что это в психологии, виды и формы детерминизма
Главная » Семья » Психология личности
Опубликовано:
Детерминация – это в психологии первопричина, взаимосвязь и взаимовлияние феноменов и процессов. В психологии краткое определение детерминизма простыми словами сводится к наличию причин и влияющих механизмов, которые определяют поведение индивида, а также характер его социальной и психической активности. Подразумевается, что поведенческие модели формируются не случайно, а вследствие определенных причин. Выделяют разновидности детерминизма исходя из характера детерминант – влияющих факторов (например, биологические, культурные).
Определение
Детерминизм в психологии отражает причинно-следственные связи между психическими проявлениями и факторами, которые их провоцируют. Суть детерминизма сводится к обязательному наличию причин для происходящих психических феноменов. Психические явления происходят под влиянием многочисленных факторов – внутренних и внешних.
К первой группе относят мотивацию и целеполагание, ко второй – наследственную предрасположенность, влияние социальной среды и накопленного опыта.
Детерминация – это такой подход к рассмотрению психических процессов, который предполагает наличие влияющих факторов, что вызывает необходимость изучения причин поведенческих реакций для понимания сути психических феноменов и явлений. Причинность носит однонаправленный, односторонний и необратимый характер – подразумевается первичность причины и вторичность вытекающего из нее следствия. Причина предшествует следствию, обратное невозможно.
В рамках концепции детерминизма рассматриваются такие категории, как необходимость и случайность. Под необходимостью подразумевается процесс, феномен, явление, которые обязательно происходят при заданных условиях. Причем сущность явления неизменна, но под влиянием обстоятельств, которые складываются вариативно, результат может различаться. Случайность отражает наличие разных форм проявления необходимости, варьирующихся относительно исходного варианта.
Категория действительности понимается как исходные обстоятельства. Категория возможности отражает изменения, которые происходят в период от текущего до будущего положения действительности. Возможность – предпосылки, существующие в настоящем и направленные на изменение действительности. Выделяют абстрактные (теоретические, ничем не обоснованные) и реальные возможности.
Детерминизм в психологии – подход к изучению психической деятельности человека с целью выявления принципов и механизмов психических реакций. Основные задачи такого подхода – выявление закономерностей в поведении человека, понимание психических процессов, которые определяют активность индивида. Например, формирование поведенческих моделей ребенка происходит с раннего детства под влиянием воспитания, окружающей среды, культуры.
На становление характера и темперамента влияют физиологические процессы, направленные на естественное созревание в рамках физического и психического развития. Общение, поддержание диалога со взрослыми является стимулом развития ребенка.
Детерминация поведения индивида рассматривается с точки зрения рефлекторных и произвольных реакций. В первом случае подразумевается непреднамеренное, непроизвольное реагирование на внешние стимулы как проявление безусловных и условных рефлексов.
Во втором случае предполагается произвольное, волевое, осознанное реагирование на внешние стимулы. Социальная среда корригирует личные намерения индивида, определяет его роль в рамках социума, стимулирует его активность. Внешние стимулы могут выражаться в принуждении, манипуляциях, психологическом давлении и физическом насилии.
Детерминистический подход к изучению психических явлений основан на принципе причинности. Причинность рассматривается как совокупность обстоятельств, которые предшествуют следствию и провоцируют его. Детерминистический подход подразумевает учет влияния разносторонних факторов. Например, системный детерминизм рассматривает зависимость элементов системы от характеристик и свойств целого.
Детерминизм в форме обратной связи предполагает воздействие следствия на причину, которая его спровоцировала.
Статистический детерминизм отражает наличие при одинаковых причинах разных эффектов-результатов, которые изменяются в рамках статистической закономерности. Детерминанты – это в психологии первопричины и факторы, обуславливающие процесс. Выделяют детерминанты, определяющие характеристики и уровень развития личности:
- Экономический, образовательно-культурный уровень, достигнутый в социуме.
- Особенности воспитания и взаимоотношения родителей в семье (например, неполные семьи).
- Степень удовлетворения нужд, доля неудовлетворенных потребностей.
- Уровень правовой защиты.
- Этнические и культурные традиции.
Детерминанта – это такое понятие, которое в психологии отождествляется с первопричинами, в совокупности обуславливающими поведенческие реакции и психические процессы, что отражает влияние сторонних и внутренних механизмов на активность индивида. Поведенческие модели формируются, претерпевая воздействие психосоматических характеристик (генетические особенности, заболевания, психоэмоциональный фон) и микросоциальных факторов – порядок воспитания, взаимоотношения в семье и небольших группах социума (детский сад, круг друзей, школа).
На развитие личности влияют особенности профессиональной деятельности (подверженность стрессам, ненормированный режим и график труда), социально-экономическая ситуация, в том числе такие события, как экономический кризис, военные действия. Субъективные детерминанты, влияющие на формирование поведенческих моделей, включают саморазвитие, самосознание индивида, наличие мотивации, уровень притязаний.
Коэффициент детерминации – доля дисперсии (показатель разброса, отклонения данных) зависимого признака, рассматриваемая под углом влияния, корреляции (взаимная связь) независимых переменных. Простыми словами значение коэффициента детерминации сводится к отражению степени вариации полученного в результате признака под влиянием причинных, факторных признаков.
Селф-детерминизм кратко – это способность индивида определять цели, управлять своими действиями. Понятие селф-детерминизм появилось благодаря Рону Хаббарду и основанному им течению саентологии. Это явление рассматривается в контексте состояния, когда индивид направляет свои действия исходя из поставленной задачи.
Формы
Начальные представления о детерминизме в психологии отражали примитивное понимание психических процессов, это нашло воплощение в представлении психических реакций как ответа на внешние стимулы. В этот период в практику введены понятия аффекта, условных и безусловных рефлексов. Факторы, определяющие поведение индивида, включали желание, удовлетворение, неудовлетворение.
Теория Дарвина положила начало биологическому детерминизму в психологии, это принцип, который позволил выявить взаимообусловленность сознательно-волевой сферы и физических характеристик. Психика стала рассматриваться как функция, необходимая для выживания человека. Биологическая форма предусматривает отсылку к функциям мозга, генетическим и физиологическим взаимосвязанным и взаимообуславливающим факторам (коррелятам).
Изначально считалось, что психическая деятельность индивида основана на ощущениях и представлениях. В XIX веке описаны психические процессы, не подвластные естественным физиологическим реакциям.
В их числе апперцепция (восприятие предметов внешнего мира в тесной взаимосвязи друг с другом), волевое усилие, личностный выбор. В конце XX века появляется понятие функционального и системного видов детерминизма.
В первом случае речь идет о толковании психических феноменов с точки зрения их функций и вовлечения адаптивных механизмов. Во втором случае психические феномены рассматриваются в рамках взаимосвязи с общей системой. Выделяют статистическую и вероятностную формы детерминизма, когда прогнозируются поведенческие реакции индивида. Лингвистическая форма предполагает рассмотрение процессов восприятия и мышления представителей разных культур с учетом взаимосвязи с языковыми особенностями группы.
Психологический детерминизм проявляется под влиянием внешних и внутренних стимулов, что обуславливает появление форм – внешнего и внутреннего детерминизма. В первом случае рассматриваются поведенческие и физиологические реакции индивида, возникающие на внешние стимулы. Во втором случае предполагается влияние на активность индивида внутренних детерминант – поставленной цели, мотива, смысла деятельности.
Форма, затрагивающая пограничные аспекты между внешним и внутренним детерминизмом, рассматривается в рамках глубинной психологии (ряд направлений в психологии, ориентированных на наблюдение бессознательных психических реакций). Согласно концепции пограничной формы, внимание акцентируется на бессознательных реакциях, которые преподносятся как основные регуляторы поведения человека. В теории генетической детерминации поведение индивида обусловлено влиянием наследственных факторов.
Концепция культурной формы раскрывает влияние окружающей действительности, внешней среды на поведенческую и социальную активность личности. Явление рассматривается в рамках культурно-исторического течения в психологии. Культурная форма детерминизма – основополагающее звено передачи культурного опыта.
В психотерапевтической практике применяются принципы причинного детерминизма, когда устанавливается связь между психическими расстройствами и влияющими факторами далекого прошлого, например, психотравмирующими ситуациями из раннего детства.
В данном случае применяются методы психоанализа.
Детерминация в психологии отражает подход к изучению поведенческих моделей человека в тесной взаимосвязи с причинами и факторами, определяющими психические реакции.
0 1 443 просмотров
Понравилась статья? Поделиться с друзьями:
Профессионально-личностные детерминанты коррупционного поведения профессионала
Проблема изучения психологических аспектов коррупции является одной из наиболее актуальных в практической психологии. Многочисленные парадоксы жизни современного общества, а в частности ставшее нормой массовое явление прихода в профессию, требующую длительного оттачивания мастерства и формирования определенного склада личности, профессиональных маргиналов, мотивированных возможностью формального выполнения социально значимых профессиональных функций, использования «теневых резервов» для удовлетворения собственных амбиций, привели к необходимости изучения подобных феноменов. Поэтому в настоящее время проблема осмысления коррупции как парадоксального явления действительности чрезвычайно актуальна, ее решение позволит объяснить условия возникновения коррупционных действий должностных лиц, прогнозировать и предупреждать их.
Коррупция представляет собой многоаспектное, системно организованное социальное явление, интегрирующее в себя экономическую, юридическую, социальную, этическую, политическую и психологическую составляющие. Для описания психологической составляющей данного явления предлагаем ввести несколько операциональных понятий, таких как «коррупционное поведение», «коррупционер», «профессионально-личностные детерминанты коррупционного поведения».
Коррупционное поведение – это теневая функция, предполагающая осуществление не «прописанных» в должности социальных функций в целях личной выгоды и реализуемая с помощью механизма превышения полномочий.
Коррупционер – это действующий профессиональный маргинал, склонный к коррупционному поведению.
Профессионально-личностные детерминанты коррупционного поведения – это целесообразные структуры взаимосвязей между личностными особенностями коррупционера, определяющие выбор между законопослушной и преступной деятельностью, между соблюдением и нарушением морально-нравственных норм последнего.
Цель данного исследования: выделить профессионально-личностные детерминанты коррупционного поведения профессионала.
По своей направленности и механизмам реализации коррупционное поведение является «видом поведенческой деятельности и имеет, таким образом, признаки общего и специального характера. Первые свойственны любой поведенческой деятельности личности; вторые характеризуют именно его (поведения) коррупционную направленность» [1]. К признакам специального характера можно отнести сознательность, непредусмотренность должностными инструкциями, нарушение ролевых ожиданий, зафиксированных в организационных нормах, опасность для благополучия организаций и их членов.
В рамках нашей объяснительной концепции предлагаем рассмотреть коррупционное поведение не только как специфический вид девиантного трудового поведения профессионала, но и как психологическую систему деятельности действующего профессионального маргинала. Нами была разработана концептуальная схема понятия «коррупционер», которая позволила держать в фокусе внимания выделенные компоненты профессиональной деятельности.
Данная схема представлена на рисунке 1.
Рисунок 1 – Схема понятия «коррупционер» в концептуальном виде
Базисными стали следующие понятия:
– цели – личные и корпоративные интересы, которые мотивируют профессиональную деятельность субъекта;
– субъект как профессионал, включенный в структуру идентификационных отношений «человек – профессия – общество»: от профессиональной идентичности до профессионального маргинализма, – и реализующий социальные функции профессии.
Е. Н. Богданов, В. Г. Зазыкин обращают внимание на то, что, согласно «математическому закону больших чисел, практически все характеристики человека… подчиняются нормальному (или близкому к нормальному) закону распределения»[2]. Следовательно, все характеристики человека имеют полярные места в таком распределении, поэтому обязательно должны быть группы людей с совершенно противоположными качествами или диаметрально противоположными уровнями развития. Иными словами, согласно закону больших чисел, неизбежно должны существовать весьма честные и крайне нечестные, дисциплинированные и недисциплинированные, некоррумпированные и коррумпированные личности.
Если схематично представить некий континуум социальных функций профессии, то получим единую ось, на противоположных полюсах которой расположены коррупционное и нормативное поведение, соответствующие состояниям профессионального маргинала и идентичного профессионала. Средняя область континуума охватывает функции, в определенной степени отвечающие социальному назначению профессии. Чем больше отклоняются действия профессионала от зоны оптимума к полюсу коррупционного поведения, тем больше они противоречат социальному назначению профессии. Профессионалы, находящиеся в такой позиции, представляют группу риска.
В этом контексте О. В. Ванновская предлагает понятие «коррупциогенная личность», понимая под этим «определенный социальный тип, обладающий высокой склонностью к коррупции и низкой антикоррупционной устойчивостью. В ситуации коррупционного давления такая личность с большей вероятностью выберет коррупционное поведение и с очень низкой вероятностью откажется от него» [3].
– Детерминанты – это особые целесообразные цели профессионала структуры взаимосвязей между личностными особенностями и условиями коррупционного поведения, определяющие выбор между законопослушной и преступной деятельностью, между соблюдением и нарушением морально-нравственных норм.
С точки зрения большинства юристов и юридических психологов, «никакие внешние обстоятельства не могут являться определяющими причинами противоправного деяния, если они не положены одновременно на внутренние детерминанты человеческой активности» [4]. Поэтому можно говорить об определенных внутренних, профессионально-личностных детерминантах коррупциогенной личности, то есть о совокупности значимых специфических свойств такой личности.
Таким образом, предложенная нами концептуальная схема позволила вывести строгое понятие «коррупционер»: это действующий профессиональный маргинал, осознанно регулирующий свое поведение в соответствии с целесообразными структурами взаимосвязей между личностными особенностями и условиями реализации коррупционного поведения, т.е. профессионально-личностными детерминантами коррупционного поведения.
Детерминанты коррупционного поведения в системе психологической деятельности соотносимы с компонентами системы профессиональной деятельности: мотивы, цели, принятие решения, планирование профессиональной активности, контроль и самоконтроль профессиональной активности, профессионально важные качества субъекта деятельности, информационная основа деятельности.
В процессе профессионализации между компонентами устанавливаются определенные функциональные связи, происходит развитие отдельных компонентов для обеспечения достижения цели, формируются новые подсистемы. Такие подсистемы, определяющие выбор коррупционером между законопослушной и преступной деятельностью, между соблюдением и нарушением морально-нравственных норм последнего, представляют собой детерминанты коррупционного поведения.
Наше исследование охватило широкий круг личностных образований и привело к выявлению пяти основных профессионально-психологических детерминант, актуализирующих коррупционное поведение личности.
Ведущей детерминантой коррупционного поведения является целевая. С точки зрения системогенетического подхода, цель является «центральным, системообразующим компонентом психологической системы деятельности» [5]. Детерминанта, определяющая выбор профессионалом цели – достижение профессиональной востребованности или коррупционное поведение как компенсация состояния профессиональной невостребованности, включает в себя общий уровень профессиональной востребованности с ее отдельными показателями (0,962), ответственность (0,735) и оценивание результатов (0,496).
Для профессионалов, склонных к коррупционному поведению, характерны недостаточно высокий уровень сформированности системы отношений к себе как значимому для других профессионалу, бессубъектное отношение к своей профессиональной деятельности. Важной особенностью коррупционера является недостаточное развитие рефлексивного компонента в системе деятельности.
Вторая по значимости детерминанта коррупционного поведения – мотивационная. Данная подсистема объясняет направленность профессионала на достижение выбранной цели, «оказывает существенное влияние на формирование цели и выбор путей ее достижения» [6]. В ходе профессионализации коррупционера формируется особая подструктура профессиональных мотивов, которая содержит такие мотивы, как стремление к зависимости от руководства (0,779), стремление к ответственности и самостоятельности (0,776), стремление к карьере (0,705), стремление к достижению успеха (0,584), стремление к зависимости от группы (0,503), стремление к личностному росту (0,49), мотив просоциального одобрения (0,447), стремление к материальному благополучию (0,437).
Регуляционная детерминанта предполагает формирование программы профессиональной деятельности и позволяет объяснить механизм организации и управления всеми видами внешней и внутренней активности профессионала, направленной на достижение выбранной цели. Регуляционная детерминанта представляет собой подсистему регуляции профессиональной деятельности, включающую: уровень саморегуляции (0,779), программирование (0,777), мотивацию достижения цели (0,724), гибкость (0,714), профессиональный авторитет (0,494) и самостоятельность (0,472). Важно отметить, что стилевыми особенностями поведения коррупционера являются высокий уровень саморегуляции и выраженная мотивация достижения.
Нормативная детерминанта отражает парадоксальные взаимообусловленные особенности профессионала, целесообразные его цели. Данная подсистема включает показатели стыдливости (0,621), непосредственности (0,57), просоциальной нормативности (0,555), альтруизма (0,532), социального мышления (0,516), гибкости (-0,466), стремления к достижению успеха (-0,561), способности к моделированию (-0,585).
В ходе исследования выявлено, что для коррупционера характерны асоциальная нормативность, высокий уровень регуляторной гибкости, беспечное отношение к своим социальным поступкам и их последствиям; наигранность как склонность скрывать истинные мысли, переживания, цели; эгоизм как преобладание своекорыстных личных интересов безотносительно к интересам других людей.
Пятая по значимости детерминанта коррупционного поведения –подсистема принятия решений, объясняющая подход профессионала к принятию решений, обеспечивающих достижение цели. Детерминанта принятия решений включает в себя показатели практичности (0,688), ориентации на формальное деловое общение (0,561), планирования и моделирования (0,543) и позволяет говорить о том, что для коррупционера в большей степени характерны практичность, ориентация на формальное деловое общение, высокий уровень планирования и моделирования профессиональной деятельности.
Таким образом, предлагаемая нами концепция охватывает сравнительно широкий круг личностных особенностей и включает в себя пять основных профессионально-личностных детерминант коррупционного поведения профессионала: целевую, мотивационную, регуляционную, нормативную, детерминанту принятия решений.
Все детерминанты взаимосвязаны между собой и представляют единый, системный, иерархично организованный механизм актуализации коррупционного поведения.
В данной работе мы рассмотрели профессионально-личностные детерминанты коррупционного поведения профессионала как психологическую составляющую такого многоаспектного феномена как коррупция. Очевидно, что к комплексному решению данной проблемы целесообразно подходить с учетом данного аспекта исследования.
9.4 Другие детерминанты оказания помощи – Принципы социальной психологии
Аддис, М.Е., и Махалик, Дж.Р. (2003). Мужчины, мужественность и контексты обращения за помощью. Американский психолог, 58 (1), 5–14.
Барон, Дж., и Миллер, Дж. Г. (2000). Ограничение объема моральных обязательств по оказанию помощи: кросс-культурное исследование. Журнал межкультурной психологии, 31 (6), 703–725.
Бэтсон, К.Д., Олесон, К.С., Уикс, Дж.Л., Хили, С.П., Ривз, П.Дж., Дженнингс, П., и Браун, Т.
(1989). Религиозная просоциальная мотивация: альтруистична или эгоистична? Журнал личности и социальной психологии, 57 (5), 873–884.
Беккер, С. В., и Игли, А. Х. (2004). Героизм женщин и мужчин. Американский психолог, 59 (3), 163–178.
Бенсон, П.Л., Донахью, М.Дж., и Эриксон, Дж.А. (ред.). (1989). Подростковый возраст и религия: обзор литературы с 1970 по 1986 год .
Бикман, Л., и Камзан, М. (1973). Влияние расы и потребности на помогающее поведение. Журнал социальной психологии, 89 (1), 73–77.
Блейн Б., Крокер Дж. и Мейджор Б. (1995). Непреднамеренные негативные последствия сочувствия к стигматизированным. Журнал прикладной социальной психологии, 25 (10), 889–905.
Борман, В. К., Пеннер, Л. А., Аллен, Т. Д., и Мотовидло, С. Дж. (2001). Личностные предикторы гражданственности. Международный журнал отбора и оценки, 9 (1–2), 52–69.
Брикман, П. (1982). Модели помощи и совладания. Американский психолог, 37 (4), 368–384.
Клэри, Э. Г., Снайдер, М., и Стукас, А. (1998). Служебное обучение и психология: уроки психологии мотивации волонтеров . Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация.
Клэри, Э. Г., Снайдер, М., Ридж, Р. Д., Коупленд, Дж., Стукас, А. А., Хауген, Дж., и Миен, П. (1998). Понимание и оценка мотивации добровольцев: функциональный подход. Журнал личности и социальной психологии, 74 (6), 1516–1530.
Дэвис, М. Х., Люс, К., и Краус, С. Дж. (1994). Наследуемость характеристик, связанных с диспозиционной эмпатией. Journal of Personality, 62 (3), 369–391.
ДеПауло, Б.М., Браун, П.Л., Исии, С., и Фишер, Дж.Д. (1981). Помощь, которая работает: влияние помощи на последующее выполнение задачи. Журнал личности и социальной психологии, 41 (3), 478–487.
Дули, Пенсильвания (1995). Восприятие начала управляемости СПИДа и помогающие суждения: атрибутивный анализ.
Журнал прикладной социальной психологии, 25 (10), 858–869.
Айзенберг, Н., Гатри, И.К., Мерфи, Б.К., Шепард, С.А., Камберленд, А., и Карло, Г. (1999). Последовательность и развитие просоциальных диспозиций: лонгитюдное исследование. Развитие ребенка, 70 (6), 1360–1372.
Ферроу, Дж. Л., Кинг, П. Е., и Уайт, К. (2004). Религия и позитивное развитие молодежи: идентичность, смысл и просоциальные проблемы. Прикладная наука о развитии, 8 (1), 17–26.
Грусек, Дж. Э., Кучински, Л., Раштон, Дж. П., и Симутис, З. М. (1978). Моделирование, прямое обучение и атрибуция: влияние на альтруизм. Психология развития, 14 (1), 51–57.
Холмс, Дж. Г., Миллер, Д. Т., и Лернер, М. Дж. (2002). Совершение альтруизма под прикрытием личного интереса: биржевая фантастика. Журнал экспериментальной социальной психологии, 38 (2), 144–151.
Клюгель, Дж. Р., и Смит, Э. Р. (1986). Представления о неравенстве: взгляды американцев на то, что есть и что должно быть . Хоторн, Нью-Йорк: Альдин де Грюйтер.
Краут, Р. Э. (1973). Влияние социальной маркировки на благотворительность. Журнал экспериментальной социальной психологии, 9 (6), 551–562.
Лернер, М. (1980). Вера в справедливый мир: фундаментальное заблуждение . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Пленум.
Мэнсфилд, А.К., Аддис, М.Е., и Махалик, Дж.Р. (2003). «Почему он не идет к врачу?»: психология обращения мужчин за помощью. Международный журнал мужского здоровья, 2 (2), 93–109.
Миллер, Дж. Г., Берсофф, Д. М., и Харвуд, Р. Л. (1990). Восприятие социальной ответственности в Индии и США: моральные императивы или личные решения? Журнал личности и социальной психологии, 58 (1), 33–47.
Морган, С.П. (1983). Исследовательская записка о религии и морали: Хорошие ли религиозные люди?
Надлер, А. (2002). Отношения межгрупповой помощи как властные отношения: поддержание или оспаривание социального господства между группами посредством помощи. Журнал социальных вопросов, 58 (3), 487–502.
Надлер, А. (ред.). (1991). Обращение за помощью: психологические издержки и инструментальные выгоды . Тысяча дубов, Калифорния: Sage.
Надлер, А., и Халаби, С. (2006). Межгрупповая помощь как статусные отношения: влияние стабильности статуса, идентификации и типа помощи на восприимчивость к помощи группы с высоким статусом. Журнал личности и социальной психологии, 91 (1), 97–110.
Надлер, А., Фишер, Дж. Д., и Ицхак, С. Б. (1983). С небольшой помощью моего друга: Эффект однократного или многократного действия в зависимости от характеристик донора и задачи. Журнал личности и социальной психологии, 44 (2), 310–321.
Омото, А. М., и Снайдер, М. (1995). Постоянная помощь без обязательств: мотивация, долговечность службы и воспринимаемое изменение отношения среди волонтеров по борьбе со СПИДом. Журнал личности и социальной психологии, 68 (4), 671–686.
Пеннер, Лос-Анджелес (2002). Диспозиционные и организационные влияния на устойчивое волонтерство: интеракционистская точка зрения. Журнал социальных вопросов, 58 (3), 447–467.
Пеннер, Л. А., Фрицше, Б. А., Крейгер, Дж. П., и Фрайфельд, Т. С. (1995). Измерение просоциальной личности. В J. Butcher & C. Speigelberger (Eds.), Успехи в оценке личности (Том 10, стр. 147–163). Хиллсдейл, Нью-Джерси: Лоуренс Эрлбаум.
Перлоу, Л., и Уикс, Дж. (2002). Кто кому помогает? Слои культуры и поведения на рабочем месте. Журнал организационного поведения, 23 (специальный выпуск), 345–361.
Ратнер, Р.К., и Миллер, Д.Т. (2001). Норма личного интереса и ее влияние на социальное действие. Журнал личности и социальной психологии, 81 (1), 5–16.
Шариф А. Ф. и Норензаян А. (2007). Бог наблюдает за вами: начальные концепции Бога усиливают просоциальное поведение в анонимной экономической игре. Психологические науки, 18 (9), 803–809.
Skitka, LJ (1999). Идеологические и атрибутивные границы общественного сострадания: реакция на отдельных лиц и сообщества, пострадавшие от стихийного бедствия. Бюллетень личности и социальной психологии, 25 (7), 793–808.
Словик, П. (2007). «Если я смотрю на массу, я никогда не буду действовать»: психическое оцепенение и геноцид. Суждение и принятие решений, 2 (2), 79–95.
Снайдер, М., и Омото, А.М. (ред.). (2004). Волонтеры и волонтерские организации: теоретические перспективы и практические проблемы . Сан-Франциско, Калифорния: Джосси-Басс.
Снайдер, М., Омото, А.М., и Крейн, А.Л. (1999). Наказаны за добрые дела: Стигматизация волонтеров СПИДа. American Behavioral Scientist, 42 (7), 1175–1192.
Снайдер, М., Омото, А.М., и Линдси, Дж.Дж. (ред.). (2004). Жертвовать временем и усилиями на благо других: преимущества и издержки добровольчества .
Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Guilford Press.
Региональный институт — Четыре детерминанта поведения
Четыре детерминанта поведения
Ian Plowman
Электронная почта: [email protected]
Анноги. как мы делаем? Действительно ли наше поведение является актом свободного выбора? В течение многих лет психологи спорили о том, является ли человеческое поведение чем-то, с чем мы рождаемся, или чем-то, что мы приобретаем — дискуссия о «природе/воспитании». Эта теоретическая работа предполагает, что дискуссия ограничена, и предлагает точку зрения, согласно которой существует четыре детерминанты нашего поведения, они имеют неодинаковое влияние и в основном бессознательны. Эти четыре детерминанты — это предустановка (природа), годы становления (воспитание), современное общество и творчество. Каждому из них отводилась важная роль в эволюции человечества, а именно в первом, втором и третьем водоразделах этой эволюции. Результирующая модель обеспечивает структуру, которая объясняет, могут ли современные усилия по изменению быть успешными.
Три ключевых урока: (1) детерминанты поведения, (2) первый, второй и третий водоразделы и (3) понимание сопротивления изменениям.
Что заставляет нас вести себя так, а не иначе? Действительно ли наше поведение является актом свободного выбора?
В течение многих лет психологи спорили о том, является ли человеческое поведение чем-то, с чем мы рождаемся, или чем-то, что мы приобретаем. Его часто называют дебатами «природа/воспитание». Возможно, эти дебаты ограничены. Возможно, есть и другие источники поведения.
В этой статье предполагается, что существует четыре источника человеческого поведения. Это подготовка (природа), годы становления (воспитание), современное общество и творчество.
Первым детерминантом нашего поведения является «инстинкт» или «предустановка», генетическое наследие, которое предрасполагает нас вести себя определенным образом.
Это аргумент «природы». «Я такой, какой я есть, потому что я родился таким, и, учитывая то, как я устроен, нет ничего, что можно было бы сделать, чтобы изменить мое поведение». (Если бы этот аргумент был полностью верным, я бы не пытался ничему учиться. У меня либо есть природные способности, либо нет). Возможно, это частично правда. Предварительную проводку можно продемонстрировать на примере практики строительства гнезд птиц и плетения паутины пауками. Это не то поведение, которому они должны учиться. Это инстинкт. У них нет выбора. У каждого вида птиц есть только один дизайн гнезда, у каждого вида пауков только один дизайн паутины. Предварительная проводка также может быть продемонстрирована у человека с помощью психологических различий между мужчинами и женщинами. Женщины, в среднем, обладают большей оральной способностью. Мужчины в среднем обладают более высокими пространственными способностями и более конкурентоспособны. По этим характеристикам у человеческого вида нет выбора. Это то, как мы предустановлены.
Человеческая личность на 50% определяется генетически (Plomin & Daniels, 1987). А наше генетическое наследство — это лотерея. Половина наших генов исходит от отца, а половина — от матери. Однако какая половина из каждого – лотерея и последствия их комбинации – тоже лотерея.
В отличие от птиц, пауков и других животных, поведение людей эволюционировало под влиянием не только предварительных сигналов или инстинктов. У людей есть выбор в отношении некоторых видов поведения, хотя вопрос о том, насколько велик выбор, является предметом споров. В некоторых областях человеческого поведения, таких как размножение, влияние предварительной проводки очень велико (в конце концов, наша физиология относительно постоянна). В других сферах человеческого поведения, например, в профессиональной деятельности, влияние предварительной проводки может быть ниже. Однако ниже непосредственно видимой поверхности человеческой деятельности влияние предварительной проводки очень сильно. Доминирование, например, является предустановленной склонностью мужчин, независимо от социального или экономического контекста.
Запрограммированное поведение очень сильно укоренилось, обычно бессознательно, и очень устойчиво к жизненным влияниям, особенно после многих лет подкрепления практикой или привычкой.
Вторая из детерминант нашего поведения определяется в годы нашего становления благодаря нашему опыту общения с братьями и сестрами, родителями или опекунами. В мир прибывает ребенок, желающий выжить. Он быстро понимает, что ресурсы для этого выживания исходят от родителей, и поэтому ребенок методом проб и ошибок быстро обнаруживает, какие стратегии максимизируют эти ресурсы. Кроме того, ребенку необходимо создать для себя экологическую нишу, в которой он будет дифференцирован от других, также конкурирующих за ресурсы. Самыми большими конкурентами за ресурсы в жизни ребенка являются его родители, братья и сестры. Воспитание в одной семье не делает детей похожими; это делает их разными. Различия между детьми в одной семье столь же велики, как и между любыми детьми, выбранными наугад. До 45 % личности определяется средой и от 80 до 90% этого объясняется неразделяемыми внутрисемейными влияниями (Plomin & Daniels, 1987).
Восприятие братьев и сестер важно и воспринимается очень тонко. Стратегии, принятые для выживания, направлены на дифференциацию и, следовательно, на защиту экологической ниши. Эти стратегии могут быть источником мотивов.
Старшие дети более сознательны и добиваются родительской благосклонности, выступая в роли суррогатных родителей по отношению к младшим братьям и сестрам. Они более ответственны, консервативны и защищаются (Саллоуэй, 19 лет).96). Первенец появляется в мире, нуждаясь в выживании, и признает, что его потребности в ресурсах удовлетворяются в первую очередь родителями. Путем проб и ошибок он стремится максимизировать стратегии приобретения ресурсов, тем самым получая 100% любых доступных родительских инвестиций. Когда появляется младший брат или сестра, доступные родительские инвестиции значительно сокращаются без предупреждения. Это вызывает тревогу у маленького ребенка, который исследует стратегии, чтобы попытаться вернуть утраченные ресурсы и повысить вероятность собственного выживания.
Выбранная стратегия снижения беспокойства состоит в том, чтобы попытаться вернуть родительское внимание, взяв на себя ответственность и стремясь выгодно позиционировать себя в потоке ресурсов. «Я буду в безопасности, если смогу контролировать ресурсы.» Из этой стратегии можно увидеть потребность в энергии .
Средние дети имеют более широкие интересы, имеют более низкую самооценку и, как правило, более независимы, изобретательны, терпимы к риску, непокорны и открыты новому (Kennedy, 1989; Kidwell, 1982). Среднерожденные также должны максимизировать приток ресурсов к ним. Средние дети конкурируют сначала со старшими братьями и сестрами, которые сильнее, красноречивее и напористее, а затем с младшими братьями и сестрами, которые более «приятны» и очаровательны. Страдает от низкой самооценки (Кидвелл, 19 лет).82), средние дети часто используют стратегию дифференциации через интересы и занятия. Например, если первенец проявляет академические наклонности, средний проявит интересы в других направлениях.
Он или она пытается повысить самооценку и уменьшить тревогу за счет независимости, непокорности, готовности идти на риск, инноваций и личных усилий. «Я чувствую себя в безопасности, если смогу доказать свою компетентность и независимость». Эта стратегия может превратиться в мотив потребности в достижении .
Младшие братья и сестры менее амбициозны, менее совестливы и более социально ориентированы. Их иногда описывают как популярных, легкомысленных, ленивых или избалованных. Младшие дети часто пользуются значительными родительскими инвестициями, хотя и без бремени родительских ожиданий «успеха» (которое возлагается на первенцев) (Пинкер, 1997). Они также пользуются значительной поддержкой старших братьев и сестер, хотя это внимание часто носит двойственный характер. Иногда последнего чествуют и обнимают, как домашнего питомца; в других случаях его старшие братья и сестры говорили ему, что это неприятно и что ему нужно «вернуться к маме». Вполне возможно, что младшие дети интуитивно знают благодаря своей «генетической памяти», что на протяжении всей истории, во времена острой нехватки ресурсов, младенческая смертность была самой высокой среди последних.
Это «генетическое знание» может привести к тому, что у самого младшего ребенка разовьются отличные социальные навыки, что обеспечит его дальнейшее включение. «Я чувствую себя в безопасности, если меня можно любить». 90–184 Таким образом, тревога младшего ребенка — это страх быть отвергнутым, важный подконструкт потребности в принадлежности (McClelland, Koestner & Weinberger, 1992).
Недавнее исследование (Plowman, 2005) показало, что мотивы берут свое начало в годы становления и являются одним из механизмов, разработанных для того, чтобы различать братьев и сестер и помогать претендовать на уникальную экологическую нишу. Например, потребность во власти, стремление к статусу, к контролю и влиянию на других чаще всего встречается у первенцев; потребность в достижениях через конформизм наиболее характерна для первенцев; потребность в достижениях через независимость наиболее характерна для детей среднего возраста; в то время как потребность в принадлежности чаще встречается у последних.
Кроме того, существует очень четкая связь между предпочитаемым мотивом и последующей профессиональной ролью. Люди, занимающие руководящие и высшие руководящие должности, преподаватели и старшие академические должности, руководствуются в первую очередь потребностью во власти; люди в технических профессиональных ролях движимы в первую очередь потребностью в достижениях, в то время как потребность в принадлежности определяет тех, кто больше ориентируется на роли поддержки или помогающие профессии, такие как медсестра (Plowman, 2005; Stahl, 19).85).
Мое личное осознание силы моих лет становления заключается в том, чтобы испытать себя в зрелые годы, действуя, как мой отец, используя манеры, которые явно принадлежат моему отцу, и усваивая высказывания, которые выходят за рамки моего более частого языка — все это происходит без любое преднамеренное намерение с моей стороны. На самом деле, я часто удивляюсь, когда сталкиваюсь с подобным поведением. Устойчивые убеждения и идеологии часто устанавливаются в эти формирующие годы.
Как говорят в одной из господствующих христианских церквей: «Дайте нам своего ребенка на первые семь лет, и он/она будет нашим на всю жизнь».
Поведение, заложенное в годы нашего становления, как правило, бессознательно, а также очень устойчиво к более поздним влияниям.
Третьей из четырех детерминант нашего поведения является современное общество, в котором находится каждый из нас. Кажется, что люди быстро усваивают социальные манеры, такие как акцент и жесты, когда перемещаются из одной страны или культуры в другую. Это случай бессознательного применения принципа «В Риме поступай, как римляне». Акценты являются очень очевидным примером. Мы приобретаем их бессознательно, чтобы приспособиться. Потребность в принятии, в принадлежности, в том, чтобы не быть слишком отличным от других (другими словами, потребность в «принадлежности») заложена в нас заранее, вероятно, сильно влияя на вторую и третью детерминанты поведения.
Точно так же наше устное общение подкрепляется нашей предустановленной потребностью общаться между представителями нашего вида; наша интроверсия или экстраверсия в сочетании с языком, на котором мы говорим, обусловлены годами нашего становления; однако наш идеографический язык современен, тонко изменчив.
Поведение, основанное на поведении современного общества, весьма податливо. Наша приспособляемость как человеческого вида свидетельствует об этом.
Четвертый детерминант нашего поведения — воображение, творчество или новаторство, способность воображать и/или конструировать что-то доселе неизвестное. Хотя границы нашего творчества, диапазон, в котором может проявляться наше творчество, ограничены предварительным монтажом, годами становления и современным обществом (например, технологиями), мы никогда не узнаем, каковы эти границы, пока не раздвинем их.
Поведение, основанное на творчестве, изменить проще всего. Следовательно, «хорошие идеи» очень хрупки. Консерватизм человеческого вида (привязанный к предустановке, годам становления и современному обществу) свидетельствует о том, что творчество не является сильной детерминантой поведения.
Предполагается, что на наше поведение влияет наша предустановка, годы нашего становления, поведение окружающих, которое мы моделируем, и наше творчество.
Первые имеют гораздо большее влияние на наше поведение, чем вторые, и более глубоко укоренились.
Хотя относительно относительности влияния ведутся серьезные споры, литература предполагает, что до 50 % изменчивости личности обусловлено наследственностью и что до 45 % изменчивости личности является продуктом влияния окружающей среды в годы нашего становления ( Пломин и Дэниелс, 19 лет87). Вопреки родительскому народному закону, влияние родительских практик очень мало, в то время как различия в восприятии детей по отношению к братьям и сестрам вносят основной вклад в формирование личности (Sulloway, 1996). Обратите внимание, что обе эти детерминанты в значительной степени бессознательны. Напротив, влияние современного общества на личность и поведение составляет в лучшем случае от 5 до 15%. Влияние творчества или нового опыта действительно мало, возможно, менее 1%.
Читатель правильно заметит, что все четыре детерминанты поведения не являются независимыми друг от друга. Моя собственная предустановка сформирует то, что я смогу испытать в годы своего становления.
Это также определит, как другие могут повлиять на меня. То же самое относится и к влиянию как предшествующих, так и формирующих лет на мое современное поведение. Эффекты второго порядка повлияют на все, кроме первого детерминанта. Это наблюдение усиливает основное положение, а именно то огромное значение, которое играет предварительная проводка в формировании поведения, хотя оно в значительной степени находится за пределами сознания. По моему личному мнению, значение предварительной проводки для индивидуального и организационного поведения в значительной степени не признается, однако ее присутствие делает бессильными многие индивидуальные и организационные усилия.
Боб Дик, австралийский ученый, психолог, социальный консультант и проницательный мыслитель, говорит о том, что он называет «вторым водоразделом» в эволюции человечества. «Первый водораздел» произошел, когда проблемы, с которыми столкнулось общество того времени, не могли быть успешно решены одним лишь инстинктом или предварительной прошивкой.
Скорее решения нужно было изучить, а затем передавать из поколения в поколение. «Второй водораздел» произошел, когда вчерашние решения больше не работали для решения проблем сегодняшнего дня, и необходимо было найти современные решения. Таким образом, второй водораздел делает неуместной в определенных контекстах мудрость наших предков и предков. Этот второй водораздел наступил с удвоенной силой во второй половине 20-х гг.0255-й В. В обществе, переживающем быстрые изменения во многих измерениях, старые ответы часто оказываются неадекватными.
Можно даже утверждать, учитывая быстроту изменений в технологии, на мировых рынках, в средствах массовой информации, в населении, в социальном упадке и в ухудшении состояния окружающей среды, что мы находимся в точке третьего водораздела, где проблемы сегодняшний день не может быть решен сегодняшними решениями. Необходимо найти новые и творческие решения.
Рассмотрим водоразделы по отношению к детерминантам нашего поведения. С одной стороны, аргумент водораздела говорит о том, что вчерашние и сегодняшние решения неадекватны сегодняшним критическим проблемам.
С другой стороны, аргумент детерминант поведения предполагает, что большая часть нашего поведения (и, следовательно, «решений») управляется инстинктом, годами становления и современным обществом, и что это поведение бессознательно. Огромную пропасть между этими двумя позициями невозможно переоценить.
Подводя итог, предполагается, что существует только четыре детерминанты поведения, каждая из которых вносит свой вклад в разной пропорции, а основная часть находится в бессознательном состоянии. Рисунок 1 иллюстрирует. Рисунок 1: Четыре детерминанты поведения следует ценить, особенно поведение, зародившееся в предустановочные или формирующие годы (и это, вероятно, старше 9 лет).0% всех действий).
Есть смысл тщательно рассмотреть вопрос о согласовании между детерминантами поведения, поскольку в нем лежит объяснение всех видов человеческих эмоций, особенно большой трагедии и великой эйфории. Согласование или его отсутствие также объясняет сопротивление переменам. Рисунок 2 иллюстрирует.
Предварительная проводка | Формовочная | Текущий | Новый | Последствия | |
Чемодан 1 | Х | Х | Х | Х | Довольный |
Чемодан 2 | Х | Х | Х | Д | Хрупкий |
Чемодан 3 | Х | Х | Д | Д | Возможно |
Чемодан 4 | Х | Х | Д | Путаница | |
Чемодан 5 | Х | Д | Д | Восстание | |
Чемодан 6 | Д | Д | Возможно |
Рисунок 2: Возможные комбинации определителей.
В случае 1 имеется совпадение по всем четырем детерминантам. Примером может служить новая идея, продвигающая идеалы человечества, например, недорогое, но очень эффективное лекарство, спасающее жизнь от распространенной болезни. Те, кто создает и развивает его, будут чувствовать значительное удовлетворение в своей задаче. Точно так же безмятежность молодой матери будет представлять собой согласование генетических сценариев, счастливый младенческий опыт, празднование материнства ее сверстниками и супругом и ее собственный совершенно новый опыт.
В Случае 2 только нынешнее переживание или идея не соответствуют друг другу. Против него выступают генетические силы, формирующие силы и современные силы, все они массивны против хрупкости новой идеи или нового опыта. Если в первых трех детерминантах есть что-то, что противоречит четвертому, у любой уникальной идеи нет надежды на осуществление, у любого оригинального опыта мало шансов быть принятым. (В действительности вполне вероятно, что только идеи или переживания, поддерживающие первые три, могут быть постигнуты или приняты — иными словами, идея, время которой пришло.
)
Пример Случая 2 — иллюзионист или фокусник. Наше неверие в том, что мы только что получили новый опыт, который не соответствует всему остальному. Точно так же глубина личной трагедии — это степень, в которой она представляет собой новый опыт, выходящий за рамки наших предшествующих лет, лет становления или современного опыта. Примером может служить ребенок-инвалид.
В Случае 3 годы подготовки и становления совпадают, в то время как в другом выравнивании находятся современное общество и творчество или новый опыт. Помните, что влияние первой пары значительно больше, чем влияние второй пары. Примером может служить новое законодательство по сокращению загрязнения. Современная логика поддержала бы его. Предварительные и формирующие годы не могли бы. (Нынешняя недальновидная и эгоистичная позиция Австралии в отношении международных целей по выбросам парниковых газов — «нассать в суп себе и соседям» — иллюстрирует этот момент.)
В Случае 4 существует соответствие между начальным и формирующим опытом, но не соответствие текущему обществу.
(В этом примере новые идеи или опыт не оказывают влияния, поскольку большую часть нашей жизни этот четвертый детерминант вступает в действие лишь время от времени). использовать. Моя зависимость от никотина (или, по крайней мере, потенциальная зависимость) является генетической или предустановленной (другими словами, мое тело имеет химический состав, который потенциально позволяет этой зависимости возникнуть). Если бы в годы моего становления мои родители курили, я бы, вероятно, вступил в подростковый возраст, полагая, что это взрослый поступок. Таким образом, увещевания подростков не курить часто остаются без внимания. Влияние современного общества имеет небольшой вес по сравнению с двумя предыдущими детерминантами.
В случае 5 не соосна только предварительная проводка. В зависимости от того, когда срабатывает поведение, вызванное предварительным подключением, результат, вероятно, будет очень эмоциональным, часто порождая бунт или страдание. Примерами могут быть люди, принадлежащие к физическим, психическим, гормональным или этническим меньшинствам.
Если опыт человека не совпадает с опытом его формирования и современного общества, тогда могут возникнуть восстание, замешательство или несчастье, особенно если учесть, что предполагается, что предварительная проводка является самой сильной и самой устойчивой из всех детерминант. Примером может быть человек, у которого развивается большая эпилепсия, маниакальная депрессия или гомосексуальная ориентация. Ничто в их предыдущем опыте, возможно, не подготовило их к этому, и сети поддержки семьи и общества будут ограничены несуществующими, и поэтому необходима значительная психологическая и социальная адаптация.
В случае 6 нет исторических антецедентов. Современное общество вносит что-то новое, и каждый из нас следует его примеру. Показателем этого является уровень использования компьютеров, мобильных телефонов и аналогичных технологий. Напротив, случай 2 иллюстрирует трудности установления мира на Балканах, в Северной Ирландии и других хронически неспокойных местах.
Случаи 2 и 3 представляют собой попытки организационных изменений.
Без мощного спонсора новая идея потерпит неудачу. Если новую идею можно поддерживать и поощрять во всей организации (если хотите, в мини-современном обществе), то изменения могут быть устойчивыми, но только в том случае, если требования конформизма достаточно сильны, чтобы преодолеть давление со стороны детерминант один и два. Если новые способы ведения дел будут поддерживаться еще дольше, то следующее поколение испытает новый порядок в годы своего становления и будет считать его нормальным. (Такова сила мифологии, религии и законодательства.)
В свете этих четырех детерминант поведения, особенно первых трех, так называемая «свобода выбора» может на самом деле вообще не быть «свободой», кроме права придерживаться устоявшихся привычек.
[Аргумент мировоззрения также имеет место между людьми. Когда ваше поведение и выраженные ценности отличаются от моих, я часто возражаю. Когда это происходит, я хочу изменить только ваше, а не свое.]
Внутри высокоэффективных предприятий и сообществ, или «обучающихся организаций», как их можно было бы также назвать, кажется, что такие организации пытаются свести к минимуму бессознательная некомпетентность, вызванная первыми тремя детерминантами обучения, чтобы позволить людям делать сознательный выбор в отношении того, какие аспекты они сохраняют или отбрасывают, и, в частности, максимизировать проявление творчества и инноваций в среде, ориентированной на принадлежность и достижения.
Напротив, малоэффективные предприятия и сообщества, скорее всего, будут сформированы неисследованными привычками, особенно теми, которые запрограммированы, бессознательны и, следовательно, находятся вне сферы обсуждения и управления. Предполагается, что особенно пагубной является предрасположенность к корыстной власти, характеристика, которая с точки зрения эволюции вполне функциональна, но может быть коллективно разрушительной для предприятий и организаций. (Этот комментарий предназначен не для того, чтобы выступать против власти, а для того, чтобы подчеркнуть масштабность «запрограммированных» проблем, которые необходимо решить любому человеку или организации, стремящимся стать более эффективными).
Вооружившись ментальной моделью четырех различных детерминант поведения, я теперь в состоянии рассмотреть свое личное поведение и поведение моей организации.
Мне нужно задать следующие вопросы: …..
Какие особенности моего поведения мешают моему успеху? Находятся ли мои ингибиторы на уровне первого, второго или третьего водораздела? Какие особенности поведения способствуют моему успеху? Какие из всего набора моделей поведения я хочу сохранить? Что я хочу изменить? Это гораздо более сложное упражнение, чем вы можете себе представить, в основном потому, что бесполезное поведение, вероятно, происходит бессознательно.
Приглашенные честные объективные наблюдения за другими могут помочь.
Всякий раз, когда я чувствую себя несчастным, амбивалентным или нахожусь в конфликте, есть ли несоответствие между моими предустановками, годами моего становления, современным обществом и тем, что я воображаю возможным
Всякий раз, когда мне неудобно или я спорю с другим , есть ли несоответствие между нашим поведением и ценностями?
Вооружившись этими знаниями, я могу решить, хочу ли я бросить вызов ранее бессознательным практикам и убеждениям. Изменить их — непростая задача, но осознание того, что я делаю то, что больше не помогает, является важной предпосылкой.
Кеннеди Г.Э. 1989. Восприятие семейных отношений средними детьми. Психологические отчеты , 4: 755-760.
Кидвелл Дж.С. 1982. Заброшенный порядок рождения: средние дети. Journal of Marriage and the Family, , февраль: 224–237.
McClelland D.C., Koestner R. & Weinberger J. 1992.
