Внутренняя речь и внешняя речь: Внешняя и внутренняя речь

Внешняя и внутренняя речь

Внутренняя речь есть речь для себя, а внешняя речь — это речь для других. Внутренняя речь не предшествует внешней и не воспроизводит ее в памяти, а представляет собой самостоятельное образование, возникающее примерно в семилетнем возрасте из эгоцентрической внешней речи ребенка. Эгоцентрическая речь ребенка представляет собой речь внутреннюю по психической функции и внешнюю по структуре. Переход от эгоцентрической внешней речи ребенка к внутренней речи происходит на пороге школьного возраста. При этом происходит дифференциации двух речевых функций эгоцентрической речи и обособление речи для себя и речи, для других из общей нерасчлененной речевой функции.

Главнейшая особенность внутренней речи — ее совершенно особый синтаксис: отрывочность, фрагментарность, сокращенность. Даже если бы можно было записать внутреннюю речь, то она оказалась бы сокращенной, отрывочной, бессвязной, неузнаваемой и непонятной по сравнению с внешней речью.

Устная, внешняя речь в большинстве случаев является

диалогической. Диалог всегда предполагает то или иное знание собеседниками сути дела, которое позволяет делать целый ряд сокращений, что создает в определенных ситуациях чисто предикативные суждения. Диалог предполагает всегда зрительное восприятие собеседника, его мимики и жестов и акустическое восприятие всей интонационной стороны речи. То и другое, вместе взятое, допускает понимание с полуслова, общение с помощью намеков.

Внутренняя речь не является просто речью про себя. Она, выполняя регулирующую или планирующую роль, имеет иное, чем внешняя речь, сокращенное строение. Внутренняя речь по своей семантике никогда не обозначает предмет, никогда не носит строго номинативный характер, т. е. не содержит «подлежащего»; она указывает, что именно нужно выполнить, в какую сторону нужно направить действие. Оставаясь свернутой и аморфной по своему строению, она сохраняет свою предикативную функцию, обозначая только план дальнейшего высказывания или план дальнейшего действия.

ВНУТРЕННЯЯ РЕЧЬ • Большая российская энциклопедия

• В книжной версии

  Том 5. Москва, 2006, стр. 474

• Скопировать библиографическую ссылку:

  ---

Авторы: Т. В. Ахутина

ВНУ́ТРЕННЯЯ РЕЧЬ, без­звуч­ная, со­кра­щён­ная фор­ма ре­чи, диа­лог с са­мим со­бой, сред­ст­во мыш­ле­ния. В разл. тео­ри­ях В. р. рас­смат­ри­ва­ет­ся как без­звуч­ная внеш­няя речь (Дж. Б. Уот­сон), под­го­то­вит. сто­ро­на внеш­ней ре­чи (К. Гольд­штейн, Б. Г. Анань­ев), фа­за ре­че­во­го мыш­ле­ния (Л. С. Вы­гот­ский, А. Р. Лу­рия), про­ме­жу­точ­ная фор­ма ме­ж­ду внеш­ней ре­чью про се­бя и свёр­ну­тым ум­ст­вен­ным дей­ст­ви­ем (П. Я. Галь­пе­рин) и др. В роc. пси­хо­лин­гви­сти­ке раз­ли­ча­ют «внут­рен­нее про­го­ва­ри­ва­ние» (скры­тую фи­зио­ло­гич. ак­тив­ность ор­га­нов ар­ти­ку­ля­ции), соб­ст­вен­но В. р. и «внут­рен­нее про­грам­ми­ро­ва­ние» (не­осоз­на­вае­мое по­строе­ние схе­мы вы­ска­зы­ва­ния).

Наи­бо­лее раз­ра­бо­тан­ная кон­цеп­ция В. р. бы­ла пред­ло­же­на Л. С. Вы­гот­ским, от­во­див­шим В. р. центр. роль в пе­ре­хо­де от мыс­ли к сло­ву и от сло­ва к мыс­ли. Вы­гот­ский рас­смат­ри­вал В. р. как про­дукт ин­те­рио­ри­за­ции; она фор­ми­ру­ет­ся как часть сис­те­мы выс­ших пси­хи­че­ских функ­ций в свя­зи с раз­ви­ти­ем про­из­воль­но­го по­ве­де­ния в три эта­па: ин­тер­пси­хи­че­ский (взрос­лый го­во­рит, ре­бё­нок вы­пол­ня­ет), экс­т­ра­пси­хи­че­ский (эго­цен­три­че­ская речь – ре­бё­нок вслух го­во­рит сам с со­бой) и ин­трап­си­хи­че­ский (ре­бё­нок пла­ни­ру­ет дей­ст­вие, опо­сре­дуя мыш­ле­ние ре­чью). В про­цес­се диф­фе­рен­циа­ции ре­че­вых функ­ций «речь для се­бя» всё боль­ше обо­соб­ля­ет­ся «от ре­чи для дру­гих»: в 3 го­да эго­цен­трич. речь ма­ло от­ли­ча­ет­ся от внеш­ней ком­му­ни­ка­тив­ной ре­чи, то­гда как по ме­ре при­бли­же­ния к 7 го­дам она ста­но­вит­ся всё бо­лее от­ры­воч­ной и фраг­мен­тар­ной, не­обыч­ной по син­так­си­су и се­ман­ти­ке и по­сте­пен­но поч­ти пол­но­стью ухо­дит внутрь, пре­вра­ща­ясь во В. р. Бла­го­да­ря В. р. прак­тич. дея­тель­ность и мыш­ле­ние че­ло­ве­ка опо­сре­ду­ют­ся сло­вом и из­ме­ня­ют­ся вме­сте с раз­ви­ти­ем обоб­ще­ния от ло­ги­ки дей­ст­вия и слу­чай­ных свя­зей ме­ж­ду по­ня­тия­ми к ло­ги­ке, ис­хо­дя­щей из сис­те­мы тео­ре­тич. свя­зей, ус­ваи­вае­мых в про­цес­се школь­но­го об­ра­зо­ва­ния.

В. р. ха­рак­те­ри­зу­ет­ся со­кра­щён­но­стью, осо­бы­ми син­так­си­сом, лек­си­кой и се­ман­ти­кой. В. р. пре­ди­ка­тив­на: фра­зы со­кра­ща­ют­ся за счёт под­ле­жа­ще­го и от­нося­щих­ся к не­му слов (пси­хо­ло­гич. под­ле­жа­щее да­но не­по­сред­ст­вен­но из си­туа­ции), а ска­зуе­мое и его груп­па, как пра­ви­ло, со­хра­ня­ют­ся. Во В. р. син­так­сис и фо­не­ти­ка сво­дят­ся к ми­ни­му­му, а на пер­вый план вы­сту­па­ет смысл (по Л. С. Вы­гот­ско­му, это со­во­куп­ность всех пси­хо­ло­гич. фак­тов, воз­ни­каю­щих в соз­на­нии бла­го­да­ря сло­ву). Сло­ва В. р. идио­ма­тич­ны, т. е. их смысл пре­об­ла­да­ет над об­ще­при­ня­ты­ми зна­че­ния­ми.

По­строе­ние вы­ска­зы­ва­ния, «путь от мыс­ли к сло­ву», про­хо­дит, по Л. С. Вы­гот­ско­му, че­рез ряд внутр. пла­нов: от мо­ти­ва, по­ро­ж­даю­ще­го к.-л. мысль, к со­зре­ва­нию са­мой мыс­ли, за­тем к опо­сред­ст­во­ва­нию её во внутр. сло­ве, за­тем в зна­че­ни­ях внеш­них слов и, на­ко­нец, во внеш­ней ре­чи. Идея, со­дер­жа­щая­ся в мыс­ли как еди­ное це­лое, раз­во­ра­чи­ва­ет­ся в ре­чи в ви­де по­сле­до­ва­тель­но­сти зна­че­ний. Ес­ли че­ло­век не мо­жет чёт­ко «уло­вить» свою мысль, это зна­чит, что он не мо­жет опо­сре­до­вать дви­же­ние мыс­ли сло­вес­ны­ми зна­че­ния­ми. При­вле­чён­ное для фик­си­ро­ва­ния мыс­ли язы­ко­вое зна­че­ние ста­но­вит­ся смыс­лом, свя­зан­ным с кон­крет­ной си­туа­ци­ей. Т. о., про­цесс пе­ре­хо­да В. р. во внеш­нюю речь, её пе­ре­струк­ту­ри­ро­ва­ние, про­те­ка­ет че­рез со­пос­тав­ле­ние субъ­ек­тив­ных смы­слов с язы­ко­вы­ми зна­че­ния­ми. «Диа­лог мыс­ли и сло­ва» со­став­ля­ет осн. со­дер­жа­ние пла­на внутр. ре­чи.

Ре­зуль­та­ты совр. пси­хо­лин­гви­стич. и ней­ро­лин­гви­стич. ис­сле­до­ва­ний со­звуч­ны с кон­цеп­ци­ей В. р., пред­ло­жен­ной Л. С. Вы­гот­ским. Ра­бо­ты Дж. С. Бру­не­ра, П. Грин­филд, Дж. Вер­ча, У. Чей­фа, Э. Бейтс по­зво­ли­ли со­от­не­сти син­так­сис В. р. с чле­не­ни­ем по схе­ме «под­ра­зу­мевае­мое дан­ное – вы­ра­жае­мое но­вое» («дан­ное», как оче­вид­ное, с мень­шей ве­ро­ят­но­стью упо­ми­на­ет­ся во В. р.) и свя­зать его с ме­ха­низ­ма­ми вни­ма­ния.

Внутренняя и внешняя речь; внутренняя речь и мышление: VIKENT.RU

Внутренняя речь и мышление по Л.С. Выготскому

«После всего сказанного о природе внутренней речи, об её структуре и функции не остаётся никаких сомнений в том, что переход от внутренней речи к внешней представляет собой не прямой перевод с одного языка на другой, не простую вокализацию внутренней речи, а сложную динамическую трансформацию — превращение предикативной и идиоматической речи в синтаксически расчлененную и понятную для других речь.

Мы можем теперь вернуться к тому определению внутренней речи и её противопоставлению внешней, которые мы предпослали всему нашему анализу. Мы говорили тогда, что внутренняя речь есть совершенно особая функция, что в известном смысле она противоположна внешней. Если внешняя речь есть процесс превращения мысли в слова, материализация и объективация мысли, то здесь мы наблюдаем обратный по направлению процесс — процесс, как бы идущий извне внутрь, процесс испарения речи в мысль. Но речь вовсе не исчезает и в своей внутренней форме. Сознание не испаряется вовсе и не растворяется в чистом духе. Внутренняя речь есть всё же речь, т.е. мысль, связанная со словом. Но если мысль воплощается в слове во внешней речи, то слово умирает во внутренней речи, рождая мысль. Внутренняя речь есть в значительной мере мышление чистыми значениями, но, как говорит поэт, мы «в небе скоро устаём». Внутренняя речь оказывается динамическим, неустойчивым, текучим моментом, мелькающим между более оформленными и стойкими крайними полюсами изучаемого нами речевого мышления: между словом и мыслью. Поэтому истинное её значение и место могут быть выяснены только тогда, когда мы сделаем ещё один шаг по направлению внутрь в нашем анализе и сумеем составить себе хотя бы самое общее представление о следующем, четвёртом плане речевого мышления.

Этот новый план речевого мышления есть сама мысль. Течение и движение мысли не совпадают прямо и непосредственно с развертыванием речи. Единицы мысли и единицы речи не совпадают. Один и другой процессы обнаруживают единство, но не тождество. Они связаны друг с другом сложными переходами, сложными превращениями, но не покрывают друг друга как наложенные друг на друга прямые линии. Легче всего убедиться в том в тех случаях, когда работа мысли оканчивается неудачно, когда оказывается, что мысль не пошла в слова, как говорил Достоевский. Вспомним, например, сцену из наблюдений одного героя Глеба Успенского, где несчастный ходок, не находя слов для выражения огромной мысли, владеющей им, бессильно терзается и уходит молиться угоднику, чтобы Бог дал понятие. По существу, то, что переживает этот бедный пришибленный ум, ничем не разнится от такой же муки слова в поэте или мыслителе. Он и говорит почти теми же словами: «Я бы тебе, друг ты мой, сказал вот как, эс-толького вот не утаил бы, — да языка-то нет у нашего брата… вот что я скажу, будто как по мыслям и выходит, а с языка-то не слезает. То-то и горе наше дурацкое».

Если бы мысль непосредственно совпадала в своём строении и течении со строением и течением речи, такой случай был бы невозможен. Но на деле мысль имеет свое особое строение и течение, переход от которого к строению и течению речи представляет большие трудности. Мысль не состоит из отдельных слов так, как речь. Если я хочу передать мысль, что я видел сегодня, как мальчик в синей блузе и босиком бежал по улице, я не вижу отдельно мальчика, отдельно блузы, отдельно то, что она синяя, отдельно то, что он без башмаков, отдельно то, что он бежит. Я вижу всё это вместе в едином акте мысли, но я расчленяю это в речи на отдельные слова. Мысль всегда представляет собой нечто целое, значительно большее по своему протяжению и объему, чем отдельное слово. Оратор часто в течение нескольких минут развивает одну и ту же мысль. Эта мысль содержится в его уме как целое, а отнюдь не возникает постепенно, отдельными единицами, как развивается его речь. То, что в мысли содержится симультанно, то в речи развёртывается сукцессивно. Мысль можно было бы сравнить с нависшим облаком, которое проливается дождем слов. Поэтому процесс перехода от мысли к речи представляет собой чрезвычайно сложный процесс расчленения мысли и её воссоздания в словах. Именно потому, что мысль не совпадает не только со словом, но и с значениями слов, в которых она выражается, путь от мысли к слову лежит через значение. Так как прямой переход от мысли к слову невозможен, а всегда требует прокладывания сложного пути, возникают жалобы на несовершенство слова и ламентации по поводу невыразимости мысли:

Как сердцу высказать себя,
Другому, как понять тебя…

Или:

О если б без слова сказаться душой было можно!

Но всё дело в том, что непосредственное общение сознаний невозможно не только физически, но и психологически. Это может быть достигнуто только косвенным, опосредствованным путём. Этот путь заключается во внутреннем опосредствовании мысли сперва значениями, а затем словами. Поэтому мысль никогда не равна прямому значению слов. Значение опосредствует мысль на её пути к словесному выражению, т.е. путь от мысли к слову есть непрямой, внутренне опосредствованный путь. Нам остаётся, наконец, сделать последний заключительный шаг в нашем анализе внутренних планов речевого мышления. Мысль — ещё не последняя инстанция во всём этом процессе. Сама мысль рождается не из другой мысли, а из мотивирующей сферы нашего сознания, которая охватывает наше влечение и потребности, наши интересы и побуждения, наши аффекты и эмоции. За мыслью стоит аффективная и волевая тенденция.

Только она может дать ответ на последнее «почему» в анализе мышления. Если мы сравнили выше мысль с нависшим облаком, проливающимся дождём слов, то мотивацию мысли мы должны были бы, если продолжить это образное сравнение, уподобить ветру, приводящему в движение облака. Действительное и полное понимание чужой мысли становится возможным только тогда, когда мы вскрываем её действенную, аффективно-волевую подоплёку. При понимании чужой речи всегда оказывается недостаточным понимание только одних слов, но не мысли собеседника. Но и понимание мысли собеседника без понимания его мотива, того, ради чего высказывается мысль, есть неполное понимание. Точно так же в психологическом анализе любого высказывания мы доходим до конца только тогда, когда раскрываем этот последний и самый утаённый внутренний план речевого мышления: его мотивацию. На этом и заканчивается наш анализ. Попытаемся окинуть единым взглядом то, к чему мы были приведены в его результате. Речевое мышление предстало нам как сложное динамическое целое, в котором отношение между мыслью и словом обнаружилось как движение через целый ряд внутренних планов, как переход от одного плана к другому. Мы вели наш анализ от самого внешнего плана к самому внутреннему.

В живой драме речевого мышления движение идёт обратным путём — от мотива, порождающего какую-либо мысль, к оформлению самой мысли, к опосредствованию её во внутреннем слове, затем в значениях внешних слов и наконец — в словах.

Было бы, однако, неверным представлять себе, что только этот единственный путь от мысли к слову всегда осуществляется на деле. Напротив, возможны самые разнообразные, едва ли исчислимые при настоящем состоянии наших знаний в этом вопросе прямые и обратные движения, прямые и обратные переходы от одних планов к другим. Но мы знаем уже и сейчас в самом общем виде, что возможно движение, обрывающееся на любом пункте этого сложного пути в том и другом направлении: от мотива через мысль к внутренней речи; от внутренней речи к мысли; от внутренней речи к внешней и т.д. В наши задачи не входило изучение всех этих многообразных, реально осуществляющихся движений по основному тракту от мысли к слову. Нас интересовало только одно — основное и главное: раскрытие отношения между мыслью и словом как динамического процесса, как пути от мысли к слову, как совершения и воплощения мысли в слове».

Выготский Л.С., Мышление и речь, в Сб.: Психология мышления / Под ред. Ю.Б. Гиппенрейтер и др., М., «Аст»; «Астрель», 2008 г., с. 506-508.

 

Доклад «Внутренняя речь как инструмент мышления»

 

 

 

 

 

Доклад

 

Внутренняя речь как инструмент мышления

 

До настоящего времени в процессе проведения психолингвистических и психологических исследований не уделялось достаточно внимания внутренней речи. Роль речи в жизни человека невозможно переоценить: она используется для общения, а, с точки зрения психолингвистики, также принимает участие в когнитивных процессах. Внутренняя речь обеспечивает взаимосвязь познавательного и коммуникативного процессов.

Благодаря способности говорить и использовать язык, у людей развивается сознание, которое тесно связано с внутренней речью. Кроме того, способность использовать язык организует наше поведение через две основные функции: ориентировки и регуляции. Можно предположить, что внутренняя речь принимает участие в процессе производства речи (коммуникативные аспекты), а также и в высших психических процессах (познавательные аспекты) [3].

Актуальность темы обусловлена недостаточной изученностью роли речи в процессе мышления.

Цель: разъяснить функции внутренней речи, связанные с мыслительными процессами.

Задачи:

1. Рассмотреть структуру внутренней речи.

2. Провести анализ теорий, выдвинутых учеными, относительно взаимосвязи внутренней речи с когнитивными процессами.

Внутренняя речь представляет собой не просто проговаривание фраз про себя, как считали психологи нескольких поколений. Такие размышления были ошибочны. Речь про себя протекает с той же скоростью, что и внешняя. Для принятия решения иногда требуются доли секунды. За это время невозможно проговорить про себя целую фразу, что подтверждает различие в строении внутренней речи от внешней. Внутренняя речь выполняет функции планирования и регулировки и имеет сокращенное строение.

Строение внутренней речи позволяет понять наблюдение за переходом речи из внешней во внутреннюю. Переход осуществляется следующим образом: 1) речь постепенно переходит в шепот, а затем и во внутреннюю речь, 2) речь становится прерывистой, фрагментарной и свернутой.

Отличительная особенность внутренней речи заключается в том, что она начинает становиться чисто предикативной речью. Это означает то, что человек включает внутреннюю речь в процесс решения задач.

Номинативная функция речи, заключающаяся в указании на то, что имеется в виду, уже включена во внутреннюю речь и не нуждается в специальном обозначении. Остается лишь семантическая функция внутренней речи, которая заключается в обозначении того, что именно необходимо сказать о данной теме, что нового следует рассказать, какое действие выполнить и др. Таким образом, внутренняя речь по своей семантике никогда не обозначает предмет, не содержит «подлежащего». Она указывает на то, что следует сделать, в какую сторону нужно направить действие [3].

Внутренняя речь сохраняет свою предикативную функцию, в то же время по строению остается свернутой и аморфной. Процесс перехода внешней речи во внутреннюю является обратимым, т.е. возможен переход внутренней речи во внешнюю. Таким образом, предикативный характер внутренней речи, который обозначает план дальнейшего высказывания или план дальнейшего действия, по мере необходимости может быть развернут.

Проследить взаимосвязь внутренней речи с когнитивными процессами позволяет анализ функций внутренней речи и их сопоставление с высшими психическими процессами. Существуют разные точки зрения относительного данного вопроса.

Л. С. Выготский, рассматривавший концепцию эгоцентрической речи Ж. Пиаже, доказал, что эгоцентрическая речь представляет собой подготовительный этап внутренней речи. «… Эгоцентрическая речь помимо чисто экспрессивной функции и функции разряда, помимо того, что она просто сопровождает детскую активность, очень легко становится мышлением в собственном смысле этого слова, т. е. принимает на себя функцию планирующей операции, решения новой задачи, возникающей в поведении».

По мнению Л. С. Выготского, внутренняя речь, представляющая собой «речь для себя» и направленная на собственную психологическую деятельность, выполняет функцию саморегуляции. Внутренняя речь представляет собой самостоятельную функцию, которая служит целям умственной ориентировки, осознания, преодоления затруднений и препятствий, соображения и мышления. Внутренняя речь, по теории Л.С. Выготского, является средством мышления, принимает участие как в коммуникативных, так и в когнитивных процессах [2].

А. Р. Лурия расширил взгляды относительно роли внутренней речи в выполнении интеллектуальных и поведенческих регулирующих функций. Его интересовала проблема развития саморегуляции и регулятивной функции внутренней речи. А.Р. Лурия изучал поведение детей, механизм приобретения способности подчинять себя языку взрослых. В основе регулирующей функции речи лежит способность ребенка подчиняться речи взрослого. Речь взрослого с сопровождающими жестами – это первый этап организации психической деятельности ребенка. Называние предмета и указательный жест перестраивают внимание ребенка, выделяют объект из ряда других.

Развитие способности направлять внимание ребенка с помощью речи взрослых начинается с жестов, которые сопровождаются словами, и заканчиваются управлением вниманием ребенка с помощью языковых жестов. Таким образом, внимание ребенка перестраивается благодаря языковым жестам. Благодаря языковым средствам организация поведения ребенка выходит на качественно более высокий уровень. Сначала ребенок осваивает словесные инструкции, а затем начинает использовать их для регуляции собственного поведения. Таким образом, приобретается способность к саморегуляции. Ребенок использует собственную речь для регуляции своего поведения. Способность к саморегуляции осуществляется путем постепенного перехода внешней речи во внутреннюю [4].

Внутренняя речь – это обязательное условие развития высших психических процессов, в том числе и мышления. По мнению А. Р. Лурии, внутренняя речь занимает особое место между внешней речью и мышлением, устанавливая взаимосвязь между мыслью и словом и выступая посредником между мышлением и говорением.

Б. Г. Ананьев рассматривает внутреннюю речь как форму словесного мышления и словесно-логической памяти, отвергая одностороннее мнение о том, что внутренняя речь является только интеллектуальной функцией. Внутренняя речь выступает в качестве внутренней мотивации и нравственного самосознания конкретного человека. С этой точки зрения, внутренняя речь выступает в качестве механизма сознания. Исследования Б. Г. Ананьева основаны на взаимосвязи между внутренней речью и личностью.

Исследования Б. Г. Ананьева подтвердили, что чтение и письмо влияют на развитие внутренней речи. Профессор разграничивает устную речь от письменной, а продуцирование речи от ее восприятия. Б. Г. Ананьев связывает характер внутренней речи с характером внешней. Внутренняя речь имеет фазный характер, в результате чего переданный смысл не сразу улавливается сознанием. По этой причине размышления человека не всегда могут быть сразу воспроизведены во внешней речи.

По мнению Б.Г. Ананьева внутренняя речь проявляется по-разному. Например, написанное слово отличается от произнесенного. Устная речь зависит от ситуации, связана с контекстом. Письменная речь требует развернутого контекста. Таким образом, письменный язык оказывает максимальное влияние на внутреннюю речь [1].

Б. Г. Ананьев описывает внутреннюю речь как общее выражение строя личности, ее жизненной направленности (взглядов, убеждений, интересов и пр.)

П. Я. Гальперин предполагает, что внутренняя речь выполняет функцию регуляции поведения и создания мыслительной деятельности. Внутренняя речь осуществляет свои функции в 3 этапа: 1. создание основы для ориентировки; 2. выполнение реальных действий; 3. осуществление контроля.

По его мнению, ориентировка личности лежит в основе любой психической деятельности. Реальные действия выполняются в 5 этапов: материальное действие; речь; развернутая речь; внутренняя речь; умственное действие. По мнению П. Я. Гальперина, мысли воплощаются в процессах внутренней речи, порождающей умственные действия и мыслительный процесс. Стадия контроля является заключительным этапом действий [5].

П. Я. Гальперин объясняет механизм формирования внутренней речи из внешней. Действия, выполняемые с инструктором, осознание каждого действия, его правильное языковое обозначение лежат в основе автоматизации действий. Согласно теории П. Я. Гальперина, внутренняя речь формируется из внешней, а поступки и действия – в результате мышления. Сначала происходит сокращение внешней речи, затем сокращается внутренняя речь, что способствует автоматизации речи, активизации мыслительных действий.

Согласно мнению А. Н. Соколова выделяется 2 типа внутренней речи: 1) внутренняя речь, являющаяся инструментом мыслительного процесса; 2) развернутая внутренняя речь, представляющая собой внутренний разговор и выступающая в качестве осмысления речи. А. Н. Соколов видит взаимосвязь внутренней речи с мышлением и обработкой речи.

Согласно теории А. Н. Соколова, внутренняя речь постоянно претерпевает изменения в ходе развития: становится сокращенной и закодированной. Внутренняя речь лежит в основе организации мышления, поддерживает направленный характер мысли и выполняет следующие функции: отбор, обработка и хранение сенсорной информации [6].

В ходе выполнения анализа различных теорий были установлены функции внутренней речи, связанные с мыслительными процессами:

• предикативная функция, которая лежит в основе планирования;
• саморегуляция;
• регуляция поведения;
• активизация мыслительной деятельности;
• отбор, обработка и хранение информации.

Анализ структуры внутренней речи и теорий о ее взаимосвязи с когнитивными процессами подтвердил точку зрения о том, что внутренняя речь лежит в основе процесса мышления. Внутренняя речь лежит в основе саморегуляции, что является ее важнейшей функцией. Кроме того внутренняя речь способствует ориентировке (Л. С. Выготский), регулировке поведения, контролю над мыслительными действиями (А. Р. Лурия, П. Я. Гальперин), принятию решений (Л. С. Выготский, А. Р. Лурия), принимает участие в формировании сознания.

Список литературы

 

1. Ананьев Б.Г. Психология чувственного познания. М.: Академия педагогических наук РСФСР, 1960.
2. Выготский Л.С. Мышление и речь. М.: Лабиринт, 1999. ­ 352 с.
3. Годфруа Ж. Что такое психология. – М.: Мир, т.1, 1992.
4. Лурия А.Р. Язык и сознание. М.: Издательство Московского Университета, 1998.
5. Петровский А.В. Психология: учебник. / А.В. Петровский, М.Г. Ярошевский. М.: Academ A, 1998.
6. Соколов А.Н. Внутренняя речь и мышление. М.: Просвещение, 1968. ­ 248 с.

 

Чем отличается внутренняя речь от внешней

Человеческая речь бывает двух видов: внутренняя и внешняя.Они очень сильно зависят друг от друга, но среди них есть определенные отличия.

Внешняя речь вторичная, поскольку образуется после внешней речи.  Внешняя речь образуется намного быстрее по сравнения с внешней.

Внутренняя речь грамматически не особо оформлена и чаще всего имеет общий характер. Для внешней же речи очень важно правильное грамматическое оформление. И, конечно же, главное различие между двумя видами речи является беззвучность внешней речи и звуковое оформление внешней.

Внутренняя речь считается первичной, поскольку без нее не возможно образование внешней. В любом случае человек даже неосознанно в мыслях строит конструкцию далее выражаемой мысли.

Чем отличается внутренняя речь от внешней

Интересные ответы

• Доклад Здоровье и здоровый образ жизни (сообщение)

  Что значит здоровье, знает каждый. В одной шутке говорится, что здоровье – когда каждый день болит в другом месте. На самом деле, здоровье — когда у тебя ничего не болит.

• Писатель Герман Гессе. Жизнь и творчество

  Герман Гессе – писатель с мировым именем, лауреат Нобелевской премии, художник, раскрывавший в своих произведениях романтические и экзистенциальные темы.

• Гусеобразные — сообщение доклад (биология 7 класс)

  Подряд гусеобразных птиц включает в себя около 150-ти видов, которых можно встретить практически на всех материках планеты Земля.

• Доклад про Одиссея сообщение по истории 5 класс кратко

  Одиссей — главный герой поэмы Гомера «Одиссея». Он был царем острова Итаки и участником Троянской войны, где и прославился. Так каким героем был Одиссей?

• Хронологическая таблица Астафьева (жизнь и творчество)

  1924 – появление на свет 1 мая в селе Овсянка, что в Еникеевской Губернии. Мальчик был совсем маленьким, когда отца ложно обвинили и заключили в тюрьму.

Внутренняя Речь — это… Что такое Внутренняя Речь?

Внутренняя Речь

Внутренняя речь — скрытая вербализация, сопровождающая процесс мышления — . Ее проявления наиболее явны при умственном решении различных задач, мысленном планировании, внимательном слушании речи других людей, чтении текстов про с

Психологический словарь. 2000.

• Внутренняя Моторика
• Внушаемость

Смотреть что такое «Внутренняя Речь» в других словарях:

• внутренняя речь — см. речь внутренняя. Краткий психологический словарь. Ростов на Дону: «ФЕНИКС». Л.А.Карпенко, А.В.Петровский, М. Г. Ярошевский. 1998. внутренняя речь …   Большая психологическая энциклопедия

• Внутренняя речь — особая, неосознаваемая, автоматически действующая форма речи, которой человек пользуется, размышляя над решением словесно логических задач. Внутренняя речь: является производной от внешней речи; и представляет собой мысль, не выраженную в… …   Финансовый словарь

• внутренняя речь — Речь, с помощью которой человек мыслит <…> Есть основание полагать, что процесс ее образования совершается только в школьном возрасте. [1.5.7, 124] <…> Способ мышления, <…> внутренний способ поведения, особая форма… …   Словарь Л.С. Выготского

• ВНУТРЕННЯЯ РЕЧЬ — (англ. inner speech). 1. Беззвучная речь, возникающая, например, в процессе мышления. Особый вид беззвучной речевой деятельности человека, неоформленной в звуковом или графическом коде, характеризующийся предельной свернутостью грамматической… …   Новый словарь методических терминов и понятий (теория и практика обучения языкам)

• ВНУТРЕННЯЯ РЕЧЬ — 1) речь, обращенная к самому себе, и т. н. внутренняя программа высказывания, не реализуемые в звучащей речи.2) Артикуляторные движения, не сопровождаемые звуком ( внутреннее проговаривание ). Изучение внутренней речи способствует пониманию… …   Большой Энциклопедический словарь

• внутренняя речь — Речь непроизносимая, незвучащая, речь “про себя”, обращенная субъектом к самому себе (ср.: внешняя речь). Внутренняя речь может отличаться от внешней лаконичностью, отрывистостью, эллиптическим характером грамматических конструкций II Т. Д …   Словарь лингвистических терминов

• Внутренняя речь — – беззвучная речь, скрытая вербализация, возникающая в процессе мышления про себя. Является производной формой внешней (звуковой) речи, специально приспособленной к выполнению мыслительных операций в уме. В наиболее отчетливой форме представлена… …   Словарь-справочник по социальной работе

• Внутренняя речь — 1) речь, обращенная к самому себе, и т.н. внутренняя программа высказывания, не реализуемые в звучащей речи; 2) артикуляторные движения, не сопровождаемые звуком ( внутреннее проговаривание ). Изучение внутренней речи способствует пониманию… …   Словарь-справочник по педагогической психологии

• Внутренняя речь — 1) речь, обращенная к самому себе, и т.н. внутренняя программа высказывания, не реализуемые в звучащей речи; 2) артикуляторные движения, не сопровождаемые звуком ( внутреннее проговаривание ). Изучение внутренней речи способствует пониманию… …   Словарь по педагогической психологии

• внутренняя речь — 1) планирование и контроль «в уме» речевых действий; одна из форм реализации мышления. 2) Артикуляторные движения, не сопровождаемые звуком («внутреннее проговаривание»). 3) Один из этапов внутреннего программирования как фазы порождения речевого …   Энциклопедический словарь

Книги

• Внутренняя речь в структуре художественного текста, М. Я. Блох, Ю. М. Сергеева. В монографии представлен анализ внутренней речи как особой формы языкового общения и вместе с тем как мощного художественного средства раскрытия личности литературного героя. Рассматриваются… Подробнее  Купить за 628 руб
• Хрустальный город. Терапевтические сказки, Гнездилов Андрей Владимирович. Всё описанное в психотерапевтических сказках Андрея Владимировича Гнездилова — реальность. Но не внешняя, а внутренняя, психологическая. В этом сборнике немало сказок, в которых внутреннее… Подробнее  Купить за 583 руб
• Хрустальный город. Терапевтические сказки, Гнездилов Андрей Владимирович. Всё описанное в психотерапевтических сказках Андрея Владимировича Гнездилова — реальность. Но не внешняя, а внутренняя, психологическая. В этом сборнике немало сказок, в которых внутреннее… Подробнее  Купить за 357 грн (только Украина)

Другие книги по запросу «Внутренняя Речь» >>

Об экспериментальных исследованиях эгоцентрической и внутренней речи, проведенных научной группой Л.С. Выготского

139Об экспериментальных исследованиях эгоцентрической и внутренней речи…

ность, идиоматичность, особый синтак-

сис, превалирование смысла над значе-

нием и влияние (вливание) смыслов; все

они проявляются уже в эгоцентрической

речи, а во внутренней достигают своего

предела, отсюда и идея экстраполяции

выводов, полученных при исследовании

экстериоризированной эгоцентрической

речи, на внутреннюю речь (которая, на

наш взгляд, вводится скорее как аксиома,

чем как теорема, хотя и требует отдельного

рассмотрения). Неясно, кто проводил эти

исследования и в каком объеме, по каким

методикам оценивались специфические

характеристики эгоцентрической и вну-

тренней речи, были испытуемыми только

дети или же взрослые тоже привлекались к

эксперименту.

В частности, о тенденции к установле-

нию упрощенного синтаксиса Л.С. Выгот-

ский пишет следующее: «…чем больше эго-

центрическая речь выражена как таковая в

функциональном значении, тем ярче просту-

пают особенности ее синтаксиса в смысле

его упрощенности и предикативности. Если

сравнить в наших опытах эгоцентриче-

скую речь ребенка в тех случаях, когда

она выступала в специфической роли вну-

тренней речи как средство осмышления

при помехах и затруднениях, вызываемых

экспериментально, с теми случаями, ког-

да она проявлялась вне этой функции,

можно с несомненностью установить: чем

сильнее выражена специфическая, ин-

теллектуальная функция внутренней речи

как таковой, тем отчетливее выступают и

особенности ее синтаксического строя»

(Выготский, 1982б, с. 344). Аналогичным

образом с отсылкой к неизвестным опы-

там трактуется сходство и по другим ха-

рактеристикам внутренней и эгоцентриче-

ской речи (отдельный вопрос вызывают

параметр «влияние смыслов» и метод его

измерения и анализа). После схематиче-

ского обсуждения, в котором не описа-

ны ни методика, ни ход эксперимента,

Л.С. Выготский делает вывод: «На этом

мы можем закончить обзор особенностей

внутренней речи, который мы наблюдали

в наших экспериментах. Мы должны ска-

зать только, что все эти особенности мы

первоначально констатировали при экс-

периментальном исследовании эгоцент-

рической речи, но для истолкования этих

факторов прибегли к сопоставлению их с

аналогичными и родственными фактами

в области внешней речи. …Это сопостав-

ление показало: уже во внутренней речи

заключены возможности образования

этих особенностей, и тем самым подтвер-

дило нашу гипотезу о генезисе внутрен-

ней речи из эгоцентрической и внешней

речи» (Там же, с. 352). Сопоставление

экспериментов второго и четвертого типа

наводит на мысль о том, что расширение

интереса к сравнительному анализу эго-

центрической и внутренней речи могло

стать следствием тех наблюдений, ко-

торые когда-то сделали А.Н. Леонтьев и

А.А. Шеин, изучая переходы между этими

двумя видами речи. Возможно также, что

некоторые эксперименты конца 1920-х гг.

были проведены заново, однако никаких

достоверных свидетельств этого до сих

пор не найдено8.

Итого, если суммировать ситуацию с

экспериментами в области эгоцентриче-

ской и внутренней речи, то оказывается,

8 Список внутренних конференций, состав-

ленный А.Р. Лурией, включает упоминание о рабо-

те «речевой группы», которая собиралась для отче-

та как минимум дважды – в феврале и марте 1934

г., однако мы предполагаем, что эта группа занима-

лась прежде всего пато-, нейропсихологической и

дефектологической практикой (изучение афазий,

алалий, развития глухонемых детей и т.д.). Следу-

ет также упомянуть найденный в семейном архиве

Л.С. Выготского план исследований, датирован-

ный 1932 г. и содержащий ряд тем, посвященных

речи, среди которых упомянуты «эгоцентрическая

и внутренняя речь», «фазическая и семическая

речь» и др., с пометками имен сотрудников, ко-

торые отвечали за эти темы (К.И. Вересотская,

Л.В. Занков, В.М. Торбек и другие; см.: Записные

книжки…, 2017, с. 332). Неизвестно, были ли эти

планы реализованы.

Внутренняя речь: определение и использование

Внутренняя речь — это форма внутреннего, самостоятельного диалога: разговора с самим собой. Фраза «внутренняя речь» была использована российским психологом Львом Выготским для описания стадии овладения языком и процесса мышления. Согласно концепции Выготского, «речь началась как социальная среда и стала интернализованной как внутренняя речь, то есть вербализованная мысль» (Кэтрин Нельсон, Рассказы из детской кроватки , 2006).

Внутренняя речь и личность

«Диалог запускает язык, разум, но как только он запускается, мы развиваем новую силу,« внутреннюю речь », и именно это необходимо для нашего дальнейшего развития, нашего мышления…. «Мы — наш язык», — часто говорят; но наш реальный язык, наша настоящая идентичность лежит во внутренней речи, в том непрерывном потоке и порождении смысла, который составляет индивидуальный разум. Именно через внутреннюю речь ребенок развивает свои собственные представления и значения; именно через внутреннюю речь он достигает своей индивидуальности; наконец, именно посредством внутренней речи он конструирует свой собственный мир »(Оливер Сакс, Seeing Voices . University of California Press, 1989).

Внутренняя речь — это форма речи или мысли?

«Как ни сложно изучать внутреннюю речь, были попытки описать ее: говорят, что это сокращенная версия настоящей речи (как сказал один исследователь, слово во внутренней речи — это« всего лишь оболочка мысли ») , и это очень эгоцентрично, что неудивительно, учитывая, что это монолог, в котором говорящий и аудитория — одно и то же лицо », (Джей Ингрэм, Talk Talk Talk: Decoding the Mysteries of Speech .Doubleday, 1992).

«Внутренняя речь включает как внутренний голос, который мы слышим при чтении, так и движения мышц речевых органов, которые часто сопровождают чтение и называются субвокализациями, » (Маркус Бадер, «Просодия и повторный анализ». Повторный анализ в обработке предложений , стр. под редакцией Джанет Дин Фодор и Фернанды Феррейра. Kluwer Academic Publishers, 1998).

Выготский на Внутренней речи

«Внутренняя речь не является внутренним аспектом внешней речи — это функция сама по себе.Это все еще остается речью, т. Е. Мыслью, связанной со словами. Но если во внешней речи мысль воплощается в словах, то во внутренней речи слова умирают, порождая мысль. Внутренняя речь — это в значительной степени мышление чистыми значениями. Это динамичная, изменчивая, нестабильная вещь, порхающая между словом и мыслью, двумя более или менее стабильными, более или менее четко очерченными компонентами словесной мысли »(Лев Выготский, Мысль и язык , 1934. MIT Press, 1962 г.).

Лингвистические характеристики внутренней речи

Выготский выделил ряд лексикограмматических особенностей, которые выходят на первый план как в эгоцентрической речи, так и в внутренней речи.Эти особенности включают упущение субъекта, выдвижение на первый план предикации и очень эллиптическую связь между этими формами и речевой ситуацией (Vygotsky 1986 [1934]: 236) »(Paul Thibault, Agency and Consciousness in Discourse: Self-Other Динамика как сложная система . Континуум, 2006).

«Во внутренней речи единственное действующее грамматическое правило — это ассоциация через сопоставление. Подобно внутренней речи, фильм использует конкретный язык, смысл которого возникает не из дедукции, а из полноты индивидуальных влечений, определяемых образом, который они помогают развить. «(Дж.Дадли Эндрю, Основные теории кино: введение . Oxford University Press, 1976).

Внутренняя речь и письмо

«Письмо является частью процесса поиска, развития и артикуляции внутренней речи, того резервуара внутренней мысли и языка, от которого мы зависим в общении» (Глория Ганнауэй, Transforming Mind: A Critical Cognitive Activity . Greenwood, 1994). .

«Поскольку это более осознанный поступок, письмо порождает иное понимание использования языка.Риверс (Rivers, 1987) связал обсуждение Выготским внутренней речи и языкового производства с письмом как открытием: «По мере того, как писатель расширяет свою внутреннюю речь, он начинает осознавать вещи, о которых он раньше не подозревал. Таким образом, он может написать больше, чем осознает »(стр. 104).

Зеброски (1994) отметил, что Лурия рассматривал взаимную природу письма и внутренней речи и описал функциональные и структурные особенности письменной речи, которые «неизбежно приводят к значительному развитию внутренней речи.Поскольку письменная речь задерживает прямое появление речевых связей, подавляет их и повышает требования к предварительной внутренней подготовке к речевому акту, она дает богатое развитие внутренней речи »(стр. 166)» (Уильям М. Рейнольдс и Глория Миллер, ред., Справочник по психологии: педагогическая психология . Джон Вили, 2003).

Критическая оценка и свежие перспективы

То, что я сделал здесь, — это только начало, к тому же плохое, в направлении критического обзора лингвистики

, воплощенной в идеях и наследии Выготского.Но я надеюсь, что моя слегка непочтительная возня вокруг культурно-исторической доктрины может вызвать некоторые дискуссии.

Ссылки

Брунер, Дж., 1983. Разговор детей: обучение использованию языка. Издательство Оксфордского университета, Оксфорд.

Брушлинский А.В., 1968. Культурно-историческая теория мышления. Выша Школа, Москва.

Коули, С.Дж., 2007. Колыбель языка: понимание телесных связей. В: Мойал-Шаррок, Д. (ред.), Perspicuous Presentations:

Essays on Wittgenstein’s Philosophy of Psychology.Пэлгрейв Макмиллан, Лондон, стр. 278–298.

Коули, С.Дж., Мудли, С., Фиори-Коули, А., 2004. Основные признаки культуры: первичная интерсубъективность в социальном семиозисе. Разум, культура,

и мероприятие 11 (2), 109–132.

Диас, Р.М., Берк, Л.Е., 1992. Введение. В: Diaz, R.M., Berk, L.E. (Ред.), Стр. 1–16.

Фейгенбаум, П., 1992. Развитие синтаксических и дискурсивных структур частной речи. В: Diaz, R.M., Berk, L.E. (Ред.), Стр. 181–

198.

Харрис Р., 1981. Миф о языке. Дакворт, Лондон.

Харрис, Р., 1996. Знаки, язык и общение. Рутледж, Лондон.

Харрис, Р., 2003. История, наука и пределы языка: интеграционистский подход. Индийский институт перспективных исследований, Шимла.

Харрис, Р., 2006. Примечания и документы интеграциониста 2003–2005 гг. Древесный язык, кредитор Threshers.

Джонс П.Е., 2007. Язык как проблема и проблематика в наследии Выготского-Леонтьевского.В: Alanen, R., Po

yho

nen, S. (Eds.),

Language in Action: Выготский и Леонтьевское наследие сегодня. Издательство Кембриджских ученых.

Jones, P.E., на стадии подготовки. Язык и человеческий потенциал в традиции Выготского. Издательство Кембриджского университета.

Любовь, Н., 2004. Познание и языковой миф. Науки о языке 26, 525–544.

Лурия А.Р., 1982. Язык и познание. Winston & Sons, Вашингтон.

Мельсер Д., 2004.Акт мышления. MIT Press, Кембридж, Массачусетс.

Ньюман, Ф., Хольцман, Л., 1993. Лев Выготский: ученый-революционер. Рутледж, Лондон.

Ninio, A., 1993. Является ли ранняя речь ситуативной? Изучение некоторых современных теорий об отношении ранних высказываний к контексту.

В: Мессер, Д.Дж., Тернер, Г.Дж. (Ред.), Критическое влияние на усвоение и развитие языка детьми. Пресса Macmillan,

Houndmills.

Сейфрид, Т., 2005. Слово сделанное самим собой.В кн .: Русские письменности о языке. Издательство Корнельского университета, Итака и Лондон, стр. 1860–1930.

Стеценко А.П., 2005. Рождение сознания: появление смысла на ранних этапах жизни. ЧеРо, Москва.

Тейлор, Т.Дж., 1998. Разговорные высказывания и предложения. В: Харрис, Р., Вольф, Г. (ред.), Интеграционная лингвистика: первый читатель.

Pergamum Press, Oxford, pp. 96–110.

Толмен, C.W., 1999. Общество против контекста в индивидуальном развитии; имеет ли теория значение? В: Engestro

¨m, Y., Miettinen, R.,

Punama

ki, R.-L. (Ред.), Перспективы теории деятельности. Издательство Кембриджского университета, Кембридж, стр. 70–86.

Тулан, М., 1996. Общая речь: интегральный подход к языку. Издательство Duke University Press, Дарем, Северная Каролина.

Ван дер Веер, Р., Валсинер, Дж., 1991. Понимание Выготского. В: В поисках синтеза. Блэквелл, Оксфорд.

Вокейт, Д.Р., 1987. Теория А.Р. Лурия. Лоуренс Эрлбаум, Хиллсдейл.

Выготский, Л.С., 1986. В кн .: Козулин А. (Ред.) Мысль и язык. MIT Press, Cambridge, Mass.

Wertsch, J.V., 1979. Регулирование человеческих действий и данная новая организация частной речи. В: Зивин, Г. (ред.),

Развитие саморегуляции через частную речь. Вили, Нью-Йорк.

Wertsch, J.V., 1985. Выготский и социальное формирование разума. Издательство Гарвардского университета, Кембридж, Массачусетс,

Витгенштейн, Л., 1968. Философские исследования. В: Перепечатка английского текста третьего издания с индексом.Бэзил Блэквелл, Оксфорд.

P.E. Джонс / Язык и коммуникация 29 (2009) 166–181 181

«Прислушиваясь к своему внутреннему голосу: почему внутренняя речь является важной частью вашей повседневной жизни» Ромео Вителли

Hearing the Voice с удовлетворением увидели освещение статьи Бена Алдерсона-Дея и Чарльза Фернихоу «Внутренняя речь: развитие, когнитивные функции, феноменология и нейробиология» ( Psychological Bulletin , сентябрь 2015 г.) в недавнем блоге автора Ромео Вителли о Психология сегодня .

Ромео Вителли пишет:

В каждый момент бодрствования мы ведем внутренний диалог. Назовете ли вы это внутренней речью, разговором с самим собой, внутренним диалогом или мыслями про себя, кажется, что это важная часть нашей повседневной жизни. Несмотря на то, что большинство этих внутренних диалогов остаются хорошо скрытыми (за исключением иногда неловких моментов), внутренняя речь гораздо важнее, чем думает большинство людей. С раннего детства внутренняя речь играет жизненно важную роль в регулировании нашего мышления и поведения.Это не только часто позволяет нам «репетировать» различные сценарии и позволяет нам избегать необдуманных действий… [но также может] формировать то, как мы видим мир вокруг нас.

В новой обзорной статье, опубликованной в Psychological Bulletin, исследуется внутренняя речь и то, как она может изменяться и развиваться на протяжении всей нашей жизни. В статье, написанной Беном Алдерсоном-Дей и Чарльзом Фернихофф из Даремского университета, рассматриваются существующие исследования внутренней речи и то, что делает их такими важными. Как они указывают, у нас часто есть разные определения того, что мы подразумеваем под внутренней речью, и мы даже ссылаемся на нее под разными именами.Исследования, посвященные внутренней речи, могут относиться к ней под другими названиями, такими как личная речь, разговор с самим собой, скрытая речь, слуховые вербальные образы и т. Д. В этом отношении исследователи также рассматривали внешний диалог с самим собой, то есть разговор с самим собой. себя, что тоже можно рассматривать как форму внутренней речи.

Но почему внутренняя речь так распространена? По словам психолога Льва Выготского, наша способность к внутренней речи начинается примерно в трехлетнем возрасте, когда мы учимся интегрировать отдельные системы мышления и языка.В качестве одного из примеров Выготский описал то, что он называл частной речью, в которой дети разговаривают сами с собой при выполнении сложной познавательной задачи. Он предположил, что такая личная речь становится более усвоенной, когда дети становятся старше и становятся более способными работать самостоятельно без помощи опекуна.

Эта эволюция от частной речи к внутренней речи кажется универсальной и очень естественной частью нормального развития. Выготский и его сторонники также предположили, что внутренняя речь может включать в себя расширенной внутренней речи , которая в основном совпадает с обычной речью, и сжатой внутренней речи , которая ближе к «мышлению в чистом смысле».Чарльз Фернихофф предполагает, что внутренняя речь, скорее всего, будет сжатой по умолчанию, и мы переключаемся на расширенную внутреннюю речь только тогда, когда мы испытываем стресс или иным образом озабочены проблемой. По этой причине внутренняя речь играет важную роль в самосознании и самопонимании.

Внутренняя речь также может играть важную роль в рабочей памяти. Под рабочей памятью, которую часто путают с кратковременной памятью, понимается временное хранение информации, такой как номер телефона или элементы в списке покупок.Поскольку в любой момент времени мы можем хранить только пять-девять элементов в нашей рабочей памяти, нам нужно полагаться на различные стратегии памяти, чтобы эта информация не распадалась слишком быстро. Один из подходов, который, по-видимому, довольно хорошо работает с вербальным материалом, включает мысленное повторение информации, в том числе повторение ее с использованием внутренней речи или произнесения информации вслух. Это также означает, что все, что прерывает этот процесс повторения, вызывает быстрое исчезновение памяти. Исследователи предполагают, что дети начинают полагаться на повторение для улучшения памяти уже в возрасте семи лет или младше по мере развития языковых навыков.

Хотя изучение внутренней речи часто бывает затруднительным для исследователей (в конце концов, это внутренняя речь ), роль, которую она играет в различных когнитивных способностях, включая память и исполнительное функционирование, кажется хорошо известной. У детей, например, их когнитивные способности, кажется, растут и развиваются во многом так же, как и их способность использовать внутреннюю речь. Это предполагает, что внутренняя речь связана с развитием языковых способностей и продвинутых умственных способностей, с которыми связан язык.Внутренняя речь также кажется особенно важной в многозадачном режиме, который включает «переключение» между различными способами ответа. Например, эксперименты, требующие от людей переключения между различными арифметическими задачами, показывают, что внутренняя речь помогает подготовить их к такому переходу.

Еще один навык, связанный с внутренней речью, — это чтение без звука. Хотя детям, которые учатся читать, часто необходимо читать вслух или даже шевелить губами, следя за тем, что они читают, то, насколько хорошо взрослые могут следить за тем, что они читают, по-видимому, напрямую зависит от их навыков внутренней речи.Чем сложнее им понять то, что они читают, тем больше им нужно полагаться на внутреннюю речь, чтобы разобраться в материале.

Люди, которые теряют способность использовать внутреннюю речь из-за нарушений мозга, сообщают о проблемах с памятью, а также о снижении чувства идентичности. Например, выдающийся нейробиолог Джилл Болт Тейлор пережила в 1996 году обширный инсульт, который привел к полной потере внутренней речи. Как она позже описывала в своей книге My Stroke of Insight, потеря внутренней речи также привела к проблемам с самосознанием, потере биографических воспоминаний и даже потере эмоций, связанных с самосознанием.

Наряду со всеми другими ролями, которые, по-видимому, играет внутренняя речь, неудивительно, что внутренняя речь также важна с точки зрения мотивации. Каждый раз, когда мы оказываемся в трудном соревновании, будь то написание экзамена или игра в важную игру, мы часто используем внутреннюю речь, чтобы «подбодрить себя» и повысить уверенность в своих шансах. В этом отношении люди, страдающие депрессией или тревогой, часто используют внутреннюю речь, чтобы размышлять о том, насколько плоха жизнь и вероятность неудачи.По этой причине многие виды психотерапии часто включают обучение людей тому, как использовать внутреннюю речь, чтобы преодолеть неуверенность в себе и страх неудачи, заменяя негативный разговор с самим собой более позитивной внутренней речью.

Одна захватывающая теория о слуховых галлюцинациях предполагает, что определенные неврологические или психические заболевания приводят к тому, что люди путают внутреннюю речь с внешними голосами. Исследования изображений головного мозга показывают, что области мозга, связанные с восприятием языка, часто активируются у людей, сообщающих о слуховых галлюцинациях.Многие из этих галлюцинаций во многом напоминают внутреннюю речь. Например, люди, рожденные глухими или потерявшие слух до того, как у них развился язык, обычно не испытывают слуховые галлюцинации так, как слышащие люди.

Также может быть связь между внутренней речью и блужданием ума или склонностью нашего ума «дрейфовать» всякий раз, когда мы делаем что-то монотонное. Блуждание ума, также известное как «разъединение», заставляет нас уделять меньше внимания окружающему миру и больше сосредоточиваться на наших внутренних мыслях.Внутренняя речь может быть важной частью такого блуждания ума, хотя фактические исследования, посвященные этому вопросу, все еще ограничены.

Несмотря на все проведенные до сих пор исследования, все еще далеко не ясно, почему у людей вообще возникла внутренняя речь. Хотя изначально он, возможно, развивался как инструмент для улучшения вербального общения, наша способность к внутренней речи расширилась и стала важной частью нашей жизни как людей. Он не только играет важную роль в построении планов на будущее, но и помогает нам понять мир вокруг нас.

Итак, научитесь развивать этот внутренний голос, это неотъемлемая часть человеческого существования.

Это отредактированная версия статьи Ромео Вителли, которая была первоначально опубликована в блоге Psychology Today 31 августа 2015 года.

Что голос в вашей голове говорит о вас

Но и эти категории оставляют место для вариаций. Возьмите внутреннюю речь, которая может иметь форму отдельного слова, предложения, какого-то монолога или даже разговора.

Идея внутреннего диалога, а не монолога, будет знакома каждому, кто когда-либо репетировал важный разговор или пересказывал аргумент в уме. Но человек, с которым мы разговариваем в своей голове, не всегда заменяет кого-то другого — часто этот другой голос является другим аспектом нас самих.

В исследовании 2015 года Малгожата Пухальска-Василь, психолог из Люблинского католического университета Иоанна Павла II, Польша, попросила студентов описать различные типы внутренних голосов, с которыми они разговаривали, и составила список из четырех общих внутренних собеседников. : верный друг; амбивалентный родитель; гордый соперник; и беспомощный ребенок.Каждый голос может появиться в разных ситуациях — амбивалентный родительский тип может предложить заботливую критику, но гордый соперник, скорее всего, будет сосредоточен на успехе, а не на поддержке. Мы можем взять на себя эти разные роли, чтобы помочь себе пережить такие ситуации, как тяжелое испытание или спортивная игра.

Херлберт, однако, меньше озабочен тем, почему люди испытывают определенные виды внутреннего опыта, чем тем, что именно они думают. Он начал разрабатывать DES в 1970-х годах и за это время, по оценкам, обучил сотни людей искусству чтения собственных мыслей — от ветеранов войны во Вьетнаме с посттравматическим стрессовым расстройством до женщин с булимией, а также многих людей с более типичным повседневным трудом. сегодняшние переживания.

Тем не менее, не все уверены, что метод работает. В книге 2007 года, написанной в соавторстве с Херлбуртом, Describing Inner Experience? Сторонник встречается со скептиком, философ Эрик Швицгебель из Калифорнийского университета в Риверсайде утверждает, что «люди склонны к значительным интроспективным ошибкам даже в самых лучших условиях». Комментируя эту книгу, философ Майя Спенер из Университета Бирмингема утверждала, что то, может ли интроспекция предоставить полезную информацию о разуме, зависит от конкретного вопроса, на который вы хотите ответить, но цели DES, по ее словам, не всегда ясны.«Например, мы не должны и, вероятно, никто не будет ожидать, что интроспективные отчеты испытуемых о болезненных переживаниях будут точными в отношении вопросов об эволюционном происхождении боли», — писала она. «С другой стороны … мы ожидаем, что такие отчеты будут точными в отношении наличия болезненного опыта».

Объемы внутренней речи говорят о мозге — Ассоциация психологических наук — APS

Читаете ли вы газету или обдумываете свое расписание на день, велика вероятность, что вы слышите свою речь, даже если не произносите слов вслух.Эта внутренняя речь — монолог, который вы «слышите» в своей голове, — явление повсеместное, но в значительной степени неизученное. Новое исследование рассматривает возможный механизм мозга, который может объяснить, как мы слышим этот внутренний голос в отсутствие реального звука.

В двух экспериментах исследователь Марк Скотт из Университета Британской Колумбии обнаружил доказательства того, что сигнал мозга под названием следственный разряд — сигнал , который помогает нам отличать сенсорные ощущения, которые мы производим сами, от тех, которые производятся внешними стимулами, — играет важную роль. роль в нашем опыте внутренней речи.

Результаты двух экспериментов опубликованы в Psychological Science , журнале Ассоциации психологических наук.

Разряд следствия — это своего рода прогностический сигнал, генерируемый мозгом, который помогает объяснить, например, почему другие люди могут пощекотать нас, но мы не можем пощекотать себя. Сигнал предсказывает наши собственные движения и эффективно нейтрализует ощущение щекотки.

И тот же механизм играет роль в том, как наша слуховая система обрабатывает речь.Когда мы говорим, внутренняя копия звука нашего голоса генерируется параллельно с внешним звуком, который мы слышим.

«Мы проводим много времени в разговоре, и это может привести к перегрузке нашей слуховой системы, из-за чего нам будет трудно слышать другие звуки, когда мы говорим», — объясняет Скотт. «Ослабляя влияние, которое наш собственный голос оказывает на наш слух, — используя предсказание« разряда следствий », наш слух может оставаться чувствительным к другим звукам».

Скотт предположил, что внутренняя копия нашего голоса, производимая следствием разряда, может быть сгенерирована, даже когда нет внешнего звука, а это означает, что звук, который мы слышим, когда говорим внутри нашей головы, на самом деле является внутренним предсказанием нашего собственного голос.

Он предположил, что если следственный разряд действительно лежит в основе нашего переживания внутренней речи, то сенсорная информация, поступающая из внешнего мира, должна нейтрализоваться внутренней копией, производимой нашим мозгом, если два набора информации совпадают, точно так же, как когда мы попробуй себя пощекотать.

И это именно то, что показали данные. Воздействие внешнего звука было значительно уменьшено, когда участники произнесли в голове слог, соответствующий внешнему звуку.Однако на их исполнение существенно не повлияло, когда слог, который они произносили в своей голове, не совпадал со слогом, который они слышали.

Эти данные свидетельствуют о том, что внутренняя речь использует систему, которая в первую очередь участвует в обработке внешней речи, и может помочь пролить свет на определенные патологические состояния.

«Эта работа важна, потому что эта теория внутренней речи тесно связана с теориями слуховых галлюцинаций, связанных с шизофренией», — заключает Скотт.

Это исследование было поддержано грантами Совета по естественным наукам и инженерным исследованиям Канады Брайану Гику, Джанет Ф. Веркер и Эрику Ватикиотис-Бейтсон.

Внутренняя речь как интернализация внешней речи

Страница из

НАПЕЧАТАНО ИЗ ОНЛАЙН-СТИПЕНДИИ ОКСФОРДА (oxford.universitypressscholarship.com). (c) Авторские права Oxford University Press, 2021. Все права защищены. Отдельный пользователь может распечатать одну главу монографии в формате PDF в OSO для личного использования.дата: 29 июля 2021 г.

Глава:

(стр.53) 2 Внутренняя речь как усвоение внешней речи

Источник:

Внутренняя речь

Автор (ы):

Кристофер Гокер

Издатель:

Oxford University Press

906640

DOI: 10.1080319 / oso9 0003

Эта глава направлена ​​на то, чтобы расчистить путь для тезиса о том, что внутренняя речь на тех самых языках, на которых мы говорим, является единственным средством всей концептуальной мысли.Во-первых, утверждается, что внутреннюю речь не следует отождествлять со слуховыми образами речи. Поскольку они различны, эпизодов внутренней речи может быть намного больше, чем тех, которые сопровождаются слуховыми образами. Во-вторых, утверждается, что нет необходимости рассматривать языковую коммуникацию как вопрос выражения говорящим посредством слов лежащей в основе мысли. Скорее, акты речи могут быть задуманы как производящие сотрудничество путем вмешательства в мыслительные процессы, которые по своей сути являются образными.При таком понимании практика говорения на языке может приобретать функцию, полностью внутреннюю по отношению к человеку, где она добавляет уровень координации к основному основанию воображаемого познания.

Ключевые слова: внутренняя речь, слуховые образы, концептуальное мышление, образное познание, ментальный язык

Для получения доступа к полному тексту книг в рамках службы для получения стипендии

Oxford Online требуется подписка или покупка. Однако публичные пользователи могут свободно искать на сайте и просматривать аннотации и ключевые слова для каждой книги и главы.

Пожалуйста, подпишитесь или войдите для доступа к полному тексту.

Если вы считаете, что у вас должен быть доступ к этому заголовку, обратитесь к своему библиотекарю.

Для устранения неполадок, пожалуйста, проверьте наш FAQs , и если вы не можете найти там ответ, пожалуйста свяжитесь с нами .

Внутренняя речь: Новые голоса | Отзывы | Философские обзоры Нотр-Дама

Этот сборник предлагает комплексную, разнообразную и своевременную трактовку внутренней речи, феномена «голосика в голове».Это первый том, полностью посвященный внутренней речи с междисциплинарной точки зрения и включающий в себя работы ведущих экспертов в области философии, психологии и нейробиологии. Внутренняя речь — это вездесущая особенность нашего разума, которая интроспективно заметна и эмпирически поддается обработке, особенность, природа и функции которой являются предметом споров. Это языковой феномен, который рассматривается как форма мысли или внутренне связанный с ней, сознательный феномен, который включает в себя компонент восприятия слуха, а также участвует в нескольких когнитивных функциях.Книга предлагает углубленное рассмотрение этого явления как с теоретического, так и с эмпирического подходов и, таким образом, предоставляет уникальную платформу для сопоставления и оценки различных подходов. Более того, непосредственно взаимодействуя с внутренней речью, ее участники обеспечивают понимание природы мышления, сознания, восприятия, действия, самопознания и себя, таким образом представляя сеть взаимосвязанных тем для изучения ума.

Книга разделена на две части; первые шесть глав посвящены природе внутренней речи, а вторые шесть — функциям саморефлексии и самопознания, приписываемых внутренней речи.Главы можно читать совершенно независимо. Однако следует отметить, что междисциплинарная ценность книги может стать препятствием для читателей, не знакомых с техническими терминами и методами философии, психологии или нейробиологии.

Редакторы Питер Лангланд-Хассан и Агустин Висенте дают поучительное введение, представляя сложность этого явления, мотивацию сосредоточить внимание на нем, его внутренний интерес, а также его связь с широким кругом других извечных вопросов философии и философии. психология.Они предлагают общую и очень полезную карту для навигации по ландшафту. Сначала они дают широкое описание истории изучения внутренней речи, в основном выделяя все еще влиятельную работу российского психолога Льва С. Выготского (1987) вместе с экспериментальными психологическими исследованиями рабочей памяти (Baddeley 1992, 2007). В аналитической философии разума эта тема имела второстепенный интерес до девяностых годов, когда несколько мыслителей начали сосредотачиваться на внутренней речи для своих теорий сознания, объяснения слуховых вербальных галлюцинаций (AVH) и вставленных мыслей, самопознания или отношения языка и мысли.В оставшейся части введения Лангланд-Хассан и Висенте резюмируют основной вклад книги, используя несколько наводящих вопросов.

Центральные вопросы книги: во-первых, какова природа внутренней речи и, во-вторых, каковы функции внутренней речи в когнитивных процессах. Все участники представляют свои взгляды на один или оба вопроса, а также обсуждают другие более конкретные связанные вопросы.

Что касается природы внутренней речи: в то время как «голосок в голове» является докеторетически достаточно хорошим выражением, чтобы локализовать явление, более технические определения обнаруживают несоответствия в отношении того, что следует считать правильной внутренней речью.Трудно найти единый способ обозначения явления в книге, поскольку в зависимости от направленности исследования и уровня описания или объяснения можно найти разные определения: (i) переживание внутренней речи, (ii) причины и механизмы, лежащие в основе внутренней речи, и (iii) неврологические данные, связанные с задачами, связанными с внутренней речью. Примеры всех этих перспектив можно найти в сборнике. Книга оставляет совершенно открытыми конкретные способы, которыми такие характеристики (несовместимы) или, скорее, дополняют друг друга.

Рассел Т. Херлберт и Кристофер Л. Хиви (глава 6) — главные сторонники подробного описания (i) переживания внутренней речи. Они сосредотачиваются на том, что они называют «изначальным опытом внутренней речи», имея в виду явление, которое происходит и непосредственно воспринимается людьми в их повседневной среде. Используя метод описательной выборки (DES), разработанный для исследования первозданного внутреннего опыта с высокой точностью (стр.179), описанный и обсуждаемый в нескольких других работах (Hurlburt and Akther 2006; Hurlburt and Schwitzgebel 2007), они представляют различные разновидности внутренний опыт: неупорядоченная речь, внутренняя речь с законченными предложениями и несимволизированное мышление.Херлберт и Хиви неохотно основывают определения (и последующие теории) внутренней речи на случайном самоанализе, анкетах и ​​выборках, которые не обеспечивают тренировки для заключения в скобки предположений или выводов из экспериментальных условий.

В качестве примеров (ii) причин и механизмов, лежащих в основе внутренней речи, мы находим сложное обсуждение вычислительных моделей внутренней речи, в частности моделей управления моторикой. В семи статьях упоминается или обсуждается вопрос о том, можно ли рассматривать внутреннюю речь как продукт прямой модели.Прямая модель — это внутреннее представление системы (тело, конечность, орган), которое фиксирует прямую или причинную связь между входами в систему (моторные команды) и выходами (Левенбрук и др., Стр. 147). Подробности различных существующих предложений представлены Лорен Свини и Элен Левенбрук и др. Свини (глава 12) представляет концепции внутренней речи, подразумеваемые в различных описаниях симптомов шизофрении, таких как АВХ и вставленные мысли. Она подробно описывает две конкурирующие модели: (i) внутренняя речь как предсказание в отсутствие сенсорного ввода (что соответствует литературе по моторным образам), или (ii) внутренняя речь как действие с сенсорными последствиями, которые сами предсказываются (которые параллельно с литературой по языковому производству).Глава Свини могла появиться в Части I рядом с главой о вычислительных моделях Левенбрука и др., Что также поддерживало бы однородность содержания Части II (функции самопознания и саморефлексии внутренней речи).

Развитие (i) дано Lœvenbruck et al. (Глава 5) с их ясным изложением различных понятий и процессов, задействованных в модели прогнозирующего контроля (прямая модель, копия эффекта, сенсорное ослабление и т. Д.). Lœvenbruck et al.также защищают идею — в отличие от других подходов — разговора о внутреннем языке, задуманном как мультимодальные действия с мультисенсорными восприятиями (слуховыми, соматосенсорными, визуальными), проистекающими из грубых мультисенсорных целей. Принимая определения, основанные на причинах и механизме, лежащих в основе внутренней речи, Питер Каррутерс утверждает, что внутренняя речь представляет собой управляемую сенсорную прямую модель отрепетированного речевого действия, в которой действие было выбрано над другими в процессе бессознательной оценки и принятия решений.

Сосредоточившись на (iii), неврологических доказательствах, связанных с задачами, связанными с внутренней речью, Шэрон Гева (глава 4) предлагает подробный и исчерпывающий обзор основных открытий нейронной основы ментальных образов и внутренней речи. Большая часть ее главы посвящена исследованиям функциональной визуализации, суммируя основные результаты, относящиеся к множеству задач, связанных с внутренней речью (стр. 108-117): повторение слов, генерация глагола, завершение основы, оценка рифмы, оценка гомофонности, беглость речи. , и вербальное преобразование.Изучив исследования внутренней речи при афазии (стр. 117-119), она обсуждает принципы ментальных образов через их общие механизмы: слуховые, зрительные и обонятельные образы активируют первичные сенсорные области, тогда как внутренняя речь и двигательные образы относятся к высшему мозгу. функции, требующие нескольких шагов и процессоров. В случае внутренней речи речь идет о лингвистической обработке, восприятии и исполнении.

Один интересный вопрос, касающийся природы внутренней речи, который рассматривают несколько участников, заключается в том, имеет ли внутренняя речь слухово-фонологическую природу и является ли это существенным свойством или связанным с ним эпизодом.Лангланд-Хассан (глава 3) отвечает утвердительно, утверждая, что внутренняя речь имеет слухово-фонологический компонент (или представляет его). Его аргумент сводится к следующему: (1) внутренняя речь привязана к определенному естественному языку, (2) единственная особенность, которая, вероятно, имеет эпизоды внутренней речи, которая позволит нам быстро и надежно определить, к какому языку они привязаны, является их слухофонологический компонент (семантика, синтаксис, фонология, графология и артикуляция отбрасываются), и (3) следовательно, внутренняя речь должна иметь слухофонологический компонент.От этого интроспективного аргумента он переходит к важному утверждению, что вся внутренняя речь включает слухово-фонологический компонент, утверждая, что он также присутствует в бессознательной внутренней речи. Статья Лангланд-Хассана — хороший пример эмпирически обоснованного философского аргумента по этой теме.

Сэм Уилкинсон и Чарльз Фернихо (глава 9) занимают иную позицию в отношении слухофонологической природы внутренней речи. Они утверждают, что внутренняя речь представляет собой как звучание высказывания, так и состояние дел с семантическим содержанием, хотя точность последнего поддается оценке.Слухово-фонологические репрезентации — это случаи «содержания без обязательств» (стр. 256). Они также утверждают, что мы можем быть введены в заблуждение относительно двух конкретных аспектов репрезентации: типа психического состояния, в котором находится человек, участвующего во внутренней речи, и агента эпизода, чей речевой акт является (что приводит к эпизодам АВХ). Даже если эпизоды внутренней речи представляют собой звуки, Уилкинсон и Фернихаф утверждают, что внутренняя речь и внутреннее слух — два разных, но связанных явления. Для них внутренняя речь является продуктивным, а не воссоздающим феноменом воображения или внутреннего слушания, даже если внутреннее слушание и внутренняя речь связаны.Херлберт и Хиви также отстаивают четкое различие между этими двумя явлениями.

Кристофер Гаукер (глава 2), напротив, утверждает, что внутренняя речь — это своего рода мысль, которая состоит во внутренней разметке слов и предложений естественного языка, и, что особенно важно, слухово-фонологический компонент не является надлежащей частью внутренней речи. а скорее связанный с ним эпизод, благодаря которому мы узнаем внутреннюю речь. Этот взгляд характеризует внутреннюю речь по аналогии с внешней речью, где мы можем различать внешнюю речь как таковую и восприятие или понимание внешней речи.Внутренняя речь сама по себе была бы результатом производственных механизмов, а восприятие внутренней речи было бы связанным, но обособленным явлением. Что интересно для обсуждения слухово-фонологического компонента, Гева также завершает свой вклад, заявляя, что активация слуховых областей мозга и наличие слуховых восприятий внутренней речи все еще остаются предметом споров.

Один из способов узнать о природе внутренней речи — изучить ее патологии и случаи, когда одна или несколько особенностей процессов функционируют по-разному.Наиболее изученными случаями являются состояния АВГ и заблуждение вставки мыслей. Свини объясняет, что сбои во внутренней речи, связанные с АВХ и вставленными мыслями, как предполагается, влияют на чувство свободы воли, в результате чего внутренняя речь не воспринимается как собственная. Эта модель, утверждает она, по-прежнему ставит открытые вопросы о том, как подход определяет внутреннюю речь по отношению к открытым действиям, таким как движение руки или разговор. Затем она обсуждает различные взгляды на механизмы, которые могут лежать в основе обоих симптомов.Langland-Hassan предлагает новый способ их представления, при котором может быть доступна единая диагностика. Вставленные мысли будут подмножеством AVH, поскольку пациенту кажется, что сообщения о вставленных мыслях происходят на естественном языке и, таким образом, согласно аргументу Ленгланда-Хассана, можно сказать, что они обладают слухово-фонологическими свойствами.

Переходя ко второму вопросу, функции внутренней речи, мы снова находим несколько точек зрения. С одной стороны, Каррутерс (глава 1) предполагает, что внутренние речевые функции позволяют мысленно репетировать и оценивать явные речевые действия.По его словам, правильная функция внутренней речи — это сознательное планирование, хотя оно эволюционировало, чтобы играть другие роли. По мнению Уилкинсона и Фернихау, мы говорим сами с собой как способ выразить и поразмыслить над своим собственным мнением, не рискуя выдать эту информацию. Опираясь на эту функцию рефлексии, Ален Морен (глава 11) рассматривает обширный массив эмпирических работ, чтобы показать саморефлексивную роль внутренней речи, понимаемой как вовлечение различных форм того, что он (возможно, слишком) широко называет « самосознанием »: самооценка, формирование самооценки, самопознание, самооценка, самооценка, чувство свободы воли, саморегуляция, мысленное путешествие во времени и самоэффективность.Он утверждает, что информация о себе, которую может предоставить внутренняя речь, в основном концептуальна, и поэтому внутренняя речь не является необходимой для достижения более низких, более перцептивных форм самореференциальной деятельности.

Выбирая конкретную функцию отражения, Эдуард Машери (глава 10) утверждает, что внутренняя речь позволяет нам прозрачно знать наши убеждения, в отличие от наших непрозрачных желаний: убеждения прозрачно передаются посредством утверждений (хотя и не всех), в то время как желания не.Слушателю не нужно ничего, кроме речевого акта, чтобы оправдать веру в то, что говорящий верит в то-то и то-то (вот почему они прозрачны). По его словам, внутренняя речь — это форма общения, а убеждения — это социальные психические состояния: они существуют, чтобы передаваться.

Продолжая рассматривать вопрос о функции внутренней речи, Хосе Луис Бермудес (глава 7) отстаивает точку зрения, согласно которой внутренняя речь необходима для намеренного восхождения, то есть для размышления о нашем мышлении. Идея состоит в том, что мы можем думать своими мыслями только тогда, когда они сформулированы лингвистически.Два случая, представленные Бермудесом, — это рефлексивная оценка и мониторинг собственного мышления и чтение мыслей с позиций пропозиционального отношения. Он представляет аргумент из девяти шагов (стр. 202), чтобы защитить свою точку зрения. Затем он отвечает на два основных возражения против этой точки зрения: проблема, заключающаяся в том, что внутренняя речь слишком семантически неопределенна, чтобы представить мысль как объект рефлексивного осознания (Martínez-Manrique and Vicente 2010), и проблематичное значение того, что эта точка зрения несет в себе два разных типы контента (слуховой и пропозициональный) одновременно (Langland-Hassan 2014).Что касается первого, Бермудес предлагает альтернативный способ размышления о семантической неопределенности и лингвистическом понимании (стр. 207-211), а в отношении второго он утверждает, что проблема с двумя представленными содержаниями исчезает, когда кто-то отрицает эту внутреннюю речь, помимо слухово-фонологических свойств, также представляет эти свойства (стр. 213-217).

Бермудес вместе с другими авторами, такими как Кларк (1998) и Принц (2007), были представителями того, что было названо «форматными представлениями», согласно которым надлежащая функция внутренней речи состоит в обеспечении возможности мышления, а другие функции являются производными. из этого.Напротив, виды деятельности (Fernyhough 2009, Martínez-Manrique and Vicente 2015), вдохновленные Выготским, отстаивают позицию, согласно которой внутренняя речь — это деятельность внешней речи, усвоенная, таким образом наследуя основные функции речевых актов: мотивацию, напоминание, помощь в рассуждении и т. Д. К этому относится представление Кейта Фрэнкиша (глава 8), согласно которому, с некоторыми изменениями, формат и вид деятельности совместимы. Он считает, что одна из функций внутренней речи заключается в обеспечении формата (репрезентативной среды) для сознательного мышления, но, как правило, это деятельность, которая имеет много функций, продолжающихся с функциями внешней речи.Внутренняя речь франков сочетается с мышлением Типа 2 — медленной, последовательной, сознательной формой рассуждений, связанной с языком, задуманной как форма намеренного действия — в отличие от мышления Типа 1 — быстрого, бессознательного и автоматического. Он защищает утверждение, что намеренное рассуждение — это циклический процесс, в котором внутренняя речь используется на определенных этапах. Этот процесс представляет собой интернализацию языкового обмена в условиях решения проблем.

Повторяющиеся и общие темы, которые обеспечивают разнообразие подходов к одному вопросу, являются одним из наиболее интересных аспектов книги, как мы уже видели.Однако, возможно, неизбежно некоторые вопросы рассматриваются только в одной главе или лишь кратко упоминаются в других. Центральная проблема исследования внутренней речи, которую можно было бы включить в отдельную главу, касается методологических вопросов эмпирических исследований. Помимо краткого обсуждения методов Херлберт и Хиви, мы не находим ничего о полезности и надежности анкет или методов выборки, об их возможностях и ограничениях или о предложениях о том, как интегрировать (если возможно) феноменологические отчеты с косвенными измерениями.Феноменологические отчеты отслеживают субъективные качества внутренней речи, в то время как косвенные измерения, основанные в основном на артикуляционном подавлении или фонологических суждениях, имеют целью показать наличие или отсутствие внутренней речи при реализации когнитивных задач. Общая методологическая дискуссия могла бы обогатить это и без того полное рассмотрение внутренней речи.

Еще один недостающий элемент — это лечение и развитие роли внутренней речи при патологиях, отличных от шизофрении.Помимо специфического дифференциального функционирования внутренней речи при АВХ и вставленных мыслей, в том включены только краткие обсуждения роли внутренней речи при афазии (в основном в главе Гева, стр. 117-119), но не рассматриваются исследования этой роли. внутренней речи при других языковых нарушениях или в других состояниях, таких как состояния аутистического спектра (ASC). Хотя исследований внутренней речи и аутизма немного, есть несколько исследований, посвященных этой проблеме (см. Williams et al.2016) и могли бы способствовать расширению кругозора внутренней речи и психопатологий.

В целом, сборник успешен в своей попытке предоставить общие общие исследовательские вопросы, помимо более или менее отдельных статей по теме, которые можно было найти в литературе до сих пор. Но в качестве первого всеобъемлющего сборника подходов к внутренней речи понятно, что «еще предстоит проделать работу по выявлению ключевых моментов согласия и разногласий между различными исследовательскими программами» (стр.4), как отмечают редакторы. На мой взгляд, именно этот факт делает книгу интересной и полезной площадкой для дальнейшего обсуждения и развития темы. В целом, книга представляет собой превосходный сборник передовых исследований философии, психологии и нейробиологии внутренней речи, явления, которое является ключом ко многим различным когнитивным процессам. Тщательное изучение этого вопроса окажется полезным для студентов, профессоров, исследователей и всех, кто интересуется природой разума.

ССЫЛКИ

Баддели, А. Д. (1992). «Рабочая память», Наука, 255, (5044), 556-9.

Баддели, А. Д. (2007). Рабочая память, мысль и действие . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Кларк, А. (1998). «Волшебные слова: как язык увеличивает человеческие вычисления». В P. Carruthers и J. Boucher (ред.), Язык и мысль: междисциплинарные темы (стр. 162-83). Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Fernyhough, C.(2009). «Диалогическое мышление». В A. Winsler, C. Fernyhough и I. Montero (ред.), Private Speech, Executive Functioning, and the Development of Verbal Self-Regulation , Cambridge: Cambridge University Press, 42-52.

Херлбурт Р. Т. и Ахтер С. А. (2006). «Метод описательной выборки опыта», Феноменология и когнитивные науки , 5, 271-301.

Hurlburt, R. T., and Schwitzgebel, E. (2007). Описание внутреннего опыта? Сторонник встречает скептик .Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Лангланд-Хассан, П. (2014). «Внутренняя речь и метапознание: в поисках связи», Mind and Language , 29, 511-33.

Мартинес-Манрике, Ф., и Висенте, А. (2010). «Какого … Роль внутренней речи в сознательном мышлении», Journal of Consciousness Studies , 17, 141-67.

Мартинес-Манрике, Ф., и Висенте, А. (2015). «Активный взгляд на внутреннюю речь», Frontiers in Psychology , 6 (232), 1-13.

Принц, Дж. Дж. (2007). «Все сознание перцептивно». В Б. П. Маклафлине и Дж. Д. Коэне (ред.), Contemporary Debates in Philosophy of Mind , Оксфорд, Великобритания: Blackwell Publishing, 335-57.

Выготский, Л. С. (1987). Мышление и речь . В Собрание сочинений Л. С. Выготского (Том 1) . Нью-Йорк: Пленум (оригинальная работа опубликована в 1934 г.).

Уильямс, Д.