Интериоризация это в психологии определение: ИНТЕРИОРИЗАЦИЯ • Большая российская энциклопедия

Содержание

Понятие интериоризации — это базовый элемент психологии деятельности

Статья предоставит общую информацию о понятии интериоризации. Этот феномен характерен для высших психических функций и активности. Разрабатывался термин как западными, так и советскими психологами, особенно в рамках психологии деятельности.

Определение понятия

Понятие интериоризации впервые было введено в научный оборот исследователями из Франции. Первоначально имелось другое значение итериоризации. Это был феномен, обозначавший процесс прививания идеологии личности, то есть сознание общества переносилось в сознание индивида.

Психоаналитики рассматривают немного другое определение интериоризации. Это, по их мнению, процесс, протекающий в психике и определяющий отношения индивида с существующим или не существующим объектом, трансформацию фактора внешней среды в фактор внутренней среды. Этот феномен до сих пор вызывает дискуссии в психоаналитическом направлении. На данный момент ученные так и не выяснили, идентичны ли такие процессы, как интроекция, поглощение и идентификация, или они происходят по параллельным линиям.

Советский психолог Л. С. Выготский дал следующее определение интериоризации – это трансформация внешней деятельности во внутреннюю среду сознания. Ученый считал, что первоначальное развитие психики происходит во внешней среде и зависит от различных окружающих факторов, пребывающих в окружении индивида. Но со временем эти внешние общие формы активности благодаря феномену интериоризации поглощаются человеческим сознанием и становятся высшими психическими функциями конкретного индивида.

Как же происходит процесс интериоризации?

Выше уже было указано, что внешние отношения между людьми постепенно превратились в высшие психические функции человека, такие как память, мышление, восприятие, ощущение, воображение. Л. С. Выготский проводил эксперименты в школе, чтобы подтвердить свои теоретические предположения. В результате исследований ученый пришел к следующим выводам:

Увидеть процесс построения высших психический функций можно только в генезе, после того как они сформируются. Тогда строение входит вглубь сознания и становится неразличимым.
Интериоризация помогла зародиться психической реальности посредством перехода внешних форм во внутренние.
Сформировавшаяся сущность сложно объяснима, особенно если говорить с точки зрения физиологических процессов. Для ее рассмотрения нужен инструментарий иного рода – психологический.

Процесс трансформации внешних отношений во внутренние возможен путем интериоризации. Это превращение не происходит самостоятельно, ведь оно также зависит и от окружающих людей, общения с ними. Только благодаря адекватному воспитанию ребенок и его психика развиваются правильно. Феномен интериоризации помогает человеку мысленно строить планы, составлять диалоги, рассматривать различные варианты событий. Мышление абстрактными категориями становится доступным.

Интериоризация деятельности

Каждый термин – это продукт деятельности человека. Получается, вряд ли можно этому научить. Но благодаря правильно организованному процессу обучения интериоризация деятельности будет поступательной и поэтапной.

Возьмем, к примеру, школьника, который учится читать. Для начала ему следует выучить внешние формы, то есть буквы. Потом постепенно ученик изучает слоги и начинает читать вслух. Но и на этом процесс обучения чтению не заканчивается, ведь следующим этапом становится переход чтения вслух во внутреннее чтение. Вот это и есть процесс превращения внешний действий в высшие психический функции – процесс интериоризации.

Помимо этого феномена, есть еще и другое противоположное понятие. Интериоризация и экстериоризация – это как две стороны медали. Одна трансформирует внешнее во внутреннее, а другая – внутреннее во внешнее. Например, когда автоматизированный навык дает сбой, человек начинает искать, что не так, и потом делает правильно. Таким образом, внутреннее возвращается во внешнее.

Занимался изучением и разработкой этих понятий в рамках теории этапов развития мыслительной деятельности П. Я. Гальперин. Он считал высшим уровнем интериоризации то, что человек может проделать те или иные действия мысленно, не прибегая к дополнительным манипуляциям.

Теория П. Я. Гальперина

Ученый считал, что мыслительное действие сформируется только после прохождения таких этапов:

Знакомство с требованиями к результату деятельности.
Внешние манипуляции с предметами.
Собственно, интериоризация – освоение действия в условиях отсутствия материальных объектов, трансформация во внутренний план. Здесь используется внешняя речь для обозначения внешних объектов.
Окончательный переход речи в мыслительную деятельность.
Завершение интериоризации.

Вот таким образом развивается человеческая психика, и внешние действия с помощью интериоризации становятся мыслительной деятельностью.

Интериоризация — как формируются внутренние знания. Подробнее.

Интериоризация — это формирование внутреннего мира, психики, знаний и убеждений человека. Происходит он под влиянием объективных и субъективных факторов — обучения, наблюдения за объектами внешней среды, взаимодействия с другими людьми, стереотипов, убеждений.

Что такое интериоризация

Интериоризация — преобразование полученного человеком опыта вовнутрь. В процессе интериоризации формируются структуры психики. Все, с чем человек сталкивается во внешнем мире, особенно то, что касается его взаимодействия с другими людьми, в процессе интериоризации переходит на бессознательный уровень и становится базой для внутреннего фона сознания.

По словам Льва Выготского, интериоризация — путь к становлению человеческой психики через освоение общечеловеческих ценностей.

Любое сложное действие сначала происходит извне, только потом ум человека усваивает и содержание этого действия. Интериоризация — механизм, позволяющий выстроить представление о себе самом, своих возможностях, об окружающем мире и других людях.

Интериоризация — понятие, применяющееся только, когда речь идет о людях. Животные не способны к интериоризации. Инструмент этого психического процесса — слово, а средство преобразования внешней информации во внутренние структуры — речь.

Интериоризация с точки зрения психологии

Интериоризация в психологии тесно связана с переходом межличностных отношений во внутреннее представление человека о себе. Так, в ответ на реакции родителей, воспитателей и других людей у ребенка строится понимание о том, кто он такой, каков он, на что способен (или не способен).

В ходе интериоризации в психике человека возникают очень устойчивые глубинные структуры. Они выполняют функцию социальных механизмов, которые определяют содержание других психических процессов (когнитивных, эмоциональных). Если рассматривать интериоризацию с этой точки зрения, то она выступает в роли социального механизма человеческой психики.

В процессе интериоризации человек усваивает знания, формирует личностные установки, у него выстраивается собственная структура ценностей.

В процессе интериоризации активно задействованы эмоции. Какие-либо события в жизни человека или общества в процессе осмысления окрашиваются определенными чувствами. Эмоции определяют то, как воспринимает человек события (позитивные или негативные).

Интериоризация в педагогике

Педагогическая психология рассматривает интериоризацию как механизм, посредством которого у ребенка формируется способность оперировать символами. Сначала малыш повторяет действия вслед за взрослым, позже он научается самостоятельно выполнять определенную задачу. Он усваивает алгоритм действий, необходимый для получения результата, этот алгоритм и результат становится частью его опыта.

В педагогической психологии часто подобная интериоризация нередко рассматривается, как механизм возникновения моральных ориентиров, модель для взаимодействия с миром, другими людьми.

Интериоризация происходит в несколько этапов.

Взрослый взаимодействует с ребенком, в словесной форме побуждает его совершать определенные действия. Например, мама говорит годовалому малышу: “Саша, давай порисуем!”
Ребенок усвоил, как взрослый обращается к нему, сам использует услышанные слова чтобы побудить себя к действию. Малыш может обратится к самому себе: “Саша, давай порисуем!” Он начинает рисовать.
Ребенок способен воздействовать на себя словами, но он не произносит их вслух, а побуждает себя к действию в уме.

Интериоризация ценностей, моральных установок и представления о себе, как о личности, происходит по такой же схеме. Ребенок получает от взрослого сообщение о том, правильно он поступил или нет, затем повторяет услышанную информацию вслух, усваивает ее на уровне мыслей.

История открытия и изучения процесса интериоризации

Первыми заговорил об интериоризации еще в конце 19 века французский социолог Эмиль Дюркгейм, он связывал ее с социализацией личности. Философ Ницше писал об интериоризации, как об инстинктах не проявленных наружу и закрепившихся внутри.

Пиаже и другие французские психологи начала 20 столетия рассматривали интериоризацию, как процесс, в ходе которого ребенок усваивает внешние действия и интегрирует их во внутренние структуры психики.

Их идею развил Лев Выготский. Он считал, что человеческая психика формируется в ходе внешних действий, социального взаимодействия, в ходе обучения и работы. Только после выполнения определенного действия посредством интериоризации приобретенный опыт преобразуется в компоненты психики.

Советские психологи Лурия, Гальперин продолжили изучение процесса интериоризации вслед за Выготским. Их модель социализации ребенка и интериоризации стала основой для когнитивно-поведенческого направления в детской психологии.

Механизм интериоризации

Процесс интериоризации состоит из нескольких этапов. Гальперин выделил такие стадии:

Формирование мотивационного компонента. В идеале — это естественный интерес ребенка к познанию, любопытство. Но побуждающим мотивом может быть и призыв к действию со стороны взрослого человека: “Давай построим дом из кубиков!”
Формируется ориентировочное представление. Ребенок видит, как из 3-4 рядов кубиков прибавляется еще один и получается стена, затем взрослый берет башенку и устанавливает ее на стену.
Материальная стадия. Малыш берет кубики и сам начинает их складывать.
Стадия внешней речи. Ребенок, не видя кубиков, может обратиться к себе: “Давай строить дом”.
Стадия внутренней речи. Ребенок в уме проговаривает фразу: “Давай будем строить дом.”
Ребенок может быстро представить себе, какие именно ему нужны кубики и башенка, без предварительного проговаривания берет нужные.

Где применяется интериоризация — основные сферы

Интериоризация — процесс, который активно задействован в обучении детей и взрослых. Использование интериоризации позволяет учить детей производить умственные операции, например — считать, формулировать вопросы.

В воспитании ребенка интериоризация тоже применяется. Взрослый дает пример, как правильно действовать в определенной ситуации, как вести себя. Ребенок формирует мыслительный шаблон, который потом формирует схемы поведения.

В жизни взрослых людей интериоризация применяется чаще всего в образовании между преподавателем и студентами, наставником и учеником. На работе человек, занимающий более высокую позицию, может задавать пример выполнения определенной задачи подчиненным — это тоже проявление интериоризации.

Методы изучения процесса интериоризации

Для изучения процесса интериоризации применяются различные методы:

эксперимент в естественных условиях;
тесты;
беседа;
наблюдение.

Они позволяют понять, насколько ребенок или взрослый усвоил полученные знания, может ли он использовать их без участия наставника, преобразует ли в мыслительный действия.

Проблематика интериоризации

При изучении процесса интериоризации не всегда просто получить экспериментальные данные, выявить взаимосвязь этого понятия с другими психологическими терминами.

Основные проблемы изучения интериоризации касаются изучения этого процесса в разрезе психофизиологических отклонений. Также особый интерес ученых направлен на изучение социальной детерминации психической сферы человека и подбор наиболее надежных методов изучения процесса интериоризации.

Пример интериоризации в психологии

Как пример интериоризации можно привести способность ученика прогнозировать свои действия, без проговаривания вслух, сопоставлять выполняемые действия и планируемые поступки, производить переработку этой информации во внутреннее состояние. Когда ученик в процессе интериоризации усваивает общечеловеческие ценности, он создает проекты своей будущей деятельности в соответствии с ними и реализует их. При этом он способен проявлять самоконтроль, сохранять мотивацию и побуждать себя к действию.

📖 Интериоризация, экстериоризация и метод культурно-исторической психологии [127]. Психология. Психотехника. Психагогика. Пузырей А. А. Страница 3. Читать онлайн

Мой учитель Георгий Петрович Щедровицкий говорил мне: «Андрей, в Вашем выступлении не должно быть больше одной мысли». Но я с тех пор так и не научился следовать этому золотому правилу. Вот и сегодня, я думаю учитывая формат этого выступления, – будет все-таки полторы или две мысли.

Мы собрались накануне дня рождения Выготского, и уже поэтому уместно повернуть разговор в сторону Выготского. Но дело, конечно, не только в этом, но в том, что проблему интериоризации и по существу следует продумывать «от Выготского». Поскольку я опоздал и не слышал выступления Ислама Имрановича, я могу только догадываться о том, что он говорил, но я точно знаю, о чем он не говорил, и попробую сказать об этом.

Случайно поверьте у меня под рукой (после сегодняшних занятий со студентами) оказалась страничка из Выготского. И я подумал, что она чрезвычайно удобна, чтобы сценировать мое краткое выступление. Это знаменитое место из «Исторического смысла психологического кризиса», где Выготский обсуждает проблему метода научной психологии. Он говорит здесь о том как вы, должно быть, помните, – что психология должна искать этот свой метод на пути косвенного метода. Отталкиваясь от современных ему работ по методологии науки и, ближайшим образом, опираясь на одну из ранних работ Бинсвангера, он пытается сформулировать свою идею в такой запоминающейся форме. Все «быть или не быть», говорит он, научной психологии определяется тем, сможет она или нет найти свой «градусник». Этот странный на первый взгляд тезис в контексте рассуждения Выготского становится очень понятным. Выготский обращает наше внимание на то, что все науки, которые достигли к тому времени строгости собственно научного метода, складывались на пути косвенного метода. Отсюда и появляется «градусник»: между исследователем и тем, что он исследует, всегда вставляется некий особый предмет инструмент или средство, – который и позволяет выполнять исследование. Причем инструмент этот не продолжает прямо наличную у исследователя способность наблюдения градусник не продолжает прямо мою способность чувствовать тепло и различие температуры, но он замещает эту способность и позволяет выполнять соответствующие измерения на другом «обходном» пути. Вот в этом контексте Выготский и формулирует задачу для психологии.

И вы уже догадываетесь, даже если вы не читали этого места у Выготского, что таким «градусником» для психологии, по Выготскому, и оказывается знак.

Но из этого для психологии проистекают очень неожиданные последствия. Последствия, которые ведут к радикальному различию между ситуацией исследования, в которой оказывается психолог, и той, что имеет место в естественных науках.

И вот здесь уместно прочесть буквально один абзац из этой работы Выготского (страница 406 из первого тома собрания его сочинений). Разъясняя свою идею косвенного метода в психологии, Выготский называет его в этом месте «объективно-аналитическим».

Он пишет: «Сходство объективно-аналитического метода с экспериментальным сводится к тому, что и в нем (то есть в эксперименте. – А.П. ) мы имеем искусственную комбинацию явлений, в которой действие определенного закона должно проявиться в наиболее чистом виде. Это есть как бы “ловушка для природы”, анализ в действии». Обратите внимание на эти замечательные слова: «ловушка для природы» и «анализ в действии». «Такую же искусственную комбинацию явлений, – продолжает Выготский, – только путем мысленной абстракции, мы создаем в анализе. Особенно это ясно в применении также к искусственным построениям. Будучи направленными не на научные, а на практические цели, они рассчитаны на действие определенного психологического или физического закона». И дальше идет это знаменитое перечисление, которое я уже приводил в своей книжке: «Таковы, – пишет Выготский, – машина, анекдот, лирика, воинская команда». Под «машиной» Выготский имеет здесь в виду машину в буквальном смысле слова паровой котел, ближайшим образом. Понятно, почему в случае Выготского появляется именно этот тип машин он же был туберкулезником, – тогда как в случае Эйзенштейна на этом месте всегда стоял ткацкий станок, поскольку ведь что такое «текст»? – «текст» это «ткань». Парадоксальным образом у Выготского тут в одном ряду с паровым котлом стоят … «анекдот, лирика, воинская команда»!

«Здесь (то есть в случае «техники» в самом широком смысле этого слова. – А.П. ), – пишет дальше Выготский, – перед нами “практический эксперимент”. Анализ таких случаев эксперимент готовых явлений. По смыслу он близок к патологии к этому “эксперименту”, оборудованному самой природой, к ее “собственному анализу”. Разница только в том, что болезнь дает выпадение нужных черт, а здесь, наоборот, наличие именно нужных. Каждое лирическое стихотворение есть такой “эксперимент”. Задача анализа вскрыть лежащий в основе эксперимента закон».

Чтобы прояснить эту мысль Выготского до конца она мне представляется исключительно, критически важной, – я возьму такую воображаемую ситуацию. Представьте себе, что прямо сейчас к нам сюда опускается какая-нибудь летающая тарелка, с нее высаживаются пришельцы и захватывают какие-нибудь образцы нашего мира в свои капканы. Например, этот вот мой упаси господь, конечно! – диктофон. А потом где-то там, на своей далекой звезде они пытаются исходя из этих образцов, из тех «проб» нашего мира, которые они взяли, – пытаются реконструировать наш мир и понять, что же он из себя представляет.

Понятное дело, что для начала чтобы вообще все это было возможно они должны понять назначение этой штуки и ее принцип действия, то есть понять ее как некий технический аппарат. Исходя из этого понимания, они могут развернуть план нашей деятельности и шире нашего жизненного мира, коль скоро этот аппарат занимает там какое-то место, выполняет какую-то роль.

Вы смотрели, наверное, эти потрясающие фильмы про каких-нибудь динозавров, где не только они сами с ошеломляющей убедительностью анимированы, но и весь мир, в котором они жили, тоже восстановлен. Исходя из чего? Ведь все, что от них осталось это только кости, да и то, чаще всего, не все. А вот, оказывается, можно выполнить такую невероятно полную реконструкцию.

И первый шаг анализа, по Выготскому, всегда должен состоять именно в этом в развертывании мира деятельности, общения, взаимодействия собственно человеческого мира. Но если вы внимательно следили за мыслью Выготского в прочитанном мною фрагменте, то могли заметить, что он говорит тут о чем-то большем. Он говорит, что эти самые пришельцы, исходя из анализа собственно технического устройства которое само уже есть «анализ в действии», – могут развернуть не только мир нашей деятельности, но и физику нашего мира! Ведь для того резонно сказал бы Выготский, – чтобы этот прибор вообще работал, работал безотказно, как и работает японская техника, он должен целиком и полностью соответствовать и реализовывать в своем устройстве и принципе действия все основные физические законы нашего мира. Отправляясь от техники, стало быть, мы можем в принципе реконструировать не только наш собственно человеческий мир, но и физику этого мира! Поэтому-то Выготский и говорит, что каждый такой аппарат сам по себе есть уже «анализ в действии», есть «ловушка для природы» в буквальном смысле слова.

А дальше он пытается опрокинуть все это на психологию Он хочет сказать, что равно так, как есть «ловушки для физики» особые технические инструменты и средства: машины, механизмы и т. д., – точно так же есть и «ловушки для психики». Это также «механизмы», «машины», «аппараты», только они другие и они соотносимы не с преобразованием мира физического, а с преобразованием мира психического в широком смысле слова. Так он тут и пишет: «Таков, например, мнемотехнический прием». Мы завязываем узелок на память, и платок с завязанным на нем узелком становится особого рода «инструментом» и «средством» если не «машиной», то «механизмом», – через анализ функциональной структуры которого можно развернуть не только мир деятельности и человеческий мир в широком смысле слова, но и попытаться также реконструировать устройство и законы психики человека, которой и соответствует в своем назначении, устройстве и принципе действия этот узелок на память. Для того чтобы он сработал в психике в своей инструментальной функции, он должен соответствовать основным законам функционирования этой самой психики. И если он сработал-таки, то, исходя из анализа функциональной структуры этого инструмента и средства, мы можем выполнить реконструкцию самой психики.

Вот, как мне кажется, в чем состоит та совершенно гениальная и до сих пор свежая, неистраченная идея Выготского, которая лежит в истоках культурно-исторической психологии. Ведь, как мы знаем, «Кризис…» был написан до формулировки в явном виде идей культурно-исторической психологии. Но, как это ни парадоксально, эти идеи там уже присутствуют и, по сути дела, они сформулированы тут, пусть и в неявном виде, даже более радикально и сильно.

Что из всего сказанного проистекает в отношении метода психологии? Здесь я включаюсь в дискуссию, которая происходила.

Ситуация, в которой оказывается исследователь, реализующий «объективно-аналитический» метод, обнаруживает признаки неклассичности. Неклассичность эта состоит, прежде всего, в том, что исследователь не может «вытравить», исключить из ситуации исследования своего там присутствия. И можно было бы сказать даже более решительно: он не может исключить своего присутствия в том, что он изучает, в самом, как говорят, «изучаемом объекте», причем существенного присутствия, присутствия, не просто изменяющего состояние или траекторию движения изучаемого объекта, а изменяющего законы, по которым он живет.

Заметим, что «задним числом» подобного рода неклассичность обнаруживается не только здесь, но и во многих других ситуациях исследования в психологии, причем в самых, казалось бы, «классических», собственно экспериментальных, начиная с самого рождения психологии как науки. Если бы было время, можно было бы показать «на пальцах», что она возникает даже у Вундта, поскольку «факты», которые получает исследователь в интроспективном эксперименте, определяются не только внешней психофизической ситуацией, но также и той особой формой самонаблюдения «интроспекции» в узком смысле, – которая всегда специально ставится у каждого испытуемого и которая только и может быть признана методом интроспективной психологии. Испытуемый ведь не должен делать «ошибки стимула» и должен достигать той «действительной» психической реальности «непосредственного опыта сознания», – которая собственно и изучается в интроспективном эксперименте. Человек «с улицы» не может выполнять требуемой тут формы самонаблюдения и, стало быть, не может давать полноценного интроспективного отчета.

В еще большей степени эту неклассичность можно было бы показать на таких классических психологических экспериментах так называемых, стало быть, экспериментах, – которые мы можем найти в гештальтпсихологии, например, у Дункера или у Левина. Парадокс, опять же, состоит в том, что Левин исследователь, который, быть может, как никто другой, глубоко продумал и пытался утвердить в психологии естественнонаучную парадигму исследования, – в своих собственных исследованиях порождал эти вот неклассические ситуации, но не видел и не хотел видеть этого. Ведь, например, тот же «гнев» в эксперименте Дембо конечно же не может возникнуть из-за того, что нельзя дотянуться до какого-то там цветочка, который стоит на столе, не выходя за границы квадрата на полу. Никакой фрустрации сама по себе эта исходная ситуация не создает и создать не может. Фрустрацию создает экспериментатор, реализуя очень тонко рассчитанную многоэтапную стратегию психотехнического взаимодействия со своим испытуемым. Это он «заводит» испытуемого в ситуацию фрустрации, загоняя его в конце концов «в угол». И это присутствие экспериментатора присутствие его, по сути, как психотехника нельзя исключить из ситуации, поскольку оно оказывается решающе важным. Но, быть может, еще более важным обстоятельством является здесь то, что сам экспериментатор, не менее «творчески» присутствующий в эксперименте, не «прозрачен» для самого себя и, стало быть, «учет» его присутствия даже если мы и принимаем его значимость не может быть выполнен без развертывания такого же полноценного исследования, что требует введения следующей позиции исследователя, в отношении которого следовало бы признать то же самое и так далее. То есть последовательное проведение естественнонаучной методологии по отношению к этим неклассическим ситуациям с неизбежностью ведет к «кошмару бесконечного регрессивного спуска».

Но если с точки зрения естественнонаучной методологии все эти обстоятельства являются пусть и неизбежными, но досадными неудобными моментами психологического исследования, которые исследователь пытается если не устранить, то по крайней мере редуцировать, то у Выготского как раз они, можно было бы сказать, ставятся во главу угла. Момент артификации для естествоиспытателя это самый большой скандал, который может встретиться в его работе. У Выготского же и в случае метода культурно-исторической психологии эта артификация оказывается как раз тем, что только и позволяет реализовать по отношению к ее собственному и, по сути, единственному «объекту изучения» процессу генезиса и развития так называемых «высших психических функций» научный метод исследования.

Психология bookap

И здесь я подхватываю высказанное в дискуссии чрезвычайно важное замечание о внутреннем соотношении интериоризации и экстериоризации. Что позволяет Выготскому реализовать научный в его понимании метод исследования в ситуациях, которые оказываются изначально и неустранимо неклассическими? Это позволят ему сделать особое представление о «природе» самой психологической реальности, представление о том, что исходными и основными формами собственно человеческой психики являются «интерпсихические», или, быть может, лучше сказать «интерсубъектные» разделенные и распределенные по крайней мере, между двумя людьми, – формы психической деятельности. Я хочу обратить на это внимание. Выготский здесь решительно расходится со всей последующей традицией понимания интериоризации в нашей психологии. Едва ли нужно напоминать знаменитую формулу Выготского, что всякая психическая функция появляется на сцене дважды: сначала она выступает как разделенная и распределенная между двумя людьми и только потом, в результате процесса интериоризации, или «вращивания», она становится достоянием отдельного индивида. Здесь ничего не говорится о переходе «извне внутрь» в обычном смысле слова. Понимание соотношения внешнего и внутреннего, которое реализуется в формуле Выготского, решительно противостоит тому, которое было в интроспективной психологии или в ортодоксальном бихевиоризме, то есть тому, что в методологическом отношении соответствует сенсуальному позитивизму в духе Маха. Для Выготского интериоризация это переход от распределенных между людьми форм совместной деятельности к таким, по отношению к которым субъектом может стать отдельный человек. Для Выготского это вопрос «субъективации», или «высвоения» деятельности. Так, например, в случае детской ролевой игры, даже когда ребенок реализует правило поначалу не по отношению к себе, еще не умея подчинить этому правилу свое собственное поведение, а обращая его к другому к другому ребенку или даже ко взрослому, – для Выготского это уже есть интериоризованная форма и что принципиально важно уже именно высшей психической функции. Психика для него начинается не там, где возникает «умственный» план, как для П.Я. Гальперина, – разделенная и распределенная между двумя людьми функция есть уже высшая психическая функция, причем, повторю в своей исходной, но также и основной форме.

Почему это важно? В случае культурно-исторической теории онтологический и методологический планы оказываются невероятно крепко сбитыми. Выготский и не мог найти никакого другого решения вопроса о научном методе, если бы не опирался при этом на свое представление о природе того, что он изучает. А его психология в качестве исключительного предмета своего исследования и имеет генезис и развитие высших психических функций. А этот процесс в своей исходной и основной форме есть процесс всегда интерпсихический, или интерсубъектный. И именно это то есть особая форма экстериоризации психики и позволяет исследователю изначально включать самого себя и именно в качестве психотехника в ситуацию исследования, не нарушая при этом (по своему понимаемых) принципов научного метода. Но тем самым по сути дела Выготский тут решительно преодолевает естественнонаучную парадигму исследования и разворачивает психологию в сторону новой «психотехнической» парадигмы исследования.

Интернализация | Психология Вики | Фэндом

в: Личностные процессы, Социальная психология

Посмотреть источник

Клинический: Подходы · Групповая терапия · Методы · Типы проблем · Области специализации · Таксономии · Терапевтические проблемы · Способы доставки · Проект перевода модели · Личный опыт ·

Эта статья нуждается во внимании психолога/академического эксперта по предмету .

Пожалуйста, помогите нанять одного или улучшите эту страницу самостоятельно, если вы квалифицированы.
Этот баннер появляется на слабых статьях, к содержанию которых следует подходить с академической осторожностью.

В социальных науках, таких как психология и социология, интернализировать что-то означает включить это что-то (или представление этого чего-то) в свое «я», где рассматриваемое «я» может принимать различные формы, такие как например, лицо, организация или общество. Интернализованное «что-то» также может принимать различные формы, например, включая отношения, концепции, стандарты, ценности и нормы поведения. Это часть процесса социализации и механизм личностного роста на индивидуальном уровне и культурного развития на уровне группы.

Интернализация противоположна экстернализации.

Содержание

1 В психоаналитической теории
2 В психологии развития
3 В социальной психологии
4 См. также
5 Каталожные номера
6 Дальнейшее чтение

В психоаналитической теории

Во фрейдистской психологии интернализация — это одно из понятий психологического процесса интроекции, психологического защитного механизма. Родственными понятиями являются идентификация и включение. В психоаналитической теории интернализация представляет собой процесс, включающий формирование Супер-Эго. ^[1] Многие теоретики считают, что интернализированные ценности поведения, реализуемые в ходе ранней социализации, являются ключевыми факторами в прогнозировании будущего нравственного характера ребенка. Теория самоопределения ^[2] предлагает мотивационный континуум от внешней к внутренней мотивации и автономной саморегуляции. Некоторые исследования показывают, что нравственное «я» ребенка начинает формироваться примерно в возрасте трех лет. ^[3] Эти ранние годы социализации могут быть основой нравственного развития в более позднем детстве.

Сторонники этой теории предполагают, что дети, чье представление о себе является «хорошим и нравственным», как правило, имеют траекторию развития в сторону просоциального поведения и мало признаков антиобщественного поведения.

В психологии развития

В психологии развития интернализация — это процесс, посредством которого социальные взаимодействия становятся частью психических функций ребенка, т. е. после опыта взаимодействия с другим человеком ребенок впоследствии переживает такое же взаимодействие внутри себя и делает это часть его/ее понимания взаимодействия с другими в целом. По мере того, как ребенок снова и снова переживает подобные взаимодействия, он постепенно учится понимать их и думать о них на более высоких, абстрактных уровнях. Лев Выготский предположил, что психические функции, такие как понятия, язык, произвольное внимание и память, являются культурными инструментами, приобретаемыми в ходе социальных взаимодействий.

В одном исследовании развития детей,

[4] , исследователи изучили два ключевых аспекта ранней совести – усвоение правил поведения и эмпатические аффекты по отношению к другим – как факторы, которые могут предсказать будущее социальное, адаптивное и компетентное поведение.

Данные были собраны из лонгитюдного исследования детей из семей с двумя родителями в возрасте 25, 38, 52, 67 и 80 месяцев. Интернализация детьми правил каждого родителя и сочувствие к симулированному дистрессу каждого родителя наблюдались в 25, 38 и 52 месяца. Родители и учителя оценили их адаптивное, компетентное, просоциальное поведение и антисоциальное поведение в 80 месяцев. Исследователи обнаружили, что, во-первых, как история раннего усвоения ребенком родительских правил, так и история его или ее эмпатии предсказывали компетентное и адаптивное функционирование детей в возрасте 80 месяцев по оценке родителей и учителей. Во-вторых, дети с более сильным опытом интернализации родительских правил в возрасте от 25 до 52 месяцев воспринимали себя более нравственными в возрасте 67 месяцев. В-третьих, дети, которые демонстрировали более сильную интернализацию в возрасте от 25 до 52 месяцев, стали считать себя более нравственными и «хорошими». Это самовосприятие, в свою очередь, предсказало, как родители и учителя оценят их компетентное и адаптивное функционирование в возрасте 80 месяцев.

Для Выготского когнитивное развитие включает активную интериоризацию процессов решения проблем, моделируемых родителями, учителями и т. д. в среде ребенка. ^[5]

В более общем смысле «интернализация» — это долгосрочный процесс консолидации и включения влияния других в наши собственные убеждения, отношения и ценности, когда речь идет о моральном поведении.

При изменении морального поведения говорят, что человек «усваивается», когда новый набор убеждений, взглядов и ценностей заменяет желаемое поведение или делает его привычным. Например, такая интернализация может иметь место после религиозного обращения.

Интернализация также часто связана с обучением, например изучением сложных идей или навыков. Таким образом, ребенка, который учится говорить, можно охарактеризовать как усвоение правил грамматики. ^[6] . Таким образом, понятие интернализации также находит применение в образовании, обучении и обучении, а также в бизнесе и управленческом мышлении.

В социальной психологии

Основная статья: Интернализация (социология)

См. также

Интроекция
Локус контроля
Постоянство объекта
Объектные отношения
Развитие личности
Психотерапевтические процессы
Социальное влияние

Ссылки

↑ Corsini, R. (1999). Словарь психологии, США: Тейлор и Фрэнсис.
↑ Деси, Э. Л. и Райан, Р. М. (1985). Внутренняя мотивация и самоопределение в поведении человека. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Plenum Press.
↑ Эмде, Р. Н., Биринген, З., Клайман, Р. Б. и Оппенгейм, Д. (1991). Моральное Я младенчества: аффективное ядро и процедурные знания. Обзор развития, 11, 251–270.
↑ Кочанска Г., Кениг Дж., Барри Р., Ким С. и Юн Дж. (2010). Детская совесть в раннем и дошкольном возрасте, нравственное Я и грамотная, адаптивная траектория развития. Развивающая психология. Том. 46, № 5, 1320-1332.
↑ Гросс, Р. (2009) Психология: наука о разуме и поведении. 5-е изд. Лондон: Ходдер Арнольд
↑ Ребер, А.С. и Ребер Э.С. (2001). Словарь психологии, 3-е изд. Лондон: Пингвин.

Дополнительная литература

Мейснер, В. В. (1981), Интернализация в психоанализе , International Universities Press, Нью-Йорк.
Уоллис, К.С. и Дж.Л. Поултон (2001), Интернализация: происхождение и построение внутренней реальности , Open University Press, Букингем и Филадельфия.

На этой странице используется лицензированный Creative Commons контент из Википедии (просмотр авторов).

Контент сообщества доступен по лицензии CC-BY-SA, если не указано иное.