О неожиданной пользе сквернословия — BBC News Русская служба
- Тиффани Уэн
- BBC Future
Подпишитесь на нашу рассылку ”Контекст”: она поможет вам разобраться в событиях.
Автор фото, Thinkstock
Привычка сквернословить, как правило, не говорит о человеке ничего хорошего, но при этом у брани есть и неожиданные плюсы, считает обозреватель BBC Future.
Я выросла с сестрой, которая значительно старше меня. Поэтому нет ничего удивительного в том, что уже к своим десяти годам я умела ругаться как сапожник.
И это еще довольно поздно: недавнее исследование показало, что дети начинаются ругаться с шести лет, а то и раньше. Брань в среднем составляет примерно 0,5-0,7% от всей речи – то есть за день средний человек может произносить до нескольких десятков неприличных слов, в зависимости от индивидуальной говорливости.
Площадная ругань — по словам тех, кто к ней не склонен — выставляет человека невежественным, грубым и не заслуживающим доверия.
Примерно то же самое в детстве объясняли нам мамы. Но у брани, оказывается, могут быть и плюсы: она помогает нам доносить мысли более убедительно и… легче переносить боль.
- Другие статьи BBC Future на русском языке
Не исключено, что сквернословие активирует иные отделы нашего мозга, чем остальной словарный запас.
По словам Ричарда Стивенса, автора книги «Белая ворона: почему хорошо быть плохим», мозг обрабатывает брань иначе, чем обычную речь. За последнюю отвечают кора головного мозга и ряд конкретных участков в его левом полушарии, в то время как брань ассоциируется с более эволюционно древними и примитивными отделами мозга.
«У людей, страдающих афазией (нарушениями сформировавшейся речи), обычно есть повреждения левого полушария мозга и затруднения с речью.
Автор фото, Thinkstock
Подпись к фото,Сквернословие, возможно, задействует совершенно иные отделы нашего мозга, чем остальной словарный запас
Пропустить Подкаст и продолжить чтение.ПодкастЧто это было?Мы быстро, просто и понятно объясняем, что случилось, почему это важно и что будет дальше.
эпизоды
Конец истории Подкаст
«Исследования пациентов с синдромом Туретта, при котором иногда наблюдается импульсивное влечение к брани, дают основания полагать, что матерная ругань связана с более глубокими отделами мозга – с его подкорковыми ядрами».
Само собой, набор слов, признаваемых нецензурными, варьируется от культуры к культуре.
В английском языке глаголы swear и curse, обозначающие процесс произнесения брани, значат также «клясться» и «проклинать», что говорит нам о религиозных корнях английской табуированной лексики.
В средние века для англичанина особенно оскорбительно звучали именно проклятья, связанные с религией, а также вполне безобидное по нынешним временам «черт побери» (damn), говорит Мелисса Мор, автор недавно выпущенной книги по нецензурным ругательствам.
А вот грубые слова, обозначающие интимные части тела, воспринимались куда спокойнее. Они фигурировали в названиях улиц и фамилиях. «Есть свидетельства того, что людей это не коробило, — говорит Мор. – В условиях скученности, при фактическом отсутствии личного пространства, люди видели друг друга голыми куда чаще, чем сейчас. Поэтому части тела считались не столь табуированными».
Автор фото, Thinkstock
Подпись к фото,Эмоциональное воздействие брани на человека зависит от того, насколько сильно его распекали в детстве за использование «нехороших слов»
По словам Мор, все изменилось в эпоху Возрождения, когда более оскорбительными начали признавать бранные слова с сексуальным подтекстом.
«Но там, где не произошло протестантских революций, более грубыми все еще считаются религиозные проклятья», — замечает она.
То есть оскорбление религиозных фигур (и даже артефактов), скажем, в Испании или в Италии по-прежнему воспринимается как крепкое ругательство.
В азиатских культурах многие ругательства связаны с социальным статусом, предками и вопросом сохранения лица.
«Согласно распространенному мифу, в японском языке якобы нет бранных слов, — говорит Мор. – Но в японском есть слова, обозначающие практически любой аспект секса или испражнений, и, кроме того, множество оскорбительных формулировок, связанных с потерей лица. Поэтому в японском языке слово «дурак» – бака – звучит куда оскорбительнее, чем в английском».
«Японца можно оскорбить множеством разных способов, так что нет нужды много материться, чтобы донести до него всю степень вашего возмущения».
В языке жестов демонстрация дополнительного слова занимает время, поэтому используются другие приемы – к примеру, меняя последовательность знаков, можно привнести в предложение оттенок вульгарности или изменить значение слова.
«К примеру, многие грубые слова связаны с прикосновением к носу – такие как «уродливый», «скучный», «сноб» или «мочиться», — поясняет Донна Джо Наполи, профессор лингвистики из Суортмор-колледжа в американском штате Пенсильвания. – Поэтому прикосновение к носу – это способ добавить в речь гадостей».
Еще один пример – двойное прикосновение большим пальцем к подбородку с отставленным средним пальцем обозначает грубое действие с участием матери собеседника, так как аналогичный жест со всеми вытянутыми пальцами значит просто «мать».
Звучать убедительнее
В ходе недавно проведенных исследований выяснилось, что нецензурная брань способна также приносить пользу. Самый очевидный плюс – она помогает эффективнее донести свою мысль.
Вворачивая грубые слова, мы передаем не только смысл предложения, но и нашу эмоциональную реакцию.
Это позволяет нам выражать гнев, отвращение или боль или продемонстрировать собеседнику наше желание, чтобы тот держался подальше — не прибегая при этом к физическому насилию.
Автор фото, Thinkstock
Подпись к фото,В азиатских культурах человека можно оскорбить множеством разных способов
Ученые выяснили, что нецензурная брань способна усиливать эффективность и убедительность передаваемой информации, особенно если она употребляется для выражения приятного сюрприза. Это может относиться даже к политическим фигурам.
В 2014 году были опубликованы результаты исследования, в ходе которого испытуемым предлагали прочесть записи в блоге выдуманного политика.
Выяснилось, что записи, содержащие бранные слова, воспринимаются читающими как менее формальные и заставляют относиться к автору с большей симпатией.
В то же время испытуемые сказали, что это не заставило бы их голосовать за этого политика.
Ученые предположили, что такие результаты характерны именно для высказываний в интернете – что объяснимо, если учесть, что мы склонны чаще сквернословить в сети, чем в реальной жизни.
Стивенс и его коллеги также провели серию опытов, продемонстрировавших, что сквернословие способно повышать устойчивость человека к боли.
Студенты-испытуемые, которые грубо ругались, держа руку в ведре с ледяной водой, могли продержаться дольше, чем говорившие цензурные слова.
«Помимо смещения болевого порога, у испытуемых наблюдалось также увеличение частоты сердечных сокращений. Когда человек бранится, у него учащается пульс, что говорит нам о том, что брань сама по себе вызывает эмоциональный отклик, — говорит Стивенс. – Таким образом, организм проявляет реакцию на стресс, и это действует как обезболивающее».
Дружеские матюги
Ученые считают, что степень полезности нецензурной брани для произносящего зависит от того, насколько табуированным, с его точки зрения, считается то или иное слово.
А это, в свою очередь, обычно определяется тем, как сильно человека распекали в детстве за использование таких слов.
Исследование 2013 года показало, что люди, которых в детстве чаще наказывали за брань, демонстрируют более выраженную кожно-гальваническую реакцию (она связана с физиологическим возбуждением) при чтении вслух списка матерных слов в лаборатории.
Вопреки распространенному мнению, нецензурная брань может обозначать и вежливое отношение.
Автор фото, Thinkstock
Подпись к фото,По данным исследований, брань способна учащать частоту сердечных сокращений – похоже, она завязана на эмоции
К примеру, новозеландские специалисты из Университета королевы Виктории в Веллингтоне изучили особенности использования слова «б***» в общении рабочих мыловаренного завода.
Выяснилось, что рабочие регулярно бранились в рамках своих бригад, но в общении с другими бригадами были более сдержаны.
Исследователи заключили, что в этом рабочем контексте грубое слово ассоциировалось с выражением солидарности и использовалось для сплочения бригады, снижения напряженности в ней и для уравнения людей с разными степенями ответственности и полномочий.
Сквернословя, они будто бы говорили: «я так хорошо тебя знаю, что могу позволить себе браниться при общении с тобой».
Большинству из нас из личного опыта известно, почему стоит сдерживать язык в общении с начальником или с бабушкой: ругань производит плохое впечатление.
В ходе опросов, проведенных в 1970-х годах, матерщинников оценивали как менее компетентных и менее заслуживающих доверия.
В пятифакторной модели личности частота употребления нецензурной брани положительно коррелируется с невротизмом, экстраверсией и открытостью новому опыту, и отрицательно – с доброжелательностью и добросовестностью.
К счастью, дело этим не ограничивается.
Автор фото, Thinkstock
Подпись к фото,Ругань помогает удовлетворить базовую человеческую потребность
В ходе недавнего исследования был в целом повержен миф о том, что склонность к брани – это показатель бедности речи, отсутствия хорошего образования и принадлежности к низшим социальным слоям.
Тимоти Джей и его коллеги выяснили, что сквернословие в целом коррелирует с общей гибкостью речи и не связано с недостатком словарного запаса.
Стивенс в уже упоминавшейся книге «Белая ворона» приводит выводы, сделанные в 2004 году специалистами Ланкастерского университета в Британии: в ее классовом обществе частота употребления нецензурной брани в целом тем ниже, чем выше класс, но при этом хорошо обеспеченные представители среднего класса ругаются больше, чем не столь зажиточные.
Похоже, на каком-то этапе люди перестают задумываться над тем, какое впечатление они производят.
«На социальных мероприятиях, где все ведут себя преувеличенно вежливо, может сложиться ситуация, когда никто особо не общается и не происходит ничего интересного, — говорит Стивенс. – А если вам кажется, что тут можно и ругнуться, то это может помочь растопить лед».
Не стоит игнорировать и еще один аспект.
«Табуированные слова есть у всех, — заключает Мор.
– Ругань помогает нам удовлетворить базовую человеческую потребность».
Так что не стоит особенно сдерживаться, когда заедете себе по пальцу молотком.
- Прочитать оригинал этой статьи на английском языке можно на сайте BBC Future.
Ученые признали пользу нецензурной брани
Свежий номер
РГ-Неделя
Родина
Тематические приложения
Союз
Свежий номер
Общество
02.02.2021 13:11
Поделиться
Никита Зайков (Новосибирск)
3 февраля — Всемирный день борьбы с ненормативной лексикой. Свой вклад в общее и безусловно благородное дело внесли и российские законодатели: с 1 февраля на территории страны вступила в силу новая редакция закона «Об информации, информационных технологиях и защите информации», которая предписывает обязательное удаление матерных постов из соцсетей. Но реально ли вообще искоренить матерщину? Зачем нам нужна эта звучная лексика, откуда она взялась? Во всем этом «РГ» разбиралась вместе с экспертами в области филологии и психологии.
iStock
Я знаю три корня
В своей работе журналисты, помимо прочего, руководствуются рекомендациями Роскомнадзора, который четко разъясняет, какие слова однозначно нельзя употреблять в печати. В списке четыре всем известных корня. Но были случаи вынесения в адрес СМИ предупреждений и за использование других слов.
— Количество матерных корней — вопрос дискуссионный, в русском языке их выделяют либо три, либо четыре, но точно не больше, — подчеркивает председатель Филологического совета «Тотального диктанта», научный сотрудник Института русского языка им. Виноградова РАН, кандидат филологических наук Владимир Пахомов. — Спорным остается слово на букву «б». Думаю, могу его назвать, потому что слово (называет. — Прим. ред.) есть в Большом толковом словаре русского языка, где маты отсутствуют. И, например, известный исследователь языка Валерий Мокиенко тоже говорит, что русский мат — это три корня.
На их основе образуется бесконечное количество матерных слов. Но кроме них есть и большой пласт выражений, которые являются грубыми, вульгарными, жаргонными.
Они в нейтральной речи тоже не приветствуются, хотя и не находятся под таким запретом, как матерная лексика. Как ни крути, это разная степень неприличности высказывания, что имеет даже правовое применение.
Так, если в телеэфире не «запикали» матерное слово — это безусловное нарушение закона о СМИ, а в случае употребления жаргонных, грубых слов могут действовать уже другие нормы, например федеральный закон «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию». И современные наказания за мат очень мягкие по сравнению, например, с указами князя Василия III, при котором за сквернословие секли кнутом. А Петр I в своем воинском уставе за брань в адрес командования велел применять телесные наказания вплоть до «лишения живота».
На Руси секса нет
Лингвисты связывают запрет на употребление мата с распространением христианства. Когда-то эти слова использовались в языческих ритуалах, заговорах, связанных с привлечением сил природы, в обращении к божествам, отвечающим за плодородие.
А с приходом на Русь христианства под запретом оказались не только идолы и обряды, но и сопровождавшие их слова.
— Исторически сложилось, что для обозначения разных процессов, так или иначе связанных с сексом, в русском языке очень мало нейтральных слов, — отмечает ученый. — Собственно, их просто нет. Это либо мат, либо медицинская лексика с латинскими корнями. В нашей стране этот вопрос всегда оставался очень неудобным. Известный лингвист Максим Кронгауз в своих лекциях отмечает, что в русской культуре есть три темы, которые остаются табуированными с моральной точки зрения: секс, смерть и деньги. Ведь действительно, в публичном пространстве мы с большим трудом подбираем слова, когда речь идет о смерти, у нас не принято обсуждать зарплаты друг друга. С сексом то же самое, даже еще сложнее.
А вот в западной культуре дело обстоит несколько иначе. И когда переводчики книг, а затем и иностранных фильмов в 80-е годы начали сталкиваться со свободным употреблением в оригинале англоязычных слов, обозначающих запретные для нас темы, им приходилось выдумывать неологизмы или придавать новый смысл словам, которые раньше никак с сексом связаны не были.
Кое-что ушло в народ и сегодня употребляется повсеместно.
— Есть мнение, что русская нецензурная брань — это самый сильный, многообразный мат в мире, но на самом деле все-таки нет, — говорит Владимир Пахомов. — В других славянских языках, ближайших к нам, есть все те же корни. При этом одна знакомая из Польши недавно мне рассказала, что в польском языке есть еще один дополнительный корень, той же силы и столь же неприличный, как русский мат. Другое дело, что, например, в немецком языке наиболее оскорбительные и запретные слова связаны не с половыми отношениями, а с иной системой организма.
Сила слова
Можно ли и нужно ли на самом деле бороться с ненормативной лексикой? Да, но в определенных границах, уверен эксперт «Тотального диктанта». Ведь полностью исключить ее из языка просто невозможно, да и незачем.
— Мы не говорим об искоренении. Но нужны внятные разъяснения, почему эти слова должны оставаться табуированными, в чем их особенность, их функция, — считает Владимир Пахомов.
— Сейчас мат в публичном пространстве звучит действительно чаще, чем раньше. Но если для кого-то из молодых людей это просто часть этапа взросления, то многие просто не видят разницы между вульгарными словами и собственно матом. С этим нужно что-то делать.
С тем, что у русского мата была особая функция, согласна и психолог Ольга Мельникова. Она объясняет особое значение мата в языке тем, что это очень сильный эмоциональный выплеск.
— Сакральная лексика не употреблялась по пустяковому поводу, потому что она накапливала, несла в себе особую энергию. Наши предки не растрачивали ее направо и налево, — говорит Ольга Мельникова. — Сегодня к этим словам отношение иное, матерщина звучит в повседневной речи, обозначает мелкую досаду или употребляется для связки слов. Ничего хорошего, на мой взгляд, в этом нет.
С младых ногтей
Бороться, как полагает психолог, с самой нецензурщиной бесполезно — от запретов древние слова как таковые не исчезнут. Ольга Мельникова работает в школе, и матерную ругань от детей (не в свой, конечно, адрес) ей слышать приходилось.
Чаще всего, когда речь идет о ребенке, мат — отнюдь не дурная привычка. По словам психолога, такое поведение имеет определенную цель. Это либо попытка обратить на себя внимание взрослого, либо соревнование со сверстниками: кто старше, кто круче. Хотите отучить ребенка материться? Во-первых, не провоцируйте.
— Недавно прямо на уроке произошла словесная перепалка между учительницей и мальчиком. Бывает. В конструктивное русло конфликт направить не удалось, и педагог выдала: «Знаешь, куда можешь засунуть свой характер?», — вспоминает эксперт. — Ребенок и без того хулиганистый, конечно, не преминул ответить на вопрос учителя. А ведь тут и без ответа вслух, думаю, у всего класса в памяти всплыли бы «нужные» слова устоявшегося выражения. Это как загадки, в которых ребенок должен закончить предложение. Поэтому прежде всего взрослый обязан ответственно относиться к тому, что говорит.
Во-вторых, по мнению психолога, нужно доходчиво донести до чада простую истину о том, что все вокруг знают эти слова с детского сада.
И ничего необычного в них уже нет, поэтому насыщать ими свою речь просто глупо. В-третьих, если ребенок выдал брань не случайно, а весьма настойчив в своем сквернословии, это очень громкий сигнал для привлечения внимания. Скорее всего, ребенок остро нуждается в разговоре с родителями, ощущает недостаток заботы.
Защитит и насмешит
— Так или иначе, многое идет из семьи, — полагает Ольга Мельникова. — Недавно мы со второклассниками обсуждали механизмы обиды, реакцию на нее. И один мальчишка говорит: мои родители так матерятся, просто ужас как стыдно за них. Но в итоге мы пришли к тому, что его родители, в общем-то, воспитанные люди. Объяснила парню, что сколько раз мы с ними в школе ни разговаривали — ни одного дурного слова от них не слышала. Главное ведь не то, что они плохие слова знают, а то, что они прекрасно понимают контексты: где можно материться, а где нет.
Разумное употребление если не мата, то грубых слов в семье далеко не всегда говорит о низком уровне культуры.
Зачастую это означает лишь то, что в ней более свободно обсуждаются определенные темы, которые в иной семье могут быть под запретом. Но, так или иначе, все эти слова несут в себе агрессивную составляющую. И в тех семьях, где матерная и нецензурная лексика табуирована, там, как правило, существует и запрет на открытое проявление агрессии даже в допустимых, разумных пределах. В итоге агрессия может выходить, например, через сарказм по отношению к близким.
— Жесткие табу в воспитании могут обернуться проблемами личностного роста, — считает Ольга Мельникова. — Ведь агрессия — не только нападение, но и «охранная система». Сначала защита от родителей, обидчиков в школе, а в конечном итоге от начальства или, к примеру, людей, навязывающих ненужные услуги. Не привык защищаться — будешь работать по выходным или обрастешь кредитами.
Русский мат психологи используют даже в качестве терапии. При этом все знакомые слова человек должен не просто перечислить, а высказать с выражением, с чувством.
Иногда стоя на столе или стуле, что, по мнению психолога, тоже меняет привычное состояние «зажатого» человека.
А еще русский мат может нести в себе большой заряд юмора. Ведь историей иного матерщинника заслушаться можно. И неслучайно так много неприличных слов содержат в себе анекдоты или народные частушки. Так что сам по себе мат может быть даже полезен, но вот пользоваться этим инструментом нужно с умом.
Поделиться
ОбразованиеНовосибирскСибирьВ регионах
как непристойные слова влияют на ваш разум, тело и отношения
Фида Ольга/Shutterstock
Karyn Stapleton, Ulster University , Catherine Loveday, Westminster University , Kristy Beers Fägersten, Södertörn University , Richard Stephens, Keele University
Авторы
- Кэтрин Лавдей
Нейропсихолог, Вестминстерский университет
- Кристи Бирс Фэгерстен
Профессор Седерторнского университета
- Ричард Стивенс
Старший преподаватель психологии Кильского университета
org/Person»>
Карин СтэплтонСтарший преподаватель межличностного общения, Ольстерский университет
Заявление о раскрытии информации
Ричард Стивенс ранее получал финансирование на исследования от Нурофена.
Кэтрин Лавдей, Карин Стэплтон и Кристи Бирс Фэгерстен не работают, не консультируют, не владеют акциями и не получают финансирования от какой-либо компании или организации, которые могли бы извлечь выгоду из этой статьи, и не раскрыли никаких соответствующих связей, помимо своей академической должности.
Партнеры
Вестминстерский университет и Килский университет предоставляют финансирование в качестве членов The Conversation UK.
Посмотреть всех партнеров
Ругань долгое время считалась предметом серьезных исследований, поскольку считалась просто признаком агрессии, слабого владения языком или даже низкого интеллекта. Теперь у нас есть довольно много доказательств, которые бросают вызов этой точке зрения, побуждая нас пересмотреть природу — и силу — нецензурной брани.
Вы можете послушать другие статьи из «Беседы», рассказанные Ноа, здесь.
Независимо от того, являемся ли мы поклонниками нецензурной брани или нет, многие из нас, вероятно, прибегают к ней время от времени. Чтобы оценить силу нецензурной брани и понять, откуда она берется, мы недавно провели обзор более 100 научных работ по этому вопросу из разных дисциплин. Исследование, опубликованное в Lingua, показывает, что использование табуированных слов может сильно повлиять на то, как мы думаем, действуем и относимся друг к другу.
Нецензурная брань часто ассоциируется у людей с катарсисом — высвобождением сильных эмоций. Он, несомненно, отличается от других форм использования языка и обладает большей силой. Интересно, что для носителей более чем одного языка катарсис почти всегда сильнее, когда они ругаются на своем родном языке, чем на любом языке, изученном впоследствии.
Ругань вызывает эмоции. Это можно измерить по вегетативным реакциям, таким как повышенное потоотделение и иногда учащение пульса. Эти изменения предполагают, что ругань может активировать функцию «бей или беги».
Нейронаучные исследования показывают, что ругань может быть локализована в разных частях мозга по сравнению с другими речевыми областями. В частности, он может активировать части «лимбической системы» (включая функции, известные как базальные ганглии и миндалевидное тело). Эти глубинные структуры участвуют в тех аспектах памяти и обработки эмоций, которые являются инстинктивными и их трудно подавить. Это может объяснить, почему ругань может оставаться неизменной у людей, которые перенесли повреждение головного мозга и в результате не могут говорить.
Лабораторные эксперименты также показывают когнитивные эффекты. Мы знаем, что бранные слова привлекают больше внимания и запоминаются лучше, чем другие слова. Но они также мешают когнитивной обработке других слов/стимулов, так что кажется, что ругань иногда тоже может мешать мышлению.
Это может, однако, того стоит – по крайней мере, иногда. В экспериментах, требующих, чтобы люди погружали руку в ледяную воду, ругань облегчала боль. В этих исследованиях озвучивание ругательств приводит к более высокой переносимости боли и более высокому болевому порогу по сравнению с нейтральными словами. Другие исследования обнаружили увеличение физической силы у людей после ругани.
У ненормативной лексики могут быть издержки и выгоды. Сюзанна Такер/Shutterstock Но сквернословие влияет не только на наше физическое и психическое состояние, но и на наши отношения с другими людьми. Исследования в области коммуникации и лингвистики выявили множество отличительных социальных целей ругательств — от выражения агрессии и оскорбления до социальных связей, юмора и рассказывания историй.
Сквернословие может даже помочь нам управлять своей личностью, демонстрировать близость и доверие, а также повышать внимание и доминирование над другими людьми.
Несмотря на такое заметное влияние на нашу жизнь, в настоящее время мы очень мало знаем о том, откуда берется сила ругательств. Интересно, что когда мы слышим ругательство на незнакомом языке, оно кажется таким же, как и любое другое слово, и не приводит ни к одному из этих результатов — в самом звучании этого слова нет ничего универсально оскорбительного.
Значит, сила не в самих словах. Равным образом оно не присуще ни значениям слов, ни звукам: ни эвфемизмы, ни близкие по звучанию слова не оказывают на нас столь глубокого воздействия.
Одно из объяснений заключается в том, что «аверсивное обусловливание» — использование наказания для предотвращения продолжительной ругани — обычно происходит в детстве. Это может установить внутреннюю связь между использованием языка и эмоциональным откликом. Хотя эта гипотеза кажется правильной, она слабо подтверждается лишь несколькими исследованиями, в которых изучались воспоминания о детских наказаниях за ругань.
Практически отсутствуют эмпирические исследования связи таких воспоминаний с реакцией взрослых на ругань.
Чтобы понять, почему ругань оказывает на нас такое сильное влияние, нам нужно исследовать природу человеческих воспоминаний о ругательствах. Каковы были их значительные случаи ругани? Всегда ли ругань влекла за собой неприятные последствия, такие как наказание, или была и польза? А как насчет того, что люди постоянно ругаются матом на протяжении всей жизни? В конце концов, наше исследование показывает, что ругань иногда может помочь людям сблизиться друг с другом.
Мы думаем, что ругательства могут демонстрировать тот же паттерн памяти, что и музыкальный: мы лучше всего помним и любим песни, которые слушали в подростковом возрасте. Это потому, что, как и музыка, ругань, возможно, приобретает новое значение в подростковом возрасте. Это становится важным способом отреагировать на сильные эмоции, которые мы склонны испытывать в это время, и действием, которое свидетельствует о независимости от родителей и связи с друзьями.
Таким образом, бранные слова и песни, используемые в это время, могут навсегда стать связанными с важными и очень запоминающимися событиями.
Исследования также должны выяснить, существует ли связь между воспоминаниями о ругательствах и эффектами, наблюдаемыми в экспериментах. Это может показать, реагируют ли люди с более позитивными воспоминаниями иначе, чем те, у кого негативные воспоминания.
И последний момент, который следует рассмотреть, заключается в том, начнет ли ругань терять свою силу, если она станет более социально приемлемой и, таким образом, утратит свою оскорбительность. Однако пока это, безусловно, остается бестактностью.
- ругань
- Боль
- Познание
- Социальные связи
- человеческие связи
- Аудио рассказано
Почему использование ненормативной лексики полезно для нас
Автор Эмма Бирн говорит, что, хотя ругательства полезны для нас, мы тратим много времени, пытаясь не делать этого
Многие люди время от времени ругаются.
Некоторые чувствуют себя виноватыми в этом. Но оказывается, что ругательства могут быть не такими уж и ужасными. Это аргумент, который приводит Эмма Бирн в своей книге «Нецензурная брань полезна для вас: удивительная наука о сквернословии».
«Ну, это потрясающий парадокс», — сказал Бирн в интервью WPR «BETA». «Большинство из того, что мы делаем, полезно для нас, мы как бы заставляем себя делать. Так что здоровое питание, больше физических упражнений — это не те вещи, которые обязательно даются большинству из нас. сквернословие — это то, что полезно для нас, и мы тратим много времени на то, чтобы не делать этого».
Когда она узнала о пользе ругани для нас как отдельных людей и общества в целом, Бирн сказала, что было очень странно продолжать говорить себе, что мы не должны этого делать.
В ходе исследования своей книги Бирн обнаружила, что одна из вещей, которая помогает ругательствам иметь такой мощный эффект, заключается в том, что они остаются табу.
«Как только вы потеряли это табу, то, что раньше было бранным словом, например, теперь не имеет такого же воздействия и не имеет тех преимуществ», — сказала она.
Одним из преимуществ ругани является то, что она помогает нам влиться в работу, сказал Бирн.
Исследования, проведенные в Великобритании, Австралии и Новой Зеландии, выявили так называемое «шутливое оскорбление».
Бирн сказал, что шутливое оскорбление — это «способ показать своего рода антиавторитарную позицию и способ сказать:« Я не застегнут на все пуговицы, я не из тех людей, которые относятся к себе слишком серьезно ».
«Это показывает, что у вас очень сильное представление о человеке, которого вы оскорбляете или ругаете», — сказал Бирн. «И то, что вы говорите, это то, что я знаю, что ругань очень эмоциональна, я знаю, что если бы вы не доверяли мне, если бы вы не были моим другом, вы, вероятно, подумали бы о том, что я собираюсь сказать. невероятно оскорбительно. Но я надеюсь, что вы доверяете мне настолько, что понимаете, что я шучу».0003
Бирн сказал, что чем сильнее ругательство, которое используется в этих встречах, тем больше вероятность, что эти люди описывают друг друга как очень близких друзей.
А люди, которые считают друг друга менее близкими, чаще используют менее оскорбительные выражения.
Нецензурная брань также сыграла важную роль в развитии неврологии. Если у человека инсульт, поразивший левое полушарие мозга, весьма вероятно, что он затронет некоторые центры мозга, играющие важную роль в воспроизведении и понимании речи. Некоторые люди с тяжелыми травмами головного мозга в конечном итоге теряют все левое полушарие мозга.
«После того, как это полушарие было удалено, вы, как правило, обнаруживаете, что они все еще могут ругаться», — объяснил Бирн. «На самом деле, они не только все еще могут ругаться, они все еще ругаются, и они используют это таким образом, который эмоционально и ситуационно уместен».
На протяжении многих лет исследования людей с различными видами черепно-мозговых травм и повреждений различных областей мозга выявили, что язык, который мы используем в ругательстве, имеет распределенную архитектуру.
«Это не только левое полушарие, где находится большая часть нашего языка высказываний.
Оно также находится в правом полушарии, где происходит большая часть обработки эмоций. правого полушария мозга, как правило, происходят две вещи. Во-первых, вы полностью теряете чувство юмора, ваша способность закончить шутку или определить изюминку полностью исчезает. распознавание того, где ругань может быть уместной, также выходит из окна», — объяснил Бирн. «И именно эта неспособность смоделировать эмоциональное состояние другого человека, кажется, лишает нас понимания ругани».
Кажется, единственный раз, когда мы не можем не произнести ругательное слово (или два), это когда мы испытываем боль. Вспомните, когда вы в последний раз ударили молотком по пальцу. Часто кажется, что ругань уменьшает боль. Это всего лишь наше воображение? Или есть научные доказательства, подтверждающие болеутоляющие свойства сквернословия?
Доктор Ричард Стивенс из Кильского университета в Соединенном Королевстве провел эксперимент, в котором использовались ведро с ледяной водой и секундомер.
