Задачи военной психологии: Объект, предмет и основные задачи военной психологии.

Объект, предмет и основные задачи военной психологии.

Нужна помощь в написании работы?

Военная психология – это отрасль науки, изучающая закономерности проявления психики военнослужащего.

Объект воен. псих. – военнослужащие (воинские коллективы) проходящие военную службу по призыву и контракту, а также те. кто может быть привлечен к военной службе в военное время.

Предмет военной психологии – особенности проявления психики военнослужащего в различных условиях военно-профессиональной деятельности, а так же психологические процессы, состояния, свойства, характерные для воинских коллективов.

Основные задачи военной психологии:

1.разработка методов комплектования частей  и подразделений на основе учета индивидуально-психологическких и личностных особенностей военнослужащих.

2.определение путей повышения эффективности процесса профессиональной подготовки на основе учета индивидуальных психологических особенностей военнослужащих при осуществлении военно-профессиональной подготовки (методика Ровена).

3.разработка методологии психологического обеспечения профессиональной деятельности военнослужащих в боевой обстановке.

4.разработка психологических методов сплочения коллективов и укрепления воинской дисциплины с целью эффективной деятельности частей и подразделений.

5.разработка методов психологического обеспечения боевого дежурства караульной и гарнизонной службы.

Поможем написать любую работу на аналогичную тему

Получить выполненную работу или консультацию специалиста по вашему учебному проекту

Узнать стоимость Поделись с друзьями

Военная психология

Кубышко В.Л. Совершенствование психологической работы в системе морально-психологического обеспечения оперативно-служебной деятельности личного состава органов внутренних дел. // Национальный психологический журнал. – 2017. – №4 (28). – С. 95–103

Актуальность (контекст) тематики статьи. Поскольку психологическая работа в МВД России является одним из видов системы морально- психологического обеспечения профессиональной деятельности сотрудников, то ее подразделения призваны выполнять задачи двух уровней: профессионально- специфические и общесистемные. Первые, представленные тремя группами, сводятся к индивидуальной и групповой психодиагностике, личностно- профессиональному развитию, профессионально-психологическому сопровождению. Их выполнение подчинено общесистемным целям, главная из которых заключается в формировании государственно-патриотического мировоззрения, корпоративной культуры и профессионально значимых качеств сотрудников. 

Цель. В контексте такого подхода в статье рассматриваются статическая и динамическая модели психологической работы в МВД Россиии на современном этапе, выявляются ее актуальные проблемы и определяются пути их разрешения. 

Описание хода исследования. На основании краткого анализа статической модели психологической работы автор делает вывод делает вывод о наличии сил и средств для успешного выполнения поставленных задач и подтверждает это внешними критериальными показателями. При характеристике динамической модели определяются проблемы научно-методического, организационно-кадрового и общесистемного (мировоззренческого) характера. Автор уточняет их сущность и содержание, а также обосновывает пути их конструктивного устранения. 

Результаты исследования. Автор констатирует, что проблемы мировоззренческого характера требуют особого внимания, поскольку для их решения необходим целый комплекс мер, связанных с расширением функциональных обязанностей психологов, работающих в системе МВД. 

Выводы. В условиях негативного информационно-психологического воздействия на профессионально-корпоративное сознание сотрудников МВД, повышенного внимания отдельных исследователей к отрицательным моментам истории полиции при игнорировании ее героических страниц, психологи должны использовать весь арсенал психологических подходов и методов для противостояния данным деструктивным воздействиям. Особое значение должно уделяться формированию мотивационной сферы сотрудников как важнейшей составляющей их профессиональной направленности.

Поступила: 01.12.2017

Принята к публикации: 14.12.2017

Страницы: 95-103

DOI: 10.11621/npj.2017.0409

Автор(ы): Кубышко Владимир Леонидович

Ключевые слова: работники органов внутренних дел; ведомственная подготовка психологов; морально-психологическое обеспечение служебной деятельности; историческая память; психология понимания; статическая и динамическая модель психологической работы

Количество показов: 9900

Караяни А.Г.,Караяни Ю.М.,Зинченко Ю.П. Американская военная психология как область специальной практики // Национальный психологический журнал — 2014.- №1 -с.65-73.

В статье анализируются состояние и основные направления деятельности военных психологов американских вооруженных сил. Показывается, что направление и содержание деятельности военных психологов обусловливается особенностями внешней и внутренней политики американского руководства, задачами, решаемыми вооруженными силами страны на конкретном этапе ее исторического развития, спецификой тех психологических проблем, которые имеют место в армии, авиации и на флоте, достигнутым на сегодняшний день уровнем развития психологической науки и практики. Вскрываются основные проблемы, выступающие мишенями деятельности военных психологов (посттравматическое стрессовое расстройство, самоубийства, наркомания, военные преступления, отношения в воинских подразделениях).

Дается анализ предметного поля американской военной психологии, ее основных задач. Показана преемственность в определении основных точек практического приложения военной психологии.

Анализируются основные сферы деятельности военных психологов. Показывается специфика задач, решаемых военными психологами армии, военно- морского флота, военно-воздушных сил и морской пехоты. Раскрываются направления и методы работы клинических психологов, специалистов операций по информационной поддержке войск, психологов педагогического (психологическая подготовка войск) и образовательного направлений. Дается обзор штатных позиций и организаций, в которых действуют военные психологии в интересах военного ведомства.

Дается обзор мер, принимаемых военным руководством США по совершенствованию системы психологической работы в вооруженных силах на рубеже ХХ – ХIХ веков. Анализируются основные схемы профессиональной подготовки психологов, работающих на решение оборонных задач. Дается сравнительный анализ оплаты труда военных психологов. Обсуждаются вопросы функционирования военно-психологического сообщества как составной части Американской психологической ассоциации. Дается обзор периодических изданий, литературы и мероприятий, проводимых секцией военной психологии АПА.

Поступила: 05.03.2014

Принята к публикации: 12.04.2014

Страницы: 65-73

DOI: 10.11621/npj.2014.0107

Автор(ы): Караяни Александр Григорьевич; Караяни Юлия Михайловна ; Зинченко Юрий Петрович

Ключевые слова: американская психология; военная психология; психическое здоровье; посттравматическое стрессовое расстройство; самоубийства; наркомания

Количество показов: 7383

Караяни А.Г. «Психическая устойчивость: прочность или гибкость?»: рецензия на книгу «Формирование психологической устойчивости у военнослужащих». // Национальный психологический журнал. – 2016. – № 3(23). – С. 72-75.

Статья представляет собой рецензию на книгу, подготовленную известными специалистами по военно-психологическим проблемам из США, Великобритании и Канады. В рецензии отмечается главное достоинство данной работы – удачное сочетание теоретического анализа проблемы психологической устойчивости и практических рекомендаций по ее формированию у военнослужащих. Приводятся конкретные статистические данные, свидетельствующие о важности и актуальности рассматриваемой проблемы. Отмечается, что читатели этого издания не только получат полное представление о психологической устойчивости и ее проявлениях, но и почерпнут сведения о сложившейся на сегодняшний день системе технологий формирования данного качества у военнослужащих. В рецензии подчеркивается, что материалы книги представляют большой интерес для российских военных и гражданских психологов, призванных повысить психологическую устойчивость специалистов, действующих в экстремальной обстановке.

Поступила: 03.09.2016

Принята к публикации: 12.09.2016

Страницы: 72-75

DOI: 10.11621/npj.2016.0310

Автор(ы): Караяни Александр Григорьевич

Количество показов: 7368

Караяни А.Г. История развития и современное состояние современной китайской военной психологии. // Национальный психологический журнал. – 2017. – №4(28). – С. 83–94.

Актуальность (контекст) тематики статьи. Российская военная психология активно анализирует обретенные за годы своего реформирования достижения и с огромным интересом обращается к военно-психологическому опыту зарубежных армий. Знакомство с этим опытом позволяет российской военной психологии определить свое место в мировой военно-психологической науке, оценить динамику и верность генерального направления развития. В этом плане весьма интересным представляется знакомство с состоянием, возможностями, важнейшими ориентирами развития китайской военной психологии. 

Цель. Цель статьи познакомить с бесценным опытом проб и ошибок, взлетов и падений, застоя и настоящих прорывов, который можно почерпнуть, изучив историю и современное функционирование психологических структур китайской армии. 

Описание хода исследования. В статье рассматриваются многовековая история и современное состояние военной психологии в Китае. Показано, что методологическими основами китайской военной психологии выступают философские идеи даосизма, конфуцианства и буддизма. Теоретические источники китайской военной психологии коренятся в трудах великих мыслителей и полководцев древнего Китая. Выделены два наиболее энергично развивающихся направления военной психологии – психологический отбор военнослужащих, теория и практика психологической войны. Дан исторический анализ развития традиций и технологий психологического отбора за 4 тыс. лет. Проанализированы исторические тенденции развития и особенности китайской парадигмы теории и практики психологической войны. Психологическая война рассматривается как компонент информационно-психологического противоборства, наряду с правовой и медиа-войнами. Дан общий обзор других направлений военно-психологических исследований: изучение влияния боя на психику воинов, боевого стресса, посттравматического стрессового расстройства и посттравматического роста; разработка методов психологической подготовки и формирования психологической устойчивости у военнослужащих; изучение психологических аспектов системы «человек-машина» и т.д. 

Выводы. В конце статьи делается вывод о том, что китайская военная психология становится существенной созидательной силой в системе обеспечения боеспособности Народно-освободительной армии Китая и ее опыт достоин внимательного и всестороннего изучения.

Поступила: 03.10.2017

Принята к публикации: 26.10.2017

Страницы: 83-94

DOI: 10.11621/npj.2017.0408

Автор(ы): Караяни Юлия Михайловна

Ключевые слова: военная психология; психология в Китае; психологический отбор; психологическое тестирование; психологическая война; психологическая подготовка; психологическая устойчивость

Количество показов: 4213

Глава 1. ВОЕННАЯ ПСИХОЛОГИЯ КАК ОТРАСЛЬ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ НАУКИ

Предмет военной психологии

Особое значение для Вооруженных сил имеет военная психология, которая является отраслью психологической науки и входит в систему военных наук. Она изучает закономерности становления и проявления личности военнослужащего и психологии воинского коллектива в условиях учебной, служебной и особенно боевой деятельности, формирует выводы и обобщения, предназначенные в первую очередь для войсковых офицеров в целях повышения эффективности их работы по изучению, обучению, подготовке подчиненных и воинских подразделений и их руководству.

Военная психология в теоретическом плане опирается на новейшие данные науки о психике, тесно связана с общей психологией и другими отраслями психологической науки, помогает изучению личности воина, психологии воинских коллективов, особенностей функционирования психики воина в различных условиях, а главное — формированию у воинов нужных для боя качеств.

Практическая направленность военной психологии и ее исследования диктуется военной наукой, взглядами на особенности войны, современными требованиями к подготовке и боевому применению войск. Она развивается применительно к конкретным особенностям воинской деятельности. В ее рамках возникают отдельные направления, обслуживающие те или иные виды Вооруженных сил и рода войск.

Военно-теоретические основы военной психологии составляют положения военной науки о характере и особенностях современной войны, о решающей роли человека в достижении победы на поле боя. Если военная доктрина формирует взгляды на характер и основные способы ведения современной войны, военная наука вскрывает закономерности вооруженной борьбы, изучает способы боя, помогает ряду наук, в том числе и военной психологии, определить актуальные проблемы и пути их разработки, то военная психология исследует те качества, которые необходимы воину для достижения победы в бою, а также пути их формирования.

 По меткому выражению Н.Н.Головина: «Как алгебра, приложенная к геометрии, родит новую дисциплину – аналитическую геометрию, так и военная психология, правильно примененная в стратегии и тактике, создаст в будущем новое умение сознательно использовать неисчерпаемые запасы психологической энергии для достижения целей победы».

Деятельность воина носит особый характер: она протекает в условиях хронической опасности потерять здоровье или жизнь, в условиях уничтожения себе подобных, в сложных условиях военного быта. Военная психология ставит перед собой задачу изучить работу психики в этих крайне сложных условиях войны и боя. Если в целом психология это наука о человеке, которая решает задачи как облегчить ему жизнь через создание благоприятного морально-психологического климата, нормальной обстановки на работе, улучшение эргономических условий, то военная психология более сложна по решаемым задачам. Она пошла дальше, в частности в том, чтобы через проявление максимальных требований к военнослужащему, через его психологическую подготовку, воспитать у него такие качества, которые ему на поле боя позволят не только выполнить боевую задачу, но и сохранить жизнь. Если психология обеспечивает личную безопасность, то военная психология кроме личной обеспечивает и внешнюю безопасность. В этой связи очень важно понять сущность объекта, предмета и задачи военной психологии.    

Объектом военной психологии являются воин, воинский коллектив и воинская деятельность, а предметом – закономерности развития и проявления личности военнослужащего, особенностей его психики в учебе, службе, бою и сама воинская деятельность во всех ее разновидностях. Поэтому диапазон предмета военной психологии настолько разнообразен и широк, сколь многообразны деятельность, общение и взаимодействие главных действующих на поле боя и в процессе службы слагаемых – человека и коллектива, человека и техники и др.

 

Развитие военной психологии в Германии — КиберПедия

Военная психология в Германии сформировалась в начале ХХ века в период развертывания агрессивной военной машины кайзеровской империи. Для решения политических проблем в армии была привлечена психологическая наука.

В различный период в военных целях использовались исследования Вунда по национальной психологии, Фрейда — по биологическим источникам агрессивности, как причинам войны, Гельмгольца, Геринга, Мюллера — по психофизиологии, Меймана и Штерна — по поиску средств профессионального подбора новобранцев, Шнейдера — по определению качеств, обеспечивающих успех руководства, Николаи, Блау — по организации психологической войны, Иенша — по психологии наций, Геннинга, Кунце — по психологическим реакциям и поведению в реальной обстановке смертельной опасности и др.

В развитии военной психологии в период первой мировой войны принимал участие и К.Левин, который, анализируя восприятие поля боя солдатом, сделал вывод о существовании «гештальта» — внутренней схемы, управляющей выбором впечатлений и предшествующей опыту человека. Впоследствии эти положения легли в основу идеалистической гештальтпсихологии. В 30-х — 40-х годах большой вклад в развитие психологического консультирования по вопросам государственной национальной политики внес К.Юнг.

После второй мировой войны в бундесвере возрождается военная психология, служащая созданию и подготовке агрессивной армии. В этот период заподногерманские военные психологи занимались вопросами политической обработки личного состава, анализом боевой деятельности войск в условиях современной войны (Биглер). Большое внимание уделялось подготовке войск (Эбелинг). Поднималась проблема психологического влияния ядерного взрыва на психику и поведение солдат. С 1965 года была введена система тестового отбора для всех лиц, призываемых в вооруженные силы. Для решения военно-психологических проблем в этот период создан отдел военной психологии, который координировал работу исследовательского института и ряда специальных групп и лабораторий. Регулярно выходил сборник «Военно-психологические сообщения». Достижения военной психологии в этот период пытаются активно внедрять в войсковую практику. С этой целью Шоенау разработал специальное пособие «Психология для войск». Книга содержала основные сведения психологии и систему рецептов на эмпирическом уровне, представляющих интерес для войскового командира. В ней имелись разделы: 1. Анализ процесса руководства людьми. 2. Качества руководителя и приемы его работы. 3. Выдержки из книг полководцев, теоретиков и психологов по вопросам руководства и морально-психологического фактора.

В настоящее время военное руководство ФРГ уделяет серьезное внимание проблемам наиболее эффективного использования человеческого фактора в современной войне. Особое внимание здесь придается совершенствованию системы морально-психологического обеспечения войск. О значимости данного направления свидетельствует то, что в бундесвере существует специальный род войск — войска «психологической обороны».

Организационно морально-психологическое обеспечение в бундесвере осуществляется по трем основным направлениям:

— через интенсивную, целенаправленную морально-психологическую подготовку военнослужащих;

— через деятельность войск «психологической обороны»;

— через религиозную деятельность военно-церковной службы.

Морально-психологическое обеспечение решает двуединую задачу: — воздействие на свои войска (отдельные категории военнослужащих, группы, подразделения, части) и население, а также воздействие на войска и население противника.

Морально-психологическое обеспечение бундесвера регламентировано:

боевым уставом сухопутных войск (HDv 102/10), ВВС и ВМС ФРГ «Боевая подготовка войск»;

уставом HDv 100/100 «Управление войсками в бою»;

уставом HDv 100/200 «Принципы управления сухопутными силами» и соответствующими уставами ВВС и ВМФ;

уставом ZDv 1/200 «Психологическая оборона»;

директивой Генерального инспектора бундесвера «Указания по ведению психологической обороны».

Кроме того, военно-церковная служба регламентируется:

уставами 66/1, 66/2;

специальной инструкцией Генерального инспектора бундесвера «О совместной работе с военными священниками».

Сравнительно немногочисленная психологическая служба бундесвера (психолог есть в крупных штабах от соединения и выше, психиатры в санитарных батальонах и военных санаториях), тем не менее, достаточно эффективно работает, опираясь на офицеров специальных «органов воспитания», имеющих педагогическое или психологическое образование, на многочисленных гражданских специалистов — психологов, благодаря постоянному анализу и адаптации зарубежного опыта в этой сфере, умело организуя обучение основам психологии и «психологической обороны» всех категорий командного состава.

Научно-исследовательской и теоретической работой по вопросам морально-психологического обеспечения занимаются: «Центр управления бундесвера ФРГ» в Кобленце и «Академия информации и связи с общественностью» в Страсбурге. Информация об их деятельности, структуре, составе, задачах и целях в открытых источниках очень мало.

Одним из важнейших направлений морально-психологического обеспечения является морально-психологическая подготовка личного состава бундесвера. Ее главная задача — обеспечение психологической готовности военнослужащих к ведению активных боевых действий в условиях как мировой, так и ограниченной войны, в любых природно-географических и погодно-климатических условиях, преодоление страха и паники, укрепление групповой сплоченности и достижение непрерывного и твердого руководства.

В качестве одной из важнейших задач морально-психологической подготовки рассматривается установление и упрочение взаимоотношений между военнослужащими в небольших группах (отделение, расчет, экипаж), что служит основой укрепления боевого духа и психологической устойчивости войск. Исходя из рекомендаций психологов и социологов, командование бундесвера тщательно подходит к комплектованию небольших подразделений. Этой цели успешно служит практика комплектования отделений, взводов солдатами, хорошо знавшими друг друга до службы, учившимися вместе, родственниками.

Другим военным направлением морально-психологического обеспечения бундесвера является проведение так называемой «психологической обороны» (психологических операций) с задачей: проведение «консолидирующей» пропоганды на свои войска и населения и подрывной — на войска и населения противника.

Существует хорошо отлаженная система подготовки кадров для войск «психологической обороны» (ПХО).

Так, учебный курс ПХО академии бундесвера (г.Гамбург) предназначенный для подготовки офицерского состава по вопросам «психологических операций», является составной частью обучения офицеров в академии. На его прохождение в течение двухлетнего обучения выделяется около 40 учебных часов. Наличие этого курса в высшем военном учебном заведении вооруженных сил ФРГ позволяет дать командному составу и штабным офицерам навыки в организации и ведении «психологических операций» как в период кризисной ситуации, так и в ходе войны.

С целью подготовки всех категорий военнослужащих войск ПХО с 1987 года функционирует академия «психологической обороны» (г. Вальдбрель, земля Северный Рейн-Вестфалия).

Учебная рота ПХО подчинена начальнику главного штаба сухопутных сил и используется для начальной подготовки (три месяца) военнослужащих срочной службы.

Академия «психологической обороны» рассматривается как центральное учреждение вооруженных сил ФРГ, предназначенное для подготовки кадров по ведению «психологической обороны» и организации научно-исследовательской деятельности в этой области. Решение данных задач возложена на постоянный состав (офицеры, унтер-офицеры и гражданские специалисты). По мнению руководства министерства обороны, совместная работа военных и гражданских специалистов способствует повышению эффективности научных исследований и учебного процесса в целом.

Организационно академия включает командование, штабную группу, три научно-исследовательских отдела (анализа военно-политической обстановки, оценки морально-психологического состояния вооруженных сил вероятного противника, разработки теоретических основ ведения «психологической обороны») и два учебных отдела, или цикла.

Так, отдел анализа военно-политической обстановки (первый) занимается исследованием проблем военной политики, оценкой морально-психологической обстановки в бундесвере и в стране, анализом эффективности применения сил и средств психологического воздействия вероятного противника на вооруженные силы и население как в мирное, так и в военное время, а также разработкой мер противодействия. Он осуществляет тесное взаимодействие с различными гражданскими и военными учреждениями и ведомствами в стране и за рубежом, занимающимися аналогичными проблемами. На основании проведенных научных исследований отдел вырабатывает соответствующие рекомендации военно-политическому руководству страны.

Отдел разрабатывает и проверяет на практике методы наиболее эффективного психологического воздействия на те группы населения, которые критически настроены по отношению к бундесверу и службе в нем, чтобы снизить напряженность в отношениях между вооруженными силами и обществом, избежать конфронтации, расширить взаимный диалог. Для достижения высоких результатов организуются семинары и конференции. На них проводятся встречи с представителями национальных и зарубежных (стран НАТО) родственных организаций, осуществляется обмен опытом, методическими и информационными материалами, лекторами.

Отдел оценки морально-политического состояния вооруженных сил вероятного противника (второй) основное внимание уделяет изучению, анализу и оценке содержания, методов и форм, а также эффективности идеологической работы в армиях вероятного противника. При этом, как подчеркивает западногерманский журнал «Труппенпраксис», главными моментами являются психологические аспекты, взаимоотношения между вооруженными силами и обществом. Задачей отдела является также разработка концепций использования подразделений «психологической обороны» в боевых условиях во взаимодействии с аналогичными военными формированиями США и других стран НАТО.

Сотрудники отдела готовят аналитические и информационные материалы по состоянию и тенденциям развития психологической обстановки в вооруженных силах вероятного противника. Эти материалы используются для идеологической обработки личного состава бундесвера при оценке боевой мощи противника, а также для информирования населения.

Второй отдел совместно с первым разрабатывает контрмеры психологическому воздействию на личный состав (для мирного времени, кризисной ситуации, на период военных действий).

Отдел разработки теоретических основ ведения «психологической обороны» (третий) занимается соответствующими научными проблемами. Выработанные им положения включаются в уставы и наставления бундесвера, в приказы и директивы командования, реализуются при подготовке личного состава специальных подразделений. Военное руководство придает большое значение теоретическому обоснованию форм и методов «психологической обороны». С этой целью в последнее время исследовались биологические особенности человека, его природные инстинкты, влияние физиологических потребностей и уровня их удовлетворения на поведение в экстремальных условиях.

К числу задач относятся также анализ информационных потребностей сил «психологической обороны», создание необходимого информационного фонда, установление критериев для подготовки и оценки печатных материалов специального назначения, теле- и радиопередач.

В отделе вырабатываются замыслы и предлагается динамика проведения плановых занятий и учений в подразделениях «психологической обороны», их участия в маневрах бундесвера. Для командного состава, обучающегося в академии, разрабатываются варианты возможного использования сил и средств с момента возникновения кризисных ситуаций.

Одной из важных задач академии является организация занятий по теории и практике ведения «психологической обороны» в соответствии с положениями, принятыми в ОВС НАТО, а также концепциями, разработанными в бундесвере.

Отдел аргументации и ведения дискуссий (четвертый) занимается выработкой у слушателей умения вести дискуссии с инакомыслищими, строить убедительную аргументацию при защите официальных взглядов, обосновывать военную политику отношения с государствами — бывшими участниками ОВД. Он нацелен на военнослужащих и гражданских лиц ФРГ, критически относящихся к тем или иным направлениям ее политического курса.

В процессе подготовки кадров отрабатываются даже такие вопросы, как выработка умения правильно держаться в ходе выступлений и бесед, следить за жестикуляцией, внешним видом, положением головы и рук. Для этого тремя кинокамерами с разных точек снимают учебные выступления, одновременно записывая речь на магнитную пленку. В результате каждый обучающийся может посмотреть и послушать самого себя для корректировки допущенных ошибок.

Отдел подготовки личного состава по вопросам ведения «психологической обороны» (пятый) организует и осуществляет подготовку военнослужащих, представителей военной администрации и гражданских учреждений и ведомств, а также резервистов бундесвера по всему комплексу вопросов организации и ведения «психологической обороны». Особое внимание уделяется привитию обучаемым практических навыков в разработке, подготовлении и распространении печатных материалов, в том числе листовок, а также использованию звуковещательных устройств в интересах дезинформации, подрыва морального духа войск и населения противника и идеологической обработки своих военнослужащих.

Создание академии «психологической обороны» бундесвера и расширение ее деятельности свидетельствуют о стремлении военно-политического руководства ФРГ повысить возможности войск «психологической обороны» за счет улучшения качества подготовки специалистов, а также активизации научно-исследовательской работы в этой области.

Чтобы повысить эффективность пропаганды среди населения ФРГ, бундесвер уже сейчас проводит опросы, социологические и психологические исследования с целями: обучения специалистов работе с местным населением по предотвращению антивоенных акций, изучению причин возникновения оппозиционных групп направленных против бундесвера, а также оценки эффективности их акций. Изучается (в угрожаемый период и в ходе войны) эффективность распространения информации среди военнослужащих и населения с целью противодействия подрывной пропаганде противника.

Третьей по значимости составляющей морально-психологического обеспечения является военно-церковная служба бундесвера. Религиозности военнослужащих в бундесвере придается большое значение как ведущему фактору обеспечения морально-психологической устойчивости военнослужащих в повседневной и боевой деятельности. По некоторым оценкам доля верующих составляет от 60 до 80% личного состава.

В составе военно-церковной службы около 300 священников, т.е. на 1500-2000 военнослужащих — 1 священник. По штату они находятся во всех штабах бундесвера от бригады и выше.

Главной задачей военно-церковной службы является выявление и устранение «духовных конфликтов», возникающих у военнослужащих, а в военное время — устранение противоречий, возникающих между религиозным сознанием солдат и характером задач, выполняемых войсками. Эта работа направлена на усиление у солдат чувства долга, укрепление дисциплины, товарищества, взаимопомощи, поддержание высокой морально-психологической устойчивости у военнослужащих и населения, снятие психологических стрессов и реабилитация пострадавших от боевых психических травм и т.д.

Косвенно участвуют в морально-психологическом обеспечении и культурно-досуговые структуры бундесвера.

Для оценки результатов воздействия на объект служб морально-психологического обеспечения бундесвера ФРГ используются различные средства: это тестовые методики, различные опросы, наблюдения, независимые экспертные оценки и т.д. Результаты также обобщаются и в ходе различных сборов, совещаний, разборов учений, маневров. Ежегодно в масштабах НАТО проводятся симпозиумы по проблемам военной психологии, морально-психологического обеспечения войск и подбору кадров.

Независимые исследования проводят специалисты научно-исследовательских отделов Военных академий и «Центра управления бундесвера». Здесь же анализируются результаты внедрения новых форм и методов морально-психологического обеспечения и, вырабатываются рекомендации (коррективы) по их использованию. Например, если раньше профессионально-психологический отбор проводился только при отборе кандидатов в Военные училища, то с 1965 года при проведении профессионального отбора всех военнослужащих выделяется до 30 личностных качеств.

В иностранной печати есть сведения об опробировании в специальных частях бундесвера особых методов психологической подготовки (саморегуляции, медитации, экстросенсорного восприятия и т.п.).

Все это свидетельствует о гибкости функциональной структуры морально-психологического обеспечения, наличии в ней эффективной системы обратной связи с войсками.

Вместе с тем, необходимо отметить, что включение части военнослужащих бывшей Национальной народной армии (ННА) ГДР в бундесвер (в октябре 1990 года) породило ряд сложных проблем. Основные проблемы при интеграции ННА в бундесвер кроются в переподготовке личного состава и прежде всего, в его морально-нравственной и психологической перестройке. Офицерам, унтер-офицерам и солдатам бывшей ННА потребуется время для адаптации к новым порядкам, характеру взаимоотношений между подчиненными и начальниками, установившемуся стилю работы командования, системе сложившейся воспитательной работы. Другая, возможно, более важная часть проблем состоит в замене идеалов, в том, чему и кому, каким ценностям и целям служит солдат.

Как считают специалисты, на морально-психологическое состояние офицеров, пришедших из ННА, а также на решение о продолжении службы негативно влияют, во-первых, процесс сокращения вооруженных сил и, во-вторых, и это самое главное — ощущение ими своей «второсортности» и обреченности в военной карьере на неудачу.

Все это заставляет командование бундесвера искать новые, более эффективные, формы и методы идеологической и психологической работы, позволяющие снять возникшие противоречия в период объединения и сокращения вооруженных сил ФРГ.

§ 2.4. Психологическая подготовка военнослужащих к ведению активных боевых действий.

Краткое содержание

Понятие психологической подготовки. Определения психологической подготовки, ее сущностное содержание, фактор новизны и его роль в формировании и проявлении психологических качеств, психологический механизм, организация и проведение психологической подготовки в ходе обучения, воспитания и собственно психологической подготовки. Содержание общей, целевой и специальной психологической подготовки.

Организация психологической подготовки. Направления психологической подготовки, принципы ее организации. Роль и место психолога в проведении психологической подготовки. Психологическая модель современного боя. Задачи психологической подготовки, форма и способы их реализации при обучении вождению боевых машин и в ходе тактической подготовки.

Понятие психологической подготовки

Психологическая подготовка военнослужащих это система целенаправленных воздействий, имеющая целью формирование и закрепление у воинов психологической готовности и устойчивости, преимущественно на основе самосовершенствования личностных и развития профессионально важных качеств, приобретения опыта успешных действий в моделируемых экстремальных условиях боевой обстановки.

Более доступное понимание сущности психологической подготовки было, на наш взгляд, сформулировано известным русским физиологом И.П.Павловым: «Дело тут не только в силе взаимодействующих раздражителей, сколько в их новизне… Главная реакция пассивно-оборонительного рефлекса имеется не на силу, а на новизну».

Почему в приведенной цитате на наш взгляд изложена сущность психологической подготовки? О чем идет речь? В ходе обучения и воспитания любого специалиста военнослужащего предусмотрено формирование широкого спектра необходимых для выполнения профессиональной деятельности качеств. И в целом задача решается успешно. Однако опыт боевых действий показывает, что не каждое качество ранее сформированное может проявиться у военнослужащего при изменении условий деятельности (погоды, рельефа местности, видимости, огневого воздействия и др.), особенно при переходе к ведению реального боя. Есть очень много примеров, когда воин успешно поражает мишень на учебных занятиях и далеко не лучшим образом ведет стрельбу при изменении условий боя, когда пассивно-оборонительные рефлексы фактически способствуют неадекватному обстановке поведению воина и снижает результативность боевой деятельности.

То есть фактор новизны порой играет решающую роль в проявлении у человека ранее сформированных качеств, а значит в выполнении упражнения. И задача состоит в том, чтобы еще в мирное время, в ходе обучения и воспитания, предусмотреть и поставить обучаемого в такие условия, в которых будут выработаны необходимые для выполнения боевой задачи психологические качества. Другими словами, в ходе повседневной учебно-боевой подготовки до минимума сократить все то новое, неизвестное, с чем человек может встретиться в бою.

Каков психологический механизм психологической подготовки? За счет каких внутренних и внешних воздействий на психику военнослужащего осуществляется ее влияние? На эти и другие вопросы можно получить ответ, если подойти к пониманию основной теоретической и практической задачи психологической подготовки — это целенаправленное формирование и закрепление у военнослужащих психических образов модели их предстоящих или будущих действий. И логика здесь должна быть такова: чем большее количество предстоящих психических образов максимально соответствующих боевой обстановке мы сформируем у военнослужащего, тем меньше вероятность его попадания в ситуацию неопределенности, неизвестности, которая, как правило, влечет за собой срабатывание у человека пассивно-оборонительного рефлекса, а следовательно неадекватные действия.

Для большего понимания этого вопроса, рассмотрим, что по существу представляет собой психический образ действия?

Психический образ, или другими словами, что человек увидел, услышал, пережил и т.д. представляет собой не что иное как психологическую модель действия (боя) в сознании воина. Это не снимок на котором запечатлена какая либо ситуация, а значительно большее. Это достаточно сложный во времени процесс отражения не только объективной действительности, но и воссоздание ранее пережитых, увиденных и т.д. образов, с целью построения будущей деятельности воина, адекватной реально сложившейся ситуации. Регулятором такой деятельности выступают мотивы и потребности военнослужащего, его установка, а операциональной структурой — профессиональные действия. То есть методологически будет верным, если мы в ходе всей повседневной деятельности по организации психологической подготовки свои условия будем направлять на формирование как понятийной, так и образной основ модели предстоящих действий.

При этом очень важно учитывать, что образ выполнения того или иного действия определяется как его предметным содержанием (куда, как, с кем идти, что взять с собой, так и его значимостью для военнослужащего а надо ли туда идти). Можно прекрасно быть подготовленным в профессиональном отношении с точки зрения умения водить, летать, осуществлять походы и т.д., иметь достаточно развитые профессиональные качества, но если не будут развита понятийная основа модели предстоящих действий, являющаяся первоосновой смысловой установки на поведение в бою, с большой достоверностью можно утверждать, что с должной эффективностью задание выполнено не будет.

В этой связи при организации психологической подготовки важно исходить из принципа опережающего формирование понятийной основы модели боевых действий по отношению к образной. Это значит, что любой замысел в реализации психологической подготовки должен получать свое начало посредством активизации убеждений в необходимости и важности поставленных задач, закреплении мотивационных установок, накопления представлений об условиях боя и т.д. В этих целях может широко применяться оправдавшие себя методы психологической подготовки связанные в основном со словесным, устным воздействием командиров, других специалистов на психику личного состава — убеждение, внушение и т.д.

Однако одной только установки для решения задач психологической подготовки крайне недостаточно. Успешность действий воина во многом зависит от того, насколько сформированные у него психические образы соответствуют реальной действительности. Для этого воин должен чувственно наполнить психический образ модели боевой работы: выполнять практически действия в ходе тренировок, учений, стрельб, пусков ракет днем и ночью. В этих условиях можно широко использовать методы позволяющие закрепить образную основу модели боя посредством закалки необходимых профессионально важных качеств. Они могут включать в себя: упражнения и тренировки на специальных тренажерах, иммитаторах, учебных полях, на аэродромах; физические и спортивные упражнения по преодолению специальных полос препятствий, заграждений, завалов, водных рубежей; специальные спортивные игры и состязания; психологические упражнения для целенаправленного развития познавательных, эмоциональных и волевых качеств; психологический тренинг по сколачиванию коллектива, формированию совместимости, коллективизма, взаимозаменяемости и др.

В науке сформировалось значительное число различных подходов к пониманию организации и проведению психологической подготовки. Не ставя задачу их анализа, мы исходили из того, что психологическая подготовка осуществляется в ходе воспитания (воспитательными структурами), обучения (органами боевой подготовки) и при проведении мероприятий собственно психологической подготовки. Учитывая то обстоятельство, что обучение, воспитание и собственно психологическая подготовка тесно между собой взаимосвязаны и взаимообусловлены, очень важно рассмотреть, каковы же качества, свойства, психические процессы и состояния формируются в каждой из перечисленных областей.

Осуществляя самый общий анализ, мы можем константировать, что в процессе воспитания у военнослужащих вырабатываются навыки и привычки поведения в различных условиях, а следовательно развиваются волевые качества; осуществляется развитие эмоционально- волевой сферы личности и ее адаптации к новым условиям; военнослужащие целенаправленно ориентируются на преодоление возможных трудностей в боевых условиях, им прививается стойкость, отвага, храбрость, мужество, убежденность в правоте своих действий и др.

В процессе обучения формируются и закаляются необходимые для успешной защиты Отечества морально- боевые качества и чувства (то же мужество, стойкость, смелость, решительность, инициативность, готовность к бою, чувство коллективизма), активизируются мотивационные установки; посредством накопления соответствующих знаний, формируются представления о современном бое, а закрепление навыков и умений способствует развитию психологической готовности, устойчивости и др.

Однако сводить психологическую подготовку только к обучению и воспитанию было бы неверным. обучение и воспитание гораздо шире по решаемым задачам, чем психологическая подготовка. Существует целый ряд таких задач, особенно по формированию, развитию и закалке необходимых для выполнения боя психологических и специальных качеств, которые могут быть решены только в процессе психологической подготовки. Например, закрепление и развитие навыков и умений, необходимых для выполнения конкретной задачи; активизация черт познавательных процессов, мотивов, способностей, характерных для того или иного военного специалиста, или таких специальных качеств бойца как осмотрительность, глазомер, мышление, координация движений, устойчивость к перегрузке и др.

То есть, наряду с обучением и воспитанием, в процессе которых частично осуществляется психологическая подготовка, решается ряд задач, позволяющих нам сделать вывод, что она является самостоятельной, имеет свои пути, средства, формы и методы (аутотренинг, накопление представлений о ситуациях боя и адаптация к ним, психокоррекция, психореабилитация и др.). Именно данное обстоятельство зачастую вносит некоторую неопределенность в вопросы, касающиеся организации психологической подготовки.

В этой связи очень четко важно различать содержание общей, специальной и целевой психологической подготовки. Так, в ходе общей психологической подготовки, которая осуществляется в процессе обучения и воспитания, формируются необходимые для боя профессионально важные качества (мужество, героизм, храбрость и др.), которые должны соответствовать общим целевым установкам и требованиям, предъявляемым к личному составу.

Специальная психологическая подготовка менее связана с обучением и воспитанием и более приближена к самостоятельной психологической подготовке к выполнению поставленной задачи. Ей в большей мере присущи специфические методы (тренажи, идеомоторные тренировки, изучение основных признаков целей и др.). В ходе специальной психологической подготовки решаются вопросы по осознанию боевой задачи, убеждению воинов в необходимости беспрекословного ее выполнения, активизации в этих целях готовности и других специфических профессионально важных качеств. Именно в ходе специальной психологической подготовки в наибольшей мере решаются вопросы по снижению элементов неизвестности в общей системе предстоящих действий, формируются и активизируются специфические качества необходимые именно для выполнения данной задачи.

Целевая психологическая подготовка проводится к конкретному бою, к конкретному полету, походу, пуску и т.д. Она наименее связана с обучением и направлена на подъем активности личного состава, мобилизацию его психики на выполнение поставленной задачи.

Организация психологической подготовки

Основными направлениями психологической подготовки военнослужащих являются: формирование у воинов научно- обоснованных знаний о боевых действиях, представлений о будущей войне, убеждений, готовности к подвигу, совершению самоотверженных поступков во имя победы над врагом; повышение уровня психологической устойчивости и выносливости военнослужащих, выработка непритязательности, неприхотливости, умеренности в желаниях и потребностях; привитие доверия к командирам и начальникам, установки на беспрекословное повиновение и послушание, благонадежности и лояльности к политике государства; снижение психических травм, повышение уровня профессиональных и боевых навыков и умений, физиологической и психологической выносливости военнослужащих.

Эффективность проводимой работы будет во многом зависеть от того, насколько пунктуально будут соблюдаться принципы психологического моделирования противоборства с противником; профессионально-тактической обусловленности содержания психологической подготовки решаемым задачам в различных видах Вооруженных Сил и родах войск, обеспечения безопасности действий в ходе выполнения упражнений и тренировок. Кроме того очень важно соблюдать психологическое соответствие учебных и боевых задач; проблемность создаваемых учебно-боевых ситуаций; психологическое противоборство моделирующее адекватность психических состояний и действий условиям боя.

Невольно возникает вопрос — кто и где будет осуществлять подобную содержательную работу по организации психологической подготовки? В существующих ныне нормативно-правовых документах регламентирующих проведение психологической подготовки подчеркивается, что ее организация возложена как на психологов находящихся в структурах боевой подготовки, так и на психологов воспитательных структур.

Накопленный опыт работы показывает, что результативность деятельности офицеров-психологов органов боевой подготовки выше там, где основное их внимание сосредотачивается на осуществлении психологического анализа видов боевой деятельности; выработке рекомендаций по формированию необходимых профессионально-важных качеств в процессе боевой учебы; разработке психологических моделей занятий, учений, маневров и выработке предложений командирам по созданию оптимальных уровней психической напряженности личного состава средствами имитации психологических факторов боя, созданию в частях учебно-материальной базы психологической подготовки тренажеров, учебных мест, полигонов, стрельбищ и др. Изложенный опыт работы позволяет целенаправленно и эффективно решать задачи психологической подготовки.

Что же касается офицеров психологов воспитательных структур, то свою работу в области психологической подготовки фактически строят в тесном взаимодействии с органами боевой подготовки, руководствуясь при этом функциональными обязанностями, в частности положением «… принимать участие в психологической подготовке личного состава и ведению боя, решению учебно-боевых и других задач, осуществлять мероприятия по поддержанию их психологической устойчивости». При этом важно отметить, что в основном звене, где осуществляется психологическая подготовка, в полку, вся работа по ее организации и проведению возложена на психолога полка.

Учитывая важность и недостаточную разработанность подходов к организации психологической подготовки в полковом звене есть необходимость более подробно изложить методику ее проведения, уделив особое внимание вопросу внедрения психологических элементов в процессе боевой подготовки.

Передовой опыт в войсках показывает, что психологическая модель современного боя создается путем:

Использования различных средств имитации (учебные ВВ, имитаторы ядерного взрыва, учебные рецептуры ОВ, имитационные гранаты и фугасы, взрывпакеты, дымовые шашки, ракеты (сигнальные), огнесмеси, холостые патроны и т.д.).

Трансляции записей шумовых эффектов боя (выстрелы танков, орудий, разрывы снарядов, мин, звуковых низколетающих самолетов и т.д.).

Создание пожаров, макетов поврежденной техники, всевозможных инженерных заграждений и препятствий, применяемых внезапно (имитационные минные поля, проволочные и мало заметные ограждения, рвы, ловушки, завалы, баррикады, разрушенные участки дорог и мостов).

Организация реального противодействия противника (подготовленная группа личного состава, двухсторонняя игра силами двух взводов и др.).

Осуществляя различные композиции вышеперечисленных средств, в зависимости от решаемых задач, вида вооружения и рода войск, психолог, совместно с офицерами органов боевой подготовки, командирами и штабами может осознанно вводить в процесс учебно-боевой деятельности различные психологические факторы, способные вызывать как позитивную активность воина, так и отрицательные психические явления. Так создание угрозы для жизни личного состава сопровождается действием фактора опасности, реальное огневое воздействие — внезапности, дефицит информации- неопределенности, осуществление незапланированных действий — новизной обстановки и др. Умелое продуманное введение в учебный процесс указанных факторов позволяет реально смоделировать от

2.1.2. Задачи и значение военной педагогики в деятельности офицера / 2.1. Военная педагогика как наука / 2. ВОЕННАЯ ПЕДАГОГИКА КАК ОТРАСЛЬ ПЕДАГОГИКИ / Книга: Военная педагогика / Арсенал-Инфо.рф

2.1.2. Задачи и значение военной педагогики в деятельности офицера

Военная педагогика как наука решает следующие задачи:

• исследует сущность, структуру, функции военно-педагогического процесса;

• исследует проблемы организации и совершенствования образовательного процесса в военно-учебных заведениях;

• разрабатывает эффективные формы организации военно-педагогического процесса и методы воздействия на военнослужащих и воинские коллективы;

• способствует гуманизации военно-педагогического процесса и воинской службы;

• обосновывает содержание и технологию обучения, воспитания, развития и психологической подготовки военнослужащих;

• выявляет закономерности и формулирует принципы процессов обучения и воспитания военнослужащих;

• обосновывает методику обучения и психологической подготовки воинов с учетом специфики видов и родов войск;

• разрабатывает содержание и методику самообразования и самовоспитания военнослужащих;

• исследует особенности и содержание деятельности военного педагога и пути формирования и развития его педагогической культуры и мастерства;

• разрабатывает методику военно-педагогического исследования, обобщения, распространения и внедрения передового опыта обучения и воспитания;

• дает научные рекомендации по творческому использованию исторического наследия военной педагогики.

Решение задач военной педагогики связано прежде всего с поиском путей активизации человеческого фактора в интересах укрепления боевой мощи Вооруженных сил Российской Федерации (ВС РФ), формирования у командиров (начальников) современного педагогического мышления, создания в воинских коллективах атмосферы творчества, сплоченности, взаимной взыскательности и личной ответственности за качественное выполнение функциональных обязанностей, противодействия нарушению законности, правопорядка и воинской дисциплины.

Выполнение офицером служебных обязанностей сопряжено с реализацией ряда педагогических функций.

Прежде всего, офицер занимается обучением, подготовкой подчиненных, совершенствованием их воинского мастерства, боевой выучки. Будучи непосредственным начальником для своих подчиненных, он отвечает за воспитание, формирование у военнослужащих качеств защитника Родины, соблюдение ими требований законов, уставов, развитие их интеллектуальных и физических качеств. Кроме того, офицер обучает прапорщиков (мичманов), сержантов (младших командиров) практике обучения и воспитания подчиненных, организует и направляет их педагогическую деятельность.

Эти положения закреплены соответствующими статьями Устава внутренней службы ВС РФ и являются обязательными для выполнения в повседневной деятельности.

Эффективность военно-профессиональной деятельности определяется в значительной степени наличием у офицера – руководителя воинского коллектива – знаний, навыков и умений в области военной педагогики.

Педагогические знания позволяют офицеру:

• умело организовывать боевую деятельность подчиненных, поддерживать на необходимом уровне боевую и мобилизационную готовность подразделения;

• успешно руководить боевой подготовкой, методически грамотно обучать личный состав;

• продуктивно проводить воспитательную работу в подразделении, воспитывать у военнослужащих моральную и психологическую готовность к защите Отечества, гордость и ответственность за принадлежность к ВС РФ;

• результативно осуществлять деятельность по поддержанию крепкой воинской дисциплины, сплочению воинского коллектива подразделения;

• обеспечивать неукоснительное соблюдение внутреннего порядка в подчиненном подразделении, организовывать и проводить всестороннюю подготовку к несению службы в суточном наряде;

• целесообразно строить работу с подчиненными кадрами, оказывать им необходимую помощь в совершенствовании профессиональных знаний и методического мастерства;

• эффективно совершенствовать личную профессиональную подготовку и методы управления подразделением;

• использовать гуманный подход в общении с военнослужащими.

Педагогические знания командира (начальника), его навыки, умения по обучению и воспитанию личного состава должны постоянно совершенствоваться. Это обусловлено тем, что объект педагогических воздействий (военнослужащие и воинский коллектив) постоянно изменяется, развивается и все в большей степени (в соответствии с современными подходами) рассматривается как один из субъектов педагогического взаимодействия. Кроме того, изменяются и условия, в которых осуществляется военно-педагогический процесс.

В ВС РФ функционирует система вооружения офицеров знаниями по военной психологии и педагогике. Ее основные элементы:

• изучение психологии и педагогики в военно-учебных заведениях;

• занятия в системе командирской подготовки, прежде всего по общественно-государственной подготовке;

• специально проводимые методические совещания и занятия с офицерами;

• анализ практической работы офицеров по организации военно-педагогического процесса, опыта общения с подчиненными в ходе проверок и контроля занятий;

• обмен опытом работы офицеров по обучению и воспитанию подчиненных, пропаганда передового опыта;

• самостоятельная работа офицеров по изучению психолого-педагогической литературы, совершенствованию навыков и умений обучения и воспитания;

• совершенствование психолого-педагогических знаний офицеров в ходе профессиональной переподготовки, повышения квалификации в учебных центрах, на курсах.

Таким образом, глубокое знание теоретических основ военной педагогики, умелое их использование в практической деятельности позволяют офицеру эффективно и качественно организовывать военно-педагогический процесс, обучать и воспитывать подчиненных.

военная психология и армейские практики преодоления страха

Feodor Nikolai, Igor Kobylin. “Sweetened Condensed Milk as a Medicine for Stress”: Military Psychology and Practices of Overcoming Fear in the Army

История и антропология страха привлекают сегодня внимание не только академических исследователей, но и представителей силовых ведомств. Весной 2014 года в Москве состоялась конференция «Психология страха». Ее организаторы следующим образом определили актуальность этой темы: «В стране, пережившей за последние сто лет две мировые войны, десятки локальных военных конфликтов, трагические социальные катаклизмы, разрушительные природные бедствия и техногенные катастрофы, невнимание к проблеме страха поразительно и нетерпимо. Именно понимание этой нетерпимости побудило нас организовать сегодняшнюю конференцию. Мы пригласили на нее всех, кому небезразлична эта проблема. Среди участников конференции — психологи, философы, теологи, историки, медики, разработчики современных технологий управления состояниями человека. В этом зале — представители Министерства обороны Российской Федерации, МВД России, МЧС России, ФСБ России, ФСИН России» [Психология страха 2014: 7]. Эта цитата важна для понимания взаимосвязи теоретического интереса к психологии страха и попыток ее прагматического использования в неоконсервативной политике идентичности.

Ключевой задачей нашей статьи будет анализ сложившегося в рамках российской военной психологии и военно-исторической антропологии переплетения экзистенциального и профессионального нарративов преодоления страха. Первый из них ярче всего проявляется в работах Е.С. Сенявской, которая рассматривает войну как «пограничную ситуацию» — предельный опыт, проявление хайдеггеровского «бытия к смерти» [Сенявская 1999: 55]. Профессиональный же нарратив предполагает описание войны как «мужской работы», стоического преодоления неизбежных трудностей [Рождественская 2016]. Какую функцию выполняет «монтаж» указанных нарративов в военной психологии? Сравнение теоретических установок этого дискурса с исследованиями в области истории эмоций и американскими trauma studies позволяет не только прояснить базовые дисциплинарные различия, но и определить специфику культурной политики современных режимов знания/власти (М. Фуко), получающих свое расширение в форме «эмоциональных режимов» (У. Редди). С другой стороны, дисциплинарные установки и дискурсивные клише военной психологии важны не просто как социальный конструкт, но и как способ символического кодирования жизненного опыта и низовых практик выживания участников локальных конфликтов и «новых войн».

Военная психология на службе дискурса безопасности

Как отмечает Ян Плампер, страх на войне был «открыт» и начал признаваться российскими военными во второй половине XIX — начале ХХ века, с одной стороны, благодаря развитию психиатрии и неврологии, а с другой — под влиянием литературы (прежде всего, текстов Л.Н. толстого). Однако в заглавие своей статьи Плампер выносит именно военную психологию, используя этот термин как собирательный для сложных взаимосвязей «неврологии, невропатологии, психиатрии, психологии, психоанализа, педагогики, объединяемых «простоты ради… под рубрикой “военной психологии”» [Плампер 2010: 403]. Такое решение представляется весьма показательным в рамках современного смещения интереса от психиатрии, рассматривающей страх во взаимосвязи с патологическими состояниями, в сторону социальной истории эмоций, признающей его почти повседневную неизбежность и «нормальность». Оба этих вектора мысли неразрывно связаны с модернистским проектом самоописания человека в ХХ веке — «веке нервов, нервности, неврастении, т.е. нарушения душевного равновесия. Современный солдат был почти столь же одинок на поле боя, как современный человек в большом городе <…>» [Плампер 2010: 425]. И психология, и психиатрия формируют не только язык для выражения эмоций, но и практики работы с ними. Безусловно, на протяжении ХХ века отношения этих двух дисциплин с военной сферой складывались по-разному в разных странах; и их трансформации лишь начинают привлекать внимание исследователей [Young 1995]. Однако усиление интереса именно к военной психологии сегодня представляется далеко не случайным. Оно оказывается симптомом востребованности «стресс-менеджмента» в рамках неолиберальной модели управления рисками. Ситуация в России обладает определенной спецификой по сравнению с Европой, США или Китаем, — здесь произошло слияние экзистенциального и профессионального нарратива «преодоления страха». Основным трендом получившегося гибрида стал повышенный интерес к проблематике «жизнестойкости». Последняя рассматривается как ресурс, из которого можно извлечь дополнительную прибыль.

Специфика современной российской военной психологии, конечно же, связана с наследием холодной войны и советского проекта в целом. Профессиональный нарратив был важен для Красной армии еще с 1920-х годов. Война в Афганистане, сопровождавшаяся кризисом коммунистической риторики, вызвала лишь новый виток прежних дискуссий о профотборе [1]. В частности, в Афганистане выяснилось: «Различные формы психических расстройств… были выявлены у 87 % военнослужащих». «От 10 до 30 % военнослужащих из состава советских войск в Республике Афганистан, в связи с недостаточным уровнем развития боевых качеств и негативными особенностями течения адаптационного периода, вообще не привлекались к вооруженной борьбе» [Решетников 2018: 15, 172]. В этом контексте военная психология была призвана вернуть в строй и «повысить боеготовность и боеспособность личного состава Вооруженных сил путем разработки и обоснования общеметодических подходов и основных принципов прогнозирования эффективности боевой деятельности и успешности военно-профессиональной адаптации военнослужащих по психологическим показателям» [Решетников 2018: 16] [2].

Добиться этого предполагалось за счет использования, во-первых, прагматических рекомендаций, касающихся повседневной организации армейской службы — регламентации времени сна, питания, соответствующего климату обмундирования, систематического использования наград и поощрений. Например, именно военные психологи рекомендовали сменить репертуар фильмов для коллективного просмотра военнослужащих в Афганистане — вместо военных фильмов чаще показывать комедии.

Во-вторых, предлагалось улучшить отбор личного воинского состава, что в позднесоветском понимании предполагало снижение процента солдат, выросших в неполных или малообеспеченных семьях, не обладавших спортивными навыками, имевших приводы в милицию и «недисциплинированных».

В-третьих, транслируемая замполитами советская идеологическая риторика всегда включала в качестве бэкграунда морализацию, которая теперь вышла на передний план: «Общая психологическая подготовка к современной войне достигается путем формирования у военнослужащих патриотизма, негативных установок по отношению к противнику, уверенности в своих силах и победе над врагом, боевой активности, готовности к самопожертвованию, т.е. определенной мотивации, целеустремленности, направленности, а также интеллектуальных, эмоциональных, волевых и других качеств, необходимых для эффективного решения задач воинской деятельности. Она также предполагает формирование общественного мнения, продуцирующего широкие социальные мотивы участия в боевых действиях, а также подавление пропагандистских акций противника и его агентов влияния» [Караяни, Сыромятников 2006: 228].

Впрочем, на практике морализаторский дискурс, как показали опросы военнослужащих, слабо влиял на их поведение [3]. В том числе поэтому в рамках морализаторской риторики постепенно усилился экзистенциалистский нарратив, в центре внимания которого оказывается страх смерти: «Смерть — главная героиня войны, Главное пугало войны. А для иных смерть — приводной ремень героизма. Героизма как лучшей, приятнейшей для всех человеческой самореализации» [Китаев-Смык 2001: 16]. Этот экзистенциальный мотив (не всегда осознанно) формирует ощущение возвышенного, которое позволяет перевести трагический нарратив в героический. Хотя в западной историографии принято противопоставлять друг другу нарративы триумфа и травмы [Giesen 2014], по факту они легко сочетаются как в воспоминаниях и интервью комбатантов, так и в академических текстах по военной психологии, активно эксплуатирующих идею страдания ради блага нации (в России) или своей социальной группы (в Западной Европе). Однако к этому стоическому нарративу теперь добавляется психологическая риторика адаптации как проявление своеобразной витальности.

В психиатрии (включая военную) 1990-х годов адаптация комбатантов к стрессу понималась скорее в социальном ключе — как проблемы «возвращения домой», смягчить которые можно через трудотерапию, участие в работе ветеранских организаций и специальных центров реабилитации [Березовец 1997]. С 2000-х годов адаптация стала рассматриваться как органическое проявление эустресса — «положительного стресса, тренирующего, повышающего жизнестойкость организма», а не дистресса, оказывающего деструктивное влияние на человека. «Боевой стресс — это процесс мобилизации всех имеющихся возможностей организма, иммунной, защитной, нервной, психической систем для преодоления жизнеопасной ситуации. У человека происходит изменение состава крови. Впрыскиваемые туда из желез внутренней секреции гормоны вызывают у него тревогу, бдительность, агрессивность. Увеличивается объем легких, что позволяет доставлять больше кислорода к активно задействованным в работе органам. Сужение кровеносных сосудов ведет к повышению кровяного давления, усилению кровотока, перераспределяются схемы движения крови. У деятельностных личностей уменьшается ее доставка к внутренним органам и увеличивается — к сердцу, скелетным мышцам» [Караяни 2003: 4]. Как отмечает Е. Трубина: «В России жизнестойкость мыслится как положительное качество индивида, представленность которого можно измерить и формированию которого какие-то факторы способствуют, а какие-то препятствуют. Чем больше жизнестойкости проявляет индивид — тем лучше…» [Трубина 2016: 68]. Если модернистские представления о катастрофах рассматривали их как события, нарушающие повседневность и спровоцированные извне, то в современном обществе риска к чрезвычайным ситуациям стали относиться как к норме, а их происхождение связывать с самой человеческой деятельностью. Соответственно, в отношении «новых войн» это предполагает признание постоянной неустойчивости и небезопасности: современные конфликты не заканчиваются миром, но переходят из одной формы в другую. Неолиберализм предлагает не бояться сложностей, но извлекать из них прибыль, в том числе используя жизнестойкость «человеческого капитала» [Evans, Reid 2014]. В этом контексте страх на войне становится не деструктивным фактором, но «психологическим ресурсом», который нужно правильно использовать: «Задача современной военной психологии видится не в том, чтобы “пригвоздить” страх к столбу позора, а в том, чтобы предложить бойцу реальные способы и средства, позволяющие эффективно действовать в опасной обстановке, превратить страх из “пут” и “оков” участника боевых действий в его боевой психологический ресурс <…> Задача состоит не в том, чтобы “уничтожить” страх, а в том, чтобы подчинить его своей власти и превратить в ресурс боевой деятельности» [Караяни, Караяни 2015: 103]. «Стресс-менеджмент» превращает психологию во вспомогательное средство для решения военных задач: «По существу, во многом именно благодаря страху человек способен превратиться в настоящего воина. <…> Если мы сумеем помочь нашим военнослужащим использовать силу страха как энергию боевой активности, военная психология станет наукой, по-настоящему необходимой не только командиру, но и каждому воину» [Караяни, Караяни 2014: 60, 62].

Экзистенциальный страх смерти становится предельным полюсом, на фоне которого относительные формы страха (тревога, аффективный страх, индивидуальная и групповая паника) подлежат регулированию в рамках традиционного дисциплинарного дискурса, носителями которого в Советской армии выступали замполиты. При этом чрезвычайная ситуация из политической сферы и пространства насилия переводится в психогенное поле — война позиционируется как стресс, к которому нужно правильно приспособиться (что было невозможно в рамках психиатрии) [Столяренко 2002: 43—70]. ПТСР и травма оказываются патологическим исключением из правил — отклонением от нормы, сбоем стратегии использования жизнестойкости. А сам военный психолог становится пограничником, регулирующим отношения между нормой и патологией, «подвешенными» в условиях экзистенциального страха смерти и неизбежной неполноты персональной адаптации.

Военные психологи на Северном Кавказе и армейские практики преодоления страха

Ключевым кейсом для дальнейшего анализа станут 6 полуформализованных интервью (общей продолжительностью около 30 часов) с участником боевых действий на Северном Кавказе Игорем В., с 1998 по 2001 годы успевшим прослужить замполитом роты, военным психологом батальона, заместителем командира роты по боевой подготовке и закончившим службу офицером управления полка. Фоном для этого анализа станут еще около 80 интервью, записанных авторами статьи в 2013—2019 годы с ветеранами локальных конфликтов [4]. Большинство комбатантов по разным причинам отказываются от разговора и/или от записи. Не являются исключением и военные психологи, служившие на Северном Кавказе: из пяти человек (лично знакомых авторам) лишь один дал согласие. Этот материал в социологическом плане может показаться не очень репрезентативным. Однако нас интересует не строгая репрезентативность, но констелляция рассмотренного выше дискурса военной психологии с фронтовым опытом действующего военного психолога [5], а также описания страха и практик его преодоления, которые не укладываются в доминирующий нарратив.

В гайде интервью два вопроса напрямую касались страха: «Было ли вам страшно на войне? И как вы преодолевали этот страх?» Чаще всего комбатанты сначала в принципе отрицали, что испытывали подобного рода эмоции. Олег (полковник, Афганистан, 1982—1984): «Не было никакого страха». Борис С. (прапорщик, Северный Кавказ, 1995—1996, 1999): «Да не было никакого страха. В разведке все профессионалы. Они к этому готовы, это их работа». И уже потом вспоминали какие-то эпизоды или примеры. Полковники и старшие офицеры при этом переключались на описание страха у солдат, тем самым подчеркивая свой опыт и значимость дисциплинарных функций борьбы с паникой. Константин (полковник, Афганистан, 1983—1985): «Самое страшное на войне — это не смерть, а паника. Если кто-то скажет, что он не боится, — он врет. Я воевал, я знаю, что это такое. Да, мне было страшно, меня могли убить. Но я шел и выполнял свои обязанности». Борис Е. (подполковник, Северный Кавказ, 1995, 1999—2000): «Страшно было не выполнить приказ. Раз ты не выполнил приказ, ты не дал выполнить приказ другому. Или из-за невыполнения твоего приказа погибли люди». Этот дисциплинарный (идеолого-педагогический) нарратив напрямую соединяет служение Родине и армейскую повседневность, превращая интериоризацию дисциплины в основу армейской добродетели. Страх касается не рассказчика, но других (солдат), которые боятся смерти. Он выступает стимулом для действий, оправдывает армейскую иерархию, дисциплину и высокий статус рассказчика. Экзистенциальный нарратив здесь связан с профессиональными функциями старших офицеров: использование страха оказывается дисциплинарным ресурсом в управлении солдатской массой. Семен (майор, Северный Кавказ, 1999—2002): «У нас дагестанец был, вообще ничего не делал. То есть солдат неплохой, но как убираться или на хозработы — ни в какую. Я его все пугал: напишу отцу. тогда он хоть что-то делал». Дмитрий (сержант, Северный Кавказ, 2000—2004): «Офицеры нас пленом пугали».

Солдаты признают свой страх не сразу и скорее через оговорки. В основном эти эпизоды касаются сфер, которые сознание не контролирует, — боли, снов, предчувствий. Речь идет не о страхе смерти, но об опасениях подорваться — остаться без ног и стать инвалидом, а также о нежелании показаться трусом в глазах товарищей. Александр С.(сержант, Афганистан, 1985—1987): «Это я потом только узнал, что один мой друг высоты боится, а другой самолетов. Сам я подорваться боялся. Но старался не показывать». Страх редуцируется к своим телесным проявлениям: «ноги стали ватные», «боли в животе начались», «просто тяжело было», — в этих и похожих высказываниях рассказчик как бы не контролирует свое тело, реагирующее на опасность «помимо его воли». Особенно часто такие моменты вспоминаются в отношении первого боя, гибели товарища — в ситуациях, где опасения могут показаться оправданными даже со стороны товарищей. Преодоление страха опирается на стоический дискурс — терпение, преодоление себя (хотя не менее важную роль, возможно, могут играть употребление алкоголя и «армейский юмор»). Александр Ш. (сержант, Чечня, 1999—2000): «Как стресс снимали? Баня, ну и выпить потом, естественно. Саперы без бани не останутся». Экзистенциальный нарратив в воспоминаниях рядовых солдат и сержантов оказывается не востребован: война здесь не выглядит чем-то экстраординарным. Обязанности служащих при штабе, в роте материального обеспечения или водителей не сильно отличаются от обычной армейской службы. На вопрос о запомнившихся (экстраординарных) примерах мужества, которое полковники чаще всего трактуют в ключе самопожертвования, многие солдаты высказываются критически. Александр Ш. (сержант, Чечня, 1999—2000): «У нас все ребята нормальные были. А мужество — это глупость. Это когда они, скорее всего, не понимают, что вокруг происходит». Борис (прапорщик, Северный Кавказ, 1995—1996, 1999): «Мужество — это ваша фантазия. Вот вы, историки, с ней и разбирайтесь. А я про это ничего не знаю». Здесь важно отметить, что страх и субъективация солдат на войне связаны с прагматическим выживанием, которое и используется военной машиной.

На этом общем фоне интервью лейтенанта Игоря В. во многом отличается от обозначенных стратегий. Отчасти это можно объяснить особым положением «пиджаков» в российской армии [Данилова 2005], отчасти — спецификой функций военного психолога. Последний не должен наказывать рядовой состав и поддерживать дисциплину. Но и выживание для него (в отличие от солдат) чаще всего не составляет повседневной проблемы: быт офицеров при штабе относительно организован, а прямое участие в боевых действиях менее интенсивно. Его функцией в армейской системе становится исправление «поломок», которые позиционируются как экстраординарные, хотя на самом деле они происходят постоянно. В условиях боевых действий военные психологи тоже оказываются своеобразными «пограничниками», но скорее ретроактивно реагируют на произошедшие изменения границ между обычным и экстраординарным, чем рационально решают вопросы об их контроле. Такая позиция требует в основном ситуативно-прагматических, а не дискурсивно-аналитических решений. Придать этим практикам символические формы не так легко — это сделает видимым их разногласия с общепринятым дисциплинарным дискурсом.

В интервью Игоря В. такие разногласия начинаются с учебы на военной кафедре. По его словам, заявленная специальность военного психолога мало чем отличалась от подготовки обычных командиров взводов: «Психологи были в основном на уровне полка. Целью было пересмотреть механизмы давления на солдат и офицеров — решить вопросы с дедовщиной, урегулировать конфликты с офицерами. В основном речь шла о четвертой категории нервно-психологической устойчивости, — солдатах, которые склонны к суициду. По локальным войнам там вообще ничего не было. Первая кампания на Северном Кавказе тогда только начиналась. Поэтому по сути ничего не было — все для отчетов и повышения в звании, сплошная показуха». После отправки полка на Северный Кавказ Игорь стал дежурным в штабе полка — именно в таком качестве военный психолог оказался нужен в их части. В его функции по-прежнему входила работа с дедовщиной и ненадежными — теми, кто не вызывал доверия командиров или не приживался в коллективе. «Они прослужили по полтора года, но дембелями их никто не считал: или их забьют, или он кого-нибудь грохнет» [6]. Таких солдат переводили в пункт постоянной дислокации (ППД), обратно в Н. Новгород, или отправляли на хозработы. Эти решения становились «перевернутым отражением» концепции профотбора, поскольку по факту все вопросы решались старшими офицерами и разведчиками без каких-либо согласований с психологом. Кроме этого в функции военного психолога входила организация работы клуба, где военнослужащие могли неформально общаться, а по выходным смотреть кинофильмы: «Видак смотрели, все организованно, с обеда до 22.00. Это у нас по документам проходило как досуговое плановое мероприятие. Все как в миру. Это потом уже подразделения намародерили видаков». Здесь тоже границы между мирным временем и войной размываются, и психолог оказывался востребован как ответственный за оформление «намародеренных» видеомагнитофонов, по бумагам якобы привезенных из ППД.

В основном же обязанностью Игоря стало выполнение конкретных (неповторяющихся) заданий: организация показательного сеанса психологической релаксации для журналистов НТВ; командировка в Ростовский морг и доставка «груза 200» родным; охрана вернувшегося из плена солдата, которого обвиняли в убийстве сослуживца [7]; оформление дела покончившего с собой солдата или похожие казусы, которые происходили постоянно и были схожи именно своей экстраординарностью: «Я 3 дня со сгущенкой отпаивал солдата, который ночью вышел в одних кальсонах в туалет и заблудился в тумане. Мы его через сутки нашли: глаза круглые, трясется, ничего не говорит. Понятно, как он испугался — сутки в кальсонах по лесу гулять. 3 дня он у меня в палатке жил, всю сгущенку сожрал, сволочь. Как тут у вас хорошо, говорит. Можно я и дальше здесь служить буду?» Психологический момент здесь, несомненно, присутствовал, но совершенно не был связан с обучением и предписанными психологу функциями и «рецептами». Последние в условиях войны предполагали в основном отдых, еду и сон. «Когда у нас целый взвод в начале штурма Грозного погиб, все бойцы, естественно, приуныли — чувствовали себя не героями, а больше пострадавшими от действий командования. Мне тогда замполит полка сказал, что надо бы скататься на его БРДМ на позиции, поговорить с людьми, обнадежить хоть как-то, ну и что-нибудь раздать — типа командование про вас помнит, ценит и рассчитывает. А из того, что можно раздать, были газеты недельной давности и остатки гуманитарки — типа дешевых окамененвших сушек, древней слипшейся карамели. Еще выдали с пункта питания хлебушек — сырой, вонючий, грязно-серого цвета — привезли с Моздока. В одном кузове с наваленными буханками ехали бойцы, которые лежали всю дорогу в грязных промасленных бушлатах прямо на нем. Приехал на боевую позицию роты, в каком-то хозблоке собрали мне бойцов, свободных от несения дежурства, я провел “политинформацию” — прояснил хоть немного им ситуацию, рассказал, что и как на самом деле получилось. Ну и раздал “подарки”. Конечно, они были не в восторге от таких “даров”, учитывая их качество, но особо сильно не матерились и все взяли — понимали, что могло и вообще ничего не быть».

Рассказывает о многих из этих эпизодов Игорь неохотно, как, например, об аресте полковника Буданова и последующих переговорах с отцом Эльзы Кунгаевой (в которых он принимал непосредственное участие), допросах пленных или расследовании хищений бойцами его полка имущества гражданского населения. Связано это с появляющимся вопросом моральной / юридической ответственности, которая ситуативно «делает крайним» именно рассказчика — именно он как дежурный офицер управления полка должен был писать объяснительные в прокуратуру, сопровождать пленного при транспортировке и т.д. Ему приходится либо открыто дистанцироваться от большинства сослуживцев — и рядовых, и старших офицеров (а эмоциональные и аффективные связи значимы для всех комбатантов), либо ставить под сомнение корректность доминирующего дисциплинарного нарратива, противопоставить которому, по сути, нечего: низовые практики действий в таких сложных ситуациях не содержат четких рецептов и отрефлексированных предписаний. Более того, они оказываются встроены в работу военной машины, которая старается «закрыть» проблему с минимальными сложностями как для актора, так и для системы в целом.

То есть работа военного психолога предполагает исправление сбоев армейской машины, стремящейся к поддержанию собственной боеспособности за счет мобилизации тактик выживания рядовых солдат и дисциплинарных навыков замполитов. Но этого оказывается недостаточно, поэтому формирование специфической аффективной экономии выживания передается в управление лейтенантам-психологам. Метафорически эту ситуацию можно описать в терминологии М. Фуко: дисциплинарный контроль по-прежнему осуществляют старшие офицеры, прямое физическое («суверенное») насилие спущено на уровень солдат, а военные психологи занимаются чем-то вроде полустихийного «управленчества» и поддерживают жизнестойкость личного состава. Эти задачи регламентируются не столько на дискурсивном уровне (учебными программами и формальными требованиями), сколько как последовательное решение прагматических задач. Дискурсивный же уровень военной психологии — рассмотренное выше переплетение экзистенциального и профессионального нарратива — выполняет довольно сложную функцию. Это не просто риторическая ширма для реальных практик. Скорее речь идет о принципиальной двусмысленности. Война здесь больше не описывается как сплошное насилие, скорее это повседневная работа, лишь изредка переходящая в интенсивную фазу реального боя. Но именно этим война так похожа на мирную жизнь, где рутинная повседневность также время от времени прерывается экстраординарными событиями, требующими нашей мобилизации. Экстремальные ситуации одновременно и утверждаются в качестве «редких», и нормализуются и универсализируются, лишаясь своей исключительно военной привязки. «Новая война» почти неотличима от мира, но и нынешний мир почти неотличим от войны: и там, и там навыки «жизнестойкости» и «стрессоустойчивости» будут важным конкурентным преимуществом. Старый язык профессионального стоицизма и экзистенциального преодоления «подшивается» — почти не меняясь — к новым неолиберальным условиям. В результате военная психология вместо выстраивания аналитической дистанции конструирует преемственность между «миром» и «войной» для экс-комбатантов, рассматривает их фронтовой опыт как модель выживания в жестком «обществе риска». Понятно, что амбивалентность официального дискурса вызывает и соответствующее амбивалентное отношение не только Игоря В., но и многих других комбатантов.

* * *

Итак, что же дает нам сравнение дискурса военной психологии и конкретного кейса работы памяти? Во-первых, оно показывает, что сложившееся переплетение экзистенциального и профессионального дискурсов работает на воспроизводство военной машины, поскольку изображает насилие на войне как редкие интенсивные действия «спецназа», противопоставляемые армейской повседневности «пехоты». В существующем виде военная психология нацелена на поддержание этой машины в рабочем состоянии, а не на установление теоретической дистанции — она является объектом, а не инструментом анализа [8]. Она использует язык самих комбатантов и воспроизводит их опыт, но не стремится выстроить его феноменологию. В этом смысле можно вполне согласиться с британскими исследователями Р. Вудворд и Н. Дженкингсом, которые считают, что милитаризм воспроизводится не столько самими комбатантами (часто весьма амбивалентно отзывающимися о войне), сколько существующей социокультурной инфраструктурой — рынком труда, спросом на военные издания [Woodward, Jenkings 2018] и, добавим, господствующим языком описания войны. Последний символически кодирует фронтовой опыт, эмоции, ощущения и аффекты — придает им символическую ценность и включает в существующую сеть нормативностей / исключений. Еще одной его функцией оказывается легитимация распределения микрофизики власти и дополнение старых форм дисциплинарной власти и суверенного насилия новыми стратегиями «стресс-менеджмента» и неолиберальной риторикой «жизнестойкости». Именно в этом смысле «новые войны» отличаются от «старых»: они делают еще один риторический поворот, выстраивая двойную взаимосвязь между эктраординарностью и повседневностью насилия. В результате, как справедливо отмечает М. Калдор, они оказываются нацелены на подчинение не только «чужого», но и собственного гражданского общества тех стран, где побеждает неолиберальный дискурс безопасности и управления рисками [Калдор 2019]. В этом смысле военная психология работает на легитимацию «культуры новых войн» и разрабатывает стратегии ее интериоризации — согласования с тактиками индивидуального выживания на войне и адаптации после ее окончания. Именно поэтому она оказывается сегодня более востребованной, чем психиатрия и trauma studies, рассматривающие стресс и травму как нечто исключительное. При этом вопросы этической и политической ответственности выносятся за рамки обсуждения. Происходит пересборка личного и политического, в ходе которой формируются аффективные сообщества — бессознательное здесь не прорабатывается, но используется как топливо для сохранения символического статус-кво. В этом контексте обращение к свидетельствам Игоря В. и других ветеранов, взгляды которых не укладываются в рамки господствующего нарратива, позволяет выстроить аналитическую дистанцию по отношению к доминирующему в военной психологии языку описания. Хотя большинство комбатантов не может полностью освободиться от этого языка, их воспоминания фиксируют зазор — гетерогенность опыта, которая позволяет критически переосмыслить господствующий нарратив.

Библиография / References

[Березовец 1997] — Березовец В.В. Социально-психологическая реабилитация ветеранов боевых действий. Дисс. … канд. психол. наук. М., 1997.

(Berezovec V.V. Social’no-psihologicheskaya reabilitaciya veteranov boevyh dejstvij. Diss. … kand. psih. nauk. Moscow, 1997.)

[Данилова 2005] — Данилова Н. Срочники, пиджаки, профессионалы: мужественности участников постсоветских войн // Журнал социологии и социальной антропологии. 2005. № 2. С. 110—126.

(Danilova N. Srochniki, pidzhaki, professionaly: muzhestvennosti uchastnikov postsovetskih vojn // Zhurnal sociologii i social’noj antropologii. 2005. № 2. P. 110—126.)

[Данильченко, Кадыров, Кулешов 2007] — Данильченко С.А., Кадыров Р.В., Кулешов В.Е. Отношение к смерти и бессмертию на войне. Владивосток: ТОВМИ им. С.О. Макарова, 2007.

(Danilchenko S.A., Kadyrov R.V., Kuleshov V.E. Otnoshenie k smerti i bessmertiyu na vojne. Vladivostok, 2007.)

[Калдор 2019] — Калдор М. Культура новых войн // Логос. 2019. № 3. С. 1—21.

(Kaldor M. New Culture of New Wars // Logos. 2019. № 3. Р. 1—21. — In Russ.)

[Караяни 2003] — Караяни А.Г. Психологическая реабилитация участников боевых действий. М.: б.и., 2003.

(Karayani A.G. Psihologicheskaya reabilitaciya uchastnikov boevyh dejstvij. Moscow, 2003.)

[Караяни 2016] — Караяни А.Г. Военная психология: учебник и практикум для вузов. Ч. 1. М.: Издательство Юрайт, 2016.

(Karayani A.G. Voennaya psihologiya: uchebnik i praktikum dlya vuzov. Part 1. Moscow, 2016.)

[Караяни, Караяни 2014] — Караяни А.Г., Караяни Ю.М. Военно-психологическое образование: между прошлым и будущим // Военный академический журнал. 2014. № 1. С. 53—62.

(Karayani A.G., Karayani Yu.M. Voenno-psihologicheskoe obrazovanie: mezhdu proshlym i budushchim // Voennyj akademicheskij zhurnal. 2014. № 1. P. 53—62.)

[Караяни, Караяни 2015] — Караяни А.Г., Караяни Ю.М. Страх на войне: деструктивный фактор или психологический ресурс? // Российский психологический журнал. 2015. № 1. С. 100—113.

(Karayani A.G., Karayani Yu.M. Strah na vojne: destruktivnyj faktor ili psihologicheskij resurs? // Rossijskij psihologicheskij zhurnal. 2015. № 1. P. 100—113.)

[Караяни, Сыромятников 2006] — Караяни А.Г., Сыромятников И.В. Прикладная военная психология. СПб.: Питер, 2006.

(Karayani A.G., Syromyatnikov I.V. Prikladnaya voennaya psihologiya. Saint Petersburg, 2006.)

[Китаев-Смык 2001] — Китаев-Смык Л. А. Стресс войны: фронтовые наблюдения врача-психолога. М.: Российский институт культурологии, 2001.

(Kitaev-Smyk L.A. Stress vojny: frontovye nablyudeniya vracha-psihologa. Moscow, 2001.)

[Китаев-Смык 2012] — Китаев-Смык Л.А. Организм и стресс: стресс жизни и стресс смерти. М.: НПФ «Смысл», 2012.

(Kitaev-Smyk L.A. Organizm i stress: stress zhizni i stress smerti. Moscow, 2012.)

[Плампер 2010] — Плампер Я. Страх: Солдаты и эмоции в истории военной психологии начала ХХ века // Российская империя чувств: подходы к культурной истории эмоций / Под ред. Я. Плампера, Ш. Шахадат, М. Эли. М.: Новое литературное обозрение, 2010. С. 401—430.

(Plamper J. Fear: Soldiers and Emotion in Early Twentieth-Century Russian Military Psychology // Rossijskaya imperiya chuvstv: podhody k kul’turnoj istorii emocij. Moscow, 2010. P. 401—430. — In Russ.)

[Психология страха 2014] — Психология страха: Материалы межрегиональной научно-практической конференции психологов силовых структур 16 апреля 2014 г. М.: Военный университет, 2014.

(Psihologiya straha: Materialy mezhregional’noj nauchno-prakticheskoj konferencii psihologov silovyh struktur 16 aprelya 2014 g. Moscow, 2014.)

[Решетников 2018] — Решетников М. М. Психология войны. Прогнозирование состояния, поведения и деятельности людей. М.: Издательство Юрайт, 2018.

(Reshetnikov M. M. Psihologiya vojny. Prognozirovanie sostoyaniya, povedeniya i deyatel’nosti lyudej. Moscow, 2018.)

[Рождественская 2016] — Рождественская Е. Война как труд над миром // ХХ век: письма войны / Под ред. С. Ушакина, А. Голубева, Е. Гончаровой, И. Ребровой. М.: Новое литературное обозрение, 2016. С. 25—31.

(Rozhdestvenskaya E. Vojna kak trud nad mirom // XX vek: pis’ma vojny. Moscow, 2016. P. 25— 31.)

[Столяренко 2002] — Столяренко А. М. Экстремальная психопедагогика // Учебное пособие для вузов. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2002.

(Stolyarenko A.M. Ekstremal’naya psihopedagogika. Moscow, 2002.)

[Сенявская 1999] — Сенявская Е.С. Психология войны в ХХ веке: исторический опыт России. М.: РОССПЭН, 1999.

(Senyavskaya E.S. Psihologiya vojny v XX veke: istoricheskij opyt Rossii. Moscow, 1999.)

[Сыропятов 2013] — Сыропятов О.Г. Психология допроса военнопленных. Киев: Автор, 2013.

(Syropyatov O.G. Psihologiya doprosa voennoplennyh. Kiev, 2013.)

[Трубина 2016] — Трубина Е.Г. Жизнестойкость и ее обсуждение в российском и зарубежном социально-гуманитарном знании // Известия Уральского федерального университета. Сер. 3: Общественные науки. 2016. № 3. С. 65—77.

(Trubina E.G. Zhiznestojkost’ i ee obsuzhdenie v rossijskom i zarubezhnom social’no-gumanitarnom znanii // Izvestiya Ural’skogo federal’nogo universiteta. Issue 3: Obshchestvennye nauki. 2016. № 3. P. 65—77.)

[Evans, Reid 2014] — Evans B., Reid J. Resilient Life: The Art of Living Dangerously. Cambridge, 2014.

[Giesen 2014] — Giesen B. Triumph and Trauma. N.Y., L.: Routledge, 2015.

[Woodward, Jenkings 2018] — Woodward R., Jenkings N. Bringing War to Book: Writing and Producing the Military Memoir. L.: Palgrave Macmillan, 2018.

[Young 1995] — Young A. The Harmony of Illusions: Inventing Post-Traumatic Stress Disorder. Princeton: Princeton University Press, 1995.

---

[1] Их истоки, восходящие к созданию Института труда и журнала «Психофизиология труда и психотехника» под редакцией И. Шпильрейна в 1920-е годы, в общих чертах рассматривает военный врач, психолог и психоаналитик М.М. Решетников [Решетников 2018: 94—109]. Однако в целом история военной психологии в СССР до сих пор не написана и ждет своего исследователя.

[2] Уточним, что принципиальным отличием западной психиатрии с 1970-х годов была установка на реабилитацию комбатантов после демобилизации в обществе (ресоциализация), тогда как военная психология делала акцент на работу внутри армии.

[3] «Мотивы патриотизма, стремления к справедливости также присутствуют в структуре мотивации военнослужащих, но чаще всего лишь как фоновые. Это связано, прежде всего, с социальным расслоением общества, с недоверием широких народных масс современным субъектам власти, с отсутствием яркой, привлекательной, эмоционально окрашенной общегосударственной идеи, объясняющей цели и задачи использования войск для решения политических и иных проблем» [Данильченко, Кадыров, Кулешов 2007: 22]. Авторы этого исследования отмечают также, что мотив личного уважения и доверия к вышестоящим командирам у комбатантов стоит еще ниже, что объясняется проблемами практического управления войсками в ходе локальных конфликтов. также см.: [Китаев-Смык 2012: 69].

[4] Интервью записаны в основном в Нижегородской области в рамках работы лаборатории «Исследования культурной памяти и историческая антропология» НГПУ им. К. Минина.

[5] Одной из гипотез, требующих отдельного анализа, может быть предположение, что нестыковка между этой риторикой и фронтовой реальностью и становится одной из причин отказа от записи для многих комбатантов.

[6] «К контрактникам мне рекомендовали не соваться. А у них, бывало, рвало крышу — мужик лет 45, напоролся, забежал в палатку офицеров с гранатой — решил их попугать. А обратно не отправишь — у него 5 детей, их же кормить надо. На кухню кашеваром отправили. И боевые он получал, как все».

[7] «Фадеева после освобождения из плена ко мне под охраной доставили. У меня в палатке он несколько дней ждал отправки в Нижний. Вину доказать никто не мог. Не осталось живых свидетелей. Поэтому его просто демобилизовали раньше срока. От Фадева предпочли просто потихоньку избавиться. Расследование прикрыли. там могло всплыть то, о чем я раньше рассказывал, — непонятное решение командования просто бросить группу на убой без поддержки и не оказать никакого содействия».

[8] Например, см.: [Сыропятов 2013]. Существующие пособия по военной психологии часто содержат такие главы, как «Разработка и апробация технологий психологической войны», «Совершенствование методов информационно-психологического противоборства» [Караяни 2016].

Шпаргалка по военной психологии

Преподаватель к.п.н. доцент Скубаев В.В., НИЕВ, 2011, с. 67
Программные вопросы по дисциплине «Военная психология»
по специальности «Психология»
для подготовки к экзамену (зачету)
1. История зарождения и развития психологических знаний военной психологии.
2. Периодизация истории военной психологии.
3. Объект, предмет и основные задачи военной психологии.
4. Методологические принципы военной истории о природе и роли психического развития.
5. Особенности строения нервной системы и ее влияние на жизнь и деятельность военнослужащих.
6. Понятие о психических познавательных процессах в условиях воинской деятельности.
7. Эмоции и чувства в условиях воинской деятельности.
8. Особенности моральных чувств в условиях воинской деятельности.
9. Краткая характеристика эмоциональных состояний военнослужащего (настроение, аффект, страсть).
10. Состояние фрустрации и условия возникновения в воинском коллективе.
11. Воля и эмоционально-волевая устойчивость военнослужащих.
12. Характеристика основных волевых качеств военнослужащих и пути их формирования.
13. Понятие о личности в военной психологии.
14. Психологическая структура личности военнослужащего.
15. Роль наследственности и среды в развитии личности военнослужащего.
16. Теоретический подход к пониманию личности военнослужащего.
17. Прикладной характер военно-психологического понимания личности военнослужащего.
18. Психические свойства личности и их учет в обучении и воспитании военнослужащих.
19. Психические состояния военнослужащих и их учет в служебной деятельности.
20. Управление психическими состояниями военнослужащих в специфических условиях службы.
21. Управление психическими состояниями военнослужащих в условиях боя.
22. Психологические методы изучения личности военнослужащего.
23. Психологические методы изучения воинского коллектива.
24. Основные методы военной психологии.
25. Применение социометрического метода при изучении воинского коллектива.
26. Социально-психологическая структура воинского коллектива.
27. Психология воинского коллектива.
28. Роль общественного мнения в воинском коллективе.
29. Основные особенности взаимоотношений в воинском коллективе.
30. Значение коллективного мнения в жизни и деятельности
31. Традиции – как элемент психологии воинского коллектива.
32. Особенности многонационального воинского коллектива.
33. Психолого-педагогические аспекты по сплочению воинского коллектива.
34. Социально-психологические предпосылки возникновения межличностных конфликтов в воинском коллективе.
35. Причины конфликтов в воинском коллективе.
36. Структура конфликтной ситуации воинского коллектива (схематично).
37. Пути выявления возможных конфликтов в воинском коллективе.
38. Пути предотвращения конфликтов в воинском коллективе.
39. Психологические аспекты преодоления конфликтных ситуаций в воинском коллективе.
40. Морально-психологическое состояние военнослужащих: оценка и пути формирования.

Что такое военный психолог?

Потребность в военных психологах

Военный психолог — это тот, кто работает с военнослужащими и их семьями, предоставляя консультационные услуги и лечение психических расстройств. Во всех родах войск работают психологи для работы с действующим персоналом, а также с пенсионерами и их семьями. Военная психология — это отрасль психологии, которая очень необходима из-за особых стрессовых факторов, с которыми сталкиваются военнослужащие и их близкие.

Служащие пользуются большим уважением. Они рискуют своими жизнями, чтобы защитить свой народ. Продолжительная военная служба может быть невероятно стрессовой для солдат и их семей, которые беспокоятся о них. Те, кто вовлечен в боевые ситуации, сталкиваются с большим количеством травм и, вероятно, будут иметь дело с эмоциональными последствиями этого в течение очень долгого времени. Близкие также справляются с беспокойством, а иногда и с горем, связанным с любовью к военнослужащему.

Военные психологи нужны для целого ряда целей.Эти специалисты оценивают военнослужащих на определенные должности, чтобы определить их умственную и эмоциональную пригодность. Они помогают военнослужащим справляться со стрессом и эмоциональными проблемами, с которыми они могут сталкиваться, и справляться с ними, чтобы повысить шансы на то, что военнослужащие эмоционально здоровы. Военные психологи также могут помочь ветеранам справиться с жизнью после службы в армии, приспособиться к гражданской жизни и преодолеть любые эмоциональные проблемы, связанные с их временем на службе.

Чем занимаются военные психологи

В зависимости от области специализации существует ряд обязанностей, которые могут выполнять военные психологи. Некоторые могут проводить исследования и выполнять диагностические тесты. Другие могут работать непосредственно с обслуживающим персоналом или членами их семей, чтобы помочь в лечении психических и эмоциональных проблем.

Те, кто проводит исследования, могут изучать ряд различных вещей, таких как лучшие типы личности для определенных военных должностей, ожидаемые эмоциональные последствия определенных стрессоров или лучшее лечение проблем, связанных с военными, таких как посттравматическое стрессовое расстройство.Есть военные психологи, которые проводят психологическую оценку новобранцев перед зачислением на военную службу, чтобы определить их пригодность для службы и военную карьеру.

Специалисты, специализирующиеся на клинических и консультационных вопросах, будут оценивать, диагностировать и лечить военнослужащих, имеющих дело с эмоциональными или психическими проблемами. Они помогают своим клиентам справиться с такими проблемами, как стресс, депрессия и тревога. Они также помогают членам семьи справиться с разлукой и консультируют тех, кто потерял близкого человека.

Условия работы

Военные психологи работают в различных учреждениях, обслуживающих военнослужащих. Больницы и военные клиники являются обычными рабочими местами, как и военные базы. Те, кто занимается исследовательской работой, могут оказаться в государственных исследовательских учреждениях. Иногда психологи могут даже путешествовать с военными.

Как видите, потребность в специалистах-психологах для работы в военных условиях очень велика. Военный психолог важен для благополучия и эмоционального здоровья наших военнослужащих и их семей.

Военная психология | Психология Вики

Оценка | Биопсихология | Сравнительный | Познавательный | Развивающие | Язык | Индивидуальные различия | Личность | Философия | Социальные |
Методы | Статистика | Клинический | Образовательные | промышленный | Профессиональные товары | Мировая психология |

Психология: Дебаты · Журналы · Психологи

---

Информацию о журнале см. в разделе «Военная психология»

Военная психология — это исследование, разработка и применение психологических теорий и экспериментальных данных для понимания, прогнозирования и противодействия поведению дружественных или вражеских сил или гражданского населения, которое может быть нежелательные, угрожающие или потенциально опасные для ведения военных действий и войны.

Область исследования

Цели и задачи нынешних военных психологов не менялись на протяжении многих лет, меняясь в зависимости от направленности и интенсивности исследований, проводимых в каждом секторе. Потребность в психиатрической помощи в настоящее время является ожидаемой частью напряженной военной среды. ^[1] Важность и тяжесть посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) наконец-то завоевали больше доверия, чем те, кто страдал от него в прошлом, и этому уделяется особое внимание в программах лечения.Теперь проводятся более обширные проверки после развертывания, чтобы отточить проблемные восстановления, которые раньше проходили незамеченными и не лечились.

 Цель военной психологии состоит в том, чтобы понять:
 

• психологические факторы, влияющие на принятие военных решений
• роль групповой сплоченности в воинских частях
• почему одни солдаты преуспевают в военной среде, а другие терпят неудачу.

Военная психология применяется для консультирования и лечения стресса и усталости военнослужащих или семей военнослужащих, а также лечения психологических травм, полученных в результате боевых действий.

Другим применением военной психологии был допрос заключенных, которые, как считалось, могли предоставить информацию, которая улучшила бы результаты дружественных военных операций или уменьшила бы дружественные потери. Однако в 2015 году Американская психологическая ассоциация (АПА) запретила военным психологам какое-либо участие в допросах органов национальной безопасности, посчитав такую ​​деятельность неэтичной для психологов. В письмах к тогдашнему президенту Бараку Обаме и министру обороны Эштону Картеру APA просила, чтобы «военные и другие психологи были ограждены от участия в любых допросах национальной безопасности или местах содержания под стражей, которые могут привести к конфликту с Кодексом этики APA.»

Оперативная психология

Оперативная психология — это использование психологических принципов и навыков для улучшения принятия решений военным командиром в отношении ведения боевых действий и/или связанных с ними операций. Это относительно новая категоризация субдисциплин, которая в основном используется психологами и учеными-бихевиористами в военной, разведывательной и правоохранительной сферах. В то время как психология использовалась в областях, не связанных со здоровьем, в течение многих десятилетий, в последние годы наблюдается повышенное внимание к ее приложениям для национальной безопасности.Примеры таких приложений включают разработку стратегии борьбы с повстанцами посредством профилирования людей, поддержки допросов и задержаний, информационно-психологических операций и подбора персонала для подразделений специального назначения. ^[2]

Здоровье, организационная и профессиональная психология

Военные психологи выполняют работу в различных областях, в том числе работают в клиниках психического здоровья и семейных консультациях, проводят исследования для помощи в отборе новобранцев для вооруженных сил, определяют, какие новобранцы лучше всего подходят для различных военных профессиональных специальностей, и проводят анализ гуманитарных и миссии по поддержанию мира для определения процедур, которые могли бы спасти жизни военных и гражданских лиц.Некоторые военные психологи также работают над улучшением жизни военнослужащих и их семей. Другие военные психологи работают с крупными программами социальной политики в вооруженных силах, которые призваны увеличить разнообразие и предоставить равные возможности. ^[3]

В более современных программах используются навыки и знания военных психологов для решения таких вопросов, как интеграция различных этнических и расовых групп в армию и снижение уровня сексуальных посягательств и дискриминации. Другие содействуют найму женщин на боевые должности и другие должности, традиционно занимаемые мужчинами.Некоторые военные психологи помогают утилизировать новобранцев с низкими способностями и реабилитировать наркозависимых и раненых военнослужащих. Они отвечают за тестирование на наркотики и психологическое лечение проблем образа жизни, таких как злоупотребление алкоголем и психоактивными веществами. В наше время советы военных психологов прислушиваются и принимаются во внимание в национальной политике более серьезно, чем когда-либо прежде. ^[4]

Сейчас в Министерстве обороны США работает больше психологов, чем в любой другой организации в мире.Однако после сокращения численности вооруженных сил в 1990-х годах произошло значительное сокращение психологических исследований и поддержки в вооруженных силах. ^[5]

История

Психологический стресс и расстройства всегда были частью военной жизни, особенно во время и после войны, но отдел психического здоровья военной психологии не всегда испытывал такое осознание, как сейчас. Даже в наши дни требуется гораздо больше исследований и знаний в этой области.

Одним из первых учреждений, созданных для ухода за военными психиатрическими пациентами, была больница Святой Елизаветы в Вашингтоне, округ Колумбия.Больница, ранее известная как Государственная больница для душевнобольных Соединенных Штатов, была основана Конгрессом в 1855 году и в настоящее время находится в состоянии в аварийном состоянии, хотя и находится в рабочем состоянии, планы восстановления запланированы на 2010 г. ^{[6] [7]}

Ранняя работа

В 1890 году Джеймс Маккин Кеттелл ввел термин «психические тесты».Кеттелл учился у Вундта в Лейпциге в Германии в какой-то момент своей жизни и решительно выступал за то, чтобы психологию рассматривали как науку наравне с физическими науками и науками о жизни. ^[8] Он продвигал необходимость стандартизации процедур, использования норм и выступал за использование статистического анализа для изучения индивидуальных различий. Он был непоколебим в своем неприятии участия Америки в Первой мировой войне. Пенсильвании, когда он ввел термин «клиническая психология» и наметил программу обучения и обучения.Этой модели клинической психологии все еще следуют в наше время. Одиннадцать лет спустя, в 1907 году, Уитмер основал журнал «Психологическая клиника ». ^[11]

В том же 1907 году Шепард Айвори Франц, гражданский психолог-исследователь в больнице Святой Елизаветы, разработал план планового психологического обследования госпитализированных пациентов с психическими расстройствами. Через два года под руководством Уильяма Алансона Уайта госпиталь Святой Елизаветы стал известен исследованиями и подготовкой психиатров и военных медиков.В 1911 году Хеберт Баттс, офицер военно-морского флота, дислоцированный в Сент-Элизабет, опубликовал первый протокол психологического обследования новобранцев военно-морского флота, основанный на работе Франца. ^[12]

Проверка разведданных в вооруженных силах США

Льюис М. Терман, профессор Стэнфордского университета, ^[13] пересмотрел шкалу Бине-Саймона в 1916 году, переименовав ее в пересмотренную версию Стэнфорда-Бине. Этот тест положил начало «Движению проверки интеллекта» и был проведен среди более чем 170 000 солдат в армии США во время Первой мировой войны.Йеркс опубликовал результаты этих испытаний в 1921 году в документе, который стал известен как Армейский отчет. ^[14]

Было два теста, которые изначально составляли тесты интеллекта для военных: армейский альфа-тест и армейский бета-тест. Они были разработаны для оценки большого количества новобранцев, которые были как грамотными (армейские альфа-тесты), так и неграмотными (армейские бета-тесты). Армейский бета-тест был разработан для «измерения естественных интеллектуальных способностей». ^[15] Армейский бета-тест также помог протестировать военнослужащих, не говорящих по-английски. ^[16]

Стандартные тесты интеллекта и вступительные тесты, которые использовались для каждого рода войск в Соединенных Штатах, с годами трансформировались. Наконец, в 1974 году «Министерство обороны решило, что все службы должны использовать ASVAB как для проверки новобранцев, так и для их назначения на военные должности. Сочетание выборочного и классификационного тестирования сделало процесс тестирования более эффективным. Это также позволило Службам улучшить сопоставление соискателей с доступными вакансиями и предоставило гарантии занятости для квалифицированных специалистов.Это полностью вступило в силу в 1976 году. ^[17]

Йеркс и война

Роберт М. Йеркс, будучи президентом Американской психологической ассоциации (АПА) в 1917 году, работал с Э. Б. Титченером и группой психологов, известных как «экспериментаторы». Их работа привела к формулированию плана для членов АПА предложить свои профессиональные услуги усилиям по Первой мировой войне, хотя Йеркс был известен тем, что выступал против участия Америки в войне вообще.Было решено, что психологи могут оказать поддержку в разработке методов отбора новобранцев и лечения жертв войны. ^[18] Частично это было вызвано растущим интересом Америки к работе Альфреда Бине во Франции по ментальным измерениям, а также движением научного менеджмента за повышение производительности труда. ^[19]

В 1919 году Йеркс был назначен майором в Корпус медицинской службы армии США. В плане, предложенном главному хирургу, Йеркес писал: «Совет Американской психологической ассоциации убежден, что в нынешней чрезвычайной ситуации американская психология может существенно послужить правительству при медицинском корпусе армии и флота, обследуя новобранцев с уважением». умственной отсталости, психопатическим тенденциям, нервной нестабильности и недостаточному самоконтролю.» ^[20]

В том же 1919 году в медицинском тренировочном лагере в Форт-Оглторп, штат Джорджия, было создано армейское психологическое отделение Медицинского департамента для обучения персонала проведению умственного тестирования больших групп. ^[21]

Это также была эпоха, когда психологи впервые серьезно изучили состояние, известное как «контузия», и стали проводить стандартные скрининговые тесты для пилотов.

Вторая мировая война

Вторая мировая война открыла эру существенного роста психологической области, сосредоточенной вокруг четырех основных областей: тестирование индивидуальных способностей, прикладная социальная психология, обучение и обучение и клиническая психология. ^[23]

Во время этой войны вместо армейских альфа- и армейских бета-тестов для аналогичных целей использовались Общий классификационный тест армии (AGCT) и Общий классификационный тест ВМФ (NGCT). ^[24]

В армии Соединенных Штатов не было единой программы использования клинических психологов до 1944 года, ближе к концу Второй мировой войны. До этого ни один клинический психолог не служил в армейских госпиталях под наблюдением психиатров. Это было связано с противодействием психологов такому виду службы, а также с ограниченной ролью, которую армия отводила психиатрии.В то время единственное психиатрическое интервью, которое проводилось с постоянно растущим числом новобранцев, длилось всего три минуты и могло только отсеять новобранцев с серьезными нарушениями. В этих условиях невозможно было определить, какие, казалось бы, нормальные новобранцы сломаются под нагрузкой воинских обязанностей, и потребность в клинических психологах росла. Наконец, к 1945 году в армии служило более 450 клинических психологов. ^[25]

Военная психология созрела далеко за пределы вышеупомянутых областей, которые касались психологов до этого времени, ответвляясь на сектора, которые включали военное руководство, влияние факторов окружающей среды на деятельность человека, военную разведку, психологические операции и военные действия (такие как как спецназ, такой как PSYOPS), отбор для выполнения особых обязанностей, а также влияние личного происхождения, отношения и рабочей группы на мотивацию и мораль солдат. ^[26]

Корейская война

Это была первая война, в которой клинические психологи служили за границей. Их разместили в больницах, а также в зонах боевых действий. Их конкретные роли были расплывчатыми, широкими и довольно неопределенными, за исключением ВВС, которые предоставили подробные должностные инструкции для должностей психологов. ВВС также изложили стандартные тесты и процедуры оценки новобранцев, которые должны были использоваться. ^[27]

Вьетнамская война

Были серьезные проблемы, которые препятствовали регулярному использованию психологов для поддержки боевых частей в этой войне.Бригады по охране психического здоровья были очень небольшими, обычно состоящими только из одного психиатра, одного психолога и трех или четырех рядовых санитаров. Довольно часто медицинские работники, в том числе психологи, работали в тяжелых условиях, практически не имея полевого опыта. ^[28]

Журналы

Организации

См. также

Ссылки

1. ↑ Кеннеди, Ч. Х. и Зиллмер, Э. А. (2006). Военная психология: клинические и оперативные приложения.Guilford Press: Нью-Йорк, штат Нью-Йорк.
2. ↑ Стаал, М. и Стефенсон, Дж. (2006). Оперативная психология: развивающаяся субдисциплина. Военная психология, 18 (4), 269-282
3. ↑ Отдел 19 Общества военной психологии. (2009). Обзор военной психологии. Получено 24 ноября 2009 г. с http://www.apadivision19.org/overview.htm.
4. ↑ Отдел 19 Общества военной психологии. (2009). Обзор военной психологии. Получено 24 ноября 2009 г. с http://www.apadivision19.org/overview.htm
5. ↑ Отдел 19 Общества военной психологии. (2009). Обзор военной психологии. Получено 24 ноября 2009 г. с http://www.apadivision19.org/overview.htm.
6. ↑ Михелс, К. (2004). Проверка интеллекта в вооруженных силах США. Получено 29 октября 2009 г. с http://www.historyofmilitarypsychology.com/index.html.
7. ↑ Национальная медицинская библиотека США. (2006). Госпиталь Святой Елизаветы. Получено 1 декабря 2009 г. с http://www.nlm.nih.gov/hmd/medtour/elizabeths.html
8. ↑ Плакер, Дж. А. (ред.). (2003). Человеческий интеллект: исторические влияния, текущие споры, учебные ресурсы. Получено 19 ноября 2009 г. с http://www.indiana.edu/~intell.
9. ↑ Михелс, К. (2004). Проверка интеллекта в вооруженных силах США. Получено 29 октября 2009 г. с http://www.historyofmilitarypsychology.com/index.html.
10. ↑ Грассетти, С. (2007). Лайтнер Уитмер. Получено 3 декабря 2009 г. с http://www.pabook.libraries.psu.edu/palitmap/bios/Witmer__Lightner.html
11. ↑ Михелс, К. (2004). Проверка интеллекта в вооруженных силах США. Получено 29 октября 2009 г. с http://www.historyofmilitarypsychology.com/index.html.
12. ↑ Михелс, К. (2004). Проверка интеллекта в вооруженных силах США. Получено 29 октября 2009 г. с http://www.historyofmilitarypsychology.com/index.html.
13. ↑ Плакер, Дж. А. (ред.). (2003). Человеческий интеллект: исторические влияния, текущие споры, учебные ресурсы.Получено 19 ноября 2009 г. с http://www.indiana.edu/~intell.
14. ↑ Михелс, К. (2004). Проверка интеллекта в вооруженных силах США. Получено 29 октября 2009 г. с http://www.historyofmilitarypsychology.com/index.html.
15. ↑ Михелс, К. (2004). Проверка интеллекта в вооруженных силах США. Получено 29 октября 2009 г. с http://www.historyofmilitarypsychology.com/index.html.
16. ↑ История военных испытаний. АСВАБ: Официальный сайт АСВАБ. Получено 21 ноября 2009 г. с http://officialasvab.com/history_coun.htm
17. ↑ История военных испытаний. АСВАБ: Официальный сайт АСВАБ. Получено 21 ноября 2009 г. с http://officialasvab.com/history_coun.htm.
18. ↑ Михелс, К. (2004). Проверка интеллекта в вооруженных силах США. Получено 29 октября 2009 г. с http://www.historyofmilitarypsychology.com/index.html.
19. ↑ Отдел 19 Общества военной психологии. (2009). Обзор военной психологии. Получено 24 ноября 2009 г. с http://www.apadivision19.орг/обзор.htm
20. ↑ Михелс, К. (2004). Проверка интеллекта в вооруженных силах США. Получено 29 октября 2009 г. с http://www.historyofmilitarypsychology.com/index.html.
21. ↑ Михелс, К. (2004). Проверка интеллекта в вооруженных силах США. Получено 29 октября 2009 г. с http://www.historyofmilitarypsychology.com/index.html.
22. ↑ Сяо, Х. (2007). Новости и заголовки: Лекция CWU по истории военной психологии. Получено 24 ноября 2009 г. с http://www.cwu.edu/~relation/pr-jan23-07.html
23. ↑ Сяо, Х. (2007). Новости и заголовки: Лекция CWU по истории военной психологии. Получено 24 ноября 2009 г. с http://www.cwu.edu/~relation/pr-jan23-07.html.
24. ↑ История военных испытаний. АСВАБ: Официальный сайт АСВАБ. Получено 21 ноября 2009 г. с http://officialasvab.com/history_coun.htm.
25. ↑ Михелс, К. (2004). Проверка интеллекта в вооруженных силах США. Получено 29 октября 2009 г. с http://www.historyofmilitarypsychology.com/index.html
26. ↑ Отдел 19 Общества военной психологии. (2009). Обзор военной психологии. Получено 24 ноября 2009 г. с http://www.apadivision19.org/overview.htm.
27. ↑ Михелс, К. (2004). Проверка интеллекта в вооруженных силах США. Получено 29 октября 2009 г. с http://www.historyofmilitarypsychology.com/index.html.
28. ↑ Михелс, К. (2004). Проверка интеллекта в вооруженных силах США. Получено 29 октября 2009 г. с http://www.historyofmilitarypsychology.com/index.html

Дальнейшее чтение

• Грассетти, С. (2007). Лайтнер Уитмер. Получено 3 декабря 2009 г. с http://www.pabook.libraries.psu.edu/palitmap/bios/Witmer__Lightner.html
.
• История войсковых испытаний. АСВАБ: Официальный сайт АСВАБ. Получено 21 ноября 2009 г. с http://officialasvab.com/history_coun.htm
.
• Кеннеди, Ч. Х. и Зиллмер, Э. А. (2006). Военная психология: клинические и оперативные приложения.Guilford Press: Нью-Йорк, штат Нью-Йорк.
• Михельс, К. (2004). Проверка интеллекта в вооруженных силах США. Получено 29 октября 2009 г. с http://www.historyofmilitarypsychology.com/index.html
.
• Сяо, Х. (2007). Новости и заголовки: Лекция CWU по истории военной психологии. Получено 24 ноября 2009 г. с http://www.cwu.edu/~relation/pr-jan23-07.html

Ключевые тексты

Книги

• Бадд, Ф. К., и Кеннеди, Ч. Х. (2006).Введение в клиническую военную психологию. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Guilford Press.
• Кронин, CJ (1998). Военная психология: Введение. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Саймон и Шустер.
• Диксон, Н.Ф. и Диксон, М. (1994) О психологии военной некомпетентности. ISBN Пимлико: 0712658890
• Гейд, П.А., и Друкер, А.Дж. (2000). История 19-го отдела (военная психология). Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация.
• Галь Р. и Мангельсдорф А.Д. (1991). Справочник по военной психологии. Оксфорд, Англия: John Wiley & Sons.
• Госсман, Д. (1996). Об убийстве: психологическая стоимость обучения убийству на войне и в обществе. ISBN книг Back Bay: 0316230000
• Кеннеди, Ч. Х., и Макнил, Дж. А. (2006). История военной психологии. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Guilford Press.
• Кеннеди, Ч. Х., и Зиллмер, Э. А. (2006). Военная психология: Клинические и оперативные приложения. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Guilford Press.
• Мангельсдорф, А.Д. (1999). Кронина «Военная психология: введение» A
.
• Моргилло-Фриман, С., Мур, Б.А., и Фриман, А. (2009). Жизнь и выживание в опасности: Справочник по психологическому лечению военнослужащих до и после развертывания. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Routledge

Papers

• Военная психология: сравнительное изображение. (1968). Американский психолог, том 23 (2), февраль 1968 г., стр. 112–121.
• Аллен, Дж. П., Шателье, П., Кларк, Х. Дж., и Соренсон, Р.(1982). Наука о поведении в вооруженных силах: тенденции исследований восьмидесятых: профессиональная психология, том 13 (6), декабрь 1982 г., стр. 918–929.
• Амир Ю., Коварский Ю. и Шаран С. (1970). Назначения сверстников как предиктор многоступенчатого продвижения по службе в разветвленной организации: Журнал прикладной психологии, том 54 (5), октябрь 1970 г., стр. 462–469.
• Бенджамин, Л.Т., младший, Маккей, К.Л., Осборн, В.К., и Профет, В.В. (2002). Мередит П. Кроуфорд (1910–2002): Американский психолог, том 57 (11), ноябрь 2002 г., стр. 980–982.
• Бергер, С. М. (1967). Социальная структура и опосредованное обучение: Журнал личности и социальной психологии, том 7 (1, часть 1), сентябрь 1967 г., стр. 104–108.
• Берковиц, Л., и Лепаж, А. (1967). Оружие как стимулы, вызывающие агрессию: Журнал личности и социальной психологии, том 7 (2, часть 1), октябрь 1967 г., стр. 202–207.
• Бертт, Х. Е., и Арпс, Г. Ф. (1920). Корреляция армейского альфа-теста интеллекта с академическими оценками в средних школах и военных академиях: Журнал прикладной психологии, том 4 (4), декабрь 1920 г., стр. 289–293.
• Шаппель, В., и Ламли, В. (2006). Амбулаторная психиатрическая помощь на удаленной авиабазе США на юге Ирака: Профессиональная психология: исследования и практика, том 37 (5), октябрь 2006 г., стр. 523–530.
• Клам, Г. А., и Хойберг, А. (1971). Диагнозы как модераторы взаимосвязи между биографическими переменными и психиатрическим решением в зоне боевых действий: Journal of Consulting and Clinical Psychology Vol 37 (2) Oct 1971, 209-214.
• Купер, SE (2002). Предисловие: Перспективы и реакции на принципы образования и обучения психологии организационного консультирования: Журнал психологии консультирования: Практика и исследования, том 54 (4), фал 2002 г., 211–212.
• Кроуфорд, член парламента (1970). Военная психология и общая психология: Американский психолог, том 25 (4) апреля 1970 г., стр. 328–336.
• Дарвин, Дж. Л., и Райх, К. И. (2006). Обращение к семьям тех, кто служит: Проект SOFAR: Профессиональная психология: исследования и практика, том 37 (5), октябрь 2006 г., стр. 481-484.
• Дрискелл, Дж. Э., и Олмстед, Б. (1989). Психология и вооруженные силы: исследовательские приложения и тенденции: американский психолог, том 44 (1), январь 1989 г., стр. 43–54.
• Эбер, HW (1968). Отношение возраста, образования и личностных характеристик к воинскому званию в армейском резерве: Журнал консультативной психологии, том 15 (1), январь 1968 г., стр. 89–90.
• Гундерсон, Э.К., и Артур, Р.Дж. (1969). Краткий указатель психического здоровья: Journal of Abnormal Psychology Vol 74(1) Feb 1969, 100-104.
• Хансен-Шварц, Дж., Джессен, Г., Андерсен, К., и Йоргенсен, Х. О. (2002). Самоубийство после развертывания в миротворческих миссиях ООН — Датское пилотное исследование: Кризис: Журнал кризисного вмешательства и предотвращения самоубийств, том 23 (2) 2002 г., стр. 55-58.
• Янис, И.Л., и Рауш, К.Н. (1970). Избирательный интерес к коммуникациям, которые могут вызвать конфликт при принятии решений: полевое исследование участников движения сопротивления призыву: Журнал личности и социальной психологии, том 14 (1), январь 1970 г., стр. 46–54.
• Джеффри, Т. Б., Рэнкин, Р. Дж., и Джеффри, Л. К. (1992). На службе у двух господ: этико-правовая дилемма, с которой сталкиваются военные психологи: Профессиональная психология: исследования и практика, том 23 (2), апрель 1992 г., стр. 91–95.
• Джонсон, У. Б. (2002). Консультации в военном контексте. Последствия пересмотренных принципов обучения: Consulting Psychology Journal: Practice and Research Vol 54(4) Fal 2002, 233-241.
• Келли, Ч. Р. (1971). В защиту военной психологии: Американский психолог, том 26 (5), май 1971 г., стр. 514–515.
• Крюгер, Г. П. (2006). Роберт Стэнтон Николс (1929–2005): американский психолог, том 61 (9), декабрь 2006 г., стр. 1024.
.
• Леуба, К. (1971). Военные необходимы: американский психолог, том 26 (5), май 1971 г., стр. 515.
• Лурия, С. М. (1990). Подробнее о психологии и армии: Американский психолог, том 45 (2), февраль 1990 г., стр. 296–297.
• Макартур, Д. М. (1968). Текущий акцент на программе социальных и поведенческих наук Министерства обороны: американский психолог, том 23 (2), февраль 1968 г., стр. 104–107.
• Митчелл, В.Ф. (1970). Удовлетворение потребностей военачальников и штаба: Журнал прикладной психологии, том 54 (3), июнь 1970 г., стр. 282–287.
• Мюррей, Б. (2004). Воздушные замки: опыт гражданских стажеров в Королевских ВВС: Психиатрический бюллетень, том 28 (4), апрель 2004 г., стр. 145–146.
• Навран, Л., и Кендалл, Л.М. (1971). Канонический корреляционный анализ Бланка сильных профессиональных интересов, Описи профессиональных предпочтений Голландии и Таблицы личных предпочтений Эдвардса: Журнал психологического консультирования, том 18 (6), ноябрь 1971 г., стр. 514–519.
• Без авторства, т.е. (2003). Награда за выдающийся профессиональный вклад в практику государственного сектора: американский психолог, том 58 (11), ноябрь 2003 г., стр. 975–977.
• Нотц, В. В., Став, Б. М., и Кук, Т.Д. (1971). Отношение к выводу войск из Индокитая в зависимости от количества призывников: диссонанс или корысть? : Журнал личности и социальной психологии, том 20 (1), октябрь 1971 г., стр. 118–126.
• Пасторе, Н. (1975). В защиту Уолтера Липпмана: Американский психолог, том 30 (9), сентябрь 1975 г., стр. 940–942.
• Пикрен, В. (2003). Джеймс Грир Миллер (1916–2002): американский психолог, том 58 (9), сентябрь 2003 г., 760.
.
• Сакс, MJ (1970). О книге Мередит Кроуфорд «Военная психология…» Американский психолог, том 25 (9), сентябрь 1970 г., 876.
.
• Sammons, MT (2005). Психология в государственном секторе: устранение психологических последствий боевых действий в ВМС США: американский психолог, том 60 (8), ноябрь 2005 г., стр. 899-909.
• Савамура Т., Симидзу К., Масаки Ю., Кобаяши Н., Сугавара М., Цунода Т. и др. (2008). Психическое здоровье японских военнослужащих миротворческого контингента Организации Объединенных Наций на Голанских высотах: последствия развертывания и ситуация на Ближнем Востоке: Американский журнал ортопсихиатрии, том 78 (1), январь 2008 г., стр. 85–92.
• Шехнер, Т., Слоун, М., и Бялик, Г. (2007). Умеряет ли политическая идеология стресс: особый случай солдат, проводящих принудительную эвакуацию: Американский журнал ортопсихиатрии, том 77 (2), апрель 2007 г., стр. 189–198.
• Шурики, Н. (2003). Военная психиатрия — опыт Иордании: Психиатрический бюллетень, том 27 (10), октябрь 2003 г., стр. 386–388.
• Саймонтон, Д.К. (1980). Сухопутные сражения, генералы и армии: индивидуальные и ситуационные факторы, определяющие победу и потери: Журнал личности и социальной психологии, том 38 (1), январь 1980 г., стр. 110–119.
• Сперлинг, П.И. (1968). Новое направление военной психологии: политическая психология: американский психолог, том 23 (2), февраль 1968 г., стр. 97–103.
• Стааль, Массачусетс, и Кинг, Р.Э. (2000). Управление средой множественных отношений: этика военной психологии: профессиональная психология: исследования и практика, том 31 (6), декабрь 2000 г., стр. 698–705.
• Станчак, Д. Э., Болтер, Дж. Ф., и Бернард, Дж. Л. (1982). Практика клинической психологии в соответствии с Единым кодексом военной юстиции: профессиональная психология, том 13 (5), октябрь 1982 г., стр. 728–735.
• Штайнер, И. Д., и Даррох, Р. К. (1969). Взаимосвязь между качеством контрустановки и изменением отношения: Журнал личности и социальной психологии, том 11 (4), апрель 1969 г., стр. 312–320.
• Штройферт, С., и Штройферт, С.К. (1970). Влияние возрастающих неудач и успехов на принятие военного и экономического риска: Журнал прикладной психологии, том 54 (5), октябрь 1970 г., стр. 393–400.
• Сульски, Л. М. (2002). Исследования в области промышленной и организационной психологии в канадских вооруженных силах: Canadian Journal of Behavioral Science/Revue canadienne des sciences du comportement, том 34 (2), апрель 2002 г., стр. 69–70.
• Вайс, В.У., и Уолдроп, Р.С. (1972). Некоторые характеристики лиц, которые остаются в учреждении для престарелых: Психология развития, том 6 (1), январь 1972 г., 182.

Журналы

Дополнительный материал

Книги

Бумаги

Внешние ссылки

APA Division 19 — Общество военной психологии Сайт военной психологии (журнал)

---

Пожалуйста, скопируйте этот набор подсказок в другие подходящие места.При использовании заполните имя области перед двоеточиями. Не стесняйтесь вносить изменения по мере необходимости

Инструкции_для_архивирования_академических_и_профессиональных_материалов

Военная психология: академические вспомогательные материалы

• Военная психология: Слайды лекций
• Военная психология: Конспект лекций
• Военная психология: Раздаточный материал для лекций
• Военная психология: Мультимедийные материалы
• Военная психология: Другие академические вспомогательные материалы
• Военная психология: Анонимные вымышленные тематические исследования для обучения

Дядя Сэм все еще хочет тебя

Основная причина, по которой студенты-психологи опасаются военной карьеры, — это боязнь командировки в зоны боевых действий, такие как Ирак и Афганистан.

В качестве национального директора по обучению программы стажировки по психологии ВМФ Эрик Гетка, доктор философии, руководит обучением 10 стажеров в военно-морских госпиталях в Бетесде, штат Мэриленд, и Сан-Диего. Но заполнить эти слоты не так просто. Чтобы набрать кандидатов, Гетка рассказывает о военной службе во время визитов на программы докторантуры по психологии, укомплектовывает стенд на ежегодном съезде АПА и даже делает холодные звонки докторантам.

«Я ищу людей, чьи интересы совпадают с нашими стажировками, и связываюсь с ними индивидуально», — говорит он.

В последние годы его деятельность активизировалась в связи с падением интереса студентов-психологов к военной службе, даже несмотря на то, что спрос на психологические услуги со стороны военнослужащих и их семей находится на рекордно высоком уровне. С 2005 года количество заявок на участие в программе стажировки по психологии ВМФ сократилось примерно на 30 процентов.

Несмотря на это сокращение, Гетка говорит, что программа Флота постоянно достигает поставленных целей по набору стажеров без ущерба для качества отобранных стажеров.

Военно-воздушные силы также столкнулись с трудностями: в этом году только 28 студентов прошли процесс отбора офицеров и были рассмотрены на 25 мест для стажировки. «Либо студенты не знают об этих возможностях, либо в них есть что-то настолько негативное, что студенты думают, что их даже не стоит изучать», — говорит майор Кен Фурман, доктор философии, который руководит программой стажировки на базе ВВС Райт-Паттерсон в Дейтоне. , Огайо.

Хотя Фурман хотел бы видеть больше заявок, он говорит, что квалификация тех, кто подает заявки, высока.Стремясь увеличить количество заявок, Фурман работает с рекрутерами ВВС, посещает конференции, звонит студентам, которые проявили интерес, и лично посещает докторские программы.

Личные и профессиональные интересы некоторых студентов могут не совпадать с военной стажировкой, но для тех, кто открыт для этой идеи, он подчеркивает, что доступна отличная подготовка.

«Единственная причина, по которой я хочу туда уехать, заключается в том, чтобы люди поняли, что есть еще одна возможность пройти стажировку», — говорит он.

Армейская учебная программа работает сравнительно лучше: число заявлений на стажировку за последние три года удвоилось со 144 до 287. Майор Джон Йео, психолог, директор по обучению психологов в Армейском медицинском центре Уолтера Рида в Вашингтоне, округ Колумбия, приписывает всплеск в армии приложения для повышения осведомленности общественности о потребностях психического здоровья ветеранов Ирака и Афганистана. По словам Йео, студентов также привлекла предлагаемая армией возможность года проживания в ординатуре, которая предлагает ротацию обучения и время для подготовки к получению лицензии после года стажировки.

Несмотря на эти успехи, армейские вербовщики активизируют свои усилия по привлечению психологов, чтобы опережать потребности военных в области психического здоровья.

«Мы хотели бы обратиться к различным программам, которые, возможно, раньше не думали об армии», — говорит Йео.

Преимущества и опасения

Для многих студентов-психологов военная должность является финансово привлекательной. Во всех трех службах стажеры получают зарплату и льготы военного офицера в звании O-3, при этом заработная плата в некоторых местах превышает 70 000 долларов в год.Стажеры получают не облагаемое налогом пособие на проживание, бесплатное медицинское и стоматологическое обслуживание, расходы на переезд, 30 дней оплачиваемого отпуска, а также привилегии в отношении товаров и услуг после обмена.

Армия и военно-воздушные силы также предлагают стипендиальную программу медицинских профессий, которая оплачивает обучение, книги и сборы за последние два года докторской программы, а также ежемесячную стипендию в размере 1900 долларов США для участвующих студентов. Стремясь конкурировать, ВМФ начинает предлагать стипендии в следующем году. Взамен психологи ВМС и ВВС должны отработать не менее трех лет на действительной службе после завершения стажировки.Для армейских психологов трехлетнее обязательство начинается после получения лицензии.

Тем не менее, военным психологам известно, что некоторые студенты просто не заинтересованы в военной службе. По словам руководителей военной подготовки, главная причина, по которой студенты-психологи опасаются военной карьеры, — это боязнь отправки в зоны боевых действий, такие как Ирак и Афганистан. Так обстоит дело со студенткой Университета штата Райт Лавонной Коннелл, которая рассматривает возможность службы в качестве психолога ВВС. Хотя она хотела бы помочь военнослужащим справиться с посттравматическим стрессовым расстройством и консультировать детей, переживающих разлуку с откомандированными родителями, она не уверена, что хотела бы оказаться в Ираке.

«Опасно просто находиться в этом районе, — говорит Коннелл.

Эти риски реальны. Более 35 000 военнослужащих получили ранения в боях в Ираке и Афганистане, более 5 000 погибли.

Чтобы развеять эти страхи, Гетка в разговоре со студентами отмечает, что психологи работают в составе медицинских бригад, и они не сталкиваются с теми же рисками, что военнослужащие, обученные боевым действиям. По словам Гетки и Йео, ни один из военных психологов не был ранен или убит во время службы в Ираке или Афганистане.

Семейные обязанности также вызывают у многих студентов опасения по поводу развертывания. Бывший техник по электронике военно-морского флота Алисия Боуман, например, подумывает вернуться на службу, но теперь, когда она развелась, она беспокоится о том, что будет вдали от своих маленьких сыновей во время шестимесячной командировки за границу. В настоящее время Боумен изучает клиническую психологию в Университете Индианы и Университете Пердью в Индианаполисе. Он хотел бы помочь военнослужащим, особенно тем, у кого проблемы с базовой подготовкой, приспособиться к требованиям военной жизни.

«Плюсов гораздо больше, чем минусов, и единственный минус — это мои дети», — говорит Боуман.

Ю понимает эту озабоченность. В 2006 году, когда он в течение года служил в команде по борьбе со стрессом на юге Багдада, одной из самых тяжелых частей его работы было отсутствие семьи. Но он также говорит, что его работа с солдатами в Ираке была вершиной его карьеры.

«Это помогает понять, через что проходят солдаты, потому что вы с ними», — говорит он.

Капитан Мишель Миллер, психиатр, соглашается. В ноябре 2008 года она прошла военную стажировку и регулярно беседует со студентами-психологами о реалиях работы в зонах боевых действий. «Я пытаюсь переформулировать это для них и сказать, что если вы пойдете на развертывание, это поможет вам лучше обслуживать это население», — говорит она.

Удивительно, но один вопрос, о котором студенты обычно не задают, — это продолжающийся спор о роли военных психологов в допросах задержанных террористов.

Когда никто не поднял полемику во время форума вопросов и ответов на открытом воздухе для потенциальных стажеров в Национальном военно-морском медицинском центре в Бетесде в январе, Гетка это сделал, отметив, что психологи ВМФ не участвуют в допросах, но присутствуют на них. таких мест, как Гуантанамо, для оказания психиатрической помощи заключенным и персоналу.

«Не спрашивай, не говори»

Другие ученики говорят, что военная политика противоречит их убеждениям или обязанностям психолога.Главным из них является запрет на службу в армии открыто гомосексуальным мужчинам и женщинам. Военная политика «не спрашивай, не говори» не позволила Дэвиду Гуггенхайму подать заявку на стажировку в ВМФ в 2007 году. служить. Но он не хотел скрывать, что он гей.

«Я обдумывал это, но не хотел возвращаться в туалет», — говорит Гуггенхайм, докторант клинической психологии в Университете Аргози в Вашингтоне, округ Колумбия.C. Он закончил стажировку в терапевтической дневной школе в Торрансе, Калифорния, в августе.

Еще одна напряженность, поднятая студентами, связана с потенциальными конфликтами между воинскими приказами и психологической этикой, говорит лейтенант Николас Гусман, который проходит интернатуру в Национальном военно-морском медицинском центре в Бетесде, штат Мэриленд. , как офицер, он должен будет сообщить о раскрытии гомосексуальности пациентом. Гусман говорит, что этический кодекс психологии обязывает его сохранять конфиденциальность такой информации.Йео подчеркивает, что военные психологи соблюдают правила лицензирования своего штата и регулярно консультируются с Управлением по этике APA по вопросам конфиденциальности и неприкосновенности частной жизни.

«Как психолог, вы не должны нарушать чью-то конфиденциальность из-за ориентации», — говорит он.

Студенты также спрашивают о других аспектах конфиденциальности и о том, как военные психологи уравновешивают потребности отдельных пациентов с потребностями более крупной организации.Например, если Йео считает, что солдату не следует отправляться в армию из-за посттравматического стрессового расстройства, он порекомендует эту рекомендацию кому-то из командной цепочки солдата.

Психологи также отмечают, что пределы конфиденциальности обычно разъясняются пациентам, и что даже в гражданском мире психологам иногда приходится раскрывать информацию, например, о намерении пациента совершить убийство или самоубийство.

«Конфликты случаются независимо от того, служите вы в армии или нет, — говорит Гусман.

Для студентов, которые записываются, первостепенное значение имеет понимание того, что от них ожидают военные, говорит Йеоу.

«Некоторые из них трудные. Некоторые из них сложные. И я хочу, чтобы они знали об этом и были готовы», — говорит он.

Кристофер Манси

Военная психология | ENCYCLOPEDIA.com

Второй мировой войны I

между мировыми войнами

Персонал Персонал Всемирной войны

После Второй мировой войны II

Выводы

Концепции и теории

Междисциплинарные соотношения

Место в области исследований и разработок

Влияние на психологию

БИБЛИОГРАФИЯ

Применение психологии к военным проблемам началось во время Первой мировой войны, возродилось во время 11-й мировой войны и с тех пор продолжается как часть военных исследований и разработок, а также в некоторых видах деятельности военного штаба.

Это оказало большое влияние на процедуры военного персонала, а также на проектирование и использование военного оружия, транспортных средств и другого оборудования, а также значительное влияние на военную подготовку и деятельность по жизнеобеспечению. Это оказывает важное влияние на то, что в вооруженных силах называется психологическими или специальными операциями: на все те военные действия, то есть на те, в которых важно знание других обычаев и культур. Наконец, военная психология оказала большое влияние на саму психологию.В течение двух поколений лидеры психологии служили в армии, и значительная часть психологов сегодня получает финансовую поддержку от военных. Военные приложения и деятельность имели тенденцию, по крайней мере до начала 1960-х годов, ассоциировать психологию с естественными и инженерными науками, а не с социальными науками.

Понимание военной психологии может быть облегчено путем изучения характера современных военных операций и современных военных обязанностей. Даже в мирное время боевые действия весьма разнообразны.Представлен практически весь спектр невоенной деятельности, особенно если сравнивать по видам деятельности, а не по деталям. Как указывал Яновиц (Janowitz, 1960, стр. 65), современные военные профессии чаще всего являются небоевыми. Все чаще это специализированные технические работы; в некоторых случаях они требуют знания, лежащего на самых передовых рубежах науки. Однако даже в мирное время атмосфера часто бывает кризисной, опасной и напряженной. Операции часто проводятся в условиях, экзотических как физически, так и культурно, и включают в себя сложное, дорогое, технически совершенное, быстро устаревающее оборудование, используемое людьми, срок службы которых невелик.Готовность к бою можно проверить, а попрактиковаться в использовании некоторых видов оружия можно только в симуляции войны.

Таким образом, легко увидеть, что основным пределом полезности психологии в военных операциях является предел знания психологии о человеческом поведении. Как предположил Гелдард (Geldard, 1953), можно быстро понять, что трудно представить область психологии, которая не оказалась бы полезной для военных. И следует принять определение военной психологии, данное Мелтоном (1957): военная психология соразмерна психологии и определяется прежде всего контекстом применения.

Категории информации, которые наиболее полезны для понимания работы военных психологов, следующие: (1) военные проблемы, для которых необходимо решение; (2) продукты или методы, которые необходимо разработать или применить; (3) военная организация, желающая помощи, т. е. «клиент» (4) психологическая организация, предлагающая помощь; (5) соответствующие психологические концепции и теории; (6) характер междисциплинарной команды, в которой, вероятно, будут работать психологи; (7) место работы в цикле исследований и разработок; и (8) влияние на психологию в целом.Эти пункты будут рассмотрены по очереди.

Первые четыре — военные проблемы, психологические продукты, военные организации с проблемами и психологические организации — наиболее целесообразно рассматривать вместе и в историческом развитии. За исключением особо оговоренных случаев, речь пойдет о военной психологии в Соединенных Штатах, поскольку в этой стране имели место все виды развития и на более организованной основе, чем где бы то ни было.

Военная психология как значимая деятельность началась в Первую мировую войну.В некоторых воюющих странах психологи использовали свой профессиональный талант для помощи военным. Первостепенное значение имели отбор и классификация рекрутов и специалистов с помощью психологических тестов и разработка общей кадровой системы.

Роберт М. Йеркс, президент Американской психологической ассоциации, руководил организацией ряда комитетов по военной службе. Большинство из них работали под эгидой Национального исследовательского совета. Эти комитеты занимались обследованием новобранцев, акустическими проблемами, воспитанием и специальной подготовкой, недееспособностью, военной подготовкой, эмоциональной устойчивостью, мотивацией, отдыхом, особыми способностями, авиацией, проблемами зрения, психологической литературой, тестами на обман, курсом психологии для Студенческий армейский учебный корпус и пропаганда.(Наиболее полным библиографическим источником, описывающим эти и другие события Первой мировой войны, является Ferguson 1962.)

The Army Alpha Test. Выдающимся достижением комитетов стало создание армейского альфа-теста, группового умственного теста, проводимого в рамках медицинского осмотра всех новобранцев. Большое количество ведущих академических и научно ориентированных психологов страны служило в Санитарном корпусе, руководившем Армейской Альфой. Результаты были проанализированы для более чем 1.7 миллионов человек к концу войны.

Хотя тест использовался для исключения непригодных, для отбора для выполнения особых задач и для уравновешивания способностей подразделений, его основное значение на сегодняшний день заключается в увлекательной демонстрации степени и значимости индивидуальных различий. Yerkes (1921) подвел итоги анализа. Неспециалистов, военных, ученых и даже самих психологов, по-видимому, сильно вдохновили продемонстрированные разительные различия, возможности измерения индивидуальных различий и потенциальное влияние на традиционные способы взаимодействия с большим количеством людей.[ См. Разведка и проверка интеллекта.]

Кадровая система армии. Одновременно с разработкой армейского альфа-теста Уолтер Д. Скотт с помощью Уолтера В. Бингема возглавил несколько промышленных психологов и кадровиков в программе, которая в конечном итоге привела к созданию современной кадровой системы для армии Соединенных Штатов. (Военное министерство США, 1919 г.; Фергюсон, 1962 г.). Скотт, работая независимо от комитетов, описанных выше, первым разработал рейтинговую шкалу для отбора и продвижения офицеров.Это было воспринято с энтузиазмом, и его успех привел к созданию под руководством Скотта и Бингема Комитета по классификации персонала в канцелярии генерал-адъютанта. Этот комитет руководил разработкой полной кадровой системы для армии, включая анализ гражданских профессий и военных должностей, профессиональные тесты, анкеты и учетные формы, а также штатные расписания, без которых армия специалистов не могла быть создана. и поддерживается в больших масштабах.В конце войны комитет был военизирован и стал ядром Отдела кадров Генерального штаба армии. После войны многие из причастных к этому лиц стали видными деятелями производственных отношений и научного менеджмента. [ См. Проверка способностей и биографию Бингема.]

Военная психология исчезла между двумя мировыми войнами. В конце Первой мировой войны при Отделе антропологии и психологии Национального исследовательского совета был создан Консультативный комитет по проблемам военной психологии.Сама дивизия только что была создана; во многом его существование было обусловлено успехами военной психологии. На первоначальном организационном собрании дивизии составленный Йерксом список присутствующих показал, что 11 из 22 человек имели воинские звания, а военные проблемы стояли на первом месте в списке предметов, для которых нужна была дивизия. Тем не менее комитет военной психологии встретил полное безразличие к своей задаче и окончательно прекратил свое существование после многолетнего бездействия.

Одна из первых активностей, вновь появившихся в U.С. Военная психология заключалась в выявлении сходства между гражданской и военной работой — функция, которую в 1940 году выполняла для армии Служба занятости США. Армия вскоре разработала программу исследований и развития общего персонала в Управлении генерал-адъютанта. Позже этому примеру последовало Бюро военно-морского персонала. (Кадровая программа военно-морского флота во время Первой мировой войны описана в Бюро военно-морского персонала США за 1947 г.) Военно-воздушные силы и военно-морской флот создали в своих медицинских службах специальные, очень крупные психологические подразделения для проверки и классификации летных офицеров, особенно пилотов.(См. описание работы в этой организации в ВВС США за 1947 год.) Как и во время Первой мировой войны, психологи с академическим и научным складом ума, как правило, занимались психологическим тестированием, в то время как промышленные психологи занимались другими аспектами кадровой системы.

В отличие от процедур Первой мировой войны, военные учреждения быстро создали свои собственные подразделения. Национальный исследовательский совет через свой Чрезвычайный комитет по психологии (Dallenbach, 1946) руководил и поддерживал эти кадровые разработки и другие разработки, которые будут описаны ниже.[ См. Производственные отношения, статью О промышленной и деловой психологии .]

Контрактное исследование. Во время Второй мировой войны широко использовались контракты с академическими и промышленными учреждениями для поддержки гражданских исследований и разработок для использования в военных целях. Управление научных исследований и разработок (Baxter, 1946) организовало ученых-естествоиспытателей и инженеров на основе контрактов со своим Комитетом по исследованиям в области национальной обороны, а биологов и медиков — через свой Комитет по медицинским исследованиям.Подрядчики часто включали психологов в свои междисциплинарные группы, занимающиеся оборудованием и рабочими процедурами для таких военных интересов, как ночные операции, подводный звук, связь и стереоскопическая дальномерность. Свободные от организационных ограничений, которые накладывались на психологов в военном учреждении, психологи-контрактники с первых дней войны участвовали не только в подборе специальных кадров, но и в обучении, разработке и использовании оборудования.

Обучение. Исследования по отбору персонала в целом вызвали интерес к обучению, потому что отбор происходил до обучения, и успех процедуры отбора оценивался с точки зрения успеха отобранного персонала в подготовке к службе. Схема работы, установленная Дином Бримхоллом и Дж. Г. Дженкинсом в довоенном Комитете Национального исследовательского совета по отбору и обучению пилотов [гражданских] самолетов, оказала очень значительное влияние на психологов в воинских частях, а тем более на психологов Национальной обороны. Исследовательский комитет.Были разработаны и применены тесты достижений и квалификации для использования в обучении, методы производственного обучения были перенесены на военную ситуацию, а также разработаны и оценены учебные устройства.

Инженерия человека. Первым шагом в исследованиях и разработках для отбора и обучения является анализ работы соответствующего персонала. Этот шаг обращает внимание на влияние конструкции оборудования на потребности персонала, на конструкцию дисплеев и элементов управления, используемых мужчинами.Тесно связаны усилия по разработке эффективных операционных процедур. Из этой деятельности выросла область, известная теперь как человеческая инженерия.

В 1942 и 1943 годах была создана Группа прикладной психологии Национального исследовательского комитета обороны, чтобы использовать любой психологический подход к военным проблемам, созданный прогрессом науки и техники. (Bray 1948 описывает ее работу.) Один из ее проектов по прицелам под руководством Уильяма Э. Каппауфа и Франклина В. Тейлора был поглощен в конце войны Военно-морской исследовательской лабораторией, которая с тех пор была лидером в области инженерии человека.Другие его проекты помогли установить образец для исследований в области инженерии человека, проводимых психологическим отделением авиационно-медицинской лаборатории в Райт-Филд, созданной в конце войны под руководством Пола М. Фиттса.

В Англии произошла аналогичная серия событий. Под руководством Ф. К. Бартлетта и Кеннета Крейка и при поддержке Совета по медицинским исследованиям внимание вскоре было обращено на операционные процедуры и конструкцию оборудования. По словам Бартлетта (1957), из этой работы выросло Отделение исследований в области прикладной психологии в Кембридже и большая часть современного уважения к научной психологии в Великобритании.

Система жизнеобеспечения. Британская работа, в частности работа по ночному видению во время битвы за Британию, была доведена до сведения высших политических властей Соединенных Штатов и сыграла важную роль в развитии физиологической психологии в военно-медицинских лабораториях США. После войны этот тип исследований продолжался и теперь является частью области, известной как жизнеобеспечение. Сегодня в эту область входят психофизиологические исследования воздействия особых и экстремальных условий, сенсорных проблем, наркотиков, стресса, усталости, бдительности и так далее.[ См. Внимание! Усталость; Стресс.]

Отношение и мотивация. Мировая война послужила поводом для первой крупной организованной программы военной социальной психологии, программы по установкам и мотивации. В Информационно-просветительском отделе армии США многие ведущие психологи и социологи применили недавно разработанные методы изучения отношения и общественного мнения к целому ряду тем. Диапазон армейских исследований можно проиллюстрировать следующими примерами: причины отказа солдат от регулярного применения атабрина на Тихом океане, предпочтение зимней одежды, реакции на военный образ жизни, вероятное количество нервно-психических потерь в отдельных подразделениях, и вероятная стоимость (которая оказалась верной с точностью до нескольких процентов) Билля о правах GI.

Этот пример также показывает, что этот тип работы ведет к чувствительным областям, что он, вероятно, будет привязан к определенному времени и месту, и что собранная информация представляет интерес в той или иной степени для любого данного военного клиента. Таким образом, полезность работы во многом зависит от привлечения к ней внимания «нужного» пользователя, того, кто находится в нужном месте в нужное время и может и хочет использовать информацию. Как Стоуффер (Совет по исследованиям в области социальных наук, 1949–1950, том.1, с. 48) предполагает, что армия так и не нашла систематического способа использования такого рода информации.

В отличие от опыта после Первой мировой войны, военная психология продолжала играть важную роль и после мировой войны n. Это произошло в результате объединения во время войны психологии с естественными и биологическими науками, а также в результате всплеска военных исследований и разработок после атомной бомбы и других научных успехов, особенно успехов Управления научных исследований и разработок.Как следствие, психологические исследования, разработки и применение продолжались в отношении операций военного персонала, обучения, проектирования и использования оборудования и жизнеобеспечения. Исключение составляет область отношений и мотивации; в данном случае фундаментальные исследования получали некоторую постоянную поддержку, но после войны в Корее разработка и применение практически прекратились. В начале 1960-х годов, быстро ускорившись при администрации Кеннеди, военная социальная наука снова начала развиваться под влиянием потребности в улучшении связи с другими народами.

На послевоенную деятельность большое влияние оказали организационные изменения того периода, в частности рост значения военных лабораторий, появление некоммерческой корпорации по военным исследованиям и разработкам, организация и функции Управления Военно-морские исследования и разработки в канцелярии министра обороны. Будет рассмотрено влияние каждого из них на военную психологию.

Подъем военных лабораторий. По сравнению с довоенным периодом, послевоенный период стал свидетелем огромного увеличения ресурсов, доступных для научных лабораторий и связанных с ними учреждений в самом военном ведомстве. Психология разделила эту поддержку. Кадровые операции и подразделения психологических исследований и разработок, носящие лабораторный характер, если не всегда по названию, продолжаются в каждой службе. Им были предоставлены относительно большие средства, оборудование, профессиональные должности, техническая поддержка и доступ к «человеческим морским свинкам».Исследования и разработки в области военной подготовки также нашли щедрую поддержку в военных лабораториях после Первой мировой войны. Инженерно-технические подразделения появлялись во все более широком спектре военных лабораторий, занимающихся различными типами оборудования. Финансирование и общий контроль этих лабораторий обычно являются частью более общих научных исследований и разработок служб.

Некоммерческие контрактные лаборатории. Важной чертой послевоенного периода было создание некоммерческих корпораций лабораторного характера для проведения военных исследований по контракту с тем или иным подразделением военного ведомства.Для психологии и социальных наук наиболее значительными из них были RAND Corporation и System Development Corporation, обе из Санта-Моники, Калифорния; Отдел исследований человеческих ресурсов (HumRRO) Университета Джорджа Вашингтона; и Организация по исследованию специальных операций (SORO) Американского университета.

РЭНД был создан военно-воздушными силами для проведения долгосрочных исследований и разработок в любой из наук. Он обеспечивал постоянную поддержку фундаментальных исследований в области социальных наук для военных целей, а также оказал влияние на появление системной концепции в военной психологии.Значение этой концепции подробно описано в Gagné (1962).

Корпорация RAND и военно-воздушные силы создали Корпорацию по разработке систем для обеспечения реалистичной синтетической подготовки и тренировки системы противовоздушной обороны при атаке. Корпорация развития систем превратилась в крупнейшего в мире работодателя психологов, используя их в основном в исследованиях и разработках, связанных с использованием компьютеров в обучении и в сложных системах вооружения. И RAND, и System Development Corporation вносят большой вклад в одну из самых активных современных областей исследований, обработки информации и принятия решений в командно-административной деятельности.

В 1960-х годах HumRRO стала крупной психологической организацией, занимающейся исследованиями и разработками в области обучения. Организованная армией, она наладила небольшие лабораторные мероприятия в ряде армейских учебных центров. Подход HumRRO к обучению описан Кроуфордом (1962).

SORO — основная армейская организация, занимающаяся исследованиями и разработками в области человеческого взаимодействия и общения через культурные границы. Windle and Vallance (1964) описывают содержание его работы и военную деятельность, к которой он имеет отношение.

Управление военно-морских исследований. Одним из наиболее значимых событий послевоенного периода стала военная поддержка фундаментальных исследований во всех областях науки, включая психологию. Управление военно-морских исследований США (ONR) было основным подразделением военного ведомства в этом отношении. ONR установил образец, которому широко следовали в военных лабораториях и других службах. Дарли (1957) описывает его характер. ONR работало по исследовательским контрактам с гражданскими учреждениями, следуя методу, который использовался Национальным исследовательским комитетом обороны во время войны.ONR выступил в качестве прототипа Национального научного фонда, теперь главного агентства федерального правительства по поддержке фундаментальных исследований. ONR поддерживало университетские исследования, и исследования, которые оно поддерживало, не ограничивались. Он принимал планы исследований от ведущих ученых страны, а не предлагал им исследования, и был основным фактором военной поддержки психологических исследований США в других странах.

В последние годы ONR стало несколько более избирательным, чем это было изначально, в выборе поддержки тех ученых, которые хотят проводить исследования, связанные в конечном счете с интересами военно-морского флота, но оно по-прежнему не накладывает никаких указаний или ограничений на тех, кого оно поддерживает.В области психологии ONR оказывает поддержку психологам, занимающимся психофизиологией, психометрией, обучением, инженерной психологией и групповым поведением. В последние годы большой интерес вызывает моделирование индивидуального поведения и социальных процессов.

Управление научных исследований ВВС, созданное в середине 1950-х годов по образцу ONR, оказывает постоянную поддержку долгосрочным исследованиям в области социальных наук, а также психологическим исследованиям. Исследовательская программа армии была более целенаправленной, чем у военно-морского флота и военно-воздушных сил.

Канцелярия министра обороны. Когда в 1947 году армия, военно-морской флот и военно-воздушные силы были объединены под управлением нового канцелярии министра обороны, был создан Совет по исследованиям и разработкам для рассмотрения, оценки и планирования науки и техники в военном ведомстве в качестве целое. Он учредил комитеты консультантов, которые служили для интеграции или «связывания» военного и научного сообществ. Одним из таких был комитет по кадрам. Его панели по человеческой инженерии и психофизиологии, персоналу и обучению, рабочей силе, а также человеческим отношениям и морали отражают круг тем, которые были освещены военными исследованиями в послевоенный период.Отчет Лайла Х. Ланье, исполнительного директора Комитета по кадрам, дает наилучшую имеющуюся картину военной психологии в 1949 году. социальные науки под руководством директора по оборонным исследованиям и разработкам в канцелярии министра обороны. Под эгидой этого офицера несколько консультантов недавно проанализировали потребности и возможности долгосрочных исследований в области военной психологии и социальных наук (см., например, Bray, 1962).Некоторые из рекомендованных программ были активированы Агентством перспективных исследовательских проектов при канцелярии министра обороны.

Канцелярия министра обороны важна не только потому, что она является основным центром власти над всеми военными исследованиями и разработками, но и потому, что она является естественным заказчиком исследований в области социальных наук, ориентированных на военные операции как элемент внешней политики. Этот офис также представляет Соединенные Штаты в деятельности военной психологии НАТО.

Кажется вероятным, что каждому виду военной деятельности и каждому виду оружия уделяется определенное психологическое внимание. Усилия по понятным причинам были сосредоточены на вопросах, для которых традиционные военные решения недоступны. Краткосрочные наборы, как и быстрая мобилизация, привлекли внимание к начальной обработке и обучению персонала. Быстрое изменение и возрастающая сложность оборудования вызвали интерес к человеческой инженерии. С другой стороны, недостаточно неадекватности традиционных методов и доказанного превосходства новых.Продукты должны легко использоваться или встраиваться в организационную структуру.

Мелтон (1957) развивает два взаимосвязанных момента. Во-первых, для изменения поведения человека психологическими методами часто требуется, чтобы командир или инструктор изменил свое поведение. Во-вторых, ценность новых продуктов естествознания и техники легко оценивается, в отличие от продуктов психологии. Значение увеличения скорости или мощности очевидно. Тем не менее трудно продемонстрировать преимущества улучшенных работ по техническому обслуживанию, которые могут привести к эквивалентному изменению военной эффективности при меньших затратах.

Несомненно, отсутствие явного преимущества у многих продуктов является причиной сохранения в военной психологии практики проведения «показательных экспериментов». В той степени — а она обычно значительна, иначе демонстрация не предпринималась бы — что результаты этих экспериментов можно предсказать, это пустая трата времени, денег и таланта. По крайней мере, в Соединенных Штатах продукты, которые концептуально и эмпирически уже известны как достойные своей стоимости, иногда должны неоднократно демонстрироваться в формальных экспериментах, чтобы их признали превосходящими традиционные методы.

Потребность в таких демонстрационных экспериментах должна уменьшаться по мере того, как психология становится более технологичной. С повышением научного мастерства, стоящего за его концепциями и продуктами, демонстрации, несомненно, уступят место испытаниям не валидности, а степени, в которой продукт соответствует спецификациям, установленным для него до его разработки на основе здравого научного мнения. Однако в этом отношении можно ожидать небольшого прогресса, если организационные отношения психологии и других социальных наук также не будут прочными: важную роль играют организация-клиент и ее отношения с исследовательской организацией.

С начала мировой войны между кадровым психологом, персоналом и медицинским персоналом установились прочные и тесно интегрированные отношения. Для сравнения, человеческая инженерия имеет исключительно тесные отношения со своим клиентом; пользователь инженерной информации человека — это ученый или инженер-конструктор, который включает продукт психолога в конструкцию оружия или другого оборудования. Таким образом, обычными пользователями являются профессиональные люди, чей опыт позволяет оценить психологический вклад.Руководство Моргана Human Engineering Guide to Equipment Design (1963) иллюстрирует, в какой степени инженерная информация адаптирована для использования другими инженерами.

Для обучения ситуация иная. В этом случае клиент, скорее всего, будет профессиональным военным с большим опытом и с традицией успешного использования методов здравого смысла за плечами. Вероятно, по этой причине психологическая работа над тренажерами и тренажерами не получила очень стабильной поддержки на флоте и в авиации и была очень зависима от демонстрационных опытов в армии.

На социально-психологический вклад еще больше влияет наличие или отсутствие информированного клиента и институциональные отношения. Очень успешная работа над отношением и мотивацией во время мировой войны расширилась в послевоенный период, включив в нее программы по военному управлению, стратегическому планированию и разведке, а также психологической войне. Однако к 1953 и 1954 годам этот тип работы в военном ведомстве исчез, хотя некоторые относительно фундаментальные исследования продолжались по контракту.Военные, естествоиспытатели и инженеры мало интересовались защитой этого типа исследований от нападок Конгресса в период, когда экономия в правительстве была под ударом.

С 1960 года, с возрождением интереса к гражданской обороне, ограниченной войне, партизанской войне, разоружению, военной помощи и государственному строительству, возродились и исследования в области поведенческих наук, относящиеся к этим темам (Windle & Vallance, 1964). Теперь, похоже, существуют определенные клиенты для этой работы в сфере гражданской обороны и международной безопасности Министерства обороны, а также в армейских спецподразделениях.

Из сказанного должно быть ясно, что концепции и теории, относящиеся к военной психологии, относятся к психологии вообще. Как предполагает Хилл (1955) в своем описании содержания военной психологии в конце Корейской войны, вклады в теорию отправляются для публикации в научные журналы и не появляются в военных отчетах.

Следует отметить, однако, что влияние психологов и их теорий в вооруженных силах выходит далеко за рамки того, что непосредственно связано с более очевидными продуктами.Представления об индивидуальных различиях, культурных различиях, человеческих ошибках, определяемых конструкцией оборудования, а также о необходимости мотивации и подкрепления обучения имеют последствия, выходящие далеко за рамки конкретных применений в тестах способностей, в военной помощи и партизанской войне, в авиационных альтиметрах или в обучающих машинах. . Само присутствие значительного числа психологов в армейских условиях помогает вызвать «эффект сонливости», благодаря которому новые концепции начинают влиять на поведение, даже если эти концепции не сформулированы в явном виде.Возможно, самым важным моментом в этом отношении является уверенность психолога в том, что понимание человеческого поведения можно улучшить с помощью научного подхода.

В то время как специализация в области психологии и других дисциплин развивалась, также возникла потребность в создании междисциплинарных групп для комплексного решения проблем прикладной науки. Интересно, что различные специалисты военной психологии, по-видимому, формируют более тесные союзы с непсихологами, чем с коллегами-психологами.

Психометристы, похоже, объединяются со статистиками, а не с профессиональными аналитиками. Последние, как правило, более тесно связаны со специалистами по менеджменту, чем с педагогами-психологами. А инженеры-люди, несмотря на их нынешнюю приверженность доктрине важности системы в целом, довольно решительно отвергают попытки объединить их с кем-либо, кроме инженеров по аппаратному обеспечению. Эти тенденции, вероятно, способствовали тому, что ни одна настоящая профессия военной психологии не возникла со специальными учебниками и собственной аспирантурой.То единство, которое существует сегодня в военной психологии, происходит от общего обучения методам исследования, а не от обучения их применению.

Роль военных в поддержке фундаментальных исследований и настойчивость демонстрационного эксперимента упоминалась выше. В последнее время наблюдается рост числа психологов, участвующих в разработке оружия в оборонной промышленности. Рост был напрямую вызван принятием, первоначально военно-воздушными силами, военных спецификаций, которые требуют, во-первых, чтобы все новое оборудование получало надлежащее инженерно-техническое внимание и, во-вторых, чтобы потребности в персонале нового оборудования и способы удовлетворения этих потребностей требования должны быть прописаны подробно.Ни в коем случае не ясно, существуют ли объективные стандарты для обеспечения соблюдения этих спецификаций. Правоприменение в значительной степени зависит от качества психологов, доступных для проверки и тестирования этого нового оборудования.

После Первой мировой войны военный истеблишмент всегда был основным источником средств для психологических исследований и разработок. Автор не знает точной оценки вовлеченных сумм, но они, безусловно, были большими по любым меркам. Хотя, по крайней мере в Соединенных Штатах, военный истеблишмент становится пропорционально менее влиятельным в этом отношении из-за роста числа других правительственных агентств, поддерживающих исследования, для психологии по-прежнему крайне важно разумно управлять оборонной поддержкой. .

Финансовая поддержка — это один из способов показать влияние военной психологии на психологию в целом. Связанный тип оценки основан на подсчете количества вовлеченных психологов. В 1957 году Мелтон насчитал более семисот сотрудников-психологов Министерства обороны и его основных некоммерческих лабораторных подрядчиков. По его оценке, около 5 % членов Американской психологической ассоциации прямо или косвенно работали на этот отдел.Есть основания полагать, что эта цифра была консервативной.

Влияние на качество развития психологии оценить сложнее, чем на количество. Вряд ли можно сомневаться в том, что военное использование и поддержка психологии в течение многих лет были основной силой, связывающей психологию с естественными и биологическими, а не социальными науками. Психология вышла из Первой мировой войны с должности в Национальном исследовательском совете. В годы Великой Отечественной войны это была организованная деятельность Управления научных исследований и разработок.Он возник во время Второй мировой войны как часть Управления военно-морских исследований и Совета по исследованиям и разработкам. Военные психологи сегодня по-прежнему в основном организованы в рамках технической и инженерной деятельности.

Windle and Vallance (1964) предполагают, что в настоящее время в военной психологии происходит серьезный сдвиг и что аспекты социальных наук будут более заметными в будущем. Несомненно, связь психологии с социальными науками на более высоких уровнях вооруженных сил стала фактором реорганизации отдела антропологии и психологии Национального исследовательского совета в отдел поведенческих наук.Однако представляется вероятным, что такое развитие лучше интерпретировать как отражение необходимости включения социологов в междисциплинарные группы других ученых, чем как простую ассоциацию психологии с социальными науками.

Бартлетт (1957, стр. 49) предполагает, что военное применение было главным фактором в становлении психологии как науки в Великобритании. Он говорит, что потребовалось четыре кризиса — Первая мировая война, Вторая мировая война и последствия этих войн — чтобы убедить британцев в том, что «само по себе наблюдение здравого смысла не является достаточно хорошим руководством» для человеческого поведения и что необходим эксперимент. .

Проблемы военной психологии могут иметь далеко идущее значение. Некоторые психологи настолько сильно реагируют на ужасы войны, что вообще не желают связываться по своей профессии с военными. Многие опасаются бюрократического контроля. Другие предвидят трудности авторитаризма, порой неудовлетворительный профессиональный статус государственных служащих в военных лабораториях, необходимость работы в составе организованного исследовательского коллектива, подчиненность исследований прикладным задачам, ограничения круга научной деятельности отдельных военных психологов.

Безусловно, все эти опасения оправданы. Однако, как и в случае с большинством страхов, простым уходом от источника мало что можно получить. При этом велика вероятность того, что большие возможности будут упущены. Психологи могут помочь выполнить свои обязанности в отношении ужасов войны, например, найдя способ, которым их работа будет способствовать желанию военных учитывать социальные, политические и этические критерии, наряду с деструктивностью, как компоненты формула экономичности при выборе оружия и способов ведения войны.

Остальные страхи отнюдь не свойственны военным. Затронутые проблемы неоднократно сталкивались и решались психологами на военной службе, так же как они встречались и в других областях. Проблемы не являются неразрешимыми, и они не возникают неизбежно.

Чарльз В. Брей

[ Непосредственно связаны статьи Международные отношения; Военный. Другие соответствующие материалы можно найти в разделе Конфликт; инженерная психология; Трудовые отношения; Обучение, статья О приобретении навыков ; Психология, статья ОУ прикладная психология; Моделирование; Космос, Внешнее; Война; и в биографии Йеркса.

Бартлетт, Фредерик К. 1957 Некоторые последние достижения психологии в Великобритании. Стамбул: Баха Матбааси.

Бакстер, Джеймс П. 1946 Ученые против времени. Бостон: Маленький.

Брей, Чарльз В. 1948 Психология и военное мастерство: история группы прикладной психологии Национального исследовательского комитета обороны. Принстонский ун-т. Нажмите.

Брей, Чарльз В. 1962 г. К технологии человеческого поведения для использования в обороне. Американский психолог 17 :527-541.

Кроуфорд, Мередит П. 1962 Исследования и разработки для специальных программ обучения. Страницы 309-324 в Роберте Гане (редактор), Психологические принципы в разработке систем. Нью-Йорк: Холт.

Далленбах, Карл М. 1946 Чрезвычайный комитет по психологии, Национальный исследовательский совет. Американский журнал психологии 59 : 496-582.

Дарли, Джон Г. 1957 г. Психология и Управление военно-морских исследований: десятилетие развития. Американский психолог 12 :305-323.

Фергюсон, Леонард В. 1962 Наследие промышленной психологии. Хартфорд, Коннектикут: Финли.

Ганье, Роберт М. (редактор) 1962 Психологические принципы разработки систем. Нью-Йорк: Холт.

Гелдард, Фрэнк А. 1953 Военная психология: наука или технология? Американский журнал психологии 66 : 335-348.

Хилл, Чарльз В. 1955 Военная психология.Страницы 437–467 в Аврааме А. Робаке (редактор), Современная психология. Нью-Йорк: Философская библиотека.

Яновиц, Моррис 1960 Профессиональный солдат: социальный и политический портрет. Гленко, Иллинойс: Free Press.

Ланье, Лайл Х. 1949 г. Психологические и социальные науки в Национальном военном учреждении. Американский психолог 4 :127-147.

Мелтон, Артур В. 1957 Военная психология в Соединенных Штатах Америки. Американский психолог 1 : 740-746.>

Морган, Клиффорд Т. и др. (редакторы) 1963 Human Engineering Guide to Equipment Design. Нью-Йорк: Макгроу-Хилл.

Совет по исследованиям в области социальных наук, 1949-1950 Исследования в области социальной психологии во время Второй мировой войны. Том. 1-4. Принстонский университет Нажмите. → Том 1: Американский солдат: адаптация во время армейской жизни , С. А. Стоуффер и др. Том 2: Американский солдат: Бой и его последствия , С.А. Стоуффер и соавт. Том 3: Experiments on Mass Communication , Карл И. Ховланд и др. Том 4: Измерение и прогнозирование , С. А. Стоуффер и др.

Управление генерального адъютанта США 1919 Кадровая система армии США. 2 тт. Вашингтон: Государственная типография.

ВВС США 1947 Программа авиационной психологии: исследовательские отчеты. Тома 1-19. Вашингтон: Государственная типография.

У.S. Бюро военно-морского персонала 1947 Кадровые исследования и испытания в Бюро военно-морского персонала. Под редакцией Дьюи Б. Стуита. Принстонский университет Нажмите.

Уиндл, Чарльз; и Валланс, Т. Р. 1964. Будущее военной психологии: военизированная психология. Американский психолог 19 :119-129.

Йеркс, Роберт М. (редактор) 1921 Психологическое обследование в армии США. Национальная академия наук, Мемуары, Vol.15. Вашингтон: Правительственная типография. Times New Roman; {\ f19 \ froman \fprq2{\*\panose 000000000000000000000}CG Times;} {\f76\fnil\fcharset2\fprq2{\*\panose 05010101010101010101}WP MathA;}}{\colortbl;\red0\green0\blue0;\red0\green0\blue255;\red0\green255\blue255;\red0\green255 \blue0;\red255\green0\blue255;\red255\green0\blue0;\red255\green255\blue0; \red255\green255\blue255;\red0\green0\blue128;\red0\green128\blue128;\red0\green128\blue0;\red128\green0\blue128;\red128\green0\blue0;\red128\green128\blue0;\ красный128\зеленый128\синий128;\красный192\зеленый192\синий192;}{\таблица стилей{ \nowidctlpar\widctlpar\adjustright \fs20\cgrid \snext0 Normal;}{\*\cs10 \additive Шрифт абзаца по умолчанию;}{\*\cs15 \additive \sbasedon10 ссылка на сноску;}}{\*\listtable{\list\ listtemplateid-1 \ listsimple {\ listlevel \ levelnfc0 \ leveljc0 \ levelfollow0 \levelstartat0\levelspace0\levelindent0{\leveltext\’01*;}{\levelnumbers;}}{\listname;}\listid-2}}{\*\listoverridetable{\listoverride\listid-2\listoverridecount1{\lfolevel\ listoverrideformat{\ listlevel \ levelnfc23 \ leveljc0 \ levelfollow0 \ levelstartat0 \levelold\levelspace0\levelindent720{\leveltext\’01\u-4029 ?;}{\levelnumbers;}\f76\fbias0 \fi-720\li720}}\ls1}}{\info{\title\’09International Survey военных психологов}\автор А.Дэвид Мангельсдорф}{\operator AMEDDCS Ches} {\creatim\yr1998\mo6\dy12\hr10\min12}{\revtim\yr1998\mo6\dy12\hr10\min13}{\version3}{\edmins1}{\nofpages15}{\nofwords4130}{\nofchars23544}{\ *\company AMEDD C&S}{\nofcharsws28913}{\vern71}}\margl1440\margr1440 \widowctrl\ftnbj\aenddoc\aftnnar\notabind\wraptrsp\transmf\truncatefontheight\subfontbysize\lytprtmet\hyphcaps0\viewkind4\viewscale100\pgbrdrhead\pgbrdrfoot \fet0\sectd\linex0\headery1440\footery1440\sectdefaultcl {\footer\pard\plain \ sl-240\slmult0 \nowidctlpar\adjustright\fs20\cgrid {\fs24 \par }\pard \qc\nowidctlpar\pvpara\posx0\posy0\absw9361\nowrap\adjustright {\field{\*\fldinst {\fs24 PAGE}}{\fldrslt {\fs24\lang1024 2}}}{\fs24 \par}\pard\nowidctlpar\adjustright {\fs24 \par }}{\*\pnseclvl1\pnucrm\pnstart1\pnindent720\pnhang{\pntxta .}}{\*\pnseclvl2\pnucltr\pnstart1\pnindent720\pnhang{\pntxta .}}{\*\pnseclvl3\pndec\pnstart1\pnindent720\pnhang{\pntxta .}}{\*\pnseclvl4\pnlcltr\pnstart1\ pnindent720\pnhang{\pntxta)}} {\*\pnseclvl5\pndec\pnstart1\pnindent720\pnhang{\pntxtb (}{\pntxta)}}{\*\pnseclvl6\pnlcltr\pnstart1\pnindent720\pnhang{\pntxtb (}{\pntxta)}}{\ *\pnseclvl7\pnlcrm\pnstart1\pnindent720\pnhang{\pntxtb (}{\pntxta)}}{\*\pnseclvl8 \pnlcltr\pnstart1\pnindent720\pnhang{\pntxtb (}{\pntxta)}}{\*\pnseclvl9\pnlcrm\pnstart1\pnindent720\pnhang{\pntxtb (}{\pntxta)}}\pard\plain \nowidctlpar\ tqc\tx4680\adjustright\fs20\cgrid {\b\fs24 \tab Международный опрос военных психологов \par}\pard\nowidctlpar\adjustright {\fs24 \par}\pard\nowidctlpar\tqc\tx4680\adjustright {\fs24\tabЭми Б.Адлер и Пол Т. Бартоне \par \tab Медицинское исследовательское подразделение армии США в Европе \par \tab Армейский исследовательский институт Уолтера Рида \par \tab Гейдельберг, Германия \par}\pard\nowidctlpar\adjustright {\fs24 \пар \par}\pard\nowidctlpar\tqc\tx4680\adjustright {\fs24 \tab}}{\b\fs24 БЛАГОДАРНОСТИ}{\fs24 \par }\pard \nowidctlpar\adjustright {\pard\plain \nowidctlpar\adjustright \v\cgrid {\tc {\fs24 \tcl1\tab}}{\b\fs24 БЛАГОДАРНОСТИ}}}{\fs24 \par Особая благодарность Эвелин Гол embe за помощь в координации проекта и CPT Thomas Britt за редакционные комментарии.Спасибо также Терезе Спон и Кэти Дебоски за их работу по набору текста и отправке по почте. Наконец, мы благодарны многим участникам, которые работали так добросовестно сообщить о своем опыте работы в качестве военных социологов и передать опрос другим коллегам. Взгляды авторов не обязательно отражают точку зрения Министерства армии или Министерства обороны (пункт 4-3, AR 360-5). \пар \пар \par }\pard \qc\nowidctlpar\adjustright {\b\fs24 ABSTRACT}{\pard\plain \qc\nowidctlpar\adjustright \b\v\cgrid {\tc {\b\fs24 \tcl1ABSTRACT}}}{\ б\фс24 \par}\pard\nowidctlpar\adjustright {\fs24 \par В то время как многие страны используют военных психологов при развертывании, между национальными границами мало обмена информацией.Настоящий проект был предпринят для того, чтобы расширить наше понимание того, чем занимаются военные психологи, и способствовать международному сотрудничеству. ональное общение и обмен в военной психологии. На этом плакате представлены данные опроса международных военных психологов (или других специалистов в области психического здоровья). Опрос с использованием как открытых вопросов, так и c контрольные списки, охватывающие такие темы, как роль психологов в развертывании и предложения для будущего международного сотрудничества. Опрос был разослан по почте в 44 страны с июля 1995 по июль 1996 года.Данные основаны на 30 индивидуальных ответах. nses из 23 стран, или коэффициент возврата 52%. Сходства, выявленные в разных странах, включают двойственную реакцию военных руководителей на психологию и основные основные услуги, предоставляемые военными психологами. Отличия заключаются в спец. IC изучаемые темы исследований и роль психологов в решении вопросов развертывания. У респондентов также были рекомендации и комментарии об уроках, извлеченных из их собственного опыта развертывания.Эти качественные данные и возможные направления Будущее сотрудничество также обсуждаются. \пар \par}\pard \qc\nowidctlpar\adjustright {\b\fs24 INTRODUCTION}{\pard\plain \qc\nowidctlpar\adjustright \b\v\cgrid {\tc {\b\fs24 \tcl1INTRODUCTION}}}{\ б\фс24 \par}\pard\nowidctlpar\adjustright {\fs24 \par Расширение международного сотрудничества в области поддержания мира и развертывания в чрезвычайных ситуациях требует лучшего понимания вооруженных сил других стран. Многие темы могут быть полезны в содействии такому международному взаимопониманию.Одной из областей, которой ранее уделялось мало внимания, является область военной психологии. Военная психология может по-разному способствовать вооруженным силам. готовности и может играть ключевую роль в поддержании морального духа, минимизации стресса и предотвращении психологических трудностей (например, Gal & Mangelsdorff, 1991). Неизвестно, в какой степени существуют универсальные проблемы, волнующие военную психологию. хологи разных народов. это тоже дядя ar какие области военной психологии могли бы больше всего выиграть от международного сотрудничества.В настоящее время не существует сборника информации, касающейся интересов военной психологии международного сообщества. \par}\pard\nowidctlpar\adjustright {\fs24 \par}\pard\nowidctlpar\adjustright {\fs24 Международная литература по миротворческим операциям из США (например, Bartone & Adler, 1995; Britt, 1996; Bartone, 1996; Division of Neuropsychiatry, 1992; Kirkland, Halverson, & Bliese, 1996), Норвегии (например, Weisaeth, Mehlum, & Mortensen, 1996), Ирландия (например, Филд с, 1992), Швеция (e.г., Лундин и Отто, 19 лет 96), Германии (например, Steege & Hansen, 1994), Нидерландов (например, de Jong & Broesder, 1994; Wertheim, 1994), Франции (например, Douteau, Legigot, Moraud, Crocq, Fabre & Favre, 1994) , и Канада (например, Farley, 1995) указывает на то, что многие страны имели ва ценный опыт миротворческой деятельности и большой объем информации, которой было бы полезно поделиться с другими странами. Однако для того, чтобы другие миротворческие страны могли извлечь максимальную пользу из этого опыта, необходимо собрать информацию в несколько раз. и систематическим способом, который может оценить роль военной психологии в других странах и в таких развертываниях.Цель настоящего исследования состояла в том, чтобы обобщить некоторые уроки, выявленные международной выборкой военных психологов. \par}\pard\nowidctlpar\adjustright {\fs24 \par В частности, цель этого исследования состояла в том, чтобы (1) описать опыт военных психологов в других странах; (2) определить универсальные проблемы и проблемы, которые относятся к военным психологам, особенно с точки зрения ООН / многонационального развертывания ; и (3) определить общие потребности и интересы для будущей координации и планирования.\пар \par}\pard\qc\nowidctlpar\adjustright {\b\fs24 МЕТОД \par }{\pard\plain \qc\nowidctlpar\adjustright \b\v\cgrid {\tc {\b\fs24 \tcl2METHOD}}}{\fs24 \par}\pard\nowidctlpar\adjustright {\fs24 Был разработан шестистраничный опрос, который был разослан военным психологам или другим специалистам в области психического здоровья и социальных наук в 44 разных странах. Имена и адреса были определены из списков рассылки конференции и сетей. По возможности хотя бы для каждой страны были определены два имени, чтобы увеличить вероятность того, что кто-то из этой страны ответит.С июля 1995 по июль 1996 года было отправлено три отдельных письма. \пар \par Опрос охватывал следующие основные области: роль психологов в вооруженных силах и в операциях по поддержанию мира/в чрезвычайных ситуациях, исследования, связанные с поддержанием мира, подведение итогов, международные контакты, вопросы международным коллегам и предложения по будущее сотрудничество. Все пункты опроса относились либо к психологам, либо к аналогичному специалисту в области психического здоровья в стране. \пар \par Всего было заполнено и возвращено 30 опросов (коэффициент возврата 52%) из 23 различных центров. записей (рис. 1).Для семи стран было получено два опроса, и информация была объединена для создания более точного опроса, представляющего эту страну. За исключением демографической информации о респонденте и любой качественной информации (т. g., вопросы и рекомендации), страны с двумя информаторами представлены только один раз при расчете процента стран, сообщивших конкретный ответ. \пар \par Респондентами были в основном психологи (70%) и психиатры (23%).Что касается военного статуса, 67% были военнослужащими на действительной службе, 7% были бывшими действующими лицами, 13% находились в резерве и 10% были гражданскими лицами. \par}\pard \qc\nowidctlpar\adjustright {\b\fs24 RESULTS}{\pard\plain \qc\nowidctlpar\adjustright \b\v\cgrid {\tc {\b\fs24 \tcl2RESULTS}}}{\ фс24 \пар \par }\pard \nowidctlpar\adjustright {\b\fs24 Роль психологов}{\fs24 \par Полученные данные показывают, что военные психологи выполняют схожие основные задачи в разных странах и что представлены схожие направления психологии (рис. 2).В целом 74% стран сообщили, что психологи служат в их вооруженных силах. \пар \par Сообщалось, что в 44% стран психологи направляются на операции по поддержанию мира или чрезвычайные миссии (65% сообщают о других командировках специалистов в области психического здоровья). Респонденты также описали специальную подготовку, которую они прошли перед развертыванием в миссиях по поддержанию мира/в чрезвычайных ситуациях (рис. 3). Двадцать респондентов описали личный опыт при развертывании. Общие проблемы включали в себя отсутствие чувства готовности или трудности с получением необходимой подготовки.Тем не менее, почти все респонденты сообщили, что они были очень эффективными и занятыми на протяжении всей миссии и не утомляли г вообще. Многие также сообщили, что они чувствовали себя очень напряженными во время опыта, а некоторые отметили, что общение с другими психологами или общение со сверстниками было критически важным для того, чтобы помочь им справиться со стрессом. Респонденты также дали конкретные рекомендации действия, основанные на их опыте развертывания (например, больше обучаться промышленной/организационной психологии, принимать активное участие в деятельности подразделения).\пар \par Респонденты также описали исследовательские проекты, связанные с операциями по поддержанию мира/в чрезвычайных ситуациях (рис. 3) и ролью подведения итогов (рис. 4 и 5). \пар \par }\pard \nowidctlpar\adjustright {\b\fs24 Принятие психологии}{\fs24 \par}\pard\nowidctlpar\adjustright {\fs24 Хотя 22% стран сообщили, что командование воспринимает психологов «очень хорошо», большинство респондентов ограничили свое описание принятия командованием, заявив, что оно зависит от конкретных командиров или улучшается с течением времени.Чуть больше стран (39%) сообщили, что солдаты очень хорошо принимали психологов, но большинство по-прежнему сообщали, что принятие зависело от того, как обращались с солдатами, или что психологов принимали лишь частично. \par Комментарии показывают, что эта проблема имиджа может быть культурно универсальным явлением. Проблема, по-видимому, в том, что психологи рассматриваются как аутсайдеры, и неясно, какую роль они намерены играть в подразделениях или как командование может наилучшим образом их использовать.Onc Когда их ценность демонстрируется, и они становятся более интегрированными в подразделения, участвуя в деятельности подразделения, доверие к ним повышается. \пар \par Некоторые предложения включали прямую демонстрацию полезности психологии, особенно союзником в завоевании авторитета у командиров и завоевании авторитета у подразделений путем обучения и работы с ними в полевых условиях. Другие предложения включали важность высокого звания и/или командного статуса для оказания влияния во время развертывания. или объединиться с опытным линейным солдатом для совместной работы.\par \страница }{\v\fs24 \par }{\b\fs24 Международная среда}{\fs24 \par Многие респонденты подчеркивали важность дальнейшего международного сотрудничества. Было предложено несколько идей, включая неформальный обмен опытом или тех, кто развернулся и, вероятно, сделает это снова, и работает как международная команда над общими вопросами. Другой предложил найти одного психолога в своей стране. с военными в качестве эксперта по психологическим вопросам и развертыванию операций по поддержанию мира.\пар \par Отвечая на вопрос о международных контактах, респонденты особо упомянули исследовательские группы НАТО (n=8), Международное общество прикладной военной психологии (n=6), Международную ассоциацию военных испытаний (n=5), Партнерство для Семинары мира (2), а также другие формальные и неформальные контакты. Пять респондентов заявили, что у них нет контактов или они минимальны, а несколько отметили, что очень недовольны такой профессиональной изоляцией. \пар \par Несколько респондентов также задали интересные вопросы своим международным коллегам.Некоторые вопросы были сосредоточены на общих военных проблемах: Каковы различия между обязательными и профессиональными вооруженными силами? Какие существуют средства для предотвращения , выявлять и лечить аномальные реакции на стресс нс? Насколько независимы психологи как профессиональная организация и от своей субординации? Некоторые вопросы относились к самим миссиям ООН: как конкретные миссии ООН поднимают вопросы смены руководства и моральных дилемм («Это» s не моя война»)? Какой отбор следует использовать для U.N. развертываний? \пар \par}\pard \nowidctlpar\tqc\tx4680\adjustright {\b\fs24 \tab DISCUSSION}{\pard\plain \nowidctlpar\tqc\tx4680\adjustright \b\v\cgrid {\tc {\b\fs24 \ tcl2\tab ОБСУЖДЕНИЕ}}}{\fs24 \par}\pard\nowidctlpar\adjustright {\fs24 \par }{\b\fs24 Повторяющиеся темы}{\pard\plain \nowidctlpar\adjustright \v\cgrid {\tc {\fs24 \tcl3}{\b\fs24 Повторяющиеся темы}}}{\fs24 \par Независимо от типа ответившей страны, существовала всеобщая заинтересованность в совместном обмене информацией. сопровождается несколько фрустрированным чувством изоляции.У многих также были конкретные вопросы и запросы на информацию, особенно у тех стран, которые плохо знакомы с миротворческим бизнесом, таких как страны бывшего Восточного блока. Другие общие черты включают преобладание разбора полетов и, в частности, модели разбора полетов при критическом происшествии (CISD). Интересно, что некоторые страны нашли адаптированный подход CISD к своим потребностям. Для будущих исследований может быть полезно документировать различия Страны сочли необходимым осуществить несколько видов адаптации.\пар \par Было также очень интересно, что принятие психологии было широко распространенной проблемой. В некоторых странах лидеры, по-видимому, не знают, что делать с психологией, как использовать информацию или услуги, которые может предоставить психология, или как использовать е персонал. Помимо рекомендаций относительно статуса и демонстрации полезности психологии, с этой амбивалентностью можно справиться с помощью просветительской кампании, направленной на недопонимание. мнения и мифы о психологии в сочетании с конкретными и конкретными рекомендациями о том, что могут предложить психологи.\пар \пар \пар \par }{\b\fs24 Культурно-специфические темы}{\fs24 \par Были также ответы на опрос, относящиеся к конкретной культуре. Официальная роль психологии в вооруженных силах часто уникальна, и использование разбора полетов, а также внимание и освещение, которые военные Получаемые семьи (различные, возможно, отчасти из-за разницы в доле молодых и одиноких солдат) также различаются. Другие отличия включают de относительная степень профессиональной изоляции, которую испытывают респонденты, и тип исследований, которые проводят военные психологи, хотя многие сообщают об изучении миротворческого стресса (например,г., особенно страны Западной Европы, Канада и Соединенные штаты.). \пар \par }{\b\fs24 Ограничения}{\pard\plain \nowidctlpar\adjustright \b\v\cgrid {\tc {\b\fs24 \tcl3Limitations}}}{\fs24 \par Ясно, что это исследование, как предварительный взгляд на международную военную психологию, имеет некоторые важные методологические ограничения. Несмотря на усилия выборки, респонденты в основном представляют Европейские страны. Интересно, что, несмотря на эту однородность, страны действительно представляют 7 из 11 национальных кластеров, определенных Хофстеде (1983, см.229) в обширном кросс-культурном исследовании ценностей. \пар \par Более того, сами респонденты не были выбраны случайным образом. Они представляют собой наши лучшие попытки найти кого-то, кто мог бы сообщить нам о своей стране». ресурсы военной психологии. Выбор опросить только двух человек из каждой страны был целенаправленной попыткой сохранить ключевой анализ. на уровне страны. Такая методология успешно использовалась в других исследованиях (например, Kloos, Horneffer, & Moore, 1995).\пар \par Еще одним ограничением исследования является использование одного языка. Очевидно, что некоторым респондентам было трудно эффективно писать на английском языке. Респондентам также может быть трудно понять сам вопросник. \пар \par Несмотря на свои ограничения, исследование является полезным началом для раскрытия роли, которую психология играет в вооруженных силах разных стран, и для обобщения уроков, извлеченных из более чем 20 стран. \пар \par }{\b\fs24 Будущие направления}{\pard\plain \nowidctlpar\adjustright \v\cgrid {\tc {\fs24 \tcl3}{\b\fs24 Будущие направления}}}{\fs24 \par Международный обзор военных психологов предлагает некоторые интересные дальнейшие исследования.Например, какова ситуация в тех странах, которые недостаточно представлены в опросе, особенно в странах Африки, Азии, Латинской и Южной Америки? Кроме того, т Необходимо решить вопросы, связанные с изоляцией. Эти вопросы принимают несколько форм, но включают тот факт, что некоторые страны стремятся получить больше информации и д больше контактов. Некоторые страны обладают информацией и опытом, в которых нуждаются другие страны, но доступ к которым затруднен. Какая-то информационная справочная служба была бы полезна.Интернет с веб-страницей и линией чата может быть полезным инструментом в преодолении некоторой изоляции. Однако несколько стран с ограниченными ресурсами не смогут воспользоваться таким вариантом из-за нехватки ресурсов компьютеров или телефонных линий. Вариантом с более низким уровнем технологий было бы включение международной страницы t о существующая публикация (например, информационный бюллетень Отдела 19 Американской психологической ассоциации). На такой странице могут быть профили отдельных стран, призывы к информации и список адресов соответствующих специалистов в разных странах.Чтобы помощь психологам (или других специалистов), получающих такой информационный бюллетень, было бы полезно создать ассоциацию, не являющуюся членом отдела. Такие предложения рассматриваются для рекомендации вновь созданным международным подкомитетом Divis. 19. Другие конгрессы могли бы сделать нечто подобное. \пар \par Другим интересным вопросом, который специально не рассматривался в этом исследовании, является потенциал кросс-культурных исследований. Такая работа может, например, сравнивать стресс и совладание с миротворцами из разных стран, что может иметь прямое отношение в понимании многонациональной рабочей среды.Также можно было бы ожидать, что солдаты из разных стран будут испытывать разные средние уровни культурного стресса при адаптации к новым условиям. новую среду, в зависимости от того, насколько эта среда культурно далека от их собственной. Zeitlin (1996) представляет интересную модель прогнозирования культурного шока на основе культурных различий. \пар \par Есть много возможностей для будущего сотрудничества. Информация, собранная в этом международном обзоре, отражает большую креативность и продуктивность в мире военной психологии.Объединение усилий разных стран может стать моделью такое сотрудничество, которое необходимо для любого эффективного развертывания многонациональных операций по поддержанию мира. \par \sect}\sectd \lndscpsxn\pgwsxn15840\pghsxn12240\linex0\headery1440\footery1440\sectdefaultcl \pard\plain \qc\nowidctlpar\adjustright \fs20\cgrid {\b\fs24 \par}\pard\qc\nowidctlpar\adjustright {\b\fs24 \par }\pard \qc\nowidctlpar\adjustright {\b\fs24 Страны, представленные в опросе}{\fs24 \par}\pard\nowidctlpar\adjustright {\fs24 \par \sect}\sectd\lndscpsxn\pgwsxn15840\pghsxn12240\sbknone\linex0\headery1440\footery1440\cols2\colno1\colw6120\colsr720\colno2\colw6120\sectdefaultcl \pard\plain\nowidctlpar\adjustright\fs20\cgrid2 \par }\pard \nowidctlpar\adjustright {\fs24 Австрия \par Бельгия (2) \par Болгария \par Канада \par Хорватия \par Чехия \par Финляндия \par Франция \par Германия (2) \par Греция \par Израиль \par Италия \par Нидерланды (2) \par Норвегия \par Латвия \par Литва (2) \par Польша (2) \par Республика Беларусь (2) \par Румыния \par Южная Африка \par Швеция \par Швейцария (2) \par Соединенные Штаты Америки \пар \пар\столбец}{\v\fs24 \пар }{\fs24 \par \sect}\sectd\lndscpsxn\pgwsxn15840\pghsxn12240\sbknone\linex0\headery1440\footery1440\sectdefaultcl \pard\plain \qc\nowidctlpar\adjustright\fs20\cgrid {\b\f19\fs24 \par }\pard \qc\nowidctlpar\adjustright {\b\f19\fs24 Рисунок 2 \пар \par Психологи и военные{\pard\plain \qc\nowidctlpar\adjustright \v\f19\cgrid {\tc {\f19\fs24 \tcl2}{\b\f19\fs24 Рисунок 2Психологи и военные}}} {\f19\fs24 \par}\pard\nowidctlpar\adjustright {\f19\fs24 \par \sect}\sectd\lndscpsxn\pgwsxn15840\pghsxn12240\sbknone\linex0\headery1440\footery1440\cols2\colno1\colw6120\colsr720\colno2\colw6120\sectdefaultcl \pard\plain\nowidctlpar\adjustright\fs20\cgrid\cgrid\fs20 \f19\fs24 Роль психологов в армии}{ \f19\fs24 \par}\pard\nowidctlpar\adjustright {\f19\fs24 \par 96% \tab Выбор\tab \par 96%\tab Команда Консультация \par 91%\tab Исследования \par 87%\tab Клиническая/прямая служба для солдат \par 78%\tab Образование \par }\pard \nowidctlpar\adjustright {\f19\fs24 65%\tab Предотвращение \par }\pard \nowidctlpar\adjustright {\f19\fs24 52%\tab Психологические операции \par 48%\tab Планирование политик \par 30%\tab Клинические/прямые услуги для семей \пар \par }{\b\f19\fs24 Специальности военных психологов}{\f19\fs24 \пар \par 91% \tab Клиника/Консультирование \par 87%\tab Психометрический \par 70%\tab Промышленный/Организационный \par 61%\tab Обучающие \par 61%\tab Социальные сети \par 57%\tab Здоровье \par 48%\tab Общие \par 35%\tab Физиологический \par 39%\tab Развивающие \par 22%\tab Школа \par 17%\tab Сравнительный анализ \пар\столбец}\v\f19\fs24 Рисунок 3. Рисунок 3. \par}\pard\qc\nowidctlpar\adjustright {\b\fs24 \par Развертывание и психология}{\pard\plain \qc\nowidctlpar\adjustright \v\cgrid {\tc {\fs24 \tcl2}{\b\fs24 Рисунок 3Развертывание и психология}}}{\fs24 \par}\pard\nowidctlpar\adjustright {\fs24 \par {\pntext\pard\plain\f76\cgrid\loch\af76\dbch\af0\hich\f76\’43\tab}}\pard\fi-720\li720\nowidctlpar\tx-1440{\*\ pn \pnlvlblt\ilvl0\ls1\pnrnot0\pnf76\pnindent720\pnhang{\pntxtb C}}\ls1\adjustright {\b\fs24 Что Ki Какой уровень обучения получают психологи по развертыванию?}{\fs24 \par}\pard\nowidctlpar{\*\pn\pnlvlcont\ilvl0\ls0\pnrnot0\pndec}\adjustright {\fs24 \par CISD (n=4)\tab \tab \tab \tab \tab \tab \tab \tab Военные навыки (n=3) \par Кризисное вмешательство (n=1)\tab \tab \tab \tab \tab \tab Поезд с подразделением (n=2) \par Подведение итогов (n=1)\tab \tab \tab \tab \tab \tab \tab Как справиться с собственными чувствами (n=2)}{\fs24 \par Реакция на боевой стресс (n=2)\tab \tab \tab \tab \tab Общение с опытными психологами (n=1) \par ПТСР (n=1)\tab \tab \tab \tab \tab \tab \tab Лидерство (n=1) \par Управление стрессом (n=3)\tab \tab \tab \tab \tab Анализ стресса (n=2) \par}\pard\fi5760\nowidctlpar{\*\pn\pnlvlcont\ilvl0\ls0\pnrnot0\pndec}\adjustright {\fs24 \par {\pntext\pard\plain\f76\cgrid\loch\af76\dbch\af0\hich\f76\’43\tab}}\pard\fi-720\li720\nowidctlpar\tx-1440{\*\ pn \pnlvlblt\ilvl0\ls1\pnrnot0\pnf76\pnindent720\pnhang{\pntxtb C}}\ls1\adjustright {\fs24 Research on Peacekeeping}{\fs24\super 1} {\pard\plain\fi-720\li720\nowidctlpar\tx-1440{\*\pn\pnlvlblt\ilvl0\ls1\pnrnot0\pnf76\pnindent720\pnhang{\pntxtb C}}\ls1\adjustright \v\super \cgrid {\tc {\fs24\super\tcl2}{\fs24 Исследования по поддержанию мира}{\fs24\super 1}}}{\fs24 \par {\pntext\pard\plain\f76\cgrid\loch\af76\dbch\af0\hich\f76\’43\tab}}\pard\fi-720\li720\nowidctlpar\tx-1440{\*\ pn \pnlvlblt\ilvl0\ls1\pnrnot0\pnf76\pnindent720\pnhang{\pntxtb C}}\ls1\adjustright {\fs24 \sect}\sectd \lndscpsxn\pgwsxn15840\pghsxn12240\sbknone\linex0\headery1440\footery1440\cols2\colno1\colw6120\colsr720\colno2\colw6120\sectdefaultcl \pard\plain \nowidctlpar{\*\pn \pnlvlcont\ilvl0\ndec\ls0} \ отрегулировать правильно \ fs20 \ cgrid {\ fs24 \par }\pard \nowidctlpar{\*\pn \pnlvlcont\ilvl0\ls0\pnrnot0\pndec}\adjustright {\fs24 Реакции на стресс (например,g, ВСООНЛ, СООНО) (n=6) \par }\pard \nowidctlpar{\*\pn \pnlvlcont\ilvl0\ls0\pnrnot0\pndec}\adjustright {\fs24 Отбор и обучение (n=3) \par }\pard \nowidctlpar{\*\pn \pnlvlcont\ilvl0\ls0\pnrnot0\pndec}\adjustright {\fs24 Межкультурная работа (n=2) \par Лидерство и командный стиль (n=2) \par Половая роль и личность \par Расстройства адаптации \par Общая профилактика \par Воздействие сил ООН на войска \par Взаимодействие солдата и командира \пар \par }{\fs24\super 1}{\fs24 Если не указано иное, n=1 \пар }{\fs24 \par Тимбилдинг \par Прогнозирование изменения поведения \par Навыки переговоров с заложниками \par Длительная изоляция от сети \par Встречи по реинтеграции \par Уход за ветеранами \par Время восстановления от миссий \par Семейный уход \par Стресс в семье \par }{\f19\fs24 \sect}\sectd \lndscpsxn\pgwsxn15840\pghsxn12240\sbknone\linex0\headery1440\footery1440\sectdefaultcl \pard\plain \qc\nowidctlpar{\*\pn \pnlvlcont\ilvl0\ls0\pnrnot0 \pndec }\adjustright \fs20\cgrid {\b\fs24 Рисунок 4 \par}\pard\qc\nowidctlpar{\*\pn\pnlvlcont\ilvl0\ls0\pnrnot0\pndec}\adjustright {\b\fs24 \par Подведение итогов}{\pard\plain\qc\nowidctlpar{\*\pn \pnlvlcont\ilvl0\ls0\pnrnot0\pndec}\adjustright \v\cgrid {\tc {\fs24\tcl2}{\b\fs24 Рисунок 4Подведение итогов}}}{\fs24 \par}\pard\nowidctlpar{\*\pn\pnlvlcont\ilvl0\ls0\pnrnot0\pndec}\adjustright {\fs24 \par {\pntext\pard\plain\f76\cgrid\loch\af76\dbch\af0\hich\f76\’43\tab}}\pard\fi-720\li720\nowidctlpar\tx-1440{\*\ pn \pnlvlblt\ilvl0\ls1\pnrnot0\pnf76\pnindent720\pnhang{\pntxtb C}}\ls1\adjustright {\fs24 Делает ли военный разбор конкретных инцидентов? \par }\pard \fi720\nowidctlpar{\*\pn \pnlvlcont\ilvl0\ls0\pnrnot0\pndec}\adjustright {\fs24 NO\tab 26%\tab \tab YES 48%\tab \tab ИНОГДА/ОБЫЧНО\ вкладка 13%\вкладка \вкладка НЕТ ОТВЕТА 13% \par}\pard\nowidctlpar{\*\pn\pnlvlcont\ilvl0\ls0\pnrnot0\pndec}\adjustright {\fs24 \par {\pntext\pard\plain\f76\cgrid\loch\af76\dbch\af0\hich\f76\’43\tab}}\pard\fi-720\li720\nowidctlpar\tx-1440{\*\ pn \pnlvlblt\ilvl0\ls1\pnrnot0\pnf76\pnindent720\pnhang{\pntxtb C}}\ls1\adjustright {\fs24 Делает ли военный отчет после развертывания? \par }\pard \fi720\nowidctlpar{\*\pn \pnlvlcont\ilvl0\ls0\pnrnot0\pndec}\adjustright {\fs24 NO\tab 35%\tab \tab YES\tab 39%\tab \tab ИНОГДА\ вкладка 9%\вкладка \вкладка \вкладка \вкладка НЕТ ОТВЕТА 13% \par}\pard\nowidctlpar{\*\pn\pnlvlcont\ilvl0\ls0\pnrnot0\pndec}\adjustright {\fs24 \par {\pntext\pard\plain\f76\cgrid\loch\af76\dbch\af0\hich\f76\’43\tab}}\pard\fi-720\li720\nowidctlpar\tx-1440{\*\ pn \pnlvlblt\ilvl0\ls1\pnrnot0\pnf76\pnindent720\pnhang{\pntxtb C}}\ls1\adjustright {\fs24 Какой тип подведения итогов используется? \par }\pard \fi720\nowidctlpar{\*\pn \pnlvlcont\ilvl0\ls0\pnrnot0\pndec }\adjustright {\fs24 CISD 26%\tab МОДИФИЦИРОВАННЫЙ CISD 17%\tab ВОЕННЫЙ РАЗБОР 4%\tab ДРУГОЕ\tab 22% \par}\pard\nowidctlpar{\*\pn\pnlvlcont\ilvl0\ls0\pnrnot0\pndec}\adjustright {\fs24 \par {\pntext\pard\plain\f76\cgrid\loch\af76\dbch\af0\hich\f76\’43\tab}}\pard\fi-720\li720\nowidctlpar\tx-1440{\*\ pn \pnlvlblt\ilvl0\ls1\pnrnot0\pnf76\pnindent720\pnhang{\pntxtb C}}\ls1\adjustright {\fs24 Как проходит подведение итогов? \par }\pard \fi720\nowidctlpar{\*\pn \pnlvlcont\ilvl0\ls0\pnrnot0\pndec }\adjustright {\fs24 ЧТО-ТО ХОРОШО\tab 4%\tab FINE/AS NORMAL\tab 9%\tab \tab ОЧЕНЬ ХОРОШО\tab 30%}{\fs24 \par ЭТО ЗАВИСИТ/ЛУЧШЕ СО ВРЕМЕНЕМ\tab \tab \tab 13%\tab \tab НЕТ ОТВЕТА\tab 39%\tab \par}\pard\nowidctlpar{\*\pn\pnlvlcont\ilvl0\ls0\pnrnot0\pndec}\adjustright {\fs24 \par {\pntext\pard\plain\f76\cgrid\loch\af76\dbch\af0\hich\f76\’43\tab}}\pard\fi-720\li720\nowidctlpar\tx-1440{\*\ pn \pnlvlblt\ilvl0\ls1\pnrnot0\pnf76\pnindent720\pnhang{\pntxtb C}}\ls1\adjustright {\fs24 Получили ли психологи отчет после развертывания? \par }\pard \fi720\nowidctlpar{\*\pn \pnlvlcont\ilvl0\ls0\pnrnot0\pndec}\adjustright {\fs24 НЕТ \tab 13%\tab \tab \tab \tab \tab ДА, ТОЛЬКО НЕФОРМАЛЬНО\ tab 30%\tab \tab ДОН}{\fs24 \u-4035\’3f}{\fs24 T ЗНАТЬ\tab 4% \par ДА, ТОЛЬКО ФОРМАЛЬНО 9%\tab ДА, НЕФОРМАЛЬНО И ФОРМАЛЬНО\tab 17%\tab НЕТ ОТВЕТА\tab 26% \par}\pard\nowidctlpar{\*\pn\pnlvlcont\ilvl0\ls0\pnrnot0\pndec}\adjustright {\fs24 \par {\pntext\pard\plain\f76\cgrid\loch\af76\dbch\af0\hich\f76\’43\tab}}\pard\fi-720\li720\nowidctlpar\tx-1440{\*\ pn \pnlvlblt\ilvl0\ls1\pnrnot0\pnf76\pnindent720\pnhang{\pntxtb C}}\ls1\adjustright {\fs24 Была ли группа равных для психологов? \par }\pard \fi720\nowidctlpar\adjustright {\fs24 ДА\вкладка 48% \вкладка \вкладка НЕТ\вкладка 22%\вкладка \вкладка НЕТ ОТВЕТА 30% \par}\pard\nowidctlpar\adjustright {\fs24\sect}\sectd\linex0\headery1440\footery1440\sectdefaultcl\pard\plain\qc\nowidctlpar\adjustright\fs20\cgrid {\b\fs24 ССЫЛКИ \par}\pard\qc\nowidctlpar\adjustright {\fs24 \par }\pard \nowidctlpar\adjustright { Бартоне, П.Т. и Адлер А.Б. (1995, сентябрь). }{\ulw Рабочий стресс и депрессия в миротворческих операциях}{. Постерная сессия представлена ​​на конференции «Работа, стресс и здоровье 95: создание более здоровых рабочих мест», Вашингтон, округ Колумбия. \par }\pard \nowidctlpar\adjustright { \par Бартоне, П.Т. (1996, май). }{\ulw Американский опыт IFOR: Психологические стрессоры в ранний период развертывания}{. Документ представлен на 32-м Международном симпозиуме по прикладной военной психологии, Брюссель, Бельгия. \пар \par Бритт, Т.В. (1996). }{\ulw Психологические проблемы в программах гуманитарной помощи: миссия в Казахстане}{. Доклад, представленный на конференции Корпуса медицинского обслуживания USAREUR, Гармиш, Германия. \пар \par de Jong, RD, & Broesder, WA (1994). Функционирование в миротворчестве: отношение к лидерству, угроза и индивидуальные различия. }{\ulw Материалы 36-й конференции Международной ассоциации военных испытаний}{ , Роттердам, Нидерланды, 405-410. \пар \par Отдел нейропсихиатрии.(1992). }{\ulw Как справиться с психологическим стрессом в Сомали}{. Вашингтон, округ Колумбия: Автор. \пар \par Дуто, К., Лебиго, Ф., Моро, К., Крок, Л., Фабр, Л.М., и Фавр, Дж.Д. (1994). Стрессовые факторы и психопатологические реакции миссий ООН во французской армии. }{\ulw Международный обзор медицинских служб вооруженных сил, 1/2/3}{ , 36-38. \пар \par Фарли, К.М. (1995). }{\ulw Стресс в военных операциях}{. Группа прикладных исследований персонала канадских вооруженных сил, рабочий документ 95-2.\пар \par Филдс, Р.М. (1992, август). }{\ulw Стресс миротворческой деятельности: Ирландский батальон в ВСООНЛ}{. Документ представлен на съезде Американской психологической ассоциации в Вашингтоне, округ Колумбия. \пар \par Галь, Р., и Мангельсдорф, А.Д. (ред.). (1991). }{\ulw Справочник по военной психологии}{. Нью-Йорк: Wiley & Sons. \пар \par Хофстеде, Г. (1983). }{\ulw Последствия культур: международные различия в ценностях, связанных с работой}{. (Сокращенное издание) Ньюбери-Парк, Калифорния: Sage.\пар \par Киркланд, Ф.Р., Халверсон, Р.Р., и Близ, П.Д. (1996). Стресс и психологическая готовность в операциях после холодной войны. }{\ulw Параметры}{,}{\ulw Лето}{, 79-91. \пар \par Клоос, Б., Хорнеффер, К., и Мур, Т. (1995). Перед началом: Представления религиозных лидеров о возможности взаимовыгодного сотрудничества с психологами. }{\ulw Journal of Community Psychology, 23}{, 275–291. \пар \par Лундин, Т. и Отто, У.(1996). Шведские солдаты в миротворческих операциях: стрессовые реакции после миссий в Конго, Ливане, на Кипре и в Боснии. }{\ulw Клинический ежеквартальный журнал Национального центра посттравматического стрессового расстройства, 6}{, 9-15. \пар \par }\pard \nowidctlpar\adjustright { Steege, FW, & Hansen, H. (1994). ЮНОСОМ II: Опыт военной психологии Федеральных вооруженных сил. }{\ulw Материалы 36-й конференции Международной ассоциации военных испытаний}{ , Роттердам, Нидерланды, 111-116.\par }\pard \nowidctlpar\adjustright { \par Weisaeth, L., Mehlum, L., & Mortensen, M.S. (1996). Стресс миротворца: новое и необычное? }{\ulw Клинический ежеквартальный отчет Национального центра посттравматического стрессового расстройства}{,}{\ulw Winter}{, 12-15. \пар \par Wertheim, WJ (1994). }{\ulw Репатриация голландских военнослужащих из СООНО}{. Неопубликованная рукопись, Голландская королевская армия, Управление главного хирурга. \пар \par Цейтлин, Л.Р. (1996).Сколько горя, когда мы идем: количественный метод прогнозирования культурного шока. }{\ulw Международный журнал по управлению стрессом, 3 }{(2), 85-98. \par }{\f19\fs24 \страница }{\v\f19\fs24 \par}\pard\nowidctlpar\adjustright {\fs48 \par }{\b\fs24 Развертывание или другие связанные темы?}{\fs24 \par Переменная: КОММЕНТАРИИ \пар \par }\pard \fi-720\li720\nowidctlpar\adjustright {\fs24 1 психология играет роль в операциях ООН, может работать международной командой над проблемами (адаптация, культурные различия, пропитание) \par }\pard \nowidctlpar\adjustright {\fs24 2 Я ценю ваши усилия по организации опроса \par }\pard \fi-720\li720\nowidctlpar\adjustright {\fs24 5 недостаточно (6) в армии, увеличился бы обмен людьми и документами \par 6 Структура военной психологии только создается.Поэтому нам очень интересны международные контакты. \par 7 Структура военной психологии только создается. Поэтому нам очень интересны международные контакты. \par 9 В то время как многие другие специальности (юристы, социальные работники) имеют постоянные должности в театре, психологи часто добавляются после развертывания подразделения. Большинство из них тратят больше времени на обучение командных пользователей психологических услуг и борются за постоянное нет номеров позиций. \par 10 Психология должна делать больше, чтобы мотивировать офицеров заботиться о своих войсках.Исследования в КПК показали, что самая эффективная помощь после КИ это (по порядку): начальник, семья, коллеги, психолог \par 11 Мы делаем много работы в этой области, чтобы подготовиться к нашей роли в Африке. Хотел бы обсудить это с вами. \par 15 Эффективность междисциплинарной работы (Старый солдат может помочь гораздо лучше, чем психолог в своем кабинете. Роль опыта важность работы в парах). Важно быть рядом и с людьми, которым мы хотим помочь. \par 16 Дополнительные действия на этапе подготовки, анализ рабочих ситуаций по психологическому аспекту/анализ обучения.Не только в политике, но и в оперативном анализе. \par 17 Координировать деятельность психологов других стран и использовать их опыт. Унифицировать систему психологических служб. \par 18 Я думаю, что национальные различия довольно велики, и особенно в Финляндии лучше сохранить нынешнюю ситуацию, \_ то есть психологов (и психиатров) в качестве «надзирателей на расстоянии», но не участвующих в миссиях. \par 20 Опыт Хорватии показывает: статус СО гарантирует эффективность работы военных психологов; военному психологу должно быть предоставлено право на профессиональную независимость от армейских медиков и других профессий; военных психологов надо дать n общевоенная подготовка для офицеров части \par 21 Также справочная\_телефонная линия для терпящих бедствие солдат 24 часа в сутки.Помимо небольшого количества офицеров-наблюдателей за последние 20 лет, до недавнего времени вклад Австрии состоял в основном из 2 батальонов: Голанских высот и Кипра. \par 22 Если вам нужна дополнительная информация, пожалуйста, позвоните; или мы могли бы спланировать встречу. \par 24 [примечание: на вопросы о психологах в армии отвечают с точки зрения психиатров] \par 25 Психологи играют важную роль в предотвращении более серьезных психических расстройств после миссии/действия/боевого стресса; в поощрении лидерского поведения и обучении солдат, подготовке их мысленно для требований до, во время и после миссии.\par 26 Чтобы поделиться своим опытом с профессионалами из других стран, которые не участвовали в таких миссиях. \par 27 Я хотел бы создать новые идеи среди военного начальства, но, конечно, я осознаю очень сложный вопрос с использованием психологов в миротворческих операциях. Идея может быть очень легко потрачена впустую. \par 28 Очень важно (перезимовал с небольшой группой в Антарктиде старше 1 года \_ 1979/1980) \par 30 Потребность в большем количестве контактов и обмена\_перекрестным оплодотворением.Наиболее ценным результатом этого опроса может быть список рассылки. Но его нужно использовать! \par}\pard\nowidctlpar\adjustright {\fs24 \par}\pard\sl-19\slmult0\nowidctlpar\adjustright {\fs24\lang1024 {\shp{\*\shpinst\shpleft1440\shptop0\shpright10800\shpbottom19\shpfhdr0\shpbxpage\shpbypara\shpwr3\shpwrk0\shpfblwtxt1\shpz0 \шплоканкор\шплид1026 {\sp{\sn shapeType}{\sv 1}}{\sp{\sn fFlipH}{\sv 0}}{\sp{\sn fFlipV}{\sv 0}}{\sp{\sn fillColor} {\sv 0}}{\sp{\sn fillBackColor}{\sv 0}}{\sp{\sn fFilled}{\sv 1}}{\sp{\sn lineWidth}{\sv 0}}{\ sp{\sn fLine}{\sv 0}}{\sp{\sn fShadow}{\sv 0}} {\sp{\sn fBehindDocument}{\sv 1}}}{\shprslt{\*\do\dobxpage\dobypara\dodhgt0\dprect\dpx1440\dpy0\dpxsize9360\dpysize19\dpfillfgcr0\dpfillfgcg0\dpfillfgcb0\dpfillbgcr0\dpfillbgcg0\ dpfillbgcb0\dpfillpat1\dplinehollow}}}}{\fs24 \par }\pard \nowidctlpar\adjustright {\b\fs24 Вопросы для международной группы военных психологов}{\pard\plain \nowidctlpar\adjustright \b\v\cgrid {\tc {\b\fs24 \tcl2Вопросы для Международная группа военных психологов}}}{\b\fs24 и конкретные вопросы или темы, которые будут затронуты в опросе, подобном этому?}{\b\fs24 \par}\pard\nowidctlpar\adjustright {\fs24 \par Переменная: INTLQUES\tab \пар \par }\pard \fi-720\li720\nowidctlpar\adjustright {\fs24 1 Есть ли периодический журнал у группы военной психологии? Есть ли способ повысить квалификацию военных психологов? \par 2 Большая потребность в расширении международного сотрудничества, приветствуются семинары, информационные бюллетени \par 5 Было бы важно и интересно сделать «современную» военную психологию: количество, карьера, обучение, предметы, результаты опроса \par 8 разница между психопатологией в профессиональных вооруженных силах ипринудительная сила как в Италии, особенно в мирное время \par 9 Хороший обзор. Отличная работа. \par }\pard \fi-720\li720\nowidctlpar\adjustright {\fs24 10 Наши коллеги из бывшего\_СССР остро нуждаются в информации/литературе/обменах и т.д. \par }\pard \fi-720\li720\nowidctlpar\adjustright {\fs24 16 конкретных «психологических» тем, касающихся операций ООН: смена руководства? моральные дилеммы \_ (не моя война?) \par 17 Почему не было психологов в 15 странах в миссии UNPROFOR [U.N. Силы охраны в бывшей Югославии] и почему вместо них были капелланы? \par 18 В настоящее время мы проводим дополнительное обучение по управлению стрессом перед миссиями, а также по организации и проведению разборов полетов на месте с использованием упомянутого выше персонала. (Психология не входит в ООН, потому что их мало и они работают над отборочными тестами) \par 20 Как обстоят дела с профессиональной самостоятельностью военной психологии в вашей армии (к вопросу: центральный профессиональный орган, субординация).Какой статус имеют военные психологи (гражданские или действующие)? \par }\pard \li720\nowidctlpar\adjustright {\fs24 Укажите типы подразделений и уровни военной организации, к которым был приписан военный психолог. Есть ли у военных психологов возможность специальной подготовки, и если да, то кто ею руководит? \par }\pard \fi-720\li720\nowidctlpar\adjustright {\fs24 21 MPS интересуется процедурами отбора для миссий ООН/многонациональных миссий, а также мерами, разработанными для предотвращения, обнаружения и лечения аномальных стрессовых реакций в связи с этими миссиями.\par }\pard \li720\nowidctlpar\adjustright {\fs24 Персонал — добровольцы, в основном резервисты, призванные специально для этой миссии. С 2/96 Австрия участвует в IFOR [NATO}{\fs24\u-4035\’3f}{\fs24 Имплементационные силы в бывшей Югославии] и с учетом опыта СООНО представляется необходимым подготовить меры по предотвращению, распознаванию и лечению аномальных стрессовых реакций. \par }\pard \fi-720\li720\nowidctlpar\adjustright {\fs24 25 Мы должны, как военный психолог с опытом работы, организовать международную встречу, «встречу ветеранов», независимую от официального учреждения/ассоциации семинары/семинары НАТО и т.д.просто для удовольствия поделиться опытом, видениями; говорить & \par }\pard \li720\nowidctlpar\adjustright {\fs24 видят друг друга. Те, кто был в миссии раньше, вероятно, пойдут снова; могут учиться друг у друга. \par}\pard\fi-720\li720\nowidctlpar\adjustright {\fs24 26 Уровень их знаний в отношении психотерапии (семья, группа, поведение и т. д.) и степень помощи, которую они оказывают с помощью этих инструментов во время миссии. Военные обязанности и психология в миссии.За и против. \par 27 У меня много вопросов, но на этот раз я хотел бы сосредоточиться на миротворческих операциях, на статусе и роли военных психологов во время миссий. \par }\pard \nowidctlpar\adjustright {\fs24 28 кросс\_культурные исследования \par 29 устное обсуждение и встречи с MAJ Bartone (август 96 г.) \пар \пар \пар \пар \par}\pard\nowidctlpar\adjustright {\f19\fs24 \par }}

Как я могу подготовиться к карьере психолога во время службы в армии?

Психология – это не просто работа, это призвание.Это требует специального изучения и приверженности делу помощи пациентам от клинических психологов или психологов-консультантов или проведения научно обоснованных исследований от психологов-исследователей. Однако что, если у начинающего психолога есть несколько призваний — стать психологом и служить в вооруженных силах Соединенных Штатов? Может ли студент сделать и то, и другое?

Военная психология

Хорошей новостью является то, что поступление в армию — отличный путь для студентов, желающих получить степень по психологии.На самом деле существует такое понятие, как «военная психология», подраздел психологии, в котором психологические принципы и практики используются для управления взаимодействиями в военных операциях. Американская психологическая ассоциация выделяет четыре общих карьерных возможности для военных психологов: клинические психологи, психологи-исследователи, государственные подрядчики и профессора. Также могут быть роли психологов-консультантов по лечению военнослужащих и их семей в ответ на травмирующую ситуацию или состояние психического здоровья, хотя эти обязанности можно считать частью работы клинического психолога.Военные психологи часто работают в научно-исследовательских и образовательных учреждениях, больницах и клиниках, хотя некоторые из них посещают зоны активных боевых действий.

Преимущества военной подготовки для карьеры психолога

Сочетание военной службы с подготовкой к карьере в области психологии дает множество преимуществ. В условиях жесткой экономики служба в вооруженных силах может предложить работу с зарплатой, а также профессиональный опыт, необходимый для составления резюме. Как и другие специалисты в армии, психологи имеют возможность путешествовать и видеть мир.

Тогда есть льготы в отношении студенческих кредитов. Например, аспиранты, поступившие на военную службу в ВМС США, получают до 100 процентов помощи в обучении, а также стипендию. Карьерный путь также может быть отличным выбором для тех, кто закончил свое формальное образование, либо в качестве карьеры начального уровня в психологии, либо в качестве долгожданной смены карьеры для практикующих психологов.

Подготовка к карьере в армии

Даже если вы будете одновременно служить в вооруженных силах и получать образование в области психологии, ваш карьерный путь может отличаться.Вы можете решить сначала поступить в школу и получить степень бакалавра психологии, а затем служить в армии с квалификацией, позволяющей получить более высокое звание, например, офицера. В качестве альтернативы вы можете записаться в выбранный вами род вооруженных сил сразу после окончания средней школы и воспользоваться программами помощи в обучении после прохождения необходимого количества лет службы. Вы также можете ознакомиться с программами Корпуса подготовки офицеров запаса (ROTC), которые позволяют вам получить диплом колледжа, начав военную подготовку.

Несмотря на многочисленные преимущества подготовки к карьере в армии, выбор того, с чего начать такой путь, может быть сложным. Чтобы решить, какой карьерный путь вам наиболее подходит, поговорите со школьным консультантом, консультантом по вопросам карьеры или рекрутером о ваших личных и профессиональных целях и возможностях.

Все, что вам нужно знать о военной психологии

Военная психология является одним из 53 действующих подразделений Американской психологической ассоциации (АПА).Это подразделение поощряет исследования и применение психологических аспектов в военных проблемах, и его члены работают по разным сценариям. Он включал исследования, управление человеческими ресурсами, службы охраны психического здоровья, обучение и консультации, Общество военной психологии.

Краткая история военной психологии

Военная психология в своем развитии прошла ускоренную эволюцию. Истоки военной психологии можно проследить в контексте Первой мировой войны, когда психологам Йерксу, Кеттеллу, Уотсону, Торндайку и другим было поручено определить роль, которую психология могла бы сыграть в интересах поддержки армии США.

Именно в это время было совершено первое применение масштабных психологических тестов для отбора военных (Армия альфа и бета). Впоследствии, в условиях Второй мировой войны, связь между психологией и военной сферой закрепляется. Именно в этот день проявилась роль психологии в армии и ее применение. У него есть некоторые функции, такие как наблюдение, производительность, отбор, обучение, приспособление к военной жизни, социальные отношения и пропаганда

.

В дополнение к этому начинают издаваться книги, относящиеся к этим темам.После Второй мировой войны и до 1960-х годов военная психология приобретает клиническую направленность, особенно в отношении диагностики и лечения психических расстройств. На сегодняшний день военная психология занимается тремя основными темами: пропагандой, подбором личного состава и боевой подготовкой.

Современная военная психология

Однако можно сказать, что в настоящее время исследования военной психологии столь же разнообразны, как и одна и та же психологическая дисциплина. Например, это могут быть исследования, связанные с аттестацией офицеров, управлением стрессом, психологическими последствиями военной деятельности, предотвращением самоубийств, нейропсихологической практикой, злоупотреблением психоактивными веществами, переговорами в условиях кризиса, этическими дилеммами и так далее.

Военные психологи работают в различных прикладных сценариях, таких как профилактика, использование технологий, вмешательство, групповая терапия, краткосрочная психотерапия, психическое здоровье и первичная помощь. Они работают с гражданскими лицами, действующими военными, военными в отставке, военными резерва, семьями военных и сообществами, контактирующими с военными в различных контекстах: боевые действия, объекты, клиники и дома.

Роль военных психологов с годами изменилась. В 1970-х его роль была больше ориентирована на руководство, обучение и отбор.Со временем психологи теперь участвуют в оценке, консультировании и отборе не только новобранцев, но и старшего военного персонала, а также гражданских лиц, которые работают в этих условиях.

Чем конкретно занимается военный психолог?

Помимо выполнения основной специальности вооруженных сил, у них есть и другие обязанности в зависимости от их предназначения. Таким образом, они будут участвовать в жизни своих Подразделений, что означает, что они должны участвовать в проводимой физической, социальной и культурной деятельности.

Военные психологи, как и любые военные, должны время от времени проходить тесты, которые измеряют их психофизические способности, также должны выполнять военные инструкции и стрельбу, участвовать в различных мероприятиях, таких как праздники каждого подразделения, и во всем, что считается важным. Военные психологи — еще один участник жизни частей.

В настоящее время военные психологи участвуют в миссиях НАТО по поддержке Ирака и Ливана (FINUL), принадлежащих ООН.Как видите, военная психология очень разнообразна. Это потому, что Вооруженные Силы — это не только профессия, но и образ жизни, целью которого является служение своей стране.

Исследования по военной психологии

Помимо посттравматического стрессового расстройства, есть и другие темы, представляющие интерес вокруг проблемы боевого развертывания со стороны военной психологии. Например, Адлер и др. (2005) спросили о восприятии благополучия солдат в зависимости от пола; Для этого было опрошено 2114 мужчин и 1225 женщин на предмет симптомов посттравматического стресса и депрессии.

Было обнаружено, что участие в более длительных операциях развертывания или первых операциях в их истории жизни связано с более высокими баллами в вопросниках симптоматики. Были также проведены расследования проблем с психическим здоровьем, связанных с воздействием операций по развертыванию.

В связи с этим Browne et. (2007) В исследовании британских резервистов, участвовавших в войне в Ираке 2003 года. Они обнаружили, что резервисты сообщали о длительном воздействии травмирующих событий. Низкая единица испытывает трудности в адаптации по возвращении домой и низкую удовлетворенность своим партнером.

Еще один тип исследования в клинической сфере, проводимый с недействующими военнослужащими. Они разработаны, чтобы понять связь между переменными военной службы и удовлетворенностью жизнью. Например, Britton, Ouimette and Bossarte (2012) провели исследование с участием 57 905 человек, в котором они исследовали уровень удовлетворенности жизнью в связи с наличием или отсутствием военной службы в армии США.

Авторы обнаружили, что мужчины без симптомов депрессии, которые проходили военную службу, сообщали о большей удовлетворенности жизнью.Не только из-за пользы внимания после периода сражений, но и потому, что они сражались за свою страну.

С другой стороны, мужчины с депрессией реже сообщали о высокой удовлетворенности жизнью, даже с историей военной службы, что заставило авторов думать, что депрессия смягчает положительные эффекты призыва в армию. Такие открытия подтверждают влияние переживаний, связанных с войной, на настроение и их когнитивные оценки

Направления военной психологии

Одна из важных тенденций клинической области в военной сфере связана с терапевтическими или поддерживающими действиями, особенно для семей военнослужащих.Например, исследование Esposito-Smythers et al. (2011), которые провели теоретический обзор и основанные на фактических данных методы лечения специфического стресса, возникающего у жен и детей военнослужащих.

Он обнаружил, что жены военных представляют определенные риски, поскольку они должны быть наделены полномочиями домашней дисциплины, сами сталкиваться с трудностями своих детей, решать финансовые вопросы по дому и сталкиваться с напряженностью и беспокойством, связанными с мужем в явно опасной ситуации.

Жены военнослужащих, находящихся в командировках, сообщали о чувстве одиночества, беспокойстве, печали, беспокойстве, гневе, головных болях, проблемах с питанием, бессоннице, нервозности, трудностях с концентрацией внимания и расстройствах соматизации.