Теоретическое мышление: теоретическое мышление | это… Что такое теоретическое мышление?

Эмпирическое и теоретическое мышление. Особенности практического мышления (б.М. Теплов).

Рубинштейну принадлежит последовательное проведение идеи о принципиальном различии эмпирического (или рассудочного) и теоретического (или разумного) мышления. Согласно Рубинштейну, необходимо различать два уровня мышления, тесно связанных и с разными видами обобщения.

• Первый уровень – это наглядное мышление, опирающееся на эмпирическое обобщение, получаемое путем сравнения вещей и выделения в них внешне сходных свойств. Такой путь может быть практически использован и фактически используется на начальных стадиях познания, пока оно не поднимается до уровня теоретического знания… Такое обобщение есть лишь отбор из числа эмпирически, непосредственно, чувственно данных свойств; оно не способно поэтому привести к открытию чего-либо сверх того, что дано непосредственно, чувственно.

• Второй уровень — это теоретическое (или отвлеченное) мышление, опирающееся на абстрагирование и обобщение существенных свойств вещей путем их анализа, связанных с преобразованием исходных чувственных данных в целях обнаружения и выделения их сущности (в последующем на основе этих свойств можно вывести различные частные их проявления).

   

Теплов разделял виды мышления по их виду их непосредственного применения, точнее, по качеству постанавлиемых задач и получаемых результатов. По данному критерию Теплов выделил два основных вида мышления, практическое и теоретическое.

Практическое мышление, как нетрудно догадаться, используется для решения практических задач, в то время как теоретическое используется для создания гипотез и предположений. Основное различие теоретического и практического подходов часто заключается в выделенном временном лимите. Для решения практических задач обыкновенно даётся небольшое ограниченное количество времени, в то время как временные рамки решения теоретических задач более свободны. Практические задачи более конкретны и непосредственны, а теоретические задачи часто носят достаточно обобщенный характер. Работа практического ума непосредственно вплетена в практическую деятельность и подвергается непрерывному испытанию практикой, тогда как работа теоретического ума обычно подвергается практической проверке лишь в своих конечных результатах.

 Умственная работа ученого яснее, спокойнее (это не значит обязательно «легче»), чем умственная работа политического деятеля или полководца.

1. Метод наблюдения. Регистрируется эмоциональные компоненты поведенческих реакций.  

2. Метод беседы.  

3. Анкетирование.  

4. Лабораторный эксперимент. Масса недостатков. Необходимо создавать помехи.  

5. Тестирование. Необходима всегда норма для выборки. Всегда, таким образом, необходимо сравнение.  

6. Самонаблюдение.  

7. Моделирование мыслительных процессов. Конкретное моделирование очень сложно. Обычно математическое, абстрактное моделирование.  

8. Психофизиологические методы. Показатели сложности, степени заинтересованности. Вживание электродов.   

Проблема мышления и речи принадлежит к кругу тех психологических проблем, в которых на первый план выступает вопрос об отношении различных психологических функций, различных видов деятельности сознания. Центральным моментом всей этой проблемы является, конечно, вопрос об отношении мысли к слову

.

Внутренняя сторона слова – его значение – неразложимая единица, в которой содержатся свойства, присущие речевому мышлению как целому.

В слове мы всегда знали лишь одну его внешнюю, обращенную к нам сторону. Между тем в его другой, внутренней стороне и скрыта как раз возможность разрешения интересующих нас проблем об отношении мышления и речи, ибо именно в значении слова завязан узел того единства, которое мы называем речевым мышлением.

Слово всегда относится не к одному какому-нибудь отдельному предмету, но к целой группе или к целому классу предметов. В силу этого каждое слово представляет собой скрытое обобщение, всякое слово уже обобщает, и психологической точки зрения значение слова прежде всего представляет собой обобщение. Качественное отличие единицы в основном и главном есть обобщенное отражение действительности. В силу этого мы можем заключить, что значение слова, которое мы только что пытались раскрыть с психологической стороны, его обобщение представляет собой акт мышления в собственном смысле слова.

Но вместе с тем значение представляет собой неотъемлемую часть слова как такового, оно принадлежит царству речи в такой же мере, как и царству мысли. Слово без значения есть не слово, но звук пустой. Слово, лишенное значения, уже не относится более к царству речи. Поэтому значение в равной мере может рассматриваться и как явление речевое по своей природе, и как явление, относящееся к области мышления. Оно есть речь и мышление в одно и то же время, потому что оно есть единица речевого мышления. Если это так, то очевидно, что метод исследования интересующей нас проблемы не может быть иным, чем метод семантического анализа, метод анализа смысловой стороны речи, метод изучения словесного значения.

Изучая развитие, функционирование, строение, вообще движение этой единицы, мы можем познать многое из того, что может нам выяснить вопрос об отношении мышления и речи, вопрос о природе речевого мышления.

Прочитаем в одном из рассказов С. Довлатова: 

«- Ты читала мой рассказ «Судьба»? — конечно, ведь я же набирала его для альманаха «Перепутье». Тогда я задаю еще один вопрос: — А что сейчас набираешь? — Булгакова для «Ардиса». — Почему же ты не смеешься? — Потому что я набираю совершенно автоматически». 

Возникает вопрос правда ли возможно — совершенно автоматически производить набор текста, не вникая в его содержание? Если — да, то работа наборщика или машинистки представляется совершенно особым видом деятельности: внешне эта работа как будто бы вербальна, т. е. имеет место обработка текста (причем дважды -считывание с рукописи и репродукция его же литерами на клавишах), а мышление в этом процессе участия не принимает.

Где же обязательная связь того и другого?.. 

Проведен большой многосерийный эксперимент с машинистками и наборщиками. Уже предварительные наблюдения показали, что опытные наборщики и машинистки умудряются во время работы перебрасываться друг с другом репликами (без отрыва от работы). В специальных условиях было проверено, что понимание речи соседа производится, действительно не в кратких перерывах между набором или печатанием, а именно параллельно с ними.  

Однако ученые нашли способ сделать такую работу затруднительной и даже невозможной: предлагалось перепечатать (или набрать) текст, который был специально деформирован грамматически — как синтаксически, так и морфологически. Вот пример предложения из такого текста: «Многая из такое и позже также или или вот из латуни муравьиные сапога пошел скоро, потому что он стала совсемочки белая

». Такого рода текст никто не смог перепечатать (набрать), не отвлекшись от текстов разговоров. Дело не в бессмыслице. С хорошей скоростью перепечатывался не менее бессмысленный текст (без отрыва отпосторонних разговоров): «Многое из такого в данный момент и позже муравьи в латунных сапожках обнаруживали неоднократно; при этом они становились совсем белыми». 

Помехой наборщикам служила не семантика текста, который они обрабатывали, а его поверхностная — вербальная структура, которая была нарушена. Значит, женщина из рассказа С. Довлатова совершенно честно рассказала о том, что она с текстом работает «совершенно автоматически». Да достаточно вспомнить, какие разнообразные (не только по жанрам, но и по специальностям) тексты приходится перепечатывать (набирать). Понимание текста здесь не только невозможно, но и нецелесообразно; оно бы — при вникании в смысл — только тормозило работу. 

В конце 70-х годов в разных вузах нашей страны был проведен массовый эксперимент со студентами на лекциях по языкознанию. Лекторы, сговорившись предварительно между собой, вставили в конспекты своих лекций несколько фрагментов, которые надо было продиктовать студентам для точной записи. Один фрагмент был такой: «На одном из Антильских островов была в прошлом году обнаружена популяция птиц, которые переговаривались друг с другом при помощи азбуки Морзе, а в свободное время умели приготовлять вкусное печенье по рецептам кулинарных книг». И что же? Подавляющее большинство первокурсников, не привыкших к осмысленной записи лекций, старательно зафиксировало в своих тетрадях этот формально правильный текст. И только перечитав его по просьбе преподавателя, аудитория дружно рассмеялась и сконфузилась. 

Проблемой преподавателя вуза являются студенты, которые, переговариваясь, говорят, что они все слушают. Но действительно ли они усваивают материал? 

В особом эксперименте большой группе испытуемых через наушники передавались одни тексты, а синхронно через зрительный канал надо было одновременно обрабатывать тексты того же объема, но совершенно другого содержания. Каковы же результаты? Ведь после опыта испытуемые должны были пересказать и текст, предъявленный на слух, и тот, что предъявлялся зрительно. «Феномен Цезаря» не подтвердился ни в какой мере: либо испытуемые сосредоточивались на читаемом ими тексте (и тогда хорошо его пересказывали), либо на тексте через наушники (и хорошо пересказывали его). Параллельные тексты никто пересказать не мог, даже тему назвать затруднялись. Типичный отчет испытуемого: «Сначала как будто удавалось читать и слушать одновременно. Но после всего один текст рассыпался, не остался в памяти». Те же, кто во что бы то ни стало, следя за собой, пытались усвоить содержание обоих текстов, не запомнили ни одного.  

Думается, что понять результат можно так: участки коры, ответственные за слуховое и зрительное восприятия (они находятся в разных местах мозга) работали нормально и свои задачи выполняли исправно. Но ведь зрительные и слуховые сигналы без задержек поступали в общий центр семантической (смысловой) обработки информации. И здесь-то произошла интерференция (взаимное наложение, смешение) результатов мозгового декодирования сигналов одной и той же природы (речевой). Смысл потерял свою четкость, помешали «расшифровке» текстовых разносмысловых и разнооформленных материалов. Скорее всего, «феномена Цезаря» не существует, а миф о нем замаскировал способность знаменитого императора распределять свое внимание к текстам во временных «зазорах» между их исполнением. 

Еще меньше вероятность того, что постороннее общение (болтовня) на лекции не мешает усвоению учебного материала. Психолингвистика ответственно утверждает: нельзя производить одновременно двух осмысленных речевых действий. 

Но нам надо от описанной части эксперимента перейти к его второй части. А она проходила иначе: через наушники, как и прежде, передавались подобные тексты, а для зрительного предъявления был избран совсем другой материал — серия рисунков X. Бидструпа (по 6 в каждой серии). Каждая серия представляла собой своеобразный «рисунчатый» рассказ о каком-либо событии. Понять смысл серии можно было только последовательно переходя от одного рисунка к другому. Время было выверено так, что текст на слух мог быть нормально усвоен за тот же промежуток, что и серия рисунков. Каков же результат? Совсем 

не тот, что при обработке двух вербальных текстов — и поданный на слух пересказывался без потерь, и серия рисунков описывалась верно. Почему? Да потому, что образное содержание рисунков практически почти не надо перекодировать в аппарате мозга, а вербальный текст надо было все равно расшифровывать в центре обработки смыслов: пока он расшифровывался, рисунок уже был усвоен. 

Поскольку и понимание языковых текстов и серии рисунков являются безусловно осмысленными, т, е. мыслительными процессами, то опыт показывает, что один из этих процессов (чтение) безусловно осуществляется — по крайней мере на изначальном этапе восприятия — на базе соответствующего национального языка, а другой (восприятие рисунков) — обходится без вмешательства языка, представляет собой невербальный процесс. 

Что касается способности перерабатывать поверхностную структуру текста без проникновения в смысл читаемого и печатаемого (набираемого), то эта способность реальна, даже профессиональна для известной группы лиц. Реализация же этой способности свидетельствует о том, что связь между процессом мышления и вербализацией поверхностной структуры текста может быть явно нулевой, отсутствующей. 

Итак, в определенных условиях мысль и языковой конструкт способны «сосуществовать» без всякой связи. Иными словами, можно утверждать, что речь и мышление — самостоятельные познавательные процессы, которые могут присутствовать в нашем сознании независимо друг от друга. Еще более просто: в реальной деятельности людей мы сталкиваемся с «мышлением без речи», и (что более парадоксально) с «речью без мышления». В том же случае, когда мышление и речь соединяются в один когнитивный (познавательный) процесс, мы имеем дело с речевым (дискурсным) мышлением. 

В середине 60-х годов известный психолог А. Н. Соколов с сотрудниками провел огромную по объему и весьма важную серию опытов для выяснения главного вопроса психологии речи -о взаимозависимости мышления и языка. Психологи решили выяснить, является ли национальный язык «базальным компонентом» мыслительного процесса. Для этого многочисленным испытуемым с разными родными языками давались различные задания, решения которых безусловно требовало осмысления, исключало автоматизм. Одна серия заданий была безусловно связана с операциями на языке: чтение незнакомого текста, мысленное воспроизведение известного стихотворения и т. п. Другая серия заданий (лабиринтные задачи, сборка целостного изображения из фрагментов, шашечные и шахматные задачи, исследование рисунков с аналогичными деталями и пр.) прямой опоры на язык не предусматривала. Все испытуемые были оснащены на языке, на губах, на надгортаннике специальными датчиками, импульсы от которых записывались точными приборами. Специфические рисунки от самописцев, похожие на осциллограммы, назывались «электромиограммами» (ЭМГ). Так вот, ЭМГ были получены от всех испытуемых без исключения, т. е. было практически доказано, что в любой из моментов решения любой мыслительной задачи органы артикуляции находились в движении, проявляли свою скрытую от глаз и уха активность (скрытая активность называется «латентной»). Был сделан вывод: латентная активность органов артикуляции в моменты решения мыслительных задач свидетельствует о том, что «национальный язык является базальным компонентом мышления». Что, как говорится, и требовалось доказать. 

2 Известно, что дети (и не только они) в моменты рисования, вышивания, преодоления каких-либо препятствий высовывают язык, поджимают губы и т. п. Закрашивание фигуры цветным карандашом и подобные задания не требуют особых размышлений, но обнаруживают особую активность органов артикуляции. Но известно и то, что наши органы артикуляции изначально и поныне выполняют и неязыковые функции (при еде, при откусывании нитки и т. п.). Можно ли утверждать, что такого рода активность есть именно артикуляция (скрытая речь), а не иной тип активности, с речью не связанный? Четкого ответа на этот вопрос дано не было, хотя он был признан интересным. 

3. Нашли ли экспериментаторы, сличая друг с другом ЭМГ от разных испытуемых, общие фрагменты в тех ЭМГ, которые были разноязычными? Случалось ли в эксперименте так, что носители одного и того же языка мысленно воспроизводили одно и то же стихотворение? Если да, то отличались ли ЭМГ от них от таковых, взятых от иноязычных? На этот вопрос был дан такой ответ: многие ЭМГ обнаруживали между собой сходные фрагменты и несходные фрагменты. Но идентифицировать по ним общие или несходные языки не удавалось. На наш взгляд, безусловно добросовестные опыты не доказали того, на что рассчитывали экспериментаторы. 

Нормально человек мыслит, когда говорит о чем-то. Это и есть речевое (дискурсивное) мышление, где, говоря словами Л. С. Выготского «мысль рождается в слове». Как мы уже говорили, подобный тип спонтанного порождения текста (дискурса) осуществляется в условиях практической одновременности формирования мысли и речи. Но это не значит, что человек, мысля, обязательно при этом еще и «скрытно говорит». Поэтому Н. И. Жинкин утверждал, что «человек мыслит не на каком-либо национальном языке, а средствами универсально-предметного кода мозга, кода с надъязыковыми свойствами». 

Книга «Теоретическое мышление: от его греческих корней, между онтологией, метафизикой и нигилизмом» Руссо Н

• Книги
  • Художественная литература
  • Нехудожественная литература
  • Детская литература
  • Литература на иностранных языках
  • Путешествия. Хобби. Досуг
  • Книги по искусству
  • Биографии. Мемуары. Публицистика
  • Комиксы. Манга. Графические романы
  • Журналы
  • Печать по требованию
  • Книги с автографом
  • Книги в подарок
  • «Москва» рекомендует

  • Авторы • Серии • Издательства • Жанр

• Электронные книги
  • Русская классика
  • Детективы
  • Экономика
  • Журналы
  • Пособия
  • История
  • Политика
  • Биографии и мемуары
  • Публицистика
• Aудиокниги
  • Электронные аудиокниги
  • CD – диски
• Коллекционные издания
  • Зарубежная проза и поэзия
  • Русская проза и поэзия
  • Детская литература
  • История
  • Искусство
  • Энциклопедии
  • Кулинария. Виноделие
  • Религия, теология
  • Все тематики
• Антикварные книги
  • Детская литература
  • Собрания сочинений
  • Искусство
  • История России до 1917 года
  • Художественная литература. Зарубежная
  • Художественная литература. Русская
  • Все тематики
  • Предварительный заказ
  • Прием книг на комиссию
• Подарки
  • Книги в подарок
  • Авторские работы
  • Бизнес-подарки
  • Литературные подарки
  • Миниатюрные издания
  • Подарки детям
  • Подарочные ручки
  • Открытки
  • Календари
  • Все тематики подарков
  • Подарочные сертификаты
  • Подарочные наборы
  • Идеи подарков
• Канцтовары
  • Аксессуары делового человека
  • Необычная канцелярия
  • Бумажно-беловые принадлежности
  • Письменные принадлежности
  • Мелкоофисный товар
  • Для художников
• Услуги
  • Бонусная программа
  • Подарочные сертификаты
  • Доставка по всему миру
  • Корпоративное обслуживание
  • Vip-обслуживание
  • Услуги антикварно-букинистического отдела
  • Подбор и оформление подарков
  • Изготовление эксклюзивных изданий
  • Формирование семейной библиотеки

Расширенный поиск

Руссо Н.

Theoretical — Определение, значение и синонимы

ПЕРЕЙТИ К СОДЕРЖАНИЮ

Что-то теоретическое связано с теориями и гипотезами — оно не обязательно основано на реальной жизни или предназначено для применения в реальной жизни.

Теоретические вещей основаны на теории и идеях, а практические основаны на практике. Теоретическое мышление может быть очень полезным, когда вы пытаетесь что-то представить или решить проблему, но ваши теории всегда должны быть проверены на практике. Как сказал философ Бертран Рассел: « теоретическое понимание мира, являющееся целью философии, не имеет большого практического значения ни для животных, ни для дикарей, ни даже для самых цивилизованных людей».

Определения теоретических

1. прилагательное

   касаются в первую очередь теорий или гипотез, а не практических соображений

   « теоретический научный»

   синонимы: теоретический

   абстрактный

   абстрагирующего характера или способного абстрагировать

   априори

   основано скорее на гипотезе или теории, чем на эксперименте

   предположительный, гадательный, гипотетический, гипотетический, предполагаемый, предполагаемый, гипотетический, гипотетический

   основывается главным образом на предположении, а не на достаточных доказательствах

   условный, спекулятивный

   не основано на фактах или расследовании

   метафизический

   очень абстрактный и чрезмерно теоретический

   основанный на теории

   основано скорее на теории, чем на эксперименте

2. прилагательное

   занимается теориями, а не их практическим применением

   « теоретическая физика»

   Синонимы:

   абстрактный

   касается предмета абстрактно без практической цели или намерения

   академический

   гипотетический или теоретический и не ожидается, что он даст немедленный или практический результат

   чистый

   занимается теорией и данными, а не практикой; в отличие от прикладного

Независимо от того, являетесь ли вы учителем или учеником, Vocabulary.

com может направить вас или ваш класс на путь систематического улучшения словарного запаса. Начать

Теоретическое мышление

Теоретическое мышление

---

Контур

1. Что такое теория?
2. Правильность теорий
3. Хорошие теории
4. Процесс теоретизирования
5. Учебник по теории

 

Теория — это объяснение чего-либо. Обычно это объяснение класса явление, а не отдельное событие. Вместо того, чтобы объяснять, почему существует коричневый пятно на моем галстуке, теория объяснила бы, почему на мужских галстуках часто появляются коричневые пятна.

Теории часто выражаются в виде цепочек причинно-следственных связей: это происходит потому, что то-то и то-то произошло как раз тогда, когда произошло что-то еще, а это, в свою очередь, произошло, потому что… вы получаете идея!

Теории иногда путают с гипотезами, потому что и те, и другие кажутся состоящими из утверждения, связывающие одну переменную с другой. Ну правда, что одних теорий мало больше, чем гипотезы. Но хорошие теории немного отличаются. Вот некоторые из отличия:

• более общие теории
• теорий объясняют, почему вещи связаны между собой, тогда как гипотезы просто говорят они связаны
• теорий порождают гипотезы; гипотезы подразумеваются в теориях 90 054

Как обсуждалось в следующем разделе, теории объясняют число одним из способов: предоставление смысла процесса или механизма того, как одна вещь связана с другой. Это очень важно.

Наличие чувства процесса является атрибутом или характеристикой хорошей теории. Есть многие характеристики, которые делают теорию хорошей. Дело не только в том, верна ли теория или не. На самом деле правильность теории — очень сложный вопрос, и не совсем так важно, как вы думаете.

 

К сожалению, мы никогда не сможем доказать правильность теории. Мы можем доказать, что это неправильно, но никогда докажи правильно. Этому есть две причины. Во-первых, неважно, сколько раз вы проверяете теорию, во вселенной не хватит времени, чтобы провести все возможные проверки. Так даже если теория выдержала 100 тестов, она все равно может провалить 101-й тест. В некотором смысле, Ситуация противоположна поиску пропавшего предмета в доме. Если вы ищете предмет в доме и найти его, ну, точно, что предмет был в доме… дело закрыто. Но если вы ищете и не находите, это еще не значит, что объекта нет в доме. Он все еще может быть там, вы просто пропустили его. То же (ну, противоположное) верно для теорий. Если вы проверяете теорию, и она терпит неудачу, вот и все: это было опровергнут. Но если вы протестируете его и он пройден, это всего лишь один тест. Могут быть другие данные там, или другие ситуации, которые опровергнут. Вы просто еще не добрались до них.

Вторая причина, по которой вы не можете доказать истинность теории, заключается в том, что никогда не существует только одной теории. что соответствует фактам. Теория — это всего лишь повествование. Сказка, которая объясняет. Но истории можно рассказывать по-разному. В каком-то смысле всегда существует бесконечное число теории, которые соответствуют фактам. Подумайте, например, о ньютоновских теориях движения тела — уравнения вида f = ma. Эти теории служили нам очень хорошо в течение очень долгого времени. Но теперь мы заменили ньютоновскую физику совершенно новой теорией, раскрытой Эйнштейн. Был ли Ньютон неправ? Не совсем. Его теории были верны настолько, насколько они шли. Они неплохо предсказывали движение тел: ну хватит, например, построить самолеты, которые действительно летают. Инженеры до сих пор используют теории Ньютона для создания определенных вещи. Но для других целей сегодня мы используем совершенно другие уравнения, построенные на совершенно другое понимание физической вселенной, чтобы делать то же самое. Новая теория объясняет дополнительные явления, которых не объясняла старая теория, например, согласно ньютоновской теории, объекты не должны изменять массу по мере приближения к скорости света (что они и делают), и время не должно замедляться.

 

Хорошие теории обладают рядом важных характеристик, в том числе:

• механизм или процесс
• универсальность
• правда
• фальсифицируемость
• простота
• плодородие
• сюрприз

Механизм (или процесс) . Хорошая теория обладает чувством движения, динамический элемент. Чувство понимания, которое дает хорошая теория, в основном связано с иметь представление о процессе, посредством которого одно положение дел ведет к другому. Например, предположим, что спортсмены склонны задавать глупые вопросы в классе. Плохая теория объясняет это очень просто: спортсмены тупые. Это плохая теория во многих отношениях, но одна проблема заключается в том, что нет ощущения процесса, посредством которого качество ума связывается с глупостью вопроса. Каков механизм формирования вопросов и как устроен разум? связанные с качеством? Сравните это с гораздо лучшей теорией: спортсмены должны тратить много времени тренируются и ходят на игры, поэтому у них меньше времени на учебу. Это имеет ощущение процесса: в сутках ровно столько времени, сколько времени уходит на спорт, чем меньше доступно для изучения, чем меньше изучения, тем меньше они поймут что происходит в классе, и поэтому менее убедительными будут их вопросы. Этот Теория представляет собой цепь причинно-следственных связей, каждая из которых достаточно мала, чтобы мы могли легко в нее поверить.

Вот еще пример. Почему некоторые люди воруют, обижают людей и тратят свою жизнь входить и выходить из тюрьмы? Обычный тип ответа: с ними случилось что-то плохое. детей, или у них были плохие или отсутствующие родители (старое «вышло из неполной семьи» идея). Мы склонны думать, что все плохое происходит из-за чего-то плохого. Но что именно таков механизм, с помощью которого что-то плохое, происходящее в детстве, заставляет его поступать плохо сами вещи? Что такого в том, как работает мозг, что одна плохая вещь приводит к еще одна плохая вещь? Это та часть, которую нам нужно указать, чтобы иметь хорошую теорию.

Плохие теории часто просто называют причину чего-либо, фактически не объясняя что-либо. Нас часто обманывают, когда мы принимаем эти теории, потому что они имя, которое делает его реальным или заслуживающим доверия. Например, предположим, что мы наблюдаем, что некоторые работники работают больше, чем другие. В чем причина этого? Некоторые люди скажут «мотивация». Они мотивированы. Мотивация – это внутреннее стремление что-то сделать. Но действительно ли это что-то объясняет или просто повторяет наблюдение? Знание того, что усердная работа вызвана мотивацией, похоже, не помогает нам понять что-либо. На самом деле это просто поднимает вопрос: «Почему некоторые работники более мотивированы, чем другие?».

Общее . Хорошие теории достаточно универсальны, чтобы их можно было применить к широкий спектр отдельных событий, людей или ситуаций. Возьмем теорию о том, что спортсмены задают глупые вопросы, потому что они тратят так много времени на спорт, которого у них нет время для школы. Это общее правило, потому что оно должно работать для всех спортсменов, а не только для BC. спортсменов, и не только по одному виду спорта. Кроме того, это действительно может быть применено к любому человеку. у кого есть серьезные обязательства по времени вне класса, такие как музыканты. Основная идея теория — механизм — заключается в том, что люди со значительными затратами времени на другие области будут работать менее хорошо в рассматриваемой области.

Истина . К сожалению, нельзя доказать, что теории верны. Там тому две причины. 1) Как бы тщательно мы ни проверяли теорию на данных, всегда есть вероятность, что завтра появятся какие-то данные, противоречащие теория. То, что солнце всходит каждый день с тех пор, как мы начали проверять, еще не доказывает теория, которая предполагает, что она всегда будет расти. 2) Теории — это просто описания. Там всегда другие способы описания фактов, которые в равной степени действительны. В этом смысле правда не разумная концепция. Все, что нам доступно, — это описания, которых нет. противоречат имеющимся на данный момент фактам.

Фальсифицируемость . Хорошая теория фальсифицируема. Если нет возможный способ построить эксперимент или собрать некоторые данные, которые потенциально могут противоречат теории, теория ничего не стоит. Предположим, вы пытаетесь объяснить узор орла и решки, который появляется, когда вы подбрасываете монету 10 раз. Ваша теория заключается в том, что он выпадает орлом, когда этого хочет невидимый маг, и решкой в ​​противном случае. Как ты проверить теорию? Если вы подбросите монету и выпадет орел, это не противоречит теория, потому что это просто означает, что фокусник хотел, чтобы это были решки. Если вы подбросите монету и выпадает решка, что тоже не противоречит теории, потому что просто означает фокусник хотел, чтобы это была решка. Как бы ни сложился эксперимент, данные не может противоречить теории.

Подобные теории ничего толком не объясняют. Вы не можете использовать их для предсказания результатов, ни что-то делать (например, строить самолеты, которые действительно летают). Много психологическая теория очень близка к тому, чтобы быть нефальсифицируемой. Например, генерал концепция, согласно которой сотрудники в организации усердно работают из-за чего-то, называемого «мотивация» — это то же самое, что сказать, что монета выпадает орлом, потому что фокусник хочет именно так. Мы не видим мотивации. Мы можем сделать вывод о его существовании только по его последствиям. (человеческое поведение). Поэтому, если человек много работает, мы говорим, что он был мотивирован. если они не работы, мы говорим, что они не были мотивированы. Тем не менее, мы говорим, что причина, по которой они много работают или нет, из-за мотивации. Это замкнутый круг: если они мотивированы, то они усердно работают. Если они много работают, они мотивированы.

В общем, любая теория, объясняющая человеческое поведение с точки зрения человеческих желаний, ходить по тонкому льду. Другими словами, если вы изучаете добровольный оборот в организациях и обнаружили, что люди покидают организации , потому что хотят , вы на самом деле не объяснил что-нибудь, и вы никогда не могли быть доказаны неправильно.

Подводя итог, можно сказать, что теории могут оказаться нефальсифицируемыми по двум причинам: (а) потому что данные невозможно собрать по самой своей природе, или (b) потому что они носят циклический характер.

Экономия относится к простоте теории — отказ от установление сложных отношений, когда существует более простая альтернатива. Одна причина для предпочитая экономию, кажется, что природа. Сложные вещи имеют больше способов разрушается, и, следовательно, с меньшей вероятностью доживет до настоящего времени. Другая причина заключается в том, что теории бесполезны, если они не достаточно просты для понимания людьми. Теории иногда называют моделями, и вся идея модели состоит в том, что она меньшая, более простая версия реальной вещи. Модели предназначены для того, чтобы выявлять важные части, и оставить неважное позади. Мощность модели можно определить как пропорционально уменьшению сложности, которую он дает по сравнению с природой. Слишком много деталей может скрыть главное. Действительно сложные модели на самом деле мало что объясняют. Лучший Возможная модель погодных условий Земли может быть получена путем построения дублировать Землю и окружающую солнечную систему, точно такие же во всех деталях. Это было бы предсказать отлично. Проблема в том, что модель такая же сложная, как и то, что мы пытались понять в первую очередь.

Примером бережливости являются случайные модели. Предположим, мы хотим понять, почему почти все в человеческих обществах существует значительное неравенство, то есть некоторые люди намного богаче, чем другие. Мы могли бы указать ряд особых причин, включая сверхъестественные причины, такие как «Так хочет Бог», но важно понимать, что именно неравенство мы ожидали бы, даже если бы не было особых причин, почему это должно было произойти. Если мы возьмем 100 кокосов и разделить их случайным образом между 10 людьми, есть лишь несколько способов может получиться примерно равным: но их около 10 ³⁰ способов разделить их так, чтобы было значительное неравенство. Это все равно, что держать свою комнату опрятно: есть в основном один способ распределения всех ваших вещей в Трехмерное пространство, которое вы называете своей комнатой, так что вы могли бы сказать, что «все находится в нем». место’. Но есть миллионы способов организовать вещи так, что вы бы сказали ‘место беспорядок’.

Принцип экономии в качестве критерия выбора модели известен как принцип Оккама. Бритва.

Фертильность . Плодородная теория — это та, которая порождает множество следствий. в разных областях. Последствия важны, потому что (а) они по сути являются инсайтами которые не были очевидны до формулировки теории, поэтому они представляют собой потенциально новые знания, и (б) они представляют возможности для проверки теории.

Чтобы быть плодородной, теория в значительной степени должна быть общей.

Сюрприз. Качество хороших теорий в том, что они интересны. Это означает, что они генерируют неочевидные последствия. Они приводят вас к пониманию вещей новыми способами. Удивление относится к способности теории делать неочевидные, неожиданные предсказания. Известным примером является теория, объясняющая, почему в некоторых странах так много больше девочек, чем мальчиков. Теория говорит, что это происходит, по иронии судьбы, когда люди предпочитают мальчиков, например, в Индии. Видите ли, вероятность рождения мальчика у разных семьи — это генетическая вещь. Теперь предположим, что люди продолжают рожать детей до тех пор, пока у них больше мальчиков, чем девочек, или им не хватило места. Итак, если первый ребенок мальчик, они останавливаются там. Если первый ребенок — девочка, у них рождается еще двое детей. Если оба мальчики, они останавливаются там. Но если кто-то девушка, они продолжают идти. В результате семьи у которых есть предрасположенность к мальчикам, как правило, маленькие семьи — если первый ребенок мальчик, стоп там. Но семьи, имеющие предрасположенность к рождению девочек, имеют огромные семьи, поскольку они продолжают пытаться получить мальчиков. Если бы не было предпочтения между мальчиками и девочек, то не было бы никакой связи между количеством детей и полом детей: в больших семьях с такой же вероятностью будут мальчики, как и в маленьких семьях.

Этот парадоксальный результат забавен — он прекрасен.

 

Начните с наблюдения, например, «белые и черные люди сидят по разным столы в Лайонс-холле». Затем создайте начальное объяснение. Например, вы можете попробовать из идеи, что люди предпочитают обедать с себе подобными.

Теперь подумайте о своем объяснении с точки зрения качеств хорошей теории и попытайтесь сделать его лучше. Например, чтобы сделать теорию более общей, измените «обедать с» на более общий «общаться с». Затем проверьте другие критерии. Одна проблема с этой конкретной теорией заключается в том, что ей не хватает чувства процесса — как она бывает, что люди предпочитают себе подобных? Поскольку у этой теории нет чувства процесса, является не более чем повторением первоначального наблюдения. Это также трудно проверить. Это в основном говорит: люди сидят за разными столами, потому что хотят. Итак, если некоторые люди не сидите с себе подобными, должно быть, потому что не хотели. Другая проблема с этой теорией в том, что она не плодородна. Это не приводит к интересным следствиям. Лучшее, что вы можете сделать, это предсказать, что на вечеринках (или любом другом общественном мероприятии) негры и белые саморассеются.

Модель с немного большим пониманием процесса и объяснением: «Люди склонны делать то, что они делали раньше. Так что если белые выросли на общении с белыми, то и дальше будут общаться с белыми, и то же самое с черными. Самый ранний опыт людей связан с их семьи, которые, как правило, того же цвета, что и они».