Космополиты известные: Стать гражданином мира

Стать гражданином мира

Родители эмигрировали из Польши, и вы, родившись во Франции в 1945-м, получили блестящее образование. Вы гуманист, над вами не нависла дамокловым мечом угроза фашизма, вы любите девушек и любите жизнь. А также свободу — и бороться за то, что любите. Впрочем, не все так плохо: ваше имя станет легендой, а сами вы к 70 годам удостоитесь чести принять гражданство родного государства. А впрочем, может быть, вы родились вовсе не в 1945-м, а в Марокко в 1981-м, в дружной семье сефардских евреев. Вы не хотите стать актером-любителем в третьем поколении и держать лавку, чтобы прокормить семью, а мечтаете о творчестве и славе и зарабатывать на жизнь шутя — в прямом и переносном смысле. Что ж, вы добьетесь своего и покорите сцену трех континентов.  

Это может быть ваша история, но стать гражданином мира мечтают не все. И правда, о чем тут мечтать? Как известно, самый первый в мире космополит и автор термина, Диоген, сидел в бочке в непробиваемой уверенности, что никому ничего не должен. С другой стороны, можно при желании и помечтать. Так, немало поклонников у другого самого первого в мире космополита — признанного — Стоика. Он считал за людей, кроме себя, все человечество, а потому блуждал по миру в традиционно (для древних греков) непробиваемой уверенности, что таки должен, причем всем. Многим импонирует и самый святой в мире космополит — святой Августин. Он был по долгу службы поскромнее, а потому за людей, то бишь сограждан, почитал только тех, кто любит Б-га. Правда, повстречаться с ними надеялся уже не в этом мире.

 

Впрочем, мечтать приятно, но вовсе не обязательно: исторически сложилось, что космополитизм приходит к нам и без приглашения. Одна из самых знаменитых жертв подобных посещений, симпатичный философ и ученый сефардского происхождения XVIII века Спиноза за свою жизнь сменил, после недолгих уговоров инквизиции, не одну и не две европейские страны; не удивительно, что границы не будили в нем тягу к патриотизму. Собственно, космополитов история узнала с давних пор немало: евреи, интеллектуалы, капиталисты, пролетарии, масоны, сочувствующие загнивающему Западу, зеленые, синие, голубые, разные. В основном, именно разные. Историю двух таких наших современников — политика Даниэля Кон-Бендита (Daniel Marc Cohn-Bendit) и актера Гада Эльмалеха (Gad Elmaleh) — вы уже примерили на себя.

Гад, понимая, что с таким именем (к слову, «радость» в переводе с иврита) надо идти в юмористы, отправился, как нередко бывает, в политики, точнее, с отцовским благословением в Канаду — грызть гранит политической науки. Много, правда, не нагрыз: сбежал на свой страх и риск во Францию — получать совсем другой диплом и пробовать свои силы в деле, которое считал призванием. А вот Даниэль в свое время политические науки усвоил на ура, более того, снискал настоящую славу среди студентов, во многом благодаря собственным прогрессивным взглядам. И дело было даже не в повальном увлечении то ли коммунизмом, то ли анархизмом, которое он в то время разделял; скорее роль сыграл тот факт, что Кон-Бендит никак не признавал ни запретов, ни авторитетов. И считал нужным отстаивать столь, казалось бы, очевидно ошибочный взгляд на вещи с задором и энергией.

Даниэль предпочел французскому паспорту немецкий с целью избежать призыва в армию. В правительстве после событий 1968-го (яростный антимилитаристский, в частности студенческий, протест, лицом которого и стал «Дани Лё Руж») решили закрепить успех. Таким образом, романтический побег из страны, организованный возлюбленной сразу после всенародной забастовки, наравне с самой забастовкой остается, по словам Кон-Бендита, самым ярким и счастливым воспоминанием о родине. Зато у Эльмалеха с Францией, когда пришло время, отношения сложились более дружелюбные: после неизбежных мытарств в поисках новоявленным выпускником первой работы он добился известности собственными шоу одного актера.

 

Эльмалех шутит, снимается в кино и сам снимает кино, пишет сценарии, танцует, поет, снова снимается и снова шутит. Он удостаивается премий, заводит романы то ли с актрисами, то ли с принцессами, снова и снова, а тема собственных отношений с сыном вдохновляет на шедевры юмористического жанра. Пока Гад с восторгом говорит о работе с кумирами — Вуди Алленом, Стивеном Спилбергом, братьями Коэн, Даниэль, прошедший путь от красных до зеленых, строит и перестраивает Евросоюз — от партий французских, немецких, а также вне партий. На родине это имя до сих пор окружено ореолом славы и революции, а попрекать его больше всего любят двумя другими национальностями. И француз, и немец, и еврей — право слово, перебор. Впрочем, Кон-Бендит так и не растерял привычку расширять границы дозволенного и в принципе вообразимого, великодушно предоставляя желающим придраться достойный ассортимент поводов.

Как самые знаменитые, так и никому не известные космополиты поражают воображение готовностью бороться за свои убеждения (что в первую очередь предполагает их наличие, вспомните Диогена), сильнейшим стремлением к свободе (гонения такому стремлению, пожалуй, способствуют, как и другим проявлениям стоицизма), непомерной способностью любить (святой Августин, к примеру, прежде чем стать святым, изрядно страдал от этой самой непомерности). Их путь подходит не всем, но их идеи властвуют над достойнейшими умами, а мир богат, широк и разнообразен. Даниэль, чья родная страна в этом году на одной с ним волне — волне спасения человечества путем переговоров (Всемирная конференция по изменению климата COP 21 пройдет в Париже осенью), — всю жизнь считал себя европейцем, а ярко выраженные национальные черты, по его мнению, отлично дополняют друг друга.

При этом Кон-Бендит остается евреем; он чужд религии и бесконечно близок всему тому сложно выразимому, что приходит с исторической памятью. Космополитизм другого поколения, космополитизм без предрассудков, безусловно, свойственен и личности Гада Эльмалеха. Он чувствует себя как дома в самых разных уголках мира: в Канаде и Марокко, Швейцарии и Америке, во Франции и в Израиле (хотя и вынужден иногда, как кот Леопольд, призывать жить дружно). К Земле обетованной Гад испытывает особое, можно сказать, профессиональное чувство: ведь то, что говорят с израильской сцены любители пошутить, вряд ли возможно услышать где-нибудь еще. Но кто знает, где и когда на чей пример вам повезет натолкнуться и кому послужить примером.

Яна НАХИМОВИЧ, Париж

Космополитизм VS Патриотизм

Во времена СССР идеология государства была. И была на высоте! Речь не о том, хороша она была или плоха, а о её наличии и внедрении в жизнь всеми доступными способами. А это делалось (не определялось, но проводилось в жизнь) людьми далеко не глупыми и своё дело знающими. Идеологизированным было буквально всё, аж до конфетных фантиков…

Вот в эти времена, для нынешней молодежи почти что былинные, и возникло в СССР выражение «безродный космополит», применявшееся в основном к диссидентам, уезжающим из Союза евреям, и немногочисленным правозащитникам, апеллировавшим к мнению «прогрессивной мировой общественности».

Однако, в противоположность космополитизму, насаждавшийся столь же активно патриотизм не совсем был тем, который принято называть «квасным» – патриотизм был не великорусским (хотя и таковой тоже наличествовал, но не был официальным), а именно общесоюзным, и реальным. А не только провозглашавшимся. Были ли в те времена проявления бытового национализма? – естественно, были, но они есть всегда и везде, в любой многонациональной стране, и характер носили скорее беззлобного подтрунивания друг над другом. Дискриминация была только по пятой графе для евреев при приеме в некоторые ВУЗЫ, организации и режимные объекты. И то не стопроцентная – талантливые ребята пробивались и принимались и туда…

Сейчас же, в период оголтелой демократии, в России имеется немалое количество как космополитов, так и патриотов – причем всех мастей и оттенков. Дерутся друг с другом в СМИ, Инете и реале охотно и яростно. Иногда даже с летальным исходом. И законно возникает вопрос (даже два!):

Космополитизм – это всегда плохо?

Патриотизм – это всегда хорошо?

Именно эти вопросы запланировано предметно разобрать 07 декабря 2016 года на Дискуссионной встрече студенческого клуба на тему: «КОСМОПОЛИТИЗМ VS ПАТРИОТИЗМ», на которой можно услышать подсказку, задать интересующий вопрос специалистам, высказать своё мнение по интересующей проблеме.

Для участия в дискуссии приглашены предприниматели, опытные историки, представители власти, работники культуры и деятели искусства, представители органов студенческого самоуправления крупнейших ВУЗов столицы.

Главная миссия Дискуссий – создание массового дискуссионного клуба, который позволит студентам совместно с известными деятелями культуры, спорта, науки, религии обсудить актуальные общественно-социальные проблемы, вопросы укрепления традиционных духовно-нравственных и семейных ценностей.

Дополнительная информация по телефону: 8 (916) 145-24-06 или по адресу электронной почты [email protected].

Адрес: Москва сити.

Проезд: метро Международная (3 минуты пешком от метро).

Вход свободный!

Информация НИУ МГСУ.

УМИП.

Космополиты

Космополиты — виды растений и животных, представители которых встречаются на большей части обитаемых областей Земли (например, комнатная муха, серая крыса).[ …]

Космополиты (от греч. — гражданин мира) — виды растений и животных, распространенных по всему земному шару; они обычно включают особи с большими адаптивными способностями и высокой экологической валентностью. К ним относятся: злаки, многие водные и прибрежно-водные растения (тростник, камыш, ряски, рдест, рогоз и пр.), сорняки, насекомые (рыжий таракан, комнатная муха и др.), а также животные, сопровождающие человека (домовая мышь, серая крыса и пр.).[ …]

Грибы-зонтики — космополиты и распространены почти по всему земному шару. Наиболее хорошо изучены виды северной умеренной зоны.[ …]

Большинство слизевиков — космополиты, т. е. распространены повсеместно, и только некоторые приурочены к тропическим и субтропическим областям, как, например, Physarum nicaragüense и Physarum javanicum. С другой стороны, имеются виды, не встречающиеся за пределами умеренных зон. Таков слизевик Hemitrichia clavata. Немногие виды распространены в альпийских и субальпийских областях (например, Diderma alpinum, Lepidoderma granuliferum, Lamproderma caresliae).[ …]

Некоторые виды (Microsporum ferrugineum, Trichophyton cou-centricum) распространены преимущественно в более теплых районах земного шара, а в умеренной зоне дают лишь эндемические вспышки при ввозе.[ …]

Виды рода шампиньон в основном космополиты: например, шампиньон двуспоровый (А. bisporus, табл. 40), шампиньон обыкновенный (A. campester, табл. 41). Однако большинство из них — термофилы и многие из них встречаются между 50 и 40° северной и 20 и 30° южной широты, в степной и лесостепной зонах. Далее всего к северу заходят A. silvaticus и A. xanthoderma, отмеченные в СССР у 65° северной широты — в Карелии. Наиболее богаты видами и разновидностями шампиньонов степная и лесостепная зоны Европы, степи Центральной Азии, североамериканские прерии, южноамериканские пампасы, луга и открытые места Австралии, Африки.[ …]

Род содержит около 60 видов, в основном космополитов. Наиболее широко распространен ложнодождевик обыкновенный (Scleroderma au-rantium). Плодовое тело его клубневидное, диаметром 3—8 см, без ножки, с толстой плотнокожистой, бородавчатой или чешуйчатой, реже трещиноватой оболочкой, бело-желтоватой или охристой. Глеба сначала желтовато-белая, затем фиолетово-черная, в зрелости оливково-серая с беловатыми прожилками, т. е. имеет на разрезе как бы мраморный рисунок, чем отличается от настоящих дождевиков рода Lycoper-don (табл. 50). Глеба долго остается плотной. При полном созревании распадается на серовато-желтые стерильные участки и оливково-черные споры. Растет в августе — сентябре, кроме лесов, в садах. Капиллиций отсутствует. Обладает своеобразным пряным запахом, несъедобен. В больших количествах ядовит и вызывает отравление, сопровождающееся головокружением, болезненными спазмами желудка и т. п. Известный русский миколог А. А. Я ч е в-с к и й указывал, что ложнодождевики в молодом возрасте до созревания спор часто употреблялись для подделки трюфелей, с которыми не имели ничего общего ни с ботанической, ни с кулинарной стороны.[ …]

Род насчитывает около 10 видов, в основном космополитов. Один из видов найден за полярным кругом — на острове Шпицберген.[ …]

По своему географическому распространению он может быть отнесен к космополитам. Считают, что этот гриб находится всюду, где есть насекомые и где обеспечиваются условия температуры и влажности для их существования. Гриб Beauveria bassiana поражает более 175 видов насекомых только в Северной Америке. В СССР гриб поражает насекомых более 60 видов.[ …]

В зависимости от величины ареала и характера распространения различают космополитов, убиквистов, эндемиков. Космополиты — виды растений и животных, представители которых встречаются на большей части обитаемых областей Земли (например, комнатная муха, серая крыса). Убиквисты — виды растений и животных с широкой экологической валентностью, способны существовать в разнообразных условиях среды, имеют обширные ареалы (например, тростник обыкновенный, волк). Эндемики — виды растений и животных, которые имеют небольшие ограниченные ареалы (часто встречаются на островах океанического происхождения, в горных районах и изолированных водоемах).[ …]

Мшанка Hyalinella punctata распространена во всех волжских водохранилищах, но не обильна. Ее относят к космополитам, но с прерывистым распределением (Lacourt, 1968).[ …]

Географическое распространение семейства очень широкое. Так, род кувшинка является растепием-космополитом, встречается от лесотундры до южной оконечности Латинской Америки, а род кубышка повсеместно распространен в умеренной области северного полушария. .Чвриала произрастает только в Азии, от Северо-Западной Индии через Бангладеш и континентальный Китай до Приморья, Японии и Тайваня, а оба вида знаменитой викторин — лишь в Южной Америке, от Гайаны до Парагвая, и на острове Ямайка. Сравнительно недавно описанный новый род ондипея известен только ил Северо-Западной, Австралии. Род барклайя распространен в Южной Вирмо, на Таиланде, на Андаманских островах, в Южном Вьетнаме, на полуострове Малакка, островах Калимантан и Суматра и на Новой Гвинее.[ …]

Десмидиевые встречаются по всему миру. Существует мнение, что примерно две трети видов этих водорослей являются космополитами или широко распространенными видами. И все же многие виды десмидиевых населяют лишь определенные географические районы и могут быть оценены как эндемики. В тропиках встречаются ряд видов и даже родов, которые до сих пор не обнаружены в других частях земного шара.[ …]

Большинство грибов рода кордицепс обитает в голарктической зоне (Европа, Азия, Северная Америка, Северная Африка). Космополитом является только один вид — кордицепс бугорчатый (С. tuberculata). Широта ареалов голарктических видов различна. У других ареалы очень небольшие. Например, 5 видов, паразитирующих на цикадах, известны только в Японии, а кордицепс китайский (С. sinensis) встречается только в Северном и Центральном Китае.[ …]

Микофильные дейтеромицеты широко распространены в разных климатических зонах земного шара. Многие виды из этой группы — космополиты, например хорошо известный паразит на ржавчинных грибах дарлюка нитчатая (БаНиса Шиш). Другие обитают в умеренной зоне обоих полушарий. Особенно богато и разнообразно представлена эта экологическая группа грибов в тропиках, в условиях теплого и влажного климата.[ …]

Есть виды насекомых, ареал которых не имеет границ, которые расселены повсеместно, такие виды в биологии получили название космополитов. Космо-политны, например, приуроченный к хозяйству человека амбарный долгоносик (Calandra granaría L.) или связанные с самим человеком вши: головная (Pediculus capitis De Geer) и платяная (Р. vestimenti Nitz.). Чаще всего ареалы даже эврибионтных видов бывают ограничены климатическими и ландшафтными условиями.[ …]

В настоящее время род псилоцибе насчитывает около 20 видов. При этом американские и азиатские виды изучены слабо. Виды этого рода являются космополитами и широко распространены почти по всем континентам. Поселяются они на почве, отмерших ветвях и стеблях растений, встречаются на опилках, многие обитают на сфагновых болотах, торфе, навозе. Встречаются в лесу на лесном перегное. Характерная черта многих грибов — обитание на заболоченной почве. Поэтому они относятся к гелофитным видам.[ …]

Пенициллы по праву занимают первое место по распространению среди гифомицетов. Естественный резервуар их — почва, причем они, будучи в большинстве видов космополитами, в отличие от аспергиллов, приурочены больше к почвам северных широт.[ …]

Виды этого рода обитают в почве и на разнообразных органических материалах.[ …]

В состоянии диапаузы насекомые могут переноситься на очень далекие расстояния с грузами (товарами). Так распространялся розовый червь хлопчатника (Pectinophora gossypiella Saimd.). Многие амбарные вредные насекомые являются в настоящее время космополитами, встречаясь повсеместно. Они проникали из одного места в другое с грузами амбарных продуктов. И т. д.[ …]

Три монотипных рода росянковых — росо-лист (DrosophyDum), венерина мухоловка (Di-опаеа) и алъдрованда (Aldrovanda) — имеют более или менее узкое распространение. Самый же крупный род семейства — росянка (Drosera), насчитавагощий до 100 видов, является космополитом. Представители этого рода встречаются почти во всех климатических поясах обоих полушарий. Особенно много видов росянок произрастает в Австралии и в Новой Зеландии.[ …]

Часть грибов встречается на лесной почве в хвойных лесах среди опавшей хвои, например гифолома окаймленная (Hypholoma marginatum). Некоторые грибы поселяются в лесу на местах старых костров. Род включает около 20 видов. По распространению они преимущественно космополиты. Европейские виды изучены хорошо. Гифолома встречается также в Северной Америке и в большей части Азии. Более детальное изучение рода, несомненно, увеличит число его видов в будущем.[ …]

Род лепиота очень близок к предыдущему, отличаясь от него несколько меньшими размерами плодовых тел (шляпка диаметром 2—10, редко до 13 см), неподвижным кольцом, наличием чешуек слюдообразной или волокнистой консистенции, отсутствием ростковой поры на спорах. Лелиоты — космополиты, но отдельные виды их имеют несколько более ограниченное распространение в определенной температурной зоне. Наибольшее число грибов этого рода найдено в Центральной и Южной Америке, и, вероятно, такое же большое разнообразие их можно ожидать в Африке, Южной Азии и Океании. Умеренные зоны Северной Америки и Европы бедны лепиотами: этот род тяготеет к жарким, тропическим и субтропическим зонам.[ …]

Диатомовые водоросли, населяющие как водоемы, так и вневодные биотопы, приурочены к определенным географическим зонам, т. е. имеют определенный ареал. Многие морские виды отличаются строгой зональностью, в то время как другие распространены широко и даже повсеместно. Особенно часто встречаются космополиты среди диатомей, обитающих в пресных континентальных водоемах. Наоборот, известны и эндемичные виды диатомовых, живущие только в каком-нибудь одном или нескольких водоемах одного района. Некоторые водоемы, например озера Байкал и Танганьика, очень богаты эндемиками, значительное количество их обнаружено и в южных морях СССР. Ограниченные ареалы имеют также реликтовые виды, живущие ныне в некоторых древних пресных водоемах — Байкале, Хуб-сугуле, Эльгыгытгыне, озерах Кольского полуострова, африканских озерах и др. Известны реликты в Черном, Азовском и Каспийском морях, сохранившиеся от верхнетретичных морей Черноморского бассейна.[ …]

Всего в обследованных водоемах нами обнаружено 211 видов (включая разновидности и формы), относящихся к 62 родам 37 семействам 5 отделам. Наиболее разнообразен отдел Chlorophyta — 102 вида, на втором месте Cyanophyta — 98 видов, затем Xanthophyta — 6, Rhodophyta — 3, Chrysophyta — 2 вида. По типам местообитаний преобладают планктонные и план-ктонно-бентосные формы. По отношению к солености и кислотности среды во всех водоемах доминируют индифференты. Индекс сапробности для всех водоемов находился в пределах 1,33-1,75, что является критерием чистых вод и вод удовлетворительной чистоты. На основе альгоиндикации можно предварительно оценить современное состояние исследованных водоемов национального парка как чистое (I и II класс качества вод), что свидетельствует об отсутствии или незначительном антропогенном воздействии на водные экосистемы. Полученные результаты будут использованы как фоновые показатели в системе экологического мониторинга и при прогнозировании изменений состояния водоемов под влиянием планируемых разработок полезных ископаемых на территории парка.[ …]

Эпизоохория (от греч. — на, над, сверх и … зоохо-рия) — способ распространения плодов и семян растений, спор грибов на покровах животных. Обычно переносимые семена, плоды обладают различными приспособлениями (крючками, шипами, прищепками, выделение клейкой слизи и пр.). Многие виды растений, ареалы которых особенно велики, а также некоторые космополиты расселились по всем континентам именно таким способом (главные разносчики — млекопитающие). Особенно уникальными приспособлениями для зацепления на покрове животных обладают плоды и семена таких растений, как дурнушник беловатый, череда, люцерна маленькая, чернокорень лекарственный, ясменник душистый, шалфей клейкий, ситник, репе-шок пахучий и др.[ …]

Родовое название этих грибов — копринус — происходит от греческого слова «копрос» (сортов), что значит «навоз». Отсюда второе очень распространенное название этого рода — навозники. Грибы, поселяющиеся на навозе, называют копрофилами. К этой экологической группе грибов относятся и многие копринусы. Всего род включает около 200 видов. Они являются космополитами и распространены почти по всему земному шару. Виды этого рода селятся на навозе травоядных животных, хорошо удобренной почве, на разрушающихся пнях и других растительных остатках. Поэтому они часто встречаются в садах, огородах, на мусорных кучах, около животноводческих ферм, на лугах, где пасется скот. Эти грибы поселяются и в городах (они в изобилии бывают в парках, на газонах скверов). Встречаются они и в лесу, особенно на опушках, куда заходит при пастьбе скот.[ …]

В основном в пробах были отмечены планктонные и факультативно-планктонные формы водорослей, однако достаточно большую долю диатомовых составляют обрастатели, бентосные и эпифитные формы. В экологогеографическом отношении водоросли планктона прудов были представлены широко распространенными видами, обитающими в пресных водоемах и предпочитающими нейтральные или щелочные воды. Виды-космополиты преобладали в списке водорослей и составляли в зависимости от типа водоема 42-75 % от общего числа. По шкале сапробности число водорослей-индикаторов органического загрязнения составило в среднем 35-43 % от общего количества видов по водоему. Среди них значительное положение занимали (3-мезосапробы (20-34 % от общего количества видов в водоеме) и олиго-[3-мезосапробы (9-15 % от общего количества видов в водоеме). На основании анализа видовой структуры и летней биомассы фитопланктона, которая часто превышала пределы 4-8 мг/л (г/м3), было определено, что исследуемые водоемы являются эвгрофными. В периоды «цветения» воды трофический статус водоемов достигал гиперэвтрофного уровня.[ …]

Максимальной температурой для существования живой и ассимилирующей клетки считают +65°С, но это не предел для сине-зеленых водорослей (см. очерк о водорослях горячих источников). Такую высокую температуру термофильные сине-зеленые водоросли переносят благодаря своеобразному коллоидному состоянию протоплазмы, которая при высокой температуре очень медленно коагулирует. Сине-зеленые водоросли способны выдерживать и низкую температуру. Некоторые виды без повреждения хранились в течение недели при температуре жидкого воздуха (—190°С). В природе такой температуры нет, но в Антарктиде при температуре —83°С были в большом количестве найдены сине-зеленые водоросли (ностоки).[ …]

Некоторые группы и виды аспергиллов широко распространены в природе и имеют, как уже было сказано, весьма существенное практическое значение. Это в первую очередь представители группы A. niger, наиболее активно используемые в промышленности и в лабораторных исследованиях. Они выделяются из почвы в разных странах и на разных континентах, т. е. являются космополитами. Они развиваются на зерне во время его хранения, на плодах, овощах, хлопчатобумажных изделиях, коже и материалах, богатых белками.[ …]

В последние несколько столетий, когда сообщение и перевозки различных грузов между материками и странами стали интенсивными, исключительная плодовитость некоторых сложноцветных в сочетании с их неприхотливостью позволила нм освоить огромные новые пространства, во много раз превышающие первоначальный (естественный) ареал. Примером может служить североамериканская кониза канадская (Conyza canadensis), впервые появившаяся в Европе лишь в XVII в. п теперь ставшая космополитом. Хорошо известны и такие случаи, когда европейские сложноцветные, попав па другие континенты, стали там вытеснять аборигенов. Так, чертополох поникающий (Carduus nutans), завезенный в Северную Америку из Европы в конце прошлого столетия, теперь стал там широко распространенным и трудно искореняемым сорняком.[ …]

Связи С.р. с культурными растениями очень глубоки, так как предки и тех, и других — руде-ралы естественных нарушенных местообитаний в горах. Многие С.р. сами стали культурными растениями (рожь, морковь), а часть культурных растений одичала (см. Натурализация) и вернулась к прежнему образу жизни (сорно-полевой подсолнечник, сорная конопля и др.). Разнообразие С.р. достаточно велико, но роль разных видов неодинакова. В общей сложности на полях РФ произрастает около 1,5 тыс. видов, но не более 30 из них являются по настоящему опасными сорняками — это виды-космополиты с широкими ареалами, расселившиеся благодаря человеку. Примерно еще 100 видов представляют умеренную опасность, а прочие — неопасны, так как являются недавними выходцами из естественной растительности и не устойчивы к агротехническим и тем более химическим методам контроля.[ …]

Среди выявленных представителей семейства преобладают литораль-но-эпифитные водоросли (16 таксонов), обитающие в прибрежной зоне. По отношению к содержанию солей в воде основная часть состава семейства Fragilariaceae в данных водотоках приходится на индифферентные диатомеи (24 вида с разновидностями). Основной экологической группой по отношению к pH являются алкалифильные диатомовые (26 таксонов). Сапробиологический анализ показал преобладание диатомовых водорослей (13), характерных для вод с умеренным загрязнением легкоокисляе-мыми органическими веществами. Соотношение экологических групп со-ответствуетхимическому составу вод исследованных водотоков. Среди био-географических групп первое место занимают космополиты (27 видов с внутривидовыми таксонами). Выявлены редкие виды.[ …]

И чашечка, и венчик губоцветных обычно образованы 5 сросшимися своей основной частью в трубку листочками. Чашечка губоцветных может иметь самую разнообразную форму: трубчатую, колокольчатую, воропчатую, шаровидную, а в зове может быть как двугубой без каких-либо зубцов, так и 5(4)-зубчатой с зубцами одинаковой или различной длины (в последнем случае чашечка также более или менее двугубая). В отличие от венчика, видоизменения которого связаны с приспособлением к опылению, видоизменения чашечки обычно связаны с приспособлением к распространению плодов. Нередко (например, у пустырника) зубцы чашечки имеют вид отогнутых в сторону колючек. Иногда вся чашечка или ее зубцы сильно разрастаются, увеличивая парусность чашечки при распространении семян с помощью ветра, или чашечка становится ярко окрашенной, играя роль в привлечении насекомых или птиц-опылителей, например, ярко-красная чашечка шалфея блестящего. Очень оригинальна чашечка у большого (около 300 видов), почти космополитиого рода шлемник. Она здесь двугубая с цельнокрайними губами и после созревания плода распадается па 2 части, имеющие вид створок: нижнюю остающуюся и верхнюю опадающую. Верхняя часть чашечки у многих видов этого рода несет еще поперечную чешуевидную складку — щиток. Шлемник имеет еще ряд особенностей, отличающих этот род от других родов губоцветных (в том числе отсутствие эфиромасличных желёзок), и не случайно некоторые авторы даже предлагали выделить его в особое семейство шлемниковые (ЭсиЬеПатсеае).[ …]

К настоящему времени определено 116 таксонов водорослей рангом ниже рода, из 49 родов, 29 семейств, 5 отделов (за исключением Bacillario-phyta). Основу видового разнообразия (более 94%) составляют зеленые и синезеленые. Водоросли эпифитона представлены в основном отделами Chlorophyta и Cyanophyta, в составе эпилитона появляются два вида из отдела Xanthophyta. Постоянная доступность каменистого субстрата для колонизации обуславливает высокое таксономическое разнообразие эпилитона (59 таксонов). Среди макрофитов наибольшее количество видов водорослей отмечено на Potamogeton и Lemna. Ведущие позиции в составе перифитона занимают семейства Desmidiaceae (23 вида, 21%) и Scenedesmaceae (21 вид, 19%). В обрастаниях всех типов субстратов найдены планктонные (18%) и бентосные (21%) водоросли, которые играют заметную роль в альгокомплексах каменистых субстратов. По отношению к галобности преобладают индифференты — от 45 (Lemna) до 84% (Potamogeton). Преобладают космополиты (77%). Бореальный компонент представлен только в эпилитоне (Anabaena si/, verrucosa В. Peters.). Сходство таксономической структуры обрастаний, вероятно, свидетельствует о том, что тип субстрата в данных условиях не является решающим фактором в определении возможности возникновения и направления развития группировок прикрепленных водорослей. Решение вопроса о зависимости характера водорослевых обрастаний от специфики субстрата требует дальнейшего изучения.[ …]

Семейство строфариевых объединяет роды грибов, отличающиеся характерной окраской спор: преимущественно пурпурно-коричневой или с лиловым оттенком — от черно-лилового до светло-коричнево-лилового. Есть среди них и паразиты на живых деревьях. Большинство из них — активнейшие разрушители древесины и растительных остатков, особенно валежника в лесу. Здесь они выполняют важнейшую функцию разрушения древесных остатков, участвуя в круговороте веществ. Встречаются они чаще всего в лесах, парках, реже на открытых травянистых местах: лугах, пастбищах, на болотах среди мхов. Плодовые тела этих грибов имеют различные размеры: от 1—2 до 15—20 см диаметром шляпки. Окраска шляпки также очень разнообразна (сине-зеленая, золотисто-коричневая, красновато-коричневая, желтая и т. д.). Консистенция плодовых тел в основном мягкомясистая. Ножка центральная, реже эксцентричная. Пластинки от полусвободных до полностью приросших к ножке или слегка сходят по ней. Кольцо на ножке может отсутствовать. Общего покрывала (в о л ь-в ы) нет. По распространению в основном космополиты.[ …]

Минюст внёс «Медузу» в список иноагентов — Медиа на vc.ru

Издание обжалует решение.

13 371 просмотров

Минюст внес «Медузу» и «Первое антикоррупционное СМИ» в список иностранных агентов.

23 апреля 2021 года во исполнение требований действующего законодательства Российской Федерации в реестр иностранных средств массовой информации, выполняющих функции иностранного агента, включены юридическое лицо, зарегистрированное в Латвийской Республике, SIA «Medusa Project» и общество с ограниченной ответственностью «Первое антикоррупционное СМИ».

заявление Минюста

Гендиректор издания Галина Тимченко сообщила «МБХ медиа», что «Медуза» обжалует включение в список иностранных агентов. «Знаете, в России в 2021 году возможно все. Я не удивилась. Хотя не могу сказать что мы этого ждали, но думали, что такое развитие ситуации возможно», — заявила она.

Она также добавила, что Минюст никак не предупредил издание: «Ничего не было, на фоне голубого неба это случилось», — сказала Тимченко.

Источник «Открытых медиа» в администрации президента заявил, что издание внесли в черный список в ответ на действия Латвии, где оно зарегистрировано. По его словам, страна блокирует вещание и сайты российских государственных каналов — «настало время отвечать».

СМИ-«иноагентами» в России признаны девятнадцать изданий и людей. Среди них — «Голос Америки», телеканал «Настоящее время», «Радио Свободная Европа/Радио Свобода» и другие.

С 2017 года «иностранными агентами» признаются зарегистрированные за рубежом юрлица или иностранные структуры без юрлица, которые распространяют «печатные, аудиовизуальные и иные материалы» и финансируются из иностранных источников.

Они обязаны предоставлять в Минюст данные о составе руководства, расходовании средств, аудиторской проверке, а также маркировать свои материалы.

Зарегистрированные в других странах СМИ обязаны создавать юрлица в России. Согласно данным базы «Контур.Фокус», основателю «Медузы» Галине Тимченко принадлежат 50% в ООО «Редакция», а главреду Ивану Колпакову — 35%. Юрлицо учредили в 2017 году.

Бунт физиков – Наука – Коммерсантъ

Намеченное на 21 марта 1949 года Всесоюзное совещание заведующих кафедрами физики университетов и вузов, на котором планировалось покончить с преподаванием советским студентам квантовой физики и теории относительности Эйнштейна и отрывом физики от диалектического материализма и гениального произведения Ленина «Материализм и эмпириокритицизм», так и не состоялось. Вместо него в августе 1949 года на семипалатинском полигоне прошло успешное испытание первой советской атомной бомбы.

Так появилось знаменитая притча, что «физики отбились от своей лысенковщины атомной бомбой». Только на самом деле не все было просто. Прессинг воинствующих «патриотов-материалистов» на физику, как и на генетику, продолжался без малого 30 лет, но в отличие от генетики он, к счастью, развивался в полном соответствии с третьим законом Ньютона (действие всегда равно противодействию) и сломить упорного сопротивления физиков воинствующему невежеству не смог, закончился, как говорят в народе, пшиком. Интересно, что помимо ученых физиков в героической обороне своей науки поучаствовали студенты-физики МГУ, причем несвойственным молодости довольно изощренным партийно-аппаратным методом, против которого оказался бессилен даже университетский партком (имевший ранг райкома партии Москвы).

Эпопея сопротивления физиков воинственной «диалектико-материалистической» интерпретации их науки описана много раз. Желающие могут ознакомиться со всеми ее подробностями, например, в монографии профессора Анатолия Степановича Сонина «Физический идеализм. История одной идеологической кампании» или в статье доктора физико-математических наук Владимира Павловича Визгина «Ядерный щит в “тридцатилетней войне” физиков с невежественной критикой современных физических теорий». Они доступны в интернете, и последняя, пожалуй, оптимальна с точки зрения соотношения ее размера и содержательности. А если еще короче, то дело было так.

От нейтрона до безродного космополитизма

Переломный момент в ядерной физике начинается с открытия Джеймсом Чедвиком нейтрона в 1932 году, затем события в ней вплоть до создания атомной бомбы и ядерных реакторов идут ускоренными темпами. Но с самого начала в основе этой науки лежат квантовая механика, квантовая теория поля и теория относительности. И именно они в 1930-е годы попали в Советском Союзе в разряд «физического идеализма», ибо, во-первых, были малопонятны (или, что более вероятно, вообще непонятны) теоретикам новой партийной «физики», а во-вторых, от них за версту веяло «буржуазностью».

Впрочем, хотя «от теории Эйнштейна до диалектического материализма — дистанция огромного размера» (как выразился один физик-марксист), поначалу не все было так плохо. С 1933 до 1940 года в нашей стране проводились всесоюзные конференции по ядерной физике. На двух первых конференциях в Ленинградском физтехе в 1933 году и в Москве в 1937 году присутствовали ведущие западные ученые в этой области. В Ленинграде с докладом «Теория позитрона» выступил один из создателей квантовой теории Поль Дирак, который в том же году получил Нобелевскую премию по физике (разделив ее с Эрвином Шредингером). Дирак, кстати, несколько раз приезжал в СССР, а в 1932 году опубликовал статью в соавторстве с нашим квантовым физиком Владимиром Фоком. На второй Всесоюзной конференции в сентябре 1937 года присутствовал гуру квантовой теории поля Вольфганг Паули (лауреат Нобелевской премии 1945 года).

После начала Второй мировой войны контакты советских физиков-ядерщиков с их западными коллегами по понятным причинам прервались, а после войны у воинственных невежд от физики помимо обвинений физиков-ядерщиков в «физическом идеализме» появилась более увесистая дубина борьбы с «безродным космополитизмом». В науке апофеозом борьбы с космополитизмом стала сессия ВАСХНИЛ в августе 1948 года, где «новая, своя, мичуринская, советская, биологическая наука» в пух и прах разгромила «космополитов от науки» с их «реакционным вейсманизмом» и прочей «буржуазной формальной генетикой».

Дурной пример заразителен

Победа над идеализмом и космополитизмом в биологии оказалась настолько образцово показательной и столь благосклонно была воспринята партийной властью, что если у кого-то из противников квантово-релятивистской физики еще оставались сомнения, точнее опасения, связываться с физиками, работавшими над главным научным проектом страны — атомным, то они исчезли. Хотя возможно и более прозаическое объяснение: высшее партийное руководство и идеологи кампании против физиков-космополитов просто не связывали «физический идеализм» с атомной бомбой в силу уровня своего миропонимания. А те, кто все понимал, чисто по-человечески боялись идти против идеологического мейнстрима, понимая, чем это может закончиться не только для них, но и для их родных и близких.

Но, как бы там ни было, 3 декабря 1948 года президент АН СССР С. И. Вавилов и министр высшего образования С. В. Кафтанов посылают письмо в ЦК ВКП(б) с просьбой разрешить созвать Всесоюзное совещание заведующих кафедрами физики университетов и вузов с участием физико-математического отделения Академии наук: «Министерство высшего образования СССР и Академия наук СССР считают, что в преподавании физики в высших учебных заведениях, а также в области научно-исследовательских работ имеются серьезные недостатки. Курс физики преподается во многих высших учебных заведениях в полном отрыве от диалектического материализма. Гениальное произведение Ленина “Материализм и эмпириокритицизм” еще далеко не полно используется преподавателями физики при изложении ими курса… Особенно серьезную опасность для студенчества представляют идеалистические философские выводы из современной теоретической физики (квантовая механика и теория относительности)… Вместо решительного разоблачения враждебных марксизму-ленинизму течений, проникающих в высшие учебные заведения, некоторые наши ученые зачастую сами становятся на позиции этих идеалистических течений… Назрела необходимость организовать широкое общественное обсуждение основных методологических вопросов в области физики, а также вопросов преподавания физики в высшей школе и подготовки кадров физиков».

Всем было предельно ясно, что произойдет на этом обсуждении и чем оно закончится. Прошло всего три месяца с того момента, когда по итогам сессии ВАСХНИЛ министр Кафтанов издал приказ №1208 «О состоянии преподавания биологических дисциплин в университетах и о мерах по укреплению биологических факультетов квалифицированными кадрами биологов-мичуринцев». В вузах создавались комиссии, которые должны были пересмотреть учебные программы по всем учебным дисциплинам, изменить тематику кандидатских работ аспирантов и т. д. По этому же приказу министра из библиотек изымался ряд учебников и учебных пособий по генетике и селекции, ученые-генетики изгонялись из вузов и НИИ, а сама наука генетика фактически была запрещена почти на 20 лет — в стране воцарилась мичуринская биология.

На войне как на войне

С точки зрения здравого смысла, что в биологии, что в физике дело яйца выеденного не стоило. Как писал Игорь Тамм в 1962 году, «недоразумения возникли только из-за непонимания некоторыми философами содержания физической теории и соответствующей физической терминологии… В физической литературе у нас и за рубежом действительно можно встретить утверждения о “превращении” массы в энергию. Однако эти утверждения отнюдь не ошибочны по существу, а лишь (ради краткости) недостаточно четко сформулированы: подразумеваются процессы, при которых уменьшается масса покоя реагирующих тел, но зато увеличивается их кинетическая энергия, связанная со скоростью их движения. Однако полная масса, так же как и полная энергия? всегда и во всех процессах остается постоянной. Все это совершенно очевидно всякому грамотному физику».

Но он это писал в 1962 году, когда физика в нашей стране переживала свои лучшие времена, а сам Игорь Евгеньевич Тамм был уже нобелевским лауреатом, Героем Социалистического Труда, академиком. А в 1948 году он только-только был привлечен к атомному проекту, и перед его группой (в нее входили Сахаров и Гинзбург) стояла цель создания водородной бомбы. Объяснять что-либо на пальцах борцам с квантовой механикой и теорией относительности как «идеалистическими порождениями гниющего мира капитала» у него просто не было времени. Да и бесполезность этого на судилище с заранее известным результатом понимал любой грамотный физик.

Всего несколько месяцев назад на сессии ВАСХНИЛ это с трибуны попытался сделать Иосиф Рапопорт, объясняя оппонентам научные принципы теории наследственности, но добился лишь того, что его выгнали с работы и исключили из партии, в которую он вступил на фронте. Физики даже не пытались это сделать, на шантаж со стороны власти они ответили тем же оружием — шантажом власти.

В отличие от биологов, которые на тот момент могли противопоставить лысенковщине только лабораторные опыты на микроорганизмах и мухах-дрозофилах, физики уже имели практические результаты, да еще какие! Параллельно раскручиванию маховика борьбы с космополитизмом в послевоенные годы работы по реализации советской ядерной программы выходят на промышленный уровень. В декабре 1946 года в Лаборатории №2 под руководством Курчатова запущен первый в Европе физический реактор Ф-1. В июне 1948-го выходит на проектную мощность промышленный реактор для наработки плутония-239. В течение 1948 года проходят испытания и приемку газодиффузионные каскады машин для основного завода (Д-1) по разделению изотопов урана. В Арзамасе-16 завершаются необходимые для создания атомной бомбы конструкторские разработки.

Все это делается под руководством И. В. Курчатова, H. H. Семенова, И. К. Кикоина, Л. А. Арцимовича, Г. Н. Флерова, А. И. Алиханова, Ю. Б. Харитона, Я. Б. Зельдовича, Д. А. Франк-Каменецкого, А. П. Александрова, Л. Д. Ландау, И. Я. Померанчука, И. М. Франка, И. И. Гуревича, А. И. Лейпунского, И. Е. Тамма, H. H. Боголюбова, В. Л. Гинзбурга, А. Д. Сахарова, М. А. Леонтовича и других. И практически все они, за исключением разве что Курчатова, еще с довоенных времен упоминались в философско-физических дискуссиях в журналах «Большевик», «Под знаменем марксизма», а после войны — в «Вопросах философии» как наиболее последовательные сторонники «идеалистического» направления в физике.

Так, в конце 1948 года пересеклись две линии в истории отечественной физики — подготовки расправы над квантово-релятивистской физикой, благословленной с самого верха, и грандиозных успехов физической науки, нарастающих по экспоненте. Дальнейшие события развивались в полном соответствии с третьим законом Ньютона, гласящем, что любое действие вызывает равное по силе и противоположно направленное противодействие, или, как говорят в народе, коса нашла на камень.

Невидимая сила

20 декабря 1948 года состоялось первое заседание оргкомитета предстоящего совещания, всего же таких многочасовых совещаний с декабря 1948-го по март 1949 года состоялось более 40. На них формулировались и уточнялись положения проекта постановления Всесоюзного совещания физиков, в котором, судя по стенограммам заседаний оргкомитета, главной задачей было «полное выкорчевывание космополитизма, являющегося теоретической основой всех “идеологических извращений в отечественной физике”, развенчание новейших теорий физики с позиций диалектического материализма и гениальной ленинской работы “Материализм и эмпириокритицизм”».

После «развенчания» «физиков-идеалистов-космополитов» предполагалось радикальным образом перестроить преподавание и подготовку научных кадров, то есть «физики-патриоты-материалисты» должны были занять руководящие позиции в вузах, издательствах, журналах, ученых советах и т. п. Последнее совещание оргкомитета состоялось 16 марта (само совещание было назначено на 21 марта) — и словно по мановению волшебной палочки наступила тишина. Больше вопрос о совещании никем и никогда не поднимался.

Как рассказывал много лет спустя академик Александров, еще в 1946 году его вызывали в ЦК партии, где в присутствии «не очень понятной компании, в которой особенно старались два деятеля из МГУ», попытались объяснять ему, одному из лидеров атомного проекта, что «квантовая теория, теория относительности — все это ерунда». Александров ответил им коротко: «Пожалуйста, отказывайтесь от квантовой механики — и делайте бомбу сами, как хотите». Когда он рассказал об этом руководителю атомного проекта Курчатову, тот рассмеялся и сказал: «Не беспокойтесь».

Самому Курчатову, единственному из физиков, имевшему прямой доступ к Сталину и куратору атомного проекта Берии, приходилось приводить им тот же аргумент. По воспоминаниям одного из заместителей Курчатова профессора Головина, который, в свою очередь, передает это как рассказ референта Берии генерала инженерно-технической службы Махнева, «Берия в начале 1949 года спросил у Курчатова: правда ли, что теория относительности и квантовая механика — это идеализм и от них надо отказаться? Курчатов ответил: “Мы делаем атомную бомбу, действие которой основано на теории относительности и квантовой механике. Если от них отказаться, придется отказаться и от бомбы”. Берия был явно встревожен и сказал, что самое главное — это бомба, а все остальное — ерунда. По-видимому, он тут же доложил Сталину, и тот дал команду не проводить совещание».

По другой версии, Сталин во время одной из встреч с Курчатовым в конце 1948-го или в начале 1949 года якобы сказал ему: «Товарищ Курчатов, Академия наук готовит совещание по разгрому идеализма в физике. Возглавить это дело и произнести основной доклад надо будет Вам. Это очень важно… Идеализм в физике — вредная вещь. Сделайте, пожалуйста, так, как это сделал товарищ Лысенко. Он разгромил морганистов-вейсманистов. Так же точно нужно сделать в физике». Если опустить ее детали, то эта встреча со Сталиным закончилась по сути так же, как разговор Александрова с физиками из МГУ в ЦК партии: «Иосиф Виссарионович, это помешает нам обеспечить выполнение Вашего задания в срок».— «Не волнуйтесь, товарищ Курчатов, не волнуйтесь. Это (то есть разгром идеализма.— Прим. ред.) сделаем потом. Вы лучше скажите мне, можно ли сделать атомное тактическое оружие?»

Такой разговор Курчатова со Сталиным похож на один из многих апокрифов советской атомной саги, равно как и чересчур смелые демагогические выпады физиков-патриотов типа такого: «Современная обстановка требует от нашей партии не уступок некоторым ученым в надежде, что они создадут атомную бомбу, а непримиримости ко всяким отступлениям от марксизма-ленинизма, ибо это оружие сильнее любой бомбы». Но одно предельно ясно: физики недвусмысленно озвучили свою цену за то, чтобы их оставили в покое, и власть с этой ценой согласилась.

Нападки на физиков со стороны «диалектических материалистов» не прекратились и продолжались почти до конца 1950-х годов, но с каждым разом они были слабее и слабее, а неразумно сжатая ими пружина противодействия физиков распрямлялась все сильнее и сильнее, выталкивая «патриотов-материалистов» из науки. Одним из ярких эпизодов этого периода был «бунт» студентов физфака МГУ в октябре 1953 года.

Корчевание пней идеализма

В 1950 году среди студентов физфака МГУ в машинописных копиях начала хождение поэма «Евгений Стромынкин» — шуточное подражание пушкинскому «Евгению Онегину» студента физфака в 1944–1949 годах Герцена Копылова, в будущем одного из крупнейших специалистов в области прикладной релятивистской кинематики. В ней с мягким юмором описывался послевоенный студенческий быт, но, когда дело касалось того, чему учили студентов на физфаке того времени, тон автора менялся:

«А в это время семинар

Не клал на свой язык охулки,

Грозя махизма семенам,

Идеализма пни корчуя…

А впрочем, хватит! Не хочу я

Касаться этих скользких тем…

Скажу лишь вот что: тьму проблем

Гоняли в жарких словопреньях:

Что глуп Эйнштейн, что сволочь Бор,

Что физик — не макроприбор,

А социальное явленье;

И, осветив, пошли домой.

А тьма так и осталась тьмой!»

С точки зрения парткома факультета поэма, точнее первые три ее главы, написанные к тому времени, была антипатриотической, но призвать автора к ответу не могли. Поэма была анонимной, а надпись на титульном листе машинописного варианта гласила: «Автора даже партбюро не нашло». Забегая вперед, надо сказать, что эта поэма, дописанная до конца в 1955 году автором, который к тому времени работал в Объединенном институте ядерных исследований в Дубне, и следующая его «Четырехмерная поэма» (уже на дубнинском материале) попали в разряд антисоветского «самиздата» и были опубликованы только в 1990 году, да и то в Мюнхене.

Студенты, естественно, если и были в курсе грядущих гонений на физику, то в самых общих чертах. Как писал много лет спустя студент физфака в 1949–1954 годах профессор Александр Кессених:

«Не держите на учете,

Что тогда из всех наук

Были физики в почете

Из-за очень важных штук.

Вслух тогда и не звучало,

Разве только тет-а-тет,

Бомбы атомной начало

Вместе с замыслом ракет.

Потому, как исключенье,

Был для физиков резон

Не попасть как лжеученье

Под критический разгон».

Студентов, среди которых было достаточно много фронтовиков (в 1950–1952 годах была проведена массовая демобилизация участников войны 1924 и 1925 годов рождения, в первую очередь с отличием окончивших среднюю школу), прежде всего волновала самая близкая к ним проблема: кто их учит не пни идеализма корчевать, а их основной специальности. С факультета были устранены ведущие ученые из АН СССР Леонтович, Тамм, Фок, Ландсберг, Хайкин и другие, читавшие здесь свои курсы лекций. А когда в 1951 году в связи с ликвидацией физико-технического факультета МГУ на физфак перевели его студентов, которые учились у Петра Капицы и Льва Ландау, они были неподдельно удивлены низким уровнем преподавателей физфака.

Словом, копилась критическая масса недовольства студентов, которая выплеснулась на очередном отчетно-перевыборном комсомольском собрании в октябре 1953 года. Об этом собрании, получившем в истории физфака МГУ название «бунт физиков», можно почитать в работах профессора Кессениха и ведущего научного сотрудника Курчатовского института Светланы Ковалевой, там подробно рассмотрены его предыстория и хронология, а если вкратце, то «бунт» — слишком образное слово для того, что произошло на физфаке.

Как аукнется, так и откликнется

На отчетно-перевыборной конференции присутствовало 400 делегатов от 2,5 тыс. студентов физфака. Уже первые выступающие внесли предложение написать письмо в ЦК партии о резком отставании уровня преподавания физики, особенно теоретической, от современного. Проект решения конференция гласил: «…признать работу бюро ВЛКСМ неудовлетворительной и создать комиссию по подготовке письма в ЦК партии». Студенты действовали строго в рамках Устава ВЛКСМ, подкопаться к ним с формальных позиций было невозможно.

Проблематично, да и, наверное, боязно было их образумить путем прямого нажима и запугивания. На дворе стоял октябрь 1953 года, Сталин умер, Берия

был арестован как враг народа и английский шпион, к власти пришли другие люди, кураторам МГУ на Старой площади было не до комсомольских собраний на физфаке. Ректорат и деканат попытались сгладить ситуацию полюбовно. Проректор Вовченко, чьим приказом от 4 сентября 1950 года от преподавания в МГУ были отстранены Л. Д. Ландау и Е. М. Лифшиц, уговаривал студентов: «Плохой декан — снимем декана; плохой проректор — снимем проректора, но зачем же в ЦК писать?!». Но письмо с решением конференции ушло в ЦК — и наступила тишина, которая длилась до августа следующего, 1954 года.

Паузой воспользовался партком МГУ, который в ноябре обсудил состояние идейно-воспитательной работы на физфаке, кто-то из студентов не был принят в аспирантуру, кому-то влепили выговор по партийной линии, но никого не исключили из университета, вероятно, ожидая реакции ЦК на письма, которые туда, в свою очередь, писали представители «университетской науки» во главе с деканом физфака Соколовым, жалуясь, что их ущемляют. Лучше бы они этого не делали.

Их письма легли на столы Маленкова и Хрущева одновременно с письмом, подписанным министром культуры СССР П. К. Пономаренко, министром среднего машиностроения В. А. Малышевым, президентом АН СССР А. Н. Несмеяновым и академиком-секретарем физико-математического отделения АН СССР М. В. Келдышем, где среди прочего было сказано: «Группа ученых: академики Курчатов И. В., Леонтович М. А., Соболев С. Л., Лаврентьев М. А., Фок М. А., Тамм И. Е., Арцимович Л. А., Летровский И. Г., член-корреспондент Мещеряков М. Г. и профессор Блохинцев Д. И. — в беседах с нами сообщили о неблагополучном, по их мнению, положении дел на физическом факультете Московского государственного университета».

В итоге новой власти тоже пришлось выбирать между физикой и диалектическим материализмом, и они тоже выбрали физику, не диаматом же американцев пугать. Созданная по поручению Президиума ЦК КПСС комиссия во главе с первым «атомным» министром Малышевым занялась проверкой состояния дел с подготовкой кадров на физфаке МГУ. В августе 1954 года по итогам работы комиссии было принято постановление ЦК КПСС «О мерах по улучшению подготовки кадров физиков в Московском государственном университете». Был освобожден от должности декан А. А. Соколов, на его место назначен В. С. Фурсов из команды Курчатова, а с осени 1954 года для всех отделений начинают читать курсы Арцимович, Леонтович, Кикоин, Ландау, Лукьянов, Шальников и многие другие ученые, работающие в атомном и ракетном проектах.

Нравы в администрировании наукой с тех жестоких времен заметно смягчились, да и нет смысла сейчас давить на ученых со всей дури — достаточно легонько прижать их с финансированием. Вот только те, кто так думает, плохо учились физике в школе и не поняли сути другого закона Ньютона — второго. У второго закона Ньютона много формулировок, но применительно к этому случаю он гласит: «Движение ученого в науке прямо пропорционально условиям его работы и обратно пропорционально его таланту». Или, проще говоря, если ученый видит, что в другом месте у него будет возможность работать в свое удовольствие, он движется в этом направлении с ускорением, прямо пропорциональным качеству этих условий и обратно пропорциональным его таланту, бездарей нигде не ждут.

Ася Петухова

Впервые оценено разнообразие панцирных клещей Юго-Восточной Азии

Из печати в серии монографий журнала «Zootaxa» вышел «Каталог панцирных клещей (Acari, Oribatida) материковой части Юго-Восточной Азии», подготовленный Леонилой Корпус-Рарос (Университет Филиппин, Лос-Баньос) и Сергеем Ермиловым (Институт X-BIO ТюмГУ).

Представленные в каталоге данные охватывают период 55 лет с 1965 г. по первую половину 2020 г. Регион исследований включает в себя страны, расположенные на юго-восточном побережье Азиатского континента, включая Мьянму, Таиланд, Лаос, Камбоджу и Вьетнам. Для каждого вида есть  ссылки на оригинальное первоописание, дальнейшие таксономические изменения: перенос вида в другие роды, младшие синонимы, которые можно встретить в научной литературе, данные о типовом местообитании и более поздних местах находок, распространение в Юго-Восточной Азии и за её пределами. Каталог предваряет исторический обзор исследований и таксономических работ в различных странах региона.
 
Всего в материковой части Юго-Восточной Азии зарегистрированы 820 валидных видов, включая подвиды, и 7 видов неясного статуса. Валидные виды находятся в составе 313 родов и подродов, 94 семейств и 36 надсемейств из всех пяти инфраотрядов и двух гипоотрядов Подотряда Oribatida. Гипоотряд Brachypylina — самый разнообразный, включает в себя 620 видов, остальные менее разнообразны: Mixonomata (88), Enarthronota (65), Nothrina (41), Palaeosomata (5) и Parhyposomata (1).

Сравнительно полно изученная фауна Вьетнама включает в себя 730 зарегистрированных видов, Таиланд — 137, Камбоджа — 37, Мьянма — 11. Фауна Лаоса остается полностью не изученной. Полный состав фауны панцирных клещей Юго-Восточной Азии (ЮВА), включая оба подрегиона, таким образом, насчитывает 1601 вид из 477 родов, 109 семейств и 40 надсемейств.
 
Эндемичные виды, известные только из материковой Юго-Восточной Азии, составляют существенную долю (36,4% в Мьянме, 32,1% в Таиланде, 23,7% во Вьетнаме, 59% — для Малайского архипелага и 48,7% для ЮВА в целом). Около 7% зарегистрированных видов — космополиты и полукосмополиты по своему распространению, хотя фауна в целом имеет ориентальный характер, с приблизительно половиной видов, встречающихся и в других ориентальных областях. Много видов отмечено как общие с другими зоогеографическими регионами, например, 12-14% — с Палеарктикой, 8-16% с Австралийской областью, 8-11% с Неотропической; 3-11% с Эфиопской и 1-3% — с Неарктической областью.

Исследование опирается на многолетние работы тюменских учёных в Российско-Вьетнамском тропическом центре — филиале Института экологии и эволюции им. А.Н.Северцова РАН во Вьетнаме.

Источник: 
Управление стратегических коммуникаций ТюмГУ 

Травля писателей, композиторов, режиссеров в послевоенном СССР • Arzamas

Кто придумал «безродный космополитизм» и «компанейщину» и за что власти нападали на Эйзенштейна, Ахматову, Зощенко, Прокофьева и Шостаковича

Автор Марина Раку

Иосиф Виссарионович Сталин любил смотреть кино — отечественное и зару­бежное, старое и новое. Новое отечественное, помимо естественного зритель­ского интереса, составляло неустанный предмет его забот: вслед за Лениным он считал кино «важнейшим из искусств». В начале 1946 года его вниманию предложили еще одну кинематографическую новинку — с нетерпением ожи­дав­шуюся вторую серию фильма Сергея Эйзенштейна «Иван Грозный». Первая серия к этому времени уже получила Сталинскую премию первой степени.

Фильм был не только государственным заказом особой важности. Диктатор свя­зывал с ним надежды, имевшие откровенно личную подоплеку. Еще в на­чале 1930-х годов он категорически отрицал свое предполагаемое сходство с ве­личайшим преобразователем России и венценосным реформатором Петром Великим. «Исторические параллели всегда рискованны. Данная параллель бес­смысленна», — настаивал диктатор. К началу же 1940-х Сталин уже откровенно намекал Эйзенштейну на «исторические параллели» между собственными деяни­ями и политикой Ивана Грозного. Фильм о самом жестоком российском тиране должен был объяснить советским людям смысл и цену приносимых ими жертв. В первой серии, казалось, режиссер вполне успешно начал выпол­нять поставленную перед ним задачу. Сценарий второй был также одобрен самим «верховным цензором». Ничто не предвещало катастрофы.

Тогдашний руководитель советского кинематографа Иван Большаков вернулся с просмотра второй серии с «опрокинутым лицом», как вспоминали очевидцы. Сталин проводил его фразой, которую можно считать эпиграфом к последу­ющим событиям, определившим послевоенную судьбу советской культуры на бли­­­жайшие семь лет — до самой смерти тирана: «У нас во время войны руки не доходили, а теперь мы возьмемся за всех вас как следует».

Что же, собственно, неожиданного и категорически неприемлемого мог уви­деть на кремлевском экране заказчик фильма, его основной «консультант» и самый внимательный читатель сценария? Партийные руководители совет­ского искусства много лет искренне полагали, что главное в кино — именно сценарий. Однако режиссура Сергея Эйзенштейна, игра его актеров, опера­тор­ская работа Эдуарда Тиссэ и Андрея Москвина, живописные решения Иосифа Шпинеля и музыка Сергея Прокофьева в контрапункте с четко опре­деленными смыслами слов выразили доступными им игровыми, изобрази­тельными и зву­ковыми средствами то, что в корне противоречило намерениям автора этого проекта, Сталина. Экстатическая пляска опричников, под ерни­ческие напевы и дикое гиканье взрывающая черно-белый экран кровавым всполохом красок, обдавала беспредельным ужасом. Источник вдохновения этих сцен трудно не узнать — им была сама реальность сталинского времени. «Загуляли по боя­рам топоры. / Говори да приговаривай, топорами прико­лачивай».

На это прямое обвинение Сталин и отреагировал, подобно своему экранному альтер эго, который произносил: «Через вас волю свою творю. Не учить — служить ваше дело холопье. Место свое знайте…» Нужно было снова прини­маться за «пристальное партийное руководство искусством» — за ту работу, которую на время прервала война. Новая война — теперь уже холодная — по­служила знаком для начала масштабной кампании по борьбе с идеологи­че­скими «отклонениями» в литературе, философии и искусстве. Десятилетней давности кампания, 1936 года, по борьбе с формализмом не искоренила идео­логической крамолы — кампанию эту требовалось возобновить.

К концу лета 1946 года, 14 августа, был окончательно отредактирован текст постановления оргбюро ЦК ВКП(б) «О журналах „Звезда“ и „Ленинград“». Там, в частности, говорилось:

«В чем смысл ошибок редакций „Звезды“ и „Ле­нин­града“? Руководящие работники журналов… забыли то положение лени­низма, что наши жур­налы, являются ли они научными или художественными, не мо­гут быть аполитичными. Они забыли, что наши журналы являются мо­гучим средством советского государства в деле воспитания советских людей и в осо­бенности молодежи и поэтому должны руководствоваться тем, что составляет жизненную основу советского строя, — его политикой».

Это был первый залп по инакомыслящим. Менее чем через две недели второй целью стал театр, вернее театральная драматургия (то есть тоже литература): 26 августа вышло постановление оргбюро ЦК ВКП(б) «О репертуаре драмати­ческих театров и мерах по его улучшению». Еще через неделю, 4 сентября, в постановлении «О кинофильме „Большая жизнь“» обстрелу подвергся ки­нематограф. На страницах постановления среди «неудачных и ошибочных фильмов» была упомянута и вторая серия «Ивана Грозного»:

«Режиссер С. Эйзенштейн во второй серии фильма „Иван Грозный“ обнаружил невеже­ство в изображении исторических фактов, предста­вив прогрессивное войско опричников Ивана Грозного в виде шайки дегенератов, наподобие американ­ского ку-клукс-клана, а Ивана Гроз­ного, человека с сильной волей и харак­тером, — слабохарактерным и безвольным, чем-то вроде Гамлета».

Опыт кампании по борьбе с формализмом 1936 года подсказывал, что ни один из видов искусства не останется в стороне от событий. Творческие объедине­ния начали торопливо готовиться к публичному покаянию — эта процедура была тоже уже хорошо освоена в горниле идеологических «чисток» 1920-х, а затем 1930-х годов. В октябре 1946 года собирается Пленум оргкомитета Союза композиторов СССР, посвященный обсуждению постановлений по ли­тературе, театру и кино. Подобно гоголевской унтер-офицерской вдове, жела­тельно было высечь себя самостоятельно в надежде на снисхождение будущих мучителей.

Процесс борьбы за «подлинное советское искусство» и против формализма ширился, втягивая в себя другие сферы идеологии. На фоне обнадеживающей новости об отмене в СССР в 1947 году смертной казни (временной, как выяс­нилось вскоре, — она была восстановлена уже в 1950-м) советская пресса рас­ширяет список опальных имен деятелей культуры. Если в центре августовского постановления по литературе оказалась парадоксальная в своем сочетании пара Михаил Зощенко — Анна Ахматова, то в марте 1947 года к ним присоединили Бориса Пастернака. В газете «Культура и жизнь» была напечатана резко анти­пастернаковская статья поэта Алексея Суркова, который обвинял своего кол­легу «в прямой клевете на новую действительность».

Июнь 1947-го был ознаменован публичной дискуссией о новом учебнике исто­рии западной философии: его автором был начальник Управления пропаганды и агитации ЦК партии академик Георгий Александров. Впрочем, эта полемика происходила в несколько этапов. Она началась с критического выступления Сталина в декабре 1946-го и постепенно вбирала в себя новых и новых участ­ни­ков, обретая в высших политических сферах все более представительное кура­тор­ство. Когда к лету 1947 года на роль ее организатора был выдвинут секре­тарь ЦК ВКП(б) Андрей Жданов, стало ясно, что в воронку разрастаю­щейся идеологической кампании попадет и наука во всем объеме ее направ­лений.

Философская дискуссия 1947 года стала показательной сразу в нескольких отношениях: во-первых, под огонь критики попала работа, незадолго до того удостоенная Сталинской премии; во-вторых, настоящей причиной возникших «принципиальных разногласий» была отнюдь не философия, а жесточайшая партийная борьба: Александров, сменивший на своем посту в ЦК Жданова, при­надлежал к иной группировке в партийном руководстве. Схватка между этими группировками была в полном смысле слова смертельной: летом 1948 го­да Жданов, представлявший «ленинградский клан», умрет от болезни сердца. Его соратники позже будут привлечены к ответственности по так на­зываемому «ленинградскому делу», ради которого, по-видимому, и будет восстановлена вновь смертная казнь. Но наиболее очевидное сходство всех идеологических процессов 1946–1947 годов заключается в том, что их «дири­жером» стал именно Жданов, наделенный этой «почетной миссией» лично Сталиным, отчего постановления по вопросам искусства вошли в историю как «ждановские», а недолгий период этой его деятельности получил название «ждановщины».

После литературы, театра, кино и философии на очереди стояли другие виды искусства и другие области науки. Перечень инвектив, адресованный им, посте­пенно разрастался и становился более разнообразным, а официальный лексикон обвинения оттачивался. Так, уже в постановлении по театральному репертуару возник один существенный пункт, которому суждено было в бли­жайшие годы занять видное место в различных документах по вопросам искус­ства. Он гласил:

«ЦК ВКП(б) считает, что Комитет по делам искусств ведет неправиль­ную линию, внедряя в репертуар театров пьесы буржуазных зару­бежных драматургов. <…> Эти пьесы являются образцом низкопробной и пош­лой зарубежной драматургии, открыто проповедующей буржуазные взгляды и мораль. <…> Часть этих пьес была поставлена в драматиче­ских театрах. По­становка театрами пьес буржуазных зарубежных авто­ров явилась, по существу, предоставлением советской сцены для пропа­ганды реакционной буржуазной идеологии и морали, попыткой отра­вить сознание советских людей мировоз­зрением, враждебным совет­скому обществу, оживить пережитки капитализма в сознании и быту. Широкое распространение подобных пьес Комитетом по делам искусств среди работников театров и постановка этих пьес на сцене явились наиболее грубой политической ошибкой Комитета по делам искусств».

Борьба с «безродным космополитизмом» была впереди, а авторы текстов поста­­новлений еще только подбирали нужные и наиболее точные слова, кото­рые могли бы стать девизом в разворачивающейся идеологической борьбе.

Завершающий пункт постановления о репертуаре — «отсутствие принципи­альной большевистской театральной критики». Именно здесь впервые сфор­мулированы обвинения в том, что в силу «приятельских отношений» с теат­раль­ными режиссерами и актерами критики отказываются принципиально оцени­вать новые постановки, и так «частные интересы» побеждают «общест­венные», а в ис­кусстве водворяется «компанейщина». Эти идеи и использо­ванные для их оформления понятия станут в ближайшие годы сильнейшим оружием пар­тийной пропаганды в атаке на разные области науки и искусства. Останется только провести прямую связь между «низкопоклонством перед Западом» и на­личием «компанейщины» и коллегиальной поддержки, чтобы обосновать на этом фундаменте основные постулаты следующих идеологиче­ских кампа­ний. И уже в следующем году в центре идеологической борьбы оказалась по­литика антисемитизма, набиравшая ход по непосредственной инициативе Сталина вплоть до самой его смерти, под лозунгами «борьбы с космополи­тизмом».

Антисемитизм, обозначенный как «борьба с космополитизмом», не был слу­чай­ным выбором властей. За этими политическими мерами просматри­валась четко проводимая уже с первой половины 1930-х линия на формиро­вание велико­державной идео­логии, принявшей к концу 1940-х откровенно нацио­на­листические и шовини­стические формы. Иногда они получали вполне анекдо­тическое воплощение. Так, в 1948 году одесский скрипач Михаил Гольд­штейн извещает музыкальное сообщество о сенсационной находке — рукописи 21-й симфонии никому дотоле не известного композитора Николая Овсянико-Куликовского, датированной 1809 годом. Известие было встречено музыкаль­ной общественностью с боль­шим воодушевлением, ведь до сих пор считалось, что симфонии в России этого времени не существовало. За обнародованием сочинения последовали издание, многочисленные исполнения и записи, анали­тические и исторические очерки. Началась работа над монографией о композиторе.

Советская наука о музыке в это время находилась в настойчивых поисках оснований для уравнивания исторической роли русской музыки и западных нацио­нальных школ. Сходные процессы происходили повсеместно: приоритет Рос­сии во всех без исключения областях культуры, науки и искусства стал едва ли не главной темой изысканий советских ученых-гуманитариев. Дока­зательству этого гордели­вого тезиса была посвящена монография «Глинка» Бори­са Асафь­ева — един­ственного советского музыковеда, удостоенного — как раз за эту книгу — звания академика. С позиций сегодняшнего дня исполь­зованные им демагогические способы присвоения «права первородства» музы­ке гениального русского ком­позитора не выдерживают критического анализа. Так называемая симфония Овсянико-Куликовского, сочиненная, как выясни­лось уже к концу 1950-х го­дов, самим Михаилом Гольдштейном, возможно в соавторстве с другими мис­тификаторами, была в некотором роде такой же попыткой трансформации истории отечественной музыки. Или успешным ро­зы­грышем, пришедшимся как нельзя кстати данному историческому момен­ту.

Этот и подобные случаи свидетельствовали о том, что в ходе эскалации про­цесса «ждановщины» дело дошло и до музыкального искусства. И действи­тельно, начало 1948 года было ознаменовано трехдневным совещанием деяте­лей совет­ской музыки в ЦК ВКП(б). В нем приняло участие более 70 ведущих со­вет­ских композиторов, музыковедов и музыкальных деятелей. Были в их чи­сле и не­сомненные, признанные мировым сообществом классики — Сергей Про­кофьев и Дмитрий Шостакович, почти ежегодно создававшие сочинения, удер­живающие за собой и сегодня статус шедевра. Однако поводом для обсу­ждения состояния современной советской музыкальной культуры стала опера Вано Му­радели «Великая дружба» — один из рядовых опусов советской «исто­ри­ческой оперы» на революционную тему, исправно пополнявших репертуар тогдашних оперных театров. Ее исполнение в Большом за несколько дней до того посетил в сопровождении своей свиты Сталин. «Отец народов» поки­нул театр в бешен­стве, как некогда, в 1936 году, — представление шостакови­чев­ской «Леди Мак­бет Мценского уезда». Правда, теперь для гнева у него были гораздо более личные основания: в опере шла речь о спутнике его боевой моло­дости Серго Орджоникидзе (погибшем при не вполне выяснен­ных обстоя­тель­ствах в 1937 году), о становлении советской власти на Кавказе, а стало быть, и о степени собственного участия Сталина в этой «славной» эпопее.

Сохранившиеся варианты проекта постановления, подготовленного в кратчай­шие сроки аппаратчиками ЦК по этому поводу, фиксируют любопытную си­ту­ацию: речь в тексте идет почти исключительно о несообразностях сюжета, ис­торических несоответствиях в трактовке событий, недостаточном раскрытии в них роли партии, о том, «что ведущей революционной силой является не рус­ский народ, а горцы (лезгины, осетины)». В заключение довольно пространного послания доходит дело и до музыки, которая упоминается всего в одной фразе:

«Следует отметить также, что если музыка, характеризующая комис­сара и гор­цев, широко использует национальные мелодии и в целом удачна, то музы­кальная характеристика русских лишена национального колорита, бледна, часто в ней звучат чуждые ей восточные интонации».

Как видим, музыкальная часть вызывает нарекания именно в той же части, что и сюжетная, и оценка эстетических недочетов целиком подчинена здесь идеологии.

Доработка документа привела к тому, что постановление «Об опере „Великая дружба“» начинается в окончательном виде именно с характеристики музыки, и ей же оно номинально посвящено. Обвинительная часть в этой заключитель­ной редакции официального приговора базируется как раз на характеристике музыкальной стороны оперы, тогда как либретто посвящены на этот раз лишь два предложения. Здесь показательным образом появляются ранее не фигури­ровавшие в тексте «положительные» грузины и «отрицательные» ингуши и че­ченцы (смысл этой поправки в конце 1940-х годов, когда эти народы подверг­лись широкомасштабным репрессиям, абсолютно прозрачен). Постановку «Ве­ликой дружбы» в это самое время, согласно проекту записки, готовили «около 20 оперных театров страны», кроме того, она уже шла на сцене Боль­шого теат­ра, однако ответственность за ее провал была возложена целиком на компози­тора, который встал на «ложный и губительный формалистический путь». Борьба с «формализмом» (одно из самых страшных обвинений в кампа­нии 1936 года, начавшейся с гонений на Шостаковича) вышла на сле­дующий виток.

Музыка недавнего лауреата Сталинской премии Мурадели, по правде говоря, имела «вид непорочный и невинный»: она полностью соответствовала всем тем требованиям, которые предъявлялись советской опере чиновниками от ис­кус­ства. Мелодичная, немудреная в своих формах и работе с ними, с опо­рой на жан­ры и фольклорное псевдоцитирование, трафаретная в своих интона­ци­онных и ритмических формулах, она никак не заслуживала тех характери­стик, которые были ей выданы разъяренными обвинителями. В постановле­нии же о ней говорилось:

«Основные недостатки оперы коренятся прежде всего в музыке оперы. Музыка оперы невыразительна, бедна. В ней нет ни одной запоминаю­щейся мелодии или арии. Она сумбурна и дисгармонична, построе­на на сплошных диссонансах, на режущих слух звукосочетаниях. Отдель­ные строки и сцены, претендующие на мелодичность, внезапно пре­ры­ваются нестройным шумом, совершенно чуждым для нормального человеческого слуха и действующим на слушателей угнетающе».

Однако именно на этой абсурдной подмене действительных и воображаемых недостатков музыки построены основные выводы февральского постановле­ния. По своему смыслу они, безусловно, «досказывают» те обвинения, которые прозвучали в 1936 году в адрес Шостаковича и его второй оперы. Но теперь список претензий был уже четко сформулирован — равно как и список имен композиторов, заслуживаю­щих порицания. Этот последний оказался особенно примечателен: званием «формалистов» были заклеймлены действительно лучшие композиторы стра­ны — Дмитрий Шостакович, Сергей Прокофьев, Арам Хачатурян, Виссарион Шебалин, Гавриил Попов и Николай Мясковский (то, что список возглавил Вано Мурадели, выглядит всего лишь историческим анекдотом).

Плодами этого постановления не преминули воспользоваться сомнительные выдвиженцы на ниве музыкального искусства, полуграмотные в своем ремесле и не обладающие необходимым профессиональным кругозором. Их девизом стал приоритет «песенного жанра» с его опорой на поддающийся цензурному надзору текст перед сложными по своей конструкции и языку академическими жанрами. Первый Всесоюзный съезд советских композиторов в апреле 1948 го­да и завершился победой так называемых песенников.

Но выполнить высочай­ший наказ Сталина по созданию «советской класси­ческой оперы», а также советской классической симфонии новые фавориты власти были категори­чески неспособны, хотя подобные попытки неустанно предприни­мались, — не хватало умений, да и талантов. В результате запрет Главреперткома на исполнение произведений упомянутых в постановлении опальных авторов продержался чуть больше года и в марте 1949-го был отменен самим Сталиным.

Однако постановление сделало свое дело. Композиторы поневоле сменили стилистические и жанровые приоритеты: вместо симфонии — оратория, вме­сто квартета — песня. Сочинявшееся в опальных жанрах зачастую почивало в «твор­ческих портфелях», дабы не подвергать риску автора. Так, например, поступил Шостакович со своими Четвертым и Пятым квартетами, Празднич­ной увертюрой и Первым скрипичным концертом.

С оперой после «показательной порки» Мурадели иметь дело приходилось тоже с осторожностью. Шостакович фактически так и не вернулся в музы­кальный театр, сделав в 1960-х годах лишь редакцию своей опальной «Леди Макбет Мценского уезда»; неуемный Прокофьев, завершив в 1948-м свой последний опус в этом жанре — «Повесть о настоящем человеке», на сцене его так и не уви­дел: не пустили. Внутренний идеологический цензор каждого из твор­цов заговорил намного явственнее и требовательнее, чем раньше. Ком­позитор Гавриил Попов — один из самых многообещающих талантов своего поколе­ния — ноябрьской ночью 1951 года оставил запись в дневнике, сумми­рующую весь лексикон и понятийный аппарат «погромных» рецензий и кри­тических выступлений того времени:

«Квартет закончил… Завтра отрежут мне голову (на секретариате с бюро Камерно-симфонической секции) за этот самый Квартет… Найдут: „поли­­тонализм“, „чрезмерную напряженность“ и „пере­услож­ненность музыкально-психологических образов“, „чрезмерную мас­штабность“, „непреодолимые исполнительские трудности“, „изыс­канность“, „мирискусственничество“, „западничество“, „эстет­ство“, „нехватку (отсут­ствие) народности“, „гармоническую изощрен­ность“, „формализм“, „черты декадентства“, „недоступность для вос­приятия массовым слушателем“ (сле­довательно, антинародность)…»

Парадокс же заключался в том, что коллеги из секретариата и бюро Союза компо­зиторов на следующий день обнаружили в этом квартете как раз «народ­ность» и «реализм», а также «доступность для восприятия массовым слуша­те­лем». Но ситуации это не отменяло: в отсутствие настоящих профессиональ­ных кри­териев и само произведение, и его автор могли легко быть причислены к тому или иному лагерю, в зависимости от расстановки сил. Они неизбежно станови­лись заложниками внутрицеховых интриг, борьбы за сферы влияния, причуд­ливые коллизии которых в любой момент могли получить оформление в соответствующей директиве.

Маховик идеологической кампании продолжал раскручиваться. Обвинения и фор­мулировки, звучавшие со страниц газет, становились все абсурднее и чудовищнее. Начало 1949 года ознаменовалось появлением в газете «Правда» редакционной статьи «Об одной антипатриотической группе театральных критиков», которая и положила начало целенаправленной борьбе с «безродным космополитизмом». Сам термин «безродный космополит» прозвучал уже в речи Жданова на совещании деятелей советской музыки в январе 1948 года. Но подробное разъяснение и отчетливую антисемитскую окраску он получил в статье о театральной критике.

Поименно перечисленные критики, уличенные со страниц центральной прессы в попытке «создать некое литературное под­полье», были обвинены в «гнусном поклепе на русского советского человека». «Безродный космополитизм» оказы­вался на поверку всего лишь эвфемизмом «сионистского заговора». Статья о критиках появилась в разгар антиеврейских репрессий: за несколько месяцев до ее появления состоялся разгон «Еврейского антифашистского комитета», члены которого были арестованы; в течение 1949 года по всей стране закры­вались музеи еврейской культуры, газеты и журналы на идиш, в декабре — последний в стране еврейский театр.

В статье о театральной критике, в частности, говорилось:

«Критик — это первый пропагандист того нового, важного, положи­тельного, что создается в литературе и искусстве. <…> К сожалению, критика, и особенно театральная критика, — это наиболее отстающий участок в нашей литературе. Мало того. Именно в театральной критике до последнего времени сохранились гнезда буржуазного эстетства, прикрывающие антипатриотическое, космополити­ческое, гнилое отно­ше­ние к советскому искусству. <…> Эти критики утратили свою ответ­ствен­ность перед народом; являются носителями глубоко отврати­тель­ного для советского человека, враждебного ему безродного космополи­тизма; они мешают развитию советской литературы, тормозят ее дви­же­ние вперед. Им чуждо чувство национальной советской гордости. <…> Такого рода критики пытаются дискредитировать передовые явления нашей литературы и искусства, яростно обрушиваясь именно на патри­о­тические, политически целеустремленные произведения под пред­ло­гом их якобы художественного несовершенства».

Идеологические кампании конца 1940-х — начала 1950-х годов затронули все сферы советской жизни. В науке табуировались целые направления, истреб­лялись научные школы, в искусстве — запрету подвергались художественные стили и темы. Лишались работы, свободы, а порой и самой жизни выдающиеся творческие личности, профессионалы своего дела. Не выдерживали страшного давления времени даже те, кому, казалось, повезло избежать наказания. Среди них был и Сергей Эйзенштейн, скоропостижно скончавшийся во время пере­делки запрещенной второй серии «Ивана Грозного». Потери, понесенные рус­ской культурой в эти годы, не поддаются учету.

Конец этой показательной истории был положен в одночасье смертью вождя, но ее отголоски долго еще раздавались на просторах советской культуры. За­служила она и своего «памятника» — им стала кантата Шостаковича «Анти­формалистический раек», явившаяся из небытия в 1989 году как тайное, не­подцензурное сочинение, несколько десятков лет дожидавшееся своего испол­не­ния в архивах композитора. Эта сатира на совещание деятелей советской музыки в ЦК ВКП(б) 1948 года запечатлела абсурдный образ одного из самых страш­ных периодов советской истории. И однако до самого ее конца постулаты принятых идеологических постановлений сохраняли свою легитимность, сим­во­лизируя незыблемость партийного руководства наукой и искусством.      

Cosmopolitan: История и секреты

Незаменимые — это серия Liquor.com, посвященная любителям классических коктейлей с любым навыком, необходимым в их арсенале. В каждой партии есть один фирменный рецепт, собранный на основе информации лучшими барменами. Незаменимые могут не спасти мир, но они наверняка спасут ваш коктейльный час.

Из-за такого красивого маленького напитка Cosmopolitan стал самым оклеветанным тысячелетним представителем своего поколения — вездесущим, совершенно неинтересным и обладающим красотой, которая частично проистекает из живота пластиковой бутылки.По крайней мере, некоторые так говорят.

Но Cosmo по-прежнему ярко горит пьющей публикой. Так что, может быть, это не такой уж и плохой напиток. По сути, это вполне респектабельный кислый напиток, и все же Cosmopolitan балансирует на своей шаткой высокой ножке между современной классикой коктейльного канона и розовым изгоем некоторых собратьев-барменов.

«Бармены встречают меня и говорят:« О, , ты — парень, которого я хотел убить 30 лет. Раньше мне приходилось зарабатывать миллионы таких! »И я такой:« Ага, я тот парень », — невозмутимо говорит Тоби Чеккини, необычно потягивая бокал розового розового цвета в своем любимом бруклинском коктейльном заведении The Long Island Bar, где он до сих пор хранит Ocean Spray для случайных запросов Cosmo.

Если вы жили под горой выброшенных костюмов Кэрри Брэдшоу в шкафу Патрисии Филд, Чеккини — безоговорочный изобретатель Cosmopolitan, каким мы его знаем сегодня, сделанного из водки Absolut Citron, Cointreau, коктейля из клюквенного сока Ocean Spray и свежего лайма. сок и лимонная долька — комбинация, к которой он пришел осенью 1988 года, когда работал за стойкой в ​​знаменитом Odeon Кейта МакНелли, шумном, залитом неоновым светом тусовке Tribeca, где артистичные знаменитости были столь же обычным явлением, как тарелки, полные стейка фри.

«Absolut выпустил Citron, и мы были абсолютно поражены», — говорит Чеккини. «Мы подумали: аромат — , это в водке ! Глупо думать об этом сейчас, но ведь именно отсюда родились 90-е, когда в водку добавляли всякую чепуху ».

Джастин Шилс

Во время одной смены официант Мелисса Хаффсмит рассказала Чеккини о напитке, который ей подарили друзья из Сан-Франциско. Он состоял из водки, подслащенного сока лайма Роуз и гренадина Роуз и назывался Cosmopolitan.«Я думал, что это ужасно, — говорит Чеккини.

В то время он делал много маргариты, заменяя тройную сек и сауэр миксом на свежий сок лайма и куантро, что является повышенным порядком дня. Это дало ему идею и отличное место, чтобы поиграть с этой новой цитрусовой водкой за стойкой.

«Это был действительно короткий скачок», — говорит он. «Я сделал то же самое, что и мы с Маргаритой». Его творение начиналось как напиток для неофициальных сотрудников, но быстро распространилось среди платежеспособных клиентов.

«Мадонна их все время пила. Она постоянно обедала там с актрисой Сандрой Бернхард, — говорит Чеккини. «Они были старше меня и называли меня парнем. ‘Парень! Еще два розовых напитка! »» К концу 90-х, после запуска сериала HBO «Секс в большом городе», в котором этот напиток был почти пятым главным персонажем шоу, Cosmopolitan был самым известным коктейлем в Америке. .

Он также был личным альбатросом Чеккини на протяжении целого десятилетия его карьеры, когда каждый жаждущий Кэндис Бушнелл, ищущий тепла, зритель глотал напиток, как будто это был единственный питьевой напиток в городе.Но потом что-то начало меняться. Спокойно и без напористости популярного сериала по кабельному телевидению покраснение на Cosmo снова начало сгущаться. Возможно, на самом деле это так и не прошло.

«Есть ли нынешние бармены, которые ненавидят Cosmo? Я бы сказала, что они ненавидели его с 1998 по 2014 год, — говорит Шерил Чарминг, директор бара Bourbon «O» в Новом Орлеане. «Но много всего такого. Иногда устаешь слушать популярную песню, но проходит 15 или 20 лет, и все по-другому.”

Чарминг кропотливо работал над эпической книгой из 40 глав, которая должна выйти в конце этого года, в которой подробно рассматриваются классические коктейли, в том числе Cosmopolitan. Глава Cosmo была кроличьей норой, которая утащила Чарминга в 1970-е годы, прослеживая радужный след своей временной шкалы, чтобы найти другие версии и возможных их изобретателей.

Возможно, первый настоящий постмодернистский сдвиг в стиле Cosmo произошел, когда тогдашний главный бармен Даниэля Ксавьера Херита включил свой элегантный белый Cosmopolitan в индивидуальное меню в престижном ресторане Upper East Side в 2007 году.В нем он заменил трипл-сек на ликер из цветов бузины Сен-Жермен, который недавно дебютировал в Штатах, и сок красной клюквы на белый.

Но главной достопримечательностью была визуализация. «Я замораживала цветок орхидеи внутри ледяного шара в центре стакана для мартини. Люди сходили с ума, когда видели это, — говорит Херит, ныне директор по еде и напиткам в NoMo SoHo. «Мы бы, наверное, продали 50 белых Cosmos в пятницу вечером!»

Его рифф Cosmo не только по-прежнему популярен во флагманском заведении Даниэля Булуда более десяти лет спустя, но и украшает коктейльную карту повсюду, от бара Boulud в Лондоне до Boulud Sud в Майами.

«У меня есть три Cosmos в меню в двух штатах. Я люблю этот напиток », — говорит Уилл Бенедетто, директор по напиткам в нью-йоркских барах In Good Company Hospitality, а также совладелец и директор по напиткам The Fox Bar & Cocktail Club в Нэшвилле.

Он обнаружил, что каждую версию необходимо дорабатывать в зависимости от конкретной клиентуры этого бара — в Нью-Йорке стандарт «Секс в большом городе» для туристов в таверне на Парк-авеню и выдержанная в бочке версия с джином Botanist, замененным на водку в Торговая марка более предприимчивого отеля Le Soleil.В баре The Fox Bar он играет с легким привкусом алкоголя, опираясь на основные спиртовые ингредиенты водки Cathead и Grand Marnier.

Он также возится с фирменными кисло-сладкими элементами, варив целую клюкву в небольшом количестве воды до консистенции сиропа. Пока они остывают, он добавляет равные части белого сахарной пудры, дает ему настояться на ночь и процеживает клюкву. Затем добавляются лимонная и яблочная кислоты в отмеренных весовых пропорциях (1,5 и 1 процент соответственно), чтобы на стол был идеальный пирог.

Это, конечно, немного больше времени, дороже и сложнее, чем открыть бочку с Ocean Spray. Но именно целостность этого ингредиента часто кажется причиной того, что на Cosmo смотрят суженными глазами.

«Меня не устраивает любой сок в баре, который не является свежевыжатым, но обычно приходится идти на компромисс, когда вы смотрите на клюкву», — говорит Мэтт Харвелл, генеральный менеджер Carson Kitchen в Лас-Вегасе. . «Вы теряете« свежее отжатое », но получаете последовательность и контроль над расходами.«Здесь клиенты требуют мистера Биг. Названный в честь любовного увлечения вымышленной Кэрри Брэдшоу, напиток Harwell’s сочетает в себе цитрусовую водку St. George California, Licor 43, свежий лимонный сок, коктейль из клюквенного сока, грушевый ликер со специями, горькие настойки из сельдерея The Bitter Truth и горькие настойки Пейшо.

«Моя единственная проблема в том, что если вы собираетесь в коктейль-бар, мы делаем это для вас», — говорит Бенедетто. «Вы можете открыть коктейль из клюквенного сока дома. Зачем мне за это платить? Моя работа — тщательно исследовать ингредиенты.”

Бенедетто не одинок в своей преданности Cosmo. Спустя 30 лет после его зарождения и почти 15 лет после того, как Брэдшоу и его друзья повесили свои очки для мартини, хиты продолжают появляться.

В Портленде, штат Орегон, главный бармен Брайан Галлигос делает для своей версии клюкву, цедру лайма, перец и кардамон, приготовленные в хересном уксусе. В Нью-Йорке Федерико Авила из Bar Belly готовит свой Cosmo Avila с клюквенно-эстрагоновым сиропом, апельсиновым кюрасао и аперолем. В ресторане Harlowe MXM в Далласе бармен Alex Fletcher’s Salted Plum Cosmo дразнит сладость и укрощает пирог, добавляя морскую соль в его куст черной сливы вместе с традиционным куантро, соком лайма и водкой.

«Это повсюду, и это странно, — говорит Чеккини. «Впервые я почувствовал это« эй », когда был в Польше за Belvedere [водкой]. Я приехал в Варшаву и сел в ресторане, и у них была огромная карта коктейлей, и все было приписано ». Просматривая меню, он увидел такие имена, как Джерри Томас, и других символов коктейльной культуры. «И вот оно: Тоби Чеккини,« Одеон », 1988. Я подумал:« Посмотри на это! Это было действительно отрадно ».

Попросите его сделать вам один в баре «Лонг-Айленд», и он приступит к работе, и в поле зрения не будет ни закатывания глаз, ни альбатроса.Подается в сексуальном парящем купе, морозном, слегка пенистом и идеально, чудесно пастельно-розовом.

«Забавно, когда люди говорят:« Моя мама живет на Cosmopolitans! Ты сделаешь ее такой? »Это довольно мило, — говорит Чеккини. «Разные люди любят этот напиток».

История Cosmopolitan и зарождение ремесленной коктейльной культуры

Загляните на любую вечеринку или в бар в конце 90-х и начале августа, и есть вероятность, что большинство людей будет держать стакан мартини, наполненный ярко-розовой жидкостью, которую они без зазрения совести потягивают под названием Cosmopolitan.Вероятно, один из величайших коктейльных хитов нашей жизни, Cosmo — прекрасный пример того, насколько непостоянной может быть наша культура выпивки, напиток, который на короткое время вызывает всеобщую ярость, а затем так же быстро, как и появился, становится шуткой. что большинство людей не осмелятся заказать, как музыка сегодня и BackStreet Boys прошлых лет.

Но Cosmo был чем-то большим, чем просто напиток «момента»; он оказал значительное влияние на то, как мы подходим к употреблению алкоголя и коктейльной культуре в целом. Фактически, большая часть высококлассной коктейльной культуры, с которой мы действительно сталкиваемся сегодня, — закусочные, высококачественные ингредиенты и напитки, настолько сложные, что их может воссоздать только миксолог, — можно рассматривать как прямой ответ на упрощенную эпоху Cosmo. воплощенный.Подобно тому, как музыка отреагировала на наплыв бойз-бэндов конца 90-х с такими группами, как The Strokes, The Yeah Yeah Yeahs и The Hives, так же поступила и культура выпивки. И сейчас, как и в случае с музыкой, мы, вероятно, переживаем одно из самых богатых и интересных моментов, чтобы пить, но если бы не Cosmo, мы бы никогда не попали сюда.

Точное происхождение Cosmopolitan в лучшем случае неясно, в основном потому, что до конца 80-х это был похожий напиток, носивший другое название. В конце девятнадцатого века коктейль, известный как маргаритка, превратился в восхитительный напиток, который любили за его способность изменять более резкие вкусы выпивки.Классический рецепт требовал спирта, подсластителя и цитрусовых, что похоже на структуру Cosmo — этот рецепт теперь известен как классическая структура рецепта «кислой семьи» — но водка не была спиртным напитком, который часто использовался в коктейлях, подобных этой. затем, главным образом потому, что вначале у него уже было мало вкуса, а использованные цитрусовые не были клюквой, потому что клюква — это не цитрусовые. При этом вполне возможно, что эта проверенная структура напитка является основой, на которой основан Cosmo.

Более прямая связь происходит с 1968 года, когда сотрудники Ocean Spray искали более изобретательные способы продавать свой клюквенный сок взрослым.В то время как этот напиток пользовался популярностью среди детей, руководители отдела маркетинга искали способы расширить свою долю рынка, поэтому они напечатали рецепт на каждой коробке с клюквенным соком для напитка, который они назвали «Гарпун». Гарпун требовал унции водки, унции клюквы и выжимки лайма, что близко к рецепту Cosmo, но все же не хватает сладкого Cointreau.

Кто на самом деле взял идею объединить клюкву, лайм, Куантро и водку, встряхнуть ее со льдом и процедить в бокал для мартини после создания Гарпуна, тоже немного туманно, но есть вероятность, что напиток получился из двух Мекки гей-культуры: Майами-Бич и Провинстаун, Массачусетс.По словам Джеймса Уинтера, автора книги «Кто положил говядину в Веллингтон ?: 50 кулинарных классиков, кто их изобрел, когда и почему» , Шерил Кук, бармен, работавшая в Саут-Бич в 1970-х годах, отвечала клиентам, которые искали напиток. Это придавало им изысканный вид, но при этом его было легче употреблять — читай: слаще — чем традиционный мартини, поэтому она создала напиток, используя лимонную водку и трипл-сек в сочетании с соком лайма и клюквы, чтобы придать ему довольно розовый оттенок. Однако проблема с историей в том, что никто не может окончательно доказать ее достоверность как место, где официально был создан коктейль.

Это потому, что примерно в то же время, когда Шерил Кук якобы изобрела космо-Майами, бармен по имени Джон Кейн также экспериментировал с аналогичной комбинацией ингредиентов в Провинстауне. Это также имеет большой смысл, потому что, как утверждает Уинтер в своей книге, Провинстаун расположен недалеко от одного из основных регионов нашей страны, где выращивают клюкву, поэтому использование сока в его коктейле было бы естественным для Каина. Когда Кейн уехал из Провинстауна в Сан-Франциско, он взял напиток с собой, где он стал популярным в среде геев.

Предоставлено The Restaurant

Однако обе эти истории никогда официально не приписываются созданию Cosmopolitan. Возможно, это просто потому, что напиток так и не вырвался из гей-субкультуры, где он был популярен, или потому, что, когда он был наконец принят мейнстримом, сторонам, ответственным за представление его в массы, было разрешено взять на себя кредит, как это часто бывает, когда искусство оставляет субкультуру для большой сцены. Что бы ни случилось на самом деле, формальное изобретение Cosmo произошло в 1987 году, когда бармен по имени Тоби Чеккини приготовил напиток, работая в знаменитом Одеоне в районе Трибека на Манхэттене.

Нетрудно понять, почему «Одеон» стал тем местом, где Cosmopolitan стала популярной картой. В 80-х и начале 90-х Odeon был одним из главных ресторанов Манхэттена. Вечеринки актеров SNL часто проводились в ресторане, а знаменитости, модели, грузчики и шейкеры часто терли локти в кабинках. Именно ресторан прославил Кейта Макнелли, владельца таверны Balthazar, Pastis и Minetta, и именно здесь с ним впервые столкнулись многие законодатели вкуса.Хотя в меню ресторана больше нет напитка, хотя нам сказали, что они все равно приготовят его, если попросят, у них есть вариант рецепта с напитком, который они называют имбирным мартини, который также требует водки Citroen. и Cointreau, но заменили лимонный сок на лайм и имбирь вместо клюквы.

Из Одеона напиток распространился по городу, в конечном итоге попав в Радужную комнату, где Мадонна изображена пьющей его на Грэмми after party. С одобрения Мэдж, напиток, похоже, был воспринят культурой знаменитостей, но он не стал настоящим взрывом, пока популярное телешоу не решило сделать этот напиток любимым напитком героев.

Любезно предоставлено HBO

Секс в большом городе несет ответственность за запуск нескольких культурных феноменов, от нашей одержимости кексами до наших поисков невероятных дизайнерских туфель и сумок, но ничто не охватило страну из-за влияния шоу так быстро, как Cosmo. Во втором сезоне шоу коктейль дебютирует в 19-й серии, когда Саманта заказывает его в свадебном баре, а остальное уже история. Коктейль появлялся еще несколько раз на протяжении шоу, заставляя людей по всей стране воссоздавать коктейль, чтобы потягивать его вместе со своими любимыми персонажами.

В то же время, когда коктейль достиг статуса настоящей рок-звезды, негативная реакция уже началась. Esquire сказал о коктейле: «Как и Celebration, Флорида (город Диснея), он (Cosmopolitan) выглядит как традиция без какого-либо мастерства. Цель коктейля — передать ярко выраженный, даже пикантный вкус ликера и, путем тщательного смешивания с кислотами, ароматическими веществами и эссенциями, превратить его во что-то новое и неизведанное. А вот у водки нет вкуса.Если коктейль — это алхимия, это просто смешивание ».

Бармены возненавидели коктейль по тем же причинам, по которым они любили его, когда он был впервые создан: он был слишком простым. Они хотели бросить вызов людям вкусом и текстурой, а не просто приготовить для них напиток, который было легко пить. Так же, как Cosmo зародилась в небольших питейных субкультурах, эти группы в конечном итоге привели к упадку коктейлей.

В то время как Секс в большом городе продвигал сладкий розовый напиток в массы, Саша Петраске открывала Milk & Honey в Нижнем Ист-Сайде Манхэттена.Ресторан-бар, в котором бармены готовили коктейли, основанный на истинном мастерстве, это были напитки, которые стремились бросить вызов потребителю, а не просто предоставить им простой способ доставки выпивки. Поскольку музыка тоже реагировала на популярность жевательной резинки того времени, напитки тоже были, и точно так же, как Секс в большом городе создал Cosmo, Безумцы в конечном итоге принесут массам ремесленное коктейльное движение, но это для другого сказка.

Источники:
http: // www.makemeacocktail.com/blog/25/history-of-the-cosmopolitan-cocktail/
http://relish.com/articles/cosmo-cocktail-history/
http://www.georgetowner.com/articles/2012/ апр / 04 / cosmopolitan-once-it-cocktail /
http://ohgo.sh/archive/sex-and-the-city-the-cosmopolitan/
http://liquor.com/articles/behind-the- напиток-космо / # lqXEzmQR6pT2bkze.97

В поисках непревзойденного Cosmo

Cosmopolitan уже давно с нами, американцами. Когда-то появившийся на рынке ярко-розовый напиток — иногда прославленный, иногда ругаемый — оставался неизменно популярным.К настоящему времени это настолько знакомо и настолько укоренилось в нашей культуре, что считается учреждением, и, как и многие американские учреждения (тупица, тыквенные специи), в равной степени утешает и смущает. На самом деле, это совсем недавно стало совершенно невероятно актуальным, снова нашло место в коктейльных меню, и его часто заказывают без намека на иронию.

Возрождение Cosmopolitan — это последняя глава в истории американских горок современной классики.Cosmo появился, по мнению большинства, в ресторане Odeon на Манхэттене в конце 1980-х годов. (Точное происхождение напитка, что типично для истории коктейлей, не без разногласий.)

После периода относительно малоизвестного, но популярного местного фаворита, Cosmo приобрел международную известность как яд, выбранный четырьмя звездами телесериала Секс в большом городе , который транслировался с 1998 по 2004 год и продолжает жить в синдикация позора. Напиток был настолько вездесущим, что позже он стал естественным мальчиком для битья для ярких молодых барменов коктейльного возрождения нулевых.Его презирали за использование ароматизированной водки и коктейля из клюквенного сока. Многие крафтовые коктейль-бары, начиная с влиятельного Milk & Honey, отказались его обслуживать из принципа.

Победив свою революцию, эти фанатики баров с годами расслабились и теперь довольны тем, что дают клиентам то, что они хотят, без осуждения. Это означает, что если в наши дни вы закажете Cosmo в фешенебельном баре, скорее всего, он выйдет с улыбкой, а не с ухмылкой.

Помня об этом новом Cosmo-friendly фоне, PUNCH недавно провел слепую дегустацию 10 версий коктейля, собранных у барменов от Бруклина до Портленда, штат Орегон.

Этот конкурс отличался от предыдущих дегустаций «Ultimate» одним существенным моментом. С десятками конкурсов, которые предшествовали этому, создатель рассматриваемого напитка (когда личность такого человека действительно была известна с какой-либо достоверностью) давно умер. Но бармен Тоби Чеккини, широко известный как изобретатель Cosmo, всегда с нами, он ежедневно работает в Бруклине в качестве владельца The Long Island Bar и The Rockwell Place.

Имея это в виду, было решено, что Чеккини, так глубоко и так долго зная этот напиток, окажется более ценным как судья различных Космосов, чем как конкурент.За судейским столом к ​​нему присоединились Хоакин Симо, владелец Pouring Ribbons в Нью-Йорке, и старший редактор PUNCH Хлоя Фрешетт.

В Pouring Ribbons, пояснил Симо, он требует от своих стажеров-барменов наизусть выучить 16 классических и популярных напитков, и что Cosmopolitan — один из них. «Если ты не умеешь варить этот напиток, пошли ты на хуй, ты не бармен», — сказал он. «Отрицать это, потому что это водка, — смешно. При правильном приготовлении получается восхитительный напиток «.

Для Чеккини правильное приготовление напитка означает 1 ½ унции водки Absolut Citron и по унции Cointreau, сока лайма и коктейля из клюквенного сока Ocean Spray с добавлением лимона.Водка и коммерческий клюквенный сок когда-то были непреодолимым препятствием для доктринерских коктейльных барменов, и Чеккини признал, что в прошлом он пытался переосмыслить коктейль «в современных терминах», то есть с ингредиентами, которые воспринимались как более цельные или кустарные. «Но, — заключил он, — это не так хорошо».

Чеккини придерживается своего мнения и о других ингредиентах. Апельсиновый ликер не должен быть никаким другим брендом, кроме Cointreau, который, по его мнению, «безусловно лучший трипл-сек».Это супер чисто. Это так представительно. Нос потрясающий. Вкус есть.

Симо был согласен с этим, как и сторонник коктейля из клюквенного сока Ocean Spray. «Не давай мне клюквенного сока; не давайте мне клюквенный ликер или желе. Коктейль из клюквенного сока представляет собой идеальный баланс. Вы можете добавить его в любой напиток, и он не отбросит его, потому что он уже сбалансирован ».

Чеккини считает, что наиболее частым недостатком многих Cosmos является недостаток лайма, в результате чего получается дряблый коктейль с недостаточным содержанием кислоты.В большей степени, чем любой другой недостаток, конкурирующие напитки были отклонены из-за того, что они содержали слишком мало цитрусовых.

Итак, каким должен быть вкус идеального Cosmo? «Самая измельченная версия цитрусовых, которую вы можете себе представить», — сказал Симо, привнося во вкус букет из лайма, апельсина и лимона, с ароматом клюквы в конце. «Если вы пробуете в основном клюкву, значит, вы делаете это неправильно», — добавил Чеккини. «Это должны быть цитрусовые, немного сладкого, а затем пропадать». Они согласились, что идеальный Cosmo — это мимолетное удовольствие.

Эксперты не нашли многие из этих идеальных выражений во время дегустации. Но некоторые действительно выделялись. Тройка лидеров в голосовании шла нога в ногу, причем преобладала версия Сары Моррисси из Эрнесто на Манхэттене. Он требовал 1 ½ унции лимонной водки Stolichnaya, 1 унцию коктейля из клюквенного сока Ocean Spray, ¾ унции Cointreau и ½ унции сока лайма, завершенных апельсиновой долькой (отбракованной) и долькой лайма. В то время как Симо нашел это немного скучным, другие судьи сочли учебник по напиткам.

На втором месте оказался Cosmo, который подают сегодня в The Odeon, где Чеккини изобрел коктейль. Он содержал 1 ½ унции Absolut Citron, ¾ унции Cointreau, ½ унции сока лайма и ½ унции Ocean Spray, украшенных тонкой вращающейся цедрой лайма.

Третье место занял рецепт Кристины Уайзман из Лос-Анджелеса. Это был самый неортодоксальный вариант из трех лучших: 1 ½ унции Absolut Lime (не Citron), ½ унции Pierre Ferrand Dry Curaçao, 1 унция Ocean Spray, ½ унции сока лайма и унции простого сиропа.Смесь взболтали с цедрой лайма и украсили грейпфрутом. Хотя группа считала, что аромат грейпфрута немного преобладает над напитком, в остальном они сочли его сбалансированным и приятным.

Хотя Чеккини казался в целом довольным результатами, он оставался немного задумчивым.

«Мне немного жаль, что я взял самоотвод», — сказал он. «Думаю, я бы выиграл».

Еженедельно получайте наши самые свежие функции и рецепты.

Нажимая «Перейти», я подтверждаю, что прочитал и принимаю Penguin Random House. Политика конфиденциальности а также Условия эксплуатации и соглашаетесь получать новости и обновления от PUNCH и Penguin Random House.

Рецепт коктейля Cosmopolitan на ваш вкус

Рекомендации по питанию (на порцию)
197	калорий
0 г	жир
11 г	Углеводы
0 г	Белок

См. Полное руководство по питанию Скрыть полные рекомендации по питанию ×

Пищевая ценность
Порций: 1
Сумма на порцию
калорий	197
% Дневная стоимость *
0 г	0%
Насыщенные жиры 0 г	0%
0 мг	0%
2 мг	0%
11 г	4%
Пищевые волокна 1 г	3%
Всего сахаров 8 г
0 г
Витамин C 15 мг	76%
Кальций 13 мг	1%
Железо 0 мг	0%
Калий 37 мг	1%
*% дневной нормы (DV) показывает, какое количество питательных веществ в порции пищи вносит в ежедневный рацион.2000 калорий в день используются для общих рекомендаций по питанию.

(Информация о питательной ценности рассчитывается с использованием базы данных ингредиентов и должна считаться приблизительной.)

Классический Cosmopolitan — очень простой напиток, который быстро стал одним из самых популярных коктейлей всех времен. « Секс в большом городе » сделал его знаменитым в 1990-х годах — это был любимый напиток гламурных манхэттенских женщин шоу. Вскоре он стал идеальным напитком для девочек, даже если он идеально подходит для всех.Однако напиток намного старше. Хотя его происхождение оспаривается, похоже, впервые оно было смешано в 1985 году Шерил Кук в Саут-Бич.

Большинство барменов знают, как приготовить этот легкий фруктовый коктейль, но вы можете приготовить его дома с очень небольшим количеством ингредиентов. В Cosmopolitan важны детали, поэтому выбирайте алкоголь с умом. Выбирайте водку высшего качества и не используйте Triple Sec вместо Cointreau, так как последняя более крепкая и имеет более сложный вкус. Наш основной рецепт представляет собой Cosmopolitan с более сухим профилем.Он скорее румянец-розовый, чем красный, и не слишком сладкий. Многие любители коктейлей считают его традиционным Cosmopolitan, поскольку он больше соответствует классическим Мартини.

На Cosmo есть сотни вариаций. Некоторые используют более или менее клюквенный сок, некоторые — еще триплсек вместо Куантро, а некоторые включают цитрусовую или ягодную водку. Все дело в личных предпочтениях. Если вы склоняетесь к более сладкому, в нашем Cosmo есть вариант, который подойдет вашему вкусу. Сначала насладитесь этим чудесным напитком глазами, глубоко вдохните цедру и масла цитрусовых, а затем сделайте глоток этого фруктового и приятного напитка.

Смотрите сейчас: Лучшие водочные коктейли

Встречайте бармена, который изобрел Cosmopolitan

Тоби Чеккини готовит Cosmo в баре Long Island в Бруклине. Фото: М. Купер.

Ниже приводится отрывок из книги Правильный напиток: невыразимая история о том, как группа барменов спасла цивилизованный мир питья , новой книги Роберта Симонсона, которая будет опубликована на этой неделе издательством Ten Speed ​​Press.

Все бары, которые пробовали коктейли в 1990-х годах, как в Нью-Йорке, так и в Лондоне, в значительной степени полагались на два напитка. Первым был мартини, напиток, который все, даже не знакомые с историей употребления алкоголя в Америке, признали воплощением коктейля.

Другой заказ на напитки, который нью-йоркские коктейльные бармены 1990-х годов могли гарантировать в каждую смену, был более свежего урожая.

Cosmopolitan — простой напиток.По сути, это вариация Камикадзе, состоящая из Absolut Citron (который был выпущен в тот же год, когда был создан напиток, 1988), свежего сока лайма, Cointreau и коктейля из клюквенного сока — того, что придает напитку его знаменитый розовый цвет.

Он стал всемирно известным по ряду причин, не в последнюю очередь из-за того, что он служил основным источником существования для четырех женских персонажей в сериале HBO Секс в большом городе .

Но настоящее значение Cosmopolitan не в том, как он стал известен и популярен, а в том, что он сделал известным и популярным.Это единственный коктейль своей эпохи, который стал нарицательным во всем мире. Мартини был ретро; Каким бы популярным ни был напиток в 1990-х годах, название было возвращением к прошлому, напоминанием о том, что расцвет коктейльной культуры был в прошлом. Один только Cosmopolitan показал, что коктейль может быть актуальным сегодня.

Забавно, что наиболее убедительное заявление о праве собственности на напиток принадлежит противнику, который на протяжении многих лет отказывался от кредита.

Тоби Чеккини — сварливый скептик, который любит преуменьшать значение своей профессии при любой возможности.К счастью, он оставался в неведении о скачках в миксологии за первые два десятилетия работы барменом, с середины 80-х до середины 100-х годов. Подобно Рипу Ван Винклю, он осознал революцию, которую он помог привести в движение, только когда его бар Passerby закрылся в 2008 году, и некоторые из его более молодых коллег вытащили его из тени и сделали кумиром и праотцом.

Роль Чеккини после прохождения в дивном новом мире коктейлей была сложной. Молодые бармены уважали его статус ветерана и его труды (включая мемуары Cosmopolitan ).Но они из принципа возненавидели созданный им напиток. Пораженные каким-то эдиповым побуждением, они стремились убить то, на чем была построена их карьера.

Чеккини вспоминал: «Годы и годы барменов говорили:« Ты! Ты изобрел Cosmopolitan, черт возьми! »И я отвечал:« Извини, чувак »».

Ярость барменов по отношению к напитку возникла не только из-за коленного побуждения крутого ребенка выбить модное и популярное или из естественной ненависти, которую испытывают все бармены к любому напитку, который они вынуждены делать бесчисленное количество раз.Скорее, для напитка требовалось два искусственных ингредиента — ароматизированная водка и коктейль из клюквенного сока, — от которых они, как ремесленники, отказались. Fake не было в арсенале современного миксолога. Во многих коктейль-барах не было коктейлей из клюквенного сока, потому что они не могли готовить Cosmopolitans.

Трудно было владеть таким ненавистным напитком. Так что в течение многих лет Чеккини уклонялся от своей связи с этим, развивая то капризное отношение к своим ранним работам, которое Орсон Уэллс имел для Citizen Kane в конце своей карьеры.Однако это изменилось, когда отношение барменов к коктейлю стало ослабевать, а количество кредитных клиентов выросло.

Чеккини до сих пор поддерживает историю рождения напитка, которую он изложил в Cosmopolitan . У коллеги-бармена в Odeon были друзья из Сан-Франциско, которые познакомили ее с напитком Bay Area под названием Cosmopolitan. Она рассказала Тоби о коктейле. «Cosmopolitan был своего рода напитком из железнодорожной водки, сока лайма Роуз и гренадина Роуз, который в начале 80-х ходил в гей-барах Сан-Франциско», — сказал он.Он не придал этому большого значения и начал возиться. «Я просто применил к нему то же самое лечение, которое мы давали нашим Маргаритам в то время, с использованием свежего сока лайма и Куантро, и я заменил гренадин на небольшой коктейль из клюквенного сока Ocean Spray, который мы использовали в Кейп-Коддерсе. . И это стало напитком персонала. Помню, я был озадачен, когда клиенты начали заказывать один. Как вы узнали о напитках нашего персонала? И я был очень озадачен, когда я посетил другие бары и заметил эту небольшую диаспору в центре Нью-Йорка и видел, как люди делают это неправильно и плохо.”

Последняя ирония Cosmopolitan заключается в том, что он был изобретен в дни, предшествующие возрождению коктейлей, когда никто не искал новый классический коктейль. И сегодняшние возрожденцы, которые так отчаянно хотят создавать новую классику, до сих пор не смогли выпустить что-либо, даже близкое к известному Cosmo.

«Я не уверен, что у нас когда-нибудь снова будет Cosmopolitan», — сказал Филип Дафф, международный консультант по коктейлям и авторитет, который за тридцать лет сменял друг друга.«Это было красиво посеяно в этом телесериале, и мы все так этого жаждали».

Рецепт коктейля Cosmopolitan: как приготовить идеальный напиток Cosmo

Cosmopolitan — один из самых известных водочных напитков , он стильный, очаровательный, вкусный и классно выглядит: словом, идеальный коктейль. Или, по крайней мере, это то, чем Cosmo стал в коллективном воображении: символом элегантности. Особенно благодаря мономании звезды телешоу «Секс в большом городе» Кэрри Брэдшоу, которая не стеснялась у прилавка.

Кто изобрел коктейли Cosmopolitan?

История напитка Cosmo противоречива, многие заявляют о его отцовстве, но на самом деле он родился в 50-х годах, когда крупная американская компания провела конкурс по рекламе своего клюквенного сока, и отсюда родилась легенда о Cosmopolitan .

Есть два источника вдохновения для этого коктейля: Камикадзе (водка, трипл-сек и лимонный сок) и Кейп-Код (водка и клюквенный сок). Допустим, напиток Cosmo взял лучшее из обоих напитков, чтобы стать самым известным водочным напитком.

Рецепт для приготовления Cosmopolitan довольно простой, чистый, свежий с цитрусовым вкусом, который присутствует в обоих соках ароматизированной водки. Его особенностью является наличие клюквенного сока, в котором сочетается классическая водка + трипл-сек база (ароматность и сладость), и лимонный сок.

Содержание алкоголя в Cosmopolitan

Обратите внимание, Cosmopolitan — крепкий и ароматный напиток, теплый, с хорошим балансом между сладостью и кислотностью, который может вас обмануть, поэтому к его высокому содержанию алкоголя нельзя относиться легкомысленно.Подходит к любому случаю, но особенно в качестве аперитива.

Состав коктейля Cosmopolitan

Стекло

Бокал для мартини

• 4 сл водки цитрон
• 1,5 тройной секунды
• 1,5 сл свежего лимонного сока
• 3 сл клюквенного сока (клюква)

Как приготовить идеальный коктейль Cosmopolitan

Положите в стакан несколько кубиков льда, чтобы он остыл.

Выжмите лимон и процедите сок.Вылейте все ингредиенты в шейкер, взбалтывайте 15 секунд, снимите лед со стакана и залейте Cosmo, процеживая.

Украсить долькой лайма.

Вот и все, просто, но затягивает!

Сочетания блюд Cosmopolitan

Отлично сочетается с острой пищей, ризотто с цукини и креветками, колбасой, хот-догом, кисло-сладкой свининой, кантонским рисом, любыми гамбургерами, куриным тандури и куриным карри. Попробуйте это с тайской кухней, и вам она понравится.

Рецепт коктейля Cosmopolitan | Mix That Drink

Коктейль Cosmopolitan — красивая красновато-розовая жемчужина напитка.Он состоит из цитрусовой водки с фруктовым соком, куантро и лайма.

История происхождения

Истоки Cosmopolitan или неясны. Его приписывают нескольким барменам 70-х и 80-х годов, при этом наиболее распространенная история происхождения заключается в том, что он был создан барменом из Флориды в середине 80-х.

Но в последние годы кто-то обнаружил рецепт 1934 года из книги под названием «Пионеры микширования в элитных барах». Он называется Cosmopolitan Daisy и очень похож на наш Cosmopolitan, только с джином и малиновым сиропом вместо водки и клюквенного сока.

Точная версия рецепта, включенная здесь, может быть получена из любого источника, заслужившего признание на протяжении многих лет. Мы также упомянем некоторые возможные варианты.

Одно можно сказать точно: версия этого напитка с лимонной водкой не может быть старше 1988 года, потому что именно тогда Absolut впервые начал производить Citron. И это теперь считается официальной версией.

Вкус Cosmopolitan

Впервые я выпил коктейль Cosmopolitan в баре известного отеля в Лос-Анджелесе.Я был в гостях у подруги, которая жила там, и она порекомендовала это.

Этот отель стал невероятным Cosmopolitan. Возможно, лучшее, что я когда-либо пробовал, или, может быть, это был первый случай, когда что-то новое было таким запоминающимся. Как бы то ни было, моя первая мысль о его вкусе была «свежей».

Это было буквально то слово, которое пришло в голову. Следующей моей мыслью был «розовый лимонад», потому что он напомнил мне о том, как я впервые попробовал его, когда был ребенком.

Есть разные рецепты розового лимонада, но у нас всегда была комбинация клюквенного и лимонного сока. Cosmopolitan — это сочетание острого и сладкого — ягодного и цитрусового.

Но цитрусовые были самой сильной нотой. Этот коктейль был приготовлен из Absolut Citron, который усилил цитрусовый вкус сока лайма и апельсинового ликера. И в нем был свежий сок лайма.

Некоторые бары делают этот напиток более сладким, и все это вопрос личных предпочтений.Если вы предпочитаете сухие ингредиенты, вам определенно следует использовать цитрон и свежий лайм.

Ингредиенты

Давайте поговорим о том, какие ингредиенты использовать в Cosmopolitan. Изначально для водки был выбран Absolut Citron, потому что напиток был изобретен, когда он был выпущен.

В некоторых версиях этого рецепта используется обычная водка. И вы можете это сделать. Но Citron добавляет много приятного цитрусового аромата.

Изначально рецепт назывался подслащенный лайм розы вместо свежевыжатого сока лайма.Rose’s добавляет сладости, которая может быть той, которая вам нравится в этом напитке, а может и не быть.

В более поздних рецептах используется свежий сок лайма, который придаст ему приятный терпкий вкус. Сок лайма прекрасно сочетается с клюквой.

Апельсиновый ликер официально называется Cointreau, но для других версий требуется трипл-сек. Также хорошо с Patron Citronge.

Для клюквенного сока вам просто нужна стандартная бутылка клюквенного сока из продуктового магазина, который на самом деле представляет собой смесь клюквы с некоторыми более сладкими фруктовыми соками, чтобы уменьшить терпкость.

Это отличный напиток практически для любого случая. Он отлично подходит как для вечернего отдыха, так и для ночлега в доме. В теплый день приятно провести время у бассейна.

Если вам нравится этот напиток, вам также стоит попробовать Sea Breeze, в котором водка смешивается с клюквенным и грейпфрутовым соками. Lemon Drop Martini — еще одна классика с водкой с апельсиновым ликером, лимонным соком и сахаром.

Вы также можете попробовать Singapore Sling, великолепный напиток с джином, вишневым бренди, ананасовым соком, куантро, бенедиктин и другими напитками.

А еще есть Smooth Pink Lemonade с его домашними нотками водки, клюквенного сока, кисло-сладкого и 7-up.

Также восхитителен чай со льдом Лонг-Бич, содержащий большое количество белого щелока с клюквенным соком и ароматизатором Triple sec.

Рецепт коктейля Cosmopolitan

Доходность: 1 напиток

Время подготовки: 5 минут

Общее время: 5 минут

Узнайте, как приготовить коктейль Cosmopolitan дома.Этот старинный классический напиток включает водку, грейпфрутовый сок, клюквенный сок и многое другое. Это потрясающе освежающе и вкусно!

Инструкции

1. Наполните шейкер для коктейлей льдом.
2. Влейте все ингредиенты (кроме лимонной твистики).
3. Хорошо встряхните, пока шейкер не остынет.
4. Перелейте смесь в охлажденный бокал для мартини.
5. Украсить лимонной твёрдой.

Подпишитесь на меня в Pinterest, чтобы узнать больше отличных рецептов!

Если вы хотите закрепить этот рецепт, используйте маленькую кнопку вверху

.