3.4 Функциональное объяснение. История психологии
3.4 Функциональное объяснение
Спенсеру удалось создать теоретические принципы, позволившие психологии обратиться к функционализму. Объяснения чего- либо через его функцию стали преобладающими в Соединенных Штатах, где психология и социология впервые стали полноправными академическими дисциплинами. Но приверженность функциональному объяснению выходила за границы Северной Америки: достаточно вспомнить Дюркгейма в социологии, Бронислава Малиновского (Bronislaw Malinowski, 1884–1942) в антропологии или Альфреда Маршалла (Alfred Marshall, 1842–1924) в экономике. В дальнейшем ученые отказались от спекулятивных эволюционных реконструкций, распространенных во времена Спенсера, и взамен призвали к детальному изучению функций отдельных частей целого, непосредственно наблюдаемых в настоящем. Применительно к психологии это означало проведение лабораторных наблюдений над людьми и животными. Более того, функциональный анализ стал стандартной практикой в области менеджмента, оценки персонала и производства: в центре подобных работ стояло понятие эффективности, понимаемой как увеличение прибыли.
Но сначала нам следует понять причины, по которым американская психология конца XIX в. была столь привержена функциональным объяснениям. Особенно серьезно американцы отнеслись к эволюционным принципам преемственности и полезности. Ранее христианские философы понимали душу как особое начало, наделенное познающими, нравственными и духовными способностями, — тем, чего нет у предметов материального мира. Сведя содержание сознания к полученному из опыта и связав его с материальными процессами, Локк и его последователи подорвали эту позицию. В том же направлении двигались физиологи и медики. А для эволюционистов психика стала закономерным продуктом развития природы.
Однако в повседневной практике исследователи занимались не столько анализом всех этих теоретических возможностей, сколько конкретной эмпирической работой. Появились новые направления — сравнительная психология и психология развития, занимавшиеся исследованием животных, детей и процессов научения, а не анализом сознания и разума. В 1894 г. Болдуин, который основал (вместе с Джеймсом Кеттелом) журнал «Психологическое обозрение» (Psychological review) и возглавлял психологические лаборатории в Торонто, Принстоне и университете Джонса Хопкинса, отметил: «Новая функциональная концепция исходит из вопроса о том, каким образом психика действует как целое и адаптируется к окружающей среде… Психика рассматривается как продукт развития — и развития взрослого из ребенка, и эволюцион-
ного развития, в результате которого появилось сознательное существо — человек» [цит. по: 127, с. 168]. Функционалистскую психологию занимало то, что люди делают и как они ведут себя в окружающем мире.
Этот подход представлял безусловную ценность для психологов, стремившихся работать с животными, ведь животным едва ли можно задавать вопросы о том, что они думают.
Во многих психологических текстах конца XIX в. — таких, как сочинения английских философов и психологов Джеймса Уорда (James Ward, 1843–1925) и Джорджа Стаута (George F.Stout, 1860–1944) — психология определялась как изучение сознания. Под этим понималось сознание взрослого образованного человека, что лишало всякого смысла исследование поведения животных, а также детей. Эволюционная же теория в целом и функциональный подход, в частности, способствовали появлению альтернативного взгляда на предмет психологии. Благодаря этому стало возможно заниматься психологией животных в том смысле, в каком этот термин вошел в обиход американских психологов, стремившихся превратить психологию в естественную науку. Любопытно, что Болдуин способствовал приглашению в университет Джонса Хопкинса бихе- виориста и зоопсихолога Уотсона, для которого психология сводилась к изучению различных поведенческих функций. Приверженность функциональным объяснениям была продиктована и практическими интересами. Указывая на адаптивный характер психики и поведения, психологи смогли убедить потенциальных спонсоров в своей способности решать социальные и человеческие проблемы.
Ведущая роль принадлежала здесь Уильяму Джеймсу (William James, 1842–1910) — уроженцу богатой бостонской семьи, старшему брату писателя Генри Джеймса. Вся интеллектуальная и эмоциональная жизнь Джеймса была связана со стремлением соединить истины физиологической науки с духовными идеалами в рамках целостного эволюционного мировоззрения. Получив — в том числе в Германии — исключительно широкое образование, включая медицинский диплом, с 1875 г. Джеймс стал преподавать психологию в Гарвардском университете. В качестве главного учебника он использовал «Основания психологии» Спенсера. Джеймс связал воедино психологический эксперимент — в том виде, в каком он практиковался в Германии, — с физиологией, медициной и функциональным объяснением, взятым из теории эволюции. Джеймс написал «Основания психологии» (The Principles of Psychology, 1890) — книгу, отличавшуюся красочностью стиля и живостью метафор, которую многие психологи до сих пор считают непревзойденной.
мание философским темам; стремление давать функциональные объяснения с точки зрения эволюции привело его к теории знания, получившей известность как прагматизм. Опыт, которым можно руководствоваться в жизни, — даже опыт ненаучный — был для Джеймса формой истины. Поэтому он занимался изучением парапсихологических явлений (Джеймс даже сотрудничал с бостонским медиумом миссис Пайпер), а также написал книгу о психологии религии — «Многообразие религиозного опыта. Исследование человеческой природы» (The Varieties of Religious Experience. A Study in Human Nature, 1902).
В 1870-е гг. Джеймс принял участие в жарких дискуссиях о том, что эволюционный принцип преемственности дает для понимания соотношения психики и мозга. Уже в это время позиция Джеймса заключала в себе многое из его будущей философии. Если сознательная умственная деятельность есть результат эволюционного процесса, тогда, рассуждал Джеймс, у этой деятельности должна быть какая-то адаптивная функция — подобно функции оперения у птиц или любого другого органа у животных и растений.
Джеймс принимал всерьез человеческие цели и ценности и рассматривал их как реальную силу, воздействующую на окружающий мир; в известной мере он вернул в природу те цели и ценности, которые были изгнаны из нее механистической наукой. Хотя его попытки не увенчались полным успехом, они способствовали пониманию того, что наука не уничтожает веру в человека как в существо, наделенное сознанием. Для психологов, использовавших функциональное объяснение, сама наука с точки зрения эволюционного подхода является средством адаптации, позволяющим поставить совершающиеся во Вселенной процессы на службу человеку. И это стало не чем иным, как интеллектуальной разновидностью «американской мечты»: все возможно, все зависит от действий человека.
Джеймс был не единственным ученым, полагавшим, что человеческое сознание вносит в эволюционный процесс нечто новое. Ту же мысль ранее высказал Уоллес, а в 1890-е гг. — психологи Ллойд Морган (С. Lloyd Morgan, 1852–1936) в Англии и Болдуин в США. Широкую известность получила и работа философа Джона Дьюи (John Dewey, 1859–1952), также испытавшего большое влияние эволюционной теории. За этой работой, хотя она едва затрагивала конкретные проблемы психологических исследований, позднее признавали выдающиеся теоретические достоинства. Это статья «Понятие рефлекторной дуги в психологии» (The Reflex Arc Concept in Psychology, 1896), в которой Дьюи представил центральный элемент механистического анализа нервной системы — рефлекс — как процесс. Он доказывал, что структурные компоненты рефлекторной дуги — ощущение, переработка в центральной нервной системе, движение — не существуют отдельно друг от друга, и что для правильного понимания рефлекса необходим анализ его роли в процессе адаптации организма как целого.
Дьюи был хорошо знаком не только с британской теорией эволюции, но и с немецкой философией, для которой было характерно понимание разума как развивающегося в историческом процессе. Человек высоких социальных идеалов, Дьюи рассматривал собственные академические занятия как значимые для общества. Он считал, что в своем адаптивном развитии общество движется в сторону просвещенной демократии. Дьюи был самым влиятельным философом своего поколения, занимавшимся вопросами образования, в том числе и в качестве декана факультета философии, психологии и образования в только что созданном Чикагском университете.
Впоследствии он более трех десятилетий работал в Колумбийском педагогическом колледже в Нью-Йорке. Через Джорджа Мида, разделявшего интерес Дьюи к немецкой философии, его идеи проникли в американскую социальную психологию и социальную теорию; кроме того, они способствовали возникновению философии прагматизма.
Подведем итог: между 1830 и 1900 гг. статус эволюционной теории изменился. Идея эволюции из гениального озарения отдельных радикальных ученых, всецело посвятивших себя естественной истории, превратилась в raison d’etre — руководящий принцип прогрессивного демократического общества. На одном уровне дискуссии обсуждались эмпирические доказательства происхождения видов путем модификации (превращения одного в другой), а на другом — понятия, которыми следует описывать сущность человеческой жизни. Эволюционное мировоззрение способствовало появлению научных объяснений, обращающихся к функциям того, что необходимо объяснить. Это дало политикам интеллектуальный базис для поисков лучших способов адаптации человечества к окружающему миру.
Психологи и обществоведы верили не просто в эволюцию, но и в то, что их науки являются высшим ее достижением. В дополнение к истории идей мы обратимся теперь к процессу институционализации психологии, которая за пятьдесят лет, прошедших до 1914 г., превратилась в самостоятельную дисциплину, хотя так и не достигла идейного единства.
3. «Объяснение – констатация»
3. «Объяснение – констатация» Как уже говорилось выше, «объяснение» – есть естественная форма речевого поведения, зарождающаяся в тот момент, когда ребенок начинает осваивать знаки в качестве означающих, но не пропадающая затем, а существенно преобразующаяся.
Функциональное музыкальное и светомузыкальное воздействие
Функциональное музыкальное и светомузыкальное воздействие
Воздействие этого метода основано на том, что музыка всегда оказывает огромное эмоциональное воздействие на человека.
Действие ее непосредственно и ненавязчиво, ее влияние не зависит от уровня образования,
Функциональное и психологическое
Функциональное и психологическое Самая пора вспомнить, что материальный мир воспринимается не напрямую, а через образы в сознании. Относительно пространства и времени уже давно принято отличать функциональные пространство и время от психологических. Под первыми
8.9.2. Клиническое объяснение
8.9.2. Клиническое объяснение Когда женщина воплощает собой красоту, представляющую собой не что иное, как благодать, она должна осознавать это особенное состояние, в котором находится, и быть очень внимательной. Когда она достигает состояния наполненного переживания (peak
Фармакологическое объяснение
Фармакологическое объяснение
Некоторые врачи полагают, что предсмертные переживания возникают вследствие того, что умирающему дают галлюциногенные лекарства.
Такие химические средства, вызывающие галлюцинации, конечно же, есть. Известны марихуана, ЛСД и другие.
ОБЪЯСНЕНИЕ
ОБЪЯСНЕНИЕ Ученый ищет объяснения феномена: например, почему происходят внезапные вспышки увеличения численности саранчи? Компьютерная система дает сбой, и аналитик ищет, куда закралась ошибка. Продажа гамбургеров неожиданно упала — совет директоров ищет объяснения и
Объяснение
Объяснение Объяснение нейтрализует игнорирование и заставляет другую сторону отреагировать на чувства, которые объясняются. Рассмотрим пример.Джилл. Ты считаешь, что я глупая.Джек. Нет, я не считаю, что ты глупая.На этот раз Джилл не захотела принимать игнорирование
6. Функциональное замерзание, феминный протест и Маргарет Мид
6.
Функциональное замерзание, феминный протест и Маргарет Мид
Пер. Н. ЦыркунВместо того чтобы способствовать разрушению вековых предрассудков, ограничивавших сферу женской жизнедеятельности, американская общественная наука придала им академический блеск. Какими-то
Объяснение в любви
Объяснение в любви Многие глубоко чувствуют, но не умеют выразить свои чувства словами, не знают, что и как сказать, а главное, просто боятся. Вам же надо рассказать, что вы чувствуете, вот и скажите: «Я не знаю, как это сказать, но сердце мое открыто перед Вами…». Хорошие
Объяснение мастера
Объяснение мастера Мастер, который сделал кошелек, услышал об этой истории. Я сказал ему, что он вложил в работу часть своей души. На что он ответил, что он, вероятно, был лишь инструментом, продолжением мысли своих предшественников, которые вложили душу в ремесло, в
Объяснение инверсии
Объяснение инверсии
Ни предположением, что инверсия является врожденной, ни другим предположением, что она приобретается, сущность инверсии не объясняется.
В первом случае необходимо выяснить, что в ней является врожденным, если не присоединиться к самому грубому
Объяснение инверсии
Объяснение инверсии Ни положение, что инверсия врожденна, ни противоположное ему, что она приобретается, не объясняют сущности инверсии. В первом случае нужно выяснить, что именно в ней врожденного, если не принять самого грубого объяснения, что у человека при рождении
Функциональное мышление
Функциональное мышление Функциональное мышление – это выявление движущих сил в ситуации. Это нужно, чтобы воздействовать на них и получить нужный результат.Понять принцип функционального мышления помогает следующий пример. Вы увидели в руках у приятеля новый
Функциональное деление
Функциональное деление
Один из способов использования техники деления – сосредоточиться на функциональных характеристиках продукта.
Сначала определяются компоненты, отвечающие за конкретные функции. Затем одна из функций отделяется и куда-то переносится. Возьмем, к
Функциональное мышление
Функциональное мышление И опять мы сталкиваемся с проблемой. В какую сторону нужно менять структуру? Ответ на этот вопрос приводит нас к функциональному мышлению.Функциональное мышление выявляет в структуре движущие силы. Мы можем долго разглядывать устройство
Функциональное объяснение — Большая Энциклопедия Нефти и Газа, статья, страница 1
Cтраница 1
Функциональное объяснение видело ответ на поставленный вопрос в повышенной проводимости существующих синапсов, которая может обусловливаться непрерывной циркуляцией по нейронным кругам, увеличением числа используемых синапсов, т.е. явлениями, подобными посттетанической потенциации. [1]
Функциональные объяснения сводятся к установлению функций, выполняемых той или иной частью системы.
Одним и тем же явлениям можно давать и причинные объяснения и функциональные. В социальных науках функциональные объяснения преобразуются в целевые ( мотивационные), так как в них объектом объяснения оказываются целенаправленные действия человека или группы людей. Действие происходит потому, что человек ( искусственная система) стремится к достижению некоторой цели. Сложность получения целевых объяснений заключается в том, что при анализе социальных явлений проявляются действия, а цели остаются скрытыми. В связи с этим целевое объяснение строится в предположении реальности некоторой из возможных целей. Естественно, что такие объяснения не всегда соответствуют действительности. Так, например, когда пользователь обращается к системе MYCIN с запросом ПОЧЕМУ ( см., например, табл. 2.3), то система исходит из предложения о том, что цель пользователя всегда одна и известна системе. Ясно, что это предположение не всегда выполняется.
[2]
И наоборот: когда функциональное объяснение генезиса той или иной социальной структуры представляется невозможным, Конт норовит сослаться на сам факт ее существования, награждая его при этом атрибутом необходимости, из этого простого факта явно невыводимой.
Вот, например, как объясняет Конт возникновение класса интеллектуалов: В такие суровые времена подобный класс не мог бы, наверное, ни быть основан, ни терпим, если бы неизбежный ход развития общества уже не ввел его самопроизвольно и даже ранее не снабдил его естественным, более или менее веским авторитетом вследствие неизбежного первоначального господства теологической философии.
[3]
Функциональные объяснения сводятся к установлению функций, выполняемых той или иной частью системы. Одним и тем же явлениям можно давать и причинные объяснения и функциональные. В социальных науках функциональные объяснения преобразуются в целевые ( мотивационные), так как в них объектом объяснения оказываются целенаправленные действия человека или группы людей. Действие происходит потому, что человек ( искусственная система) стремится к достижению некоторой цели. Сложность получения целевых объяснений заключается в том, что при анализе социальных явлений проявляются действия, а цели остаются скрытыми.
В связи с этим целевое объяснение строится в предположении реальности некоторой из возможных целей. Естественно, что такие объяснения не всегда соответствуют действительности. Так, например, когда пользователь обращается к системе MYCIN с запросом ПОЧЕМУ ( см., например, табл. 2.3), то система исходит из предложения о том, что цель пользователя всегда одна и известна системе. Ясно, что это предположение не всегда выполняется.
[4]
С др. стороны, функциональное объяснение социальной системы противопоставляется марксистской науке об об-ве. [5]
Все виды функций объединяются им в модели С. Подобные взгляды являются реакцией на эмпиризм совр. С др. стороны, функциональное объяснение социальной системы противопоставляется марксистской науке об об-ве. Метафизичность, антиисторизм и идеализм этих взглядов являются следствием признания в качестве исходного понятия равновесия социальной системы ( Парсонс), отрицания исторического процесса, стремления игнорировать глубинные социальные конфликты буржуазного об-ва.
За оторванность от социальной реальности, умозрительность, спекулятивный характер объяснения общественных явлений социологические идеи Парсонса и Мертона подвергаются критике даже в рамках самой буржуазной социологии. Марксистская критика идет дальше и вскрывает гносеологические и классовые корни этих социологических концепций. Вместе с тем критика взглядов Парсонса и Мертона не означает отвержения аналитического аппарата С. Анализируя историю и структуру капитализма, Маркс указывал, что законы становления социально-экономической целостности — не то же самое, что законы ее функционирования, хотя эти законы органически взаимосвязаны. Капитал Маркса является классическим образцом структурного ( системного) и функционального анализа капиталистической экономики и капиталистического об-ва в целом как сложной развивающейся системы. В марко тской социологии он не противопоставляется историческому ( генетическому) подходу, а выступает в единстве с ним, что и делает возможным всестороннее, конкретное изучение исследуемых объектов.
[6]
Все виды функций объединяются им в модели С. Подобные взгляды являются реакцией на эмпиризм совр. С др. стороны, функциональное объяснение социальной системы противопоставляется марксистской науке об об-ве. Метафизичность, антиисторизм и идеализм этих взглядов являются следствием признания в качестве исходного понятия равновесия социальной системы ( Парсонс), отрицания исторического процесса, стремления игнорировать глубинные социальные конфликты буржуазного об-ва. За оторванность от социальной реальности, умозрительность, спекулятивный характер объяснения общественных явлений социологические идеи Парсонса и Мертона подвергаются критике даже в рамках самой буржуазной социологии. Марксистская критика идет дальше и вскрывает гносеологические и классовые корни этих социологических концепций. Вместе с тем критика взглядов Парсонса и Мертона не означает отвержения аналитического аппарата С. Анализируя историю и структуру капитализма, Маркс указывал, что законы становления социально-экономической целостности — не то же самое, что законы ее функционирования, хотя эти законы органически взаимосвязаны.
Капитал Маркса является классическим образцом структурного ( системного) и функционального анализа капиталистической экономики и капиталистического об-ва в целом как сложной развивающейся системы.
[7]
Он считал, что общество есть целое, не сводимое к сумме его частей. Части же понимаются в их отношении к целому в большей мере, чем в их отношении к собственному прошлому. Структура общества — движущее и вещественное построение вне индивида, образованное социальными фактами. Среди последних наиболее стабильны морфологические факты, следы культуры, воплощенные материально: дороги, вид местности, распределение населения. К значимым социальным фактам относятся и социальные институты — язык, законы и обычаи, т.е. культурные явления, представляющиеся индивиду само собой разумеющимися. Дюркгейм подчеркивал, что понять функцию социального явления означает раскрыть, какой потребности общества оно соответствует. Объяснение функций, таким образом, не может заменить объяснения причин.
Дюркгейма основными являлись именно функциональные объяснения.
[8]
Сам процесс научного объяснения может быть понят в узком и в широком смысле слова. В широком смысле научное объяснение включает как установление связей между явлениями, так и установление закона развития явлений без какого-либо установления связи. В узком смысле оно заключается в установлении лишь причинных связей между явлениями. Так, помимо причинного, различают еще структурное, функциональное и телеологическое объяснение. О причинном объяснении говорят в том случае, когда указана причина, вызывающая данное явление. Структурное объяснение состоит в том, что явление включают в некую широкую систему, в которой оно находит свое место по отношению к другим явлениям, так что его поведение предстает как такое, которое определяется не его собственной природой, а распределением этих других основных структур. В случае, когда речь идет о функциональном объяснении, явление считается объясненным, если известно, какова его функция в сохранении некой широкой системы, т.
е. способствует ли оно ее укреплению, ослаблению или же является по отношению к этой системе нейтральным. Телеологическое объяснение явления заключается в том, чтобы поставить его в связь с некоторой общественной целью или задачей.
[9]
Страницы: 1
Функциональное объяснение — Философская энциклопедия Routledge
Доступ к полному содержанию доступен только для членов учреждений, купивших доступ. Если вы принадлежите к такому учреждению, войдите в систему или узнайте больше о том, как сделать заказ.
Поделиться
Загрузка контента
Нам не удалось загрузить контент
Печать
Содержание
- Резюме статьи
содержимое заблокировано
1
Исторический контекст
содержание заблокировано
2
Объяснение достижения реальных целей
содержимое заблокировано
3
Объяснение наличия функционального элемента
содержимое заблокировано
4
Объяснение интересных возможностей
содержимое заблокировано
Библиография
Тематический
- К
- Мэннинг, Ричард Н.
DOI
10.4324/9780415249126-Q119-1
DOI: 10.4324/9780415249126-Q119-1
Версия: V1, опубликовано в Интернете: 1998
. Получено 06, 2023, httled. com/статьи/тематические/функциональные объяснения/v-1
Объяснения, апеллирующие к функциям предметов, распространены в повседневной речи и в науке: мы говорим, что сердце качает кровь, потому что это его функция, и что машина не заводится, потому что не работает зажигание. Более того, мы отличаем функции, которые выполняют вещи, от других вещей, которые они выполняют: сердце издает шум, но это не входит в его функции. Философские дискуссии в этой области пытаются определить условия, при которых уместно приписывать функции предметам и при которых уместно обращаться к этим функциям в объяснениях. Трудности возникают из-за того, что функции нормативны: в некотором смысле предметы должны выполнять свои функции; невыполнение является своего рода ошибкой. Философские дискуссии исследуют, можно ли и как эту нормативность понять в научно респектабельных терминах.
Это важно, потому что биологические объекты относятся к наиболее характерно функциональным объектам. Этот вопрос порождает различные взгляды на то, что именно объясняют функциональные объяснения. Одна точка зрения состоит в том, что они объясняют, как сдерживающая система достигает определенной цели или эффекта. Другой заключается в том, что функциональные объяснения причинно объясняют, почему существует функциональный элемент.
Поделиться
Загрузка контента
Нам не удалось загрузить контент
Печать
Ссылка на эту статью:
Manning, Richard N.. Функциональное объяснение, 1998, doi:10.4324/9780415249126-Q119-1. Философская энциклопедия Рутледжа, Тейлор и Фрэнсис, https://www.rep.routledge.com/articles/thematic/functional-explanation/v-1.
Copyright © 1998-2023 Рутледж.
Похожие запросы
Темы
- Философия науки
- Философия биологии
Связанные статьи
- причинность Картрайт, Нэнси
- Телеология Вудфилд, Эндрю
- Технология, философия Крус, Питер
- Биологическая функция Неандер, Карен
- фейсбук
- твиттер
© 2023 Informa UK Limited, компания Informa Group
Проблемы с функциональными объяснениями в социальных науках | Подкаст «Частично изученная философия жизни»
Являются ли функциональные объяснения своего рода каузальными объяснениями? Обычная практика в социальных науках и философии состоит в том, чтобы объяснить, почему социальное явление (поведение, политика, институт и т.
д.) существует, показывая функцию, которую оно выполняет в обществе. Они называются функциональными объяснениями. Чтобы лучше понять, существует ли более одного подлинного научного объяснения, я рассмотрю связь между популярным каузальным подходом к объяснению и функциональными объяснениями, предлагаемыми социологами и философами. Нужно ли функциональному объяснению давать нам каузальную информацию о социальном явлении, чтобы оно было информативным?
Основной задачей многих наук является объяснение. Правильный подход к научному объяснению все еще остается предметом споров. Каковы надлежащие объекты объяснения: факты, события или и то, и другое? Можем ли мы объяснить законы и необходимые истины? Возможны ли математические объяснения? Если x объясняется в терминах y , что мы должны знать о y , чтобы объяснение считалось расширением нашего понимания рассматриваемого явления? Не имея возможности дать исчерпывающий отчет о научном объяснении, большинство из нас интуитивно понимает, что такое объяснение и как выглядит запрос на объяснение.
(Почему звук сирены становится громче, когда он приближается? Как человек заражается малярией? Почему в прошлом месяце средняя цена на бензин упала?)
Похоже, что объяснение — это одно, учитывая, что все объяснения имеют общее имя. Но если мы посмотрим на естественные и социальные науки, мы найдем объяснения, которые выглядят совсем по-другому. То, что ученые называют «объяснениями», различается по форме и структуре объяснения и (возможно) по предоставляемой информации. Объяснением может быть изображение, уравнение, механическая модель (например, планер), аргумент, рассказ, простая ссылка на закон и т. д. о соответствующей причине или причинах явления, которое необходимо объяснить, или предоставление информации о чем-то, что «запутано» с соответствующей причиной или заменяет ее ( Лосось 1984; Льюис 1986; Стревенс 2008; Скоу 2014). Учитывая, что во многих науках существуют объяснения, которые явно относятся к функции явления, а не к его причине, мы должны задаться вопросом: являются ли функциональные объяснения просто еще одним способом предоставления причинной информации или они не причинны?
Для иллюстрации: Фридрих Энгельс объясняет происхождение современного государства, ссылаясь на его функцию в сдерживании классового антагонизма и защите «имущих классов» от «неимущих классов».
Мишель Фуко объясняет происхождение современных дисциплинарных практик, ссылаясь на их функцию (частично) в «создании полезных людей». Рой Раппапорт объясняет религиозное поведение цембага в Новой Гвинее в середине двадцатого века, ссылаясь на функцию их ритуального цикла в поддержании местного биоразнообразия, ограничении боевых действий, корректировке границ и популяций, а также в содействии торговле, эпигамным и демографическим проявлениям и распределению богатая белком свинина.
Тогда возникает вопрос, являются ли объяснение с помощью ссылки на функцию, которую явление имеет для общества, и объяснение с помощью ссылки на соответствующую причину явления одним и тем же. Может ли функция (или цель), которой служит социальное явление, вызвать его существование?
Грубый ответ состоит в том, что функции не являются причинами, потому что функция, которой обладает явление, является следствием этого явления: т. е. она возникает после того, как явление начинает существовать. И то, что существует позже во времени, не может вызвать что-то более раннее во времени.
Но это неверно в отношении артефактов, созданных для определенной цели человеческим намерением, таких как зубные щетки и телефоны.
Происходят ли долговременные и масштабные социальные явления (такие как религиозные ритуалы, дисциплинарные механизмы целой цивилизации и современного государства) человеческим намерением? Учитывая большое количество агентов и институтов, вовлеченных в конкретное социальное явление, совокупный эффект ненадлежащего исполнения и преднамеренного изменения, а также масштаб времени, в течение которого явление длится (по крайней мере, несколько поколений), маловероятно, что преднамеренный агент или группа агенты могли целенаправленно создавать эти социальные явления во всей их совокупности.
Кроме того, существуют социальные явления, в которые люди намеренно вовлечены, но которые, тем не менее, выполняют функцию, отличную от той, во что они верят. Цембага говорят, что «они совершают [свои] ритуалы, чтобы перестроить свои отношения со сверхъестественным миром».
И все же Раппапорт не включает это убеждение в свое функциональное объяснение их ритуального цикла. Действительные функции ритуального цикла непреднамеренны.
Как социальное явление может существовать для выполнения определенной функции, если за ним не стоит интенциональный агент?Означает ли это, что социальное поведение, политика и институты существуют без причины, что все функциональные объяснения социальных явлений ложны?
Мы должны различать две вещи: тот факт, что что-то имеет функцию в обществе, и тот факт, что что-то существует для того, чтобы выполнять какую-то функцию в обществе. Возможно, что социальное явление обусловлено не той функцией, которую оно выполняет, а другими событиями, и тем не менее это явление все еще может иметь функцию в обществе; и что знание этой функции помогает нам понять явление. Современные дисциплинарные механизмы и практики медленно формировались в ответ на определенные события в истории (чумы, войны, катастрофы и т. д.), но для Фуко остается фактом, что эти современные практики имеют функцию «[увеличивать] возможную полезность индивидов».
», и что эта функция информативна.
Проблема заключается в том, что если функции не придан какой-либо отличительный знак (скажем, будучи релевантной причиной явления, будучи тем, для чего некий преднамеренный агент создал явление), мы не можем отличить функцию социального явления от просто следствие. Разве телефон существует для того, чтобы облегчить междугороднюю связь? Или телефоны существуют для того, чтобы сидеть на свалках? (Если предположить, что на свалках больше телефонов, чем используется в настоящее время.) Что делает одно объяснение информативным, а другое нет? Если успех функционального объяснения не оценивается по критериям каузального объяснения, нам нужен какой-то способ отличить успешное функциональное объяснение от ошибочного. Если нет способа отличить функцию от простого следствия, то мы не можем судить, является ли информативным предполагаемое функциональное объяснение социального института.
Норвежский философ Джон Эльстер в книге «Функциональное объяснение: в социальных науках» дает альтернативное объяснение причинности функциональных объяснений.
Как мы видели выше, бывают случаи, когда явление вызвано существованием, чтобы служить определенной функции — когда преднамеренный агент создает явление для какой-то цели. Но за исключением Бога или «Мирового Духа», маловероятно, что крупномасштабное социальное явление вызвано преднамеренным агентом или агентами. Второй способ, с помощью которого функция может вызвать явление, — это то, что Элстер называет «петлей обратной связи». Петля обратной связи создается, когда следствие причины способствует сохранению причины. Действия садовника заставляют морковь расти, а съеденная морковь отдает энергию садовнику, чтобы он продолжал выращивать больше моркови.
Возвращаясь к нашим примерам, ритуальное поведение Цембага служит для поддержания человеческого и нечеловеческого окружения. Эта поддерживаемая среда, в свою очередь, заставляет Цембага и их ритуалы продолжать существовать. Функциональное объяснение успешно, когда упомянутая функция является причиной продолжающегося существования явления.
Функциональное объяснение успешно, когда мы раскрываем каузальный механизм, связывающий функцию (эксплананс) с социальным явлением (экспланандум). Подход Элстера, основанный на петле обратной связи, отвечает на главный вопрос: функциональные объяснения — это каузальные объяснения, в которых причиной явления является его функция.
Учетная запись обратной связи Эльстера имеет двоякое значение. Это дает нам способ отличить функции от простых следствий; то есть он отличает объясняющие последствия или эффекты от необъяснимых. Эффект явления, который заставляет его продолжать существовать через петлю обратной связи, является его функцией. Во-вторых, он дает нам каузальное объяснение функциональных объяснений, не обращаясь к интенциональному агенту.
При всех своих преимуществах учетная запись Эльстера сталкивается как минимум с тремя проблемами. Во-первых, существуют последствия явлений, которые заставляют явления сохраняться через петлю обратной связи, но, тем не менее, не могут быть квалифицированы как функции.
Представьте, что маленький камень держит большой камень в бегущем потоке. Если бы маленький камень не удерживал большой камень, его бы смыло. Таким образом, тот факт, что он держит большой камень, объясняет, почему там находится маленький камень. Это случай, когда последствие положения дел заставляет это положение дел продолжать сохраняться, и поэтому функциональное объяснение типа Эльстера уместно; тем не менее, случай, кажется, дает нам несущественные сведения о маленьком камне, не объясняя, почему он находится там, где он находится.
Во-вторых, функциональное объяснение явления всегда будет неполным. Мы должны добавить к нашему объяснению непосредственные причины явления в первую очередь. Урок, извлеченный из приведенного выше грубого ответа, заключается в том, что в традиционной теории причинности следствие не может предшествовать своей причине. Анализ петли обратной связи функционального объяснения может только объяснить, почему социальное явление продолжает существовать или сохраняется; оно не может объяснить, почему или как это явление впервые возникло.
Питер Годфри-Смит видит это различие в объяснении биологического признака. Существует эволюционное объяснение признака и функциональное объяснение. Это раздвоение важно, потому что простое каузальное объяснение того, почему происходит явление, может быть полным объяснением, функциональное объяснение никогда не может быть полным объяснением. Функциональное объяснение может дать информацию о причинах сохранения явления, но не о причинах его возникновения.
В-третьих, если придерживаться того, что говорят социологи и философы, они редко говорят о причинах. Не в том ли, что они предполагают, что функции, которые они цитируют, являются причинами социального явления? Или дело в том, что информация, полученная, когда вы понимаете функциональное объяснение социального явления, отличается от причинной информации? Среди прочего, традиция Verstehen Макса Вебера и Клиффорда Гирца и герменевтический подход к социальным наукам Чарльза Тейлора утверждают, что причинной информации недостаточно для понимания социальных явлений.
