Что такое стокгольмский синдром и как помочь от него избавиться
4 мая 2021 Ликбез Жизнь
Жертвой может стать каждый.
Эту статью можно послушать. Если вам так удобнее, включайте подкаст.
Когда Вольфганг умер, Наташа плакала. Позже она зажгла свечу в его память. Это выглядело бы трогательно, если бы не бэкграунд данного события.
Наташа Кампуш — это девушка, которую в 10‑летнем возрасте похитил маньяк и восемь лет держал в подвале, используя в качестве сексуальной рабыни. Вольфганг Приклопил — тот самый преступник, из рук которого Наташа в итоге чудом сбежала.
История Кампуш и Приклопила лишь один из примеров того, как проявляется психологический феномен под названием стокгольмский синдром. Иногда такие сюжеты выглядят скандально и даже пугающе. Но синдром гораздо распространённее, чем кажется.
Вполне возможно, он есть и у вас. Просто вы об этом пока не знаете.
Что такое стокгольмский синдром
Скорее всего, историю этого термина вы хотя бы краем уха слышали: она достаточно популярна.
Поэтому напомним лишь в общих чертах.
В 1973‑м вооружённые террористы захватили крупный банк в Стокгольме. В заложниках оказались четыре банковских служащих. Преступники обвесили жертв взрывными устройствами и на шесть дней поместили в маленькую комнатку. У заложников не было возможности встать и размяться. Нормально сходить в туалет. Первые дни они провели под постоянной угрозой быть застреленными за малейшее неповиновение.
Но когда полиции удалось освободить их, выяснилось странное. Жертвы не держали зла на своих мучителей. Напротив — сочувствовали им. «Не трогайте их, они не сделали нам ничего плохого!», — кричала одна из работниц, прикрывая террористов от полицейских. Чуть позже другая призналась, что считала одного из агрессоров «очень добрым» за то, что тот позволил ей двигаться, когда она лежала на полу банка. Третий заявил, что испытывал признательность похитителям: «Когда он (Олссон, террорист. — Лайфхакер) хорошо с нами обращался, мы считали его чуть ли не богом».
Психиатр‑криминалист Нильс Бейерот, анализировавший эту историю, назвал парадоксальную привязанность жертв к мучителям стокгольмским синдромом.
Тогда же, в 1970‑х, психиатры столкнулись с данным феноменом ещё не раз. Чего стоит знаменитое похищение Патти Хёрст, наследницы знаменитого медиамагната, всего через год после Стокгольма. Девушку много дней держали в тесном шкафу, насиловали, избивали. Закончилось всё тем, что Патти влюбилась в одного из похитителей и искренне вступила в их группировку.
Что заставляет людей привязываться к насильникам
На самом деле стокгольмский синдром — это даже естественно. Механизм его возникновения тесно связан с инстинктом самосохранения — одним из мощнейших человеческих инстинктов.
Во‑первых, симпатия к агрессору снижает риск быть убитым. Если вы улыбаетесь, демонстрируете послушание и понимание, то, возможно, насильник сжалится и подарит вам жизнь. В человеческой истории, переполненной войнами и захватами, такое случалось миллионы раз.
Мы все — потомки людей, которые выжили лишь потому, что однажды продемонстрировали симпатию к агрессорам. Стокгольмский синдром, можно сказать, зашит в наших генах.
Во‑вторых, проявление этого синдрома повышает групповую выживаемость, поскольку служит объединяющим фактором между жертвой и агрессором. Раз уж вы оказались в одной команде, пусть даже против воли, выгоднее для всех — не прибить друг друга. Косвенный бонус: если кто‑то спешит на помощь, а вы дерётесь с агрессором, то в пылу сражения освободитель может убить и вас. Поэтому заложнику выгоднее сохранять мирные подчинённые отношения с насильником: со стороны так понятнее, кто есть кто.
Стать жертвой стокгольмского синдрома может каждый. Достаточно лишь создать для этого условия.
В большинстве случаев стокгольмский синдром — следствие сильной психологической травмы. Потрясение такого уровня, которое убеждает человека: его жизнь висит на волоске и ему не на кого положиться. Кроме разве что насильника — единственного активного субъекта, оказавшегося рядом, с которым связан пусть крохотный, но всё-таки шанс на выживание.
Как выглядит стокгольмский синдром в обычной жизни
Чтобы стать жертвой синдрома, необязательно попадать в ситуацию похитителей и заложников.
Достаточно всего трёх условий:
- психологической травмы, связанной с угрозой для жизни;
- близких отношений, в которых существует серьёзная разница в силе и возможностях сторон;
- сложностей с тем, чтобы покинуть эти отношения.
Пример 1: отношения между жестоким родителем и ребёнком
Мать или отец могут оскорблять ребёнка, пренебрегать им, жестоко наказывать физически. Но иногда, в приступах хорошего настроения, дадут конфету. Или улыбнутся ему. Этого достаточно, чтобы ребёнок запомнил только светлые моменты, а родитель стал для него «почти богом», как террорист Олссон в глазах захваченных им банковских служащих.
Впоследствии такие дети будут защищать взрослых от, например, приехавших по вызову полицейских. Или лгать окружающим, уверяя, что синяки — это не от побоев, а от простого падения.
Пример 2: насилие в паре
Насилие в семье, когда кто‑то, чаще женщина, испытывает зависимость от своего жестокого партнёра, — классика бытового стокгольмского синдрома. Развивается всё по той же схеме. Сначала жертва оказывается в травмирующей ситуации, когда ей неоткуда ждать помощи, а насильник, кажется, держит её жизнь в своих руках. Затем агрессор преподносит жертве «конфету»: демонстрирует искреннее раскаяние, дарит подарки, рассказывает о любви.
Позже побои продолжаются, но жертва уже на крючке: она помнит редкие светлые моменты и начинает даже сочувствовать агрессору. «Он хороший, просто я его довожу». Такие мучительные отношения, полные физического и психологического насилия, могут тянуться много лет.
Пример 3: жестокий начальник или гуру в религиозных сектах
«Он жёсткий, но справедливый», — наверняка вы слышали подобные формулировки. Отношения с вышестоящим самодуром, который изредка балует похвалой, тоже могут являться своеобразной формой этого психологического феномена.
В таких случаях говорят о корпоративном стокгольмском синдроме.
Как распознать стокгольмский синдром
Общепринятых диагностических критериев, которые позволили бы выявить стокгольмский синдром, не существует. Во многом это связано с тем, что данный феномен не является официально признанным заболеванием или психическим расстройством. Вы не найдёте его ни в одном авторитетном психиатрическом руководстве. Синдром рассматривается, скорее, как неосознанная стратегия выживания.
Однако некоторые общие признаки, по которым можно распознать жертву стокгольмского синдрома, всё-таки существуют. Вот они.
- Понимание, которое человек проявляет к насильнику. «Это не он, это обстоятельства вынудили его так поступать».
- Позиция «Я сам виноват». Жертва может рассуждать так: если я буду вести себя «правильно», отношение ко мне изменится.
- Вера в доброту агрессора. «Он хороший, просто характер взрывной».
- Чувство жалости к мучителю. «Он такой, потому что отец бил его в детстве».
«Он такой, потому что общество не признаёт его талант!» - Самоуничижение, безоговорочное признание власти агрессора. «Без него я ничего не стою». «Без него я пропаду».
- Нежелание расстаться с насильником. Ведь «Он бывает добр ко мне», «Он меня ценит».
- Нежелание сотрудничать с обществом или полицией в привлечении мучителя к ответственности. «Не надо вмешивать в наши отношения посторонних людей». «Полиция просто отправит его в тюрьму не разобравшись, а ведь он был добр ко мне, я не хочу быть неблагодарным».
«Он такой, потому что общество не признаёт его талант!»Как помочь человеку, у которого стокгольмский синдром
Вот несколько правил, которые помогут вытащить жертву из болезненных отношений.
1. Предложите психотерапию
Идеально, если вам удастся уговорить жертву отправиться к психотерапевту. Специалист поможет разложить происходящее по полочкам. Обозначит, что происходит с человеком. Заставит того задуматься о ненормальности ситуации. Это самый эффективный способ избавления.
Если возможности для визитов к профессионалу нет, попробуйте сами подтолкнуть жертву к размышлениям.
В разговорах будто случайно, без давления, обозначайте важные точки. «На людей нельзя кричать: это неуважение». «Никто не имеет права поднимать руку на другого человека». Предложите почитать статью о стокгольмском синдроме. Просвещение — важный шаг к избавлению от болезненной зависимости.
2. Не давайте советов и не давите
Жертва насилия должна иметь право принимать собственные решения. Если вы разговариваете с человеком с позиции «Я лучше знаю, что тебе делать», вы лишь в очередной раз подпитываете его беспомощность.
3. Выслушивайте, но не судите
Возможность рассказать кому‑то о своих переживаниях искренне и честно, без страха услышать в ответ: «Ты сам дурак», критически важна. Она помогает человеку избавиться от лишних эмоций и включить рациональное мышление.
4. Используйте метод Сократа
Древнегреческий философ полагал: человек сам может осознать, что с ним происходит, если задавать ему наводящие вопросы. Искренне интересуйтесь у жертвы, как она сама видит ситуацию.
Что чувствует по этому поводу. К какому финалу может привести происходящее. Не делайте утверждений или оценок. Просто спрашивайте и слушайте.
5. Избегайте поляризации
Не пытайтесь убедить человека, что агрессор — злодей. Это может привести к противоположному результату: жертва «поляризуется» — станет на одну сторону с обидчиком против всего мира.
6. Определите крючок, на котором держится стокгольмский синдром, и разрушьте его
Иногда такой крючок очевиден. Например, женщина не может разорвать отношения с мужем‑насильником просто потому, что полагает: ей некуда идти. Или потому, что боится потерять материальные блага, которые даёт ей агрессор в моменты хорошего настроения. Иногда крючок спрятан более глубоко.
Помогите жертве определить, какую именно потребность она пытается удовлетворить в этих болезненных отношениях. Осознание, что именно держит человека рядом с насильником, — первый шаг к освобождению.
Читайте также ❗️❗️❗️
- Что делать женщине, если она столкнулась с домашним насилием
- Как оградить себя от эмоционального насилия со стороны родителей
- Как оправиться после сексуальных домогательств
- Как перестать быть жертвой: практические советы от психотерапевта
- Что делать, если ребёнка травят в школе
Стокгольмский синдром: что это такое
Ольга Карасева
погрузилась в исследования
Профиль автора
Иногда заложники вместо ненависти и страха испытывают к своим похитителям симпатию.
Оправдывают их действия и даже злятся на тех, кто пришел им на помощь. Это и есть стокгольмский синдром. Но встречается он не только у заложников. Женщины, пострадавшие от домашнего насилия, могут выгораживать абьюзеров, а подчиненные — годами не увольняться из-за привязанности к начальнику-тирану. Рассказываем о стокгольмском синдроме в новом выпуске путеводителя по психике.
В предыдущем выпуске: что такое синдром спасателя.
Что это такое
Стокгольмский синдром — это чувство симпатии, привязанности, а иногда даже романтической любви, возникающее у жертвы к агрессору. На первый взгляд это может показаться абсурдным, но так работает защитная реакция психики в условиях сильного стресса: от переживаний легче оградиться, если мысленно перейти на сторону того, кто сильнее. Официально стокгольмский синдром — это не заболевание и не ментальное расстройство, а форма адаптивного поведения в ситуации угрозы, способ противостоять эмоциональному и физическому насилию.
Автор термина — шведский психиатр и криминалист Нильс Бейерут, изучавший необычное поведение заложников, захваченных во время ограбления банка в Стокгольме в 1973 году.
Три женщины и один мужчина провели шесть дней связанными в хранилище банка, но после освобождения заложники не винили преступников, отказывались давать против них показания в суде и оплачивали захватчикам адвокатов. Свои действия они объясняли тем, что преступники, взявшие их в заложники, не сделали им ничего плохого. И потому ни в чем перед ними не виноваты. По некоторым сведениям, одна из женщин даже расторгла помолвку и решила ждать грабителя из тюрьмы.
Были и другие известные случаи проявления стокгольмского синдрома. Например, похищенная с целью выкупа Патрисия Херст присоединилась к террористической группировке и участвовала в ограблениях вместе со своими захватчиками. Наташа Кампуш признавалась в жалости и сочувствии к человеку, продержавшему ее восемь лет в подвале своего дома. Шон Хорнбек пользовался телефоном и выходил гулять, но не пытался сбежать от похитителя. Ивон Ридли провела 11 дней в плену у исламских террористов, а через несколько лет после освобождения добровольно приняла ислам.
Подобное поведение встречается и в обычной жизни — это так называемый бытовой стокгольмский синдром. Его испытывают, например, жертвы домашнего насилия по отношению к абьюзерам: женщины не только не бросают партнеров-агрессоров, но еще и оправдывают их поведение собственными ошибками. Есть еще корпоративный стокгольмский синдром: сотрудник не увольняется несмотря на плохие условия работы и отношение со стороны руководства, и даже наоборот, испытывает преданность компании и симпатию к боссу-тирану. Стокгольмский синдром замечали у молодых спортсменов, ищущих объяснения действиям жестоких тренеров, или у сторонников определенных политических партий. Он может быть и у вас, если вам свойственны такие мысли и установки:
- «Если со мной поступают жестоко, я этого заслуживаю»;
- «Бьет — значит любит»;
- «С нами по-доброму нельзя, сразу распустимся»;
- «Он хороший человек, просто такой вот вспыльчивый характер»;
- «Начальник всегда прав».
/list/ngos-for-women/
Найти убежище и накормить ребенка: 10 благотворительных организаций, которые помогают женщинам
Почему возникает
Из-за потребности в безопасности. Стокгольмский синдром — это своего рода копинг-стратегия, то есть принцип поведения, позволяющей справляться с большим стрессом. Различные копинг-стратегии мы автоматически применяем каждый день, например когда выбираем не читать новости, тем самым дистанцируясь от того, что нас расстраивает или злит. Такой же механизм лежит в основе стокгольмского синдрома. Под воздействием сильного страха и стресса в сознании происходит переориентация: кажется, что безопаснее быть как можно ближе к агрессору, а не против него. Иногда жертвы начинают искать причину агрессии в себе, ведь себя и свое поведение можно контролировать, а абьюзера — нет.
Из-за близкого контакта с агрессором. В ФБР изучили больше 1200 преступлений с захватом заложников или похищением людей и выяснили, что стокгольмский синдром возникает у жертв только в 8% случаев.
Во всех из них были похожие обстоятельства: пострадавшие провели с агрессорами несколько дней и все это время находились в одном помещении и общались.
Из-за «доброты» агрессора. Здесь работает метод кнута и пряника, пусть пряник и очень маленький. Захватчик не всегда проявляет агрессию, а иногда делает для заложника что-то хорошее — кормит, развязывает или просто не бьет.
Из-за невозможности сбежать. Жертва не обязательно находится со связанными руками в тесном банковском хранилище. Вырваться из-под власти абьюзера может помешать и нехватка денег, и безработица, и зависимое положение ребенка от родителя.
Из-за особенностей характера. К появлению стокгольмского синдрома больше склонны люди с признаками зависимого расстройства личности. Его главные признаки — стремление переложить принятие важных решений на других, излишняя податливость и мягкость характера, чувство беспомощности и страх перед самостоятельной жизнью.
Даже решение повседневных вопросов без совета и подбадривания со стороны дается таким людям с трудом.
В чем опасность
Несмотря на то что стокгольмский синдром не считается заболеванием, он может негативно влиять на человека. Главная опасность в том, что у жертвы складывается ложное восприятие реальности. Это мешает осознать опасность и вырваться из-под контроля агрессора. Так, жертвы домашнего насилия часто действуют так же — отказываются от помощи, выгораживают абьюзеров. В результате снижаются их шансы на спасение и нормальную жизнь.
У людей, испытавших стокгольмский синдром, впоследствии может развиться посттравматическое стрессовое расстройство. Среди его симптомов — мучительные воспоминания о травмирующем прошлом, — флешбэки. Которые сопровождаются тревожностью, раздражительностью, бессонницей, ночными кошмарами. Например, посттравматическое расстройство было диагностировано у той самой Патрисии Херст, которая присоединилась к своим похитителям. Также у жертв, испытавших стокгольмский синдром, наблюдались депрессия, социальная самоизоляция, потеря интереса к повседневным занятиям.
/live-prl/
Как я живу с пограничным расстройством личности
Что делать
Самостоятельно понять, что вы испытываете стокгольмский синдром, очень сложно. Психологическая защита работает так, что жертва не понимает или отрицает, что подвергается насилию, и потому отвергает любую помощь. Но для того чтобы выявить стокгольмский синдром и справиться с последствиями, нужно обратиться к психотерапевту или психиатру. Например, с часто возникающим на фоне стокгольмского синдрома посттравматическим стрессовым расстройством особенно эффективны два вида психотерапии: когнитивно-поведенческая и нарративная. Есть данные, что некоторым людям они помогают лучше, чем медикаменты.
Несмотря на то что во многих случаях без помощи специалиста не обойтись, кое-что можно сделать самостоятельно:
- Попробуйте безоценочно описать свои отношения в семье или на работе, начните хотя бы с событий прошлой недели или даже дня. Помните, что главное — не высказывать своего отношения к ним и избегать характеристик. Нужны только факты.
- Пообщайтесь с людьми со стороны. Возможно, друг или родственник поможет понять, что происходящее с вами ненормально.
Нужны только факты./psychotherapy-search/
Как выбрать психотерапевта
Знания о психологии и работе мозга, которые помогут выжить в этом безумном мире — в нашем телеграм-канале. Подписывайтесь, чтобы быть в курсе происходящего: @t_dopamine.
Стокгольмский синдром в случаях родительского отчуждения — Карен Вудалл
Дата: 3 октября 2017 г. Автор: karenwoodall 22 комментария
Одним из видов поведения, которое мы наблюдаем в нашей работе с семьями, пострадавшими от родительского отчуждения, является стокгольмский синдром, при котором не только ребенок становится вовлеченным в реактивное поведение психологического расщепления всего на хорошее и плохое, но и отвергнутый родитель. В тяжелых случаях родительского отчуждения специалисты также вовлекаются в поведение, наблюдаемое в семейной системе, а это означает, что концентрические круги вокруг семьи заражаются защитными реакциями, основанными на травме, у тех, кто пытается помочь ребенку.
Стокгольмский синдром вызывается основанной на травме защитной реакцией на события, которые человек не может контролировать. У отверженных родителей опыт удаления ваших детей от вас (часто прямо у вас из-под носа) и опыт осознания того, что это было вызвано дисфункциональным поведением другого родителя, является достаточным триггером, чтобы вызвать психологический раскол. состояние ума. У одних родителей раздвоение сознания вызывает ярость по отношению к отчуждающему родителю, у других — пассивность и желание задабривать. Привязанность травмы к человеку, жестоко обращающемуся с их ребенком, становится очень сильным защитным механизмом для некоторых родителей, которые продолжают верить, даже несмотря на убедительные доказательства обратного, что жестокий родитель может измениться.
В нашей работе мы видим много родителей, которые продолжают верить, даже после того, как те, у кого здоровый образ мышления, смогут поверить, что другой родитель может измениться. Это особая группа отвергнутых родителей, которыми почти всегда являются мужчины.
Согласно опросу и дальнейшему расследованию, эти отцы — это те, чьи дети систематически забирались у них матерью их детей, часто до того, как произошло разделение семьи. Общими темами в жизни этих мужчин являются физическое и эмоциональное насилие со стороны их бывшего партнера и неспособность рассказать другим о том, что с ними произошло. В сочетании с их внутренней верой в то, как выглядит и ощущается мужчиной, эти отцы часто доходят до нас в состоянии шокированной пассивности. То, что они ищут, — это помощь в восстановлении связи со своими детьми, но при этом они стараются не расстраивать свою бывшую партнершу, опасаясь расстроить ее или снова спровоцировать поведение, от которого они сбежали. В конечном итоге они часто просят о вмешательстве, которое позволит им воссоединиться со своим ребенком, вообще не меняя динамики, они ищут терапию, которая успокоит мать их детей или убедит ее подойти к столу и поговорить. Может потребоваться много сеансов работы с отцами в таком положении, пока они не осознают, что их разум был захвачен точно так же, как и их дети.
В худших случаях такого рода люди настолько привязаны к человеку, который оскорбил их, что они будут связываться с этим человеком против помощи, которую они искали. Это модель поведения, которая является защитной на самом глубоком уровне, при которой перенесенные бессознательные травмирующие переживания заставляют родителя, подвергшегося насилию, стремиться защитить обидчика от проблем. Такое поведение указывает на потребность защищать себя от реактивных атак со стороны обидчика, который, когда ему бросают вызов те, кто стремится помочь, стремится отомстить в нападении на подвергшегося насилию родителя. Таким образом, мы видим, что родитель, подвергшийся насилию, вступает в сговор с жестоким родителем, чтобы защититься от поступающей помощи извне, как бессознательный механизм самозащиты. Это перекликается с поведением отчужденных детей, которые, когда они находятся в двойном плену контроля со стороны жестокого родителя, вступают в сговор с этим родителем, чтобы помешать посторонней помощи быть эффективной.
В основе этой ситуации лежит сила, кто ее использует и на кого она влияет. Я наблюдал это динамическое проявление в случаях родительского отчуждения на семейном и профессиональном уровне в группах людей, которые, чувствуя угрозу со стороны жестокого родителя, угрожали другим, чтобы предотвратить разоблачение или вызов жестокого родителя. . Ключевая динамика здесь заключается в том, что те, кто не привык работать с людьми с расстройствами личности или людьми с серьезными проблемами контроля, получают травму, связанную с жестоким родителем, из-за угроз, которые этот человек им предъявляет.
Стокгольмский синдром — увлекательная, но глубоко разрушительная динамика, и когда отвергнутый родитель оказывается связанным этими реакциями, становится трудно работать с семьей в целом. Это связано с тем, что действие и реакция между оскорбляющим и подвергшимся насилию родителем сохраняются, а возникающие модели сговора и саботажа мешают оказанию помощи ребенку. Преодоление этого паттерна — первый шаг к изменению динамики в этих случаях, которые поначалу часто рассматриваются как гибридные по своей природе просто из-за наблюдаемой динамики, в которой родитель, подвергшийся насилию, вступает в сговор с обидчиком.
Когда динамика родительского отчуждения заражает команду профессионалов, за этим одинаково интересно наблюдать, и многие серьезные случаи родительского отчуждения включают в себя команду людей, которые становятся травмированными, связанными с жестоким родителем. Это приводит к поведению, которое согласуется со стокгольмским синдромом, при котором жестокий родитель, которого явно считают таковым, получает прощение за причиненный вред, а подвергшийся насилию родитель вместо этого рассматривается как тот, кто должен измениться. Причиной этого обычно является сила, которой жестокий родитель обладает против слабого профессионала, не обладающего навыками в этой области. Я видел, как это неоднократно случалось в командах социальной работы с социальными работниками, которые абсолютно не подозревают, что они стали привязанными к жестокому родителю, но которые будут стараться долго умиротворять этого родителя, пытаясь исправить родителя, подвергшегося насилию. Все неосведомленные профессионалы в этой области рискуют быть использованными таким образом, и во многих случаях личные субъективные реакции профессионалов на основную динамику, которая в первую очередь вызвала отвержение ребенка.
Мы даем четкий сигнал всем отвергнутым родителям: поймите, каким образом ребенок был захвачен мышлением другого родителя, и не вовлекайтесь в это сами. Если вы были повреждены до состояния пассивности, найдите кого-нибудь, кто поможет вам вдохнуть жизнь в ваше собственное чувство собственного достоинства и ваше право на собственный контроль над своим суверенным «я».
Практикам, работающим в этой области, мы советуем знать свое субъективное «я» и предостерегать от умиротворения родителя, который был признан жестоким. Держитесь подальше от необходимости спасать родителей и обеспечить счастливый конец. Есть несколько счастливых концовок, в которых жестокий родитель вносит заметные изменения в случаях родительского отчуждения, защита ребенка, поддерживая здорового родителя, — это лучший путь, который вы можете выбрать.
Дети, родители и специалисты могут стать заложниками стокгольмского синдрома, и судебный процесс является идеальным местом для размножения такой заразной динамики. В то время как правовая взаимосвязь и психиатрическая взаимосвязь абсолютно необходимы для разрешения таких дел, сочетание неквалифицированных практиков и психологически неосведомленных адвокатов может спровоцировать захват, который остановит дело за считанные минуты.
Будучи осознанным терапевтом среди них, риск стать громоотводом для сдерживаемого психологического стресса, вызванного этим отсутствием осознания, действительно очень высок.
Чтобы оставаться в безопасности и оставаться в здравом уме там, где присутствует Стокгольмский синдром, требуются стойкость, мужество и решимость. Знание того, кто затронут и как и когда сделать шаг вперед, а когда отступить, является ключевым для практикующего специалиста в этой области.
Любить своего похитителя заложников. Это защита, которая защищает вас от причиняемого вам вреда, а также от того, чтобы увидеть правду.
Это принудительное контролирующее поведение, которое свободно используется отчуждающими родителями. Это может повлиять на всех членов семьи, в том числе на профессионалов, и может привести к тому, что даже самые очевидные случаи жестокого обращения будут выглядеть как нечто другое.
Захваченный разум. Она может начинаться с ребенка и заканчиваться терапевтом. Остерегайтесь тех, кто рискует проникнуть в этот мир.
Нравится:
Нравится Загрузка…
В моей семье Стокгольмский синдром
Задайте свой вопрос!
Вопрос читателя
Мне 37 лет, я самый младший из шести детей в нашей семье. Наши родители до сих пор вместе и недавно отметили 50-летнюю годовщину свадьбы. Со стороны мы выглядим как обычная счастливая семья, но это далеко не так. Наш отец всегда оскорблял нашу мать и всех нас, детей. Физическое насилие прекратилось, когда он бросил пить более 30 лет назад (я помню только один физический случай), но психологическое и эмоциональное насилие было постоянным.
У меня к вам вопрос: можете ли вы порекомендовать какие-нибудь книги, в которых более подробно рассматривается эта тема? Я только недавно нашел вашу статью и был поражен тем, как вы описываете мою семью. Я был бы очень заинтересован в любой дополнительной информации, которую я мог бы получить в свои руки. Если другие имели дело с теми же проблемами, я думаю, мне будет полезно узнать их истории.
Ответ психолога
Многие ситуации жестокого обращения в семье имеют компонент стокгольмского синдрома.
Многие взрослые не решаются серьезно взглянуть на свое воспитание. Стокгольмский синдром — это стратегия выживания, и для трех ваших братьев и сестер их положительная поддержка семейной истории позволяет им «выжить» в семье и сохранить положительное отношение как к папе, так и к маме. Их точка зрения также допускает кое-что еще — предоставление точки зрения, не требующей заботы об их матери. Как вы упомянули, ваша точка зрения признает эмоциональную нагрузку на вашу мать и то, что поведение вашего отца остается психически/эмоционально оскорбительным. С их точки зрения, они не видят ничего, о чем им нужно было бы беспокоиться — они не обязаны беспокоиться, так как чувствуют, что в семье все прекрасно. Когда вы упоминаете о жестоком поведении или семейной истории, вы создаете «неприятности» — не для своих родителей, а для своих братьев и сестер. Вы бросаете вызов их установкам, которые делают их блаженно безответственными. Как часто бывает при стокгольмском синдроме, тех, кто пытается помочь, считают создателями проблем и угрозами, а не обидчиками.
Вы можете использовать некоторые из стратегий, описанных в статье СС, для решения ваших семейных проблем.
Попробуйте онлайн-консультацию: получите персональный подбор
(Пожалуйста, прочтите наше важное пояснение ниже.)
Есть много упоминаний о стокгольмском синдроме, но большинство из них относится к ситуациям с заложниками. Для дополнительного чтения сосредоточьтесь на семейной динамике, которая происходит в семьях, подвергающихся жестокому обращению и/или домашнему насилию. В этой области есть несколько книг и множество исследований.
Существует множество историй об этой ситуации. У моих статей о Неудачниках и Стокгольмском синдроме есть дискуссионные группы на этом сайте. У меня есть планы в будущем написать больше о том, что у меня есть Неудачник/Насильник в качестве родителя, и как это влияет на детей от этого брака.
Пожалуйста, прочитайте наш важный отказ от ответственности.
- Насилие и травма
- Отношения
Все клинические материалы на этом сайте рецензируются одним или несколькими клиническими психологами или другими квалифицированными специалистами в области психического здоровья.
