Франкл психолог: Книга: «Психолог в концлагере. С верой в жизнь…» — Виктор Франкл. Купить книгу, читать рецензии | ISBN 978-5-00180-187-0

Содержание

Виктор Франкл о любви, свободе и смысле жизни

Сегодня на «Избранном» отрывки из одной из величайших книг XX века «Сказать жизни „Да!“. Психолог в концлагере». Её автор — Виктор Франкл, создатель логотерапии — метода экзистенциального психоанализа, ставшего основой целой школы психотерапии. Этот удивительный человек потерял всю свою семью и прошёл через ад нескольких концлагерей во время Второй мировой войны.

Человек не должен спрашивать, в чём смысл его жизни, но, скорее должен осознать, что он сам и есть тот, к кому обращён этот вопрос.
Виктор Франкл

Вопросы, как в нашем «цивилизованном обществе» мог появиться фашизм и газовые камеры и в каких закоулках душ «обычных людей» таится такая не поддающаяся осмыслению жестокость, так и не нашли ответа. Как и вопрос, какие люди сумели выжить в концлагерях, и не просто выжить, а сохранить и развить лучшие душевные качества.

Еще до войны Франкл практически закончил разработку теории о стремлении к смыслу как главной движущей силы развития личности. В лагере смерти эта теория получила самое мощное подтверждение, которое только можно представить. Выживали и оставались людьми отнюдь не те, у кого были крепкое здоровье или мощное телосложение, а те, кто сумел найти смысл, ради которого стоило жить.

Очки убитых в Освенциме

«Что было делать? Мы должны были пробуждать волю к жизни, к продолжению существования, к тому, чтобы пережить заключение. Но в каждом случае мужество жить или усталость от жизни зависела исключительно от того, обладал ли человек верой в смысл жизни, в своей жизни. Девизом всей проводившейся в концлагере психотерапевтической работы могут служить слова Ницше: «Тот, кто знает, „зачем“ жить, преодолеет почти любое „как“».
Виктор Франкл

Большинство людей, прошедших через концлагерь, хотели только одного — забыть об этом навсегда. Франкл же с ошеломляющей честностью описал всё, что ему довелось пережить там. На страницах книги «Сказать жизни „Да!“. Психолог в концлагере» он анализирует состояние заключённых и своё собственное и излагает основы своего терапевтического метода.

Вопрос, на который отвечает эта книга — как найти смысл во всех проявлениях жизни, включая немыслимо страшные.

После трёх лет, проведенных в концлагерях, Франкл вернулся в Вену. В 1947 году женился на Элеоноре Катарине Швиндт. Вторая жена Франкла была католичкой. Такие браки в то время были редки.Супруги с уважением относились к религиозным традициям друг друга, вместе посещали церковь и синагогу, праздновали Рождество и Хануку. У них родилась дочь Габриэль, которая впоследствии стала детским психологом.

В 1955 году Франкл стал профессором неврологии и психиатрии Венского Университета. Он читал лекции в Гарварде, опубликовал 32 книги, переведённые на множество языков и стал обладателем 29 почетных докторских степеней.

Виктор Франкл ушел из жизни в 1998 году в возрасте 92 лет.

Это событие осталось практически незамеченным мировой прессой, внимание которой было приковано к истории гибели принцессы Дианы, по совпадению произошедшей в те же дни. За несколько лет до этого он посетил Москву. Так описал его писатель и психотерапевт Владимир Леви:

«Легкий, сухой, изящный, упруго-подвижный, вневозрастный, с лучезарным лицом и летающими руками, он был похож на какую-то инопланетную птицу. Читал, вернее, почти пропевал свои лекции-импровизации на английском языке молодым голосом с такими ясными, мощными интонациями и такой выразительной мимикой и жестикуляцией, что его можно было понимать и без слов. Жить в земном теле ему оставалось еще только шесть лет. Но невозможно было даже и помыслить, что этот гений жизни может когда-нибудь умереть — он казался вечным. Таким же и оказался».

Свою всемирно известную книгу «Сказать жизни „ДА“. Психолог в концлагере» Виктор Франкл закончил ещё в 1945 году. Мы рекомендуем эту страшную, но в то же время невероятно светлую и оптимистичную книгу всем тем, кто задаётся вопросами смысла своего существования.

Вот несколько цитат и неё.

О чём книга

…Это рассказ больше о переживаниях, чем о реальных событиях. Цель книги — раскрыть, показать пережитое миллионами людей. Это концентрационный лагерь, увиденный «изнутри», с позиции человека, лично испытавшего все, о чем здесь будет рассказано. О том, как мучительная лагерная повседневность отражалась на душевном состоянии обычного, среднего заключенного.

Крушение иллюзий, чёрный юмор и деградация

… рушились иллюзии, одна за другой. И тогда явилось нечто неожиданное: черный юмор. Мы ведь поняли, что нам уже нечего терять, кроме этого до смешного голого тела. Еще под душем мы стали обмениваться шутливыми (или претендующими на это) замечаниями, чтобы подбодрить друг друга и прежде всего себя. Кое-какое основание для этого было — ведь все-таки из кранов идет действительно вода!

<…>

Кроме черного юмора появилось еще другое чувство, что-то вроде любопытства. Лично мне такая реакция на чрезвычайные обстоятельства была уже знакома совсем из другой области. В горах, при обвале, отчаянно цепляясь и карабкаясь, я в какие-то секунды, даже доли секунды испытывал что-то вроде отстраненного любопытства: останусь ли жив? Получу травму черепа? Перелом каких-то костей? И в Аушвице у людей на короткое время возникало состояние некой объективизации, отстраненности, мгновения почти холодного любопытства, почти стороннего наблюдения, когда душа как бы отключается и этим пытается защититься, спастись. Нам становилось любопытно, что же будет происходить дальше. Как, например, мы, совершенно голые и мокрые, выйдем отсюда наружу, на холод поздней осени?

<…>

Безвыходность ситуации, ежедневная, ежечасная, ежеминутная угроза гибели — все это приводило почти каждого из нас, пусть даже мельком, ненадолго, к мысли о самоубийстве. Но я, исходя из моих мировоззренческих позиций, о которых еще будет сказано, в первый же вечер, прежде чем заснуть, дал себе слово «не бросаться на проволоку». Этим специфическим лагерным выражением обозначался здешний способ самоубийства — прикоснувшись к колючей проволоке, получить смертельный удар тока высокого напряжения.

<…>

Через несколько дней психологические реакции начинают меняться. Пережив первоначальный шок, заключенный понемногу погружается во вторую фазу — фазу относительной апатии, когда в его душе что-то отмирает.

<…>

Апатия, внутреннее отупение, безразличие — эти проявления второй фазы психологических реакций заключенного делали его менее чувствительным к ежедневным, ежечасным побоям. Именно этот род нечувствительности можно считать необходимейшей защитной броней, с помощью которой душа пыталась оградить себя от тяжелого урона.

<…>

Вполне понятно поэтому, что в состоянии такого психологического пресса и под давлением необходимости всецело концентрироваться на непосредственном выживании вся душевная жизнь сужалась до довольно примитивной ступени.
Психоаналитически ориентированные коллеги из числа товарищей по несчастью часто говорили о «регрессии» человека в лагере, о его возвращении к более примитивным формам душевной жизни.

Об унижении

Причиняемая побоями телесная боль была для нас, заключенных, не самым главным (точно так же, как для подвергаемых наказанию детей). Душевная боль, возмущение против несправедливости — вот что, несмотря на апатию, мучило больше. В этом смысле даже удар, который приходится мимо, может быть болезненным. Однажды, например, мы в сильную метель работали на железнодорожных путях. Уже хотя бы ради того, чтобы не замерзнуть окончательно, я очень прилежно трамбовал колею щебенкой, но в какой-то момент остановился, чтобы высморкаться. К несчастью, именно в этот момент конвоир обернулся ко мне и, конечно, решил, что я отлыниваю от работы.

Самым болезненным для меня в этом эпизоде был не страх дисциплинарного взыскания, битья. Вопреки уже полнейшему, казалось бы, душевному отупению, меня крайне уязвило то, что конвоир не счел то жалкое существо, каким я был в его глазах, достойным даже бранного слова: как бы играя, он поднял с земли камень и бросил в меня. Я должен был понять: так привлекают внимание какого-нибудь животного, так домашней скотине напоминают о её обязанностях — равнодушно, не снисходя до наказания.

О внутренней опоре

Психологические наблюдения показали, что, помимо всего прочего, лагерная обстановка влияла на изменения характера лишь у того заключенного, кто опускался духовно и в чисто человеческом плане. А опускался тот, у кого уже не оставалось больше никакой внутренней опоры. Но зададим теперь вопрос: в чем могла и должна была заключаться такая опора?

<…>

Латинское слово «finis» имеет, как известно, два значения: конец и цель. Человек, который не в состоянии предвидеть конец этого его временного существования, тем самым не может и направить жизнь к какой-то цели. Он уже не может, как это вообще свойственно человеку в нормальных условиях, ориентироваться на будущее, что нарушает общую структуру его внутренней жизни в целом, лишает опоры. Сходные состояния описаны в других областях, например у безработных. Они тоже в известном смысле не могут твердо рассчитывать на будущее, ставить себе в этом будущем определенную цель. У безработных горняков психологические наблюдения выявили подобные деформации восприятия того особого времени, которое психологи называют «внутренним временем» или «переживанием времени».

<…>

Внутренняя жизнь заключенного, не имеющего опоры на «цель в будущем» и потому опустившегося, приобретала характер какого-то ретроспективного существования. Мы уже говорили в другой связи о тенденции возвращения к прошлому, о том, что такая погруженность в прошлое обесценивает настоящее со всеми его ужасами. Но обесценивание настоящего, окружающей действительности таит в себе и определенную опасность — человек перестает видеть хоть какие-то, пусть малейшие, возможности воздействия на эту действительность. А ведь отдельные героические примеры свидетельствуют, что даже в лагере такие возможности иногда бывали. Обесценивание реальности, сопутствующее «временному существованию» заключенных, лишало человека опоры, заставляя окончательно опуститься, пасть духом — потому что «все равно все впустую». Такие люди забывают, что самая тяжелая ситуация как раз и дает человеку возможность внутренне возвыситься над самим собой. Вместо того чтобы рассматривать внешние тяготы лагерной жизни как испытание своей духовной стойкости, они относились к своему настоящему бытию как к чему-то такому, от чего лучше всего отвернуться, и, замкнувшись, полностью погружались в свое прошлое. И жизнь их шла к упадку.

Конечно, немногие способны среди ужасов концлагеря достичь внутренних высот. Но такие люди были. Им удавалось при внешнем крушении и даже в самой смерти достичь такой вершины, которая была для них недостижима раньше, в их повседневном существовании.

<…>

Можно сказать, что большинство людей в лагере полагали, что все их возможности самоосуществления уже позади, а между тем они только открывались. Ибо от самого человека зависело, во что он превратит свою лагерную жизнь — в прозябание, как у тысяч, или в нравственную победу — как у немногих.

О надежде и любви

Первая жена Виктора Франкла Тилли Гроссер погибла в концлагере

Километр за километром мы с ним идем рядом, то утопая в снегу, то скользя по обледенелым буграм, поддерживая друг друга, слыша брань и понукания. Мы не говорим больше ни слова, но мы знаем: каждый из нас думает сейчас о своей жене. Время от времени я бросаю взгляд на небо: звезды уже бледнеют, и там, вдали, сквозь густые облака начинает пробиваться розовый свет утренней зари. А пред моим духовным взором стоит любимый человек. Моя фантазия сумела воплотить его так живо, так ярко, как это никогда не бывало в моей прежней, нормальной жизни. Я беседую с женой, я задаю вопросы, она отвечает. Я вижу её улыбку, её ободряющий взгляд, и — пусть этот взгляд бестелесен — он сияет мне ярче, чем восходящее в эти минуты солнце.

<…>

И вдруг меня пронзает мысль: ведь сейчас я впервые в жизни понял истинность того, что столь многие мыслители и мудрецы считали своим конечным выводом, что воспевали столь многие поэты: я понял, я принял истину — только любовь есть то конечное и высшее, что оправдывает наше здешнее существование, что может нас возвышать и укреплять!

Да, я постигаю смысл того итога, что достигнут человеческой мыслью, поэзией, верой: освобождение — через любовь, в любви! Я теперь знаю, что человек, у которого нет уже ничего на этом свете, может духовно — пусть на мгновение — обладать самым дорогим для себя — образом того, кого любит. В самой тяжелой из всех мыслимо тяжелых ситуаций, когда уже невозможно выразить себя ни в каком действии, когда единственным остается страдание, — в такой ситуации человек может осуществить себя через воссоздание и созерцание образа того, кого он любит. Впервые в жизни я смог понять, что подразумевают, когда говорят, что ангелы счастливы любовным созерцанием бесконечного Господа.

<…>

Промерзшая земля плохо поддается, из-под кирки летят твердые комья, вспыхивают искры. Мы еще не согрелись, все еще молчат. А мой дух снова витает вокруг любимой. Я еще говорю с ней, она еще отвечает мне. И вдруг меня пронзает мысль: а ведь я даже не знаю, жива ли она! Но я знаю теперь другое: чем меньше любовь сосредоточивается на телесном естестве человека, тем глубже она проникает в его духовную суть, тем менее существенным становится его «так-бытие» (как это называют философы), его «здесь-бытие», «здесь-со-мной-присутствие», его телесное существование вообще. Для того, чтобы вызвать сейчас духовный образ моей любимой, мне не надо знать, жива она или нет. Знай я в тот момент, что она умерла, я уверен, что все равно, вопреки этому знанию, вызывал бы ее духовный образ, и мой духовный диалог с ним был бы таким же интенсивным и так же заполнял всего меня. Ибо я чувствовал в тот момент истинность слов Песни Песней: «Положи меня, как печать, на сердце твое. .. ибо крепка, как смерть, любовь» (8: 6).

О красоте

Те, кто сохранил способность к внутренней жизни, не утрачивал и способности хоть изредка, хоть тогда, когда предоставлялась малейшая возможность, интенсивнейшим образом воспринимать красоту природы или искусства. И интенсивность этого переживания, пусть на какие-то мгновения, помогала отключаться от ужасов действительности, забывать о них. При переезде из Аушвица в баварский лагерь мы смотрели сквозь зарешеченные окна на вершины Зальцбургских гор, освещенные заходящим солнцем. Если бы кто-нибудь увидел в этот момент наши восхищенные лица, он никогда бы не поверил, что это — люди, жизнь которых практически кончена. И вопреки этому — или именно поэтому? — мы были пленены красотой природы, красотой, от которой годами были отторгнуты.

Об обесценивании личности

Человек, не способный последним взлетом чувства собственного достоинства противопоставить себя действительности, вообще теряет в концлагере ощущение себя как субъекта, не говоря уже об ощущении себя как духовного существа с чувством внутренней свободы и личной ценности. Он начинает воспринимать себя скорее как частичку какой-то большой массы, его бытие опускается на уровень стадного существования. Ведь людей, независимо от их собственных мыслей и желаний, гонят то туда, то сюда, поодиночке или всех вместе, как стадо овец. Справа и слева, спереди и сзади тебя погоняет небольшая, но имеющая власть, вооруженная шайка садистов, которые пинками, ударами сапога, ружейными прикладами заставляют тебя двигаться то вперед, то назад. Мы дошли до состояния стада овец, которые только и знают, что избегать нападения собак и, когда их на минутку оставят в покое, немного поесть. И подобно овцам, при виде опасности боязливо сбивающимся в кучу, каждый из нас стремился не оставаться с краю, попасть в середину своего ряда, в середину своей колонны, в голове и хвосте которой шли конвоиры. Кроме того, местечко в центре колонны обещало некоторую защиту от ветра. Так что то состояние человека в лагере, которое можно назвать стремлением раствориться в общей массе, возникало не исключительно под воздействием среды, оно было и импульсом самосохранения. Стремление каждого к растворению в массе диктовалось одним из самых главных законов самосохранения в лагере: главное — не выделиться, не привлечь по какому-нибудь малейшему поводу внимание СС!

О доброте и свободе выбора

Есть достаточно много примеров, часто поистине героических, которые показывают, что можно преодолевать апатию, обуздывать раздражение. Что даже в этой ситуации, абсолютно подавляющей как внешне, так и внутренне, возможно сохранить остатки духовной свободы, противопоставить этому давлению свое духовное Я. Кто из переживших концлагерь не мог бы рассказать о людях, которые, идя со всеми в колонне, проходя по баракам, кому-то дарили доброе слово, а с кем-то делились последними крошками хлеба? И пусть таких было немного, их пример подтверждает, что в концлагере можно отнять у человека все, кроме последнего — человеческой свободы, свободы отнестись к обстоятельствам или так, или иначе.

И это — «так или иначе» у них было. И каждый день, каждый час в лагере давал тысячу возможностей осуществить этот выбор, отречься или не отречься от того самого сокровенного, что окружающая действительность грозила отнять, — от внутренней свободы. А отречься от свободы и достоинства — значило превратиться в объект воздействия внешних условий, позволить им вылепить из тебя «типичного» лагерника.

<…>

Достоевский как-то сказал: я боюсь только одного — оказаться недостойным моих мучений. Эти слова вспоминаешь, думая о тех мучениках, чье поведение в лагере, чье страдание и сама смерть стали свидетельством возможности до конца сохранить последнее — внутреннюю свободу. Они могли бы вполне сказать, что оказались «достойны своих мучений». Они явили свидетельство того, что в страдании заключен подвиг, внутренняя сила. Духовная свобода человека, которую у него нельзя отнять до последнего вздоха, дает ему возможность до последнего же вздоха наполнять свою жизнь смыслом. Ведь смысл имеет не только деятельная жизнь, дающая человеку возможность реализации ценностей творчества, и не только жизнь, полная переживаний, жизнь, дающая возможность реализовать себя в переживании прекрасного, в наслаждении искусством или природой.

Сохраняет свой смысл и жизнь — как это было в концлагере, — которая не оставляет шанса для реализации ценностей в творчестве или переживании. Остается последняя возможность наполнить жизнь смыслом: занять позицию по отношению к этой форме крайнего принудительного ограничения его бытия.

Созидательная жизнь, как и жизнь чувственная, для него давно закрыта. Но этим еще не все исчерпано. Если жизнь вообще имеет смысл, то имеет смысл и страдание. Страдание является частью жизни, точно так же, как судьба и смерть. Страдание и смерть придают бытию цельность.

О смысле жизни и смысле страданий

Вся сложность в том, что вопрос о смысле жизни должен быть поставлен иначе. Надо выучить самим и объяснить сомневающимся, что дело не в том, чего мы ждем от жизни, а в том, чего она ждет от нас.

Говоря философски, тут необходим своего рода коперниканский переворот: мы должны не спрашивать о смысле жизни, а понять, что этот вопрос обращен к нам — ежедневно и ежечасно жизнь ставит вопросы, и мы должны на них отвечать — не разговорами или размышлениями, а действием, правильным поведением.

Ведь жить — в конечном счете значит нести ответственность за правильное выполнение тех задач, которые жизнь ставит перед каждым, за выполнение требований дня и часа.

<…>

После того как нам открылся смысл страданий, мы перестали преуменьшать, приукрашать их, то есть «вытеснять» их и скрывать их от себя, например, путем дешевого, навязчивого оптимизма. Смысл страдания открылся нам, оно стало задачей, покровы с него были сняты, и мы увидели, что страдание может стать нравственным трудом, подвигом в том смысле, какой прозвучал в восклицании Рильке: «Сколько надо еще перестрадать!». Рильке сказал здесь «перестрадать», подобно тому как говорят: сколько дел надо еще переделать.

О двух типах людей

Если мы говорим о человеке, что он — из лагерной охраны или, наоборот, из заключенных, этим сказано еще не все. Доброго человека можно встретить везде, даже в той группе, которая, безусловно, по справедливости заслуживает общего осуждения. Здесь нет четких границ! Не следует внушать себе, что все просто: одни — ангелы, другие — дьяволы. Напротив, быть охранником или надсмотрщиком над заключенными и оставаться при этом человеком вопреки всему давлению лагерной жизни было личным и нравственным подвигом. С другой стороны, низость заключенных, которые причиняли зло своим же товарищам, была особенно невыносима.

<…>

Из всего этого мы можем заключить, что на свете есть две «расы» людей, только две! — люди порядочные и люди непорядочные. Обе эти «расы» распространены повсюду, и ни одна человеческая группа не состоит исключительно из порядочных или исключительно из непорядочных; в этом смысле ни одна группа не обладает «расовой чистотой!» То один, то другой достойный человек попадался даже среди лагерных охранников.

<…>

Мы изучили человека так, как его, вероятно, не изучило ни одно предшествующее поколение. Так что же такое человек? Это существо, которое всегда решает, кто он. Это существо, которое изобрело газовые камеры. Но это и существо, которое шло в эти камеры, гордо выпрямившись, с молитвой на устах.

психолог в концлагере», Виктор Франкл – ЛитРес

Редактор Д. Леонтьев

Руководитель проекта И. Серёгина

Технический редактор Н. Лисицына

Корректор О. Галкин

Верстальщик Е. Сенцова

Дизайнер обложки С. Прокофьева

Все права защищены. Никакая часть электронного экземпляра этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Упрямство духа

Эта книга принадлежит к числу немногих величайших человеческих творений.
Карл Ясперс

Блажен, кто посетил сей мир
В его минуты роковые,
Его призвали всеблагие
Как собеседника на пир.
Ф.И. Тютчев

Перед вами великая книга великого человека.

Ее автор – не просто выдающийся ученый, хотя это так: по числу почетных ученых степеней, присужденных ему разными университетами мира, ему нет равных среди психологов и психиатров. Он не просто мировая знаменитость, хотя и с этим спорить трудно: 31 его книга переведена на несколько десятков языков, он объехал весь мир, и встречи с ним искали многие выдающиеся люди и сильные мира сего – от таких выдающихся философов, как Карл Ясперс и Мартин Хайдеггер, и до политических и религиозных лидеров, включая Папу Павла VI и Хиллари Клинтон. Не прошло и десятилетия после смерти Виктора Франкла, но мало кто станет оспаривать, что он оказался одним из величайших духовных учителей человечества в XX веке. Он не только построил психологическую теорию смысла и основанную на ней философию человека, он раскрыл глаза миллионам людей на возможности открыть смысл в собственной жизни.

Актуальность идей Виктора Франкла определяется уникальной встречей масштабной личности с обстоятельствами места, времени и образа действия, которые придали этим идеям столь громкий резонанс. Он умудрился прожить немало, и даты его жизни – 1905–1997 гг. – вобрали в себя XX век почти без остатка. Почти всю свою жизнь он прожил в Вене – в самом центре Европы, почти что в эпицентре нескольких революций и двух мировых войн и поблизости от линии фронта сорокалетней холодной войны. Он пережил их все, пережил в обоих смыслах этого слова, – не только оставшись в живых, но и претворив свои переживания в книги и публичные лекции. Виктор Франкл испытал на себе весь трагизм столетия.

Почти посередине через его жизнь проходит разлом, обозначенный датами 1942–1945. Это годы пребывания Франкла в нацистских концлагерях, нечеловеческого существования с мизерной вероятностью остаться в живых. Почти любой, кому посчастливилось выжить, счел бы наивысшим счастьем вычеркнуть эти годы из жизни и забыть их как страшный сон. Но Франкл еще накануне войны в основном завершил разработку своей теории стремления к смыслу как главной движущей силы поведения и развития личности. И в концлагере эта теория получила беспрецедентную проверку жизнью и подтверждение – наибольшие шансы выжить, по наблюдениям Франкла, имели не те, кто отличался наиболее крепким здоровьем, а те, кто отличался наиболее крепким духом, кто имел смысл, ради которого жить. Мало кого можно вспомнить в истории человечества, кто заплатил столь высокую цену за свои убеждения и чьи воззрения подверглись такой жестокой проверке. Виктор Франкл стоит в одном ряду с Сократом и Джордано Бруно, принявшим смерть за истину. Он тоже имел возможность избежать такой участи. Незадолго до ареста ему удалось, как и некоторым другим высококлассным профессионалам, получить визу на въезд в США, однако после долгих колебаний он решил остаться, чтобы поддержать своих престарелых родителей, у которых шанса уехать с ним не было.

У самого Франкла было ради чего жить: в концлагерь он взял с собой рукопись книги с первым вариантом учения о смысле, и его заботой было сначала попытаться сохранить ее, а затем, когда это не удалось, – восстановить утраченный текст. Кроме того, до самого освобождения он надеялся увидеть в живых свою жену, с которой он был разлучен в лагере, но этой надежде не суждено было сбыться – жена погибла, как и практически все его близкие. В том, что он сам выжил, сошлись и случайность, и закономерность. Случайность – что он не попал ни в одну из команд, направлявшихся на смерть, направлявшихся не по какой-то конкретной причине, а просто потому, что машину смерти нужно было кем-то питать. Закономерность – что он прошел через все это, сохранив себя, свою личность, свое «упрямство духа», как он называет способность человека не поддаваться, не ломаться под ударами, обрушивающимися на тело и душу.

Выйдя в сорок пятом на свободу и узнав, что вся его семья погибла в горниле мировой войны, он не сломался и не ожесточился. В течение пяти лет он выпустил дюжину книг, в которых изложил свое уникальное философское учение, психологическую теорию личности и психотерапевтическую методологию, основанные на идее стремления человека к смыслу. Стремление к смыслу помогает человеку выжить, и оно же приводит к решению уйти из жизни, оно помогает вынести нечеловеческие условия концлагеря и выдержать тяжелое испытание славой, богатством и почетом. Виктор Франкл прошел и те, и другие испытания и остался Человеком с большой буквы, проверив на себе действенность собственной теории и доказав, что в человека стоит верить. «Каждому времени требуется своя психотерапия», – писал он. Ему удалось нащупать тот нерв времени, тот запрос людей, который не находил ответа, – проблему смысла, – и на основе своего жизненного опыта найти простые, но вместе с тем жесткие и убедительные слова о главном. У этого человека – редкий случай! – и хочется, и есть чему поучиться в наше время всеобщей относительности, неуважения к знаниям и равнодушия к авторитетам.

«Упрямство духа» – это его собственная формула. Дух упрям, вопреки страданиям, которые может испытывать тело, вопреки разладу, который может испытывать душа. Франкл ощутимо религиозен, но он избегает говорить об этом прямо, потому что он убежден: психолог и психотерапевт должны суметь понять любого человека и помочь ему вне зависимости от его веры или отсутствия таковой. Духовность не исчерпывается религиозностью. «В конце концов, – говорил он в своей московской лекции, – Богу, если он есть, важнее, хороший ли Вы человек, чем то, верите Вы в него или нет».

Первый вариант книги «Психолог в концлагере», составившей основу данного издания, был надиктован им за 9 дней, вскоре после освобождения, и вышел в 1946 году анонимно, без указания авторства. Первый трехтысячный тираж был распродан, но второе издание продавалось очень медленно. Гораздо больший успех имела эта книга в Соединенных Штатах; первое ее английское издание появилось в 1959 году с предисловием авторитетнейшего Гордона Олпорта, роль которого в международном признании Франкла чрезвычайно велика. Эта книга оказалась нечувствительна к капризам интеллектуальной моды. Пять раз она объявлялась «книгой года» в США. За 30 с лишним лет она выдержала несколько десятков изданий общим тиражом свыше 9 миллионов экземпляров. Когда же в начале 1990-х годов в США по заказу библиотеки Конгресса проводился общенациональный опрос с целью выяснить, какие книги сильнее всего повлияли на жизнь людей, американское издание книги Франкла, которую Вы держите в руках, вошло в первую десятку!

Новое, наиболее полное немецкое издание главной книги Франкла под названием «И все же сказать жизни «Да»» вышло в 1977 году и с тех пор постоянно переиздается. В нее была включена также философская пьеса Франкла «Синхронизация в Биркенвальде» – до этого она была опубликована только раз, в 1948 году, в литературном журнале под псевдонимом «Габриэль Лион». В этой пьесе Франкл находит иную, художественную форму для выражения своих главных, философских идей – причем отнюдь не только в словах, которые произносит заключенный Франц, alter ego самого Франкла, но и в структуре сценического действия. С этого издания и сделан данный перевод. На русском языке ранее выходили сокращенные варианты повествования Франкла о концлагере, сделанные по другим изданиям. Полный его вариант публикуется на русском языке впервые.

В конце жизни Франкл дважды побывал в Москве, выступал в Московском университете. Он встретил чрезвычайно горячий прием. Его мысли легли на благодатную почву, и сегодня Франкл воспринимается в России скорее как свой, а не как чужестранец. Столь же теплый прием получили выходившие у нас ранее книги Франкла. Есть все основания надеяться, что и этому изданию суждена долгая жизнь.

Дмитрий Леонтьев,
доктор психологических наук

Психолог в концлагере

Памяти покойной матери

Неизвестный заключенный

«Психолог в концлагере» – таков подзаголовок этой книги. Это рассказ больше о переживаниях, чем о реальных событиях. Цель книги – раскрыть, показать пережитое миллионами людей. Это концентрационный лагерь, увиденный «изнутри», с позиции человека, лично испытавшего все, о чем здесь будет рассказано. Причем речь пойдет не о тех глобальных ужасах концлагерей, о которых уже и без того много говорилось (ужасах столь неимоверных, что в них даже не все и не везде поверили), а о тех бесконечных «малых» мучениях, которые заключенный испытывал каждый день. О том, как эта мучительная лагерная повседневность отражалась на душевном состоянии обычного, среднего заключенного.

Следует заранее сказать, что то, о чем будет здесь говориться, происходило преимущественно не в больших, широко известных лагерях, а в их филиалах, отделениях. Однако известно, что именно эти небольшие лагеря были лагерями уничтожения. Здесь будет рассказано не о страданиях и гибели героев и мучеников, а скорее о незаметных, безвестных жертвах концлагерей, о массах тихих, незаметных смертей.

Мы не станем касаться и того, что перенес и о чем рассказывал какой-нибудь заключенный, годами подвизавшийся в роли так называемого «капо», то есть чего-то вроде лагерного полицейского, надсмотрщика, или иной привилегированный заключенный. Нет, речь идет об обычном, безвестном обитателе лагеря, на которого тот же капо смотрел с презрением, сверху вниз. В то время как этот безвестный жестоко голодал и погибал от истощения, у капо дела с питанием обстояли неплохо, подчас даже лучше, чем в течение всей его прежней жизни. Психологически, характерологически подобного капо можно скорее приравнять не к заключенному, а к СС, к лагерной охране. Это тип человека, сумевшего ассимилироваться, психологически слиться с эсэсовцами. Очень часто капо бывали даже жестче лагерной охраны, причиняли обычным заключенным больше страданий, чем сами эсэсовцы, чаще били их. Впрочем, и назначались на роль капо только такие заключенные, которые были к этому пригодны; если же случайно попадался более порядочный человек, его тут же выбраковывали.

Активный и пассивный отбор

Человек посторонний и непосвященный, кто сам не был в лагере, как правило, вообще не в состоянии представить себе истинную картину лагерной жизни. Она может видеться ему в каких-то сентиментальных тонах, во флере тихой скорби. Он и не предполагает, что это была жестокая борьба за существование – даже между самими заключенными. Беспощадная борьба за ежедневный кусок хлеба, за самосохранение, за себя самого или за самых близких людей.

К примеру: формируется состав, который будто бы должен перевезти определенное число заключенных в какой-то другой лагерь. Но все опасаются, и не без оснований, что это – очередная «селекция», то есть уничтожение слишком ослабевших и неработоспособных, и, значит, этот состав пойдет прямиком в газовые камеры и крематории, устроенные в центральных лагерях. И тут начинается борьба всех против всех. Каждый отчаянно бьется за то, чтобы не попасть в этот эшелон, уберечь от него своих близких, любыми способами старается ухитриться хоть в последний момент исчезнуть из списков отправляемых. И каждому абсолютно ясно, что если он на этот раз спасется, то на его месте в эшелоне должен будет оказаться кто-то другой. Ведь требуется определенное количество обреченных, из которых каждый представляет собой только номер, всего лишь номер! В списке к отправке стоят только номера.

Ведь сразу по прибытии, к примеру, в Аушвиц^[1] у заключенного отбирают буквально все, и он, оставшись не только без малейшего имущества, но даже и без единого документа, может теперь назваться любым именем, присвоить себе любую специальность – возможность, которую при некоторых условиях удавалось использовать. Единственное, что было неизменно, – это номер, обычно вытатуированный на коже, и только номер интересовал лагерное начальство. Никакому конвоиру или надсмотрщику, пожелавшему взять на заметку «ленивого» заключенного, не пришло бы в голову справляться о его имени – он смотрел только на номер, который каждый обязан был нашить еще и на определенное место брюк, куртки, пальто, и записывал этот номер. (Кстати, попасть таким образом на заметку было небезопасно.)

Но вернемся к предстоящему эшелону. В такой ситуации у заключенного нет ни времени, ни желания заниматься абстрактными размышлениями о нормах морали. Он думает только о самых близких – о тех, кто ждет его дома и ради кого он должен стараться выжить, или, может быть, лишь о тех немногих товарищах по несчастью, с которыми он как-то связан. Чтобы сохранить себя и их, он, не задумываясь, постарается втолкнуть в эшелон какой-то другой «номер».

Из сказанного выше уже ясно, что капо представляли собой образчик своего рода негативного отбора: на такие должности годились только самые жестокие люди, хотя, конечно, нельзя утверждать, что здесь, как и всюду, не было счастливых исключений. Наряду с этим «активным отбором», осуществляемым эсэсовцами, был еще и «пассивный». Среди заключенных, которые многие годы провели за колючей проволокой, которых пересылали из лагеря в лагерь, кто сменил чуть ли не дюжину лагерей, как правило, наибольшие шансы остаться в живых имели те, кто в борьбе за существование окончательно отбросил всякое понятие о совести, кто не останавливался ни перед насилием, ни даже перед кражей последнего у своего же товарища.

А кому-то удалось уцелеть просто благодаря тысяче или тысячам счастливых случайностей или просто по милости Божьей – можно называть это по-разному. Но мы, вернувшиеся, знаем и можем с полной уверенностью сказать: лучшие не вернулись!

Психолог из концлагеря // Jewish.Ru — Глобальный еврейский онлайн центр

Он был уверен, что нужно искать не отклонения и неврозы, а смысл. Так он разочаровался во Фрейде и стал лечить словом, заложив основы современной психотерапии. Он помогал искать смысл сначала больным в клиниках, потом – узникам нацистских концлагерей. Это дало возможность выжить в Холокосте и ему самому, и тысячам других. И по сей день его метод меняет жизни миллионов людей по всему миру. Восемнадцать лет назад умер великий психиатр Виктор Франкл.

В судьбе знаменитого психиатра Виктора Франкла как в зеркале отразилась судьба всего европейского еврейства XX века. Он родился в начале века в Вене – респектабельной, наполненной культурой, бурлящей новыми веяниями. Он обожал свою прекрасную Вену и был по-настоящему счастлив. Родители были гражданскими служащими, семья ни в чем не нуждалась. Отец соблюдал еврейские традиции, но не навязывал их своим трем детям. Мать окружала наследников заботой и вниманием. Виктор Эмиль Франкл был счастлив. Еще и потому, что с самого детства, кажется, знал, зачем пришел в этот мир. Как-то учитель в гимназии, куда ходил Франкл, решил поразить учеников оригинальностью суждения. «Жизнь – это всего лишь химический процесс», – заявил он. «Но как же тогда смысл?» – воскликнул маленький Виктор. Этот вопрос и стал для него самым главным, спас его от смерти в концлагерях, сделал его одним из самых известных психиатров двадцатого века.

Пока славный мальчишка из семьи венских евреев подрастал, кружок доктора Фрейда разрастался, а психоанализ перестал быть маргинальным движением в психологии, наоборот, он становился все более популярным. Франкл был в восторге от Фрейда, выискивал его статьи, прочел книгу «Толкование сновидений», которая в то время еще не стала «Библией психоанализа», и даже вступил в переписку с мэтром. Мэтру юноша понравился. Школьник, искавший смысл жизни, забавлял циника Фрейда. И когда Франклу исполнилось 19, Фрейд помог ему опубликовать статью в «Международном журнале психоанализа». Правда, личное знакомство Франкла и поклонников Фрейда не задалось. «Итак, господин Франкл, в чем ваш невроз?» – спросил его один из учеников мэтра. Чем отвратил нашего героя от фрейдизма навсегда. Франкл категорически отказывался воспринимать человека исключительно как носителя неврозов. Ему казалось, что человеку надо помогать искать не отклонения, а смысл. И он пошел своей дорогой, разочаровавшись в кумире юности.

«Будучи молодым человеком, я прошел через ад отчаяния, преодолевая очевидную бессмысленность жизни, через крайний нигилизм, – вспоминал позже Франкл. – Со временем я сумел выработать у себя иммунитет против нигилизма. Таким образом я создал логотерапию». Здесь «лого» от «логос» – слово. В противовес старшим коллегам, Франкл отказывался верить в то, что вылечить душевные хвори человека можно только медикаментозным путем. В школе Фрейда, к примеру, отрицали всякие сантименты. Никаких рукопожатий, объятий, сочувствия. Этакая хирургия в психотерапии. Франкл же был уверен, что лечить душу можно только словом (именно такой и стала впоследствии психотерапия). Слово было для Франкла не просто единицей речи. Оно было квинтэссенцией идеи и смысла. Смысла, который он помогал искать своим пациентам.

Ему было всего 23 года, он учился в Венском университете, изучал депрессию и суицид. И создал Центр консультирования молодежи – помогал студентам найти смысл жизни, потеря которого приводила их на грань между жизнью и смертью. Он принимал пациентов, много писал. В 25 лет он получил докторскую степень и возможность работать в Нейропсихиатрической университетской клинике. Он не просто работал, он жил своим поиском. В эти активные молодые годы Франкл успел сформулировать все основные принципы психотерапии, на которые потом опирался всю жизнь. И без которых невозможно себе представить психотерапию сегодня.

Внутри психологического эксперимента

В 1938 году история предложила ему новые обстоятельства, новое пространство для применения своих сил, новое, страшное испытание его идей. Австрия вступила в союз с нацистской Германией. Для венского еврейства наступили страшные времена. Поначалу благополучные, состоятельные, образованные евреи Вены даже не думали волноваться: они были предельно уверены в завтрашнем дне, многие из них и вовсе позабыли о собственном еврействе, чувствовали себя настоящими венцами, обожали свой город и страну. Ходит легенда, что в самом начале аншлюса, когда еще не все понимали, какая катастрофа обрушилась на Австрию, в аудиторию, где Франкл читал лекцию, вошел эсэсовец и приказал всем разойтись. О том, что в Вену вошли нацистские войска, еще никто не знал. Франкл прекрасно владел навыками гипноза. Он приказал эсэсовцу замереть на месте и забыть о своих словах. Так и случилось. Лишь после лекции Франкл узнал, с кем ему пришлось иметь дело.

Вскоре еврею Франклу запретили лечить пациентов арийского происхождения. Но он открыл частную практику, а потом возглавил неврологическое отделение Ротшильдской еврейской больницы. И снова спасал. На этот раз не от суицида, а от концлагерей. Через него проходили сотни душевнобольных, которым он ставил диагноз «здоров»: нацисты уничтожали психически больных людей, считая их «порченым» материалом. Какое-то время Франклу везло. Когда за ним пришли первый раз, гестаповец, оформлявший документы, оказался его бывшим пациентом. Франкл остался в Вене. И в 1941 году женился на медсестре Тилли Гроссер. Это была настоящая еврейская свадьба. Последняя, которую видела Вена на долгие годы вперед. Второй шанс спастись появился у Франкла, когда американский университет предложил ему место и визу: в Штатах понимали ценность доктора Франкла. Но выехать могли только он и его жена. Пожилых родителей пришлось бы оставить в Вене. Он не смог их предать. В это время его бывший наставник Фрейд уже уехал из Австрии с женой и дочерью. Его сестры остались одни и сгинули в концлагерях.

В 1942 году Франклов арестовали. Всех – родителей, брата, беременную жену и самого доктора Франкла – отправили в Терезиенштадт. Он и здесь не останавливается, ему помогает выжить тот смысл, который он нашел еще в школьные годы, – психологическая помощь. Втайне от руководства лагеря Франкл и доктор Карл Флейшман создают подпольную психологическую службу. Они помогают заключенным не отчаиваться в этом аду. Они не позволяют им потерять смысл. «Если есть зачем жить, можно вынести любое как», – писал Ницше. По иронии судьбы, эти слова философа, вдохновлявшего Гитлера, можно считать главным слоганом и спасавшегося от нацистов Франкла. Знаменитому психиатру было для чего жить – он не просто спасал, он сочинял книгу, которую обязательно должен был опубликовать, когда все закончится. Он писал ее в уме, повторяя главы одну за другой изо дня в день.

«Нет такой ситуации, в которой нам не была бы предоставлена жизнью возможность найти смысл, и нет такого человека, для которого жизнь не держала бы наготове какое-нибудь дело, – в это невозможно поверить, но эти строки Франкл формулировал посреди ада Аушвица. – Возможность осуществить смысл всегда уникальна, и человек, который может ее реализовать, всегда неповторим». Он наблюдал за заключенными и мучителями. Он словно оказался внутри большого психологического эксперимента. И именно эта позиция наблюдателя помогала ему выживать и спасать других. Когда все закончилось, он назвал свою книгу «Сказать жизни Да: Психолог в концлагере». Все эти годы в лагерях он думал о том, что расскажет миру о случившемся. Он верил, что тогда мир изменится, мир спасется. Он прошел четыре концлагеря, включая самые страшные – Освенцим и Дахау. Его жена погибла в Берген-Берзене. Отец и мать – в Аушвице. Из всей семьи выжили только он и его сестра, которая не захотела после окончания войны оставаться в Европе, не смогла ее простить. Она уехала в Австралию, а вот Франкл вернулся в Вену.

Хорошее-плохое человечество

Он возглавил Венскую неврологическую клинику, он писал, лечил, читал лекции. Книга сделала его знаменитым, хоть и не изменила мир. Ее переведут на 30 языков, а сам доктор Франкл дважды совершит кругосветное путешествие, читая лекции по приглашению ведущих университетов разных стран. В 1947 году он снова женился. И снова всех поразил. Это опять была медсестра, но на этот раз ее звали Элеонора, и она была католичкой. Ни для него, ни для нее это не стало проблемой. Он бывал в синагоге, она – в католических храмах. Каждый оставался внутри своей традиции, зачастую ходили вместе и туда, и туда. Франкл оставался верен себе – верен смыслам, а не их внешним проявлениям.

Видимо, поэтому частым гостем в их доме был немецкий философ Мартин Хайдеггер – когда-то ярый сторонник нацистов. «Хорошие и плохие люди были с обеих сторон», – повторял Франкл. И продолжал помогать людям искать смысл жизни. Он читал лекции, писал, лечил, спасал, говорил, объяснял. Когда читаешь книги Франкла, кажется, что все последующие поиски смыслов теряют всякий смысл. Он успел рассказать человеку очень многое о том, кто же он на самом деле. Вряд ли будет преувеличением сказать, что он изменил, спас жизни сотен, тысяч людей. Ему не удалось только одно – изменить этот мир.

И потому строки, с которых начинается его книга «Человек в поисках смысла», так горько актуальны и сегодня: «В отличие от животных, инстинкты не диктуют человеку, что ему нужно. И в отличие от человека вчерашнего дня, традиции не диктуют сегодняшнему человеку, что ему должно. Не зная ни того, что ему нужно, ни того, что он должен, человек, похоже, утратил ясное представление о том, чего же он хочет. В итоге он либо хочет того же, чего и другие (конформизм), либо делает то, что другие хотят от него (тоталитаризм)».

Он умер 2 сентября 1997 года. Ему было 92, и его смерть прошла незамеченной: в те дни пресса была слишком увлечена обстоятельствами гибели принцессы Дианы. Но и это тоже не заставило бы его разочароваться в человечестве. Он слишком много понял о человеке, чтобы на него обижаться. И, как ни удивительно, не перестал его любить.

Tэги: ХОЛОКОСТ ЗИГМУНД ФРЕЙД ВИКТОР ФРАНКЛ ПСИХИАТРИЯ АУШВИЦ КОНЦЛАГЕРЬ ЛАГЕРЯ СМЕРТИ НЕВРОЗ ПСИХОТЕРАПИЯ

Жизнь Виктора Франкла

Виктор Франкл, 1929 г.

Виктор Эмиль Франкл (26 марта 1905 г. – 2 сентября 1997 г.) на протяжении большей части 20-го века был свидетелем периода преобразований в мировой истории. Он наиболее известен тем, что пережил Холокост, но на самом деле это был короткий период в его долгой жизни. К тому времени, когда он попал в концентрационные лагеря в возрасте 37 лет, он уже провел большую часть своей взрослой жизни в качестве психиатра и невролога, специализируясь на лечении суицидальных пациентов. Он также разработал свою собственную психологическую теорию под названием «Логотерапия» (по-гречески «исцеление смыслом»). Его прочный вклад был в область психологии, с его признанием означает как фактор психического здоровья, и его отстаивание того, что роль психолога заключается в том, чтобы помочь своим пациентам найти смысл.

Франкл так интересовался психологией, что начал посещать вечерние курсы для взрослых, когда учился в средней школе. Он был отличником до того, как начал свое самостоятельное образование, и впоследствии его оценки упали. Он изучал философию и научился гипнозу в возрасте 15 лет. Франкл опубликовал свою первую статью, когда ему было 18 лет, а к 22 годам он читал лекции о смысле жизни.

В 1930 году, в возрасте 25 лет, он организовал бесплатные консультационные центры для молодежи в Вене, которые успешно боролись с эпидемией подростковых самоубийств, имевшей место примерно во времена табелей успеваемости. В течение года количество самоубийств сократилось до нуля.

Его взгляды на смысл привели его к конфликту с Зигмундом Фрейдом и Альфредом Адлером, основателями современной психологии. Подростком он переписывался с Фрейдом, а затем какое-то время присоединился к школе Адлера. Оба опубликовали свои труды по психологии. Еще в свои 20 лет он не только понял принципы новой науки психологии, но и стремился усовершенствовать идеи Фрейда и Адлера. Хотя он признавал важность их работы, он продолжал создавать свою собственную теорию, логотерапию, которую часто называют Третьей школой венской психологии.

До войны Франкл получил большой опыт работы в психиатрической больнице Штайнхоф, где он руководил «павильоном для женщин-самоубийц». За четырехлетний период (1933—1937) он ежегодно лечил не менее 3000 больных. В 1937 году он начал свою частную практику, но с нацистским вторжением его возможности лечить пациентов стали ограниченными. В 1940 году он присоединился к больнице Ротшильда в качестве заведующего отделением неврологии. Это была единственная больница в Вене, где до сих пор принимали евреев. Франкл не только стремился помочь своим пациентам, но и ценил то, как многому он научился у них.

Находясь в больнице Ротшильдов, он познакомился с медсестрой Тилли Гроссер, и они поженились в 1941 году. Франкл получил такое профессиональное признание, что у него была возможность бежать из Вены, и ему даже была выдана виза. Он и Тилли ждали ребенка, и идея эмиграции была привлекательной, но он разрывался от того, чтобы оставить своих мать и отца. Во время визита в родительский дом отец показал ему мраморные скульптуры, которые он вытащил из разрушенной синагоги. Когда Франкл посмотрел на надпись, это была одна из Десяти Заповедей: «Почитай мать и отца». Он просрочил свою визу.

Вскоре Франкл и его семья были вынуждены переехать в гетто Терезин, также известное как концлагерь Терезиенштадт. Даже когда все они жили в гетто с ограничением свободы, он работал с суицидальными больными. Он организовал группу по предотвращению самоубийств, которая служила «амортизатором» для новых заключенных, прибывающих на вокзал.

Франкл провел в общей сложности три года в четырех лагерях: Терезиенштадт, Освенцим, Кауферинг III и Тюркхейм. Он потерял отца в Терезинском гетто, брата и мать в Освенциме, а жену в концентрационном лагере Берген-Бельзен. Его сестра Стелла сбежала в Австралию. Он был опустошен, когда вернулся в Вену и не нашел ничего, что осталось от жизни, которую он когда-то знал, и людей, которых он любил. Он сосредоточился на восстановлении своей рукописи о логотерапии, которую у него забрали в первом лагере. Он посвятил лишь одну главу своему пребыванию в концентрационных лагерях, но его издатель попросил его рассказать о своем опыте.

За девять дней он написал Человек в поисках смысла . Он хотел свободно выражать свои мысли, поэтому решил опубликовать ее как анонимный автор. Книга под первоначальным названием «Психолог переживает концлагерь» была выпущена на немецком языке в 1946 году. На обложке первого издания не указано, кто ее написал. В конце концов, после того как его уговорили друзья, Франкл решил взять на себя ответственность за то, чтобы быть автором. Он был удивлен, что из 39 написанных им книг та, которую он хотел опубликовать анонимно, стала для него самой популярной.

Английский перевод романа «Человек в поисках смысла » был опубликован в 1959 году и стал международным бестселлером. Он видел в этом не столько личное достижение, сколько симптом массового невроза современности, поскольку его название обещало решить вопрос осмысленности жизни.

В 1991 году книга «Человек в поисках смысла » была включена в список «одной из десяти самых влиятельных книг в США». Библиотекой Конгресса. И сегодня, спустя десятилетия, она неизменно фигурирует в списке 100 лучших книг Amazon и рекомендуется как одна из 100 лучших книг Amazon, которые стоит прочитать за всю жизнь.

После войны Франкл был профессором психологии и неврологии Венского университета и получил степень доктора философии. получил степень доктора философии в 1948 году. Он также преподавал в США и был приглашенным профессором в Гарварде, Стэнфорде, Южном методистском университете (SMU) и Университете Дюкен в Питтсбурге.

Франкл часто комментировал американскую одержимость стремлением к счастью, как указано в Декларации независимости. Он видел в этом обреченную на провал цель. Он считал, что даже роль психотерапии заключается не в том, чтобы сделать людей счастливыми, а в том, чтобы дать им возможность справиться с реальной жизнью и ее неизбежными неприятностями. По Франклу, свобода требует ответственности; иначе жизнь грозит выродиться в простой произвол.

Он предупредил о наблюдаемой им в современной психотерапии тенденции сводить человека к ничто иному, как жертве влияний природы или воспитания. Это, по его мнению, лишало людей свободы выбора и ответственности. Он видел, как психотерапия развивается, чтобы обещать благополучие с помощью готовых формул, а не как средство, которое может побудить пациента к их глубоко личному смыслу. Призывая к регуманизации психотерапии, он подчеркивал важность воссоединения людей с личной ответственностью, чтобы преодолеть чувство бессмысленности и отчаяния.

Франкл ввел термин «экзистенциальный вакуум», чтобы описать пустоту бессмысленности, которую испытывают многие люди, особенно студенты. Он предупредил, что эта пустота вызовет тревогу, депрессию, зависимость и даже самоубийство. Он считал, что формированию экзистенциального вакуума способствовали «механистические» институциональные системы, разработанные в 20 ^-м-м веках (правительства, школы, корпорации). Передача личной ответственности этим системам, которые сосредоточены на внешних результатах и обесценивают человечность, способствовала возникновению массовых неврозов.

Во время многочисленных лекционных туров по всему миру Франкл излагал свои идеи как профессионалам, так и непрофессионалам. Вдохновленные его идеями, по всему миру были созданы Институты логотерапии, предлагающие обучение, терапию и исследования в области смыслоцентрированной психотерапии.

Франкл всю свою жизнь был заядлым альпинистом. Это продолжалось и в его более поздние годы, когда он также брал уроки полетов. Он и его вторая жена, Элеонора «Элли», вместе работали над его 39-летием.книги. У них есть дочь Габриэле, замужем за Францем Весели, и двое внуков Катарина и Александр.

Виктор и Элли

БОЛЬШЕ ВДОХНОВЛЯЮЩЕЙ МУДРОСТИ ДОСТУПНЫ СЕЙЧАС

VFI – Виктор Франкл – Биография

Виктор Эмиль Франкл

1905

26 марта: Виктор Эмиль Франкл родился в Вене вторым из трех детей. Его мать, Эльза Франкл, урожденная Лев, родом из Праги, его отец Габриэль Франкл, директор Министерства социального обслуживания, родом из Южной Моравии.

1914-1918

Во время первой мировой войны семья переживает горькие лишения; иногда дети ходили просить милостыню к фермерам.

1918-1923

В школьные годы Франкл посещает публичные лекции по прикладной психологии. Он начинает переписку с Зигмундом Фрейдом. Рукопись, которую он отправляет Фрейду, публикуется в Международном журнале психоанализа.

1921

В возрасте 15 лет Франкл читает свою первую публичную лекцию, О смысле жизни . Его чувствительность к социальному неравенству приводит его к тому, что он становится функционером «Молодых социалистических рабочих».

1923

Франкла все больше привлекает Адлерианское движение индивидуальной психологии с его упором на общественные и социальные реформы.

1924

Франкл изучает медицину в Медицинской школе Венского университета и становится представителем Австрийская социалистическая ассоциация старшеклассников. Он регулярно посещает собрания кружка Альфреда Адлера в венском «Кафе Зиллер». Как самому молодому участнику, ему дали прозвище «Бенджамин».

1925

Статья Франкла «Психотерапия и мировоззрение » опубликована в «Международном журнале индивидуальной психологии». Он стремится исследовать границу между психотерапией и философией, сосредотачиваясь на фундаментальном вопросе смысл и ценности – тема, которая станет центральной темой его жизненного творчества.

1926

Франкл выступает с публичными лекциями на конгрессах в Дюссельдорфе, Франкфурте, Берлине. Он впервые выдвигает идею смыслоцентрированный подход к психическому исцелению, используя термин Логотерапия , основанный на греческом слове logos для значения.

1927

Его отношения с Альфредом Адлером ухудшаются. Он критически относится к центральным принципам индивидуальной психологии. Его идеи для улучшения отвергаются самим Адлером. Франкл исключен из круга Адлера. Несмотря на это, дочь Адлера Александра (фото), Рудольф Дрейкурс и другие важные адлерианцы остаются его друзьями на всю жизнь.

1928-1929 гг.

Франкл организует молодежные консультационные центры в Вене. Известные психологи, такие как Шарлотта Бюлер и Эрвин Вексберг, присоединяются к Проект Франкла, предлагающий бесплатные консультации подросткам.

Он увлекается альпинизмом, который станет его страстью на всю жизнь.

1930

Он организует специальную консультационную инициативу в конце школьного семестра. Вследствие этого число число студенческих самоубийств значительно снижается. Франкл привлекает международное внимание: Вильгельм Райх приглашает его в Берлин, университеты из Праги и Будапешта хотят, чтобы он читал лекции.

1931-1932

После окончания Франкл начинает свою медицинскую карьеру в неврологической больнице «Мария Терезиен Шлоссль» в Вене. основан Фондом Натаниэля Ротшильда.

1933-1937

Франкл становится главным врачом «Павильона самоубийц для женщин» в психиатрической больнице «Штайнхоф» в Вене. В течение следующих трех лет он накопил значительный диагностический опыт, посещая около 3000 пациентов в год.

1937

Франкл открывает частную практику в качестве доктора неврологии и психиатрии. Всего через несколько месяцев ему придется закрыть его из-за нацистская аннексия Австрии и последующие ограничения для еврейских врачей.

В его статье Seelenaerztliche Selbstbestimmung он выступает против злоупотребления авторитетом терапевта для навязывания собственного мировоззрения — в частности, безудержного Немецко-националистическая идеология — на больном.

1938

После присоединения Австрии к нацистской Германии Франкл должен принять второе имя «Израиль». и называть себя «Fachbehandler» вместо врача. Его офис «арианизирован», и ему приходится переносить свою практику в родительский дом.

В ходе печально известных «ноябрьских погромов» погибают сотни евреев и разрушается множество синагог, в том числе великолепный «Храм Леопольдштедтера» рядом с домом Франклов.

1939

Его статья Философия и психотерапия опубликована в швейцарском медицинском журнале. В ней он вводит выражение «экзистенциальный анализ». Философская основа логотерапии.

1940

Франкл становится директором неврологического отделения Ротшильдской больницы. клиника для еврейских пациентов. Несмотря на опасность для собственной жизни, он саботирует Нацистские процедуры, ставящие ложные диагнозы, чтобы предотвратить эвтаназию психически больных пациентов.

1940

Он получает иммиграционную визу в Америку, но решает продлить срок ее действия, не желая бросать своих старых родителей.

1941

Он начинает писать первую версию своей книги «Доктор и душа » (Aerztliche Seelsorge). в котором он закладывает основы своего система психотерапии, логотерапия и экзистенциальный анализ. Позднее, по прибытии в концлагерь Освенцим-Биркенау, он будет вынужден выбросить неопубликованную рукопись.

1941-42

Франкл женится на Тилли Гроссер, медсестре, которую он встретил в больнице Ротшильда. Вскоре нацисты заставляют молодую пару сделать аборт.

1942

В сентябре Виктора и Тилли арестовывают и депортируют вместе с родителями Франкла. в Терезинское гетто, к северу от Праги. Его сестра Стелла незадолго до этого сбежала в Австралию. его брат Уолтер и его жена пытаются бежать через Италию. Через полгода в Терезиенштадте его отец умирает от истощения.

1942

Франкл обращает внимание на психологические кризисы узников Терезинского лагеря. организация группы быстрого реагирования для шокированных новоприбывших. В его усилиях по борьбе с опасностью самоубийства к нему присоединяется сокамерница Регина Джонас. первая в мире женщина-раввин.

1944

Виктора и Тилли, а вскоре и его 65-летнюю мать отправляют в Освенцим-Биркенау. концентрационный лагерь. Его мать тут же убивают в газовой камере, а Тилли переводят в лагерь Берген-Бельзен. Через несколько дней Франкл выбран для перевода в трудовой лагерь. Его привозят в Кауферинг, а затем в Тюркхейм, вспомогательные лагеря Дахау в Баварии.

1945

В лагере Тюркхейм он заболевает брюшным тифом. Во избежание фатального коллапса сосудов во время ночами он не спит, реконструируя рукопись его книги Aerztliche Seelsorge на клочках бумаги, украденных из лагерной конторы.

1945

27 апреля лагерь освобождают американские войска. Франкла назначают главным врачом военного госпиталя для перемещенных лиц. Стремясь узнать о судьбе своей жены, он отправляется в трудное путешествие в Вену. В течение нескольких дней, он узнает о смерти жены, матери и брата, убитого в Освенциме вместе с женой.

1945

Полный отчаяния от осознания своих потерь, Франкл находит поддержку в своих друзьях. и в решимости переписать свою книгу. Его друг Бруно Питтерманн, ставший членом нового правительства, организует квартиру и работа для него — как и машинка.

1946

Франкл становится директором Венской неврологической поликлиники и будет занимать эту должность в течение 25 лет. Его реконструировано Эрцтлихе Зельзорге , с добавленной главой о «психологии концлагеря», является одним из самых первые книги, изданные в послевоенной Вене. Первый тираж распродан в течение нескольких дней.

1946

В течение девяти дней он диктует книгу Ein Psycholog erlebt das Konzentrationslager , который позже будет опубликован на английском языке как Man’s Search For Meaning .

1946

Он читает серию широко известных публичных лекций, в которых объясняет свои основные мысли о значении, устойчивости, и важность принятия жизни даже перед лицом больших невзгод. Эти лекции впоследствии опубликовано как Да жизни вопреки всему.

1947

Франкл женится на Элеоноре Швиндт; в декабре у них рождается дочь Габриэле.

Он расширяет и совершенствует свою теорию логотерапии не менее чем в восьми книгах, опубликованных в период с 1946 по 1949 год.

1948

Франкл получает докторскую степень. по философии с диссертацией по теме Бессознательный Бог . Он становится адъюнкт-профессором неврологии и психиатрии Медицинской школы Венского университета.

1948

Он пишет свою драму Синхронизация в Биркенвальде , в которой он опирается на свой собственный опыт в концентрационных лагерях. используя воображаемый лагерь в качестве фона для иллюстрации экзистенциальных вопросов, таких как вина, страдание, ответственность и внутренней свободы.

1950

На основе серии лекций он пишет книгу Homo Patiens с ее центральной тема о том, как поддержать и утешить страдающих людей.

В «Salzburger Hochschulwochen» Франкл излагает свои «Десять тезисов о человеческой личности», краеугольным камнем антропологической основы логотерапии.

1954

Университеты Англии, Голландии и Аргентины приглашают Франкла читать лекции. В США Гордон Олпорт продвигает Франкла и издание его книг.

1955

Франкл становится профессором Венского университета. Он начинает работать приглашенными профессорами в зарубежных университетах.

1959

«Человек в поисках смысла » опубликован в США под первым названием «От лагеря смерти к экзистенциализму» .

1961

Франкл становится приглашенным профессором Гарвардского университета. Обращаясь к теме личной свободы, он делает часто цитируемое замечание, что «Статуя Свободы на восточном побережье должна быть дополнена Статуей Ответственности на Западном побережье».

1966

Он пишет свою наиболее систематизированную книгу на английском языке, The Will To Meaning . Лекционные туры часто приводят его в США, Южную Америку и Азию.

1966

Франкла приглашают выступить в тюрьме Сан-Квентин. Его взгляды на личную ответственность, вина и искупление сильно резонируют с сокамерниками, и его просят произнести особое послание заключенному, приговоренному к смертной казни.

1970

Международный университет Соединенных Штатов в Сан-Диего, штат Калифорния, устанавливает кафедру логотерапии.

1971

Франкл начинает брать уроки пилотирования. В 1973 году он получает сертификат одиночного полета.

1980

Первый Всемирный конгресс по логотерапии проходит в Сан-Диего, штат Калифорния.

1986

Самая выдающаяся ученица Франкла Элизабет Лукас открывает 9-й0070 Южногерманский институт логотерапии , предлагает первое профессиональное обучение логотерапии и экзистенциальному анализу.

1988

В День памяти, посвященный 50-летию присоединения Австрии к Нацистской Германии Франкл высказывается против концепции «коллективной вины».

1988

Франкл празднует свою вторую бар-мицву в Иерусалиме.

1991

Библиотека Конгресса перечисляет «Человек в поисках смысла » как «одну из десяти самых влиятельных книг в Америке».

1993

Чикагский университет Норт-Парк присвоил Элли Франкл звание почетного доктора в знак признания работы ее жизни, посвященной логотерапии.

1995

Франкл пишет автобиографию « воспоминаний ».

1997

Опубликована последняя книга Франкла: Человек в поисках окончательного смысла .

1997

Виктор Франкл умирает от сердечной недостаточности 2 сентября.

Контакт

Импрессум

Виктор Франкл

ВИКТОР ФРАНКЛ

1905 — 1997

Доктор К. Джордж Бори
Шиппенсбургский университет

В сентябре 1942 года молодой врач, его новая невеста, его мать, отец, и брата, были арестованы в Вене и отправлены в концлагерь в Богемии. Это были события, которые произошли там и в трех других лагерей, которые привели молодого врача — заключенного 119 104 — к осознанию значение осмысленности жизни.

Одним из первых событий, подтвердивших суть дела, была потеря рукопись — дело всей его жизни — во время его перевода в Освенцим. Он вшил его в подкладку пальто, но был вынужден выбросить. Это в последнюю минуту. Он провел много последующих ночей, пытаясь реконструировать это, сначала в его уме, затем на полосах украденной бумаги.

Еще один знаменательный момент наступил во время предрассветного марша для работы над прокладке железнодорожных путей: Другой заключенный вслух задавался вопросом о в судьбы своих жен. Молодой доктор стал думать о своем собственный жена, и понял, что она присутствует внутри него:

Спасение человека через любовь и в любви. я понял как человек, у которого ничего не осталось в этом мире, все еще может знать блаженство, пусть только на краткий миг, в созерцании возлюбленной. (1963, п. 59)

И на протяжении всего своего испытания он не мог не видеть, что среди тех шанс на выживание, это были те, кто держался за видение в будущем — будь то важная задача, стоящая перед ними, или возвращение к их близких — которые, скорее всего, переживут свои страдания.

На самом деле это была бы та осмысленность, которую можно было бы найти в страдания сама по себе, которая произвела бы на него наибольшее впечатление:

(T)вот и цель в этой почти бесплодной жизни как созидания, так и наслаждения и который допускает только одну возможность высоконравственного поведения: а именно в отношении человека к своему существование, и существование, ограниченное внешними силами. .. Без страданий и смертью человеческая жизнь не может быть полной. (1963, с. 106)

Этим молодым врачом был, конечно же, Виктор Эмиль Франкл.

Биография

Виктор Франкл родился в Вене 26 марта 1905 года. Его отец, Габриэль Франкл был сильным, дисциплинированным человеком из Моравии, работавшим его путь от правительственной стенографистки до директора министерства социальной службы. Его мать, Эльза Франкл (урожденная Лион), была более мягкосердечная, благочестивая женщина из Праги.

Средний из троих детей, юный Виктор был не по годам развитым и сильно любопытный. Даже в нежном четырехлетнем возрасте он уже знал, что хотел быть врачом.

В старших классах Виктор активно участвовал в местной молодежной Социалистический Организация рабочих. Его интерес к людям привел его к в изучение психологии. Он закончил свои школьные годы с психоаналитический очерк о философе Шопенгауэре, опубликованный в Международный Journal of Psychoanalysis, и начало довольно интенсивного переписка с великим Зигмундом Фрейдом.

В 1925 году, через год после выпуска и на пути к медицинскому степень, он встретился с Фрейдом лично. Теория Альфреда Адлера была более Впрочем, Франклу по душе, и в том же году он опубликовал статью — «Психотерапия и Weltanschauung» — в Adler’s International Journal of Individual Психология. В следующем году Франкл использовал термин логотерапия в публичной лекции для в первый раз и начал совершенствовать свою особую марку венского психология.

В 1928 и 1929 годах Франкл организовал бесплатные консультационные центры для подростков в Вене и шести других городах, и начал работать в психиатрический Университетская клиника. В 1930 году он защитил докторскую диссертацию по медицине. и был повышен до помощника. В последующие годы Франкл продолжение его обучение в области неврологии.

В 1933 году он был назначен заведующим отделением для женщин-самоубийц в Психиатрическая больница, ежегодно принимающая много тысяч пациентов. В 19В 37 лет Франкл открыл собственную неврологическую практику. психиатрия. Через год гитлеровские войска вторгаются в Австрию. Он получил виза в США в 1939 году, но, беспокоясь о своих престарелых родителях, позволил истекает.

В 1940 году Франкл был назначен заведующим неврологическим отделением Ротшильд Больница, единственная больница для евреев в Вене во время нацизма. режим. Он ставил своим пациентам множество ложных диагнозов, чтобы обойти новая политика, требующая эвтаназии психически больных. Это было в течение этот период, когда он начал свою рукопись, Ärztliche Seelsorge — на английском языке, Доктор и душа .

Франкл женился в 1942 году, но в сентябре того же года он, его жена, его отец, мать и брат были арестованы и доставлены в концентрация лагерь в Терезиенштадте в Богемии. Его отец умер там от голодание. Его мать и брат были убиты в Освенциме в 1944 году. Его жена умер в Берген-Бельзене в 1945 году. Только его сестра Стелла выживать, сумев незадолго до этого эмигрировать в Австралию.

Когда его перевели в Освенцим, его рукопись «Доктора и в Душа была обнаружена и уничтожена. Его желание завершить свою Работа, и его надежды, что он воссоединится со своей женой и семьей когда-нибудь, удержала его от потери надежды на то, что иначе казалось бы безнадежным ситуация.

После еще двух переходов в еще два лагеря Франкл наконец уступил брюшной тиф. Он не давал себе заснуть, реконструируя свою рукопись на украденных листках бумаги. В апреле 1945, лагерь Франкла был освобожденный, и он вернулся в Вену только для того, чтобы обнаружить смерть своей любимой те. Хотя он был почти сломлен и очень одинок в мире, ему дали в должность директора Венской неврологической поликлиники — должность он продержится 25 лет.

Наконец он реконструировал свою книгу и опубликовал ее, заработав обучение назначение в Медицинскую школу Венского университета. Всего за 9 дней он продиктовал еще одну книгу, которой предстояло стать Человек в поисках Значение . Перед его смертью было продано более девяти миллионов копий. пять миллионов только в США!

В этот период он познакомился с молодым ассистентом операционной по имени Элеонора Швиндта — «Элли» — и влюбился с первого взгляда. Несмотря на то что половина своего возраста, он считал, что она дала ему мужество восстановить себя в мире. Они поженились в 1947 году, у них родилась дочь. Габриэле, в декабре того же года.

В В 1948 году Франкл получил докторскую степень. в философии. Его диссертация — Бессознательный Бог — это исследование отношения психологии и религия. В том же году он был назначен доцентом неврологии и психиатрии в Венском университете. В 1950 году он основал и стал президентом Австрийского медицинского общества Психотерапия.

После того, как его повысили до профессора, он поправился. известен в кругах за пределами Вены. Его приглашенные профессора, почетный докторских степеней и наград слишком много, чтобы перечислять их здесь, но включая Оскара. Премия Пфистера Американского общества психиатрии и номинация за Нобелевская премия мира.

Франкл продолжал преподавать в Венском университете до 1990 года, когда ему было 85. Надо отметить, что он был энергичным горным альпинист и получил лицензию пилота самолета, когда ему было 67 лет!

В 1992 году друзья и члены семьи основали музей Виктора Франкла. Институт в его честь. В 1995 году он закончил свою автобиографию, и в 1997 г., он опубликовал свою последнюю работу, Man’s Search for Ultimate Meaning , на основе докторской диссертации. На его счету 32 книги. и они были переведены на 27 языков.

Виктор Эмиль Франкл умер 2 сентября 1997 года от сердечной недостаточности. отказ. У него остались жена Элеонора и дочь доктор Габриэле. Франкл-Весели, его внуки Катарина и Александр, и его правнучка Анна Виктория. Его влияние на психологию и психиатрию будет чувствовала на века вперед.

Теория

Теория и терапия Виктора Франкла выросли из его опыта в нацистский лагеря смерти. Наблюдая за тем, кто выжил, а кто не выжил (учитывая возможность выжить!), он пришел к выводу, что философ Фридрих Ницше правильно: «Тот, у кого есть зачем жить, может вынести почти любое как. (Фридрих Ницше, цит. в 1963, с. 121) Он увидел, что люди кто надеялся на воссоединение с близкими, или у кого были проекты Oни чувствовал необходимость завершить, или кто имел большую веру, как правило, лучше шансы, чем те, кто потерял всякую надежду.

Он назвал свою форму терапии логотерапией , от греческого слово логотипы , что может означать изучение, слово, дух, Бога или значение. Это это последний смысл, на котором сосредотачивается Франкл, хотя и другие значения всегда рядом. выключенный. Сравнивая себя с другими великими венскими психиатрами, Фрейд и Адлера, он предположил, что Фрейд, по существу, постулировал волю к удовольствие как корень всех человеческих мотивов, а Адлер — волю к власти. Логотерапия постулаты воля к смыслу .

Франкл также использует греческое слово noös , что означает ум или же дух. Он предполагает, что в традиционной психологии мы фокусируемся на «психодинамика», который видит, что люди пытаются уменьшить психологическое напряжение. Вместо, или, кроме того, Франкл говорит, что мы должны обратить внимание на ноодинамику , где напряжение необходимо для здоровья, по крайней мере, когда дело касается значение. Люди желают напряжения, связанного с стремлением к какой-то достойной цели!

Возможно, первоначальная проблема, которой интересовался Франкл, в самом начале его карьера врача была опасна редукционизмом. Затем, как и сейчас, медицинские школы подчеркивали идею о том, что все сводится к к физиология. Психология также способствовала редукционизму: мог лучше всего понимать как «побочный эффект» мозговых механизмов. духовный сторона человеческой жизни едва ли считалась (и остается) заслуживающей упоминания в все! Франкл считал, что целые поколения врачей и ученые внушали то, что могло привести лишь к определенному цинизм в изучении человеческого бытия.

Он поставил своей целью сбалансировать физиологический взгляд с духовный точки зрения и увидел в этом значительный шаг к развитию более эффективное лечение. По его словам, «… деневротизация человечество требует регуманизации психотерапии» (1975, стр. 104).

Совесть

Одна из основных концепций Виктора Франкла — совесть . Он рассматривает совесть как своего рода бессознательную духовность, отличную от в инстинктивное бессознательное, на что обращают внимание Фрейд и другие. совесть это не просто один из многих факторов; это ядро нашего существа и источник нашей личной целостности.

Он формулирует это недвусмысленно: «… (Б)быть человеком значит быть ответственный — экзистенциально ответственный, ответственный за себя существование.» (1975, стр. 26) Совесть интуитивна и в высшей степени персонализированный. Оно относится к реальному человеку в реальной ситуации и не может быть сокращено. к простые «универсальные законы». Это надо прожить.

Он называет совесть «дорефлексивным онтологическим самопонимание» или «мудрость сердца», «более чувствительная, чем может быть разум». разумный.» (1975, с. 39) Совесть «вынюхивает» то, что дает смысл нашей жизни.

Подобно Эриху Фромму, Франкл отмечает, что у животных есть инстинкты, чтобы направлять их. В традиционных обществах мы сделали достаточно хорошо, заменив инстинкты с нашими социальными традициями. Сегодня у нас даже почти нет что. Большинство пытается найти руководство в соответствии и условности, но это становится все труднее избежать того, что мы сейчас имеют свобода и ответственность делать собственный выбор в жизни, найти собственный смысл.

Но «…значение должно быть найдено и не может быть дано». (1975, с. 112) Смысл подобен смеху, говорит: Нельзя заставить кто то чтобы посмеяться, вы должны рассказать ему анекдот! То же самое относится и к вере, надеяться, и любовь — они не могут быть порождены актом воли, нашим собственным или чужой.

«…(М)смысл нужно открывать, а не изобретать.» (1975, стр. 113). У него есть собственная реальность, независимая от нашего умы. Подобно встроенной фигуре или картинке «волшебный глаз», она должна существовать. видимый, не то, что создано нашим воображением. Мы не всегда можем быть способный вызвать образ — или смысл — вперед, но он есть. Это является, по его словам, «… в первую очередь перцептивным феноменом» (19).75, с. 115)

Традиции и традиционные ценности быстро исчезают из многих человеческие жизни. Но, хотя это трудно для нас, это необходимость не вводить нас в отчаяние: значение не привязано к общественной ценности. Конечно, каждое общество пытается обобщить осмысленность в своем коды поведения, но, в конечном счете, значения уникальны для каждого человека.

«…(М)человек должен быть наделен способностью слушать и подчиняться в десять тысяч требований и заповедей, скрытых в десяти тысячах ситуации с которыми сталкивает его жизнь» (1975, с. 120) И это наш работать врачами, терапевтами и педагогами, чтобы помогать людям в развитие своей индивидуальной совести, а также находить и реализовывать свои уникальные значения.

Экзистенциальный вакуум

Это стремление к смыслу, конечно, может быть фрустрировано, и это фрустрация может привести к ноогенному неврозу , к чему другие мощь называют духовным или экзистенциальным неврозом. Люди сегодня кажутся более чем Когда-либо переживать свою жизнь как пустую, бессмысленную, бесцельную, бесцельный, по течению и так далее, и, кажется, реагируют на эти переживания с необычное поведение, которое причиняет вред себе, другим, обществу или всем трем.

Одна из его любимых метафор экзистенциальный вакуум . Если смысл — это то, чего мы желаем, то бессмысленность — это дыра, пустота, в наших жизнях. Всякий раз, когда у вас есть вакуум, конечно, вещи устремляются к Заполните. Франкл предполагает, что одним из наиболее заметных признаков из экзистенциальный вакуум в нашем обществе – это скука. Он указывает, как довольно часто люди, когда у них наконец появляется время делать то, что они хотят, не казаться хотеть делать что-либо! Люди впадают в штопор, когда выходить на пенсию; студенты напиваются каждые выходные; мы погружаемся в пассивное развлечения каждый вечер. Он называет это «воскресным неврозом».

Итак, мы пытаемся заполнить наш экзистенциальный вакуум «вещами», которые, потому что это обеспечивает некоторое удовлетворение, мы надеемся, что оно обеспечит окончательный удовлетворение а также: мы можем попытаться наполнить свою жизнь удовольствиями, поедая вне всякая необходимость, беспорядочные половые связи, «светская жизнь»; или мы мощь искать власть, особенно власть, представленную денежным успехом; или мы может наполнить нашу жизнь «занятостью», конформизмом, условностью; или же мы могли бы заполнить вакуум гневом и ненавистью и провести наши дни попытка уничтожить то, что, как мы думаем, причиняет нам боль. Мы могли бы также заполнить наш жизни с определенными невротическими «порочными кругами», такими как одержимость микробами а также чистота или одержимость фобическим объектом, вызванная страхом. определение Качество этих порочных кругов заключается в том, что, что бы мы ни делали, это никогда не достаточно.

Эти невротические порочные циклы основаны на том, что упоминает Франкл. к как тревога ожидания : Кто-то может так бояться получающий определенные симптомы, связанные с тревогой, которые становятся неизбежный. Упреждающая тревога вызывает именно то, чего боятся! Тест тревога – очевидный пример: если вы боитесь плохо на тестах тревога помешает вам хорошо сдать тест, ведущий вам бояться тестов и так далее.

Похожая идея гипернамерение . Это вопрос пытающийся слишком тяжело, что само по себе мешает вам в чем-то преуспеть. Одним из наиболее распространенных примеров является бессонница: многие люди, когда Oни не могу заснуть, продолжаю пытаться уснуть, используя все возможные способы книга. Конечно, попытки заснуть сами по себе мешают заснуть, поэтому цикл продолжается. Другим примером является то, как многие из нас сегодня чувствуют, что мы должны быть исключительными любовниками: мужчины считают, что они должны «продержаться» до тех пор, пока возможно, и женщины чувствуют себя обязанными не только испытывать оргазм, но и множественные оргазмы и так далее. Слишком много беспокойства по этому поводу, т. конечно, приводит к невозможности расслабиться и получить удовольствие!

Третья вариация гиперрефлексия . В этом случае является вопрос «слишком много думать». Иногда мы ожидаем, что что-то случается, так оно и происходит, просто потому, что его появление сильно привязано к один убеждения или отношения — самосбывающееся пророчество. Франкл упоминает женщина, имевшая в детстве неудачный сексуальный опыт, но тем не менее развил сильную и здоровую личность. Когда она стала привычный с психологической литературой, предполагающей, что такие переживания должны оставлять одна с неспособностью наслаждаться сексуальными отношениями, у нее начались такие проблемы!

Его понимание экзистенциального вакуума восходит к его опыт в нацистских лагерях смерти. Как повседневные вещи, которые предложение людям чувство смысла — работа, семья, маленькие радости жизни — были взяты из плена, его будущее, казалось бы, пропадать. Человек, говорит Франкл, «может жить, только глядя в будущее». (1963, с. 115) «Узник, потерявший веру в будущее, — его будущее — был обречен» (1963, с. 117).

Несмотря на то, что сегодня немногие люди, обращающиеся за психологической помощью, страдают крайности концентрационного лагеря, Франкл считает, что проблемы вызванный экзистенциальным вакуумом не только распространены, но и быстро распространяются через общество. Он указывает на повсеместную жалобу на «чувство бесполезность», которую он также называет пропастью опыта.

Даже политические и экономические крайности современного мира могут быть видимый как отголоски тщетности: кажется, что мы застряли между в автоматическая конформность западной потребительской культуры и тоталитаризма в его коммунистические, фашистские и теократические привкусы. Скрытие в массе общество, либо прячась в авторитаризме — любое направление угождает человеку кто хочет отрицать пустоту своей жизни.

Франкл называет депрессию, зависимость и агрессию массой невротик триада . Он ссылается на исследование, которое показывает сильную связь между бессмысленностью (измеряемой тестами «цель в жизни») и такой поведение как преступность и причастность к наркотикам. Он предупреждает нас что насилие, употребление наркотиков и другие негативные формы поведения продемонстрировали повседневная на телевидении, в кино, даже в музыке только убеждает жадный до смысла что их жизнь можно улучшить, подражая своим «героям». Даже спорт, предполагает он, только поощряет агрессию.

Психопатология

Франкл сообщает нам подробности о происхождении различных психопатологии. Например, различные тревожные неврозы рассматриваются как основанные на экзистенциальный тревога – «угрызения совести». (1973, стр. 179) индивидуальный, не понимая, что его тревога вызвана чувством неудовлетворенного обязанность и отсутствие смысла, берет эту тревогу и фокусирует ее на каком-то проблемный деталь жизни. Ипохондрик, например, сосредотачивает свое беспокойство на какой-то ужасной болезни; фобик сосредотачивается на каком-то объекте, который имеет вызванный его забота в прошлом; агорафобия видит, что ее тревога приближается из мир за ее дверью; пациент с боязнью сцены или речью беспокойство сосредотачивается на сцене или подиуме. Таким образом, тревожный невротик делает чувство дискомфорта в жизни.

Он отмечает, что «Иногда, но не всегда, он (невроз) служит тиранить члена семьи или используется для оправдания себя другие или к себе…» (1973, стр. 181), но предупреждает, что это, как и другие имеют также отмечено, вторично по отношению к более глубоким проблемам.

Обсессивно-компульсивное расстройство действует аналогично мода. Обсессивно-компульсивному человеку не хватает чувства завершенности, которое у большинства людей есть. Большинство из нас удовлетворяются почти наверняка о, например, такую простую задачу, как запереть дверь на ночь; в обсессивно-компульсивное требует абсолютной уверенности, которая, в конечном счете, недостижима. Потому что совершенство во всем, даже для обсессивно-компульсивного человека, невозможность, он или она сосредотачивает внимание на какой-то области жизни, которая вызвала трудности в прошлом.

Терапевт должен попытаться помочь пациенту расслабиться, а не Борьба склонность к повторению мыслей и действий. Кроме того, пациент должен прийти к признанию своих темпераментных склонностей к совершенство судьбе и научиться принимать хотя бы небольшую степень неопределенность. Но, в конечном счете, обсессивно-компульсивный и тревожный невротик, как Что ж, должен найти смысл. «Как только полнота смысла жизни заново открытый, невротическая тревога… больше не за что зацепиться» (19).73, с. 182)

Как и большинство экзистенциальных психологов, Франкл признает важность генетических и физиологических факторов на психопатологию. Он видит впадина , например, основанный на «жизненном минимуме», т. е. уменьшении физический энергия. На психологическом уровне он связывает депрессию с чувства неадекватности, которые мы испытываем, когда сталкиваемся с задачами, которые сверх наших возможностей, физических или умственных.

На духовном уровне Франкл рассматривает депрессию как «напряжение между что такое человек и каким он должен быть» (1973, с. 202). человек цели кажутся ему недостижимыми, и он теряет чувство собственного будущее. Со временем он испытывает отвращение к себе и проецирует это отвращение на других или даже человечества в целом. Вечный разрыв между то, что есть и что должно быть, становится «зияющей бездной». (1973, с. 202)

Шизофрения также понимается Франклом как коренящаяся в физиологический дисфункция, в данном случае та, которая приводит к тому, что человек испытывает сам как объект, а не субъект.

Большинство из нас, когда у нас возникают мысли, распознают их как исходящие от в пределах наши собственные умы. Мы «владеем» ими, как выражается современный жаргон. шизофреник, по непонятным до сих пор причинам, вынужден брать пассивный взгляд на эти мысли и воспринимает их как голоса. И он может наблюдать за собой и не доверять себе — что он пассивно, как за ними наблюдают и преследуют.

Франкл считает, что эта пассивность коренится в преувеличенном тенденция к самонаблюдению. Как будто произошло разделение себя как зритель, и себя как видимого. Наблюдающее я, лишенное содержание, кажется едва ли реальным, в то время как рассматриваемое «я» кажется чуждым.

Хотя логотерапия не предназначена для лечения тяжелых психозов, Тем не менее Франкл считает, что это может помочь: обучая шизофреник игнорировать голоса и прекратить постоянное самонаблюдение, в то время как одновременно ведет его или ее к осмысленной деятельности, терапевт может быть способный чтобы замкнуть порочный круг.

Поиск смысла

Так как же найти смысл? Франкл рассматривает три широких подходит. Первый — через эмпирических значений , т.е. переживание что-то или кого-то мы ценим. Это может включать маслоу вершина горы переживания и эстетические переживания, такие как просмотр великих произведений искусства или естественный чудеса.

Наиболее важным примером эмпирических ценностей является любовь, которую мы Чувствовать к другому. Через нашу любовь мы можем позволить нашим возлюбленным развивать смысл, и тем самым мы сами развиваем смысл! Любовь, он говорит: «Это конечная и высшая цель, к которой человек может стремиться». (1963, стр. 58-59)

Франкл отмечает, что в современном обществе многие путают секс с любовь. Без любви, говорит он, секс не более чем мастурбация. Другой не более чем инструмент, который нужно использовать, средство для достижения цели. Секс Можно полностью наслаждаться только как физическое выражение любви.

Любовь – это признание уникальности другого как индивидуальный, с интуитивным пониманием их полного человеческого потенциала существа. Франкл считает, что это возможно только в рамках моногамии. отношения. Пока партнеры взаимозаменяемы, они остаются объектами.

Второй способ обнаружения смысла через творческих значений , «делая дело», как он выразился. Это традиционный экзистенциальный идея наполнить себя смыслом, вовлекаясь в свою проекты, или, лучше, в проекте собственной жизни. Он включает в себя креативность занимается искусством, музыкой, письмом, изобретательством и так далее.

Франкл рассматривает творчество (как и любовь) как функцию духовный бессознательное, то есть совесть. Иррациональность художественный производство — это то же самое, что и интуиция, которая позволяет нам распознавать хороший. Он приводит нам интересный пример:

Нам известен случай, когда скрипач всегда старался играть как сознательно, насколько это возможно. От того, что поставил скрипку на место плечом к самой пустяковой технической детали, которую он хотел сделать все сознательно, чтобы действовать в полной саморефлексии. Это привело к полный художественный срыв…. Лечение пришлось вернуть пациенту его доверие к бессознательному, заставив его осознать, насколько больше музыкальный его бессознательное было больше, чем его сознательное. (1975, с. 38)

Третье средство поиска смысла — это еще несколько человек, кроме Франкла. разговаривать о: установочных ценностей . Установочные ценности включают такой такие добродетели, как сострадание, храбрость, хорошее чувство юмора и так далее. Но самый известный пример Франкла — достижение смысла посредством страданий .

Он приводит пример об одном из своих клиентов: врач чья жена умерла ужасно оплакивал ее. Франкл спросил его: «Если бы вы умерла первой, как бы это было для нее?» Доктор ответил что ей было бы невероятно трудно. Франкл тогда указал, что, умирая первой, она была избавлена от этого страдания, но что теперь он должен был заплатить цену, выживая и оплакивая ей. Другими словами, горе — это цена, которую мы платим за любовь. Для доктор, эта мысль придавала смерти его жены и его собственной боли значение, которое в повернуть позволил ему справиться с этим. Его страдания становятся чем-то более: Со смыслом страдание можно переносить с достоинством.

Франкл также отмечает, что тяжелобольным людям не часто назначают возможность мужественно страдать и тем самым сохранять некоторое достоинство. Взбодриться! мы сказать. Будь оптимистом! Часто их заставляют стыдиться их боль и несчастье.

В Человек в поисках смысла он говорит следующее: «. ..все можно отнять у человека, но одно: последнее человеческое свободы — выбирать свою позицию в любом заданном стечении обстоятельств, выбирать по-своему» (1963, с. 104)

Превосходство

Однако в конечном счете эмпирические, творческие и поведенческие ценности являются лишь поверхностными проявлениями чего-то гораздо более фундаментального, который он называет сверхсмыслом или трансцендентностью . Мы тут видеть Религиозные наклонности Франкла: Сверхзначение — это идея о том, что существует, на самом деле высший смысл жизни, смысл, не зависящий от другие, на наши проекты, или даже на наше достоинство. Это отсылка к Богу и духовный смысл.

Это отличает экзистенциализм Франкла от экзистенциализма кто то как Жан-Поль Сартр. Сартр и другие атеистические экзистенциалисты предполагают, что жизнь в конечном счете бессмысленна, и мы должны найти храбрость столкнуться с этой бессмысленностью. Сартр говорит, что мы должны научиться терпеть окончательная бессмысленность; Вместо этого Франкл говорит, что нам нужно научиться терпеть нашу неспособность полностью понять конечную значимость, ибо «Логос глубже логики».

Опять же, его опыт в лагерях смерти привел его к эти выводы: «Несмотря на все насильственные физические и умственные примитивность жизни в концлагере, была возможна духовная жизнь углубиться… Они смогли отступить от своего ужасного окрестности к жизни внутреннего богатства и духовной свободы» (1963, стр. 56). Этот определенно контрастирует с точкой зрения Зигмунда Фрейда, выраженной в Будущее иллюзии : «Религия — это универсальная навязчивый невроз человечества…» (цит. по 1975, стр. 69)

Следует понимать, что идеи Франкла о религии и духовность значительно шире большинства. Его Бог не Бог узкий ум, а не Бог той или иной конфессии. это нет даже Бог институциональной религии. Бог очень Бог внутреннего человека, Бог сердца. Даже атеист или агностик, указывает он, может принять идею трансцендентности без используя слово «Бог». Позвольте мне позволить Франклу высказаться за сам:

Эта бессознательная религиозность, обнаруженная нашим феноменологический анализ, следует понимать как скрытое отношение к трансцендентному присущий в человеке. Если кто-то предпочитает, он мог бы понять это отношение в условия отношения между имманентным Я и трансцендентным ты. Как бы это ни формулировалось, мы сталкиваемся с тем, что я должен термин «трансцендентное бессознательное». Это понятие означает не более или менее, чем то, что человек всегда находился в интенциональном отношении к трансцендентности, даже если только на бессознательном уровне. Если один звонки интенциональный референт такого бессознательного отношения «Бог», это подходящий говорить о «бессознательном Боге». (1975, стр. 61-62)

Следует также понять, что этот «бессознательный Бог» не есть что-то как архетипы, о которых говорит Юнг. Этот Бог явно трансцендентный, и при этом глубоко личное. Он там, по Франклу, в пределах каждого из нас, и это просто вопрос нашего признания того, что присутствие что приведет нас к сверхсмыслу. С другой стороны, поворот прочь от Бога является основным источником всех бед, которые у нас уже есть обсуд.: «.

..(О)как только ангел в нас подавляется, он превращается в демона». (1975, с. 70)

Терапия

Виктор Франкл почти так же известен некоторыми клиническими подробностями из его подход к его общей теории. Первый из них Детали это техника, известная как парадоксальное намерение , которая полезна в разрыв невротических порочных кругов, вызванных предвосхищением беспокойство и гипернамеренность.

Парадоксальное намерение — это желание того, чем вы являетесь. бояться. Молодой человек, который обильно потел всякий раз, когда был в Социальное ситуациях, как сказал Франкл, желать попотеть. «Я только потел вне раньше литр, а теперь хоть десять литров налью!» (1973, п. 223) было среди его инструкций. Конечно, когда он упал к этому, молодой человек не мог этого сделать. Абсурдность задачи. сломанный порочный круг.

Способность людей занимать объективную позицию по отношению к их собственная жизнь, или выход за пределы себя, является основой, Франкл рассказывает нам, для юмора. И, как он отмечал в лагерях, «Юмор был другим оружия души в борьбе за самосохранение» (1963, п. 68)

Другой пример касается проблем со сном: если вы страдаете бессонница, по Франклу, не ворочаться и не ворочаться всю ночь. пытающийся спать. Вставать! Постарайтесь не спать так долго, как вы можете! Со временем вы обнаружите, что с благодарностью заползаете обратно в постель.

Второй метод называется дерефлексией . Франкл верит что многие проблемы возникают из-за чрезмерного внимания к себе. По сдвиг внимание от себя к другим, проблемы часто пропадать. Если, например, у вас есть трудности с сексом, постарайтесь удовлетворить свои партнер не ища собственного удовольствия. Опасения по поводу эрекции а также оргазмы исчезают — и вновь появляется удовлетворение! Или не пытайся удовлетворить кого угодно. Многие сексопатологи предполагают, что пара ничего не делать, кроме как «погладить», избегая оргазмов «любой ценой». Эти пары часто обнаруживают, что едва ли могут продержаться вечер накануне того, что у них было ранее были трудности с просто случается!

Франкл настаивает на том, что в современном мире слишком много акцент на саморефлексию. Со времен Фрейда нас побуждали искать в себя, чтобы раскопать наши самые глубокие мотивы. Франкл даже относится к этой склонности как к нашему «коллективному навязчивому неврозу». (1975, стр. 95) Сосредоточение внимания на себе таким образом на самом деле служит тому, чтобы отвратить нас от значение!

Несмотря на весь интерес, который вызвали эти методы, Франкл настаивает на том, что, в конечном счете, проблемы, с которыми сталкиваются эти люди, являются вопросом их потребности за значение. Так что, хотя эти и другие приемы хороши начало для терапии они ни в коем случае не являются целью.

Возможно, самая важная задача терапевта — помочь клиента в повторном открытии скрытой религиозности, в которую, по мнению Франкла, существуют в каждом из нас. Однако это нельзя протолкнуть: «Подлинное религиозность должен раскрыться в свое время. Никогда никто не может быть принужден к Это.» (1975, стр. 72). Терапевт должен позволить пациенту открыть для себя его или ее собственные значения.

«(H)человеческое существование — по крайней мере, до тех пор, пока оно не невротически искаженное — всегда направлено на что-то или кого-то, кроме собой — будь то смысл, который нужно исполнить, или другое человеческое существо, с которым можно столкнуться с любовью». (1975, с. 78) Франкл называет это 90 346 самопревосхождением 90 347, и контрасты это с самоактуализацией, как Маслоу использует термин. Самореализация, даже удовольствие и счастье, являются побочными эффектами самопревосхождения и открытие смысла. Он цитирует Альберта Швейцера: «Единственный среди вас будут по-настоящему счастливы те, кто искал и найденный как служить» (Цит. по 1975 г., стр. 85).

В заключение

Даже если вы (как и я) не религиозны, это сложно игнорировать сообщение Франкла: существуют помимо инстинктов и «эгоистичный гены», за пределами классической и оперантной обусловленности, за пределами императивы биологии и культуры, что-то особенное, уникально человеческое, уникально личный. На протяжении большей части истории психологии мы во имя науки пытался исключить «душу» из нашего профессионального словаря. Но возможно пришло время последовать примеру Франкла и обратить вспять годы редукционизм.

Обсуждение

Несмотря на все мое восхищение Франклом и его теорией, у меня также есть некоторые сильный оговорки. Франкл пытается вернуть религию в психология, и делает это особенно тонко и соблазнительно. это трудно спорить с человеком, прошедшим через то, что пережил Франкл. был через, и видел то, что он видел. И все же страданий нет автоматический гарантия правды! Излагая религию в наиболее терпимой и либеральным языком, он тем не менее просит нас обосновать нашу понимание человеческого существования на вере, на слепом принятии существования истина в последней инстанции, без доказательств, кроме «чувств» и интуиция и анекдоты тех, кто уже верит. Это, по сути, опасный прецедентов, и существует много «поп-психологии», основанной на этих идеи. Та же тенденция относится и к квазирелигиозным теориям Карла Юнга. и Авраам Маслоу.

Франкл, как Мэй и другие, называет себя экзистенциалист. Многие другие с религиозными наклонностями поступают так же. У них есть даже возвысил Кьеркегора до почетного звания основателя экзистенциализм — слова, которого Киркегард никогда не слышал. И все еще Вера, которая просит тот, кто отдает свой скептицизм Богу или другому универсальному принцип, в корне противоречит основным представлениям о экзистенциализм. Религия — даже либеральная религия — всегда полагает в корне сущность. человеческого существования. Экзистенциализм — нет.

Каталожные номера

Франкл, В. Е. (1963). (И. Лаш, пер.) Мужской Поиск по смыслу: Введение в логотерапию . Новый Йорк: Вашингтон-сквер Пресс. (Ранее название, 1959 г.: From Лагерь смерти к экзистенциализму . Первоначально опубликовано в 1946 году как Ein. Психолог erlebt das Konzentrationslager )

Франкл, В.

Франкл психолог: Книга: «Психолог в концлагере. С верой в жизнь…» — Виктор Франкл. Купить книгу, читать рецензии | ISBN 978-5-00180-187-0

Виктор Франкл о любви, свободе и смысле жизни

О чём книга

Крушение иллюзий, чёрный юмор и деградация

Об унижении

О внутренней опоре

О надежде и любви

О красоте

Об обесценивании личности

О доброте и свободе выбора

О смысле жизни и смысле страданий

О двух типах людей

психолог в концлагере», Виктор Франкл – ЛитРес

Упрямство духа

Психолог в концлагере

Неизвестный заключенный

Активный и пассивный отбор

Психолог из концлагеря // Jewish.Ru — Глобальный еврейский онлайн центр

Жизнь Виктора Франкла

VFI – Виктор Франкл – Биография

1905

1914-1918

1918-1923

1921

1923

1924

1925

1926

1927

1928-1929 гг.

1930

1931-1932

1933-1937

1937

1938

1939

1940

1940

1941

1941-42

1942

1942

1944

1945

1945

1945

1946

1946

1946

1947

1948

1948

1950

1954

1955

1959

1961

1966

1966

1970

1971

1980

1986

1988

1988

1991

1993

1995

1997

1997

Виктор Франкл

About the Author

admin

Добавить комментарий Отменить ответ

Рубрики

Related Posts