ИДЕАЛЫ | Психологическая энциклопедия 1vc0
Какое значение ни придавать потребностям и интересам, очевидно, что они не исчерпывают мотивов человеческого поведения; направленность личности не сводится только к ним. Мы делаем не только то, в чём испытываем непосредственную потребность, и занимаемся не только тем, что нас интересует. У нас есть моральные представления о долге, о лежащих на нас обязанностях, которые регулируют наше поведение.
Должное, с одной стороны, противостоит индивиду, поскольку оно осознаётся как независимое от него — общественно-всеобще-значимое, не подвластное его субъективному произволу; вместе с тем, если мы переживаем нечто как должное, а не только отвлечённо знаем, что оно считается таковым, должное становится предметом наших личных устремлений, общественно-значимое становится вместе с тем личностно-значимым, собственным убеждением человека, идеей, овладевшей его чувствами и волей. Определяясь мировоззрением, они находят себе обобщённое абстрактное выражение в нормах поведения, своё наглядное выражение они получают в идеалах.
Идеал может выступать в качестве совокупности норм поведения; иногда это образ, воплощающий наиболее ценные и в этом смысле привлекательные человеческие черты, — образ, который служит образцом. Идеал человека далеко не всегда представляет собой его идеализированное отображение; идеал иногда может находиться даже в компенсаторно-антагонистическом отношении к реальному облику человека; в нём может быть особенно подчёркнуто то, что человек особенно ценит и чего ему как раз недостаёт. Идеал представляет собой не то, чем человек на самом деле является, а то, чем он хотел бы быть, не то, каков он в действительности, а то, каким он желал бы быть. Но было бы, очевидно, неправильно чисто внешне противопоставлять должное и существующее, то, что человек есть, и то, что он желает: то, что человек желает, тоже показательно для того, что он есть, его идеал — для него самого. Идеал человека — это, таким образом, и то и не то, что он есть. Это предвосхищённое воплощение того, чем он может стать.
Это лучшие тенденции его развития, которые, воплотившись в образе-образце, становятся стимулом и регулятором этого развития.Идеалы формируются под особенно большим и непосредственным общественным влиянием. Они в значительной мере определяются идеологией, миросозерцанием. Каждая историческая эпоха имеет свои идеалы — свой идеальный образ человека, в котором время и среда, дух эпохи воплощают наиболее значимые черты. Таков, например, идеал софиста или философа в «век просвещения» в древней Греции, отважного рыцаря и смиренного монаха в феодальную эпоху. Капитализм и созданная им наука имеют свой идеал: «её настоящий идеал — это аскетический, но ростовщический скряга и аскетический, но производящий раб
Иногда идеалом служит обобщённый образ, образ как синтез основных, особенно значимых и ценимых черт. Часто в качестве идеала выступает определённая конкретная историческая личность, в которой эти черты особенно полно и ярко воплотились. Так, Сталин выдвигает Ленина в качестве идеала, который должен направлять поведение советских людей, служить им мерилом и образцом, и точно так же образ самого Сталина тоже служит сейчас для трудящихся всего мира таким же идеалом-образцом. Наличие определённого идеала вносит чёткость и единство в направленность личности.
В раннем возрасте идеалом в большой мере служат люди ближайшего окружения — отец, мать, старший брат, кто-нибудь из близких, затем учитель. Позже в качестве идеала, на который подросток, юноша хотел бы походить, выступает историческая личность, очень часто кто-либо из современников. У наших детей, широко включённых в общественную жизнь, значительно чаще, чем у детей, живущих в замкнутой атмосфере буржуазной семьи, уже в раннем возрасте идеалом служит историческая личность, вожди и герои Советского Союза.
В идеалах человека ярко проявляется его общая направленность. Проявляясь в них, она через них и формируется. Идеалы формируются под определяющим воздействием общественных оценок. Воплощаясь в идеале, через его посредство эти общественные оценки формируют общую направленность личности.
Я | это… Что такое ИДЕАЛ-Я?
– понятие, введенное З. Фрейдом и используемое в психоаналитической литературе для описания психики человека и структуры личности. Оно обозначает такое образование, которое возникает внутри личности, представляет собой инстанцию, оказывающую воздействие на поведение индивида. Идеал-Я олицетворяет требования, исходящие как бы из высшего существа в человеке. В классическом психоанализе идеал-Я имеет несколько значений и выполняет различные функции.
Идеал-Я – это любовь человека к самому себе; та любовь, которая возникает в детстве и сохраняется на всю жизнь; любовь, связанная с нарциссизмом, то есть с самолюбованием; любовь, сопровождающаяся возникновением идеального образа собственного Я.
Идеал-Я – это точка отсчета, дающая возможность сравнивать реальное положение человека с тем, каким бы он хотел быть в жизни. Нередко образование этого идеала связано с идеализацией, то есть процессом, сопровождающимся завышенной самооценкой.
Идеал-Я – это некий наблюдатель за человеком, за его мышлением и поведением. Как таковой он характеризуется двойственностью. С одной стороны, идеал-Я может выступать в качестве особой инстанции, называемой совестью. Благодаря совести человек стремится к свершению добрых поступков. С другой стороны, идеал-Я может играть такую жесткую роль наблюдателя, которая способствует возникновению у человека психического заболевания, связанного с бредом наблюдения. Человеку кажется, что кто-то постоянно следит за ним.
Его преследуют внутренние голоса. Он не может освободиться из-под власти всевидящего ока, находящегося в глубинах психики. Больной человек постоянно жалуется на то, что все его мысли известны. В связи с этим З. Фрейд отмечал, что некая сила, воплощенная во внутреннем наблюдателе, следящем за нашими намерениями, узнает и критикует их, действительно существует не только у больных людей, страдающих психическими расстройствами, но и в нормальной жизни каждого человека. Другое дело, что в отличие от нормального проявления этой силы бред наблюдения изображает ее «в первоначальной регрессивной форме, при этом раскрывает ее генезис и основание, – почему больной и восстает против него».Идеал-Я – это организующее начало, способствующее объединению людей в группы, сообщества, массы. Вождь, политический лидер, духовный наставник обретают в глазах других людей идеальный образ, которому слепо поклоняются и подчиняются. Этот идеал завораживает многих людей. Он становится идеалом-Я для каждого, кто объединяется в соответствующую группу или массовое движение.
Эти значения и функции идеала-Я тесно взаимосвязаны между собой. Но они могут приобретать самостоятельный характер, придавать личности ту или иную направленность развития.
Во многих работах З. Фрейда ставился знак равенства между идеалом-Я и Сверх-Я. Часто эти понятия рассматривались им как равноценные, что нашло свое отражение, в частности, в его работе «Я и Оно» (1923), где он писал: в человеке есть высшее существо – «это Идеал-Я или Сверх-Я – репрезентация нашего отношения к родителям».
В современной психоаналитической литературе некоторые авторы пытаются провести различия между идеалом-Я и Сверх-Я. Идеал-Я соотносится, как правило, с чувствами любви и привязанности, Сверх-Я – с чувствами страха и наказания.
Отдельные черты и характеристики идеала-Я стали объектом пристального внимания со стороны различных психоаналитиков. Некоторые из них сосредоточили внимание на разработке того или иного аспекта идеала-Я.
В частности, К. Хорни (1885–1952) подробно рассмотрела значение так называемого идеализированного образа. Человек создает собственный образ, который оказывается оторванным от реальности. Но, будучи таковым, этот образ оказывает воздействие на человека, приводит к реальным изменениям в его жизни.
Под влиянием идеализированного образа человек приписывает себе различные качества, хотя и не обладает ими. Он может считать себя незаурядной личностью. Воспринимать себя в качестве важной персоны, наделенной красотой, умом, всевозможными добродетелями. На деле же отрыв от реальности способен привести к высокомерию, мании величия и в конечном счете к невротическому заболеванию. В представлении К. Хорни, идеализированный образ может быть рассмотрен в качестве «психоза, вплетенного в ткань невроза».
Идеализированный образ отличается от подлинных идеалов, служащих ориентиром для развития личности. Он не является целью, к достижению которой стремится человек. Идеализированный образ – это разделяемая человеком идея о самом себе. Идея, которую он абсолютизирует и боготворит. В этом качестве идеализированный образ ведет к отчуждению человека от самого себя, служит питательной почвой для безграничного восхищения собой или болезненного стремления порвать со своим реальным Я ради торжества идеала-Я. Такой идеализированный образ, по убеждению К. Хорни, не способствует внутреннему развитию человека.
Идеальный терапевт | Psychology Today
Результаты исследований в области психотерапии показали, что « Терапевт является ключевым компонентом изменений в самой успешной терапии». Исследователи также определили ряд черт психотерапевтов, которые способствуют прогрессу и изменению клиентов. терапевтические отношения.
Психотерапевтический альянс – это уникальные человеческие отношения, в которых преданный и обученный человек пытается оказать помощь другому человеку, одновременно приостанавливая и расширяя его или себя. Нигде в жизни человека не слушают, не чувствуют и не переживают с таким концентрированным обменом мнениями и акцентом на каждом аспекте общения.
Вместо того, чтобы играть роль эксперта, идеальный терапевт стремился бы быть аутентичным человеком, кем-то, с кем клиенты чувствовали бы себя достаточно комфортно, чтобы быть открытыми и самораскрывающимися. Он или она будет служить образцом для подражания для клиента, демонстрируя своими реакциями и поведением, как бороться с деструктивными силами внутри личности и как жить менее оборонительно.
«Идеальный» терапевт должен быть необычайно честным и порядочным человеком. Это не просто попытка сказать правду: терапевт должен развить значительное самопознание, признавая и принимая объективный взгляд как на отрицательные, так и на положительные черты своей личности.
Эффективные терапевты не пытаются подогнать своих клиентов под определенную теоретическую модель; вместо этого они пытаются учиться у них и, по сути, постепенно развивают уникальную личную психологическую теорию для каждого человека. Они умеют подчинять собственные интересы, направляя при этом свое внимание и усилия на понимание своих клиентов. Они обладают высокой квалификацией, помогая людям восстановить связь с собой и своей жизнью. Подобно художнику, терапевт чутко настраивается на реальные чувства, качества и приоритеты каждого клиента и способен отличить их от психологических защит, которые мешают человеку полностью реализовать свой человеческий потенциал. Эти клиницисты способны увидеть, какой может быть личность клиента под наложением его или ее защитной системы. С этой точки зрения они бросают вызов любой защите, которая мешает клиенту стать таким человеком. В то же время они принимают и сострадают: обе позиции имеют решающее значение с точки зрения предоставления людям максимальных возможностей для личного развития.
В идеале терапевты должны использовать свое осознание того, что происходит внутри них, как подсказки к тому, что происходит внутри их клиента. Они могли бы интуитивно чувствовать душевное состояние человека, а не просто реагировать интеллектуально. Например, один терапевт мог прочитать в учебнике, что кататонический пациент обычно испытывает гневные, взрывные чувства под неподвижной или застывшей внешностью; в то время как другой, более интуитивный терапевт, который близок к своим собственным чувствам, может действительно чувствовать скрытую ярость этого пациента. Когда терапевты имеют доступ к своим эмоциям, они могут чутко реагировать на трудности людей, с которыми они работают. Часто бывает так, что те, кто интеллектуально защищен или несколько отстранен от своих чувств, испытывают дискомфорт, когда клиенты выражают сильные эмоции. Своим отрицательным ответом или отсутствием ответа они могут непреднамеренно препятствовать дальнейшему выражению глубоких чувств.
Эффективные терапевты осведомлены о деструктивных связях или фантазийных связях , которые клиенты могут развивать со своими родителями или партнерами, которые мешают подлинным отношениям и адаптивным реакциям взрослых. Они ненавязчивы в своих ответах и интерпретациях, исследуя с клиентом связь между прошлым опытом и нынешними нарушениями. Они также осознают области, в которых клиенты настраиваются против самих себя — где они действуют в соответствии со своими критическими внутренними голосами. Они чувствительны к широкому спектру аддиктивных паттернов, проявляемых клиентами, и имеют смелость помочь разоблачить и прервать эти паттерны.
В важном смысле терапевт может быть концептуализирован как «переходный объект» в том смысле, что он или она обеспечивает клиенту аутентичные отношения во время перехода от зависимости от самоподдерживающих процессов к поиску и нахождению удовлетворения в подлинных отношениях в мир за пределами офиса. Таким образом, терапевты должны оставаться людьми (быть заинтересованными, теплыми, заботливыми и чуткими, а также прямыми и ответственными), чтобы временно «удерживать» или поддерживать клиента, когда он или она уходит от источников фантазий и самоудовлетворения к реальным отношениям. .
Чтобы быть в состоянии предложить такого рода поддержку в эти критические моменты, терапевты должны развиваться как профессионально, так и лично, чтобы освободиться от проекций и реакций контрпереноса, которые разрушительны для терапевтического процесса. Важно, чтобы они сами прошли через динамическую индивидуальную терапию, которая включала бы какой-либо тип глубинной психотерапии или терапию освобождения от чувств, чтобы освободиться от таких проекций
Вообще говоря, успешные терапевты, как правило, имеют оптимистичный взгляд и твердую веру в возможность личностного роста и изменений, но они не недооценивают силу защитной системы и чувствительны к страху людей перед изменениями, особенно в критические моменты жизни. терапевтический процесс. Наконец, поскольку терапевты осознают внутреннюю деструктивность защит и их проекций на общество в целом, они воздерживаются от предпочтения социального соответствия личным интересам и индивидуальности своих клиентов.
* Блоу, Спренкл и Дэвис (2007).
Узнайте больше у доктора Роберта Файрстоуна на PsychAlive.org
Хотел бы, мог бы, должен был: навязчивое сожаление о том, что наши идеальные «я» не удались
Отрекшиеся мечты. Романтических интересов не преследует. Обеспечьте себе работу рядом с домом, а не авантюрную позицию за границей.
Согласно новому исследованию Корнелльского университета, наши самые стойкие сожаления связаны с тем, что мы не смогли соответствовать своему идеальному «я».
Психолог Том Гилович и бывший аспирант Корнелла обнаружили, что людей больше преследуют сожаления о том, что им не удалось осуществить свои надежды, цели и стремления, чем сожаления о том, что они не выполнили свои обязанности, обязательства и ответственность.
Исследование «Неизбранный идеальный путь» было опубликовано в апрельском номере журнала Emotion. Соавтором Гиловича был Шай Давидаи, доктор философии. 15, сейчас в Новой школе социальных исследований.
«Когда мы оцениваем свою жизнь, мы думаем о том, движемся ли мы к своему идеальному я, становясь теми, кем мы хотели бы быть. Это сожаления, которые останутся с вами, потому что это то, на что вы смотрите через ветровое стекло жизни», — сказал Гилович, профессор психологии. «Сожаления о «должном» — это выбоины на дороге. Были проблемы, но теперь они позади.
«Безусловно, есть определенные неудачи в том, чтобы соответствовать нашим «должным» я, которые чрезвычайно болезненны и могут вечно преследовать человека; так много великих произведений художественной литературы опираются именно на этот факт. Но для большинства людей эти типы сожалений намного меньше, чем то, в чем они не соответствуют своему идеальному «я».
Исследование основано на идее о том, что самоощущение человека составляют три элемента: актуальное, идеальное и должное Я. Фактическое «я» состоит из атрибутов, которыми, по мнению человека, они обладают. Идеальное Я — это атрибуты, которыми они в идеале хотели бы обладать, такие как надежды, цели, стремления или желания. «Я-должность» — это человек, который, по их мнению, должен был быть основан на обязанностях, обязательствах и ответственности. «Ваше должное «я» могло бы быть таким: «Я должен быть более здоровым человеком и должен больше ходить в спортзал», — сказал Гилович.
Статья также основана на фундаментальном исследовании Гиловича 1990-х годов, которое показало, что люди склонны сожалеть о том, чего они не сделали, а не о том, что они сделали.
«В краткосрочной перспективе люди сожалеют о своих действиях больше, чем о бездействии», — сказал он. «Но в долгосрочной перспективе сожаления о бездействии остаются дольше».
Основываясь на этих идеях, Гилович и Давидаи выдвинули гипотезу о том, что самые стойкие сожаления людей в жизни происходят из-за расхождений между их реальным и идеальным «я».
«Неспособность быть идеальным собой обычно является бездействием», — сказал Гилович. «Я растратил свое время попусту и так и не научился программировать или играть на музыкальном инструменте». , и попросить их составить список и классифицировать свои сожаления на основе этих описаний.
Участники заявили, что гораздо чаще сожалеют о своем идеальном «я» (72% против 28%). Более половины упомянули больше сожалений об идеальном я, чем о должном, когда их попросили перечислить свои сожаления в жизни до сих пор. А когда их попросили назвать свое самое большое сожаление в жизни, 76 процентов участников упомянули сожаление о том, что они не смогли реализовать себя идеально.
Почему неудачи с идеальным Я вызывают такое стойкое сожаление? «Люди с большей вероятностью предпримут активные шаги, чтобы исправить сожаления, связанные с их собственным «я», поэтому эти сожаления с большей вероятностью будут отложены как решенные и, таким образом, со временем кажутся менее надоедливыми», — сказал Гилович.
Кроме того, ожидания должного «я» обычно более конкретны и включают определенные правила, например, как вести себя на похоронах, и поэтому их легче выполнить. Но сожаления, связанные с идеалом, носят более общий характер: будь хорошим родителем, будь хорошим наставником. — Ну, что это значит, в самом деле? — сказал Гилович. «Четких ориентиров нет. И вы всегда можете сделать больше».
Исследование имеет практическое значение, сказал он. Во-первых, мы часто предполагаем, что сначала нам нужно вдохновение, прежде чем мы сможем стремиться к достижению наших идеалов.