И. П. Павлов (1849–1936). Психология в лицах
И. П. Павлов (1849–1936)
Иван Петрович Павлов был первым русским ученым, удостоенным Нобелевской премии. Сегодня его имя и основные положения его теории знакомы любому психологу, даже американскому (хотя этим знакомство с российской психологией в западном полушарии обычно и исчерпывается). Павлов оказал исключительное влияние на мировую науку и как почти всякий ученый такого масштаба заслужил крайне противоречивые оценки. Для одних он выступает выдающимся экспериментатором и теоретиком, который утвердил естественно-научный подход в психологии и на долгие годы определил магистральное направление психологической мысли. Иные, напротив, воспринимают его как вульгарного материалиста, чьи изыскания фактически выхолостили психологию и сильно исказили и затруднили ее развитие. Впрочем, полярные оценки всегда далеки от истины. А кем же на самом деле был первый российский нобелевский лауреат, какова его роль в отечественной и мировой психологии? За 63 года, прошедшие после смерти Павлова, было опубликовано много научно-биографических работ, посвященных его творческому пути.
Иван Петрович Павлов родился 26 сентября 1849 г. в Рязани. Его мать, Варвара Ивановна, происходила из семьи священника; отец, Петр Дмитриевич, был священником, служившим поначалу в бедном приходе, но благодаря своему пастырскому рвению со временем ставшим настоятелем одного из лучших храмов Рязани. С раннего детства Павлов перенял у отца упорство в достижении цели и постоянное стремление к самосовершенствованию. В возрасте семи лет он перенес тяжелую травму головы, из-за чего школьное обучение было отложено на несколько лет. Обучением сына занялся сам Петр Дмитриевич. Своего первенца (всего в семье было одиннадцать детей) отец желал видеть священнослужителем, и не обычным — «из семинаристов», а ученым богословом «из академиков».
Увлечение физиологией возникло у Павлова после того, как он прочитал русский перевод книги английского критика Джорджа Льюиса «Физиология обыденной жизни». Его увлечение окрепло после прочтения популярных работ Д. И. Писарева, которые подвели его к изучению теории Ч. Дарвина.
Не закончив духовного образования, Павлов в 1870 г. уехал в Петербург, где поступил на естественное отделение физико-математического факультета Петербургского университета. Его интерес к физиологии возрос после прочтения книги И. М. Сеченова «Рефлексы головного мозга». Изучением этой науки он занялся в лаборатории И. Циона, который занимался исследованием влияния нервов на деятельность внутренних органов.
После получения в 1875 г. степени кандидата естественных наук Павлов поступил на третий курс Медико-хирургической академии в Петербурге (преобразованной впоследствии в Военно-медицинскую). Здесь он надеялся стать ассистентом Циона, который незадолго до этого был назначен ординарным профессором кафедры физиологии. Однако это назначение вскоре было отменено, ибо противоречило государственному установлению, согласно которому к подобным должностям не допускались лица еврейского происхождения. Оскорбленный Цион покинул Россию. Это событие навсегда сохранилось в памяти Павлова, и впоследствии он буквально приходил в бешенство при малейшем намеке на антисемитизм. Отказавшись работать с преемником Циона, Павлов стал ассистентом в Ветеринарном институте, где в течение двух лет изучал пищеварение и кровообращение.
После длительной борьбы с администрацией Военно-медицинской академии (отношения с которой стали натянутыми после его реакции на увольнение Циона) Павлов в 1883 г. защитил диссертацию на соискание степени доктора медицины, посвященную описанию нервов, контролирующих функции сердца. Он был назначен приват-доцентом в академию, но вынужден был отказаться от этого назначения в связи с дополнительной работой в Лейпциге с Гейденгайном и Карлом Людвигом, двумя наиболее выдающимися физиологами того времени.
Через два года Павлов вернулся в Россию.
Многие исследования Павлова в 1880-х гг. касались системы кровообращения. Наибольшего расцвета творчество Павлова достигло к 1879 г., когда он вплотную занялся исследованиями физиологии пищеварения, которые продолжались свыше 20 лет. В своей книге «Лекции о работе главных пищеварительных желез» Павлов рассказал о своих опытах и наблюдениях, о приемах работы. За этот труд он и получил в 1904 г. Нобелевскую премию.
Будучи от рождения левшой, как и его отец, Павлов постоянно тренировал правую руку и в результате настолько хорошо владел обеими руками, что, по воспоминаниям коллег, ассистировать ему во время операций было очень трудной задачей: никогда не было известно, какой рукой он будет действовать в следующий момент.
Преданность Павлова экспериментальной науке была всеобъемлющей. Его совершенно не интересовали бытовые условия жизни. В 1881 г. он женился, и его жене, Серафиме Васильевне, пришлось полностью взять на себя решение всех житейских проблем.
Таково было взаимное соглашение, заключенное в самом начале супружества. Со своей стороны Павлов обязался никогда не пить, не играть в карты и ходить в гости или принимать гостей только в выходные дни. Его бескорыстная одержимость работой доходила до такой степени, что жене иной раз приходилось напоминать ему о получении жалованья. Впрочем, жалованье ученых в нашем отечестве никогда не было высоким. Долгие годы семья Павловых жила крайне стесненно. В 1884 г., когда Павлов работал над докторской диссертацией, родился первый ребенок. Хрупкий и болезненный младенец не сможет выжить, говорили врачи, если мать и ребенок не смогут пожить за городом, в благоприятных условиях. Деньги на поездку пришлось занимать, однако было уже поздно: ребенок умер. Некоторое время Павлов вынужден был ночевать на койке в своей лаборатории, а жена и второй ребенок жили у родственников, ибо собственное жилье было не по карману. Группа студентов Павлова, зная о его финансовых затруднениях, передала ему деньги под предлогом покрытия расходов на демонстрации опытов.
Академик Павлов за работой
На протяжении всей своей научной деятельности Павлов сохранял интерес к влиянию нервной системы на функционирование внутренних органов. В начале XX в. его эксперименты, касающиеся пищеварительной системы, привели к изучению условных рефлексов. Открытие условных рефлексов, как и многие другие выдающиеся научные достижения, произошло, по мнению многих ученых, совершенно случайно, когда Павлов, исследуя работу пищеварительных желез, для того чтобы получить возможность собирать желудочный сок вне организма собаки, воспользовался методом хирургического вмешательства. Павлов и его коллеги обнаружили, что если пища попадает в рот собаки, то начинает рефлекторно вырабатываться слюна. Когда собака просто видит пищу, то также автоматически начинается слюноотделение, но в этом случае рефлекс значительно менее постоянен и зависит от дополнительных факторов, таких, как голод или переедание.
Пораженный ролью условных рефлексов в поведении, Павлов после 1902 г. сконцентрировал все свои научные интересы на изучении высшей нервной деятельности. Тут необходимо отметить, что, хотя исследования рефлекторной природы поведения, по сути, были психологическими, Павлов намеренно не вторгался в область психологии, постоянно подчеркивая их физиологический характер (своих сотрудников он даже штрафовал за использование психологической терминологии). В своих выступлениях он не раз склонял «несостоятельные психологические претензии».
По иронии судьбы самое сильное влияние идеи Павлова оказали именно на психологию — то есть ту область, к которой он не особенно благоволил.
Уже первые сведения о нем, дошедшие до западных психологов, получили широкий резонанс. На VI Международном психологическом конгрессе в Женеве (1909) прозвучало имя Павлова. Оно упоминалось неоднократно, однако не русскими участниками конгресса (они составляли небольшую группу во главе с Г. И. Челпановым), а американскими исследователями Р. Йерксом, М. Прайнсом, Ж. Лебом. Открытие условного рефлекса американские психологи восприняли как революцию в изучении поведения. В докладе Р. Йеркса «Научный метод в психологии животных» высказывалась уверенность, что новые научные устремления, среди выразителей которых первым назывался Павлов, позволят дать объективный анализ восприятия животных, их памяти, привычек и т. д. Заметим, что в этом же году Йеркс опубликовал на английском языке сводку работ павловской лаборатории, впервые познакомившую западного читателя с учением об условных рефлексах; это сыграло важную роль в разработке объективных методов в американской психологии. Методы Павлова предоставили психологической науке базовый элемент поведения, конкретную рабочую единицу, к которой могло быть сведено сложное человеческое поведение для его изучения в лабораторных условиях.
Дж. Уотсон ухватился за эту рабочую единицу и сделал ее ядром своей исследовательской программы. Павлов был удовлетворен работами Уотсона, заметив, что развитие бихевиоризма в Соединенных Штатах является подтверждением его идей и методов. Не будет преувеличением сказать, что все поведенческое направление в психологии выросло из павловской рефлекторной теории. На протяжении десятилетий и западная, и отечественная психология развивались именно в этом ключе. Ограниченность такого подхода выступила лишь по прошествии длительного времени, и было бы необоснованно с сегодняшних позиций упрекать в ней именно Павлова.
В советской науке условно-рефлекторная теория была поднята на щит, поскольку в полной мере отвечала насущному социальному запросу. Принципы формирования «нового человека» как нельзя лучше выводились из приемов натаскивания павловских собак. Правда, сам ученый к большевистскому социальному экспериментированию относился резко критически, открыто заявляя, что для таких опытов он пожалел бы даже собаки.
Как писал позднее академик Петр Капица, Павлов «без стеснения, в самых резких выражениях критиковал и даже ругал руководство, крестился у каждой церкви, носил царские ордена, на которые до революции не обращал внимания».
Сам Павлов писал:
«В первые годы революции многие из почтенных профессоров лицемерно клялись в преданности и верности большевистскому режиму. Мне было тошно это видеть и слышать, так как я не верил в их искренность. Я тогда написал Ленину: „Я не социалист и не верю в Ваш опасный социальный эксперимент“».
Ответ главы Совнаркома был неожиданным: он распорядился обеспечить Павлову все условия для научной работы, организовать (в голодном Петрограде!) питание подопытных собак. Совнарком принял по этому поводу особое постановление. (Рассказывают, что академик Алексей Крылов, встретив как-то Павлова на улице, с горькой иронией попросил взять его к себе в собаки.)
Академик Павлов считал своим долгом заступаться за несправедливо арестованных или осужденных людей.
Иногда его заступничество спасало людям жизнь.
Памятник павловской собаке в Колтушах
Резко критические обращения академика Павлова к властям представляют собой одни из самых замечательных документов эпохи. Через три недели после убийства Кирова и начала новой волны репрессий, 21 декабря 1934 г. 85-летний ученый направляет в правительство обращение, в котором пишет:
«Революция застала меня почти в 70 лет. А в меня засело как-то твердое убеждение, что срок дельной человеческой жизни именно 70 лет. И поэтому я смело и открыто критиковал революцию. Я говорил себе: „Черт с ними! Пусть расстреляют. Все равно жизнь кончена, а я сделаю то, что требовало от меня мое достоинство“. На меня поэтому не действовало ни приглашение в старую Чеку, правда, кончившееся ничем, ни угрозы при Зиновьеве в здешней „Правде“… Мы жили и живем под неослабевающим режимом террора и насилия. Я всего более вижу сходство нашей жизни с жизнью древних азиатских деспотий. А у нас это называется республиками.
Как это понимать? Пусть, может быть, это временно. Но надо помнить, что человеку, происшедшему из зверя, легко падать, но трудно подниматься. Тем, которые злобно приговаривают к смерти массы себе подобных и с удовлетворением приводят это в исполнение, как и тем, насильственно приучаемым участвовать в этом, едва ли возможно остаться существами, чувствующими и думающими человечно. И с другой стороны. Тем, которые превращены в забитых животных, едва ли возможно сделаться существами с чувством собственного достоинства. Не один же я так чувствую и думаю? Пощадите же родину и нас».
Когда 27 февраля 1936 г. ученого не стало, профессор медицины Дмитрий Плетнев (позднее оклеветанный и расстрелянный) дал в некрологе совсем неожиданную для той эпохи характеристику Ивана Петровича Павлова:
«Он никогда, ни в молодости, ни в старости, не лицемерил, не приспособлялся. Он глубоко презирал людей, которых историк эпохи Смутного времени охарактеризовал словами: „Телом и духом перегибательные“».
В одной из биографических статей о Павлове можно найти довольно типичное для советской науки высказывание:
«Учение И. П. Павлова до конца раскрыло тайну сказочной „души“».
Вот только вряд ли в это верил сам академик. По крайней мере, похоронить себя он завещал с полным соблюдением православного обряда.
Честный и здравомыслящий человек, Павлов много сделал для объяснения механизмов поведения, но никогда не претендовал на исчерпывающее толкование всей душевной жизни. Зато в этом преуспели его рьяные «последователи», попытавшиеся довести павловскую теорию до абсурдной крайности. В 1950 г. состоялась научная сессия АН и АМН СССР, посвященная учению Павлова (в дальнейшем ей присвоили название «павловской»). На сессии были сделаны два главных доклада. С ними выступили академик К. М. Быков и профессор А. Г. Иванов-Смоленский. С этого момента они обрели статус верховных жрецов культа Павлова. Всем было ясно, чья могущественная рука подсадила их на трибуну сессии. Уже не было необходимости сообщать, что доклады одобрены ЦК ВКП(б).
Это разумелось само собой — на основе учета опыта августовской сессии ВАСХНИЛ, где информация об одобрении ЦК была сообщена Т. Д. Лысенко уже после того, как некоторые выступавшие в прениях неосторожно взяли под сомнение непогрешимость принципов «мичуринской» биологии. Подобного на «павловской» сессии дожидаться не стали, и начались славословия в адрес главных докладчиков, «верных павловцев», наконец якобы открывших всем глаза на это замечательное учение.
Сессия с самого начала приобрела антипсихологический характер. Идея, согласно которой психология должна быть заменена физиологией высшей нервной деятельности, а стало быть, ликвидирована, в это время не только носилась в воздухе, но уже и материализовалась. Так, например, ленинградский психофизиолог М. М. Кольцова заняла позицию, отвечавшую санкционированным свыше указаниям: «В своем выступлении на этой сессии профессор Теплов сказал, что, не принимая учения Павлова, психологи рискуют лишить свою науку материалистического характера.
Но имела ли она вообще такой характер? С нашей точки зрения, данные учения о высшей нервной деятельности игнорируются психологией не потому, что это учение является недостаточным, узким по сравнению с областью психологии и может объяснить лишь частные, наиболее элементарные вопросы психологии. Нет, это происходит потому, что физиология стоит на позициях диалектического материализма; психология же, несмотря на формальное признание этих позиций, по сути дела, отрывает психику от ее физиологического базиса и, следовательно, не может руководствоваться принципом материалистического монизма».
Что означало в те времена отлучение науки от диалектического материализма? Тогда было всем ясно, какие могли быть после этого сделаны далеко идущие «оргвыводы». Впрочем, и сама Кольцова предложила сделать первый шаг в этом направлении: «Надо требовать с трибуны этой сессии, чтобы каждый работник народного просвещения был знаком с основами учения о высшей нервной деятельности, для чего надо ввести соответствующий курс в педагогических институтах и техникумах наряду, а может быть, вместо курса психологии».
Перед историками психологии не раз ставились вопросы, связанные с оценкой этого периода ее истории. Причины «павловской» сессии? Очевидно, проблему надо поставить в широкий исторический контекст. В конечном счете, это была одна из многих акций, которые развертывались в этот период, начиная с 30-х гг. и почти до момента смерти Сталина, по отношению к очень многим наукам. Это касалось педологии и психотехники, еще раньше — философии. Такие кампании были и в литературоведении, в языкознании, в политэкономии. Особо жесткий характер это приобрело в биологии. Таким образом определялась позиция каждой науки на путях ее бюрократизации и выявления группы неприкасаемых лидеров, с которыми всем и приходилось в дальнейшем иметь дело как с единственными представителями «истинной» науки. Происходила канонизация этих «корифеев», как был канонизирован «корифей из корифеев» Сталин. А так как они признавались единственными держателями «истины», то ее охрану обеспечивал хорошо налаженный командный, а в ряде случаев и репрессивный аппарат.
Поэтому речь идет об общем процессе. Впрочем, иначе и быть не могло. Было бы, в самом деле, странно, если бы все это произошло именно и только с психологией.
Но неужели психологи не могли решительно протестовать против вульгаризаторского подхода к психологии, закрывавшего пути ее нормального развития и ставившего под сомнение само ее существование? Почему все на сессии клялись именами Сталина, Лысенко, Иванова-Смоленского, а не только именем Павлова?
Нашим современникам просто невозможно представить себе грозную ситуацию тех лет. Любая попытка прямого протеста и несогласия с утвержденной идеологической линией сессии двух академий была чревата самыми серьезными последствиями, включая прямые репрессии. И все-таки поведение психологов на сессии нельзя считать капитулянтским. Их ссылки на имена тогдашних «корифеев» были не более чем расхожими штампами, без которых не обходилась тогда ни одна книга или статья по философии, психологии, физиологии (иначе они просто не увидели бы света).
Вместе с тем, если внимательно прочитать выступления психологов, их тактику можно не только понять, но и вполне оценить, разумеется, если не подходить к ней с позиций сегодняшнего дня.
Конечно, сейчас тяжело перечитывать самообвинения и «разбор» книг чужих и собственных со скрупулезным высчитыванием, сколько раз на их страницах упоминалось имя Павлова, а сколько раз оно отсутствовало. Нельзя отрицать, что психология фактически привязывалась к колеснице победителей — физиологии высшей нервной деятельности. Однако цель оправдывала средства. На сессии психология отстаивала свое право на существование, которое оказалось под смертельной угрозой. Во время одного из заседаний Иванов-Смоленский получил и под хохот зала зачитал записку, подписанную так: «Группа психологов, потерявших предмет своей науки». Но если бы такое было сказано в резолюции сессии, то это означало бы ликвидацию психологии как науки. Поэтому пафос выступлений психологов сводился к отстаиванию предмета своей науки. И признание «ошибок» лидерами психологической науки сегодня не должно вызывать никаких иных эмоций, кроме сочувствия и стыда за прошлое науки.
Едва ли справедливо бросать камень в тех, кто перед лицом упразднения целой отрасли знания каялся «галилеевым покаянием».
Менее всего есть основания считать, что сложившаяся ситуация отвечала генеральной линии развития павловского учения и позициям самого Павлова. Надо иметь в виду, что сам Павлов, недолюбливавший психологов, тем не менее считал, что психология и физиология идут к одной цели разными путями. Примечательно, что он приветствовал открытие Психологического института в Москве, а уже при советской власти приглашал его изгнанного директора, профессора Г. И. Челпанова, на работу в свою лабораторию. Поэтому нельзя рассматривать «павловизацию» психологии со всеми ее драмами и курьезами (к примеру, попытки строить обучение школьников, ориентируясь на механизмы выработки условных рефлексов) как запоздалый результат каких-то волеизъявлений великого ученого. Надо сказать, что к концу жизни с ним вообще не очень-то считались. Он был нужен и полезен как икона и предпочтительнее мертвый, чем живой.
На протяжении долгого времени сохранялся миф о якобы благотворном влиянии «павловской» сессии на развитие психологической науки. Историю психологии, как и предполагал К. М. Быков, делили лишь на два периода: «допавловский» и «павловский». Лишь с конца 50-х гг. крайности антипсихологизма «павловской» сессии стали постепенно преодолеваться. Хотя надо признать, что они не изжиты до сих пор. Так, единственный для многих источник научных представлений о душевной жизни — современный школьный учебник «Человек» — фактически всецело трактует психику как систему рефлексов. Однако современный этап развития отечественной психологии все же можно назвать скорее «послепавловским».
Так или иначе, сам академик Павлов был и остается великим ученым, разгадавшим многие тайны поведения. Не его вина, что его имя начертали на своих знаменах научные погромщики. Павлов поистине выше упреков и не нуждается в защите и оправдании.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Карл Штумпф (1848–1936)
Карл Штумпф (1848–1936) Карл Штумпф родился в Баварии в семье медиков. Наукой он увлекся еще в юном возрасте, но еще больше любил музыку. С семи лет он начал учиться игре на скрипке, а со временем овладел еще пятью инструментами. К десяти годам Штумпф стал сочинять собственную
Иван Петрович Павлов (1849–1936)
Иван Петрович Павлов (1849–1936) Работа Павлова по научению помогла Уотсону сместить акцент с субъективных идей к объективным, а также к количественно измеримым физиологическим процессам — таким, например, как выделению желудочного сока или движению мускулов. Она
6.2 И. П. Павлов и «Высшая нервная деятельность»
6. 2 И. П. Павлов и «Высшая нервная деятельность»
В середине XIX в. такие физиологи, как Карл Фогт (Karl Vogt, 1817–1895) и Сеченов, заявили — возможно, несколько поспешно, — что психология станет научной только как наука о мозге. Но экспериментальное исследование мозга было делом
ПАВЛОВ И ЯКОРЯ
ПАВЛОВ И ЯКОРЯ Этот эпизод прояснил для меня несколько моментов. Кресло с одного раза стало условным раздражителем, как звонок у Павлова; человек может потом годами лечиться в терапии, пытаясь узнать, откуда у него фобия на кресло. Если кресло могло стать таким мощным
Павлов и якоря.
Павлов и якоря.
Этот эпизод прояснил для меня несколько моментов. Кресло с одного раза стало условным раздражителем, как звонок у Павлова; человек может потом годами лечиться в терапии, пытаясь узнать, откуда у него фобия на кресло. Если кресло могло стать таким мощным
Иван Павлов (1849–1936) Человек, который изучал лучшего друга человека
Иван Павлов (1849–1936) Человек, который изучал лучшего друга человека Иван Павлов родился в российском городе Рязань 14 сентября 1849 года. Будучи сыном приходского священника, Павлов до 1870 года изучал теологию, но оставил религиозную стезю и поступил
Павлов и теория условного рефлекса
Павлов и теория условного рефлекса Механизм формирования условных рефлексов был впервые вскрыт в начале этого века русским физиологом Иваном Павловым. Разработав своеобразный метод кормления подопытных собак, при котором пища подавалась одновременно со звонком, он
Что не заметил Павлов. Или не все так просто со стимулом
Что не заметил Павлов. Или не все так просто со стимулом
Каким же образом отцы-основатели НЛП решали вставшую перед ними задачу взломать код индивидуального доступа к бессознательной поведенческой реакции? Они совершенно справедливо во первых строках решили
Предисловие ко II изданию (1936 г.)
Предисловие ко II изданию (1936 г.) В октябре 1935 года 300 наиболее знаменитых психиатров призвали мир задуматься. Италия только-только начала войну против Абиссинии. Сразу асе были убиты тысяч! людей, в том числе женщин, стариков и детей. Мир получил представление о масштабах
Гражданская война в Испании 1936–1939 годов
Гражданская война в Испании 1936–1939 годов Но самым ярким эпизодом «войны до войны» стала Guerra Civil Espanola – Гражданская война в Испании июля 1936 – апреля 1939.Испания раскололась на два лагеря. С одной стороны действовали приверженцы радикальных социальных реформ, входившие в
Вклад И.
П. Павлова в развитие отеч.психологии. обзор любой работы — СтудопедияПоделись
Концепция психических действий И. М. Сеченова.
Большущим вкладом И. М. Сеченова была его концепция психических действий. И. М. Сеченов пришел к радикальному заключению — нельзя обособлять центральное, мозговое звено психического акта от его естественного начала и конца. Это принципиальное положение служит логическим центром соотношения главных категорий концептуального аппарата сеченовской рефлекторной теории психических действий. «Мысль о психическом акте как процессе, движении, имеющем определенное начало, течение и конец, обязана быть удержана как основная, во-первых, потому, что она представляет собой в самом деле крайний предел отвлечении от суммы всех проявлений психической деятельности — предел, в сфере которого мысли соответствует еще настоящая сторона дела; во-вторых, на том основании, что и в данной общей форме она все-таки представляет удачный и легкий критерий для проверки фактов; наконец, в-третьих, потому, что данной мыслью определяется основной характер задач, составляющих собою психологию как науку о психических реальностях. .. Эта мысль обязана быть принята за начальную аксиому, подобно тому, как в современной химии исходной истиной считается мысль о неразрушимости материи» (Сеченов, 1952).
Иван Петрович Павлов (26.09.1849 — 27.02.1936) выдающийся русский физиолог, создатель учения о высшей нервной деятельности и современных представлений о процессе пищеварения; основоположник наикрупнейшей русской физиологической школы; преобразователь способов исследования функций организма на базе разработанных им способов хирургической физиологии, позволивших вести долгие хронические опыты на фактически здоровом животном.
За большие награды перед мировой наукой и до этого всего в области исследований устройств пищеварения в 1904 г. И.П.Павлов удостоен Нобелевской премии.
конкретно в эту серию работ входят известные всему миру «Павловские фистулы», «Павловский изолированный желудочек» и остальные разработки. В 1907 г. И.П.Павлов избирается реальным членом русской академии наук, а в 1925 году организует Институт физиологии, бессменным директором которого он оставался до 1936 г.
Научное творчество И.П.Павлова оказало большущее влияние на развитие научных представлений о механизмах кровообращении и регуляции работы сердца, о нервных механизмах регуляции пищеварения и отдельных желез пищеварительной системы, а его учение об условных рефлексах послужило фундаментом для нового и оригинального подходя к исследованию высших функций мозга животных и человека. Переход И.П.Павлова к исследованию высшей нервной деятельности закономерен и обусловлен общей направленностью его исследований и его представлениями о приспособительном характере деятельности организма человека в целом.
В процессе многолетних исследований закономерностей работы головного мозга И.П.Павлов разрабатывал главные принципы деятельности мозга, такие как формирование ассоциативных связей при выработке условных рефлексов, закономерности закрепления и угасания условно рефлекторной деятельности, открытие такового принципиального явления как торможение нервных действий, открытие законов иррадиации (распространения) и концентрации (т. Е. Сужение сферы деятельности) возбуждения и торможения. Подробное исследование этих базовых действий нервной системы дозволили И.П.Павлову внести значимый вклад в разработку таковой значимой трудности как механизмы сна, его отдельные фазы, предпосылки нарушений сна при ряде невротических заболеваний.
Огромную роль сыграло учение И.П.Павлова о типах нервной системы, которое базируется на представлениях о силе, уравновешенности и подвижности действий возбуждения и торможения в нервной системе. В исследованиях И.П.Павлова были найдены экспериментально обоснованные четыре главных типа нервной системы, которые эмпирически выделялись предшествующими учеными (холерический, флегматический, сангвинический и меланхолический тип нервной системы). Наряду с этими исследованиями И.П.Павловым были заложены теоретические базы учения об анализаторах, о локализации функций в коре головного мозга, а также о системности в работе огромных полушарий головного мозга. Эти исследования дозволили И.П.Павлову сконструировать важнейшую отличительную изюминка в работе головного мозга человека, заключающуюся в формировании у него не лишь первой сигнальной системы (характерной также и для животных), но второй сигнальной системы — базы речевой функции человека, его способности к письму, обобщениям.
В 1925 г. Академик И.П.Павлов организовал и возглавил Физиологический институт академии наук. Основная задачка Института состояла в исследовании физиологии огромных полушарий головного мозга по способу условных рефлексов. Экспериментальные исследования на собаках и человекообразных мортышках и патофизиологический анализ нервных заболеваний в клиниках дозволили И.П.Павлову в эти годы сконструировать новейшие принципиальные закономерности работы коры головного мозга — принцип структурности, принципы взаимодействия действий возбуждения и торможения в нервной системе, главные типы нервной системы и зависимость условнорефлекторной деятельности от врожденных особенностей нервной системы, создать первую в истории науки, патофизиологически обоснованную, нейродинамическую концепцию неврозов. Эти результаты дали массивный импульс углубленным исследованиям структурных и физико-химических основ физиологии головного мозга животных и человека, исследованиям роли наследственных факторов в формировании типологических особенностей нервной системы.
Научное наследие И.П.Павлова в значимой мере определило вид физиологии ХХ века и направление её развития, способствовало бурному развитию смежных отраслей биологии и медицины, оставило заметный след в формировании многих направлений развития психологии, педагогики, генетических основ деятельности нервной системы человека и его поведения.
Вклад Ивана Павлова в психологию
Иван Павлов был не психологом, а физиологом. Он родился в России в середине -го -го века и сделал очень успешную карьеру в области физиологии животных задолго до того, как сделал открытие, благодаря которому его имя прочно ассоциируется с предметом психологии и изучением поведения в частности. Первоначально его основным интересом было понимание процессов пищеварения у животных. После совместной работы с Карлом Людвигом над пищеварительными процессами в желудке собак он решил изучить рефлексы, вызывающие слюноотделение во рту у собак. В отличие от предыдущего эксперимента, его цель состояла в том, чтобы сохранить жизнь собак и измерить слюноотделение с помощью хирургического перемещения одной слюнной железы за пределы щеки и регистрации количества слюны, отложившейся в прикрепленной к ней трубке.
Эффект Павлова
Слюна выполняет две функции как у собак, так и у людей. Во-первых, он содержит молекулы, называемые ферментами, которые расщепляют определенные продукты питания. Он также служит для увлажнения пищи, чтобы облегчить жевание и глотание. Теперь вы будете знать, что если вы голодны и видите или чувствуете запах еды, которая вам нравится, у вас будет выделяться слюна. Не нужно думать: «Мне нужно слюноотделение». Это связано с тем, что слюноотделение происходит автоматически, это рефлекс, а не сознательный контроль. Так и с собаками.
Первоначально Павлов заметил, что когда собакам давали пищу, их слюноотделение увеличивалось, как и ожидалось. Чего он не ожидал, так это того, что через несколько дней собаки заметят, как голодные собаки быстро научатся ассоциировать звук шагов своего сторожа с едой и начнут выделять слюну еще до того, как еда будет подана. Как только дверь открывалась в нужное время, то у собак выделялась слюна. Теперь любой, у кого была собака и кто привык выгуливать ее, будет знать, что ее собака запоминает время суток и ждет, иногда ведя в пасти, у двери для обычной прогулки.
Павлов был очарован этим «обучением», поэтому он разработал следующий эксперимент. Каждый раз, когда он предлагал еду собакам, он звонил в колокольчик. Через некоторое время он обнаружил, что один только звонок в колокольчик может вызвать слюноотделение в отсутствие еды. Он назвал это классическим обусловливанием, и оно стало объяснением того, почему люди ведут себя определенным образом.
Классическое обусловливание Павлова предполагает, что не все поведение коренится в подсознании, как предполагал Фрейд, но некоторые из них связаны с личными переживаниями, которые реальны и находятся в сознании. Например, у многих людей есть фобии. Человек, взбирающийся на высокое место и смотрящий вниз, может чувствовать головокружение и дискомфорт, а затем у него может развиться боязнь высоты, поскольку у него развилась ассоциация между высокими местами и физическим дискомфортом. Техника, основанная на обусловливании Павлова, известна как систематическая десенсибилизация, при которой терапевт вызывает состояние расслабления у человека с фобией и одновременно побуждает его контролируемым образом противостоять своей фобии, будучи расслабленным и спокойным, тем самым изменяя ассоциацию.
Действительно, в 1920-х годах Уотсон и Рейнор совершили очень неэтичный эксперимент, взяв с собой маленького мальчика по имени Альберт, который любил плюшевых животных, таких как кролики, белые крысы и т. д. Они сняли эксперимент, показывающий, что сначала Альберт был счастлив и потянулся к животным. Затем они повторили эксперимент, представив животных Альберту и одновременно лязгнув большим стержнем. Громкий звук заставил ребенка плакать. НА третьем повторении эксперимента животных снова представили. На этот раз Альберт шарахнулся от животных и заплакал. Точно так же, как собаки, он научился ассоциировать один раздражитель (мохнатых животных) с громким шумом. Никто не знает, что случилось с Маленьким Альбертом, но у бедного мальчика, вероятно, осталась фобия белых животных на всю оставшуюся жизнь!
Работа Павлова положила начало науке о бихевиоризме, которая получила дальнейшее развитие у таких психологов, как Скиннер, который добавил к модели подкрепляющие факторы поведения и разработал оперантное обусловливание. Бихевиористы предложили альтернативу фрейдистскому подходу к управлению психическими патологиями. Бихевиоризм предполагает, что нежелательное поведение может быть обескураживающим, а полезное поведение может поощряться соответствующим применением стимулов и вознаграждений. Это лежит в основе многих руководств для родителей даже сегодня.
Другие менее привлекательные приложения его открытий использовались в другом месте. Примерно 50 лет назад мужской гомосексуальность считался уголовным преступлением и нежелательным. Мужчины иногда вызывались добровольцами или их заставляли посещать сеансы, на которых неприятные шоки сочетались с гомоэротическими изображениями. Желаемый результат заключался в том, что гомосексуал не сможет достичь сексуального возбуждения в гомосексуальных условиях. Это было известно как терапия отвращения.
Другим применением терапии отвращения стал препарат дисульфрам, более известный под восхитительным названием «антабус». Он был обнаружен случайно в 1948 исследователями Эриком Якобсеном, Йенсом Хальдом и Кенетом Фергюсоном, которые работали в датской фармацевтической компании. Их работа заключалась в том, чтобы разработать лекарство от определенного паразита. Как это было принято в те времена, попробовали на себе и, ничего не думая, пошли пить. Все трое были сильно больны. Лекарство, которое блокирует определенные части распада алкоголя в организме и, таким образом, вызывает тошноту, теперь дается хроническим алкоголикам в попытке вызвать отвращение к алкоголю.
Острый глаз Павлова и хорошее использование научного метода означали, что он является отцом одного из ключевых подходов в психологии. Но, как заметил комик Эдди Иззард, в одном из своих номеров, если бы он работал с кошками, а не с собаками, это была бы совсем другая история. Мы все должны быть благодарны, что он этого не сделал!
Ссылки
- Эскиз Эдди Иззарда: https://www.youtube.com/watch?v=whwiMrBNWCA
- Cardwell, Clark & Meldrum : Психология для As (AQA) Collins, London 2008
Иван Павлов: теория, эксперимент и факты
Вы слышали об Иване Павлове? Возможно нет. Вы слышали о собаке Павлова? Вероятно! Давайте раскроем, кем был Иван Павлов и почему его собака была так важна.
- Кем был Иван Павлов?
- Почему Иван Павлов важен для психологии?
- Что такое классическое обусловливание?
Иван Павлов был русским психологом, родился 26 сентября 1849 года и умер 27 февраля 1936 года. всю жизнь отдавал приоритет знаниям. С юных лет он понимал важность сбора и понимания новой информации. Однако областью изучения Павлова была не психология, а физиология.
Физиология фокусируется на понимании того, как работает тело.
Павлова обучали некоторые из ведущих профессоров и физиологов того времени, когда он учился физиологии. Павлов был настолько успешным во время своего образования, что выиграл бесчисленное количество премий на своих факультетах. В конце концов, Павлов защитил докторскую диссертацию. Он проводил исследования в разных немецких лабораториях, но в конце концов вернулся на родину. Вернувшись в Россию, Павлов большую часть времени посвятил изучению пищеварения, что принесло ему Нобелевскую премию по физиологии и медицине в 1919 году.04!
Иван Павлов. Викисклад.
К этому моменту вы, вероятно, задаетесь вопросом, как Павлов стал всемирно известным психологом, когда он целыми днями изучал физиологию и даже получил за это Нобелевскую премию. Как ни странно, когда Павлов проводил эксперимент с пищеварением и желудком, он наткнулся на свой главный вклад в психологию — классическую обусловленность.
Иван Павлов Классическая кондиция Когда Иван Павлов изучал пищеварение собак, он заметил кое-что интересное в своих собаках-участниках. Во время экспериментов по физиологии Павлов велел своим научным сотрудникам приносить корм для собак. Цель его физиологических экспериментов не имела ничего общего с этой стадией, однако позже она стала важной частью головоломки, которая привела Павлова к открытию классической обусловленности.
Когда исследователи приносили еду, у собак выделялась слюна, потому что они были голодны. У них выделяется слюна, потому что это естественный рефлекс нашего тела. Однако Павлов заметил, что, когда собаки видели исследователей, даже когда исследователи не приносили еду, у собак все равно выделялась слюна. У исследователей не было еды, так почему же у собак текло слюноотделение? Классическое кондиционирование!
Классическое обусловливание можно рассматривать как бессознательное обучение, которое происходит, когда непреднамеренный рефлекс сочетается со стимулом.
Мы расширим другие важные определения классического обусловливания, когда будем говорить об эксперименте Павлова!
Иван Павлов Теория Основываясь на своих наблюдениях в лаборатории, Иван Павлов разработал свой собственный эксперимент и теорию о непреднамеренном слюноотделении у собак. Павлов предположил, что классическое обусловливание происходит, когда собаки видят, как исследователи входят в комнату. Поскольку у собак все еще выделялось слюноотделение, когда у исследователей не было еды, Павлов заявил, что стимул пищи был сопряжен с ранее нейтральным стимулом исследователей. Таким образом, вместо того, чтобы у собак выделялось слюноотделение, когда они видели еду, они выделяли слюну, когда видели исследователей.
Павлов провел свои первые наблюдения в лаборатории и сформулировал новую теорию и гипотезу. Он полагал, что, используя классическое обусловливание, он сможет заставить собаку выделять слюну, когда они слышат звон колокольчика, а не в присутствии еды. Хотя Павлов уже частично наблюдал это в лаборатории во время занятий физиологией, он впервые проводил психологический эксперимент.
Эксперимент Ивана Павлова Даже если вы никогда раньше не слышали об Иване Павлове, есть вероятность, что вы слышали словосочетание «собака Павлова». Хотя в эксперименте Павлова изучалось классическое обусловливание, в просторечии он известен как «9».0051 Собака Павлова . Целью Павлова было научить собаку выделять слюну, когда она звонила в колокольчик.
Давайте разобьем эксперимент на три отдельных этапа, чтобы понять определения и понять, что такое классическое обусловливание.
Перед кондиционированиемПеред кондиционированием у собаки не было слюноотделения, когда она слышала звонок, но выделялась слюна, когда ей давали еду, как у всех собак. В этом случае безусловным стимулом будет получение собакой еды, а безусловным ответом будет слюноотделение собаки при виде еды. Оба эти термина имеют прилагательное безусловный , потому что это естественные реакции собаки. Он не был обусловлен, поэтому необусловлен.
Безусловный стимул (UCS) — это предъявляемый объект, который непроизвольно вызывает реакцию.
Безусловная реакция (UCR) — это естественная реакция организма на безусловный раздражитель.
Итак, мы определили пищу и слюноотделение с точки зрения условной терминологии, но как насчет звонка? Звон колокольчика был бы тем, что упоминается как нейтральный стимул.
Нейтральный стимул (NS) — это объект, который не вызывает реакцию до обусловливания, но позже, когда он сочетается с безусловным стимулом.
Звонок является нейтральным стимулом, потому что до обусловливания звонок в колокольчик ничего не значил для собаки. Стимул нейтрален. Однако позже колокольчик превратится в условный раздражитель.
Классически обусловленная собака. Pixabay.com.
Обзор перед кондиционированием
Перед кондиционированием собаке дают корм (UCS) и слюну (UCR). Когда он слышит звонок (NS), ничего не происходит.
Во время кондиционирования Следующим этапом эксперимента Павлова является собственно кондиционирования собаки (также известный как приобретение ). Цель обусловливания состоит в том, чтобы соединить безусловный раздражитель с нейтральным раздражителем. Другими словами, Павлов пытался вызвать у собаки слюноотделение, когда звонил в колокольчик. Для этого каждый раз, когда он давал собаке еду, он звонил в колокольчик. Первоначально у собаки выделялась слюна (UCR), когда она видела еду (UCS). Звоня в колокольчик каждый раз, когда собака видела еду, она в конечном итоге соединила колокольчик (NS) с едой (UCS).
Поскольку классическое обусловливание основано на естественном бессознательном обучении, требуется время, чтобы соединить эти два стимула вместе.
После обусловливанияПосле многих испытаний произошло спаривание, результатом которого стал условный раздражитель и условная реакция.
Условный раздражитель (CS) — это элемент, который был нейтральным раздражителем, но после того, как он был соединен с безусловным раздражителем, он становится условным раздражителем. Затем условный раздражитель вызывает условную реакцию.
Итак, для Павлова условным раздражителем является звон колокольчика. Колокольчик начинался как нейтральный раздражитель, и во время условного рефлекса он соединился с безусловным раздражителем (еда), будучи представленным одновременно. В конце концов, собака мысленно объединила эти два сигнала, превратив звонок в условный раздражитель.
условная реакция (CR) — это естественная реакция организма, которая раньше была безусловной реакцией, но из-за обусловливания стала условной реакцией.
Условная реакция — слюнотечение собаки. Раньше у собаки непроизвольно выделялась слюна, когда он видел еду. Однако у собаки началось слюноотделение, когда он услышал звонок от кондиционера.
Звон колокольчика вызвал слюноотделение у собаки. Pixabay.com.
Обзор после кондиционирования
После кондиционирования у собаки выделяется слюна (CR), когда кто-то звонит в звонок (CS). Корм (UCS) больше не нужно давать собаке для слюноотделения (ранее известный как UCR, но теперь известный как CR).
Эксперимент Павлова с собакой был первым опубликованным исследованием классического обусловливания. Можете ли вы привести другие примеры классической обусловленности в вашей повседневной жизни?
Факты об Иване Павлове Хотя Павлов был наиболее известен своими новаторскими исследованиями в области классической обусловленности, у него были и другие особенности.
