История кафедры | Уральский государственный медицинский университет
Педиатрический факультет Кафедра фтизиатрии и пульмонологии Сайт кафедры:
В далеком 1954 году на базе курса туберкулеза при кафедре госпитальной терапии лечебно-профилактического факультета была организована кафедра туберкулеза. Первым ее заведующим был избран известный ученый доктор медицинских наук профессор Иван Алексеевич Шаклеин, человек непростой, героической судьбы. С 1937 года по 1969 он возглавлял Свердловский НИИ туберкулеза, в годы Великой отечественной войны руководил Свердловским областным отделом здравоохранения.
Доктор, профессор, бывший красноармеец, рабфаковец, отличный клиницист и человек, он неоднократно представлял Свердловскую, а правильнее советскую фтизиатрию за рубежами Родины. Первым ассистентом кафедры был избран Заслуженный врач России, один из основателей фтизиатрической службы Урала А.В. Пахомова.
Заведуя кафедрой на общественных началах, Иван Алексеевич привлекал к обучению студентов наиболее способных специалистов, сотрудников НИИ туберкулеза и практиков: А.
С уходом из жизни кавалера ордена Ленина Ивана Алексеевича в 1969 году эстафету руководителя кафедры переняла его ученица доцент Озерова Людмила Викторовна, прекрасный врач-диагност, опытный методист. В годы ее заведования ряд сотрудников кафедры защитили кандидатские диссертации: Валентин Федорович Падерин (1971), Неля Александровна Ларюшкина (1972), Светлана Ивановна Иконникова (1973).
Заведование кафедрой администрация СГМИ, так тогда назывался наш университет, на 15 лет поручила уникальному человеку, профессору Михаилу Львовичу Шулутко.
Блестящий торакальный хирург, врач, организатор, популяризатор науки, эпатажный человек с юмором, он сделал эпоху в Уральской да и Российской фтизиопульмонологии. Создал уникальное для Советского Союза учреждение – Областной пульмонологический центр, где больной проходил полный цикл: диагностика – лечение – оперативное лечение – реабилитация – диспансеризация. Его системный подход к бронхолегочной патологии напрямую не касался фтизиатрической подготовки студентов 4-5 курсов, но он учил нас, преподавателей кафедры, института туберкулеза, практикующих врачей! Мы впитывали и усваивали методологические подходы к организации диагностического и лечебного процессов.
Мы проходили сквозь время, передавая эстафету руководства кафедрой более молодым коллегам. Так всегда было и будет. В 1991 году заведующим кафедрой избрали доктора медицинских наук, в последующем профессора, Чугаева Юрия Петровича, который первым и пока единственным за историю института – академии – университета защитил докторскую диссертацию по фтизиатрии. При нем был открыт курс для усовершенствования врачей по фтизиатрии, расширены возможности кафедры для преподавания пульмонологии с приглашением известного пульмонолога профессора Игоря Викторовича Лещенко
Учитывая 100-процентную остепененность сотрудников кафедры, теперь фтизиатрии и пульмонологии, профессор Чугаев Ю.
П. вынужден был готовить остепененные кадры не только для себя, но и Уральского региона. В результате ему, Заслуженному работнику Высшей школы РФ, было присвоено почетное звание «Основатель научной школы фтизиопедиатров Урала».
Введенная в стране сертификация врачебных кадров, в частности фтизиатров, поставила перед очень сложной кафедрой – додиплом – последиплом, фтизиатрия и пульмонология – новые задачи. Коллектив кафедры сумел провести первичную сертификацию фтизиатров практически во всех территориях УрФО. За эту работу кафедре присвоено почетное звание «Золотая кафедра России».
Наши воспитанники, имеющие ученые степени, заведуют кафедрами, являются сотрудниками кафедр в Уральском регионе, руководят областными противотуберкулезными диспансерами, работают начмедами и занимают другие ответственные должности. Отдельные ученики Чугаева Ю.П. трудятся на родной кафедре: доцент Наталья Геннадьевна Камаева впервые в России выполнила диссертационные исследования, подтвержденные патентом РФ, позволяющие дифференцировать оститы у детей, имеющие морфологический субстрат туберкулеза.
Ассистент, кандидат медицинских наук Марина Викторовна Чулочникова в диссертационном исследовании проанализировала технологии диагностики туберкулеза лимфатических узлов в различных дозах специфического процесса. Ассистент, кандидат медицинских наук Светлана Сергеевна Карсканова показала, что хирургическое лечение туберкулеза не есть панацея и что в послеоперационном периоде требуется серьезная химиотерапия больному.
Коллектив кафедры совместно с коллективом клинической базы – Уральским НИИ туберкулеза, хорошо представлен в специальной литературе. Мы широко публикуемся в журналах, издаем учебные пособия, пишем главы в учебниках, сотрудничаем с Уральским НИИ фтизиопульмонологии. Так в течение 20 лет профессором кафедры работал профессор Дмитрий Николаевич Голубев, в свое время возглавлявший НИИ туберкулеза. С 2011 года кафедрой заведует профессор Сергей Николаевич Скорняков, являющийся на тот момент директором Федерального НИИ туберкулеза. Сергей Николаевич, прекрасный врач и организатор, прошедший суровую школу: ординатор, заведующий отделением, начмед, главный врач крупнейшего в России противотуберкулезного диспансера, директор Федерального исследовательского института и заведующий еще более расширившейся кафедрой фтизиатрии, пульмонологии и торакальной хирургии.
Как никто понимая роль кадрового обеспечения фтизиатрической службы, научного сопровождения лечебного процесса, организации фтизиатрии, Сергей Николаевич серьезно подошел к ресурсному обеспечению кафедры. На площадях вверенного ему НИИ он выделил блок помещений для ведения образовательного процесса, перепланировав его под нужды кафедры, оснастив их хорошей мебелью, двумя десятками ноутбуков, плазменными панелями.
Каждый преподаватель кафедры получил современный ноутбук, что позволяет применять в преподавании современные инновационные технологии. Возможность преподавать в подобных условия резко подняла уровень и самих преподавателей: ведь на занятия со студентами и врачами теперь следует приходить с подготовленными презентациями! По результатам анкетирования студентам и врачам это по душе.
Сегодняшние возможности кафедрального коллектива совместно с Учебным центром НИИ позволяет проводить дистанционное обучение и консультирование, что резко повысило значимость обеих структур в системе фтизиатрической службы огромного Уральского региона.
Естественно, учебно-педагогический процесс требует программно-методического сопровождения и здесь следует отметить ведущую роль доцентского звена кафедры – Марии Васильевны Теряевой и Сабадаш Елены Венидиктовны, на плечи которых ложится основная работа по подготовке учебно-педагогических комплексов и всех предусмотренных нормативными документами материалов.
Сотрудники кафедры за все годы ее работы активно участвовали в работе международных и всероссийских научно-практических обществ по направлениям учебной деятельности, входили в состав высших выборных органов национальных ассоциаций фтизиатров, торакальных хирургов, Российского респираторного общества, выполняя обязанности главных внештатных специалистов фтизиатров и организаторов здравоохранения округа и Свердловской области (М.
Л. Шулутко, Ю.П. Чугаев, Д.Н. Голубев, ныне С.Н. Скорняков, И..В, Лещенко, Н.Г. Камаева, М.В. Теряева, Сабадаш Е.В.). Сотрудники кафедры активно участвуют в аттестации и аккредитации специалистов практического здравоохранения в составе рабочих групп и экспертных врачебных комиссий ЦАК Минздрава России по Уральскому ФО и аттестационной врачебной комиссии Свердловской области.
Кафедра всегда выполняла и будет выполнять главный социальный заказ по подготовке высококвалифицированных врачей первичного звена здравоохранения и специалистов на всех уровнях обучения, особое внимание уделяя развитию современных коммуникативных навыков, компетентности, способностей эффективно и самостоятельно решать самые сложные практические задачи. Реализация передовых технологий непрерывного медицинского образования, адресная подготовка на курсах тематического усовершенствования специалистов, обучение в ординатуре по фтизиатрии, пульмонологии и торакальной хирургии, исследовательская работа аспирантов и соискателей на базах ведущих учреждений здравоохранения успешно продолжают семидесятилетний опыт совместной работы по развитию кадрового потенциала отечественного здравоохранения на благо нашей Родины, выполняя единую миссию кафедры: учить, изучать, лечить.
Homo Semioticus — человек, порождающий смыслы — Санкт-Петербургский государственный университет
Английский ученый и публицист Филип Болл уверен, что от животных нас отличает воображение — способность разума представлять и описывать не только те вещи, с которыми мы никогда не сталкивались, но и те, которые мы никогда не сможем испытать, поскольку они попросту невозможны. Согласны ли вы с этим утверждением?
Однозначного ответа я дать не могу. С одной стороны, если основываться на том, что мне известно, похоже, что Болл прав. Но, с другой стороны, нельзя сказать наверняка, что происходит в голове у другого существа, поскольку сегодня просто нет способов это выяснить. Мы можем лишь предположить, что у курицы мозг небольшой, а значит и не очень сложный. Следовательно, курица вряд ли обладает воображением. Но в действительности подтвердить или опровергнуть это мы не в состоянии.
Более того, мы друг о друге-то ничего не знаем. Я не могу влезть вам в голову и узнать, о чем вы думаете.
С другой стороны, у людей есть множество способов это показать. Творчество, наука, письменность, набор символических систем дают нам инструменты, с помощью которых другие люди могут нас понять.
А с животными как быть? Только их поведение может нам о чем-то рассказать. Однако нельзя понять, что думает кот, когда он мрачно и строго смотрит на хозяина. Вполне возможно, и в его голове формируются серьезные мыслительные конструкции.
Вы упомянули творчество, а я вспомнила, как животные рисуют.
Вот именно. Все упирается в трактовки. Я почему так аккуратно начала? Не из провокационных соображений. Что происходит в момент, когда животное рисует? Это его лапа случайным образом водит по листу или у него есть идея? Способа выяснить это нет.
С другой стороны, мы можем привести примеры игрового поведения таких существ как, скажем, врановые. Игра считается показателем интеллекта, поскольку она не имеет никакой другой функции, кроме как развлечение. Так вот, одно из развлечений ворон — катание с крыш, словно с горок, — выглядит подозрительным.
Неизбежно встает вопрос: а для чего ворона это делает? Специалисты наверняка скажут, что это серьезный маркер наличия интеллекта.
С точки зрения эволюции насколько важным для человека может быть наличие воображения?
Я думаю, очень важным. Как мне кажется, главная особенность человека как вида заключается в способности жить не только в материальном мире, но и в мире, который полушутя-полувсерьез можно назвать миром, создаваемым человеком.
Распространено такое мнение, что мозг — очень сложное устройство, которое занимается переработкой информации. И это, конечно, правда, с этим никто спорить не будет. Но нельзя забывать, что мозг не просто обрабатывает информацию, но и создает ее. Мозг — это творец. И речь не столько о материальных предметах: вилках, ложках, ракетах и прочем, — сколько о философии, религии, искусстве. Это огромный нематериальный мир, в котором мы живем. Поэтому встает вопрос: что для человека важнее? Мир материальный, столы, стулья, бифштексы и машины, или мир ментальный, духовный, если вам больше нравится, тот, который не распадается на молекулы и атомы? Ментальный мир, который мы сами создаем.
Вспомните человеческую историю. Войны, катаклизмы, невероятные социальные события происходили вовсе не потому, что хлеба или земли не хватило. Чаще всего сталкивались ментальные миры, которые не могли ужиться друг с другом. Такова наша человеческая природа.
А вы как отвечаете на этот вопрос? Какой мир важен — материальный или все же духовный?
Я бы все-таки настолько остро вопрос не ставила. Понятно, что если вам нечего будет есть, то вы быстро вспомните, какой мир важен. Я лишь призываю к тому, что не нужно недооценивать создаваемые нами миры, вторую важную способность нашего мозга. К сожалению, большинство обывателей, условно говоря, считают, что в жизни главное — омлет, бифштекс и пирог с капустой. А все остальное — это дополнительные атрибуты. Хорошо, если есть музей, но если его нет, то и ладно, обойдемся. Наблюдается понижение общего ценностного уровня человеческой цивилизации, которая рассматривает элементы культуры как нечто декоративное, необязательное, даже развлекательное.
А это очень опасный сигнал.
Звучит несколько пугающе. Я вспоминаю слова биолога Александра Маркова, который в интервью говорил, что культура — движущая сила эволюции.
Александр Марков — замечательный ученый. Я знакома с ним, читала его прекрасные книги. От биологов подобное мнение услышишь редко. Между тем мы знаем, что нейронная сеть мозга постоянно выстраивается у нас в голове. Пока мы с вами говорили, она уже несколько раз деформировалась и выстроила новые связи. А если рассматривать этот процесс с точки зрения эпигенетики, то можно сказать так: от того, чем занят мозг сегодня, зависит то, каким будет мозг у наших потомков.
Можно ли считать, что воображение дано нам для представления будущего, чтобы спланировать настоящее? Представляя в голове разные объекты, существа и состояния, мы будто всегда готовы к чему угодно. Словно перманентная защитная реакция.
Я позволю себе отойти на полшага назад и вернуться к первому вопросу о животных и воображении. Честно говоря, я не могу себе представить, как бы другие животные, кроме человека, выжили, если бы у них вообще не было подобной способности.
Существует такая вещь, как вероятностное прогнозирование — важный аспект в обеспечении жизни. И если у живого существа не будет никакого прогноза на ближайшее будущее, то оно просто не выживет. Например, если волк наступил на непотухший уголек и обжег себе лапу, то совершенно бесспорно, что в следующий раз он вряд ли наступит снова. Я не хочу сводить все к условным рефлексам, но все же какой-то уровень воображения и прогнозирования есть у всех живых существ.
А где «живет» воображение? Как оно связано с памятью и прогнозированием?
Хороший вопрос, выводящий на более общие особенности организации мозга. Разумеется, есть зоны, которые специфичны для какой-то деятельности, отвечающие за обработку сложных зрительных образов, за слуховое восприятие и т.д. Это подтверждают случаи из медицинской практики. При нарушении целостности той или иной зоны мозга в результате травмы или заболеваний мы сразу видим негативный результат в определенной части тела или в протекании какого-то процесса.
Поэтому очевидно, что специализация и локализация все-таки есть.
Но стоит нам продвинуться дальше и задать вопрос, где у человека память или ассоциативное мышление, ответ будет таков: везде. Ясно, что если получит повреждение гиппокамп, то не будет и памяти. Это факт. Но, с другой стороны, мои пальцы помнят, например, какова ткань на ощупь или что бывает, когда их нечаянно порежешь. То есть память тела тоже существует. Конечно, вы можете сказать, что сенсорные процессы так или иначе происходят в мозге. Но я специально привела относительно простой пример, чтоб показать, что память может быть где угодно.
Кроме того, чем более сложный у нас мозг, тем более ассоциативна наша память. Скажем, воспоминание о какой-то книге может быть связано с воспоминанием о том, как вы пили кофе из красивой чашки, а в это время в окно влетела бабочка. И каждая из этих деталей навсегда связана с другими. Поэтому локализация памяти действительно существует, но также есть места, этакие когнитивные ментальные карты, которые могут быть очень сильно распределены по мозгу.
Недавно в Сибири состоялся симпозиум, посвященный нейронаукам, на котором вы упомянули Homo semioticus, человека, порождающего смыслы. В какой период он появился? Все ли общество можно причислить к этой категории?
Хороший вопрос. Конечно, я бы хотела подвести всю человеческую цивилизацию под эту категорию. Но очевидно, что в мире есть множество людей, которые, фигурально выражаясь, только и делают, что едят гамбургеры. И я не уверена, что их можно рассматривать как «людей, порождающих смыслы».
Если же рассматривать этот вопрос с научной точки зрения, то единственные ли мы существа на планете, которые имеют дело со знаками? Научное сообщество биосемиотиков, например, считает, что мы, люди, слишком много о себе думаем и что разного рода знаковое поведение характерно для очень многих животных, если не сказать — для всех. Честно говоря, я не считаю, что оно характерно для всех, но где эту границу провести — большой вопрос. Взять хотя бы пчел. У пчел довольно сложное поведение, и отнюдь не все его элементы можно свести к программам, заложенным в генетике.
Я думаю, что семиотическое поведение зародилось с начала человеческой цивилизации. Хотя здесь мы сталкиваемся с вопросом: а что считать началом? Если взять неандертальцев и денисовцев, чей генетический материал перешел к нам в разных долях, то еще 20 лет назад я студентам в аудитории высокомерно говорила, что неандертальцы — это тупиковая ветвь эволюции, бастарды, не «царское дело» о них разговаривать.
Сегодня представления о наших предках совсем иные, поскольку, например, мы теперь знаем, что у них было искусство. Мы знаем о рисунках в пещерах. Я сама дважды была в Денисовой пещере, и то, что там нашли, просто поражает (например, украшения). Невольно задаешься вопросами: во-первых, как они это сделали, а во-вторых, зачем? Второй вопрос даже важнее. В любом случае предметы искусства говорят о высокой степени развитости сознания. Поэтому как давно зародилось семиотическое поведение и почему — вопрос открытый. Но то, что эта граница сдвигается все дальше назад, бесспорно. Сейчас на 40 тыс.
лет, а в будущем, возможно, и на 200 тыс. лет, в зависимости от того, что найдут.
Если смотреть на рисунки древних людей в разных частях Земли, то ясно, что они сделаны мастерами. Это говорит нам о том, что мы высокомерно и неправильно оценивали тех, кто жил до нас. Не такие уж они и примитивные.
Например, археологи обнаружили старую костяную флейту, возраст которой оценивается в 40 тыс. лет. Сразу же встал вопрос: это действительно музыкальный инструмент или это случайные отверстия в кости, которые нам кажутся флейтой? Специалисты считают, что все-таки это музыкальный инструмент, который указывает на высокую символическую развитость древних людей.
Так что мой ответ таков: люди — существа семиотические. Мы живем в мире знаков. Знаки — это не только язык, но и музыка, искусство и прочее. Это и математика — язык Бога, как говорят некоторые серьезные ученые. Поэтому, отвечая на ваш вопрос, я позволю себе задать свой: математика у людей такова, потому что у нас мозг такой, или математика в принципе — это совершенный язык Вселенной, а наш мозг оказался способен кое-что в ней понять? Равно как и музыка.
Музыка — что такое? Это что-то про наши уши и мозг? Это же не просто звук с его частотами, децибелами и т.д. Физические характеристики легко зафиксировать приборами, но музыка становится музыкой тогда, когда попадает к нам в мозг. Поэтому и музыка, и математика, и любое другое семиотическое знание декодируется в подготовленном мозге. Не в ушах и не в глазах, а в мозге.
Говоря о мышлении, нельзя не упомянуть язык. Почему именно язык стал отражением и главным элементом мыслительного процесса?
Некоторые лингвисты и философы считают, что язык — это отнюдь не только, а возможно, даже не столько средство коммуникации, сколько средство мышления. Именно с помощью языка мы наводим «порядок» в мире. Других инструментов попросту нет. Вернее, есть, но они еще сложнее. Типа математики, музыки и прочих знаковых систем. Но язык привносит в мир категориальность, он позволяет классифицировать множество разных предметов и явлений. Проще говоря, язык помогает нам справиться с хаосом сенсорных сигналов, которые попадают к нам в мозг каждую миллисекунду.
Интересно и то, что на планете сейчас примерно 7 тыс. языков. Я говорю «примерно», потому что все зависит от того, что считать языком, а что — диалектом. Но, как ни крути, языков в мире примерно 6–7 тыс. При этом языки исчезают, и это очень большие потери, ведь каждый язык — это другой мир. Языки по-разному организуют реальность. Поэтому каждый из них важен.
Скажем, в одном из северных языков около 500 наименований разных видов снега, но самого слова «снег» не существует. Например, снег, который чуть подтаял, снег, на который падает солнце, снег, по которому пробежала куропатка. А общего слова для всех этих видов снега нет. Это показывает, насколько серьезную роль язык играет в формировании мышления конкретного этноса, говорящего на нем.
Человечество видит мир разными глазами, поэтому так важно знать не просто язык друг друга, но и менталитет. Вы попросту не сможете ни о чем договориться с носителями, например, китайского языка, если вы ничего не знаете о китайской культуре.
Вы столкнетесь с профанацией коммуникации. Собеседникам будет казаться, что они говорят об одном и том же, но на самом деле каждый из них будет иметь в виду совершенно другое. Поэтому язык — это мощный инструмент, но и очень опасный. Недаром люди устраивали дуэли, когда один другого назвал не так, как было принято в данном социуме. Вот что такое язык. Уж не говоря о том, что с помощью языка мы создаем великое искусство. Иосиф Бродский в своей нобелевской речи говорил: «Поэзия — наша видовая цель». Я была ошарашена, когда это услышала. Видовая, биологическая цель? Поэзия? Бродский пояснял, что поэзия — это колоссальный ускоритель сознания, когнитивный инструмент. Истинный поэт не тот, который знает рифмы. «Розы-морозы-мимозы» к поэзии никакого отношения не имеют. Настоящий поэт от Бога видит в мире такое, чего не видят другие. Поэзия — это иное постижение мира. Слова Бродского представляют собой поразительное высказывание. Он же не исследователь, как ему это в голову пришло? А в одном из своих эссе Бродский упоминает, что язык создает поэта, а не наоборот.
Замечательный ученый Терренс Дикон однажды написал такое, что все содрогнулись, а именно: «Язык — это паразит, оккупировавший мозг». Эти два примера прекрасно иллюстрируют ситуацию, когда одни и те же вещи, только разными способами, описали крупнейший поэт и нейрофизиолог.
Кстати, из всех наук, которыми я занимаюсь, лингвистика — одна из самых сложных. Но, несмотря на огромное разнообразие языков, у них есть базовые универсальные алгоритмы, с помощью которых они функционируют. Во всех языках есть субъект и объект, есть конструкции, которые обозначают некие объекты, а есть что-то, что обозначает процессы, и т.д. Похоже, что языковые алгоритмы и механизмы — это нечто врожденное и, стало быть, генетическое. Недаром многие годы ученые вели поиски гена языка. Сегодня, конечно, об этом никто всерьез говорить не будет. Все-таки столь сложная вещь, как язык, не может обеспечиваться одним геном, то есть сама идея поиска гена языка бессмысленна. Но это не значит, что нет генетических основ языка!
Вы предвосхитили мой вопрос о гене языка.
Неужели идея его существования настолько недоказуема?И да и нет. Чаще всего речь идет о нашумевшем открытии гена FOXP2, который сразу был объявлен геном языка. А в некоторых изданиях его назвали даже геном грамматики. Конечно, эти исследования велись не на пустом месте. Ученые действительно обнаружили поломки в этом гене у членов нескольких семей, в которых наблюдались проблемы с речью. Поэтому оспаривать полученные результаты бессмысленно.
Но одно дело, когда мы говорим, что ген «имеет отношение», а другое дело — что он «есть» ген языка. Второе заявление, конечно, неправильное, а первое необходимо разъяснить.
Похоже, что FOXP2 — это некий хаб, который обеспечивает правильное развитие нейронов, аксонов, дендритов в той части мозга, которая ответственна за правильное функционирование языка. Об этом свидетельствует одна интересная и изящная работа, опубликованная несколько лет назад.
Дело в том, что FOXP2 обнаружен также у животных, которые никак не замечены в проявлениях языкового общения, включая крокодилов.
Но существует чисто человеческая версия этого гена, которая отличается от животных генов с тем же названием на две аминокислоты. Так вот, ученые путем тончайших генетических манипуляций пересадили человеческую версию этого гена лабораторным мышам. Конечно, подопытные не стали цитировать Шекспира, но их вокальный спектр сигналов стал намного шире и разнообразнее. Мыши действительно стали очень «болтливыми». Поэтому ген FOXP2, конечно, имеет отношение к языку, но точно его не определяет.
В контексте нашего разговора не могу не спросить об искусственном интеллекте. В одном из интервью вы упоминали знакомую, которая включает свет роботу-пылесосу.
Я была потрясена, когда узнала. Это очень интересно, поскольку я сама себя на этом поймала. На днях я включила телевизор, там шел фильм «Двухсотлетний человек». Он о роботе, который постепенно становился все более человекообразным. Поскольку он не спал, его оставляли на ночь в подвале и выключали свет. Тогда и я подумала: «Как же он там без света?»
На самом деле ответ подводит нас к эмпатии и так называемой theory of mind, то есть способности ставить себя на место другого существа.
Поэтому, когда мы включаем свет пылесосу, это скорее характеризует нас самих.
У меня самой был подобный опыт. Один из разработчиков нейросетей сказал мне, что когда нейросеть учится, она совершает ошибки и ее как бы наказывают. Когда он это произнес, у меня невольно произошел некий акт эмпатии, жалости к неживому существу. Меня удивляет то, что мы наделяем чувствами неживые сущности.
Есть такой блестящий лингвист и философ Джерри Фодор. Он эпатажный ученый-хулиган, которого все время тянет на разные интеллектуальные провокации. Кстати, он приезжал и в Петербург, я с ним беседовала. У него есть прекрасная научная статья, которая называется Why pigs don’t have wings? — «Почему свиньи не летают?» Статья эта кончается замечательно. Отвечая на поставленный в заголовке вопрос, Фодор пишет: «Потому что они свиньи». В другой, не менее интересной, статье автор пишет то, чего в научных публикациях никогда не встретишь: «Вот сижу я и пишу статью. Вокруг меня ездит робот-пылесос, словно живой.
Мои внуки кормят его печеньем. Он ест. А я думаю: есть ли у него ментальные репрезентации? Я его открыл и увидел: нет там ментальных репрезентаций, а только собачья шерсть и печенье, которым его кормили внуки».
Эта очередная провокация указывает на то, что искусственный интеллект уже может вести себя так, будто у него действительно протекают процессы более высокого порядка. Поэтому когда мы с сочувствием относимся к программе (а я это очень хорошо понимаю), это говорит лишь о том, насколько в нас самих сильно желание оживить неживое. Мы понимаем, что программа вряд ли страдает от «наказаний». По крайней мере пока. Но это наводит нас на совсем сложные и травматичные мысли. Ведь эти искусственные сущности научатся имитировать человеческие эмоции и поведение. А мы всерьез будем думать, что они страдают. Хотя на самом деле это будет просто виртуозная имитация. Что нам с этим делать дальше? Как быть? Это вызов.
Конечно, разработчики из Сколкова или Кремниевой долины могут возразить: «Мы действительно научим их чувствовать и выражать эмоции».
Тогда я спрошу: «Как докажете?» Ведь это нельзя проверить. На свой вопрос я, естественно, не жду ответа. Поскольку это действительно сложная история.
Она становится еще сложней, когда мы говорим об искусстве и культуре. Нейросети научились рисовать картины, создавать музыку на основе того, что нравится человеку. Искусство перешло в формат нашумевших NFT. К чему мы идем? Останется ли что-то настоящее? Или стоит просто оцифровать произведения Пушкина и Толстого, чтобы нейросети выдавали нам по новому роману каждую неделю?
Это очень непростой вопрос. Когда искусственный интеллект впервые создает картину, которую продают на аукционе за большие деньги, то, конечно, речь идет об уникальном эксперименте, произведении, которое создано не человеком. Но если это ставится на поток — сегодня мне «Чехов» выдает новую пьесу, а завтра пусть новые пьесы создает «Вивальди», — то воспринимается все иначе. Симфонию Бетховена, насколько мне известно, уже нейросети дописали. У меня в голове лишь один вопрос: зачем?
Роботы уже обыграли всех гроссмейстеров в шахматы, победили всех в го и покер.
А что дальше? Мы себе собираемся оставить какое-нибудь местечко для жизни? Или будем дальше играть в эту игру «кто еще и как может нас превзойти?» Какая-то самоубийственная игра. Что касается искусства, то я хочу смотреть на реального Дюрера. Но это, правда, мое личное заявление. Одни любят устрицы, а другие любят гамбургеры, а третьим вообще все равно, что есть. Я клоню к тому, что мы живем в очень интересный период развития цивилизации. Перед нами возникла необходимость как-то переосмыслить весь мир, найти себе место в нем. Договориться заранее об этических и правовых ограничениях функционирования искусственного интеллекта. Это важно в контексте того, что в некоторых странах кое-какие виды животных признаны биологическими юридическими личностями (nonhuman subjects). Среди них шимпанзе, слоны. Скорее всего, подобный статус получат дельфины, возможно, врановые.
Мы подошли к такому этапу, когда нам всем надо как-то иначе расположиться в этом мире, в котором, помимо человека и животных, появился еще один игрок — искусственный интеллект.
Все эти вопросы нельзя игнорировать. Рано или поздно эти проблемы нас настигнут, даже если мы сейчас будем застенчиво отворачиваться.
Наступает переломный момент. Надеюсь, мы не доиграемся до полного самоуничтожения, чем мы почему-то сейчас заняты, что меня очень удивляет. Неужели люди не боятся? Мы все можем исчезнуть, разве не жалко?
В общем, интересное время. Время рефлексии, заставляющее подумать о самих себе. Для этого у нас есть зеркальные нейроны, которые и обеспечивают вышеупомянутую theory of mind, то есть важную способность встать на позиции другого.
Шок: Медицинская энциклопедия MedlinePlus
URL этой страницы: //medlineplus.gov/ency/article/000039.htm
Чтобы использовать функции обмена на этой странице, включите JavaScript.
Шок — это опасное для жизни состояние, которое возникает, когда организм не получает достаточного притока крови.
Отсутствие кровотока означает, что клетки и органы не получают достаточного количества кислорода и питательных веществ для нормального функционирования. В результате могут быть повреждены многие органы. Шок требует немедленного лечения и может очень быстро ухудшаться. От него умрет 1 из 5 человек в состоянии шока.
К основным видам шока относятся:
- Кардиогенный шок (вызванный проблемами с сердцем)
- Гиповолемический шок (вызванный недостаточным объемом крови)
- Анафилактический шок (вызванный аллергической реакцией)
- Септический шок (вызванный инфекциями) )
- Нейрогенный шок (вызванный поражением нервной системы)
Шок может быть вызван любым состоянием, снижающим кровоток, в том числе:
- Проблемы с сердцем (например, сердечный приступ или сердечная недостаточность)
- Низкий объем крови (например, при сильном кровотечении или обезвоживании)
- Изменения в кровеносных сосудах (например, при инфекции или тяжелых аллергических реакциях)
- Некоторые лекарственные средства, которые значительно снижают функцию сердца или артериальное давление
- Медленный сердечный ритм и изменения в кровеносных сосудах тонус при травмах позвоночника
Шок часто связан с сильным наружным или внутренним кровотечением в результате серьезной травмы.
Синдром токсического шока является примером шока, вызванного инфекцией.
У человека в состоянии шока чрезвычайно низкое кровяное давление. В зависимости от конкретной причины и типа шока симптомы будут включать один или несколько из следующих:
- Тревога или возбуждение/беспокойство
- Синюшность губ и ногтей
- Боль в груди
- Спутанность сознания
- Головокружение, предобморочное состояние или обморок
- Бледная, холодная, липкая кожа
- Низкий или нулевой диурез
- Обильное потоотделение, влажная кожа
- Быстрый, но слабый пульс
- Поверхностное дыхание
- Бытие без сознания (не отвечает)
Примите следующие меры, если вы считаете, что человек находится в состоянии шока:
- Позвоните по номеру 911 или по местному номеру службы экстренной помощи для получения немедленной медицинской помощи.
- Проверьте дыхательные пути человека, дыхание и кровообращение.
При необходимости начните искусственное дыхание и СЛР. - Даже если человек может дышать самостоятельно, продолжайте проверять частоту дыхания по крайней мере каждые 5 минут, пока не прибудет помощь.
- Если человек находится в сознании и НЕ имеет травм головы, ног, шеи или позвоночника, поместите его в шоковое положение. Положите человека на спину и поднимите ноги примерно на 12 дюймов (30 сантиметров). НЕ поднимайте голову. Если поднятие ног вызовет боль или потенциальный вред, оставьте человека лежать горизонтально.
- Окажите соответствующую первую помощь при любых ранах, травмах или заболеваниях.
- Держите человека в тепле и комфорте. Расстегните тесную одежду.
При необходимости начните искусственное дыхание и СЛР.ЕСЛИ ЧЕЛОВЕКА РВОТА ИЛИ СЛЮНЕНИЕ
- Поверните пострадавшего или его голову набок, чтобы предотвратить удушье, если вы не подозреваете травму позвоночника.
- Если есть подозрение на травму позвоночника, вместо этого «переверните» человека. Для этого держите голову, шею и спину человека на одной линии и вращайте тело и голову как единое целое.
В случае шока:
- НЕ давайте человеку что-либо перорально, в том числе еду или питье.
- НЕ перемещайте человека с известной или предполагаемой травмой позвоночника.
- НЕ дожидайтесь ухудшения легких симптомов шока, прежде чем вызывать неотложную медицинскую помощь.
Звоните по телефону 911 или в местный номер экстренной помощи в любое время, когда у человека появляются симптомы шока. Оставайтесь с человеком и следуйте инструкциям по оказанию первой помощи, пока не прибудет медицинская помощь.
Узнайте, как предотвратить сердечные заболевания, падения, травмы, обезвоживание и другие причины шока. Если у вас есть известная аллергия (например, на укусы или укусы насекомых), носите с собой шприц-ручку с адреналином. Ваш поставщик медицинских услуг научит вас, как и когда его использовать.
- Шок
Ангус, округ Колумбия. Подход к больному с шоком. В: Goldman L, Schafer AI, ред. Медицина Голдман-Сесил .
26-е изд. Филадельфия, Пенсильвания: Elsevier; 2020: глава 98.
Пускарич М.А., Джонс А.Е. Шок. В: Walls RM, Hockberger RS, Gausche-Hill M, eds. Неотложная медицина Розена: концепции и клиническая практика . 9-е изд. Филадельфия, Пенсильвания: Elsevier; 2018: глава 6.
Смит С.Г., Шрайбер М.А. Шок, электролиты и жидкость. В: Townsend CM Jr, Beauchamp RD, Evers BM, Mattox KL, eds. Sabiston Учебник хирургии . 21-е изд. Сент-Луис, Миссури: Elsevier; 2022: глава 4.
Обновлено: Джесси Борке, MD, CPE, FAAEM, FACEP, лечащий врач Kaiser Permanente, Orange County, CA. Также рассмотрены Дэвидом Зивом, доктором медицины, MHA, медицинским директором, Брендой Конауэй, редакционным директором, и A.D.A.M. Редакция.
Что такое шок? | Что заставляет человека впадать в шок?
Когда вы покупаете по ссылкам на нашем сайте, мы можем получать партнерскую комиссию. Вот как это работает.
(Изображение предоставлено:
shutterstock.com/pic.mhtml?id=6016474’> фотография больничной палаты через Shutterstock)«Здоровый старик» отвечает на вопросы о здоровье и старении в своей еженедельной колонке.
Вопрос: Я слышал слово «шок» миллион раз, но понял, что на самом деле не знаю, что оно означает. Что такое шок?
Ответ: Шок – это состояние, при котором артериальное давление слишком низкое, а кровь, насыщенная кислородом, не может поддерживать ваше тело. Медицинское расстройство шока — это не «шок», который люди испытывают в результате внезапного травматического события. В Соединенных Штатах отделения неотложной помощи больниц ежегодно сообщают о более чем миллионе случаев шока.
Существуют разные виды шока. К ним относятся: анафилактический шок от аллергической реакции, кардиогенный шок от сердечной недостаточности, гиповолемический шок от кровотечения, нейрогенный шок от тяжелого эмоционального расстройства и септический шок от инфекций в крови.
Симптомы шока включают холодную и потную кожу, которая может быть бледной или серой, слабый, но частый пульс, раздражительность, жажду, нерегулярное дыхание, головокружение, обильное потоотделение, утомляемость, расширенные зрачки, тусклые глаза, тревогу, спутанность сознания, тошноту и сниженный поток мочи.
При отсутствии лечения шок обычно приводит к летальному исходу. При лечении шока прогноз зависит от причины, других расстройств, имеющихся у человека, наличия и тяжести какой-либо органной недостаточности, количества времени, прошедшего до начала лечения, и типа проводимого лечения. Независимо от лечения велика вероятность смерти от шока после обширного инфаркта, особенно у пожилых людей.
При диагностированном шоке важно немедленно начать лечение. Если вы столкнулись с кем-то в шоке, первый шаг, который вы должны сделать, это позвонить по номеру 9.11 для скорой медицинской помощи.
Любое кровотечение должно быть остановлено. Затем пострадавшего следует уложить и согреть. Поднимите ноги человека примерно на один-два фута, чтобы кровь вернулась к сердцу. Дыхание следует проверить. Голову следует повернуть набок, чтобы предотвратить вдыхание рвотных масс. Ничего нельзя давать через рот.
Когда прибудут специалисты скорой медицинской помощи (ЕМТ), они могут дать кислород через лицевую маску или предоставить механическое устройство для облегчения дыхания.
