404 Cтраница не найдена
Мы используем файлы cookies для улучшения работы сайта МГТУ и большего удобства его использования. Более подробную информацию об использовании файлов cookies можно найти здесь. Продолжая пользоваться сайтом, вы подтверждаете, что были проинформированы об использовании файлов cookies сайтом ФГБОУ ВО «МГТУ» и согласны с нашими правилами обработки персональных данных.
Размер:
AAA
Изображения Вкл. Выкл.
Обычная версия сайта
К сожалению запрашиваемая страница не найдена.
Но вы можете воспользоваться поиском или картой сайта ниже
|
|
Педагогический (научно-педагогический) составРаскройте значение философских терминов “агностицизм”, “скептицизм”.
Термин «агностицизм» подразумевает идеалистическое философское учение, утверждающее, что для человеческой души невозможно познание как сверхчувствтвенного, так и объективного мира и его закономерностей, достижимость истины и, следовательно, невозможно богопознание. Всякое познание, по мнению агностиков, приобретается только при посредстве органов чувств, познанием явлений. Следовательно, предметом человеческого познания может быть лишь один чувственный мир. Создаваемые человеком нравственные принципы и представления о высшем существе, о Боге, суть не более, чем результат того же опыта и деятельности души и ее естественного стремления найти вездесущую и всепроникающую силу, которая обуславливает и сохраняет мировой строй.
Основные идеи агностицизма представлены в античной философии, в софизме и скептицизме. Предмет в процессе его познания неизбежно преломляется сквозь призму наших органов чувств и мышления.
Мы получаем о нем сведения лишь в том виде, какой они приобрели в результате такого преломления. Каковы же предметы на самом деле, мы не знаем и знать не можем. Получается, что мы замкнуты миром наших способов познания и не в состоянии сказать нечто достоверное о мире, как он существует сам по себе, — вот вывод, к которому неизбежно ведет логика данного рассуждения при определенных гносеологических допущениях.
Истоков агностицизма является гносеологический релятивизм — абсолютизация изменчивости, текучести явлений, событий бытия и познания. Сторонники релятивизма исходят из скептического принципа: все в мире скоротечно, истина — и на житейском, и даже на научном уровне — выражает наши знания о явлениях мира лишь в данный момент, и то, что вчера считалось истиной, сегодня признается заблуждением. Все наше знание как бы плавает в море неопределенности и недостоверности, оно относительно, условно, конвенционально и тем самым субъективно. Итак, агностицизм есть гипертрофированная форма скептицизма.
Скептицизм, признавая принципиальную возможность познания, выражает сомнение в достоверности знаний. Психология скептицизма такова, что он тут же начинает попирать не только изжившее себя, но заодно и все новое, нарождающееся. В основе этой психологии лежит не исследовательская жажда новаторства и вера в силу человеческого разума, а привычка к «уютным», однажды принятым на веру принципам.
Скептицизм это одно из основных философских направлений, противоположное догматической философии и отрицающее возможность построения философской системы.
Различают два вида скептицизма: абсолютный и относительный; первый есть отрицание возможности всякого познания, второй — отрицание философского познания. Абсолютный скепсис исчез вместе с древней философией, относительный развит в весьма разнообразных формах.
Скепсис заключает в себе элементы отрицания и сомнения и представляет вполне жизненное и законченное явление. Так напр., скепсис Декарта есть методологический прием, приведший его к догматической философии. Во всяком исследовании научный скепсис есть живительный источник, из коего рождается истина.
Коренным вопросом для скептицизма является гносеологический, но мотивы отрицания возможности философской истины могут быть почерпнуты из различных источников. Скептицизм может повести к отрицанию науки и религии, но, с другой стороны, убеждение в истинности науки или религии может повлечь за собой отрицание всякой философии.
В новой философии, начиная с Декарта, нет места абсолютному скептицизму, но относительный скептицизм, т.е. отрицание возможности метафизического познания, чрезвычайно распространен. Исследования человеческого познания, развитие психологии, привести к усилению субъективизма. На вопрос о том, существует ли внешний мир, Юм отвечал: «Не знаю». Человек не может выйти за пределы своих собственных ощущений и понять что-либо вне себя.
Достоверное знание может быть только логическим, а предметы исследования, которые касаются фактов, не могут быть доказаны логически, а выводятся из опыта. Опыт трактуется, как поток впечатлений, причины которых не известны и не постижимы. Поскольку опыт нельзя обосновать логически, постольку опытное знание не может быть достоверным. То, что принято считать следствием, не содержится в том, что считается причиной. Мы лишь наблюдаем, что во времени следствие появляется за причиной, но это — чисто психологический фактор. Отсюда Юм делал вывод о невозможности познания объективного характера причинности. Он утверждал, что источником нашей практической уверенности служит не теоретическое знание, а вера. Скептицизм и позитивизм Юма сказались на творениях Канта.
В целом позиция скептицизма оказывается антинаучной и прорелигиозной. Постепенно скептицизм, под влиянием развития науки и методов научного познания, показавших его философскую несостоятельность, трансформируется в агностицизм.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему
Реферат
Раскройте значение философских терминов “агностицизм”, “скептицизм”.
От 250 руб
Контрольная работа
Раскройте значение философских терминов “агностицизм”, “скептицизм”.
От 250 руб
Курсовая работа
Раскройте значение философских терминов “агностицизм”, “скептицизм”.
От 700 руб
Получить выполненную работу или консультацию специалиста по вашему учебному проекту
Узнать стоимость
Релятивизм и субъективизм – PHI220 Этика и общество
Женщина-индус, бросающаяся на погребальный костер своего мужа, Фредерик Шоберл. В «Мире в миниатюре: Индостан» на Викискладе. Эта работа находится в общественном достоянии.
Ее недавно умерший муж лежал на погребальном костре, ожидая, когда его зажгут. Сотни людей из близлежащих деревень стояли, наблюдая и ожидая, когда вдова выполнит свой долг целомудрия до его кульминации. Когда костер был зажжен, женщина сделала несколько шагов к нему и заползла на труп мужа, чтобы обнять его за шею.
Боль была мучительной, но если она спешится, то опозорит свою семью и, вероятно, будет линчевана толпой. Так она и лежала.
Практика сжигания вдовы на погребальном костре ее мужа, известная как сатти или сати, была обычным явлением в некоторых частях Индии до девятнадцатого века. Чтобы позволить имуществу и имуществу покойного вернуться в руки его семьи, его вдова должна была совершить самоубийство и выполнить свой долг целомудрия, принеся себя в жертву на его погребальном костре. Также было зарегистрировано несколько случаев, когда вдовы утонули или были заживо погребены вместе со своими мертвыми мужьями. Эта практика длилась 2000 лет, пока британцы не объявили ее вне закона в 1829 году.на том основании, что это было бесчеловечно и аморально (см. Sharma 1988, 6-7).
Является ли сатти морально приемлемым только потому, что оно практиковалось и поддерживалось культурой? Достойны ли моральной похвалы британские чиновники, объявившие сатти вне закона, за то, что они навязали коренным жителям Индии внешние стандарты и подорвали их способность выполнять священные социальные ожидания? Есть ли правильный ответ на вопрос, является ли сатти морально приемлемым?
В этой главе рассматривается важный вопрос метаэтики.
Метаэтика – это раздел этики, изучающий природу морали. Он пытается ответить на вопросы: Что такое мораль? Объективна ли мораль? От куда это? Какова связь между моральными фактами, если они существуют, и этим физическим миром, с которым мы взаимодействуем? Итак, прежде чем мы разберемся, как нам надо быть и жить, мы должны сначала установить, существует ли вообще такая вещь, как то, как мы должен быть и жить в первую очередь. Один из самых важных вопросов метаэтики заключается в том, существует ли моральная реальность, которая обязывает нас независимо от наших суждений, мнений и убеждений, и существуют ли моральные факты, которые обязательно и универсально истинны. Возможно, этические кодексы просто относятся к группам людей. Возможно, нет истинной и обязательной объективной морали вне культуры, времени и личных предпочтений. Является ли мораль объективной и универсальной? Или это просто вопрос мнения и традиции?
Реализм и антиреализм
Вспомните случай, когда вы не соглашались с кем-то по поводу того, что нужно делать.
Возможно, это был друг, член семьи, знаменитость, писатель или политический деятель. Возможно, вы очень сильно чувствовали, что X — это, очевидно, правильный поступок, лучший образ действий или просто меньшее из двух зол. Человек, с которым вы не соглашались, мог чувствовать то же самое и, возможно, также объяснять свою позицию. Вы оба заявили о морали. Каждый из вас считал свою позицию правильной или истинной. Но являются ли эти утверждения о морали истинными или ложными точно так же, как истинны или ложны исторические и математические факты?
«Джордж Вашингтон был тринадцатым президентом Соединенных Штатов Америки» является ложным историческим утверждением, поскольку Джордж Вашингтон не был тринадцатым президентом Соединенных Штатов Америки. Почему это историческое утверждение ложно? Потому что это противоречит реальности. Точно так же вопрос, стоящий перед нами сейчас, заключается в том, существует ли такая реальность для морали. Существуют ли моральные факты, которые остаются верными независимо от того, что мы о них думаем? Существуют ли моральные факты, которые истинны в силу какой-то независимой от разума моральной реальности? Те, кто говорят «да», попадают в лагерь морального реализма.
А те, кто говорит «нет», попадают в лагерь морального антиреализма.
Моральный реализм — это позиция, согласно которой существуют независимые от разума факты об этике, которые являются истинными и обязательными, даже если мы убеждены в обратном. Например, моральный реалист сказал бы, что изнасилование объективно неправильно, даже если бы подавляющее большинство людей и культур считали иначе — истина «изнасилование — это неправильно» остается в силе независимо от наших мнений и суждений об изнасиловании. Реалисты расходятся во мнениях относительно того, на каком основании или в чем состоит истина этих моральных фактов, т. е. божественных заповедей, набора необходимых фактов, природы разумных существ и т. д. Тем не менее реалисты утверждают, что эти моральные факты существуют независимо от наших мнений и суждений.
Моральный антиреализм есть простое отрицание этого тезиса. Для антиреалиста не существует независимых от разума фактов о морали; мораль может быть сконструирована или просто связана с культурой.
Эта последняя версия антиреализма называется моральным релятивизмом и является предметом настоящей главы. Моральный релятивизм в широком смысле — это точка зрения, согласно которой этические кодексы соотносятся с точками зрения народов, которые их принимают. Это может означать многое, что будет обсуждаться ниже, но релятивисты обычно считают, что этические истины относятся к культуре, что этический кодекс ни одной культуры не выше чужого и что мы не должны оценивать другие этические кодексы как низшие по отношению к нашему собственному. Эта позиция подпадает под категорию антиреализма, потому что она отрицает, что моральные факты существуют независимо от нас, и вместо этого утверждает, что мораль — это просто продукт людей и культур.
Описательный релятивизм
Наиболее мягкой и наименее противоречивой формой релятивизма является описательный релятивизм. Согласно дескриптивному релятивизму, мораль и этические кодексы радикально различаются в разных культурах — и мы можем это наблюдать.
Например, в одних культурах гомосексуальность считается аморальным, а в других нет; некоторые культуры считают полигамию морально приемлемой (и ее даже следует поощрять), в то время как другие считают моногамию нравственным идеалом; некоторые культуры практикуют рабство, в то время как другие находят рабство отвратительным с моральной точки зрения и т. д. Это этическое разнообразие не только наблюдают и документируют в настоящее время культурные антропологи, но даже древние писатели, такие как Геродот и некоторые древнегреческие скептики, признавали различные способы, которыми культуры проводили браки, погребения, военные действия. дисциплина и участие в общественной жизни. Те, кто придерживается просто описательного релятивизма, придерживаются мнения, что моральные правила заметно различаются в разных культурах. Для некоторых релятивистов это предполагает ложность моральной объективности и используется в качестве доказательства в пользу более сильных версий релятивизма. Не все релятивисты утверждают, что дескриптивный релятивизм является свидетельством против моральной объективности, но релятивизм часто исходит из истины дескриптивного релятивизма и на этой основе делает более сильные заявления о моральной относительности.
Другими словами, соблюдение различных моральных кодексов в разных культурах не обязательно означает, что мораль относительна, но некоторые релятивисты используют этот антропологический факт как доказательство более сильных выводов о релятивизме, которые мы рассмотрим ниже.
Метаэтический релятивизм
Известный древний писатель Геродот сказал: «Культура — царь», основываясь на своих наблюдениях за разрозненными культурными моральными нормами (История 3.38.4) [1] . Наблюдая за радикальными различиями в том, как разные культуры практиковали религию, погребение, организацию домашнего хозяйства и даже предпочтения в еде, он пришел к выводу, что не существует никаких стандартов, кроме культурных, предписывающих хорошее и плохое поведение. Таким образом, культура является королем.
В отличие от описательного релятивизма, метаэтический релятивизм делает такого рода более сильное заявление о природе моральной истины. Метаэтический релятивизм утверждает, что моральные истины на самом деле истинны только по отношению к определенным группам людей.
Это означает, что истинность морального убеждения зависит от того, по отношению к, точка зрения человека или культуры, которая имеет веру. Кто-то в Сингапуре и кто-то в Англии могут сказать: «На улице солнечно», но возможно, что это утверждение верно только для одного из них. Точно так же метаэтический релятивизм — это позиция, согласно которой этические утверждения истинны только в том контексте, в котором они произносятся. Другими словами, когда кто-то утверждает, что некоторая практика X является моральной, то это утверждение верно, если его культура верит и живет так, как если бы X была моральной. Например, если культура придерживается мнения, что добрачные сексуальные отношения аморальны, то для этой культуры верно, что добрачные сексуальные отношения аморальны. А для культуры, считающей, что добрачные сексуальные отношения нравственно приемлемы, утверждение «добрачные половые отношения аморальны» ложно.
Обратите внимание, что это не то же самое, что сказать: «Ложь может быть морально допустима в определенных ситуациях, например, когда убийца с топором спрашивает вас, где прячется ваша семья».
Метаэтический релятивизм не связан с подобным ситуационно-специфическим методом определения того, что является моральным. Скорее он говорит, что моральные убеждения и утверждения истинны или ложны по отношению к культурам или точкам зрения, в которых они существуют.
Нормативный релятивизм
Наконец, мы рассмотрим самую сильную разновидность релятивизма: нормативный релятивизм. Это самый сильный вид релятивизма, потому что он выходит за рамки описательного и метаэтического релятивизма и предъявляет еще более высокие требования. Согласно нормативному релятивизму, ни один человек или культура не должны оценивать этические кодексы других культур как низшие, и ни одна культура не должна вмешиваться в другую культуру, чтобы помешать ей выполнять особенности своего этического кодекса. Нормативный релятивист говорит, что мы можем предпочесть специфическую мораль нашей культуры и даже иметь возможность обосновать это, но это не означает, что наша мораль превосходит мораль других.
Нормативисты-релятивисты утверждают, что, поскольку не существует объективной, независимой точки зрения, с которой можно было бы оценивать этические кодексы, ни одна культура не может с полным основанием утверждать, что ее мораль объективно выше.
На первый взгляд, это может показаться нам проблематичным по нескольким причинам. Возможно, этот принцип нормативного релятивизма сам по себе специфичен только для нашей культуры и не обязательно применим ко всем культурам. Другими словами, только потому, что моя культура принимает нормативный релятивизм, это не означает, что все культуры должны соблюдать один и тот же принцип (нормативного релятивизма) и не считать свою мораль выше. Однако если нормативный релятивист настаивает на том, что этот принцип верен для всех культур (что ни одна культура не должна осуждать мораль других культур или считать свою мораль выше), то это выглядит как признание универсальной ценности, истинной для всех культур независимо от того, от того, считают ли они это правдой.
Помните, что одной из причин, по которой релятивисты отрицают моральную объективность, является неправдоподобность существования универсальных ценностей и моральных фактов, которые мы можем узнать. И все же, если нормативный релятивист считает, что ни одна культура не должна критиковать мораль другой культуры (и что этот принцип верен для всех культур), то это именно тот универсальный моральный факт, который релятивист отрицает.
Проблема морального разнообразия
Как мы видели в разделе, посвященном дескриптивному релятивизму, проблема морального разнообразия часто используется в качестве доказательства в защиту релятивизма. Релятивизм, кажется, предлагает лучшее объяснение того, почему в мире существует так много моральных разногласий. Моральные разногласия также имеют тенденцию более глубоко наблюдаться между культурами, а не внутри культур. Например, релятивист может указать, что культуры расходятся во мнениях относительно морали гомосексуализма — в некоторых странах гомосексуальные практики запрещены законом, а в некоторых даже караются смертью (Bearak and Cameron, 2016).
Возможно, более ярким примером является контроль над рождаемостью. В то время как некоторые страны объявили искусственный контроль над рождаемостью незаконным, 92% американцев считают, что контроль над рождаемостью приемлем с моральной точки зрения, и большинство западных стран легализовали большинство методов контроля над рождаемостью (Gallup, 2019; Kirk, et al., 2013). Это кажется аргументом в пользу релятивизма, поскольку, если мораль соотносится с культурами, то можно было бы ожидать, что моральные разногласия будут наиболее очевидными и глубокими при сравнении этических кодексов разных культур. Чем более разные культуры, тем более разные этические кодексы.
У морального реалиста, утверждающего, что существуют объективные истины о ценностях, есть два возможных ответа на проблему морального несогласия. Первый ответ заключается в том, чтобы подвергнуть сомнению размах и глубину моральных разногласий между культурами. Некоторые реалисты утверждают, что различия между моралью в культурах больше связаны с различиями в знаниях о мире, чем с фактическими моральными разногласиями.
Например, представьте себе культуру, в которой практикуется сеницид — санкционированное убийство пожилых людей. Когда человек в группе достигает пятидесяти лет, ожидается, что он подвергнется церемониальному убийству чести. На первый взгляд кажется, что эта практика противоречит моральным чувствам и интуиции людей, которые не занимаются этой практикой.
Но предположим, что кто-то узнает новую информацию о том, что эта группа практикует убийство из-за своих особых взглядов на загробную жизнь. Они верят, что в загробной жизни человек живет в том же теле, в котором умер. Чтобы строить хижины, находить пищу и создавать семью в загробной жизни, человек не должен был умереть в таком преклонном возрасте, чтобы его тело не могло быть полезным для этих вещей. По этой причине члены группы гарантируют, что их пожилые люди смогут успешно преодолеть трудности загробной жизни, закончив свою жизнь до того, как их тела станут дряхлыми.
Теперь их практика самоубийства основывается на ценностях заботы и сострадания к пожилым.
Большинство людей может ужаснуться такой практике, но здесь разногласие касается не ценностей и морали, а фактов о мире. Те, кто в ужасе, могут не думать, что пожилые люди живут в загробной жизни в тех же телах, в которых они умерли. Если бы они это сделали, они, возможно, не сочли бы эту практику столь нежелательной. Таким образом, объективист мог бы утверждать, что многие предполагаемые моральные различия, которые мы наблюдаем между культурами, больше похожи на этот случай, когда разногласие касается неморальных, а не моральных фактов.
Второй ответ объективиста состоит в том, чтобы подвергнуть сомнению основное предположение, сделанное релятивистом, когда он рассуждает о проблеме морального разнообразия. Аргумент релятивиста против моральной объективности состоит из двух шагов: во-первых, он предполагает, что если бы существовала объективная мораль, то не было бы такого морального разнообразия, а во-вторых, затем он отвергает моральную объективность из-за наличия морального разнообразия.
Но почему мы должны принять это первое предположение? Почему мы должны предполагать, что если мораль объективна, люди не будут спорить?
Предположим, я даю своим ученикам решить квадратное уравнение, и все они дают разные ответы. Означает ли наличие многих ответов отсутствие правильного ответа? Конечно, нет. В математике часто есть правильный ответ на задачу, независимо от того, решили мы ее или нет. Если мораль работает таким образом, как математика, то это может показать нам, что правильные моральные ответы трудно получить, но это, конечно, не показывает, что правильного ответа не существует. Предположение релятивистов о том, что не было бы морального разнообразия, если бы моральная объективность была истинной, явно ложно.
Возражения против релятивизма
По отношению к кому?
Одна из трудностей морального релятивизма в целом состоит в том, чтобы ответить на вопрос о том, что такое культура или что считается подходящей совокупностью людей, по отношению к которым или от которых зависит мораль.
Является ли деревня достаточно большим населением, чтобы иметь свой собственный действующий этический кодекс? Или мораль относится только к национальным правительствам и установленным ими законам? Возможно, моральный субъективизм — правильная форма релятивизма, а мораль сводится к суждениям индивидов, причем каждого отдельного субъекта достаточно, чтобы образовать моральное сообщество с этическим кодексом.
Это серьезная проблема для релятивизма, потому что понятие культуры настолько расплывчато и плохо определено, что становится почти бесполезным для этических дискуссий. Рассмотрим пример раннего аболиционистского движения в Соединенных Штатах до отмены рабства: было ли неправильно для группы людей в Америке придерживаться взглядов против рабства, учитывая, что большая часть страны была сторонником рабства, а законы отразили такие убеждения? Разве неправильно, что группы меньшинств в других странах придерживаются взглядов, противоречащих общественному мнению и писаному закону? Если метаэтический релятивизм верен, то моральное утверждение истинно, если оно согласуется с моральным воззрением культуры, и ложно, если оно не соответствует.
Это означало бы, что аболиционисты придерживались ложной моральной точки зрения, поскольку она расходилась с точкой зрения более широкой культуры.
Возможно, релятивист может ответить, что аболиционистское движение было достаточно большим, чтобы считаться культурой, и, следовательно, является законной моральной позицией, даже если оно отличалось от точки зрения большинства в этой стране. Но это просто отодвигает вопрос еще на один шаг назад: если бы аболиционистов было всего сто членов, было бы этого достаточно, чтобы образовать культуру? А если их всего двадцать? Где, если бы их было всего два? Один? На каком основании релятивист определяет «культуру», чтобы сделать ее значимой для этической дискуссии?
Некоторые вещи кажутся неправильными
Наиболее распространенные ответы на релятивизм приходят в форме так называемого reductio ad absurdum — форма аргумента, предназначенная для опровержения точки зрения, показывая нам трудное или абсурдное (отсюда имя) выводов, к которым приведет мнение, на которое дается ответ.
Если последствия достаточно контринтуитивны или нелепы, то мы вправе отвергнуть эту точку зрения как ложную. Например, если бы я утверждал, что каждый человек должен быть штатным врачом, вы могли бы ответить, что если бы каждый был штатным врачом, то не было бы штатных политиков, пожарных, полицейских, учителей, гуманитарных работников, строители, художники и т. д. У нас не могло бы быть функционирующего общества, если бы моя позиция была верна. Нам нужно больше, чем просто врачи, работающие полный рабочий день, чтобы иметь целостное общество. Таким образом, моя позиция приводит к абсурдным последствиям и заведомо ложна! В следующем разделе сначала будут рассмотрены три основные проблемы, с которыми сталкивается релятивизм.
Если релятивизм верен, то трудно избежать вывода о том, что некоторые явно неправильные действия на самом деле морально приемлемы просто потому, что они практикуются в некоторых культурах. Большинство людей сегодня думают, что сжигать вдов на погребальных кострах действительно аморально, хотя когда-то это практиковалось большой группой людей.
Релятивистская позиция, однако, обязывает ее признать, что даже такие практики, как сатти , калечащие операции на женских половых органах, детоубийство и рабство, морально приемлемы для культур, которые не считают их аморальными. А поскольку релятивист отрицает наличие объективной морали или общепризнанных ценностей, то не существует независимого стандарта, по которому можно было бы оценивать поведение и этические кодексы.
Некоторые релятивисты, такие как Дэвид Вонг (2009), видят силу этой проблемы и пытаются обойти ее, признавая, что некоторые морали лучше, потому что они лучше удовлетворяют потребности людей, одинаковые во всех культурах. Однако эта попытка спасти релятивизм, похоже, подрывает сам релятивизм! Признавая, что некоторые виды морали лучше, поскольку они лучше помогают людям в процветании, релятивист признал, что существует по крайней мере один моральный факт, который является истинным независимо от культуры или точки зрения, а именно, что человеческое процветание и благополучие являются хорошими и мы должны стремиться максимизировать их.
Если релятивист считает, что этот факт верен независимо от того, что кто-либо думает по этому поводу, и если культуры, чья мораль лучше способствует человеческому процветанию и благополучию, выше морали или культуры, которые препятствуют человеческому процветанию и благополучию, тогда это признание обесценивает релятивистскую позицию. Признание того, что некоторые морали объективно лучше других, предполагает, что существует некий независимый стандарт или набор фактов, по которым мы можем судить о морали и этических кодексах. Как только принимается допущение некоторого независимого(ых) условия(ий), кажется, что мы больше не думаем релятивистски, а объективно.
Релятивизм и терпимость
Этот последний пункт связан с другим аргументом, выдвинутым в пользу релятивизма, а именно с тем, что он способствует терпимости. Удивительно, но релятивист хочет, чтобы мы относились к предмету этики со смирением и не торопились осуждать поведение, отличное от нашего, как аморальное.
Идея состоит в том, что если мы признаем, что этический кодекс одной культуры не превосходит другой, то наша способность практиковать терпимость естественным образом возрастает, поскольку все морали равны. Утверждается, что релятивизм делает моральное превосходство неоправданным.
Каким бы благородным это ни казалось, оно сталкивается с той же проблемой, которую мы обсуждали ранее: если все морали равны, то почему мы должны считать терпимость универсальной ценностью? Если релятивизм верен, то никакие этические кодексы не превосходят других, так почему же мы должны думать, что этический кодекс, поощряющий терпимость, лучше, чем этический кодекс, игнорирующий терпимость? Утверждая, что мы должны предпочесть релятивизм на том основании, что он лучше помогает нам поощрять и оправдывать терпимость, релятивист признал существование по крайней мере одной универсальной ценности, по которой можно судить обо всех моральных принципах, а именно терпимости. Наличие этой универсальной ценности — этого объективного факта о том, как мы должны жить и вести себя, — подрывает сам релятивизм, поскольку допускает, что есть по крайней мере одна ценность, которая не является относительной.
Более того, терпимость часто является адекватной реакцией на взаимодействие с позициями, убеждениями и поведением, которые отличаются от наших собственных. Но разве некоторые виды поведения и моральные взгляды не заслуживают терпимости? Несомненно, уместно проявлять нетерпимость к жестокому обращению с детьми, идеологической обработке, рабству, бессмысленному насилию, угнетению уязвимых и т. д. В то время как терпимость, очевидно, уместна и даже необходима в некоторых ситуациях, нетерпимость и даже негодование и моральное возмущение, безусловно, уместны и оправдан перед лицом зла.
Нет места для социальной реформы и прогресса
Одним из сильнейших возражений против релятивизма является идея о том, что если релятивизм верен, то не может быть такой вещи, как социальная реформа или нравственный прогресс. Если этический кодекс каждой культуры одинаково хорош и правилен, то когда страна меняет свой этический кодекс с прорабского на антирабовладельческий, это моральное изменение является просто изменением, а не улучшением.
Нравственное совершенствование и прогресс требуют наличия некоего стандарта, к которому приближается общество или этический кодекс; они также влекут за собой, что последующая мораль лучше, чем предыдущая мораль, но опять же это нельзя сказать, если релятивизм верен.
Когда Соединенные Штаты отменили рабство и сегрегацию и дали женщинам и меньшинствам право голоса, их этический кодекс претерпел изменения. Но чтобы сказать, что она претерпела улучшения, нужно сказать, что порабощение афроамериканцев, отделение белых от черных и недопущение женщин и меньшинств к голосованию объективно хуже, с моральной точки зрения, чем их противоположности. Релятивизм не может последовательно поддерживать такую позицию, поскольку релятивизм влечет за собой прямо противоположное, а именно, что не существует объективных стандартов морали, а мораль соотносится с сообществами. Если сообщество решает, что оно хочет одобрить X, а затем решает морально осудить X, то обе эти морали равны. Ни одна мораль не выше другой.
Тем не менее, это похоже на очередную пулю. Релятивизм подразумевает, что определенные случаи очевидного морального улучшения являются просто примерами морального изменения, а не морального прогресса. Работа Уильяма Уилберфорса по прекращению работорговли в Британской империи, жизнь Мартина Лютера Кинга-младшего и, в конечном итоге, его мученичество, посвященное защите равенства и искоренению расизма, а также бесчисленное множество других образцов морали, которые смогли увидеть прошлую культуру, закон, и принятый обычай признавать нравственные истины, которые со временем замалчиваются или затемняются, действительно способствовал нравственному прогрессу. Утверждение иного кажется сильно противоречащим здравому смыслу.
Заключение
Большая часть релятивизма, поддерживаемого обычными людьми, удивительно коренится в добродетелях терпимости к противоположным взглядам и смирении в собственных позициях, и в этом отношении его можно приветствовать. Однако такой релятивизм часто одобряется без должного уровня критической оценки, что неизбежно показывает непоследовательность, нежизнеспособность и даже аморальные последствия релятивизма.
К таким последствиям относятся:
- Нравственный прогресс невозможен.
- Некоторые явно аморальные формы поведения, такие как рабство и угнетение женщин и меньшинств, являются морально приемлемыми просто потому, что они пользуются признанием в культуре.
Именно по этим причинам, среди прочего, согласно опросу 2009 года, только 27,7% профессиональных философов являются антиреалистами, и лишь небольшая часть из них поддерживает релятивизм в отношении этики (Bourget and Chalmers 2014, 34). Релятивизм противоречит многому из того, что кажется фундаментальным для человеческого опыта. Мы съеживаемся, когда вспоминаем зверства американского рабства, Холокост и изнасилование в Нанкине. Мы видим неправильность этих злодеяний так же, как видим правильность 2 + 2 = 4. Релятивизм страдает от нескольких серьезных проблем, и это должно заставить нас усомниться в его способности объяснить природу морали.
Ссылки
Беарак, Макс и Дарла Кэмерон.
2016. «Вот 10 стран, где гомосексуальность может быть наказан смертью». Вашингтон Пост. , 16 июня. 2/?noredirect=on&utm_term=.d92923f8861d
Бурже, Дэвид и Дэвид Дж. Чалмерс. 2014. «Во что верят философы?» Философские исследования 170(3): 465-500. https://philpapers.org/rec/BOUWDP
Гэллап. 2019. «Моральные проблемы». http://www.gallup.com/poll/1681/moral-issues.aspx
Геродот. (5 век до н.э.) 1920. Истории, изд. А. Д. Годли. Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.
Кирк, Крис, Чаранья Кришнасвами, Кэти Меснер-Хейдж, Скай Николлс. 2013. «Репродуктивные права во всем мире». Шифер. 30 мая. http://www.slate.com/articles/news_and_politics/map_of_the_week/2013/05/abortion_and_birth_control_a_global_map.html
Шарма, Арвинд. 1988. Сати: Исторические и феноменологические очерки . Дели, Индия: Мотилал Банарсидасс.
- См. Геродот, Истории, в Электронная библиотека Персея , изд. Джеффри Р. Крейн, http://data.perseus.org/citations/urn:cts:greekLit:tlg0016.tlg001.perseus-grc1:3.38.4 ↵
Джеффри Р. Крейн, http://data.perseus.org/citations/urn:cts:greekLit:tlg0016.tlg001.perseus-grc1:3.38.4 ↵
Объективно-субъективное различие — Philosophical Vegan Wiki
Работа в процессе.
Объективная мораль часто является предметом притворства, посредством чего утверждается, что моральный объективизм предполагает существование моральных свойств, таких как правильность и неправильность, которые существуют независимо от естественных свойств мира. В то время как некоторые формы морального объективизма включают такие независимые свойства (например, грех или карма в некоторых сверхъестественных системах), это не относится ко всей объективной морали, и поэтому это обобщение является результатом непонимания того, что означает объективная мораль, и работает против рациональной морали и моральный дискурс.
Это особенно большая проблема среди скептиков и атеистов, сообщества которых имеют существенное пересечение с веганским сообществом (которое в основном не является теистическим).
Разговорное непонимание объективизма (убеждение, что он может исходить только из теизма) может привести к отклонению от субъективизма, который является препятствием в веганской работе как в мотивации активистов, так и в облегчении диалога с теми, кто находится на другом конце.
Многие веганы считают веру в моральную ценность животных не более чем личным чувством, которое другие либо разделяют, либо нет, и они думают, что пропаганда этого среди других приравнивается к религиозному прозелитизму… поэтому они не будут этого делать. А с другой стороны (атеисты, не являющиеся веганами) тоже закроют дискурс на этом основании. Важно исправить неправильные представления об объективной морали, чтобы показать нетеистическим веганам (большинство из нас по многим опросам), что это нормально выступать за включение животных в мораль, не лицемеря, например. неприязнь к религиозным попыткам навязать аналогичные вопросы в отношении абортов и т. д.
Защита с позиции морального реализма не требует «думать, что у вселенной есть мнение»; мы хотим убедиться, что веганы понимают это и их не заставит замолчать соломенная интерпретация сообщества скептиков (и чтобы они знали, как реагировать, когда скептики пытаются заставить их замолчать за защиту животных).
В данной статье мы рассмотрим различия между философскими позициями морального универсализма (морального объективизма) и морального релятивизма , и между родственными понятиями (соответственно) морального реализма и морального субъективизма .
На практике эти понятия можно разделить на две большие группы:
- Цель: Моральный объективист, универсалист, реалист
- Субъективное: Моральный субъективист, релятивист, нереалист. также универсальные (объективные), такие как теория божественного повеления, которая утверждает, что мораль универсальна (объективна) и зависит от субъективных мнений разума (разума Бога). Однако такие позиции, вероятно, страдают непоследовательностью, см. Euthyphro.
Содержание
- 1 Моральный универсализм против морального релятивизма
- 1.1 Аргумент сторонников универсализма
- 1.2 Произвольный субъективно-релятивистский спектр
- 2 Моральный реализм против морального субъективизма
- 2. 1 Независимость разума
- 2.2 Последствия и ограничения универсализма
- 2.
- 3 Евтифрон
- 4 Консенсус
- 5 Уильям Лейн Крейг и Строумен из сообщества скептиков
- 6 Натуралистический реализм
- 6.1 Рейлтон Реализм
- 6.2 Корнеллский реализм
Наиболее легко объяснимое различие между моральным универсализмом и моральным релятивизмом заключается в том, что моральный универсализм утверждает, что мораль универсальна, а это означает, что моральные принципы применимы ко всем и везде. Проще говоря, то, что неправильно для меня здесь и сейчас, неправильно и для вас. Моральный релятивизм, напротив, считает, что существуют моральные принципы, которые не применимы ко всем и везде и зависят от мнений человека (индивидуалистический субъективизм), культуры (культурный субъективизм) и т.п.
Однако важно не путать Универсализм с Абсолютизмом. Абсолютизм предписывает конкретные действия и не учитывает обстоятельств, тогда как Универсализм может ссылаться на общие принципы, а не только на конкретные действия.
Например. универсальный принцип может предписывать действия для уменьшения вреда, а не, например, абсолютистский принцип «никогда не лгать», который применим даже к убийце, спрашивающему, где прячется его будущая жертва (таким образом причиняя вред).
Абсолютизм — это форма Универсализма, но не весь Универсализм является Абсолютистским (точно так же, как Собаки — это разновидность Млекопитающих, но не все Млекопитающие — Собаки). В современной моральной мысли абсолютистский универсализм потерял популярность, и ассоциации с абсолютизмом часто подталкивают людей, незнакомых с альтернативными формами универсализма, к релятивизму.Все становится сложнее, когда мы можем сформулировать культурный релятивизм как универсальные законы, такие как «Всегда правильно следовать правилам вашей культуры» или даже «всегда правильно делать то, что вы считаете правильным», что может показаться как универсальное, так и относительное. Потому что единственный способ создать противоречие — это создать культуру с правилом не следовать правилам этой культуры (что обесценит саму себя) или считать неправильным делать то, что вы считаете правильным (опять же, самообесценивание).
), такое запутывание может показаться последовательным.Таким образом, чтобы правильно понять различие между моральным универсализмом и релятивизмом в любом полезном смысле, мы должны понимать Универсализм как правило или набор правил, который НЕ служит просто указателем на какой-то другой произвольный набор правил; то есть мы должны понимать его как объективный по своей природе, где релятивизм является указателем на какой-то другой набор правил (культурный или личный).
Аргумент сторонников универсализма
В философии преобладает мнение, что мораль универсальна.
Основной аргумент в пользу универсализма носит семантический характер: утверждение, что мораль по определению универсальна, и, как следствие, если правило не универсально, то оно не является моральным правилом. Сторонники этой линии рассуждений апеллируют к традиционному использованию и значению морали, например, в религиях, согласно которым моральные правила применяются повсеместно.
Более того, моральный универсализм согласуется с восприятием здравого смысла (еще один существенный вклад в семантику), что при обсуждении противоречивых моральных утверждений, например. «мучить детей — это хорошо» против «мучить детей — это нехорошо» (высказаны двумя разными людьми), только одно из этих утверждений может быть правильным. Это соответствует очевидной телеологии (использованию) морали в дискурсе; не имеет смысла, что люди просто высказывают свое мнение друг о друге, как если бы они обсуждали свои любимые цвета и считали, что никто не прав или не прав в этой теме.Однако семантические аргументы часто не очень убедительны, а аргументы против несубъективистского морального релятивизма гораздо мощнее:
Произвольный субъективистско-релятивистский спектр
Обычно считается, что существует нечто вроде спектра между субъективизмом на уровне индивидуального ума и более масштабным культурным релятивизмом.
Однако несубъективистский моральный релятивизм сталкивается с проблемами, когда границы, определяющие мораль, очень легко ломаются и зависят от субъективной интерпретации.
Например, культура распадается на субкультуры до тех пор, пока не будет достигнут индивидуальный уровень, и нет четкого метода, с помощью которого можно было бы установить объективную культурно относительную систему отсчета. Эта проблема (которая до сих пор не имеет решения) заставляет реалистов занимать универсалистскую позицию, чтобы избежать противоречий или апелляции к произвольным социальным границам (или вынуждает их к субъективизму). Это не означает, что контекст общества не может иметь отношения к реалистам, т.е. в отношении последствий действий в консеквенциалистской системе, но мораль не может быть определена исходя из самих социальных правил.
Моральный реализм и моральный субъективизм определяются* приверженностью следующим тезисам (где суждение означает утверждение, подходящее для истинности или ложности):
Моральный реализм
- моральные утверждения выражают предложения
- некоторые моральные утверждения верны
- моральные утверждения истинны или ложны в силу независимых от разума свойств мира
Моральный субъективизм
- моральные утверждения выражают предложения
- некоторые моральные утверждения верны
- моральных утверждений являются истинными или ложными в силу зависящих от разума свойств мира
* обратите внимание, что эти определения не предназначены для включения многих нереалистических позиций, таких как некогнитивизм.
Смотрите блок-схему (справа) для более полной схемы.Независимость от разума
Важно оценить широкий спектр интерпретаций зависимости от разума/независимости от разума, и что в значительной степени эти интерпретации стирают грань между этими категориями, что бесполезно.
Значимые интерпретации создают четкую линию, которую мы используем здесь. Когда мы говорим о зависимости от разума, мы имеем в виду, что это мнение разума, одного , а не , иначе предназначенный для отражения объективных фактов вне этого разума, что делает что-то моральным или нет. Это вера; тот, у которого нет присущей ему истинностной ценности, помимо факта самой веры.- Убеждение «Шоколад вкусный». это мнение.
- Убеждение «Боб думает, что шоколад вкусный». это убеждение в факте, которое призвано представить объективный факт мнения, которого придерживается Боб.
Это крайне важно понять, чтобы понять функциональные границы зависимости от разума. Если мы считаем, что убеждение «Боб думает, что шоколад вкусный» зависит от разума, несмотря на то, что существует объективная истинностная ценность утверждения вне разума, который верит в него на том основании, что разум вовлечен в описываемый сценарий, тогда все становится разумом. -зависимые: не только психология, но и вся наука, которая на каком-то уровне основана на наблюдении или интерпретации разумом.Люди могут верить, что мораль является или не является независимой от разума, но утверждение, что мораль НЕ может быть независимой от разума на том основании, что о ней думают, анализируют, воздействуют или измеряют ее воздействие на умы, неразрывно связано к более глубокому фактическому субъективизму о реальности и вселенной (часто магическое мышление).
Последствия и ограничения универсализма
Теперь, если мы собираемся придерживаться формы морального универсализма, мы должны либо принять моральный реализм, либо форму субъективизма идеального наблюдателя.
Где теория идеального наблюдателя — это теория, в которой моральные действия определяются идеальным наблюдателем, таким как Бог, или вымышленным идеально рациональным агентом.Однако, если эти идеальные наблюдатели НЕ являются ненатуралистическими/магическими в некотором роде (обладают душой или свободой воли, которые не связаны с детерминизмом или разумом), потому что натуралистические идеальные наблюдатели действуют по определенным правилам, которые являются независимыми от разума (например, идеально разумный агент ведет себя в соответствии с логическими и математическими концепциями, такими как теория игр), эти взгляды снова превращаются в реализм.
Таким образом, единственный способ придерживаться универсализма, не принимая реализм (натуралистический или нет), — это принять ненатуралистическую форму субъективизма идеального наблюдателя. быть богом, это несовместимо с материалистическим атеизмом.
Евтифрон — знаменитый диалог между Сократом и одноименным Евтифроном, описанный Платоном.
Это сводится к тому, что Сократ бросил вызов концепции благочестия и его отношения к богам (для наших целей, к добру).«Любят ли благочестивое боги, потому что оно благочестиво? Или оно благочестиво, потому что любимо богами?»
Это важный вызов обоснованию морали божественным повелением.
Если Бог любит добро, потому что оно добро, то мы имеем дело с несубъективистской формой морального реализма, который просто передается человечеству более мудрым существом, которое учит нас факту вселенной. Это последовательный подход, который поддерживается писаниями многих религий (см. Плохие плоды), но это также и реалистическая интерпретация, и сама по себе она не может определить, что такое мораль.
Если, с другой стороны, добро просто определяется тем, что Бог произвольно предпочитает, тогда мы вступаем в противоречие с типичной интуицией теистов, и перед теистом стоит задача объяснить, почему мы должны считать слово Бога по этому вопросу более важным, чем слово Стива. слово (любое случайное лицо).Конечно, вызов можно оставить без ответа, а авторитет Бога можно принять только на основании утверждения (неудовлетворительного, но потенциально квалифицируемого как субъективный универсализм), но обычно это неудовлетворительно. Однако неясно, будут ли какие-либо фактические или потенциальные ответы удовлетворять требованию субъективности. В ответ на вызов нравственному авторитету Бога начинающий апологет часто апеллирует к тому факту, что Бог создал человека, намекая на объективный нравственный закон во Вселенной выше чем и вне Бога, который говорит, что творение должно подчиняться создателю, потому что это его цель; это потенциально возвращает нас обратно к моральному реализму (хотя и с риском релятивизма). Более профессиональное объяснение, как правило, состоит в том, что Бог в некотором роде объективен, а Стив — нет, или ссылка на метафизическую субстанцию греха или кармы, которая присуща законам реальности (а не только мнение Бога, хотя реальность может сотворен Богом), что снова возвращает нас к чему-то вроде реализма, потому что знание или предпочтения, которыми обладает этот Бог, уже не являются субъективными явлениями, равно как и метафизическая субстанция, проявляющая нравственность (или, по крайней мере, не более субъективна, чем все остальное, что мы считаться реальным по прихоти Бога).
Таким образом, хотя по крайней мере на первый взгляд кажется, что определения допускают субъективистский универсализм, на практике любое серьезное исследование, кажется, раскрывает объективную основу, используемую для обоснования этих законов.
Среди философов не существует подавляющего консенсуса по любым темам, и распространенной проблемой в академической философии является антистатус-кво или предвзятость к оригинальности. Философы склонны занимать необычные позиции ради новизны или как противники, что по-разному и хорошо, и плохо; Хорошо, когда аргументируется каждая мыслимая позиция и ничего не упускается, но плохо, потому что это сбивает с толку общественность в целом и подрывает доверие к философии, в отличие от областей эмпирической науки, где широко распространено согласие по основным вопросам. разницу трудно преодолеть без экспериментального подтверждения).
Однако согласно обзору, проведенному philpapers [1], большинство философов придерживаются той или иной формы морального реализма.
Объективность и субъективность были разбиты на две грубые категории в совместно продвигаемой соломенной версии дискуссии: онтологическая и эпистемологическая.
Считается, что онтологически объективное и субъективное определяется на основе того, «вселенная имеет мнение» или нет, в частности, непогрешимое мнение; который для теистов есть Бог. Субъективное, согласно как скептикам, так и теистам, является определением, которое полностью доступно для захвата: что бы вы ни называли моралью, это то, чем является мораль в вашей системе, и ни одна система объективно не предпочтительнее любой другой.
Оба коллективно отвергают разум и дедукцию как средства достижения объективного определения морали или обосновывают или опровергают любую систему морали как объективно предпочтительную, обычно потому, что разум «зависит от разума» (в самом широком и бесполезном смысле, как обсуждается здесь) и подвержен ошибкам. «Независимый от разума» в этом широком смысле и «безошибочный» — крайне плохие определения «объективности», которые делают этот термин бессмысленным вне теистического контекста, и, как обсуждается в этой статье, также применимы ко всей науке (скептики стреляют в себя).
шаг, сделав эти заявления, отдав победу теисту, согласившись на благоприятные условия, как указано ниже).Некоторые самоидентифицирующие себя онтологические субъективисты, по-видимому, утверждают, что разум может исключить определенные моральные системы как противоречащие друг другу (см. Название Черты), но затем отрицают, что такой процесс делает какие-либо онтологически объективные заявления о морали на основе непроверенного предположения что существуют другие жизнеспособные системы морали, или что ничто не мешает людям иметь внутренне противоречивые «системы» морали и якобы отсутствие противоречий не делает моральную систему лучше или более объективной, чем другая.
Эпистемологически объективное и субъективное рассматривается на основе методологии получения правильного действия из установленного определения морали. Является ли это определение объективным, основанным на мнении вселенной или непогрешимого бога, или субъективным (по крайней мере, для скептиков), считается, что это не имеет значения.
Скептики обычно считают, что объективная эпистемология — это наука, а рекомендации, вытекающие из метода, зависят от того, что вы хотите максимизировать или какой цели вы хотите служить. Наука ЕСТЬ объективная методология в том смысле, что она контролирует предвзятость, и она также независима от разума в полезном смысле, но она не является «объективной», основанной на специальных определениях Уильяма Лейна Крейга/скептика, которые поддерживают теизм: она не безошибочна и не полностью «независимый от разума» в широком смысле, имеющий какое-либо отношение к разуму благодаря наблюдению, интерпретации и даже тому факту, что разум был вовлечен в любом месте в цепи событий или ее концепции или понимании.
Теисты, используя свое специальное определение, заявляют, что человеческое рассуждение, поддерживающее объективную достоверность науки, «зависит от разума» (в широком/бесполезном смысле, как уже отмечалось) и склонно к ошибкам, как и практика самой науки, и обычно апелляционно к основанной на вере эпистемологии по большинству моральных вопросов (или основанной на вере причине и науке, как пресуппозиционалисты).
Скептики совершают явную ошибку, апеллируя к науке как к объективной, эпистемологическую достоверность которой поддерживает разум, но затем отвергая разум как возможное средство для вывода онтологически объективных истин.
Это извращение ключевых определений и использование многочисленных ложных дихотомий выгодно только апологетам теизма.
Скептики в данном случае откровенно противоречат сами себе.
Если скептик отвергает специальное определение теистов «объективного» как непогрешимого и совершенно независимого от разума в самом широком смысле, используя разумные определения независимости разума и не требуя непогрешимости, тогда можно принять достоверность разума как объективной, а, следовательно, науку эпистемологически объективной, а затем утверждают, что не существует средств, с помощью которых разум может обосновать онтологически объективную мораль. Однако, учитывая, что это утверждение против возможности разума когда-либо обосновать онтологически объективную мораль является вопросом доказательства отрицательного, маловероятно, что какой-либо такой аргумент появится (часто цитируется «проблема «должен ли»», хотя это необоснованное утверждение).
а не аргумент).
Из-за этого любой скептик, делающий такие абсолютные заявления против объективной морали, но принимающий разум, действует на той же вере, что и теисты.Честный и последовательный скептик этой склонности вместо этого должен поддержать третью позицию: онтологический агностицизм .
Или даже что-то другое в целом, которое отвергает ложную дихотомию, рассматривающую выбор моральной теории как полностью субъективную или объективную, в пользу приписывания различных состояний объективной лжи одним моральным теориям, которые опровергнуты, и агностицизма другим, которые недоказанны.
Учитывая также, насколько очевидно, что некоторые моральные утверждения и системы непоследовательны и противоречат сами себе, даже немного информированный, честный и последовательный скептик такой склонности фактически должен быть (как и в случае с атеизмом в отношении некоторых определений бога, содержащих противоречия) Онтологически «гностичен» к объективным утверждениям против противоречивых моральных систем и в остальном онтологически агностичен к другим и в той или иной степени скептичен в зависимости от их правдоподобия.
Короче говоря, соломенная версия этого аргумента не делает ничего, кроме как ставит вопрос о теизме, потому что используемые определения и представленная ложная дихотомия не делают ничего другого невозможным без противоречия. Путем ложной дихотомии и определений он по своей сути исключает из рассмотрения широкий круг существенных философских позиций (фактически 90 237 большинства 90 238 позиций, которых придерживаются философы) без возможности аргументировать их, потому что они не являются ни «мнением Бога/ Вселенная определяет мораль» или «Мораль — это то, чем вы хотите ее видеть». Скептики, которые утверждают, что людям всего 9 лет0237 сбит с толку по поводу различия между онтологией и эпистемологией, создают отвлекающий маневр, чтобы скрыть собственное невежество в теме и нечестное обращение с этими терминами, специально созданное теистическими апологетами, а затем полностью проглоченное сообществом скептиков, чтобы исключить позиции, которые не являются ни тем, ни другим.
теистический абсолютизм и релятивизм. Неясно, делают ли они это из-за глубокого незнания философского дискурса, или же они осознают, что делают, и просто не хотят спорить с этими другими содержательными позициями, потому что они предпочитают сражаться с подставным лицом теистического абсолютизма. как единственную альтернативу своим собственным релятивистским убеждениям (и просто слишком глупы, чтобы понять, что отдают победу апологетам из-за своих наглых противоречий).Меньшинство скептиков (и, возможно, большинство, когда их загоняют в угол в споре) являются «субъективистами» в отношении онтологии и эпистемологии; это фактические субъективисты, и они не участвуют в конкретных противоречиях, упомянутых выше. Для обсуждения этого см. Фактический релятивизм.
Натуралистический реализм относится к теориям морального реализма, в которых моральные свойства, такие как правильное и неправильное, относятся к естественным свойствам, таким как благополучие. Они делятся на две основные категории: теории, в которых моральные свойства сводятся к естественным свойствам, и теории, в которых они не сводятся (т.
Е. В которых моральные свойства несводимы к естественным свойствам). В следующих разделах мы опишем ведущие современные взгляды на реализм Рейлтона (приводимый) и реализм Корнелла (неприводимый).В следующих разделах мы будем использовать материал из книги Миллера «Введение в современную метаэтику» [2].
Реализм Рейлтона
Реализм Рейлтона утверждает, что моральные свойства сводятся к набору естественных свойств N (например, состояния мозга, эквивалентные счастью и страданию). Он предлагает следующие редукции моральных терминов
- неморальное благо : Благо индивидуума состоит в том, чего он хотел бы сам хотеть или преследовать, если бы он рассматривал свое нынешнее положение с точки зрения, полностью и ясно осведомленной о себе и своих обстоятельствах, и полностью свободен когнитивной ошибки или провалов инструментальной рациональности.
- Моральная правильность : x является морально правильным тогда и только тогда, когда x был бы одобрен идеально инструментально рациональным и полностью информированным агентом, рассматривающим вопрос «Как лучше всего максимизировать количество неморального добра?» от a социальной точки зрения, при которой интересы всех потенциально затрагиваемых лиц учитывались в равной степени.
Корнеллский реализм
Корнеллский реализм утверждает, что моральные свойства, такие как правильное, неправильное, хорошее, плохое и т. д., являются естественными свойствами, но не сводятся к неморальным свойствам.
Но сначала: что означало бы для моральных свойств быть естественными свойствами, если они не сводимы к неморальным свойствам? Согласно нередукционистам, моральные свойства «составлены» или «супервентны» над неморальными свойствами, но они не сводятся к неморальным свойствам. Чтобы проиллюстрировать разницу, рассмотрим моральное свойство правильности:
- Мы можем вообразить неопределенное количество способов, которыми действия могут быть морально правильными. [Нередукционисты] считают, что в любом примере моральной правильности правильность может быть отождествлена с неморальными свойствами (например, передача денег, открытие двери для кого-то другого и т. д.). Но они утверждают, что среди всех морально правильных действий нет ни одного неморального свойства или набора неморальных свойств, которые были бы общими для всех таких ситуаций и к которым можно было бы свести моральную правильность.
- 1 Моральный универсализм против морального релятивизма
1 Независимость разума
Например. универсальный принцип может предписывать действия для уменьшения вреда, а не, например, абсолютистский принцип «никогда не лгать», который применим даже к убийце, спрашивающему, где прячется его будущая жертва (таким образом причиняя вред).
Абсолютизм — это форма Универсализма, но не весь Универсализм является Абсолютистским (точно так же, как Собаки — это разновидность Млекопитающих, но не все Млекопитающие — Собаки). В современной моральной мысли абсолютистский универсализм потерял популярность, и ассоциации с абсолютизмом часто подталкивают людей, незнакомых с альтернативными формами универсализма, к релятивизму.
), такое запутывание может показаться последовательным.
Более того, моральный универсализм согласуется с восприятием здравого смысла (еще один существенный вклад в семантику), что при обсуждении противоречивых моральных утверждений, например. «мучить детей — это хорошо» против «мучить детей — это нехорошо» (высказаны двумя разными людьми), только одно из этих утверждений может быть правильным. Это соответствует очевидной телеологии (использованию) морали в дискурсе; не имеет смысла, что люди просто высказывают свое мнение друг о друге, как если бы они обсуждали свои любимые цвета и считали, что никто не прав или не прав в этой теме.
Например, культура распадается на субкультуры до тех пор, пока не будет достигнут индивидуальный уровень, и нет четкого метода, с помощью которого можно было бы установить объективную культурно относительную систему отсчета. 
Смотрите блок-схему (справа) для более полной схемы.
Если мы считаем, что убеждение «Боб думает, что шоколад вкусный» зависит от разума, несмотря на то, что существует объективная истинностная ценность утверждения вне разума, который верит в него на том основании, что разум вовлечен в описываемый сценарий, тогда все становится разумом. -зависимые: не только психология, но и вся наука, которая на каком-то уровне основана на наблюдении или интерпретации разумом.
Где теория идеального наблюдателя — это теория, в которой моральные действия определяются идеальным наблюдателем, таким как Бог, или вымышленным идеально рациональным агентом.
Это сводится к тому, что Сократ бросил вызов концепции благочестия и его отношения к богам (для наших целей, к добру).
слово (любое случайное лицо).
шаг, сделав эти заявления, отдав победу теисту, согласившись на благоприятные условия, как указано ниже).
а не аргумент).
Из-за этого любой скептик, делающий такие абсолютные заявления против объективной морали, но принимающий разум, действует на той же вере, что и теисты.
теистический абсолютизм и релятивизм. Неясно, делают ли они это из-за глубокого незнания философского дискурса, или же они осознают, что делают, и просто не хотят спорить с этими другими содержательными позициями, потому что они предпочитают сражаться с подставным лицом теистического абсолютизма. как единственную альтернативу своим собственным релятивистским убеждениям (и просто слишком глупы, чтобы понять, что отдают победу апологетам из-за своих наглых противоречий).
Е. В которых моральные свойства несводимы к естественным свойствам). В следующих разделах мы опишем ведущие современные взгляды на реализм Рейлтона (приводимый) и реализм Корнелла (неприводимый).
