Кризис идентичности по эриксону: ../../Проявление кризиса идентичности в середине жизненного пути по материалам художественных образов

../../Проявление кризиса идентичности в середине жизненного пути по материалам художественных образов

^{Статья посвящена описанию кризиса идентичности, связанному с переходом из одной стадии на другую взрослого человека. Согласно Э.Эриксону, каждая стадия имеет свои задачи. В период перехода с одной стадии на другую может возникать чувство несоответствия себя внешнего и себя внутреннего, приводящее к пониманию внутреннего конфликта. Это несоответствие проходит в различных плоскостях и иллюстрируется произведениями Б.Пастернака, А.С.Пушкина, Ю.Трифонова, Г.Гессе, Х.Мураками и другими авторами.}

^{Ключевые слова: кризис идентичности, отношение к своему возрасту, рациональность у женщин, эмоциональность у мужчин, личный опыт, прошлое, будущее, смена ценностей.}

Понятие кризиса идентичности личности ввел американский психолог Э.Эриксон. Э.Эриксон разбил жизнь человека на стадии. Для каждой стадии развития имеется своя задача, поставленная обществом.

Решая эту задачу, человек приобретает другую форму эго-идентичности. Понятие идентичности обозначает твердо усвоенный и личностно принимаемый образ себя во всем богатстве отношений личности к окружающему миру, чувство адекватности и стабильного владения личностью собственным «я» независимо от изменений «я» и ситуации. Переход из одной стадии к другой сопровождается кризисом. По Э.Эриксону кризис есть потенциальный выбор, который осуществляется в процессе онтогенеза между благоприятным и неблагоприятным направлением развития. Эриксон выделил восемь стадий развития идентичности, на каждой из которых человек делает выбор между двумя альтернативными фазами решения возрастных задач развития. Характер выбора сказывается на всей последующей жизни в смысле ее успешности и неуспешности. Человек выходит из каждого кризиса с усилившимся ощущением внутреннего единства, с развившимися способностями к здравым суждениям, к «хорошим действиям» в соответствии со своими собственными стандартами и стандартами значимых для них людей [14].

В периоды перехода с одной стадии на другую может возникать чувство несоответствия себя внешнего и себя внутреннего, приводящее к пониманию своего внутреннего конфликта. Это несоответствие может проходить в разных плоскостях.

1.Человек среднего возраста сталкивается с изменениями в своем теле.

В первую очередь сюда может быть отнесено как здоровье человека, так и внешний вид. По результатам исследования А.А.Кроника была выявлена определенная тенденция, обозначенная авторами как феномен «консервации возраста». С возрастом значительно увеличивается число лиц, оценивающих себя более молодыми, чем в действительности [4]. Нередко можно встретить мужчину среднего возраста, который просит, чтобы его называли на «Ты». И он очень удивляются, что какому-то молодому человеку это будет сложно сделать. Многие взрослые мужчины понимают, что теперь их сын обыгрывает его в спортивных играх, хотя несколькими годами раньше было наоборот. Об этом переживании Ю.

Трифонов пишет «Человек осознает свой возраст с опозданием. Вроде того, как с изменой жены: все уже все знают, а ты не догадываешься. Но есть нечто, существующее помимо сознания, какой-то тайный часовой механизм, который вдруг подает сигналы» [8].

Период от юности до периода зрелости многие переживают как один возраст. Ф.Феллини писал о себе: «Я пребывал в том застывшем отрезке времени, с которым мы не расстаемся очень долго — от восемнадцати лет до зрелого возраста. Мне приходилось даже на мгновение напрягаться, чтобы вспомнить, сколько же мне лет на самом деле» [10]. Но в один момент человек вдруг понимает, сколько же ему лет.

Принятие своей измененной внешности и ухудшившегося здоровья является одной из задач кризисного периода.

Во-вторых, в период кризиса начинается физиологическая перестройка человека. (У мужчин снижается количество мужских гормонов или чувствительность рецепторов, у женщин — женских). Физиологические изменения, происходящие в организме, приводят к тому, что женщины становятся более мужественными, а мужчины более женственными. Мужчинам в большей степени необходима эмоциональная жизнь, а женщины становятся менее эмоциональными, а скорее рациональными. Очень сходно это изменение описано у К.Юнга, который считал, что мужчины и женщины имеют одновременно как мужские качества, так и женские. В процессе взросления человека черты противоположного пола подавляются. Но в зрелом возрасте, который сопровождается кризисом, мужчины и женщины начинают находить тайные части своей личности, связанные с противоположным полом. И тем самым обретают единство этих противоположных частей. «Для южных народов особенно характерно, что у пожилых женщин появляется хриплый, низкий голос, усы, жесткие черты лица и разные другие мужские признаки. И наоборот, мужской физический хабитус ослабляется женскими чертами, например увеличением жировой прослойки и более мягким выражением лица» [15]. Человек в период кризиса среднего возраста переходит от четких половых границ к периоду размывания границ. В этом его отличие от кризиса юности, когда в процессе перехода из детства в юность создаются половые различия.

Сходным образом описывает кризис Г.Гессе в повести «Степной волк». Герой книги Гарри всю жизнь придавал значение лишь тем способностям, в которых случайно оказался силен. Он был очень тонким специалистом по части поэзии, музыки и философии, а все остальное в своей личности, весь прочий хаос своих инстинктов, воспринимал как обузу и окрестил «Степным волком». Он всегда стремился к великому и вечному, никогда не довольствовался красивым и малым. Чем больше будила его жизнь, тем больше возвращала она его к нему же самому, тем больше становилась его беда, тем больше погружался он в страдание и страх. Девушка, которая встретилась ему в жизни, говорила: «Ты удивляешься, что я несчастлива, ведь я же умею танцевать и так хорошо ориентируюсь на поверхности жизни. А я удивляюсь, что ты так разочарован в жизни, ведь ты-то разбираешься в самых прекрасных и глубоких вещах, ведь ты же как дома в царстве духа, искусства, мысли! Я научу тебя танцевать, играть, улыбаться… Ты любовь принимаешь очень уж всерьез.

Для тебя важно чтобы ты освоился в маленьких, легких, житейских искусствах и играх. Любить идеально, трагически — это ты умеешь. Теперь тебе необходимо любить еще и обыкновенно, по-человечески». Задачей Гарри является обрести свою скрытую часть, ту, где разум не нужен [3].

Интересно, что, если проследить, как менялись постановки Ф.Феллини и И.Бергмана, можно заметить, что с течением времени содержание фильмов значительно изменилось: тема одиночества, тема глубокой трагической любви, великие и вечные темы сменились поиском глубокого вечного смысла в смехе, игре, мелочах и земной любви.

2. Человека формирует не только наследственность, но и личный опыт. В.Франкл считает, что «всякая человеческая личность представляет собой нечто уникальное, и каждая из ее жизненных ситуаций неповторима» [12].

Во время кризиса в человеке происходят изменения, связанные с переходом в другой период его жизни. Он переживает свой внутренний жизненный опыт, старается взять ответственность за все, что случилось в его жизни.

Эта внутренняя работа приводит к смене ценностей. Меняется иерархия ценностей. Человеку необходимо привыкнуть к себе, и задача человека в этот период понять, кто он есть сейчас. Человеку необходимо очертить свои новые изменившиеся границы — идентифицировать себя в качественно новых условиях физиологического состояния.

Человек, совершая внутреннюю работу, все время меняется. Как писал М.М.Бахтин, человек никогда не совпадает с самим собой, к нему нельзя применить формулу тождества: А есть А [1]. Познание человека возможно только в диалоге с ним. Человек видит себя со стороны иначе, чем себя же внутри. Для его развития очень важен внутренний диалог. В состоянии кризиса у человека возрастает значение внутреннего диалога по сравнению с внешним общением. Отчасти с этим связано стремление к освобождению от связей с другим и стремление к одиночеству. Формирование новой личности требует разрыва прежних отношений, и поэтому кризисы среднего возраста сопровождаются этими разрывами.

Несоответствие себе описано в романе Х.Мураками «К югу от границ, на запад от солнца»: «А ведь я живу какой-то чужой жизнью. Будто кто-то приготовил все для меня, саму жизнь приготовил. Много ли во мне от меня самого? Где граница, до которой я — это я, а за ней — уже не я? Руки на руле… На сколько процентов это мои руки? И все, что меня окружает… до какой степени оно реально?» [5].

Состояние, характерное для продуктивного переживания кризиса, выражено также в словах Г.Гессе: «Отчаянно цепляться за жизнь — это значит идти вернейшим путем к вечной смерти, тогда как умение умирать, сбрасывать оболочку, вечно поступаться своим «я» ради перемен ведет к бессмертию» [3]. Готовность к переменам предстает как путь к возобновлению жизни.

Согласно Р.Мэйю человек во время кризиса пытается найти свой новый центр, свою сущность. «Все живое на земле (включая растений и животных) центрировано на себе. Когда срезаешь верхушку дерева, оно вновь пустит ветви к солнцу, зная, где создать новый центр.

У человека это способ принятия небытия, для того чтобы получить возможность сохранить свое маленькое бытие» [6].

В кризисе среднего возраста, как и в кризисе юности, задействована вся личность в целом. В это время происходит полное изменение и обновление личности в отличие от детских кризисов, которые являются этапами развития личности, и кризисами взрослых, связанных с событиями жизни (рождение детей, смерть близких, уход выросших детей из семьи, изменение социального устройства, например перестройка в СССР), когда человек открывает различные аспекты своей личности. Но личность целиком не меняется. Человек ощущает в себе отмирание какой-то одной своей части и открытие или возникновение другой части. Например, в ситуации смерти родителей возникает чувство «сиротства» даже у взрослых людей. В процессе кризиса среднего возраста вся личность встает перед проблемой смерти. В кризисе юности вся личность впервые рождается.

3. На формирование человека важное влияние оказывает та культурная среда, в которой живет человек. Значительная часть того, что люди думают, чувствуют и чем они являются, определяется культурой, к которой они принадлежат. Каждое общество ценит определенные личностные качества выше других, и дети усваивают эти ценности благодаря социализации. Огромное воздействие на их поступки и стремления оказывают культурные идеалы данного общества.

Происходящие в человеке процессы неминуемо приводят человека к переоценке смыслов и ценностей, и осознание такой резкой перемены может вызвать у него отчаяние. Он осознает, что у него нет прошлого. Все, что он делал до сих пор, было ошибкой, то, что он чувствовал до этого времени, было примитивно. Человек может совершить самоубийство не только, когда у него нет будущего, нет настоящего, но и когда у него нет прошлого. «Мне кажется, — писал Б.Пастернак, — Маяковский застрелился из гордости, оттого, что он осудил что-то в себе или около себя, с чем не могло мириться его самолюбие….» [7]. Мужчина может почувствовать, что его жена ему совершенно чужая. Тот образ жизни, который человек вел до сих пор, не имеет для него никакого внутреннего смысла. Задача человека во время кризиса принять свое прошлое, видеть не только одни ошибки, а научиться различать в нем и что-то хорошее. Прошлое необходимо принять как часть целой жизни. В.Хесле пишет: «Если я признаю скрытую закономерность своего прошлого, то я могу примириться с ним, даже если и отвергаю его исходя из принятых мною новых норм. Ибо даже, если я и совершил ошибки, которые не должен был совершать, я могу усмотреть в них условие возможности прогресса: прогресс был бы невозможен, если бы я достиг совершенного понимания уже в начале жизненного пути» [13].

Принятие своего прошлого отражено в стихотворении А.С.Пушкина «Воспоминание»:

Воспоминание безмолвно предо мною
Свой длинный развивает свиток;
И с отвращением читая жизнь мою,
Я трепещу и проклинаю,
И горько жалуюсь, и горько слезы лью,
Но строк печальных не смываю.

В состоянии кризиса человек оглядывается назад, анализирует свое прошлое, пытается себя понять в настоящем и думает о будущем. Он пытается подвести предварительные итоги. Человеку, находящемуся в кризисе, будущее представляется черной дырой. Неясность будущего, которое приближает к смерти, приводит человека к утрате смысла жизни.

Во время кризиса происходит смена ценностей, человеку необходимо найти в культуре новые образцы жизни. Предыдущие ценности ему кажутся бессмысленными, он начинает искать другие ценности, чтобы решить вопрос приближающейся смерти, найти способы остаться бессмертным. Человек начинает искать этот смысл в том, «что превосходит конечную индивидуальную жизнь, что не уничтожается фактом смерти». К вопросу смысла жизни и поиску бессмертия обращались многие философы, психологи и художники.

Как писал В.Франкл, человек в отличие от животного обладает способностью понять, что должна существовать мудрость, которая принципиально превосходит его собственную, а именно надчеловеческую мудрость, которая вселила в него разум и в животных — инстинкты [12].

Человек начинает болезненно осознавать конечность собственной жизни и стремится понять, как преодолеть эту конечность. А.Ф.Лосев писал: «Уже самое предложение «я умру» показывает, что «я» и «смерть» разные вещи». В кризисе юности человек тоже не видит будущего, оно ему тоже не ясно, но именно в кризисе среднего возраста за временной перспективой человек видит смерть [2].

Наиболее отличительной характеристикой человека в сравнении с животными является способность сознавать наличие будущего и неизбежность смерти считает Р.Фейфел. Смерть — это нечто, что случится с каждым человеком. Уникальность человеческой жизни получает истинное значение при осознании того, что он смертен. И встреча со смертью открывает для человека жажду бессмертия. Жизнь нельзя по-настоящему охватить или прожить полноценно, если не пытаться учитывать идею смерти [9].

В.Франкл пишет об этом так: «Небытие, которого человек страшится, находится не только вне человека, но и заключено в нем самом. Именно перед этим внутренним небытием человек испытывает страх, и из страха перед самим собой он бежит от самого себя: он бежит от одиночества, так как одиночество означает — быть всегда наедине только с самим собой. Люди боятся крушения их надежд, боятся ощущения бессмысленности собственного существования, которое порождает безысходную скуку» [12].

Человек в сорок лет начинает видеть рубеж.

За поворотом в глубине лесного лога
Готово будущее мне верней залога,
Его уже не втянешь в спор и не заластишь,
Оно распахнуто, как бор, все вглубь, все настежь.
( Б.Пастернак)

Здесь будущее осмысленно, как суд, как отчет перед совестью. Несмотря на перспективу смерти, будущее не теряет смысла, что выражено в словах «распахнуто вглубь и настежь». Это свидетельствует о продуктивно пережитом кризисе.

Все перечисленное показывает, что происходят изменения личности в целом и человек встает перед проблемой формирования личности заново.

Внутренне подавленное состояние переносится на внешний мир, и он может восприниматься в «темных тонах», как это было у героя х/ф Антониони «Профессия репортер». Герой фильма через некоторое время после обретения внутренней свободы говорит о знакомом слепом, который прозрел, когда ему было почти сорок лет после операции. «Сначала он был счастлив по настоящему. Лица, цвета, пейзажи. Но потом все стало меняться. Мир оказался гораздо хуже, чем он представлял. Никто не говорил ему, сколько вокруг грязи, сколько уродства. Он замечал это уродство повсюду. Когда он был слепым, он переходил улицу один с палочкой. Когда ему вернулось зрение, он стал бояться. Стал жить в темноте, никогда не выходил из своей комнаты. И через три года покончил с собой».

Страдания, перенесенные во время кризиса, могут превратиться в достижения и победы. Пережив кризис, приняв трагизм жизни, человек открывает виденье реальности большего масштаба, большей глубины.

Список литературы

1. Бахтин М. М. Герой и позиция автора по отношению к герою в творчестве Достоевского, // сб. Психология личности: Тексты — М., 1982
2. Бибихин В.В. Из рассказов А.Ф.Лосева, // Начала, №2, М., 1993.
3. Гессе Г. Степной волк. — Новосибирск, 1990.
4. Головаха Е.И., Кроник А.А. Психологическое время личности. Киев, 1984.
5. Мураками Х. К югу от границ, на запад от солнца. — М., 2010.
6. Мэй Р. Экзистенциальные основы психотерапии //сб. Экзистенциальная психология. — М., 2001.
7. Пастернак Б. Люди и положения. В сб.: Воздушные пути, М.,1983.
8. Трифонов Ю. Долгое прощание. — М., 1973.
9. Фейфел Г. Смерть — релевантная переменная в психологии. // сб.Экзистенциальная психология, — М., 2001.
10. Феллини Ф. Делать фильм. — М., 1984.
11. Франкл В. Человек в поисках смысла. — М., 1990.
12. Франкл В. Психотерапия на практике. — СПб.,2001.
13. Хесле В. Кризис индивидуальной и коллективной идентичности. //Вопросы философии. 1994, №10.
14. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. — М., 1996.
15. Юнг К.Г. Жизненный рубеж. Проблема души нашего времени. — М.,1996.

Шеманова Н.А.,

Опубликовано: «Психология зрелости и старения» №3, 2013г.

Работы Шемановой Н.А. «Некоторые особенности развития личности взрослого человека сквозь призму художественных образов», «Особенность переживания возрастных кризисов развития мужчинами и женщинами (по материалам художественных образов)», «Проявление кризиса идентичности в середине жизненного пути (по материалам художественных образов)» и «Переоценка ценностей в середине жизни по материалам художественной литературы» представляют единый цикл, описывающий феномен «кризиса среднего возраста», выполнены под руководством доктора психологических наук, профессора Л.Ф. Обуховой.

См. также

Кризис идентичности » Социология молодежи.

Электронная энциклопедия

 

Кризис идентичности – критическое состояние индивида, связанное с осознанием им своего несоответствия желаемой идентичности. Рассмотрение проблемы кризиса идентичности в социологии молодежи во многом опирается на работы Э. Эриксона.

Процесс идентификации начинается с младенчества, но только в период юности развитие идентичности достигает точки, в которой возможно наступление кризиса идентичности а в дальнейшем люди могут испытывать такой кризис в любом возрасте при переходе от одного этапа становления личности к другому. В обществах с обязательными ритуалами перехода к взрослой жизни или жестко определенными ролями для подростков кризис идентичности менее выражен, чем в демократических обществах (Моутет, 2003: 334).

Наиболее распространен нормативный кризис идентичности. Его причины лежат в самом развитии индивида, усилении его потенциала и уязвимости старой формы идентичности (Эриксон, 1996: 25–28). Такой кризис идентичности, как правило, становится импульсом для актуализации социализационного процесса,  в ходе которого и происходит разрешение кризиса. Успешность разрешения и сроки кризиса варьируются в зависимости от того, какой уровень идентичности (индивидуальный или групповой) он затрагивает, каково содержание (статусная, ролевая, гражданская, этническая, профессиональная и т. д.) и характер неадекватности идентичности (негативная, утраченная, недостигнутая, диффузная, виртуальная и др.), каковы социальные условия и обстоятельства жизни человека и его индивидуальные особенности. Нормативные кризисы идентичности чувствительны к воздействиям институтов и агентов социализации. Молодой человек, включаясь в различные виды деятельности и социальные отношения, обретает новые идентичности, большую уверенность в себе и удовлетворенность жизнью, получает опыт преодоления трудностей взросления и вхождения в самостоятельную жизнь, уточняет критерии оценки себя как личности и свои идентификационные ориентиры. В молодом возрасте процессы социализации и идентификации, результатом которых становится целостная социальная идентичность, очень насыщены и динамичны. Их сопровождают предшествующие личностной зрелости нормативные кризисы идентичности.

Преодоление кризиса идентичности связано с достижением баланса позитивной идентичности на разных уровнях идентификации с учетом возрастных и психологических особенностей индивида. Обретение желаемой идентичности является трудным делом. Во-первых, это требует значительных волевых усилий и времени на освоение необходимых ценностей, норм, ролей, образцов поведения, убеждений, а также преодоления трудностей личностного роста; во-вторых, принятие некоторых идентичностей является проблематичным для индивида. Например, ситуационная идентичность может вступать в противоречие с ценностями и нормами индивида; в-третьих, идентичность может быть не реальна для индивида, поэтому во избежание длительного и неразрешимого кризиса идентичности человеку лучше пересмотреть свои притязания.

Кризис идентичности может проявляться не только как норма развития личности. Он может стать отклонением в случае затягивания тяжелого переходного состояния или его неразрешимости. Такой кризис сопровождается неудовлетворенностью, опустошенностью, тревожностью индивида, а порой и личностным разломом, утратой смысла жизни.

В ранней юности подвергается сомнению обретенная ранее идентичность. Осознание необходимости решать взрослые задачи вызывает переживание того, как индивид выглядит в глазах других в сравнении с его собственным представлением о себе, а также того, как связать роли и навыки, развитые и ценимые ранее, с профессиональными прототипами дня сегодняшнего. В поисках нового чувства тождественности и преемственности молодым людям приходится вновь вести многие из сражений прошлых лет, привлекая к этому свои внутренние силы, и также реальных значимых других. Эта новая, финальная на этапе перед взрослостью идентичность, есть нечто большее, чем сумма детских идентификаций. Новая идентичность есть чувство уверенности в том, что внутренняя тождественность и непрерывность сочетается с тождественностью и непрерывностью значения индивидуума для других. Эта идентичность подтверждает готовность индивида интегрировать все свои прежние идентификации (индивидные и личностные) с возможностью выполнять социальные роли взрослого человека (Ковалева А. И., Луков В. А., 1999; Ковалева, Богданова, 2012; Луков, 2012).

 

Лит.: Ковалева, А. И., Богданова, В. В. (2012) Траектория социализации. М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та. 184 с.; Ковалева, А. И., Луков, В. А. (1999) Социология молодежи: Теоретические вопросы. М. : Социум. 351 с.; Луков, Вал. А. (2012) Теории молодежи : Междисциплинарный анализ. М. : Канон + РООИ «Реабилитация». 528 с.; Моутет, Д. (2003) Кризисы идентичности // Психологическая энциклопедия / под ред. Р. Корсини, А. Ауэрбаха. 2-е изд. СПб. : Питер. С. 334–335; Эриксон, Э. (1996) Идентичность: юность и кризис : пер. с англ. / общ. ред. и предисл. А. В. Толстых. М. : Издат. группа «Прогресс». 342 с.

А. И. Ковалева

Кризис идентичности личности в условиях глобализации

Бесследно все – и так легко не быть!

Ф. Тютчев

Необходимость заботы о целостности личности

Современная философская мысль в своем интересе к процессу глобализации гораздо чаще останавливает свое внимание на глобальных объектах, связанных с понятием идентичности: идентичность культур, наций, этносов (В. Р. Чагилов, Ф. Х. Кессиди, М. А. Мун- тян, А. Д. Урсул и др.), чем на проблемах личности в условиях глобализации. Между тем глобализация трансформирует не только экономические и политические отношения, она сильно и резко меняет мировоззрение современного человека, в результате чего возникают идеологические и культурные конфликты, психологическое напряжение и мировоззренческая неудовлетворенность. Поэтому представляется, что в современном противоречивом и конфликтном мире одной из важнейших тем философской рефлексии должна стать целостность и интеграция личности.

Целостность личности связана с такими понятиями, как идентификация, идентичность личности и кризис идентичности. И «человеческое, слишком человеческое» – влияние современного многослойного и антиномного контекста бытия человека на становление идентичности, на разрешение кризисов идентичности отдельного человека – остается темой для междисциплинарного размышления. Другой стороной данной проблемы является определение культурного инструмента для построения и сохранения идентичности, ее осмысленного бытия в условиях глобализации.

Каково значение идентичности для личности? Зрелая идентичность интегрирует жизненный опыт, дарования, социальные возможности в эго индивидуума, охраняет когерентность и индивидуальность его опыта, подготавливает индивидуума к ударам, грозящим от разрывов непрерывности в среде, предвидит внутренние и внешние опасности (Э. Эриксон). Если культура перестает поставлять индивидам жизнеспособные образцы, то формируются негативные, запутанные идентичности, снижается способность сдерживать негативные элементы и формируется деструктивное поведение у людей и с позитивной идентичностью. Если же чувство идентичности утрачивается, на место целостности и полноты личности приходят отчаяние, изоляция, смешение ролей, тревога и страхи. Это связано с тем, что форма бытия культуры в своем решительном обновлении может вступить в противоречие с содержанием жизненного опыта человека.

Идентичность как социокультурная проблема

Сущность идентичности в психологии определяется как осознание индивидом непрерывности и тождественности во времени (Д. Локк), последовательности и непротиворечивости собственной личности (У. Джемс), идентификация в детстве с жизнью родителей, затем с национальными, социокультурными символами общества (З. Фрейд). По эпигенетической стадиальной концепции развития личности Э. Эриксона[1], цель развития личности – целостность как зрелое качество, обязанное своим происхождением всем стадиям развития эго. Зрелая психосоциальная идентичность – это «внутренняя тождественность и непрерывность, подготовленная прошлым индивидуума, сочетается с тождественностью и непрерывностью значения для других, выявляемая в реальной перспективе “карьеры”»[2]. Достигнутая идентичность выражается в способности человека испытывать доверие, иметь личностно значимые цели, ценности и убеждения, чувство направленности и осмысленности жизни, осознавать и преодолевать трудности на избранном пути. Мораторий – это состояние кризиса идентичности и активный поиск его разрешения, во время которого человек ищет полезную для разрешения кризиса информацию и реально экспериментирует со стилями жизни.

Преждевременная идентичность свойственна человеку, который, минуя кризис, относительно рано в жизни приобретает определенные цели, ценности, убеждения вследствие идентификации с родителями или другими значимыми людьми. Человек с диффузной идентичностью не имеет прочных целей, ценностей и убеждений, не пытается их сформировать, не способен решать возникающие проблемы и переживает негативные состояния: пессимизм, злобу, отчуждение, беспомощность и безнадежность.

Дж. Мид в концепции символического интеракционизма выделил два аспекта идентичности: социально детерминированную идентичность («Me»), которая строится из интернализованных «генерализованных других», и индивидуальную идентичность («I»), благодаря которой человек реагирует на социальную ситуацию неповторимым образом. Мид считал, что идентичность возникает как результат социального общения человека при условии включенности индивида в социальную группу, где исключительное значение имеет символическая коммуникация – вербальная и невербальная. Он же выделил осознаваемый и неосознаваемый типы идентичности. Неосознаваемая идентичность базируется на неосознанно принятых человеком нормах, привычках, ожиданиях, поступающих от социальной группы, к которой он принадлежит. Осознаваемая идентичность возникает на основе рефлексии и выражает относительную свободу личности, которая думает о цели и тактике своего поведения, а не слепо следует ритуализированному социальному действию[3].

Развивая идеи Дж. Мида, в современной социальной философии и психологии выделяют и другие типы идентичности: социальная идентичность, личная идентичность, Я-идентичность (И. Гофман). Социальная идентичность предъявляет себя как актуальная и виртуальная посредством обозначения себя очевидными атрибутами (депутатский мандат) и предполагаемыми атрибутами («мигалка» на машине депутата) с целью влияния на социальное окружение. В моделях социального поведения реализуется «борьба идентичностей»: манипулируя предъявляемой (образ, транслируемый другим) идентичностью, человек старается приблизить реальную (таким индивид воспринимает себя) к идеальной (таким хотелось бы себя видеть) идентичности и увеличить дистанцию между реальной и негативной (таким не хотелось бы себя видеть) идентичностями (Р. Фогельсон).

В философии французского персонализма (Э. Мунье) сущность идентичности раскрывается в связи с пониманием личности под влиянием категорий экзистенциализма (свобода, внутренний мир, коммуникация) и марксизма (личность выражает современную ей реальность). Целостность личности осуществляется через построение идентичности как «призвания, призыва к единству» самотворчества, коммуникации и единения с другими людьми. «Личность существует только в своем устремлении к “другому”, познает себя только через другого и обретает себя только в “другом”. Первичный опыт личности – это опыт “другой” личности»[4].

Другим источником идентичности является субъективность как самоотождествление, или обозначение своей внутренней жизни, интимности – глубинного и таинственного. Эти значения являются результатом рефлексии – сосредоточения и овладения собой в единстве природного и надприродного. Но рефлексия – это не только всматривание внутрь себя, погружение в себя и в свои образы, она также интенция, проекция «Я». Целостность личности не застывшая идентичность, это «безмолвный призыв», смысл которого постигается на протяжении всей жизни. Желание обрести «живое единство» реализуется через двойное напряжение сил: «сосредоточиваясь, чтобы обрести себя, затем рассредоточиться, чтобы обогатить свой внутренний мир, и вновь обрести себя…»[5].

Ю. Хабермас представляет Я-идентичность как баланс между личностной и социальной идентичностью. Личностная идентичность обеспечивает связность истории жизни человека, а социальная идентичность отвечает требованиям всех ролевых систем, к которым принадлежит человек. Во взаимодействии человек проясняет свою идентичность, стремясь соответствовать нормативным ожиданиям партнера, но выражая свою неповторимость[6].

Условия разрешения кризисов в эволюции идентичности

Идентичность как динамичная структура развивается нелинейно и неравномерно, может идти как в прогрессивном, так и в регрессивном направлении на протяжении всей жизни человека, преодолевая кризисы. Э. Эриксон определяет кризис идентичности как конфликт между сложившейся к данному моменту конфигурацией элементов идентичности с соответствующим ей способом «вписывания» себя в окружающий мир и изменившейся биологической или социальной нишей существования индивида. Всякий раз, когда возникают биологические или социальные изменения, необходимы интегрирующая работа эго и переструктурирование элементов идентичности. Прогресс идентичности достигается одновременной интеграцией и дифференциацией различных взаимосвязанных элементов (идентификаций), на границе постоянства и изменения себя. На каждой стадии развития идентичности новые элементы должны быть интегрированы в имеющуюся структуру, а старые и отжившие – реинтегрированы или отброшены. Отбор новых компонентов в структуру идентичности и приспособление структуры к этим компонентам происходит в процессах ассимиляции, аккомодации и оценки значения и ценности новых и старых содержаний идентичности в соответствии с особенностями социального опыта индивида.

Высокая социокультурная динамика требует быстрой перестройки компонентов идентичности, осуществления выборов, посредством которых человек принимает вызовы времени и новые ценности. Но для поддержания своей идентичности личность может какое-то время не воспринимать эти изменения, используя для этого различные стратегии защиты идентичности, поскольку быстрое разрушение структуры ведет к потере идентичности и связанным с этим негативным состояниям (депрессии, самоубийства). Кризис идентичности, как правило, фокусируется в определенных жизненных сферах, но если он развивается по-разному в разных областях жизни человека, то тот попадает в «многофазовый кризис» (Д. Маттесон). Даже имея достигнутую идентичность, человек, испытывая кризис, может ввергнуться в диффузное состояние и вернуться на более низкий уровень идентичности. Но когда запускается процесс разрешения кризиса, у человека вновь есть шанс достичь идентичности.

Итак, иметь зрелую идентичность – обозначает быть самим собой в уподоблении себя выбранному социокультурному окружению. Принцип сосуществования социальности и индивидуальности в идентичности указывает, что условиями построения личностной идентичности и разрешения кризисов являются:

• идентификация, ассимиляция и интеграция значимых социокультурных образцов;

• развитая рефлексия своих переживаний для самоотождествления;

• коммуникация и ее опосредование значениями отношений Я и Другого;

• понимание и согласованность всех значений Я;

• выбор новых ценностей и целей и решимость для разрешения кризисов.

Таким образом, социокультурная сущность идентичности указывает на метафизическую связь культуры и человека: культурный контекст может или способствовать, или препятствовать формированию идентичности индивида. Нам важно понять, какие конкретные влияния оказывает современный социокультурный контекст как символический «другой» на содержательные аспекты иден- тичности.

Требования многослойного контекста бытия к антиномным свойствам личности

Проблемой построения идентичности современной личности является противоречивая сущность современного культурного контекста: с одной стороны, антиномный характер культуры, с другой стороны, глобальная интеграция. Философы XX в. описали антиномичный характер нашего экзистенциального времени, который проявляется в полицентрической, многополюсной структуре. Духовные корни современной западной культуры уходят в иудейский профетизм, классическую греческую культуру, античный империализм, западное средневековье, эпоху Просвещения (В. Библер, Э. Трельч, К. Ясперс и др.). Э. Трельч полагал, что основной проблемой современного человека будет «культурный синтез». И действительно, наш современник вынужден постоянно прикладывать усилия для синтеза Я в преодолении антиномий культуры: традиции и новации, вещного и духовного, импульса желания и сознательного творчества, чувственного бытия и символической деятельности, необходимости и свободы, обыденности и игры, идеала и симулякра.

Явления глобализации как проблема становления идентичности

Факторы и векторы глобализации показывают направление общественных процессов, но в повседневном опыте человек сталкивается с проявлениями глобализации как конкретным семантическим контекстом, влияющим на усвоение культурных значений в идентичности личности. В опыте человека типы идентичности и явления глобализации взаимообусловлены более сложно, но в нашем анализе их сопоставление позволяет выявить некоторые тенденции становления идентичности.

1. Рыночный характер отношений, конкуренция и обеднение значения мира как символического «другого». Сегодня рынок входит во все сферы жизни и устанавливает свои формы и «стоимости успешности». Мир вещности и употребления востребует производителя и потребителя, а не произведение и творца, что лишает человека культурных конструктов формирования идентичности. Еще К. Маркс определил процесс превращения результатов человеческой деятельности как отчуждение. Рыночные отношения вытесняют неконкурентные слои граждан на границу выживаемости и одичания, не позволяют строить культурное бытие и сохранять уважение к своей личности. Это актуализирует новых «героев» для идентификации – и вот уже «брат» ищет правду с обрезом в ру- ках, и зритель принимает беспощадного, справедливого, нерыноч- ного героя.

2. Плюрализм как множественность и анонимный характер бытия личности. Установка только на множественность без связи с единством и конкретностью рассеивает все существующие представления человека и делает его бытие анонимным. Открытость миру, молчаливый характер бытия личности, латентное слияние в самосознании собственных влечений, чувств и мыслей с диктуемыми ей средствами информации определенными формами мышления и деятельности замещает человеку рефлексию собственных переживаний и порождает имитацию субъектности индивида. М. Хайдеггер описал такое безличное существование (man) человека «как все» в мире объективированных ценностей и форм общения. В безличном мире человек лишь в предельных ситуациях постигает существо своей экзистенции, смысл своего бытия в мире[7].

3. «Контактный тип» социальной целостности и деперсонализация. Современные коммуникации (Интернет, телевидение, спутниковая связь) неограниченно распространяют в массовом сознании современные концепции, представления и идейно-ценностные ориентации. Такая коммуникация интегрирует общество в глобальном масштабе и создает социальную целостность «контактного типа» (М. Маклюэн). Но «контактный тип» социальной целостности ослабляет живую, неопосредованную коммуникацию. Кроме того, усиление групповой самокатегоризации деперсонализирует индивидуальное самовосприятие. С. Л. Рубинштейн определил такое отчуждение человека от человека как отрыв сущности от существования, неподлинность его бытия. Отношения людей сводятся к взаимодействию на уровне имиджа, «маски», социальной роли[8]. Интернетовская деревня наполнена фальсифицированными образами людей, скрытых за выдуманными образами и «никами». Отношение к человеку как к «маске» превращает его в орудие, средство или деперсонализирует его. Деперсонализация – это восприятие себя не как уникальную личность, а как взаимозаменяемый экземпляр социальной категории. Э. Мунье писал: «Когда коммуникация ослабляет свою напряженность или принимает извращенные формы, я теряю свое глубинное “Я”. Ведь известно, что все душевные расстройства связаны с потерей контактов с “другими”, здесь alter становится alienus, а я оказываюсь чуждым самому себе, отчужденным от себя»[9].

4. Прагматизм как мировоззрение и индивидуализм как способ бытия человека. Прагматизм как идеология несет идею тотальной полезности в ущерб нравственным основам в человеке – совести, человечности. Внедряемые сегодня в массовое сознание новые стереотипы самоутверждения – индивидуальный успех, достижительность, индивидуализм, рациональная адаптация – конструкты, чуждые традиционной идентичности россиян. Противоречие между результатом и средством, отсутствие честности и искренности в отношениях между людьми создает ситуацию, когда человек теряет доверие к людям, идеям, делу. В результате происходит разрушение базального доверия к миру – основы идентичности, по концепции Э. Эриксона. Прагматизм производит индивидуализм в форму жизни. Индивидуалист живет во внутренней изоляции, воплощает принципы усиленного самосохранения, обеспечивая права только своего Я и строя жизнь только для себя. Но индивидуализм – это расщепленное бытие человека, который пытается остаться самодостаточным в себе самом (Р. Лаут). «Расщепленное бытие» разрывает естественные для человеческой психики связи «Я – другой», что нарушает личностную целостность[10].

4. Укрупнение образа социума, интеграция социальной системы и потеря уникальности человека. Всякий живой организм обладает своей уникальной природой, и ему полезна только определенная степень открытости-закрытости. Полная открытость приводит к тому, что истощается сокровенное или интимное содержание человеческой личности, исчезает тайна его бытия и уникальность. Ж. Бодрийяр видит в этом проблему потери границы собственного бытия, когда интимное («приватное») приобретает оттенок всеобщности. Но когда исчезает «другой» – потаенный в себе, вместе с ним исчезает самостоятельность[11]. Это губительно для социального организма в условиях вакуума норм и ценностей. А. Швейцер утверждал, что «когда общество воздействует на индивида сильнее, чем индивид на общество, начинается деградация культуры»[12], так как умаляются духовные и нравственные задатки человека.

5. Информационное давление социального целого на сознание индивида посредством глобальных средств воздействия и деструкция самоидентификации. Информационные средства коммуникации (СМК) как инструмент власти социума над индивидуальностью являются источником стандартизации, механизации идентичности, затрудняют постижение, раскрытие Я в культуре. Для разрушения идентичности используются принципы приведения человека к состоянию «как все», «выработки единой идеологии группы», «низведения к ребенку» – то есть то, что возвращает личность в статус ребенка и облегчает введение идеологических ценностей с нуля.

Г. Г. Почепцов описывает технологии средств информации, прямая цель которых – разрушение идентичности[13].

Снятие идентичности. Установление вины.

Самопредавание.

Тотальный конфликт и базовый страх.

Мягкость и возможность.

Подталкивание к признанию.

Канализация вины и т. д.

Посредством СМК транслируются формы замещения и подмена уникальности и целостности индивидуального мышления, чувств, потребностей и ценностной ориентации людей: «идеологизация», «массовизация», «индоктринизация», «фетишизация», «мистификация». Под влиянием фантомов «ложного сознания» (идеологий различного толка) и «поспешного морализирования» массового общества (В. Библер) происходит деструкция самоидентификации, формируется «человек без свойств».

6. Массовизация культуры, реклама как двигатель глобализации и отрыв сущности от существования человека. Современное значение рекламы направлено не на прямую покупку товара, а на введение в структуру значений потребителя определенного имиджа, с которым связан товар. Семиотическое значение рекламы размывает границы самости и затрудняет установление контакта с собой. Товарный знак постепенно как бы «присваивает» человека, навязывая ему определенный образ и чувство принадлежности к определенной социальной группе: успешная женщина пользуется только такой косметикой, мужественный мужчина курит только такие сигареты, модный молодой человек носит такую спортивную марку. Так происходит семиотическое влияние на сознание индивидуальности для построения определенного типа идентификации потребителя.

Формируется личность, которую Г. Маркузе назвал «одномерный человек», – носитель определенной социальной роли[14]. Члены «одномерного общества» думают и говорят «шершавым языком плаката» (В. Маяковский) – языком газеты, рекламы, телевидения. Постепенно процесс отчуждения человека от трансцендирующих истин, мысли, искусства, эстетики жизни ведет к отрыву сущности от существования человека.

7. Универсализация языка знаковых систем информации электронных средств и унификация психологических характеристик личности. В условиях прагматики PR компании транслируют информацию посредством обедненного языка на основе простых сравнений и ассоциаций. Различные реалити-шоу, носящие вненациональный характер, внедряют в сознание зрителей унифицированные образцы поведения определенных психотипов (исследование С. Пека):

• «козел отпущения», который демонстрирует деструктивное поведение смиренного субъекта;

• нарциссическая личность с преобладающей, но завуалированной нетерпимостью к критике как следствием нарциссической травмы;

• претенциозная личность с выраженным беспокойством о внешности и собственном имидже самоуважения;

• слабовыраженный шизофреник с расстройствами в процессе мышления в стрессовых ситуациях.

Пропаганда унификации психики людей на основе нездоровых образцов ведет к снижению общего развития индивидуальности человека, его способности к самовыражению. И чтобы быть самим собой в уподоблении выбранному социокультурному окружению, человеку необходим пересмотр прежних, настоящих и будущих идентификаций, проектирование в будущее их качественно нового сочетания.

Описанные явления глобализации, «моделируя в нас человека», делают естественное построение идентичности проблемой: удлиняют периоды кризисов, провоцируют диффузную идентичность, «расколотое Я». Эти влияния затрагивают все аспекты идентичности:

• для экзистенциальной составляющей – потеря уникальности человека, отрыв сущности от существования человека;

• для рефлексивного механизма идентичности последствие – унификация психологических характеристик личности, деструкция самоидентификации;

• для семантического аспекта идентичности – обеднение значения мира как символического «другого», анонимный характер бытия личности, деперсонализация;

• для социального бытия – индивидуализм и отчуждение как способ существования.

Российская специфика в разрешении кризиса идентичности личности в условиях глобализации

Психоанализ убедительно показал молчаливый характер индивидуального бытия личности: индивид интерпретирует опыт в заданных схемах языка и со всеми предрассудками общества. Явления глобализации углубляют иррациональное господство общества над личностью, антиличностную социальную экспансию в уникальность человека. Становясь бессознательным механизмом «привязывания» чувств, потребностей, сознания индивида к социуму, они исключают его самобытное развитие, основанное на личном выборе и индивидуальной свободе.

У российского человека в разрешении социокультурного кризиса идентичности в процессе глобализации существуют отягощающие обстоятельства – исторически обусловленная изоляция от европейского социокультурного процесса и авторитарная идеология. С одной стороны, это помогало «безболезненно» строить идентичность, поскольку были заданы образы и образцы. Но, с другой стороны, отсутствие выбора и ответственности за выбор целей, ценностей препятствовало формированию ответственности за свою жизнь и культурных способов преодоления кризиса идентичности. Российский человек шел «другим путем» и теперь вынужден переживать все те экзистенциальные кризисы, к преодолению которых у европейцев уже сформировались культурные средства.

Кроме того, транснациональные компании, крупные наднациональные образования как явления глобализации, преодолевая границы государств, несут с собой наднациональную политику, уменьшая национальный суверенитет, но вместе с этим пробуждая бурный рост национализма[15]. Нельзя не согласиться с выводом Л. Е. Гринина, что в ситуации, когда возможен ренессанс национальных структур и идей, нужна гибкость в отношении национальных традиций. В многонациональном российском государстве это особенно важно для национальной идентичности личности. Однако мы наблюдаем противоречие социальной ситуации в России: с одной стороны, строятся и восстанавливаются храмы, священники получили свободу обращения к своей пастве; с другой стороны, российские СМИ внедряют в массовое сознание новые стереотипы самоутверждения – прагматизм, индивидуализм, рационализм. Но источником рационализма в европейской культуре стала протестанская религиозная этика как система мировосприятия и определенная психология (М. Вебер). М. Элиаде доказал, что даже у нерелигиозных людей религия и мифология скрыты в глубинах сознания и всплывают из бездн бессознательного в Я, как только задеваются универсальные символы, связанные с этой глубинной памятью. Для российского менталитета характерны качества личности, обусловленные свойствами российской культуры, выраженной православием и советской идеологией: приоритет духа над материей, центрированность на нравственном сознании, неприятие рационализма, пренебрежение к практицизму, принцип коллективизма, патриотического культа служения обществу. Прививка фрагментов чужих традиций и культуры в идентичность российского человека имеет как следствие деформацию личности – противоречие между ее культурной сущностью и социальными способами реализации.

Ситуация кризиса идентичности россиянина в процессе глобализации усугубляется традиционным «апофеозом беспочвенности» (Л. Шестов) на фоне динамичного расширения социокультурного контекста до границ мира. Всемирная отзывчивость русской «спеленутой» души (по выражению Э. Эриксона) и ее соборность при отсутствии культуры ответственной идентификации может в очередной раз привести к «пересадке культуры» идентичности с чужого плеча. Но как быстро сформировать ответственную личностную идентичность, если «культурность – наследственный дар, и сразу привить ее себе почти никогда не удается»[16]? Вследствие предыдущей «секуляризация духовности» у нас потеряна традиция духовной опеки человека, и в ситуации кризиса он остается в одиночестве. И открытое молодое поколение воспринимает прививаемую целерациональную культуру эмоционально и некритично, а у взрослого населения сопротивление ей вызывает рост иррациональных элементов сознания.

Возможные последствия и культурные перспективы разрешения кризиса идентичности в условиях глобализации

Формирование диффузной, неосознаваемой, негативной идентичностей связано с пассивной позицией человека перед лицом информационного давления на сознание индивида со стороны социального целого, при котором постижение, раскрытие и проявление в культуре индивидуального «Я» затруднено. Явления глобализации требуют от человека новых идентификаций и высоких темпов интеграции, но культурная сущность человека не может создавать личностные формы в темпах глобализации. Следствием этой «заторможенности» являются деперсонализация, разные формы отчуждения, враждебность в отношении новаций или снижение культуры личности, стандартизация, массовизация с ее инстинктивными формами поведения.

Следствием деформации личности, не способной отвечать на вопрос «Кто Я?», то есть устанавливать свою идентичность и развиваться в темпах современной глобализации в окружении «чужого» текста социума, является уход от себя и реальности в алкоголизм и наркоманию. Неблагополучное разрешение кризиса идентичности – это результат безответного, безответственного отношения человека к себе. Успешное преодоление кризисов требует от человека постоянных усилий в построении идентичности на каждом из жизненных этапов: интеграции и дифференциации взаимосвязанных идентификаций, ассимиляции, аккомодации и оценки социальных взаимодействий со значимыми другими, овладения семиотическими средствами выражения себя и понимания языка других, самоотчета, рефлексии и проектирования своего образа. Индивид вынужден преодолевать как антиномный характер самой идентичности, так и социокультурные антиномии реальности и принимать или отвергать новые социальные ситуации, виды деятельности, ценности.

Современные философские исследования глобализации (А. Н. Чу-маков, А. П. Назаретян) указывают на актуальность развития субъективного фактора – осознания человеком своей принадлежности к определенной культурной традиции, типу общественного развития, интерактивного сознания с преобладанием общечеловеческих ценностей, когнитивной сложности индивидуального интеллекта. Оптимизм философии в отношении преодоления кризиса человека (от Э. Мунье до П. Рикера) опирается на понимание того, что внутренние ресурсы личности не предопределены заранее: и то, «что она выражает, не исчерпывает ее, то, что ее обуславливает, не порабощает»[17]. Для укрепления внутреннего мира у личности существуют способы выхода вовне: своеобразие, протест, свобода и ответственность, трансценденция, деятельность, творчество. Личностная жизнь современного человека – это и самоутверждение и самоотрицание субъекта, и обладание и бытие.

Общим контекстом нашего размышления во всех его частях является возвращение человеку «заботы о бытии-в-мире» (М. Хайдеггер) и ответственности в построении осознанной идентичности, чтобы не потерять свою человеческую сущность. Иметь целостность как результат зрелой идентичности возможно путем пересмотра прежних, настоящих и будущих идентификаций, выработки их качественно нового сочетания, что требует от личности мобилизации всех личностных сил и времени. Поэтому «забота» о человеке для современных философии и психологии – определить тот культурный инструмент – амплификатор, который бы усилил способность человека к пониманию себя, «участное мышление» (М. Бахтин) в отношениях с миром и с собой.

Философия и психология предлагают вниманию современного человека новые идеи и методы понимания мира. Одна из них – идея самопонимания на феноменолого-герменевтическом основании (П. Рикер). Культура как мир человеческих смыслов по-прежнему хранит необходимые предпосылки для дальнейшего творческого саморазвития человека. Синтез антиномизма, по убеждению П. Фло-ренского, – в символе, который в культуре человечен и одновременно сверхчеловечен[18]. Понять существование себя и иного – означает понять его как символическое бытие посредством символики своего произведения как другого-в-себе. Культура самопонимания восполняет все планы идентичности: экзистенциальный, рефлексивный, семантический в создании и интерпретации культурного произведения как символического опосредования желаний, рефлексии его значения, выявления личностного смысла для понимания уникальности, предназначенности, возможностей Я. И это – воплощенная в творчестве забота о целостности и полноте бытия личности. Идея и культура самопонимания – разработанный культурный инструмент преодоления кризиса идентичности, кризиса смысла, кризиса сознания – позволяют открыть не только актуальное Я, но и возможное Я личности в современной культуре.

Подведем некоторые итоги нашего размышления об идентичности современного человека. Осуществленный анализ психоаналитического и персоналистского подходов к сущности идентичности прояснил необходимые социокультурные условия формирования зрелой позитивной идентичности и разрешения ее кризисов, что обеспечивает целостность, психическое здоровье и социальное благополучие человека и общества. Обобщение материалов современных философских работ позволило представить многослойный контекст современного социального бытия человека, в котором значимыми являются факторы, векторы и явления процесса глобализации.

[1] Элиаде, М. Священное и мирское. – М.: Изд-во МГУ, 1994.

[2] Там же. – С. 367.

[3] Мид, Дж. Интернализированные другие и самость. – М.: Наука, 1989.

[4] Мунье, Э. Персонализм // Французская философия и эстетика XX века. – М.: Искусство, 1995. – с. 134.

[5] Там же. – с. 150.

[6] Хабермас, Ю. Демократия. Разум. Нравственность. – М.: ACADEMIA, 1995.

[7] Хайдеггер, М. Время и бытие. – М.: Республика, 1993.

[8] Шестов, Л. Апофеоз беспочвенности. – М.: Захаров, 2000.

[9] Мунье, Э. Персонализм. – с. 135.

[10] Лаут, Р. Философия Достоевского в систематическом изложении. – М.: Республика, 1996.

[11] Библер, B. C. От наукоучения к логике культуры. – М., 1991.

[12] Швейцер, А. Упадок и возрождение культуры. Философия культуры. Ч. 1 / Благоговение перед жизнью. – М.: Прогресс, 1992. – с. 69.

[13] Почепцов, Г. Г. Коммуникативные технологии двадцатого века. – М.: Рефл – бук; Киев: Ваклер, 1999.

[14] Рубинштейн, С. Л. Бытие и сознание. Человек и мир. – СПб.: Питер, 2003.

[15] Гринин, Л. Е. Государство и исторический процесс. Политический срез исторического процесса. – М.: КомКнига, 2007. – с. 154.

[16] Шестов, Л. Апофеоз беспочвенности. – С. 19.

[17] Мунье, Э. Персонализм. – С. 109.

[18] Флоренский, П. А. У водоразделов мысли. – М.: Правда, 1990.

Психологическое содержание кризиса идентичности личности Текст научной статьи по специальности «Психологические науки»

Д. И. Савельев

ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ КРИЗИСА ИДЕНТИЧНОСТИ ЛИЧНОСТИ

Работа представлена кафедрой психологии личности и специальной психологии Новосибирского государственного педагогического университета. Научный руководитель — доктор психологических наук, профессор Н. В, Дмитриева

В статье исследуется содержание кризиса идентичности личности, приводятся результаты экспериментального исследования двух групп испытуемых: обратившихся за психологической помощью в трудных жизненных ситуациях и справляющихся с возникшими трудными ситуациями самостоятельно, предложены критерии диагностики внутреннего конфликта, лежащего в основе формирования кризиса идентичности личности.

Ключевые слова: кризис идентичности, внутренний конфликт.

276

D. Savel’yev

PSYCHOLOGICAL CONTENT OF THE PERSONAL IDENTITY CRISIS

The work reviews the crisis of personal identity. There are two groups of testees: those who ask for psychological help in difficult circumstances and those who solve problems by themselves. The data of the experimental research of the two groups are presented. The criteria of diagnosing the internal conflict that underlies the personal identity crisis are suggested.

Key words: crisis of personal identity, internal conflict.

Понятие идентичности активно разрабатывается в современной психологической науке. Традиционно появление термина «идентичность» в психологии связывают с именем Э. Эриксона, заслуга которого заключается в том, что он первый исследовал идентичность, используя как психоаналитический, так и социологический подход, соответственно придал проблеме идентичности междисциплинарный статус и содержание [1; 2; 3].

В теории Э. Эриксона идентичность рассматривается как процесс «организации жизненного опыта в индивидуальное Я» [2]. Такой подход предполагает динамику или становление идентичности на протяжении всей жизни человека. В этом смысле основной функцией идентичности является адаптация: согласно автору, процесс становления и развития идентичности «оберегает целостность и индивидуальность опыта человека… дает ему возможность предвидеть как внутренние, так и внешние опасности и соразмерять свои возможности с социальными возможностями, предоставляемыми обществом» [2]. Таким образом, понятие идентичности соотносимо для Э. Эриксона прежде всего с понятием постоянного, непрекращающегося развития «Я».

Процесс развития идентичности Э. Эриксон понимает как одновременно интеграцию и дифференциацию различных взаимосвязанных элементов (идентификаций). Всякий раз, когда возникают какие-либо изменения — биологические или социальные — необходимы интегрирующая работа Эго и переструктурирование элементов идентичности, так как разрушение структуры ведет к потере идентичности и связанным с этим негативным

состоянием. Несмотря на то, что развитие «Я» соответствующим образом меняет структуры Эго-идентичности, оно сопровождается чувством непрерывной самотождественности [3].

Рассматривая развитие Я-идентичности в контексте межличностных взаимоотношений, Э. Эриксон считает, что возможность/невозможность приобретения положительной идентичности зависит от отношений со значимыми другими.

В понимании Э. Эриксона развитие идентичности — это результат взаимодействия биологических, социальных и эго-процес-сов, при котором эго несет ответственность за интеграцию первых двух. Результатом интегративной работы Эго, или Эго-синтеза, является некоторая конфигурация элементов идентичности, которая строится в течение всего детства и обеспечивает переживание чувства идентичности. В эпигенетической диаграмме Э. Эриксон выделяет восемь стадий развития идентичности, каждая из которых характеризуется следующими особенностями: 1) наличие определенного шаблона, связанного с телесным органом; 2) наличие специфических стереотипов поведения; 3) развитие основополагающих компонентов идентичности; 4) наличие специфических кризисов и конфликтов. На каждом этапе жизни новые элементы должны быть интегрированы в общую структуру, а старые и отжившие — реинтегрированы или отброшены. В процессе личностного развития в результате взаимодействия с окружающими людьми у человека возникает определенный баланс внутренних сил и внешних воздействий, обеспечивающий полноценную адаптацию личности в обществе. Такой баланс Э. Эриксон именует «психосоциальной идентичностью» [2].

Задача построения идентичности никогда не может быть решена окончательно: «Я» не бывает полностью защищено от регрессивных тенденций, как и от событий, их вызывающих: скорби, неудач и ссор. Только после прохождения всех стадий социализации создаются условия для возникновения подлинной персональной идентичности, когда человек расширяет радиус своих взаимодействий в социуме и способен вырабатывать стратегию поведения и творчески относиться к нормам и требованиям социокультурной среды [1].

Для операционализации понятия идентичности Д. Марсиа выдвинул предположение, что данная гипотетическая структура проявляется феноменологически через наблюдаемые паттерны «решения проблем» [5].

В работах А. Ватермана в большей степени акцентируется ценностно-волевой аспект развития идентичности. А. Ватерман считает, что идентичность связана с наличием у человека четкого самоопределения, включающего выбор целей, ценностей и убеждений, которым человек следует в жизни. Цели, ценности и убеждения А. Ватерман называет элементами идентичности. Они формируются в результате выбора среди различных альтернативных вариантов в период кризиса идентичности и являются основанием для определения жизненного направления, смысла жизни [6].

Г. Бриквелл считает личностную идентичность вторичной по отношению к социальной. Во взаимодействии с социальным миром человек активно усваивает понятия, с помощью которых познает себя. Усвоенные им категории социальной идентичности и социальных ролей обеспечивают:

• Формирование содержательной структуры личностной идентичности (набора характеристик, используемых для самоописания).

• Оценку элементов содержательной структуры (моральные и социальные нормы, задаваемые референтной группой) [4].

Таким образом, личностная идентичность является продуктом социальной идентичности, но, будучи сформированной, начинает активно влиять на последнюю.

Нами было проведено исследование идентичности личности с целью диагностики

внутреннего конфликта, лежащего в основе кризиса идентичности у лиц, обратившихся за психологической помощью.

В исследовании приняло участие 106 человек — 42 респондента, обратившихся за психологической помощью, и 64 респондента, справляющихся с возникшими трудными ситуациями самостоятельно, в том числе 62 женщины и 44 мужчины, возраст — от 30 до 39 лет.

Группы были выделены на основе анкетирования. В первую группу были отнесены респонденты, ответившие на вопрос: «Как Вы справлялись с трудными жизненными ситуациями (развод, увольнение, крупные материальные потери и другие)?» — «Обращался за психологической помощью».

Во вторую группу были отнесены респонденты, ответившие на данный вопрос следующим образом: «Справлялся самостоятельно».

Исследование проводилось с помощью следующих тестовых методик:

1. Тест «Личностная и социальная идентичность» (ЛиСи) В. Урбанович.

2. Тест самоотношения Столина-Панти-леева.

3. Тест самооценки Дембо-Рубинштейна.

4. Тест УСК (определение интернальнос-ти\экстернальности личности).

5. Тест С. Бем на определение уровня фе-минности\маскулинности (гендерная идентичность).

6. Висбаденский личностный опросник (паттерны решения проблем).

Мы предположили, что диагностика наличия внутреннего конфликта может быть проведена по следующим критериям:

1. Показатель самообвинения (тест самоотношения), прямо коррелирующий с показателями по тесту личностной и социальной идентичности (тест ЛиСи).

2. Показатель самооценки (тест Дембо-Ру-бинштейна), отрицательно коррелирующий с ожидаемым отношением других (тест самоотношения).;

3. Показатель самооценки (тест Дембо-Ру-бинштейна), отрицательно коррелирующий с самопринятием (тест самоотношения).

4. Показатель «мои отношения с окружающими» (тест ЛиСи), отрицательно коррелиру-

ющий с показателем «ожидаемое отношение других» (тест самоотношения).

Результаты экспериментального исследования были подвергнуты корреляционному анализу, анализу средних значений и сравнительному анализу.

Корреляционный анализ показал наличие прямых корреляционных взаимосвязей между

параметром «самообвинение» и параметрами «мой внутренний мир», «моя семья», «мое материальное обеспечение», а также параметрами «самооценка» и «ожидаемое отношение других» у лиц, обратившихся за психологической помощью, что позволяет утверждать о наличии у опрошенных внутреннего конфликта.

Город Село Мапп-Whitney и Лвушр. Sig. (2-ЫЫ)

Контакты 87,85 57,12 651,50 0,03

Доверие 87,72 58,69 672,00 0,04

Сексуальность 89,08 42,31 459,00 0,00

Феминность 89,01 43,12 469,50 0,00

Маскулинность 82,54 121,27 555,50 0,01

Самооценка 82,6 113,77 640,00 0,03

Фактор 3 — Ожидаемое отношение от других 87,27 51,46 578,00 0,01

Фактор 2 — Отношение других 88,6 35,65 372,50 0,00

Шкала общей интернальности 88,07 41,92 454,00 0,00

Шкала интернальности в области достижений 87,1 53,54 605,00 0,02

Шкала интернальности в области неудач 87,87 44,27 484,50 0,00

Шкала интернальности в семейных отношениях 88,18 40,58 436,50 0,00

Шкала интернальности в производственных отношениях 89,35 26,73 256,50 0,00

Шкала интернальности в отношении здоровья и болезни 87,02 54,46 617,00 0,02

Моя работа 84,61 58 663,00 0,05

Мое материальное обеспечение 85,48 47,85 531,00 0,01

Мой внутренний мир 86,69 33,81 348,50 0,00

Мое здоровье 86,73 33,35 342,50 0,00

Моя семья 86,61 34,77 361,00 0,00

Мое будущее 84,74 56,54 644,00 0,04

Я и общество, в котором живу 86,42 37 390,00 0,00

Таблица 1

Результаты сравнения двух групп респондентов, обратившихся за психологической помощью и справляющихся с возникшими трудными ситуациями самостоятельно, по показателям методик WIPPF, С. Дембо-Я. Рубинштейна, УСК, С. Бем, В. Столина-С. Пантелеева (критерий и-Манна-Уитни)

В результате сравнения данных по группам респондентов, обратившихся за психологической помощью и справляющихся с трудными ситуациями самостоятельно, обнаружены значимые различия по параметрам, входящим в структуру идентичности личности: контакты, доверие, сексуальность, феминность, маскулинность, самооценка, ожидаемое отношение от других, отношение других, общая интернальность, интернальность в области достижений, интернальность в области неудач, интернальность в семейных отношениях, интернальность в производственных отношениях, интернальность в отношении здоровья и болезни (тест УСК), внутренняя интеграция в сферах «моя работа», «мое материальное обеспечение», «мой внутренний мир», «мое здоровье», «мои семейные отношения», «мое будущее», «я и общество, в котором я живу» (тест ЛиСи). При этом у самостоятельно справляющихся с проблемами респондентов более выраженными оказались следующие параметры: контакты, доверие, сексуальность, феминность, ожидаемое отношение от других, общая интернальность, интернальность в области достижений, интернальность в области неудач, интернальность в семейных и производственных отношениях, интер-

нальность в отношении здоровья и болезни, уровень внутренней интеграции в сфере «моя работа», «мое материальное обеспечение», «мой внутренний мир», «мое здоровье», «мои семейные отношения», «мое будущее», «я и общество, в котором я живу». У респондентов, обратившихся за психологической помощью, более выраженными оказались уровень маскулинности и уровень самооценки. Таким образом, хотя респонденты, обратившиеся за психологической помощью, имеют уровень самооценки и маскулинности выше, чем у самостоятельно справляющихся с проблемами респондентов, у них ниже показатели по уровню внутренней интеграции в сферах «моя работа», «мое материальное обеспечение», «мой внутренний мир», «мое здоровье», «мои семейные отношения», «я и общество, в котором я живу», а также «мое будущее». Кроме того, у обратившихся за психологической помощью респондентов по сравнению с респондентами, самостоятельно решающими свои проблемы, меньшая интернальность в области: достижений, неудач, семейных и производственных отношений, в отношении здоровья и болезни. На основании этих данных можно предположить, что респонденты, обратившиеся за психологической помощью, более

Респонденты, самостоятельно разрешающие трудные ситуации Респонденты, обратившиеся за психологической помощью

«г // к* ¿V

Рис.__> ■ я—-«

2 1 0

* V*0

недовольны своей жизнью, по сравнению с респондентами, самостоятельно решающими свои проблемы, при этом они меньше берут ответственность за качество своей жизни на себя. Учитывая то, что по параметру «ожидаемое отношение от других» у респондентов, обратившихся за психологической помощью, также обнаружены значимые различия с самостоятельно справляющимися с трудными ситуациями респондентами, можно предположить, что они не доверяют другим людям и ожидают от них негативных оценок. Анализ данных по тесту самооценки и тесту WIPPF позволяет предположить, что респонденты, обратившиеся за психологической помощью, высоко себя оценивая, не готовы строить доверительные отношения с окружающими. Этот вывод основывается на наличии значимых различий по параметрам «контакты» и «доверие», так как согласно данным, респонденты, обратившиеся за психологической помощью, являются более подозрительными и недоверчивыми по сравнению с испытуемыми, самостоятельно справляющимися с трудными ситуациями.

Анализ средних значений параметров теста Урбанович «Личностная и социальная идентичность» (рис. 1), показал, что внут-

ренняя дезинтеграция у респондентов, обратившихся за психологической помощью, существенно выше, чем у респондентов, справляющихся с трудными ситуациями самостоятельно. В тесте ЛиСи (В. Урбанович) максимально возможный балл во всех шкалах 12, что соответствует полной внутренней интеграции у тестируемого респондента в данной жизненной сфере, и ноль баллов как показатель полной дезинтеграции и кризиса идентичности в данной сфере. Таким образом, можно отметить, что, по данным теста ЛиСи, обратившиеся за психологической помощью респонденты по 7 шкалам из 8 имеют показатели ниже среднего, и лишь по одной («мои отношения с окружающими») выше среднего (6 баллов). По шкалам: «мой внутренний мир», «мое здоровье» и «я и общество, в котором я живу» можно отметить явно выраженную дезинтеграцию, что может свидетельствовать о наличии у них кризиса идентичности. Для респондентов, самостоятельно разрешающих трудные ситуации, можно констатировать следующее: по всем шкалам показатели у них выше среднего уровня. По двум шкалам, «моя семья» и «мои отношения с окружающими» у респондентов, самостоятельно разрешающих

Рис. 3. Диаграмма средних значений по тесту Столина для двух групп респондентов (обратившихся за психологической помощью и разрешающих трудные ситуации самостоятельно)

трудные ситуации, отмечены высокие показатели. Таким образом, на основе анализа средних значений параметров теста «Личностная и социальная идентичность», для двух групп респондентов (лиц, обратившихся за психологической помощью, и лиц, разрешающих трудные ситуации самостоятельно) можно сделать следующий вывод: у респондентов, обратившихся за психологической помощью, можно диагностировать кризис идентичности, а у респондентов обследуемой нами выборки, разрешающих трудные ситуации самостоятельно, кризис идентичности отсутствует.

Данный вывод подтверждает анализ средних значений параметров теста УСК (рис. 2). В тесте УСК максимальное количество баллов по каждой шкале равняется 10. Если респонденты набирают более 5,5 баллов, то это означает, что у них интернальный тип контроля, если менее 5,5 баллов — то экстернальный. Таким образом, респонденты, самостоятельно справляющиеся с трудными ситуациями, имеют интернальный тип контроля по всем шкалам теста УСК, кроме шкалы «интернальность в области производственных отношений», а респонденты, обратившиеся за психологической помощью, имеют экстернальный тип контроля по всем шкалам, кроме шкалы «интернальность в области межличностных

отношений». Таким образом, сравнительный анализ подтверждает ранее сделанный нами вывод о том, что респонденты, обратившиеся за психологической помощью, не берут на себя ответственность за качество собственной жизни. Поскольку респонденты, обратившиеся за психологической помощью, ожидают негативных оценок от окружающих и имеют низкие показатели по параметрам «доверие» и «контакты», но при этом опираются на собственные оценки, можно сделать вывод о негативном восприятии ими окружающих и неумении строить гармоничные межличностные взаимоотношения.

Анализ диаграммы средних значений по тесту В. Столина — С. Пантелеева для двух групп респондентов (рис. 3) подтвердил полученные ранее результаты: респонденты, обратившиеся за психологической помощью, имеют более низкие показатели по шкале «ожидаемое отношение от других», при этом — более низкие показатели по шкале «самообвинение», чем респонденты, разрешающие трудные ситуации самостоятельно, т. е. хорошее отношение к себе у них сопровождается ощущением собственной «непринятости» в социуме, что говорит о наличии не только внутриличностного, но и межличностного конфликта.

Таким образом, анализ полученных данных позволил сделать следующие выводы:

1. Наличие прямых корреляционных взаимосвязей между самообвинением и параметрами «мой внутренний мир», «моя семья», «мое материальное обеспечение», а также параметрами «самооценка» и «ожидаемое отношение других» позволяет говорить о наличии, у лиц, обратившихся за психологической помощью, как внутриличностного, так и межличностного конфликтов, лежащих в основе кризиса идентичности личности.

2. Респонденты, обратившиеся за психологической помощью, имеют более высокую самооценку, чем респонденты, справляющиеся с трудными ситуациями самостоятельно. У них выше уровень маскулинности и более выражена дезинтеграция в сферах «моя работа», «мое

материальное обеспечение», «мой внутренний мир», «мое здоровье», «мои семейные отношения», «я и общество, в котором я живу», а также «мое будущее».

3. Несмотря на высокую самооценку, респонденты, обратившиеся за психологической помощью, не готовы строить доверительные и гармоничные отношения с окружающими, поскольку воспринимают их негативно.

4. У респондентов, обратившихся за психологической помощью, присутствует дезинтеграция в следующих сферах: работа, материальное обеспечение, состояние внутреннего мира, здоровье, семейные отношения, собственное будущее, общество, в котором проживает человек, и отношениями с ним, что свидетельствует о наличии у них выраженного кризиса идентичности.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:

1. КороленкоЦ. П., ДмитриеваН. В., ЗагоруйкоЕ. Н. Идентичность. Развитие. Перенасыщенность. Бегство: монография. Новосибирск: Изд-во НГПУ, 2007. 472 с.

2. Эриксон Э. Детство и общество. СПб.: ООО «Речь», 2000. 416 с.

3. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис / общ. ред. и предесл. А. В. Толстых. М.: Прогресс, 1996. 344 с.

4. Breakwell G.M. Integrating paradigms, methodological implications // Empirical approaches to social representations / еds. G. M. Breakwell, D. V. Canter. Oxford: Clarendon Press, 1993. P. 180-201.

5. Marcia J. E. Development and validation of Ego-identity status. Jornal of Personality and Social Psychology. 1966. N 3. P. 551-558.

6. Waterman A. S. Identity development from adolescence to adulthood: an extension of theory and review of research // Development psychology. 1982. V. 18. N 3. P. 341-358.

REFERENCES

1. Korolenko Ts. P., Dmitriyeva N. V., Zagoruyko E. N. Identichnost’. Razvitiye. Perenasyshchennost’. Begstvo: monografiya. Novosibirsk: Izd-vo NGPU, 2007. 472 s.

2. Erikson E. Detstvo i obshchestvo. SPb.: OOO «Rech’», 2000. 416 s.

3. Erikson E. Identichnost’: yunost’ i krizis / obshch. red. i predesl. A. V. Tolstykh. M.: Progress, 1996. 344 s.

4. Breakwell G. M. Integrating paradigms, methodological implications // Empirical approaches to social representations / eds. G. M. Breakwell, D. V. Canter. Oxford: Clarendon Press, 1993. P. 180-201.

5. Marcia J. E. Development and validation of Ego-identity status. Jornal of Personality and Social Psychology. 1966. N 3. P. 551-558.

6. Waterman A. S. Identity development from adolescence to adulthood: an extension of theory and review of research // Development psychology. 1982. V. 18. N 3. P. 341-358.

Типология подходов к выделению дефиниций кризиса идентичности

Проблема идентичности как личностного образования интересовала человечество всегда. Начиная с работ древних философов, и до наших дней не утихают споры о самобытности личности, ее целостности, самотождественности, уникальности. Еще больший интерес ученых привлекает феномен кризиса идентичности, содержащий в себе двойную смысловую нагрузку: с одной стороны – неоднозначность определения и внутренней структуры термина «идентичность», а с другой – неопределенность подходов и содержательного наполнения понятия «кризис». В подобных условиях абсолютно логичным является отсутствие подходов к выделению дефиниций кризиса идентичности.

Изучив психологическую литературу по кризисам и идентичности личности, нами была предпринята попытка создать типологию подходов к выделению дефиниции кризиса идентичности личности. В основе разработанной типологии подходов к кризису идентичности лежит идея о провоцирующих факторах, которые могут быть как внутреннего, так и внешнего локуса.

Специфика кризиса идентичности внутреннего локуса детерминирована внутриличностным конфликтом, состоящим в противостоянии различных личностных образований. С точки зрения З. Фрейда, основателя психоанализа, в основе внутриличностного конфликта находится борьба «Я» и «Оно», нарушающее равновесия для «Я». Необходимым условием сохранения равновесия «Я» служит идентичность, для поддержания которой необходимы защитные механизмы, среди них важное место занимает идентификация. Однако, в процессе идентификации человек не всегда может зафиксировать самотождественность, что в итоге приведет к копированию поведения других людей, социальных ролей и дестабилизации своей целостности [4].

Изучая содержание внутриличностного конфликта, другой представитель психоанализа К. Г. Юнг, который вводит понятие «самости», понимая под ним архетип, представляющий стремление человека к целостности. С точки зрения автора, самость является центром личности, позволяющая обеспечивать единство и стабильность для личности. Дезинтеграция составляющих частей души приводит к кризису идентичности [8].

Другой взгляд на природу внутриличностного конфликта представлен у Э. Эриксона, основателя эпигенетической психологии. Согласно автору, процесс развития эго-идентичности продолжается всю жизнь и не является линейным. В жизни человека возникают периоды, когда необходимо разрешить конфликт между сложившейся к данному моменту структурой идентичности и требованиями личностного развития, – такие периоды и являются кризисами идентичности. Чтобы выйти из кризиса с развитой эго-идентичностью человеку необходимо приложить определенные усилия для реализации новых целей, усвоения новых ценностей. При определенных, неблагоприятных обстоятельствах процесс формирования эго-идентичности может задержаться или возможно возвращение к более ранним, примитивным ее формам [9].

Рассмотрение и анализ кризисов идентичности в гуманистической психологии связано с осознанием уникальности человека и его постоянным стремлением к внутренней целостности своей личности. Так, в теории А. Маслоу центром внутриличностного конфликта является разрыв между стремлением к самоактуализации и ее реальным результатом. Следует отметить, что самоактуализация – высшая потребность, выраженная в желании стать тем, кем человек может стать, стремлении к высшей реализации своего потенциала. Самоактуализация связана с умением понять и принять себя, а также с умением постигнуть свою внутреннюю природу. Такое представление о самоактуализации позволяет рассматривать ее не как одномоментный акт, а процесс, включающий в себя наиболее важные моменты, изменяющие отношение человека к самому себе и миру. Среди таких моментов автор выделяет переживания и конфликты, принципиальное значение при этом имеет конфликт возможности выбора и конфликт как «ситуация, в которой имеются альтернативные пути достижения цели, причем цель важна для индивида» [2, с.132]. Успешное прохождение данных периодов приводит человека к самоактуализации, результатом которой становится чувство «самости» — целостности — единства, интеграции и тенденции к тождеству.

В рамках феноменологического направления изучению самости посвящены работы К.Роджерса, считавшего, что единство человека нельзя свести к частям его личности. Самость или Я-концепция, с точки зрения психолога, это «организованный, последовательный и концептуальный гештальт, составленный из восприятия свойств «Я», или «меня» и восприятий взаимоотношений «Я», или «меня» с другими людьми и с различными аспектами жизни, а также ценности, связанный с этим восприятием. Это гештальт, который доступен осознаванию, хотя и не обязательно осознаваемый» (цит. по [5, с. 540]). Таким образом, самость выступает как система представлений человека о самом себе и является основанием для самодетерминации личности. Однако, представления человека о себе могут содержать два вида знаний, а именно, Я-реальное – восприятие человека себя таким, каков он на самом деле, а также Я-идеальное – представление человека себя таким, каким хотел бы быть. Согласно К.Роджерсу, несоответствие Я-реального и Я-идеального создают кризисную ситуацию, для которой свойственно ощущение тревоги, переживания, что в результате может привести к нарушению целостности и дезорганизации личности индивида.

Другое направление исследования кризиса идентичности в экзистенциально-гуманистической психологии связано с работами В. Франкла, в центре концепции, которого, находится учение о смысле жизни и ценностях человека. Согласно автору, ведущей силой поведения человека является стремление человека обнаружить и исполнить смысл своей жизни [3].

Смысл обладает характерными особенностями, среди которых объективность, истинность, уникальность. Отсутствие смысла у человека, как отмечает В. Франкл, вызывает состояние «экзистенциального вакуума», сопровождаемое ощущением внутренней пустоты и бесцельности жизни, а также отсутствие чувства ценности своей жизни у человека, приводящее в результате к кризису идентичности, когда человек находится в поисках себя либо своего смысла. Поэтому автор в этой связи отмечает: «Пока жизнь осмысленна, люди склонны размышлять и говорить о ее смысле относительно мало. Но как только возникает нехватка или отсутствие смысла, проблема смысла начинает играть важную роль в сознании и самовыражении личности» (там же, с. 37). В результате внутренней неопределенности человек стремиться разрешить проблему смысла через необходимость переоценки ценностностно-смысловой позиции.

Потеря смысла и цельности жизни неизбежно ведет к духовному кризису, подробно разработанному в рамках интегративной психологии. Согласно В.В. Козлову, интегративным центром «духовного Эго» является смысл жизни, который является системообразующим фактором в течение всей жизни человека [1, с. 111]. Рассматривая личность как интегрированное целое, автор выделяет в ней следующие составляющие Эго: «материальное Я», «социальное Я», «духовное Я». При этом «сознание всегда идентифицировано с фрагментами Эго, реальная личность испытывает напряжения, конфликтные противоречия в выборе, в мотивах, в чувствах, мыслях, поведении» (там же, с. 91). У людей, переживающих процесс духовного кризиса, проявляется склонность по-новому ценить формы жизни и возникает новое понимание единства всех вещей, иными словами происходит переоценка ценностей жизни. Постоянная борьба с данностью существования неизбежно приводит к внутреннему конфликту, который необходимо разрешать, осуществляя выбор между реальностями, что становится бесконечным движением к развитию целостности личности, его устойчивой, позитивной идентичности.

С духовным кризисом тесно соприкасается морально-этический кризис, связанный с проблемой краха системы ценностей личности, живущей на стыке веков. Знаменитая китайская мудрость гласит: «Не дай тебе Бог жить в эпоху перемен», что является наиболее полной характеристикой отражения кризиса в сознании людей. Прежде существовавшие ценности нивелируются, и на смену им либо не появляются другие, либо приходят новые, которые в большинстве своем заимствуются из других культур, чуждых человеку.

Наряду с кризисами внутреннего локуса, типология которых представлена выше, существует группа кризисов внешнего локуса, когда пусковым механизмом к началу кризиса идентичности служит внешнее событие или ситуация.

С нашей точки зрения, среди огромного многообразия жизненных ситуаций важное значение имеют ситуации, способные спровоцировать кризис идентичности. Как правило, для таких ситуаций характерны нежелательные последствия для человека. Примерами подобных событий может служить пожар в доме, кража имущества, измена любимого человека либо травма. С точки зрения В.Э. Чудновского, переживание человеком различных ситуаций лежит в основе формирования его индивидуального опыта и ведет к развитию «ядра субъективности», служащим основой для целостной и самотождественной личности [6, с. 8].

Не только негативные жизненные ситуации могут «запустить» кризис идентичности, но и положительные, такие как рождение ребенка, изменение места жительства, продвижение по службе.

Особое значение в рассмотрении взаимодействия человека и среды уделяется в интеракционизме, рассматривающим и кризис идентичности как результат масштабных социальных преобразований в ситуации личностной неопределенности. Так Дж. Келли, в составе структуры социальной идентичности выделяет «твердый стержень», включающий представления индивида о себе самом и своем месте в окружающем мире, «защитный пояс» — постоянно соотносящиеся с реальность и пересматриваемые представления и гипотезы. Далее следуют «правила исследования» — привычные приемы и способы решения проблем личности. Согласно автору, социальная идентичность входит в «твердый стержень» и придает психологическую стабильность личности, а также позволяет ей ориентироваться в постоянно изменяющихся социальных условиях. В ситуации, когда «правила исследования» престают выполнять свои функции, когда долгосрочных проблем возникает больше, чем решается, возникает кризис идентичности [10].

Следующим видом кризиса идентичности внешнего локуса является депривационный кризис, где отсутствует возможность удовлетворения жизненно важных потребностей. Примерами депривационного кризиса могут служить развод, несчастный случай, потеря близкого человека. Рассмотрим более подробно кризис идентичности на примере потери близкого человека. Переживание подобного кризиса как острого горя описывается у E. Lindemann, отметившим, что через полную или частичную идентификацию с умершим, проявляемую в копировании стиля одежды, интересов, привычек, человек теряет ощущение уникальности и тождественности самому себе [11]. В подобной ситуации часто у человека возникает представление, что он живет не своей жизнью либо потери части себя. С умершим связана и утрата прежних моделей поведения, которые ведут за собой необходимость принятия утраты и переоценке системы ценностей. В. Франкл в этой связи отмечал, что такие ситуации способствуют «обретению себя», а также постижению своей внутренней гармонии и новых смыслов [4].

Другой подход к рассмотрению кризиса идентичности связан с профессиональной средой. С точки зрения акмеологии, расцвет человека происходит в зрелом возрасте. С этим положением трудно не согласиться, пройден огромный жизненный путь и человек старается самореализоваться в профессиональной деятельности через профессиональную идентичность, в которой отчетливо выражено концептуальное представление человека о своем месте в профессиональной группе или общности. Л Б. Шнейдер определяет профессиональную идентичность как психологическую категорию, интегрирующую личностную и социальную идентичность в «профессиональной реальности» [7, с. 48].

Такая принадлежность к профессиональной группе должна сопровождаться обретением личностной целостности при выполнении деятельности. Но следует констатировать, что в профессиональной деятельности достаточно часто встречаются кризисы, переживание которых вызывает перестройку всей психологической структуры личности. Основными факторами, обуславливающими кризис профессиональной идентичности, могут выступать возрастные психофизиологические изменения, смена профессиональной деятельности, повышение или снижение профессионального статуса.

Подводя итог сказанному, подчеркнем, что до настоящего времени нет методологически однозначного подхода к содержанию кризиса идентичности. Так, в рамках психоаналитического направления, внутриличностный конфликт детерминирован противоречием между сознательным и бессознательным проявлениями психики. Основоположник эпигенетической психологии Э. Эриксон в своих работах показал, что для развития эго-идентичности необходимо пройти через кризисы, названные кризисами идентичности. В гуманистической психологии причиной кризиса идентичности может стать нарушение потребности постоянном стремлении человека к целостности и осознанию своей уникальности. Продолжая традиции гуманистической психологии, представители экзистенциальной психологии рассматривают кризис идентичности через потерю внутренних основ человека, в качестве которых выступают ценностно-смысловые ориентации. Интегративная психология связывает кризис идентичности с разрушением духовности в человеке, примером подобного состояния у человека является морально-этический кризис.

Кризисы идентичности внешнего локуса связаны с ситуацией, кардинально меняющей жизнь человека. Интеракционизм предлагает рассматривать кризис идентичности через неординарное событие, носящее как позитивный (свадьба, рождение ребенка), так и негативный характер (депривационный кризис). В группу кризиса идентичности внешнего следует отнести кризис профессиональной идентичности, связанный с кризисами профессиональной деятельности.

 

Литература:

1.                  Козлов, В.В. Работа с кризисной личностью. – М.: Психотерапия, 2007.

2.                  Маслоу, А. Мотивация и личность. – СПб.: Питер, 2007.

3.                  Франкл, В. Человек в поисках смысла: Сборник. – М.: Прогресс, 1990.

4.                  Фрейд, З. Введение в психоанализ: Лекции. – СПб.: Питер, 2005.

5.                  Хьелл, Л. Теории личности (Основные положения, исследование и применение). – СПб.: Питер Пресс, 1997.

6.                  Чудновский, В.Э. К проблеме соотношения «внешнего» и «внутреннего» в психологии. // Психологический журнал. – 1993. — №5. – С. 3-12.

7.                  Шнейдер, Л.Б. Личностная, гендерная и профессиональная идентичность: теория и методы диагностики. – М.: Московский психолого-социальный институт, 2007.

8.                  Юнг, К.Г. Психика: структура и динамика. – М.: АСТ; Мн.: Харвест, 2005.

9.                  Ericson, E. H. The problem of ego identity // Stein M. R. (eds) Identity and anxiety: Survival of the person in mass Society Glencje: The Free Press, 1960.

10.              Kelly, G. The Psychology of Personal Constructs. / G. Kelly. – New York: Norton, 1955.

11.              Lindemann, E. Sympotomatology and management of acute grief. – 1944. – Vol.101. – № 2.

 

Социальные аспекты кризисной идентичности личности

Социальная психология | Мир педагогики и психологии №04 (45) Апрель 2020

УДК 159.923.2

Дата публикации 23.04.2020

Красовская Наталия Рудольфовна
кандидат психологических наук, доцент кафедры социальной психологии и виктимологии, Новосибирский государственный педагогический университет, Новосибирск, Россия, [email protected]

Аннотация: В статье обсуждаются проблемы кризисной идентичности, как одного из самых популярных в различных областях знания и актуальных направлений современных исследований. Кризис — психологическое состояние личности, возникающее в результате препятствий в привычном течении жизни, ведущее к дезинтеграции и дезадаптации через потерю основных жизненных ориентиров, ценностей, базовой мотивации. Идентичность по определению Э. Эриксона, социализированная часть «Я», субъективное чувство, а также объективно наблюдаемое качество личной самотождественности и непрерывности, постоянство некоторой разделяемой с другими людьми картины мира. Кризисная идентичность, являясь производной кризиса, обладает противоположными характеристиками. На основе анализа представлений о природе идентичности в традиционных концепциях и современных исследованиях выделены социальные факторы и ситуации, в которых кризис переживается наиболее глубоко и остро: потеря работы, выход на пенсию, проблемы идентификации в области психологии здоровья, влияние СМИ, как фактора кризисной идентичности. Представлены социально-психологические аспекты кризисной идентичности личности вынужденных переселенцев и беженцев, отмечается, что глобализационные процессы, полиэтничность большинства современных стран, взаимодействие, направленное на создание новых социальных связей между людьми разных культур, усиливают социальную динамику и становятся одним из решающих факторов изменений в «картине мира», трансформации идентичности.
Ключевые слова: идентичность, кризисная ситуация, кризисное состояние, картина мира, ценности личности, кризис идентичности

Social aspects of the crisis identity of the personality

Krasovskaia Nataliia Rudolfovna
PhD in Psychological Sciences, Associate professor at the Department of Social Psychology and Victimology, Novosibirsk State Pedagogical University, Novosibirsk, Russia

Abstract: The article discusses the problems of crisis identity, as one of the most popular in various fields of knowledge and relevant areas of modern research. Crisis is a psychological state of a person arising as a result of obstacles in the usual course of life, leading to disintegration and maladaptation through the loss of major life goals, values, and basic motivation. According to E. Erickson’s definition identity is the socialized part of “I”, subjective feeling, as well as the objectively observed quality of personal self-identity and continuity, the constancy of some image of the world shared with other people. Crisis identity, being a derivative of a crisis, has opposite characteristics. Based on the analysis of the nature of identity in traditional concepts and modern research, social factors and situations are identified in which the crisis is experienced most deeply and acutely: job loss, retirement, identification problems in the field of health psychology, the influence of the media as a factor in crisis identity. The socio-psychological aspects of the crisis identity of the IDPs and refugees are presented, it is noted that globalization processes, the multi-ethnicity of most modern countries, interaction aimed at creating new social ties between people of different cultures, strengthen social dynamics and become one of the decisive factors of changes in the “image of the world”, the transformation of identity.
Keywords: identity, crisis situation, crisis state, image of the world, personal values, identity crisis.

Правильная ссылка на статью

Красовская Н.Р. Социальные аспекты кризисной идентичности личности / Мир педагогики и психологии: международный научно-практический журнал. 2020. № 04 (45). Режим доступа: https://scipress.ru/pedagogy/articles/sotsialnye-aspekty-krizisnoj-identichnosti-lichnosti.html (Дата обращения: 23.04.2020)

Внимание к понятию и актуальным   проблемам исследования «кризисной идентичности» возросло сравнительно недавно: на рубеже ХХ и ХХI в.в. В настоящее время, это одно из самых популярных и актуальных направлений исследований в социальной психологии, социологии, культурологии, философии, антропологии других областях современного знания. Так в работах Т. Г. Стефаненко рассматривается кризис социальной и прежде всего этнической идентичности [16]. Н. М. Лебедевой изучены смысловые аспекты кризиса идентичности [16]. Н. А. Самойлик отмечает, что важно разделять кризисы идентичности и нормативные кризисы возрастного развития рассматривать кризис идентичности как отдельную категорию [14]. Интерес к проблеме трансформаций, кризиса идентичности на сегодняшний день определяется состоянием современного мира, основными характеристиками социальных процессов в котором являются — нестабильность, неоднозначность, сложность, неопределённость. Интенсификация контактов и взаимодействия между людьми разных культур, полиэтничность многих стран усиливают социальную динамику. Специфика социальных процессов как отмечают исследователи, приводит человека к необходимости «сонастраивать» систему персональных ценностей с актуальной ситуацией ценностных «сдвигов» (Гаврилюк, 2002; Головаха, 2000; Леонтьев, 2000; Морогин, 2009; Тихомандрицкая, 2000; Яницкий, 2010).  Мир стремительно меняется, также, как и представления человека о самом себе и своём месте в новой реальности (Лебедева, 1999; Стефаненко, 2004; Белинская, 2001; Вяткин, 2014).

В истории науки существует солидная традиция обращения к проблеме идентичности [1]. На границе ХIХ-ХХ столетий о значимости и взаимосвязи двух сторон идентичности — социальной и личностной упоминается в работах Э. Дюркгейма, У. Джемса [1]. В работах отечественных психологов Л.С. Выготского, С.Л. Рубинштейна, А.Н. Леонтьева, И.С. Кона, проблематика идентичности соотносятся с понятием самосознания личности. Результаты исследований многих современных российских специалистов — психологов и этнопсихологов (Г.М. Андреева, Ц.П. Короленко, Н.В. Дмитриева, Е. Н. Загоруйко, Н.Р. Красовская, Т. Г. Стефаненко, Г. У. Солдатова, В. Ю. Хотинец, Н. М. Лебедева, Е. П. Белинская, С. Д. Гуриева и др.) описывающих разные аспекты идентичности, её природу, особенности формирования и проявлений показывают, что проблема идентичности личности не случайно занимает место одной из центральных в большинстве гуманитарных наук. Идентичность по образному сравнению З. Баумана, одного из наиболее авторитетных теоретиков социологического знания — «…призма, через которую рассматриваются, оцениваются и изучаются многие важные черты современной жизни» (Бауман, 2002, с. 176).  Варианты определения этого понятия разными исследователями отражают как его сложность, так и значимость для становления и адаптации личности. Так, М.В. Заковоротная отмечает, что идентичность «многомерный процесс в человеческом становлении, исследование которого совмещает социальные, психологические, культурологические, биологические аспекты. Идентичность–модель жизни, позволяющая разделить «Я» и окружающий мир, определить соотношение внутреннего и внешнего для человека, конечного и бесконечного, адаптации и самозащиты, упорядочить разнообразие в целях самореализации и самоописания» [6].

Глубинные психологические исследования идентичности берут своё начало в психоанализе и связаны с научной и практической деятельностью З. Фрейда и К. Юнга.  Дальнейшее развитие эти идеи нашли в работах Э. Эриксона, который обратился к понятию «идентичности» в годы Второй Мировой войны [18], при изучении особых психических состояний участников военных действий (в терминологии тех лет — «военных неврозов»), которое постепенно приобретает популярность в разных областях науки и практики, становится междисциплинарным. Обзор современных зарубежных научных работ обнаруживает значительное количество теорий и концепций исследования идентичности.

Согласно Дж. Миду, идентичность личности — способность воспринимать свое поведение и жизнь как связанное, единое целое, опосредованное социально — «Ме» и субъективно — «I». Неосознаваемая идентичность, представляет собой неосознанно принятые человеком нормы, комплексы ожиданий социальной группы, к которой он принадлежит. Осознаваемая — результат размышления человека о себе (наличие рефлексии, языка как средства общения, приобретенного в социальном взаимодействии) [23].  По мнению Гоффмана [21] идентичность имеет социальную детерминированность и возникает только при условии включенности индивида в социальную группу, в общении с членами этой группы.  Ю. Хабермас, опираясь на идеи И. Гофмана и Дж. Мида, вводит новое понятие – «Я-идентичность», включающее личностную и социальную составляющие [22]. Личностная идентичность обеспечивает связность истории жизни человека. Социальная —  возможность выполнять различные требования всех ролевых систем, к которым принадлежит человек. «Я-идентичность» возникает в балансе между личностной и социальной идентичностью.

Г. Тэджфел и Дж. Тернер [24] отмечают, что идентичность — это некая когнитивная структура, выполняющая роль регуляции поведения в соответствующих условиях включает в себя две подсистемы: личностную идентичность (самоопределение в терминах физических, интеллектуальных и нравственных черт) и социальную, складывающаяся из отдельных идентификаций на основе чувства принадлежности человека к различным социальным категориям: расе, национальности, полу и т.д. По А. Ватерману, личностная идентичность — самоопределение в ценностях и целях, которыми человек руководствуется в течение всей жизни, их отбор и «присвоение» [25].  Дж. Марсиа определил идентичность как «структуру эго — внутреннюю, самосоздающуюся, динамическую организацию потребностей, способностей, убеждений и индивидуальной истории», отмечая, что развивается структура идентичности по мере повышения осознания своих сильных и слабых сторон осмысленности принятия решений относительно своей жизни [20]. Им описаны четыре статуса идентичности по критериям «принятия–непринятия обязательств» и «исследования альтернатив, предшествующее выработке обязательств». Об «устойчивой» идентичности свидетельствуют статусы «достигнутая» и «предрешенная идентичность». О «неустойчивой» идентичности – статусы «диффузная» и «мораторий». «Диффузная» идентичность представляет собой самый неблагоприятный вариант и показывает, что индивид бездействует, либо затрудняется в поиске, и выборе решения проблем. Такая идентичность может наблюдаться у человека в кризисе.

Идеи «эго-психологов» А. Фрейд, Х. Гартмана, Д   Рапопорта, Э. Криса о том, что «Я» – не пассивный наблюдатель между «Оно» и «Сверх-Я», а активная часть, способная соединять крайности, разрешать конфликты, а значит, усиление «Я», это главная цель развития и психотерапии были близки Э. Эриксону: он опирается на них, рассматривая циклы развития и кризисы «Я» на пути к зрелости, автономии, продуктивности [19].

Идентичность по Э. Эриксону — социализированная часть «Я», «субъективное чувство, а также объективно наблюдаемое качество личной самотождественности и непрерывности, постоянство некоторой разделяемой с другими людьми картины мира» (Эриксон, 1996, 2000). По его мнению, развитие – процесс, который продолжается всю жизнь, каждая из восьми стадий отмечается специфичным для неё конфликтом, благоприятное разрешение которого позволяет переходить на новый этап. При этом, личностный кризис становится следствием неспособности разрешить актуальное внутреннее противоречие.

Кризис – это психологическое состояние максимальной дезинтеграции и дезадаптации личности, выражающееся в потере основных жизненных ориентиров (касающихся ценностей, базовой мотивации, поведенческих паттернов, Я-концепции) и возникающее в результате препятствий в привычном течении жизни субъекта [11]. Кризисные состояния возникают на основе критической ситуации — обстоятельств, при которых субъект сталкивается с реальной невозможностью, либо с затруднениями в удовлетворения фундаментальных потребностей, стремлений, ценностей реализации мотивов, не может справиться с возникшей проблемой привычным способом. Критические ситуации могут быть вызваны как внутренними по отношению к личности, так и внешними причинами, что является основой для выделения нормативных и ненормативные кризисов личности. На начальном этапе исследования кризисы, переживаемые человеком, изучали в рамках личностной динамики в разные периоды возрастного развития (Л.С. Выготский, Э. Эриксон). Постепенно и закономерно в круг интересов исследователей попадают и   кризисы зрелого периода развития личности.

Кризис идентичности — это особая ситуация сознания, когда большинство социальных категорий, посредством которых человек определяет себя и свое место в обществе, кажутся утратившими свои границы и свою ценность [1].

Кризисная идентичность, являясь производной кризиса, обладает сходными характеристиками. Кризис идентичности фокусируется на определенных сферах, затрагивая значимые аспекты жизни человека.

В настоящее время несмотря на то, что результаты изучения его особенностей широко представлены на теоретическом уровне, в литературе и в практической работе специалистов помогающих профессий, актуальность проблемы не только сохраняется, но и усиливается спецификой социальных процессов. Так Н.А. Самойлик разделяет понятия «нормативный возрастной кризис» и непосредственно «кризис идентичности» (табл. 1) [14].  Для диагностики и анализа выраженности проявлений кризиса идентичности автор использует «Опросник кризисной идентичности» (ОКИ), в котором представлены шкалы, отражающие 8 значимые сфер жизни и отношений и 9 шкала — показатель кризиса идентичности. 

Таблица 1. Проявления кризиса

№	Возрастной нормативный кризис	Кризис идентичности
1	происходит на стыке двух возрастов	не имеет непосредственной связан с конкретным возрастом
2	изменение социальной ситуации развития	связан с изменением ценностно­смысловой системы
3	переживается как внешний конфликт	переживается как внутренний конфликт
4	подготавливается предыдущим ходом развития	про­исходит внезапно
5	длится от нескольких месяцев до года	может длиться годами
6	неустойчивый	закрепляется в структу­ре личности
7	не дезадаптирует личность	носит дезадаптивный характер

Е.Л. Солдатова, рассматривая кризисы, имеющие нормативную природу отмечает, что в процессе развития взрослого человека присутствуют стабильные и кризисные периоды. Динамика нормативных кризисов связана с задачами, которые ставит жизнь при достижении человеком определенного возраста, а также изменением социальной ситуации его развития. Выявить динамику нормативных кризисов можно исследуя эгоидентичность по «Методике диагностики структуры и статусов эгоидентичности», разработанной автором и включающей такие шкалы как «Ответственность за выбор», «Самодостаточность», «Осознанность жизненного пути», «Эмоциональная зрелость», «Принятие настоящего», «Осознанность собственных ценностей», «Соответствие себе», являющиеся показателями наличия или отсутствия кризиса [15].

Результаты исследования гендерного аспекта идентичности, с использованием опросника «Личностная и социальная идентичность» (ЛиСИ) С. Урбиной и методики «Эго-идентичность» [13] показывают, что  статус «достигнутая идентичность», для которого  характерны самостоятельность в активном поиске решения проблемы и принятии такого решения, определяется согласованностью компонентов личностной и социальной идентичности, с соответствующими показателями опросника ЛиСИ: «внутренний мир», «здоровье», «будущее» — для личностной  и  «работа», «материальное обеспечение», «семья», «отношения с окружающими», «я и общество» — для социальной идентичности. Выстраивать собственные планы на будущее, которые отличны от родительских и при необходимости могут быть скорректированы «под задачу» в процессе самореализации позволяет «достигнутая» или сконструированная (в терминологии Дж. Марсии) идентичность личности. Полученные в исследовании результаты подтверждают данные Е.Л. Солдатовой, о том, что в кризисе идентичности задействованы три статуса: «диффузная идентичность» и «предрешённость», влияют на психоэмоциональное состояние и активность индивида отрицательно. «Достигнутая идентичность», при которой сбалансированы компоненты личностной и социальной идентичности, создает позитивный эмоциональный фон, обеспечивает активность и адаптивность.

Обзор социальных аспектов кризисной идентичности показывает: в настоящее время кризисная идентичность у взрослых людей может быть связана с «синдром опустевшего гнезда», разводом и многими другими субъективно и объективно трудными ситуациями социального и межличностного взаимодействия [12]. Однако наиболее острый и болезненный вариант проживания кризиса имеет место при потере человеком работы, выходе на пенсию, в условиях эмиграции.

Беженцы сталкиваются с проблемами при пересечении границ государств, необходимостью адаптироваться к новой культуре [12], другой ментальности, трудностями во многих сферах жизни, которые становятся причиной не только нового стресса, но и постстрессового синдрома, проявляющегося у них из-за многочисленных вопросов экономического, финансового, жилищного, бытового характера. Постстрессовый синдром приводит многих вынужденных переселенцев и беженцев к кризису идентичности, когда при нарушении базовой для человека и общества потребности в устойчивости и безопасности разрушается и привычная картина мира [8]. В подобных условиях у человека обостряется, актуализируется «чувство принадлежности» к определенной этнической группе —  этнокультурная идентичность, как наиболее древняя, устойчивая форма идентичности в ситуации нестабильности. Её основные функции – ориентирующая и защитная позволяют обрести опору, приводят эмигрантов к поиску земляков, созданию этнических сообществ, как позитивного ресурса, источника помощи и поддержки. Но страх многочисленных потерь, утраты Родины, дома, этнокультурной идентичности может находить «выход» в проявлении экспансивных реакций и предпочтении социально неприемлемых агрессивных способов поведения по отношению к социуму, который для беженцев является принимающим [8]. Это создает конфликтные ситуации и напряжение, свидетелями которого мировое сообщество стало в начале ХХI века, наблюдая за спонтанными социальными процессами в европейских странах, потоками беженцев, обрушившихся на Францию и Германию. Миграционные процессы затрагивают жизнь многих людей современного мира, являясь одним их самых весомых и распространенных факторов кризиса идентичности не только среди беженцев и вынужденных переселенцев, но и среди жителей тех стран, в которых стали оседать беженцы. В последние годы масштабность и острота кризиса идентичности в этих странах сказалась на итогах выборов в органы власти: местное население более активно голосовало за консервативные партии, выступающие за ограничение миграции. Преодолеть кризис идентичности возможно, если в условиях эмиграции будет сформирована новая идентичность, в которую интегрированы элементы прежней идентичности (определенные этнические символы, религиозная вера, национальные блюда и др.), наряду  с новой (освоение нового языка, адекватное отношение к новому месту жительства, уважение ментальности и психологии, изменение гендерного поведения и др.) [8, 10, 17].

В современном мире одним из самых широко распространенных ненормативных кризисов является потеря работы при увольнении — кризис профессиональной идентичности [7], который остро, и в тоже время глубоко переживается человеком. Растерянность, злость, гнев, вина часто приводят к депрессивным состояниям.

Переход работающего человека на государственное обеспечение, связанный с наступлением пенсионного периода для многих является причиной эмоционального упадка, приводящего к кризисному состоянию. Осознание изменившейся реальности, необратимости ситуации, специфического статуса «пенсионер», когда во всех документах неизбежно встречаются словосочетания «по старости», «время дожития» — становится причиной переживания всего спектра негативных эмоций от уныния и дискомфорта до паники, ужаса и депрессии, прежде всего у граждан нашей страны, но в целом – это общая психологическая закономерность смены (утраты) человеком социального статуса [2,5].

Ряд междисциплинарных социальных проблем идентификации, обсуждаемых в области психологии здоровья, по мнению Г.М. Андреевой, имеют более широкое значение. Например, стигматизация (как наложение клейма на группу, воспринимаемую негативно) по отношению к больным СПИДом, имеющим кризисную идентичность. Один из значимых социальных аспектов связан с обретением новой идентичности человеком, который серьезно (или неизлечимо) болен и нарушений в этом процессе [1, 3]. Особое и отдельное место среди факторов кризисной идентичности занимает информационная среда, как основной и чрезвычайно эффективный (чаще, со знаком минус) современный инструмент социального влияния на глобальном уровне [1, 9].

Сегодня, актуальная ситуация для миллионов людей настолько же драматична, насколько динамична: определенно предвидеть развитие событий в мире практически невозможно. Привычная для человека картина мира, за как в калейдоскопе, приобретает новые очертания. При этом, ситуация глобальная, масштабная, с высокой степенью свободы и уровнем спонтанности. И тем не менее, это часть нашей реальности, требующая как от отдельного человека, на личностном уровне, так и от всего общества на уровне социальном, осознанного, ответственного, своевременного и адекватного реагирования, способности адаптироваться к кризисным условиям, в том числе выстраивая новую идентичность. С одной стороны, это может дестабилизировать состояние и поведение людей, но с другой — приводит к поиску выхода за прежние личные пределы «Я», формирования новых моделей и принципов социального взаимодействия на глобальном уровне.

Таким образом, анализ состояния проблемы показывает, что основными факторами, определяющими научный интерес и практическую значимость проблематики и трансформаций идентичности в современных условиях, являются нестабильность, сложность, неопределённость и неоднозначность социальных процессов, как основные характеристики социальной среды.

Составляющие обзор данные о личностных, возрастных, профессиональных, статусных, этнокультурных особенностях кризисной идентичности могут быть использованы в практической деятельности психологов и специалистов человеко-ориентированных профессий при решении задач оптимизации социального взаимодействия. В перспективе актуальным направлением дальнейших исследований может стать проблема кризисной идентичности личности в условиях социальной нестабильности. Также важно обратить внимание на состояние идентичности в условиях массовой изоляции, как следствия мировой пандемии короновируса: изучить особенности восприятия, проживания и адаптации к сочетанию неопределенности (недостаточной осведомленности о направлениях, уровнях, масштабах изменений, дезориентированности) и изоляции.

---

Список литературы

1. Андреева Г.М. Личность в поисках идентичности в глобальном мире // Социальная психология сегодня: поиски и размышления. – М.: Изд-во Моск. психол.-соц. ин-та, 2009.
2. Базылевич Т.Ф. Психология высших достижений личности.: Монография.- М.: Инфра-М, 2018. — 251 c.
3. Баксанский О.Е. Современная психология: теоретические подходы и методологические основания: Аффективная сфера личности и психология общения / О.Е. Баксанский, В.М. Самойлова. — М.: КД Либроком, 2018. — 368 c.
4. Бауман З. Индивидуализированное общество: пер. с англ. – М.: Логос, 2002.
5. Дерябин В.С. Психология личности и высшая нервная деятельность: О сознании, о «я», о счастье. Психофизиологические очерки / В.С. Дерябин. — М.: Издательство ЛКИ, 2016. — 202 c.
6. Заковоротная М.В. Идентичность человека: социально-философские аспекты. — Ростов-на-Дону, 2009.
7. Иванова Н. Л. Модернизация экономики и глобализация: В 3 кн. Кн. 2 Профессиональная идентичность как фактор конкурентоспособности личности в современном бизнесе. — М.: Издательский дом ГУ-ВШЭ, 2009. С. 383-390.
8. Красовская Н.Р. Кризис идентичности у беженцев и вынужденных переселенцев в современных условиях. URL: http://scipress.ru/pedagogy/articles/krizis-identichnosti-u-bezhentsev-i-vynuzhdennykh-pereselentsev-v-sovremennykh-usloviyakh.html
9. Красовская Н.Р., Гуляев А.А., Юлина Г.Н. Фейковые новости как феномен современности //Власть. 2019. Т. 27. № 4. С. 79-82.
10. Кузьмин М. Ю. Эмпирическое изучение критериев кризиса идентичности студентов старших и младших курсов. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/empiricheskoe-izuchenie-kriteriev-krizisa-identichnosti-studentov-starshih-i-mladshih-kursov
11. Пантелеева В.В. Психология кризисных состояний личности: учеб. пособие / В.В. Пантелеева, О.И. Арбузенко. – Тольятти: Изд-во ТГУ, 2011. – 194 с.
12. Пикулева О.А. Психология самопрезентации личности: Монография. — М.: Инфра. — М., 2017. 400 c.
13. Психологическое здоровье и гендерные отношения / Коллективная научная монография): Миронова О.И., Красовская Н.Р., Короленко Ц.П., Козырева Т.С., Коваленко М.В., Матанцева Т.Н., Дубровина О.В.– Новосибирск, 2012.
14. Самойлик Н. А. Феноменология кризиса идентичности / Н. А. Самойлик // Мир культуры, науки и образования. – 2010. № 6 (25), ч. 2. С. 119121.
15. Солдатова Е. Л. Нормативные кризисы развития личности взрослого человека: дис. . д-ра психол. наук / Е. Л. Солдатова. – Екатеринбург, 2007. — 50 с.
16. Стефаненко Т. Г. Изучение идентификационных процессов в психологии и смежных науках / Т. Г. Стефаненко // Трансформация идентификационных структур в современной России. – М., 2001. — С. 11-30.
17. Цуркин В.А. К проблеме личностной идентичности субъекта в психологии.URL:http://dspace.bsu.edu.ru/bitstream/123456789/12874/1/Tsurkin_K_probleme
18. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис / общ. ред. и предесл. А. В. Толстых. – М.: Прогресс, 1996. 344 с.
19. Эриксон Э. Детство и общество. – СПб.: ООО «Речь», 2000. 416 с.
20. Marcia J.E. Identity in adolescence // Adelson J. (ed.) Handbookofadolescentpsycholo¬gy. N.Y.: JohnWiley, 1980..
21. Goffman E. The neglected situation // Amer. Anthropol. 1964. V. 66. N 5. Part. 2.
22. Habermas J. Identitat // ZurReconstruktion des HistorischenMaterialismus. Frankfurt: SuhrkampVerl., 1976.
23. Mead G.H. Mind, self and Society. Chicago: The Univ. of Chicago Press, 1946.
24. Tajfel H., Turner J.C. An integrative theory of intergroup conflict // Austin W.C., Worchel S. (cds.) The social psychology of intergroup relations. Montrey: Brooks/Cole, 1979.
25. Waterman A.S. Identity development from adolescence to adulthood: An extension of theory and a review // Devel. Psychol. 1982. V. 18. N 3.

← Предыдущая статьяРазвитие фонематического восприятия у дошкольников с фонетико-фонематическим недоразвитием речиСледующая статья →Применение активных методов обучения на этапе актуализации знаний при обучении английскому языку (на примере работы со студентами физического факультета) Расскажите о нас своим друзьям:

Кризис идентичности: что делать, если потерял себя :: Здоровье :: РБК Стиль

© Victorien Ameline/Unsplash

Автор Василиса Кирилочкина

27 февраля 2019

Личностный кризис случается хотя бы раз в жизни. Мы как будто зависаем в лимбе, где старые ценности и стремления уже не вдохновляют, а новых еще не появилось. Pink выяснил, как распознать надвигающийся кризис и вынести из него максимальную пользу.

Задаваться философскими вопросами о смысле жизни и своем предназначении — это нормально и даже хорошо. Но если размышления на такие важные темы заводят в тупик, портят настроение, мешают нормально функционировать и вгоняют в хандру — возможно, вы переживаете кризис идентичности. Впервые это понятие ввел знаменитый американский психолог Эрик Эриксон. Особое внимание в своих трудах он уделял кризису среднего возраста, но отмечал, что любой период переформирования личности может повлечь потерю самоопределения. Хорошая новость в том, что грамотный выход из любого кризиса помогает личности расти и развиваться.

Есть ряд признаков, по совокупности которых можно распознать тревожное состояние. В первую очередь это мучительные поиски себя, которые сопровождаются негативными мыслями и фрустрацией. Если на протяжении долгого времени (больше месяца) вы пытаетесь переосмыслить свое предназначение, ценности и стремления, но не получаете желаемых ответов, если каждый день на работе спрашиваете себя «Что я здесь делаю?» или смотрите на партнера и думаете «Почему мы вместе?», стоит тщательно проанализировать свое состояние.

Импульсом для кризиса может выступить сильный стресс и значительные перемены в жизни: потеря или смена работы, расставание, потеря близкого человека, тяжелые заболевания, любой сильно травмирующий опыт или потрясение. Причины кризиса кроются не только в плохом. Переезд на другой континент, о котором вы мечтали и планировали пять лет, или брак тоже может стать импульсом. Если после свадьбы вы чувствуете опустошение, это не обязательно значит, что вы выбрали не того человека: просто вам нужно переосмыслить свой новый статус.

Иногда тяжелый кризис и недовольство собой могут привести к депрессии — опасному состоянию, которое ни в коем случае не стоит запускать. Лучше обратиться к врачу, он может подобрать грамотную терапию. Но во многих случаях кризис идентичности — просто переходное состояние, которое нужно пережить. Чтобы сделать это было легче, попробуйте специальные техники.

© Jasmine Ornelas/Unsplash

Исследуйте себя

Кризис идентичности — отличная возможность по-настоящему узнать себя, открыть что-то новое и стать более осознанным. Чтобы поиск ответов на главные вопросы жизни, вселенной и всего остального проходил не так мучительно, постарайтесь сменить тональность этих вопросов.

Например, перестаньте спрашивать «Почему?» и начните выяснять «Зачем?». Первый вопрос заставит вас закапываться в прошлом, а второй настроит на поиск решения в будущем. Составьте сами для себя анкету со всеми важными вопросами и заполните ее. Помните, это не экзамен, так что неправильных ответов здесь нет. Более того, отвечать на все вопросы сразу вовсе необязательно, и ответы могут в любой момент измениться. В том числе стоит спросить себя: «Что меня приободряет? Что помогает пережить трудный день?». Напишите список всего, что улучшает настроение, и обращайтесь к нему как можно чаще в период кризиса (да и всей жизни).

В особо грустные моменты вам может помочь чашка горячего шоколада, прогулка с другом, спорт или даже просмотр реалити-шоу про ремонт: не отказывайте себе в удовольствиях и ни в коем случае не вините себя за них. Еще один важный вопрос — «Что наполняет мои дни смыслом?». Что помогает вам засыпать с чувством выполненного долга, гордости и радости? Возможно, вы недовольны своей работой и пока не готовы искать альтернативу — зато вполне можете записаться в какую-то полезную волонтерскую программу или на курсы, чтобы обучиться новым навыкам. Новые знания, ко всему прочему, помогают бороться с депрессией и повышают гибкость ума.

Найдите поддержку

Один в поле не воин, даже когда дело касается внутренних метаний и поисков. Социальная поддержка действительно помогает легче переживать стрессовые ситуации, тяжелые эмоциональные состояния и личностные кризисы. Попробуйте обсудить свою ситуацию с друзьями и близкими — возможно, они тоже прошли через что-то подобное или проходят прямо сейчас, так что смогут поделиться опытом. В любом случае вы можете рассчитывать если не на совет, то как минимум на эмпатию и поддержку. Если понимаете, что дружеского сочувствия не хватает, не бойтесь обращаться к психологу или в группы поддержки (особенно если речь идет о кризисе после болезни или утраты). Еще один отличный вариант — присоединиться к какой-то спортивной секции: командная игра сближает и дарит массу положительных эмоций.

© kevin laminto/Unsplash

Будьте смелее

Пожалуй, самое главное в истории с поиском себя — искать именно себя, а не образ, соответствующий чьим-то ожиданиям: бойфренда, мамы или всего общества в целом. В 30 лет вы можете обнаружить, что совсем не хотите быть большим боссом. Отказавшись карабкаться по карьерной лестнице в крупной компании, вы рискуете превратиться в аутсайдера в глазах общества. Или, допустим, вы пока не готовы становиться родителем. Покупать квартиру. Вступать в серьезные отношения. Может случиться наоборот: пока вокруг все постоянно путешествуют, встают на серф, пишут книги и садятся на шпагаты, вам только и хочется, что приходить с работы в шесть вечера и смотреть сериалы.

Общество всегда может вас осудить — когда вы что-то делаете, не делаете или делаете не так, как принято. Но прелесть общества в том, что оно эфемерно и безлико. А вот настоящие друзья, хорошие коллеги и верные партнеры — люди вполне реальные. Они с большой вероятностью не будут осуждать выбор, который делает вас счастливым. Чем бы вы ни занимались, каких бы ценностей ни придерживались и к каким бы идеалам ни стремились — у вас всегда найдутся единомышленники, которые вас поддержат. Так что главное — разобраться с собой. А остальное обязательно приложится. 

Что значит пережить кризис идентичности

Вы, вероятно, слышали термин «кризис идентичности» раньше и, вероятно, имеете довольно хорошее представление о том, что он означает. Но откуда взялась эта идея? Почему люди переживают такой личный кризис? Это что-то приурочено к подростковому возрасту? Если вы не уверены в своей роли в жизни или чувствуете, что не знаете «настоящего себя», возможно, вы переживаете кризис идентичности.

Что такое кризис идентичности?

Эта концепция восходит к работе психолога по развитию Эрика Эриксона, который считал, что формирование идентичности является одной из самых важных частей жизни человека.

Хотя развитие чувства идентичности — важная часть подросткового возраста, Эриксон не верил, что формирование и рост идентичности ограничиваются только подростковым возрастом. Напротив, идентичность — это то, что меняется и растет на протяжении всей жизни, когда люди сталкиваются с новыми проблемами и справляются с различным опытом.

Теоретик Эриксон ввел термин кризис идентичности и считал, что это один из самых важных конфликтов, с которыми люди сталкиваются в процессе развития.По словам Эриксона, кризис идентичности — это время интенсивного анализа и изучения различных способов взглянуть на себя.

Собственный интерес Эриксона к идентичности зародился в детстве. Выросший еврей, Эриксон выглядел очень скандинавским и часто чувствовал себя аутсайдером обеих групп. Его более поздние исследования культурной жизни среди юроков северной Калифорнии и сиу из Южной Дакоты помогли формализовать идеи Эриксона о развитии идентичности и кризисе идентичности.

Эриксон описал идентичность как «субъективное ощущение, а также наблюдаемое качество личного сходства и непрерывности, соединенное с некоторой верой в идентичность и непрерывность некоторого общего образа мира.Как качество жизни без самосознания, это может быть великолепно очевидно в молодом человеке, который нашел себя так же, как он нашел свою общность ».

Теория статуса идентичности

Исследователь Джеймс Марсия (1966, 1976, 1980) развил первоначальную теорию Эриксона. По словам Марсии и его коллег, баланс между идентичностью и заблуждением заключается в приверженности идентичности.

Марсия также разработала метод интервью для измерения личности, а также четыре различных статуса личности.Этот метод рассматривает три различные области функционирования: профессиональная роль, убеждения и ценности и сексуальность.

• Потеря права выкупа Статус — это когда человек взял на себя обязательство, не пытаясь выяснить личность.
• Достижение идентичности происходит, когда человек прошел через исследование различных идентичностей и взял на себя обязательство одной.
• Распространение идентичности происходит, когда нет ни кризиса идентичности, ни обязательств. Те, у кого есть статус распространения идентичности, склонны чувствовать себя не на своем месте в мире и не стремятся к чувству идентичности.
• Мораторий — это статус человека, который активно участвует в изучении различных идентичностей, но не взял на себя никаких обязательств.

Причины

На стадиях психосоциального развития Эриксона кризис идентичности возникает в подростковом возрасте, когда люди борются с чувством идентичности и не понимают роли.

В сегодняшнем быстро меняющемся мире кризисы идентичности сегодня более распространены, чем во времена Эриксона. Эти конфликты, конечно, не ограничиваются подростковым возрастом.

Люди склонны испытывать их на разных этапах жизни, особенно в моменты больших перемен, в том числе:

• Начало новых отношений
• Прекращение брака или партнерства
• Переживание травматического события
• Рождение ребенка
• Информация о состоянии здоровья
• Потеря любимого человека
• Потеря или начало работы
• Перемещение

Кризисы идентичности также распространены среди людей с психическими заболеваниями, включая депрессию, созависимость, биполярное расстройство и пограничное расстройство личности.

Симптомы

Как узнать, что у вас кризис идентичности? Хотя мы все время от времени задаемся вопросом, кто мы такие, у вас может быть кризис идентичности, если вы переживаете большие перемены или стрессовое время в жизни, и следующие вопросы начинают мешать вашей повседневной жизни.

• Что мне нравится?
• Каковы мои духовные убеждения?
• Каковы мои ценности?
• Какова моя роль в обществе или цель жизни?
• Кто я? Этот вопрос может быть в целом или в отношении ваших отношений, возраста и / или карьеры.

Слово от Verywell

Есть веская причина преодолеть кризис идентичности. Исследователи обнаружили, что те, кто твердо придерживается своей идентичности, как правило, более счастливы и здоровы, чем те, кто этого не сделал.

Изучение различных аспектов себя в разных сферах жизни, включая вашу роль на работе, в семье и в романтических отношениях, может помочь укрепить вашу личность. Попробуйте заглянуть внутрь себя, чтобы выяснить качества и характеристики, которые определяют вас и заставляют вас чувствовать себя обоснованным и счастливым, а также ваши ценности, интересы, увлечения и хобби.

Путаница между идентичностями и ролями в теории Эриксона

Идентичность против заблуждения — пятая стадия эго согласно теории психосоциального развития психолога Эрика Эриксона. Этот этап происходит в подростковом возрасте примерно в возрасте от 12 до 18 лет. На этом этапе подростки исследуют свою независимость и развивают чувство собственного достоинства.

Веривелл / Нуша Ашджаи

По словам Эриксона, люди проходят ряд этапов по мере роста и изменения в течение жизни.На каждой стадии люди сталкиваются с конфликтом развития, который необходимо разрешить, чтобы успешно развить главную добродетель этой стадии. Его интересовало, как социальное взаимодействие и отношения влияют на развитие и рост.

Обзор

• Психосоциальный конфликт: Идентичность против заблуждения
• Основной вопрос: «Кто я?»
• Основные качества: Верность
• Важное событие: Социальные отношения

Что такое идентичность эго?

Одним из основных элементов теории психосоциальной стадии Эриксона является развитие эго-идентичности.Это сознательное ощущение себя, которое мы развиваем через социальное взаимодействие, которое постоянно меняется из-за нового опыта и информации, которые мы получаем в наших повседневных взаимодействиях с другими.

На стадии идентичности и заблуждения конфликт сосредоточен на развитии личной идентичности. Успешное завершение этого этапа приводит к сильному чувству себя, которое останется на всю жизнь.

По мере перехода от детства к взрослой жизни подростки могут начать чувствовать себя смущенными или неуверенными в себе и в том, как они вписываются в общество.Стремясь к самоощущению, подростки могут экспериментировать с разными ролями, действиями и поведением. По словам Эриксона, это важно для процесса формирования сильной идентичности и развития чувства направления в жизни.

Развитие в подростковом возрасте

Поведение подростков часто кажется непредсказуемым и импульсивным, но все это — часть процесса обретения чувства личной идентичности. Родители и члены семьи продолжают оказывать влияние на то, как подростки думают о себе, но внешние силы также становятся особенно важными в это время.Друзья, социальные группы, одноклассники, социальные тенденции и даже популярная культура — все это играет роль в формировании идентичности.

Те, кто получает должное ободрение и подкрепление через личное исследование, выйдут из этой стадии с сильным чувством собственного достоинства и чувством независимости и контроля. Те, кто по-прежнему неуверен в своих убеждениях и желаниях, останутся неуверенными и запутанными в отношении себя и будущего.

Выход из кризиса на этом этапе развития требует приверженности определенной идентичности.Это может включать в себя выбор карьерного пути, решение, с какими социальными группами ассоциироваться, и даже развитие чувства личного стиля.

Те, кто добивается успеха, развивают верность, психологическую добродетель, характеризующуюся способностью общаться с другими и формировать настоящие отношения. Эта способность играет важную роль на предстоящем этапе, известном как близость против изоляции.

Итак, что происходит с теми, кто не сумел успешно сформировать идентичность на данном этапе развития? Дети, которым не разрешено исследовать и проверять разные личности, могут остаться с тем, что Эриксон назвал ролевой путаницей.Эти люди не уверены, кто они и что им нравится. Они склонны переходить от одной работы или отношений к другим, никогда не понимая, чем они хотят заниматься в жизни. Вместо того чтобы чувствовать личную сплоченность, они разочаровываются и не понимают своего места в жизни.

Краткое описание Эрика Эриксона

Краткое описание Эрика Эриксона

Обзорный лист на Эрик Эриксон

I. НЕКОТОРЫЕ ОСНОВНЫЕ ИДЕИ
ПСИХОАНАЛИЗ .Эриксон прокомментировал: «Психоанализ — это привычка думать, которая сводит каждую ситуацию к предыдущей ». ФИКСАЦИЯ понимает более поздние проблемы с точки зрения фиксации на более ранних уровнях развития. Термин принадлежит теории либидо. Это означает, что либидо никогда не уходит от определенная сфера жизни человека. По мнению Эриксона, теория либидо служила главным образом чтобы помочь организовать вещи в начале психоанализа.

СОЦИАЛЬНО-ИСТОРИЧЕСКИЕ СИЛЫ. Работу с сиу показал Эриксон насколько разум находился под влиянием социальных и исторических сил. Он спросил у матерей, «Как воспитывались ваши дети до прихода белых людей?» Они любил об этом говорить и удивлялся, почему их никто никогда не спрашивал. Исторический Эпоха, в которой мы живем, играет большую роль в нашей идентичности. На протяжении всей жизни мы постоянно восстановление и обновление нашей идентичности. В нашей жизни всегда есть психосоциальный аспект. Как человек вписывается в социальную структуру.Человек, которому нет места склонен быть более расстроенным, более возбужденным.

ИДЕНТИЧНОСТЬ ЯВЛЯЕТСЯ ЦЕНТРАЛЬНЫМ ДЛЯ МЫШЛЕНИЯ ЭРИКСОНА . Эриксон изобрел термин «кризис идентичности». Он пережил такой кризис в своей собственной жизни. В в юном возрасте узнал, что его отец действительно был его отчимом. Учился в художественной школе вопреки желанию отчима до поступления в психиатрию. Эмигрировал в США. В кризисе идентичности мы чувствуем, что должны повернуть в ту или иную сторону.
Наша личность может измениться.Подросток может принять набор ценностей как часть его или ее идентичности, но они не обязательно являются зрелыми ценностями и могут быть измененный. В раннем возрасте негативная идентичность может возникнуть из-за стыда, наказали, заставили чувствовать себя виноватым. Подросток может внезапно осознавать необходимость для отдельной идентичности от других, отличной от ожиданий родителей.
Даже если вы разрешили кризис идентичности, более поздние изменения могут ускорить обновление. кризиса.
ПОДРОСТКОВ. О подростках он сказал: «Молодые люди, попавшие в серьезные неприятности, не подходит для дивана. Они хотят встретиться с вами лицом к лицу и хотят, чтобы вы встретились с ними лицом к лицу ». По его словам, неправильно относиться к молодым людям в группах, как к бандам, как к людям. только с отрицательными значениями. Скорее, мы можем видеть в них людей, получивших отвлекся на поиски истины.

ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЕ И ОТРИЦАТЕЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ ЭТАПНОГО КРИЗИСА . В здоровом В разрешении сценического кризиса преобладает положительное решение.В то же время, в развитии важен некоторый контакт с негативным аспектом. Это не имеет смысл, например, слепо доверять кому-либо.

ПРОБЛЕМА НА ОДНОМ ЭТАПЕ НЕОБХОДИМО РАЗРУШИТЬ ВСЕ. Мы можем развиваться пройти стадию отрицательно и по-прежнему жить своей жизнью. Вы можете продолжать и пройти более поздние этапы продуктивно или не сможешь. Затем в терапии вы отслеживаете вернитесь к тому, что вы пропустили, и проработайте это.

II.»ВОСЕМЬ ВОЗРАСТОВ»
1. БАЗОВЫЙ ТРАСТ VS. Основное недоверие. (0-2) Младенец в этом Этап сталкивается с кризисом, подобным оральному этапу Фрейда. Он или она зависит на других, чтобы удовлетворить потребности. Если это будет выполнено, у ребенка разовьется чувство доверия, которое продолжается. Если этот кризис не разрешен, может иметь смысл недоверия и страха во взрослые отношения. Основное недоверие, если оно сильно достаточно, может даже вызвать психотический срыв. Человек не верит в реальность системы других людей.

2. АВТОНОМИЯ VS. СТЫД И СОМНЕНИЕ. (2-3) Ребенок становится подвижным со своим миром. Постоянное передвижение помогает развить чувство независимости. (автономия), если поощряется и есть последовательность со стороны взрослого. Ребенок сталкивается с неудачами и непоследовательностями, чувствует стыд и сомневается в собственной ценности. Серьезные попытки приучить ребенка к туалету до того, как ребенок научится управлять собой может привести к такому исходу, как и беспроигрышная борьба за власть со взрослыми.(Взрослые втянутые в эту борьбу за власть приводят к «ужасным двойкам».

3. ИНИЦИАТИВА VS. ЧУВСТВО ВИНЫ. (4-5) Ребенок находится на сопоставимой стадии к фаллической стадии Фрейда. Он инстинктивно исследует свое окружение пробовать новое. Если родители укрепят это чувство независимости и исследования, ребенок развивает инициативу. Когда родитель ограничивает, ребенок развивает чувство вины.

4.ПРОМЫШЛЕННОСТЬ VS. БЛАГОПОЛУЧИЕ (6-12) ребенок, идущий в школу сталкивается с новой социальной ролью и получает одобрение от других, будучи способен выполнять определенные задачи. Ребенок, не развивающий эти навыки и чувства принятые на основе грамотного выполнения разовьют чувство неполноценности. То же самое относится к домашним заданиям или заданиям, которые изучаются вне школы в племенных культур.

5. ИДЕНТИЧНОСТЬ VS. ПУТЕШЕСТВИЕ ИДЕНТИЧНОСТИ. (12-18) Фрейд называл это генитальный этап.Человек стремится обрести личность и место в мире. сексуально и социально. Пытаюсь понять, что делать со своей жизнью. В течение на этом этапе, если прошлый опыт интегрирован, а прошлые кризисы разрешены, там будет сильной идентичностью эго. Когда эго не сильно, возникает путаница в личности.

6. ИНТИМНОСТЬ VS. ИЗОЛЯЦИЯ (19-25) Центральный фокус необходим для близость. Проблема на этом этапе заключается в том, что вы не можете близко общаться с другими.У человека может развиться чувство изоляции, одиночества в мире и и не от кого зависеть.

7. ГЕНЕРАТИВНОСТЬ VS. ЗАСТОЙ. (26-40) В среднем возрасте потребность для близости недостаточно, и есть потребность каким-то образом породить себя. Способность смотреть на мир со стороны, вносить в него свой вклад, и так делаешь, будь счастлив. Человек, не способный каким-либо образом генерировать себя, становится эгоцентричен, эгоцентричен и испытывает чувство застоя, спрашивая: «Что я покончил со своей жизнью? »

8.ЦЕЛОСТНОСТЬ ЭГО VS. ОТЧАЯНИЕ (41-) Если у человека развился чувство единства внутри себя, будет целостность эго. старость — счастливое время. Эриксон чувствовал, что если у вас были предыдущие нерешенные стадии и почувствовали, что ваша жизнь полна разочарований и неудач, вы можете испытать отчаяние, сожаление и безнадежность в более поздние годы, невозможность встретить жизнь в этом возрасте.

ПРИМЕЧАНИЕ: Возраст указан приблизительно и может существенно отличаться. для разных людей.Также элементы процесса, описанные как доминирующие в одном stage может присутствовать и на других стадиях.

Развитие личности и эмоциональные вызовы

Джеймс Марсия (1966 Marcia, JE (1966). Развитие и подтверждение статуса эго-идентификации. Journal of Personality & Social Psychology, 3 (5), 551-558. Doi: 10.1037 / h0023281), основанный на теории Эриксона, обнаружив четыре различных способы, которыми подростки преодолевают кризис идентичности: 1) путаница с идентичностью, 2) лишение права выкупа, 3) мораторий и 4) достижение идентичности.Первая стадия, смешение идентичности, смешение идентичности: подростки, кажется, не интересуются своей идентичностью. Они переходят от одного опыта к другому и им не хватает приверженности, мешает подростку налаживать близкие отношения и заниматься осмысленной деятельностью, что часто приводит к социальной изоляции. Во-вторых, потеря права выкупа перед лишением права выкупа: термин, обозначающий, когда подросток принимает личность, прежде чем подвергать сомнению или анализировать ее, как правило, на основе ролей и ценностей своих родителей или общества.происходит, когда подростки просто перенимают ценности или нормы других в попытке избежать путаницы и найти утешение в той или иной форме обязательств (Meeus, 2011, Meeus, W. (2011). Журнал исследований подросткового возраста, 21 (1), 75-94. DOI: 10.1111 / j.1532-7795.2010.00716.x). Третий этап моратория. Мораторий: этап, на котором подростки исследуют идентичность еще социально приемлемым образом, откладывают принятие решения.обычно происходит в возрасте около 19 лет и позволяет подросткам отдохнуть от выяснения своей личности, например, поступив в колледж или поступив в армию (Kroger, Martinussen, & Marcia, 2010, Kroger, J., Martinussen, M. & Marcia, JE. (2010). Изменение статуса идентичности в подростковом и юношеском возрасте: метаанализ. Journal of Adolescence, 33 (5), 683-698. Doi: 10.1016 / j.adolescence.2009.11.002; Meeus, 2011 Meeus, W. ( 2011) Исследование формирования идентификации подростков 2000-2010: Обзор лонгитюдных исследований.Журнал исследований подросткового возраста, 21 (1), 75-94. DOI: 10.1111 / j.1532-7795.2010.00716.x). Когда подросток преодолевает кризис идентичности, последняя и идеальная стадия — это достижение идентичности. По мере того, как подростки проходят эти этапы и продвигаются к достижению своей идентичности, родителям важно направлять их и подчеркивать Божью любовь и планы. Учитывая влияние родителей и окружающей среды на формирование идентичности подростков, неудивительно, что Эриксон (1968, Эриксон, Э. Х. (1968)).Идентичность: Молодость и кризис. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Нортон. ) обнаружил четыре направления формирования на уровне хроносистемы: религиозное, политическое, сексуальное и профессиональное. Что касается религии, подростки редко испытывают кризис веры (King & Roeser, 2009 King, PE, & Roeser, RW (2009). Религия и духовность в развитии подростков, In RM Lerner & L. Steinberg (Eds.). Справочник по подростковой психологии (3-е изд., Том 1. стр. 435-478). Хобокен, штат Нью-Джерси: Wiley.). Скорее, они склонны подражать вере своих родителей (Kim-Spoon et al., 2012 Ким-Спун, Дж., Лонго, Г. С., и Маккалоу, М. Э. (2012). Качество родительско-подростковых отношений как модератор влияния религиозности родителей на религиозность и приспособляемость подростков. Журнал молодежи и подростков, 41 (12), 1576-1587. DOI: 10.1007 / s10964-012-9796-1). В то же время подростки могут начать формировать личный набор основных убеждений и ценностей и решить выражать свою веру личными способами. Точно так же политические убеждения часто напоминают убеждения их родителей и, вероятно, останутся неизменными в зрелом возрасте.С годами термин «сексуальная идентичность» Эриксона сильно изменился. Этот термин был заменен термином гендерная идентичность, гендерная идентичность: уникальное чувство идентичности, связанное с полом. Это может заключаться в принятии ролей и поведения, которые общество считает приемлемыми, или в формировании их собственного уникального чувства пола. в связи с изменением традиционных ролей мужчин и женщин (Denny & Pittman, 2007, Denny, D. & Pittman, C. (2007). Гендерная идентичность: от дуализма к разнообразию.В Митчелл Теппер и Аннет Фуглсланг Оуэнс (ред.), Сексуальное здоровье. (Том 1, стр. 205-229). Вестпорт, Коннектикут: Прайгер. ). Призвание — еще одна область, в которой изменились гендерные роли, поскольку сейчас женщины часто работают. Поскольку существует так много вариантов профессионального обучения, подросткам часто требуются годы, чтобы изучить их и получить соответствующую подготовку.

Эрик Эриксон | Кафедра психологии

Отношения Эрика Эриксона с Гарвардом длились десятилетия и совпадали с некоторыми из его самых влиятельных работ.Эриксон родился во Франкфурте и обучался психоанализу в Вене Анной Фрейд. Он приехал в Бостон в 1933 году. Он согласился работать научным сотрудником Гарвардской психологической клиники; В связи с этим Эриксон начал работать над дипломом психолога в Гарварде. Находясь в противоречии с количественной и эмпирической направленностью факультета психологии Гарварда, Эриксон прекратил учебу в 1936 году, не получив ученой степени. В течение следующих двух десятилетий он преследовал свои интересы в области человеческого развития, проводя исследования в Йеле и Беркли, а также продолжая свою частную психоаналитическую практику.

Гуманистическая теория психосоциального развития Эриксона значительно отклонилась от традиционной психосексуальной теории Фрейда о развитии человека по двум направлениям. Эриксон считал, что человеческие личности продолжают развиваться после пятилетнего возраста, и он полагал, что развитие личности напрямую зависит от разрешения экзистенциальных кризисов, таких как доверие, автономия, близость, индивидуальность, целостность и идентичность (которые рассматривались в традиционном понимании). психоаналитическая теория как побочные продукты разрешения сексуальных кризисов).Влиятельная восьмиступенчатая теория развития Эриксона также расширила первоначальные пять этапов Фрейда, включив в них годы жизни после раннего детства. В рамках этой теории Эриксон представил и описал характеристики подросткового кризиса идентичности и кризиса среднего возраста взрослого.

Несмотря на отсутствие докторской степени, Эриксон вернулся в Гарвард в 1960 году в качестве профессора человеческого развития и преподавателя психиатрии в Гарвардской медицинской школе, и был приглашен в качестве неофициального члена Департамента социальных отношений.Там он преподавал популярные курсы бакалавриата и магистратуры по человеческому развитию. В последующее десятилетие Эриксон опубликовал три книги: Insight and Responsibility (1964), Identity Youth and Crisis (1968) и Gandhi’s Truth (1969). Последний получил Пулитцеровскую премию и Национальную книжную премию.

Эриксон был награжден AM (hon) при назначении в 1960 году и LLD (hon) в 1978 году. Он вышел на пенсию с должности почетного профессора в 1970 году. Эрик Эриксон занял 12-е место в списке 100 самых выдающихся психологов Американской психологической ассоциации. 20 век.

Источники

Коулз Р., Хант Р. и Махер Б. (2002). Эрик Эриксон: Мемориальный протокол факультета искусств и наук. Архивы Harvard Gazette. Получено 17 октября 2007 г. с сайта http://www.hno.harvard.edu/gazette/2002/03.07/22-memorialminute.html.

Выдающиеся психологи ХХ века. (Июль / август 2002 г.). Монитор по психологии, 33 (7), с.29.

Фридман, Л. Дж. (1999). Архитектор идентичности; Биография Эрика Х. Эриксона. Scribner Book Co., Нью-Йорк.

15.1: Эрик Эриксон — Теория психосоциального развития

1. Последнее обновление

2. Сохранить как PDF

1. Идентичность и смешение ролей
2. Участники и атрибуция

Эриксон предположил, что каждый период жизни связан с уникальной проблемой или кризисом, с которым человек должен столкнуться.Это называется психосоциального развития . По словам Эриксона, успешное развитие предполагает положительное отношение к целям и потребностям каждого из этих кризисов и их решение. Эти кризисы обычно называют стадиями, хотя Эриксон использовал другой термин. Если человеку не удается успешно разрешить кризис, это может помешать его способности справляться с последующими кризисами. Например, человек, у которого нет четкого чувства цели и идентичности (пятый кризис Эриксона — Identity vs.Смешение ролей) может стать эгоцентричным и застопориться, вместо того, чтобы работать над улучшением других (седьмой кризис Эриксона — Вознаграждение против застоя). Однако большинству людей удается успешно преодолеть восемь кризисов его теории. 3

Идентичность и путаница в ролях

Идентичность и смешение ролей — это важный этап развития, на котором ребенок должен усвоить роли, которые он будет выполнять во взрослом возрасте. В подростковом возрасте дети (12–18 лет) сталкиваются с проблемой идентичности vs.путаница в ролях. Успех на этом этапе приведет к добродетели верности . Верность включает в себя способность связывать себя с другими на основе принятия других, даже когда могут быть идеологические различия. По словам Эриксона, основная задача подростка — развить самоощущение. Подростки борются с такими вопросами, как «Кто я?» и «Что я хочу делать со своей жизнью?» Попутно большинство подростков пробуют разные «я», чтобы увидеть, какие из них подходят; они исследуют различные роли и идеи, ставят цели и пытаются раскрыть себя «взрослого».Подростки, добившиеся успеха на этом этапе, обладают сильным чувством идентичности и могут оставаться верными своим убеждениям и ценностям перед лицом проблем и взглядами других людей. Когда подростки апатичны, не ищут сознательной идентичности или их заставляют соответствовать представлениям своих родителей о будущем, у них может развиться слабое чувство собственного достоинства и возникновение путаницы в ролях. Они будут не уверены в своей личности и не смогут понять будущее. Подростки, которые изо всех сил пытаются занять положительную роль, скорее всего, будут бороться за то, чтобы «найти» себя взрослыми.4

Эриксон видел в этом период неразберихи и экспериментов в отношении идентичности и того, как следует двигаться по жизненному пути. В подростковом возрасте мы сталкиваемся с психологическим мораторием , когда подростки откладывают свою текущую идентичность, пока они исследуют свои варианты идентичности. Кульминация этого исследования — более последовательное представление о себе. Те, кому не удается преодолеть эту стадию, могут либо уйти в социальную изоляцию, либо затеряться в толпе.Однако более поздние исследования показывают, что немногие из них покидают этот возрастной период с достижением идентичности, а формирование идентичности происходит в основном в молодом возрасте (Côtè, 2006). 5

У вас кризис идентичности?

Вы, несомненно, слышали термин «кризис идентичности», но можете не знать его происхождения. Психолог развития Эрик Эриксон определил восемь кризисных стадий, которые характеризуют нашу жизнь от рождения до смерти. Достижение идентичности или распространение идентичности — это пятый кризис, с которым сталкиваются люди, переживая потенциально бурные годы юности.Кризис — это кризис повышенной восприимчивости к определенным изменениям развития, связанным с половым созреванием. Подростки испытывают быстрые изменения телосложения, гормонов, эмоций и когнитивных способностей. Возможно, впервые в жизни они задумываются о своей роли в обществе, включая карьеру, ценности и гендерную роль.

Есть свои преимущества в изучении своей личности в подростковом возрасте. По словам Эриксона, важно серьезно подумать об этих проблемах и, в конечном итоге, прийти к достаточному решению, чтобы путь, на который вы встали во взрослом возрасте, был выбран вами сознательно.Это психологическое состояние, которое Эриксон назвал «достижением идентичности». Если вы не примете эти важные жизненные решения и никогда не придете к твердой идентичности, ваше «распространение идентичности» не подготовит вас к задачам развития, которые ждут впереди.

Сильная идентичность возникает не только из этого осознанного размышления о цели своей жизни, но и из успешного решения проблем развития, характерных для предыдущих детских лет. Считается, что наличие сильной идентичности в подростковом возрасте отчасти зависит от вашего сильного чувства доверия в младенчестве, самостоятельности в раннем детстве, способности играть в дошкольном возрасте и твердой трудовой этики в начальной школе.Проблемы детства могут снова возникнуть и в более позднем возрасте. Вы можете столкнуться с проблемами в связи с работой в молодые годы, если почувствуете, что находитесь в тупике. Точно так же вы можете столкнуться с проблемами, связанными с более поздней жизнью в ранние годы. Молодые люди, справляющиеся со смертью близких им людей или даже со своей смертельной болезнью, могут столкнуться с психосоциальными проблемами, связанными с более поздним взрослением.

Вернемся к вопросу идентичности. «Кризис» идентичности может произойти в любое время в зрелом возрасте, когда вы столкнетесь с проблемой самоощущения.Кроме того, некоторые подростки могут вообще не пройти через кризис идентичности, а вместо этого принять роли и ценности, переданные родителями. Остальные подростки остаются в состоянии перманентного кризиса.

Поскольку существует более двух способов решения проблем подростковой идентичности, исследователи, следующие теории Эриксона, расширили его концепцию кризиса идентичности. Психолог из Университета Саймона Фрейзера Джеймс Марсия, работавший в то время в Университете Буффало, разработал схему, которая стимулировала большую работу по развитию подростковой идентичности.Марсия, получившая название «статусы идентичности», определила четыре альтернативных способа решения проблем с идентичностью подростками.

Четыре статуса идентичности построены из высокого и низкого положения по двум измерениям идентичности. Первое измерение — это «обязательство». Люди, приверженные делу, имеют твердое представление о том, кто они есть, и твердо относятся к сделанному ими выбору. Люди с низким уровнем приверженности идентичности имеют неуверенное самоощущение. Второе измерение — это «исследование». Если вы занимаетесь исследованием, вы активно подвергаете сомнению свое самоощущение и ищете способы принять решение.

Комбинируя высокие и низкие точки по каждому измерению, мы получаем четыре статуса идентичности. Люди с высоким уровнем приверженности и исследования — это традиционная «достигнутая идентичность». На противоположном полюсе в обоих измерениях люди с низкой приверженностью и исследованием соответствуют критериям Эриксона для «расплывчатой ​​идентичности». Люди, увлеченные исследованиями, но мало приверженные делу, относятся к категории, которую Марсия назвала «мораторием». Это означает, что они воздерживаются от принятия важнейших решений в своей жизни.Они много думают о том, что хотят сделать, но не готовы брать на себя обязательства. Последняя категория относится к людям с низким уровнем исследований и высоким уровнем приверженности. Другими словами, у них есть твердое чувство собственного достоинства, но они никогда не подвергались серьезному сомнению в своих обязательствах. Марсия называет их «лишенными права выкупа»; Другими словами, они закрыли глаза на серьезные размышления о том, чего они на самом деле хотят от жизни.

Наиболее благоприятный статус для людей с точки зрения адаптации — это достижение идентичности.Люди, попавшие в категорию моратория, по крайней мере, в подростковом возрасте, с наибольшей вероятностью будут соответствовать классическому образу непослушного подростка. Распространение идентичности также может испытывать трудности, потому что они имеют тенденцию плавать и могут сбиваться с пути и приводить к поведению, сопряженному с высоким риском. Однако группа, лишенная права выкупа, пожалуй, самая интересная. Их обязательства, скорее всего, полностью совпадали с ожиданиями родителей. Это подростки, которые, скорее всего, займутся семейным бизнесом или профессией и будут следовать ценностям, которые тесно связаны с ценностями их родителей.Проблема для них в том, что без фактического периода изучения своих собственных обязательств они могут оказаться в середине жизни, чтобы сожалеть о тех решениях, которые не соответствовали их истинным внутренним потребностям.

Статусы идентичности изначально предназначались для подростков, но позже исследователи распространили их на взрослые годы. Однако, глядя на взрослых, возникает естественный вопрос: достаточно ли исследования идентичности в подростковом возрасте для оптимальной адаптации людей во взрослой жизни.Несколько исследователей идентичности, включая меня, исследовали аспекты приверженности и исследования как непрерывные процессы развития, которые могут продолжаться на протяжении всей жизни. Тот факт, что вы пережили период исследования личности в подростковом возрасте, не означает, что вы настроены на жизнь. Здорово продолжать исследовать свои ценности, роли и самоощущение независимо от вашего возраста.

Существуют различные анкеты, которые исследователи идентичности используют для измерения статусов идентичности или измерений, которые их порождают.Я счел полезным свести их к простой викторине из четырех вопросов. Викторина дает вам быструю оценку того, какой статус личности ближе всего к вашему состоянию на данный момент. После того, как вы пройдете тест, я дам вам несколько советов о том, как интерпретировать ваши ответы, и перейду к планам работы в областях, которые могут потребовать некоторого повторного изучения.

Вопросы охватывают четыре приверженности идентичности: политику, религию, выбор карьеры и гендерные роли — области, охватываемые мерами статуса идентичности, используемыми в литературе.

Для каждого вопроса выберите вариант, наиболее близкий к тому, что вы чувствуете сейчас.

1. Политика — это то, что:

а. Я никогда не могу быть слишком уверен в этом, потому что все меняется так быстро. Но я думаю, что важно знать, за что я могу с политической точки зрения выступать и во что верить.

г. Я не особо задумывался, потому что меня это не сильно волнует.

г. Я чувствую себя почти так же, как и моя семья. Я слежу за тем, что они делают с точки зрения голосования и тому подобного.

г. Я все продумал. Я понимаю, что могу согласиться с некоторыми, а не с другими аспектами того, во что верит моя семья.

2. Что касается религии:
a. Я не знаю, что для меня значит религия. Я хотел бы принять решение, но я еще не закончил искать.

г. Я не особо задумываюсь о религии, и меня она так или иначе не беспокоит.

г. Я прошел через период серьезных вопросов о вере и теперь могу сказать, что понимаю, во что я верю как личность.

г. Я никогда не подвергал сомнению свою религию. Если это подходит моей семье, значит, мне подходит.

3. По поводу выбора профессии:
a. Я еще не остановился на карьере и просто беру любую доступную работу, пока не появится что-то хорошее.

г. Я все еще пытаюсь решить, в чем заключаются мои карьерные интересы, и активно думаю о том, какая работа мне подойдет.

г. Я немного подумал о своей карьере, но на самом деле никогда не возникает вопросов, так как мои родители сказали, что они хотят для меня.

г. Мне потребовалось время, чтобы понять это, но теперь я действительно знаю, что нахожусь на правильном пути карьеры.

4. Что касается мужских и женских ролей:

а. Мои взгляды идентичны взглядам моей семьи. То, что сработало для них, очевидно, сработает и для меня.

г. Я никогда серьезно не рассматривал мужские и женские роли. Меня это просто не волнует.

г. Я потратил некоторое время на размышления о мужских и женских ролях и решил, что лучше всего подходит для меня.

г. Есть так много способов определить роль мужчин и женщин; Пытаюсь решить, что мне подойдет.

Вот руководство к ответам:

Политика

: a = мораторий b = диффузное c = исключение d = выполнено

Религия: a = Мораторий b = Распространение c = Достигнуто d = Выкуплено

Карьера: a = диффузный b = мораторий c = исключение d = выполнено

Гендерная роль: a = исключено b = диффузное c = выполнено 4 = мораторий

Суммируя итоги, вы можете получить сочетание четырех статусов идентичности, но, скорее всего, вы больше склоняетесь к одному, чем к другому.Области, которые вы, возможно, захотите решить в своем собственном развитии прямо сейчас, — это те, по которым вы получили диффузную оценку или исключили. Людям, находящимся в статусе моратория, если они не остаются там навсегда, просто нужно больше времени или, возможно, шанс продолжить исследования, прежде чем они будут вынуждены сделать выбор. Проблема с диффузным статусом состоит в том, что чем дольше вы плаваете в этих важных областях, тем меньше вероятность того, что вы укрепите свое чувство собственного достоинства, чтобы справиться со своими будущими проблемами развития.Например, трудно установить настоящую близость, если ваша личность слаба.

В областях, которые вы оцениваете как исключенные, вы можете сделать шаг назад и заняться серьезным исследованием. Если вы продолжите идти по пути, заданному для вас семьей, это может привести к недовольству в будущем; Путь во взрослой жизни я называю «прямым и узким». С другой стороны, оставаясь рассеянным, можно привести человека к негативным результатам, связанным с «извилистым путем» (Whitbourne, 2010).Постоянное соблюдение моратория также может иметь различные пагубные последствия, особенно если продолжающиеся исследования человека приводят к бурным взлетам и падениям. В отличие от этих трех негативно ориентированных траекторий, люди, которые постоянно оценивают свои обязательства и вносят коррективы для достижения большей реализации своей идентичности («подлинный путь»), скорее всего, будут добиваться реализации на протяжении всей своей жизни.

Этот тест, хотя и краткий, может дать вам быстрое представление о том, где вы стоите перед задачей развития, которая сохраняет центральное место в вашей личности и способность адаптироваться к жизненным вызовам.Вы также можете использовать этот инструмент, чтобы посоветовать своим подросткам, студентам, консультантам и клиентам, чтобы дать им представление о том, где им, возможно, нужно двигаться вверх или вниз по шкале исследований или обязательств.

Держите свой ум открытым, но не слишком открытым для перемен. Ваша личность может адаптироваться к любым задачам развития, которые встречаются на вашем пути.