Эротическая метафора в работе психолога
Год издания и номер журнала:
2011, №3
Один дервиш из религиозно-аскетической школы прогуливался на берегу реки, размышляя над философскими проблемами. Вдруг чей-то голос с другого берега привлек его внимание. Он прислушался и услышал дервишский призыв.
«Этот человек занимается бесполезным делом, — сказал себе дервиш, — потому что неправильно произносит священную формулу. Вместо того чтобы произносить «йа-хо-а», он произносит «а-йо-хо-а». Подумав немного, он решил, что, как более опытный ученик, обязан научить этого несчастного.
Итак, он нанял лодку и поплыл на ту сторону реки. Там он увидел небольшую хижину и человека в дервишской одежде, время от времени громко повторяющего посвятительную формулу все так же неправильно.
— Мой друг, — обратился он к человеку, — ты неправильно произносишь священную фразу. Мой долг сказать тебе об этом. Ибо приобретает заслугу как тот, кто дает совет, так и тот, кто следует ему.
И он объяснил, как следует произносить призыв.
— Благодарю тебя, — смиренно ответил тот.
Дервиш с чувством выполненного долга сел в лодку и отправился в обратный путь.
Отплыв от берега, он услышал, что его окликнули. Оглянувшись, он оцепенел. К нему по воде, как по суше, бежал человек. Приблизившись к лодке, он крикнул:
— Брат, извини, пожалуйста, что я тебя задерживаю, не мог бы ты еще раз повторить, как правильно произносится священный призыв?
Эта восточная притча ненавязчиво показывает нам, что то, что традиционно считается правильным, далеко не всегда эффективно. В работе практического психолога технология, методика сами по себе не являются гарантами успеха [3]. Они составляют основу действий, но настоящий профессионализм во многом определяется личностными характеристиками, креативностью и особым качеством коммуникации, которое делает взаимодействие с клиентом «живым и настоящим». Признанные гении психологической помощи известны своей интуицией и способностью обращаться не к разуму клиента, а к его «внутреннему ребёнку».
Эти дорожки к неосознаваемому самим клиентом клубку иррациональных верований они, можно сказать, прокладывали через правое «образное» полушарие. Из всего арсенала средств, коммуникации, позволяющих обращаться непосредственно к правому полушарию, к «внутреннему ребёнку», можно выделать следующие три наиболее действенных:
1. Метафора (в символической форме дающая модель проблемы и её решения)
2. Юмор (позволяющий «выскочить» из плоскости проблемы, избавиться от её оков)
3. Эротико-сексуальная тематика (обладающая прямой «пробивной» силой к ресурсам бессознательного).
Ни одно из них не является бесспорным профессиональным инструментом, но такова уж психологическая практика, в которой в неизвестных пропорциях смешались наука, искусство и магия.
Исследуя природу метафоры, Шелдон Копп различает три вида познания: рациональное, эмпирическое и метафорическое и говорит о том, что последний вид расширяет возможности двух предыдущих и даже вытесняет их [1]. Метафора – это вид символического языка, который в течение многих столетий использовался в целях обучения и «исцеления души».
Но про неё невозможно сказать, как про таблетку – это метафора от страхов, а эта – от подозрительности. Для каждого клиента – своя метафора. А ведь ещё имеет значение и то, как она повествуется.
О юморе в работе психолога также можно услышать и прочитать разноречивые мнения. Многие опасаются, что использование юмора может быть принято клиентом как свидетельство несерьёзной позиции психолога и даже вызвать реакцию обиды. Психоаналитическая трактовка юмора приписывает ему защитные функции, что соответственно может стать препятствием для продвижения клиента. Однако сложно не заметить, сколь терапевтичными зачастую оказываются выступления талантливых юмористов, способных не только развеселить, но дать новое видение привычным вещам и избавить от непродуктивной трагичности мировосприятия. Представители относительно молодых направлений практической психологии, таких как позитивное, системное семейное, NLP и гуманистическое не только не запрещают «смешное», но даже настоятельно рекомендуют практикующему психологу иметь в запасе хорошие анекдоты, шутки, крылатые выражения.
Разумеется, уместность и целесообразность их применения всегда базируется на этическом чутье психолога. Но результат может даже превосходить ожидания. Юмор позволяет «переформатировать» самые сложные, тяжёлые ситуации, даёт чувство облегчения, позволяет увидеть всё со стороны и даже легко выработать новое решение.
Сексуальная тематика, введённая в обиход профессионалов психоаналитиками, сделала именно психологов особенно смелыми и открытыми в её обсуждении. Но первоначально она фигурировала в тех зонах обсуждений, где проблема лежала собственно в сексуальной сфере. Со временем пришло понимание, что эротические истории могут использоваться как аналогии других проблем, облегчая клиентам путь к пониманию и придавая дополнительной эмоциональности и некоторой доверительности, почти домашности процессу взаимодействия психолога с клиентом. К этому следует добавить тот немаловажный факт, что эротика, по меткому выражению Бернгарда Тренкле является Темой №1, то есть значима, вызывает эмоциональный отклик, понятна для абсолютного большинства людей [4].
Соединение этих трёх составляющих – метафоричности, юмора и эротической тематики даёт «высокую концентрацию» эффектов фасилитации процессов осознания у клиента. Приведём несколько удачных вариантов такого «коктейля», описанных в психологических источниках, и из нашей собственной практики.
Первая метафора заимствована из книги Бернгарда Тренкле, и о ней можно сказать, что она отлично работает в контексте осознания проблем профессиональной деформации работниками помогающих профессий. Рассказанная на семинарах для психологов и педагогов, она вызывает дружный смех слушателей и позволяет легко перейти к обсуждению профессиональных позиций.
В ходе происшедшей на Диком Западе перестрелки убиты два человека. Их вдовы обсуждают свою новую жизненную ситуацию, думая о том, что же теперь делать. Наконец, они решают открыть бордель. Снимают трехэтажный дом и приглашают на работу женщин. Дела пошли хорошо. Но через несколько недель обнаруживается странное явление. Первый этаж приносит отличный доход, второй – посредственный, а третий – почти не дает прибыли.
Хозяйки обескуражены. Им-то казалось, что все три этажа должны быть одинаково привлекательными. Однажды они ужинают в расположенном поблизости ресторане и пытаются решить эту загадку. К их разговору прислушивается сидящий за соседним столиком пожилой господин, не раз бывавший в их заведении. Он включается в разговор:
– Я вам скажу, почему на одном этаже дела идут хорошо, на другом посредственно, а на третьем плохо. Но лишь при том условии, что вы пообещаете мне ничего не менять.
Это требование ставит хозяек в затруднительное положение. С одной стороны, они хотят как-то изменить ситуацию, с другой же – им очень хочется получить ответ на загадку. Победило любопытство:
– Понимаете, на первом этаже работают бывшие фермерши, продавщицы и т.д. Здесь всегда царит хорошая атмосфера и непринужденная обстановка. Допустим, что у какого-то мужчины не получается. Ну, не получается, значит не получается. Приходит он на следующий день, и у него получается уже лучше.
Все чувствуют себя непринужденно. Большинству мужчин это нравится. На втором этаже работают бывшие социальные работники и психотерапевты. И если у какого-нибудь мужчины не получается, они всегда знают, почему не получается и что нужно делать. Некоторым мужчинам это нравится, а некоторым – не очень. На третьем этаже, где выручка совсем плохая, работают бывшие учительницы. Если у мужчин что-то не получается, они твердят: “Вот что, мой дорогой, ты останешься здесь, и будешь упражняться до тех пор, пока у тебя не получится”.
Носсрат Пезешкиан, автор множества терапевтических метафор, также непрочь добавить в них эротического юмора, особенно, когда речь идёт о такой «тяжёлой» теме, как детско-родительские отношения. Зачастую в консультации родителю недостаточно просто «объяснить» бессмысленность тотального контроля над взрослеющим любимым существом. Его родительские чувства сильнее рациональных доводов. В одном из таких случаев сверхопеки со стороны отца Н. Пезешкиан рассказал ему следующую историю.
Один мулла хотел уберечь свою дочь от всех опасностей жизни. Когда пришло время, и красота её расцвела как цветок, он отвёл свою дочь в сторону, чтобы рассказать ей, как много в жизни встречается подлости и коварства. «Дорогая дочь, подумай о том, что я тебе сейчас скажу. Все мужчины хотят только одного. Они хитры, коварны и расставляют ловушки, где только могут. Ты даже не заметишь, как погрязнешь в болоте их вожделений. Я хочу показать тебе путь, ведущий к несчастью. Сначала мужчина восторгается твоими достоинствами и восхищается тобой. Потом он приглашает тебя прогуляться с ним. Потом вы проходите мимо его дома, и он говорит тебе, что хочет только зайти за своим пальто. Он спрашивает тебя, не захочешь ли ты зайти вместе с ним в его квартиру. Там он приглашает тебя сесть и предлагает выпить чаю. Вы вместе слушаете музыку, проходит какое-то время, и он вдруг бросается на тебя. Ты опозорена, мы все опозорены, твоя мать и я. И вся наша семья опозорена, а наше доброе имя опорочено навсегда».
Дочь приняла близко к сердцу слова отца. И вот однажды, гордо улыбаясь, она подошла к отцу и сказала: «Отец, ты, наверное, пророк? Откуда ты знал, как всё произойдёт? Всё было точно так, как ты рассказывал. Сначала он восхищался моей красотой. Потом он пригласил меня погулять. Как бы случайно мы проходили мимо его дома. Тогда несчастный влюблённый заметил, что забыл своё пальто, и, чтобы не оставлять меня одну, попросил зайти вместе с ним в квартиру. Как того требуют правила вежливости, он предложил мне выпить чаю и скрасил время чудесной музыкой. Тут я вспомнила твои слова и уже точно знала, что меня ожидает, но ты увидишь, что я достойна того, чтобы быть твоей дочерью. Когда я почувствовала, что мгновение это приближается, я бросилась на него и обесчестила его, его родителей, его семью и его доброе имя!»
В результате рассказывания истории клиент Н.Пезешкиана без лишних дополнительных усилий психолога осознал бессмысленность своих действий и пришёл к пониманию необходимости формирования более свободных и доверяющих отношений с дочерью.
Особенно часто применяется юмор, эротическая тематика в сочетании с некоторой метафорической нереалистичностью представителями школы позитивного консультирования и терапии. При этом они используют весьма специфический приём. Метафорическая история здесь даётся не как модель проблемы, а как объяснительная конструкция, «вскрывающая» источник проблемы. При этом полагается, что от характера объяснения зависит и то, как человек будет себя чувствовать, и какое поведение будет выбирать. Психологи делают ставку на естественное стремление клиентов всему находить причины и объяснения и конструируют такие, которые будут продуктивны в случае данного клиента. При этом зачастую используется своего рода «стилизация» под психоаналитические трактовки, что придаёт забавной научности и серьёзности их каузальным сочинениям. Но главная цель – чтобы объяснение было полезным, то есть создавало клиенту основу для продуктивных действий [5].
Вот один из изысканных вариантов такого объяснения, описанный финскими психологами.
Однажды психологи позитивного направления консультировали в радиоэфире по проблемам страхов и фобий. Одним из позвонивших был молодой человек, который сообщил, что страдает «неврозом кофейной чашки». Это очень меткий непрофессиональный термин для обозначения того, что в психиатрии называется «социальная фобия» — достаточно распространённой проблемы, часто выражающейся в дрожании рук, когда человек пьёт кофе в общественном месте или в присутствии других людей. Психолог изрёк: «Согласно самым последним исследовательским данным эта проблема непосредственно связана с высоким уровнем сексуальной потенции». На несколько секунд наступило молчание, а потом послышался сдавленный смех звонившего. «В этом ничего смешного», — серьёзным тоном продолжал психолог. – «В Соединённых Штатах люди стремятся получить лечение, так они обеспокоены тем, что их невроз кофейной чашки постепенно угасает».Такое объяснение явно развеселило звонившего [5].
Другой пример финские психологи приводят из практики групповой работы.
Одна из участниц тренинговой группы рассказала, что они с мужем почти ежедневно ссорятся из-за буфетной дверки. У неё есть привычка оставлять дверцу открытой, и эта открытая дверца раздражает мужа. Когда он начинает жаловаться, она возражает, и обмен резкостями вскоре перерастает в настоящий скандал. Психолог спросил, чего она хочет: научиться не забывать закрывать эту дверцу или чтобы муж перестал придираться. Она объяснила, что причина всей этой проблемы – в непреклонной любви мужа к порядку, что является характерной чертой всего его семейства. Она ждала от участников тренинга идей о том, как можно изменить отношение мужа. После некоторого обсуждения ей предложили рассказать мужу, что привычка оставлять дверцу открытой обсуждалась с тренинговой группой, в которую входят многие очень опытные психологи. И, по мнению группы, эта самая снова и снова открытая дверка в действительности является «предсознательным» символическим жестом, означающим готовность жены заниматься сексом со своим мужем.
Через две недели дама поведала, как муж сказал, что более безумной вещи он ещё никогда не слышал, но уже больше никогда ничего не говорил в связи с открытой дверцей, а просто закрывал её сам.
Эта история имеет своего рода российское продолжение.
На одном из семинаров-практикумов, участники которого обучались техникам консультирования, в том числе и конструирования объяснений для клиента, в качестве примера была рассказана эта история. На следующий день одна из участниц рассказала, как «пережитая» за ночь история финской дамы помогла ей решить свою собственную проблему. У нашей соотечественницы был любимый человек, который, как многие мужчины не особенно старался проявить свою любовь в осязаемых формах. Кроме этого факта нашу клиентку раздражало то, что партнёр систематически оставляет в холодильнике кастрюлю, не вынув из неё поварёшку. Воспитанная строгой хозяйственной матерью, она полагала такое поведение едва ли не домашним преступлением. И вот утром в её сознании вдруг «срабатывает» финская история.
Как рассказывает респондентка, к ней пришло новое, «счастливое» психоаналитическое понимание ситуации: «И пусть он меня при людях не целует, и пусть не говорит, что любит, но поварёшка-то в кастрюльке!». Остаётся только радоваться, сколь уместно оказалось в данном случае использование фрейдовской символики – две проблемы оказались разрешёнными. Теперь, открывая холодильник, женщина не раздражалась, а счастливо улыбалась: «Поварёшка в кастрюльке!»
Эротическая метафора может стать удачным модельным объяснением и для проблем в профессиональной деятельности.
Так, в одной из тренинговых программ, где использовались приёмы позитивной психологии, участники помогали друг другу, сами конструируя причинные объяснении для заявленных проблем. Одна из участниц, хороший профессионал и добросовестный работник, определила в качестве своей основной проблемы неспособность сказать «Нет», отказать на просьбу. Вследствие этого она была чрезвычайно перегружена множеством ненужных дел, испытывала чувство хронической усталости.
Работающая с ней группа участников тренинга, предложила следующую трактовку проблемы. С мудрым видом «аналитики» произнесли, что такая симптоматика, согласно канонам глубинной психологии в символической форме означает готовность к промискуитету, иными словами, беспорядочным половым связям. Не имея возможности проявиться в действиях, это стремление по принципу замещения реализуется в неспособности сопротивляться домогательствам рабочего характера.
Такое объяснение произвело глубокое впечатление на клиентку. И хотя она даже смеялась над красивой псевдонаучностью сфабрикованной на её глазах концепции, но приняла всерьёз её действенный потенциал. В дальнейшем она умело использовала предложенный ей образ промискуитета в сложных ситуациях отказа и уверенно говорила «Нет!»
Литература:
1. Миллс Дж., Кроули Р. Терапевтические метафоры для детей и внутреннего ребёнка. – М.: Независимая фирма «класс», 1996. – 144 с.
2. Пезешкиан Н. Торговец и попугай. Восточные истории и психотерапия.
– М.: Прогресс, 1992. – 240 с.
3. Психологическая помощь и консультирование / Под ред. М.К. Тутушкиной. — СПб.: Издательство «Дидактика Плюс», 1998.- 348 с.
4. Тренкле Б. Учебник психо-хо-терапии. Вполне серьезные анекдоты. – М.: Издательство «Класс», 1998. – 128 с.
5. Фурман Б., Ахола Т. Психотерапевтическое консультирование. Беседа, направленная на решение. – СПб: «Речь», 2001. – 160 с.
Из гусеницы в бабочку. Психологические сказки притчи метафоры в индивидуальной и групповой работе (Ирина Стишенок)
774 ₽
+ до 116 баллов
Бонусная программа
Итоговая сумма бонусов может отличаться от указанной, если к заказу будут применены скидки.
Купить
Цена на сайте может отличаться от цены в магазинах сети. Внешний вид книги может отличаться от изображения на сайте.
В наличии 2 шт
Нет в наличии в магазинах сети
2
Цена на сайте может отличаться от цены в магазинах сети.
Внешний вид книги может отличаться от изображения на
сайте.
В книге представлены четыре типа сказок: психологические сказки, сказки-притчи, сказки-метафоры и сказки для родителей о воспитании детей. . .Даны общие методические рекомендации по работе с конкретными сказками, описаны возможности индивидуального и группового консультирования, приведены примеры консультационных сессий с использованием методов арт- и сказкотерапии, а также сценарии сказкотерапевтических занятий. . .Сказки И. Стишенок дают возможность понять себя, определить пути разрешения сложных личных жизненных ситуаций, активизировать внутренние ресурсы, поднимают актуальные вопросы, с которыми многие сталкиваются при воспитании детей, и предлагают эффективные способы их решения.
Описание
Характеристики
В книге представлены четыре типа сказок: психологические сказки, сказки-притчи, сказки-метафоры и сказки для родителей о воспитании детей.
.
.Даны общие методические рекомендации по работе с конкретными сказками, описаны возможности индивидуального и группового консультирования, приведены примеры консультационных сессий с использованием методов арт- и сказкотерапии, а также сценарии сказкотерапевтических занятий.
Генезис
На товар пока нет отзывов
Поделитесь своим мнением раньше всех
Как получить бонусы за отзыв о товаре
1
Сделайте заказ в интернет-магазине
2
Напишите развёрнутый отзыв от 300 символов только на то, что вы купили
3
Дождитесь, пока отзыв опубликуют.
Если он окажется среди первых десяти, вы получите 30 бонусов на Карту Любимого Покупателя. Можно писать
неограниченное количество отзывов к разным покупкам – мы начислим бонусы за каждый, опубликованный в
первой десятке.
Правила начисления бонусов
Если он окажется среди первых десяти, вы получите 30 бонусов на Карту Любимого Покупателя. Можно писать неограниченное количество отзывов к разным покупкам – мы начислим бонусы за каждый, опубликованный в первой десятке.
Правила начисления бонусов
Книга «Из гусеницы в бабочку. Психологические сказки притчи метафоры в индивидуальной и групповой работе» есть в наличии в интернет-магазине «Читай-город» по привлекательной цене.
Если вы находитесь в Москве, Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде, Казани, Екатеринбурге, Ростове-на-Дону или любом
другом регионе России, вы можете оформить заказ на книгу
Ирина Стишенок
«Из гусеницы в бабочку. Психологические сказки притчи метафоры в индивидуальной и групповой работе» и выбрать удобный способ его получения: самовывоз, доставка курьером или отправка
почтой.
37 Мощные терапевтические метафоры — проект переделки сознания
Эффективные аналогии для иллюстрации концепций роста, заботы о себе, эмоций, зависимости, горя, консультирования и жизни
Изображение Герда Альтманна с PixabayКак консультант, у вас, вероятно, есть несколько « терапевтические метафоры, которые вы используете на сеансах. Например, метафора «кислородная маска в самолете» — это мощная аналогия, которая демонстрирует важность удовлетворения собственных потребностей, прежде чем пытаться помочь другим.
Другим примером терапевтической метафоры является аналогия с зеркалом заднего вида. Если вы за рулем и все ваше внимание сосредоточено на том, что находится позади вас, вы разобьетесь. Хорошие водители , напротив, фокусируются вперед, но также регулярно смотрят в зеркало заднего вида. Метафора «зеркало заднего вида» эффективно иллюстрирует, как выздоровление от наркотиков и алкоголя требует обучения, но не зацикливания на прошлых ошибках и сожалениях.
Мощные терапевтические метафоры: аналогии в консультировании
Ниже приведен список полезных терапевтических метафор и аналогий для роста, заботы о себе, эмоций, зависимости, горя, консультирования и жизни.
Дополнительные метафоры о терапии можно найти здесь.
Часто используемые терапевтические вопросы и фразы см. в разделе «Вы говорите с терапевтом?».
Метафоры роста и заботы о себе
Формирование новой привычки похоже на прокладывание пути в джунглях. Вы пробираетесь через подлесок и снова и снова идете по одному и тому же маршруту, пока не образуется четкий путь. Между тем, старые тропы зарастают и становятся дикими, исчезая из поля зрения из-за неиспользования.
Привычка формируется так же, как вода прорезает новый ручей или реку.
Вы не видите, как растет трава, но примерно через неделю вы видите, что газон нужно подстричь.
Нельзя наливать из пустой чашки.
Обратите внимание на лампочку «Проверить двигатель» в вашем автомобиле.
Это указывает на то, что что-то не так; если вы проигнорируете это, проблема, вероятно, усугубится. Чем дольше вы игнорируете внутренние сигналы, тем больший ущерб наносит ваша «машина».
Для роста и развития растению требуется достаточное количество воды, солнечного света и удобрений.
Вы аккумулятор, который нужно время от времени подзаряжать.
Метафоры эмоций
Наши эмоции как термометр в окне. Вы можете видеть облака, дождь или солнце, но без термометра вы не узнаете, 90 градусов или 17 ниже. Эмоции влияют на то, как вы воспринимаете внешний мир.
Жизнь похожа на кардиомонитор; бывают взлеты и падения. Если он пойдет ровно, вы мертвы.
Чем больше вы сдерживаете свои эмоции, тем выше вероятность того, что вы взорветесь.
Подавление гнева похоже на забрасывание мусором мусорного бака. В конце концов, он прольется, если вы не вынесете мусор.
Когда вы обижаетесь на кого-то, это все равно, что выпить яд и ожидать, что он умрет.
Беспокойство — голодный монстр, который становится больше, когда его кормишь.
Беспокойство похоже на езду на велотренажере; вы можете торговать так сильно, как только можете, но вы никогда ничего не добьетесь.
Терапевтические метафоры зависимости
Зависимость — это болезнь души.
Когда вы находитесь в активной зависимости, вы являетесь тенью самого себя.
Зависимость похожа на токсичные отношения. Это всепоглощающее, достойное вожделения и временами даже волнующее… но ценой вашего здоровья и благополучия. Вы должны расстаться, чтобы жить дальше.
Зависимость похожа на торнадо, сметающий все на своем пути. После шторма пришло время восстановиться. Он будет выглядеть не так, как до торнадо… но есть вероятность, что все станет еще лучше.
Наркомания, как и другие хронические заболевания, неизлечима, но на 100 % поддается лечению с помощью лечения и изменения образа жизни.
Чем дольше вы сидите и смотрите на тарелку с печеньем, тем больше вероятность, что вы поддадитесь искушению.
Настройте себя на успех, по возможности избегая триггеров.
Если вы пробудете в парикмахерской достаточно долго, в конце концов вам придется подстричься.
Искушение похоже на мышцу, которая со временем становится слабее, пока, наконец, не сдастся.
Жизнь без наркотиков и алкоголя подобна любому навыку; вы сначала узнаете, как это сделать, а затем вы должны практиковаться. Вы можете ошибиться, но не сдавайтесь; Учись на своих ошибках. Без практики вы ни в чем не преуспеете.
Желания подобны волнам; переждать их, пока волна не отступит.
Попытка спасти тонущего человека опасна. В своих отчаянных попытках получить кислород они будут хватать и толкать человека, пытающегося помочь под водой. Это бессознательный инстинкт выживания. Когда ваш любимый находится в активной зависимости, он будет бороться с любым и всем, что встанет у него на пути глотка воздуха.
Метафоры горя
Горе — это глубокая рана, для заживления которой требуется время.
Рана сырая и болезненная, но со временем заживет, хотя и оставит неизгладимый шрам.
Каждый человек, которого ты теряешь, уносит с собой частичку тебя.
Метафоры для консультирования
Посещение терапии сродни заполнению ящика с инструментами инструментами.
В автомобиле ваш терапевт является пассажиром на переднем сиденье, но вы находитесь за рулем. Пассажир предлагает помощь в чтении карты и указании направления, но вам решать, какие повороты вы будете делать, и, в конечном итоге, пункт назначения.
Консультант не дает ответов, а предлагает инструменты для их поиска.
Посещение терапии похоже на посещение спортзала. вы можете чувствовать боль, и вы не увидите немедленных эффектов, но долгосрочные результаты приятны и стоят вложений.
Терапевтические метафоры жизни
Жизненные проблемы подобны неприятным запахам; вы можете попытаться замаскировать их или скрыть, но вы должны удалить источник, прежде чем они действительно исчезнут.
Вы не можете выбрать холст или краску в жизни, но вы сами решаете, какую картину нарисуете.
Ваша жизнь — это книга со множеством глав и страниц. Каждый день — новая страница. Вы пишете свою собственную историю.
Жизнь похожа на книгу «Выбери себе приключение». Вы принимаете решения, но не всегда можете предсказать результат.
Иногда вам выпадает действительно дерьмовая рука. Как ты собираешься разыграть свои карты?
Единственная разница между рутом и могилой — это размеры.
Опубликуйте в комментариях свои метафоры о терапии!
Нравится:
Нравится Загрузка…
Метафоры разума | BPS
Как и любая наука, психология опирается на установление связей между известным и неизвестным. На протяжении всей истории психологии метафоры оказывались бесценным средством получения информации о ненаблюдаемых аспектах человеческого познания. В самом деле, история метафор разума может очень походить на историю психологии.
В этой статье я рассматриваю, как метафоры разума психологов пересекаются и расходятся с метафорами, используемыми другими авторами, и спрашиваю, что мы можем извлечь из более тщательного изучения метафор, которыми мы руководствуемся.
Воспроизведение невыразимого
Один из старейших инструментов для осмысления разума — метафора контейнера. Платон классно сравнил пространство между нашими ушами с вольером, где мысли хранятся на более или менее доступных уровнях. Хотя Платон делал серьезные философские выводы о возможности извлечения ментального содержания, большее влияние платоновского вольера заключалось в укреплении западных представлений о разуме как о физической сущности, содержащей в себе другие сущности в пространстве: то, что находится либо внутри, либо снаружи. Как мы увидим, эта идея оказалась настойчивой.
Сочинения другого философа иллюстрируют метафору сущности. Дуализм Декарта, считающий разум сущностью, отделимой от физической реальности тела, очевиден во многих литературных произведениях 17 века.
Эндрю Марвелл (1621–1678) озвучивает эту идею в своем стихотворении «Сад»:
Здесь, у скользящей ноги фонтана,
Или у какого-нибудь замшелого корня фруктового дерева,
Отбрасывая жилет в сторону
Моя душа скользит по ветвям:
Там, как птица, он сидит и поет,
Затем точит и расчесывает свои серебряные крылья;
И, пока не будет готов к более длительному полету,
Волны в своих Перьях разнообразный Свет.
Как отмечает Дэвид Лодж в своем романе 2001 года «Думает…», это дуализм в широком смысле. Разум парит, а тело остается неподвижным. Точно так же мысли ничем не скованы в произведениях романтического периода, как, например, в этом интересном атомистическом подходе к разуму как сущности из «Anima Poetae» Кольриджа (1811–1812):
Какой рой мыслей и чувств, бесконечно мельчайших осколков и как бы представлений всех предшествующих и зародышей всех будущих мыслей лежат, спрессованные в каждое мгновение!
В течение последних ста или более лет, с ослаблением наиболее очевидных форм дуализма, доминировали физические концепции разума.
В своем романе «Дар» Владимир Набоков использует вариант метафоры контейнера для описания мыслительных процессов своего главного героя Федора Годунова-Чердынцева: «кто-то внутри него… все это впитал, записал и подшил». В этом сравнении разума с картотекой, в которой можно спрятать психологические истины, ясно видно влияние Фрейда. Страсть Фрейда к археологии, по-видимому, снабдила его метафорами задачи психоаналитика по раскопкам бессознательного (Draaisma, 2000). Представление о разуме как структурированном вместилище перекликается с метафорой разума как пейзажа, примером которого служит Пруст «В поисках утраченного времени», в котором мысли рассказчика Марселя, «колеблясь на пороге времен и форм», отправляются в путешествие сквозь физические локации, экскурсия по виртуальному городу.
В другой физической метафоре Томас Гоббс (1651 г.) описывает функцию речи как «превращение… трайна наших мыслей в трайна слов». Хотя Уильям Джеймс (1892) позже утверждал, что лучшей метафорой было бы представление об уме как о потоке, обе метафоры успешно передают качество постоянного изменения, которое характеризует поток мыслей и впечатлений.
Вот предисловие Томаса Манна к своему главному герою, фон Ашенбаху, в «Смерти в Венеции» (1912): сосредоточенность, добросовестность и такт; а после обеда обнаружил, что не в силах сдержать поступательное движение производительного механизма внутри себя, того motus animi continuus, в котором, согласно Цицерону, заключено красноречие.
Согласно проницательному анализу Кернса (1987), во второй половине XIX века представления о разуме как сущности были заменены, возможно, более удовлетворительной метафорой разума как живого существа. Мысли и переживания образуют «чувственную сеть», по терминологии Джорджа Генри Льюиса (1880), в виде целостного паттерна взаимосвязей, далекого от дискретных, индивидуализированных впечатлений и идей литературных наследников Локка. Вот, например, Изабель Арчер в «Портрете дамы» Генри Джеймса:
Ей было о чем подумать; но это не было ни размышлением, ни сознательной целью, которая наполняла ее разум. Сквозь него пронеслись бессвязные видения и внезапные тусклые проблески воспоминаний, ожидания.
Прошлое и будущее приходили и уходили по их желанию, но она видела их только в судорожных образах, которые возникали и исчезали по собственной логике. То, что она помнила, было необыкновенным.
Поток сознания здесь становится живым потоком, глубоко ощущаемым и следующим своей неясной, но убедительной логике.
Зарождающиеся умы
Другой класс метафор разума, которые обязательно включают этот элемент изменения, используются для описания развития. Во многих работах по этому вопросу подразумевается представление о развивающемся разуме как о цветке, что иллюстрируется использованием метафорических глаголов, таких как появляться, расти, раскрываться и цвести. К задаче описания развития привлекались и более статические физические концепции. Классический пример — tabula rasa Локка, чистый лист, на котором опыт записывает свои уроки. Диккенсовский Дэвид Копперфильд начинает свои воспоминания с обращения к этой метафоре:
Первые объекты, которые отчетливо присутствуют передо мной, когда я смотрю далеко назад, в пустоту моего младенчества, — это моя мать с ее красивыми волосами и юношеской фигурой…
Другая версия метафоры с чистым листом находится в Памятные утверждения Алексиса де Токвиля в первом томе «Демократии в Америке» (1831 г.
) о том, что судьба человека определяется его или ее ранним опытом:
мы должны наблюдать за младенцем на руках матери; мы должны увидеть первые образы, которые внешний мир бросает на темное зеркало его разума; первые события, свидетелем которых он стал; мы должны услышать первые слова, пробуждающие спящие силы мысли…
Это также включает идею разума как оптики, через которую опыт более или менее точно проецируется во внутренний театр (Draaisma, 2000). 90–138 В других литературных трактовках умственного развития и образования на службу призвана метафора контейнера. В «Трудных временах» Диккенса мистер Грэдграйнд думает о «маленьких кувшинах перед ним, которые должны были быть наполнены такими фактами». Совсем недавно на карикатуре Гэри Ларсона школьник поднимает руку в классе со словами: «Мистер Осборн, можно меня извинить?» Мой мозг полон». Несмотря на попытки педагогов представить обучение как процесс активного сотрудничества, метафора контейнера, по-видимому, все еще присутствует в дискурсах об классе (Bereiter, 2002).
Естественно, литературные трактовки образования многое рассказали нам о господствующих представлениях о работе памяти. Драайсма (2000) прослеживает метафоры памяти от восковой таблички Платона до моделей голограмм 20-го века, предложенных для фиксации способности мозга к распределенным представлениям. В «Новой жизни» Данте (1292–1294) память — это книга, первые страницы которой пусты. Парадокс здесь в том, что человеческая память — это то, что запечатлено конечным опытом и в то же время не ограничено по своим возможностям. Как показывает шутка Ларсона, метафоры с контейнерами не годятся. Одним из кандидатов на роль системы, которая может хранить информацию, не сталкиваясь с проблемами емкости памяти, является коннекционистская сеть, чей образ взаимосвязанных нейроноподобных элементов доминирует в современных поисках инграммы. Хотя метафора мозга не слишком часто упоминается в современной литературе, она привела нас к ситуации, когда лучшей метафорой того, как работает разум, является физическая сущность, образующая его субстрат (Draaisma, 2000).
Разум, метафора и когнитивная наука
Возникновение научной психологии принесло с собой собственный набор метафор. Нас не нужно убеждать в том, что влияние компьютерной метафоры, в которой компоненты нашей когнитивной системы рассматриваются как аналоги центрального процессора, запоминающих устройств и периферийных устройств настольного компьютера. В более общем плане доказательства модульности психологических и неврологических процессов отражены в появлении метафор о разуме как о многоцелевом инструменте, швейцарском армейском ноже, оснащенном отдельными модулями обработки информации, которые развивались независимо для различных когнитивных задач.
Ученые-когнитивисты заинтересовались различными способами описания собственного мыслительного процесса. В своем известном исследовании метафоры Лакофф и Джонсон (1980) утверждают, что метафоры, которые мы используем для обозначения вещей, резко ограничивают нашу свободу думать о них. Взгляд на онлайн-банк данных метафор разума Джона Барндена (см.
веб-ссылки) показывает, что физические, статические концепции (такие как идеи как собственность или управляемые внешние сущности) по-прежнему доминируют в современном дискурсе разума. Хотя Гентнер и Грудин (1985) обнаружили общее сокращение пространственных метафор и метафор разума как живого существа в своих психологических исследованиях, опубликованных в 20-м веке, контейнерных метафор все еще предостаточно. Исследователи теории сознания, например, ссылаются на «внутренние состояния» при описании мыслей и убеждений, в то время как вызывающее беспокойство понятие «интернализации», часто ассоциируемое с теорией Выготского, кажется, подразумевает границу между внутренним и внешним, которая соразмерна с пределы биологического организма. На самом деле теория Выготского предполагает, что высшие психические процессы берут свое начало в опосредованной социальной деятельности и, таким образом, выходят за пределы «контейнера» биологического организма — идея, недавно развитая учеными-когнитивистами и философами, такими как Энди Кларк.
Эмоции и расстройства
Здесь я сосредоточился на репрезентациях когнитивных процессов. Метафоры эмоций составляют столь же яркую, разнообразную и теоретически неоднозначную часть литературной летописи, от «болезней души» Цицерона (Averill, 1990) до физических, пространственных и географических метафор, используемых современными романистами для выражения невыразимого. Строго говоря, это скорее сравнение, чем истинная метафора, тем не менее, это прекрасное слияние Харуки Мураками ручья, пейзажа и эмоции-как-метеорологического-события в «Кафке на берегу» (2002):
Ваше сердце подобно большой реке после долгого дождя, разливающейся по своим берегам. Все указатели, которые когда-то стояли на земле, исчезли, затоплены и унесены потоком воды. И до сих пор дождь стучит по поверхности реки. Каждый раз, когда вы видите такое наводнение в новостях, вы говорите себе: все. Это мое сердце. (стр.9)
По мере того, как тесные связи между эмоциями и познанием вызывают все большую озабоченность ученых-когнитивистов, психологи будут вынуждены все более критически исследовать свои метафоры эмоций.
Когда внимание обращается на беспорядочные умы, традиционные метафоры претерпевают некоторые интересные изменения. Многие современные примеры когнитивной терапии, такие как терапия принятия и приверженности (ACT), зависят от способности клиентов отделять беспокоящие мысли от контейнера себя. Поразительный поворот этой метафоры происходит от представления разума как бесконечной шахматной доски, на которой клиент воображает, что отрицательные мысли (черные фигуры) сражаются с положительными (белыми фигурами). После того, как они говорят, где, по их мнению, они сами находятся на доске, клиентам говорят, что они не фигуры, а сама шахматная доска. Результатом может быть эффективный способ дистанцирования страдающих от источника их страданий.
Разум как фикция
Метафоры разума всегда отражали доминирующие научные идеи, и психологи и ученые-когнитивисты всегда использовали метафоры при построении своих теорий (Leary, 1990). В период расцвета бихевиоризма, когда теоретизирование внутренних состояний было более или менее табуировано, количество метафор сознания в опубликованных психологических исследованиях соответственно сократилось (Gentner & Grudin, 1985).
Метафоры разума, как литературные, так и научные, могут действовать как «путеводные окаменелости», отражающие преобладающие научные ортодоксии эпох, в которые они были обнаружены (Draaisma, 2000). Что, если эти метафоры окажутся ошибочными? Что, если разум так не работает?
Если Лакофф и Джонсон правы, уточнение наших метафор разума должно улучшить наше представление о его процессах. Идея разума как вместилища, конечно, точно соответствует нашему современному акценту на примате единого, неделимого «я», но эта идея подвергается сомнению как со стороны писателей, так и ученых-когнитивистов. Особенно важна идея разума как фикции, чрезвычайно убедительного результата машины рассказывания историй. Хотя Деннетовскому скептицизму в отношении примата индивидуального сознания еще только предстоит прижиться, многие модернистские и постмодернистские писатели пытались уловить фрагментарный характер человеческого опыта. По крайней мере, в этом отношении они согласуются с недавними открытиями нейронауки о зрении, где единое сознание рассматривается как относительно позднее изобретение модульной зрительной системы.
А что насчет тех, кто пишет выдумки о разуме? Должны ли писатели адаптировать проверенные временем метафоры, чтобы отразить открытия ученых-когнитивистов? Обязанности писателей, конечно же, лежат перед их читателями, и если это означает точное отражение повседневных способов мышления о когнитивных процессах, то научная обоснованность этих метафор может не вызывать беспокойства. Однако те из нас, кто занимается профессиональным изучением сознания, могли бы хорошо помнить о происхождении и последствиях метафор, которыми мы живем.
— Чарльз Фернихо работает на факультете психологии Даремского университета. Электронная почта: [email защищен].
Веб-ссылки
Домашняя страница концептуальной метафоры Джорджа Лакоффа: http://cogsci.berkeley.edu/lakoff/
Банк данных по метафорам разума Джона Барндена: www.cs.bham.ac.uk/~jab/ATT-Meta /Банк данных
Обсуждения и дебаты
Может ли изменение метафоры изменить наши представления о разуме?
Можно ли думать о разуме вообще без метафор?
Чем метафоры эмоций отличаются от метафор познания и почему?
Выскажите свое мнение по этим или другим вопросам, поднятым в этой статье.
