Аскетизм в философии.
ЕЩЕ БОЛЬШЕ ПОЛЕЗНОЙ ИНФОРМАЦИИ В МОЕМ telegram КАНАЛЕ HTTPS://T.ME/PUNSTAПОДПИСЫВАЙТЕСЬ!!!Аскетизм в философии.
Аскетизм в переводе с греческого означает учение о воздержании.
Аскетизм это такая форма мировоззрения, которая представляет собой намеренный отказ от получения удовольствия, жизнь в крайней скромности и воздержании.
Аскеты – люди, приверженцы аскетического учения и проводящие свою жизнь в посте и молитве.
Смысл жизни, согласно учениям аскетиков, это страдание плоти ради искупления греха.
Аскеза – вид духовной деятельности, направленной на отрешение от мирских благ, либо исполнение трудных обещаний (обетов), с целью достижения определенных духовных целей. Аскеза направлена прежде всего на трансформацию половых влечений, всех видов удовольствия, Должна служить накоплению энергии для обретения святости.
Аскетизму свойственно неадекватное разделение позитивного и негативного в оценках себя и внешнего мира, оценки становятся нереалистичными и нетвердыми, происходит подмена понятий добра и зла.
Главная цель аскетизма – освобождение человека от всего, что могло бы им завладеть.
Анна Фрейд выделяла аскетизм, как учение, в котором все инстинкты человека рассматриваются как опасные, неблагоприятные.
Представители аскетизма:
· Христианский аскетизм (монахи)
· Мусульманский аскетизм (суфисты, дервиши)
· Аскетизм в индуизме (способ преодоления кармы)
· Аскетизм в буддизме (Бхикшу)
· Мирской аскетизм (неутомимая деятельность в своей профессии в целях личного спасения)
· Коммунистический аскетизм (отказ от собственности и отведение на второй план роли семьи)
Древнегреческий философ Платон, выделял в своих учениях и роль аскетизма в обществе.
Противоположностью аскетизма является учение о гедонизме. Гедонизм – стремление к удовольствиям, жизнь во имя получения удовольствия.
7 принципов аскетизма:
1. Умеренность во всем
2. Умение обходиться малым
3. Готовность делиться с нуждающимися
4. Получение радости от процесса самосовершенствования
5. Умение владеть собственными эмоциями
6. Осознанное подавление страстей
7. Внешнее приносится в жертву внутреннему.
Вернуться к списку
Философия аскетизма: к чему ведут духовные аскезы и тотальное самоограничение
В новой статье редакции Royal Cheese изучаем, что такое аскетизм и зачем его практики используются в различных культурах по сей день.
Что такое аскетизм
Простыми словами аскетизм — это практика отказа от физических или психологических желаний для достижения духовного идеала или цели. В переводе с греческого «askeo» означает «упражняться» или «тренироваться».
В первую очередь, аскетизм связан с различными религиозными направлениями. Не существует, наверное, ни одного духовного направления, которое бы не было связано хотя бы косвенно с определенным набором правил и ограничений, созданных для приверженцев.
Об аскетизме простыми словами: зарождение практики
В основе аскетизма — стремление достичь идеала, мастерства и целостности. Аскетизм хоть и имеет религиозный и философский оттенок, напрямую связан с дисциплиной. Например, в древней Греции использовалась атлетическая форма аскезы — тренировка, направленная на достижение максимального уровня физической подготовки.
Олимпийские спортсмены Древней Греции подвергаясь изнурительным испытаниям, усмиряли и дисциплинировали свое тело.
А также отказывались от различных видов удовольствий перед боем. Древние израильтяне, например, воздерживались от полового акта перед битвой.
Истоки аскетизма
Поскольку в древнем обществе возобладали физические ценности, то и акцент был на них. Со временем фокус внимания сместился с физических на духовные ценности. Появились идеалы развития умственных способностей, морально-нравственные и духовные идеалы.
Греческие тренировки интеллекта привели к появлению первых учений и предметов, а также педагогики как таковой. Появились странствующие учителя, которые начали давать наставления за плату. Аскетизм в то время приобрел новые оттенки, связанные с этикой и мудростью.
В основе этической мысли же лежала идея отвержения низших желаний, под которыми понимались чувственные и телесные. Они противопоставлялись духовным, которые воспринимались как высшая ценность человеческой жизни. Здесь же важно поднять тему основного философского вопроса, которую мы подробно разобрали в этой статье.
С чем связан религиозный аскетизм
Ценность аскетизма в укреплении воли человека и его более глубоких духовных сил — это важная часть многих религиозных и философских течений как на протяжении всей истории, так и сегодня.
В философии идеи морального аскетизма развивали Артур Шопенгауэр и Иммануил Кант. Последний, кстати, придерживался взглядов стоиков относительно нравственности и аскетичности.
Религиозный аскетизм связывают:
- со страхом демонов;
- стремлением к ритуальной чистоте;
- желанием привлечь к себе высшие силы;
- получением снисхождения и сострадания;
- избавлением от чувства вины и греха;
- получением доступа к сверхъестественным силам;
- осознанием конечности жизни;
- упрощением образа жизни.
Аскетизм: особенности проявления в разные века
Расскажем о наиболее распространенных практиках прошлого, связанных с аскетизмом.
1. Безбрачие и целибат
Первый принцип аскетизма, свойственный религиозным течениям, — безбрачие и целибат, культивирование этих понятий как высшей ценности.
Такие идеи были свойственны ранним месопотамским христианским общинам, религии ацтеков и римскому католицизму.
2. Отречение от благ цивилизации
Второй — отречение от мирских благ. Монашеские сообщества максимально близки к этому идеалу аскетизма. Подробнее о том, как уйти в монастырь, мы рассказывали здесь. Бедность и получение милостыни — это высшая ценность первых монастырей в Месопотамии, а затем и средневекового мира.
3. Пост и воздержание
Третий принцип аскетизма — воздержание и пост. В древних обществах такие практики связаны с верой, что принимать некоторые виды пищи может быть опасно, так как через нее могут проникнуть «демоны».
4. Отказ от гигиены
Четвертый распространенный в древности принцип аскезы — отказ от гигиены. Это связано с тем, что для древних аскетов, нередко бродивших часами по пустыне в разгар дня, отказ от водных процедур приравнивался к мукам.
5. Отказ от движения
Пятый и самый необычный принцип аскезы — отказ от движения.
Такая практика была популярна у сирийских монахов, уединявшихся в келье.
6. Отказ от общения
Шестой — отказ от контактов с людьми. Аскеты нередко уходили жить в пустынные районы и пещеры. Интересно, что любое постоянное жилище порицалось во многих аскетичных религиозных направлениях.
7. Самоанализ и самоуничижение
Седьмая — болезненный самоанализ. Такая практика была популярна у буддийских аскетов в связи с их практиками медитации. Сирийский христианский богослов св. Ефрем Сир учил монахов, что размышление о вине, грехе, смерти и наказании должно выполняться с особым рвением и муками. Страх и слезы, самоуничижение у этих народов культивировались как высшая ценность.
Есть ли в самоограничении место для насилия
В малой степени самоограничение может быть полезно, например, в форме дисциплины. Однако всего хорошего должно быть в меру. В истории известны случаи, когда рьяный аскетизм приводил религиозных практиков к слепоте, отсыханию рук, что является буквальной формой самоистязания.
Соответственно, отвечая на вопрос, скажем о том, что да, в аскетизме есть место насилию, и подобные формы могут культивироваться в разных культурах. Например, такие практики использовали индусфакиры прошлого. Они не только изнуряли себя тренировками, но и проводили долгие часы на холоде или жаре, что было опасно для жизни.
Также в древности среди таких аскетов были популярны самоуничижающие практики: они могли смотреть на солнце, пока не ослепнут, держать руки над головой, пока они не засохнут, или носить железные цепи и приспособления, которые ограничивают движение и доставляют боль.
Болезнетворные формы аскетизма включают самоистязание, буквальное самобичевание или порку. Такое массовое движение возникло в средние века в Италии и Германии и все еще практикуется у некоторых народов Мексики и США.
Читай также:
- Труд, молитвы, аскетизм. Как уйти в монастырь и что тебя там ждет
- Выйти за рамки привычного: что такое ретриты и почему они так популярны
- Эгоизм, гедонизм и право не любить ближнего: что такое современный сатанизм
По отраслям/доктринам > Этика > | ||||||
| ||||||
Философия | Что такое философия? | По отраслям/доктринам | По историческому периоду | По Движению/Школе | Индивидуальный философ  Если вы цитируете этот материал, будьте вежливы и дайте ссылку. Цитаты | Часто задаваемые вопросы | Запросы | Политика конфиденциальности |
Аскетизм в греко-римском мире. Ключевые темы древней истории — Классический обзор Брин-Мора
BMCR 2010.10.50
Ричард Финн, Аскетизм в греко-римском мире. Ключевые темы древней истории .
Кембридж/Нью-Йорк:
Издательство Кембриджского университета,
2009 г..
xii, 182.
ISBN 9780521681544
29,99 долларов США (пб).
Отзыв от
Ричард Гудрич, Университет Гонзага. [email protected]
Аскетизм в греко-римском мире — последняя запись в серии «Ключевые темы древней истории» Cambridge University Press. В начале тома говорится, что серия предназначена для двух аудиторий: «студентов и преподавателей классической и древней истории» и «тех, кто занимается смежными дисциплинами». Хотя в этой книге есть важные моменты, на которые следует обратить внимание, и она демонстрирует значительную эрудицию и увлеченность как первичными, так и вторичными материалами, я не уверен, что она служит своей целевой аудитории. Я бы не стал использовать эту книгу для ознакомления с предметом моих студентов, если бы вел занятия по раннему аскетизму.
Предварительное предупреждение : название этой книги вводит в заблуждение. Я согласился рецензировать том, ожидая изучения малоизученного мира дохристианского аскетизма, роли аскетических практик в жизни греко-римских философов и практиков традиционных римских религий. В первых двух главах обсуждается нехристианский аскетизм, но почти две трети книги посвящены христианскому аскетизму, теме, по которой нет недостатка в монографиях. Те, кто интересуется нехристианским аскетизмом, должны понимать, что это не является предметом этой книги.
Финн спорит о двух основных моментах. Во-первых, монашеское движение можно понять только в контексте языческих и иудейских аскетических практик. Первые две главы книги посвящены поддержке этого утверждения и предлагают обзор того, как предшественники христиан использовали аскетические практики.
Обсуждение аскетизма в греко-римской философской традиции окрашено работой Порфирия О воздержании , которая предполагает, что существовала общая основа аскетических практик, разделяемых различными философскими школами.
Финн подвергает это утверждение критическому анализу, рассматривая место аскетизма в греко-римском мире. Примеры временного воздержания (пост и половой отказ, как у жреца, так и у паломника) можно найти среди тех, кто приближался к божественному в языческих культах. Эти практики создали священное пространство, где очищенный человек и божество могли вступить в контакт. Тем не менее, участие в этих очистительных ритуалах было случайным и не представлялось чем-то большим, чем надлежащая подготовка, которую кто-то мог сделать перед появлением в присутствии божественного существа.
Также отсутствуют доказательства того, что аскетизм мог быть одной из технологий, используемых философами для развития души. Среди циников аскетизм использовался для воспитания традиционных добродетелей, таких как самообладание, бережливость и способность переносить лишения. Для стоиков аскетизм, практикуемый в умеренных количествах, был полезен для воспитания юношей в добродетели. Глава завершается рассмотрением пифагорейских практик; Неоплатоники выделили эту группу как образцы аскетической традиции, но, как утверждает Финн, это обращение к Пифагору и его последователям больше обязано неоплатоническим интересам и акцентам, чем пифагорейскому пониманию аскетизма.
Для неоплатоников аскетические практики использовались для приближения к божественному, хотя неоплатоники разделились во мнениях относительно того, какие практики были наиболее полезными для достижения этой цели.
Во второй главе Финн обращает внимание на практику и значение аскетизма в эллинском и раввинистическом течениях иудаизма. Работы Филона Александрийского играют важную роль в анализе Финна; он утверждает, что Филон конструирует идеализированную версию места и значения аскетизма в эллинистическом иудаизме. От реконфигурации Моисея как среднеплатонического мудреца до определения Терапевтаев в терминах греческой философии Филон является образцом того, как внешние наблюдатели придают значение аскетической практике, которую не разделяли бы настоящие члены общины. На самом деле, утверждает Финн, аскетические практики таких групп, как терапевты, гораздо ближе к практике левитского священства, чем можно было бы предположить в платонической интерпретации Филона. Половое воздержание и пост находятся в контексте еврейских писаний, где эти аскетические дисциплины используются в качестве ритуалов очищения перед контактом с Яхве.
Общинный пост также использовался для получения поддержки Яхве в военных действиях и для выражения покаяния. Несколько иное значение мы находим в текстах Кумрана, где аскетические практики ведут к продвижению в святости; они также фигурируют в покаянных действиях, которые необходимы, чтобы вернуться в правильное положение с Яхве после греха. Финн завершает главу, посвященную иудаизму, анализом аскезы в раввинистическом иудаизме, отмечая использование общего поста для избавления от стихийных бедствий, а также укрепляющую связь между временными аскетическими практиками и изучением Торы.
Второй главный аргумент Финна заключается в том, что традиционные описания монашеского движения сосредоточены на египетских отцах-пустынниках, игнорируя при этом другие способы проявления аскетизма в различных христианских общинах. Последние три главы этой книги направлены на устранение этого недостатка.
В третьей главе Финн поднимает аскетические практики, рассмотренные в предыдущей главе, и исследует, как христиане первых двух столетий понимали и использовали их.
Сосредоточив внимание в первую очередь на посте (будь то еда или питье) и половом воздержании, он утверждает, что первые христиане не соглашались с важностью или необходимостью этих практик для веры. Практика христианского поста часто была пропитана тем же смыслом, что и еврейский пост, но практикующие также могли указать на свое воздержание как на отличие христианства от иудаизма. Пост также был одним из способов, с помощью которого христиане отделяли себя от римской культуры, и споры о том, когда следует поститься (противоречие о четверодесятцах), предполагают попытки объединить христианские общины в единое целое.
Половое отречение, временное или постоянное, стало ассоциироваться с более глубоким участием в божественной жизни. Сексуальное желание было одним из зол, вошедших в сотворенный порядок через грехопадение; отказ от этого желания был необходимой предпосылкой для возвращения в рай. По мере приближения христианства к четвертому веку богословы начали продвигать девственность и целомудрие как идеал для неженатых, в то время как женатым предлагалось заниматься сексом только в целях продолжения рода.
Климент Александрийский был одним из первых христианских авторов, попытавшихся связать аскетизм с греческим философским фоном. Следуя примеру Филона, Климент связал аскетизм с традиционной добродетелью бережливости, тем самым предоставив христианам-аристократам возможность примирить свой интерес к христианству со своим классическим происхождением.
Четвертая глава посвящена вкладу Оригена, александрийского экзегета третьего века, в развитие монашества. Оригену приписывают объединение христианского послания и греческих философских идеалов, чтобы создать основу для созерцания божественного. Пост, связанный с оплакиванием и молитвой в раннем христианстве и иудаизме, у Оригена наполнился новым смыслом: верующий мог искоренить грех подвижнической жизнью и, подобно Авраму в Мамре, начать ясно видеть Бога. Грех уничтожался добровольной бедностью, половым отречением и суровым подвижничеством. Девственность и безбрачие пропагандировались как лучшие средства для созерцательной жизни, и эту точку зрения решительно отстаивали более поздние епископы и сторонники монашества.
У писателей, следовавших примеру Оригена, обычно были свои планы по продвижению целомудренного образа жизни; по крайней мере, акт дачи советов размножающимся группам аскетов укрепил их собственное положение и авторитет над группами соблюдающих целибат мужчин и женщин. Глава завершается обзором влияния Оригена на нескольких видных монашеских богословов, в том числе на Василия Кесарийского, Евагрия и Иоанна Кассиана.
В последней главе Финна исследуются монашеские традиции, стоявшие за пределами оригенистского течения и эволюционировавшие в формы, отличные от тех, что были обнаружены у египетских отцов-пустынников. Пахомское монашество, например, вырастает в самоокупаемую федерацию, а внутримонашеская торговля позволяет монастырям обособляться от светской культуры. Другой крайностью был отшельнический образ жизни сирийских аскетов, которые считали апостольские заявления о том, что они скитальцы в пустыне, как план аскетической жизни. Ручной труд рассматривался как побочный продукт грехопадения Адама, и поэтому эти монахи избегали работы как чего-то, что могло бы помешать их цели единения с Богом.
Сирийские монахи обитали в пустыне вокруг оседлых общин, живя за счет милостыни верующих. Их духовный элитаризм и выход из институциональной церкви привели к спорам с епископами и их осуждению как мессалиан.
Там, где сирийский эксперимент привел к тому, что монахи стояли особняком от установленной церкви, в Северной Африке аскетические практики интегрировались в церковную жизнь. Финн выделяет Августина как одну из движущих сил этого смешения аскетических и церковных интересов. Эта форма монашества была отчасти ответом на церковную политику: донатисты отвергли монашество и назвали его отклонением внутри церкви. Августин пропагандировал аскетический образ жизни как выражение христианского единства, противостоящего донатистскому сепаратизму. Клерикальное использование аскетических дисциплин было направлено на благо церкви, а не на продвижение духовной жизни человека. Использование монашества в церкви было одним из подходов, который могли использовать епископы, чтобы нейтрализовать монахов, которые в противном случае могли бы рассматриваться как конкуренты официальной церкви.
В целом в этой книге есть несколько очень интересных моментов. Финн довольно успешно утверждает, что смысл аскетических практик часто находится в глазах смотрящего. От неоплатонических интерпретаций пифагорейских практик до поощрения целомудрия более поздними христианскими епископами значения, придаваемые аскетическим актам их практикующими, часто могли сильно отличаться от значений более поздних толкователей и комментаторов. Он также собирает множество свидетельств, подтверждающих его версию о том, как различные группы использовали аскетизм. Читая книгу, я задавался вопросом, могло ли быть более полезным для целевой студенческой аудитории меньше доказательств и больше анализа выбранных моментов. У специалиста не возникнет проблем с аргументами Финна, но те, кто ищет введение в тему, могут оказаться немного ошеломленными.
Объяснение других моментов кажется немного неполным. Одно место, где это особенно очевидно, находится в главе Финна об Оригене. Неявный аргумент Финна состоит в том, что Ориген — ключевая фигура в истории христианского аскетизма, и все же он посвящает аскетическому богословию Оригена всего четыре страницы.
