Мнемоническая теория: Мнемотехника, или Как подчинить себе свою память | Медиа портал

Мнемотехника, или Как подчинить себе свою память | Медиа портал

Преподаватель курса мнемотехники, студентка 4 курса ИПиО Нелли Мещерякова уверяет, что развить свою память можно довольно быстро.

Преподаватель курса мнемотехники, студентка 4 курса ИПиО Нелли Мещерякова уверяет, что развить свою память можно довольно быстро и в любом возрасте. 

Хоть однажды, но каждый из нас забывал, где оставил ключи от машины, вовремя не вспомнил день рождения ближайших родственников и друзей или номер телефона коллеги. По исследованиям психологов, в возрасте с 40 до 65 лет люди испытывают стойкое снижение памяти, а ведь ее развитие и поддержание в нужной форме  — одно из средств против болезни Альцгеймера. Да что там взрослые – из-за плохой памяти дети теряют интерес к учебе.

Преподаватель курса мнемотехники в образовательном центре для школьников «Юниум», студентка 4 курса ИПиО Нелли Мещерякова уверяет, что развить в себе память можно довольно быстро и в любом возрасте.

И тогда вы не только выучите целые лекции по нелюбимому предмету, но даже освоите  несколько языков.

«Мы привыкли любую информацию записывать в электронные или записные книжки. А ведь можно положить ее в свой мозг. Тогда мы не будем зависеть от батареек в телефоне или интернета в планшете. А поможет в этом мнемотехника.

Мнемотехника — совокупность правил и приемов, облегчающих процесс запоминания информации. То есть, мнемоника превращает цифры и буквы в яркие образы, которые буквально врезаются в нашу память».

Зачем нужна мнемотехника? Чтобы не зазубривать, а быстро и с удовольствием запоминать номера телефонов, банковских карт, имена и даты рождения друзей и знакомых, информацию по учебе и работе, иностранные слова, последовательности слов (например, список продуктов) или даже целые тексты.

К.Д.Ушинский писал: «Учите ребенка каким-нибудь неизвестным ему пяти словам – он будет долго и напрасно мучиться, но свяжите двадцать таких слов с картинками, и он их усвоит на лету»

.  

«Логопеды уже давно используют мнемотехнику в своей работе: на каждое слово или маленькое словосочетание придумывается и зарисовывается или выставляется картинка, и весь текст таким образом зарисовывается схематично. Глядя на эти схемы-рисунки ребенок  легко воспроизводит текстовую информацию», – прокомментировала Нелли.

К тому же мнемотехника помогает в развитии связанной речи, ассоциативного мышления; зрительной и слуховой памяти, зрительного и слухового внимания, воображения. Одним словом, мнемотехника может значительно упростить жизнь, если уметь ей пользоваться. 

Можно подумать, что мнемотехника появилась недавно, однако существует она уже несколько тысячелетий, окружает нас повсюду, и мы не раз использовали ее приемы на практике. Так, в мнемонике достаточно широко распространено составление фраз для запоминания. Самая известная среди них — «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан». Она «кодирует» цвета радуги: каждый начинается с той же буквы, что и слово во фразе.

Аналогичным образом работает фраза о порядке планет: «Можно вылететь за Марс, ювелирно свернув у нашей планеты». Или порядок падежей «Иван родил девчонку…»

«Мнемотехника включает в себя набор приемов и способов для облегченного запоминания. Мнемоническое запоминание состоит из четырех этапов: кодирование в образы, запоминание (соединение двух образов), запоминание последовательности и закрепление в памяти. Но фундамент мнемотехники — ассоциации, так что ключ к успеху в запоминании — научиться создавать правильные и «крепкие» ассоциации. Только после этого можно двигаться дальше». 

Рассмотрим важнейшие принципы мнемотехники. В основе развитой памяти лежат два основных фактора – воображение и ассоциация. Для того чтобы запомнить что-то новое, вам необходимо соотнести это новое с чем-то, то есть провести ассоциативную связь с каким-то уже известным фактором, призвав на помощь свое воображение. Ассоциация – это мысленная связь между двумя образами. Чем многообразнее и многочисленнее ассоциации, тем прочнее они закрепляются в памяти. Странные, нелогичные ассоциации способствуют лучшему запоминанию.

Нелли поделилась пятью правилами по созданию «правильной» ассоциации:

1. Ассоциация – это первое, что пришло вам в голову. Необходимо создать в голове образ, который вызовет в памяти другой и поможет вспомнить нужную информацию. Созданная ассоциация станет крючочком при запоминании новой информации.

 

(на фото — Нелли Мещерякова)

2. Ассоциация должна быть нелогичной и абсурдной. Чем более необычную ситуацию вы создаете, тем сильнее она врезается в ваш мозг. Повторяю, во главе всего стоит образ. Если вы умеете создавать в голове изображение предмета, то вы уже на полпути к успеху.

3. Образы должны быть крупными, объемными, цветными, детальными. Включайте все свои органы чувств, чтобы  как можно ярче представить себе картинку.

4. Ассоциация должны быть смешной – пусть это будет первое, что пришло вам в голову.

5. Ассоциация должна быть только о себе любимом, потому что только то, что происходит с вами, вызывает самый сильный интерес и поэтому лучше запоминается. Когда вы читаете параграф по истории и представляете себя завоевывающим Рим, то вы совершенно точно запомните больше фактов из этого текста. 

Для эффективного запоминания правила необходимо привести созданную ассоциацию в движение. «Движение» помогает живо представить образ. Оно делает процесс запоминания не только простым, но и интересным.

«Например, вам нужно запомнить два слова: «конница» и «чердак». Вы представляете, что вы поднимаетесь на чердак и видите там конницу – стоят лошади с длинными челками, а на них сидят воины. Они пригнули голову к груди, потому что не умещаются на вашем крошечном чердаке. Вы смотрите на них и думаете: я же пришла сюда за вареньем, а что они тут забыли? И они вам отвечают: «Точно – что мы тут забыли?» — и улетают в окно. И варенье улетает следом за ними, а вы горько об этом сожалеете. Применив все правила построения правильной ассоциации, мозг накрепко запомнил два этих слова».

Какие методы мнемотехники использовать, зависит от того, чего вы хотите добиться: научиться запоминать цифры, слова, факты  или выучить иностранный язык.

«Универсальных методов развития памяти нет. Но есть несколько приемов, которые практиковать может каждый и каждый день.»

Приемы мнемотехники от Нелли:

 «Цепочка» – один из базовых приемов для запоминания энного количества предметов. Метод простой: представляем яркий образ, а потом склеиваем его со следующим. Образы связываются в ассоциации попарно. Размеры образов примерно одинаковые в каждой паре. Когда вы образовали связь между первым и вторым образом, первый образ убирается из сознания переносом внимания на второй. После этого образуется взаимосвязь между вторым и третьим образом и т. д. Когда цепочка образов припоминается, в сознании возникают сразу по три-пять образов.

Допустим, вам нужно купить в магазине сыр, порошок и лампочку. Представляем огромный пакет порошка. В него влетает лампочка и белый порошок разлетается по дощатому полу. На лампочку нанизывается сыр… и так выстраивается целая башня. Склейки должны быть максимально эффектными. Говорят, так можно запомнить список хоть из ста наименований. Что очень нужно для похода в магазин.

Прием «Матрешка». Специалисты утверждают, что он служит наиболее оптимальным способом мнемотехники. В его основе лежит соединение образов парами, и предыдущий облик ассоциации должен быть всегда больше последующего, то есть необходимо впечатление, что первый вид слова включает в себя идущего за ним. После их соединения он исчезает из сознания, главным становится последующий образ, который мысленно увеличивается, аналогично создается ассоциация между стоящими друг за другом словами. Так, образы постоянно внедряются друг в друга, как «матрешка». Классический пример данного действия, когда необходимо соединить два, казалось бы, несовместимых образа, — «красавица и чудовище».

Метод «вешалки» подходит для запоминания чисел. К каждой цифре нужно придумать несколько ассоциаций или слов-«вешалок»: 0 – бублик, 1 – кол, 2 – лебедь, 4 — стул, 8 — снеговик… Можно подобрать рифмующиеся слова: ноль – соль, два – сова… Заменяем цифры картинками и придумываем связную историю. Вуаля — номер телефона отложился в памяти надолго.

Метод Цицерона. Согласно легенде, Цицерон, когда готовился к своим речам, прогуливался и мысленно размещал везде важные пункты своего выступления. Потом, припоминая обстановку дома, вспоминал ключевые фразы.

Этот метод поможет вам запоминать слова на уроке английского, последовательность событий в уроках истории, новые понятия на уроках биологии и химии. В любом предмете можно найти применение. Каждый человек регулярно видит одни и те же зрительные образы. Это предметы в квартире, офисе. Это объекты на улице, по которой вы часто ходите, дома, на работе, в классе. Итак, вы выбираете 10 предметов, которые будете использовать для запоминания.

После этого к каждому предмету придумываете предмет для запоминания. И ассоциацию к нему. Например, вы берете слово в английском языке и придумываете, как оно связано с цветком на подоконнике. 

А что делать, если срочно нужно запомнить несколько иностранных слов?

«С помощью мнемотехники реально выучить сотни английских слов  за один день», — уверяет Нелли.

К примеру, нам нужно запомнить слово «pillow» — подушка. Подбираем звуковую ассоциацию – «рыба-пила». Мы соединяем подушку и рыбу-пилу. И придумываем историю: подушечный маньяк приходит к вам с рыбой-пилой и начинает пилить вашу подушку с ужасно неприятным звуком «пиииии». Перья разлетаются в разные стороны – а то был подарок вашей любимой бабушки и вам ее ужасно жаль.

Так, применив  правила построения ассоциации, мы запомнили английское слово. На воспроизведение этого рассказа в памяти, вам достаточно 3 секунд. И когда вы будете слышать слово «пиллоу» («pillow» )  – вы будете вспоминать сочетание «рыба-пила», и оно крючочком «выцепит» из памяти слово «подушка».

Если обратиться к теории, то в мнемотехнике используется три вида ассоциаций: звуковая (пиллоу-пила), смысловая (конница и чердак) и визуальная. Последняя используется на уроках в начальной школе.

 «Трудные для написания, словарные слова представляем графически: например, слово «кассета» можно нарисовать как кассету, в отверстиях  которой спрятались две буковки «С». 

Примеров визуальной ассоциации множество:  в слове «погода» вместо буквы «о» можно нарисовать солнышко. Непроверяемые «о» в словах «морковь», «огурец», «ворона», «молоко» можно запомнить, нарисовав ворону с сережками в виде двух «о» или бутылку с молоком с наброшенными на нее тремя кольцами. Нарисованная морковка крутит вокруг талии два обруча, а огурец гонит обруч перед собой. Теперь правописание этих слов останется в памяти навсегда. Даже правила можно нарисовать. Например, правило «Частица «не» с глаголами пишется раздельно» изобразить в виде футболиста-глагола, отбивающего мяч-частицу.

А если необходимо запомнить какие-то даты, то можно использовать цифры-образы, которые можно нанизать, как бусинки, на нить своей памяти.  Например, год взятия Казани Иваном Грозным (1552) изобразить так: единичку — в виде копья, пятерки – звезды, сверкающие на шлемах русских воинов, двойка – лебедь, летящий с башни Сююмбике. Чтобы дата еще лучше уложилась в памяти, можно из названий, придуманных для цифр рисунков, составить предложение. Чем забавнее оно будет, тем лучше запомнится нужная дата.

Отличия мнемотехники от зубрежки в том, что во втором случае человек читает и потом много раз повторяет, запоминая таким образом. А благодаря мнемотехнике  информация запоминается сразу, но ее потом нужно, следуя определенному алгоритму, повторять.

«В мнемотехнике, как и в любом другом навыке, важно регулярно тренироваться. Ведь память — это же мышца, которую нужно всегда поддерживать в тонусе. Я советую заниматься регулярно. Со временем это войдет в привычку,  и вы уже не сможете запоминать по-другому, как делали это раньше. Я сразу говорю своим ученикам, что чудес лучше не ждать. Чтобы получить желаемый результат, нужно хорошенько поработать».  
 

Совет:

«Если вы хотите более подробно познакомиться с теорией, то рекомендую прочитать «Учебник мнемотехники» под авторством Козаренко В.А. Много упражнений в книге «Память. Тренировка памяти и техники концентрации внимания», её автор — Р. Гейссельхарт. Изучать мнемотехнику можно также по книгам «Первые 20 часов» Джорджа Кауфмана  и «Суперпамять» Тони Бьюзена.

К сожалению, в России и у нас в Татарстане мнемотехника пока широкого распространения не имеет. А ведь доказано, что, тренируя память, мы  меняем мозг. Мнемоническая техника перенастраивает связи между мозговыми нервными центрами, увеличивая объем памяти. Так что запомнить тысячу английских слов за день вполне реально и доступно любому – стоит только захотеть.

Иллюстрации из открытых источников, http://pamyatplus.ru/, личного архива автора

 

Развитие и тренировка памяти, мнемотехника. Теория памяти в мнемотехнике

Развитие и тренировка памяти, мнемотехника. Теория памяти в мнемотехнике

 

Пятница, 08.04.2005. Выпуск 81

Теория памяти в мнемотехнике

Этот выпуск рассылки познакомит вас с моделью памяти, на которой основаны методы запоминания в мнемотехнике (Система запоминания «Джордано»). Для более детального изучения этого вопроса смотрите раздел «Учебник мнемотехники».

Мнемоническая модель памяти сильно отличается от моделей памяти, с которыми вы могли познакомиться в психологической литературе. Поэтому, если вы собираетесь писать реферат или сдавать зачет по теме «Память человека», вам лучше использовать материал из учебников психологии для вузов. Вряд ли преподаватель поставит вам хорошую оценку, если увидит в реферате незнакомые термины и теории…

Процесс «память»

Процесс «память» — один из психический процессов мозга, отвечающий за образование и сохранение связей между нервными клетками.

Трудно свыкнуться с мыслью, что память — это связь

 

Пример. Доктор бьет молоточком по нерву, мышца ноги рефлекторно сокращается. Работает безусловный рефлекс, работает связь, генетически заложенная в мозг. Эта связь — и есть память.

Правильно организованный опыт облегчает понимание

 

Пример. Вы приходите домой, и видите гитару на вешалке. Вы догадываетесь, кто пришел к вам в гости. Стимул «гитара» вызывает в воображении целостный образ человека, которого вы многократно видели с этой гитарой. Связь образа гитары с образом человека в вашей голове — это память.

Мнемотехника выделяет и использует два вида памяти.

Реакция на стимул возникает в воображении. Мозг достраивает
картинку-стимул до целостного образа

Запоминание

Запоминание — комплексный процесс накопления в мозге системы связей, на основе взаимодействия нескольких психических процессов: памяти, внимания, мышления, ощущения, представления.

Мнемотехника разделяет «память» и «запоминание». Эффективность запоминания зависит не только от памяти. Если у человека будет нарушен один из психических процессов (мышление, внимание, представление), то запоминание станет невозможным, даже если процесс «память» будет исправным.

Запоминание бывает трех видов.

Непроизвольное запоминание

Когда вы идете по улице, ваш мозг автоматически фиксирует связи между образами. Вам ничего не нужно делать для запоминания, так как глаза воспринимают уже соединенные образы. Восприятие образов с общим контуром — это сигнал для включения процесса «память». То, что в психологии называется «когнитивные карты», создается в мозге автоматически, в процессе естественного, непроизвольного запоминания.

Произвольное запоминание

Есть информация, которая не запоминается естественным образом. Если мы посмотрим на страницу книги, то мы не сможет её пересказать. Нам нужно прочитать эту страницу. Когда вы специально удерживаете внимание на информации — это называется произвольным запоминанием.

При чтении в голове возникают образы (мыленное кино), мы видим то, о чем рассказывается в тексте. В воображении возникают образы, эти образы самопроизвольно соединяются. А дальше — как и в случае с непроизвольным запоминанием. Мозг запоминает связи между образами. Когда мы захотим пересказать прочитанную страницу, мы будет вспоминать картинки и будет описывать их словами. Поэтому пересказ прочитанного текста всегда приблизительный.

Если бы слова текста не вызывали в воображении зрительных образов,
мы бы не смогли ни понять, ни запомнить текст. Процесс
преобразования слов в образы и есть понимание

Сверхпроизвольное запоминание

Тексты бывают разные по сложности. Есть тексты, в которых содержится много точных данных (числа, фамилии, названия, термины, формулировки, формулы и пр. ) Когда мы читаем такой текст, воображение «спотыкается» на точной информации, точная информация не преобразуется в образы. Сравните: карандаш лежит на столе. Или: ввести суппозитории ректально. То, что мозг не смог преобразовать в образы автоматически, «вырезается» из памяти. И при пересказе текста, мы не можем вспомнить точные данные.

Для запоминания таких текстов нужно использовать сверхпроизвольное запоминание. Это такое запоминание, когда процесс запоминания полностью контролируется. При чтении сложного текста человек делает остановки на точной информации, специально запоминает с помощью мнемонических методов последовательность абзацев текста и точные сведения в каждом абзаце. В голове специально создается образный конспект текста, который позволяет пересказать текст своими словами, но очень точно, не пропуская ни одного имени, названия или термина.

Искусственными являются не методы запоминания,
а информация, для запоминания которой мозг не приспособлен.
Мнемотехника всего лишь переводит информацию
на язык мозга, на язык образов

Способности запоминания обычного человека лежат где-то посередине между произвольным и сверхпроизвольным запоминанием. Почему посередине? Потому что каждый человек изобретает свои собственные приемы запоминания, когда сталкивается с необходимостью запоминать то, что мозг запоминать не умеет.

Инертность анализаторных систем

Возьмем в качестве примера зрительный и слуховой анализаторы. Анализаторные системы мозга обладают инертностью. Очень часто инертность анализаторных систем путают с памятью. Психологи их так и называют: «иконическая память», «кратковременная память». Но это вводит в заблуждение. Ведь процесс «память» — это образование связей. А в анализаторных системах никаких связей не создается.

Если мы посмотрим на цифры телефонного номера, написанные на бумаге, то мы некоторое время будем продолжать видеть эти цифры в воображении. Но они не сохраняются в мозге, мы не сможем их вспомнить уже через одну минуту.

Но если мы посмотрим на картинку, на которой несколько образов имеют один общий контур, то эта картинка попадает в память. В этом случае работает не только инертность анализаторных систем, но и включается процесс память, реагирующий на соединенные образы.

Инертность зрительного анализатора хорошо наблюдается в темной комнате. Когда глаза привыкнут к темноте, поднесите руку к лицу и на мгновение осветите ладонь искрой зажигалки. Последовательный образ появится примерно через одну секунду и будет сохраняться около пяти секунд. Вы в буквальном смысле слова будете видеть свою ладонь.

Если мы прослушаем ряд цифр, то легко сможем повторить последние 5-7 цифр. Это проявление инертности слухового анализатора. Но цифры эти не попадают в память. Уже через минуту мы не сможем их вспомнить.

Но если мы прослушаем предложение «На голубой тарелочке стоит белая чашка с молоком», то к инертности слухового анализатора присоединяется работа памяти. Слова вызывают комбинацию образов в воображении. Возникшие в воображении связи между образами фиксируются процессом «память». Мы сможем вспомнить это предложение и на следующий день, и даже через месяц.

Инертность анализаторных систем основана на явлении медленной синаптической передачи. Когда нервная клетка получает стимул, она выбрасывает специальные «медленные» нейромедиаторы, которые продолжают стимулировать следующую нервную клетку некоторое время, несмотря на то, что стимула уже нет.

Инертность анализаторных систем часто путают с памятью

Так как связи в анализаторных системах не образуются, инертность анализаторных систем не может быть классифицирована как память. Это именно инертность, временная задержка стимула.

Тем не менее, именно инертность анализаторных систем чаще всего используется человеком для «запоминания». Сознательно повторяя числа или прорисовывая их в воображении, человек может задержать информацию в анализаторной системе длительное время, достаточное для того, чтобы найти карандаш и блокнот.

Можно использовать инертность зрительного и слухового анализаторов одновременно. На этом основан простой фокус с «памятью» (разглашается с разрешения Олега Степанова). Одновременное использование двух анализаторов позволяет увеличить объем временно удерживаемой информации ровно в два раза. Вместо семи цифр можно временно удержать четырнадцать. Напишите на листке четырнадцать чисел. Семь цифр удерживайте в зрительном анализаторе, а семь других проговаривайте — удерживайте в слуховом анализаторе.

За время удержания информации в анализаторных системах, вы можете запомнить цифры с помощью мнемонических методов, запомнить навсегда. У непосвященных создается иллюзия мгновенного запоминания.

Вывести такого фокусника на чистую воду очень просто. После «мгновенного запоминания» нужно предложить ему решить пяток примеров на сложение. После этого он не сможет вспомнить цифры, которые мгновенно «запомнил».

Оставим инертность анализаторных систем людям с толстыми записными книжками и вернемся к памяти.

Двухкомпонентная модель памяти

Теория памяти в мнемотехнике выделяет два вида памяти, два процесса «память».

В отличие от официальной психологии, которая делит память на кратковременную и долговременную, в мнемотехнике память делится на два вида по СПОСОБУ ОБРАЗОВАНИЯ СВЯЗИ. Понятия «кратковременная память» и «долговременная память» в мнемотехнике не используются.

Две памяти, два разных способа образования связей

Первый вид памяти — рефлекторные связи

Этот вид связи хорошо изучен и описан во всех учебниках. Как известно, рефлекторные связи бывают безусловными (врожденными) и условными (созданными в течение жизни).

Когда мы дотрагиваемся до горячего утюга, рука самопроизвольно отдергивается. Это пример безусловного рефлекса.

Когда мы слышим слово «звезда», в воображении появляется образ звезды. Это пример условного рефлекса, образованного в мозге в процессе обучения.

Рефлекторные связи физически существуют в мозге в виде зоны синапса, области химической передачи импульса от одной нервной клетки к другой. Нельзя классифицировать рефлекторную память только по наличию синаптической связи. Ведь все нервные клетки в мозге имеют такие связи. К рефлекторной памяти относятся синаптические связи между нервными клетками разных анализаторных систем, которые создаются в специальных, ассоциативных зонах мозга, где имеют свои «представительства» все анализаторные системы.

В ассоциативных зонах мозга создаются связи между разными анализаторными системами

Чтобы рефлекторная связь образовалась, отростки нервных клеток должны находится на очень близком расстоянии, порядка 50 ангстрем, и должны работать периодически в течение нескольких дней.

Рефлекторная связь является однонаправленной, импульс проходит по нервной клетке в одном направлении.

Рефлекторные связи могут быть цепными, один стимул может запустить длинную последовательность реакций. Такие цепочки связей создаются между вставочными нейронами. (Обычно рефлекторная дуга включает в себя промежуточные нервные клетки.) Последовательность реакций может «проигрываться» в воображении — идеомоторный уровень, или реализовываться физически, с помощью мышц. Примером таких последовательных реакций может быть внутренняя или обычная речь.

Ещё одна важная особенность цепочек рефлекторных связей — это то, что они всегда стремятся к завершению, к «прокрутке» до конца (антиципация). Если программа начала реализовываться, человек не может её остановить. Например, профессиональной машинистке трудно прекратить печатать сразу, ей нужно допечатать предложение до конца. Ярким примером антиципации являются речевые автоматизмы, когда по началу фразы мозг воспроизводит всю фразу целиком (Мороз и солнце, день чудесный. ..). Явление антиципации используется в мнемотехнике, например, для запоминания фраз изучаемого иностранного языка.

Второй вид памяти — электрические (резонансные) связи

Этот вид памяти не описан в психологии, поэтому в Системе запоминания «Джордано» ему присвоено название «электрическая память».

Нейрофизиологи длительное время блуждают вокруг этого вида памяти, но не могут его сформулировать. Они делают предположение, что информация может сохраняться в пейсмейкерной активности нервных клеток (постоянный незатухающий электрический потенциал на мембране нейрона). Ошибка связана с трудностью понимания того, что является информацией для мозга.

Информация для мозга — это последовательная связь нескольких простейших элементов. Изменение последовательности связей ведет к изменению информации (в привычном смысле этого слова).

Василий Иванович — 125-36-72
Иван Васильевич — 125-72-36

Смысл запоминания заключается в запоминании связей между элементами.

Информация не сохраняется в электрической активности нервных клеток. Информация сохраняется в невидимой резонансной связи между нервными клетками. Примером такой связи может быть невидимая резонансная связь между двумя одинаковыми камертонами, или между двумя струнами, настроенными на одну ноту.

Электрическая память — процесс синхронизации электрической активности в группе одновременно работающих нервных клеток.

Преобразование точечной картинки в набор
контурных картинок. Синхронизация электрической
активности на мембранах нервных клеток

Клетки с одинаковым набором частот резонируют,
включаются и генерируют недостающие образы

 

Связи резонансные и связи рефлекторные… Они очень разные. Рефлекторные связи — это исполнительная система мозга. Электрические связи, система таких связей — это наше сознание и подсознание, это мышление и воображение. Это «фильтр», который анализирует входные импульсы, прежде чем последует мышечная реакция организма.

Мнемотехника позволяет экспериментально определить временные характеристики электрической памяти, а также описывает особенности её функционирования. И, самое главное, мнемотехника позволяет управлять процессом создания таких связей.

Связь образуется очень быстро, достаточно удержать в воображении два соединенных образа несколько секунд. Нормативное время — 6 секунд, мировой рекорд — 0,65 сек (Andi Bell, запоминание 52-х игральных карт).

Естественное запоминание речи, текстов и всего того, на что смотрят наши глаза, основано на этом виде памяти. Мнемоническое запоминание отличается лишь тем, что образы соединяются в воображении специально и по определенным правилам.

Однократно созданная в мозге связь сохраняется примерно 40 минут.

Если связь будет активизироваться (восприниматься повторно или будет просматриваться в воображении), она может быть сохранена в мозге пожизненно. Таким образом, электрическая память является и кратковременной (40 минут) и долговременной одновременно.

С одним образом можно образовать много связей, но вспоминаться всегда будет последняя, которая забивает предыдущие связи. «Затертые» связи сохраняются в мозге и могут быть воспроизведены при напоминании (латентное обучение).

Техника запоминания в Системе «Джордано» построена так, что позволяет запоминать информацию с повторяющимися элементами. Например, одно число 13 (один и тот же образ) можно запомнить хоть тысячу раз. И во всех случаях связь с этим числом будет последней, т.е. легко будет припоминаться сознательно, без подсказок.

Главное отличие электрических связей от рефлекторных заключается в том, что электрические связи не являются однонаправленными. Если вы создали в воображении связку из нескольких образов (посмотрели на кошку, состоящую из морды, глаз, ушей, хвоста, лапок и пр.), то стимулом может быть любой образ этой связки. Реакцией всегда будет появление в воображении целостного образа, всех ранее связанных образов. Достаточно увидеть хвост, воображение дорисует его до целостного образа кошки.

Этот вид связи объясняет механизм, с помощью которого мозг создает ассоциации. Попытки (безуспешные) объяснить механизм образования ассоциаций в свое время делали Гартли и Сеченов (Ярошевский, История психологии).

Первую картинку память не запомнит, вторую запомнит. Память реагирует на общий контур

Человек может манипулировать образами в воображении, соединять их,
тем самым сознательно включая процесс «память»,
процесс образования связи между образами, имеющими общий контур

Для психологии достаточно принципиальных схем (модели), понимания сути явления, его экспериментального доказательства. Поэтому детальное нейрофизиологическое описание данного вида памяти оставим нейрофизиологам, физикам и математикам.

Итак, модель памяти в мнемотехнике выглядит очень просто.

Инертность анализаторных систем мозга Не может быть классифицирована как память, так как связи не формируются	около 5-ти секунд	Медленная синаптическая передача	Способность повторить 7 услышанных или 7 увиденных цифр
Электрическая память (резонансная, ассоциативная) Воображение, мышление, сознание и подсознание Не проявляется в видимой активности, но легко наблюдается интроспективно	Образование связи — 1-6 секунды Сохранение от 40 минут до пожизненного Сознательно связь создается с помощью мыслительной операции «Соединение двух образов» Связи могут создаваться непроизвольно, при восприятии образов с общим контуром	Синхронизация электрической активности одновременно работающих нейронов, генерирующих образы Не реагирует на точную информацию (даты, термины, телефоны и т. п.), для запоминания требуется преобразование в образы	Естественное запоминание любой визуальной информации, речи, текстов. Основа мнемонических методов запоминания
Рефлекторная память Исполнительная система мозга, проявляется в видимой мышечной активности, легко регистрируется приборами	Образование связи — порядка 3-х дней (в мнемонике) Пожизненное сохранение	Формирование синаптической связи между нейронами разных анализаторов в ассоциативных зонах мозга	Всё, что связано с мышечной и химической активностью: речь, машинопись, ходьба, выделение слезы, чихание и пр.

Это общее описание видов памяти. Разумеется, разные виды памяти могут взаимодействовать друг с другом. Модель не учитывает виды памяти, не связанные с когнитивными (познавательными) процессами, например генетическую память.

Проверить временные характеристики электрической памяти очень просто. В мнемотехнике это делается путем регистрации объема запоминаемой информации, времени запоминания, количества допущенных ошибок. Для запоминания чисел, например, числа преобразуются в образы и соединяются с заранее подготовленной последовательностью опорных (стимулирующих) образов. Использование мыслительной операции «Соединение образов» позволяет запоминать десятки и сотни образов с однократного восприятия каждого элемента. В зрительные образы может кодироваться любая информация (числа, термины, имена, названия и т.п.).

Если человек не обучен мнемонике (не умеет запоминать), то проверить механизм образования связи между соединенными образами можно путем последовательной демонстрации на экране картинок, на которых два образа имеют общий контур. В этом случае связи будут запоминаться мозгом автоматически.

Совсем необязательно, чтобы связи были необычными. Мозг запомнит любые связи

Для сканирования памяти, для считывания связей, нужно показывать одну из картинок пары. Мозг будет воспроизводить другую картинку (человек вспомнит вторую картинку пары).

Принцип работы памяти «Стимул — реакция» кажется вполне очевидным

Образование в мозге рефлекторных связей проверяется по скорости узнавания. Например, при заучивании образных кодов чисел скорость кодирования чисел в образы должна быть примерно 0,5 секунды. Числа предъявляются в случайном порядке.

Субъективно рефлекторные связи чисел с образами выражаются в том, что когда вы просматриваете ряд двузначных чисел, в воображении самопроизвольно воспроизводятся зрительные образы, соответствующие этим числам. Совершенно аналогично тому, как мы понимаем слова родного языка (ложка — образ «ложка», 35 — образ «куб»).

Понимание — процесс преобразования текста (речи) в комбинации зрительных образов в воображение.

Развитие визуального мышления (воображения) автоматически развивает функцию понимания текстовой информации.

Словарь мнемонических терминов вы можете найти на сайте Mnemonikon в разделе «Учебный раздел».

———————————

Таким образом, мозг вообще трудно отнести к запоминающему устройству. Мозг не запоминает ни образы, ни слова. Мозг запоминает связи, на основе которых каждый раз заново создает (генерирует) слова, образы, движения, речь. Функцию точного запоминания можно эмулировать в мозге с помощью мнемотехники. В норме (без специального обучения технике запоминания) мозг не может и не должен запоминать то, что мы привыкли называть словом «информация» (телефонные номера, исторические даты, списки, сложные тексты и пр. )

В норме память работает всегда «на узнавание», как реакция на стимул. Активное воспроизведение информации (без подсказок) возможно только после специального обучения технике запоминания, когда в мозге создается система внутренней стимуляции мозга (система опорных образов).

Приводимые временные характеристики электрической памяти получены эмпирическим путем. Они должны уточняться в процессе специально организованных опытов.


В.Козаренко

(c) Mnemonikon, 2002-2005
Россия, Москва, интернет-школа мнемотехники Mnemonikon
Сайт Mnemonikon http://mnemotexnika.narod.ru/
Почта ([email protected])
Воспроизведение материалов — по согласованию с Козаренко В.А.





основы методики, приемы мнемоники и упражнения для взрослых

Содержание

1. Как работает мнемотехника
2. Чем хороша мнемотехника
3. Краткая история мнемотехники
4. Где полезно применять мнемотехнику
5. Основы работы с мнемотехникой
6. Методы запоминания
7. Упражнения и приёмы для взрослых
8. Этапы запоминания
9. Выводы .

Как работает мнемотехника

Методы запоминания с помощью ассоциаций — это и есть мнемотехника. Чтобы стало понятнее, давайте прямо сейчас запомним слово Гуамоколатокинт — имя филина из сказок А. Волкова. Его и прочитать-то сложно, не то что запомнить. Но не для мнемотехники!

Представьте большую банку красной гуаши, которая опрокидывается и выливается на пачку макулатуры. Мы комкаем залитые краской газеты и пытаемся запихнуть их в огромное киндер-яйцо, но макулатуры так много, что яйцо никак не закрывается.

Что это было? Те самые ассоциации, которые помогут нам запомнить имя филина. Гуамоколатокинт: гуашь — «гуа», макулатура — «моколато», киндер — «кинт». Повторите это слово 2–3 раза, представляя этот «мультик», и оно надолго впечатался в вашу память. Поздравляю, вы только что стали практиком мнемотехники.

Такую же «образную работу» можно проделать для быстрого и прочного запоминания сложных терминов, иностранных слов и вообще любой информации ⇓

Для запоминания можно задействовать не только воображение, но звуковое и тактильное восприятие. Но именно визуальный вариант даёт наибольший эффект — наш мозг намного быстрее обрабатывает картинки, чем линейный текст или абстрактные понятия. Об этом виде мнемотехники мы и поговорим сегодня.

Чем хороша мнемотехника

Подходит для любой цели. Вы можете запоминать иностранную лексику и географические карты, шахматные партии и исторические даты, классификации по биологии и формулы из тригонометрии. Словарные слова, определения, стихотворения и целые тексты дословно. Никаких ограничений ни в качестве, ни в количестве информации.

Обеспечивает «феноменальную память». Мнемотехника не требует от вас каких-либо способностей — это навыки, которые легко тренируется в любом возрасте.

Тренирует мозг. Запоминание через образы развивает воображение и улучшает внимание.

Работает сразу. Все техники просты и понятны и дают мгновенный результат. Вы сами в этом убедитесь через пару минут.

Мы все используем мнемотехнику с детства.

Помните присказку про каждого охотника, желающего знать, где сидит фазан, с которой мы навсегда запомнили порядок радужных цветов? Или песенку, которая помогла выучить последовательность нот: «ДО — воробышка гнезДО, РЕ — деревья во двоРЕ…». А как мы учили падежи: «Иван родил девчонку, велел тащить пелёнку», — или правописание наречий: «Уж замуж невтерпёж». А пифагоровы штаны и крысу-биссектрису?

Всё это — приёмы мнемотехники, так называемые мнемостихи, акростихи и мнемофразы. Они не самые действенные, так как применимы для узких задач, но с их помощью мы воспроизводим нужную информацию даже спустя десятилетия. В этом весь смысл мнемотехники — запоминать легко, а забыть трудно.

Краткая история мнемотехники

Если бы наша память была настолько совершенной, что мы могли бы запоминать информацию в неограниченном объёме, ни к чему было бы придумывать письменность и изобретать цифровые носители информации. Знания до сих пор передавались бы из уст в уста.

И именно так они и передавалась долгое время, развивая искусство мнемотехники среди мыслителей и поэтов прошлого. Если бы не техники запоминания, «по дороге» были бы утеряны многие научные знания, произведения народного творчества и такие шедевры мирового искусства, как «Илиада» и «Одиссея».

Считается, что слово с корнем «мнемо» ввёл Пифагор в VI до н. э., соединив его значение с богиней памяти Мнемозиной. Так появился термин «мнемоника» — искусство запоминания, а позже — «мнемотехника». В Древней Греции также использовали мнемотехнику в качестве интеллектуального спорта — демонстрировали искусство запоминать большие объёмы информации (часто бессмысленной) перед аудиторией.

Умение пользоваться своей памятью считалось правилом хорошего тона. Трудно представить себе Цицерона, читающего «по бумажке» блестящую речь. Мнемотехникой владели Аристотель и Пифагор, Юлий Цезарь и Никола Тесла, Джордано Бруно и Наполеон. Многие не просто умели ею мастерски пользоваться, но и излагали методики запоминания в трактатах и книгах.

Развитие технологий тиражирования и передачи знаний во многом было связано с потребностью человечества фиксировать их на более надёжном носителе, чем «горстка нейронов». Так стало возможным массовое образование.

Но как это ни парадоксально, именно сейчас, в век Интернета и мобильных устройств, вопрос применения памяти вернулся к нам с ещё большей актуальностью. Чтобы научиться управлять процессом запоминания в лавинообразном потоке информации, нам на помощь снова приходит старая добрая мнемотехника, которая прекрасно зарекомендовала себя на протяжении 2,5 тысяч лет.

Где полезно применять мнемотехнику

Одни и те же упражнения могут помочь в самых разных сферах жизни. Давайте подробнее остановимся на том, где применять мнемотехнику.

В учёбе и работе

Мнемотехника открывает широкие горизонты для обучения: будь то курсы переквалификации, второе высшее образование или теория вождения. Ведь 90% учебной деятельности связаны с заучиванием.

На работе мнемотехнические навыки помогают успешно выступать на публике, а также упорядочивать любую информацию, которую вам необходимо запомнить, например держать в голове пул задач.

Для изучения иностранных языков

Мнемотехника позволяет учить от 100 до 500 иностранных слов за 1 день. Всего 2–3 месяца интенсивных занятий — и можно сформировать словарный запас выпускника лингвистического факультета. Можно начать с 10 слов, как в видео ниже:

В повседневной жизни

Мнемотехника пригодится, чтобы раз и навсегда запомнить номер карты и паспортные данные. Чтобы перестать забывать, что нужно купить или какие вещи взять в дорогу. Сделать «памятку» мест, которые хочется посетить в новом городе. «Донести» до дома новый анекдот — мнемотехника отлично с этим справится.

В увлечениях

С помощью мнемотехники можно запомнить последовательность движений в танце, выучить наизусть каты в боевых искусствах или порядок раскроя и пошива платья.

Основы работы с мнемотехникой

Несмотря на нюансы в запоминании разной информации, вся мнемотехника сводится к двум основным шагам:

1. подобрать тому, что запоминаем, образом,
2. прочно соединить в воображении объект запоминания с этим образом.

Образ — тот самый стержень, на котором всё держится. Наша задача сделать так, чтобы он сам врезался в память. Чтобы этого добиться, образ должен быть:

• большим и объёмным, даже если это муха;
• детальным — чем больше подробностей, тем лучше он запомнится;
• ярким и разноцветным;
• необычным — сделайте его мультяшным или дизайнерски нестандартным;
• эмоциональным — должен вызывать страх, смех, отвращение;
• ограниченным — образ должен иметь видимые границы, даже если это небо или океан, их можно представить в окне или иллюминаторе.

Немного практики: представьте блоху. Приблизьте её и увеличьте до размеров танка. Разглядите внимательно: выпученные глаза разного размера смотрят в противоположные стороны, длинные ресницы накрашены, на мохнатых лапах подковы. Окрас как у мухомора, на голове — бантик.

Чем нелепее картинка, тем лучше вы её запомните. Потренируйтесь представлять в том же духе разные объекты: стул, компьютер, настенные часы, лужу. Когда будет легко получаться, можно переходить к следующему этапу — соединению образов.

При соединении образов соблюдайте несколько простых, но важных принципов:

• одинаковость — образы должны быть одинакового размера, даже если вы соединяете слона и горошину;
• прочность — скрепляйте их как можно прочнее: поможет использование воображаемого скотча, гвоздей, степлера, верёвки и тому подобного;
• деформация — должен возникнуть новый контур: если вы сажаете собаку в машину, то пусть её голова пробьёт крышу, а лапы — днище. Так возникнет новый силуэт, который будет сложно забыть;
• действие — добавьте взаимодействия: пусть что-то треснет, испачкается или погнётся.

Немного практики: соедините окно и лампу, рояль и кефир, попугая и автомобильную шину.

Представление и соединение образов — базовые навыки. Освоив их, можно переходить к выбору метода запоминания.

Методы запоминания

Метод лоций

У этой техники несколько названий: римская комната, дорога Цицерона, дворец памяти, метод локаций, умственная прогулка.

Для чего: подойдёт для запоминания любых списков.

Суть: мысленно разместить образы из списка на знакомой территории: в комнате, офисе, на детской площадке или по маршруту от дома до работы.

Как использовать: выделите несколько заметных статичных точек (диван, окно, стол, шкаф) и повесьте, прибейте, примотайте, приклейте к ним по порядку то, что хотите запомнить. Чтобы вспомнить последовательность, мысленно перемещайтесь по маршруту или по комнате и собирайте все эти предметы.

Метод цепочки

Для чего: отлично подходит для запоминания последовательностей: станций метро, перечня покупок, порядка химических элементов в таблице Менделеева.

Суть: соединять предметы-образы между собой.

Как использовать: применяйте метод «видеосъёмки» — после того как вы соединили объект 1 и 2, переводите воображаемую камеру на соединение объектов 2 и 3. При этом первого предмета «в кадре» уже быть не должно, он просто уходит.

Давайте попрактикуемся: запомните список продуктов сначала методом лоций, а затем методом цепочки: хлеб, молоко, помидоры, бананы, чеснок, мука, шоколад.

Совместив методы локации и цепочки, вы можете легко запоминать классификации. Например, чтобы выучить группы музыкальных инструментов, привяжите к шкафу цепочку клавишных, к столу — ударных, к дивану — духовых и т. д.

Метод истории

Для чего: также можно запоминать последовательности.

Суть: метод очень похож на предыдущий: мы также будем соединять цепочку образов между собой, но ещё более творческим способом — добавим сюжет и побольше динамики.

Как использовать: представьте мультяшную лису, которая уронила в борщ огромный бриллиант — кастрюля с борщом опрокинулась и залила костёр, который превратился в угли. С помощью этой нехитрой истории мы только что запомнили последовательность четырёх элементов 2-го периода таблицы Менделеева. Литий (лиса), бериллий (бриллиант), бор (борщ), углерод (уголь). Обратите внимание, тут также задействован метод фонетического кодирования, но об этом ниже.

Метод фонетического кодирования

Этот метод, с помощью которого мы запоминали филина Гуамоколатокинта.

Для чего: позволит легко запоминать иностранные слова со скоростью 100 и более слов в час.

Суть: нужно присвоить незнакомому слову образ, который звучит похоже. Например: английское слово bell [бел] переводится как «звонок» и фонетически похоже на русское слово «белка».

Как использовать: представьте огромную белку, которая нажимает на дверной звонок и недовольна тем, что ей не открывают. Так мы свяжем английское звучание с переводом. Удерживая этот образ в воображении, повторите 3 раза вслух иностранное слово.

Совет: учите слова блоками по 5–7 штук и сделайте несколько повторений в обе стороны: с русского на английский и с английского на русский.

Методом фонетического кодирования также можно запоминать страны и столицы, денежные единицы или названия аминокислот. Например: страна Индия — это индюк, а столица Дели — дельфин. Представьте, что это влюблённая парочка, которая держится за плавники-крылья и нежно целуется.

Численно-буквенный код (ЧБК)

Пожалуй, самый трудоёмкий, но и самый «окупаемый» вид мнемотехники. С его помощью вы станете гением в глазах окружающих.

Для чего: легко запоминать числовую информацию: исторические даты, номера кредиток, телефоны, счета, дни рождения.

Суть: каждому числу или цифре присвоить свой образ с помощью звуковой аналогии (фонетического кодирования). Но за основу будем брать не всё звучание, а только первые буквы каждой пары цифр от 0 до 100.

Как использовать: попробуем запомнить сочетания цифр 00 и 03:

• 00 — ноль-ноль — аНаНас, созвучие по «н» и «н»;
• 03 — ноль-три — НиТки, созвучие по «н» и «т».

Исключение составят цифры «1» и «2». Единицу удобнее всего кодировать через букву «К» (кол), так как с гласной «О» работать будет неудобно. А двойке присвоим букву «Л» (лебедь, на которую визуально похожа «2» ), так как «Д» понадобится нам для девятки. Так что из «21» — лебедь-кол — получится, например, ЛуК. Созвучие по «л» и «к».

Составьте свой собственный ЧБК или воспользуйтесь нашим и доведите его до автоматизма. Теперь, чтобы запомнить год рождения Пушкина, достаточно представить его с КоСой (17) и ДуДочкой (99) — 1799.

Все эти 5 методов вы можете смело комбинировать. Например, чтобы выучить таблицу Менделеева, вам потребуется:

• метод фонетического кодирования, чтобы запомнить названия элементов;
• метод истории, чтобы запомнить последовательность в каждом периоде;
• метод локаций, чтобы запомнить последовательность рядов;
• ЧБК, чтобы запомнить порядковый номер и атомную массу каждого элемента.

Чтобы всё это выучить, потребуется всего пара подходов по 2–3 часа времени. Попробуйте и убедитесь сами.

Упражнения и приёмы для взрослых

Как мы с вами уже убедились, мнемотехника — не такая уж премудрость, и освоить её может каждый вполне самостоятельно. Почему же ею пользуются лишь немногие? Всё дело в том, что даже простое дело требует тренировки.

Теперь, когда вы знаете методы мнемотехники на все случаи жизни, возьмите за правило ежедневно практиковаться. Пока не сформируется навык пользоваться мнемотехникой на автомате, прибегайте к ней сознательно при любом удобном случае. А чтобы вам легче было это делать — пара советов, где и когда можно тренироваться:

• Используйте мнемотехнику, когда знакомитесь с новым человеком. Придумайте образ, который бы ассоциировался с его именем и соедините этот образ с самим человеком. Михаил — на плечи новому знакомому уселся медведь, Светлана — на голове вместо волос светильник. Подробнее о том, как запоминать имена, читайте в статье.
• Каждый раз, когда будете в дороге, запоминайте порядок станций или остановок методом цепочек, локаций или историй.
• В музеях и на выставках будет приятно и полезно связать названия картин с их авторами. Для этого фамилия автора также должна превратиться в образ по созвучию.
• Устраивайте небольшие соревнования с друзьями или родными. Например, кто за 3 минуты запомнит больше денежных единиц, перелётных птиц или пресноводных рыб.

А сейчас попрактикуйтесь: запомните с помощью мнемотехники термин, перед которым меркнет даже сказочный филин — гиппопотомомонстросесквиппедалиофобия. Кстати, он обозначает боязнь длинных слов, но нам это не грозит, ведь мы вооружены мнемотехникой.

Этапы запоминания

Мнемотехника довольно увлекательна, с ней можно показывать интеллектуальные фокусы, удивляя родных и близких: на спор выучить 1 000 знаков после запятой числа Пи, глубину всех морей или самые крупные звёзды. Но ещё лучше применять эту методику не просто для развлечений, а для реальной пользы. Для этого нужно научиться загружать «взятую» мнемотехникой информацию в долговременную память.

Как учить, чтобы запоминалось надолго:

1. Учите небольшими порциями — по 5–7 единиц информации. Это оптимальное количество данных, которое может уместиться в кратковременной памяти до того, как мы переложим их в долговременную.
2. Повторите каждый блок несколько раз, пока не начнёте воспроизводить его на высокой скорости, и только потом переходите к следующему. Соединив 2–3 блока, снова прогоните их уже вместе и снова доведите до высокой скорости.
3. При повторении не гоняйте весь список, фокусируйтесь только на проблемных местах. Для удобства можно записать слова, термины или формулы на карточки — откладывайте в сторону те, которые вы не вспомнили в течение 2–3 секунд, и пройдитесь по ним отдельно.
4. Повторяйте выученную информацию в течение недели — 2–3 раза в день будет достаточно.

Выводы

Мнемотехника нужна нам, чтобы быстро и надёжно запоминать большие объёмы информации. Для этого нужно соединить новые данные с теми образами, которые в голове уже есть.

Для классификаций и списков используйте метод локаций, цепочек или истории.

Для иностранных слов — фонетическое кодирование.

Для исторических дат — численно-буквенный код (ЧБК).

А чтобы перевести всё это в долговременную память — примените систему повторений: учите небольшими порциями, доводите до высокой скорости воспроизведения и повторяйте в течение недели.

Чтобы узнать о всех техниках подробнее и попробовать их на практике, приходите на бесплатный тренинг по развитию памяти. На нём вы узнаете:

• как запоминать прочитанное в 2 раза лучше,
• как учить иностранные языки в 6 раз быстрее,
• как избежать возрастных изменений памяти.

До встречи на обучении!

Использование мнемонических приёмов и мнемофраз на уроках географии

Государственное автономное учреждение дополнительного профессионального образования Мурманской области

«Институт развития образования»

 

 

Курсовая работа

Использование мнемонических приёмов и мнемофраз на уроках географии

 

 

 

Выполнила слушатель

группы ПОП-26.02.18 – (4)

«Развитие качества географического образования

в условиях введения и реализации

ФГОС общего образования с модулем

«Развитие профессиональной компетентности»

Бровкина Татьяна Сергеевна

 

 

 

 

 

Мурманск

2018

Содержание

Введение……………………………………………………………………………. 2

Глава I. История возникновения мнемоники……………………………………..4

Глава II. Теория мнемоники:

а) понятие мнемоники………………………………………………………………6

б) основные приёмы мнемоники……………………………………………………7

в) основные направления мнемоники………………………………………………8

Глава III. Использование мнемоники в географии:

а) примеры из русской/советской литературы XIX-XX вв……………………10

б) современная коллекция географических мнемофраз…………………………15

Заключение………………………………………………………………………….24

Список источников…………………………………………………………………25

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ВВЕДЕНИЕ

Тема моей курсовой работы «Использование мнемонических приёмов и мнемофраз на уроках географии».

Цель курсовой работы – изучение приемов, которые помогают нам запоминать необходимую информацию, обобщение возможности использования мнемонических приёмов и мнемофраз на уроках географии.

Задачи курсовой работы – изучить нестандартные методы запоминания, узнать историю возникновения мнемоники и её теоретические основы, познакомиться с основными приёмами мнемоники,  изучить прошлый опыт использования мнемонических приёмов в преподавании географии, обобщить и систематизировать мнемоприёмы и мнемофразы, которые возможно использовать на уроках географии в настоящее время.

Объектом курсовой работы является использование нестандартных методов запоминания в образовании.

Предметом курсовой работы являются мнемонические приёмы и мнемофразы, используемые в курсе преподавания географии в средней школе.

Актуальность выбранной темы: в современном обществе существует проблема, суть которой состоит в слабом запоминании информации нынешними школьниками; в географии необходимо учить огромное количество имён собственных, которые являются названиями географических объектов, поэтому необходимы специальные приёмы запоминания.

Методы работы: анализ источников информации.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

I История возникновения мнемоники

 

Мнемотехника (или мнемоника) — искусство запоминания, означает совокупность приемов и способов, облегчающих запоминание и увеличивающих объем памяти путем образования искусственных ассоциаций.

Мнемотехника известна с давних времен и насчитывает как минимум две тысячи лет. Считается, что термин «мнемоника» введен Пифагором Самосским в 6 веке до н. э. В числе мнемонистов называют греческого поэта Симонида, жившего на острове Хиос (558 г. до н. э.) и преподававшего искусство памяти.

Искусство запоминания названо  греческим словом «mnemonikon» по имени древнегреческой богини памяти Мнемозины – матери девяти муз.

Первые сохранившиеся работы по мнемотехнике датируются примерно 86-82 гг. до н.э., и принадлежат перу Цицерона и Квинтилиана.

Первоначально мнемотехника возникла как неотъемлемая часть риторики (ораторского искусства) и предназначалась для запоминания длинных речей.

Определенные мнемонические приемы приписывают Геродоту Галикарнасскому и философу и учителю Гиппию Элидскому, Аристотель тоже был осведомлен с искусством запоминания, и обучал этому искусству своего ученика Александра Македонского. Феноменальной памятью, основанной на мнемотехнике, обладал Юлий Цезарь. Искусство запоминания также развивалось средневековыми монахами, которым нужно было помнить огромное количество богослужебных текстов.

Например, книги по мнемонике писал Джордано Бруно. В своих показаниях трибуналу инквизиции он сообщает, что напечатал во Франции книгу о памяти под названием «О тенях идей».

На Руси тоже использовалась мнемотехника. Ее яркий пример – славянская азбука. Название всех букв кириллицы были придуманы с мнемонической целью. « А (аз) Б (буки) В (веди) – я буквы знаю; Г (глагол) Д (добро) Е (есть) — письменность есть добро; Р (рцы) С(слово) Т(твердо) – произноси слово твердо и т.д.»

К середине XIX века мнемоника была очень популярна. Появилась целая плеяда известных мнемонистов: Арретин, Пари, Коте, Ревентлоу. Дело доходит до того, что мнемонические методы, разработанные датчанином Карлом Отто Ревентлоу, в этот период были включены в число обязательных предметов преподавания в школах Германии.

Ближе к нашему времени мнемоника изучалась параллельно с исследованиями психологов. Так, в 80-е годы XIX века, немецкий психолог Герман Эббингауз, представитель ассоциативной психологии, поставил задачу изучать память сепаратно, отделив ее от логического мышления; для этого он придумал мнемонические способы запоминания бессмысленных слов типа «дер», «сар», «лим» и прочее.

В советский период в нашей стране эту тему изучали лишь отдельные ученые – психологи: А.Р.Лурия, Л. С. Выготский, А.Н. Леонтьев, П.И.Зинченко. Основатель отечественной школы нейропсихологии А. Р. Лурия длительное время изучал память мнемониста, который мог с однократного восприятия последовательно запоминать ряды из 100 цифр и более.

 К сожалению, у советских методистов, дидактов, учителей «мнемоприемы» относились к разряду «противоречащих осознанному научному освоению учебного материала». Поэтому учителя не афишировали свои «искусственные запоминания», быть может, по этой причине до сих пор нет хорошей мнемонической копилки «классических приемов».

 Начиная с конца 80 -х годов стали выходить в свет издания, которые наряду с занимательным материалом содержали и элементы мнемотехники.

 В конце 90 –х только некоторые авторы уже осознанно стали выделять мнемоматериал наряду с другими. И эти уникальные находки по крупицам разбросаны в книгах, журналах.

Современная мнемотехника значительно продвинулась как в теоретическом, так и в техническом плане и делает возможным не только фиксацию в памяти последовательности текстового материала, но и позволяет безошибочно запоминать любую точную информацию, которая традиционно считается незапоминаемой: списки телефонных номеров, хронологические таблицы, разнообразные числовые таблицы,   сложные учебные тексты, содержащие большое количество терминологии и числовых сведений и т.п.

 

II Теория мнемоники

Понятие мнемоники

Современный энциклопедический словарь дает следующие определения мнемотехники.

МНЕМОНИКА – искусство запоминания, совокупность приемов и способов, облегчающих запоминание и увеличивающих объем памяти путем образования искусственных ассоциаций.

МНЕМОТЕХНИКА: 1) то же, что мнемоника; 2) цирковой и эстрадный номер, основанный на искусстве запоминания («отгадывание» чисел, предметов, дат и имен). Исполняется двумя артистами при помощи специально разработанного кода.

Можно дать и третье определение мнемотехники, которое наиболее точно отображает современную мнемотехнику.

МНЕМОТЕХНИКА – это система внутреннего письма, позволяющая последовательно записывать в мозг информацию, преобразованную в комбинации зрительных образов.

Мнемотехника помогает развивать:

¾   ассоциативное мышление

¾   зрительную и слуховую память

¾   зрительное и слуховое внимание

¾   воображение

Весь процесс запоминания разделяется на четыре этапа:

¾   кодирование элементов информации в зрительные образы;

¾   собственно сам процесс запоминания;

¾   запоминание последовательности информации;

¾   закрепление информации в мозге.

Приемы запоминания, существующие в разных системах и школах памяти мира, были систематизированы, доработаны и объединены в одну целостную систему, дабы удовлетворять трём основным критериям: простоте, универсальности и эффективности.

«Простота» означает, что методы запоминания легки для освоения и «прозрачны» для понимания принципа их действия. Под «универсальностью» подразумевается, что система позволяет запоминать практически любую информацию.

Основные приёмы:

·                    Создание квази-слов и неологизмов.  «Квази» — латинское слово, которое означает «как». Квази-слова — это ненастоящие, придуманные слова, которых нет в языке. Неологизм – новые, ранее несуществовавшие слова.

·                    Образование смысловых фраз из начальных букв запоминаемой информации, т.н. мнемофразы.

·                    Рифмизация. Подбор рифмы к слову, которое надо запомнить. Либо сочинение стихов со словами, которые имеют друг к другу прямое отношение.

·                    Запоминание длинных терминов или иностранных слов с помощью созвучных, иногда с предварительной разбивкой на составные части.

·                    Нахождение ярких необычных ассоциаций (картинки, фразы), которые соединяются с запоминаемой информацией.   Главное в образовании ассоциаций — это яркость образа. Чем ярче воображение, тем легче создавать связи между ними, соответственно больше слов вы запомните. Ассоциации должны быть необычными, нестандартными, абсурдными, смешными, образными, неожиданными, новыми. Одним из вариантов является метод пиктограмм, когда ключевые фразы именно рисуются.

·                    Метод связок. Этот метод заключается в объединении опорных слов текста в единую целостную структуру, единый целостный рассказ.

·                    Метод создания ассоциограмм.

·                    Метод цифрообраза.

·                    Метод Айвазовского основан на тренировке зрительной памяти.

·                    Метод Цицерона на основе пространственного воображения. Основан на естественных ассоциациях, то есть на связях, образованных мозгом автоматически при восприятии находящихся рядом (или соединенных) объектов. Каждый человек может точно вспомнить последовательное расположение предметов в своей квартире. Эти связи хорошо закреплены в мозгу благодаря регулярному их восприятию.

Основные направления мнемотехники

Выделяется  несколько направлений мнемотехники:  

Народная мнемотехника –  приемы запоминания, которые используются людьми в обыденной жизни, помогая запоминать исторические даты, имена, адреса, телефонные номера.  

Посмотрите на монитор своего компьютера. Вы увидите большое количество зрительных образов. Благодаря визуализации информации, даже ребенок, не умеющий читать, знает, что для записи информации на дискету, необходимо кликнуть по значку дискеты. Дорожные знаки — это тоже яркий пример внедрения мнемотехники в повседневную жизнь. На больших скоростях человек не способен воспринимать текстовые сообщения. Дорожные знаки же, которые по существу являются символами тех или иных правил, воспринимаются быстро. Обычный алфавит — это то же мнемонический прием. В школе ребенок заучивает соответствие звуков определенным символам — буквам. Когда буквы кодируются в комбинации точек и тире (азбука Морзе) — это также мнемонический метод.

Классическая мнемотехника возникла как составная часть ораторского искусства и использовалась в качестве вспомогательного средства для запоминания последовательности изложения длинных речей.

Классическая мнемотехника — это первое направление мнемотехники в истории. Говорят, что мнемотехникой пользовались еще в древнем Египте и племена Майя обучали своих детей мнемотехнике — системе внутреннего письма.

Ярким примером классической мнемотехники является метод Цицерона — выделение объектов в хорошо знакомом помещении или на улице, и использование их в качестве «вешалок» для запоминаемых сведений. До сих пор остаются актуальными и некоторые другие положения, сформулированные Цицероном. Так, классическая мнемоника рекомендовала запоминать информацию, предварительно преобразовав ее в зрительные образы. Сами же образы делились на две большие группы: вспомогательные образы для фиксации последовательности и образы, в которых кодировалась сама запоминаемая информация. Классическая мнемотехника обратила внимание на тот факт, что образы можно не только запоминать, но их можно и стирать.

Педагогическая мнемотехника. Ее основателем можно считать П. Рамуса. Основанная на наглядно-образном мышлении она более доступна и понятна большинству учащихся. Педагогическая мнемотехника делает акцент на естественное запоминание при интенсивном «погружении» в изучаемый материал.  В XVI веке педагогическая мнемотехника одержала полную победу над классической, ее методы до сих пор используются в системе образования.  В сравнении с классической она более понятна, доступна и проста в применении.

Цирковая (эстрадная) мнемотехника основывается на принципах классической мнемоники. Отличительной особенностью  цирковой мнемотехники является тщательная разработка этапа кодирования информации: в жесты, слова, мимику лица, интонацию голоса, в порядок слов в предложении и т.д. Часто, при демонстрации чудес феноменальной памяти исполнителям вообще ничего не приходится запоминать. Они просто передают друг другу сообщения с помощью кода, известного только им.

Спортивная мнемотехника.  С настоящими профессиональными мнемонистами, которые запоминают честно, можно встретиться на соревнованиях по мнемотехнике, которые регулярно проводятся в Кембридже, начиная с 1997 года.

В спортивной мнемотехнике, как и на любых других соревнованиях, борьба идет за наилучший результат. Мнемонисты соревнуются по двум основным показателям. Первое — это скорость запоминания информации. Второй показатель — это объем запоминаемых за один раз сведений.

Современная мнемотехника, к которой относится система «Джордано». Отличительной особенностью современной мнемотехники является наличие теоретической базы. На основе теории памяти ранее известные  приемы запоминания существенно дорабатываются и объединяются в четкую систему запоминания, направленную на решение тех или иных задач.

 

III ИСПОЛЬЗОВАНИЕ МНЕМОНИКИ В ГЕОГРАФИИ

 

Примеры из русской/советской литературы XIX—XX вв

 

В 1648 году немецкий грамматик Станислав Минк Винкельман издал в Марбурге брошюру «Parnassus», где изложил фонетическую систему, популярную среди мнемонистов до сих пор. Система представляет собой код для перевода цифр в буквы. Буквы в свою очередь складываются в слова, а те — в образы, пригодные для хранения в мнемоническом замке. Работает это так: каждой цифре от 0 до 9 присваивается одна или несколько согласных букв, гласные же вставляются произвольно. Ниже современный вариант этого кода.

0	1	2	3	4	5	6	7	8	9
C, Ж, З	Д, Т	H	M	Р	Л	Г, К, Х	Ч, Ц, Ш, Щ	В, Ф	Б

В книге «О памяти и мнемонике», изданной в 1900 году, русский философ и психолог  Георгий Челпанов, ссылаясь на систему Винкельмана и используя дореволюционный код, пишет:

Положим, мы желаем заметить, что площадь Азии занимает 870 тысяч кв. миль; вместо 870 получаем буквы в с л; из этого вышеупомянутым способом образуем слова «все люди». «Азия есть колыбель всего рода человеческого (всех людей).

Высота горы Чимборазо 20 тысяч футов. 20 изображается буквами н л; из этих букв получается слово «нельзя» (Нельзя взойти на гору Чимборазо, потому что она крута).

Арарат имеет 16 тысяч футов. 16 изображается буквами р ш; получается слово решено. (Решено, что ковчег остановился на ней).

Известный московский журналист и писатель Владимир  Алексеевич Гиляровский (родился в середине XIX в Вологодской губернии) в своей автобиографической книге описывает метод запоминания географических названий с помощью ярких ассоциаций.

«Из того, что я учил и кто учил, осталось в памяти мало хорошего. Только историк и географ Николай Яковлевич Соболев был яркой звездочкой в мертвом пространстве. Он учил шутя и требовал, чтобы ученики не покупали пособий и учебников, а слушали его. И все великолепно знали историю и географию.

— Ну, так какое же Ордин, озеро в Индии и какие и сколько рек впадают в него?

— Там. …мо… мо… Индийский океан…

— Не океан, а только озеро… Так забыл, Ордин?

— Забыл, Николай Яковлевич. У меня книжки нет.

— Но что книжка? Все равно забудешь… Да и нетрудно забыть, слова мудреные, дикие… Озеро называется Манасаровар, а реки Пенджаб, что значит пятиречье… Слова тебе эти трудны, а ты припомни: пиджак и мы на самоваре. Ну, не забудешь?

— Галахов! Какую ты Новую Гвинею начертил на доске? Это, братец, окорок, а не Новая Гвинея… Помни, Новая Гвинея похожа на скверного, одноногого гуся… А ты окорок.»

 

Герасим Энрихович Авшарян в книге «Суперпамять. Проверенный тренинг для школьника»  в главе «География во всей красе»  также описывает сразу несколько методов (ассоциаций, связок) для запоминания ряда стран с их столицами.

Ира (Ир…), собирая ландыши (…ландия), находит канат (Канада) и отдает его Мальвине (Маль…), которая удивляется, просто диву (…дивы) дается и взамен дарит перо (Перу). После этого они пошли в порт (Порту…) и искали Галю (… галия), укравшую у них сало с водой (Сальвадор), которое таяло (Таиланд). Поэтому, дойдя до экватора (Эквадор), она спрятала сало в майку (Ямайка).

Ира ландышами рубила дуб, блин. Канат (Канада) оттаял (Оттава). Маленькие (Маль…) дивные (…дивы) молекулы (Мале). Я взял перо (Перу) и воткнул его в лимон (Лима). В порту (Порту…) Галя (…галия) искала лису (Лиссабон). Кит (Кито) плавал в районе экватора (Эквадор). Таял (Таиланд) в банке (Банк…) кок (…кок). Король («Кинг» по-английски) стонет (…стон) под тяжестью майки (Ямайка).

 

Использует он также и цифрообразы,

Вот государство Панама, площадь – 77,08 тысячи кв. км. Ну, давайте применим какую-нибудь мнемотехнику. Я сразу замечаю, что цифра 7 выглядит так, как будто она надела панамку (7). Давайте округлим, отбросим эти 08 и оставим только две семерки с панамками (панамки будут напоминать нам Панаму). Ну а тысячи квадратных километров – это само собой разумеется. Ведь сто – это было бы слишком мало, а сто тысяч или миллион – многовато для площади Панамы. В общем, две семерки с панамками. Вот и все: площадь осталась в нашей памяти.

а также свой собственный буквенный код, который помогает запоминать высоту различных наивысших точек:

в жуткую (61) бочку (94).

0	1	2	3	4	5	6	7	8	9
С, З	Т, Д	Н, Х	М	Ч, Ц	Л	Ш, Щ, Ж	К, Г	Ф, В	Б, П, Р

 

Мак Кинули (Мак-Кинли) в жуткую (61) бочку (94).

Карп (Карпаты) наш (26) улюлюкал (55).

Скандал (Скандинавский) начался (24) жаркий (69).ы) наш (26) улюлюкал (55).

У Митчелла (Митчелл) нос (20) мокрый (37).

Круиз (Руис) лечит (54) суставы (00).

Коты + Черепахи = Котопахи: лафа (58) обыкновенная (97).

Чем брусок (Чимборасо) шумит (63), тазом (10)?

Диакон (Диаконовы горы) мчался (34) вон (82).

Камеру (Камерун) часто (40) гасили (70).

Фу, иди в яму (Фудзияма) микробы (37) кушать (76).

Смотрели (Суматра) миф (38) о сазане (00).а

 

Снова использование цифрообразов в книге Г.Ашваряна:

Казак и бек (Казбек) выпили по 50 граммов (50), и у каждого стало по 33 (33) зуба.

На самой высокой горе Австралии мы нашли костяшки (Косцюшко), всего три пары (222), так что если добавить и четвертую пару, то получим 8, а вместе – 2228.

 

В главе «Страны и столицы» Г. Э. Авшарян снова прибегает к методу словесных ассоциаций:

Колумбия очень богата.(Колумбия – Богота)у пару гавайских.

А сунься он сюда – дам ему пару гавайских. (Парагвай – Асунсьон)

Те гуси га альпа из Гондураса. (Тегусигальпа)

Гаяна и Джордж направились в Таун. (Гайана – Джоржтаун)

От того Канада большая? (Оттава)

Из-за Белизны Бельмо пан заработал себе. (Белиз — Бельмопан)

А в Эфиопии мне сказали «садись обедать». (Аддис-Абеба)

Ливень оросил три поля. (Ливия – Триполи)

Ох и морока же эта работа. (Марокко – Рабат)

От Сирии до Москвы далеко топать. (Сирия – Дамаск)

Если дождь ливанул, то берут воду. (Ливан – Бейрут)

Не коси я в Кипре – не выросла бы трава. (Кипр – Никосия)

Пнем пень, компот же стынет. (Камбоджа – Пномпень)

Она нас манила к деньгам, но они были Филиппины, то есть принадлежали Филиппу. (Филиппины – Манила)

В порту Галя нашла лису, а лиса бонбоньерку стащила. (Португалия – Лиссабон)

 

В «Самоучителе по развитию памяти» Татьяна Никитина добавляет к списку Ашваряна  ещё несколько аналогичных ассоциативных фраз «страна-столица»:

МАЛЬвина танцует с ВАЛЕТом.

СИРень нюхает ДАМА в МАСКе.

КУБики плавают в ГАВАНи.

Соус «Чили»  ели САНТа-клаус и баба ЯГА.

СУРок НАМ принес ПАРу МАРок

БАНками ДЕШовыми торговал Дональд ДАК.

 

 

 

 

 

 

 

Современная коллекция географических мнемофраз

5-6 класс:

Порядок планет Солнечной системы

В солнечной системе девять планет. Если идти от Солнца они расположены в следующем порядке: Меркурий – Венера – Земля – Марс – Юпитер – Сатурн – Уран – Нептун – Плутон.

Для запоминания  этого порядка и служат приведённые ниже мнемофразы (кстати: недавно астрономы посовещались и решили, что Плутон не является полноценной планетой, и его перевели в класс карликовых планет, каких, кроме Плутона, существует еще много в солнечной системе. Но новых запоминалок пока придумано   крайне мало, поэтому мы считаем Плутон планетой):

Мама Варит Земляничный Морс, а Юный Сын Уже Не Плачет.

Мама Всегда Запрещала Мне, Юному Следопыту, Узнавать Названия Планет.

Маша Веником Землю Мела, Юра Сидел У Норы Паука.

Маша Веником Землю Мела, А Юра Сидел У Норы Паука.  (добавилось: А-пояс астероидов)

Медвежонок Ветчину  Закусил Малиной, Юркий Суслик Утащил Ножик Перочинный.

Медленно Везёт Землю Маленький Питер; Сад Украшен Небьющимися Плафонами.

Между Волками Зайчишка Метался, Юркнул, Споткнулся, Упал — Не Поднялся.

Меньше Всего Замечает Мария Южного Солнца Улыбку На Пляже.

Мерить век земной мало юность сада у бога нет плодов.

Мерку Венеры Земной Марсианин У Питерского Сада урн Уронил, Непутёвый.

Мерял Веня Землю Марусиной Юбкой Сатиновой да Урановой, Непутёвый он Плут.

Мечтая Выйти Замуж, Мало Юбку Снять — Улыбнуться Надо и Поцеловать.

Можно Вылететь За Марс Ювелирно Свернув У Нашей Планеты.

Морозным Вечером Залез на Мачту Юнга Стремясь Увидеть Незнакомый Порт.

Морской Волк Замучил Молодого Юнгу Совсем Утомив Несчастного (без Плутона).

Морской Волк Замучил Молодого Юнгу, Совершенно Утомив Несчастного Подростка.

Старый Морской Волк Замучил Молодого Юнгу, Совершенно Утомив Несчастного Подростка (С – Солнце).

Мрачное Венерическое Заболевание Может Юрко Сразить Усталую Нимфоманку.

Мудрая Волшебница Златоглавая Модница Южных Стран Увлекается Новейшей Поэзией.

Мы Ведь Знаем, Мама Юли Села Утром На Пилюли!

Мы Все Знаем: Многие Юные Сурки Учат Названия Планет.

Мы Встретимся Завтра, Мой Юный Спутник, У Новой Планеты.

Мышка Верно Закопалась, Мышка Юркнула Спустилась, Убежала Не Поймали, Пропустили.

Планеты Нетрудно Упомнить Самому Юному Малышу, Зная Венеру, Меркурий (обратный порядок)

В стихотворной форме:

По порядку все планеты

Назовет любой из нас.

Раз Меркурий, два Венера,

три Земля, четыре Марс.

Пять Юпитер, шесть Сатурн,

Семь Уран, за ним Нептун.

Он восьмым идет по счету,

и совсем уже потом

и девятая планета под названием Плутон

 

На Луне жил звездочёт

Он планетам вёл учёт:

МЕРКУРИЙ — раз,

ВЕНЕРА — два-с,

Три — ЗЕМЛЯ,

Четыре — МАРС,

Пять — ЮПИТЕР,

Шесть — САТУРН,

Семь — УРАН,

Восемь — НЕПТУН,

Девять — дальше всех ПЛУТОН,

Кто не видит — выйди вон!

Акроним (квазислово-неологизм): МеВеЗеМа ЮСУНП.

Метод ассоциации + метод связки:

Меркнет (Меркурий) моя подруга Венера (Венера) на Земле (Земля), потому что съела Марс (Марс), лежавший на пюпитре (Юпитер), а обёртку бросила в полную, то есть сытую урну (Сатурн), крикнув после этого «Ура» (Уран) и не ПТУ (Нептун), а институт окончила, сбежав потом с каким-то плутом (Плутон).

Между двумя богами на букву М: Меркурием и Марсом стоят 2 женщины: Венера и Земля. За богом Марсом стоит его папа — Юпитер. За верховным богом Юпитером — уникальная своими кольцами планета — Сатурн. В названии Сатурн зашифрован как Сатурн (САТ), так и последующие планеты: Уран (УР) и Нептун (Н). Следующий за ними Плутон планетой не является, но выглядит как пёсик Плуто с недоумением смотрящий на пантеон греческих богов перед ним.

 

Закат и восход Солнца

Солнце восходит на востоке и заходит на западе. Это настолько просто, что даже не ясно, можно ли считать, эту фразу, связывающую стороны света с движением Солнца, запоминалкой:

Закат — запад, восход — восток.

 

Луна — растёт или убывает?

 

Луна за один месяц проходит следующие фазы:

Новолуние — при котором Луна совершенно не видна.

Первая четверть — видна часть Луны, при этом Луна растёт, т.е. каждой следующей ночью, она больше в размерах, чем предыдущей.

Полнолуние — видна вся Луна целиком

Последняя четверть — видна часть Луны, при этом освещённая часть Луны постепенно, каждую следующую ночь, уменьшается.

С новолунием и полнолунием всё понятно. Но как проверить в какой четверти первой или последней находится Луна? Растёт она или убывает? Для определения есть простое правило:

Если месяц похож на букву «С»  то месяц Стареет, т.е. уменьшается, т.е. он находится в последней четверти

Если месяц развёрнут в обратную сторону, то пририсовав сбоку палочку, получим букву «Р», месяц в этом случае растёт, т.е. находится в первой четверти

Следует учитывать, что это правило работает только в северном полушарии. В южном полушарии это правило работает с точностьлю до наоборот, а  вблизи экватора — месяц предпочитает лежать на боку.

 

Сталактит, сталагмит, и сталагнат – метод ассоциаций.

 

Вряд ли найдётся много людей, которые смогут сказать, чем отличаются между собой сталактит, сталагмит и сталагнат.

СталакТит — буква Т в середине слова по форме напоминает сосульку или сталактит свисающий с потолка.

СталагМит — буква М напоминает две стоящие рядом сосульки, растущие снизу. Т.е. Сталагмит растёт вверх. Второй способ запоминания этого слова — в слове сталагМит и слове заМля есть буква М. Поэтому Сталагмит и растёт вверх.

СталагНат — это сросшиеся сосульки. Ведь в букве Н есть линия посередине, благодаря которой эти линии и срослись.

СталаКтит — Капля падает, т.е. то что сверху.

СталаГмит — по форме напоминает Гору.

 

Рифмизация

Ярко-желтый сталактит в небе голубом висит,

На зелёном сталагмите гордо восседает Митя.

 

Крупнейшие океаны           

Акроним АИСТ – Атлантический, Индийский, Северный ледовитый, Тихий.

 

Погодная запоминалка

 

Солнце красно по утру — моряку не по нутру

Солнце красно вечером — моряку бояться нечего

Т.е. если утром солнце красное, то днем погода будет плохая. А если красное солнце вечером, то к утру все еще может утихнуть и распогодиться.

 

7 класс

 

Год открытия Америки

 

Американский стишок, который дети учат в школе, чтобы запомнить год, когда Колумб  открыл Америку — рифмизация:

In fourteen hundred ninety-two Colimbus sailed the ocean blue («В 1492 году Колумб плыл по голубому океану»).

 

 

Высота Эвереста — метод рифмизации

 

Восемь тысяч восемьсот

Сорок восемь метров.

Для запоминания географического положения страны Непал – метод ассоциации+ рифмизация:

Как пенал Непал среди гор упал.

8 – 9 класс

 

Цвета  флага России

Мнемофразы – каждое слово фразы начинается с той же буквы, что и соответствующий цвет флага:

Белый, Синий, Красный.

Бред Сивой Кобылы.

Бегемот Съел Крокодила.

Бабушка Съела Кирпич.

 

Акроним

БоСяК или БейСиК — белый, синий, красный порядок полос российского флага дают согласные буквы этих  слов.

 

Музыкальная запоминалка —акроним

Басков (БаСКов) – белый, синий, красный

 

Акроним-абревиатура

снизу вверх: КГБ. Красный, голубой, белый

 

Мнемофразы с ассоциациями:

Белый царь на Синем море Красных турок победил.

Между белыми и красными только голубые.

БЕЛЫЕ облака, СИНЕЕ небо и КРАСНАЯ площадь.

 

Геральдический:

Через Кровь (красный) и Слезы (синий) к Светлому (белый) будущему.

 

По алфавиту. Белый, Голубой, Красный.

 

Запоминалка «Чапаев»

Запоминалка связана с эпизодом гибели Чапаева в одноименном фильме:

Сверху на высоком берегу – белые с пулеметом, ниже – Урал, синяя река, и в ней тонет Чапаев – красный командир.

 

Запоминалка «Метро»

Это запоминалка для тех, кто пользуется московским метрополитеном

Бесконтактная Смарт Карта – белый, синий, красный.

 

Автомобильная запоминалка

Тормозная жидкость БСК — белый, синий, красный.

 

Природоведческая запоминалка

Небо – Вода – Огонь (белый — синий — красный)

Красный огонь (магма) – под землей и водой (синей) и под небом (белым).

 

Часовые пояса.

 

Метод ассоциаций.

Время  «Весной – Вперед, Осенью — Обратно»

 

Геологические периоды: 

Кембрийский, Ордовикский, Силурийский, Девонский, Каменноугольный, Пермский, Триасовый, Юрский, Меловой, Палеогеновый, Неогеновый, Четвертичный:

Мнемофразы:

Каждый отличный студент должен курить папиросы; ты, Юра, мал — пей ночью чай.

Каждый опытный студент должен курить папиросы, ты, Юра, мал, подрасти на четверть.

Каждый отличный студент должен курить папиросы; ты, Юра, мал, подрасти немного чуть-чуть.

Каждый отличный студент должен курить папиросы; ты, Юра, мал — пойди, найди чинарик.

Каждый отличный студент должен курить папиросу; ты, Юра, молодой, принеси нам чебурек.

Каждый отличный студент должен курить папиросы; ты, Юра, молодец — принёс нам четвертинку.

Каждый отличный студент должен курить папиросы; ты, Юра, мал — погоди немного, а? (другое название четвертичного периода — антропоген)

Каждый Образованный Студент Должен Курить Папиросы. Три Юных Мамонта Паслось На Чердаке.

Каждый Образованный Студент Должен Курить Папиросы. Ты, Юра, мал принеси нам чемодан.

Квазислова

КОСил ДеКаП ТрЮМ ПаНеЧ

 

Моря России

Японское, Охотское, Берингово, Чукотское, Восточно-Сибирское, Лаптевых, Карское, Белое, Баренцево, Балтийское, Азовское, Чёрное, Каспийское.

Мнемофраза:

Японский Охотник Бережливым Чувством Восстанавливал Лапы Карликового Белого Барсука Балуя Озорника [А] Чёрной Калиной.

 

Для запоминания четырех самых крупных рек России —

 Оби, Волги, Амура  и Лены – акроним ОВАЛ.

10-11 класс

Крупнейшие по площади страны

Россия, Канада, США, Китай, Бразилия, Австралия, Индия, Аргентина, Казахстан, Алжир.

Решил Коля Сшить Кафтан. Будет Авось без Изъян. Априори, Коля – сАмый модный в школе.

Страны большой «семёрки»

Канада, США, Великобритания, Франция, Германия, Италия, Япония.

Каждому Старшекласснику, Владеющему Фантазией, География И так Ясна

Официальные языки ООН

Организация объединённых наций (ООН) объединяет почти двести стран мира. На каком языке общаться в процессе работы и публиковать официальные документы? Для этой цели были выбраны шесть языков. Запомнить их можно с помощью простой запоминалки — акронима:

АФРИКА — Английский, Французский, Русский, Испанский, Китайский и Арабский.

Страны ОПЕК

Страны (Саудовская Аравия) ОПЕК (ОАЭ) Элементарно (Эквадор) Выучить (Венесуэла): 2 «А» (Алжир, Ангола), 2 «К» (Кувейт, Катар), 3 «И» (Иран, Ирак, Индонезия)  —  Ничего  (Нигерия) Лишнего (Ливия).

Для запоминания четырёх основных островов Японии:

Милая Хоккайдо! Я тебя Хонсю. За твою Сикоку я тебя Кюсю.

 

Города Голландии

 

Амстердам, Харлем, Сардам

Гаага, Лейден, Роттердам

 

Притоки Дуная:

 

«Сава, Драва и Морава,

Тиса, Дриса, Серет, Прут —

Все они в Дунай текут!»

 

Цвета французского флага

Французский флаг, так же как и российский, состоит из трёх полос. Причем цвета те же — синий, белый и красный. Отличие только в порядке, в котором они расположены, и положении. Полосы расположены не горизонтально, а вертикально. Для запоминания можно использовать следующий-акроним:

СоБаКа — Синий, Белый, Красный.

Европейские столицы  (автор Сесиль Лупан)

Рифмизация

 

В самолете мы сидим, Всю Европу облетим, Поглядим с тобой сейчас, Что на ЗАПАДЕ у нас.   Вот во Франции, в Париже, Башня всех построек выше!   А в Германии, в Берлине, Замечательный зверинец.   Город Берн в горах Швейцарии На реке стоит Ааре.   Люди в Бельгии, в Брюсселе, Кружева плести умели.   А в Британии, без спора, Лондон — самый главный город.   Дальше — в Нидерланды, там Ветер сушит Амстердам.   Вот на запад поглядели И на СЕВЕР полетели.   Датский город Копенгаген Девочкой-русалкой славен.   В Швеции Стокгольм-столица В воды Балтики глядится.   Город Хельсинки у финнов Возле моря лег в низинах.   Корабли норвежцев рослых Приплывают в город Осло.   Время быстрое бежит, На ВОСТОК наш путь лежит.

Велика страна Россия, В ней Москва всего красивей.   Вся Румыния гордится Бухарестом как столицей.   В Польше город величавый Называется Варшавой.   А в Болгарии, в Софии, Храм Премудрости — Софии.   Помнят в Чехии и в Праге Астронома Тихо Браге.   Будапешт венгерский, знай, В голубой глядит Дунай.   А австрийцы непременно Слушать песни едут в Вену.   Чтобы нам закончить круг, Направляемся на ЮГ.   Над Италией парим, Видим вечный город Рим.   В теплой Греции, в Афинах, Много статуй есть старинных.   Португалец, тот влюблен В свой портовый Лиссабон.   А в Испании — Мадрид В центре всей страны стоит.

 

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Мнемотехника применяется давно во многих областях. С точки зрения психологии, она исследована давно глубоко и серьезно, но в плане педагогики   актуальным остается вопрос о рациональном использовании приемов мнемотехники при обучении школьников различных возрастов.

Приёмы мнемотехники являются эффективными помощниками в учёбе.

Использования мнемоприёмов делает процесс запоминания не только эффективным, но и увлекательным.

Применение мнемотехники позволяет запоминать информацию быстрее в несколько раз (при условии постоянного применения мнемоприёмов).

Интерес к мнемотехнике в настоящее время не угас. Более того, виды мнемонической техники запоминания постоянно совершенствуются на основе новых представлений о механизмах памяти человека. Сейчас феноменальная память из разряда чудес переходит в разряд обыкновенных, доступных каждому навыков запоминания, которые можно сформировать, как и любые другие навыки.

Нельзя отрицать значения мнемонических приемов в том случае, когда необходимо бывает запомнить большое число данных, друг с другом совершенно логически не связанных, например, ряд слов, составляющих исключение из какого-нибудь правила, ряд названий и т.п. В этом смысле мнемоника достигает своей цели. Но вопрос, как часто приходится в практической жизни или в науке иметь необходимость в такого рода запоминании? И стоит ли эти правила возводить в целую систему?

Мнемотехника в географии может иметь значение только в том случае, если для каких-нибудь практических целей необходимо или полезно знание ряда бессвязных слов или цифр. Так как в действительности в этом часто не бывает необходимости, то и мнемоника, как искусство, в географии не имеет важного значения. 

 

Список источников

 

 

1.     Авшарян Герасим. Суперпамять. Проверенный тренинг для школьника Издательство АСТ. Москва, 2008.

2.     Гиляровский Владимир Алексеевич. Мои скитания.

3.     Гоголева Ирина Сергеева. Мнемотехника,  2015 https://multiurok.ru/blog/mniemotiekhnika.html

4.     Запоминалки http://zapominalki.ru/

5.     Зиганов Марат Александрович. Мнемотехника [Запоминание на основе визуального мышления] https://psy.wikireading.ru/50808

6.     Методическая копилка учителя, воспитателя, родителя http://zanimatika.narod.ru/

7.     Михалёва Александра Игоревна. Использование методов мнемотехники на уроках географии, как один из способов формирования личности подростков,  2017. https://multiurok.ru/files/ispol-zovaniie-mietodov-mniemotiekhniki-na-urokakh. html?login=ok

8.     Никитина Татьяна. Самоучитель по развитию памяти. Москва, изд-во «Правда», 1987 г.

9.     Остапенко Андрей Александрович. Мнемоническая запоминалка как «вѣчный» педагогический приём // Педагогическая техника. – 2008. – № 3. – С. 5-13.

10. Челпанов Георгий Иванович. О памяти и мнемонике. 1903 год

 

Эпос «Манас» как мнемоническая культура кыргызов

НАЦИОНАЛЬНАЯ АКАДЕМИЯ НАУК КЫРГЫЗСКОЙ РЕСПУБЛИКИ

ИНСТИТУТ ФИЛОСОФИИ И ПОЛИТИКО — ПРАВОВЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ

КЫРГЫЗСКО-РОССИЙСКИЙ СЛАВЯНСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ Б. ЕЛЬЦИНА

Диссертационный совет Д.09.14.003

На правах рукописи УДК: 894.341(575.2) (043.3)

УСЕНОВА НУРГУЛЬ ЭСЕНАМАНОВНА

ЭПОС «МАНАС» КАК МНЕМОНИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА КЫРГЫЗОВ

Специальность: 24.00.01 — теория и история культуры

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата культурологии

2 7 НОЯ 2014

Бишкек — 2014

005555755

Диссертационная работа выполнена в отделе духовной культуры Института философии и политико-правовых исследований Национальной академии наук Кыргызской Республики.

Научный руководитель: доктор искусствоведения, профессор

Умегалиева Джамал Темиркуловна

Официальные оппоненты: доктор культурологии, профессор

Прыткова Людмила Александровна

кандидат культурологии Садыкова Гульзат Эркинбаевна

Ведущая организация: кафедра философии Бишкекского

гуманитарного университета им. К. Кара-саева

Защита состоится «28» ноября в 12 — 00 часов на заседании диссертационного совета Д.09.14.003 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора (кандидата) философских наук и кандидата культурологии при Институте философии и политико-правовых исследований HAH KP и КРСУ им. Б. Ельцина по адресу: 720071, г. Бишкек, проспект Чуй, 265-а. н

С диссертацией можно ознакомиться в Центральной научной библиотеке HAH KP (г. Бишкек, проспект Чуй, 265-а ЦНБ).

Автореферат разослан 27 октября 2014 года

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор философских наук

. тамова Р.Д.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. В конце XX века в мире, в процессе глобализации, появилась необходимость сохранения своего культурного наследия, уходящего корнями вглубь человеческой истории. Кыргызский народ прошел сложный путь к сохранению своего самобытного культурного наследия, начиная с древнего периода существования с разгромом великих кыргызских каганатов, уничтожением множества его населения, ставшего причиной потери древних самобытных источников письменной культуры. Несмотря на все трудности кыргызскому этносу было суждено самоутвердиться, проявив свой национальный дух, единство и независимость государственного устройства, не утратив при этом свою генетическую память. Так, исключительное место в устном народном творчестве кыргызов занимает легендарный эпос «Ма-нас», отражающий весь исторический путь своего народа. Именно кыргы-зам посчастливилось стать автором великого произведения эпического слова, передававшегося устным путем из уст в уста, которое доказало свою жизнеспособность и устойчивость среди множества эпосов народов мира, заняв достойное место в ряду богатого нематериального мирового культурного наследия.

Эпос «Манас» — это великое духовное наследие прошлого. Научные исследования достижений народной культуры и широкое творческое использование её в жизни является требованием времени, так как будущее кыргызской культуры во многом зависит от степени преемственности культурного наследия через этносоциальную память, являющейся неотъемлемой частью мировой цивилизации. В этом большая роль отводится сохранению социального опыта человечества в его разнообразных видах материального и духовного богатства. Только культура имеет свойство транслировать весь богатейший опыт, накопленный веками памятью человека.

Деятельность современного человека невозможно представить без феноменальных способностей памяти в преемственности культурного наследия, в которой выражена способность восприятия, хранения и передача накопленного веками опыта. В ходе длительного возникновения и становления государственности, кыргызский народ не утратил своего дара владения словом и памятью, передающийся устным путем. Создателями и хранителями великого творения в памяти человечества являются легендарные кыргызские сказители-манасчы, благодаря феноменальной памяти которых сохранился эпос «Манас» как мнемоническая культура кыргызов. Само понятие «мнемоника» (с греч. «тпетошкоп») означает искусство запоминания. Мнемоническая деятельность свойственна именно кыр-

гызским сказителям с их неординарной и феноменальной памятью. Только благодаря народным сказителям был запечатлен и передан эпос в самом первозданном виде, в бесписьменный период истории кыргызского общества.

Актуальность нашего исследования обусловлена современным кризисным состоянием культурной преемственности, проявляющейся в забвении традиционных ценностей, отрыв от своих корней, что обрекает новые поколения на потерю социальной памяти народа, а, следовательно, и его культуры. Культура — это и есть историческая память, огромная сокровищница знаний, традиций и духовного опыта человечества. Ведь каждый народ имеет свою историю и культурное наследие, являющейся неотъемлемой частью общечеловеческой культуры. Кыргызский народ, опираясь на мудрость народного творчества, стал определять свои преимущества и особенности в сокровищнице мировой цивилизации. Возрождение и обновление кыргызской нации, духовного климата немыслимо без знаний культурного наследия прошлого, без «памяти», как богатейшего арсенала культуры.

Связь темы диссертации с крупными научными программами и основными научно-исследовательскими работами. Данное исследование входит в план НИР Института философии и политико-правовых исследований HAH KP.

Цель п задачи исследования. Основная цель настоящего исследования заключается в определении уникальности в эпоху глобализации эпоса «Манас» в контексте феноменальных свойств памяти кыргызских сказителей, и раскрытие сущности «памяти» человека в преемственности культурного наследия кыргызов. Цель исследования достигается решением следующих задач:

— провести исследования концептуальных подходов выдающихся мыслителей мировой истории культуры в определении феномена «памяти»;

— проанализировать научные вклады в вопросе коммеморатива эпоса «Манас», от истоков его зарождения до сегодняшнего дня;

— обосновать роль феномена мнемонической деятельности кыргызских сказителей эпоса «Манас» и его воздействие на формирование культуры будущего;

— рассмотреть взаимосвязь феномена «памяти» с генезисом эпоса «Манас», являющейся, важным механизмом хранения и транслятора культурного наследия от поколения к поколению;

— исследовать причины ослабления преемственности культурного наследия в эпоху глобализации.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующем:

— одним из первых проводится аналитический обзор отечественных и зарубежных теорий феномена «памяти», начиная с древнегреческих трудов до современных исследований на основе междисциплинарного изучения;

— впервые изучается воздействие зарубежных научных достижений по проблеме феномена «памяти» в многоаспектные концепции коммемо-ратива эпоса «Манас», что представляет интерес для отечественной науки;

— обобщены и отражены результаты научных разработок автора при проведении социологического исследования в полевых условиях, что позволяет проследить процесс формирования национального культурного мышления и охарактеризовать художественные предпочтения в коллективном сознании современных граждан Кыргызстана;

— на основе полученных результатов социологического исследования даются рекомендации по сохранению преемственности наследия культуры, как в сфере образования, так и в способах улучшения «памяти», как основного механизма передачи культурного наследия.

Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в том, что её результаты призваны составить основу для дальнейшего исследования проблемы «памяти» человека в преемственности культурного наследия. В настоящей работе впервые анализируется рель феномена «памяти» в сохранении и приумножении эпической культуры кыргызов, как ценнейшего источника культурного наследия. Результаты социологического исследования позволят претворить в жизнь выводы, касающиеся социального, политического и эстетического взгляда кыргызского общества. Это означает, что описанные механизмы «памяти» будут иметь практическое значение в процессе управления обществом, образованием, СМИ, общественно-политической жизнью республики. Проблемы, поднятые в диссертации, имеют общие черты с рядом гуманитарных наук, как социальная философия, политология, филология и др. Поэтому материалы диссертации могут быть использованы в лекциях не только по культурологии, но и по манасоведении, философии и этике в вузах и других образовательных учреждениях.

Основные положения, выносимые на защиту. В диссертации автором впервые в отечественной культурологии делается попытка исследования значения феномена человеческой «памяти» в преемственности культурного наследия как эпос «Манас» и выносятся на защиту следующие положения:

1. Социально-философский анализ феномена «памяти» человека имеет междисциплинарный характер изучения. Если философы утверждали о взаимосвязи памяти с разумом и мышлением человека как единого познавательного процесса, то физиологи говорили о памяти как продукте мыслительной деятельности мозга. Историки же акцентировали внимание на потребностях человека и общества в знаниях исторических событий, и так называемых, «памятных местах», образующих фактологический исторический материал. Социологи рассматривают память как коллективный феномен общества, лингвисты указывают на значение памяти в языковой системе, а психологи исследуют человеческую память в процессах запоминания. История развития социально-философских учений древних, средневековых, западных, советских, российских и отечественных мыслителей показало феноменальность человеческой памяти, требующей дальнейшего усовершенствования и изучения на современном этапе её развития.

2. Уникальный шедевр мировой сокровищницы эпос «Манас» отражает историю кыргызского этноса, начиная с древнейшего периода (как считают большинство исследователей генезиса эпического произ ведения) становления и развития культуры кыргызов. Сохраненный (благодаря устной деятельности сказителей) эпос «Манас» был исследован выдающимися учеными-путешественниками, археологами, востоковедами, лингвистами и другими исследователями Х1Х-ХХ веков. Даже в самые сложные исторические этапы развития кыргызского общества (XX ве к -годы репрессии, послевоенный период) исследователи кыргызского эпоса развивали и пропагандировали его. Благодаря трудам российских и отечественных ученых появилось множество научных работ, посвященных великому эпосу «Манас».

3. Героический эпос уникален не только своим объёмом, содержащим более полмиллиона строк, но и живучестью в народной памяти, сохранившись до сегодняшнего дня и имеет огромное воздействие на формирование культуры настоящего и будущего кыргызского народа. Благодаря феноменальной памяти великих сказителей-манасчы мы гложем. утверждать о монументальности эпоса и о его сохранности. Именно сказители являются главными хранителями эпоса от поколения к поколению.

4. «Память», являясь хранителем культурного наследия, представляет собой самостоятельный феномен, выступающий как основной механизм трансляции эпической культуры кыргызов. Исследователи мнемонических функций «памяти» человека рассматривают её как трансляционную деятельность, целью которой является создание определенного моста между прошлым, настоящим и будущим. Поэтому изучение проблемы «памяти»

человека играет определяющую роль в преемственности культурного наследия народа. Так, память человека является важнейшим функциональным инструментом в его деятельности в осмыслении и сохранении прошлого исторического наследия и передачи его следующему поколению.

5. Эпос «Манас» является уникальным, неповторимым произведением устного народного творчества и великим памятником мировой культуры. Уникальность его состоит в его масштабности и жизнеспособности, в разнообразии сюжетных мотивов, начиная ог семейно-бытовых и до батальных сцен, имеющих историческое и идеологическое значение. Развитие человеческой истории включает в себя развитие человеческого общества и самого человека. В этом смысле трансляционные функции человеческой «памяти» играют решающую роль. Культурно-художественное наследие является результатом феноменальных мнемонических свойств памяти человека. Кыргызский народный эпос «Манас» — это великое духовное наследие прошлого и феномен для настоящего.

Личный вклад соискателя состоит в культурфилософском осмыслении феномена «памяти» в мнемонической культуре кыргызов на примере эпоса «Манас».

Апробация диссертации. Основные положения диссертационного исследования изложены в научных докладах и выступлениях автора на: Международной научно-практической конференции, посвященной 10-летию независимости КР (Бишкек, 2001), Международном круглом столе «Диалог культур и религий, как гарантия мира и стабильности» (Бишкек, 2002), Международном научно-техническом симпозиуме «Образование через науку» (Бишкек, 2004), Международной научной конференции, посвященной 80-летию Ч. Айтматова (Бишкек, 2008), межвузовской научно-практической конференции «Патриотизм как основа политической идеологии и культуры Кыргызстана» (Бишкек, 2008), Международной научно-практической конференции, посвященной 15-летию образования МУК «Инновационное развитие высшей школы в контексте глобализации» (Бишкек, 2008), Международной научной конференции «»Манас» и «Шахнаме»: вершина духовной культуры и эпического мышления народов Ирана и Центральной Евроазии» (Бишкек, 2014).

Полнота отражения результатов диссертации в публикациях. Основные положения и выводы диссертации опубликованы в 10 научных публикациях, в том числе в международном издании: Вестник КазНУ им. Апь-Фараби. Серия Культурология. №2 (47), Алматы, 2014.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, пяти параграфов, заключения, библиографии и приложения. Общий объем

диссертации составляет 140 страниц, а также объем приложения 14 страниц. Список использованных библиографических источников включает 167 наименований.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы, выявляются цель и задачи исследования, рассматриваются научная новизна работы, теоретическая и практическая значимость полученных результатов, а также определяются основные положения, выносимые на защиту, приводятся результаты апробации и структура диссертации.

В первой главе — «Теоретические основания исследования человеческой памяти» — осуществляется социально-философский анализ феномена «памяти» человека в учениях мыслителей мировой истории развития человеческих знаний, а также определяется научный вклад российских и отечественных ученых в генезис эпоса «Манас».

Первый параграф — «Истоки и эволюция изучения феномена памяти человека» — посвящен истории развития социально-философских учений феномена «памяти» человека. В настоящее время понятию «память» дано огромное количество определений и высказываний разного уровня направлений и теорий. Одно из основных определений состоит в том, что «память» — созидательница прошлого и ее историческая способность находиться во времени. Наиболее распространенное определение памяти — это отбор, хранение и передача информации. С психологической точки зрения понятие «память» определяется как познавательная функция, свойственная человеку и другим существам, наделенные психикой. Следовательно, «памятью» является деятельность человека, выражающая его индивидуальные способности воспринимать, сохранять и воспроизводить полученную информацию в обществе. Действительно, немыслимо представить в соЕ;ре-менной жизни деятельность человека и развитие общества без феноменальных способностей памяти, благодаря которой возможно использование опыта предыдущих поколений.

Сущность человеческой памяти интересовала многие умы научного мира. Это — суждения о памяти, появившиеся ещё в античном мире и анализируемые по сегодняшний день, которые подвергались изучению на различных уровнях исследования. Как только не называли память и «смесью тьмы и света», и «тепла и холода», и «восковой дощечкой», и «движение крови в организме», и «частью животного духа». Вслед за Аристотелем утверждали, что память присуща только живому организму, а вслед за Августином, что память — это Божественная благодать. Эпоха Средневековья не внесла значимого вклада в развитие теории памяти человека, как в античности.

Зато, начиная с XVII века, ученые обогатили теорию мнемонического учения, посвятив свои труды: Ф. Бэкон, Дж. Локк, Г. Лейбниц, Г. Гегель, П. Флуранс, Г. Эббингауз, И. Г. Дройзен, М. Хальбвакс и др.

В странах западной Европы и Америке возникают множество теорий изучения памяти человека. Это великие умы конца XIX и нач. XXI веков: П. Рикёр, К. Данцигер, П. Нора, Д. Драаизм, Э. Кейси, Я. Хэкинг, Дж. Саттон, Б. Гаспаров, П. Хаттон и др. Большой вклад внесли ученые советского и постсоветского периодов в эту научную проблему, обосновав известные гипотезы памяти человека: И. Павлов, Л. Выготский, Г1. Зинченко, А. Смирнов, В. Библер, О. Леонтьева, К. Разлогов и другие современные российские ученые, которые исследуют явления «памяти» в ракурсе междисциплинарного значения.

Ряд отечественных учёных также посвятили свои работы разработке теории «памяти». Так, Т. Каракеев, исследовал семантические аспекты дшшектики общественного процесса, Ж.Урманбетова — проблемы индивидуальной и социальной памяти в историко-философском плане. Психолог А. Брудный «память» рассматривает в контексте познавательных процессов общества. Глубиной исследования отличается «Социальная память» у Г. Бакиевой. Значению «Этносоциальной памяти» уделено серьёзное внимание К. Молдобаевым. Сущность мнемонической деятельности описал в своих работах Т. Бакчиев. В целом, отечественные учёные рассматривают феномен «памяти», как основополагающую теоретическую сущность в сохранении и приумножении культурного наследия кыргызского народа.

Таким образом, исследования феномена «памяти» продолжались долгое время в социально-философских теориях великими умами разных эпох и различных научных направлений. С развитием общества повышался уровень изучения «памяти», благодаря развитию наук и совершенствования технологий. Исследования показали феноменальность человеческой памяти в процессе передачи культурного опыта. Поскольку человеческая история, в первую очередь, связана с познавательной способностью, особенно, с памятью, то можно утверждать, что она, т.е. память, является важнейшей функциональной деятельностью человека в осмыслении и сохранении прошлого и передаче его новому поколению. В этом заключается могучая сила феномена «памяти» человека.

Во втором параграфе — «Роль научного вклада в коммемора-тиве эпоса «Манас»» — речь идёт о том, что кыргызский народ смог донести свой памятник культуры до нашего времени, несмотря на неразвитую письменность для фиксирования истории и народного творчества. Одним из основных и кардинальных проблем манасоведения яв-

ляется недостаточная изученность древней и средневековой истории кыргызов, ограниченность древних письменных источников. Если другие народности смогли увековечить свою национальную культуру и историю в письменной литературе и в различных видах искусства, то кыргызы сохранили свое духовное богатство, благодаря человеческой памяти, которой является эпос «Манас» — гениальный памятник мироЕой эпической культуры. Уникальность его заключается не только в жизнеспособности, в способах передачи сюжетных мотивов, начиная с семейно-бытовых сцен, до пропаганды единства и сплоченности среди разных народов, живущих на одной территории. Именно поэтому изучение теоретических и эмпирических основ самобытности духовной культуры кыргызов, эволюции и основных коммуникативных каналов её распространения на сегодняшний день приобретает особую значимость.

Обращение внимания к эпосу «Манас» было начато ещё известными учеными-путешественниками, востоковедами, внесшими неоценимый вклад в пропаганду культуры кыргызского народа. Первыми исследователями эпоса были: Ч. Валиханов, В. Радлов, В. Бартольд, М. Ау-эзов, В. Жирмунский, А. Бернштам и др. Многие учёные и видные представители культуры республики свою деятельность связали с изучением «Манаса», исходя из своих научных интересов. Это — Б. Солтоноев, Ы. Абдрахманов, Б. Юнусалиев, Б. Джамгерчинов и др. Особо хочется отметить вклад в сохранение эпоса «Манас» одного из основоположников кыргызской профессиональной литературы Темиркула Уметалиева, по инициативе которого в течение четырёх лет (1937-1941 гг. ) были собраны и изданы впервые эпос «Манас» и более семнадцати «малых эпосов».

В постсоветском этапе развития общества изучение эпоса «Манас» начало совершенствоваться и развиваться, появилось множество научных работ, материалы трудов отечественных учёных по эпосу, которые были использованы при исследованиях этногенеза и этнических связей кыргызов с другими народностями. Известно множество различных теорий и исследований эпоса «Манас» с точки зрения различных общественно-гуманитарных дисциплин. Но в этом деле успеха можно достичь только, благодаря глубокому и всестороннему изучению всех доступных источников, независимо от того, какое исследование должно принести определенные плоды. В настоящее время интерес научного мира к шедевру мировой культуры огромен. Поэтому необходимо рассмотреть все существующие теории по изучению великого эпоса, фольклористов и этнографов, литературоведов и лингвистов, философов и историков, культурологов и социологов, как С. Мусаев, Р. Кыдырбаева, И. Молдо-баев, А. Какеев, Дж. Уметалиева, Ш. Акмолдоева, О. Тогусаков, А. Акма-талиев, К. Исаев, Г. Бакиева, Ж. Урманбетова, С.Абдрасулов и др.

В художественном творчестве великого писателя-философа Чынгы-за Айтматова отношение к эпосу «Манас» необычайно многомерно. Он назвал его «сияющей вершиной» и «океаноподобным» эпическим памятником кыргызов. Ч. Айтматов увидел в эпосе следы древнейших архаических литературных традиций. Выдающийся мыслитель говорил о том, что, несмотря на различия в осознании окружающих явлений в обществе прошлых поколений и современных людей, благодаря гармонии слова и памяти человечества, можно определить место эпоса в мировой культуре. Именно поэтому гениальный писатель считал эпос «Манас» бессмертным произведением, истинно художественным сочинением своего народа.

Таким образом, подытоживая второй параграф данной работы, можно считать, что монументальное произведение кыргызов — эпос «Манас» — привлек внимание великих умов XIX и XX веков как отечественных, так и зарубежных. Основателями же науки о кыргызском эпосе можно по достоинству назвать Ч. Ва-лиханова и В. Радлова, труды которых освещают исторические сведения о малоизвестных на тот момент «дикокаменных» народов. Изданные более чем сто лет тому назад тексты «Мана-са:> имеют огромное духовно-культурное значение и на сегодняшний день являются сокровищницей устного народного творчества кыргызов. Поэтому, интерес научного мира к шедевру мировой культуры действительно огромен.

Итак, подводя итоги первой главы можно констатировать, что действительно для развития человеческих знаний и общества в целом огромное значение имеют явления, происходящие в прошлом и настоящем. Стремление заглянуть в прошлое строилось на потребности построения прогнозов будущего. Эту задачу перед обществом с давних пор выполняли народный эпос, фольклор, где образно метафорически отражались возможности перспективы развития человеческой культуры, так как любой национальный эпос есть естественное порождение народной культуры. Именно эпос «Манас», являясь органической частью духовного наследия кыргызов и обобщенным выражением его исторического опыта, художественных традиций и эстетики народа стал фундаментом мировоззренческой основы будущего кыргызской нации. Поэтому, можно утверждать, что эпос «Манас» является поэтической историографией кыргызского народа на определенном этапе его развития, где высокохудожественно отражено прошлое кыргызов, начиная с древнейшего периода становления культуры и цивилизации.

Во второй главе — «Воздействие эпоса «Манас» на формирование культуры будущего» — рассмотрено значение эпической культуры в со-

временной эпохе мирового процесса глобализации, роль мнемонической деятельности кыргызских сказителей в развитии эпоса, благодаря феноменальным свойствам памяти человека.

В первом параграфе — «Феномен мнемонической деятельности сказителей эпоса «Манас» — исследуется роль феноменального искусства манасчы в сохранении и приумножении не только эпической культуры кыргызов, но и его государства, этноса, нации. Пройдя долгий и трудный путь возникновения и становления, кыргызский народ не утратил своего национального достоинства, дара владения словом и памятью, передающейся исключительно устным путем. Кыргызы владели не только искусством скачительского мастерства, они были и искусными воинами, патриотическое служение родине почиталось им как наивысшая цель человека. Героическая борьба отражалась во многих видах кыргызского устного народного творчества, где величайшим произведением среди них справедливо считается эпическая поэма «Манас». Хранителем такой огромной поэмы должен был быть человек с неординарной, феноменальной памятью. Только благодаря кыргызским сказителям был запечатлен и передан эпос в самом первозданном виде.

Созданное веками народными талантами «Манас» играет огромную роль в культуре кыргызов, отображая их многовековую борьбу за свободу. В течение многих столетий кыргызы стойко стояли сражаясь за свою независимость против чужеземных нашествий. Устное творчество выступало летописью их повседневной жизни. Так, для эпоса характерна разнообразная и богатая стилистическая окраска сложных сюжетов, традиционных народных изречений с пословицами и поговорками. Труден был в своем развитии и путь кыргызского эпоса, как и его создателей, прошедших немалые испытания в историческом процессе, оставив след в письменных и архивно-документальных источниках. Первыми и, конечно, главными хранителями в памяти человека эпоса от поколения к поколению являются легендарные манасчы. Велика их роль, в существовании эпоса «Манас», благодаря феноменальной памяти которых он и сохранился. Сказители обычно начинали мнемоническую деятельность после вещих снов или после какой-либо тяжелой болезни. Это воспринималось как дар, данный им Всевышним. Иногда, по разным причинам, когда сказители не могли выполнять свое предназначение, то их преследовали болезнь или несчастье, продолжающиеся до повеления божественной воли, — считали люди.

Каждый маститый кыргызский манасчы свое сказительское искусство обычно объясняет покровительством духа предков или героев эпоса,

вещим сновидением. У сказителей разного кыргызского рода была своя излюбленная тема повествования эпопеи. Если одни придавали больше значения героическим сценам, то других интересовали бытовые сцены. Несмотря на схожесть сюжетов, имен героев, каждое повествование отличалось друг от друга событиями, поступками персонажей эпоса.

Особенно почитали кыргызских сказителей в роли советника главы племени, рода или народности. Они могли влиять на сознание людей, в частности, на предводителя народа, выступая в роли дипломатов в решении серьёзных государственных проблем. Их живая речь превращалась в мощное оружие, побуждая слушателей к верным действиям. Искусство владения «словом» кыргызскими сказителями всегда восхищала их феноменальная память и мастерство импровизации. Особенно — артистичность их выступления, находясь в определенной позе и используя жесты, мимику и интонации, которые помогали создавать им соответствующую историческую ситуацию и раскрыть, тем самым, образ на высоком художественном уровне. Каждый взмах руки, все движения способствуют передаче содержания эпоса. Одарённому манасчы свойственно своеобразие индивидуальных манер исполнения, присущие только ему. Все это давало возможность слушателю, несмотря на незнание языка, правильно воспринимать происходящие события по эмоциональному рассказу сказителя, при этом получив заряд огромной энергетики и настоящее эстетическое наслаждение. Недаром наши сказители, обладая феноменальной памятью, по праву приравниваются к высокому интеллектуальному гениальному уму.

Исследователи отмечали значение и роль сказителей в исторических отношениях кыргызов с Россией, которые в выступлениях перед представителями русских путешественников рассказывали об эпизодах, важных для дружбы между народами. Это были первые попытки формирования народной дипломатии через творчество сказителей ещё в XIX веке. Таким образом, приходим к выводам, что художественное мышление сказителей эпоса, содержащего в себе опыт предыдущих эпох и складывавшееся на протяжении многих веков, занимает огромное место не только в духовной культуре кыргызов, но и является частью общечеловеческой культуры. А знание более полумиллиона поэтических строк «Манаса» на память является фактом мнемонического мастерства кыргызских сказителей, к которым относится Саякбай Каралаев, вошедшего в великую плеяду легендарных сказителей. Благодаря мнемонической деятельности сказителей сегодня можно говорить о сохранности и монументальности эпоса «Манас».

Во втором параграфе — «Значенне человеческой памяти в преемственности культурного наследия» — раскрывается роль памяти человека в процессе передачи культурного наследия от одной эпохи к следующей. Кыргызы, опираясь на богатую мудрость устного народного творчества, определили его преимущества и особенности в сокровищнице мировой цивилизации. Возрождение нации и обновление духовности немыслимо без знаний культурного наследия прошлого, без «памяти» как богатейшего арсенала культуры. Самобытность характера эпической культуры кыргызов имеет свое традиционное восприятие духовного мира с индивидуальным оттенком национального колорита. Эпическая культура кыргызов — это продуманная и отрегулированная система приемов, передающаяся от поколения к поколению.

Культура в совокупности с «памятью», как неотъемлемая её часть, осуществляет передачу культурного опыта. Поскольку сохранение культурного опыта осуществляется при помощи общения, то процесс коммуникации является одной из важнейших составляющих его функций. В древнекаменный период при полном отсутствии письменной фиксации транслирование культурного наследия кыргызов происходило, благодаря коммуникативной деятельности человека во взаимосвязи с его памятью. Человеческая память получает огромное количество информации в течение всей жизни. Существование преемственности культурного наследия было бы немыслимо без такого процесса. Многовековая история исследования мнемонической деятельности человека свидетельствует о том, что во всех периодах развития общества именно «память», являясь одной из важнейших элементов рождения и становления личности, играет главную роль в выполнении важнейшей когнитивной функции в жизни человека. Исследования человеческой памяти, благодаря достижениям нейрофизиологов и психологов, сегодня открывает нам необычайную возможность человеческого мозга в мнемонической деятельности. Современное социокультурное пространство выделяет такие виды «памяти» в зависимости от её обретения:

— «культурная память» по А. Ассману;

— «автобиографическая память» по Е. Трубиной;

— «историческая память» по П. Рикеру;

-«коллективная память» по М. Хальбваксу;

-«соперничающая» или «контр-память» по М. Фуко;

— «коммуникативная память» по Н.Луман;

— «мужская или женская память» по Н. Пушкаревой;

— «фотографическая память» по Некрыловой В.В.;

— «социальная память», «политическая память», «национальная память», «историческая память» по Бакиевой Г.А. и др.

В этот список можно включить и «книжную память», как продукт печатной памяти. К сожалению, память не всегда способна удерживать в себе прошлое как есть, так как общество в определенный исторический период воссоздаёт свои культурные рамки существования. Поэтому от прошлого остаются только некоторые моменты, случайно оставшиеся в памяти, хотя (если этого требует время в силу каких-либо ситуаций) возможно возвращение к воспоминаниям прошлого. Прошлая память может сопротивляться настоящему, если её исключают или вытесняют настоящим. Но какой бы память ни была невозможно вместить и сохранить весь опыт и знания, накопленные человечеством. Историческое прошлое требует постоянного переписывания, изменений версий пережитого прошлого. Конструирование прошлого происходит, благодаря изменениям, сформированными духовными потребностями настоящего. И только благодаря трудам ученых создается более устойчивая «книжная память». Только она может сохранить культурное наследие, накопленное веками.

Что касается письменной фиксации эпоса, чего требовали реалии времени, то перенос устного сказания на бумагу даёт ей вторую жизнь в виде книги. Но и здесь могут возникнуть угрозы потери документированных наследий вследствие природных катаклизмов, например, пожаров или наводнений. Поэтому в настоящее время культурное наследие народов мира хранится на носителях, в основном, природного, синтетического или органического материала. Возникает постепенный износ в результате каких-либо нарушений элементарного правила по уходу, хранению или незнания информации охраны. Т.е. современные методы хранения произведений устного творчества также уязвимы. Тем более что сегодня сокращаются средства, выделяемые на просветительские услуги, содержание библиотек. Это большая угроза сохранению информации. Никакие нано-технологии компьютеризации библиотечного фонда и даже интернет-ресурсы не могут спасти от подобной угрозы, если общество не позаботится о состоянии книжного фонда библиотек и организации работы «живого человека», а не компьютера для работы с информацией.

Поэтому, среди многих глобальных проблем в мире вопросы преемственности культурного наследия сегодня являются важнейшими в мировом социокультурном пространстве. От их правильного решения зависит «связь времен» в развитии культуры современного общества. Ведь преемственность наследия — это есть фундамент развития культуры. В связи с этим наибольший интерес стали проявлять наши современники к куль-

турному наследию, особенно — в исторические переходные периоды обществ. Преемственность в развитии культуры кыргызов происходит на протяжении всей истории, так как эти духовные ценности обладают устойчивыми элементами, присущими всей человеческой культуре в целом. Преемственность — это результат человеческой памяти. В связи с этим в наше сложное время с кардинальными переменами и пересмотрами ценностей очень актуальна роль человеческой памяти в развитии культуры.

Таким образом, каждое поколение обращается к опыту прошлого, к процессу его связи с настоящим, особенно в духовной жизни, где человеческая память играет важнейшую роль манипулятора становления и развития национальной культуры. В связи с этим эпос «Манас», как вершина «культурной памяти» кыргызов выходит за пределы литературных, художественных рамок, отражая историю кыргызов. Это — наша национальная гордость, содержащая в себе высокие нравственные идеалы, назидательные советы для подрастающего поколения.

В третьем параграфе — «Эпос «Манас» в контексте мировой сокровищницы культуры» — рассматривается героический эпос «Манас» как шедевр мирового значения, занявший особое место в сокровищнице общечеловеческого культурного наследия. Монументальность эпоса заключается в том, что он охватывает обширные исторические события с воплощением множества художественных сюжетов. «Манас» состоит из более полумиллиона стихотворных строк (превосходит в 20 раз вместе взятые «Илиаду» и «Одиссею»), что также является его отличительной особенностью. Этот уникальный продукт духовной культуры кыргызов повествует все стороны их жизни, отражая все важные этапы развития общества. Уникальность и неповторимость его заключается и в способах коммуникации сюжетной линии. В настоящее время «Манас» является единственным феноменом XXI века, который смог сохранить мастерство живого исполнения. В этом тоже заключается его уникальность в контексте мировой цивилизации.

Отражение в эпосе исторических моментов становления государственного устройства на протяжении многих веков в настоящее время имеет немаловажное значение. Всё это не могло бесследно исчезнуть из народной памяти, несмотря на множество драматических событий. Оригинальность кыргызского эпоса заключается и в том, что, не являясь летописью (в художественном понимании), сохраняются исторические этапы развития общества в поэтическом обобщении. Из эпоса получаем не только информацию по истории и обычаях, традициях, но и этические нормы поведения человека на примерах поступков героев произведения. Понятия о добре и зле, терпении, совести воплощаются в образах главных персонажей.

В судьбе эпоса XX век был полон драматических событий. Идеологические веяния того времени мешали литературоведам осмысливать тексты «каменных» надписей как художественное явление и определять их значимость. В эти трудные годы республика лишилась лучших представителей кыргызской интеллигенции и политических деятелей, которые отдали жизнь за будущее своего народа. В советский период изучалась только советская история, в которой для истории Кыргызстана фактически не было места. На школьных уроках литературы тема «Манаса» затрагивалась лишь вскользь с множеством традиционных для того времени идеологических оговорок.

Сегодня эпос «Манас» приобретает всё большую значимость в современных условиях эпохи мировой глобализации, подтверждением чего является объявление 1995 года — Годом празднования тысячелетия эпоса. В 2011 году был принят Закон об эпосе «Манас» и установлен памятник Манасу Великодушному на почетном месте центральной площади Ала-Тоо как свидетельство идейного единения кыргызского народа на пути его культурного процветания. В 2013 году эпос «Манас» вошел в список великих мировых шедевров нематериального культурного наследия по программе ООН «Память мира» (1992 г.). Соответствующее решение было принято на 8-м заседании межправительственного комитета ЮНЕСКО, которое состоялось в Баку.

В связи с этим, автором диссертации проведено полевое социологическое исследование по проблемам роли эпоса «Манас» в контексте мировой культуры среди студентов, жителей столицы и некоторых регионов. Исследования проводились в 2012-2014 годы. Были использованы анкетный опрос и интервьюирование. Первая часть исследования была связана с выявлением осведомления кыргызстанцев об эпосе «Манас», о кыргызских сказителях и ученых, внесших вклад в генезис эпоса. Было проанализировано около 400 анкет и проведено более 100 интервью. Респонденты представляли разные категории занятости, национальности, возраста и места проживания. Например, студентов составляло — 60%, инженеров — 20%, медиков — 10%, представителей сферы обслуживания -10% (диаграмма №1.). В анкетах предлагались вопросы, которые надо было отметить из предложенного списка готовых ответов или заполнить своим ответом в пустой графе. Первое задание было сформулировано таким образом: «Отметьте галочкой из перечисленных кыргызских сказителей, чьи имена вам известны». В конце списка было предложено написать сказителя, которого не было в списке. В итоге выстраивалась шкала популярности кыргызских сказителей, и выявлялись знания наших граждан о них. После предварительного изучения полученных сведений в список были внесены наиболее известные кыргызские манасчы, представ-

ляющие разные периоды истории манасоведения, как Жайсан ырчы, Ток-тогул ырчы, Балык, Нооруз, Чоюке, Сагымбай Орозбаков, Саякбай Кара-лаев, Шаабай Азизов, Жусуп Мамай, Уркаш Мамбеталиев, Талантаалы Бакчиев и Улан Исмаилов. сфера обслуживания

Всех сказителей было невозможно перечислить, но была свободная графа, где респонденты могли сами назвать (если знают других, кроме перечисленных сказителей) — (диаграмма №2). Результаты изучения ответов показали, что высокий рейтинг занял (хотя не было и сомнения) Саякбай Каралаев. Не было ни одного респондента, который не отметил бы этого манасчы, независимо от всех отличительных признаков между категориями. Причина, конечно, в высоком исполнительском мастерстве этого великого сказителя и всенародном признании его непревзойденного таланта. Оказалось, что современная молодёжь информирована лучше всех категорий. Причина заключается в преподавании в образовательных учреждениях курса «Манасоведения», хотя некоторые из студентов свою осведомлённость объяснили по имеющимся у них 500 сомовых купюр (но их было меньшинство). Значит, изображенные личности на других банкнотах из истории Кыргызстана тоже знакомы нашему не читающему поколению.

Итак, исследование показало, что больше всех о «Манасе» и сказителях знают студенты по сравнению с работниками здравоохранения, у которых процент знаний кыргызских сказителей был намного ниже, чем у всех остальных. Примечательно то, что даже работники сферы услуг и торговли знают больше об эпосе «Манас» и сказителях, чем медицинские служащие. Следующим по рейтингу оказался Жусуп Мамай, хотя автор работы предполагала, что отметят Сагымбая Орозбакова. На это повлияли, наверное, средства массовой информации, где в последнее время часто акцентировали внимание на достопочтенном аксакале из Китая. Третьим

по рейтингу был назван Талантаалы Бакчиев (может потому, что студенты были в основном из КГТУ им. И. Раззакова, где преподает «Манасоведе-ние» этот современный сказитель). Некоторые представители старшего поколения назвали Жайсана ырчы, что было неожиданностью. Здесь тоже не обошлось без СМИ, которое в последнее время часто организовывали дискуссии между знатоками эпоса «Манас», связанные с именем этого «легендарного» сказителя. Огорчило то, что в анкетах не был отмечен ряд имён известных манасчы. Это говорит о том, что нужно создавать памятные места, писать книги, организовывать юбилейные даты в СМИ, посвящённые творчеству сказителей, т. е. больше давать информации о сказителях, чтобы народная память сохранила их имена.

Диаграмма №2.

студенты инженеры медики сфера

обслуживания

Следующий вопрос был такого содержания: «По вашему мнению, что способствует сказительскому мастерству кыргызских манасчы — талант, божий дар, феноменальная память или артистизм» (диаграмма №3.). На этот вопрос многие респонденты ответили — феноменальная память. А некоторые ответили — талант сказителя, данный Всевышним, но меньше прозвучал ответ — артистизм. Многие же респонденты считают, что в сказителе должно сочетаться всё: талант, божий дар, феноменальная память и артистизм. Значит, в феномен мнемонической деятельности можно отнести все перечисленные свойства, которые движут сказителей к такому гениальному творчеству. Это и есть природа манасчы, его сакральный мир.

Последний вопрос указывал на знания респондентов исследователей эпоса «Манас» (диаграмма №4.). Здесь имена ученых не перечислялись, чтобы не было некорректного ответа, т. е. некоторые могли ответить ради галочки.

Диаграмма №3.

Феноменальность сказителя

5 Память I Дар свыше «Талант 8 Артистизм

Диаграмма №4.

другие М.Ауэзов В. Радяов Чокан Валиханов

В сфера обслуживания 1 медики ■ инженеры 1 студенты

О

Ответы на этот вопрос не одушевил автора, так как полноценных знаний не было выявлено. Так, например, ряд респондентов считал исследователями эпоса Чынгыза Айтматова и Саякбая Карзлаева, а другие -просто поставили прочерк. Порадовали ответы студентов, назвавших имена Ч. Валиханова, В. Радлова и М. Ауэзова. Значит, введение в программу обучения курса «Манасоведения» повлияло на знание учащихся кыргызского устного народного творчества, т.е. эпоса «Манас», хотя было обидно, когда среди молодёжи с высшим образованием находились не знающие ни одного учёного, занимающегося исследованием эпоса. В целях получения достаточной информации на перечисленные вопросы мы обратились к людям разных профессий, особенно — негуманитарного профиля, т. е. медикам, инженерам, работникам сфер торговли и услуги. В результате пришли к разочарованиям и к выводам, что надо знать историю своего государства, проводить политику как в России — изучать и сдавать экзамены по истории Отечества при поступлении на работу или при въезде в страну. Незнание своей истории, своего языка, «Манаса»

может привести страну — в страну манкуртов без памяти и без родины. К сожалению, образовательная политика нашего государства заключается в сокращении часов преподавания таких важных предметов как философия, ликвидации дисциплины «Культурология». В России, например, «История Отечества» в Московском Энергетическом Институте преподается три года, а «Культурология» — три семестра, когда у нас, в техническом вузе, эти дисциплины идут всего один семестр. Что касается «Культурологии», то она является курсом по выбору, т.е. выбирают или не выбирают. Отсюда бездуховность, незнание своего культурного наследия, обычаев, традиций.

Таким образом, в параграфе «Эпос «Манас» в контексте мировой сокровищницы культуры» предпринята попытка социологического исследования в целях выявления сущности человеческой памяти и определения места эпоса «Манаса» в общечеловеческой «памяти» художественной культуры. Проблема раскрытия феномена мнемонической деятельности кыргызских сказителей является целью данной диссертации. Для достижения этой цели автор провела социологическое исследование, результаты которого могут быть использованы при изучении особенностей не только индивидуальной памяти, но и коллективной памяти.

Итак, подводя итоги ко второй главе «Воздействие эпоса «Манас» на формирование культуры будущего» можно констатировать, что благодаря мнемонической деятельности кыргызских манасчы, художественно-эпическое наследие народа, складывавшееся на протяжении многих веков, стало неотъемлемой частью общечеловеческой культуры. Феноменальная «память» и божественный дар сказителей позволили сохранить и передать будущему поколению эпический шедевр, транслируя его в первозданном виде. «Искусство запоминания» масштабных героико-поэтических творений было присуще только древним этносам. Кыргызский народ, имеющий древние истоки происхождения, по праву считается автором единственного в мире монументального эпоса в более чем полмиллиона строк. Таким образом, проблема уникальности эпоса «Манас» в мировой культуре в настоящее время тесно связана с деятельностью кыргызских манасчы, обладателями феноменальной памяти и являющимися основными трансляторами эпического наследия кыргызов. Поэтому феномен «памяти» в кыргызской культуре приобретает свою национальную окраску, являясь созидательной силой духовного фундамента кыргызов.

В «Заключение» приводятся следующие выводы:

1. Социально-философский анализ феномена «памяти» человека носит

междисциплинарный характер изучения, где каждая дисциплина интерпретирует «память» со своих позиций. Развитие социально-философского учения о человеке Древнего мира, Средневековья, эпохи Возрождения, Просвещения и Х1Х-ХХ веков показало феноменальность человеческой памяти, требующей дальнейшего её изучения. Новейшие коммуникационные пути и средства передачи культурного опыта человечества, как известно, должны развиваться в пользу национальной идеологии любого этноса. История исследования человеческой памяти доказывает большую заинтересованность к ней учёных как важнейшей проблеме деятельности человека. Так, у Платона припоминанием являются полученные знания, у Аристотеля воспоминание отождествляется с умозаключением, у Плотина «память» является способностью души человека, Августин же подчеркивал важность обдумывания в соучастии с «памятью». Исследования «памяти» в XXI веке в эпоху глобализации обусловлены прогрессом технологий и современных методологий. В социально-философских теориях исследования феномена «памяти» проводились учёными разных стран. В процессе исторического развития изучение «памяти» совершенствовалось, благодаря развитию науки. Наука же была «заинтригована» феноменом «памяти» как познавательного процесса в развитии человеческого разума.

2. Монументальное произведение кыргызов, как эпос «Манас», привлекло внимание выдающихся учёных XIX и XX веков не только своим грандиозным объемом, но и высоким художественным уровнем. В первую очередь, это были Чокан Валиханов и Василий Радлов, в трудах которых освещаются исторические сведения о малоизвестных на тот момент «дикокаменных» народов. Теперь же изданные более чем сто лет тому назад тексты эпоса «Манас» имеют огромное духовно-культурное значение и на сегодняшний день как сокровищница устного народного творчества кыргызов. Многие отечественные ученые отмечают великое значение эпической культуры кыргызов в реконструкции культурной жизни традиционного кыргызского общества. Материалы эпоса, содержащие ценные информации об универсальной модели мира, позволяют дать исследователям уникальный подход к решениям современных проблем миропонимания кыргызов.

3. Уникальный шедевр мировой сокровищницы «Манас» является эпическим произведением, отражающим историю кыргызского этноса, начиная с древнейшего периода становления и развития кыргызов. Национальный эпос уникален не только своим объёмом, но и тем, что несёт в себе генетическую «память» о ценности человека. Благодаря «памяти», сознанию и мышлению гениальное творение народа пере-

давался из уст в уста, от поколения к поколению, от гениев скази-тельского мастерства к гениям письменной культуры. Пройдя долгий и трудный путь возникновения и становления, кыргызский эпос не утратил своего художественного достоинства, дара владения словом и «памятью», передающегося исключительно устным путем. Эпос стал кодексом этггческих норм. Так, «Семь заветов «Манаса» используются не только в повседневной жизни кыргызов, но и во внешней политике молодого независимого государства. Эпос огромное воздействие оказывает на формирование культуры будущего кыргызского народа. Благодаря мнемонической деятельности кыргызских сказителей сохранился и живёт это монументальное произведение — эпос «Манас».

4. «Память» как важнейшая функциональная деятельность человека по сохранению прошлого (наследия) и передаче её следующему поколению является основой познавательной человеческой деятельности. Культурное наследие, являясь результатом феноменальных свойств памяти человека, способствует развитию национального самосознания и менталитета. В связи с этим на современном этапе развития нашего общества повысился интерес мировой общественности к шедевру мировой эпической культуры — «Манасу», как результату мнемонической деятельности человека.

5. Уникальность эпоса состоит и в его жизнеспособности, сохранившей свою общественную роль и духовную ценность до нашего времени. В нём с энциклопедичной подробностью отражены обычаи, традиции, нравы кыргызов, запечатлены анимистические и космогонические представления человека. По решению ООН в 1995 году Юнеско отмечало 1000-летие эпоса «Манас», как одного из величайших в мире литературно-художественных произведений. С тех пор наш эпос знают во всех уголках земного шара. Сегодня в учебную программу наших вузов включена дисциплина «Манасоведение», которая призвана воспитывать молодёжь в духе патриотизма и единства народов, проживающих на территории Кыргызстана, так как центральной идеей эпоса является патриотизм и единение. Стремление к собственной государственности и великий дух Манаса всегда были с кыргызами в их многовековой истории. Проведенное социологическое исследование выявило сущность человеческой памяти и определило место эпоса «Манас» не только в индивидуальной памяти, но и в коллективной памяти. Таким образом, великий эпос «Манас» — это результат мнемонической деятельности кыргызского народа.

Основные положения диссертации отражены в следующих работах:

1.Усенова Н.Э. Культурная коммуникация — неотъемлемая часть жизни человечества [Текст] / Н.Э. Усенова // Материалы международной конференции, поев. 10-летию независимости КР, Б., 2001. — С. 48.

2.Усенова Н.Э. Уникальность и неповторимость творчества Саякбая Каралаева в культуре кыргызского народа [Текст] / Н.Э. Усенова // Гуманитарные науки и социальные проблемы. Вестник КГТУ им. И.Раззакова — Б., 2002. №5. — С. 289-293.

3. Усенова Н.Э. Духовная культура — достояние и творение всего человечества [Текст] / Н.Э. Усенова // Диалог культур и религий, как гарантия мира и стабильности. Сборник научных трудов, поев. 50-летию КГПУ им. И. Арабаева, Бишкек, 2002.

4. Усенова Н.Э. Память как хранитель устного народного творчества [Текст] / Н.Э. Усенова // Образование через науку. Гуманитарные науки. Сборник научных докладов, поев. 50-летию КТУ им. И. Раззакова. — Б., 2004. Т.2. — С.113.

5. Усенова Н.Э. Тоталитарный режим в жизни и в произведениях Чингиза Айтматова [Текст] / Н.Э. Усенова // Международная научная конференция, посвященная 80-летию Ч.Айтматова. Вестник КНУ им. Жу-супа Баласагына — Б., 2008. Вып. 3 — С. 201- 204.

6. Усенова Н.Э. Высшая школа и проблема нравственного воспитания студентов [Текст] / Н.Э. Усенова // Международная научно-практическая конференция, посвященная 15-летию образования Международного Университета Кыргызстана. Вестник МУК — Б., 2008. № 1 (16) — С. 62.

7. Усенова Н.Э. Роль эпоса «Манас» в воспитании студенческой молодежи [Текст] / Н.Э. Усенова // Межвузовская научно-практическая конференция, поев. 80-летнему юбилею Ч.Айтматова «Патриотизм как основа политической идеологии и культуры Кыргызстана». Вестник КНУ им.Ж. Баласагына, Б., 2008.

8. Усенова Н.Э. Эпос «Манас» в истории международных отношений [Текст] / Н. Э. Усенова // Известия КГТУ им. И.Раззакова. — №13, Б., 2008. — С.296-298.

9. Усенова Н.Э. Феномен человеческой памяти в сокровищнице народной мысли, как эпос «Манас» [Текст] / Н.Э. Усенова // Вестник Каз НУ им. Аль-Фараби. Серия Культурология. — №2 (47), Алматы, 2014,-С.227-233.

10.Эпос «Манас» как одно из великих художественных творений и его воздействие на формирование культуры будущего Международная научная конференция «»Манас» и «Шахнаме»: вершина духовной культуры и эпического мышления народов Ирана и Центральной Евроазии», Вестник КГУ им. И.Арабаева, вып. 3, Б., 2014.

РЕЗЮМЕ

диссертации Усеновой Нургуль Эсенамановны на тему: «Эпос «Манас» как мнемоническая культура кыргызов» на соискание ученой степени кандидата культурологии по специальности 24.00.01. — теория и история культуры

Ключевые слова: культура, эпос, сказитель, память, эволюция, нравственность, мнемоническая культура, преемственность, культурное наследие, памятник, мыслитель, устное народное творчество.

Объектом исследования является феномен «памяти» человека и его значение в преемственности культурного наследия кыргызов.

Целью исследования является определение уникальности эпоса «Манас» в мировой культуре в контексте глобализации, благодаря феноменальным свойствам памяти кыргызских сказителей и раскрытие феномена «памяти» человека в преемственности культурного наследия кыргызов.

Методами исследования являются принципы: всеобщей связи, преемственности, системности, историзма, а также культурно-философский и социологический метод анкетирования и интервьюирования.

Теоретическую основу диссертации составляют труды, взгляды, идеи о феномене «памяти» учёных мира, начиная с древних эпох до настоящего времени.

Научная новизна полученных результатов заключается в обосновании историко-аксиологического подхода к анализу генезиса и эволюции отечественных и зарубежных теорий феномена «памяти», начиная с древнегреческих трудов до современных исследований на основе междисциплинарного изучения; в раскрытии роли мирового научного вклада в многоаспектные концепции коммеморатива эпоса «Манас», что представляет интерес для отечественной науки; в обобщении и отражении результатов выполнения социологического исследования при полевых условиях и анализе ряда тенденций формирования культурного образа в коллективном сознании современных граждан Кыргызстана. На основе полученных результатов социологического исследования предложены рекомендации по сохранению преемственности наследия культуры, как в сфере образования, так и в способах развития памяти, как основного механизма передачи культурного наследия.

Материалы работы могут быть использованы в преподавании культурологии и манасоведения. Основные положения исследования могут быть применены и в управлении сферой образования и политики.

Результаты исследования будут способствовать расширению знания об эпосе «Манас» как мнемонической культуре кыргызов и учтены в более глубоком исследовании человеческой памяти в преемственности культурного наследия в условиях мировой глобализации.

Усенова Нургуль Эсенамановнанын 24.00.01- маданияттын теориясы жана тарыхы аднстиги боюнча маданият таануу илимдерниин кандидаты окумуштуулук даражасын изденип алуу учун «Манас эпосу кыргыздардын мнемоникалык маданияты катары» аттуу темадагы жазылган диссертацня-сынын

РЕЗЮМЕСИ

Чсчуучу сездер: маданият, эпос, айтуучу, эс-тутум, эволюция, нравалуулук, мнемоникалык маданият, ырааттуулук, маданий мурас, эстелик, ойчул, оозеки эддик чыгармачылык.

Изилдеенун обкектиси болуп адамдын эс-тутум феномени, кыргыздардын маданий мурасынын ырааттуулугундагы анын маани-манызы эсептелет.

Изилдеенун максаты: ааламдашуунун контекстиндеги дуйнвлук маданият-та «Манас» эпосунун уникалдуулугун кыргыз айтуучуларынын феноменалдуу касиеттеринин жардамы аркасында аныктоо жана адамдын эс-тутум феноменинин кыргыздардын маданий мурасынын ырааттуулугунда ачып беруу.

Изилдеенун методдору болуп диссертацияда эн жалпы байланыш, ырааттуулук, системалуулук, тарыхыйлык жана ошондой эле анкетапаштыруунун жана маектештируусунун маданий-философиялык жана социологиялык ыкмаларынын принциптери эсептелишет.

Диссертациянын теоретикалык негизин байыркы доорлордон азыркы мез-галге чейинки дуйнэ окумуштууларынын «эс тутум» феномени туурасындггы эмгектери, кез карашгары, идеялары тузет.

Алынган жыйынтыктардын илимим жанылыгы: дисциплиналар аралык окуунун негизинде байыркы грек эмгектеринен тартып азыркы заманвап изилдввлоргв чейинки жергиликтуу жана чет элдик эс-тутум феноменинин тго-рияларынын генезисине жана эволюциясына болгон тарыхый-аксиологиялык ыкма жалпыланды; «Манас» эпосунун коммеморативинин коп аспектуу концепцияла-рына болгон дуйнвлук илимий салымынын ролу ачылып берилди, ал жергиликтуу илим учун чоц кызыгууну туудуруга мумкундук берет; талаа шарттарындагы социологиялык изиддеену аткаруунун натыйжалары чагылдырылды, маданий образ-дын калыптануусунун бир катар тенденцияларына жана Кыргызстандын заманбап жарандарынын жамааттык ан-сезиминдеги алган ордуна анализ жургузулду. (Социологиялык изилдеолердвн алынган жыйынтыктардын негизинде маданияттын мурастарынын ырааттуулугун билим беруу чвйросундв эле эмес, маданий мурасгы вткеруп беруунун негизги механизми катары эс-тутумду жакшыртуу ыкмаларыьда да сакгоо чаралары сунушталды.

Диссертациялык иштин материалдарын маданият жана манас таанууну оку-тууда колдонууга болот. Изилдеенун негизги натыйжаларын жана жоболорун билим беруу жана саясат чейрвлерун башкарууда коддонулат. Изилдеенун натыйжалары кыргыздардын мнемоникалык маданияты катары эсептелген «Манас» эпосу туурасындагы билимдердин кенейишин шарттап турат жана заманбап дуйнвлук ааламдашуу доорунун маданий мурастардын ырааттуулугундагы адамзат :>с-тутумун ары терец изилдведе коддонулат.

SUMMARY

dissertation of Usenova Nurgul Esenamanovna on «The Epic of «Manas» as mnemonic culture of Kyrgyz people» for the degree candidate of Cultural Studies with a degree in 24.00.01. — Theory and History of Culture

Keywords: culture, epic, story-teller, memory, evolution, morality, mnemonic culture, continuity, cultural heritage, monument, thinker, folklore.

Object of study: is the phenomenon of human memory in the continuity of i:he value of the Kyrgyz cultural heritage.

Goal of research: Define a unique of the epic of «Manas» in the context of world culture in the modern era of globalization due to the phenomenal properties of Kyrgyz storytellers’ memory and disclosure of the phenomenon of human memory in the continuity of the cultural heritage of the Kyrgyz people.

Methods: the following principles are applied in the thesis: the universal connection, continuity, consistency, development, historicism, objectivity; scientific methods: analysis and synthesis, historical, logical; methodological approaches: cultural and philosophical, comparative historical, sociological method of questioning and interviewing.

Scientific novelty of the results: grounded by historical and axiological approach to the analysis of the genesis and evolution of domestic and foreign theories of the memory phenomenon, starting from the works of ancient Greek to modern research on the basis of interdisciplinary studies; reveled the role of the world’s scientific contribution to the multifaceted concept of the epic of «M anas» that may be of interest for science; reflected the results of sociological research in the field and analyzed a number of trends forming the cultural image and preferences in the collective consciousness of modern citizens of Kyrgyz-stan; based on the results of sociological research proposed measures to preserve the continuity of culture heritage, both in education and in ways to improve memory, as the main mechanism of handing down the cultural heritage. Т

Б А С м А С ы

Типография «МахрппЬ> г. Бишкек, ул. Ялтинская 114 Тел.: (+996 312) 36-92-50 е-гааП: [email protected]

Page

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ЧАСТЬ

ПРАКТИЧЕСКАЯ ЧАСТЬ

2.1. ПРИМЕР МОДЕЛИРОВАНИЯ СИСТЕМЫ ТИПА М/М/m/K

2.2. ПРИМЕР МОДЕЛИРОВАНИЯ СИСТЕМЫ ТИПА М/М/m/K С ОГРАНИЧЕННЫМ ВРЕМЕНЕМ ОЖИДАНИЯ

2.3. ПРИМЕР МОДЕЛИРОВАНИЯ СИСТЕМЫ ТИПА М/М/m/K/M

ПРАКТИЧЕСКАЯ ЧАСТЬ

Контрольные вопросы

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

 

ЛАБОРАТОРНАЯ РАБОТА № 2

МОДЕЛИРОВАНИЕ МНОГОКАНАЛЬНЫХ

 СИСТЕМ МАССОВОГО ОБСЛУЖИВАНИЯ

 

Цель работы. Практически освоить моделирование систем массового обслуживания в программных средах MATLAB и GPSS/PC при пуассоновском входном потоке требований, экспоненциальном обслуживании и возможном уходе из очереди также по экспоненциальному закону. Цель моделирования – получение операционных характеристик.

 

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ЧАСТЬ

 

Многоканальные системы массового обслуживания – это системы с параллельно включенными приборами обслуживания. Для них принято использовать символику Кендалла, которая состоит из основных четырех позиций вида A/B/m/K/М, где А – закон поступления требований в систему, В – закон обслуживания требований, – число параллельно функционирующих приборов (каналов, узлов) обслуживания, K – допустимое число требований в системе, т. е. число требований в очереди, плюс число требований, принятых на обслуживание. В системе A/B/m/K/М последний символ М – число источников нагрузки [1]. При этом параметры системы постоянны, а процессы в системах рассматриваются с позиций теории размножения и гибели.

В данной лабораторной работе будут рассматриваться системы с простейшим пуассоновским потоком, экспоненциальным обслуживанием и, возможно, экспоненциальном уходе из очереди «нетерпеливых» требований. При сделанных условиях исследуемые системы будут иметь следующие обозначения: M/M/m/K, M/M/m/K с нетерпеливыми требованиями, M/M/m/K/M, где первые буквы М означают пуассоновский поток требований и экспоненциальное обслуживание, в последнем примере крайняя правая буква М – это число требований, формируемых конечным числом источников нагрузки. В частности, может быть система с отказами, т. е. M/M/m с отказами.

При моделировании сначала требуется составить дифференциальные уравнения относительно вероятностей состояний. Эти уравнения называются дифференциальными уравнениями Колмогорова [1]. При правильном составлении уравнений, их решения при заданных начальных условиях стремятся к своим установившимся значениям. Эти значения называются стационарными вероятностями, на основе которых рассчитываются операционные характеристики системы.

Для составления уравнений Колмогорова можно использовать мнемоническое правило [2]. Сначала определим понятие потока вероятности: это такой поток, который переводит систему из одного состояния в другое соседнее и определяется как произведение вероятности P_i(t) i-го состояния, из которого происходит переход, на интенсивность потока событий (интенсивность поступления требований или интенсивность обслуживания). Теперь приведем мнемоническое правило составления уравнений Колмогорова: производная вероятности любого состояния равна сумме потоков вероятности, переводящих систему в это состояние, минус сумма всех потоков вероятности, выводящих систему из этого состояния [2].

Прежде чем применять правило Колмогорова, целесообразно изобразить размеченный граф состояний заданной системы. На рис. 2.1 показан пример размеченного графа состояний для системы M/M/3/5 (m = 3, K = 5, l – интенсивность входного потока требований, m – интенсивность обслуживания одним прибором).

Рис. 2.1. Размеченный граф состояний системы М/М/3/5

 

Используем мнемоническое правило составления уравнений Колмогорова для состояний 2, которое обведено окружностью. При этом потоки вероятности будут направлены по стрелкам. Если стрелка входит в окружность, то поток вероятности принимается положительным. Если стрелка выходит из окружности, то поток вероятности будет отрицательным. Относительно каждого состояния можно проводить воображаемую окружность. Дифференциальные уравнения имеют следующий вид:

 (2.1)

Для решения систем дифференциальных уравнений типа (2.1) обычно задают естественные начальные условия

 (2.2)

 

Если в системе (2.1) производные приравнять нулю, то можно будет получить соотношения для расчета стационарных вероятностей состояний системы. При этом следует использовать нормировочное условие для n = 5

 (2.3)

 

ПРАКТИЧЕСКАЯ ЧАСТЬ

 

2.1. ПРИМЕР МОДЕЛИРОВАНИЯ СИСТЕМЫ ТИПА М/М/m/K

 

Система M/M/m/K – это система с пуассоновским входящим потоком требований, с экспоненциальным законом обслуживания в m приборах, с допустимым числом требований в системе, не превышающим K, которое не менее, чем заданное количество приборов обслуживания. Параметры системы постоянны, т. е. l = const, m = const. Систему M/M/m/K называют многоканальной системой массового обслуживания с ограниченной длиной очереди.

Пример 1. Проинтегрировать систему массового обслуживания М/М/4/7 при естественных граничных условиях и параметрах l = 1.23, m = 0.678. Рассчитать операционные характеристики системы [1].

Составим дифференциальные уравнения в соответствии с мнемоническим правилом Колмогорова

Начальные естественные условия

 

Причинно-следственная теория мнемонической конфабуляции

Ошибки памяти можно разделить на две категории: ошибки из-за пропусков и ошибки из-за совершения ошибок. Упущения — это забывание ошибок. Комиссионные — это «ложные воспоминания». Конфабуляция — это своего рода комиссионная ошибка, которая возникает, когда пациенты рассказывают истории, заполняющие пробелы в их воспоминаниях ¹ . Известно, что конфабуляции вызывают различные неврологические синдромы. Среди них синдром Корсакова (нарушение памяти, вызванное недостатком витамина В1, часто вследствие хронического злоупотребления алкоголем), синдром расщепленного мозга, анозогнозия гемиплегии (отрицание паралича), синдром Антона (отрицание слепоты) и синдром Капгра (иллюзия что самозванец подменил близкого больному человека). Конфабуляция также может возникать у здоровых взрослых и детей младшего возраста. Дети иногда предлагают рассказы о сфабрикованных событиях, которые настолько правдоподобны и убедительны, что даже профессиональные детские психологи не могут отличить их от настоящих воспоминаний (Ceci, 19).95; Акил и Сарагоса, 1998). Субъекты под гипнозом могут болтать, когда их просят вспомнить информацию (Dywan, 1995). Более того, есть ряд экспериментов, которые предполагают, что мы иногда заявляем, что помним события, которые нам только представлялись (Ceci, 1995; Hyman et al., 1995).

Чем конфабуляции отличаются от бреда? Одни считают бредовые убеждения немемориальной формой конфабуляции (Coltheart and Turner, 2009), другие считают бред ложными или необоснованными убеждений , в то время как конфабуляции являются ложными или необоснованными утверждениями (Hirstein, 2005, стр. 18), а третьи утверждают, что бредовые идеи — это принятия , в отличие от убеждений (Dub, 2017). Независимо от того, являются ли заблуждения убеждениями, утверждениями или допущениями, между конфабуляциями и заблуждениями есть два основных различия. Во-первых, конфабуляции могут быть согласованы с остальными убеждениями субъекта, в то время как бред, как правило, нет. Возможная согласованность конфабуляций обсуждается в разделе «Против эпистемологической теории конфабуляции». Во-вторых, бредовые идеи, но не конфабуляции, обязательно устойчивы к контрдоказательствам и невосприимчивы к контраргументам (Dub, 2017).

Излишне говорить, что не все конфабуляции касаются прошлого и не все они возникают из-за сбоев в системе памяти. Конфабуляции могут возникать также внутри перцептивных и аффективных модулей. Тем не менее, основное внимание в этой статье уделяется мнемоническим конфабуляциям.

Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам Американской психиатрической ассоциации (сокращенно DSM), «библия» для психиатрической диагностики, не дает явного определения конфабуляции, но утверждает, что конфабуляция «часто подтверждается перечислением воображаемых событий для заполнения пробелами в памяти» (Американская психиатрическая ассоциация, 1994, с. 157). Согласно этому определению, отличительной чертой конфабуляции является ее фиктивность. Хотя ложность может быть достаточным условием конфабуляции, она не является необходимой. Не всякое «ложное воспоминание» квалифицируется как конфабуляция. Другая характеристика конфабуляции, помимо ложности, заключается в том, что субъект не осознает, что он конфабулирует, и считает «ложное воспоминание» точным. Большинство определений конфабуляции перечисляют ложность и отсутствие обманного намерения как индивидуально необходимые и в совокупности достаточные условия для конфабуляции. Рассмотрим следующие определения:

Конфабуляции — это неточное или ложное повествование, претендующее на передачу информации о мире или о себе (Берриос, 2000, стр. 348).

Конфабуляция — симптом, иногда обнаруживаемый у больных амнезией и заключающийся в непроизвольном и бессознательном воспроизведении «ложных воспоминаний», т. на который ссылается пациент (Далла Барба, 2002, стр. 28).

Под конфабуляциями обычно понимают случаи ложных убеждений: мнений о мире, которые явно неверны, однако пациент считает их истинными, несмотря на явно представленные доказательства обратного (Turnbull et al. , 2004, p. 6).

В широком смысле конфабуляции обычно определяются как ложные нарративы или заявления о мире и/или о себе из-за какого-либо патологического механизма или факторов, но без намерения лгать (Örulv and Hydén, 2006, p. 648).

Конфабуляции — это ложные воспоминания, созданные без сознательного осознания их ложности (Fotopoulou, 2008, стр. 543).

Общим для всех этих определений является то, что они сосредоточены на поверхностных эпистемологических характеристиках, таких как убеждение, истина, свидетельство, знание, намерение. Ни одно из этих определений не ссылается на основные механизмы, которые причинно ответственны за конфабуляцию. Причина в том, что существует множество нейропсихологических состояний, которые могут привести к конфабуляции, и что конфабуляция также может происходить без (известного) нейропсихологического дефицита ² .

Стандартное определение конфабуляции как «ложной памяти», произведенной без осознания ее ложности, проблематично по трем причинам: во-первых, не все конфабуляции полностью ложны; некоторые из них частично верны, а частично ложны. Во-вторых, возможно, что конфабуляция полностью истинна, но все же эпистемически ущербна, потому что она истинна просто случайно. В-третьих, по мнению некоторых, подлинные воспоминания не обязательно должны быть абсолютно точными. Учитывая, что (эпизодическое) запоминание по своей сути является конструктивным процессом, содержание памяти может быть в некоторой степени ложным. Учитывая, что конфабуляции могут быть правдой по счастливой случайности и что подлинные воспоминания не обязательно должны быть полностью правдивыми, стандартное определение не может провести строгую демаркационную линию между воспоминаниями и конфабуляциями.

В свете проблем со стандартным определением конфабуляции некоторые предложили эпистемическое определение конфабуляции как необоснованной или необоснованной памяти (ср. Hirstein, 2005, ch. 8; Michaelian, 2016b, p. 5–7). . Эпистемическое объяснение конфабуляции обещает избежать проблем стандартного объяснения, оставляя место для достоверной конфабуляции и частично ложных воспоминаний. Но эпистемологический подход также стирает различие между подлинной памятью и конфабуляциями, поскольку существуют подлинные воспоминания, которые являются плохо обоснованными (неоправданными), а также должным образом обоснованные конфабуляции.

В этой статье утверждается, что конфабуляция в сравнении с подлинной памятью определяется не тем, что она ложна или необоснованна, а отсутствием соответствующей каузальной истории. Отличительной чертой конфабуляций является то, что они не удовлетворяют каузальному условию при запоминании.

Во избежание недоразумений стоит обратить внимание на общее беспокойство, которое может возникнуть по поводу философских попыток определить медицинские термины, такие как «конфабуляция». ³ ” Тот факт, что DSM не дает явного определения конфабуляции и что литература по этой теме содержит ряд различных определений, может свидетельствовать о том, что медицинская профессия все еще находится в процессе выработки точного определения конфабуляции. понятие конфабуляции. Но если это так, то для философии преждевременно пытаться определить конфабуляцию. Может быть, философии следует воздержаться от определения термина «конфабуляция» до тех пор, пока медицинские науки четко не идентифицируют обозначаемые им явления.

Эту статью следует понимать как дружеское предложение помощи медицинским наукам. Философия, как заметил Джеймс (1987, стр. 296), «необычайно упорная попытка ясно мыслить». Как таковая философия имеет хорошие возможности для того, чтобы предложить новые точки зрения на вопросы психиатрической классификации (см. Sadler et al., 1994; Perring, 2010). Я был бы рад, если каузальная теория конфабуляции, разработанная в этой статье, окажется полезным вкладом в текущие поиски медицинского определения конфабуляции, которое было бы точным и исчерпывающим.

В разделе «Конструктивная природа памяти» утверждается, что состояние памяти должно быть фактическим в смысле точного представления объективной реальности и «аутентичным» в смысле сходства с первоначальным восприятием реальности субъектом. Раздел «Конфабуляции без лжи» выступает против стандартной концепции конфабуляции как «ложной памяти», указывая на то, что конфабуляции могут быть достоверными. Раздел «Против эпистемической теории конфабуляции» критикует эпистемическую концепцию конфабуляции, указывая, что существуют правильно обоснованные (обоснованные) конфабуляции. В разделе «Причинная теория памяти» объясняется каузальное условие запоминания, а в разделе «Причинная теория мнемонической конфабуляции» утверждается, что отличительной чертой конфабуляций является то, что они не удовлетворяют каузальному условию. В разделе «Конфабуляция, неправильное запоминание и повторное обучение» обсуждается клиническая полезность каузальной теории мнемонической конфабуляции по сравнению с некоторыми ее конкурентами.

Конструктивная природа памяти

В соответствии со стандартной концепцией памяти в философии пропозициональная память работает подобно копировальному аппарату, производящему дубликаты прошлых пропозициональных установок ⁴ . Содержание состояния памяти должно быть тождественно по типу содержанию исходной пропозициональной установки, из которой оно каузально происходит. Этот ксерокс модели восходит к древности. В « Theaetetus » Платон (1921, 191c8-e) сравнивает (феноменальную) память с куском воска, в котором восприятия отпечатываются таким же образом, «как мы могли бы штамповать оттиск перстня печати. Все, что стерто или не успело оставить следа, мы забыли и потому не знаем». Метафора восковой таблички была подхвачена Аристотелем (1972) в De Memoria (450a, стр. 28–32) ⁵ . Августин (1991, с. 191) называет память «чревом ума» и сравнивает ее с «большим и безграничным внутренним залом», «хранилищем» и «огромной пещерой», в которой «воспринимаемые образы вещей ” откладываются, чтобы их “извлекли, когда в них будет нужда”. Точно так же Хьюм (2000, стр. 12) утверждает, что память связана с повторным переживанием мысленных образов, которые являются копиями исходного опыта. Он заходит так далеко, что утверждает, что «память сохраняет первоначальную форму, в которой были представлены ее объекты, и что, где бы мы ни отступали от нее при воспоминании чего-либо, она происходит из-за какого-то дефекта или несовершенства этой способности».

Ксероксная модель памяти расходится с тем, что наука говорит нам о работе памяти. Вместо того, чтобы выгравироваться в стабильной форме, похожей на восковую таблетку, долговременные воспоминания сохраняются с помощью миниатюрного молекулярного процесса, который должен работать постоянно, чтобы поддерживать воспоминания; блокирование этого процесса может стереть долговременные воспоминания (см. Shema et al., 2007). Кроме того, было показано, что память является не только пассивным устройством для воспроизведения содержимого, но и активным устройством для обработки сохраненного содержимого. Психолог Энгель объясняет:

Память создается в тот момент, когда она нужна, а не просто извлекается неповрежденный предмет, изображение или история. Это говорит о том, что каждый раз, когда мы говорим или представляем что-то из нашего прошлого, мы собираем это из кусочков, которые до сих пор могли храниться отдельно. В этом заключается причина, по которой изменение, добавление и удаление вещей из памятного события является скорее правилом, чем исключением (Engel, 1999, стр. 6).

Учитывая конструктивный характер поиска в памяти, возникает вопрос, в какой степени два маркера пропозициональной установки могут отличаться друг от друга, и один из них все еще связан с памятью по отношению к другому. Если припоминание не требует дублирования прошлых пропозициональных установок, каков допустимый диапазон аберраций между пропозициональной установкой и памятью о ней? Чтобы ответить на этот вопрос, полезно сгруппировать способы, которыми наша память обрабатывает содержимое, в две категории: мнемонические процессы, которые при правильной работе сохраняют истинностное значение закодированного содержимого, и мнемонические процессы, изменяющие истинностные значения закодированного содержимого. кодированное содержимое ⁶ . Примерами мнемонических процессов первого типа являются выравнивание, когнитивная динамика и расширение границ. Нивелирование относится к потере деталей, сгущению элементов и общему упрощению информации, закодированной в памяти ⁷ . Выравнивание сохраняет истинность закодированного содержания, так как, скажем, если верно, что на тутовом дереве сидит синяя сойка, то верно и то, что на дереве сидит птица ⁸ . «Когнитивная динамика» Каплана (1989) термин, обозначающий способность изменять суждение таким образом, чтобы проявлять одно стойкое убеждение. Когда вы следите за кем-то или чем-то по мере того, как вы (или оба) двигаетесь или проходит время, вы должны варьировать индексы и глаголы в суждении, чтобы по-прежнему выражать то же убеждение, что и раньше. Расширение границ — это явление, при котором субъект утверждает, что помнит, что видел окружающую область сцены, которая не была видна в изучаемом виде. Хотя расширение границ является ошибкой совершения действия по отношению к стимулу (и, таким образом, нарушает условие подлинности, обсуждаемое ниже), чаще всего это надежное предсказание мира, который действительно существовал сразу за пределами исходного взгляда субъекта 9.0003 9 .

Некоторые мнемонические процессы, даже при правильной работе, изменяют значения истинности закодированного содержимого. Речь идет о неправильной атрибуции, внушаемости и конфабуляции. Неверная атрибуция включает в себя приписывание воспоминаний неправильному источнику: принятие фантазии за реальность или неправильное запоминание того, что, скажем, друг рассказал вам немного мелочи, о которой вы на самом деле прочитали в газете. Внушаемость относится к воспоминаниям, которые внедряются в результате наводящих вопросов, комментариев или внушений, когда субъект пытается что-то вспомнить.

Ранее уже поднимался вопрос о том, в какой степени два маркера пропозициональной установки могут отличаться друг от друга и при этом один из них по-прежнему связан с памятью другого. В другом месте Бернекер (2010, стр. 36–9, 213–239) я утверждаю, что для того, чтобы психическое состояние можно было квалифицировать как воспоминание, оно должно точно представлять объективную реальность и напоминать исходное восприятие реальности субъектом. Воспоминания должны быть достоверными в том смысле, что они фактически правильны, и они должны быть верными. 0007 подлинный в смысле точного отражения прошлой точки зрения субъекта. Воспоминание считается подлинным, если оно проистекает из сохраняющих истину процессов, таких как выравнивание, когнитивная динамика и расширение границ (с этой точки зрения человек может не помнить что-то не только потому, что с его памятью что-то не так, но и потому, что представление вводимый в процесс памяти, является ложным. Память не допускает ни ошибки наследования, ни наследования ошибки.)

В Bernecker (2010, ch. 8) я утверждаю, что недедуктивное запоминание позволяет содержанию прошлых и настоящих репрезентаций быть не тождественными по типу, а лишь достаточно похожими. Содержимое памяти достаточно похоже на содержание предшествующего психического состояния, чтобы считаться примером недедуктивного воспоминания (при условии, что все другие условия памяти соблюдены), если оно должно быть либо идентичным, либо релевантно вытекающим из него. исходный контент ¹⁰ . Так называемая 9.Тезис о следствии 0007 полностью совместим с ограничением достоверности при запоминании. Причина в том, что отношение следования сохраняет истину. Если содержимое, переданное в процесс памяти, является достоверным и нет никаких внешних обстоятельств, изменяющих значения истинности содержимого, пока оно находится в памяти, тезис о следствии гарантирует, что извлеченное содержимое также является достоверным. А поскольку каждое предложение влечет за собой само себя, тезис о следствии также допускает случаи, когда наша память работает подобно копировальному аппарату, производя дубликаты прошлых пропозициональных установок.

Мнение, согласно которому для запоминания требуется и правда, и достоверность, разделяют не все в поле. Некоторые отбрасывают условие истинности и просто требуют, чтобы воспоминания были подлинными (например, Newby and Ross, 1996). Другие ослабляют условие истины, утверждая, что воспоминания должны содержать только некоторые истины, но не обязательно должны быть полностью истинными. Бернштейн и Лофтус, например, пишут:

Вся человеческая память в какой-то степени ложна. Память по своей сути представляет собой реконструктивный процесс, посредством которого мы собираем прошлое по кусочкам, чтобы сформировать связное повествование, которое становится нашей автобиографией. В процессе реконструкции прошлого мы окрашиваем и формируем наш жизненный опыт на основе того, что мы знаем о мире ¹¹ .

Точно так же Конвей и Лавдей заявляют:

Все воспоминания в какой-то степени ложны в том смысле, что они не представляют прошлый опыт буквально… осмысливать мир и действовать в нем адаптивно. Воспоминания, возможно, наиболее важны для поддержания широкого спектра социальных взаимодействий, где преобладает связность, а соответствие часто менее важно ¹² .

Безусловно, существует принципиальная разница между тем, чтобы сказать, как это делаю я, что воспоминания должны быть достоверными, даже если они не обязательно равносильны точному воспроизведению некоторого ранее записанного содержания, и утверждением, как это делают вышеупомянутые авторы, что воспоминания не обязательно должно быть (полностью) верным. Существует общее мнение, что человеческая память предназначена не только для хранения, но и для обработки закодированной информации. В результате такой обработки информации содержание состояния памяти может до некоторой степени отличаться от содержания исходной пропозициональной установки, из которой каузально происходит воспоминание. Спор идет о том, в какой степени память может изменить закодированное содержимое. В дальнейшем я предполагаю, что психическое состояние квалифицируется как воспоминание только в том случае, если оно точно представляет объективную реальность и согласуется с первоначальным восприятием реальности субъектом.

Конфабуляция без лжи

Цель этого раздела — оспорить стандартное определение конфабуляции как «ложной памяти», утверждая, что конфабуляция может удовлетворять требованиям аутентичности и может точно представлять объективную реальность.

В литературе были предложены различные схемы классификации видов конфабуляции. Согласно Шнайдеру (2008, стр. 63–64), существует четыре вида конфабуляции: (1) Вмешательства в тесты памяти представляют собой случайные искажения, когда испытуемого просят вспомнить детали истории. (2) Моментальные конфабуляции — это ложные словесные высказывания в дискуссии или иной ситуации, подстрекающие пациента к комментарию. Эти конфабуляции по своей сути правдоподобны, но часто ложны. (3) Фантастические измышления не имеют реальной основы и, в отличие от сиюминутных измышлений, немыслимы, бессмысленны и неправдоподобны. (4) Поведенческая спонтанная болтовня представляет собой синдром, состоящий из мгновенной и фантастической болтовни, амнезии и дезориентации. Отличительной чертой этого типа конфабуляций является то, что пациенты действуют в соответствии со своими конфабуляциями.

Фантастические и поведенчески спонтанные конфабуляции заведомо ложны, противоречивы и причудливы. С другой стороны, вторжения и мимолетные разговоры могут быть «согласованными, внутренне непротиворечивыми и относительно обычными» (Moscovitch, 1995, p. 226–227) ¹³ . Эти виды конфабуляций имеют тенденцию быть последовательными не только в определенное время, но и в течение более длительного периода времени. Часто наблюдалось, что пациенты упорствуют в своих рассуждениях даже перед лицом доказательств обратного 9.0003 14 . А учитывая, что внутренняя непротиворечивость является важнейшим компонентом аутентичности, вполне разумно предположить, что конфабуляции могут удовлетворять характеристике ограничения аутентичности, характерной для запоминания.

Точно так же, как конфабуляции не должны быть непоследовательными, они не должны искажать объективную реальность. Вполне возможно, что конфабуляции содержат мало или совсем не содержат лжи (Michaelian, 2016b, стр. 4). Конфабуляции, имеющие отношение к автобиографической информации, могут ссылаться на реальное положение дел, но лишь искажать их контекст во времени (Talland, 19).65, с. 56; Далла Барба и др., 1990). Мать, например, может правильно вспомнить, что у нее есть дети, но не вспомнить, что они выросли и ушли из дома. Часть конфабуляции может быть даже полностью правильной. Возможно, пациент правильно фантазирует, рассказывая историю, которая по счастливой случайности представляет собой объективную реальность. Конфабуляторный ипохондрик, например, может вспомнить, что у него был рак щитовидной железы практически без доказательств. Однако правда в том, что у него действительно был рак щитовидной железы, но он так и не был обнаружен. Маккей и Кинсборн воображают субъекта, у которого нет «доступа к его биографической информации, но который случайно может выдумать правильный ответ, когда его спрашивают о его возрасте» (Маккей и Кинсборн, 2010, стр. 289).; ср. Берлин, 1972, с. 32 цитируется по Hirstein, 2005, с. 9). Получается, что нельзя исключать, что конфабуляции удовлетворяют не только условию подлинности, но и условию достоверности памяти.

Таким образом, конфабуляторный процесс может привести к формированию либо истинного, либо ложного представления. Таким образом, в то время как понятие «ложная память» достаточно знакомо, но является оксюмороном, понятие «достоверная конфабуляция» незнакомо, но обозначает возможную ситуацию.

Против эпистемологической теории конфабуляции

В свете проблем, связанных со стандартным определением конфабуляций как «ложных воспоминаний», некоторые предполагают, что ключевой особенностью конфабуляций является то, что они плохо обоснованы, плохо подкреплены доказательствами или необоснованны (я использую «обоснование» для обозначения к тому, чем бы оно ни было, что вместе с истиной составляет различие между знанием и простой истинной верой. В этом смысле достоверность является своего рода оправданием.) заключается в том, что он может обрабатывать случаи достоверной и последовательной конфабуляции.

Отличается ли понятие конфабуляции как «ложной памяти» от понятия конфабуляции как неоправданной памяти, зависит от того, на какой позиции вы стоите в отношении дебатов между фаллибилизмом и инфаллибилизмом по поводу обоснования. Инфаллибилизм — это точка зрения, согласно которой вера не может быть одновременно оправданной и ложной. Полное оправдание требует или влечет за собой истину. Инфаллибилизм — точка зрения меньшинства, потому что считается, что она ведет к скептицизму. Поскольку только в редких случаях наши свидетельства в пользу некоторого утверждения гарантируют его истинность, кажется, что инфаллибилизм имеет контринтуитивное следствие, заключающееся в том, что обоснование является редким товаром. Если мы можем познавать вещи только на основе дедуктивных аргументов, то очень немногие из вещей, в которые мы обычно верим на основе индуктивных, перцептивных или свидетельских свидетельств, можно считать знанием. Вот почему большинство эпистемологов поддерживают ту или иную версию фаллибилизма. Согласно фаллибилизму, возможно, что вера полностью оправдана, но ложна, и что вера истинна, но необоснованна 9.0003 15 . Учитывая фаллибилизм, существует заметная разница между стандартным описанием конфабуляции как «ложной памяти» и эпистемологической трактовкой конфабуляции как неоправданной памяти. В дальнейшем я предполагаю фаллибилизм.

Бортолотти (2010, стр. 44–45) мотивирует эпистемическое понятие конфабуляции следующим образом: содержание противоречит другим вещам, в которые верит субъект, или придерживается уровня убежденности, который не объясняется его правдоподобием или доступной для него доказательной базой.

Основными сторонниками эпистемического понятия конфабуляции являются Хирштейн (2005, гл. 8) и Михаэлян (2016b, стр. 5–7). Хирштейн утверждает, что отличительной чертой конфабуляции «является не сама ложь, а то, что утверждения производятся неисправной когнитивной системой, которая порождает необоснованные мысли». Далее Хирштейн предлагает следующий концептуальный анализ: Ян конфабулирует, что p тогда и только тогда, когда

(i) Ян утверждает, что p; (ii) Ян считает, что p; (iii) мысль Яна о том, что p необоснованна; (iv) Ян не знает, что ее мысль необоснованна; (v) Ян должен знать, что ее мысль необоснованна; (vi) Ян уверен, что p (Hirstein, 2005, стр. 187).

Подход Михаэляна к конфабуляции в целом соответствует определению Хирштейна в терминах понятия необоснованности. Но в то время как понятие оправдания Хирштейна сочетает в себе интерналистские и экстерналистские элементы, Михаэлян определяет оправдание с экстерналистско-релайабилистской точки зрения. Он пишет:

Конфабуляция…возникает, когда система эпизодической памяти субъекта функционирует ненадежно. Когда система работает ненадежно, она обычно дает неточное представление. В случаях, когда ненадежно функционирующая система памяти давала неточное представление, можно сказать, что субъект конфабулирует ложно… 6).

Есть три проблемы с эпистемологическим описанием конфабуляции вообще и с описанием Хирштейна в частности. Давайте обсудим эти проблемы по очереди.

Первая проблема касается условия (iv), которое должно уловить идею о том, что конфабуляторный пациент не собирается лгать ¹⁶ . Как было сказано, условие (iv) слишком слабое, поскольку оно исключает только случаи, когда конфабулятор не знает , что его мысль необоснованна. Это условие выполняется, когда конфабулятор считает , что ее мысль необоснованна, но у нее нет достаточных оснований для своей веры, и, следовательно, она не квалифицируется как , зная, что считает ее мысль необоснованной. Субъект может не знать, что его мысль необоснованна, потому что его убеждение в том, что его мысль необоснованна, не соответствует действительности, не обосновано или потому что оно геттьеризовано. Простое решение рассматриваемой проблемы состоит в том, чтобы усилить условие (iv) следующим образом:

(iv*) Ян не (оправданно) считает, что ее мысль необоснованна.

Вместо того, чтобы только требовать, чтобы конфабулятор не знал , что его мысль является необоснованной, условие (iv*) требует, чтобы конфабулятор даже (обоснованно) не верил, что его мысль является необоснованной ¹⁷ . Условие (iv*), кажется, лучше улавливает суть того, что имеет в виду Хирштейн.

Другая проблема с описанием конфабуляции Хирштейном касается условия (v), которое гласит, что января должна знать, что ее мысль необоснованна: не сделать это» (Хирштейн, 2009 г., п. 652) ¹⁸ . Учитывая, что долженствование подразумевает «может», условие (v) исключает случаи, когда субъект не в состоянии знать, что его убеждение необоснованно, потому что основания для убеждения недоступны посредством интроспекции и рефлексии. Чтобы проиллюстрировать этот момент, рассмотрим широко цитируемое исследование Нисбетта и Уилсона (1977), в котором нормальных испытуемых просили указать причины, по которым они выбрали лучшую пару нейлоновых колготок из набора идентичных колготок. Участники выбирали колготки справа и выдумывали объяснения, ссылаясь на их особенности (вязание, эластичность, прозрачность и т. д.), а не на их положение на прилавке. Носители индоевропейских языков читают слева направо и поэтому склонны сканировать поле зрения слева направо. Все, что находится справа, видно последним и имеет исключительный статус в отношении выбора. Однако участники отрицали, что на их выбор повлияла позиция. Дело в том, что участники эксперимента не были обязаны знать, почему они предпочли самые правые колготки, потому что у них не было интроспективного доступа к причинам их выбора. Это указывает на то, что условие (v) слишком жесткое. Обратите внимание, что условие (v) все равно было бы слишком строгим, если бы оно гласило, что конфабулятор должен верить (а не знать), что его мысль необоснованна ¹⁹ .

Гипонотическое внушение представляет собой еще один пример того, как люди сообщают о необоснованных убеждениях, не осознавая, что их убеждения необоснованны. В эксперименте, проведенном Rahmanovic et al. (2012) и сообщили Бортолотти и Кокс (2009, стр. 959), загипнотизированные участники получили внушение, что их недоминантная рука и рука принадлежат кому-то другому, и им было приказано забыть тот факт, что гипнотизер дал им это внушение. Затем загипнотизированных участников попросили взять предметы с подноса, расположенного рядом с рукой, на которую было направлено внушение. Если они использовали руку, на которую не направлено внушение, их спрашивали, почему они использовали эту руку. Они предлагали выдуманные причины, такие как «моя другая рука застряла» или «моя вторая рука парализована». Участникам также было предложено спросить, что они скажут, если врач осмотрит их руку и обнаружит, что рука в норме и принадлежит участнику. Некоторые из участников прокомментировали, что врач был бы неправ. Поскольку участники эксперимента не понимали, почему их рука чувствовала себя по-другому, они не могли знать или верить, что их убеждения были необоснованными. В результате снова получается, что условие Хирштейна (v) слишком жесткое.

У кого-то может возникнуть соблазн справиться с возражениями, основанными на том, что должно подразумевается может, на условие (v), добавив пункт «при нормальных условиях». Затем исправленное условие гласит:

(v*) Яна должна знать при нормальных условиях, что ее мысль необоснованна.

Однако проблема с условием (v*) заключается в том, что существует множество нормальных (непатологических) ситуаций, когда субъект психологически не может осознать необоснованность своих мыслей. Речь идет о неявных предубеждениях и стереотипах. Предположительно, Хирштейн захочет исключить обычные предубеждения и стереотипы из определения конфабуляции. Но тогда фраза «в нормальных условиях» равносильна фразе «в неконфабулятивных ситуациях», и определение конфабуляции оказывается замкнутым.

Третья и наиболее серьезная проблема с эпистемологическим понятием конфабуляции касается условия (iii), которое характеризует конфабуляторные мысли как необоснованные или необоснованные. Условие (iii), в отличие от условия (v), является существенным компонентом любого эпистемологического описания конфабуляции. Есть два вида контрпримеров к тезису о том, что конфабуляции, а не воспоминания, необоснованны: подлинные воспоминания могут быть необоснованными и конфабуляции могут быть неоправданными.0007 оправдано . Таким образом, эпистемологический подход не различает конфабуляцию и память.

Наиболее убедительные случаи воспоминаний без обоснования — это те, когда субъект помнит, что p, но где есть некоторая опровергающая информация, такая, что, если бы субъект узнал об этом, у него больше не было бы оснований верить в p ²⁰ . Здесь не место рассуждать о необходимости условия непобедимости для оправдания. В дополнение к явному правдоподобию мнения о том, что оправдание несовместимо с наличием непобежденных проигравших, в литературе преобладают одобрения условий непобедимости. Несмотря на большое разнообразие концепций эпистемологического обоснования, философы по обе стороны разделения интернализм/экстернализм соглашаются с идеей, что обоснование несовместимо с непобедимыми побежденными. В случае эпистемического интернализма очевидно, что наличие непобедимых побежденных подрывает обоснованность. Ибо если то, что оправдывает убеждение, является ментально доступным элементом (то, что можно узнать, если оно получено путем простого размышления о своих ментальных состояниях), обоснованность веры в р должна исключать наличие у человека достаточных оснований предполагать, что р ложно или что вера в то, что p не обоснована или не произведена таким образом, который в достаточной степени указывает на истину.

Совместимость наличия непобедимых победителей с экстерналистской интерпретацией оправдания зависит от рассматриваемой версии экстернализма. Учитывая строгую форму эпистемического экстернализма, субъект эпистемически оправдан в вере во что-то только в том случае, если эта вера эффективна в отношении истины; не имеет значения, считает ли субъект свою веру необоснованной. Пока кто-то полагается на то, что на самом деле является хорошим основанием для р, он имеет право полагать, что р, несмотря на то, что он убежден, что р ложно, или несмотря на то, что он убежден, что убеждение, что р является ненадежным. Эта позиция названа «релайабилизмом бешеной собаки» у Дрецке (2000, стр. 59).5). По причинам, у меня нет места, чтобы вдаваться здесь, релайабилизм бешеной собаки обычно отвергается. Все ведущие сторонники экстерналистского релайабилизма — Элвин Голдман, Роберт Нозик и Элвин Плантинга, если упомянуть лишь некоторых, — принимают беспроигрышные условия. Они считают, что, хотя субъекту не обязательно знать факторы, подтверждающие его убеждения, он может не знать о доказательствах, которые подрывают его убеждения. И нет противоречия в утверждении, что то, что придает оправдание убеждению, является экстерналистским условием, но то, что лишает убеждение оправдания, является интерналистским условием непобедимости. Условие отсутствия поражения гарантирует, что для того, чтобы убеждение стало оправданным, оно не должно противоречить фоновой информации, которой обладает субъект.

В свете этих предварительных замечаний рассмотрим следующий случай запоминания без обоснования. В t ₁ Джилл узнала, что Джон Ф. Кеннеди был убит в 1963 ²¹ . В t ₂ друзья Джилл подшутили над ней. Они говорят ей, что Кеннеди был убит в 1964 году, и представляют ей правдоподобные, но вводящие в заблуждение доказательства на этот счет. Учитывая несовместимость обоснования с наличием непобедимых побежденных, Джилл не знает на t ₂ , что Кеннеди был убит в 1963 году. Причина, по которой она не знает этого, заключается в том, что она не может исключить соответствующую альтернативу, согласно которой Кеннеди не был убит до 1964 года. Джилл не знает, что Кеннеди был убит в 1963 году, несмотря на тот факт, что она до сих пор помнит этот факт из того, что она знала на t ₁ . Этот пример предполагает, что человек может помнить то, что он знал, но больше не знает, даже если он продолжает искренне верить в это, по той причине, что у него нет больше оснований верить в это. 0003 22 .

Как упоминалось выше, есть два вида контрпримеров к тезису о том, что конфабуляции, но не воспоминания, необоснованны. Первый вид контрпримеров касался необоснованных воспоминаний; второй вид касается обоснованных конфабуляций. В зависимости от того, как истолковывается понятие оправдания, конфабуляции могут квалифицироваться как должным образом обоснованные.

Как было объяснено в разделе «Конструктивная природа памяти», феномен расширения границ (ошибка совершения) имеет тенденцию быть удивительно точным, настолько, что Михаэлян (2016b, стр. 123) утверждает, что «расширение границ необходимо». не снижать достоверность запоминания». А поскольку Михаэлян поддерживает релайабилизм в отношении оправдания, отсюда следует, что, по его собственному мнению, существуют мнемонические конфабуляции, удовлетворяющие условию оправдания.

Хирштейн (2005, стр. 207) вслед за Голдманом (1998) требует, чтобы обоснованное убеждение не только основывалось на надежном процессе формирования убеждения, но и чтобы субъекту не существовало надежного или условно надежного процесса, который, если бы он использовался субъектом в дополнение к фактически используемому процессу, это привело бы к тому, что он не поверил бы п. Учитывая эту версию релайабилизма, крайне маловероятно, что могут существовать конфабуляции, отвечающие условию обоснования.

Два сторонника эпистемологической теории конфабуляции, Хирштейн и Михаэлян, поддерживают релайабилизм в отношении обоснования. Тем не менее, эпистемологическую теорию конфабуляции можно комбинировать и с другими подходами к обоснованию. Согласно когерентной теории обоснования, например, вера оправдывается в силу принадлежности к когерентной системе убеждений. И чтобы система убеждений была согласованной, убеждения, из которых состоит эта система, должны согласовываться друг с другом9.0003 23 . Обычно когерентность включает в себя три компонента: логическую непротиворечивость, объяснительные отношения и различные индуктивные (необъяснительные) отношения. Как объяснялось в разделе «Конфабуляции без лжи», конфабуляции могут быть «связными, внутренне непротиворечивыми и относительно обычными» (Москович, 1995, 226–227). Учитывая, что обоснование убеждения состоит в его согласованности с другими убеждениями в системе, и учитывая, что конфабуляции могут быть когерентными, отсюда следует, что конфабуляции могут удовлетворять условию когерентистского обоснования. Но если конфабуляции могут считаться когерентистски оправданными, то эпистемологический анализ терпит неудачу в своей попытке определить черту, которая отличает конфабуляции от воспоминаний.

Когерентизм и релайабилизм — не единственные подходы к эпистемическому обоснованию, при которых конфабуляции могут считаться оправданными. Другими важными примерами являются каузальная теория познания (Goldman, 1967), объяснение ошибочности знания (Hetherington, 2001), деонтологические концепции эпистемологического обоснования (Chisholm, 1977), а также некоторые формы эвиденциализма (Conee and Feldman, 2004). Однако обсуждение этих теорий эпистемологического обоснования завело бы нас слишком далеко.

Каузальная теория памяти

Мы видели, что есть веские причины отвергать два существующих описания мнемонических конфабуляции как «ложную память» и как плохо обоснованную память. И поскольку могут быть конфабуляции, которые являются истинными и обоснованными, не помогает определить конфабуляции как убеждения памяти, которые являются либо ложными , либо необоснованными ²⁴ . Где все это оставляет нас? Вынуждены ли мы заключить, что конфабуляция является «нечетко определенным симптомом» (Victor et al., 19).89, с. 43) или «просто вежливое обозначение откровенной лжи» (Whitlock, 1981, p. 213)? Нет. Цель статьи состоит в том, чтобы предложить новое объяснение конфабуляции, при этом определяющая характеристика конфабуляции по сравнению с подлинной памятью состоит не в том, что она ложна или плохо обоснована, а в том, что ей не хватает соответствующей каузальной истории. В этом разделе я изложил вариант каузальной теории памяти ²⁵ . В следующем разделе я утверждаю, что конфабуляции не удовлетворяют каузальному условию запоминания.

Интуитивно понятно, что запоминание чего-либо отличается как от заучивания этого заново, так и от словесного выдумывания. Заявление о том, что что-то помнит, подразумевает не только то, что субъект представлял это в прошлом, но и то, что его нынешнее представление каким-то образом связано с его прошлым представлением, что оно возникает из-за него. Следовательно, теория памяти должна разработать условие связи , которое гарантирует, что содержимое памяти будет сохранено, а не переучено или сфабриковано. Условие связи утверждает, что для того, чтобы запомнить предложение, оно должно быть не только представлено раньше, но и настоящее представление должно быть соответствующим образом связано с прошлым представлением.

Условия связи, предложенные в литературе, делятся на три категории: доказательная теория удержания, простая теория удержания и каузальная теория. Причинная теория утверждает, что для того, чтобы помнить, что p настоящее представление человека должно находиться в соответствующем причинном отношении с нашим прошлым представлением, что p*, где p тождественно или достаточно похоже на p* ²⁶ . Важнейший вопрос, конечно, заключается в том, чтобы определить, что должно считаться подходящим .0008 причинно-следственная связь. Я вернусь к этому вопросу ниже. Основными конкурентами каузальной теории являются доказательная теория и теория простого удержания. Сторонники простой теории удержания , такие как Сквайрс (Squires, 1969), считают, что для того, чтобы прошлые и настоящие репрезентации были связаны с памятью, достаточно лишь того, чтобы в силу того, что человек имел конкретную прошлую репрезентацию, он приобрел способность или предрасположенность. тот сохранился и теперь упражняется, занимая настоящее представление; между прошлым и настоящим представлением не должно быть причинной связи. Согласно Теория сохранения доказательств , впервые предложенная Нейлором (1971), для того, чтобы часть знания могла квалифицироваться как воспоминание, ее подтверждающие факторы (доказательства, основания, причины) должны быть такими же, как те, которые поддерживают исходную часть знания, которая была сохранена. Чтобы помнить, что р, вы должны знать, что р, вы должны были знать, что р в прошлом, и ваши основания верить р в прошлом должны быть такими же, как и ваши основания верить, что р в настоящее время. С этой точки зрения, сохранение знаний включает в себя не только сохранение известных утверждений, но и подтверждающие причины.

Три причины говорят в пользу каузальной теории памяти и против конкурирующих теорий. Во-первых, простая теория удержания утверждает, что процесс удержания не является каузальным, но не дает нам указаний относительно процесса, ответственного за сохранение способности репрезентировать предложение. Причинная теория имеет объяснительное преимущество перед простой теорией, поскольку она дает ответ на вопрос, какой процесс делает возможным сохранение памяти. Во-вторых, в отличие от доказательной теории удержания, каузальная теория не привержена проблемному тезису о том, что память подразумевает эпистемическое обоснование (см. раздел «Против эпистемической теории конфабуляции»). В-третьих, каузальная теория памяти обеспечивает лучшее объяснение истинности здравого смысла контрфактуальности: «Если бы S не представлял в момент t ₁ что р* он не представлял бы при t ₂ что р” чем простая или доказательная теория удержания.

Более поздним соперником каузальной теории памяти является (некаузальный) симуляционизм (Michaelian, 2016b) ²⁷ . Симуляционизм утверждает, что при эпизодическом воспоминании субъект использует информацию, полученную во время опыта прошлых событий, для создания имитации целевого события из своего личного прошлого. Надлежащее функционирование системы памяти определяется с точки зрения трех условий: точности, внутреннего характера и надежности. Условие интернальности гласит, что запоминающий субъект должен сам вносить сохраненный или сгенерированный контент в представление памяти (Майклиан, 2016b, стр. 10). Условие надежности гласит, что для правильного функционирования системы памяти она должна иметь тенденцию производить в основном точные представления. И комбинация трех условий предназначена для того, чтобы сделать причинное условие излишним. Как заявляет Михаэлян (2016b, стр. 7): «Вместо того, чтобы определять надлежащее функционирование системы с точки зрения сохранения информации, они определяют ее непосредственно с точки зрения надежности. …[O]столько, как к теории добавляется условие надежности, само причинное условие больше не является необходимым».

В ответ на симуляционистский вызов каузальной теории памяти я хочу отметить три момента. Во-первых, поскольку содержание репрезентации памяти сохраняется (а не конструируется), возникает вопрос, что участвует в процессе сохранения содержания. Симуляционная теория, как и простая теория удержания, не дает ответа. Я утверждаю, что если бы сторонники симультанионизма попытались объяснить процесс, лежащий в основе сохранения содержания, они в конечном итоге вернулись бы к каузальной теории памяти. Во-вторых, симуляционизм определяет память с точки зрения надежного производства точных представлений. Но как нашей системе памяти удается надежно воспроизводить точные представления? Если на этот вопрос не ответить в терминах каузального процесса, связывающего прошлое и настоящее представление, то, насколько я понимаю, мы остаемся с картиной, в которой существует замечательная корреляция между нашими представлениями памяти и прошлыми событиями, но ничего, что могло бы их объяснить. объяснить корреляцию. И снова каузальная теория памяти имеет явное объяснительное преимущество перед симуляцией, поскольку она объясняет процесс, лежащий в основе замечательной корреляции.

Память образует не всякая причинная связь; некоторые причинно-следственные связи не соответствуют действительности; они девиантны. Но что считать соответствующей причинной связью между прошлым и настоящим представлением? Интуитивно прошлое представление должно храниться в памяти, которая представляет исходное событие и обеспечивает причинно-следственную связь между исходным эпизодом и способностью субъекта помнить это событие. Когда состояние запоминания является совместным продуктом следа и припоминающего сигнала, след должен быть обязательной частью совместно достаточного условия, ответственного за создание памяти. Другой способ показать это — сказать, что след памяти должен быть по крайней мере недостаточным, но не избыточным фактором ненужного, но достаточного условия для состояния кажущейся памяти. Маки (1965) называет такой фактор inus condition . Характеристика причинной зависимости состояния припоминания от следа в терминах inus-условий позволяет отличить припоминание чего-либо по подсказке от простого повторения самой подсказки.

Между каузальной зависимостью воспоминаний от следов, с одной стороны, и каузальной зависимостью воспоминаний от прошлых представлений, с другой, существует принципиальное различие. Зависимость воспоминаний от следов по отношению к подсказкам лучше всего анализировать с точки зрения необходимых и достаточных условий. Каузальную зависимость памяти от соответствующей репрезентации прошлого лучше всего охарактеризовать в терминах контрфактуального условного предложения:0205 1 что р* она не представляла бы в t ₂ что р. Это условие позволяет нам правильно классифицировать аномальные случаи, в которых прошлое представление соответствует состоянию мнимого воспоминания, запуская какой-то однократный случайный причинный механизм, который создает мнимое воспоминание, содержание которого ранее использовалось субъектом.

Чтобы мотивировать контрфактуальное условие выше, рассмотрим следующий случай. Из-за тяжелой депрессии Джейн убеждена, что ее никто не любит. Всякий раз, когда она встречает кого-то, кто ведет себя по отношению к ней дружелюбно, этот опыт трансформируется в ее памяти, так что позже ей кажется, что этот человек вел себя по отношению к ней недружелюбно. Джейн не подозревает о предвзятости своей памяти. В т ₁ Джейн встречается с Дженнифер, которая открыто демонстрирует свою неприязнь к Джейн. В t ₂ Джейн, кажется, вспоминает, что Дженнифер не любила ее, когда они встретились в t ₁ . Несмотря на то, что заявление Джейн о памяти верно и существует причинно-следственная связь между ее опытом в t ₁ и ее мнимым воспоминанием об этом опыте в t ₂ , она не помнит, что Дженнифер ее не любила. Причина, по которой Джейн этого не помнит, заключается в том, что, при прочих равных условиях, если бы в то время Джейн думала, что она нравится Дженнифер, она бы все еще верила в то время. 0205 2 , что Дженнифер вела себя недружелюбно. Это просто вопрос удачи, что содержание мнимой памяти Джейн совпадает с ее прошлым представлением. И все же интуитивно, чтобы что-то вспомнить, соответствие между содержанием своих прошлых и настоящих представлений может быть не совсем случайным. Чтобы состояние кажущегося воспоминания было связано с памятью о прошлом представлении, должно быть так, что если бы прошлое представление было другим, то человек не занимал бы само состояние кажущегося воспоминания, в котором он действительно находится.

Каузальная теория мнемонической конфабуляции

Определяющей характеристикой мнемической конфабуляции по отношению к подлинной памяти является то, что состояние кажущегося воспоминания не может контрфактически зависеть от соответствующей прошлой репрезентации, при условии, что прошедшая репрезентация существует. В некоторых случаях конфабуляторное состояние претендует на то, чтобы представлять конкретное прошлое представление, но прошлого представления нет. В других случаях — это прошедшее представление, и конфабуляция возникает, потому что не выполняется следующее контрфактическое условие: если бы прошедшее представление было другим, оно вызвало бы другое состояние кажущегося воспоминания, соответствующее другому прошедшему представлению. Отличительной чертой конфабуляции является то, что любое совпадение содержания прошлых и настоящих репрезентаций есть не что иное, как счастливая случайность. Однако при подлинном воспоминании точно так же, как действительное прошлое представление вызывает соответствующее состояние кажущегося воспоминания, точно так же будут альтернативные прошлые представления. Разные репрезентации прошлого порождали бы разные состояния мнимого воспоминания.

Причинная теория конфабуляции время от времени упоминается в литературе, но она никогда не развивалась и не защищалась от альтернативных концепций. Мартин и Дойчер (1966, стр. 173–175) отмечают в своей основополагающей статье «Вспоминая», что каузальное условие припоминания предохраняет от возможности достоверной конфабуляции ²⁸ . Они рассматривают следующий случай. Кент попадает в автомобильную аварию. Его память об аварии стерта второй автомобильной аварией, в которой Кент участвовал вскоре после первой аварии. В этот момент он уже не помнит первую аварию. И снова, вскоре после этого, гипнотизер вызывает у Кента убеждение, что он попал в автомобильную аварию в определенное время и в определенном месте. По чистой случайности описание аварии гипнотизером совпадает с первой аварией Кента. Будучи загипнотизированным, Кент правильно полагает, что он попал в автомобильную аварию определенного типа в определенное время и в определенном месте. Несмотря на то, что Кент правильно описывает первую аварию, Мартин и Дойчер (1966, с. 174) утверждают, что не помнит, потому что «его рассказ о первом происшествии даже отчасти не связан с его наблюдением». Я согласен с подходом Мартина и Дойчера к достоверной болтовне. Но в отличие от них я использую причинное условие не только для того, чтобы исключить правдивую, но и не ложную конфабуляцию.

Кроме Мартина и Дойчера единственным сторонником каузальной теории конфабуляций является Робинс. В (2017a) Робинс предполагает, но не развивает каузальную теорию конфабуляции, когда она утверждает, что многие конструктивные теории памяти не могут объяснить конфабуляции, потому что они отрицают существование причинной связи в случаях подлинного запоминания и поэтому не могут различить настоящие воспоминания из конфабуляций, где отсутствует связь (Robins, 2017a). Однако суть версии Робина в том, что она не может объяснить достоверную выдумку. Согласно Робинсу, для того, чтобы состояние припоминания можно было квалифицировать как конфабуляцию, недостаточно, чтобы причинное условие было нарушено; содержание состояния также должно быть ложным ²⁹ . Но, как мы видели в разделе «Конфабуляции без лжи», конфабуляции не обязательно должны быть ложными.

Основная идея каузальной теории конфабуляций заключается в том, что субъект конфабулирует, когда его состояние, когда он кажущийся вспоминающим, не может контрфактически зависеть от соответствующей прошлой репрезентации, при условии, что прошедшая репрезентация существует. Это определение конфабуляции поднимает вопрос о том, имеет ли значение, с помощью каких средств устанавливается контрфактуальная зависимость 9 .0003 30 . Чтобы проиллюстрировать последнюю проблему, рассмотрим версию примера Мартина и Дойчера с автомобильной аварией. Однако на этот раз Кент правильно описал первую аварию не случайно. Вместо этого гипнотизер не вызывал у Кента убеждения, что он попал в автомобильную аварию в определенное время и в определенном месте, если только это убеждение не было истинным. В этом случае пункт о причинной зависимости, по-видимому, остается в силе, хотя вопрос о том, является ли это случаем подлинного воспоминания, остается спорным. Оценка этого случая зависит от того, насколько широкий диапазон возможных изменений должен зависеть от мнимой памяти человека. Заимствуя термин у Нозика (1981, с. 178) можно сказать, что мнимая память отслеживает прошлое представление, когда широкий диапазон возможных изменений прошлого представления вызывает соответствующие изменения мнимой памяти. Я склонен думать, что девиантные каузальные цепи совместимы с воспоминанием до тех пор, пока состояние мнимого воспоминания отслеживает соответствующее прошлое представление. Тем не менее правдоподобие каузальной теории конфабуляции не зависит от того, на какой позиции вы стоите в отношении проблемы девиантных каузальных цепочек.

Каузальная теория конфабуляции выносит правильный вердикт в случае достоверной и обоснованной конфабуляции. Ибо тот факт, что состояние кажущегося воспоминания является истинным по совпадению, не означает, что оно контрфактически зависит от соответствующего прошлого представления. И точно так же, является ли состояние мнимого воспоминания, скажем, когерентистски оправданным, не имеет никакого отношения к тому, зависит ли оно контрфактически от соответствующего прошлого представления. Вот почему каузальная теория конфабуляций позволяет нам исключить из рядов подлинной памяти правдивые и обоснованные конфабуляции.

Конфабулирование, неправильное запоминание и повторное обучение

Михаэлиан (2016b) недавно предпринял интересную атаку на каузальную теорию конфабуляции. Он допускает, что каузальная теория конфабуляции позволяет нам различать припоминание и достоверную конфабуляцию, с одной стороны, и неправильное воспоминание и ложную конфабуляцию, с другой. Чего каузальная теория конфабуляции не позволяет нам сделать, согласно Михаэляну, так это провести различие между конфабуляцией, с одной стороны, и повторным обучением и ложным воспоминанием, с другой.

Михаэлян рассматривает повторное обучение, конфабуляцию и неправильное запоминание как разные виды «ошибок памяти». Повторное обучение «происходит в определенных случаях, когда память субъекта о событии полностью зависит от внешней подсказки» (Майклиан, 2016b, стр. 3). В то время как переобучение связано с «отсутствием интернальности», говорят, что конфабуляция связана с «отсутствием надежности» (см. Раздел «Против эпистемической теории конфабуляции»). Неправильное запоминание «происходит, когда выполняется условие надежности, но нет условия точности» (Michaelian, 2016b, стр. 9).).

Установив различие между повторным обучением, конфабуляцией и неверным воспоминанием, Михаэлян утверждает, что каузальная теория конфабуляции имеет следствием уничтожение различия между достоверной конфабуляцией и повторным обучением. Он утверждает, что каузальный подход «не делает различия между достоверной конфабуляцией и повторным обучением, ни одно из которых не предполагает следовой связи» (Майклиан, 2016b, стр. 4–5). Предположительно, идея состоит в том, что с точки зрения каузальной теории памяти нет никакой разницы между случаем переучивания, когда нет никаких следов памяти (отсутствие интернальности), и случаем достоверной конфабуляции, где могут быть некоторые следы памяти, но там, где они не могут сыграть надлежащую роль для контрфактической зависимости мнимого состояния памяти от соответствующей прошлой репрезентации. Кроме того, что каузальная теория объединяет правдивую болтовню и повторное обучение, она также объединяет ложную болтовню и неправильное воспоминание. Михаэлян пишет:

[T] каузалисту … будет трудно отличить неправильное запоминание от ложной конфабуляции. Потому что он считает, что неправильное запоминание характеризуется надежностью и неточностью, а ложная конфабуляция характеризуется ненадежностью и неточностью (Майклиан, 2016b, стр. 10).

Цель этого раздела — показать, что возражения Михаэляна против каузальной теории конфабуляций не выдерживают критики. Я сделаю три пункта.

Во-первых, ошибочно включать переобучение в таксономию ошибок памяти. Переобучение происходит, когда человек узнает информацию, забывает ее, а затем повторно получает ее либо из того же, либо из другого источника (Robins, 2017b, стр. 82). Доступность различных источников (дневники, фотографии и т. д.) о каком-либо прошлом событии, вместе с неуловимостью памяти создает возможность повторного приобретения, а не сохранения информации о событии.

Повторное обучение явно отличается от запоминания, но это не означает, что повторное обучение — это ошибка памяти . Повторному обучению обычно предшествует забывание , что может рассматриваться или не рассматриваться как ошибка памяти ³¹ . И повторное обучение иногда сопровождается ошибкой контроля источника , которая представляет собой тип ошибки памяти, когда источник памяти неправильно приписывается какому-то конкретному воспоминаемому опыту (Johnson et al. , 1993). Например, вы можете заново узнать о текущем событии из местных новостей, забыть о событии, заново узнать о событии от друга, но позже сообщить, что узнали об этом из местных новостей (откуда вы первоначально получили информацию), тем самым отражая неверная атрибуция источника. Таким образом, хотя повторному обучению может предшествовать ошибка памяти (забывание) и она может сопровождаться ошибкой памяти (ошибка контроля источника), само по себе оно не является ошибкой памяти. Михаэлян знает, что

переобучение… не входит в число ошибок памяти, обычно изучаемых психологами. Но переобучение явно тесно связано с запоминанием, и хотя неестественно рассматривать переучение как ошибку, если субъект осознает, что он переучивает, то же самое относится и к другим обсуждаемым здесь ошибкам — в тех случаях, с которыми мы имеем дело. касается, если предполагается, что субъект считает себя запоминающим. Следовательно, целесообразно включить его в таксономию ошибок памяти ³² .

Кажется, Михаэлиан имеет в виду, что повторное обучение является ошибкой памяти, если субъект ошибочно принимает себя за то, что вспоминает. Но даже если мы примем это утверждение, проблемой повторного обучения является ошибочный мониторинг источника, а не повторное получение информации. Как ни посмотри, переобучение — это не ошибка памяти.

Во-вторых, Михаэлян утверждает, что каузальная теория объединяет достоверную конфабуляцию и переобучение, поскольку «ни одно из них не предполагает следовой связи». Лежащее в основе допущение состоит в том, что каузальная теория может отличить повторное обучение от достоверной конфабуляции только посредством разорванной каузальной связи. А поскольку причинно-следственная связь в обоих случаях разрывается, то, по крайней мере, так думает Михаэлян, нет ничего, что отличало бы правдивую конфабуляцию от повторного обучения. Но это просто не так. У каузального теоретика есть и другие способы отличить достоверную конфабуляцию от повторного обучения. Во-первых, повторное обучение, в отличие от конфабуляции, предполагает повторное получение информации. Еще одно отличие связано с отношением субъекта. Мы видели, что конфабуляции воспринимаются субъектом как подлинные воспоминания. Однако в обычных случаях повторного обучения субъект не считает себя ложно запоминающим.

В-третьих, Михаэлян утверждает, что каузальная теория смешивает неправильное воспоминание и ложную болтовню, поскольку и то, и другое рассматривается как «характеризующееся неточностью». Даже если бы мы приняли определение Михаэляна о неправильном воспоминании как надежное, но ложное ³³ , критика не выдерживает критики, поскольку у каузального теоретика есть другие способы отличить неправильное припоминание от ложной конфабуляции. Как отмечает сам Михаэлян, каузальный теоретик может указать на выполнение условия надежности как на специфическая дифференциация неправильного запоминания по сравнению с ложной конфабуляцией. Кроме того, люди, которые выдумывают истории, часто очень уверены в своих «воспоминаниях» даже после того, как им предъявляются противоречивые доказательства; обычно это не относится к обычным случаям неправильного запоминания.

Соображения клинической полезности

«Конфабуляция» не является ни обычным, повседневным термином (таким как «память» и «забвение»), ни техническим философским термином (таким как «обоснование» и «знание»), а скорее медицинским термин (например, «поражение головного мозга» и «дефицит витамина B1»). Учитывая, что «конфабуляция» — это медицинский термин, мы должны ожидать, что критерии конфабуляции поддаются проверке в клинических условиях. Но беспокоит то, что каузальная теория конфабуляции менее тесно связана с клинической практикой и исследованиями в области когнитивных наук, чем, скажем, эпистемическая теория конфабуляции. Ибо хотя представляется возможным проверить, является ли убеждение пациента в памяти обоснованным или нет, представляется невозможным проверить, удовлетворяет ли процесс, порождающий убеждение пациента в памяти, пункту о контрфактической зависимости, обсуждавшемуся в разделе «Причинная теория памяти»; или так мог бы утверждать критик. Я думаю, что необходимо сделать два замечания в ответ на обеспокоенность тем, что каузальная теория конфабуляции не улучшает диагностику.

Как объяснялось в разделе «Против эпистемической теории конфабуляции», эпистемическая теория конфабуляции бывает двух видов. Михаэлян защищает экстерналистско-релайабилистское прочтение эпистемологической теории, в то время как понятие оправдания Хирштейна сочетает в себе как интерналистские, так и экстерналистские элементы. Начнем с Хирштейна.

Хирштейн (2005, стр. 204) поддерживает гибридную теорию обоснования, которая включает как внутренние, так и внешние черты. Внешняя черта оправдания состоит в отсутствии повреждения головного мозга, а внутренние черты — в согласованности между психическими состояниями субъекта, а также в их сходстве с истиной. Хирштейн (2005, стр. 204) пишет: «Конфабуляторы часто считают, что их конфабуляции оправдываются другими состояниями, предполагаемыми воспоминаниями или восприятиями, но, как правило, эти состояния также плохо обоснованы». Итак, согласно Хирштейну, недостаточно убедиться, что мысли связны; мысли также должны быть хорошо обоснованы в том смысле, что они имеют высокую степень вероятности истинности. Хирштейн перечисляет высокую степень вероятности истины среди внутренних признаков обоснования, поскольку он предполагает, что здоровый субъект обладает «способностью оценивать вероятность того, что мысль верна» (2005, стр. 208).

Но как мы можем сказать, действительно ли наши кажущиеся воспоминания являются репрезентациями прошлого? Очевидное предположение состоит в том, что мы можем узнать, правдивы ли наши мнимые воспоминания, сверив их с дневниками, фотографиями, показаниями и т.п. Проблема с такого рода свидетельствами, однако, заключается в том, что они поднимают вопрос о том, дает ли чье-то мнимое воспоминание знание, в том, что использование этих свидетельств предполагает достоверность некоторой памяти (собственной или чьей-то еще). Чтобы довести эту мысль до конца, предположим, что вы помните, что положили ключ в ящик стола. Открываешь ящик, а там ключ. Разве это не подтверждает ваш опыт памяти? Нет, потому что ключ может быть в ящике стола, а вы его туда не положили. Затем предположим, что вы пытаетесь подтвердить свое воспоминание о том, что вы положили ключ в ящик стола, спросив свою подругу, видела ли она, как вы положили туда ключ. Если ваш друг отвечает утвердительно, оправдывает ли это ваши воспоминания? Нет, потому что воспоминания вашего друга (мнимые) могут быть в такой же степени продуктом воображения, как и ваши собственные. Проблема проверки мнимой памяти только перекладывается от вас к вашему другу. В результате любая попытка подтвердить достоверность воспоминаний приводит к замкнутому кругу. Не существует бесспорного способа определить, правдивы ли чьи-то мнимые воспоминания. Ни одно воспоминание нельзя подтвердить, не полагаясь на другие воспоминания (см. Bernecker, 2008, 9).7–104). В результате интерналистское условие обоснования Хирштейна, при котором нам необходимо «оценить вероятность того, что мысль верна», трудно использовать в клинической практике.

Далее рассмотрим экстерналистско-релайабилистское прочтение Михаэляном эпистемологической теории конфабуляции. Традиционно знание определялось как обоснованная истинная вера. Согласно релайабилизму, условие обоснования следует заменить условием того, что истинное убеждение было порождено надежным процессом. Знание – это надежно произведенная истинная вера. Михаэлян объясняет, что понятие надежности, лежащее в основе его симуляционной теории, является модальным понятием, в отличие от статистического или вероятностного понятия (Майклиан, 2016b, стр. 6; ср. Михаэлян, 2016a, стр. 140–142). Согласно вероятностное понятие, процесс формирования убеждений надежен тогда и только тогда, когда условная вероятность получить истинное убеждение на основе этого процесса больше определенного значения. В обычных случаях надежных процессов мы можем ожидать, что значение будет> 0,5. Согласно модальному понятию , процесс формирования убеждений надежен тогда и только тогда, когда в реальном мире и в некоторых соответствующим образом определенных возможных мирах отношение числа истинных убеждений к числу ложных убеждений, возникающих в результате этого процесса, превышает определенное значение. . Значение не обязательно должно быть точным и может меняться в зависимости от контекста. Важно понимать, что модальное понятие надежности сформулировано в терминах контрфактуалов, т. е. сослагательных условных утверждений, антецедент которых констатирует ситуацию, противоречащую фактам.

Учитывая модальное понятие надежности, кажется невозможным эмпирически определить, является ли данный процесс надежным. Разработка эксперимента для выяснения того, приобретет ли субъект в некотором возможном мире больше истинных, чем ложных убеждений на основе какого-либо процесса, кажется столь же безнадежной, как и определение того, будет ли субъект представлять в t ₂ это p, даже если (вопреки действительности) она не представила на t ₁ что p*. Поскольку представляется невозможным эмпирически проверить контрфактические факты, принято думать, что на них «нельзя полагаться и что их нельзя плодотворно использовать в эмпирически-практических областях, таких как медицина» (Sadegh-Zadeh, 2015, стр. 250). Но, возможно, это поспешный вывод. Пересмотрите контрфактическое понятие причинности. Существует четкая связь между понятием контрфактической зависимости и понятием влияния и возможности манипулирования: если событие x зависит от события y, то x находится под влиянием или манипулированием со стороны y ³⁴ . Представление о манипулируемости причинности распространено в эмпирических науках: x является причиной y, если изменение x изменяет y, т. е. если мы можем манипулировать y, манипулируя x. А учитывая связь между контрфактической зависимостью и манипулируемостью, представляется возможным интерпретировать эксперименты, проверяющие наличие влияния и манипулируемости, как проверку наличия контрфактической зависимости (см. Winship and Morgan, 1999).

Мы можем заключить, что соображения клинической полезности не могут быть использованы для решения вопроса о каузальном и эпистемологическом описании конфабуляции. Причина в том, что и релайабилистская трактовка конфабуляции Михаэляном, и моя собственная каузальная трактовка конфабуляции оперируют контрфактуальными условными предложениями. Мы также видели, что могут существовать косвенные способы проверки утверждения о том, что два события контрфактически зависят друг от друга.

Заключение

В итоге конфабуляции по отношению к подлинным воспоминаниям определяются не тем, что они ложны или лишены эпистемологического обоснования, а тем, что они не могут быть должным образом причинно связаны с соответствующими прошлыми репрезентациями либо потому, что нет соответствующих прошлых представлений или потому что причинно-следственная связь разорвана ³⁵ .

Вклад автора

Автор подтверждает, что является единственным автором этой работы и одобрил ее публикацию. 9Понятие релевантного следования призвано гарантировать, что содержание настоящей пропозициональной установки не относится к совершенно иной теме, чем содержание прошлой пропозициональной установки. Согласно Андерсону и Белнапу (1975), p релевантно q тогда и только тогда, когда p можно использовать в дедуктивном аргументе q из p. Они отвергают, например, p ⊃ (q ⊃ q), потому что p может не иметь отношения к (q ⊃ q) в том смысле, что p не используется для получения (q ⊃ q). Чтобы вывести q из p, необходимо, чтобы p и q имели некоторое общее смысловое содержание. Поскольку Андерсон и Белнап считают, что в пропозициональной логике общность значений обеспечивается общностью пропозициональных переменных, они заключают, что p и q должны иметь по крайней мере одну общую пропозициональную переменную. 9Хирштейн (2005, стр. 225–226) утверждает, что слово «должен» следует интерпретировать по-разному, если у человека поврежден мозг или у него нормальный мозг. Если у человека поврежден мозг, Хирштейн утверждает, что «должен» следует интерпретировать в функциональном смысле (например, «двигатель должен работать, у него есть мощность»). Если у человека нормальный мозг, то «должен» должен быть, кроме того, истолкован в нормативном смысле, в котором человек несет ответственность за неспособность исправить мысль или, по крайней мере, за то, что он не обладает знаниями. Однако в обоих случаях следует подразумевает может. См. Синнотт-Армстронг (19Утверждение, что подлинные воспоминания могут быть необоснованными, идет вразрез с широко распространенной эпистемологической теорией памяти , согласно которой запоминание того, что р, подразумевает знание того, что р. Если память подразумевает знание и если знание подразумевает обоснование, то отсюда следует (по транзитивности импликации), что память подразумевает веру, истину и обоснование. Эпистемическую теорию памяти поддерживают, в частности, Anscombe (1981), Ayer (1956, p. 138, 147–148), Dretske and Yourgrau (1983), Huemer (1999), Pollock и Cruz (19).Согласно Салливану-Биссетту (2015, стр. 551), общей чертой конфабуляторных объяснений является то, что они ложны или необоснованны. «Конфабулятивные объяснения эпистемически ошибочны. Вообще говоря, это ложных объяснений… Но даже когда конфабуляторные объяснения не ложны, они эпистемически бедны в других отношениях. Таким образом, ключевой эпистемологической чертой конфабуляций является то, что они плохо обоснованы или плохо подкреплены доказательствами ».

9Предки этой статьи были представлены на конференции «Медицинские знания в социальном мире», состоявшейся в Калифорнийском университете в Ирвине 28–29 марта 2016 г., и на 6-й Международной конференции по памяти, состоявшейся в Будапеште, Венгрия, 17–22 июля 2016 г. 2016. За комментарии к предыдущим черновикам я благодарен Хорди Фернандесу, Куркену Михаэляну, Кейлин О’Коннор, Мауре Прист, Саре К. Робинс, Маркусу Вернингу и трем рецензентам этого журнала.

Ссылки

Акил, Дж. К., и Сарагоса, М. С. (1998). Мемориальные последствия вынужденной конфабуляции: возрастные различия в восприимчивости к ложным воспоминаниям. Дев. Психол. 34, 1358–1372. doi: 10.1037/0012-1649.34.6.1358

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Адамс Ф. (2011). Хаскер Ду? Филос. Стад. 153, 81–94. doi: 10.1007/s11098-010-9663-4

CrossRef Full Text | Google Scholar

Американская психиатрическая ассоциация (1994). Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам, 4-е изд. . Вашингтон, округ Колумбия: Американское психиатрическое издательство.

Андерсон, А. Р., и Белнап, Н. Д. (1975). Порождение: логика уместности и необходимости , Vol. 1. Принстон, Нью-Джерси: Издательство Принстонского университета.

Google Scholar

Anscombe, GEM (1981). «Опыт памяти и причинность», в Сборнике философских статей , Vol. 2 Метафизика и философия разума , изд. GEM Anscombe (Oxford: Blackwell), 120–130.

Аристотель (1972). «De Memoria et reminiscentia», в Аристотель о памяти , изд. Р. Сорабджи (Провиденс, Род-Айленд: издательство Университета Брауна), 47–60.

Августин, С. (1991). Признания . Под редакцией Х. Чедвика. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Айер, А. Дж. (1956). Проблема знаний . Хармондсворт: Пингвин.

Google Scholar

Берлайн, Н. (1972). Конфабуляция. руб. Журнал психиатрии 120, 31–39. doi: 10.1192/bjp.120.554.31

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Бернекер, С. (2008). Метафизика памяти. Берлин: Springer.

Google Scholar

Бернекер, С. (2010). Память: философское исследование . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Бернекер, С. (2011). Дальнейшие мысли о памяти: ответы Шехтману, Адамсу и Гольдбергу. Филос. Стад. 153, 109–121. doi: 10.1007/s11098-010-9638-5

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Google Scholar

Бернштейн, Д. М., и Лофтус, Э. Ф. (2009). Как определить, является ли конкретное воспоминание истинным или ложным. Перспектива. Психол. науч. 4, 370–374. doi: 10.1111/j.1745-6924.2009.01140.x

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Berrios, GE (1998). Конфабуляции: концептуальная история. J. Исторический. Неврологи. 7, 225–241. doi: 10.1076/jhin.7.3.225.1855

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Берриос, Г. Э. (2000). «Конфабуляции», в расстройствах памяти в психиатрической практике , под редакцией Г. Э. Берриоса, Дж. Р. Ходжеса (Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: издательство Кембриджского университета), 348–368.

Google Scholar

Бортолотти, Л. (2010). Заблуждения и другие иррациональные убеждения . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Бортолотти Л. и Кокс Р. Э. (2009). «Безупречное» невежество: сильные и слабые стороны эпистемологических определений конфабуляции. В сознании. Познан. 18, 952–965. doi: 10.1016/j.concog.2009.08.011

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Каррутерс, П. (2005). Сознание: Очерки с точки зрения высшего порядка. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Carruthers, P. (2009). Как мы познаем собственный разум: взаимосвязь между чтением мыслей и метапознанием. Поведение. наук о мозге. 32, 121–182. doi: 10.1017/S0140525X0

45

Реферат PubMed | Полный текст CrossRef

Сеси, С. (1995). «Ложное убеждение: некоторые аспекты развития и клинические соображения», в книге «Искажения памяти: как разум, мозг и общество реконструируют прошлое », под ред. Д. Л. Шактера (Кембридж/Массачусетс: издательство Гарвардского университета), 91–125.

Google Scholar

Чисхолм, Р. (1977). Теория познания, 2-е изд. Englewood Cliffs, NJ: Prentice-Hall.

Кони, Э., и Фельдман, Р. (2004). Эвиденциализм: Очерки эпистемологии . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Конвей, М. К., и Лавдей, К. (2015). Воспоминание, воображение, ложные воспоминания и личные смыслы. В сознании. Познан. 33, 574–581. doi: 10.1016/j.concog.2014.12.002

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Колтхарт, М., и Тернер, М. (2009). «Конфабуляция и заблуждение», в Confabulation: Views from Neuroscience, Psychiatry, Psychology, and Philosophy , ed W. Hirstein (Oxford: Oxford University Press), 173–188.

Google Scholar

Далла Барба, Г. (1993). Конфабуляция: знания и воспоминания. Познан. Нейропсихология. 10, 1–20. doi: 10.1080/0264329

53454

CrossRef Full Text | Google Scholar

Далла Барба, Г. (2002). Память, Сознание и Темпоральность . Дордрехт: Клувер.

Google Scholar

Далла Барба Г., Чиполотти Л. и Денес Г. (1990). Автобиографическая потеря памяти и конфабуляция при корсаковском синдроме: история болезни. Кортекс 26, 525–534. doi: 10.1016/S0010-9452(13)80302-4

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Дебригард Ф. (2014). Память для запоминания? Воспоминание как форма эпизодического гипотетического мышления. Синтез 191, 155–185. doi: 10.1007/s11229-013-0247-7

Полный текст CrossRef | Google Scholar

ДеЛука, Дж. (2001). Взгляд когнитивной нейробиологии на конфабуляцию. Нейропсихоанализ 2, 119–132. дои: 10.1080/15294145.2000.10773294

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Google Scholar

Догерти, Т. (2011). «Фаллибилизм», в Философской энциклопедии Рутледжа , ред. С. Бернекер и Д. Притчард (Лондон: Рутледж), 131–143.

Google Scholar

Дрецке, Ф. (2000). Право: эпистемологические права без эпистемических обязанностей? Филос. Феноменол. Рез. 60, 591–606. doi: 10.2307/2653817

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Дрецке Ф. и Юрграу П. (1983). Потерянные знания. Дж. Филос. 80, 356–367. doi: 10.2307/2026336

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Дуб, Р. (2017). Заблуждения, принятие и когнитивные чувства. Филос. Феноменл. Рез. 94, 27–60. doi: 10.1111/phpr.12220

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Дайван, Дж. (1995). Иллюзия знакомства: альтернатива критерию отчета о гипнотическом воспоминании. Междунар. Дж. Клин. Эксп. Гипн. 43, 194–211. doi: 10.1080/00207149508409961

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Энгель, С. (1999). Контекст решает все: природа памяти . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: WH Freeman.

Google Scholar

Фотопулу, А. (2008). Ложные Я в нейропсихологической реабилитации: вызов конфабуляции. Нейропсихология. Реабилит. 18, 541–565. doi: 10.1080/09602010802083545

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Gilboa, A., Alain, C., Stuss, D.T., Melo, B., Miller, S., and Moscovitch, M. (2006). Механизмы спонтанных конфабуляций: стратегический поисковый счет. Мозг 29, 1399–1414. doi: 10.1093/brain/awl093

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Голдман А.И. (1998). «Релайабилизм», в Routledge Encyclopedia of Philosophy , изд. Э. Крейг (Лондон: Routledge), 204–208.

Гольдман, А.И. (1967). Каузальная теория познания. Дж. Филос. 64, 357–372. doi: 10.2307/2024268

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Хетерингтон, С. (2001). Хорошее знание, плохое знание: о двух догмах эпистемологии . Оксфорд: Кларендон Пресс.

Google Scholar

Хетерингтон, С. (2017). Фаллибилизм. Интернет-энциклопедия философии . Доступно в Интернете по адресу: http://www.iep.utm.edu/ (по состоянию на 5 июля 2017 г.).

Хирштейн, В. (2005). Мозговая фантастика: самообман и загадка конфабуляции . Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Google Scholar

Хирштейн, В. (2009). «Название и природа конфабуляции», в The Routledge Companion to Philosophy of Psychology , редакторы Дж. Саймонс и П. Кальво (Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Тейлор и Фрэнсис), 647–658.

Хаббард, Т.Л., Хатчинсон, Дж.Л., и Кортни, Дж.Р. (2010). Расширение границ: выводы и теории. QJ Exp. Психол. 63, 1467–1494. doi: 10.1080/174702101236

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Хьюмер, М. (1999). Проблема памяти знаний. пак. Филос. Вопрос 80, 346–357. doi: 10.1111/1468-0114.00088

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Хьюм, Д. (2000). Трактат о человеческой природе . Под редакцией Д. Ф. Нортона и М. Дж. Нортона. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Хайман, И. Э., Муж, Т. Х., и Биллингс, Ф. Дж. (1995). Ложные воспоминания о детских переживаниях. Заяв. Познан. Психол. 9, 181–197. doi: 10.1002/acp.23500

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Джеймс В. (1987). Очерки, комментарии и обзоры . Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.

Google Scholar

Джонсон М.К., Хаштруди С. и Линдси Д.С. (1993). Исходный мониторинг. Психолог. Бык. 114, 3–28. doi: 10.1037/0033-2909.114.1.3

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Джонсон, М. К., Хейс, С. М., Д’Эспозито, М., и Рэй, К. Л. (2000). «Конфабуляция», в Справочник по нейропсихологии, Vol. 2, Память и ее расстройства, 2-е изд. , редакторы Ф. Боллер, Дж. Графман и Л. С. Чермак (Амстердам: Elsevier Science), 383–407.

Google Scholar

Каплан, Д. (1989). «Демонстративные материалы», в Themes from Kaplan , редакторы Дж. Алмонг, Х. Веттштейн и Дж. Перри (Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: издательство Оксфордского университета), 481–563.

Келлог, Р. (2012). Основы когнитивной психологии, 2-е изд. . Тысяча дубов, Калифорния: Sage.

Льюис, Д. (редактор) (1986). «Правдивые галлюцинации и искусственное зрение», в Philosophical Papers , Vol. 2, (Оксфорд: издательство Оксфордского университета), 273–286.

Google Scholar

Орулв Л. и Хайден Л.-К. (2006). Конфабуляция: осмысление, самосозидание и миротворчество при деменции. Дискуссионный студ. 8, 647–673. doi: 10.1177/1461445606067333

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Маки, Дж. (1965). Причины и условия. утра. Филос. Вопрос 2/4, 245–255.

Мартин, С.Б., и Дойчер, М. (1966). Вспоминая. Филос. Ред. 75, 161–196. doi: 10.2307/2183082

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Маккей Р. и Кинсборн М. (2010). Конфабуляция, бред и анозогнозия: мотивационные факторы и ложные утверждения. Познан. Нейропсихиатрия 15, 288–318. doi: 10.1080/13546800

4871

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Михаэлян, К. (2011a). Эпистемология забвения. Erkenntnis 74, 399–424. doi: 10.1007/s10670-010-9232-4

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Михаэлян, К. (2011b). Генеративная память. Филос. Психол. 24, 323–342. doi: 10.1080/09515089.2011.559623

CrossRef Full Text | Google Scholar

Михаэлян, К. (2016a). Ментальное путешествие во времени: эпизодическая память и наше знание личного прошлого . Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Михаэлян, К. (2016b). Конфабулирование, неправильное запоминание, переобучение: симуляционная теория памяти и неудачное запоминание. Фронт. Психол. 7:1857. doi: 10.3389/fpsyg.2016.01857

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Мун, А. (2013). Запоминание влечет за собой знание. Синтез 190, 2717–2729. doi: 10.1007/s11229-012-0065-3

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Москович, М. (1995). «Конфабуляция» в «Искажение памяти». Как разум, мозг и общества реконструируют прошлое , изд. Д. Л. Шактер (Кембридж, Массачусетс: издательство Гарвардского университета), 226–251.

Google Scholar

Москович, М. (1989). «Конфабуляция и система лобных долей», в «Разновидностях памяти и сознания: очерки в честь Энделя Тульвинга », под ред. HL Roediger и FI Craik (Хиллсдейл, Нью-Джерси: Лоуренс Эрлбаум), 133–160.

Google Scholar

Нейлор, А. (1971). B помнит, что P из времени, T. J. Philos. 68, 29–41. doi: 10.2307/2025220

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Ньюби, И. Р., и Росс, М. (1996). Помимо метафоры соответствия: когда точность не может быть оценена. Поведение. наук о мозге. 19, 205–206. doi: 10.1017/S0140525X00042321

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Нисбетт Р. и Уилсон Т. Д. (1977). Рассказывая больше, чем мы можем знать: словесные отчеты о психических процессах. Психолог. Ред. 84, 231–259. doi: 10.1037/0033-295X.84.3.231

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Нозик, Р. (1981). Философское объяснение . Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.

Олссон, Э. Дж. (2017). «Когерентизм», в Routledge Handbook of the Philosophy of Memory , eds S. Bernecker and K. Michaelian (Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Routledge), 310–322.

Google Scholar

Пол, Лос-Анджелес (2011). «Контрфактические теории», в The Oxford Handbook on Causation , редакторы Х. Биби, К. Хичкок и П. Мензис (Оксфорд: издательство Оксфордского университета), 158–184.

Google Scholar

Перринг, К. (2010). Психическое заболевание. Стэнфордская философская энциклопедия . Доступно в Интернете по адресу: https://plato.stanford.edu/entries/mental-illness/

Платон (1921 г.). Теэтет . Перевод Х. Н. Фаулер. Классическая библиотека Леба. Лондон: Уильям Хайнеман.

Поллок, Дж. Л., и Круз, Дж. (1999). Современные теории познания, 2-е изд. . Лэнхэм, Мэриленд: Роуман и Литтлфилд.

Рахманович, А., Барнье, А.Дж., Кокс, Р.Е., Лэнгдон, Р.А., и Колтхарт, М. (2012). Это не моя рука: гипнотический аналог соматопарафрении. Познан. Нейропсихиатрия 17, 36–63. doi: 10.1080/13546805.2011.564925

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Рамачандран, В. С. (1995). Анозогнозия при синдроме теменной доли. В сознании. Познан. 4, 22–51. doi: 10.1006/ccog.1995.1002

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Робинс, С. К. (2016a). Неправильное запоминание. Филос. Психол. 29, 432–447. дои: 10.1080/09515089.2015.1113245

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Google Scholar

Робинс, С. К. (2016b). Репрезентация прошлого: следы памяти и причинная теория памяти. Филос. Стад. 173, 2993–3013. doi: 10.1007/s11098-016-0647-x

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Робинс, С. К. (2017a). Конфабуляция и конструктивная память. Синтез. doi: 10.1007/s11229-017-1315-1. [Epub перед печатью].

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Google Scholar

Робинс, С. К. (2017b). «Следы памяти», Справочник Рутледжа по философии памяти , редакторы С. Бернекер и К. Микаэлян (Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Рутледж), 76–87.

Google Scholar

Садег-Заде, К. (2015). Справочник по аналитической философии медицины, 2-е изд. . Дордрехт: Спрингер.

Сэдлер, Дж. З., Виггинс, О. П., и Шварц, М. А. (1994). Философские взгляды на психиатрическую классификацию . Балтимор, Мэриленд: Издательство Университета Джона Хопкинса.

Google Scholar

Schacter, DL (2001). Семь грехов памяти . Бостон, Массачусетс: Хоутон Миффлин.

Google Scholar

Шнайдер, А. (2008). Конфабулирующий разум: как мозг создает реальность . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Шема Р., Сактор Т. К. и Дудаи Ю. (2007). Быстрое стирание ассоциаций долговременной памяти в коре ингибитором PKMζ. Наука 317, 951–953. doi: 10.1126/наука.1144334

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Шумейкер С. (редактор) (2003). «Люди и их прошлое», в Identity, Cause, and Mind (Oxford: Clarendon), 19–48.

Google Scholar

Шоуп, Р. (1973). Воспоминания, знания и следы памяти. Филос. Феноменол. Рез. 33, 303–322. doi: 10.2307/2106945

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Синнотт-Армстронг, В. (1984). Ought Разговорно подразумевает может. Филос. Ред. 93, 249–261. doi: 10.2307/2184585

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Сквайрс, Р. (1969). Память развязана. Филос. Ред. 78, 178–196. doi: 10.2307/2184180

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Салливан-Биссетт, Э. (2015). Неявная предвзятость, конфабуляция и эпистемическая невиновность. В сознании. Познан. 33, 548–560. doi: 10.1016/j.concog.2014.10.006

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Саттон, Дж. (2003). «Правда в памяти: гуманитарные и когнитивные науки», в Доказательство и правда: гуманист как эксперт , редакторы И. МакКалман и А. МакГрат (Канберра, ACT: Австралийская академия гуманитарных наук), 145–163.

Google Scholar

Талланд, Джорджия (1965). Ненормальная память . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Academic Press.

Тернбулл, О., Дженкинс, С., и Роули, М. (2004). Приятность ложных убеждений: основанный на эмоциях счет конфабуляции. Нейропсихоанал. 6, 5–45. doi: 10.1080/15294145.2004.10773432

CrossRef Full Text | Google Scholar

Ван Дамм, И., и д’Идеваль, Г. (2010). Конфабуляция в сравнении с экспериментально индуцированными ложными воспоминаниями у корсаковских больных. Ж. Нейропсихология. 4, 211–230. doi: 10.1348/174866409X478231

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Виктор М., Адамс Р. Д. и Коллинз Г. Х. (1989). Синдром Вернике-Корсакова, 2-е издание . Филадельфия, Пенсильвания: Ф. А. Дэвис.

Уитли, Т. (2009). «Ежедневная болтовня», в Confabulation: Views from Neuroscience, Psychiatry, Psychology, and Philosophy , ed W. Hirstein (Oxford: Oxford University Press), 203–222.

Google Scholar

Уитлок, Ф. (1981). Некоторые замечания о значении конфабуляции. руб. Дж. Мед. Психол. 54, 213–218. doi: 10.1111/j.2044-8341.1981.tb01451.x

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Уильямсон, Т. (2000). Знание и его пределы . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Winship, C., and Morgan, S.L. (1999). Оценка причинных эффектов по данным наблюдений. год. Преп. Соц. 25, 659–707. doi: 10.1146/annurev.soc.25.1.659

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Земах, Э. М. (1983). Память: что это такое и чем она не может быть. Филос. Феноменол. Рез. 46, 31–44. дои: 10.2307/2107578

Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Влияние мнемонической аббревиатуры на обучение и выполнение процедурной задачи и ее устойчивость к прерываниям

Введение

Выполнение сложной задачи в повседневной жизни или в профессиональных условиях часто требует помнить, как проводить процедуру, состоящую из последовательность шагов, которые должны выполняться в заранее определенном порядке. Простой пример из повседневной жизни – последовательность действий, необходимых для приготовления вареных яиц. Чтобы получить яйца правильно, нужно выполнить последовательность шагов и любые ошибки последовательности, которые отклоняются от правильного порядка (например, кладут яйца в воду до того, как она закипит) или пропускают выполнение шага (например, не проколоть яйцо перед тем, как положить его в кипящую воду) может ухудшить результат. Следует признать, что процедура приготовления яиц довольно проста, а последствия ошибок последовательности в этом примере лишь незначительные. Однако существуют и другие (профессиональные) настройки, в которых совершение ошибок последовательности при выполнении процедурной задачи может иметь гораздо более серьезные последствия. Примерами являются выполнение процедур пилотами в кабине экипажа, врачами в отделении неотложной помощи или медсестрами, раздающими лекарства в больнице. Здесь совершение ошибки может иметь фатальные последствия, которые вряд ли можно исправить, и этот риск даже повышается в случае прерываний, которые часто наблюдаются в этих условиях (Latorella, 19).96; Дисмукес и др., 1998; Дрюс, 2007; Скотт-Кавизелл и др., 2007 г.; Уэстбрук и др., 2010). В качестве контрмеры, обеспечивающей правильное выполнение процедурных задач и делающей их более устойчивыми к прерываниям, они часто поддерживаются разного рода контрольными списками, которые должны уменьшить требования к памяти и предотвратить совершение ошибок последовательности, в первую очередь пропуск важных шагов (Latorella, 1999; Лукопулос и др. , 2001, 2003). Однако контрольные списки не всегда доступны, и есть ряд случаев, когда даже важные и критичные для безопасности процедуры должны выполняться только на основе памяти (т. е. так называемые элементы памяти в авиации, Хант, 1988; Ау, 2005). Это создает ряд когнитивных задач, сходных с последовательной памятью и последовательной памятью (например, Henson, 1998; Hurlstone et al., 2014), включая начальное изучение последовательности, сохранение последовательности во времени и, что наиболее важно, поиск правильного порядок шагов после выполнения процедуры. По мнению некоторых авторов, последний предполагает так называемый процесс хранения , т. е. отслеживание прогресса в рамках процедурной задачи путем отслеживания завершенных и подлежащих выполнению шагов (Carlson and Cassenti, 2004; Trafton et al. и др., 2011; Хэмбрик и Альтманн, 2015).

Исследования серийного обучения и припоминания показывают, что эти проблемы можно эффективно решать с помощью мнемонических методов. Было показано, что поддержка в организации материала, который необходимо запомнить, на этапе обучения улучшает обучение, оказывает долгосрочное влияние на запоминание материала и приводит к повышению производительности на этапе воспроизведения за счет обеспечения иерархической организации изученного материала. (например, Miller, 1956; Bower, 1970; Bellezza, 1981; Malhotra, 1991; Higbee, 2001). Одним из таких методов является введение мнемонических акронимов, т. е. произносимых фраз или слов, где каждая буква представляет элемент, который необходимо запомнить в порядке, заданном фразой (например, мнемоническая первая буква; Malhotra, 19).91; Хигби, 2001). Использование акронимов для запоминания элементов в последовательном порядке широко распространено в образовании (Cook, 1989; Miller and Mercer, 1993; Stalder, 2005) и в клинической практике (Bortle, 2010). Кроме того, было обнаружено, что люди произвольно придумывают аббревиатуры и организуют информацию порциями (Cook, 1989; Bower, 1970; Blick and Waite, 1971; Blick et al. , 1972; Gruneberg, 1973; Bortle, 2010), что также указывает на потенциально положительные эффекты такой мнемоники для изучения порядка и припоминания.

Применительно к процедурным задачам, которые необходимо выполнять по памяти, предоставление аббревиатур, состоящих из букв, обозначающих различные этапы, может иметь как минимум три полезных эффекта. Во-первых, это может улучшить обучение, запоминание и поиск шагов в правильном порядке. На это указывают ранние исследования, демонстрирующие преимущества мнемонических сокращений при изучении и воспроизведении вербального материала (Nelson and Archer, 1972; Stalder, 2005). Положительные эффекты мнемонических аббревиатур проявлялись, в частности, в ситуациях, когда нужно было выучить и вспомнить порядок элементов (Нельсон и Арчер, 19).72; Моррис и Кук, 1978), тогда как обычно никаких эффектов не обнаруживалось там, где требовалось восстановить идентичность отдельных предметов (Нельсон и Арчер, 1972; Моррис и Кук, 1978; Карлсон и др., 1981). Конкретная польза мнемонических акронимов для запоминания порядка элементов, но не идентичности элементов, может объяснить противоречивые данные о положительном влиянии мнемонических акронимов на вербальное обучение (Boltwood and Blick, 1970; Gruneberg, 1973; Cook, 1989). По этой причине представляется, по крайней мере, правдоподобным, что наличие акронимов также способствовало бы обучению правильному порядку различных шагов, составляющих процедурную задачу.

Во-вторых, наличие аббревиатуры может также увеличить скорость выполнения различных шагов процедурной задачи, т. е. служить мнемоническим инструментом процесса (Higbee, 1987; Manalo, 2002). Это ожидаемо, потому что наличие произносимой аббревиатуры обеспечивает структуру-подсказку, неотъемлемые связи которой между различными буквами могут усилить ассоциации между последовательными шагами (Malhotra, 1991), что, в свою очередь, может улучшить передачу между шагами, что приведет к общему результату. повышение скорости и точности на этапе выполнения.

В-третьих, можно предположить, что мнемонические аббревиатуры могут повысить устойчивость последовательной процедурной задачи к неблагоприятным последствиям прерывания. Неблагоприятные последствия прерываний, то есть дополнительное время, необходимое для возобновления основной задачи после прерывания ( время возобновления ), и повышенный риск совершения ошибок последовательности (т. е. пропуск или повторение шага), часто отмечались при возобновлении основной задачи. задача. Среди других факторов эффект прерывания зависит от продолжительности и сложности задачи прерывания (Hodgetts and Jones, 2006; Cades et al., 2007; Monk et al., 2008, см. обзор Trafton and Monk, 2007). Эти эффекты часто интерпретируются в рамках модели памяти для целей, предложенной Альтманном и Трафтоном (2002). Модель утверждает, что цели задачи должны быть активированы в рабочей памяти, чтобы выполнить когнитивную задачу. Предполагая, что когнитивные цели лежат в основе тех же ограничений, что и другие элементы рабочей памяти, требуется активное усиление для достижения и поддержания достаточного уровня активации для успешного извлечения целей. Прерывание процедурной задачи вызывает снижение активации связанных целей задачи, если только цели не повторяются во время выполнения задачи прерывания. Таким образом, чтобы возобновить процедурную задачу в правильном положении после прерывания, положение в задаче должно быть отрепетировано во время прерывания, а уровень активации цели, связанной с правильным шагом задачи, должен быть снова повышен на основе по внутренним или внешним сигналам. Кажется правдоподобным, что мнемонические аббревиатуры могут обеспечивать простые внутренние сигналы (например, буквы вместо слов или предложений) для репетиции и повторной активации шагов задачи и, следовательно, усиливать активацию цели в памяти. Таким образом, мнемонические аббревиатуры могут быть полезны во время прерывания, когда цели основной задачи необходимо репетировать параллельно с выполнением задачи на прерывание, а также после прерывания, при переориентации и реактивации целей основной задачи. происходит. Эти эффекты должны отражаться в сокращении времени возобновления и уменьшении риска ошибок последовательности после перерывов по сравнению с ситуацией, когда аббревиатура отсутствует.

Учитывая эти возможные преимущества и имеющиеся данные о конкретных преимуществах мнемонических акронимов с точки зрения порядка запоминания, предоставление мнемонических акронимов для поддержки обучения, удержания и поиска процедурных задач с последовательными ограничениями кажется многообещающим. Несмотря на примеры использования акронимов для запоминания и извлечения правильной последовательности шагов в процедуре (например, процедуры принятия решений, Hörmann, 1994), последствия этой мнемонической техники для обучения и выполнения процедурных задач не изучались в работе. систематическим образом, насколько нам известно.

Новая экспериментальная парадигма, парадигма UNRAVEL, которая в принципе подходит для решения этого вопроса, была недавно представлена ​​Altmann et al. (2014). UNRAVEL — это аббревиатура, где каждая буква представляет собой шаг, который необходимо выполнить в ответ на сложный стимул, а последовательность букв указывает правильный порядок шагов в последовательности. Сложные стимулы-задачи в этой парадигме состоят из буквы, цифры и прямоугольника с различными характеристиками (например, шрифтом, цветом, местоположением). Различные шаги, которые необходимо выполнить по памяти в правильном порядке, включают в себя ответы на семь вопросов, касающихся особенностей данного стимула. До сих пор эта парадигма в основном использовалась для изучения последствий перерывов в выполнении серийных задач (Altmann et al., 2014, 2017; Altmann and Trafton, 2015). Для этого задача UNRAVEL неоднократно прерывалась между шагами простой задачей прерывания. Чтобы исследовать последствия этих прерываний для производительности, время, необходимое для возобновления задачи (время возобновления), количество ошибок последовательности (т. оценивались ошибки (т. е. случаи возобновления выполнения задачи на правильном шаге, но с неправильным ответом). Полученные результаты воспроизводят стандартные эффекты в исследованиях прерываний, а именно то, что неблагоприятные последствия прерываний, т. е. длительное время возобновления и повышенный риск совершения ошибки последовательности, ухудшаются с увеличением продолжительности задачи прерывания (Altmann et al., 2017). ). Кроме того, два аспекта результатов предполагают, что мнемоническая аббревиатура, поддерживающая задачу, могла иметь значение при выполнении этой задачи. Во-первых, несмотря на то, что задача UNRAVEL предъявляет сравнительно высокие требования к памяти, наблюдаемые уровни ошибок последовательности после прерываний были на удивление низкими (4–16%) и практически в том же диапазоне или лишь несколько выше, чем те, которые обычно получаются при гораздо менее требовательных задачах. основные задачи и сопоставимая продолжительность коротких перерывов (например, Monk et al., 2008). Это говорит о том, что доступность аббревиатуры могла бы компенсировать более высокие требования к памяти задачи UNRAVEL по сравнению с условием, когда аббревиатура не была бы доступна. Во-вторых, анализ производительности на разных этапах задачи UNRAVEL выявил интересный случайный вывод. А именно, риск ошибок последовательности был относительно низким, особенно для первого (U) и последнего (L) шага задачи, тогда как больше ошибок последовательности было совершено на средних шагах, даже если непосредственно шагу не предшествовало прерывание. Авторы предполагают, что полученные паттерны были обусловлены мнемонической аббревиатурой и ее структурой, которые, как они полагают, организовали задачу иерархически в соответствии со словесными границами аббревиатуры (Altmann et al., 2014). Однако, поскольку в это исследование прерывания не было включено никакое условие контроля (т. е. без аббревиатуры), любые выводы о возможном влиянии аббревиатуры на эффективность прерывания кажутся едва ли окончательными на основании имеющихся данных этой предыдущей работы.

Насколько нам известно, на данный момент существует только одно исследование UNRAVEL, которое включало контрольную группу без сокращений. Однако это исследование не было сосредоточено непосредственно на влиянии аббревиатуры как мнемонической на производительность (Hambrick et al. , 2018 ¹ ). Знаний, релевантных для задачи. чаще обращались к варианту справки, чем в группе аббревиатуры.Однако не было обнаружено различий в общем среднем времени отклика (RT) и частоте ошибок последовательности между условиями, что противоречит предположению об обычно благоприятном мнемоническом эффекте аббревиатуры. на выполнение серийной задачи.Однако, поскольку специфические эффекты мнемоники на производительность в серийных задачах не были основной целью этого исследования, авторы просто использовали v Все общие показатели производительности, без учета каких-либо конкретных эффектов мнемоники, например, на время обучения и устойчивость к прерываниям или представлению задач. Таким образом, выводы этого исследования следует рассматривать как очень ограниченные в отношении последствий мнемоники акронимов для выполнения последовательных задач.

Настоящее исследование направлено на первое систематическое исследование влияния мнемонической аббревиатуры по сравнению с отсутствием аббревиатуры на обучение и выполнение процедурной задачи с последовательными ограничениями. Для этой цели мы использовали немецкую адаптацию задачи UNRAVEL и сопоставили условия с мнемоникой и без нее по трем различным аспектам: время, необходимое для изучения задачи, скорость и точность выполнения задачи без перерыва и потенциал аббревиатура для структурирования задачи и повышения устойчивости задачи (или, по крайней мере, определенных шагов) к пагубным последствиям производительности после прерывания. Наша адаптация задачи UNRAVEL использовала стимул задания, аналогичный тому, который использовали Altmann et al. (2014), но включало в общей сложности восемь шагов задачи вместо семи, которые нужно было выполнять в определенном порядке. В условиях аббревиатуры последовательность задач построения процедуры была представлена ​​аббревиатурой WORTKLAU, состоящей из двух отдельных односложных немецких слов, т. е. «Wort» (англ. слово ) и «Клау» (англ. кража ). Было выбрано расширение процедуры до восьми шагов и использование аббревиатуры из двух слов, чтобы сделать задачу еще более сложной и иметь аббревиатуру с заметной семантической структурой, включая центральное положение, отмеченное границами слов.

В первом эксперименте участники выполняли основное задание либо с поддержкой аббревиатуры (начиная с этапа обучения), либо без аббревиатуры. В последнем случае они должны были выучить восемь шагов и их порядок без какой-либо мнемонической техники. Далее при выполнении задания варьировали, происходили ли на разных шагах прерывания двух разных длин. Во-первых, мы ожидали меньшего времени обучения в условиях с аббревиатурой по сравнению с условием, когда аббревиатура не была доступна. Во-вторых, мы предсказали, что поддержка мнемонической аббревиатуры приведет к более быстрому и точному выполнению всей последовательности шагов по сравнению с ситуацией без аббревиатуры. Это ожидалось, исходя из предположения, что последовательные связи между этапами будут улучшены за счет наличия аббревиатуры. В-третьих, мы предположили, что наличие мнемонической аббревиатуры повысит устойчивость к прерываниям, а именно, время возобновления будет меньше, а ошибки последовательности на первом шаге после прерывания будут менее частыми по сравнению с условием отсутствия аббревиатуры. Основываясь на предположении, что аббревиатуры действительно облегчают репетицию того, где основная задача была прервана, а также обеспечивают заметный внутренний сигнал для повторной активации цели задачи на правильном шаге, этот эффект должен происходить независимо от продолжительности и места прерывания. Наконец, мы предположили, что присущая аббревиатуре семантическая структура также организует когнитивную репрезентацию задачи. То есть мы предполагали, что мнемоническая аббревиатура, состоящая из двух слов, будет способствовать как бы дроблению, т. е. делению процессуальной задачи на две субъединицы в соответствии с границами слов внутри аббревиатуры. В этом случае это должно отражаться в более быстром обучении и еще более высокой устойчивости к эффектам прерывания, особенно для прерываний, происходящих в центральной позиции, по сравнению с прерываниями в другом месте во время выполнения задачи. На это указывают наблюдения за эффектами положения в парадигме UNRAVEL и предыдущие выводы о том, что прерывания менее разрушительны, если они происходят после завершения подзадач, по сравнению с прерываниями, расположенными внутри подзадач (Monk et al. , 2002, 2004; Botvinick and Bylsma, 2005; Бейли и Констан, 2006). В то время как результаты первого эксперимента позволили оценить большинство этих гипотез, наблюдаемые эффекты были несколько неоднозначными по отношению к влиянию аббревиатуры на мысленное представление задачи. Таким образом, был проведен второй эксперимент, в котором внутренняя структура аббревиатуры была сделана еще более заметной с помощью дефиса («WORT-KLAU»).

Эксперимент 1

Материалы и методы

Участники

В исследовании приняли участие 74 студента университета в возрасте от 18 до 30 лет. Их случайным образом распределили на две группы. 36 участников (23 женщины, 11 мужчин; M = 24,97, SD = 2,97) выполнили задание с поддержкой аббревиатуры, а остальные 38 участников (24 женщины, 14 мужчин; M = 25,16, SD ) = 2,85) выполнил задание без аббревиатуры. Размер выборки из 32 участников на группу был определен на основе калькулятора размера выборки G-степени (Faul et al. , 2007) для α = 0,05, мощность 0,9.5, а размер эффекта 0,20. Такой размер эффекта находится в диапазоне ранее сообщавшихся размеров эффекта для основных эффектов присутствия прерывания и продолжительности (например, Altmann et al., 2014, 2017). Однако из предыдущих исследований нельзя было сделать никаких прогнозов в отношении размера конкретных эффектов от предоставления аббревиатуры, и поэтому предполагалось, что они находятся в том же диапазоне. Участники были набраны через веб-портал Technische Universität Berlin. За участие в эксперименте предлагался курсовой кредит или денежное вознаграждение.

Задачи

Основной задачей была немецкая адаптация задачи UNRAVEL, представленной Altmann et al. (2014). Он следует тому же общему подходу и целям, что и исходная задача, но также учитывает опыт предыдущих исследований этой задачи (Altmann et al., 2014; Altmann and Trafton, 2015). Как и задача UNRAVEL, немецкая версия также требует, чтобы участники реагировали на сложный стимул рядом последовательных ответов, которые должны выполняться по памяти в заранее определенном порядке. Стимулы основной задачи соответствуют исходным стимулам задачи РАСКРЫТИЕ, с характеристиками, адаптированными к новому и расширенному набору правил выбора, которые должны применяться в заданной последовательности без каких-либо сигналов. То есть каждый стимул состоит из точки, числа (1, 2, 3 или 9).), буква (A, B, U или X) и квадрат, которые различаются по восьми различным признакам: цвет точки (белый или черный), стиль шрифта числа (подчеркнутый или нет), цвет буква/цифра (красная или синяя), положение буквы/цифры за пределами рамки (сверху или снизу), звук буквы (согласная или гласная), стиль шрифта рамки (пунктирный или линейный), положение буквы в алфавит (ближе к началу или концу) и четность числа (четное или нечетное) (см. рис. 1).

Рисунок 1. Два примера заданий-стимулов основной задачи ВОТРКЛАУ.

В ответ на стимул участник должен пройти последовательный список из восьми правил выбора, соответствующих различным признакам, и ввести правильные ответы на стандартной клавиатуре в установленном порядке. В качестве мнемонической техники для поддержки обучения, запоминания и правильного выполнения последовательности использовалась аббревиатура WORTKLAU. Его можно рассматривать как своего рода мнемонику первой буквы, представляющую последовательность операций основной задачи по соответствующей первой букве одного из вариантов ответа, что соответствует логике аббревиатуры в задаче UNRAVEL. Правила выбора, соответствующие ответы и ассоциация с аббревиатурой показаны в таблице 1.

Таблица 1. Перечень шагов, правил выбора и возможных ответов в задании WORTKLAU в переводе с немецкого на английский. Возможные ответы, образующие аббревиатуру, даны как на немецком (прямая ссылка на аббревиатуру по первой букве одного из вариантов), так и на английском.

По сравнению с парадигмой UNRAVEL количество шагов, которые необходимо выполнить в ответ на каждый стимул, было увеличено на один до восьми шагов в немецкой адаптации WORTKLAU. Это различие имеет два важных следствия: требования к памяти в задаче WORTKLAU даже выше, чем в задаче UNRAVEL, а аббревиатура состоит из двух отдельных слов одинаковой длины (т. е. WORT и KLAU, что соответствует английским словам 9).0007 слово и кража ), что обеспечивает семантическую структуру акронима, разделив его на две части. Последнее позволяет контролируемым образом изучить возможное влияние структуры аббревиатуры на выполнение задачи.

В качестве задачи на прерывание использовалась числовая задача «2 назад» (Moore and Ross, 1963). В этом задании участникам предлагается ряд одиночных чисел, и они должны ответить, когда представленное число равно числу, представленному двумя позициями ранее. Задача предъявляет относительно высокие требования к рабочей памяти, требуя непрерывного обновления памяти при каждом предъявлении нового числа. Ранее он использовался в других исследованиях прерывания, чтобы подавить или, по крайней мере, воспрепятствовать активной репетиции того, где произошло прерывание в основной задаче (например, Monk et al., 2004, 2008).

Процедура

Участники проходили индивидуальное тестирование в Лаборатории человеческой деятельности кафедры трудовой, инженерной и организационной психологии Берлинского технического университета. После подписания информированного согласия и заполнения демографической анкеты с указанием основных биографических характеристик (например, возраста) и соответствующего опыта (например, навыков набора текста) участников знакомили с заданием WORTKLAU. В группе без аббревиатуры был представлен предопределенный порядок выбора правил, но последовательность вариантов ответа была смешанной, так что формирование из них акронима не было очевидным. Напротив, группа акронимов была введена к мнемоническому акрониму как поддержка запоминания различных правил выбора в правильном порядке. После этого в обеих группах последовала короткая фаза практики, включающая пять попыток выполнения задания, которые должны были выполняться с помощью раздаточного материала, описывающего последовательность вариантов выбора. Немедленная обратная связь о точности предоставлялась на экране после каждого ответа. После практических испытаний участники продолжили чтение инструкций и ознакомление с заданием на прерывание. После того, как было введено задание на прерывание в двух направлениях, последовало короткое тренировочное испытание (1 мин).

После этого ознакомительного этапа участники должны были пройти тест на знание процедуры и правил выбора последовательного задания WORTKLAU. Однако перед тем, как пройти этот тест, они могли потратить столько времени, сколько им нужно, чтобы выучить последовательность. Участники, которые затем прошли проверку знаний, сразу приступили к финальному обучению без обратной связи, которое состояло из восьми испытаний WORTKLAU, пять из которых прерывались после разных этапов. Все остальные участники получили дополнительное время на обучение, прежде чем они повторили проверку знаний и могли начать с финального блока обучения. Все участники прошли проверку знаний со второго раза.

После заключительного тренировочного блока у участников был небольшой перерыв, за которым последовал сбор экспериментальных данных. Эта основная часть эксперимента состояла из трех экспериментальных блоков, по 24 опыта WORTKLAU в каждом блоке, т. е. всего 72 опыта. В каждом блоке было прервано 20 испытаний. Прерывания могли происходить в пяти различных позициях последовательности ВОРТКЛАУ (т. е. перед шагами R, T, K, L, A), каждое прерывание длилось либо 6, либо 30 с. То есть каждая комбинация прерываний «Позиция × длина» была представлена ​​дважды на блок. Остальные четыре попытки на блок, т. е. всего 12 попыток, не прерывались. Они использовались для оценки влияния аббревиатуры на бесперебойную работу, а также использовались в качестве основы для расчета эффектов прерывания. Прерванные и непрерывные испытания были смешаны случайным образом. Участникам было предложено как можно быстрее и точнее пройти различные этапы задания WORTKLAU. В случае ошибок они не должны их исправлять, а продолжать работу по последовательности. Задание на прерывание всегда появлялось сразу после ответа на один из шагов задания ВОРТКЛАУ и полностью замещало стимул ВОРТКЛАУ. При выполнении задания на прерывание на 2 оборота в центре экрана предъявлялось по одному числу в составе короткой (4 пункта) или длинной (20 пунктов) серии со скоростью предъявления 1,5 с. Сразу же после последнего пункта серии 2-back снова предъявлялся стимул основного задания, и от участников требовалось как можно быстрее возобновить выполнение основного задания на правильном шаге, т. е. шаге, который должен был следовать за последним. выполненный шаг перед прерыванием. После выполнения последнего шага пробы в основной задаче и до показа нового стимула на 300 мс появлялся пустой экран. В среднем полный экспериментальный сеанс длился 90 мин. Перед отъездом с каждым участником было проведено структурированное интервью, в ходе которого были рассмотрены стратегии, которые они использовали для изучения и выполнения задания (например, «Вы пытались разделить последовательность заданий на разные части?», «Была ли какая-либо позиция для вас особенно легкой?» возобновить работу после перерыва?»). Кроме того, участники субъективно оценивали свою эффективность в основных и отвлекающих заданиях по простой четырехбалльной шкале Лайкерта.

Дизайн

Для изучения влияния мнемонической аббревиатуры на время обучения, на общую производительность в непрерывных испытаниях основной задачи и на производительность после прерывания мы сравнили производительность в группе акронимов, работающей при поддержке WORTKLAU. аббревиатура, с показателями в группе без аббревиатуры (контрольной).

Для исследования влияния мнемонической аббревиатуры на устойчивость к прерываниям был использован смешанный факторный план 2 (группа) × 2 (длина) × 5 (позиция). Первый фактор был определен как межсубъектный фактор, представляющий группы с аббревиатурой и без аббревиатуры. Второй фактор был определен как внутрисубъектный фактор, представляющий продолжительность прерывания (6 против 30 с). Третий фактор снова был внутрисубъектным и включал пять уровней, соответствующих положению в последовательности ответов, где произошло прерывание (перед шагами R, T, K, L, A).

Зависимые переменные

Для оценки влияния аббревиатуры на различные аспекты производительности, включая обучение, производительность во время непрерывных испытаний и последствия прерываний, использовался набор из восьми показателей эффективности:

Время обучения

Эта переменная был использован для оценки возможного влияния аббревиатуры на время, необходимое для изучения правильной последовательности правил выбора основной задачи. Он определялся как время, прошедшее между окончанием первой фазы ознакомления и успешным прохождением проверки знаний, включая дополнительное время, необходимое, если первая попытка проверки знаний не удалась. Оперативно он был измерен на основе меток времени, выбранных в файле журнала эксперимента, указывающих на конец последнего тренировочного испытания с двумя повторами и начало последнего тренировочного блока соответственно. Чтобы иметь возможность контролировать различия в чистой скорости чтения, время, необходимое для чтения инструкций на этапе ознакомления, определяется временем, прошедшим между окончанием первого тренировочного блока задания ВОРТКЛАУ и началом тренировки с двумя спинами. испытаний, также оценивалась с помощью отметок времени, отобранных в файлах журналов эксперимента.

Время завершения

Время завершения определялось как среднее значение RT, необходимое для выполнения различных шагов основной задачи WORTKLAU в испытаниях, в которых не было прерываний. Для первого шага каждого испытания RT определяли как время (в мс), прошедшее от появления нового стимула-задачи до получения первого ответа. Для всех последующих шагов ВУ оценивали по продолжительности интервала между ответами (ИРИ, в мс), прошедшего с момента предыдущего ответа. Только шаги, на которые даны правильные ответы, были включены в эту меру.

Ошибки последовательности

Этот показатель был определен как общая средняя доля всех ответов на различные шаги в непрерывных испытаниях, когда участник отклонялся от предписанного порядка шагов, либо пропуская шаги (например, переходя непосредственно от шага W к шагу R) или повторения шага.

Ошибки, не связанные с последовательностью

Этот показатель был определен как общая средняя доля всех ответов на различные шаги в непрерывных испытаниях, когда участник давал ответ на заданный шаг в правильном месте испытания, но ответ был ложным (например, предъявленные стимулы содержали белую точку, но участник нажал клавишу S вместо клавиши W).

Время возобновления

Время возобновления определялось как время, необходимое для возврата к определенному шагу основной задачи после прерывания. Основываясь на всех прерванных испытаниях, оно было рассчитано для каждого заданного шага после прерывания (R, T, K, L или A) отдельно путем вычитания среднего интервала между ответами для этого шага в непрерываемых испытаниях из прошедшего времени. между повторным появлением основного стимула задачи и реакцией на этот шаг на клавиатуре после перерыва. Для этой меры учитывались только правильные ответы.

Ошибки последовательности после прерывания

Этот показатель включал долю ошибок последовательности (т. е. пропуска или повторения шага), возникающих на различных шагах после прерывания.

Ошибки, не связанные с последовательностью, после прерывания

Этот показатель включал долю ошибок, не связанных с последовательностью (т. е. ложных ответов на правильный шаг), возникающих на различных этапах после прерывания.

Прерывание выполнения задачи

Выполнение задачи с прерыванием измерялось посредством правильных попаданий, когда участники правильно реагировали на стимулы в задании, и правильных отказов, когда участники правильно не реагировали на предъявленные стимулы, и выражалось в процентах.

В дополнение к этим показателям эффективности в ходе структурированного постэкспериментального интервью был получен ряд дополнительных, в основном исследовательских переменных, включая процентное соотношение различных стратегий разделения на фрагменты, преднамеренно применяемых участниками. Наконец, набор контрольных переменных, используемых для выявления возможных основных различий между экспериментальными группами, включал субъективные оценки производительности в основных и отвлекающих заданиях, а также отдельные элементы демографической анкеты, такие как возраст и субъективные оценки навыков набора текста.

Результаты

В общей сложности девять участников были исключены из дальнейшего анализа либо из-за систематических ошибок, не связанных с последовательностью на шаге К (согласная-гласная), либо из-за использования немемических стратегий для выполнения задания (т. к правильному ответу на клавиатуре во время перерыва), или за невозможность проанализировать все времена реакции на ситуацию из-за большого количества ошибок. Таким образом, результаты, представленные ниже, основаны на данных 33 участников из группы с аббревиатурой и 32 участников из группы без аббревиатуры. Обе группы не различались по возрасту [ M = 24,97 в группе с аббревиатурой и M = 25,38 в группе без аббревиатуры, t (63) = 0,55, p = 0,58], ни в навыках набора текста [2,73 против 2,94, т (61,62) = 1,18, р = 0,24]. Кроме того, две группы также не различались по субъективной оценке своей работы в основной задаче [2,94 против 3,03, t (64) = 0,64, p = 0,52] и в задаче на прерывание [ 2,21 против 2,34, t (64) = 0,88, p = 0,38].

Что касается показателей ВУ в непрерывных испытаниях, все ВУ короче 500 мс или больше 3 стандартных отклонений (СО) от среднего значения, рассчитанного для каждого шага и каждого участника, были исключены, что привело к исключению 0,03% ВУ в группа с аббревиатурой и 0,05% в группе без аббревиатуры. Для постпрерывания RT (между повторным появлением основного стимула задачи после прерывания и первой реакцией), а также все времена короче 500 мс были исключены, что привело к исключению 0,03% в аббревиатуре и 0,04% в нет. -аббревиатура группы.

Время обучения

Время обучения

Все времена обучения и чтения, которые были на 3 SD выше или ниже среднего значения группы, были исключены из анализа. Это привело к отстранению одного участника из-за длительного времени чтения в группе с аббревиатурой и трех участников из-за длительного времени обучения и чтения в группе без аббревиатуры. В группе аббревиатуры среднее время обучения остальных участников составило 910,50 с ( SD = 145,42) по сравнению с 1150,52 с ( SD = 320,17) в группе без аббревиатуры. Анализ ковариации (ANCOVA) с группой в качестве фиксированного фактора и временем чтения в качестве ковариации выявил значительную разницу во времени обучения между группами, F (1,58) = 13,53, p = 0,001, ηp2 = 0,19, тогда как время чтения не было статистически значимым, p = 0,21.

Непрерывная производительность основной задачи

Полный обзор показателей производительности, рассчитанных для каждого шага основной задачи в непрерывном режиме, вместе с тремя производными общими показателями производительности на пробном уровне показаны в таблице 2.

Таблица 2. Средние значения и стандартные ошибки (в скобках) времени отклика, доля ошибок последовательности и доля ошибок, не связанных с последовательностью, на каждом этапе задачи в непрерывных испытаниях. Кроме того, итоговое среднее время завершения и средняя общая доля ошибок, связанных с последовательностью, и ошибок, не связанных с последовательностью, показаны для обоих условий в нижней части таблицы.

Время завершения

Время выполнения различных этапов в 12 испытаниях WORTKLAU без перерывов было только описательно быстрее в аббревиатуре ( M = 2265 мс; SE = 124), чем в группе без аббревиатуры ( M = 2291 мс; SE = 99). Это соответствует среднему времени, необходимому для завершения всего WORTKLAU, равному 18,12 и 18,33 с соответственно. Тест t , сравнивающий среднее время завершения в обоих условиях, не выявил значимой разницы, t (63) = 0,17, p = 0,87.

Ошибки последовательности

Как и ожидалось, средняя доля ошибок последовательности, допущенных на разных этапах задачи WORTKLAU, составляла около половины в группе акронимов ( M = 0,009, SE = 0,005) по сравнению с группой без аббревиатуры ( M = 0,023, SE = 0,005). Однако доли ошибок последовательности были очень низкими в обеих группах, и при сопоставлении этих средних значений с помощью теста t разница просто не достигла обычного уровня значимости, t (38,74) = 1,84, х = 0,074. .

Ошибки, не связанные с последовательностью

Ошибки, не связанные с последовательностью, следовали той же схеме, что и ошибки последовательности, и находились ниже в группе акронимов ( M = 0,012, SE = 0,015), чем в группе без аббревиатуры ( M = 0,017, SE = 0,035). Однако и эта разница была слишком мала, чтобы достичь статистической значимости, t (63) = 0,83, p = 0,41.

Производительность в прерванных испытаниях

Обзор показателей производительности, рассчитанных для каждого шага основной задачи после прерывания в условиях с короткими и длительными перерывами, показан в таблице 3.

Таблица 3. Средние значения и стандартные ошибки (в скобках) показателей эффективности после прерывания (время отклика, время возобновления, доля ошибок в последовательности и доля ошибок, не связанных с последовательностью) отдельно для каждой позиции прерывания и обеих длин прерывания в группа с аббревиатурой и без аббревиатуры.

Время возобновления

Дисперсионный анализ 2 (группа) × 2 (длина) × 5 (позиция) выявил значительное основное влияние продолжительности перерыва F (1,63) = 105,77, p < 0,001, ηp2 = 0,63, и позиция прерывания, F (4,252) = 4,52, p = 0,002, ηp2 = 0,07, а также взаимодействие Группа × Позиция, F (4,61 ) = 3,05, p < 0,018, ηp2 = 0,05. Никакие другие эффекты не стали значимыми, все p > 0,10. Как и ожидалось, длительные перерывы приводили к увеличению времени возобновления ( M = 3651 мс, SE = 256) по сравнению с короткими ( M = 1999 мс, SE = 145). Влияние группы и положения прерывания на время возобновления, включая их взаимодействие, показано на рисунке 2. Как становится очевидным, время возобновления было различным в зависимости от положения, в котором произошли прерывания, с самым коротким временем возобновления в обеих группах, когда прерывание произошло в центральной позиции. Однако этот последний эффект был несколько более выражен в группе с аббревиатурой, чем в группе без аббревиатуры. Запланировано t — тест для парных выборок, сравнивающий время возобновления прерываний в центральной позиции ( M = 1765 мс, SE = 277) и среднее значение всех других позиций ( M = 2710 мс, SE = 265) выявил значительный эффект в группе с аббревиатурой, t (32) = 3,24, p = 0,003, в то время как в группе без аббревиатуры такое же сравнение не стало значимым ( M = 2591 мс, SE = 325 против M = 2948, СЭ = 296), т (31) = 1,41, р = 0,17. Однако заметное увеличение времени возобновления прерываний в позиции № 5 (шаг «L») по сравнению с центральной позицией, которая видна в группе с аббревиатурой, но отсутствует в группе без аббревиатуры, могло способствовать взаимодействию. эффект.

Рисунок 2. Время возобновления и стандартные ошибки группы с аббревиатурой и без аббревиатуры для различных позиций прерывания.

Ошибки последовательности после прерывания

Дисперсионный анализ 2 (группа) × 2 (длина) × 5 (позиция) выявил значительное основное влияние длины прерывания, F (1,63) = 110,73, p < 0,001; = 0,02, ηp2 = 0,04. Никакие другие эффекты не стали значимыми, все р > 0,06. В соответствии с результатом, полученным для времени возобновления, длительные перерывы приводили к более высоким показателям ошибок последовательности ( M = 0,223, SE = 0,017) по сравнению с короткими ( M = 0,068, SE = 0,007), и этот эффект возник независимо от наличия аббревиатуры. Средние частоты ошибок последовательности, отражающие взаимодействие «Длина × Положение», показаны на рис. 3. Как становится очевидным, в случае коротких прерываний частота ошибок последовательности после прерывания в целом была низкой и не сильно менялась в зависимости от положения прерывание. Однако для длительных перерывов частота ошибок последовательности различалась по позициям, с самой низкой частотой ошибок после прерываний в позициях № 3 и № 4 (в центре). А post hoc t — тест для парных выборок, сравнивающий среднюю частоту ошибок в центральном положении со средним значением во всех других положениях, был проведен для двух длин прерывания отдельно. При коротких перерывах различий не обнаружено, t (64) = 1,34, p = 0,18, тогда как анализ длительных перерывов выявил меньше ошибок последовательности в центральной позиции ( M = 0,170, SE = 0,024 ) по сравнению со средним значением всех остальных ( M = 0,240, СЭ = 0,018), т (64) = 2,72, р = 0,008. Однако наличие или отсутствие аббревиатуры для поддержки выполнения процедуры не имело значения.

Рисунок 3. Соотношение ошибок последовательности и стандартных ошибок групп с аббревиатурой и без аббревиатуры вместе в разных позициях прерывания.

Предыдущие исследования показали, что прерывания могут не только повышать риск ошибок последовательности, но и, в частности, ошибок последовательности в форме повторения шага (в терминах, используемых Altmann et al., 2014, ошибка персеверации) вместо пропуска шага (ожидание ошибка), тогда как последний оказался более характерным при непрерывных испытаниях. Таким образом, мы провели разведку апостериорный анализ , изучающий, будет ли использование мнемонической аббревиатуры иметь значение в этом отношении. A 2 (Группа) × 2 (Контекст: с или без перерыва) × 2 (Тип ошибки: повторение или пропуск) Дисперсионный анализ выявил только значительное основное влияние контекста, F (1,63) = 135,51, p < 0,001, ηp2 = 0,68 и взаимодействие типа Контекст × Ошибка, F (1,64) = 5,74, p = 0,02, ηp2 = 0,08. В целом участники чаще совершали ошибку последовательности после прерывания (9).0007 M = 0,073, SE = 0,005), чем в непрерывных испытаниях ( M = 0,010, SE = 0,002). В условиях непрерывных испытаний участники чаще пропускали ( M = 0,016, SE = 0,003), чем повторяли шаг ( M = 0,005, SE = 0,001), в то время как была обнаружена противоположная тенденция. в контексте после прерывания ( M = 0,068, SE = 0,006 против M = 0,079, SE = 0,008). Ни основной эффект группы, ни какой-либо эффект взаимодействия группы и других факторов не стали значимыми (все р > 0,35).

Ошибки непоследовательности после прерывания

Средняя частота ошибок непоследовательности после прерывания в целом была низкой (<0,03) в обеих группах с небольшими вариациями, вызванными условиями эксперимента. Таким образом, мы предположили, что вариации, отраженные в этой мере, просто случайны, и отказались от статистического анализа ошибок, не связанных с последовательностью.

Выполнение задачи прерывания

Средняя точность выполнения задачи прерывания находилась в диапазоне от 82 до 100% ( M = 93,95%, SE = 0,77) в группе с аббревиатурой и от 68 до 99% ( M = 91,78%, SE = 1,02) в группе без аббревиатуры. Несмотря на тенденцию к несколько более низкой производительности в группе без аббревиатуры, тест t для независимых выборок не показал существенных различий в задаче с двумя спинами между группами, t (64) = 1,71, p = 0,09. . Чтобы изучить возможные отношения между производительностью в задаче прерывания и производительностью после прерывания, коэффициент корреляции продукта Пирсона был рассчитан для каждой группы отдельно. В группе с аббревиатурой точность выполнения задачи на прерывание не коррелировала со средним временем возобновления, r = 0,10, p = 0,60, n = 33, ни со средней долей ошибок последовательности после прерывания, r = 0,03, p = 0,86, n 3000,8 в группе без аббревиатуры была обнаружена достоверная корреляция между точностью в задании на прерывание и средним временем возобновления, r = 0,62, p < 0,001, n = 32. То есть более высокая точность в задача прерывания была связана с более длительным временем возобновления после прерывания. Корреляции между выполнением задачи прерывания и средней долей ошибок последовательности после прерывания обнаружено не было, r = −0,04, p = 0,81, n = 32.

Постэкспериментальное интервью

Использование стратегии разделения стратегия в группе аббревиатуры, которую использовали 79% участников: 33% участников сообщили, что разделили задачу на две части, соответствующие двум словам, составляющим аббревиатуру (WORT – KLAU), и 39% выборки разделили аббревиатуру на три части. (WO – RT – KLAU), также исходя из смысловой структуры аббревиатуры, но включающей слово «wo» (англ. «где») в качестве отдельной части. Остальные 6% сообщили, что использовали какую-либо другую стратегию разбиения на фрагменты (например, 4 × 2 шага). С другой стороны, только 34 % участников группы без сокращений использовали разбиение задачи на части в качестве стратегии: 13 % участников разделили задачу на две части, 10 % участников разделили задачу на 4 × 2 этапа, а остальные (9%) использовал другой способ разделения задачи. На описательном уровне более короткое время обучения оказалось в подгруппе участников, которые использовали какое-либо разделение задач, по сравнению с подгруппой, которая этого не делала, в каждой экспериментальной группе (группа с аббревиатурой: 899,73 против 990,00 с; группа без аббревиатуры: 988,44 против 990,00 с). 1241,45 с).
Простота возобновления

Участники также сообщали, было ли особенно легко возобновить какое-либо положение прерывания. В группе с аббревиатурой 30 % участников отметили, что центральное положение особенно легко возобновить, а 36 % участников сообщили, что центральное положение в дополнение к некоторым другим особенно легко возобновляется. Напротив, только 22 и 13% участников группы без аббревиатуры сообщили о такой же выгоде от этих должностей. Остальные 22 и 19% участников в группе с аббревиатурой и в группе без аббревиатуры, соответственно, не назвали какую-либо позицию особенно легкой для возобновления, а остальные участники сообщили о каких-то других позициях или их комбинациях.

Дискуссия

Цели настоящего исследования состояли в том, чтобы исследовать влияние наличия мнемонической аббревиатуры на обучение и выполнение процедурной задачи, устойчивость к пагубным последствиям прерывания и влияние структуры мнемонической аббревиатуры на мысленное представление задачи.

Давайте сначала рассмотрим эффекты обучения и выполнения восьмиступенчатой ​​процедуры в непрерывных испытаниях. Основываясь на знаниях, полученных в результате исследований памяти для порядка (Нельсон и Арчер, 1972; Моррис и Кук, 1978), ожидалось, что полезные эффекты мнемонической аббревиатуры проявятся за время, необходимое для изучения процедуры. В соответствии с этой гипотезой группа с аббревиатурой усваивала процедуру значительно быстрее, чем группа без аббревиатуры. Этот вывод согласуется с предыдущими исследованиями памяти для порядка, показывающими положительное влияние мнемонических акронимов на запоминание порядка словесных единиц (Моррис и Кук, 19).78). Однако не было обнаружено никаких положительных эффектов аббревиатуры в отношении времени завершения и частоты ошибок, что подтверждает недавние наблюдения в исследовании Hambrick et al. (2018). Таким образом, наша дополнительная гипотеза о том, что мнемонические акронимы могут также служить мнемоникой процесса, которая способствует скорости и точности выполнения задачи за счет усиления ассоциаций между этапами процедуры (Malhotra, 1991), не подтверждается данными. Очевидно, что после того, как процедура была изучена, мнемоническая аббревиатура не давала никаких дополнительных преимуществ от структуры подсказок во время фактического выполнения. Это говорит о том, что мнемонические акронимы могут хорошо служить для обучения мнемотехнике, поддерживающей установление декларативных знаний о наборе и последовательности правил последовательной задачи. Однако перенос этих знаний на реальное активное выполнение задачи (Киерас и Бовэйр, 1986), похоже, не подтверждается наличием мнемонической аббревиатуры.

Вторая цель эксперимента касалась возможного влияния мнемонических аббревиатур на устойчивость выполнения процедур к прерываниям. В частности, мы предположили, что аббревиатуры обычно улучшают репетицию того, где в последовательности произошло прерывание, и дают подсказки для лучшей повторной активации правильного шага, который должен быть выполнен следующим после прерывания. Результаты не подтвердили это предположение, так как не было обнаружено различий между группами с точки зрения общего времени возобновления и ошибок последовательности после прерывания. Это также отражалось в субъективных оценках выполнения основной задачи и задачи-отвлечения, где между двумя группами не было выявлено существенных различий. Однако результаты исследовательского анализа, касающиеся разной взаимосвязи между точностью выполнения задания на прерывание и временем возобновления в двух группах, выявили более тонкий эффект мнемонической аббревиатуры, что позволяет предположить, что наличие мнемоники могло облегчить репетицию задания. основные цели задачи на этапе прерывания. Тем не менее, в группе без аббревиатуры участникам, которые были более точными в задаче на прерывание, требовалось больше времени, чтобы возобновить основную задачу после прерывания, и наоборот, а в группе с акронимом такой взаимозависимости не было обнаружено. Это говорит о том, что мнемоническая аббревиатура могла дать простые репетиционные сигналы, которые помогли уменьшить возможные интерференционные эффекты между выполнением задачи 2-back и репетицией основной цели задачи во время фазы прерывания, т. приоритет отдавался выполнению в задаче 2-back.

Наконец, мы ожидали, что структура аббревиатуры повлияет на мысленное представление задачи. В частности, мы предположили, что границы слов, включенные в аббревиатуру, состоящую из двух слов (WORT, KLAU), приведут к разбиению процедуры как минимум на две части в зависимости от значения слов в аббревиатуре. Затем это должно отражаться в более быстрой и точной работе после прерывания на центральном этапе процедуры по сравнению с другими. В группе без аббревиатуры таких эффектов не ожидалось. Результаты не кажутся полностью убедительными в этом отношении. Судя по послеэкспериментальному интервью, подавляющее большинство участников (около 80%) в группе аббревиатуры преднамеренно использовали семантическую структуру аббревиатуры тем или иным образом, чтобы разделить процедуру на разные части, тогда как только меньшинство участников в группе аббревиатуры группа без аббревиатуры сообщила об этом. Хотя это в целом соответствует нашей гипотезе, это не было так четко отражено в данных о производительности. Здесь для времени возобновления возник значительный эффект «группа × позиция», но его было нелегко объяснить, поскольку этому эффекту могли способствовать также заметные различия в позициях, отличных от центральной позиции. Кроме того, не было обнаружено сопоставимого эффекта для ошибок последовательности после прерывания. Таким образом, прежде чем принять гипотезу о том, что использование мнемонических акронимов в качестве инструмента для структурирования мысленного представления задач, мы провели второй эксперимент, в котором сделали границу слова внутри аббревиатуры WORTKLAU еще более заметной.

Эксперимент 2

Результаты первого эксперимента свидетельствовали о влиянии семантической структуры мнемонической аббревиатуры на мысленное представление задачи. Чтобы исследовать этот возможный эффект дальше, мы даже подчеркнули границу слова аббревиатуры WOTKLAU, введя дефис между словами WORT и KLAU аббревиатуры в обучении. Мы ожидали, что такая тонкая, но бросающаяся в глаза манипуляция будет более эффективной, чем просто внутренняя семантическая структура аббревиатуры, чтобы структурировать мысленное представление задачи на две половины, соответствующие границе слова в центральной позиции аббревиатуры. Во время выполнения задачи это должно отражаться в значительно более высокой устойчивости к прерываниям, в частности, в явно сокращенном времени возобновления и частоте ошибок последовательности для прерываний, происходящих в центральной позиции (т. е. до шага «К»), чем все другие позиции. Однако ожидается, что время обучения и производительность при непрерывных испытаниях основной задачи останутся неизменными и будут повторять результаты, полученные в эксперименте 1 для группы акронимов.

Материалы и методы

Участники

Двадцать студентов университета (семь женщин; M = 25,65, SD = 3,31) в возрасте от 19 до 30 лет приняли участие в исследовании. Участники были набраны через веб-портал Technische Universität Berlin. За участие в эксперименте предлагался курсовой кредит или денежное вознаграждение.

Задание и процедура

Задания и процедура были такими же, как и в группе акронимов в эксперименте 1. Единственное отличие касалось фазы обучения эксперимента, где аббревиатура «WORTKLAU» была заменена на «WORT-KLAU».

Дизайн

Для исследования влияния мнемонической аббревиатуры с заметной центральной позицией на устойчивость к прерываниям был использован внутрисубъектный факторный план 2 (Длина) × 5 (Позиция). Первый фактор был определен как внутрисубъектный фактор, представляющий продолжительность прерывания (6 против 30 с). Второй фактор был еще одним внутрисубъектным фактором и включал пять уровней, соответствующих положению в последовательности ответов, где произошло прерывание.

Зависимые переменные

Время обучения, непрерывные показатели производительности основной задачи (время завершения, последовательные и непоследовательные ошибки) и показатели производительности после прерывания (время возобновления, последовательные и непоследовательные ошибки после прерывания и прерывание выполнения задания) рассчитывали так же, как и в эксперименте 1. Кроме того, были включены те же исследовательские и контрольные переменные, что и в первом эксперименте, т. е. отвлекающие задания, возраст и субъективные оценки умения печатать.

Результаты

Из-за большого количества ошибок, приводящих к пропуску времени возобновления в определенных условиях, один участник был исключен из дальнейшего анализа. Средние субъективные оценки скорости набора текста, выполнения основной задачи и выполнения задачи прерывания остальных участников составили 2,74 ( SE = 0,13), 3,0 (0,13) и 2,21 (0,14) и, таким образом, повторяли средние оценки почти точно соответствует группе акронимов первого опыта (2,73; 2,94; 2,21 соответственно). Применяя те же критерии для коррекции выбросов, что и в эксперименте 1, в общей сложности 0,02% одиночных значений были исключены из RT в непрерывных испытаниях и 0,02% значений из RT после прерывания.

Время обучения и непрерывное выполнение основной задачи

Время обучения, время выполнения, последовательность и ошибки, не связанные с последовательностью

Поскольку никакие экспериментальные манипуляции в этом эксперименте не касались времени обучения и выполнения основной задачи в непрерывных испытаниях, только описательные сообщается статистика. Среднее время обучения составило 999,21 с ( SE = 46,28), что близко к среднему времени обучения, необходимому в группе аббревиатур эксперимента 1 (910.50 с). Точно так же базовые показатели производительности, достигнутые в основной задаче в непрерывных испытаниях, более или менее повторяли показатели эксперимента 1. Среднее время выполнения одного шага в непрерывных испытаниях составило 2716 мс ( SE = 215), что соответствует среднему времени, необходимому для завершить все испытание WORT-KLAU продолжительностью 21,73 с ( SE = 1,72). Средняя частота ошибок составила 0,014 ( SE = 0,004) для ошибок последовательности и 0,011 ( SE = 0,002) для ошибок, не связанных с последовательностью.

Производительность в прерванных испытаниях

Время возобновления

Влияние перерывов на среднее время возобновления показано на рис. 4. Дисперсионный анализ 2 (длина) × 5 (позиция) для повторных измерений показал, что только два основных эффекта являются значимыми , Длина: F (1,18) = 32,27, p < 0,001, ηp2 = 0,64; и Положение: F (4,72) = 3,27, p = 0,016, ηp2 = 0,15. Как и ожидалось и как видно из рис. 4, длительные перерывы приводили к значительному увеличению времени возобновления работы (9).0007 M = 4185 мс, SE = 472), чем короткие ( M = 2089 мс, SE = 250). Кроме того, время возобновления различалось по позициям с самым быстрым возобновлением после перерывов на центральной позиции. Тест t для парных выборок, сравнивающий среднее время возобновления в центральной позиции ( M = 2041 мс, SE = 448) со средним значением всех других позиций ( M = 3222 мс, SE ) = 343), выявил эту разницу как достоверную, т (18) = 3,21, р = 0,005.

Рисунок 4. Время возобновления и стандартные ошибки для коротких и длинных прерываний в разных позициях прерывания.

Ошибки последовательности после прерывания

Влияние длины и положения прерываний на ошибки последовательности после прерывания показаны на рис. по-разному по позициям, в зависимости от продолжительности перерыва. Дисперсионный анализ выявил значительные основные эффекты длины 9.0007 F (1,18) = 42,12, p < 0,001, ηp2 = 0,70 и Позиция F (4,72) = 7,67, p < 0,001, ηp2 = 0,30, а также эффект взаимодействия F (4,15) = 2,80, p = 0,032, ηp2 = 0,13. Как и ожидалось, длительные прерывания приводят к большему количеству ошибок последовательности ( M = 0,225, SE = 0,031) по сравнению с короткими ( M = 0,064, SE = 0,014). Что касается эффекта позиции, то из рисунка 5 становится очевидным, что независимо от продолжительности перерыва риск ошибок последовательности был самым низким в центральных позициях с фактически идеальной производительностью после коротких перерывов. Это подтвердил post hoc t — тест для парных выборок, сравнивающий средние ошибки последовательности после прерываний в центральной позиции со средними ошибками после прерываний в других положениях, которые стали значимыми для обеих длин прерываний: короткие перерывы, t (18) = 4,33, p < 0,001, а длительные перерывы t (18) = 3,93, p = 0,001. Однако и для коротких перерывов риск ошибок последовательности после прерываний на второй позиции был почти нулевым (9).0007 M = 0,009, SE = 0,009), а также это среднее значимо отличалось от средних значений позиций № 2 и № 6, все p < 0,003.

Рисунок 5. Соотношение ошибок последовательности и стандартных ошибок для коротких и длинных прерываний в разных позициях прерывания.

Ошибки, не связанные с последовательностью, после прерывания

Средняя частота ошибок, связанных с нарушением последовательности, после прерывания, как правило, была низкой (<0,06 %), и дальнейший статистический анализ не проводился.

Выполнение задачи прерывания

Средняя точность выполнения задачи прерывания колебалась от 82 до 99% ( M = 92,38%, SE = 1,05). В соответствии с результатами группы акронимов в Эксперименте 1 точность задачи прерывания не коррелировала ни со средним значением времени возобновления, r = 0,22, p = 0,37, n = 19, ни со средним доля ошибок последовательности после прерывания, r = -0,18, p = 0,46, n = 19.

Постэкспериментальное интервью

Использование стратегии разбиения на части , прямо соответствующее подчеркнутой смысловой структуре основного задания, эксплицитно сообщили 42% участников. Только один участник сообщил о каком-то другом шаблоне фрагментации (3+5). Тем не менее, 53% участников не сообщили об использовании какой-либо стратегии фрагментирования. В апостериорный анализ , t -тест для независимых выборок не выявил различий во времени обучения между подгруппой участников, которые использовали какую-либо стратегию разделения на части (1165,11 с), и участниками, которые не разделяли задачу на части (1266,80 с). Однако наблюдаемая тенденция соответствовала результатам эксперимента 1, где подгруппа, использовавшая фрагментацию, обучалась быстрее, чем подгруппа, которая этого не делала.
Легкость возобновления

Тридцать девять % участников сообщили, что центральное положение особенно легко возобновить после перерыва, а 33 % участников сообщили о центральном положении в дополнение к некоторым другим. Напротив, только 28% участников сообщили, что ни одна из позиций не была особенно легкой для возобновления.

Обсуждение

Основная цель эксперимента 2 состояла в том, чтобы изучить влияние более выраженной семантической структуры мнемонической аббревиатуры на мысленное представление последовательной задачи ВОРТКЛАУ. По сравнению с аббревиатурой, использовавшейся в первом эксперименте, двухсловная структура аббревиатуры стала более заметной благодаря простому включению дефиса на границе между двумя словами WORT и KLAU. Ожидалось, что это приведет к структурированному мысленному представлению задачи ВОРТКЛАУ, состоящей из двух частей, представленных словом. Это, в свою очередь, должно было сделать задачу более устойчивой к прерываниям в центральной позиции, что отразилось бы на более коротком времени возобновления и меньшем количестве ошибок последовательности при возобновлении основной задачи после перерывов в центральной позиции по сравнению с прерыванием на других этапах. Полученные результаты подтверждают эту гипотезу. Независимо от продолжительности перерывов и более отчетливо, чем в первом эксперименте, основная задача возобновлялась быстрее и точнее после перерывов в центральном положении по сравнению со средним значением для всех других положений. Этот эффект был наиболее заметен для длительных перерывов, где средний уровень ошибок последовательности после прерывания в центральной позиции упал всего до 8%. Для коротких перерывов частота ошибок последовательности после прерывания в любом случае была относительно низкой, но фактически нулевой для всех участников в центральной позиции. Взятые вместе, эти результаты подтверждают результаты, полученные в группе акронимов Эксперимента 1, которые уже предполагали, что семантическая структура акронима, предоставленного в качестве мнемоники для последовательной задачи, может также влиять на структуру мысленного представления задачи. Тот факт, что этот эффект более сильно отражался в показателях эффективности, чем в субъективных отчетах участников об использовании преднамеренно выбранной стратегии, предполагает, что это может происходить без субъективного осознания.

Общая дискуссия

Цель настоящего исследования состояла в том, чтобы изучить потенциал мнемонической аббревиатуры в качестве обучающей мнемоники для последовательной процедурной задачи, а также в качестве мнемоники процесса во время выполнения задачи. Кроме того, цель состояла в том, чтобы исследовать потенциал мнемонической аббревиатуры для повышения общей устойчивости к прерываниям за счет предоставления легкодоступной реплики для репетиции, а также повышения устойчивости к прерываниям на определенных этапах за счет структурирования мысленного представления о процедуре. . Насколько нам известно, это первое исследование, в котором систематически рассматривались эти вопросы напрямую.

Результаты двух экспериментов предоставляют прямые эмпирические данные о благотворном влиянии мнемонической аббревиатуры в качестве вспомогательного инструмента для обучения. Двум группам, которым были предоставлены разные версии акронима WORTKLAU на этапе обучения, потребовалось примерно на 5 минут меньше (в среднем) для изучения правил последовательной процедуры по сравнению с участниками эксперимента 1, которые выучили последовательность без помощи аббревиатуры. . Эти эффекты согласуются с ранними исследованиями мнемонических акронимов, которые показали их положительное влияние на изучение и воспроизведение вербального материала (например, Higbee, 2001; Stalder, 2005), особенно когда необходимо запомнить порядок элементов (Nelson and Archer, 1972; Morris, Cook, 1978), что и было ключевым свойством задачи в нашем эксперименте. Эффекты предполагают, что знания, полученные в результате последовательного вербального обучения, могут быть перенесены непосредственно на изучение последовательных процедурных задач, включающих различные шаги, которые необходимо выполнять в установленном порядке. Однако, по крайней мере частично, положительные эффекты также могут быть объяснены структурой сложной аббревиатуры WORTKLAU, которая могла усилить разделение задачи во время обучения и выполнения. В каждой экспериментальной группе в обоих экспериментах подгруппа, которая разбивала задачу на части, обучалась несколько быстрее по сравнению с подгруппой, которая не сообщала о такой стратегии. Хотя это различие возникло только описательно, и его не следует переоценивать, оно, по крайней мере, предполагает, что время обучения в группе акронимов выиграло не только от поддержки акронима как ориентира для кодирования порядка и содержания правил выбора, но и от его структуры. поддержка иерархической организации задач. Кроме того, нельзя исключать, что и косвенные преимущества мнемонических акронимов, например, повышение мотивации к работе над задачей (Stalder, 2005), могли способствовать более быстрому обучению в группе акронимов.

Более продвинутое предположение включало гипотезу о том, что мнемоническая аббревиатура может также служить мнемоникой процесса, повышающей скорость и точность выполнения процедурной задачи. То есть мы ожидали, что мнемоническая аббревиатура обеспечит структуру-подсказку, которая усилит ассоциации между последовательными шагами задачи (Malhotra, 1991). В этом случае будет включено более быстрое и точное выполнение последовательности задач. Это ожидание было в основном основано на наблюдениях и полевых исследованиях, в которых сообщалось о преимуществах мнемонических акронимов для поддержки обучения, обучения и выполнения процедур (Кук, 19). 89; Штальдер, 2005; Бортл, 2010). Однако данные двух экспериментов не подтверждают это предположение. Ни в одном из экспериментов группы, выполняющие основное задание с поддержкой аббревиатуры, не превзошли контрольную группу эксперимента 1 при выполнении задания в непрерывных пробах, т. е. обе группы достигли одинакового уровня скорости и точности. Это говорит о том, что мнемоническая аббревиатура поддерживала только установление декларативного знания в долговременной памяти, но не способствовала дальнейшему переносу заученной последовательности правил в последовательность выбора ответов и действий, необходимых для фактического выполнения (Кирас и Бовайр). , 1986). Теоретически выполнение такой последовательной процедурной задачи предлагается полагаться на механизмы, участвующие в памяти порядка и последовательном воспроизведении (теории одного механизма, например, Burgess and Hitch, 1999; Brown et al., 2000; Botvinick and Plaut, 2006) или на специфическую способность сохранения места с участием двух механизмов – эпизодической и семантической памяти (Trafton et al. , 2011; Hambrick and Altmann, 2015). Обе группы теорий предлагают цепочку ассоциаций между шагами, где выполнение одного шага служит отправной точкой для активации и выполнения следующих шагов. Результаты настоящего исследования показывают, что после того, как последовательное процедурное задание выучено, с поддержкой или без поддержки аббревиатуры, последовательные ассоциации между последовательными шагами уже достаточно сильны, чтобы в достаточной мере служить предполагаемым механизмам подсказки и прайминга, оказывая все дополнительные эффекты. аббревиатура незначительна.

Третий набор предположений касался возможного воздействия мнемонической аббревиатуры на повышение устойчивости процедурной задачи к прерываниям и влияние на структуру ментальной репрезентации задачи. Ожидалась общая более высокая устойчивость к прерываниям, основанная на предположении, что репетиция отложенной цели во время задачи прерывания будет усилена простым внутренним сигналом, обеспечиваемым аббревиатурой, что приведет к повышенной активации основной цели задачи во время прерывания (Альтманн и др. ). Трафтон, 2002). Кроме того, мы предположили, что аббревиатура может дать эффективные подсказки для переориентации и повторной активации правильного шага основной задачи после прерывания. Однако не было обнаружено различий в мерах после прерывания, ни времени возобновления, ни ошибок последовательности между аббревиатурой и группой без аббревиатуры в эксперименте 1. Это говорит о том, что мнемоническая аббревиатура не способствует лучшему предотвращению потери цели во время фазы прерывания, а также не кажется особенно полезным в качестве сигнала для повторной активации основной цели задачи после прерывания. Однако наблюдение, что производительность в задаче на прерывание и время, необходимое для возобновления основной задачи, положительно коррелировали между участниками без аббревиатуры (Эксперимент 1), но не между участниками двух групп аббревиатуры (Эксперименты 1, 2). предполагает, что мнемоническая аббревиатура тем не менее каким-то образом повлияла на репетиционные процессы в фазе прерывания. В частности, это позволило участникам лучше отделить процессы, вовлеченные в задачу 2-back, от репетиции соответствующих основных целей задачи. Тем не менее, трудно объяснить, почему такой эффект не привел бы к улучшению показателей возобновления, и интерпретацию следует рассматривать с некоторой осторожностью, учитывая, что корреляции были основаны на относительно небольшом числе участников в разных группах и ограниченной дисперсии задачи на прерывание. производительность, особенно в двух группах акронимов.

Ожидалось еще более специфическое влияние на устойчивость к прерываниям из-за потенциального влияния мнемонической аббревиатуры на организацию ментальной репрезентации процессуальной задачи, устанавливаемой в процессе обучения. В частности, предполагалось, что семантическая структура акронима будет направлять своего рода иерархическое представление умственной задачи, что, в свою очередь, сделает процедурную задачу более устойчивой к прерыванию на шагах задачи, представляющих собой границу в семантической структуре акронима. Это предположение подтверждалось данными обоих экспериментов. В первом эксперименте производительность после прерывания с точки зрения времени возобновления была лучше, когда прерывание было помещено между двумя отдельными словами, составляющими аббревиатуру, по сравнению с прерываниями на других этапах. Когда граница между словами-аббревиатурами была сделана еще более заметной (Эксперимент 2), эффект повторился как во времени возобновления, так и в ошибках последовательности после прерывания. Этот вывод согласуется с предыдущими исследованиями, в которых изучалась взаимосвязь между иерархической структурой задачи и эффектами прерывания (Monk et al., 2002, 2004; Botvinick and Bylsma, 2005; Bailey and Konstan, 2006). Обычно они обнаруживали, что прерывания менее вредны для производительности, если они происходили между подзадачами, чем внутри подзадач. Эти результаты объяснялись снижением умственной нагрузки на границах подзадачи в результате выполнения предыдущей подзадачи и еще неполной обработки поступающей (Мията и Норман, 19 лет). 86; Викенс, 2002). На основании нашего исследования представляется, что мнемонические аббревиатуры могут вызывать иерархическую ментальную организацию сложной процедурной задачи с последовательными ограничениями в различных подзадачах, даже если задача сама по себе не имеет такой структуры. Однако, рассматривая влияние этой иерархической организации на устойчивость к прерываниям, следует иметь в виду, что эти эффекты были значительно меньше по сравнению с влиянием продолжительности перерывов. В то время как наблюдаемые размеры эффектов положения прерываний колебались между 0,06 и 0,3 в двух экспериментах, разная продолжительность перерывов приводила к значительно большим эффектам (0,63–0,70), которые не могли быть полностью ослаблены с помощью мнемоники ни в одном из экспериментов. два эксперимента.

Перерывы в наших экспериментах в основном использовались для конкретной оценки возможного влияния мнемонических сокращений на устойчивость процедурной задачи к прерываниям. Помимо этого, наши результаты также способствуют исследованию прерываний в целом. Независимо от того, была ли доступна мнемоническая аббревиатура, большинство последствий прерываний, ранее описанных в исследованиях с задачами UNRAVEL (Altmann et al., 2014, 2017), снова подтвердились в наших экспериментах. То есть время возобновления и доля ошибок последовательности после прерывания увеличивались в зависимости от продолжительности прерываний, при этом средние показатели ошибок последовательности после коротких и длительных перерывов очень напоминали те, о которых сообщали Altmann et al. (2014, 2017). Кроме того, несколько более высокая распространенность ошибочного повторения шагов (ошибки персеверации) по сравнению с пропуском шагов (ошибки ожидания) после прерывания по сравнению с непрерывными шагами, о чем ранее сообщали Altmann et al. (2014) повторяется в нашем исследовании. Это дает сходящиеся доказательства этих явлений для перекрестной проверки предыдущих результатов, полученных в задаче UNRAVEL с использованием нашей модифицированной немецкой адаптации в сочетании с другой задачей прерывания.

В целом, насколько нам известно, настоящее исследование является одной из первых попыток подробно изучить влияние мнемонической аббревиатуры на обучение и выполнение процедурных задач с последовательными ограничениями, а также устойчивость к прерываниям в экспериментальной обстановке. Результаты обеспечивают поддержку внедрения мнемонических сокращений на этапе обучения процедурной задачи, поскольку они могут способствовать более быстрому обучению. Однако после того, как задача изучена, не следует ожидать дополнительных преимуществ от аббревиатуры при простом выполнении задачи. Кроме того, представляется, что мнемоническая аббревиатура также может влиять на мысленное представление последовательной задачи, разделяя ее на подзадачи, что, в свою очередь, может привести к более высокой устойчивости к прерываниям на границах подзадач. Таким образом, в целом результаты свидетельствуют об ограниченных и конкретных преимуществах мнемонических акронимов в контексте процедурных задач, которые следует дополнительно закрепить в будущих исследованиях. Более того, обнаружение того, что иерархически организованное ментальное представление процедурной задачи может помочь сделать эту задачу более устойчивой к прерываниям на определенных позициях, также поднимает вопрос о других способах достижения такой организации. Помимо предоставления мнемонических акронимов, например, также сегментированное изучение процедуры путем организации шагов в пары или подгруппы или временная группировка, аналогичная той, которая применялась в предыдущих исследованиях памяти для последовательного порядка (например, Parmentier and Maybery, 2008). могут предоставить варианты для получения иерархического представления задачи и могут быть рассмотрены в будущих исследованиях.

Ограничения текущего исследования включают типичные ограничения лабораторных исследований. Нашими участниками были студенты университетов, которые по уровню своих когнитивных способностей могли бы рассматриваться как представляющие уже тщательно отобранную группу населения. Однако в контексте текущего исследования это могло затруднить поиск полезных эффектов мнемонической аббревиатуры. Кроме того, задача ВОРТКЛАУ, используемая в нашем исследовании для моделирования процедурной задачи с последовательными ограничениями, безусловно, является абстрактной лабораторной задачей. Мы просто предполагаем, что когнитивные требования этой задачи очень похожи на требования, необходимые во многих процедурных задачах в повседневной среде и в прикладных условиях. Тем не менее последствия совершения ошибок при выполнении задания были не совсем сопоставимы с типичными заданиями вне лаборатории. Таким образом, дальнейшие исследования должны показать, можно ли воспроизвести эффекты, обнаруженные в этом исследовании, с более репрезентативными выборками и более реалистичными задачами в соответствующих полевых условиях.

Заявление о доступности данных

Наборы данных, созданные для этого исследования, доступны по запросу соответствующему автору.

Заявление об этике

Исследования с участием людей были рассмотрены и одобрены Комитетом по этике Института психологии и эргономики Технического университета Берлина [Die Ethik-Kommission des Instituts für Psychologie und Arbeitswissenschaft (IPA) der TU Berlin]. Пациенты/участники предоставили письменное информированное согласие на участие в этом исследовании.

Вклад авторов

TR и DM придумали идею, спланировали эксперименты и внесли свой вклад в анализ результатов и написание рукописи.

Финансирование

Работа выполнена при поддержке Deutsche Forschungsgemeinschaft (номер гранта: MA 3759/5-1).

Конфликт интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могли бы быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов. 9 Мы благодарны одному из рецензентов за то, что он сообщил нам об этом исследовании.

Ссылки

Au, H. (2005). «Работа линейного пилота с элементами памяти», в Proceedings of the International Symposium on Aviation Psychology , Dayton, OH

Google Scholar

Altmann, EM, and Trafton, JG (2002). Память для целей: активационная модель. Познан. науч. 26, 39–83. doi: 10.1016/s0364-0213(01)00058-1

Полный текст CrossRef | Академия Google

Альтманн, Э. М., Трафтон, Дж. Г., и Хамбрик, Д. З. (2014). Кратковременные перерывы могут сорвать ход мыслей. Дж. Эксп. Психол. 143:215. doi: 10.1037/a0030986

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Альтманн, Э. М., и Трафтон, Дж. Г. (2015). Кратковременные задержки в прерванной последовательной работе: оценка модели и метод оценки модели. Междунар. Дж. Ху. вычисл. Стад. 79, 51–65. doi: 10.1016/j.ijhcs.2014.12.007

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Google Scholar

Альтманн, Э. М., Трафтон, Дж. Г., и Хамбрик, Д. З. (2017). Влияние длины перерыва на процедурные ошибки. Дж. Эксп. Психол. заявл. 23:216. doi: 10.1037/xap0000117

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Бейли, Б. П., и Констан, Дж. А. (2006). О необходимости систем, учитывающих внимание: измерение влияния прерывания на выполнение задачи, частоту ошибок и эмоциональное состояние. Вычисл. Гум. Поведение 22, 685–708. doi: 10.1016/j.chb.2005.12.009

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Bellezza, FS (1981). Мнемонические устройства: классификация, признаки и критерии. Ред. Образование. Рез. 51, 247–275. doi: 10.3102/00346543051002247

CrossRef Full Text | Google Scholar

Блик, К. А., Буонассиси, Дж. В., и Болтвуд, К. Э. (1972). Мнемонические приемы, используемые студентами колледжей при последовательном обучении. Психолог. 31, 983–986. doi: 10.2466/pr0.1972.31.3.983

CrossRef Full Text | Google Scholar

Блик, К. А., и Уэйт, К. Дж. (1971). Обзор мнемонических приемов, используемых студентами колледжей при обучении методом свободного припоминания. Психолог. 29, 76–78. doi: 10.2466/pr0.1971.29.1.76

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Boltwood, CE, and Blick, KA (1970). Разграничение и применение трех мнемонических приемов. Психоном. науч. 20, 339–341. дои: 10. 3758/bf03335678

Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Bortle, CD (2010). Роль мнемонических сокращений в клинической неотложной медицине: обоснованное теоретическое исследование. Докторская диссертация, Университет Феникса, Феникс, Аризона.

Google Scholar

Ботвиник М.М. и Билсма Л.М. (2005). Отвлечение и проскальзывание действий в повседневной задаче: свидетельство динамического представления контекста задачи. Психоном. Бык. Ред. 12, 1011–1017. дои: 10.3758/bf03206436

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Ботвиник, М. М., и Плаут, округ Колумбия (2006). Кратковременная память для последовательного порядка: рекуррентная модель нейронной сети. Психолог. Ред. 113:201. doi: 10.1037/0033-295x.113.2.201

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Bower, GH (1970). Организационные факторы памяти. Познан. Психол. 1, 18–46. doi: 10. 1016/0010-0285(70)^-4

Полный текст CrossRef | Академия Google

Браун, Г. Д., Прис, Т., и Халм, К. (2000). Память на основе генератора для последовательного порядка. Психолог. 107:127. doi: 10.1037//0033-295x.107.1.127

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Берджесс Н. и Хитч Г. Дж. (1999). Память для последовательного порядка: сетевая модель фонологической петли и ее синхронизация. Психолог. Ред. 106:551. doi: 10.1037//0033-295x.106.3.551

CrossRef Full Text | Академия Google

Кейдс, Д.М., Бем-Дэвис, Д.А.Б., Трафтон, Дж.Г., и Монк, К.А. (2007). «Влияет ли сложность прерывания на нашу способность возобновить работу?», Proceedings of the Human Factors and Ergonomics Society Annual Meeting. Лос-Анджелес, Калифорния.

Google Scholar

Карлсон, Р. А., и Кассенти, Д. Н. (2004). Преднамеренный контроль подсчета событий. Дж. Эксп. Психол. 30:1235. doi: 10.1037/0278-7393. 30.6.1235

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Карлсон, Л., Циммер, Дж. В., и Гловер, Дж. А. (1981). Мнемоника первой буквы: DAM (не помогайте памяти). J. Общая психология. 104, 287–292. doi: 10.1080/00221309.1981.97

CrossRef Full Text | Google Scholar

Кук, Н. М. (1989). Применимость вербальной мнемотехники для разных групп населения: обзор. Заяв. Познан. Психол. 3, 3–22. doi: 10.1002/acp.2350030103

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Dismukes, R. K., Young, G. E., Sumwalt, R. L. III., and Null, C. H. (1998). Перерывы и отвлекающие факторы из кабины экипажа: эффективное управление требует тщательного балансирования. Нац. акад. науч. англ. Мед. 68, 18–21

Google Scholar

Drews, FA (2007). Частота и влияние прерывания задач в отделении интенсивной терапии. в материалах ежегодного собрания Общества человеческого фактора и эргономики . Лос-Анджелес, Калифорния.

Google Scholar

Фаул Ф., Эрдфельдер Э., Ланг А.-Г. и Бюхнер А. (2007). G ^∗ Power 3: гибкая программа статистического анализа мощности для социальных, поведенческих и биомедицинских наук. Поведение. Рез. Методы 39, 175–191. doi: 10.3758/bf031

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Gruneberg, MM (1973). Роль приемов запоминания в подготовке к выпускным экзаменам – исследование студентов-психологов. Учеб. Рез. 15, 134–139. doi: 10.1080/0013188730150209

CrossRef Full Text | Google Scholar

Хамбрик Д. З. и Альтманн Э. М. (2015). Роль способности сохранения места в подвижном интеллекте. Психоном. Бык. Ред. 22, 1104–1110. doi: 10.3758/s13423-014-0764-5

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Хамбрик Д. З., Альтманн Э. М. и Бургойн А. П. (2018). Активационный подход к проверке гипотезы обхода ограничений. утра. Дж. Психол. 131, 307–321.

Google Scholar

Хенсон, Р. Н. (1998). Кратковременная память для последовательного порядка: начальная модель. Когнит. Психол. 36, 73–137. doi: 10.1006/cogp.1998.0685

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Хигби, К.Л. (1987). «Мнемоника процессов: принципы, перспективы и проблемы», в Imagery and Related Mnemonic Processes , MA McDaniel и M. Pressley, (Springer: New York, NY), 407–427. doi: 10.1007/978-1-4612-4676-3_19

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хигби, К.Л. (2001). Ваша память: как она работает и как ее улучшить. Кембридж, Массачусетс: Da Capo Press.

Google Scholar

Ходжеттс, Х.М., и Джонс, Д.М. (2006). Прерывание задачи лондонской башни: поддержка подхода «цель-активация». Дж. Эксп. Психол. 135:103. doi: 10.1037/0096-3445.135.1.103

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Хорманн, Х. Дж. (1994). «Предписывающая модель FOR-DEC-A для принятия авиационных решений», в Proceedings of the 21. WEAAP-Conference , Дублин.

Академия Google

Хант, П. (1988). Безопасность в авиации. Перфузия 3, 83–96.

Google Scholar

Hurlstone, M.J., Hitch, G.J., and Baddeley, A.D. (2014). Память для последовательного порядка в доменах: обзор литературы и направления будущих исследований. Психолог. Бык. 140:339. doi: 10.1037/a0034221

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Латорелла, К. А. (1996). «Исследование прерываний: пример из кабины экипажа», в Ежегодник Общества человеческого фактора и эргономики. Лос-Анджелес, Калифорния

Google Scholar

Латорелла, К. А. (1999). Расследование прерываний: влияние на работу кабины экипажа. (НАСА/ТМ-1999-209707). Хэмптон: Исследовательский центр НАСА в Лэнгли.

Google Scholar

Лукопулос Л. Д., Дисмукес Р. К. и Барши И. (2001). «Перерывы и отвлекающие факторы в кабине экипажа: исследование линейного наблюдения», в материалах 11-го Международного симпозиума по авиационной психологии. Колумбус, Огайо.

Google Scholar

Лукопулос Л. Д., Дисмукес Р. К. и Барши И. (2003). «Требования к одновременным задачам в кабине: проблемы и уязвимости при выполнении обычных полетов», в материалах 12-го Международного симпозиума по авиационной психологии. Дейтон, Огайо.

Google Scholar

Кирас, Д. Э., и Бовайр, С. (1986). Приобретение процедур из текста: производственно-системный анализ передачи обучения. Дж. Мем. Ланг. 25, 507–524 doi: 10.1016/0749-596x(86)-2

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Малхотра, Н.К. (1991). Мнемотехника в маркетинге: педагогический инструмент. Ж. акад. Рынок. науч. 19, 141–149. doi: 10.1007/bf02726006

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Манало, Э. (2002). Использование мнемотехники в образовательных учреждениях: краткий обзор избранных исследований. Психология 45, 69–79. doi: 10.2117/psysoc.2002.69

Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Миллер, Джорджия (1956). Магическое число семь плюс-минус два: некоторые ограничения нашей способности обрабатывать информацию. Психолог. Ред. 63, 81–97. doi: 10.1037/h0043158

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Миллер С.П. и Мерсер С.Д. (1993). Мнемотехника: улучшение математических способностей учащихся с трудностями в обучении. Интерв. Ш. Поликлиника 29, 78–82. дои: 10.1177/1053451293024

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Google Scholar

Монк, К.А., Бем-Дэвис, Д.А., и Трафтон, Дж.Г. (2002). «Затраты внимания на прерывание выполнения задачи на различных этапах», в материалах ежегодного собрания Общества человеческого фактора и эргономики . Лос-Анджелес, Калифорния.

Google Scholar

Монк, К. А., Трафтон, Дж. Г., и Бем-Дэвис, Д. А. (2008). Влияние продолжительности прерывания и спроса на возобновление приостановленных целей. Дж. Эксп. Психол. 14:299. doi: 10.1037/a0014402

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Монк, К.А., Бем-Дэвис, Д.А., Мейсон, Г., и Трафтон, Дж.Г. (2004). Восстановление после перерывов: последствия для исследования отвлечения внимания водителя. Гул. Факторы 46, 650–663. doi: 10.1518/hfes.46.4.650.56816

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Мур, М.Э., и Росс, Б.М. (1963). Контекстные эффекты в оперативной памяти. Психолог. Отчет 12, 451–465. doi: 10.2466/pr0.1963.12.2.451

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Моррис П.Э. и Кук Н. (1978). Когда мнемоника первых букв помогает вспомнить? руб. Дж. Образ. Психол. 48, 22–28. doi: 10.1111/j.2044-8279.1978.tb02366.x

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Мията Ю. и Норман Д. А. (1986). Психологические проблемы в поддержку нескольких видов деятельности. CRC Press: Бока-Ратон, Флорида.

Google Scholar

Нельсон Д. Л. и Арчер К. С. (1972). Мнемоника первой буквы. J. Образование. Психол. 63:482. doi: 10.1037/h0033131

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Парментье, Ф. Б., и Мэйбери, М. Т. (2008). Эквивалентные эффекты группировки по времени, голосу и местоположению на время ответа в вербальной последовательной памяти. Дж. Эксп. Психол. 34:1349. doi: 10.1037/a0013258

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Скотт-Кавизелл Дж., Пеппер Г. А., Мэдсен Р. В., Петроски Г., Фогельсмайер А. и Зеллмер Д. (2007). Ошибка дома престарелых и уровень полномочий персонала. клин. Нурс. Рез. 16, 72–78. doi: 10.1177/1054773806295241

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Штальдер, Д. Р. (2005). Обучение и мотивационные преимущества использования аббревиатуры во вводной психологии. Научить. Психол. 32, 222–228. doi: 10.1207/s15328023top3204_3

CrossRef Full Text | Google Scholar

Трафтон Дж. Г., Альтманн Э. М. и Ратвани Р. М. (2011). Модель памяти для целей ошибок последовательности. Познан. Сист. Рез. 12, 134–143. doi: 10.1016/j.cogsys.2010.07.010

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Трафтон, Дж. Г., и Монк, Калифорния (2007). Прерывания задач. Рев. Гул. Факторы Эргоном. 3, 111–126.

Google Scholar

Уэстбрук Дж., Вудс А., Роб М., Дансмюр У. Т. и Дэй Р. О. (2010). Ассоциация перерывов с повышенным риском и тяжестью ошибок при назначении лекарств. Арх. Стажер Мед. 170, 683–690.

Google Scholar

Wickens, CD (2002). Несколько ресурсов и прогнозирование производительности. Теор. Вопросы Эргоном. науч. 3, 159–177. doi: 10.1080/146310123806

CrossRef Full Text | Google Scholar

Использование мнемоники для улучшения памяти

Прежде всего — что такое мнемоника?

A Мнемоника — это то, что мы можем использовать, чтобы запомнить вещи намного легче. Как это часто бывает, это может быть фраза, короткая песня или что-то, что довольно легко запоминается, что мы используем, чтобы запомнить что-то, что в противном случае было бы трудно запомнить. Например, мы можем использовать фразу, чтобы запомнить последовательность чисел, такую ​​как математическая последовательность Пи (3,14159и т. д.) или упорядоченный список, номера или элементы которого нелегко запомнить. Мнемотехника — это способ запоминания с использованием ассоциации — связывание легко запоминающихся вещей с данными.

Методы улучшения памяти

• Память и ассоциация
• LURIA Метод
• Пегворный метод мнемонической памяти
• Забитый метод для памяти

Популярные и полезные Mnemonics 9109

912/Special of Special of Special of Special of Special of Special oraintrumpramt0002 Для помощи людям в запоминании порядка цветов спектра был создан ряд мнемонических приемов, доказывающих силу мнемотехники при повторении экзаменов:

• Ричард Йоркский дал битву напрасно

  Эта фраза, которую легко запомнить, если подумать в течение нескольких секунд, заимствует первую букву цвета в спектре в качестве первых букв каждого из ее слов (например, R в Ричарде представляет красный, Y в Йорк помогает нам запомнить желтый и т. д.). )

• Спой радужную песню

  Многие читатели помнят, как пели в школе песню «Я могу петь радугу», чтобы запомнить цвета радуги. Эту песню легко запомнить, поскольку в ней используется мелодия, которую легко запомнить, так что мы связываем список цветов, когда думаем о мелодии.

Начинающие студенты-музыканты, пытающиеся запомнить ноты нотного стана, используют мнемонику «Каждый хороший мальчик делает хорошо» и «ЛИЦО» для строк и пробелов скрипичного ключа соответственно. Эквиваленты басового ключа: «Хорошие мальчики всегда в порядке» и «Все коровы едят траву».

Аббревиатура ДОМА также является мнемонической помощью, которую можно использовать для запоминания названий Великих озер (Гурон, Онтарио, Мичиган, Эри, Верхнее).

Знаменитая мнемоника для аппроксимации цифр числа пи: «Можно мне большую чашку кофе?» Подсчет букв в каждом слове дает последовательность 3,1,4,1,5,9,2,6. Более длинный вариант звучит так: «Как же я хочу выпить, алкогольного, конечно, после тяжелых лекций по квантовой механике!» Еще одна примечательная (но более короткая) версия — «Как бы я хотел вспомнить число пи».

Известная мнемоника, используемая студентами-медиками для запоминания черепных нервов, звучит так: «На крошечной вершине Старого Олимпа финн и немец смотрели немного хмеля» (с вариациями; некоторые говорят «террасные вершины», некоторые говорят «возвышающиеся вершины» и « посмотреть на хмель» иногда переводится как «сводчатая изгородь»).

Мнемоника, используемая студентами-физиками для запоминания соотношений Максвелла в термодинамике: «Хорошие физики учились у очень хороших учителей», что помогает им запомнить порядок переменных в квадрате по часовой стрелке. Еще одна мнемоника, используемая здесь, — «Достоверные факты и теоретическое понимание порождают решения сложных проблем», что дает букву в нормальном направлении письма слева направо.

Мнемоника для запоминания количества дней в месяцах года, практически универсальная в культуре Соединенных Штатов, звучит так: «Тридцать дней приходится на сентябрь/апрель, июнь и ноябрь». (Хотя это только часть более длинной рифмы, это единственная часть, которую помнят большинство людей, поэтому они обычно заканчивают ее словами, похожими на «… кроме февраля, в котором двадцать восемь или двадцать девять в скачке». Полная мнемоника такова: «Тридцать дней приходится на сентябрь/апрель, июнь и ноябрь/Все остальные имеют тридцать один/кроме одного февраля/в котором восемь и оценка/до високосного года на один день больше».)

Еще одна мнемоника для дней месяцев — это не стишок и не звоночек, а гештальт. В то время как традиционная мнемоника просто связывает название месяца с количеством дней, эта подчеркивает последовательность. Месяцы из 31 дня и менее 31 дня было бы легко запомнить, если бы они просто чередовались, но эта закономерность была нарушена в 27 г. до н.э. решением переименовать месяц секстилий в август и увеличить его продолжительность с 30 до 31 дня. Таким образом, за четвертым 31-дневным месяцем, июлем, сразу следует еще один 31-дневный месяц. Поскольку человеческая рука имеет четыре пальца, можно, при соответствующем настрое мышления, воспринять этот рисунок в виде суставов двух кулаков, сложенных вместе. Поднятые суставы можно рассматривать как 31-дневные месяцы, провалы между ними — как 30-дневные месяцы и февраль, а промежутки между стрелками игнорируются. (Таким образом: левое мизинец = январь, падение = февраль, левое кольцо = март, падение = апрель и так далее до левого указательного пальца = июль; затем продолжайте с правым) указательный палец руки = август, опущение = сентябрь и т. д.).

Любопытной особенностью многих систем памяти является то, что мнемонические устройства работают, несмотря на то, что они (или, возможно, из-за того, что они) нелогичны, произвольны и художественно ошибочны. «Рой» — допустимое имя, но фактической фамилии «Бив» не существует, и, конечно, начальная буква «Г» в середине является произвольной. Почему «Roy G. Biv» легко запомнить? Студенты-медики никогда не забывают произвольные национальности финна и немца. Любые два из трех месяцев, оканчивающихся на -ember, подошли бы так же благозвучно, как сентябрь и ноябрь в «Тридцати днях…», однако большинство людей могут правильно запомнить эту рифму на всю жизнь, услышав ее однажды, и никогда не беспокоятся. сомнениями относительно того, какие два из угольных месяцев имеют тридцать дней. Причудливая произвольная ассоциация может запомниться лучше, чем логичная.

Более сложные мнемонические приемы

Мнемонический прием — это одно из многих средств запоминания, которое используется для создания ассоциаций между фактами, облегчающих запоминание этих фактов. Популярные мнемонические методы включают в себя интеллект-карты и списки привязок. Эти методы используют силу зрительной коры для упрощения сложных воспоминаний. Таким образом, более простые воспоминания могут храниться более эффективно. Например, число можно запомнить как картинку. Это облегчает извлечение из памяти. Мнемонические методы следует использовать в сочетании с активным вспоминанием, чтобы они действительно приносили пользу. Например, недостаточно взглянуть на карту ума; нужно активно реконструировать его в памяти.

В других методах запоминания произвольных чисел или числовых последовательностей используются нумерологические (буквально число + слово) системы, такие как абджад, где каждое число представлено согласным звуком.

Примером широко используемой системы запоминания чисел в виде слов является мажорная система.

Яйцо и Копье или Система чисел

Это еще одна система колышков, очень похожая на систему числовых рифм, но более подходящая для тех, у кого визуальный стиль обучения (единица похожа на свечу, двойка похожа на лебедя и так далее). на).

• Свеча, копье
• Лебедь
• грудь
• Парус
• Крюк
• Клуб
• Клифф
• Песочные часы
• Флаг
• Яйцо

Дополнительные методы улучшения памяти

• Все технологии памяти РЕКОМЕНДУЕМЫЕ
  Способы запоминать по-разному, и как работает наша память. Все методы памяти

• Запоминание телефонных номеров
  Никогда больше не забывайте номер телефона. Попробуйте систему кодовых слов >>

Источники: [1]

Мнемоническое обучение | Психология Вики

в: Мнемотехника, Педагогические технологии, Педагогическая психология,

а также еще 6

Посмотреть источник

Оценка | Биопсихология | Сравнительный | Познавательный | Развивающие | Язык | Индивидуальные различия | Личность | Философия | Социальные |
Методы | Статистика | Клинический | Образовательные | промышленный | Профессиональные товары | Мировая психология |

Педагогическая психология: Оценка · Вопросы · Теория и исследования · Методы · Техника X предмет · Специальное изд. · Пастораль

---

Эта статья нуждается во внимании психолога/академического эксперта по предмету .
Пожалуйста, помогите набрать одного из них или улучшите эту страницу самостоятельно, если вы квалифицированы.
Этот баннер появляется на слабых статьях, к содержанию которых следует подходить с академической осторожностью.

Мнемоническое обучение — это использование стратегий ассоциативного обучения для улучшения обучения, памяти, припоминания и узнавания изученного материала.

Мнемоник (произносится как [nəˈmɑnɪk] в американском английском, [nəˈmɒnɪk] в британском английском) помогает запоминанию. Мнемоники часто являются словесными, например, очень короткое стихотворение или специальное слово, используемое, чтобы помочь человеку что-то вспомнить. Они часто используются для запоминания списков. Мнемоника опирается не только на повторение для запоминания фактов, но и на ассоциации между легко запоминаемыми конструкциями и списками данных, исходя из того принципа, что человеческий разум гораздо легче запоминает данные, связанные с пространственной, личной или иной значимой информацией, чем происходящие в бессмысленных последовательностях. Однако последовательности должны иметь смысл. Если составлена ​​​​случайная мнемоника, это не обязательно средство для запоминания.

Слово мнемоническое имеет общую этимологию с Mnemosyne , именем титана, олицетворявшего Память в греческой мифологии. Первое известное упоминание мнемоники — это метод локусов, описанный Цицероном в De Oratore .

Основное предположение состоит в том, что существует два вида памяти: «естественная» память и «искусственная» память. Первый является врожденным, и это тот, который все используют каждый день. Искусственная память тренируется путем изучения и применения различных мнемонических приемов. Последняя может быть использована для совершения необычайных подвигов памяти, которые невозможно осуществить, используя только естественную память.

Содержание

• 1 Техника
  • 1.1 Система рифмовки чисел
  • 1.2 Яйцо и копье или числовая система
  • 1.3 Визуальная мнемоника
• 2 Примеры простой мнемоники первой буквы
  • 2. 1 Наука и техника
    • 2.1.1 Биология, медицина и анатомия
      • 2.1.1.1 Черепные нервы
      • 2.1.1.2 Ветви наружной сонной артерии
      • 2.1.1.3 Биологические группировки в таксономии
      г.
      • 2.1.1.4 Характеристики ДНК
  • 2.2 Другие мнемонические системы
• 3 Произвольность мнемоники
• 4 Мнемотехника в овладении иностранным языком
• 5 История мнемотехники
• 6 См. также
• 7 Каталожные номера
• 8 статей
• 9 Внешние ссылки
  • 9.1 Прочее

Техники

Мнемоническая техника является одним из многих средств запоминания, которые используются для создания ассоциаций между фактами, которые облегчают запоминание этих фактов. Рифмование в поэзии использовалось с древних времен как средство запоминания. Для вызова элементов в фиксированной последовательности списки привязок особенно полезны. Этот метод можно применять и к неупорядоченным спискам вещей, и его можно использовать, чтобы гарантировать, что ни один элемент не будет упущен. Метод локусов аналогичен тому, что целью являются упорядоченные списки, но он основан на размещении ярких эмоциональных образов на изображениях мест, которые человек ранее неоднократно посещал в определенном порядке. Основная система, или фонетическая система счисления, может использоваться для замены памяти чисел памятью последовательностей слов или изображений.

В других методах запоминания произвольных чисел или числовых последовательностей используются нумерологические ( букв. число+слово ) системы, такие как абджад, где каждое число представлено согласным звуком.

Все это можно использовать с методом замены слов, который заменяет абстрактное или трудно визуализируемое слово или понятие тем, которое связано с эмоциональным или ярким словом. Например, при запоминании периодической таблицы бор (с которым не связано никакого образа, который можно было бы вспомнить) может быть связан со словом-заменителем «скважина». У каждого есть друг-зануда, и он визуализируется в связи с этим. Кремний становится «глупым мошенником» и так далее.

Эти техники, по-видимому, используют силу зрительной коры для того, чтобы каким-то образом воспоминания легче закреплялись в уме и сохранялись дольше, чем обычные воспоминания. Например, число можно запомнить как картинку. Это облегчает извлечение из памяти. Мнемонические методы следует использовать в сочетании с активным вспоминанием, чтобы они действительно приносили пользу. Например, недостаточно взглянуть на карту ума; нужно активно реконструировать его в памяти. Эти системы используют способность памяти хранить больше информации, организуя ее в «фрагменты». Концентрация и повторение по-прежнему требуются, хотя и не так сильно.

Система числовых рифм

Это пример «списка привязок». Это полезно для запоминания упорядоченных списков, особенно для людей с сильным слуховым стилем обучения. Следующий нумерованный список является статическим. Обратите внимание на рифму цифры и слова ( одна / булочка , две / клей и так далее). Элементы, которые вы хотите запомнить, должны быть связаны с каждым словом. Аналогичная система, использующая комбинацию этой и предыдущей системы «абджад», может легко давать числа от 100 и выше.

1. Булочка
2. Клей
3. Чай
4. Дверь
5. Улей
6. Кирпичи
7. Небеса
8. Шифер
9. Линия
10. Ручка
11. Девон
12. Спуск
13. Непристойность
14. Кухня
15. Serene

и так далее.

Яйцо и копье или система числовых форм

Это еще одна система колышков, очень похожая на систему числовых рифм, но более подходящая для тех, у кого визуальный стиль обучения ( один выглядит как свеча; два похожи на лебедя и так далее).

1. Свеча, копье
2. Лебедь
3. грудь
4. Парус
5. Крюк
6. Клуб
7. Клифф
8. Песочные часы
9. Флаг
10. Свеча рядом с яйцом

Визуальная мнемоника

Визуальная мнемотехника очень популярна в медицине и других областях. В этой технике на изображении изображаются персонажи или предметы, название которых созвучно названию предмета, который необходимо запомнить. Затем этот объект взаимодействует с другими аналогично изображенными объектами, которые, в свою очередь, представляют связанную информацию.

Примеры простой мнемоники первых букв

Один из распространенных мнемонических приемов для запоминания списков состоит из легко запоминающихся слов, фраз или рифм, первые буквы которых или связаны с элементами списка. Идея также хорошо подходит для запоминания сложных паролей.

Наука и техника

Биология, медицина и анатомия

Медицинская мнемоника довольно распространена, см. [1]. Некоторые из них менее политкорректны, чем другие, а некоторые носят непристойный характер (вероятно, потому, что их шокирующая ценность облегчает их запоминание). Приведенный ниже список не подвергается цензуре, но в некоторых случаях предоставляет «чистые» альтернативы.

Пример визуальной мнемоники для препарата «гидралазин» может быть представлен в виде «ленивой гидры», которая бастует с табличкой «НЕТ больше работы». «НЕТ» в приведенном выше случае обозначает закись азота, что связано с механизмом действия препарата. Примеры этой техники см. в [2].

Черепные нервы

(буквы обозначают обонятельный нерв, зрительный нерв, глазодвигательный нерв, блоковый нерв, тройничный нерв, отводящий нерв, лицевой нерв, слуховой нерв, языкоглоточный нерв, блуждающий нерв, добавочный нерв и подъязычный нерв. )

В тех, которые отмечены знаком «@», добавочный нерв называется альтернативным названием «Добавочный спинной нерв». В тех, которые отмечены знаком «#», слуховой нерв называется альтернативным названием «преддверно-улитковый нерв».

• » O oh, O oh, O oh T o T ouch A nd F eel V ery G ood V elvet. S уч Н небо!» @
г.
• » O n O ld O lympus’ T owering T op A F inn A nd G erman V iewed S ome H ops » @
• » O n O ld O lympus’ T iny T op A F inn A nd G erman V iewed S ome H ops «или» О n O ld O lympus’ T owering T op A F inely V ested G erman V iewed A H awk» (with variations; некоторые говорят «террасные вершины», «возвышающиеся вершины» или «самая верхняя вершина», а «рассмотренные некоторые прыжки» иногда переводятся как «сводчатая изгородь»). перенос (сенсорный, двигательный или и то, и другое) таким образом: S ome S ay M arry M oney, B ut M y B rother S ays B ig B rains M atter M ore.
  O n O ld O lympus’ T iny T ops A F riendly V iking G rew V ines a nd H ops

  Ветви наружной сонной артерии

  (буквы обозначают верхнюю щитовидную артерию, восходящую глоточную артерию, язычную артерию, лицевую артерию, затылочную артерию, заднюю ушную артерию, поверхностную височную артерию и верхнечелюстную артерию)

  • » S 9242 natomists L ike F ucking, O thers P refer S & M »
  4 Биологические группировки в таксономии2436 (The letters stand for Kingdom, Phylum, Class, Order, Family, Genus, and Species. )
  • » K ings P lay C hess O n F ine G reen S atin»
  • » K ночи P лежал C гес O n F at G девушка S инструменты»
  • » K irsten P uts C ats O ver F amily G в целом S пикинг»
  • » K ing P hillip C ame O ver F rom G ermany S дуб»
  • » K ids P прокладка C без тарелки O n F обратная дорога G et S
  • Или, если вы чувствовали себя определенным образом, » K чернильный P люди C и O ften F ind G ood S ex
    • « K IDS P Laying C Arless O N F PLAELAY G ET S PLATERED» G ET S PLATLED « G ET S PLATLED» G ET S . , Row, Row Your Boat», чтобы помочь запомнить характеристики ДНК:
      Мы любим ДНК,
      Состоит из нуклеотидов,
      Фосфат, сахар и основание,
      Приклеена с одной стороны.

      Аденин и тимин,
      Прекрасная пара,
      Гуанин без цитозина,
      Было бы довольно голо.
      

      Другие мнемонические системы

      • Искусство памяти
      • Метод локусов
      • Система мнемонической связи
      • Мнемонические стихи
      • Система связи
      • Система Гороавасэ
      • Основная система
      • Система Доминика
      • Система запоминания Джордано

      Произвольность мнемоники

      Любопытной особенностью многих систем памяти является то, что мнемоники работают, несмотря на то, что они (или, возможно, благодаря тому, что они) нелогичны или произвольны. «Рой» — законное имя, но настоящей фамилии нет. «Бив» и, конечно, начальная буква «Г» в середине произвольны. Почему «Рой Г. Бив» легко запомнить, чтобы запомнить порядок появления семи цветов радуги? ROYGBIV также может быть выражен как почти бессмысленная фраза «Рой, Великобритания Четвертый», снова ссылающаяся на «Роя», но с использованием национального кода Великобритании для Великобритании и римских цифр для 4, а именно: IV. Предложение «Ричард Йоркский дал бой напрасно» обычно используется в Великобритании. Любые два из трех месяцев, оканчивающихся на -ember, подошли бы так же благозвучно, как сентябрь и ноябрь в «Тридцати днях…», однако большинство людей могут правильно запомнить эту рифму на всю жизнь, услышав ее однажды, и никогда не беспокоятся. сомнения относительно что два из -ember месяцев имеют тридцать дней. Причудливая произвольная ассоциация может запомниться лучше, чем логичная.

      Одной из причин эффективности, казалось бы, произвольной мнемоники является группировка информации, предоставляемой мнемоникой. Точно так же, как телефонные номера в США группируют 10 цифр в три группы, имя «Roy G. Biv» объединяет семь цветов в два коротких имени и инициал. Различные исследования (в первую очередь «Волшебное число семь, плюс или минус два») показали, что человеческий мозг способен запоминать только ограниченное количество произвольных элементов в рабочей памяти; группировка этих элементов в куски позволяет мозгу удерживать в памяти больше из них.

      Мнемотехника при овладении иностранным языком

      Мнемотехника может быть полезна при изучении иностранного языка, например, путем адаптации иностранного слова, которое трудно запомнить, к ранее существовавшей фразе на родном языке учащегося с использованием народной этимологии. Лингвист Гилад Цукерманн предложил множество англо-еврейских лексических мнемоник для англоязычных студентов, изучающих израильский иврит. Например, пытаясь помочь учащемуся запомнить охель , еврейское слово, обозначающее палатка 9.0008 , Цукерманн предлагает памятную фразу « О, черт возьми, , в моей палатке енот ». Запоминающееся предложение «В ноге Ма есть вилка » может помочь учащемуся вспомнить, что еврейское слово для обозначения вилка — это мазлег и так далее. ^[1] Известный лингвист Мишель Томас учил студентов помнить, что estar — это испанское слово, обозначающее как , используя фразу «быть звездой, конечно».

      История мнемотехники

      См. Искусство памяти.

      См. Метод локусов.

      См. также

      • Кии
      • Латинская мнемотехника
      • Тренировка памяти
      • Ведение заметок

      Ссылки

      1. ↑ Англо-еврейская лексическая мнемоника для англоязычных студентов, изучающих израильский иврит, Гилад Цукерманн.

      Документы

      • Аткинсон, Р.К. и Рауг, М.Р. (1975) Применение метода мнемонических ключевых слов к приобретению русского словаря, Журнал экспериментальной психологии: человеческое обучение и память 104 (2): 126-33.

      Внешние ссылки

      • Улучшение памяти в проекте Open Directory

      Другое

      • Методы улучшения памяти — бесплатные онлайн-учебники и форумы, руководства по ведической математике, советы по запоминанию на уровне GCSE/A. Все БЕСПЛАТНО!.
      • VTrain’s Memory Aids — полезные советы по мнемоническим приемам.
      • Flocabulary Рифмование мнемоники поверх музыки в стиле хип-хоп, чтобы помочь учащимся запомнить словарные слова
      • AidToMemory. com, коллекция мнемоники и форум
      г.
      • Используйте мнемонику для изучения английского языка
      • Память человека
      • Домашняя страница чемпионата мира по запоминанию
      • Методы памяти Мика Кертиса Практический курс памяти.
      • Ответы Google: как иметь хорошую память
      • Бегуны памяти используют мнемонику для обучения детей математике
      • Страница памяти: Учебники и советы о том, как улучшить память.
      • Научные мнемоники Из научных анекдотов
      • Mnemonic Moronimizer, Устройство для уменьшения глупости, патент заявлен, на http://pagesofmystery.com/
      • Инструменты для улучшения памяти от Mind Tools
      • Метод локусов о Дворцах Памяти
      • Влияние метода интегрированных ключевых слов на сохранение словарного запаса и мотивацию доктора Йорна Гауптмана
      • Medical Mnemonics.com: Всемирная база данных медицинской мнемоники — «Бесплатная онлайн-база данных медицинской мнемоники с возможностью поиска, помогающая студентам медицинских специальностей помнить важные детали».
      • Информация об улучшении памяти и обучении
      г.
      • Мастер памяти

      ---

      В этом поле: просмотр • разговор • редактирование

      Память
      Типы памяти
      Артикуляционное подавление‎ | Слуховая память | Автобиографическая память | Коллективная память | Ранние воспоминания | Эхо памяти | Эйдетическая память | Эпизодическая память | Эпизодическая память | Эксплицитная память  |Экзосоматическая память | Ложная память |Вспышка памяти | Знаменитая память | Неявная память | Институциональная память | Долгосрочная память | Музыкальная память | Процедурная память | Перспективная память | Подавленная память | Ретроспективная память | Семантическая память | Сенсорная память | Кратковременная память | Пространственная память | Зависимая от состояния память | Тональная память | Транзакционная память | Трансаккадическая память | Вербальная память | Зрительная память  | Зрительно-пространственная память | Рабочая память |
      Аспекты памяти
      Детская амнезия | Криптомнезия |Вспомогательный отзыв | Свидетельские показания | Память и эмоции | Забывание |Кривая забывания | Бесплатный отзыв | Эффект уровней обработки | Консолидация памяти |Распад памяти | Синдром недоверия к памяти |Заторможенность памяти | Память и обоняние | Память на будущее | Потеря памяти | Оптимизация памяти | След памяти | Мнемоника | Предубеждения памяти  | Эффект модальности | Кончик языка | Летология | Потеря памяти |Подготовка | Эффект первенства | Реконструкция | Упреждающее вмешательство | Подсказка | Эффект недавности | Вспомнить (обучение) | Признание (обучение) | Воспоминания | Удержание | Ретроактивное вмешательство | Эффект серийной позиции | Серийный отзыв | Амнезия источника |
      Теория памяти
      Аткинсон-Шиффрин | Баддели | Кларион | Теория распада | Теория двойного кодирования | Теория интерференции |Консолидация памяти | Кодирование памяти | Платформа предсказания памяти | Забыть | Напомним | Признание |
      Мнемотехника
      Метод локусов | Система мнемоник | Мнемоническая доминиканская система | Мнемоническое обучение  | Мнемоническая система ссылок | Мнемоническая мажорная система | Система мнемонических привязок | [[]] |[[]] |
      Нейроанатомия памяти
      Миндалевидное тело | Гиппокамп | префронтальная кора | Нейробиология рабочей памяти | Нейрофизиология памяти | Ринальная кора | Синапсы |[[]] |
      Нейрохимия памяти
      Глутаматергическая система | кратковременной памяти | [[]] |[[]] | [[]] | [[]] | [[]] | [[]] |[[]] |
      Аспекты развития памяти
      Пренатальная память | |Детские воспоминания | Память и старение | [[]] | [[]] |
      Память в клинических условиях
      Алкогольное амнестическое расстройство | Амнезия | Диссоциативная фуга | Синдром ложной памяти | Ложные воспоминания | Гипертимезия | Память и старение | Нарушения памяти | Синдром недоверия к памяти Подавленная память Травматическая память |
      Меры удержания
      Бентон | КЕМПРОМТ | Неявное тестирование памяти | Косвенные тесты памяти | МАС | Тесты памяти для детей | МЕРМЕР | Рей-15 | Ривермид | ТОММ | Векслер | WMT | WRAML2 |
      Лечение проблем с памятью
      ТОС | ДПДГ | Психотерапия | Терапия восстановления памяти |Терапия воспоминаний | Клиника памяти | Тренировка памяти | Техника перемотки |
      Выдающиеся деятели памяти|-
      Баддели | Бродбент | Эббингауз  | Кандел | Макгоу | Шактер | Трейсман | Тульвинг |
      Философия и исторические взгляды на память
      Аристотель | [[]] |[[]] |[[]] |[[]] | [[]] | [[]] | [[]] |
      Разное
      Журналы | Обучение, память и познание |Журнал памяти и языка |Память |Память и познание | [[]] | [[]] | [[]] |

      На этой странице используется лицензированный Creative Commons контент из Википедии (просмотреть авторов).

      Контент сообщества доступен по лицензии CC-BY-SA, если не указано иное.

      Специализированные системы обработки мнемонической информации в лобной коре приматов | Префронтальная кора: исполнительные и когнитивные функции

      Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicПрефронтальная кора: исполнительные и когнитивные функцииКогнитивная психологияКнигиЖурналы Термин поиска мобильного микросайта

      Закрыть

      Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicПрефронтальная кора: исполнительные и когнитивные функцииКогнитивная психологияКнигиЖурналы Термин поиска на микросайте

      Расширенный поиск

      • Иконка Цитировать Цитировать

      • Разрешения

      • Делиться
        • Твиттер
        • Подробнее

      Cite

      Petrides, Michael,

      ‘Specialized systems for the processing of mnemonic information within the primate frontal cortex’

      ,

      in A. C. Roberts, T. W. Robbins, and L. Weiskrantz (eds)

      ,

      Префронтальная кора: исполнительные и когнитивные функции

      (

      Оксфорд,

      1998;

      Online Edn,

      Oxford Academic

      , 22 марта 2012 г.

      ), https://doi.org/10.1093/acprof:oso/9780198524410.003.0008,

      . Выберите формат Выберите format.ris (Mendeley, Papers, Zotero).enw (EndNote).bibtex (BibTex).txt (Medlars, RefWorks)

      Закрыть

      Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicПрефронтальная кора: исполнительные и когнитивные функцииКогнитивная психологияКнигиЖурналы Термин поиска мобильного микросайта

      Закрыть

      Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicПрефронтальная кора: исполнительные и когнитивные функцииКогнитивная психологияКнигиЖурналы Термин поиска на микросайте

      Advanced Search

      Abstract

      В этой главе исследуется роль латеральной лобной коры в мнемонической обработке, поскольку любое ее повреждение приводит к серьезному нарушению мнемонических функций. В нем подчеркивается, что средняя дорсолатеральная лобная кора имеет решающее значение для мониторинга событий в рабочей памяти и нарушения самостоятельных и внешне упорядоченных задач рабочей памяти после того, как среднедорсолатеральные лобные поражения возникают на фоне нормальной основной мнемонической обработки. В главе обсуждается двухуровневая гипотеза, которая принципиально отличается от другой современной теоретической позиции, предполагающей, что различные префронтальные области выполняют аналогичную роль в рабочей памяти, но каждая из них будет обрабатывать разные типы информации. Это, в свою очередь, проводит различие между активным (стратегическим) поиском, для которого требуется вентролатеральная лобная кора, и автоматическим поиском, для которого этого не требуется.

      Ключевые слова: кора головного мозга, мнемоническая обработка, двухуровневая гипотеза, теоретическая позиция, поиск

      Предмет

      Когнитивная психология

      В настоящее время у вас нет доступа к этой главе.

      Войти

      Получить помощь с доступом

      Получить помощь с доступом

      Доступ для учреждений

      Доступ к контенту в Oxford Academic часто предоставляется посредством институциональных подписок и покупок. Если вы являетесь членом учреждения с активной учетной записью, вы можете получить доступ к контенту одним из следующих способов:

      Доступ на основе IP

      Как правило, доступ предоставляется через институциональную сеть к диапазону IP-адресов. Эта аутентификация происходит автоматически, и невозможно выйти из учетной записи с IP-аутентификацией.

      Войдите через свое учреждение

      Выберите этот вариант, чтобы получить удаленный доступ за пределами вашего учреждения. Технология Shibboleth/Open Athens используется для обеспечения единого входа между веб-сайтом вашего учебного заведения и Oxford Academic.

      1. Щелкните Войти через свое учреждение.
      2. Выберите свое учреждение из предоставленного списка, после чего вы перейдете на веб-сайт вашего учреждения для входа в систему.
      3. =Находясь на сайте учреждения, используйте учетные данные, предоставленные вашим учреждением. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
      4. После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

      Если вашего учреждения нет в списке или вы не можете войти на веб-сайт своего учреждения, обратитесь к своему библиотекарю или администратору.

      Войти с помощью читательского билета

      Введите номер своего читательского билета, чтобы войти в систему. Если вы не можете войти в систему, обратитесь к своему библиотекарю.

      Члены общества

      Доступ члена общества к журналу достигается одним из следующих способов:

      Войти через сайт сообщества

      Многие общества предлагают единый вход между веб-сайтом общества и Oxford Academic. Если вы видите «Войти через сайт сообщества» на панели входа в журнале:

      1. Щелкните Войти через сайт сообщества.
      2. При посещении сайта общества используйте учетные данные, предоставленные этим обществом. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
      г.
      3. После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

      Если у вас нет учетной записи сообщества или вы забыли свое имя пользователя или пароль, обратитесь в свое общество.

      Вход через личный кабинет

      Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам. Смотри ниже.

      Личный кабинет

      Личную учетную запись можно использовать для получения оповещений по электронной почте, сохранения результатов поиска, покупки контента и активации подписок.

      Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам.

      Просмотр учетных записей, вошедших в систему

      Щелкните значок учетной записи в правом верхнем углу, чтобы:

      • Просмотр вашей личной учетной записи и доступ к функциям управления учетной записью.
      г.
      • Просмотр институциональных учетных записей, предоставляющих доступ.

      Выполнен вход, но нет доступа к содержимому

      Oxford Academic предлагает широкий ассортимент продукции. Подписка учреждения может не распространяться на контент, к которому вы пытаетесь получить доступ. Если вы считаете, что у вас должен быть доступ к этому контенту, обратитесь к своему библиотекарю.

      Ведение счетов организаций

      Для библиотекарей и администраторов ваша личная учетная запись также предоставляет доступ к управлению институциональной учетной записью. Здесь вы найдете параметры для просмотра и активации подписок, управления институциональными настройками и параметрами доступа, доступа к статистике использования и т. д.

      Покупка

      Наши книги можно приобрести по подписке или приобрести в библиотеках и учреждениях.

      Информация о покупке

      Визуальные мнемоники, поясненные на примерах

      Визуальная мнемоника, как следует из ее названия, может быть определена как стратегии запоминания, которые используют интерактивные визуальные образы для помощи в воспроизведении ряда элементов в списке. Таким образом, они состоят в запоминании по картинкам. Это могут быть мысленные образы или реальные картины. Например, можно преобразовать имя в зрительный образ и запомнить образ, чтобы вспомнить имя.

      Чтобы прояснить эту мысль, известный автор поделился: «Однажды я посетил прекрасный голландский остров у побережья Фризы и с трудом запомнил его название: «Schiemonnikoog». изображение отвесного (очень высокого и крутого) монаршего (королевского размера) дуба. Теперь я всегда помню название этого острова, хотя и не всегда помню правильное голландское написание».

      Для тех, кому сложно работать с изображениями, можно использовать реальную картинку. Пациент, который не мог вспомнить имена своего терапевта или соседей, выучил их, тренируясь с рисунками. Имя «Юлиан» было захвачено путем рисования «драгоценного камня на льве». Мужчине показали рисунок и объяснили мнемонику.

      Рисунок удалили и через несколько минут попросили вспомнить имя этого соседа. Он немного подумал и указал на то место на столе, где раньше был рисунок. Затем он сказал: «Собака? Нет. Бык? Нет. Это был… лев. Сбоку был камень? Нет, не камень, это был… а… драгоценный камень! Драгоценный лев — Джулиан! Со временем он стал быстрее вспоминать Джулиана.

      Через несколько недель пациента попросили описать, как он выучил имена: «Можете ли вы рассказать мне, как вы выучили имя своего соседа?» Он ответил: «Джулиан?» — Да, — сказал инструктор. — О, я всегда это знал, — ответил он.

      Более изощренная версия изображения — ассоциация лица с именем. Предположим, мы хотим запомнить имя «миссис». Кроссли.

      • Первый шаг — найти характерную черту лица миссис Кроссли. Если ее уши особенно заметны, мы могли бы выбрать это как выдающуюся особенность.
      • Следующий шаг — преобразовать ее имя во что-то осмысленное, чтобы «Кроссли» можно было преобразовать в «крест» (как в «злой») «лист-»ф или лист в форме креста.
      • Последний шаг — связать отличительный признак с измененным именем, чтобы можно было представить, как из ее ушей вырастает поперечный лист.

      В следующий раз, когда кто-то встретится с миссис Кроссли, он просканирует ее лицо, заметит ее уши, а затем снова поймает образ перекрестного листа.

      Как мы видели, визуальные образы могут быть эффективны при связывании имен с лицами. Еще одним вариантом визуальных образов являются интерактивные визуальные образы, при которых создается образ первого запоминаемого слова или объекта (например, коробка спичек) и связывается со вторым запоминаемым объектом (например, яхтой). Затем второй объект (яхта) соединяется с третьим, третий с четвертым и так далее. У Уилсона (1987), этот метод оказался лучше метода отсутствия стратегии, но существенно не отличался от метода локусов или метода мнемоники по первой букве и значительно уступал методу рассказа.

      Еще одним видом визуальной мнемоники является метод визуальной привязки. В системах с привязками изучают стандартный набор слов-привязок, а элементы, которые необходимо запомнить, связывают с привязками с помощью визуальных образов. Самая известная система привязки — это метод рифмованной привязки, при котором числа от одного до 10 связаны с рифмами, такими как 9.0005

      • «один — булочка», два — ботинок; три — дерево; четыре – дверь; пять – улей; шесть – палочки; семь — небо; восемь – ворота; девять — линия, а 10 — курица».

      Затем первый запоминающийся предмет связывается с булочкой, второй с туфлей и так далее. Это вспомогательное средство для запоминания полезно, когда написание списка нецелесообразно (например, во время вождения). Так, например, если я хочу что-то подарить своей секретарше, я представляю ее сидящей на гигантской булочке с бумагой, которую я хочу ей подарить. Если мне затем нужно отправить пациенту видеокассету по почте, я представляю себе видеокассету, засунутую в ботинок, и так далее. Это хорошо работает для меня, и я сохраняю изображения до тех пор, пока задачи не будут выполнены или пока мне не нужно будет начинать снова с новыми задачами.

      Тем не менее, людям с серьезными проблемами памяти было бы трудно выполнить эти шаги, и этот метод, вероятно, не имеет большого значения в реальных жизненных ситуациях для большинства людей с органическими нарушениями памяти (Tate, 1997). Тем не менее, Кашель и соавт. (2002; Kaschel, 2003) предположили, что людей с тяжелыми нарушениями памяти можно успешно лечить с помощью простых мнемонических приемов, таких как визуальные образы, поэтому успех не ограничивается людьми с легкими проблемами.

      Другой эффективной визуальной мнемоникой является метод локусов (или запоминания по месту).