Негатив — Психологос
Негатив — то, что люди оценивают как нечто плохое, неприятное, тяжелое, отрицательное, порождаемое психологическими причинами. То есть иногда и намеренное, но не умышленное, рожденное не от разума.
Недоброжелательная критика, ругань, обвинения и самообвинения, создание боли себе и другим, видение всего в черном цвете — все это негатив.
Негатив бывает осознанный, намеренный — и неосознанный, случайный. Негатив может быть реакцией, ответом на негатив изне и может быть акцией, действием и поступком. Негатив может быть на уровне восприятия (видение во всем минусов, негативное мировосприятие), на уровне общения — в словах или интонациях, негатив может быть в действиях и поступках (негативизм). Можно говорить о ситуативном негативе и негативе личностном. Распространенная разновидность личностного негатива — возрастной негатив. См.→
Негатив — часто используемый способ влияния на себя и других людей, оправданный в некоторых случаях и очень вредный в других.
Негатив полезен и оправдан, когда из него следует конструктив: что с этим делать. Одно из правил общения: о хорошем можно говорить всегда и не обязательно по делу. О плохом (о проблемах и чьих-то недостатках) — только для реальной нужды, когда есть желание это изменить и видение, как это можно сделать. Если нет нужды говорить о плохом — эти темы закрываем. Подробнее см.→
Негатив в семейном общении — под особым контролем и разрешен только по большой нужде. Негатив разрешен и позволителен, только если без говорения о нем обойтись нельзя, например если о нем необходимо сказать для обоснования своего тезиса. Если что-то можно сказать без негатива — правильно сказать это без негатива. В семейном общении негатив без необходимости употреблять нельзя.
Когда-то негатив толкает людей к развитию, чаще — тормозит. Верно, что позитив сам по себе не обещает всех остальных достоинств, а лишь способствует их достижению.
Лучший способ бороться с собственным негативом — это не бороться со своим негативом, а развивать в себе позитив. Часто негатив идет потому, что мы его просто не замечаем, а после он превращается в дурную привычку. В этом случае полезно обращаться к окружающим, чтобы они за вами последили и подсказывали вам, когда у вас появляется жесткая недовольная интонация, когда вы поднимаете негативные темы или просто о ком-то плохо отзываетесь.
Полезно договориться, когда в семье пара помогает друг другу не опускаться в негатив. Жене: «Измени интонации, пожалуйста, у тебя сейчас жесткий голос» (вариант: сделать флажок «Помягче, пожалуйста! Спасибо». Мужу: если он был резок, положить руку ему на руку и мягко сказать: «Мне кажется, ты был резковат. Как ты считаешь, можно это было сказать как-то по-другому, помягче?»
Люди несущие Негатив и как их распознать
И снова немного психологии вперемежку с тем, как её понимает моя голова и воспроизводит рот.
В интернете очень часто натыкаюсь на стены негатива. Воевать с ним бессмысленно, но защитить себя можно и нужно, а для этого важно знать «ху из ху». Всё что я напишу далее имеет под собой как личный опыт, так и наблюдение за разными группами людей.
Как же распознать личности, намеренно несущих негатив?
1. Они постоянно пробуют контролировать всё вокруг
Такие люди стараются вывести собеседника из равновесия, тем что заставляют его сомневаться в своих взглядах и убеждениях. При чём цель у них не провести дискуссию и докопаться до истины, а просто доставить тебе дискомфорт. Поэтому не ждите разрешения спора, заканчивать спор им не выгодно.
2. На любое противоречие их взглядам они реагируют агрессивно
Тут всё просто: вы не сможете быть правым в глазах таких людей. Даже если спор будет идти о «2+2=4 вас всё равно выставят идиотом, обвинят в тупости и вообще, сравняют с землёй. Признание собственной неправоты для таких людей равносильно полному поражению и отстаивать победу они будут не жалея вашей крови.
3. Безответственность
И тут тоже всё просто. Им плевать обидят они кого или нет. Спор для них — поле битвы, и победить в споре — растоптать оппонента.
4. Люди несущие негатив очень часто врут
Так как им необходимо подстраивать мир под себя, дабы одержать победу, то враньё принимает вселенские масштабы и является, на мой взгляд, самой видимой частью.
5. Ощущение «не в своей тарелке»
Назовите как хотите «козёл отпущения», «не в своей тарелке», но смысл один и тот же: эти люди специально давят на собеседника, выводят его из равновесия (иногда это происходит на уровне рефлексов) — смысл один и тот же.
6. Жертва не ты, а они
Самый жестокий и скрытный «трюк». На вас будут нападать, втаптывать в землю, обвинять во всех смертных грехах и в итоге выставят дураком, но виноваты будете вы, а тот просто защищался. В таких случаях мне помогает либо глухая оборона, либо очень хорошее настроение.
Хотя и это можно обойти (сам лично обходил)
7. Им нравится быть плохими
Им нравится доставлять другим дискомфорт. Такие люди часто являются «разносчиками Правды» которая граничит с хамством и жестокостью.
8. Негативным людям чужие беды — бальзам на душу
Такие человеки радуются чужому горю, всё равно какому. Такие обязательно сделают что-то эдакое, что покажет, мол, сам дурак, гори в аду.
9. Вас предостерегают от таких людей
Тут важно прислушиваться и анализировать, но как известно нет дыма без огня и если что-то кто-то говорит, то НАДО прислушаться и хотя бы проверить, так ли это.
10. Негативные люди как рыбы — прилипалы
Тут тоже всё довольно просто: вы источник его энергии и он точно будет всеми правдами и неправдами держаться за вас. Тут всё просто: уберите негатив и человек сам отвалится. Вы ему больше не интересны и даже вредите.
Негативная психология.
Атмосфера настороженности и подозрительности… | by Circle of WillisАтмосфера настороженного и подозрительного недоверия
«Критическое рассмотрение всех научных открытий — возможно, особенно собственных — является безоговорочным требованием научного прогресса. Без него наука, несомненно, потерпела бы крах — хотя, возможно, не быстрее, чем если бы великий совместный научный опыт подвергся атмосфере настороженного и подозрительного недоверия». — Питер Медавар
Люди со всех сторон недавнего стремления к прямому воспроизведению — толчка, который я нахожу одновременно очаровательным и наивным — злятся. На прошлой неделе на APS (ежегодном собрании Ассоциации психологических наук в 2014 г.) я слышал, как коллеги — часто личные друзья — были охарактеризованы как методологические простаки или непостижимые хулиганы. Печально не в последнюю очередь потому, что все участники коллегиальны, веселы и рассудительны лично. Насколько мне известно, наиболее видные сторонники прямой репликации имеют достаточно тонкое представление о том, почему репликация может не сработать, то есть по самым разным причинам.
С другой стороны, кто не думает о «плохом исследовании», когда результаты явно не повторяются? И почему так?
Я думаю, что психология страдает от проблемы отношения — растущей тенденции, которую я называю негативной психологией. Точно так же, как позитивная психология подразумевает веру в то, что сосредоточение внимания на сильных сторонах и добродетелях улучшит самочувствие, негативная психология подразумевает веру в то, что повышенная осторожность и подозрительность будут способствовать научному прогрессу, точка зрения, с которой я полностью не согласен. Но негативная психология также включает в себя тот набор моделей поведения — публичные насмешки и порицание, моральное возмущение, неуклюжий юмор, — которые Интернет склонен поощрять. Основными сторонниками Негативной психологии являются методисты, с которыми я чувствую сильную профессиональную близость. Я общаюсь с методистами уже почти два десятилетия, и хотя негативная психология всегда была характерной чертой моего клана, Интернет — и особенно социальные сети — превращает то, что раньше было досадной слабостью, в профессиональный феномен.
Несмотря на ограниченную отдачу от крупных вложений, я долгое время участвовал в собственной методологической работе. Действительно, я, кажется, не в состоянии избежать этого. Мои аспирантские годы были погружены в работу с удачно названной Оценочной группой для анализа данных (EGAD), основанной Ли Сехрестом, который возглавлял мою докторскую диссертацию. несовершеннолетний в методологии, и кто не дурак во всем, от философии науки до многомерной статистики. Ли способствовал тому взгляду на методологию, который мне нравился. В EGAD мы мало времени проводили, поигрывая пальцами и хмуря брови. Вместо этого мы экспериментировали с нестандартными схемами исследований и процедурами анализа данных, раздвигая методологические границы и идя на интересные риски.
Увы, EGAD тоже занимался негативной психологией. Когда это случалось, в противном случае сострадательные и вдумчивые люди вели бы себя плохо, пренебрегая любой пользой сомнения и проявляя юмор менее смешной, чем подлый.
И как только все это началось, это стало заразным — я думаю, потому что подозрительность и язвительность смешались с суровостью. Поскольку видимость строгости крайне желательна, а подозрительность и язвительность даются легко, подозрительность и язвительность стали путем наименьшего сопротивления к тому, чтобы выглядеть строгой. На самом деле, я думаю, что тот же самый процесс сейчас является наиболее вероятной причиной негативной психологии.
Как только это началось, может быть трудно управлять. Судя по популярным средствам массовой информации, язвительным «твитам» и бесконечным обменам в Facebook, негативная психология стремительно растет. Подчеркивается бездонное состояние науки, с предположительно сомнительными открытиями, представленными в эмоционально заряженных, в целом юмористических и явно негативных терминах.
Негативная психология предполагает худшее — худшее в методологии, худшее в социальном воздействии, худшее в мотивации — при оценке ученого или работы ученого.
Вы видите эти предположения в заявлениях о «корреляции вуду», расследованиях «p-hacking», на таких сайтах, как Retraction Watch, Neuroskeptic, в нескольких других блогах, посвященных разоблачению плохой науки, и в группе пользователей социальных сетей в Twitter, Facebook и других местах. Писатели, работающие в режиме Негативной психологии, приводят различные доводы, но публичное порицание, безусловно, стоит на первом месте. Некоторые ясно дали это понять.
Это плохо для наших коллег, потому что ориентирует их на оборонительное, а не на творческое мышление; это плохо для публики, потому что без нужды подрывает доверие к лучшим исследованиям наряду с худшими, неявно приравнивая их друг к другу; и это плохо для самих критиков, потому что соблазняет всех нас перестать слушать. Действительно, Негативная Психология рискует смешивать моральное возмущение с научной строгостью, путаница, которая, как я думаю, неизбежна как для неспециалистов, так и для ученых, проходящих обучение, потому что моральное возмущение относительно легко, а научная строгость — нет.
Не имея критического содержания, наши студенты могут узнать, что капризного поведения достаточно, и что поза морального возмущения может быстро привести их в клуб методистов со стальными глазами.
Проведите собственный обзор классических работ в области психологии — тех материалов, которые действительно продвинули эту область в осмысленном и продуктивном направлении, — и спросите себя, насколько хорошо эта работа выдержит критическую проверку сегодня. Вот некоторые из них, которые приходят мне на ум: Schacter and Singer, 1962; Фестингер, Рикен и Шахтер, 1956; Экман и Фризен, 1971; Халл, 1943 год; Айзенк, 1953; есть много других. Бьюсь об заклад, в группе нет прямой репликации. Хуже того, держу пари, мы бы предпочли не пытаться. Эти исследования не оказали влияния, потому что они были методологически герметичны. Действительно, методологически говоря, они были глубоко ошибочны. Наоборот, эти работы оказали влияние, потому что содержали очень творческие идеи.
Я не собираюсь утверждать, что нам нужно больше методологически ошибочных исследований, но я действительно думаю, что боязнь публичного осуждения послужит сдерживающим фактором для раздвигания теоретических и методологических границ. Более того, я думаю, что существует отрицательная корреляция между творчеством и строгостью, обусловленная не условиями, необходимыми для творчества, а условиями, необходимыми для той строгости, которую мы склонны подчеркивать в психологии, — в частности, страха перед ошибкой первого рода.
Перефразируя Г. Л. Менкена, великие ученые мира редко бывают пуританами. Люди хотят заниматься наукой по самым разным причинам и разными способами, лишь некоторые из которых имеют хоть какое-то отношение к экспериментам. И да, некоторые ученые (не вы, конечно) даже иногда срезают углы и допускают небрежные ошибки в своем горячем стремлении к крутым идеям. Если это не является частью игры, в нее не будут играть. По крайней мере, игра не будет хорошо сыграна.
И вообще, боязнь публичного позора тоже уже часть игры, как мы все знаем.
Любой из нас, обнаруживший достойную опровержения ошибку, почувствовал бы себя глубоко униженным и смущенным. Обойти это, наверное, невозможно, да и не должно быть. Всякий раз, когда эксперимент человека терпит неудачу, или он обнаруживает, что совершил глупую ошибку, или его работа не воспроизводится, мы можем ожидать, что ему будет стыдно без какой-либо помощи с нашей стороны. Во всяком случае, наша работа должна заключаться в том, чтобы помочь им чувствовать себя лучше, когда что-то идет не так. Мы оказываем им поддержку, потому что они (и мы) хорошие люди, и потому что однажды виновными могут оказаться мы сами. ( Шучу. С тобой никогда не случится неудачи.)
Мы также должны помнить, что стыд сводит людей с ума. Это верно при наилучших обстоятельствах. Когда люди ожидают, что их публично опозорят, они сделают все, чтобы избежать этого. Когда мы набрасываемся, мы усугубляем плохую ситуацию. Люди будут упорствовать, защищаться, выдвигать встречные обвинения и т. д., так же предсказуемо, как ночь сменяет день.
Это не поведение методологических кретинов. Это поведение нормальных людей. А учёные — нормальные люди.
Общественность зависит от нас, чтобы быть разумными. Они следят за нами не только за подсказками о том, во что верить, но и за тем, чтобы понять научный процесс. Они наблюдают за дискурсом, как и наши студенты. Когда мы критикуем друг друга, используя приемы негативной психологии, то есть с моральным возмущением, враждебным юмором и публичным осуждением, мы приучаем общественность либо полностью игнорировать науку, либо (опять же) путать возмущение со строгостью.
Я не думаю, что это просто предположение с моей стороны.
Читатели могут знать об анонимном блоггере по имени Нейроскептик. Миссия нейроскептика состоит в том, чтобы критиковать популярную нейронаучную работу на том основании, что публике часто трудно ее интерпретировать. В декабре прошлого года (2013 г.) «Нейроскептик» опубликовал блог, поощряющий «научный бдительность».
Линчеватели будут использовать блоги и социальные сети, чтобы разоблачать мошенничество и поднимать тревогу общедоступным способом вне традиционного процесса экспертной оценки.
Я прочитал статью вскоре после того, как она была опубликована. Вот что говорилось в самом первом комментарии:
Когда это произошло несколько лет назад в науке о климате, нас всех, «линчевателей», заклеймили как отрицателей зла, получающих деньги от злобных корпораций, пытающихся уничтожить мир природы, планету и саму цивилизацию.
Приятно видеть, что правильное, скептическое отношение к науке вместо этого распространяется на другие области. Как это должно.
Что мог сделать нейроскептик, кроме поспешного ответа:
Нелепое сравнение. Я говорю о выявлении формальных научных недобросовестных действий, а не о критике научных теорий. Но на самом деле это не имеет значения, потому что после исследования BEST даже злые отрицатели, работающие на деньги злых корпораций, пришли к выводу, что глобальная температура повышается.
Сочувствую нейроскептику. Это своего рода «попавшийся» момент. Но сравнение не смешное. Действительно, уместно. Один урок ясно изложен, даже поощряется: каждый может быть «скептиком», экспертом или нет. Случайно подразумевается еще один урок: социальные сети, язвительность и возмущение — все, что действительно нужно скептику.
Первый комментарий к призыву нейроскептика к «научному виджилантизму». Поскольку Негативная Психология делает так много сена из сарказма и возмущения, и поскольку мошенничество, о котором беспокоится нейроскептик, встречается редко, критерии, делающие статью или ученого мишенью для язвительного и возмущение придется ослабить. Во многом по той же причине, по которой новые грантовые деньги становятся особенно важными после, а не до получения первого крупного гранта: нужно «кормить зверя». Поскольку настоящая строгость сложна, а язвительность и возмущение даются легко, для Негативной психологии несложно превратиться в псевдокритицизм, к чему, как я полагаю, она уже идет.
Псевдокритицизм — двоюродный брат лженауки. Оба принимают поверхностные атрибуты науки без содержания. Как и в случае с лженаукой, непрофессионалы плохо подготовлены для оценки утверждений псевдокритиков. Но язвительность и возмущение легко объяснимы. Настоящие ученые суровы, мы учимся, даже злы. Они опускают ноги, чертят четкие линии на песке, говорят определенными терминами и т. д.
В конце концов, Негативная Психология приравнивает — по крайней мере, для публики — плохие методологические привычки, заурядную научную небрежность, невинную вероятностную ошибку, неразумную рекламу и откровенный обман. На практике и по эффекту это может напоминать премию «Золотое руно», которая нанесла такой большой ущерб психологии в 1970-х и 80-х годах.
Почему негативная психология вредна для критиков. Вышеизложенное может создать впечатление, что негативным психологам нечего сказать. Это ерунда конечно. Представители Негативной Психологии — потрясающие люди, вдумчивые, если не сказать гениальные.
Как я уже говорил, негативная психология заразительна. Это также вызывает привыкание. Привычка к Негативной психологии разбавляет серьезную критику, переключая внимание с содержания на язвительность и возмущение. И это язвительность и возмущение соблазняют остальных из нас — теперь коллег-ученых — перестать слушать. Несколько практиков негативной психологии уже маргинализировали себя таким образом.
Отчасти по привычке («о, вот и [отредактировано], опять болтать»). Но другая часть — большая часть — заключается в том, что критика должна быть вдумчивой и интересной (и, конечно же, занимательной, если это возможно). Критика типа негативной психологии вначале интересна, часто смешна, возмутительна и увлекательна (как увлекательны автокатастрофы), но вскоре она становится скучной, унылой и педантичной — по крайней мере, если вы ты настоящий ученый, пытающийся найти критический контент.
Это поднимает еще один вопрос. Я не выступаю против критики как таковой (надеюсь, многое очевидно).
Я также не думаю, что выражение гнева и раздражения само по себе всегда или даже особенно разрушительно. Действительно, некоторые из лучших опубликованных критических замечаний, которые я знаю, искусно гневны (см. Почему я не посещаю тематические конференции Пола Мила). Я не выступаю за бесстрастный процедурный подход к критике и контркритике, хотя разумная попытка приличия — хорошая идея.
Я также не думаю, что критика никогда не должна быть смешной, хотя быть смешной рискованно, потому что — при всем уважении — большинство ученых недостаточно забавны, чтобы эффективно сочетать юмор и критику. Вместо этого шутки кажутся неуклюжими, бесчувственными и даже немного оскорбительными. В моем неофициальном обзоре негативной психологии за последние два года я видел, как многие блоггеры и участники социальных сетей характеризуют себя как «беззаботных» или «непочтительных», что, по их мнению, оправдывает высказывание некоторых приятных слов. уродливые вещи — вещи, которые мы должны воспринимать как забавные.
Но критическая непочтительность требует уровня мастерства — на самом деле искусства — которого, к сожалению, не хватает почти всем, кого я знаю, не исключая меня. Марк Твен был непочтителен. Х. Л. Менкен был непочтителен. В худшем случае «непочтительность» в негативной психологии действительно напоминает своего рода издевательство, которое прикрывает злоупотребление садовым разнообразием сомнительным языком исследовательской этики. Это сводит разговор к форме метакоммуникации «кто обидел, чьи чувства», которая мало что дает, кроме того, что ставит критика в центр всеобщего внимания. Конечный результат предсказуем: коллективный, часто негласный консенсус в отношении того, что воду из ванны нужно выплеснуть.
Мне очень понравилось эссе Даниэля Канемана « Новый этикет для репликации» , но не столько из-за конкретных рекомендаций, которые он перечислил, сколько из-за его откровенного разговора о научном эго и разделах о методах исследования.
В ответ на это эссе я увидел предсказуемое возмущение, выраженное в Твиттере и Фейсбуке — комментарии, предполагающие, что наука на самом деле находится в опасности из-за настроений Канемана и что разделы, посвященные методам, всегда должны быть достаточно подробными, чтобы другие могли воспроизвести исследование без какой-либо связи с оригиналом. автор. Я нахожу последнее возражение особенно интересным, потому что на первый взгляд оно кажется убийственным. Из курс метод разделов должно быть достаточно.
Но Канеман абсолютно прав. Разделы, посвященные методам, редко бывают исчерпывающими и, вероятно, не должны быть такими. Утверждать это в нынешних условиях близко к ереси, но совсем недавно это не вызвало бы споров. И дело не в том, что эта «проблема» уникальна для психологии. Я только что закончил читать автобиографию Питера Медавара, Memoir of a Thinking Redish ( книгу, которую я очень рекомендую всем, кто интересуется тем, как делается научная колбаса). Некоторые читатели знают, что Медавар получил Нобелевскую премию за свою работу по иммунологической толерантности при трансплантации органов.
История его жизни изобилует примерами того, как ученые посещали лаборатории друг друга, чтобы точно узнать, как достигается та или иная техника, как бы руководствуясь рукой. Разделов, посвященных методам, должно быть достаточно, чтобы в основном оценить надежность исследования и отметить важные моменты, но, вероятно, любая попытка всесторонне представить каждую деталь для повторения или полного понимания потерпит неудачу.
Итак, вот одна широко обобщаемая идея: давайте на самом деле, буквально, поговорим друг с другом. И говорить не только с целью точной репликации, но и тогда, когда возникает порыв публично покритиковать. Друг и коллега по программе EGAD Патрик Макнайт также предложил, чтобы мы сотрудничали все чаще и чаще — что нам действительно нужно найти лучшие способы вознаграждать совместное решение проблем, а не индивидуальное изготовление бумаги.
В конечном счете, у меня нет никаких конкретных рекомендаций или указаний, которые я мог бы предложить. В любом случае, я больше сторонник принципов, чем правил.
В принципе, мы должны усердно работать — усерднее, чем требуется, — чтобы быть великодушными, уважительными, честными и настолько ясными, насколько это возможно.
Я начал это эссе цитатой из Питера Медавара и завершу цитатой из мемуаров, о которых упоминал выше. Он одновременно выражает риски и обещания научной жизни и содержит в себе семена сострадательного уважения, которое мы все должны питать друг к другу. Более того, он прославляет творческий потенциал, который угрожает подавить «атмосфера настороженного и подозрительного недоверия», созданная негативной психологией.
«…все ученые, обладающие хоть малейшим воображением, иногда принимают неправильную точку зрения и тратят время на ее поиски. Это должно быть оценено как профессиональный риск научной жизни. С другой стороны, вряд ли можно сказать, что ученый, слишком напуганный, чтобы смело рассуждать, ведет творческую жизнь, и в конце концов он станет одним из тех печальных, бесплодных литераторов, чей вкус настолько утончен, а суждения настолько хороши, что они не могут довести себя до того, чтобы положить перо на бумагу».
Чем полезна негативная психология
Позитивная психология повсюду: на рабочем месте (особенно в крупных транснациональных корпорациях), в школах и, конечно же, на страницах этого журнала. Хотя трудно дать точное определение позитивной психологии, общая идея состоит в том, что она положительна из-за ее акцента на положительном опыте, событиях и чертах характера.
Я хочу подвергнуть сомнению весь этот позитив и доказать, что сосредоточение внимания на негативе лучше для нашего психического здоровья. И я черпаю вдохновение у автора, которого широко использовали или, скорее, оскорбляли в популярной прессе в качестве афиши позитивной психологии: Марселя Пруста.
В романе Пруста, В поисках утраченного времени, есть много антигероев (включая рассказчика) и совсем нет героев, но один персонаж, который, вероятно, выглядит лучше всего, это художник Эльстир. Во втором томе этого длинного романа спрятан монолог, в котором Эльстир говорит о мудрости.
Это длинная речь, но суть ее в том, что настоящая мудрость приходит от совершения ошибок, а затем признания того, что они были ошибками. Пока ничего революционного. Но Эльстир идет дальше. Он говорит, что мудрый человек, в результате, не должен сожалеть о своих старых ошибках, потому что эти старые ошибки сделали его тем, кто он есть. Мудрость — это не только результат совершения ошибок, но и мышление о себе как о человеке, совершившем эти ошибки. В некотором смысле это означает признание своих ошибок.
Это противоположность позитивности позитивной психологии. Вы просто не сможете этого сделать, если будете ориентироваться только на положительный опыт и черты характера. Принятие собственного негативного опыта и черт характера — полная противоположность позитивной психологии. Это негативная психология.
Оставив в стороне одобрение Пруста, у нас есть веские эмпирические причины предпочесть негативную психологию ее позитивному аналогу. Основной причиной этого является когнитивный диссонанс.
Мы все сделали то, чего не хотели бы. И увы, мы не можем просто забыть об этих эпизодах. Вопрос: что нам с ними делать? Как мы обрабатываем крайне неудобную информацию о том, что мы вели себя не совсем идеально?
Поскольку стирание этой информации не вариант, можно подумать, что игнорирование — второй лучший вариант. И именно это, по-видимому, следует из акцента позитивной психологии на положительном опыте и чертах характера. Если мы сосредотачиваемся на них, это означает, что мы отвлекаемся от всего негативного, включая негативные эпизоды в нашем прошлом. Проблема в том, что эти неудобные фрагменты информации о вашем прошлом продолжают всплывать на поверхность, когда вы меньше всего этого ожидаете. И это затрудняет позитивные мысли о себе, поскольку часть вашего разума знает, что вы не так хороши, как кажетесь. И этот конфликт приводит к когнитивному диссонансу со всеми вытекающими отсюда проблемами.
Гораздо лучше не заметать неудобное прошлое под ковер и даже вернуться к некоторым вещам, которыми вы не гордитесь.
