Когнитивные стили холодная: Читать онлайн «Когнитивные стили. О природе индивидуального ума» автора Холодная Марина Александровна — RuLit

Читать онлайн «Когнитивные стили. О природе индивидуального ума» автора Холодная Марина Александровна — RuLit

М. А. Холодная

Когнитивные стили. О природе индивидуального ума

Учебное пособие

Некоторые думают, что стиль – это фантазия. В действительности стиль – это правда. Даже если моя правда заключается в том, чтобы слушать, как кричат динозавры…

Рэй Брэдбери

© М. А. Холодная, 2002

Эта книга посвящена одной из наиболее актуальных в современной психологии проблем – проблеме природы когнитивных стилей, под которыми принято понимать присущие человеку индивидуально-своеобразные способы переработки информации о своем окружении. По сути дела, стилевой подход – это первая в истории психологии попытка анализа особенностей устройства и функционирования индивидуального ума. Каждый человек, о котором можно сказать, что он умен, умен на свой лад – эта констатация бесспорна, ибо она очевидна (достаточно бросить внимательный взгляд на окружающих нас людей).

Но что мы знаем о психических механизмах индивидуального своеобразия склада ума? К сожалению, таких знаний пока слишком мало. Именно поэтому проблематика когнитивных стилей – ее история, идеология, феноменология, характер эволюции основных теоретических представлений и т. д. – представляет особый интерес для современной психологии.

Несмотря на достаточно длительную историю стилевого подхода, психология когнитивных стилей остается мало разработанной областью исследований, до сих пор находящейся скорее в стадии своего становления. И как растущий ребенок каждый раз удивляет родителей неожиданно появляющимися новыми чертами характера или способностями, так и психология когнитивных стилей по мере своего развития поражает исследователей развертывающимися новыми ракурсами анализа психологических основ человеческого познания (как, впрочем, и острейшими противоречиями – о них также пойдет речь в этой книге).

В психологической науке изучение познавательной деятельности традиционно связывалось с исследованием особенностей работы человеческого интеллекта – единственного психического механизма, который отвечает за переработку информации об окружающей действительности и ее воспроизведение в индивидуальном сознании в виде познавательных образов той или иной степени полноты и сложности.

На протяжении последних ста лет психологические теории интеллекта разрабатывались в рамках общей психологии. Соответственно они были ориентированы на выявление и формулирование общих закономерностей познавательной психической деятельности. Именно эти закономерности были предметом дальнейшего психологического анализа. Что касается индивидуальных различий в интеллектуальной деятельности (индивидуальной специфики приемов переработки информации, своеобразия способов решения задач, присущих конкретному человеку, и т. д.), они долгое время игнорировались, ибо рассматривались как своего рода артефакты, досадные отклонения от «закономерного» хода познавательного отражения и интеллектуального развития в целом.

Например, в теории интеллекта Ж. Пиаже, описывающей стадии интеллектуального развития в дошкольном и школьном возрастах, индивидуальные различия в интеллектуальной деятельности не учитывались в силу того, что в этом не было концептуальной необходимости. Более того, с точки зрения общих закономерностей формирования интеллекта, индивидуальные различия между детьми одного и того же возраста вообще не должны иметь места, поскольку на одной и той же стадии интеллектуального развития разные дети должны демонстрировать одни и те же способности. На самом деле дети одного возраста, находящиеся на определенной стадии развития, по-разному проявляли свои интеллектуальные возможности по отношению к решению разных задач. Не менее странными в рамках теории Пиаже выглядели индивидуальные различия между детьми разного возраста: некоторые дети более старшего возраста не проявляли «теоретически ожидаемых» способностей, тогда как дети более младшего возраста порой обнаруживали способности, которые у них еще не должны были сформироваться.

Индивидуальная динамика интеллектуального развития – вот та феноменология, которая оказалась за границами описанной Пиаже объективно существующей последовательности стадий формирования интеллекта.

Аналогично, в теории интеллекта Г. Айзенка в качестве основного выступало положение о том, что скорость переработки информации является условием успешности интеллектуальной деятельности в ситуации решения задач. Эта общая закономерность действительно подтверждается на уровне корреляционного анализа показателей «ментальной скорости» и результативности выполнения тестов интеллекта.

Однако анализ результатов отдельных испытуемых показывает, что на правильные ответы – сравнительно с неправильными – затрачивается больше времени (Hunt, 1980). В ряде исследований было продемонстрировано, что испытуемые, склонные к замедленному темпу поиска решения (представители рефлективного когнитивного стиля) – в отличие от испытуемых, склонных быстро принимать решения (представителей импульсивного когнитивного стиля), – характеризуются бо́льшей интеллектуальной продуктивностью, в том числе в условиях решения тестовых задач (Холодная, 1992).

Марина Холодная — Когнитивные стили. О природе индивидуального ума читать онлайн

М. А. Холодная

Когнитивные стили. О природе индивидуального ума

Учебное пособие

Некоторые думают, что стиль – это фантазия. В действительности стиль – это правда. Даже если моя правда заключается в том, чтобы слушать, как кричат динозавры…

Рэй Брэдбери

© М. А. Холодная, 2002

Эта книга посвящена одной из наиболее актуальных в современной психологии проблем – проблеме природы когнитивных стилей, под которыми принято понимать присущие человеку индивидуально-своеобразные способы переработки информации о своем окружении. По сути дела, стилевой подход – это первая в истории психологии попытка анализа особенностей устройства и функционирования индивидуального ума. Каждый человек, о котором можно сказать, что он умен, умен на свой лад – эта констатация бесспорна, ибо она очевидна (достаточно бросить внимательный взгляд на окружающих нас людей). Но что мы знаем о психических механизмах индивидуального своеобразия склада ума? К сожалению, таких знаний пока слишком мало. Именно поэтому проблематика когнитивных стилей – ее история, идеология, феноменология, характер эволюции основных теоретических представлений и т. д. – представляет особый интерес для современной психологии.

Несмотря на достаточно длительную историю стилевого подхода, психология когнитивных стилей остается мало разработанной областью исследований, до сих пор находящейся скорее в стадии своего становления. И как растущий ребенок каждый раз удивляет родителей неожиданно появляющимися новыми чертами характера или способностями, так и психология когнитивных стилей по мере своего развития поражает исследователей развертывающимися новыми ракурсами анализа психологических основ человеческого познания (как, впрочем, и острейшими противоречиями – о них также пойдет речь в этой книге).

В психологической науке изучение познавательной деятельности традиционно связывалось с исследованием особенностей работы человеческого интеллекта – единственного психического механизма, который отвечает за переработку информации об окружающей действительности и ее воспроизведение в индивидуальном сознании в виде познавательных образов той или иной степени полноты и сложности.

На протяжении последних ста лет психологические теории интеллекта разрабатывались в рамках общей психологии. Соответственно они были ориентированы на выявление и формулирование общих закономерностей познавательной психической деятельности. Именно эти закономерности были предметом дальнейшего психологического анализа. Что касается индивидуальных различий в интеллектуальной деятельности (индивидуальной специфики приемов переработки информации, своеобразия способов решения задач, присущих конкретному человеку, и т. д.), они долгое время игнорировались, ибо рассматривались как своего рода артефакты, досадные отклонения от «закономерного» хода познавательного отражения и интеллектуального развития в целом.

Например, в теории интеллекта Ж. Пиаже, описывающей стадии интеллектуального развития в дошкольном и школьном возрастах, индивидуальные различия в интеллектуальной деятельности не учитывались в силу того, что в этом не было концептуальной необходимости. Более того, с точки зрения общих закономерностей формирования интеллекта, индивидуальные различия между детьми одного и того же возраста вообще не должны иметь места, поскольку на одной и той же стадии интеллектуального развития разные дети должны демонстрировать одни и те же способности. На самом деле дети одного возраста, находящиеся на определенной стадии развития, по-разному проявляли свои интеллектуальные возможности по отношению к решению разных задач. Не менее странными в рамках теории Пиаже выглядели индивидуальные различия между детьми разного возраста: некоторые дети более старшего возраста не проявляли «теоретически ожидаемых» способностей, тогда как дети более младшего возраста порой обнаруживали способности, которые у них еще не должны были сформироваться.

Индивидуальная динамика интеллектуального развития – вот та феноменология, которая оказалась за границами описанной Пиаже объективно существующей последовательности стадий формирования интеллекта.

Аналогично, в теории интеллекта Г. Айзенка в качестве основного выступало положение о том, что скорость переработки информации является условием успешности интеллектуальной деятельности в ситуации решения задач. Эта общая закономерность действительно подтверждается на уровне корреляционного анализа показателей «ментальной скорости» и результативности выполнения тестов интеллекта. Однако анализ результатов отдельных испытуемых показывает, что на правильные ответы – сравнительно с неправильными – затрачивается больше времени (Hunt, 1980). В ряде исследований было продемонстрировано, что испытуемые, склонные к замедленному темпу поиска решения (представители рефлективного когнитивного стиля) – в отличие от испытуемых, склонных быстро принимать решения (представителей импульсивного когнитивного стиля), – характеризуются бо́льшей интеллектуальной продуктивностью, в том числе в условиях решения тестовых задач (Холодная, 1992).

Иными словами, теории интеллекта, разработанные в рамках общей психологии, столкнулись с поразительным явлением: индивидуальное интеллектуальное поведение достаточно часто оказывается непредсказуемым в терминах общепсихологических закономерностей. Создавалось впечатление, что скорее общие закономерности являются артефактом по отношению к особенностям ума индивидуального субъекта – и тем в большей мере, чем выше уровень психического развития человека.

Не спасала положения и традиционная тестология, предметом исследования которой были индивидуальные различия в результативности интеллектуальной деятельности в виде показателей правильности и скорости выполнения тестов интеллекта. Дело в том, что процедура психологического тестирования, будучи ориентированной на «объективное измерение» интеллектуальных способностей, принципиально исключала индивидуальность испытуемого (особенности его индивидуального опыта, познавательные склонности и т. д.). Если задуматься, то можно констатировать некоторый профессионально-психологический казус: выявление индивидуальных различий в интеллектуальной деятельности осуществлялось при игнорировании индивидуального своеобразия склада ума испытуемых. Невольно возникает вопрос: чьи же способности при этом измеряются?

Таким образом, к пониманию природы индивидуального ума оказалось невозможно перейти ни от общепсихологических закономерностей функционирования интеллекта, ни от индивидуальных различий в результативности интеллектуальной деятельности.

Конец ознакомительного отрывка
Вы можете купить книгу и

Прочитать полностью

Хотите узнать цену?
ДА, ХОЧУ

дискуссионные вопросы и проблемы изучения.

Авторы: Н. Н. Волкова, А. Н. Гусев 

1. Проблемы изучения когнитивных стилей
2. Пути решения проблем, исследовательские программы и перспективы развития
3. Соотношение когнитивных стилей с другими конструктами
4. Стили и стратегии
5. Интегративные модели
6. Заключение

Проблемы изучения когнитивных стилей

Можно выделить четыре основных периода в истории исследования КС по критерию направленности на изучение определенной проблемы. Первый период, к которому относят ранние исследования 40–50 годов XX века, связан с выявлением индивидуальных различий в способах переработки информации. Вклад данного этапа состоит в выдвижении идеи о том, что люди отличаются друг от друга не только по успешности выполнения какой-либо задачи, но и по способам ее восприятия (понимания) и решения. Работы второго периода (1950–60 гг.) были связаны с поиском взаимосвязей между когнитивными стилями и другими психологическими конструктами, а также углублением понимания характерных особенностей КС. Значение этих периодов авторы описывают как шаг вперед в понимании связи между личностью и средой, построение «моста» между познанием и личностью. На наш взгляд, такое понимание когнитивного стиля как одного из важных общепсихологических конструктов до сих пор перспективно. Тем не менее, 70-е годы XX века характеризуются заметным падением интереса к изучению КС, поскольку ученые столкнулись с рядом серьезных проблем. Несмотря на достижения стилевого подхода, со временем обнаружились принципиальные недостатки, тормозящие его развитие. Проводимые исследования были неспособны разрешить обозначенные ниже проблемы, что создавало, как отмечает М.А. Холодная, «впечатление лавинообразного нарастания не согласующихся друг с другом фактов, которые уже невозможно было объяснить с какой-либо более или менее осмысленной позиции». В данном контексте важно, что работы последних лет нацелены на критический анализ ранних исследований. Цель данного обзорно-аналитического исследования – выделить основные проблемы в области психологии КС и возможные пути их решения, а также проанализировать перспективные направления будущих исследований.

Ключевой проблемой, на которую обратили внимание многие известные исследователи в области стилевого подхода, признается отсутствие ясного понимания, что стоит за конструктами «стиль» и «когнитивный стиль», а также их строгого определения и общей теоретико-методологической базы. В.А. Толочек указывает также на зависимость выбора методологии исследований КС от исторического контекста и запроса со стороны общества.

Когнитивные стили, наряду с другими стилевыми образованиями – стилями обучения, мышления, интеллектуальными стилями и др. – признаются ограниченными со стороны средств их измерения. То есть они характеризуются достаточно «жесткой» привязкой к методике их диагностики, что приводит к очевидным трудностям в обобщении полученных эмпирических данных и теоретическом осмыслении результатов. Как справедливо отмечала М.А. Холодная, в целом обнаруживалась первичность эмпирики по отношению к теории, вследствие чего исследователи были вынуждены опираться на весьма частные операциональные определения КС. Расширение числа эмпирических исследований не сопровождалось соответствующим ростом обобщающих их теоретико-методологических работ. Однако, по мнению Т.В. Корниловой и Г.В. Парамей, «запаздывание теоретических разработок не должно тормозить эмпирические исследования стилевой регуляции деятельности, поскольку предмет исследования достаточно четко очерчен…».

Одной из возможных причин явного падения интереса психологов к проблематике КС признается также отсутствие единого понятийного аппарата для эффективной коммуникации исследователей, как в рамках данного узкого направления, так и в более широком психологическом контексте. Кроме того, многие авторы указывают на постоянный рост и без того большого числа отдельных, изолированных когнитивных стилей, что сопровождается созданием соответствующих средств их измерения. Так, в литературе выделяют 15 (Wardell, Royce, 1978), 19 (Messick, 1976), 21 (Холодная, 2004), 29 (Allinson, Hayes, 1996) и даже более 71 (Evans, Waring, 2009) существующих КС, что вызывает необходимость создания интегративных моделей, способных упорядочить или ограничить растущий объем новых эмпирических конструктов. Проблемы в понимании того, как соотносятся когнитивные стили с другими характеристиками индивидуальных различий, сопровождаются смешением КС с разными психологическими конструктами – личностными чертами, способностями, когнитивными стратегиями .

Существенной характеристикой ранних этапов изучения когнитивных стилей является применение корреляционных схем исследований, впоследствии заменяемое ориентацией на проверку экспериментальных причинно-следственных гипотез. Критике подвергаются существующие методические средства измерения КС – они слишком разнообразны, недостаточно между собой согласованы, многие не обладают необходимой валидностью и надежностью, что формирует запрос на разработку надежных и валидных методик. Исследователи подчеркивают, что указанные выше проблемы «перевесили» преимущества стилевого подхода, что обусловило падение интереса к дальнейшим теоретическим разработкам в данной области. Она «была оставлена фрагментарной и неполной, без ясной и имеющей практическую пользу теории и без понимания того, как когнитивные стили связаны с другими психологическими конструктами и теориями в области когнитивных наук». В то же время, В. Москвина и М. Кожевникова отмечают, что, несмотря на угасание теоретического интереса, возрастало число прикладных исследований когнитивных стилей. Особое внимание уделялось КС, относящимся к решению сложных когнитивных задач и обучению. Характеристику ситуации, сложившейся в области изучения когинивных стилей, дал А. Фернхем. Он отметил, что, несмотря на 50 лет исследований, многие вопросы по-прежнему остаются без ответа, вместе с тем, поражают усилия, вложенные в развитие этой темы, и объем накопленных данных.

Пути решения проблем, исследовательские программы и перспективы развития

Мы полагаем, что в настоящее время остро стоит вопрос актуальности дальнейшего изучения когнитивных стилей. С одной стороны, данная область долгое время находилась вне основных путей развития современной психологии, с другой – вопрос о стилях как предпочтениях в использовании когнитивных способностей остается до сих пор весьма важным. Многие авторы указывают, что КС могут выступить основой построения единой теории взаимодействия познания и личности, что они имеют большое прикладное значение в областях обучения и образования, менеджмента, психотерапии, принятия решений и пр.

Задаваясь вопросом, движется ли вперед психология стилей или же новые исследования не разрешают существующие проблемы и противоречия, Е. Кулс и С. Райнер заключают, что последнее десятилетие характеризуется не только возрождением интереса к изучению стилей, но и значительным прогрессом эмпирических исследований в данной области. Похожую точку зрения отстаивают и другие авторы. Однако, на наш взгляд, дальнейшее развитие психологии стилей невозможно без введения ряда принципиально важных преобразований, нацеленных на преодоление указанных выше ограничений ранних исследований. Новые программы исследований когнитивных стилей, предложенные после критического осмысления предыдущих, затрагивают три основных аспекта их изучения – теорию, измерение и практику, на пересечении которых можно разработать продуктивный исследовательский подход.

Е. Кулс предлагает следующие преобразования в области исследования когнитивных стилей: прояснить положение КС в сфере психологии индивидуальных различий и, как следствие, построить их единую модель, интегрировать в нее известные когнитивные стили, провести лонгитюдные исследования для выявления источника развития КС, отказаться от преобладающих самоотчетных методик в пользу подходов, предполагающих многомерное и многофакторное изучение когнитивных стилей. Исследовательская программа Р. Райдинга включает предложения по сокращению большого числа отдельных КС за счет их объединения в более широкие группы, а также по разработке надежных и валидных диагностических процедур. Кроме того, необходимо построение модели взаимоотношения когнитивных стилей с другими психологическими конструктами на основании теоретиче ского осмысления места когнитивных стилей в общем контексте психологии индивидуальных различий. Обеспечение возможности практического применения КС должно, по мнению автора, основываться на определении их связей с наблюдаемым поведением. Е. Сэдлер-Смит также указывает на необходимость разработки единой теоретико-методологической базы и понимания места КС в сфере индивидуальных различий с опорой на достижения социальной психологии и нейронаук. 

Вместе с тем, он подчеркивает важность создания надежных и валидных средств измерения когнитивных стилей.

Р. Стернберг в качестве общей методологии изучения КС предлагает психологию выбора и принятия решений, основываясь на положении о том, что когнитивные стили представляют собой выборы или предпочтения. Причиной неуспеха ранних исследований автор считает опору на теории личностных черт и способностей, к области которых КС не принадлежат. В. Москвина и М. Кожевникова выделили три основных направления в изучении стилей, являющиеся актуальными и перспективными. Первое – «расщепление» – отражает углубленное изучение выполнения некоторой задачи внутри группы испытуемых, представляющей полюс определенного когнитивного стиля. Второе направление связано с разработкой интегративных моделей КС и объединением их в единую теорию, что позволит сократить число слабо систематизированных и разрозненных когнитивных стилей. Третье направление соответствует весьма актуальной для многих областей психологии тенденции – опоре на достижения нейронаук.

Таким образом, на наш взгляд, наибольший отклик в критических обзорах и предложенных программах вызывает проблема рассмотрения КС в системе переменных индивидуальных различий, а также необходимость систематизировать и упорядочить известные когнитивные стили путем разработки интегративных моделей.

Соотношение когнитивных стилей с другими конструктами.

Предметом многочисленных дискуссий является проблема соотношения КС и способностей, актуальность которой обусловлена не только ее теоретической значимостью, но и тесной связью с другими дискуссионными вопросами – о возможности оценки полюсов когнитивных стилей как более или менее социально «востребованных» и, соответственно, их связи с продуктивностью деятельности.

Понятие КС было введено, чтобы попытаться ответить на вопрос: как и почему люди отличаются друг от друга при выполнении той или иной деятельности. Это не всегда удавалось объяснить с позиции одних лишь способностей потому, что одни и те же результаты могут быть достигнуты разными способами. В литературе как ранних, так и более поздних периодов изучения когнитивных стилей преобладает позиция, согласно которой стили и способности не могут быть сведены друг к другу. Тем не менее, встречается и противоположная точка зрения (см. ниже). Г. Виткин и П. Олтман предложили пять критериев различения стилей и способностей: 

1. способности связаны с уровнем достижений, тогда как стиль характеризует способ выполнения деятельности;
2. стиль является биполярным измерением, способность – униполярным;
3. в отличие от способностей, имеющих ценностный контекст, к стилям неприменимы оценочные суждения – иными словами, оба полюса любого стиля равноценны с точки зрения результативных аспектов деятельности;
4. стиль стабилен во времени;
5. стиль устойчиво проявляется в разных условиях, тогда как способность характеризуется специфичностью по отношению к определенному виду деятельности и может изменяться с течением времени. Аналогичные основания для различения указанных конструктов выделил С. Мессик, охарактеризовав стили как биполярные типичные формы деятельности, относящиеся к способу познания и проявляющиеся в различных аспектах функционирования. Способности, по его мнению, напротив, связаны с содержанием познания и специфичны в конкретной области деятельности, влияя на ее эффективность.

М.А. Холодная критически анализирует предложенные Г. Виткиным и С. Мессиком критерии, полагая, что на эмпирическом уровне обнаруживаются взаимные пересечения КС и способностей, несмотря на декларируемые на уровне теоретических разработок различия между ними. Таким образом, стили представляют собой не предпочтения, а особый тип интеллектуальных способностей – метакогнитивные способности, являющиеся «индикаторами сформированности психических механизмов, отвечающих за управление процессом переработки информации».

Согласно теории Р. Стернберга, стили представляют собой выборы действовать тем или иным образом на основании предпочтений человека и требований ситуации, и именно этот компонент выбора и принятия решений отличает стили от способностей. Таким образом, стили являются предпочтениями использования тех или иных способностей, но не могут быть сведены к ним. Это также объясняет наличие множества КС, описанных в литературе, поскольку диапазон возможных выборов очень широк. В концепциях, постулирующих несводимость стилей к способностям, ключевым основанием их дифференциации является, на наш взгляд, отношение к процессуальному и результативному аспектам деятельности, соответственно.

Общая идея состоит в том, что способности детерминируют эффективность деятельности, а стиль отражает привычный способ ее выполнения, не влияя на конечную продуктивность. Однако, по мнению И.П. Шкуратовой, данное положение о различении стилей и способностей приводит к искусственному разделению процесса и результата, которые в действительности не поддаются разграничению и должны рассматриваться в комплексе. На эту же проблему обращает внимание И.Г. Скотникова, подчеркивая, что разным КС свойственно разное соотношение результативных и процессуальных аспектов: некоторые КС могут влиять на продуктивность познавательной деятельности, будучи при этом стилевыми в широком классе жизненных ситуаций. Кроме того, одинаковая итоговая эффективность может быть связана с разными ресурсными затратами.

Понимание отношений между КС и способностями углубляется за счет разработки классификаций стилей по критерию близости к другим переменным индивидуальных различий. Н. Коган выделил три типа стилей по удалению от области способностей. При измерении стилей I типа, наиболее приближенных к способностям, важны точность и правильность ответа. Стили II типа не могут быть охарактеризованы в терминах точности или правильности. Стили III типа независимы от точности и не оцениваются с точки зрения их большей или меньшей предпочтительности при решении широкого круга жизненных задач. Р. Стернберг и Л.Ф. Чанг использовали аналогичные основания для классификации интеллектуальных стилей. Р. Стернберг и Е. Григоренко предложили разделение когнитивно- и личностно-центрированных стилей по степени их близости к способностям и личностным чертам, соответственно. Деятельностно-центрированные стили в данной классификации являются медиаторами деятельности, восходящей и к личности, и к способностям. 

Стили и стратегии 

На наш взгляд, весьма важным является различение когнитивных стилей и когнитивных стратегий. По И.Г. Скотниковой, стратегии представляют собой конкретное проявление когнитивных стилей при решении задачи, опосредуя влияние КС на уровень когнитивного функционирования. Р. Райдинг и С. Райнер рассматривают стратегии как способы совладания с наличными условиями ситуации и задачами. Причем, по мнению С. Мессика, не любыми, а какого-то определенного типа. Когнитивные же стили связаны с широким спектром различных условий и ответственны за выбор, организацию и контроль стратегий.

Интегративные модели 

Как было отмечено выше, необходимость разработки моделей, способных систематизировать и упорядочить растущее число когнитивных стилей, признается одной из наиболее актуальных проблем. Смещение направления вектора интереса исследователей от дифференциации к интеграции является не просто современным трендом академической психологии, а насущной необходимостью и перспективным направлением. Большинство предложенных интегративных моделей можно разделить на два типа. Первый тип предполагал выделение иерархических уровней организации в зависимости от используемого уровня обработки информации. Второй тип основывался на определении противоположных групп стилевых свойств, несводимых друг к другу.

Одна из первых попыток объединения существующих когнитивных стилей в более широкие группы сделана в модели Д. Уорделла и Дж. Ройса. Основываясь на идее о тесной связи КС с аффектом, авторы полагают стили свойствами более высокого порядка по отношению к когнитивным способностям и аффективным чертам. При этом КС влияют на способ связи последних с индивидуальными особенностями поведения. Иными словами, стили являются модераторами, связывающими когнитивные и аффективные черты. Детерминируя комбинации черт, они активируются в ситуации существования альтернативных возможностей адаптации субъекта к условиям наличной ситуации. Считая, что стиль является одной из субсистем более общей психологической системы, авторы предложили ее иерархическую организацию. Существующие когнитивные стили были разделены на три группы: собственно когнитивные, когнитивно-аффективные и аффективные стили. Таким образом, три указанных способа интеграции когниции и аффекта соответствуют трем конструктам высшего порядка или общим стилям: рациональному, эмпирическому и метафорическому. А. Миллер также предложил иерархическую модель когнитивных процессов и стилей, согласно которой КС включают индивидуальные различия в способах переработки информации по трем фундаментальным типам когнитивных процессов – восприятию, памяти и мышлению. Каждому этапу переработки информации соответствует определенный когнитивный стиль.

Модели второго типа более многочисленны. Наиболее часто встречающееся основание группировки КС – выделение дихотомии аналитичность-целостность или аналитичность-интуитивность. Р. Райдинг проанализировал более 30 когнитивных стилей и выделил две большие группы по способу организации и репрезентации информации, который лежит в основе предложенного им определения КС. Тенденция к организации информации целостно или частями соответствует измерению холистичность-аналитичность, а вербальность-образность связана со способом ее репрезентации – вербально или посредством образов, соответственно. Описанные выше в разделе «Стили и способности» классификации также вносят вклад в решение проблемы укрупнения стилевых измерений. Более редкий способ объединения когнитивных стилей в интегративную модель соответствует матричной организации, предложенной Ч. Носалом. Автор систематизировал КС в контексте теории переработки информации, также внеся вклад в выявление связей между когнитивными стилями и другими когнитивными функциями, в частности, процессами переработки информации и когнитивным контролем. Строки и столбцы матрицы сформированы уровнями (восприятие, формирование понятий, моделирование и программирование) и способами (структурирование поля, сканирование поля, понятийная эквивалентность и распределение контроля) переработки информации, соответственно. На их пересечении располагаются когнитивные стили. Основываясь на идеях Ч. Носала, М. Кожевникова, К. Эванс и М. Косслин предложили свой вариант организации КС также в виде матрицы, однако, в отличие от модели Носала, на пересечении строк и столбцов находятся не только когнитивные стили, но и стили обучения и принятия решений.

Для стилей мышления Р. Стернберг предложил модель психического самоуправления (mental self-government). Структура «правительства» использовалась как метафора для понимания индивидуальных различий в регуляции интеллектуальной деятельности. На наш взгляд, основное значение указанных моделей состоит в выявлении отношений и связей между отдельными когнитивными стилями, а также в стремлении уменьшить число независимых друг от друга единиц путем объединения их в группы на основании ключевых характеристик. Дискуссионные вопросы По мнению Л.Ф. Чанг, Р. Стернберга и С. Райнера, главными дискуссионными вопросами о природе стилей выступают проблемы:

1. взаимосвязи между стилевыми конструктами;
2. стабильности;
3. ценности или полезности в связи с продуктивностью деятельности.
   

Несмотря на то, что авторы пишут об интеллектуальных стилях, поднятая ими проблематика применима в целом и к изучению КС. Первая полемика касается проблемы связи между собой различных стилевых конструктов: когнитивных стилей, стилей обучения и преподавания, интеллектуальных стилей, стилей мышления, принятия решений и др. Указанная проблематика выступает как на эмпирическом, так и на концептуальном уровнях. Нам представляется оптимальной и продуктивной позиция, согласно которой все стилевые конструкты представляют собой «чувствительные к среде индивидуальные различия в познании, развивающиеся в результате адаптации к физическим и социо-культурным событиям и условиям».

Проблема стабильности стилей является, возможно, наиболее противоречивой, актуальной и дискуссионной. Принятое определение когнитивных стилей, берущее свое начало в ранних работах и многократно приводимое в различных вариациях разными авторами, ставит стабильность в основу теоретического осмысления КС как психологического конструкта, предполагая наличие у субъекта некоторого устойчивого способа переработки информации при решении познавательных задач. Многие концепции развиваются в рамках таких представлений.

Однако в литературе можно найти данные, свидетельствующие в пользу противоположной точки зрения, в частности, данные о потенциальной возможности изменения стилевого полюса субъекта при определенных условиях, вследствие тренировки и представления о гибкости при использовании стилей для адаптации к требованиям наличной ситуации. Например, развитие полюса рефлексивности (КС импульсивность-рефлексивность) осуществлялось после получения прямой инструкции откладывать ответы, исследовать все возможные альтернативы, а также после обучения стратегиям сканирования и вербализации. Было продемонстрировано, что различия в эффективности поленезависимых и полезависимых учащихся нивелировались, если последним предоставлялись подсказки от учителей или давалась инструкция выделять ключевые части информации, необходимой для решения задачи. В работе В.В. Селиванова отмечались изменения полезависимости-поленезависимости, вследствие приобретения испытуемыми опыта решения мыслительных задач. Вслед за идеями Дж. Келли о творческом цикле как о постоянно изменяющейся системе личностных конструктов, И.П. Шкуратова, анализируя проблему устойчивости стилей в онтогенезе и в ходе психотерапии, высказывает предположение, что в основе феномена мобильности лежит механизм творчества. Кроме того, уже в работах Г. Виткина отмечалась возможность субъекта быть фиксированным или мобильным относительно своего стиля. Мобильность предполагает проявление обоих полюсов некоторого когнитивного стиля. Гибкость КС демонстрирует также исследование М. Ниаз, в котором было выявлено, что для стиля полезависимость-поленезависимость каждый полюс делится на две дополнительных группы: фиксированную и мобильную. М.А. Холодная обнаружила очень важный феномен расщепления полюсов когнитивных стилей, в соответствии с которым каждый КС является принципиально не биполярным, а квадриполярным измерением. Квадриполярность некоторых когнитивных стилей предполагает наличие мобильных и фиксированных подгрупп, а чувствительность КС к ситуационным факторам способствует адаптации человека к конкретным условиям деятельности. Мобильность-фиксированность часто рассматривается как проявление стиля более высокого порядка – метастиля, выполняющего в первую очередь регулирующую функцию. 

Так, в модели Ч. Носала стиль мобильность-фиксированность относит- ся к высшему уровню переработки информации – программному, или метакогнитивному. М. Кожевникова также понимает мобильность-фиксированность как метастиль, определяющий гибкость в выборе и использовании того или иного стиля для адаптации субъекта к наличной ситуации деятельности. Следует отметить, что в приведенных выше работах мобильностью характеризуются только некоторые группы когнитивных стилей – так называемые мобильные КС, в то время как другие – фиксированные КС достаточно стабильны в своих проявлениях. Однако существует и иная точка зрения, согласно которой любой человек может выбрать любой стиль в соответствии с условиями ситуации. А.Г. Асмолов определял когнитивные стили как средства, регулирующие деятельность путем выбора того стиля, который наилучшим образом соответствует ее целям и установкам. Р. Стернберг также выдвинул концепцию стилей как выборов или предпочтений. Дж. Биггс сделал аналогичное предположение о стиле как о подходе к обучению, решению задач или жизни в целом.

Некоторые исследования, направленные на изучение вопроса о стабильности-мобильности стилей, обостряют иную проблематику, связанную с наличием полюсов когнитивных стилей более социально ценных и «востребованных», т.е. обеспечивающих человеку принципиально более высокую продуктивность деятельности, или их нагруженностью значимостью. В данном контексте подавляющее большинство попыток развития у субъекта несвойственного ему стилевого полюса направлены на формирование полюса, который социально признается более эффективным или связан с большим пре имуществом. Это демонстрируют примеры, приведенные выше (см. также Либин и др., 1998). По мнению И.В. Тихомировой, М.А. Холодной, Н. Когана и др., один из полюсов стилей обязательно является более предпочтительным и востребованным из-за его связи с эффективностью обучения. Согласно противоположному мнению, стили не могут оцениваться с точки зрения их принципиальной ценностной нагрузки, а могут только соответствовать или не соответствовать когнитивной деятельности, протекающей в определенной ситуации. На наш взгляд, крайние точки зрения на проблему «ценности» КС вряд ли оправданы. По-видимому, более продуктивным будет несколько иное понимание этой проблемы: для решения конкретной познавательной задачи в конкретных условиях и с наличным набором когнитивных ресурсов субъекта формируется адекватная ситуации функциональная система, функциональный орган (понимаемые в рамках идей А.А. Ухтомского, А.Н. Леонтьева), включающие те или иные когнитивные стили. 

Заключение

Мы постарались показать, что вопрос актуальности, перспективности, теоретической и практической значимости исследования когнитивных стилей продолжает обсуждаться в рамках стилевого подхода. Период активного эмпирического изучения КС сменился заметным падением интереса к дальнейшим теоретическим разработкам, однако лежащая в их основе проблематика по-прежнему остается актуальной. В широком смысле это вопрос о том, как и почему люди отличаются друг от друга при вы полнении той или иной познавательной деятельности, о природе индивидуальных различий, не относящихся к области способностей и личностных характеристик. Вслед за многими авторами мы полагаем, что проблематика когнитивных стилей может стать основой для интеграции исследований когнитивной и личностной сфер, поскольку позволяет прояснить психологические механизмы взаимодействия личности со средой. В последние годы вышел ряд теоретико-методологических работ, нацеленных на поиск перспектив изучения КС, и формулирующих принципиальные предложения для дальнейшего развития исследований в данной предметной области. Они затрагивают теорию, методологию, проблемы измерения и практического использования когнитивных стилей.

В частности, отмечается необходимость:

1. опоры на адекватную этому конструкту теоретико-методологическую базу;
2. формулирования единого понятийного аппарата;
3. уточнения места КС в системе индивидуально-психологических различий;
4. интеграции и систематизации множества известных измерений КС.

Подчеркнем, что данное направление нам представляется перспективным при условии изучения когнитивных стилей не как просто совокупности отдельных индивидуальных особенностей субъекта познания, имеющей преимущественно описательный характер, а в контексте взаимодействия человека со средой. На наш взгляд, современные исследования характеризуются пониманием функционального значения КС как психологических средств регуляции познавательной деятельности и адаптации субъекта к ее условиям. В целом когнитивные стили можно представить как систему, регулирующую взаимоотношения между индивидуальнопсихологическими характеристиками человека и требованиями среды.

Показать еще…

Когнитивные стили — О природе индивидуального ума

К сожалению, возможность скачать бесплатно полный вариант книги заблокирована.

Название: Когнитивные стили — О природе индивидуального ума.

Автор: Холодная М.А.

2004.

     В учебном пособии, подготовленном на основе многолетнего чтения спецкурса, излагается один из важнейших разделов современной психологии — психология когнитивных (познавательных) стилей, характеризующих индивидуальные различия между людьми в способах познания окружающего мира. Описывается история изучения когнитивных стилей и современное состояние стилевого подхода. Впервые описан феномен «расщепления» полюсов когнитивных стилей, на основе которого предлагается новая трактовка когнитивных стилей как метакогнитивных способностей. Определяется их роль в регуляции интеллектуальной деятельности. Обсуждается вопрос об учете познавательных стилей учащихся в процессе обучения.
Для студентов и преподавателей психологических факультетов, специалистов в области общей и дифференциальной психологии, школьных психологов и педагогов.

     Психология — одна из самых молодых наук. Неудивительно, что ее становление сопровождается многочисленными концеп туальными катаклизмами: рушатся, казалось бы, ранее незыбле мые постулаты; рождается множество новых теорий, часть ко торых исчезает так же внезапно, как появляется; понятийный аппарат изменяется на глазах у изумленной научной обществен ности, при этом введенные «новые» понятия (схема, ментальная репрезентация, неявные знания, копинг, эмоциональный интел лект, мудрость и т. п.) ошеломляют своей метафорической много значностью; привычные тесты интеллекта и личностные опросни ки сменяются многочисленными и разнообразными методиками, при этом психологическое знание операционализируется до та кой степени, что без знания процедуры уже невозможно понять описанные в научной статье факты; появляются немыслимые ра нее претензии на так называемую психологически обоснован ную «коррекцию» личности, психоаналитическую интерпрета цию индивидуальной судьбы, контроль общественной жизни на основе психологического тестирования и т. п.

Оглавление:
Предисловие ко 2-му изданию
Введение
Глава 1. Истоки стилевого подхода: альтернативный взгляд на природу индивидуальных различий в интеллектуальной деятельности
1.1. Основные этапы становления понятия «стиль» в психологии
1.2. Теоретические источники стилевого подхода в изучении интеллектуальной деятельности
1.3. Отличительные признаки когнитивных стилей
Глава 2. Психологическая характеристика основных когнитивных стилей
2.1. Полезависимость/поленезависимость
2.2. Узкий/широкий диапазон эквивалентности
2.3. Узость/широта категории
2.4. Ригидный/гибкий познавательный контроль
2.5. Толерантность к нереалистическому опыту
2.6. Фокусирующий/сканирующий контроль
2.7. Сглаживание/заострение
2.8. Импульсивность/рефлективность
2.9. Конкретная/абстрактная концептуализация
2.10. Когнитивная простота/сложность
2.11. Расширение списка когнитивных стилей в современных исследованиях
Глава 3. Проблема взаимосвязи когнитивных стилей
3.1. Противоречия «множественной» и «унитарной» позиций в изучении когнитивных стилей
3.2. Эмпирическое исследование связей когнитивных стилей
Глава 4. Соотношение стилевых и продуктивных аспектов интеллектуальной деятельности
4.1. Традиционные критерии разграничения стилей и способностей
4.2. Эмпирическое исследование связей стилевых и продуктивных характеристик интеллектуальной деятельности
Глава 5. Феномен «расщепления» полюсов когнитивных стилей
5.1. Когнитивный стиль как квадриполярное измерение
5.2. Эмпирическое исследование феномена «расщепления» полюсов когнитивных стилей
Глава 6. Когнитивные стили: предпочтения или «другие» способности?
6.1. Когнитивные стили как метакогнитивные способности
6.2. Единство феноменологии когнитивных стилей и интеллекта
Глава 7. Когнитивные стили в структуре индивидуальности
7.1. Биологические и социальные детерминанты когнитивных стилей
7.2. Когнитивные стили и свойства личности
7.3. Эмпирическое исследование связей когнитивных стилей с познавательной направленностью личности
7.4. Объяснение причин индивидуального поведения в контексте стилевого подхода
Глава 8. Виды познавательных стилей
8.1. Уровни стилевого поведения
8.2. Персональный познавательный стиль как результат интеграции разных уровней стилевого поведения319
Глава 9. Познавательные стили в учебной деятельности
9.1. Определение понятия «стиль учения»
9.2. Проблема совмещения стиля учения и метода обучения
Заключение
Именной указатель
Предметный указатель
Список литературы

Купить книгу Когнитивные стили — О природе индивидуального ума — Холодная М.А. —

Купить книгу Когнитивные стили — О природе индивидуального ума — Холодная М.А.

По кнопкам выше и ниже «Купить бумажную книгу» и по ссылке «Купить» можно купить эту книгу с доставкой по всей России и похожие книги по самой лучшей цене в бумажном виде на сайтах официальных интернет магазинов Лабиринт, Озон, Буквоед, Читай-город, Литрес, My-shop, Book24, Books.ru.

По кнопке «Купить и скачать электронную книгу» можно купить эту книгу в электронном виде в официальном интернет магазине «ЛитРес», и потом ее скачать на сайте Литреса.

По кнопке «Найти похожие материалы на других сайтах» можно найти похожие материалы на других сайтах.

On the buttons above and below you can buy the book in official online stores Labirint, Ozon and others. Also you can search related and similar materials on other sites.

Дата публикации: 16.08.2011 10:46 UTC

Теги: учебник по психологии :: психология :: Холодная :: когнитивный стиль

---

Смотрите также учебники, книги и учебные материалы:

Следующие учебники и книги:

Предыдущие статьи:

---

Когнитивные стили

Значительное место в отечественной и зарубежной психологии отводится рассмотрению когнитивных, или познавательных, стилей деятельности, интенсивное изучение которых началось западными психологами в 1960-х гг. (Г. Уиткин и др. [Н. WitKin et all., 1967)) и несколько позже — отечественными (В. А. Колга, 1976; Е. Т. Соколова, 1976; М. А. Холодная, 1998, 2002, и др.). Правда, понятие о когнитивных стилях возникло не вдруг. Уже в отдельных работах 1920-1930-х гг. были обозначены близкие феномены, например «жизненный стиль» у А. Адлера, «ригидность» у Р. Кеттелла и «ригидность контроля» у Дж. Струпа, представления о соотношении первой и второй сигнальной систем у И. П. Павлова.

Когнитивный стиль — это собирательное понятие для относительно устойчивых способов познавательной деятельности, познавательных стратегий, заключающихся в своеобразных приемах получения и переработки информации, а также приемов ее воспроизведения и способов контроля.

Когнитивные стили — тоже в некотором роде стили деятельности, поскольку они характеризуют типические особенности интеллектуальной деятельности (научения), включающей восприятие, мышление и действия, связанные с решением познавательных задач преимущественно в ситуации неопределенности (Г. Клаус, 1987).

Американский психолог Д. Озбел (D. Ausubel, 1968) выделил 20 особенностей интеллекта, среди которых — склонность к приобретению новых знаний или детализация уже имеющихся, жесткость или гибкость мышления при решении задач, предпочтительное запоминание определенной информации и др.

В зарубежной и отечественной литературе можно встретить упоминание около полутора десятков различных когнитивных стилей, в том числе:

• по типу восприятия: полезависимость поленезависимость;
• по типу реагирования: импульсивность — рефлексивность;
• по особенностям когнитивного контроля: ригидность — гибкость;
• по диапазону эквивалентности: узость — широта;
• по сложности: когнитивная простота- когнитивная сложность, толерантность к нереалистическому опыту;
• по типу мышления: аналитический — синтетический;
• по доминирующему способу обработки информации: образный -вербальный, по локусу контроля: экстернальный — интернальный.

Полезависимость — поленезависимость. Впервые эти термины были введены в научный обиход американскими учеными под руководством Г. Уиткина (Н. A. Wit-Kin, D. R. Goodenough, 1982; Н. A. WinKin et al., 1967, 1974) в связи с изучением соотношения в перцептивной деятельности зрительных и проприорецептивных ориентиров.

Так, когнитивные стили полезависимости — поленезависимости стали восприниматься как отражающие особенности решения перцептивных задач. Полезависимость характеризуется тем, что человек ориентируется на внешние источники информации, склонен игнорировать менее заметные черты анализируемого объекта, что создает ему большие трудности при решении перцептивных задач. Поленезависимость связана с ориентацией человека на внутренние источники информации (знания и опыт), поэтому он в меньшей степени подвержен влиянию внешних ориентиров, более склонен выделять в ситуации ее существенные, а не более заметные черты.

Поленезависимость связана с высоким показателем невербального интеллекта (образным мышлением), более высокой обучаемостью, успешностью решения задач на сообразительность, легкостью смены установок, с автономностью, стабильностью образа «Я», более объективными подходами к проблемам, устойчивостью к внушению, критичностью, более высокой моральностью. Однако по-ленезависимые хуже ладят с людьми, склонны ими манипулировать, менее позитивно оценивают их и себя, труднее разрешают конфликты. Группа, независимых, редко приходит к соглашению по спорным вопросам.

Рефлексивность — импульсивность. Эти стили были выделены Д. Каганом (J. Kagan, 1965, 1966) при изучении интеллектуальной деятельности, когда в условиях неопределенности надо было принять решение и требовалось осуществить правильный выбор из некоторого множества альтернатив.

Импульсивные люди хотят добиться быстрого успеха, отчего склонны быстро реагировать на проблемную ситуацию. Однако при этом гипотезы выдвигаются и принимаются ими без тщательного продумывания, поэтому часто оказываются неверными. Для рефлексивных людей, напротив, характерно замедленное реагирование в такой ситуации, решение принимается на основе тщательного взвешивания всех «за» и «против». Они стараются не допускать ошибок, для чего собирают больше информации о стимуле перед ответом, используют более продуктивные способы решения задач, успешнее применяют приобретенные в процессе обучения стратегии деятельности в новых условиях (Д. Каган с соавторами [J. Kagan et al., 1966]; Р. Олт [R. Ault, 1973]; Д. Мак-Кинни [J. MacKinney, 1973]; В. Нейсле [W. Neussle, 1972]; Д. Денни [D. Denny, 1973]).

Импульсивные хуже, чем рефлексивные, справляются с заданиями на решение проблем, где не указаны альтернативы ответов.

Рефлексивные более поленезависимы, чем импульсивные. У них выше устойчивость внимания. Импульсивные обладают меньшим самоконтролем, низкой концентрацией внимания, но большим его объемом (М. А. Гулина).

Ригидность — гибкость познавательного контроля. Этот стиль связан с легкостью или трудностью смены способа деятельности или переключения с одного информационного алфавита на другой. Трудность смены переключения ведет к узости и негибкости познавательного контроля.

Термин «ригидность» был введен Р. Кеттеллом для обозначения явлений персеверации (от лат. perseveratio — «упорство»), т.е. навязчивого повторения одних и тех же мыслей, образов, движений при переключении с одного вида деятельное на другой.

Диагностируются эти стили с помощью словесно-цветового теста Дж. Струпа. Конфликтная ситуация создается ситуацией интерференции, когда один процесс подавляется другим. Испытуемый должен называть цвет, которым написаны слова, обозначающие цвета, при этом цвет написания слова и тот, который словом обозначается, не соответствуют друг другу.

Узкий-широкий диапазон эквивалентности. Эти когнитивные стили показывают индивидуальные различия в масштабе, который используется человеком для оценки сходства и различия объектом.

В основе такого несовпадения лежит не столько способность видеть разницу, сколько степень «чувствительности» к выявленным различиям, а также ориентированность на фиксацию разного типа таковых.

Выявлена связь этих когнитивных стилей с личностными особенностями. «Аналитичность» сопровождается повышенной тревожностью, она положительно связана с фактором самоконтроля, по Р. Кеттеллу, и отрицательно — с фактором самодостаточности. «Аналитики»» стараются хорошо выполнять социальные требования и ориентированы на социальное одобрение.

Аналитичный стиль оказывается эффективным при следующей программе обучения: низкий темп предъявления учебной информации, большое число повторений, малая вариативность учебных заданий, акцент на произвольное запоминание и саморегуляцию функционального состояния (1986; Клаус, 1984).

Толерантность к нереалистическому опыту. Толерантность (от лат. tolerantia — «терпение») означает терпимость, снисходительность к чему-либо. Как характеристика она предполагает возможность принятия впечатлений, несоответствующих или даже противоположных имеющимся у человека (например, при быстрой смене картинок с лошадью возникает ощущение ее движения). Нетолерантные люди сопротивляются видимому, так как оно противоречит их знанию о том, что на картинках изображена неподвижная лошадь (М.А. Холодная, 1998). Основным показателем толерантности служит длительность периода, в который испытуемый видит движущуюся лошадь. Фактически речь идет об умении принимать несоответствующую имеющимся установкам информацию и воспринимать внешнее воздействие таким, какое оно есть на самом деле.

Когнитивная простота — когнитивная сложность. Теоретической основой этих когнитивных стилей является теория личностных конструктов Дж. Келли (2000). Выраженность того или иного стиля определяется мерой простоты или сложности системы личностных конструкций при интерпретации, прогнозировании и оценке действительности на основе определенным образом организованного субъективного опыта. Конструкт — это двз’хполюсная субъективно-измерительная шкала, выполняющая функции обобщения (установления сходства) и противопоставления (установление различий).

Для диагностики этих стилей используется разработанный Дж. Келли метод репертуарных решеток.

Когнитивная сложность, по некоторым данным, связана с тревожностью, догматизмом и ригидностью, меньшей социальной адап-тированностью. Дж. Адамс-Вебер (J. Adams-Weber, 1979) установил, что когнитивно-сложные субъекты точнее находят соответствие между выявленными конструктами и конкретными людьми и успешнее делают выводы о системе представлений человека после краткой беседы с ним.

Стили атрибуции. Стили атрибуции, или объяснения, — это характерный способ интерпретации событий. При негативном стиле человек склонен объяснять отрицательные события устойчивыми внутренними причинами (например, отсутствием способностей). Если инидивидуум верит, что он недостаточно способный и обречен на неудачу, то станет прилагать меньше усилий для достижения нужного ему результата. При положительном стиле атрибуции успехи объясняются своими способностями, а неудачи — случайностью (М. Ross, G. Fletcher, 1985). Эмоционально неустойчивые женщины и женщины-экстраверты объясняют неблагоприятные события внутренними причинами чаще, чем женщины с противоположными свойствами темперамента. Однако на выборке мужчин эта закономерность не выявлена (У. Rim, 1991).

Экстернальность — интернальностъ, или локус контроля (от лат. locus — «местоположение»). Одни люди склонны считать, что способны управлять событиями (внутренний локус контроля, ин-тернальность), другие полагают, что от них мало что зависит, так как все с ними происходящее объясняется внешними неконтролируемыми факторами (внешний локус контроля, экстернальность). Понятие локуса контроля предложено Д. Роттером (D. Rotter, 1966) в качестве устойчивой характеристики человека, формирующейся в процессе его социализации.

Люди с внутренними локусом контроля более уверенны в себе, последовательны и настойчивы в достижении цели, склонны к самоанализу, общительны, спокойнее и доброжелательнее, популярнее и независимее. Они в большей мере находят в жизни смысл, у них очевиднее выражена готовность к оказанию помощи. Поскольку интерналы в своих неудачах винят прежде всего себя, они испытывают больший, чем экстерналы, стыд и вину (У Фейрес [В. Phares, 1976).

Подростки с внутренним локусом контроля позитивнее относятся к учителям и представителям правоохранительных органов (P. Haeven, 1993). Склонность же к внешнему локусу контроля сочетается с неуверенностью в своих способностях и стремлением отложить реализацию намерений на неопределенный срок, тревожностью, подозрительностью, агрессивностью. Такие люди испытывают большие трудности в принятии решения, если оно имеет для них серьезные последствия. Для них в большей мере угрозу составляет напряжение, поэтому они более уязвимы и подвержены «выгоранию» (В. И. Ковальчук, 2000).

Отмечается большая стрессоустойчивость лиц с внутренним локусом контроля (С. В. Субботин, 1992; Дж. Роттер [J. Rotter, 1966]).

Локус контроля влияет на мотивацию к учению. Люди с внутренним локусом убеждены, что успешное освоение программы зависит только от них самих и что для этого у них достаточно способностей. Поэтому, весьма вероятно, они будут хорошо учиться в школе и вузе. Они более восприимчивы к обратной связи в процессе обучения и склонны к устранению собственных недостатков. Они больше интересуются своей карьерой и работой, чем люди с внешним локусом контроля.

Вообще, люди с внутренним локусом контроля организованнее: могут бросить курить, в транспорте пользуются привязными ремнями, используют противозчаточные средства, сами решают семейные проблемы, зарабатывают много денег и отказываются от минутных удовольствий ради достижения стратегических целей (М. Findley,H. Cooper, 1983;Н. Lefcourt, 1982; P. Miller et al., 1986).

В то же время Л. И. Анциферова (1994) высказывает мнение, что хотя интернальность и связана с ощущением себя субъектом, управляющим своей жизнью, контролирующим ее события и склонным к активному, прербразующему стилю поведения, по природе своей она ведет к ограничению спонтанности (свободного выражения чувств, эмоций, проявлений импульсивного поведения).

Было обнаружено, что с возрастом у мальчиков усиливается интернальность, а у девочек — экстернальность (IT. Kulas, 1988). У взрослых, по данным А. К. Канатова (2000), во всех возрастных периодах уровень субъективного контроля несколько выше, чем у женщин того же возраста. Кроме того, по информации этого автора, следует, что с возрастом уровень субъективного контроля (интернальность) снижается. И это неудивительно. С опытом люди все больше начинают понимать, что не все в их жизни зависит только от них.

Внутренний локус контроля является социально одобряемой ценностью. Он всегда входит в идеальный Я-образ. Поэтому интернальность имеет для мужчин большую значимость, чем для женщин (К. Муздыбаев, 1983; А. В. Визгина и С. Р. Пантелеев, 2001).

Л .А. Головей установила, что экстернальность — интернальность влияет на профессиональное самоопределение школьников. Учащиеся с превалированием экстернального контроля в ситуации выбора профессии руководствуются эмоциональной ее привлекательностью. Не соотносят свои склонности с этим выбором и предпочитают такие профессиональные сферы, как «человек — человек», «человек — художественный образ». Среди экстерналов чаще, чем среди интерналов, встречаются лица с низким уровнем контроля. По опроснику Р.Кеттелла они обнаруживают высокую возбудимость (фактор D), чувствительность (фактор Г), напряженность (фактор QIV) и непосредственность (фактор N).

На основании этих данных Л. А. Головей делает вывод, что у экстерналов процесс самоопределения является пассивным, незрелым, что связано с эмоциональными особенностями, с незрелостью таких структур самосознания, как рефлексия, самоконтроль и саморегуляция, с незрелостью мотивационной сферы.

Профессиональное самоопределение интерналов отличается большей самостоятельностью, осознанностью и адекватностью. Диапазон выбора профессии у них гораздо шире, чем у экстерналов, и более дифференцирован. Мотивы и эмоции более устойчивы. Интерналы акгивны в достижении цели. По опроснику Кеттелла они характеризуются низким нейротизмом (фактор С), самоконтролем (фактор QIIT), общительностью (фактор А), избирательным контактом с окружающими (фактор L) и тенденцией к нормативному поведению (фактор G).

Таким образом, подростки с интернальным контролем более уравновешенны эмоционально, самостоятельны, активны в достижении цели, имеют определенные и стабильные установки на будущее, более высокий уровень самоконтроля.

В различных профессиях люди с внутренним локусом контроля добиваются больших успехов, чем те, кто отличается внешним локусом. Так, страховые агенты, считающие, что неудачи можно контролировать, продают больше страховых полисов. Они почти в два раза реже бросают эту работу в течение первого года (М. Seligman, P. Schulman, 1986). У людей, имеющих внутренний локус контроля, больше шансов увлечься своей работой и получать от нее удовлетворение, а также быть преданным своей организации.

Менеджеры с внутренним локусом контроля менее подвержены стрессам, чем их коллеги с внешним локусом контроля, выполняющие ту же работу. Такие же данные получены относительно бухгалтеров (Daniels, Guppy, 1994).

Д. Миллер (D. Miller, 1982) обнаружил, что руководители характеризуются более высокими показателями внутреннего локуса контроля, чем неруководители. Руководители же, у которых уровень внутреннего локуса контроля высокий, стремятся внедрять много нововведений в производство, идут на значительный риск и принимают решение сами, не приглашая — экспертов.

Отзыв на книгу — Марина Холодная «Когнитивные стили. О природе индивидуального ума» — Learnology.ru

Почему эта книга:

В 2008м году после первых неудач на ниве управленческой деятельности я задал себе честный вопрос: «Как изменится результат, если вместо меня на руководящий пост поставить абстрактного среднестатистического человека, который просто не будет делать глупостей?» Что может сделать меня руководителем выше среднего уровня?

В 2011-2012м годах мой вопрос трансформировался в нечто иное. Я заметил, что скорость нашей деятельности увеличивается, а объем информации для принятия обоснованного решения снижается. Я осознал, что качество управленческой деятельности сильно зависит от динамических условий ситуации, и этот тренд становится все сильнее. Также я интуитивно понимал, что, чтобы обеспечить нужный уровень качества руководства, нужно соответствовать не просто возросшей сложности среды, нужно поспевать за скоростью самого изменения. Объем знания в рамках выбранной профессиональной области растет быстрее, чем мы физически способны разобрать и выучить. То есть экспертно-консалтинговая позиция, опирающаяся на эрудицию в чистом виде в перспективе обречена на провал. То есть надо искать какие-то другие алгоритмы.

Таким образом, вопрос я поставил так: «Что мне требуется делать как практическому руководителю для того, чтобы принимать верные решения в интересах своей компании в долгосрочной перспективе, учитывая, что времени и информации будет все меньше, а задачи будут все сложнее?»

Можно работать больше. По 12-14-16 часов. Попробовал, в итоге подорвал здоровье, полгода приходил в себя, и решил, что это не лучший способ.

Поиск ответа вернул меня в психологию. Если мы не способны структурировать внешнюю среду в достаточной степени, чтобы добиться желаемого, то мы должны трансформировать самих себя, чтобы адаптироваться под новые условия.

В аналитической психологии есть идея психологической реальности, как некоторого построенного внутри нас образа реального мира, который с ним не совпадает в силу нашего, скажем так, «несовершенства».

В этой книге дается обзор исследований и точек зрения относительно того, как это элементы этого образа динамически формируется и от чего он зависит. По сути исследуются закономерности процесса, связь личностных характеристик с результативностью деятельности, выдвигаются гипотезы и даются результаты собственных исследований автора в рамках их проверки применительно к желаемым качествам и характеристикам для повышения личной результативности, а также относительно самого процесса обучения с содержательной и структурной точек зрения.

Поэтому для меня:

• Это имеет прямую связь с корпоративной управленческой деятельностью.

Когда сложность работы возрастает, а времени на нее наоборот становится меньше, мы склонны упрощать наши действия, помимо этого они часто приобретают непроизвольный характер, особенно если мы впадаем в стресс. А именно это в основном и происходит сегодня в корпоративной деятельности на всех уровнях. Идет четкая фиксация на краткосрочной перспективе в ущерб стратегическим позициям компании, а решения становятся все менее рационально обоснованными. Вместо этого начинает превалировать ситуационное отношение к проблемам и реактивное поведение, в итоге четкая линия руководства теряется, а координация исчезает. Попытки справиться с этим красивыми лозунгами и широкими мазками говорят о том, что поиск решения корпоративным руководством уходит в другую сторону.  Как результат, потеря конкурентоспособности, дезинтеграция, некорректная оценка действительности. Основным препятствием является отсутствие понимания реального положения дел, так как ощущение контроля дает иллюзию правильности действий.

• Это имеет прямую связь с личным развитием и успехом.

Когда сложность среды превышает определенный порог, возникает парадоксальная ситуация. Наше поведение деградирует в сторону примитивного уровня как реакция на стресс от неспособности справиться с проблемой. В ход вступают эмоции, адекватность восприятия теряется. А при привычном использовании неадекватных реакций, они закрепляются, деформируя наше восприятие и мышление. Если вы встречали людей, которые сразу начинают кричать, много суетятся или драматизируют проблему на пустом месте, то вы понимаете, что я имею в виду.

Сознательная работа с собственными непроизвольными реакциями, осознание своих особенностей, изучение теоретического материала и практических научных исследований дает ключи к тому, что следует на самом деле учить, чем заниматься, что практиковать, как принимать решения, какие привычки поменять, чтобы оставаться эффективным в новых условиях. Это ответ на вопросы, которые я сам себе поставил.

 

Так что, если вы нашли приведенные причины убедительными, давайте перейдем к самой книге.

(Прим. Автора: Я не стремлюсь к определенной форме отзыва, лишь останавливаясь на том, что считаю ценным в разрезе темы эффективного обучения и развития, дополняя это собственными размышлениями, опирающимися на личный опыт и прочие источники информации. Безусловно, за написанным прослеживается моя личная позиция в отношении проблематики книги и определенный выбор того, что считаю правильным. Могу лишь заметить, что в своей позиции я во многом совпадаю с автором книги).

 

Что меня заинтересовало:

Начну с краткого описания проблематики. В целом книга посвящена психологии когнитивных стилей, которые позиционировались как некоторые биполярные личностные предпочтения в способах переработки поступающей информации. Однако такая постановка вопроса завела исследователей в тупик, так как эмпирические данные, которые накапливались в процессе экспериментов, противоречили теоретическим положениям практически по всем идентифицированным стилям.

Автор, давая обзор, проследила путь развития научной мысли от истоков в 60-х годах, объективно показывая точку зрения ключевых лиц, задавших направление изучения предмета и выдвинувших основные гипотезы. Помимо этого, она выдвинула гипотезу о многополярности когнитивных стилей, которая позволила рационально объяснить фактические данные экспериментов, дальше перейдя в плоскость практической задачи совершенствования образования вообще и школьного в частности.

1. Первый момент, который я считаю ключевым в книге и дающим большое пространство для дальнейших размышлений и практического приложения, — это идея непроизвольного интеллектуального контроля. Попытка объяснить причины неравной продуктивности разных познавательных стилей (например, импульсивность/рефлексивность, степень толерантности к нереалистическому опыту (возможность представить, что было бы, если бы), полезависимость/поленезависимость (степень зависимости от среды)) позволила выделить фактор, который является однозначным признаком более высокого уровня интеллектуальной зрелости.

Если интеллект сравнить с мощностью автомобиля, то способность произвольного интеллектуального контроля можно сравнить с навыком управления этим автомобилем. Понятно, что часть проблем можно преодолеть в лоб мощностью, но также очевидно, что неумение управлять тем опасней, чем мощнее автомобиль. Переводя это на научный язык, мы говорим о метакогнитивном свойстве, которое выражается в способности сделать шаг назад, чтобы поставить под сомнение свою текущую позицию. Сложность здесь состоит в том, что это происходит на субсознательном уровне. То есть это не просто сделать работу над ошибками или согласиться с собственной неправотой, это на уровень глубже.

Речь идет о том, каким способом мы даем интерпретацию событиям, а значит, это не зависит от скорости среды, и как бы примитивно мы не действовали под стрессом, правильная интерпретация окружающей действительности будет препятствовать деградации нашей способности принимать решения, что в стрессовых обстоятельствах значительно повысит процент правильных решений по сравнению со средним уровнем. То есть здесь мы работаем не над поиском правильного решения, как предлагают ученые вроде Эдварда де Боно за счет управления способом мышления, мы минимизируем свои ошибки мышления, которые продиктованы неправильными данными на входе. Работа в этом направлении сделает вас более адекватным человеком. Предположительно, особенно заметно это станет только перед лицом травмирующего опыта или в условиях стресса. Вы с большей вероятностью не ударитесь в панику как кто-то другой, не будете суетиться или демонстрировать другую типичную реакцию людей на стресс, а будете делать то, что делали бы, если бы были спокойны и уравновешенны.

Вы задумывались, что происходит с вашим поведением и мышлением под стрессом? Что вы теряете? А если теряете, то что вам помогает справиться. И самое главное, как вы учитесь, пытаясь предупредить повторение ситуации в будущем?

2. Артикуляция личного опыта. Вы замечали, что многие вещи становятся яснее, если изобразить их на плоскости, записать списком или каким-то образом упорядочить? Наш интеллект во многом связан со способностью к пространственной ориентации. Важным здесь является то, что из одной и той же ситуации мы можем сделать разное количество выводов. Кто-то сделает один, а кто-то двадцать один. Это сродно эффективности процесса производства. Кто-то из одной пачки цветного пластилина сможет сделать один семицветик, превратив остальное в отходы, а кто-то десять и практически безотходно. Разница будет в технологии. Применительно к познавательным способностям мы можем говорить о разной степени нашей способности учиться на практической ситуации, извлекая разное количество нового опыта. А это напрямую зависит от того, каким образом мы организовали свой предыдущий опыт. То есть это структурный взгляд на наш опыт.

3. Третий момент, который я хотел бы отметить, связан с когнитивными стилями, называемыми конкретной/абстрактной концептуализацией, а также импульсивностью/рефлексивностью. Я нередко сталкивался с тем, что в социальном плане простой, быстрый и конкретный подход к проблеме отлично воспринимается окружением, в то время как взвешенный подход воспринимается как попытка усложнить. При этом я пребывал в полной уверенности, что эта конкретность приводит к игнорированию последствий собственных решений в чуть более отдаленной временной перспективе, что и видел на практических примерах в рамках управленческой деятельности. Принимая во внимание проблемы нехватки информации и сокращения доступных временных промежутков для обдумывания тех или иных решений, я пытался понять какая личная позиция обеспечивает более высокие результаты.

Фактически ситуация такова: наше поведение по своей сложности должно быть адекватно сложности задачи. То есть подход «решать проблемы быстро максимально простым способом» хорош лишь до определенного уровня сложности, а дальше его выгодность начинает драматически падать. Другими словами, импульсивность дает высокую скорость принятия решений и удовлетворительную точность, пока критический для человека уровень сложности не достигнут. Приведу цитату Джоунса: «По своему психологическому смыслу полюс импульсивности идентичен своего рода «временной близорукости» или недостаточному вниманию к будущему». Рефлексивное поведение не дает такую скорость, но обеспечивает точность причем и на критических уровнях сложности. «Конкретность» приводит к чрезмерному упрощению, что может быть оправдано, пока ситуация не становится по-настоящему сложной. В отношении «абстрактности» и роста этой способности хочется привести цитаты автора:

—  «более выражена способность субъекта переступать пределы непосредственного и переходить в область отдаленных временных, пространственных и семантических контекстов»

— «большая способность выявлять разного рода связи и отношения между объектами»

— «способность использовать множество альтернативных способов интерпретации ситуации, что расширяет адаптивные возможности человека по отношению к необычным, в том числе стрессогенным обстоятельствам».

Переводя это в практическую плоскость,  замечу, что оценка данных стилей-способностей может повысить процент успешного найма при опоре на соответствующий угол зрения на личные задачи в рамках планируемой позиции, развитие этих способностей может привести к качественному улучшению глубины понимания и улучшению обучаемости, что будет особенно ценно в рамках программ преемничества руководства, а также к повышению способности к адаптации, что особенно актуально в рамках текущего тренда на инновации и повышения скорости изменений в организациях.

4. Побудительность внешней среды. Идея того, что сама среда и ее объекты выступают стимулом определенного рода действий, к которым «побуждают» человека, была высказана Куртом Левином, а дальнейшие исследования пристрастности нашего разума в этом смысла была развита Алексеем Николаевичем Леонтьевым. Идея интересна тем, что по сути смещает причину нашего поведения с нашей личности или внешней среды на саму связь между тем и другим. Лучшим пояснением мысли будут слова автора книги:

«Ситуационные факторы потому так мощно воздействуют на поведение, что – обратите внимание, как тривиально, казалось бы, данное утверждение – каждый человек видит, понимает и объясняет ситуацию, т. е. он строит ментальную репрезентацию ситуации, и именно эта репрезентация выступает в качестве фактора регуляции его поведения.

Заметим! Не личностные черты, не характеристики ситуации, а своеобразие ментального образа ситуации является действительной и решающей «причиной» человеческого поведения.

Чем более объективирована ментальная картина того или иного события, тем более независимым от ситуационных требований оказывается индивидуальное поведение. Добавим к этому, тем в меньшей мере личностные черты будут коррелировать с особенностями поведения данного человека в конкретной ситуации»

Здесь, во-первых, практически значимо то, что формирование ментальной картины полностью под нашим контролем, но не непосредственным. Это указывает на важность и практическую применимость таких идей как «ментальная гигиена», т. е. отбор потребляемой информации по критерию качества., а также на вред для нашей адекватности обратного подхода.

Во-вторых, это дает пищу для размышления о природе лидерства. Обычно именно лидеры демонстрируют независимость от ситуационного контекста и склонны выбирать личную линию поведения. При этом, если мы задумаемся о работе управленческих команд, особенно высокого уровня, то, несмотря на стремление к diversity, то есть представленности людей с разными знаниями, навыками и опытом, эти группы удивительно гомогенны по своему поведению, а также слабо толерантны к девиантному поведению. У этого могут быть естественные причины, связанные с высокой степенью интеграции их усилий и большим объемом межличностной коммуникации, но так или иначе inclusiveness может иметь свое выражение и на интеллектуальном уровне, так как это является непременным условием развития инновационной культуры. На практике же сейчас присутствует принципиальное противоречие между целью развития инноваций и лидерства и практическими действиями, которые должны способствовать реализации этих целей.

5. Пятый и последний момент, который я считаю важным отметить в разрезе темы эффективного обучения, — это идея персонализации познавательного стиля. Отмечается, что «чем выше уровень интеллектуальной зрелости личности, тем ярче проявляется персональный познавательный стиль». Здесь на первый план выходит идея стиля учения (learning style), которая определяется автором, как «учебная стратегия, которая характеризует действия индивидуума на требования конкретной учебной ситуации». Таким образом, с точки зрения реализации задачи эффективного обучения и развития возникает новый угол зрения на нее через персонификацию своего познавательного стиля путем выбора оптимальных стилей учения.

Это имеет явное практическое применение и может быть особенно эффективно использовано в задачах подготовки управленческих кадров и специалистов высокого уровня, программах менторства и преемничества, где ценность таланта оправдывает разработку и внедрение персонифицированной модели обучения.

 

Заключение.

Подводя итоги, хочется отметить, что взгляд когнитивной психологии применительно к задачам управления, особенно в сфере бизнеса, явно недооценен. Сейчас модными стали темы нейрофизиологии, позитивной психологии и осознанности, которые, соответственно, трансформируются в программы обучению управлению собой через физические и эмоциональные аспекты, а также предлагают новый опыт в деле оптимизации себя как ресурса за счет самонаблюдения и позитивного отношения. Часто в процессе таких программ приходят к идее практик и формирования правильных привычек, однако нередко упускают тот факт, что как в производстве важна технология и правильно выстроенный технологический процесс, так и в обучении и развитии людей надо придерживаться адекватной целям методологии и методик, которые бы позволили достигать более или менее контролируемых результатов.

В условиях ускоряющегося темпа жизни, необходимости принимать решения в условиях сжатых сроков или выбирать из двух отрицательных стратегических альтернатив требуется высокий уровень объективности в отражении реальной ситуации лицом, принимающим решения. А это требует специальных знаний, отработанных навыков и реальной практики. Поэтому, если мы хотим преуспеть в программах управления талантами, формировании управленческого кадрового резерва и просто повышении эффективности личного обучения и развития, имеет смысл изучать и применять возможности, которые дает когнитивная психология, изучающая психические аспекты нашей деятельности.

 

М. А. Холодная — Холодная М.А. Когнитивные стили. О природе индивидуального ума

Холодная М.А. Когнитивные стили. О природе индивидуального ума

Доступные файлы (1):

n1.doc

М. А. Холодная

КОГНИТИВНЫЕ

СТИЛИ

О ПРИРОДЕ ИНДИВИДУАЛЬНОГО УМА

2-е издание

Рекомендовано Советом по психологии УМО по классическому

университетскому образованию в качестве учебного пособия

для студентов высших учебных заведений, обучающихся

по направлению и специальностям психологии

Москва ■ Санкт-Петербург • Нижний Новгород ■ Воронеж

Ростов-на-Дону • Екатеринбург ■ Самара • Новосибирск

Киев ■ Харьков ■ Минск

2004

М. А. Холодная

Когнитивные стили

О природе индивидуального ума

2-е издание

Главный редактор

Зам. главного редактора (Москва)

Заведующий редакцией (Москва)

Руководитель проекта

Художник

Корректор

Верстка

ББК 88.351 я7 УДК 159.937(075) Холодная М. А.

Х73 Когнитивные стили. О природе индивидуального ума. 2-е изд. — СПб.: Питер, 2004. — 384 с: ил. — (Серия «Мастера психологии»).

ISBN 5-469-00128-8

В учебном пособии, подготовленном на основе многолетнего чтения спецкурса, излагается один из важнейших разделов современной психологии — психология когнитивных (познавательных) стилей, характеризующих индивидуальные различия между людьми в способах познания окружающего мира. Описывается история изучения когнитивных стилей и современное состояние стилевого подхода. Впервые описан феномен «расщепления» полюсов когнитивных стилей, на основе которого предлагается новая трактовка когнитивных стилей как мегакогнитивных способностей. Определяется их роль в регуляции интеллектуальной деятельности. Обсуждается вопрос об учете познавательных стилей учащихся в процессе обучения. Для студентов и преподавателей психологических факультетов, специалистов в области общей и дифференциальной психологии,

© ЗАО Издательский дом «Питер», 2004

Все права защищены Никакая часть данной книги не может быть воспроизведем* » кшф бы то ни было

ISBN 5-469-00128-8

ООО «Пигер Принт», 196105, Санкт-Пегербург, ул. Благодатная, д. 67в.

Лицензия ИД № 05784 or 07.09.01.

Налоговая льгота — общероссийский классификатор продукции ОК 005-93,

том 2; 95 3005 — ли гература учебная.

Подписано к печати 02 07 04 Формат 60×90 У_|6. Усл. и. л. 24. Тираж 4000. Заказ 986

Отпечатано с готовых диапозитивов в ООО «Типография Правда 1906». 195299, Санкт-Петербург, ул. Киришская, 2.

Е Строганова Е. Журавлёва Т. Калинина Н. Кулагина Р. Яцко Т Коваленко О- Валиуллина

Оглавление

Предисловие ко 2-му изданию…………………………………………………………………………….5

Введение ………………………………………………………………………………………………………………….8

Глава 1. Истоки стилевого подхода: альтернативный взгляд на природу

индивидуальных различий в интеллектуальной деятельности…..15

1.1. Основные этапы становления понятия «стиль»

1.2. Теоретические источники стилевого подхода в изучении интеллектуальной деятельности……………………………………………….23

1.3. Отличительные признаки когнитивных стилей…………………….38

Глава 2. Психологическая характеристика основных когнитивных

стилей………………………………………………………………………………………………………45

2.1. Полезависимость/гюленезависимость…………………………………….46

2.2. Узкий/широкий диапазон эквивалентности…………………………..60

2.3. Узость/широта категории…………………………………………………………..65

2.4. Ригидный/гибкий познавательный контроль……………………….68

2.5. Толерантность к нереалистическому опыту……………………………71

2.6. Фокусирующий/сканирующий контроль……………………………….74

2.7. Сглаживание/заострение……………………………………………………………78

2.8. Импульсивность/рефлективность……………………………………………79

2.9. Конкретная/абстрактная концептуализация………………………….83

2.1С. Когнитивная простота/сложность……………………………………………87

2.11. Расширение списка когнитивных стилей в современных

исследованиях………………………………………………………………………………93

Глава 3. Проблема взаимосвязи когнитивных стилей………………………………..99

3.1. Противоречия «множественной» и «унитарной» позиций

в изучении когнитивных стилей……………………………………………..99

3.2. Эмпирическое исследование связей когнитивных стилей … 114

Глава 4. Соотношение стилевых и продуктивных аспектов

интеллектуальной деятельности……………………………………………………..128

4.1. Традиционные критерии разграничения стилей

и способностей……………………………………………………………………………128

4.2. Эмпирическое исследование связей стилевых

и продуктивных характеристик интеллектуальной деятельности………………………………………………………………………………153

4_____________________________________________________________Оглавление

Глава 5. Феномен «расщепления» полюсов когнитивных стилей………….161

5.1. Когнитивный стиль как квадриполяриое измерение…………..161

5.2. Эмпирическое исследование феномена «расщепления» полюсов когнитивных стилей………………………………………………….192

Глава 6. Когнитивные стили: предпочтения или «другие»

способности?……………………………………………………………………………………….224

6.1. Когнитивные стили как метакогнитивные способности…….224

6.2. Единство феноменологии когнитивных стилей

и интеллекта………………………………………………………………………………..245

Глава 7. Когнитивные стили в структуре индивидуальности……………………255

7.1. Биологические и социальные детерминанты когнитивных стилей……………………………………………………………………………………………255

7.2. Когнитивные стили и свойства личности………………………………265

7.3. Эмпирическое исследование связей когнитивных стилей

с познавательной направленностью личности………………………280

7.4. Объяснение причин индивидуального поведения

в контексте стилевого подхода…………………………………………………286

Глава 8. Виды познавательных стилей………………………………………………………….294

8.1. Уровни стилевого поведения……………………………………………………294

8.2. Персональный познавательный стиль как результат интеграции разных уровней стилевого поведения……………….319

Глава 9. Познавательные стили в учебной деятельности………………………….325

9.1. Определение понятия «с гиль учения»…………………………………..325

9.2. Проблема совмещения стиля учения и метода обучения……340

Заключение…………………………………………………………………………………………………………359

Именной указатель…………………………………………………………………………………………….363

Предметный указатель……………………………………………………………………………………..364

Список литературы……………………………………………………………………………………………367

Предисловие ко 2-му изданию

Психология — одна из самых молодых наук. Неудивительно, что ее становление сопровождается многочисленными концептуальными катаклизмами: рушатся, казалось бы, ранее незыблемые постулаты; рождается множество новых теорий, часть которых исчезает так же внезапно, как появляется; понятийный аппарат изменяется на глазах у изумленной научной общественности, при этом введенные «новые» понятия (схема, ментальная репрезентация, неявные знания, копинг, эмоциональный интеллект, мудрость и т. п.) ошеломляют своей метафорической многозначностью; привычные тесты интеллекта и личностные опросники сменяются многочисленными и разнообразными методиками, при этом психологическое знание операционализируется до такой степени, что без знания процедуры уже невозможно понять описанные в научной статье факты; появляются немыслимые ранее претензии на так называемую психологически обоснованную «коррекцию» личности, психоаналитическую интерпретацию индивидуальной судьбы, контроль общественной жизни на основе психологического тестирования и т. п.

Следует признать, что все эти явления неизбежны: развитие науки, как известно, всегда сопровождается признаками кризиса роста научного знания. Психология когнитивных стилей (шире — изучение психических механизмов своеобразия индивидуального ума) выступает в качестве яркого и демонстративного примера сложности и противоречивости процесса становления научного психологического знания, а также заблуждений, в плену которых, даже не подозревая об этом, долгие годы может пребывать значительная часть научного сообщества.

В____________________________________________Предисловие ко 2-му изданию

С этой точки зрения исследования когнитивных стилей представляют интерес не только в содержательно-научном плане, но и в плане особенностей их эволюции.

История стилевого подхода драматична: мощная волна энтузиазма на этапе его зарождения в 50-60-е годы прошлого столетия, затем несколько десятилетий интенсивных исследований, в ходе которых накапливалось все больше и больше фактов и с ними противоречий в понимании природы феномена когнитивных стилей, и, наконец, внезапное прекращение исследований в этой области к началу третьего тысячелетия (под пренебрежительную реплику-комментарий одного из моих коллег со ссылкой на западную психологию: «Изучать когнитивные стили сейчас не модно»). Действительно, с 2000-го года в зарубежных научных психологических журналах статьи, посвященные когнитивным стилям, встречаются в единичных случаях.

Почему столь ярко заявившее о себе научное направление фактически сошло на нет? Почему столь ценный потенциал стилевого подхода — по сути, новой парадигмы в изучении индивидуальных различий в интеллектуальной деятельности — оказался невостребованным в полной мере?

Поиск ответов на эти вопросы — это серьезная профессиональная задача. 2-ое издание моей книги — расширенное и дополненное — прежде всего преследует профессионально-воспитательную цель: на основе ретроспективного и перспективного анализа стилевой проблематики показать читателю типичные для научной работы иллюзии, которые в конечном счете завели исследования когнитивных стилей в тупик, а также возродить оптимизм относительно этого научного направления. Когнитивные стили в данной книге рассматриваются в новых методическом и теоретическом контекстах, позволяющих, на мой взгляд, продемонстрировать значение стилевого подхода для современных теорий интеллекта и теорий личности.

От автора

Некоторые думают, что стиль — это фантазия.

В действительности стиль — это правда. Даже

если моя правда заключается в том, чтобы

слушать, как кричат динозавры…

Рэй Брэдбери

Введение

Эта книга посвящена одной из наиболее актуальных в современной психологии проблем — проблеме природы когнитивных стилей, под которыми принято понимать присущие человеку индивидуально-своеобразные способы переработки информации о своем окружении. По сути дела, стилевой подход — это первая в истории психологии попытка анализа особенностей устройства и функционирования индивидуального ума. Каждый человек, о котором можно сказать, что он умен, умен на свой лад — эта констатация бесспорна, ибо она очевидна (достаточно бросить внимательный взгляд на окружающих нас людей). Но что мы знаем о психических механизмах индивидуального своеобразия склада ума? К сожалению, таких знаний пока слишком мало. Именно поэтому проблематика когнитивных стилей — ее история, идеология, феноменология, характер эволюции основных теоретических представлений и т. д. — представляет особый интерес для современной психологии.

Несмотря на достаточно длительную историю стилевого подхода, психология когнитивных стилей остается мало разработанной областью исследований, до сих пор находящейся скорее в стадии своего становления. И как растущий ребенок каждый раз удивляет родителей неожиданно появляющимися новыми чертами характера или способностями, так и психология когнитивных стилей по мере своего развития поражает исследователей развертывающимися новыми ракурсами анализа психологических основ человеческого познания (как, впрочем, и острейшими противоречиями — о них также пойдет речь в этой книге).

В психологической науке изучение познавательной деятельности традиционно связывалось с исследованием особенностей

щ

Введение__________________________________________________________ 9

работы человеческого интеллекта — единственного психического механизма, который отвечает за перерабо гку информации об окружающей действительности и ее воспроизведение в индивидуальном сознании в виде познавательных образов той или иной степени полноты и сложности.

На протяжении последних ста лет психологические теории интеллекта разрабатывались в рамках общей психологии. Соответственно, они были ориентированы на выявление и формулирование общих закономерностей познавательной психической деятельности. Именно эти закономерности были предметом дальнейшего психологического анализа. Что касается индивидуальных различий в интеллектуальной деятельности (индивидуальной специфики приемов переработки информации, своеобразия способов решения задач, присущих конкретному человеку, и т. д.), они долгое время игнорировались, ибо рассматривались как своего рода артефакты, досадные отклонения от «закономерного» хода познавательного отражения и интеллектуального развития в целом.

Например, в теории интеллекта Ж. Пиаже, описывающей стадии интеллектуального развития в дошкольном и школьном возрастах, индивидуальные различия в интеллектуальной деятельности не учитывались в силу того, что в этом не было концептуальной необходимости. Более того, с точки зрения общих закономерностей формирования интеллекта, индивидуальные различия между детьми одного и того же возраста вообще не должны иметь места, поскольку на одной и той же стадии интеллектуального развития разные дети должны демонстрировать одни и те же способности. На самом деле дети одного возраста, находящиеся на определенной стадии развития, по-разному проявляли свои интеллектуальные возможности по отношению к решению разных задач. Не менее странными в рамках теории Пиаже выглядели индивидуальные различия между детьми разного возраста: некоторые дети более старшего возраста не проявляли «теоретически ожидаемых» способностей, тогда как дети более младшего возраста порой обнаруживали способности, которые у них еще не должны были сформироваться.

10

Введение

Индивидуальная динамика интеллектуального развития — вот та феноменология, которая оказалась за границами описанной Пиаже объективно существующей последовательности стадий формирования интеллекта.

Аналогично, в теории интеллекта Г. Айзенка в качестве основного выступало положение о том, что скорость переработки информации является условием успешности интеллектуальной деятельности в ситуации решения задач. Эта общая закономерность действительно подтверждается на уровне корреляционного анализа показателей «ментальной скорости» и результативности выполнения тестов интеллекта. Однако анализ результатов отдельных испытуемых показывает, что на правильные ответы — сравнительно с неправильными — затрачивается больше времени (Hunt, 1980). В ряде исследований было продемонстрировано, что испытуемые, склонные к замедленному темпу поиска решения (представители рефлективного когнитивного стиля) — в отличие от испытуемых, склонных быстро принимать решения (представителей импульсивного когнитивного стиля), — характеризуются большей интеллектуальной продуктивностью, в том числе в условиях решения тестовых задач (Холодная, 1992).

Иными словами, теории интеллекта, разработанные в рамках общей психологии, столкнулись с поразительным явлением: индивидуальное интеллектуальное поведение достаточно часто оказывается непредсказуемым в терминах общепсихологических закономерностей. Создавалось впечатление, что скорее общие закономерности являются артефактом по отношению к особенностям ума индивидуального субъекта — и тем в большей мере, чем выше уровень психического развития человека.

Не спасала положения и традиционная тестология, предметом исследования которой были индивидуальные различия в результативности интеллектуальной деятельности в виде показателей правильности и скорости выполнения тестов интеллекта. Дело в том, что процедура психологического тестирования, будучи ориентированной на «объективное измерение» интеллектуальных способностей, принципиально исключала инди-

11

видуальность испытуемого (особенности его индивидуального опыта, познавательные склонности и т. д.). Если задуматься, то можно констатировать некоторый профессионально-психологический казус: выявление индивидуальных различий в интеллектуальной деятельности осуществлялось при игнорировании индивидуального своеобразия склада ума испытуемых. Невольно возникает вопрос: чьи же способности при этом измеряются?

Таким образом, к пониманию природы индивидуального ума оказалось невозможно перейти ни от общепсихологических закономерностей функционирования интеллекта, ни от индивидуальных различий в результативности интеллектуальной деятельности.

Необходимо было найти ту феноменологию интеллектуальной деятельности, в которой одновременно были бы представлены как общие закономерности устройства интеллекта, так и его индивидуально-специфические свойства. И вот в 50-60-х годах XX века в исследованиях американских психологов такая феноменологическая область была найдена — предметом изучения стали индивидуальные различия в способах переработки информации, получившие название когнитивных стилей (cognitive styles).

С одной стороны, индивидуальные различия в способах восприятия информации, приемах анализа, структурирования и оценивания своего окружения образуют некоторые типичные формы интеллектуального поведения, относительно которых группы людей являются похожими и одновременно отличными от других людей (т. е. когнитивные стили подчиняются действию некоторых общих закономерностей организации когнитивной сферы человека). С другой стороны, выраженность тех или иных когнитивных стилей свидетельствует о наличии «внутри» опыта индивидуума определенных уникальных индивидуально-специфических механизмов регуляции его интеллекту-^, альной активности.

Следовательно, проблематика когнитивных стилей представляет интерес именно как та потенциальная область психологи-

12

Введение

ческого знания, где, возможно, будет найден вариант объединения общепсихологического и дифференциально-психологического аспектов изучения человеческого интеллекта с выходом на понимание природы индивидуального разума.

Не меньший интерес представляют исследования когнитивных стилей и с точки зрения выявления факторов продуктивности интеллектуальной деятельности. Среди вечных вопросов, обсуждавшихся представителями разных наук на протяжении многих столетий, всегда был вопрос о том, может ли индивидуальный субъект иметь доступ к объективному знанию, и если может, то за счет каких субъективных механизмов возможно построение познавательного образа, в котором с тем или иным приближением воспроизводятся характеристики объективной действительности.

М. Планк, великий физик недавнего прошлого, считал, что важнейшей целью науки и научного сообщества является полное освобождение «физической картины мира» от индивидуальности творческого ума. Чем в меньшей степени индивидуальность представлена в актах познания, тем выше шансы получения объективного знания о мире.

Напротив, выдающийся отечественный психолог А. Н. Леонтьев в качестве отличительной, сущностной черты человеческого мышления называл его пристрастность, т. е. обусловленность мыслительной деятельности человека его субъективным опытом (эмоциями, целями, ценностями и т. д.).

Известный специалист в области физической химии и одновременно философ М. Полани утверждал, что научное знание, отвечающее критериям полноты, воспроизводимости, формулируемое™ и т. д., невозможно без опоры на глубоко индивидуализированные личностные смыслы. По его мнению, в структуре научной познавательной деятельности всегда представлены два типа знания: явное и неявное. Явное знание присутствует в виде понятий и теорий, неявное — как «личностное знание», которое постепенно накапливается через личный опыт ученого, обусловлено его пристрастиями и убеждениями и не может быть выражено в общепринятых формах коммуникации (в виде устной

Введение_______________________________________________________________13

и письменной речи) (Полани, 1985). Роль «личностного знания» возрастает на тех этапах научного творчества, когда происходит рождение новых идей на основе разрушения традиционной системы научных представлений.

Можно надеяться, что изучение когнитивных стилей позволит подойти к пониманию этого удивительного эффекта в работе интеллекта: на высших уровнях интеллектуальной продуктивности обнаруживает себя удивительное сочетание, с одной стороны, возрастающей способности ко все более объективированной форме отражения действительности (в своей предельной форме — это способность к познанию общих объективных законов мироздания) и, с другой стороны, усиливающейся индивидуализации интеллектуальной деятельности.

Наконец, хотелось бы отметить еще одно обстоятельство, которое придает исследованиям когнитивных стилей особую актуальность. Речь идет об острейшей проблеме непонимания и неприятия людьми друг друга как следствие «конфликта стилей». Действительно, каждый человек мыслит в рамках того позна- \ вательного стиля, который у него сложился, считая присущую | ему форму понимания происходящего единственно возможной ! и «верной». |

В обычных условиях многим людям даже не приходит в го- I лову мысль о том, что можно иначе — не так, как они — раз- \ мышлять, оценивать, принимать решения и т. д. Простой при- й мер «конфликта стилей»: учитель математики излагает учебный ] материал в стиле сформировавшегося у него за годы обучения в! университете профессионального математического мышления, v предлагая детям воспользоваться учебником математики, опять же написанном в стиле мышления его автора, доктора физико-математических наук. Понятно, что стиль детского мышления в целом и тем более индивидуальные познавательные стили разных учеников при этом игнорируются. И потом учитель удивляется, почему ученики так плохо понимают математику и в большинстве своем так не любят этот учебный предмет.

Как предупредить «конфликт стилей»? Рецепт прост: надо знать о существовании разных познавательных стилей (и, конечно,

14____________________________________________ Введение

об особенностях своего собственного познавательного стиля). И тогда будет гораздо легче строить отношения с людьми с радикально иными познавательными предпочтениями.

Хотелось бы предупредить читателя: содержание этой книги следует рассматривать всего лишь как плацдарм для будущих психологических исследований, которые — есть все основания на это надеяться — смогут предоставить доказательства уникальности естественного интеллектуального ресурса каждого человека и описать препятствующие (и содействующие) его реализации факторы.

Простуда и познание

Простуда — обычное проклятие зимы, доставляющее страдания, такие как кашель, заложенность носа и различные боли. Но мало кто осознает, что вирусы могут поражать их мозг, а также их тело.

«Вид когнитивных нарушений, которые вы наблюдаете при простуде, находится на одном уровне с употреблением алкоголя, работой в ночное время или продолжительной работой», — говорит Эндрю Смит, доктор философии, профессор психологии Кардиффского университета в Уэльсе, который имеет исследовал когнитивные эффекты простуды более 25 лет.«Действия, в которых безопасность имеет решающее значение, например, вождение или работа с опасными механизмами, могут быть нарушены из-за простуды».

Исследователи изучили не только когнитивные эффекты простуды, но и то, как некоторые люди могут быть более или менее подвержены им. Новое исследование показывает, что отцовство и позитивный настрой могут помочь защитить от простуды, в то время как стресс может подорвать эффективность иммунной системы в борьбе с вирусами.

С нарушениями когнитивных функций

В исследовании, опубликованном в прошлом году, Смит попросил 189 участников пройти серию базовых когнитивных тестов.Затем, в течение следующих 90 дней, одна треть из них вернулась в лабораторию после простуды, в то время как оставшиеся здоровые участники служили контрольной группой. Участники с простудой сообщили о меньшей бдительности, более негативном настроении и вялости мышления. Второй раунд тестов показал, что у них также было более медленное время реакции и они медленнее усваивали новую информацию и выполняли задачи, связанные с вербальными рассуждениями и семантической обработкой ( Brain, Behavior и Immunity , 2012).

Исследования показывают, что вирусы простуды вызывают вялость, воздействуя на нейротрансмиттеры, возможно, влияя на передачу норадреналина, холина и дофамина. Норадреналин связан со временем реакции. Холин был связан с кодированием новой информации, а дофамин влияет на скорость рабочей памяти.

Предыдущие исследования показали, что когнитивные нарушения могут возникать у людей, инфицированных вирусами простуды, даже если у них нет физических симптомов, и что их снижение активности может иметь серьезные последствия.Смит также провел исследование с 15 простуженными и 10 здоровыми участниками, которые выполнили имитацию вождения. Люди с простудой медленнее реагировали на неожиданные события на дороге и с меньшей вероятностью обнаруживали столкновения ( BMJ Open , 2012). Другое исследование, проведенное по заказу Lloyds TSB Insurance, показало, что в 2008 году более 125 000 аварий в Великобритании были вызваны простудными или гриппозными водителями.

Сила отцовства

Хотя вирусы могут заразить кого угодно, новое исследование показало, что родители могут иметь дополнительную устойчивость к простуде, говорит Шелдон Коэн, доктор философии, руководитель Лаборатории по изучению стресса, иммунитета и болезней Университета Карнеги-Меллона.В исследовании с 795 участниками Коэн обнаружил, что родители в возрасте 25 лет и старше реже болели простудой после контакта с вирусами, чем люди без детей, хотя отцовство не помогло защитить родителей в возрасте от 18 до 24 лет от простуды ( Психосоматическая медицина , 2012). Старшие родители были менее подвержены простудным заболеваниям, независимо от того, состояли ли они в браке или их дети все еще жили дома. Преимущество родительской роли не зависело от уровня антител к вирусу простуды, что указывает на то, что эта связь не связана с повышением иммунитета родителей в результате воздействия вирусов, которые их дети приносят домой.

Исследование не объяснило, почему родители старшего возраста менее подвержены простудным заболеваниям, но исследователи предполагают, что отцовство может вызвать чувство цели в жизни и положительные эмоциональные переживания, которые помогают укрепить их иммунную систему. По словам Коэна, более молодые родители могут не получить таких же защитных преимуществ от простуды, потому что они психологически и экономически менее подготовлены к тому, чтобы стать родителями, и могут чувствовать себя более подавленными.

Согласно другому исследованию Коэна, позитивный эмоциональный стиль или взгляд на жизнь также могут помочь предотвратить простуду.Его исследовательская группа измерила эмоциональные стили 193 участников, которые позже подверглись воздействию вируса простуды или гриппа через капли в нос. Хотя 81 процент участников были инфицированы, только треть заболела простудой с физическими симптомами. Люди с более позитивным эмоциональным стилем реже болели простудой или гриппом и сообщали о меньшем количестве симптомов, чем ожидалось, когда они действительно болели ( Psychosomatic Medicine , 2006).

Множество исследований посвящено изучению того, как стресс может нанести ущерб иммунной системе, что может привести к еще большему количеству простудных заболеваний и более серьезным физическим симптомам.«Это действительно мощный эффект для людей, которые страдали от стресса, который длится месяц или дольше», — говорит Коэн. «Они в основном чаще болеют».

В одном из исследований Коэна люди, которые страдали от длительных межличностных стрессов, таких как плохой брак или рабочие конфликты, в два с половиной раза чаще простужались, чем люди без этих стрессов ( Психология здоровья , 1998). У безработных или частично занятых было еще хуже: у них была почти в пять раз больше шансов заболеть простудой.

Участники, находящиеся в стрессовом состоянии, часто занимались нездоровой деятельностью, например, курили или пропускали упражнения, но эти факторы не объясняли взаимосвязь между стрессом и простудой, говорит Коэн. Эти отношения могут быть запущены на молекулярном уровне цитокинами, белками, которые служат посредниками, помогая стимулировать реакцию иммунной системы на инфекцию. По словам Коэна, физические симптомы простуды вызваны не напрямую вирусом, а реакцией иммунной системы на чужеродных захватчиков, которая включает выброс цитокинов.Эти белковые молекулы помогают бороться с вирусом простуды, но они также вызывают насморк и заложенность носа.

Когда люди находятся в хроническом стрессе, они вырабатывают слишком много кортизола, гормона, который обычно помогает регулировать уровень цитокинов. По словам Коэна, повышенный уровень гормонов заставляет иммунные клетки постепенно становиться нечувствительными к кортизолу, вызывая выброс большего количества цитокинов, которые усугубляют симптомы простуды.

Конечно, влияние стресса на простуду — лишь один из аспектов исследований, которые психологи проводят в области психонейроиммунологии, исследуя взаимосвязь между разумом и иммунной системой.В сегодняшнюю эпоху более интегрированной помощи психологи теперь имеют более широкие возможности для междисциплинарной работы в этой области.

«Биомедицинское сообщество больше принимает тот факт, что поведенческие влияния на иммунную систему имеют значение», — говорит Дженис Киколт-Глейзер, доктор философии, профессор психологии и психиатрии в Университете штата Огайо, изучающая влияние стресса на организм. «Поведение действительно признано сейчас как важный игрок с точки зрения здоровья».

---

Брендан Л.Смит — писатель из Вашингтона, округ Колумбия.

.

Что означает горячее и холодное познание?

Горячее и холодное познание

Горячее познание — это гипотеза о мотивированном рассуждении, в которой на мышление человека влияет его эмоциональное состояние. Проще говоря, горячее познание — это познание, окрашенное эмоциями. Горячее познание контрастирует с холодным познанием, которое подразумевает когнитивную обработку информации, независимую от эмоциональной вовлеченности. Предполагается, что горячее познание связано с когнитивным и физиологическим возбуждением, при котором человек более восприимчив к факторам окружающей среды.Поскольку горячее познание происходит автоматически, быстро и руководствуется эмоциями, оно может привести к необъективному и некачественному принятию решений. Горячее познание может возникать с разной степенью силы в политике, религии и других социально-политических контекстах из-за моральных проблем, которые неизбежно связаны с эмоциями. Горячее познание было первоначально предложено в 1963 году Робертом П. Абельсоном. Эта идея стала популярной в 1960-х и 1970-х годах. Примером необъективного решения, вызванного горячим познанием, может быть игнорирование присяжным заседателем доказательств из-за влечения к ответчику.Принятие решений с помощью холодного познания, скорее всего, будет включать логику и критический анализ. Следовательно, когда человек выполняет задание, демонстрируя холодное познание, стимулы, вероятно, будут эмоционально нейтральными, и «результат теста не имеет мотивационного отношения» для человека. Примером критического решения с использованием холодного познания может быть концентрация на доказательствах, прежде чем делать выводы. Горячее и холодное познание образуют дихотомию в исполнительном функционировании. Исполнительное функционирование долгое время считалось областью общей когнитивной функции, но поддерживалось разделение на «горячие» аффективные аспекты и «холодные» когнитивные аспекты.Признано, что управляющее функционирование охватывает ряд когнитивных задач, включая рабочую память, когнитивную гибкость и рассуждение при активном стремлении к цели. Различие между горячим и холодным познанием подразумевает, что управляющая функция может работать по-разному в разных контекстах. Это различие было применено к исследованиям в области когнитивной психологии, психологии развития, клинической психологии, социальной психологии, нейропсихологии и других областях психологии.

★ Горячее и холодное познание — познание.. Информация | Около

★ Горячее и холодное познание

Горячее познание — это гипотеза, мотивирующая рассуждения, при которой мысли человека зависят от его эмоционального состояния. Проще говоря, горячее познание — это познание, нарисованная эмоция. Горячее познание контрастирует с холодным познанием, которое включает когнитивную обработку информации, не зависящую от эмоциональной вовлеченности.Предполагается, что горячее познание связано с когнитивным и физиологическим возбуждением, при котором человек более чувствителен к факторам окружающей среды. Поэтому горячее познание, автоматическое, быстрое и вызывающее эмоции, может привести к необъективным и неверным решениям. Горячие познания могут происходить с разной степенью власти, политики, религии и других социально-политических контекстов для моральных проблем, которые неизбежно связаны с эмоциями. Горячее познание было первоначально предложено в 1963 году Робертом П. Абельсоном. Эта идея стала популярной в 1960-1970-е годы.Пример предвзятого решения, вызванного горячим познанием в пользу присяжных, исключая доказательства из-за участия подсудимого.

Принятие решений с холодным познанием более склонно к логическому и критическому анализу. Следовательно, когда человек занят какой-либо задачей, при демонстрации холодного познания стимулы, скорее всего, будут эмоционально нейтральными, и «результат теста не является мотивационным отношением» к человеку. Пример фундаментального решения, использующего холодное познание, прежде чем делать вывод, сосредоточится на доказательствах.

Горячая и холодная форма дихотомии познания в рамках исполнительного функционирования. Регуляторные функции долгое время рассматривались как общая область когнитивных функций, но поддерживают разделение «горячих» и эмоциональных аспектов на «холодные» аспекты познания. Следует признать, что исполнительное функционирование включает в себя ряд когнитивных задач, включая рабочую память, когнитивную гибкость и рассуждение в отношении активной цели. Разница между горячим и холодным познанием предполагает, что исполнительная функция может работать по-разному в разных контекстах.Знак отличия применялся для исследований в области когнитивной психологии, психологии развития, клинической психологии, социальной психологии, нейропсихологии и других областей изучения психологии.

когнитивных стилей и исторического мышления в JSTOR

Abstract

Мы сообщаем о серии исследований исторического мышления профессиональных обозревателей мировой политики. Корреляционные исследования демонстрируют, что эксперты с сильной теоретической приверженностью закону покрытия и когнитивно-стилистическим предпочтением пояснительного закрытия с большей вероятностью отвергнут явные контрфакты, которые подразумевают, что «уже объясненные» исторические результаты могли легко принять радикально разные формы.Экспериментальные исследования показывают, что контрфактические рассуждения не полностью основаны на теории: многие эксперты способны удивить себя, когда им предлагается представить последствия конкретных сценариев «что, если». Тем не менее, у открытости к историческим обстоятельствам есть обратная сторона. Чем больше усилий эксперты прилагают для исследования контрфактических миров, тем выше риск того, что они приписывают слишком большую субъективную вероятность слишком большому количеству сценариев. Мы заканчиваем тем, что определяем хорошее суждение как рефлексивно-равновесный процесс уравновешивания конфликтующих причинных интуиций, основанных на дополнительных фактических и контрфактических постулатах исторических вопросов.

Информация о журнале

Американский обзор политических наук (APSR) — самый продолжительный публикация Американской ассоциации политических наук (APSA). APSR, впервые опубликовано в ноябре 1906 г. и выходит ежеквартально. выдающийся политологический журнал в Соединенных Штатах и на международном уровне. APSR представляет исследования из всех областей политической науке и содержит обширный рецензионный раздел дисциплина. Раньше APSR также охватывал личные и кадровые позиции профессии, как и у предшественницы, Материалы APSA.

Информация об издателе

Американская ассоциация политических наук, основанная в 1903 году, является крупнейшим профессиональным общество для людей, занимающихся изучением политики и управления. APSA объединяет политологов из всех областей исследований, регионов и профессиональные усилия. Хотя большинство членов APSA — это ученые, которые преподают и проводят исследования в колледжах и университетах в США и за рубежом, четверть работы вне академических кругов в правительстве, исследованиях, организациях, консалтинговых фирмах, средства массовой информации и частное предпринимательство.Для получения дополнительной информации об APSA, его публикации и программы см. на сайте APSA.

Когнитивных стилей — Capital Ideas Online

В классике инвестиций « Investor Therapy » автор, доктор Ричард Гейст, пишет о различных когнитивных стилях инвесторов.

«Помимо внутренних психологических линз и доступных сетей безопасности, я считаю, что наши стили мышления и восприятия также помогают определять, как мы принимаем рыночные решения в условиях риска.В этом смысле наш когнитивный стиль представляет собой важную психологическую структуру, которая формирует как адаптивные, так и неадаптивные подходы к рынку.

Мы часто узнаем людей по их когнитивному стилю. Паттерны восприятия и мышления, как правило, сохраняют присущую последовательность с течением времени, изменяются очень медленно и демонстрируют аналогичные узнаваемые паттерны через множество разнородных форм поведения. Они являются частью нашего адаптивного оборудования. И они влияют на наши методы познания мира, борьбы с эмоциями, принятия решений и запоминания событий в нашей памяти.То, как мы воспринимаем происходящее на рынке, имеет важные корни в фильтрах, которые эти когнитивные стили накладывают на наши линзы-организаторы.

Почти сорок лет назад Дэвид Шапиро написал книгу под названием «Невротические стили». Он резюмировал свою предпосылку следующим образом:

«Только когда мы понимаем стиль и общие тенденции ума и интересов человека, мы можем реконструировать субъективное значение содержания элемента поведения или мысли.Один и тот же ментальный контекст или поведение будут иметь разное значение для разных людей, и разное содержание будет иметь очень похожее значение. Без этого понимания мы рискуем. . . видеть только значения из учебника, возможно, правильные, но далекие от смысла и тона индивидуального опыта ».

«Смысл и тон» опыта инвестора — его или ее когнитивный стиль — частично ответственны за мотивацию инвестиций в определенные акции или сектора рынка.Это также влияет на способность инвестора принимать на себя соответствующие уровни риска. Итак, давайте посмотрим на некоторые разные когнитивные стили и на то, как они влияют на наши предположения о риске. Однако, приступая к изучению этих стилей, не следует предполагать, что они представляют собой патологию; скорее мы признаем тот факт, что иллюстрированные способы мышления и восприятия действительно существуют в разной степени, и большинство из нас склоняется к тому или другому.

Забота о деталях .Те инвесторы, чей познавательный стиль подчеркивает озабоченность деталями, часто способны выявлять важные и актуальные факты или утверждения в периодических отчетах, которые большинство других упускает из виду. В то же время они могут быть более склонны упускать субъективный характер всей картины. Инвесторы, которые уделяют внимание деталям, часто интересуются техническим анализом или математическими моделями фундаментального анализа. Им больше нравится кажущаяся точность математических принципов и формул, чем неопределенность, которую они приписывают догадкам и общим впечатлениям.Инвестор, ориентированный на детали, будет более склонен воспринимать «факты» на основе достоверных данных и, например, взвешивать их важность, чем искать впечатления от руководства. Когда инвестор с такой ориентацией считает, что он знает все подробности о конкретных инвестициях, он, вероятно, будет чувствовать себя уверенно в своем выборе и полагает, что подход с высоким риском оправдан. Единственная проблема — это склонность наркомана к деталям скучать по лесу за деревьями. Во многих случаях именно общая картина содержит лучшие ключи к разгадке рискованных инвестиций.

Недавно я присутствовал на конференции с руководством, где несколько аналитиков задавали вопросы о наращивании запасов компании, прогнозах доходов, обороте и так далее. Аналитики вышли из встречи с фактами, но, похоже, упустили общий характер встречи, характеризуемой постоянным прерыванием генеральным директором своей управленческой команды всякий раз, когда они начинали говорить. Несмотря на то, что они очень успешно проводили исследования своих балансовых отчетов и отчетов о прибылях и убытках, они упускали из виду субъективные события на марже.Поэтому они упустили риск, на который пошли, вложив средства в разрозненную команду менеджеров.

Инвесторы, слишком увлеченные деталями, не уделяя должного внимания общим впечатлениям, склонны тяготеть к конкретным профессиональным областям в инвестиционной сфере. В этом направлении склоняются многие финансовые аналитики и технические специалисты. Очевидно, что у ведущих аналитиков и технических специалистов есть возможности и для того, и для другого, но, как правило, эти группы более аналитически ориентированы и чувствуют себя комфортно в деталях. Прогнозы либо соответствуют, либо не соответствуют их тщательно построенным моделям.Часто финансовые показатели становятся более важными, чем возникающие события, что может объяснить, почему многие аналитики не меняют прогнозы до тех пор, пока показатели не изменятся, а зачастую и после того, как цена акций упала. Для инвестора, ориентированного на детали, объединение новой, субъективной информации, не основанной на «объективных» фактах, похоже на вырывание зубов. Для них гораздо естественнее, даже если иногда это приводит к саморазрушению, полагаться на отдельные факты, не принимая во внимание всю картину в принятии решения о смене курса.Озабоченность деталями также, кажется, питает воспоминания, которые, несмотря на высокую способность к историческим мелочам, ужасно неадекватны для предсказания будущего.

Мыслитель-импрессионист . В отличие от детального мыслителя, импрессионист-инвестор полагается на общую реакцию на компанию, руководство или картину прибыли, а не на формулирование подробной, фактической и четко определенной картины. Если вы попросите импрессионистского инвестора описать продукт компании, вы получите глобальный, расплывчатый, эксцентричный ответ, отражающий суть и волнение продукта, но не его детали.Эти инвесторы довольны субъективными впечатлениями и догадками о перспективах компании. Но эти догадки редко изменяются фактами, и их владельцы часто не вникают в детали, чтобы подкрепить свои субъективные идеи реальностью. С другой стороны, они имеют тенденцию быть более дальновидными, способными увидеть, как новая услуга или продукт может понравиться избранным группам общества через несколько лет.

Такие мыслители, в их крайности, также больше подвержены влиянию чужих убеждений и склонны благосклонно реагировать на последние авторитетные мнения.Они подвержены влиянию заголовков СМИ, потому что им не хватает подробных фактов, подтверждающих их впечатления. Хорошо сделанное роуд-шоу, вероятно, привлечет их внимание больше, чем перспектива пролистать сотни страниц документов SEC. Мыслители-импрессионисты легко удивляются, когда что-то идет не так, и часто чувствуют себя обманутыми, потому что не понимают, что для других было очевидным и наблюдаемым фактом. Их легко соблазнить руководство хорошей историей, но без бизнеса.Эти крайние, концептуально ориентированные инвесторы часто являются участниками форумов в Интернете, которые пишут: «Похоже, это отличная акция. Кто-нибудь знает что-нибудь о компании? » С положительной стороны, многие, кто использует импрессионистическое мышление и интуицию, относятся к числу наиболее дальновидных и творческих инвесторов. Те, кто сочетает свое видение с некоторым анализом, склонны тяготеть к компаниям с малой капитализацией и на стадии разработки, готовы делать большие ставки на несколько компаний и часто добиваются успеха.Мыслители-импрессионисты обладают высокой способностью искать риск, которая во многом определяется их интуитивными суждениями.

Подозрительный Мыслитель . Финансовые рынки наполнены подозрительными мыслителями. Доски сообщений в Интернете забиты прекрасными примерами этого когнитивного стиля. Подозрительный мыслитель приходит на финансовые рынки с жесткими предвзятыми представлениями о продукте компании, цене акций или менеджменте. Его застывшие идеи, как правило, негативны, и он часто пытается разоблачить мошенничество или дать другим понять, что бухгалтерские книги компании «приготовлены».«Любые данные, которые не подтверждают его основные предвзятые предположения, игнорируются и отклоняются как слухи или пропаганда. Подозрительные мыслители пытаются убедить других, что они просто ищут основную правду о компании; но в большинстве случаев это оказывается не более чем предрассудком, с которого они начали. Слишком часто их предвзятые предубеждения навязываются фактам, встречающимся в их исследованиях.

Подозрительный мыслитель, поскольку он заранее знает, что он обнаружит, испытывает высокомерие, которое позволяет ему чувствовать моральное превосходство над любым, у кого могут быть другие факты.Дополнительная информация быстро отклоняется, как если бы она представляла собой смехотворное предложение наивного инвестора. В то же время подозрительный мыслитель обычно очень умен и проницателен, даже если он использует эти качества больше для подтверждения предубеждений, чем для следования оригинальной мысли. Именно эта характеристика заставляет многих подозрительных мыслителей совершать блестящие рациональные ошибки. Как однажды сказал Шапиро: «Подозрительный человек может быть одновременно абсолютно прав в своем восприятии и абсолютно неправ в своем суждении.Другими словами, он правильно воспринимает фрагмент реальности, но настолько игнорирует его контекст и влияние своей предвзятости, что у него нет оснований для разумного суждения.

Подозрительный мыслитель не может мириться с какой-либо неопределенностью, противоречивым мнением или новыми доказательствами, угрожающими его предпосылкам. Поэтому он часто будет пытаться реализовать инвестиционную стратегию, подтверждающую его изначальную предвзятость. Фактически, неопределенность настолько опасна, что тщательная комплексная проверка часто позволяет ему получить доступ к информации раньше других инвесторов, хотя он настолько узко сфокусирован, что его информация обычно оказывается бессмысленной.

Неудивительно, что те, кто видит своей жизненной миссией разоблачение иллюзий инвестиционного мира, придерживаются такого типа мышления. Они, как правило, консервативные инвесторы, не склонные к риску и очень осторожные мыслители. Но, настаивая на том, чтобы иметь полную информацию для анализа, им трудно принять тот факт, что ни у кого нет ответов на все вопросы и что инвестиционные решения должны приниматься без полной информации.

Импульсивный мыслитель .Инвесторы, которые действуют и думают импульсивно, склонны реагировать на начальную ситуацию, которая является захватывающей, интересной и красочной, полной интригующих обещаний. Они также склонны преуменьшать вспомогательную роль когнитивных функций, таких как планирование, организация, рефлексия, децентрализованное осознавание и концентрация. Это игроки рынка с узким горизонтом, которые избегают долгосрочных результатов в пользу краткосрочной прибыли. У них также есть способность оценивать непосредственную ситуацию более эффективно, чем у некоторых из их давних коллег.Поскольку импульсивные мыслители более эмоциональны при принятии решений, они часто противодействуют своей необъективности, разрабатывая системы, предназначенные для сдерживания эмоций. Это особенно верно для краткосрочных трейдеров, хотя лучшие из них, помимо способности оценить непосредственную возможность, также разработали долгосрочные планы, цели и интересы, которые определяют их краткосрочный подход.

Когнитивный стиль импульсивных мыслителей предрасполагает их действовать по прихоти.Это может сделать их уязвимыми для холодных звонков и рекомендаций СМИ, не подкрепленных какой-либо домашней работой. Поскольку они не берут на себя ответственность за свои действия и часто думают в очень конкретных, а не абстрактных терминах, они быстро обвиняют брокеров или аналитиков в том, что они дают неверные рекомендации ».

Стили обучения детей влияют на настроение учителей, отмечает эксперт.

ГЛОРИЕТА, Н.(Прикладные стили обучения), Самнер, Вашингтон,

«Что больше всего раздражает в ребенке, так это то, что делает его наиболее успешным, когда он вырастет», — сказал Тобиас музыкальным руководителям дошкольных учреждений и детей на Конференции лидеров церковной музыки в конференц-центре Glorieta LifeWay 14-20 июня в Нью-Мексико.

Тобиас сказал, что дети, которые много говорят, обладают большой энергией и являются независимыми мыслителями, первыми принимаются на работу, когда становятся взрослыми.

«То, что они вас раздражают, не означает, что [их поведение] неправильное», — сказал автор нескольких книг о стилях обучения и волевых детях.

На самом деле, поскольку люди учатся по-разному, они действуют по-разному. По словам Тобиаса, это может быть особенно неприятно для учителей, которые просто хотят, чтобы их ученики тихо сидели и слушали уроки.

«Учителя часто отговаривают детей делать именно то, что им нужно делать, чтобы учиться».

Тобиас интерпретирует стили обучения в трех основных областях: 1) как люди концентрируются; 2) как они запоминают; и 3) как они взаимодействуют с информацией.

Дети (и взрослые) концентрируются по-разному, и факторы окружающей среды могут иметь огромное влияние на обучение, сказал Тобиас.Пять факторов окружающей среды, которые в наибольшей степени влияют на обучение, — это время дня, прием пищи, количество света, дизайн комнаты и температура в комнате.

— Время суток. «Вы ранняя пташка или сова?» она спросила. «Это не мелочь. Если вы будете заниматься самыми тяжелыми делами в лучшее время дня, ваша продуктивность почти удвоится ».

— Прием пищи. «Некоторым людям нужно есть, чтобы думать, а некоторых людей отвлекает еда. Если еда помогает вам сконцентрироваться на тесте, во что бы то ни стало, ешьте.”

— Освещение, яркое или тусклое. «Ни один уровень света не подходит никому, — сказала она, — но главное — это то, что работает для вас и не напрягает глаза. Очень маленькие дети автоматически тянутся к тем местам, которые им больше всего подходят ».

— Дизайн, формальный или неформальный. Некоторым людям и детям нужны очень формальные рабочие места, где все будет на своих местах, а некоторым нравится беспорядок и беспорядок. «Если вы действительно хотите, чтобы я работала, мне нужно быть где-то еще, кроме стола», — сказала она.

— Температура, холодная или горячая.«Не все настолько чувствительны к температуре. Если будет слишком тепло или немного слишком прохладно, они могут надеть или снять свитер. Но примерно для 25 процентов людей температура действительно имеет значение. Они даже не задумываются, слишком ли жарко или слишком холодно ».

Тобиас сказал, что люди по-разному подходят к запоминанию информации.

Например, она сказала, что слушатели должны слышать, как сами произносят слова. У детей, обучающихся на слух, часто возникают проблемы с разговором.

«

Визуальные ученики создают картину в своем воображении и обладают ярким визуальным воображением», — сказала она. «Если кто-то разговаривает с вами, вы получаете картинку. Возможно, это не та картинка, но вы ее получите. Учителя должны спросить, какую картину получают дети, когда они им что-то рассказывают ».

Обучающиеся кинестетики должны двигаться во время обучения. «Им нужно движение, чтобы помнить. Они меняют позу, рисуют и рисуют. Если им приходится смотреть на учителя, они не слышат, о чем говорится.”

Если дети рождены двигаться и не могут двигаться, о чем они думают? «Переезд», — сказала она.

«Почему бы нам просто не научить детей двигаться приемлемым образом, например, сажать их в кресло-качалку. Если мы заставим их сидеть на месте, они взорвутся ».

В третьей области Тобиас отметил, что дети и взрослые по-разному взаимодействуют с информацией. У них разные когнитивные стили.

Аналитические мыслители, например, сосредотачиваются на конкретных фактах; они разбивают информацию на части и запоминают детали.«Мы не все рождены мыслителями с высоким уровнем аналитики. Некоторым из вас не суждено стать такими же когда-либо в своей жизни, но некоторые рождаются заранее настроенными на то, чтобы быть в высшей степени аналитичными и обрабатывать информацию шаг за шагом ».

Сильные стороны аналитиков — сосредоточение внимания на деталях, независимая работа, организация, последовательность и выполнение одной задачи за раз, сказал Тобиас.

Мировые мыслители сосредотачиваются на общей картине; они получают общее представление о сути вещей. «Они не запоминают детали автоматически», — сказала Тобиас, относящая себя к глобальной категории.

«Могу я узнать подробности? Да. Если я знаю, какие подробности мне нужно запомнить. Я не дурак, но мой ум работает совершенно иначе, чем аналитический ум ».

Сильные стороны

Global — видеть общую картину, сотрудничать в группах, вдохновлять, определять множество вариантов и выполнять несколько задач одновременно.

«Аналитика и глобальные данные нужны друг другу», — сказал Тобиас. «Вы обижаетесь на нас за то, что мы не реализуем великие идеи, но мы легко можем обвинить вас в придирчивости.Но мы как правая рука и левая рука ».

Книги по стилю обучения Тобиаса можно найти на ее веб-сайте www.applest.com. Она также является автором книги «Ты не можешь меня заставить (но меня можно убедить): стратегии по выявлению лучших качеств в своем волевом ребенке». Конференция лидеров церковной музыки спонсируется отделом музыкального служения организации LifeWay Christian Resources Южной баптистской конвенции.
–30–

Об авторе

• Терри Лэки

Лечение депрессии | Child Mind Institute

Лечение депрессии может показаться сложной задачей.Часто мешает сама депрессия. Ребенок, находящийся в депрессии, может чувствовать себя подавленным, усталым и безнадежным. Она также может несправедливо винить себя или свои обстоятельства в своих чувствах. Это некоторые из характерных симптомов и мыслей, которые сопровождают депрессию, и они могут мешать человеку, находящемуся в депрессии, высказаться и попросить о помощи или поверить в то, что обеспокоенные родители говорят, что лечение от депрессии может им помочь.

Но лечение может действительно помочь детям и подросткам, борющимся с депрессией, , включая несколько различных видов терапии и лекарств, эффективность которых доказана.Тип лечения, рекомендованный вашему ребенку, будет зависеть от его симптомов и предпочтений, а также от опыта ее врача. Многие врачи рекомендуют, чтобы ребенок, принимающий антидепрессанты, также принимал участие в терапии.

Венди Нэш, доктор медицины, психиатр из Института детского разума, говорит, что считает терапию «почти обязательным требованием», когда прописывает лекарства от депрессии, объясняя это тем, что «люди должны овладевать навыками, которым обучают в терапии». Одним из преимуществ терапии является то, что навыки, которым овладевают дети, всегда будут с ними.

Чего ожидать от клинициста

Очень важно иметь хорошие отношения с вашим клиницистом, потому что чем больше человек вовлечен в лечение, тем больше у него шансов на успех. Хороший врач должен убедиться, что вы понимаете цели лечения и чувствуете, что к вашим вопросам относятся серьезно. Вы также должны чувствовать, что можете честно рассказывать о том, как у вас дела.

Джилл Эмануэле, доктор философии, старший директор Центра расстройств настроения в Институте детского разума, говорит, что первое, что она делает с новым пациентом, — это пытается установить хорошие отношения.«Вы узнаете человека, вы сделаете его комфортным. Вы создаете безопасное пространство, где показываете им, что слушаете и заботитесь. Достаточно часто мы оказываемся первым, кто действительно слушает их так, как они не слышали раньше или испытывали нечасто ».

Доктор Эмануэле говорит, что пытается решить эту проблему, если человек не поддается лечению. «Может быть, у них раньше был трудный опыт терапии, или они действительно не доверяют взрослым, или, возможно, им стыдно за свое поведение или то, что они чувствуют, и они не хотят показывать это другому человеку.Доктор Эмануэле говорит, что это некоторые распространенные причины, по которым кто-то может сопротивляться началу лечения. Хорошие врачи попытаются устранить это сопротивление, объяснить, как работает лечение (и почему оно может отличаться от предыдущего опыта), и завоевать доверие своего пациента.

Если вашему ребенку еще не поставили официальный диагноз, его врач также должен провести обследование. Это необходимо для подтверждения того, что ваш ребенок действительно страдает депрессией, а также для определения того, может ли он иметь другое психическое здоровье или расстройство обучения.У детей с невыявленной тревогой, СДВГ, нарушениями обучения и другими проблемами нередко развивается депрессия. Если у вашего ребенка несколько заболеваний, его план лечения должен включать в себя получение помощи от всех из них.

Терапия депрессии

Существуют различные виды терапии, которые считаются «научно обоснованными» для лечения депрессии, что означает, что они были изучены и клинически доказали свою эффективность. Вот некоторые из них:

Когнитивно-поведенческая терапия (КПТ)

Когнитивно-поведенческая терапия — это золотой стандарт лечения детей и подростков с депрессией.КПТ работает, давая людям навыки справляться с такими симптомами, как подавленное настроение и бесполезные мысли (например, «я никому не нравлюсь» или «так будет всегда»). В когнитивно-поведенческой терапии дети и терапевты активно сотрудничают для достижения поставленных целей, таких как улавливание этих бесполезных моделей мышления и улучшение способности решать проблемы.

В основе лечения лежит обучение людей тому, что их мысли, чувства и поведение взаимосвязаны, поэтому изменение одного из этих пунктов может изменить все три. Например, один метод, называемый «поведенческой активацией», побуждает людей участвовать в деятельности, а затем наблюдать за тем, как она влияет на их настроение.По словам д-ра Эмануэле: «Мы создали иерархию действий, которыми они могут начать заниматься. Идея состоит в том, чтобы двигаться и активнее, чтобы вы не только получили этот физический импульс, но и начали испытывать больше позитивных мыслей от того, что успех и больше взаимодействия с другими ».

Поведенческая активация помогает противостоять изоляции, которую часто испытывают люди с депрессией, которая может усилить их депрессивное настроение.

Диалектическая поведенческая терапия (DBT)

Людям с более тяжелой депрессией может быть полезна диалектическая поведенческая терапия.DBT — это форма когнитивно-поведенческой терапии, адаптированная для людей, которым трудно справиться с очень болезненными эмоциями, и которые могут проявлять рискованное поведение, самоповреждения, такие как порезы, и суицидальные мысли или попытки.

Чтобы справиться с сильными эмоциями, люди, участвующие в DBT, учатся практиковать внимательность (полностью присутствовать в данный момент и сосредотачиваться на одной вещи за раз, без осуждения) и развивать навыки решения проблем, такие как терпение бедствия, правильное решение сложных ситуаций и более эффективно взаимодействовать с друзьями и семьей.DBT — это высоко структурированное лечение, которое включает индивидуальную терапию и группы навыков. DBT для подростков включает в себя совместные занятия с родителями и их детьми.

Межличностная психотерапия (ИПТ)

Социальные отношения иногда могут влиять на депрессию и даже поддерживать ее. Когда человек в депрессии, могут пострадать и его отношения. Межличностная терапия направлена ​​на то, чтобы отношения ребенка стали более здоровыми и поддерживающими. В ходе этой терапии дети приобретают навыки, позволяющие лучше выражать свои чувства и ожидания, они развивают навыки решения проблем для разрешения конфликтов и учатся наблюдать, когда их отношения могут влиять на их настроение.

ИПТ была адаптирована для подростков, страдающих депрессией, для решения общих проблем подростков в отношениях, включая романтические отношения и проблемы в общении с родителями или сверстниками. Эта специализированная форма межличностной терапии, получившая название IPT-A, обычно длится от 12 до 16 недель. Родителей попросят принять участие в некоторых занятиях.

Когнитивная терапия, основанная на внимательности (MBCT)

Хотя ее эффективность все еще оценивается у подростков, когнитивная терапия, основанная на внимательности, является еще одним методом лечения, который, как было показано, работает для молодых людей и взрослых, страдающих депрессией.

MBCT сочетает методы когнитивно-поведенческой терапии (КПТ) с внимательностью. Внимательность учит людей полностью присутствовать в текущем моменте и без осуждения наблюдать за своими мыслями и чувствами. Это может помочь им прервать нежелательные стереотипы мышления, которые могут поддерживать депрессивный эпизод или привести к нему, например самокритичность или неконструктивная фиксация на негативных вещах.

MBCT изначально был разработан для помощи людям с повторяющимися эпизодами депрессии, но его также можно использовать для лечения первого эпизода депрессии.

Медикаментозное лечение

Детям и подросткам, страдающим депрессией, также могут быть полезны лекарства, и врачи часто прописывают лекарства от более тяжелой депрессии или когда только терапия не обеспечивает эффективного лечения.

Лекарства, которые чаще всего назначают для лечения депрессии, — это селективные ингибиторы обратного захвата серотонина (СИОЗС), такие как Золофт, Прозак и Лексапро, и ингибиторы обратного захвата серотонина-норадреналина (ИОЗСН), такие как Strattera и Cymbalta. Эти лекарства также известны как антидепрессанты.Лечащий врач вашего ребенка может также назначить атипичный антидепрессант, например Веллбутрин.

Доктор Нэш говорит, что иногда молодые люди (и их семьи) беспокоятся о том, чтобы принимать лекарства от депрессии. Люди часто беспокоятся о том, что лекарства изменят их личность или что они будут чувствовать себя «под действием наркотиков». Они также опасаются, что могут стать зависимыми от лекарства.

Она серьезно относится к этим опасениям и обсуждает с пациентами и их семьями, чего ожидать. Правильное лекарство в правильной дозе не заставит ребенка почувствовать себя одурманенным и не изменит его личность, но должно облегчить его симптомы депрессии.Она также объясняет, что антидепрессанты не вызывают привыкания. «У вас нет желания брать их или искать их в ущерб вашим отношениям», — говорит она. Когда пришло время прекратить прием антидепрессантов, у людей нечасто сохраняются симптомы отмены, если они постепенно сокращают прием лекарства и под наблюдением врача.

Дозировка и побочные эффекты

Человек редко остается на той же дозе, что ему изначально прописали. Вместо этого врачи корректируют дозировку один раз в неделю или каждые две недели вначале, поскольку лекарство накапливается в мозгу, чтобы достичь эффективного уровня.В это время лечащий врач вашего ребенка задаст вопросы о том, как она переносит лекарство, в том числе о побочных эффектах, которые могут возникнуть.

«Самые неприятные побочные эффекты проявляются рано», — говорит д-р Нэш. «Я говорю пациентам, что у вас могут возникнуть побочные эффекты раньше, чем вы получите желаемый эффект». Клиницисты должны поддерживать связь с семьями в течение этих первых нескольких недель, наблюдая за самочувствием детей и предоставляя рекомендации, потому что, как говорит доктор Нэш, «это может быть тяжелое время для пациентов, которые могут чувствовать головную боль или бессонницу, но не чувствуют себя лучше. еще.Она говорит, что побочные эффекты могут исчезнуть через одну-две недели.

Пациенту может потребоваться некоторое время, чтобы почувствовать полный эффект антидепрессанта. «Лекарство может начать действовать через две-четыре недели, но вы все равно можете почувствовать больше пользы через шесть недель», — говорит д-р Нэш.

Мониторинг суицидальных мыслей

Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов выпустило предупреждение о том, что дети и подростки, принимающие некоторые антидепрессанты, могут испытывать повышенный риск суицидальных мыслей.Многие исследования показали, что преимущества антидепрессантов перевешивают риски отказа от лечения, поэтому их по-прежнему прописывают молодым людям. Чтобы обеспечить безопасность пациентов, был разработан протокол для назначения врачей, чтобы помочь им внимательно следить за пациентами на предмет любого ухудшения депрессии или появления суицидальных мыслей, когда они приспосабливаются к новому лекарству.

Прекращение приема лекарств

Доктор Нэш считает, что во избежание рецидива депрессии рекомендуется продолжать принимать лекарства в течение как минимум года после того, как ребенок перестал ощущать какие-либо симптомы депрессии.Она также предупреждает, что важно подумать об «оптимальном» времени для прекращения приема лекарств. Например, не стоит прекращать прием лекарств прямо перед экзаменом SAT или когда он собирается в институт.

Чтобы избежать неприятных побочных эффектов, ребенку не следует прекращать прием лекарств от холодного мяса индейки. Постепенное снижение приема антидепрессантов под руководством врача, который наблюдает за ним, чтобы убедиться, что он здоров.

Вовлеченность семьи

Оба Dr.Нэш и доктор Эмануэле подчеркивают, что семьи всегда должны участвовать в лечении детской депрессии. «Часть лечения, особенно вначале, заключается в том, чтобы рассказать родителям о депрессии и о том, как работает терапия, — говорит доктор Эмануэле. «Очень важно, чтобы родители понимали концепции, лежащие в основе лечения, чтобы они могли научить своего ребенка изо дня в день использовать навыки, которым они учатся». Доктор Эмануэле добавляет, что родители часто обнаруживают, что им тоже полезно приобретать эти навыки.