Личная идентичность: Личностная идентичность — Психологос

Личная идентичность в межкультурной коммуникации

Опубликовано автором admin

Общеизвестно, что коммуникативный акт предполагает взаимодействие двух или более индивидов, каждый из которых привносит в ситуацию общения свои психокультурные особенности, личный опыт, индивидуальную картину мира. При этом важно помнить, что культура, с одной стороны, определяет формирование индивидуальной картины мира и индивидуальных моделей поведения (в том числе коммуникативного), а с другой стороны, степень влияния родной культуры на ее представителя может быть различной, и это зависит от многих факторов. Взаимодействие культуры и индивида обычно рассматривается через сопоставление различных типов идентичности.
Само понятие идентичности связано с самоотождествлением и с осознанием принадлежности к определенной группе индивидов. Однако более точно, по мнению С. Тинг-Туми, идентичность следует определять как «осознаваемый и транслируемый индивидом образ собственной личности, сформировавшийся на основе опыта и в процессе взаимодействия с другими индивидами в рамках определенной культуры» [1, с.

39; перевод наш. -И.Ш.].
Традиционно выделяют несколько типов идентичности: культурную, этническую, языковую, тендерную, профессиональную, личную и др. Это разделение необходимо и в то же время достаточно условно. Как следует из определения С. Тинг-Туми, личная идентичность формируется, в первую очередь, под влиянием культуры. Вместе с тем разные типы идентичности вполне правомерно могут отделяться одна от другой и по-разному взаимодействовать друг с другом.
Культурная идентичность понимается как самоотождествление с определенной культурой, с принятыми в данной культуре формами и нормами поведения, с культурной картиной мира. Каждый индивид, осознающий себя членом культурного сообщества, является носителем его культурного наследия [2, с. 145-162]. Границы между культурной, языковой и этнической принадлежностью могут быть размыты в поликультурном обществе (например, в России), в условиях массовой иммиграции (например, в США), в ситуации многоязычия (например, в Швейцарии).
С помощью культуры человек удовлетворяет свои биопсихологические потребности, но формы их удовлетворения неодинаковы у разных народов. Так, тендерные роли, хотя и во многом предопределенные природой, различаются от одной культуры к другой.
Итак, идентичность состоит из множества компонентов, и в ситуации общения на первый план может выдвигаться тот или иной из них. Например, в профессиональной коммуникации с коллегой из другой культуры сходство (или совместимость) профессиональных идентич-ностей может сгладить отличия в культурных идентичностях. Личная идентичность в целом более мобильна, так как обусловлена не только чувством принадлежности, но и личным опытом участия в жизни сообщества: культурного, этнического, профессионального и т. п. [3, с. 196-202].
В работах многих авторов предпринимались попытки выявить определенные свойства личности, которые влияют на успешность межличностного общения в целом и межкультурного общения в частности. Основным недостатком этих теорий является отсутствие четкой классификации этих свойств и сополо-женность качеств, принадлежащих к различным сферам развития личности.
Так, например, Б. Рубен выделяет следующий ряд характеристик, необходимых для успешной межкультурной коммуникации: уважение к собеседнику, способность в разговоре избегать жестких оценочных характеристик, способность признавать объективность отличий в фоновых знаниях о мире, эмпатия, способность в ходе общения одновременно решать проблемы и выстраивать отношения с собеседником, способность определять потребности и желания собеседника [4, с. 335-354]. Данные свойства вряд ли можно рассматривать в одном ряду, поскольку они различаются даже по степени сложности, и некоторые из них, по нашему мнению, являются частью других. Так, эмпатия представляет достаточно сложную способность увидеть себя на месте другого человека, понять мир его переживаний и разделить его эмоциональное состояние. Если сопоставить эмпатию с другими свойствами в этом списке, то она, очевидно, включает в себя почти все: она невозможна без уважения к собеседнику, не допускает жесткой оценки поведения собеседника и т. д.
Этим же недостатком страдают выделяемые Д. Кейлом [5] четыре принципа межкультурной коммуникации. Помимо уважения к собеседнику и эмпатии, Д. Кейл относит к этим принципам две очень важные способности:
— насколько возможно точно описывать свое видение мира;
— побуждать представителей другой культуры к самовыражению, которая основана на признании уникальности каждой отдельной культуры.
Во-первых, с помощью четырех принципов вряд ли можно описать свойства личности, влияющие на успешность межкультурной коммуникации. Во-вторых, вышеуказанные способности могут играть разную роль в разных типах коммуникативных ситуаций. Следует отметить, что связи между личностными свойствами собеседников и параметрами коммуникативной ситуации до сих пор не выявлены, тогда как именно эти связи могли бы внести некоторую упорядоченность в выделяемые характеристики.
Однако прежде чем решать задачу создания классификации свойств личности для межкультурной коммуникации, рассмотрим еще ряд подходов.
В некоторых случаях исследователи выделяют сложные параметры личности, которые, с нашей точки зрения, представляют совокупность личностных качеств, умений и отношений. Эти личностные качества сополагаются с типологическими характеристиками культур, выделенными Г. Хофстеде и Э. Холлом.
Э. Холл делит культуры на низкоконтекстные и выскоконтекстные в зависимости от того, насколько эксплицитно в ходе общения информация выражается в вербальных формах. В культурах так называемого «высокого контекста» важная часть информации в процессе общения должна быть извлечена из внешнего контекста ситуации или из представлений собеседников [6].
Из классификации Г. Хофстеда основное внимание в цитируемых ниже работах уделяется противопоставлению индивидуалистических и коллективистских культур, культур с высокой и низкой дистанцией власти, а также культур с высокой и низкой степенью терпимости к неоднозначности [7].
Одним из сложных параметров анализа коммуникативного поведения личности является «локус контроля», то есть точка контроля над ситуацией. При этом индивид может исходить из того, что эта точка контроля над ситуацией и его поведением находится в нем самом, а может полагаться на некий внешний контроль, который зачастую включает в себя роль случая или судьбы. В зависимости от этого индивиды делятся на тех, кто более чувствителен к внешним воздействиям, и те, чье поведение определяется внутренними стратегиями [8]. В процессе коммуникации этот параметр может проявляться как способность одновременно направлять внимание на себя и на собеседников, учитывая реакцию собеседников и ход развития ситуации. Высокая степень внутреннего локуса контроля и умение распределять внимание с целью установления обратной связи присущи в большей степени представителям индивидуалистических и низкоконтекстных культур [9, с. 1-28].
Способность к «самомониторингу» [10], или способность осуществлять самонаблюдение и самоконтроль [11] связана с критериями отбора необходимой информации в различных ситуациях. Если индивид обладает этой способностью в достаточно высокой степени, то, извлекая информацию в ходе общения, он легче модифицирует свое поведение в соответствии с принятыми нормами и условиями межличностного общения. По мнению М. Снайдера, эта способность чаще проявляется у представителей индивидуалистических культур, что помогает им легче извлекать информацию в ситуациях с неформальным социальным контекстом. В коллективистских культурах эта способность развивается в меньшей степени, поэтому их представители легче извлекают информацию в более формальном, стереотипизированном социальном контексте [4; 10; 11].
Разделение культур по степени терпимости к неоднозначности [7] также связано с внутренними свойствами личности, в первую очередь, со степенью тревожности, испытываемой индивидом при необходимости межличностного общения. При этом Дж. Ньюлип и Д. Райан делают оговорку, что высокая степень тревожности может не являться внутренней характеристикой личности, а быть ситуативно-обусловленной. В ситуациях межкультурного общения беспокойство, тревога и даже страх могут возникнуть у любого индивида, но умение и желание справиться с этими чувствами может быть развито у представителей разных культур по-разному [11; 12, с. 88-100].
Наиболее упорядоченную классификацию свойств личности, необходимых для успешной межкультурной коммуникации, мы находим у Г-М. Чена [10], который разделяет их на четыре группы: сила личности, коммуникативная компетенция, психологическая приспосабли-ваемость и культурная грамотность. Сила личности включает восприятие себя, открытость в общении, то есть желание открывать информацию о себе; самомониторинг, то есть умение модифицировать свое поведение в зависимости от получаемой информации, а также релаксацию, то есть способность не проявлять тревожность в процессе коммуникации.
Коммуникативная компетенция, по мнению Чена, состоит из следующих компонентов:
— языковая компетенция, то есть способность понимать и использовать язык, на котором идет общение;
— гибкость поведения, то есть способность выбирать наиболее адекватные формы поведения;
— управление взаимодействием в процессе общения, то есть умение начать разговор, проявить внимание к собеседнику и др.;
— социальная компетенция, то есть способность одновременно сохранить собственную идентичность и испытывать эмпатию к собеседнику.
Психологическая приспосабливаемость заключается в способности адаптироваться в новом окружении и справляться с состоянием «культурного шока», которое характеризуется фрустрацией, ощущением отчужденности, неприятием особенностей другой культуры и т. п.
Культурную грамотность автор отождествляет с межкультурной компетенцией, а последнюю он трактует как способность понять обычаи, традиции, нормы и ценности иной культуры.
Несмотря на кажущуюся упорядоченность, данная классификация вызывает множество вопросов. Например, коммуникативная компетенция, с нашей точки зрения, включает гораздо более сложный набор частных компетенций, способностей и умений. Кроме того, вряд ли правомерно отождествлять межкультурную компетенцию с набором знаний о другой культуре.
Чтобы завершить анализ существующих концепций, обратимся к свойствам личности, препятствующим эффективной межкультурной коммуникации. При этом мы исходим из того, что качества, негативно влияющие на процесс общения, могут помочь установить позитивные свойства компетентного коммуниканта.
Ф. Яндт считает, что барьерами в межкультурной коммуникации могут стать следующие характеристики личности:
— тревожность, которая заставляет сосредоточиться на собственных чувствах, а не на том, что говорит собеседник; — ожидание сходства между культурами, а не различий, что может привести к ложным посылкам;
— этноцентризм;
— стереотипы и предрассудки;
— языковые проблемы;
— незнание особенностей невербального по-ведения [13].
Как видим, и в этом списке соседствуют разнопорядковые качества личности: этноцентризм, например, неизбежно влечет за собой стереотипы, предрассудки и нежелание признавать различия между культурами как объективный факт.
С этой точки зрения набор выделяемых В. Гудикунстом и И. Кимом ошибок в поведении коммуникантов представляется более логичным, но сразу оговоримся, далеко не полным [14]. Ошибочными, с точки зрения В. Гудикунста и И. Кима, являются следующие тенденции (установки):
— рассматривать свое поведение как единственно нормальное приемлемое;
— преувеличивать важность личных свойств и недооценивать влияние ситуативных факторов на поведение личности;
— объяснять собственные удачи личными свойствами, а в неудачах обвинять ситуацию;
— прекращать поиск рационального объяснения поведению собеседника после того, как найдено самое удобное объяснение;
— преувеличивать негативные черты в поведении людей из другой культуры.
Необходимость внести некоторую упорядоченность в существующие описания личностных характеристик компетентного (или некомпетентного) участника межкультурного диалога заставила нас обратиться к самой коммуникативной ситуации и логике ее развития. С точки зрения этапов когнитивно-коммуникативной деятельности участника коммуникативного акта личностные свойства можно расклассифицировать следующим образом:
1) личностные установки, то есть та часть индивидуальной картины мира, которая неизбежно проявляется в общении;
2) умения, связанные с извлечением и сообщением информации;
3) умения, связанные с анализом и оценкой информации;
4) коммуникативно-поведенческие стратегии как результат принятия определенных решений после анализа и оценки.
Большая часть тех свойств личности, которые уже выделены в проанализированных
выше концепциях, может быть распределена между этими четырьмя категориями.
Личностные установки, по нашему мнению, включают:
— способность признавать объективность отличий в картинах мира у разных людей;
— готовность к тому, что отличия в оценках, мнениях, установках будут возникать чаще, чем сходство;
— признание уникальности каждой культуры;
— уважение собственной идентичности и признание права на идентичность за другими;
— невысокая степень тревожности в неоднозначной ситуации;
— внутренний локус контроля;
— готовность не преувеличивать негативные аспекты поведения собеседника.
К умениям, связанным с извлечением и сообщением информации, относятся, например, следующие:
— способность отбирать информацию из разных каналов: вербального, невербального, контекстуального;
— желание и способность открыто и, насколько возможно, точно сообщать информацию о себе и способность поощрять к тому же собеседника.
Умения, связанные с анализом и оценкой информации, складываются на основе ряда способностей:
— избегать жестких оценочных характеристик;
— определять потребности и желания собеседника;
— одновременно направлять внимание на себя и на собеседника;
— учитывать реакцию собеседника;
— адекватно оценивать степень влияния личных свойств и ситуативных факторов на поведение собеседника;
— готовность к поиску рационального объяснения поведению собеседника.
И, наконец, приведем примерный список коммуникативно-поведенческих стратегий, эффективно действующих в ситуации межкультурной коммуникации:
— способность одновременно решать проблемы, связанные с совместной деятельностью, и выстраивать отношения с собеседником;
— способность осуществлять самонаблюдение и самоконтроль;
способность модифицировать свое поведение для достижения цели коммуникативного акта;
— способность адаптироваться в неоднозначной ситуации;
— умение управлять коммуникативным взаимодействием (начать разговор, подчеркнуть уважение к собеседнику и т. п.).
Все описанные и расклассифицированные выше характеристики личности относятся к способностям и установкам, то есть являются формируемыми и, следовательно, при правильном формировании могут не препятствовать, а способствовать эффективной межкультурной коммуникации. С другой стороны, степень развития личностных свойств и формы их проявления могут быть представлены как результат становления личности в рамках определенной культуры.
В некоторых работах, на которые мы уже ссылались выше, эта проблема рассматривается. Например, как уже говорилось, способность к самомониторингу и внутренний локус контроля развиты в большей степени у представителей низкоконтекстных и индивидуалистических культур. У. Гудикунст и С. Тинг-Туми полагают, что коллективистские и индивидуалистические культуры отличаются по критериям отбора информации: для первых важнее происхождение и социальный статус, а для вторых — личные убеждения, нравственные ценности, отношения и т. д. По данным Дж. МакКроски и В. Ричмонда, степень тревожности в ситуации неопределенности более значительно возрастает у представителей высококонтекстных культур. Правомерно задаться вопросом: означают ли сделанные авторами выводы, что в ситуации межкультурной коммуникации личность, сформировавшаяся в условиях низкоконтекстной, индивидуалистической культуры, обладает определенными преимуществами?
Попытаемся ответить на этот вопрос, сопоставив вышеописанные характеристики личности с параметрами коммуникативной ситуации (далее — КС), выделенными Д. Хаймзом [15, с. 13-53] и одновременно с отличительными характеристиками культур (по классификациям Э. Холла и Г. Хофстеде).
Первый компонент КС, по схеме Д. Хайм-за, — это обстановка, в которой протекает коммуникативный акт, то есть социальный контекст, формальный или неформальный, а также место и время деятельности, в рамках которой протекает общение. Представители высококонтекстных культур и культур с низкой терпимостью к ситуации неопределенности лучше себя чувствуют в формальном кон-
тексте: они извлекают больше информации по контекстуальному каналу и легче извлекают ее в формальном контексте. В то же время представители низкоконтекстных культур и культур с высокой терпимостью к ситуации неопределенности комфортнее себя чувствуют в неформальных ситуациях: у них невысокая степень тревожности и внутренний локус контроля. Монохронные и полихрон-ные культуры по-разному организуют время и место общения, при этом дискомфорт будут испытывать носители и того и другого типа. Например, латиноамериканские студенты, обучающиеся в США, не могут понять, почему нельзя прервать довольно длительный диалог между преподавателем и другим студентом, если необходимо задать очень короткий вопрос, ответом на который будет либо «да», либо «нет».
Для преодоления возможных негативных реакций участнику межкультурной ситуации общения важно уметь адекватно оценивать степень влияния личных свойств, культурной идентичности и ситуативных факторов на поведение собеседника.
Второй компонент КС — это ее участники, а именно: их социальные статусы, роли, личностные свойства, отношение друг к другу. Для этого компонента особую роль играют такие параметры, как дистанция власти и коллективизм/индивидуализм. Для представителей коллективистских культур с высокой дистанцией власти социальный статус и внутри-групповые отношения будут играть большую роль. Здесь можно сослаться на исследование X. Фитцджеральд, которая изучала коммуникативное поведение выходцев из коллективистских культур в США. При том, что общение велось на английском языке, их коммуникативный стиль менялся и приобретал характеристики того стиля, который более характерен для их родного языка в зависимости от статуса собеседника. Автор отмечает, что со стороны американских партнеров это вызывало непонимание и приводило к созданию отрицательных стереотипов [15].
Третий компонент КС в модели Д. Хайм-за- это цели и мотивы собеседников. Как следует из теории Г. Хофстеде, в коллективистских культурах более важны мотивы и цели группы, в индивидуалистических — личные, которые не всегда совпадают с групповыми. В работе X. Фитцджеральд, на которую мы ссылались выше, также отмечается, что эти различия приводили к непониманию в ходе профессионального общения американцев с представителями коллективистских культур. В таких ситуациях участникам диалога необходимы такие качества, как способность определять потребности и желания собеседника, способность модифицировать свое поведение для достижения цели коммуникативного акта, умение управлять коммуникативным взаимодействием (начать разговор, подчеркнуть уважение к собеседнику и т. п.).
Еще одним важным, четвертым компонентом, ситуации общения являются фоновые знания коммуникантов, которые могут определяться как обоюдное знание реалий говорящем и слушающим, являющееся основой языкового общения, или как социально-культурный фон, характеризующий воспринимаемую речь. Отметим, что различия между фоновыми знаниями представителей различных культур неизбежны, следовательно, участники межкультурной коммуникации должны обладать необходимыми личностными установками, такими как способность признавать объективность отличий в картинах мира у разных людей, готовность к тому, что отличия в оценках, мнениях, установках будут возникать чаще, чем сходство и готовность признавать уникальность каждой культуры как позитивный фактор общемирового развития.
Д. Хаймз отмечает, что существует несколько каналов получения информации в процессе коммуникации: вербальный (устный, письменный), невербальный (язык тела, паралингвистические средства, проксемика) и контекстуальный. Как уже говорилось, контекстуальный канал играет большую роль в культурах высокого контекста, чем канал вербальный. Для более адекватного поведения в ситуациях межкультурного общения важно развивать умение отбирать информацию из разных каналов: вербального, невербального, контекстуального.
Сопоставление психологических характеристик эффективного коммуниканта с отличительными особенностями культур показывает, что первые напрямую не зависят от вторых. Если представитель низкоконтекстной культуры с высокой степенью терпимости к неоднозначности коммуникативной ситуации будет, вероятно, легче преодолевать сложности межкультурной коммуникации в неформальном контексте, то представитель высококонтекстной культуры с низкой терпимостью к неоднозначности, по-видимому, будет более
комфортно чувствовать себя в формальном контексте общения. Кроме того, большинство характеристик эффективного коммуниканта не зависит от принадлежности к той или иной культуре.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ting-Toomey S. Communicating Across Cultures. -N. Y. & Lnd.: The Guilford Press, 1999. -118 p.
2. Gudykunst W.B., Ting Toomey S., Hall В., Smidt K.L. Language and intergroup communication // Handbook of international and intercultural communication / Asante M.K. (ed.). — Newsbury Park: Sage Publications, 1989, p. 145-162.
3. Pavlenko A. «In the world of the tradition I was unimagined»: negotiation of identities in cross-cultural autobiographies // The International Journal of Bilingualism. — 2001. — № 5, p. 317-344.
4. Ruben B.D. Assessing communication competency for intercultural adaptation // Group and Organization Studies 1. — 1976, p. 335-354.
5. Kale D.W. Ethics in intercultural communication // Samovar L.A., Porter R.E. (eds.) Intercultural Communication: A reader. — 6th ed. — Belmont Ca: Wadsworth, 1991.-478 p.
6. Hall E. T. Beyond Culture. — N. Y.: Anchor Books (reissue of 1976 volume), 1981. — 280 p.
7. Hofstede G. Culture’s Consequences: International Differences in Work-related Values. -Beverly Hills, CA: Sage, 2001. — 124 p.
8. Основы социально-психологических исследований для вузов / Под ред. А.А. Бодалева, А.А. Деркача, Л.Г. Лаптева. — М.: Гардарики, 2007.-334 с.
9. Rotter GB. Generalized expectancies for internal versus external control of reinforcement // Psychological Monographs. — 1966, p. 1-28.
10. Chen G-M. Differences in self-disclosure patterns among Americans versus Chinese: A comparative Study // Journal of Cross-Cultural Psychology. — 1995. -X» 26(1), p. 84-91.
11. Snyder M. Self Monitoring of expressive behavior // Journal of Personality & Social Psychology. — 1974, p. 526-537.
12. Neuliep J. W., Ryan D.J. The influence of intercultural communication apprehension and so-cio-communicative orientation on uncertainty reduction during initial cross-cultural interaction // Communication Quarterly. — 1988. — Vol. 46. -№ l,p. 88-100.
13.Jandt EE. Intercultural communication. An introduction. — Thousand Oaks, California: Sage Publications, 1988. — 487 14. Gudykunst W.B., Kim Y.Y. Communication with strangers: An approach to intercultural communication. -N. Y.: McGraw-Hill, 1997. — 442 p.
15. Hymes D. The ethnography of speaking // Gladwith Th, Sturtevant W. (eds.). Anthropology and human behavior. — Washington, DC: Anthropological society of Washington, 1962, p. 13-53.
16. FitzgeraldH. How different are we: Spoken discourse in intercultural communication. —
Clevedon, Buffalo: Multilingual Matters, 2003. -261 p.
The author of the article observes a problem of properties determining of a person, that were formed in a process intercultural development tinder the influence of native culture and that can influence behaviour of a person in a situation of intercultural communication.
Шеина, И. М. Педагогическое образование и наука №7 (..2008)

Запись опубликована автором admin в рубрике Пресса о РГУ имени С. А. Есенина. Добавьте в закладки постоянную ссылку.

Личная и социальная идентичность / личность

Кто я? Этот вопрос частый, но ответ настолько необычен, что его можно считать риторическим вопросом. Это вопрос, который мы обычно задаем себе регулярно, когда чувствуем себя неуверенно или не знаем, как взять на себя ответственность за свою жизнь.

Однако эта статья не претендует на роль экзистенциального философского эссе о существовании и не претендует на трансцендентальный ответ, который заставит вас заново изобрести себя. просто Я покажу, что говорит психология о личности и как это во многом определяет наше поведение.

Идентичность: что-то, что определяет нас

Простым взглядом на различные профили в социальных сетях мы можем увидеть небольшие описания, которые мы делаем сами. Есть те, кто определяет себя как студентов, футболистов, репортеров, киноманов; в то время как другие будут определять себя как счастливого, дружелюбного, веселого, любознательного, страстного человека и т. д..

Как можно видеть, эти два типа определений являются наиболее распространенными и представляют фундаментальное различие между ними. Некоторые люди определяются группами, в которые они входят, в то время как другие определяются их личными качествами. Психология определяет Я-концепцию, Я или «Я» как одну и ту же конструкцию, образованную двумя разными идентичностями: личность и социальная идентичность.

Социальная идентичность

социальная идентичность оно определяет самость (самооценку) в терминах групп принадлежности. У нас столько же социальных идентичностей, сколько есть групп, к которым, по нашему мнению, мы принадлежим. Поэтому группы принадлежности определяют группу как важный аспект самооценки, а для некоторых людей самый важный.

Давайте возьмем пример известного латинского певца. Рикки Мартин является частью многих ролей, и он может определить себя как мужчина, художник, брюнетка, певец, гомосексуалист, миллионер, сын, латиноамериканец, отец и т. Д. Он мог определить себя с любым из них, но он выберет отождествить себя с теми прилагательными, которые он чувствует, которые дифференцируют его больше и привносят дифференциальную ценность в остальные.

Еще один представительный пример можно увидеть в небольших биографиях каждого из нас в социальной сети Twitter. Определение, основанное на членстве в группах, является таким же человеческим, как и оценка других людей на основе их одежды и невербального поведения..

Формируя такую ​​большую часть нашей самооценки, группы непоправимо определяют нашу самооценку. Помните, что самооценка — это эмоционально-эмоциональная оценка нашей собственной самооценки. По этой причине определение себя на основе групп с высоким социальным статусом будет предполагать высокую самооценку, в то время как те, кто входит в группы, которые не имеют социальной ценности, должны будут использовать стратегии поддержки личной идентичности, чтобы справиться с уменьшением своей оценки..

Таким образом, мы видим большое влияние на нашу самооценку и самооценку, различные группы, к которым мы принадлежим.

Влияние социальной идентичности

В статье, в которой мы говорили о стереотипах, предрассудках и дискриминации, мы упоминали теория социальной идентичности Тайфеля, в котором эффекты социальной категоризации в межгрупповых отношениях были выявлены в форме предрассудков, стереотипов и дискриминационного поведения.

Тайфель показал, что сам факт идентификации группы и того, что она считает себя отличной от других, привела к дифференцированному лечению, поскольку оно влияет на когнитивный процесс восприятия, увеличение степени сходства с теми же из группы и различия с теми, которые не являются частью нашей группы принадлежности. Этот эффект восприятия известен в социальной психологии как эффект двойного акцентуации.

Как мы уже указывали ранее, Социальная идентичность и самооценка тесно связаны. Часть нашей самооценки зависит от оценки групп принадлежности. Если нам нравится группа принадлежности, мы любим друг друга. «Сияй с отражением славы» других. Мы отождествляем себя с достижениями группы или одного из ее отдельных лиц, и это отражается на позитивном настроении и самооценке. Этот эффект можно увидеть в футбольном хобби.

Когда команда, которая является победителем, принадлежит нам, мы с гордостью выходим на улицу, отождествленную с успехом нашей команды, и приписываем это себе, поскольку они являются частью нашей идентичности. когда Иньеста дала нам победу тем чудесным летом 2010 года?

Личная идентичность

Социальная идентичность определяет себя (и самооценку) в терминах социальных отношений и своеобразных черт (я отличаюсь от других). У нас так много «я», как отношения, в которые мы вовлечены, и своеобразные особенности, которые, по нашему мнению, мы имеем.

Но что отличает нас от других, когда мы являемся частью одной группы? здесь наши черты, отношения, способности и другие характеристики, которые мы приписываем себе, вступают в игруs. Те, которые определяются их сочувствием, солидарностью, спокойствием или смелостью; они имеют личную идентичность большего измерения, чем социальная. Это может быть потому, что их членские группы не дают им чувствовать себя хорошо из-за их низкого социального статуса, или просто индивидуальность этих людей лучше отражается их качествами и их социальными ролями..

Я уверен, что, читая эту статью, вы пытались узнать, с какой личностью вы себя узнаете другим, представившись. Вы можете пойти дальше, вы знаете, что основой продвижения имиджа является поддержание высокого уровня самооценки. так Заботьтесь и развивайте те группы или черты, которые вы определяете и с которыми хотите, чтобы мир знал вас, потому что если вы определяете себя с ними, это означает, что они имеют высокую эмоциональную ценность для вас. Нет ничего более полезного, чем познание себя.

Персональные данные | Британика

личность

Просмотреть все средства массовой информации

Ключевые люди:

Джон Локк Дерек Парфит Нэнси Фрайдей

Похожие темы:

самореализация гендерная идентичность самооценка просопон формирование негативной идентичности

Просмотреть весь связанный контент →

Послушайте, как через философию определяется личная идентичность человека

Посмотреть все видео по этой статье

личностная идентичность , в метафизике проблема природы идентичности людей и их постоянства во времени.

Понятие личности

Выносят суждение о личности всякий раз, когда говорят, что человек, существовавший в одно время, такой же, как человек, существовавший в другое время: например, что президент Соединенных Штатов в 1802 году, а именно Томас Джефферсон, был человеком, который в 1776 году был основным автором Декларации независимости. От истинности таких суждений часто зависят очень важные дела. Должен ли кто-то быть наказан за преступление, например, зависит от того, является ли он лицом, совершившим его, а является ли кто-либо владельцем чего-либо сейчас, может зависеть от того, является ли он лицом, купившим это в какое-то время в прошлом. Существует ли личное бессмертие или выживание после смерти, зависит от того, может ли человек, который умирает, быть идентичным человеку, существующему после смерти этого человека.

Еще из Britannica

философия разума: душа и личность

Тема личного тождества связана с тем, из чего состоит истина суждений о личном тождестве и как ее можно познать. В равной степени это связано с характером постоянства людей во времени и их осознанием такого постоянства. Некоторые ученые, такие как американский философ 20-го века Родерик Чизхолм, отрицали, что на такие вопросы может быть содержательный ответ; они думают, что личная идентичность «проста и не поддается анализу». Но кажется правдоподобным, что можно сказать что-то о том, в чем состоит тождество автомобилей, рек и городов во времени, и поэтому естественно думать, что то же самое должно быть верно и в отношении тождества людей во времени.

Теории телесной и нематериальной субстанции

При вынесении суждений о личной идентичности в повседневной жизни обычно полагаются на факты о человеческих телах — сходство внешности, сходство отпечатков пальцев, сходство ДНК и так далее. Этот факт говорит о том, что тождество лиц состоит в тождестве человеческих тел. Это предположение, конечно, ставит вопрос о том, в чем состоит тождество человеческих тел. Оно не может заключаться просто в сходстве телесных характеристик: разные тела могут быть похожи внешне и могут быть похожи по отпечаткам пальцев и ДНК. Лучшим ответом было бы то, что оно состоит из пространственно-временной непрерывности и непрерывности телесных характеристик. Карьера отдельного тела прослеживает непрерывный путь в пространстве-времени, в котором свойства тела изменяются лишь постепенно и определенным образом. Такое объяснение было бы неприемлемо для таких, как французский философ 17-го века Рене Декарт, который считал людей нематериальными субстанциями или душами, которые лишь условно связаны с телами. Эти философы сказали бы, что постоянство человека состоит из постоянства такой нематериальной субстанции. Что касается того, в чем это состоит, то самый распространенный ответ состоит в том, что идентичность таких веществ проста и не поддается анализу.

Психологический взгляд

Оба эти подхода к личностной идентичности — телесная теория и теория нематериальной субстанции — были отвергнуты английским философом XVII века Джоном Локком в его «Эссе о человеческом понимании» (1689 г.), в котором содержалось первое расширенное рассмотрение тему западной философии. Книга II, глава 27, Эссе , «Об идентичности и разнообразии», представляет известный пример, в котором душа принца, неся с собой сознание прошлой жизни принца, переносится в тело сапожника. Локк утверждал, что человек с телом сапожника после передачи будет тем же человеком, что и принц, несмотря на то, что у него нет прежнего тела принца. (Обновленные версии этого примера включают пересадку мозга, а не перемещение души.) Он также считал, что сознание может быть перенесено из одной нематериальной субстанции в другую, так что нематериальная субстанция, которая изначально была разумом одного человека, могла стать разумом другого. человек.

Локк говорил, что тождество людей состоит из тождества сознания. Обычно это интерпретируется как означающее, что идентичность состоит из фактов о памяти: кто-то, кто существует сейчас, такой же, как кто-то, кто существовал вчера, потому что он помнит мысли, опыт или действия предыдущего человека.

Оформите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишитесь сейчас

Традиционная критика

Шотландский философ 18-го века Томас Рид возражал против этой точки зрения, приводя пример, известный как «храбрый офицер». Маленького мальчика пороли за кражу яблока; потом, молодым офицером, вспоминает порку; еще позже, будучи старым генералом, он помнит, как храбро вел себя молодым офицером, но не помнит, как его пороли в детстве. Согласно теории Локка, думал Рид, молодой офицер — это тот же человек, что и маленький мальчик, а старый генерал — это тот же человек, что и молодой офицер, но старый генерал — это не тот же человек, что и маленький мальчик — противоречие. потому что тождество логически транзитивно (если A = B и B = C, то A = C). Английский епископ и философ XVIII века Джозеф Батлер выдвинул другое возражение: теория Локка носит замкнутый характер, поскольку используемое в ней понятие памяти предполагает понятие личной идентичности.

Несмотря на эти возражения, взгляды, вдохновленные Локком — называемые неолокковскими, или психологическими, взглядами — доминировали в дискуссиях о личной идентичности с его времени, и большая часть последующей истории этой темы была сосредоточена на дебатах о том, могут ли возражения Рида и Батлера быть обоснованными. быть встреченным. Первый ответ на пример храброго офицера Рида, основанный на известном заявлении британского философа 20-го века Пола Грайса, заключался в том, что личная идентичность состоит из непрерывности памяти. Жизнь человека можно представить как состоящую из серии мгновенных «этапов личности». Для того чтобы старый генерал был идентичен маленькому мальчику, не требуется, чтобы генерал помнил переживания и действия мальчика, а требуется лишь, чтобы старая общая личность-стадия была связана с личностью-стадией маленького мальчика посредством серия личностей-стадий, каждый член которой содержит воспоминания о чем-то, что происходило на непосредственно предшествующей стадии.

В последующей разработке этого ответа непрерывность памяти была заменена психологической непрерывностью, которая включает непрерывность памяти как частный случай. Психологическая преемственность заключается в поддержании ряда психологических отношений между стадиями личности — например, отношений, которые сохраняются, когда убеждения и желания порождают посредством рассуждений новые убеждения, желания, намерения или решения, — а также в поддержании отношений, которые участвует в сохранении с течением времени черт личности и характера. Переход от простой теории памяти к теории психологической преемственности в какой-то мере помогает ответить на возражение Батлера о цикличности, поскольку можно узнать, имеют ли место соответствующие психологические отношения, не зная заранее, являются ли рассматриваемые стадии личности стадиями одной и той же личности. .

Другой ответ на возражение Батлера, выдвинутый современным американским философом Сиднеем Шумейкером, состоит в том, чтобы заменить понятие памяти понятием «квазипамяти». Человек квази-помнит прошлый опыт или действие, если у него есть воспоминание, которое определенным образом вызвано этим прошлым действием или опытом. Теоретически возможно, что человек может квази-вспоминать прошлый опыт или действия, т. е. иметь опыт запоминания их как своих собственных, даже если они на самом деле не являются его собственными (9).0043 см. ниже Деление и особые опасения). Но воспоминание будет частным случаем — и, возможно, единственным фактическим случаем — квази-воспоминания. И никакого циклизма не будет, если использовать понятие квази-памяти вместо понятия памяти при описании психологической преемственности, конституирующей личную идентичность. Конечно, теория психологической непрерывности, основанная на квазипамяти, будет удовлетворительной только в том случае, если она содержит положения, определяющие, является ли случай квазивоспоминания случаем подлинного воспоминания.

Деление и особые опасения

Большинство современных версий психологического взгляда на личностную идентичность исходят из того, что люди имеют физическую природу. Как уже упоминалось, пример Локка с переносом души был заменен в 20-м веке примерами с трансплантацией мозга. Идея состоит в том, что у реципиента трансплантата мозга можно ожидать воспоминания, соответствующие прошлой жизни донора, а также психологическая история, в целом совпадающая с историей донора до трансплантации. Реципиент будет думать, что он донор — и, согласно психологической точке зрения, другие должны думать так же. В дополнение к возможности трансплантации мозга некоторые психологи-теоретики предусмотрели устройства «телетранспорта», которые перемещают людей, передавая информацию об их нервных состояниях из одного места в другое.

С 1970-х годов активно обсуждается вариант примера с трансплантацией мозга, предложенный британским философом Дэвидом Виггинсом, в котором два полушария мозга пересаживают в два разных тела. Здесь предполагается, что после трансплантации есть два человека, которые психологически продолжают существовавшего до этого человека. Поскольку эти два человека не идентичны друг другу, невозможно, чтобы оба были идентичны первоначальному человеку. Тем не менее, ни один из них, кажется, не обладает какой-либо характеристикой, которая делала бы первоначальную личность идентичной ему, а не другому. Поскольку такие случаи «разделения», по-видимому, представляют собой примеры психологической преемственности без личностной идентичности, они рассматривались как вызов психологической точке зрения. Они также, кажется, дают примеры квази-памяти, которая не является памятью: продукты деления квази-помнят прошлое исходного человека, но, возможно, не помнят его, если ни один из них не идентичен исходному человеку.

Некоторые сторонники психологической точки зрения возражают, говоря, что личная идентичность состоит не из самой психологической непрерывности, а из «неразветвленной» психологической непрерывности, причем случаи расщепления являются примерами «ветвящейся» психологической непрерывности. Однако теоретики расходятся во мнениях относительно того, насколько убедительным они считают это предложение.

Случаи деления также вызывают вопросы об особой заботе людей о собственном будущем благополучии. Кажется правдоподобным, что человек, ожидающий деления, будет особенно заботиться о благополучии обоих продуктов деления, даже если, строго говоря, он не будет идентичен ни одному из них.

Идея особой заботы занимала видное место в работах современного английского философа Дерека Парфита. В « Reasons and Persons » (1984) и других работах он утверждал, что особую заботу человека вызывает не личная идентичность как таковая, а психологическая преемственность и связанность, которых обычно достаточно для личностной идентичности, но недостаточно в случаях разделения. Если под «выживанием» подразумевается наличие того, что ценно или имеет значение, в перспективе продолжения существования достойной жизни, то, согласно Парфиту, в случаях деления имеет место выживание без идентичности. Трактовка Парфитом случаев деления породила новый критерий адекватности любого описания личной идентичности: он должен объяснять, почему личная идентичность имеет такое значение.

Еще одно возражение против психологической точки зрения связано с возможностью амнезии: эта точка зрения, по-видимому, подразумевает, что жертва полной амнезии — это не тот же человек, каким он был до того, как был поражен. С другой стороны, психолог-теоретик мог бы утверждать, что, несмотря на видимость, амнезия на самом деле невозможна. Защитники психологической точки зрения отвечают, что тот вид амнезии, который действительно имеет место, совместим с психологической точкой зрения, потому что люди могут оправиться от обычной амнезии, что означает, что их воспоминания продолжают существовать в латентном состоянии, и в любом случае есть еще кое-что, что нужно сделать. психологическая непрерывность, чем непрерывность памяти. Для того чтобы случай амнезии был явно несовместим с психологической точкой зрения, он должен был бы представлять собой «мозговой разряд», который уничтожает не только все воспоминания субъекта, но и все прошлые особенности его психологии. Нет оснований думать, что человек смог бы пережить это.

Психологический взгляд против анимализма

Совпадающие сущности

Мощный набор критических замечаний, высказанных в конце 20-го века, связан с интуитивно правдоподобным предположением, что люди — это люди-животные. Хотя (как упоминалось ранее) большинство версий психологической точки зрения предполагают, что люди являются физическими сущностями, они привержены утверждению, что личность не тождественна своему телу, потому что отношения, составляющие личную идентичность, отличаются от тех, которые составляют телесную идентичность. По тем же причинам психологическая точка зрения также привержена утверждению, что человек не идентичен определенному человеческому животному (индивидуум 9).0043 Homo sapiens ), что точно совпадает с физическим пространством его тела. Однако если это верно, то теоретик-психолог должен признать существование «совпадающих сущностей»: численно различных вещей (человек и животное), которые занимают одно и то же пространство и состоят из одной и той же материи. Для некоторых философов этого достаточно, чтобы отвергнуть психологическую точку зрения. Другие утверждали, что, даже если совпадающие сущности возможны, психологическая точка зрения подразумевает контринтуитивное утверждение, что люди не являются животными.

Слишком много умов

Кроме того, эта точка зрения также кажется уязвимой для того, что было названо возражением со стороны «слишком многих умов» (или «слишком многих мыслителей»). Учитывая, что человек и совпадающее с ним человеческое животное физически совершенно одинаковы, может показаться (согласно физикалистскому взгляду на ментальность), что человеческое животное должно иметь те же ментальные состояния, что и человек, и поэтому само должно быть ментальным субъектом и личностью. вопреки тому, что утверждает психологическая точка зрения. Может показаться, что единственный способ избежать этого вывода — предположить, что животные не могут мыслить, что также сильно противоречит здравому смыслу. (Утверждение, что психологическая точка зрения подразумевает, что животные не могут думать, часто называют возражением «мыслящих животных».

Соображения, подобные этим, выдвигались сторонниками «анимализма» — теории, которая в 1990-х годах стала главным конкурентом психологической точки зрения. Согласно американскому философу Эрику Олсону и другим, люди — это биологически индивидуализированные животные, чье постоянство во времени состоит из биологической непрерывности, состоящей из биологических процессов, составляющих жизнь организма. Анимализм подкрепляется еще и тем, что в реальных случаях (не связанных с трансплантацией мозга и т. п.) тождество человека и тождество человека-животного всегда идут рука об руку.

Защитники психологической точки зрения, включая Шумейкера, отрицают, что они привержены слишком многим умам. Хотя люди и совпадающие с ними биологические животные обладают одними и теми же физическими свойствами, результатом является не воплощение ментальности в двух разных вещах, человеке и животном, а его воплощение только в одном, в человеке. Только в жизни существа, имеющего условия постоянства ментальных субъектов — например, людей — воплощения физических свойств внедряются таким образом, чтобы реализовать ментальные свойства. Защитники также утверждают, что в хорошем смысле люди являются животными, хотя и не биологически индивидуализированными животными, и что животные в этом смысле могут мыслить. То, что они выдвигают против анимализма, совпадает с тем, что Локк выступал против аналогичной точки зрения, телесной теории: анимализм стремится отвергнуть весьма правдоподобную интуицию, согласно которой при пересадке мозга (или при локковской пересадке души) человек уходит вместе с мозгом. или душа).

Другие темы, затронутые в современных дискуссиях об идентичности личности, включают вопрос о том, может ли быть переживание после смерти, могут ли люди существовать в бестелесной форме и могут ли быть личности, не состоящие из организмов, включая, возможно, компьютеры и организованные группы организмы.

Сидней Шумейкер

65 Примеры индивидуальной идентичности (2023)

Личная идентичность относится к ощущению себя, которое человек развивает в течение своей жизни. Ваша личная идентичность представляет собой смесь того, как вы видите себя и как вас воспринимают другие.

Ключевые примеры личной идентичности включают вашу личность, достижения, пол, этническую принадлежность, социальный статус, социальный класс, убеждения, ценности и культуру. В совокупности эти черты (наряду с другими — см. ниже) делают всех нас уникальными личностями.

Примеры идентификации личности

• Дееспособность и инвалидность
• Достигнутый статус
• Способности
• Приписанный статус (функции статуса при рождении)
• Стремления
• Награды и признание общества (см. также: Достигнутый статус)
• Убеждения
• Орден рождения
• Карьера и профессия
• Статус гражданства
• Харизма
• Детские впечатления
• Культурная практика
• Культурные ценности
• Текущая профессия
• Уровень образования
• Эмоциональный интеллект
• Этническая принадлежность
• Семейная роль
• Семейные традиции
• Группы друзей
• Пол
• Географическая идентификация (сельская местность, океан, город и т. д.)
• голов
• Членство в группе
• Привычки
• Состояние здоровья
• Наследие
• Хобби
• Надежды и мечты
• Идеология
• Статус иммигранта

• Статус коренных народов
• Интеллект
• Знание языков
• Образ жизни
• Национальность
• Оптимизм (или песимизм)
• Родительский статус
• Страсти
• Прошлые занятия
• Личные достижения
• Личные настройки
• Личность
• Философские убеждения
• Физические характеристики (внешний вид)
• Политика
• Профессиональные достижения
• Гонка
• Статус отношений
• Религия
• Устойчивость
• Набор навыков
• Общительность (например, интроверт против экстраверта)
• Социальный класс
• Социальные ожидания
• Социальные роли
• Социальный статус
• Духовность
• Спортивные навыки и интересы
• Субкультурная идентификация
• Таланты
• Личные ценности
• Трудовая этика

Личный анализ личности в реальной жизни: королева Елизавета II

Будучи правителем Англии дольше всех, королева Елизавета II останется в истории на многие сотни лет.

Есть несколько интересных аспектов личности королевы, которые делают ее хорошим примером для изучения. Никто не похож на нее.

У нее есть черты, схожие со многими другими людьми. Но у нее есть некоторые, которые удивительно уникальны.

Давайте начнем с наиболее распространенных черт личности королевы

Личная идентичность королевы

1. Пол

Королеве при рождении был назначен женский пол, и она принимала это как свою гендерную идентичность на протяжении всей своей жизни.

Пол сильно повлиял на ее жизнь. Во-первых, она смогла бы стать королевой только потому, что у нее не было братьев, которые в то время отвергли бы ее претензии на трон, потому что они были мужчинами.

В меньшей степени ее пол повлиял на ее личность. Например, то, как она одевалась, было нормальным только для женщин, а не для мужчин (например, она носила много знаменитых струящихся платьев).

2. Раса/этническая принадлежность

Королева принадлежит к белой западноевропейской национальности. У нее германская, английская, шотландская, венгерская, французская и ирландская кровь.

Очевидно, королева имела привилегированный социальный статус. Раса ее семьи в истории была бы предпосылкой для их правления Англией. Сегодня белая европейская британская этническая принадлежность остается привилегированной этнической принадлежностью в Европе.

3. Социальный класс

Королева была на самом верху иерархии социального класса. Рожденная в богатстве и высоком социальном статусе, она считалась представителем высшего класса.

Это повлияло на ее личность с самого раннего возраста. Шикарный акцент королевы, например, развился из ее культурного окружения. Точно так же она никогда не испытывала финансовых затруднений или необходимости искать работу (хотя, что интересно, она работала механиком в 19-м веке).40с).

4. Семейное положение

Королева была замужем за принцем Филиппом. Ее семейное положение, вероятно, было бы центральным для ее самоощущения.

Королева считала себя не только женой, но и матерью. Как и у большинства женатых родителей, эти две черты идентичности, вероятно, лежали в основе ее самоощущения.

Статус большинства людей как мужа, жены или родителя может влиять на то, как они думают (всегда думая о своих близких, когда принимают решения) и действуют (например, многие люди настаивают на том, что они не могут бросить работу, потому что у них есть семья, которая на них рассчитывает!).

5. Приписанный статус

Приписанный статус относится к социальному статусу, который вы получили при рождении. Конечно, для королевы Елизаветы ей был приписан ее королевский статус по праву рождения.

На самом деле ферзь почти должен был стать ферзем. Она могла бы отказаться от своего права, как это сделал ее дядя, но это очень осуждается в королевских кругах. Ее дядя покинул Великобританию и переехал в Соединенные Штаты, чтобы избавиться от приписываемого ему статуса!

6.

Достигнутый статус

Достигнутый статус относится к вашим личным достижениям в жизни.

Для королевы это означает, что она является самым продолжительным правящим британским монархом в истории. Она не родилась с этим статусом, она достигла его через свою жизнь.

Точно так же королева может заявить о своей способности объединить Англию, Уэльс и Шотландию под своим началом более 70 лет как своего рода достижение.

Нормальные люди часто считают такие вещи, как университетская степень или профессия, своими личными достижениями.

7. Семейная роль

У королевы также есть очень интересная семейная роль, которая подкрепляет ее индивидуальность.

В Западной Европе женщины традиционно не брали на себя семейную роль лица, принимающего решения и руководящего деятеля. Но уникальный статус королевы как королевы означал, что она стала матриархом своей семьи.

Как известно, все семейные решения должны были приниматься через нее, и она даже имела право решать, какие члены семьи могут (и не могут) использовать королевский титул и получать деньги из ее личного трастового фонда.

Определение личной идентичности

Личная идентичность — это совокупность уникальных идентифицирующих факторов, которые человек вырабатывает с течением времени и которые составляют его сущность.

Ваша личность уникальна для вас, потому что ни у кого нет такого сочетания черт, воспоминаний, привычек, эмоциональных склонностей и знаний, которое есть у вас.

Личная идентичность аналогична социальной идентичности, но личная идентичность касается всех ваших уникальных особенностей, тогда как ваша социальная идентичность обычно учитывает только ваши социологические категории (примеры социальной идентичности включают: пол, расу, социальный класс).

Как мы развиваем личность

Ваша личность начинает формироваться еще до вашего рождения.

Каждый рождается с предысторией: кем являются его родители, генетическими факторами и социально предписываемыми статусными характеристиками, которые присваиваются при рождении (например, пол).

Когда мы вступаем в среднее детство , наше самоощущение проявляется в полной мере. Мы начинаем узнавать о наших личных вкусах, предпочтениях и увлечениях.

В детстве мы также получаем обратную связь от нашего окружения (реакция других детей на нас, наши родители дисциплинируют нас), которые также формируют нас. Некоторые дети преодолевают эти трудности с самоидентификацией и развивают уверенность в себе и независимость, в то время как другие могут быть травмированы своими ранними упреками и неудачами.

В подростковом возрасте мы начинаем развивать аспекты нашей личности, такие как мышление, идеология, философия и романтические отношения, которые будут лежать в основе нашего будущего. Подростки часто исследуют различные субкультурные и контркультурные идентичности, чтобы «примерить» способы поведения.

Черты идентичности, которые резонируют с любым человеком, могут стать чертами идентичности на всю жизнь (например, «любитель рэпа» или «бегун на длинные дистанции»).

В взрослом возрасте наша личная идентичность вращается вокруг карьеры и семейного положения. Мы начинаем заботиться о том, чтобы создать наследие и обеспечить устойчивую и счастливую жизнь для себя и своих близких.

Почему важна личность?

Развитие чувства того, кто мы есть, необходимо для развития самоэффективности, нравственности и счастья.

Самоэффективность относится к вере в себя. Люди, которые вырастают компетентными, оптимистичными и самостоятельными, обладают высокой самоэффективностью. Эти люди могут преодолевать трудности и препятствия, с которыми они сталкиваются в повседневной жизни. Это настраивает их на успех, повышает устойчивость и предотвращает выгорание или социальную изоляцию.

Наша мораль относится к нашему чувству правильного и неправильного. Когда вы знаете, кто вы и каковы ваши личные стандарты, вы можете установить границы того, что вы будете и чего не будете делать. Мораль частично исходит из нашей семьи и культуры, но она также развивается благодаря нашим собственным мыслительным процессам по мере того, как мы движемся от подросткового возраста к взрослому.

Счастье часто приходит от четкого понимания того, кто мы есть, чего мы хотим от жизни и достигли ли мы этого. Люди, которые не знают, кто они, и не имеют цели в жизни, часто будут несчастны. Это потому, что у них нет четкого морального ядра. Напротив, люди с четким представлением о своей личности часто могут обрести счастье, занимаясь делами, которые удовлетворяют их целеустремленность.

Заключение

Существует множество факторов, влияющих на нашу личность. Выше я обрисовал некоторые из наиболее важных элементов, на которые люди могут указать, пытаясь определить, что в них уникально.

Развитие личности может сделать вас уверенным в себе. Когда вы знаете, кто вы есть, и вам комфортно с этим, вы можете начать развивать счастье и удовлетворенность.