Что человек чувствует во время агонии: Семь оттенков смерти: что чувствует человек, когда умирает

Семь оттенков смерти: что чувствует человек, когда умирает

• Рэйчел Ньювер
• BBC Future

6 липня 2015

Свет в конце тоннеля — популярное представление о том, как мы чувствуем переход в иной мир. Но как рассказывает корреспондент BBC Future Рэйчел Ньювер, опыт людей, переживших клиническую смерть, значительно разнообразнее.

В 2011 году 57-летнего социального работника из Англии — назовем его г-н А. — доставили в центральную больницу Саутгемптона, после того как он потерял сознание на работе. Пока врачи пытались ввести пациенту катетер, его сердце остановилось. Без доступа кислорода мозг мгновенно прекратил функционировать. Г-н А. умер.

Несмотря на это, он помнит, что происходило дальше. Медики взяли автоматизированный внешний дефибриллятор (AED), аппарат, который активирует сердечную деятельность с помощью электрического шока. Г-н А. услышал, как механический голос два раза повторил: «Разряд». Между этими двумя командами он открыл глаза и увидел странную женщину в углу под потолком, которая манила его рукой.

Автор фото, Thinkstock

Підпис до фото,

Свет в конце тоннеля — это лишь один из многих сценариев ощущения смерти

«Казалось, она знает меня, я чувствовал доверие к ней, я думал, что она здесь по определенной причине, но я не знал, по какой именно, — вспоминал г-н А. позже. — В следующую секунду я уже был наверху, глядя сверху на самого себя, медсестру и какого-то лысого мужчину».

Исследователи считают, что собрать объективные научные данные о потенциально последних моментах жизни — вполне возможно. В течение четырех лет они проанализировали более 2000 пациентов, переживших остановку сердца, то есть официальную клиническую смерть.

Автор фото, Thinkstock

Підпис до фото,

Казалось, меня тянули глубоко под водой

Из этой группы пациентов врачи смогли вернуть к жизни 16%. Доктор Парниа и его коллеги взяли интервью у трети этих пациентов — 101 человека. «Наша цель — понять в первую очередь то, что чувствуют люди во время смерти, — говорит доктор Парниа. — А потом доказать, что то, что, по словам пациентов, они видят и слышат в момент смерти, действительно осознанием реальности».

Семь оттенков смерти

Г-н А. не единственный пациент, который имел воспоминания о своей смерти. Почти 50% участников исследования могли что-то вспомнить. Но в отличие от г-на А. и еще одной женщины, чей рассказ о пребывании вне собственного тела нельзя доказать объективно, опыт других пациентов, похоже, не был привязан к реальным событиям, которые имели место во время их смерти.

Их рассказы напоминали скорее сновидения или галлюцинации, которые доктор Парниа и его коллеги разделили на семь основных сценариев. «Большинство из них не соответствовала тому, что раньше называли «предсмертным» опытом, — говорит Парниа. — Похоже, психологические переживания смерти гораздо шире, чем мы представляли себе в прошлом».

Эти семь сценариев включают:

• Страх
• Образы животных или растений
• Яркий свет
• Насилие и преследование
• Дежавю или ощущение «уже виденного»
• Лица членов семьи
• Воспоминания о событиях после остановки сердца

Психические переживания пациентов колеблются от жутких до благостных. Одни пациенты сообщают о чувстве непреодолимого ужаса или преследования. Например, таком. «Я должен был пройти церемонию сожжения, — вспоминает один участник исследования. — Со мной были четыре человека, и если кто-то из них врал, он должен был умереть… Я видел людей в гробах, которых хоронили в вертикальном положении».

Другой человек вспоминает, что «его тянули глубоко под водой», а еще один пациент рассказывает, что «мне сказали, что я умру и самый быстрый способ сделать это — сказать последнее короткое слово, которое я не помню».

Однако, другие респонденты говорят о достаточно противоположных ощущениях. 22% вспоминают «ощущение мира и спокойствия». Некоторые видели живых существ: «Вокруг все и вся, в растениях, но не цветах» или «львы и тигры». Другие купались в лучах «яркого света» или воссоединились с семьей. У некоторых было сильное чувство дежавю: «Я чувствовал, что я точно знал, что люди сейчас сделают и они действительно это делали». Обостренные чувства, искаженное представление о времени и чувство отделения от собственного тела — распространенные воспоминания пациентов, переживших клиническую смерть.

Автор фото, Thinkstock

Підпис до фото,

Некоторые пациенты чувствовали, что они отделялись от собственного тела

Хотя «безусловно люди что-то чувствовали во время смерти», говорит профессор Парниа, то, как они будут интерпретировать эти переживания, вполне зависело от их опыта жизни и верований. Индусы могли рассказывать, что они видели Кришну, а житель Среднего Запада США утверждал, что видел Бога. «Если человеку, которого воспитывают в западном обществе говорят, что когда ты умрешь, ты увидишь Иисуса Христа, и он будет полон любви и сострадания, то он, конечно, увидит его, — говорит профессор. — Она вернется и скажет: «Отец, ты прав, я действительно видел Иисуса!» Но разве может кто-то из нас узнать Иисуса или иного Бога? Вы не знаете, каков Бог. Я не знаю, какой он есть. Кроме изображений человека с белой бородой, хотя все понимают, что это сказочное представление».

«Все эти разговоры о душе, рай и ад — я понятия не имею, что они означают. Наверное, существуют тысячи толкований, зависимых от того, где ты родился и как тебя воспитывали, — рассказывает ученый. — Важно переместить эти воспоминания из области религии в плоскость реальности».

Обычные случаи

Пока команда ученых не установила, от чего будет зависеть способность пациентов запомнить свои ощущения в момент смерти. Объяснений не хватает и о том, почему одни люди переживают страшные сценарии, а другие рассказывают об эйфории. Доктор Парниа также отмечает, что очевидно больше людей имеют воспоминания клинической смерти, чем свидетельствует статистика. Большинство людей теряет эти воспоминания из-за большого отека мозга, вызванного остановкой сердца, или сильными седативными препаратами, которые им вводят в реанимации.

Даже если люди не могут вспомнить свои мысли и ощущения во время смерти, этот опыт бесспорно будет влиять на них на подсознательном уровне. Ученый предполагает, что это объясняет очень противоположную реакцию пациентов, вернувшихся к жизни после остановки сердца. Некоторые вообще больше не боятся смерти и начинают относиться к жизни более альтруистически, у других развивается посттравматическое стрессовое расстройство.

Автор фото, Thinkstock

Підпис до фото,

Одни пациенты оказываются в ужасных местах, другие — видят Бога

Профессор Парниа и его коллеги планируют дальнейшие исследования, чтобы найти ответы на эти вопросы. Они также надеются, что их труд поможет пролить новый свет на представления о смерти и освободить ее от стереотипов, связанных с религией или скептической позицией.

Смерть вполне может быть объектом научного исследования. «Любой человек с объективным складом ума согласится, что исследования надо продолжать, — говорит ученый. — Мы имеем возможности и технологии. Именно сейчас настало время сделать это».

«Смерть близкого – это опыт, который важно правильно пройти» — Про Паллиатив

Находясь рядом с умирающим человеком, люди могут быть в растерянности, не понимая, как ему можно помочь. Психолог Оксана Орлова, психотерапевт фонда «Живи сейчас», рассказала порталу «Про паллиатив» о том, как можно поддержать умирающего человека.

«Ох…», «RIP», «ужасно»Что россияне думают о боли, смерти и уходе за тяжелобольными людьми

– Что важно для человека, который находится при смерти?

– Прежде всего, умирающим людям страшно, им не хочется уходить из жизни в одиночестве. Важно, чтобы рядом с ними был кто-то, кому они доверяют. Может быть, кто-то из близких держал за руку. Кому-то необходимо, чтобы близкие не просто присутствовали в комнате, а разговаривали с ним. Но есть и те, кто в последние часы жизни хотят побыть в одиночестве.

Если пациент считает, что смерть – это его личный опыт, оставьте его наедине, не нужно ему мешать, но будьте при этом поблизости. Рядом с умирающим человеком не должно быть спешки, паники, истерики. Нужно дать возможность спокойно подойти к смерти. Это очень важный отрезок жизни человека, который должен пройти ровно, не скомкано, без ажитации.

– Как определить, чего человек хочет: чтобы с ним поговорили, или молчали? Есть ли какие-то признаки?

– Человек может нуждаться во внимании близких, но не уметь напрямую сказать об этом. Он может попросить о помощи – поднять голову, повернуть одеяло, поправить ногу. Это тоже может быть признаком того, что он хочет поговорить. Невербальный человек может взглядом, звуком пригласить близких к разговору или для того, чтобы они подошли к нему поближе.

– Расскажите, пожалуйста, о страхах, которые могут сопровождать умирающего человека.

– Страх, что сделают плохо, причинят вред, не поймут потребности, и человек никак не сможет это обозначить. Страх того, что никак не получится влиять на ситуацию и ухаживать за собой. Человек боится, что тело станет медицинским объектом, и медперсонал будет относиться к нему как к предмету, который нужно иногда переворачивать, мыть и кормить. Умирающий человек как будто находится в полной власти других людей, не может защитить себя, сохранить чувство собственного достоинства. Очень силен страх быть униженным.

У пациентов с БАС есть своя специфика – часто смерть наступает от недостаточности дыхания. И когда они понимают, что ситуацию изменить нельзя, болезнь будет только прогрессировать, появляется страх умереть от удушья. Человек может смириться со смертью, но сам факт, как именно наступит смерть, пугает.

Есть некоторые способы увеличить жизнь человеку с БАС. Например, установить трахеостому: к организму подключается дыхательная труба, через которую организм дышит. Я думаю, что у человека есть право выбора, устанавливать ее или нет, поэтому желательно заранее поговорить об этом с близкими, которые помогают в уходе. Это сложная тема, в ней очень много споров о том, у кого есть право принимать решение об отказе в реанимации – сам пациент, родственники, врач или юрист. Чтобы в сложный момент не было истерик, вызывать реанимацию или не вызывать, близкие должны выяснить, как больной хочет уйти.

Я встречала ситуации, когда людям с БАС хочется жить несмотря ни на что, потому что, например, у них маленький ребенок, и им важно наблюдать, как он растет. А бывает, что люди настолько измучены болезнью, что хотят поскорее умереть, и поэтому отказываются от помощи, от медикаментов, от питания. Некоторые пациенты могут быть против установки гастростомы, но наши врачи все равно всячески пытаются…

Питание в терминальной стадии, при деменции или в состоянии бодрствующей комы Отрывок из книги врача Жана Доменико Боразио «О смерти»

– Переубедить?

– Договориться, да, чтобы все-таки поставить гастростому. Врачи считают, что если в наше время человек умирает от голода, то это никуда не годится. Но хорошо бы с человеком поговорить, насколько ему нужна эта помощь, хочет ли он жить обездвиженным, встречать посетителей. С течением болезни у человека может измениться ценность его жизни.

И это его жизнь, не в нашей власти принимать решения за него и делать то, что мы хотим. На деле иногда близкие люди все равно из эгоизма начинают спасать человека, который умирает, переходить к активным действиям, и даже трясти человека с криками: «Живи! Ради нас ты не должен умирать».

– Если говорить о страхах близких людей умирающего, чего они еще боятся?

– Присутствовать при факте смерти.

Им кажется, что они этого не вынесут. И конечно же, они очень боятся быть виноватыми, за то, что случайно причинят боль, что-то сделают не так, и не смогут этого исправить. Или что человек умрет у них на руках. Если говорить про сиделок, они боятся, что их обвинят в смерти больного.  

И еще важный момент – ухаживающие люди боятся встретиться с чувствами другого человека и со своими собственными, боятся не справиться, испытывать вину, терять своего близкого и расставаться с ним.

– Почему родственникам так хочется накормить умирающего человека? Почему они боятся, что человек умрет голодным, даже если знают, что биологически ему уже не требуется питание?

– Мне кажется, это история про то, что символизирует пища – это метафора тепла и жизни. Когда люди пытаются покормить своего близкого, они хотят наполнить его теплом или, может быть, дать то, что они человеку не додали. Они могут думать, если человек не поест, он как будто не получит необходимого. Когда близкий человек болеет – это невыносимо. Когда ты находишься рядом, ты как бы становишься свидетелем, и от этого бывает очень много отчаяния и бессилия.

Когда я вела группы поддержки для родственников по переживаниям утраты, люди, у которых умерли уже близкие, часто подробно рассказывали, у каких врачей они были, какие они выбили субсидии, какие усилия применили. Им было важно еще раз проговорить, что они сделали все возможное, и объяснить себе, что человек ушел из жизни хорошо и без боли.

– Расскажите, пожалуйста, про действия, которые можно было бы сделать близким тяжелобольного, чтобы потом у них не было чувства вины.

– Самое важное – это контакт. Во-первых, нужно поговорить с умирающим о том, что происходит. Понимает ли он, что с ним, как он к этому относится и что чувствует, страшно ли ему. Можно спросить, что он думает о людях, которые рядом с ним, какого ему с ними расставаться. Может быть важным разговор о том, все ли человек успел в жизни сделать, как ему кажется.

Все-таки, люди к смерти подходят по-разному. Бывает, с обидой, злостью, они думают: «Почему я? Вы все счастливые, здоровые, а я на койке лежу». Бывает так, что человеку важно выговориться и услышать от людей то, что он давно хотел услышать. Может быть человеку хочется попросить прощения или он ждет, что кто-то попросит прощения у него. Бывает, что люди сожалеют об упущенных возможностях и о том, что они больше никогда не успеют сделать.

Возникает вопрос, можно ли что-то сделать, чтобы довершить действия больного человека? По опыту общения с людьми с БАС, они очень часто молчат, поэтому идет большая социальная работа, чтобы понять их желания.

– Какие желания вы имеете в виду?

–  Допустим, человек никогда не был в каком-то городе или никогда не был на каком-то концерте, не слышал вживую любимую группу. Или ему хочется посмотреть на город с высоты. Важно понять это до того, как человек окажется при смерти. Например, для басовцев фонд «Живи сейчас» устраивал вечер в Москва-сити. У некоторых была мечта подняться на небоскреб. И они поднялись вместе со своими семьями. Это было очень здорово. Возможности ограничены, но мечты остаются, и замечательно, когда они реализуются. Еще наши стилисты и косметологи приезжают к человеку, чтобы сделать ему прическу, макияж. Для самоуважения это крайне важно, это дает силы и энергию жить.

И еще очень важно обозначить след человека в вашей жизни, сказать, что его вклад важен для вас, что он для вас дорог и вам тяжело расставаться с ним. Сложнее всего, мне кажется, умирать людям, которым по 30-40 лет. Еще недавно они находились на взлете, у них планов громадье, и вдруг надо уходить. Если полет рано прерывается, важно, чтобы человек успел оглядеть свою жизнь, независимо от того, сколько ему лет, почувствовал, что он в чем-то реализовался.

Пять стадий переживания болезниПсихолог Наталья Горожанина о том, как поддержать близкого человека с онкологией и помочь ему справиться с переживаниями

– Можно ли близким что-то сделать для того, чтобы человек «созрел» для смерти. Чтобы он не умер в отрицании, а был готов к этому?

–  Вы, наверное, знаете про динамику переживания по Кюблер-Росс? Человек переживает стадии отрицания, гнева, торга, депрессии и принятия. На каждом этапе есть своя задача, которую человеку нужно решить. И для начала важно понять, что это происходит с ним, что это лично его опыт и история, которую он не в силах изменить. Человек может злиться, впадать в апатию, но внутренняя работа по этим стадиям все равно будет происходить. Важно, чтобы человек двигался от этапа к этапу, не застревал на каком-то моменте, и для этого родственники должны говорить с человеком о том, что происходит, чтобы позволить человеку переживать. Самая сложная, последняя задача – встретиться с фигурой смерти.

Молчание, уход от разговоров о смерти, фразы «нет-нет, ты будешь жить вечно» могут блокировать эти переживания. Это такое игнорирование и неуважение к чувствам другого человека, которое может привести к тому, что человек не будет двигаться по этим стадиям, не будет динамики. Умирающему человеку важно, чтобы близкие люди видели его чувства, распознавали и понимали их.

– Иногда сами болеющие люди говорят, что они чувствуют приближение смерти. Как объяснить, что это за чувство?

– Сложно отвечать на этот вопрос, потому что истории бывают разные. Бывает так, что человек длительное время это чувствует, при каждом проявлении ухудшения или без особого повода это чувствует. Болезнь тянется и тянется, все вокруг собираются, прощаются, но ничего не происходит.

Есть, конечно, физические симптомы, признаки того, что человек медленно ухудшается, а потом наступает быстрая динамика. Я знаю достаточно много случаев, когда болезнь тянулась-тянулась и, казалось, что она еще будет долго тянуться, но потом резко произошел обрыв.

– Это, наверное, проблема для семьи, когда все попрощались, а ничего не произошло?

–  Люди привыкают, понимают, что для болеющего человека важно вокруг себя собирать семью. Вот только в какой-то момент, когда человек несколько раз за короткий период времени всех собирает, люди перестают обращать внимание на просьбу попрощаться. Как в сказке: «Волки! Волки!», – и ничего не происходит. Человек по-прежнему хочет быть в центре, и поэтому собирает всех вокруг себя. Отзываться на просьбы о внимании важно, но в тоже время нужно обозначить, что у родственников есть свои тяготы, заботы и потребности.

– Процесс ухода можно назвать стрессовой ситуацией для умирающего человека?

– Я думаю, да. Это сильно зависит от того, что с телом в этот момент происходит и что он чувствует физически. Бывает так, что человек уходит во сне, не мучаясь. Или уходит ровно и спокойно, будто переходит в жизнь вечную. А бывает, что что-то невыносимое происходит с телом, и человек испытывает от этого страдания.

И разумеется, стресс, если человек не хотел, чтобы к нему приехала реанимация, но родственники все равно ее вызывают и ищут последние попытки зацепиться за человека.

– Когда к вам обращаются родственники умирающих, какие вопросы они задают? О чем они говорят?

– Говорят о бессмысленности своих усилий. Говорят, что им сложно жить своей жизнью, об усталости. Иногда они могут злиться на умирающего человека. Они не имеют морального права злиться при нем, и получается, что должны свои потребности задвигать на задний план. А психологу они могут рассказать, что они измотаны, выдохлись и им обидно, что они чувствуют себя обслуживающим персоналом. То есть, бывают не очень красивые чувства, скажем так.

– Как помочь с этим справиться?

– Легализовать это. Говорить, что злиться нормально, что никто не виноват в том, что произошло. Я сочувствую людям, которые попали в эту ситуацию. Мы говорим об умирании близкого не только как об опыте потери, но и как об опыте приобретений. Ухаживающим людям после смерти близкого очень сложно встать, отряхнуться и пойти дальше – так практически не бывает. Их новый опыт сильно влияет на восприятие жизни и на ее ценность. Когда человек болеет, ухаживающие посвящают ему все свое время и забывают о своей жизни. Когда объект заботы уходит, наступает момент, когда человек думает, как ему жить дальше, и здесь тоже иногда нужна помощь психолога.  

– А в каких ситуациях умирающий человек обращается к психологу?

– Все-таки психолог не священник, которого зовут верующие люди, когда чувствуют, что они на грани. Бывает, что умирающему человеку достаточно разговора с близкими людьми, и никто другой не нужен. Но часто психолог действительно необходим. В отличие от священника, психолог не выносит суждения, что в жизни человека было правильно, что неправильно. Психолог может дать только понимание.

Когда человек понимает, что он умирает, у него наступает время мемуаров, когда он подводит итоги своей жизни и смотрит на нее в историческом разрезе. Думает, что успел, что не успел, что удалось, а где оказался бессилен. Чтобы сожалеть о том, что не произошло, чтобы выговориться, нужен другой человек, не близкий.

Близких берегут, потому что и так много на них ложится. Или во время болезни в семье могла возникнуть большая трещина, потому что все и так извели друг друга, и больше на разговоры не остается сил. «Давай поговорим о чем угодно, только не о смерти», – говорят больному. Человек боится нервировать родных, все время делает вид, что бодрится. Из-за невозможности поговорить возникает чувство одиночества. С этим чувством может справиться психолог, с которым можно обо всем поговорить.

– Если умирает взрослый человек, бабушка и дедушка, могут ли в комнате в последние часы находится дети?

Похороны: смерть и небытиеАнтрополог Светлана Адоньева о похоронных обычаях в традиционной русской деревне и новшевствах советского времени

– Это зависит от состояния и комментариев взрослых, которые находятся рядом. Если рядом есть человек в панике, который не контролирует свои чувства, то ребенок будет воспринимать эту смерть как ужас. Он может думать, что жизнь закончится для всех присутствующих. Тон отношения к умиранию задают взрослые. Если рядом взрослый, который может проговаривать, что происходит и быть стабилизатором, дети вполне могут присутствовать.  

В культуре все-таки традиционно умирающий человек находился дома, к нему подходили и дети, и взрослые. Не было никаких моргов – все прощались дома. Для ребенка это очень важный опыт, потому что понимание того, что твоя жизнь конечна, задает динамику жизни и качество жизни. Смерть близкого – это опыт, который важно правильно пройти.

– Можно ли вас попросить еще раз проговорить, что входит в понятие хорошей смерти для человека?

– Ужасная ситуация, если человек умирает один в реанимации. Все-таки важно, чтобы человек либо умирал дома, либо в месте, где рядом находятся близкие люди. Находясь рядом, люди фактически провожают человека на край жизни. Все, что можно было сделать, уже сделано, остается только быть рядом и показать человеку, что он значим для близких и они будут помнить о нем.

Важно, чтобы умирающему не было страшно, чтобы рядом был близкий, который мог бы своим присутствием обеспечить защиту. Чтобы человека избавили от боли, спазмов и одышки, уменьшили мучительные симптомы. Иногда умирающему человеку хочется смотреть в окно, видеть природу вместо мирской суеты. Солнце встает и заходит, а деревья, ветер – это признаки вечной жизни.

Ну и наконец, принятие смерти. Чтобы человек как будто со стороны посмотрел на жизнь и подумал: «Как хорошо, что я ее прожил». И как бы был готов закончить эту жизнь.

 

Беседовала Диана Карлинер

они все осознают и понимают, что их «не стало»

Некоторые их пациентов после клинической смерти смогли рассказать ученым, что во время «отключки» слышали врачей и могли отрывочно пересказать переговоры персонала.

Фото: GLOBAL LOOK PRESS

Страх неизбежной смерти — для многих людей это одно из самых неприятных ощущений, особенно это касается тех, кто боится умереть в одиночестве. И как выяснили ученые, для таких страхов у людей есть все основания.

Согласно исследованию ученых из Медицинского центра Лангоне при Нью-Йоркском университете (NYU Langone School of Medicine), момент умирания — если это можно теперь так назвать – нечто совершенно иное, чем люди считали прежде.

Оказывается, умершие некоторое время даже после официальной констатации смерти все еще находятся в сознании. И более того – они понимают, что они умерли и полностью чувствуют окружающий мир.

Это выяснила группа исследователей под руководством профессора Сэма Парниа. На протяжении многих лет его команда наблюдает за состоянием умирающих, а также собирает показания тех, кто пережил клиническую смерть. После долгих лет работы авторы собрали воедино данные, обобщили их и опубликовали первые итоги.

Главный вывод исследования: после официальной констатации смерти — то есть, после остановки сердца — человеческий мозг все еще функционирует и остается активным. Ум живет. А значит, в большинстве таких случаев люди могут понимать, что они скончались.

При этом умерший чувствует, что его тело больше не реагирует на внешние раздражители. Даже если он захочет пошевелить рукой, его собственное тело не послушается. Человек как бы чувствует себя заключенным в собственном теле. Слышит слова, видит окружающих, но уже не может подать им знак.

Некоторые из пациентов после клинической смерти смогли рассказать ученым, что во время «отключки» слышали врачей и могли отрывочно пересказать переговоры персонала.

Как оказалось, смерть — нечто совершенно иное, чем мы считали прежде.

Ученые объясняют свои выводы тем, что мозг умирает медленнее, чем сердце, поэтому человек, его разум, живет некоторое время даже после констатации смерти.

По данным Американской ассоциации сердца (AHA), термины «остановка сердца» и «сердечный приступ» часто используются взаимозаменяемо, но они не являются идентичными. Во время сердечного приступа блокированная артерия нередко предотвращает попадание крови только в одну часть сердца, что может привести к смерти именно этого участка — хотя в целом сердце продолжает биться. Во время остановки сердца электрические сигналы, приводящие к его работе, нарушаются, сердце перестает биться, наступает смерть.

В подавляющем большинстве случаев врачи определяют смерть, основываясь на том, что сердце больше не бьется, поясняет профессор Сэм Парния, руководитель отделения критической медицины и реанимации в NYU Langone School of Medicine: «Именно так в большинстве случаев устанавливается время смерти человека».

И именно с момента остановки сердца кровь перестает поступать в мозг — его работа замедляются.

Замедляется — но не останавливается!

Такое замедление цепной реакции клеточных процессов, которые в конечном итоге приводят к гибели клеток всего мозга, может занять несколько часов после смерти сердца.

И работа коры головного мозга — так называемая «мыслящая часть» — все это время будет хоть и замедленно, но продолжаться. А человек жить и чувствовать.

И значит то, что обычно называется смертью (остановка сердца), по словам врачей, является всего лишь первой ее фазой.

Мозг умирает медленнее, чем сердце, поэтому некоторое время человек живет даже после констатации смерти.

Исследование ученых из Нью-Йорка подтверждает итоги более раннего открытия, которое сделали канадские специалисты из Университета Западного Онтарио. Тогда также заявлялось, что жизнь после смерти далека от завершения: после прекращения работы многих органов мозг все еще продолжает работать, и довольно долго.

КСТАТИ

Современной медицине, впрочем, и ранее было известно, что мозг умирает позднее сердца (благодаря чему стала возможна, например, трансплантация сердца, сегодня эта операция проводится успешно во многих странах). Однако считалось, что если жизнедеятельность мозга не поддерживать специальными медицинскими препаратами, то мозг скоро умрет вслед за сердцем. И вот теперь исследование ученых из Нью-Йорка показало, что это время значительно больше.

А вот команда врачей из больницы в Иерусалиме Haddassah проанализировала истории людей, которые оказались близки к смерти, и обнаружила, что возвращение к воспоминаниям о жизни может быть связанно с той частью мозга, которая хранит воспоминания. Врачи полагают, что эта часть мозга — последняя часть, затронутая дефицитом кислорода и потерей крови. А потому способна работать, даже когда человек теряет сознание и медленно умирает.

Медики отмечают, что часто воспоминания умирающих людей особенно эмоциональны. При этом между воспоминаниями не существуют линейной прогрессии, человек не может ответить, почему к нему пришли именно эти воспоминания, а не другие.

Жизнь после смерти далека от завершения

Фото: GLOBAL LOOK PRESS

ТАКЖЕ ПО ТЕМЕ:

Главный предвестник приближающейся смерти назвали ученые

Люди, которые в зрелом и более старшем возрасте теряют чувство запаха, должны насторожиться — такие ощущения могут быть предвестником приближающейся смерти. Об этом говорят итоги нового 10-летнего исследования, которое провели ученые из Стокгольмского университета с участием 1774 шведов в возрасте от 40 до 90 лет (дальше)

Ученые выяснили, сколько человек живет после смерти

Они провели длительное исследование, во время которого фиксировали состояние 2060 человек в тот самый момент, как у тех останавливается сердце. Датчики фиксировали состояние человека независимо от того, смогли врачи вернуть пациента к жизни или нет. Всего в ходе эксперимента «с того света» вернулись 40 процентов людей. И впоследствии они (не все, но примерно половина) рассказали, что именно чувствовали в тот момент, когда все показатели говорили об их кончине — сознание на момент клинической смерти продолжало работать (подробнее)

Что чувствует человек, когда умирает? — ЗдоровьеИнфо

Психологи говорят, что страх смерти есть в каждом из нас, даже если мы его не осознаём. И, скажем прямо, тут есть чего бояться.

1. Умерший осознаёт, что он умер

Об этом заявили американские учёные после многолетних наблюдений. Оказалось, что даже после остановки сердца люди могут находиться в сознании и чувствовать окружающий мир. Они могут слышать и видеть окружающих, но тело их уже не будет слушаться.

Дело в том, что в подавляющем большинстве случаев врачи засекают время смерти в тот момент, когда останавливается сердце. С этого момента кровь перестаёт поступать в мозг, и его работа начинает замедляться. Замедляться, но не останавливаться. Гибель нейронов может занять несколько часов после смерти сердца. И всё это время его кора будет медленно, но работать. А человек – чувствовать.

Этим объясняется тот факт, что после клинической смерти почти 50% людей могут поведать о своих переживаниях, а некоторые – даже пересказать разговоры врачей. Часть пациентов сообщают, что будто попали в ловушку собственного тела: они всё понимали, но не могли пошевелить даже пальцем.

2. Ад и рай – в нашей голове

Что же именно чувствуют умирающие? Разобраться в этом помогают всё те же рассказы пациентов о клинической смерти. Учёные делят предсмертные переживания на 7 основных сценариев:

• Страх
• Образы животных или растений
• Яркий свет
• Насилие и преследование
• Чувство дежавю
• Образы членов семьи
• Воспоминания о реальных событиях, происходивших вокруг умирающих

Эмоции пациентов при этом колеблются от жутких до приятных. Одни сообщают о том, что их «тянули глубоко под водой» или приговаривали к сожжению, другие – об ощущении мира и спокойствия. Некоторые видели львов и тигров, а другие «купались в лучах яркого света». Часть пациентов воссоединялась с уже умершими родственниками, а некоторые чувствовали, что отделялись от собственного тела

Учёные считают, что форма галлюцинаций зависит от жизненного опыта и убеждений. Так, индусы видели Кришну, а американцы – Иисуса Христа.

3. Больно ли это?

Австралийские эксперты утверждают, что мучительная смерть – это очень редкое явление. Намного чаще людей перед смертью людей беспокоят усталость, бессонница и проблемы с дыханием. Они также отмечают, что эти симптомы проявляются слабее и слабее по мере приближения смерти.

А учёные из США говорят, что умирающие люди боятся смерти намного меньше, чем живые и здоровые. Авторы изучили блоги неизлечимо больных пациентов. Выяснилось, что слова «счастье» и «любовь» встречаются в них намного чаще, чем слова «страх», «ужас», «тревога».

Похожие результаты дало изучение последних слов, приговорённых к смертной казни. Их сравнили со словами людей, которых только попросили представить себя обречёнными на смерть. Оказалось, что слова настоящих заключённых были намного менее негативными, чем записи людей, которым смерть в ближайшее время не грозила.

Оба эксперимента показали, что умирающие люди чаще задумываются о смысле жизни, религии и семье, чем о самой смерти.

Человечество всегда искало лекарство от смерти. И если раньше надежду возлагали на философский камень, то сейчас – на высокие технологии. Как люди пытаются победить смерть в 21 веке, рассказываем в статье «Кто такие биохакеры и как они собираются стать бессмертными?».

Жизнь после смерти. Ученые объяснили, что происходит в загробном мире

https://ria.ru/20190707/1556255929.html

Жизнь после смерти. Ученые объяснили, что происходит в загробном мире

Жизнь после смерти. Ученые объяснили, что происходит в загробном мире

Каждый десятый, находившийся на грани смерти, рассказывает о необычных ощущениях и уверяет, что побывал в потустороннем мире. Чаще всего вспоминают о… РИА Новости, 07.07.2019

2019-07-07T08:00

2019-07-07T08:00

2019-07-07T08:02

нейрофизиология

открытия — риа наука

москва

бельгия

канада

наука

/html/head/meta[@name=’og:title’]/@content

/html/head/meta[@name=’og:description’]/@content

https://cdn23. img.ria.ru/images/150843/42/1508434266_0:264:5184:3180_1920x0_80_0_0_335b354da7e45836ab8209f83b994c08.jpg

МОСКВА, 7 июл — РИА Новости, Альфия Еникеева. Каждый десятый, находившийся на грани смерти, рассказывает о необычных ощущениях и уверяет, что побывал в потустороннем мире. Чаще всего вспоминают о замедленном течении времени, выходе из тела и ярком свете в конце тоннеля. Однако ученые не считают эти свидетельства доказательством жизни после смерти. Пережитый околосмертный опыт скорее говорит о том, что после остановки сердца мозг еще какое-то время продолжает работать.Загробный опыт находит научное объяснениеВ 2017 году специалисты из Льежского университета (Бельгия) изучали письменные свидетельства 154 пациентов, переживших клиническую смерть. Практически все описывали три одинаковых ощущения: чувство покоя, полет через длинный тоннель и яркий свет, появляющийся в конце этого путешествия. Некоторые выжившие утверждали, что выходили из тела и встречали ангелов и духов.Однако порядок пережитых ощущений у большинства не совпадал. Только 20 процентов опрошенных говорили, что сначала покидали границы своего физического тела, а потом начинали двигаться по тоннелю, в конце которого видели яркий свет. По мнению авторов работы, это указывает на то, что предсмертный опыт у каждого человека свой. Возможно, ощущения и галлюцинации, с которыми сталкивается умирающий, зависят от его языка и культуры.Эти данные совпадают с результатами американских исследователей. В течение почти четырех лет они собирали истории пациентов, переживших клиническую смерть в результате сердечного приступа. Ученые опрашивали врачей и медсестер, пытавшихся вернуть этих людей к жизни.Наиболее удивительным было то, что большинство выживших почти дословно передавали разговоры медицинского персонала и довольно точно восстанавливали очередность их действий. Треть пациентов отмечали, что все происходило очень медленно, а время, казалось, приостановилось. Кроме того, американцы, находившиеся на грани жизни и смерти, как и бельгийцы, испытывали чувство умиротворенности, видели яркий свет и свое физическое тело со стороны. Все эти данные могут говорить о том, что мозг после остановки сердца продолжает еще некоторое время работать, а сознание сохраняется.Память держится до последнегоКанадские медики, заинтересовавшись воспоминаниями с того света, решили проверить гипотезу американских коллег. Они сумели снять энцефалограммы головного мозга у четырех безнадежных пациентов после того, как тех отключили от систем жизнеобеспечения. Несмотря на незначительные отличия в начале, все они становились очень похожими за полчаса до смерти и еще в течение пяти минут после нее. И это может служить объяснением, почему люди испытывают одинаковые ощущения во время клинической смерти.Более того, мозг одного из отключенных пациентов продолжал функционировать в течение десяти минут после того, как его сердце перестало биться. Данные энцефалограммы были аналогичны тем, что фиксируются у людей, пребывающих в глубоком сне. При этом тело не подавало никаких признаков жизни — не было ни пульса, ни кровяного давления, ни реакции на свет. Ученые из Университета Монреаля (Канада) смогли зафиксировать работу мозга даже после того, как энцефалограмма выдавала прямую линию — главное свидетельство гибели нервных клеток. Сначала они заметили мозговую активность над прямой линией энцефалограммы у пациента, находящегося в глубокой коме. Затем похожие колебания обнаружились и на энцефалограммах кошек, которых специально вводили в состояние обратимой комы. Неизвестные ранее колебания зарождались в гиппокампе — отделе мозга, отвечающем за память и когнитивные способности, — и передавались в кору головного мозга.Под действием гормоновПо мнению американских ученых, мозг не только не умирает вместе с сердцем, но, наоборот, начинает работать с удвоенной скоростью. Почти в 12 раз увеличивается выброс дофамина — гормона удовольствия, играющего важную роль в системе подкрепления и когнитивных процессах. Поэтому у людей может возникать чувство умиротворенности с одной стороны, а с другой — ощущение, что они очень быстро думают. Об этом, кстати, рассказывают 65 процентов тех, кто пережил клиническую смерть. Кроме того, в момент агонии в 20 раз увеличивается уровень серотонина, из-за чего в мозгу активируется множество соответствующих рецепторов. Их, в свою очередь, связывают со зрительными галлюцинациями. Выход из тела, встреча ангелов и духов, яркий свет в конце тоннеля — все это может быть результатом выброса гормона счастья. Израильские исследователи объясняют околосмертные переживания некорректной работой мозга, который испытывает недостаток кислорода из-за остановки сердца и кровотока. Ощущение, что вся жизнь пронеслась перед глазами (об этом вспоминает почти половина выживших), — скорее всего, результат активации префронтальной, медиальной височной и теменной долей головного мозга. Эти области дольше других снабжаются кровью и кислородом и отключаются последними.

https://ria.ru/20171106/1508251843.html

https://ria.ru/20190420/1552869567.html

https://ria.ru/20190630/1556065174.html

москва

бельгия

канада

РИА Новости

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

2019

РИА Новости

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

Новости

ru-RU

https://ria.ru/docs/about/copyright.html

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/

РИА Новости

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

https://cdn25.img.ria.ru/images/150843/42/1508434266_485:0:5093:3456_1920x0_80_0_0_127f73c53fec6377caf1c9c9803cab35.jpg

РИА Новости

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

РИА Новости

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

нейрофизиология, открытия — риа наука, москва, бельгия, канада

МОСКВА, 7 июл — РИА Новости, Альфия Еникеева. Каждый десятый, находившийся на грани смерти, рассказывает о необычных ощущениях и уверяет, что побывал в потустороннем мире. Чаще всего вспоминают о замедленном течении времени, выходе из тела и ярком свете в конце тоннеля. Однако ученые не считают эти свидетельства доказательством жизни после смерти. Пережитый околосмертный опыт скорее говорит о том, что после остановки сердца мозг еще какое-то время продолжает работать.

Загробный опыт находит научное объяснение

В 2017 году специалисты из Льежского университета (Бельгия) изучали письменные свидетельства 154 пациентов, переживших клиническую смерть. Практически все описывали три одинаковых ощущения: чувство покоя, полет через длинный тоннель и яркий свет, появляющийся в конце этого путешествия. Некоторые выжившие утверждали, что выходили из тела и встречали ангелов и духов.

Однако порядок пережитых ощущений у большинства не совпадал. Только 20 процентов опрошенных говорили, что сначала покидали границы своего физического тела, а потом начинали двигаться по тоннелю, в конце которого видели яркий свет. По мнению авторов работы, это указывает на то, что предсмертный опыт у каждого человека свой. Возможно, ощущения и галлюцинации, с которыми сталкивается умирающий, зависят от его языка и культуры.

Эти данные совпадают с результатами американских исследователей. В течение почти четырех лет они собирали истории пациентов, переживших клиническую смерть в результате сердечного приступа. Ученые опрашивали врачей и медсестер, пытавшихся вернуть этих людей к жизни.

Наиболее удивительным было то, что большинство выживших почти дословно передавали разговоры медицинского персонала и довольно точно восстанавливали очередность их действий. Треть пациентов отмечали, что все происходило очень медленно, а время, казалось, приостановилось. Кроме того, американцы, находившиеся на грани жизни и смерти, как и бельгийцы, испытывали чувство умиротворенности, видели яркий свет и свое физическое тело со стороны.

Все эти данные могут говорить о том, что мозг после остановки сердца продолжает еще некоторое время работать, а сознание сохраняется.

6 ноября 2017, 02:28НаукаУченые выяснили, что ощущают люди после смерти

Память держится до последнего

Канадские медики, заинтересовавшись воспоминаниями с того света, решили проверить гипотезу американских коллег. Они сумели снять энцефалограммы головного мозга у четырех безнадежных пациентов после того, как тех отключили от систем жизнеобеспечения. Несмотря на незначительные отличия в начале, все они становились очень похожими за полчаса до смерти и еще в течение пяти минут после нее. И это может служить объяснением, почему люди испытывают одинаковые ощущения во время клинической смерти.

Более того, мозг одного из отключенных пациентов продолжал функционировать в течение десяти минут после того, как его сердце перестало биться. Данные энцефалограммы были аналогичны тем, что фиксируются у людей, пребывающих в глубоком сне. При этом тело не подавало никаких признаков жизни — не было ни пульса, ни кровяного давления, ни реакции на свет.

Ученые из Университета Монреаля (Канада) смогли зафиксировать работу мозга даже после того, как энцефалограмма выдавала прямую линию — главное свидетельство гибели нервных клеток. Сначала они заметили мозговую активность над прямой линией энцефалограммы у пациента, находящегося в глубокой коме. Затем похожие колебания обнаружились и на энцефалограммах кошек, которых специально вводили в состояние обратимой комы. Неизвестные ранее колебания зарождались в гиппокампе — отделе мозга, отвечающем за память и когнитивные способности, — и передавались в кору головного мозга.20 апреля 2019, 08:00Религия и мировоззрение»Помрачнел от увиденного». С чем сталкивается человек сразу после смерти

Под действием гормонов

По мнению американских ученых, мозг не только не умирает вместе с сердцем, но, наоборот, начинает работать с удвоенной скоростью. Почти в 12 раз увеличивается выброс дофамина — гормона удовольствия, играющего важную роль в системе подкрепления и когнитивных процессах. Поэтому у людей может возникать чувство умиротворенности с одной стороны, а с другой — ощущение, что они очень быстро думают. Об этом, кстати, рассказывают 65 процентов тех, кто пережил клиническую смерть. Кроме того, в момент агонии в 20 раз увеличивается уровень серотонина, из-за чего в мозгу активируется множество соответствующих рецепторов. Их, в свою очередь, связывают со зрительными галлюцинациями. Выход из тела, встреча ангелов и духов, яркий свет в конце тоннеля — все это может быть результатом выброса гормона счастья. Израильские исследователи объясняют околосмертные переживания некорректной работой мозга, который испытывает недостаток кислорода из-за остановки сердца и кровотока. Ощущение, что вся жизнь пронеслась перед глазами (об этом вспоминает почти половина выживших), — скорее всего, результат активации префронтальной, медиальной височной и теменной долей головного мозга. Эти области дольше других снабжаются кровью и кислородом и отключаются последними.

30 июня 2019, 20:43

Ученые рассказали о предсмертных переживаниях

Человек, который работает со смертью — The Village Беларусь

— Бывает. У маленьких детей, допустим, развивается хватательный рефлекс, надо убирать все мелкие предметы, потому что они тянут все в рот. Расскажу историю, потому что это был первый случай в истории Ленинграда. Я вскрывал, потому что не знал, какую поставить причину смерти: мать оставила двухлетнего ребенка дома, ушла в универсам, приходит – он мертвый, на голове полиэтиленовый мешок. Поскольку мы с этим не когда не сталкивались, написали «асфиксия в ограниченном замкнутом пространстве» и все. Потом беседа с матерью. Представляете, как после этого беседовать с родственниками. Это, наверное, самое тяжелое в нашей профессии, потому что родственники бывают разные – одни не хоронят своих близких, а другие… этот психологический период надо знать. И вот из беседы выясняется, что ребенок любил играть в космонавтов, воображать скафандр – полиэтиленовый мешок на голове, рукавички на резинке вокруг шеи замотаны. А в Японии на упаковочных мешках внизу дырочки круглые. Я сразу не сообразил, что это у них за мешки такие? И написано «не разрешайте играть детям». То есть у них уже действовала эта профилактика – с дырочками уже не задохнешься.

— Потом с клеем пошло. Я первый раз вскрывал подростка, когда они намазывали мешок клеем «Момент», надевали на голову и дышали. Как оказалось, там была целая компания – сидели, вдыхали. А когда одному стало плохо – нет бы стащить с его головы мешок! Так они разбежались, испугались. Когда я его исследовал, смотрю – клей, пахнет. А «Момент» на тот момент только появился. Явно, что использовались какие-то химические вещества, но на тюбике ничего не было написано про состав. Вскрываем – по обстоятельствам: мешок клея на голове, следы клея вокруг отверстия рта и носа… Я подхожу к опытным экспертам – когда не ясно, никогда не грех посоветоваться – что же мне ставить? Закрытие? А, может, он отравился этими парами клея «Момент»? Они развели руками – не знаем. Я звоню химикам нашим, говорю – знаете, тут такой случай, я вам буду объект направлять, но что мне сейчас предварительно-то поставить? Что токсическое входит в состав? «Сейчас, Евгений Степанович, посмотрим, – говорят мне химики, смотрят и отвечают. – Нет у нас состава». Я поставил предварительно «закрытие отверстия рта и носа», направил им объекты. А им-то, чтобы искать, нужно обнаруживать реакции на определенные химические вещества, в результате они с трудом узнали состав клея, так как выпускался он по немецкой лицензии на одном из заводов. То есть они запросили уже через следствие состав, потому что так не выдавали. Там содержится бензол, но смерть от него быстро не наступает, поэтому я правильно указал причину. А потом пошли эти случаи, один за другим – за год больше десятка случаев, подростки 15-17 лет, мальчики и одна девочка, по-моему. Когда пошел первый-второй-третий, мы забили тревогу. И тревога наша выразилась в профилактике через средства массовой информации – в хронике писали уже в пугающем виде «Отравился клеем “Момент”!» И потом все прекратилось. Смерти прекратились. Но голь на выдумки хитра – чтобы не отравиться, нальют в тарелку, залезут под большую пленку и дышат там. Тот, кто теряет сознание, потом приходит в себя.

— Нет, бензол по-прежнему входит, по-прежнему нюхают, как и всякие пахучие жидкости, бензин в том числе. Вот вам и профилактика. Проще говоря, чтобы гармонично звучало – предупреждение смерти. Теперь вот придумайте слово для «правовых вопросов», тогда понятие «танатология» будет, я считаю, всеобъемлющим. В него будут входить причины, проявления, предупреждение, восприятие – самим пострадавшим в случае восстановления, а самое главное – окружающими, близкими родственниками, дальними родственниками, а потом совершенно посторонними людьми. Восприятие смертей различными людьми – политическими деятелями или известными людьми, или обычными. И, безусловно, психология – психологию родственников надо знать. Сейчас существуют разные службы профилактики самоубийств, не знаю только, если у нас специалисты по оказанию срочной психологической помощи – это сложно. Тем более, когда появилась система хосписов, где работники должны быть подготовлены к смерти, к общению с умирающими, это особые должны быть люди. Надо в медицинском ВУЗе читать курс танатологии студентам. Курс должен быть разносторонним – медицинские лекции, философские, психологические, об искусстве, заодно кругозор расширится.

«Я ухаживаю за людьми перед смертью»

Чтобы стать медсестрой паллиативной помощи, ничего особенного не нужно — только среднее медицинское образование. Главное — уметь реагировать на чужую боль, быть отзывчивым к страданиям человека. Сначала сестра должна у нас постажироваться. В это время мы наблюдаем, умеет ли человек разговаривать с пациентом, насколько он внимателен, доброжелателен, терпелив. Пациенты бывают очень капризные, и сразу видно, получается ли у сестры работать с такими людьми: насколько она отзывчива к их просьбам, помогает ли решать их проблемы.

После того как мы понимаем, что человек нам подходит, руководство отправляет медсестру на специальное обучение паллиативной помощи. Это курсы, которые проходят в медицинском училище. Там рассказывают о сложных перевязках, инъекциях и психологической поддержке пациентов: обучают, как правильно реагировать на плохое эмоциональное состояние, как не дистанцироваться. Такое обучение можно совмещать с работой.

Каждые пять лет мы должны повышать квалификацию. Недавно главная медсестра нашего хосписа сообщила мне, что летом я буду снова учиться. Мне кажется, это очень важно, так как сейчас паллиативная помощь активно развивается и в нашей работе появляются новые стандарты. Помимо обновления сертификата, мы регулярно узнаем что-нибудь новое от экспертов, которые к нам приезжают от фонда «Вера». Недавно у нас была медсестра из Израиля, которая рассказывала о новых средствах для перемещения больных. Это важно не только для них, но и для нас. У медсестер часто бывает большая физическая нагрузка.

Помогать пациентам в терминальной стадии может человек и без медицинского образования. У нас очень много волонтеров. Кто-нибудь приходит к нам каждый день. Все волонтеры сначала проходят общую ознакомительную встречу, где им рассказывают, что такое хоспис, какие люди там находятся, как можно помогать. Потом те, кто решился стать волонтером, приходят на более камерную встречу-собеседование, после чего их уже направляют в хоспис. В хосписе волонтеры знакомятся с координатором помощи фонда «Вера», получают от него советы и инструкции. Важно определить, с какими целями пришел человек, не собирается ли он решать какие-то свои проблемы за счет нас, действительно ли он хочет помогать или ему просто любопытно.

В нашем хосписе большой коллектив: около 25 медсестер, 20 младших сестер, главная и старшая сестра, восемь врачей и руководство. Все относятся другу к другу тепло и помогают в экстремальных ситуациях, которые из-за специфики работы случаются довольно часто. Каждое утро после сдачи смены мы встречаемся все вместе на конференции, где рассказываем о состоянии больных: как человек ел, спал, кто к нему приходил. Это нужно для того, чтобы сестры, у которых начинается смена, знали, как дальше правильно работать с пациентами.

Заработок медсестры паллиативной помощи зависит от ставки. Но, как правило, сумма сопоставима со средней зарплатой по Москве. Кто-то работает на половину, кто-то на ставку с четвертью — например, студенты. График может быть разный: сутки через трое или 5/2 — обычные рабочие дни с 09:00 до 17:00 и два выходных. Бонусов у нас нет, но руководство может дать премию. Если говорить про карьерный рост, то обычная медсестра может стать старшей и главной сестрой, но для этого нужно уже высшее образование.

Как эмоциональная боль влияет на ваше тело

Эмоциональная боль — это боль или обида, исходящая из нефизических источников. Иногда это эмоциональное расстройство является результатом действий других людей. В других случаях это могло быть результатом сожаления, горя или утраты. В других случаях это может быть результатом основного состояния психического здоровья, такого как депрессия или тревога.

Независимо от причины, эта психологическая боль может быть сильной и существенно влиять на многие сферы вашей жизни.

Хотя ее часто считают менее серьезной, чем физическая боль, важно серьезно относиться к эмоциональной боли. Существует ряд общих чувств, связанных с эмоциональной болью, которые могут повлиять как на ваше физическое, так и на психическое здоровье.

Также известен как : Психическая боль, духовная боль, психалгия, эмоциональные страдания, психологическая боль, альгопсихалия, душевная боль или душевная боль.

Симптомы

Симптомы эмоциональной боли могут включать следующие чувства:

• Глубокая печаль, печаль или депрессия
• Горе
• Сильный стресс
• Одиночество и изоляция
• Отрицательные эмоции
• Паника
• Ярость
• Позор
• Бесполезность

В некоторых случаях чувство эмоциональной боли может приводить к физическим симптомам, не имеющим идентифицируемой физической причины.Когда эти мысли, чувства или поведение, связанные с соматическими симптомами, приводят к значительному расстройству или нарушению способности человека функционировать, у него может быть диагностировано расстройство с соматическими симптомами.

Причины

Существует ряд различных эмоций, которые могут вызвать психологическую боль. Каждый может время от времени испытывать эти чувства, но когда такие чувства сильные и стойкие, они могут мешать человеку функционировать и выполнять обычные повседневные дела.

Печаль

Печаль — это естественное чувство, связанное с утратой и разочарованием. Однако, если он не исчезает со временем, это может указывать на излечимое состояние, депрессию, которая может повлиять на все ваше тело.

Если печаль длится более нескольких дней и влияет на вашу повседневную жизнь, возможно, потребуется обратиться за медицинской помощью.

Вам следует проконсультироваться со своим врачом и быть полностью честным в отношении алкоголя или наркотиков, которые вы принимали для лечения и самолечения.

Невыраженный гнев

Гнев — это основная человеческая эмоция. Он высвобождает адреналин, который увеличивает мышечное напряжение и ускоряет дыхание. Это «борьба» в ответе «борьба / бегство / замораживание». Время от времени это может быть мобилизующим; однако, если с этим не справиться должным образом, такая реакция может привести к долгосрочным физическим последствиям.

Беспокойство

Как и гнев, тревога и страх также выделяют адреналин. Обычно это приводит к нервозности, склонности к легкому испугу, неспособности расслабиться (реакция «бегство») или к ощущению обездвиженности или застревания (реакция «замирание»).

У некоторых людей тревожность является симптомом тревожного расстройства, и здесь могут помочь психотерапия или лекарства, отпускаемые по рецепту.

Тревога также может быть вызвана употреблением психоактивных веществ, и в этом случае отказ от алкоголя и наркотиков часто может улучшить симптомы. Сообщите своему врачу о любом употреблении алкоголя или наркотиков, чтобы убедиться, что вам поставлен правильный диагноз и вылечены.

Стыд и вина

Стыд и чувство вины часто приводят к ощущению «бабочки» или тяжести в животе.Стыд, который часто встречается у людей с зависимостями, ведет к потребности в секретности и усугубляется ею.

Если не принять меры, продолжительное чувство стыда и вины может привести к физическим симптомам.

Удар

Психологическая боль также может усиливать или усиливать физическую боль в различных частях тела. Некоторые распространенные типы физической боли, которые могут быть связаны с эмоциональным дистрессом, включают:

• Диарея
• Головокружение
• Головные боли
• Боль в мышцах, особенно в шее
• Тошнота
• Боль в руках и ногах
• Боль в животе или желудочно-кишечное расстройство

Эмоциональная боль также может сопровождаться:

• Агрессия и насилие
• Употребление алкоголя или психоактивных веществ
• Попытка самоубийства
• Компульсивное поведение, включая покупки, азартные игры и сексуальную зависимость
• Расстройства пищевого поведения
• Опасное поведение
• Самоповреждение
• Суицидальные мысли

Такое поведение часто является попыткой рассеять или избежать сильной дисфории, вызванной эмоциональной болью.

Физическая боль против эмоциональной

Хотя физическая боль и эмоциональная боль различаются, есть исследования, которые показывают, что оба типа боли могут иметь некоторые неврологические сходства. Как эмоциональная, так и физическая боль связаны с изменениями в префронтальной коре и поясной коре головного мозга.

Некоторые исследователи утверждают, что вместо того, чтобы рассматривать эмоциональную боль и физическую боль как фундаментально разные, их следует рассматривать как части более широкого континуума боли.Некоторые виды боли носят чисто физический характер, а другие — чисто эмоциональные; но часто боль лежит где-то посередине.

Лечение

Лечение эмоциональной боли часто включает устранение основного источника симптомов, поэтому лечение часто зависит от индивидуального диагноза. Психологические состояния, такие как тревога и депрессия, можно лечить с помощью психотерапии, лекарств или их комбинации.

Психотерапия

Психотерапия для лечения эмоционального состояния может включать использование разговорной терапии, включая специальные подходы, такие как когнитивно-поведенческая терапия (КПТ).

CBT фокусируется на выявлении негативных мыслей и эмоций, которые способствуют эмоциональной боли, а затем на замене этих мыслей более адаптивными, реалистичными мыслями и поведением.

Лекарства

Иногда могут быть прописаны лекарства для снятия определенных симптомов эмоциональной боли. К таким лекарствам могут относиться:

• Антидепрессанты, включая селективные ингибиторы обратного захвата серотонина (СИОЗС), такие как прозак (флуоксетин) и золофт (сертралин).
• Лекарства от беспокойства, включая бензодиазепины, такие как валиум (диазепам) и ксанакс (алпразолам).

Дополнительная и альтернативная медицина

Иногда для облегчения симптомов эмоциональной боли также могут использоваться альтернативные методы лечения, такие как иглоукалывание, тай-чи, йога, биологическая обратная связь, гипноз и медитация.

Копинг

Эмоциональная боль часто бывает такой же сильной, как физическая, а иногда даже может вызывать симптомы боли по всему телу.Это также может иметь пагубные последствия как для краткосрочного, так и для долгосрочного психического благополучия, поэтому получение соответствующей помощи и лечения очень важно.

Поскольку эмоциональная боль может быть очень неприятной, люди часто обращаются к нездоровым механизмам выживания, включая наркотики и алкоголь. Проблема в том, что, хотя эти методы могут обеспечить краткосрочное облегчение, в долгосрочной перспективе они причинят больший ущерб.

Некоторые более здоровые способы справиться с симптомами эмоциональной боли могут включать:

• Разговор с кем-нибудь : Социальная поддержка имеет решающее значение для эмоционального благополучия, и разговор с человеком, которому доверяют, будь то хороший друг или консультант, может помочь.
• Exercise : Было доказано, что физическая активность улучшает настроение, поэтому она может быть хорошим способом помочь справиться с чувством эмоциональной боли. Лучше избавиться от чувства гнева с помощью бега вокруг квартала. чем действовать агрессивно. Послеобеденная прогулка поднимет вам настроение больше, чем бесконечная прокрутка сообщений в социальных сетях.
• Практика внимательности : внимательность, умственная практика, которая включает в себя сосредоточение на настоящем моменте, может быть полезна, когда вы пытаетесь справиться с трудными эмоциями, такими как тревога, горе, грусть и гнев.Этот процесс включает в себя не только более глубокое осознание своих эмоций, но и обучение стрессу принимать и отпускать необходимость контролировать или устранять эти эмоции.

Самое главное, если симптомы эмоциональной боли вызывают серьезный стресс или мешают вашей повседневной жизни, поговорите со своим врачом или специалистом в области психического здоровья.

Боль в теле или в уме, или и в том, и в другом?

Однажды майской ночью моя жена села в постели и сказала: «У меня только здесь ужасная боль.Она ткнула себя в живот и скривилась. «Такое ощущение, что что-то действительно не так». Нежно заметив, что это было 2 часа ночи, я спросил, что это за боль. «Как будто что-то вгрызается в меня и не останавливается», — сказала она.

«Постойте, — сказал я неуверенно, — помощь уже под рукой». Я принес ей пару ибупрофена с небольшим количеством воды, которую она выпила, сжимая мою руку и ожидая, пока боль утихнет.

Час спустя она снова сидела в постели, испытывая настоящие страдания. «Сейчас еще хуже, — сказала она, — действительно противно.Вы можете позвонить доктору? Чудом семейный врач ответил на звонок в 3 часа ночи, выслушал ее описание симптомов и пришел к выводу: «Это может быть ваш аппендикс. Тебе вынесли твой? » Нет, не знала. «Это может быть аппендицит, — предположил он, — но если бы это было опасно, у вас была бы гораздо более сильная боль, чем у вас. Сходите в больницу утром, а пока примите парацетамол и попытайтесь уснуть. ”

Не прошло и полчаса, как шар поднялся в воздух. Она проснулась в третий раз, но теперь от боли, такой дикой и невыносимой, что она выла, как измученная ведьма, лицом вниз на костре.Время бормотания заверений и откладывания супружеской жизни прошло. Я позвонил в местную мини-машину, с трудом оделся, закутал ее в халат, и мы помчались в Паддингтон Святой Марии незадолго до четырех утра.

Шквал действий заставил боль утихнуть, хотя бы из-за отвлечения внимания, и мы сидели часами, пока врачи приносили формы для заполнения, измеряли ее кровяное давление и проводили анализы. Регистратор воткнул иглу в запястье моей жены и сказал: «Это больно? Это так? Как насчет , что ? » прежде чем сделать вывод: «Впечатляет.У вас очень высокий болевой порог ».

Боль возникла из-за панкреатита, вызванного нежелательными камнями в желчном пузыре, которые вырвались из ее желчного пузыря и, как убегающие заключенные, попали в убежище в ее поджелудочной железе, вызывая агонию. Ей был проведен курс антибиотиков, а через месяц ей сделали операцию по удалению желчного пузыря.

«Это операция через замочную скважину, — весело сказал хирург, — так что вы скоро вернетесь в норму. Некоторые люди чувствуют себя достаточно хорошо, чтобы ехать домой на автобусе после операции.Его оптимизм был неуместен. Моей милой жене, у которой был удивительно высокий болевой порог, пришлось остаться на ночь, а на следующий день она вернулась домой с обезболивающими; когда они закончились, она корчилась от страданий. Через три дня она позвонила специалисту, и ему сказали: «Дискомфорт вызывает не операция — это воздух, который накачивали внутри вас, чтобы отделить органы перед операцией». Как и многие хирурги, они потеряли интерес к последствиям, когда операция оказалась успешной.

В тот период выздоровления, когда я наблюдал, как она гримасничала, стиснула зубы и издавала тихие крики боли, пока долгий режим комбинированного приема ибупрофена и кодеина, наконец, не преодолел боль, мне в голову пришло несколько вопросов. Главный из них: может ли кто-нибудь из медиков говорить о боли с авторитетом? От семейного врача до хирурга их замечания и предложения казались предварительными, обобщенными, неосведомленными и потенциально опасными: правильно ли врач сказал моей жене, что ее уровень боли не похож на аппендицит, когда врач не знать, был ли у нее высокий или низкий болевой порог? Должен ли он посоветовать ей остаться в постели и рискнуть, что ее аппендикс разовьется до перитонита? Как могли хирурги предсказать, что пациенты будут чувствовать только «дискомфорт» после такой операции, когда она почувствует агонию — агонию, усугубляемую страхом, что операция не удалась?

Мне также было интересно, есть ли какие-нибудь согласованные слова, которые помогут врачу понять боль, которую испытывает пациент.Я подумал о своем отце, терапевте в 1960-х годах с практикой NHS на юге Лондона, который восхищался красочными болевыми симптомами, которые он слышал: «Это как будто на меня напали степлером»; «Как кролики бегают по моему позвоночнику»; «Это как если бы кто-то открыл в моем пенисе зонтик для коктейлей …», — сказал он мне, — некоторые из них соответствуют симптомам, перечисленным в медицинском учебнике. Так что же ему делать? Наугад и аспирин?

Казалось, что в человеческих дискуссиях о боли есть пропасть понимания.Я хотел узнать, как медицинская профессия воспринимает боль — язык, который они используют для обозначения чего-то, что невидимо невооруженным глазом, что нельзя измерить, кроме как запросив субъективное описание больного, и что можно лечить только с помощью производные опия, восходящие к средневековью.

Слова и шкалы для оценки боли

При исследовании боли основной процедурой для клиник во всем мире является выдача пациенту анкеты МакГилла по боли. Он был разработан в 1970-х годах двумя учеными, доктором Рональдом Мелзаком и доктором Уорреном Торгерсоном, оба из Университета Макгилла в Монреале, и до сих пор является основным инструментом для измерения боли в клиниках по всему миру.

Мельзак и его коллега доктор Патрик Уолл из больницы Святого Томаса в Лондоне уже стимулировали сферу исследований боли в 1965 году своей основополагающей «теорией контроля ворот», новаторским объяснением того, как психология может влиять на восприятие боли телом. . В 1984 году пара продолжила писать Уолла и Учебник боли Мелзака , наиболее полный справочник по медицине боли. Он прошел пять редакций и в настоящее время насчитывает более 1000 страниц.

В начале 1970-х годов Мелзак начал перечислять слова, которые пациенты использовали для описания своей боли, и классифицировал их по трем категориям: сенсорные (которые включали тепло, давление, ощущения «пульсации» или «ударов»), аффективные (относящиеся к эмоциональным ощущениям). эффекты, такие как «утомительный», «тошнотворный», «изнурительный» или «ужасный») и, наконец, оценочный (вызывающий воспоминания о переживании — от «раздражающего» и «неприятного» до «ужасного», «невыносимого» и «мучительного») .

Необязательно быть лингвистическим гением, чтобы увидеть недостатки в этом лексическом шведском столе. Во-первых, некоторые слова в аффективных и оценочных категориях кажутся взаимозаменяемыми — нет разницы между «ужасным» в первом и «ужасным» во втором, или между «утомительным» и «раздражающим» — и все эти слова разделяют неудачный качество звучания, как герцогиня, жалующаяся на мяч, не соответствующий ее стандартам.

Но сетка страданий Мелзака легла в основу того, что стало Опросником боли Макгилла.Пациент слушает, как зачитывается список «дескрипторов боли», и должен сказать, каждое ли слово описывает его боль, и, если да, оценить интенсивность чувства. Затем врачи просматривают анкету и ставят галочки в соответствующих местах. Это дает им число или процентную цифру, с которыми они могут работать, чтобы впоследствии оценить, уменьшило ли лечение (или усилило) боль пациента.

Более поздним вариантом является шкала оценки качества боли (PQAS) Национальной инициативы по контролю боли, в которой пациентов просят указать по шкале от 1 до 10, насколько «интенсивный» — или «острый», «горячий» , «Тупой», «холодный», «чувствительный», «нежный», «зудящий» и т. Д. — их боль была в течение последней недели.

Проблема с этим подходом заключается в неточности шкалы от 1 до 10, где 10 будет «самым сильным болевым ощущением, которое только можно вообразить». Как пациенту «представить» самую сильную боль и дать номер своей боли? Британским мужчинам из среднего класса, которые никогда не были в зоне боевых действий, может быть трудно представить что-либо более мучительное, чем зубная боль или теннисная травма. Женщины, пережившие роды, могут после этого переживания оценить все остальное как легкое 3 или 4.

Я спросила некоторых друзей, какой, по их мнению, может быть самая сильная физическая боль.Неизбежно, они просто описывали ужасные вещи, которые с ними происходили. Один мужчина назначил подагру. Он вспомнил, как лежал на диване, положив подагрическую ногу на подушку, когда мимо проходила навещающая тетка; шифоновый шарф, который она носила, соскользнул с ее шеи и слегка коснулся его ступни. Это была «невыносимая агония». Шурин назначил зубную боль в корневом канале — в отличие от мышечной боли или боли в спине, по его словам, ее нельзя облегчить, изменив позу. Это было «безжалостно». Друг-мужчина признался, что геморроидэктомия оставила у него синдром раздраженного кишечника, при котором ежедневный спазм заставлял его чувствовать «как будто кто-то засунул мне в задницу стремя и яростно дрочил».По его словам, боль была «безграничной, как будто она не прекратится, пока я не взорвусь». Подруга вспомнила момент, когда подол штанины ее мужа зацепился за большой палец ее ноги, оторвав ноготь. Она использовала музыкальную аналогию, чтобы объяснить эффект: «Я пережила роды, сломала ногу — и вспомнила их оба тихими стонами, как виолончели; оторванный гвоздь был мучительным, громким, высоким, оглушающим воплем психопатических скрипок, подобного тому, что я слышал или чувствовал раньше ».

Мой друг-романист, специализирующийся на Первой мировой войне, обратил мое внимание на мемуары Стюарта Клоэте « Викторианский сын » (1972), в которых автор описывает свое пребывание в полевом госпитале.Он восхищается стоицизмом раненых солдат: «Я слышал, как мальчики на носилках плакали от слабости, но все, о чем они когда-либо просили, — это воды или сигареты. Исключение составлял мужчина, получивший удар по ладони. Я считаю, что это самая болезненная рана, поскольку сухожилия руки сжимаются, рвутся, как будто они лежат на стойке «.

Это правда? Глядя на сцену распятия в Изенхаймском алтаре Матиаса Грюневальда (1512–1516 гг.), Вы понимаете ужасно напряженные пальцы Христа, скрученные вокруг толстых шляпок гвоздей, которые протыкают его руки по дереву — и о, Боже, да, вы в это верите должно быть правдой.

Кажется досадным, что в Анкете Макгилла эти красноречивые описания сводятся к таким словам, как «пульсирующий» или «острый», но его функция просто состоит в том, чтобы дать боли число — число, которое, если повезет, уменьшится после лечения , когда пациент переоценен.

Эта процедура не впечатляет профессора Стивена МакМэхона из Лондонского консорциума боли, организации, созданной в 2002 году для содействия международным исследованиям боли. «Есть много проблем, которые возникают при попытке измерить боль», — говорит он.«Я думаю, что одержимость цифрами — это чрезмерное упрощение. Боль не одномерна. Это не просто масштаб — много или мало — он приходит с другим багажом: насколько он опасен, насколько эмоционально беспокоит, как он влияет на вашу способность концентрироваться. Одержимость измерениями, вероятно, исходит от регулирующих органов, которые думают, что для понимания лекарств нужно продемонстрировать их эффективность. Американское управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов не любит оценки качества жизни; им нравятся точные числа.Поэтому нам не нужно присваивать ему номер и оценивать его. Это немного потраченное впустую упражнение, потому что это только одно измерение боли, которое мы фиксируем.

Изображение: wackystuff / Flickr.

Боль может быть острой или хронической, и эти слова (как некоторые думают) не означают «плохо» или «очень плохо». «Острая» боль означает временное или разовое чувство дискомфорта, которое обычно лечатся лекарствами; «Хроническая» боль сохраняется с течением времени, и с ней нужно жить как со злым повседневным спутником. Но поскольку у пациентов вырабатывается устойчивость к лекарствам, необходимо найти другие способы лечения.

Центр лечения боли и нейромодуляции при больнице Гая и Святого Томаса в центре Лондона является крупнейшим центром боли в Европе. Команду возглавляет доктор Аднан Аль-Кайси, изучавший медицину в Университете Басры, Ирак, а затем работал в области анестезии в специализированных центрах в Англии, США и Канаде.

Кто его пациенты и от какой боли они обычно страдают? «Я бы сказал, что от 55 до 60 процентов наших пациентов страдают от болей в пояснице», — говорит он.«Причина в том, что мы не обращаем внимания на требования, которые предъявляет нам жизнь, на то, как мы сидим, стоим, ходим и так далее. Мы часами сидим перед компьютером, сильно давя телом на мелкие суставы спины ». Аль-Кайси считает, что в Великобритании частота хронических болей в пояснице значительно увеличилась за последние 15–20 лет, и что «потери рабочих дней составляют около 6–7 миллиардов фунтов стерлингов».

В другом месте клиника лечит людей, страдающих от сильных хронических головных болей и травм в результате несчастных случаев, затрагивающих нервную систему.

Используют ли они еще вопросник Макгилла? «К сожалению, да», — говорит Аль-Кайси. «Это субъективное измерение. Но боль может усиливаться из-за ссоры в семье или проблем на работе, поэтому мы пытаемся узнать о жизни пациента — его режиме сна, его способности ходить и стоять, их аппетите. Дело не только в состоянии пациента, но и в его окружении ».

Задача состоит в том, чтобы преобразовать эту информацию в научные данные. «Мы работаем с профессором Рэймондом Ли, заведующим кафедрой биомеханики Университета Саут-Бэнк, чтобы выяснить, можно ли объективно измерить инвалидность пациента из-за боли», — говорит он.«Они пытаются разработать инструмент, похожий на акселерометр, который даст точное представление о том, насколько они активны или инвалиды, и расскажет нам о причине их боли по тому, как они сидят или стоят. Мы действительно очень хотим уйти от того, чтобы просто спросить пациента, насколько сильна его боль ».

Некоторые пациенты приходят с болями, которые намного сильнее боли в спине, и требуют специального лечения. Аль-Кейси описывает одного пациента — назовем его Картер — который страдал от ужасного состояния, называемого подвздошно-паховой невралгией, расстройства, которое вызывает сильную жгучую и колющую боль в паху.«Ему сделали операцию в области яичек, и паховый нерв был перерезан. Боль была мучительной: когда он пришел к нам, он принимал четыре или пять разных лекарств, в том числе опиаты в очень высоких дозах, противосудорожные препараты, опиоидные пластыри, парацетамол и ибупрофен. Его жизнь перевернулась с ног на голову, на кону стояла его работа ». Совершенно пораженный Картер должен был стать одним из больших успехов Аль-Кайси.

С 2010 года Guy’s and St Thomas ’предлагает программу проживания для взрослых, чьи хронические боли не поддаются лечению в других клиниках.Пациенты приходят на четыре недели вдали от своего обычного окружения, и их осматривает разношерстная команда психологов, физиотерапевтов, специалистов по гигиене труда и медсестер, которые вместе разрабатывают программу, чтобы научить их стратегиям борьбы с болью.

Многие из этих стратегий подпадают под заголовок «нейромодуляция» — термин, который вы слышите повсюду в кругах по управлению болью. Проще говоря, это означает отвлечение мозга от постоянных размышлений о болевых сигналах, которые он получает от «периферии» тела.Иногда отвлекающий маневр — это хитрое применение электрического шока.

«Мы были первым центром в мире, который впервые применил стимуляцию спинного мозга», — с гордостью говорит Аль-Кайси. «В случаях боли сверхактивные нервы посылают импульсы с периферии в спинной мозг, а оттуда в мозг, который начинает регистрировать боль. Мы пытаемся послать к спинному мозгу небольшие электрические разряды, вставляя провод в эпидуральную область. Это всего лишь один или два вольта, поэтому пациент ощущает просто покалывание в том месте, где находится боль, вместо того, чтобы ощущать настоящую боль.Через две недели мы даем пациенту внутреннюю батарею с пультом дистанционного управления, чтобы он мог включить ее, когда почувствует боль, и продолжить свою жизнь. По сути, это кардиостимулятор, подавляющий гипервозбудимость нервов за счет подпороговой стимуляции. Пациент ничего не чувствует, кроме уменьшающейся боли. Это не инвазивно — обычно мы отправляем пациентов домой в тот же день ».

Когда Картер, парень с болезненным пахом, не смог отреагировать на какое-либо другое лечение, Аль-Кайси попробовал свой набор уловок.«Мы сделали ему что-то, что называется стимуляцией ганглиев задних корешков. Это похоже на небольшую соединительную коробку, расположенную прямо под одной из костей позвоночника. Это вызывает гипервозбуждение позвоночника и посылает импульсы в спинной и головной мозг. Я впервые применил новую технику, чтобы вставить небольшой провод в ганглий, подключенный к внешней батарее. За десять дней интенсивность боли снизилась на 70 процентов — по оценке самого пациента. Он написал мне очень приятное электронное письмо, в котором сказал, что я изменил его жизнь, что боль полностью прекратилась, и что он возвращается к нормальной жизни.Он сказал, что его работа была сохранена, как и его брак, и он хотел вернуться к спорту. Я сказал ему: «Успокойся. Вы не должны сейчас начинать восхождение на Гималаи ». Аль-Кайси сияет. «Это замечательный результат. Вы не можете получить его от других методов лечения ».

Разрыв между врачами и пациентами

Самый большой прорыв в оценке боли за последнее время, по словам профессора Ирен Трейси, главы отделения клинической нейронауки Оксфордского университета в Наффилде, заключался в понимании того, что хроническая боль — вещь сама по себе. .Она объясняет: «Мы всегда думали об этом как об острой боли, которая просто продолжается и продолжается — и если хроническая боль — это просто продолжение острой боли, давайте исправим то, что вызвало острую боль, и хроническая должна исчезнуть. Это впечатляюще провалилось. Теперь мы думаем о хронической боли как о переходе в другое место с другими механизмами, такими как изменения в генетической экспрессии, химическом высвобождении, нейрофизиологии и проводке. У нас появились совершенно новые взгляды на хроническую боль. Это сдвиг парадигмы в области боли.

Некоторые комментаторы СМИ назвали Трейси «Королевой боли». До недавнего времени она была профессором анестезиологии Наффилда и является экспертом в области методов нейровизуализации, которые исследуют реакцию мозга на боль. Несмотря на свое прозвище, в жизни она вовсе не тревожна: проницательная, восторженная, гостеприимная и очень беглая женщина 50 лет, она говорит о боли на личном уровне. У нее нет проблем с определением «абсолютной боли», которая набрала 10 баллов в опроснике Макгилла: «Я трижды рожала, и мои 10 — это совсем не те 10, которые были до того, как у меня были дети.У меня есть совершенно новая калибровка для этой шкалы. Но как она объясняет сильнейшую боль людям, не родившимся? «Я говорю:« Представьте, что вы хлопнули рукой дверью машины — это 10. »»

Она на личном примере объясняет, как восприятие и обстоятельства могут изменить то, как мы испытываем боль, а также феномен боли. «гедонистическое переворачивание», которое может превратить боль из неприятного ощущения в нечто, что вам не страшно. «В этом году я проехал Лондонский марафон.Это требует много тренировок и бега, у вас болят мышцы, а на следующий день вам действительно больно, но это приятная боль. Я не мазохист, но я ассоциирую мышечную боль с такими мыслями, как: «Я сделал что-то здоровое со своим телом», «Я тренируюсь» и «Все идет хорошо» ».

Я спрашиваю ее, почему это кажется быть разрывом между врачами и пациентами в понимании боли. «Это очень трудно понять, потому что система выходит из строя с момента травмы, вдоль нерва, который принимает сигнал в спинной мозг, который посылает сигналы в мозг, который посылает сигналы обратно, и все это распадается с ужасными последующими изменениями. .Итак, мой пациент может сказать: «У меня здесь мучительная боль», и я пытаюсь понять, откуда она исходит, и здесь есть несоответствие, потому что вы не видите никаких повреждений или сочащейся крови. Поэтому мы говорим: «Да ладно, вы явно преувеличиваете, все не может быть так плохо». Это неправильно — это культурная предвзятость, с которой мы выросли, не осознавая этого ».

В последнее время, по ее словам, произошел взрыв понимания того, как мозг участвует в боли. Она объясняет, что нейровизуализация помогает связать субъективную боль с ее объективным восприятием.«Он заполняет пространство между тем, что вы видите, и тем, о чем пишут. Мы можем заполнить этот пробел и объяснить, почему пациент испытывает боль, даже если вы не видите ее на рентгеновском снимке или в другом месте. Вы помогаете нести истину и справедливость этим бедным людям, которые страдают, но которым не верят ».

Но вы не можете просто «увидеть» светящуюся и пульсирующую боль на экране перед собой. «Визуализация мозга научила нас сетям мозга и принципам их работы», — говорит она. «Это не обезболивающее.Это инструмент, который дает вам фантастическое представление об анатомии, физиологии и нейрохимии вашего тела и может рассказать нам, почему вы испытываете боль, и куда мы должны обратиться и попытаться ее исправить ».

Некоторые из входов, по ее словам, удивительно прямые и механические — например, провод для стимуляции спинного мозга Аль-Кайси. «Теперь есть устройства, которые можно прикрепить к голове и которые позволяют управлять частями мозга. Вы можете носить их как шапочки для купания. Это портативные устройства для моделирования мозга, разрешенные с этической точки зрения.Пациентам легко ими пользоваться, и в ходе клинических испытаний появляются доказательства того, что они подходят для лечения инсультов и реабилитации. Есть параллель с игровой индустрией, где они создают устройства, которые можно надеть на голову, чтобы дети могли использовать мысль для перемещения мячей. Игровая индустрия для развлечения продвигает идею о том, что, когда вы используете свой мозг, вы генерируете электрическую активность. Они очень быстро развивают технологию, и мы можем использовать ее в медицинских приложениях ».

Линейная гравюра римского полководца Марка Атилиуса Регула на бочке с железными шипами.(Изображение: Wellcome Images / Flickr)

Согласно Международной ассоциации изучения боли, боль определяется как «неприятное сенсорное и эмоциональное переживание, связанное с фактическим или потенциальным повреждением тканей или описываемое в терминах такого повреждения». Это общее определение, которое намекает на целостную природу боли и ряд факторов, которые могут повлиять на наше восприятие боли. Если не все его причины являются непосредственно физическими, стандартные лекарственные препараты всегда будут чем-то вроде тупого инструмента.

Исследователи из Лаборатории исследования боли человека в Стэнфордском университете, Калифорния, работают над тем, чтобы лучше понять индивидуальные реакции на боль, чтобы лечение могло быть более целенаправленным. Центр был создан в 1995 году доктором Мартином Ангстом из отделения анестезиологии. Его первые исследования были направлены на поиск надежных методов количественной оценки боли. Затем Angst (с помощью доктора Марты Тингл с таким же приятным именем) изучил вопросы фармакологии опиатов, например, насколько легко организм вырабатывает толерантность к наркотикам.

Боль стала огромной областью медицинских исследований в США по простой причине. Хроническая боль затрагивает более 100 миллионов американцев и обходится стране более чем в полтриллиона долларов в год из-за потери рабочего времени, поэтому она стала магнитом для финансирования со стороны крупного бизнеса и правительства.

В лаборатории есть несколько инициатив по изучению мигрени, фибромиалгии, лицевых болей и других состояний, но наиболее крупными из них являются боли в спине. Национальные институты здравоохранения предоставили ему грант в размере 10 миллионов долларов на изучение немедикаментозных альтернативных методов лечения боли в пояснице.Специфические методы лечения — это внимательность, иглоукалывание, когнитивно-поведенческая терапия и нейронная обратная связь в реальном времени. Это может показаться очень калифорнийским кругом занятий, но лаборатория относится к ним очень серьезно и привлекает армию пациентов для создания огромной базы данных.

Angst, Tingle и другие изучают боль

Они планируют проверить переносимость боли у 400 человек в течение пяти лет исследования, от добровольцев без боли до самых несчастных хронических больных, которые обращались к другим специалистам, но не нашли облегчения.Всех испытуемых вызывают, проводят скрининговые тесты (чтобы исключить тех, кто принимает ненормальные схемы приема лекарств или чрезмерное «суицидальное поведение»), затем подвергают нескольким количественным сенсорным тестам: участников просят погрузить одну босую ногу в ведро с водой со льдом, пока они не почувствуют боль; затем одна рука подвергается воздействию «имитатора вызванного контактным теплом потенциала», который постепенно нагревает нервные волокна малого диаметра до тех пор, пока пациент не почувствует боль; затем им протыкают кожу «нажимными иглами», не ломая ее, пока они не сообщат о дискомфорте.

Во всех трех случаях идея состоит в том, чтобы определить среднюю толерантность людей (их просят оценить свою боль, когда они ее переживают), чтобы установить приемлемый базовый уровень. Затем им назначают неинвазивные методы лечения — внимательность, иглоукалывание и т. Д. — а затем их подвергают тем же болевым раздражителям, чтобы увидеть, как их переносимость боли изменилась по сравнению с исходными показателями. МРТ-сканирование используется пациентами на обоих лабораторных занятиях, чтобы врачи могли видеть и делать выводы из видимых различий кровотока в разных частях мозга.

Примечательной особенностью процесса оценки является то, что пациентам также выставляются баллы за психологические состояния: шкала измеряет уровень их депрессии, беспокойства, гнева, физического состояния, болевого поведения и того, насколько боль мешает их жизни. Это должно позволить врачам использовать информацию для целевого лечения. Все эти данные хранятся на «информационной платформе» под названием CHOIR, что означает совместный реестр информации о результатах в области здравоохранения. В нем есть файлы на 15 000 пациентов, 54 000 уникальных посещений клиник и 40 000 контрольных встреч.

Главным руководителем Лаборатории исследования боли у человека является доктор Шон Макки, профессор Редлиха анестезиологии, периоперационной медицины и медицины боли, нейробиологии и неврологии в Стэнфорде. Его опыт работы в области биоинженерии, и под его руководством Стэнфордский центр лечения боли дважды был признан центром передового опыта Американским обществом боли. К нему, высокому, добродушному и легкомысленному мужчине, иногда обращаются представители юридических фирм, которые хотят, чтобы он явился в суд, чтобы окончательно заявить, страдает ли их клиент хронической боли или нет (и, следовательно, оправдано требование о возмещении заочного пособия).Его ответ удивителен.

«В 2008 году юридическая фирма попросила меня выступить по делу о производственной травме в Аризоне. У этого бедного парня на работе брызнули на руку раскаленный асфальт; у него была жалоба на жгучую невропатическую боль. Сторона истца пригласила ученого-когнитивиста, который просканировал его мозг и сказал, что есть убедительные доказательства того, что он страдает хронической болью. Защита попросила меня прокомментировать, и я сказал: «Это чушь, мы не можем использовать эту технологию для этой цели».

«Вскоре после этого я выступил с докладом о боли, нейровизуализации и законе, объясняя, почему вы не можете этого сделать. это — потому что существует слишком большая индивидуальная вариабельность боли, а технология недостаточно специфична для сенсора.Но в заключение я сказал: «Если бы вы, , были для этого, вы бы использовали современные подходы к машинному обучению, подобные тем, которые используются для спутниковой разведки, чтобы определить, видит ли спутник танк или гражданский грузовик». студенты сказали: «Вы можете дать нам немного денег, чтобы попробовать это?» Я сказал: «Да, но это невозможно». Но они разработали эксперимент и обнаружили, что, используя изображения мозга, они могут предсказывать с 80 на центовая точность независимо от того, чувствовал ли кто-то тепловую боль или нет.

Макки наконец опубликовал статью об эксперименте. Так повлияли ли его выводы на какие-либо судебные решения? «Нет. Адвокаты спрашивают меня, и я всегда говорю: «В зале суда для этого нет места в 2016 году и не будет в 2020 году». Люди хотят подтолкнуть нас к тому, чтобы мы заявили, что это объективный биомаркер для определения того, что кому-то больно. . Но исследования проходят в тщательно контролируемых лабораторных условиях. Вы не можете делать обобщения о населении в целом. Я сказал адвокатам: «Это слишком большой прыжок.«Я не думаю, что в суде или в большинстве клинических ситуаций есть большая клиническая польза от болеометра».

Макки объясняет последние размышления о том, что такое боль на самом деле. «Теперь мы понимаем, что боль — это баланс между восходящей информацией, исходящей от нашего тела, и нисходящей тормозной системой нашего мозга. Мы называем восходящую информацию «ноцицепцией» — от латинского nocere , вредить или причинять боль — что означает ответ сенсорной нервной системы на потенциально вредные стимулы, исходящие с нашей периферии, посылающие сигналы в спинной мозг и поражающие мозг восприятие боли.Нисходящие системы являются тормозящими или фильтрующими нейронами, которые существуют для фильтрации информации, которая не важна, для «подавления» восходящих сигналов обиды. Основная цель боли — быть отличным мотиватором, побуждать вас обращать внимание, сосредотачиваться. Когда Мартин проводил лабораторию по проблемам боли, у нас не было возможности обратиться к этим двум динамическим системам, а теперь мы можем это сделать ».

Mackey безмерно гордится своей огромной базой данных CHOIR, в которой регистрируются уровни переносимости боли людей и их влияние на лечение, и он сделал ее бесплатно доступной для других клиник боли в качестве «общественной платформы», сотрудничая с академическими медицинскими центрами по всей стране. «Так, чтобы прилив поднимал все лодки».Но он также достаточно скромен, чтобы признать, что наука не может сказать нам, в каких местах тело больше всего болит.

«Боль в спине — самая распространенная боль в 28% случаев, но я знаю, что плотность нервных волокон в руках, лице, гениталиях и ступнях выше, чем в других областях. И есть условия, при которых больной покончил жизнь самоубийством, чтобы избавиться от боли: такие вещи, как постгерпетическая невралгия, эта жгучая нервная боль, возникающая после вспышки опоясывающего лишая и ужасающая; другой — кластерные головные боли — некоторые пациенты думали о том, чтобы приставить к голове дрель, чтобы они прекратились.

Как и Ирен Трейси, он с энтузиазмом относится к распространению транскраниальной магнитной стимуляции («Представьте, что прикрепите к коже головы 9-вольтовую батарею»), но, когда его спросили о его конкретных успехах, он говорит о простых решениях. «В начале своей карьеры я был очень сосредоточен на периферии, на видимом месте боли. Я делал интервенции, и некоторым людям стало лучше, а многим — нет. Поэтому я начал прислушиваться к их страхам и тревогам и работать над ними, и стал очень сосредоточен на мозге.Я заметил, что если у вас зажат нерв в колене, вся ваша нога может загореться, но если вы примените местный анестетик, он может его погасить.

«Эта молодая женщина пришла ко мне с ужасным чувством жжения в руке. Он всегда был опухшим; она не могла выносить прикосновения к нему, потому что это было похоже на паяльную лампу. Макки заметила, что у нее остался послеоперационный шрам от предыдущей операции по поводу синдрома запястного канала. Предполагая, что это было причиной ее проблемы, он ввел ботокс, миорелаксант, в место шрама.«Через неделю она подошла ко мне, крепко обняла и сказала:« Я смогла забрать своего ребенка впервые за два года. Я не мог этого сделать с тех пор, как она родилась ». Вся опухоль исчезла. Это научило меня, что дело не только в части тела и не только в мозге. Речь идет об обоих «. Как нелогично обнаруживать, что после столетий лечения боли с помощью опиатов разум может дать морфию побег за свои деньги.

Эта статья была впервые опубликована на сайте Mosaic.

Эмоциональная и физическая боль активирует аналогичные области мозга

Когда люди испытывают эмоциональную боль, активируются те же области мозга, что и при физической боли: передняя островковая часть и передняя поясная извилина коры. В одном исследовании эти регионы активировались, когда люди испытывали экспериментальное социальное отторжение со стороны сверстников. В другом, более реальном исследовании, те же самые регионы активировались, когда люди, которые недавно расстались с романтическими партнерами, просматривали фотографии бывшего партнера.

Итак, если физическая и эмоциональная боль имеют схожие нейронные сигнатуры, почему бы не принимать тайленол (ацетаминофен) от горя, утраты или отчаяния?

В одном исследовании люди, которые недавно пережили социальное неприятие, были случайным образом распределены для приема ацетаминофена по сравнению с плацебо ежедневно в течение трех недель. Люди в состоянии парацетамола сообщали о меньшем количестве обид в этот период. Когда их мозг сканировали в конце периода лечения, у тех, кто принимал парацетамол, была меньшая активация в передней островке и передней поясной коре головного мозга.

Это исследование не проводилось для того, чтобы рекламировать парацетамол и другие анальгетики как психоактивные препараты. Скорее, идея заключалась в том, чтобы подчеркнуть, что в ходе эволюции наши тела решили пойти экономическим путем и использовать единую нервную систему для обнаружения и ощущения боли, независимо от того, эмоциональная она или физическая. Хотя может быть хорошей идеей принять обезболивающее в острой фазе ощущения физической и эмоциональной боли, никто не предлагает это долгосрочное лекарство от обид и горя.

Боль, конечно, всегда является одновременно физическим и эмоциональным переживанием. Если я ударил ногой ногой, помимо физической боли, я, вероятно, также разозлюсь или разочарован самим собой или кем-то еще, кого удобно винить (почему вы оставили эту коробку в коридоре, где я ее не видел пока я не поранился? А теперь посмотри, что ты наделал!).

Говоря об обвинении, я начинаю чувствовать раздражение, когда люди, которые проводят эти исследования (а также те, кто применяет их в клинической практике), не заходят достаточно глубоко в тело.Эмоциональная боль причиняет боль не только психологически; у меня болит тело.

В наши дни кажется, что открытие связи между областью мозга и психологическим переживанием придает переживанию ауру аутентичности, как если бы мы говорили: «Теперь мы знаем, что это реально». Кроме того, люди иногда говорят, прочитав или услышав, что депрессия, беспокойство и многие другие психологические заболевания имеют определенные нейронные сигнатуры: «Это не только в моей голове». Я согласен, но мозг находится в голове.(Может быть, сказать, что это не просто мое воображение, точнее?)

Показ только активации мозга для определенного опыта — без признания соответствующей активации в периферической нервной системе и соответствующего ощущаемого ощущения в теле — мало что может убедить меня в том, что этот опыт находится где-то в другом месте, а не в моей голове.

Вот часть, которую большинство психологов обычно не учитывает: мозг во многом взаимосвязан с остальным телом. Есть прямые нейронные связи через ствол головного мозга и спинной мозг.Кровеносная и лимфатическая системы также содержат нейротрансмиттеры (гормоны и иммунные клетки), которые находят рецепторные участки в головном мозге, которые обеспечивают обратную связь и модулируют связи между мозгом и телом. Таким образом, каждая клетка в теле — каждая клетка — связана с нервной системой и, как таковая, может ощущаться и ощущаться независимо от того, позволяем ли мы себе осознавать этот психобиологический факт (сейчас я чувствую себя лучше, сказав это в письменной форме).

Что касается физической боли, существует очевидная связь между психологическим переживанием боли и осознанием физического положения в теле.Кажется, что боль исходит от локтя, пальца ноги или бедра.

Как ни странно, мы можем чувствовать физическую боль в этом месте, хотя большая часть, но не вся обработка данных происходит в мозгу. Нервные, кровеносные и иммунные пути между мозгом и телом помечены информацией о местонахождении тела, начиная со спинного мозга и с последовательной более конкретной маркировкой через ствол головного мозга и таламус, каждый из которых добавляет еще один уровень избыточности и сложности, пока опыт становится сознательным и далее идентифицируется как «мое» в островковой, теменной и моторной коре.

Чудо нервной системы состоит в том, что, хотя осознание телесных ощущений в значительной степени является порождением сложных корковых структур, мы чувствуем в трехмерном пространстве: боль «в» моем колене, этот объект «где-то там» в пространстве и т. Д. На самом деле никто не знает, как именно парацетамол увеличивает болевой порог: он может действовать конкретно в передней островке и передней поясной извилине или во всей сети всего тела.

Итак, с такой логикой мы можем вернуться к нейронному сходству между эмоциональной и физической болью.Если сходство проявляется не только в мозге, но и в теле, вполне разумно спросить: где эмоциональная боль причиняет боль? Если действительно существует экономика сетей боли, которая включает в себя как физическую, так и эмоциональную боль, и если физическая боль имеет место в теле, то этот простой силлогизм приводит к выводу, что эмоциональная боль должна иметь физическое местоположение в теле.

Как можно воплотить эмоции? Все эмоции имеют моторную составляющую. Даже если мы попытаемся скрыть свои чувства, произойдет мгновенная активация мышц.Передняя поясная извилина расположена рядом с премоторной областью, которая начинает процесс формирования эмоционального выражения в теле. Премоторная область соединяется с моторной корой над ней, а затем возвращается к специфическим мышцам выражения.

Эмоциональная боль может быть локализована в теле в тех местах, где должно было произойти выражение, но не сбылось. Если бы мне захотелось закричать на человека, который оставил этот предмет в холле, на предмет, который ударил меня по пальцу ноги, но на самом деле я не кричал, и на самом деле я не изливал свой гнев на этого человека, я все равно мог остаточное напряжение мышц шеи, горла и челюсти (сдерживая гневный крик).Этот пренебрежительный человек для меня воспринимается как боль в шее или боль в ягодицах (подавленное желание ударить ногой?) Или как то, что мне надоело (чувство в груди и кишечнике, которое я собираюсь преодолеть. лопаться?). Более глубокие оскорбления проникают глубже в тело. Ярость и ненависть — это высшие инстинктивные чувства, находящиеся внизу (я так зол, что меня рвало; от тебя у меня тошнит до желудка).

Исследования, процитированные в начале этого поста, касались социального отторжения. Где это чувствуется в теле? Разбитое сердце? В подавленном настроении? Связана ли любовь и ее потеря с сердцем и грудью более чем метафорически? Да, говорят исследования поведенческой медицины и психологии здоровья.Ощущение безопасности, возникающее в компании близких, частично создается блуждающей парасимпатической активацией, которая способствует легкой и расслабленной интеграции дыхания и частоты сердечных сокращений, которые расположены в груди.

Чувство неуверенности приводит к рассинхронизации сердца и дыхания и активирует симпатическую нервную систему, как если бы мы имели дело с угрозой (учащение пульса и артериального давления), и может вызвать чувство беспокойства в груди и даже боль. .Люди, которым другие причинили боль, часто втягивают грудь и принимают позы, которые являются мускулистыми способами защиты сердца и отстранения себя от полного взаимодействия с другими из страха снова получить боль. А у людей с ненадежными отношениями больше шансов иметь сердечно-сосудистые (и другие проблемы со здоровьем), чем у более обеспеченных.

С физической болью у нас были бы большие проблемы, если бы мы не могли определить ее местонахождение в нашем теле с помощью прямого внутреннего опыта ощущения ее.Как мы (наш мозг) узнаем, как справиться с болью (как двигаться, как сидеть или как лечь без дальнейших травм) при отсутствии местоположения и прямого ощущения тела? Иногда болеутоляющие делают важную работу тела — поиск и исцеление травмы — более сносной, но нам нужно позволить телесным чувствам играть роль в ощущении того, что нашему телу нужно.

При эмоциональной боли нам временно поможет обезболивающее, но оно не устранит неразрешенные чувства, которые никогда не проявлялись, не выражались или не ощущались.Чтобы преодолеть горе, разрешить гнев и даже обрести счастье, мы должны действительно почувствовать эти вещи в теле. Мы быстро получаем доступ к местам тела, вызывающим приятные ощущения (еда, питье, секс, тепло, прикосновения), так почему бы также не позволить себе отправиться в места эмоциональной боли? Да, какое-то время это больно, но потом — чудесным образом — может наступить облегчение и появиться новый взгляд на нас самих и на других.

чувств после того, как кто-то умрет

Смерть близкого нам человека, вероятно, является самым разрушительным опытом, который когда-либо случится с нами.

Утрата и боль могут нанести очень сильный удар. Люди описывали это как ощущение, будто их «разрезали надвое», или как будто они потеряли какую-то часть себя.

Это естественно и нормально — горевать, когда умирает кто-то, кого мы любим. Это не болезнь, хотя какое-то время она может вызывать у нас недомогание. Это не будет длиться вечно, хотя иногда кажется, что боль никогда не закончится. Не существует «правильного» способа горевать, и каждый реагирует по-своему.

Шок, онемение и ощущение «ничего»

Вам может потребоваться много времени, чтобы понять, что произошло.Шок может вызвать оцепенение, и некоторые люди сначала ведут себя так, как будто ничего не произошло. Трудно поверить, что кто-то важный не возвращается. Многие люди чувствуют себя дезориентированными — как будто они потеряли свое место и цель в жизни или живут в другом мире.

Боль

Чувства боли и дистресса после тяжелой утраты могут быть непреодолимыми и пугающими.

Гнев

Иногда люди, потерявшие близких, могут злиться.Этот гнев — совершенно естественная эмоция, типичная для процесса скорби. Смерть может казаться жестокой и несправедливой, особенно когда вы чувствуете, что кто-то умер раньше своего срока или когда у вас были планы на будущее вместе. Мы также можем злиться на умершего человека или злиться на себя за то, что мы сделали или не сделали или сказали этому человеку перед его смертью.

Вина

Вина — еще одна распространенная реакция. Люди, потерявшие кого-то из близких, часто говорят, что они прямо или косвенно чувствуют себя виноватыми в смерти человека.Вы также можете испытывать чувство вины, если у вас были сложные или запутанные отношения с умершим человеком или если вы чувствуете, что сделали недостаточно, чтобы помочь ему, когда он был жив.

Депрессия

Многие люди, потерявшие близких, испытывают чувство депрессии после смерти кого-то из близких. Может казаться, что жизнь больше не имеет смысла, и некоторые люди говорят, что тоже хотят умереть. Это нормально — чувствовать, что вы не хотите продолжать жить после смерти кого-то очень дорогого для вас.

Если вы начинаете чувствовать, что можете действовать из-за суицидальных наклонностей, поговорите с кем-нибудь.Вы можете связаться с самаритянами по телефону 116 123 или посетить их веб-сайт для получения дополнительной информации.

Тоска

Думать, что вы слышите или видите кого-то, кто умер, — обычное дело и может случиться, когда вы меньше всего этого ожидаете. Вы можете обнаружить, что не можете перестать думать о событиях, приведших к смерти. «Видеть» умершего человека и слышать его голос может потому, что мозг пытается обработать смерть и признать ее окончательность.

Физические ощущения

боль и сочувствие связаны в мозгу

Человеческий мозг обрабатывает переживание сочувствия — способности понимать боль другого человека — аналогично переживанию физической боли.Это было открытие статьи, которая специально исследовала вид сочувствия, которое люди испытывают, когда видят, что другие страдают, — но это могло быть применимо и к другим формам сочувствия. Результаты поднимают ряд интригующих вопросов, например, действительно ли обезболивающие или повреждение мозга снижают нашу способность к сочувствию.

Исследователи использовали сложную экспериментальную установку, которая включала использование функциональной магнитно-резонансной томографии (фМРТ), которая измеряет изменения кровотока в головном мозге.Однако только визуализация мозга не может доказать связь между болью и «болевым сочувствием». Это связано с тем, что в каждом случае активируются одни и те же области мозга, отчасти потому, что обычно существует много совпадений между областями мозга, используемыми для чувств и эмоций. Другой фактор заключается в том, что фМРТ не является прямым измерителем активности мозга — вместо этого мы предполагаем, что измерение кровотока сопровождает активность мозга.

ФМРТ была одним из инструментов, которые команда использовала для изучения того, как мозг обрабатывает сочувствие.KasugaHuang / Викимедиа, CC BY-SA

Поэтому авторы применили новый подход. Они исследовали, можно ли использовать то, как препарат влияет на то, как мозг обрабатывает боль, и сочувствие к тем, кто страдает от боли, для понимания сходства и различий между этими двумя переживаниями.

Исследование основано на двух экспериментах с участием около 150 человек, что является необычно большим числом для такого рода исследований. Финансовые расходы и общие неудобства проведения исследований фМРТ означают, что ученые обычно привлекают всего 20 или 30 человек.

Уловка с обезболивающим

Всем участникам исследования дали таблетку, которая, как им сказали, была одобренным, высокоэффективным, дорогим, безрецептурным обезболивающим (чтобы убедиться, что у него максимальный шанс подействовать). Однако на самом деле ни у одного из участников не было настоящего обезболивающего, кроме плацебо. Этот эффект, получивший название «плацебо-анальгезия», оказался высокоэффективным при уменьшении ощущаемой боли. Однако авторы хотели знать, повлияло ли это на то, как боль и сопереживание боли обрабатываются в мозгу.

Второй группе людей также давали это обезболивающее плацебо, а через 15 минут — вторую таблетку — лекарство, обращающее действие болеутоляющего. Однако участникам сказали, что эта таблетка усилит действие болеутоляющего, поэтому они не ожидали, что она будет противодействовать любому предыдущему лекарству, которое им давали. Авторы хотели знать, можно ли обратить вспять «плацебо-анальгезию» так же, как настоящие обезболивающие.

Подождав, пока болеутоляющее плацебо «подействует», и проверив, что оно «подействовало» на всех людей, участники провели различные эксперименты.Это включало получение короткого болезненного электрического разряда в тыльную сторону руки (сила этого удара ранее была сопоставлена ​​с различиями в индивидуальных уровнях болевого порога — мы назовем это собственной болью) и просмотр фотографии кого-то, с кем они ранее встречались. получить болезненный стимул (назовем это болевым сочувствием).

Затем участников разделили на две группы: одни получили настоящий и болезненный шок (или наблюдали, как кто-то его получил), а другие получили безболезненные стимулы.Безболезненный раздражитель вводился так же, как и электрический раздражитель, но с меньшим током.

Участников попросили оценить количество боли, которую они чувствовали во время собственной боли, и их попросили оценить уровень неприятностей, которые они испытывали, наблюдая, как другой человек получает боль (сопереживание боли). И они также прошли фМРТ во время собственной боли и сопереживания боли.

Результаты?

В первом эксперименте только с одной таблеткой (обезболивающее плацебо) 53 человека получили настоящую боль и 49 человек получили (симулирующие) болевые раздражители.Обезболивающее с плацебо уменьшило количество боли, которую участники сообщили о чувстве, а также уменьшило количество неприятных ощущений, которые они испытывали, наблюдая, как кто-то другой испытывает боль. В то же время сканирование с помощью фМРТ показало, что сеть регионов, которые обычно обрабатывают боль, показала снижение активности плацебо (симуляции) боли по сравнению с реальной болью.

Во втором эксперименте, где 50 участников приняли дополнительную таблетку — 25 человек получили настоящее лекарство, которое отменяет действие болеутоляющего, а еще 25 человек — плацебо.Было обнаружено, что настоящее лекарство полностью изменяет эффекты обезболивания плацебо на собственную боль, а также на сопереживание боли, каждое в одинаковой степени. Это подтверждает, что эффект «воображаемого» обезболивающего можно обратить так же, как и настоящего (лекарственного) обезболивающего.

Плацебо или реальность? Мы можем чувствовать боль других людей. www.shutterstock.com

Это означает, что сочувствие к боли, вероятно, будет обрабатываться (в мозгу) очень аналогично боли из первых рук. Мы можем сделать вывод, что это связано с тем, что и боль, и сочувствие к боли изменяются таким же образом под действием обезболивающего препарата, а также потому, что обезболивающее плацебо также уменьшает сочувствие к боли так же, как оно уменьшает боль.Результаты фМРТ добавляют дополнительные доказательства того, что это действительно происходит.

Дальнейшее изучение эмпатии

Таким образом, это согласуется с теорией, согласно которой сочувствие к боли возникает в результате моделирования чувств другого человека в собственном мозгу. Это также является дополнительным доказательством того, что чувство боли и сопереживание боли возникают в результате аналогичных процессов в головном мозге.

Кроме того, пациенты, у которых есть повреждение и / или заболевание в частях мозга, которые попадают в эту сеть областей обработки боли, часто испытывают снижение способности сочувствовать боли.Это говорит о том, что способность чувствовать боль необходима для того, чтобы испытывать сочувствие к боли.

В будущем исследование может быть полезно для изучения эмпатии в других контекстах. Например, исследователи предлагают обратиться к вопросу о том, обрабатывается ли боль от других событий — например, социального отторжения — аналогичным образом. Это исследование, безусловно, дает новый угол зрения для исследования чувств боли и сочувствия, а именно путем манипулирования двумя переживаниями, чтобы увидеть, обрабатываются ли они одинаково.

Другое предположение состоит в том, что прием обезболивающих может уменьшить чувство сочувствия к боли, но эта тема требует дальнейшего изучения. Одним из способов сделать это может быть сравнение результатов этого исследования с использованием обезболивающих плацебо с аналогичным дизайном с использованием настоящих обезболивающих.

This Is Your Brain on Heartbreak

Как большинство из нас слишком хорошо знает, когда вы шатаетесь от финала романтических отношений, которые не хотели прекращать, ваши эмоциональные и телесные реакции представляют собой путаницу: вы все еще любите и хотите примириться , но вы также злитесь и сбиты с толку; одновременно вы стремитесь «исправить» человека, который внезапно покинул вашу жизнь, и вы можете пойти на драматические, даже неловкие вещи, чтобы добиться этого, даже если часть вас знает лучше.

Как выглядит наш мозг, когда мы переживаем такое мучительное горе? Это не просто академический вопрос. Ответ может помочь нам лучше понять не только то, что происходит внутри наших влюбленных тел, но и то, почему люди, возможно, эволюционировали, чтобы чувствовать такую ​​внутреннюю боль после разрыва отношений. В этом свете нейробиология разбитого сердца может предложить некоторые практические — и провокационные — идеи о том, как мы можем оправиться от неудачной любви.

Пристрастие к любви

Реклама Икс

Meet the Greater Good Toolkit

От GGSC на вашу книжную полку: 30 научно обоснованных инструментов для благополучия.

Самые ранние сочетания исследований мозга и исследований любви примерно с 2005 года установили исходный уровень, который будет использоваться для дальнейших исследований: как выглядит влюбленный мозг. В исследовании, проведенном психологом Артом Ароном, неврологом Люси Браун и антропологом Хелен Фишер, люди, которые были глубоко влюблены, просматривали изображения своих возлюбленных и одновременно сканировали их мозг на аппарате фМРТ, который отображает нейронную активность, измеряя изменения кровотока. в мозгу. Яркие оттенки желтого, зеленого и синего цветов, полученные с помощью фМРТ — фейерверк в сером веществе — ясно показали, что романтическая любовь активируется в хвостатом ядре через прилив дофамина.

© Дон Бейли

Хвостатое ядро ​​связано с тем, что психологи называют «мотивацией и целенаправленным поведением» или «системой вознаграждений». Для многих из этих экспертов тот факт, что любовь горит там, говорит о том, что любовь — это не столько эмоция сама по себе (хотя ее аспекты, очевидно, очень эмоциональны), сколько это «целенаправленное мотивационное состояние». (Если этот термин кажется сбивающим с толку, можно подумать о нем с точки зрения мимики: эмоции характеризуются конкретными мимолетными выражениями лица — хмурым взглядом от гнева, улыбкой от счастья, открытым ртом от шока определить лицо «влюбленного» человека будет труднее.Итак, что касается мозговых связей, романтическая любовь — это мотивация для получения и удержания объекта ваших привязанностей.

Но романтика — не единственное, что стимулирует рост дофамина и его ракетный путь через вашу систему вознаграждений. Никотин и кокаин действуют по той же схеме: попробуйте, выйдет дофамин, вы почувствуете себя хорошо, и вы хотите большего — вы находитесь в «целенаправленном мотивационном состоянии». Доведите это до логического завершения, и, что касается мозговых связей, когда вы влюблены, это не , как если бы вы были наркоманом .Вы — наркоман.

Так же, как любовь в своих лучших проявлениях объясняется с помощью фМРТ, так и любовь в худшем случае. В 2010 году команда, которая впервые использовала фМРТ для соединения любви и хвостатого ядра, намеревалась наблюдать за мозгом, когда гнев и обида входят в смесь. Они собрали группу людей, которые находились на первых этапах разрыва, и все они сообщили, что они думали о своем отказнике примерно 85 процентов своих часов бодрствования и очень хотели воссоединиться с ним или с ней.Более того, все эти влюбленные сообщали о «признаках отсутствия контроля над эмоциями на регулярной основе с момента первоначального разрыва, которое происходило регулярно в течение недель или месяцев. Это включало в себя неуместные звонки, письма или электронные письма, мольбы о примирении, многочасовые рыдания, слишком много выпивки и / или драматические входы и выходы в дом, на работу или социальное пространство отвергающего, чтобы выразить гнев, отчаяние или страстную любовь. ” Другими словами, у каждой из этих лишенных душ было плохих .

Затем при соответствующем контроле исследователи пропустили своих испытуемых через фМРТ, где они могли смотреть на фотографии своих возлюбленных (так называемый «стимул отклоняющего»), и одновременно побудили их поделиться своими чувствами и опытом, что вызвало такие утверждения, как «Мне было так больно» и «Я ненавижу то, что он / она сделали со мной».

Выявлено несколько особенно интересных паттернов мозговой активности:

Что касается системы вознаграждения среднего мозга, они все еще были «влюблены». Просто потому, что «награда» задерживается (или, точнее, не приходит вообще), это не означает, что нейроны, ожидающие «награды», отключаются. Они продолжают идти и идти, ждут и ждут «исправления». Неудивительно, что среди участников эксперимента хвостатый все еще был очень влюблен и почти по-павловски реагировал на образ любимого человека. Хотя когнитивно они знали, что их отношения закончились, часть мозга каждого участника все еще находилась в режиме мотивации.

Части мозга пытались подавить другие . Активируется орбитальная лобная кора, которая участвует в обучении на эмоциях и контроле над поведением. Как мы все знаем, когда вы переживаете муки горя, вы хотите делать то, о чем позже, вероятно, пожалеете, но в то же время другая часть вас пытается сдержать это.

Они все еще были зависимы. Когда они просматривали изображения своих отвергающих, активировались области мозга, которые обычно срабатывают у людей, страстно желающих и зависимых от наркотиков.Опять же, ничем не отличается от тех, кто пристрастился к никотину или кокаину и пытается избавиться от них.

Хотя эти выводы в общих чертах объясняют, что происходит в нашем мозгу, когда нас бросают, один ученый, с которым я беседовал, описывает то, что происходит в нашем мозгу после распада, несколько иначе. «В случае потерянной любви, — сказал он мне, — если отношения продолжались долгое время, у скорбящего человека есть тысячи нейронных цепей, посвященных потерянному человеку, и каждый из них должен быть восстановлен и реконструирован. учитывать отсутствие человека.”

Что, конечно же, подводит нас к боли.

Любовь причиняет боль

Когда вы находитесь в трясине горя, есть вероятность, что вы чувствуете боль где-то в теле — возможно, в груди или животе. Некоторые люди описывают это как тупую боль, другие как пронзительную, а третьи испытывают сокрушительное ощущение. Боль может длиться несколько секунд, а затем утихать, или она может быть хронической, продолжаться в течение нескольких дней и истощать вас, как боль, скажем, от травмы спины или мигрени.

Это эссе адаптировано из «Маленькая книга разбитого сердца: любовь ушла не так, через века» (Плюм, 2012).

Но как мы можем примирить ощущение разбитого сердца — когда на самом деле это не так, по крайней мере, не в буквальном смысле — с биофизической реальностью? Что на самом деле происходит в наших телах, чтобы вызвать это ощущение? Короткий ответ: никто не знает. Длинный ответ заключается в том, что боль может быть вызвана одновременным гормональным срабатыванием системы симпатической активации (чаще всего называемой стрессом борьбы или бегства, который усиливает работу сердца и легких) и системы парасимпатической активации ( известная как реакция отдыха и переваривания, которая замедляет работу сердца и привязана к системе социального взаимодействия).Фактически, тогда это могло бы быть так, как если бы ускоритель сердца и тормоза были задействованы одновременно, и эти противоречащие друг другу действия создают ощущение горя.

Хотя никто еще не изучал, что именно происходит в полости верхней части тела в моменты горя, что могло бы объяснить физическую боль, результаты вышеупомянутого исследования фМРТ пациентов с разбитым сердцем показывают, что, когда испытуемые смотрели и обсуждали свои отвергая, они дрожали, плакали, вздыхали и злились, и в их мозгу эти эмоции запускали активность в той же области, которая связана с физической болью.Другое исследование, в котором изучалась связь эмоциональной и физической боли, сравнивало результаты фМРТ субъектов, которые коснулись горячего зонда, с теми, кто смотрел на фотографию бывшего партнера и мысленно пережил этот конкретный опыт отторжения. Результаты подтвердили, что социальное отторжение и физическая боль коренятся в одних и тех же областях мозга. Поэтому, когда вы говорите, что вам «больно» из-за того, что вас отвергает кто-то из близких, вы не просто полагаетесь на метафору. Что касается вашего мозга, то ощущаемая вами боль ничем не отличается от колотого ранения.

Это точно соответствует открытию того, что любовь может вызывать зависимость наравне с кокаином и никотином. Хотя мы думаем о «разбитом сердце» как о словесном выражении нашей боли или говорим, что «не можем бросить» кого-то, на самом деле это не искусственные конструкции — они уходят корнями в физическую реальность. Как замечательно, что наука, и особенно изображения нашего мозга, показывают, что метафоры — это не поэтические полеты фантазии.

Но важно отметить, что горе подпадает под категорию того, что психологи, специализирующиеся на боли, называют «социальной болью» — активация боли в ответ на потерю или угрозу социальной связи.С эволюционной точки зрения «социальная боль» разлуки, вероятно, служила определенной цели в саваннах, которые были местом охоты и собирательства наших предков. Там безопасность полагалась на числа; исключение любого рода, в том числе отделение от группы или своего партнера, сигнализирует о смерти, так же как физическая боль может сигнализировать об опасной для жизни травме. Психологи считают, что нейронные цепи физической и эмоциональной боли эволюционировали, чтобы использовать одни и те же пути, чтобы предупреждать проточеловеков об опасности; физическая и эмоциональная боль, когда саблезубые тигры прятались в кустах, были сигналом к ​​тому, чтобы обратить пристальное внимание или рискнуть смертью.

На первый взгляд, эта функциональность не казалась бы сейчас особенно актуальной — в конце концов, немногие из нас рискуют атаковать нас со стороны дикого животного, которое в любой момент атакует нас из-за сирени, и жизнь в одиночестве не означает медленное, одинокое смерть. Но все же боль есть, чтобы научить нас чему-то. Он фокусирует наше внимание на значимых социальных событиях и заставляет учиться, исправлять, избегать и двигаться дальше.

Когда вы смотрите на социальную боль с этой точки зрения, вы должны признать, что в нашем обществе нас часто поощряют скрывать ее.Мы разливаем это в бутылки. Хотя, конечно, можно не говорить о своей боли и при этом справляться с ней, и, возможно, будет не так здорово делиться своей историей рыданий со всеми, кого вы встречаете на улице, если вы полностью игнорируете это и теория выживания верна. , то вы подвергаете себя риску, потому что не предупреждаете других о потенциальном кризисе.

Таблетка для разбитого сердца?

Несколько исследований, в которых также использовалась комбинация горячий зонд + изображение + фМРТ, показали, что просмотр изображения любимого человека фактически уменьшает физическую боль во многом так же, как, скажем, когда вы держите любимого за руку во время пугающая или болезненная процедура, или поцелуй ребенка заставляет слезы уходить.Наука показывает, что любовь является эффективным обезболивающим, потому что она активирует те же участки мозга, которые стимулируются морфином и кокаином; более того, эффекты на самом деле довольно сильные.

С одной стороны, это предлагает удивительно простое и элегантное решение, пусть и нью-эйджейское, от физической или эмоциональной боли: все, что вам нужно, — это любовь. И это подкрепляет идею, хотя она может быть ошибочной для некоторых из нас, что если вы страдаете от разбитого сердца, быстрое движение может принести облегчение.

Однако есть момент, когда эта тенденция в исследованиях фМРТ начинает входить в острую область: поскольку физическая и эмоциональная боль — например, разбитое сердце — проходят в мозгу по одним и тем же путям, о которых говорилось ранее, это означает, что теоретически они могут быть лечить таким же образом.Фактически, исследователи недавно показали, что ацетаминофен — да, обычный старый тайленол — уменьшает переживание социальной боли. «Мы впервые показали, что ацетаминофен, лекарство, отпускаемое без рецепта, обычно используется для уменьшения физической боли, также уменьшает боль социального отторжения как на нервном, так и на поведенческом уровнях», — пишут они в своей статье в журнале . Психологические науки .

Но некоторые эксперты утверждают, что в тот момент, когда вы ступаете ногой на скользкую дорожку принятия таблеток, чтобы почувствовать себя эмоционально лучше, вы должны задаться вопросом, нарушает ли это план природы.Вы должны чувствовать себя плохо, сидеть с этим, пересматривать, что пошло не так, вплоть до навязчивой идеи, чтобы вы усвоили урок и не повторили ту же ошибку снова.

Хотя они могут и не признать этого, для биологов и психологов понимание любви на химическом уровне равносильно поиску святого Грааля. В конце концов, чем больше мы понимаем любовь с точки зрения науки. . . Что ж, чем ближе мы к пониманию того, что делает людей людьми, — прогресс, который может быть наравне с физиками, раскрывающими тайну пространственно-временного континуума.

В конечном счете, весь этот прогресс указывает на одно: лечение как обезболивающими, так и лекарствами от наркозависимости. Возможно, вылечиться от разбитого сердца можно так же просто, как надеть пластырь (Lovaderm!), Или жевать специальную резинку (Lovorette!), Или проглотить таблетку (Alove!), Которая просто снимет боль.

Если бы вы могли принять таблетку, которая гарантировала, что вы можете влюбиться, разлюбить или остаться в любви по команде, вы бы приняли ее?

10 советов, как помочь кому-то пережить эмоциональную боль и потерю — SWEET INSTITUTE

«Саманта, 36-летняя женщина, приходит на прием к своему врачу после того, как она пережила разрушительный ураган в своей стране.Она приносит с собой 12-летнюю дочь Мэрилин, отца которой так и не нашли после урагана. Ее бабушка была объявлена ​​мертвой, а один из ее братьев и сестер серьезно ранен. И Саманта, и Мэрилин сидят в офисе и рыдают. Саманта пытается утешить свою дочь, но ей явно нужен кто-то, чтобы утешить ее ».

Подобно трагическим событиям, происходящим прямо сейчас в Хьюстоне, миллионы людей часто будут испытывать эмоциональную боль и потерю в результате крупномасштабной катастрофы.Некоторым не к кому обратиться за поддержкой, в то время как многие могут окружать других, но чувствуют себя подавленными, не зная, как лучше всего дать утешение.

Вот 10 советов, как поддержать окружающих, которые могут испытывать эмоциональную боль или переживать утрату.

1. Сила вашего присутствия

Многие люди думают, что им нужно что-то сказать, чтобы быть полезными. Но стоит помнить, что тем, кто испытывает трудности, в основном нужно, чтобы люди просто были рядом.Жан, который живет в Париже, отправился на Гаити, чтобы побыть с семьей, вскоре после смертельного землетрясения 2010 года. Это был его первый визит на Гаити за десять лет. Это была незапланированная поездка; Итак, Джин могла упаковать только одежду и несколько личных вещей. После поездки Джин сообщила: «Даже сейчас, 7 лет спустя, моя семья все еще звонит мне, чтобы напомнить мне, что мое присутствие там было больше, чем любая другая помощь, которую они получали». Во время n , когда ваш любимый человек переживает боль или потерю, помните, что просто появиться — действительно лучший шаг.

2. Сила тишины

Что происходит после того, как вы пришли и почувствуете ваше присутствие? Ваша естественная тенденция может заключаться в том, чтобы начать говорить «быстро, скажи что-нибудь». Но этому следует сопротивляться любой ценой. Будьте комфортны, просто присутствуя и храня молчание. Молчание, особенно перед лицом страдания, может быть трудным, но оно может быть очень необходимо. Лаура, детский терапевт, однажды сказала: «Это настолько нетипично« просто быть там », это может быть утомительно». И она была абсолютно права.Не позволяйте трудностям в молчании мешать вам появляться и присутствовать, но старайтесь использовать силу молчания как можно больше.

3. Проверка

Теперь вы появились; вы позволяете любимому человеку начать разговор и изо всех сил стараетесь молчать, искренне присутствуя при этом. Теперь, возможно, пора что-то сказать. Вашему любимому человеку может потребоваться обратная связь. Но что ты должен сказать? Ответ — проверить, подтвердить, подтвердить .Если вам нужно что-то сказать, особенно когда ваш любимый человек просит обратной связи, всегда начинайте с подтверждения. Валидация — это поддержка, принятие и признание чужой правды. Это не обязательно должна быть ваша правда, вам даже не нужно ни с чем соглашаться, но вам нужно признать, что это чья-то реальность, по крайней мере, на данный момент. Марисоль привела в клинику своего 5-летнего мальчика со словами: «Джо нужна помощь. Я сделал все, что мог. Но кому-то нужно что-то делать ». Социальный работник уже посмотрел на диаграмму Джо.Он был здесь год назад, но Марисоль отказалась от рекомендации клиники, чтобы Джо проходил прикладной поведенческий анализ (ABA) для его диагноза аутизм. Выслушав Марисоль и узнав справочную информацию, социальный работник посмотрел на нее и сказал: «Я уверен, что вы делаете все возможное, в том числе и сегодня. Я рада, что вы здесь. Марисоль смотрела на социального работника и не могла не плакать. У каждого своя реальность, и признание — лучший способ помочь кому-то в трудные времена.Это особенно важно в условиях эмоциональной боли и утраты.

4. Рефрейминг

Рефрейминг — это взгляд на рамки произнесенных слов, а также выслушивание невысказанных предположений и поиск альтернативной точки зрения для вашего любимого человека. Вы оспариваете не факты, а предположения, и делаете это самыми тонкими способами. Рефрейминг будет наиболее успешным, если вы избегаете конфронтации, но связываете ее с тем, во что искренне верит ваш любимый человек, а не с тем, о чем вы просто думаете.Наконец, чтобы сделать этот подход более действенным, сначала попросите разрешения и предложите подтверждение. 27-летняя Жаклин помогала своему отцу писать учебник во время его творческого отпуска до его внезапной смерти в автокатастрофе. Роль Жаклин заключалась в исследовании и обобщении всего, что она могла достать для своего отца, что могло быть полезно для его учебника. Во время своего первого психологического визита Жаклин сообщила: «Я не хочу работать над учебником, потому что от этого мне становится еще больше грустно.С разрешения Жаклин и после короткого подтверждающего заявления клиницист ответил: «Жаклин, над какой маленькой частью этой задачи вы могли бы работать сейчас, такой, которая может даже заставить вас чувствовать себя счастливее и полезнее своему отцу сейчас, даже после его смерть?» Поза Жаклин выпрямилась, она не считала, что продолжение такой благородной работы может быть одним из лучших способов почтить память отца. А это, в свою очередь, могло помочь ей во время траура.

5. Используйте себя, но не момент

Используйте свое присутствие, свое молчание, подтверждение и переосмысление, но не делайте этого о себе.Сидение с кем-то, кто переживает эмоциональную боль и потерю, часто может вызвать у вас собственные эмоции, связанные с прошлой, настоящей или ожидаемой будущей потерей. Вы также можете стать эмоциональным, потому что очень заботитесь о том, кто страдает, что, в свою очередь, заставляет вас расстраиваться или беспомощно. Моя подруга, у которой изнурительная работа, позвонила мне после одного из ее самых утомительных дней на работе. Я знаю, что все, что ей нужно, это кто-то, кто выслушает, подтвердит ее и просто предоставит ей пространство для самостоятельной обработки своего дня со мной по телефону.Вместо этого я нарушил свои собственные стандарты и позволил своим эмоциям взять верх. Я заговорил, и, используя ее слова, «Ей стало хуже, когда ее читали, а не слушали». Моя речь казалась мне полезной, но время было неподходящим. И в результате я только усугубил ситуацию. Когда вы общаетесь с тем, кому больно, постарайтесь исключить себя из этого уравнения. Кратко опишите чувство, которое вы испытываете в данный момент, чтобы повысить ценность, но не более того. Вы можете использовать свой личный опыт, чтобы предложить поддержку, но не пытайтесь выразить свое разочарование в данный момент.

6. Избегайте советов

Совет обычно приветствуется от «эксперта», знающего или авторитетного. Когда кто-то страдает, страдает от боли или переживает утрату, больше, чем знания или совет, ему или ей нужна ваша поддержка, кто-то, кого можно выслушать, зная, что он или она не одиноки. Ив, близкий друг, часто шутит, что никогда не усваивает урок, когда дело касается общения с женой. После работы, отвечая на обычный вопрос «Как прошел твой день?», Жена Ива начинает рассказывать ему, какой у нее был ужасный день.Как хирург, Ив проводит свой день, «чиня всех». И через несколько секунд после того, как его жена начинает говорить, он прерывает ее, чтобы дать ей какой-то благонамеренный совет, только для того, чтобы почувствовать «ответную реакцию» со стороны своей жены, в шутку: «Ив, все, что я хочу, — это просто послушать. Я знаю, что делать, я психиатр ». Точно так же, как хранить молчание сложно, воздерживаться от советов в присутствии боли — непростая задача. Это также связано с необходимостью помочь, что-то сказать, «спасти положение».«Даже когда кто-то просит совета, ему или ей, скорее всего, нужна звуковая доска, и если вы когда-либо будете вынуждены получить обратную связь, начните с подтверждения, затем переосмыслите, затем продолжайте осторожно использовать сократовские вопросы, и вы можете быть удивлены, как мощный этот процесс может быть.

7. Предложите конкретную помощь

Избегайте советов, но будьте щедры с конкретной помощью. Предложите стакан воды, носовой платок, немного еды или даже будьте готовы уделять больше времени. Предложите присмотреть за ребенком, убраться в доме или пойти за продуктами.Эти конкретные способы помощи существенно повлияют на жизнь вашего любимого человека. Вы можете посчитать их слишком маленькими, тем не менее, эти базовые потребности имеют большое значение. Когда Жан уехал из Парижа, чтобы навестить свою семью на Гаити, он остановился в Доминиканской Республике, чтобы купить воду, спички, обезболивающие и некоторые другие предметы первой необходимости. Неудивительно, что Жану встретились огромные потребности, но он был рад помочь, по крайней мере, в течение нескольких дней. Независимо от того, насколько незначительной, по вашему мнению, может быть ваша помощь, просто предложите ее, и вы удивитесь, насколько сильно она изменит ситуацию.

8. Дальнейшие действия

Поддержка становится более значимой, если вы постоянно следите за ней, пока ваш любимый не приспособится к боли или потере. Телефонный звонок, электронное письмо или текст, короткое посещение после работы — все это может помочь «закрепить» ваше первоначальное утешение. Если вы можете себе это позволить, приглашение на обед или ужин, на которое вы берете деньги, будет рассматриваться как доброе, щедрое и может способствовать психологическому исцелению вашего любимого человека. Ральф потерял невесту в трагической автомобильной катастрофе, и, оправляясь от тяжелых травм, оплакивая потерю невесты, он начал испытывать чувство вины выжившего — он был жив, но его невеста мертва.Вуд, лучший друг Ральфа, навещал его в больнице, затем возвращался каждый день после работы и в конце концов привел с собой еще двоих друзей Ральфа. Вместе они навещали его ежедневно. Посещения продолжались после выписки из больницы, в течение более трех месяцев, которые потребовались Ральфу, чтобы полностью выздороветь дома. Трое его друзей помогли ему добраться до реабилитационного центра и других посещений врача; они чередовали покупки продуктов, готовку и вместе ежедневно помогали Ральфу рассказать свою историю, процесс его скорби, его утрату и отношения.Именно такое продолжение имело большое значение для Ральфа.

9. Порекомендуйте любую необходимую профессиональную помощь

Вам удалось присутствовать, вы подтверждаете, вы помогаете переосмыслить, осмыслить, вы предлагаете конкретную помощь и продолжаете. Но что вы будете делать дальше, если ваш любимый человек не показывает никаких успехов и вместо этого начинает ухудшаться и ухудшаться. Это может быть признаком, указывающим на необходимость профессиональной помощи.