Речевое мышление: Недопустимое название — Циклопедия

8-800-555-20-50 звонок бесплатный из любой точки России

© 2021 — Полное или частичное копирование материалов сайта возможно только с разрешения администрации и с активной ссылкой на источник.

Мышление и его расстройства (В.В. Дунаевский)

Мышление является основным и специфическим для человека познавательным процессом, в ходе которого диалектически устанавливаются внутренние (семантические) связи, характеризующие структуру объектов реальной действительности, их отношения между собой и к субъекту познавательной деятельности. Мышление тесно связано с другим базисным познавательным процессом – процессом восприятия и необходимо возникло в результате его поступательного эволюционного развития. Борьба за существование, являющаяся основным механизмом видовой динамики, вынуждала в каждый момент конфликтного взаимодействия конкурирующих особей сначала к максимальному напряжению физических сил (стрессовой мобилизации) в интересах удовлетворения своих безусловных потребностей (пищевой, половой, самосохранения), обеспечивая тем самым выживание индивидуума и сохранение вида. На определенном этапе развития, когда чисто физические ресурсы были исчерпаны, более эффективным приспособительным механизмом стала возможность сначала обобщения на основе индивидуального опыта своеобразия проблемных ситуаций и их алгоритмического разрешения, а затем необходимость поиска новых нестандартных (творческих) решений.

Эти обстоятельства стали побудительным стимулом, обеспечивающим качественный скачок – переход от конкретно воспринимаемой сиюминутности бытия к аналитико-синтетической оценке прошлого опыта и прогнозированию своего поведения в будущем. Таким образом были расширены его временные границы и созданы предпосылки для интенсивного развития других психических функций (долговременная и кратковременная память, воображение, перспективное мышление и др. — то есть сознания и самосознания в широком смысле этого понятия). Параллельно и взаимозависимо с этими процессами возникли и развивались новые сугубо человеческие свойства – символика языка и речи, изобразительного искусства, зачатки религиозного чувства, научного сознания мира и своего места в нем.

Таким образом был осуществлен переход от системы представлений об окружающем мире, которая постепенно складывалась на основе его индивидуального и коллективного восприятия к системе понятий. Последняя отражала самые существенные, позволяющие сделать обобщения признаки явлений и предметов и складывалась в картину понимания окружающего мира. Символика языка как функция коммуникации из средства обозначения реальностей все больше превращалась в средство общения, обмена информацией, формирующее коллективное сознание популяции. Наряду с конкретными понятиями, описывающими отдельные предметы, явления (кошка, стол, пожар) возникли абстрактные, обобщающие конкретные реалии (животные, мебель, стихийные бедствия).

Способность формировать и усваивать смысловые, родообразующие понятия возникает на определенном этапе исторического и онтогенетического развития психической деятельности и называется абстрактным мышлением. Неспособность оперировать абстрактными понятиями, субъективное, опирающееся на несущественные признаки мышление не раскрывает смысла явлений или приводит к противоречивому (алогичному) толкованию их сути. Это в свою очередь указывает либо на атавистическую задержку его развития, либо на наличие психического расстройства.

Мышление нормальных людей организует картины окружающего и внутреннего мира на основе анализа причинно-следственных отношений, подвергая его результаты проверке опытом, и рано или поздно оказывается в состоянии выявить внутренние связи объектов и явлений.

Творческое, или так называемое диалектическое, мышление, являющееся основой профессионально-клинического, как наиболее продуктивная форма опирается на анализ и синтез. Анализ предполагает выяснение того, чем данный объект, предмет, явление в силу своих индивидуальных особенностей отличается от других, внешне похожих. Для того, чтобы это установить, необходимо изучить его структурно-динамическое своеобразие. Применительно к больному это означает необходимость исследования исключительности личностной феноменологии, включая изучение биологического, психического и социального статусов.

Синтез, напротив, означает стремление установить внутренние связи внешне непохожих объектов, что невозможно ни на уровне восприятия, ни на уровне конкретного формального мышления. Иногда эта связь представлена лишь одной характеристикой, которая, тем не менее, является фундаментальной. Если верить преданию, то закон всемирного тяготения открылся Ньютону в тот момент, когда ему на голову упало яблоко. Восприятие внешних признаков указывает лишь на сходство форм. Понимание внутренних связей позволяет рассмотреть в одном ряду совершенно разные объекты, обладающие лишь одним общим качеством – массой. Человеческий разум благодаря этому свойству способен также к экстраполяции известной внутренней связи за пределы опытного восприятия пространства и времени, что делает его возможности практически безграничными. Так происходит осознание человеком законов, управляющих миром, и постоянный пересмотр уже имеющихся представлений.

Так называемое формальное мышление, являющееся атавистическим или имеющее болезненные причины, идет по пути аналогий, которые устанавливаются по признакам внешнего сходства, и уже поэтому не может быть творчески продуктивным. В медицине оно называется фельдшерским, но отнюдь не является прерогативой фельдшеров. Мыслящий подобным образом врач, завершая специальное образование, имеет канонизированные представления о реестре существующих, по его мнению, форм болезней в их описательных характеристиках с соответствующим алгоритмом последующих действий. Диагностическая задача решается чаще всего на основе формальной калькуляции симптомов с отнесением их массива к известной нозологической матрице. Происходит это по принципу ответа на вопрос: на кого больше похожа летучая мышь – на птицу или на бабочку? На самом деле на лошадь (и то, и другое – млекопитающие). Познавательная деятельность, организованная подобным образом, способна лишь клишировать стандартные ситуации в рамках решения самых простых задач. Она нуждается в руководстве, контроле и может быть приемлемой только у претендующих на роль исполнителя.

Расстройства мышления выявляются либо при помощи тестовых процедур (патопсихологически), либо на основе клинического метода при анализе речевой и письменной продукции обследуемого.

Выделяют формальные расстройства мышления (расстройства ассоциативного процесса) и так называемые патологические идеи.

Эта рубрика включает ряд нарушений способа мышления по форме: изменение его темпа, подвижности, стройности, целенаправленности.

Болезненно ускоренное мышление. Характеризуется увеличением речевой продукции в единицу времени. В основе лежит ускорение течения ассоциативного процесса. Течение мысли обусловливается внешними ассоциациями, каждая из которых является толчком для новой тематики рассуждений. Ускоренный характер мышления приводит к поверхностным, поспешным суждениям и умозаключениям. Больные говорят торопливо, без пауз, отдельные части фразы связаны между собой поверхностными ассоциациями. Речь приобретает характер «телеграфного стиля» (больные пропускают союзы, междометия, «проглатывают» предлоги, приставки, окончания). «Скачка идей» — крайняя степень ускоренного мышления.

Болезненно ускоренное мышление наблюдается при маниакальном синдроме, эйфорических состояниях.

Болезненно замедленное мышление. В отношении темпа представляет собой противоположность предыдущего расстройства. Часто сочетается с гиподинамией, гипотимией, гипомнезией. Выражается в речевой заторможенности, застреваемости. Ассоциации бедны, переключаемость затруднена. Больные в своем мышлении не в состоянии охватить широкий круг вопросов. Немногочисленные умозаключения образуются с трудом. Больные редко проявляют речевую активность спонтанно, их ответы обычно немногословны, односложны. Иногда контакт вообще не удается установить. Это расстройство наблюдается при депрессиях любого происхождения, при травматическом поражении головного мозга, органических, инфекционных заболеваниях, эпилепсии.

Разорванное мышление характеризуется отсутствием в речи больных логических согласований между словами, грамматические связи при этом могут быть сохранены. Тем не менее речь больного может быть совершенно непонятной, лишенной всякого смысла, например: «Кто может выделить временное расхождение относительности понятий, включенных в структуру миробытия» и т.п.

При бессвязном мышлении отсутствуют не только логические, но и грамматические связи между словами. Речь больных превращается в набор отдельных слов или даже звуков: «возьму… сама попаду…день-пень… ах-ха-ха… лень» и т.п. Это расстройство мышления встречается при шизофрении, экзогенно-органических психозах, сопровождающихся аментивным помрачением сознания.

Резонерство (бесплодное мудрствование, рассуждательство). Мышление с преобладанием пространных, отвлеченных, туманных, часто малосодержательных рассуждений на общие темы, по поводу общеизвестных истин, например, на вопрос врача «как вы себя чувствуете?» долго рассуждают о пользе питания, отдыха, витаминов. Этот вид мышления чаще всего встречается при шизофрении.

Аутистическое мышление (от слова аутос – сам) – мышление, оторванное от реальности, противоречащее реальности, не соответствующее реальности и не корригирующееся реальностью. Больные теряют связи с действительностью, погружаются в мир собственных причудливых переживаний, представлений, фантазий, непонятных окружающим. Аутистическое мышление относится к основным симптомам шизофрении, но может встречаться и при других заболеваниях и патологических состояниях: шизоидная психопатия, шизотипические расстройства.

Символическое мышление. Мышление, при котором обычным, общеупотребимым словам придается особый, отвлеченный, понятный лишь самому больному смысл. При этом слова и понятия часто заменяются символами или новыми словами (неологизмами), больные разрабатывают собственные языковые системы. Примеры неологизмов: «зеркаластр, пенснэхо, электрическая эксквозочка». Этот вид мышления встречается при шизофрении.

Патологическая обстоятельность (детализированность, вязкость, инертность, тугоподвижнгость, торпидность мышления). Характеризуется склонностью к детализации, застреванию на частностях, «топтанием на месте», неспособностью отделить главное от второстепенного, существенное от несущественного. Переход от одного круга представлений к другому (переключение) затруднен. Прервать речь больных и направить в нужное русло очень трудно. Это разновидность мышления чаще всего встречается у больных эпилепсией, при органических заболеваниях головного мозга.

Персеверация мышления. Характеризуется повторением одних и тех же слов, фраз, в связи с выраженным затруднением переключаемости ассоциативного процесса и доминированием какой-либо одной мысли, представления. Это расстройство встречается при эпилепсии, органических заболеваниях головного мозга, у депрессивных больных.

Включают в себя бредовые, сверхценные и навязчивые идеи.

Представляют собой ложные, ошибочные суждения (умозаключения), возникшие на болезненной основе и недоступные критике и коррекции. Заблуждающегося, но здорового человека рано или поздно можно либо разубедить, либо он сам поймет ошибочность своих взглядов. Бред же, являясь одним из проявлений расстройства психической деятельности в целом, может быть устранен только посредством специального лечения. По психопатологическим механизмам бредовые идеи делятся на первичные и вторичные.

Первичный бред, или бред толкования, интерпретации вытекает непосредственно из расстройств мышления и сводится к установлению неправильных связей, неправильному пониманию взаимоотношений между реальными объектами. Восприятие здесь обычно не страдает. Изолированно первичные бредовые идеи наблюдаются при сравнительно легких психических заболеваниях. Болезненной основой здесь чаще всего является патологический характер или личностные изменения.

Вторичный, или чувственный бред представляет собой производное от других первичных психопатологических расстройств (восприятия, памяти, эмоций, сознания). Выделяют галлюцинаторный, маниакальный, депрессивный, конфабуляторный, образный бред. Из сказанного следует, что вторичный бред возникает на более глубоком уровне расстройства психической деятельности. Этот уровень или «регистр», как и генетически связанный с ним бред, называют параноидным (в отличии от первичного – паранойяльного).

По содержанию (по теме бреда) все бредовые идеи можно разделить на три основные группы: преследования, величия и самоуничижения.

К группе идей преследования относятся бред отравления, отношения, воздействия, собственно преследования, «любовного очарования».

Бредовые идеи величия также разнообразны по содержанию: бред изобретательства, реформаторства, богатства, высокого происхождения, бред величия.

К бредовым идеям самоуничижения (депрессивный бред) относят бред самообвинения, самоуничижения, греховности, виновности.

Депрессивные фабулы обычно сопровождаются подавленностью и предъявляются астенично. Параноидный бред может быть как астеничным, так и стеничным («преследуемый преследователь»).

Паранойяльный синдром характеризуется систематизированным бредом отношения, ревности, изобретательства. Суждения и умозаключения больных внешне производят впечатление вполне логичных, однако они исходят из неверных посылок и ведут к неверным выводам. Этот бред тесно связан с жизненной ситуацией, личностью больного, либо измененной психическим заболеванием, либо являющейся патологической от самого рождения. Галлюцинации обычно отсутствуют. Поведение больных с паранойяльным бредом характеризуется сутяжничеством, кверулянтскими тенденциями, иногда агрессивностью. Наиболее часто этот синдром наблюдается при алкогольных, пресенильных психозах, а также при шизофрении и психопатиях.

Параноидный синдром. Характеризуется вторичным бредом. К группе параноидных синдромов относятся галлюцинаторно-бредовой, депрессивно-бредовой, кататоно-бредовой и некоторые другие синдромы. Параноидные синдромы встречаются как при экзогенных, так и при эндогенных психозах.

При шизофрении часто наблюдается один из наиболее типичных вариантов галлюцинаторно-параноидного синдрома – синдром Кандинского-Клерамбо, который складывается из следующих симптомов: псевдогаллюцинации, психические автоматизмы, бредовые идеи воздействия. Автоматизмами называют явление утраты чувства принадлежности самому себе мыслей, эмоциональных переживаний, действий. По этой причине психические акции больных субъективно воспринимаются как автоматические. Г. Клерамбо (1920) описал три вида автоматизмов:

1. Идеаторный (ассоциативный) автоматизм проявляется в чувстве построннего вмешательства в течение мыслей, их вкладывание или отнятие, обрывы (шперрунги) или наплывы (ментизм), ощущение, что мысли больного становятся известны окружающим (симптом открытости), «эхо мыслей», насильственная внутренняя речь, вербальные псевдогаллюцинации, воспринимаемые как ощущение передачи мыслей на расстояние.

2. Сенсорный (сенестопатический, чувственный) автоматизм. Для него характерно восприятие различных неприятных ощущений в теле (сенестопатии), чувство жжения, скручивания, боли, полового возбуждения в качестве сделанных, специально вызванных. Вкусовые и обонятельные псевдогаллюцинации могут рассматриваться в качестве вариантов этого автоматизма.

3. Моторный (кинэстетический, двигательный) автоматизм проявляется ощущением вынужденности некоторых действий, поступков больного, которые совершаются помимо его воли или вызваны воздействием извне. При этом больные часто испытывают мучительное чувство физической несвободы, называя себя «роботами, фантомами, марионетками, автоматами» и т.д. (чувство овладения).

Объяснение подобных внутренних переживаний при помощи воздействия гипнозом, космическими лучами или различных технических средств называется бредом воздействия и иногда носит достаточно нелепый (аутистический) характер. Аффективные расстройства при этом чаще всего представлены чувством тревоги, напряженности, в острых случаях – страха смерти.

Парафренный синдром. Характеризуется сочетанием фантастических, нелепых идей величия с экспансивным аффектом, явлениями психического автоматизма, бредом воздействия и псевдогаллюцинациями. Иногда бредовые высказывания больных имеют в качестве основы фантастические, вымышленные воспоминания (конфабуляторный бред). При параноидной шизофрении парафренный синдром является заключительным этапом течения психоза.

Помимо описанных выше хронических бредовых синдромов в клинической практике встречаются остро развивающиеся бредовые состояния, имеющие лучший прогноз (острая паранойя, острый параноид, острая парафрения). Они характеризуются выраженностью эмоциональных расстройств, низкой степенью систематизации бредовых идей, динамизмом клинической картины и соответствуют понятию острого чувственного бреда. На высоте этих состояний могут наблюдаться признаки грубой дезорганизации психической деятельности в целом, в том числе признаки нарушения сознания (онейроидный синдром).

Острый чувственный бред также может быть представлен синдромом Капгра (Капгра Ж., 1923), включающим помимо тревоги и идей инсценировки симптом двойников. При симптоме отрицательного двойника больной утверждает, что близкий человек, например, мать или отец, не является таковым, а представляет собой подставную фигуру, загримированную под его родителей. Симптом положительного двойника заключается в убеждении, что незнакомые лица, специально изменившие свой облик, представляются больному в качестве близких людей.

Синдром Котара (нигилистический бред, бред отрицания), (Котар Ж., 1880) выражается в ошибочных умозаключениях мегаломанического, ипохондрического характера по поводу своего здоровья. Больные убеждены в наличии у них тяжелого, смертельного заболевания (сифилиса, рака), «воспаления всех внутренностей», говорят о поражении отдельных органов или частей тела («сердце перестало работать, сгустилась кровь, кишечник сгнил, пища не перерабатывается и из желудка поступает через легкие в мозг» и т.п.). Иногда они утверждают, что умерли, превратились в гниющий труп, погибли.

Сверхценные идеи – суждения, возникающие на основе реальных фактов, которые эмоционально переоцениваются, гиперболизируются и занимают в сознании больных неоправданно большое место, вытесняя конкурирующие представления. Таким образом, на высоте этого процесса при сверхценных идеях, также как и при бреде, исчезает критика, что позволяет отнести их к разряду патологических.

Умозаключения возникают как на основе логической переработки понятий, представлений (рационально), так и с участием эмоций, организующих и направляющих не только сам процесс мышления, но оценивающих его результат. Для личностей художественного типа последнее может иметь решающее значение по принципу: «если нельзя, но очень хочется, то можно». Сбалансированное взаимодействие рациональной и эмоциональной составляющих называется аффективной координацией мышления. Наблюдающиеся при различных заболеваниях и аномалиях эмоциональные расстройства вызывают ее нарушения. Сверхценные идеи являются частным случаем неадекватно избыточного насыщения аффектом какой-либо отдельной группы представлений, лишающего конкурентоспособности все прочие. Этот психопатологический механизм называется механизмом кататимии. Вполне понятно, что возникающие подобным образом патологические идеи могут иметь не только личностную, болезненную, ситуационную обусловленность, но и содержательно связаны с жизненными темами, вызывающими наибольший эмоциональный резонанс.

Этими темами чаще всего являются любовь и ревность, значимость собственной деятельности и отношение окружающих, собственное благополучие, здоровье и угроза потери того и другого.

Чаще всего сверхценные идеи возникают в ситуации конфликта у психопатических личностей, в дебютных проявлениях экзогенно-органических и эндогенных заболеваниях, а также в случаях их легкого течения.

При отсутствии стойкой дезорганизации эмоционального фона они могут иметь транзиторный характер и при его упорядочивании сопровождаться критическим отношением. Стабилизация аффективных расстройств в процессе развития психического заболевания или хронизации конфликта у аномальных личностей приводит к стойкому снижению критического отношения, что некоторые авторы (А.Б. Смулевич) предлагают называть «сверхценным бредом».

Навязчивые идеи, или обсессии, — это возникающие спонтанно патологические идеи, носящие навязчивый характер, к которым всегда имеется критическое отношение. Субъективно они воспринимаются как болезненные и в этом смысле являются «инородными телами» психической жизни. Чаще всего навязчивые мысли наблюдаются при заболеваниях невротического круга, однако могут встречаться и у практически здоровых людей с тревожно-мнительным характером, ригидностью психических процессов. В этих случаях они, как правило, нестойкие и не причиняют значительного беспокойства. При психическом заболевании, напротив, концентрируя на себе и на борьбу с ними всю активность больного, переживаются как крайне тягостные и мучительные. В зависимости от степени эмоциональной насыщенности, во-первых, выделяют отвлеченные (абстрактные) навязчивости. Они могут быть представлены навязчивым мудрствованием («мыслительная жвачка»), навязчивым счетом (арифмомания).

К эмоционально насыщенным навязчивостям относятся навязчивые сомнения и контрастные навязчивости. При них больные могут многократно возвращаться домой, испытывая тревожные сомнения, закрыли ли они дверь, выключили ли газ, утюг и т.п. При этом они прекрасно понимают нелепость своих переживаний, но не в силах перебороть возникающие вновь и вновь сомнения. При контрастных навязчивостях больные охвачены страхом совершить что-то недопустимое, аморальное, противозаконное. Несмотря на всю тягостность этих переживаний, больные никогда не пытаются реализовать возникшие побуждения.

Навязчивые идеи, как правило, представляют собой идеаторный компонент навязчивых состояний и редко встречаются в чистом виде. В структуре их также имеют место эмоциональная составляющая (навязчивые страхи – фобии), навязчивые влечения – компульсии, моторные расстройства – навязчивые действия, ритуалы. В наиболее полном виде эти нарушения представлены в рамках обсессивно-фобического синдрома. Навязчивые страхи (фобии) могут иметь различное содержание. При неврозах они чаще всего носят понятный характер, тесно связанный с ситуацией реальной жизни больного: страхи загрязнения и заражения (мизофобия), закрытых помещений (клаустрофобия), толпы и открытых пространств (агорафобия), смерти (танатофобия). Чаще всего встречаются навязчивые страхи возникновения тяжелого заболевания (нозофобия), особенно в случаях, спровоцированных психогенно: кардиофобия, канцерофобия, сифилофобия, спидофобия.

При шизофрении навязчивые переживания чаще имеют нелепое, непонятное, оторванное от жизни содержание – например, мысли о том, что в употребляемой пище могут присутствовать трупный яд, иголки, булавки; домашние насекомые могут заползти в ухо, нос, проникнуть в мозг и т.п.

Тревожно-напряженный аффект в этих случаях довольно часто послабляется ритуалами – своеобразными символическими защитными действиями, нелепость которых больные также могут понимать, однако их выполнение приносит больным облегчение. Например, чтобы отвлечь себя от навязчивых мыслей о заражении, больные моют руки определенное количество раз, используя при этом мыло определенного цвета. Для подавления клаустрофобических мыслей перед тем, как войти в лифт, трижды оборачиваются вокруг своей оси. Подобные действия больные вынуждены повторять по многу раз при всем понимании их бессмысленности.

Чаще всего обсессивно-фобический синдром наблюдается при неврозе навязчивых состояний. Он также может встречаться в рамках эндогенных психозов, например, при неврозоподобных дебютах шизофрении, а также при конституциональных аномалиях (психастении).

Одним из вариантов обсессивно-фобического синдрома является дисморфофобический (дисморфоманический) синдром. При этом переживания больного сосредоточены на наличии либо мнимого, либо реально существующего физического недостатка или уродства. Они могут носить как характер навязчивых страхов, так и сверхценных мыслей со снижением или отсутствием критического отношения, напряженным аффектом, вторичными идеями отношения, неправильным поведением. В этих случаях больные пытаются самостоятельно устранить имеющиеся недостатки, например, избавиться от веснушек при помощи кислоты, бороться с излишней полнотой, прибегая к изнурительному голоданию, или обращаются к специалистам с целью хирургического устранения имеющегося, по их мнению, уродства.

Синдром дисморфомании может наблюдаться у аномальных личностей в подростковом и юношеском возрасте, чаще у девушек. Также у них часто встречаются близкие к этому синдромы – синдром нервной анорексии и ипохондрический. Бредовой вариант синдрома дисмофомании наиболее типичен для дебютных проявлений параноидной шизофрении.

Нормы речевого развития у детей

Родителей часто волнует вопрос: вовремя ли начал говорить малыш и правильно ли развивается его речь? И я всегда рада, что родители этим интересуются! Речь — важнейшая составляющая нервно-психического развития ребенка и неразрывно связана с другими психическими процессами (память, внимание, воображение и особенно мышление).

Давайте посмотрим, как должна развиваться речь в норме.

• 0 мес — один из важных показателей — крик младенца во время рождения. Самостоятельно появился ли крик малыша или была стимуляция.

• 2-3 мес – время активного гуления. Ребенок издает отдельные звуки и прислушивается к ним (а-а-а, о-о-о, м-м-м)

• 5-8 мес – 1 год – вокализация, согласные П, Б, М, Г, К и их мягкие варианты. Дети пытаются подражать артикуляции взрослых. Многократное повторение отдельных звуков или слогов закрепляет двигательный навык. Начиная с 6 мес. малыш активно путем подражания произносит отдельные слоги (па-па-па, тя-тя-тя, ма-ма-ма и т.п.). Ребенок способен повторить за взрослым разнообразные сочетания звуков.

Ребенок связывает определенные звукосочетания с предметами (мяу-мяу – кошка, гав-гав – собака, тик-так – часы и т.п.). В это время необходимо создать наиболее благоприятные условия для развития речи. Малыш активно использует жестовую речь.

• 1 год 3 мес – 1год 8 мес – согласные М, П, Б, К ,Г, Т, Д, Н и их мягкие варианты, появление согласных Ль, Сь. Ребёнок называет лица, предметы. Объединяет аморфные слова в простые фразы.

• 1 год 8 мес – 2 года – согласные Х, Й. В речи ребёнка появляются глаголы. Растёт активный словарь (60-80 слов), малыш использует до 3, 4 слов во фразе.

• 2 – 3 года – согласные С, З, Ц. Могут появиться звуки Ч, Щ, Ш, Ж. Лексический запас – около 500 слов (которыми ребёнок пользуется в речи). Ребёнок использует в речи распространённые, сложные предложения. К 3 годам ребёнком усвоен в общих чертах грамматический строй языка. Усваиваются служебные слова.

• 3 – 4 года – согласные звуки могут произносится смягчённо. К 4 годам могут появиться звуки Л, Р. Лексический запас 800-1000 слов. Развивается сложноподчинённые и сложносочинённые предложения. Усваиваются категория рода, морфологическая система речи. Это возраст словотворчества (ребёнок придумывает свои слова путём словообразований).

• 4 – 5 лет – согласные С, З, Ш, Ж дифференцированы. Произнесение отдельных согласных звуков у некоторых детей может быть ещё не сформирована. 1800-2000 слов в активной речи. Речь ребёнка связная, последовательная, состоит из сложных и распространённых фраз. Усваиваются все частные грамматические формы, использование правильного чередования, ударения.

• 5 лет – 5 лет 6 мес – звуковая сторона речи усвоена полностью. Лексический запас до 2500-3000 слов. Иногда возникают затруднения в построении придаточных предложений с союзными словами.

• 6 – 7 лет – слоговая структура слов не нарушается (ребёнок без труда может произнести сложные слова со стечениями согласных), связная речь развита. Ребёнок окончательно овладевает всеми типами склонения, согласования числительных с существительными в косвенных падежах, не делает ошибок в использовании притяжательных прилагательных.

Перед поступлением в школу у ребёнка должно быть сформировано правильное звукопроизношение. Ребёнок свободно использует сложные фразы, на вопросы отвечает развёрнуто, без труда описывает сюжетные картинки, составляет рассказ по серии сюжетных картинок.

Если речь вашего ребёнка не соответствует выше приведённым нормам, обращайтесь за консультацией к логопеду. Очень важно вовремя провести диагностику и получить логопедическую помощь.

Воображаемое / вербальное мышление | Ximension

Воображаемое мышление — это мышление в многомерной ассоциативной структуре «образов» во времени и пространстве. Часто структура имеет визуальные аспекты, отсюда и термин воображаемое мышление.
Изображение может быть связано со звуками, чувствами или другими сенсорными впечатлениями. В этом случае воображаемое мышление представляет собой ассоциативную структуру переживаний, восприятий или фрагментов воображения. Воображаемое мышление — это способ мышления, который включает в себя нашу интуицию и наши творческие способности.

Вербальное мышление — это мышление посредством цепочки слов и понятий, упорядоченных в соответствии с логической структурой. Нет очевидной связи с личными сенсорными впечатлениями. Это общепринятая форма научных рассуждений, связанная с левым полушарием мозга.

Воображаемое мышление можно связать с «визуально-пространственным обучением».
Мы решили использовать термин «вербальное мышление», потому что он относительно четко противопоставляется «воображаемому мышлению». Его также можно по праву назвать «мышлением понятиями», «последовательным мышлением» или «концептуальным мышлением».”

Многие XIP могут очень хорошо формулировать свои мысли с помощью слов благодаря большому словарному запасу и общему владению вербальным мышлением. Это одно из качеств, которое может дать вам оценку IQ в диапазоне одаренных. Но не все XIP преуспевают в вербальном мышлении.
Мы называем воображаемым мыслителем, который сильно предпочитает образное мышление и относительно непросто с вербальным мышлением.

XIP и воображаемое мышление

XIP в значительной степени способны мыслить образами, но не всегда осознают это.В качестве альтернативы они могут рассматривать это как своего рода частное / личное мышление, потому что они испытали, что редко можно объяснить это другим. Это потому, что XIP мыслит сенсорно в относительно большем количестве измерений и с огромными скачками в мышлении, что затрудняет объяснение этих сложных ассоциативных мыслей в последовательной манере дискурса. Но благодаря своей интуиции XIP часто могут следовать за каскадными мыслями друг друга, не используя много слов.

Мы регулярно отмечали, что чем выше степень их Xi, тем более необычными являются XIP как в вербальном, так и в образном мышлении. В то время как все они используют сильную ассоциативную и быструю силу воображаемого мышления в своих творческих процессах, некоторые умеют придумывать краткие понятия для описания своих образов, другие очень способны выражать и объяснять свои идеи и выводы словами. Слушая, как они говорят, когда они объясняют свои идеи, на самом деле может стимулировать их творческие способности, что приводит к новому циклу воображаемого и вербального мышления.

Дополнительные отличия

Воображаемое мышление может сопровождаться дислексией или дискалькулией в той или иной форме. Поскольку XIP обрабатывают информацию так быстро и, возможно, создали в своей памяти огромную библиотеку (словесных) изображений, они часто могут это замаскировать. Но, как следствие, они работают в этих областях без особого успеха.
Вербальное мышление может сопровождаться стремлением все рационализировать и неспособностью подключиться к своим чувствам и эмоциям или должным образом оценить их.Это может препятствовать способности принимать решения, снижая личную эффективность.

Необъяснимый правильный ответ

Воображаемое мышление происходит с высокой скоростью, обычно с частотой около 32 изображений в секунду. Это настолько быстро, что наш мозг не может сознательно наблюдать за каждым изображением в отдельности. Однако это происходит на подсознательном уровне. Поэтому результат мыслительного процесса появляется внезапно и неожиданно; вы не знаете, как вы туда попали. В то же время вы почти уверены, что ваш ответ правильный, потому что бессознательно следили за ходом своих мыслей.Это может быть озадачивающим опытом и для XIP, и может вызвать один из ранее упомянутых характерных упреков, высказанных другими: «Где вы находите все эти идеи ?!»

Непонятное объяснение

Воображаемые мыслители «видят» идею или решение проблемы в своем уме. Они могут обойти это в своих мыслях, сесть посреди этого и т. Д. Каждый способ взглянуть на него дает еще один аспект того, почему это хорошая идея или хорошее решение. Но как это объяснить словами?
Имагинальные мыслители обычно начинают устное объяснение где-то в своей текущей структуре пространственного мышления.Пока они выбирают правильные слова для своей истории и формируют правильные предложения, их постоянно засыпают изображениями других важных аспектов. Это приводит к тому, что предложения не завершаются, перспектива объяснения меняется без предупреждения, и, наконец, к большому разочарованию всех, аудитория отказывается от попыток следовать ему.

Преимущество Ximension

Поскольку образное мышление XIP мыслит в относительно большем количестве измерений, это обычно требует еще большей их способности ясно объяснять.Однако в разговоре со своими сверстниками в Ximension обе стороны общаются в «режиме воображаемого мышления» и могут ассоциативно воспроизводить мыслительные процессы друг друга.

← страница →

«Визуально или вербально», ваш образ мышления может отличаться от образа мыслей других людей

В результате они лучше общаются. «Точно так же он знает, что нужно дать мне минуту; иногда я нахожу правильное слово, чтобы составить предложение или абзац, который я конструирую ». Это видно по обдуманным паузам перед тем, как она ответит на каждый из моих вопросов по телефону.

Профессор Мюрэнн Айриш говорит, что обсуждение, вызванное этим твитом, ставит перед нейробиологами задачу уловить разнообразие способов мышления людей. «Это заброшенная область», — говорит она.

Джорджия Батлер: Думает словами, в отличие от своего партнера.

«Исследователи не особо интересовались, воспринимаются ли мысли визуально или вербально. Этот твит может побудить к дальнейшему исследованию того, как обрабатываются мысли, а не только их содержания ».

Нейробиолог из Сиднейского университета добавляет, что мыслительные процессы с большей вероятностью будут континуумом, чем этой двоичной системой.«Это не было результатом эмпирического исследования — это кто-то выдвигал гипотезу», — говорит она. «Это побудило многих людей исследовать собственное мышление».

«Обычно мы мало думаем о том, как мы думаем (« метапознание »). Когда вы слышите, что чье-то внутреннее познание отличается от вашего, мы склоняемся к вам. Мы шокированы. Как можно не слышать голос в своей голове? Я много слышал об этом на этой неделе! »

Это определенно стало неожиданностью для Катрины Барт. Женщина с Голд-Коста слышит в голове «песни, разговоры, что угодно».«Мой внутренний рассказ не затыкается!» она сказала. «Я почти не могу понять, что ты не слышишь, как этот голос уносится прочь. Я не могу поверить, что люди думают абстрактно. Как вы думаете абстрактно? Я даже этого не понимаю! »

Все такие сложные и многослойные. Мы не можем предполагать, что у людей такие же эмоции, как у нас.

Нэнси Сокарно, психолог

Она имеет отношение к метафоре «многие вкладки открыты», выраженной партнером Джорджии.

Новые знания об этом когнитивном разнообразии, думает она, будут способствовать сочувствию.«Это объясняет людей, которым сложно составить приговор и которые считались медлительными», — говорит она. «Но теперь мы знаем, что они просто думают иначе».

Профессор Айриш говорит, что переход к внутреннему монологу происходит как часть развития ребенка: «У маленьких детей нет постоянного внутреннего монолога или дискурса», — говорит она. «Они вербализируют все, что переживают, на потом, по мере того как развиваются их воображение, память и сочувствие. Затем они начинают интернализироваться ».

Катрина Барт: «Я почти не могу понять, что вы не слышите только этот голос, доносящийся прочь.Я не могу поверить, что люди думают абстрактно ».

Для профессионала по связям с общественностью Кейт Энглер этот голос стал настолько сильным, что она воплотила его в образе мадам Секретарь.

«Пока вы говорите, мадам секретарь разговаривает со мной», — говорит она мне по телефону из Квинсклиффа, Виктория. «Чаще всего это случается на мастер-классах« Знакомство с прессой », которые я провожу. Кто-то будет говорить через свою презентацию, и я скажу: пожалуйста, остановитесь! Мадам Секретарь только что пришла в голову блестящая идея. Она нетерпеливая. Это может быстро угаснуть, если я не вербализирую это.

Внутренний монолог силен, и Энглер чувствует, что знает почему: «Она, по сути, мой сверхсознательный разум. Мое сознание может застрять, поэтому я говорю M-Sec, я просто дам вам эту идею, чтобы вы немного посидели, — говорит она. «Я всегда благодарю ее и выражаю ей должное уважение, которого она заслуживает, отдавая дань уважения ее блеску, силе и быстроте. Она мозг всей команды. Она придумывает идеи, которые мое сознание не может реализовать, отвлекая его «.

Ее клиенты привыкли к тому, что это означает: «Я говорю, если я замолчу, не помогайте мне.Шшш! Я слушаю то, что мне доставляют ».

Там тоже есть персонажи.

«Точно так же я могу говорить со своей студийной аудиторией. Они мои наблюдатели. Я слышу их вздох или смех, — говорит Энглер. «Большинство из моего круга знают, поэтому они не думают, что я на самом деле злой. Мои дети-подростки находят это забавным ».

Профессор Айриш сравнивает эти открытия с новыми исследованиями в области афантазии — состояния, при котором невозможно визуализировать определенные образы (например, яблоко.)

Нэнси Сокарно, психолог Lysn, говорит, что это яркое напоминание о том, что мы не можем заразить людей одной и той же кистью: «Все такие сложные и многослойные. Мы не можем предполагать, что у людей такие же эмоции, как у нас «.

Еще один невербальный абстрактный мыслитель. «Я никогда не могла понять, как люди слышат, как они говорят весь день каждый день», — говорит она. «Как психологу полезно отказаться от этого« мозгового радио ». Это означает, что вместо этого я могу ясно слышать мысли других людей ».

В конечном итоге понимание того, как мы думаем по-другому, может изменить то, как мы взаимодействуем и реагируем друг на друга.«Это означает, что мы можем чаще говорить: я вас слышу и понимаю, откуда вы», — говорит Сокарно.

«Мы будем менее видны».

Гэри Нанн — сотрудник Sydney Morning Herald и The Age.

Самые популярные в образе жизни

Загрузка

Можете ли вы придумать картинку для любого из следующих слов?

Есть два основных типа учащихся — вербальный и невербальный. Интеллект не играет роли в этом различии — это просто разница в стилях обучения и мышления.

Учащиеся устной речи в основном думают словами, а не картинками, используя своего рода внутренний диалог. Вербальное мышление линейно и следует структуре языка. Мышление вербально состоит из составления мысленных предложений, по одному слову за раз, примерно с той же скоростью, что и речь.

Невербальные ученики в основном думают картинками. Они думают трехмерными мультисенсорными образами, которые развиваются и растут по мере того, как мыслительный процесс добавляет больше информации или концепции.Они не участвуют в большом внутреннем диалоге, если вообще не испытывают его. Этот мыслительный процесс происходит намного быстрее, чем вербальное мышление, что обычно оказывается подсознательным.

Слова, которые позволяют мыслящему человеку представить себе картинку, имеют значение и ясно понимаются. Однако они неосознанно сталкиваются с проблемами, когда сталкиваются с определенными словами или символы на английском языке.

Эти слова и, по крайней мере, 214 им подобных, лежат в основе трудностей чтения для мыслителя картинок.Без изображения для обработки материал быстро теряет значение — вызывая замешательство, разочарование и усталость.

Задумайтесь на мгновение, что до 60% любого письменного абзаца — это слова, которые НЕ вызывают визуальную картину. Представьте себе человека, мыслящего картинками, пытающегося получить настоящую смысл абзаца, когда 60% слов — это слова, с которыми они не могут думать!

Методы Дэвиса ™ предоставляют учащимся, изучающим визуальные эффекты, простой способ усвоения абстрактных слов и понятий — при этом используется их творческий потенциал!

Davis Symbol Mastery® упрощает обучение…и ПОСТОЯННЫЙ!

Способность мыслить трехмерными мультисенсорными изображениями — это талант, присущий всем дислексикам. Однако это может вызвать проблемы и путаницу, когда дело касается двумерных символов и слова.

Невербальное мышление многомерно и объектно:

Вербальное мышление линейно и последовательно:

Если вам нужна дополнительная информация или вы хотите назначить первую консультацию, пожалуйста, обращайтесь:

Paddy Carson
Лицензированный фасилитатор Davis Dyslexia Correction®
Dyslexia Gifted
13603 129 Avenue
Эдмонтон, Альберта T5L 5C8
Телефон: 780-489-6225
email: info @ dyslexiagifted. com

Рюриколист: словесное мышление

Нет ничего более знакомого, чем язык без мысли. Почему не мыслить без языка? Язык, мысль; мысль, язык; где разделение между ними?

Например: когда одно слово напоминает другие слова с аналогичным значением или звуком, запускающее слово не обязательно должно встречаться сознательно. Часто вещи, которые я вижу и действительно напоминаю, другие вещи, которые звучат как названия этих достопримечательностей или действий, или которые встречаются вместе с этими названиями — даже в контексте, где название вещи двусмысленно и означает что-то другое.

Это, конечно, можно объяснить как пример, в котором слова функционируют как вещи, в невербальной мысли самой по себе. Это не так уж и странно; это должно происходить при написании стихов. Но если мы примем это объяснение, где мы остановимся? Мы могли бы полностью отказаться от понятия конкретно вербального мышления; что абсурдно. Мы знаем о вещах, о которых не слышали, кроме их имен. Если мы отклоняем это как мысли об отчетах, мы должны объяснять, как наши знания сохраняются, когда мы видим сами, а опыт заменяет слухи.

Существуют формы мышления, предшествующие языку — животные думают — и есть формы человеческого мышления, в которых язык не только не нужен, но и является помехой. Эффективный мысленный расчет требует пропуска промежуточных слов, даже умножить на и равно , вместо этого слышать только числа и передавать результат с помощью процесса, который больше похож на расчет, чем на распознавание. Лучше всего вы рисуете то, что не можете назвать, или откладывая имя во время рисования. В любой игре или любой системе правил, в которых участвуют победители и проигравшие, хотя слова заранее полезны при изучении и планировании, они отвлекают, когда вы к ним подойдете — не потому, что они медленные или неудобные, а потому, что в них слишком много.Слова, которыми мы окружаем мир, всегда втягивают мир; но чтобы хорошо играть в эту игру, вы должны погрузиться в нее. Игра слов в голове не дает правилам укорениться, сбивает с пути ваши мысли. Вдруг вы думаете о самой игре, ее происхождении, использовании, природе; формулировка правил, форма стратегий — насколько они напоминают уловки природы или уловки других игр. А вы тем временем проиграли.

Такое мышление не может помочь вам победить по правилам: единственное использование слов в играх — это обман.И это хорошо. Интеллект для обмана. Мы не можем выиграть ни одну игру природы по ее правилам. Мы недостаточно сильны, недостаточно быстры. Мы слишком велики, чтобы спрятаться, и слишком малы, чтобы отразить атаку. Но мы можем изменить правила: рычаги силы; туфли, лодки, прирученные лошади на скорость; жалюзи и камуфляж для укрытия; стены и броня навалом. Всякое изобретение — обман; а обман стал возможным благодаря языку.

Некоторые животные, конечно, умеют обмануть — шимпанзе, дельфины, вороны — список длинный и продолжает расти.Некоторые из этих читов неоднозначны — сложные действия, да, но только очень сложные ходы в рамках правил. Но некоторые точно мошенники. Если они мошенники, значит ли это, что у них есть язык?

Между невербальной мыслью и языком может существовать своего рода мышление, которое не является (в старой фразе) суб-вокализованной речью , а суб-вербальным языком ; язык без слов.

Язык — это то, как мы выходим за рамки правил, как мы признаем правила как только правила, которые нужно нарушать.Все, что требуется для этого шага, — это способность к ассоциации. У людей эта способность нетипична, последовательна и социальна.

Под «нетипизированным» я подразумеваю, что мы можем ассоциировать вещи без логической связи: когда мы говорим небо злится , мы не имеем в виду небо:? :: person: anger или изменение внешнего вида небо изоморфно изменению внешности человека, который становится злым . Мы просто связываем идеи небо и злой .

Умные животные умны, потому что они способны к нетипизированным ассоциациям. Шимпанзе, который ловит муравьев с помощью палки, имеет ассоциацию между ant и stick , но в этом процессе нет мысли, соответствующей инструменту . Имея ассоциацию между муравьем и палкой , он старается помнить их обоих, чтобы направить свое внимание на оба сразу — что означает, что для забывчивого животного сначала он берет палку и остается возле муравейника. ; затем он касается их вместе.Палка и муравейник имеют ограниченные возможности; шимпанзе нужно только помнить об ассоциации, чтобы иметь палку, покрытую восхитительными муравьями.

Нетипизированные ассоциации нелогичны; поэтому, если нетипизированная ассоциация является необходимостью мысли, тогда она и нелогична. Мы сохраняем наивную привычку думать о логике как о функции интеллекта; но живя в век компьютеров, у нас нет оправдания этой ошибке. Логика заложена в природе: транзисторы и электроны, желоба и шарики могут рассуждать.Нет ничего нелогичного; но только высшая сложность может имитировать нелогичность.

Это одно из трех для животных. Два других — последовательность и социальность — только наши. Любая идея — это акт дифференциации хаоса опыта. Когда я говорю « stick », я выделяю сегмент континуума, который проходит от осколка и проходит через ветку к дереву и лесу. И палки для меня всегда прилипают. Поэтому, когда я говорю, что обезьяна берет за палку , я приписываю мысли шимпанзе качество моей собственной мысли — стабильность , липкость .Но мысль шимпанзе в этом случае может быть ближе к дереву , и палка, которую он получает, в конечном итоге имеет предел того, с чем могут справиться его сила и ловкость. Или он мог думать ближе к ветке и снова потерпел поражение; или расколоть, и не может сломать дерево; или просто из дерева, и поднял палку с лесной подстилки. Каждый раз, когда я наблюдаю за ним с палкой, его мысль о том, что он несет, может быть где угодно в этом континууме.