Идеал я это: я -идеал это

ИДЕАЛЫ ЛАКАНА. Введение в Лакана

ИДЕАЛЫ ЛАКАНА. Введение в Лакана

ВикиЧтение

Введение в Лакана
Мазин Виктор Аронович

Содержание

ИДЕАЛЫ ЛАКАНА

С символическим и воображаемым порядками структуры субъекта связаны еще две инстанции, два идеала: я-идеал и идеал-я. Фрейд вводит эти понятия и пользуется ими как синонимичными. Понятия идеалов – идеал-я [Idealich] и я-идеал [Ichideal] – впервые появляются в небольшой, но принципиальной статье 1914 года «К введению в нарциссизм». Идеализация другого – способ сохранения нарциссической идеализации себя, форма самосохранения. Фрейд пишет: идеал человека – лишь замена утраченного нарциссизма детства, когда ребенок видел идеал в себе самом. В книгах начала 1920-х годов «Массовая психология и анализ человеческого я», «Я и Оно» Фрейд, используя понятие идеала, развивает психоаналитическую теорию субъекта, рождающегося в результате двустороннего процесса идеализации/ идентификации.

Идеал-я объясняет феномены полной подконтрольности при гипнозе, подверженности любовным чарам, подчинения лидеру. Процесс идеализации объясняет построение социальной массы. При этом между понятиями я-идеал, идеал-я, сверх-я Фрейд не проводит четкого различия.

Эти различия проводит Лакан. Уже в своих ранних работах он различает я-идеал и сверх-я. Несмотря на то, что обе инстанции появляются в результате заката эдиповых отношений, в результате идентификаций с отцом, они несут с собой разные проявления двойственной роли отца. В работе 1938 года «Семейные комплексы в формировании индивида» Лакан пишет: сверх-я – бессознательная инстанция, чья функция – подавление сексуального желания, направленного на мать, в то время как я-идеал сознательно подталкивает к сублимации и устанавливает координаты, позволяющие субъекту занять мужскую или женскую сексуальную позицию.

На семинарских занятиях весной 1954 года Лакан обращается к теме нарциссизма, вычерчивает знаменитую оптическую схему с двумя зеркалами и выстраивает теорию двух нарциссизмов.

Один нарциссизм, первичный, связан со стадией зеркала, с идентификацией с другим, с идеализацией формы. Он относится к телесному образу. Формальная идеализация образа, впрочем, не просто служит источником всех вторичных идеализации, но исходно обнаруживает в себе вторичный нарциссизм – символическую идентификацию с другим. Именно символическая нарциссическая идентификация позволяет человеку определить свое воображаемое и свое отношение к миру. Именно эта идентификация определяет положение субъекта в мире и позволяет ему увидеть себя, структурировать свой мир и свое в нем место.

Происхождение идеал-я связано с оптическими иллюзиями, с образом себя, выстроенным по образу и подобию другого. Образ этого идеального я действует как форма, дающая надежду на будущий синтез, к которому стремится я. Этот образ – иллюзия единства, на основании которой строится я. Идеал-я – вечно удаляющийся спутник я. Идеал этот – вектор обретения былого, предшествующего эдиповым отношениям, всемогущества. Хотя идеал-я сформирован первичной идентификацией, он навсегда остается источником идентификаций вторичных.

Важно то, что идеал-я не является законом, определяющим способ бытия субъекта в мире. Эту инстанцию можно понять как структурное требование, вписывающее в мир само событие субъективности подобно тому, как онтологическое доказательство не обосновывает существование бога, но вписывает в мир необходимость его бытия, как требование, которому мир должен соответствовать. Так просто надлежит быть!

Если идеал-я это источник воображаемой зеркальной проекции, то я-идеал – плод символической интроекции. Я-идеал – инстанция, возникающая благодаря эдиповым идентификациям. Я-идеал действует как интроецированное идеальное означающее. Это – усвоенный порядок закона, путеводная звезда, направляющая субъект на обретение своей позиции в символическом порядке. Я-идеал, указывает Лакан, – это другой в той мере, в какой он говорит; другой в той мере, в какой его связывает со мной символическое сублимированное отношение. Я-идеал структурирует отношения с другими в символической сети. Вслед за Гегелем Лакан повторяет: символ порождает мыслящих существ.

Именно слово позволяет идентифицировать субъекта. Именно слово – единица символического обмена между людьми. Таким образом, различие между идеалом-я и я-идеалом соответствует оппозиции другого с маленькой буквы и Большого Другого.

Говорящий я-идеал попадает в мир объектов на уровне идеала-я. Понятия идеала-я и я-идеала выражают двойственное отношение субъекта к миру. Во-первых, субъект соотнесен с миром в символическом измерении и, во-вторых, его активность ограничена возможностями идеализации только определенного вида объектов, соответствующих нарциссическо-му интересу к собственному я. Фрейд приводит три примера, в которых внешний объект занимает место идеала в той точке, в которую субъект проецирует свой я-идеал.

Эти три примера – фантазм, гипноз, влюбленность. В каждом из этих случаев поглощение идеала объектом приводит и к утрате действенности инстанции я. Тотальная идеализация ведет к потере себя. Парадокс же заключается в том, что к этой потере ведет нарциссическая влюбленность: влюбленный, напоминает Лакан, любит свое собственное я; в другом он любит себя. Он обретает себя в другом. Такая, вполне психотическая идеализация, при которой субъект растворяется в объекте, резко отличается от отношений с другим, с объектом в рамках переноса.

Идеалы

Идеалы В одном месте в одно время жили как-то четыре мечтателя, и все они считали себя несчастными. Один был король. Власть, богатство, слава пресытили его, и он мечтал быть простым садовником, чтобы выращивать цветы. Другой был принц, который грезил троном и хотел быть

18. Мировоззрение и идеалы личности

18. Мировоззрение и идеалы личности Под мировоззрением понимают систему взглядов на природу, общество и человеческое мышление. Мировоззрение в узком смысле слова – это система взглядов на общественную жизнь, т. е. морально-политические принципы, отражающие общественное

Глава 2 Идеалы и пути к ним

Глава 2 Идеалы и пути к ним Снова проблема: могут ли быть определены такие идеалы и ценности, под которыми готовы будут подписаться все граждане страны, представители разных национальностей, конфессий, культур?В течение последнего десятилетия нами разработано и

Идеалы

Идеалы Основываясь на переживании радостных эмоций в отношениях с матерью или отцом, когда ребенок чувствует, что его хвалят, одобряют, поощряют и любят, он формирует разнообразные идеалы, одновременно стремясь продлевать и повторять такие отношения. Эти психические

ИДЕАЛЫ И МЕЧТЫ

ИДЕАЛЫ И МЕЧТЫ Мир принадлежит мечтателям. Так же как видимый мир, то есть то, что лежит на поверхности, не может существовать без невидимого мира — всего, что скрыто от наших глаз, — мы с нашими грехами, искушениями и отвратительными загулами получаем своеобразную

Идеалы

Идеалы Какое значение ни придавать потребностям и интересам, очевидно, что они не исчерпывают мотивов человеческого поведения; направленность личности не сводится только к ним. Мы делаем не только то, в чем испытываем непосредственную потребность, и занимаемся не только

Структурный психоанализ Жака Лакана

Структурный психоанализ Жака Лакана Взгляды основоположника структурного психоанализа, французского психиатра и философа Жака Лакана остаются одними из самых противоречивых и дискуссионных. Его идейным принципом является девиз «назад к Фрейду». При этом под

Ваши педагогические идеалы

Ваши педагогические идеалы Перед вами десять совсем обыденных, часто встречающихся в жизни ребенка ситуаций. Из приведенных ответов выберите те, которые в наибольшей мере отвечают вашим представлениям о воспитании.1. Ваш ребенок шаловливый, озорной, хлопот с ним

ПАРАДОКСЫ ЖЕЛАНИЯ ЛАКАНА

ПАРАДОКСЫ ЖЕЛАНИЯ ЛАКАНА Уже у Фрейда мир не является ни миром вещей, ни миром бытия, но миром желания. Именно желание стало той тайной, которая открылась ему в 1895 году в ходе толкования сновидений. В том же, 1895 году, в «Наброске научной психологии» Фрейд показывает, что

ПЕРЕНОС ЛАКАНА

ПЕРЕНОС ЛАКАНА Перенос предполагает смещение бессознательных представлений с одного объекта на другой, перемещение из далекого прошлого в настоящее. Обнаружение Фрейдом этого эфемерного явления оказалось основополагающим для психоанализа. Психоанализ становится

Слишком идеальные идеалы

Слишком идеальные идеалы Представьте себе человека, цель которого – заработать миллион долларов. Так он видит свой идеал – хотя бы потому, что на протяжении всей жизни его бомбардируют бесчисленными месседжами, утверждающими, что богатство – это главный символ успеха,

Женские идеалы

Женские идеалы Две вещи преследуют женщину на протяжении практически всей ее жизни – вес и возраст. Ну, еще, пожалуй, желание выйти замуж, но с этим, видимо, уже ничего не поделать. А вот две первые величины мы с переменным успехом стараемся изменить, уменьшить или хотя бы

ИДЕАЛЫ

ИДЕАЛЫ Моя знакомая рассказывает: У меня в руках была твоя третья книжка, я ее читала.

Ее увидела одна дама, «новая русская». Она искренне уди вилась: Ты зачем книги этого подлеца читаешь?Как зачем? Интересно.Я прочла и первую, и вторую, и третью, и четвертую, и пятую, и шестую,

Идеалы

Идеалы В одном месте в одно время жили как-то четыре мечтателя, и все они считали себя несчастными. Один был король. Власть, богатство, слава пресытили его, и он мечтал быть простым садовником, чтобы выращивать цветы. Другой был принц, который грезил троном и хотел быть

Магистерская программа по коучингу, психологии и бизнес-консультированию — Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»

 «Я, Сверх­Я и Оно — вот три царства, сферы, области, на которые мы разложим психический аппарат личности». З. Фрейд 

 Оно, Я и Сверх-Я 

Согласно предложенной Фрейдом теории структурных отношений душевной жизни или психического аппарата личности, человек представляет собой прежде все­го непознанное и бессознательное Оно. Для исследователей Оно — темная и во многом недоступная часть личности, наделенная необузданными влечениями и страс­тями. Оно можно сравнить с хаосом или котлом, доверху наполненным бурлящи­ми возбуждениями. В нем находят свое психическое выражение инстинктивные потребности человека. Наполненное энергией, содержащейся во влечениях, Оно не имеет четкой организации и не обладает общей волей. Оно — резервуар либидо. В нем преобладает стремление к удовлетворению инстинктивных потребностей, сексуальных влечений. Оно функционирует по произвольно выбранной программе получения наибольшего удовольствия. В нем нет никаких нравственных оценок, различий между добром и злом, моральных уста­новок. В Оно все подчинено принципу удовольствия, когда экономический или количественный момент, связанный с необходимостью разрядки энергии, играет важную и решающую роль.
В отличие от Оно, представляющего собой неукротимые страсти, Я является олицетворением здравого смысла и благоразумия. Я — сфера сознательного. Это посредник между бессознательным, внутренним миром человека и внешней реаль­ностью, который соизмеряет деятельность бессознательного с данной реальностью, целесообразностью и внешне полагаемой необходимостью. По своему происхож­дению Я является дифференцированной частью Оно, представителем реального мира в душевной жизни человека.
В противоположность неорганизованному Оно, Я стремится к упорядоченнос­ти психических процессов и к замене господствующего в Оно принципа удоволь­ствия принципом реальности. Олицетворяя разум и рассудительность, Я пытается осуществить власть над побуждениями к движению, свойственными Оно. В этом отношении может показаться, что именно Я, эта сознательная, разумная инстанция, является той движущей силой, которая заставляет Оно изменять направле­ние своей деятельности в соответствии с доминирующим в нем принципом реаль­ности. Однако, с точки зрения Фрейда, дело обстоит не совсем так, а нередко и совсем иначе. Я действительно пытается управлять Оно, направлять его деятель­ность в социально приемлемое русло. Вместе с тем Оно исподволь, но властно стре­мится реализовать свою собственную программу, в результате чего нередко Я вы­нуждено идти у него на поводу.
Я заимству­ет свою энергию от Оно. Подобно всаднику, обладающему преимуществом опре­делять цель и направление движения лошади, Я стремится управлять Оно. Однако, подчеркивал Фрейд, как между всадником и лошадью, так и между Я и Оно быва­ют такие отношения, в результате которых всадник вынужден уступать необуздан­ному нраву лошади, а Я идти на поводу у Оно.
Основатель психоанализа показал, что, несмотря на усилия, прилагаемые Я по обузданию влечений Оно, действительные отношения между ними могут оказаться таковыми, что Я далеко не всегда способно справиться с поставленной перед собой задачей безоговорочного подчинения Оно и управления им. С точки зрения Фрейда, Я — это измененная под влиянием внешнего мира часть Оно. Внутри Я осуществляется дифференциация, ведущая к возникновению того, что основатель психоанализа назвал Сверх-­Я или Я-­идеалом. Последний термин был использован им в работе «Массовая психология и анализ человеческого Я» (1921). В ней было показано, как благодаря механизму идентификации с родителями, особенно с отцом, у ребенка происходит формирование Я­0идеала. При этом Фрейд полагал, что в случае мании Я и Я­идеал сливаются друг с другом, в то вре­мя как в случае меланхолии происходит раскол между обеими инстанциями. Од­новременно Фрейд выдвинул идею, согласно которой внутрипсихические конф­ликты возникают не только в результате столкновений между Оно и Я, но и на основе конфликтных отношений между Я и Я-­идеалом.
Сверх­-Я или Я­-идеал не являются той частью личности, которая связана все­цело с сознанием. Напротив, в понимании Фрейда эта часть личности уходит сво­ими корнями в Оно и, следовательно, оказывается не менее бессознательной, чем Оно. Собственно говоря, по своему происхождению Сверх-Я непосредственно связано с эдиповым комплексом. Если быть более точным, то можно сказать, что возникновение Сверх-­Я обусловлено переходом эдиповой ситуации в идентификацию с отцом или матерью. Словом, с прохождением эдиповой стадии психо­сексуального развития, с разрушением эдипова комплекса в рамках человеческо­го Я формируется специфическая инстанция. Она имеет как бы два лика, связанные с подражанием и запретом. Ребенок стремится быть таким же сильным, умным, взрослым, как отец; в то же время инфантильное Я накапливает силы для внутрен­них запретов, цель которых — вытеснение бессознательных влечений. Подобная двойственность ведет к тому, что благодаря идентификации с родителями и интро­екции, то есть вбиранию их образов внутрь себя, у ребенка формируются некий идеал и некая запретительная инстанция. Внешний авторитет как бы овнутряет­ся, становится, используя выражение Канта, своего рода категорическим императивом и оказывается действенным в глубинах психики. Это означает, что, с точки зрения Фрейда, Сверх-Я наделяется тремя функциями, выступая в роли родительского авторитета, совести и внутреннего наблюдателя.
Наглядное представление о структурных соотношениях психической личнос­ти было проиллюстрировано Фрейдом посредством рисунка.
Психоаналитическое понимание Сверх­-Я вело к переосмыслению всего того, что ранее было связано с различного рода стереотипами, в соответствии с которы­ми психоанализ акцентировал внимание исключительно на низменных страстях человека и не интересовался его высшими, нравственными качествами. На началь­ном этапе развития классического психоанализа тенденция к рассмотрению высше­го, морального в человеке оставалась скрытой, погребенной под раскопками изнан­ки психики, связанными с выявлением вытесненных из сознания сексуальных влечений.
Конфликты между Я и Сверх-­Я в действительности отражают те противоречия, которые имеют место между внешним и внутренним миром. Ины­ми словами, эти конфликты отражают противоречия, наблюдаемые между физи­ческой и психической реальностью.

К списку статей по Коучингу и бизнес-консультированию
К списку статей по Клинической парадигме менеджмента
К списку статей по Истории и теории психоанализа
К списку статей А. В. Россохина в журнале «Psychologies»

Идеал, за который я готов умереть | Нельсон Мандела

Выдержки из заявления Нельсона Манделы со скамьи подсудимых на открытии судебного процесса над ним по обвинению в саботаже в Верховном суде ЮАР в Претории 20 апреля 1964 года. Мандела, лидер Африканского национального конгресса и борьбы против расистского режима апартеида, был приговорен к пожизненному заключению, из которых он отсидел 27 лет, большую часть которых провел в тюрьме на острове Роббен guardian.co.uk

Я первый обвиняемый. Я имею степень бакалавра искусств и несколько лет работала адвокатом в Йоханнесбурге в партнерстве с Оливером Тамбо. Я осужден на пять лет за выезд из страны без разрешения и за подстрекательство к забастовке в конце мая 1961.

Прежде всего я хочу сказать, что предположение о том, что борьба в Южной Африке находится под влиянием иностранцев или коммунистов, совершенно неверно. Я сделал все, что сделал, из-за своего опыта в Южной Африке и моего собственного африканского происхождения, которым я гордился, а не из-за того, что мог бы сказать любой посторонний. В юности, в Транскее, я слушал, как старейшины моего племени рассказывали истории о былых временах. Среди сказок, которые они мне рассказывали, были и истории о войнах, которые наши предки вели в защиту отечества. Имена Дингане и Бамбата, Хинтса и Макана, Скунгти и Даласиле, Мошошу и Секухуни были прославлены как слава всей африканской нации. Тогда я надеялся, что жизнь предоставит мне возможность служить моему народу и внести свой скромный вклад в их борьбу за свободу.

Что-то из того, что до сих пор рассказывалось суду, правда, а что-то нет. Однако я не отрицаю, что планировал саботаж. Я задумал это не из безрассудства и не из любви к насилию. Я спланировал его в результате спокойной и трезвой оценки политической ситуации, сложившейся после многих лет произвола, эксплуатации и угнетения моего народа белыми.

Сразу признаюсь, что я был одним из тех, кто помог сформировать Умхонто ве Сизве. Я отрицаю, что Умхонто был ответственен за ряд действий, которые явно выходили за рамки политики организации и которые инкриминируются нам в обвинительном акте. Я и другие основатели организации считали, что без насилия африканский народ не сможет добиться успеха в своей борьбе против принципа превосходства белых. Все законные способы выражения оппозиции этому принципу были закрыты законодательством, и мы были поставлены в положение, в котором мы должны были либо принять постоянное положение неполноценности, либо бросить вызов правительству. Мы решили бросить вызов закону.

Сначала мы нарушили закон таким образом, чтобы избежать применения насилия; когда против этой формы был принят закон, а затем правительство прибегло к демонстрации силы, чтобы подавить оппозицию своей политике, только тогда мы решили ответить на насилие насилием.

Африканский национальный конгресс был создан в 1912 году для защиты прав африканского народа, которые были серьезно ущемлены. В течение 37 лет, то есть до 1949 года, она строго придерживалась конституционной борьбы. Но белые правительства оставались равнодушными, и права африканцев не расширялись, а сокращались. Даже после 1949, АНК по-прежнему полон решимости избегать насилия. Однако в это время было принято решение протестовать против апартеида мирными, но незаконными демонстрациями. Более 8500 человек были отправлены в тюрьму. При этом не было ни одного случая насилия. Я и 19 моих коллег были осуждены за организацию кампании, но наши приговоры были условны главным образом потому, что судья установил, что во всем подчеркивалась дисциплина и ненасилие.

В ходе кампании неповиновения были приняты Закон об общественной безопасности и Закон о поправках к уголовному законодательству. Они предусматривали более суровые наказания за протесты против [законов]. Несмотря на это, протесты продолжались, и АНК придерживался своей политики ненасилия. В 1956 декабря 156 ведущих членов Альянса Конгресса, включая меня, были арестованы. Ненасильственная политика АНК была поставлена ​​под сомнение государством, но когда суд вынес решение примерно пять лет спустя, он обнаружил, что АНК не проводил политики насилия.

В 1960 году в Шарпевиле произошла стрельба, в результате которой АНК был объявлен незаконной организацией. Я и мой коллега мужчина, после тщательного обдумывания, решили, что не будем подчиняться этому указу. Африканский народ не входил в состав правительства и не издавал законов, по которым им управляли. Мы верили словам Всеобщей декларации прав человека, что «воля народа должна быть основой власти правительства», и для нас принятие запрета было равносильно согласию с тем, что африканцы навсегда замолчали. . АНК отказался распускаться, а вместо этого ушел в подполье.

В 1960 году правительство провело референдум, который привел к созданию республики. Африканцы, которые составляли примерно 70% населения, не имели права голоса, и с ними даже не советовались. Я взял на себя ответственность за организацию общенациональной самоизоляции, приуроченной к провозглашению республики. Поскольку все забастовки африканцев являются незаконными, организатор такой забастовки должен избежать ареста. Мне пришлось покинуть дом, семью и практику и скрыться, чтобы избежать ареста. Акция «Оставайся дома» должна была стать мирной демонстрацией. Были даны подробные инструкции избегать любого применения насилия.

В ответ правительство приняло новые и более суровые законы, мобилизовало свои вооруженные силы и отправило сарацин, вооруженные машины и солдат в города для массовой демонстрации силы, призванной запугать людей. Правительство решило править только силой, и это решение стало важной вехой на пути к Умхонто. Что должны были делать мы, вожди нашего народа? Мы не сомневались, что надо продолжать борьбу. Все остальное было бы унизительной капитуляцией. Наша проблема заключалась не в том, драться ли, а в том, как продолжать борьбу.

Мы, члены АНК, всегда выступали за нерасовую демократию, и мы уклонялись от любых действий, которые могли бы еще больше разлучить расы. Но неопровержимые факты заключались в том, что 50 лет ненасилия не принесли африканскому народу ничего, кроме все более и более репрессивного законодательства и все меньше и меньше прав. К этому времени насилие фактически стало характерной чертой южноафриканской политической сцены.

В 1957 году имело место насилие, когда женщинам Зееруста приказали носить пропуска; было насилие в 1958 с принуждением к выбраковке крупного рогатого скота в Сехухунеленде; было насилие в 1959 году, когда жители Катон-Мэнора протестовали против набегов на перевалы; насилие имело место в 1960 году, когда правительство попыталось навязать власть банту в Пондоленде. Каждое волнение указывало на неизбежный рост среди африканцев веры в то, что насилие — единственный выход, — оно показывало, что правительство, которое использует силу для сохранения своего правления, учит угнетенных применять силу для сопротивления ему.

Я пришел к выводу, что поскольку насилие в этой стране неизбежно, продолжать проповедовать мир и ненасилие было бы нереально. К этому выводу было нелегко прийти. И только когда все остальное потерпело неудачу, когда для нас были перекрыты все каналы мирного протеста, было принято решение перейти к насильственным формам политической борьбы. Я могу только сказать, что чувствовал себя морально обязанным сделать то, что сделал.

Возможны четыре формы насилия. Есть саботаж, есть партизанская война, есть терроризм, есть открытая революция. Мы решили усыновить первого. Саботаж не влек за собой гибель людей и давал наибольшую надежду на будущие межрасовые отношения. Ожесточение будет сведено к минимуму, и, если политика принесет плоды, демократическое правительство станет реальностью. Первоначальный план был основан на тщательном анализе политической и экономической ситуации в нашей стране. Мы считали, что Южная Африка в значительной степени зависит от иностранного капитала. Мы чувствовали, что планомерное разрушение электростанций, вмешательство в железнодорожную и телефонную связь отпугнут капитал из страны и заставят избирателей страны пересмотреть свою позицию. Первую операцию «Умхонто» сделали 16-19 декабря.61, когда были атакованы правительственные здания в Йоханнесбурге, Порт-Элизабет и Дурбане. Выбор целей является доказательством политики, о которой я говорил. Если бы мы собирались атаковать жизнь, мы бы выбрали места скопления людей, а не пустые здания и электростанции.

Белые не предложили изменений; они ответили на наш звонок, предложив лагерь. Напротив, реакция африканцев была воодушевляющей. Внезапно снова появилась надежда. Люди начали размышлять о том, как скоро будет получена свобода.

Но мы в Умхонто с тревогой взвесили ответ белых. Линии рисовались. Белые и черные разъезжались по разным лагерям, и шансов избежать гражданской войны стало меньше. В белых газетах сообщалось, что саботаж карается смертью. Если бы это было так, как мы могли бы продолжать удерживать африканцев от терроризма?

Мы считали своим долгом подготовиться к применению силы, чтобы защитить себя от нее. Поэтому мы решили предусмотреть возможность партизанской войны. Все белые проходят обязательную военную подготовку, но африканцам такая подготовка не проводилась. С нашей точки зрения, было необходимо создать ядро ​​обученных людей, способных обеспечить руководство, которое потребуется в случае начала партизанской войны.

На этом этапе было решено, что я должен посетить конференцию Панафриканского движения за свободу, которая должна была состояться в начале 1962 года в Аддис-Абебе, а после конференции я предприму поездку по африканским государствам с целью на получение средств для обучения солдат. Мой тур удался. Куда бы я ни пошел, я встречал сочувствие к нашему делу и обещания помощи. Вся Африка объединилась против позиции белой Южной Африки, и даже в Лондоне политические лидеры, такие как г-н Гейтскелл и г-н Гримонд, встретили меня с большим сочувствием.

Я начал изучать искусство войны и революции и, находясь за границей, прошел курс военной подготовки. Если должна была начаться партизанская война, я хотел быть в состоянии стоять и сражаться вместе со своим народом и разделить с ним опасности войны.

По возвращении я обнаружил, что на политической сцене мало что изменилось, за исключением того, что угроза смертной казни за саботаж теперь стала фактом.

Еще одно утверждение со стороны государства состоит в том, что цели и задачи АНК и Коммунистической партии совпадают. Кредо АНК всегда было кредо африканского национализма. Это не концепция африканского национализма, выраженная в крике «Сбросьте белого человека в море». Африканский национализм, за который выступает АНК, — это концепция свободы и самореализации африканского народа на его собственной земле. Самым важным политическим документом, когда-либо принятым АНК, является «Хартия свободы». Это ни в коем случае не проект социалистического государства. Он требует перераспределения, но не национализации земли; он предусматривает национализацию шахт, банков и монопольной промышленности, потому что крупные монополии принадлежат только одной расе, и без такой национализации расовое господство было бы увековечено, несмотря на распространение политической власти. Согласно хартии свободы, национализация должна происходить в экономике, основанной на частном предпринимательстве.

Что касается Коммунистической партии, то, если я правильно понимаю ее политику, она выступает за создание государства на принципах марксизма. Коммунистическая партия стремилась подчеркнуть классовые различия, в то время как АНК стремится их согласовать. Это жизненно важное различие.

Это правда, что между АНК и Коммунистической партией часто существовало тесное сотрудничество. Но сотрудничество — это просто доказательство общей цели — в данном случае устранения превосходства белых — и не является доказательством полной общности интересов. Мировая история полна подобных примеров. Пожалуй, самым ярким является сотрудничество между Великобританией, США и Советским Союзом в борьбе против Гитлера. Никто, кроме Гитлера, не осмелился бы предположить, что такое сотрудничество превратило Черчилля или Рузвельта в коммунистов. Теоретические разногласия между теми, кто борется против угнетения, — это роскошь, которую мы не можем себе позволить на данном этапе.

Более того, на протяжении многих десятилетий коммунисты были единственной политической группой в Южной Африке, готовой относиться к африканцам как к людям и равным себе; которые были готовы есть с нами; разговаривайте с нами, живите с нами и работайте с нами. Они были единственной группой, которая была готова работать с африканцами для достижения политических прав и участия в жизни общества. Из-за этого многие африканцы сегодня склонны приравнивать свободу к коммунизму. Их поддерживает в этом убеждении законодательный орган, который клеймит всех сторонников демократического правления и африканской свободы как коммунистов и запрещает многих из них (не являющихся коммунистами) в соответствии с Законом о подавлении коммунизма. Хотя я никогда не был членом коммунистической партии, я сам был заключен в тюрьму по этому закону.

Я всегда считал себя прежде всего африканским патриотом. Сегодня меня привлекает идея бесклассового общества, и эта привлекательность проистекает отчасти из марксистского чтения, а отчасти из моего восхищения структурой ранних африканских обществ. Земля принадлежала племени. Не было богатых и бедных, не было эксплуатации. Мы все согласны с необходимостью той или иной формы социализма, чтобы наш народ мог догнать передовые страны этого мира и преодолеть наследие крайней нищеты. Но это не значит, что мы марксисты.

У меня сложилось впечатление, что коммунисты считают парламентскую систему Запада реакционной. А я, наоборот, поклонница. Великая хартия вольностей, Петиция о праве и Билль о правах — документы, почитаемые демократами во всем мире. Я с большим уважением отношусь к британским институтам и системе правосудия страны. Я считаю британский парламент самым демократичным институтом в мире, и беспристрастность его судебных органов всегда вызывает у меня восхищение. Американский Конгресс, разделение властей в этой стране, а также независимость ее судебной власти вызывают у меня подобные чувства.

На мое мышление повлияли как запад, так и восток. Я не должен связывать себя ни с какой другой системой общества, кроме социализма. Я должен позволить себе заимствовать лучшее с запада и с востока.

Мы боремся с реальными, а не мнимыми лишениями или, выражаясь языком прокурора, «так называемыми лишениями». По сути, мы боремся против двух особенностей, которые являются отличительными чертами африканской жизни в Южной Африке и закреплены законодательством. Эти черты — бедность и отсутствие человеческого достоинства, и нам не нужны коммунисты или так называемые «агитаторы», чтобы учить нас этим вещам. Южная Африка является самой богатой страной в Африке и может быть одной из самых богатых стран в мире. Но это страна замечательных контрастов. Белые наслаждаются, возможно, самым высоким уровнем жизни в мире, в то время как африканцы живут в нищете и нищете. Бедность идет рука об руку с недоеданием и болезнями. Туберкулез, пеллагра и цинга несут смерть и разрушение здоровья.

Однако африканцы жалуются не только на то, что они бедны, а белые богаты, но и на то, что законы, принимаемые белыми, предназначены для сохранения этой ситуации. Есть два способа вырваться из бедности. Во-первых, благодаря формальному образованию, а во-вторых, благодаря тому, что рабочий приобретает большую квалификацию в своей работе и, следовательно, более высокую заработную плату. Что касается африканцев, то оба этих пути развития намеренно ограничены законодательством.

Правительство всегда стремилось помешать африканцам в их поисках образования. Существует обязательное образование для всех белых детей практически бесплатно для их родителей, будь они богатыми или бедными. Однако африканским детям обычно приходится платить за школьное обучение больше, чем белым.

Приблизительно 40% африканских детей в возрасте от 7 до 14 лет не посещают школу. Для тех, кто это делает, стандарты сильно отличаются от тех, что предусмотрены для белых детей. Только 5 660 африканских детей во всей Южной Африке сдали аттестат зрелости в 1962 году и только 362 сдали аттестат зрелости.

По-видимому, это соответствует политике образования банту, о которой нынешний премьер-министр сказал: «Когда я буду контролировать туземное образование, я реформирую его, чтобы туземцев с детства учили понимать, что равенство с европейцами не для них. … Люди, которые верят в равенство, не являются желательными учителями для туземцев. Когда мой отдел будет контролировать туземное образование, он будет знать, для какого класса высшего образования подходит туземец и будет ли у него шанс в жизни использовать свои знания ».

Другим основным препятствием на пути продвижения африканцев является промышленная цветовая планка, согласно которой все лучшие рабочие места в промышленности резервируются только для белых. Более того, африканцам, которые находят работу в доступных им неквалифицированных и полуквалифицированных профессиях, не разрешается создавать профсоюзы, пользующиеся признанием. Это означает, что им отказано в праве на ведение коллективных переговоров, которое разрешено более высокооплачиваемым белым рабочим.

Правительство отвечает своим критикам, говоря, что африканцы в Южной Африке живут лучше, чем жители других стран Африки. Я не знаю, верно ли это утверждение. Но даже если это правда, для африканцев это не имеет значения.

Мы жалуемся не на то, что мы бедны по сравнению с людьми в других странах, а на то, что мы бедны по сравнению с белыми людьми в нашей собственной стране, и что законодательство не позволяет нам изменить этот дисбаланс.

Отсутствие человеческого достоинства у африканцев является прямым следствием политики превосходства белых. Белое превосходство подразумевает неполноценность черных. Законодательство, призванное сохранить превосходство белых, закрепляет это понятие. Черную работу в Южной Африке неизменно выполняют африканцы.

Когда что-то нужно отнести или почистить, белый человек будет искать африканца, который сделает это за него, независимо от того, нанят он им или нет. Из-за такого отношения белые склонны считать африканцев отдельной породой. Они не смотрят на них как на людей с собственными семьями; они не осознают, что у них есть эмоции, что они влюбляются, как белые люди; что они хотят быть со своими женами и детьми, как белые люди хотят быть со своими; что они хотят заработать достаточно денег, чтобы должным образом содержать свои семьи, кормить и одевать их и отправлять в школу. И какой «домой», «садовник» или рабочий может когда-либо надеяться на это?

Законы о пропусках делают любого африканца подлежащим полицейскому надзору в любое время. Я сомневаюсь, что в Южной Африке найдется хотя бы один африканец, у которого не возникло бы стычек с полицией из-за его пропуска. Каждый год сотни и тысячи африканцев сажают в тюрьму по законам о пропусках.

Еще хуже то, что законы о пассажах разлучают мужа и жену и приводят к распаду семейной жизни. Бедность и распад семьи имеют вторичные последствия. Дети бродят по улицам, потому что у них нет школ, в которые они могли бы ходить, или нет денег, чтобы позволить им ходить, или нет родителей дома, чтобы следить за тем, чтобы они ходили, потому что оба родителя (если их двое) должны работать, чтобы поддерживать семью. . Это ведет к нарушению моральных норм, к тревожному росту нелегитимности и к насилию, которое прорывается не только политически, но и повсюду. Жизнь в поселках опасна. Не проходит и дня, чтобы кого-нибудь не зарезали или не избили. И насилие переносится из поселков [в] белые жилые районы. Люди боятся ходить по улицам после наступления темноты. Участились кражи со взломом и грабежи, несмотря на то, что теперь за такие правонарушения может быть вынесен смертный приговор. Смертные приговоры не могут вылечить гнойную рану.

Африканцы хотят, чтобы им платили прожиточный минимум. Африканцы хотят выполнять работу, на которую они способны, а не работу, на которую, по заявлению правительства, они способны. Африканцы хотят, чтобы им разрешили жить там, где они получают работу, и не хотят, чтобы их выселяли за пределы района, потому что они там не родились. Африканцы хотят, чтобы им разрешили владеть землей в тех местах, где они работают, и чтобы они не были вынуждены жить в арендованных домах, которые они никогда не смогут назвать своими. Африканцы хотят быть частью общего населения, а не ограничиваться проживанием в собственных гетто.

Африканские мужчины хотят, чтобы их жены и дети жили с ними там, где они работают, а не вынуждены вести противоестественное существование в мужских общежитиях. Африканские женщины хотят быть со своими мужчинами, а не оставаться навсегда вдовами в заповедниках. Африканцы хотят, чтобы их выпускали на улицу после 11 часов вечера, а не запирали в своих комнатах, как маленьких детей. Африканцы хотят, чтобы им разрешили путешествовать по своей стране и искать работу там, где они хотят, а не там, где им говорит бюро труда. Африканцы хотят справедливой доли во всей Южной Африке; они хотят безопасности и доли в обществе.

Прежде всего, мы хотим равных политических прав, потому что без них наша инвалидность будет постоянной. Я знаю, что это звучит революционно для белых в этой стране, потому что большинство избирателей будут африканцами. Это заставляет белого человека бояться демократии. Но нельзя допустить, чтобы этот страх стоял на пути единственного решения, гарантирующего расовую гармонию и свободу для всех. Неправда, что предоставление избирательных прав всем приведет к расовому господству. Политическое разделение, основанное на цвете, совершенно искусственно, и когда оно исчезнет, ​​исчезнет и господство одной цветовой группы над другой. АНК провел полвека в борьбе с расизмом. Когда она восторжествует, она не изменит эту политику.

Вот с чем борется АНК. Их борьба носит поистине национальный характер. Это борьба африканского народа, вдохновленная собственными страданиями и собственным опытом. Это борьба за право жить. Всю свою жизнь я посвятил себя этой борьбе африканского народа. Я боролся против господства белых, и я боролся против господства черных. Я лелеял идеал демократического и свободного общества, в котором все люди живут вместе в гармонии и с равными возможностями. Это идеал, ради которого я надеюсь жить и достичь. Но если понадобится, это идеал, за который я готов умереть.

· С благодарностью Фонду Нельсона Манделы

«Я готов умереть» – Фонд Нельсона Манделы

20 апреля 2011 г. – 20 апреля 2011 г. исполняется 47 лет со дня выступления Нельсона Манделы со скамьи подсудимых на процессе в Ривонии, в котором он сказал, что готов умереть за демократическую, нерасовую Южную Африку.

В Центре памяти Нельсона Манделы хранится редкая машинописная копия речи, которую г-н Мандела подписал и подарил товарищу.

На процессе в Ривонии г-н Мандела предпочел вместо дачи показаний произнести речь со скамьи подсудимых и продолжал завораживать суд более четырех часов. Его речь, произнесенная в начале довода защиты, закончилась словами:

«Всю свою жизнь я посвятил себя этой борьбе африканского народа. Я боролся против господства белых, и я боролся против господства черных. Я лелеял идеал демократического и свободного общества, в котором все люди живут вместе в гармонии и с равными возможностями. Это идеал, ради которого я надеюсь жить и достичь. Но если понадобится, это идеал, за который я готов умереть».

Нажмите здесь, чтобы увидеть последнюю страницу речи из дока.

Менее чем через два месяца г-н Мандела и его товарищи Уолтер Сисулу, Ахмед Катрада, Гован Мбеки, Денис Голдберг, Раймонд Мхлаба, Эндрю Млангени и Элиас Мотсоаледи были осуждены за саботаж и приговорены к пожизненному заключению. Законы апартеида требовали, чтобы единственный осужденный белый человек, Денис Голдберг, содержался в Центральной тюрьме Претории. Остальные семь были отправлены на остров Роббен.

Под последним абзацем своей машинописной речи г-н Мандела написал:

. «Непобедимость нашего дела и уверенность в нашей окончательной победе — непробиваемая броня тех, кто неуклонно отстаивает свою веру в свободу и справедливость, несмотря на политические преследования» .

Он подписал речь и поставил дату: «Апрель 1964 года». Затем г-н Мандела выступил с речью перед Сильвией Ним, политической активисткой и в то время партнером г-на Катрады.