Характеристика эмоциональных процессов: 10.2. Общая характеристика эмоциональных процессов

Содержание

Характеристика эмоциональных психических процессов

Общая характеристика эмоций

Определение 1

Эмоции — это психические процессы, протекающие в форме переживаний и отражающие интенсивность актуальной мотивации, перспективу ее удовлетворения в данной конкретной ситуации.

Существует еще одно определение эмоциональных состояний.

Определение 2

Эмоциональные состояния – это функции двух переменных:

Имеющейся у человека актуальной мотивации;
Наличия вероятности ее удовлетворения.

Эмоциональные состояния человека теснейшим образом связаны с процессом регуляции деятельности человека в целом и находят свое отражение в поведенческих реакциях человека. Многие исследователи придерживаются точки зрения, что эмоциональные проявления человеком с одной стороны генетически обусловлены, а с другой стороны являются социально предрасположенными.

Эмоциональные проявления человека существуют в виде:

имеющихся у человека внутренних субъективных переживаний;
изменения мимики, жестов и пантомимики человека;

характерных изменениях поведения человека;
изменениях речи;
гормональных изменениях;
возникающих вегетативных реакциях.

Эмоции являются универсальной реакцией всего человеческого организма на внешнее воздействие окружающего мира.

Типы эмоциональных переживаний человека

Существует несколько типов эмоциональных переживаний человека, рассмотрим их более подробно.

Одной из самых мощных эмоциональных реакций человека является аффект. Аффект проявляется как интенсивная, бурнопротекающая, эмоционально кратковременная вспышка. Он является некоей целостной эмоциональной реакцией на возникающую ситуация и внешний раздражитель. Особенностями проявления аффекта являются:

в момент переживания аффекта человеку навязывается выполнение каких – либо действий;
после выхода из состояния аффекта человек не помнит совершаемых им действий и не контролирует свое поведение;

В процессе возникновения аффекта у человека возникает сильнейшее эмоциональное возбуждение, которое переходит в центры головного мозга и в двигательное возбуждение человека.

В момент нахождения человека в состоянии аффекта происходит изменение в протекании всех процессов жизнедеятельности и резко снижается его способность к адекватному восприятию ситуации и прогнозированию последствий собственных действий.

Вторым типом эмоциональных проявлений являются собственно эмоции, которые отличаются от проявлений аффекта своей длительностью. Собственно эмоции могут выступать в качестве реакции на реальную, прогнозируемую или вспоминаемую ситуацию.

Выделяют несколько фундаментальных эмоций человека, среди которых:

Радость является положительным эмоциональным состоянием человека, связанным с повышенной возможностью для удовлетворения эмоциональной потребности.
Страдание — это строго отрицательное эмоциональное состояние, в момент проживания которого человек не имеет возможности для удовлетворения эмоциональной мотивации.

Удивление – эмоциональное состояние человека, которое не имеет четко выраженного знака и возникает в качестве реакции на внезапно возникающие ситуации в жизни человека.
Гнев — ярко выраженное отрицательное эмоциональное состояние человека, протекание которого может быть в форме аффекта и является реакцией человека на возникающие препятствия на пути к удовлетворению высоко значимых потребностей.
Отвращение является отрицательным эмоциональным состоянием, возникающим в ситуации соприкосновения субъекта с каким-либо явлением, противоречащим его ценностям и нормам.
Презрение – эмоциональное состояние человека, возникающее в процессе межличностных отношений в процессе соприкосновения человека с кем – либо или чем – либо, что вступает в противоречие с его ценностями и нормой.
Стыд является отрицательным эмоциональным состоянием человека, которое возникает при осознании человеком существующих расхождений между совершаемыми им действиями и ценностями.

Страх является отрицательным эмоциональным состоянием человека, которое проявляется при получении им какой – либо информации носящей угрожающий характер.

Еще одним проявлением эмоциональных состояний человека являются чувства.

Определение 3

Чувство – психическое состояние человека, которое имеет ярко выраженный предметный характер и отражает имеющееся у человека отношение к предметам и явлениям окружающего мира.

Чувства возникают и развиваются в процессе онтогенеза человека с помощью усвоения им культурно – исторического опыта. Возникновение и развитие чувств человека – это индивидуальный процесс, который зависит от имеющейся у человека системы ценностей.

Чувства можно классифицировать, разделив их по направленности:

Нравственные чувства, переживаемые человеком в процессе восприятия явлений окружающей его реальной действительности. Они служат для сравнения тех или иных явлений с установленными в обществе нормами и правилами. Данная способность говорит о том, что у человека сложилась определенная система норм и ценностей.

Интеллектуальные чувства, возникающие в процессе познавательной деятельности человека. В свою очередь познавательная активность человека тесно связана с решением проблемных ситуаций, от этого напрямую зависит успешность или безуспешность той или иной деятельности человека.

Основные функции эмоций человека

Регуляторная функция;
Отражательная функция, состоящая в способности человека к обобщенной оценке тех или иных событий и определяющей полезность или вредность фактов. Данная функция формируется в процессе общения с другими людьми и приобретением личного опыта;
Сигнальная или ориентировочная функция, состоящая в отслеживании собственного поведения и деятельности;
Побудительная или стимулирующая функция;

Подкрепляющая функция;
Переключательная функция, проявляющаяся в моменты конкуренции мотивов деятельности человека.
Приспособительная функция, помогающая человеку приспосабливаться к окружающему его миру;
Коммуникативная функция, оказывающая влияние на окружающих людей и процесс организации взаимодействия с ними.

Психика и реальность. Единая теория психических процессов. Часть VII. Сквозные психические процессы и механизмы психической интеграции. Глава 22. На пути к единой теории психических процессов — Гуманитарный портал

О необходимости соотнесения когнитивных, эмоциональных и регуляционно-волевых процессов

Весь ход последовательной постановки задач теории психических процессов, строящейся на едином концептуальном базисе, ясно показал, на какие принципиальные трудности наталкивается исследование каждый раз, когда оно подходит к очередной «пограничной заставе», отделяющей одну область психических явлений от другой. Даже внутри сферы когнитивных структур, входящих в первый блок психологической триады (познание, чувства, воля), «концептуальные заборы» и соответствующие им «языковые барьеры» оказались достаточно трудно преодолимыми. Таковы были полярные теоретико-эмпирические ситуации понятийных отождествлений или запараллеливаний, возникающие у психологических рубежей, которые разделяют ощущение и восприятие, образное и мыслительное познание, допонятийное и понятийное мышление.

Но если такая существенная разнородность методических подходов, категориальных схем и соответствующих научных языков столь явно обнаруживается в области явлений, объединённых не только общеродовой принадлежностью к психической сфере, но и включённостью в один и тот же её вид, то есть основания ожидать, что межвидовые концептуальные рубежи и языковые барьеры, преодоления которых потребует переход к следующим компонентам психологической триады, окажутся весьма «укреплёнными». Действительно, в психологии эмоций царит более яркая пестрота «разноязычия», чем в психологии интеллекта.

Не только самый факт принадлежности эмоций к психической сфере, но и максимальная выраженность их субъективно-психологической специфичности сомнений никогда не вызывали. Феноменологические эмоциональные процессы и состояния описываются в терминах собственно психологического языка.

Его субъективная специфичность выражена в столь предельной форме («наслаждение», «страдание», «радость», «печаль», «любовь», «ненависть», «экстаз», «тоска»), что создаёт впечатление идиоматической непереводимости на какой-либо другой язык и поэтому часто трактуется как основной носитель уникального своеобразия психических явлений. Вместе с тем, и, вероятно, именно поэтому проблема эмоций, как и во времена Н. Н. Ланге, продолжает оставаться «Золушкой» психологии. Поэтому и возникает необходимость в разработке сколько-нибудь законченной системы понятий, которая связала бы единым подходом субъективно-психологическую феноменологию эмоций с их основными закономерностями и механизмами, тем более, когда речь идёт о теории, которая позволила бы осуществить перевод с языка психологии эмоций на более общий язык принципов организации всех психических процессов.

В противоположность такой «спрятанности» субъективнопсихологической специфики эмоций их объективные детерминанты и внешние проявления, вполне доступные наблюдению, можно легко обнаружить. Фактически они воплощают в себе индикаторы скрытых субъективных эмоциональных состояний. Поэтому эмоции, как и мышление, являются предметом исследования ряда смежных научных областей.

Физиология изучает их соматические и вегетативные проявления, биология, со времён широко известной работы Ч. Дарвина, рассматривает эмоции как фактор эволюции, средство приспособления и мотивационную детерминанту поведения, социология исследует социальную детерминацию, а этика — нравственный характер и ценностную иерархию человеческих чувств. Здесь, таким образом, как и в отношении познавательных, в частности мыслительных, процессов, опять-таки обнаруживается множественность подходов, разнородность понятийных систем и соответствующая им разобщённость научных языков.

Именно по причине такой множественности и аналитической дробности научных подходов и абстрактности собственно концептуальной формы научного познания эмоций, основная специфика которых состоит в их конкретной непосредственности, неразложимой целостности и интимном сочетании субъективно-психологических и объективных, соматических проявлений, отображение глубин эмоциональной жизни и воспроизведение богатства её красочной и противоречивой картины реализуется преимущественно в сфере искусства, средства которого позволяют сохранить живое дыхание её естественной целостности. Между тем, в результате развития синтетических направлений и подходов современной науки все острее становится теоретически и практически обоснованная необходимость раскрыть парадоксальную конкретно-целостную природу эмоций также и средствами абстрактных концептов, позволяющих проникнуть в глубоко скрытые внутренние закономерности познаваемой реальности. Но такой способ познания по самому своему существу предполагает возможность перевода конкретного языка субъективно-психологической феноменологии эмоций на абстрактный язык общих закономерностей их организации. Чтобы такой перевод с одного языка на другой был возможен без потери их специфичности, требуется охватить единым подходом, во-первых, разные аспекты самих эмоциональных процессов и, во-вторых, эмоциональные и когнитивные процессы как разные частные формы психических явлений. Только в этом случае перевод с языка общих закономерностей и физиологических механизмов психических процессов на более частный язык психологической теории эмоций и, далее, на ещё более конкретный язык их психологической феноменологии — перевод, который своей обратимостью устранил бы идиоматичность субъективного описания эмоциональных состояний, станет возможным.

Если в языках феноменологического описания и теоретической интерпретации эмоций оказались разобщёнными — вопреки их органической взаимосвязи — собственно психологический и вегетативно-соматический аспекты психических процессов, то в сфере воли аналогичному разобщению подверглись аспекты психических процессов, выражающие, с одной стороны, отношение этих процессов к их объекту, а с другой — к регулируемому ими действию. Термины, в которых описываются и с помощью которых интерпретируются волевые процессы («мотив», «цель», «произвольность», «волевой акт»), оказываются не менее «идиоматичными», чем лексический состав языка, описывающего эмоции.

Детерминируемые внешними объектами когнитивные компоненты психических процессов, программирующие и регулирующие двигательные акты, и структура самих этих регулируемых поведенческих актов отделены друг от друга большим числом посредствующих звеньев, чем субъективнопсихологические и вегетативно-соматические компоненты эмоций, объединённые их общей детерминированностью состояниями субъекта психики. Поэтому субъективный язык психологии воли и объективный физиологический язык, на котором описываются произвольно регулируемые поведенческие акты, оказались ещё дальше отстоящими друг от друга, чем научные языки описания разных компонентов эмоциональных процессов. На одном полюсе традиционных интерпретаций, связывающих сознание и поведение, оказалось понятие воли как «чисто» психической, свободной и даже спонтанной активности, которая вообще не поддаётся объективному описанию и детерминистическому объяснению, а на другом — «чисто» физиологические категории системной организации двигательных поведенческих актов.

Язык-посредник, позволяющий осуществить взаимоперевод этих полярных категорий, в традиционно-психологических концептуальных схемах фактически отсутствует. И хотя ход развития психологии и смежных наук делает все более явной эмпирическую и теоретическую необоснованность такого концептуального разрыва, теория волевого регулирования, которая должна заполнить этот промежуточный понятийный вакуум, делает пока в лучшем случае лишь свои первые шаги. Между тем, потребность в преодолении этих концептуальных и языковых барьеров как между разными аспектами волевой регуляции, так и между волевыми процессами, с одной стороны, и процессами эмоциональными и познавательными — с другой, присутствует в этом третьем блоке классической психологической триады, столь же определённо и неотвратимо, как и в первых двух.

Разобщённость традиционных концептуальных схем и научных языков, имеющих своим объектом три основных класса конкретных психических процессов — познавательных, эмоциональных и волевых, аналогична теоретической ситуации в области соотношения основных понятий классических психологических концепций, ставивших своей задачей раскрыть специфическую природу всякого психического процесса. Если в концепциях ассоцианизма, гештальтизма, функционализма, бихевиоризма, энергетизма и операционализма обособлялись друг от друга и универсализировались разные аспекты общей специфики всякого психического процесса (способ связи в ассоцианизме, структура или форма организации в гештальтизме, вероятностная мера организации в бихевиоризме и так далее), то здесь, при аналитическом рассмотрении конкретных психических процессов, доминирующий аспект каждого из классов психологической триады абстрагируется от других аспектов, содержащихся в процессах этого же класса. Так, собственно когнитивные аспекты интеллектуальных процессов отделяются от эмоциональных и регуляторных компонентов, собственно эмоциональные компоненты чувств абстрагируются от их когнитивно-информационных аспектов, а регуляционные функции волевых процессов отчленяются от тех познавательных и эмоциональных психических структур, которые эту регуляцию осуществляют.

Такое абстрагирование неизбежно и даже полезно на тех этапах развития науки или на тех стадиях исследования, когда вычленяются основные аспекты изучаемого объекта и кристаллизуется соответствующая им система понятий. Именно на этом основана стратегия настоящего исследования, реализованная в предшествующих работах автора (Веккер, 1959; 1964; 1974; 1976; 1981) и состоящая в попытке раскрыть те исходные закономерности организации отдельных когнитивных структур и интеллекта в целом, которые воплощают формы инвариантного отображения объективной реальности, взятые в абстракции от эмоциональных компонентов психических процессов. На последующих же стадиях такое искусственное обособление превращается в гипостазирование абстракций и тем самым становится тормозом. И дальнейшее развитие теории требует синтетического соотнесения ранее аналитически отщепленных друг от друга концептов, соответствующих основным аспектам исследуемой психической реальности (см. также Веккер, Либин, готовится к печати).

Таковы в самых общих чертах главные корни концептуально-логических трудностей, создающих — вопреки общей принадлежности интеллектуальных, эмоциональных и волевых процессов к единой психической сфере — внутри этой сферы меридианальные или вертикальные сечения, преодоление которых оказалось задачей не менее важной, чем предпринятые нами переходы через параллели или горизонтали, разделяющие разные уровни интеллекта, начинающиеся с элементарных ощущений и кончающиеся абстрактными концептами (см. части I–IV настоящей монографии).

Об онтологическом парадоксе субъекта

Существенно подчеркнуть ещё одно принципиальное отличие эмоциональных и волевых процессов от процессов когнитивных. Все рассмотренные в первых частях монографии когнитивные процессы находятся в рамках того, что нами было названо гносеологическим, или эпистемологическим, парадоксом психики. Суть его заключается в том, что, будучи свойством своего носителя, телесного субстрата, все познавательные процессы, начиная от простейших, сенсорных, и заканчивая высшими, концептуальными, в своих конечных, итоговых, результативных характеристиках не поддаются формулированию в терминах внутренней динамики или внутренних сдвигов в их телесном субстрате, а могут быть сформулированы в терминах, фиксирующих свойства отображаемых этими процессами внешних объектов. Однако если мы не просто описываем любые явления реальности, в том числе и психические явления, а хотим перейти к их научному объяснению, мы должны вывести их как нечто производное от своего носителя, как его свойства и проявления.

Трудности научного объяснения свойств психических процессов как производных по отношению к их материальному, телесному носителю, трудности выведения психических свойств из динамики их телесного субстрата послужили основанием дуалистических концепций психики. Сознание нельзя вывести из силы материи, из диспозиции органов, считал Декарт. Но если изучаемое явление по каким-либо причинам не удаётся вывести из соответствующих ему состояний носителя, то оно автоматически и уже независимо от установок исследователя утрачивает в его представлении характеристики производного явления и само становится исходным, перестаёт быть свойством и автоматически, логически превращается в носителя свойства. Убеждение в том, что познавательные психические процессы невыводимы из характеристик и свойств материального органа, и привело Декарта к выводу об их особой субстанциальной природе.

Чтобы снять гносеологический парадокс, необходимо найти такие состояния материального носителя, которые сами поддаются формулированию в терминах свойств отображаемого объекта. Только в этом случае возможно показать, что когнитивные процессы, несмотря на их обращённость не к субъекту-носителю, а к внешнему объекту, являются всё-таки свойствами своего материального носителя, и только в этом качестве их можно объяснить как вторичные и производные по отношению к состояниям последнего. Именно поиск таких состояний материального носителя познавательных процессов, которые поддаются формулированию в терминах свойств объекта, вывел ещё И. М. Сеченова за рамки обособленного центрального звена психического акта в сферу рефлекторного взаимодействия носителя психики с её внешним материальным объектом-раздражителем. На следующем, более обобщённом теоретическом уровне анализа этот поиск привёл психологию к использованию обобщений кибернетики, теории информации и теории инвариантов, ибо искомые состояния носителя, поддающиеся формулированию в терминах свойств внешних объектов, — это неизбежно такие его состояния, которые сохраняют инвариантными (в известном диапазоне) свойства отображаемых внешних объектов. Таким образом, предпосылки интерпретации когнитивных процессов в терминах теории инвариантов идут из глубины самой психологии, содержатся по сути дела в эмпирической природе самого гносеологического парадокса когнитивных процессов.

Можно сказать, что оказалась оправданной стратегия максимально возможного расчленения субъективных и объективных компонентов психических процессов, выделение в них собственно инвариантных познавательных компонентов и в силу этого — соответствующее абстрагирование от субъекта, поскольку он представлен в инвариантных когнитивных структурах в скрытом виде и относящиеся к нему переменные не входят в общие структурные формулы соответствующих процессов. Тем самым получила оправдание и апостериорное обоснование стратегия поэтапного продвижения от элементарных когнитивных процессов ко всё более и более сложным в направлении к выстраиванию теории субъекта как носителя этих процессов. Но уже на том этапе исследования возникали существенные ограничения и трудности дальнейшего использования этой стратегии. Однако эти ограничения, которыми можно и даже необходимо было пренебречь при анализе когнитивных процессов, приобрели очень существенное значение при исследованиях процессов эмоциональных и волевых.

Речь идёт о влиянии на психические процессы состояний и характеристик самого субъекта-носителя психики. Ограничения применявшейся ранее стратегии касаются по преимуществу трёх основных моментов. Первый из них состоит в том, что переменные, относящиеся к субъектуносителю психики, не входя в общие структурные формулы когнитивных процессов, входят, однако, в те частные варианты этих формул, в которых содержанием отображения является уже не внешний объект, а сам субъект. Так, отображение состояний материального носителя входит, например, в тот частный вид ощущений, в котором отражены характеристики не экстерорецептивного, а интерорецептивного или проприорецептивного раздражителя, то есть состояния или свойства телесного носителя когнитивных психических процессов. Аналогичным образом субъект входит в ту частную структурную формулу общемыслительного инварианта, содержанием которой является отражение отношений не между двумя внешними объектами, а мыслительное отражение отношений самого субъекта к внешнему объекту.

Второй случай, при котором в общую структурную формулу когнитивных процессов входят переменные, относящиеся не к внешним объектам, а к самому субъекту, — это индивидуальные варианты сенсорных, перцептивных, мнемических, общемыслительных или концептуальных когнитивных структур. Речь идёт о тех индивидуальнотипических вариантах общих структурных формул когнитивных процессов, которые детерминированы не природой и характеристиками внешних объектов, а внутренними взаимосвязями между элементами соответствующих когнитивных структур. В индивидуальных вариантах общих структурных формул появляются дополнительные, так сказать, частные коэффициенты, которые определяются не взаимосвязями элементов соответствующей когнитивной информационной структуры с воспроизводимыми особенностями элементов внешнего объекта, а внутренними взаимосвязями между конкретной частной когнитивной структурой и целостной организацией субъекта-носителя. В таком случае когнитивная структура в её общих и частных характеристиках испытывает на себе влияние со стороны целостного субъекта-носителя соответствующего гештальта. Индивидуальными коэффициентами общих структурных формул могут быть индивидуальные особенности сенсорных порогов, сенсорных модальностей, индивидуальные или индивидуальнотипологические особенности видов, форм или характеристик константности, индивидуальные особенности мыслительных структур, доминирование одного из двух языков мышления, преобладание определённых уровней обобщённости концептуальных структур, и тому подобное. Во всех этих случаях коэффициенты, приводящие общую структурную формулу к её индивидуальным вариантам, представлены переменными, относящимися уже не к инвариантному воспроизведению отображаемых в когнитивных структурах внешних объектов, а к особенностям целостной организации субъекта-носителя.

Наконец, третий случай включения субъективных переменных во внутреннюю структуру когнитивных образований представляет эти субъективные переменные в наиболее явном виде. Здесь имеется в виду структура интеллекта как целостной совокупности когнитивных процессов. В заключительной главе четвёртой части было показано, что интеллект в специфическом значении этого понятия, отдифференцированного от понятия мышления, представляет собой результат интеграции отдельных когнитивных процессов — сенсорных, перцептивных, мнемических, общемыслительных и концептуальных — в целостную связную совокупность, подвергшуюся двум видам, или формам, синтеза: «синтеза снизу», как это было условно обозначено, и «синтеза сверху». В отличие от рассмотренного выше второго случая включения субъективных переменных в структурную формулу когнитивных образований, где речь шла о включённости отдельных когнитивных единиц в целостную интегральную совокупность уже не только когнитивных компонентов целостной организации субъекта, в данном случае речь идёт о включённости отдельных когнитивных единиц в целостную совокупность когнитивных же образований. Поскольку интеллект представляет собой синтез когнитивных единиц друг с другом, структура этой целостной интеграции определяется уже не связями каждой когнитивной единицы, взятой в отдельности, с соответствующим ей и отображаемым ей объективным содержанием, а именно внутренними связями всех этих когнитивных единиц между собой в целостную структуру интеллектуального гештальта. Именно поэтому характеристики интеллекта как целостной системы взаимосвязанных когнитивных процессов не могут быть описаны в терминах таких состояний его носителя, которые в инвариантной форме воспроизводят соответствующие характеристики, свойства и состояния отображаемого объекта.

Подчеркнём ещё раз, что ограничение, которое накладывается на использование теории инвариантов при переходе от анализа отдельных когнитивных единиц к анализу целостной структуры интеллекта как их взаимосвязанной системы, определяется тем, что связи между элементами каждой отдельной когнитивной единицы детерминированы соотношениями между элементами отображаемого ей объективного содержания, тогда как связи отдельных когнитивных единиц и когнитивных процессов между собой в целостной структуре интеллекта детерминированы изнутри, то есть они не обусловлены прямо и непосредственно внешними связями между элементами отображаемого содержания.

Таким образом, принятая и изложенная ещё в первых главах стратегия максимально возможного разделения, отдифференцирования субъективных и объективных компонентов психических процессов друг от друга и максимально возможного абстрагирования когнитивных процессов от собственных, внутренних характеристик субъекта является, безусловно, оправданной и даже совершенно необходимой только на первом этапе анализа когнитивных процессов самих по себе. Только такая стратегия позволила проникнуть во внутреннюю природу тех психофизиологических механизмов когнитивных процессов, которые обеспечивают объективное знание внешнего мира и на его основе — объективное знание природы самого субъекта. Однако, будучи необходимой для анализа отдельных когнитивных процессов, эта стратегия становится не только неоправданной, но даже недопустимой там, где внутренние связи когнитивных процессов доминируют над внешними связями. Этот примат внутренних связей начинается, как было показано, именно в тех случаях, где мы переходим от рассмотрения отдельных когнитивных единиц, детерминируемых внешним содержанием, к межпроцессуальным взаимосвязям когнитивных процессов и когнитивных единиц между собой в структуре интеллекта как целостной системы.

Естественно, что тем более неоправданно было бы применять эту стратегию там, где мы переходим к анализу эмоциональных процессов и процессов психической регуляции. Дело в том, что, как мы много раз подчёркивали, собственные характеристики субъекта не входят в структурные формулы отдельных когнитивных единиц — сенсорных, перцептивных, мнемических, общемыслительных и концептуальных. Те же рассмотренные выше частные случаи, где структурные формулы дополняются коэффициентами, воплощающими в себе внутренние характеристики самого субъекта, носят явно выраженный переходный характер. Здесь имеет место сочетание элементов или компонентов когнитивных структур, по преимуществу детерминированных внешним содержанием, но частично детерминированных и внутренними взаимосвязями между компонентами когнитивной системы как целого.

Когда же мы пересекаем вертикальный рубеж, отделяющий первый член психологической триады от двух других её членов — эмоциональных процессов и процессов психической регуляции, то мы оказываемся уже за пределами сферы этого промежуточного диапазона. Здесь ситуация радикально меняется — мы попадаем в сферу тех психологических реалий, в общие структурные формулы которых, а не только в их частные случаи, характеристики самого субъекта уже входят по самому существу этих психических процессов или психических образований.

Это существенное отличие эмоционально-волевых процессов от процессов когнитивных определяется тем, что в эмоционально-волевых процессах субъект является не только носителем отражения, не только носителем информации, но и содержанием отражения и, следовательно, источником информации. Таким образом, субъект как носитель информации становится вместе с тем и её содержанием, входит внутрь этого содержания, являясь одним из его компонентов. Переменные, относящиеся к характеристикам самого субъекта, входят в структурные формулы соответствующих эмоциональных и регуляционно-волевых процессов.

На современном этапе развития психологической науки включённость характеристик самого субъекта в содержание эмоционально-регуляционных процессов и, соответственно, в структурные формулы их психологических единиц не требует, вероятно, специального эмпирико-теоретического обоснования. Такая включённость вытекает непосредственно из принятых в современной науке определений эмоциональных и регуляционно-волевых психических процессов. Так, по общепринятому определению, эмоции представляют собой психическое отражение отношений субъекта к внешним объектам, а психические процессы мотивационно-целевой сферы представляют собой психическое отражение состояний самого субъекта, побуждающих его к деятельности. В этом пункте исследовательского маршрута мы подходим к настоятельной необходимости включить в рассмотрение специальное содержание понятия «субъект». До настоящего момента это понятие было лишь одной из необходимых логических предпосылок и одним из наиболее важных исходных пунктов всего предшествующего анализа. В этом качестве понятие «субъект» совпадает с понятиями «носитель психического отражения» или «носитель психической информации».

Поскольку, однако, как было показано выше, в структуре когнитивных процессов, инвариантно воспроизводящих свойства и характеристики внешних объектов, состояния самого носителя отражения или информации остаются фактически скрытыми, воплощающими в себе не собственную природу, а именно характеристики отображаемого содержания, внутренняя организация субъекта фактически осталась за рамками анализа. Это было не результатом случайного выпадения или стратегического просчёта, а сознательным приёмом, помогающим выявить «в чистом виде» особенности когнитивных процессов. Лишь на такой основе возможно идти к построению объективной теории организации самого субъекта.

При переходе к анализу эмоциональных и волевых процессов отвлечение от состояний субъекта становится неправомерным. По смыслу вещей здесь необходимо рассмотреть все основные аспекты и конкретнопсихологическое содержание понятия «субъект». Но прежде чем перейти к такому рассмотрению, следует подчеркнуть, что принятая при анализе когнитивных процессов основная стратегия обособления от конкретно-психологического содержания концепта «субъект» помогла раскрыть психологические закономерности организации любого концепта как инварианта обратимого межъязыкового перевода, осуществляемого минимум на двух уровнях обобщённости. Эти закономерности должны быть применены для более тщательного и конкретного анализа психологического содержания самого концепта «субъект», его иерархической организации, чтобы предотвратить ту тенденцию к отождествлению различных уровней обобщённости в структуре разнообразных научных концептов, которая ведёт и фактически уже привела в разных аспектах и областях психологической науки к серьёзным затруднениям и к недопустимому, чреватому недоразумениями и концептуальной неразберихой смешению понятий. После этого методологически необходимого замечания перейдём к вопросу о том, каково же конкретно-психологическое содержание концепта «субъект», входящего необходимым компонентом в общие структурные формулы эмоциональных процессов и процессов психической регуляции деятельности.

При первых же попытках содержательно-психологически ответить на этот вопрос сразу же обнаруживается, что явно недостаточны определения субъекта как материального носителя психического отражения или психической информации. Выйдя за рамки когнитивных, познавательных процессов, мы, естественно, тем самым выходим за пределы гносеологических аспектов психики и, приступая к рассмотрению эмоций и воли, столь же естественно попадаем в сферу онтологической природы психики, онтологической природы субъекта, охватывающую закономерности внутренней организации его собственного бытия.

Каждый зрелый человек на соответствующем этапе своего онтогенетического психического развития ощущает и интуитивно осознает себя двояко. Эта двойственная отнесённость состоит в том, что в качестве носителя своих действий, свойств, переживаний, мыслей, способностей и так далее человек ощущает, чувствует и интуитивно осмысливает не только своё физическое тело, материальную, воспринимаемую внешними чувствами телесную «оболочку», но и находящееся, так сказать, внутри, за или под этой физической телесной формой (сравни этимологию слова «подлежащее», «субъект») некое переживаемое им, чувственно отличаемое от прямых телесных проявлений внутреннее единство, которое он обозначает словами «душа», «я» или, в несколько более теоретическом варианте, словом «личность» — словами, значение которых до сих пор сохраняет очень высокую степень теоретической, концептуальной, смысловой неопределённости. Прямым эмпирическим воплощением такой двойной отнесённости своих свойств является чувственно переживаемое различение между хорошим или плохим телесным самочувствием человека, с одной стороны, и хорошим или плохим настроением как нетелесным «самочувствием» человека — с другой. Иными словами, носителем соматического самочувствия мы считаем тело, а настроение мы относим к личности, психике или душе как психическому, нетелесному носителю тех или иных состояний, ибо первоначально, а в значительной мере и до сих пор, другого конкретного смысла понятия «душа» или «психика» очень часто не имеют.

Подчеркнём, однако, — и это чрезвычайно существенно, — что в данном случае речь идёт не о том, как отнесённость соответствующих свойств и состояний к их носителю теоретически осмысливается, а о том, как она непосредственно переживается человеком.

Эту двойственную отнесённость своих состояний к «телу» и «душе» по аналогии с гносеологическим парадоксом познавательных процессов естественно было бы назвать онтологическим парадоксом структуры субъекта как носителя психических качеств. До сих пор речь шла об эмпирическом проявлении этого парадокса. Перейдём теперь к рассмотрению его теоретического существа. Трудности, связанные даже с чисто формальным содержанием понятия «субъект», обнаруживают себя сразу же при переходе к рассмотрению эмоциональных процессов и процессов психической регуляции деятельности.

Как упоминалось выше, эмоции, по общепринятому их определению, представляют собой психическое отражение отношений субъекта к объекту. В каком же качестве выступает здесь субъект как главный член и как носитель психически отражаемого отношения? В простейших случаях этим носителем явным образом является организм, физическое тело. Простейшие эмоции человека, общие у него с животными и имеющиеся уже у младенца, а затем сохраняющиеся и на более поздних стадиях онтогенеза, но относящиеся к элементарному уровню, естественным образом могут быть определены именно как психическое отражение отношения тела, организма к объекту. Сюда относятся эмоции, связанные с удовлетворением или неудовлетворением органических потребностей. В этом случае возможность определить простейшие эмоции именно как психическое отражение отношения организма или тела к объекту, по-видимому, не нуждается в дополнительных обоснованиях и комментариях. Она достаточно ясна. Однако при переходе от простейших эмоций к высшим, специфически человеческим чувствам мы сразу же сталкиваемся с существенной трудностью уже только при попытке дать, адекватные определения соответствующих психологических понятий. Так, чувства удивления, сомнения, уверенности, вины, долга, ответственности, независимости, свободы, эстетического восхищения, дружбы и даже специфически человеческое чувство любви в его высших проявлениях вряд ли могут быть не только объяснены, но даже просто адекватно формально определены как психическое отражение отношения организма, телесного носителя или телесного субъекта к своему объекту.

Совершенно аналогичная формальнотеоретическая ситуация складывается и в области психических процессов или психических образований, относящихся к волевой регуляции деятельности, её мотивам и целям. Здесь опять высшие, социально детерминированные мотивы и цели именно как психические образования вряд ли могут быть хотя бы определены, а не только объяснены, как побуждения и цели организма, телесного субстрата человека. Видимо, поэтому как раз такие мотивы и цели относятся просто по определению к сфере духовных. Достаточно легко убедиться в том, что за словами «духовные проявления», «духовные побуждения», «духовные мотивы» в этом случае не стоит никакого другого содержания, кроме фактической невозможности описать или даже просто определить эти психические образования как непосредственные проявления самого по себе телесного носителя, организма. Здесь срабатывает, чаще всего на интуитивном уровне, неодолимая потребность отнести эти проявления к какомуто другому, более «утончённому» носителю, а не непосредственно к организму.

Существует, однако, достаточно широко применяемая в литературе попытка уйти от этих трудностей уже на уровне определения соответствующих понятий. Суть этой попытки заключается в том, что в такие определения в качестве носителя высших чувств, высших мотивов и высших целей включается понятие «человек» во всей его эмпирической целостности. Однако такая замена в определениях понятий «носитель», «субъект» понятием «человек» в действительности не выводит из концептуальных затруднений, а лишь маскирует их.

Человек является существом разноуровневым и многоуровневым. Поэтому введение понятия «человек» в этом случае просто уравнивает эти уровни. На то обстоятельство, что замена одного непрояснённого понятия другим ничего науке дать не может, совершенно особо указал А. Н. Леонтьев (1975).

Невозможность ограничиться понятиями «организм» и «человек» уже на уровне определений носителя соответствующих психических образований привела к необходимости включить в это определение понятие «личность» (см. также Либин, 1998). Высшие эмоции — это психическое отражение отношений личности к соответствующим объектам, высшие мотивы и цели — это побуждения и цели личности. Таким образом, уже даже по формальному смыслу использования этого понятия личность выступает здесь как именно психический носитель соответствующих свойств, процессов и состояний, психический субъект, а не просто как организм в его материальной сущности. Но что такое личность как психический субъект и что такое вообще психический субъект? В этом пункте мы неизбежно переходим от формально-теоретического выражения той ситуации, которую мы выше обозначили как онтологический парадокс субъекта, к её содержательно-концептуальному выражению.

Концептуально-содержательная сущность онтологического парадокса субъекта заключается в следующем: высшие чувства, высшие мотивы, а тем более надстраивающиеся над ними интегральные психические свойства и образования, такие, например, как принципиальность или самоотверженность личности, не могут быть даже описаны, а тем более объяснены ни в терминах исходного физического носителя или органа (мозга) и даже организма в целом, ни в терминах инвариантного воспроизведения свойств объекта. Таким образом, общим для обеих рассматриваемых здесь парадоксальных концептуальных ситуаций является то, что прямое описание, а тем более выведение психологических характеристик, свойств и закономерностей психических процессов, относящихся ко всем членам психологической триады, из внутренней динамики мозга или из динамики внутриорганических сдвигов, то есть прямо в терминах телесного соматического носителя, оказывается концептуально невозможным.

Однако в рамках общности обеих парадоксальных ситуаций между ними имеется и существенное различие. Как это следует из всего анализа когнитивных процессов, их характеристики поддаются всё же объяснению как свойства своего первичного, исходного материального носителя, материального органа, точнее, как свойства таких его состояний, которые сами поддаются описанию и формулированию в терминах свойств отображаемых внешних объектов. Именно потому, что характеристики центральной нейродинамики мозгового звена механизма этих процессов не удовлетворяют этому требованию, не поддаются описанию в терминах предметных характеристик или состояний отображаемых внешних объектов, И. М. Сеченов и усмотрел необходимость в выходе за пределы этого центрального звена в сферу естественного, как он говорил, начала и конца этого механизма, или в сферу состояний материального, физического взаимодействия носителя когнитивных процессов с их объектом. Поэтому исходные состояния взаимодействия физического носителя когнитивных процессов с отображаемыми объектами могут служить тем материалом, из которого строятся, организуются и формируются психические структуры этих процессов.

Поскольку состояния взаимодействия физического носителя когнитивных процессов с их объектами поддаются формулированию в терминах свойств отображаемых объектов, они, эти состояния, вместе с тем в известном диапазоне инвариантно воспроизводят отображаемые когнитивными структурами свойства внешних объектов. Тем самым устраняется видимость противоречия, заключающегося в одновременной принадлежности этих структур к своему исходному физическому носителю и, якобы вопреки этому, формулируемости их только в терминах свойств внешних объектов.

Противоречие устраняется тем, что среди состояний физического исходного носителя обнаруживаются такие, которые сами поддаются описанию в терминах свойств отображаемых объектов. Таким образом, гносеологический парадокс когнитивных психологических структур оказывается снятым.

Допустимо предположить, что возможность снять парадоксальную ситуацию распространяется и на элементарные эмоции, потребности и мотивы, то есть на психические процессы эмоционально-волевой сферы, относящиеся, если это выразить в павловских терминах, к первосигнальному уровню. Высшие же человеческие эмоции и процессы мотивационно-целевой сферы, высшие уровни психической регуляции деятельности человека не поддаются объяснению в качестве первичных психических свойств своего физического носителя, точнее, не поддаются объяснению в качестве психических свойств первого порядка, и тем самым они попадают в сферу именно той концептуальной ситуации, которая была названа онтологическим парадоксом психики или онтологическим парадоксом субъекта. Эта концептуальная трудность, как можно думать, послужила онтологической предпосылкой аристотелевского вывода о том, что разум, в отличие от ощущений и восприятий, не имеет своего специального материального органа. То же самое можно сказать о декартовском положении, согласно которому сознание не может быть объяснено из диспозиций органов или из силы материи. И здесь возникает уже не теоретико-познавательная, гносеологическая альтернатива, а альтернатива собственно онтологическая, относящаяся к внутренней природе самого субъекта как носителя психики.

Первый, материалистическимонистический полюс этой альтернативы требует решения следующей концептуальной задачи. Все перечисленные выше характеристики специфически человеческих чувств, мотивов и свойств личности, которые не могут быть прямо представлены как психические свойства своего физического, материального носителя, должны быть представлены как психические свойства психического же носителя, то есть как психические свойства второго или, может быть, точнее, n-го порядка сложности, как n-я, но не первая производная от состояний своего физического носителя. Фактически реализовать данный вариант онтологической альтернативы возможно лишь в том случае, если психический носитель высших психических свойств предварительно будет представлен как психическое свойство своего физического, материального носителя (см. более подробно Веккер, Либин, готовится к печати).

Если же субъект как психический носитель психических свойств оказывается фактически не представленным в качестве производного по отношению к своему исходному, материальному носителю, то он сам становится исходным, но уже не в парадоксальном, а в прямом смысле этого понятия. Такое превращение субъекта в субстанцию в ортодоксально-идеалистическом смысле этого понятия (не материальную, а вторую субстанцию) уже совершенно не зависит от того, называем ли мы эту субстанцию субъектом, душой, духом или личностью. Смысл такой субстанциалистской трактовки психического носителя выражен здесь просто фактом непредставленности его в качестве производного по отношению к исходной материальной субстанции. Фактическая непредставленность психического носителя в качестве свойства физического носителя и составляет действительную концептуальную сущность картезианского варианта онтологической альтернативы.

Материалистический же её вариант опирается на использование знаний об инвариантной структуре любого концепта, о его многоуровневой структуре, сохраняющей инвариантным отношение между уровнями обобщённости этой иерархии. Её исходным уровнем является материальный физический носитель психических свойств — организм как их материальный субстрат. В промежутке имеется целый ряд уровней, которые на данном, предварительном этапе анализа необходимо опустить, а на вершине этой иерархии располагается интегральный психический носитель психических свойств — психический субъект. Самая сущность этой иерархической структуры, скрывающейся за концептом «субъект», требует конкретного раскрытия организации высшего уровня этой иерархии, то есть психического субъекта, психического носителя как n-й производной по отношению к своему исходному физическому носителю (см. Vekker, in preparation).

Психический субъект, будучи производным носителем, автоматически оказывается вторичной, производной «субстанцией» в более узком, естественнонаучном смысле этого понятия. Поскольку же субстанция в первоначальном значении понятия не может быть вторичной, здесь совмещаются более широкий и более узкий смыслы концепта «субстанция», или «носитель», и, тем самым, возникает концептуальная ситуация, которая была обозначена как онтологический парадокс субъекта, то есть парадокс вторичной субстанции, которая, однако, фактически является не производной субстанцией, а производным носителем или n-й производной от исходной, первичной, материальной субстанции. Однако это парадоксальное понятие производной субстанции или, более точно, производного, идеального носителя психических свойств обретает свой конкретный материалистический смысл и свою эвристическую направленность только в той мере, в какой этот идеальный носитель конкретно постигается именно как производный, иными словами, как свойство исходного телесного носителя, носителя субстанциального в прямом, ортодоксальном смысле этого понятия. На этой основе психические свойства n-го порядка получают своё адекватное соотнесение с их идеальным носителем, с их субъектом. Здесь мы вплотную подходим к общей проблеме адекватного соотнесения свойств с их носителем, а затем и к более частной проблеме соотнесения психических свойств с их психическим субъектом-носителем.

В большинстве современных концепций психического субъекта или личности как психического носителя своих высших психических свойств личность определяется как некая интегральная психическая целостность, представляющая собой совокупность своих свойств. Специфическим частным выражением именно такого смысла соотнесения субъекта-носителя с его психическими свойствами является трактовка личности как совокупности своих ролей. Роль явным образом воплощает в себе социальную функцию субъекта; функция, в свою очередь, явным образом представляет собой свойство своего носителя, и, таким образом, личность как субъект оказывается совокупностью своих свойств. По прямому смыслу таких трактовок, выраженных в соответствующих определениях, носитель выступает в качестве совокупности своих свойств, а свойство, соответственно, оказывается компонентом, составной частью своего носителя.

На уровне «трагически невидимой» (Прибрам, 1979) психической реальности, в целостной структуре которой соотношения части и целого, элемента и системы, свойств и их носителя глубоко скрыты и замаскированы, неадекватность такого соотнесения свойств и их носителя не сразу бросается в глаза. Однако оно действительно неадекватно, и это очень легко обнаружить на примере тех объектов-носителей своих свойств, которые не столь глубоко скрыты под поверхностью чувственного восприятия или непосредственного наблюдения. Так, физическое, в частности твёрдое, тело — не сумма или совокупность своих свойств, таких, например, как твёрдость, непроницаемость, упругость, гладкость, шероховатость и так далее. Каждое из этих свойств, соответственно, — не составная часть или элемент твёрдого тела. Элементами твёрдого тела являются не его свойства (твёрдость, упругость или непроницаемость), а молекулы, из которых оно состоит и которые входят в определённую структуру, скажем, кристаллической решётки.

Соотношение понятий «носитель» и «свойство» не совпадает, таким образом, с соотношением понятий «целое» и «часть» или «сумма» и «слагаемое». Эти же соотношения столь же легко обнаружить и на другом примере, не менее очевидно демонстрирующем неадекватность вышеприведённой трактовки соотношения «свойства» и его «носителя». Организм не является совокупностью таких своих свойств или функций, как, например, обмен веществ, раздражимость, сократимость и так далее.

Соответственно этому, такие функции или свойства организма, как обмен веществ, раздражимость или движение, явным образом не могут быть составными частями или элементами организма. Такими элементами или компонентами служат клетки, органы и ткани. Именно их совокупность формирует целостную структуру организма как носителя своих свойств.

Обобщая всё сказанное, можно сформулировать положение о том, что любая система является совокупностью не своих свойств, а своих элементов. Соотношение носителя с его свойствами не описывается с помощью соотношения понятий «целое» и «часть», «слагаемое» и «сумма». Более адекватным концептуальным средством для описания соотношений понятий «носитель» и «свойство» можно считать соотношение понятий «независимая» и «зависимая переменная» или «функция» и её «производная», потому что свойство производно по отношению к своему носителю.

Рассматривая проблему соотношения носителя и свойства в общем виде, необходимо сделать ещё одно существенное дополнение. Оно заключается в том, что носителем свойств могут быть не только вещи; сами свойства могут, в свою очередь, обладать своими свойствами, то есть быть носителями своих свойств. Концепт «субъект» или «носитель» в его общем виде, а не только применительно к его психологическому частному случаю, имеет иерархическую структуру. Вещь является носителем своего свойства как свойства первого порядка, это свойство первого порядка является носителем свойства второго порядка и так далее, до n-х носителей свойств (n + 1)-го порядка. Физическое тело обладает свойством движения, движение — свойством скорости, а скорость — свойством ускорения, которое, в свою очередь, обладает свойством, выраженным в понятии «изменение ускорения», в постоянном или переменном характере этого ускорения. Из этих соотношений явно следует, что свойство n-го порядка может быть конкретно и содержательно раскрыто именно как производная n-го порядка.

Так, скорость является первой, а ускорение — второй производной от пути по времени. Без конкретного соблюдения этой иерархической последовательности производных весь концептуальный смысл кинематики и динамики оказывается совершенно нарушенным. Сила связана именно с ускорением как второй производной, а не со скоростью как с первой производной, и понять характеристики и закономерности изменения ускорения в зависимости от изменения силы можно, трактуя ускорение только и именно как вторую производную. Хорошо известно, что радикальные ошибки аристотелевской физики, преодолённые только ньютоновской физикой, порождены именно тем, что Аристотель связал силу не со свойством второго порядка, не с ускорением как второй производной от пути по времени, а именно со скоростью, то есть со свойством первого порядка в его отношении к носителю.

Принципиальный общеметодологический смысл всех этих конкретных частных соотношений состоит в том, что содержательно раскрыть природу свойства по отношению к его носителю возможно лишь при том условии, что свойство соотносится с его ближайшим носителем. Свойство n-го порядка должно быть объяснено как функция носителя (n — 1)-го порядка, который является непосредственным ближайшим носителем данного свойства (см. Уемов, 1963). В силу неразработанности проблемы соотношения свойства и его носителя понятие ближайшего носителя не применяется ни в логике, ни в методологии науки, ни в конкретных областях научного знания.

Между тем, оно имеет не меньшее право на существование и на включение в систему основных понятий, чем общепринятое со времён Аристотеля понятие ближайшего рода (genus proximum). В соответствующих главах монографии было показано, что, объясняя видовую специфичность какого бы то ни было явления в рамках его более общих признаков, нельзя «проскакивать» уровни обобщённости; конкретную видовую специфичность необходимо раскрывать в рамках не просто общего рода, а именно ближайшего общего рода. Конкретное развитие видовой специфичности объясняемого признака требует выявления, определения, описания его в терминах тех модификаций признаков ближайшего рода, которые переводят эти более общие родовые признаки в признаки более частные, видовые. «Проскакивание» уровня обобщённости неизбежно ведёт к тому, что мы теряем в признаках их конкретную видовую специфичность.

Есть, по-видимому, много оснований полагать, что совершенно аналогичным образом дело обстоит и при соотнесении понятий «свойство» и его «носитель». Объяснить свойство — значит выразить его в качестве функции своего носителя. По самому существу понятия функции такое представление свойства требует формулирования характеристик функции в терминах модификаций её аргумента, иными словами, объяснение свойства требует формулирования его характеристик в терминах модификаций характеристик его носителя. Так вот, аналогично тому как, формулируя характеристики видовой специфичности в терминах родовой общности, недопустимо пропускать промежуточные уровни обобщённости, поскольку такой пропуск ведёт к потере видовой специфичности, так и при формулировании свойств в терминах модификаций их носителя недопустимо проскакивать промежуточные уровни. Специфику этих свойств необходимо формулировать в терминах их ближайшего носителя. Часто встречающееся в литературе и соответствующих определениях, описаниях и интерпретациях «проскакивание» промежуточных уровней носителя оставляет логические, концептуальные пустоты и придаёт таким формулировкам характер не научных объяснений, а просто формальных констатаций. На уровне формальной констатации очень часто остаётся, например, определение психического явления как свойства его материального аппарата: органа или нервной системы, в частности мозга. Такое определение остаётся на уровне только формальной констатации потому, что, как было уже неоднократно показано, свойства и характеристики любого психического процесса не могут быть непосредственно описаны в терминах модификаций их исходного носителя.

Все эти общеметодологические положения о соотношении свойства с его носителем применительно к тем областям знания, эмпирическая и общетеоретическая зрелость которых существенно превосходит психологию, вероятно, не нуждаются ни в каких специальных пояснениях, как это следует, в частности, из примера раскрытия физической, динамической и кинематической природы ускорения. Однако в психологии в силу существенного запаздывания развития её концептуального аппарата они сохраняют свою актуальность и до настоящего момента. Ещё Курт Левин в своё время справедливо обратил внимание на то обстоятельство, что при попытке раскрыть соотношения основных психологических понятий в самом подходе к этой задаче мы часто допускаем ошибки, аналогичные или близкие к ошибкам аристотелевской физики в отличие от физики галилеевской. Когда мы определяем личность как совокупность её черт, мы, в сущности, отождествляем свойство системы с её элементом, то есть допускаем ошибку, физическим аналогом которой было бы утверждение, что твёрдое тело является совокупностью таких его свойств, как твёрдость, упругость, непроницаемость, шероховатость и так далее. Биологическим аналогом этого положения было бы утверждение, что организм представляет собой совокупность своих функций.

Когда мы в общем виде определяем восприятие как свойство личности, несмотря на то что перцептивные процессы имеются и у животных, и у маленьких детей задолго до образования личностного синтеза, мы допускаем смешение компонента или, по выражению С. Л. Рубинштейна (1988), «строительного материала» со свойствами этого личностного синтеза, тем самым делая ошибку более грубую, чем, скажем, смешение ускорения со скоростью в аристотелевской физике. Физическим аналогом такого рода ошибки было бы утверждение, что молекула является не элементом, а свойством тела, а биологическим аналогом — положение о том, что клетка является не составной частью, а свойством организма.

Логически родственные этому смещения и смешения содержатся и в принятой психологической наукой классификации понятий «психические функции», «психические процессы», «психические состояния» и «психические свойства». При этом под последними имеются в виду психические свойства личности. При первой же попытке выяснить критерий этой классификации или, соответственно, основание деления упомянутых психологических понятий, легко обнаруживается явное ограничение общности концепта «психические свойства». А такое ограничение коренится в фактическом неучете многоуровневой иерархической структуры всякого концепта, и в частности концепта «свойство», конкретной видовой модификацией которого является концепт «психическое свойство».

Такое уплощение иерархической структуры концепта, произвольное связывание его значения только с одним из уровней составляющей этот концепт иерархии неизбежно влечёт за собой проанализированное в четырнадцатой главе в контексте исследования так называемых феноменов Ж. Пиаже рассогласование содержания и объёма понятий.

Напомним, что сущность этих феноменов заключается именно в отождествлениях или отрывах уровней обобщённости соответствующего понятия, что искажает его инвариантную структуру и тем самым ведёт к неизбежным ошибкам, одно из существенных и явных проявлений которых заключается именно в рассогласовании содержания и объёма. Подобного рода произвольные фиксации уровней обобщённости, их отождествления и разрывы, характерные для предпонятийного мышления на определённой стадии развития интеллекта, вместе с тем обнаруживают себя и в зрелом, в частности научном, мышлении, когда оно сталкивается со специфическими концептуальными трудностями. В конкретном случае рассогласование содержания и объёма понятия «психическое свойство» выражается в том, что фактически используемый объём концепта «психические свойства» совершенно не соответствует или даже противоречит тому содержанию, которое приписывается этому понятию в приведённой выше классификации, соотносящей понятия «психическое свойство», «психический процесс», «психическое состояние» и «психическая функция».

Дело в том, что многосторонне исследованные экспериментальной психологией эмпирические характеристики различных психических процессов (в данном случае процессов когнитивных) явным образом представляют собой типичные психические свойства, хотя и не свойства личности. Так, скажем, модальность является типичным психическим свойством сенсорного образа, константность — не менее типичным психическим свойством перцептивного образа, феномен понимания мысли — психическим свойством мыслительного процесса и так далее. С другой стороны, если константность представляет собой психическое свойство перцепта, а модальность — психическое свойство сенсорного образа, то сами перцептивные и сенсорные процессы тоже являются психическими свойствами. Таким образом, мы имеем ряд или перечень психических свойств, принадлежащих различным психическим процессам или образованиям, а также личности как интегральному психическому образованию.

Упомянутое выше уплощение концептуальной иерархии и, как следствие этого, произвольное связывание концепта «психические свойства» только с концептом «личность» явным образом противоречит простым требованиям логики и тем не менее широко распространено в психологической литературе. Причина кроется в том, что понятия «психическое свойство», «психический процесс», «психическое состояние» и «психическая функция» в принятых классификациях никак не соотносятся с понятием «их носитель». Свойство по самому существу своему принадлежит носителю, предикат принадлежит субъекту, сказуемое соотнесено с подлежащим.

За уплощением иерархии концепта «свойство» неизбежно стоит уплощение иерархии концепта «носитель». Существуют исходные и производные уровни иерархии концепта «субъект как носитель психических свойств». Есть психические свойства исходного материального носителя и есть психические свойства производного психического носителя. Так, ощущение является психическим свойством своего материального субстрата, а модальность — психическим свойством психического процесса ощущения, как константность, предметность или целостность являются психическими свойствами психического носителя — восприятия или перцептивного образа. Соответственно этому носителем ощущения как психического свойства служит его материальный орган, а носителем модальности — психический процесс ощущения; носителем константности, предметности, целостности или обобщённости является психическое образование или психический процесс — перцептивный образ; носителем психических свойств самоотверженности, принципиальности, решительности или мужественности является психическое образование — личность.

Все эти носители различаются между собой, во-первых, по уровню их организации и, во-вторых, по степени их парциальности или интегральности. Мысль как психический носитель своих свойств отличается от ощущения как психического носителя своего свойства, например модальности, прежде всего по уровню организации. Интеллект как психический носитель своих свойств отличается от мышления или восприятия как психических носителей своих свойств большей интегральностью. Соответственно, характер как психический носитель отличается от темперамента как носителя своих свойств по уровню организации, а характер как психический носитель отличается от отдельной своей черты степенью интегрированности. Все эти носители разных уровней организации и разной степени интегральности занимают своё определённое место в иерархическом дереве носителей психических свойств. Эта иерархия, как мы уже говорили, включает в себя целый ряд промежуточных уровней, но по её краям располагаются: внизу — исходный уровень материального, физического носителя своих свойств, а на вершине — личность как производный максимально интегрированный психический субъект своих психических свойств.

Без адекватного соотнесения иерархии психических свойств разного уровня организации и разной степени интегральности с иерархией их психических носителей никакая адекватная классификация психических свойств по самому логическому существу проблемы просто невозможна. Этим определяется актуальность общей проблемы соотношения свойства с его носителем для построения адекватной системы психологических понятий, хотя в других областях научного знания данная проблема, может быть, уже потеряла свою остроту. В данном же конкретном контексте вопросы соотношения свойства со своим носителем особенно актуальны потому, что, как было показано выше, понятие психического субъекта как носителя своих свойств и процессов по самому существу входит в общие структурные формулы эмоциональных процессов и процессов психической регуляции деятельности.

В предшествующем подразделе главы было показано, что для построения единой теории психических процессов, охватывающей общим концептуальным аппаратом все члены психологической триады, необходимо преодолеть, во-первых, горизонтальные границы, разделяющие разные уровни в каждом из классов, а во-вторых, вертикальные границы, отделяющие каждый из классов от соседнего, то есть рубежи между процессами когнитивными, эмоциональными и процессами психической регуляции деятельности. Из всего содержания настоящего подраздела ясно, что построить единую теорию психических процессов невозможно без преодоления не только всех этих горизонтальных и вертикальных концептуальных рубежей и языковых барьеров, но и тех трудностей, которые связаны с коренными концептуальными и языковыми различиями в эмпирико-теоретическом научном аппарате общей психологии психических процессов и психологии личности. Такой вывод с необходимостью следует из того факта, что язык описания и объяснения эмоциональных процессов и процессов психической регуляции поведения и деятельности опосредствован языком описания и объяснения структуры субъекта как носителя этих процессов. Это опосредствование, в свою очередь, с необходимостью следует из многократно упоминавшегося включения субъекта-носителя в само содержание эмоциональных и волевых процессов. А концептуальный аппарат и научный язык психологии личности как субъекта-носителя соответствующих психических свойств и психических процессов существенно отличается от концептуального аппарата и научных языков, с помощью которых описываются и объясняются сами психические процессы. Из всего этого следует, что построение общей, единой теории психических процессов с необходимостью основывается на таком концептуальном аппарате, который охватывает общими принципами, во-первых, все классы психологической триады, а во-вторых, закономерности организации личности как субъекта-носителя всех психических процессов.

Общая психология психических процессов и личности как субъекта

Находясь на более высоком уровне интеграции, чем отдельно взятые классы психологической триады — когнитивные, эмоциональные и регуляционно-волевые процессы, сознание — как это следует из изложенного в предыдущей главе — не является всё-таки её конечным, итоговым результатом. Взятое в более широком смысле этого понятия, сознание охватывает высшие уровни интеграции всех классов психологической триады, однако именно лишь высшие уровни, а не всю психику в целом. В более узком смысле сознание представляет собой итог интеграции когнитивных и эмоциональных процессов. Здесь сознание рассматривается в его отношении к внешней объективной реальности, то есть со стороны своей информационно-отражательной функции. При таком значении этого понятия, оно тем более не охватывает конечные результаты психического синтеза. Однако, если при попарном интегрировании классов триады итоги интеграции когнитивных и эмоциональных процессов воплощаются в структурах человеческого сознания как высшей формы отражения и информации, то итоги интеграции эмоциональных и регуляционно-волевых процессов воплощаются в эквивалентном сознанию по масштабу блоке интеграции — характере. Конечным результатом процессов внутриклассовой и межклассовой психической интеграции, охватывающим все горизонтали и вертикали всех трёх иерархий в их внутренних и внешних связях, является личность.

И здесь исследование подошло к границе, разделяющей общую психологию психических процессов и психологию личности. В данной монографии, прямым предметом исследования которой являются психические процессы, вопросы, связанные с переходом через эту границу, и специальные вопросы психологии личности, естественно, не могут быть рассмотрены хоть сколько-нибудь подробно. Однако, как было показано в первой главе, анализ закономерностей организации психических процессов только в определённом и относительно ограниченном диапазоне может быть абстрагирован от исследования характеристик и закономерностей организации их носителя. Там же было показано, что в общей структуре психической деятельности имеется целая иерархия носителей психических явлений, начинающаяся с телесного носителя в его интегральных и локальных формах. Далее эта иерархия включает в себя всё более сложные формы носителей и завершается высшим психическим носителем психических свойств. Такой наиболее интегративной формой психического носителя является личность как субъект своих свойств и состояний. Конкретные вопросы структуры личности, как упоминалось, не могут быть рассмотрены в контексте настоящего исследования. Однако совершенно обойти вопрос о соотношении персонологии с психологией личности как частью общепсихологической теории невозможно, ибо без неё не может быть построена психологическая теория психических процессов и личности как их субъекта-носителя.

Как же развести психологию личности как персонологию и психологию личности как часть общепсихологической теории? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо вернуться к соотношению категорий «психический процесс», «психическое свойство» и «субъект-носитель своих свойств, процессов и состояний». Однако здесь этот вопрос, в отличие от того, как это было сделано в первой главе, должен быть рассмотрен уже с учётом и на основе проведённого анализа характеристик и закономерностей организации эмоциональных, регуляционно-волевых и сквозных интегративных психических процессов — памяти, воображения, внимания и речи. Все эти процессы разных уровней организации и степеней интегрированности являются свойствами своих носителей и, в свою очередь, носителями своих свойств. Так, перцепт есть свойство материального органа-анализатора, а константность или целостность суть свойства перцепта. Ощущение также является свойством анализатора, а модальность и интенсивность — свойствами ощущения. Элементарная эмоция есть свойство телесного носителя, а полярность есть свойство эмоции. Чувство ответственности есть свойство личности как психического носителя, а амбивалентность, например, есть свойство этого чувства. Интеллект есть свойство нервно-мозгового носителя, а интеллектуальная способность — свойство интеллекта.

Мотив в зависимости от уровня его организации является свойством телесного или психического носителя, а, скажем, сила мотива есть свойство самого мотива. Всё это, так сказать, парциальные, частичные носители разных уровней сложности и разных степеней интегрированности. Высшим уровнем интеграции системы психических носителей является личность как психический субъект-носитель своих свойств.

Как было показано в первой главе, носитель как система является совокупностью не свойств, а элементов. Свойства же системы являются её принадлежностью именно как совокупности этих элементов. Каждый рассмотренный уровень общности и интегрированности психических процессов допускает, а в известных рамках даже требует изучения совокупности своих свойств и каждого из них в отдельности в относительной абстракции от материала и структуры самого носителя как множества своих элементов. Так, например, психофизика исследует свойства ощущений, их пространственно-временные, модальные и, главным образом, интенсивностные характеристики, на первых этапах абстрагируясь от материала и структуры ощущения как системы своих элементов и как носителя своих свойств. И в меру этой абстрагированности от материала и структуры ощущения как носителя своих свойств психофизика остаётся относительно самостоятельной психологической дисциплиной.

Аналогичным образом дело обстоит с психологией восприятия, памяти, мышления, а также с психологией личности, или персонологией, которая остаётся относительно самостоятельной областью, поскольку она исследует совокупность свойств, а носителя изучает лишь через эти свойства. Однако так дело может обстоять только до тех пор, пока не возникает вопрос об объяснении природы этих свойств, об их психологическом выведении из способов и форм организации носителя, ибо объяснить свойство — значит вывести его специфику из способов организации носителя свойства как системы элементов, состоящих из определённого материала и организованных в соответствующую целостную структуру.

Совокупность психических процессов как носителей своих свойств представляет собой иерархическую систему, в основании которой лежит исходный уровень, а над ним надстраивается стратиграфия производных уровней. Здесь неизбежно возникает вопрос об общих характеристиках материала и структуры психических носителей, об их сквозных родовых характеристиках. Психология личности, изучающая структуру личности как психического субъектаносителя своих свойств, специфику психической ткани, из которой строится вся иерархия психических носителей и высший её уровень — субъект, является общепсихологической дисциплиной, поскольку общепсихологическая теория потому и является таковой, что она исследует общие закономерности организации всей иерархической системы психических носителей.

Общепсихологическую теорию с этой точки зрения можно было бы назвать «психологической гистологией» в той мере, в какой она исследует элементы психической ткани, и «психологической морфологией» в той мере, в какой она исследует структуры, в которые организуется эта ткань на разных уровнях иерархии и в разных степенях интегрированности.

Если, однако, в первой главе задача изучения родовых характеристик психики, составляющих специфику психической ткани на всех уровнях организации психических носителей, была только поставлена соответствующим образом, исходя из общей установки и стратегии дальнейшего исследования, то здесь вопрос об элементах и структуре психической ткани может быть в первом приближении решён уже при опоре на весь эмпирический материал исследования когнитивных, эмоциональных и регуляционно-волевых процессов разных уровней общности и разных степеней интегрированности.

Ещё в рамках анализа когнитивных процессов сопоставление всех перечней их эмпирических характеристик позволило сделать вывод о том, что все эти перечни содержат общую подгруппу, в которую входят пространственно-временная структура, модальность и интенсивность. При этом показательно, что все когнитивные процессы, начиная с перцептивных, в составе своих перечней содержат и подгруппы вторичных характеристик, представляющих собой производные формы характеристик первичных. По отношению к перцептивным процессам — это константность, предметность, целостность и так далее, по отношению к процессам мыслительным — это характеристики мышления как процесса и мысли как результата и так далее. Только перечень характеристик ощущения как простейшего психического процесса содержит лишь пространственно-временные, модальные и интенсивностные характеристики, производных же характеристик у ощущений нет.

Отсутствие подгруппы вторичных характеристик в списке свойств сенсорных процессов обусловлено тем, что ощущение представляет собой лишь парциально-метрически инвариантное воспроизведение внешней реальности, что оно отображает пространственный фон, по отношению к которому в ощущении отражена только локализация объекта, а его внутренняя структура не развёрнута. Именно потому, что характеристики ощущения воспроизводят не специфику отдельных предметов, а лишь общие свойства пространственно-временного фона, они, эти характеристики, воплощают в себе универсальные, родовые свойства психических процессов вообще, родовые постольку, поскольку частная, видовая специфичность отдельных процессов в них ещё отсутствует. Не случайно в эти родовые характеристики входят именно пространственно-временная структура, модальность как качественная специфичность и интенсивность как выражение тоже достаточно универсальной энергетической специфичности психических процессов по сравнению с нервными и всеми остальными допсихическими формами информации. Но если это предположение верно, тогда первичные характеристики должны быть общими не только для познавательных, но и для эмоциональных и регуляционноволевых процессов. Последующий ход анализа подтвердил это положение.

Экспериментально-теоретические исследования показали, что пространственно-временные характеристики, модальность и интенсивность свойственны эмоциональным и регуляционно-волевым процессам в такой же мере, как процессам когнитивным, но представлены здесь в формах, соответствующим образом модифицированных.

Анализ эмпирических фактов показал, что наиболее универсальные, родовые свойства психических явлений вообще связаны именно с их пространственно-временной организацией, резко отличающейся от пространственно-временной организации процессов нервного возбуждения, располагающихся по ту сторону психофизиологического сечения. Проведённый выше анализ сквозных психических процессов, начинающийся с основных характеристик наиболее общего, универсального интегратора психики — памяти, подтвердил это положение, показав, что её специфичность на собственно психологическом уровне определяется особенностями парадоксальной организации психического времени и обусловленной ими парадоксальной организацией психического пространства.

Универсальность организации психического пространства и психического времени была выявлена и при рассмотрении характеристики воображения, внимания и речи. Эти родовые, наиболее общие свойства пространственно-временной организации психических процессов, однако, модифицируются и приобретают видовую специфичность в разных классах психологической триады. Внутри этих классов каждый психический процесс приобретает дополнительную специфичность. Так, пространственно-временная организация мыслительных процессов отличается от пространственно-временной организации процессов сенсорно-перцептивных, однако, в основе специфичности каждого из этих уровней когнитивных процессов лежат универсальные свойства когнитивного пространства и когнитивного времени. Так же дело обстоит с более общими и более частными компонентами пространственно-временной организации эмоциональных и регуляционноволевых процессов, поскольку эти компоненты принадлежат к разным уровням соответствующих иерархий.

То же самое можно сказать и относительно модальных характеристик. Вообще эти характеристики более частные, чем пространственно-временные, поскольку именно пространственная и временная организация считается самой универсальной как в объективной реальности, так и в отображающей её психике. Качественная же специфичность является более частной. Вместе с тем, однако, имеются родовые свойства психической модальности, присущие всем классам психологической триады и выражающиеся уже на уровне сенсорики: всякое ощущение, как и всякий психический процесс, обладает модальной специфичностью по сравнению с универсальной модальностью сигналов нервного возбуждения. В рамках этой универсальной психической модальности имеется видовая специфичность модальных характеристик, также начинающаяся уже с сенсорного уровня, поскольку экстерорецептивные, интерорецептивные и проприорецептивные модальности обладают видовой специфичностью.

В несколько более общем виде в силу особого, чрезвычайно универсального характера энергетических свойств это относится и к интенсивностным характеристикам, которые в рамках родовой универсальной специфичности содержат и частную, видовую специфичность интенсивностной организации психических процессов, принадлежащих к разным классам психологической триады.

Все это вместе даёт основания прийти к выводу о том, что всякой психической ткани присущи родовые особенности, воплощающие в себе её психологическую природу, и что существуют особенности, выражающие специфику видов ткани. Эта видовая специфичность, по-видимому, связана с особой пропорцией соотношения разных модальных особенностей различных психических процессов, принадлежащих к разным классам психологической триады. Исходя из того, что было показано по отношению к сенсорному уровню, естественно предположить, что существуют три вида психической ткани: экстерорецептивная, или когнитивная, ткань, эмоциональная психическая ткань и ткань, которую можно было бы назвать деятельностной. Принцип такой классификации достаточно ясен, поскольку именно он имеет в своей основе трёхчленную классификацию ощущений и, следовательно, представляет особенности этих трёх видов ткани уже на сенсорном уровне. Как показал эмпирический анализ, эта модальная специфичность присуща не только экстерорецептивным, интерорецептивным и проприорецептивным ощущениям, но она проходит сквозь все уровни соответствующих трех иерархий.

Психическая ткань представляет собой полимодальное образование, потому что эмоциональные процессы включают в себя и когнитивные компоненты, а регуляционно-волевые процессы включают в себя и когнитивные, и эмоциональные регуляторы. Однако можно полагать, что видовая специфичность каждого из этих трёх видов ткани определяется пропорциональным составом различных модальностей.

Если в когнитивных процессах преобладают компоненты собственно когнитивных модальностей, а компоненты интерорецептивной модальности в предельном случае (в нейтральном диапазоне) могут даже отсутствовать, то в эмоциональной ткани, наоборот, явно выражены и по своим энергетическим характеристикам более полно представлены компоненты интерорецептивной модальности, наряду, конечно, и с компонентами когнитивных модальностей. В так называемой деятельностной ткани особенно полно представлены компоненты кинестетико-проприорецептивной модальности.

В связи с тем, однако, что в структурные формулы эмоциональных и регуляционно-волевых процессов в качестве их необходимого члена входят и общие характеристики субъекта-носителя, уже в предшествующих разделах монографии, в частности, в главе, посвящённой эмоциям, пришлось, хотя и в предварительной форме, затронуть вопрос об общих особенностях этого субъектного компонента структурных формул и, следовательно, фактически вопрос о том, распространяются ли выявленные общие свойства психических процессов и на формы и способы организации субъекта-носителя. Хотя этот вопрос до сих пор остаётся остродискуссионным, были приведены эмпирические материалы, свидетельствующие о том, что пространственно-временные, модальные и интенсивностные характеристики, будучи действительно универсальными, родовыми свойствами психики, распространяются и на этот высший уровень психической интеграции и что от них не свободен, следовательно, и уровень организации личности как психического субъекта своих свойств и состояний. Эти свидетельства содержатся в обширнейшем опыте психодиагностики личностных свойств, в материалах таких психодиагностических методов, как метод семантического дифференциала Осгуда, метод чернильных пятен Роршаха, метод цветовых выборов Люшера, психографический метод предпочтения геометрических форм в конструктивных рисунках фигуры человека (см. Либин, Либин, 1994). Фактические данные и их теоретические обобщения показывают, что основные инструменты и критерии достаточно точных и проверенных на очень больших и многосторонних выборках диагностических заключений воплощены преимущественно в пространственно-временных и модально-интенсивностных характеристиках личности, субъекта.

К тому, что по этому поводу было сказано в соответствующих главах, здесь естественно добавить следующее. Вызывает удивление тот факт, что высокоспецифичные, частные дифференциальнопсихологические характеристики субъекта могут диагностироваться средствами таких универсальных показателей, как пространственная, временная и модальная характеристики. Кажется невероятным, что такая высочайшая специфичность улавливается и фиксируется с помощью сети с такими, казалось бы, огромными «дырами», в которые, как можно предполагать, всякая специфичность должна была бы ускользнуть. Тем не менее эта сеть достаточно эффективна, как о том свидетельствует практический опыт использования основных психодиагностических методов и их пока только начинающееся теоретическое осмысление. Чем же обусловлена эта эффективность?

Дело, по-видимому, заключается в том (и это отвечает общей логике и методологическим закономерностям и принципам человеческого познания), что чем обширнее класс высокоспецифических особенностей исследуемых явлений, тем более универсальными должны быть признаки, общие для них всех. Психические явления не составляют тут исключения. Иначе говоря, только самые универсальные характеристики психики общи для всех многосторонних и многоаспектных частных и специфических её проявлений, воплощённых в личности. Если взять, например, особенности интеллекта, который по своему уровневому расположению гораздо ближе, чем, скажем, сенсорика, примыкает к личностному интегралу, то именно в силу их большей специфичности они не могут охватить всех многоаспектных и многокомпонентных особенностей эмоциональной и регуляционно-волевой сфер личности. Тем более это справедливо по отношению к каким-то отдельным компонентам интеллектуальных свойств, связанным не с интеллектом в целом, а, допустим, только с мышлением; здесь ещё более явно выражается невозможность охватить многоаспектные свойства личности частными особенностями какого-то одного психического процесса.

Из этих простых сопоставлений, воплощающих с логической своей стороны закон обратной пропорциональности объёма и содержания, ясно следует, что чем более частные и высокоспецифичные характеристики должны быть охвачены соответствующим методом измерения, анализа и психодиагностического заключения, тем более общий характер должна носить соответствующая система единиц измерения. Аналогично тому как в основании физической системы единиц измерения лежат единицы пространства, времени и энергии (сантиметр, секунда, грамм), в основании системы психологических средств измерений, а затем и психологических единиц измерения должны лежать единицы, относящиеся к самым универсальным параметрам психики.

Соответственно тому, как это имеет место в физической системе единиц, искомая и здесь уже частично выявленная родовая специфичность психической ткани может и должна быть выражена в единицах измерения особенностей структуры психического времени, психического пространства, специфических форм выражения психологической интенсивности (психологической энергетики) и, конечно, психологической качественной специфичности. Эти исходные единицы измерения естественным образом должны быть воплощены в характеристиках первой подгруппы, составляющей общий компонент всех перечней эмпирических характеристик психических процессов, принадлежащих ко всем классам психологической триады.

Выявив, в общем достаточно элементарное, но в традиционной психологии обычно не принимаемое в расчёт соотношение универсальных и высокоспецифических признаков, естественно прийти к выводу, что именно универсальные характеристики пространственно-временной и модально-интенсивностной организации психических явлений, взятые в адекватных, правильных сочетаниях (которые как раз и улавливаются с помощью метода факторного анализа), воплощают в себе особенности всех уровней организации психических явлений вплоть до личностного интеграла.

Это ещё раз подтверждает, что выявить, зафиксировать и измерить специфичность и поставить психологический диагноз нельзя без знания общих закономерностей и без такой системы психологических единиц измерения, которая имела бы в своём основании исходные универсальные единицы измерения, выражающие родовую специфичность психики. На такой основе исходных характеристик должны строиться все производные единицы измерения, отражающие особенности уже более частных психических процессов на различных уровнях их иерархической системы. Решение этой задачи, в свою очередь, требует построения общей теории психологической размерности единиц измерения, в основании которой лежала бы система исходных единиц, над которой затем, как было сказано выше, надстраивалась бы иерархическая многоуровневая система производных единиц измерения, воплощающих в себе особенности всех трёх классов психологической триады и затем их интеграции в более крупные блоки, вплоть до личности как субъекта своих свойств и состояний.

Подводя итог рассмотрению вопроса о соотношении персонологии как самостоятельной дисциплины с психологией личности как общепсихологической дисциплиной, можно сделать два предварительных вывода.

Психология личности, как и всякая другая общепсихологическая дисциплина, может и должна иметь дело с универсальными свойствами психических процессов, психических структур и психических образований, с общими признаками и закономерностями организации психической ткани и с самыми общими, универсальными закономерностями организации психических гештальтов.
Если персонология как относительно самостоятельная дисциплина продвигается от анализа свойств личности, легче и непосредственнее открывающихся исследованию, к выяснению организации и закономерностей формирования личности как субъекта, как носителя своих свойств, то психология личности как общепсихологическая дисциплина по смыслу своей основной направленности продвигается или во всяком случае должна продвигаться от анализа личности как субъекта, то есть от анализа системыносителя свойств, к анализу свойств, принадлежащих этому носителю. Иными словами, психология личности как общепсихологическая дисциплина должна выводить свойства из способов организации их носителя, поскольку в этом именно состоит всякое подлинное научное объяснение, а не только описание свойств.

Психоэмоциональные нарушения — Школа здоровья — ГБУЗ Городская поликлиника 25 г. Краснодара МЗ КК

28 июля 2020 г.

Общая характеристика

Эмоции – психические состояния, отражающие отношение человека к происходящим событиям, к людям и самому себе. Эмоциональные реакции складываются из трех компонентов: ощущение переживания, изменение физиологических процессов и появление внешних выразительных комплексов. Другими словами, человек чувствует эмоцию (радость, злость, страх, печаль), испытывает изменения в работе организма (потоотделение, сердцебиение) и выражает свое состояние при помощи мимики, жестов.

Эмоциональные состояния приобретают патологический характер, когда их продолжительность, интенсивность и содержание не соответствуют ситуации, приносят физический и психологический дискомфорт. Психоэмоциональные нарушения характеризуются необоснованностью и неадекватностью аффекта, не вписываются в обычные временные рамки, мешают выполнению общественных функций, воспринимаются как болезненные или не осознаются самим человеком.

Классификация

Нарушения эмоциональной сферы могут быть самостоятельными расстройствами или компонентами других психических заболеваний. Патологическое усиление эмоций проявляется увеличением их интенсивности при сохранении адекватного содержания. К этой группе расстройств относятся:

Депрессия. В структуре депрессивных состояний доминирует пониженное настроение, подавленность. Больные ощущают тревогу, чувство неполноценности. Повседневные трудности воспринимаются ими как непреодолимые, провоцируют плач, уныние, нежелание что-либо делать.
Мания. Маниакальные состояния проявляются повышенным настроением, ускоренным темпом психической деятельности, усилением физической активности. Человек становится гиперактивным, суетливым, стремится к достижениям, к познанию нового, но ему не хватает концентрации внимания и целенаправленности.
Эйфория. В эйфории у людей преобладает беспечность, повышенное настроение, инфантильность. Снижаются критические способности и серьезное отношение к ситуациям. Пассивность и чрезмерное благодушие не позволяют выполнять ежедневные обязанности.

Другим вариантом психоэмоциональных нарушений является ослабление эмоций. Вне зависимости от происходящих событий – радостных, печальных, провоцирующих агрессию – люди остаются равнодушными или испытывают слабые переживания, не соответствующие значимости ситуации. Примеры таких расстройств:

Эмоциональное уплощение. При некоторых психических заболеваниях, например, при шизофрении происходит обеднение эмоций – они становятся однообразными, примитивными, слабовыраженными. При тяжелых вариантах сохраняется лишь некоторое проявление недовольства в ситуациях дискомфорта. Остальные события – встречи с родственниками, утрата близкого человека – не вызывают никаких эмоций.
Апатия. Состояние апатии характерно для больных депрессией. Отмечается общее снижение всех эмоциональных реакций. Пациент безразличен к происходящему, неспособен испытывать радость, грусть, страх, злость. Часто апатия сочетается со снижением двигательной активности и абулией – патологическим безволием, невозможностью начать какое-либо действие.

При нарушениях подвижности эмоций изменяется способность человека контролировать продолжительность переживания. Это проявляется застреванием, внезапностью или быстрой неконтролируемой сменой эмоциональных состояний. Различают несколько вариантов расстройства динамического аспекта:

Эмоциональная лабильность. При аффективной лабильности эмоции легко возникают, быстро сменяют друг друга, зависят от мимолетных внешних событий или случайных воспоминаний. Такие состояния считаются нормой в раннем детстве, когда слезы ребенка внезапно сменяются смехом, но у взрослых являются признаком эмоционального нарушения.
Эксплозивность. Данным термином обозначают эмоциональную взрывчатость. После периода спокойствия человек внезапно демонстрирует гнев, раздражение, злость, а затем так же быстро возвращается в состояние равновесия. Во время эксплозивных вспышек возможно проявление агрессии, провокация конфликтов.
Инертность. Синонимы инертности – застреваемость, тугоподвижность. Такие люди подолгу переживают одну эмоцию, не могут отвлечься и произвольно сменить ее, пребывают в состоянии раздражительности, тоски, озлобленности.

Наиболее яркими психоэмоциональными расстройствами являются нарушения адекватности. Неадекватные эмоциональные проявления отнесены к патологическим по содержательному критерию: то, что чувствует человек, не имеет связи с его мыслями или внешними событиями. В данную группу входят:

Неадекватность. При эмоциональной неадекватности человек переживает и демонстрирует эмоции, которые совершенно не подходят к ситуации. Например, возникает смех в ответ на известие о гибели людей, вспышки злости при встрече с близким человеком (матерью, другом).
Амбивалентность. У лиц с шизофренией нередко наблюдается амбивалентность переживаний – одновременное существование противоположных эмоций. Такое состояние трудно понять здоровому человеку. Внешне оно проявляется как постоянная, ничем не обусловленная смена радости и тоски, нежности и злобы, гневливости и слезливого слабодушия.
Эмоциональная напряженность. К неадекватным переживаниям может быть отнесен беспредметный страх, немотивированная тревога, необъяснимое чувство озлобленности или недовольства собой. При таких состояниях люди находятся в эмоциональном напряжении, но не могут определить, чем оно обусловлено. Обычно они говорят: «неспокойно на душе», «внезапно душа в

Психические процессы: виды и краткая характеристика

Психические процессы – это условное разделение психики на составные элементы, которые позволяют познавать внешний и внутренний мир. Это настолько сложный феномен и о нем так мало известно, что существует достаточно много определений и трактовок этого явления.

Развитие психических процессов происходит в конкретных условиях взаимодействия с окружающим миром: особенные свойства нашей планеты, переход от зимы к лету, изменение силы тяжести и многое другое – выдвигают человеку определенные требования. Поэтому психика выступает в качестве регулятора поведения организма.

Функции психических процессов целиком и полностью зависят от вида. Все психические процессы можно разделить на три вида:

Познавательные:

восприятие;
память;
мышление;
ощущение;
воображение;
представление;
речь;
внимание.

Эмоциональные:

чувства;
эмоции;
стресс;
аффекты.

Волевые:

воля;
постановка цели;
принятие решения.

Также существует неотделимая взаимосвязь психических процессов, которая выражается, например, в том, что память невозможна без внимания, восприятие невозможно без памяти и так далее. Поэтому если вы хотите улучшать деятельность своих психических процессов, достаточно будет заниматься развитием нескольких из них. К примеру, памяти, воображения, эмоций и воли. Впрочем, ваш список может принципиально отличаться. Во всяком случае вас не должно удивлять, что, развивая свое внимание, тут же «подтягиваются» и все остальные процессы.

Методы изучения

В области психиатрии и когнитивистики для изучения процессов памяти, восприятия, мышления, внимания и других функций используются следующие методы:

Опознание фигур на ощупь и манипуляция с ними тактильно (доска Сегена).
Зрительное опознавание реальных, зашумленных, контурных и расфокусированных изображений (проба Поппельрейтера).
Восприятие объектов, требующих зрительно-пространственной переработки (контурная географическая карта, схематические часы).
Узнавание знакомых портретов известных лиц.
Восприятие на слух и оценка ритмических структур.
Выявление нарушений памяти (методика «Пиктограмма»).

Следует сказать, что выявить нарушение психического процесса можно лишь с помощью нескольких методик, то есть диагностировать проблемы нужно в комплексе.

Наибольшее количество методик исследуют мышление. Самая известная – «Классификация предметов», где представляется возможность изучить различные аспекты мыслительного процесса. Также известны: понимание переносного смысла метафор и пословиц, решение арифметических задач разной степени сложности, сравнение и определение понятий.

Теперь поговорим отдельно о протекании психических процессов и состояний, их характеристике, свойствах и функциях.

Психические познавательные процессы

Рассмотрим каждый процесс отдельно.

Восприятие

Восприятие – это целостное отражение предметов и явлений в совокупности их свойств и частей при их непосредственном воздействии на органы чувств. Оно протекает в тесной взаимосвязи с другими психическими процессами: в первую очередь с ощущениями, которые при помощи сенсоров собирают информацию из внешнего мира, во вторую – с памятью, волей и вниманием. Восприятие – это интерпретация того, что собрали наши сенсоры.

К свойствам восприятия относятся:

Структурность: предмет воспринимается сознанием в качестве абстрагированной от ощущений смоделированной структуры.
Предметность: объекты воспринимаются не как бессвязный набор ощущений, а как образы, составляющие конкретные предметы.
Константность: постоянство восприятия одного и того же объекта.
Апперцептивность: на восприятие оказывает влияние общее содержание психики человека.
Избирательность: преимущественное выделение одних объектов по сравнению с другими (восприятие здесь тесно работает с вниманием).

Память

Память – это комплекс познавательных способностей по накоплению, сохранению и воспроизведению знаний и навыков. Память тесно связана с мышлением, восприятием и ощущениями.

Главная функция памяти состоит в том, чтобы хранить информацию, которую затем человек может использовать для тех или иных целей. Без нее у нас бы не существовало личности.

К свойствам памяти относятся: объем, точность, скорость процессов запоминания и забывания.

Существуют различные типологии памяти:

По содержанию: пространственная, социальная, эмоциональная, эйдетическая, сенсорная, словесно-логическая, образная.
По сенсорной модальности: моторная, зрительная, вкусовая, слуховая, обонятельная, эйдетическая, болевая.
По времени хранения: долговременная, кратковременная, ультракратковременная.
По организации запоминания: декларативная и процедурная.
По наличию цели: произвольная и непроизвольная.

Мышление

Мышление – это процесс моделирования закономерностей окружающего мира, высший этап обработки информации человеком. Можно сказать, что это окончательный психический процесс, который руководит личностью.

При помощи мышления человек может полностью менять свое восприятие, воображение, внимание, волю и даже ощущения. Высшая степень человеческого познания.

Основные характеристики мышления:

Опосредованное познание объективной реальности: даже на основе непрямой информации мы можем судить о свойствах предметов и явлений.
Обобщение отражения действительности: переход от отдельных предметов к общему.

Ощущения

Ощущение – это психическое отражение отдельных свойств и состояний внешней среды, субъектов внешних или внутренних стимулов при участии нервной системы.

Канонически, существует пять видов ощущений: обоняние, вкус, осязание, зрение, слух.

Свойства ощущений:

Интенсивность: количественная характеристика ощущений.
Модальность: качественная характеристика ощущений.
Длительность: временная характеристика ощущений.
Локализация: пространственная характеристика ощущений, информация о месте нахождения раздражителя в пространстве.

Воображение

Воображение – умение человека создавать в сознании образы, идеи и представления, а также манипулировать ними. Функции воображения состоят в том, чтобы представить в голове образец будущего результата деятельности в планировании, поиске стратегии для решения задач.

Свойства воображения:

Мечта: эмоциональный образ желаемого будущего, который характеризуется слабым знанием того, как его воплотить в реальность.
Творчество: создание новых духовных и материальных ценностей.
Агглютинация: создание новых образов на основе «склеивания» частей, имеющихся образов.
Галлюцинация: нереальные образы, которые возникают у человека во время болезни.
Акцентирование: создание новых образов путем выделения и подчеркивания тех или иных черт.

Представление

Представление – это образ явления или предмета, которые здесь и сейчас человек не воспринимает. Отличается от воображения тем, что человек пытается просто вспомнить образ, а не придумать нечто новое.

Функции представления зависят от рода деятельности человека: художникам требуется вспомнить нужный образ, музыкантам – нужную мелодию или звук. Воображение помогает решать сложные и образные задачи, в том числе творческие.

Свойства представления:

Фрагментарность. Чем более привлекателен объект был для человека, тем с большим количеством деталей он может его представить.
Наглядность. Человек представляет образ воспринятого объекта исключительно в наглядной форме.
Обобщенность. Образ объекта обладает определенной информационной емкостью.
Неустойчивость. Образ можно удерживать лишь в течение некоторого количества времени.

Речь

Речь – форма общения людей посредством языковых конструкций. Неотъемлемо связана с мышлением и представлением.

Она помогает доносить нам важную информацию, а также передавать общественно-исторический опыт.

Свойства речи:

Понятность. Синтаксически правильное построение предложений, умение правильно поставить паузу или логическое ударение на нужное слово.
Содержательность. Процентное соотношение выраженных ценных слов по отношению к тем, что не представляют ценности (так называемая «вода»).
Действенность. Влияние речи на мысли, волю и чувства других людей.
Выразительность. Эмоциональная насыщенность, богатство и разнообразие языковых средств.

Внимание

Внимание – избирательная направленность восприятия на тот или иной объект. Очень тесно связана с памятью (некоторые когнитивисты считают, что это и вовсе одно и то же), а также волей.

При помощи воли человек может изменить свое отношение к предмету и обратить на него сознательное внимание, то есть выделить его из остальных. Внимание помогает человеку успешно ориентироваться в окружающем мире.

Под свойствами внимания следует иметь в виду: объем, направленность, сосредоточенность, распределенность, интенсивность, переключаемость и устойчивость.

Психические эмоциональные процессы

Рассмотрим каждый процесс отдельно.

Чувства

Чувство – это эмоциональный процесс человека, отражающий субъективное оценочное отношение к абстрактным или реальным объектам. Чувства проявляются у людей по-разному, потому что на них влияет собственный набор индивидуальных черт и личностных качеств. Необходимы для общения, дружбы и понимания других людей.

Свойства чувств:

Содержание: отражение различных аспектов, особенностей значения вызывающих их объектов.
Стеничность: стенические чувства мобилизуют силы человека, побуждают его к активной деятельности (ненависть, любовь). Астенические парализуют и расслабляют (презрение и страх).
Интенсивность: сила чувств.
Валентность: приятные, неприятные и амбивалентные чувства.

Эмоции

Эмоции отражают субъективное оценочное отношение к предметам, явлениям, ситуациям и людям. При помощи воли человек может вызвать любую эмоцию, которую сочтет нужной.

Свойства эмоций полностью совпадают со свойствами чувств.

Стресс

Стресс – это совокупность адаптационных реакций психики на стрессоры.

Существует положительный (эустресс) и отрицательный (дистресс) стресс. Разница в интенсивности: чем больше его в психике, тем хуже.

Аффекты

Аффекты – это эмоциональные процессы взрывного характера. Во многих случаях считаются негативным проявлением психики, но в угрожающей ситуации могут спасти жизнь.

Психические волевые процессы

Рассмотрим каждый процесс отдельно.

Постановка цели

Постановка цели – процесс выбора одной или нескольких целей. Тесно связана с усилием воли и эмоциями.

Воля

Воля – умение человека принимать решение на основе мыслительного процесса и направлять свои действия и мысли в соответствии с принятым решением.

Как следует из определения, воля тесно связана с мышлением и принятием решений. Но, помимо этого, без нее невозможно осознанное внимание и развитая память.

Принятие решений

Принятие решений – это психический процесс, который характеризуется применением силы воли для постановки цели и твердого намерения ее достичь.

Развитие психических процессов

Когда говорят о развитии психических процессов у детей, в первую очередь выделяют возрастную группу.

С 2 до 6 лет у ребенка происходит формирование психических процессов. На это могут повлиять родители, если будут их тренировать. Вот упражнения, которые можно давать своим детям:

Поставьте на стол несколько игрушек. Ребенок должен запомнить их расположение и наличие. Потом он закрывает глаза, а вы убираете или перемещаете одну из них. Он должен сказать, что изменилось.
Когда ребенок освоил это упражнение, усложните его. Уберите 2 или 3 игрушки.
Для развития мышления подойдет следующая игра: положите перед ребенком четыре картинки, где три из них относятся к определенной теме. Ребенок должен угадать, какая лишняя.
Во время похода в магазин дайте ребенку перечень продуктов (для начала 3-4) для запоминания. В магазине он должен их вспомнить (тренируется долговременная память).

Если вашему ребенку 7-8 лет, он должен уметь:

Находить 10 отличий между предметами.
Выполнять задание, не отвлекаясь около 15-20 минут.
Копировать в точности движение или узор.
Самостоятельно выполнять задания по предложенному образцу.
Уметь находить одинаковые предметы.
Уметь выстраивать последовательность событий и составлять связный рассказ по картинкам.
Выстраивать логический ряд из определенной группы предметов.
Повторять дословно предложения, состоящие из 7-8 слов.

Психические процессы взрослого человека формируются в 16 лет. Но это не значит, что их нельзя тренировать и улучшать. По сути, мышление можно и даже нужно развивать всю жизнь. Поэтому в заключение статьи предлагаем вам пройти на выбор один из наших курсов (или все):

Также обязательно потренируйтесь, решая задачи из нашей рубрики «Игры, задачи и развлечения».

Желаем вам удачи!

Эмоциональные процессы — презентация онлайн

1. Эмоциональные процессы

2. Общая характеристика эмоций

Эмоция
психическая представленность
(отражение) в форме непосредственного
переживания отношения явлений и ситуаций к
потребностям (С.Л. Рубинштейн)
–
Эмоции выражают состояние субъекта и его
отношение к объекту
Эмоции отличаются полярностью
(Амбивалентность эмоций)
Взаимообусловленность эмоций и
деятельности
Связь эмоций с мотивационно-потребностной
сферой личности

3. Функции эмоций

Функция оценки (сигнальная функция)
Функция побуждения
Дезорганизующая функция эмоций
Регулирующая функция эмоций:
a)
b)
c)
следообразование
предвосхищающая функция
эвристическая функция
Функция активации
Экспрессивная (коммуникативная) функция

4. Компоненты эмоций

Соматический
Субъективный
Когнитивный
Эмоции
Мотивационный
Моторный

5. Компоненты эмоций

Соматический: психофизиологические реакции,
возникающие при переживании эмоции
Когнитивный: оценка объекта, вызывающего
эмоции, по ряду оснований
Субъективный: переживание человеком своего
эмоционального состояния
Моторный: внешнее выражение эмоционального
состояния с помощью мимики, жестов, интонации,
контакта глаз
Мотивационный: готовность действовать
определенным образом

6. Выражение эмоций

1. Универсальные типы реакций (врожденные
видотипичные схемы выражения эмоций)
Нейрокультурная теория (П.Экман)
Базовые эмоции: страх, гнев, печаль,
отвращение, радость, удивление
Компоненты:
заданы генетически
специфичны для эмоции
врожденные компоненты могут изменяться под
действием социального окружения

7. Базовые эмоции

8. Распознавание эмоций (П.Экман)

12. Исследование П. Экмана

Страна
Радость
Удивление
Печаль
Страх
Отвращение
Гнев
Германия
93
87
83
86
61
71
Греция
93
91
80
74
77
77
Гонконг
92
91
91
84
65
73
Италия
97
92
81
82
89
72
Япония
90
94
87
65
60
67
Турция
87
90
76
76
74
79
США
95
92
92
84
86
81

13. Выражение эмоций

2. Социокультурный способ выражения
чувств (специфические межкультурные различия
в выражении эмоций)
Базовые эмоции: не существуют
Компоненты:
существуют биологические предпосылки эмоций
однако все компоненты подвержены влиянию культуры
существуют межкультурные различия в когнитивном,
субъективном и моторном компонентах эмоций
3. Индивидуальные экспрессивные
особенности (эксперименты К. Лэндиса:
конвенциональная и индивидуальная мимика)

14. Эмоциогенные ситуации

Недостаточность приспособительных
возможностей:
a)
b)
c)
новизна
необычность
внезапность
Избыточная мотивация:
Избыточная мотивация, не находящая
применения (перед действием и после действия)
Избыточная мотивация в социальном поведении
Избыточная мотивация при фрустрации
Избыточная мотивация при конфликте

15. Теории эмоций

Здравый смысл:
стимул
собака
эмоция
страх
физиологическое
возбуждение
дрожь

16. Периферическая теория У.Джеймса – К.Ланге

стимул
собака
физиологическое
возбуждение
дрожь
эмоция
страх

17. Критика периферических теорий эмоций

1.
Физиологическое возбуждение может
происходить без переживания эмоций
(энергичное выполнение физических упражнений)
2.
Физиологические изменения происходят
медленно, они не могут предшествовать
сознательному переживанию эмоций
3.
Люди, переживающие совершенно разные
эмоции (например, страх, радость, гнев)
проявляют почти одинаковые паттерны
автономного возбуждения

18. Когнитивные теории эмоций: двухфакторная теория С. Шахтера

стимул
оценка
физиологическое
возбуждение
эмоция
оценка ситуации как опасной
собака
страх
дрожь

19. Когнитивно-физиологические теории эмоций

Физиологическое возбуждение переживается
по-разному, в зависимости от его
интерпретации
Физиологическое возбуждение определяет
интенсивность эмоции, а интерпретация – ее
модальность
Когда источник возбуждения неясен, человек
специально ищет его
Неверная интерпретация возбуждения
приводит переживанию иной эмоции

20. Эксперимент на мосту

21. Эволюционные теории эмоций

Ч. Дарвин: адаптивное значение эмоций
К. Изард, Р. Плутчик: базовые эмоции как
врожденные реакции на определенные стимулы
Эмоции сформировались в ходе эволюции для
приспособления к среде
В основе эмоций лежат биологически заданные
реакции на стимулы, обеспечивающие выживание
Существует ограниченное количество базовых
эмоций
Базовые эмоции образуют более сложные
эмоциональные состояния

23. Виды эмоциональных процессов

Аффекты – сильные и относительно
кратковременные эмоциональные переживания,
сопровождающиеся резко выраженными
двигательными и физиологическими реакциями
Ситуативный характер
Не подчиняются волевому контролю
Способны к следообразованию (аффективные следы)
Способность к аккумуляции
Характерно сужение сознания
Состояние моего «Я»

24. Виды эмоциональных процессов

Эмоции – более длительные эмоциональные
состояния, проявляющиеся во внешнем поведении,
выражают оценочное личностное отношение к
складывающимся или возможным ситуациям
Ситуативный характер
Большая длительность (по сравнению с аффектами)
Меньше проявляются во вне
Идеаторный характер
Способность к коммуникациям
При повторении ситуаций –
эмоции исчезают
Состояние, происходящее
«во мне»

25. Виды эмоциональных процессов

Чувства – устойчивое эмоциональное отношение
человека к определенным объектам и явлениям,
отражающим их значение в соответствии с
собственной мотивационной системой
Предметный характер
Генерализация чувств
При повторении — укрепляются
Несовпадение чувств и эмоций

26. Виды эмоциональных процессов

Настроение – общие эмоциональные
состояния личности, длительное изменение
общего эмоционального тона
Не предметно, а личностно (не радуюсь чемуто, а мне радостно)
Вне контроля
сознания

27. Стресс

Стресс –
неспецифическая
реакция организма
в ответ на
интенсивное
воздействие любой
модальности
(стрессор)
Ганс Селье
(1907 – 1982)

28. Общий адаптационный синдром

29. События жизни и уровень стресса

Уровень
стресса
(в баллах)
Событие
Смерть одного из супругов
Оставление дома повзрослевшими детьми
Развод
Личный успех в важном деле
Поступление в школу или ее окончание
Травма или болезнь
Вступление в брак
Увольнение с работы
Переезд на новое место жительства
Беременность
Смена профессиональной деятельности
Ухудшение здоровья одного из членов семьи
100
29
73
28
26
53
50
47
20
40
36
44
Неприятности с начальством
Прибавление в семье
Выход на пенсию
Смерть ближайшего родственника
23
39
45
63
И т.д.
Источник: [Крайг, 2000, с. 766–767].

30. Сила стресса: роль оценки ситуации (Р.Лазарус)

Стрессор
Первичная оценка
Вторичная оценка
Копинг-стратегия
Реакция
Первичная оценка –
оценка потенциального вреда,
который наносит стрессор
Вторичная оценка –
оценка того, что нужно сделать
для предотвращения стресса
Копинг-стратегии:
способы преодоления
специфических внешних и
внутренних требований,
которые оцениваются
человеком как значительные
или превосходящие его
возможности

31. Копинг-стратегии (К. Гарвер)

Способы совладания:
— копинг, сфокусированный на оценке
— копинг, сфокусированный на проблеме
— копинг, сфокусированный на эмоции
Активное преодоление
Планирование
Поиск социальной поддержки
Концентрация на эмоциях и их выражение
Позитивное переформулирование
Отрицание/принятие стрессовой ситуации
Обращение к религии
Использование алкоголя и наркотиков
Юмор
Поведенческий уход от проблемы
Мысленный уход от проблемы(развлечения, мечты, сон и пр.)

32. Посттравматический синдром

Повышенная тревожность (беспокойство, озабоченность,
чувство страха, неуверенность в себе)
2. Повышенная агрессивность, тенденция решать проблемы
с помощью грубой силы (периодические приступы ярости)
3. Немотивированная бдительность, переходящая в
подозрительность, ожидание угрозы и нападения
4. Пониженное настроение, депрессия, чувство отчаяния и
одиночества
5. Нарушения памяти и концентрации внимания
6. Наличие так называемых «непрошеных воспоминаний»
7. Притупленность эмоций (отсутствие чувства
удовольствия, радости жизни)
8. Бессонница
9. Тенденция к злоупотреблению никотином, алкоголем,
наркотическими и лекарственными веществами
10. Чувство вины
1.

33. Спасибо!

Виды эмоциональных состояний и способы управления ими

В данной статье рассмотрены основные виды эмоциональных состояний человека, дана их характеристика и особенности. Представлены цели управления эмоциями, их значение в повседневной жизни. Также в статье описываются методики, помогающие контролировать возникающие эмоциональные состояния, приведены достоинства использования данных техник.

Каждому человеку свойственно проявление эмоций, отображающих его внутреннее состояние и связанных с интересами, потребностями, переживаниями, окрашенных в позитивные или же наоборот негативные тона. Эмоции возникают напрямую в зависимости от физического и психологического самочувствия человека, они динамичны и имеют свойство переходить из одной в другую. Динамика эмоциональных состояний изменяется вместе с динамикой потребностей, поэтому особенную актуальность имеет знание и умение контролировать эмоциональные процессы для продуктивной деятельности и избегания стрессовых ситуаций.

Существует несколько основных видов эмоций, выражаемые человеком. К первой группе относится настроение, как слабое, но существующее длительное время эмоциональное переживание, которое во многом определяет психологическое состояние индивида. Источники возникновения настроения сложны для осознавания, поэтому чаще всего человек не задумывается о том, какое настроение у него в настоящий момент времени.

В следующую группу выделяются простейшие биологические эмоции, как переживания, связанные с удовлетворение или же неудовлетворением собственных потребностей. Данные эмоции можно охарактеризовать как сравнительно простые, однозначно окрашенные, имеющие циклический характер и связанные с удовлетворением биологических потребностей, заключенных в потребности в кислороде, пище, тепле и ряде других.

Третья группа — это аффекты, характеризующиеся кратковременностью, ярким и бурным протеканием. Данная эмоция возникает неожиданно и имеет быстрый характер последующего развития. Еще одним признаком аффекта является отсутствие возможности его регулирования и сверхсильное возбуждение.

Четвертая группа — это чувства, как сложный комплекс различных переживаний, связанных с восприятием окружающего мира.

В предпоследнюю группу выделяются страсти, как чувства, имеющие сильный, стойкий, длительный характер, в котором выражены волевые элементы стремления, проявляемые в единстве волевых и эмоциональных мотивов, элементов активности и пассивности.

Последняя группа эмоций — это стресс. Данное эмоциональное состояние отличается стойким, чрезмерно сильным, отрицательно окрашенным характером, возникающим у человека в результате физической или психологической нагрузки. Данное состояние является единственным играющим исключительно отрицательную роль в управлении психикой индивида.

Управление эмоциями человека влечет за собой достижения нескольких целей, таких как: эффективное средство преодоления различных барьеров, возникающих в процессе взаимопонимания, предотвращение возникновения энергетических затрат и стрессовых ситуаций, а также способ предотвращения подчинения собственной воли манипулированию окружающих людей.

Стоит отметить, что ни одна цель не подразумевает необходимость подавлять эмоции, наоборот, это необходимо для сохранения психосоматического здоровья индивида. А в критических ситуация эмоции могут мобилизовать организм и моментально среагировать на стресс.

Первая методика контролирования собственных эмоций основана на том, что эмоциональный фон человека имеет определенную величину и поэтому ограничен. Так, при ощущении сильных эмоций необходимо переключиться на другое действие, которое сможет произвести эмоциональную встряску и произвести эмоции, которые смогут заместить негатив.

Следующая методика контролирования является полной противоположностью первой и заключается в том, что необходимо сосредоточиться на переживании, исключив при этом отвлекающие факторы.

Последняя методика включает в себя переключение, перенос волнений и негативных эмоций в неважную среду. Но все эти методики помогают в тех ситуациях, когда переживания растянуты во времени и имеют день-два в качестве почвы для взращивания.

При возникновении сиюминутных эмоций помогает способ счета про себя и самовнушение контроля над ситуацией, создание определенной фразы, которая поможет успокоиться и сконцентрироваться.

Можно сделать заключение, что эмоции- неотъемлемая часть жизни человека, представляющие различные формы отражения окружающего мира. Устойчивость любого человека к стрессовым ситуациям может быть обеспечена двумя путями: системой его эмоциональной тренировки и тщательным его обучением, то есть подробнейшим информированием по интересующим клиента фактам, проигрыванием возможных сложных ситуаций и т. д.

виды и краткая характеристика — Блог Викиум

Психические процессы представляют собой группу психических явлений, который объединены между собой функционально. Благодаря этим самым процессам, человек способен познавать себя, а также окружающий мир. То, как и какие процессы развиваются, зависит от многих внешних факторов, например, от смены погодных условий или времен года. Поэтому психика является своеобразным рычагом управления организма.

Психические процессы делятся на 3 вида:

познавательные;
эмоциональные;
волевые.

Также стоит отметить, что все процессы в области психологии и психиатрии тесно взаимосвязанные между собой. Таким образом, занимаясь развитием одного процесса, вы невольно подтянете к нему другой, который будет его дополнять.

Методы изучения психических процессов

Для максимального изучения процессов памяти, мышления и других функций в психиатрии используют определенные методы:

тактильная терапия, которая позволяет пациенту максимально познакомиться с фигурой;
зрительное восприятие изображений, которые демонстрирует терапевт;
изучение объектов, которые являются зрительно-пространственными;
ознакомление с портретами, на которых изображены известные лица;
работа с памятью;
терапия, которая направлена на работу со слухом.

Стоит отметить, что выявить особенность психических расстройств можно лишь, используя несколько методов в дуэте. Большое количество используемых методик направлены именно на изучение мышления. Ниже вы сможете ознакомиться с каждым психическим состоянием отдельно, разобравшись в его функциях.

Виды психических процессов

Понимание чего-либо подразумевает под собой познавательный процесс, который формирует образы окружающей среды. Данный процесс связан с ощущениями, при помощи которых мы собираем внешнюю информацию. К свойствам данного процесса можно смело отнести структурность, предметность, избирательность.

Память является совокупностью особенностей, которые направлены на накопление, сохранение, а также использование навыков. Главной функцией этого процесса является хранение информации, благодаря которой и существует каждая личность. Тренировать память можно и нужно. Все, что для этого нужно делать — ежедневно проходить когнитивную тренировку на Викиум.

Процесс мышления помогает смоделировать закономерности окружающего мира. Благодаря мышлению человек способен воспринимать и менять свои ощущения, воображение и прочее.

Ощущения как процесс возникают, отражая отдельные свойства и состояния внешней среды, а также субъектов. Ощущения направлены на получение информации о качестве, количестве, пространстве. Человек способен испытывать такие ощущения, как: вкус, слух, зрение, обоняние, осязание.

Благодаря воображению, у человека в голове могут всплывать различные картинки, идеи и представления. Развитие воображения максимально положительно сказывается на человеке, помогая ему представить уже окончательный результат действий, направленных на что-либо. К основным свойствам воображения можно отнести следующее:

получение образа, желаемого будущего при условии, что человек не знает, какие действия необходимо предпринять;
создание для себя каких-либо ценностей;
соединение нескольких готовых образов для получения чего-то нового;

Процесс представления заключается в изучении образа или явления, которое на данный момент не существует в настоящем. От воображения этот процесс отличается тем, что он относится к реальности, а не к выдумке. Данная функция, безусловно, зависит и от рода деятельности человека. К свойствам представления можно отнести:

количество воспроизводимых деталей зависит от заинтересованности человека определенным объектом;
образ объекта несет конкретную информацию для личности;
удержание образа возможно лишь непродолжительное время.

Используя речь, люди поддерживают коммуникацию с внешним миром. Речевой процесс напрямую зависит от мышления и представления. Благодаря речи можно воспринимать и передавать важную информацию. К свойствам речи можно отнести понятность, действие и выразительность.

Внимание – один из психических процессов, работа которого тесно переплетается с волевым характером и памятью. Обладая хорошей волей, человек может изменить свое восприятие к чему-либо. Именно благодаря вниманию человек успешно существует в мире. Тренировать его, также как и память, можно и нужно. Наши когнитивные тренировки — к ваши услугам.

При помощи эмоций люди выражают оценочное отношение к окружающим объектам. Эмоции и чувства очень похожи между собой, а первый процесс полностью связан со вторым.

Стресс представляет собой реакцию организма человека на раздражающие психику, факторы внешней среды. В психологии отмечают наличие положительного и отрицательного стресса. Первый вариант действует на организм положительно и не является слишком долгим и частым. Отрицательный же стресс приносит для человека множество проблем со здоровьем.

Аффект – эмоциональное состояние человека, зависящее от его характера. Обычно его приписывают к негативным качествам.

Постановка цели напрямую зависит от воли и эмоций, ведь только волевой и эмоционально стабильный человек может прийти к своей цели. А искусству целеполагания можно научиться с помощью нашего одноименного курса.

Умение человека идти к указанной цели, направляя свои решения и действия в нужное русло, называется волей. Она тесно переплетается с процессом мышления, внимания и памятью.

Принятие решений являет собой процесс, за который отвечают сила воли, постановка цели и твердость характера.

характеристик эмоций | Эмоциональные переживания

Вы когда-нибудь задумывались, как и почему мы становимся эмоциональными? Во-первых, важно отметить сходные характеристики эмоций, независимо от того, какие эмоции испытываются.

Вот краткая разбивка и общих характеристик эмоций:

Есть чувство, набор ощущений, которые мы испытываем, которые мы осознаем. Однако наша способность чувствовать любые эмоции не обязательно означает, что мы осознаем , из которых эмоций ощущаются).
Эмоциональный эпизод может быть кратковременным, иногда длиться всего несколько секунд, но временами он может длиться намного дольше. Важно помнить, что если это длится часами, то это настроение, а не эмоция.
Это о чем-то, что важно для вас лично.
Мы переживаем эмоции как происходящие с нами, а не выбираемые нами.
Процесс оценки, в ходе которого мы постоянно сканируем окружающую среду в поисках важных для нас вещей, обычно происходит автоматически.Другими словами, мы не осознаем нашу оценку, за исключением тех случаев, когда она растягивается во времени.
Существует рефрактерный период, который первоначально фильтрует информацию и знания, хранящиеся в памяти, давая нам доступ только к тому, что поддерживает эмоции, которые мы чувствуем. Продолжительность рефрактерного периода варьируется в зависимости от человека и обстоятельств и может длиться от нескольких секунд до намного, намного дольше.
Мы начинаем осознавать свою эмоциональность, когда начинается эмоциональное переживание, когда завершается первоначальная оценка.Как только мы осознаем, что находимся во власти эмоции, мы можем переоценить ситуацию.
Есть универсальные эмоциональные темы, которые отражают нашу эволюционную историю, в дополнение ко многим культурно усвоенным вариациям, отражающим наш индивидуальный опыт. По сути, мы становимся эмоциональными по поводу вещей, которые были важны как для наших предков, так и для нашей собственной жизни.
Желание испытать или не испытать эмоцию во многом мотивирует наше поведение.
Эффективный сигнал — четкий, быстрый и универсальный, часто в форме мимики, информирует других о том, что чувствует эмоциональный человек.
Сфабрикованные эмоциональные выражения могут быть с трудом обнаружены из-за большей асимметрии, отсутствия определенных мышечных движений, которые типичны для настоящих выражений, но которые трудно выполнять произвольно, а также из-за несоответствия времени выражения и тому, что соответствует произносимым словам.
Эмоции, замаскированные под улыбкой, по-прежнему пропускают ощущаемые эмоции в верхние веки, брови и лоб.

Научитесь самостоятельно читать эмоции

Мы знаем, что может быть трудно понять все концепции и процессы наших собственных эмоций, не говоря уже об интерпретации эмоционального опыта других. С помощью онлайн-программы «Инструменты для обучения микровыражениям» вы можете научиться распознавать микровыражения и другие невербальные эмоциональные сигналы, которые раскрывают истинные чувства людей. Получите доступ к новаторским исследованиям, которые государственные учреждения, образовательные учреждения и компании из списка Fortune 500 по всему миру применяют в своей деятельности.

Пол Экман — известный психолог и один из первооткрывателей микровыражений. В 2009 году журнал TIME назвал его одним из 100 самых влиятельных людей мира. Он работал со многими государственными учреждениями как внутри страны, так и за рубежом. Доктор Экман собрал более 50 лет своих исследований, чтобы создать комплексные обучающие инструменты, позволяющие распознавать скрытые эмоции окружающих.

Влияние личности на эмоциональные процессы повседневной жизни

Abstract

Особенности личности связаны с индивидуальными различиями в повседневной эмоциональной жизни, такими как отрицательная и положительная аффективность, изменчивость влияния и реактивность влияния.Существующая литература несколько неоднозначна и не дает окончательных выводов о природе этих ассоциаций. Цель этого исследования состояла в том, чтобы пролить свет на то, что особенности личности представляют в повседневной жизни, путем изучения влияния пятифакторных черт на различные повседневные эмоциональные процессы с использованием экологически обоснованного метода. Метод выборки опыта использовался для сбора повторяющихся отчетов о ежедневных аффектах и переживаниях 104 здоровых студентов университета в течение одной недели их нормальной жизни. Личностные черты пятифакторной модели оценивались с использованием пятифакторной инвентаризации NEO.Иерархическое линейное моделирование использовалось для анализа влияния черт личности на повседневные эмоциональные процессы. Невротизм предсказывал более высокий отрицательный и более низкий положительный аффект, более высокую вариабельность аффекта, более отрицательную субъективную оценку повседневных происшествий и более высокую реактивность на стрессоры. Сознательность, напротив, предсказывала более низкий средний уровень, изменчивость и реактивность негативного аффекта. Приятность была связана с более высоким положительным и более низким отрицательным аффектом, меньшей вариабельностью печали и более позитивной субъективной оценкой повседневных инцидентов.Экстраверсия предсказывала более высокий положительный аффект и более положительную субъективную оценку повседневной деятельности. Открытость не влияла на средний уровень аффекта, но предсказывала более высокую реактивность на ежедневные стрессоры. Результаты показывают, что особенности личности независимо друг от друга предсказывают различные аспекты повседневных эмоциональных процессов. Невротизм был связан со всеми процессами. Выявление этих процессов может помочь нам лучше понять индивидуальные различия в повседневной эмоциональной жизни.

Образец цитирования: Komulainen E, Meskanen K, Lipsanen J, Lahti JM, Jylhä P, Melartin T, et al.(2014) Влияние личности на эмоциональные процессы повседневной жизни. PLoS ONE 9 (10): e110907. DOI: 10.1371 / journal.pone.0110907

Редактор: Цзяцзинь Юань, Юго-Западный университет, Китай

Поступила: 28 апреля 2014 г .; Одобрена: 24 сентября 2014 г .; Опубликован: 24 октября 2014 г.

Авторские права: © 2014 Komulainen et al. Это статья в открытом доступе, распространяемая в соответствии с условиями лицензии Creative Commons Attribution License, которая разрешает неограниченное использование, распространение и воспроизведение на любом носителе при условии указания автора и источника.

Доступность данных: Авторы подтверждают, что все данные, лежащие в основе выводов, полностью доступны без ограничений. Данные, лежащие в основе выводов этой статьи, доступны в Таблице S1 файлов вспомогательной информации.

Финансирование: Исследование было поддержано Академией Финляндии (грант № 250935). Спонсор не принимал участия в планировании исследования, сборе и анализе данных, принятии решения о публикации или подготовке рукописи.

Конкурирующие интересы: Соавтор Марике Вичерс — академический редактор PLOS ONE.Это не влияет на соблюдение авторами редакционных правил и критериев PLOS ONE.

Введение

Отношения между личностью и психопатологией сложны [1] — [4]. Невротизм был связан с широким спектром психопатологий [2], [4]. Ассоциация экстраверсии заметно слабее и двусмысленнее [2], [3], [5]. В недавнем метаанализе сознательность была сильно и отрицательно связана с психопатологией [2]. Есть несколько альтернативных объяснений того, как личность связана с психопатологией.Особенности личности могут предрасполагать человека к заболеванию [6] и могут зависеть от текущей [6] или предшествующей психопатологии [7], [8].

Существует множество свидетельств двух скрытых измерений, интернализации и экстернализации, лежащих в основе структуры и коморбидности общих психических расстройств [9] — [11]. Недавнее исследование, включающее эпидемиологические опросы в 14 странах, показало, что связи между временным первичным психическим расстройством и другим последующим расстройством были значительно сильнее внутри, чем между интернализирующей и экстернализирующей областями, и подтвердили существование опосредующих латентных интернализующих и экстернализирующих переменных [11]. .В нескольких исследованиях [3], [7], [10], [12] — [14] невротизм был особенно связан с интернализацией, то есть депрессивными и тревожными расстройствами, и их сопутствующей патологией, и невротизм имеет общие генетические факторы риска с интернализирующими расстройствами [ 5], [8], [12], [15]. Поэтому было высказано предположение, что невротизм является одним из факторов, опосредующих риск целого ряда интернализующих расстройств [10], [16].

Недавно утверждалось, что невротизм — это неспецифическая и слишком общая черта [1], [4].Чтобы лучше понять, что на самом деле представляет собой невротизм, Ormel et al. [17] предложили «деконструировать» невротизм, исследуя его связь со средним уровнем аффекта отдельно от его связи с реактивностью аффекта. Изменения в эмоциональной жизни, особенно сильные и стойкие негативные аффекты, тесно связаны с интернализирующими расстройствами. Известно, что черты личности во многом связаны с индивидуальными различиями в эмоциональной жизни, такими как отрицательный аффект и аффективная реактивность.Возможно, это может быть одним из факторов, опосредующих связь между особенностями личности и психопатологией. Например, более высокий уровень негативного аффекта и более высокая реакция на стрессоры в повседневной жизни могут указывать на уязвимость к интернализирующим расстройствам. Таким образом, понимание того, какие особенности личности указывают на повседневные эмоциональные процессы, может помочь в будущих исследованиях прояснить плохо понятую связь между личностью и настроением и тревожными расстройствами.

Существует много литературы о связи невротизма с негативным аффектом и связи экстраверсии с позитивным аффектом [18] — [22]. Отрицательная аффективность — основной и определяющий компонент невротизма [23]; однако в недавнем исследовании с использованием нескольких оценок в день невротизм был связан только с более низким ежедневным положительным аффектом, а не с более высоким ежедневным отрицательным аффектом [24]. Более высокий положительный аффект и более низкий отрицательный аффект были связаны с уступчивостью [22], [25], [26] и добросовестностью [27], [28].Более того, хотя в нескольких исследованиях не было обнаружено значительной связи с открытостью к опыту и положительным и отрицательным аффектам [22], [26], [28], недавний метаанализ связал эту черту с более сильным положительным аффектом [27].

Более высокая вариабельность аффектов была связана с невротизмом в нескольких [24], [29], [30], но не во всех исследованиях [26]. Приятность была связана с более низкой вариабельностью аффекта [22], [26], тогда как результаты для экстраверсии неоднозначны: некоторые исследования связывают ее с более низкой вариабельностью [22], а другие не сообщают об отсутствии связи [26], [30].

Особенности личности также могут быть связаны со стрессом. Люди с высоким невротизмом склонны сообщать о большем количестве негативных событий в своей повседневной жизни [18], [31] — [33]. С другой стороны, экстраверсия может защищать от стрессоров и предсказывать более позитивные события повседневной жизни [18].

Четвертый аспект повседневных эмоциональных процессов — это аффективная реактивность. В нескольких исследованиях с использованием ежедневных дневниковых отчетов [18], [31], [32], [34], [35] или мгновенных оценок, проведенных с использованием дневниковых отчетов, принимаемых один раз в день, было продемонстрировано, что невротизм связан с большей реактивностью негативного аффекта на ежедневные стрессоры. несколько раз в день [36].Однако некоторые исследования, в том числе недавний отчет о применении метода выборки опыта [24], не показали этой связи [37]. В некоторых исследованиях наблюдалось, что экстраверсия указывает на более высокую реактивность на индукцию позитивного настроения, но существует также значительное количество противоположных результатов [38] — [40]. Более того, экстраверсия была связана с усилением реакции миндалевидного тела на счастливые выражения лица и увеличением электрофизиологической реакции мозга на положительные стимулы, предполагая, что экстраверсия может указывать на повышенную чувствительность к вознаграждению [41], [42].Вопрос о том, меньше ли экстраверты реагируют на негативные события, привлекает гораздо меньше внимания в исследованиях личности. Однако недавнее исследование обнаружило повышенные реакции мозга у экстравертов на очень неприятные стимулы по сравнению с нейтральными, но схожими ответами на умеренно неприятные и нейтральные стимулы [41]. У менее экстравертов, напротив, были повышенные мозговые реакции также на умеренно неприятные раздражители, что указывает на то, что экстраверсия связана с более низкой чувствительностью к негативным стимулам. Это могло способствовать более высокому благополучию экстравертов [21], [41].В одном исследовании уступчивость была связана с более высокой реакцией только на межличностные конфликты [35].

Как описано выше, результаты предыдущих исследований несколько неоднозначны и частично противоречивы, в результате чего остается открытым вопрос о роли, которую особенности личности играют в повседневных эмоциональных процессах. Целью этого исследования было более детальное и экологическое изучение повседневных эмоциональных процессов. Исследование, в частности, было направлено на разделение повседневных эмоциональных процессов на четыре категории; уровень аффекта, изменчивость аффекта, повседневные стрессоры и реактивность аффекта, а также изучить, как они связаны с различными личностными особенностями.Насколько нам известно, это первое исследование, посвященное отдельному изучению связи пяти факторов личности с различными повседневными эмоциональными процессами в одном и том же исследовании. В предыдущих исследованиях, в которых использовалось несколько оценок в день [22], [24], [26], [28], [36] или метод ежедневного дневника [18], [31], [35], [43], вместо этого сосредоточены только на одной или двух личностных особенностях или эмоциональных процессах.

Наша основная гипотеза заключалась в том, что невротизм может предсказывать более высокий отрицательный и более низкий положительный аффект, более высокую изменчивость аффекта, большее количество сообщений о негативных ежедневных инцидентах и более высокую реактивность на эти инциденты.Также, по определению, невротизм связан с негативным аффектом, уязвимостью, нестабильностью и реактивностью, а также с плохими навыками совладания [44], [45]. Основываясь на последовательных существующих исследованиях, мы ожидали, что экстраверсия будет связана с более высоким уровнем положительного аффекта [18] — [21]. Предыдущие исследования, хотя и менее согласованные, также подтвердили дополнительную гипотезу о том, что доброжелательность и добросовестность предсказывают более высокий положительный и более низкий отрицательный аффект [25] — [28].

Материалы и методы

Субъекты

Участники — 106 студентов вузов в возрасте 19–35 лет.Субъекты прошли скрининг с помощью структурированного клинического интервью по DSM-IV Axis I Disorders I [46], чтобы исключить любые текущие психические расстройства. Один субъект был исключен из-за текущего большого депрессивного эпизода, а другой из-за недостаточного количества данных (см. Ниже), в результате чего окончательная выборка состояла из 104 субъектов (18 мужчин, 86 женщин). Средний возраст испытуемых составлял 23 года (диапазон 19–35, стандартное отклонение 3,69). Они были отличниками в общеобразовательной школе (средний балл в высшем дециле — 9.1 (стандартное отклонение 0,56) по шкале от 4 до 10, среднее значение для населения 7,5 (стандартное отклонение 0,94) (среднее значение для населения из личного общения с доктором Юхани Раутопуро, Национальный совет по образованию Финляндии)).

Заявление об этике

Исследование было одобрено местным комитетом по этике (Комитет по этике Хельсинки и больничного округа Уусимаа). Устное согласие было получено после тщательного устного и письменного информирования участников о протоколе исследования первым автором под контролем главного исследователя.Поскольку в этом исследовании участвовали здоровые взрослые люди, и процедуры исследования не нарушали целостность субъектов, не включали взятие проб или введение каких-либо веществ, а скорее представляли собой наблюдение за субъектами в их обычном повседневном распорядке дня, письменное согласие не было требуется комитетом по этике.

Дизайн исследования

Мгновенные впечатления субъектов были собраны в течение одной недели с использованием метода выборки опыта (ESM). ESM — это метод мгновенной оценки, при котором отчеты субъектов собираются случайным образом в ответ на сигнал электронного устройства [47], [48].ESM оказался действенным и надежным методом [47], [49]. Его преимущества включают в себя сбор большого количества отчетов по каждому предмету, отсутствие систематической ошибки вспоминания, поскольку он использует оценки в реальном времени, что позволяет исследовать изменения во времени, а также лучшую экологическую достоверность, поскольку это происходит в естественной среде [48], [50]. Для первой половины выборки (51 человек) для сбора данных использовалось небольшое портативное устройство PsyMate (PsyMate B.V., Маастрихт, Нидерланды). Во второй половине выборки (53 человека) использовалось приложение для смартфонов Android (OLO ©), разработанное собственными силами для целей моментальной оценки.Приложение работало аналогично PsyMate. Оба были запрограммированы на подачу звуковых сигналов 10 раз в день с полуслучайными интервалами (максимальное время между звуковыми сигналами 4 часа, минимальное 15 минут) между 7:30 утра и 10:00 вечера. Испытуемых проинструктировали использовать устройство в течение 7 +/- 1 дня. При каждом звуковом сигнале устройство выдавало серию вопросов в формате с несколькими вариантами ответов о текущих эмоциях, действиях, социальном контексте и событиях с момента последнего звукового сигнала. На вопросы нужно было ответить в течение 15 минут после звукового сигнала, чтобы обеспечить оценку в реальном времени.Испытуемые отвечали на вопросы с помощью сенсорного экрана устройства. Их попросили продолжать нормальную жизнь, не меняя распорядка дня, и всегда носить с собой устройство для оценки. В соответствии с предыдущими исследованиями ESM, чтобы включить участника в набор данных, нам требовалась скорость ответа, по крайней мере, один из трех звуковых сигналов, поскольку было показано, что это является допустимым пределом надежности [24].

Меры

Повседневная жизнь аффект.

Мы оценивали мгновенные аффективные состояния, используя слова, адаптированные из циркумплексной модели аффекта Рассела [51].Выбранные слова образовали циркумплекс с двумя измерениями, валентностью и возбуждением [52]. Слова с отрицательным аффектом были финскими переводами грустного [surullinen] (нейтральное возбуждение), нервного [hermostunut] (сильного возбуждения) и усталого [väsynyt] (слабого возбуждения). Положительными словами аффекта были веселый [iloinen] (нейтральное возбуждение), возбужденный [innostunut] (высокий уровень возбуждения) и довольный [tyytyväinen] (низкий уровень возбуждения). Мы использовали слово активный [aktiivinen] для измерения аффективного состояния высокого возбуждения с нейтральной валентностью и спокойного [rauhallinen] для измерения аффективного состояния низкого возбуждения с нейтральной валентностью.Испытуемые сообщили о своих текущих эмоциях, отвечая на вопрос, например «Сейчас мне грустно» по 7-балльной шкале Лайкерта (0 = совсем нет, 6 = очень).

Влияют на изменчивость.

В соответствии с предыдущими исследованиями, мы использовали стандартное отклонение каждого аффекта как меру изменчивости аффекта [24], [30].

Контекст и реактивность влияния.

Субъекты сообщили о своей текущей деятельности («Что вы делали непосредственно перед звуковым сигналом?»), Событиях после последнего звукового сигнала («Какое событие было наиболее важным после последнего звукового сигнала?»), Социальном контексте («Кто вы прямо сейчас? »), и субъективные оценки этой деятельности.

Сумма пунктов субъективной оценки «Мне нравится это занятие» и «Я могу делать это хорошо» (0 = совсем не верно, 6 = полностью верно) сформировала переменную «качество деятельности».

Вопрос, относящийся к самому важному событию с момента последнего звукового сигнала «Насколько приятным было событие» (0 = очень неприятно, 6 = очень приятно) использовался в качестве переменной «качества события».

Социальный контекст сначала оценивался с помощью вопроса о том, был ли испытуемый один или нет.Если испытуемая отвечала, что она не одна, ее затем спрашивали, предпочла бы она побыть одна («Я бы предпочел побыть одна», 0 = совсем не верно, 6 = полностью верно). Это использовалось для оценки субъективного «качества социального взаимодействия» от крайне отрицательного (6) до очень положительного (0) (т. Е. Если субъект был в компании, но предпочитал в данный момент побыть одному, это было интерпретировано как низкое качество социального взаимодействия. ). Если испытуемая отвечала, что она одна, следующий вопрос заключался в том, было ли одиночество по собственному выбору (0 = совсем не верно, 6 = полностью верно).Этот ответ использовался в нашем анализе для оценки «качества одиночества» от крайне отрицательного (0) до очень положительного (6).

Как и в предыдущих исследованиях [18], [24], [53], [54], мы оценивали реактивность аффекта по негативной аффективной реакции на контекст повседневной жизни.

Личностные качества.

Пятифакторные черты личности были измерены с использованием финской версии NEO Five Factor Inventory (NEO-FFI) [55], [56], которую участники заполняли перед тем, как получить устройство для оценки.В анкете используется 5-балльная шкала Лайкерта (например, «Я не беспокоюсь», «Я часто чувствую себя напряженным и нервным», «Я много работаю, чтобы достичь своей цели», 1 = категорически не согласен, 5 = полностью согласен).

Статистический анализ

Использовалось иерархическое линейное моделирование (HLM), в частности модели кривой линейного роста (например, [57], [58]). HLM учитывает иерархическую структуру данных, то есть зависимости данных на внутриобъектном уровне и от повторных измерений.Это также допускает неравное количество повторений. Данные были проанализированы с помощью процедуры MIXED в программе IBM SPSS Statistics, версия 21 (IBM Corporation, Армонк, Нью-Йорк, США). Время ответа использовалось в качестве предиктора уровня 1, а личностные черты или повседневный контекст — как предиктор уровня 2. Предикторы уровня 1 и 2 были фиксированными, но параметры (точка пересечения и наклон) временной переменной (предиктор уровня 1) могли варьироваться случайным образом между испытуемыми. Все переменные были стандартизированы, чтобы можно было сравнивать коэффициенты регрессии друг с другом.Результат B представляет собой стандартизованный коэффициент регрессии HLM и может интерпретироваться аналогично стандартизованным коэффициентам в стандартном регрессионном анализе. Все модели были скорректированы с учетом пола, возраста и используемого устройства оценки (PsyMate или OLO).

В модели 1 влияние личностных качеств на уровень аффекта было проанализировано с использованием каждой эмоции в качестве зависимой переменной и характеристик в качестве предикторов. В модели 2 влияние личности на повседневные инциденты анализировалось с использованием субъективных оценок событий, действий, социального взаимодействия или одиночества в качестве зависимых переменных.В модели 3 оценивалась реактивность аффекта. Печаль была выбрана в качестве зависимой переменной, чтобы отразить реактивность негативного аффекта, потому что в Модели 1 личностные черты оказали наибольшее влияние на грусть из всех эмоций (см. Результаты). В модели реактивности как признаки, так и оценки контекста использовались в качестве предикторов, а статистическое взаимодействие оценки признаков и контекста использовалось для оценки реактивности.

Влияние личностных черт на изменчивость аффекта оценивалось с помощью двумерного корреляционного анализа.Стандартное отклонение сначала рассчитывалось для каждого субъекта и каждой эмоции (по всем ответам каждого субъекта). Затем были рассчитаны корреляции личностных черт со стандартными отклонениями.

Результаты

Участники ответили в среднем на 54 звуковых сигнала (стандартное отклонение 9,87, диапазон 28–94). Общее количество звуковых сигналов, на которые ответили все субъекты, включенные в окончательные данные, составило 5599. Описательная статистика измерений ESM и личностных характеристик, измеренных с помощью пятифакторной модели, показаны в таблицах 1 и 2.

ExpandTable 1. Описательная статистика для измерений ESM и пятифакторных личностных характеристик.

doi: 10.1371 / journal.pone.0110907.t001

Более » Разверните Таблицу 2. Доля каждого действия или события из всех звуковых сигналов по всем предметам.

doi: 10.1371 / journal.pone.0110907.t002

Более »

Влияние личности на повседневную жизнь Уровень аффекта

Результаты Модели 1 представлены в Таблице 3. Невротизм был значительно связан с более высокой средней ежедневной грустью и нервозностью и более низким положительным аффектом, а также с более низкой активностью и спокойствием.Доброжелательность в значительной степени ассоциировалась с более высокой жизнерадостностью, удовлетворенностью и спокойствием и меньшим негативным аффектом. Сознательность предсказывала меньшую печаль и нервозность, а также большую активность. Экстраверсия предсказывала более высокую жизнерадостность и возбуждение, но не показывала значимых ассоциаций с негативными эмоциями. Открытость не имела существенных ассоциаций с мгновенным аффектом.

РазвернитеТаблицу 3. Стандартизированные коэффициенты регрессии из Модели 1.

doi: 10.1371 / journal.pone.0110907.t003

Более »

Влияние личности на изменчивость аффекта

Корреляционный анализ между вариабельностью (стандартным отклонением) каждого аффекта и личностными чертами (таблица 4) показал, что невротизм коррелирует с более высокой вариабельностью удовлетворенности, нервозности, печали и возбуждения, уступчивость с меньшей вариабельностью печали, добросовестность с меньшей вариабельностью печали. нервозность и открытость с меньшей изменчивостью активности.

РазвернитеТаблицу 4. Корреляции личностных качеств и стандартных отклонений мгновенного аффекта по всем оценкам, агрегированным по каждому участнику.

doi: 10.1371 / journal.pone.0110907.t004

Более »

Влияние личности на контексты повседневной жизни

Результаты Модели 2 представлены в Таблице 5. Более положительно оцененные повседневные события и действия были отрицательно связаны с невротизмом и положительно — с согласием. Доброжелательность также была связана с более позитивной оценкой социальных ситуаций.Более того, экстраверсия и добросовестность ассоциировались с более положительной оценкой деятельности, а открытость — с более положительной оценкой одиночества.

Разверните Таблицу 5. Стандартизированные коэффициенты регрессии из Модели 2.

doi: 10.1371 / journal.pone.0110907.t005

Более »

Влияние личности на аффективную реактивность

Модель 3, модель реактивности, была построена для исследования того, зависит ли влияние ежедневных стрессоров на уровень печали от личностных качеств, т.е.е. существует ли статистическое взаимодействие между чертой и стрессором на уровне негативного аффекта. Чтобы сделать коэффициенты регрессии более интуитивно понятными, результаты сообщаются как взаимодействие личностных качеств и более низкого качества ежедневных инцидентов (то есть ежедневных стрессоров) на уровне печали.

Neuroticism предсказал более высокую реактивность печали на все оцениваемые ежедневные стрессоры (см. Результаты в таблице 6, см. Рисунок 1 для иллюстрации выбранных ассоциаций).Мы обнаружили, что добросовестность предсказывает более низкую реактивность на все повседневные стрессоры, кроме негативного одиночества. Доброжелательность предсказывала более низкую реактивность только к отрицательно оцененному социальному взаимодействию. Открытость предсказывала более высокую реактивность на большинство повседневных стрессоров.

РазвернутьРисунок 1. Связь (а) невротизма и (б) сознательности с реакцией на ежедневные негативные события.
На рисунке показано иерархическое линейное моделирование с печалью как зависимой переменной и (а) невротизмом или (б) сознательностью и негативной оценкой повседневных событий, а также их взаимодействие в качестве предиктора.
doi: 10.1371 / journal.pone.0110907.g001
Более » Разверните Таблицу 6. Стандартизированные коэффициенты регрессии из Модели 3.
doi: 10.1371 / journal.pone.0110907.t006
Более »
Эффект одиночества как таковой, без учета субъективной оценки ситуации, также был протестирован, но никаких значимых ассоциаций с личностными особенностями выявлено не было.
Обсуждение
Наши результаты предоставляют новую информацию об ассоциациях пятифакторных черт личности с аффективной реактивностью в повседневной жизни.Более того, наши результаты вносят вклад в текущие знания о связях между личностными чертами и средним уровнем аффекта, изменчивостью аффекта и повседневными стрессорами.
Результаты для невротизма соответствовали нашей основной гипотезе. Они указывают на то, что невротизм не только связан со средним уровнем аффекта, но влияет на несколько процессов повседневных эмоций. Самое главное, что наши данные подтверждают несколько обсуждаемый вид, что нейротизм указывает выше влияет на реактивность в повседневной жизни [36].Связь невротизма с эмоциональной реактивностью имеет интригующую связь с депрессией. Предыдущие исследования показали, что невротизм усиливает депрессогенный эффект стрессовых жизненных событий, то есть взаимодействие стрессовых жизненных событий и невротизма предсказывает наступление депрессии [59], [60]. Потенциальным посредником для этого может быть эффект, который невротизм оказывает на эмоциональную реакцию на стрессоры, как здесь наблюдается. Невротизм не только подвергается воздействию стрессоров, но и указывает на уязвимость к ним в повседневной жизни.Основываясь на наших выводах, мы не можем различить, действительно ли невротизм влияет на количество стрессоров или просто на их субъективную оценку, но мы можем констатировать, что больше невротиков сообщают о большем количестве негативных повседневных событий и действий. Повторяющийся негативный опыт может усилить негативные приписывания и оценки, и наоборот; негативные атрибуции и оценки, а также более высокий средний уровень и реактивность негативного аффекта могут сделать человека более подверженным стрессу. Отрицательная предвзятость в обработке информации [61], а также стили отрицательной оценки [28] ранее были связаны с невротизмом.Эта комбинация негативных аффективных процессов может предрасполагать людей с высоким невротизмом к интернализирующим расстройствам.
Сознательность, в отличие от невротизма, была единственной чертой, которая предсказывала более низкую реактивность по отношению к большинству оцениваемых ежедневных стрессоров. Ожидается, что это также предсказало более низкий средний уровень негативного воздействия. Недавний метаанализ показал, что сознательность является второй по значимости чертой, коррелирующей с интернализующими расстройствами [2]. Утверждалось, что по крайней мере часть этой корреляции может быть объяснена влиянием психопатологии на личность, поскольку особенно аффективные расстройства могут вызывать деморализацию и негативную самоэффективность, что может привести к снижению показателей сознательности [2].В нашем исследовании испытуемыми были здоровые молодые студенты без психопатологии, что указывает на то, что связь сознательности с эмоциональными процессами существует при отсутствии какого-либо психического заболевания. Мы предполагаем, что эмоциональные процессы, опосредующие связь между личностными особенностями и интернализующими расстройствами, могут быть комбинацией сильного негативного аффекта и высокой реактивности на повседневные стрессоры, что в нашем исследовании было связано с невротизмом. Противоположная комбинация, которая в нашем исследовании ассоциировалась с сознательностью, могла быть защитной.Это предположение является умозрительным, и его эмпирическое исследование потребует другого дизайна исследования, желательно продольного и сравнения здоровых субъектов с пациентами. Однако наши результаты предоставляют новый подход к исследованию личности и этиологии психических заболеваний. Один из подходов к «деконструкции» личностных черт, предложенный Ormel et al. [17], заключается в том, чтобы рассматривать их как комбинации дифференциально предвзятых эмоциональных процессов, которые могут быть более конкретными маркерами уязвимости, чем сами пять факторов.Было бы интересно специально исследовать, связаны ли эти комбинации повседневных эмоциональных процессов с психопатологией и как они могут объяснить связь между личностью и психопатологией.
Это также может помочь прояснить связь экстраверсии с депрессией, которая, согласно предыдущим исследованиям, остается скромной и несколько двусмысленной [2]. Было высказано предположение, что на самом деле положительный аффектный аспект экстраверсии, но не другие аспекты, связан с депрессией [62].Также было показано, что более высокий уровень положительного аффекта снижает эффект генетической уязвимости к депрессии [63]. В этом исследовании мы, как и ожидалось, наблюдали связь экстраверсии с более высоким положительным аффектом, но не с отрицательным аффектом или реактивностью.
Приятность, по-видимому, защищает от воздействия социальных стрессоров, но не от других видов стрессоров (например, событий, деятельности и одиночества). Люди с высокой покладистостью склонны более позитивно оценивать социальные ситуации, и эта черта, по-видимому, защищает от воздействия стрессовых социальных ситуаций на аффективное состояние.Это может быть очень важной и адаптивной характеристикой в современном обществе, которая требует умения справляться с различными социальными ситуациями и ценит хорошие социальные навыки. Приятность действительно была связана со счастьем [27] и положительным аффектом [25] так же сильно, как и экстраверсия. Интересно, однако, что метаанализ [2] не обнаружил значительной связи между доброжелательностью и психопатологией.
Тот же метаанализ [2] не обнаружил корреляции между открытостью и психопатологией. Однако в нашем исследовании мы наблюдали связь между открытостью и более высокой реактивностью на повседневные стрессоры.Открытость, по определению, связана с творчеством, эстетической реакцией, творчеством и артистизмом [45], что близко к эмоциональной чувствительности. В этом смысле интуитивно возможно, что открытость также может повысить реактивность на повседневные стрессоры. Поскольку открытость влияет не на средний уровень негативного аффекта, а только на реактивность, можно предположить, что реактивность, на которую указывает открытость, является адаптивной, повышая креативность и воображение.
Важной сильной стороной нашего исследования является экологическая обоснованность метода выборки опыта, который позволяет собирать опыт повседневной жизни в реальном времени.Отсутствие предвзятости воспоминаний особенно важно из-за возможной предвзятости к негативной информации, связанной с невротизмом [61]. Использование электронного устройства оценки обеспечивает оценку в реальном времени и снижает риск систематической ошибки отзыва по сравнению с исследованиями ESM, выполненными на бумаге и ручке. Наиболее важным ограничением нашего исследования является то, что в выборку вошли только молодые ученицы, в основном девушки, которые успели хорошо учиться в школе. Это препятствует распространению результатов среди населения в целом. Имеются данные о генетическом влиянии на невротизм, обусловленном гендерными особенностями [10], и поэтому наши результаты не могут быть напрямую распространены на мужское население.Тем не менее, образец исследования также можно рассматривать как сильную сторону, поскольку, как указывалось ранее, он позволяет оценивать эмоциональные процессы здоровых людей без искажающего эффекта психопатологии. Единая выборка также сводит к минимуму другие причины отклонений, и поэтому наблюдаемый эффект более вероятен из-за личностных различий. Мы оценили влияние каждого измерения личности независимо. Естественно, между измерениями может быть некоторая степень корреляции и / или взаимодействия.В частности, было обнаружено, что экстраверсия и невротизм взаимодействуют для предсказания положительного и отрицательного аффекта [64]. Мы не наблюдали такого взаимодействия между экстраверсией и невротизмом, и эта тема в дальнейшем не исследовалась.
Заключение
Наши результаты показывают, что особенности личности могут влиять на несколько различных повседневных эмоциональных процессов, то есть на средний уровень, изменчивость, субъективную оценку ежедневных инцидентов и реактивность. Выявление этих процессов может пролить свет на индивидуальные различия в повседневной эмоциональной жизни.Это могло бы помочь в попытках выяснить связь между личностью и психопатологией. Наше исследование с использованием экологически обоснованного метода показывает, что невротизм имеет самые широкие ассоциации всех пяти характеристик с повседневными эмоциональными процессами, предсказывая не только более высокий средний уровень, но и более высокую реактивность негативного аффекта. Добросовестность предсказывала в основном обратное. Мы предполагаем, что реактивность негативного аффекта может иметь особое значение с точки зрения связи между особенностями личности и депрессивными и тревожными расстройствами.
Вспомогательная информация
Набор данных S1.
doi: 10.1371 / journal.pone.0110907.s001
(SAV)
Благодарности
Мы благодарим доктора Юхани Раутопуро из Национального совета образования Финляндии за предоставление нам данных о среднем образовании. Благодарим Лаури Лехтоваара за сотрудничество по разработке и программированию приложения OLO для смартфонов.
Вклад авторов
Задумал и спроектировал эксперименты: EK KM JML PJ TM MW EI JE.Проведены опыты: ЭК КМ. Проанализированы данные: EK KM JL JE. Предоставленные реагенты / материалы / инструменты анализа: JL. Участвовал в написании рукописи: EK KM JL JML PJ TM MW EI JE.
Ссылки
1. Ормель Дж, Росмален Дж, Фармер А (2004) Невротизм: неинформативный маркер уязвимости к психопатологии. Социальная психиатрия, психиатр, эпидемиол. 39: 906–912.
2. Котов Р., Гамез В., Шмидт Ф., Ватсон Д. (2010) Связывание «больших» личностных черт с тревожными, депрессивными расстройствами и расстройствами, связанными с употреблением психоактивных веществ: метаанализ.Psychol Bull 136: 768–821.
3. Кларк Л.А., Уотсон Д., Минека С. (1994) Темперамент, личность, а также расстройства настроения и тревоги. Журнал аномальной психологии 103: 103–116.
4. Claridge G, Davis C (2001) Какая польза от невротизма? Личность и индивидуальные различия 31: 383–400.
5. Кендлер К.С., Гатц М., Гарднер СО, Педерсен Н.Л. (2006) Личность и большая депрессия: шведское лонгитюдное популяционное исследование близнецов.Arch Gen Psychiatry 63: 1113–1120.
6. Ormel J, Oldehinkel AJ, Vollebergh W (2004) Уязвимость до, во время и после серьезного депрессивного эпизода: трехволновое популяционное исследование. Arch Gen Psychiatry 61: 990–996.
7. Kendler KS, Neale MC, Kessler RC, Heath AC, Eaves LJ (1993) Продольное исследование личности и большой депрессии у женщин с близнецами. Arch Gen Psychiatry 50: 853–862.
8. Fanous AH, Neale MC, Aggen SH, Kendler KS (2007) Продольное исследование личности и большой депрессии в популяционной выборке близнецов-мужчин.Psychol Med 37: 1163–1172.
9. Крюгер Р.Ф. (1999) Структура общих психических расстройств. Arch Gen Psychiatry 56: 921–926.
10. Krueger RF, McGue M, Iacono WG (2001) Структура более высокого порядка общих психических расстройств DSM: интернализация, экстернализация и их связи с личностью. Личность и индивидуальные различия 30: 1245–1259.
11. Кесслер Р.К., Ормель Дж., Петухова М., Маклафлин К.А., Грин Дж. Г. и др. (2011) Развитие коморбидности на протяжении всей жизни в исследованиях всемирного психического здоровья Всемирной организации здравоохранения.Arch Gen Psychiatry 68: 90–100.
12. Hettema JM, Neale MC, Myers JM, Prescott CA, Kendler KS (2006) Популяционное исследование близнецов взаимосвязи между невротизмом и интернализирующими расстройствами. Am J Psychiatry 163: 857–864.
13. Гриффит Дж. У., Зинбарг Р. Э., Краск М. Г., Минека С., Роуз Р. Д. и др. (2010) Невротизм как общее измерение интернализующих расстройств. Психол Мед 40: 1125–1136.
14. Jylhä P, Isometsä E (2006) Связь невротизма и экстраверсии с симптомами тревоги и депрессии в общей популяции.Депрессия и тревога 23: 281–289.
15. Кендлер К.С., Майерс Дж. (2014) Границы интернализующих и экстернализующих генетических спектров у мужчин и женщин. Psychol Med 44: 647–655.
16. Kramer MD, Krueger RF, Hicks BM (2008) Роль интернализующих и экстернализирующих факторов ответственности в учете гендерных различий в распространенности общих психопатологических синдромов. Psychol Med 38: 51–61.
17. Ормель Дж., Бастиаансен А., Ризе Х., Бос Э. Х., Серваас М. и др.(2013) Биологические и психологические основы невротизма: текущий статус и будущие направления. Обзоры неврологии и биоповеденческих исследований 37: 59–72.
18. Заутра А.Дж., Аффлек Г.Г., Теннен Х., Райх Дж. В., Дэвис М.С. (2005) Динамические подходы к эмоциям и стрессу в повседневной жизни: Болджер и Цукерман перезагружены как положительными, так и отрицательными эмоциями. J Pers 73: 1511–1538.
19. Лукас Р.Э., Фуджита Ф. (2000) Факторы, влияющие на связь между экстраверсией и приятным аффектом.J Pers Soc Psychol 79: 1039–1056.
20. Уотсон Д., Визе Д., Вайдья Дж, Теллеген А. (1999) Две общие системы активации аффекта: структурные данные, эволюционные соображения и психобиологические данные. Журнал личности и социальной психологии 76: 820–838.
21. Коста П. Т. младший, МакКрэй Р. Р. (1980) Влияние экстраверсии и невротизма на субъективное благополучие: счастливые и несчастные люди. J Pers Soc Psychol 38: 668–678.
22.Kuppens P, Van Mechelen I, Nezlek JB, Dossche D, Timmermans T (2007) Индивидуальные различия в ядре влияют на изменчивость и их связь с личностью и психологической адаптацией. Эмоция 7: 262–274.
23. Уотсон Д., Кларк Л.А. (1984) Отрицательная аффективность: склонность испытывать отвращение к эмоциональным состояниям. Psychol Bull 96: 465–490.
24. Джейкобс Н., ван Ос Дж., Дером С., Тьери Э., Делеспол П. и др. (2011) Невротизм объяснил? От неинформативного маркера уязвимости до информативных человеко-контекстных взаимодействий в повседневной жизни.Br J Clin Psychol 50: 19–32.
25. ДеНев К.М., Купер Х (1998) Счастливая личность: метаанализ 137 личностных черт и субъективного благополучия. Psychol Bull 124: 197–229.
26. Миллер Д.Д., Вашон Д.Д., Линам Д.Р. (2009) Невротизм, негативное влияние и нестабильность негативного аффекта: установление конвергентной и дискриминантной достоверности с использованием экологической мгновенной оценки. Индивидуальные Персонажи Различия 47: 873–877.
27. Стил П., Шмидт Дж., Шульц Дж. (2008) Уточнение связи между личностью и субъективным благополучием.Psychol Bull 134: 138–161.
28. Тонг ЭМВ, Епископ Г.Д., Энкельманн Х.С., Почему Ю.П., Дионг С.М. и др. (2006) Роль Большой пятерки в оценках. Личность и индивидуальные различия 41: 513–523.
29. Миллер Дж. Д., Пилконис П. А. (2006) Невротизм и аффективная нестабильность: одинаковые или разные? Am J Psychiatry 163: 839–845.
30. МакКонвилл С., Купер С. (1998) Личность коррелирует с переменным настроением. Личность и индивидуальные различия 26: 65–78.
31. Bolger N, Schilling EA (1991) Личность и проблемы повседневной жизни: роль невротизма в воздействии и реактивности на повседневные стрессоры. J Pers 59: 355–386.
32. Bolger N, Zuckerman A (1995) Структура для изучения личности в процессе стресса. J Pers Soc Psychol 69: 890–902.
33. Ормель Дж, Вольфарт Т. (1991) Как невротизм, долгосрочные трудности и изменение жизненной ситуации влияют на психологический дистресс: продольная модель.Журнал личности и социальной психологии 60: 744–755.
34. Мрочек Д.К., Алмейда Д.М. (2004) Влияние ежедневного стресса, личности и возраста на ежедневное негативное влияние. J Pers 72: 355–378.
35. Сулс Дж., Грин П., Хиллис С. (1998) Эмоциональная реакция на повседневные проблемы, аффективная инерция и невротизм. Бюллетень личности и социальной психологии 24: 127–136.
36. Тонг Е.М. (2010) Влияние личности в оценочно-эмоциональных отношениях: роль невротизма.J Pers 78: 393–417.
37. Дэвид Дж. П., Грин П. Дж., Мартин Р., Сулс Дж. (1997) Различная роль невротизма, экстраверсии и желательности событий для настроения в повседневной жизни: интегративная модель влияний сверху вниз и снизу вверх. J Pers Soc Psychol 73: 149–159.
38. Гомес Р., Купер А., Гомес А. (2000) Восприимчивость к положительным и отрицательным состояниям настроения: проверка теорий Айзенка, Грея и Ньюмана. Личность и индивидуальные различия 29: 351–365.
39.Smillie LD, Cooper AJ, Wilt J, Revelle W (2012) Получают ли экстраверты больше денег за деньги? Уточнение гипотезы аффективной реактивности экстраверсии. Журнал личности и социальной психологии 103: 306–326.
40. Лукас Р. Э., Бэрд Б. М. (2004) Экстраверсия и эмоциональная реактивность. J Pers Soc Psychol 86: 473–485.
41. Юань Дж., Чжан Дж., Чжоу Х, Ян Дж., Мэн Х и др. (2012) Нейронные механизмы, лежащие в основе более высокого уровня субъективного благополучия у экстравертов: приятная предвзятость и неприятное сопротивление.Когнитивная, аффективная и поведенческая неврология 12: 175–192.
42. Канли Т., Сиверс Х., Уитфилд С.Л., Готлиб И.Х., Габриэли Д.Д. (2002) Реакция миндалины на счастливые лица как функция экстраверсии. Наука 296: 2191.
43. Лонгуа Дж., Дехарт Т., Теннен Х., Армели С. (2009) Личность регулирует взаимодействие между положительными и отрицательными повседневными событиями, прогнозируя отрицательное воздействие и стресс. Журнал Res Pers. 43: 547–555.
44. McCrae RR, Costa PT Jr (1987) Подтверждение пятифакторной модели личности с помощью инструментов и наблюдателей.Журнал личности и социальной психологии 52: 81–90.
45. McCrae RR, John OP (1992) Введение в пятифакторную модель и ее приложения. J Pers 60: 175–215.
46. First MB, Spitzer RL, Gibbon M, Williams JBW (2002) Структурированное клиническое интервью для DSM-IV-TR Axis I Disorders, Research Version, Patient Edition with Psychotic Screen New York: Biometrics research.
47. Csikszentmihalyi M, Larson R (1987) Валидность и надежность метода выборки опыта.J Nerv Ment Dis 175: 526–536.
48. Шиффман С., Стоун А.А., Хаффорд М.Р. (2008) Экологическая мгновенная оценка. Анну Рев Clin Psychol 4: 1–32.
49. Hektner JM, Csikszentmihalyi M, Schmidt JA (2007) Метод выборки опыта: измерение качества повседневной жизни. Таузенд-Оукс, Калифорния;: Шалфей. 1 интернет-ресурс (xiii, 352 с.) С.
50. Бродерик Дж. Э. (2008) Электронные дневники: оценка и текущее состояние. Фармацевтическая медицина 22: 69–74.
51. Рассел Дж. А. (1980) Замкнутая модель аффекта. Журнал личности и социальной психологии 39: 1161–1178.
52. Ларсен Р.Дж., Динер Э. (1992) Обещания и проблемы с обходной моделью аффекта. В: Кларк М.С., редактор. Эмоции: Обзор личности и социальной психологии: Ньюбери Парк: Сейдж. 25–59.
53. Wichers MC, Barge-Schaapveld DQ, Nicolson NA, Peeters F, de Vries M и др. (2009) Снижение чувствительности к стрессу или увеличение опыта вознаграждения: психологический механизм реакции на лечение антидепрессантами.Нейропсихофармакология 34: 923–931.
54. Wichers M, Peeters F, Geschwind N, Jacobs N, Simons CJ и др. (2010) Раскрытие моделей аффективных реакций в повседневной жизни может улучшить прогноз исходов депрессии: исследование с мгновенной оценкой. J Affect Disord 124: 191–195.
55. Hämäläinen M, Pulkkinen L, Allik J, Pulver A (1994) NESTA-persoonallisuustestin (NEO-PI) standardointi ‘viiden suuren’ persoonallisuuspiirteen arvioimiseksi. Ювяскюля: Jyväskylän yliopisto.
56. Коста П.Дж., МакКрэй Р. (1992) профессиональное руководство по NEO-PI-R. Одесса, Флорида: Psychological Assessment Resources, Inc.
57. Шварц Дж. Э., Стоун А. А. (1998) Стратегии анализа данных мгновенной экологической оценки. Психология здоровья 17: 6–16.
58. Салливан Л.М., Герцог К.А., Лосина Е. (1999) Учебное пособие по биостатистике. Введение в иерархическое линейное моделирование. Stat Med 18: 855–888.
59. Кендлер К.С., Кун Дж., Прескотт К.А. (2004) Взаимосвязь невротизма, секса и стрессовых жизненных событий в прогнозировании эпизодов большой депрессии.Am J Psychiatry 161: 631–636.
60. Ormel J, Oldehinkel AJ, Brilman EI (2001) Взаимодействие и этиологическая преемственность невротизма, трудностей и жизненных событий в этиологии основных и субсиндромальных, первых и повторяющихся депрессивных эпизодов в дальнейшей жизни. Am J Psychiatry 158: 885–891.
61. Чан С.Ю., Гудвин Г.М., Хармер С.Дж. (2007) У студентов с высоким невротизмом и никогда не бывает депрессии есть негативные предубеждения в обработке информации. Psychol Med 37: 1281–1291.
62. Клейн Д. Н., Котов Р., Бафферд С. Дж. (2011) Личность и депрессия: объяснительные модели и обзор доказательств. Анну Рев Clin Psychol 7: 269–295.
63. Wichers MC, Myin-Germeys I., Jacobs N, Peeters F, Kenis G, et al. (2007) Доказательства того, что от момента к моменту изменения положительных эмоций сдерживают генетический риск депрессии: исследование близнецов с мгновенной оценкой. Acta Psychiatr Scand 115: 451–457.
64. McFatter RM (1994) Взаимодействия в прогнозировании настроения от экстраверсии и невротизма.J Pers Soc Psychol 66: 570–578.
человеческое поведение | Определение, теории, характеристики, примеры, типы и факты
Поведение человека , потенциальная и выраженная способность к физической, умственной и социальной активности на разных этапах жизни человека.
Люди, как и другие виды животных, имеют типичный жизненный цикл, состоящий из последовательных фаз роста, каждая из которых характеризуется определенным набором физических, физиологических и поведенческих характеристик.Этими фазами являются пренатальная жизнь, младенчество, детство, юность и взрослая жизнь (включая старость). Человеческое развитие или психология развития — это область исследований, которая пытается описать и объяснить изменения когнитивных, эмоциональных и поведенческих способностей и функционирования человека на протяжении всей жизни, от зародыша до старости.
Большинство научных исследований в области человеческого развития сосредоточено на периоде от рождения до раннего подросткового возраста из-за быстроты и масштабности психологических изменений, наблюдаемых во время этих фаз, а также из-за того, что они приводят к оптимальному психическому функционированию в раннем взрослом возрасте.Основная мотивация многих исследователей в этой области заключалась в том, чтобы определить, как достигаются кульминационные умственные способности взрослой жизни на предыдущих этапах. Таким образом, это эссе будет сосредоточено на развитии человека в течение первых 12 лет жизни.
В этой статье рассматривается развитие человеческого поведения. Для обработки биологического развития, см. человеческого развития. Для дальнейшего изучения определенных аспектов поведенческого развития см. Эмоции; теория обучения; мотивация; восприятие; личность; и сексуальное поведение, человеческое.В психическом расстройстве обсуждаются различные расстройства со значительными поведенческими проявлениями.
Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишись сейчас
Теории развития
Систематическому исследованию детей младше 200 лет, и подавляющее большинство его исследований было опубликовано с середины 1940-х годов. Основные философские разногласия по поводу фундаментальной природы детей и их роста занимали психологов на протяжении большей части 20-го века.Наиболее важные из таких противоречий касались относительной важности генетической одаренности и окружающей среды, или «природы» и «воспитания», в определении развития в младенчестве и детстве. Однако большинство исследователей пришли к выводу, что именно взаимодействие врожденных биологических факторов с внешними факторами, а не взаимоисключающее действие или преобладание той или иной силы направляет и влияет на развитие человека. Прогресс в познании, эмоциях и поведении, который обычно происходит в определенные моменты жизни, требует как созревания (т.е., генетически обусловленные биологические изменения в центральной нервной системе), а также события, переживания и влияния в физической и социальной среде. Обычно созревание само по себе не может вызвать появление психологической функции; он, однако, допускает такую функцию и устанавливает ограничения на самое раннее время ее появления.
В 20 веке возникли три выдающиеся теории человеческого развития, каждая из которых касается различных аспектов психологического роста. Оглядываясь назад, можно сказать, что эти и другие теории не были ни логически строгими, ни способными объяснить как интеллектуальный, так и эмоциональный рост в одних и тех же рамках.Таким образом, исследования в этой области, как правило, носят описательный характер, поскольку психологии развития не хватает тесной сети взаимосвязанных теоретических положений, которые позволяют надежно дать удовлетворительные объяснения.
Психоаналитические теории
Ранние психоаналитические теории человеческого поведения были сформулированы в первую очередь австрийским неврологом Зигмундом Фрейдом. На идеи Фрейда повлияли теория эволюции Чарльза Дарвина и физическая концепция энергии в применении к центральной нервной системе.Основная гипотеза Фрейда заключалась в том, что каждый ребенок рождается с источником базовой психологической энергии, называемой либидо. Кроме того, либидо каждого ребенка последовательно фокусируется на различных частях тела (в дополнение к людям и объектам) в ходе его или ее эмоционального развития. В течение первого постнатального года либидо изначально сосредоточено на ротовой полости и ее деятельности; кормление грудью позволяет младенцу получать удовольствие за счет приятного снижения напряжения в области рта. Фрейд называл это оральной стадией развития.Говорят, что в течение второго года источник возбуждения перемещается в анальную область, и начало приучения к туалету побуждает ребенка вкладывать либидо в анальные функции. Фрейд назвал этот период развития анальной стадией. В период от трех до шести лет внимание ребенка привлекают ощущения от гениталий, и Фрейд назвал эту стадию фаллической стадией. Полдюжины лет до полового созревания называют латентной стадией. На заключительной, так называемой генитальной стадии развития зрелое удовлетворение ищется в гетеросексуальных любовных отношениях с другим человеком.Фрейд считал, что эмоциональные проблемы взрослых возникают в результате лишения или чрезмерного удовлетворения на оральной, анальной или фаллической стадиях. Ребенок с либидо, зафиксированным на одной из этих стадий, во взрослом возрасте проявит специфические невротические симптомы, такие как тревога.
Фрейд разработал влиятельную теорию структуры личности. По его словам, полностью бессознательная ментальная структура, называемая id, содержит врожденные, унаследованные влечения и инстинктивные силы человека и тесно отождествляется с его или ее основной психологической энергией (либидо).В младенчестве и детстве эго, которое является ориентированной на реальность частью личности, развивается, чтобы уравновесить и дополнить Оно. Эго использует множество сознательных и бессознательных ментальных процессов, чтобы попытаться удовлетворить инстинкты Оно, одновременно пытаясь поддерживать индивидуум в комфортных отношениях с окружающей средой. Хотя импульсы Оно постоянно направлены на получение немедленного удовлетворения основных инстинктивных побуждений (секс, привязанность, агрессия, самосохранение), функция эго устанавливает ограничения на этот процесс.Говоря языком Фрейда, по мере роста ребенка принцип реальности постепенно начинает контролировать принцип удовольствия; ребенок узнает, что окружающая среда не всегда допускает немедленное удовлетворение. Таким образом, развитие ребенка, согласно Фрейду, в первую очередь связано с проявлением функций эго, которое отвечает за направление разряда фундаментальных побуждений и за контроль интеллектуальных и перцептивных функций в процессе реалистичных переговоров с внешним миром.
Хотя Фрейд внес большой вклад в психологическую теорию, особенно в его концепцию бессознательных побуждений и мотиваций, его элегантные концепции не могут быть проверены с помощью научных экспериментов и эмпирических наблюдений. Но его концентрация на эмоциональном развитии в раннем детстве повлияла даже на те школы мысли, которые отвергли его теории. Вера в то, что на личность влияют как биологические, так и психосоциальные силы, действующие в основном в семье, при этом основные основы закладываются в раннем возрасте, продолжает приносить плоды в исследованиях развития младенцев и детей.
Акцент Фрейда на биологических и психосексуальных мотивах в развитии личности был изменен американским психоаналитиком немецкого происхождения Эриком Эриксоном, включив в него психосоциальные и социальные факторы. Эриксон рассматривал эмоциональное развитие на протяжении всей жизни как последовательность этапов, во время которых происходят важные внутренние конфликты, успешное разрешение которых зависит как от ребенка, так и от его или ее окружения. Эти конфликты можно рассматривать как взаимодействие между инстинктивными побуждениями и мотивами, с одной стороны, и социальными и другими внешними факторами, с другой.Эриксон развил восемь стадий развития, первые четыре из которых: (1) младенчество, доверие против недоверия, (2) раннее детство, автономия против стыда и сомнений, (3) дошкольное образование, инициатива против вины и (4) школьный возраст. , промышленность против неполноценности. Конфликты на любом этапе должны быть разрешены, чтобы избежать проблем с личностью. (Стадии развития Эриксона в зрелом возрасте обсуждаются ниже в разделе «Развитие во взрослом возрасте и старости».)
Эмоциональное развитие | Определение, примеры, дети и подростковый возраст
Эмоциональное развитие , появление опыта, выражения, понимания и регулирования эмоций с рождения, а также рост и изменение этих способностей в детстве, юности и зрелости.Развитие эмоций происходит в сочетании с нервным, когнитивным и поведенческим развитием и возникает в определенном социальном и культурном контексте.
Младенчество
Выражение эмоций в младенчестве способствует переходу от полной зависимости к автономии. Выражение интереса способствует исследованию и когнитивному развитию. Социальные (намеренные) улыбки и другие выражения радости способствуют социальному взаимодействию и здоровым отношениям привязанности с основными опекунами.Выражение печали поощряет сочувствие и помогает, а выражение гнева сигнализирует о протесте и дискомфорте. Уникальная склонность младенцев испытывать и выражать определенные эмоции и порог для выражения этих эмоций обычно называют их темпераментом или характерной эмоциональностью.
Исследователи в целом согласны с тем, что неонатальные (непреднамеренные) улыбки присутствуют при рождении и что социальная улыбка и эмоциональное выражение интереса появляются уже в шестинедельном возрасте.К четырем-пяти месяцам младенцы выборочно улыбаются знакомым лицам и другим младенцам, и их опекуны начинают делиться с ними позитивными эмоциями.
Исследователи расходятся во мнениях в своих объяснениях развития и времени появления дискретных негативных эмоциональных выражений. В соответствии с точкой зрения, что младенцы выражают отрицательные эмоции в раннем младенчестве, ученые показали, что младенцы по-разному воспринимают отрицательные эмоциональные выражения и реагируют на них (например,ж., печаль, гнев) других к четырем месяцам.
Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишись сейчас
В течение вторых шести месяцев жизни, когда младенцы приобретают элементарные познавательные способности и память, они начинают выражать определенные эмоции в зависимости от контекста. Эмоции начинают проявляться динамично, когда младенец начинает играть более непосредственную роль в эмоциональном обмене с опекунами. Эмоциональная связь с опекуном становится все более важной, поскольку младенцы ищут поддержки в исследованиях и ищут сигналы опасности.
Детство и раннее детство
В период раннего детства, в сочетании с быстрым созреванием лобных долей и лимбической цепи в мозгу, возникает распознавание себя. В результате малыш стремится стать более независимым, и в этой борьбе за автономию усиливается выражение гнева и неповиновения. Способность отличать себя от других также способствует эмпатическому поведению и моральному пониманию. К концу второго года жизни малыши реагируют на негативные сигналы от других, и у них появляются определенные эмоциональные реакции на свои собственные негативные действия.Эмоции, возникающие при элементарном представлении о себе, часто называют эмоциями самосознания и включают стыд, смущение, вину и гордость. Некоторые застенчивые эмоции, такие как гордость и вина, не возникают до тех пор, пока малыши и маленькие дети не научатся концептуализировать внутренние стандарты поведения.
Когда дети поступают в дошкольные учреждения, они начинают навешивать ярлыки на свои эмоции и полагаться на обсуждение эмоций в семье, чтобы облегчить понимание основных эмоций.Маленькие дети сначала отделяют счастье от отрицательных эмоций, а затем начинают отличать друг от друга отрицательные эмоции, такие как грусть, гнев и страх. Они начинают распознавать эти эмоции в выражениях лиц, а затем, вступая в средний возраст детства, начинают понимать ситуативные детерминанты эмоций. Понимание эмоциональной субъективности также развивается по мере того, как дети узнают, что то, что делает одного ребенка счастливым, может не заставить другого ребенка чувствовать то же самое.
Возникновение эмоциональной саморегуляции особенно важно в раннем детстве и происходит в контексте семейных отношений и отношений со сверстниками.Открытое выражение положительных эмоций и теплые, поддерживающие отношения между родителями и детьми способствуют эффективному эмоциональному саморегулированию. С другой стороны, частое проявление отрицательных эмоций в семье и резкие карательные дисциплинарные меры усиливают переживание тревожных и нерегулируемых эмоций, которые могут привести к психопатологии. Соответствующие отношения со сверстниками, характеризующиеся совместной игровой деятельностью, также важны для развития эмоциональной регуляции в раннем детстве.Дети обретают эмоциональное понимание и способность к чуткому и полезному поведению благодаря хорошо отрегулированному эмоциональному обмену со сверстниками.
Среднее и позднее детство
В среднем и позднем детстве возникают устойчивые представления о себе, основанные на типичных эмоциональных переживаниях ребенка. Обладая повышенной способностью к саморефлексии, дети начинают понимать свои застенчивые эмоции. В результате постоянное переживание моделей застенчивых эмоций влияет на самооценку ребенка.Например, склонность испытывать стыд, а не вину в ответ на негативные проступки, влияет на возникающую у ребенка самооценку и может способствовать склонности реагировать агрессией или насилием.
Также в среднем и позднем детстве дети начинают понимать, что одна ситуация или событие может привести к возникновению множества смешанных эмоций. Например, старшие дети понимают, что прощальная вечеринка для брата или сестры, который уезжает в колледж, скорее всего, будет как радостным, так и печальным событием для ребенка и его брата или сестры.Эта способность, вероятно, возникает из когнитивной способности понимать множество аспектов ситуации, называемой децентрацией.
Дети также изучают правила отображения эмоций в среднем и позднем детстве. Например, ребенок учится выглядеть счастливым, даже если он расстроен, когда друг или член семьи делает ему нежелательный подарок. Использование правил отображения имеет тенденцию к увеличению, поскольку дети начинают задумываться о том, какие последствия их действия могут иметь для других. Правила демонстрации используются разумно, и вероятность подавления негативных эмоций зависит от ряда факторов, включая пол ребенка, вероятных получателей выражения, конкретный контекст и культурную среду ребенка.
Эмоция | Введение в психологию
Цели обучения
К концу этого раздела вы сможете:
Объясните основные теории эмоций
Опишите роль, которую лимбические структуры играют в обработке эмоций
Понимать повсеместную природу создания и распознавания эмоционального выражения
По мере того, как мы двигаемся по повседневной жизни, мы испытываем множество эмоций.Эмоция — это субъективное состояние бытия, которое мы часто называем своими чувствами. Слова «эмоция» и «настроение» иногда используются как синонимы, но психологи используют эти слова для обозначения двух разных вещей. Обычно слово «эмоция» указывает на относительно интенсивное субъективное аффективное состояние, которое возникает в ответ на что-то, что мы переживаем ([ссылка]). Часто считается, что эмоции переживаются сознательно и преднамеренно. С другой стороны, настроение относится к длительному, менее интенсивному аффективному состоянию, которое не возникает в ответ на что-то, что мы переживаем.Состояния настроения могут не распознаваться сознательно и не несут в себе интенциональности, связанной с эмоциями (Beedie, Terry, Lane, & Devonport, 2011). Здесь мы сосредоточимся на эмоциях, а вы узнаете больше о настроении в главе, посвященной психологическим расстройствам.
Малыши могут быстро проходить через эмоции, будучи (а) чрезвычайно счастливыми в один момент и (б) очень грустными в следующий. (кредит А: модификация работы Керри Чешика; кредит б: модификация работы Керри Чешик)
Мы можем быть на высоте радости или в глубине отчаяния или.Мы можем злиться, когда нас предают, бояться, когда нам угрожают, и удивляться, когда происходит что-то неожиданное. В этом разделе будут описаны некоторые из наиболее известных теорий, объясняющих наши эмоциональные переживания, и дается понимание биологических основ эмоций. Этот раздел завершается обсуждением повсеместной природы выражения эмоций на лице и нашей способности распознавать эти выражения у других.
ТЕОРИИ ЭМОЦИИ
Наши эмоциональные состояния представляют собой сочетание физиологического возбуждения, психологической оценки и субъективных переживаний.Вместе они известны как компоненты эмоции. Эти оценки основаны на нашем опыте, происхождении и культуре. Следовательно, у разных людей могут быть разные эмоциональные переживания, даже когда они сталкиваются с похожими обстоятельствами. Со временем было предложено несколько различных теорий эмоций, показанных в [ссылка], чтобы объяснить, как различные компоненты эмоций взаимодействуют друг с другом.
Теория эмоций Джеймса-Ланге утверждает, что эмоции возникают в результате физиологического возбуждения.Вспомните, что вы узнали о симпатической нервной системе и нашей реакции «бей или беги» при угрозе. Если бы вы столкнулись с какой-либо угрозой в вашем окружении, например с ядовитой змеей на заднем дворе, ваша симпатическая нервная система инициировала бы значительное физиологическое возбуждение, которое заставило бы ваше сердце учащенно биться и увеличило частоту дыхания. Согласно теории эмоций Джеймса-Ланге, вы испытаете чувство страха только после того, как произойдет это физиологическое возбуждение.Кроме того, разные модели возбуждения будут связаны с разными чувствами.
Другие теоретики, однако, сомневались в том, что физиологическое возбуждение, возникающее при различных типах эмоций, достаточно отчетливо, чтобы приводить к большому разнообразию эмоций, которые мы испытываем. Таким образом, была разработана теория эмоций Кэннон-Барда. Согласно этой точке зрения, физиологическое возбуждение и эмоциональное переживание происходят одновременно, но независимо (Lang, 1994). Итак, когда вы видите ядовитую змею, вы чувствуете страх точно в то же время, когда ваше тело начинает реагировать на борьбу или бегство.Эта эмоциональная реакция будет отдельной и независимой от физиологического возбуждения, даже если они возникают одновременно.
Теории Джеймса-Ланге и Кэннон-Барда получили эмпирическую поддержку в различных исследовательских парадигмах. Например, Хвалис, Динер и Галлахер (1988) провели исследование эмоциональных переживаний людей с травмами спинного мозга. Они сообщили, что люди, которые были неспособны получать автономную обратную связь из-за своих травм, по-прежнему испытывали эмоции; тем не менее, люди, менее осознающие вегетативное возбуждение, имели тенденцию испытывать менее сильные эмоции.Совсем недавно исследование, посвященное гипотезе лицевой обратной связи, показало, что подавление выражения эмоций на лице снижает интенсивность некоторых эмоций, испытываемых участниками (Davis, Senghas, & Ochsner, 2009). В обоих этих примерах ни одна из теорий не подтверждается полностью, потому что физиологическое возбуждение не кажется необходимым для эмоционального переживания, но это возбуждение, по-видимому, участвует в повышении интенсивности эмоционального переживания.
Двухфакторная теория эмоций Шахтера-Зингера — это еще один вариант теорий эмоций, который учитывает как физиологическое возбуждение, так и эмоциональные переживания.Согласно этой теории, эмоции состоят из двух факторов: физиологического и когнитивного. Другими словами, физиологическое возбуждение интерпретируется в контексте, чтобы произвести эмоциональное переживание. Возвращаясь к нашему примеру с ядовитой змеей на заднем дворе, двухфакторная теория утверждает, что змея вызывает активацию симпатической нервной системы, которая в контексте обозначается как страх, а наш опыт — это страх.
Этот рисунок иллюстрирует основные утверждения двухфакторных теорий эмоций Джеймса-Ланге, Кэннона-Барда и Шехтера-Зингера.(кредит «змейка»: модификация работы «tableatny» / Flickr; кредит «лицо»: модификация работы Кори Занкера)
Важно отметить, что Шехтер и Сингер считали, что физиологическое возбуждение очень похоже на разные типы эмоций, которые мы испытываем, и поэтому когнитивная оценка ситуации имеет решающее значение для реальных переживаемых эмоций. Фактически, можно было бы ошибочно приписать возбуждение эмоциональному переживанию, если бы обстоятельства были правильными (Schachter & Singer, 1962).
Чтобы проверить свою идею, Шахтер и Зингер провели умный эксперимент. Участники мужского пола были случайным образом распределены в одну из нескольких групп. Некоторым участникам вводили адреналин, который вызывал телесные изменения, имитирующие реакцию симпатической нервной системы «бей или беги»; однако только некоторым из этих мужчин было сказано ожидать этих реакций как побочных эффектов инъекции. Другим мужчинам, которым вводили адреналин, сказали, что либо у инъекции не будет побочных эффектов, либо возникнет побочный эффект, не связанный с симпатической реакцией, например зуд в ногах или головная боль.Получив эти инъекции, участники ждали в комнате с кем-то еще, кого они считали еще одним объектом исследования. На самом деле другой человек был сообщником исследователя. Конфедерация проявляла эйфорию или гневное поведение по сценарию (Schachter & Singer, 1962).
Когда тех испытуемых, которым сказали, что они должны ожидать появления симптомов физиологического возбуждения, спросили о любых эмоциональных изменениях, которые они испытали, связанных с эйфорией или гневом (в зависимости от того, как их соратник вёл себя), они не ответили ни на что.Однако мужчины, которые не ожидали физиологического возбуждения в результате инъекции, с большей вероятностью сообщали, что они испытали эйфорию или гнев в результате поведения назначенного им сообщника. В то время как все, кто получил инъекцию адреналина, испытали одно и то же физиологическое возбуждение, только те, кто не ожидал возбуждения, использовали контекст, чтобы интерпретировать возбуждение как изменение эмоционального состояния (Schachter & Singer, 1962).
Сильные эмоциональные реакции связаны с сильным физиологическим возбуждением.Это заставило некоторых предположить, что признаки физиологического возбуждения, включая учащенное сердцебиение, частоту дыхания и потоотделение, могут служить инструментом для определения того, говорит ли кто-то правду или нет. Предполагается, что большинство из нас проявят признаки физиологического возбуждения, если будут вести себя нечестно с кем-то. Полиграф или тест на детекторе лжи измеряет физиологическое возбуждение человека, отвечая на ряд вопросов. Кто-то, обученный чтению этих тестов, будет искать ответы на вопросы, связанные с повышенным уровнем возбуждения, как потенциальные признаки того, что респондент мог быть нечестным в этих ответах.Хотя полиграфы все еще широко используются, их достоверность и точность весьма сомнительны, поскольку нет никаких доказательств того, что ложь связана с каким-либо конкретным паттерном физиологического возбуждения (Saxe & Ben-Shakhar, 1999).
Взаимосвязь между нашим переживанием эмоций и нашей когнитивной обработкой их, а также порядок, в котором они возникают, остается темой исследований и дискуссий. Лазарус (1991) разработал когнитивно-опосредованную теорию, согласно которой наши эмоции определяются нашей оценкой стимула.Эта оценка является посредником между стимулом и эмоциональной реакцией, и она является немедленной и часто неосознаваемой. В отличие от модели Шахтера-Зингера, оценка предшествует когнитивному ярлыку. Вы узнаете больше о концепции оценки Lazarus, когда изучите стресс, здоровье и образ жизни.
Две другие выдающиеся точки зрения вытекают из работ Роберта Зайонка и Жозефа Леду. Зайонц утверждал, что некоторые эмоции возникают отдельно от нашей когнитивной интерпретации или до нее, например, чувство страха в ответ на неожиданный громкий звук (Zajonc, 1998).Он также верил в то, что мы могли бы небрежно назвать интуитивным чувством, — что мы можем испытать мгновенное и необъяснимое приязнь или неприязнь к кому-то или чему-то (Zajonc, 1980). Леду также считает, что некоторые эмоции не требуют познания: некоторые эмоции полностью обходят контекстную интерпретацию. Его исследования в области нейробиологии эмоций продемонстрировали основную роль миндалины в возникновении страха (Cunha, Monfils, & LeDoux, 2010; LeDoux 1996, 2002). Стимул страха обрабатывается мозгом одним из двух путей: от таламуса (где он воспринимается) непосредственно к миндалине или от таламуса через кору, а затем к миндалине.Первый путь быстрый, а второй позволяет больше обрабатывать детали стимула. В следующем разделе мы более подробно рассмотрим нейробиологию эмоциональных реакций.
БИОЛОГИЯ ЭМОЦИЙ
Ранее вы узнали о лимбической системе, которая представляет собой область мозга, отвечающую за эмоции и память ([ссылка]). Лимбическая система включает гипоталамус, таламус, миндалину и гиппокамп. Гипоталамус играет роль в активации симпатической нервной системы, которая является частью любой эмоциональной реакции.Таламус служит сенсорным ретрансляционным центром, нейроны которого проецируются как в миндалину, так и в более высокие области коры для дальнейшей обработки. Миндалевидное тело играет роль в обработке эмоциональной информации и отправке этой информации в корковые структуры (Fossati, 2012). Гиппокамп объединяет эмоциональные переживания с познанием (Femenía, Gómez-Galán, Lindskog, & Magara, 2012).
Лимбическая система, которая включает гипоталамус, таламус, миндалину и гиппокамп, участвует в обеспечении эмоциональной реакции и памяти.
Ссылка на обучение
Пройдите через этот интерактивный трехмерный тренажер мозга Open Colleges, чтобы освежить знания о частях мозга и их функциях. Чтобы начать, нажмите кнопку «Начать изучение». Чтобы получить доступ к лимбической системе, щелкните значок «плюс» в правом меню (набор из трех вкладок).
Миндалевидное тело
Миндалевидное тело привлекло большое внимание исследователей, заинтересованных в понимании биологической основы эмоций, особенно страха и беспокойства (Blackford & Pine, 2012; Goosens & Maren, 2002; Maren, Phan, & Liberzon, 2013).Миндалевидное тело состоит из различных субъядер, включая базолатеральный комплекс и центральное ядро ([ссылка]). Базолатеральный комплекс имеет плотные связи с множеством сенсорных областей мозга. Это очень важно для классической подготовки и для придания эмоциональной ценности учебным процессам и памяти. Центральное ядро играет роль во внимании и связано с гипоталамусом и различными областями ствола мозга, регулируя деятельность вегетативной нервной и эндокринной систем (Pessoa, 2010).
Анатомия базолатерального комплекса и центрального ядра миндалины проиллюстрирована на этой диаграмме.
Исследования на животных продемонстрировали повышенную активацию миндалевидного тела у крысят, у которых есть запаховые сигналы в сочетании с поражением электрическим током, когда их мать отсутствует. Это приводит к отвращению к сигналу запаха, который предполагает, что крысы научились бояться сигнала запаха. Интересно, что когда мать присутствовала, крысы фактически отдавали предпочтение запаху, несмотря на то, что он был связан с поражением электрическим током.Это предпочтение было связано с отсутствием увеличения активации миндалины. Это предполагает различное влияние на миндалевидное тело контекстом (присутствие или отсутствие матери), определяющим, научились ли детеныши бояться запаха или привлекаться к нему (Moriceau & Sullivan, 2006).
Raineki, Cortés, Belnoue и Sullivan (2012) продемонстрировали, что у крыс отрицательный опыт ранней жизни может изменить функцию миндалины и привести к формированию подростковых моделей поведения, имитирующих человеческие расстройства настроения.В этом исследовании крысятам в течение 8–12 дней после рождения давали либо жестокое, либо обычное лечение. Было две формы жестокого обращения. Первая форма жестокого обращения заключалась в неудовлетворительном состоянии постели. У крысы-матери не хватало подстилки в клетке, чтобы построить нормальное гнездо, в результате чего она проводила больше времени вдали от своих детенышей, пытаясь построить гнездо, и реже кормила детенышей. Вторая форма жестокого обращения заключалась в задаче ассоциативного обучения, которая включала сочетание запахов и электрического раздражителя в отсутствие матери, как описано выше.Контрольная группа находилась в клетке с достаточным количеством подстилок и не беспокоилась со своими матерями в течение того же периода времени. У крысят, подвергшихся жестокому обращению, гораздо больше шансов проявлять симптомы депрессии в подростковом возрасте по сравнению с контрольной группой. Такое депрессивное поведение было связано с повышенной активацией миндалины.
Исследования на людях также предполагают связь между миндалевидным телом и психологическими расстройствами настроения или тревогой. Изменения в структуре и функции миндалины были продемонстрированы у подростков, которые либо относятся к группе риска, либо у которых были диагностированы различные расстройства настроения и / или тревожные расстройства (Miguel-Hidalgo, 2013; Qin et al., 2013). Также было высказано предположение, что функциональные различия миндалевидного тела могут служить биомаркером для дифференциации людей, страдающих биполярным расстройством, от людей, страдающих большим депрессивным расстройством (Fournier, Keener, Almeida, Kronhaus, & Phillips, 2013).
Гиппокамп
Как упоминалось ранее, гиппокамп также участвует в эмоциональной обработке. Как и в случае с миндалевидным телом, исследования показали, что структура и функция гиппокампа связаны с различными расстройствами настроения и тревожными расстройствами.У лиц, страдающих посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР), наблюдается заметное уменьшение объема нескольких частей гиппокампа, что может быть результатом снижения уровней нейрогенеза и ветвления дендритов (генерация новых нейронов и генерация новых дендритов в существующих нейронах, соответственно. ) (Wang et al., 2010). Хотя невозможно сделать причинно-следственную связь с подобными корреляционными исследованиями, исследования продемонстрировали улучшения в поведении и увеличение объема гиппокампа после фармакологической или когнитивно-поведенческой терапии у лиц, страдающих посттравматическим стрессовым расстройством (Bremner & Vermetten, 2004; Levy-Gigi, Szabó, Келемен и Кери, 2013 г.).
Ссылка на обучение
Посмотрите это видео об исследовании, которое демонстрирует, как объем гиппокампа может изменяться в зависимости от травматических переживаний.
ВЫРАЖЕНИЕ ЛИЦА И РАСПОЗНАВАНИЕ ЭМОЦИЙ
Культура может влиять на то, как люди проявляют эмоции. Правило культурного проявления — это один из набора культурно-специфических стандартов, которые регулируют типы и частоту проявления эмоций, которые являются приемлемыми (Malatesta & Haviland, 1982).Следовательно, у людей с разным культурным происхождением могут быть очень разные культурные правила отображения эмоций. Например, исследования показали, что люди из США выражают отрицательные эмоции, такие как страх, гнев и отвращение, как в одиночку, так и в присутствии других, в то время как японцы делают это только в одиночестве (Matsumoto, 1990). Кроме того, люди из культур, которые склонны подчеркивать социальную сплоченность, с большей вероятностью будут участвовать в подавлении эмоциональной реакции, чтобы они могли оценить, какая реакция наиболее уместна в данном контексте (Matsumoto, Yoo, & Nakagawa, 2008).
Эмоциональность может быть связана с другими отличительными культурными особенностями. Например, в эмоциональной обработке могут быть гендерные различия. Хотя исследования гендерных различий в эмоциональном проявлении неоднозначны, есть некоторые свидетельства того, что мужчины и женщины могут по-разному регулировать эмоции (McRae, Ochsner, Mauss, Gabrieli, & Gross, 2008).
Несмотря на различные правила отображения эмоций, наша способность распознавать и воспроизводить выражения эмоций на лице кажется универсальной.Фактически, даже врожденно слепые люди производят такое же выражение эмоций на лице, несмотря на то, что у них никогда не было возможности наблюдать эти выражения эмоций на лице других людей. Казалось бы, это говорит о том, что паттерн активности лицевых мышц, участвующих в формировании эмоциональных выражений, универсален, и действительно, эта идея была предложена в конце 19 века в книге Чарльза Дарвина The Expression of Emotions in Man and Animals (1872). . Фактически, есть существенные доказательства семи универсальных эмоций, каждая из которых связана с различными выражениями лица.К ним относятся: счастье, удивление, печаль, испуг, отвращение, презрение и гнев ([ссылка]) (Ekman & Keltner, 1997).
Показаны семь универсальных выражений эмоций на лице. (кредит: модификация работы Кори Занкера)
Улыбка делает вас счастливым? Или счастье заставляет тебя улыбаться? Гипотеза лицевой обратной связи утверждает, что выражения лица способны влиять на наши эмоции, а это означает, что улыбка может сделать вас счастливее (Buck, 1980; Soussignan, 2001; Strack, Martin, & Stepper, 1988).Недавние исследования показали, как ботокс, который парализует лицевые мышцы и ограничивает выражение лица, может влиять на эмоции. Хавас, Гленберг, Гутовски, Лукарелли и Дэвидсон (2010) обнаружили, что люди, находящиеся в депрессивном состоянии, меньше сообщали о депрессии после паралича их хмурых мышц инъекциями ботокса.
Конечно, эмоции отображаются не только через выражение лица. Мы также используем тон нашего голоса, различное поведение и язык тела для передачи информации о наших эмоциональных состояниях.Язык тела — это выражение эмоций в виде положения тела или движения. Исследования показывают, что мы весьма чувствительны к эмоциональной информации, передаваемой через язык тела, даже если мы не осознаем ее (de Gelder, 2006; Tamietto et al., 2009).
Соедините понятия: расстройство аутистического спектра и выражение эмоций
Расстройство аутистического спектра (РАС) — это набор расстройств нервного развития, характеризующихся повторяющимся поведением, коммуникативными и социальными проблемами.Дети с расстройствами аутистического спектра испытывают трудности с распознаванием эмоционального состояния других, и исследования показали, что это может быть связано с неспособностью различать различные невербальные выражения эмоций (например, выражения лица) друг от друга (Hobson, 1986). Кроме того, есть данные, позволяющие предположить, что аутичные люди также испытывают трудности с выражением эмоций тоном голоса и выражением лица (Macdonald et al., 1989). Трудности с распознаванием и выражением эмоций могут способствовать нарушению социального взаимодействия и общения, которые характерны для аутизма; поэтому были изучены различные терапевтические подходы для решения этих трудностей.Различные учебные программы, когнитивно-поведенческая терапия и фармакологические методы лечения показали определенные перспективы в оказании помощи аутичным людям в обработке эмоционально значимой информации (Bauminger, 2002; Golan & Baron-Cohen, 2006; Guastella et al., 2010).
Сводка
Эмоции — это субъективные переживания, состоящие из физиологического возбуждения и когнитивной оценки. Были выдвинуты различные теории, объясняющие наши эмоциональные переживания. Теория Джеймса-Ланге утверждает, что эмоции возникают в результате физиологического возбуждения.Теория Кэннона-Барда утверждает, что эмоциональные переживания возникают одновременно с физиологическим возбуждением и независимо от него. Двухфакторная теория Шехтера-Зингера предполагает, что физиологическое возбуждение получает когнитивные ярлыки в зависимости от соответствующего контекста и что эти два фактора вместе приводят к эмоциональному переживанию.
Лимбическая система — это эмоциональный контур мозга, который включает миндалевидное тело и гиппокамп. Обе эти структуры играют роль в нормальной эмоциональной обработке, а также в психологическом настроении и тревожных расстройствах.Повышенная активность миндалевидного тела связана с обучением страху, и это наблюдается у людей, которые подвержены риску или страдают от расстройств настроения. Было показано, что объем гиппокампа уменьшается у людей, страдающих посттравматическим стрессовым расстройством.
Способность вызывать и распознавать выражения эмоций на лице кажется универсальной, независимо от культурного происхождения. Однако существуют культурные правила демонстрации, которые влияют на то, как часто и при каких обстоятельствах могут выражаться различные эмоции.Тон голоса и язык тела также служат средством, с помощью которого мы передаем информацию о наших эмоциональных состояниях.
Вопросы для самопроверки
Вопросы критического мышления
1. Представьте, что вы обнаружили ядовитую змею, которая ползет по вашей ноге сразу после приема лекарства, предотвращающего активацию симпатической нервной системы. Что теория Джеймса-Ланге предсказывает о вашем опыте?
2. Почему мы не можем сделать причинно-следственные утверждения относительно взаимосвязи между объемом гиппокампа и посттравматическим стрессовым расстройством?
Персональный вопрос заявки
3.Подумайте о случаях в своей жизни, когда вы были в абсолютном приподнятом настроении (например, возможно, баскетбольная команда вашей школы только что выиграла в соревновании по мячу на чемпионате страны) и очень боялись (например, вы собирались выступить в классе публичных выступлений перед комнату, полную 100 незнакомцев). Как бы вы описали физическое проявление вашего возбуждения? Были ли заметные различия в физиологическом возбуждении, связанном с каждым эмоциональным состоянием?
ответов
1.Теория Джеймса-Ланге предсказывала, что я не буду испытывать страха, потому что у меня не было физиологического возбуждения, необходимого для того, чтобы вызвать это эмоциональное состояние.
2. Существующее исследование носит корреляционный характер. Возможно, уменьшение объема гиппокампа предрасполагает людей к развитию посттравматического стрессового расстройства или уменьшение объема может быть результатом посттравматического стрессового расстройства. Причинно-следственные связи могут быть сделаны только при проведении эксперимента.
Глоссарий
базолатеральный комплекс часть головного мозга с плотными связями с различными сенсорными областями мозга; очень важен для классической обработки и придания эмоциональной ценности памяти
язык тела выражение эмоций через положение тела или движение
Теория эмоций Кэннона-Барда физиологическое возбуждение и эмоциональное переживание происходят одновременно
центральное ядро  Часть мозга, отвечающая за внимание и связанная с гипоталамусом и различными областями ствола мозга для регулирования активности вегетативной нервной и эндокринной систем
когнитивно-опосредованная теория наши эмоции определяются нашей оценкой стимула
компоненты эмоции физиологическое возбуждение, психологическая оценка и субъективный опыт
Правило демонстрации культуры Один из культурных стандартов, регулирующих типы и частоту приемлемых эмоций
эмоция субъективное состояние, часто описываемое как чувства
Гипотеза лицевой обратной связи выражения лица способны влиять на наши эмоции
Теория эмоций Джеймса-Ланге эмоции возникают из физиологического возбуждения
Полиграф Тест на детекторе лжи, который измеряет физиологическое возбуждение людей, когда они отвечают на ряд вопросов
Двухфакторная теория эмоций Шахтера-Зингера Эмоции состоят из двух факторов: физиологического и когнитивного
Эмоции: эмоциональное развитие в детстве
Введение и предмет
Теоретическая перспектива
Теоретическая перспектива эмоционального развития в детстве представляет собой комбинацию теории функционализма и теории динамических систем ¹: Встречи ребенка с окружающей средой можно рассматривать как динамические транзакции, включающие множество компонентов, связанных с эмоциями (например,g., экспрессивное поведение, физиологические паттерны, тенденции к действиям, цели и мотивы, социальные и физические контексты, оценки и переживания), которые меняются с течением времени по мере взросления ребенка и в ответ на изменение взаимодействия с окружающей средой. Эмоциональное развитие отражает социальный опыт, включая культурный контекст. В другом месте я утверждал, что эмоциональное развитие следует рассматривать с биоэкологической основы, которая рассматривает людей как динамические системы, встроенные в контекст сообщества.² Таблица 1 суммирует заслуживающие внимания описательные маркеры эмоционального развития в связи с социальным взаимодействием.
Таблица 1. Заслуживающие внимания маркеры эмоционального развития в связи с социальным взаимодействием
Возрастной период
Регламент / Копинг
Выразительное поведение
Отношения Дом
Младенчество:
0 — 12 мес.
Успокаивающий и обучающийся регулированию реактивности.
Регулирование внимания в службе согласованных действий.
Опора на опекунов для поддержки в стрессовых обстоятельствах.
Поведение синхронно с другими в некоторых выразительных каналах.
Усиление дискриминации чужих выражений.
Повышение экспрессивной реакции на стимулы под условным контролем.
Улучшение координации выразительного поведения с обстоятельствами, вызывающими эмоции.
Социальные игры и очередность (например, «подглядывать»).
Социальные ссылки.
Использование социально-инструментальных сигналов (например, «фальшивый» плач для привлечения внимания).
Детский возраст:
12 мес. — 2,5 года
Возникновение самосознания и осознания собственной эмоциональной реакции.
Раздражительность из-за ограничений, налагаемых на расширение автономии и потребности в разведке.
Самооценка и самосознание проявляются в выразительном поведении, сопровождающемся стыдом, гордостью, скромностью.
Повышение вербального понимания и выработки слов для выразительного поведения и аффективных состояний.
Ожидание разных чувств к разным людям.
Усиление различения эмоций других людей и их значимости.
Ранние формы сочувствия и просоциального действия.
Дошкольное учреждение:
2-5 лет
Символический доступ облегчает регулирование эмоций, но символы также могут вызывать стресс.
Общение с другими людьми расширяет возможности ребенка оценивать и осознавать собственные чувства и события, вызывающие эмоции.
Принятие мнимо-выразительного поведения в игре и поддразнивании.
Прагматическое осознание того, что «ложные» выражения лица могут ввести другого в заблуждение относительно его чувств.
Общение с другими людьми развивает понимание ребенком социальных взаимодействий и ожиданий в отношении поведения.
Сочувственное и просоциальное поведение по отношению к сверстникам.
Более глубокое понимание эмоций других людей.
Начальная начальная школа: 5-7 лет
Застенчивые эмоции (например, смущение) подлежат регулированию.
Обращение за поддержкой к опекунам по-прежнему является важной стратегией выживания, но очевидна растущая зависимость от ситуативного решения проблем.
Утверждение «крутого эмоционального фронта» у сверстников.
Улучшение координации социальных навыков с собственными эмоциями и эмоциями других людей.
Раннее понимание согласованных на основе консенсуса «сценариев» эмоций.
Среднее детство:
7-10 лет
Решение проблем — предпочтительная стратегия выживания, если контроль хотя бы умеренный.
Стратегии дистанцирования, используемые, если контроль оценивается как минимальный.
Оценка норм выразительного поведения, искреннего или скрытого.
Использование экспрессивного поведения для модуляции динамики отношений (напр.г., улыбаясь, упрекая друга).
Осведомленность о нескольких эмоциях по отношению к одному и тому же человеку.
Использование нескольких временных рамок и уникальной личной информации о другом как помощь в развитии близких дружеских отношений.
Ранний возраст:
10-13 лет
Повышение точности оценки реалистичного контроля в стрессовых обстоятельствах.
Способен генерировать множество решений и дифференцированных стратегий для борьбы со стрессом.
Различие между искренним эмоциональным выражением с близкими друзьями и управляемыми демонстрациями с другими.
Повышение социальной чувствительности и осведомленности о «сценариях» эмоций в сочетании с социальными ролями.
Подростковый возраст:
13+ лет
Осознание собственных эмоциональных циклов (например, чувство вины из-за чувства гнева) способствует проницательному выживанию.
Усиление интеграции моральных качеств и личной философии в борьбе со стрессом и последующими решениями.
Умелое применение стратегий самопрезентации для управления впечатлениями.
Осознание взаимной и взаимной передачи эмоций как влияющих на качество отношений.
Примечание. Из Саарни (2000, стр. 74-75). Авторское право 2000 г., Джосси-Басс. Печатается с разрешения автора.
Результаты последних исследований
Развитие эмоциональной компетентности
Эффективный способ взглянуть на эмоциональное функционирование — это степень, в которой оно служит адаптивным и самоэффективным целям человека.Конструктивная эмоциональная компетентность ³ была предложена как набор ориентированных на аффективность поведенческих, когнитивных и регулирующих навыков, которые появляются с течением времени по мере развития человека в социальном контексте. Индивидуальные факторы, такие как когнитивное развитие и темперамент, действительно влияют на развитие эмоциональных способностей; однако на навыки эмоциональной компетентности также влияет прошлый социальный опыт и знания, в том числе история взаимоотношений человека, а также система убеждений и ценностей, в которой живет человек.Таким образом, мы активно создаем свой эмоциональный опыт посредством комбинированного влияния наших когнитивных структур развития и нашего социального воздействия на эмоциональный дискурс. Благодаря этому процессу мы узнаем, что значит чувствовать что-то и что-то делать с этим. В таблице 2 перечислены 8 навыков эмоциональной компетентности.
Таблица 2. Навыки эмоциональной компетентности
1.
Осознание своего эмоционального состояния, включая возможность того, что он испытывает несколько эмоций, и на еще более зрелых уровнях осознание того, что человек может также не осознавать свои чувства из-за бессознательной динамики или избирательного невнимания.
2.
Навыки распознавания и понимания эмоций других на основе ситуационных и выразительных сигналов, которые имеют определенную степень согласия относительно их эмоционального значения.
3.
Навык использования словаря эмоций и их выражения в терминах, обычно доступных в субкультуре и на более зрелых уровнях, для получения культурных сценариев, связывающих эмоции с социальными ролями.
4.
Способность сопереживать и сочувствовать другим эмоциональным переживаниям.
5.
Навык осознания того, что внутреннее эмоциональное состояние не обязательно должно соответствовать внешнему выражению, как в себе, так и в других, а на более зрелых уровнях способность понимать, что свое эмоционально-выразительное поведение может влиять на другого, и учитывать это в себе. стратегии презентации.
6.
Способность к адаптивному совладанию с отвращающими или тревожными эмоциями с помощью стратегий саморегулирования, которые улучшают интенсивность или временную продолжительность таких эмоциональных состояний (например, «стрессоустойчивость»).
7.
Осведомленность о том, что структура или характер отношений частично определяется как степенью эмоциональной непосредственности или искренности выражения, так и степенью взаимности или симметрии в отношениях; е.g. зрелая близость частично определяется взаимным или взаимным разделением подлинных эмоций, тогда как отношения между родителями и детьми могут иметь асимметричное разделение настоящих эмоций.
8.
Способность к эмоциональной самоэффективности: человек рассматривает себя или себя как чувство в целом, то, как он или она хочет чувствовать. То есть эмоциональная самоэффективность означает, что человек принимает свой эмоциональный опыт, будь то уникальный и эксцентричный или культурно традиционный, и это принятие согласуется с убеждениями человека о том, что составляет желаемый эмоциональный «баланс».По сути, человек живет в соответствии со своей личной теорией эмоций, когда демонстрирует эмоциональную самоэффективность, интегрированную с его моральным чувством.
Примечание. Из Саарни (2000, стр. 77-78). Авторское право 2000 г., Джосси-Басс. Печатается с разрешения автора.
Отношения привязанности с опекунами — это исходный контекст, в котором раскрывается эмоциональная жизнь ребенка. Если опекуны обычно удовлетворяют потребности младенца, он начинает усваивать представление о том, что мир — безопасное место, а другие заслуживают доверия и отзывчивы.Таким образом, младенец получает уверенность в своей привязанности к опекуну. Отношения воспитателя и ребенка закладывают основу для развития эмоциональных навыков и закладывают основу для будущих социальных отношений. Надежная привязанность дает ребенку возможность исследовать мир и общаться со сверстниками. Подтверждение того, что мир является отзывчивым, предсказуемым и надежным, способствует развитию у ребенка способности к саморегулированию. В исследовании дошкольников Денхэм и ее коллеги ⁴ обнаружили положительную связь между надежностью привязанности к матери и надежностью привязанности к учителям.Более того, надежность привязанности как к матери, так и к учителю положительно связана с пониманием эмоций и регулируемым гневом.
Напротив, ребенок, который воспринимает мир как непредсказуемый, невосприимчивый и / или враждебный, должен тратить огромное количество энергии на самоуправление эмоциональным возбуждением. Небезопасная привязанность связана с эмоциональной и социальной некомпетентностью, особенно в области понимания эмоций и регулируемого гнева. ⁴ Кроме того, восприятие безразличного или недружелюбного социального мира влияет на последующие эмоциональные реакции и межличностное поведение.Например, у ребенка, который подвергается жестокому обращению, могут развиться первичные эмоциональные реакции, такие как беспокойство или страх. ⁵ Всегда проявляя бдительность в отношении признаков угрозы, ребенок может проявлять агрессивное или покорное поведение в качестве средства самозащиты, и такое поведение может подвергнуть ребенка риску в будущем стать хулиганом или жертвой. Когнитивно-аффективные структуры, связанные с жестоким обращением, могут способствовать эмоциональному ограничению или особой эмоциональной реактивности, препятствуя способности ребенка успешно взаимодействовать со сверстниками.⁶
Развитие навыков эмоциональной компетентности — это процесс развития, при котором конкретный навык проявляется по-разному в разном возрасте. У маленьких детей знание эмоций более конкретное, с повышенным вниманием к наблюдаемым факторам. Выражение эмоций и регуляция эмоций у маленьких детей менее развиты, поэтому требуется большая поддержка и подкрепление со стороны социальной среды. Учащиеся начальной школы развиваются в своей способности самостоятельно рассказывать об эмоциях и использовать слова для объяснения ситуаций, связанных с эмоциями.По мере взросления детей их выводы о том, что чувствуют другие, объединяют не только ситуационную информацию, но также информацию, касающуюся предыдущего опыта и истории. Дети постарше также лучше понимают и выражают сложные эмоции, такие как гордость, стыд или смущение. К подростковому возрасту вопросы идентичности, морального облика и совокупного воздействия устремлений и возможностей более явно признаются молодежью как важные.
Навыки эмоциональной компетентности не развиваются изолированно друг от друга, и их развитие тесно связано с когнитивным развитием.Например, понимание эмоций других людей растет во взаимодействии с расширением осознания собственного эмоционального опыта, способности сопереживать и способности понимать причины эмоций и их поведенческие последствия. Более того, по мере того, как дети узнают, как и почему люди действуют так, как они поступают, они растут в своей способности эмоционально делать выводы о том, что происходит.
Позитивное развитие и эмоциональная компетентность
Компетентные дети и молодежь не живут без проблем, но они оснащены как личными, так и средовыми активами, которые помогают им справляться с различными жизненными событиями.Навыки эмоциональной компетентности — это один из наборов ресурсов, которые молодые люди используют для решения разнообразных жизненных проблем. Как и в случае с развитием в других областях, овладение ранними навыками, связанными с эмоциональным развитием, такими как аффективная регуляция, влияет на способность ребенка преодолевать будущие проблемы развития.
Выводы
Сильные стороны в области эмоциональной компетентности могут помочь детям и подросткам эффективно справляться с определенными обстоятельствами, а также способствовать развитию характеристик, связанных с положительными результатами развития, включая чувство собственной эффективности, просоциальное поведение и поддерживающие отношения с семьей и сверстниками.Кроме того, эмоциональная компетентность служит защитным фактором, уменьшающим влияние ряда факторов риска. Исследования выделили отдельные атрибуты, которые могут оказывать защитное влияние, некоторые из которых отражают основные элементы эмоциональной компетентности, в том числе навыки, связанные с чтением межличностных сигналов, решением проблем, выполнением целенаправленного поведения в межличностных ситуациях и рассмотрением вариантов поведения как из инструментальных средств. и эмоциональная точка зрения. ⁷
Список литературы
Саарни, К., Кампос, Дж., Камрас, Л., и Уизерингтон, Д. (2008). Принципы эмоции и эмоциональной компетентности. В W. Damon & R. Lerner (Eds.), Развитие детей и подростков: продвинутый курс (стр. 361-405). Хобокен, Нью-Джерси: Уайли.
Саарни, К. (2008). Связь эмоционального развития с социальным контекстом. В М. Льюис, Дж. Хэвиленд-Джонс и Л. Фельдман Барретт (ред.), Справочник эмоций (3-е изд., Стр. 332-347). Нью-Йорк: Guilford Press.
Саарни, К.(1999). Развитие эмоциональной компетентности . Нью-Йорк: Guilford Press.
Denham, S., Blair, K., DeMulder, E., Levitas, J., Sawyer, K., Auerbach-Major, S., et al. (2003). Дошкольная эмоциональная компетентность: путь к социальной компетентности. Развитие ребенка , 74, 238-256.
Поллак, С. Д., Чиккетти, Д., Хорнунг, К., Рид, А. (2000). Распознавание эмоций на лицах: последствия жестокого обращения и пренебрежения для развития детей. Психология развития , 36, 679-688.
Поллак, С. Д. (2008). Механизмы, связывающие ранний опыт и возникновение эмоций: иллюстрации из исследования детей, подвергшихся жестокому обращению. Современные направления психологической науки ,, 17, 370-375.
Шилдс, А., Дикштейн, С., Сейфер, Р., Гуисти, Л., Маги К.Д. и Спритц, Б. (2001). Эмоциональная компетентность и ранняя адаптация к школе: исследование дошкольников из группы риска. Раннее образование и развитие , 12, 73-96.
Эмоции и их расстройства | Британский медицинский бюллетень
Аннотация
Эмоциональные процессы имеют решающее значение для управления человеческим поведением и привязаны к общему основанию в мотивационных механизмах, где эмоциональные сигналы имеют внутренние ценности, способствующие укреплению сил.Эмоции per se — это временные события, возникающие в ответ на внешние или самопроизвольные эмоциональные стимулы, и обычно характеризующиеся вниманием к стимулу, реакциями непроизвольного возбуждения и изменениями моторного поведения, субъективными состояниями чувств и последующим искажением поведения. Первичные эмоции, такие как счастье и страх, мотивационно соответствуют реакциям приближения или отстранения. У людей состояния чувств и субъективные эмоциональные переживания отражают когнитивную контекстуальную осведомленность об эмоциональных реакциях и могут быть приукрашены во вторичные эмоции, такие как чувство вины или облегчение.В этом обзоре рассматривается применение методов нейровизуализации для понимания нейронных механизмов, поддерживающих эти аспекты эмоционального опыта.
Обработка эмоциональных сигналов
Обработка коммуникативных эмоциональных выражений
Богатая лексика общения существует в выражениях эмоций, которые выражаются в изменениях лицевых мышц, вегетативных изменениях кожи и зрачка, речевой просодии, позе и движениях. Способность воспринимать и интерпретировать эмоциональные выражения важна для адаптивного социального поведения.Информация от лиц особенно коммуникативна. Эксперименты по нейровизуализации идентифицировали область зрительной (веретенообразной) коры, избирательно активируемую при обработке лиц ¹. Связующие области латеральной временной ассоциации коры участвуют в обработке движений рта и направления взгляда, что способствует обработке эмоциональных выражений ². Эти специализированные корковые репрезентации лицевой информации связаны с областями, в которых эмоциональная валентность извлекается или приписывается идентичности и выражению лица.Доказательства функциональной нейровизуализации подтверждают теоретическую конструкцию, согласно которой эмоциональные выражения обрабатываются различными нервными путями, которые отражают мотивационное значение. Например, активность миндалины модулируется угрожающими стимулами или обработкой устрашающих (мимических или голосовых) выражений других людей (рис. 1A) ³ ^–5, тогда как выражение отвращения на лице усиливает активность в передней островке островка и базальных ганглиях, анатомически связаны с вегетативными и вкусовыми центрами ⁵.Разные потоки обработки позволяют адаптивно сочетать разные эмоции с различными репертуарами поведенческих реакций и висцеромоторными реакциями, которые их облегчают, например. замерзнуть или сбежать в присутствии угрозы, выдохнуть и вырвать к загрязнению, скрытому в отвращении. Тем не менее, все еще существует неопределенность в отношении степени такой нейроанатомической сегрегации: активность миндалины может увеличиваться, чтобы выразить счастье и печаль, а также страх ⁶ ^–8, а активность островка сообщается во время обработки угрозы и печаль, помимо центральной передней активности, связанной с отвращением ⁵ ^{, 9} ^{, 10}.
Рис. 1
(A) Реакции миндалевидного тела при обработке испуганных лиц, в исследовании ПЭТ, проведенном Моррисом и др. ³. Стимулы лица были получены из серии прототипных выражений лица Экмана, но подвергались электронным манипуляциям, чтобы обеспечить ряд стимулов в измерении страха / счастья. Чем больше степень страха выражается в выражении лица, тем больше регионарный кровоток в левой миндалине, связанный с повышенной нервной активностью.(B) Миндалевидное тело реагирует на невидимый страх. В другом исследовании ПЭТ, проведенном Моррисом и др. ¹². Одно из двух сердитых лиц (CS +) было условно обозначать угрозу через соединение с отталкивающим белым шумом, другое сердитое лицо (CS–) не было связано с каким-либо отталкивающим стимулом. Для подсознательного представления этих лиц использовалась процедура обратной маскировки: быстро представляя (30 мс) лицо CS + или CS–, затем прикрывая его нейтральным лицом (45 мс), испытуемые видят только нейтральное лицо и не подозревают, что видели лицо. сердитое лицо.Однако реакции проводимости кожи (SCR) тем не менее больше у невидимого CS + по сравнению с невидимым CS–. Большая активность в правой миндалине также наблюдается у замаскированного CS + по сравнению с замаскированным CS– лицом, что соответствует эмоциональной обработке независимо от осознания.
Рис. 1
(A) Реакции миндалевидного тела при обработке испуганных лиц, в исследовании ПЭТ, проведенном Моррисом и др. ³. Стимулы лица были получены из серии прототипных выражений лица Экмана, но подвергались электронным манипуляциям, чтобы обеспечить ряд стимулов в измерении страха / счастья.Чем больше степень страха выражается в выражении лица, тем больше регионарный кровоток в левой миндалине, связанный с повышенной нервной активностью. (B) Миндалевидное тело реагирует на невидимый страх. В другом исследовании ПЭТ, проведенном Моррисом и др. ¹². Одно из двух сердитых лиц (CS +) было условно обозначать угрозу через соединение с отталкивающим белым шумом, другое сердитое лицо (CS–) не было связано с каким-либо отталкивающим стимулом. Для подсознательного представления этих лиц использовалась процедура обратной маскировки: быстро представляя (30 мс) лицо CS + или CS–, затем прикрывая его нейтральным лицом (45 мс), испытуемые видят только нейтральное лицо и не подозревают, что видели лицо. сердитое лицо.Однако реакции проводимости кожи (SCR) тем не менее больше у невидимого CS + по сравнению с невидимым CS–. Большая активность в правой миндалине также наблюдается у замаскированного CS + по сравнению с замаскированным CS– лицом, что соответствует эмоциональной обработке независимо от осознания.
Джеймсианская модель эмоциональной обработки — это модель рефлекса: «Возбуждающий» стимул автоматически вызывает двигательную или вегетативную реакцию (субъективное эмоциональное переживание или чувственное состояние является вторичной интерпретацией телесной реакции ¹¹, которая может зависеть от контекста. ).Автоматическое «бессознательное» проявление эмоций было исследовано с помощью функциональной визуализации с использованием подсознательного представления стимулов лица (с помощью обратной маскировки и быстрого предъявления субъект не осознает эмоциональный стимул; см. Рис. 1). Когда «невидимое» лицо представляет собой потенциальную угрозу, стимул по-прежнему вызывает активацию миндалины (и реакцию телесного возбуждения) ¹² ^–14. Подкорковый путь участвует в этой бессознательной обработке эмоционального стимула, минуя височную долю и островок коры, связанные с сознательным осознанием и детальной обработкой характеристик стимулов ¹³ ^{, 14}.Эти наблюдения предоставляют ключевые эмпирические доказательства причинной, автоматической связи между стимулом и эмоциональной реакцией. Доказательства двух путей обработки миндалевидного тела согласуются с наблюдениями в экспериментах на животных. Поскольку выживание зависит от быстрой реакции, быстрый (подкорковый) путь вызывает настороженность и поведение побега на минимально обработанные, потенциально угрожающие стимулы; второй путь через кору головного мозга обеспечивает более подробное представление о потенциальной угрозе, позволяя исправить или усилить немедленную реакцию страха (рис.1Б).
Стереотипные отношения черт лежат в основе эмоциональной обработки выражения лица. Таким образом, штриховых рисунков лиц со счастливым и злым выражением лица достаточно, чтобы вызвать различную активность миндалины ¹⁵. Миндалевидное тело также по-разному реагирует на вертикальное и перевернутое «лицо иллюзии Тэтчер» ¹⁶. В этой модели можно сделать лицо причудливым и «эмоционально угрожающим», перевернув черты лица, такие как рот и глаза.Эмоциональный заряд лица значительно снижается, если одно и то же лицо, которым манипулируют, представлено в перевернутом виде, потому что составные части больше не обрабатываются в их глобальном контексте. Различная активность миндалины при этих манипуляциях указывает на то, что глобальная интеграция взаимосвязей признаков необходима для обработки эмоционального выражения лица.
В экспериментах по изучению слуховой обработки эмоциональных сигналов низкоуровневые качества, в данном случае просодия, снова являются основным источником эмоциональной информации в речи ³ ^{, 4} ^{, 7}.Неречевые интонации эмоциональных состояний (стоны, визги, и т. Д. ) модулируют активность аналогичных областей мозга, которые модулируются выражениями лица той же эмоции, усиливая доказательства эмоциональной обработки по разным линиям ² ^{, 3}.
Таким образом, эксперименты по нейровизуализации предполагают частичное разделение потоков для обработки коммуникативных эмоциональных сигналов. Такая обработка может происходить независимо от осознания, опираясь на низкоуровневые представления глобальных стимулов в дополнение к более подробной корковой обработке выражения.Идентификация специализированных корковых систем для детального представления лиц и черт лица, которые сочетаются как с эмоциональными реакциями, так и с осознанным осознанием, обеспечивает дополнительный уровень, на котором коммуникативные эмоциональные сигналы могут оказывать влияние на когнитивную обработку и социальные взаимодействия.
Обработка других эмоциональных стимулов
Сложные экологические и социальные стимулы могут вызывать эмоции в силу своего прямого или неявного мотивационного значения.Признаки лица, такие как взгляд, красота и более неуловимые суждения о социальном потенциале, также разделяют мотивационные свойства «первичных силовиков». Восприятие привлекательных лиц связано с повышенной активностью в «центрах вознаграждения», таких как вентральное полосатое тело, которая максимальна, когда взгляд направлен на зрителя ¹⁷. Интересно, что в «романтической любви» лицо любимого человека вызывает узор полосатого тела, поясной извилины и островной активности, аналогичный тому, который связан с обсессивно-компульсивным расстройством ¹⁸.Отрицательные суждения об эмоциональных атрибутах могут вызывать активность, связанную с предполагаемой угрозой, например, лица, оцененные зрителем как более «ненадежные», вызывают большую активность миндалины, независимо от внимания к этому качеству лица ¹⁹.
Сложные визуальные сцены и даже отдельные слова могут быть оценены по эмоциональной силе или эмоциональному содержанию. Набор изображений, Международная система аффективных картинок (IAPS), состоит из большого количества сцен, которые различаются по своей эмоциональной валентности (положительной и отрицательной) и вызывают субъективное возбуждение.В комбинированном исследовании фМРТ и МЭГ отрицательные изображения активировали медиальную орбитофронтальную кору, тогда как положительные изображения преимущественно активировали боковую орбитофронтальную кору ²⁰. Данные MEG показали более быструю обработку эмоциональных изображений, особенно изображений с негативным содержанием, чем неэмоциональные изображения. Сообщается, что реакция миндалевидного тела усиливается эмоциональными словами и позитивными эмоциональными словами, которые также активируют связанные с вознаграждением области вентрального полосатого тела ⁷. Напротив, восприятие юмора, как сообщается, активирует медиальную префронтальную кору ²¹.В возможно, что каноническая нейровизуализация эксперимент эмоций, недавнее исследование фМРТ использовало прямое измерение сексуального возбуждения как регрессор интереса, когда мужской пол наблюдал за порнографию или спортивные фильмы. Региональная активность островка, базальных ганглиев и поясной коры головного мозга, а также зрительной и соматосенсорной коры положительно коррелировала с половым возбуждением ²². Примечательно, что сами стимулы были связаны с гораздо меньшей активностью по сравнению с активностью, напрямую связанной с физиологическими изменениями.
Боль, зуд и щекотание как эмоциональные стимулы
Эмоции (отражающие контекстную интерпретацию валентности) — важный фактор, влияющий на разницу между сильной соматосенсорной стимуляцией и болью или даже легким прикосновением и щекотанием. Есть подробный обзор исследований боли Jones ²³. Наличие субъективной боли связано с постоянно сообщаемым увеличением активности в «матрице боли». Этот набор областей включает гипоталамус и таламус, соматосенсорную и теменную коры и, что важно с эмоциональной точки зрения, также переднюю поясную извилину, островок, латеральную и медиальную префронтальную кору ²³ ^{, 24}.В частности, передняя поясная кора может объединять болезненные ощущения с вниманием, возбуждением и субъективным эмоциональным состоянием. Однако даже в пределах передней поясной извилины коры головного мозга связанная с болью активность может быть отделена от активности, связанной с интенсивностью стимула, вовлекая более старые лимбические области поясной извилины в представление боли ²⁵.
Нарушения обработки эмоциональных стимулов
Нейропсихологические исследования пациентов с очаговыми поражениями головного мозга предоставили основу для понимания многих мозговых процессов, связанных с эмоциями и эмоциональными расстройствами.На этом основании нейровизуализационные исследования позволили глубже понять основные корреляты эмоциональных расстройств, даже если структурные изменения в анатомии мозга не очевидны. Например, некоторые социальные и эмоциональные недостатки, связанные с аутизмом, могут частично возникать из-за невнимания или неправильной обработки эмоциональных стимулов, особенно коммуникативных выражений. При обработке эмоциональных выражений у людей с симптомами аутизма наблюдались дефициты активности миндалины ²⁶ ^{, 27} и веретенообразной коры ²⁷.У аутичных людей наблюдались тонкие структурные морфометрические аномалии в областях мозга, связанных с обработкой эмоциональных сигналов, включая миндалину, поясную извилину и боковую височную кору ²⁸. Также предполагается, что аномальные механизмы в обработке эмоциональных сигналов лежат в основе поведенческих особенностей других «эмоциональных» расстройств, таких как психопатия развития ²⁹, где дисфункция миндалины во время обработки сигналов бедствия вовлечена в это расстройство эмпатии.
Представление состояний внутренних чувств
Субъективные эмоциональные состояния
Состояния настроения у здоровых субъектов по-разному вызываются предъявлением эмоциональных стимулов (таких как мимика, эмоциональная музыка, изображения IAPS или субъективное воспоминание эмоциональных переживаний), когда субъекту дается указание испытать (и оценить) с изображенным или запомненным эмоции. Внимание к субъективному состоянию настроения увеличивает активность в ростральной передней поясной извилине ³⁰.Субъективные состояния печали, счастья и отвращения, вызванные фильмом или воспоминаниями, были связаны с активацией медиальной префронтальной коры и таламуса. Участие соматосенсорной коры и островка также наблюдалось во время воспоминаний об эмоциональных переживаниях, что согласуется с важностью соматических репрезентаций для эмоциональных состояний чувств ³¹. Состояния негативного настроения были связаны с увеличением активности островка и миндалины, что согласуется с обработкой отталкивающего материала.Печаль ассоциируется с активностью в передней части островка, а счастье — с субгенальной активностью поясной извилины ³². Провокация симптомов у людей с простыми фобиями или обсессивно-компульсивным расстройством (ОКР) имеет много общего с исследованиями индукции настроения, и в целом повышенная активность наблюдается в орбитофронтальной коре, островке, миндалевидном теле и базальных ганглиях, областях, связанных со страхом, отвращением, возбуждением. и навязчивые реакции.
Субъективными эмоциональными состояниями можно напрямую экспериментально манипулировать, чтобы вызвать изменения в эмоциональном поведении, внимании и возбуждении.Это может включать в себя стимулирование мотивационных изменений (, например, , жажду или голод) или использование выборочных нейрохимических вмешательств, которые могут быть нацелены на специфические эмоциональные механизмы. Истощение запасов триптофана, приводящее к серотонинергической дисфункции, может временно снижать настроение человека, что, в свою очередь, связано со снижением активности передней поясной извилины, орбитофронтальной коры и базальных ганглиев ³³. В целом, фармакологические вмешательства были недостаточно используемой методологией для исследования взаимодействий между субъективным эмоциональным состоянием и нейрохимическими механизмами.
Чувства и состояния возбуждения
Роль состояний телесного возбуждения подчеркивалась во многих теориях эмоций ¹¹. Исследования нейровизуализации, как правило, недооценивают наблюдение, что области мозга, участвующие в эмоциональной обработке, на определенном уровне участвуют в контроле вегетативных реакций и состояний периферического возбуждения. Однако в некоторых исследованиях предпринимались попытки напрямую отобразить региональную активность мозга, связанную с периферическими вегетативными ответами.Эти исследования вовлекают переднюю поясную извилину, медиальную префронтальную и островковую коры в состояние генерации и репрезентации вегетативного возбуждения (Рис. 2). Более того, эти области поддерживают взаимодействие между вегетативной активностью и когнитивной обработкой, например, во время ожидания вознаграждения, когнитивных усилий и осведомленности о стимулах ¹⁴ ^{, 35} ^{, 36}. Региональные представления телесного возбуждения, особенно те, которые модулируются (экспериментальным) контекстом, могут быть субстратом «состояний чувств», а также опосредовать влияние возбуждения на процессы внимания ¹⁴ ^{, 16} ^{, 35}.
Рис. 2
Активность, связанная с электродермальным возбуждением. Гальваническая проводимость кожи регистрировалась непрерывно, пока испытуемые выполняли игровую задачу. Действия, связанные с выполнением задачи, включая вознаграждения и наказания, были исключены из этого анализа. Слева представлена активность, непрерывно изменяющаяся с электродермальным возбуждением. Верхний рисунок справа представляет активность, связанную с генерацией и представлением обратной связи дискретных реакций проводимости кожи (пики электродермальной активности), которые были смоделированы как события, с задержкой 4 с, добавленной для моделирования представления обратной связи.На нижнем рисунке показана медиальная префронтальная кортикальная активность, которая зависит от амплитуды этих дискретных событий проводимости кожи. Таким образом, электродермальное возбуждение связано с модуляцией областей, вовлеченных в эмоциональные / мотивационные (медиальная и вентролатеральная префронтальная кора) процессы и внимание (теменная и экстрастриатная зрительная кора). Исследование фМРТ, проведенное Critchley et al ³⁵.
Рис. 2
Активность, связанная с электродермальным возбуждением. Гальваническая проводимость кожи регистрировалась непрерывно, пока испытуемые выполняли игровую задачу.Действия, связанные с выполнением задачи, включая вознаграждения и наказания, были исключены из этого анализа. Слева представлена активность, непрерывно изменяющаяся с электродермальным возбуждением. Верхний рисунок справа представляет активность, связанную с генерацией и представлением обратной связи дискретных реакций проводимости кожи (пики электродермальной активности), которые были смоделированы как события, с задержкой 4 с, добавленной для моделирования представления обратной связи. На нижнем рисунке показана медиальная префронтальная кортикальная активность, которая зависит от амплитуды этих дискретных событий проводимости кожи.Таким образом, электродермальное возбуждение связано с модуляцией областей, вовлеченных в эмоциональные / мотивационные (медиальная и вентролатеральная префронтальная кора) процессы и внимание (теменная и экстрастриатная зрительная кора). Исследование фМРТ, проведенное Critchley et al ³⁵.
Расстройства субъективного эмоционального состояния и возбуждения
Аффективные расстройства (расстройства настроения) характеризуются состояниями чувств: (i) депрессия, вызванная чувством печали; (ii) гипомания из-за чувства приподнятости; и (iii) расстройства счастья и тревоги из-за страха ³⁷.Эти расстройства настроения также связаны с изменениями в выраженности воспринимаемых сигналов, когнитивных и мнемонических характеристик, моторных состояний и состояний возбуждения, что может затруднить интерпретацию экспериментов с функциональной визуализацией. Различия в морфологии мозга связаны с предрасположенностью к расстройствам настроения (например, аномалии вентромедиальной префронтальной коры при формах депрессии ³⁷ или ассоциации передней поясной извилины с тревогой ³⁸). Более избирательные расстройства субъективных состояний чувств могут включать параноидальные переживания, деперсонализацию и соматизацию.Для расстройства деперсонализации характерно чувство эмоциональной отстраненности. Результаты функциональной визуализации включают снижение активности коры островка, прилегающей к областям, участвующим в интеграции эмоционального осознания и возбуждения ³⁹.
Эмоциональное и мотивационное обучение
Первичное подкрепление и насыщение
Эмоции концептуально уходят корнями в процесс вознаграждения и наказания ⁴⁰.Первичные награды удовлетворяют внутренние побуждения, необходимые для выживания, и вызывают положительные эмоциональные состояния. Награды по доверенности, такие как деньги, изображения денег, очки и отметки, обладают схожими подкрепляющими качествами у людей. Области, включая орбитофронтальную кору и вентральное полосатое тело, активируются первичными вознаграждениями, такими как приятный вкус, и ожиданием этих вознаграждений ⁴¹, но эти области также активируются абстрактными вознаграждениями, такими как обещание или изображение денег ⁴².Эксперименты с насыщением обеспечивают мощное манипулирование мотивационным состоянием человека, которое напрямую влияет на вознаграждение за стимулы. Активность орбитофронтальной коры (и миндалевидного тела) усиливается изображениями еды, только когда голоден ⁴³, что отражает разницу в вознаграждении. Память об этих пищевых стимулах также лучше, когда вы голодны, и коррелирует с миндалевидным телом и орбитофронтальной активностью во время предъявления ⁴³. Эти интервенционные эксперименты предоставляют убедительные доказательства участия орбитофронтальной коры и вентрального полосатого тела человека в немедленной, предполагаемой и мнемонической обработке вознаграждений.
Мотивационное обучение
Последовательные исследования визуализации обучения, связанного с вознаграждением, продемонстрировали различное участие медиальной и орбитофронтальной коры головного мозга человека в представлении поощрительных и наказывающих стимулов, различении различных степеней вознаграждения и повторном обучении различным ассоциациям стимул-награда ⁴¹ ^{, 42,}. Обучение угрозам и наказанию было исследовано с использованием условного рефлекса страха ⁹.Когда стимул сочетается с шоком или наказанием, результат обучения. Реакция страха впоследствии вызывается ранее безобидным стимулом. Повышенная активность миндалины связана с условием страха, когда раздражитель лица (CS +) сочетается с отвращающим событием, таким как всплеск белого шума (US) ⁹ ^{, 12} ^{, 14}. Это может происходить независимо от сознательного осознания ¹² ^–14 и может быстро привыкнуть, как только обучение будет установлено ⁹.Сопутствующее увеличение активности островка и передней поясной извилины не демонстрирует одинаковой степени привыкания к изученным угрозам, предполагая, что эти области могут выборочно опосредовать реакцию внимания и возбуждения на угрозу ⁹.
Внимание, кодирование и отзыв эмоционального материала
Внимание преимущественно направлено на эмоциональные стимулы, возможно, для облегчения обработки и поведенческих реакций. Внимание и возбуждение часто коррелируют, и в их контроле участвуют многие сходные области мозга, такие как передняя поясная извилина, теменная и островковая кора ⁴ ^{, 34} ^–36.Отвлекающий эффект эмоциональных стимулов (лица, связанные с угрозой) на задачу пространственного внимания исследовали с помощью фМРТ ⁴⁴. Как и ожидалось, реакции миндалины были связаны с угрозой, независимо от внимания, тогда как медиальная префронтальная, орбитофронтальная и теменная кора участвовали в эмоциональной модуляции внимания ⁴⁴. «Чудаки» — это стимулы, которые выделяются среди других благодаря другим характеристикам; например, в списке слов нечастые редкие эмоциональные слова запоминаются надежнее, чем неэмоциональные слова в наборе (рис.3). Активность миндалины усиливается во время кодирования этих эмоциональных чудаков ⁴⁵. При воспроизведении таких эмоциональных словесных стимулов наблюдается повышенная активность в префронтальной коре и гиппокампе (области, обычно активируемые в меньшей степени за счет восстановления неэмоциональной эпизодической памяти) и дополнительная активность в миндалине и орбитофронтальной коре, которая реагировала бы на эмоциональный материал. при кодировке ⁴⁶. Эти два уровня эмоционального воздействия на воспоминания предполагают диссоциативные модулирующие механизмы для адаптивного усиления эмоциональных воспоминаний.
Рис. 3
Имеется усиленная память на эмоциональную информацию. На рисунке показаны области, активные во время кодирования эмоциональных «чудаков» из исследования Стрэнджа и др. ⁴⁵. Испытуемых сканировали, читая списки слов, в которых некоторые стимулы «выделялись» (, т. Е. были странными) в силу того, что они были эмоционально, семантически или перцептивно разными. При просмотре эмоциональных слов наблюдалась повышенная активность миндалины и нижней префронтальной коры.Эта деятельность коррелировала с тем, вспоминали ли слово впоследствии. Расположение различий миндалевидного тела и префронтальных групп во время обработки эмоциональных странностей относительно контрольных стимулов показано на срезах мозга слева. Гистограммы справа показывают, что эта повышенная активность была связана с эмоциональным, а не перцептивным или семантическим «отклонением». Ниже приведены примеры стимулов, демонстрирующие странные эмоциональные (E), перцепционные (P) и семантические (S).
Рис. 3
Имеется усиленная память на эмоциональную информацию.На рисунке показаны области, активные во время кодирования эмоциональных «чудаков» из исследования Стрэнджа и др. ⁴⁵. Испытуемых сканировали, читая списки слов, в которых некоторые стимулы «выделялись» (, т. Е. были странными) в силу того, что они были эмоционально, семантически или перцептивно разными. При просмотре эмоциональных слов наблюдалась повышенная активность миндалины и нижней префронтальной коры. Эта деятельность коррелировала с тем, вспоминали ли слово впоследствии. Расположение различий миндалевидного тела и префронтальных групп во время обработки эмоциональных странностей относительно контрольных стимулов показано на срезах мозга слева.Гистограммы справа показывают, что эта повышенная активность была связана с эмоциональным, а не перцептивным или семантическим «отклонением». Ниже приведены примеры стимулов, демонстрирующие странные эмоциональные (E), перцепционные (P) и семантические (S).
Расстройства эмоционального обучения
Эмоциональные и социальные проблемы часто концептуализируются в рамках поведения, связанного с повторным призывом, на основе наблюдений за дефицитами, вызванными очаговым повреждением головного мозга, включая орбитофронтальную кору и миндалину ⁴⁰ ^{, 47}.Исследования нейровизуализации продолжают предоставлять механистическое понимание функционального вклада отдельных областей мозга в адаптивное поведение. Наряду с этим исследования нейровизуализации также описали микроскопические или функциональные аномалии в аналогичных регионах у пациентов или правонарушителей с нарушенным социальным и эмоциональным поведением ⁴⁸ ^{, 49}. Механизмы, изученные в исследованиях обусловливания страха и эмоционального обучения, имеют прямое значение для понимания развития, поддержания и потенциального лечения эмоциональных расстройств, таких как фобии, посттравматическое стрессовое расстройство и связанные с ними тревожные расстройства.Кроме того, различия в морфологии мозга могут лежать в основе индивидуальной предрасположенности к развитию тревожных расстройств ³⁷ ^{, 38}. Как и в случае с OCD ⁵⁰, нейровизуализационные исследования могут предоставить эмпирический индекс эффективности лечения этих эмоциональных расстройств.
Будущее развитие нейровизуализационных исследований эмоций
В последние годы две разработки оказали большое влияние на исследования функциональной визуализации эмоций: фМРТ, связанная с событиями, и мониторинг субъектов.ФМРТ, связанная с событием, позволила количественно оценить взаимосвязь стимула (или реакции) с вызванной региональной активностью мозга, в отличие от блокированных ФМРТ или ПЭТ-исследований. В контексте исследований эмоций это помогло преодолеть многие затруднения, связанные с привыканием и колебаниями внимания и возбуждения. Мониторинг объекта во время сканирования теперь может быть безопасно достигнут с временным разрешением, достаточно высоким для комбинированных исследований ЭЭГ / фМРТ, а мониторинг изменений вегетативной активности уже позволил как онлайн-индексирование эмоциональной обработки, так и отделение активности, связанной с возбуждением, от когнитивных аспектов эмоциональной активности. обработка.Диапазон аналитических методов, доступных для обработки данных функциональной визуализации, должен обеспечивать более подробное определение нейрофизиологических механизмов, лежащих в основе эмоций; например, эффективный анализ связности для проверки модулирующих влияний на межрегиональные взаимодействия. Тем не менее интервенционные исследования и использование моделей пациентов предоставляют, пожалуй, самые мощные средства для изучения теоретических вопросов, а область функциональной нейрофармакологии остается довольно неразвитой по сравнению с исследованиями эмоций с помощью фМРТ.Достижения МРТ следует рассматривать в контексте других методов магнитно-резонансной томографии. Исчерпывающее понимание неврологии эмоций должно включать подробные структурные и нейрохимические описания. Это может быть достигнуто с помощью разработки и внедрения таких методов, как диффузионная тензорная визуализация аксональных трактов в сочетании с нейрохимической информацией из визуализации химического сдвига или спектроскопии. Эти методы в сочетании с функциональными данными, полученными с помощью синхронных фМРТ и ЭЭГ, остаются достижимой целью для изучения здоровой эмоциональной обработки и эмоциональных расстройств.
Список литературы
1
Канвишер Н, Макдермотт Дж., Чун ММ. Веретенообразная область лица: модуль в экстрастриальной коре головного мозга человека, специализирующийся на восприятии лица.
J Neurosci
1997
;
17
:
4302
–112
Puce A, Allison T, Gore JC, McCarthy G. Чувствительные к лицу области в экстрастриальной коре головного мозга человека изучены с помощью функциональной МРТ.
J Нейрофизиол
1995
;
74
:
1192
–93
Morris JS, Frith CD, Perrett DI et al .Дифференциальный нейронный ответ миндалины человека на испуганные и счастливые выражения лица.
Nature
1996
;
383
:
812
–54
Моррис Дж. С., Скотт СК, Долан Р. Дж.. Сказать это с чувством: нейронные реакции на эмоциональные вокализации.
Neuropsychologia
1999
;
37
:
1155
–635
Филлипс М., Янг А., Скотт С. и др. . Нейронные реакции на выражение страха и отвращения на лице и голос.
Proc R Soc Lond B Biol Sci
1998
;
265
:
1809
–176
Сандер К., Шайх Х. Слуховое восприятие смеха и плача активирует миндалевидное тело человека независимо от состояния внимания.
Brain Res Cogn Brain Res
2001
;
122
:
181
–987
Хамман С., Мао Х. Положительные и отрицательные эмоциональные вербальные стимулы вызывают активность левой миндалины.
Нейроотчет
2002
;
13
:
15
–98
Блэр Р. Дж., Моррис Дж. С., Фрит К. Д., Перретт Д. И., Долан Р. Дж..Диссоциативные нейронные реакции на выражение лица печали и гнева.
Мозг
1999
;
122
:
883
–939
Бучел К., Моррис Дж., Долан Р. Дж., Фристон К. Дж.. Системы мозга, опосредующие аверсивную обусловленность: исследование фМРТ, связанное с событием.
Нейрон
1998
;
20
:
947
–5710
Gorno-Tempini ML, Pradelli S, Serafini M и др. . Явная и случайная обработка выражения лица: исследование фМРТ.
Neuroimage
2001
;
14
:
465
–7311
Джеймс У. Физическая основа эмоций.
Psychol Rev
1894
;
1
:
516
–29. Перепечатано в
Psychol Rev
1994
;
101
:
205
–1012
Моррис Дж. С., Оман А., Долан Р. Дж.. Сознательное и бессознательное эмоциональное обучение в миндалине человека.
Nature
1998
;
393
:
467
–7013
Моррис Дж. С., Оман А., Долан Р. Дж..Подкорковый путь к правой миндалине, опосредующий «невидимый» страх.
Proc Natl Acad Sci USA
1999
;
96
:
1680
–514
Кричли HD, Матиас CJ, Долан RJ. Обусловленность страха у людей: влияние осознания и возбуждения на функциональную нейроанатомию.
Нейрон
2002
;
33
:
653
–6315
Райт К.И., Мартис Б., Шин Л.М., Фишер Х., Раух С.Л. Усиленные реакции миндалины на эмоциональные по сравнению с нейтральными схематическими выражениями лица.
Нейроотчет
2002
;
13
:
785
–9016
Ротштейн П., Малах Р., Хадар У., Грейф М., Хендлер Т. Чувство или особенности: различная чувствительность к эмоциям в зрительной коре головного мозга высокого порядка и миндалине.
Нейрон
2001
;
32
:
747
–5717
Кампе К.К., Фрит С.Д., Долан Р.Дж., Фрит У. Вознаграждение за привлекательность и пристальный взгляд.
Природа
2001
;
413
:
589
18
Bartels A, Zeki S.Нейронная основа романтической любви.
Нейроотчет
2000
;
11
:
3829
–3419
Winston JS, Strange BA, O’Doherty J, Dolan RJ. Автоматические и преднамеренные реакции мозга при оценке достоверности лиц.
Nat Neurosci
2002
;
5
:
277
–8320
Northoff G, Richter A, Gessner M et al . Функциональная диссоциация между медиальной и латеральной префронтальной кортикальной пространственно-временной активацией при отрицательных и положительных эмоциях: комбинированное исследование фМРТ / МЭГ.
Cereb Cortex
2000
;
10
:
93
–10721
Goel V, Dolan RJ. Функциональная анатомия юмора: разделение когнитивных и аффективных компонентов.
Nat Neurosci
2001
;
4
:
237
–822
Арнов Б.А., Десмонд Дж. Э., Баннер Л.Л. и др. . Активация мозга и сексуальное возбуждение у здоровых гетеросексуальных мужчин.
Мозг
2002
;
125
:
1014
–2323
Jones AKP, Kulkarni B, Derbyshire SWG.Механизмы боли и их нарушения.
Br Med Bull
2003
;
65
:
83
–9324
Ингвар М. Боль и функциональная визуализация.
Philos Trans R Soc Lond B Biol Sci
1999
;
354
:
1347
–5825
Buchel C, Bornhovd K, Quante M, Glauche V, Bromm B, Weiller C. Расщепляющиеся нервные реакции, связанные с интенсивностью боли, интенсивностью стимула и восприятием стимула в пределах передней поясной извилины коры головного мозга: параметрический однократное исследование функциональной лазерной магнитно-резонансной томографии.
J Neurosci
2002
;
22
:
970
–626
Барон-Коэн С., Ринг Х.А., Уилрайт С. и др. . Социальный интеллект в нормальном и аутичном мозге: исследование фМРТ.
евро J Neurosci
1999
;
11
:
1891
–827
Critchley HD, Daly EM, Bullmore ET et al . Функциональная нейроанатомия социального поведения: изменения мозгового кровотока, когда люди с аутичным расстройством обрабатывают выражения лица.
Мозг
2000
;
123
:
2203
–1228
Абелл Ф., Крамс М., Эшбернер Дж. и др. . Нейроанатомия аутизма: анализ структуры всего мозга на основе вокселей.
Нейроотчет
1999
;
10
:
1647
–5129
Blair RJ, Colledge E, Murray L, Mitchell DG. Избирательное нарушение обработки грустных и пугающих выражений лица у детей с психопатическими наклонностями.
J Ненормальный детский психол
2001
;
29
:
491
–830
Lane RD, Fink GR, Chau PM, Dolan RJ.Активация нейронов при избирательном внимании к субъективным эмоциональным реакциям.
Нейроотчет
1997
;
8
:
3969
–7231
Damasio AR, Grabowski TJ, Bechara A et al . Подкорковая и корковая активность головного мозга при ощущении самопроизвольных эмоций.
Nat Neurosci
2000
;
3
:
1049
–5632
Lane RD, Reiman EM, Ahern GL, Schwartz GE, Davidson RJ. Нейроанатомические корреляты счастья, печали и отвращения.
Am J Psychiatry
1997
;
154
:
926
–3333
Смит К., Моррис Дж., Фристон К., Коуэн П., Долан Р. Дж.. Механизмы мозга, связанные с депрессивным рецидивом и связанными с ним когнитивными нарушениями после острого истощения триптофана.
Br J Psychiatry
1999
;
174
:
525
–934
Critchley HD, Corfield DR, Chandler MP, Mathias CJ, Dolan RJ. Церебральные корреляты вегетативного сердечно-сосудистого возбуждения: функциональное нейровизуализационное исследование.
J Physiol (Lond)
2000
;
523
:
259
–7035
Кричли HD, Эллиот, Р., Матиас К.Дж., Долан Р.Дж. Нейронная активность, связанная с генерацией и представлением реакции гальванической проводимости кожи: исследование функциональной магнитной томографии.
J Neurosci
2000
;
20
:
3033
–4036
Critchley HD, Mathias CJ, Dolan RJ. Нейронная активность, связанная с ожиданием вознаграждения в человеческом мозгу.
Нейрон
2001
;
29
:
537
–4537
Mayberg HS.Модуляция дисфункциональных лимбико-корковых цепей при депрессии: к разработке основанных на мозге алгоритмов диагностики и оптимизации лечения.
Br Med Bull
2003
;
65
:
193
–20738
Pujol J, Lopez A, Deus C et al . Анатомическая изменчивость передней поясной коры и основные параметры личности человека.
Neuroimage
2002
;
15
:
847
–5539
Филлипс М., Медфорд Н., Сеньор К. и др. .Расстройство деперсонализации: мышление без чувств.
Psychiatry Res
2001
;
108
:
145
–6040
Rolls E. The Brain and Emotion . Oxford: Oxford University Press, 1999
41
O’Doherty JP, Deichman R, Critchley HD, Dolan RJ. Нейронные реакции в ожидании первичного вкусового вознаграждения.
Нейрон
2002
;
33
:
815
–2642
Эллиотт Р., Фристон К., Долан Р. Диссоциативные нейронные реакции в системах вознаграждения человека.
J Neurosci
2000
;
20
:
6159
–6543
Morris JS, Dolan RJ. Вовлечение миндалевидного тела и орбитофронтальной коры человека в усиленную голодом память на пищевые стимулы.
J Neurosci
2001
;
21
:
5304
–1044
Armony JL, Dolan RJ. Модуляция пространственного внимания стимулами, обусловленными страхом: исследование фМРТ, связанное с событием.
Neuropsychologia
2002
;
40
:
817
–2645
Стрэндж Б.А., Хенсон Р.Н., Фристон К.Дж., Долан Р.Дж..Мозговые механизмы для обнаружения перцептивных, семантических и эмоциональных отклонений.
Neuroimage
2000
;
12
:
425
–3346
Maratos EJ, Dolan RJ, Morris JS, Henson RN, Rugg MD. Нейронная активность, связанная с эпизодической памятью на эмоциональный контекст.
Neuropsychologia
2001
;
39
:
910
–2047
Damasio AR. Ошибка Декарта: эмоции, разум и человеческий мозг . Нью-Йорк: Grosset Putnam, 1994
48
Raine A, Buchsbaum M, LaCasse L.Нарушения мозга у убийц, выявленные с помощью позитронно-эмиссионной томографии.
Biol Psychiatry
1997
;
42
:
495
–50849
Critchley HD, Simmons A, Daly EM et al . Префронтальные и медиальные временные корреляты повторяющегося насилия по отношению к себе и другим.
Биологическая психиатрия
2000
;
47
:
928
–3450
Saxena S, Brody AL, Maidment KM et al .

Возрастной период	Регламент / Копинг	Выразительное поведение	Отношения Дом
Младенчество: 0 — 12 мес.	Успокаивающий и обучающийся регулированию реактивности. Регулирование внимания в службе согласованных действий. Опора на опекунов для поддержки в стрессовых обстоятельствах.	Поведение синхронно с другими в некоторых выразительных каналах. Усиление дискриминации чужих выражений. Повышение экспрессивной реакции на стимулы под условным контролем. Улучшение координации выразительного поведения с обстоятельствами, вызывающими эмоции.	Социальные игры и очередность (например, «подглядывать»). Социальные ссылки. Использование социально-инструментальных сигналов (например, «фальшивый» плач для привлечения внимания).
Детский возраст: 12 мес. — 2,5 года	Возникновение самосознания и осознания собственной эмоциональной реакции. Раздражительность из-за ограничений, налагаемых на расширение автономии и потребности в разведке.	Самооценка и самосознание проявляются в выразительном поведении, сопровождающемся стыдом, гордостью, скромностью. Повышение вербального понимания и выработки слов для выразительного поведения и аффективных состояний.	Ожидание разных чувств к разным людям. Усиление различения эмоций других людей и их значимости. Ранние формы сочувствия и просоциального действия.
Дошкольное учреждение: 2-5 лет	Символический доступ облегчает регулирование эмоций, но символы также могут вызывать стресс. Общение с другими людьми расширяет возможности ребенка оценивать и осознавать собственные чувства и события, вызывающие эмоции.	Принятие мнимо-выразительного поведения в игре и поддразнивании. Прагматическое осознание того, что «ложные» выражения лица могут ввести другого в заблуждение относительно его чувств.	Общение с другими людьми развивает понимание ребенком социальных взаимодействий и ожиданий в отношении поведения. Сочувственное и просоциальное поведение по отношению к сверстникам. Более глубокое понимание эмоций других людей.
Начальная начальная школа: 5-7 лет	Застенчивые эмоции (например, смущение) подлежат регулированию. Обращение за поддержкой к опекунам по-прежнему является важной стратегией выживания, но очевидна растущая зависимость от ситуативного решения проблем.	Утверждение «крутого эмоционального фронта» у сверстников.	Улучшение координации социальных навыков с собственными эмоциями и эмоциями других людей. Раннее понимание согласованных на основе консенсуса «сценариев» эмоций.
Среднее детство: 7-10 лет	Решение проблем — предпочтительная стратегия выживания, если контроль хотя бы умеренный. Стратегии дистанцирования, используемые, если контроль оценивается как минимальный.	Оценка норм выразительного поведения, искреннего или скрытого. Использование экспрессивного поведения для модуляции динамики отношений (напр.г., улыбаясь, упрекая друга).	Осведомленность о нескольких эмоциях по отношению к одному и тому же человеку. Использование нескольких временных рамок и уникальной личной информации о другом как помощь в развитии близких дружеских отношений.
Ранний возраст: 10-13 лет	Повышение точности оценки реалистичного контроля в стрессовых обстоятельствах. Способен генерировать множество решений и дифференцированных стратегий для борьбы со стрессом.	Различие между искренним эмоциональным выражением с близкими друзьями и управляемыми демонстрациями с другими.	Повышение социальной чувствительности и осведомленности о «сценариях» эмоций в сочетании с социальными ролями.
Подростковый возраст: 13+ лет	Осознание собственных эмоциональных циклов (например, чувство вины из-за чувства гнева) способствует проницательному выживанию. Усиление интеграции моральных качеств и личной философии в борьбе со стрессом и последующими решениями.	Умелое применение стратегий самопрезентации для управления впечатлениями.	Осознание взаимной и взаимной передачи эмоций как влияющих на качество отношений.

1.	Осознание своего эмоционального состояния, включая возможность того, что он испытывает несколько эмоций, и на еще более зрелых уровнях осознание того, что человек может также не осознавать свои чувства из-за бессознательной динамики или избирательного невнимания.
2.	Навыки распознавания и понимания эмоций других на основе ситуационных и выразительных сигналов, которые имеют определенную степень согласия относительно их эмоционального значения.
3.	Навык использования словаря эмоций и их выражения в терминах, обычно доступных в субкультуре и на более зрелых уровнях, для получения культурных сценариев, связывающих эмоции с социальными ролями.
4.	Способность сопереживать и сочувствовать другим эмоциональным переживаниям.
5.	Навык осознания того, что внутреннее эмоциональное состояние не обязательно должно соответствовать внешнему выражению, как в себе, так и в других, а на более зрелых уровнях способность понимать, что свое эмоционально-выразительное поведение может влиять на другого, и учитывать это в себе. стратегии презентации.
6.	Способность к адаптивному совладанию с отвращающими или тревожными эмоциями с помощью стратегий саморегулирования, которые улучшают интенсивность или временную продолжительность таких эмоциональных состояний (например, «стрессоустойчивость»).
7.	Осведомленность о том, что структура или характер отношений частично определяется как степенью эмоциональной непосредственности или искренности выражения, так и степенью взаимности или симметрии в отношениях; е.g. зрелая близость частично определяется взаимным или взаимным разделением подлинных эмоций, тогда как отношения между родителями и детьми могут иметь асимметричное разделение настоящих эмоций.
8.	Способность к эмоциональной самоэффективности: человек рассматривает себя или себя как чувство в целом, то, как он или она хочет чувствовать. То есть эмоциональная самоэффективность означает, что человек принимает свой эмоциональный опыт, будь то уникальный и эксцентричный или культурно традиционный, и это принятие согласуется с убеждениями человека о том, что составляет желаемый эмоциональный «баланс».По сути, человек живет в соответствии со своей личной теорией эмоций, когда демонстрирует эмоциональную самоэффективность, интегрированную с его моральным чувством.