| Соотношение понятий психика, сознание, мозг. Для начала нужно дать определение этим трём терминам. Психика — свойство высокоорганизованной материи. По своему содержанию психика является отражением объективной действительности, заключающееся в субъективном отражении объективного мира и выполняющее роль регулятора поведения и деятельности. Психика человека развивается и формируется в процессе деятельности, поэтому одним из принципов изучения психического является изучение психических явлений в процессе человеческой деятельности. Сознание — это продукт исторического, общественного развития, высший уровень отражения действительности общественно- развитым человеком. Под сознанием понимают способность субъекта к логически обоснованному и адекватно мотивированному замыслу. Это есть высший уровень психического отражения и саморегуляции, присущий только человеку.  Сознание формируется в условиях предметно-практической деятельности и общения и представляет собой идеальную модель окружающего мира, других людей и самого себя. Владимир Николаевич Мясищев, советский психиатр и медецинский психолог, писал: «Психика и сознание, как высшая ступень психики, представляют единство отражения человеком действительности и его отношения к этой действительности. В каждом акте психической деятельности мы имеем элементы того и другого». Решающим фактором развития сознания является возникновение языка. Язык человека представляет сложную систему кодов, обозначающих предметы, признаки, действия или отношения, которые несут функцию кодирования, передачи информации и введения ее в различные системы. Основной единицей языка является понятие. Именно в понятии отражены и закреплены существенные и устойчивые признаки того предмета, который оно обозначает- всё это невозможно без хорошо развитых мозговых центров. Первый подход к пониманию принципов природы психики основан на идее, что субъективный опыт возникает в результате определенной организации происходящих в мозге процессов и сопоставления в зонах коры новой информации с той, которая извлечена из памяти. Сведения о внешних событиях как бы проецируются на индивидуальный опыт субъекта. Это возникает в результате кольцевого движения возбуждения, которое после дополнительной обработки в других структурах мозга возвращается к местам первоначальных проекций. В результате можно сказать, что психика тесно взаимосвязана с работай мозга, как и сознание и, что в ходе самосознания- развития труда, развивается мозг, вследствие развития мозговых центров и происходят психические процессы. Скачать 28 Kb. Поделитесь с Вашими друзьями: |
Корниенко А.Ф. — Понятие о сознании как высшем уровне развития психики
А.Ф. Корниенко
Статья по общей психологии
Сибирский психологический журнал. – 2010. – № 36. – С. 20-26.
Статья посвящена сущности и научным определениям понятий «сознание» и «осознание», которые являются фундаментальными и одними из базовых понятий психологии.
Показаны противоречивость и неудовлетворительность формулировок указанных понятий в работах классиков отечественной психологии и в современных публикациях, в которых предпринимаются попытки их переосмысления. Предлагаются авторские определения понятий «сознание», «осознание», «сознательное» и «бессознательное». Сознание определяется как особый познавательный психический процесс, результатом которого является образование в психике человека образа «Я» и рефлексивной психики.
Ключевые слова: психика, сознание, осознание, сознательное, бессознательное, образ «Я», рефлексивная психика.
Длительное время понятия «психика» и «сознание» не дифференцировались и использовались фактически как синонимы. Как отмечал А.Н. Леонтьев, «потребовались века, чтобы освободиться от отождествления психического и сознательного» [12. С. 166]. Тем не менее, и сейчас довольно часто можно встретить использование термина «сознания» в значительно более широком понимании, которое эквивалентно пониманию термина «психика».
Наиболее ярко это проявляется в использовании таких словосочетаний, как «отражение в сознании», «процессы, происходящие в сознании» или «направленность сознания», «состояния сознания». Как отмечает Г.В. Акопов, «явное или неявное отождествление сознания и психики устойчиво воспроизводится на протяжении всей истории отечественной психологии» [2. С. 22]. В какой-то степени это связано с пиететным отношением к определениям сознания, сформулированным С.Л. Рубинштейном и А.Н. Леонтьевым.
«Сознание, – пишет С.Л. Рубинштейн, – это специфическая форма отражения объективной действительности, существующей вне и независимо от него» [16. С. 20]. Очевидно, что без каких либо поправок и дополнений это определение можно использовать и по отношению к понятию «психика». Визуализированная форма определения С.Л. Рубинштейна представлена на рис. 1. Рис. 1. Визуализированная форма определения сознания в редакции С.Л. Рубинштейна.
Утверждение С.Л. Рубинштейна о том, что «в психологическом плане сознание выступает реально прежде всего как процесс осознания человеком окружающего мира и самого себя» [16.
C. 150], по сути своей тавтологично, поскольку понятие «сознание» определяется через понятие «осознание», которое включает в себя исходное понятие «сознание».
Согласно определению А.Н. Леонтьева, «сознание в своей непосредственности есть открывающаяся субъекту картина мира, в которую включен и он сам, его действия и состояния» [12. С. 166]. Учитывая, что в общем случае картина мира, открывающаяся субъекту, – это субъективный образ или субъективное отражение объективной действительности, и обозначается она понятием «психика», получается, что «сознание», по Леонтьеву, – это психика субъекта с добавлением образа самого субъекта. Как видим, то, что понимается под психи-кой, оказывается включенным в состав сознания, и само сознание понимается просто как расширенная по содержанию психика. Отсюда и синонимичность в использовании понятий «психика» и «сознание».
Визуализированная форма определения сознания по А.Н. Леонтьеву представлена на рис. 2.
Рис. 2. Визуализированная форма определения сознания в редакции А.
Н. Леонтьева
Проблема в определении сознания, на наш взгляд, состоит в том, что оно не рассматривается как психический процесс. Будучи признаваемым в качестве высшего уровня развития психики, сознание не включается ни в одну из классификаций психических процессов. Его нет ни в традиционной классификации, представленной, например, в учебнике общей психологии А.Г. Маклакова [13], ни в «рациональной» классификации Н.И. Чуприковой [19], ни «функциональной» классификации В.В. Никандрова [14]. Обычно оно рассматривается не как психический процесс, а как некоторое интегративное образование, в котором особым образом интегрируются все психические процессы. По определению В.И. Гинецинского, «сознание в качестве ингредиента психики выступает как результат интеграции отдельных психических функций, как инвариант их многообразия» [4. С. 95]. «Трактовка сознания как интеграции психических процессов, – отмечает Г.В. Акопов, – достаточно распространенный способ определения сознания в психологии» [2.
С. 21].
Однако наделение сознания функцией интеграции психических процессов лишает сознание статуса самостоятельного психического процесса и, соответственно, процесса отражения. Интеграция или какая бы то ни было форма организации психических процессов сама по себе не является особым психическим процессом и, соответственно, процессом отражения. В то же время, признавая сознание высшим уровнем развития психики, в определении которой подчеркивается ее отражательная функция, следует, очевидно, сохранить эту отражательную функцию и в определении сознания. Причем следует соотнести содержание, отражаемое в психике благодаря сознанию, как более сложное по сравнению с тем содержанием, которое отражается благодаря психическим процессам ощущения, восприятия и мышления, характеризующим психику на ее более низких по сравнению с сознанием уровнях раз-вития. Определение сознания как интегратора психических процессов сделать этого не по-зволяет.
Отказаться от интегрирующей функции сознания имеет смысл и по другой причине.
Приписывая сознанию функцию интегратора психических процессов, мы фактически признаем, что до появления сознания, то есть на всех предыдущих стадиях развития психики, интеграция психических процессов не осуществлялась. Однако это явно не так. Без интеграции психических процессов обеспечение адекватности взаимодействия организма с окружающей средой было бы просто невозможным. Во взаимодействии с окружающей средой любой организм выступает как единое целое в единстве и взаимосвязи всех его структур и функций. Поскольку основной функцией психики является обеспечение адекватности поведения организма условиям, в которых это поведение реализуется, психические процессы на каждом уровне развития психики не могут быть не согласованы и не интегрированы. Ссылка на то, что появление сознания связано с особой интеграцией психических процессов, практически ничего не меняет – на каждом уровне развития психики имеет место своя особая форма интеграции психических процессов. Не понятно и отличие «интеграции» от взаимосвязи и неразрывности психических процессов, на наличие которых даже у более простых видов живых существ указывал еще Г.
И. Челпанов [18]. Кроме того, возникает проблема с дифференциацией понятия «интеграция» относительно таких понятий, как «функциональная система» П.К. Анохина или «психическое состояние» В.Д. Левитова, которые также имеют непосредственное отношение к «интеграции» и различным формам организации психических процессов.
Проблемными и крайне непродуктивными, на наш взгляд, являются представления о сознании В.М. Аллахвердова [3] в развиваемой им «психологике», претендующей на особую форму организации научных психологических знаний, альтернативную классической психологии. Мало того, что предлагается лишить психику (и сознание, в том числе) общепринятой функции отражения и регуляции поведения, ссылаясь на то, что такая точка зрения не более чем «привычная банальность», сознание в определениях В.М. Аллахвердова представляется чем-то вроде гомункулуса, который «все объясняет», может «догадываться о причинах наблюдаемых явлений», «проверять справедливость своих догадок», «мыслить», «принимать решение о том, что следует осознавать, а что заведомо осознавать не следует» и т.
п. Но если все это делает сознание, то что же тогда остается на долю человека?! Приписывая сознанию способность выполнять функции, которые обычно считаются функцией человека (это человек может объяснять, догадываться, принимать решение, осознавать, мыслить и пр.), В.М. Аллахвердов фактически мифологизирует понятие «сознание». И здесь он не оригинален. Подобная трактовка сознания бытовала в психологии еще во времена Т. Липпса (1863-1914). Касаясь проблемы субстрата сознания, Т. Липпс ввел понятие о реальном «Я», близкое по смыслу с понятием «душа», и предложил рассматривать это «реальное «Я»» в качестве источника и носителя явлений сознания. В связи с критикой своего предложения он писал следующее: «Воспрещение говорить о реальном “Я” или о субстрате явлений сознания оказывается не столь безобидным, как оно может показаться сначала. Оно ввело в соблазн ставить нечто иное на место субстрата явлений сознания, а именно само “сознание”… Таким-то образом возникло сознание, которое воспроизводит содержания сознания, ощущает, мыслит, чувствует, хочет… Таким образом, стремясь избежать мнимой метафизики души, создали мифологию сознания » (Цит.
по [11. С. 26]).
К непродуктивным представлениям можно отнести и идею В.М. Аллахвердова о множественности сознаний, о наличии таких «сознаний», как «сенсорное», «моторное», «сенсомоторное», «вербальное» и пр. На наш взгляд, это именно тот случай, когда, выражаясь словами Г.В. Акопова, «все возрастающие нагромождения и завалы в психологической проблематике сознания не только не приближают долгожданного решения, но и вызывают сомнения в оправданности и целесообразности самого понятия «сознание» в психологии» [2. С. 12].
Решение проблемы с определением сознания видится нам в рассмотрении сознания не как особой психики с добавлением образа «Я» или ее «интегративного» качества, и уж тем более не как механизма, обладающего способностью «объяснять», «выдвигать и проверять гипотезы», «принимать решение об осознавании или неосознавании» и т.п., а как особого психического процесса, относящегося к группе познавательных психических процессов, в результате которого в психике человека образуется особый образ – образ «Я» [5, 9].
«Особость» или специфика этого образа состоит в том, что он является образом самого субъекта как носителя психики, и возникает исключительно в психике человека в процессе и в результате его взаимодействия с другими людьми. Если использовать термин «реальное «Я»», введенный Т. Липпсом, но не для обозначения души, как субстрата или источника явлений сознания, а самого субъекта, обладающего сознанием, то образ «Я» оказывается отражением в психике субъекта того реального «Я», которым этот субъект и является. И вопрос нужно ставить не о том, что делает сознание, а о том, что может делать человек (реальное «Я»), обладающий сознанием. Это же касается и других психических процессов, в частности, мышления – не мышление решает задачи, а человек решает задачи с помощью процессов мышления; задача ставится не перед мышлением, а перед человеком.
Очевидно, что образ «Я», как образ носителя психики, включает в себя и образ психики (по принципу «матрешки»), и потому является сложным психическим образованием.
По существу, в результате познавательного психического процесса, который называется сознанием, в психике субъекта возникает образ самой психики. В отличие от исходной или первичной психики психика, отраженная в образе «Я», может быть названа вторичной или рефлексивной психикой, а сам процесс образования рефлексивной психики – процессом рефлексии. Образ «Я», таким образом, представляет собой множество образов рефлексивной психики, каждый из которых является результатом отдельного рефлексивного процесса. Под рефлексивным процессом в данном случае понимается процесс, благодаря которому образ первичной психики становится достоянием вторичной или рефлексивной психики. Основу этого процесса составляет процесс осознавания (как особая форма процесса мышления), в результате которого образуется связь образа первичной психики с образом «Я». Интересно отметить, что в составе рефлексивной психики оказываются не только рефлексивные образы объектов внешней действительности, но и рефлексивный образ самого субъекта, то есть рефлексивный образ «Я», который, по-видимому, можно соотнести с понятием «самосознание» [6].
Если под сознанием понимать не только процесс образования образа «Я», но и сам образ «Я», как результат этого процесса (по аналогии с понятием «отражение», которое рассматривается и как процесс, и как результат), то вполне правомерным оказывается использование таких выражений, как «в психике» и «в сознании» с сохранением специфичности их смыслового содержания. В первом случае речь идет о том, что находится или происходит в первичной психике, во втором случае – во вторичной или рефлексивной психике.
Определив сознание как особый познавательный психический процесс, можно представить развитие психики в виде следующей цепочки непрерывно усложняющихся процессов психического отражения: ощущение — восприятие — мышление — сознание. В ощущениях отражаются отдельные свойства объектов и явлений ближайшего будущего объективной действительности; в восприятиях – отдельные объекты и явления в совокупности их свойств и качеств; в мышлении – взаимосвязи объектов и явлений и целостные ситуации; в сознании – сам субъект как носитель психики.
На рис. 3 представлена схема, поясняющая суть понятия «сознание» как познавательного психического процесса, результатом которого является формирование в психике субъекта образа «Я», рефлексивной психики и рефлексивного образа «Я». Рис. 3. Сознание как высший уровень развития познавательных психических процессов, обеспечивающий возникновение в психике субъекта образа самого субъекта как носителя психики (образа «Я»).
Непосредственно связанным с понятием «сознание» является понятие «осознание». В психологической литературе понятие «осознание», как и понятие «сознание», не имеет четкого определения и часто используется в качестве синонима не только понятию «сознание», но и понятию «понимание» (например, в выражении «Я осознаю (сознаю/понимаю), что …»).
Примером крайне запутанного и противоречивого до абсурда определения понятия «осознание» может служить определение доктора психологических наук А.Ю. Агафонова, который является учеником и последователем В.М. Аллахвердова.
Полагая, что осознание есть «конечный результат, интегральный психический продукт активности сознания», А.Ю. Агафонов пишет: «любой осознаваемый эффект есть следствие неосознаваемой деятельности сознания» [1. С. 10-11]. И деятельность эта, по мнению автора, заключается в принятии сознанием решения об осознании. «Как осознание, так и неосознавание, — отмечает А.Ю. Агафонов, — трактуются как итоговые результаты когнитивного процесса, в котором одним из этапов является «принятие решения об осознании/неосознавании» [Там же. С. 13]. Если следовать логике А.Ю. Агафонова, то получается, что осознание есть результат деятельности сознания по принятию решения об осознании, которая осуществляется сознанием неосознанно. Потрясающе!!!
В отличие от А.Ю. Агафонова, мы понимаем осознание как результат не сознания, а мышления [11].
Осознание есть всегда осознание «чего-то», и осознается это «что-то» всегда «кем-то». Будучи явлением психическим, осознание представляет собой связь, с одной стороны, образа «Я», который является результатом сознания и отражением того, кто способен осознавать, и, с другой стороны, образа «чего-то», что является результатом любого другого протекающего в психике психического процесса.
Образование же самой связи между этими образами осуществляется благодаря процессам мышления. Мышление, по определению, есть познавательный психический процесс отражения в психике связей и соотношений объектов и явлений действительности. Поскольку объекты и явления действительности отражаются в психике в форме образов, отражение связей между объектами, равносильно образованию в психике связей между образами, в которых эти объекты отражаются. Осознать что-то – значит связать образ этого «что-то» с образом «Я», и образование этой связи осуществляется в результате процесса мышления. Учитывая, что образование связи между образами, мы называем пониманием, не сложно понять, почему понятия «осознавание», «осознание» и «понимание» часто используются как синонимы.
Очевидно, с образом «Я» будут связываться не все возникающие в психике человека образы, а лишь некоторые из них, в частности, те, в которых отражается то, что имеет для него достаточно высокую степень значимости. Осознается, таким образом, то, что отражается в познавательных психических процессах и вызывает достаточно интенсивные эмоциональные реакции.
Совокупность образов, связанных с образом «Я», включая сам образ «Я», представляет собой особую область психики, для обозначения которой вполне подходит широко известное словосочетание «область сознательного». Соответственно, множество других имеющихся в психике образов, которые не образуют непосредственных связей с образом «Я», составляет содержание той части психики, которую можно обозначить как область «бессознательного». Таким образом, психика человека выступает в единстве «сознательного» и «бессознательного», на что обращал внимание, в частности, К. Юнг. «Сознание и бессознательное, – писал К. Юнг, – не имеют четко очерченных границ; одно начинается там, где отступает другое. Дело в том, что психе представляет собой сознательно-бессознательное целое» [20. С. 397]. Поскольку объем области «сознательного» значительно меньше объема области «бессознательного», а регуляция поведения и деятельности человека осуществляется на основе всей психики (о чем гласит один из основных принципов психологии – принцип «единства психики и поведения»), получается, что большая часть совершаемых человеком действий и поступков, обусловливается содержанием того, что находится и происходит в области «бессознательного».
На особое значение «бессознательного» в регуляции поведения человека обратил внимание З. Фрейд [17], который заложил основы новой, по существу, отрасли психологии – психологии бессознательного – и нового направления в психотерапевтической практике, получившей название психоанализа.
Область «сознательного», как часть психики человека, появление которой обусловливается появлением у него сознания, и есть та вторичная психика, которую мы обозначили термином «рефлексивная психика». Интересно отметить, что исходное содержание образа, по-падающего в область «сознательного» в результате образования связи этого образа с образом «Я», по существу не меняется, оно становится лишь осознаваемым или представленным в психике представителю реального «Я», в качестве которого выступает «образ «Я». Очевидно, то же самое можно сказать и по отношению к содержанию образа, который перестает быть достоянием области «сознательного» и переходит в область «бессознательного», когда его связь с образом «Я» по каким-то причинам нарушается.
В связи с этим хотелось бы привести следующую цитату из работы К. Юнга: «Итак, мы подошли к вопросу: в каком состоянии находятся психические содержания, когда они пребывают вне связи с сознательным эго? … наиболее осторожным выводом будет следующий: когда некое содержание становится бес-сознательным, ничего не меняется, за исключением связи с сознательным эго» [20. С. 383].
Из определений, которые были даны нами понятиям «понимание» и «осознание», следует, что любое осознание есть понимание. Но не любое понимание есть осознание! Осознанием является лишь такое понимание, в котором в качестве одного из связываемых образом выступает образ «Я». Осознание – более узкое понятие по отношению к пониманию и является особым видом понимания, присущего человеку, обладающему сознанием.
Учитывая, что понимание является результатом мышления как познавательного психического процесса, а результат любого психического процесса есть образ, можно сделать вывод, что понимание – это не только процесс установления связей между образами, но и образ тоже.
Этот образ представляет собой совокупность взаимосвязанных образов и его можно называть «образом понимания» или «образом мышления» (по аналогии с понятиями «образ восприятия», «образ памяти, «образ воображения»). При появлении в психике особого образа – образа понимания – и при наличии там образа «Я» между этими двумя образами благодаря процессу мышления может устанавливаться взаимная связь, и в этом случае мы можем говорить о возникновении у человека осознания понимания. Обычно осознание понимания сопровождается достаточно бурными эмоциональными проявлениями в форме переживаний, которые на вербальном уровне могут выражаться возгласом типа «Эврика!».
Сущность понятий «сознание», «осознание», «понимание» и «осознание понимания» в наглядной форме показана на рис. 4. Представленная на рисунке схема воспроизводилась нами ранее в работах [7, 8]. В этой схеме показано также, что совокупность образов, связанных с образом «Я», включая сам образ «Я», составляет в психике область «сознательного».
Множество других имеющихся в психике образов, которые не образуют непосредственных связей с образом «Я», составляет содержание области «бессознательного».
Рис. 4. Процессы осознания, понимания и осознания понимания, возникающие в психике человека благодаря познавательным психическим процессам сознания, мышления, восприятия, памяти и воображения.
Предложенное понимание понятия «осознание» позволяет говорить о различных вариантах осознания:
а) осознание всей совокупности объектов ситуации или только ее части;
б) осознание полного или частичного понимания ситуации.
Когда мы рассматриваем поведение человека, то в зависимости от того, что и в какой степени им осознается, мы будем иметь разные типы или формы поведения. При осознании совокупности объектов ситуации (всей или только части) и осознании понимания ситуации (полного или частичного), поведение можно назвать «сознательным» или «осознанным» (в большей или меньшей степени). Если осознание совокупности объектов ситуации есть, но нет осознания понимания, то поведение может быть названо «интуитивным».
В случае отсутствия осознания всей совокупности объектов ситуации, осознание пони-мания ситуации, по-видимому, также должно отсутствовать. Однако само понимание ситуации в принципе возможно, так как психические процессы восприятия, памяти, мышления могут работать и выполнять свои функции по отражению действительности. В этом случае механизм регуляции поведения человека без участия сознания можно назвать «автопилотным» (по аналогии с названием режима движения самолета, когда пилот не принимает непосредственного участия в управлении его полетом). При этом человек может находиться как в бессознательном состоянии, так и в сознательном. В первом случае имеет место либо нарушение процесса образования образа «Я», то есть процесса сознания, либо нарушение процесса образования связи образа «Я» с другими образами, то есть процесса осознавания. Приме-ром такой «автопилотной» формы поведения может служить поведение человека в состоянии сильного алкогольного опьянения. Во втором случае процессы сознания и осознавания не нарушаются, но человек представляет себя, находящимся не в ситуации «здесь и сейчас», а в ситуации «там и тогда».
В этом случае его образ «Я» связывается с образами объектов этой другой представляемой ситуации, а все движения и перемещения тела, находящегося в текущей ситуации, продолжают регулироваться психическими процессами и образами из области «неосознаваемого», то есть из области «бессознательного». Такое поведение и соответствующий механизм его регуляции обычно называется не бессознательным, а «неосознаваемым» или «машинальным».
Проведенный нами анализ одной из фундаментальных проблем психологии, связанной с определением сущности сознания как высшего уровня развития психики, позволяет сделать вывод, что истоки проблемы лежат в недостаточно четкой дифференциации понятий «психика» и «сознание», «сознание» и «осознание», «осознание» и «понимание» и в излишне лояльном, а может и пренебрежительном отношении к наличию как формально-логических, так и смысловых противоречий в их формулировках. Осознавая значимость построения непротиворечивой системы психологических понятий, К.К. Платонов в свое время с горечью отметил: «ни одна наука не относится так небрежно к своим понятиям, так мало делает попыток для их уточнения и согласования, как психология.
Ни в одной науке нет такой замены научных, взаимосвязанных терминов образными словами, как в психологии» [15. С. 10]. Нельзя сказать, что сейчас положение дел в отношении формулировок и использования таких, в частности, базовых понятий психологии, как «сознание» и «осознание» существенным образом изменилось. Сложность раскрытия сущности сознания усугублялась и тем, что в результате длительной идентификации сознания с психикой мысль о том, что сознание, будучи высшим уровнем развития психики, может быть лишь одним из психических процессов, входящих в структуры психики, в принципе не допускалась. Хотя, как оказалось, эта мысль и не такая уж крамольная. Именно придание сознанию статуса особого познавательного психического процесса, как процесса, обеспечивающего возможность получения субъектом (носителем психики) знания о себе как носителе психики, позволяет разрешить многие казалось бы неразрешимые проблемы психологии.
Литература:
1. Агафонов А.Ю. Когнитивная психомеханика сознания или как сознание неосознанно принимает решение об осознавании.
– Самара: ИД «Бахрах-М», 2007.
2. Акопов Г.В. Проблема сознания в российской психологии: Учеб. пособие. – М.: Изд-во Моск. психолого-социального института; Воронеж: Изд-во НПО «МОДЕК», 2004.
3. Аллахвердов В.М. Методологическое путешествие по океану бессознательного к таинственному острову сознания. – СПб.: Изд-во «Речь», 2003.
4. Гинецинский В.И. Пропедевтический курс общей психологии. Учеб. пособие. – СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1997.
5. Корниенко А.Ф. Структура психических процессов //Ежегодник Российского психологического общества: Материалы 3-го Всероссийского съезда психологов. 25-28 июня 2003 года: В 8 т. – СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2003. – Т.IV. – С. 383-387.
6. Корниенко А.Ф. Проблемы сознания, осознания и самосознания //Психология соз-нания: современное состояние и перспективы. Материалы I Всероссийской конференции, Самара, 29 июня – 1 июля 2007 г. – Самара: Изд-во «Научно-технический центр», 2007. – С. 61-63.
7. Корниенко А.Ф. Психологические механизмы социальной детерминации сознания и самооценки человека //Вестник университета (Государственный университет управления).
№ 2 (50). – М.: ГУУ, 2008. – С. 85-88.
8. Корниенко А.Ф. Зачем живому организму нужна психика и что это такое //Российский научный журнал. – 2009. – № 3 (10). – С. 47-60.
9. Корниенко А.Ф. Психика и психические процессы: единая система психологических понятий //Российский научный журнал. – 2009. – № 4 (11). – С. 78-89.
10. Корниенко А.Ф. Процессы мышления, понимания, сознания и осознания //Психология когнитивных процессов /Материалы 3-й международной научно-практическая конференция, Смоленск, 14-15 мая 2009 г.; Под ред. А.Г. Егорова, В.В. Селиванова. – Смо-ленск: Универсум, 2009. – С. 47-54.
11. Куренной В. К вопросу о возникновении феноменологического движения //Логос 1991–2005. Избранное: В 2 т. Т. 2. – М.: Изд. дом «Территория будущего», 2006. – С. 9-46.
12. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность //Избранные психологические произведения: В 2-х т. Т. II. – М.: Педагогика, 1983. – С. 94-231.
13. Маклаков А.Г. Общая психология. – СПб.: Питер, 2001.
14. Никандров В.В. Психология. – М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2008.
15. Платонов К.К. Система психологии и теория отражения. – М.: Наука, 1982.
16. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. – СПб.: Питер, 2001.
17. Фрейд З. Психология бессознательного: Сб. произведений /Сост., науч. ред., авт. вступ. ст. М. Г. Ярошевский. – М.: Просвеще¬ние, 1990.
18. Челпанов Г.И. Классификация душевных явлений //Очерки психологии. – М.-Л.: Моск. акц. изд. об-во., 1926. – С. 58-63.
19. Чуприкова Н. И. Система понятий общей психологии и функциональная система психической регуляции поведения и деятельности //Вопросы психологии. – 2007. – № 3. – С. 3-15.
20. Юнг К. О природе психе /Перевод С.Л. Удовик. 2001. [Электронный ресурс]. – URL: http://www.jungland.ru/node/1592 (дата обращения: 16.01.2010).
| Journal Psyche
Истина часто реализуется через равновесие, находящееся посередине между противоположными крайностями — реальность, которую Фромм принял, разрабатывая свою теорию бессознательного.
Фромм смешал идеи Фрейда и Маркса, создав компромисс между фрейдистским акцентом на бессознательном, биологических влечениях, вытеснении и т. д. (верой в то, что характер определяется биологией), и верой Маркса в то, что люди являются продуктом их общество (особенно экономические системы в нем).
Однако теория Фромма была не просто производной; он добавил к этим детерминистическим системам революционную концепцию свободы, предоставив людям возможность выйти за пределы различных детерминизмов, описанных Фрейдом и Марксом. Для Фромма свобода была центральным элементом человеческой природы.
Люди, согласно Фромму, на самом деле пытаются
- Авторитаризм . Свобода, несмотря на все ее обещания волнения, также является одинокой перспективой; истинная свобода связана с отсутствием обязательств и отсутствием потерь — она отмечена глубокой обособленностью. Поэтому, возможно, неудивительно, что мы стремимся избежать этой свободы, сливаясь с другими.
Один из самых примитивных способов сделать это — стать частью авторитарной системы, либо подчиняясь ей (присоединяясь к существующей структуре), либо становясь авторитарным (применяя структуру к другим). Независимо от выбранного вами метода, результат один и тот же: вы избегаете своей отдельной личности.
Один из самых примитивных способов сделать это — стать частью авторитарной системы, либо подчиняясь ей (присоединяясь к существующей структуре), либо становясь авторитарным (применяя структуру к другим). Независимо от выбранного вами метода, результат один и тот же: вы избегаете своей отдельной личности.Фромм использовал термины мазохизм и садизм для обозначения крайних вариантов авторитаризма и заметил, что садист, независимо от его кажущейся силы, чувствует себя таким же вынужденным отыгрывать свою роль, как и мазохист, и, таким образом, не свободен в выборе своих действий.
Однако авторитаризм отнюдь не ограничивается диктатурами и другими крайними примерами; Мягкие варианты этого можно найти во многих местах — подумайте, например, об отношениях между студентами и профессорами: студенты ищут структуру, а профессор придерживается своих заметок. Каким бы безобидным и естественным ни казалось это взаимодействие, для студентов это способ избежать какой-либо ответственности за свое обучение, а для профессора — способ избежать реальных, сложных и, возможно, спорных вопросов в своей области.
- Разрушительность . Авторитаристы реагируют на болезненное существование, эффективно стирая себя через системы, в которых они обитают; разрушители, с другой стороны, пытаются стереть мир вокруг себя, чтобы он не причинял боли. Многие кажущиеся случайными акты жестокости, вандализма, унижения, преступлений, терроризма и т. д. можно объяснить таким способом бегства от свободы.
Продолжить чтение →
Вопрос о том, что движет нами — какая великая сила лежит в основе нашей индивидуальной мотивации, побуждающей нас двигаться вперед через всевозможные трудные обстоятельства, — давно интересовал психолога Альфреда Адлера. В конце концов он назвал эту движущую силу «стремлением к совершенству», термином, который заключает в себе желание, чтобы все мы реализовали свой потенциал, реализовали свои идеалы — процесс, поразительно похожий на более популярную идею самореализации.
Самоактуализация, возможно, является менее проблематичным из двух терминов, поскольку невозможно осмыслить идеи Адлера, не наткнувшись сразу же на неприятную природу слов «совершенство» и «идеал». В то время как идея стремления быть лучшей версией самого себя является явно положительной целью, понятие совершенства в психологии часто имеет довольно негативный оттенок. В конце концов, совершенства, скорее всего, не существует и, следовательно, недостижимо, а это означает, что попытки сделать это неизменно разочаровывают и может пройти полный круг, чтобы создать крайнее отсутствие мотивации (т. е. сдаться).
Действительно, сам Адлер воздерживался от использования слова «совершенство» для описания своей единственной движущей силы, вместо этого начав с таких фраз, как быть любимым, не встречаться) — но и этот термин имел явные негативные коннотации; агрессия, в конце концов, редко считается чем-то хорошим, и использование термина «напористость», возможно, послужило Адлеру лучше.
(Интересно, что сам Фрейд возражал против термина «агрессивное влечение», хотя и не на том основании, что он имел чрезмерно негативный оттенок; напротив, Фрейд считал, что это умаляет ключевое положение полового влечения в психоаналитической теории. Однако в последующие годы Фрейд, возможно, передумал, поскольку его идея «инстинкта смерти» имела большое сходство с теорией Адлера. была компенсация, которая в данном случае предназначалась для обозначения процесс стремления преодолеть врожденные ограничения . Адлер постулировал, что, поскольку у всех нас есть различные проблемы и недостатки как у людей, наша личность развивается в основном за счет того, как мы компенсируем (или не компенсируем) эти врожденные проблемы или преодолеваем их. Позже Адлер частично отверг эту идею (хотя она по-прежнему играла важную роль в его теории; подробнее об этом позже), поскольку он решил, что неверно предполагать, что чьи-то проблемы являются причиной того, кем человек в конечном итоге становится.
Продолжить чтение →
Такие термины, как самоактуализация и подтверждение, сегодня используются очень часто; по мере того, как наша культура неуклонно движется все больше и больше в сторону прославления личности, эти фразы часто используются в качестве броских дескрипторов для реализации и утверждения себя… Но откуда они берутся и какие процессы действительно лежат в основе самоактуализации?
Термин «самоактуализация» обязан своим происхождением гуманистической психологической теории, прежде всего теориям Абрахама Маслоу. Маслоу ввел термин самоактуализация, чтобы описать рост человека в направлении удовлетворения своих самых высоких потребностей, тех самых передовых концепций и «больших вопросов», с которыми борются люди, таких как поиск смысла жизни.
Маслоу верил и создал психологическую иерархию потребностей (многие из нас уже знакомы с пирамидой потребностей Маслоу), удовлетворение которых завершается реализацией человеком «бытийных ценностей», самой вершины пирамиды что символизирует смысл.
Маслоу считал, что люди, которым удалось стать самореализованными людьми, способны разрешать распространенные идеологические конфликты, такие как конфликт между детерминизмом и свободой воли, благодаря повышенной креативности и психологической стойкости.
Иерархия потребностей Маслоу восходит в следующем порядке:
- Физиологические потребности (физические потребности, связанные с выживанием), такие как потребность в еде, воде, сне и воздухе. Они находятся в нижней части пирамиды и представляют наши самые основные потребности.
- Потребность в безопасности, безопасности и защите; следующая в пирамиде потребность в стабильной и безопасной среде, свободной от раздоров; человеческий рост не может продвинуться дальше этой стадии без безопасности, поскольку ощущение безопасности позволяет людям перестать думать о своих потребностях, связанных с выживанием, и перейти к более неосязаемым желаниям.
- Потребность в любви и сопричастности идет дальше, любовь со стороны семьи и партнеров, признание сверстников и т. д. Эта любовь закладывает основу для следующего уровня пирамиды:
- Потребность в самоуважении, самоуважении и уважении от других; основы любви к себе, в сущности.
- «Бытие» нуждается в творчестве и поиске смысла.
д. Эта любовь закладывает основу для следующего уровня пирамиды:Продолжить чтение →
Немногие люди оказали такое влияние на современную психологию, как Карл Юнг; мы должны благодарить Юнга за такие концепции, как экстраверсия и интроверсия , архетипы , современный анализ сновидений и коллективное бессознательное . Психологические термины, придуманные Юнгом, включают архетип , комплекс, синхронность , и именно на основе его работы был разработан индикатор типов Майерс-Бриггс (MBTI), популярный сегодня основной продукт личностных тестов.
Среди самых важных работ Юнга был его глубокий анализ психики, который он объяснил следующим образом: « Под психикой я понимаю совокупность всех психических процессов, как сознательных, так и бессознательных », отделяя это понятие от общепринятого понятия разума, которое обычно ограничивается процессами только сознательного мозга.
Юнг считал, что психика представляет собой саморегулирующуюся систему , скорее похожую на тело, которая стремится поддерживать баланс между противоположными качествами, постоянно стремясь к росту, процесс, Юнг назвал « индивидуализация ».
Юнг рассматривал психику как нечто, что можно разделить на составные части с комплексами и архетипическими содержаниями, персонифицированными в метафорическом смысле и функционирующими скорее как вторичные самости, вносящие свой вклад в целое. Его концепция психики разбита следующим образом:
Эго
Для Юнга эго было центром поля сознания , частью психики, где находится наше сознание, наше чувство. личности и существования. Эту часть можно рассматривать как своего рода «командный штаб», организующий наши мысли, чувства, чувства и интуицию и регулирующий доступ к памяти. Это та часть, которая связывает внутренний и внешний мир вместе, формируя то, как мы относимся к тому, что является внешним по отношению к нам.
То, как человек относится к внешнему миру, согласно Юнгу, определяется его уровнем экстраверсии или интроверсии и тем, как он использует функции мышления, чувства, ощущения и интуиции. Некоторые люди развили больше одного или двух из этих аспектов, чем другие, что формирует их восприятие окружающего мира.
Происхождение эго лежит в архетипе самости, где оно формируется в ходе раннего развития, когда мозг пытается придать смысл и ценность своему разнообразному опыту.
Однако эго — это всего лишь небольшая часть самости ; Юнг считал, что сознание избирательно, а эго — это часть личности, которая отбирает наиболее важную информацию из окружающей среды и выбирает на ее основе направление, в то время как остальная информация погружается в бессознательное. Поэтому оно может проявиться позже в виде снов или видений, проникая таким образом в сознательный разум.
Личное бессознательное
Личное бессознательное возникает в результате взаимодействия между коллективным бессознательным и личностным ростом и было определено Юнгом следующим образом:
«Все, о чем я знаю, но о чем в данный момент не думаю».
; все, что я когда-то сознавал, но теперь забыл; все воспринимаемое моими чувствами, но не отмеченное моим сознательным умом; все то, что я невольно и не обращая на это внимания чувствую, думаю, вспоминаю, хочу и делаю; все будущие вещи, которые складываются во мне и когда-нибудь осознаются; все это составляет содержание бессознательного… Кроме них мы должны включить все более или менее преднамеренные вытеснения болезненных мыслей и чувств. Я называю сумму этих содержаний «личным бессознательным».
В отличие от Фрейда, Юнг рассматривал вытеснение как один из элементов бессознательного, а не как его все. Юнг также рассматривал бессознательное как дом потенциального будущего развития, место, где еще неразвитые элементы сливаются в сознательную форму.
Продолжить чтение →
Концепция бессознательной обработки не совсем нова, Зигмунд Фрейд представил свою модель человеческого разума в эссе « Бессознательное », опубликованном в 1915 году.
Тем не менее, Фрейд считал, что основная цель бессознательного и подсознательные слои хранят информацию, а не собирают и обрабатывают информацию. По-видимому, Фрейд недооценил бессознательное. Согласно большому объему психологических и нейропсихологических исследований, проведенных за последние два десятилетия (состоящих из данных, собранных более чем 100 независимыми исследователями по всему миру), то, что происходит в нашем сознании, — это всего лишь пресловутая верхушка айсберга; наше сознательное мышление, восприятие и обучение составляют лишь малую часть нашей общей умственной деятельности , а остальная часть полностью бессознательна. Эта идея была впервые представлена 35 лет назад в книге Роя Лахмана, Джанет Лахман и Эрла Баттерфилда «Когнитивная психология и обработка информации»:
«Большая часть того, что мы делаем, происходит бессознательно. Это исключение, а не правило, когда мышление является сознательным, но по самой своей природе [т.
Это не единственный вид; это меньшинство». (стр. 207)
Наш разум, как оказалось, действительно функционирует подобно компьютерам тела; но роль сознательного разума гораздо скромнее, чем считалось до . Это, конечно, не центральный процессор (или центральный процессор), а скорее набор периферийных устройств, представляющих собой интерфейс, взаимодействующий с внешним миром. Фактическая основная часть обработки происходит в бессознательном уме, который является настоящим процессором нашего тела. Наш разум одинаково хорошо справляется с многозадачностью ; в то время как мы заняты восприятием части того, что происходит вокруг нас, наш разум занят поглощением большей части остального того, что присутствует в нашем окружении.
Наше сознание работает намного медленнее, чем наше бессознательное , и в целом менее искусно обрабатывает информацию и менее эффективно справляется с поставленной задачей.
Следовательно, можно сказать, что бессознательный ум более разумен, чем сознательный.
Продолжить чтение →
Никакая теория сознания не может существовать независимо от реальности человеческой природы; его правила должны идти рука об руку с опытом жизни человека, а то, как он разработан, должно быть логически связано с продуктами человеческого разума.
Поскольку этот жизненный опыт так невероятно сильно отличается от человека к человеку, охватывая непостижимое разнообразие, единая теория сознания , которая включает в себя все элементы человеческой сферы (включая сны, мифы, воображение, искусство, культуру, и религия) создать далеко не просто. Почти наверняка именно поэтому ни одна из преобладающих в настоящее время теорий сознания (наряду с большинством теорий детского развития) не интегрировала в полной мере весь спектр человеческой природы.
Этот угол оценки просто не поддается здоровому общему пониманию сознания, личности и опыта жизни человека. Никакое обсуждение модульных центров, генетического раскрытия, эпигенетических влияний и т. д. не приведет к глубокому пониманию того, как мозг на самом деле производит свое величайшее чудо: сознание .
Нейронаука, безусловно, интригует и временами поучительна, но часто применяется ограниченным и догматическим способом, слишком жестким, чтобы его можно было использовать при разработке теории сознания. Затем к этому добавляется влияние фармацевтическо-психиатрического комплекса, который активно продвигает концепцию о том, что нейротрансмиттеры и химия мозга являются бесспорной основой сознания и психиатрии, прибыльной и, следовательно, весьма сомнительной конструкцией. Насколько научна эта система на самом деле, в последнее время стало предметом пристального внимания. Истинная теория сознания должен учитывать гораздо больше, чем просто нейротрансмиттеры и химию мозга ; она должна учитывать человеческую природу, то, как она проявляется в мозгу и теле, как она развивается и организуется и как эволюционировала.
Все больше и больше исследований показывают, что многие психические расстройства, перечисленные в DSM5, можно успешно лечить путем преднамеренной деактивации проблемных лимбических цепей в нашем мозгу. Чтобы понять этот процесс, нам нужно рассмотреть, как в нашем мозгу развиваются лимбико-кортикальные сопоставления.
Читать далее →
- 1
- 2
- 3
- OlderPosts
Почему ваше сознание зависит от ранней Вселенной с низкой энтропией
Мерлин помнил будущее2 и . Бенджамин Баттон постарел задом наперёд. Эти вещи трудно представить, но представьте себе нечто еще более странное: кого-то, чья жизнь похожа на вашу, но сыграна полностью наоборот, кадр за кадром. Мерлин и Баттон нормально ходят и разговаривают. Напротив, если вы запишете себя и воспроизведете в обратном порядке, вы увидите человека, который ходит задом наперёд (не спотыкаясь) и говорит задом наперёд (не спотыкаясь). Каково быть таким существом, настоящим близнец обратного времени ? Будет ли такой близнец чувствовать то же, что и вы, если бы весь остальной мир двигался в обратном направлении? Будет ли у нее вообще опыт? И почему это важно?
Я думаю, что ваш обращенный во времени близнец , а не вообще ничего не испытал бы: не было бы ничего похожего на то, чтобы быть ею (хотя я не первый, кто так говорит: прочтите статью Тима Модлина «Об течение времени» [2006]).
Мои рассуждения раскрывают кое-что важное о тебе. Либо мы неправильно думаем о законах природы, либо ваше собственное сознание не связано с тем, что происходит в вашей голове. На самом деле ваше сознание настолько внешнее, насколько это вообще возможно: оно конститутивно включает в себя весь космос. В частности, ранняя Вселенная — это не просто часть истории о том, как вы сюда попали; это часть того, кто вы есть.
Как бы странно это ни звучало, ваш близнец, обращенный во времени, физически возможен. То есть законы физики ее не исключают. Как мы обычно их понимаем, соответствующие законы физики являются симметричными по отношению к обращению времени , а это означает, что если у вас есть видеозапись эволюции системы во времени, не имеет значения, какой конец вы называете «начало», а какой конец — «начало». заканчивать’. Если видео согласуется с законами, воспроизводимыми одним способом, оно также соответствует им, воспроизводимым другим. Таким образом, возникает закономерный вопрос, почему мы не сталкиваемся с обращенными во времени близнецами в реальной жизни.
Ответ — из-за второго закона термодинамики: закона, утверждающего, что энтропия возрастает. Энтропия — это мера беспорядка в системе, например беспорядка в вашей комнате. Чем грязнее комната, тем выше энтропия. Второй закон в основном гласит, что со временем ваша комната будет становиться все грязнее, а не чище.
Энтропия играет роль в объяснении большинства или всех способов, которыми два направления времени (прошлое-будущее и будущее-прошлое) отличаются друг от друга. Карточные домики имеют тенденцию самопроизвольно разрушаться; стопки карт не склонны самопроизвольно складываться в домики. Летом кубики льда имеют тенденцию таять, но теплая вода не имеет склонности самопроизвольно образовывать кубики льда. Это разные выражения того факта, что энтропия возрастает, когда вы путешествуете в направлении из прошлого в будущее (и, соответственно, уменьшается, если вы путешествуете в направлении из будущего в прошлое).
Самое смешное, что эта асимметрия энтропии не следует из законов физики в том виде, в каком мы их обычно понимаем (за исключением нескольких странностей, связанных с распадом частиц, которые мы можем отредактировать, реверсируя видео).
Если видео рушащегося карточного домика представляет собой сцену, которая совместима с законами, то и видео, воспроизводимое в перемотке назад, где стопка карт спонтанно прыгает в сбалансированную башню, тоже соответствует (с соответствующим образом отредактированными квантовыми деталями). Так откуда же берется асимметрия энтропии?
Миры, подобные нашему, вероятно, возникли в результате спонтанного спуска из равновесия, а не подъема из гораздо более низкой энтропии
Ответ начинается с статистики. Есть гораздо больше способов сделать комнату грязной, чем сделать ее чистой. Думайте об этом как о принципе Анны Карениной: для каждого способа, чтобы все было на своем месте, есть много способов, чтобы некоторые вещи оказались не на своем месте.
Как Людвиг Больцман и другие впервые заметили в конце 19Мы можем использовать эту асимметрию между порядком и беспорядком, чтобы показать, что почти все траектории систем, не находящихся в равновесии (это означает, что системы еще не максимально запутаны), с течением времени довольно прямо ведут к равновесию (максимальному беспорядку).
Но есть загвоздка. Как указывал современник Больцмана Иоганн Йозеф Лошмидт, статистический вывод нейтрален в отношении того, развиваем ли мы время вперед или назад. Мы можем сделать вывод, что почти все траектории из миров, которые сейчас выглядят как наш, ведут к равновесию в направлении из прошлого в будущее (что хорошо), но также и в направлении из будущего в прошлое (что хорошо). проблема). Другими словами, проблема заключается в том, что если наши статистические рассуждения верны, то миры, подобные нашему, с гораздо большей вероятностью придут в свое нынешнее состояние спонтанно.0006 спускается из состояния равновесия (например, случайным образом образуется из пыли), чем поднимается из состояния гораздо более низкой энтропии (как предполагают наши окаменелости, воспоминания и ведущие теории астрофизики).
Существует много споров о том, что делать дальше. Но есть убедительный довод в пользу того, что мы должны принять за закон или как-то неизбежное, а не за простое совпадение, что давным-давно энтропия Вселенной была очень низкой.
(Дэвид Альберт, который приводит этот пример в своей книге Время и Случай – называет это «гипотезой прошлого».) Конечно, статистический аргумент не означает, что мир, подобный нашему, не может начинаться с очень низкой энтропии – только то, что это было бы колоссальным случайность. Нам нужна гипотеза прошлого (или какая-то другая история) не только для того, чтобы оказалось правдой то, что энтропия все время росла (и поэтому начала снижаться), но и для того, чтобы быть в состоянии сказать, почему эта последовательность не является причудливо удивительной. массовых совпадений.
Чтобы увидеть, как работает гипотеза прошлого, рассмотрим игрушечную версию задачи. Предположим, мы видим, как стопка карт самопроизвольно собирается в нижнюю половину карточного домика в момент времени t1. Это было бы колоссальной случайностью. Чем это можно объяснить? Теперь предположим, что мы случайно узнали, что все становится еще более странным: стопка будет равна 9.0006 продолжить сборку так, чтобы это был полный карточный домик через несколько мгновений, в момент времени t2.
Объясняют ли , то, что мы видели до сих пор? Нет. Это все равно, что сказать: «Причина, по которой молния ударила вас дважды, заключается в том, что через несколько минут она ударит вас пять раз». Вы не можете объяснить случайность, указав, что она является частью еще большей случайности.
Но что, если это каким-то образом неизбежно — то есть определяется законом: ограничением возможных решений — что эта стопка будет полным карточным домиком в момент времени t2? Затем у нас есть начало объяснения (хотя и своеобразного) спонтанной активности карт в момент времени t1: карты делают то, что они должны делать в момент t1, чтобы выполнить ограничение в момент времени t2. Прошлая гипотеза делает для объяснения этой формы. Наша Вселенная вынуждена принимать низкую энтропию в далеком прошлом , и мы можем понять надежное падение энтропии, когда смотрим на траектории в направлении из будущего в прошлое, поскольку Вселенная делает то, что она должна делать, чтобы соответствовать этому ограничению.
Но это работает как объяснение только в том случае, если состояние с низкой энтропией действительно является ограничением, которому Вселенная должна соответствовать, а не просто случайностью, которая требует объяснения сама по себе.
Подводя итог, статистика показывает, что эволюция от равновесия никогда не бывает стабильной или нормальной, и ее нельзя ожидать ни в каком временном направлении. Но это оставляет открытым вопрос о добавлении дополнительных законов или ограничений, определяющих, что энтропия должна быть очень низкой в определенные моменты времени и в определенных местах (например, вблизи Большого взрыва). Тогда поведение некоторых систем, характеризующихся устойчивым падением энтропии, может быть стабильным, нормальным или ожидаемым, но только в той мере, в какой это падение энтропии означает, что система делает то, что она должна делать, чтобы соответствовать специальному закону или ограничению в вопрос.
Если материализм верен, некоторые особенности ранней Вселенной являются составной частью вашего сознания
Какое отношение это имеет к нам? Наши тела и мозг полны процессов, которые развиваются от равновесия к прошлому.
Эти процессы стабильны, но только потому, что эволюция в сторону низкой энтропии в направлении из будущего в прошлое — это то, что должны делать системы, чтобы соответствовать ограничению низкой энтропии в ранней Вселенной. Наши близнецы, обращенные во времени, напротив, будут полны процессов, которые уходят от равновесия к будущему, и для этого нет никаких особых ограничений, поэтому их существование было бы дикой, нестабильной аберрацией, как предполагают наши статистические принципы.
Очень хорошо, скажете вы, но как это учит нас чему-либо в отношении опыта? Вот ответ. Даже если сознание не просто форма вычисления, все же почти каждый анализ — физикалистский, функционалистский, дуалистический — скажет, что сознание зависит от вычисления: оно возникает в системе только тогда, когда эта система реализует процессы с вычислительной структурой. . Те, кто говорит, что сознание сводится к его материальным составляющим, добавят, что эта вычислительная структура является частью того, чем являются эти состояния, чтобы быть сознательными, в то время как дуалисты могли бы сказать, что рассматриваемое отношение является отношением корреляции или причинности, а не конституции.
Что такое процесс с вычислительной структурой? Это процесс с надежной или стабильной связью между вещами, которые мы можем рассматривать как входы, внутренние состояния системы и выходы. Должно быть достаточно вероятно, что если вы повторите настройку — те же внутренние состояния, те же входные данные — вы получите те же выходные данные. В противном случае процесс представляет собой случайную флуктуацию, а не вычисление.
Мы только что увидели, почему процессы, идущие против течения энтропии — например, стопки карт, спонтанно складывающиеся в карточные домики, — вообще ненадежны: они исключительно маловероятны. Вот почему мы не встречаем людей, которые живут в обратном направлении: жизнь вашего близнеца в обратном направлении, чтобы действительно воспроизвести вашу жизнь, сыгранную в обратном направлении, должна была бы быть фантастически невероятной последовательностью массивных совпадений, составляющими от одного момента к другому.
Таким образом, умственные процессы вашего близнеца, обращенного во времени, недостаточно стабильны, чтобы его можно было квалифицировать как вычислительный, и этот лишает их права быть сознательными.
Заманчиво думать, что мы можем каким-то образом локально оценить вычислительную структуру, независимо от того, какой конец процесса находится в объективном прошлом, а какой — в объективном будущем. Но это все равно, что сказать, что мы можем описать процесс с кучей карт на одном конце и карточным домиком на другом либо как предсказуемый, либо как безумно маловероятный, не зная, какое состояние было начальным, а какое конечным. Мы не можем. Процесс, в котором энтропия системы существенно падает в одном временном направлении, может быть совершенно нормальным или безумно маловероятным, в зависимости от того, существует ли специальное ограничение, согласно которому энтропия должна быть низкой где-то в будущем в соответствующем направлении. Но существует ли такое ограничение и где оно расположено по отношению к рассматриваемому процессу, явно не является локальным вопросом, особенно когда рассматриваемое ограничение является ограничением ранней Вселенной вблизи Большого взрыва.
Здесь я предполагаю, что переходы между частицами в вашем мозгу от одного момента к другому осуществляют вычисления только потому, что они связаны с забавным условием энтропийного состояния ранней Вселенной.
