Психолог бехтерев: Бехтерев, Владимир Михайлович — Психологос

Содержание

Бехтерев, Владимир Михайлович — Психологос

«Если больному после разговора с врачом не стало легче, то это не врач».
В.М. Бехтерев

Владимир Михайлович Бе́хтерев (20 января 1857 — 24 декабря 1927, Москва) — выдающийся русский медик-психиатр, невропатолог, физиолог, психолог, основоположник рефлексологии и патопсихологического направления в России, академик.

В 1907 основал в Санкт-Петербурге психоневрологический институт, ныне носящий имя Бехтерева.

Биография

Родился в семье мелкого государственного служащего в селе Сорали, Елабужского уезда, Вятской губернии предположительно 20 января 1857 (был крещён 23 января 1857). Являлся представителем древнего вятского рода Бехтеревых. Образование получил в вятской гимназии и С.-Петербургской медико-хирургической академии. По окончании курса (1878), Бехтерев посвятил себя изучению душевных и нервных болезней и для этой цели работал при клинике проф. И. П. Мержеевского.

В 1879 году Бехтерев был принят в действительные члены Петербургского общества психиатров.

А в 1884 г. был командирован за границу, где занимался у Дюбуа-Раймона (Берлин), Вундта (Лейпциг), Мейнерта (Вена), Шарко (Париж) и др. По защите докторской диссертации (4 апреля 1981 г.) утверждён приват-доцентом Петербургской медико-хирургической академии, а с 1885 г. состоял профессором Казанского университета и заведующим психиатрической клиникой окружной казанской лечебницы. Во время работы в Казанском университете создал психофизиологическую лабораторию и основал Казанское общество невропатологов и психиатров. В 1893 г. возглавил кафедру нервных и душевных болезней Медико-хирургической академии. В том же году основал журнал «Неврологический вестник». В 1894 году Владимир Михайлович был назначен членом медицинского совета министерства внутренних дел, а в 1895 году — членом военно-медицинского ученого совета при военном министре и тогда же членом совета дома призрения душевнобольных. С 1897 преподавал также в Женском медицинском институте.

Организовал в Петербурге Общество психоневрологов и Общество нормальной и экспериментальной психологии и научной организации труда. Редактировал журналы «Обозрение психиатрии, неврологии и экспериментальной психологии», «Изучение и воспитание личности», «Вопросы изучения труда» и другие.

В ноябре 1900 года двухтомник Бехтерева «Проводящие пути спинного и головного мозга» был выдвинут Российской академией наук на премию имени академика К. М. Бэра. В 1900 Бехтерев был избран председателем Русского общества нормальной и патологической психологии.

После завершения работы над семью томами «Основы учения о функциях мозга» особое внимание Бехтерева как ученого стали привлекать проблемы психологии. Исходя из того, что психическая деятельность возникает в результате работы мозга, он считал возможным опираться главным образом на достижения физиологии, и, прежде всего, на учение о сочетательных (условных) рефлексах. В 1907—1910 годах Бехтерев опубликовал три тома книги «Объективная психология». Ученый утверждал, что все психические процессы сопровождаются рефлекторными двигательными и вегетативными реакциями, которые доступны наблюдению и регистрации.

Был членом редакционного комитета многотомного «Traite international de psychologie pathologique» («Интернациональный трактат по патологической психологии») (Париж, 1908—1910), для которого им написаны несколько глав. В 1908 г. в Петербурге начинает работу основанный Бехтеревым Психоневрологический институт.

В мае 1918 году Бехтерев обратился в Совнарком с ходатайством об организации Института по изучению мозга и психической деятельности. Вскоре Институт открылся, и его директором до самой смерти являлся Владимир Михайлович Бехтерев. В 1927 ему было присвоено звание заслуженного деятеля науки РСФСР.

Умер внезапно 24 декабря 1927 года в Москве, спустя несколько часов после того, как в Большом Театре отравился мороженым1.

После своей смерти В. М. Бехтерев оставил собственную школу и сотни учеников, в том числе 70 профессоров.

Научный вклад

Бехтерев исследовал большой ряд психиатрических, неврологических, физиологических, морфологических и психологических проблем. В своём подходе он всегда ориентировался на комплексное изучение проблем мозга и человека. Осуществляя реформацию современной психологии, разработал собственное учение, которое последовательно обозначал как объективную психологию (с 1904), затем как психорефлексологию (с 1910) и как рефлексологию (с 1917). Уделял особое внимание разработке рефлексологии как комплексной науки о человеке и обществе (отличной от физиологии и психологии), призванной заменить психологию.

Широко использовал понятие «нервный рефлекс». Ввел в оборот понятие «сочетательно-двигательный рефлекс» и разработал концепцию этого рефлекса. Открыл и изучил проводящие пути спинного и головного мозга человека, описал некоторые мозговые образования. Установил и выделил ряд рефлексов, синдромов и симптомов. Физиологические рефлексы Бехтерева (лопаточно-плечевой, рефлекс большого веретена, выдыхательный и др.) позволяют определить состояние соответствующих рефлекторных дуг, а патологические (тыльностопный рефлекс Менделя — Бехтерева, запястно-пальцевой рефлекс, рефлекс Бехтерева — Якобсона) отражают поражение пирамидных путей.

Описал некоторые болезни и разработал методы их лечения («Постэнцефалитические симптомы Бехтерева», «Психотерапевтическая триада Бехтерева», «Фобические симптомы Бехтерева» и др.). В 1892 Бехтеревым была описана «одеревенелость позвоночника с искривлением его как особая форма заболевания» («Болезнь Бехтерева», «Анкилозирующий спондилит»). Бехтеревым выделены такие заболевания, как «хореическая падучая», «сифилитический множественный склероз», «острая мозжечковая атаксия алкоголиков».

Создал ряд лекарственных препаратов. «Микстура Бехтерева» широко использовалась в качестве успокаивающего средства. Многие годы исследовал проблемы гипноза и внушения, в том числе при алкоголизме. Более 20 лет изучал вопросы полового поведения и воспитания ребенка. Разработал объективные методы изучения нервно-психического развития детей. Многократно критиковал психоанализ (учения Зигмунда Фрейда, Альфреда Адлера и др.), но вместе с тем способствовал проведению теоретических, экспериментальных и психотерапевтических работ по психоанализу, которые осуществлялись в возглавляемом им Институте по изучению мозга и психической деятельности.

Кроме того, Бехтерев разрабатывал и изучал связь между нервными и психическими болезнями, психопатии и циркулярный психоз, клинику и патогенез галлюцинаций, описал ряд форм навязчивых состояний, различные проявления психического автоматизма. Для лечения нервно-психических заболеваний ввел сочетательно-рефлекторную терапию неврозов и алкоголизма, психотерапию методом отвлечения, коллективную психотерапию.

Творчество

Кроме диссертации «Опыт клинического исследования температуры тела при некоторых формах душевных заболеваний» (Спб., 1881), Бехтереву принадлежат многочисленные работы по нормальной анатомии нервной системы; патологической анатомии центральной нервной системы; физиологии центральной нервной системы; по клинике душевных и нервных болезней и, наконец, по психологии (Образование наших представлений о пространстве, «Вестник психиатрии», 1884).

В этих работах Бехтерев занимался изучением и исследованием хода отдельных пучков в центральной нервной системе, состава белого вещества спинного мозга и хода волокон в сером веществе и вместе с тем, на основании произведённых опытов, выяснением физиологического значения отдельных частей центральной нервной системы (зрительных бугров, преддверной ветви слухового нерва, нижних и верхних олив, четверохолмия и пр.

Бехтереву удалось также добыть некоторые новые данные по вопросу о локализации различных центров в мозговой коре (напр. по локализации кожных — осязательных и болевых — ощущений и мышечного сознания на поверхности мозговых полушарий, «Врач», 1883) и также по физиологии двигательных центров мозговой коры («Врач», 1886). Много работ Бехтерева посвящено описанию малоисследованных патологических процессов нервной системы и отдельным случаям нервных заболеваний.

Соч.: Основы учения о функциях мозга, СПБ, 1903-07; Объективная психология, СПБ, 1907-10; Психика и жизнь, 2 изд., СПБ, 1904; Общая диагностика болезней нервной системы, ч. 1-2, СПБ, 1911-15; Коллективная рефлексология, П., 1921: Общие основы рефлексологии человека, М.- П., 1923; Проводящие пути спинного и головного мозга, М.- Л., 1926; Мозг и деятельность, М.- Л., 1928: Избр. произв., М., 1954.

Ссылки

Сайт посвященный В. М. Бехтереву
Роль внушения в общественной жизни — речь В. М. Бехтерева 18 декабря 1897 г.
Биографические материалы о В. М. Бехтереве с проекта Хронос
Биографическая статья в словаре «История психологии в лицах»

1 По поводу неожиданной смерти В.М. Бехтерева существует три версии. Среди ближайших учеников В.М.Бехтерева существовала никогда, естественно, не опубликованная, своя версия смерти учителя: смерть в момент интимной близости с одной из молоденьких сотрудниц, так называемая «сладкая смерть» по терминологии французских авторов. По другой версии, смерть Бехтерева связана с тем, что это именно он поставил диагноз смерти В.И. Ленину: «сифилис мозга». Самой правдоподобной, тем не менее, следует считать версию, согласно которой Бехтерев был отравлен по приказу И.В. Сталина после того, как Бехтерев после консультации Сталина по поводу его сухорукости отозвался о нем «обычный параноик».

Владимир Бехтерев, 1 февраля 2022 – аналитический портал ПОЛИТ.РУ

1 февраля (20 января) 1857 года родился Владимир Бехтерев, выдающийся психиатр, невропатолог, один из основателей отечественной экспериментальной психологии.

Личное дело

Владимир Михайлович Бехтерев (1857–1927) родился в семье мелкого государственного служащего в селе Сорали Елабужского уезда Вятской губернии (ныне село Бехтерево в Татарстане). В 1856 году его отец, Михаил Павлович умер от туберкулеза, не дожив и до сорока лет. К вступительным экзаменам в вятскую гимназию Владимира готовил старший брат Николай. Мальчик показал такие знания, что комиссия решила зачислить его сразу во второй класс. Учился в гимназии с 1867 по 1873 год. После выпуска из гимназии Владимир Бехтерев стал студентом Медико-хирургической академии в Петербурге. В 21 год, закончив обучение, он остался там для продолжения научной деятельности в области душевных и нервных болезней для научного усовершенствования под руководством психиатра И. П. Мержеевского (1838–1908). В 24 года Бехтерев блестяще защищает докторскую диссертацию на тему «Опыт клинического исследования температуры тела при некоторых формах душевных заболеваний».

В 1884 году его как талантливого ученого, имеющего немало собственных исследований, опубликованных на русском и иностранных языках, командируют на два года за границу. Бехтерев стажируется в лабораториях и клиниках таких всемирно известных специалистов, как лейпцигский невролог Пауль Флексиг, основатель электрофизиологии Эмиль Дюбуа-Реймон, один из основоположников современной нейроморфологии, выдающийся парижский невропатолог Жан Шарко, психиатор, невропатолог и специалист по анатомии мозга Теодор Мейнерт и немецкий профессор Вильгельм Вундт, основоположник экспериментальной психологии. Благодаря посещению клиники Шарко, где тогда велась интенсивная работа по изучению гипноза, который только недавно стал объектом научного интереса, Бехтерев научился лечить с помощью гипноза и внушения.

По возвращении в Россию в июле 1885 года 28-летний Бехтерев был назначен приказом министра народного просвещения профессором и заведующим кафедрой психиатрии Казанского университета. Во время работы в Казанском университете Владимир Бехтерев создал психофизиологическую лабораторию и основал Казанское общество невропатологов и психиатров.

Весной 1893 года начальник Медико-хирургической академии В. В. Пашутин, один из создателей патофизиологической школы в России, приглашает Владимира Бехтерева на должность руководителя кафедры нервных и душевных болезней. Это произошло после отставки «за выслугой лет» И. П. Мержеевского. Также в 1893 году Бехтерев основал журнал «Неврологический вестник». В 1894 году Владимир Михайлович был назначен членом медицинского совета министерства внутренних дел, а в 1895 году – членом военно-медицинского ученого совета при военном министре и тогда же членом совета дома призрения душевнобольных. С 1897 года он преподавал также в Женском медицинском институте. Бехтерев организовал в Петербурге Общество психоневрологов и Общество нормальной и экспериментальной психологии и научной организации труда. Редактировал журналы «Обозрение психиатрии, неврологии и экспериментальной психологии», «Изучение и воспитание личности», «Вопросы изучения труда» и другие. В ноябре 1900 года двухтомник Бехтерева «Проводящие пути спинного и головного мозга» был выдвинут Российской академией наук на премию имени академика К. М. Бэра.

В 1900 году Бехтерев был избран председателем Русского общества нормальной и патологической психологии. Написал фундаментальные труды «Основы учения о функциях мозга» и «Объективная психология». В 1908 году в Петербурге начинает работу основанный Бехтеревым Психоневрологический институт.

В мае 1918 года Бехтерев обратился в Совнарком с ходатайством об организации Института по изучению мозга и психической деятельности. Вскоре Институт открылся, и Владимир Бехтерев возглавлял его до конца жизни.

Владимир Бехтерев скоропостижно скончался 24 декабря 1927 года в Москве, где он участвовал в работе I Всесоюзного съезда невропатологов и психиатров.

Чем знаменит

Владимир Бехтерев внес серьезный вклад в три области медицины: неврологию, психологию и психиатрию. Владимир Михайлович Бехтерев впервые описал ряд заболеваний нервной системы (одно из них получило название «Болезнь Бехтерева») и предложил методы их лечения. Главные труды: «Основы учения о функциях мозга» (1903-1907), «Объективная психология» (1907-1910), «Общая диагностика болезней нервной системы» (1911-1915), «Коллективная рефлексология» (1921), «Общие основы рефлексологии человека» (1923), «Проводящие пути спинного и головного мозга» (1926). Ему принадлежит множество работ, посвященных гипнозу, например: «Об объективных признаках внушений, испытываемых в гипнозе», «К вопросу о врачебном значении гипноза», «Врачебное значение гипноза», «О гипнотизме» и другие. В статье «Внушение и чудесные исцеления» Бехтерев анализировал случаи неожиданного излечивания больных в церкви, традиционные методы «отчитывания» священником кликуш, а также исцеления, совершенные такими деятелями, как Калиостро. От рассмотрения этих случаев он переходит к медицинскому применения гипноза.

О чем надо знать

Владимир Бехтерев

Бехтерев одним из первых подверг научному анализу массовые истерии, моду, действие рекламы и политической пропаганды, которые стали активно изучаться социальной психологией лишь во второй половине XX века.

Статья Бехтерева «Роль внушения в общественной жизни» была написана на основе лекции, прочитанной на годичном собрании Военно-медицинской академии 18 января 1897 года. Лекцию Бехтерев начал такими словами: «B настоящую пору так много вообще говорят о физической заразе при посредстве contagium vivum, или физических микробов, что, на мой взгляд, не лишнее вспомнить и о “contagium psychicum”, приводящем к психической заразе, микробы которой, хотя и не видимы под микроскопом, но тем не менее, подобно настоящим физическим микробам, действуют везде и всюду и передаются через слова и жесты окружающих лиц, через книги, газеты и пр. , словом – где бы мы ни находились, в окружающем нас обществе мы подвергаемся уже действию психических микробов и, следовательно, находимся в опасности быть психически зараженными».

Бехтерев рассмотрел эпидемии беснования в средние века, коллективные самоубийства русских старообрядцев, действия толп во время революций и бунтов. В результате он стал основателем нового направления – психологии толпы. Бехтерев отметил и тот важный факт, что толпа, сколь бы воодушевлена она не была, куда легче поддается управлению со стороны ловкого манипулятора: «Достаточно, чтобы кто-нибудь возбудил в толпе низменные инстинкты и толпа, объединявшаяся благодаря возвышенным целям, становится в полном смысле слова зверем, жестокость которого может превзойти всякое вероятие. Иногда достаточно одного брошенного слова, одной мысли или даже одного мановения руки, чтобы толпа разразилась рефлективно жесточайшим злодеянием, пред которым бледнеют все ужасы грабителей. Вот почему благородство и возвышенность религиозных, политических и патриотических целей, преследуемых людьми, собравшимися в толпу или организовавшимися в тайное общество, нисколько не препятствует быстрому упадку их нравственности и крайней жестокости их поведения, лишь только они начинают действовать сообща. В этом случае все зависит от направляющих толпу элементов».

Прямая речь

Полагаю, что не было сколько-нибудь известной популярной книги по естествознанию… которая бы не побывала в моих руках и не была бы более или менее проштудирована с соответствующими выписками. Нечего говорить, что такие книги того времени, как Писарева, Португалова, Добролюбова, Дрейпера, Шелгунова и других, перечитывались с увлечением по много раз. Нашумевшая в то время теория Дарвина была, между прочим, предметом самого внимательного изучения с моей стороны

В. М. Бехтерев о гимназических годах (из автобиографии)

Пролежавший полтора месяца в клинике больной, не имевший возможности вследствие внезапно развившегося вслед за истерическим припадком паралича передвигаться на ногах в течение более 9 месяцев, однажды был привезен в тележке для осмотра ко мне в аудиторию. Здесь достаточно было закрыть ему глаза, внушить ему, что он спит, затем, путем внушения же, поставить его на ноги и провести по комнате, сказав, что паралича больше уже нет и он может ходить свободно и по пробуждении. Пробужденный от гипноза больной в восторге пошел в свою палату, чем привел в изумление всех соседей-больных, наполнявших данное отделение клиники и признавших в факте его выздоровления совершившееся «чудо». Тому же больному в другой раз в совершенно бодрственном состоянии было произведено внушение о прекращении бывавших с ним еще судорожных истерических приступов, после чего он от них окончательно освободился. Далее, у больной крестьянки было длительное сведение руки (так называемая контрактура). Когда же в гипнозе я выправил руку, эта «сухорукая» крестьянка по пробуждении, перебегая от одних лиц к другим, показывала всем поднимаемую ею вверх руку с неудержимыми от радости возгласами: «А ведь здоровая, глядите, глядите, совсем здоровая!».

В. М. Бехтерев (из работы «Внушение и чудесные исцеления»)

Такого рода сборища сами собою превращаются как бы в одну огромную личность, чувствующую и действующую, как одно целое. Что, в самом деле, в этом случае связывает воедино массу лиц, незнакомых друг другу, что заставляет биться их сердца в унисон одно другому, почему они действуют по одному и тому же плану и заявляют одни и те же требования? Ответ можно найти только в одной и той же идее, связавшей этих лиц в одно целое, в один сложный и большой организм. Эта идея, быть может, вселена в умы некоторых лиц путем убеждения, но она для многих лиц в таких сборищах, без сомнения, является внушенной идеей. И когда подобное сборище уже сформировалось, когда оно объединилось под влиянием одного общего психического импульса, тогда в дальнейших его действиях главнейшая руководящая роль уже выпадает на долю внушения и взаимовнушения. Почему толпа движется, не зная препятствий, по одному мановению руки своего вожака, почему она издает одни и те же клики, почему действует в одном направлении, как по команде? Не может подлежать никакому сомнению могущественное действие в толпе взаимного внушения, которое возбуждает у отдельных членов толпы одни и те же чувства, поддерживает одно и то же настроение, укрепляет объединяющую их мысль и поднимает активность отдельных членов до необычайной степени. Благодаря этому взаимовнушению отдельные члены как бы наэлектризовываются, и те чувства, которые испытывают отдельные лица, нарастают до необычайной степени напряжения, делая толпу существом могучим, сила которого растет вместе с возвышением чувств отдельных ее членов. Только этим путем, путем взаимовнушения, и можно себе объяснить успех тех знаменательных исторических событий, когда нестройные толпы народа, воодушевленные одной общей идеей, заставляли уступать хорошо вооруженные и дисциплинированные войска, действовавшие без достаточного воодушевления.

В. М. Бехтерев (из статьи «Роль внушения в общественной жизни»)

7 фактов о Владимире Бехтереве

Бехтерев создал новые приборы, которые до сих пор применяются врачами-невропатологами: альгезиметр, позволяющий точно измерять болевую чувствительность, барэстезиометр, измеряющий чувствительность к давлению; миоэстезиометр, прибор для измерения чувствительности и другие.
Скоротечная и неожиданная кончина Владимира Бехтерева породила немало слухов, в том числе и о том, что он был отравлен по приказу Сталина, которому он, по слухам, ранее поставил диагноз «паранойя». Правнук ученого С. В. Медведев разделяет версию об убийстве и считает причиной диагноз «сифилис мозга», поставленный Бехтеревым Ленину.
Психоневрологический институт, основанный им в 1907 году, ныне носит название Санкт-Петербургский научно-исследовательский психоневрологический институт имени В. М. Бехтерева.
Сын ученого Петр Владимирович Бехтерев – талантливый инженер и изобретатель – был расстрелян в феврале 1938 года по обвинению по 58-й статье УК. Реабилитирован в 1956 году.
Внучка Бехтерева Наталья Петровна как «дочь врага народа» с сестрой и братом оказалась в детском доме. В дальнейшем она окончила Ленинградский медицинский институт, стала крупным нейрофизилогом. С 1990 года она возглавила Институт мозга человека РАН, руководила группой изучения нейрофизиологии мышления, творчества и сознания. Ее научно-популярная и одновременно автобиографическая книга «Магия мозга и лабиринты жизни» стала интеллектуальным бестселлером.
Другой внук, Владимир Никонов, стал астрономом, известным специалистом по звездной электрофотометрии.
Правнук Бехтерева Святослав Медведев также известный ученый-физиолог, член-корреспондент РАН, директор Института мозга человека РАН.

Материалы о Владимире Бехтереве

Статья о Владимире Бехтереве в русской Википедии

Биографический сайт

Материалы о Владимире Бехтереве в проекте «Хронос»

Биография и основные труды В. М. Бехтерева

Санкт-Петербургский научно-исследовательский психоневрологический институт им. В. М. Бехтерева

В. М. Бехтерев «Внушение и его роль в общественной жизни»

В. М. Бехтерев «Бессмертие человеческой личности как научная проблема»

Обозрение психиатрии и медицинской психологии имени В.М.Бехтерева

Том 56, № 2 (2022)

Скачать выпуск PDF

ПРОБЛЕМНЫЕ СТАТЬИ

Шизоаффективное расстройство: прошлое и настоящее гибридной конструкции

Е. В. Снедков, А. Е. Веракса, П. Ю. Мучник

PDF (Rus)

8-20 95

Аннотация

В статье аргументируется несоответствие между искусственной конструкцией «шизоаффективного расстройства» (ШАР) и принципами нозологической диагностики. Термин «острые шизоаффективные психозы», введённый Я. Казаниным в 1933 году, по сей день является спорной нозологической единицей и устанавливается во многих случаях по «дихотомической шкале» путём «взвешивания» шизофренических и аффективных симптомов «на срезе» психотического эпизода. При рассмотрении истории создания концепции ШАР наблюдается тенденция к редукционизму и поиску универсальных проявлений. Каждый отдельный клинический случай необходимо рассматривать целостно. Недопустимо извлекать из общего восприятия болезни отдельные признаки (не укладывающихся в синдромальные структуры). Однако это требование находится в противоречии с существующими тенденциями к упрощению, дискретности и потере клинического мышления в классификаторах болезней. Несостоятельность имеющихся диагностических подходов и критериев для разграничения ШАР, биполярного аффективного расстройства и шизофрении способствует тому, что диагноз пациента основывается на субъективных предпочтениях конкретного врача и может быть многократно изменен в течение жизни пациента. Результаты поисков фенотипа и генотипа соответствующих расстройств отчасти проливают свет на особенности диагностики, но в то же время некоторые исследователи искусственно соединяют отдельно взятые полученные свойства, делая при этом некорректные выводы; зачастую такое тождество просто не имеет смысла. Авторы поддерживают мнение специалистов, предполагающих существование «третьего психоза» или даже нескольких дискретных форм болезней, которые наряду с нераспознанными приступами биполярного психоза и шубообразных шизофрений до сих пор ошибочно растворяются в дихотомическом/дименсиональном гибриде ШАР. Диагностика с учетом катамнеза, закономерностей течения, патофизиологических изменений и психопатологической структуры имеет не только клиническую ценность, но и отвечает за подбор эффективного лечения, корректных мер профилактики, влияет на социальный статус и, в конечном счёте, на качество жизни пациента.

НАУЧНЫЕ ОБЗОРЫ

Психогенное переедание: проблемы классификации, диагностики, подходы к Психотерапии (обзор литературы)

Т. А. Караваева, М. В. Фомичева

PDF (Rus)

21-34 98

Аннотация

В статье анализируется подходы к пониманию, верификации и терапии психогенного переедания, поднимается проблема диагностических критериев этой нозологии, сходств и различий с диагностической рубрикой «binge-eatingdisorder» (DSM-V), которые затрудняют работу исследователей. Рассматривается необходимость дальнейшего дифференцирования разных видов расстройств переедания. Отмечается роль психогенного переедания как патогенетического фактора, запускающего процесс набора лишнего веса. Подробно описываются биологические (гендерная и наследственная предрасположенность), психологические (индивидуально-психологические особенности личности, адаптационнокомпенсаторные ресурсы) и социокультурные (стиль семейного воспитания, общественные представления об эталонном образе тела, особенности коммуникативного поведения и др.) группы факторов, участвующие в формировании психогенного переедания. В процессе теоретического анализа подчеркивается роль психологических триггеров заболевания, связанных с эмоционально-волевой сферой, спецификой реакций на стрессовые воздействия, психологическими защитами и восприятием образа своего тела. Поднимается проблема острого дефицита адаптированного и стандартизированного психодиагностического инструментария, направленного на изучение психогенного переедания, что затрудняет постановку точного диагноза и выбор методов его лечения. В статье также рассматриваются такие терапевтические подходы к лечению описываемой нозологии, как психоанализ, позитивная психотерапия, гештальт-терапия, транзактный анализ, телесно-ориентированная терапия. Особое внимание в работе уделяется когнитивно-поведенческому подходу, показавшему высокую эффективность при работе с пациентами, страдающими расстройствами пищевого поведения. Отмечается перспективность разработки алгоритмов диагностики и терапии психогенного переедания, целесообразность выделения индивидуальных мишеней психотерапевтических интервенций для создания персонализированных комплексных программ, повышающих эффективность терапии в отношении непосредственных и отдаленных результатов.

ИССЛЕДОВАНИЯ

Психологические особенности и социальная адаптация пациентов с дрожательной формой болезни Паркинсона

В. А. Богачева, Д. В. Захаров, Ю. В. Буряк

PDF (Rus)

35-41 69

Аннотация

Целью исследования было изучить личностные особенности и психологическое состояние пациентов с дрожательным гиперкинезом при болезни Паркинсона. Исследовались мужчины и женщины в возрасте от 49 до 75 лет с установленным диагнозом «болезнь Паркинсона» дрожательной (основная группа) и акинетико-ригидной формы (контрольная группа), 1–2-й стадий по Хен и Яру. Для исследования психологического состояния пациентов был использован Гиссенский личностный опросник, что дало возможность учитывать личностные, интрапсихические и социально-психологические переменные, а также исследовать соответствующие им характеристики; устанавливать соотношения между внутри- и межличностными переменными; соотносить личностные признаки с межличностным взаимодействием, социальным поведением, социальными установками и реакциями личности. Для исследования уровня социальной адаптации пациентов был выбран опросник социальной дезадаптации, связанной с тремором, что позволило оценить социальные последствия имеющихся расстройств, а также реальную тяжесть тремора. Психологические факторы играют существенную роль в формировании и протекании болезни Паркинсона (БП). Впервые проведено исследование социальной адаптации у пациентов с тремором при БП. Исследование личностных особенностей пациентов с БП показало, что независимо от формы заболевания для всех пациентов с БП характерны снижение представления о своей социальной репутации, привлекательности, популярности, уважении окружающих, а также об умении добиваться поставленной цели; отсутствие длительных привязанностей, необщительность, слабая способность к самоотдаче, бедная фантазия. Только для пациентов с акинетико-ригидной формой характерны большая покорность, склонность к повиновению, покладистость, терпение, недоверчивость, отстранение от других людей. Пациенты с сочетанным тремором больше склонны к проявлениям тревоги, чем пациенты с изолированным тремором. Дрожательный гиперкинез вызывает социальную дезадаптацию и самостигматизацию пациентов.

Личностные особенности травматолого-ортопедических пациентов на амбулаторной реабилитации

Т. А. Губейдулина, Ю. К. Родыгина

PDF (Rus)

42-46 40

Аннотация

С принятием биопсихосоциального подхода, в том числе в реабилитации, возрос интерес исследователей к психологическим и социальным проблемам пациентов различного профиля. Активно изучается роль этих факторов в лечении и реабилитации пациентов травматолого-ортопедического профиля. Изучение подобных характеристик чрезвычайно важно как для науки, так и для практического здравоохранения. Так, в литературе показано, что некоторые личностные особенности имеют взаимосвязи с исходами лечения травматолого-ортопедических пациентов. Для изучения личностных характеристик травматолого-ортопедических пациентов на этапе амбулаторной реабилитации было проведено оригинальное исследование. Целью исследования было выявление личностных особенностей пациентов травматолого-ортопедических профиля на амбулаторном этапе реабилитации в зависимости от пола для определения дальнейших стратегий лечебного взаимодействия. В исследовании с помощью 16-факторного личностного опросника Кэттелла изучены личностные особенности 120 пациентов травматолого-ортопедического профиля на этапе амбулаторной реабилитации (группа эксперимента) и 39 здоровых лиц (группа контроля). После статистической обработки полученных результатов выявлены достоверные различия между группами по фактору B (конкретное мышление — абстрактное мышление) и фактору Q4 (расслабленность — напряженность). Ригидность мышления, склонность оперировать при решении проблем конкретными фактами и стратегиями (фактор В), нивелирование эмоциональной напряженности, апатичность (фактор Q4) оказались в большей степени характерны для пациентов травматолого-ортопедического профиля. Мужчины-пациенты травматолого-ортопедического профиля находящиеся на амбулаторном этапе реабилитации отличались большей экстравертированностью, уступчивостью, доверчивостью, прямолинейностью и чувствительностью, тогда как женщинпациентов данного профиля, напротив, были характерны интроверсия, твердость, подозрительность, практичность, дипломатичность и меньшая чувствительность.

Интерлейкин-6 при шизофрении ассоциирован с негативными симптомами, побочными эффектами терапии и курением: результаты пилотного исследования

Т. В. Жиляева, А. С. Пятойкина, Г. В. Рукавишников, Г. Э. Мазо

PDF (Rus)

47-55 60

Аннотация

Резюме. Интерлейкин-6 (ИЛ-6) — один из важнейших провоспалительных маркеров, обладающих иммуномодулирующей активностью, ассоциированных с шизофренией. Возможное участие интерлейкина-6 в этиопатогенезе шизофрении и развитии отдельных кластеров симптомов остается дискутабельным, до сих пор не изучена связь повышения интрелейкина-6 с рядом возможных вмешивающихся факторов, в том числе, курением. Целью данной работы была пилотная оценка уровня ИЛ-6 сыворотки у пациентов с шизофренией в сравнении со здоровым контролем, а также изучение его ассоциации с клиническими симптомами, социо-демографическими факторами и курением. Материалы и методы: Обследованы 43 пациента с шизофренией и 24 здоровых добровольца. Определение ИЛ-6 проводили методом иммуноферментного анализа. Все пациенты обследованы с помощью Шкалы для оценки позитивных и негативных синдромов шизофрении (PANSS), Шкалы для оценки побочных эффектов терапии UKU (“The UKUSERS-Clin”, шкалы Симпсон–Ангуса (SAS), шкалы для оценки аномальных непроизвольных движений (AIMS), шкалы акатизии Барнса (BARS), шкалы Личного и социального функционирования (PSP). Результаты: У пациентов с шизофренией в российской выборке уровень ИЛ-6 сыворотки значимо ассоциирован со статусом курения (p=0.0017). Уровень ИЛ-6 у пациентов также коррелирует с выраженностью негативных симптомов и симптомов шкалы общей психопатологии PANSS (р=0,014 и р=0,038 соответственно), нарушений личностного и социального функционирования (PSP, р=0,011), а также побочных эффектов, измеренных с помощью шкалы UKU (общих, р=0,0041 и экстрапирамидных, р=0,018), а также лекарственного паркинсонизма (р=0,043), дискинезии (р=0,0084) и акатизии (р=0,043). При этом нельзя исключить влияние фактора курения на выявленные ассоциации, так как все эти показатели хуже у пациентов с никотиновой зависимостью. Возникновение ЭПС в ответ на стандартные дозы АП может служить клиническим маркером возможных иммуно-воспалительных нарушений у пациентов с шизофренией, а статус курения выступать фактором-провокатором усиления латентного воспаления. Для подтверждения полученных данных требуется репликация исследования.

Анализ структурных и функциональных нарушений центральной нервной системы, возникших в связи с пренатальным воздействием этанола, у детей младшего школьного возраста

Е. В. Фадеева, А. М. Лановая, А. Ю. Ненастьева, Г. А. Корчагина

PDF (Rus)

56-66 65

Аннотация

В настоящей статье представлены результаты третьего этапа обследования младших школьников на предмет выявления и оценки выраженности структурных и функциональных нарушений центральной нервной системы (ЦНС), возникших в связи с перинатальным воздействием этанола. Было обследовано 77 детей с выявленными ранее задержкой физического развития различной степени и характерными дисморфологическими нарушениями. Выявление структурных повреждений ЦНС проводилось на основании оценки соответствия обхвата лобно-затылочной окружности головы ребенка с нормативными значениями для конкретного пола и возраста, определение функциональных отклонений проводилось на основании оценки интеллектуального развития по результатам детского теста Векслера и поведенческих особенностей по шкале дезадаптивности поведения Вайнланд.

Наличие структурных повреждений ЦНС, проявлявшихся снижением обхвата лобно-затылочной окружности головы ниже стандартных отклонений (Standart Deviation — sd) ≤-2 показателей возрастной нормы, было выявлено у 59 обследованных (77%). Серьезное функциональное нарушение ЦНС, проявлявшееся умственной отсталостью легкой и умеренной степени, выявлено у 23 детей (30%). Легкое или умеренное функциональное нарушение ЦНС в виде задержки когнитивного развития выявлено у 21 ребенка (27%).

Оценка поведения и адаптационных навыков выявила значительное количество детей (72%), у которых адаптивные возможности поведения отличались от нормы. Наиболее часто встречались: низкая концентрация внимания — у 77%, повышенная тревожность и страхи — у 65%, гиперактивность — у 60%, импульсивность — у 44%, вспышки гнева — у 43%, лживость и воровство — у 40%, чрезмерная зависимость или созависимость — у 38%, умышленное разрушение своего или чужого имущества — у 14% детей.

Получены статистически достоверные обратные корреляционные связи высокого уровня значимости (p≤0,01) между показателями невербального интеллекта и дезадаптивного поведения. Обратные корреляции между структурными нарушениями ЦНС и невербальным интеллектом значимы на уровне тенденции.

Агрессивные тенденции ВИЧ-инфицированных лиц с коморбидной психической патологией

Н. Б. Халезова, Н. Б. Лутова, М. А. Хобейш

PDF (Rus)

67-77 63

Аннотация

Враждебность и агрессивность могут являться маркером индивидуальной психологической уязвимости к стрессовым факторам, ассоциированной со снижением социальной адаптации и риском манифестации психических нарушений. Считается, что выраженность агрессивных тенденций повышена и среди ВИЧ-инфицированных лиц. На фоне роста заболеваемости ВИЧ-инфекцией закономерно увеличивается число больных с коморбидной психической патологией.

Цель исследования: оценка особенностей структуры агрессивных тенденций у ВИЧ-инфицированных лиц с коморбидной психической патологией.

Материалы и методы. Обследованы 78 ВИЧ-инфицированных лиц и 24 пациента психиатрического стационара без ВИЧ-инфекции. Использовались опросник уровня агрессивности Басса-Дарки (BDHI), Краткая психиатрическая оценочная шкала (BPRS). Применялись непараметрические методы статистики (H-критерий Краскелла-Уоллиса, U-критерий Манна-Уитни, корреляционный анализ Спирмена), при выявлении достоверных межгрупповых различий (p≤0. 05) рассчитывались размеры эффектов (Cohen’s d).

Результаты. Обследованы 102 человека, 51(50,0%) мужчин, 51(50,0%) женщин, средний возраст — 35,5±9,7 лет. У 58(74,4%) ВИЧ-инфицированных респондентов выявлены психические нарушения. Сочетание ВИЧ-инфекции и шизофрении было связано с более выраженными показателями большинства агрессивных тенденций (p<0,05) в группе ВИЧ-инфицированных исследуемых лиц. В сравнении с ВИЧ-негативными участниками исследования, ВИЧ-инфицированные больные шизофренией демонстрировали большие средние значения по субшкалам «Физическая агрессия» (p<0,001, Cohen’s d=1,0), «Вербальная агрессия» (p<0,001, Cohen’s d=1,0) и интегральному показателю «Агрессивность» (p=0,004, Cohen’s d=0,86). Вне зависимости от сопутствующей психической патологии, пациенты, находящиеся на 4Б клинической стадии ВИЧ-инфекции, отличались большими баллами по субшкалам: «Физическая агрессия», «Косвенная агрессия», «Вербальная агрессия», «Негативизм», «Агрессивность» (p <0,05).

Заключение. Полученные результаты способствуют пониманию особенностей и механизмов развития агрессивных тенденций ВИЧ-инфицированных лиц и диктуют необходимость дальнейших исследований в этой области с целью улучшения качества и персонализации психофармакологической и психотерапевтической помощи пациентам с сопутствующими психическими расстройствами.

В ПОМОЩЬ ПРАКТИКУЮЩЕМУ ВРАЧУ

Что предопределяет терапевтическую тактику врача при лечении деменции? Результаты опроса российских врачей

Н. А. Гомзякова, А. В. Лукьянова, Н. Г. Незнанов, Н. М. Залуцкая

PDF (Rus)

78-89 56

Аннотация

С целью изучения точки зрения врачей, курирующих пациентов, страдающих деменцией, в отношении методов и тактики лечения заболеваний, протекающих с выраженными нарушениями познавательных функций, их опыта применения лекарственных препаратов и критериях выбора медикаментозного средства для длительной терапии деменции, был проведен он-лайн опрос 197 специалистов.

Большинство опрошенных российских медиков отдают предпочтение базисной терапии деменции, при этом основными критериями выбора препарата для длительной терапии служат эффективность и безопасность лекарственного средства. Несмотря на отсутствие излечивающих препаратов, у российских врачей есть определенные ожидания и цели при назначении терапии, в частности, надежда на как можно более длительное сохранение качества жизни и дееспособности пациентов, а также замедление прогрессирования заболевания. 90% респондентов считают необходимым продолжать терапию (в том числе, начинать) даже на тяжелой стадии, несмотря на истощение эффекта. Мемантин стал основным препаратом выбора в разных регионах России как препарат с широким спектром зарегистрированных показаний, наименьшим количеством побочных эффектов и низким процентом отказов от приема со стороны больных.

ПСИХИАТРИЧЕСКАЯ ГАЗЕТА

Контент доступен под лицензией Creative Commons Attribution 4. 0 License.

ISSN 2313-7053 (Print)
ISSN 2713-055X (Online)

Внушение и его роль в социальной жизни

Книга

Бехтерев В.М. (2017). Внушение и его роль в социальной жизни (Л. Х. Стрикленд и Д.-М. Цветанка, ред.) (3-е изд.). Рутледж. https://doi.org/10.4324/9781315130453

АННОТАЦИЯ

Владимир Михайлович Бехтерев был одним из первых российских неврологов, психиатров и психологов. Высокоуважаемый соперник Ивана Павлова, его достижения в области личности, клинической психологии, политической и социальной психологии получили признание и признание во всем мире. Однако, когда его версия рефлексологического учения пришла в противоречие с официальной советской идеологией XIX в.В 20-е годы его работа была запрещена, а его влияние подавлено путем разгона его многочисленных коллег и учеников. Сам Бехтерев умер в 1927 году при загадочных обстоятельствах. Этот перевод «Предложения и его роли в социальной жизни » является важным примером интеллектуальной и культурной реставрации. Это знаменует собой отправную точку всей жизни Бехтерева, стремившегося связать свои клинические наблюдения и философию науки с проблемами социального мира.

Исследование Бехтерева рассматривает и разъясняет многие противоречивые позиции общественной и научной мысли относительно природы и силы внушения. Он прилагает все усилия, чтобы отличить этот процесс от убеждения и гипноза, и обсуждает внушение и самовнушение в состоянии бодрствования, исследуя их влияние на чувства, мысли и поведение. Затем он обсуждает разрушительные последствия этого процесса — насильственные преступления, самоубийства, колдовство и истерию одержимости дьяволом — в самых разных контекстах, важных в России, Европе и Северной Америке того периода.

Бехтерев представляет структурную модель психики, включающую как сознательную, так и бессознательную сферы, а также явления внушения без осознания; при этом он предвосхитил большую часть современной работы по предсознательному влиянию. Внушение и его роль в социальной жизни — это знаковое исследование в области коллективных психологических исследований, которое может привести к пересмотру истории социальной психологии. Ее будут читать психологи, социологи и социальные историки.

СОДЕРЖАНИЕ

Глава 1 | 10 страниц

Различные взгляды на характер предложения

Глава 2 | 6 страниц

Определение предложения

Глава 3 | 4 Страницы

Предложение и усох

Глава 4 | 4 Pages

Внушение в гипнотическом состоянии

Глава 5|6 страниц

Внушение в состоянии бодрствования

Глава 6|8 страниц

Важность веры

Глава 7|2 страницы

Непреднамеренное предложение и взаимное предложение

Глава 8 | 6 страниц

в отношении предложения мыслей

ГЛАВА 9 | 4 Страницы

Пути влияния на друг друга с помощью предложения

Глава 10 | 8 Страницы

Collective или Mass Ollys ilsis rails and listrions и Mass Listrisions и господ.

Галлюцинации

глава 11|2 страницы

Неизменные галлюцинаторные ощущения и значение самовнушения

глава 12|6 страниц

Внушение как фактор массовых актов саморазрушения русских сектантов и эпидемий самоубийств

Глава 13 | 6 страниц

Эпидемии убийства и грабежа

Глава 14 | 6 страниц

Эпидемии судорог в истории

Глава 15 | 10 страниц

Огворачивание и дьявола-псевдоним Epidemics

Grace 16002 | PARE 1600 2 ГЛАВ ГЛАЙТ 1600 2 ГЛАВ ГЛАЙТ 1600 2 ГЛАВ ГЛАЙТ 1600 2 ГЛАВ ГЛАЙТ 1600 2 ГЛАВ ГЛАВНА 1600 2 ГЛАЙТ 1600 2 ГЛАВ ГЛАВНА 1600 2 ГЛАВ ГЛАВНА 1600 2 ГЛАВ ГЛАЙТ 1600 2 ГЛАЙТ 1600 2

Дьявол-псевдони.

Эпидемии истерической и нервной слабости

глава 17|8 страниц

Другие психопатологические эпидемии религиозной разновидности

глава 18|16 страниц

Параноик Малеваний как виновник особой психопатологической эпидемии

Глава 19 | 6 страниц

Эпидемия Малеваннизма

Глава 20 | 6 страниц

Психопатологическая эпидемия Иегова

Глава 21 | 6 Страницы

Психопатологический эпиденциал в Казне

9002 9002 9002 9002 9002 9002 9002 9002 9002 9002 9002 9002 9002 9002 9002 9002 9002 9002 9002 9002 9002 9002 9002 9002 9002 9002 9002 9002 9002 9002 9002 9002 9002 9002 9002 9002 9002 9002 9002 9002 9002 9002 9002 9002 9002

.

Супаневская психопатологическая эпидемия в Орловской области

глава 23|2 страницы

Новогрудская эпидемия и «Павловская бойня»

глава 24|4 страницы

Сектантские коллективы и эпидемии

глава 25|2 страницы

Китайская эпидемия секты И-Хо-Чуань

глава 26|2 страницы

Канадская психопатологическая эпидемия среди русских духоборов

страницы

Эпидемия распространения мистических учений

глава 28|4 страницы

Эпидемия свободной любви

глава 29|6 страниц

Паника среди людей и животных

глава 309|4 страницы0023

Психические эпидемии во время движений исторических людей

Глава 31 | 2 страницы

Финансовые спекуляции Эпидемии

Глава 32 | 8 страниц

. Важность внушения для социальных групп

Владимир Бехтерев: его жизнь, творчество и тайна смерти

DOI:10. 1177/0957154X05049611
Идентификатор корпуса: 1610748

 @article{Lerner2005VladimirBH,
  title={Владимир Бехтерев: его жизнь, творчество и тайна смерти},
  автор = {Владимир Лернер и Дж. Милтон Марголин и Элиэзер Витцтум},
  journal={История психиатрии},
  год = {2005},
  объем = {16},
  страницы = {217 - 227}
}

В. Лернер, Я. Марголин, Э. Витцтум
Опубликовано 1 июня 2005 г.
Психология
История психиатрии

Бехтерев был одним из видных ученых своей эпохи. Он сыграл решающую роль в изучении развития организации мозга, нейрофизиологии и невропатологии, а также в объективном изучении психологических явлений. По иронии судьбы имя и научные заслуги Бехтерева были забыты и преданы забвению. В этой статье мы хотели бы восстановить историческую несправедливость по отношению к Бехтереву. На основании вновь обнаруженных документов и свидетельств приводим…

View On Sage

NCBI. NLM.NIH.GOV

Владимир Михайлович Бехтев (1857-1927)

V. Lerner, J. Margolin, E. Witztum
. Medicine, J. Margolin, E. Witztum
Medicine, J. Margolin.
2006

Трист, психолог, физиолог и морфолог Владимир Михайлович Бехтерев сыграл важнейшую роль в изучении организации мозга: нейрофизиологии и невропатологии, объективном изучении психологических явлений, становлении бихевиоризма как отдельной школы в психологии .

Vladimir Mikhailovic Bekhterev (1857–1927): Strange Circumstances Surrounding the Death of the Great Russian Neurologist

J. Kesselring
Psychology, Medicine
European Neurology
2011

The famous Russian neurologist Vladimir Mikhailovic Бехтереву было приказано обследовать Иосифа Сталина в декабре 1927 года во время Первого Всероссийского съезда неврологов в Москве, и он сказал некоторым коллегам, что «осматривал параноика сухой маленькой рукой».

Жизнь и смерть Владимира Михайловича Бехтерева.

P. Maranhão Filho, E. T. Maranhão, E. Engelhardt
Психология, Медицина
Arquivos de Neuro-Psiquiatriatriatriatrient
2015

Жизнь и смерть Бехтерева Владимира Михайловича e morte de Бехтерева Владимира Михайловича

P. Maranhão-Filho, E. T. Maranhão, E. Engelhardt
Психология
2015

ABsTracT Владимир Михайлович Бехтерев был выдающимся российским исследователем в области диагностики и неврологии. , психология, морфология, физиология,…

Синдром Гасперини: его нейроанатомическая основа сейчас и тогда

Исторический обзор развития нейроанатомии за последние 300 лет проводится в отношении синдромов размытого ствола мозга.

Ivane S. Beritashvili (1884–1974): from spinal cord reflexes to image-driven behavior

M. Tsagareli, R. Doty
Psychology
Neuroscience
2009

Famous Russian brains: historical попытки понять интеллект.

(Повторное) открытие записей вскрытия головного мозга имеет смысл, возможно, не столько с нейроанатомической точки зрения, сколько с исторической точки зрения.

Доктрина нейронов и условные рефлексы на XIV Международном медицинском конгрессе в Мадриде 1903

J. Bueno, A.M. Araguz
Психология
2012

Существует давняя традиция проведения встреч для представления новых идей или открытий, которые помогают изменить наш мир. в различных областях науки и производства. Одна из таких встреч была 14-я…

Психопатология Иосифа Сталина

М. Сталь
Психология, Медицина
2013

Свидетельства проблемной психопатии, алкоголизма и воспитания фактор, лежащий в основе действий Сталина, который может позволить в будущем различать лиц, считающихся ответственными за ужасные злодеяния.

The Dominant as a Model of Chronogenic Change: The Relevance of A. A. Ukhtomsky’s and L. S. Vygotsky’s Traditions for Systemic Cognitive Studies

Andres Kurismaa, L. P. Pavlova
Psychology
2016

This paper analyses the role of A. A. Ухтомского о доминанте в психологической теории Л. С. Выготского, а также актуальность их исследовательских традиций в контексте современной…

ПОКАЗАНЫ 1-10 ИЗ 44 ЛИТЕРАТУРА

СОРТИРОВАТЬ ПОРелевантность Наиболее влиятельные статьи Недавность

Последние годы жизни Сталина: бред или слабоумие?

Наиболее правдоподобное объяснение позднего поведения Сталина — притупление высшего интеллекта и высвобождение параноидальной личности мультиинфарктным состоянием.

История нейрофизиологии в XIX в.24) malady

Целью настоящей статьи является анализ болезни Ленина (1870–1924 гг.) в свете актуальной и новой медицинской информации, чтобы подчеркнуть необходимость прозрачности, когда речь идет о здоровье государственного деятеля.

Советский «Дело врачей» — 50 лет спустя

Печально известный «Дело врачей» красноречиво говорит о советской политике, роли Сталина, сохранении средневекового взгляда на врачей как на потенциальных Семитизм в Советском Союзе, несмотря на известные ужасы недавнего Холокоста.

Значение концепций В. М. Бехтерева для современной психиатрии.

Noch’ pered rozhdestvom v 1927 godu

1989

Vrachebnaya Taina

RTR)
2002

Stalin’s Doctor, Stalin’s Nurse: A Memoir

N. Romano-Petrova
Медицина
1984

Автобиография (Постмертная)

Библиотека «Огонек 9″0003
1928

Владимир Михайлович Бехтерев. Жизненный путь и научная деятельность

1997

Интернет-архив психологии и марксизма

Создание разума. А Р Лурия

Майкл Коул

СРАЗУ ПОСЛЕ НАЧАЛА этого века немецкий психолог Герман Эббингауз отражал, что психология «имеет долгое прошлое, но короткую историю». Эббингауз комментировал тот факт, что, хотя психологическое теоретизирование существовало пока записывалась мысль, с момента появления основание первых научных групп, которые сознательно назывались «психологией». лаборатории». До периода около 1880 года, о котором говорил Эббингауз, психология нигде не считалась самостоятельной научной дисциплиной; скорее это была грань «гуманитарных» или «моральных» наук, официальная сфера философии и любительское времяпрепровождение любого ученого человек.

Хотя со времени Эббингауза прошло еще три четверти века. замечание, история психологии еще достаточно коротка, чтобы сделать возможным чтобы карьера одного человека охватывала всю или почти всю его короткую историю как наука. Такой личностью был Александр Романович Лурия (1902-1977), родился во втором поколении научных психологов, но вырос в условиях что погрузило его в основные вопросы, которые мотивировали основателей дисциплина.

Научная психология зародилась почти одновременно в Америке, Англии, Германии и России. Хотя учебники приписывают Вильгельму Вундту основание первая экспериментальная лаборатория в Лейпциге в 1879 г., новый подход к изучение разума на самом деле не было прерогативой какого-либо одного человека или страны.

Почти в то же время Уильям Джеймс поощрял своих учеников к дирижированию. эксперименты в Гарварде; Фрэнсис Гальтон в Англии был инициатором первого применение тестов интеллекта; и Владимир Бехтерев открыли лабораторию в Казани, которая исследовала большинство проблем, которые впоследствии стали доминировать новая наука. Механизмы обучения, алкоголизм и психопатология были все под следствием в лаборатории Бехтерева, пока Лурия рос в Казани.

Хотя историческая ретроспектива позволяет разделить эпохи в психологии в соответствии с идеями, господствовавшими над его практиками, изменения в начала двадцатого века, которым предстояло представить «новую психологию» 1880-х и 1890-х годов устаревшая психология к 1920 году отнюдь не была ясна. Неудовлетворенность господствующей психологией еще не привела к последовательному оппозиции со своей позитивной программой. Если дела были неясны на западе Европе и Америке, еще мутнее они были в России, где трудилась наука под бременем жесткой государственной цензуры, руководствуясь консервативными религиозными принципов и авторитарной политической политики. Не раньше 1911 был первым официально признанный институт психологии, основанный при Московском университете. Но даже этот прогрессивный шаг был притуплен выбором режиссера, чья исследования были основаны непосредственно на немецкой психологической теории 1880-х годов.

В таких условиях молодой россиянин, заинтересовавшийся психологией оказался в любопытном интеллектуальном искривлении времени. Если бы он ограничил себя к чтению по-русски, его представлениям о предмете и методах психологии было бы старомодно. Переводы важных западноевропейских работ стали доступны медленно и только в том количестве и в том объеме, которые подходят цензор царя. Из-за отрывочных данных, доступных на русском языке, психология в Казани в 1910 был в той же точке, что и психология в Лейпциге или Вюрцбурге. поколением раньше.

Но если молодой русский читал по-немецки, более свежие работы были доступны, особенно если его семья вращалась в интеллектуальных кругах, члены которых уехали в Германию учиться. Так было и в случае с Лурией. Итак, в очень юном возрасте Молодой Лурия стал более широко читать современную экспериментальную психологию. чем работать в переводе позволит. Возможно, потому, что его отец был врачом, интересовавшимся психосоматическими заболеваниями. медицины, новая работа в психиатрии, возглавляемая Юнгом и Фрейдом, также упала. в руки Лурии. К этому он добавил гуманистические, философские идеи немецкая романтическая традиция, особенно те работы, которые критиковали ограничения лабораторной психологии, предложенные Вундтом и его последователи.

Таким образом, хотя Лурия в силу своего рождения был членом втором поколении, он начал свою карьеру, погрузившись в основные вопросы тех который за четверть века до этого основал психологию. На протяжении шестидесяти лет активных исследований и теоретизирования, Лурия никогда не переставал с этими фундаментальными проблемами. Он постоянно искал их решения в в свете новых знаний, накопленных грядущими поколениями психологов. работали над своими преобразованиями на фундаментальном материале, унаследованном от их прародители.

Общая амнезия, поражающая внеисторическую дисциплину психологии затрудняет решение дилемм, с которыми Лурия сталкивался в молодости. человек. Возможно, есть утешение в том, что психологическая идеи начала века так же устарели сегодня, как и автомобили, тогда производились. Но ход материаловедения доказал плохая аналогия с прогрессом в научной психологии. Лучшая аналогия, которая имеет почетную историю в русской мысли конца девятнадцатого века и в марксистских трудах как девятнадцатого, так и двадцатого веков, было предоставлен Лениным, который заметил, что прогресс в науке есть «развитие как бы повторяет уже пройденные этапы, но повторяет их в иным путем, на более высоком плане. .. развитие, так сказать, по спирали, не по прямой» (Ленин, 1934, с. 14).

Состояние спирали психологии по мере того, как Лурия обозревал интеллектуальный ландшафт в начале своей карьеры был спорным. Основное разногласие, разделяющее ученые нашли выражение в нескольких, казалось бы, независимых аргументах. Начальный среди них был вопрос о том, может ли психология быть объективной экспериментальной наукой.

«Новым» элементом «новой психологии» 1880-х гг. эксперименты. В психологических категориях было мало нововведений. и теории, предложенные Вундтом, основные концепции которых можно проследить через философы-эмпирики, такие как Локк, вплоть до Аристотеля. Для Вундта, как и для психологически склонных философов до него, основной механизм разум был ассоциацией идей, которые возникают из окружающей среды в форма элементарных ощущений. Нововведением Вундта было его заявление о том, что он может проверить такие теории на основе контролируемых наблюдений, проведенных в тщательно спланированные лабораторные эксперименты. Самоанализ оставался важным часть его метода, но теперь это была «научная» интроспекция, которая могли дать общие законы разума, а не кабинетные спекуляции.

Конкретные теоретические утверждения Вундта не остались без возражений. Он был против изнутри новой психологии различными учеными, чьи данные привели их строить альтернативные теории психических явлений. Разногласия, которые последовавшие за этим часто основывались на достоверности интроспективных отчетов, и большое полемика возникла по поводу основных фактов. В итоге, неспособность разрешить эти споры, а также подозрение, что они могут быть неразрешимы в принципе, потому что события, к которым они относятся были внутренними отчетами отдельных лиц, а не событиями, наблюдаемыми любым непредвзятым наблюдатель положил конец первой эре научной психологии.

Во многих стандартных дискуссиях того периода (например, Boring, 1925, 1950) незаметно, что споры между Вундтом и его критиками внутри психологии были частью более широкой дискуссии о целесообразности экспериментов вообще. Пока Вундт и его преемники собирали факты и престиж для их расцветающей новой науки скептики оплакивали потерю явлений что изначально сделало человеческий разум важной темой для изучения. Эта критика был прекрасно схвачен Анри Бергсоном, цитирующим фразу Шекспира: «Мы убийство для вскрытия». Или, как позже выразился Г. С. Бретт, выбор «один путь приведет к психологии научной, но искусственной; другой приведет к психологии естественной, но не научной, остающейся в покончить с искусством» (Бретт, 19 лет).30, с. 54).

Возражение критиков против экспериментов заключалось в том, что ограничение психологии лаборатория автоматически ограничивала психические феномены, которые она могла исследовать. В ментальной жизни есть нечто большее, чем элементарные ощущения и их ассоциации; в мышлении есть нечто большее, чем можно различить в экспериментах по времени реакции. Но казалось, что только эти элементарные явления могут быть исследованы в лаборатория.

Вундт был неравнодушен к этой критике. Он признал, что эксперимент метод имеет ограничения, но он решил противостоять им, проводя различие между элементарными и высшими психическими функциями. В то время как экспериментальный психология была подходящим способом изучения элементарных психологических явлений, высшие функции не могли быть изучены экспериментально. На самом деле, фактический процессы высшего психического функционирования, вероятно, не могли быть установлены вообще. Лучшее, что можно было сделать, это изучить продукты высших функции путем каталогизации культурных артефактов и фольклора. Фактически Вундт уступил изучение высших психических функций дисциплине антропологии как он это знал. Он посвятил много лет этому предприятию, которое назвал Народная психология .

Основной выбор между экспериментальными и неэкспериментальными методами был центральным. относился к Лурии в начале своей карьеры, но ему не нравилось ни одно из готовых выбор, с которым он столкнулся. Со всех сторон он видел компромиссные формулировки, ни одно из которых не удовлетворило его. Подобно Вундту, Бехтереву и другим, он считал твердо убежден в необходимости экспериментировать. Но он также сочувствовал Вундту. критиков, особенно Вильгельма Дильтея, который искал способы примирить упрощения, вызванные экспериментальным подходом Вундта к гуманистическому анализу сложных человеческих эмоций и действий. Дильтей в конце концов отчаялся, отвергнув экспериментирование как совершенно неуместный способ изучения психологии человека. процессы. Лурия, никогда не впадавший в отчаяние, выбрал другой маршрут. Он искал новый, синтетический метод, который примирил бы искусство и наука, описание и объяснение. Он бы убрал искусственность из лаборатории, сохраняя при этом аналитическую строгость лаборатории. Имея сделал этот выбор, затем он столкнулся с новой серией выборов, касающихся метода и теорию, которая сделала бы возможной его попытку научного синтеза.

Как и бесчисленное множество психологов до него, Лурия считал, что полное понимание разума должен был включать отчеты как о знаниях, которыми обладают люди, о мире и мотивах, которые заряжают их энергией, когда они вкладывают такие знания использовать. Было важно знать происхождение основных процессов через какие знания приобретаются и правила, описывающие психологические изменения. Изменения, для Лурии, относились к новым типам систем, в которых процессы могут быть организованы. Его очень большая задача, до сих пор не реализованная никаким психологическим сегодняшняя теория заключалась в том, чтобы попытаться обеспечить как общую структуру, так и набор конкретных механизмы для описания и объяснения всех возникающих систем поведения от работы многих подсистем, составляющих живого человека.

Используя эту глобальную характеристику человеческого разума в качестве отправной точки, Лурии пришлось пересмотреть существующие экспериментальные методы, которые могли сделать его собственного подхода больше, чем пустое словоблудие. На арене знаний, все основные методы были развитием идеи о том, что структура идеи можно найти в структуре ассоциаций, в которые они входят. Немецкие лаборатории начали использовать механические устройства для измерения времени, которые, как они надеялись, даст точную хронометрию ментальных ассоциаций. Эта технология имела дошел до того, что многие исследователи считали возможным для записи времени, необходимого для различных видов психических событий. Аргументы основное внимание уделялось определению единиц психической деятельности и выяснению того, «измерялась» ассоциация элементов или психических актов.

В этот же период ассоциативные ответы использовались достаточно широко. различные цели у ученых, ориентированных на медицину, таких как Юнг и Фрейд. Пока признавая, что ассоциации между словами предоставляют информацию об отношениях среди идей, они были менее заинтересованы в картировании сознания своих пациентов. системы знаний или в определении времени ассоциативных ответов, чем в использовании ассоциаций обнаружить знания, о которых человек не знал. Еще важнее была вероятность того, что словесные ассоциации могут дать информацию о мотивы, скрытые от сознания, возбуждающие иначе необъяснимое поведение.

Лурия видел в этих двух несопоставимых подходах к методу словесных ассоциаций — один экспериментальный, другой клинический – возможность обогатить изучение знания и мотивация, которые, по его мнению, сложно сочетались в любом психологическом процессе. Его усилия по созданию единой психологии разум с этих начинаний представлял собой центральную тему работы его жизни. Его готовность работать с мотивационными концепциями, выдвинутыми психоаналитической школа могла вообще поставить его вне академической психологии, но этого не произошло по ряду причин. Во-первых, Лурия был привержен экспериментальный метод. Столь же важным было его обязательство использовать объективные данные как основа для теоретизирования. Когда многие психологи начали настаивают не только на том, что наблюдаемое поведение должно представлять базовые данные для психологов, но также и то, что психологические теории не могут апеллировать к ненаблюдаемым событий, Лурия возражал, предвидя позицию, подобную той, которую отстаивал Эдвард Толман много лет спустя. Он рассматривал сознание и бессознательное как промежуточные переменные, т. е. как понятия, организующие паттерны полученные поведенческие данные.

Другой проблемой, с которой столкнулись психологи на рубеже веков, была их отношение к «более фундаментальным» знаниям, чем накопленные в физиологии, неврология и анатомия, область, которую теперь называют «нейробиологией». основные достижения биологии и физиологии девятнадцатого века сделали его практически невозможно игнорировать важные связи между центральной нервной система и «психические» феномены, которые были в центре внимания психолога. Но вопрос заключался в том, должна ли психология ограничиваться феноменами это было обнаружены в физиологической лаборатории. Тут мнения разделились две важные строки.

В принципе, многие психологи отвергали представление о том, что разум может быть сведена к «веществу в движении» и что такая материя может изучать в лаборатории физиологов. Разум, по их мнению, скорее следовало изучать интроспективно, используя себя в качестве основного исследовательского инструмент. Противоположной крайностью были ученые, утверждавшие, что психология не более чем раздел физиологии, который дал бы единую теорию поведение. Эту позицию занял русский физиолог И. М. Сеченов, чьи «Рефлексы мозга» содержали четкую программу для объяснения психических явления как центральное звено рефлекторной дуги.

Между этими крайними позициями находились многие психологи, в том числе Лурия, которые считали, что психология должна развиваться последовательно с нейронауками, но не полностью зависит от них. Они приняли понятие что психологические явления являются частью природного мира, законы природы. Но они не обязательно соглашались с тем, что любая существующая модель того, как мозг был связан с психологическими процессами, особенно сложными процессы, было правильно. Так что психология должна была действовать сама по себе, сохраняя следить за физиологией по мере ее развития. Лурия был одним из очень немногих психологов. которые стремились расширить области согласованности, преднамеренно противопоставляя как психология и неврология с фактами и теориями друг друга. Сорок спустя годы после того, как он начал такую деятельность, появилась новая гибридная отрасль психологии, под названием «нейропсихология», получила признание как научное предприятие.

Еще одно основное различие внутри психологии сформировалось вокруг базового «построения блоки ума, которые предполагал психолог. Одна группа, связанная по-разному с именами Вундта, Э. Б. Титченера, Джона Уотсона и Кларка Халла, пытались выявить основные элементы поведения как ощущения, сочетающиеся по к законам ассоциации для формирования элементарных идей или привычек. Другая группа, среди которых можно назвать Франца Брентано, Уильяма Джеймса и Гештальт психологи, сопротивлялись этому «элементаризму». Их анализ показал что основные психологические процессы всегда отражали организационные свойства которые не могут быть обнаружены в отдельных элементах. Эта мысль была выражена по-разному в таких терминах, как «поток сознания», «бессознательное вывод» и «свойства целого». Суть этой позиции заключалась в том, что сведение ума к элементам стирало свойства неповрежденный, функционирующий организм, который нельзя было восстановить после сокращения имело место.

В этом споре Лурия явно был против элементаристов, но его настаивание на том, что основные единицы анализа должны сохранять свои эмерджентные свойства не сводился к аргументам и явлениям, которые тогда исследовал гештальт психологи. Лурия очень рано настаивал на том, что основные единицы психологического анализа были функции, каждая из которых представляла собой систему элементарных актов которые контролируют отношения организма со средой.

Из-за сквозного выбора и конкурирующих претензий на научную легитимность в психологии, которая составляла раннюю интеллектуальную среду Лурии, это не можно приписать его к какой-либо одной школе. По каждому из систематических вопросов Столкнувшись с психологией, он сделал четкий выбор из того же набора возможностей. как и его современники, но сочетание его решений было уникальным, что делало его как часть основных школ психологии раннего периода, так и отдельно от них. 1920 с.

Новая смесь, разработанная Лурией совместно с Львом Выготским, сохранила свою самобытность до 1960 года. Интерес Лурии к тому, как мотивы организуются поведение вкупе с его готовностью говорить о «скрытых комплексах», его использование техник свободных ассоциаций (хотя и в сочетании с проверенными методы времени реакции), а его продвижение психоаналитических идей делает его заманчивым. рассматривать его как раннего экспериментального фрейдиста. Но даже в своих ранних сочинениях на предмете это обозначение не подошло бы. Лурия не интересовался прежде всего в раскрытии природы бессознательного, и он приписывал далеко слишком велика роль человека социальная среда как главный формирователь индивидуального поведения, чтобы чувствовать себя комфортно с биологизацией сознания Фрейдом.

С самого начала Лурия тщательно защищал методологию, основанную на объективные данные, будь то в форме речевых ответов, движений или физиологических показатели, как единственно приемлемые данные в психологии. Эта позиция может поместили бы его в число бихевиористов, если бы не его готовность говорить о ненаблюдаемых состояниях ума и настаивать на возможности использования объективных показателей для получения информации о них. Лурия бы также было трудно классифицировать как бихевиориста из-за сильного связь между ранним бихевиоризмом и теориями стимул-реакция, или рефлекторными теориями. Для Лурии словесные ассоциации были полезным инструментом для вынюхивания работы сложной психологической системы, но он никогда не принимал идею что ассоциации между идеями или между стимулами и реакциями представляют теория о том, как работает разум.

Он неблагоприятно отождествлял теории стимула-реакции с «телефонной станции» теория о том, как центральная нервная система организует поведение, которая сравнил центральную нервную систему с гигантским распределительным щитом. Он заметил ехидно что «было бы интересно проследить всю историю естествознания двадцатого века об аналогии… тех моделей, которые принимаются за основу для построения представлений о формах и механизмы жизнедеятельности человека. Эта история должна раскрыть много наивных источников человеческой мысли… Эта склонность вводить наивные понятия для объяснения нервная система на основе аналогий с искусственными вещами более кукурузы в изучении поведения больше, чем где бы то ни было» (Лурия, 19 лет).32, с. 4). Вместо телефонной станции Лурия предложил идею динамического организованная система, состоящая из подсистем, каждая из которых вносит свой вклад в организация целого. В 1920-х годах это могло звучать как версия гештальт-психологии, но для когнитивных психологов это не стало неожиданностью. когда более тридцати лет спустя Лурия ухватился за Миллера, Галантера и Прибрейна. Планы и структура поведения , новаторская попытка применить компьютер системного анализа психологии, как родственное выражение заботы о ограничения теории стимул-реакции и как механическая аналогия, которая, несмотря на свои ограничения, начал приближаться к своей идее о том, какие человеческие системы могут быть будто.

Можно было бы также считать Лурию физиологическим психологом. из-за его пожизненного интереса к мозговым основам поведения, за исключением того, что для него изучение изолированного мозга не могло раскрыть, как организовано поведение. Скорее, он твердо помнил тот факт, что свойства всей системы не может быть надежно получено при изучении его частей, работающих изолированно. Мозг был частью как более крупной биологической системы, так и окружающей среды. система, в которой социальная организация была мощной силой. Следовательно, психологический теория интактного организма, сохранившая историю взаимодействия с окружение и его задача во время учебы были необходимым дополнением чисто физиологическим или нейроанатомическим исследованиям.

Все эти идеи, которые можно найти в трудах Лурии уже в 1920-х годов, делают его преждевременно современным психологом, которому довелось начать жизни до того, как его идеи смогли найти подтверждение в существующих технологиях или данных. Но невозможно или неуместно локализовать идеи Лурии только в терминах мировой психологии и нейрофизиологии. То, что он был русским интеллигентом активное участие в строительстве советской науки и психологии сформировали его карьера с первых дней.

В течение примерно десяти лет после революции было много эксперимента и импровизации в ведении советской науки, образования, и экономическая политика. Менее известен, чем политическая борьба после Ленина. смертью являются эксперименты с новыми формами обучения, свободным рыночным сельским хозяйством, современные средства выразительности в искусстве и новые отрасли науки. В течение 1920-е годы практически каждое психологическое движение, существовавшее в Западной Европе, и Соединенные Штаты нашли сторонников в Советском Союзе. Возможно, потому что психология как учебная дисциплина была в зачаточном состоянии в конце царской эры, с единственным институтом, посвященным к тому, что тогда считалось собственно психологией, необычное разнообразие точек зрения и мероприятия активно соревновались за право определять, что нового советского психология должна быть такой. Педагоги, врачи, психиатры, психоаналитики, неврологи. и физиологи часто участвовали в национальных встречах, посвященных к обсуждению исследований и теории.

По прошествии десятилетия в этих дискуссиях стали доминировать три вопроса. Во-первых, росла обеспокоенность тем, что советская психология должна сознательно Марксист. Никто не был уверен, что это значит, но все присоединились к обсуждению. со своими предложениями. Во-вторых, психология должна быть материалистической дисциплиной; все психологи были обязаны искать материальную основу разума. А также в-третьих, психология должна иметь отношение к построению социалистического общества. Увещевание Ленина проверять теорию на практике было делом обоих экономическая и социальная актуальность.

К концу 1920-х годов эта дискуссия достигла точки, когда было достигнуто согласие по некоторым общим принципам, но основные выводы не выделять какой-либо существующий подход в качестве модели для других. В то же время, страна пережила новые экономические и социальные потрясения с приходом быстрая коллективизация сельского хозяйства и резко ускорившиеся темпы развитие тяжелой промышленности. Существующие психологические школы оказались недостаточны в своем практическом вкладе в эти новые социальные требования, поскольку Что ж.

Основным результатом этих идеологических и исполнительских недостатков было преднамеренное реорганизация психологических исследований в середине 1930-х гг. В то время как конкретные события, связанные с этой реорганизацией, выросли из недовольства использование психологических тестов в образовании и промышленности, результатом был общее падение авторитета и престижа психологии в целом.

Во время Второй мировой войны многие психологи, такие как Лурия, посвятили свои усилия на реабилитацию раненых. Педагогическая и медицинская психология смешанная свободно перед лицом опустошения, вызванного современной войной. Следующий войны эти два аспекта психологии продолжали доминировать в советской психологии как страна восстанавливала себя. Психология как отдельная дисциплина осталась бездействовали, а психологические исследования рассматривались просто как особенность какого-то другого научного предприятия.

Затем, в конце 1940-х годов, интерес к психологии возродился. внимание на работу известного российского физиолога Ивана Павлова. Несмотря на то что многие американцы считают Павлова психологом, возможно, потому, что его методы для изучения условных рефлексов были приняты как основной метод, так и теоретический модели в американской психологии между 1920 и 1960 годами, Павлов сопротивлялся ассоциации с психологией на протяжении большей части своей жизни. Советские психологи ответили на комплимент. Они были готовы отдать Павлову первенство в области материала. основа ума; но они оставляли за собой область психологических явлений, особенно такие «высшие психологические процессы», как преднамеренное запоминание, произвольное внимание и логическое решение проблем к себе.

Как и в нашей стране, многих советских физиологов интересовали отношения между мозгу и поведению не нравилось такое разделение научного труда. Фактически, они считали психологию совершенно ненаучной. Учитывая возможность, такие люди, многие из которых были учениками Павлова, были в восторге от шанс сделать изучение «высшей нервной деятельности» образцом для психология для подражания. В результате серии внеочередных встреч под под эгидой Академии медицинских наук в 1950, психологи начали уделяя большую энергию и внимание применению павловских концепций и техники в своей работе. Особое внимание уделялось идеям Павлова. относительно языка, что оказалось вероятной областью для использования психологами.

За последнюю четверть века советская психология чрезвычайно разрослась. и престиж. Важные научные достижения западноевропейской науки, особенно в изучении работы мозга и компьютерных технологий, были приняты и стать частью отечественной советской науки. Психология не только приобрела признание в качестве самостоятельную дисциплину, но также была включена в число дисциплин, которые делают престижной Национальной академии наук.

В течение первых шести десятилетий советской психологии Александр Лурия трудился сделать ее наукой, соответствующей мечтам ее создателей, марксиста изучение человека, которое было бы полезно людям в демократическом, социалистическом общество. Преследуя эту цель, Лурия опирался на личный опыт со всеми проблемами и прозрениями, накопленными во всем мире в психологии с момента своего основания сто лет назад. Его творчество – памятник интеллектуалу. и гуманистические традиции, представляющие лучшее из человеческой культуры, над которой он трудился.