Психолог юнг: писатели и не только о том, что читают почему

ЮНГ, КАРЛ ГУСТАВ | Энциклопедия Кругосвет

Содержание статьи

• Аналитическая психология.

ЮНГ, КАРЛ ГУСТАВ (Jung, Carl Gustav) (1875–1961), швейцарский психолог, основатель аналитической психологии. Родился 26 июля 1875 в Кесвиле близ Базеля (Швейцария). Получил образование в Базеле.

В круг интересов Юнга входили биология, зоология, палеонтология и археология. В 1900 он стал врачом в психиатрической клинике Цюрихского университета, которой руководил Ойген Блейлер, в 1902 защитил диссертацию О психологии и патологии в так называемых оккультных феноменах (Zur Psychologie und Pathologie sogenannter okkulter Phänomene).

В 1902 Юнг отправился в Париж, где слушал лекции Пьера Жане, а затем в Лондон. В 1903 женился на Эмме Раушенбах. Результаты экспериментальных исследований, проведенных совместно с Францем Риклиным и другими сотрудниками, были изложены в 1904 в труде Диагностические исследования ассоциаций (Diagnostische Assoziationsstudien). Исследования были направлены на обнаружение особых групп подавленных и эмоционально окрашенных психических содержаний, которые Юнг назвал «комплексами». Работа принесла Юнгу широкую известность, и в 1907 он встретился с Фрейдом, в трудах которого по интерпретации сновидений нашел подтверждение своих идей.

После поездки в 1911 вместе с Фрейдом по Соединенным Штатам с лекциями Юнг отказался как от работы по выпуску «Ежегодника психологических и психопатологических исследований» («Jahrbuch für psychologische und psychopathologische Forschungen»), основанного Блейлером и Фрейдом, так и от поста президента Международного психоаналитического общества. Юнг сформулировал свою новую позицию в книге Метаморфозы и символы либидо (Wandlungen und Symbole der Libido, 1912), переизданной в 1952 под названием Символы метаморфоз (Symbole der Wandlungen). На примере фантазий молодой женщины на ранней стадии шизофрении Юнг раскрыл символическое содержание бессознательного с помощью ряда исторических и мифологических параллелей. Юнг назвал свой подход аналитической психологией (противопоставив его «психоанализу» Фрейда и «индивидуальной психологии» Адлера).

В 1909 Юнг отказался от работы в больнице, а в 1913 от чтения лекций в Цюрихском университете, где преподавал с 1905, все больше углубляясь в изучение мифологической и религиозной символики. Этот период длился вплоть до публикации в 1921 труда Психологические типы (Psychologishe Typen). В 1920 Юнг побывал в Тунисе и Алжире, в 1924–1925 изучал индейцев пуэбло в Нью-Мехико и Аризоне, в 1925–1926 – обитателей горы Элгон в Кении. Несколько раз путешествовал по Соединенным Штатам, дважды посетил Индию (последний раз в 1937). Важную роль в его исследованиях сыграли религиозный символизм индуизма и буддизма и учения дзен-буддизма и конфуцианства.

В 1948 в Цюрихе был организован Институт Юнга. Его последователи создали Общество аналитической психологии в Англии и аналогичные общества в США (Нью-Йорке, Сан-Франциско и Лос-Анджелесе), а также в ряде европейских стран. Юнг был президентом Швейцарского общества практической психологии, основанного в 1935. С 1933 по 1942 вновь преподавал в Цюрихе, а с 1944 – в Базеле. С 1933 по 1939 издавал «Журнал по психотерапии и смежным областям» («Zentralblatt für Psychotherapie und ihre Grenzgebiete»). Среди его публикаций – Отношения между Я и бессознательным (Die Beziehungen zwischen dem Ich und dem Unbewussten, 1928), Психология и религия (Psychologie und Religion, 1940), Психология и воспитание (Psychologie und Erziehung, 1946), Образы бессознательного (Gestaltungen des Unbewussten, 1950), Символика духа (Symbolik des Geistes, 1953), Об истоках сознания (Von den Wurzeln des Bewusstseins, 1954).

Умер Юнг в Кюснахте близ оз.Цюрих 6 июня 1961.

В центре учения Юнга лежит представление об «индивидуации». Процесс индивидуации обусловлен всей совокупностью душевных состояний, которые координируются системой дополняющих друг друга отношений, способствующих созреванию личности. Юнг подчеркивал важность религиозной функции души, считая ее неотъемлемым компонентом процесса индивидуации.

Юнг понимал неврозы не только как нарушение, но и как необходимый импульс для «расширения» сознания и, следовательно, как стимул к достижению зрелости (исцеление). С такой точки зрения психические нарушения – не просто неудача, болезнь или задержка развития, но побуждение к самореализации и личностной целостности.

Метод психотерапии Юнга отличается от метода Фрейда. Аналитик не остается пассивным, он часто должен играть самую активную роль в сеансе. Кроме свободных ассоциаций, Юнг использовал своего рода «направленные» ассоциации, помогающие понять содержание сновидения при помощи мотивов и символов из других источников.

Юнгу принадлежит понятие «коллективного бессознательного» – архетипов, врожденных форм психики, образцов поведения, которые всегда существуют потенциально и при актуализации предстают в виде особых образов. Поскольку типические характеристики, обусловленные принадлежностью к человеческому роду, наличием расовых и национальных признаков, семейных особенностей и веяний времени, сочетаются в человеческой душе с уникальными личностными характеристиками, ее естественное функционирование может быть только результатом взаимного влияния этих двух сфер бессознательного (индивидуальной и коллективной) и их отношений со сферой сознания.

Юнг предложил теорию типов личности, указал на различия между поведением экстравертов и интровертов соответственно их отношению к окружающему миру.

Интересы Юнга простирались и на весьма далекие от психологии области – средневековую алхимию, йогу и гностицизм, а также парапсихологию. Феномены, не поддающиеся научному объяснению, такие, как телепатия или ясновидение, он называл «синхронистичными» и определял как некие «значимые» совпадения событий внутреннего мира (снов, предчувствий, видений) и реальных внешних событий в настоящем, непосредственном прошлом или будущем, когда причинная связь между ними отсутствует.

ЮНГ • Большая российская энциклопедия

ЮНГ (Jung) Карл Гус­тав (26.7.1875, Кесвиль, кан­тон Тур­гау – 6.6.1961, Кюс­нахт, кан­тон Цю­рих), швейцарский пси­хо­лог и пси­хи­атр, ос­но­во­по­лож­ник анали­ти­че­ской пси­хо­ло­гии, чл. ака­де­мии «Лео­поль­ди­на» (1934). Родил­ся в се­мье ре­фор­мат­ско­го свя­щенни­ка. С 1895 учил­ся в Ба­зель­ском ун-те; в 1900, по­лу­чив ди­плом вра­ча, стал ас­си­стен­том Э.  Блей­ле­ра в пси­хи­ат­рич. кли­ни­ке Бург­хёльц­ли в Цю­ри­хе. Док­тор­ская дис. «К пси­хо­ло­гии и па­то­ло­гии так на­зы­вае­мых ок­культ­ных фе­но­ме­нов» (1902, рус. пер. 1995). Зи­мой 1902–03 был ас­си­стен­том П. Жа­не в па­риж­ской боль­ни­це Саль­пет­ри­ер. В 1905, по­сле за­щи­ты дис. «Ди­аг­но­сти­че­ские ис­сле­до­ва­ния ас­со­циа­ций» (со­здан­ный Ю. ас­со­циа­тив­ный тест по­слу­жил ис­точ­ни­ком ря­да про­ек­тив­ных тес­тов), стал зав. от­де­ле­ни­ем в Бург­хёльц­ли и за­мес­ти­те­лем Блей­ле­ра, а так­же экс­т­ра­ор­ди­нар­ным проф. Цю­рих­ско­го ун-та. В 1909 ушёл из Бург­хёльц­ли и за­нял­ся ча­ст­ной прак­ти­кой в Кюс­нах­те.

С 1907 Ю. – ак­тив­ный сто­рон­ник пси­хо­ана­ли­за, один из бли­жай­ших со­труд­ни­ков З. Фрей­да, пре­зи­дент Ме­ж­ду­нар. пси­хо­ана­ли­тич. ас­со­циа­ции (1910–14) и ре­дак­тор её гл. жур­на­ла. В 1913 по­сле раз­ры­ва с Фрей­дом вслед­ст­вие на­ко­пив­ших­ся тео­ре­тич. раз­но­гла­сий (трак­тов­ка Ю. ли­би­до как пси­хич. энер­гии во­об­ще, от­ри­ца­ние ин­фан­тиль­ной этио­ло­гии нев­ро­зов, по­ни­ма­ние пси­хи­ки как са­мо­дос­та­точ­ной сис­те­мы, функ­цио­ни­рую­щей по прин­ци­пу ком­пен­са­ции, и др. ) Ю. по­ки­да­ет пси­хо­ана­ли­тич. дви­же­ние и в по­сле­дую­щие го­ды раз­ра­ба­ты­ва­ет свой ва­ри­ант глу­бин­ной пси­хо­ло­гии (ана­ли­тич., или ком­плекс­ная, пси­хо­ло­гия). Он за­ни­ма­ет­ся ча­ст­ной прак­ти­кой, пред­при­ни­ма­ет экс­пе­ди­ции с це­лью изу­че­ния пер­во­быт­ной пси­хи­ки и тра­диц. ре­ли­гий (в 1924–25 в Сев. Аме­ри­ку, в 1925–1926 в Эк­ва­то­ри­аль­ную Аф­ри­ку, в 1937 в Ин­дию). С 1930 зам., в 1933–39 пред. Все­об­ще­го мед. пси­хо­те­ра­пев­тич. об-ва в Бер­ли­не (с 1934 ме­ж­ду­нар. об-во с цен­тром в Цю­ри­хе). С 1933 пре­по­да­вал в Выс­шей тех­нич. шко­ле Цю­ри­ха (проф. в 1935–42). В 1948 в Цю­ри­хе ос­но­ван Ин-т К. Г. Юн­га.

Цен­траль­ное в уче­нии Ю. – по­ня­тие «кол­лек­тив­но­го бес­соз­на­тель­но­го» (см. Бес­соз­на­тель­ное), сфор­му­ли­ро­ван­ное им в про­цес­се ис­сле­до­ва­ния спон­тан­но­го по­яв­ле­ния фольк­лор­ных и ми­фо­ло­гич. мо­ти­вов в сно­ви­де­ни­ях па­ци­ен­тов («Транс­фор­ма­ции и сим­во­лы ли­би­до», 1912, рус. пер. 1994, и др. ). Его ядром яв­ля­ют­ся ар­хе­ти­пы – ус­той­чи­вые струк­ту­ры, не­за­ви­си­мые от соз­на­ния, за­клю­чаю­щие в се­бе опыт всех пред­ше­ст­вую­щих по­ко­ле­ний и оди­на­ко­вые во все эпо­хи у всех на­ро­дов; они про­яв­ля­ют­ся в ви­де об­ще­че­ло­ве­че­ских об­ра­зов (напр., ма­те­ри-зем­ли, ге­роя, муд­ро­го стар­ца, де­мо­на и т. п.). Кол­лек­тив­ное бес­соз­на­тель­ное ре­гу­ли­ру­ет­ся дея­тель­но­стью ар­хе­ти­пов, ко­то­рые (на­рав­не с ин­стинк­та­ми) все­це­ло оп­ре­де­ля­ют пси­хи­ку пер­во­быт­ных на­ро­дов, вы­сту­пая в сим­во­лич. фор­мах ми­фов, ле­генд, фан­та­зий и т. д.

Соз­на­ние, пред­став­ляю­щее со­бой про­цесс ак­ту­аль­ной адап­та­ции, и бес­соз­на­тель­ное, ох­ва­ты­ваю­щее суб­ли­ми­наль­ные (под­по­ро­го­вые) вос­при­ятия, ощу­ще­ния, ре­ак­ции, оцен­ки и т. д. (в т. ч. и ин­стинк­ты – био­ло­ги­че­ски це­ле­со­об­раз­ные бес­соз­нат. ре­ак­ции и фор­мы по­ве­де­ния), рас­смат­ри­ва­ют­ся Ю. как на­хо­дя­щие­ся в по­сто­ян­ном ди­на­ми­че­ском взаи­мо­дей­ст­вии (осу­ще­ст­в­ляе­мое соз­на­ни­ем вы­тес­не­ние в бес­соз­на­тель­ное не­при­ем­ле­мых для иде­аль­но­го Я соб­ст­вен­ных склон­но­стей и ка­честв, ко­то­рые со­став­ля­ют тем са­мым «тень» лич­но­сти и не­про­из­воль­но про­еци­ру­ют­ся на др. лю­дей, и т. п.; «От­но­ше­ния ме­ж­ду Я и бес­соз­на­тель­ным», 1928, рус. пер. 1994). По­гра­нич­ной ме­ж­ду соз­на­ни­ем и кол­лек­тив­ным бес­соз­на­тель­ным яв­ля­ет­ся об­ласть лич­но­го бес­соз­на­тель­но­го, вклю­чаю­щая в се­бя как вы­тес­нен­ные пси­хич. со­дер­жа­ния, так и ав­то­ном­ные ком­плек­сы пе­ре­жи­ва­ний, сгруп­пи­ро­ван­ные во­круг к.-л. из ар­хе­ти­пов или их со­че­та­ний (сво­его ро­да от­ще­п­лён­ные от соз­на­ния «час­тич­ные лич­но­сти»).

В по­ни­ма­нии пси­хи­ки как энер­ге­тич. сис­те­мы Ю., в от­ли­чие от З. Фрей­да, на­ря­ду с кау­заль­ным объ­яс­не­ни­ем вво­дит фи­наль­ное – по­ня­тие ко­неч­ной це­ли вся­ко­го пси­хич. про­цес­са («Об энер­ге­ти­ке ду­ши», 1928, рус. пер. 2008). В рус­ле это­го те­лео­ло­гич. под­хо­да осн. со­дер­жа­ни­ем и за­да­ни­ем пси­хич. жиз­ни Ю. счи­та­ет ин­ди­ви­дуа­цию – дос­ти­же­ние пси­хич. це­ло­ст­но­сти в хо­де по­сте­пен­ной ин­те­гра­ции бес­соз­на­тель­но­го в соз­на­ние, вклю­чаю­щей встре­чу и «раз­би­ра­тель­ст­во» с соб­ст­вен­ной «те­нью». Бес­соз­на­тель­ное при оп­ре­де­лён­ных ус­ло­ви­ях спо­соб­ст­ву­ет сме­не ус­та­но­вок пси­хи­ки на бо­лее адап­ти­ро­ван­ные и ак­туа­ли­за­ции цент­раль­но­го ар­хе­ти­па са­мо­сти (das Selbst) – по­тен­ци­аль­но­го цен­тра це­ло­ст­ной лич­но­сти, «вир­ту­аль­ной точ­ки со­еди­не­ния соз­на­ния и бес­соз­на­тель­но­го» в от­ли­чие от Я как цен­тра соз­на­ния.

К чис­лу важ­ней­ших ар­хе­ти­пов кол­лек­тив­но­го бес­соз­на­тель­но­го от­но­сят­ся anima и animus – из­на­чаль­но со­дер­жа­щие­ся в пси­хи­ке че­ло­ве­ка муж­ское и жен­ское на­ча­ла (фик­си­ро­ван­ные, в ча­ст­но­сти, в ми­фо­ло­гич. об­ра­зе ан­д­ро­ги­на). Ани­ма в ка­че­ст­ве жен­ской со­став­ляю­щей муж­ской пси­хи­ки и ани­мус в ка­че­ст­ве муж­ской со­став­ляю­щей жен­ской пси­хи­ки про­еци­ру­ют­ся со­от­вет­ст­вен­но бес­соз­на­тель­ны­ми об­раз­ами ма­те­ри у муж­чи­ны и от­ца у жен­щи­ны.

В цен­тре пси­хо­те­ра­пев­тич. прак­ти­ки Ю., на­це­лен­ной на ин­те­гра­цию лич­но­сти, – ана­лиз сим­во­лов, спон­тан­но по­ро­ж­дае­мых в сно­ви­де­ни­ях, а так­же в фан­та­зи­ях па­ци­ен­та, ко­то­рые по­лу­ча­ют вопло­ще­ние в рас­ска­зе, ри­сун­ке или тан­це в про­цес­се т.  н. ак­тив­ной има­ги­на­ции («Об­щие под­хо­ды к пси­хо­ло­гии сно­виде­ния», 1928, и др.). Мно­го­об­ра­зие сим­во­лич. форм сво­дит­ся при этом к срав­ни­тель­но не­мно­го­числ. ти­пам, или схе­мам, ам­пли­фи­ка­ция (рас­ши­ре­ние сим­во­лич. со­дер­жа­ния) ко­то­рых мо­жет про­яс­нить кар­ти­ну оп­ре­де­лён­но­го пси­хич. со­стоя­ния.

В ос­но­ве раз­ра­бо­тан­ной Ю. ти­по­ло­гии ха­рак­те­ров («Пси­хо­ло­ги­че­ские ти­пы», 1921, рус. пер. 1929, но­вое изд. – 1995) ле­жит вы­де­ле­ние пре­об­ла­даю­щей на­прав­лен­но­сти на внешний или внутр. мир (см. Ин­тро­вер­сия и экс­т­ра­вер­сия) и че­ты­рёх пси­хич. функ­ций (мыш­ле­ние, чув­ст­во, ин­туи­ция, ощу­ще­ние), од­на из ко­то­рых у че­ло­ве­ка ка­ж­до­го ти­па все­гда яв­ля­ет­ся соз­на­тель­ной и до­ми­ни­рую­щей, од­на бес­соз­на­тель­ной и две про­ме­жу­точ­ны­ми; в со­во­куп­но­сти это да­ёт 8 кон­крет­ных пси­хо­ло­гич. ти­пов.

Мно­же­ст­во ра­бот Ю. по­свя­ще­но ана­ли­зу сим­во­лич. форм куль­ту­ры в кон­тек­сте его пси­хо­ло­гич. уче­ния («Сим­во­ли­ка ду­ха», 1948, и др.). Пред­ме­том его по су­ще­ст­ву меж­дис­ци­п­ли­нар­ных ис­сле­до­ва­ний (со­труд­ни­че­ст­во с нем. си­но­ло­гом Р. Виль­гель­мом, венг. фи­ло­ло­гом-клас­си­ком К. Ке­ре­ньи, фи­зи­ком В. Пау­ли) вы­сту­па­ют ре­ли­гии (буд­дизм, дао­сизм, иу­да­изм, хри­сти­ан­ст­во, в т. ч. его гно­стич. сек­ты – см. Гно­сти­цизм), ал­хи­мия и ас­т­ро­ло­гия, а так­же ху­дож. твор­че­ст­во. Так, ис­тол­ко­вы­вая ал­хи­мию как «про­топ­си­хо­ло­гию», Ю. в ста­ди­ях ал­хи­мич. про­цес­са («чер­не­ние», «бе­ле­ние» и т. д.) ви­дел про­еци­руе­мое на ма­те­рию бес­соз­нат. сим­во­лич. ото­бра­же­ние про­цес­са ин­ди­ви­дуа­ции («Пси­хо­ло­гия и ал­хи­мия», 1944, рус. пер. 1997; «Фи­ло­соф­ское дре­во», рус. пер. 2008; «Mysteri­um Coniunctionis», vol. 1–2, 1955–56; «Дух Мер­ку­рий», 1943/48, рус. пер. 1996; и др.). Ре­ли­гию он рас­смат­ри­вал как из­на­чаль­ное спон­тан­ное вы­ра­же­ние кол­лек­тив­но­го бес­соз­на­тель­но­го, за­пе­чат­лён­ное в по­ро­ж­дае­мых им сим­во­лах и ри­туа­лах, ко­то­рые иг­ра­ют важ­ную те­ра­пев­тич. роль («Пси­хо­ло­гия и ре­ли­гия», 1940, рус. пер. 1991, и др.). Од­но­сто­рон­няя ра­цио­на­ли­стич. ус­та­нов­ка но­во­ев­ро­пей­ской ци­ви­ли­за­ции и свя­зан­ная с ней про­грес­си­рую­щая «дес­пи­ри­туа­ли­за­ция» ми­ра, со­про­во­ж­даю­щая­ся ут­ра­той дос­ту­па к пол­но­те ду­шев­ной жиз­ни, яв­ля­ют­ся, по Ю., ис­точ­ни­ком нев­ро­тич. ис­ка­же­ний лич­но­сти и мас­со­вых пси­хич. эпи­де­мий.

Пред­ло­жен­ная Ю. ги­по­те­за син­хро­ни­стич­но­сти – воз­ни­каю­щей при ак­ти­ви­за­ции к.-л. ар­хе­ти­па смы­сло­вой «акау­заль­ной свя­зи» со­бы­тий не­за­ви­си­мо от их уда­лён­но­сти в про­стран­ст­ве и вре­ме­ни – бы­ла при­зва­на объ­яс­нить встре­чав­шие­ся в его вра­чеб­ной прак­ти­ке яв­ле­ния ясно­ви­де­ния, ме­диу­миз­ма, спи­ри­тиз­ма и т. п., а так­же ос­но­ва­ние ас­т­ро­ло­гич. про­гно­зов.

Идеи Ю. ока­за­ли зна­чит. влия­ние на куль­ту­ру 20 в., в т. ч. на ху­дож. ли­те­ра­ту­ру (Г. Гес­се, од­но вре­мя быв­ший его па­ци­ен­том, Т. Манн, Х. Л. Бор­хес и др. ) и ис­кус­ст­во (см. об этом в ст. Ана­ли­ти­че­ская пси­хо­ло­гия).

Юнг и философия

Страница 1 из 2

Юнг, безусловно, является основателем аналитической психологии и наиболее известен в психотерапевтических и консультативных кругах. Он, вероятно, наиболее известен среди студентов, изучающих сравнительное религиоведение. Но его мысль была применена к областям от физики до экопсихологии.

Уильям Р. Клаф, MA, D.Min, M.Div. является другом Юнга, рукоположенного пресвитерианского министра, в настоящее время служащего капелланом в военно-морском флоте США, дислоцированном в штаб-квартире Корпуса морской пехоты США в Вашингтоне, округ Колумбия.

Юнг, безусловно, является основателем аналитической психологии и наиболее известен в психотерапевтических и консультативных кругах. Он, вероятно, наиболее известен среди студентов, изучающих сравнительное религиоведение. Но его мысль была применена к областям от физики до экопсихологии. Многие юнгианские статьи содержат явные ссылки на философские предположения (обратите внимание, например, на статьи на домашней странице К. Г. Юнга, в которых говорится об отношении Юнга к постмодернистской мысли). Его вклад в зачаточной форме предвосхитил широкий спектр тем, которые впоследствии стали подниматься в двадцатом веке.

Он был не только выдающимся мыслителем в области психоанализа, но и мог считаться утонченным философом. Хотя фраза «юнгианская философия» используется время от времени, она не имеет четкого определения. Его вклад в философию, как правило, оставался бессознательным или, по крайней мере, предсознательным. В той мере, в какой его философская сторона остается неосознанной и менее явной, она часто воспринимается как неоформленная, расплывчатая, эксцентричная, даже чуждая и причудливая. В этой статье я хочу исследовать некоторые философские предпосылки и принципы Юнга. Я надеюсь, что это прольет свет на современную философию и, поскольку значения слов включают в себя больше, чем просто их определения, улучшит наше понимание некоторых терминов Юнга.

К.Г. Домашняя страница Юнга была создана «для того, чтобы служить центром для принятия юнгианских идей и юнгианских интересов и распространения их на подлинную мировую арену, [включая] статьи на темы, традиционно выходящие за рамки индивидуальной и групповой аналитической психологии», так что это может показаться подходящим местом. начать с двух предположений и двух наблюдений.

Предположение номер один состоит в том, что юнгианская мысль может дать обогащающую точку зрения на некоторые проблемы современной философии. Предположение номер два состоит в том, что для наших целей Психологические типы могут служить хорошей отправной точкой для изучения философии Юнга. Типология явно применима к эпистемологии (как мы познаем вещи), но она имеет отношение и к онтологии (то, что действительно существует), как мы увидим. В своей автобиографии «Воспоминания, сны, размышления » Юнг писал о психологических типах : «Эта работа изначально возникла из моей потребности определить, чем мое мировоззрение отличается от взглядов Фрейда и Адлера. Пытаясь ответить на этот вопрос, я наткнулся на проблему типов; для именно психологический тип с самого начала определяет и ограничивает суждение человека. Поэтому моя книга была попыткой рассмотреть отношение индивида к миру, к людям и вещам ». ¹ (курсив наш). и вещей» — неплохое определение философии, и если тип человека определяет и ограничивает суждение человека, то он ясно определяет и ограничивает и его философию.0003

Одно наблюдение состоит в том, что в настоящее время философия переживает период засухи. Философия прекрасно расцвела от жизнерадостного французского рационализма Декарта, через суровый британский эмпиризм Юма, до величественной проницательности Канта и последнего великого синтезатора, Гегеля. Но начало этого века не было благоприятным для философии. Гегель особенно пострадал от присвоения Гитлером оправдания германоцентристского мировоззрения и Маркса для создания материалистического анализа истории. В конце концов, экзистенциалистское нытье, нигилистическая депрессия, гуманистическая беспочвенность, субъективизм, солипсизм и лингвистическая мелочность стали нормой, а философия умирает с тех пор, как ее жестоко избили Гитлер и Маркс. Для всех практических целей наука взяла на себя онтологию и космологию; религия взяла верх над этикой, значением и социальной значимостью; и психология взяла верх над эпистемологией.

Другое наблюдение заключается в том, что аналитическая психология является наиболее широкомасштабным видом психологии, не боящимся иметь дело ни с чем. Юнг был первооткрывателем, и он очень серьезно относился к роли первооткрывателя. Он сказал очень много вещей, которые были «передовыми» в его время. Он прекрасно понимал, что знания быстро развиваются, и его теории будут подтверждены, опровергнуты и дополнены последующими учениками.

Эта статья является не столько строгим изложением Юнга, сколько попыткой внести нечто существенное, основанное на Юнге. Начнем с краткого обзора философских основ Юнга.

Основа

В психологических типах наиболее часто Юнг цитирует философов Иммануила Канта, Фридриха Ницше и Артура Шопенгауэра. Он относится к Ницше скорее как к исследователю эстетики, чем как к философу per se , и одновременно восхваляет и преуменьшает аспекты философии Шопенгауэра, которые были более фундаментальными для Фрейда. Итак, давайте начнем с Канта и посмотрим, как небольшое его понимание придает работам Юнга перспективу, глубину и объемность. Кант, как мы увидим, особенно полезен для освещения юнговского различия между интроверсией и экстраверсией.

После того, как Дэвид Юм фактически дискредитировал самые основные методы всей философской деятельности до своего времени, Канту оставалось собрать осколки. Юм дал прочную философскую основу ослепительно успешным уравнениям Ньютона, которые превратили весь мир в наблюдаемые материи фактов и математики. К сожалению, он отбросил некоторые вещи (например, Бога и причину и следствие), которые заставили Канта заподозрить, что Юм слишком сильно сформулировал свои философские предположения, чтобы на самом деле описать реальность.

Кант принял довольно суровые ограничения человеческого знания, сформулированные Юмом, а именно, что все, что мы можем знать, — это наблюдения чувств и операции чистой логики. Затем ему пришлось столкнуться с тем фактом, что есть определенные вещи, которые, как известно людям, не могут быть доказаны ни логикой, ни наблюдением. В «Критике чистого разума» он изложил состояние человека в красноречивой, немного юнгиански звучащей фразе: «Человеческий разум призван рассматривать вопросы, от которых он не может отказаться, поскольку они представлены его собственной природой, но которые оно не может ответить, поскольку они превосходят все способности ума». ² «В том, что все наши знания начинаются с опыта, не может быть сомнения… Но… из этого вовсе не следует, что все [знания] возникают из опыта.» ³ Решение Канта использовало как минимум два вывода, которые впоследствии стали важными в психологии Юнга. Во-первых, это различие между вещами, какими они кажутся, и вещами, какими они являются на самом деле. Другой — это априорных категорий.

Вещи как они есть

Кант различал вещи, какими мы их знаем (явления, происходящие из чувств), и «саму вещь», реальную вещь ( динг ан сич ). Кант считал, что наши чувственные наблюдения (познаваемые, каталогизируемые, разделяемые) не обязательно отражают и уж точно не исчерпывают «реальную» непознаваемую реальность, но «истинную» в самом глубоком смысле. Он использовал это различие, чтобы избавить нас от определенных противоречий. Для наших целей одним из наиболее важных является внутренний конфликт между причинностью и свободой воли.

Кант признавал существование причины и следствия (которое Юм опроверг), но заметил, что строгая причинность не оставляет места для человеческой свободы. Тем не менее человеческая свобода является фундаментальным допущением всех обществ и центральным опытом всех людей. Отрицание свободы человека отрицает человеческую ответственность и устраняет некоторые идеи, которыми дорожат все люди, такие как справедливость. Все общества считают, что людей нужно (и справедливо) вознаграждать за хорошее поведение и наказывать за плохое. Они также считают, что наличие или отсутствие наказаний и наград имеет значение. Внутренне каждый из нас борется с решениями, которые мы должны принять. Каждый из нас сильно, иногда мучительно переживает собственную свободу воли. Кант решил проблему, допустив свободную волю (безусловные причины) среди вещей в себе, признав при этом, что причинность явно действует в наблюдаемом мире. Его решение успешно избежало сомнительного дуализма Декарта, который отделял людей от остального творения, но сопровождался собственным набором проблем. Юнг сохраняет единство человека с остальным творением и, как мы увидим, избегает кантианских проблем.

Кантианство Юнга проявляется в его высоком уважении к объективной реальности внутренней жизни и в его ясном, постоянном акценте на неразрывности человека с остальной природой и законами природы. Юнговская теория синхронистичности, «акаузального связующего принципа», не столько «оккультна» или «мистична», сколько основана на кантовском различении феноменов и вещей в себе. Сам Кант говорил, что причинность не действует среди вещей в себе точно так же, как в наблюдаемых явлениях. Что еще более важно, Юнг не купился на юмианскую догму о том, что все наблюдения являются внешними и сенсорными. Юм, мог бы сказать Юнг, ограничил свое понимание всей человеческой психики Экстравертным (объектным) ощущением (восприятие физического стимула) для сбора данных и Мышлением (связывание идей, полученных из восприятий, в логическом порядке) для оценки. Юм, как говорили Кант и Юнг, не ошибался, но он был слишком узок в своем понимании человеческого наблюдения и оценки.

Кант объявлял вещи в себе непознаваемыми, но Юнг видел, что мы действительно переживаем по крайней мере одну вещь непосредственно, непосредственно переживая наше собственное существование. Таким образом, Юнг предвосхитил философию феноменологии, основанную Эдмундом Гуссерлем и популяризированную его более известным учеником Мартином Хайдеггером. И Гуссерль, и Хайдиггер пытались постичь само Существование, а не вещи, которые существуют. Они сделали это, полагаясь на свое восприятие собственного существования. Юнг также считал, что его собственная психика и психика его клиентов были прямым выражением самого Существования. Вопреки Фрейду или Адлеру и в большей степени в соответствии с предположениями Канта, Юнг считал, что люди содержат опыт, выходящий далеко за пределы их индивидуальной истории и неврологической жизни. Вот почему его концепция бессознательного превосходила индивидуалистическую фрейдовскую.

Для Юнга, как и для более поздних когнитивных психологов, человеческий разум не является простой, пассивной, запрограммированной извне машиной. Его внутренняя структура не является полностью отличной от вселенной и не связана с ней, как полагает большинство дуалистов. Наш разум — часть вселенной, участники тех же законов, которые создали вселенную. Мы сделаны, как говорил Карл Саган, из звездного материала.

Возможно, это нигде не сформулировано лучше, чем в том месте, где Юнг описывает процесс Интровертного Ощущения, когда чувства обращены внутрь. Для современных мыслителей ощущение, обращенное внутрь, должно означать наблюдение за собой, особенно за собственным телом, как за объектом. Не так для Юнга. Это обращение — явно не личное, индивидуальное наблюдение собственного тела или чувств, а, скорее, обращение внимания на личный опыт Самого Бытия. Юнг писал: «Это зеркало со своеобразной способностью отражать существующие содержания сознания не в их известной и привычной форме, а, так сказать, 9».0015 sub specie aeternitatis

, примерно такими, какими могло бы их видеть сознание возрастом в миллион лет. Такое сознание увидело бы становление и исчезновение вещей одновременно с их мгновенным существованием в настоящем, и не только это, оно увидело бы также то, что было до их возникновения и будет после их ухода отсюда. .. Можно сказать, что интровертное ощущение передает образ, не столько воспроизводящий предмет, сколько распространяющий на него налет векового субъективного опыта и мерцание еще не рожденных событий» 9.0023 4 «…[Интровертный Сенсор] живет в мифологическом мире, где люди, животные, локомотивы, дома, реки и горы предстают либо как доброжелательные божества, либо как злобные демоны.»

5

К этому он добавил межкультурные и исторические наблюдения. Поэтому его категории опыта существования были отчетливо мифическими и художественными. Они также были более терапевтическими, чем у Хайдиггера. Там, где Юнг видел коллективное бессознательное, символы и архетипы, которые видел Хайдиггер, в Бытие и время , Понимание (контекст целей и отношений), Настроение (счастливое или грустное) и Дискурс (логос, речь).

Определение интроверсии, данное Юнгом, таково: «…внутреннее обращение либидо (см.) в смысле отрицательного отношения субъекта к объекту». Заметим, что его определение сформулировано не на психологическом языке (концентрация внимания внутри себя), а изложено на философском языке отношения субъекта к объекту. Интроверсия явно намного больше, чем эгоцентризм, сосредоточенность на себе или эгоцентризм. это

жизненная энергия уходит во внутреннее существование человека. Это отрицательное отношение к объектам (явлениям) и положительное отношение к существованию (ноумен). То, что это скорее экзистенциальная позиция, чем психологическая реакция, видно, когда интроверсия противопоставляется интроекции. Интроверсия — это не просто субъективность. Помните, что наша неврология — это материя и электричество, следовательно, сам наш мозг — это непосредственное физическое участие в реальной вселенной. Мы не простые субъекты, воспринимающие объекты, мы сами включены в качестве объектов. Мы участники-наблюдатели в самой Реальности. Экстраверсия с упором на наблюдение, интроверсия с упором на участие. Эта кантианская точка зрения объясняет, почему Юнг мог так решительно отвергать обвинения в психологизме, утверждение, что он, например, свел Бога к психическому артефакту. В Aion он писал: «Нет, коллективное бессознательное — это что угодно, только не инкапсулированная личная система; это чистая объективность». ⁷ «.

Априорные категории

Кант также рассуждал о том, что некоторые вещи, очевидно истинные, но не наблюдаемые во внешнем мире, должны находиться не во внешнем мире, где это не может быть доказано, а в человеческом сознании, которое не может быть доказано. не помогу увидев их.

Он ввел термин априори категорий для обозначения тех структур разума, которые были универсально верны для людей, следовательно, «истинны» для всех намерений и целей. Его первые два примера из априорных категорий — это пространство и время; другие — это математика, отношения (a=a, (a+b)>a, если b>0) и то, что у каждого изменения есть причина.

На самом деле нетрудно отличить априорную категорию от чего-то меньшего. Категория априори — это то, что люди просто не могут себе представить чем-то отличным от того, что есть на самом деле. Это настолько интимная, фундаментальная часть разума, что она является автоматической и необходимой составляющей любой картины мира. Легко представить, что солнце перестанет восходить, и приложив немного воображения, мы можем представить себе мир, в котором нет гравитации. Мы легко можем представить себе прощение наших врагов или мир всеобщей любви и понимания. (На самом деле способность представить себе мир, так похожий на наш, но одушевленный добротой и гармонизированный устранением греха, является особой силой религии.) Ничто из этого, как бы мы ни любили его или ни желали, априори категория.

Но когда представляешь, что 1+1 не равно 2, воображение останавливается. Невозможно представить, что 1+1 отличается от 2. То же самое и со временем: мы можем представить, что время движется быстрее или медленнее, но мир вообще без времени невообразим. Безпространственный мир, как Вселенная до Большого взрыва, также невозможно представить. априорных категорий являются универсальными законами, действительными для яблок или апельсинов, людей и растений, Бога и мира. Кант отмечал, что поэтому можно наблюдать законы, действующие независимо от конкретных обстоятельств.

априорные категории воспринимаются не чувствами, а интуицией. «Пространство, — писал Кант, — это не… общее представление об отношениях вещей, а чистое созерцание». ⁸ Здесь мы можем видеть, насколько юнговское определение психической функции «Интуиция» является глубоко кантианским. Он писал об интровертной интуиции: «Интровертная интуиция воспринимает образы, возникающие из априорно унаследованных основ бессознательного … В этих архетипах … представлены все переживания, которые произошли на этой планете с первобытных времен». ⁹ Интуиция — это не «догадка» или восприятие общих закономерностей, это способ восприятия другими средствами, помимо сенсорных данных. Гравитация так же реальна, как и объекты, обладающие гравитационной силой. Земля и луна воспринимаются Ощущением, гравитация ощущается Интуицией.

Сам Юнг близок к тому, чтобы провести эквивалентность между архетипами и априорными категориями, когда он говорит: «Таким образом, архетип, если заимствовать у Канта, был бы ноуменом образа, который интуиция воспринимает и, воспринимая, создает». ¹⁰ Здесь мы видим, что интуиция — это способ восприятия архетипов и через них.

Архетипы, такие как бог, мать или герой, присутствуют во всех обществах. Поскольку они описывают людей или отношения, у нас больше гибкости в их изображении, чем с априорными категориями. Юнг описал их как контейнеры, в которые разные культуры наливают разное содержимое. Кант был философом, а Юнг психологом, поэтому априорных категорий и архетипов обязательно охватывают очень разные предметы, но важный вопрос заключается в том, что разум имеет собственную внутреннюю структуру, которая проявляется в убеждениях, рассуждениях, внимании, оценках. важность, сны, память, наблюдения, мифы и научные парадигмы.

Философски Кант спас нас от Юма, но его спасение дорого стоило. «Настоящая» реальность стала непознаваемой, а основные категории бытия стали частью не мира, а человеческого разума. Юнг, с другой стороны, ввел объективность архетипов, коллективное бессознательное и интуицию как отсутствующие категории, которые Юм не воспринимал. Тем самым он более эффективно спас нас от Юма, не заплатив той высокой цены, которую заплатил Кант.

Юнг утверждал, что человеческое бессознательное, спонтанно выражающееся в религиозной практике, мифах и литературе, превосходит простую субъективность. Это своего рода восприятие через нас как вещь в себе вещей такими, какие они есть на самом деле, и, изливаясь в сознание, личность вселенной становится самоосознающей. Более серьезно, чем даже многие богословы, Юнг относился серьезно к тому, что Бог Библии является личностью, причем вездесущей и к тому же развивающейся. Следовательно, Юнг согласился с тем, что Библия на что-то указывает, а именно, что сознание и личность — это не просто артефакты электронов и энергетических событий, они — естественный результат Творения, фундаментальные онтологические характеристики самой вселенной. Включив эту библейскую точку зрения, он избежал одного из самых больших недостатков механистической философии, а именно отрицания реальности сознания. В любой механистической вселенной сознание становится сложным артефактом. Не так для Юнга.

Как сказал Юнг в книге «Воспоминания, сны, размышления »: «Насколько мы можем судить, единственная цель человеческого существования — зажечь свет во тьме простого бытия… Важность сознания настолько велика, что нельзя не подозревать, что где-то во всей этой чудовищной, по-видимому, бессмысленной биологической суматохе таится элемент смысла, и что путь к его проявлению был найден в конце концов на уровне теплокровных позвоночных, обладающих как бы случайно обнаруженным дифференцированным мозгом. , непреднамеренное и непредвиденное, и все же каким-то образом ощущаемое, ощущаемое и нащупываемое из какого-то темного побуждения.0023 11

Индивидуация — это не просто личное стремление или достижение, это часть вселенной, воплощающая сознание и гармонично приспосабливающаяся к реальности такой, какая она есть. Проблема Зла, которая для многих людей просто подрывает религию и философию, с которой никогда полностью не сталкивались, стала для Юнга вызовом, к которому нужно было подойти в развитии личности и психоанализе Бога. Индивидуация — это жизнь вещи в себе в правильном отношении к вещам, как они проявляются и каковы они есть. Именно это чувство подлинной причастности к Реальности вселенной за пределами видимости придает Юнгу некоторую привлекательность. В его философии мы чувствуем гармонию, связь, заземленность, в отличие от дистанции и раздробленности, которые мы находим в других философиях. Кантианство Юнга позволяет ему избежать фрейдистского редукционизма, ньютоновского материализма, картезианского дуализма или постмодернистского солипсизма.

Возможно, наиболее полезным его вкладом в историю философии является понимание того, что психологический тип с самого начала определяет и ограничивает суждение человека. Давайте рассмотрим некоторые современные проблемы с возможными юнгианскими решениями.

Как Фрейд и Юнг сделали психологию популярной

Главная » Блог » Когда Фрейд встретил Юнга

Два отца-основателя психотерапии произвели революцию в области психологии, сделав ее популярной.

У Зигмунда Фрейда и Карла Юнга были очень разные подходы к психологии, но оба они считаются основателями современного психоаналитического движения. Их усилия в динамичной области сделали школу психологии популярным выбором для обучения, и студенты получают онлайн-дипломы по психологии в рекордном количестве.

Из-за разных точек зрения Фрейда и Юнга большинство из нас предполагает, что два разных пионера были врагами или, по крайней мере, недружелюбно относились друг к другу; по правде говоря, они были близкими друзьями в течение довольно долгого времени.

В апреле 1906 года Фрейд начал переписку с молодым психиатром Карлом Юнгом. Позже они встретились лично, когда Юнг поехал в Вену в 1907 году, и двое мужчин стали верными друзьями. Одна только их первая встреча длилась двенадцать часов. Юнг считал Фрейда «чрезвычайно умным, проницательным и в целом замечательным», а Фрейд считал Юнга своим ровесником, даже называя его «своим старшим сыном» и считая наследником своего психоаналитического процесса.

Со временем в отношениях стали появляться трещины. Хотя Фрейд считал Юнга самым новаторским из своих многочисленных последователей, он был недоволен отказом Юнга от некоторых из его основных психоаналитических принципов. Юнг чувствовал, что концепция Фрейда о бессознательном ограничена, и вместо того, чтобы быть просто резервуаром подавленных мыслей и мотивов, как считал Фрейд, Юнг утверждал, что бессознательное также может быть источником творчества.

Хотя теоретические разногласия определили предел их дружбы, они оба признали, что соответствующие теории другого человека повлияли на их собственные идеи. В конечном итоге Юнг сформировал свою собственную влиятельную психологическую школу, известную как аналитическая психология, в то время как большая часть психоаналитических концепций Фрейда выросла непосредственно из его работы с пациентами. По мере того, как Фрейд пытался понять и объяснить их симптомы, его все больше интересовала роль бессознательного в развитии психических заболеваний.

Прочитайте некоторые из основных принципов психоаналитических теорий, разработанных Зигмундом Фрейдом и Карлом Юнгом, и решите, с кем вы больше всего согласны.

Основные концепции Фрейда

• Эдипальный конфликт — Это происходит в возрасте от трех до пяти лет, и фрейдовский Эдипов комплекс состоит из двух частей: ненависти и желания смерти к родителю того же пола, а также любви и привязанности к родитель противоположного пола.
• Перенос и контрперенос —Перенос — это технический термин, используемый для описания бессознательного переноса переживаний из одной личной ситуации в другую. Это часто происходит между пациентом и терапевтом. Контрперенос возникает, когда терапевт отвечает на проблемы переноса пациента своими собственными проблемами переноса.

Три аспекта личности

• Id — Бессознательное, обитель наших инстинктов, импульсов и подавленного материала.
• Эго — Организованная часть структуры личности, включающая защитные, перцептивные, интеллектуально-когнитивные и исполнительные функции. Сознательная осведомленность находится в эго, хотя не все операции эго сознательны.
• Суперэго — Развивается из эдипова комплекса. Моральная часть нашей личности, состоящая из эго-идеала, эталона хорошего поведения, к которому мы стремимся, и совести, того внутреннего голоса, который говорит нам, когда мы плохо себя ведем.

Основные юнгианские концепции

• Эдипов конфликт — Для Юнга Эдипов комплекс имел тенденцию относиться только к опыту детей мужского пола. Девочки испытали комплекс Электры, в котором они рассматривают своих матерей как соперников за исключительную любовь своих отцов.
• Коллективное бессознательное — Бессознательное человека состоит из личного бессознательного (вытекающего из личного опыта) и коллективного бессознательного (вытекающего из унаследованного строения мозга и общего для человечества).