Общая характеристика теорий эндогенного направления — Студопедия
Поделись
Исходя из отношений противопоставленности субъекта и среды, изначально в психологии развития сформировалось 2 направления: эндогенное, где основной движущей силой считается субъект (теории созревания и др.), и экзогенное, где движущей силой считается среда (бихевиористические теории).
Ранние теории созревания. В качестве одной из первых, исторически ушедших в прошлое, теорий созревания выступает теория Аристотеля, где понятие энтелехии выступает как то внутреннее ядро, к-ое, созревая, определяет развитие ч-ка. Другая известная нам теория созревания — теория Я.А.Коменского: он писал, что ребенку надо предлагать то, к чему он лучше всего расположен. Ребенок — это активная составляющая системы «субъект—среда», а внешняя среда выполняет всего лишь ф-цию подпитки процесса созревания. Третья теория Ж-Ж.Руссо. Ее основная идея: ч-к определяется его природой; от внешней соц.
среды зависит, насколько природа сможет развернуться, и тогда воспитание выступает лишь как создание условий. К эндогенным теориям, но уже филогенетического х-ра, можно отнести теорию Ч.Дарвина: в каждом ч-ке есть предзаданность, обусловленная конструкцией, а среда лишь осуществляет отбор.
Теория трех ступеней развития К.Бюлера. В качестве 3 ступеней выступали инстинкт, дрессура, интеллект. По К.Бюлеру, в ходе эволюции поведения в целом отмечается переход удовольствия «с конца на начало». Первый этап (уровень инстинктов) хар-ся тем, что наслаждение наступает в рез-те удовлетворения инстинктивной потребности, т.е. после выполнения действия. На уровне навыков (дрессура) удовольствие переносится на сам процесс совершения действия: появилось понятие «функциональное удовольствие». Но существует еще предвосхищающее удовольствие, к-ое появляется на этапе интеллектуального решения задачи. По К. Бюлеру, переход удовольствия «с конца на начало» — основная движущая сила развития поведения.
Ортогенетическая концепция X.Вернера. Ортогенез — теория развития живой природы, согласно к-ой эволюция живой природы происходит в строго определенном направлении, подчиняясь принципу изначальной целесообразности в природе. В развитии имеют место процессы: 1) дифференциация, 2) спецификация, 3) централизация, 4) иерархическая интеграция. X.Вернером был предложен принцип генетической спирали, согласно к-му на каждом новом витке все психические процессы становятся, с одной стороны, более дифференцированными, а с другой — более интегрированными, специфичными.
Теория развития А.Буземана. А.Буземан, характеризуя развитие, выделяет несколько видов изменения: 1) специализация — движение от неопределенного к определенному; 2) дифференциация — движение от неоднородного к однородному; 3) стабилизация — движение от изменчивого к простому; 4) координация — движение от произвольного к постоянному; 5) структурирование как иерархическая организация.
Теория созревания А.Гезелла. А.Гезеллу психология обязана введением метода лонгитюдного (лонгитюдинального), т.е. продольного изучения психического развития одних и тех же детей от рождения до подросткового возраста, к-ый он предлагал называть «биографически-лабораторным». Кроме того, исследуя монозиготных близнецов, он одним из первых ввел в психологию близнецовый метод для анализа отношений между созреванием и научением.
Обобщая данные своих наблюдений за 165 детьми, А.Гезелл разработал теорию детского развития, согласно к-ой, начиная с момента развития, через строго определенные промежутки времени, в определенном возрасте у детей появляются специфические формы поведения, к-ые последовательно сменяют друг друга.
Нормативный подход Л.Термена. Л.Термен осуществил одно из самых длительных в психологии лонгитюдных исследований — оно продолжалось в течение 50 лет. К сожалению, такая масштабная работа, вопреки ожиданиям, не дала оснований для широких обобщений и серьезных выводов: по мнению Л.
Теория конвергенции двух факторов В.Штерна. Спор психологов о том, что предопределяет развитие — наследственность или среда, привел к появлению идеи конвергенции двух факторов. В.Штерн считал, что психическое развитие — это не просто проявление врожденных эндогенных факторов и не простое восприятие внешних воздействий, а рез-т конвергенции внутренних задатков с внешними условиями жизни. В.Штерн предположил, что наследственные факторы могут разворачиваться только в подходящих условиях среды (или не разворачиваться, если среда неподходящая).
Движущие силы и условия развития личности
Секрет любых вечных проблем в науке заключается в способе их постановки, определяемом принятыми в данной культуре нормами и установками научного мышления. Если в течение нескольких столетий исследователи вновь и вновь поднимают один и тот же вопрос и не могут прийти к его решению, то стоит усомниться, верно ли поставлен сам вопрос, не нуждается ли он в переформулировке. К числу таких вечных вопросов относится и проблема соотношения биологического и социального в человеке.
В психологии эта проблема фигурирует под разными названиями: соотношение среды и наследственности; степень «животности» и степень «человечности» в личности; роль «ситуации» и «диспозиции» (черт личности, прошлого опыта, задатков) в объяснении причин поведения личности; внутренняя и внешняя детерминация развития личности; объективные и субъективные факторы ее развития; соотношение общественного и индивидуального в поступках личности и ее восприятии мира и т. п.
Сторонники представлений о главенствующей роли «среды», «ситуации», «общества», «объективной» я «внешней» детерминации развития личности, как бы ни различались их позиции в интерпретации всех этих понятий, находят множество аргументов в пользу того, что человек представляет собой продукт воздействующих на него обстоятельств, из анализа которых можно вывести общие закономерности жизни личности. Кто будет отрицать самые обычные факты о том, что поведение личности ребенка изменяется в саду, школе, на спортплощадке, в семье.
Под влиянием других людей ребенок начинает копировать их манеры, усваивает в обществе разные социальные роли, получает из школьной «среды» массу новых знаний. У людей разных культур – разные обычаи, традиции и стереотипы поведения. Без анализа всех этих «внешних», совсем неэкзотических факторов вряд ли удастся предсказать поведение личности. В сфере этих фактов и черпают свои аргументы сторонники различных теорий «среды», начиная со старых позиций «эмпиризма», согласно которым пришедший в мир человек – «чистая доска», на которой «среда» выводит свои узоры, – до концепции современного «ситуационизма» (В. Мишель) в теориях личности. В этих появившихся в 70-х гг. концепциях личности с упорством отстаивается мнение о том, что люди изначально не делятся на частных и бесчестных, агрессивных и альтруистичных, а становятся таковыми под давлением со стороны «ситуации». Каскад подтверждающих эту позицию экспериментальных исследований, варьирующих «независимые» внешние переменные, поддерживает «победоносное» шествие сторонников современного варианта теорий «среды».
Однако, по меткому замечанию известного психолога начала XX в. В. Штерна, старые нативистские установки ( native – врожденное) опираются на не менее достоверные факты, поддерживающие победоносное шествие концепции «наследственности», традиционно объясняющей развитие и поведение личности врожденными задатками, конституцией человека и, наконец, его генотипом. В более современной и не столь жестко привязанной к врожденным факторам форме теория «наследственности» выступает в различных «диспозиционных» подходах к личности, исходящих при объяснении поведения из «врожденных» или «приобретенных» черт личности, характерологических особенностей, т. е. различных внутренних факторов, которые определяют прежде всего индивидуальные различия в поведении человека. Какой бы пагубной ни была «среда», настоящие таланту пробивают себе дорогу, их задатки могут прорасти в любых, даже неблагоприятных внешних условиях. Так утверждают представители теории «наследственности» в ее традиционном варианте. Но кто станет отрицать, что человек, как и любое другое живое существо, обладает многими общими с животными формами поведения: ест, пьет, спит, размножается. В письме А. Эйнштейну основатель психоанализа 3. Фрейд констатирует, что человеку от природы присуща агрессивность. Та же самая натура человека становится территорией для поиска индивидуальных различий в человеческих действиях, их отклонений от нормативного типичного поведения, предписанного обществом. Один из специалистов в области изучения мотивации поведения личности X . Хекхаузен выделяет три параметра индивидуального действия личности, которые нелегко объяснить с помощью внешних «ситуационных» или «средовых» факторов.
Первый параметр — это степень соответствия действия человека действиям других людей. Чем больше действие отклоняется от типичных действий большинства людей, тем вероятнее, что за ним стоят «внутренние» личностные факторы – внутренние «диспозиции» (предрасположенности к действиям). В зале библиотеки все, как правило, сидят за своими местами, а один человек, несмотря на недоуменные взгляды окружающих, становится на стул коленями и пишет. Этот человек имеет тенденцию к нонконформности или же обладает индивидуальным поленезависимым стилем поведения. Второйпараметр — степень соответствия действия человека его же действиям в других происходящих в близкое время ситуациях. Третий параметр индивидуального действия — степень его соответствия действиям, которые имели место в прошлом в сходных ситуациях (стабильность во времени). Если при повторяющейся сходной ситуации человек ведет себя по-иному, то есть основания, чтобы объяснить подобную перемену его поведения «внутренними», «индивидуальными», а не «средовыми», «социальными» факторами (См. : Хекхаузеп X . Мотивация и деятельность: В 2 т. Т. I . M ., 1986. С. 15.). Подобного рода устойчивость индивидуальных действий личности, как бы ни менялась вокруг «среда», используется представителями теории черт личности в дискуссиях со сторонниками «ситуационных» концепций личности.
Чаша весов, на которые ложатся факты сторонников «среды» и «наследственности» в любых модификациях этих подходов, непрерывно колеблется. Как правило, эти факты дают простор для противоположных интерпретаций. Так, в родословной Бахов кроме И.С. Баха было еще несколько десятков музыкантов. Для сторонников концепции «наследственности» — это яркий пример передачи задатков музыкальных способностей из одного поколения в другое.
В тех же фактах представители концепций «среды» видят социально-психологический механизм, иллюстрирующий роль традиций, психологического климата в семье Бахов. Другой пример такого рода фактов — это появившееся в начале 80-х гг. сообщение, что мужчины с Х YY -хромосомной конституцией, т. е. с лишней Y -хромосомой, чаще встречаются среди заключенных в тюрьме, чем мужчины с соответствующей норме хромосомной конституцией. Эти факты, возродившие мифы о гене «преступности», впоследствии не подтвердились. Чаша весов вновь склонилась в пользу представителей теории «среды». Однако сами по себе эти факты, по мнению советского генетика Н.П. Бочкова, ровным счетом ничего не говорят ни в пользу теории «среды», ни теории «наследственности». Преступность, естественно, не детерминируется хромосомной конституцией. Тем не менее, наличие хромосомного набора XYY ненормально для человека, что может повлечь за собой патологические изменения его поведения, а тем самым увеличить вероятность возникновения асоциальных поступков.
Представления о «наследственной» и «средовой» детерминации развития личности отличаются поразительной жизнестойкостью. Вместе с тем лежащий в их основе механистический «линейный» детерминизм уже вначале вызвал оппозицию. В конце нашего века эта оппозиция в принципе сохранилась, а дискуссия о соотношении «средового» и «наследственного» факторов была переведена в плоскость экспериментальных исследований, в частности исследований проблемы устойчивости и изменчивости свойств личности в изменяющихся ситуациях. К чему же в итоге привели эти многочисленные исследования, современная полемика между сторонниками теории «черт личности», пытающихся прогнозировать поведение человека на основе устойчивого набора присущих ему предрасположенностей к действиям, и сторонниками «ситуационных» концепций личности, строящих прогнозы человеческого поведения на основе варьирования ситуаций. Раскрывая ограниченность этих противоборствующих подходов, A . M . Эткинд обращает внимание на весьма красноречивый результат, ставший итогом экспериментальных исследований в этой области: за реальную изменчивость поведения различия между ситуациями, взятые сами по себе, и различия между людьми, взятые сами по себе, отвечают лишь в 10% случаев ( Эткинд A . M . От свойств к взаимодействиям: становление системной ориентации в психологии личности //Системные исследования. М., 1982.). Подобный итог исследований, за которыми стоит постановка проблемы «среда или диспозиция», лишний раз убеждает в том, что проблема исходно поставлена в некорректной форме. Но если ни ситуация сама по себе, ни личность сама по себе не определяют большинство человеческих поступков, то что же их определяет? Ответ на этот вопрос в самых разных подходах к исследованию причин поведения личности звучит следующим образом: взаимодействиемежду личностью и ситуацией, взаимодействие между средой и наследственностью ( Хекхаузеп X . Мотивация и деятельность: В 2 т. T . I . M , 1986.).
Выход из положения был найден в различного рода двухфакторных теориях детерминации развития личности, которые до сих пор определяют постановку проблемы о соотношении биологического и социального в человеке, а также методы ее изучения.
Существует три наиболее распространенных варианта двухфакторных теорий, или, как их иногда называют, «концепций двойной детерминации развития» личности человека: теория конвергенции двух факторов (В. Штерн), теория конфронтации двух факторов (3. Фрейд) и концепция взаимодействия двух факторов.
Теория конвергенции двух факторов. В. Штерн, предложивший эту теорию, с подкупающей откровенностью писал, что его концепция представляет компромиссный вариант между теориями «среды» и теориями «наследственности»: «Если из двух противоположных точек зрения каждая может опереться на серьезные основания, то истина должна заключаться в соединении их обеих: душевное развитие не есть простое выступление прирожденных свойств, но и не простое восприятие внешних воздействий, а результат конвергенции внутренних данных с внешними условиями развития. Эта «конвергенция» имеет силу как для основных черт, так и для отдельных явлений развития. Ни о какой функции, ни о каком свойстве нельзя спрашивать: «Происходит ли оно извне или изнутри?», а нужно спрашивать: «Что в нем происходит извне? Что изнутри? Так как то и другое принимает участие — только неодинаковое в разных случаях — в его осуществлении» ( Штерн В. Психология раннего детства. Петроград, 1915. С. 20.). Иными словами, В. Штерн считает, что личность выступает как продукт социальной среды, т.е. социального фактора, так и наследственных предиспозиций, которые достаются человеку от рождения, т.е. биологического фактора. Социальный фактор (среда) и биологический фактор (диспозиции организма) приводят к возникновению новою состояния личности. Впоследствии Г. Оллпорт специально подчеркнул, что предложенная В. Штерном схема или принцип «конвергенции» не является собственно психологическим принципом, а взаимодействие сил «среды» и «сил», исходящих из организма, является выражением диалектического взаимоотношения организма и среды.
Г. Оллпорт прав, утверждая, что схема конвергенции, предложенная философом и психологом В. Штерном, является по своему характеру методологической схемой, выходящей за рамки психологии. Дискуссии о соотношении биологического и социального, длящиеся более семидесяти лет между биологами, социологами, психологами, медиками и т.п. после выделения схемы «конвергенции» двух факторов («сил»), опирались на эту схему как на нечто само собой разумеющееся. Нередко независимо от В. Штерна и Г. Оллпорта эта схема характеризовалась как «диалектическое» взаимодействие двух факторов. Однако, оттого что к складыванию двух противоположных «факторов» прибавляется термин «диалектика», ни методологический анализ развития человека в природе и обществе, ни конкретно-психологическое исследование механизмов развития личности в мире человека не продвигаются ни на шаг. Напротив, использование мнимой «диалектики» создает опасную видимость решения проблемы там, где нет ни методологически корректной постановки вопроса, ни конкретно-научных поисков путей его решения. В связи с этим, например, А.Н. Леонтьев предостерегал против легкомысленной «псевдодиалектики», за которой стоит признанная самим В. Штерном эклектическая позиция, исходный дуализммеханистически сложенного биологического и социального в жизни человека.
Теория конфронтации двух факторов. Другой теорией, пытающейся решить вопрос о детерминации развития личности, а тем самым вопрос о взаимодействии биологического и социального, является теория конфронтации двух факторов, их противоборства. сходя из изучения двух принципов душевной деятельности -‘принципа стремления к удовольствию (избегания неудовольствия) и принципа реальности. В соответствии с принципом реальности «душевный аппарат» человека вынужден считаться с реальными отношениями мира, а также стремиться преобразовать их. Благодаря «воспитанию» удается временно примирить те силы, которые сталкиваются из-за противоборства принципа реальности и принципа удовольствия. Если человек, побуждаемый либидозной энергией, стремится к получению удовольствия, то реальная социальная среда накладывает свои нормы, свои запреты, препятствующие достижению той или иной потребности. С позиции внешнего наблюдателя конфронтация двух факторов предстает как конфликт между культурой, обществом и влечениями личности. Во внутреннем плане конфронтация биологического и социального обозначается 3. Фрейдом через изначальный конфликт между различными инстанциями личности — «Сверх-Я» и «Оно». Сверх-Я представляет в организации личности социальные нормы, усвоенные в ходе развития субъекта под давлением принципа реальности, а Оно в основном отражает спрятанное в глубинах организма природное начало.
Теория конфронтации двух факторов неоднократно подвергалась критическому анализу в психологии и философии. При этом подчеркивалось, что в мировоззренческом плане предложенные 3. Фрейдом схемы влекут за собой резкое противопоставление «личность» и «общество». Пансексуализм психоаналитической теории 3. Фрейда, его настойчивое стремление видеть в метаморфозах либидозных первичных порывов объяснительный принцип любых проявлений не только жизни личности, но и общественных движений в истории человечества, привел к появлению «отступников» в рядах сторонников психоанализа. Многочисленные попытки вначале К. Юнга и А. Адлера, а затем К. Хорни, Э. Фромма и многих других неофрейдистов ограничить сферу действия либидозных порывов как объяснительного принципа развития личности шли по пути «социологизации» психоанализа, а также поиска фактов, доказывающих ограниченное значение сексуальных влечений в жизни личности. Известно, что 3. Фрейд не принял ни этих попыток «социологизации» психоанализа, ни этих фактов, ни обвинений в биологизаторстве. Дело заключается в том, что 3. Фрейд и его критики общались на разных уровнях методологии науки. Ни один из неофрейдистов, как, впрочем, и их противники в рядах гуманистической психологии, социального бихевиоризма, ролевых подходов к изучению личности, не вышел за рамки метапсихологии традиционного психоанализа, обоснованной 3. Фрейдом в его исследовании «По ту сторону принципа удовольствия». Этими рамками являются выведение развития жизни, истории организмов из борьбы конструктивной тенденции к ассимиляции (поддержанию жизни и ее развитию) и разрушающей тенденции к диссимиляции (стремлению к распаду, к смерти), конечной целью которой является присущая любой органической жизни тяга к восстановлению прежнего состояния. Тягу к восстановлению прежнего состояния 3. Фрейд и охарактеризовал понятием «либидо», или первичный порыв, за которым стоит, по его выражению, в разных формах дуализм двух тенденций, в частности в виде конфликта Оно и Сверх-Я. Невосприимчивость 3. Фрейда к подобной критике имеет своим объективным основанием то, что на методологическом уровне большинство его противников критиковали частности, сами оставаясь в рамках схемы противоборства двух факторов, обеспечивающих в конечном итоге адаптацию индивида и вида, а также историю их эволюции.
Методологическая платформа психоанализа и его современных вариантов не будет расшатана от полупризнаний и социально-экономических прививок к психоаналитической доктрине, которые используют неофрейдисты, отправившиеся за поиском истины: «Феномены социальной психологии должны, быть объяснены как процессы активной и пассивной адаптации инстинктивного аппарата к социально-экономической ситуации. В определенных аспектах инстинктивный аппарат как таковой является биологически данным; но он в высокой степени подвержен преобразованиям. Роль первичных формационных (образующих) факторов переходит к экономическим условиям. Через семью экономическая ситуация оказывает свое образующее влияние на индивидуальную психику. Задача социальной психологии заключается в том, чтобы объяснить долю психических установок и идеологии – в особенности их бессознательных корней – через влияние экономических условий на либидозные порывы» ( From Э. The Crisis of Psychoanalysis . Essays on Freud , Marx and Social Psychology . 1978, P . 164.). В неофрейдизме к биологическому фактору прибавляется солидный социально-экономический фактор, а лежащие в основе развивающиеся системы закономерности эволюции полностью остаются согласующимися с их пониманием в метапсихологии психоанализа.
Двухфакторные схемы детерминации развития личности в результате подобной критики уточняются, «переодеваются» в новые термины, но содержание их остается неизменным. В связи с этим особенно сложной становится задача их критического анализа, выделения тех реальных фактов, на которые опираются в современной психологии личности схемы двухфакторной детерминации развития личности, а также тех устойчивых стереотипов, схематизмов сознания в мышлении ученых, которые препятствуют продуктивной постановке проблемы биологического и социального в человекознании.
глобальных социальных проблем | Капитализм: движущая сила необратимого изменения климата
Фото Уильяма Гибсона на Unsplash
Луча Партингтон Момбер
Изменение климата, несомненно, является проблемой, с которой нам приходится сталкиваться в современном обществе; «С доиндустриальной эпохи мир уже нагрелся в среднем примерно на 1,2°C» (Milman et al, 2021). Это общепризнано как серьезная проблема, поскольку изменение климата может усугубить и ускорить такие проблемы, как вымирание и утрата биоразнообразия, и связано с увеличением числа стихийных бедствий, таких как наводнения. Было проведено много переговоров ООН по климату, чтобы попытаться смягчить проблему, например, COP26, и были заключены такие соглашения, как Парижское соглашение по климату 2015 года. Однако, несмотря на это, температура продолжает повышаться, а изменение климата остается актуальной проблемой, вызывающей тревогу у людей, особенно у молодого поколения. В последнее время наблюдается повышение уровня
«экобеспокойство» (хронический страх ухудшения состояния окружающей среды), которое, по словам экспертов в области общественного здравоохранения, недооценивается и может нанести вред людям в долгосрочной перспективе (Gregory, 2021). Следует также отметить, что капитализм и взрывной экономический рост преобладают в современном обществе, и последствия этого для окружающей среды неоспоримы. Экономический рост обычно зависит от эксплуатации природных ресурсов — например, мировая экономика в значительной степени зависит от использования нефти, которая не является устойчивой, поскольку это ограниченный ресурс, но также способствует изменению климата, поскольку она является парниковым газом и выделяет CO2 при сжигании. .
В то время как некоторые люди утверждают, что у людей есть свобода действий (свобода воли и способность управлять своей жизнью) и они могут индивидуально бороться с изменением климата, например, меньше путешествуя и бойкотируя неустойчивые продукты и услуги, изменение климата является структурной проблемой (социальные институты и система капитализма и системы ценностей и культурные рамки, которые создают формы поведения людей). Изменения не должны зависеть только от отдельных лиц, и из-за конкурентного рынка капитализма многие мелкие индивидуальные действия невозможны для некоторых людей — например, доказано, что покупка органических продуктов намного лучше с точки зрения окружающей среды, но это недоступно для многих людей. . Кроме того, крупные корпорации являются причиной большей части выбросов углерода: «всего 100 компаний являются источником более 70% мировых выбросов парниковых газов с 19 века».88, согласно новому отчету» (Райли, 2017). Это свидетельствует о том, что изменение климата — это проблема, которую следует решать систематически, а не то, что зависит от отдельных лиц и их ведомств.
Маркс и Энгельс называют капитализм «колдуном, который больше не может управлять силами нижнего мира, которых он призвал своими чарами». Это означает, что капитализм не может контролировать свои собственные последствия и постоянно создает новые проблемы вместо того, чтобы решать уже созданные. Шнайберг опирался на марксистское понимание капитализма, чтобы создать свою влиятельную социологическую беговую дорожку теории производства, в которой он утверждал, что неуклонное расширение и интенсификация экономического производства, связанное с инвестициями в меняющиеся технологии, напрямую приводит к увеличению эксплуатации ресурсов, потребления и загрязнения. (Шнайберг, 1980). Эта теория фокусируется на производстве, а не на потреблении, поскольку «Люди, сообщества, государства и корпорации потребляют только результаты данной производственной технологии… Хотя потребители могут принимать или отвергать эти продукты, они не имеют никакого влияния на распределение капитала на производственные технологии». (Гулд, Пеллоу и Шнайберг, 2008: 20). Он утверждает, что производство и экосистема являются прямыми, в отличие от отношений потребителя и экосистемы.
Однако, вероятно, невозможно просто демонтировать капитализм, чтобы смягчить и предотвратить дальнейшее изменение климата — демонтаж капитализма будет непростым процессом. Будет спор о том, какая система заменит ее, и многие представители общественности привыкли к простой роскоши и свободе, которые они испытывают при капитализме, таких как потребительский рынок и возможность путешествовать. Предлагаются некоторые методы, которые пытаются бороться с изменением климата без полного демонтажа капитализма, такие как «Зеленый новый курс», который включает в себя фундаментальное реформирование капиталистической экономики с соблюдением строгих экологических принципов, таких как инвестиции в «зеленые» технологии и более жесткие экологические ограничения для компаний.
Гулд, Пеллоу и Шнайберг, Беговая дорожка производства, 2008: 20
Грегори, Эндрю. «Эко-беспокойство»: страх перед экологической гибелью давит на молодых людей». The Guardian, 6 октября 2021 г.,
www.theguardian.com/society/2021/oct/06/eco-anxiety-fear-of-environmental-doom-weighs-on-youn g-people .
Milman, Oliver, et al. «Климатическая катастрофа уже здесь — так выглядит будущее». The Guardian, 14 октября 2021 г., стр.
www.theguardian.com/environment/ng-interactive/2021/oct/14/climate-change-happening-now-stats- graphs-maps-cop26 .
Райли, Тесс. «Всего 100 компаний ответственны за 71% глобальных выбросов, говорится в исследовании». The Guardian, 10 июля 2017 г.,
www.theguardian.com/sustainable-business/2017/jul/10/100-fossil-fuel-companies-investors-respons ible-71-global-emissions-cdp-study -изменение климата .
Шнайберг, Алан. Окружающая среда: от избытка к дефициту (1980)
Что является движущей силой углеродных программ в США и почему сельское хозяйство?
Автор (S): Jordan Shockley Опубликовано: 28 апреля 2022 Shaleable PDF В Новых Углезненных Программах. , понимание движущей силы, лежащей в основе существования этих программ, в первую очередь является ключом к определению их долговечности. В прошлом году мы представили обзор углеродных рынков в статье « Carbon Markets 101 », в котором рассказывается о Продовольственном и сельскохозяйственном климатическом альянсе, ценообразовании на выбросы углерода, различиях между углеродными программами и важности обращения за юридической консультацией перед заключением какого-либо договорного соглашения. В этой статье подробно рассматривается вопрос о том, почему? Почему? существуют ли эти углеродные программы в настоящее время и почему они ориентированы на сельскохозяйственный сектор?
Основой для существования углеродных программ во всем мире является Парижское соглашение. Парижское соглашение – это юридически обязывающий международный договор об изменении климата, принятый более чем 200 странами . Цель соглашения – ограничить глобальное потепление на уровне ниже двух градусов по Цельсию по сравнению с доиндустриальным уровнем. Поскольку выбросы парниковых газов в каждой стране различаются (например, на долю США приходится 15 % глобальных выбросов углекислого газа, а на Японию – 4 %). ), каждая страна устанавливает цели по сокращению выбросов, известные как национальные определяемые вклады (NDC) 9.0003
Два типа углеродных рынков развились по всему миру для достижения целей Парижского соглашения за счет сокращения выбросов парниковых газов, рынков соответствия и добровольных рынков. Рынки соответствия — это установленные правительством ограничения на выбросы парниковых газов на федеральном уровне или уровне штата. В глобальном масштабе большинство углеродных рынков основаны на соблюдении требований. Однако углеродные программы в США в основном управляются добровольными рынками. Движущей силой этих рынков являются компании, добровольно взявшие на себя обязательство сократить выбросы парниковых газов. Многие видели популярные статьи в прессе, в которых компания обязалась свести выбросы парниковых газов к нулю к определенной дате в будущем.
Учитывая потребность в охране окружающей среды, компании добровольно берут на себя обязательство сократить свои выбросы к определенному времени в будущем. В то время как некоторые компании могут достичь этой цели самостоятельно, повысив эффективность работы и перейдя на экологически чистую энергию, многим компаниям необходимо приобретать углеродные кредиты из других источников, чтобы компенсировать свои выбросы. В создании углеродных кредитов играет роль сельское хозяйство, особенно производители пропашных культур. По данным Агентства по охране окружающей среды США, 55% выбросов парниковых газов в США в результате сельскохозяйственной деятельности связаны с методами управления почвой. Короче говоря, это из обычных методов обработки почвы. Производители пропашных культур могут связывать углерод в почве и генерировать углеродные кредиты, применяя такие методы управления, как посев покровных культур и переход от традиционной обработки почвы к нулевой или другой щадящей обработке почвы. Тем не менее, концепция дополнительности важна. Дополнительность означает, что фермер должен принять другую и новую практику управления, которая улавливает дополнительный углерод по сравнению с их «базовым уровнем» или текущей практикой. Таким образом, если вы внедрили беспахотную или промежуточную культуру в качестве обычной практики управления, вы не имеете права участвовать в большинстве углеродных программ, предлагаемых сегодня. Если вы соответствуете требованиям и участвуете в углеродной программе, углеродные кредиты, полученные в результате внедрения нулевой обработки или покровных культур, приобретаются у производителя сторонним агрегатором, с которым вы подписали соглашение о включении ваших акров в их углеродную программу.
