Добродетель это что: ДОБРОДЕТЕЛЬ | это… Что такое ДОБРОДЕТЕЛЬ?

Этика добродетелей

Этика добродетелей

Основная идея этики добродетелей в том, что самое главное в жизни любого человека – быть хорошим человеком, а для этого необходимо вырабатывать соответствующий характер. Такой характер обладает определенными чертами – они называются добродетелями (virtues).

Одну из первых теорий человеческих добродетелей предложил Платон (428 – 347 до н. э.) в своем «Государстве». По Платону, существуют четыре добродетели, которыми должен обладать человек — мудрость, смелость, скромность и справедливость. Но посколькую классы общества различаются друг от друга, в них эти добродетели воплощаются по-разному. Мудрость (sophia, σοφία) — это добродетель, которой должны обладать прежде всего класс философов, который направляет все остальное общество на правильный путь. Мужество (andreia, ανδρεία) — добродетель, которой должен обладать прежде всего класс воинов, который обеспечивает выполнение поставленной задачи даже в самых трудных и опасных условиях.

Умеренность (sophrosyne, σωφροσύνη) — это основная добродетель класса работников, которые должны ограничить свои желания. При этом существует добродетель, которая характеризует каждого человека, когда он делает то, что должен делать — справедливость (dikaiosunê, δικαιοσύνη). Все общество, в котором каждый класс выполняет свою истин-ную задачу и находится в гармонии с другими классами, также может быть названо справедливым.

Однако основателем этики добродетелей считается Аристотель (384 — 322 гг. до н. э.), который посвятил ей целый трактат «Никомахова этика». По мнению Аристотеля, добродетели необходимы человеку для достижения совершенного образа жизни. У человека существуют определенные врожденные способности, которые необходимы для выработки добродетелей, но сами добродетели создаются только тренировкой и работой над собой (также как от природы у человека есть способность к музыке, но играть на музыкальном инструменте и понимать музыку нужно учиться).

Важной характеристикой добродетели по Аристотелю является концепция золотой середины. Любая черта характера становится добродетелью только в том случае, если ее не слишком много и не слишком мало. Например, если смелости у человека будет слишком много, это будет называться безрассудством. Такой человек будет неразумно бросаться в бой, в котором невозможно победить, и просто погибнет. Если смелости слишком мало, тогда это называется трусостью — человек не сможет противостоять даже легкой опасности и будет также неуспешен. Только некоторое оптимальное количество смелости будет являться добродетелью. Точно также щедрость занимает некоторое промежуточное положение между двумя пороками — скупостью и мотовством, гордость — между чувством неполноценности и спесью, а великолепие — между скудностью и безвкусной пышностью.

В Средние века в обществе доминировала христианская идеология, которая синтезировала в себя многие идеи из античной философии Платона и в том числе его концепцию четырех добродетелей (мудрость, мужество, умеренность, справедливость). К ним были добавлены добродетели: вера (в бога), надежда (на спасение) и любовь к ближнему.

В Новое время с бурным развитием рациональных взглядов на общество и человека новые направления в этике — утилитаризм и деонтология — захватили внимание философов и этика добродетелей надолго потеряла популярность.

Однако во второй половине XX в. в англо-американской литературе начался ренессанс этого направления, когда несколько философов выступили с резкой критикой общепринятых утилитаризма и деонтологии и призвали вернуться к более древнему подходу — этике добродетелей.

Этика добродетелей прекрасно проявляется в проблематике современного

менеджмента. Если посмотреть на современную компанию глазами Платона или Аристотеля, можно попытаться выяснить, какими добродетелями должны обладать руководители компании, ее менеджеры и работники. Вероятно, основными добродетелями руководителя компании должны быть мудрость и справедливость. Основными добродетелями менеджера среднего звена должна быть ответственность и смелость. Основными добродетелями работника должны быть трудолюбие и преданность. Некоторые важные фундаментальные добродетели должны принадлежать всем перечисленным группам — например, честность. По поводу точного списка и распределения этих добродетелей можно спорить, но очевидно, что руководители, менеджеры и работники не обладающие данными добродетялями будут выполнять свои обязанности плохо и нанесут вред компании и обществу.

Другой важный вопрос — каким образом компании добиться того, чтобы ее руководители, менеджеры и работники обладали необходимыми добродетелями? Насколько важно изначально отбирать добродетельных кандидатов или же добродетели можно сформировать на рабочем месте путем правильного обучения, а также внутрених правил и распорядков? В современной литературе по этике бизнеса можно найти много интересных исследований на эту тему.

Подробнее

1. Virtue Ethics // Internet Encyclopedia of Philosophy (ссылка)

2. Desjardins, J. R. (1984). Virtues and business ethics. Corporate Governance and Institutionalizing Ethics, ed. Hoffman, W. M., Moore, J. M., Fedo, D. A. Lexington Books.

3. Solomon, Robert C. (1992) Corporate roles, personal virtues: An Aristo-telean approach to business ethics. Business Ethics Quarterly 2.03: 317-339.

4. Horvath С. (1995) Excellence v. Effectiveness: MacIntyre’s Critique of Business, Business Ethics Quarterly 5, no. 3: 499–532.

5. Moore, Geoff (2009) «Virtue ethics and business organizations.» In Smith, Jeffery (ed.). Normative theory and business ethics. Rowman Littlefield Pub-lishers.

6. Артемьева О.В. (2005) У истоков современной этики добродетели

Буржуазные доброде­тели? | Блог | InLiberty

Главный факт экономической науки состоит в том, что все жители земли стали в среднем в 10 раз богаче за последние два столетия. Этот удивительный факт невозможно объяснить одними экономическими рассуждениями. Удивительный рост XIX и XXвека стал возможен в первую очередь благодаря буржуазным ценностям, а не новым технологиям или научным открытиям. Как это произошло? Во вторник 5 апреля экономист Дейдра Макклоски прочитает об этом лекцию в рамках цикла «Возвращение этики».

Семь. Именно столько главных добродетелей существует в западной философской традиции — от Платона до Адама Смита. Или согласно конфуцианской традиции, родившейся еще в 479 году до нашей эры. Или по мнению авторов поразительной книги под названием «Позитивные черты характера и добродетели: справочник и классификация», опубликованной в 2004 году Американской психологической ассоциацией под редакцией Кристофера Петерсона и Мартина Селигмана, — в работе над ней участвовали четыре десятка профессоров психологии. Или, уж если на то пошло, в соответствии практически со всеми теориями о том, что нужно человеку, чтобы преуспеть в жизни.

Первостепенная добродетель — это, конечно, справедливость, равновесие и взаимное уважение в обществе. Другая — умеренность, душевное равновесие, умение обуздывать страсти. Третья — мужество. Как может человек преуспеть, если он, подобно Обломову, будет день-деньской валяться в постели из-за неспособности преодолеть смутный страх или апатию — этот аристократический вариант робости? Благоразумие, как говорил Фома Аквинский, — добродетель практическая: знания и навыки, сноровка, понимание личных интересов. На этом завершается список четырех добродетелей, которые так ценили в суровых городках-полисах и еще более суровых империях Средиземноморья. Римляне считали справедливость, умеренность, мужество и благоразумие «кардинальными» добродетелями, на которых держалось общество воинов, ораторов и придворных (cardoна латыни — ось). Христиане же назвали их языческими — и отнюдь не только с пренебрежением.

Христианство добавило к списку три собственные добродетели: как говорил апостол Павел, «а теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше» (1 Кор 13). Их называют теологическими или христианскими — что, пожалуй, чересчур лестно для христианства, поскольку, как все мы знаем, есть такие, кто называет себя христианами, но на деле этим добродетелям не следует, предаваясь ксенофобии, гомофобии и неприятию всего нового. Хоть эти три «священные» добродетели и отдают ладаном, им можно дать абсолютно светские определения, что и сделано в сборнике под редакцией Петерсона и Селигмана. Вера — ретроспективная добродетель: наличие у человека идентичности, отправной точки, чтобы последовательно идти вперед. Вы можете быть матерью, дочерью, женой, швейцарцем, женщиной, учителем, врачом, читателем, и вам в голову не придет отрицать это или менять с легкостью необыкновенной. Надежда, напротив, — добродетель перспективная, когда у вас есть цель, замысел. Куда вы идете? Камо грядеши? Если вам совсем не на что надеяться, вы придете вечером домой, достанете ствол и сведете счеты с жизнью. А любовь, величайшая из трех добродетелей, — смысл всего этого: любовь к мужу, любовь к родине, любовь к искусству, любовь к науке, любовь к Богу.

Четыре плюс три равняется семи. Семь главных добродетелей стали результатом случайности — «встречи» римлян и еретической иудейской секты в Iвеке нашей эры. Но подобное случайное сочетание оказалось на удивление уместным. Семь добродетелей «первичны» в том же смысле, в каком «первичны» основные цвета, красный, синий и желтый. Можно смешать красную краску с синей и получить лиловый цвет, но, смешав лиловый и зеленый, не получите красного, синего или желтого. Из справедливости и мужества вырастает такая добродетель, как честность, а из надежды и мужества — оптимизм, но в обратном порядке такого не выйдет.

И еще они называются главными потому, что жизнь без одной из этих добродетелей или без некоего своеобразного сочетания всех семи содержит явные изъяны. Без этого, пользуясь терминологией Аристотеля, нельзя добиться telos, цели человеческой жизни. Когда в 1937 году Уинстон Черчилль заявил, что Муссолини обладает «такими потрясающими качествами, как мужество, понимание, самообладание и стойкость» — то есть мужеством, благоразумием, умеренностью и снова мужеством в сочетании с верой (к этому можно добавить надежду Дуче на создание новой Римской империи), — он превозносил, как и подобает аристократу, воспитанному в школе Хэрроу и Сандхерстском военном колледже, почти весь набор языческих добродетелей с небольшой примесью христианских. В другой раз Черчилль заметил: будь он итальянцем, стал бы фашистом. Но, надо полагать, даже он понимал, что любви и справедливости фашизму недостает. Пять добродетелей из семи — маловато.

Несбалансированные и неполные наборы добродетелей — их мы называем грехами — не работают и в инновационном обществе, основанном на коммерции. «Буржуазные добродетели» — это просто те же семь первичных добродетелей, реализуемых в Западной Европе, США или Японии в условиях инноваций, проверяемых рынком. Конечно, они реализуются не идеально — ведь и сами люди далеки от совершенства. Но современный мир создали именно добродетели, а не такие грехи, как алчность и стремление отобрать что-то у другого.

Каким образом? Богатые страны в плане инноваций зависят от своей буржуазии. Но обществу необходимо принять буржуазные добродетели, а не душить их с аристократической спесью, мужицкой завистью и клерикально-бюрократической яростью. К 1800 году многие в Северо-Западной Европе, к 1900 году другие европейцы, а к 2000 году многие простые люди по всему миру начали воспринимать результаты деятельности буржуазного рынка и его беспокоящих инноваций более или менее благожелательно. Как выразилась историк Кристин Маклеод, по прежним меркам «культурной гегемонии аристократии… изобретатель не был героем»: он покупал идеи по дешевке, а продавал их дорого. Но в Британии к середине XIXвека изобретатель, новатор, реорганизатор однозначно стал считаться героем, признанным благодетелем людей. Голландцы, американцы, затем британцы, а за ними и основная масса населения других стран, например, швейцарцев и шведов, в конце XIX столетия начали позитивно относиться к рыночной экономике и даже «созидательному разрушению», связанному с постоянными инновациями, ориентированными на прибыль.

В 2005 году философ Ален де Боттон так отозвался о своем родном Цюрихе: его «урок всему миру состоит в том… чтобы напомнить, насколько творческим и человечным может быть город, от которого вы не требуете ничего большего, кроме как быть скучным и буржуазным». В этой связи он процитировал слова философа Монтеня, написанные в последние десятилетия XVIвека: «Устремляться при осаде крепости в брешь, стоять во главе посольства, править народом — все эти поступки окружены блеском и обращают на себя внимание всех. Но бранить, смеяться, продавать, платить, любить, ненавидеть и беседовать с близкими и с собою самим мягко и всегда соблюдая справедливость, не поддаваться слабости, неизменно оставаться самим собой — это вещь гораздо более редкая, более трудная и менее бросающаяся в глаза. Жизни, протекающей в уединении, что бы ни говорили на этот счет, ведомы такие же, если только не более сложные и тягостные обязанности, какие ведомы жизни, не замыкающейся в себе».

Именно это и сотворило современный мир — люди стали восхищаться куплей, продажей, жизнью в любви, мягкости и справедливости, а не блестящими деяниями аристократов. Это дало буржуазии возможность заниматься инновациями. И она ею воспользовалась. Средний доход на душу населения в Швейцарии, в которой находится Цюрих, увеличился с $3 в день в 1800 году до $125 в день сегодня (в долларах 2010 года).

Осознание, что современный мир создали этические идеи, меняет наш взгляд на экономику и экономическую теорию. Если инновации, как я считаю, стали следствием новообретенного достоинства и свободы следовать буржуазным добродетелям, то нам стоит смиренно порадоваться этому, не впадая в грех гордыни. Если наше буржуазное «здание» было воздвигнуто не на фундаменте империализма и эксплуатации неравенства в торговле (а в этом я тоже убеждена), нам следует этим восхищаться, не забывая, впрочем, о самокритике. Если серьезные инновации не противоречат нравственности, мы можем следовать более зрелой этике, чем лозунг «алчность — это хорошо» у правых и «долой капиталистов» у левых. Иными словами, нам нужно преодолеть восприятие истории экономики, которое казалось правильным в 1848 году, а некоторым и в 1914 году, еще до полной идеализации крестьянства, романтизации Средневековья, представлений о злобных фабрикантах, гнусных машинах, угнетенных рабочих и раздражающем потребительском поведении, свойственном общественным классам, во всех отношениях стоящим ниже нашего собственного.

Когда буржуазные добродетели не процветают, и особенно когда ими не восхищаются другие классы общества, власти страны и сама буржуазия, результаты получаются незавидными. Как отмечали экономисты Вирджил Сторр и Питер Беттке, говоря о Багамах, «буквально все модели успеха, что можно найти в экономической истории этих островов, приходится характеризовать как пиратские», в результате чего тамошние предприниматели «стремятся к присвоению «ренты», а не получению прибыли [за счет производства]». Опора на пиратскую алчность — эгоистическое благоразумие, не уравновешенное другими добродетелями, например, справедливостью (за исключением, если обратиться к самой истории пиратства, демократической справедливости на борту пиратских кораблей), — работает плохо. И, вопреки мнению многих как в левых, так и в правых кругах, подобное пиратское «благоразумие без границ» нехарактерно для буржуазии.

Сбалансированный набор буржуазных добродетелей отнюдь не умозрительное понятие. Веками мы исповедовали его на практике в Венеции и Голландии, затем в Англии, Шотландии и британских колониях в Северной Америке, затем в Бельгии, Северной Франции, Рейнской области, Женеве, Сиднее, Кливленде, Лос-Анджелесе, Бомбее, Шанхае и постоянно растущем количестве других мест на планете наперекор стойким традициям аристократических и крестьянских добродетелей и грехов. Конечно, мы не раз впадали и в буржуазные грехи. Грех первороден. Но мы — большинство из нас — живем в коммерческом обществе, а общество, основанное на рынке и инновациях, не делает нас всех автоматически грешниками. Скорее наоборот.

Признаю, ведущая буржуазная добродетель — это Благоразумие: купить подешевле, продать подороже. Но это же благоразумие подсказывает нам: лучше торговать, чем воевать, нужно просчитывать последствия, умело делать добро — так, Герберт Гувер после 1918 года предпринял энергичные усилия для спасения Бельгии от голода.

Вторая добродетель — это, конечно, Умеренность, позволяющая сберегать и накапливать богатство. Но умеренность также помогает учиться новому в бизнесе и в жизни, прислушиваться к клиенту, побеждать соблазн опуститься до обмана, спокойно искать компромисс — как Элеонора Рузвельт на переговорах о Декларации прав человека ООН в 1948 году.

Далее идет Справедливость — основа нерушимости честно приобретенной частной собственности. Но кроме того, справедливость побуждает нас с охотой платить за хорошую работу, уважать труд, устранять привилегии, ценить людей за способности, а не происхождение, не завидовать чужим успехам — именно это с 1776 года обеспечивает инновации.

Следующая добродетель — Мужество, необходимое, чтобы опробовать новые методы в бизнесе. Однако мужество позволяет также преодолевать страх перемен, стойко переносить неудачи на грани банкротства, приветствовать новые идеи, просыпаться утром с радостью, предвкушая новую работу, оно позволяет нам сопротивляться унылому пессимизму, с 1848 года охватившему многих интеллектуалов — как левых, так и правых.

Еще одна добродетель — Любовь, забота в первую очередь о близких. Но она же движет заботой буржуа о своих работниках, партнерах, коллегах, клиентах и согражданах, способностью желать добра всем людям, идти на контакт, в том числе с незнакомцами.

Затем идет Вера — вера в свое деловое сообщество. Но еще вера воздвигает памятники славному прошлому, поддерживает традиции в коммерции, познании, религии, идентичность жителя Антверпена, Чикаго или Осаки.

Наконец, Надежда, позволяющая представить себе более совершенный механизм. Но надежда также с 1533 года помогает нам осмысленно трудиться, воспринимать свою работу как достойное призвание.

«Буржуазные» и «добродетели» — не взаимоисключающие понятия. Это наш сегодняшний образ жизни, в основном на работе в удачные дни, — и образец для жизни с понедельника по пятницу.

И все же инновации даже в условиях этичного капитализма, который я проповедую и вижу вокруг себя, уже полтора столетия служат объектом презрения со стороны многих «властителей дум» — от Томаса Карлейля до Наоми Кляйн. По наущению таких интеллигентов мы, если ему поддадимся, можем вновь пережить те же ужасы национализма и социализма, что и в середине XXвека. Если мы воображаем себе лишь разрушение пасторального идеала и отвергаем преимущества инноваций, мы так и останемся нищими пастухами и крестьянами без возможностей для интеллектуального и духовного развития. Если мы будем поклоняться вышестоящим, насилию и государству, мы можем легко отдать свою жизнь на откуп военно-промышленному комплексу. Если мы откажемся от экономических принципов ради беспокойства об окружающей среде, мы можем вернуться к поденному заработку в три доллара, будем жить в хижинах посреди леса, как Генри Торо, и, подобно ему, зависеть от наших друзей в городе, снабжающих нас гвоздями и книгами. Сегодня, в начале XXIвека, мы при желании можем даже дополнить все это антибуржуазной религиозностью — новой, как та, что руководила террористами, направившими самолеты на башни Всемирного торгового центра, или старой вроде социалистического толкования Нагорной проповеди.

Но я предлагаю этого не делать. Лучше вместо этого вернуться к буржуазным добродетелям, которые дали нам возможность, как отмечал еще в 1792 году Вильгельм фон Гумбольдт, для Bildung (формирования личности): «Истинная цель человека… есть высшее и наиболее пропорциональное формирование его сил в единое целое». Нам нужно отказаться от материалистического постулата о том, что современный мир создали «перетасовки» и эффективность или эксплуатация бедняков. И еще нам нужна новая историческая и экономическая наука, которая учитывала бы цифры и слово, интересы и риторику, поведение и смысл.

Что такое добродетели? — Добродетели на всю жизнь

Вы здесь: Главная / Что такое добродетели?

Доброта. Честность. Услуга. Добродетели — это суть нашего характера, и когда мы держим практику добродетелей в центре повседневной жизни, мы живем с целью.

Добродетель по определению есть нравственное совершенство человека. Морально совершенные люди обладают характером, состоящим из добродетелей, которые ценятся как хорошие. Например, они честны, уважительны, смелы, прощают и добры. Они поступают правильно и не подчиняются импульсам, побуждениям или желаниям, а действуют в соответствии с ценностями и принципами. Кто-то может сказать, что хорошие качества являются врожденными, но мы не идеальны. Добродетели нужно развивать, чтобы они стали более распространенными в жизни. Имея привычку быть добродетельными, мы берем на себя управление собственной жизнью, перенаправляя ее в сторону большего счастья и удовлетворения.

Зачем практиковать добродетели?

Добродетели универсальны и признаны всеми культурами как основные качества благополучия. Когда мы практикуем добродетели и наращиваем «мускулы характера», мы привлекаем то, чего, возможно, не хватало в нашей жизни, например, полноценные отношения и достижение значимых целей. Но это непросто. Так часто мы знаем, что для достижения наших целей требуется настойчивость, но мы все равно никогда не достигаем их. Мы знаем, что если мы простим, то будем меньше злиться и обижаться. Мы знаем, что для совершения великих дел требуется мужество. Так почему же, если мы знаем, что делать, мы все еще застряли? Потому что у нас еще нет

сознательно и смело применили добродетель к данной ситуации, чтобы изменить ее исход, как в следующих примерах:

• Дисциплина позволяет человеку достичь цели пробежать 25-мильный забег, улучшив здоровье .
• Доброта по отношению к тому, у кого плохой день, может заставить его или ее улыбнуться и установить взаимопонимание.
• Творчество может привести к идее, которая изменит то, как люди относятся друг к другу, например, социальные сети.
• Доверие в отношениях способствует надежности и близости, создавая ценные, значимые отношения.
• Благодарность при потере работы может сместить наше внимание с плохого самочувствия на то, как мы можем начать новую, более успешную карьеру.
• Служба другим может изменить жизнь, улучшить соседство и сделать нацию сильнее.

Становимся более добродетельными людьми

Мы знаем, что становимся более добродетельными людьми не только из-за приведенных выше результатов, но и из-за того, как другие люди реагируют на нас. Наши друзья, семьи, коллеги и соседи будут доверять нам и полагаться на нас. Они придут к нам за советом и помощью. Они захотят быть рядом с нами, потому что мы вдохновляем их становиться лучше. Люди будут знать нас как человека с исключительным характером, который делает правильный выбор и стремится к совершенству во всем, что мы делаем. Можно ли прожить жизнь лучше?

Практика добродетелей позволяет нам развивать наш потенциал и жить более целеустремленной и лучшей жизнью; жизнь не обычная, а необыкновенная.

Чтобы просмотреть список достоинств, щелкните здесь.

Объяснитель этики: что такое этика добродетели?

Он определяет хорошие действия как действия, воплощающие в себе добродетельные черты характера, такие как мужество, верность или мудрость. Добродетель сама по себе есть склонность действовать, думать и чувствовать определенным образом. Плохие поступки показывают обратное и обусловлены пороками, такими как трусость, предательство и невежество.

Для Аристотеля этика была ключевым элементом человеческого процветания, потому что она учила людей различать добродетели и пороки. Поощряя экзамены, больше людей могли бы жить жизнью, посвященной развитию добродетелей.

Одно дело знать, что правильно, и совсем другое — делать это на самом деле. Как Аристотель советовал нам жить своими добродетелями?

Действуя так, как будто они у нас уже есть.

Совершенство как привычка

Аристотель объяснял, что и добродетели, и пороки приобретаются повторением. Если мы регулярно предаемся сладкому, у нас развивается порок — чревоугодие. Если мы постоянно позволяем другим накрывать себя обедом раньше нас, мы развиваем добродетель — бескорыстие.

Этика добродетели предполагает, что мы относимся к нашему персонажу как к проекту на всю жизнь, который способен действительно изменить нас самих. Цель состоит не в том, чтобы сформировать добродетели, которые означают, что мы действуем этично, не задумываясь, а в том, чтобы сформировать добродетели, которые помогают нам ясно видеть мир и в результате принимать более правильные решения.

В крайнем случае помните: пороки искажают, добродетели исследуют.

Цитата, которую большинство интернет-атрибутов приписывает Аристотелю, лаконично гласит: «Мы есть то, что мы постоянно делаем. Таким образом, совершенство — это не действие, а привычка».

Хотя на самом деле он этого не говорил, это хороший показатель того, что представляет собой этика добродетели. Мы можем поблагодарить американского философа Уилла Дюранта за точное изложение.

 

Стремитесь к промежуточному

Есть два практических принципа, которые этика добродетели побуждает нас использовать в этических дилеммах. Первая называется «Золотая середина». Когда мы пытаемся выяснить, что является добродетельным в конкретной ситуации, обратите внимание на то, что находится посередине между двумя крайними формами поведения. Середина будет добродетелью, а крайности с обеих сторон — пороками.

Вот пример. Представьте, что ваш друг одет в ужасный наряд и спрашивает вас, как он выглядит. Каковы крайние ответы, которые вы могли бы принять? Вы можете а) рассмеяться или б) сказать им, что они прекрасно выглядят, хотя на самом деле это не так.

Эти две крайности суть пороки – первая реакция злобная, вторая нечестная. Добродетельный ответ находится между этими двумя. В данном случае это будет мягко — но честно — сказать своему другу, что вы думаете, что он выглядел бы лучше в другом наряде.

Воображение

Во-вторых, использовать наше воображение. Что бы мы сделали, если бы мы уже были добродетельными людьми? Представляя, какими людьми мы хотели бы быть и как мы хотели бы реагировать, мы можем начать сокращать разрыв между нашей желаемой идентичностью и тем, кем мы являемся в данный момент.

Этика добродетели может напомнить нам о важности образцов для подражания. Если вы хотите, чтобы кто-то научился этике, покажите им этичного человека.

Некоторые утверждают, что этика добродетели слишком расплывчата в руководстве действиями. Они говорят, что его принципы недостаточно конкретны, чтобы помочь нам преодолеть сложные этические головоломки. «Быть ​​добродетельным» трудно осмыслить. Другие выражали обеспокоенность тем, что добродетели или пороки не все согласны. Стоицизм или сексуальная открытость могут быть добродетелью для одних и пороком для других.