меланхолия от Аристотеля до Дюрера — T&P
Лекция Россиуса Андрея Александровича, доктора филологических наук, профессора школы философии Высшей школы экономики, а также внештатного сотрудника Института философии РАН.
Перипатетическая школа — философская школа, представленная учениками и последователями Аристотеля. Название произошло от привычки философа прохаживаться во время лекций (др. греч. περιπατέω — «прогуливаться»).Текст, вокруг которого я хотел бы построить доклад, — это 30-я книга (которая по объему соответствует современной главе) приписываемых Аристотелю «Проблем». Этот том содержит, как показывают источниковедческое и стилистическое исследования, трактаты, принадлежащие разным деятелям перипатетической школы, и представляет собой компиляцию из трудов самого Аристотеля, Теофраста и других. «Проблема» с греческого (πρόβλημα) — нечто, предложенное к обсуждению, некий вопрос, на который предлагается ответить. Выбранная книга в этом смысле немного необычная: первая ее глава представляет собой отдельный трактат, где вопрос ставится неожиданным образом: «Отчего все исключительные люди были меланхоликами?»
Автор приводит примеры: меланхоликом, например, был Геракл, и об этом свидетельствует его безумие на горе Эта; меланхоликом был Беллерофонт у Гомера, что подтверждают его приступы безумия; меланхоликами были поэты и философы вроде Сократа, Платона и других.
В этом довольно странном нагромождении проглядывается определенная логика: во-первых, всегда в качестве подтверждения меланхолии приводится безумие, во-вторых — склонность к каким-то кожным заболеваниям, как, например, в случае язв у Геракла. Если сопоставить это с трудами Гиппократа, становится понятно, что это не случайность.
Откуда вообще берется идея меланхолии? Это не такой простой вопрос, потому что меланхолия буквально означает μέλας χολή — «черная желчь». А μελαγχολία — это состояние, определяемое черной желчью, «черножелчье». А μελαγχολικος в переводе на русский язык — «черножелчник». Почему всем этим людям было свойственно состояние, определяемое черной желчью и характеризующееся описываемыми аффектами, приступами безумия и язвенными образованиями?
Что вообще такое меланхолия? Если есть черная желчь, то по определению должна быть и какая-то другая. Кроме того, по-русски слово «желчь» происходит от слова «желтый», но по-гречески слово χολή — нарицательное имя для данной субстанции, не подразумевающее никакой желтизны.
Мы не встречаем никаких следов учения о четырех жидкостях организма довольно долго: черная желчь упоминается в ранних трудах «Гиппократовского корпуса», а во врачебных контекстах — на рубеже V–IV веков до н. э. В сочинении «Гиппократовского корпуса» «О воздухах» «черножелчье» относится к болезням желчи. Черная желчь еще не относится к фундаментальным телесным сокам человека — в данном случае болезненное состояние определяется лишь эмпирическим фактом изменения цвета жидкости. Однако чуть позже, спустя два десятилетия, в трактате «Об эпидемиях» «Гиппократовского корпуса» речь уже идет о склонности к меланхолическому конституционному типу, который был бы предрасположен к определенному типу заболеваний и определяется полнокровием. Там же упоминается и аффект, касающийся разумных способностей человека и проистекающий от черной желчи.
э., причем исследователи самому Гиппократу приписывают авторство от 8 до 18 сочинений.Формируется учение, преобладавшее в европейской медицинской мысли со времен Галена. Согласно ему, здоровье определяется балансом четырех основных жидкостей в человеческом теле, а это, в порядке их утемнения, светлая желчь, флегма, кровь и, наконец, черная желчь. Откуда взялось такое представление? Системы этих жидкостей, их баланс именуется «смешением» — по-гречески κρᾶσις. Это слово происходит от глагола κεράννυμι, означающего смешивание вина с водой. Смешение этих жидкостей определяет здоровье человека, при этом для каждого типа смешения характерно преобладание одной из жидкостей. Латинская калька от слова κρᾶσις — это temperament, от глагола temperare, что также значит «смешивать вино с водой». Отсюда возникло учение о четырех темпераментах. Холерики — те, у кого преобладает χολή, или светлая желчь, у флегматиков преобладает флегма, у сангвиников — кровь, и, наконец, у меланхоликов преобладает черная желчь.
Откуда исторически взялось это учение? Во всех древних медицинских традициях излюбленный диагностический метод — это изучение отстоенных жидкостей, полученных из человека. В любом трактате по аюрведической медицине большое внимание уделяется умению врача рассматривать стоящие несколько недель сосуды с мочой, которая претерпевает разнообразные преобразования. Если же дать отстояться крови, то в ней происходит реакция оседания эритроцитов: она расслаивается. В самом низу оказывается тромбоцитная масса — форменные элементы крови, клетки, отвечающие за ее свертываемость и отличающиеся темным цветом. Над ней оказывается эритроцитная масса, то есть преимущественно красные кровяные тельца. Еще выше располагается слой клеток, ответственных за иммунные реакции, — лимфоциты и лейкоциты. И наконец, на самом верху находится плазма светло-желтого цвета — раствор определенных белков и электролитов, жидкая основа крови. Можно предположить, что греки рассматривали сосуды с кровью и на основе этих наблюдений ставили диагноз.
В таком случае, например, толстый темный слой означал преобладание черной желчи. Хотя это не описано ни в каких текстах, такое объяснение кажется правдоподобным.
Альбрехт Дюрер. «Меланхолия»
У самого Аристотеля теория четырех жидкостей не встречается, но у него есть любопытные рассуждения о меланхоликах в целом ряде сочинений, которые согласуются с данными обсуждаемого трактата. Например, в трактате «О памяти» упоминается, что меланхолики могут видеть воображаемые картины, которые потом не могут вспомнить. А в «Никомаховой этике» говорится, что тело меланхоликов находится в состоянии возбуждения, поэтому они больше других нуждаются в медицинских средствах. В той же работе им приписывается необдуманная несдержанность: они следуют за воображением, не предаваясь размышлениям; меланхолики не могут ничего спланировать. В «Евдемовой этике» утверждается, что они делают правильный выбор в состоянии своего рода божественного воодушевления.
Непосредственно же в «Проблемах», отвечая на вопрос, почему все необычные люди были меланхоликами, автор проводит умозрительный опыт с вином, который напоминает о «Законах» Платона.
Для того чтобы определить, кто пригоден к тому, чтобы быть хорошим гражданином, нужно давать ему вино — причем давать постепенно, ведь важны не дозы, а нарастание опьянения. У кого-то при принятии вина нарастает мера безответственности и бесстрашия. Кто-то способен преодолеть свою трезвую пугливость. Вино, таким образом, — это модулятор психических реакций, позволяющий на протяжении одного краткого эксперимента показать то, что может случиться с человеком на протяжении его жизни. Вино обладает свойством кратковременно и последовательно высвечивать черты характера в человеке, которые соответствуют тому или иному типу индивидуального характера.
Человек, принимающий вино, на какой-то момент оказывается то сангвиником, то флегматиком, то меланхоликом. В трактате имеется несколько наглядных примеров, на какой стадии опьянения высвечиваются те черты характера в человеке, которые другому носителю соответствующего темперамента даются как преимущественная диспозиция на всю жизнь. Вино и природа в обоих этих случаях достигают одинакового результата в силу одних и тех же причин: потому что природа вина сходна с природой черной желчи как смеси естественных жидкостей организма.
Оказывается, что для Теофраста черная желчь — тоже смесь. Происходит не просто расслоение жидкостей — каждая более тяжелая жидкость представляет из себя смесь того, что есть в ней, с тем, что выше. Получается, что во флегме присутствует и светлая желчь, в крови присутствуют и флегма, и желчь, а в черной желчи присутствуют все четыре типа.
Таким образом, получается, что меланхолик способен имитировать при определенных условиях свойства всех других темпераментов, он обладает необыкновенной подвижностью. Черная желчь — это продукт сгорания всего остального, это тот остаток, который бывает при физиологических процессах в организме. Черная желчь может моментально переходить из холодного состояния в очень горячее. Оказывается, «черножелчник» способен, во-первых, к имитации других темпераментов, потому что они все в нем присутствуют. Во-вторых, он способен к огромному выплеску энергии, все может сгореть моментально, вслед за чем наступает колоссальный упадок сил. Отсюда берется общая меланхолическая болезненность.
Из «Поэтики» Аристотеля мы знаем, что подражание есть начало всякого познания. У человека есть потребность подражать, потому что так младенец получает свои первые познания и, кроме того, испытывает удовольствие от этого процесса. Получается, что эстетическая теория изначально гедонистична: она связана с механизмами познания и с удовольствием. Меланхолики способны к этому в большей степени, чем остальные. Но за выплеском энергии следует страшный упадок сил, все равно как у пьяницы, который напился, испытал эйфорию, а потом переживает неприятные физиологические явления. Выплеск энергии может повлечь за собой упадок сил, а может повлечь полнейшее безумие. В ранних текстах чаще всего встречается упоминание о меланхолии как о виде сумасшествия. В примере про Геракла Теофраст говорит, что не случайно древние прозвали священную болезнь — эпилепсию — по имени Геракла.
Ни для кого не будет новостью попытка сопоставить учение о четырех жидкостях с аристотелевской теорией трагического катарсиса.
Например, Яков Бернайс показывает, что Аристотель в своей работе прибегает к медицинской метафорике. Он утверждает, что катарсис — это слово, употребляемое врачами при очистительных манипуляциях. Еще в V веке до н. э. врачи оперировали теорией о том, что в человеческом организме преобладают начала: например, если жар преобладает над холодом, то начинаются неприятности. В этом случае врачу нужно придумать манипуляции, чтобы восстановить баланс. Это наивная теория. Теория о четырех жидкостях более физиологична, сложна и предполагает некий конкретный механизм. Получается, что катарсис — это что-то вроде духовной клизмы. Согласно трактовке Бернайса, в человеке, в его психике, накапливаются негативные эмоции, плохие переживания, которые благодаря созерцанию трагедии человек испытывает более интенсивно в силу способности к подражанию герою. Весь немотивированный ужас, который происходит со зрителем в трагедии, ведет к тому, что человек освобождается от негативных эмоций. Подражательство герою действует подобно тому, как действует рвота на отравившегося человека.
Теория меланхолии имела неожиданное развитие. В Средние века она соединилась с астрологией — в начале одного из трактатов в своем корпусе сочинений Беда Достопочтенный говорит о жидкостях следующее:
Беда Достопочтенный — англосаксонский теолог, один из учителей Церкви. Беда христианизировал небосвод, заменив названия созвездий и зодиакальных знаков на имена святых и апостолов.«В человеке имеется четыре жидкости, которые, уподобляясь различным началам, возрастают в разные времена года и достигают первенства в разном возрасте. Кровь подражает воздуху, возрастает весной и царствует в детстве. Светлая желчь подражает огню, возрастает осенью и царствует в юношестве. Черная желчь подражает земле, возрастает летом и царствует в зрелости. Флегма подражает воде, возрастает зимой и царствует в старости. Когда эти жидкости изобилуют в сферах не менее должной меры, человек здравствует, ежели нечто к ним прибавляется или убавляется, служат этому природные орудия стечения — уста и чресла».
Здесь видно то, что лишь намеком встречается у Теофраста. Средневековый ум приводит в порядок и создает законченную теорию: человек устроен как Вселенная. Это находит свое отражение в теории четырех жидкостей и становится постепенно расхожей мудростью. Решающий этап наступает в середине XV века, когда глава флорентийских платоников Марсилио Фичино, ознакомившись с текстом 30-й книги «Проблем», понял, что это имеет самое прямое отношение к его собственному труду и к труду его коллег. Он сочинил один из своих важнейших трудов — трактат «О жизни», посвященный непосредственно жизни ученых, то есть философов. Смысл этого трактата в том, что всем нужно научиться пользоваться преимуществами собственного темперамента и избегать его недостатков.
Марсилио Фичино — итальянский философ раннего Возрождения, астролог, основатель флорентийской Платоновской академии. Своими переводами произведений античности с греческого на латинский язык Фичино способствовал возрождению платонизма.Трактат состоит из трех книг.
Первая книга называется «О здоровой жизни» и учит, как этого добиться при помощи диететики — в античном смысле этого слова, то есть придерживаясь определенного образа жизни. Эта книга может считаться первым сочинением в истории, посвященным wellness (англ. «благополучие»), так как в нем трактуются все стороны образа жизни, способствующие нивелировке негативных сторон природного склада определенного темперамента. Необходимо жить в хорошем климате, в котором должно быть много солнца. Необходимо пить легкое вино и не переедать. В трактате есть длинные рассуждения о том, каким образом нужно прогуливаться за приятной беседой с друзьями, как упражняться в поэзии, как спать.
Вторая книга — «При помощи музыки и поэзии». Музыка в данном случае трактуется неопифагорейски как цифровой символизм, который имеет прямое отношение к мироустройству человеческой души. И наконец, последняя часть называется «При помощи астрологической магии». В ней выясняется, что все носители меланхолического темперамента рождены под влиянием Сатурна.
Соответственно, необходимо разработать такие процедуры, имитируя расположение планет и прибегая к определенным текстам, которые путем симпатического воздействия на макрокосм позволят минимизировать дурное влияние. Насколько большое влияние это имело на людей, мы узнаем из одного документа — доноса на папу Урбана, утверждающего, что тот часто уединяется за задернутыми занавесями вместе с Томмазо Кампанеллой, недавним узником и чернокнижником. Донос рассказывает о расставленных свечах, имитирующих позиции небесных тел, — как неподвижных звезд, так и планет. Сами герои ходят между ними и цитируют определенные тексты и заклинания, для того чтобы предотвратить неблагоприятный гороскоп папы.
В XVII веке в Англии выходит несколько изданий энциклопедического трактата Роберта Бертона «Анатомия меланхолии», который представляет собой сухое собрание всех возможных сведений о «черножелчии». Трактат Фичино несопоставимо ярче и интеллектуальнее, но труд Бертона послужил в XVII веке звеном в становлении невероятной моды на меланхолию в поэзии, музыке и во всем искусстве.
У Шекспира присутствует тема упадничества и, например, у метафизических поэтов, а позже она и вовсе становится одной из доминирующих в поэзии и связанной с поэзией музыке. Типичный текст песни высокого искусства того времени:
«Да пребуду я во мраке, небесами для меня будет крышка саркофага, музыкой моей — страшный адский скрежет»
Эта мода длится несколько десятилетий, а потом она постепенно переходит в фигуру сумрачного романтического героя — в юного Вертера. Депрессивность становится признаком возвышенно-величественного. И это имело в искусстве огромные последствия. Гравер, который оформлял обложку и книгу «Анатомии меланхолии», пользуется символами, почерпнутыми из развитой артистической художественной традиции.
Saturn and melancholy studies in the history of natural philosophy
Самое знаменитое, что создано из подобных символических систем, — это «Меланхолия I» Альбрехта Дюрера. «Первой» она называется в соответствии с определенной классификацией.
В данном случае имеется в виду «melancholia imaginativa» — художественная меланхолия, связанная с воображением. Ни одному произведению искусства не посвящено столько страниц: существует, например, знаменитая книга, написанная тремя титанами культурологии XX века — Эрвином Панофским, Фрицем Закслем и Раймондом Клибанским. Она называется «Saturn i Мelancholia» и содержит в себе интерпретации этой гравюры трех крупнейших деятелей Института Варбурга.
В гравюре Дюрера содержится множество символов, сводящихся к тому, что с меланхолией связаны все высокие творческие достижения. При этом все эти достижения становятся бессмысленными, когда у меланхолика наступает упадок сил. Геометрическую фигуру на гравюре — многогранник — интерпретировали искусствоведы и математики. Она именуется «дюреровым многогранником», хотя никто не может сказать точно, что это такое, — возможно, усеченный ромбоэдр. На нем имеется слабый отпечаток черепа. На гравюре также находится магический квадрат, расположенный над головой ангела, песочные часы и многое другое.
Мартен ван Хемскерк. «Сатурн — Меланхолия»
Более традиционный набор символов дает гравюра Мартена ван Хемскерка, представителя золотого века голландской и фламандской гравюры. В 1566 году был опубликован его цикл гравюр, символизирующих четыре темперамента, оригинал которого был написан Янсом Мюллером. На гравюре можно видеть Сатурна — хозяина всех меланхоликов и ученых, звездочетов, музыкантов. На заднем же плане расположен повешенный. Каждая фигура здесь имеет свой символический смысл.
Врач Малахия Гайгер и Иоганн Садалер сделали обложку к трактату «Microcosmus hypochondriacus», то есть «Ипохондрический микрокосм», или просто — «О меланхолии». Эта работа — представитель того же семейства, хотя и сделана на век позже, в середине XVII века. Тут снова можно видеть все символы, ставшие уже традиционными для меланхолии: с одной стороны, разные творческие фигуры, символизирующие большие интеллектуальные начинания; с другой стороны — упадок, депрессивность, смерть и склонность к самоубийству.
Типы темперамента по Гиппократу . Психологос [Энциклопедия практической психологии]
Древнегреческий врач Гиппократ темперамент как особенности поведения объяснял преобладанием в организме одного из «жизненных соков» (четырех элементов):
• преобладание желтой желчи («холе» – «желчь, яд») делает человека импульсивным, «горячим» – холериком;
• преобладание лимфы («флегма» – «мокро‘та, слизь») делает человека спокойным и медлительным – флегматиком;
• преобладание крови («сангвинис» – «кровь») делает человека подвижным и веселым – сангвиником;
• преобладание черной желчи («мелэна холе» – «черная желчь») делает человека грустным и боязливым – меланхоликом.
Сегодня разговор о жизненных соках, разумеется, не ведется, но четыре типа темперамента стали классикой. Исследователи психотерапевтического крыла стараются никого не обидеть и всячески подчеркивают, что все темпераменты хороши, у каждого типа есть свои сильные стороны для разного рода задач, а самое главное – тип темперамента является врожденным обстоятельством, его нужно только принять и к нему адаптироваться.
Меланхолик – явно не самый удачный темперамент. Меланхоликом называют того, кто малоактивен, астеничен, скорее тих, склонен к депрессиям и грусти, тоскует по чему-то своему, чаще печально улыбается, нежели смеется. Трудно назвать его волевым. Это человек легко ранимый, склонный к постоянному переживанию различных событий, скорее интроверт, нежели экстраверт.
Флегматик – невозмутимый, непрошибаемо спокойный, даже ленивый, взрывов эмоций у него нет, эмоциональный фон спокойный, ровный, одинаковый. Скуп на внешнее проявление эмоций и чувств, вывести из себя флегматика трудно. Он медлителен и не блещет энергетикой, в отличие от холерика или хотя бы сангвиника. С другой стороны, флегматик стабилен, имеет устойчивые стремления и настроение, проявляет упорство и настойчивость в деле, оставаясь спокойным и уравновешенным.
Холерик – тип живой, горячий, страстный, импульсивный и порывистый, быстро и ярко реагирующий. Холерик эмоционален, легко заводится, легко разводится и на смех и на слезы: неуравновешен. Это вечный двигатель, непоседа, ему все время что-то где-то надо – куда-то спешить, чем-то заниматься.
Темперамент сангвиника – удача! Это живой и подвижный человек с богатыми и быстро сменяющими эмоциями (чаще позитивного круга), выразительной мимикой и быстрой реакцией на все события, происходящие вокруг него. Сангвиник не склонен к страхам и тревоге, чаще оптимист, не склонен переживать и довольно легко примиряется со своими неудачами и неприятностями. Он очень продуктивен в работе, особенно когда ему интересно. Иногда ему не хватает терпения и невозмутимости флегматика, но бодрая живость дает ему преимущества. Да, он не такой взрывной и активный, как холерик, но его активность стабильнее и надежнее.
Если вы задумываетесь работать над своим темпераментом, сангвиник – хороший образец!
Наследие гуморальной медицины | Journal of Ethics
Студентам и бенефициарам западной биомедицины величайшим вкладом многовековой гуморальной модели могут показаться выражения, которые она дает для описания чьего-либо характера: он в хорошем (или плохом) настроении; или мы могли бы даже сказать, «он флегматичен». Но гуморальная теория оставила не только лингвистическое наследие. Группа врачей четвертого и третьего веков до нашей эры, известных как Гиппократики, которые сформулировали (и, что более важно, писал о ) своих теориях, были первой организованной группой, считавшей, что болезни имеют естественные, а не сверхъестественные причины. Значение этого изменения внимания невозможно переоценить по причинам, к которым я вернусь позже.
Их представление о том, что четыре телесные жидкости — кровь, мокрота, желтая желчь и черная желчь — вызывают болезни, существовало на Западе более 2000 лет, пока в середине 19 века не возникла контролируемая эмпирическая наука. Тем не менее, наиболее убедительным притязанием гуморальной медицины на наше внимание является ее вера в то, что здоровье и его противоположность, болезнь, возникают из-за сложных взаимодействий между четырьмя внутренними гуморами человека, его образом жизни и привычками, а также окружающей средой.
Четыре жидкости соответствуют по своей природе земле, воздуху, огню и воде — четырем элементам, из которых состоит вся материя, согласно греческому философу Эмпедоклу, современнику Гиппократа. Как видно на диаграмме выше, кровь была горячей и влажной, как воздух; мокрота была холодной и влажной, как вода; желтая желчь была горячей и сухой, как огонь; и черная желчь была холодна и суха, как земля. Здоровье заключалось в гуморальном равновесии. Болезнь возникает, когда возникает избыток или дефицит одной или нескольких дош.
Нарушение может быть вызвано чрезмерным пристрастием к еде или питью, чрезмерным или недостаточным физическим напряжением или изменениями в так называемых «естественных условиях», т. е. в неконтролируемой окружающей среде и климате. Из-за сходства природных элементов и юмора некоторые юморы с большей вероятностью становились чрезмерными в определенные сезоны года. Зимой мокрота увеличивалась, вызывая бронхит и пневмонию, потому что мокрота была холодной и влажной, как в холодные средиземноморские зимы. 1 В теплую, влажную весну, горячая, влажная кровь увеличивается, вызывая дизентерию и носовые кровотечения. 2
Задача врача состояла в том, чтобы диагностировать, какой юмор нарушен; Затем лечение было сосредоточено на восстановлении равновесия с помощью диеты или на уменьшении раздражающего, неуравновешенного юмора путем его эвакуации. Лекарства не были важной частью гиппократовского лечения. (Именно Гален в первом веке нашей эры придумывал лекарственные травы и соединения и лечил их.
«Полипрагмазия, — говорит ученый-историк медицины Роберт Хадсон, — была наследием Галена». 3 )
Важнейший гиппократовский прорыв, о котором я упоминал ранее, — убежденность в том, что болезни имеют естественную, а не сверхъестественную этиологию, — заставил гиппократовских врачей внимательно наблюдать за своими пациентами. Такое наблюдение за пациентом и его или ее физическим состоянием, диетическими привычками и физическими упражнениями, а также окружающей средой не имело значения, когда считалось, что болезнь имеет сверхъестественный источник. С этой точки зрения оскорбительное проклятие или одержимость не зависели от физических характеристик пострадавших и их окружения. Но для Гиппократа диагностика и лечение начинались со знания пациента.
Гиппократики вывели свои специфические теории о том, какой дисбаланс вызывает какие симптомы, наблюдая за выделениями жидкости в виде пота, мочеиспускания, кровотечения, рвоты и дефекации, которые совпадали с возвращением к здоровью.
Затем они применили эту эмпирическую информацию к будущим пациентам. Афоризмы Гиппократа свидетельствуют о внимательном и внимательном наблюдении за многими, многими пациентами: «Люди, у которых были частые и сильные приступы обморока без какой-либо явной причины, умирают внезапно». Хадсон поясняет, что этот афоризм описывает синдром Стокса-Адамса, характеризующийся недостаточным мозговым кровотоком, жертвы которого часто теряют сознание и часто внезапно умирают. 4 (Сегодня Стокса-Адамса лечат имплантацией кардиостимуляторов.) Другой афоризм, отмечает Хадсон, предвосхищает современные страховые актуарные таблицы: «Люди, которые от природы очень толстые, склонны умирать раньше, чем стройные. » 5
Несмотря на их «научное» наблюдение, Гиппократ ошибался во всем. Хотя они знали, что у болезней есть естественные причины, они считали, что эта причина носит общий характер и находится в жидкостях тела. История медицинской науки — это история открытия все более локализованных причин болезней.
Отсюда локализация болезни сужалась все дальше и дальше. Биша и Вирхов обнаружили заболевание в тканях и клетках в начале и середине 1800-х годов соответственно. Затем последовали открытия, начиная с Пастера, а затем и Коха, относительно внешней причины патологических изменений в клетках, тканях и органах тела — микроба. К 1900 году микробная теория бесспорно утвердилась в западной медицине.
На протяжении первой половины 20-го века в инфекционной медицине господствовала микробная теория и эффектный контроль над микробами, который все чаще давали антибиотики. В некотором смысле унизительно отмечать повторное внимание медицины к образу жизни и окружающей среде в конце 20-го и начале 21-го века. Микробы, а теперь и гены, действительно являются «основными молекулами», с которыми нужно считаться при диагностике и лечении болезней. Тем не менее, мы все больше и больше понимаем, что один и тот же микроб или ген по-разному влияет на разных людей. Подобно тому, как Гиппократ перевел свое внимание со сверхъестественного на индивидуального пациента, современный врач также знает, что ни микробы, ни гены не священны; Успешное лечение начинается с понимания индивидуальности пациента.
- Этика/Практика,
- Цели здравоохранения/Дополнительная и альтернативная медицина
Каталожные номера
Портер Р. Величайшая польза для человечества: медицинская история человечества .
Нью-Йорк: WWNorton & Company; 1997:58.Академия Google
Там же.
Хадсон РП. Болезнь и борьба с ней: формирование современной мысли . Нью-Йорк: Прегер; 1987:199.
Академия Google
Хадсон цитирует афоризмов на с. 79. Его источником является Адамс Ф. Подлинные произведения Гиппократа . Том. 2. Нью-Йорк: Уильям Вуд и компания; 1886:208.
Хадсон (стр. 79) от Адамса, 204.
Нью-Йорк: WWNorton & Company; 1997:58.История речи Джуди Дюшан
В древние времена многие врачи основывали свою медицинскую практику на своей теории телесных соков или жидкостей. В классической форме теории врачи рассматривали здоровье как зависящее от баланса четырех жидкостей в организме: крови, слизи, желтой желчи (холерной) и черной желчи. Кровь была источником жизненной силы, желчная или желтая желчь была желудочным соком, имеющим решающее значение для пищеварения, мокрота была смазкой и охлаждающей жидкостью, а черная желчь служила для затемнения других жидкостей.
Гиппократ (460-377), который был одним из создателей теории соков, проводил аналогии между этими соками и четырьмя элементами внешней природы. Теория элементов, из которой он исходил, началась с Эмпедокла (490-430). Эмпедокл предположил, что все в мире состоит из четырех основных элементов: огня, воздуха, воды и земли. Он назвал эти четыре элемента «корнями» и связал каждый с греческими богами Зевсом, Герой, Нестисом и Аидонеем. Эта теория четырех элементов стала стандартной космологией на следующие две тысячи лет.
Гумы Гиппократа также соответствовали типам личности или темпераментам людей. Было замечено, что каждый человек обладает уникальным естественным балансом или набором юмора и качеств. Человек, чей темперамент основан на крови, наполнен энергией. В результате получается сангвиник. Кто-то с желто-желчным темпераментом желчен и холерик, демонстрируя склонность к гневу. Меланхолический темперамент возникает из-за обилия черной желчи, что приводит к склонности к самоанализу и сентиментальности.
А флегматичный или пассивный, спокойный темперамент связан с избытком флегмы. Считалось, что определенные темпераменты делают человека более восприимчивым к определенным заболеваниям, особенно если гумор был разбалансирован.
Считалось, что погода, температура и времена года влияют на баланс жидкостей и тем самым вызывают различные болезни. Холод зимой снижает температуру тела, вызывая выделение мокроты. Эта дополнительная мокрота привела к простуде и кашлю. Летом людям было жарко, в результате чего выделялось больше желчи, что, в свою очередь, вызывало диарею и рвоту. Летом также возникала мания, связанная с кипением желчи в мозгу.
| Элементы | сезонов | Качества | юмор | Болезнь/симптомы | Темперамент |
|---|---|---|---|---|---|
| Пожар | Лето | Горячая сушка | Желчь желтая | Лихорадка, рвота, пожелтение кожи | Холерик |
| Земля | Осень | Холодно-сухой | Черная желчь | Сухая кожа, Рвота | Меланхолия |
| Воздух | Пружина | Горяче-влажный | Кровь | Дизентерия/носовые кровотечения | Сангвиник |
| Вода | Зима | Холодный влажный | Мокрота | Чихание/простуда | Флегматик |
Питание также рассматривалось как влияющее на баланс этих четырех телесных жидкостей или соков.
Плохая диета может привести к тому, что организм вырабатывает слишком много крови, вызывая кровавые расстройства, связанные с лихорадкой. Это, в свою очередь, может привести к припадку, апоплексическому удару или мании. Недостаток диеты может привести к дефициту крови, снижению жизненных сил и ведущему к обмороку, коме и даже смерти.
Четыре основные жидкости определяют различные физические характеристики тела: температура, цвет и текстура кожи. Кровь делает тело горячим и влажным. Желчная или желтая желчь была желудочным соком. Он служит пищеварению и делает тело горячим и сухим. Мокрота, жидкость, составляющая бесцветные выделения тела, приводит к холодному и влажному телу и служит смазкой и охлаждающей жидкостью. Черная желчь, или меланхолия, представляла собой темную жидкость, почти никогда не встречавшуюся в чистом виде. Желчь вызвала потемнение других жидкостей, например, когда кровь, кожа или стул стали черными. Оно произвело холодное и сухое тело.
Гиппократ предположил, что жидкости приводятся в движение внутренним воздухом и врожденным теплом.
Они путешествовали по венам к различным органам тела. Кровеносные сосуды несли воздух, пищевые продукты и жидкости. Если сырая или болезненная пища не переваривалась, или если внутренний воздух блокировался в каком-то определенном органе, гумор становился неуравновешенным, вызывая болезнь.
Роль врача, следовавшего теории юмора, заключалась в восстановлении баланса в несбалансированной системе. Тщательно осмотрев пациента, например, посмотрев на его или ее мочу, исследуя кал, прислушиваясь к дыханию пациента и задавая вопросы, врач мог определить, находятся ли в равновесии юморы. Если их не было, врач работал над восстановлением надлежащего баланса и удалением лишней жидкости. Пациента, например, можно вызвать рвотой, подогреть или охладить, из его тела можно удалить кровь (кровопускание) или очистить кишечник.
Кровопускание, обычная практика проводилась с кровоточащими чашами. Кровоточащую чашу нагревали и помещали на царапину. Тепло привлекло кровь к поверхности кожи и наружу через царапину.
Врачи использовали кровотечение весной и летом, когда считалось, что у людей слишком много крови. Они определили это по наблюдению за тем, что люди летом часто становились горячими и красными.
Другие меры профилактики и лечения, основанные на юморе, включали изменения в питании. Например, чтобы устранить избыток крови весной, когда погода стала жаркой, людям рекомендовалось снизить потребление богатых кровью продуктов, таких как красное мясо.
Теория юмора использовалась врачами для объяснения, диагностики и лечения проблем с речью. Проблемы с речью расценивались как гуморальное нарушение равновесия. Например, заикание было связано с сухостью языка. В этом случае врачи Гиппократа прописали вещества, вызывающие образование волдырей, чтобы вывести черную желчь, которая, по их мнению, была причиной сухости.
Ссылки по теории юмора
Ариха, Нога (2007). Страсти и темпераменты: История юмора. Нью-Йорк: HarperCollins.
Финни, Г. (1966). Медицинские теории вокальных упражнений и здоровья.
