Какие условия влияют на взросление подростка: Какие условия жизни влияют на взросление подростка

Условия, влияющие на взросление подростков

О том, как сложно поладить с подростком, скорее всего, наслышаны абсолютно все родители и даже те, кто только готовится ими стать. Фраза «переходный возраст» воспринимается, как нечто ужасное, но при этом – неизбежное, то, с чем нужно смириться. Однако абсолютно у всего в этой жизни есть одно замечательное свойство: заканчиваться. Рано или поздно подходит к концу и подростковый период, его представители взрослеют, начинают проявлять свои лучшие качества.

Фото: depositphotos.com

И вот здесь многих родителей поджидают удивительные открытия. Оказывается, сложно бывает сладить не только с подростками, но и с представителями немного старшей группы, молодежью. Те, кто по разным причинам (кто в силу возраста или семейного положения, а кто-то – только потому, что считает себя умнее большинства других представителей человечества) считает себя взрослым, с недоумением взирают на вчерашних подростков и думают: «Как же так получилось? Ведь мы же такими не были! Ведь мы же их так не воспитывали!»

Отчасти они заблуждаются. Все же большая часть черт характера и поведенческих особенностей закладываются именно в семье. Именно на примере старшего поколения ребенок составляет свою формулу жизни, шлифуя и совершенствуя ее в подростковом возрасте, а затем – применяя во взрослой жизни. Повторимся, заблуждаются лишь отчасти, поскольку на самом деле на взросление подростка влияет целый список факторов.

Содержание

Семья как главный источник взросления подростка

Сколько бы времени не проводил ваш ребенок-подросток в школе, с друзьями или на различных дополнительных занятиях, все же в совокупности с семьей он проводит гораздо больше времени. И вот здесь для родителей предстоит сделать главный выбор в своей жизни: либо они понимают, что дальнейшая жизнь их ребенка будет отражением их же собственной, а потому будут придерживаться общепринятых норм поведения, либо же они будут жить, как им хочется, не забывая при этом «приказывать» взрослеющим сыну или дочери жить так, «как надо».

Что мы получаем в результате? По сути, ничего хорошего: подростка, научившегося врать, притворяться и подстраиваться под обстоятельства так, чтобы выйти из ситуации с наименьшими потерями для себя. Причем винить его за это совершенно нет смысла, ведь родители получили то, к чему стремились.

Социальные факторы, влияющие на взросление подростка

На самом деле, таковых очень много, и даже простое их перечисление заняло бы достаточно много времени. Поэтому остановимся только на тех из них, влияние которых неоспоримо и замечено не одним десятком как профессиональных психологов, так и обычных родителей.

Окружение подростка

В это понятие входит несколько подгрупп людей. Это и одноклассники, с которыми подросток в любом случае вынужден общаться, даже если ему это не совсем по душе, и друзья, большинство из которых выбирает для себя сам, и множество других людей разного возраста, с которыми приходится общаться ежедневно. Ничего удивительного в том, что одним из них он пытается подражать, а черты других начинает презирать как в себе, так и в окружающих. И это нормально! Родители ни в коем случае не должны пытаться запрещать высказывать мнение об окружающих людях, даже если сами они с ним не согласны.

Условия жизни подростка

Тоже многокомпонентное понятие. В первую очередь, следует принимать во внимание местность, где проживает подросток. Если это село, где все дети с рождения предоставлены сами себе, а став немного постарше – они же становятся основными помощниками по хозяйству, то взросление наступит гораздо быстрее, чем для опекаемого со всех сторон заботливыми родственниками ребенка, который в 16-17 лет и обед себе разогреть не в состоянии. Отсюда вытекает вторая составляющая условий жизни: семья.

Значение имеет абсолютно все: культурный уровень, образование, круг общения… Все, для чего в современном обществе существуют определенные стандарты и правила, может повлиять на взросление подростка. А вот о характере этого влияния сказать что-то определенное заранее практически невозможно.

Воспитание

С одной стороны, его сложно отделить от понятий окружения и условий жизни. Но с другой – это настолько самодостаточный фактор, колоссальным образом влияющий на взросление подростка, что не принимать его во внимание просто невозможно. Причем мы сознательно не ставим воспитание на первое место, поскольку часто даже безупречные задатки, установленные родителями, портятся, если подросток попадает в плохую компанию или в тяжелые социальные условия.

В понятие воспитания входит и такой непростой вопрос, как религия. Само собой, только родители и никто иной могут принимать решение о целесообразности этой составляющей, однако ее влияние исключать нельзя.

Другие условия, влияющие на взросление подростков

Кроме того, что уже было перечислено, можно привести и другие факторы, влияние которых на превращение из подростка во взрослого человека если не огромно, то уж точно – хорошо заметно.

Это и школа, как совокупность друзей-соучеников, учителей и представителей администрации, которая впервые учит решать проблемы, а не ждать, пока их решит мама или папа.

Это и СМИ, доступность информации в которых на сегодняшний день превышает все мыслимые нормы, а для подростка запретных сведений при нынешних возможностях интернета просто не существует.

Это и первая любовь, не всегда взаимная и счастливая, но всегда оставляющая свой след в душе маленького, но уже человека.

Перечислять можно долго, причем каждый родитель, перечитав весь список, вполне может добавить кое-что и от себя лично. Однако, самое главное, это понять, что подросток – это, в первую очередь, человек. Это не объект для экспериментов, на котором можно испытывать различные методики воспитания. Это не шанс воплотить наконец в жизнь то, что не удалось в свое время вам. Это личность, имеющая право на собственное мнение, даже если оно далеко не всегда вам по вкусу. И эта личность рано или поздно станет взрослой, и именно от вас во многом зависит то, каким именно получится человек из вчерашнего еще подростка.

 

Здоровье и развитие подростков — Adolesmed

Развитие

Общие закономерности роста и развития подростков

Переход из детского возраста в подростковый сопровождается активизацией роста и взаимосвязанных процессов развития (физического, полового, психосексуального и психосоциального). В пубертатном периоде происходят бурный рост тела и конечностей, развитие половых желез, а вслед за этим — и вторичных половых признаков, что сопровождается изменением строения тела и внутренних органов. К 15-16 годам подростки уже имеют тело практически взрослого человека. Это совпадает с завершением физического и полового созревания, а также становлением сексуальности. Созревание тела служит важной предпосылкой психического и психосексуального развития. В свою очередь, все эти процессы обеспечивают социализацию и формирование личности молодого человека, включая формирование ответственного отношения к своему здоровью.

Однако уровень психосоциальной зрелости в этом возрасте еще далек от совершенства. Образно подростка можно представлять как человека, имеющего тело взрослого, но голову ребенка. Эти особенности помогают понять специфику поведения подростка, в том числе и его рискованных для здоровья форм.

 

 

Биологический и календарный возраст

Важная особенность пубертатного периода – возникновение у части подростков несоответствия между биологическим и календарным возрастом. Это обусловлено различием в темпах полового созревания у разных подростков. Например, при календарном возрасте 14 лет часть подростков будет иметь реальный биологический возраст (физиологическую зрелость), соответствующий 10 годам, часть – 14 годам, а часть – 16–18 годам. При несоответствии биологического возраста календарному подростки испытывают физические, психологические и социальные проблемы. Еще одна важная особенность пубертатного периода, оказывающая существенное влияние на поведение подростка, это то, что характер функционирования центральной нервной системы в большей степени определяется уровнем половой зрелости, чем календарным возрастом. Эндокринные изменения, связанные с половым созреванием, оказывают значительное влияние на организацию деятельности мозга. Повышается активность гипоталамуса и нарушается баланс корково-подкоркового взаимодействия. На этапе бурного полового созревания (13–14 лет) выявляются отрицательные отклонения в функциональной организации мозга. Интеллектуальные способности подростков могут временно снижаться – они начинают хуже учиться.

В некоторых старших классах на фоне снижения интереса к учебе может появиться, так называемая, тотальная влюбленность.

Все виды развития подростков взаимосвязаны и взаимообусловлены. Ориентироваться в закономерностях перехода от детства к взрослости помогут эти данные.

 

Развитие в раннем подростковом возрасте (10–13 лет)

Физическое	Пубертатный скачок роста (существенная прибавка длины и массы тела).
Половое	Начало формирования вторичных половых признаков (рост молочных желез у девочек, яичек и полового члена у мальчиков, специфическое для данного пола оволосение).
Психосексуальное	Платоническое либидо (детская влюбленность).
Психическое	Переход от конкретного к абстрактному мышлению. Фантазии, эгоцентризм, эмоциональная лабильность. Временное ухудшение психофизиологических функций со снижением способности к учебе.
Социальное	Приобретение самостоятельности. Начало отделения от семьи и возрастание роли сверстников. Начало конфликтов с родителями. Попытки рискованного поведения (проба алкоголя, курения, наркотиков). Ранняя стадия формирования морали.

Развитие в среднем подростковом возрасте (13–

17 лет)

Физическое	Продолжение увеличения длины и массы тела. Формирование пропорций тела, свойственных данному полу. Преходящие диспропорции тела.
Половое	Появление месячных в среднем в 13,5 лет, поллюций – в 14 лет.  Достижение зрелости репродуктивной системы – в 15-17 лет.
Психосексуальное	Эротическое либидо (эротическое влечение). Первый опыт сексуальных отношений.
Психическое	Развитие абстрактного мышления. Способность предвидеть будущее. Переживание изменений своего тела. Высокая тревожность, возможно развитие депрессии
Социальное	Ролевое экспериментирование, рискованное поведение. Интенсивное общение со сверстниками и эмоциональное отделение от родителей. Обострение конфликтов с родителями. Размышления о будущей деятельности, профессии.

Развитие в старшем подростковом возрасте (17– 19 лет)

Физическое	Достижение пределов роста и физиологической зрелости.
Половое	Достижение зрелости половой и репродуктивной системы.
Психосексуальное	Сексуальное либидо (сексуальное влечение и сексуальные отношения).
Психическое	Логическое мышление полностью сформировано. Возросший эмоциональный контроль.
Социальное	Отделение от семьи. Преодоление кризиса идентичности. Созревание морали.

Физическое, половое и психосексуальное развитие подростка оказывает огромное влияние на его социальное и личностное развитие. Ускоренное прохождение пубертатного периода современными подростками рождает определенные противоречия между физической биологической и социальной зрелостью. Например, ранее, в 30–40-е годы ХХ века, наступление половой зрелости совпадало с началом трудовой деятельности и самостоятельной жизни, а на сегодняшний день уже полностью физически и психически сформировавшиеся 17–18-летние юноши и девушки в социальном плане все еще остаются на положении детей.

Разрыв между ранним окончанием пубертатного периода и запоздалым психосоциальным развитием создает условия для появления психосоциальной дезадаптации. Подростку хочется вести себя по взрослому, но это ему запрещено. Если подобные устремления подавляются, то они трансформируются в психосоматические расстройства, а если реализуются, то становятся поведением высокой степени риска.

 

 

Подразделы:

  Понравилось? Поделитесь с друзьями!

Для более удобной навигации можете использовать меню справа.

Психология подростков | Психологическая помощь – сеть клиник НИАРМЕДИК

Психологическое состояние человека в разные периоды онтогенеза может иметь свои особенности. Внешние и внутренние факторы влияют на эмоциональное состояние и когнитивные способности. Особенно важны периоды гормональных перестроек, влияющие на развитие личности и психологические реакции. Именно в эти периоды часто возникает манифестация различных заболеваний. Подростковый возраст может быть показанием для работы с психологом в случае появления определенных симптомов, таких как: снижение самооценки или суицидальные мысли.

Общая информация

Возрастные психологические особенности можно описать как постепенное развитие личности. Совокупность внешних влияний и внутренних перестроек определяет эмоциональное состояние человека в определенные периоды жизни. Одним из наиболее важных факторов влияния является эндокринная регуляция организма. Гормоны оказывают воздействие на головной мозг путем изменения концентрации нейромедиаторов. Эти изменения могут иметь физиологическую функцию (пубертатный период) или быть признаками патологии.

Подростковый период является трудным возрастом, когда ребенок начинает подражать поведению взрослых людей и критически относиться к своим родителям. Физические изменения и гормональные перестройки становятся причиной эмоциональной нестабильности, раздражительности и снижения самооценки. Именно в этот период могут появиться первые симптомы психических расстройств, способных негативно повлиять на всю последующую жизнь человека.

Факты о пубертатном периоде

Половым созреванием называют период физиологических изменений, характеризующихся подготовкой организма к выполнению репродуктивной функции. В более широком понимании пубертатом можно назвать взросление, поскольку именно на этот период приходится закладывание фундамента личности человека. Процессы физиологических и психологических изменений происходят параллельно из-за влияния гормонов и реакции подростка на собственное состояние. В среднем пубертат может начинаться в 11-13 лет и заканчиваться в 18-19 лет. У девочек половое созревание обычно начинается раньше.

Главными регуляторами физиологических перестроек являются половые железы – яичники у женщин и семенники у мужчин. Эти органы выделяют в кровь гормоны, контролирующие развитие опорно-двигательного аппарата, половых органов и других анатомических структур. Влияние гормонов на центральную нервную систему обусловлено изменением баланса нейромедиаторов. У мужчин пубертат является единственным в жизни периодом психологической нестабильности, обусловленной эндокринными перестройками, в то время как у женщин похожие явления возникают во время беременности.

Аспекты психологических особенностей пубертата могут зависеть от следующих факторов

1. Наследственность. Признаки, передающиеся от родителей, влияют на развитие нервной системы.
2. Питание. Во время пубертатного периода организму требуется большое количество белков, углеводов, витаминов и минеральных веществ для развития органов, включая головной мозг.
3. Влияние общества, включая взаимоотношение со сверстниками и родителями.

Во время пубертата возникают резкие изменения телосложения. Мальчики и девочки обращают внимание на непропорциональное развитие тела, вроде длинных конечностей, сутулости и большой головы. Все эти временные особенности влияют на самооценку человека. При этом гормональный фон лишь усиливает влияние рефлексии на психику. У некоторых подростков эти факторы приводят к формированию стойких черт личности, вроде тревожности и избегающего поведения. В связи с этим важно начать работу с психологом как можно раньше.

Психология личности

Для подростков в период пубертата характерны определенные черты личности. Учет этих особенностей важен для профилактики психических расстройств и правильного воспитания. При этом следует иметь в виду, что выраженность тех или иных черт личностей варьируется в зависимости от половой принадлежности, возраста и индивидуальных качеств человека.

Основные черты личности

1. Неадекватная самооценка. Стремление к самовыражению, показной взрослости, признанию собственного авторитета и интеллектуальное развитие способствуют формированию у подростка взгляда на собственное положение в обществе. Для людей в этом возрасте характерна сниженная или неадекватно завышенная самооценка. В старшем возрасте эта проблема обычно исчезает, однако возможно формирование комплексов, постоянно влияющих на самооценку.
2. Импульсивное поведение. Прагматизм не является популярным взглядом на вещи среди подростков из-за отсутствия личного опыта и эмоциональной нестабильности.
3. Отсутствие опыта, «горячий рассудок», отсутствие самостоятельности и желание узнавать новое – это факторы, определяющие доверчивость и наивность подростка.
4. Эмоциональная лабильность – нестабильное состояние психики, характерное для многих подростков. Эта черта личности проявляется постоянными перепадами настроения, раздражительностью и агрессивностью. Настроение ребенка в течение дня может сменяться периодами плаксивости и эмоционального возбуждения.
5. Неразвитый эмоционально-волевой контроль. Такую особенность также можно связать с эмоциональной нестабильностью и внушаемостью. Процессы торможения, связанные с функциями коры головного мозга, все еще развиваются во время пубертата, поэтому молодые люди с трудом контролируют собственные импульсы. Взрослый человек почти всегда может вовремя остановиться благодаря инстинкту самосохранения или жизненному опыту, однако детям может быть попросту недоступен такой психологический механизм.

Все перечисленные особенности отличают подростка от взрослого человека. Сохранение подобных черт личности у взрослых психологи называют инфантилизмом.

Причины заболеваний

Поскольку во время пубертатного периода у людей часто возникают первые признаки психических расстройств, необходимо рассмотреть возможные причины и предпосылки к таким недугам. Одним из главных аспектов является наследственность, поскольку генетические мутации, передающиеся от родителей, могут влиять на психоэмоциональное развитие подростка. Также следует учитывать эндогенные влияния, включая особенности гормонального фона. Основной причиной большинства психических заболеваний является нарушение баланса нейромедиаторов в головном мозге.

Возможные факторы риска:

1. Психотравмирующие обстоятельства, такие как: травля, насилие со стороны родителей, растление. Перенесенные трагические события в период полового созревания могут оставить след в личности человека на всю оставшуюся жизнь.
2. Влияние окружающих людей. Из-за внушительности и импульсивности у девочек и мальчиков часто возникают нездоровые наклонности именно в пубертате. Зачастую речь идет о преступных наклонностях и вредных привычках.
3. Неблагоприятные семейные условия, такие как: бедность, неудовлетворительные санитарные условия и состояние родителей. Даже если только один родитель страдает от алкоголизма, риск «передачи» такой вредной привычки достаточно высок.
4. Кризис отношений со сверстниками, обусловленный неуверенностью в себе и тревогой.
5. Появление комплексов, связанных с внешностью, условиями жизни.
6. Трудности взаимопонимания детей и родителей. Обычно наиболее тяжелые отношения между поколениями в семье возникают именно в момент взросления детей.

Обращение к психологу может быть целесообразным при обнаружении у подростка нескольких подобных факторов риска.

Заболевания

Психологам и врачам известны психические расстройства, наиболее часто проявляющиеся в возрасте полового созревания.

Примеры расстройств:

1. Депрессия – стойкое снижение настроения. Пациенты пессимистичны, раздражительны и апатичны. Первые симптомы болезни часто возникают в детстве. Опасность депрессии заключается в возможном переходе меланхоличного настроения в суицидальные наклонности. Из-за характерных особенностей пубертатной психологии симптомы заболевания не всегда можно легко обнаружить у подростка.
2. Тревожное расстройство личности – патология, проявляющаяся постоянным беспокойством, комплексами и необъяснимыми страхами. У человека формируется избегающее поведение. Тревога негативно влияет на качество последующей жизни и развитие личности.
3. Пограничное расстройство личности – наиболее характерное заболевание психики у подростков. Первые симптомы обычно возникают в возрасте от 16 до 25 лет. Патология чаще диагностируется у девушек. К проявлениям пограничного расстройства относят снижение самоконтроля, асоциальное поведение, импульсивность и эмоциональную нестабильность. В целом признаки болезни напоминают акцентированные подростковые черты личности, поэтому диагностика может быть затруднена.
4. Психические расстройства шизофренического спектра – наиболее тяжелые патологии. В отличие от вышеперечисленных состояний, эти болезни значительно нарушают качество жизни и зачастую делают человека инвалидом. Болезни могут проявляться галлюцинациями, бредовыми мыслями, чудаковатым поведением и общим расстройством мышления.

Таким образом, переходный период развития психики опасен формированием заболеваний, поэтому важно следить за состоянием подростка.

Симптомы

Родители могут обратить внимание на подозрительные поведенческие черты ребенка и обратиться к психологу. Также подросток может самостоятельно пожаловаться на определенные проблемы.

Ранние симптомы расстройств:

• замкнутость в себе, социофобия;
• постоянная раздражительность, агрессия;
• принятие алкоголя, наркотиков;
• бессонница или гиперсомния;
• постоянная слабость и усталость;
• конфликтное поведение;
• сексуальная распущенность;
• отсутствие критического отношения к себе и своим поступкам;
• постоянные страхи, беспокойства;
• нанесение вреда самому себе, включая незначительные порезы;
• снижение физической активности.

Далеко не все вышеперечисленные симптомы могут быть связаны с психическими заболеваниями. Некоторые симптомы могут свидетельствовать о неправильной диете, гиповитаминозе и наличии обменного заболевания.

Диагностика

Для прохождения профессионального обследования рекомендуется записаться на прием к психологу или психотерапевту. Специалист расспросит пациента и его родителей о жалобах, а также изучит анамнестическую информацию для выявления факторов риска болезней. Первичная консультация помогает обнаружить подозрительные поведенческие черты. Для уточнения уровня тревоги и депрессии психолог может использовать стандартизированные тесты.

Дополнительные методы диагностики:

• неврологическое обследование для исключения органических заболеваний головного мозга, влияющих на эмоции и поведение;
• терапевтическое обследование с целью исключения патологий внутренних органов.

Целью раннего психологического обследования является обнаружение неблагоприятных личностных тенденций, способных впоследствии стать причиной манифестации расстройства. Устранение недуга на этом этапе развития позволяет значительно улучшить качество жизни человека. Напротив, лечение уже сформированных психических расстройств может быть затруднено.

Психологическая помощь

В зависимости от результатов консультации специалист может предложить лечение выявленного заболевания или коррекцию определенных психологических проблем. Важно понимать, что для полноценной психотерапии требуется большое количество сеансов и длительный курс лечения в целом.

Возможные методы коррекции:

1. Семейная терапия. Психолог старается грамотно вести сеанс психотерапии с подростком и его родителями.
2. Групповая терапия. В психологии и психиатрии часто практикуется работа в профильных группах. Этот метод помогает бороться с социофобией и тревожностью.
3. Когнитивно-поведенческая терапия – наиболее популярный метод психотерапии, направленный на обучение пациента самостоятельным методам борьбы с симптомами расстройств.

Выбор метода терапии зависит от множества факторов, включая тяжесть психологического состояния и возраст пациента.

Профилактика

Предотвращение развития психических расстройств у подростков является важной задачей. Начинать профилактику стоит с появления первых неблагоприятных поведенческих и личностных черт у ребенка.

Некоторые методы:

• консультация психотерапевта хотя бы раз в год;
• соблюдение режима сна и бодрствования;
• решение проблем конфликтного поведения в школе;
• обучение ребенка положительным чертам, вроде умения отвечать за собственные поступки.

Для получения информации о других правилах профилактики рекомендуется записаться на прием к психологу.

Врачи

Которые лечат болезнь Подростковый возраст

Еще врачи

Клиники в Москве

По всем вопросам можно обратиться в единый контакт-центр: +7 (495) 6-171-171

Особенности взросления подростков. Изобрести себя

Нейробиолог Сара-Джейн Блэкмор – о том, как меняется мозг человека в трудном возрасте. Краткий пересказ книги Сары-Джейн Блэкмор «Изобретая себя: тайны мозга подростков» (Inventing Ourselves: The Secret Life of the Teenage Brain. PublicAffairs, 2018). Автор Александра Киракасянц

Проблемы взросления подростка. Кратко обо всём

В 2001 году нейробиолог Сара-Джейн Блэкмор изучала анамнез больных шизофренией. Во всех историях болезни, которые она проверила, было общее обстоятельство – первые симптомы у пациентов проявились в 18–25 лет. Блэкмор задалась вопросом: что происходит в этом возрасте с мозгом?

В то время считалось, что развитие мозга идет в детстве, а в подростковом возрасте и позже значительных изменений нет. Поэтому информации о происходящих в этот период изменениях – даже у психически здоровых подростков – было немного. Теперь ситуация меняется. В своей книге Блэкмор описала не только свои открытия, но самые важные исследования по этой теме за последние годы. Сейчас она заслужила славу одного из самых влиятельных специалистов по подростковой неврологии в мире.

Особенности взросления подростков. Рефлексия

В подростковом возрасте меняется восприятие собственной личности: люди начинают ⁠сравнивать себя ⁠со сверстниками и думать, как они выглядят ⁠в глазах других людей. В 2013 году эту теорию подтвердило исследование нейробиолога ⁠Лии Соммервилль в Гарварде. Участников разного возраста подключили к аппарату ⁠МРТ, посадили перед камерой с красной лампочкой и предупредили: если она загорается, значит, на вас смотрит сверстник в другой комнате. Все участники испытывали смущение, когда думали, что их лицо видит наблюдатель, но подростки смущались гораздо сильнее, чем взрослые или дети. Кроме того, мысль о том, что их реакцию видят, вызывала у подростков повышенную активность в префронтальной коре, которая отвечает за социальные взаимодействия и осознание себя.

Еще один эксперимент, подтвердивший разницу в реакции подросткового и взрослого мозга, позже провела Блэкмор с коллегами. Они изучали, как различные намерения влияют на мозговую активность в зависимости от возраста. Например, если в кино им плохо видно, поменяют ли они место? Пока участники думали над своими действиями, их мозг также сканировали в аппарате МРТ.

Оказалось, что у подростков и взрослых задействованы разные отделы мозга: у людей младше 18 лет более активно, чем у взрослых, работала префронтальная кора. Блэкмур предполагает, что подростки вынуждены больше размышлять о себе и своих предполагаемых действиях из-за недостатка опыта, в то время как взрослые принимают подобные решения автоматически. Соответственно, подросткам приходится рефлексировать гораздо больше чем взрослым.

Особенности взросления подростков. Склонность к риску

В подростковом возрасте ярко проявляется склонность к риску. Это четко показывает статистика страховых компаний: у водителей 16–25 лет аварии происходят чаще, чем у тех, кто старше 26. При этом есть корреляция между наличием пассажира и количеством аварий. Если в машине, которой управляет человек младше 25, есть пассажир, вероятность аварии втрое выше чем у того, кто едет один. На водителей старше 26 лет наличие пассажира влияет противоположным образом.

Блэкмур предполагает, что подростки, находясь со сверстниками, начинают водить более рискованно, так как это одобряется в их социальной группе. При этом она считает, что опасное вождение объясняется исключительно социальными ожиданиями, а не тем, что подростки плохо осознают риск. Это подтверждает собственный эксперимент Блэкмур. Участникам показывали сценарии с разной степенью риска: например, человек переходит улицу на красный или едет на мотоцикле без шлема. Испытуемые должны были оценить риск по 10-балльной шкале, затем им рассказывали, как те же сценарии оценили две другие группы опрошенных: их сверстники и те, кто старше. После этого участники должны были снова оценить степень риска описанных ситуаций.

По результатам опроса ученые сделали два вывода. Во-первых, подростки и взрослые оценивают опасность почти одинаково, а иногда подростки даже переоценивают ее. Во-вторых, все возрастные группы оказались подвержены чужому влиянию – почти все из 660 участников, прислушавшись к мнению других людей, во второй раз меняли оценку. Но если дети и взрослые больше обращали внимание на мнение старших участников, то подростки – на мнение сверстников.

Риск, впрочем, не всегда плохая идея, считает Блэкмур: в разумных пределах он принесет новые впечатления и опыт. А вероятная неудача может быть для подростка гораздо менее страшной, чем отказ рисковать и возможность быть исключенным из социальной группы. Эксперименты на мышах показали, что особи, подвергшиеся изоляции в раннем возрасте, вырастают более тревожными и депрессивными, а также менее привлекательными для других мышей. На людях такие исследования, разумеется, не проводились, но, как предполагает Блэкмор, нестабильная социальная ситуация в подростковом возрасте (насилие или перемещение в детский дом) впоследствии негативно влияет на физическое и психическое здоровье.

Нейробиологическое объяснение склонности к риску

Впрочем, склонность к риску объясняется не только желанием быть включенным в группу. Курение, алкоголь, эксперименты с наркотиками – все это связано также с развитием двух отделов мозга: префронтальной коры и лимбической системы. Первая отвечает за самоконтроль – не позволяет действовать импульсивно и помогает сдерживаться, когда человек находится в опасной ситуации. А благодаря второй человек ощущает радостное возбуждение, когда речь заходит о риске. Согласно теории, которую выдвинул Лоуренс Стейнберг около 10 лет назад, лимбическая система заканчивает развиваться раньше, чем префронтальная кора. Это объясняет, почему подростки получают удовольствие от риска, и часто не могут сдержать себя.

Сканирование мозга подростков показало, что объем серого вещества в миндалевидном теле (одна из структур лимбической системы) растет с 8–10 и до 14 лет, за несколько лет увеличиваясь на 7%. В то же время объем серого вещества в префронтальной коре – наоборот, снижается на 17%. Это нормальные процессы, и они не означают, что мозг хуже справляется со своими функциями. Но в таком случае нужно сделать вывод, что лимбическая система в подростковом возрасте становится более чувствительной к рискам, а префронтальная кора – менее активной.

Однако не у всех подростков наблюдаются именно такие изменения, пишет Блэкмур. У некоторых участников эксперимента сначала взрослого состояния достигла префронтальная кора, а только после нее – лимбическая система. А у нескольких подростков лимбическая система вместе с префронтальной корой закончили развиваться одновременно. Поэтому нужно принимать во внимание индивидуальное развитие подростка.

Особенности взросления подростков. Креативность и обучение

Особенности взросления подростков, как и весь подростковый период несут с собой не только проблемы. В этом возрасте заметно возрастает креативность. Эвелин Крон из Лейденского университета исследовала мышление взрослых и подростков. В первом задании участников просили за 10 минут придумать и записать как можно больше необычных способов использования обычных вещей (например, кирпич можно использовать как пресс-папье). Во втором задании испытуемым показывали 9 диаграмм и просили сгруппировать их по 3 на основании разных признаков. В первом задании лучшие результаты показали взрослые, однако со вторым подростки справились гораздо лучше.

Кроме того, в подростковом периоде мозг все еще остается пластичным и открытым к обучению. А некоторые навыки в подростковом периоде тренируются даже лучше чем в детстве. Блэкмур с другими учеными провела эксперимент с участием 558 подростков. Им нужно было практиковаться в нескольких компьютерных играх в течение 20 дней.

Первая группа тренировалась находить связи между объектами. Участникам показывали 3 ряда, в которых было по 3 фигуры. Они различались формой, размером и цветом. Последняя ячейка пустовала – участник должен был самостоятельно подобрать недостающую фигуру. Вторая группа тренировала арифметические навыки. Участникам показывали две группы цветных точек, а они должны были быстро сказать, где точек больше. После тренировок ученые проверяли, насколько улучшились когнитивные способности участников.

Все участники, игравшие в первую игру, улучшили навыки. Но самые значительные улучшения показали подростки от 16 лет и взрослые. Также заметно улучшились навыки у подростков, которые учились сравнивать количество разноцветных точек.

Все проведенные эксперименты показывают, что развитие мозга не заканчивается в детстве, поэтому внимание нужно уделять не только раннему развитию детей. Подростки не менее восприимчивы к изменениям, новому опыту и обучению. Хотя способность учиться остается с нами на всю жизнь, но у подростков она очень сильна. Поэтому взрослым стоит прислушаться к подросткам, и учитывать, что они проходят через сложный и очень важный период жизни.

Подросткам и их родителям | Взросление

Насколько гладко и безболезненно ребенок пройдет этапы взросления, во многом зависит и от родителей, их собственной готовности, понимания и поддержки своего ребенка. Несмотря на то, что каждый ребенок входит и переживает этот жизненный этап по-своему, некоторые общие особенности и черты поведения присущи большинству ребят этого возраста:

• Организм претерпевает существенные физиологические изменения.
• На формирование личности в этот период значительное влияние имеет процесс полового созревания.
• Может меняться характер, пристрастия, интересы.
• Чувственные переживания становятся болем глибокими, случаются резкие перепады настроения, эмоциональные всплески.
• Ведущей деятельностью в подростковом возрасте является общение со сверстниками и общественно значимая деятельность.
• Подростки протестуют против родительського контроля, но в то же время очень сильно нуждаются в поддержке со сторороны близких.
• Возрастает влияние сверстников и окружения: самооценка зависит от внешней оценки и статуса в подростковой группе.
• Формируется собственная система ценностей.
• Дети испытывают противоречие между ощущением «взрослости» и отношением к ним как к ребенку.
• Проявляется склонность к экстремальному и рискованному поведению.

Предупреждение рисков

Рискованное поведение присуще многим, но отнюдь не всем подросткам. Однако именно в этом возрасте высока вероятность, что ваш ребенок попробует испытать этот мир на прочность. Рискованное поведение всегда направлено на освоение окружающего пространства, высокий риск — это побочный продукт обостренной познавательной деятельности. Часто они даже не подозревают, что их поведение опасно.

Поэтому родителям важно понять смысл, мотивы и возможные последствия риска для каждого подростка, чтобы вовремя предупредить и свести к минимуму возможные негативные последствия такого поведения. Родителями всегда, особенно если это их единственный ребенок, движет стремление уберечь его от опасностей и несчастных случаев. Но как скажется такое поведение родителей на судьбе их детей? Такие люди стремятся избегать риска – а значит, и новых ситуаций, новой информации, новых переживаний, любого нового опыта. Гиперопека со стороны родителей, которые лишают детей самостоятельности, может привести к тому, что ребенок не научится самоутверждаться в коллективе, сопротивляться давлению сверстников, будет легко поддаваться уговорам, может стать жертвой обмана или манипуляций. К такой же ситуации может привести и другая крайность – отсутствие контроля со стороны родителей, предоставление ребенку полной свободы действий.

Основными рисками
в подростковом возрасте являются:

• курение, алкоголь, наркотики;
• раннее начало сексуальной жизни и как результат ранняя беременность;
• инфекции, передающиеся половым путем;
• сексуальное насилие в отношении детей, подростков.

Курение

Как правило курение становится одной из первых и наиболее распространенных проб подростка почувствовать себя взрослым.

К сожалению, многие родители, а зачастую и школа, относятся к этому весьма толерантно.

Основными причинами начала курения многие подростки называют: желание казаться взрослым, быть принятым в подростковой среде, снять стресс и т.д. Чем моложе возраст юного курильщика – тем стремительнее формируется зависимость.

Начиная курить, некоторые подростки в 16 лет уже сожалеют об этом, но чувствуют, что не способны остановиться. Поэтому одна из задач взрослых – отодвинуть момент начала курения. Но еще лучше – не допустить его вовсе, ведь с началом курения повышается риск попробовать другие наркотические вещества!

Если ребенок закурил, лучший выход – спокойно разобраться, почему он это сделал. Если подросток начинает курить за компанию, опасаясь насмешек курящих друзей, нужно подсказать ему, что отказ от курения – это проявление индивидуальности, желания быть самим собой, и его станут больше уважать за самостоятельный выбор.

Если сигарета – это способ показать свою взрослость, то предложите выразить это по-другому, например, взять на себя больше ответственности, больше участвовать в принятии решений, учиться отстаивать свою точку зрения – в общем, вести себя по-взрослому.

Алкоголь

Кроме личных причин, которые побуждают подростка впервые попробовать алкоголь, есть целый ряд способствующих этому социальных факторов. Вот некоторые из них:

• Алкогольные и слабоалкогольне напитки доступны подросткам. Запрет на продажу алкоголя несовершеннолетним достаточно просто обойти (об этом свидетельствуют сами подростки).
• Алкоголь также доступнен из-за низкой цены.
• Реклама алкоголя разрешена, агрессивна, с участием молодежных кумиров, звезд эстрады и спорта.
• В современном обществе употребление алкоголя, как и курение, уже не рассматривается как отклонение, а скорее считается вполне социально приемлемым поведением.

Большинство подростков чаще всего употребляют пиво и слабоалкогольные коктейли, полагаясь на обманчивую, так называемую, «легкость» таких напитков. Наркологи предостерегают – пиво и слабоалкогольные напитки вызывают быстрое привыкание и не менее сильную зависимость чем крепкие напитки. Устойчивое пристрастие чаще возникает у подростков, чьи друзья, родственники или родители регулярно выпивают.

Среди причин употребления алкогольных напитков подростки часто называют желание усилить хорошее настроение или исправить плохое, отвлечься от проблем, облегчить общение с противоположным полом, почувствовать себя взрослым, не отставать от сверстников. Другие мотивы – любопытство, «просто так», «от нечего делать» и домашние праздники и торжества.

Риски связанные с употреблением алкоголя подростками:

• Неадекватное восприятие ситуации в состоянии опьянения — рискованное поведение, травмы, несчастные случаи.
• Незащищенные половые контакты под воздействием алкоголя, повышенный риск стать объектом насилля.
• Стремительное формирование зависимости.
• Гормональные расстройства.
• Бесплодие как следствие злоупотребления (этому подверженны как девочки так и мальчики).

Наркотики

Распознать и подтвердить употребление наркотиков можно по: косвенным признакам, экспресс-тестам, наркологической експертизе.

Косвенные признаки употребления наркотиков и наркотической зависимости могут быть специфическими для отдельных препаратов и общими для всех типов наркотиков. Чаще всего их могут распознать именно родители:

• Нарастающая скрытность подростка (ребенка)
• Увеличение времени «гуляний», когда ребенок уходит из дома во время, которое раньше проводил в семье или за уроками.
• Ваш ребенок слишком поздно ложится спать и все дольше задерживается в постели с утра.
• Падает интерес к учебе и привычным увлечениям. Снижается успеваемость, учащаются прогулы школьных занятий.
• Увеличиваются финансовые запросы, подросток начинает выпрашивать или требовать каждый раз большие суммы денег.
• Тревожным признаком является исчезновение из дома денег, банковских карт, ценных вещей.
• Появляются новые подозрительные друзья или поведение старых приятелей становится подозрительным.
• Разговоры с друзьями ведутся шепотом, непонятными фразами или в уединении.
• Настроение ребенка меняется по непонятным причинам очень быстро, и часто не соответствует ситуации: добродушие и вялость в скандале или, наоборот, раздражительность в спокойной ситуации.
• Наличие следов инъекций на венах рук, под коленями или на других частях тела.

Если в вещах ребенка встречаются шприц, сушеная трава, непонятный порошок, разноцвет-ные таблетки с выдавленными на поверхности картинками или марки, не очень похожие на почтовые (ЛСД). Прямо спросите ребенка об этом и внимательно следите за его реакцией.

Не верьте оправданиям, объяснениям и заверениям, что это «Для уроков химии, биологии», что «это принадлежит другу» и т.п.!

Наркологи рекомендуют не оставлять без внимания и немедленно реагировать на все проявления подозрительного поведения ребенка, которые вас беспокоят!

Как родители могут снизить риски

Инициируя разговор о курении, употреблении алкоголя и других наркотических средств до того, как подросток познакомится с ними родители увеличивают вероятность того, что информация о влиянии вредных привычек на организм, поможет ребенку сделать осознанный выбор и сохранить здоровье. Если ребенок уже начал экспериментировать с сигаретами, алкоголем или наркотиками, можно вместе с подростком честно обсудить все «плюсы» и «минусы» такого поведения. Внимательно выслушав его аргументы «за», мы можем помочь ему найти как можно больше аргументов «против».

• Развивайте навыки противодействия групповому давлению, усиливайте самооценку и уверенность ребенка
• Объясните, что пропаганда курения и употребления алкоголя, как модного стиля жизни, обслуживает интересы производителей этой продукции
• Продемонстрируйте влияние на организм и на здоровье будущих детей
• Влияние на внешность и привлекательность
• Объясните, что курение уже не в моде, что в общественных местах и на работе его сильно ограничивают или вовсе запрещают, а за нарушение правил придется заплатить немалый штраф. Посчитав вместе с сыном или дочерью, сколько курильщик тратит на сигареты, родители могут показать, что на эти деньги вполне можно купить что-то, о чем ребенок мечтает.
• Поощряйте активный образ жизни, занятия спортом и расширение круга интересов ребенка. Помните о собственном примере. Если вы сами курите, постарайтесь бросить; предложите бросать вместе. Если не получается, честно признайтесь в этом и укажите на себя как на пример мещающей вам зависимости, от которой даже при желании сложно избавиться.

Предоставляйте поддержку в прекращении вредных привычек тем, кто уже курит или регулярно употребляет психоактивные вещества!

Семьи, где ребенку уделяют должное внимание, интересуются его проблемами, друзьями и времяпровож-дением, а также прививают навыки эффективного общения, критического мышления и принятия решений, умение управлять чувствами и эмоциями, реже сталкиваются с такими проблемами.

 

При подготовке данного раздела использованы материалы, опубликованные на сайте Журнала PSYCHOLOGIES в рубрике «Территория ТEENS» в течение 2012-2013 гг. «Территория ТEENS — путеводитель для родителей подростков» это совместная инициатива Бюро ЮНЕСКО в Москве и редакции журнала PSYCHOLOGIES

Идеальный шторм: как меняется характер человека в подростковом возрасте

• Кристиан Джаррет
• BBC Future

13 июня 2018

Как влияют на характер подростка огромные изменения, которые происходят в его теле и сознании? И как помочь нашим детям развить положительные черты личности?

Автор фото, David Motosa

Эмоциональная неустойчивость и стресс, который приходится довольно часто переживать в период пубертата, влияют на мозг и формируют личность подростков.

Мои четырехлетние двойняшки во многом похожи: оба очень компанейские и задиристые. Хотя различия характера уже начинают проявляться. Сын, к примеру, довольно неплохо понимает что такое время и интересуется будущим, дочь много играет сама с собой.

Как исследователь, изучающий психологию личности, и как их отец, я с восторгом наблюдаю за развитием их черт характера.

Конечно, они еще очень маленькие, и хотя наша личность начинает формироваться в раннем детстве, много изменений произойдет позже, прежде всего, в подростковый период.

• Как развод влияет на нашу личность
• Как определить характер человека по его разговору

Это время крупнейших и самых быстрых изменений в нашем организме. Именно поэтому когнитивный нейрофизиолог и эксперт по подростковой физиологии Сара-Джейн Блейкмор называет изменения, которые претерпевает организм подростка, «идеальным штормом».

Внезапным и драматическим изменениям в то же время подвергается гормональная система и нейронная, меняется социальная жизнь и уровень ответственности. К этому списку можно добавить и кардинальные изменения личности.

В детстве наша личность и характер постепенно становятся более стабильными, мы усваиваем более или менее последовательный образ мышления, поведения и чувств.

Устойчивость личности снова начинает развиваться в подростковом возрасте и продолжается до полного взросления.

Автор фото, David Motosa

Підпис до фото,

12-15-летние мальчики менее добросовестны, но это временные изменения

Пропустити подкаст і продовжити

подкаст

Що це було

Головна історія тижня, яку пояснюють наші журналісти

Випуски

Кінець подкаст

Но в переходном возрасте психология ребёнка меняется стремительно, как в калейдоскопе. Большое значение имеет то, на чем этот круговорот остановится.

Как свидетельствуют долгосрочные исследования, черты характера, приобретенные в юношестве, во многом определяют нашу дальнейшую жизнь — от успехов в учебе до риска остаться без работы.

Хотя исследования в этой области находятся на начальной стадии, выводы ученых — очень важны. Если мы будем понимать, как формируется личность подростков, мы сможем помочь им выбрать более здоровый и успешный жизненный путь.

Характер меняется не только в подростковом возрасте. Вообще в течение всей жизни человека положительные качества характера человека постепенно увеличиваются. Мы меньше волнуемся, приобретаем более высокий уровень самоконтроля, становимся менее консервативными и более доброжелательными.

Психологи называют это «принципом зрелости». Закомплексованному и тревожному юноше будет приятно узнать, что с возрастом резкие черты его личности приобретут мягкость.

Автор фото, David Motosa

Підпис до фото,

В детстве характер человека становятся более устойчивыми, но в подростковом возрасте эта стабильность нарушается

Впрочем, на ранней стадии переходного возраста юношам приходится пережить то, что исследователи называют «разрушением».

Нидерландские ученые в течение шести-семи лет проводили тесты на личность у тысяч подростков в возрасте от 12 лет. Они заметили, что в раннем подростковом возрасте у мальчиков временно снижаются аккуратность и самодисциплина.

А у девочек временно возрастает невротичность, то есть они становятся более эмоционально нестабильными. Эти выводы вполне согласуются с распространенными стереотипами об ужасном беспорядке в комнате мальчика-подростка или перепадах настроения у девочек.

• Брак полезен для здоровья — британские ученые

К счастью, эта регрессия непродолжительна, и уже к концу пубертатного периода положительные черты характера подростка возвращаются.

Как родители, так и их дети-подростки признают, что их личность претерпевает коренные изменения. Но какие именно, зависит от того, кто их оценивает.

Если многие подростки в ходе исследования называют себя экстравертами, то их родители придерживаются кардинально противоположной точки зрения, считая своих детей абсолютными интровертами.

«И подавляющее большинство родителей считает, что их дети стали менее приятными в общении», — приходят к выводу исследователи. С другой стороны, взрослые не считают, что добросовестность их детей снизилась так резко, как полагают сами подростки.

Автор фото, David Motosa

Підпис до фото,

Положительные черты личности временно ослабляются в подростковом возрасте

Это расхождение, однако, не должны удивлять, ведь отношения между родителями и детьми также претерпевают большие изменения. Подростки стремятся к большей самостоятельности и приватности без участия взрослых.

Кроме того, во время тестов взрослые и дети, как правило, по-разному оценивают изменения. Родители сравнивают своих детей с взрослыми, а подростки оценивают себя, сравнивая со сверстниками.

Впрочем, общее представление о подростковом возрасте как годах «разрушения» положительных черт личности в целом является достаточно точным.

Хотя понятно, что исследования не учитывают индивидуальные различия. На самом деле, психологи только начинают осознавать сложное сочетание наследственных и внешних факторов, влияющих на становление каждой отдельной личности.

В течение нескольких последних десятилетий Сара-Джайн Блейкмор и другие исследователи доказали, что в мозге подростка происходят важные физиологические изменения.

Автор фото, David Motosa

Підпис до фото,

Личность человека начинает формироваться еще в раннем детстве

МРТ-сканирование мозга детей пубертатного возраста показало, что подростки, которые набрали высокие баллы по показателю добросовестность, имели меньшую плотность нейронов коры головного мозга, что является признаком большей зрелости мозга. Подобным образом эмоциональная стабильность напрямую связана с уровнем зрелости коры головного мозга.

Это позволило ученым сделать вывод, что индивидуальные особенности характера могут частично быть связаны с созреванием коры головного мозга у подростков.

Другими словами, изменение объема серого вещества в пубертатный период влияет на наше поведение и самочувствие.

Конечно, на изменения личности в подростковом возрасте влияют и внешние факторы, например, стресс или трагические события. К примеру, пережитый ребенком развод родителей или ДТП повышали уровень невротичности как у подростков, так и у взрослых.

Интересно, что проблемы, виной которых был сам подросток, например отчисление из школы за плохую успеваемость или поведение, влияли на его личность еще больше.

Автор фото, David Motosa

Підпис до фото,

Переходный возраст связан со многими стрессами, проблемы, которые приходится пережить подростку, воздействуют на определенные изменения в его личности

В таких ситуациях невротичность увеличивается, добросовестность и доброжелательность снижаются. По мнению исследователей, проблемы, которые возникают в результате действий самого подростка, переживаются им труднее, и следовательно, вредят развитию его личности.

Это означает, что адекватная эмоциональная помощь ребенку, который переживает стрессовую ситуацию, может предотвратить негативные изменения его личности.

Впрочем, на личность подростка влияют не только негативные внешние факторы. Выводы некоторых исследований показывают, что возможность самостоятельно принимать решения, чувство контроля над своей жизнью и понимание, чего от него ожидают, способствуют вере подростка в свои силы, а также развитию положительных черт, например, эмоциональной стабильности и добросовестности.

Другое исследование показало также, что существует устойчивая связь между верой в свои силы в школе и положительным развитием личности.

Важность этих исследований трудно переоценить. Ведь благоприятная среда, созданная взрослыми, помогает подросткам развить положительные черты своей личности, что в результате оказывает огромное влияние на их дальнейшую жизнь.

Наблюдение за 4 тысячами учеников британских школ показало, что риск стать безработным во взрослой жизни был вдвое выше у подростков с низким уровнем добросовестности.

Мы прилагаем много усилий, чтобы наши дети получили достаточно знаний и успешно сдали экзамены, хотя, очевидно, мы должны уделять не меньше внимания воспитанию их личности.

А поскольку я отец двух замечательных двойняшек, эта область исследований является предметом моего пристального внимания.

Прочитать оригинал этой статьи на английском языке вы можете на сайте BBC Future.

Следите за нашими новостями в Twitter и Telegram

…

7.5: Влияние культуры и общества на развитие подростков

1. Последнее обновление

2. Сохранить как PDF

Идентификатор страницы

70897

Влияние отношений родителей и сверстников, а также более широкой культуры формируют многие аспекты развития подростков.

Отношения подростков со сверстниками, семьей и членами их социальной сферы играют жизненно важную роль в их развитии. Подростковый возраст является решающим периодом в социальном развитии, поскольку подростки легко поддаются влиянию своих близких отношений. Исследования показывают, что существует четыре основных типа отношений, которые влияют на подростка: родители, сверстники, сообщество и общество.

Parental Relationships

Когда дети в Соединенных Штатах достигают половой зрелости, часто наблюдается значительное усиление конфликтов между родителями и детьми и ослабление сплоченных семейных связей. Споры часто касаются новых вопросов контроля, таких как комендантский час, приемлемая одежда и право на неприкосновенность частной жизни. Разногласия между родителями и подростками также усиливаются по мере того, как друзья демонстрируют большее влияние на ребенка; это особенно верно, когда родители не одобряют ценности или поведение новых друзей.

Рисунок 7.5.1: Отношения между родителями и детьми — Когда дети переживают период полового созревания, конфликты между родителями и детьми часто значительно усиливаются.

Пока подростки стремятся к свободе, неизвестность может пугать родителей. Хотя конфликты между детьми и родителями увеличиваются в подростковом возрасте, они часто связаны с относительно незначительными проблемами. Что касается более важных жизненных вопросов, многие подростки по-прежнему разделяют те же взгляды и ценности, что и их родители. Подростки, у которых хорошие отношения со своими родителями, с меньшей вероятностью будут заниматься различными видами рискованного поведения, такими как курение, употребление алкоголя, драки и/или незащищенный секс.

Отношения со сверстниками

По мере того, как подростки работают над формированием своей идентичности, они отдаляются от своих родителей, и группа сверстников становится очень важной (Shanahan, McHale, Osgood, & Crouter, 2007). Уровень влияния сверстников на подростка делает эти отношения особенно важными для личностного развития. Когда дети начинают создавать связи с разными людьми, они начинают заводить дружеские отношения; Качественные дружеские отношения могут способствовать развитию ребенка независимо от конкретных характеристик этих друзей.

Подростки общаются с друзьями противоположного пола гораздо чаще, чем в детстве, и склонны идентифицировать себя с более крупными группами сверстников на основе общих характеристик.

Группы сверстников предлагают членам группы возможность развивать социальные навыки, такие как эмпатия, умение делиться и лидерство. Группы сверстников могут оказывать положительное влияние на человека, например, на академическую мотивацию и успеваемость; однако они также могут иметь негативное влияние, такое как давление со стороны сверстников, побуждающее к употреблению наркотиков, пьянству, вандализму, воровству или другому рискованному поведению. Восприимчивость к давлению сверстников возрастает в раннем подростковом возрасте, и хотя сверстники могут способствовать позитивному социальному развитию друг друга, они также могут ему мешать. Один из наиболее широко изучаемых аспектов влияния сверстников подростков известен как заражение девиантным сверстником (Dishion & Tipsord, 2011), который представляет собой процесс, посредством которого сверстники подкрепляют проблемное поведение смехом или демонстрацией других признаков одобрения, которые затем увеличивают вероятность проблемного поведения в будущем.

Эмоциональные реакции на проблемы и эмоциональная нестабильность — оба признака гормональных изменений в подростковом возрасте — связаны с физической агрессией среди сверстников. Исследования связывают как физическую, так и реляционную агрессию с огромным количеством стойких психологических трудностей, включая депрессию.

Романтические отношения

Подростковый возраст — это период развития, когда обычно впервые возникают романтические отношения. Первоначально однополые группы сверстников, которые были обычным явлением в детстве, расширяются до разнополых групп сверстников, которые более характерны для подросткового возраста.

Романтические отношения часто формируются в контексте этих разнополых групп сверстников (Connolly, Furman, & Konarski, 2000 [5] ). Хотя романтические отношения в подростковом возрасте чаще недолговечны, чем долгосрочные партнерские отношения, их важность не следует преуменьшать. Подростки тратят много времени на романтические отношения, и их положительные и отрицательные эмоции больше связаны с романтическими отношениями (или их отсутствием), чем с дружбой, семейными отношениями или школой (Furman & Shaffer, 2003 9). 0052 [6] ). Романтические отношения способствуют формированию личности подростков, изменениям в семье и отношениях со сверстниками, а также эмоциональной и поведенческой адаптации подростков.

Кроме того, романтические отношения тесно связаны с формирующейся сексуальностью подростков. Родители, политики и исследователи уделяют большое внимание сексуальности подростков, в значительной степени из-за проблем, связанных с половыми актами, контрацепцией и предотвращением подростковой беременности. Однако сексуальность включает в себя нечто большее, чем этот узкий фокус. Например, подростковый возраст часто наступает, когда лесбиянки, геи, бисексуалы или трансгендеры начинают воспринимать себя таковыми (Russell, Clarke, & Clary, 2009). [7] ). Таким образом, романтические отношения — это область, в которой подростки экспериментируют с новым поведением и идентичностью.

Сообщество, общество и культура

Некоторые характеристики подросткового развития в большей степени связаны с культурой, чем с биологией или когнитивными структурами человека. Культура изучается и передается в обществе, и она влияет на все аспекты жизни человека. Например, социальная ответственность, сексуальное самовыражение и развитие системы убеждений могут варьироваться в зависимости от культуры. Кроме того, многие отличительные характеристики человека (например, одежда, занятость, отдых и язык) являются продуктами культуры.

Рисунок 7.5.2: Культура — Культура изучается и передается в обществе, и она влияет на все аспекты жизни человека. Например, социальная ответственность, сексуальное самовыражение и развитие системы убеждений — все это может варьироваться в зависимости от культуры.

Многие факторы, влияющие на развитие подростков, различаются в зависимости от культуры. Например, степень, в которой подростки воспринимаются как автономные или независимые существа, широко варьируется в разных культурах, как и поведение, которое представляет эту возникающую автономию. Образ жизни подростка в данной культуре также в значительной степени определяется ролями и обязанностями, которые он или она должны взять на себя. Например, степень, в которой подросток должен разделять семейные обязанности, является одним из определяющих факторов нормативного поведения подростка. В некоторых культурах ожидается, что подростки будут вносить значительный вклад в выполнение домашних дел и выполнение обязанностей, в то время как другим предоставляется больше свободы или они происходят из более привилегированных семей, где обязанностей меньше. Различия между семьями в распределении финансовых обязанностей или предоставлении пособий могут отражать различные социально-экономические условия, на которые в дальнейшем влияют культурные нормы и ценности.

Подростки начинают формировать уникальные системы убеждений благодаря взаимодействию с социальной, семейной и культурной средой. Эти системы убеждений охватывают все, от религии и духовности до пола, сексуальности, трудовой этики и политики. Диапазон взглядов, которые культура охватывает по определенной теме, влияет на убеждения, образ жизни и восприятие ее подростков и может иметь как положительное, так и отрицательное влияние на их развитие. В Соединенных Штатах и ​​многих других частях мира молодые лесбиянки, геи, бисексуалы, трансгендеры и квир (ЛГБТК) сталкиваются с серьезной дискриминацией и издевательствами со стороны своих сверстников из-за более широкого культурного отношения к проблемам ЛГБТК; многие подвергаются остракизму со стороны сверстников, потому что считается, что они нарушают гендерные нормы, основанные на культуре. Это может оказать огромное влияние на развитие квир- или трансгендерных подростков, повышая риск депрессии, беспокойства и даже самоубийства. Точно так же рано созревающие девочки могут страдать от насмешек или сексуальных домогательств, связанных с их развивающимся телом, что способствует более высокому риску депрессии, злоупотребления психоактивными веществами и расстройств пищевого поведения (Ge, Conger, & Elder, 2001; Graber, Lewinson, Seeley, & Brooks). -Ганн, 19 лет97; Стригель-Мур и Кашелин, 1999).

---

1. Наверх

• Была ли эта статья полезной?

1. Тип изделия

   Раздел или Страница

2. Теги

   На этой странице нет тегов.

Влияние окружающей среды – наука о том, как подростки рискуют: отчет семинара

В ходе обсуждения на семинаре биоповеденческих и психологических взглядов на рискованное поведение подростков неоднократно упоминалась важность культурного и социального контекста, в котором развиваются молодые люди. Выступающие рассказали об исследованиях того, как семья, сверстники, школа, сообщества, средства массовой информации и технологии влияют на поведение подростков и их склонность к риску.

СЕМЬЯ

Есть веские основания полагать, что семьи и, в частности, их экономические обстоятельства влияют на эмоции и поведение как родителей, так и детей, пояснил Рэнд Д. Конгер. Он описал некоторые доказательства этих эффектов, конкретные вовлеченные процессы и некоторые последствия для вмешательства. Нэнси А. Гонсалес описала взаимосвязь между влиянием семьи и определенным рискованным поведением, а также меры, которые были разработаны для изменения этих влияний.

Последствия экономического бедствия

Модель социальной причинности, как объяснил Конгер, обеспечивает основу для рассмотрения того, как экономическое неблагополучие и социальные условия влияют на функционирование семьи и пути развития детей.

Недавние исследования показали, что экономические факторы влияют на семьи. Costello et al. (2003), например, обнаружили, что у детей, чьи семьи вырвались из бедности, когда в индейской резервации открылось игорное казино, улучшились как психические симптомы, так и проблемы с поведением. В частности, это исследование показало, что экстернализация признаков, включая такие поведенческие расстройства, как расстройство поведения, улучшилась, но улучшение экономического положения семьи не повлияло на скорость интернализации психических проблем, таких как депрессия. Исследователи пришли к выводу, что улучшения произошли отчасти из-за улучшения методов воспитания. Экспериментальные исследования, такие как исследование «Новая надежда» (Huston et al. , 2003), также показали, что меры, повышающие занятость и сокращающие бедность, приводят к аналогичным улучшениям.

Исследователи описали три основные модели анализа влияния экономических факторов на семью: модель семейного стресса, инвестиционная модель и интеракционистская модель. По словам Конгера, исследования модели семейного стресса восходят к 1930-м годам, и с тех пор они были хорошо воспроизведены с использованием множества образцов из разных слоев общества. Он основан на данных исследований как на людях, так и на животных, что карательные переживания, такие как экономическое давление, ¹ усугубляют негативный аффект, который может принимать различные формы, такие как уныние, депрессия, гнев или агрессия (Berkowitz, 19).69). Подобные эмоции могут разрушить семейные отношения. Влияние трудностей зависит от того, как они влияют на повседневную жизнь — другими словами, эмоциональная реакция семьи и отдельного человека определяет психологический эффект события. Когда родители впадают в депрессию, злятся и угрюмы по отношению друг к другу и усугубляют конфликты, результатом часто становится жесткое и непоследовательное воспитание или уход в себя. Для подростков это может означать рост рискованного поведения и меньшее развитие тех компетенций, которые защищают их от этих рисков. Конгер заметил, что другие виды дистресса могут точно так же влиять на семьи. То есть, когда стресс и трудности для родителей высоки, у них, как правило, увеличивается количество эмоциональных и поведенческих проблем, что, в свою очередь, влияет на функционирование семьи и увеличивает риски для детей.

Модель, которая согласуется с результатами многочисленных исследований (Conger et al., 2010; Conger and Conger, 2008; Conger and Donnellan, 2007), проиллюстрирована на рис. Некоторые вмешательства, основанные на этой модели, были направлены на улучшение экономического положения семей. Однако, хотя нисходящая спираль может произойти очень быстро, такие вмешательства работают гораздо медленнее. Таким образом, по мнению Конгера, также необходимы вмешательства, снижающие ущерб во время экономического перехода. Перспективные цели включают:

РИСУНОК 5-1

Семейная модель стресса экономических трудностей. ИСТОЧНИК: Conger and Conger, 2008. Воспроизведено с разрешения Sage Publications. Авторские права © 2008 Sage.

• Уменьшение родительского стресса,

• Уменьшение родительских конфликтов и трудностей в отношениях,

• Содействие эффективному воспитанию и

• Содействие тому, что они чувствуют, учитывают точку зрения детей, включают их в себя решение семейных проблем.

Хотя эти подходы кажутся многообещающими, Конгер определил области, в которых необходимы дальнейшие исследования. Например, недостаточно известно о потенциально долговременных последствиях трудностей, с которыми сталкиваются маленькие дети, и о том, как они могут повлиять на поведение и склонность подростков к риску. Роль процессов саморегуляции и личности, которые могут играть защитную роль, также можно было бы лучше понять.

Влияние и вмешательства

Гонсалес более подробно остановился на том, как семьи влияют на рискованное поведение подростков, и на эффективных вмешательствах. Она объяснила, что эффективное воспитание (заботливое, поддерживающее воспитание, которое включает в себя четкую и последовательную дисциплину) может предотвратить негативное поведение, а также способствовать просоциальному поведению и ценностям. Это также помогает детям развивать различные навыки, которые также являются защитными. Родительский контроль и надзор могут предотвратить общение детей со сверстниками-девиантами. Высокий уровень семейных конфликтов и плохие коммуникативные навыки нарушают родительские и семейные отношения, снижают эмоциональную безопасность детей и усиливают использование агрессии и межличностной враждебности. Члены семьи могут моделировать рискованное поведение и отклонения или эффективные эмоциональные и социальные навыки, а также они могут наделять своих детей генами, которые предрасполагают их к определенным рискам (например, злоупотреблению психоактивными веществами).

Таким образом, большинство семейных вмешательств представляют собой попытки изменить один или несколько из этих процессов, и различные данные перекрестных, лонгитюдных и экспериментальных профилактических исследований подтверждают несколько выводов (NRC and IOM, 2009):

• Родители, которые устанавливают теплые отношения со своими детьми и минимизируют конфликты с ними, обеспечивают адекватный контроль и надзор и не предоставляют модели употребления наркотиков, могут защитить молодежь от развития расстройств, связанных с употреблением психоактивных веществ.

• Отсутствие прочных позитивных отношений с родителями увеличивает вовлеченность в общение с девиантными сверстниками, что увеличивает риск возникновения у подростков различных проблем, в том числе преждевременного перехода, таких как ранняя беременность, преждевременная независимость от родителей и отсев из школы.

• Родительский контроль и позитивные родительские отношения связаны с более поздним началом половой жизни, меньшим количеством сексуальных партнеров и более частым использованием презервативов.

Было показано, что многие социальные факторы риска повышают вероятность того, что подростки будут заниматься рискованным поведением, а также нарушают родительские и семейные процессы. Таким образом, родительские и семейные процессы являются наиболее распространенными объектами вмешательства для семей, испытывающих невзгоды, такие как экономические трудности; развод родителей, смерть или психическое заболевание; или родительской преступной деятельности.

Исследования показали, что эти основные процессы работают одинаково во многих расовых и этнических группах; там, где культурные различия очевидны, они обнаруживают различия в величине эффекта. Однако основные семейные ценности, ожидания и цели различаются у разных этнических групп, и эти различия необходимо учитывать при реализации семейных вмешательств, сказал Гонсалес. Различные риски, а также защитные семейные ресурсы являются общими для разных групп, и с ними также можно бороться с помощью вмешательств, учитывающих культурные особенности. Двумя примерами таких программ являются Программа «Сильные афроамериканские семьи» 9.0127 2 и программу Familias Unidas. ³ Оба имеют меньше случаев раннего начала употребления психоактивных веществ и половых контактов, а также проблемного поведения.

Несмотря на убедительные доказательства эффективности вмешательств, нацеленных на эти процессы, задача состоит в том, чтобы выявить и охватить семьи, которые в них нуждаются. Гонсалес использовал схему экологических транзакций, показанную на рисунке, чтобы проиллюстрировать множество влияний, влияющих на подростков. Она объяснила, что семья играет центральную роль в преодолении этих влияний и может помочь защитить подростка или наоборот. Семьи различаются, например, по степени, в которой они поощряют и поддерживают образование, контролируют и управляют деятельностью сверстников и так далее. Различные районы представляют различные наборы рисков и требуют различных стратегий.

РИСУНОК 5-2

Экологическая транзакционная структура. ИСТОЧНИК: Gonzales, 2009.

Исследователи в области профилактики различают универсальные вмешательства (осуществляемые для всех членов населения), выборочные вмешательства (осуществляемые в сегментах населения, которым определен высокий риск определенного исхода) и показанные вмешательства (осуществляемые лицам, уже проявляющим признаки определенного риска). Некоторые вмешательства действуют на этих уровнях в зависимости от необходимости и риска. Вмешательства также могут быть сосредоточены на разных возрастных группах. Гонсалес заметил, что те, которые ориентированы на маленьких детей, как правило, оказывают сравнительно более сильное воздействие, потому что младшие дети более податливы. Часто можно оказать более широкое влияние на ряд рисков при раннем вмешательстве. Домашние визиты к молодым матерям, предназначенные для того, чтобы с самого начала установить позитивное взаимодействие между родителями и детьми, являются многообещающими методами раннего вмешательства. Эффекты этого подхода включают снижение физического насилия, агрессии и жесткого воспитания, а также снижение антиобщественного поведения (предвестника многих проблемных форм поведения) у детей. Последствия наиболее сильны для семей, находящихся в наибольшей бедственной ситуации. Однако исследования, документирующие долгосрочные последствия для поведения подростков, были ограничены.

Вмешательства также нацелены на переходные этапы развития, каждый из которых может представлять не только новые риски, но и новые возможности для влияния на результаты. То есть поворотным моментом в развитии может быть место, где устанавливается негативная траектория, или возможность для подростков развивать новые навыки. Гонсалес отметил, что многие вмешательства в средней школе построены вокруг этой идеи. По словам Гонсалеса, это важный этап, потому что именно на нем начинаются многие виды рискованного поведения, и подростки сталкиваются со многими новыми проблемами, включая половое созревание и растущее значение групп сверстников. Например, интервенция «Укрепление семьи» — универсальная интервенция, направленная на развитие родительских навыков у людей с детьми в возрасте от 10 до 14 лет — продемонстрировала успех в снижении проблем с поведением и привязанности к антисоциальным сверстникам. ⁴ Другим примером раннего вмешательства является программа «Воспитание здоровых детей», осуществляемая в начальной школе и направленная на укрепление семейных связей со школой, а также формирование у детей навыков сопротивления риску (Catalano et al. , 2003).

Вмешательство в более позднем подростковом возрасте является более сложной задачей, потому что к этому времени негативные траектории часто уже устоялись. Одним из успешных подходов является мультисистемная терапия для молодежи с серьезными поведенческими проблемами (Henggeler et al., 2002). Это очень интенсивное индивидуальное вмешательство, направленное на укрепление родительских и семейных отношений (работа с семьями на дому), а также на удаление молодежи из девиантных групп сверстников, улучшение их успеваемости в школе и работе, а также развитие социальных сетей. Оценки показали долгосрочное снижение уровня уголовных преступлений, рецидивизма, повторных арестов и содержания вне дома.

Просматривая литературу, Гонсалес пришел к выводу, что мета-анализы и многочисленные рандомизированные контролируемые испытания продемонстрировали сильную эмпирическую поддержку вмешательств, направленных на улучшение работы родителей и семьи. Эти вмешательства демонстрируют влияние на многие проблемные модели поведения и во многих случаях приносят долгосрочную пользу семьям, принадлежащим к разным этническим группам. Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что могут быть необходимы меры, направленные на одновременное устранение рисков в разных контекстах, особенно в более позднем возрасте, а также при их проведении с молодежью из малообеспеченных районов и семей. Относительно немногочисленные экономические анализы, которые были проведены, последовательно показывают, что выгоды перевешивают затраты на эти вмешательства.

По мнению Гонсалеса, необходимы исследования, чтобы изучить, как эти вмешательства могут быть интегрированы и поддерживаться в более широком масштабе, а также как сделать их доступными для родителей, у которых есть ограничения во времени и мобильности.

РАВНИКИ

Влияние сверстников столь же сложно, как продемонстрировали Митчелл Дж. Принштейн и Кеннет А. Додж.

Influences and Interventions

Prinstein начал с объяснения того, что в целом исследовательская литература о влиянии сверстников и вмешательствах, связанных с ним, менее зрелая, чем литература о семьях. Тема, которая привлекла значительное внимание исследователей, — это тесная связь между установками и поведением подростков и их сверстников. Появились два возможных объяснения этой ассоциации. Одно из возможных объяснений тенденции подростков принадлежать к однородным группам сверстников состоит в том, что они выбирают людей, которые уже похожи на них самих. Во-вторых, когда человек общается с определенными людьми, он или она склонны перенимать их поведение или черты. Исследователи, изучавшие этот вопрос, пришли к выводу, что в большинстве случаев важны оба эффекта (Dishion and Owen, 2002; Hall and Valente, 2007; Kandel, 19).78; Popp et al., 2008), объяснил Принштейн.

Исследователи в этой области сосредоточились главным образом на нескольких поведенческих особенностях. иллюстрирует степень поддержки, которая существует для влияния сверстников на различные проблемы и рискованное поведение. Он отметил, что нескольким очень важным областям уделялось очень мало внимания, например, поведению, связанному с весом, и разрушительному поведению, такому как самопорезы.

РИСУНОК 5-3

На какое поведение влияют сверстники? ИСТОЧНИК: Принштейн, 2009 г.

Кроме того, почти все исследования были сосредоточены на влиянии лучших друзей подростков. В то время как лучшая дружба, кажется, оказывает большое влияние, новые данные указывают на то, что другие сверстники также играют важную роль. Подростки вполне склонны подражать поведению популярных сверстников. Они сильно инвестируют в социальное сравнение и рефлексивную оценку, а также в удовлетворение требований тех, кого считают наиболее популярными в своей группе сверстников. Принштейн отметил важное различие между подростками, которых любят, и теми, кого считают популярными, причем последние означают тех, кто находится на вершине иерархии доминирования. Именно доминирующие лица кажутся наиболее влиятельными, особенно в отношении рискованного поведения. Они, как правило, агрессивны и более чем обычно склонны к такому поведению. Более того, пары дружбы редко возникают изолированно; чаще они происходят в рамках дружеской сети или клики. Эти социальные модели очень трудно изучать, добавил он, потому что они развиваются очень быстро. Даже те, кто не взаимодействует друг с другом в толпе сверстников, могут почувствовать необходимость перенять отношение или поведение толпы, с которой они хотели бы общаться.

Влияние романтических партнеров также только начало привлекать внимание, и Принштейн отметил, что исследователи не всегда тщательно различали эти разные виды отношений со сверстниками. Также необходимы дальнейшие исследования, чтобы пролить свет на то, как подростки договариваются об этих сложных отношениях — как они решают, на кого из множества возможных источников влияния обратить внимание. Одной из сторон этого вопроса является несоответствие. Подростки, которые предпочитают не подчиняться взглядам и поведению своих сверстников, пребывают в иллюзии, что поэтому их поведение не зависит от влияния сверстников. Но на самом деле, принимая противоположное поведение, они все еще очень хорошо осведомлены о социальных нормах своей группы сверстников и находятся под их влиянием, хотя они могут не осознавать, что на их поведение влияют эти воспринимаемые нормы.

Принштейн упомянул веские теоретические основания полагать, что переходные периоды, такие как половое созревание, переход в школу и определенные этапы дружбы, по-видимому, являются ключевыми периодами, когда влияние сверстников наиболее сильно. Это периоды, когда подростки, как правило, особенно чувствительны к отзывам сверстников как к источнику понимания их собственной идентичности. Принятие поведения тех, с кем хотелось бы дружить, является стратегией поиска отношений. Немногие исследователи провели эмпирическую работу в этой области или по вопросу о том, как работает влияние сверстников. Возможности включают явное давление со стороны сверстников и социальную мимикрию, и исследователи также предложили теорию, основанную на идентичности, в которой именно собственное восприятие подростками поведения, в котором участвуют их сверстники, является доминирующим фактором в решениях принять такое поведение.

В связи с этой возможностью появляются данные о том, что агрессивная и отвергнутая молодежь, у которой уже есть ряд факторов риска, также, по-видимому, испытывает трудности с точной оценкой поведения своих сверстников. Молодые люди, которые уже вели себя определенным образом, также склонны считать, что они составляют большинство и что другие ведут себя аналогично рискованному поведению.

Другим возможным механизмом негативного влияния сверстников является процесс, называемый девиантным обучением, при котором определенные типы взаимодействий в рамках дружеских пар могут подкреплять разговоры о девиантном поведении. Такой разговор тесно связан с последующим вовлечением в такое поведение. Когда ни один из членов пары друзей не проявлял девиантного поведения, за обсуждением нормативного (не девиантного) поведения обычно следует смех и другая поддержка. Однако в парах друзей, которые оба проявляют девиантное поведение, за разговорами о нарушении правил следует смех и другое поощрение. Эта склонность подростков положительно подкреплять разговоры о девиантных поступках является очень важным индикатором их долгосрочной вероятности участия в таком поведении.

Некоторые исследователи пролили свет на вопрос о том, какие молодые люди наиболее подвержены влиянию сверстников. Высокий уровень социальной тревожности или низкий уровень самооценки, как правило, заставляют подростков с большей вероятностью перенимать предполагаемое поведение своих сверстников, как и те, кто был отвергнут. Плохие отношения в семье повышают вероятность того, что подростки будут привлекать девиантных сверстников и присоединяться к ним, а также перенимать их взгляды. Это еще одна область, в которой необходимы дальнейшие исследования, заметил Принштейн.

Группы сверстников-девиантов

Основным подходом государственной политики к подросткам-девиантам в Соединенных Штатах сегодня является объединение их с другими подростками-девиантами, указал Додж. Провайдеры психиатрической помощи предлагают групповую терапию и стационарное лечение значительной части пациентов. Государственная система образования все больше и больше разделяет молодежь с поведенческими и другими проблемами посредством академического отслеживания, специального образования, отстранения от занятий в школе и альтернативных школ. Молодежь, которая попадает в систему ювенальной юстиции, помещается в учебные школы, учебные лагеря или в тюрьму, в каждом случае вместе с другой девиантной молодежью. Несмотря на то, что у вмешательств, проводимых в контексте групп сверстников, есть некоторые потенциальные преимущества, они также имеют весьма значительные побочные эффекты.

Сверстники могут быть источником вознаграждения, удовлетворения и развития личности. Мета-анализ, однако, показал, что вмешательства, которые эффективны у отдельных лиц, значительно менее эффективны при применении к группам сверстников, как показано на рис. Приведенные здесь исследования программ, направленных на лечение правонарушений и антиобщественного поведения, показывают, что в некоторых случаях эффект представляет собой не просто снижение эффекта, а неблагоприятный эффект. Если группа сверстников состоит исключительно из девиантной молодежи, декремент еще больше, как показано на рис.

ТАБЛИЦА 5-1

Вмешательства менее эффективны, если они проводятся в группах равных.

РИСУНОК 5-4

Полностью девиантные группы сверстников ухудшают результаты по сравнению со смешанными группами сверстников: метаанализ вмешательств по обучению социальным навыкам. ИСТОЧНИК: Dodge, 2009 г. Данные Ang and Hughes, 2002 г. лагеря в течение двух лет имели значительно худшие 30-летние результаты, чем контрольные испытуемые (МакКорд, 19 лет).92). Другое исследование (Dishion and Andrews, 1995) показало аналогичные результаты: дети в возрасте от 11 до 14 лет из группы высокого риска были случайным образом распределены в группу сверстников, семейное вмешательство или контрольную группу. У тех, кто участвовал в группе сверстников, были худшие результаты, и именно у тех, кто изначально был лишь умеренно девиантным, были худшие результаты. Другое исследование, сказал Додж, показало, что, хотя девиантные мальчики в полностью девиантных группах становились хуже, девиантные мальчики в смешанных группах улучшались (Feldman et al., 1983).

Аналогичные эффекты очевидны в естественных условиях, таких как школы. Одним из примеров является растущая практика отстранения учащихся от занятий в школе для наказания за нарушения. Учащихся обычно помещают в класс с другими, совершившими правонарушения. Им не разрешается общаться с другими учениками, и часто в течение дня они находятся под присмотром неопытного учителя. Одно исследование показало, что учащиеся 6-го класса в Северной Каролине, помещенные в такие условия, в два раза чаще подвергались впоследствии отстранению от занятий в следующем году за употребление наркотиков по сравнению с другими отстраненными от занятий подростками (Vigdor, 2008). Другое исследование подростков, заключенных во Флориде, показало, что у тех, кто был помещен в камеру со сверстниками, осужденными за преступления, связанные с наркотиками, была значительно более высокая вероятность последующего ареста за преступление, связанное с наркотиками, чем у молодых людей, помещенных в другие камеры (Bayer et al. , 2009 г.). Эффекты аналогичны для сексуальных преступлений, нападения, воровства и кражи со взломом.

Аналогичный эффект наблюдается при зачислении в школу и сохранении оценок. Дети, которые посещают 6-й класс, являющийся частью средней школы, и, таким образом, общаются со старшими сверстниками, с большей вероятностью будут отстранены от занятий, в два раза чаще подвергаются насилию и имеют худшие результаты тестов, чем их сверстники, которые посещают 6-й класс начальной школы. школе (Кук и др., 2008). Точно так же молодежь, которая обучается в классах, в которых было оставлено 20 процентов учащихся, имеет значительно более высокие показатели удержания.

Исследователи обнаружили некоторые доказательства того, что это влияние сверстников является взаимным (Boxer et al., 2006; Lavallee et al., 2006; Multisite Violence Prevention Project, 2008). То есть, например, дети в группах, в которых большинство агрессивно, станут более агрессивными, а дети в группах, в которых большинство неагрессивны, станут менее агрессивными. Общая тенденция заключается в гомогенизации групп, но есть несколько модераторов, которые могут либо усилить, либо смягчить неблагоприятные последствия.

Влияние девиантных сверстников, вероятно, будет больше, когда они немного старше и более девиантны, и когда существует вероятность того, что сверстники будут взаимодействовать за пределами интервенционной среды. Точно так же участники, которые находятся в раннем подростковом возрасте и уже умеренно девиантны, но еще не привержены девиантному поведению, наиболее подвержены девиантному влиянию сверстников. Однако модераторы, которые сводят к минимуму девиантное влияние сверстников, включают опытных и хорошо обученных лидеров и постоянный мониторинг; использование поведенческих подходов, таких как позитивные структуры вознаграждения; строго структурированное время; продвижение культурной нормы неотклонения; и небольшой продолжительности.

Додж закончил с несколькими идеями относительно вмешательств для девиантной молодежи. Во-первых, он считает, что следует по возможности избегать неэффективных программ, мест размещения и лечения, которые объединяют сверстников-девиантов. К ним относятся школы-интернаты, учебные лагеря, ночной баскетбол и неструктурированные внешкольные программы. Во-вторых, он считает, что эффективные альтернативы включают индивидуальную терапию (такую ​​как функциональная семейная терапия, мультисистемная терапия и многомерное лечение в приемной семье), терапевтические суды, индивидуализированные программы ранней профилактики (такие как High/Scope Perry Preschool Project, Fast Track и Positive Поведенческое вмешательство и поддержка), а также программы, которые предлагают структуру для общей молодежи (например, 4H, клубы мальчиков и девочек, скауты и религиозные мероприятия), профессиональные группы и обучение индивидуальным навыкам, а также усилия по разгону банд.

Когда девиантные сверстники лечатся вместе, ряд мер может свести к минимуму негативное влияние сверстников. Додж рекомендовал не помещать наиболее восприимчивую молодежь (слегка склонных к правонарушениям в раннем подростковом возрасте) в такие условия и не помещать молодежь со старшими, более девиантными сверстниками. Упомянутые выше факторы — структурированное время, мониторинг и короткая продолжительность — также важны. Наконец, он призвал специалистов-практиков, администраторов программ и лиц, определяющих политику, документировать такое размещение и оценивать его воздействие. Запись должна включать описание среды размещения, описание лиц, прошедших лечение или включенных в исследование, и тщательно разработанную оценку.

ШКОЛА

Школа, как правило, является крупнейшим и наиболее важным учреждением, в котором участвуют молодые люди, и это основной контекст для их развития, заметила Стефани Джонс. Она, Сандра Грэм и Дуглас Кирби представили три взгляда на то, как школа влияет на рискованное поведение подростков. Джонс представил обзор многих аспектов школы, которые могут сыграть свою роль. Школы имеют широкие структурные характеристики, которые различаются (например, социально-экономический статус населения, которое они обслуживают, их размер и соотношение учителей и учащихся, размер школы и класса, а также мобильность учащихся и учителей). Она объяснила, что у них также есть микроконтексты (классы, общение в коридоре, столовая, туалеты) и микросистемы или сети (между определенными группами сверстников или учителей и других сотрудников), которые часто сильно влияют на опыт человека в школе. Каждая из этих настроек и сетей может иметь различные характеристики и различные поведенческие нормы.

Каждый из этих факторов взаимодействует и вносит свой вклад в опыт, который человек получает в школе, с точки зрения его или ее чувства связи со школой, восприятия безопасности и общего климата, качества отношений, которые он или она формирует, и т. д. . Джонс предположил, что эти факторы влияют на склонность к риску, а также на развитие как проблем, так и компетенций. Тем не менее, поскольку характер и состав групп быстро меняются, а многие другие характеристики могут меняться в течение учебного года, их очень трудно исследовать. По ее наблюдениям, некоторые исследования позволили установить связь между структурными характеристиками школ и поведенческими результатами (Astor et al. , 2004a, 2004b).

Меньше внимания было сосредоточено на микроконтекстах и ​​микросистемах, и Джонс объяснил, что было трудно отделить эффекты характеристик, которые учащиеся и взрослые привносят в определенные школы, из контекста самих школ. По ее словам, исследования с большой выборкой с использованием многоуровневых планов позволят более тщательно изучить пересечение этих различных факторов. Она добавила, что некоторые многообещающие факторы для изучения включают модели социальной организации в школах, мониторинг учащихся и стратегии управления поведением.

Школы в настоящее время используют широкий спектр стратегий для изменения социальных и поведенческих результатов для своих учеников, объяснил Джонс. К ним относятся усилия по совершенствованию педагогических навыков учителей, хотя лишь немногие сосредотачиваются на их навыках управления поведением, повышении безопасности и слежки, консультировании или учебных программах. Другие подходы включают усилия по улучшению общего школьного климата и политику, направленную на изменение социальных структур и отношений. Несколько вмешательств касаются характера школьной обстановки. В целом, эти школьные вмешательства кажутся эффективными в снижении употребления алкоголя и наркотиков, снижении показателей отсева, пропусков занятий и других проблем с поведением, хотя величина эффекта варьируется в зависимости от возраста учащихся и других факторов (см., например, Durlak et al. др., 2010). Однако в целом размеры эффекта скромны.

Методологические проблемы до сих пор препятствовали исследованиям в этой области, сказал Джонс. Для получения дополнительных эмпирических данных потребуются большие выборки школ и краткосрочные и долгосрочные лонгитюдные данные, охватывающие начальную и среднюю школу. В настоящее время в этой области отсутствуют надежные и достоверные измерения параметров, а теоретическое моделирование школьной среды не имеет прочной основы. ⁵

Расовый и этнический состав

Отметив бесчисленное множество способов, которыми школа может влиять на склонность подростков к риску, Грэм сосредоточил внимание на роли расового и этнического разнообразия как контекстуального влияния на психосоциальный риск. Она отметила, что это важная тема, отчасти потому, что демографический состав населения К-12 изменился и продолжает меняться так быстро, как показано на рис. Несмотря на эти изменения, по словам Грэма, в государственных школах сейчас больше расовой сегрегации, чем за последние 40 лет. Типичный белый учащийся сегодня посещает школу, на 80 процентов состоящую из белых, в то время как типичный афроамериканский или латиноамериканский учащийся посещает школу, в которой две трети или более учащихся принадлежат к его этнической принадлежности, как показано на рис. Школы в центре города, представленные на рисунке, как правило, находились в районах с высокой концентрацией бедности и располагали небольшими ресурсами по сравнению с другими школами. В то же время, отметил Грэм, решение Верховного суда в 2000 г. Мередит против Совета по образованию округа Джефферсон Дело показало, что он не признает разнообразие в качестве непреодолимого интереса для школ K-12 (как это было для высших учебных заведений). Таким образом, по ее словам, важно, чтобы психологи развития были готовы обосновать, почему расовое и этническое разнообразие является важным преимуществом для школьных сообществ.

ТАБЛИЦА 5-2

Изменение демографических показателей населения K-12 в США (в процентах).

РИСУНОК 5-5

Этнический состав пяти крупнейших центральных городских школьных округов. ИСТОЧНИК: Graham, 2009. Данные Национального центра образовательной статистики. Вашингтон.

Грэм определил четыре конкретных способа, которыми расовый и этнический состав школы может влиять на психосоциальное развитие подростков, используя данные лонгитюдного исследования психосоциальной адаптации учащихся средних и старших классов (Проект по отношениям со сверстниками ⁶ ). Этими четырьмя способами являются виктимизация сверстников, переход в школу, дискриминация и разрыв в успеваемости. Первый, виктимизация сверстников, включает случаи, когда среди молодых людей наблюдается дисбаланс власти, и группа меньшинства подвергается психологическому, словесному или физическому насилию, такому как побои, обзывание, оскорбления на расовой почве и социальная изоляция. Национальные опросы показывают, что 70 процентов учащихся средних и старших классов сообщают, что в какой-то момент они подвергались издевательствам (от 20 до 40 процентов в текущем учебном году). В любом конкретном классе, объяснил Грэм, от 5 до 15 процентов учеников, вероятно, будут хроническими жертвами, а от 5 до 10 процентов, вероятно, будут хроническими хулиганами. Молодые люди в возрасте от 8 до 15 лет сообщают, что они больше обеспокоены эмоциональным насилием и социальной жестокостью, чем чем-либо еще, включая свои успехи в учебе. Частично по этим причинам Американская медицинская ассоциация определила виктимизацию сверстников как проблему общественного здравоохранения, пояснил Грэм. ⁷

В рамках проекта «Отношения со сверстниками» исследователи изучили гипотезу о том, что виктимизация сверстников может быть снижена в школах с расовым и этническим разнообразием, поскольку в таких обстоятельствах более вероятно достижение баланса сил между группами, работа со школами в Объединенном школьном округе Лос-Анджелеса. Они классифицировали разнообразие 99 классов в 11 средних школах, используя индекс Симпсона (инструмент, используемый социологами, демографами и этологами для измерения относительного представительства различных групп). Результаты показали, что учащиеся действительно чувствуют себя менее уязвимыми в различных школах, пояснил Грэм. В частности, исследователи обнаружили, что по мере увеличения разнообразия все ученики (а не только представители групп меньшинств) с меньшей вероятностью чувствовали себя жертвами, воспринимали свою школу как более безопасную, чувствовали себя менее одинокими и имели более высокую самооценку. По мнению Грэма, результаты показывают, что разнообразие может смягчить некоторые нормативные проблемы раннего подросткового возраста.

Во-вторых, переход из средней школы в старшую — это время особых испытаний для подростков, особенно если расовый состав новой школы отличается от их предыдущей. Этот переход обычно включает в себя переход в более крупную школу и установление новых отношений с учителями и сверстниками. Подростки, как правило, чувствуют себя более тревожными и одинокими, когда они совершают этот переход, и их академические успехи имеют тенденцию к снижению. И здесь исследователи проекта «Отношения со сверстниками» исследовали, влияет ли школьное разнообразие на этот опыт. Глядя на школы Лос-Анджелеса, они изучили опыт учащихся, которые перешли в средние школы, которые были значительно более или менее разнообразными, чем их средние школы. Они обнаружили, что учащиеся, переходящие в школу, в которой их собственная группа была менее представлена, чувствовали меньше чувства принадлежности. Даже в школах, которые в целом отличались разнообразием, наличие критической массы сверстников той же этнической принадлежности учащегося облегчало адаптацию.

Третьим способом влияния расового и этнического состава школы на психосоциальное развитие подростков является открытая расовая и этническая дискриминация. Дискриминация оказывает пагубное влияние на психическое здоровье и академическую мотивацию подростков, а также, вероятно, на их достижения, отметил Грэм. Она представила эмпирические данные о том, что дискриминация усиливается в течение первых двух лет обучения в старшей школе, чаще встречается у мальчиков, чем у девочек, и чаще встречается в школах с разнообразным разнообразием, чем в школах с обычным разнообразием (но сталкивается с группами, плохо представленными в различных школах). Однако в то же время этническое разнообразие учителей в школе может смягчить последствия дискриминации.

Наконец, Грэм и ее коллеги отмечают, что расовый и этнический состав школы может оказывать психосоциальное воздействие на учащихся, которые затем могут плохо успевать или бросать учебу. Они исследовали, существуют ли психосоциальные факторы, связанные с мировоззрением о расе и этнической принадлежности, которые могли бы помочь объяснить постоянный разрыв в успеваемости между афроамериканскими и латиноамериканскими учащимися и их сверстниками, очевидный в Национальной оценке образовательного прогресса и других показателях. Изучив различные взгляды и представления, которые могут повлиять на академическую успеваемость, они обнаружили, что часть студентов (примерно 10 процентов) имеют очень негативное мировоззрение, которое может иметь большое значение. Они думают, что школьные правила несправедливы, что дисциплина сурова, а расовый климат негативен. Они не доверяют авторитетам в школе и подвергаются расовой дискриминации. Исследователи пришли к выводу, что эти взгляды на мир частично формируются этническим составом школ и что они, вероятно, влияют на академическую мотивацию и успеваемость.

По мнению Грэма, ясно, что изучение школьного разнообразия может улучшить понимание роли, которую расовые и этнические различия играют как в психосоциальных, так и в академических результатах. Она выступает за переформулировку вопроса, чтобы спросить, как, а не способствует ли школьное разнообразие здоровому развитию, и исследовать как преимущества, так и проблемы разнообразия.

Сексуальное поведение и школы

Кирби сосредоточился на том, как школьный опыт влияет на сексуальное поведение подростков, опираясь на анализ исследований, касающихся факторов риска и защиты, а также эффективности различных вмешательств (Kirby, 2008, 2007; Kirby et al. ., 2005). Во-первых, отметил он, хотя школы, по-видимому, являются основным средством охвата подростков, некоторые общие школьные характеристики, по-видимому, имеют большое отношение к сексуальному поведению, когда контролируются другие факторы. Одна из причин заключается в том, что различные факторы имеют тенденцию группироваться вместе, поэтому, когда одни из них контролируются, влияние на другие не будет очевидным. Например, в школе, где процент учащихся получает бесплатный обед или обед по сниженной цене, скорее всего, будут учащиеся, которые в большей степени, чем другие учащиеся, рискуют пойти на сексуальный риск, но когда уровень бедности в семье или сообществе находится под контролем, отношения исчезает. Он отметил, что единственным школьным фактором, который действительно оказался значимым, была связь со школой. Молодые люди, которые чувствуют связь со своей школой, начинают половую жизнь в более позднем возрасте, а те, кто также хорошо успевает в учебе, также имеют меньше сексуальных партнеров, с большей вероятностью используют методы безопасного секса и с меньшей вероятностью забеременеют.

Во многих исследованиях также изучалась эффективность различных вмешательств, и Кирби сосредоточился на тех, которые предназначены для информирования о том, как избежать беременности, заболеваний, передающихся половым путем, и ВИЧ. Он отметил, что, хотя за последние несколько десятилетий на такие программы были потрачены миллионы долларов, а уровень подростковой беременности снизился, 30 процентов всех девочек беременеют до того, как им исполнится 20 лет, и 38 процентов в возрасте от 14 до 19 лет. -летние девочки, вступившие в половую связь, болеют венерическими заболеваниями. Кирби изучил экспериментальные или квазиэкспериментальные исследования учебных программ для учащихся средних и старших классов и обнаружил 48 программ, которые соответствовали определенным критериям дизайна и другим характеристикам (описано в Kirby, 2008). Исследования включали как программы, которые подчеркивают воздержание, так и программы, которые делают это, а также поощряют использование презервативов и противозачаточных средств. В целом, результаты (показаны на ) показывают, что такие программы на самом деле не поощряют сексуальное поведение, но на самом деле могут привести к тому, что молодежь отсрочит начало половой жизни. Он отметил скромные доказательства того, что программы, направленные только на воздержание, могут иметь ограниченный положительный эффект, а также доказательства того, что программы, направленные на поощрение использования презервативов и предотвращение других рисков, могут быть успешными. Более двух третей программ оказали положительное влияние на одно или несколько рискованного поведения, что Кирби охарактеризовал как выдающийся успех.

ТАБЛИЦА 5-3

Количество программ с указанным влиянием на сексуальное поведение (только для США).

Кирби пришел к выводу, что неоднозначное сообщение о пропаганде как воздержания, так и безопасного секса не сбивает с толку молодых людей и что программы могут быть эффективными для многих групп: мужчин, женщин, всех основных расовых и этнических групп, тех, кто имел половые контакты, те, у кого его нет, и молодежь как в благополучных, так и в неблагополучных сообществах. Исследования показывают, что эти программы могут быть воспроизведены (при точном выполнении), и указывают на характеристики программ, которые кажутся эффективными. В целом, пояснил Кирби, наиболее эффективные программы учитывают многочисленные факторы риска и защитные факторы, влияющие на сексуальное поведение. Успешные программы, ориентированные на воздержание, как правило, охватывают:

• Знание беременности (биологическое),

• Восприятие риска,

• Значения,

• Восприятие норм PEER О посе

• SelfEfficalcy to DEFRESE SECE

• .

  намерения заниматься сексуальным поведением и

• общение с родителями или другими лицами.

Программы, направленные на поощрение использования презервативов или противозачаточных средств, включают многие из тех же функций, но также включают знания и отношение к презервативам и противозачаточным средствам. Успешные стратегии включают в себя задание учащимся поговорить с родителями на определенные темы. Стратегии, которые не работают, включают продвижение ценностей без прямого разговора о сексе, отсутствие четкого сообщения о поведении, сосредоточение внимания в первую очередь на технических знаниях и ориентацию учебной программы на учащихся, которые очень импульсивны и стремятся к острым ощущениям.

В заключение Кирби заметил, что такое образование не является полным решением. Это снижает риск на одну треть — показатель успеха, который он считает значительным, в контексте множества факторов, толкающих в другом направлении. Способы добиться еще более существенных изменений пока не очевидны.

СООБЩЕСТВО

Сообщества, в которых живут молодые люди, также могут оказывать важное влияние на их развитие, во благо или во зло, как обсуждали Тама Левенталь и Дебора Горман-Смит. Оба отметили, что слова «сообщество» и «соседство» могут использоваться взаимозаменяемо в дискуссиях о влиянии и что это определение не очень точное. Район является важным контекстом, объяснил Левенталь, потому что это место, где происходит широкий спектр сверстников и других социальных взаимодействий, и где подростки имеют доступ к институциональным ресурсам. По словам Горман-Смит, важны структурные характеристики района, в том числе его экономический статус, качество жилья и наличие ресурсов. То же самое относится и к социальным процессам, происходящим в контексте соседства, а также к взаимодействию между характеристиками сообщества и другими факторами, такими как сверстники, семья и школа. Исследователи, как правило, используют единицы переписи (либо квартал, примерно от 3000 до 8000 человек, либо квартал, от 500 до 3000 человек), хотя, как отметил Левенталь, многие не определяют этот термин, когда опрашивают людей о своих районах.

Горман-Смит отметил, что большая часть исследований эффектов соседства была сосредоточена не на индивидуальном развитии, а на характеристиках соседства, которые связаны с преступностью или другими негативными явлениями. Левенталь описал некоторые из неэкспериментальных исследований связи между социально-демографическим характером районов, где живут молодые люди, и их вовлеченностью в рискованное поведение, которое бывает двух видов. Во-первых, это апостериорные исследования, в которых существующие наборы данных (обычно данные переписи), предоставляющие демографическую информацию, такую ​​как расовый и этнический состав и нестабильность проживания на конкретный момент времени, увязываются с более подробной информацией о конкретных семьях или лицах, которые жил по соседству в то время, для которого имеются данные. В качестве альтернативы, априорные исследования предназначены для сбора данных, охватывающих широкий круг районов или определенные типы районов. По мнению Левенталя, этот подход является более надежным методом оценки эффектов соседства, отчасти потому, что он делает возможным многоуровневый и лонгитюдный анализ. Одним из примеров является Проект развития человеческого потенциала в районах Чикаго, 9.0127 8 , который объединил данные о детях и семьях с данными опросов населения, интервью с жителями и наблюдениями.

Просматривая такого рода исследования, Левенталь отметил, что даже при контроле детских и семейных характеристик и других факторов имеются убедительные доказательства связи между социально-экономическим статусом и рискованным поведением. Жизнь в богатом районе, жители которого являются профессионалами с высшим образованием, связана с преимуществами для академических достижений подростков, хотя в большей степени для мальчиков-подростков, чем для девочек. Проживание в районе с низким социально-экономическим статусом сопряжено с риском для подростков с точки зрения множества поведенческих, социальных и эмоциональных проблем. Жизнь в бедном районе также подвергает подростков риску раннего деторождения и связанного с этим рискованного сексуального поведения. Короче говоря, есть что-то в жизни в бедном районе, что подвергает подростков риску вовлечения в широкий спектр рискованного поведения.

Левенталь предупредил, что, поскольку проживание по соседству не является случайным, одни и те же характеристики могут привести семьи к определенному району, а также предрасполагать их детей к определенным результатам. Более того, она подчеркнула, что влияние соседства незначительно по сравнению с влиянием дохода родителей, образования родителей и других влияний семьи.

Исследователи также использовали экспериментальные планы, чтобы попытаться решить проблемы отбора с помощью неэкспериментальных исследований. Исследования жилищной мобильности, пояснил Левенталь, дают возможность наблюдать за результатами для семей, которым случайным образом назначают либо получать поддержку при переезде в район с более низким уровнем бедности, либо нет, хотя они специально не нацелены на рискованное поведение подростков. Одним из примеров является программа Готро, ⁹ попытка десегрегации государственного жилья в Чикаго, которая началась в 1976 году. Первоначальные исследования эффекта программы (через 10 лет) показали, что молодые люди, переехавшие в пригород, имели больше шансов получить высшее образование, чем те, кто остался в бедных городских кварталах. окончить среднюю школу, поступить в колледж, устроиться на работу и получать более высокую заработную плату. Тем не менее, исследования долгосрочных последствий были более неоднозначными и показали, например, что, хотя уехавшие мальчики с меньшей вероятностью были арестованы или осуждены за преступления, связанные с наркотиками, чем те, кто остался, уехавшие девочки чаще были осуждены за уголовные преступления, чем оставшиеся. их сверстники, которые остались.

Другим примером является программа Moving to Opportunity, ¹⁰ , в которой 4000 семей были случайным образом распределены либо для получения жилищного ваучера, который помог бы им переехать в частное жилье в городском районе с низким уровнем бедности (не в пригороде, как в Готро). программа) по соседству или нет (была и третья группа, получавшая несколько иные льготы). Это исследование также показало несколько смешанные результаты со значительно более положительными эффектами для девочек, чем для мальчиков, а также ряд областей, в которых не было никаких положительных или отрицательных эффектов (правонарушения, сексуальное поведение, достижения и физическое здоровье).

Левенталь исследовал теоретические основы, которые могли бы объяснить влияние районов. Во-первых, предположила она, вполне вероятно, что структура соседства может оказывать как прямое, так и косвенное влияние на рискованное поведение подростков, но также вероятно, что существуют определенные промежуточные механизмы, такие как социальные процессы. Таким образом, одной из моделей связи структуры района с результатами подростков является модель институциональных ресурсов или гипотеза о том, что на молодых людей влияет качество, количество, разнообразие и доступность ресурсов района (например, школ, медицинских и социальных услуг, мест отдыха и развлечений). социальные программы, возможности трудоустройства). Вторая модель утверждает, что «нормы и коллективная эффективность», характерные для района, являются основным источником влияния. То есть коллективная способность района работать вместе для достижения общих целей и укреплять просоциальные (то есть позитивное поведение, демонстрирующее заботу о других и конструктивные цели) нормы и ценности могут уменьшить угрозы для жителей, такие как насилие и доступность запрещенных веществ. . Третья модель фокусируется на отношениях и связях по соседству и подчеркивает роль семьи. Эта модель предполагает, что неблагоприятное соседство способствует семейному стрессу и экономическим трудностям, что, в свою очередь, может иметь негативные последствия для благополучия родителей, воспитания и результатов подростков.

Горман-Смит также коснулась теоретических вопросов, выделив четыре схожих механизма, посредством которых сообщество влияет на молодых людей: социальные связи и поддержка, социальные нормы, неформальный социальный контроль и рутинная деятельность. Она отметила, что, хотя есть основания полагать, что социальная организация района важна, данные на уровне переписи не являются идеальным инструментом для исследования этой сложной конструкции. Она представила данные нескольких небольших исследований социальных организаций по соседству, показывающие, что концентрированное неблагополучие и социальная организация по соседству лишь слабо коррелируют (Gorman-Smith and Reardon, 2008). То есть районы с сопоставимым уровнем бедности имели очень разные уровни социальной организации, и районы с меньшей бедностью не обязательно имели лучшую социальную организацию, чем районы с большей бедностью. Она предположила, что важный вопрос, на который нелегко ответить, заключается в том, как в одних районах развивается социальная поддержка, а в других нет.

Как и Левенталь, Горман-Смит обнаружила, что жизнь в неблагополучном районе может быть связана со многими плохими последствиями для молодежи, включая преступность, насилие, употребление психоактивных веществ, более низкую успеваемость, проблемы с социальной компетентностью и проблемы с психическим здоровьем. Она предположила, что связь с насилием может быть наиболее изученной из этих связей, но исследование не выявило ясно причин, по которым одни молодые люди страдают от насилия гораздо серьезнее, чем другие. Хотя некоторые данные свидетельствуют о том, что различные аспекты районов имеют независимые эффекты, представляется вероятным, что эффекты взаимодействуют друг с другом, что представляет собой сложную исследовательскую задачу.

Новые исследования указывают на роль социальных и рекреационных ресурсов в связи между низким социально-экономическим статусом района и рискованным поведением подростков. Однако Левенталь объяснил, что свидетельства в пользу модели отношений и связей гораздо более неоднозначны. Наиболее убедительные доказательства, доступные в настоящее время, относятся к модели социальных норм и коллективной эффективности. Эти факторы, по-видимому, играют важную роль в установлении связи между бедностью по соседству и подростковой преступностью и рискованным сексуальным поведением. Она предположила, что сила этих доказательств подчеркивает ценность надзора и наблюдения за молодежью на уровне сообщества.

Горман-Смит также обсудил меры вмешательства, отметив, что существует три основных подхода к сохранению целостности сообществ (в отличие от изменения их демографического состава). Один из них заключается в работе с отдельными лицами и семьями, чтобы справляться со стрессами жизни в неблагополучном районе. Примером может служить программа SAFE Children (Schools and Family Education) (Gorman-Smith et al., 2007), которая предоставляет семьям, чьи дети вместе ходят в школу, поддержку в создании сетей социальной поддержки. ¹¹ Другой подход заключается в создании общественных объединений или партнерств для решения конкретных социальных проблем в районе. Третий подход заключается в сосредоточении внимания на экономическом развитии для улучшения условий жизни в районе, например, за счет развития бизнеса. Хотя исследования влияния соседства на развитие подростков дали неоднозначные результаты, это может быть связано с ограниченным характером этого исследования на сегодняшний день. Большая часть исследований была сосредоточена на данных переписи для определения неблагополучия и бедности, но это может быть слишком ограничивающим концептуализацию района. Может потребоваться больше внимания к другим факторам, помимо информации, содержащейся в данных переписи, для более полного понимания того, как контекст района может влиять на развитие подростков. Эти данные могут включать информацию о преступности, общественных предприятиях и организациях, социальных факторах, таких как восприятие страха или мониторинг взрослых. Кроме того, отметил Левенталь, может быть необходимо изучить опосредующие факторы, которые могут помочь объяснить эффекты соседства и смягчающие эффекты, которые районы могут иметь, чтобы либо усугубить негативные последствия других рисков, либо усилить положительные эффекты активов и ресурсов подростков. Большая часть исследований на сегодняшний день сосредоточена на прямом или основном влиянии районов.

СРЕДСТВА И ТЕХНОЛОГИИ

Среди воздействий окружающей среды, влияющих на развитие подростков, пожалуй, наиболее сложным для изучения является широкое и быстро развивающееся множество средств массовой информации и технологий, которые являются частью их жизни. Любой список видов устройств и программ, к которым могут иметь доступ молодые люди, скорее всего, несколько устареет в течение нескольких месяцев, но исследователи начали активно изучать как влияние СМИ на поведение подростков, так и способы структурирования их взаимодействия с ними. и вмешательства, направленные на решение проблем, связанных со СМИ, как объяснили Майкл Рич, Джейн Д. Браун и Блэр Джонсон.

Рич начал с того, что средства массовой информации, то есть способы электронного общения и развлечения, портативны, вездесущи и интегрированы практически во все аспекты жизни подростков. Он представил некоторые данные об использовании средств массовой информации и их влиянии, предупредив, что эта область недостаточно финансируется и что большая часть данных является перекрестной и основана на самоотчетах. Он сосредоточился на данных Центра СМИ и детского здоровья, касающихся связи между потреблением СМИ и подростковой сексуальностью. ¹²

Во-первых, он описал текущие модели использования. В среднем дети в возрасте от 8 до 18 лет активно используют медиа в течение 6 часов 21 минуты каждый день, часто используя несколько медиа одновременно (Roberts et al., 2005). Поскольку почти четверть подростков используют два или более средств массовой информации одновременно, в совокупности они могут просматривать более 8,5 часов контента в день. Исследователям удалось немного определить основное и фоновое внимание подростков к этому использованию СМИ или другие конкретные вопросы о его влиянии, но есть некоторая информация о его содержании. В течение телевизионного сезона 2001–2002 гг. 71% программ содержали материалы сексуального характера, в среднем 6,1 таких сцен в час. Среди программ, предназначенных для подростков, 82% включали сексуальные разговоры, а две трети включали сексуальное поведение (4% изображали половые сношения) (Farrar et al. , 2003). В ходе опроса 75 процентов студентов колледжей сообщили, что они впервые столкнулись с сексом в средствах массовой информации, когда были несовершеннолетними, а у 15 процентов были постоянные образы и мысли, связанные с этим воздействием. В 1996, более двух третей фильмов, выпущенных в том году, изображали сексуальное поведение, и Рич отметил, что с тех пор процентное соотношение увеличивается с каждым годом (Cantor et al., 2003).

Доступ в Интернет, который в настоящее время широко рекламируется даже для очень маленьких детей через игровые веб-сайты, посвященные игрушкам, разработанные в рамках кампаний по продвижению продукции и т.п., представил новый источник влияния со сложными последствиями. В 2007 году насчитывалось 44 миллиона пользователей Интернета в возрасте до 18 лет, а 47 процентов подростков в возрасте от 8 до 18 лет выходили в сеть каждый день (Roberts et al., 2005). Среднее использование составляло 1 час в день, хотя некоторые сообщили, что проводят в сети от 10 до 14 часов в день. А 42% заходили на порнографические сайты; У 4% незнакомые люди попросили их сексуальные фотографии (Wolak et al., 2007). Рич предупредил, что все эти цифры, вероятно, выросли с 2007 года. Использование сайтов социальных сетей также выросло в геометрической прогрессии, и Рич отметил, что последние данные свидетельствуют о том, что

из 110 миллионов пользователей MySpace являются зарегистрированными преступниками на сексуальной почве («90 000 лиц, совершивших сексуальные преступления, уничтожены в ходе очистки MySpace», 2010 г.).

Хотя сексуальное хищничество взрослых на самом деле довольно редко, другие виды влияния также могут вызывать беспокойство. Рич описал блоги, созданные подростками, которые выбрали нервную анорексию и булимию в качестве образа жизни, и опубликовал советы для других, которые хотели бы принять это, чтобы жить как очень худой человек. Социальная изоляция, связанная с использованием социальных сетей, киберзапугиванием и секстингом (отправка сексуальных изображений или текстовых сообщений по мобильному телефону) — все это новые проблемы, которые взрослые должны понимать и решать. Текст и изображения, передаваемые в электронном виде, в некоторых случаях невозможно удалить, а поскольку юридический кодекс, связанный с Интернетом, находится в зачаточном состоянии, молодые люди могут столкнуться с серьезными долговременными последствиями одного импульсивного действия. В общей сложности 70 процентов подростков знакомились с порнографией в Интернете, а две трети студентов колледжей считают это приемлемым (Rideout et al., 2005).

Каковы последствия этого воздействия? Ряд исследований, указал Рич, показал, что чем больше сексуального контента молодые люди видят по телевизору, тем больше вероятность того, что они инициируют сексуальную активность (Collins et al., 2004). Например, в одном исследовании подростки в возрасте от 12 до 14 лет, столкнувшиеся с сексуальностью на телевидении, в кино, музыке и журналах, более чем в два раза чаще, чем те, кто не занимался сексом к 16 годам (Brown et al., 2006). Другое исследование показало, что дети в возрасте от 6 до 8 лет, которые смотрели программы для взрослых, значительно чаще занимались сексом в возрасте от 12 до 14 лет, чем те, кто этого не делал (Delgado et al. , 2009).). Другое исследование показало, что у молодых людей, чьи родители ограничивали просмотр телевизора менее чем двумя часами в день, частота сексуальных инициаций вдвое ниже, чем у тех, чьи родители говорили своим детям о том, что им нельзя заниматься сексом, но не ограничивали их просмотр (Ashby et al., 2006).

Теоретические перспективы

Исследователи с несколькими теоретическими точками зрения изучили возможные связи между воздействием средств массовой информации и изменениями в сексуальных отношениях и поведении, заметил Рич. Теория социального научения, которая также применялась при изучении насилия в СМИ, предполагает, что когда люди видят поведение, изображаемое в положительном ключе, они склонны подражать и перенимать его. Теория совершенствования предлагает несколько иное объяснение: то, что люди видят по телевизору, заменяет их собственное восприятие реального мира вокруг них. Таким образом, если социальной нормой на телевидении является чрезвычайно распространенная сексуальность, люди, которые смотрят программу, начинают думать, что это социальная норма, и считают, что сексуальность более распространена, чем она есть на самом деле. Третья теоретическая модель утверждает, что подростки используют средства массовой информации как часть своего процесса индивидуации. Они используют свои предпочтения в программах или музыке, чтобы передать сообщения о своей социальной идентичности, точно так же, как это делают их выбор одежды и группы сверстников.

Рич считает, что использование средств массовой информации настолько распространено, что становится проблемой как общественного здравоохранения, так и окружающей среды. «Это как воздух, которым они дышат, вода, которую они пьют, еда, которую они едят. Они нейтральны. Они не злокачественные. Они не плохи. Но они очень мощные. Их можно использовать во благо, а при необдуманном использовании они могут навредить», — предположил он.

Джонсон сосредоточился на значении применения современной теории убеждения к использованию медиа-стратегий для влияния на поведение подростков. Он признал, что исследователи не полностью изучили этот подход, поэтому его обсуждение носило в основном теоретический характер. По его словам, исследователи выдвинули как минимум пять различных современных теорий убеждения, хотя они сходятся в нескольких важных моментах. ¹³ Во-первых, существует компромисс между тем, что он назвал мышлением с усилием и без усилия. То есть, когда получатель сообщения сильно мотивирован, чтобы затратить усилия на его обработку, и хорошо способен понять содержание, информация может изменить отношение, а содержание сообщения имеет существенное значение в результате. . Однако для получателя, чья мотивация и способности низки и кто мыслит относительно поверхностно, большее значение могут иметь случайные черты, в которые заключено сообщение. Так, например, маркетологи, как правило, в значительной степени полагаются на периферийные сигналы, которые требуют очень мало внимания при разработке рекламы. Эти рекламные объявления имеют успех, потому что они повторяются снова и снова, поэтому сообщение может быть отпечатано без каких-либо усилий со стороны получателя. Джонсон указал, что дети и подростки, скорее всего, будут воспринимать поверхностно и восприимчивы к периферийным сигналам, таким как стратегии, вызывающие эмоциональные реакции.

Некоторые другие факторы могут влиять на то, как люди обрабатывают информацию, и они меняются в ходе развития. Сильные взгляды или привычки (которые, вероятно, становятся более укоренившимися с возрастом), скептицизм (который усиливается с образованием) и связи с группами сверстников, чьи взгляды и поведение могут противоречить сообщению, — все это, как правило, делает людей более устойчивыми к сообщениям, которые кажутся противоречивыми. каким-то образом. Таким образом, объяснил Джонсон, было бы логично ожидать, что медиа-эффекты будут меняться в зависимости от стадии развития. Для детей предподросткового возраста эмоциональные и другие невербальные сигналы, вероятно, будут наиболее сильными. На этом этапе дети ведут себя более импульсивно, чем позже, и сильно влияние как сверстников, так и семьи. Они открыты и не слишком скептичны. К раннему подростковому возрасту сила эмоциональных сигналов несколько снижается, а влияние сверстников усиливается. На этом этапе молодые люди могут лучше реагировать на содержательные сообщения. Поздние подростки начинают напоминать взрослых в своей обработке. По-прежнему реагируя на эмоциональные и невербальные сигналы (как и все взрослые), молодые люди на этом этапе имеют твердые установки и способны их защищать. Джонсон, однако, предупредил, что эта гипотеза не была четко подтверждена эмпирическими исследованиями.

Исследователи продемонстрировали влияние средств массовой информации на здоровье подростков, сказал Джонсон. Результаты метаанализа вмешательств по укреплению здоровья, проведенного до 2003 г., продемонстрировали ряд значительных эффектов на изменения, как показано в (Johnson et al., 2010).

ТАБЛИЦА 5-4

Насколько вмешательства могут улучшить здоровье подростков? Влияние вмешательств по укреплению здоровья на поведение.

Однако Джонсон добавил, что мета-анализ также показал, что размеры эффекта от усилий по укреплению здоровья (рассматривая не только кампании в СМИ) обычно намного меньше для детей и молодежи, чем для взрослых, как показано (Johnson et al. , 2010). ). Он пришел к выводу, что на результаты влияет множество факторов. Когда подростки проходят интенсивное обучение навыкам и снабжаются ресурсами для изменения своего поведения (например, дают презервативы), масштабы эффекта были значительно выше, чем когда они были просто объектами образовательной кампании. Глядя в более широком плане, он усилил тему, присутствующую во многих дискуссиях на семинарах, о том, что семья, сообщество, сверстники и другие факторы влияют на то, как подростки воспринимают и реагируют на вмешательства и сообщения общественного здравоохранения. В то же время негативное влияние средств массовой информации очень сильное: Джонсон отметил, что табачные компании имеют 20 долларов на маркетинг своей продукции на каждый доллар, который штаты должны использовать на профилактические мероприятия. Тем не менее, как 1998 Кампания по борьбе с курением во Флориде продемонстрировала, что кампании в СМИ могут быть эффективными (Sly et al., 2001). Оценка «Кампании правды» показала, что она сократила число курильщиков в штате на 29 000, предотвратила начало курения у подростков и, возможно, повлияла на молодых людей, которые начали курить, заставив их лучше осознавать, как часто и сколько они курят (CDC, 1999; Sly et al. , 2001).

РИСУНОК 5-6

Возраст в метаанализе литературы по укреплению здоровья. ИСТОЧНИК: Джонсон, 2009 г.. Данные Johnson et al., 2010.

Вмешательства

Браун отметил потенциал использования СМИ в качестве положительной силы в жизни молодых людей, сосредоточив внимание на трех стратегиях, основанных на СМИ. ¹⁴ Возможно, самым известным для многих людей является использование подходов социального маркетинга для кампаний в СМИ. Заимствуя некоторые экспертные рекламные стратегии из мира коммерции, эксперты в области общественного здравоохранения нацелились на большую аудиторию с конкретными сообщениями, представленными в средствах массовой информации, используемых этой аудиторией. Такие сообщения обычно предназначены для достижения четких целей, таких как расширение знаний или изменение определенных взглядов или поведения. Тем не менее, как объяснил Браун, у социальных маркетологов обычно нет ресурсов, чтобы поддерживать эти сообщения в течение длительного времени или повторять их, как это могут делать коммерческие маркетологи, — такое насыщение охвата может быть важным компонентом успеха коммерческого маркетинга. Мета-анализ эффективности кампаний социального маркетинга показал, что в среднем от 4 до 8 процентов тех, кто подвергся воздействию кампании социального маркетинга, меняют свое поведение (Derzon and Lipsey, 2002; Snyder and Hamilton, 2002). Это может показаться незначительным, признала она, но кампании в СМИ могут охватить гораздо больше молодых людей, чем школьная или общественная программа.

Браун также отметил, что кампании в СМИ хороши для повышения осведомленности о проблемах, но более эффективны для изменения поведения в сочетании с другими мерами. Она сравнила их с авиационной поддержкой наземной военной кампании. В Монтане, например, программа насыщала средства массовой информации сообщениями о вредных последствиях употребления метамфетамина, в то время как усилия правоохранительных органов были направлены на решение этой проблемы; эффектом было значительное снижение использования. В целом, по мнению Брауна, кампании в СМИ наиболее успешны, когда они:

• руководствуются теорией, такой как модель поведения в отношении здоровья или социального обучения.

• ориентироваться на четко определенную заинтересованную аудиторию.

• представлены через несколько каналов (или насыщают один хорошо выбранный канал).

• стимулировать целевую аудиторию к общению по проблеме.

• сохраняются с течением времени.

• представлены в среде, которая поддерживает желаемый результат другими способами (например, добавление воды или обезжиренных закусок в торговые автоматы в школе одновременно с запуском кампании в СМИ по пропаганде их использования).

Браун описал телевизионную кампанию, разработанную исследователями из Университета Кентукки, которая пропагандировала более безопасные сексуальные практики. Основываясь на модели целевого поведения (которая указывала на то, что они должны быть нацелены на подростков старшего возраста, которые очень жаждут острых ощущений и склонны к импульсивному принятию решений), программа состояла из социальных объявлений, которые заполняли определенные каналы в течение 21 месяца. Рекламные объявления были разработаны с использованием быстрых нарезок и громкой музыки, чтобы привлечь целевую аудиторию. Данные об использовании презервативов подростками были собраны в целевом городе и контрольном городе, в котором не было такой рекламы, и исследователи подсчитали, что в целевом городе уровень практики безопасного секса увеличился на 13 процентов (Zimmerman et al. , 2007).

Исследователи также начали использовать новые медиа для охвата подростков, хотя этот подход изучен менее тщательно. Примеры включают распространение информации о состоянии здоровья или ответов на вопросы отдельных подростков с помощью текстовых сообщений, интерактивных компакт-дисков и DVD-дисков с информацией о заболеваниях, передающихся половым путем, профилактике ВИЧ и т. п., которые доступны в кабинетах педиатров, школах и на веб-сайтах. разработаны как сообщества сверстников, которые могут предоставить информацию.

Большинство кампаний в СМИ обходятся дорого, отметил Браун, а исследователи еще не довели до совершенства искусство разработки эффективных сообщений. Также может быть трудно оценить эффективность таких кампаний, особенно когда они проводятся на национальном уровне, где на мышление и поведение молодых людей может влиять множество конкурирующих факторов. Она также признала, что результаты могут быть непредсказуемыми и что кампания может иметь нежелательные непредвиденные последствия, такие как приобщение некоторых молодых людей к поведению, которое они ранее не рассматривали.

Второй подход заключается в том, чтобы встраивать сообщения общественного здравоохранения в развлекательные программы, что, как объяснил Браун, может вызвать меньшее сопротивление целевой аудитории. Примером может служить сотрудничество между Национальной кампанией по предотвращению подростковой и незапланированной беременности и журналом Seventeen для подготовки статьи под названием «Почему так много девочек все еще беременеют?» (Кастер, 2008). В статью вошли интервью с девушками об их взглядах и информация о способах предохранения от беременности. Знаменитости, которых подростки считают теми, кого Браун назвал «супер-ровесниками», также могут сыграть полезную роль. Подростки склонны восхищаться образцами для подражания, которые они видят в средствах массовой информации, и хотят подражать им, поэтому вовлечение рэп-звезды, например, в общественную кампанию может сделать сообщение гораздо более приемлемым для молодых людей, которые восхищаются им или ею. Проблемы этого подхода включают в себя выявление сочувствующих продюсеров СМИ, желающих создавать такие сообщения, сложность контроля сообщений после того, как знаменитость берет на себя роль, и поддержание сообщения в течение долгого времени. Более того, как и в случае с медийными кампаниями, пояснил Браун, очень сложно оценить эффективность этих сообщений.

Повышение грамотности в средствах массовой информации является третьей стратегией, которую Браун определил для помощи подросткам в понимании вопросов общественного здравоохранения. ¹⁵ Очень полезно научить подростков более критично относиться к средствам массовой информации, например, попросив их вести журналы о своей реакции на то, что они видят, или вовлекая их в обсуждение фальшивой рекламы, предназначенной для того, чтобы помочь им распознать скрытые сообщения, по ее мнению. Когда подростки могут деконструировать содержание того, что они видят, им легче анализировать и корректировать свою собственную медийную диету. Их также можно поощрять к созданию собственных средств массовой информации и активному реагированию на то, что они видят. Браун отметил, что такого рода образование мало оценивается, а школы и педагоги несколько неохотно берутся за него. Школы не поощрялись к тому, чтобы рассматривать медиаграмотность как важную образовательную цель, а учителей не обучали решению этой темы. ¹⁶

РЕЗЮМЕ

Опыт подросткового возраста осложняется множеством влияний, которые могут иметь как положительные, так и отрицательные последствия. Ряд исследований показал, что экономические трудности связаны с неблагополучными семьями и с целым рядом трудностей для подростков, включая склонность к риску. Такого рода стресс, скорее всего, негативно скажется на воспитании детей, но позитивное воспитание также может сильно повлиять на результаты для молодых людей. Подростки также склонны искать сверстников, похожих на них самих, и становиться более похожими на сверстников, с которыми они общаются, — и здесь также чистый эффект может быть положительным или отрицательным, хотя точные механизмы этих изменчивых отношений систематически не прослежены.

Точно так же сильные связи с учителями и сверстниками в школе могут оказывать положительное влияние, но многие характеристики средней и старшей школы не способствуют развитию таких связей. Сообщества также могут иметь структурные характеристики, способствующие позитивному развитию подростков, такие как социальные сети и ресурсы для молодежи, но исследования еще не ответили на конкретные вопросы о том, как школы и сообщества могут развивать более благоприятные структуры и культуры. Наконец, быстро расширяющийся мир медиа-средств и площадок оказывает глубокое влияние на опыт подросткового возраста, что включает в себя развитие норм для многих видов поведения, в частности ослабление сексуальных установок и повышение сексуальной активности. В то же время СМИ представляют собой потенциально мощный инструмент влияния на молодежь в позитивном направлении.

Вмешательства, направленные на устранение этих влияний, могут быть нацелены на широкие группы населения или конкретные семьи и отдельных лиц, которые проявляют признаки дистресса. Многие сосредотачиваются на ключевых точках перехода; как и докладчики по конкретному рискованному поведению, докладчики по внешнему влиянию также подчеркивали важность работы с самыми младшими подростками до того, как проблемы станут более устойчивыми.

Footnotes

1

Конгер отметил, что семейный доход не является надежным показателем бедственного положения, потому что даже семьи с высокими доходами могут столкнуться с серьезными экономическими проблемами, например, если в семье с неадекватной медицинской страховкой случится бедствие. Таким образом, исследователи учитывают другие факторы, такие как негативные финансовые события, внезапные экономические требования или внезапные изменения в доходах.

2

См. http://www ​.cfr.uga.edu/saaf1.

3

См. http://www ​.familias-unidas.org.

4

См. http://www ​.strengtheningfamiliesprogram ​.org.

5

Исследование Add Health Study, проводимое в Университете Северной Каролины, собирает продольные данные о школьном опыте подростков и их более поздних результатах (http://www ​.cpc.unc.edu ​/projects/addhealth/data [сентябрь 2010 г.].

6

См. http://www ​.gseis.ucla ​.edu/faculty/graham ​/peerproject/pvp-index.htm.

7

Для получения дополнительной информации о виктимизации сверстников см. http://www ​.findyouthinfo ​.gov/topic_bullying.shtml (по состоянию на сентябрь 2010 г.).

8

См. http://www ​. icpsr.umich ​.edu/icpsrweb/PHDCN.

9

См. http://www ​.northwestern ​.edu/ipr/publications/Gautreaux.html.

10

См. http://portal ​.hud.gov ​/portal/page/portal ​/HUD/programdescription/mto.

11

См. http://casat ​.unr.edu/bestpractices/view ​.php?program=107#desc (по состоянию на сентябрь 2010 г.).

12

См. http://cmch ​.typepad.com/ (по состоянию на май 2010 г.).

13

Модели включают модель обработки информации (McGuire, 1968), эвристическую систематическую модель (Chaiken, 1980), унимодель (Kruglanski and Thompson, 1999), модель познания в убеждении (Albarracín, 2002), и модель вероятности уточнения (Petty and Cacioppo, 1986).

14

Большая часть презентации Брауна была основана на отчетах Национальной кампании по предотвращению подростковой и незапланированной беременности (Браун, 2008).

15

Браун определил два источника дополнительной информации о медиаграмотности: Американская коалиция медиаобразования (www ​.acmecoalition.org) и Национальная ассоциация медиаобразования (www ​.amlainfo. org [по состоянию на май 2010 г.]).

16

Центры по контролю и профилактике заболеваний предлагают стандарты здоровья для молодежи, которые включают показатели медийной грамотности; см. http://www ​.cdc.gov/healthyyouth ​/sher/standards/ (по состоянию на сентябрь 2010 г.).

Влияние окружающей среды – наука о рискованных действиях подростков: отчет семинара

В ходе обсуждения на семинаре биоповеденческих и психологических взглядов на рискованное поведение подростков неоднократно упоминалась важность культурного и социального контекста, в котором развиваются молодые люди. Выступающие рассказали об исследованиях того, как семья, сверстники, школа, сообщества, средства массовой информации и технологии влияют на поведение подростков и их склонность к риску.

СЕМЬЯ

Есть веские основания полагать, что семьи и, в частности, их экономические обстоятельства влияют на эмоции и поведение как родителей, так и детей, пояснил Рэнд Д. Конгер. Он описал некоторые доказательства этих эффектов, конкретные вовлеченные процессы и некоторые последствия для вмешательства. Нэнси А. Гонсалес описала взаимосвязь между влиянием семьи и определенным рискованным поведением, а также меры, которые были разработаны для изменения этих влияний.

Последствия экономического бедствия

Модель социальной причинности, как объяснил Конгер, обеспечивает основу для рассмотрения того, как экономическое неблагополучие и социальные условия влияют на функционирование семьи и пути развития детей.

Недавние исследования показали, что экономические факторы влияют на семьи. Costello et al. (2003), например, обнаружили, что у детей, чьи семьи вырвались из бедности, когда в индейской резервации открылось игорное казино, улучшились как психические симптомы, так и проблемы с поведением. В частности, это исследование показало, что экстернализация признаков, включая такие поведенческие расстройства, как расстройство поведения, улучшилась, но улучшение экономического положения семьи не повлияло на скорость интернализации психических проблем, таких как депрессия. Исследователи пришли к выводу, что улучшения произошли отчасти из-за улучшения методов воспитания. Экспериментальные исследования, такие как исследование «Новая надежда» (Huston et al., 2003), также показали, что меры, повышающие занятость и сокращающие бедность, приводят к аналогичным улучшениям.

Исследователи описали три основные модели анализа влияния экономических факторов на семью: модель семейного стресса, инвестиционная модель и интеракционистская модель. По словам Конгера, исследования модели семейного стресса восходят к 1930-м годам, и с тех пор они были хорошо воспроизведены с использованием множества образцов из разных слоев общества. Он основан на данных исследований как на людях, так и на животных, что карательные переживания, такие как экономическое давление, ¹ усугубляют негативный аффект, который может принимать различные формы, такие как уныние, депрессия, гнев или агрессия (Berkowitz, 19). 69). Подобные эмоции могут разрушить семейные отношения. Влияние трудностей зависит от того, как они влияют на повседневную жизнь — другими словами, эмоциональная реакция семьи и отдельного человека определяет психологический эффект события. Когда родители впадают в депрессию, злятся и угрюмы по отношению друг к другу и усугубляют конфликты, результатом часто становится жесткое и непоследовательное воспитание или уход в себя. Для подростков это может означать рост рискованного поведения и меньшее развитие тех компетенций, которые защищают их от этих рисков. Конгер заметил, что другие виды дистресса могут точно так же влиять на семьи. То есть, когда стресс и трудности для родителей высоки, у них, как правило, увеличивается количество эмоциональных и поведенческих проблем, что, в свою очередь, влияет на функционирование семьи и увеличивает риски для детей.

Модель, которая согласуется с результатами многочисленных исследований (Conger et al., 2010; Conger and Conger, 2008; Conger and Donnellan, 2007), проиллюстрирована на рис. Некоторые вмешательства, основанные на этой модели, были направлены на улучшение экономического положения семей. Однако, хотя нисходящая спираль может произойти очень быстро, такие вмешательства работают гораздо медленнее. Таким образом, по мнению Конгера, также необходимы вмешательства, снижающие ущерб во время экономического перехода. Перспективные цели включают:

РИСУНОК 5-1

Семейная модель стресса экономических трудностей. ИСТОЧНИК: Conger and Conger, 2008. Воспроизведено с разрешения Sage Publications. Авторские права © 2008 Sage.

• Уменьшение родительского стресса,

• Уменьшение родительских конфликтов и трудностей в отношениях,

• Содействие эффективному воспитанию и

• Содействие тому, что они чувствуют, учитывают точку зрения детей, включают их в себя решение семейных проблем.

Хотя эти подходы кажутся многообещающими, Конгер определил области, в которых необходимы дальнейшие исследования. Например, недостаточно известно о потенциально долговременных последствиях трудностей, с которыми сталкиваются маленькие дети, и о том, как они могут повлиять на поведение и склонность подростков к риску. Роль процессов саморегуляции и личности, которые могут играть защитную роль, также можно было бы лучше понять.

Влияние и вмешательства

Гонсалес более подробно остановился на том, как семьи влияют на рискованное поведение подростков, и на эффективных вмешательствах. Она объяснила, что эффективное воспитание (заботливое, поддерживающее воспитание, которое включает в себя четкую и последовательную дисциплину) может предотвратить негативное поведение, а также способствовать просоциальному поведению и ценностям. Это также помогает детям развивать различные навыки, которые также являются защитными. Родительский контроль и надзор могут предотвратить общение детей со сверстниками-девиантами. Высокий уровень семейных конфликтов и плохие коммуникативные навыки нарушают родительские и семейные отношения, снижают эмоциональную безопасность детей и усиливают использование агрессии и межличностной враждебности. Члены семьи могут моделировать рискованное поведение и отклонения или эффективные эмоциональные и социальные навыки, а также они могут наделять своих детей генами, которые предрасполагают их к определенным рискам (например, злоупотреблению психоактивными веществами).

Таким образом, большинство семейных вмешательств представляют собой попытки изменить один или несколько из этих процессов, и различные данные перекрестных, лонгитюдных и экспериментальных профилактических исследований подтверждают несколько выводов (NRC and IOM, 2009):

• Родители, которые устанавливают теплые отношения со своими детьми и минимизируют конфликты с ними, обеспечивают адекватный контроль и надзор и не предоставляют модели употребления наркотиков, могут защитить молодежь от развития расстройств, связанных с употреблением психоактивных веществ.

• Отсутствие прочных позитивных отношений с родителями увеличивает вовлеченность в общение с девиантными сверстниками, что увеличивает риск возникновения у подростков различных проблем, в том числе преждевременного перехода, таких как ранняя беременность, преждевременная независимость от родителей и отсев из школы.

• Родительский контроль и позитивные родительские отношения связаны с более поздним началом половой жизни, меньшим количеством сексуальных партнеров и более частым использованием презервативов.

Было показано, что многие социальные факторы риска повышают вероятность того, что подростки будут заниматься рискованным поведением, а также нарушают родительские и семейные процессы. Таким образом, родительские и семейные процессы являются наиболее распространенными объектами вмешательства для семей, испытывающих невзгоды, такие как экономические трудности; развод родителей, смерть или психическое заболевание; или родительской преступной деятельности.

Исследования показали, что эти основные процессы работают одинаково во многих расовых и этнических группах; там, где культурные различия очевидны, они обнаруживают различия в величине эффекта. Однако основные семейные ценности, ожидания и цели различаются у разных этнических групп, и эти различия необходимо учитывать при реализации семейных вмешательств, сказал Гонсалес. Различные риски, а также защитные семейные ресурсы являются общими для разных групп, и с ними также можно бороться с помощью вмешательств, учитывающих культурные особенности. Двумя примерами таких программ являются Программа «Сильные афроамериканские семьи» 9.0127 2 и программу Familias Unidas. ³ Оба имеют меньше случаев раннего начала употребления психоактивных веществ и половых контактов, а также проблемного поведения.

Несмотря на убедительные доказательства эффективности вмешательств, нацеленных на эти процессы, задача состоит в том, чтобы выявить и охватить семьи, которые в них нуждаются. Гонсалес использовал схему экологических транзакций, показанную на рисунке, чтобы проиллюстрировать множество влияний, влияющих на подростков. Она объяснила, что семья играет центральную роль в преодолении этих влияний и может помочь защитить подростка или наоборот. Семьи различаются, например, по степени, в которой они поощряют и поддерживают образование, контролируют и управляют деятельностью сверстников и так далее. Различные районы представляют различные наборы рисков и требуют различных стратегий.

РИСУНОК 5-2

Экологическая транзакционная структура. ИСТОЧНИК: Gonzales, 2009.

Исследователи в области профилактики различают универсальные вмешательства (осуществляемые для всех членов населения), выборочные вмешательства (осуществляемые в сегментах населения, которым определен высокий риск определенного исхода) и показанные вмешательства (осуществляемые лицам, уже проявляющим признаки определенного риска). Некоторые вмешательства действуют на этих уровнях в зависимости от необходимости и риска. Вмешательства также могут быть сосредоточены на разных возрастных группах. Гонсалес заметил, что те, которые ориентированы на маленьких детей, как правило, оказывают сравнительно более сильное воздействие, потому что младшие дети более податливы. Часто можно оказать более широкое влияние на ряд рисков при раннем вмешательстве. Домашние визиты к молодым матерям, предназначенные для того, чтобы с самого начала установить позитивное взаимодействие между родителями и детьми, являются многообещающими методами раннего вмешательства. Эффекты этого подхода включают снижение физического насилия, агрессии и жесткого воспитания, а также снижение антиобщественного поведения (предвестника многих проблемных форм поведения) у детей. Последствия наиболее сильны для семей, находящихся в наибольшей бедственной ситуации. Однако исследования, документирующие долгосрочные последствия для поведения подростков, были ограничены.

Вмешательства также нацелены на переходные этапы развития, каждый из которых может представлять не только новые риски, но и новые возможности для влияния на результаты. То есть поворотным моментом в развитии может быть место, где устанавливается негативная траектория, или возможность для подростков развивать новые навыки. Гонсалес отметил, что многие вмешательства в средней школе построены вокруг этой идеи. По словам Гонсалеса, это важный этап, потому что именно на нем начинаются многие виды рискованного поведения, и подростки сталкиваются со многими новыми проблемами, включая половое созревание и растущее значение групп сверстников. Например, интервенция «Укрепление семьи» — универсальная интервенция, направленная на развитие родительских навыков у людей с детьми в возрасте от 10 до 14 лет — продемонстрировала успех в снижении проблем с поведением и привязанности к антисоциальным сверстникам. ⁴ Другим примером раннего вмешательства является программа «Воспитание здоровых детей», осуществляемая в начальной школе и направленная на укрепление семейных связей со школой, а также формирование у детей навыков сопротивления риску (Catalano et al., 2003).

Вмешательство в более позднем подростковом возрасте является более сложной задачей, потому что к этому времени негативные траектории часто уже устоялись. Одним из успешных подходов является мультисистемная терапия для молодежи с серьезными поведенческими проблемами (Henggeler et al., 2002). Это очень интенсивное индивидуальное вмешательство, направленное на укрепление родительских и семейных отношений (работа с семьями на дому), а также на удаление молодежи из девиантных групп сверстников, улучшение их успеваемости в школе и работе, а также развитие социальных сетей. Оценки показали долгосрочное снижение уровня уголовных преступлений, рецидивизма, повторных арестов и содержания вне дома.

Просматривая литературу, Гонсалес пришел к выводу, что мета-анализы и многочисленные рандомизированные контролируемые испытания продемонстрировали сильную эмпирическую поддержку вмешательств, направленных на улучшение работы родителей и семьи. Эти вмешательства демонстрируют влияние на многие проблемные модели поведения и во многих случаях приносят долгосрочную пользу семьям, принадлежащим к разным этническим группам. Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что могут быть необходимы меры, направленные на одновременное устранение рисков в разных контекстах, особенно в более позднем возрасте, а также при их проведении с молодежью из малообеспеченных районов и семей. Относительно немногочисленные экономические анализы, которые были проведены, последовательно показывают, что выгоды перевешивают затраты на эти вмешательства.

По мнению Гонсалеса, необходимы исследования, чтобы изучить, как эти вмешательства могут быть интегрированы и поддерживаться в более широком масштабе, а также как сделать их доступными для родителей, у которых есть ограничения во времени и мобильности.

РАВНИКИ

Влияние сверстников столь же сложно, как продемонстрировали Митчелл Дж. Принштейн и Кеннет А. Додж.

Influences and Interventions

Prinstein начал с объяснения того, что в целом исследовательская литература о влиянии сверстников и вмешательствах, связанных с ним, менее зрелая, чем литература о семьях. Тема, которая привлекла значительное внимание исследователей, — это тесная связь между установками и поведением подростков и их сверстников. Появились два возможных объяснения этой ассоциации. Одно из возможных объяснений тенденции подростков принадлежать к однородным группам сверстников состоит в том, что они выбирают людей, которые уже похожи на них самих. Во-вторых, когда человек общается с определенными людьми, он или она склонны перенимать их поведение или черты. Исследователи, изучавшие этот вопрос, пришли к выводу, что в большинстве случаев важны оба эффекта (Dishion and Owen, 2002; Hall and Valente, 2007; Kandel, 19).78; Popp et al., 2008), объяснил Принштейн.

Исследователи в этой области сосредоточились главным образом на нескольких поведенческих особенностях. иллюстрирует степень поддержки, которая существует для влияния сверстников на различные проблемы и рискованное поведение. Он отметил, что нескольким очень важным областям уделялось очень мало внимания, например, поведению, связанному с весом, и разрушительному поведению, такому как самопорезы.

РИСУНОК 5-3

На какое поведение влияют сверстники? ИСТОЧНИК: Принштейн, 2009 г.

Кроме того, почти все исследования были сосредоточены на влиянии лучших друзей подростков. В то время как лучшая дружба, кажется, оказывает большое влияние, новые данные указывают на то, что другие сверстники также играют важную роль. Подростки вполне склонны подражать поведению популярных сверстников. Они сильно инвестируют в социальное сравнение и рефлексивную оценку, а также в удовлетворение требований тех, кого считают наиболее популярными в своей группе сверстников. Принштейн отметил важное различие между подростками, которых любят, и теми, кого считают популярными, причем последние означают тех, кто находится на вершине иерархии доминирования. Именно доминирующие лица кажутся наиболее влиятельными, особенно в отношении рискованного поведения. Они, как правило, агрессивны и более чем обычно склонны к такому поведению. Более того, пары дружбы редко возникают изолированно; чаще они происходят в рамках дружеской сети или клики. Эти социальные модели очень трудно изучать, добавил он, потому что они развиваются очень быстро. Даже те, кто не взаимодействует друг с другом в толпе сверстников, могут почувствовать необходимость перенять отношение или поведение толпы, с которой они хотели бы общаться.

Влияние романтических партнеров также только начало привлекать внимание, и Принштейн отметил, что исследователи не всегда тщательно различали эти разные виды отношений со сверстниками. Также необходимы дальнейшие исследования, чтобы пролить свет на то, как подростки договариваются об этих сложных отношениях — как они решают, на кого из множества возможных источников влияния обратить внимание. Одной из сторон этого вопроса является несоответствие. Подростки, которые предпочитают не подчиняться взглядам и поведению своих сверстников, пребывают в иллюзии, что поэтому их поведение не зависит от влияния сверстников. Но на самом деле, принимая противоположное поведение, они все еще очень хорошо осведомлены о социальных нормах своей группы сверстников и находятся под их влиянием, хотя они могут не осознавать, что на их поведение влияют эти воспринимаемые нормы.

Принштейн упомянул веские теоретические основания полагать, что переходные периоды, такие как половое созревание, переход в школу и определенные этапы дружбы, по-видимому, являются ключевыми периодами, когда влияние сверстников наиболее сильно. Это периоды, когда подростки, как правило, особенно чувствительны к отзывам сверстников как к источнику понимания их собственной идентичности. Принятие поведения тех, с кем хотелось бы дружить, является стратегией поиска отношений. Немногие исследователи провели эмпирическую работу в этой области или по вопросу о том, как работает влияние сверстников. Возможности включают явное давление со стороны сверстников и социальную мимикрию, и исследователи также предложили теорию, основанную на идентичности, в которой именно собственное восприятие подростками поведения, в котором участвуют их сверстники, является доминирующим фактором в решениях принять такое поведение.

В связи с этой возможностью появляются данные о том, что агрессивная и отвергнутая молодежь, у которой уже есть ряд факторов риска, также, по-видимому, испытывает трудности с точной оценкой поведения своих сверстников. Молодые люди, которые уже вели себя определенным образом, также склонны считать, что они составляют большинство и что другие ведут себя аналогично рискованному поведению.

Другим возможным механизмом негативного влияния сверстников является процесс, называемый девиантным обучением, при котором определенные типы взаимодействий в рамках дружеских пар могут подкреплять разговоры о девиантном поведении. Такой разговор тесно связан с последующим вовлечением в такое поведение. Когда ни один из членов пары друзей не проявлял девиантного поведения, за обсуждением нормативного (не девиантного) поведения обычно следует смех и другая поддержка. Однако в парах друзей, которые оба проявляют девиантное поведение, за разговорами о нарушении правил следует смех и другое поощрение. Эта склонность подростков положительно подкреплять разговоры о девиантных поступках является очень важным индикатором их долгосрочной вероятности участия в таком поведении.

Некоторые исследователи пролили свет на вопрос о том, какие молодые люди наиболее подвержены влиянию сверстников. Высокий уровень социальной тревожности или низкий уровень самооценки, как правило, заставляют подростков с большей вероятностью перенимать предполагаемое поведение своих сверстников, как и те, кто был отвергнут. Плохие отношения в семье повышают вероятность того, что подростки будут привлекать девиантных сверстников и присоединяться к ним, а также перенимать их взгляды. Это еще одна область, в которой необходимы дальнейшие исследования, заметил Принштейн.

Группы сверстников-девиантов

Основным подходом государственной политики к подросткам-девиантам в Соединенных Штатах сегодня является объединение их с другими подростками-девиантами, указал Додж. Провайдеры психиатрической помощи предлагают групповую терапию и стационарное лечение значительной части пациентов. Государственная система образования все больше и больше разделяет молодежь с поведенческими и другими проблемами посредством академического отслеживания, специального образования, отстранения от занятий в школе и альтернативных школ. Молодежь, которая попадает в систему ювенальной юстиции, помещается в учебные школы, учебные лагеря или в тюрьму, в каждом случае вместе с другой девиантной молодежью. Несмотря на то, что у вмешательств, проводимых в контексте групп сверстников, есть некоторые потенциальные преимущества, они также имеют весьма значительные побочные эффекты.

Сверстники могут быть источником вознаграждения, удовлетворения и развития личности. Мета-анализ, однако, показал, что вмешательства, которые эффективны у отдельных лиц, значительно менее эффективны при применении к группам сверстников, как показано на рис. Приведенные здесь исследования программ, направленных на лечение правонарушений и антиобщественного поведения, показывают, что в некоторых случаях эффект представляет собой не просто снижение эффекта, а неблагоприятный эффект. Если группа сверстников состоит исключительно из девиантной молодежи, декремент еще больше, как показано на рис.

ТАБЛИЦА 5-1

Вмешательства менее эффективны, если они проводятся в группах равных.

РИСУНОК 5-4

Полностью девиантные группы сверстников ухудшают результаты по сравнению со смешанными группами сверстников: метаанализ вмешательств по обучению социальным навыкам. ИСТОЧНИК: Dodge, 2009 г. Данные Ang and Hughes, 2002 г. лагеря в течение двух лет имели значительно худшие 30-летние результаты, чем контрольные испытуемые (МакКорд, 19 лет).92). Другое исследование (Dishion and Andrews, 1995) показало аналогичные результаты: дети в возрасте от 11 до 14 лет из группы высокого риска были случайным образом распределены в группу сверстников, семейное вмешательство или контрольную группу. У тех, кто участвовал в группе сверстников, были худшие результаты, и именно у тех, кто изначально был лишь умеренно девиантным, были худшие результаты. Другое исследование, сказал Додж, показало, что, хотя девиантные мальчики в полностью девиантных группах становились хуже, девиантные мальчики в смешанных группах улучшались (Feldman et al., 1983).

Аналогичные эффекты очевидны в естественных условиях, таких как школы. Одним из примеров является растущая практика отстранения учащихся от занятий в школе для наказания за нарушения. Учащихся обычно помещают в класс с другими, совершившими правонарушения. Им не разрешается общаться с другими учениками, и часто в течение дня они находятся под присмотром неопытного учителя. Одно исследование показало, что учащиеся 6-го класса в Северной Каролине, помещенные в такие условия, в два раза чаще подвергались впоследствии отстранению от занятий в следующем году за употребление наркотиков по сравнению с другими отстраненными от занятий подростками (Vigdor, 2008). Другое исследование подростков, заключенных во Флориде, показало, что у тех, кто был помещен в камеру со сверстниками, осужденными за преступления, связанные с наркотиками, была значительно более высокая вероятность последующего ареста за преступление, связанное с наркотиками, чем у молодых людей, помещенных в другие камеры (Bayer et al. , 2009 г.). Эффекты аналогичны для сексуальных преступлений, нападения, воровства и кражи со взломом.

Аналогичный эффект наблюдается при зачислении в школу и сохранении оценок. Дети, которые посещают 6-й класс, являющийся частью средней школы, и, таким образом, общаются со старшими сверстниками, с большей вероятностью будут отстранены от занятий, в два раза чаще подвергаются насилию и имеют худшие результаты тестов, чем их сверстники, которые посещают 6-й класс начальной школы. школе (Кук и др., 2008). Точно так же молодежь, которая обучается в классах, в которых было оставлено 20 процентов учащихся, имеет значительно более высокие показатели удержания.

Исследователи обнаружили некоторые доказательства того, что это влияние сверстников является взаимным (Boxer et al., 2006; Lavallee et al., 2006; Multisite Violence Prevention Project, 2008). То есть, например, дети в группах, в которых большинство агрессивно, станут более агрессивными, а дети в группах, в которых большинство неагрессивны, станут менее агрессивными. Общая тенденция заключается в гомогенизации групп, но есть несколько модераторов, которые могут либо усилить, либо смягчить неблагоприятные последствия.

Влияние девиантных сверстников, вероятно, будет больше, когда они немного старше и более девиантны, и когда существует вероятность того, что сверстники будут взаимодействовать за пределами интервенционной среды. Точно так же участники, которые находятся в раннем подростковом возрасте и уже умеренно девиантны, но еще не привержены девиантному поведению, наиболее подвержены девиантному влиянию сверстников. Однако модераторы, которые сводят к минимуму девиантное влияние сверстников, включают опытных и хорошо обученных лидеров и постоянный мониторинг; использование поведенческих подходов, таких как позитивные структуры вознаграждения; строго структурированное время; продвижение культурной нормы неотклонения; и небольшой продолжительности.

Додж закончил с несколькими идеями относительно вмешательств для девиантной молодежи. Во-первых, он считает, что следует по возможности избегать неэффективных программ, мест размещения и лечения, которые объединяют сверстников-девиантов. К ним относятся школы-интернаты, учебные лагеря, ночной баскетбол и неструктурированные внешкольные программы. Во-вторых, он считает, что эффективные альтернативы включают индивидуальную терапию (такую ​​как функциональная семейная терапия, мультисистемная терапия и многомерное лечение в приемной семье), терапевтические суды, индивидуализированные программы ранней профилактики (такие как High/Scope Perry Preschool Project, Fast Track и Positive Поведенческое вмешательство и поддержка), а также программы, которые предлагают структуру для общей молодежи (например, 4H, клубы мальчиков и девочек, скауты и религиозные мероприятия), профессиональные группы и обучение индивидуальным навыкам, а также усилия по разгону банд.

Когда девиантные сверстники лечатся вместе, ряд мер может свести к минимуму негативное влияние сверстников. Додж рекомендовал не помещать наиболее восприимчивую молодежь (слегка склонных к правонарушениям в раннем подростковом возрасте) в такие условия и не помещать молодежь со старшими, более девиантными сверстниками. Упомянутые выше факторы — структурированное время, мониторинг и короткая продолжительность — также важны. Наконец, он призвал специалистов-практиков, администраторов программ и лиц, определяющих политику, документировать такое размещение и оценивать его воздействие. Запись должна включать описание среды размещения, описание лиц, прошедших лечение или включенных в исследование, и тщательно разработанную оценку.

ШКОЛА

Школа, как правило, является крупнейшим и наиболее важным учреждением, в котором участвуют молодые люди, и это основной контекст для их развития, заметила Стефани Джонс. Она, Сандра Грэм и Дуглас Кирби представили три взгляда на то, как школа влияет на рискованное поведение подростков. Джонс представил обзор многих аспектов школы, которые могут сыграть свою роль. Школы имеют широкие структурные характеристики, которые различаются (например, социально-экономический статус населения, которое они обслуживают, их размер и соотношение учителей и учащихся, размер школы и класса, а также мобильность учащихся и учителей). Она объяснила, что у них также есть микроконтексты (классы, общение в коридоре, столовая, туалеты) и микросистемы или сети (между определенными группами сверстников или учителей и других сотрудников), которые часто сильно влияют на опыт человека в школе. Каждая из этих настроек и сетей может иметь различные характеристики и различные поведенческие нормы.

Каждый из этих факторов взаимодействует и вносит свой вклад в опыт, который человек получает в школе, с точки зрения его или ее чувства связи со школой, восприятия безопасности и общего климата, качества отношений, которые он или она формирует, и т. д. . Джонс предположил, что эти факторы влияют на склонность к риску, а также на развитие как проблем, так и компетенций. Тем не менее, поскольку характер и состав групп быстро меняются, а многие другие характеристики могут меняться в течение учебного года, их очень трудно исследовать. По ее наблюдениям, некоторые исследования позволили установить связь между структурными характеристиками школ и поведенческими результатами (Astor et al., 2004a, 2004b).

Меньше внимания было сосредоточено на микроконтекстах и ​​микросистемах, и Джонс объяснил, что было трудно отделить эффекты характеристик, которые учащиеся и взрослые привносят в определенные школы, из контекста самих школ. По ее словам, исследования с большой выборкой с использованием многоуровневых планов позволят более тщательно изучить пересечение этих различных факторов. Она добавила, что некоторые многообещающие факторы для изучения включают модели социальной организации в школах, мониторинг учащихся и стратегии управления поведением.

Школы в настоящее время используют широкий спектр стратегий для изменения социальных и поведенческих результатов для своих учеников, объяснил Джонс. К ним относятся усилия по совершенствованию педагогических навыков учителей, хотя лишь немногие сосредотачиваются на их навыках управления поведением, повышении безопасности и слежки, консультировании или учебных программах. Другие подходы включают усилия по улучшению общего школьного климата и политику, направленную на изменение социальных структур и отношений. Несколько вмешательств касаются характера школьной обстановки. В целом, эти школьные вмешательства кажутся эффективными в снижении употребления алкоголя и наркотиков, снижении показателей отсева, пропусков занятий и других проблем с поведением, хотя величина эффекта варьируется в зависимости от возраста учащихся и других факторов (см., например, Durlak et al. др., 2010). Однако в целом размеры эффекта скромны.

Методологические проблемы до сих пор препятствовали исследованиям в этой области, сказал Джонс. Для получения дополнительных эмпирических данных потребуются большие выборки школ и краткосрочные и долгосрочные лонгитюдные данные, охватывающие начальную и среднюю школу. В настоящее время в этой области отсутствуют надежные и достоверные измерения параметров, а теоретическое моделирование школьной среды не имеет прочной основы. ⁵

Расовый и этнический состав

Отметив бесчисленное множество способов, которыми школа может влиять на склонность подростков к риску, Грэм сосредоточил внимание на роли расового и этнического разнообразия как контекстуального влияния на психосоциальный риск. Она отметила, что это важная тема, отчасти потому, что демографический состав населения К-12 изменился и продолжает меняться так быстро, как показано на рис. Несмотря на эти изменения, по словам Грэма, в государственных школах сейчас больше расовой сегрегации, чем за последние 40 лет. Типичный белый учащийся сегодня посещает школу, на 80 процентов состоящую из белых, в то время как типичный афроамериканский или латиноамериканский учащийся посещает школу, в которой две трети или более учащихся принадлежат к его этнической принадлежности, как показано на рис. Школы в центре города, представленные на рисунке, как правило, находились в районах с высокой концентрацией бедности и располагали небольшими ресурсами по сравнению с другими школами. В то же время, отметил Грэм, решение Верховного суда в 2000 г. Мередит против Совета по образованию округа Джефферсон Дело показало, что он не признает разнообразие в качестве непреодолимого интереса для школ K-12 (как это было для высших учебных заведений). Таким образом, по ее словам, важно, чтобы психологи развития были готовы обосновать, почему расовое и этническое разнообразие является важным преимуществом для школьных сообществ.

ТАБЛИЦА 5-2

Изменение демографических показателей населения K-12 в США (в процентах).

РИСУНОК 5-5

Этнический состав пяти крупнейших центральных городских школьных округов. ИСТОЧНИК: Graham, 2009. Данные Национального центра образовательной статистики. Вашингтон.

Грэм определил четыре конкретных способа, которыми расовый и этнический состав школы может влиять на психосоциальное развитие подростков, используя данные лонгитюдного исследования психосоциальной адаптации учащихся средних и старших классов (Проект по отношениям со сверстниками ⁶ ). Этими четырьмя способами являются виктимизация сверстников, переход в школу, дискриминация и разрыв в успеваемости. Первый, виктимизация сверстников, включает случаи, когда среди молодых людей наблюдается дисбаланс власти, и группа меньшинства подвергается психологическому, словесному или физическому насилию, такому как побои, обзывание, оскорбления на расовой почве и социальная изоляция. Национальные опросы показывают, что 70 процентов учащихся средних и старших классов сообщают, что в какой-то момент они подвергались издевательствам (от 20 до 40 процентов в текущем учебном году). В любом конкретном классе, объяснил Грэм, от 5 до 15 процентов учеников, вероятно, будут хроническими жертвами, а от 5 до 10 процентов, вероятно, будут хроническими хулиганами. Молодые люди в возрасте от 8 до 15 лет сообщают, что они больше обеспокоены эмоциональным насилием и социальной жестокостью, чем чем-либо еще, включая свои успехи в учебе. Частично по этим причинам Американская медицинская ассоциация определила виктимизацию сверстников как проблему общественного здравоохранения, пояснил Грэм. ⁷

В рамках проекта «Отношения со сверстниками» исследователи изучили гипотезу о том, что виктимизация сверстников может быть снижена в школах с расовым и этническим разнообразием, поскольку в таких обстоятельствах более вероятно достижение баланса сил между группами, работа со школами в Объединенном школьном округе Лос-Анджелеса. Они классифицировали разнообразие 99 классов в 11 средних школах, используя индекс Симпсона (инструмент, используемый социологами, демографами и этологами для измерения относительного представительства различных групп). Результаты показали, что учащиеся действительно чувствуют себя менее уязвимыми в различных школах, пояснил Грэм. В частности, исследователи обнаружили, что по мере увеличения разнообразия все ученики (а не только представители групп меньшинств) с меньшей вероятностью чувствовали себя жертвами, воспринимали свою школу как более безопасную, чувствовали себя менее одинокими и имели более высокую самооценку. По мнению Грэма, результаты показывают, что разнообразие может смягчить некоторые нормативные проблемы раннего подросткового возраста.

Во-вторых, переход из средней школы в старшую — это время особых испытаний для подростков, особенно если расовый состав новой школы отличается от их предыдущей. Этот переход обычно включает в себя переход в более крупную школу и установление новых отношений с учителями и сверстниками. Подростки, как правило, чувствуют себя более тревожными и одинокими, когда они совершают этот переход, и их академические успехи имеют тенденцию к снижению. И здесь исследователи проекта «Отношения со сверстниками» исследовали, влияет ли школьное разнообразие на этот опыт. Глядя на школы Лос-Анджелеса, они изучили опыт учащихся, которые перешли в средние школы, которые были значительно более или менее разнообразными, чем их средние школы. Они обнаружили, что учащиеся, переходящие в школу, в которой их собственная группа была менее представлена, чувствовали меньше чувства принадлежности. Даже в школах, которые в целом отличались разнообразием, наличие критической массы сверстников той же этнической принадлежности учащегося облегчало адаптацию.

Третьим способом влияния расового и этнического состава школы на психосоциальное развитие подростков является открытая расовая и этническая дискриминация. Дискриминация оказывает пагубное влияние на психическое здоровье и академическую мотивацию подростков, а также, вероятно, на их достижения, отметил Грэм. Она представила эмпирические данные о том, что дискриминация усиливается в течение первых двух лет обучения в старшей школе, чаще встречается у мальчиков, чем у девочек, и чаще встречается в школах с разнообразным разнообразием, чем в школах с обычным разнообразием (но сталкивается с группами, плохо представленными в различных школах). Однако в то же время этническое разнообразие учителей в школе может смягчить последствия дискриминации.

Наконец, Грэм и ее коллеги отмечают, что расовый и этнический состав школы может оказывать психосоциальное воздействие на учащихся, которые затем могут плохо успевать или бросать учебу. Они исследовали, существуют ли психосоциальные факторы, связанные с мировоззрением о расе и этнической принадлежности, которые могли бы помочь объяснить постоянный разрыв в успеваемости между афроамериканскими и латиноамериканскими учащимися и их сверстниками, очевидный в Национальной оценке образовательного прогресса и других показателях. Изучив различные взгляды и представления, которые могут повлиять на академическую успеваемость, они обнаружили, что часть студентов (примерно 10 процентов) имеют очень негативное мировоззрение, которое может иметь большое значение. Они думают, что школьные правила несправедливы, что дисциплина сурова, а расовый климат негативен. Они не доверяют авторитетам в школе и подвергаются расовой дискриминации. Исследователи пришли к выводу, что эти взгляды на мир частично формируются этническим составом школ и что они, вероятно, влияют на академическую мотивацию и успеваемость.

По мнению Грэма, ясно, что изучение школьного разнообразия может улучшить понимание роли, которую расовые и этнические различия играют как в психосоциальных, так и в академических результатах. Она выступает за переформулировку вопроса, чтобы спросить, как, а не способствует ли школьное разнообразие здоровому развитию, и исследовать как преимущества, так и проблемы разнообразия.

Сексуальное поведение и школы

Кирби сосредоточился на том, как школьный опыт влияет на сексуальное поведение подростков, опираясь на анализ исследований, касающихся факторов риска и защиты, а также эффективности различных вмешательств (Kirby, 2008, 2007; Kirby et al. ., 2005). Во-первых, отметил он, хотя школы, по-видимому, являются основным средством охвата подростков, некоторые общие школьные характеристики, по-видимому, имеют большое отношение к сексуальному поведению, когда контролируются другие факторы. Одна из причин заключается в том, что различные факторы имеют тенденцию группироваться вместе, поэтому, когда одни из них контролируются, влияние на другие не будет очевидным. Например, в школе, где процент учащихся получает бесплатный обед или обед по сниженной цене, скорее всего, будут учащиеся, которые в большей степени, чем другие учащиеся, рискуют пойти на сексуальный риск, но когда уровень бедности в семье или сообществе находится под контролем, отношения исчезает. Он отметил, что единственным школьным фактором, который действительно оказался значимым, была связь со школой. Молодые люди, которые чувствуют связь со своей школой, начинают половую жизнь в более позднем возрасте, а те, кто также хорошо успевает в учебе, также имеют меньше сексуальных партнеров, с большей вероятностью используют методы безопасного секса и с меньшей вероятностью забеременеют.

Во многих исследованиях также изучалась эффективность различных вмешательств, и Кирби сосредоточился на тех, которые предназначены для информирования о том, как избежать беременности, заболеваний, передающихся половым путем, и ВИЧ. Он отметил, что, хотя за последние несколько десятилетий на такие программы были потрачены миллионы долларов, а уровень подростковой беременности снизился, 30 процентов всех девочек беременеют до того, как им исполнится 20 лет, и 38 процентов в возрасте от 14 до 19 лет. -летние девочки, вступившие в половую связь, болеют венерическими заболеваниями. Кирби изучил экспериментальные или квазиэкспериментальные исследования учебных программ для учащихся средних и старших классов и обнаружил 48 программ, которые соответствовали определенным критериям дизайна и другим характеристикам (описано в Kirby, 2008). Исследования включали как программы, которые подчеркивают воздержание, так и программы, которые делают это, а также поощряют использование презервативов и противозачаточных средств. В целом, результаты (показаны на ) показывают, что такие программы на самом деле не поощряют сексуальное поведение, но на самом деле могут привести к тому, что молодежь отсрочит начало половой жизни. Он отметил скромные доказательства того, что программы, направленные только на воздержание, могут иметь ограниченный положительный эффект, а также доказательства того, что программы, направленные на поощрение использования презервативов и предотвращение других рисков, могут быть успешными. Более двух третей программ оказали положительное влияние на одно или несколько рискованного поведения, что Кирби охарактеризовал как выдающийся успех.

ТАБЛИЦА 5-3

Количество программ с указанным влиянием на сексуальное поведение (только для США).

Кирби пришел к выводу, что неоднозначное сообщение о пропаганде как воздержания, так и безопасного секса не сбивает с толку молодых людей и что программы могут быть эффективными для многих групп: мужчин, женщин, всех основных расовых и этнических групп, тех, кто имел половые контакты, те, у кого его нет, и молодежь как в благополучных, так и в неблагополучных сообществах. Исследования показывают, что эти программы могут быть воспроизведены (при точном выполнении), и указывают на характеристики программ, которые кажутся эффективными. В целом, пояснил Кирби, наиболее эффективные программы учитывают многочисленные факторы риска и защитные факторы, влияющие на сексуальное поведение. Успешные программы, ориентированные на воздержание, как правило, охватывают:

• Знание беременности (биологическое),

• Восприятие риска,

• Значения,

• Восприятие норм PEER О посе

• SelfEfficalcy to DEFRESE SECE

• .

  намерения заниматься сексуальным поведением и

• общение с родителями или другими лицами.

Программы, направленные на поощрение использования презервативов или противозачаточных средств, включают многие из тех же функций, но также включают знания и отношение к презервативам и противозачаточным средствам. Успешные стратегии включают в себя задание учащимся поговорить с родителями на определенные темы. Стратегии, которые не работают, включают продвижение ценностей без прямого разговора о сексе, отсутствие четкого сообщения о поведении, сосредоточение внимания в первую очередь на технических знаниях и ориентацию учебной программы на учащихся, которые очень импульсивны и стремятся к острым ощущениям.

В заключение Кирби заметил, что такое образование не является полным решением. Это снижает риск на одну треть — показатель успеха, который он считает значительным, в контексте множества факторов, толкающих в другом направлении. Способы добиться еще более существенных изменений пока не очевидны.

СООБЩЕСТВО

Сообщества, в которых живут молодые люди, также могут оказывать важное влияние на их развитие, во благо или во зло, как обсуждали Тама Левенталь и Дебора Горман-Смит. Оба отметили, что слова «сообщество» и «соседство» могут использоваться взаимозаменяемо в дискуссиях о влиянии и что это определение не очень точное. Район является важным контекстом, объяснил Левенталь, потому что это место, где происходит широкий спектр сверстников и других социальных взаимодействий, и где подростки имеют доступ к институциональным ресурсам. По словам Горман-Смит, важны структурные характеристики района, в том числе его экономический статус, качество жилья и наличие ресурсов. То же самое относится и к социальным процессам, происходящим в контексте соседства, а также к взаимодействию между характеристиками сообщества и другими факторами, такими как сверстники, семья и школа. Исследователи, как правило, используют единицы переписи (либо квартал, примерно от 3000 до 8000 человек, либо квартал, от 500 до 3000 человек), хотя, как отметил Левенталь, многие не определяют этот термин, когда опрашивают людей о своих районах.

Горман-Смит отметил, что большая часть исследований эффектов соседства была сосредоточена не на индивидуальном развитии, а на характеристиках соседства, которые связаны с преступностью или другими негативными явлениями. Левенталь описал некоторые из неэкспериментальных исследований связи между социально-демографическим характером районов, где живут молодые люди, и их вовлеченностью в рискованное поведение, которое бывает двух видов. Во-первых, это апостериорные исследования, в которых существующие наборы данных (обычно данные переписи), предоставляющие демографическую информацию, такую ​​как расовый и этнический состав и нестабильность проживания на конкретный момент времени, увязываются с более подробной информацией о конкретных семьях или лицах, которые жил по соседству в то время, для которого имеются данные. В качестве альтернативы, априорные исследования предназначены для сбора данных, охватывающих широкий круг районов или определенные типы районов. По мнению Левенталя, этот подход является более надежным методом оценки эффектов соседства, отчасти потому, что он делает возможным многоуровневый и лонгитюдный анализ. Одним из примеров является Проект развития человеческого потенциала в районах Чикаго, 9.0127 8 , который объединил данные о детях и семьях с данными опросов населения, интервью с жителями и наблюдениями.

Просматривая такого рода исследования, Левенталь отметил, что даже при контроле детских и семейных характеристик и других факторов имеются убедительные доказательства связи между социально-экономическим статусом и рискованным поведением. Жизнь в богатом районе, жители которого являются профессионалами с высшим образованием, связана с преимуществами для академических достижений подростков, хотя в большей степени для мальчиков-подростков, чем для девочек. Проживание в районе с низким социально-экономическим статусом сопряжено с риском для подростков с точки зрения множества поведенческих, социальных и эмоциональных проблем. Жизнь в бедном районе также подвергает подростков риску раннего деторождения и связанного с этим рискованного сексуального поведения. Короче говоря, есть что-то в жизни в бедном районе, что подвергает подростков риску вовлечения в широкий спектр рискованного поведения.

Левенталь предупредил, что, поскольку проживание по соседству не является случайным, одни и те же характеристики могут привести семьи к определенному району, а также предрасполагать их детей к определенным результатам. Более того, она подчеркнула, что влияние соседства незначительно по сравнению с влиянием дохода родителей, образования родителей и других влияний семьи.

Исследователи также использовали экспериментальные планы, чтобы попытаться решить проблемы отбора с помощью неэкспериментальных исследований. Исследования жилищной мобильности, пояснил Левенталь, дают возможность наблюдать за результатами для семей, которым случайным образом назначают либо получать поддержку при переезде в район с более низким уровнем бедности, либо нет, хотя они специально не нацелены на рискованное поведение подростков. Одним из примеров является программа Готро, ⁹ попытка десегрегации государственного жилья в Чикаго, которая началась в 1976 году. Первоначальные исследования эффекта программы (через 10 лет) показали, что молодые люди, переехавшие в пригород, имели больше шансов получить высшее образование, чем те, кто остался в бедных городских кварталах. окончить среднюю школу, поступить в колледж, устроиться на работу и получать более высокую заработную плату. Тем не менее, исследования долгосрочных последствий были более неоднозначными и показали, например, что, хотя уехавшие мальчики с меньшей вероятностью были арестованы или осуждены за преступления, связанные с наркотиками, чем те, кто остался, уехавшие девочки чаще были осуждены за уголовные преступления, чем оставшиеся. их сверстники, которые остались.

Другим примером является программа Moving to Opportunity, ¹⁰ , в которой 4000 семей были случайным образом распределены либо для получения жилищного ваучера, который помог бы им переехать в частное жилье в городском районе с низким уровнем бедности (не в пригороде, как в Готро). программа) по соседству или нет (была и третья группа, получавшая несколько иные льготы). Это исследование также показало несколько смешанные результаты со значительно более положительными эффектами для девочек, чем для мальчиков, а также ряд областей, в которых не было никаких положительных или отрицательных эффектов (правонарушения, сексуальное поведение, достижения и физическое здоровье).

Левенталь исследовал теоретические основы, которые могли бы объяснить влияние районов. Во-первых, предположила она, вполне вероятно, что структура соседства может оказывать как прямое, так и косвенное влияние на рискованное поведение подростков, но также вероятно, что существуют определенные промежуточные механизмы, такие как социальные процессы. Таким образом, одной из моделей связи структуры района с результатами подростков является модель институциональных ресурсов или гипотеза о том, что на молодых людей влияет качество, количество, разнообразие и доступность ресурсов района (например, школ, медицинских и социальных услуг, мест отдыха и развлечений). социальные программы, возможности трудоустройства). Вторая модель утверждает, что «нормы и коллективная эффективность», характерные для района, являются основным источником влияния. То есть коллективная способность района работать вместе для достижения общих целей и укреплять просоциальные (то есть позитивное поведение, демонстрирующее заботу о других и конструктивные цели) нормы и ценности могут уменьшить угрозы для жителей, такие как насилие и доступность запрещенных веществ. . Третья модель фокусируется на отношениях и связях по соседству и подчеркивает роль семьи. Эта модель предполагает, что неблагоприятное соседство способствует семейному стрессу и экономическим трудностям, что, в свою очередь, может иметь негативные последствия для благополучия родителей, воспитания и результатов подростков.

Горман-Смит также коснулась теоретических вопросов, выделив четыре схожих механизма, посредством которых сообщество влияет на молодых людей: социальные связи и поддержка, социальные нормы, неформальный социальный контроль и рутинная деятельность. Она отметила, что, хотя есть основания полагать, что социальная организация района важна, данные на уровне переписи не являются идеальным инструментом для исследования этой сложной конструкции. Она представила данные нескольких небольших исследований социальных организаций по соседству, показывающие, что концентрированное неблагополучие и социальная организация по соседству лишь слабо коррелируют (Gorman-Smith and Reardon, 2008). То есть районы с сопоставимым уровнем бедности имели очень разные уровни социальной организации, и районы с меньшей бедностью не обязательно имели лучшую социальную организацию, чем районы с большей бедностью. Она предположила, что важный вопрос, на который нелегко ответить, заключается в том, как в одних районах развивается социальная поддержка, а в других нет.

Как и Левенталь, Горман-Смит обнаружила, что жизнь в неблагополучном районе может быть связана со многими плохими последствиями для молодежи, включая преступность, насилие, употребление психоактивных веществ, более низкую успеваемость, проблемы с социальной компетентностью и проблемы с психическим здоровьем. Она предположила, что связь с насилием может быть наиболее изученной из этих связей, но исследование не выявило ясно причин, по которым одни молодые люди страдают от насилия гораздо серьезнее, чем другие. Хотя некоторые данные свидетельствуют о том, что различные аспекты районов имеют независимые эффекты, представляется вероятным, что эффекты взаимодействуют друг с другом, что представляет собой сложную исследовательскую задачу.

Новые исследования указывают на роль социальных и рекреационных ресурсов в связи между низким социально-экономическим статусом района и рискованным поведением подростков. Однако Левенталь объяснил, что свидетельства в пользу модели отношений и связей гораздо более неоднозначны. Наиболее убедительные доказательства, доступные в настоящее время, относятся к модели социальных норм и коллективной эффективности. Эти факторы, по-видимому, играют важную роль в установлении связи между бедностью по соседству и подростковой преступностью и рискованным сексуальным поведением. Она предположила, что сила этих доказательств подчеркивает ценность надзора и наблюдения за молодежью на уровне сообщества.

Горман-Смит также обсудил меры вмешательства, отметив, что существует три основных подхода к сохранению целостности сообществ (в отличие от изменения их демографического состава). Один из них заключается в работе с отдельными лицами и семьями, чтобы справляться со стрессами жизни в неблагополучном районе. Примером может служить программа SAFE Children (Schools and Family Education) (Gorman-Smith et al., 2007), которая предоставляет семьям, чьи дети вместе ходят в школу, поддержку в создании сетей социальной поддержки. ¹¹ Другой подход заключается в создании общественных объединений или партнерств для решения конкретных социальных проблем в районе. Третий подход заключается в сосредоточении внимания на экономическом развитии для улучшения условий жизни в районе, например, за счет развития бизнеса. Хотя исследования влияния соседства на развитие подростков дали неоднозначные результаты, это может быть связано с ограниченным характером этого исследования на сегодняшний день. Большая часть исследований была сосредоточена на данных переписи для определения неблагополучия и бедности, но это может быть слишком ограничивающим концептуализацию района. Может потребоваться больше внимания к другим факторам, помимо информации, содержащейся в данных переписи, для более полного понимания того, как контекст района может влиять на развитие подростков. Эти данные могут включать информацию о преступности, общественных предприятиях и организациях, социальных факторах, таких как восприятие страха или мониторинг взрослых. Кроме того, отметил Левенталь, может быть необходимо изучить опосредующие факторы, которые могут помочь объяснить эффекты соседства и смягчающие эффекты, которые районы могут иметь, чтобы либо усугубить негативные последствия других рисков, либо усилить положительные эффекты активов и ресурсов подростков. Большая часть исследований на сегодняшний день сосредоточена на прямом или основном влиянии районов.

СРЕДСТВА И ТЕХНОЛОГИИ

Среди воздействий окружающей среды, влияющих на развитие подростков, пожалуй, наиболее сложным для изучения является широкое и быстро развивающееся множество средств массовой информации и технологий, которые являются частью их жизни. Любой список видов устройств и программ, к которым могут иметь доступ молодые люди, скорее всего, несколько устареет в течение нескольких месяцев, но исследователи начали активно изучать как влияние СМИ на поведение подростков, так и способы структурирования их взаимодействия с ними. и вмешательства, направленные на решение проблем, связанных со СМИ, как объяснили Майкл Рич, Джейн Д. Браун и Блэр Джонсон.

Рич начал с того, что средства массовой информации, то есть способы электронного общения и развлечения, портативны, вездесущи и интегрированы практически во все аспекты жизни подростков. Он представил некоторые данные об использовании средств массовой информации и их влиянии, предупредив, что эта область недостаточно финансируется и что большая часть данных является перекрестной и основана на самоотчетах. Он сосредоточился на данных Центра СМИ и детского здоровья, касающихся связи между потреблением СМИ и подростковой сексуальностью. ¹²

Во-первых, он описал текущие модели использования. В среднем дети в возрасте от 8 до 18 лет активно используют медиа в течение 6 часов 21 минуты каждый день, часто используя несколько медиа одновременно (Roberts et al., 2005). Поскольку почти четверть подростков используют два или более средств массовой информации одновременно, в совокупности они могут просматривать более 8,5 часов контента в день. Исследователям удалось немного определить основное и фоновое внимание подростков к этому использованию СМИ или другие конкретные вопросы о его влиянии, но есть некоторая информация о его содержании. В течение телевизионного сезона 2001–2002 гг. 71% программ содержали материалы сексуального характера, в среднем 6,1 таких сцен в час. Среди программ, предназначенных для подростков, 82% включали сексуальные разговоры, а две трети включали сексуальное поведение (4% изображали половые сношения) (Farrar et al. , 2003). В ходе опроса 75 процентов студентов колледжей сообщили, что они впервые столкнулись с сексом в средствах массовой информации, когда были несовершеннолетними, а у 15 процентов были постоянные образы и мысли, связанные с этим воздействием. В 1996, более двух третей фильмов, выпущенных в том году, изображали сексуальное поведение, и Рич отметил, что с тех пор процентное соотношение увеличивается с каждым годом (Cantor et al., 2003).

Доступ в Интернет, который в настоящее время широко рекламируется даже для очень маленьких детей через игровые веб-сайты, посвященные игрушкам, разработанные в рамках кампаний по продвижению продукции и т.п., представил новый источник влияния со сложными последствиями. В 2007 году насчитывалось 44 миллиона пользователей Интернета в возрасте до 18 лет, а 47 процентов подростков в возрасте от 8 до 18 лет выходили в сеть каждый день (Roberts et al., 2005). Среднее использование составляло 1 час в день, хотя некоторые сообщили, что проводят в сети от 10 до 14 часов в день. А 42% заходили на порнографические сайты; У 4% незнакомые люди попросили их сексуальные фотографии (Wolak et al., 2007). Рич предупредил, что все эти цифры, вероятно, выросли с 2007 года. Использование сайтов социальных сетей также выросло в геометрической прогрессии, и Рич отметил, что последние данные свидетельствуют о том, что

из 110 миллионов пользователей MySpace являются зарегистрированными преступниками на сексуальной почве («90 000 лиц, совершивших сексуальные преступления, уничтожены в ходе очистки MySpace», 2010 г.).

Хотя сексуальное хищничество взрослых на самом деле довольно редко, другие виды влияния также могут вызывать беспокойство. Рич описал блоги, созданные подростками, которые выбрали нервную анорексию и булимию в качестве образа жизни, и опубликовал советы для других, которые хотели бы принять это, чтобы жить как очень худой человек. Социальная изоляция, связанная с использованием социальных сетей, киберзапугиванием и секстингом (отправка сексуальных изображений или текстовых сообщений по мобильному телефону) — все это новые проблемы, которые взрослые должны понимать и решать. Текст и изображения, передаваемые в электронном виде, в некоторых случаях невозможно удалить, а поскольку юридический кодекс, связанный с Интернетом, находится в зачаточном состоянии, молодые люди могут столкнуться с серьезными долговременными последствиями одного импульсивного действия. В общей сложности 70 процентов подростков знакомились с порнографией в Интернете, а две трети студентов колледжей считают это приемлемым (Rideout et al., 2005).

Каковы последствия этого воздействия? Ряд исследований, указал Рич, показал, что чем больше сексуального контента молодые люди видят по телевизору, тем больше вероятность того, что они инициируют сексуальную активность (Collins et al., 2004). Например, в одном исследовании подростки в возрасте от 12 до 14 лет, столкнувшиеся с сексуальностью на телевидении, в кино, музыке и журналах, более чем в два раза чаще, чем те, кто не занимался сексом к 16 годам (Brown et al., 2006). Другое исследование показало, что дети в возрасте от 6 до 8 лет, которые смотрели программы для взрослых, значительно чаще занимались сексом в возрасте от 12 до 14 лет, чем те, кто этого не делал (Delgado et al. , 2009).). Другое исследование показало, что у молодых людей, чьи родители ограничивали просмотр телевизора менее чем двумя часами в день, частота сексуальных инициаций вдвое ниже, чем у тех, чьи родители говорили своим детям о том, что им нельзя заниматься сексом, но не ограничивали их просмотр (Ashby et al., 2006).

Теоретические перспективы

Исследователи с несколькими теоретическими точками зрения изучили возможные связи между воздействием средств массовой информации и изменениями в сексуальных отношениях и поведении, заметил Рич. Теория социального научения, которая также применялась при изучении насилия в СМИ, предполагает, что когда люди видят поведение, изображаемое в положительном ключе, они склонны подражать и перенимать его. Теория совершенствования предлагает несколько иное объяснение: то, что люди видят по телевизору, заменяет их собственное восприятие реального мира вокруг них. Таким образом, если социальной нормой на телевидении является чрезвычайно распространенная сексуальность, люди, которые смотрят программу, начинают думать, что это социальная норма, и считают, что сексуальность более распространена, чем она есть на самом деле. Третья теоретическая модель утверждает, что подростки используют средства массовой информации как часть своего процесса индивидуации. Они используют свои предпочтения в программах или музыке, чтобы передать сообщения о своей социальной идентичности, точно так же, как это делают их выбор одежды и группы сверстников.

Рич считает, что использование средств массовой информации настолько распространено, что становится проблемой как общественного здравоохранения, так и окружающей среды. «Это как воздух, которым они дышат, вода, которую они пьют, еда, которую они едят. Они нейтральны. Они не злокачественные. Они не плохи. Но они очень мощные. Их можно использовать во благо, а при необдуманном использовании они могут навредить», — предположил он.

Джонсон сосредоточился на значении применения современной теории убеждения к использованию медиа-стратегий для влияния на поведение подростков. Он признал, что исследователи не полностью изучили этот подход, поэтому его обсуждение носило в основном теоретический характер. По его словам, исследователи выдвинули как минимум пять различных современных теорий убеждения, хотя они сходятся в нескольких важных моментах. ¹³ Во-первых, существует компромисс между тем, что он назвал мышлением с усилием и без усилия. То есть, когда получатель сообщения сильно мотивирован, чтобы затратить усилия на его обработку, и хорошо способен понять содержание, информация может изменить отношение, а содержание сообщения имеет существенное значение в результате. . Однако для получателя, чья мотивация и способности низки и кто мыслит относительно поверхностно, большее значение могут иметь случайные черты, в которые заключено сообщение. Так, например, маркетологи, как правило, в значительной степени полагаются на периферийные сигналы, которые требуют очень мало внимания при разработке рекламы. Эти рекламные объявления имеют успех, потому что они повторяются снова и снова, поэтому сообщение может быть отпечатано без каких-либо усилий со стороны получателя. Джонсон указал, что дети и подростки, скорее всего, будут воспринимать поверхностно и восприимчивы к периферийным сигналам, таким как стратегии, вызывающие эмоциональные реакции.

Некоторые другие факторы могут влиять на то, как люди обрабатывают информацию, и они меняются в ходе развития. Сильные взгляды или привычки (которые, вероятно, становятся более укоренившимися с возрастом), скептицизм (который усиливается с образованием) и связи с группами сверстников, чьи взгляды и поведение могут противоречить сообщению, — все это, как правило, делает людей более устойчивыми к сообщениям, которые кажутся противоречивыми. каким-то образом. Таким образом, объяснил Джонсон, было бы логично ожидать, что медиа-эффекты будут меняться в зависимости от стадии развития. Для детей предподросткового возраста эмоциональные и другие невербальные сигналы, вероятно, будут наиболее сильными. На этом этапе дети ведут себя более импульсивно, чем позже, и сильно влияние как сверстников, так и семьи. Они открыты и не слишком скептичны. К раннему подростковому возрасту сила эмоциональных сигналов несколько снижается, а влияние сверстников усиливается. На этом этапе молодые люди могут лучше реагировать на содержательные сообщения. Поздние подростки начинают напоминать взрослых в своей обработке. По-прежнему реагируя на эмоциональные и невербальные сигналы (как и все взрослые), молодые люди на этом этапе имеют твердые установки и способны их защищать. Джонсон, однако, предупредил, что эта гипотеза не была четко подтверждена эмпирическими исследованиями.

Исследователи продемонстрировали влияние средств массовой информации на здоровье подростков, сказал Джонсон. Результаты метаанализа вмешательств по укреплению здоровья, проведенного до 2003 г., продемонстрировали ряд значительных эффектов на изменения, как показано в (Johnson et al., 2010).

ТАБЛИЦА 5-4

Насколько вмешательства могут улучшить здоровье подростков? Влияние вмешательств по укреплению здоровья на поведение.

Однако Джонсон добавил, что мета-анализ также показал, что размеры эффекта от усилий по укреплению здоровья (рассматривая не только кампании в СМИ) обычно намного меньше для детей и молодежи, чем для взрослых, как показано (Johnson et al. , 2010). ). Он пришел к выводу, что на результаты влияет множество факторов. Когда подростки проходят интенсивное обучение навыкам и снабжаются ресурсами для изменения своего поведения (например, дают презервативы), масштабы эффекта были значительно выше, чем когда они были просто объектами образовательной кампании. Глядя в более широком плане, он усилил тему, присутствующую во многих дискуссиях на семинарах, о том, что семья, сообщество, сверстники и другие факторы влияют на то, как подростки воспринимают и реагируют на вмешательства и сообщения общественного здравоохранения. В то же время негативное влияние средств массовой информации очень сильное: Джонсон отметил, что табачные компании имеют 20 долларов на маркетинг своей продукции на каждый доллар, который штаты должны использовать на профилактические мероприятия. Тем не менее, как 1998 Кампания по борьбе с курением во Флориде продемонстрировала, что кампании в СМИ могут быть эффективными (Sly et al., 2001). Оценка «Кампании правды» показала, что она сократила число курильщиков в штате на 29 000, предотвратила начало курения у подростков и, возможно, повлияла на молодых людей, которые начали курить, заставив их лучше осознавать, как часто и сколько они курят (CDC, 1999; Sly et al. , 2001).

РИСУНОК 5-6

Возраст в метаанализе литературы по укреплению здоровья. ИСТОЧНИК: Джонсон, 2009 г.. Данные Johnson et al., 2010.

Вмешательства

Браун отметил потенциал использования СМИ в качестве положительной силы в жизни молодых людей, сосредоточив внимание на трех стратегиях, основанных на СМИ. ¹⁴ Возможно, самым известным для многих людей является использование подходов социального маркетинга для кампаний в СМИ. Заимствуя некоторые экспертные рекламные стратегии из мира коммерции, эксперты в области общественного здравоохранения нацелились на большую аудиторию с конкретными сообщениями, представленными в средствах массовой информации, используемых этой аудиторией. Такие сообщения обычно предназначены для достижения четких целей, таких как расширение знаний или изменение определенных взглядов или поведения. Тем не менее, как объяснил Браун, у социальных маркетологов обычно нет ресурсов, чтобы поддерживать эти сообщения в течение длительного времени или повторять их, как это могут делать коммерческие маркетологи, — такое насыщение охвата может быть важным компонентом успеха коммерческого маркетинга. Мета-анализ эффективности кампаний социального маркетинга показал, что в среднем от 4 до 8 процентов тех, кто подвергся воздействию кампании социального маркетинга, меняют свое поведение (Derzon and Lipsey, 2002; Snyder and Hamilton, 2002). Это может показаться незначительным, признала она, но кампании в СМИ могут охватить гораздо больше молодых людей, чем школьная или общественная программа.

Браун также отметил, что кампании в СМИ хороши для повышения осведомленности о проблемах, но более эффективны для изменения поведения в сочетании с другими мерами. Она сравнила их с авиационной поддержкой наземной военной кампании. В Монтане, например, программа насыщала средства массовой информации сообщениями о вредных последствиях употребления метамфетамина, в то время как усилия правоохранительных органов были направлены на решение этой проблемы; эффектом было значительное снижение использования. В целом, по мнению Брауна, кампании в СМИ наиболее успешны, когда они:

• руководствуются теорией, такой как модель поведения в отношении здоровья или социального обучения.

• ориентироваться на четко определенную заинтересованную аудиторию.

• представлены через несколько каналов (или насыщают один хорошо выбранный канал).

• стимулировать целевую аудиторию к общению по проблеме.

• сохраняются с течением времени.

• представлены в среде, которая поддерживает желаемый результат другими способами (например, добавление воды или обезжиренных закусок в торговые автоматы в школе одновременно с запуском кампании в СМИ по пропаганде их использования).

Браун описал телевизионную кампанию, разработанную исследователями из Университета Кентукки, которая пропагандировала более безопасные сексуальные практики. Основываясь на модели целевого поведения (которая указывала на то, что они должны быть нацелены на подростков старшего возраста, которые очень жаждут острых ощущений и склонны к импульсивному принятию решений), программа состояла из социальных объявлений, которые заполняли определенные каналы в течение 21 месяца. Рекламные объявления были разработаны с использованием быстрых нарезок и громкой музыки, чтобы привлечь целевую аудиторию. Данные об использовании презервативов подростками были собраны в целевом городе и контрольном городе, в котором не было такой рекламы, и исследователи подсчитали, что в целевом городе уровень практики безопасного секса увеличился на 13 процентов (Zimmerman et al. , 2007).

Исследователи также начали использовать новые медиа для охвата подростков, хотя этот подход изучен менее тщательно. Примеры включают распространение информации о состоянии здоровья или ответов на вопросы отдельных подростков с помощью текстовых сообщений, интерактивных компакт-дисков и DVD-дисков с информацией о заболеваниях, передающихся половым путем, профилактике ВИЧ и т. п., которые доступны в кабинетах педиатров, школах и на веб-сайтах. разработаны как сообщества сверстников, которые могут предоставить информацию.

Большинство кампаний в СМИ обходятся дорого, отметил Браун, а исследователи еще не довели до совершенства искусство разработки эффективных сообщений. Также может быть трудно оценить эффективность таких кампаний, особенно когда они проводятся на национальном уровне, где на мышление и поведение молодых людей может влиять множество конкурирующих факторов. Она также признала, что результаты могут быть непредсказуемыми и что кампания может иметь нежелательные непредвиденные последствия, такие как приобщение некоторых молодых людей к поведению, которое они ранее не рассматривали.

Второй подход заключается в том, чтобы встраивать сообщения общественного здравоохранения в развлекательные программы, что, как объяснил Браун, может вызвать меньшее сопротивление целевой аудитории. Примером может служить сотрудничество между Национальной кампанией по предотвращению подростковой и незапланированной беременности и журналом Seventeen для подготовки статьи под названием «Почему так много девочек все еще беременеют?» (Кастер, 2008). В статью вошли интервью с девушками об их взглядах и информация о способах предохранения от беременности. Знаменитости, которых подростки считают теми, кого Браун назвал «супер-ровесниками», также могут сыграть полезную роль. Подростки склонны восхищаться образцами для подражания, которые они видят в средствах массовой информации, и хотят подражать им, поэтому вовлечение рэп-звезды, например, в общественную кампанию может сделать сообщение гораздо более приемлемым для молодых людей, которые восхищаются им или ею. Проблемы этого подхода включают в себя выявление сочувствующих продюсеров СМИ, желающих создавать такие сообщения, сложность контроля сообщений после того, как знаменитость берет на себя роль, и поддержание сообщения в течение долгого времени. Более того, как и в случае с медийными кампаниями, пояснил Браун, очень сложно оценить эффективность этих сообщений.

Повышение грамотности в средствах массовой информации является третьей стратегией, которую Браун определил для помощи подросткам в понимании вопросов общественного здравоохранения. ¹⁵ Очень полезно научить подростков более критично относиться к средствам массовой информации, например, попросив их вести журналы о своей реакции на то, что они видят, или вовлекая их в обсуждение фальшивой рекламы, предназначенной для того, чтобы помочь им распознать скрытые сообщения, по ее мнению. Когда подростки могут деконструировать содержание того, что они видят, им легче анализировать и корректировать свою собственную медийную диету. Их также можно поощрять к созданию собственных средств массовой информации и активному реагированию на то, что они видят. Браун отметил, что такого рода образование мало оценивается, а школы и педагоги несколько неохотно берутся за него. Школы не поощрялись к тому, чтобы рассматривать медиаграмотность как важную образовательную цель, а учителей не обучали решению этой темы. ¹⁶

РЕЗЮМЕ

Опыт подросткового возраста осложняется множеством влияний, которые могут иметь как положительные, так и отрицательные последствия. Ряд исследований показал, что экономические трудности связаны с неблагополучными семьями и с целым рядом трудностей для подростков, включая склонность к риску. Такого рода стресс, скорее всего, негативно скажется на воспитании детей, но позитивное воспитание также может сильно повлиять на результаты для молодых людей. Подростки также склонны искать сверстников, похожих на них самих, и становиться более похожими на сверстников, с которыми они общаются, — и здесь также чистый эффект может быть положительным или отрицательным, хотя точные механизмы этих изменчивых отношений систематически не прослежены.

Точно так же сильные связи с учителями и сверстниками в школе могут оказывать положительное влияние, но многие характеристики средней и старшей школы не способствуют развитию таких связей. Сообщества также могут иметь структурные характеристики, способствующие позитивному развитию подростков, такие как социальные сети и ресурсы для молодежи, но исследования еще не ответили на конкретные вопросы о том, как школы и сообщества могут развивать более благоприятные структуры и культуры. Наконец, быстро расширяющийся мир медиа-средств и площадок оказывает глубокое влияние на опыт подросткового возраста, что включает в себя развитие норм для многих видов поведения, в частности ослабление сексуальных установок и повышение сексуальной активности. В то же время СМИ представляют собой потенциально мощный инструмент влияния на молодежь в позитивном направлении.

Вмешательства, направленные на устранение этих влияний, могут быть нацелены на широкие группы населения или конкретные семьи и отдельных лиц, которые проявляют признаки дистресса. Многие сосредотачиваются на ключевых точках перехода; как и докладчики по конкретному рискованному поведению, докладчики по внешнему влиянию также подчеркивали важность работы с самыми младшими подростками до того, как проблемы станут более устойчивыми.

Footnotes

1

Конгер отметил, что семейный доход не является надежным показателем бедственного положения, потому что даже семьи с высокими доходами могут столкнуться с серьезными экономическими проблемами, например, если в семье с неадекватной медицинской страховкой случится бедствие. Таким образом, исследователи учитывают другие факторы, такие как негативные финансовые события, внезапные экономические требования или внезапные изменения в доходах.

2

См. http://www ​.cfr.uga.edu/saaf1.

3

См. http://www ​.familias-unidas.org.

4

См. http://www ​.strengtheningfamiliesprogram ​.org.

5

Исследование Add Health Study, проводимое в Университете Северной Каролины, собирает продольные данные о школьном опыте подростков и их более поздних результатах (http://www ​.cpc.unc.edu ​/projects/addhealth/data [сентябрь 2010 г.].

6

См. http://www ​.gseis.ucla ​.edu/faculty/graham ​/peerproject/pvp-index.htm.

7

Для получения дополнительной информации о виктимизации сверстников см. http://www ​.findyouthinfo ​.gov/topic_bullying.shtml (по состоянию на сентябрь 2010 г.).

8

См. http://www ​. icpsr.umich ​.edu/icpsrweb/PHDCN.

9

См. http://www ​.northwestern ​.edu/ipr/publications/Gautreaux.html.

10

См. http://portal ​.hud.gov ​/portal/page/portal ​/HUD/programdescription/mto.

11

См. http://casat ​.unr.edu/bestpractices/view ​.php?program=107#desc (по состоянию на сентябрь 2010 г.).

12

См. http://cmch ​.typepad.com/ (по состоянию на май 2010 г.).

13

Модели включают модель обработки информации (McGuire, 1968), эвристическую систематическую модель (Chaiken, 1980), унимодель (Kruglanski and Thompson, 1999), модель познания в убеждении (Albarracín, 2002), и модель вероятности уточнения (Petty and Cacioppo, 1986).

14

Большая часть презентации Брауна была основана на отчетах Национальной кампании по предотвращению подростковой и незапланированной беременности (Браун, 2008).

15

Браун определил два источника дополнительной информации о медиаграмотности: Американская коалиция медиаобразования (www ​.acmecoalition.org) и Национальная ассоциация медиаобразования (www ​.amlainfo. org [по состоянию на май 2010 г.]).

16

Центры по контролю и профилактике заболеваний предлагают стандарты здоровья для молодежи, которые включают показатели медийной грамотности; см. http://www ​.cdc.gov/healthyyouth ​/sher/standards/ (по состоянию на сентябрь 2010 г.).

Влияние окружающей среды – наука о рискованных действиях подростков: отчет семинара

В ходе обсуждения на семинаре биоповеденческих и психологических взглядов на рискованное поведение подростков неоднократно упоминалась важность культурного и социального контекста, в котором развиваются молодые люди. Выступающие рассказали об исследованиях того, как семья, сверстники, школа, сообщества, средства массовой информации и технологии влияют на поведение подростков и их склонность к риску.

СЕМЬЯ

Есть веские основания полагать, что семьи и, в частности, их экономические обстоятельства влияют на эмоции и поведение как родителей, так и детей, пояснил Рэнд Д. Конгер. Он описал некоторые доказательства этих эффектов, конкретные вовлеченные процессы и некоторые последствия для вмешательства. Нэнси А. Гонсалес описала взаимосвязь между влиянием семьи и определенным рискованным поведением, а также меры, которые были разработаны для изменения этих влияний.

Последствия экономического бедствия

Модель социальной причинности, как объяснил Конгер, обеспечивает основу для рассмотрения того, как экономическое неблагополучие и социальные условия влияют на функционирование семьи и пути развития детей.

Недавние исследования показали, что экономические факторы влияют на семьи. Costello et al. (2003), например, обнаружили, что у детей, чьи семьи вырвались из бедности, когда в индейской резервации открылось игорное казино, улучшились как психические симптомы, так и проблемы с поведением. В частности, это исследование показало, что экстернализация признаков, включая такие поведенческие расстройства, как расстройство поведения, улучшилась, но улучшение экономического положения семьи не повлияло на скорость интернализации психических проблем, таких как депрессия. Исследователи пришли к выводу, что улучшения произошли отчасти из-за улучшения методов воспитания. Экспериментальные исследования, такие как исследование «Новая надежда» (Huston et al., 2003), также показали, что меры, повышающие занятость и сокращающие бедность, приводят к аналогичным улучшениям.

Исследователи описали три основные модели анализа влияния экономических факторов на семью: модель семейного стресса, инвестиционная модель и интеракционистская модель. По словам Конгера, исследования модели семейного стресса восходят к 1930-м годам, и с тех пор они были хорошо воспроизведены с использованием множества образцов из разных слоев общества. Он основан на данных исследований как на людях, так и на животных, что карательные переживания, такие как экономическое давление, ¹ усугубляют негативный аффект, который может принимать различные формы, такие как уныние, депрессия, гнев или агрессия (Berkowitz, 19). 69). Подобные эмоции могут разрушить семейные отношения. Влияние трудностей зависит от того, как они влияют на повседневную жизнь — другими словами, эмоциональная реакция семьи и отдельного человека определяет психологический эффект события. Когда родители впадают в депрессию, злятся и угрюмы по отношению друг к другу и усугубляют конфликты, результатом часто становится жесткое и непоследовательное воспитание или уход в себя. Для подростков это может означать рост рискованного поведения и меньшее развитие тех компетенций, которые защищают их от этих рисков. Конгер заметил, что другие виды дистресса могут точно так же влиять на семьи. То есть, когда стресс и трудности для родителей высоки, у них, как правило, увеличивается количество эмоциональных и поведенческих проблем, что, в свою очередь, влияет на функционирование семьи и увеличивает риски для детей.

Модель, которая согласуется с результатами многочисленных исследований (Conger et al., 2010; Conger and Conger, 2008; Conger and Donnellan, 2007), проиллюстрирована на рис. Некоторые вмешательства, основанные на этой модели, были направлены на улучшение экономического положения семей. Однако, хотя нисходящая спираль может произойти очень быстро, такие вмешательства работают гораздо медленнее. Таким образом, по мнению Конгера, также необходимы вмешательства, снижающие ущерб во время экономического перехода. Перспективные цели включают:

РИСУНОК 5-1

Семейная модель стресса экономических трудностей. ИСТОЧНИК: Conger and Conger, 2008. Воспроизведено с разрешения Sage Publications. Авторские права © 2008 Sage.

• Уменьшение родительского стресса,

• Уменьшение родительских конфликтов и трудностей в отношениях,

• Содействие эффективному воспитанию и

• Содействие тому, что они чувствуют, учитывают точку зрения детей, включают их в себя решение семейных проблем.

Хотя эти подходы кажутся многообещающими, Конгер определил области, в которых необходимы дальнейшие исследования. Например, недостаточно известно о потенциально долговременных последствиях трудностей, с которыми сталкиваются маленькие дети, и о том, как они могут повлиять на поведение и склонность подростков к риску. Роль процессов саморегуляции и личности, которые могут играть защитную роль, также можно было бы лучше понять.

Влияние и вмешательства

Гонсалес более подробно остановился на том, как семьи влияют на рискованное поведение подростков, и на эффективных вмешательствах. Она объяснила, что эффективное воспитание (заботливое, поддерживающее воспитание, которое включает в себя четкую и последовательную дисциплину) может предотвратить негативное поведение, а также способствовать просоциальному поведению и ценностям. Это также помогает детям развивать различные навыки, которые также являются защитными. Родительский контроль и надзор могут предотвратить общение детей со сверстниками-девиантами. Высокий уровень семейных конфликтов и плохие коммуникативные навыки нарушают родительские и семейные отношения, снижают эмоциональную безопасность детей и усиливают использование агрессии и межличностной враждебности. Члены семьи могут моделировать рискованное поведение и отклонения или эффективные эмоциональные и социальные навыки, а также они могут наделять своих детей генами, которые предрасполагают их к определенным рискам (например, злоупотреблению психоактивными веществами).

Таким образом, большинство семейных вмешательств представляют собой попытки изменить один или несколько из этих процессов, и различные данные перекрестных, лонгитюдных и экспериментальных профилактических исследований подтверждают несколько выводов (NRC and IOM, 2009):

• Родители, которые устанавливают теплые отношения со своими детьми и минимизируют конфликты с ними, обеспечивают адекватный контроль и надзор и не предоставляют модели употребления наркотиков, могут защитить молодежь от развития расстройств, связанных с употреблением психоактивных веществ.

• Отсутствие прочных позитивных отношений с родителями увеличивает вовлеченность в общение с девиантными сверстниками, что увеличивает риск возникновения у подростков различных проблем, в том числе преждевременного перехода, таких как ранняя беременность, преждевременная независимость от родителей и отсев из школы.

• Родительский контроль и позитивные родительские отношения связаны с более поздним началом половой жизни, меньшим количеством сексуальных партнеров и более частым использованием презервативов.

Было показано, что многие социальные факторы риска повышают вероятность того, что подростки будут заниматься рискованным поведением, а также нарушают родительские и семейные процессы. Таким образом, родительские и семейные процессы являются наиболее распространенными объектами вмешательства для семей, испытывающих невзгоды, такие как экономические трудности; развод родителей, смерть или психическое заболевание; или родительской преступной деятельности.

Исследования показали, что эти основные процессы работают одинаково во многих расовых и этнических группах; там, где культурные различия очевидны, они обнаруживают различия в величине эффекта. Однако основные семейные ценности, ожидания и цели различаются у разных этнических групп, и эти различия необходимо учитывать при реализации семейных вмешательств, сказал Гонсалес. Различные риски, а также защитные семейные ресурсы являются общими для разных групп, и с ними также можно бороться с помощью вмешательств, учитывающих культурные особенности. Двумя примерами таких программ являются Программа «Сильные афроамериканские семьи» 9.0127 2 и программу Familias Unidas. ³ Оба имеют меньше случаев раннего начала употребления психоактивных веществ и половых контактов, а также проблемного поведения.

Несмотря на убедительные доказательства эффективности вмешательств, нацеленных на эти процессы, задача состоит в том, чтобы выявить и охватить семьи, которые в них нуждаются. Гонсалес использовал схему экологических транзакций, показанную на рисунке, чтобы проиллюстрировать множество влияний, влияющих на подростков. Она объяснила, что семья играет центральную роль в преодолении этих влияний и может помочь защитить подростка или наоборот. Семьи различаются, например, по степени, в которой они поощряют и поддерживают образование, контролируют и управляют деятельностью сверстников и так далее. Различные районы представляют различные наборы рисков и требуют различных стратегий.

РИСУНОК 5-2

Экологическая транзакционная структура. ИСТОЧНИК: Gonzales, 2009.

Исследователи в области профилактики различают универсальные вмешательства (осуществляемые для всех членов населения), выборочные вмешательства (осуществляемые в сегментах населения, которым определен высокий риск определенного исхода) и показанные вмешательства (осуществляемые лицам, уже проявляющим признаки определенного риска). Некоторые вмешательства действуют на этих уровнях в зависимости от необходимости и риска. Вмешательства также могут быть сосредоточены на разных возрастных группах. Гонсалес заметил, что те, которые ориентированы на маленьких детей, как правило, оказывают сравнительно более сильное воздействие, потому что младшие дети более податливы. Часто можно оказать более широкое влияние на ряд рисков при раннем вмешательстве. Домашние визиты к молодым матерям, предназначенные для того, чтобы с самого начала установить позитивное взаимодействие между родителями и детьми, являются многообещающими методами раннего вмешательства. Эффекты этого подхода включают снижение физического насилия, агрессии и жесткого воспитания, а также снижение антиобщественного поведения (предвестника многих проблемных форм поведения) у детей. Последствия наиболее сильны для семей, находящихся в наибольшей бедственной ситуации. Однако исследования, документирующие долгосрочные последствия для поведения подростков, были ограничены.

Вмешательства также нацелены на переходные этапы развития, каждый из которых может представлять не только новые риски, но и новые возможности для влияния на результаты. То есть поворотным моментом в развитии может быть место, где устанавливается негативная траектория, или возможность для подростков развивать новые навыки. Гонсалес отметил, что многие вмешательства в средней школе построены вокруг этой идеи. По словам Гонсалеса, это важный этап, потому что именно на нем начинаются многие виды рискованного поведения, и подростки сталкиваются со многими новыми проблемами, включая половое созревание и растущее значение групп сверстников. Например, интервенция «Укрепление семьи» — универсальная интервенция, направленная на развитие родительских навыков у людей с детьми в возрасте от 10 до 14 лет — продемонстрировала успех в снижении проблем с поведением и привязанности к антисоциальным сверстникам. ⁴ Другим примером раннего вмешательства является программа «Воспитание здоровых детей», осуществляемая в начальной школе и направленная на укрепление семейных связей со школой, а также формирование у детей навыков сопротивления риску (Catalano et al., 2003).

Вмешательство в более позднем подростковом возрасте является более сложной задачей, потому что к этому времени негативные траектории часто уже устоялись. Одним из успешных подходов является мультисистемная терапия для молодежи с серьезными поведенческими проблемами (Henggeler et al., 2002). Это очень интенсивное индивидуальное вмешательство, направленное на укрепление родительских и семейных отношений (работа с семьями на дому), а также на удаление молодежи из девиантных групп сверстников, улучшение их успеваемости в школе и работе, а также развитие социальных сетей. Оценки показали долгосрочное снижение уровня уголовных преступлений, рецидивизма, повторных арестов и содержания вне дома.

Просматривая литературу, Гонсалес пришел к выводу, что мета-анализы и многочисленные рандомизированные контролируемые испытания продемонстрировали сильную эмпирическую поддержку вмешательств, направленных на улучшение работы родителей и семьи. Эти вмешательства демонстрируют влияние на многие проблемные модели поведения и во многих случаях приносят долгосрочную пользу семьям, принадлежащим к разным этническим группам. Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что могут быть необходимы меры, направленные на одновременное устранение рисков в разных контекстах, особенно в более позднем возрасте, а также при их проведении с молодежью из малообеспеченных районов и семей. Относительно немногочисленные экономические анализы, которые были проведены, последовательно показывают, что выгоды перевешивают затраты на эти вмешательства.

По мнению Гонсалеса, необходимы исследования, чтобы изучить, как эти вмешательства могут быть интегрированы и поддерживаться в более широком масштабе, а также как сделать их доступными для родителей, у которых есть ограничения во времени и мобильности.

РАВНИКИ

Влияние сверстников столь же сложно, как продемонстрировали Митчелл Дж. Принштейн и Кеннет А. Додж.

Influences and Interventions

Prinstein начал с объяснения того, что в целом исследовательская литература о влиянии сверстников и вмешательствах, связанных с ним, менее зрелая, чем литература о семьях. Тема, которая привлекла значительное внимание исследователей, — это тесная связь между установками и поведением подростков и их сверстников. Появились два возможных объяснения этой ассоциации. Одно из возможных объяснений тенденции подростков принадлежать к однородным группам сверстников состоит в том, что они выбирают людей, которые уже похожи на них самих. Во-вторых, когда человек общается с определенными людьми, он или она склонны перенимать их поведение или черты. Исследователи, изучавшие этот вопрос, пришли к выводу, что в большинстве случаев важны оба эффекта (Dishion and Owen, 2002; Hall and Valente, 2007; Kandel, 19).78; Popp et al., 2008), объяснил Принштейн.

Исследователи в этой области сосредоточились главным образом на нескольких поведенческих особенностях. иллюстрирует степень поддержки, которая существует для влияния сверстников на различные проблемы и рискованное поведение. Он отметил, что нескольким очень важным областям уделялось очень мало внимания, например, поведению, связанному с весом, и разрушительному поведению, такому как самопорезы.

РИСУНОК 5-3

На какое поведение влияют сверстники? ИСТОЧНИК: Принштейн, 2009 г.

Кроме того, почти все исследования были сосредоточены на влиянии лучших друзей подростков. В то время как лучшая дружба, кажется, оказывает большое влияние, новые данные указывают на то, что другие сверстники также играют важную роль. Подростки вполне склонны подражать поведению популярных сверстников. Они сильно инвестируют в социальное сравнение и рефлексивную оценку, а также в удовлетворение требований тех, кого считают наиболее популярными в своей группе сверстников. Принштейн отметил важное различие между подростками, которых любят, и теми, кого считают популярными, причем последние означают тех, кто находится на вершине иерархии доминирования. Именно доминирующие лица кажутся наиболее влиятельными, особенно в отношении рискованного поведения. Они, как правило, агрессивны и более чем обычно склонны к такому поведению. Более того, пары дружбы редко возникают изолированно; чаще они происходят в рамках дружеской сети или клики. Эти социальные модели очень трудно изучать, добавил он, потому что они развиваются очень быстро. Даже те, кто не взаимодействует друг с другом в толпе сверстников, могут почувствовать необходимость перенять отношение или поведение толпы, с которой они хотели бы общаться.

Влияние романтических партнеров также только начало привлекать внимание, и Принштейн отметил, что исследователи не всегда тщательно различали эти разные виды отношений со сверстниками. Также необходимы дальнейшие исследования, чтобы пролить свет на то, как подростки договариваются об этих сложных отношениях — как они решают, на кого из множества возможных источников влияния обратить внимание. Одной из сторон этого вопроса является несоответствие. Подростки, которые предпочитают не подчиняться взглядам и поведению своих сверстников, пребывают в иллюзии, что поэтому их поведение не зависит от влияния сверстников. Но на самом деле, принимая противоположное поведение, они все еще очень хорошо осведомлены о социальных нормах своей группы сверстников и находятся под их влиянием, хотя они могут не осознавать, что на их поведение влияют эти воспринимаемые нормы.

Принштейн упомянул веские теоретические основания полагать, что переходные периоды, такие как половое созревание, переход в школу и определенные этапы дружбы, по-видимому, являются ключевыми периодами, когда влияние сверстников наиболее сильно. Это периоды, когда подростки, как правило, особенно чувствительны к отзывам сверстников как к источнику понимания их собственной идентичности. Принятие поведения тех, с кем хотелось бы дружить, является стратегией поиска отношений. Немногие исследователи провели эмпирическую работу в этой области или по вопросу о том, как работает влияние сверстников. Возможности включают явное давление со стороны сверстников и социальную мимикрию, и исследователи также предложили теорию, основанную на идентичности, в которой именно собственное восприятие подростками поведения, в котором участвуют их сверстники, является доминирующим фактором в решениях принять такое поведение.

В связи с этой возможностью появляются данные о том, что агрессивная и отвергнутая молодежь, у которой уже есть ряд факторов риска, также, по-видимому, испытывает трудности с точной оценкой поведения своих сверстников. Молодые люди, которые уже вели себя определенным образом, также склонны считать, что они составляют большинство и что другие ведут себя аналогично рискованному поведению.

Другим возможным механизмом негативного влияния сверстников является процесс, называемый девиантным обучением, при котором определенные типы взаимодействий в рамках дружеских пар могут подкреплять разговоры о девиантном поведении. Такой разговор тесно связан с последующим вовлечением в такое поведение. Когда ни один из членов пары друзей не проявлял девиантного поведения, за обсуждением нормативного (не девиантного) поведения обычно следует смех и другая поддержка. Однако в парах друзей, которые оба проявляют девиантное поведение, за разговорами о нарушении правил следует смех и другое поощрение. Эта склонность подростков положительно подкреплять разговоры о девиантных поступках является очень важным индикатором их долгосрочной вероятности участия в таком поведении.

Некоторые исследователи пролили свет на вопрос о том, какие молодые люди наиболее подвержены влиянию сверстников. Высокий уровень социальной тревожности или низкий уровень самооценки, как правило, заставляют подростков с большей вероятностью перенимать предполагаемое поведение своих сверстников, как и те, кто был отвергнут. Плохие отношения в семье повышают вероятность того, что подростки будут привлекать девиантных сверстников и присоединяться к ним, а также перенимать их взгляды. Это еще одна область, в которой необходимы дальнейшие исследования, заметил Принштейн.

Группы сверстников-девиантов

Основным подходом государственной политики к подросткам-девиантам в Соединенных Штатах сегодня является объединение их с другими подростками-девиантами, указал Додж. Провайдеры психиатрической помощи предлагают групповую терапию и стационарное лечение значительной части пациентов. Государственная система образования все больше и больше разделяет молодежь с поведенческими и другими проблемами посредством академического отслеживания, специального образования, отстранения от занятий в школе и альтернативных школ. Молодежь, которая попадает в систему ювенальной юстиции, помещается в учебные школы, учебные лагеря или в тюрьму, в каждом случае вместе с другой девиантной молодежью. Несмотря на то, что у вмешательств, проводимых в контексте групп сверстников, есть некоторые потенциальные преимущества, они также имеют весьма значительные побочные эффекты.

Сверстники могут быть источником вознаграждения, удовлетворения и развития личности. Мета-анализ, однако, показал, что вмешательства, которые эффективны у отдельных лиц, значительно менее эффективны при применении к группам сверстников, как показано на рис. Приведенные здесь исследования программ, направленных на лечение правонарушений и антиобщественного поведения, показывают, что в некоторых случаях эффект представляет собой не просто снижение эффекта, а неблагоприятный эффект. Если группа сверстников состоит исключительно из девиантной молодежи, декремент еще больше, как показано на рис.

ТАБЛИЦА 5-1

Вмешательства менее эффективны, если они проводятся в группах равных.

РИСУНОК 5-4

Полностью девиантные группы сверстников ухудшают результаты по сравнению со смешанными группами сверстников: метаанализ вмешательств по обучению социальным навыкам. ИСТОЧНИК: Dodge, 2009 г. Данные Ang and Hughes, 2002 г. лагеря в течение двух лет имели значительно худшие 30-летние результаты, чем контрольные испытуемые (МакКорд, 19 лет).92). Другое исследование (Dishion and Andrews, 1995) показало аналогичные результаты: дети в возрасте от 11 до 14 лет из группы высокого риска были случайным образом распределены в группу сверстников, семейное вмешательство или контрольную группу. У тех, кто участвовал в группе сверстников, были худшие результаты, и именно у тех, кто изначально был лишь умеренно девиантным, были худшие результаты. Другое исследование, сказал Додж, показало, что, хотя девиантные мальчики в полностью девиантных группах становились хуже, девиантные мальчики в смешанных группах улучшались (Feldman et al., 1983).

Аналогичные эффекты очевидны в естественных условиях, таких как школы. Одним из примеров является растущая практика отстранения учащихся от занятий в школе для наказания за нарушения. Учащихся обычно помещают в класс с другими, совершившими правонарушения. Им не разрешается общаться с другими учениками, и часто в течение дня они находятся под присмотром неопытного учителя. Одно исследование показало, что учащиеся 6-го класса в Северной Каролине, помещенные в такие условия, в два раза чаще подвергались впоследствии отстранению от занятий в следующем году за употребление наркотиков по сравнению с другими отстраненными от занятий подростками (Vigdor, 2008). Другое исследование подростков, заключенных во Флориде, показало, что у тех, кто был помещен в камеру со сверстниками, осужденными за преступления, связанные с наркотиками, была значительно более высокая вероятность последующего ареста за преступление, связанное с наркотиками, чем у молодых людей, помещенных в другие камеры (Bayer et al. , 2009 г.). Эффекты аналогичны для сексуальных преступлений, нападения, воровства и кражи со взломом.

Аналогичный эффект наблюдается при зачислении в школу и сохранении оценок. Дети, которые посещают 6-й класс, являющийся частью средней школы, и, таким образом, общаются со старшими сверстниками, с большей вероятностью будут отстранены от занятий, в два раза чаще подвергаются насилию и имеют худшие результаты тестов, чем их сверстники, которые посещают 6-й класс начальной школы. школе (Кук и др., 2008). Точно так же молодежь, которая обучается в классах, в которых было оставлено 20 процентов учащихся, имеет значительно более высокие показатели удержания.

Исследователи обнаружили некоторые доказательства того, что это влияние сверстников является взаимным (Boxer et al., 2006; Lavallee et al., 2006; Multisite Violence Prevention Project, 2008). То есть, например, дети в группах, в которых большинство агрессивно, станут более агрессивными, а дети в группах, в которых большинство неагрессивны, станут менее агрессивными. Общая тенденция заключается в гомогенизации групп, но есть несколько модераторов, которые могут либо усилить, либо смягчить неблагоприятные последствия.

Влияние девиантных сверстников, вероятно, будет больше, когда они немного старше и более девиантны, и когда существует вероятность того, что сверстники будут взаимодействовать за пределами интервенционной среды. Точно так же участники, которые находятся в раннем подростковом возрасте и уже умеренно девиантны, но еще не привержены девиантному поведению, наиболее подвержены девиантному влиянию сверстников. Однако модераторы, которые сводят к минимуму девиантное влияние сверстников, включают опытных и хорошо обученных лидеров и постоянный мониторинг; использование поведенческих подходов, таких как позитивные структуры вознаграждения; строго структурированное время; продвижение культурной нормы неотклонения; и небольшой продолжительности.

Додж закончил с несколькими идеями относительно вмешательств для девиантной молодежи. Во-первых, он считает, что следует по возможности избегать неэффективных программ, мест размещения и лечения, которые объединяют сверстников-девиантов. К ним относятся школы-интернаты, учебные лагеря, ночной баскетбол и неструктурированные внешкольные программы. Во-вторых, он считает, что эффективные альтернативы включают индивидуальную терапию (такую ​​как функциональная семейная терапия, мультисистемная терапия и многомерное лечение в приемной семье), терапевтические суды, индивидуализированные программы ранней профилактики (такие как High/Scope Perry Preschool Project, Fast Track и Positive Поведенческое вмешательство и поддержка), а также программы, которые предлагают структуру для общей молодежи (например, 4H, клубы мальчиков и девочек, скауты и религиозные мероприятия), профессиональные группы и обучение индивидуальным навыкам, а также усилия по разгону банд.

Когда девиантные сверстники лечатся вместе, ряд мер может свести к минимуму негативное влияние сверстников. Додж рекомендовал не помещать наиболее восприимчивую молодежь (слегка склонных к правонарушениям в раннем подростковом возрасте) в такие условия и не помещать молодежь со старшими, более девиантными сверстниками. Упомянутые выше факторы — структурированное время, мониторинг и короткая продолжительность — также важны. Наконец, он призвал специалистов-практиков, администраторов программ и лиц, определяющих политику, документировать такое размещение и оценивать его воздействие. Запись должна включать описание среды размещения, описание лиц, прошедших лечение или включенных в исследование, и тщательно разработанную оценку.

ШКОЛА

Школа, как правило, является крупнейшим и наиболее важным учреждением, в котором участвуют молодые люди, и это основной контекст для их развития, заметила Стефани Джонс. Она, Сандра Грэм и Дуглас Кирби представили три взгляда на то, как школа влияет на рискованное поведение подростков. Джонс представил обзор многих аспектов школы, которые могут сыграть свою роль. Школы имеют широкие структурные характеристики, которые различаются (например, социально-экономический статус населения, которое они обслуживают, их размер и соотношение учителей и учащихся, размер школы и класса, а также мобильность учащихся и учителей). Она объяснила, что у них также есть микроконтексты (классы, общение в коридоре, столовая, туалеты) и микросистемы или сети (между определенными группами сверстников или учителей и других сотрудников), которые часто сильно влияют на опыт человека в школе. Каждая из этих настроек и сетей может иметь различные характеристики и различные поведенческие нормы.

Каждый из этих факторов взаимодействует и вносит свой вклад в опыт, который человек получает в школе, с точки зрения его или ее чувства связи со школой, восприятия безопасности и общего климата, качества отношений, которые он или она формирует, и т. д. . Джонс предположил, что эти факторы влияют на склонность к риску, а также на развитие как проблем, так и компетенций. Тем не менее, поскольку характер и состав групп быстро меняются, а многие другие характеристики могут меняться в течение учебного года, их очень трудно исследовать. По ее наблюдениям, некоторые исследования позволили установить связь между структурными характеристиками школ и поведенческими результатами (Astor et al., 2004a, 2004b).

Меньше внимания было сосредоточено на микроконтекстах и ​​микросистемах, и Джонс объяснил, что было трудно отделить эффекты характеристик, которые учащиеся и взрослые привносят в определенные школы, из контекста самих школ. По ее словам, исследования с большой выборкой с использованием многоуровневых планов позволят более тщательно изучить пересечение этих различных факторов. Она добавила, что некоторые многообещающие факторы для изучения включают модели социальной организации в школах, мониторинг учащихся и стратегии управления поведением.

Школы в настоящее время используют широкий спектр стратегий для изменения социальных и поведенческих результатов для своих учеников, объяснил Джонс. К ним относятся усилия по совершенствованию педагогических навыков учителей, хотя лишь немногие сосредотачиваются на их навыках управления поведением, повышении безопасности и слежки, консультировании или учебных программах. Другие подходы включают усилия по улучшению общего школьного климата и политику, направленную на изменение социальных структур и отношений. Несколько вмешательств касаются характера школьной обстановки. В целом, эти школьные вмешательства кажутся эффективными в снижении употребления алкоголя и наркотиков, снижении показателей отсева, пропусков занятий и других проблем с поведением, хотя величина эффекта варьируется в зависимости от возраста учащихся и других факторов (см., например, Durlak et al. др., 2010). Однако в целом размеры эффекта скромны.

Методологические проблемы до сих пор препятствовали исследованиям в этой области, сказал Джонс. Для получения дополнительных эмпирических данных потребуются большие выборки школ и краткосрочные и долгосрочные лонгитюдные данные, охватывающие начальную и среднюю школу. В настоящее время в этой области отсутствуют надежные и достоверные измерения параметров, а теоретическое моделирование школьной среды не имеет прочной основы. ⁵

Расовый и этнический состав

Отметив бесчисленное множество способов, которыми школа может влиять на склонность подростков к риску, Грэм сосредоточил внимание на роли расового и этнического разнообразия как контекстуального влияния на психосоциальный риск. Она отметила, что это важная тема, отчасти потому, что демографический состав населения К-12 изменился и продолжает меняться так быстро, как показано на рис. Несмотря на эти изменения, по словам Грэма, в государственных школах сейчас больше расовой сегрегации, чем за последние 40 лет. Типичный белый учащийся сегодня посещает школу, на 80 процентов состоящую из белых, в то время как типичный афроамериканский или латиноамериканский учащийся посещает школу, в которой две трети или более учащихся принадлежат к его этнической принадлежности, как показано на рис. Школы в центре города, представленные на рисунке, как правило, находились в районах с высокой концентрацией бедности и располагали небольшими ресурсами по сравнению с другими школами. В то же время, отметил Грэм, решение Верховного суда в 2000 г. Мередит против Совета по образованию округа Джефферсон Дело показало, что он не признает разнообразие в качестве непреодолимого интереса для школ K-12 (как это было для высших учебных заведений). Таким образом, по ее словам, важно, чтобы психологи развития были готовы обосновать, почему расовое и этническое разнообразие является важным преимуществом для школьных сообществ.

ТАБЛИЦА 5-2

Изменение демографических показателей населения K-12 в США (в процентах).

РИСУНОК 5-5

Этнический состав пяти крупнейших центральных городских школьных округов. ИСТОЧНИК: Graham, 2009. Данные Национального центра образовательной статистики. Вашингтон.

Грэм определил четыре конкретных способа, которыми расовый и этнический состав школы может влиять на психосоциальное развитие подростков, используя данные лонгитюдного исследования психосоциальной адаптации учащихся средних и старших классов (Проект по отношениям со сверстниками ⁶ ). Этими четырьмя способами являются виктимизация сверстников, переход в школу, дискриминация и разрыв в успеваемости. Первый, виктимизация сверстников, включает случаи, когда среди молодых людей наблюдается дисбаланс власти, и группа меньшинства подвергается психологическому, словесному или физическому насилию, такому как побои, обзывание, оскорбления на расовой почве и социальная изоляция. Национальные опросы показывают, что 70 процентов учащихся средних и старших классов сообщают, что в какой-то момент они подвергались издевательствам (от 20 до 40 процентов в текущем учебном году). В любом конкретном классе, объяснил Грэм, от 5 до 15 процентов учеников, вероятно, будут хроническими жертвами, а от 5 до 10 процентов, вероятно, будут хроническими хулиганами. Молодые люди в возрасте от 8 до 15 лет сообщают, что они больше обеспокоены эмоциональным насилием и социальной жестокостью, чем чем-либо еще, включая свои успехи в учебе. Частично по этим причинам Американская медицинская ассоциация определила виктимизацию сверстников как проблему общественного здравоохранения, пояснил Грэм. ⁷

В рамках проекта «Отношения со сверстниками» исследователи изучили гипотезу о том, что виктимизация сверстников может быть снижена в школах с расовым и этническим разнообразием, поскольку в таких обстоятельствах более вероятно достижение баланса сил между группами, работа со школами в Объединенном школьном округе Лос-Анджелеса. Они классифицировали разнообразие 99 классов в 11 средних школах, используя индекс Симпсона (инструмент, используемый социологами, демографами и этологами для измерения относительного представительства различных групп). Результаты показали, что учащиеся действительно чувствуют себя менее уязвимыми в различных школах, пояснил Грэм. В частности, исследователи обнаружили, что по мере увеличения разнообразия все ученики (а не только представители групп меньшинств) с меньшей вероятностью чувствовали себя жертвами, воспринимали свою школу как более безопасную, чувствовали себя менее одинокими и имели более высокую самооценку. По мнению Грэма, результаты показывают, что разнообразие может смягчить некоторые нормативные проблемы раннего подросткового возраста.

Во-вторых, переход из средней школы в старшую — это время особых испытаний для подростков, особенно если расовый состав новой школы отличается от их предыдущей. Этот переход обычно включает в себя переход в более крупную школу и установление новых отношений с учителями и сверстниками. Подростки, как правило, чувствуют себя более тревожными и одинокими, когда они совершают этот переход, и их академические успехи имеют тенденцию к снижению. И здесь исследователи проекта «Отношения со сверстниками» исследовали, влияет ли школьное разнообразие на этот опыт. Глядя на школы Лос-Анджелеса, они изучили опыт учащихся, которые перешли в средние школы, которые были значительно более или менее разнообразными, чем их средние школы. Они обнаружили, что учащиеся, переходящие в школу, в которой их собственная группа была менее представлена, чувствовали меньше чувства принадлежности. Даже в школах, которые в целом отличались разнообразием, наличие критической массы сверстников той же этнической принадлежности учащегося облегчало адаптацию.

Третьим способом влияния расового и этнического состава школы на психосоциальное развитие подростков является открытая расовая и этническая дискриминация. Дискриминация оказывает пагубное влияние на психическое здоровье и академическую мотивацию подростков, а также, вероятно, на их достижения, отметил Грэм. Она представила эмпирические данные о том, что дискриминация усиливается в течение первых двух лет обучения в старшей школе, чаще встречается у мальчиков, чем у девочек, и чаще встречается в школах с разнообразным разнообразием, чем в школах с обычным разнообразием (но сталкивается с группами, плохо представленными в различных школах). Однако в то же время этническое разнообразие учителей в школе может смягчить последствия дискриминации.

Наконец, Грэм и ее коллеги отмечают, что расовый и этнический состав школы может оказывать психосоциальное воздействие на учащихся, которые затем могут плохо успевать или бросать учебу. Они исследовали, существуют ли психосоциальные факторы, связанные с мировоззрением о расе и этнической принадлежности, которые могли бы помочь объяснить постоянный разрыв в успеваемости между афроамериканскими и латиноамериканскими учащимися и их сверстниками, очевидный в Национальной оценке образовательного прогресса и других показателях. Изучив различные взгляды и представления, которые могут повлиять на академическую успеваемость, они обнаружили, что часть студентов (примерно 10 процентов) имеют очень негативное мировоззрение, которое может иметь большое значение. Они думают, что школьные правила несправедливы, что дисциплина сурова, а расовый климат негативен. Они не доверяют авторитетам в школе и подвергаются расовой дискриминации. Исследователи пришли к выводу, что эти взгляды на мир частично формируются этническим составом школ и что они, вероятно, влияют на академическую мотивацию и успеваемость.

По мнению Грэма, ясно, что изучение школьного разнообразия может улучшить понимание роли, которую расовые и этнические различия играют как в психосоциальных, так и в академических результатах. Она выступает за переформулировку вопроса, чтобы спросить, как, а не способствует ли школьное разнообразие здоровому развитию, и исследовать как преимущества, так и проблемы разнообразия.

Сексуальное поведение и школы

Кирби сосредоточился на том, как школьный опыт влияет на сексуальное поведение подростков, опираясь на анализ исследований, касающихся факторов риска и защиты, а также эффективности различных вмешательств (Kirby, 2008, 2007; Kirby et al. ., 2005). Во-первых, отметил он, хотя школы, по-видимому, являются основным средством охвата подростков, некоторые общие школьные характеристики, по-видимому, имеют большое отношение к сексуальному поведению, когда контролируются другие факторы. Одна из причин заключается в том, что различные факторы имеют тенденцию группироваться вместе, поэтому, когда одни из них контролируются, влияние на другие не будет очевидным. Например, в школе, где процент учащихся получает бесплатный обед или обед по сниженной цене, скорее всего, будут учащиеся, которые в большей степени, чем другие учащиеся, рискуют пойти на сексуальный риск, но когда уровень бедности в семье или сообществе находится под контролем, отношения исчезает. Он отметил, что единственным школьным фактором, который действительно оказался значимым, была связь со школой. Молодые люди, которые чувствуют связь со своей школой, начинают половую жизнь в более позднем возрасте, а те, кто также хорошо успевает в учебе, также имеют меньше сексуальных партнеров, с большей вероятностью используют методы безопасного секса и с меньшей вероятностью забеременеют.

Во многих исследованиях также изучалась эффективность различных вмешательств, и Кирби сосредоточился на тех, которые предназначены для информирования о том, как избежать беременности, заболеваний, передающихся половым путем, и ВИЧ. Он отметил, что, хотя за последние несколько десятилетий на такие программы были потрачены миллионы долларов, а уровень подростковой беременности снизился, 30 процентов всех девочек беременеют до того, как им исполнится 20 лет, и 38 процентов в возрасте от 14 до 19 лет. -летние девочки, вступившие в половую связь, болеют венерическими заболеваниями. Кирби изучил экспериментальные или квазиэкспериментальные исследования учебных программ для учащихся средних и старших классов и обнаружил 48 программ, которые соответствовали определенным критериям дизайна и другим характеристикам (описано в Kirby, 2008). Исследования включали как программы, которые подчеркивают воздержание, так и программы, которые делают это, а также поощряют использование презервативов и противозачаточных средств. В целом, результаты (показаны на ) показывают, что такие программы на самом деле не поощряют сексуальное поведение, но на самом деле могут привести к тому, что молодежь отсрочит начало половой жизни. Он отметил скромные доказательства того, что программы, направленные только на воздержание, могут иметь ограниченный положительный эффект, а также доказательства того, что программы, направленные на поощрение использования презервативов и предотвращение других рисков, могут быть успешными. Более двух третей программ оказали положительное влияние на одно или несколько рискованного поведения, что Кирби охарактеризовал как выдающийся успех.

ТАБЛИЦА 5-3

Количество программ с указанным влиянием на сексуальное поведение (только для США).

Кирби пришел к выводу, что неоднозначное сообщение о пропаганде как воздержания, так и безопасного секса не сбивает с толку молодых людей и что программы могут быть эффективными для многих групп: мужчин, женщин, всех основных расовых и этнических групп, тех, кто имел половые контакты, те, у кого его нет, и молодежь как в благополучных, так и в неблагополучных сообществах. Исследования показывают, что эти программы могут быть воспроизведены (при точном выполнении), и указывают на характеристики программ, которые кажутся эффективными. В целом, пояснил Кирби, наиболее эффективные программы учитывают многочисленные факторы риска и защитные факторы, влияющие на сексуальное поведение. Успешные программы, ориентированные на воздержание, как правило, охватывают:

• Знание беременности (биологическое),

• Восприятие риска,

• Значения,

• Восприятие норм PEER О посе

• SelfEfficalcy to DEFRESE SECE

• .

  намерения заниматься сексуальным поведением и

• общение с родителями или другими лицами.

Программы, направленные на поощрение использования презервативов или противозачаточных средств, включают многие из тех же функций, но также включают знания и отношение к презервативам и противозачаточным средствам. Успешные стратегии включают в себя задание учащимся поговорить с родителями на определенные темы. Стратегии, которые не работают, включают продвижение ценностей без прямого разговора о сексе, отсутствие четкого сообщения о поведении, сосредоточение внимания в первую очередь на технических знаниях и ориентацию учебной программы на учащихся, которые очень импульсивны и стремятся к острым ощущениям.

В заключение Кирби заметил, что такое образование не является полным решением. Это снижает риск на одну треть — показатель успеха, который он считает значительным, в контексте множества факторов, толкающих в другом направлении. Способы добиться еще более существенных изменений пока не очевидны.

СООБЩЕСТВО

Сообщества, в которых живут молодые люди, также могут оказывать важное влияние на их развитие, во благо или во зло, как обсуждали Тама Левенталь и Дебора Горман-Смит. Оба отметили, что слова «сообщество» и «соседство» могут использоваться взаимозаменяемо в дискуссиях о влиянии и что это определение не очень точное. Район является важным контекстом, объяснил Левенталь, потому что это место, где происходит широкий спектр сверстников и других социальных взаимодействий, и где подростки имеют доступ к институциональным ресурсам. По словам Горман-Смит, важны структурные характеристики района, в том числе его экономический статус, качество жилья и наличие ресурсов. То же самое относится и к социальным процессам, происходящим в контексте соседства, а также к взаимодействию между характеристиками сообщества и другими факторами, такими как сверстники, семья и школа. Исследователи, как правило, используют единицы переписи (либо квартал, примерно от 3000 до 8000 человек, либо квартал, от 500 до 3000 человек), хотя, как отметил Левенталь, многие не определяют этот термин, когда опрашивают людей о своих районах.

Горман-Смит отметил, что большая часть исследований эффектов соседства была сосредоточена не на индивидуальном развитии, а на характеристиках соседства, которые связаны с преступностью или другими негативными явлениями. Левенталь описал некоторые из неэкспериментальных исследований связи между социально-демографическим характером районов, где живут молодые люди, и их вовлеченностью в рискованное поведение, которое бывает двух видов. Во-первых, это апостериорные исследования, в которых существующие наборы данных (обычно данные переписи), предоставляющие демографическую информацию, такую ​​как расовый и этнический состав и нестабильность проживания на конкретный момент времени, увязываются с более подробной информацией о конкретных семьях или лицах, которые жил по соседству в то время, для которого имеются данные. В качестве альтернативы, априорные исследования предназначены для сбора данных, охватывающих широкий круг районов или определенные типы районов. По мнению Левенталя, этот подход является более надежным методом оценки эффектов соседства, отчасти потому, что он делает возможным многоуровневый и лонгитюдный анализ. Одним из примеров является Проект развития человеческого потенциала в районах Чикаго, 9.0127 8 , который объединил данные о детях и семьях с данными опросов населения, интервью с жителями и наблюдениями.

Просматривая такого рода исследования, Левенталь отметил, что даже при контроле детских и семейных характеристик и других факторов имеются убедительные доказательства связи между социально-экономическим статусом и рискованным поведением. Жизнь в богатом районе, жители которого являются профессионалами с высшим образованием, связана с преимуществами для академических достижений подростков, хотя в большей степени для мальчиков-подростков, чем для девочек. Проживание в районе с низким социально-экономическим статусом сопряжено с риском для подростков с точки зрения множества поведенческих, социальных и эмоциональных проблем. Жизнь в бедном районе также подвергает подростков риску раннего деторождения и связанного с этим рискованного сексуального поведения. Короче говоря, есть что-то в жизни в бедном районе, что подвергает подростков риску вовлечения в широкий спектр рискованного поведения.

Левенталь предупредил, что, поскольку проживание по соседству не является случайным, одни и те же характеристики могут привести семьи к определенному району, а также предрасполагать их детей к определенным результатам. Более того, она подчеркнула, что влияние соседства незначительно по сравнению с влиянием дохода родителей, образования родителей и других влияний семьи.

Исследователи также использовали экспериментальные планы, чтобы попытаться решить проблемы отбора с помощью неэкспериментальных исследований. Исследования жилищной мобильности, пояснил Левенталь, дают возможность наблюдать за результатами для семей, которым случайным образом назначают либо получать поддержку при переезде в район с более низким уровнем бедности, либо нет, хотя они специально не нацелены на рискованное поведение подростков. Одним из примеров является программа Готро, ⁹ попытка десегрегации государственного жилья в Чикаго, которая началась в 1976 году. Первоначальные исследования эффекта программы (через 10 лет) показали, что молодые люди, переехавшие в пригород, имели больше шансов получить высшее образование, чем те, кто остался в бедных городских кварталах. окончить среднюю школу, поступить в колледж, устроиться на работу и получать более высокую заработную плату. Тем не менее, исследования долгосрочных последствий были более неоднозначными и показали, например, что, хотя уехавшие мальчики с меньшей вероятностью были арестованы или осуждены за преступления, связанные с наркотиками, чем те, кто остался, уехавшие девочки чаще были осуждены за уголовные преступления, чем оставшиеся. их сверстники, которые остались.

Другим примером является программа Moving to Opportunity, ¹⁰ , в которой 4000 семей были случайным образом распределены либо для получения жилищного ваучера, который помог бы им переехать в частное жилье в городском районе с низким уровнем бедности (не в пригороде, как в Готро). программа) по соседству или нет (была и третья группа, получавшая несколько иные льготы). Это исследование также показало несколько смешанные результаты со значительно более положительными эффектами для девочек, чем для мальчиков, а также ряд областей, в которых не было никаких положительных или отрицательных эффектов (правонарушения, сексуальное поведение, достижения и физическое здоровье).

Левенталь исследовал теоретические основы, которые могли бы объяснить влияние районов. Во-первых, предположила она, вполне вероятно, что структура соседства может оказывать как прямое, так и косвенное влияние на рискованное поведение подростков, но также вероятно, что существуют определенные промежуточные механизмы, такие как социальные процессы. Таким образом, одной из моделей связи структуры района с результатами подростков является модель институциональных ресурсов или гипотеза о том, что на молодых людей влияет качество, количество, разнообразие и доступность ресурсов района (например, школ, медицинских и социальных услуг, мест отдыха и развлечений). социальные программы, возможности трудоустройства). Вторая модель утверждает, что «нормы и коллективная эффективность», характерные для района, являются основным источником влияния. То есть коллективная способность района работать вместе для достижения общих целей и укреплять просоциальные (то есть позитивное поведение, демонстрирующее заботу о других и конструктивные цели) нормы и ценности могут уменьшить угрозы для жителей, такие как насилие и доступность запрещенных веществ. . Третья модель фокусируется на отношениях и связях по соседству и подчеркивает роль семьи. Эта модель предполагает, что неблагоприятное соседство способствует семейному стрессу и экономическим трудностям, что, в свою очередь, может иметь негативные последствия для благополучия родителей, воспитания и результатов подростков.

Горман-Смит также коснулась теоретических вопросов, выделив четыре схожих механизма, посредством которых сообщество влияет на молодых людей: социальные связи и поддержка, социальные нормы, неформальный социальный контроль и рутинная деятельность. Она отметила, что, хотя есть основания полагать, что социальная организация района важна, данные на уровне переписи не являются идеальным инструментом для исследования этой сложной конструкции. Она представила данные нескольких небольших исследований социальных организаций по соседству, показывающие, что концентрированное неблагополучие и социальная организация по соседству лишь слабо коррелируют (Gorman-Smith and Reardon, 2008). То есть районы с сопоставимым уровнем бедности имели очень разные уровни социальной организации, и районы с меньшей бедностью не обязательно имели лучшую социальную организацию, чем районы с большей бедностью. Она предположила, что важный вопрос, на который нелегко ответить, заключается в том, как в одних районах развивается социальная поддержка, а в других нет.

Как и Левенталь, Горман-Смит обнаружила, что жизнь в неблагополучном районе может быть связана со многими плохими последствиями для молодежи, включая преступность, насилие, употребление психоактивных веществ, более низкую успеваемость, проблемы с социальной компетентностью и проблемы с психическим здоровьем. Она предположила, что связь с насилием может быть наиболее изученной из этих связей, но исследование не выявило ясно причин, по которым одни молодые люди страдают от насилия гораздо серьезнее, чем другие. Хотя некоторые данные свидетельствуют о том, что различные аспекты районов имеют независимые эффекты, представляется вероятным, что эффекты взаимодействуют друг с другом, что представляет собой сложную исследовательскую задачу.

Новые исследования указывают на роль социальных и рекреационных ресурсов в связи между низким социально-экономическим статусом района и рискованным поведением подростков. Однако Левенталь объяснил, что свидетельства в пользу модели отношений и связей гораздо более неоднозначны. Наиболее убедительные доказательства, доступные в настоящее время, относятся к модели социальных норм и коллективной эффективности. Эти факторы, по-видимому, играют важную роль в установлении связи между бедностью по соседству и подростковой преступностью и рискованным сексуальным поведением. Она предположила, что сила этих доказательств подчеркивает ценность надзора и наблюдения за молодежью на уровне сообщества.

Горман-Смит также обсудил меры вмешательства, отметив, что существует три основных подхода к сохранению целостности сообществ (в отличие от изменения их демографического состава). Один из них заключается в работе с отдельными лицами и семьями, чтобы справляться со стрессами жизни в неблагополучном районе. Примером может служить программа SAFE Children (Schools and Family Education) (Gorman-Smith et al., 2007), которая предоставляет семьям, чьи дети вместе ходят в школу, поддержку в создании сетей социальной поддержки. ¹¹ Другой подход заключается в создании общественных объединений или партнерств для решения конкретных социальных проблем в районе. Третий подход заключается в сосредоточении внимания на экономическом развитии для улучшения условий жизни в районе, например, за счет развития бизнеса. Хотя исследования влияния соседства на развитие подростков дали неоднозначные результаты, это может быть связано с ограниченным характером этого исследования на сегодняшний день. Большая часть исследований была сосредоточена на данных переписи для определения неблагополучия и бедности, но это может быть слишком ограничивающим концептуализацию района. Может потребоваться больше внимания к другим факторам, помимо информации, содержащейся в данных переписи, для более полного понимания того, как контекст района может влиять на развитие подростков. Эти данные могут включать информацию о преступности, общественных предприятиях и организациях, социальных факторах, таких как восприятие страха или мониторинг взрослых. Кроме того, отметил Левенталь, может быть необходимо изучить опосредующие факторы, которые могут помочь объяснить эффекты соседства и смягчающие эффекты, которые районы могут иметь, чтобы либо усугубить негативные последствия других рисков, либо усилить положительные эффекты активов и ресурсов подростков. Большая часть исследований на сегодняшний день сосредоточена на прямом или основном влиянии районов.

СРЕДСТВА И ТЕХНОЛОГИИ

Среди воздействий окружающей среды, влияющих на развитие подростков, пожалуй, наиболее сложным для изучения является широкое и быстро развивающееся множество средств массовой информации и технологий, которые являются частью их жизни. Любой список видов устройств и программ, к которым могут иметь доступ молодые люди, скорее всего, несколько устареет в течение нескольких месяцев, но исследователи начали активно изучать как влияние СМИ на поведение подростков, так и способы структурирования их взаимодействия с ними. и вмешательства, направленные на решение проблем, связанных со СМИ, как объяснили Майкл Рич, Джейн Д. Браун и Блэр Джонсон.

Рич начал с того, что средства массовой информации, то есть способы электронного общения и развлечения, портативны, вездесущи и интегрированы практически во все аспекты жизни подростков. Он представил некоторые данные об использовании средств массовой информации и их влиянии, предупредив, что эта область недостаточно финансируется и что большая часть данных является перекрестной и основана на самоотчетах. Он сосредоточился на данных Центра СМИ и детского здоровья, касающихся связи между потреблением СМИ и подростковой сексуальностью. ¹²

Во-первых, он описал текущие модели использования. В среднем дети в возрасте от 8 до 18 лет активно используют медиа в течение 6 часов 21 минуты каждый день, часто используя несколько медиа одновременно (Roberts et al., 2005). Поскольку почти четверть подростков используют два или более средств массовой информации одновременно, в совокупности они могут просматривать более 8,5 часов контента в день. Исследователям удалось немного определить основное и фоновое внимание подростков к этому использованию СМИ или другие конкретные вопросы о его влиянии, но есть некоторая информация о его содержании. В течение телевизионного сезона 2001–2002 гг. 71% программ содержали материалы сексуального характера, в среднем 6,1 таких сцен в час. Среди программ, предназначенных для подростков, 82% включали сексуальные разговоры, а две трети включали сексуальное поведение (4% изображали половые сношения) (Farrar et al. , 2003). В ходе опроса 75 процентов студентов колледжей сообщили, что они впервые столкнулись с сексом в средствах массовой информации, когда были несовершеннолетними, а у 15 процентов были постоянные образы и мысли, связанные с этим воздействием. В 1996, более двух третей фильмов, выпущенных в том году, изображали сексуальное поведение, и Рич отметил, что с тех пор процентное соотношение увеличивается с каждым годом (Cantor et al., 2003).

Доступ в Интернет, который в настоящее время широко рекламируется даже для очень маленьких детей через игровые веб-сайты, посвященные игрушкам, разработанные в рамках кампаний по продвижению продукции и т.п., представил новый источник влияния со сложными последствиями. В 2007 году насчитывалось 44 миллиона пользователей Интернета в возрасте до 18 лет, а 47 процентов подростков в возрасте от 8 до 18 лет выходили в сеть каждый день (Roberts et al., 2005). Среднее использование составляло 1 час в день, хотя некоторые сообщили, что проводят в сети от 10 до 14 часов в день. А 42% заходили на порнографические сайты; У 4% незнакомые люди попросили их сексуальные фотографии (Wolak et al., 2007). Рич предупредил, что все эти цифры, вероятно, выросли с 2007 года. Использование сайтов социальных сетей также выросло в геометрической прогрессии, и Рич отметил, что последние данные свидетельствуют о том, что

из 110 миллионов пользователей MySpace являются зарегистрированными преступниками на сексуальной почве («90 000 лиц, совершивших сексуальные преступления, уничтожены в ходе очистки MySpace», 2010 г.).

Хотя сексуальное хищничество взрослых на самом деле довольно редко, другие виды влияния также могут вызывать беспокойство. Рич описал блоги, созданные подростками, которые выбрали нервную анорексию и булимию в качестве образа жизни, и опубликовал советы для других, которые хотели бы принять это, чтобы жить как очень худой человек. Социальная изоляция, связанная с использованием социальных сетей, киберзапугиванием и секстингом (отправка сексуальных изображений или текстовых сообщений по мобильному телефону) — все это новые проблемы, которые взрослые должны понимать и решать. Текст и изображения, передаваемые в электронном виде, в некоторых случаях невозможно удалить, а поскольку юридический кодекс, связанный с Интернетом, находится в зачаточном состоянии, молодые люди могут столкнуться с серьезными долговременными последствиями одного импульсивного действия. В общей сложности 70 процентов подростков знакомились с порнографией в Интернете, а две трети студентов колледжей считают это приемлемым (Rideout et al., 2005).

Каковы последствия этого воздействия? Ряд исследований, указал Рич, показал, что чем больше сексуального контента молодые люди видят по телевизору, тем больше вероятность того, что они инициируют сексуальную активность (Collins et al., 2004). Например, в одном исследовании подростки в возрасте от 12 до 14 лет, столкнувшиеся с сексуальностью на телевидении, в кино, музыке и журналах, более чем в два раза чаще, чем те, кто не занимался сексом к 16 годам (Brown et al., 2006). Другое исследование показало, что дети в возрасте от 6 до 8 лет, которые смотрели программы для взрослых, значительно чаще занимались сексом в возрасте от 12 до 14 лет, чем те, кто этого не делал (Delgado et al. , 2009).). Другое исследование показало, что у молодых людей, чьи родители ограничивали просмотр телевизора менее чем двумя часами в день, частота сексуальных инициаций вдвое ниже, чем у тех, чьи родители говорили своим детям о том, что им нельзя заниматься сексом, но не ограничивали их просмотр (Ashby et al., 2006).

Теоретические перспективы

Исследователи с несколькими теоретическими точками зрения изучили возможные связи между воздействием средств массовой информации и изменениями в сексуальных отношениях и поведении, заметил Рич. Теория социального научения, которая также применялась при изучении насилия в СМИ, предполагает, что когда люди видят поведение, изображаемое в положительном ключе, они склонны подражать и перенимать его. Теория совершенствования предлагает несколько иное объяснение: то, что люди видят по телевизору, заменяет их собственное восприятие реального мира вокруг них. Таким образом, если социальной нормой на телевидении является чрезвычайно распространенная сексуальность, люди, которые смотрят программу, начинают думать, что это социальная норма, и считают, что сексуальность более распространена, чем она есть на самом деле. Третья теоретическая модель утверждает, что подростки используют средства массовой информации как часть своего процесса индивидуации. Они используют свои предпочтения в программах или музыке, чтобы передать сообщения о своей социальной идентичности, точно так же, как это делают их выбор одежды и группы сверстников.

Рич считает, что использование средств массовой информации настолько распространено, что становится проблемой как общественного здравоохранения, так и окружающей среды. «Это как воздух, которым они дышат, вода, которую они пьют, еда, которую они едят. Они нейтральны. Они не злокачественные. Они не плохи. Но они очень мощные. Их можно использовать во благо, а при необдуманном использовании они могут навредить», — предположил он.

Джонсон сосредоточился на значении применения современной теории убеждения к использованию медиа-стратегий для влияния на поведение подростков. Он признал, что исследователи не полностью изучили этот подход, поэтому его обсуждение носило в основном теоретический характер. По его словам, исследователи выдвинули как минимум пять различных современных теорий убеждения, хотя они сходятся в нескольких важных моментах. ¹³ Во-первых, существует компромисс между тем, что он назвал мышлением с усилием и без усилия. То есть, когда получатель сообщения сильно мотивирован, чтобы затратить усилия на его обработку, и хорошо способен понять содержание, информация может изменить отношение, а содержание сообщения имеет существенное значение в результате. . Однако для получателя, чья мотивация и способности низки и кто мыслит относительно поверхностно, большее значение могут иметь случайные черты, в которые заключено сообщение. Так, например, маркетологи, как правило, в значительной степени полагаются на периферийные сигналы, которые требуют очень мало внимания при разработке рекламы. Эти рекламные объявления имеют успех, потому что они повторяются снова и снова, поэтому сообщение может быть отпечатано без каких-либо усилий со стороны получателя. Джонсон указал, что дети и подростки, скорее всего, будут воспринимать поверхностно и восприимчивы к периферийным сигналам, таким как стратегии, вызывающие эмоциональные реакции.

Некоторые другие факторы могут влиять на то, как люди обрабатывают информацию, и они меняются в ходе развития. Сильные взгляды или привычки (которые, вероятно, становятся более укоренившимися с возрастом), скептицизм (который усиливается с образованием) и связи с группами сверстников, чьи взгляды и поведение могут противоречить сообщению, — все это, как правило, делает людей более устойчивыми к сообщениям, которые кажутся противоречивыми. каким-то образом. Таким образом, объяснил Джонсон, было бы логично ожидать, что медиа-эффекты будут меняться в зависимости от стадии развития. Для детей предподросткового возраста эмоциональные и другие невербальные сигналы, вероятно, будут наиболее сильными. На этом этапе дети ведут себя более импульсивно, чем позже, и сильно влияние как сверстников, так и семьи. Они открыты и не слишком скептичны. К раннему подростковому возрасту сила эмоциональных сигналов несколько снижается, а влияние сверстников усиливается. На этом этапе молодые люди могут лучше реагировать на содержательные сообщения. Поздние подростки начинают напоминать взрослых в своей обработке. По-прежнему реагируя на эмоциональные и невербальные сигналы (как и все взрослые), молодые люди на этом этапе имеют твердые установки и способны их защищать. Джонсон, однако, предупредил, что эта гипотеза не была четко подтверждена эмпирическими исследованиями.

Исследователи продемонстрировали влияние средств массовой информации на здоровье подростков, сказал Джонсон. Результаты метаанализа вмешательств по укреплению здоровья, проведенного до 2003 г., продемонстрировали ряд значительных эффектов на изменения, как показано в (Johnson et al., 2010).

ТАБЛИЦА 5-4

Насколько вмешательства могут улучшить здоровье подростков? Влияние вмешательств по укреплению здоровья на поведение.

Однако Джонсон добавил, что мета-анализ также показал, что размеры эффекта от усилий по укреплению здоровья (рассматривая не только кампании в СМИ) обычно намного меньше для детей и молодежи, чем для взрослых, как показано (Johnson et al. , 2010). ). Он пришел к выводу, что на результаты влияет множество факторов. Когда подростки проходят интенсивное обучение навыкам и снабжаются ресурсами для изменения своего поведения (например, дают презервативы), масштабы эффекта были значительно выше, чем когда они были просто объектами образовательной кампании. Глядя в более широком плане, он усилил тему, присутствующую во многих дискуссиях на семинарах, о том, что семья, сообщество, сверстники и другие факторы влияют на то, как подростки воспринимают и реагируют на вмешательства и сообщения общественного здравоохранения. В то же время негативное влияние средств массовой информации очень сильное: Джонсон отметил, что табачные компании имеют 20 долларов на маркетинг своей продукции на каждый доллар, который штаты должны использовать на профилактические мероприятия. Тем не менее, как 1998 Кампания по борьбе с курением во Флориде продемонстрировала, что кампании в СМИ могут быть эффективными (Sly et al., 2001). Оценка «Кампании правды» показала, что она сократила число курильщиков в штате на 29 000, предотвратила начало курения у подростков и, возможно, повлияла на молодых людей, которые начали курить, заставив их лучше осознавать, как часто и сколько они курят (CDC, 1999; Sly et al. , 2001).

РИСУНОК 5-6

Возраст в метаанализе литературы по укреплению здоровья. ИСТОЧНИК: Джонсон, 2009 г.. Данные Johnson et al., 2010.

Вмешательства

Браун отметил потенциал использования СМИ в качестве положительной силы в жизни молодых людей, сосредоточив внимание на трех стратегиях, основанных на СМИ. ¹⁴ Возможно, самым известным для многих людей является использование подходов социального маркетинга для кампаний в СМИ. Заимствуя некоторые экспертные рекламные стратегии из мира коммерции, эксперты в области общественного здравоохранения нацелились на большую аудиторию с конкретными сообщениями, представленными в средствах массовой информации, используемых этой аудиторией. Такие сообщения обычно предназначены для достижения четких целей, таких как расширение знаний или изменение определенных взглядов или поведения. Тем не менее, как объяснил Браун, у социальных маркетологов обычно нет ресурсов, чтобы поддерживать эти сообщения в течение длительного времени или повторять их, как это могут делать коммерческие маркетологи, — такое насыщение охвата может быть важным компонентом успеха коммерческого маркетинга. Мета-анализ эффективности кампаний социального маркетинга показал, что в среднем от 4 до 8 процентов тех, кто подвергся воздействию кампании социального маркетинга, меняют свое поведение (Derzon and Lipsey, 2002; Snyder and Hamilton, 2002). Это может показаться незначительным, признала она, но кампании в СМИ могут охватить гораздо больше молодых людей, чем школьная или общественная программа.

Браун также отметил, что кампании в СМИ хороши для повышения осведомленности о проблемах, но более эффективны для изменения поведения в сочетании с другими мерами. Она сравнила их с авиационной поддержкой наземной военной кампании. В Монтане, например, программа насыщала средства массовой информации сообщениями о вредных последствиях употребления метамфетамина, в то время как усилия правоохранительных органов были направлены на решение этой проблемы; эффектом было значительное снижение использования. В целом, по мнению Брауна, кампании в СМИ наиболее успешны, когда они:

• руководствуются теорией, такой как модель поведения в отношении здоровья или социального обучения.

• ориентироваться на четко определенную заинтересованную аудиторию.

• представлены через несколько каналов (или насыщают один хорошо выбранный канал).

• стимулировать целевую аудиторию к общению по проблеме.

• сохраняются с течением времени.

• представлены в среде, которая поддерживает желаемый результат другими способами (например, добавление воды или обезжиренных закусок в торговые автоматы в школе одновременно с запуском кампании в СМИ по пропаганде их использования).

Браун описал телевизионную кампанию, разработанную исследователями из Университета Кентукки, которая пропагандировала более безопасные сексуальные практики. Основываясь на модели целевого поведения (которая указывала на то, что они должны быть нацелены на подростков старшего возраста, которые очень жаждут острых ощущений и склонны к импульсивному принятию решений), программа состояла из социальных объявлений, которые заполняли определенные каналы в течение 21 месяца. Рекламные объявления были разработаны с использованием быстрых нарезок и громкой музыки, чтобы привлечь целевую аудиторию. Данные об использовании презервативов подростками были собраны в целевом городе и контрольном городе, в котором не было такой рекламы, и исследователи подсчитали, что в целевом городе уровень практики безопасного секса увеличился на 13 процентов (Zimmerman et al. , 2007).

Исследователи также начали использовать новые медиа для охвата подростков, хотя этот подход изучен менее тщательно. Примеры включают распространение информации о состоянии здоровья или ответов на вопросы отдельных подростков с помощью текстовых сообщений, интерактивных компакт-дисков и DVD-дисков с информацией о заболеваниях, передающихся половым путем, профилактике ВИЧ и т. п., которые доступны в кабинетах педиатров, школах и на веб-сайтах. разработаны как сообщества сверстников, которые могут предоставить информацию.

Большинство кампаний в СМИ обходятся дорого, отметил Браун, а исследователи еще не довели до совершенства искусство разработки эффективных сообщений. Также может быть трудно оценить эффективность таких кампаний, особенно когда они проводятся на национальном уровне, где на мышление и поведение молодых людей может влиять множество конкурирующих факторов. Она также признала, что результаты могут быть непредсказуемыми и что кампания может иметь нежелательные непредвиденные последствия, такие как приобщение некоторых молодых людей к поведению, которое они ранее не рассматривали.

Второй подход заключается в том, чтобы встраивать сообщения общественного здравоохранения в развлекательные программы, что, как объяснил Браун, может вызвать меньшее сопротивление целевой аудитории. Примером может служить сотрудничество между Национальной кампанией по предотвращению подростковой и незапланированной беременности и журналом Seventeen для подготовки статьи под названием «Почему так много девочек все еще беременеют?» (Кастер, 2008). В статью вошли интервью с девушками об их взглядах и информация о способах предохранения от беременности. Знаменитости, которых подростки считают теми, кого Браун назвал «супер-ровесниками», также могут сыграть полезную роль. Подростки склонны восхищаться образцами для подражания, которые они видят в средствах массовой информации, и хотят подражать им, поэтому вовлечение рэп-звезды, например, в общественную кампанию может сделать сообщение гораздо более приемлемым для молодых людей, которые восхищаются им или ею. Проблемы этого подхода включают в себя выявление сочувствующих продюсеров СМИ, желающих создавать такие сообщения, сложность контроля сообщений после того, как знаменитость берет на себя роль, и поддержание сообщения в течение долгого времени. Более того, как и в случае с медийными кампаниями, пояснил Браун, очень сложно оценить эффективность этих сообщений.

Повышение грамотности в средствах массовой информации является третьей стратегией, которую Браун определил для помощи подросткам в понимании вопросов общественного здравоохранения. ¹⁵ Очень полезно научить подростков более критично относиться к средствам массовой информации, например, попросив их вести журналы о своей реакции на то, что они видят, или вовлекая их в обсуждение фальшивой рекламы, предназначенной для того, чтобы помочь им распознать скрытые сообщения, по ее мнению. Когда подростки могут деконструировать содержание того, что они видят, им легче анализировать и корректировать свою собственную медийную диету. Их также можно поощрять к созданию собственных средств массовой информации и активному реагированию на то, что они видят. Браун отметил, что такого рода образование мало оценивается, а школы и педагоги несколько неохотно берутся за него. Школы не поощрялись к тому, чтобы рассматривать медиаграмотность как важную образовательную цель, а учителей не обучали решению этой темы. ¹⁶

РЕЗЮМЕ

Опыт подросткового возраста осложняется множеством влияний, которые могут иметь как положительные, так и отрицательные последствия. Ряд исследований показал, что экономические трудности связаны с неблагополучными семьями и с целым рядом трудностей для подростков, включая склонность к риску. Такого рода стресс, скорее всего, негативно скажется на воспитании детей, но позитивное воспитание также может сильно повлиять на результаты для молодых людей. Подростки также склонны искать сверстников, похожих на них самих, и становиться более похожими на сверстников, с которыми они общаются, — и здесь также чистый эффект может быть положительным или отрицательным, хотя точные механизмы этих изменчивых отношений систематически не прослежены.

Точно так же сильные связи с учителями и сверстниками в школе могут оказывать положительное влияние, но многие характеристики средней и старшей школы не способствуют развитию таких связей. Сообщества также могут иметь структурные характеристики, способствующие позитивному развитию подростков, такие как социальные сети и ресурсы для молодежи, но исследования еще не ответили на конкретные вопросы о том, как школы и сообщества могут развивать более благоприятные структуры и культуры. Наконец, быстро расширяющийся мир медиа-средств и площадок оказывает глубокое влияние на опыт подросткового возраста, что включает в себя развитие норм для многих видов поведения, в частности ослабление сексуальных установок и повышение сексуальной активности. В то же время СМИ представляют собой потенциально мощный инструмент влияния на молодежь в позитивном направлении.

Вмешательства, направленные на устранение этих влияний, могут быть нацелены на широкие группы населения или конкретные семьи и отдельных лиц, которые проявляют признаки дистресса. Многие сосредотачиваются на ключевых точках перехода; как и докладчики по конкретному рискованному поведению, докладчики по внешнему влиянию также подчеркивали важность работы с самыми младшими подростками до того, как проблемы станут более устойчивыми.

Footnotes

1

Конгер отметил, что семейный доход не является надежным показателем бедственного положения, потому что даже семьи с высокими доходами могут столкнуться с серьезными экономическими проблемами, например, если в семье с неадекватной медицинской страховкой случится бедствие. Таким образом, исследователи учитывают другие факторы, такие как негативные финансовые события, внезапные экономические требования или внезапные изменения в доходах.

2

См. http://www ​.cfr.uga.edu/saaf1.

3

См. http://www ​.familias-unidas.org.

4

См. http://www ​.strengtheningfamiliesprogram ​.org.

5

Исследование Add Health Study, проводимое в Университете Северной Каролины, собирает продольные данные о школьном опыте подростков и их более поздних результатах (http://www ​.cpc.unc.edu ​/projects/addhealth/data [сентябрь 2010 г.].

6

См. http://www ​.gseis.ucla ​.edu/faculty/graham ​/peerproject/pvp-index.htm.

7

Для получения дополнительной информации о виктимизации сверстников см. http://www ​.findyouthinfo ​.gov/topic_bullying.shtml (по состоянию на сентябрь 2010 г.).

8

См. http://www ​. icpsr.umich ​.edu/icpsrweb/PHDCN.

9

См. http://www ​.northwestern ​.edu/ipr/publications/Gautreaux.html.

10

См. http://portal ​.hud.gov ​/portal/page/portal ​/HUD/programdescription/mto.

11

См. http://casat ​.unr.edu/bestpractices/view ​.php?program=107#desc (по состоянию на сентябрь 2010 г.).

12

См. http://cmch ​.typepad.com/ (по состоянию на май 2010 г.).

13

Модели включают модель обработки информации (McGuire, 1968), эвристическую систематическую модель (Chaiken, 1980), унимодель (Kruglanski and Thompson, 1999), модель познания в убеждении (Albarracín, 2002), и модель вероятности уточнения (Petty and Cacioppo, 1986).

14

Большая часть презентации Брауна была основана на отчетах Национальной кампании по предотвращению подростковой и незапланированной беременности (Браун, 2008).

15

Браун определил два источника дополнительной информации о медиаграмотности: Американская коалиция медиаобразования (www ​.acmecoalition.org) и Национальная ассоциация медиаобразования (www ​.amlainfo. org [по состоянию на май 2010 г.]).

16

Центры по контролю и профилактике заболеваний предлагают стандарты здоровья для молодежи, которые включают показатели медийной грамотности; см. http://www ​.cdc.gov/healthyyouth ​/sher/standards/ (по состоянию на сентябрь 2010 г.).

Влияние окружающей среды – наука о рискованных действиях подростков: отчет семинара

В ходе обсуждения на семинаре биоповеденческих и психологических взглядов на рискованное поведение подростков неоднократно упоминалась важность культурного и социального контекста, в котором развиваются молодые люди. Выступающие рассказали об исследованиях того, как семья, сверстники, школа, сообщества, средства массовой информации и технологии влияют на поведение подростков и их склонность к риску.

СЕМЬЯ

Есть веские основания полагать, что семьи и, в частности, их экономические обстоятельства влияют на эмоции и поведение как родителей, так и детей, пояснил Рэнд Д. Конгер. Он описал некоторые доказательства этих эффектов, конкретные вовлеченные процессы и некоторые последствия для вмешательства. Нэнси А. Гонсалес описала взаимосвязь между влиянием семьи и определенным рискованным поведением, а также меры, которые были разработаны для изменения этих влияний.

Последствия экономического бедствия

Модель социальной причинности, как объяснил Конгер, обеспечивает основу для рассмотрения того, как экономическое неблагополучие и социальные условия влияют на функционирование семьи и пути развития детей.

Недавние исследования показали, что экономические факторы влияют на семьи. Costello et al. (2003), например, обнаружили, что у детей, чьи семьи вырвались из бедности, когда в индейской резервации открылось игорное казино, улучшились как психические симптомы, так и проблемы с поведением. В частности, это исследование показало, что экстернализация признаков, включая такие поведенческие расстройства, как расстройство поведения, улучшилась, но улучшение экономического положения семьи не повлияло на скорость интернализации психических проблем, таких как депрессия. Исследователи пришли к выводу, что улучшения произошли отчасти из-за улучшения методов воспитания. Экспериментальные исследования, такие как исследование «Новая надежда» (Huston et al., 2003), также показали, что меры, повышающие занятость и сокращающие бедность, приводят к аналогичным улучшениям.

Исследователи описали три основные модели анализа влияния экономических факторов на семью: модель семейного стресса, инвестиционная модель и интеракционистская модель. По словам Конгера, исследования модели семейного стресса восходят к 1930-м годам, и с тех пор они были хорошо воспроизведены с использованием множества образцов из разных слоев общества. Он основан на данных исследований как на людях, так и на животных, что карательные переживания, такие как экономическое давление, ¹ усугубляют негативный аффект, который может принимать различные формы, такие как уныние, депрессия, гнев или агрессия (Berkowitz, 19). 69). Подобные эмоции могут разрушить семейные отношения. Влияние трудностей зависит от того, как они влияют на повседневную жизнь — другими словами, эмоциональная реакция семьи и отдельного человека определяет психологический эффект события. Когда родители впадают в депрессию, злятся и угрюмы по отношению друг к другу и усугубляют конфликты, результатом часто становится жесткое и непоследовательное воспитание или уход в себя. Для подростков это может означать рост рискованного поведения и меньшее развитие тех компетенций, которые защищают их от этих рисков. Конгер заметил, что другие виды дистресса могут точно так же влиять на семьи. То есть, когда стресс и трудности для родителей высоки, у них, как правило, увеличивается количество эмоциональных и поведенческих проблем, что, в свою очередь, влияет на функционирование семьи и увеличивает риски для детей.

Модель, которая согласуется с результатами многочисленных исследований (Conger et al., 2010; Conger and Conger, 2008; Conger and Donnellan, 2007), проиллюстрирована на рис. Некоторые вмешательства, основанные на этой модели, были направлены на улучшение экономического положения семей. Однако, хотя нисходящая спираль может произойти очень быстро, такие вмешательства работают гораздо медленнее. Таким образом, по мнению Конгера, также необходимы вмешательства, снижающие ущерб во время экономического перехода. Перспективные цели включают:

РИСУНОК 5-1

Семейная модель стресса экономических трудностей. ИСТОЧНИК: Conger and Conger, 2008. Воспроизведено с разрешения Sage Publications. Авторские права © 2008 Sage.

• Уменьшение родительского стресса,

• Уменьшение родительских конфликтов и трудностей в отношениях,

• Содействие эффективному воспитанию и

• Содействие тому, что они чувствуют, учитывают точку зрения детей, включают их в себя решение семейных проблем.

Хотя эти подходы кажутся многообещающими, Конгер определил области, в которых необходимы дальнейшие исследования. Например, недостаточно известно о потенциально долговременных последствиях трудностей, с которыми сталкиваются маленькие дети, и о том, как они могут повлиять на поведение и склонность подростков к риску. Роль процессов саморегуляции и личности, которые могут играть защитную роль, также можно было бы лучше понять.

Влияние и вмешательства

Гонсалес более подробно остановился на том, как семьи влияют на рискованное поведение подростков, и на эффективных вмешательствах. Она объяснила, что эффективное воспитание (заботливое, поддерживающее воспитание, которое включает в себя четкую и последовательную дисциплину) может предотвратить негативное поведение, а также способствовать просоциальному поведению и ценностям. Это также помогает детям развивать различные навыки, которые также являются защитными. Родительский контроль и надзор могут предотвратить общение детей со сверстниками-девиантами. Высокий уровень семейных конфликтов и плохие коммуникативные навыки нарушают родительские и семейные отношения, снижают эмоциональную безопасность детей и усиливают использование агрессии и межличностной враждебности. Члены семьи могут моделировать рискованное поведение и отклонения или эффективные эмоциональные и социальные навыки, а также они могут наделять своих детей генами, которые предрасполагают их к определенным рискам (например, злоупотреблению психоактивными веществами).

Таким образом, большинство семейных вмешательств представляют собой попытки изменить один или несколько из этих процессов, и различные данные перекрестных, лонгитюдных и экспериментальных профилактических исследований подтверждают несколько выводов (NRC and IOM, 2009):

• Родители, которые устанавливают теплые отношения со своими детьми и минимизируют конфликты с ними, обеспечивают адекватный контроль и надзор и не предоставляют модели употребления наркотиков, могут защитить молодежь от развития расстройств, связанных с употреблением психоактивных веществ.

• Отсутствие прочных позитивных отношений с родителями увеличивает вовлеченность в общение с девиантными сверстниками, что увеличивает риск возникновения у подростков различных проблем, в том числе преждевременного перехода, таких как ранняя беременность, преждевременная независимость от родителей и отсев из школы.

• Родительский контроль и позитивные родительские отношения связаны с более поздним началом половой жизни, меньшим количеством сексуальных партнеров и более частым использованием презервативов.

Было показано, что многие социальные факторы риска повышают вероятность того, что подростки будут заниматься рискованным поведением, а также нарушают родительские и семейные процессы. Таким образом, родительские и семейные процессы являются наиболее распространенными объектами вмешательства для семей, испытывающих невзгоды, такие как экономические трудности; развод родителей, смерть или психическое заболевание; или родительской преступной деятельности.

Исследования показали, что эти основные процессы работают одинаково во многих расовых и этнических группах; там, где культурные различия очевидны, они обнаруживают различия в величине эффекта. Однако основные семейные ценности, ожидания и цели различаются у разных этнических групп, и эти различия необходимо учитывать при реализации семейных вмешательств, сказал Гонсалес. Различные риски, а также защитные семейные ресурсы являются общими для разных групп, и с ними также можно бороться с помощью вмешательств, учитывающих культурные особенности. Двумя примерами таких программ являются Программа «Сильные афроамериканские семьи» 9.0127 2 и программу Familias Unidas. ³ Оба имеют меньше случаев раннего начала употребления психоактивных веществ и половых контактов, а также проблемного поведения.

Несмотря на убедительные доказательства эффективности вмешательств, нацеленных на эти процессы, задача состоит в том, чтобы выявить и охватить семьи, которые в них нуждаются. Гонсалес использовал схему экологических транзакций, показанную на рисунке, чтобы проиллюстрировать множество влияний, влияющих на подростков. Она объяснила, что семья играет центральную роль в преодолении этих влияний и может помочь защитить подростка или наоборот. Семьи различаются, например, по степени, в которой они поощряют и поддерживают образование, контролируют и управляют деятельностью сверстников и так далее. Различные районы представляют различные наборы рисков и требуют различных стратегий.

РИСУНОК 5-2

Экологическая транзакционная структура. ИСТОЧНИК: Gonzales, 2009.

Исследователи в области профилактики различают универсальные вмешательства (осуществляемые для всех членов населения), выборочные вмешательства (осуществляемые в сегментах населения, которым определен высокий риск определенного исхода) и показанные вмешательства (осуществляемые лицам, уже проявляющим признаки определенного риска). Некоторые вмешательства действуют на этих уровнях в зависимости от необходимости и риска. Вмешательства также могут быть сосредоточены на разных возрастных группах. Гонсалес заметил, что те, которые ориентированы на маленьких детей, как правило, оказывают сравнительно более сильное воздействие, потому что младшие дети более податливы. Часто можно оказать более широкое влияние на ряд рисков при раннем вмешательстве. Домашние визиты к молодым матерям, предназначенные для того, чтобы с самого начала установить позитивное взаимодействие между родителями и детьми, являются многообещающими методами раннего вмешательства. Эффекты этого подхода включают снижение физического насилия, агрессии и жесткого воспитания, а также снижение антиобщественного поведения (предвестника многих проблемных форм поведения) у детей. Последствия наиболее сильны для семей, находящихся в наибольшей бедственной ситуации. Однако исследования, документирующие долгосрочные последствия для поведения подростков, были ограничены.

Вмешательства также нацелены на переходные этапы развития, каждый из которых может представлять не только новые риски, но и новые возможности для влияния на результаты. То есть поворотным моментом в развитии может быть место, где устанавливается негативная траектория, или возможность для подростков развивать новые навыки. Гонсалес отметил, что многие вмешательства в средней школе построены вокруг этой идеи. По словам Гонсалеса, это важный этап, потому что именно на нем начинаются многие виды рискованного поведения, и подростки сталкиваются со многими новыми проблемами, включая половое созревание и растущее значение групп сверстников. Например, интервенция «Укрепление семьи» — универсальная интервенция, направленная на развитие родительских навыков у людей с детьми в возрасте от 10 до 14 лет — продемонстрировала успех в снижении проблем с поведением и привязанности к антисоциальным сверстникам. ⁴ Другим примером раннего вмешательства является программа «Воспитание здоровых детей», осуществляемая в начальной школе и направленная на укрепление семейных связей со школой, а также формирование у детей навыков сопротивления риску (Catalano et al., 2003).

Вмешательство в более позднем подростковом возрасте является более сложной задачей, потому что к этому времени негативные траектории часто уже устоялись. Одним из успешных подходов является мультисистемная терапия для молодежи с серьезными поведенческими проблемами (Henggeler et al., 2002). Это очень интенсивное индивидуальное вмешательство, направленное на укрепление родительских и семейных отношений (работа с семьями на дому), а также на удаление молодежи из девиантных групп сверстников, улучшение их успеваемости в школе и работе, а также развитие социальных сетей. Оценки показали долгосрочное снижение уровня уголовных преступлений, рецидивизма, повторных арестов и содержания вне дома.

Просматривая литературу, Гонсалес пришел к выводу, что мета-анализы и многочисленные рандомизированные контролируемые испытания продемонстрировали сильную эмпирическую поддержку вмешательств, направленных на улучшение работы родителей и семьи. Эти вмешательства демонстрируют влияние на многие проблемные модели поведения и во многих случаях приносят долгосрочную пользу семьям, принадлежащим к разным этническим группам. Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что могут быть необходимы меры, направленные на одновременное устранение рисков в разных контекстах, особенно в более позднем возрасте, а также при их проведении с молодежью из малообеспеченных районов и семей. Относительно немногочисленные экономические анализы, которые были проведены, последовательно показывают, что выгоды перевешивают затраты на эти вмешательства.

По мнению Гонсалеса, необходимы исследования, чтобы изучить, как эти вмешательства могут быть интегрированы и поддерживаться в более широком масштабе, а также как сделать их доступными для родителей, у которых есть ограничения во времени и мобильности.

РАВНИКИ

Влияние сверстников столь же сложно, как продемонстрировали Митчелл Дж. Принштейн и Кеннет А. Додж.

Influences and Interventions

Prinstein начал с объяснения того, что в целом исследовательская литература о влиянии сверстников и вмешательствах, связанных с ним, менее зрелая, чем литература о семьях. Тема, которая привлекла значительное внимание исследователей, — это тесная связь между установками и поведением подростков и их сверстников. Появились два возможных объяснения этой ассоциации. Одно из возможных объяснений тенденции подростков принадлежать к однородным группам сверстников состоит в том, что они выбирают людей, которые уже похожи на них самих. Во-вторых, когда человек общается с определенными людьми, он или она склонны перенимать их поведение или черты. Исследователи, изучавшие этот вопрос, пришли к выводу, что в большинстве случаев важны оба эффекта (Dishion and Owen, 2002; Hall and Valente, 2007; Kandel, 19).78; Popp et al., 2008), объяснил Принштейн.

Исследователи в этой области сосредоточились главным образом на нескольких поведенческих особенностях. иллюстрирует степень поддержки, которая существует для влияния сверстников на различные проблемы и рискованное поведение. Он отметил, что нескольким очень важным областям уделялось очень мало внимания, например, поведению, связанному с весом, и разрушительному поведению, такому как самопорезы.

РИСУНОК 5-3

На какое поведение влияют сверстники? ИСТОЧНИК: Принштейн, 2009 г.

Кроме того, почти все исследования были сосредоточены на влиянии лучших друзей подростков. В то время как лучшая дружба, кажется, оказывает большое влияние, новые данные указывают на то, что другие сверстники также играют важную роль. Подростки вполне склонны подражать поведению популярных сверстников. Они сильно инвестируют в социальное сравнение и рефлексивную оценку, а также в удовлетворение требований тех, кого считают наиболее популярными в своей группе сверстников. Принштейн отметил важное различие между подростками, которых любят, и теми, кого считают популярными, причем последние означают тех, кто находится на вершине иерархии доминирования. Именно доминирующие лица кажутся наиболее влиятельными, особенно в отношении рискованного поведения. Они, как правило, агрессивны и более чем обычно склонны к такому поведению. Более того, пары дружбы редко возникают изолированно; чаще они происходят в рамках дружеской сети или клики. Эти социальные модели очень трудно изучать, добавил он, потому что они развиваются очень быстро. Даже те, кто не взаимодействует друг с другом в толпе сверстников, могут почувствовать необходимость перенять отношение или поведение толпы, с которой они хотели бы общаться.

Влияние романтических партнеров также только начало привлекать внимание, и Принштейн отметил, что исследователи не всегда тщательно различали эти разные виды отношений со сверстниками. Также необходимы дальнейшие исследования, чтобы пролить свет на то, как подростки договариваются об этих сложных отношениях — как они решают, на кого из множества возможных источников влияния обратить внимание. Одной из сторон этого вопроса является несоответствие. Подростки, которые предпочитают не подчиняться взглядам и поведению своих сверстников, пребывают в иллюзии, что поэтому их поведение не зависит от влияния сверстников. Но на самом деле, принимая противоположное поведение, они все еще очень хорошо осведомлены о социальных нормах своей группы сверстников и находятся под их влиянием, хотя они могут не осознавать, что на их поведение влияют эти воспринимаемые нормы.

Принштейн упомянул веские теоретические основания полагать, что переходные периоды, такие как половое созревание, переход в школу и определенные этапы дружбы, по-видимому, являются ключевыми периодами, когда влияние сверстников наиболее сильно. Это периоды, когда подростки, как правило, особенно чувствительны к отзывам сверстников как к источнику понимания их собственной идентичности. Принятие поведения тех, с кем хотелось бы дружить, является стратегией поиска отношений. Немногие исследователи провели эмпирическую работу в этой области или по вопросу о том, как работает влияние сверстников. Возможности включают явное давление со стороны сверстников и социальную мимикрию, и исследователи также предложили теорию, основанную на идентичности, в которой именно собственное восприятие подростками поведения, в котором участвуют их сверстники, является доминирующим фактором в решениях принять такое поведение.

В связи с этой возможностью появляются данные о том, что агрессивная и отвергнутая молодежь, у которой уже есть ряд факторов риска, также, по-видимому, испытывает трудности с точной оценкой поведения своих сверстников. Молодые люди, которые уже вели себя определенным образом, также склонны считать, что они составляют большинство и что другие ведут себя аналогично рискованному поведению.

Другим возможным механизмом негативного влияния сверстников является процесс, называемый девиантным обучением, при котором определенные типы взаимодействий в рамках дружеских пар могут подкреплять разговоры о девиантном поведении. Такой разговор тесно связан с последующим вовлечением в такое поведение. Когда ни один из членов пары друзей не проявлял девиантного поведения, за обсуждением нормативного (не девиантного) поведения обычно следует смех и другая поддержка. Однако в парах друзей, которые оба проявляют девиантное поведение, за разговорами о нарушении правил следует смех и другое поощрение. Эта склонность подростков положительно подкреплять разговоры о девиантных поступках является очень важным индикатором их долгосрочной вероятности участия в таком поведении.

Некоторые исследователи пролили свет на вопрос о том, какие молодые люди наиболее подвержены влиянию сверстников. Высокий уровень социальной тревожности или низкий уровень самооценки, как правило, заставляют подростков с большей вероятностью перенимать предполагаемое поведение своих сверстников, как и те, кто был отвергнут. Плохие отношения в семье повышают вероятность того, что подростки будут привлекать девиантных сверстников и присоединяться к ним, а также перенимать их взгляды. Это еще одна область, в которой необходимы дальнейшие исследования, заметил Принштейн.

Группы сверстников-девиантов

Основным подходом государственной политики к подросткам-девиантам в Соединенных Штатах сегодня является объединение их с другими подростками-девиантами, указал Додж. Провайдеры психиатрической помощи предлагают групповую терапию и стационарное лечение значительной части пациентов. Государственная система образования все больше и больше разделяет молодежь с поведенческими и другими проблемами посредством академического отслеживания, специального образования, отстранения от занятий в школе и альтернативных школ. Молодежь, которая попадает в систему ювенальной юстиции, помещается в учебные школы, учебные лагеря или в тюрьму, в каждом случае вместе с другой девиантной молодежью. Несмотря на то, что у вмешательств, проводимых в контексте групп сверстников, есть некоторые потенциальные преимущества, они также имеют весьма значительные побочные эффекты.

Сверстники могут быть источником вознаграждения, удовлетворения и развития личности. Мета-анализ, однако, показал, что вмешательства, которые эффективны у отдельных лиц, значительно менее эффективны при применении к группам сверстников, как показано на рис. Приведенные здесь исследования программ, направленных на лечение правонарушений и антиобщественного поведения, показывают, что в некоторых случаях эффект представляет собой не просто снижение эффекта, а неблагоприятный эффект. Если группа сверстников состоит исключительно из девиантной молодежи, декремент еще больше, как показано на рис.

ТАБЛИЦА 5-1

Вмешательства менее эффективны, если они проводятся в группах равных.

РИСУНОК 5-4

Полностью девиантные группы сверстников ухудшают результаты по сравнению со смешанными группами сверстников: метаанализ вмешательств по обучению социальным навыкам. ИСТОЧНИК: Dodge, 2009 г. Данные Ang and Hughes, 2002 г. лагеря в течение двух лет имели значительно худшие 30-летние результаты, чем контрольные испытуемые (МакКорд, 19 лет).92). Другое исследование (Dishion and Andrews, 1995) показало аналогичные результаты: дети в возрасте от 11 до 14 лет из группы высокого риска были случайным образом распределены в группу сверстников, семейное вмешательство или контрольную группу. У тех, кто участвовал в группе сверстников, были худшие результаты, и именно у тех, кто изначально был лишь умеренно девиантным, были худшие результаты. Другое исследование, сказал Додж, показало, что, хотя девиантные мальчики в полностью девиантных группах становились хуже, девиантные мальчики в смешанных группах улучшались (Feldman et al., 1983).

Аналогичные эффекты очевидны в естественных условиях, таких как школы. Одним из примеров является растущая практика отстранения учащихся от занятий в школе для наказания за нарушения. Учащихся обычно помещают в класс с другими, совершившими правонарушения. Им не разрешается общаться с другими учениками, и часто в течение дня они находятся под присмотром неопытного учителя. Одно исследование показало, что учащиеся 6-го класса в Северной Каролине, помещенные в такие условия, в два раза чаще подвергались впоследствии отстранению от занятий в следующем году за употребление наркотиков по сравнению с другими отстраненными от занятий подростками (Vigdor, 2008). Другое исследование подростков, заключенных во Флориде, показало, что у тех, кто был помещен в камеру со сверстниками, осужденными за преступления, связанные с наркотиками, была значительно более высокая вероятность последующего ареста за преступление, связанное с наркотиками, чем у молодых людей, помещенных в другие камеры (Bayer et al. , 2009 г.). Эффекты аналогичны для сексуальных преступлений, нападения, воровства и кражи со взломом.

Аналогичный эффект наблюдается при зачислении в школу и сохранении оценок. Дети, которые посещают 6-й класс, являющийся частью средней школы, и, таким образом, общаются со старшими сверстниками, с большей вероятностью будут отстранены от занятий, в два раза чаще подвергаются насилию и имеют худшие результаты тестов, чем их сверстники, которые посещают 6-й класс начальной школы. школе (Кук и др., 2008). Точно так же молодежь, которая обучается в классах, в которых было оставлено 20 процентов учащихся, имеет значительно более высокие показатели удержания.

Исследователи обнаружили некоторые доказательства того, что это влияние сверстников является взаимным (Boxer et al., 2006; Lavallee et al., 2006; Multisite Violence Prevention Project, 2008). То есть, например, дети в группах, в которых большинство агрессивно, станут более агрессивными, а дети в группах, в которых большинство неагрессивны, станут менее агрессивными. Общая тенденция заключается в гомогенизации групп, но есть несколько модераторов, которые могут либо усилить, либо смягчить неблагоприятные последствия.

Влияние девиантных сверстников, вероятно, будет больше, когда они немного старше и более девиантны, и когда существует вероятность того, что сверстники будут взаимодействовать за пределами интервенционной среды. Точно так же участники, которые находятся в раннем подростковом возрасте и уже умеренно девиантны, но еще не привержены девиантному поведению, наиболее подвержены девиантному влиянию сверстников. Однако модераторы, которые сводят к минимуму девиантное влияние сверстников, включают опытных и хорошо обученных лидеров и постоянный мониторинг; использование поведенческих подходов, таких как позитивные структуры вознаграждения; строго структурированное время; продвижение культурной нормы неотклонения; и небольшой продолжительности.

Додж закончил с несколькими идеями относительно вмешательств для девиантной молодежи. Во-первых, он считает, что следует по возможности избегать неэффективных программ, мест размещения и лечения, которые объединяют сверстников-девиантов. К ним относятся школы-интернаты, учебные лагеря, ночной баскетбол и неструктурированные внешкольные программы. Во-вторых, он считает, что эффективные альтернативы включают индивидуальную терапию (такую ​​как функциональная семейная терапия, мультисистемная терапия и многомерное лечение в приемной семье), терапевтические суды, индивидуализированные программы ранней профилактики (такие как High/Scope Perry Preschool Project, Fast Track и Positive Поведенческое вмешательство и поддержка), а также программы, которые предлагают структуру для общей молодежи (например, 4H, клубы мальчиков и девочек, скауты и религиозные мероприятия), профессиональные группы и обучение индивидуальным навыкам, а также усилия по разгону банд.

Когда девиантные сверстники лечатся вместе, ряд мер может свести к минимуму негативное влияние сверстников. Додж рекомендовал не помещать наиболее восприимчивую молодежь (слегка склонных к правонарушениям в раннем подростковом возрасте) в такие условия и не помещать молодежь со старшими, более девиантными сверстниками. Упомянутые выше факторы — структурированное время, мониторинг и короткая продолжительность — также важны. Наконец, он призвал специалистов-практиков, администраторов программ и лиц, определяющих политику, документировать такое размещение и оценивать его воздействие. Запись должна включать описание среды размещения, описание лиц, прошедших лечение или включенных в исследование, и тщательно разработанную оценку.

ШКОЛА

Школа, как правило, является крупнейшим и наиболее важным учреждением, в котором участвуют молодые люди, и это основной контекст для их развития, заметила Стефани Джонс. Она, Сандра Грэм и Дуглас Кирби представили три взгляда на то, как школа влияет на рискованное поведение подростков. Джонс представил обзор многих аспектов школы, которые могут сыграть свою роль. Школы имеют широкие структурные характеристики, которые различаются (например, социально-экономический статус населения, которое они обслуживают, их размер и соотношение учителей и учащихся, размер школы и класса, а также мобильность учащихся и учителей). Она объяснила, что у них также есть микроконтексты (классы, общение в коридоре, столовая, туалеты) и микросистемы или сети (между определенными группами сверстников или учителей и других сотрудников), которые часто сильно влияют на опыт человека в школе. Каждая из этих настроек и сетей может иметь различные характеристики и различные поведенческие нормы.

Каждый из этих факторов взаимодействует и вносит свой вклад в опыт, который человек получает в школе, с точки зрения его или ее чувства связи со школой, восприятия безопасности и общего климата, качества отношений, которые он или она формирует, и т. д. . Джонс предположил, что эти факторы влияют на склонность к риску, а также на развитие как проблем, так и компетенций. Тем не менее, поскольку характер и состав групп быстро меняются, а многие другие характеристики могут меняться в течение учебного года, их очень трудно исследовать. По ее наблюдениям, некоторые исследования позволили установить связь между структурными характеристиками школ и поведенческими результатами (Astor et al., 2004a, 2004b).

Меньше внимания было сосредоточено на микроконтекстах и ​​микросистемах, и Джонс объяснил, что было трудно отделить эффекты характеристик, которые учащиеся и взрослые привносят в определенные школы, из контекста самих школ. По ее словам, исследования с большой выборкой с использованием многоуровневых планов позволят более тщательно изучить пересечение этих различных факторов. Она добавила, что некоторые многообещающие факторы для изучения включают модели социальной организации в школах, мониторинг учащихся и стратегии управления поведением.

Школы в настоящее время используют широкий спектр стратегий для изменения социальных и поведенческих результатов для своих учеников, объяснил Джонс. К ним относятся усилия по совершенствованию педагогических навыков учителей, хотя лишь немногие сосредотачиваются на их навыках управления поведением, повышении безопасности и слежки, консультировании или учебных программах. Другие подходы включают усилия по улучшению общего школьного климата и политику, направленную на изменение социальных структур и отношений. Несколько вмешательств касаются характера школьной обстановки. В целом, эти школьные вмешательства кажутся эффективными в снижении употребления алкоголя и наркотиков, снижении показателей отсева, пропусков занятий и других проблем с поведением, хотя величина эффекта варьируется в зависимости от возраста учащихся и других факторов (см., например, Durlak et al. др., 2010). Однако в целом размеры эффекта скромны.

Методологические проблемы до сих пор препятствовали исследованиям в этой области, сказал Джонс. Для получения дополнительных эмпирических данных потребуются большие выборки школ и краткосрочные и долгосрочные лонгитюдные данные, охватывающие начальную и среднюю школу. В настоящее время в этой области отсутствуют надежные и достоверные измерения параметров, а теоретическое моделирование школьной среды не имеет прочной основы. ⁵

Расовый и этнический состав

Отметив бесчисленное множество способов, которыми школа может влиять на склонность подростков к риску, Грэм сосредоточил внимание на роли расового и этнического разнообразия как контекстуального влияния на психосоциальный риск. Она отметила, что это важная тема, отчасти потому, что демографический состав населения К-12 изменился и продолжает меняться так быстро, как показано на рис. Несмотря на эти изменения, по словам Грэма, в государственных школах сейчас больше расовой сегрегации, чем за последние 40 лет. Типичный белый учащийся сегодня посещает школу, на 80 процентов состоящую из белых, в то время как типичный афроамериканский или латиноамериканский учащийся посещает школу, в которой две трети или более учащихся принадлежат к его этнической принадлежности, как показано на рис. Школы в центре города, представленные на рисунке, как правило, находились в районах с высокой концентрацией бедности и располагали небольшими ресурсами по сравнению с другими школами. В то же время, отметил Грэм, решение Верховного суда в 2000 г. Мередит против Совета по образованию округа Джефферсон Дело показало, что он не признает разнообразие в качестве непреодолимого интереса для школ K-12 (как это было для высших учебных заведений). Таким образом, по ее словам, важно, чтобы психологи развития были готовы обосновать, почему расовое и этническое разнообразие является важным преимуществом для школьных сообществ.

ТАБЛИЦА 5-2

Изменение демографических показателей населения K-12 в США (в процентах).

РИСУНОК 5-5

Этнический состав пяти крупнейших центральных городских школьных округов. ИСТОЧНИК: Graham, 2009. Данные Национального центра образовательной статистики. Вашингтон.

Грэм определил четыре конкретных способа, которыми расовый и этнический состав школы может влиять на психосоциальное развитие подростков, используя данные лонгитюдного исследования психосоциальной адаптации учащихся средних и старших классов (Проект по отношениям со сверстниками ⁶ ). Этими четырьмя способами являются виктимизация сверстников, переход в школу, дискриминация и разрыв в успеваемости. Первый, виктимизация сверстников, включает случаи, когда среди молодых людей наблюдается дисбаланс власти, и группа меньшинства подвергается психологическому, словесному или физическому насилию, такому как побои, обзывание, оскорбления на расовой почве и социальная изоляция. Национальные опросы показывают, что 70 процентов учащихся средних и старших классов сообщают, что в какой-то момент они подвергались издевательствам (от 20 до 40 процентов в текущем учебном году). В любом конкретном классе, объяснил Грэм, от 5 до 15 процентов учеников, вероятно, будут хроническими жертвами, а от 5 до 10 процентов, вероятно, будут хроническими хулиганами. Молодые люди в возрасте от 8 до 15 лет сообщают, что они больше обеспокоены эмоциональным насилием и социальной жестокостью, чем чем-либо еще, включая свои успехи в учебе. Частично по этим причинам Американская медицинская ассоциация определила виктимизацию сверстников как проблему общественного здравоохранения, пояснил Грэм. ⁷

В рамках проекта «Отношения со сверстниками» исследователи изучили гипотезу о том, что виктимизация сверстников может быть снижена в школах с расовым и этническим разнообразием, поскольку в таких обстоятельствах более вероятно достижение баланса сил между группами, работа со школами в Объединенном школьном округе Лос-Анджелеса. Они классифицировали разнообразие 99 классов в 11 средних школах, используя индекс Симпсона (инструмент, используемый социологами, демографами и этологами для измерения относительного представительства различных групп). Результаты показали, что учащиеся действительно чувствуют себя менее уязвимыми в различных школах, пояснил Грэм. В частности, исследователи обнаружили, что по мере увеличения разнообразия все ученики (а не только представители групп меньшинств) с меньшей вероятностью чувствовали себя жертвами, воспринимали свою школу как более безопасную, чувствовали себя менее одинокими и имели более высокую самооценку. По мнению Грэма, результаты показывают, что разнообразие может смягчить некоторые нормативные проблемы раннего подросткового возраста.

Во-вторых, переход из средней школы в старшую — это время особых испытаний для подростков, особенно если расовый состав новой школы отличается от их предыдущей. Этот переход обычно включает в себя переход в более крупную школу и установление новых отношений с учителями и сверстниками. Подростки, как правило, чувствуют себя более тревожными и одинокими, когда они совершают этот переход, и их академические успехи имеют тенденцию к снижению. И здесь исследователи проекта «Отношения со сверстниками» исследовали, влияет ли школьное разнообразие на этот опыт. Глядя на школы Лос-Анджелеса, они изучили опыт учащихся, которые перешли в средние школы, которые были значительно более или менее разнообразными, чем их средние школы. Они обнаружили, что учащиеся, переходящие в школу, в которой их собственная группа была менее представлена, чувствовали меньше чувства принадлежности. Даже в школах, которые в целом отличались разнообразием, наличие критической массы сверстников той же этнической принадлежности учащегося облегчало адаптацию.

Третьим способом влияния расового и этнического состава школы на психосоциальное развитие подростков является открытая расовая и этническая дискриминация. Дискриминация оказывает пагубное влияние на психическое здоровье и академическую мотивацию подростков, а также, вероятно, на их достижения, отметил Грэм. Она представила эмпирические данные о том, что дискриминация усиливается в течение первых двух лет обучения в старшей школе, чаще встречается у мальчиков, чем у девочек, и чаще встречается в школах с разнообразным разнообразием, чем в школах с обычным разнообразием (но сталкивается с группами, плохо представленными в различных школах). Однако в то же время этническое разнообразие учителей в школе может смягчить последствия дискриминации.

Наконец, Грэм и ее коллеги отмечают, что расовый и этнический состав школы может оказывать психосоциальное воздействие на учащихся, которые затем могут плохо успевать или бросать учебу. Они исследовали, существуют ли психосоциальные факторы, связанные с мировоззрением о расе и этнической принадлежности, которые могли бы помочь объяснить постоянный разрыв в успеваемости между афроамериканскими и латиноамериканскими учащимися и их сверстниками, очевидный в Национальной оценке образовательного прогресса и других показателях. Изучив различные взгляды и представления, которые могут повлиять на академическую успеваемость, они обнаружили, что часть студентов (примерно 10 процентов) имеют очень негативное мировоззрение, которое может иметь большое значение. Они думают, что школьные правила несправедливы, что дисциплина сурова, а расовый климат негативен. Они не доверяют авторитетам в школе и подвергаются расовой дискриминации. Исследователи пришли к выводу, что эти взгляды на мир частично формируются этническим составом школ и что они, вероятно, влияют на академическую мотивацию и успеваемость.

По мнению Грэма, ясно, что изучение школьного разнообразия может улучшить понимание роли, которую расовые и этнические различия играют как в психосоциальных, так и в академических результатах. Она выступает за переформулировку вопроса, чтобы спросить, как, а не способствует ли школьное разнообразие здоровому развитию, и исследовать как преимущества, так и проблемы разнообразия.

Сексуальное поведение и школы

Кирби сосредоточился на том, как школьный опыт влияет на сексуальное поведение подростков, опираясь на анализ исследований, касающихся факторов риска и защиты, а также эффективности различных вмешательств (Kirby, 2008, 2007; Kirby et al. ., 2005). Во-первых, отметил он, хотя школы, по-видимому, являются основным средством охвата подростков, некоторые общие школьные характеристики, по-видимому, имеют большое отношение к сексуальному поведению, когда контролируются другие факторы. Одна из причин заключается в том, что различные факторы имеют тенденцию группироваться вместе, поэтому, когда одни из них контролируются, влияние на другие не будет очевидным. Например, в школе, где процент учащихся получает бесплатный обед или обед по сниженной цене, скорее всего, будут учащиеся, которые в большей степени, чем другие учащиеся, рискуют пойти на сексуальный риск, но когда уровень бедности в семье или сообществе находится под контролем, отношения исчезает. Он отметил, что единственным школьным фактором, который действительно оказался значимым, была связь со школой. Молодые люди, которые чувствуют связь со своей школой, начинают половую жизнь в более позднем возрасте, а те, кто также хорошо успевает в учебе, также имеют меньше сексуальных партнеров, с большей вероятностью используют методы безопасного секса и с меньшей вероятностью забеременеют.

Во многих исследованиях также изучалась эффективность различных вмешательств, и Кирби сосредоточился на тех, которые предназначены для информирования о том, как избежать беременности, заболеваний, передающихся половым путем, и ВИЧ. Он отметил, что, хотя за последние несколько десятилетий на такие программы были потрачены миллионы долларов, а уровень подростковой беременности снизился, 30 процентов всех девочек беременеют до того, как им исполнится 20 лет, и 38 процентов в возрасте от 14 до 19 лет. -летние девочки, вступившие в половую связь, болеют венерическими заболеваниями. Кирби изучил экспериментальные или квазиэкспериментальные исследования учебных программ для учащихся средних и старших классов и обнаружил 48 программ, которые соответствовали определенным критериям дизайна и другим характеристикам (описано в Kirby, 2008). Исследования включали как программы, которые подчеркивают воздержание, так и программы, которые делают это, а также поощряют использование презервативов и противозачаточных средств. В целом, результаты (показаны на ) показывают, что такие программы на самом деле не поощряют сексуальное поведение, но на самом деле могут привести к тому, что молодежь отсрочит начало половой жизни. Он отметил скромные доказательства того, что программы, направленные только на воздержание, могут иметь ограниченный положительный эффект, а также доказательства того, что программы, направленные на поощрение использования презервативов и предотвращение других рисков, могут быть успешными. Более двух третей программ оказали положительное влияние на одно или несколько рискованного поведения, что Кирби охарактеризовал как выдающийся успех.

ТАБЛИЦА 5-3

Количество программ с указанным влиянием на сексуальное поведение (только для США).

Кирби пришел к выводу, что неоднозначное сообщение о пропаганде как воздержания, так и безопасного секса не сбивает с толку молодых людей и что программы могут быть эффективными для многих групп: мужчин, женщин, всех основных расовых и этнических групп, тех, кто имел половые контакты, те, у кого его нет, и молодежь как в благополучных, так и в неблагополучных сообществах. Исследования показывают, что эти программы могут быть воспроизведены (при точном выполнении), и указывают на характеристики программ, которые кажутся эффективными. В целом, пояснил Кирби, наиболее эффективные программы учитывают многочисленные факторы риска и защитные факторы, влияющие на сексуальное поведение. Успешные программы, ориентированные на воздержание, как правило, охватывают:

• Знание беременности (биологическое),

• Восприятие риска,

• Значения,

• Восприятие норм PEER О посе

• SelfEfficalcy to DEFRESE SECE

• .

  намерения заниматься сексуальным поведением и

• общение с родителями или другими лицами.

Программы, направленные на поощрение использования презервативов или противозачаточных средств, включают многие из тех же функций, но также включают знания и отношение к презервативам и противозачаточным средствам. Успешные стратегии включают в себя задание учащимся поговорить с родителями на определенные темы. Стратегии, которые не работают, включают продвижение ценностей без прямого разговора о сексе, отсутствие четкого сообщения о поведении, сосредоточение внимания в первую очередь на технических знаниях и ориентацию учебной программы на учащихся, которые очень импульсивны и стремятся к острым ощущениям.

В заключение Кирби заметил, что такое образование не является полным решением. Это снижает риск на одну треть — показатель успеха, который он считает значительным, в контексте множества факторов, толкающих в другом направлении. Способы добиться еще более существенных изменений пока не очевидны.

СООБЩЕСТВО

Сообщества, в которых живут молодые люди, также могут оказывать важное влияние на их развитие, во благо или во зло, как обсуждали Тама Левенталь и Дебора Горман-Смит. Оба отметили, что слова «сообщество» и «соседство» могут использоваться взаимозаменяемо в дискуссиях о влиянии и что это определение не очень точное. Район является важным контекстом, объяснил Левенталь, потому что это место, где происходит широкий спектр сверстников и других социальных взаимодействий, и где подростки имеют доступ к институциональным ресурсам. По словам Горман-Смит, важны структурные характеристики района, в том числе его экономический статус, качество жилья и наличие ресурсов. То же самое относится и к социальным процессам, происходящим в контексте соседства, а также к взаимодействию между характеристиками сообщества и другими факторами, такими как сверстники, семья и школа. Исследователи, как правило, используют единицы переписи (либо квартал, примерно от 3000 до 8000 человек, либо квартал, от 500 до 3000 человек), хотя, как отметил Левенталь, многие не определяют этот термин, когда опрашивают людей о своих районах.

Горман-Смит отметил, что большая часть исследований эффектов соседства была сосредоточена не на индивидуальном развитии, а на характеристиках соседства, которые связаны с преступностью или другими негативными явлениями. Левенталь описал некоторые из неэкспериментальных исследований связи между социально-демографическим характером районов, где живут молодые люди, и их вовлеченностью в рискованное поведение, которое бывает двух видов. Во-первых, это апостериорные исследования, в которых существующие наборы данных (обычно данные переписи), предоставляющие демографическую информацию, такую ​​как расовый и этнический состав и нестабильность проживания на конкретный момент времени, увязываются с более подробной информацией о конкретных семьях или лицах, которые жил по соседству в то время, для которого имеются данные. В качестве альтернативы, априорные исследования предназначены для сбора данных, охватывающих широкий круг районов или определенные типы районов. По мнению Левенталя, этот подход является более надежным методом оценки эффектов соседства, отчасти потому, что он делает возможным многоуровневый и лонгитюдный анализ. Одним из примеров является Проект развития человеческого потенциала в районах Чикаго, 9.0127 8 , который объединил данные о детях и семьях с данными опросов населения, интервью с жителями и наблюдениями.

Просматривая такого рода исследования, Левенталь отметил, что даже при контроле детских и семейных характеристик и других факторов имеются убедительные доказательства связи между социально-экономическим статусом и рискованным поведением. Жизнь в богатом районе, жители которого являются профессионалами с высшим образованием, связана с преимуществами для академических достижений подростков, хотя в большей степени для мальчиков-подростков, чем для девочек. Проживание в районе с низким социально-экономическим статусом сопряжено с риском для подростков с точки зрения множества поведенческих, социальных и эмоциональных проблем. Жизнь в бедном районе также подвергает подростков риску раннего деторождения и связанного с этим рискованного сексуального поведения. Короче говоря, есть что-то в жизни в бедном районе, что подвергает подростков риску вовлечения в широкий спектр рискованного поведения.

Левенталь предупредил, что, поскольку проживание по соседству не является случайным, одни и те же характеристики могут привести семьи к определенному району, а также предрасполагать их детей к определенным результатам. Более того, она подчеркнула, что влияние соседства незначительно по сравнению с влиянием дохода родителей, образования родителей и других влияний семьи.

Исследователи также использовали экспериментальные планы, чтобы попытаться решить проблемы отбора с помощью неэкспериментальных исследований. Исследования жилищной мобильности, пояснил Левенталь, дают возможность наблюдать за результатами для семей, которым случайным образом назначают либо получать поддержку при переезде в район с более низким уровнем бедности, либо нет, хотя они специально не нацелены на рискованное поведение подростков. Одним из примеров является программа Готро, ⁹ попытка десегрегации государственного жилья в Чикаго, которая началась в 1976 году. Первоначальные исследования эффекта программы (через 10 лет) показали, что молодые люди, переехавшие в пригород, имели больше шансов получить высшее образование, чем те, кто остался в бедных городских кварталах. окончить среднюю школу, поступить в колледж, устроиться на работу и получать более высокую заработную плату. Тем не менее, исследования долгосрочных последствий были более неоднозначными и показали, например, что, хотя уехавшие мальчики с меньшей вероятностью были арестованы или осуждены за преступления, связанные с наркотиками, чем те, кто остался, уехавшие девочки чаще были осуждены за уголовные преступления, чем оставшиеся. их сверстники, которые остались.

Другим примером является программа Moving to Opportunity, ¹⁰ , в которой 4000 семей были случайным образом распределены либо для получения жилищного ваучера, который помог бы им переехать в частное жилье в городском районе с низким уровнем бедности (не в пригороде, как в Готро). программа) по соседству или нет (была и третья группа, получавшая несколько иные льготы). Это исследование также показало несколько смешанные результаты со значительно более положительными эффектами для девочек, чем для мальчиков, а также ряд областей, в которых не было никаких положительных или отрицательных эффектов (правонарушения, сексуальное поведение, достижения и физическое здоровье).

Левенталь исследовал теоретические основы, которые могли бы объяснить влияние районов. Во-первых, предположила она, вполне вероятно, что структура соседства может оказывать как прямое, так и косвенное влияние на рискованное поведение подростков, но также вероятно, что существуют определенные промежуточные механизмы, такие как социальные процессы. Таким образом, одной из моделей связи структуры района с результатами подростков является модель институциональных ресурсов или гипотеза о том, что на молодых людей влияет качество, количество, разнообразие и доступность ресурсов района (например, школ, медицинских и социальных услуг, мест отдыха и развлечений). социальные программы, возможности трудоустройства). Вторая модель утверждает, что «нормы и коллективная эффективность», характерные для района, являются основным источником влияния. То есть коллективная способность района работать вместе для достижения общих целей и укреплять просоциальные (то есть позитивное поведение, демонстрирующее заботу о других и конструктивные цели) нормы и ценности могут уменьшить угрозы для жителей, такие как насилие и доступность запрещенных веществ. . Третья модель фокусируется на отношениях и связях по соседству и подчеркивает роль семьи. Эта модель предполагает, что неблагоприятное соседство способствует семейному стрессу и экономическим трудностям, что, в свою очередь, может иметь негативные последствия для благополучия родителей, воспитания и результатов подростков.

Горман-Смит также коснулась теоретических вопросов, выделив четыре схожих механизма, посредством которых сообщество влияет на молодых людей: социальные связи и поддержка, социальные нормы, неформальный социальный контроль и рутинная деятельность. Она отметила, что, хотя есть основания полагать, что социальная организация района важна, данные на уровне переписи не являются идеальным инструментом для исследования этой сложной конструкции. Она представила данные нескольких небольших исследований социальных организаций по соседству, показывающие, что концентрированное неблагополучие и социальная организация по соседству лишь слабо коррелируют (Gorman-Smith and Reardon, 2008). То есть районы с сопоставимым уровнем бедности имели очень разные уровни социальной организации, и районы с меньшей бедностью не обязательно имели лучшую социальную организацию, чем районы с большей бедностью. Она предположила, что важный вопрос, на который нелегко ответить, заключается в том, как в одних районах развивается социальная поддержка, а в других нет.

Как и Левенталь, Горман-Смит обнаружила, что жизнь в неблагополучном районе может быть связана со многими плохими последствиями для молодежи, включая преступность, насилие, употребление психоактивных веществ, более низкую успеваемость, проблемы с социальной компетентностью и проблемы с психическим здоровьем. Она предположила, что связь с насилием может быть наиболее изученной из этих связей, но исследование не выявило ясно причин, по которым одни молодые люди страдают от насилия гораздо серьезнее, чем другие. Хотя некоторые данные свидетельствуют о том, что различные аспекты районов имеют независимые эффекты, представляется вероятным, что эффекты взаимодействуют друг с другом, что представляет собой сложную исследовательскую задачу.

Новые исследования указывают на роль социальных и рекреационных ресурсов в связи между низким социально-экономическим статусом района и рискованным поведением подростков. Однако Левенталь объяснил, что свидетельства в пользу модели отношений и связей гораздо более неоднозначны. Наиболее убедительные доказательства, доступные в настоящее время, относятся к модели социальных норм и коллективной эффективности. Эти факторы, по-видимому, играют важную роль в установлении связи между бедностью по соседству и подростковой преступностью и рискованным сексуальным поведением. Она предположила, что сила этих доказательств подчеркивает ценность надзора и наблюдения за молодежью на уровне сообщества.

Горман-Смит также обсудил меры вмешательства, отметив, что существует три основных подхода к сохранению целостности сообществ (в отличие от изменения их демографического состава). Один из них заключается в работе с отдельными лицами и семьями, чтобы справляться со стрессами жизни в неблагополучном районе. Примером может служить программа SAFE Children (Schools and Family Education) (Gorman-Smith et al., 2007), которая предоставляет семьям, чьи дети вместе ходят в школу, поддержку в создании сетей социальной поддержки. ¹¹ Другой подход заключается в создании общественных объединений или партнерств для решения конкретных социальных проблем в районе. Третий подход заключается в сосредоточении внимания на экономическом развитии для улучшения условий жизни в районе, например, за счет развития бизнеса. Хотя исследования влияния соседства на развитие подростков дали неоднозначные результаты, это может быть связано с ограниченным характером этого исследования на сегодняшний день. Большая часть исследований была сосредоточена на данных переписи для определения неблагополучия и бедности, но это может быть слишком ограничивающим концептуализацию района. Может потребоваться больше внимания к другим факторам, помимо информации, содержащейся в данных переписи, для более полного понимания того, как контекст района может влиять на развитие подростков. Эти данные могут включать информацию о преступности, общественных предприятиях и организациях, социальных факторах, таких как восприятие страха или мониторинг взрослых. Кроме того, отметил Левенталь, может быть необходимо изучить опосредующие факторы, которые могут помочь объяснить эффекты соседства и смягчающие эффекты, которые районы могут иметь, чтобы либо усугубить негативные последствия других рисков, либо усилить положительные эффекты активов и ресурсов подростков. Большая часть исследований на сегодняшний день сосредоточена на прямом или основном влиянии районов.

СРЕДСТВА И ТЕХНОЛОГИИ

Среди воздействий окружающей среды, влияющих на развитие подростков, пожалуй, наиболее сложным для изучения является широкое и быстро развивающееся множество средств массовой информации и технологий, которые являются частью их жизни. Любой список видов устройств и программ, к которым могут иметь доступ молодые люди, скорее всего, несколько устареет в течение нескольких месяцев, но исследователи начали активно изучать как влияние СМИ на поведение подростков, так и способы структурирования их взаимодействия с ними. и вмешательства, направленные на решение проблем, связанных со СМИ, как объяснили Майкл Рич, Джейн Д. Браун и Блэр Джонсон.

Рич начал с того, что средства массовой информации, то есть способы электронного общения и развлечения, портативны, вездесущи и интегрированы практически во все аспекты жизни подростков. Он представил некоторые данные об использовании средств массовой информации и их влиянии, предупредив, что эта область недостаточно финансируется и что большая часть данных является перекрестной и основана на самоотчетах. Он сосредоточился на данных Центра СМИ и детского здоровья, касающихся связи между потреблением СМИ и подростковой сексуальностью. ¹²

Во-первых, он описал текущие модели использования. В среднем дети в возрасте от 8 до 18 лет активно используют медиа в течение 6 часов 21 минуты каждый день, часто используя несколько медиа одновременно (Roberts et al., 2005). Поскольку почти четверть подростков используют два или более средств массовой информации одновременно, в совокупности они могут просматривать более 8,5 часов контента в день. Исследователям удалось немного определить основное и фоновое внимание подростков к этому использованию СМИ или другие конкретные вопросы о его влиянии, но есть некоторая информация о его содержании. В течение телевизионного сезона 2001–2002 гг. 71% программ содержали материалы сексуального характера, в среднем 6,1 таких сцен в час. Среди программ, предназначенных для подростков, 82% включали сексуальные разговоры, а две трети включали сексуальное поведение (4% изображали половые сношения) (Farrar et al. , 2003). В ходе опроса 75 процентов студентов колледжей сообщили, что они впервые столкнулись с сексом в средствах массовой информации, когда были несовершеннолетними, а у 15 процентов были постоянные образы и мысли, связанные с этим воздействием. В 1996, более двух третей фильмов, выпущенных в том году, изображали сексуальное поведение, и Рич отметил, что с тех пор процентное соотношение увеличивается с каждым годом (Cantor et al., 2003).

Доступ в Интернет, который в настоящее время широко рекламируется даже для очень маленьких детей через игровые веб-сайты, посвященные игрушкам, разработанные в рамках кампаний по продвижению продукции и т.п., представил новый источник влияния со сложными последствиями. В 2007 году насчитывалось 44 миллиона пользователей Интернета в возрасте до 18 лет, а 47 процентов подростков в возрасте от 8 до 18 лет выходили в сеть каждый день (Roberts et al., 2005). Среднее использование составляло 1 час в день, хотя некоторые сообщили, что проводят в сети от 10 до 14 часов в день. А 42% заходили на порнографические сайты; У 4% незнакомые люди попросили их сексуальные фотографии (Wolak et al., 2007). Рич предупредил, что все эти цифры, вероятно, выросли с 2007 года. Использование сайтов социальных сетей также выросло в геометрической прогрессии, и Рич отметил, что последние данные свидетельствуют о том, что

из 110 миллионов пользователей MySpace являются зарегистрированными преступниками на сексуальной почве («90 000 лиц, совершивших сексуальные преступления, уничтожены в ходе очистки MySpace», 2010 г.).

Хотя сексуальное хищничество взрослых на самом деле довольно редко, другие виды влияния также могут вызывать беспокойство. Рич описал блоги, созданные подростками, которые выбрали нервную анорексию и булимию в качестве образа жизни, и опубликовал советы для других, которые хотели бы принять это, чтобы жить как очень худой человек. Социальная изоляция, связанная с использованием социальных сетей, киберзапугиванием и секстингом (отправка сексуальных изображений или текстовых сообщений по мобильному телефону) — все это новые проблемы, которые взрослые должны понимать и решать. Текст и изображения, передаваемые в электронном виде, в некоторых случаях невозможно удалить, а поскольку юридический кодекс, связанный с Интернетом, находится в зачаточном состоянии, молодые люди могут столкнуться с серьезными долговременными последствиями одного импульсивного действия. В общей сложности 70 процентов подростков знакомились с порнографией в Интернете, а две трети студентов колледжей считают это приемлемым (Rideout et al., 2005).

Каковы последствия этого воздействия? Ряд исследований, указал Рич, показал, что чем больше сексуального контента молодые люди видят по телевизору, тем больше вероятность того, что они инициируют сексуальную активность (Collins et al., 2004). Например, в одном исследовании подростки в возрасте от 12 до 14 лет, столкнувшиеся с сексуальностью на телевидении, в кино, музыке и журналах, более чем в два раза чаще, чем те, кто не занимался сексом к 16 годам (Brown et al., 2006). Другое исследование показало, что дети в возрасте от 6 до 8 лет, которые смотрели программы для взрослых, значительно чаще занимались сексом в возрасте от 12 до 14 лет, чем те, кто этого не делал (Delgado et al. , 2009).). Другое исследование показало, что у молодых людей, чьи родители ограничивали просмотр телевизора менее чем двумя часами в день, частота сексуальных инициаций вдвое ниже, чем у тех, чьи родители говорили своим детям о том, что им нельзя заниматься сексом, но не ограничивали их просмотр (Ashby et al., 2006).

Теоретические перспективы

Исследователи с несколькими теоретическими точками зрения изучили возможные связи между воздействием средств массовой информации и изменениями в сексуальных отношениях и поведении, заметил Рич. Теория социального научения, которая также применялась при изучении насилия в СМИ, предполагает, что когда люди видят поведение, изображаемое в положительном ключе, они склонны подражать и перенимать его. Теория совершенствования предлагает несколько иное объяснение: то, что люди видят по телевизору, заменяет их собственное восприятие реального мира вокруг них. Таким образом, если социальной нормой на телевидении является чрезвычайно распространенная сексуальность, люди, которые смотрят программу, начинают думать, что это социальная норма, и считают, что сексуальность более распространена, чем она есть на самом деле. Третья теоретическая модель утверждает, что подростки используют средства массовой информации как часть своего процесса индивидуации. Они используют свои предпочтения в программах или музыке, чтобы передать сообщения о своей социальной идентичности, точно так же, как это делают их выбор одежды и группы сверстников.

Рич считает, что использование средств массовой информации настолько распространено, что становится проблемой как общественного здравоохранения, так и окружающей среды. «Это как воздух, которым они дышат, вода, которую они пьют, еда, которую они едят. Они нейтральны. Они не злокачественные. Они не плохи. Но они очень мощные. Их можно использовать во благо, а при необдуманном использовании они могут навредить», — предположил он.

Джонсон сосредоточился на значении применения современной теории убеждения к использованию медиа-стратегий для влияния на поведение подростков. Он признал, что исследователи не полностью изучили этот подход, поэтому его обсуждение носило в основном теоретический характер. По его словам, исследователи выдвинули как минимум пять различных современных теорий убеждения, хотя они сходятся в нескольких важных моментах. ¹³ Во-первых, существует компромисс между тем, что он назвал мышлением с усилием и без усилия. То есть, когда получатель сообщения сильно мотивирован, чтобы затратить усилия на его обработку, и хорошо способен понять содержание, информация может изменить отношение, а содержание сообщения имеет существенное значение в результате. . Однако для получателя, чья мотивация и способности низки и кто мыслит относительно поверхностно, большее значение могут иметь случайные черты, в которые заключено сообщение. Так, например, маркетологи, как правило, в значительной степени полагаются на периферийные сигналы, которые требуют очень мало внимания при разработке рекламы. Эти рекламные объявления имеют успех, потому что они повторяются снова и снова, поэтому сообщение может быть отпечатано без каких-либо усилий со стороны получателя. Джонсон указал, что дети и подростки, скорее всего, будут воспринимать поверхностно и восприимчивы к периферийным сигналам, таким как стратегии, вызывающие эмоциональные реакции.

Некоторые другие факторы могут влиять на то, как люди обрабатывают информацию, и они меняются в ходе развития. Сильные взгляды или привычки (которые, вероятно, становятся более укоренившимися с возрастом), скептицизм (который усиливается с образованием) и связи с группами сверстников, чьи взгляды и поведение могут противоречить сообщению, — все это, как правило, делает людей более устойчивыми к сообщениям, которые кажутся противоречивыми. каким-то образом. Таким образом, объяснил Джонсон, было бы логично ожидать, что медиа-эффекты будут меняться в зависимости от стадии развития. Для детей предподросткового возраста эмоциональные и другие невербальные сигналы, вероятно, будут наиболее сильными. На этом этапе дети ведут себя более импульсивно, чем позже, и сильно влияние как сверстников, так и семьи. Они открыты и не слишком скептичны. К раннему подростковому возрасту сила эмоциональных сигналов несколько снижается, а влияние сверстников усиливается. На этом этапе молодые люди могут лучше реагировать на содержательные сообщения. Поздние подростки начинают напоминать взрослых в своей обработке. По-прежнему реагируя на эмоциональные и невербальные сигналы (как и все взрослые), молодые люди на этом этапе имеют твердые установки и способны их защищать. Джонсон, однако, предупредил, что эта гипотеза не была четко подтверждена эмпирическими исследованиями.

Исследователи продемонстрировали влияние средств массовой информации на здоровье подростков, сказал Джонсон. Результаты метаанализа вмешательств по укреплению здоровья, проведенного до 2003 г., продемонстрировали ряд значительных эффектов на изменения, как показано в (Johnson et al., 2010).

ТАБЛИЦА 5-4

Насколько вмешательства могут улучшить здоровье подростков? Влияние вмешательств по укреплению здоровья на поведение.

Однако Джонсон добавил, что мета-анализ также показал, что размеры эффекта от усилий по укреплению здоровья (рассматривая не только кампании в СМИ) обычно намного меньше для детей и молодежи, чем для взрослых, как показано (Johnson et al. , 2010). ). Он пришел к выводу, что на результаты влияет множество факторов. Когда подростки проходят интенсивное обучение навыкам и снабжаются ресурсами для изменения своего поведения (например, дают презервативы), масштабы эффекта были значительно выше, чем когда они были просто объектами образовательной кампании. Глядя в более широком плане, он усилил тему, присутствующую во многих дискуссиях на семинарах, о том, что семья, сообщество, сверстники и другие факторы влияют на то, как подростки воспринимают и реагируют на вмешательства и сообщения общественного здравоохранения. В то же время негативное влияние средств массовой информации очень сильное: Джонсон отметил, что табачные компании имеют 20 долларов на маркетинг своей продукции на каждый доллар, который штаты должны использовать на профилактические мероприятия. Тем не менее, как 1998 Кампания по борьбе с курением во Флориде продемонстрировала, что кампании в СМИ могут быть эффективными (Sly et al., 2001). Оценка «Кампании правды» показала, что она сократила число курильщиков в штате на 29 000, предотвратила начало курения у подростков и, возможно, повлияла на молодых людей, которые начали курить, заставив их лучше осознавать, как часто и сколько они курят (CDC, 1999; Sly et al. , 2001).

РИСУНОК 5-6

Возраст в метаанализе литературы по укреплению здоровья. ИСТОЧНИК: Джонсон, 2009 г.. Данные Johnson et al., 2010.

Вмешательства

Браун отметил потенциал использования СМИ в качестве положительной силы в жизни молодых людей, сосредоточив внимание на трех стратегиях, основанных на СМИ. ¹⁴ Возможно, самым известным для многих людей является использование подходов социального маркетинга для кампаний в СМИ. Заимствуя некоторые экспертные рекламные стратегии из мира коммерции, эксперты в области общественного здравоохранения нацелились на большую аудиторию с конкретными сообщениями, представленными в средствах массовой информации, используемых этой аудиторией. Такие сообщения обычно предназначены для достижения четких целей, таких как расширение знаний или изменение определенных взглядов или поведения. Тем не менее, как объяснил Браун, у социальных маркетологов обычно нет ресурсов, чтобы поддерживать эти сообщения в течение длительного времени или повторять их, как это могут делать коммерческие маркетологи, — такое насыщение охвата может быть важным компонентом успеха коммерческого маркетинга. Мета-анализ эффективности кампаний социального маркетинга показал, что в среднем от 4 до 8 процентов тех, кто подвергся воздействию кампании социального маркетинга, меняют свое поведение (Derzon and Lipsey, 2002; Snyder and Hamilton, 2002). Это может показаться незначительным, признала она, но кампании в СМИ могут охватить гораздо больше молодых людей, чем школьная или общественная программа.

Браун также отметил, что кампании в СМИ хороши для повышения осведомленности о проблемах, но более эффективны для изменения поведения в сочетании с другими мерами. Она сравнила их с авиационной поддержкой наземной военной кампании. В Монтане, например, программа насыщала средства массовой информации сообщениями о вредных последствиях употребления метамфетамина, в то время как усилия правоохранительных органов были направлены на решение этой проблемы; эффектом было значительное снижение использования. В целом, по мнению Брауна, кампании в СМИ наиболее успешны, когда они:

• руководствуются теорией, такой как модель поведения в отношении здоровья или социального обучения.

• ориентироваться на четко определенную заинтересованную аудиторию.

• представлены через несколько каналов (или насыщают один хорошо выбранный канал).

• стимулировать целевую аудиторию к общению по проблеме.

• сохраняются с течением времени.

• представлены в среде, которая поддерживает желаемый результат другими способами (например, добавление воды или обезжиренных закусок в торговые автоматы в школе одновременно с запуском кампании в СМИ по пропаганде их использования).

Браун описал телевизионную кампанию, разработанную исследователями из Университета Кентукки, которая пропагандировала более безопасные сексуальные практики. Основываясь на модели целевого поведения (которая указывала на то, что они должны быть нацелены на подростков старшего возраста, которые очень жаждут острых ощущений и склонны к импульсивному принятию решений), программа состояла из социальных объявлений, которые заполняли определенные каналы в течение 21 месяца. Рекламные объявления были разработаны с использованием быстрых нарезок и громкой музыки, чтобы привлечь целевую аудиторию. Данные об использовании презервативов подростками были собраны в целевом городе и контрольном городе, в котором не было такой рекламы, и исследователи подсчитали, что в целевом городе уровень практики безопасного секса увеличился на 13 процентов (Zimmerman et al. , 2007).

Исследователи также начали использовать новые медиа для охвата подростков, хотя этот подход изучен менее тщательно. Примеры включают распространение информации о состоянии здоровья или ответов на вопросы отдельных подростков с помощью текстовых сообщений, интерактивных компакт-дисков и DVD-дисков с информацией о заболеваниях, передающихся половым путем, профилактике ВИЧ и т. п., которые доступны в кабинетах педиатров, школах и на веб-сайтах. разработаны как сообщества сверстников, которые могут предоставить информацию.

Большинство кампаний в СМИ обходятся дорого, отметил Браун, а исследователи еще не довели до совершенства искусство разработки эффективных сообщений. Также может быть трудно оценить эффективность таких кампаний, особенно когда они проводятся на национальном уровне, где на мышление и поведение молодых людей может влиять множество конкурирующих факторов. Она также признала, что результаты могут быть непредсказуемыми и что кампания может иметь нежелательные непредвиденные последствия, такие как приобщение некоторых молодых людей к поведению, которое они ранее не рассматривали.

Второй подход заключается в том, чтобы встраивать сообщения общественного здравоохранения в развлекательные программы, что, как объяснил Браун, может вызвать меньшее сопротивление целевой аудитории. Примером может служить сотрудничество между Национальной кампанией по предотвращению подростковой и незапланированной беременности и журналом Seventeen для подготовки статьи под названием «Почему так много девочек все еще беременеют?» (Кастер, 2008). В статью вошли интервью с девушками об их взглядах и информация о способах предохранения от беременности. Знаменитости, которых подростки считают теми, кого Браун назвал «супер-ровесниками», также могут сыграть полезную роль. Подростки склонны восхищаться образцами для подражания, которые они видят в средствах массовой информации, и хотят подражать им, поэтому вовлечение рэп-звезды, например, в общественную кампанию может сделать сообщение гораздо более приемлемым для молодых людей, которые восхищаются им или ею. Проблемы этого подхода включают в себя выявление сочувствующих продюсеров СМИ, желающих создавать такие сообщения, сложность контроля сообщений после того, как знаменитость берет на себя роль, и поддержание сообщения в течение долгого времени. Более того, как и в случае с медийными кампаниями, пояснил Браун, очень сложно оценить эффективность этих сообщений.

Повышение грамотности в средствах массовой информации является третьей стратегией, которую Браун определил для помощи подросткам в понимании вопросов общественного здравоохранения. ¹⁵ Очень полезно научить подростков более критично относиться к средствам массовой информации, например, попросив их вести журналы о своей реакции на то, что они видят, или вовлекая их в обсуждение фальшивой рекламы, предназначенной для того, чтобы помочь им распознать скрытые сообщения, по ее мнению. Когда подростки могут деконструировать содержание того, что они видят, им легче анализировать и корректировать свою собственную медийную диету. Их также можно поощрять к созданию собственных средств массовой информации и активному реагированию на то, что они видят. Браун отметил, что такого рода образование мало оценивается, а школы и педагоги несколько неохотно берутся за него. Школы не поощрялись к тому, чтобы рассматривать медиаграмотность как важную образовательную цель, а учителей не обучали решению этой темы. ¹⁶

РЕЗЮМЕ

Опыт подросткового возраста осложняется множеством влияний, которые могут иметь как положительные, так и отрицательные последствия. Ряд исследований показал, что экономические трудности связаны с неблагополучными семьями и с целым рядом трудностей для подростков, включая склонность к риску. Такого рода стресс, скорее всего, негативно скажется на воспитании детей, но позитивное воспитание также может сильно повлиять на результаты для молодых людей. Подростки также склонны искать сверстников, похожих на них самих, и становиться более похожими на сверстников, с которыми они общаются, — и здесь также чистый эффект может быть положительным или отрицательным, хотя точные механизмы этих изменчивых отношений систематически не прослежены.

Точно так же сильные связи с учителями и сверстниками в школе могут оказывать положительное влияние, но многие характеристики средней и старшей школы не способствуют развитию таких связей. Сообщества также могут иметь структурные характеристики, способствующие позитивному развитию подростков, такие как социальные сети и ресурсы для молодежи, но исследования еще не ответили на конкретные вопросы о том, как школы и сообщества могут развивать более благоприятные структуры и культуры. Наконец, быстро расширяющийся мир медиа-средств и площадок оказывает глубокое влияние на опыт подросткового возраста, что включает в себя развитие норм для многих видов поведения, в частности ослабление сексуальных установок и повышение сексуальной активности. В то же время СМИ представляют собой потенциально мощный инструмент влияния на молодежь в позитивном направлении.

Вмешательства, направленные на устранение этих влияний, могут быть нацелены на широкие группы населения или конкретные семьи и отдельных лиц, которые проявляют признаки дистресса. Многие сосредотачиваются на ключевых точках перехода; как и докладчики по конкретному рискованному поведению, докладчики по внешнему влиянию также подчеркивали важность работы с самыми младшими подростками до того, как проблемы станут более устойчивыми.

Footnotes

1

Конгер отметил, что семейный доход не является надежным показателем бедственного положения, потому что даже семьи с высокими доходами могут столкнуться с серьезными экономическими проблемами, например, если в семье с неадекватной медицинской страховкой случится бедствие. Таким образом, исследователи учитывают другие факторы, такие как негативные финансовые события, внезапные экономические требования или внезапные изменения в доходах.

2

См. http://www ​.cfr.uga.edu/saaf1.

3

См. http://www ​.familias-unidas.org.

4

См. http://www ​.strengtheningfamiliesprogram ​.org.

5

Исследование Add Health Study, проводимое в Университете Северной Каролины, собирает продольные данные о школьном опыте подростков и их более поздних результатах (http://www ​.cpc.unc.edu ​/projects/addhealth/data [сентябрь 2010 г.].

6

См. http://www ​.gseis.ucla ​.edu/faculty/graham ​/peerproject/pvp-index.htm.

7

Для получения дополнительной информации о виктимизации сверстников см. http://www ​.findyouthinfo ​.gov/topic_bullying.shtml (по состоянию на сентябрь 2010 г.).

8

См. http://www ​. icpsr.umich ​.edu/icpsrweb/PHDCN.

9

См. http://www ​.northwestern ​.edu/ipr/publications/Gautreaux.html.

10

См. http://portal ​.hud.gov ​/portal/page/portal ​/HUD/programdescription/mto.

11

См. http://casat ​.unr.edu/bestpractices/view ​.php?program=107#desc (по состоянию на сентябрь 2010 г.).

12

См. http://cmch ​.typepad.com/ (по состоянию на май 2010 г.).

13

Модели включают модель обработки информации (McGuire, 1968), эвристическую систематическую модель (Chaiken, 1980), унимодель (Kruglanski and Thompson, 1999), модель познания в убеждении (Albarracín, 2002), и модель вероятности уточнения (Petty and Cacioppo, 1986).

14

Большая часть презентации Брауна была основана на отчетах Национальной кампании по предотвращению подростковой и незапланированной беременности (Браун, 2008).

15

Браун определил два источника дополнительной информации о медиаграмотности: Американская коалиция медиаобразования (www ​.acmecoalition.org) и Национальная ассоциация медиаобразования (www ​.amlainfo. org [по состоянию на май 2010 г.]).

16

Центры по контролю и профилактике заболеваний предлагают стандарты здоровья для молодежи, которые включают показатели медийной грамотности; см. http://www ​.cdc.gov/healthyyouth ​/sher/standards/ (по состоянию на сентябрь 2010 г.).

Влияние окружающей среды – наука о рискованных действиях подростков: отчет семинара

В ходе обсуждения на семинаре биоповеденческих и психологических взглядов на рискованное поведение подростков неоднократно упоминалась важность культурного и социального контекста, в котором развиваются молодые люди. Выступающие рассказали об исследованиях того, как семья, сверстники, школа, сообщества, средства массовой информации и технологии влияют на поведение подростков и их склонность к риску.

СЕМЬЯ

Есть веские основания полагать, что семьи и, в частности, их экономические обстоятельства влияют на эмоции и поведение как родителей, так и детей, пояснил Рэнд Д. Конгер. Он описал некоторые доказательства этих эффектов, конкретные вовлеченные процессы и некоторые последствия для вмешательства. Нэнси А. Гонсалес описала взаимосвязь между влиянием семьи и определенным рискованным поведением, а также меры, которые были разработаны для изменения этих влияний.

Последствия экономического бедствия

Модель социальной причинности, как объяснил Конгер, обеспечивает основу для рассмотрения того, как экономическое неблагополучие и социальные условия влияют на функционирование семьи и пути развития детей.

Недавние исследования показали, что экономические факторы влияют на семьи. Costello et al. (2003), например, обнаружили, что у детей, чьи семьи вырвались из бедности, когда в индейской резервации открылось игорное казино, улучшились как психические симптомы, так и проблемы с поведением. В частности, это исследование показало, что экстернализация признаков, включая такие поведенческие расстройства, как расстройство поведения, улучшилась, но улучшение экономического положения семьи не повлияло на скорость интернализации психических проблем, таких как депрессия. Исследователи пришли к выводу, что улучшения произошли отчасти из-за улучшения методов воспитания. Экспериментальные исследования, такие как исследование «Новая надежда» (Huston et al., 2003), также показали, что меры, повышающие занятость и сокращающие бедность, приводят к аналогичным улучшениям.

Исследователи описали три основные модели анализа влияния экономических факторов на семью: модель семейного стресса, инвестиционная модель и интеракционистская модель. По словам Конгера, исследования модели семейного стресса восходят к 1930-м годам, и с тех пор они были хорошо воспроизведены с использованием множества образцов из разных слоев общества. Он основан на данных исследований как на людях, так и на животных, что карательные переживания, такие как экономическое давление, ¹ усугубляют негативный аффект, который может принимать различные формы, такие как уныние, депрессия, гнев или агрессия (Berkowitz, 19). 69). Подобные эмоции могут разрушить семейные отношения. Влияние трудностей зависит от того, как они влияют на повседневную жизнь — другими словами, эмоциональная реакция семьи и отдельного человека определяет психологический эффект события. Когда родители впадают в депрессию, злятся и угрюмы по отношению друг к другу и усугубляют конфликты, результатом часто становится жесткое и непоследовательное воспитание или уход в себя. Для подростков это может означать рост рискованного поведения и меньшее развитие тех компетенций, которые защищают их от этих рисков. Конгер заметил, что другие виды дистресса могут точно так же влиять на семьи. То есть, когда стресс и трудности для родителей высоки, у них, как правило, увеличивается количество эмоциональных и поведенческих проблем, что, в свою очередь, влияет на функционирование семьи и увеличивает риски для детей.

Модель, которая согласуется с результатами многочисленных исследований (Conger et al., 2010; Conger and Conger, 2008; Conger and Donnellan, 2007), проиллюстрирована на рис. Некоторые вмешательства, основанные на этой модели, были направлены на улучшение экономического положения семей. Однако, хотя нисходящая спираль может произойти очень быстро, такие вмешательства работают гораздо медленнее. Таким образом, по мнению Конгера, также необходимы вмешательства, снижающие ущерб во время экономического перехода. Перспективные цели включают:

РИСУНОК 5-1

Семейная модель стресса экономических трудностей. ИСТОЧНИК: Conger and Conger, 2008. Воспроизведено с разрешения Sage Publications. Авторские права © 2008 Sage.

• Уменьшение родительского стресса,

• Уменьшение родительских конфликтов и трудностей в отношениях,

• Содействие эффективному воспитанию и

• Содействие тому, что они чувствуют, учитывают точку зрения детей, включают их в себя решение семейных проблем.

Хотя эти подходы кажутся многообещающими, Конгер определил области, в которых необходимы дальнейшие исследования. Например, недостаточно известно о потенциально долговременных последствиях трудностей, с которыми сталкиваются маленькие дети, и о том, как они могут повлиять на поведение и склонность подростков к риску. Роль процессов саморегуляции и личности, которые могут играть защитную роль, также можно было бы лучше понять.

Влияние и вмешательства

Гонсалес более подробно остановился на том, как семьи влияют на рискованное поведение подростков, и на эффективных вмешательствах. Она объяснила, что эффективное воспитание (заботливое, поддерживающее воспитание, которое включает в себя четкую и последовательную дисциплину) может предотвратить негативное поведение, а также способствовать просоциальному поведению и ценностям. Это также помогает детям развивать различные навыки, которые также являются защитными. Родительский контроль и надзор могут предотвратить общение детей со сверстниками-девиантами. Высокий уровень семейных конфликтов и плохие коммуникативные навыки нарушают родительские и семейные отношения, снижают эмоциональную безопасность детей и усиливают использование агрессии и межличностной враждебности. Члены семьи могут моделировать рискованное поведение и отклонения или эффективные эмоциональные и социальные навыки, а также они могут наделять своих детей генами, которые предрасполагают их к определенным рискам (например, злоупотреблению психоактивными веществами).

Таким образом, большинство семейных вмешательств представляют собой попытки изменить один или несколько из этих процессов, и различные данные перекрестных, лонгитюдных и экспериментальных профилактических исследований подтверждают несколько выводов (NRC and IOM, 2009):

• Родители, которые устанавливают теплые отношения со своими детьми и минимизируют конфликты с ними, обеспечивают адекватный контроль и надзор и не предоставляют модели употребления наркотиков, могут защитить молодежь от развития расстройств, связанных с употреблением психоактивных веществ.

• Отсутствие прочных позитивных отношений с родителями увеличивает вовлеченность в общение с девиантными сверстниками, что увеличивает риск возникновения у подростков различных проблем, в том числе преждевременного перехода, таких как ранняя беременность, преждевременная независимость от родителей и отсев из школы.

• Родительский контроль и позитивные родительские отношения связаны с более поздним началом половой жизни, меньшим количеством сексуальных партнеров и более частым использованием презервативов.

Было показано, что многие социальные факторы риска повышают вероятность того, что подростки будут заниматься рискованным поведением, а также нарушают родительские и семейные процессы. Таким образом, родительские и семейные процессы являются наиболее распространенными объектами вмешательства для семей, испытывающих невзгоды, такие как экономические трудности; развод родителей, смерть или психическое заболевание; или родительской преступной деятельности.

Исследования показали, что эти основные процессы работают одинаково во многих расовых и этнических группах; там, где культурные различия очевидны, они обнаруживают различия в величине эффекта. Однако основные семейные ценности, ожидания и цели различаются у разных этнических групп, и эти различия необходимо учитывать при реализации семейных вмешательств, сказал Гонсалес. Различные риски, а также защитные семейные ресурсы являются общими для разных групп, и с ними также можно бороться с помощью вмешательств, учитывающих культурные особенности. Двумя примерами таких программ являются Программа «Сильные афроамериканские семьи» 9.0127 2 и программу Familias Unidas. ³ Оба имеют меньше случаев раннего начала употребления психоактивных веществ и половых контактов, а также проблемного поведения.

Несмотря на убедительные доказательства эффективности вмешательств, нацеленных на эти процессы, задача состоит в том, чтобы выявить и охватить семьи, которые в них нуждаются. Гонсалес использовал схему экологических транзакций, показанную на рисунке, чтобы проиллюстрировать множество влияний, влияющих на подростков. Она объяснила, что семья играет центральную роль в преодолении этих влияний и может помочь защитить подростка или наоборот. Семьи различаются, например, по степени, в которой они поощряют и поддерживают образование, контролируют и управляют деятельностью сверстников и так далее. Различные районы представляют различные наборы рисков и требуют различных стратегий.

РИСУНОК 5-2

Экологическая транзакционная структура. ИСТОЧНИК: Gonzales, 2009.

Исследователи в области профилактики различают универсальные вмешательства (осуществляемые для всех членов населения), выборочные вмешательства (осуществляемые в сегментах населения, которым определен высокий риск определенного исхода) и показанные вмешательства (осуществляемые лицам, уже проявляющим признаки определенного риска). Некоторые вмешательства действуют на этих уровнях в зависимости от необходимости и риска. Вмешательства также могут быть сосредоточены на разных возрастных группах. Гонсалес заметил, что те, которые ориентированы на маленьких детей, как правило, оказывают сравнительно более сильное воздействие, потому что младшие дети более податливы. Часто можно оказать более широкое влияние на ряд рисков при раннем вмешательстве. Домашние визиты к молодым матерям, предназначенные для того, чтобы с самого начала установить позитивное взаимодействие между родителями и детьми, являются многообещающими методами раннего вмешательства. Эффекты этого подхода включают снижение физического насилия, агрессии и жесткого воспитания, а также снижение антиобщественного поведения (предвестника многих проблемных форм поведения) у детей. Последствия наиболее сильны для семей, находящихся в наибольшей бедственной ситуации. Однако исследования, документирующие долгосрочные последствия для поведения подростков, были ограничены.

Вмешательства также нацелены на переходные этапы развития, каждый из которых может представлять не только новые риски, но и новые возможности для влияния на результаты. То есть поворотным моментом в развитии может быть место, где устанавливается негативная траектория, или возможность для подростков развивать новые навыки. Гонсалес отметил, что многие вмешательства в средней школе построены вокруг этой идеи. По словам Гонсалеса, это важный этап, потому что именно на нем начинаются многие виды рискованного поведения, и подростки сталкиваются со многими новыми проблемами, включая половое созревание и растущее значение групп сверстников. Например, интервенция «Укрепление семьи» — универсальная интервенция, направленная на развитие родительских навыков у людей с детьми в возрасте от 10 до 14 лет — продемонстрировала успех в снижении проблем с поведением и привязанности к антисоциальным сверстникам. ⁴ Другим примером раннего вмешательства является программа «Воспитание здоровых детей», осуществляемая в начальной школе и направленная на укрепление семейных связей со школой, а также формирование у детей навыков сопротивления риску (Catalano et al., 2003).

Вмешательство в более позднем подростковом возрасте является более сложной задачей, потому что к этому времени негативные траектории часто уже устоялись. Одним из успешных подходов является мультисистемная терапия для молодежи с серьезными поведенческими проблемами (Henggeler et al., 2002). Это очень интенсивное индивидуальное вмешательство, направленное на укрепление родительских и семейных отношений (работа с семьями на дому), а также на удаление молодежи из девиантных групп сверстников, улучшение их успеваемости в школе и работе, а также развитие социальных сетей. Оценки показали долгосрочное снижение уровня уголовных преступлений, рецидивизма, повторных арестов и содержания вне дома.

Просматривая литературу, Гонсалес пришел к выводу, что мета-анализы и многочисленные рандомизированные контролируемые испытания продемонстрировали сильную эмпирическую поддержку вмешательств, направленных на улучшение работы родителей и семьи. Эти вмешательства демонстрируют влияние на многие проблемные модели поведения и во многих случаях приносят долгосрочную пользу семьям, принадлежащим к разным этническим группам. Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что могут быть необходимы меры, направленные на одновременное устранение рисков в разных контекстах, особенно в более позднем возрасте, а также при их проведении с молодежью из малообеспеченных районов и семей. Относительно немногочисленные экономические анализы, которые были проведены, последовательно показывают, что выгоды перевешивают затраты на эти вмешательства.

По мнению Гонсалеса, необходимы исследования, чтобы изучить, как эти вмешательства могут быть интегрированы и поддерживаться в более широком масштабе, а также как сделать их доступными для родителей, у которых есть ограничения во времени и мобильности.

РАВНИКИ

Влияние сверстников столь же сложно, как продемонстрировали Митчелл Дж. Принштейн и Кеннет А. Додж.

Influences and Interventions

Prinstein начал с объяснения того, что в целом исследовательская литература о влиянии сверстников и вмешательствах, связанных с ним, менее зрелая, чем литература о семьях. Тема, которая привлекла значительное внимание исследователей, — это тесная связь между установками и поведением подростков и их сверстников. Появились два возможных объяснения этой ассоциации. Одно из возможных объяснений тенденции подростков принадлежать к однородным группам сверстников состоит в том, что они выбирают людей, которые уже похожи на них самих. Во-вторых, когда человек общается с определенными людьми, он или она склонны перенимать их поведение или черты. Исследователи, изучавшие этот вопрос, пришли к выводу, что в большинстве случаев важны оба эффекта (Dishion and Owen, 2002; Hall and Valente, 2007; Kandel, 19).78; Popp et al., 2008), объяснил Принштейн.

Исследователи в этой области сосредоточились главным образом на нескольких поведенческих особенностях. иллюстрирует степень поддержки, которая существует для влияния сверстников на различные проблемы и рискованное поведение. Он отметил, что нескольким очень важным областям уделялось очень мало внимания, например, поведению, связанному с весом, и разрушительному поведению, такому как самопорезы.

РИСУНОК 5-3

На какое поведение влияют сверстники? ИСТОЧНИК: Принштейн, 2009 г.

Кроме того, почти все исследования были сосредоточены на влиянии лучших друзей подростков. В то время как лучшая дружба, кажется, оказывает большое влияние, новые данные указывают на то, что другие сверстники также играют важную роль. Подростки вполне склонны подражать поведению популярных сверстников. Они сильно инвестируют в социальное сравнение и рефлексивную оценку, а также в удовлетворение требований тех, кого считают наиболее популярными в своей группе сверстников. Принштейн отметил важное различие между подростками, которых любят, и теми, кого считают популярными, причем последние означают тех, кто находится на вершине иерархии доминирования. Именно доминирующие лица кажутся наиболее влиятельными, особенно в отношении рискованного поведения. Они, как правило, агрессивны и более чем обычно склонны к такому поведению. Более того, пары дружбы редко возникают изолированно; чаще они происходят в рамках дружеской сети или клики. Эти социальные модели очень трудно изучать, добавил он, потому что они развиваются очень быстро. Даже те, кто не взаимодействует друг с другом в толпе сверстников, могут почувствовать необходимость перенять отношение или поведение толпы, с которой они хотели бы общаться.

Влияние романтических партнеров также только начало привлекать внимание, и Принштейн отметил, что исследователи не всегда тщательно различали эти разные виды отношений со сверстниками. Также необходимы дальнейшие исследования, чтобы пролить свет на то, как подростки договариваются об этих сложных отношениях — как они решают, на кого из множества возможных источников влияния обратить внимание. Одной из сторон этого вопроса является несоответствие. Подростки, которые предпочитают не подчиняться взглядам и поведению своих сверстников, пребывают в иллюзии, что поэтому их поведение не зависит от влияния сверстников. Но на самом деле, принимая противоположное поведение, они все еще очень хорошо осведомлены о социальных нормах своей группы сверстников и находятся под их влиянием, хотя они могут не осознавать, что на их поведение влияют эти воспринимаемые нормы.

Принштейн упомянул веские теоретические основания полагать, что переходные периоды, такие как половое созревание, переход в школу и определенные этапы дружбы, по-видимому, являются ключевыми периодами, когда влияние сверстников наиболее сильно. Это периоды, когда подростки, как правило, особенно чувствительны к отзывам сверстников как к источнику понимания их собственной идентичности. Принятие поведения тех, с кем хотелось бы дружить, является стратегией поиска отношений. Немногие исследователи провели эмпирическую работу в этой области или по вопросу о том, как работает влияние сверстников. Возможности включают явное давление со стороны сверстников и социальную мимикрию, и исследователи также предложили теорию, основанную на идентичности, в которой именно собственное восприятие подростками поведения, в котором участвуют их сверстники, является доминирующим фактором в решениях принять такое поведение.

В связи с этой возможностью появляются данные о том, что агрессивная и отвергнутая молодежь, у которой уже есть ряд факторов риска, также, по-видимому, испытывает трудности с точной оценкой поведения своих сверстников. Молодые люди, которые уже вели себя определенным образом, также склонны считать, что они составляют большинство и что другие ведут себя аналогично рискованному поведению.

Другим возможным механизмом негативного влияния сверстников является процесс, называемый девиантным обучением, при котором определенные типы взаимодействий в рамках дружеских пар могут подкреплять разговоры о девиантном поведении. Такой разговор тесно связан с последующим вовлечением в такое поведение. Когда ни один из членов пары друзей не проявлял девиантного поведения, за обсуждением нормативного (не девиантного) поведения обычно следует смех и другая поддержка. Однако в парах друзей, которые оба проявляют девиантное поведение, за разговорами о нарушении правил следует смех и другое поощрение. Эта склонность подростков положительно подкреплять разговоры о девиантных поступках является очень важным индикатором их долгосрочной вероятности участия в таком поведении.

Некоторые исследователи пролили свет на вопрос о том, какие молодые люди наиболее подвержены влиянию сверстников. Высокий уровень социальной тревожности или низкий уровень самооценки, как правило, заставляют подростков с большей вероятностью перенимать предполагаемое поведение своих сверстников, как и те, кто был отвергнут. Плохие отношения в семье повышают вероятность того, что подростки будут привлекать девиантных сверстников и присоединяться к ним, а также перенимать их взгляды. Это еще одна область, в которой необходимы дальнейшие исследования, заметил Принштейн.

Группы сверстников-девиантов

Основным подходом государственной политики к подросткам-девиантам в Соединенных Штатах сегодня является объединение их с другими подростками-девиантами, указал Додж. Провайдеры психиатрической помощи предлагают групповую терапию и стационарное лечение значительной части пациентов. Государственная система образования все больше и больше разделяет молодежь с поведенческими и другими проблемами посредством академического отслеживания, специального образования, отстранения от занятий в школе и альтернативных школ. Молодежь, которая попадает в систему ювенальной юстиции, помещается в учебные школы, учебные лагеря или в тюрьму, в каждом случае вместе с другой девиантной молодежью. Несмотря на то, что у вмешательств, проводимых в контексте групп сверстников, есть некоторые потенциальные преимущества, они также имеют весьма значительные побочные эффекты.

Сверстники могут быть источником вознаграждения, удовлетворения и развития личности. Мета-анализ, однако, показал, что вмешательства, которые эффективны у отдельных лиц, значительно менее эффективны при применении к группам сверстников, как показано на рис. Приведенные здесь исследования программ, направленных на лечение правонарушений и антиобщественного поведения, показывают, что в некоторых случаях эффект представляет собой не просто снижение эффекта, а неблагоприятный эффект. Если группа сверстников состоит исключительно из девиантной молодежи, декремент еще больше, как показано на рис.

ТАБЛИЦА 5-1

Вмешательства менее эффективны, если они проводятся в группах равных.

РИСУНОК 5-4

Полностью девиантные группы сверстников ухудшают результаты по сравнению со смешанными группами сверстников: метаанализ вмешательств по обучению социальным навыкам. ИСТОЧНИК: Dodge, 2009 г. Данные Ang and Hughes, 2002 г. лагеря в течение двух лет имели значительно худшие 30-летние результаты, чем контрольные испытуемые (МакКорд, 19 лет).92). Другое исследование (Dishion and Andrews, 1995) показало аналогичные результаты: дети в возрасте от 11 до 14 лет из группы высокого риска были случайным образом распределены в группу сверстников, семейное вмешательство или контрольную группу. У тех, кто участвовал в группе сверстников, были худшие результаты, и именно у тех, кто изначально был лишь умеренно девиантным, были худшие результаты. Другое исследование, сказал Додж, показало, что, хотя девиантные мальчики в полностью девиантных группах становились хуже, девиантные мальчики в смешанных группах улучшались (Feldman et al., 1983).

Аналогичные эффекты очевидны в естественных условиях, таких как школы. Одним из примеров является растущая практика отстранения учащихся от занятий в школе для наказания за нарушения. Учащихся обычно помещают в класс с другими, совершившими правонарушения. Им не разрешается общаться с другими учениками, и часто в течение дня они находятся под присмотром неопытного учителя. Одно исследование показало, что учащиеся 6-го класса в Северной Каролине, помещенные в такие условия, в два раза чаще подвергались впоследствии отстранению от занятий в следующем году за употребление наркотиков по сравнению с другими отстраненными от занятий подростками (Vigdor, 2008). Другое исследование подростков, заключенных во Флориде, показало, что у тех, кто был помещен в камеру со сверстниками, осужденными за преступления, связанные с наркотиками, была значительно более высокая вероятность последующего ареста за преступление, связанное с наркотиками, чем у молодых людей, помещенных в другие камеры (Bayer et al. , 2009 г.). Эффекты аналогичны для сексуальных преступлений, нападения, воровства и кражи со взломом.

Аналогичный эффект наблюдается при зачислении в школу и сохранении оценок. Дети, которые посещают 6-й класс, являющийся частью средней школы, и, таким образом, общаются со старшими сверстниками, с большей вероятностью будут отстранены от занятий, в два раза чаще подвергаются насилию и имеют худшие результаты тестов, чем их сверстники, которые посещают 6-й класс начальной школы. школе (Кук и др., 2008). Точно так же молодежь, которая обучается в классах, в которых было оставлено 20 процентов учащихся, имеет значительно более высокие показатели удержания.

Исследователи обнаружили некоторые доказательства того, что это влияние сверстников является взаимным (Boxer et al., 2006; Lavallee et al., 2006; Multisite Violence Prevention Project, 2008). То есть, например, дети в группах, в которых большинство агрессивно, станут более агрессивными, а дети в группах, в которых большинство неагрессивны, станут менее агрессивными. Общая тенденция заключается в гомогенизации групп, но есть несколько модераторов, которые могут либо усилить, либо смягчить неблагоприятные последствия.

Влияние девиантных сверстников, вероятно, будет больше, когда они немного старше и более девиантны, и когда существует вероятность того, что сверстники будут взаимодействовать за пределами интервенционной среды. Точно так же участники, которые находятся в раннем подростковом возрасте и уже умеренно девиантны, но еще не привержены девиантному поведению, наиболее подвержены девиантному влиянию сверстников. Однако модераторы, которые сводят к минимуму девиантное влияние сверстников, включают опытных и хорошо обученных лидеров и постоянный мониторинг; использование поведенческих подходов, таких как позитивные структуры вознаграждения; строго структурированное время; продвижение культурной нормы неотклонения; и небольшой продолжительности.

Додж закончил с несколькими идеями относительно вмешательств для девиантной молодежи. Во-первых, он считает, что следует по возможности избегать неэффективных программ, мест размещения и лечения, которые объединяют сверстников-девиантов. К ним относятся школы-интернаты, учебные лагеря, ночной баскетбол и неструктурированные внешкольные программы. Во-вторых, он считает, что эффективные альтернативы включают индивидуальную терапию (такую ​​как функциональная семейная терапия, мультисистемная терапия и многомерное лечение в приемной семье), терапевтические суды, индивидуализированные программы ранней профилактики (такие как High/Scope Perry Preschool Project, Fast Track и Positive Поведенческое вмешательство и поддержка), а также программы, которые предлагают структуру для общей молодежи (например, 4H, клубы мальчиков и девочек, скауты и религиозные мероприятия), профессиональные группы и обучение индивидуальным навыкам, а также усилия по разгону банд.

Когда девиантные сверстники лечатся вместе, ряд мер может свести к минимуму негативное влияние сверстников. Додж рекомендовал не помещать наиболее восприимчивую молодежь (слегка склонных к правонарушениям в раннем подростковом возрасте) в такие условия и не помещать молодежь со старшими, более девиантными сверстниками. Упомянутые выше факторы — структурированное время, мониторинг и короткая продолжительность — также важны. Наконец, он призвал специалистов-практиков, администраторов программ и лиц, определяющих политику, документировать такое размещение и оценивать его воздействие. Запись должна включать описание среды размещения, описание лиц, прошедших лечение или включенных в исследование, и тщательно разработанную оценку.

ШКОЛА

Школа, как правило, является крупнейшим и наиболее важным учреждением, в котором участвуют молодые люди, и это основной контекст для их развития, заметила Стефани Джонс. Она, Сандра Грэм и Дуглас Кирби представили три взгляда на то, как школа влияет на рискованное поведение подростков. Джонс представил обзор многих аспектов школы, которые могут сыграть свою роль. Школы имеют широкие структурные характеристики, которые различаются (например, социально-экономический статус населения, которое они обслуживают, их размер и соотношение учителей и учащихся, размер школы и класса, а также мобильность учащихся и учителей). Она объяснила, что у них также есть микроконтексты (классы, общение в коридоре, столовая, туалеты) и микросистемы или сети (между определенными группами сверстников или учителей и других сотрудников), которые часто сильно влияют на опыт человека в школе. Каждая из этих настроек и сетей может иметь различные характеристики и различные поведенческие нормы.

Каждый из этих факторов взаимодействует и вносит свой вклад в опыт, который человек получает в школе, с точки зрения его или ее чувства связи со школой, восприятия безопасности и общего климата, качества отношений, которые он или она формирует, и т. д. . Джонс предположил, что эти факторы влияют на склонность к риску, а также на развитие как проблем, так и компетенций. Тем не менее, поскольку характер и состав групп быстро меняются, а многие другие характеристики могут меняться в течение учебного года, их очень трудно исследовать. По ее наблюдениям, некоторые исследования позволили установить связь между структурными характеристиками школ и поведенческими результатами (Astor et al., 2004a, 2004b).

Меньше внимания было сосредоточено на микроконтекстах и ​​микросистемах, и Джонс объяснил, что было трудно отделить эффекты характеристик, которые учащиеся и взрослые привносят в определенные школы, из контекста самих школ. По ее словам, исследования с большой выборкой с использованием многоуровневых планов позволят более тщательно изучить пересечение этих различных факторов. Она добавила, что некоторые многообещающие факторы для изучения включают модели социальной организации в школах, мониторинг учащихся и стратегии управления поведением.

Школы в настоящее время используют широкий спектр стратегий для изменения социальных и поведенческих результатов для своих учеников, объяснил Джонс. К ним относятся усилия по совершенствованию педагогических навыков учителей, хотя лишь немногие сосредотачиваются на их навыках управления поведением, повышении безопасности и слежки, консультировании или учебных программах. Другие подходы включают усилия по улучшению общего школьного климата и политику, направленную на изменение социальных структур и отношений. Несколько вмешательств касаются характера школьной обстановки. В целом, эти школьные вмешательства кажутся эффективными в снижении употребления алкоголя и наркотиков, снижении показателей отсева, пропусков занятий и других проблем с поведением, хотя величина эффекта варьируется в зависимости от возраста учащихся и других факторов (см., например, Durlak et al. др., 2010). Однако в целом размеры эффекта скромны.

Методологические проблемы до сих пор препятствовали исследованиям в этой области, сказал Джонс. Для получения дополнительных эмпирических данных потребуются большие выборки школ и краткосрочные и долгосрочные лонгитюдные данные, охватывающие начальную и среднюю школу. В настоящее время в этой области отсутствуют надежные и достоверные измерения параметров, а теоретическое моделирование школьной среды не имеет прочной основы. ⁵

Расовый и этнический состав

Отметив бесчисленное множество способов, которыми школа может влиять на склонность подростков к риску, Грэм сосредоточил внимание на роли расового и этнического разнообразия как контекстуального влияния на психосоциальный риск. Она отметила, что это важная тема, отчасти потому, что демографический состав населения К-12 изменился и продолжает меняться так быстро, как показано на рис. Несмотря на эти изменения, по словам Грэма, в государственных школах сейчас больше расовой сегрегации, чем за последние 40 лет. Типичный белый учащийся сегодня посещает школу, на 80 процентов состоящую из белых, в то время как типичный афроамериканский или латиноамериканский учащийся посещает школу, в которой две трети или более учащихся принадлежат к его этнической принадлежности, как показано на рис. Школы в центре города, представленные на рисунке, как правило, находились в районах с высокой концентрацией бедности и располагали небольшими ресурсами по сравнению с другими школами. В то же время, отметил Грэм, решение Верховного суда в 2000 г. Мередит против Совета по образованию округа Джефферсон Дело показало, что он не признает разнообразие в качестве непреодолимого интереса для школ K-12 (как это было для высших учебных заведений). Таким образом, по ее словам, важно, чтобы психологи развития были готовы обосновать, почему расовое и этническое разнообразие является важным преимуществом для школьных сообществ.

ТАБЛИЦА 5-2

Изменение демографических показателей населения K-12 в США (в процентах).

РИСУНОК 5-5

Этнический состав пяти крупнейших центральных городских школьных округов. ИСТОЧНИК: Graham, 2009. Данные Национального центра образовательной статистики. Вашингтон.

Грэм определил четыре конкретных способа, которыми расовый и этнический состав школы может влиять на психосоциальное развитие подростков, используя данные лонгитюдного исследования психосоциальной адаптации учащихся средних и старших классов (Проект по отношениям со сверстниками ⁶ ). Этими четырьмя способами являются виктимизация сверстников, переход в школу, дискриминация и разрыв в успеваемости. Первый, виктимизация сверстников, включает случаи, когда среди молодых людей наблюдается дисбаланс власти, и группа меньшинства подвергается психологическому, словесному или физическому насилию, такому как побои, обзывание, оскорбления на расовой почве и социальная изоляция. Национальные опросы показывают, что 70 процентов учащихся средних и старших классов сообщают, что в какой-то момент они подвергались издевательствам (от 20 до 40 процентов в текущем учебном году). В любом конкретном классе, объяснил Грэм, от 5 до 15 процентов учеников, вероятно, будут хроническими жертвами, а от 5 до 10 процентов, вероятно, будут хроническими хулиганами. Молодые люди в возрасте от 8 до 15 лет сообщают, что они больше обеспокоены эмоциональным насилием и социальной жестокостью, чем чем-либо еще, включая свои успехи в учебе. Частично по этим причинам Американская медицинская ассоциация определила виктимизацию сверстников как проблему общественного здравоохранения, пояснил Грэм. ⁷

В рамках проекта «Отношения со сверстниками» исследователи изучили гипотезу о том, что виктимизация сверстников может быть снижена в школах с расовым и этническим разнообразием, поскольку в таких обстоятельствах более вероятно достижение баланса сил между группами, работа со школами в Объединенном школьном округе Лос-Анджелеса. Они классифицировали разнообразие 99 классов в 11 средних школах, используя индекс Симпсона (инструмент, используемый социологами, демографами и этологами для измерения относительного представительства различных групп). Результаты показали, что учащиеся действительно чувствуют себя менее уязвимыми в различных школах, пояснил Грэм. В частности, исследователи обнаружили, что по мере увеличения разнообразия все ученики (а не только представители групп меньшинств) с меньшей вероятностью чувствовали себя жертвами, воспринимали свою школу как более безопасную, чувствовали себя менее одинокими и имели более высокую самооценку. По мнению Грэма, результаты показывают, что разнообразие может смягчить некоторые нормативные проблемы раннего подросткового возраста.

Во-вторых, переход из средней школы в старшую — это время особых испытаний для подростков, особенно если расовый состав новой школы отличается от их предыдущей. Этот переход обычно включает в себя переход в более крупную школу и установление новых отношений с учителями и сверстниками. Подростки, как правило, чувствуют себя более тревожными и одинокими, когда они совершают этот переход, и их академические успехи имеют тенденцию к снижению. И здесь исследователи проекта «Отношения со сверстниками» исследовали, влияет ли школьное разнообразие на этот опыт. Глядя на школы Лос-Анджелеса, они изучили опыт учащихся, которые перешли в средние школы, которые были значительно более или менее разнообразными, чем их средние школы. Они обнаружили, что учащиеся, переходящие в школу, в которой их собственная группа была менее представлена, чувствовали меньше чувства принадлежности. Даже в школах, которые в целом отличались разнообразием, наличие критической массы сверстников той же этнической принадлежности учащегося облегчало адаптацию.

Третьим способом влияния расового и этнического состава школы на психосоциальное развитие подростков является открытая расовая и этническая дискриминация. Дискриминация оказывает пагубное влияние на психическое здоровье и академическую мотивацию подростков, а также, вероятно, на их достижения, отметил Грэм. Она представила эмпирические данные о том, что дискриминация усиливается в течение первых двух лет обучения в старшей школе, чаще встречается у мальчиков, чем у девочек, и чаще встречается в школах с разнообразным разнообразием, чем в школах с обычным разнообразием (но сталкивается с группами, плохо представленными в различных школах). Однако в то же время этническое разнообразие учителей в школе может смягчить последствия дискриминации.

Наконец, Грэм и ее коллеги отмечают, что расовый и этнический состав школы может оказывать психосоциальное воздействие на учащихся, которые затем могут плохо успевать или бросать учебу. Они исследовали, существуют ли психосоциальные факторы, связанные с мировоззрением о расе и этнической принадлежности, которые могли бы помочь объяснить постоянный разрыв в успеваемости между афроамериканскими и латиноамериканскими учащимися и их сверстниками, очевидный в Национальной оценке образовательного прогресса и других показателях. Изучив различные взгляды и представления, которые могут повлиять на академическую успеваемость, они обнаружили, что часть студентов (примерно 10 процентов) имеют очень негативное мировоззрение, которое может иметь большое значение. Они думают, что школьные правила несправедливы, что дисциплина сурова, а расовый климат негативен. Они не доверяют авторитетам в школе и подвергаются расовой дискриминации. Исследователи пришли к выводу, что эти взгляды на мир частично формируются этническим составом школ и что они, вероятно, влияют на академическую мотивацию и успеваемость.

По мнению Грэма, ясно, что изучение школьного разнообразия может улучшить понимание роли, которую расовые и этнические различия играют как в психосоциальных, так и в академических результатах. Она выступает за переформулировку вопроса, чтобы спросить, как, а не способствует ли школьное разнообразие здоровому развитию, и исследовать как преимущества, так и проблемы разнообразия.

Сексуальное поведение и школы

Кирби сосредоточился на том, как школьный опыт влияет на сексуальное поведение подростков, опираясь на анализ исследований, касающихся факторов риска и защиты, а также эффективности различных вмешательств (Kirby, 2008, 2007; Kirby et al. ., 2005). Во-первых, отметил он, хотя школы, по-видимому, являются основным средством охвата подростков, некоторые общие школьные характеристики, по-видимому, имеют большое отношение к сексуальному поведению, когда контролируются другие факторы. Одна из причин заключается в том, что различные факторы имеют тенденцию группироваться вместе, поэтому, когда одни из них контролируются, влияние на другие не будет очевидным. Например, в школе, где процент учащихся получает бесплатный обед или обед по сниженной цене, скорее всего, будут учащиеся, которые в большей степени, чем другие учащиеся, рискуют пойти на сексуальный риск, но когда уровень бедности в семье или сообществе находится под контролем, отношения исчезает. Он отметил, что единственным школьным фактором, который действительно оказался значимым, была связь со школой. Молодые люди, которые чувствуют связь со своей школой, начинают половую жизнь в более позднем возрасте, а те, кто также хорошо успевает в учебе, также имеют меньше сексуальных партнеров, с большей вероятностью используют методы безопасного секса и с меньшей вероятностью забеременеют.

Во многих исследованиях также изучалась эффективность различных вмешательств, и Кирби сосредоточился на тех, которые предназначены для информирования о том, как избежать беременности, заболеваний, передающихся половым путем, и ВИЧ. Он отметил, что, хотя за последние несколько десятилетий на такие программы были потрачены миллионы долларов, а уровень подростковой беременности снизился, 30 процентов всех девочек беременеют до того, как им исполнится 20 лет, и 38 процентов в возрасте от 14 до 19 лет. -летние девочки, вступившие в половую связь, болеют венерическими заболеваниями. Кирби изучил экспериментальные или квазиэкспериментальные исследования учебных программ для учащихся средних и старших классов и обнаружил 48 программ, которые соответствовали определенным критериям дизайна и другим характеристикам (описано в Kirby, 2008). Исследования включали как программы, которые подчеркивают воздержание, так и программы, которые делают это, а также поощряют использование презервативов и противозачаточных средств. В целом, результаты (показаны на ) показывают, что такие программы на самом деле не поощряют сексуальное поведение, но на самом деле могут привести к тому, что молодежь отсрочит начало половой жизни. Он отметил скромные доказательства того, что программы, направленные только на воздержание, могут иметь ограниченный положительный эффект, а также доказательства того, что программы, направленные на поощрение использования презервативов и предотвращение других рисков, могут быть успешными. Более двух третей программ оказали положительное влияние на одно или несколько рискованного поведения, что Кирби охарактеризовал как выдающийся успех.

ТАБЛИЦА 5-3

Количество программ с указанным влиянием на сексуальное поведение (только для США).

Кирби пришел к выводу, что неоднозначное сообщение о пропаганде как воздержания, так и безопасного секса не сбивает с толку молодых людей и что программы могут быть эффективными для многих групп: мужчин, женщин, всех основных расовых и этнических групп, тех, кто имел половые контакты, те, у кого его нет, и молодежь как в благополучных, так и в неблагополучных сообществах. Исследования показывают, что эти программы могут быть воспроизведены (при точном выполнении), и указывают на характеристики программ, которые кажутся эффективными. В целом, пояснил Кирби, наиболее эффективные программы учитывают многочисленные факторы риска и защитные факторы, влияющие на сексуальное поведение. Успешные программы, ориентированные на воздержание, как правило, охватывают:

• Знание беременности (биологическое),

• Восприятие риска,

• Значения,

• Восприятие норм PEER О посе

• SelfEfficalcy to DEFRESE SECE

• .

  намерения заниматься сексуальным поведением и

• общение с родителями или другими лицами.

Программы, направленные на поощрение использования презервативов или противозачаточных средств, включают многие из тех же функций, но также включают знания и отношение к презервативам и противозачаточным средствам. Успешные стратегии включают в себя задание учащимся поговорить с родителями на определенные темы. Стратегии, которые не работают, включают продвижение ценностей без прямого разговора о сексе, отсутствие четкого сообщения о поведении, сосредоточение внимания в первую очередь на технических знаниях и ориентацию учебной программы на учащихся, которые очень импульсивны и стремятся к острым ощущениям.

В заключение Кирби заметил, что такое образование не является полным решением. Это снижает риск на одну треть — показатель успеха, который он считает значительным, в контексте множества факторов, толкающих в другом направлении. Способы добиться еще более существенных изменений пока не очевидны.

СООБЩЕСТВО

Сообщества, в которых живут молодые люди, также могут оказывать важное влияние на их развитие, во благо или во зло, как обсуждали Тама Левенталь и Дебора Горман-Смит. Оба отметили, что слова «сообщество» и «соседство» могут использоваться взаимозаменяемо в дискуссиях о влиянии и что это определение не очень точное. Район является важным контекстом, объяснил Левенталь, потому что это место, где происходит широкий спектр сверстников и других социальных взаимодействий, и где подростки имеют доступ к институциональным ресурсам. По словам Горман-Смит, важны структурные характеристики района, в том числе его экономический статус, качество жилья и наличие ресурсов. То же самое относится и к социальным процессам, происходящим в контексте соседства, а также к взаимодействию между характеристиками сообщества и другими факторами, такими как сверстники, семья и школа. Исследователи, как правило, используют единицы переписи (либо квартал, примерно от 3000 до 8000 человек, либо квартал, от 500 до 3000 человек), хотя, как отметил Левенталь, многие не определяют этот термин, когда опрашивают людей о своих районах.

Горман-Смит отметил, что большая часть исследований эффектов соседства была сосредоточена не на индивидуальном развитии, а на характеристиках соседства, которые связаны с преступностью или другими негативными явлениями. Левенталь описал некоторые из неэкспериментальных исследований связи между социально-демографическим характером районов, где живут молодые люди, и их вовлеченностью в рискованное поведение, которое бывает двух видов. Во-первых, это апостериорные исследования, в которых существующие наборы данных (обычно данные переписи), предоставляющие демографическую информацию, такую ​​как расовый и этнический состав и нестабильность проживания на конкретный момент времени, увязываются с более подробной информацией о конкретных семьях или лицах, которые жил по соседству в то время, для которого имеются данные. В качестве альтернативы, априорные исследования предназначены для сбора данных, охватывающих широкий круг районов или определенные типы районов. По мнению Левенталя, этот подход является более надежным методом оценки эффектов соседства, отчасти потому, что он делает возможным многоуровневый и лонгитюдный анализ. Одним из примеров является Проект развития человеческого потенциала в районах Чикаго, 9.0127 8 , который объединил данные о детях и семьях с данными опросов населения, интервью с жителями и наблюдениями.

Просматривая такого рода исследования, Левенталь отметил, что даже при контроле детских и семейных характеристик и других факторов имеются убедительные доказательства связи между социально-экономическим статусом и рискованным поведением. Жизнь в богатом районе, жители которого являются профессионалами с высшим образованием, связана с преимуществами для академических достижений подростков, хотя в большей степени для мальчиков-подростков, чем для девочек. Проживание в районе с низким социально-экономическим статусом сопряжено с риском для подростков с точки зрения множества поведенческих, социальных и эмоциональных проблем. Жизнь в бедном районе также подвергает подростков риску раннего деторождения и связанного с этим рискованного сексуального поведения. Короче говоря, есть что-то в жизни в бедном районе, что подвергает подростков риску вовлечения в широкий спектр рискованного поведения.

Левенталь предупредил, что, поскольку проживание по соседству не является случайным, одни и те же характеристики могут привести семьи к определенному району, а также предрасполагать их детей к определенным результатам. Более того, она подчеркнула, что влияние соседства незначительно по сравнению с влиянием дохода родителей, образования родителей и других влияний семьи.

Исследователи также использовали экспериментальные планы, чтобы попытаться решить проблемы отбора с помощью неэкспериментальных исследований. Исследования жилищной мобильности, пояснил Левенталь, дают возможность наблюдать за результатами для семей, которым случайным образом назначают либо получать поддержку при переезде в район с более низким уровнем бедности, либо нет, хотя они специально не нацелены на рискованное поведение подростков. Одним из примеров является программа Готро, ⁹ попытка десегрегации государственного жилья в Чикаго, которая началась в 1976 году. Первоначальные исследования эффекта программы (через 10 лет) показали, что молодые люди, переехавшие в пригород, имели больше шансов получить высшее образование, чем те, кто остался в бедных городских кварталах. окончить среднюю школу, поступить в колледж, устроиться на работу и получать более высокую заработную плату. Тем не менее, исследования долгосрочных последствий были более неоднозначными и показали, например, что, хотя уехавшие мальчики с меньшей вероятностью были арестованы или осуждены за преступления, связанные с наркотиками, чем те, кто остался, уехавшие девочки чаще были осуждены за уголовные преступления, чем оставшиеся. их сверстники, которые остались.

Другим примером является программа Moving to Opportunity, ¹⁰ , в которой 4000 семей были случайным образом распределены либо для получения жилищного ваучера, который помог бы им переехать в частное жилье в городском районе с низким уровнем бедности (не в пригороде, как в Готро). программа) по соседству или нет (была и третья группа, получавшая несколько иные льготы). Это исследование также показало несколько смешанные результаты со значительно более положительными эффектами для девочек, чем для мальчиков, а также ряд областей, в которых не было никаких положительных или отрицательных эффектов (правонарушения, сексуальное поведение, достижения и физическое здоровье).

Левенталь исследовал теоретические основы, которые могли бы объяснить влияние районов. Во-первых, предположила она, вполне вероятно, что структура соседства может оказывать как прямое, так и косвенное влияние на рискованное поведение подростков, но также вероятно, что существуют определенные промежуточные механизмы, такие как социальные процессы. Таким образом, одной из моделей связи структуры района с результатами подростков является модель институциональных ресурсов или гипотеза о том, что на молодых людей влияет качество, количество, разнообразие и доступность ресурсов района (например, школ, медицинских и социальных услуг, мест отдыха и развлечений). социальные программы, возможности трудоустройства). Вторая модель утверждает, что «нормы и коллективная эффективность», характерные для района, являются основным источником влияния. То есть коллективная способность района работать вместе для достижения общих целей и укреплять просоциальные (то есть позитивное поведение, демонстрирующее заботу о других и конструктивные цели) нормы и ценности могут уменьшить угрозы для жителей, такие как насилие и доступность запрещенных веществ. . Третья модель фокусируется на отношениях и связях по соседству и подчеркивает роль семьи. Эта модель предполагает, что неблагоприятное соседство способствует семейному стрессу и экономическим трудностям, что, в свою очередь, может иметь негативные последствия для благополучия родителей, воспитания и результатов подростков.

Горман-Смит также коснулась теоретических вопросов, выделив четыре схожих механизма, посредством которых сообщество влияет на молодых людей: социальные связи и поддержка, социальные нормы, неформальный социальный контроль и рутинная деятельность. Она отметила, что, хотя есть основания полагать, что социальная организация района важна, данные на уровне переписи не являются идеальным инструментом для исследования этой сложной конструкции. Она представила данные нескольких небольших исследований социальных организаций по соседству, показывающие, что концентрированное неблагополучие и социальная организация по соседству лишь слабо коррелируют (Gorman-Smith and Reardon, 2008). То есть районы с сопоставимым уровнем бедности имели очень разные уровни социальной организации, и районы с меньшей бедностью не обязательно имели лучшую социальную организацию, чем районы с большей бедностью. Она предположила, что важный вопрос, на который нелегко ответить, заключается в том, как в одних районах развивается социальная поддержка, а в других нет.

Как и Левенталь, Горман-Смит обнаружила, что жизнь в неблагополучном районе может быть связана со многими плохими последствиями для молодежи, включая преступность, насилие, употребление психоактивных веществ, более низкую успеваемость, проблемы с социальной компетентностью и проблемы с психическим здоровьем. Она предположила, что связь с насилием может быть наиболее изученной из этих связей, но исследование не выявило ясно причин, по которым одни молодые люди страдают от насилия гораздо серьезнее, чем другие. Хотя некоторые данные свидетельствуют о том, что различные аспекты районов имеют независимые эффекты, представляется вероятным, что эффекты взаимодействуют друг с другом, что представляет собой сложную исследовательскую задачу.

Новые исследования указывают на роль социальных и рекреационных ресурсов в связи между низким социально-экономическим статусом района и рискованным поведением подростков. Однако Левенталь объяснил, что свидетельства в пользу модели отношений и связей гораздо более неоднозначны. Наиболее убедительные доказательства, доступные в настоящее время, относятся к модели социальных норм и коллективной эффективности. Эти факторы, по-видимому, играют важную роль в установлении связи между бедностью по соседству и подростковой преступностью и рискованным сексуальным поведением. Она предположила, что сила этих доказательств подчеркивает ценность надзора и наблюдения за молодежью на уровне сообщества.

Горман-Смит также обсудил меры вмешательства, отметив, что существует три основных подхода к сохранению целостности сообществ (в отличие от изменения их демографического состава). Один из них заключается в работе с отдельными лицами и семьями, чтобы справляться со стрессами жизни в неблагополучном районе. Примером может служить программа SAFE Children (Schools and Family Education) (Gorman-Smith et al., 2007), которая предоставляет семьям, чьи дети вместе ходят в школу, поддержку в создании сетей социальной поддержки. ¹¹ Другой подход заключается в создании общественных объединений или партнерств для решения конкретных социальных проблем в районе. Третий подход заключается в сосредоточении внимания на экономическом развитии для улучшения условий жизни в районе, например, за счет развития бизнеса. Хотя исследования влияния соседства на развитие подростков дали неоднозначные результаты, это может быть связано с ограниченным характером этого исследования на сегодняшний день. Большая часть исследований была сосредоточена на данных переписи для определения неблагополучия и бедности, но это может быть слишком ограничивающим концептуализацию района. Может потребоваться больше внимания к другим факторам, помимо информации, содержащейся в данных переписи, для более полного понимания того, как контекст района может влиять на развитие подростков. Эти данные могут включать информацию о преступности, общественных предприятиях и организациях, социальных факторах, таких как восприятие страха или мониторинг взрослых. Кроме того, отметил Левенталь, может быть необходимо изучить опосредующие факторы, которые могут помочь объяснить эффекты соседства и смягчающие эффекты, которые районы могут иметь, чтобы либо усугубить негативные последствия других рисков, либо усилить положительные эффекты активов и ресурсов подростков. Большая часть исследований на сегодняшний день сосредоточена на прямом или основном влиянии районов.

СРЕДСТВА И ТЕХНОЛОГИИ

Среди воздействий окружающей среды, влияющих на развитие подростков, пожалуй, наиболее сложным для изучения является широкое и быстро развивающееся множество средств массовой информации и технологий, которые являются частью их жизни. Любой список видов устройств и программ, к которым могут иметь доступ молодые люди, скорее всего, несколько устареет в течение нескольких месяцев, но исследователи начали активно изучать как влияние СМИ на поведение подростков, так и способы структурирования их взаимодействия с ними. и вмешательства, направленные на решение проблем, связанных со СМИ, как объяснили Майкл Рич, Джейн Д. Браун и Блэр Джонсон.

Рич начал с того, что средства массовой информации, то есть способы электронного общения и развлечения, портативны, вездесущи и интегрированы практически во все аспекты жизни подростков. Он представил некоторые данные об использовании средств массовой информации и их влиянии, предупредив, что эта область недостаточно финансируется и что большая часть данных является перекрестной и основана на самоотчетах. Он сосредоточился на данных Центра СМИ и детского здоровья, касающихся связи между потреблением СМИ и подростковой сексуальностью. ¹²

Во-первых, он описал текущие модели использования. В среднем дети в возрасте от 8 до 18 лет активно используют медиа в течение 6 часов 21 минуты каждый день, часто используя несколько медиа одновременно (Roberts et al., 2005). Поскольку почти четверть подростков используют два или более средств массовой информации одновременно, в совокупности они могут просматривать более 8,5 часов контента в день. Исследователям удалось немного определить основное и фоновое внимание подростков к этому использованию СМИ или другие конкретные вопросы о его влиянии, но есть некоторая информация о его содержании. В течение телевизионного сезона 2001–2002 гг. 71% программ содержали материалы сексуального характера, в среднем 6,1 таких сцен в час. Среди программ, предназначенных для подростков, 82% включали сексуальные разговоры, а две трети включали сексуальное поведение (4% изображали половые сношения) (Farrar et al. , 2003). В ходе опроса 75 процентов студентов колледжей сообщили, что они впервые столкнулись с сексом в средствах массовой информации, когда были несовершеннолетними, а у 15 процентов были постоянные образы и мысли, связанные с этим воздействием. В 1996, более двух третей фильмов, выпущенных в том году, изображали сексуальное поведение, и Рич отметил, что с тех пор процентное соотношение увеличивается с каждым годом (Cantor et al., 2003).

Доступ в Интернет, который в настоящее время широко рекламируется даже для очень маленьких детей через игровые веб-сайты, посвященные игрушкам, разработанные в рамках кампаний по продвижению продукции и т.п., представил новый источник влияния со сложными последствиями. В 2007 году насчитывалось 44 миллиона пользователей Интернета в возрасте до 18 лет, а 47 процентов подростков в возрасте от 8 до 18 лет выходили в сеть каждый день (Roberts et al., 2005). Среднее использование составляло 1 час в день, хотя некоторые сообщили, что проводят в сети от 10 до 14 часов в день. А 42% заходили на порнографические сайты; У 4% незнакомые люди попросили их сексуальные фотографии (Wolak et al., 2007). Рич предупредил, что все эти цифры, вероятно, выросли с 2007 года. Использование сайтов социальных сетей также выросло в геометрической прогрессии, и Рич отметил, что последние данные свидетельствуют о том, что

из 110 миллионов пользователей MySpace являются зарегистрированными преступниками на сексуальной почве («90 000 лиц, совершивших сексуальные преступления, уничтожены в ходе очистки MySpace», 2010 г.).

Хотя сексуальное хищничество взрослых на самом деле довольно редко, другие виды влияния также могут вызывать беспокойство. Рич описал блоги, созданные подростками, которые выбрали нервную анорексию и булимию в качестве образа жизни, и опубликовал советы для других, которые хотели бы принять это, чтобы жить как очень худой человек. Социальная изоляция, связанная с использованием социальных сетей, киберзапугиванием и секстингом (отправка сексуальных изображений или текстовых сообщений по мобильному телефону) — все это новые проблемы, которые взрослые должны понимать и решать. Текст и изображения, передаваемые в электронном виде, в некоторых случаях невозможно удалить, а поскольку юридический кодекс, связанный с Интернетом, находится в зачаточном состоянии, молодые люди могут столкнуться с серьезными долговременными последствиями одного импульсивного действия. В общей сложности 70 процентов подростков знакомились с порнографией в Интернете, а две трети студентов колледжей считают это приемлемым (Rideout et al., 2005).

Каковы последствия этого воздействия? Ряд исследований, указал Рич, показал, что чем больше сексуального контента молодые люди видят по телевизору, тем больше вероятность того, что они инициируют сексуальную активность (Collins et al., 2004). Например, в одном исследовании подростки в возрасте от 12 до 14 лет, столкнувшиеся с сексуальностью на телевидении, в кино, музыке и журналах, более чем в два раза чаще, чем те, кто не занимался сексом к 16 годам (Brown et al., 2006). Другое исследование показало, что дети в возрасте от 6 до 8 лет, которые смотрели программы для взрослых, значительно чаще занимались сексом в возрасте от 12 до 14 лет, чем те, кто этого не делал (Delgado et al. , 2009).). Другое исследование показало, что у молодых людей, чьи родители ограничивали просмотр телевизора менее чем двумя часами в день, частота сексуальных инициаций вдвое ниже, чем у тех, чьи родители говорили своим детям о том, что им нельзя заниматься сексом, но не ограничивали их просмотр (Ashby et al., 2006).

Теоретические перспективы

Исследователи с несколькими теоретическими точками зрения изучили возможные связи между воздействием средств массовой информации и изменениями в сексуальных отношениях и поведении, заметил Рич. Теория социального научения, которая также применялась при изучении насилия в СМИ, предполагает, что когда люди видят поведение, изображаемое в положительном ключе, они склонны подражать и перенимать его. Теория совершенствования предлагает несколько иное объяснение: то, что люди видят по телевизору, заменяет их собственное восприятие реального мира вокруг них. Таким образом, если социальной нормой на телевидении является чрезвычайно распространенная сексуальность, люди, которые смотрят программу, начинают думать, что это социальная норма, и считают, что сексуальность более распространена, чем она есть на самом деле. Третья теоретическая модель утверждает, что подростки используют средства массовой информации как часть своего процесса индивидуации. Они используют свои предпочтения в программах или музыке, чтобы передать сообщения о своей социальной идентичности, точно так же, как это делают их выбор одежды и группы сверстников.

Рич считает, что использование средств массовой информации настолько распространено, что становится проблемой как общественного здравоохранения, так и окружающей среды. «Это как воздух, которым они дышат, вода, которую они пьют, еда, которую они едят. Они нейтральны. Они не злокачественные. Они не плохи. Но они очень мощные. Их можно использовать во благо, а при необдуманном использовании они могут навредить», — предположил он.

Джонсон сосредоточился на значении применения современной теории убеждения к использованию медиа-стратегий для влияния на поведение подростков. Он признал, что исследователи не полностью изучили этот подход, поэтому его обсуждение носило в основном теоретический характер. По его словам, исследователи выдвинули как минимум пять различных современных теорий убеждения, хотя они сходятся в нескольких важных моментах. ¹³ Во-первых, существует компромисс между тем, что он назвал мышлением с усилием и без усилия. То есть, когда получатель сообщения сильно мотивирован, чтобы затратить усилия на его обработку, и хорошо способен понять содержание, информация может изменить отношение, а содержание сообщения имеет существенное значение в результате. . Однако для получателя, чья мотивация и способности низки и кто мыслит относительно поверхностно, большее значение могут иметь случайные черты, в которые заключено сообщение. Так, например, маркетологи, как правило, в значительной степени полагаются на периферийные сигналы, которые требуют очень мало внимания при разработке рекламы. Эти рекламные объявления имеют успех, потому что они повторяются снова и снова, поэтому сообщение может быть отпечатано без каких-либо усилий со стороны получателя. Джонсон указал, что дети и подростки, скорее всего, будут воспринимать поверхностно и восприимчивы к периферийным сигналам, таким как стратегии, вызывающие эмоциональные реакции.

Некоторые другие факторы могут влиять на то, как люди обрабатывают информацию, и они меняются в ходе развития. Сильные взгляды или привычки (которые, вероятно, становятся более укоренившимися с возрастом), скептицизм (который усиливается с образованием) и связи с группами сверстников, чьи взгляды и поведение могут противоречить сообщению, — все это, как правило, делает людей более устойчивыми к сообщениям, которые кажутся противоречивыми. каким-то образом. Таким образом, объяснил Джонсон, было бы логично ожидать, что медиа-эффекты будут меняться в зависимости от стадии развития. Для детей предподросткового возраста эмоциональные и другие невербальные сигналы, вероятно, будут наиболее сильными. На этом этапе дети ведут себя более импульсивно, чем позже, и сильно влияние как сверстников, так и семьи. Они открыты и не слишком скептичны. К раннему подростковому возрасту сила эмоциональных сигналов несколько снижается, а влияние сверстников усиливается. На этом этапе молодые люди могут лучше реагировать на содержательные сообщения. Поздние подростки начинают напоминать взрослых в своей обработке. По-прежнему реагируя на эмоциональные и невербальные сигналы (как и все взрослые), молодые люди на этом этапе имеют твердые установки и способны их защищать. Джонсон, однако, предупредил, что эта гипотеза не была четко подтверждена эмпирическими исследованиями.

Исследователи продемонстрировали влияние средств массовой информации на здоровье подростков, сказал Джонсон. Результаты метаанализа вмешательств по укреплению здоровья, проведенного до 2003 г., продемонстрировали ряд значительных эффектов на изменения, как показано в (Johnson et al., 2010).

ТАБЛИЦА 5-4

Насколько вмешательства могут улучшить здоровье подростков? Влияние вмешательств по укреплению здоровья на поведение.

Однако Джонсон добавил, что мета-анализ также показал, что размеры эффекта от усилий по укреплению здоровья (рассматривая не только кампании в СМИ) обычно намного меньше для детей и молодежи, чем для взрослых, как показано (Johnson et al. , 2010). ). Он пришел к выводу, что на результаты влияет множество факторов. Когда подростки проходят интенсивное обучение навыкам и снабжаются ресурсами для изменения своего поведения (например, дают презервативы), масштабы эффекта были значительно выше, чем когда они были просто объектами образовательной кампании. Глядя в более широком плане, он усилил тему, присутствующую во многих дискуссиях на семинарах, о том, что семья, сообщество, сверстники и другие факторы влияют на то, как подростки воспринимают и реагируют на вмешательства и сообщения общественного здравоохранения. В то же время негативное влияние средств массовой информации очень сильное: Джонсон отметил, что табачные компании имеют 20 долларов на маркетинг своей продукции на каждый доллар, который штаты должны использовать на профилактические мероприятия. Тем не менее, как 1998 Кампания по борьбе с курением во Флориде продемонстрировала, что кампании в СМИ могут быть эффективными (Sly et al., 2001). Оценка «Кампании правды» показала, что она сократила число курильщиков в штате на 29 000, предотвратила начало курения у подростков и, возможно, повлияла на молодых людей, которые начали курить, заставив их лучше осознавать, как часто и сколько они курят (CDC, 1999; Sly et al. , 2001).

РИСУНОК 5-6

Возраст в метаанализе литературы по укреплению здоровья. ИСТОЧНИК: Джонсон, 2009 г.. Данные Johnson et al., 2010.

Вмешательства

Браун отметил потенциал использования СМИ в качестве положительной силы в жизни молодых людей, сосредоточив внимание на трех стратегиях, основанных на СМИ. ¹⁴ Возможно, самым известным для многих людей является использование подходов социального маркетинга для кампаний в СМИ. Заимствуя некоторые экспертные рекламные стратегии из мира коммерции, эксперты в области общественного здравоохранения нацелились на большую аудиторию с конкретными сообщениями, представленными в средствах массовой информации, используемых этой аудиторией. Такие сообщения обычно предназначены для достижения четких целей, таких как расширение знаний или изменение определенных взглядов или поведения. Тем не менее, как объяснил Браун, у социальных маркетологов обычно нет ресурсов, чтобы поддерживать эти сообщения в течение длительного времени или повторять их, как это могут делать коммерческие маркетологи, — такое насыщение охвата может быть важным компонентом успеха коммерческого маркетинга. Мета-анализ эффективности кампаний социального маркетинга показал, что в среднем от 4 до 8 процентов тех, кто подвергся воздействию кампании социального маркетинга, меняют свое поведение (Derzon and Lipsey, 2002; Snyder and Hamilton, 2002). Это может показаться незначительным, признала она, но кампании в СМИ могут охватить гораздо больше молодых людей, чем школьная или общественная программа.

Браун также отметил, что кампании в СМИ хороши для повышения осведомленности о проблемах, но более эффективны для изменения поведения в сочетании с другими мерами. Она сравнила их с авиационной поддержкой наземной военной кампании. В Монтане, например, программа насыщала средства массовой информации сообщениями о вредных последствиях употребления метамфетамина, в то время как усилия правоохранительных органов были направлены на решение этой проблемы; эффектом было значительное снижение использования. В целом, по мнению Брауна, кампании в СМИ наиболее успешны, когда они:

• руководствуются теорией, такой как модель поведения в отношении здоровья или социального обучения.

• ориентироваться на четко определенную заинтересованную аудиторию.

• представлены через несколько каналов (или насыщают один хорошо выбранный канал).

• стимулировать целевую аудиторию к общению по проблеме.

• сохраняются с течением времени.

• представлены в среде, которая поддерживает желаемый результат другими способами (например, добавление воды или обезжиренных закусок в торговые автоматы в школе одновременно с запуском кампании в СМИ по пропаганде их использования).

Браун описал телевизионную кампанию, разработанную исследователями из Университета Кентукки, которая пропагандировала более безопасные сексуальные практики. Основываясь на модели целевого поведения (которая указывала на то, что они должны быть нацелены на подростков старшего возраста, которые очень жаждут острых ощущений и склонны к импульсивному принятию решений), программа состояла из социальных объявлений, которые заполняли определенные каналы в течение 21 месяца. Рекламные объявления были разработаны с использованием быстрых нарезок и громкой музыки, чтобы привлечь целевую аудиторию. Данные об использовании презервативов подростками были собраны в целевом городе и контрольном городе, в котором не было такой рекламы, и исследователи подсчитали, что в целевом городе уровень практики безопасного секса увеличился на 13 процентов (Zimmerman et al. , 2007).

Исследователи также начали использовать новые медиа для охвата подростков, хотя этот подход изучен менее тщательно. Примеры включают распространение информации о состоянии здоровья или ответов на вопросы отдельных подростков с помощью текстовых сообщений, интерактивных компакт-дисков и DVD-дисков с информацией о заболеваниях, передающихся половым путем, профилактике ВИЧ и т. п., которые доступны в кабинетах педиатров, школах и на веб-сайтах. разработаны как сообщества сверстников, которые могут предоставить информацию.

Большинство кампаний в СМИ обходятся дорого, отметил Браун, а исследователи еще не довели до совершенства искусство разработки эффективных сообщений. Также может быть трудно оценить эффективность таких кампаний, особенно когда они проводятся на национальном уровне, где на мышление и поведение молодых людей может влиять множество конкурирующих факторов. Она также признала, что результаты могут быть непредсказуемыми и что кампания может иметь нежелательные непредвиденные последствия, такие как приобщение некоторых молодых людей к поведению, которое они ранее не рассматривали.

Второй подход заключается в том, чтобы встраивать сообщения общественного здравоохранения в развлекательные программы, что, как объяснил Браун, может вызвать меньшее сопротивление целевой аудитории. Примером может служить сотрудничество между Национальной кампанией по предотвращению подростковой и незапланированной беременности и журналом Seventeen для подготовки статьи под названием «Почему так много девочек все еще беременеют?» (Кастер, 2008). В статью вошли интервью с девушками об их взглядах и информация о способах предохранения от беременности. Знаменитости, которых подростки считают теми, кого Браун назвал «супер-ровесниками», также могут сыграть полезную роль. Подростки склонны восхищаться образцами для подражания, которые они видят в средствах массовой информации, и хотят подражать им, поэтому вовлечение рэп-звезды, например, в общественную кампанию может сделать сообщение гораздо более приемлемым для молодых людей, которые восхищаются им или ею. Проблемы этого подхода включают в себя выявление сочувствующих продюсеров СМИ, желающих создавать такие сообщения, сложность контроля сообщений после того, как знаменитость берет на себя роль, и поддержание сообщения в течение долгого времени. Более того, как и в случае с медийными кампаниями, пояснил Браун, очень сложно оценить эффективность этих сообщений.

Повышение грамотности в средствах массовой информации является третьей стратегией, которую Браун определил для помощи подросткам в понимании вопросов общественного здравоохранения. ¹⁵ Очень полезно научить подростков более критично относиться к средствам массовой информации, например, попросив их вести журналы о своей реакции на то, что они видят, или вовлекая их в обсуждение фальшивой рекламы, предназначенной для того, чтобы помочь им распознать скрытые сообщения, по ее мнению. Когда подростки могут деконструировать содержание того, что они видят, им легче анализировать и корректировать свою собственную медийную диету. Их также можно поощрять к созданию собственных средств массовой информации и активному реагированию на то, что они видят. Браун отметил, что такого рода образование мало оценивается, а школы и педагоги несколько неохотно берутся за него. Школы не поощрялись к тому, чтобы рассматривать медиаграмотность как важную образовательную цель, а учителей не обучали решению этой темы. ¹⁶

РЕЗЮМЕ

Опыт подросткового возраста осложняется множеством влияний, которые могут иметь как положительные, так и отрицательные последствия. Ряд исследований показал, что экономические трудности связаны с неблагополучными семьями и с целым рядом трудностей для подростков, включая склонность к риску. Такого рода стресс, скорее всего, негативно скажется на воспитании детей, но позитивное воспитание также может сильно повлиять на результаты для молодых людей. Подростки также склонны искать сверстников, похожих на них самих, и становиться более похожими на сверстников, с которыми они общаются, — и здесь также чистый эффект может быть положительным или отрицательным, хотя точные механизмы этих изменчивых отношений систематически не прослежены.

Точно так же сильные связи с учителями и сверстниками в школе могут оказывать положительное влияние, но многие характеристики средней и старшей школы не способствуют развитию таких связей. Сообщества также могут иметь структурные характеристики, способствующие позитивному развитию подростков, такие как социальные сети и ресурсы для молодежи, но исследования еще не ответили на конкретные вопросы о том, как школы и сообщества могут развивать более благоприятные структуры и культуры. Наконец, быстро расширяющийся мир медиа-средств и площадок оказывает глубокое влияние на опыт подросткового возраста, что включает в себя развитие норм для многих видов поведения, в частности ослабление сексуальных установок и повышение сексуальной активности. В то же время СМИ представляют собой потенциально мощный инструмент влияния на молодежь в позитивном направлении.

Вмешательства, направленные на устранение этих влияний, могут быть нацелены на широкие группы населения или конкретные семьи и отдельных лиц, которые проявляют признаки дистресса. Многие сосредотачиваются на ключевых точках перехода; как и докладчики по конкретному рискованному поведению, докладчики по внешнему влиянию также подчеркивали важность работы с самыми младшими подростками до того, как проблемы станут более устойчивыми.

Footnotes

1

Конгер отметил, что семейный доход не является надежным показателем бедственного положения, потому что даже семьи с высокими доходами могут столкнуться с серьезными экономическими проблемами, например, если в семье с неадекватной медицинской страховкой случится бедствие. Таким образом, исследователи учитывают другие факторы, такие как негативные финансовые события, внезапные экономические требования или внезапные изменения в доходах.

2

См. http://www ​.cfr.uga.edu/saaf1.

3

См. http://www ​.familias-unidas.org.

4

См. http://www ​.strengtheningfamiliesprogram ​.org.

5

Исследование Add Health Study, проводимое в Университете Северной Каролины, собирает продольные данные о школьном опыте подростков и их более поздних результатах (http://www ​.cpc.unc.edu ​/projects/addhealth/data [сентябрь 2010 г.].

6

См. http://www ​.gseis.ucla ​.edu/faculty/graham ​/peerproject/pvp-index.htm.

7

Для получения дополнительной информации о виктимизации сверстников см. http://www ​.findyouthinfo ​.gov/topic_bullying.shtml (по состоянию на сентябрь 2010 г.).

8

См. http://www ​. icpsr.umich ​.edu/icpsrweb/PHDCN.

9

См. http://www ​.northwestern ​.edu/ipr/publications/Gautreaux.html.

10

См. http://portal ​.hud.gov ​/portal/page/portal ​/HUD/programdescription/mto.

11

См. http://casat ​.unr.edu/bestpractices/view ​.php?program=107#desc (по состоянию на сентябрь 2010 г.).

12

См. http://cmch ​.typepad.com/ (по состоянию на май 2010 г.).

13

Модели включают модель обработки информации (McGuire, 1968), эвристическую систематическую модель (Chaiken, 1980), унимодель (Kruglanski and Thompson, 1999), модель познания в убеждении (Albarracín, 2002), и модель вероятности уточнения (Petty and Cacioppo, 1986).

14

Большая часть презентации Брауна была основана на отчетах Национальной кампании по предотвращению подростковой и незапланированной беременности (Браун, 2008).