Что такое Эдипов комплекс | e1.ru
Мы продолжаем рассматривать психосексуальные стадии развития ребенка по З. Фрейду. Сегодня мы поговорим о том, какие изменения несет с собой фаллическая стадия развития.
Между тремя и шестью годами интересы ребенка сдвигаются в новую зону, область гениталий. На протяжении фаллической стадии дети могут рассматривать и исследовать свои половые органы, проявлять заинтересованность в вопросах, связанных с половыми отношениями. Хотя их представления о взрослой сексуальности обычно смутны, ошибочны, и весьма неточно сформулированы, Фрейд полагал, что большинство детей понимают суть сексуальных отношений более ясно, чем предполагают родители. Основываясь на увиденном по телевизору, на каких — то фразах родителей или на объяснениях других детей, они рисуют ’первичную’ сцену.
Доминирующий конфликт на фаллической стадии состоит в том, что Фрейд назвал Эдиповым комплексом (аналогичный конфликт у девочек получил название комплекса Электры). Описание этого комплекса Фрейд заимствовал из трагедии Софокла ’Царь Эдип’, в которой Эдип, царь Фив, непреднамеренно убил своего отца и вступил в кровосмесительную связь с матерью.
Когда Эдип понял, какой чудовищный грех он совершил, он ослепил себя. Фрейд рассматривал трагедию как символическое описание величайшего из человеческих конфликтов. С его точки зрения, этот миф символизирует неосознанное желание ребенка обладать родителем противоположного пола и одновременно устранить родителя одного с ним пола. Более того, Фрейд находил подтверждение комплекса в родственных связях и клановых взаимоотношениях, имеющих место в различных примитивных обществах.
В норме эдипов комплекс развивается несколько по — разному у мальчиков и девочек. Рассмотрим, как он проявляется у мальчиков. Первоначально объектом любви у мальчика выступает мать или замещающая ее фигура. С момента рождения она является для него главным источником удовлетворения. Он хочет выражать свои чувства по отношению к ней точно так же, как это делают, по его наблюдениям, люди более старшего возраста. Это говорит о том, что мальчик стремится играть роль своего отца и в то же время он воспринимает отца как конкурента.
Но мальчик догадывается о своем более низком положении, он понимает, что отец не намерен терпеть его романтические чувства к матери. Боязнь воображаемого возмездия со стороны отца Фрейд назвал страхом кастрации и, по его мнению, это заставляет мальчика отказываться от своего стремления.
В возрасте примерно между пятью и семью годами эдипов комплекс развивается: мальчик подавляет (вытесняет из сознания) свои желания в отношении матери и начинает идентифицировать себя с отцом (перенимает его черты). Этот процесс выполняет несколько функций: во — первых, мальчик приобретает конгломерат ценностей, моральных норм, установок, моделей полоролевого поведения, обрисовывающих для него, что это значит — быть мужчиной. Во — вторых, идентифицируясь с отцом, мальчик может удержать мать как объект любви путем замещения, поскольку теперь он обладает теми же атрибутами, которые мать видит в отце. Еще более важным аспектом разрешения эдипова комплекса является то, что ребенок перенимает родительские запреты и основные моральные нормы.
Это подготавливает почву для развития суперэго или совести ребенка. т.е. суперэго является следствием разрешения эдипова комплекса. Взрослые мужчины с фиксацией на фаллической стадии ведут себя дерзко, они хвастливы и опрометчивы. Фаллические типы стремятся добиваться успеха (успех для них символизирует победу над представителем противоположного пола) и постоянно пытаются доказать свою мужественность и половую зрелость. Они убеждают других в том, что они ’настоящие мужчины’. Это так же может быть поведение по типу Дон Жуана.
Версия эдипова комплекса у девочек получила название комплекса Электры. Прообразом в данном случае выступает персонаж греческой мифологии Электра, которая уговаривает своего брата Ореста убить их мать и ее любовника и таким образом отомстить за смерь отца. Как и у мальчиков, первым объектом любви у девочек является мать. Однако, когда девочка вступает в фаллическую стадию, она осознает, что у нее нет пениса, что может символизировать недостаток силы. Она обвиняет мать в том, что она родилась ’дефектной’.
В то же время девочка стремится обладать своим отцом, завидуя, что он имеет власть и любовь матери.
Со временем девочка избавляется от комплекса Электры путем подавления тяги к отцу и идентификации с матерью. Другими словами, девочка, становясь более похожей на мать, получает символический доступ к отцу, увеличивая, таким образом, шансы когда-нибудь выйти замуж за мужчину, похожего на отца.
У женщин фаллическая фиксация, как отмечал Фрейд, приводит к склонности флиртовать, обольщать, а также к беспорядочным половым связям, хотя они могут иногда казаться наивными и невинными в сексуальном отношении. Неразрешенные проблемы эдипова комплекса расценивались Фрейдом как основной источник последующих невротических моделей поведения, особенно имеющих отношение к импотенции и фригидности. В следующей статье мы поговорим о латентной стадии психосексуального развития личности.
По теме
14 ноября 2002, 16:31
Стадии психосексуального развития ребенка. Генитальная стадия14 ноября 2002, 15:31
Стадии психосексуального развития ребенка.
Латентная стадия14 ноября 2002, 13:31
Стадии психосексуального развития ребенка. Анальная стадия14 ноября 2002, 12:31
Стадии психосексуального развития ребенка. Оральная стадия
Латентная стадияТатьяна Андреева
Практикующий психолог
ФрейдПсихологияРазвитие детей
- ЛАЙК2
- СМЕХ0
- УДИВЛЕНИЕ0
- ГНЕВ0
- ПЕЧАЛЬ0
Увидели опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter
КОММЕНТАРИИ0
Что я смогу, если авторизуюсь?
ПРАВИЛА КОММЕНТИРОВАНИЯ
0 / 1400Этот сайт защищен reCAPTCHA и Google. Применяются Политика конфиденциальности и Условия использования.
Новости РЎРњР?2
Новости РЎРњР?2
Древнейшая версия мифа об Эдипе (краткое содержание)
Лай, фиванский царь, потомок основателя Фив, Кадма, в третьем колене, получил от дельфийского оракула бога Аполлона предсказание, что сын, который родится у него, убьет своего отца, женится на матери и этими преступлениями погубит собственный род.
Лай стал избегать своей жены Иокасты, не объясняя ей причины этого. Недовольная Иокаста напоила мужа допьяна, склонила его к любовным утехам и вскоре родила сына. Желая отвратить исполнение полученного им пророчества, Лай проткнул лодыжки младенца гвоздями и велел бросить его на горе Кифероне. Но мальчик был найден и спасён одним пастухом, который назвал его Эдипом («с распухшими ногами»). Пастух отнёс Эдипа в Коринф, где его взяли на воспитание бездетный царь Полиб и его жена Перибея. Царская семья выдавала Эдипа за своего собственного сына, никому не рассказывая, что он — приёмыш.
Решив, что это предсказание относится к Полибу и Перибее, Эдип решил не возвращаться в Коринф и побрёл по направлению к своей истинной родине — Фивам.
На перекрестке двух дорог (по Софоклу, в Парнасской Схисте — ущелье, через которое шла дорога из Дельф на юг; по Эсхилу, у Потний, близ Фив) ему встретился его настоящий отец, фиванский царь Лай, ехавший на колеснице. Приняв Эдипа за обыкновенного простолюдина, Лай грубо потребовал от него уступить дорогу. Гордый юноша отказался, и возница Лая проехал колесом по его ноге. Эдип в ярости пронзил возницу копьём и стал стегать лошадей. Те понесли. Лай пробовал спрыгнуть с колесницы, но запутался в упряжи. Обезумевшие кони поволокли его по земле, и отец Эдипа погиб.Лай ехал в Дельфы, чтобы спросить у оракула, как избавиться от Сфинкса — чудовища, которое прилетело в его царство из Эфиопии и погубило множество людей. Сфинкс (вернее, Сфинкса, ибо этот монстр имел женский пол) был дочерью ужасных Тифона и Ехидны и имел тело льва, голову женщины, хвост змеи и крылья орла. Его наслала на Фивы богиня Гера за то, что царь Лай беззаконно похитил Хрисиппа, сына героя Пелопса. Загнездившись близ Фив, на горе Фикион, Сфинкс задавал всем следовавшим мимо путникам загадку: «Кто из живых существ утром ходит на четырех ногах, днем на двух, а вечером на трех?» Люди не могли разгадать её — за это Сфинкс сбрасывал их в пропасть, а потом пожирал.
Эдип пошёл к месту, где жил Сфинкс, и дал на его загадку правильный ответ: человек ползает на четвереньках в младенчестве (во время утра жизни), ходит на двух ногах в зрелом возрасте и на трёх в старости, когда ему требуется палка. После того, как загадка Сфинкса была разгадана, чудовище бросилось с горы вниз и разбилось насмерть. Торжествующие фиванцы провозгласили Эдипа своем царем. Он женился на Иокасте, не подозревая, что она — его мать. Эдип не знал и о том, что убитый им на дороге встречный был фиванским царём Лаем.
Согласно мифу, супружеская жизнь Эдипа и Иокасты длилась много лет. У них родилось несколько детей. Но вдруг в Фивах началась моровая язва. Граждане обратились к величайшему греческому пророку, Тиресию Фивскому, прося рассказать, что стало причиной бедствия и как избавиться от него.
Явившись во дворец Эдипа, Тиресий объявил ему, что он — убийца своего отца, царя Лая, и муж собственной матери, Иокасты. Моровая язва была наслана богами на Фивы в наказание за это кровосмешение. От печали и стыда Иокаста удавилась. Эдип ослепил себя золотой застежкой, снятой с ее одежд, и добровольно удалился из Фив в изгнание.Ещё раньше Эдип разгневался на собственных сыновей от Иокасты, Этеокла и Полиника, которые прислали ему недостойный царя кусок мяса жертвенного животного: бедро вместо положенной лопатки. Говорят, что в гневе он произнёс проклятие, пожелав, чтобы Этеокл и Полиник делили мечом своё наследие от него — фиванское царство. По другой версии мифа, Эдип проклял сыновей за то, что они бросили его после изгнания из Фив, когда он, нищий слепец, нигде не находил приюта. Опорой Эдипа в его тяжких странствованиях были дочери, Антигона и Исмена, которые везде ходили вместе с отцом. Слепого Эдипа страшно мучили богини мщения, Эринии. Они возбуждали в старце муки совести за прежние беззакония, хотя все их Эдип совершил невольно.
Его сыновья Этеокл и Полиник тогда уже воевали друг с другом из-за владычества над Фивами. Оракул возвестил, что царем будет тот из двух братьев, который будет владеть гробом их отца, Эдипа. Полиник, изгнанный из города Этеоклом, хотел незадолго до смерти Эдипа увести его из Колона к себе, но этого не допустил великий герой Тесей, правивший тогда Афинами. Так изображает судьбу Эдипа Софокл, следуя древнему аттическому преданию о том, что он умер в Колоне, и влагая в легенду свои возвышенные нравственные и религиозные понятия. Разбитая жизнь Эдипа являлась у Софокла примером божественного правосудия, которое беспощадно карает всякий грех, а блаженная смерть Эдипа внушала успокоительную мысль, что гнев подземных божеств смягчается страданием и раскаянием.
Дочери Эдипа, Антигона и Исмена, возвратились в Фивы и пытались помирить своих братьев, но те не послушали их. Вражда Этеокла и Полиника привела к Походу на Фивы Семерых героев, гибели обоих сыновей Эдипа, убивших друг друга на поединке, и трагической смерти Антигоны.
Размышления о преподавании греческой трагедии — моральная апологетика
В прошлом году я второй раз преподавал античную литературу в 9-м классе. В первый год преподавания этой программы я слишком много времени уделил Гомеру и не дошел до трагедии; в этом году моей целью было правильно пройти курс и проработать наиболее значительные пьесы Эсхила, Софокла и Еврипида. Во время путешествия я обнаружил неожиданное благословение преподавания греческой трагедии: ни одна другая литература, которую я преподавал, так хорошо не подчеркивает реальность, неизбежность и последствия греха. Я провел семь недель с шестьюдесятью девятьюшкольники обсуждают вопросы справедливости, унаследованной вины, искупления, примирения и горя. Как преподаватель-христианин в светской школе я чувствую себя обязанным побуждать своих учеников к размышлению над темами, которые, как я верю, подготовят их к Евангелию, и обучение Софокла привело именно к такому открытию.
Устанавливая контекст для Царь Эдип , я объяснил основное предположение пьесы о том, что чума в городе Фивы возникла в результате нарушения морального закона вселенной; Таким образом, действие пьесы — это загадка, раскрывающая преступление и искореняющая преступника. Когда история развернулась и вина Эдипа становилась все более правдоподобной, я узнал, что один из моих учеников был ярым релятивистом. Он непреклонно утверждал, что у каждого человека есть система ценностей и что ни одна система ценностей не предпочтительнее другой. Люди бывают хорошими или плохими в зависимости от того, насколько хорошо они достигают выбранных ими ценностей. Этот студент заставил меня почесать затылок; как я мог направить его к истине, не выйдя прямо и не сказав ему, что он неправ? Как мне вести его диалогически, чтобы обнаружить, что его мышление недостаточно? К счастью, Софокл сам разрешил мою дилемму.
Той ночью студенты прочитали раздел Царь Эдип , в котором безошибочно угадывались кровосмесительные отношения между Эдипом и Иокастой; мой студент пришел на следующий день с новой декларацией: «Мр. Селедка, это неправильно! «Соответствует ли это его системе ценностей или нет?» Я ответил. — Да, это, вот это неправильно. Предоставьте грекам — несмотря на их распущенность — увековечивание морального дна в своей литературе. Битва за истину никоим образом не выиграна; Я подозреваю, что мы с этим учеником в течение следующих трех лет будем обсуждать природу истины. Но меня поразило его заявление о «неправильности»: Софокл дошел до универсальной категории в своей драме, и тем самым он через века сообщается с нашим собственным «светским веком».
В каком-то смысле учить добродетели труднее, чем раньше; учителя прошлых лет могли формировать свои нравственные наставления, опираясь на обычную библейскую грамотность. Сегодня идея «возлюби ближнего своего», потому что «Бог прежде возлюбил тебя», просто невозможна без длительной подготовки. Однако, если мы утратили общекультурные рамки библейской грамотности, мы не предоставлены самим себе, чтобы начать заново устанавливать категории греха и вины. Это универсальные человеческие переживания, и они лежат в основе лучшей литературы.
Софокл может научить нас основам морали; спать с матерью и рожать детей оскорбляет Вселенную, человеческую чувствительность и гражданский закон. В «Антигона » главный герой Софокла обращается к «неписаным законам Бога», чтобы оправдать свои действия. В этом заключается слава человеческой литературы как учителя нравственности. С другой стороны, в этом же и заключается его недостаточность. Поэты могут различать грех, как и Павел называет закон учителем греха. Инцест, гордыня, атеизм, убийство детей: трагики иллюстрируют неправильность этих вещей. И тем не менее, они не могут указать ничего более достоверного, чем «неписаные законы Божьи», в доказательство неправильности этих действий. Эти трагедии тянут за собой обычное человеческое осознание неправильных действий, но не отвечают желанию чего-то ясного, определенного и окончательного.
Было бы чудесно, если бы божественное записало правила? А потом разъяснил их нам? Это, конечно, именно то, что мы имеем в Библии. У нас есть ясность Десяти Заповедей и широкое развитие практических действий, основанных на природе любящего Бога, который сотворил все сущее и знает наши наилучшие интересы. Внезапно мы понимаем, почему высокомерие опасно: потому что Бог создал нас людьми для определенного места, а горделивый человек достигает большего, чем задумал Бог. В чрезмерности кроется опасное падение. Инцест также оскорбляет сотворенный порядок, в котором Бог предназначил, чтобы люди сформировали новые общины завета, чтобы диверсифицироваться по всей земле, чтобы новые грани Его образа открывались всему творению. Писание также показывает нам альтернативу вине. Мы бежим не от гневных греческих богов Софокла, а к любящему Богу, Который через кровопролитие искупает наши проступки. Библия смотрит на те же универсальные проблемы и стремления, на которые обращается греческая трагедия, но с надеждой.
После семи недель изучения прекрасной поэзии Эсхила, Софокла и Еврипида я пришел к трем выводам. Во-первых, трагедия действует доевангельским образом. Истории просты, но настолько хорошо написаны, что читатель неизбежно осознает, что он, возможно, совершил какое-то великое зло, не подозревая об этом, как Эдип. Во-вторых, трагедия подчеркивает недостающую определенность пост-постмодерна 21-го века. Чтение «Царь Эдип » работало над тем, чтобы «снести крышу» предположениям моего ученика о том, что мораль полностью относительна, и начать дальнейший разговор о существовании моральной истины. В-третьих, трагедия подобна диагнозу рака без химиотерапии; это не дает никакой надежды. Без Евангелия, без настоящего слова от настоящего Бога мы остаемся с Эдипом в отчаянии по поводу того, что открывает наше понимание. Если Бог не реален, а Библия истинна, мы стоим вместе с Ницше, глядя в бездну существования без подлинного ответа, кроме отчаяния.
Паскаль лихо писал о «Богообразной пустоте» в каждом человеческом сердце; Греческая трагедия может осветить эту пустоту, но ничего не делает для ее заполнения. В поисках искупления Эдип ослепляет себя, Иокаста совершает самоубийство, а (в более поздней пьесе) Антигона заканчивает зло своего существования, повесившись. Трагедия смотрит на человеческий опыт, видит реальность греха и приходит к выводу, что не остается ничего, кроме отчаяния. Там, где трагики отчаиваются, Евангелие провозглашает надежду. Сам Христос входит в нашу трагедию и в величайшие евкатастрофа в истории человечества превращает трагическое в спасительное.
Изображение: Бенинь Ганьеро, Слепой Эдип, отдающий своих детей богам, общественное достояние
Гордость и трагический герой |
Гордость — один из семи смертных грехов. Однако его воздействие на людей поначалу часто малозаметно и его трудно обнаружить. Большинство гордых людей никогда не будут считать себя по-настоящему гордыми, пока не столкнутся лицом к лицу с последствиями своей гордыни. Софокл и Шекспир решают эту дилемму в своих пьесах.0039 Эдип
Эдип и Отелло своим благородством, своими трагическими недостатками, падением, которое эти недостатки вызывают, и страданием и мудростью, которые они извлекают из этих падений, раскрывают истинный характер трагического героя и показывают разрушительные последствия гордыни. И Эдип, и Отелло отличаются благородством: Эдип — рождением и поступком, а Отелло — выдающейся карьерой. Эдип — сын царя Лая и Иокасты, его жены, царя и царицы Фив. Из-за пророчества оракула о том, что царь Лай будет убит своим сыном, Эдипа оставляют умирать «в горах, где находится Киферон» (1472 г.). Затем его спасает пастух и воспитывает «Полиб… царь Коринфа/и Меропа, дорийский» (834-35). Эдип благороден не только по рождению и воспитанию, но и по делам. Приехав в Фивы юношей, Эдип разгадывает загадку Сфинкса, терроризирующего горожан, и избавляет город от этого чудовища. В свою очередь, он становится королем Фив и женится, сам того не зная, на своей матери, королеве. Отелло, напротив, благороден только делом.
Хотя Эдип и Отелло проявляют это по-разному, оба страдают одним и тем же недостатком характера — грехом гордыни. Гордость Эдипа проявляется в его вере в то, что он выше богов. Он верит, что способен вершить свою судьбу независимо от контроля или помощи богов. Когда жрец в начале рассказа умоляет Эдипа помочь народу во время голода и бедствий, он заявляет: «Бог / Тебе помог, говорят люди, и ты держишься / С божьей помощью иметь спас нам жизнь» (43-45). Священник имеет в виду ответ Эдипа на загадку Сфинкса, избавившего жителей Фив от гнета Сфинкса. Однако позднее гордость Эдипа обнаруживается, когда, говоря о том же событии, он говорит: «Но я пришел, / Эдип, ничего не знающий, и я остановил ее. / Я разгадал загадку одним своим умом» (433- 35). Отелло тоже страдает от гамартия гордости. Его гордость, однако, проистекает из его неуверенности в отношении своей внешности и социальной грации. Его тесть говорит о «закопченной груди» Отелло в связи с его чернотой (1.2.69). Отелло открыто признает, что он «груб… в [своей] речи» (1.3.81). И, наконец, прозрение этому облику дают слова Брабанцио, его тестя, недоверчиво говорящего о любви своей дочери к Отелло: «Влюбиться в то, на что боялась смотреть» (1.3.9).8). Неуверенность, которую Отелло испытывает по поводу своей внешности и социальной грации, в конечном итоге приводит к ревности по поводу любви Дездемоны к нему, но в этой ревности раскрываются его истинный страх и гордость. Истинный страх Отелло — это то, что другие люди подумают о нем.
Хотя детали различаются, Эдип и Отелло оба переживают великий стыд и утрату из-за гордыни в своих сердцах. Гордость Эдипа превращается в стыд, когда выясняются его кровосмесительные отношения с матерью и убийство отца. Тогда он начинает терять то, что ему дороже всего. Во-первых, он теряет мать и жену, поскольку Иокасту находят «повешенной с перекрученной веревкой на шее» (1294 г.). Затем он теряет зрение, беря у Иокасты «золотые чеканные броши, скрепляющие ее платье» (129). 9) и бьет «их по глазным яблокам» (1301). Наконец, он теряет свое царство, когда сбывается пророчество Тиресия: «слепой по зрению / И нищенствующий за богатство свой обмен» (503–504). Гордость Отелло также превращается в стыд, когда он слушает злодея Яго и убивает свою невинную жену. Совершая этот ужасный поступок, он теряет и самое дорогое для него. Во-первых, он теряет свою настоящую любовь, поскольку Дездемона прощает его на смертном одре, пытаясь скрыть свою вину. На вопрос «Кто совершил этот поступок?» она отвечает: «Никто-я сама» (5.2.123-4). Позднее Отелло признается, что он «жемчужину выбросил / Богаче всего племени своего» (5.2.343-44). Затем он полностью теряет свою честь, поскольку его заменяет Кассио на посту губернатора и заклеймил убийцей. Наконец, он лишается жизни, заявляя: «Я взял за горло обрезанную собаку / И ударил его — таким образом» (5.2.351-52), убивая себя. Гордость губит и Эдипа, и Отелло.
Эдип и Отелло на собственном опыте узнают, что гордыня — поистине разрушительный порок, и что людям, избравшим гордыню, уготованы великие страдания в этой жизни.
