Самоорганизация это в философии: САМООРГАНИЗАЦИЯ БЫТИЯ. СУЩНОСТЬ СИНЕРГЕТИКИ КАК ТЕОРИИ И МЕТОДА ПОЗНАНИЯ | Евразийский Союз Ученых

Синергетика – самоорганизация симулякров?

скачать Автор: Дзугаев К. Г. — подписаться на статьи автора
Журнал: Философия и общество. Выпуск №2(43)/2006 — подписаться на статьи журнала

Уважаемая редакция!

Я с огромным интересом читаю ваш журнал. На мой взгляд, это единственный философский журнал, в котором дается освещение самых разных актуальных вопросов философии. К их числу относятся и вопросы синергетики. В № 2 за прошлый год главный редактор журнала академик РАЕН И. А. Гобозов опубликовал статью «Социальная философия: диалектика или синергетика?», где выступил с критикой применения синергетических методов к исследованию общественно-исторических процессов, попытки «в социальной философии заменить диалектику синергетикой… Идет разрушение строгого философского мышления, немыслимого без диалектики», «…большинство современных философов решило идти по легкому пути, не утруждать себя глубокими размышлениями, но зато произносить много туманных и малопонятных слов, шокирующих публику, особенно молодежь»[1].

Приводя показательные цитаты из диссертационного исследования Т. Х. Дебердяевой, И. А. Гобозов решительно критикует заявленные в исследовании установки. «Синергетики, – утверждает И. А. Гобозов, – редуцируют общественные процессы к природным процессам»[2]. Признавая успехи синергетики в изучении природных процессов, он утверждает, что в отношении «общества как целостной и сложной системы не синергетический, а диалектический метод является самым результативным методом»[3].

Статья И. А. Гобозова представляет собой журнальную выдержку из его книги под выразительным названием «Куда катится философия. От поиска истины к постмодернистскому трепу».

Обеспокоенность И. А. Гобозова состоянием дел в философии, в частности ситуацией с синергетическими исследованиями, понятна и оправданна. Он далеко не одинок в своих оценках. Можно привести пример поистине уничтожающего анализа В. Б. Губиным автореферата диссертации на соискание ученой степени доктора социологических наук В.

Л. Романова «Социальная самоорганизация и государственное управление». Оценки и характеристики более чем красноречивы: «…ключевые слова представляются бесплодным гибридом стандартных терминов либеральных взглядов и модного, с претензией на современность, прожектерского жаргона»[4]; «…помимо псевдонаучного антуража ничего не содержит»[5]; «ни один пример не приведен, утверждения вполне голословны и представляют собой пустую, декларативную попытку создать впечатление осмысленности…»[6]; «…специалист с таким методологи-ческим багажом нужен только для того, чтобы мутить воду»[7]; «…глубокомысленные и никчемные фразы…»[8]; «…безграмотно и смешно…»[9]; «…зубодробительный бюрократический жаргон!»[10]; «…здравый смысл отодвинут куда-то на задворки!»[11]; «…научное невежество, причем весьма глубокое и очевидное»[12]; «…это откровенная историческая, извиняюсь за выражение, чушь»[13].

Мы отдаем себе отчет в полемической заостренности публикации В. Б. Губина и готовы признать ее полезность для привлечения внимания научного сообщества к данной проблематике. Однако дело не в этом. В. Б. Губин утверждает, что «никакой специальной синергетической парадигмы нет»[14]; указывая на наличие «массового “синергетического” поветрия, с восторгом принимаемого в полуграмотных околонаучных кругах»[15], он делает вывод: «Эта выгодная многим отрасль болтологической деятельности внешне выглядит более современной, научной и респектабельной, чем, скажем, астрология, и поэтому занимает ту часть ниши псевдонаук, которую не смогли занять всяческие барабашки из-за своей очевидной одиозности»[16]. Более того, комиссии по лженаукам (есть такая, есть) предлагается внести «этот “синергетический подход”» в реестр своих подопечных объектов.

Не слишком ли круто?

Увлечение синергетикой, действительно имеющее место быть, является естественным следствием ее впечатляющих успехов в исследовании неравновесных, нелинейных, динамических процессов в точных науках. Быстрое развитие этих исследований уже в 70–80-х годах прошлого века привело к формированию полноценной научной парадигмы, выступающей как новая картина мира. Ясно, что синергетический подход обязательно должен был предпринять экспансию и в сферу общественных наук. Но «экстраполяция синергетического подхода (непосредственно в том виде, в каком он конституировался в естествознании) на социогуманитарную сферу, в целом, неправомерна»[17]. Ведь синергетика появилась и развивалась как дисциплина, исследующая точными средствами процессы самоорганизации в естественных науках.

Вот здесь у нас есть возможность выйти на правильное понимание соотношения синергетики и самоорганизации. Синергетика появилась сравнительно недавно, с пионерных работ Хакена (1973, автор термина «синергетика»), Пригожина, Белоусова-Жаботинского и др., и, наполняясь все большим смысловым содержанием, возросла до общенаучных, парадигмальных размеров,

став, тем самым, и предметом философского внимания. Философские исследования феномена самоорганизации в нашей стране успешно развивались, особенно бурно к концу существования СССР. Не будем утомлять читателей перечислением монографий по данной теме, но все же не откажем себе в удовольствии напомнить именно о защищенных диссертациях по самоорганизации.

Философское понимание самоорганизации отличается от непосредственно синергетического подхода – как это и должно быть при соблюдении философами своего чина. На мой взгляд, понятие самоорганизации является исторически закономерным углублением категориальной линии «самодвижение – саморазвитие». Это понятие должно рассматриваться как составная логически неразрывная часть

категориального рядоположения «самодвижение – саморазвитие – самоорганизация», представляя собой выявление сущности более глубокого порядка. В этом и только в этом представлении категория самоорганизации занимает свое законное место в категориальной сети освоения–отображения мира, и только двигаясь таким путем, мы можем (и профессионально обязаны) дать философское определение самоорганизации. Как это видно, даже блестящее владение общенаучным уровнем этого понятия (категории) никоим образом не гарантирует исследователей от методологических неточностей и даже принципиальных ошибок.

У многих ученых-естествоиспытателей неявно или явно присутствует известная слабость философской подготовки.

Философия часто воспринимается ими как некая отвлеченная самодостаточная мыслительная деятельность, иногда даже как некая «говорильня», нарочитое умствование, мало имеющее общего с насущными потребностями познания (тем более, что сплоченная и активная когорта постмодернистов зачастую весьма этому способствует). Отсюда и возникают забавные для профессиональных философов попытки подменить собственно философию, то есть парадигму самоорганизации в ее философском содержании, синергетикой, то есть парадигмой самоорганизации в ее общенаучном содержании.

Речь идет, следовательно, о том, что категория самоорганизации не только не противоречит категории саморазвития (и соответственно самодвижения), но, наоборот, является ее сущностным «продолжением» и в таковом качестве нуждается в сугубо философском определении, то есть определении не общенаучном, а философски-предельном, использующем наработанный в философии понятийный инструментарий и обладающем адекватной разрешающей мощностью.

Исходя из такого понимания, мы предлагаем в качестве рабочего следующее определение: самоорганизация – это целостное изменение организации систем на основе их имманентной противоречивости в процессе отражения–накопления ими неисчерпаемого многообразия материи. Отсюда ясно, что самоорганизация не только не является альтернативой диалектике, но, наоборот, представляет собой ее сущностное познавательное развитие, выявляет конкретно-всеобщие механизмы и закономерности действия диалектического противоречия. Парадигма самоорганизации в этом понимании есть новый этап развития рационального философского мышления, по самой сути своей если чему и противостоящая, то как раз-таки «постмодернистскому трепу». Синергетика же, очевидно, есть ее современная естественнонаучная реализация, заслужившая выход к философским обобщениям и пробующая исследовать социальные процессы своими специфическими точными методами. Иными словами, на мой взгляд, именно парадигма самоорганизации является если не самым результативным, то по крайней мере одним из наиболее перспективных способов ответа на кардинальный вопрос о том, какой должна быть современная теория развития – вопрос, который не снят и не может быть снят с повестки дня.

Резюмируя вышеизложенное, можно сказать, что синергетика – это отнюдь не постмодернистский грандиозный симулякр. Нет, это принципиально новое естественнонаучное проявление процесса самоорганизации, процесса по своей философской сути предельного и тотального по отношению к мирозданию, ко Вселенной как целому; и надо, конечно, отличать зерна от плевел в применении синергетики к анализу общественно-исторических явлений. Парадигма же самоорганизации в таком контексте выступает как сущностный элемент диалектики в ее современных формах совершенствования.

[1] Гобозов, И. А. Социальная философия: диалектика или синергетика? // Философия и общество. – 2005. – № 2. – С. 5, 6.

[2] Там же. – С. 16.

[3] Там же. – С. 17.

[4] Губин, В. Б. Синергетика как новый пирог для «постнеклассических ученых», или отзыв на автореферат докторской диссертации // Философские науки. – 2003. – № 2. – С. 131.

[5] Там же. – С. 132.

[6] Там же. – С. 134.

[7] Там же. – С. 137.

[8] Там же. – С. 138.

[9] Там же. – С. 143.

[10] Там же. – С. 144.

[11] Там же. – С. 146.

[12] Там же. – С. 150.

[13] Там же. – С. 153.

[14] Губин, В. Б. Указ. соч. – С. 132.

[15] Там же. – С. 152.

[16] Там же. – С. 152.

[17] Можейко, М. А. Синергетика // Новейший философский словарь. – Минск, 2003.

1.2. Самоорганизация и управление.

Для нас привычно слово «организация». Сравнение управления и организации, нахождение общего и различного в них будет следующим нашим шагом. Однако теперь назрел момент, настала необходимость рассмотреть именно самоорганизацию в ее отношениях с управлением.

На бытовом уровне, то есть обычно под словом «самоорганизация» мы понимаем свою собственную способность делать все правильно. Вовремя вставать, рассчитывать время, сочетать в жизни работу и отдых, умываться, чисть зубы и пр.

Научное понятие «самоорганизация» несколько отличается от бытового. Оно шире и глубже. В немалой мере это научное понятие включает в себя обыденное, бытовое. Но следует заметить, что делать утреннюю зарядку, означает не только самоорганизовываться, но прежде всего понимать, что и зачем мы делаем это. Только потом утренняя гимнастика входит в привычку, становится условным рефлексом.

Однако «самоорганизация» в понимании этого термина и явления современной наукой – такая самоорганизация имеется и существует во всей живой и неживой природе.

Выходит, что управление дополняет самоорганизацию?

Чтобы ответить на этот вопрос, надо также, как мы сделали с управлением, определить понятие.

Самоорганизация отличается от процесса организации тем, что сущность процесса здесь объясняется уже природой самой системы (а не действием внешних факторов). То есть, организация как система называется самоорганизующейся, если она без дополнительного воздействия извне, обретает определенную пространственную, временную или функциональную струк­туру²³. Самоорганизацию как явление открытых систем изучаетсинергетика. Открытые системы, к которым относятся и все человеческие организации (даже если с виду они «закрытые»), – это организации, активно взаимодействующие с внешней средой. Живой человек как открытая система тем отличается от восковой фигуры, копирующей его облик, что он дышит, двигается, пьет воду, питается, активно функционирует. Человек деятелен. Он «питается» окружающей средой. Человек тем более жизнеспособен, чем больше он деятелен и чем разумнее (для наращивания способности действовать) сочетает режим труда и отдыха. Восковая фигура этого же человека останется в большей сохранности в режиме с точностью до наоборот. Чем меньше она взаимодействует с внешней средой, чем лучше она изолирована от воздействия воздуха и механических воздействий, тем более длительное время способна она сохраняться. Восковая фигура – закрытая система, которая не способная к самоорганизации. Человек – открытая система, способная сомодействовать, самоорганизовываться. Человеческое общество (даже так называемое «закрытое») – это также открытая организация и система, способная к самоорганизации.

Синергетика – это одна из самых молодых наук, которая сформировалась на рубеже 1960-70 годов. Каких результатов достигла синергетика в понимании самоорганизации, то подробно, во всех аспектах, мы рассматриваем в главе «Синергетические основы управления».

Сейчас же заметим, что самоорганизация – это свойство всех открытых систем. (В отличие от управления, которое – свойство и феномен только человеческих систем).

Самоорганизация существует в живой и неживой природе, в живых системах и в системах неживой природы, как, например, в системных процессах формирования нефти, каменного угля, в системных процессах движения планет.

В человеческих объединениях, даже при всей управляемости этих объединений, доля самоорганизации велика. Она ни как не меньше, чем даже доля современного управленческого регулирования. Ведь человек, как и другие животные, представляет собой биологический вид. «Объем» самоорганизации людей и взаимодействующих с ними систем оказывается даже значительно большим, чем мы обычно это себе представляем. Но исходная коллективная природа людей для выживания человека как биологического вида потребовала когда-то и требует также сегодня от человека чего-то еще, дополнительного – управления. Так человек создает (первоначально очень робкие) элементы рациональной координации усилий собратьев по виду – создает управление. При этом человек становиться еще и социальным индивидом, а не остается только биологическим видом в природном многообразии.

Управление появляется в объединении людей там и тогда, где и когда самоорганизация не справляется с регулированием совместного поведения индивидов, стремящихся выжить в природе.

Возникает закономерный вопрос, где и когда к самоорганизации прибавляется, «прирастает» рациональное регулирование поведения? Как и когда появляется, формируется управление? И каковы возможности управления в координации и регулировании общественных отношений, основанных генетически на самоорганизации?

Известный отечественный исследователь управления А. И. Пригожин уже в 1970 году «нащупывает» эту тайну управления как тайну его самоорганизующейся основы²⁴. Хотя первые открытые научные обсуждения по проблемам самоорганизующихся систем, пожалуй, берут свой отсчет от конференции 5-6 мая 1959 года, состоявшейся в Чикаго²⁵. Научный мир в целом находится в 1950-60-е годы на пороге открытий, сделанных позднее, как мы сказали, на рубеже 1960-70-х гг. Сначала штуттгартской научной школой по руководством Германа Хакена, затем брюссельской научной школой под руководством нашего соотечественника и бельгийского гражданина Ильи Романовича Пригожина, которого не следует путать с крупнейшим отечественным специалистом в области теории организации и организационных систем российским гражданином Аркадием Ивановичем Пригожиным. В то время А.И. Пригожин говорит о самоорганизации в терминах«спонтанной организованности».

«Человечеству всегда были свойственны различные формы и степени спонтанной организованности, — говорит он, — источником которой выступает сама социальная природа человеческих ассоциаций»²⁶. Как выяснилось позднее, не только человеческих – самоорганизация, как мы отметили, оказалась всеобщим природным свойством любых открытых систем.

Как отмечает другой отечественный исследователь Акоп Погосович Назаретян, в науке «обнаружилась взаимодополнительность категорий самоорганизации и управления» и «в современной версии синергетика как наука о самоорганизации превращается в науку об устойчивом неравновесии»²⁷.

Итак, управление – это человеческая «надстройка» на природном «здании» самоорганизации. Это «надстройка», ставшая возможной в результате роста рационального сознания человека как способа адекватного отражения действительности и, вследствие этого, столь же адекватной (в большей или меньшей степени) способности вмешиваться в регулирование поведения, в координацию действий, деятельности людей. Именно в рациональном сознании выделяются такие категории как цель, оптимальность, субъект, информация, ценность, называемые А. П. Назаретяном.

Исходя из этого, «в управлении всегда нужно учитывать соотношение управленческих усилий, — как отмечает философский словарь, созданный уже в эпоху признания синергетики, — …и собственных внутренних тенденций самоорганизации обществ».²⁸Вследствие этого и результат управляемого воздействия – это не однозначно и линейно предсказуемое следствие приложенных усилий. Управление – это сложное прогнозирование результатов вмешательства в социальность, требующее тонкого учета ситуаций и законов самоорганизации;²⁹управление, в силу сказанного, – это не абсолютно, а всегда вероятностно прогнозируемое регулирование деятельности множества индивидов.

Этот факт стал достоянием не только принципов менеджмента и основой принятия управленческих решений, но и принципом политического управления. «Мирорегулирование, — отмечает, к примеру, Ю.П. Давыдов, — предполагает возможность и саморегулирования, а не только управления извне»³⁰.

«Управление извне» (у Давыдова), «внешнее управление» (у Назаретяна) – это и есть собственно управление. Поэтому управленческое решение³¹представляет собой неизбежный риск, а, следовательно, – социальную, рациональную ответственность за это решение, за последовавшие за ним регулирующие воздействия, за их результаты³².

«Сама система управления, — говорит А.И. Пригожин уже в более поздней своей работе, — состоит из трех взаимосвязанных компонентов: целенаправленного воздействия, саморегулирования (читай, в более широком смысле, – самоорганизации, – Авт.) и организационного порядка»³³.

Или, как преломляет это понимание проблемы самоорганизации систем американский классик практико-ориентированных концепций промышленного управления, «концепция открытых систем предполагает, что организации и отдельные личности могут взаимодействовать с потенциально неограниченным множеством других организаций и личностей»³⁴.

«Такое взаимодействие, — говорит М. Уорд, — может создать возможности, опасности (угрозы), либо и то и другое. Если эти взаимодействия не находятся под контролем, или, хуже того, если ключевые «игроки» из внешнего окружения своевременно не идентифицированы, у организации может не быть времени для изменения ее сильных и слабых сторон с целью своевременной реакции на изменения во вне ее, например, на внезапно проявившуюся конкуренцию или неожиданное предложение по поглощению».

Итак, управление рождается как рациональное регулирующее воздействие, как разумное вмешательство индивида в коллективное взаимодействие людей (или пралюдей), объединенных до той поры самоорганизованным, спонтанным порядком.

Управление, выполняя своего рода антиэнтропийную функцию относительно природной самоорганизации, восстанавливает естественный порядок и биологическое равновесие, нарушенные какими-то внешними возмущениями.³⁵

Первые признаки рациональности как антиэнтропии в совместном поведении людей и создают основы для зарождения феномена управления первоначально лишь в качестве вспомогательной, дополняющей детерминанты человеческого взаимодействия.

Что же происходит дальше? Как и на каких этапах человеческой эволюции формируется управление?

избранных сочинений: о самоорганизации, философии, биоэтике и иудаизме | Отзывы | Философские обзоры Нотр-Дама

Англоговорящих угощают всплеском переводов произведений Анри Атлана. Дополняющая эту антологию его работ книга The Sparks of Randomness (Stanford 2011) также недавно появилась, и каждая работа источает продукт необычайно эклектичного ума, основанного на науках, но чья сфера деятельности выходит далеко за рамки этики и метафизики. Атлана, выдающегося французского и израильского академика, нелегко охарактеризовать. Действительно, учитывая размах его знаний — биомедицина, теоретическая биология, биоэтика, Спиноза, еврейский мистицизм — он занимает уникальное место на небосводе современной философии. Сам подзаголовок этой книги избранных сочинений предполагает калейдоскоп тем, в котором нет очевидной объединяющей темы или направления мысли. Можно взять эту книгу и правильно подумать, что автор — французский врач-ученый, чей интерес к Спинозе и еврейской мысли породил странный омлет тем. Однако поспешное увольнение лишило бы человека увлекательного пути к идеям, ведущим к зрелой философии. Таким образом, хотя многие могут посчитать книгу либо слишком запутанной, либо предметами слишком техническими, на самом деле Атлан во всех этих эссе пишет ясно и развивает сложные концепции с симпатией к неспециалистам. Переводы превосходны, и редакторы предоставили полезный вводный обзор. Как только смесь идей будет видна в целом, читатель воспримет философскую смесь, достойную серьезного рассмотрения.

Антология начинается с ключевых эссе Атлана о самоорганизации, которые были ранним вкладом в то, что в конечном итоге стало системной биологией . Эти эссе, охватывающие обсуждение случайных булевых сетей, математическую трактовку избыточности, исторически обоснованные философские обзоры более ранних теорий, свидетельствуют о широте научных и философских знаний Атлана. Но помимо интеллектуальной виртуозности, исходя из этой концептуальной основы, понимание Атлантом самоорганизации как первичного организационного принципа глубоко проникает не только в теоретическую биологию, но и во все те гуманитарные науки, которые основываются на формулировках человеческой природы. В этом отношении Атлан — один из немногих современных философов, способных обосновать широкую систему мысли всеобъемлющим пониманием естествознания, полностью развитым в своеобразной философии биологии.

Сопротивляясь растущим волнам редукционизма, которые появились с подъемом молекулярной биологии в 1980-х и 1990-х годах, Атлан отстаивал конкурирующую эпигенетику (постгенетические процессы) как критически важную для понимания динамики развития, физиологии и эволюции. Механистические объяснительные модели динамических, возникающих свойств, характерных для биосистем, требуют целостного подхода, хотя и в сочетании с элементным анализом (редукционизм). Чтобы эффективно уловить эту динамику, требуется физическое понимание теории сложности, которую Атлан соединил с общей интуицией о том, что макро- и микробиологические процессы требуют динамического объяснения пластичности, возникающих явлений и нелинейных, сложных причинно-следственных связей, характерных для органических явлений. Готовые параллели, проведенные между генетическим кодом и кибернетической аналогией с компьютерными программами, где слияние «информации» и «программы» работало на то, чтобы снова ввести «аргумент по замыслу» или запись гомункула в ген, не соблазнили бы его. Как он заметил, функции и цели компьютеров предписаны извне, в то время как организмы генерируют свое собственное поведение, которое он называет «самосозданием смысла».

Так, вместо моделей, построенных из классических простых механических или кибернетических систем, Атлан видит динамическую сложность в основе биологических процессов, а в своих работах по теории информации там, где другие видели «шум» и ошибки, он увидел необходимые ресурсы для организованного физическую систему для развития повышенной сложности и, таким образом, расширения возможностей для адаптивных реакций. Таким образом, «шум» в одном контексте становится «информацией» в другом, чтобы обеспечить организмы новыми ощущениями, которые они могут использовать при адаптации к окружающей среде. И из элементов ассоциативного обмена берут начало принципы самоорганизации, чтобы «структурировать» сложность.

Одна только эта теория оказала большое влияние на философию биологии, но Атлан распространил общее направление своей ориентации на более широкий круг биомедицинских вопросов. Главным среди них является его убедительное понимание нашего глубоко укоренившегося отношения к жизни и ее созданию, когда мы сталкиваемся с этическими проблемами различных биотехнологий в репродуктивной медицине. Во многом недавний интерес французской публики к трудам Атлана может быть связан с его обсуждением этих вопросов, но здесь меня интересует не столько этот аспект его опуса, сколько его более широкие философские амбиции, для отражения которых и был разработан этот сборник.

Чтобы оценить работу Атлана, нужно признать, что его проект направлен на то, чтобы выявить полное философское значение его идей о самоорганизации в конкретном контексте отношений между разумом и состояниями мозга, и отсюда он делает широкие выводы о личных качествах. идентичность и моральный агент. Для Атлана разум и мозг, как и для Спинозы, являются отличительными аспектами одной и той же «вещи», поэтому сознание должно возникать как продукт самоорганизующихся нейронных сетей, описываемых в терминах бессознательного и сознательного разума. В своей формулировке Атлан постулирует сознание как эмерджентное свойство, возникающее в результате памяти о прошлых нейронных последовательностях. Модель начинается с ряда состояний сети, которые производят некоторый эффект, возможно, случайно, который затем сохраняется в памяти. (Этот решающий элемент случайности, или ошибки, вытекает из основной концепции Атлана о биологической системе, самоорганизующейся как по установленным, так и по новым путям, где шум и ошибки открывают новые возможности для роста и развития.) Затем, посредством ассоциаций и памяти, последовательность повторяется, так что последнее состояние или соседнее связанное состояние запускает повторение последовательности, которая его породила. Вдохновленная критикой Витгенштейном-Анскомбом менталистских моделей преднамеренных действий, модель Атлана целенаправленного поведения в самоорганизующейся сети строится на наблюдениях Бенджамина Либета о том, что обдуманные действия действительно происходят9. 0003 до сознательное осознание. Таким образом, сознание представляет собой постфактум событие наблюдения или осознания уже инициированных и происходящих событий. Соответственно, по предписаниям самоорганизации сознание функционирует как память конструирующих процедур, которые трансформируют «неопределенность и случайность в структуру и смысл посредством динамики самоорганизующейся памяти » (стр. 327; курсив в оригинале).

Таким образом, сознание становится частью упорядочивания и обозначения для дальнейшего процесса «преднамеренной самоорганизации», который усиливает и усиливает исходную последовательность нейронов. Последовательность трансформируется в целенаправленную процедуру посредством кажущейся инверсии времени, в которой последнее состояние вызывает повторение последовательности, породившей его. Сознание переживает до сих пор бессознательный телесный процесс с точки зрения «наблюдателя», встроенного в нейронную схему, но демонстрирующего другой тип представления, который мы воспринимаем как 9. 0003 сознание . Таким образом, ментальное, точнее, сознательный мозг, является эмерджентным свойством, связанным с памятью о глобальных самоорганизующихся состояниях мозга, возникающих в результате динамики нейронных сетей.

Для Атлана свобода воли (воплощение сознания, воспринимаемое в кажущейся детерминации выбора или инициировании произвольного действия) — это «просто иллюзия, созданная незнанием причин телесных привязанностей» (стр. 315). Действительно, установление «причины» никогда не может быть полностью определено в биологических системах. Не так сильно отличаясь от собственной конфронтации Фрейда с «высокомерием сознания», Атлан конкретизировал «бессознательное» с помощью нейронной схемы, независимой от иллюзорной свободы воли, и, соответственно, автономия была заменена нейронной причинностью, достигаемой посредством самоорганизации. Идея свободы, таким образом, становится версией изречения Спинозы о том, что человеческая свобода заключается в знании и интериоризации наших детерминаций (опять же, как полагал Фрейд, исходя из совершенно другого направления мысли). Последствия для представлений о личности, вытекающих из этой конструкции, хорошо отрепетированы.

Атлан строит эту ревизию гуманизма из своей версии психофизикалистского единства, которое, как и спинозистский монизм, не делает выбора между идеализмом и материализмом и вместо этого воспринимает разум и мозг как два атрибута единого единства. Наиболее четкое изложение этой конструкции и ее следствий можно найти в эссе 1998 года «Имманентная причинность: спинозистская точка зрения на эволюцию и теорию действия» (стр. 216-36). Там Атлан утверждает, что понятие имманентной причинности Спинозы — causa sui , причина самой себя — так же, как самоорганизация объясняет эволюцию, «можно рассматривать как развертывание динамической системы или процесс усложнения и самоорганизации материи, производимый как необходимый результат законы физики и химии» (стр. 217; курсив мой). Тем не менее, мы сознательно думаем , и, таким образом, необходимо учитывать ум и определять его отношение к телу.

Цитируя Спинозу, «разум» не является какой-то отдельной онтологической сущностью и, соответственно, не может определять действия тела. Атлан разрабатывает схему, в которой состояние I является причиной состояния II. И в состоянии I, ментальный режим А и мозг режим В являются двумя аспектами этого начального состояния, а ментальный режим С и мозг режим D являются результирующими эффектами состояния I. атрибут мысли, а В и D суть модусы атрибута протяженности, и, далее, причинная связь между А и С есть то же самое, что и причинная связь между В и D, не как параллельные процессы, а как одно и то же . Просто два атрибута мысли и протяженности суть только два различных выражения одной и той же субстанции, т. е. А и В (как и С и D) одно и то же. Итак, учитывая эквивалентность, как Спиноза может утверждать, что А (разум) не вызывает D (тело) или В (тело) не вызывает С (разум)? Отвергая два важных решения этой дилеммы, т. е. полное отрицание внетелесных ментальных состояний или обращение к параллелизму для разрешения кажущейся путаницы, Дональд Дэвидсон вместо этого утверждал, что Спиноза должен считать, что существует различие между логическая причина и физическая причина , чтобы объяснить очевидную путаницу. Это различие не является онтологическим, а лишь отражает неспособность изобрести язык, который позволил бы нам описывать ментальные события в физических терминах, и наоборот. Атлант возражает.

Атлан строит свою позицию, принимая концепцию Хилари Патнэм о «синтетической идентичности свойств» ( Reason, Truth, and History , Cambridge, 1981), которая отличается от «аналитической идентичности». Например, физическая величина «температура» идентична «средней молекулярной кинетической энергии», определенной кинетической теорией газов. Однако это тождество не является аналитическим, поскольку два предложения не являются синонимами, а представляют собой два разных способа выражения одного и того же свойства. Аналогичным образом Атлан утверждает, что такое синтетическое тождество может быть применено к «разуму» и «мозгу»: «психическое состояние не является причиной или следствием данного состояния мозга, поскольку оно есть это состояние мозга, хотя мы не можем описать ментальное состояние и состояние мозга с помощью синонимичных выражений» (стр. 223). монизма и эпистемического дуализма и, соответственно, пересматривает формулировку «аномального монизма» Дэвидсона в пользу радикального монолитного единства в духе спинозизма. «На кону здесь не природа причинного объяснения, которое, когда оно адекватно, не может быть отличено от причинного отношения. На кону, скорее, природа тождества между C и D» (стр. 230). , которые объединены в произведенном состоянии II, как А и В в I. А вызывает С или D безразлично (а В безразлично вызывает С или D), потому что С и D суть одно и то же, и тогда это коллективное состояние I (включающее A и B), вызывающее состояние II (включающее два режима, C и D). Отношение между А и С и между В и D — это разные способы описания отношения состояния I и состояния II. Частные описания не могут замещать друг друга.

Атлан иллюстрирует свой аргумент, используя синтетическое тождество «температуры» и «средней молекулярной кинетической энергии», с одной стороны, и «давления» и «силы молекулярных столкновений», с другой стороны. Влияние температуры на давление газа, как описано в макроскопической термодинамической области (как A, вызывающее C, выше), такое же, как влияние молекулярной кинетической энергии на силу молекулярных столкновений, как описано в микроскопической области молекулярной кинетики (как B вызывает D, выше). Здесь два различных описания кинетической теории газов были заменены формальной аналогией для психических и мозговых состояний соответственно, и при этом Атлан применил синтетическое (но не аналитическое) тождество, чтобы показать взаимосвязь психических и мозговых каузальных состояний. Оба описания охватывают одну и ту же реальность, но с двумя разными методами понимания.

Отличие от позиции Дэвидсона состоит в том, что мы вводим дуализм описаний не в каузальном отношении, которое остается единым и включает в себя и каузальное отношение, и объяснение, считающееся адекватным, а в тождестве события, т. где ментальный С и физический D, хотя и идентичны, нуждаются в разных описаниях, которые не могут заменить друг друга, когда относятся к А и В соответственно. (стр. 231)

Радикальная реконфигурация Спинозы, современно описанная Атланом в его теории самоорганизации, не только имеет широкое значение для философии разума (наиболее непосредственно, характеризуя сознание), но эта теория также имеет широкое значение для метафизики личной идентичности и этики. Утрата простой причинности, смещение линейной логики и отсутствие органического телос физико-химической и молекулярной биологии прочно поместил «жизнь» в бесцельную, материалистическую вселенную, и с этим развитием должно быть перестроено все здание философии. В «Внутренних целях, витализме и сложных системах» (1991, стр. 177–191) Атлан объясняет, как органическая телеология стала пережитком отброшенного витализма, который, в свою очередь, подрывает научную универсальность линейной рациональности, лежащую в основе гуманистической этики. Интерпретация Атлантом эпистемологии современной биологии загнала кантианскую мораль в безвыходный угол, поскольку в вероятностной, детерминистской вселенной автономия утрачена, а свобода воли изгнана. И тогда где обитает моральная философия? Атлан в первую очередь озабочен кризисом, с которым сталкивается этика, когда сталкивается с альтернативными конфигурациями «человек-машина» и моральными субъектами, рассматриваемыми в какой-то сверхъестественной формулировке. Он возвращается к прагматической этике и вместо некой эссенциалистской концепции человека довольствуется законом, культурной конструкцией, которая в своей исторической практике вытесняет всякое тщеславие этической онтологии, основанной на откровении или деонтологической необходимости.

Атлан приходит к этой этике, признавая, что различные способы познания должны оставаться в диалоге точно так же, как они должны оставаться разными. Реальность человека основывается не на фактах — биологических или психологических, — а скорее на более полной реальности опыта, отношений, истории и убеждений. Это видение человека, живущего на этих границах, иллюстрирует его философский стиль, который черпает свою силу из его способности синтезировать различные дискурсы — от биологии до интерпретаций библейских историй и древнееврейского языка. (Обратите внимание, The Sparks of Randomness свободно интерполирует биологию и древний мидраш вокруг рассматриваемых здесь тем, но с гораздо более полным развитием детерминистских тенденций в еврейской мысли как хранилища для понимания моральной и юридической ответственности при отсутствии свободы воли.)

В заключение следует отметить, что в возрасте 80 лет Атлан остался верен своей собственной программе, избегая призывов французских экзистенциалистов и последовавших за ними постмодернистов связать его работу с философской традицией Башляра и Кангильхельма, что в широком смысле можно охарактеризовать как попытку привлечь наиболее полные философские выводы из современной науки. Атлан задумал свой собственный проект в этом направлении, тщательно избегая соблазнов чрезмерного распространения выводов из лаборатории на ошибочные экстраполяции в различных сферах мысли. Он легко перемещается между научным и техническим, философским и поэтическим, и он делает это всегда, осознавая, что, хотя эти языки должны сосуществовать, их можно (но не следует) смешивать, ибо «восприятие реальности всегда чревато с воображаемым, но последнее никогда не занимает место первого, где рациональности науки и мифа могут существовать бок о бок, не смешиваясь, и могут критиковать друг друга» (стр. 255). В Enlightenment to Enlightenment (SUNY 1993), Атлан представил расширенный аргумент о легитимности различных форм знания и продемонстрировал, как легко их смешивать и ошибочно использовать при неправильном применении из одной области в другую:

антропология знания остается возможной; но вместо того, чтобы быть объяснительной и объединяющей метатеорией, она становится местом диалога между противоречивыми концептуальными рамками, которые определяют разные способы определения того, что делает факт фактом, разные теории и разные критерии релевантности. Несмотря на то, что критерии истины могут функционировать в каждой из этих структур, ни один критерий не пересекает их все. С точки зрения нашего собственного обсуждения, несмотря на то, что у каждой игры есть свои правила, единого правила игры в игры не существует. (Атлант 1993, с. 370)

Соответственно, реальность становится преломлением различных способов видения и бытия, организации случайности и создания различных форм порядка.

В общем, как если бы такое обобщение соответствовало разнообразию его мысли, Атлан заново схватил диалектику Спинозы Natura naturans и Natura naturata , которая признает, в принципе , что множественность форм, описаний, и объяснения необходимы, чтобы зафиксировать реальность. Таким образом, вместо единой эпистемологической стратегии или дисциплинарной базы знаний Атлан прославляет то, как совокупность различных точек зрения предлагает идеи, недоступные ни одному из преломлений в отдельности. Предположительно, в их синтезах должна появиться новизна. Читая Атлана, эта интуиция полностью подтверждается и щедро вознаграждается.

Парадигма самоорганизации и ее философские основы

• title={Парадигма самоорганизации и ее философская основа}, автор={Эдуард Цвирляйн}, год = {1994} }
  • E. Zwierlein
  • Опубликовано в 1994 г.
  • Философия

  Этот вклад состоит из пяти небольших частей: — начинается со взгляда на архитектуру науки и слова «парадигма»; — на втором этапе я введу так называемые философские вопросы, начиная с этики; — в третьей части кратко коснусь антропологии и так называемой «проблемы жизненного мира»; — в четвертом пункте я привлеку внимание читателя к эпистемологическому вопросу о том, как мы понимаем; — в заключительной части я… 

  Посмотреть через издатель

  Проблема взаимосвязи между человеческими и физическими реалиями в парадигме самоорганизации Ильи Пригоги

  • L. Näpinen

  • Философия

  • 2001

  Название «Название» началась в Название «Название». Название «Название» началась в Название «Название». Название «Название». представляют проблему в связи с появлением точных наук в Новое время. До недавнего времени идеалом точных наук был…

  Объединяющая архитектура для коммуникации и образования в области промышленной экологии

  • Р. Изенманн

  • Информатика

    ITEE

  • 2007

  В этом вкладе возникающий корпус теории промышленной экологии организован в виде объединяющей архитектуры, представленной в виде пирамиды и построенной на четырех основных уровнях. на основе структуры, используемой в эпистемологии.

  Динамические самоорганизующиеся социокультурные процессы в глобальном развитии человечества в условиях синергетического историзма

  • Микаилова И., Зобова М.

  • Искусство

  • 2018

  Необходимость исторического понимания природы в физике и химии

  • Няпинен Л.

  • Физика

  • 2006

  был создан. Химические системы в естественно-исторических процессах не имеют творца: они…

  Скрытая философия природы промышленной экологии. Фундаментальные основы использования природы в качестве модели

  • Р. Изенманн

  • Материаловедение

  • 2001

  В своем научном смысле промышленная экология представляет собой формирующуюся междисциплинарную область изучения промышленных систем и их фундаментальной связи с природными экосистемами. В краткой форме…

  Экологическая информатика и промышленная экология — Научные профили двух новых областей, стремящихся к устойчивому развитию

  Здесь утверждается, что правильным методом для сравнения между экологической информатикой и промышленной экологией была бы эпистемологическая точка зрения, которая помогает описать возникающие тела теории и проясняет контуры их определенных научных профилей.

  Автономные системы проектирования (ADS) в области HVAC. Синергетический подход. Autonoomsed masinprojekteerimissüsteemid (ADS) kütte- ja ventilatsioonivaldkonnas. Sünergeetikapõhine lähenemine

  • Kaido Hääl

  • Инжиниринг

  • 2012

  В диссертации исследуется проблема моделирования творческой составляющей процесса инженерного проектирования в системах ОВК с использованием синергетических методов и разрабатывается программная среда, основанная на синергетической компьютерной реализации, которая может быть запущена в AutoCAD. Платформа.

  Der Islamic und die Emergenz der Moderne: Weltgesellschaft als Emergente Soziale Realität

  • D. Jung
  • 2021

  Синергетическая модель глобального синтеза социального, культурного, научного и технологического прогресса

  • I. Mikailova

  • Социология

  • 2019

  Технический прогресс сосредоточен на обсуждении нового методологического подхода к изучению теоретических…

  ПОКАЗАНЫ 1-10 ИЗ 26 ССЫЛОК

  0005

  Структура научных революций

  • Т. Кун, Дэвид Хокинс

  • Образование

  • 1962

  Хорошая книга может изменить наш взгляд на мир, но великая книга действительно становится частью нашего повседневного сознания, проникая в наше мышление до такой степени, что мы принимаем его как должное,…

  Критика и рост знаний

  • И. Лакатос, А. Масгрейв

  • Философия

  • 1972

  Предисловие Заметка о третьем впечатлении 1. Логика открытия психологии исследования? Т. С. Кун 2. Против «нормальной науки» Дж. В. Н. Уоткинс 3. Отличается ли различие между нормальным и революционным…

  Наука, порядок и творчество

  • Ф. Пит

  • Искусство

  Это мысль
• 1987 900 спровоцировав новую книгу, Дэвид Бом, один из наиболее выдающихся научных мыслителей современности, и Дэвид Пит, известный научный писатель, утверждают, что наука потеряла свою опору за последнее время…

  Künstliche Intelligenz und Philosophie

  • E. Zwierlein

  • Философия

  • 1990

  Резюме Искусственный интеллект можно считать последней попыткой декодирования человеческого и машинного разума. Тем самым он также выдающимся образом представляет…

  Philosophische Untersuchungen = Философские исследования

  • Л. Витгенштейн, Г. Анскомб

  • Философия

  • 1953

  Четвёртое издание «Философских исследований Людвига Витгенштейна», включающее значительные редакционные изменения по сравнению с предыдущими изданиями, представляет собой окончательную немецко-английскую версию книги «Самоорганизация и управление социальными системами: идеи, обещания, сомнения». , И вопросы

  • Х. Ульрих, Г. Пробст

  • Бизнес

  • 1984

  I Принципы самоорганизации в физических, биологических и социальных системах.- Принципы самоорганизации — В социально- Управленческий контекст.- Два принципа самоорганизации.- Может…

  Самоорганизационные системы

  • F.