Эго ид суперэго по фрейду: Сверх-Я и жестокость в видеоиграх

Сверх-Я и жестокость в видеоиграх

С самого выхода третьей GTA, ознаменовавшей начало новой декады нового тысячелетия, жестокость в видеоиграх догматизировалась как одна из важнейших социальных проблем новейшего поколения. Термин «жестокой игры» был возведён в абсолют, когда Джек Томпсон – известный в прошлом адвокат и активист штата Флорида – инициировал свой крестовый поход против видеоигровой продукции, демонстрирующей отдельные аддиктивные признаки у подростковой играющей группы. И вплоть до наших дней, эта тема всплывает с регулярной периодичностью даже на территории России. Данная статья призвана рассеять любые сомнения о жестокой природе десятого искусства под призмой психоаналитической теории Фрейда.

О тезисах мистера Томпсона

Февраль 2003-ого года, Томпсон впервые заседает на слушании, касающегося убийства при отягчающих обстоятельствах ДжоЛинн Мишне, произошедшего 2-ого ноября 2002-ого года. Тезис Томпсона: осуждённый шестнадцатилетний Дастин Линч был одержим видеоигрой GTA III, она его вдохновила на жестокое закалывание до смерти ещё cпящей молодой девушки. Из уст потерпевшего отца Мишне, Томпсон явно формулирует свои мысли: «[…] адвокатам лучше будет рассказать присяжным о насильственной видеоигре, которая натренировала этого ребёнка, показала ему как убить нашу дочку, ДжоЛинн. Если не они это сделают, это сделаю я». Это дело стало первым в серии из более пятидесяти заседаний суда и апелляций в карьере Джека Томпсона только против Rockstar Games. Он был лишен адвокатской лицензии 25 сентября 2008-ого года, но деяния и слова его продолжают жить, несмотря на ускользающее время.

Мистер Томпсон верил всем сердцем в то, что видеоигры стимулируют насильственные позывы у всех игроков без исключения. Основываясь на одном показательном примере раннего фрейдовского психоанализа и теоретических доводах, данная статья откорректирует указанный тезис до: если индивидуум от рождения предрасположен к насилию, видеоигры его вдохновят к осуществлению своих внутренних естественных предустановок, в противном случае, десятое искусство ведёт лишь к понижению общего уровня стресса.

О тезисах господина Фрейда

Зигмунд Фрейд начал разрабатывать «Strukturmodell der Psyche» в 1920-ом, в атмосфере шаткого поствоенного экономического подъема Австро-Венгрии. С тех пор его идеи превратились в целое течение, изучаемое и дорабатываемое специалистами со всего мира, дав начало фрейдизму и структурному психоанализу Лакана. Даже его дочь, Анна Фрейд, привнесла множество новых наработок во фрейдовский психоанализ.

В разработанной к началу 1920-х годов второй версии своей фундаментальной психосхемы, Фрейд очерчивает три элемента психического аппарата, отдельные понятия которого были представлены ещё в первой версии 1887-ого года под названиями 1) «бессознание», 2) «предсознание», 3) «сознание» [Unbewusste ↔ Vorbewusste ↔ Bewusste]; каждое из представленных понятий соотносится с тремя уровнями индивидуума, представленных в 1920-х годах. Доработанная вторая версия его психосхемы, о которой и идёт речь, вводит дуализм понятий в психосонательный человеческий аппарат, олицетворяющий постоянную внутреннюю борьбу между личностным стремлением и социально приемлемым.

Этот дуализм зиждется на трёх дополнительных фундаментальных инстанциях психоанализа: 1) «оно», 2) «я», 3) «сверх-Я» [Es ↔ Ich ↔ Über-Ich].

Визуализированная фрейдовская теория шести инстанций. Лишь вершина айсберга соприкасается с «сознанием» и видимым обществом.

«Сознание» находится в периферии психического аппарата, оно почитает правила логики и времени, тогда как «бессознание» наиболее архаично, содержа в себе внутренние влечения, желания и подавленные воспоминания. На начальном этапе работы Фрейд выделял только один защитный механизм – механизм вытеснения, о котором будет говориться ниже; он относил к нему всё, что человек целенаправленно переносит из «сознания» в «бессознание». На бытовом уровне вытеснение может быть легко обнаружено. Например, мы говорим: «я смотрю телевизор, чтобы забыться, чтобы не думать о плохом

», «я пошла на концерт, чтобы отвлечься», «для того чтобы отвлечься мне нужно сменить обстановку» и пр.

Таким образом, инстанция «бессознания» предстаёт перед индивидуумом лишь как набор олицетворений и отождествлений вещей, она их не в состоянии вербализировать; эти отождествления не знают ни отрицания, ни сомнения, они не соблюдают правила логики или упорядоченности времени, в их главе – принцип влечения к наслаждению. Между этими противоположностями, располагается мост – «предсознание», суть которого в восприятии и вербализации «осознанного» психическим аппаратом в общем.

«Я» по большей части сознательно и является идеальным отражением сущности индивидуума в социуме. «Я» стремится избежать страдания и перенапряжения вследствие контакта с внешним миром; делается это применением общеизвестных бессознательных механизмов защиты, таких как вытеснение, подавление, регрессия, рационализация, сублимация и других. «Я» – сущность, которая делает социальную жизнь возможной.

«Оно» представлено у человека с рождения и выражается оно через соматические проявления, то есть, через отношения индивидуума к своему внешнему, физическому виду. Во многом, «я» остаётся недоступен человеческому сознанию, тем не менее, отдельные симптомы психических заболеваний возможно обнажить через базовые сновиденческие символы. Так, «оно» подчиняется скрытым личностным интерпретациям принципа удовольствия, описываемое как «стремление психики к понижению напряжения до минимального уровня» [Словарь Группы Лакановского Психоанализа, С-П, 2008]. Эта инстанция, подчиняясь базовым человеческим удовольствиям, бессознательна, иррациональна и в крайней степени подвержена всем противоречиям человеческой природы, порождающие нужду в удовлетворении первичных физиологических и репродуктивных потребностей. Фрейд уточняет в «

Очерках Психоналаиза», что « […] содержанием её является всё, что нами унаследовано, присутствует с самого рождения и напрочь укоренено в нашей конституции. А это, прежде всего, влечения, берущие своё происхождение в теле и находящие тут для себя проявления в неизвестных для нас формах».

В последнюю очередь, «сверх-Я»: оно существует с момента рождения индивидуума и формируется под влиянием родителей и общества, вбирая в себя простейшие жизненные паттерны поведения, например, правила этикета, религиозные установки, моральные запреты и нормы поведения в заданном окружении, или обществе. В подростковый период, «сверх-Я» формируется с наиполнейшей субъективистской позиции. Как результат социального давления, интернализации моральных и культурных правил, присвоенных от тех же родителей, в более зрелом возрасте практикуется так называемое «вытеснение», или временное подавление внутренних влечений, о котором упоминалось выше.

Механизмы «сверх-Я» считались Фрейдом основными формирующими элементами бессознательного. Процессы механизма были впервые описаны только в 1932-ом в «Новых вступительных лекциях к психоанализу»: отправная точка олицетворена влечением, что рождается в инстанции «оно». В момент появления этого влечения, порывы его сиюминутной реализации сдерживаются некоей превосходящей силой, которая требует отказаться от удовлетворения этого инстинктивного акта. Неудовлетворение приводит к фрустрации и разочарованию против той сдерживающей силы. Полученная реакция – часто наблюдаемая во время воспитания детей – не является социально адекватной. Выход из заданного тупика, тем не менее, определяется специфичными психическими механизмами, сокрытыми в «сверх-Я». Наряду с вытеснением, существует «самоидентификация с иерархически превосходящим авторитетом», присущая тем же детям по отношению к родителям, воспитателям, учителям и другим. Другими словами, «сверх-Я» может быть описана как вместилищем механизмов по отказу влечениям, с образами которых «я» может самоотождествляться.

То есть, если «оно» индивидуума находит себя в, скажем, детоубийствах, то влечение это должно выражаться так или иначе в видимом для других «я», но, так как в нынешнем обществе убийство младенцев не поощряется, то эти влечения выталкиваются в «сверх-Я», где и консервируются до поры до времени. И процесс подавления своих влечений не вечен.

Некоторыми французскими профессорами в философских науках, комплексность «сверх-Я» описывается лаконичным словосочетанием «внутренний жандарм

», который регулируется четырьмя противоречивыми предписаниями:

«Не наслаждайся!» – так называемое отцовское предписание, суть которого в строгом запрете;
«Валяй, наслаждайся!» – так называемое материнское предписание, которое по всем заданным предпосылкам противоречит предыдущему, которое, тем не менее, позволяет приблизиться к осуществлению наслаждения, но, так или иначе, безрезультатно;
«Будь идеальным!» – это предписание является результатной моделью достижения наслаждения, которое очень часто приводит к антогональным поведенческим отклонениям по типу «Я ничего не сто́ю…» или «Я никогда этого не добьюсь…»;
«Подчиняйся!» – предписание, сформированное наиболее желаемой родительской фигурой.

Каждое из описанных предписаний возможно редуцировать таким образом:

«Сверх-Я» запрета;
«Сверх-Я» удовольствия;
«Сверх-Я» нарциссического идеала;
«Сверх-Я» садиста.

Изучение частного случая

Эрнст Ланцер, австрийский юрист, случай которого был проанализирован собственнолично Фрейдом в октябре 1907-ого года. Его досье было дано название «Человек-крыса. Случай навязчивого невроза». Оно вошло в сборник «Пяти психоанализов» (1935) Фрейда под номером 4.

Будучи 29-летним молодым человеком на момент начала лечения, Эрнст страдал навязчивыми идеями с самого детства. С момента смерти его отца девятью годами ранее, эта одержимость начала интенсифицироваться; припадки становились всё невыносимее. В частности, он опасался того, что произойдёт нечто ужасное с теми двумя людьми, которых, по его словам, он любил: его отец и некая дама, отказавшая ему в его чувствах десятью годами ранее. Навязчивые мысли Эрнста были результатом аморальных идей против этих двух объектов его любви. Он их отвергал, накладывая на самого себя во многом абсурдные запреты и епитимьи.

Известно, что во время первых сеансов с Фрейдом, а всего их было семь, дело шло медленно. Только на третьем сеансе, Эрнст рассказал, как он заснул у смертного одра своего отца, а проснувшись, последний был уже мертв. Этот факт стал первым из многих, которыми он себя с постоянством упрекал. Это воспоминание приносило ему в частности «муки, страшные до такой степени, что он считает себя и обращается с собой словно с преступником». Фрейд воспользовался ситуацией на этом сеансе и представил Эрнсту гипотезу мезальянса, согласно которой имелись видимые несоответствия между содержанием идеи и аффектом её сопровождающим. Другими словами, аффект данной ситуации – считаться с собой как с преступником – являлся слишком сильным по сравнению со случившемся во время смерти его отца. Таким образом, заключил Фрейд, эта связь между идеей и аффектом, между чувством вины Эрнста и его припадками ложна, и она должна уходить глубоко в «бессознание». В поисках объяснений, нужно было искать в прошлом. По его словам, «нам не свойственно ощущать на себе сильного рода аффекты без показательного материала. Когда отдельные материалы не восполняет полноту картины, нам необходимо охватить другие материалы, те, которые более или менее подходят [аффекту] и могут служить в качестве замены».

К концу лечения, очерчены главные линии Человека-крысы. Интенсивная, даже чрезмерная любовь Эрнста к своему отцу прятала за собой злобу и во многом скрытую ненависть; эта любовь – ни что иное как защитный механизм «сверх-я». Была создана теория, согласно которой эта ненависть снисходила от страшного наказания, полученного в раннем детстве за сексуальный проступок, связанный с детской мастурбацией, и приведший к тяжелой обиде и сексуальному торможению в половом развитии Эрнста. Его отец же остался фигурой, «нарушающей наслаждения сексуального характера» и даже брачные планы Человека-крысы.

Фрейд описывает обрывочные воспоминания Эрнста таким образом: «Когда он был ещё совсем маленьким, он должно было совершил нечто плохое, за что отец его наказал. Как результат, маленький мальчик впал в жуткую ярость и оскорбил своего отца, пока тот его бил. […] Отец, потрясённый этим обрывочным первичным гневом, сделал паузу и сказал: «Этот маленький мальчик станет либо великим человеком, либо великим преступником!» Пациент, сразу же после сеанса, опросил свою мать; она подтвердила описанный инцидент, а также добавила, что причиной было то, что он кого-то укусил». Когда дело касается связи с «бессознанием» Эрнста, Фрейд описывает следующий случай: военные учения прошлого августа и поведение Эрнста впоследствии. Последний повествует: во время маршировки, он теряет свой монокль; чуть позже в тот же день, батальонный офицер описывает ему одну особенно изощрённую китайскую пытку, предусматривающую наполненный крысами горшок, помещённый отверстием к обнажённому анусу осужденного. Крысы с каждой минутой всё больше искусывают и всё далее углубляются в толстую кишку подопечного. Яркость описания этой пытки тревожит Эрнста. Он признаёт, что в тот день ему пришла в голову мысль того, как «нечто подобное происходит с дорогими ему людьми». Вследствие таких мыслей, запускаются механизмы устойчивости к гипотетическим стрессовым ситуациям. Как следствие, когда Эрнсту нужно было отправиться на почту с целью оплаты своего нового монокля, «в его разуме формируется санкция: неуплата приведёт к осуществлению его страхов» [фантазмы о крысах, выгрызающих ректальные отверстия его отца и дамы, которая отвергла его любовь годы назад], а значит, жизненно необходимо придерживаться нормативной схемы поведения – заплатить деньги за товар. Эта схема предстаёт в голове Эрнста в образе торжественной клятвы, завершающей алгоритм механизма устойчивости. Весь данный материал эффективно заменяет ложные подытоживания Эрнста связанных со случившемся на похоронах его отца.

Первое предписание «сверх-Я» играет в этом деле ключевую роль. Именно оно предопределяет генезис Человека-крысы: настоящая проблема прячется в глубоком «бессознании» и представляет собой один из элементов прошлого, относящегося к «сверх-Я». «Я» Эрнста – его юридическая деятельность, военные учения и редкие выходы в люди. «Оно» Эрнста полностью стерильно, он не способен найти решение своих припадков с помощью доступных ему методов, как следствие, он не способен уменьшить уровень своего стресса, а это приводит к истерии, шизофрении и отклонениям от нормативной схемы поведения, вроде неуплаты за монокль. Решение подобных припадков заключено было в элементе «сверх-Я» из далёкого прошлого. Найти его – решить проблему припадков и умиротвориться; найти его – найти равновесие между элементами «я» и «сверх-Я».

Уравновешивание «я» и «сверх-Я» через видеоигровую экосистему

Одни из физиологических процессов, выявленных в ходе отдельных экспериментов о воздействии контрапункта искусств на человеческий организм: увеличение показателей средней болевой толерантности на 13.1%, а также выброс адреналина и эндорфина, что приводит к чувству удовлетворенности и уменьшению стресса. Также, в философских аспектах восприятия видеоигровой иммерсии, отдельный опыт может быть получен благодаря рефлексивности видеоигрового опыта и ноэзису.

Подытоживая эти два факта, можно сказать, что большинство игроков возвращаются в видеоигровые миры с целью выпадания из реальных категорий, забытья и, самое главное, нейтрализации накопившегося стресса ради получения опыта, невозможного по тем или иным причинам в реальном окружении. Для игроков, будь то профессиональных или любителей, видеоигры синонимично отождествляют «оно», которое олицетворяются видеоигровыми экосистемами как один из способов «

понижения напряжения до минимального уровня». Некоторые даже предпочитают десятое искусство путешествиям, которые во многом лишь временно подавляют накопленный уровень стресса; видеоигры в свою очередь помогают держать расположение духа в тонусе на постоянной основе без лишних затрат энергии на, скажем, физические передвижения. Схожая ситуация наблюдается в сферах кино, мультипликации и литературы, но только в видеоиграх возможно планомерно раскрыть собственное «сверх-Я», или просто быть самим собой в зависимости от жанровых категорий и степени свободы, данной геймдизайнером.

Иначе говоря, игрок предстает перед экраном как психологическая реинкарнация самого себя. С одной стороны, он в реальном времени проецирует своё «я» на игрового персонажа в действии; с другой, он непроизвольно отождествляет внутриигровые действия как свои собственные [выкрики «

Я умер» заместо «Он умер» при смертельном проигрыше тому частичное доказательство]. Внутриигровой персонаж, выполняя невыполнимое с точки зрения игрока, превращается во его второе «я», столь похожее на игрока, и в то же время другое. Игрок выучивает наизусть каждое движение подконтрольного персонажа, каждую анимационную последовательность, скорость его передвижения, он подстраивает характеристики персонажа под себя и свои возможности, кастомизирует его, персонализирует управление, контролируя им максимально эффективно. Мастерство владения внутриигровой ситуацией даёт чувство превосходства и обещанную дозу эндорфина, а значит: снижение стресса. Проекция своего «я» на внутриигрового персонажа остаётся невероятным феноменом десятого искусства – этот факт неоспорим.

Упомянутое в самом начале дело Джастина Линча – одно из первых в карьере адвоката Джека Томпсона против серии GTA, и оно является интересным примером, когда скрытые в «оно» влечения убийства вырываются наружу из-за бессилия фильтра «сверх-Я». Ведь как уже говорилось, механизм подавления своих влечений не вечен.

Под занавес судебного слушания, Линч в лишний раз подтверждает слова Фрейда о том, что «оно» включает в себя «влечения», которые проявляются «в неизвестных для нас формах», и с которыми «я» себя олицетворяет. Линч признаёт перед судом, что он прирезал ДжоЛинн с целью личного удовлетворения, и только. «Я жажду видеть кровь, это – необходимость, или даже зависимость, но также и фетиш. Я просто одержим этим. […] Старик Мишне и все те, кто убеждён, что GTA III меня вдохновила на жестокое убийство ДжоЛинн, они все – идиоты! Я убил ДжоЛинн Мишне из своих собственных побуждений, не из-за видеоигры […] Я ей этим сделал одолжение, и делая это, я удовлетворил все свои желания […] Когда мне было шесть лет, я уже хотел убить кого-то […] Я совсем не встревожен! Как я сказал, у меня есть определённые потребности, желания и фетиш. Резать себя – это мой фетиш. Я чувствую себя таким могущественным, когда делаю это, как будто я на коксе» – комментирует он.

Как и с Человеком-крысой, настоящие причины психологического положения Линча кроются в его «бессознании» и представляют собой один из элементов его прошлого. Он говорит, что желание убивать родилось в возрасте шести лет или даже раньше, и причиной тому не были видеоигры, если, конечно, верить словам убийцы. Опять же, главная ошибка тезисов Томпсона в этом деле – это его слепая вера в деструктивность видеоигр, из которой вытекает его неспособность найти более показательные и подходящие аффекту материалы, чтобы по-настоящему восполнить полноту картины произошедшего. Способность к полной абстракции – вот разница между настоящим специалистом, вроде Фрейда, и любителем информационного шума.

Дальше — больше. Можно с определённой долей уверенности предположить, что «одержимость жестокими видеоиграми», как изъясняется мистер Томпсон, и «жажда, или даже фетиш крови» – влечения не пересекающиеся. То, что Линч яро описывает как «желание» – это на самом деле главенствующее влечение его «оно». В таком случае, индивидуум с большой долей вероятности психопат, но свои разрушительные влечения подовляет. Видеоигровая экосистема, со всей её свободой и издержками, может лишь в лишний раз стимулировать скрытые психопатические тенденции у тех психопатов, у которых «влечение крови» равнозначно естественному «влечению удовольствия», как у Линча. Следственно, прослеживается классическая схема бихевиоризма:

ОКРУЖЕНИЕ [в данных случаях, видеоигровая экосистема] → СТИМУЛУС [проецирование своих скрытых в «оно» влечений] → ОТВЕТ. В простейшей психопатический логике, ответом является переменная, зависимая от природы влечений, которая «оно»скрывает, а «сверх-Я» подавляет правилами нашего настоящего социального строя; то есть, ответом может быть:

Снижение общего уровня стресса через удовлетворение внутренних влечений, как это продемонстрировали последние научные эксперименты;
Побуждение к осуществлению врождённых психопатических тенденций, обострение которых проходит планомерно в видеоигровых окружениях.

Таким образом, «я» и коррелируемое с ним «сверх-Я», помещённые в видеоигровую экосистему, оперируют на психологию человека только на этих двух уровнях. В обоих случаях, наблюдается уравновешивание между личностными стремлениями и социально приемлемым поведением.

Именно эту деталь не осознавал мистер Томпсон, называя серию GTA «симулятором убийств». Десятое искусство, сами видеоигры, и геймдизайн вообще – всего лишь инструменты в руках человечества. Они могут быть использованы для всеобщего блага: как это делают визионеры прикладной психологии, применяя виртуальную и дополненную реальности для профилактики, терапии и лечения фобий, а также паранойи; или же эти инструменты могут быть направлены на симулирование военных ситуаций и обучение солдат эффективно уничтожать врага.

Человеческая психика. Ид. Эго. Супер-эго.

Зигмунд Фрейд разработал теорию, согласно которой психика человека состоит из трех ипостасей: Ид (или Оно), Эго (оно же Я) и Супер-эго (или Сверх-Я). Эта концепция является одной из базовых в психоанализе.
Разберемся же, что это такое, и с чем это едят.

Ид – это область бессознательного, которое содержит внутри себя инстинкты и стремится к их удовлетворению. Фрейд говорил, что Ид подчиняется «принципу удовольствия». То есть «ОНО» стремится к удовлетворению тех потребностей, которые внутри него возникают, ибо они порождают в нем энергию напряжения, стремящуюся к разрядке. В данном контексте «принцип удовольствия» понимается в следующем: каждое усиление ментального напряжения вызывает досаду, в то время как его уменьшение вызывает удовольствие.
Это легко объяснить на примере диеты: придерживаясь строгих ограничений в питании вам дико хочется съесть торт. Мысли о нем, сны, вид поедания торта вашими друзьями вызывает в вас ужасное напряжение всех ваших возможностей, ибо вы хотите, но нельзя. Но как только вы поглотите кусочек чизкейка – это напряжение спадет, и вам станет легче. Если говорить о сексуальных импульсах, то здесь наглядным будет следующий пример: Вася знакомится с Олесей. Олеся оооочень нравится Васе, она вызывает у него сексуальное влечение, ему хочется побыть наедине с Олесей 5-10 минут, чтобы … продолжить свой род. Однако заставить ее или взять силой Вася не может. Это уголовно наказуемо. Но вот наступает пятое свидание и … Свершилось! Вася за свои 2,5 минуты получил не только сексуальную разрядку, но еще и снятие напряжения, которое копилось в Ид. Он получил ментальное удовлетворение. Облегчение. Приблизительно тот же процесс происходит и при достижении целей, которые вы перед собой ставите.
Для формирования Ид по большому счету много не нужно. Достаточно родиться. Ибо Ид формируют рефлексы, потребности. «Оно» первоисточник психической энергии и динамики. «Оно» основная движущая сила психики человека, которая имеет лишь одну цель — разрядку. «Оно» не подчиняется социальным взаимодействиям, догматам и нормам, Ид алогично. Материал, информация, которая конденсируется в бессознательном подобно сгустку энергии, перемещается и требует лишь одного – разрядки.
Этот процесс принято называть первичным. Он состоятелен и справедлив только в области бессознательного. В других отделах психики, более дифференцированных, первичный процесс видоизменяется, трансформируется и замещается так называемым вторичным процессом.
Однако, если бы нами управляло только Ид, мы бы мало чем отличались от животных.
В процессе роста ребенка, его взаимодействии с этим миром психический аппарат начинает усложняться, продуктом его дифференцировки становится Эго.
Именно Эго отвечает за развитие интеллектуальных функций, контроль двигательных реакций по принципу торможения или, если будет угодно, недопущения побуждений Ид, используя при этом блокирование разрядки или перевод первичного процесса (см. выше) во вторичный. Эго или «Я» — это сознательный психический мир человека. Его функция – это защита от вредного влияния окружающего мира, а также реализация (или наоборот торможение) стремления Ид к наслаждению и удовольствию вопреки ограничениям этого самого мира. Эго служит своеобразным медиатором между окружающей средой и психикой человека, при этом являясь частью психики.
Как мы уже поняли Эго наполнено энергией. Так вот часть той энегрии внутри Эго, которая с одной стороны подавляет инстинктивную активность Ид, а с другой стороны конфликтует с другими частями Эго, которые стремятся к реализации удовольствия Ид называется Супер-Эго.
Супер-Эго несет в себе функцию своеобразного «фильтра», который отвечает за принятие решений о том приемлимы или нет те побуждения, влечения, которые рождаются в бессознательном (Ид), стоит ли их допускать к сознанию (Эго). «Сверх-Я» отвечает за моральные, религиозные установки, нормы поведения итд. «Сверх-Я» формируется в процессе воспитания человека и его взаимодействия с моральными, культуральными и юридическими догматами общества. Именно таким образом у человека «рождается» совесть.
Рисунок для большего понимания))))

Tags: livejournal, via ljapp, welcome, Ид, Мое «творчество», Супер-эго, Эго, бессознательное, вынос мозга, естественн, популярная психология, психоанализ, психология, психотерапия, сознание, человеческая психика

Что имел в виду Фрейд под Эго, Ид и Суперэго

Перейти к содержимому

Согласно отцу психологии Зигмунду Фрейду, в человеческой психике есть три части: эго, ид и суперэго. Это изначально латинские термины, означающие «я», «оно» и «высшее я».

Айсберг — обычная иллюстрация этой тройственной структуры разума. Часть айсберга над водой соответствует сознательным частям разума. С другой стороны, все, что находится под поверхностью, бессознательно.

Эго над водой; идентификатор ниже. Суперэго находится немного выше и немного ниже⁠ — частично сознательное и частично бессознательное. Каждая часть имеет свою собственную природу и роль в уме. Противоречивые интересы этих трех являются движущей силой всех человеческих конфликтов.

Ид/ «оно»

«В Ид нет ничего, что можно было бы сравнить с отрицанием… ничего в Ид, что соответствовало бы идее времени»⁠
— Зигмунд Фрейд

В начале есть был идентификатор. Это единственная из трех частей, с которыми мы рождаемся. Другие развиваются позже из Ид. Эта часть ума целиком является природой, а не воспитанием. Здесь, внизу, буйствуют все физиологические, животные побуждения, импульсы и инстинкты.

Вы можете думать об Ид как о животном внутри вас. Его голос громкий, когда вы голодны, когда вы возбуждены или когда вы видите красный цвет. Он содержит либидо, которое является первичной инстинктивной энергией.

Идентификатор не организован в соответствии с логикой. Вы можете иметь противоречивые импульсы, существующие бок о бок, не нейтрализуя друг друга. Возьмем, к примеру, человека с похмелья, который хочет пить и при этом не хочет двигаться. Эти импульсы противоречат друг другу, но оба они исходят из одного и того же места.

Организующий принцип Ид — это принцип удовольствия⁠ — он работает благодаря тому, что приятно. Что думает общество, не имеет значения; реальность не имеет значения. Ид связан с желанием и удовольствием. Все остальное не имеет значения.

По словам психоаналитика Бруно Беттельхейма, в оригинальном немецком слове id есть странность, которая была потеряна при переводе. Оригинальный немецкий термин «das Es» среднего рода. То есть, в отличие от der Mann⁠ — мужчины — или die Frau — женщины⁠, das Es не является ни мужским, ни женским. То же самое касается немецкого слова «das Kind», обозначающего ребенка:

Таким образом, в немецком языке слово «ребенок» (das Kind) имеет средний род. В первые годы жизни все немцы имеют опыт обращения с местоимением среднего рода «es» (лат. «id»). Этот факт придает фразе «das Es» особое чувство, напоминая немецкому читателю, что именно так его называли до того, как он научился подавлять многие из своих сексуальных, агрессивных и других асоциальных импульсов […] это напоминает ему о время, когда во всем его существовании доминировало «это». Эти воспоминания, даже когда человек их не осознает, позволяют гораздо более непосредственно сопереживать тому, что имел в виду Фрейд, когда использовал этот термин для обозначения бессознательного.

Мы часто думаем о сильных импульсах, которые переполняют нас, как о дьяволе на нашем плече. Трудно сочувствовать дьяволу. Создание дьявола и «оно» из бессознательного не является основой хороших отношений.

Но эта связь между id и потомком помогает. Когда ребенок закатывает истерику в отделе сладостей и кондитерских изделий, мы не думаем о них как о зле. Мы говорим, что они не знают лучше. Это полезное отношение к Ид.

Он не пытается сорвать вас с рельсов и не замышляет против вас интриги. Ид — это чистая природа, горящая внутри вас. Это печь желания. Эти желания могут не совпадать с планами суперэго или реальности, но это не забота Ид.

Истеричный ребенок не злой. Это не значит, что вы должны потакать им. Это означает, что их неспособность контролировать свое желание понятна.

Черты:

- - Двигатель желаний, импульсов и побуждений
  - Поиск удовольствий
  - Невосприимчивость к требованиям реальности и общественных нравов
  - Противоположные импульсы могут существовать рядом
  - Эгоистичный и своенравный
  - Сильные эмоции
  - Краткосрочное мышление⁠ — мгновенное удовлетворение
  - Внутренний ребенок/дьявол на твоем плече
  - Принцип удовольствия
  - Дом либидо

Механизм:

- - Желание и искушение. Если ты хочешь этого достаточно сильно, ты сделаешь это

Суперэго/ «верхнее Я»

Там, где ид — «я хочу», суперэго — «я должен». Суперэго является противовесом Ид в психике. Он состоит из двух частей: совести и эго-идеала.

Совесть — это интегрированные правила нашей культуры. Это моральный кодекс, усвоенный нашими родителями и обществом. Если мы не соблюдаем этот моральный кодекс, суперэго наказывает нас чувством вины и стыда.

Когда Ид говорит, что я не хочу ложиться спать, Суперэго говорит: «Ты должен лечь спать, и, более того, ты должен почистить зубы».

Эго-идеал — это обратная сторона суперэго. Это внутреннее видение самого лучшего себя. Согласование со своим идеалом эго приводит к чувству гордости, ценности и достижений.

Суперэго не заботится о мгновенном удовлетворении, как Ид. Эта часть разума включает долгосрочное мышление. Все, что он делает, — это попытка привести вас в соответствие с вашим идеальным «я» и удержать вас от плохого поведения. Он всегда пытается подтолкнуть вас к тому, что вы должно быть . Вы можете думать о суперэго как об ангеле на вашем плече.

Черты:

- - Стремится вести себя социально приемлемым образом
  - Вина, стыд и неадекватность
  - Внутренний авторитетный голос родителей и общества
  - Долгосрочное мышление
  - Внутренний родитель/ангел на плече

Механизм:

- - плохое самочувствие, чтобы обуздать свой энтузиазм. Если тебе будет достаточно плохо, ты прислушаешься к этому
  - Гордость и чувство ценности и достижений, когда вы выравниваетесь с этим

Эго/«Я»

Эго имеет еще худшую репутацию, чем суперэго. Это стало оскорблением и боксерской грушей для всего, что не так в мире.

Одна из причин этого связана с переводом концепции Фрейда на английский язык. В оригинальном немецком языке эго — это «das Ich», что означает «я». В отличие от эго, это не иностранное или техническое слово, а то, что немец слышит и использует каждый день своей жизни. Несоответствие термина «эго» и повседневного языка проложило путь ошибочной эволюции в англоязычных странах.

Но эта репутация показывает много неблагодарности. Эго есть не что иное, как «я» индивидуума. Это ваш сознательный мыслящий ум, с которым вы отождествляете себя. И у него непростая работа.

Эго должно служить трем господам. Как мы знаем, ему приходится бороться с должным суперэго и импульсами ид. И как будто удержаться между этим камнем и этим наковальней было недостаточно сложно, он также должен служить реальности.

Эти три мастера заводят эго по замкнутому кругу. Иногда Ид и реальность тянутся в одну сторону, а Суперэго — в другую — вспомните молодежную культуру и давление сверстников. Иногда реальность встает на сторону Суперэго, но Ид настроено идти в противоположном направлении⁠ — обычная ситуация в криминале.

Эго балансирует. В идеале, это судейский факультет, оценивающий, какой курс выбрать. Иногда это просто раб самого громкого голоса⁠ — будь то ид или суперэго.

Само сознание родилось из этого конфликта интересов. Ид внутри вас бурлит импульсами, а Суперэго пытается тянуть вас в другую сторону. Из этого конфликта возникает эго. Работа эго состоит в том, чтобы выбирать между многочисленными требованиями. Эго отдает решающий голос.

Черты:

- - Эго есть принцип реальности
  - Служит трем господам: ид, суперэго и внешнему миру
  - Задача — найти баланс между внутренними побуждениями и внешней реальностью, удовлетворяя при этом ид и суперэго
  - Суждение, принятие решений, сознательное мышление и оценка

Это три части вашего разума согласно Фрейду. Ид говорит вам, чего вы хотите, Суперэго говорит вам, чего вы хотите.0112 должно подойти , и ваше эго сделает последний выбор. Самые счастливые дни — это когда ваше суперэго и ид находятся в гармонии с реальностью, и все идет как по маслу. Как мы все знаем, такие дни бывают редко. Жизненный путь заключается в том, чтобы научиться находить ту точку, где все сидящие за столом остаются довольными.

Присоединяйтесь к The Living Philosophy на Patreon, чтобы получить эксклюзивный доступ к эпизодам и бонусам!

Согласно отцу психологии Зигмунду Фрейду, человеческая психика состоит из трех частей: эго, ид и суперэго. Это изначально латинские термины, означающие «я», «оно» и «высшее я».

Айсберг является обычной иллюстрацией этой тройственной структуры разума. Часть айсберга над водой соответствует сознательным частям разума. С другой стороны, все, что находится под поверхностью, бессознательно.