Взгляд руссо на человечество: Жан-Жак Руссо. Политические взгляды

Жан-Жак Руссо

Ж. Ж. Руссо.

Крупнейшими мыслителями и идеологами эпохи просвещения стали Вольтер, Дидро, Гольбах, Гельвеций, Ламетри, Руссо и др., они разработали новые человеческие и общественные идеалы «просвещенной жизни» и оказали огромное влияние на развитие прогрессивной буржуазной идеологии.

Мировоззренческая система Жан-Жака Руссо завоевала огромную популярность еще при жизни, он был признанным властителем дум большинства французов второй половины XVIII века. Его породила определенная историческая эпоха, но и он своими блестящими и оригинальными сочинениями способствовал ее рождению.

Следует отметить своеобразие и неординарность взглядов Руссо, так как он не соглашается с другими просветителями почти по каждому пункту просветительской программы.

Мировоззренческая система Ж. -Ж. Руссо представляет переплетение различных течений: дуализма — философское учение, исходящее из признания равноправными, не сводимыми друг к другу двух начал — духа и материи, идеального и материального, картезианства, сенсуализма — философское воззрение, выводящее все содержание знаний из деятельности органов чувств и сводящее его к сумме элементов чувственного познания, наконец, идеализма и фидеизма в области религиозных воззрений.

Но, несомненно, преобладание дуалистических взглядов, так как Руссо, признавал объективное бытие материальной Вселенной, допуская существование в мире двух начал — духа и материи. Он развивал метафизический взгляд на материю как на мертвую и косную субстанцию, которая сама по себе не имеет никакого движения и только в результате высшего воздействия приобретает способность к механистическому передвижению в пространстве. Движение он понимал не как изменение вообще, а как перемещение в результате механистического воздействия. Вопрос об источнике движения Руссо решал, однако, не материалистически. «Некая воля — писал он — приводит в движение Вселенную и одушевляет природу… Я думаю, что мир управляется могущественной и мудрой силой. » (Эмиль, или о воспитании).

Вопрос о самопознании для Руссо столь же философичен, сколь и актуален. Греческую мудрость он пытается соединить с насущными вопросами современности о свободе и равенстве.

Самым важным препятствием для человека является сам человек. Но нынешнее стремление к «объективному» познанию, освоение внешней предметности отдаляет человека от самого себя.

В отличие от Декарта Руссо освобождает чувствование от интеллектуальных привнесений, чтобы сосредоточиться на нем же самом, чтобы «чувствовать чувство». Но, если Декарт обращает мысль на самое себя, для того, чтобы достичь чистоты и ясности интеллектуального познания, то Руссо отрешает чувство от всякой внешней предметности и ориентирует внутрь для достижения морального самопознания.

У Руссо точкой отправления является чувственное самопознание, как основа самопознания рационального. Руссо выводит достоверность существования человека не из мысленного акта, как у Декарта: «Мыслю, следовательно существую», а из чувственного; но в обоих случаях акты рефлективны: там — самомышление, здесь — самочувствование, ощущение себя, своего собственного существования: «Существовать для нас значит чувствовать; наша чувственность бесспорно предшествует нашему разумению, и мы имеем чувства раньше идей» (Эмиль, или о воспитании). Признавая первым чувством человека «ощущения его бытия», Руссо развивает картезианский принцип не в интеллектуальной сфере, однако, и не в противоречии с разумом, т.е. не выступает как антиинтеллектуалист: «..мое правило больше полагаться на чувство, чем на разум». Но все же специфическое отличие Руссо от многих других просветителей — это не столь поворот к сенсуализму, который не редкость в их среде, сколько обращение к картезианской основе, как рационализма, так и сенсуализма и развитие из нее чувственной рефлексии.

Одной из главных проблем, которые исследует Руссо, является проблема человека, его истинной сущности. Руссо усматривает в человеке два естественных начала, предшествующих разуму (рассудку): «… из них одно горячо заинтересовывает нас в нашем собственном благосостоянии и самосохранении, а другое выражает наше естественное отвращение при виде гибели и страданий всякого чувствующего существа и главным образом нам подобных» (Руссо Ж. -Ж., Трактаты).

Гоббс, не задумываясь, сразу же переводил стремление к самосохранению в самолюбие и эгоизм, а Руссо раскрывает долгий исторический путь, ведущий к такому превращению, вернее один из путей: любовь к себе, еще прежде чем обернуться самолюбием, умеряется жалостью к страданиям себе подобного, а лучше сказать, расширяется до сострадания к несчастью других и часто переходит в это второе чувство.

По природе человек, согласно Руссо, незлобив, скорее даже добр, он становится добродетельным, когда, любя добро, еще и осуществляет его через борьбу и преодоление в себе противоборствующих наклонностей. Руссо обращает внимание на то, что отказ чувствам в их спонтанном развитии и совершенствовании, взгляд на них, как на косные по своей сущности, задержка на их только первоначальных формах приводит к тому, что эти чувства под неусыпным контролем и опекой разума превращаются в искусственные, перечащие их собственным первоначальным тенденциям. Заторможенная в своем развитии любовь к себе оборачивается эгоизмом, вместо того, чтобы возвеличиться до любви к себе подобным.

В человеке цивилизованном Руссо фиксирует два разных принципа, из которых один влечет к любви, справедливости, моральному благу, а другой тянет вниз, подчиняет власти внешних чувств и порождаемых ими страстей.

Руссо определенно встает на точку зрения монизма (все многообразие мира объясняется с помощью единой субстанции — материи либо духа): в объяснении противоположностей оба состояния должны быть выведены из одной и той же общей природы человека; поскольку же они даны последовательно во времени, то следует найти переход от одного к другому.

Достоинство взглядов Руссо на свободу проявляется в его чувственно-практическом подходе, в противоположность умозрительно-созидательному, при котором свободу пытаются обнаружить как некоторый «объект», и, не находя, отрицают ее существование. Свобода означает у него внутренне рефлексивное отношение: «быть господином самому себе, практиковать свою волю на самом себе, властвовать над страстями». Преодоление страстей означает нравственную свободу. Она не приходит извне в индивида, а вырабатывается и развивается изнутри.

Одним из центральных вопросов в проблеме свободы человека и социальных взаимоотношений Руссо считает вопрос о происхождении неравенства. Появление собственности заставляет человека расставаться со своей свободой, которая по самой своей природе, и согласно своему понятию, неотчуждаема. Все дело в том, что в самой человеческой природе уже произошел перелом. Неравенство людей — продукт целого ряда переворотов, преобразовавших человеческую природу, «подобно тому, как, чтобы установить рабство, пришлось совершить насилие над природой, так и для того, чтобы увековечить право рабовладения, нужно было изменить природу».

Для Руссо очевидно, что современный человек находится в интенсивном разладе с собой, что в своем действительном существовании он не является тем, чем должен быть по своей сущности; он не равен самому себе, потому что существует неравенство между людьми.

Философ различает природное и социальное неравенство: природа создает людей различными, но не эти различия обуславливают социальное неравенство — его причиной является частная собственность. Руссо видит три причины неравенства: во-первых, это неравенство общественное; во-вторых, оно возникло исторически; в-третьих, оно связано с появлением частной собственности. С точки зрения Руссо, существовавшее до сих пор политическое устройство не отвечало требованию правосообразности, оно основывалось не на договоре свободных и равных, а на насилии и угнетении, поэтому, несмотря на все труды мудрейших законодателей, оставалось несовершенным, — оно было плохим с самого начала.

Формирование ассоциации, называемой общественным договором, предполагает свободное вступление в договорные отношения, равенство всех отдельных лиц и принятие ими основных законов, которые выражали бы общие интересы.

Общность интересов — это, согласно Руссо, вполне реальная предпосылка. Каждый из членов ассоциации добровольно отдает себя — свою личность и все свои силы в пользу коллективного целого. Условия равны для всех, каждый, подчиняя себя всем, не подчиняет себя каждому в отдельности. Каждый становится неотъемлемой частью целого. Появляется некоторое общее Я, получающее посредством акта объединения свое единство, свою жизнь и волю.

Для Руссо субстратом общей воли является народ. Народ решает вопрос о полезности законов, о соответствии их общей воле, решает голосованием, быть или не быть этим законам. Особенность взгляда Руссо, с которой не соглашается потом никто из просветителей, состояла в том, что всякое постановление, хотя бы самое полезное и разумное, предписывающее что бы то ни было населению, не участвующему в его обсуждении и голосовании, будет не законом, а лишь приказом. Для того чтобы общая воля стала законом, нет необходимости в единогласии, но необходимо, чтобы все граждане имели возможность подать свои голоса.

Политическая жизнь конституируется у Руссо в обособленную, абстрагирующую себя от частной жизни индивидов самостоятельную сферу. Для человека как политического существа голос частного интереса в общественной жизни должен умолкнуть. Лишь забыв о себе, человек обретает себя, обретает как общественное существо свое общественное Я, противоположное частному Я.

Принятие общественного договора означает и принятие суровой школы воспитания свободных граждан. Бытие свободным гражданином предполагает, что гражданин дает согласие на все законы, даже на те, которые принимаются вопреки его желанию, и даже на те, которые карают его, если он осмеливается нарушить их.

То, что данные положения не являются утопией, подтверждается опытом Великой французской революции, освободившей политический дух от оков, от смешения его с гражданской, т.е. частной, жизнью и выделившей его как сферу общности, всеобщего народного дела, как нечто, существующее независимо от специфических элементов частной жизни.

Интересен и оригинален Руссо в своих педагогических воззрениях. В этой области он выступил горячим сторонником естественного воспитания. Воспитание каждого человека, писал Руссо в книге «Эмиль, или о воспитании», дается природой путем непосредственного развития врожденных способностей и влечений. Обращаясь к родителям и воспитателям, он призывал их развивать в ребенке естественность, прививать чувство свободы и независимости, стремление к труду, уважать в нем личность и все полезные и разумные склонности.

Делясь своим педагогическим опытом, Руссо утверждал, что каждый воспитатель обязан научить своего воспитанника не рассчитывать ни на родителей, ни на здоровье, ни на богатство. Он должен дать понять ему, что без труда жизнь бесцельна, что труд есть неизбежная обязанность общественного человека и «всякий праздный гражданин есть плут». Воспитатель, кроме того, должен не жалеть ни сил, ни времени для того, чтобы занимать воспитанника добрыми делами, ибо, только делая добро, люди становятся добрыми. «Отнимите у нашего сердца эту любовь к добру, — подчеркивал Руссо, — вы отнимите всю прелесть жизни».

Педагогический успех, по мнению Руссо, мог быть достигнут сочетанием ремесленного труда с выполнением основных правил естественного воспитания. Но не только это определяет успех. Система естественного воспитания достаточно эффективна только при правильном и привычном соединении физических и умственных упражнений. «Великий секрет воспитания, — писал Руссо, — в умении добиться того, чтобы телесные и умственные упражнения всегда служили отдыхом одни для других «.

Религиозные и нравственные воззрения.

В восьмой главе четвертой книги «Общественного договора» Руссо кратко изложил свое отношение к религии. Он был далек от мнения, что религия — «опиум для народа». И все же в этой главе содержатся острые выпады против официальной феодально-клерикальной идеологии.

Во-первых, Руссо резко осуждал христианство за связи с существующими политическими организациями. Он часто критиковал христианство и за то, что оно слишком мало ценит земную, гражданскую жизнь и вопреки здравому смыслу занято почти исключительно «небесными помыслами».

Во-вторых, в христианских государствах, продолжал Руссо, никогда нельзя с точностью узнать, кому следует повиноваться — светскому повелителю или священнику. И вообще христианская религия учит главным образом повиновению и смирению. Христианин с глубоким безразличием выполняет свой гражданский долг; для него неважно, дурно или хорошо идут дела в его отечестве. Ему даже неважно и то, кто и как управляет людьми.

Свои религиозные воззрения Руссо с достаточной полнотой изложил в работе » Исповедание веры савойского викария».

Рассуждая о мироздании, единстве целого, активности бытия, об установленном порядке во Вселенной, Руссо не только признает бога как первопричину, определяющую весь мировой порядок, но и предполагает, что бог присутствует в любом творении, постоянно вмешиваясь в той или иной степени в ход событий.

Нравственность, согласно Руссо, укореняется в вере — лишь нравственный человек может быть добродетельным.

Еще в своей ранней работе «Способствовало ли возрождение наук и искусств очищению нравов» Руссо противопоставляет нравственность науке. Он изображает два различных пути развития человечества: один связан с наукой, на достижениях которой вырастает промышленность и работает прогресс — все это характеризует неистинную, бесчеловечную, развращенную цивилизацию. Другой путь — это мирная жизнь на лоне природы, в тишине и покое, без вечной погони за наживой, когда непреходящим богатством для человека остаются «нетленные ценности» чистого воздуха, родниковой воды, запаха трав, радостного труда на пользу себе и окружающим. Только на этом пути сохраняются доброта, сострадание, забота о других людях — сохраняется нравственность.

Решая вопрос о природе души, Руссо в духе христианского богословия признавал, что душа бессмертна, что в загробном мире ее ждет другая жизнь и, чтобы заслужить счастливую загробную жизнь, люди должны вести добродетельный и честный образ жизни. Именно этот образ жизни Руссо и возводит в ранг религии: » Вот истинная религия, единственная, не допускающая ни злоупотреблений, ни нечестия, ни фатализма… Пусть себе проповедуют еще более возвышенные религии, — я не признаю никакой другой «.

Но для истинной религии, считает мыслитель, нет необходимости верить, что человек от рождения испорчен, что на нем якобы лежит проклятие первородного греха. Поэтому человек от природы должен быть добр и совершенен.

Таким образом, Руссо противопоставлял официальным феодально-клерикальным догматам и атеистическому мировоззрению новую форму » гражданской религии» религию общественного договора.

» Догматы гражданской религии, — писал Руссо, — должны быть просты, немногочисленны, выражены точно, без разъяснений и комментариев. Существование Божества могущественного, разумного, благодетельного, предусмотрительного и заботливого; загробная жизнь, счастье праведных, наказание злых, святость общественного договора и законов — вот догматы положительные».

Настоящее служение богу — это служение ему в сердце, и хороший священник — служитель добра. Не быть фанатиком, не требовать от других беспрекословного соблюдения нелепых обрядов, а реально творить добро — вот что должно быть смыслом деятельности верующего человека.

К догматам «гражданской религии» Руссо сделал следующие дополнения: нет религии одного народа, которая исключает все остальные религии, следует терпеть все религии, которые не противоречат долгу гражданина.

Религиозные воззрения Руссо, однако, не были вполне определенными: он, то отходил от протестантизма к католичеству, то возвращался к отвергнутому вероучению, что не способствовало повышению доверия к его идеям.

Жан-Жак Руссо оставил глубокий след не только в истории философской мысли Франции, но и в истории всего человечества. Своими трудами он на несколько десятилетий предвосхитил те передовые демократические преобразования, которые произошли в Европе в конце XVIII — начале XIX вв. и продолжают развиваться во всем мире до сих пор.

Огромен вклад этого величайшего мыслителя французского Просвещения в разработку и исследование идей социального равенства, народного суверенитета и т.п., и, хотя в своих работах он не находит разрешения многих противоречий, то что он поднимает эти вопросы подчеркивает глубину мысли философа.

Многие идеи Руссо об обществе, человеке, нравственности очень актуальны и сегодня, в эпоху научно-технического прогресса и наступающего экологического кризиса.

Природа человека и этика жизни by Massimo Pigliucci

Universal History Archive/Getty Images

Oct 1, 2018Massimo Pigliucci

НЬЮ-ЙОРК – Существует ли особая природа человека? Ответ важен для каждого, кого волнуют вопросы этики. В нашу эпоху, для которой характерно аморальное политическое руководство и эрозия социальных ценностей, размышления о сущности человечества становятся особенно важны.

Философская концепция «природы человека» имеет длительную историю. В западной культуре её изучение началось ещё во времена Сократа в V веке до нашей эры; позднее Аристотель сформулировал, что природа человека отличается уникальными особенностями, в их числе – потребность людей в социализации и наша способность разумно рассуждать. Для стоиков эллинистической Греции природа человека была тем, что придаёт жизни смысл; она помогла им прийти к поддержке идей космополитизма и равенства.

Древнекитайские философы Конфуций и Мэн-цзы считали, что человеческой природе изначально свойственно добро, а Сюнь-цзы полагал, что она является злой и не имеющей морального компаса. В иудео-христианско-исламских традициях природа человека была фундаментально испорчена грехом, но этот грех можно искупать, поверив в Бога, по образу и подобию которого мы были созданы.

To continue reading, register now.

Subscribe now for unlimited access to everything PS has to offer.

Subscribe

As a registered user, you can enjoy more PS content every month – for free.

Register

Already have an account? Log in

Writing for PS since 2011
2 Commentaries

Massimo Pigliucci is the K.D. Irani Professor of Philosophy at the City College of New York. He is the author of How to Be a Stoic: Using Ancient Philosophy to Live a Modern Life. He blogs at patreon.com/PlatoFootnotes.

1. A Crisis of Ethical Leadership PAUL RATJE/AFP/Getty Images

   9

https://prosyn. org/Gy7WV5zru

Для Руссо божественна человечность, а не разум | Тео Хобсон

Вольтер, самый известный интеллектуал времен Руссо, отвергал традиционную религию, но верил в божественно упорядоченную вселенную и в рациональную мораль как в божественно задуманную причину, способную изменить человеческую жизнь к лучшему. Эта рациональная, реформистская религия известна как деизм.

Руссо тоже был деистом – но он хотел перевернуть это мировоззрение с ног на голову. Обычный рационализм был консервативен; она подлизывалась к богатым, льстя их (корыстным) интересам к реформам. Воплощением этого был Вольтер, который чувствовал себя как дома в роскошных гостиных. Руссо видел потребность в более масштабном и смелом рассказе о социальных преобразованиях, о восстановлении истинного человечества.

Итак, в 1750-х годах он выдвинул свою большую историю. В своем «Рассуждении о неравенстве» он выдвинул идею «естественного состояния», изначальной формы человеческой жизни, в которой господствовало «естественное сострадание», обеспечивающее фундаментальное равенство. С цивилизацией это первобытное равенство исчезло, главным образом потому, что была изобретена собственность. Но грехопадение не полное — наша сущность остается доброй.

Естественное состояние было мысленным экспериментом. По его словам, это «состояние, которого больше не существует, возможно, никогда не существовало и, вероятно, никогда не будет, о котором, тем не менее, нужно иметь точное представление, чтобы правильно судить о нашем нынешнем состоянии».

Если мы хотим реформировать наш мир, прагматического рационализма недостаточно: нам нужно это смелое видение восстановления полной человечности. Мы можем попытаться переосмыслить общество, зная, что эта базовая чистота существует; мы можем попытаться максимизировать его.

Но что такое «полная человечность»? Откуда Руссо знает, что этот потенциал существует? В конечном счете это религиозное убеждение: он настаивает на том, что мы созданы по образу Божьему. Мы знаем это, глядя в свое сердце, — говорит он, — но, конечно, такое видение определяется религиозным мышлением. Другие деисты говорили о разуме как о божественной силе человечества. Для Руссо божественно человечество, а не разум.

Его следующая работа, «Рассуждения о политической экономии» (1755 г.), представляла собой более детальную атаку на экономическую несправедливость. Богатство тяготеет вверх; богатые гарантируют, что закон закрепит их огромное преимущество, изобретая для себя прибыльные рабочие места в государственном секторе и налоговые льготы. (Я не решаюсь назвать Саймона Дженкинса новым Руссо, но его колонка на этой неделе была именно об этом.) И, конечно же: «Когда высокопоставленный человек грабит своих кредиторов или мошенничает иным образом, разве он не всегда уверен в безнаказанности? »

Решение Руссо состояло в том, чтобы привить идеал общего блага каждому, с рождения: барабан, барабан, барабан. своих граждан. Это, как он видит, наталкивается на проблему: мы потеряли нашу «естественную свободу». Мы не можем его восстановить. Вместо этого мы должны искать «гражданскую свободу». Просвещенная политика участия становится единственно возможной ареной, на которой мы можем реализовать нашу природу.

Итак, «свобода» не может означать свободу делать то, что хочется; это должно означать слияние с «общей волей», которая имеет абсолютное право командовать нами.

Эта риторика всеобщей воли многими считается глубоко зловещей, семенем тоталитаризма. Это несправедливо: его цель — сформулировать новую концепцию политики, которая провозглашает свободу и равенство, — а это, безусловно, требует смелого учета авторитета государства (социал-демократия принимает такой авторитет как должное).

Какое место религии в идеальном государстве? Его ответ на удивление многогранен. Поскольку государству необходим высокий уровень идеологического единства, идеальной религией, по-видимому, будет та, которая полностью служит этой политической цели, как это делали самые древние религии. Конечно, христианство для этого не годится; он пренебрежительно относится к светским политическим целям, а его учение вызывает сочувствие к посторонним.

Должны ли мы вернуться к религии поклонения государственной власти? Нет, это было бы фальшиво и угнетающе, а также привело бы к агрессивной внешней политике. Он предлагает своего рода двухуровневый подход: должна быть минимальная форма религии или квазирелигия, связанная с лояльностью государству — «гражданская религия». Статьи этой веры следует рассматривать «не совсем как религиозные догмы, а как чувства общительности, без которых невозможно быть хорошим гражданином или правоверным подданным».

Помимо этого, людям должно быть позволено верить во что они хотят, что, вероятно, будет некой формой универсальной морали. Это не план тоталитарной государственной религии. Это довольно точное предсказание светского либерального государства, которое продвигает определенные общие ценности и оставляет другие формы веры на наше усмотрение.

Естественная доброта человечества11 | Руссо: свободное сообщество равных

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicРуссо: свободное сообщество равныхФилософия 17-18 вековИстория западной философииСоциальная и политическая философияКнигиЖурналы Мобильный телефон Введите поисковый запрос

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicРуссо: свободное сообщество равныхФилософия 17-18 вековИстория западной философииСоциальная и политическая философияКнигиЖурналы Введите поисковый запрос

Расширенный поиск

• Иконка Цитировать Цитировать

• Разрешения

• Делиться
  • Твиттер
  • Подробнее

Укажите

Коэн, Джошуа, «Естественная доброта человечества»1 Close’, Руссо: свободное сообщество равных , Основатели современной политической и социальной мысли (

Oxford

, 2010; онлайн-издание, Oxford Academic, 1 мая 2010 г. ), https://doi.org/10.1093/acprof :oso/9780199581498.003.0005, по состоянию на 18 февраля 2023 г.

Выберите формат Выберите format.ris (Mendeley, Papers, Zotero).enw (EndNote).bibtex (BibTex).txt (Medlars, RefWorks)

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicРуссо: свободное сообщество равныхФилософия 17-18 вековИстория западной философииСоциальная и политическая философияКнигиЖурналы Мобильный телефон Введите поисковый запрос

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicРуссо: свободное сообщество равныхФилософия 17-18 вековИстория западной философииСоциальная и политическая философияКнигиЖурналы Введите поисковый запрос

Advanced Search

Abstract

Почему мы должны предполагать, что люди способны жить вместе в свободном сообществе равных? Этот вопрос выражает одну часть возражения реалистов против свободного сообщества равных Руссо, проблему мотивационной возможности. Ответ, основанный на идее Руссо о природной доброте человечества, состоит из четырех элементов. Во-первых, Руссо отличает абстрактные возможности, существенные для человеческой природы, от конкретных выражений этих возможностей, порожденных социальными институтами. Во-вторых, Руссо возводит пороки эгоизма, ревности и зависти не к нашей сущности, а к воспаленной форме amour-propre , что вызвано неравенством и плохими институтами. В-третьих, при лучших институтах — связанных со свободным сообществом равных — аспекты нашей природы, которые в настоящее время проявляются как воспаленная amour-propre , могут выражаться как самооценка, взаимность, всеобщее сострадание и эгалитаризм amour-propre . В-четвертых, мы можем поддержать ответ Руссо, основываясь на наших практических основаниях, а также на том факте, что эта концепция не противоречит теоретическому разуму.

Ключевые слова: человеческая природа, добродетель, порок, amour de soi, amour-propre, сострадание, взаимность, практический разум, Руссо, Кант

Предмет

Социальная и политическая философия Философия 17-18 вековИстория западной философии

В настоящее время у вас нет доступа к этой главе.

Войти

Получить помощь с доступом

Получить помощь с доступом

Доступ для учреждений

Доступ к контенту в Oxford Academic часто предоставляется посредством институциональных подписок и покупок. Если вы являетесь членом учреждения с активной учетной записью, вы можете получить доступ к контенту одним из следующих способов:

Доступ на основе IP

Как правило, доступ предоставляется через институциональную сеть к диапазону IP-адресов. Эта аутентификация происходит автоматически, и невозможно выйти из учетной записи с IP-аутентификацией.

Войдите через свое учреждение

Выберите этот вариант, чтобы получить удаленный доступ за пределами вашего учреждения. Технология Shibboleth/Open Athens используется для обеспечения единого входа между веб-сайтом вашего учебного заведения и Oxford Academic.

1. Нажмите Войти через свое учреждение.
2. Выберите свое учреждение из предоставленного списка, после чего вы перейдете на веб-сайт вашего учреждения для входа.
3. Находясь на сайте учреждения, используйте учетные данные, предоставленные вашим учреждением. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
4. После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если вашего учреждения нет в списке или вы не можете войти на веб-сайт своего учреждения, обратитесь к своему библиотекарю или администратору.

Войти с помощью читательского билета

Введите номер своего читательского билета, чтобы войти в систему. Если вы не можете войти в систему, обратитесь к своему библиотекарю.

Члены общества

Доступ члена общества к журналу достигается одним из следующих способов:

Войти через сайт сообщества

Многие общества предлагают единый вход между веб-сайтом общества и Oxford Academic. Если вы видите «Войти через сайт сообщества» на панели входа в журнале:

1. Щелкните Войти через сайт сообщества.
2. При посещении сайта общества используйте учетные данные, предоставленные этим обществом. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
3. После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если у вас нет учетной записи сообщества или вы забыли свое имя пользователя или пароль, обратитесь в свое общество.

Вход через личный кабинет

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам. См. ниже.

Личный кабинет

Личную учетную запись можно использовать для получения оповещений по электронной почте, сохранения результатов поиска, покупки контента и активации подписок.

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам.

Просмотр учетных записей, вошедших в систему

Щелкните значок учетной записи в правом верхнем углу, чтобы:

• Просмотр вашей личной учетной записи и доступ к функциям управления учетной записью.
• Просмотр институциональных учетных записей, предоставляющих доступ.

Выполнен вход, но нет доступа к содержимому

Oxford Academic предлагает широкий ассортимент продукции. Подписка учреждения может не распространяться на контент, к которому вы пытаетесь получить доступ. Если вы считаете, что у вас должен быть доступ к этому контенту, обратитесь к своему библиотекарю.

Ведение счетов организаций

Для библиотекарей и администраторов ваша личная учетная запись также предоставляет доступ к управлению институциональной учетной записью. Здесь вы найдете параметры для просмотра и активации подписок, управления институциональными настройками и параметрами доступа, доступа к статистике использования и т.