Когнитивный стиль: Когнитивные стили

Когнитивные стили

Значительное место в отечественной и зарубежной психологии отводится рассмотрению когнитивных, или познавательных, стилей деятельности, интенсивное изучение которых началось западными психологами в 1960-х гг. (Г. Уиткин и др. [Н. WitKin et all., 1967)) и несколько позже — отечественными (В. А. Колга, 1976; Е. Т. Соколова, 1976; М. А. Холодная, 1998, 2002, и др.). Правда, понятие о когнитивных стилях возникло не вдруг. Уже в отдельных работах 1920-1930-х гг. были обозначены близкие феномены, например «жизненный стиль» у А. Адлера, «ригидность» у Р. Кеттелла и «ригидность контроля» у Дж. Струпа, представления о соотношении первой и второй сигнальной систем у И. П. Павлова.

Когнитивный стиль — это собирательное понятие для относительно устойчивых способов познавательной деятельности, познавательных стратегий, заключающихся в своеобразных приемах получения и переработки информации, а также приемов ее воспроизведения и способов контроля.

Когнитивные

стили — тоже в некотором роде стили деятельности, поскольку они характеризуют типические особенности интеллектуальной деятельности (научения), включающей восприятие, мышление и действия, связанные с решением познавательных задач преимущественно в ситуации неопределенности (Г. Клаус, 1987).

Американский психолог Д. Озбел (D. Ausubel, 1968) выделил 20 особенностей интеллекта, среди которых — склонность к приобретению новых знаний или детализация уже имеющихся, жесткость или гибкость мышления при решении задач, предпочтительное запоминание определенной информации и др.

В зарубежной и отечественной литературе можно встретить упоминание около полутора десятков различных когнитивных стилей, в том числе:

• по типу восприятия: полезависимость поленезависимость;
• по типу реагирования: импульсивность — рефлексивность;
• по особенностям когнитивного контроля: ригидность — гибкость;
• по диапазону эквивалентности: узость — широта;
• по сложности: когнитивная простота- когнитивная сложность, толерантность к нереалистическому опыту;
• по типу мышления: аналитический — синтетический;
• по доминирующему способу обработки информации: образный -вербальный, по локусу контроля: экстернальный — интернальный.

Полезависимость — поленезависимость. Впервые эти термины были введены в научный обиход американскими учеными под руководством Г. Уиткина (Н. A. Wit-Kin, D. R. Goodenough, 1982; Н. A. WinKin et al., 1967, 1974) в связи с изучением соотношения в перцептивной деятельности зрительных и проприорецептивных ориентиров.

Так, когнитивные стили полезависимости — поленезависимости стали восприниматься как отражающие особенности решения перцептивных задач. Полезависимость характеризуется тем, что человек ориентируется на внешние источники информации, склонен игнорировать менее заметные черты анализируемого объекта, что создает ему большие трудности при решении перцептивных задач. Поленезависимость связана с ориентацией человека на внутренние источники информации (знания и опыт), поэтому он в меньшей степени подвержен влиянию внешних ориентиров, более склонен выделять в ситуации ее существенные, а не более заметные черты.

Поленезависимость связана с высоким показателем невербального интеллекта (образным мышлением), более высокой обучаемостью, успешностью решения задач на сообразительность, легкостью смены установок, с автономностью, стабильностью образа «Я», более объективными подходами к проблемам, устойчивостью к внушению, критичностью, более высокой моральностью. Однако по-ленезависимые хуже ладят с людьми, склонны ими манипулировать, менее позитивно оценивают их и себя, труднее разрешают конфликты. Группа, независимых, редко приходит к соглашению по спорным вопросам.

Рефлексивность — импульсивность. Эти стили были выделены Д. Каганом (J. Kagan, 1965, 1966) при изучении интеллектуальной деятельности, когда в условиях неопределенности надо было принять решение и требовалось осуществить правильный выбор из некоторого множества альтернатив.

Импульсивные люди хотят добиться быстрого успеха, отчего склонны быстро реагировать на проблемную ситуацию. Однако при этом гипотезы выдвигаются и принимаются ими без тщательного продумывания, поэтому часто оказываются неверными. Для рефлексивных людей, напротив, характерно замедленное реагирование в такой ситуации, решение принимается на основе тщательного взвешивания всех «за» и «против». Они стараются не допускать ошибок, для чего собирают больше информации о стимуле перед ответом, используют более продуктивные способы решения задач, успешнее применяют приобретенные в процессе обучения стратегии деятельности в новых условиях (Д.

Каган с соавторами [J. Kagan et al., 1966]; Р. Олт [R. Ault, 1973]; Д. Мак-Кинни [J. MacKinney, 1973]; В. Нейсле [W. Neussle, 1972]; Д. Денни [D. Denny, 1973]).

Импульсивные хуже, чем рефлексивные, справляются с заданиями на решение проблем, где не указаны альтернативы ответов.

Рефлексивные более поленезависимы, чем импульсивные. У них выше устойчивость внимания. Импульсивные обладают меньшим самоконтролем, низкой концентрацией внимания, но большим его объемом (М. А. Гулина).

Ригидность — гибкость познавательного контроля. Этот стиль связан с легкостью или трудностью смены способа деятельности или переключения с одного информационного алфавита на другой. Трудность смены переключения ведет к узости и негибкости познавательного контроля.

Термин «ригидность» был введен Р. Кеттеллом для обозначения явлений персеверации (от лат. perseveratio — «упорство»), т.е. навязчивого повторения одних и тех же мыслей, образов, движений при переключении с одного вида деятельное на другой.

Диагностируются эти стили с помощью словесно-цветового теста Дж. Струпа. Конфликтная ситуация создается ситуацией интерференции, когда один процесс подавляется другим. Испытуемый должен называть цвет, которым написаны слова, обозначающие цвета, при этом цвет написания слова и тот, который словом обозначается, не соответствуют друг другу.

Узкий-широкий диапазон эквивалентности. Эти когнитивные стили показывают индивидуальные различия в масштабе, который используется человеком для оценки сходства и различия объектом.

В основе такого несовпадения лежит не столько способность видеть разницу, сколько степень «чувствительности» к выявленным различиям, а также ориентированность на фиксацию разного типа таковых.

Выявлена связь этих когнитивных стилей с личностными особенностями. «Аналитичность» сопровождается повышенной тревожностью, она положительно связана с фактором самоконтроля, по Р. Кеттеллу, и отрицательно — с фактором самодостаточности. «Аналитики»» стараются хорошо выполнять социальные требования и ориентированы на социальное одобрение.

Аналитичный стиль оказывается эффективным при следующей программе обучения: низкий темп предъявления учебной информации, большое число повторений, малая вариативность учебных заданий, акцент на произвольное запоминание и саморегуляцию функционального состояния (1986; Клаус, 1984).

Толерантность к нереалистическому опыту. Толерантность (от лат. tolerantia — «терпение») означает терпимость, снисходительность к чему-либо. Как характеристика она предполагает возможность принятия впечатлений, несоответствующих или даже противоположных имеющимся у человека (например, при быстрой смене картинок с лошадью возникает ощущение ее движения). Нетолерантные люди сопротивляются видимому, так как оно противоречит их знанию о том, что на картинках изображена неподвижная лошадь (М.А. Холодная, 1998). Основным показателем толерантности служит длительность периода, в который испытуемый видит движущуюся лошадь. Фактически речь идет об умении принимать несоответствующую имеющимся установкам информацию и воспринимать внешнее воздействие таким, какое оно есть на самом деле.

Когнитивная простота — когнитивная сложность. Теоретической основой этих когнитивных стилей является теория личностных конструктов Дж. Келли (2000). Выраженность того или иного стиля определяется мерой простоты или сложности системы личностных конструкций при интерпретации, прогнозировании и оценке действительности на основе определенным образом организованного субъективного опыта. Конструкт — это двз’хполюсная субъективно-измерительная шкала, выполняющая функции обобщения (установления сходства) и противопоставления (установление различий).

Для диагностики этих стилей используется разработанный Дж. Келли метод репертуарных решеток.

Когнитивная сложность, по некоторым данным, связана с тревожностью, догматизмом и ригидностью, меньшей социальной адап-тированностью. Дж. Адамс-Вебер (J. Adams-Weber, 1979) установил, что когнитивно-сложные субъекты точнее находят соответствие между выявленными конструктами и конкретными людьми и успешнее делают выводы о системе представлений человека после краткой беседы с ним.

Стили атрибуции. Стили атрибуции, или объяснения, — это характерный способ интерпретации событий. При негативном стиле человек склонен объяснять отрицательные события устойчивыми внутренними причинами (например, отсутствием способностей). Если инидивидуум верит, что он недостаточно способный и обречен на неудачу, то станет прилагать меньше усилий для достижения нужного ему результата. При положительном стиле атрибуции успехи объясняются своими способностями, а неудачи — случайностью (М. Ross, G. Fletcher, 1985). Эмоционально неустойчивые женщины и женщины-экстраверты объясняют неблагоприятные события внутренними причинами чаще, чем женщины с противоположными свойствами темперамента. Однако на выборке мужчин эта закономерность не выявлена (У. Rim, 1991).

Экстернальность — интернальностъ, или локус контроля (от лат. locus — «местоположение»). Одни люди склонны считать, что способны управлять событиями (внутренний локус контроля, ин-тернальность), другие полагают, что от них мало что зависит, так как все с ними происходящее объясняется внешними неконтролируемыми факторами (внешний локус контроля, экстернальность).

Понятие локуса контроля предложено Д. Роттером (D. Rotter, 1966) в качестве устойчивой характеристики человека, формирующейся в процессе его социализации.

Люди с внутренними локусом контроля более уверенны в себе, последовательны и настойчивы в достижении цели, склонны к самоанализу, общительны, спокойнее и доброжелательнее, популярнее и независимее. Они в большей мере находят в жизни смысл, у них очевиднее выражена готовность к оказанию помощи. Поскольку интерналы в своих неудачах винят прежде всего себя, они испытывают больший, чем экстерналы, стыд и вину (У Фейрес [В. Phares, 1976).

Подростки с внутренним локусом контроля позитивнее относятся к учителям и представителям правоохранительных органов (P. Haeven, 1993). Склонность же к внешнему локусу контроля сочетается с неуверенностью в своих способностях и стремлением отложить реализацию намерений на неопределенный срок, тревожностью, подозрительностью, агрессивностью. Такие люди испытывают большие трудности в принятии решения, если оно имеет для них серьезные последствия. Для них в большей мере угрозу составляет напряжение, поэтому они более уязвимы и подвержены «выгоранию» (В. И. Ковальчук, 2000).

Отмечается большая стрессоустойчивость лиц с внутренним локусом контроля (С. В. Субботин, 1992; Дж. Роттер [J. Rotter, 1966]).

Локус контроля влияет на мотивацию к учению. Люди с внутренним локусом убеждены, что успешное освоение программы зависит только от них самих и что для этого у них достаточно способностей. Поэтому, весьма вероятно, они будут хорошо учиться в школе и вузе. Они более восприимчивы к обратной связи в процессе обучения и склонны к устранению собственных недостатков. Они больше интересуются своей карьерой и работой, чем люди с внешним локусом контроля.

Вообще, люди с внутренним локусом контроля организованнее: могут бросить курить, в транспорте пользуются привязными ремнями, используют противозчаточные средства, сами решают семейные проблемы, зарабатывают много денег и отказываются от минутных удовольствий ради достижения стратегических целей (М. Findley,H. Cooper, 1983;Н. Lefcourt, 1982; P. Miller et al., 1986).

В то же время Л. И. Анциферова (1994) высказывает мнение, что хотя интернальность и связана с ощущением себя субъектом, управляющим своей жизнью, контролирующим ее события и склонным к активному, прербразующему стилю поведения, по природе своей она ведет к ограничению спонтанности (свободного выражения чувств, эмоций, проявлений импульсивного поведения).

Было обнаружено, что с возрастом у мальчиков усиливается интернальность, а у девочек — экстернальность (IT. Kulas, 1988). У взрослых, по данным А. К. Канатова (2000), во всех возрастных периодах уровень субъективного контроля несколько выше, чем у женщин того же возраста. Кроме того, по информации этого автора, следует, что с возрастом уровень субъективного контроля (интернальность) снижается. И это неудивительно. С опытом люди все больше начинают понимать, что не все в их жизни зависит только от них.

Внутренний локус контроля является социально одобряемой ценностью. Он всегда входит в идеальный Я-образ. Поэтому интернальность имеет для мужчин большую значимость, чем для женщин (К. Муздыбаев, 1983; А. В. Визгина и С. Р. Пантелеев, 2001).

Л .А. Головей установила, что экстернальность — интернальность влияет на профессиональное самоопределение школьников. Учащиеся с превалированием экстернального контроля в ситуации выбора профессии руководствуются эмоциональной ее привлекательностью. Не соотносят свои склонности с этим выбором и предпочитают такие профессиональные сферы, как «человек — человек», «человек — художественный образ». Среди экстерналов чаще, чем среди интерналов, встречаются лица с низким уровнем контроля. По опроснику Р.Кеттелла они обнаруживают высокую возбудимость (фактор D), чувствительность (фактор Г), напряженность (фактор QIV) и непосредственность (фактор N).

На основании этих данных Л. А. Головей делает вывод, что у экстерналов процесс самоопределения является пассивным, незрелым, что связано с эмоциональными особенностями, с незрелостью таких структур самосознания, как рефлексия, самоконтроль и саморегуляция, с незрелостью мотивационной сферы.

Профессиональное самоопределение интерналов отличается большей самостоятельностью, осознанностью и адекватностью. Диапазон выбора профессии у них гораздо шире, чем у экстерналов, и более дифференцирован. Мотивы и эмоции более устойчивы. Интерналы акгивны в достижении цели. По опроснику Кеттелла они характеризуются низким нейротизмом (фактор С), самоконтролем (фактор QIIT), общительностью (фактор А), избирательным контактом с окружающими (фактор L) и тенденцией к нормативному поведению (фактор G).

Таким образом, подростки с интернальным контролем более уравновешенны эмоционально, самостоятельны, активны в достижении цели, имеют определенные и стабильные установки на будущее, более высокий уровень самоконтроля.

В различных профессиях люди с внутренним локусом контроля добиваются больших успехов, чем те, кто отличается внешним локусом. Так, страховые агенты, считающие, что неудачи можно контролировать, продают больше страховых полисов. Они почти в два раза реже бросают эту работу в течение первого года (М. Seligman, P. Schulman, 1986). У людей, имеющих внутренний локус контроля, больше шансов увлечься своей работой и получать от нее удовлетворение, а также быть преданным своей организации.

Менеджеры с внутренним локусом контроля менее подвержены стрессам, чем их коллеги с внешним локусом контроля, выполняющие ту же работу. Такие же данные получены относительно бухгалтеров (Daniels, Guppy, 1994).

Д. Миллер (D. Miller, 1982) обнаружил, что руководители характеризуются более высокими показателями внутреннего локуса контроля, чем неруководители. Руководители же, у которых уровень внутреннего локуса контроля высокий, стремятся внедрять много нововведений в производство, идут на значительный риск и принимают решение сами, не приглашая — экспертов.

Когнитивный стиль — Психологос

Когнитивный стиль (от лат. cоgnitiо — знание и греч. stylos — букв. стержень для письма) — термин, используемый в когнитивной психологии для обозначения устойчивых характеристик того, как различные люди думают, воспринимают и запоминают информацию, или предпочтительного для них способа решения проблем.

Когнитивный стиль обычно отличают от когнитивной способности или уровня — последний измеряется так называемыми тестами интеллекта (intelligence tests). До сих пор существуют разногласия по поводу значения термина «когнитивный стиль». Тем не менее, термин «когнитивный стиль» широко используется, в особенности в прикладной психологии (бизнес, а также педагогическая психология, где у термина когнитивный стиль имеется синоним — «стиль обучения»).

Понятие когнитивный стиль впервые использовал А. Адлер для обозначения характеристики личности, которая представляет собой устойчивые индивидуальные особенности познавательных процессов, предопределяющие использование различных исследовательских стратегий. В рамках его индивидуальной психологии понимался как своеобразие жизненного пути личности, структурированного постановкой и достижением целей.

Г. Олпорт стал рассматривать когнитивный стиль как интегральную систему личности инструментального порядка (способы и средства для достижения целей). В дальнейшем данной проблемой занимались К. Стаднер, Г. Уиткин и др.

В бывшем СССР изучением когнитивных стилей занимались В. А. Колга (Эстония), школа Теплова-Небылицына (Москва), М. А. Холодная (Киев, с 1990-х — Москва), А. Либин, и др.

Чаще всего в литературе рассматривается около 10-15 когнитивных стилей (при этом отмечается, что многие из них очевидно коррелируют друг с другом, и различие в терминологии обусловлено подходами различных авторов:

• поленезависимость — полезависимость;
• конкретность — абстрактность;
• узкий — широкий диапазон эквивалентности;
• узость — широта категории;
• ригидный — гибкий познавательный контроль;
• низкая — высокая толерантность к нереалистическому опыту;
• фокусирующий — сканирующий контроль;
• сглаживание — заострение;
• импульсивность — рефлективность;
• когнитивная простота — сложность;
• другие (шкалы опросников Майерс-Бриггс, NEO PI-R, др.

Ссылки

• Т. В. Корнилова, Г. В. Парамей. Подходы к изучению когнитивных стилей: двадцать лет спустя
• Ливер Б.Л. Методика индивидуализированного обучения иностранному языку с учётом влияния когнитивных стилей на процесс его усвоения. Диссертация на соискание ученой степени кандидата педагогических наук, Государственный институт русского языка им. А.С.Пушкина, Москва, 2000
• Семинар по когнитивным стилям
• http://tip.psychology.org/styles.html
• http://www.personality-project.org/perproj/others/heineman/cog.htm

Литература

• Егорова М. С. Психология индивидуальных различий. М., 1997.
• Климов Е. Л. Индивидуальный стиль деятельности в зависимости от типологических свойств нервной системы, Казань: КГУ, 1969.
• Когнитивные стили. Тезисы научно-практического семинара (под. ред. В. Колга), Таллин, 1986.
• Либин А. В. Дифференциальная психология. М.: Смысл, 1999.
• Ливер Б. Л. Обучение всего класса. Новосибирск, 1994.
• Психологические проблемы индивидуальности, выпуск 1. М.; Л., 1983.
• Способности и склонности (под ред. Э. А. Голубевой). М.: Педагогика. 1989.
• Стиль человека; психологический анализ (под ред. А. В. Либина) М.: Смысл, 1998.
• Толочек В. Л. Стили деятельности: Модель стилей с изменчивыми условиями деятельности. М., 1992.
• Холодная М. А. Когнитивные стили. М. 2004.
• Шкуратова И. М. Когнитивный стиль и общение. Ростов н/Д.: Изд-во Рост, пед, ун-та, 1994.
• Allinson, C.W., and Hayes, J. «The cognitive style index: a measure of intuition-analysis for organisational research», Journal of Management Studies (33:1), January 1996, pp 119—135.
• Atherton, J.S. «Learning and Teaching: Pask and Laurillard», 2003. Retrieved 28 June 2003, from http://www.dmu.ac.uk/~jamesa/learning/pask.htm#serialists.
• Beiri, J. «Complexity-simplicity as a personality variable in cognitive and preferential behaviour» Dorsey Press, Homewood, IL, 1961.
• Bobic, M., Davis, E., and Cunningham, R. «The Kirton adaption-innovation inventory», Review of Public Personnel Administration (19:2), Spring 1999, pp 18-31.
• Carey, J.M. «The issue of cognitive style in MIS/DSS research», 1991.
• Kirton, M. «Adaptors and innovators: a description and measure», Journal of Applied Psychology (61:5) 1976, pp 622—629.
• Kirton, M.J. «Field Dependence and Adaption Innovation Theories», Perceptual and Motor Skills, 1978, 47, pp 1239 1245.
• Kirton, M. J. Adaption and innovation in the context of diversity and change Routledge, London, 2003, P. 392
• Mullany, M.J. «Using cognitive style measurements to forecast user resistance», 14th Annual conference of the National Advisory Committee on Computing Qualifications, Napier, New Zealand, 2001, pp. 95-100.
• Peterson, E. R., & Deary, I. J. (2006). Examining wholistic-analytic style using preferences in early information processing. Personality and Individual Differences, 41, 3-14.
• Pask, G. «Styles and Strategies of Learning», British Journal of Educational Psychology (46:II) 1976, pp 128—148.
• Riding, R.J., and Cheema, I. «Cognitive styles — An overview and integration.», Educational Psychology (11:3/4) 1991, pp 193—215.
• Riding, R.J., and Sadler-Smith, E. «Type of instructional material, cognitive style and learning performance.», Educational Studies (18:3) 1992, pp 323—340.
• Witkin, H.A., Moore, C.A., Goodenough, D.R., and Cox, P.W. «Field dependent and field independent cognitive styles and their educational implications», Review of Educational Research (47:1), Winter 1977, pp 1-64.

Когнитивный стиль: время для экспериментов

Существуют доказательства того, что люди обладают привычными способами подхода к задачам и ситуациям, связанным с определенными моделями когнитивных процессов, включая принятие решений, решение проблем, восприятие и внимание. Такие подходы концептуализируются как когнитивный стиль , понятие, впервые официально введенное Олпортом почти восемь десятилетий назад и определяемое как типичный или привычный способ решения проблем, мышления, восприятия и запоминания индивидуума (Allport, 19). 37). С тех пор популярность этой концепции продолжает расти, что приводит к обилию прикладных исследований и коммерческих приложений в таких областях, как бизнес, менеджмент и образование. Такие уровни активности привели к появлению более 70 идентифицируемых моделей и мер когнитивного (и обучающего) стиля (Coffield et al., 2004) и множества связанных терминов, конструкций и мер стиля. Следовательно, область стиля стала крайне запутанной как для исследователей, так и для практиков, и, возможно, вполне оправданно, подверглась серьезной критике, особенно со стороны Cofffield et al. (2004). После широкого и подробного систематического обзора наиболее популярных моделей и конструктивных показателей Coffield et al. (2004), вместе с другими (например, Карри, 19 лет).87; Cassidy, 2004) выступил с резкой критикой стиля, отметив неспособность ученых прийти к консенсусу в отношении определений и терминологии, построить модели и лежащую в их основе теорию, а также валидные и надежные измерения построения. Такие опасения представляют собой серьезное препятствие для продолжения исследований и практики в этой области.

Когнитивный стиль ориентируется на традицию идентификации стилей на основе индивидуальных различий в когнитивном и перцептивном функционировании (Григоренко и Штернберг, 1995). Как это принято во многих областях психологии, где есть потребность и желание измерять ненаблюдаемые латентные конструкты, большинство методов оценки стиля полагаются на показатели самооценки, а не на прямое объективное наблюдение за поведением, связанным со стилем. Ограничения самоотчетов, основанных на вопросниках, хорошо задокументированы (например, Rayner and Riding, 19).97) и особенно актуальны для когнитивного стиля, где преобладающим подходом к измерению остаются анкеты для самоотчетов с одним методом (Cools, 2009). Планы исследований, в которых используются несколько методов, включая психометрические измерения стиля и более прямые измерения поведения, основанного на стиле, предлагают больший потенциал для проверки существующих конструкций стиля и показателей построения (Cassidy, 2012). Однако, несмотря на то, что применение смешанных методов может снять некоторые ограничения, связанные с анкетами для самоотчетов (Spratt et al., 2004), в исследованиях когнитивных стилей этому подходу в значительной степени не уделялось должного внимания (Cools, 2009).). Одной из многообещающих областей является когнитивная нейробиология, первые результаты которой свидетельствуют о том, что когнитивный стиль напрямую связан с функциями и поведением мозга. Поскольку предполагается, что когнитивный стиль отражает лежащую в основе когнитивную функцию, доказательства, связывающие определенные паттерны нейронной активности с самоотчетными показателями когнитивного стиля, будут поддерживать достоверность таких психометрических инструментов.

Одно из первых исследований, доказывающих наличие такой связи, показало, что предпочтение визуального или вербального когнитивного стиля коррелирует с активностью в анатомически и функционально различных областях мозга, связанных с кодированием изобразительного (веретенообразная извилина) и фонологического (надмаргинальная извилина; SMG) стимулы соответственно (Kraemer et al. , 2009). Эти результаты показывают, что люди, предпочитающие визуальный когнитивный стиль, участвуют в мысленных образах словесных стимулов, а те, кто предпочитает вербальный стиль, проявляют тенденцию вербально кодировать стимулы, даже когда им предъявляется графическая информация. Кроме того, результаты показывают, что корковая активность, специфичная для модальности, лежит в основе обработки визуальных и вербальных когнитивных стилей.

В более позднем исследовании нейровизуализации Шин и Ким (2015) использовали модифицированную задачу Струпа (Stroop, 19 лет).35) для изучения того, влияют ли индивидуальные различия в когнитивном стиле посредством дифференцированной реакции на отвлекающую информацию на усиление адаптации нейронных конфликтов в областях мозга, связанных с когнитивным контролем. Было очевидно, что чем больше предпочтение отдается вербальному когнитивному стилю, тем больше эффект конфликтной адаптации. Особенно это касалось конгруэнтных типов испытаний. Кроме того, функциональная магнитно-резонансная томография показала повышенные эффекты адаптации нейронных конфликтов в сетях мозга, связанных с задачей, по мере увеличения предпочтения вербального когнитивного стиля, предполагая, что гибкий когнитивный контроль связан с предпочтением индивидуумов когнитивного стиля (Shin and Kim, 2015). .

Хотя эти исследования нейровизуализации являются одними из первых, которые предоставили доказательства связи предпочтений в когнитивном стиле с различными паттернами нервной активности, они приняли измерение визуализатор-вербализатор для характеристики когнитивной и перцептивной обработки. Исследования, сосредоточенные на этой характеристике стиля, не принимают во внимание другие подходы к когнитивной и перцептивной обработке, которые отражают второе вышестоящее ортогональное измерение когнитивного стиля, целостный аналитик , предложенный Райдингом и Чимой (1991), который включает в себя подходы, основанные на поле-зависимом/поле-независимом (Виткин, 1962) и интуитивном анализе (Аллинсон и Хейс, 1996). Различия в предпочтениях по этим параметрам могут влиять на аспекты познания, включая визуальное внимание, так что эксперименты по отслеживанию взгляда и визуальному поиску могут предложить дополнительные возможности для исследования стилей.

Отслеживание взгляда позволяет получить представление о пространственном и временном распределении визуального внимания и, таким образом, открывает перспективы для (1) оценки того, как когнитивный стиль может соотноситься с тем, какая информация является приоритетной во время визуальной задачи, и (2) как когнитивный стиль влияет на момент -помоментный процесс выполнения задачи. Цианос и др. (2009 г.) продемонстрировали, что визуализаторы больше смотрели на изображения, а вербализаторы больше фокусировались на тексте. Мавад и др. (2015) обнаружили, что независимые от поля и зависящие от поля оценки связаны с тем, какие детали были приоритетными при проверке этикеток пищевых продуктов. Такие исследования обеспечивают полезную поведенческую проверку различных моделей когнитивного стиля в отношении концентрации внимания. Тем не менее, мы предлагаем получить более глубокое представление, оценив временной порядок фиксации глаз в точках и во время выполнения задачи, поскольку они могут показать, как стратегия разворачивается с течением времени. Это возможно, потому что данные показывают, что фиксация глаз улавливает информацию по мере того, как она используется для выполнения задачи (Hayhoe and Ballard, 2005). В рамках когнитивной науки многие исследования применяли отслеживание взгляда для понимания стратегии в ряде задач, включая ментальное вращение (Just and Carpenter, 19). 76), визуальный поиск (Зелински и др., 1997) и сравнительный визуальный поиск (Галпин и Андервуд, 2005). Тем не менее, основное внимание в этой работе уделялось общим закономерностям в стратегии, объединенным между участниками, а не индивидуальным различиям. Например, Галпин и Андервуд (2005) продемонстрировали, что наблюдатели искали различия между двумя изображениями, часто проводя пошаговые сравнения, пока не обнаруживали различия, после чего фокус внимания сужался, а продолжительность фиксации увеличивалась. Однако не было предпринято никаких попыток оценить, насколько эта стратегия различалась у разных участников. Поэтому мы предлагаем, чтобы плодотворным направлением исследования была оценка того, как такие стратегии изменяются в соответствии с моделями когнитивного стиля.

Возможность сочетания нейровизуализации и/или отслеживания глаз с парадигмами визуального поиска открывает многообещающие возможности для исследования когнитивных стилей. Задачи визуального поиска могут исследовать распределение внимания во время выполнения задачи (например, Галпин и Андервуд, 2005; Бендалл и Томпсон, 2015) и могут сочетаться с методами нейровизуализации (Бендалл и Томпсон, 2016). Новые неинвазивные методы нейровизуализации, такие как функциональная спектроскопия ближнего инфракрасного диапазона (fNIRS), успешно используются в ряде дисциплин когнитивной науки (например, наука об эмоциях; Bendall et al., 2016) и предлагают ряд преимуществ, включая снижение стоимости. , способность выполнять широкий спектр задач (например, во время физических упражнений; Lucas et al., 2012) и возможность сбора данных от групп, доступ к которым в противном случае затруднен, таких как младенцы (Franceschini et al., 2007) и клинические популяции ( Мацубара и др., 2014). Эти преимущества позволяют исследовать более широкий спектр задач, включая те, которые выполняются за пределами лаборатории. Когнитивные стили могут быть более очевидными во время естественного поведения, чем в лабораторных задачах, поэтому портативные устройства слежения за глазами и fNIRS открывают большие возможности для будущих исследований. Кроме того, методы, которые не полагаются на словесный отчет, могут лучше выявить развитие стилей в детстве. Принятие таких подходов смешанных методов, использующих задачи визуального поиска, отслеживание взгляда, а также нейровизуализацию и электрофизиологические подходы, позволяет одновременно исследовать как явные меры стратегии, так и лежащую в основе нейронную обработку, и поможет выявить вклад как стратегии, так и информационных предпочтений в определение выполнение задач. Например, утверждалось, что использование потенциалов, связанных с событиями, может помочь выявить точную информацию, относящуюся к временному ходу мыслительной обработки, которая происходит сразу после начала действия стимула (или задания) (Vanlessen et al., 2016).

Мы также утверждаем, что будущие исследования когнитивных стилей выиграют не только от применения экспериментального подхода смешанного метода, но и от изучения других аспектов когнитивного стиля, выходящих за рамки измерения визуализатор-вербализатор. Например, было показано, что индивидуальные различия в структуре и функциях мозга связаны с предпочтениями в зависимости от поля/независимости от поля (Hao et al. , 2013), а зависимость/независимость от поля связана с типом поведения. информация, имеющая приоритет (Mawad et al., 2015). Однако исследования, использующие смешанные методы для изучения целостно-аналитического измерения когнитивного стиля, ограничены.

В то время как некоторые авторы утверждают, что когнитивные стили более динамичны, чем статичны, поэтому могут меняться или видоизменяться (Zang, 2013), другие представили доказательства, свидетельствующие о более долгосрочной стабильности и устойчивости к модификации (Clapp, 1993). Таким образом, вопрос о том, насколько гибко может быть адаптирован стиль, если он не работает или мешает тот или иной способ выполнения задачи, до конца не решен. Например, что, если предпочтение аналитическому подходу к визуальному поиску не рекомендуется или приводит к снижению производительности? Мы утверждаем, что понимание лежащей в основе нейронной активности и явной активности внимания позволит разработать парадигмы, разрушающие предпочтительные когнитивные стили и, таким образом, оценивающие их гибкость. Первоначальная работа в этой области начала демонстрировать, что нарушение активности мозга, связанной с когнитивным стилем, может влиять на поведение. Целенаправленная транскраниальная стимуляция SMG могла ухудшить выполнение задачи, требующей вербальной обработки, где масштаб этого эффекта определялся уровнем вербального когнитивного стиля человека (Kraemer et al., 2014). Одним из результатов этого направления исследования может быть то, что для большинства людей во многих сценариях когнитивные стили являются привычными способами обработки, которые можно адаптировать или игнорировать в зависимости от контекста. Конечной целью работы по проверке в области когнитивных стилей должно быть измерение поведения в экологически значимых действиях и условиях. Это важно, поскольку вполне вероятно, что абстрактные лабораторные задачи могут побуждать участников неестественно сосредотачиваться на своих собственных действиях, что приводит к искусственному поведению, которое маскирует привычный когнитивный стиль. К счастью, исследования «в полевых условиях» становятся все более возможными благодаря достижениям в области технологий, таких как портативное оборудование fNIRS или ненавязчивое и монтируемое на голове оборудование для отслеживания глаз. Таким образом, всестороннее поле когнитивных стилей позволит понять их обычное проявление, их гибкость и важность контекста в их использовании. Это возможно только при смешанных методах исследования.

Прошло десятилетие с тех пор, как Коффилд и др. (2004) подвергли жесткой критике область когнитивного стиля, основанную, главным образом, на сомнительной надежности и валидности психометрических конструктов самоотчетов, которые так часто используются в этой области. Несмотря на это, исследований, использующих смешанные меры, по-прежнему мало. В последнее время в небольшом количестве исследований начали применять нейробиологический подход, раскрывающий важные открытия о поведенческих и нейронных коррелятах когнитивного стиля. Однако для проверки конструкции когнитивного стиля необходимы дополнительные эксперименты со смешанными методами, с упором только на те меры конструкции, которые считаются действительными и надежными, такие как Индекс когнитивных стилей (Allinson and Hayes, 19). 96). Кроме того, эта область выиграет от объединения различных методологий, включая нейровизуализацию и электрофизиологию, парадигмы визуального поиска и отслеживание взгляда, благодаря чему информация о лежащей в основе обработке и стратегии может быть собрана одновременно. Мы предлагаем особенно выгодный путь для будущих исследований, выходящих за рамки корреляционных планов и переходящих к причинно-следственным экспериментальным планам, где можно исследовать нарушения стратегии и обработки. В то время как смешанные методы обеспечивают более глубокое научное понимание когнитивных стилей, важно оценить практическое применение показателей когнитивных стилей в областях, в которых необходимость эффективного применения инструментов измерения может исключать использование сложных методов. Таким образом, мы не предлагаем практикующим врачам применять айтрекинг или нейровизуализацию. Скорее, мы предлагаем эти методы в ответ на предыдущие исследования, указывающие на необходимость дальнейшей работы в области проверки психометрических показателей когнитивного стиля. Принятие предложенных здесь подходов с несколькими источниками и несколькими методами внесет ценный вклад в область измерения когнитивного стиля.

Авторские вклады

RB, концепция мнения, основные выводы, подготовка статьи; AG, LM и SC проверка концепции заключения, основные выводы, подготовка статьи.

Заявление о конфликте интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могли бы быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Ссылки

Allinson, C., and Hayes, J. (1996). Индекс когнитивного стиля. Дж. Управление. Стад. 33, 119–135. doi: 10.1111/j.1467-6486.1996.tb00801.x

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Allport, GW (1937). Личность: психологическая интерпретация . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Holt & Co.

Google Scholar

Bendall, RCA, Eachus, P., and Thompson, C. (2016). Краткий обзор исследований с использованием спектроскопии ближнего инфракрасного диапазона для измерения активации префронтальной коры во время обработки эмоций: важность планирования эксперимента. Фронт. Гум. Неврологи. 10:529. doi: 10.3389/fnhum.2016.00529

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Bendall, RCA, and Thompson, C. (2015). Эмоции не влияют на внимание в задаче обнаружения мерцания. Фронт. Психол. 6:1592. doi: 10.3389/fpsyg.2015.01592

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Bendall, RCA, and Thompson, C. (2016). «Эмоции не влияют на активность префронтальной коры во время задачи на зрительное внимание. Исследование функциональной ближней инфракрасной спектроскопии», в 5 ^th Annual International Conference Proceedions on Cognitive and Behavioral Psychology (Сингапур), 36–43. doi: 10.5176/2251-1865_CBP16.10

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Кэссиди, С. (2004). Стили обучения: обзор теорий, моделей и показателей. Учеб. Психол. 24, 419–444. doi: 10.1080/0144341042000228834

CrossRef Full Text | Google Scholar

Кэссиди, С. (2012). «Интеллектуальные стили: измерение и оценка», в Справочник по интеллектуальным стилям: предпочтения в познании, обучении и мышлении , ред. Л. Ф. Чжан, Р. Дж. Штернберг и С. Рейнер (Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Springer), 67–89.

Google Scholar

Клапп Р.Г. (1993). Стабильность когнитивного стиля у взрослых и некоторые последствия, лонгитюдное исследование опросника Kirtonadaption-innovation. Психология. Респ. 73, 1235–1245. doi: 10.2466/pr0.1993.73.3f.1235

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Коффилд Ф., Мозли Д., Холл Э. и Экклстоун К. (2004). Стили обучения и педагогика в обучении после 16 лет . Лондон: Центр исследования навыков обучения.

Google Scholar

Cools, E. (2009). Размышления о будущем области когнитивного стиля: предлагаемая программа исследований. Отражение. Образовательный 5, 19–34.

Google Scholar

Карри, Л. (1987). Интеграция концепций когнитивного стиля или стиля обучения: обзор с учетом психометрических стандартов . Оттава, Онтарио: Канадский колледж руководителей служб здравоохранения.

Google Scholar

Franceschini, M.A., Thaker, S., Themelis, G., Krishnamoorthy, K.K., Bortfeld, H., Diamond, S.G., et al. (2007). Оценка развития головного мозга младенцев с помощью частотной спектроскопии в ближней инфракрасной области. Педиатр. Рез. 61, 546–551. doi: 10.1203/pdr.0b013e318045be99

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Галпин А. Дж. и Андервуд Г. (2005). Движения глаз при поиске и обнаружении при сравнительном зрительном поиске. Восприятие. Психофиз. 67, 1313–1331. doi: 10.3758/BF03193637

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Григоренко Э. Л. и Штернберг Р. Дж. (1995). «Стили мышления», в International Handbook of Personality and Intelligence , eds D. Saklofske and M. Zeidner (New York, NY: Plenum), 205–229. doi: 10.1007/978-1-4757-5571-8_11

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Хао X. , Ван К., Ли В., Ян В., Вэй Д., Цю Дж. и др. (2013). Индивидуальные различия в структуре мозга и функциях мозга в состоянии покоя лежат в основе когнитивных стилей: данные теста со встроенными цифрами. PLoS ONE 8:e78089. doi: 10.1371/journal.pone.0078089

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Хейхо, М., и Баллард, Д. (2005). Движения глаз в естественном поведении. Тенденции Cogn. науч. (Регул. Ред.). 9, 188–194. doi: 10.1016/j.tics.2005.02.009

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Джаст, Массачусетс, и Карпентер, П.А. (1976). Фиксации глаз и когнитивные процессы. Познан. Психол. 8, 441–480. дои: 10.1016/0010-0285(76)

-3

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Google Scholar

Кремер, Д. Дж. М., Гамильтон, Р. Х., Мессинг, С. Б., ДеСантис, Дж. Х., и Томпсон-Шилл, С. Л. (2014). Когнитивный стиль, корковая стимуляция и конверсионная гипотеза. Фронт. Гум. Неврологи. 8:15. doi: 10.3389/fnhum.2014.00015

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Кремер, Д. Дж. М., Розенберг, Л. М., и Томпсон-Шилл, С. Л. (2009). Нейронные корреляты визуального и вербального когнитивных стилей. Дж. Неврологи. 29, 3792–3798. doi: 10.1523/JNEUROSCI.4635-08.2009

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Лукас, С. Дж. Э., Эйнсли, П. Н., Мюррелл, С. Дж., Томас, К. Н., Франц, Э. А., и Коттер, Дж. Д. (2012). Влияние возраста на вызванные физическими упражнениями изменения когнитивной исполнительной функции: связь с церебральной перфузией. Экспл. Геронтол. 47, 541–551. doi: 10.1016/j.exger.2011.12.002

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Мацубара Т., Мацуо К., Накашима М., Накано М., Харада К., Ватануки Т. и др. (2014). Префронтальная активация в ответ на эмоциональные слова у пациентов с биполярным расстройством и большим депрессивным расстройством. Нейроизображение 85, 489–497. doi: 10.1016/j.neuroimage.2013.04.098

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Мавад Ф., Триас М., Хименес А., Майше А. и Арес Г. (2015). Влияние когнитивного стиля на обработку информации и выбор этикеток для йогурта: результаты исследования слежения за движениями глаз. Пищевой рез. Междунар. 74, 1–9. doi: 10.1016/j.foodres.2015.04.023

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Райнер С. и Райдинг Р. (1997). К классификации когнитивных стилей и стилей обучения. Учеб. Психол. 17, 5–27. doi: 10.1080/0144341970170101

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Райдинг Р. и Чима И. (1991). Когнитивные стили: обзор и интеграция, Educ. Психол. 11, 193–215. дои: 10.1080/0144341910110301

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Google Scholar

Шин Г. и Ким К. (2015). Нейронные корреляты когнитивного стиля и гибкого когнитивного контроля. Нейроизображение 113, 78–85. doi: 10.1016/j.neuroimage.2015.03.046

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Спратт К., Уокер Р. и Робинсон Б. (2004). Смешанные методы исследования. Обучение практическим навыкам исследования и оценки в открытом и дистанционном обучении . Бернаби, Британская Колумбия: Содружество обучения.

Google Scholar

Stroop, JR (1935). Исследования вмешательства в серийных словесных реакций. Дж. Экспл. Психол. 28, 643–662. doi: 10.1037/h0054651

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Цианос Н., Германакос П., Леккас З., Мурлас К. и Самарас Г. (2009). «Оценка человеческого фактора в адаптивных средах гипермедиа», в Intelligent User Interfaces: Adaptation and Personalization Systems and Technologies , eds C. Mourlas и P. Germanakos (Hershey, PA: Information Science Reference), 1–18. дои: 10.4018/978-1-60566-032-5.ch001

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ванлессен, Н., Де Рэдт, Р. , Костер, Э.Х.В., и Портуа, Г. (2016). Счастливое сердце, улыбающиеся глаза: систематический обзор положительного влияния настроения на расширение зрительно-пространственного внимания. Неврологи. Биоповедение. Ред. 68, 816–837. doi: 10.1016/j.neubiorev.2016.07.001

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Уиткин Х.А. (1962). Психологические различия: исследования развития . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Уайли. doi: 10.1037/13128-000

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Zang, L.-F. (2013). Гибкость интеллектуальных стилей . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Издательство Кембриджского университета. doi: 10.1017/CBO9780511973055

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Зелинский Г. Дж., Рао Р. П. Н., Хейхо М. М. и Баллард Д. Х. (1997). Движения глаз раскрывают пространственно-временную динамику зрительного поиска. Психология. науч. 8, 448–453. дои: 10.1111/j.1467-9280.1997.tb00459.x

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Google Scholar

Когнитивный стиль | Encyclopedia.

com

Как несколько человек могут смотреть на один общий объект и правильно описывать его, но при этом по-разному? Почему люди проявляют одинаковую изменчивость, переживая одинаковые события? Психологи считают, что индивидуальные биологические и психологические различия влияют на то, как люди воспринимают события, объекты, образы, звуки и чувства. Таким образом, когда несколько человек сталкиваются с одним и тем же объектом или событием, каждый из них может по-разному воспринимать этот объект или событие. Нет никаких сомнений в том, что знакомство младенцев и детей с различным опытом формирует их личности и влияет на то, кем они являются и как они интерпретируют вещи. И многие преподаватели и исследователи теперь сосредотачивают свое внимание на этих различиях, чтобы глубже понять, как люди в классе воспринимают информацию и учатся по-разному.

Когнитивный стиль — это способ, которым люди воспринимают информацию в окружающей среде, и модели мышления, которые они используют для развития базы знаний об окружающем мире. Концепция стилей познания, область продолжающихся исследований, обсуждалась и исследовалась в психологическом сообществе еще в конце 1930-х годов. Полученные знания о когнитивных стилях дают возможность больше узнать об индивидуальных различиях. Затем эти знания могут быть применены в помощь учителям, консультантам и всем специалистам, участвующим в процессе обучения детей.

Существует три очень важных когнитивных стиля: выравнивание-заострение, полезависимость/поленезависимость и рефлексивность-импульсивность. Когнитивные стили отличаются от индивидуального интеллекта, но они могут влиять на развитие личности и на то, как люди изучают и применяют информацию. И хотя исследования показали, что эти различия предшествуют формированию среды, влияние когнитивных стилей может усиливаться или смягчаться многими внешними факторами, такими как обстановка в классе, социальный опыт и выбор профессии. Именно по этой причине исследования в этой области так важны, и крайне важно обучать специалистов в области образования методам устранения этих различий в классе.

Выравнивание и заострение

Выравнивание и заострение — это когнитивный стиль, представляющий способ, которым человек использует предыдущие воспоминания при попытке ассимилировать новую информацию с предшествующими знаниями. Этот когнитивный стиль был описан в середине 1950-х годов и изучался, в частности, Филипом Хольцманом и Джорджем Кляйном. До 1990-х годов тест квадратов, разработанный Фондом Меннингера, был одним из методов определения правильных и заточных станков.

Люди, которые выравнивают, склонны выбирать много воспоминаний из прошлого, пытаясь прояснить и классифицировать вновь полученную информацию. Заточники, с другой стороны, похоже, выбирают меньше воспоминаний при обработке новых знаний. В своей книге 1997 года «Когнитивные стили и обучение в классе» Гарри Морган утверждал, что в целом отточники, как правило, более точно определяют новые знания и могут более конкретно соотносить недавно полученный материал со старым. Это может быть связано со способностью выборочно сортировать и хранить фрагменты воспоминаний и тщательно различать ассоциации между прошлым опытом. Напротив, выравниватели неточно смешивают черты воспоминаний. вместе, а затем чрезмерно упрощать новый материал или вообще неправильно классифицировать его. Они могут упускать отличительные черты среди похожих, но не идентичных объектов. Это может привести к неоднозначным определениям более поздних знаний.

Зависимость от поля и независимость от поля

Другая область, в которой люди проявляют различия в своих способностях различать события или визуальные, слуховые или тактильные сигналы от окружающей их среды, известна как зависимость от поля/независимость от поля. Герман Уиткин провел большую часть оригинальных исследований в этой области в 1950-х годах. Полезависимый человек с трудом находит геометрическую фигуру, встроенную или «спрятанную» в фоне с похожими (но не идентичными) линиями и формами. Противоречивые паттерны отвлекают человека от идентификации данной фигуры. Человек, независимый от поля, может легко идентифицировать геометрическую фигуру, независимо от фона, на котором она установлена. Однако этот способ интерпретации не ограничивается визуальными подсказками. Многие исследователи изучают слуховые и другие сенсорные способности восприятия, которые могут варьироваться от человека к человеку.

Существует также сильная связь между этим когнитивным стилем и социальными взаимодействиями. Людей, зависящих от поля, часто описывают как очень межличностных людей, обладающих хорошо развитой способностью читать социальные сигналы и открыто выражать свои чувства. Другие описывают их как очень теплых, дружелюбных и представительных. Интересно, что Уиткин и Дональд Гуденаф в своей книге «Когнитивные стили» 1981 года объяснили, что это может быть связано с отсутствием разделения между собой и окружающей средой (или «полем») на каком-то уровне. Полезависимые люди замечают отсутствие структуры в окружающей среде (если она существует) и подвержены этому в большей степени, чем другие люди.

Напротив, люди, независимые от поля, используют «внутреннюю» систему отсчета и могут легко навязать свое собственное ощущение порядка в ситуации, в которой отсутствует структура. Также замечено, что они функционируют автономно в социальных условиях. Их иногда описывают как безличных и ориентированных на задачу. Эти люди, однако, обладают способностью различать свою собственную идентичность из поля. Кроме того, была обнаружена сильная корреляция между полом и полевой ориентацией. Женщины более склонны к зависимости от поля, тогда как мужчины часто независимы от поля. Карьерные задачи и должностные инструкции также тесно связаны с зависимостью/независимостью от поля.

Педагогов особенно беспокоит открытие, что дети, зависящие от поля, не так хорошо учатся в больших группах или в классах, где уроки не имеют четкой структуры. Есть также признаки того, что эти же люди не так хорошо справляются с открытыми вопросами по сравнению со студентами, которые не зависят от поля.

Рефлексивность и импульсивность

Рефлексивность и импульсивность являются полярными концами спектра в третьем и очень существенном когнитивном стиле. Исследования в этой области начались в начале 19 в. 60-х годов с несколькими исследователями, такими как Джером Каган. Один из методов тестирования этого когнитивного стиля включает в себя проведение теста на сопоставление знакомых фигур, который требует, чтобы испытуемые рассматривали изображение объекта, а затем пытались сопоставить объект, когда ему предъявляется тот же объект в группе похожих объектов. Затем тест оценивается в зависимости от времени, необходимого для идентификации объектов, и точности идентификации.

Нейл Салкинд и Джон Райт изучили показатели этого когнитивного стиля. Люди, которые медленнее, чем медиана, но оценивают точнее, чем медиана, считаются «рефлексивными». В классе это, как правило, учащиеся, которые тратят много времени на задание и выполняют очень точную работу. Те, кто тестирует быстрее медианы, но результаты ниже медианы точности, являются «импульсивными». Эти люди часто описываются как студенты, которые торопятся выполнять задания, часто пропуская правильные ответы. Кроме того, импульсивные учащиеся не рассматривают столько альтернативных ответов, когда им задают открытые вопросы, чем рефлексивные учащиеся. У этих же учащихся более глобальный подход к обработке информации, и они не так легко идентифицируют части целого, как их сверстники. У них также есть трудности с отсроченным удовлетворением задач. Рефлексивные учащиеся более аналитичны в своем подходе к решению проблем и не имеют такого же уровня сложности с отсроченным удовлетворением.

Учитывая, что эти различия в рефлексивности-импульсивности проявляются уже в дошкольном возрасте, интересно рассмотреть возможность создания классных комнат, которые обеспечивают равные возможности для обучения и демонстрации применения учащимся на обоих концах этого спектра. Тем не менее, несколько исследований показывают, что в традиционном классе предпочтение отдается рефлексивным учащимся, а не импульсивным. Что касается образования, то исследования показали, что учащиеся, обучающиеся у рефлексивного учителя, имеют тенденцию к более высокому уровню рефлексивности в конце года, чем в начале, в то время как учащиеся, обучающиеся у импульсивного учителя, в конце года демонстрируют более высокий уровень импульсивности. . Это указывает на некоторое влияние окружающей среды на уровень рефлексивности-импульсивности и его выражение в поведении учащихся.

Важно отметить, что были проведены корреляционные исследования любой связи между интеллектом и каждым из трех когнитивных стилей. Существуют последовательные данные, свидетельствующие об отсутствии прямой связи между когнитивными стилями и интеллектом. Тем не менее на способность человека приобретать знания наравне со сверстниками или демонстрировать свои знания в конкретных социальных или академических условиях могут влиять когнитивные стили. Благодаря развитию в раннем детстве постоянный успех или частые трудности в этих способностях могут повлиять на личность и социальные взаимодействия.

Из-за потенциального влияния когнитивных стилей необходимы дополнительные образовательные исследования для оценки полного влияния когнитивного стиля на восприятие, анализ и применение ребенком информации, представленной в классе. Также подразумевается, что некоторые методы оценивания, используемые педагогами, могут, в силу характера представления, требовать разных ответов от учащихся с разными когнитивными стилями. Эти методы тестирования также следует изучать с точки зрения их взаимодействия с отдельными когнитивными стилями.

См. также: ПОЗНАВАТЕЛЬНОЕ РАЗВИТИЕ

Библиография

Брансфорд, Джон, Энн Браун и Родни Кокинг, ред. Как люди учатся: мозг, разум, опыт и школа. Вашингтон, округ Колумбия: National Academy Press, 2000.

Брамби, Маргарет Н. «Постоянные различия в когнитивных стилях для качественного решения биологических проблем». Британский журнал педагогической психологии 52 (1982): 244-257.

Грин, Л. Р. «Психологическая дифференциация и социальная структура». Журнал социальной психологии 109.(1972): 79-85.

Морган, Гарри. Когнитивные стили и обучение в классе. Вестпорт, Коннектикут: Praeger, 1997.

Нуммендал, С. Г. и Ф. П. Коллеа. «Полевая независимость, неоднозначность задачи и выполнение задачи пропорционального рассуждения». Journal of Research in Science Teaching 18, no. 3 (1981): 255-260.

Салкинд, Нил Дж. и Джон П.