чем агностики отличаются от атеистов
Религия и политика — самые острые темы для спорщиков. И правых в этих дискуссиях чаще всего не бывает. Однако точно есть те, кто не до конца понимает значение употребляемых слов. В рамках рубрики «Просто о сложном» доступно объясняем различие таких популярных терминов как «агностицизм» и «атеизм», а еще рассказываем, кто такие «игностики».
Кто такие атеисты?
Атеизм — это мировоззрение, которое основывается на отрицании существования Бога или любого другого существа, который создал мир. Атеисты убеждены в самодостаточности естественного мира: по их мнению, никто свыше не нужен для обеспечения жизнедеятельности. Как правило, приверженцы этой концепции опираются на философию, социологию, историю и математические науки. Но не всегда.
Атеизм делят на два вида: стихийный, основанный на чем-либо, отличном от науки) и научный атеизм (основанный на естествознании, для доказательства позиции используется научный метод). Другую типологию предложили американские философы Майкл Мартин и Энтони Флю: они поделили атеизм на слабый и сильный.
Последний предполагает, что атеисты отстаивают свою позицию и убеждают в том, что никаких высших существ нет. Слабый атеизм включает в себя формы отсутствия теизма (то есть веры во что-то высшее). То есть, слабые атеисты не верят в Бога, но в то же время активно не продвигают эту идею и не настаивают на том, что сверхсуществ точно нет. Поэтому говорят о близости «слабого» атеизма к агностицизму.
Кто такие агностики?
Агностики не отрицают существование Богов, но и не принимают их существование. Приверженцы такой точки зрения занимают нейтральную позицию.
Атеист: «Я не верю, что Бог существует»
Агностик: «Я не знаю, существует ли Бог»
При этом некоторые агностики критикуют атеизм, так как нет достаточных оснований заявлять, что сверхъестественных существ не существует вовсе. Сторонники агностицизма считают, что вера в Бога основана на субъективном познании. А последнее, по их мнению, невозможно: познание мира происходит только с объективной точки зрения.
Первые идеи агностицизма были обнаружены уже в античной философии. Например, софист Протагор утверждал невозможность проверки существования богов. Философ говорил: «все таково, каким оно кажется нам». Древнеиндийский философ Санджая Белаттхапутта сомневался в том, что после смерти есть какая-то иная жизнь.
Сам термин «агностицизм» может употребляться и в более широком значении. Например, в философии агностицизмом называют общую скептическую позицию в познании. Так, люди выражают «гносеологический пессимизм» и не верят в то, что какое-либо объективное познание мира возможно. Следовательно, доказать существование Бога становится невозможным. И парадокс заключается в том, что агностик может верить в высшую силу (и при этом не быть приверженцем догматических религий), но при этом осознавать, что привести аргументы в защиту своей позиции он не сможет. Немецкие философы Людвиг Фейербах и Зигмунд Фрейд, утверждали, что вера в богов — возникла для того, чтобы удовлетворить эмоциональные и социальные потребности.
Кто такие игностики?
Есть еще игностики — они не относят себя ни к атеистам, ни к теистам, пока спрашивающий не даст точное определение «бога/богов». После этого они решают, верят они в того или иного Бога или нет.
Любовь Карась
Теги
#well-being
#эрудиция
Агностицизм в традиционном и современном мировоззрении Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»
ОБЩЕСТВО. ИСТОРИЯ СОВРЕМЕННОСТЬ
Н. И. МАРТИШИНА АГНОСТИЦИЗМ
Омский государственный В ТРАДИЦИОННОМУ университет путей сообщения
и
УДК 165 «
МИРОВОЗЗРЕНИИ
Агностицизм как критический взгляд на возможности человеческого познания возник почти одновременно с формированием систематического знания. Начало его возводят к софисту Пиррону (IV в. до н.э.), который, заметив, что по любому предмету возможны различные и даже противоположные высказывания, каждое из которых на чем-то основывается, сделал вывод: мудрец вообще воздержится от суждения.
«Все есть это не в большей степени, чем то», — констатирует Пиррон относительность любого суждения о предмете: да, оно достоверно, но достоверно и обратное.
Понятие агностицизма нуждается в уточнении, поскольку нередко употребляется расширительно. Спектр расширительных трактовок достаточно широк: от утверждения, что агностицизм — это сомнение в достоверности некоторых результатов, достигнутых наукой, до его сведения ктезису о невозможности достижения когда-либо исчерпывающего знания о мире. (Типичное высказывание по второму варианту: «Я — агностик, т.к. я думаю, что все знать невозможно»). Нетрудно заметить, что в такой интерпретации агностицизм предстает типичным выражением обыденных представлений о развитии познания: с тем, что некоторые из принятых в настоящее время научных положений не являются абсолютно достоверными и могут быть опровергнуты в дальнейшем, а также с тем, что по мере решения проблем в познании возникают новые проблемы, так что горизонт все время отодвигается, согласится, вероятно, подавляющее большинство людей.
Вряд ли такая позиция является достаточно специфичной, чтобы присваивать ей значение особого направления. Свою долю расплывчатости вносит также использование понятия «агностик» для обозначения личной позиции по отношению к религии.
Между тем на самом деле понятие «агностицизм» имеет четко определенный смысл и выражает более нетривиальный взгляд на вещи. Агностицизм — это утверждение о существовании в познании принципиально непреодолимых границ, чаще всего обнаруживающихся в виде неразрешимых проблем. Подчеркнем: не проблем, не решенных на данный момент, а проблем, которые вообще невозможно решить в силу ограниченности человеческих познавательных способностей. Агностицизм, таким образом, проводит границу, которая не отодвигается по мере научного прогресса, как линия горизонта, а является фиксированной независимо от роста познания. Это не означает, что мы «вообще ничего узнать не можем» (еще одна обыденная интерпретация агностицизма). Человек может узнать многое, но существует барьер, преодолеть который невозможно.
Например, английский философ Д. Юм в XVIII в. обозначил такой барьер: невозможно «установить последнюю причину какого-нибудь действия природы… Предельное усилие, доступное человеческому разуму, — это приведение начал, производящих явления природы, к большей простоте и сведение многих частных действий к немногим общим причинам путем заключений, основанных на аналогии,
опыте и наблюдении. Что же касается причин этих общих причин, то мы напрасно будем стараться открыть их; мы никогда не удовлетворимся тем или другим их’объяснением. Эти последние причины и принципы совершенно скрыты от нашего наблюдения и от нашего исследования. Упругость, тяжесть, сцепление частиц, передача движения путем толчка — вот, вероятно, последние причины и принципы, которые мы когда-либо будем в состоянии открыть в природе; и мы должны быть счастливы, если при помощи точного исследования и рассуждения сможем окончательно или почти окончательно свести частные явления к этим общим принципам».1
Определение агностицизма как религиозного принципа -это признание не поддающейся обоснованному разрешению проблемы существования Бога.
Невозможно строго доказать, что Он существует или что его нет; рассуждения на эту тему ведут к параллельному росту свидетельств за и против. Человек, характеризующий свою позицию в этом вопросе как агностическую, признает, что это как раз проблема, которая не решена не из-за недостаточного количества информации (свидетельств уже слишком много, беда в том, что по обеим точкам зрения), а потому, что ее вообще нельзя разрешить рациональными средствами. Степень неопределенности этой проблемы при рациональном выборе отражена в знаменитом «пари Паскаля»: «Между нами и Богом — бесконечность хаоса. На краю этой бесконечности идет игра в монетку. На что Вы поставите?» В серии из бесконечного числа бросков нам предлагается сделать ставку на один-единственный: что выпадет, орел или решка? Ясно, что безразлично, на что поставить -вероятность выигрыша Б. При этом Паскаль агностиком как раз не был. Он переходит от этой иллюстрации к возможности сделать выбор по другим соображениям: поставив на несуществование, проигрываешь с гарантией, а поставив на существование, можешь выиграть вечную жизнь.
Агностик же полагает, что удовлетворительного решения нет, и это следует честно признать. Заметим, что эта позиция также принципиально отличается от атеистической, т.к. атеизм — это тоже однозначный выбор.
У Канта обозначение границы имеет, по существу, вид логического парадокса. Мы изучаем вещи-для-нас (т.е. объекты, какими они становятся во взаимодействии с нами, включенные в наш познавательный опыт). Вещи-в-себе, т.е. объекты, какими они являются вне нашего опыта, недоступны по определению, т.к. задача «познать объект таким, какой он, когда мы его не познаем» внутренне противоречива. Мы предполагаем, что эти два состояния объекта не различаются, и потому возможен перенос полученных данных с одного из них на другое. Но само по себе познавательное обращение к объекту может его изменить, и сейчас мы знаем это даже лучше, чем во времена Канта.
Можно спорить по поводу конкретных проблем, которые конституируются как граничные в различных вариантах агностицизма. Но вряд ли можно утверждать, что агностицизм как мировоззренческая позиция имеет исчерпывающее опровержение.
В отечественной критике агностицизма используется аргумент Энгельса о возможности конструирования вещей: если мы воссоздаем объект на основе наших знаний о нем и полученный объект не отличается по свойствам от естественного, значит, наше базовое представление было правильным. Но этот аргумент работает в обе стороны: на практике мы скорее привыкли к тому, что искусственные объекты несколько отличаются от естественных. Вероятно, является аргументом сама история агностицизма: многие из проблем, которые в свое время казались очевидно неразрешимыми, впоследствии становились более ясными, намечались подходы к их решению. Так произшло, в частности, с некоторыми антиномиями Канта. Но это тоже эмпирический аргумент, который не имеет достоинства всеобщности.
Хотя большинство ученых в современном мире придерживается, по-видимому, оптимистической гносеологической позиции (не всегда отрефлексированной), агностицизм также присутствует в спектре мировоззренческих ориентаций. Высказывается, в частности, мнение, что тезис о безграничности возможностей науки и разрешимости любой проблемы поддерживается учеными по чисто субъективным соображениям, т.
к. эта идеология оправдывает любые затраты на науку и способствует вовлечению неофитов в науку. При объективном рассмотрении проблемы агностицизм имеет свои основания.
Наиболее общим основанием агностицизма в науке представляется осознание ограниченности возможностей научного способа понимания мира как такового. Наука -лишь один из существующих способов исследования мира, есть другие — обыденный, художественный, и каждый из них какие-то аспекты реальности делает объектом своего изучения, а для каких-то неадекватен. Наиболее очевидный пример объекта, при встрече с которым наука обнаруживает свои границы — личностное, индивидуальное, конкретное начало, отдельный человек; наука по определению ориентирована на познание всеобщего, существенного, необходимого. Уже в середине XX в. М.Хайдеггер констатировал: «Наука сталкивается всегда только с тем, что допущено в качестве доступного ей предмета ее способом представления»2. Аналогичная идея развивается в книге английского биолога П.Медавара «Пределы науки» (1984): «Нет предела способности науки отвечать на те вопросы, на которые наука в состоянии ответить»3.
Распространенной модификацией этой идеи является обоснование границ познаваемости для какой-либо конкретной науки, утверждение, что успехи познания ведут к исчерпанию доступных данных по определенному предмету. Например, Д.Линдли в книге «Конец физики» (1993) утверждает, что физики на данный момент знают практически все, что вообще можно узнать в рамках физики. В более общем виде тезис о существовании пределой роста науки на уровне конкретных предметных областей — исчерпанной может быть если не наука в целом, то та или иная область исследований — представлен в книге Дж.Хоргана « Конец науки» (1997).
Распространенным в современных условиях аргументом в пользу агностицизма становится указание на принципиальное ограничение возможностей науки стоимостью и размерами необходимого инструментария. Например, указывается, что обозначился предел экспериментальных исследований в физике элементарных частиц, поскольку невозможно финансировать строительство ускорителя размером с целое европейское государство.
Не принадлежат к проявлениям агностицизма, в строгом смысле, но примыкают к нему еще две схемы поведения ученых, для каждой из которых есть ряд примеров в истории науки и в современной практике. Во-первых, это убеждение в завершенности исследований в некой предметной области с появлением определенной теории (парадоксальным образом этот вариант сближается с оптимизмом, но здесь присутствует идея границы познания). Во-вторых, это личное разочарование в перспективности исследований определенного направления, убеждение, что в этой предметной области в обозримый период ничего сделать не удастся, и соответственно — уход в другую сферу или из науки.
Разумеется, можно выстроить ряд контрпримеров, свидетельствующих, как высказывания ученых о приближающемся завершении данной области науки или науки вообще оказывались ошибочными, более того -такие прогнозы очень часто делались перед самым переворотом, открывающим совершенно новые проблемы и перспективы. Встречая 1900 г, Кельвин высказал сожаление физикам XX в.
, которым нечего будет делать: стройное здание физической науки уже возведено, остаются лишь мелкие отделочные работы. (Правда, в той же речи он указал на
два облачка на этом ясном горизонте, два аномальных факта, которые пока не удается объяснить, — именно из них возникли затем теория относительности и квантовая механика). Скорее всего, и нынешним разговорам о «конце науки» со временем будет отведено в лучшем случае место исторического курьеза.
Но есть определенная закономерность в том, что агностицизм как мировоззренческая позиция устойчиво воспроизводится в историческом развитии науки, в том числе — в периоды быстрого роста знаний. На мой взгляд, его присутствие в спектре представлений общества о познании выполняет определенные функции, и в некоторых отношениях агностицизм — более выигрышная гносеологическая позиция, чем безоглядная вера в могущество научного разума.
Прежде всего, агностицизм помогает сохранять убежденность в сложности и многоплановости объекта исследования и выступает противоядием для тенденции к упрощению, к остановке исследования на первых же установленных данных как достаточных.
В познании постоянно сосуществуют интенция к сведению нового к уже установленному, известному (старое ассимилирует новое и объясняет его) и интенция к фиксации нового именно как нового, не имеющего готового объяснения, требующего дальнейших поисков. Первая является основой накопления научных традиций и поддерживается требованием простоты как критерием научности; вторая составляет основу роста науки и поддерживается — в том числе — агностицизмом.
Агностицизм может быть интерпретирован также как концепция границ каждой предметной области и каждого конкретного метода и в этом отношении играет позитивную роль в науке, ограничивая возможную экспансию эффективной теории или метода за свои пределы. Любой конкретный метод связан с характеристиками объектов определенного типа, предназначен для решения определенного класса задач, и его применение к задачам другого типа требует как минимум предварительного анализа. В любой предметной области существует некоторая совокупность исходных положений, выход к основаниям которых становится выходом за пределы данной предметной области и не может обсуждаться адекватно в ее рамках.
Агностицизм способствует выявлению и отсечению проблем такого рода, а также элиминации псевдопроблем.
Исторически агностицизм выступал формой научного критицизма, обнаруживая слабые места и тупики познания
Г. А. ПОРХУНОВ
Омский государственный педагогический университет
УДК 001.9:93/99:001.8
За десятилетний перестроечно-реформистский период появилось немалое число альтернативных версий истории русского народа, его государственности и идеологии. Характерная черта этой вариативности — стремление обосновать версию искаженное™ истинной истории России царской династией Романовых Не менее примечательным является и тот факт, что новые «исследования-открытия» сделаны авторскими дуэтами: один пишет, другой комментирует написанное. Практикуются в изложении
на конкретных этапах его развития. Так, в период развертывания классической науки, ориентированной на эмпирические программы построения концепций, агностицизм строился на критическом анализе эмпиризма и демонстрировал, что предельно точное следование за данными опыта не обеспечивает абсолютной достоверности: например, любое утверждение типа «А является причиной В» не может иметь исчерпывающего эмпирического обоснования, поскольку в опыте мы наблюдаем внешнюю последовательность, но не внутреннюю связь событий.
Парадоксы, апории, антиномии, которые в свое время формулировались для роли «пограничных столбов», указывающих пределы познания, исторически становились пунктами, в которых сосредоточивался научный поиск, и приводили на следующем витке к прорыву познания на новый уровень (апории Зенона, парадоксы теории множеств).
Вероятно, в этом есть глубокий смысл. Человек, который убеэеден, что имеющихся (у него лично или у науки в целом) знаний достаточно для решения всего, с чем вообще можно встретиться, останавливается на достигнутом. Человек, который видит ограниченность знаний, который замечает зыбкость оснований там, где другому все ясно и просто, движется вперед. Великий ученый лучше, чем кто-либо, видит, что перед ним еще лежит океан истины, на берегу которого он пока подобрал лишь несколько камешков. В формировании этой мировоззренческой установки исторически участвовал агностицизм, и в этом его ценность в качестве познавательного принципа.
ЛИТЕРАТУРА
1. Юм Д. Исследование о человеческом разумении.
М.: Прогресс, 1995. С.39-40.
2. ХайдеггерМ. Вещь//ХайдеггерМ. Время и бытие. М.: Республика, 1993. С.319.
3. Silverstein A. The end is near: The phenomenon of the declaration of closure in a discipline // History of science. 1999. Vol.37. P.408.
МАРТИШИНА Наталья Ивановна, доктор философских наук, профессор кафедры исторической философии и культурологии Омского государственного университета путей сообщения.
нетрадиционной истории России, в основном, математики, физики и даже гипнотизеры.
В статье речь пойдет об исторических трудах «выдающегося ученого и общественного деятеля современности», доктора психологических наук, профессора, академика, президента Всемирной Ассоциации профессиональных гипнотизеров В.М. Калдыбы. Труды его комментирует соавтор — доктор исторических наук, профессор, академик П.М. Золин.
НОВЫЙ УРОВЕНЬ СИНТЕЗА ИСТОРИЧЕСКИХ ЗНАНИЙ
ОБ ОДНОМ ИЗ ВАРИАТИВНЫХ ПРОЕКТОВ ИСТОРИИ РОССИИ.
Ее.Россию, не буди. Под нею хаос шевелится.
/Ф.Тютчев/
Что такое агностическое мировоззрение и чем оно отличается от атеизма?
«Я бы не назвал себя атеистом. Я скорее агностик».
«Значит, ты веришь в Бога?»
». . . Может быть?»
Что такое агностик? Если агностики не атеисты, значит ли это, что они верят в Бога? Как христианам следует подходить к свидетельству агностику? Существуют ли различные виды агностиков внутри агностицизма?
У нас много вопросов, поэтому давайте начнем с самого начала.
Верят ли агностики в Бога?
Определяющее убеждение агностицизма состоит в том, что оно не имеет веры в Бога. Возможно, он где-то там, а может быть, и нет — агностик еще недостаточно знает, чтобы принять решение.
Значит ли это, что агностики более или менее атеисты? В чем разница между верой в то, что Бога не существует, и верой в то, что для решения недостаточно доказательств?
В чем разница между агностицизмом и атеизмом?
Атеисты убеждены, что Бога нет.
Многие хотят убедить в этом и других, да так, что некоторые могут высмеять верующих. Ричард Докинз, Лоуренс Краусс, Стефан Хокинг и Сэм Харрис — вот некоторые известные примеры. Атеисты непреклонны в том, что Бог нереален (Докинз, например, считал бы себя 98,6% уверены, что Бога не существует). Многие атеисты верят, что христианство не только ложно, но и вредно, — и они открыто говорят об этом, пишут книги, участвуют в дебатах и интервью и даже протестуют.
Напротив, многие агностики принимают неопределенность либо потому, что они все еще находятся в процессе разбора доказательств, либо потому, что они не верят, что можно доказать каким-либо образом, либо они не заботятся о том, чтобы знать. В рамках агностицизма существует широкий спектр рассуждений, и он варьируется от человека к человеку. Вот несколько примеров для размышления:
«Я считаю не оскорблением, а скорее комплиментом называться агностиком. Я не претендую на то, что знаю, в чем уверены многие невежественные люди, — это все, что означает агностицизм».
– Кларенс Дэрроу
«Мне нравится идея Бога, но она стилистически не соответствует тому, как я действую. Я бы назвал себя восторженным агностиком, который был бы счастлив, если бы ему показали, что Бог есть». – Кэрри Фишер
«Я не верю ни в рай, ни в ад. Я не знаю, верю ли я в Бога. Все, что я знаю, это то, что как личность я не позволю, чтобы эта жизнь — единственное, что я знаю, — была потрачена впустую». – Джордж Клуни
«Я начал спрашивать: ‘Откуда мы можем знать, что христианство истинно?’ К сожалению, никто из взрослых в моей жизни не дал ответа. В конце концов я решил, что в христианстве не должно быть ответов, и стал агностиком». – Нэнси Пирси
«Я считаю себя позитивным агностиком. Я не знаю, поэтому я открыт. Я не знаю, поэтому мне интересно». – Грейс Слик
Как вы можете понять из этих примеров, большинство агностиков рассматривают свою веру как личное мнение. Скорее всего, вы никогда не встретите евангелиста-агностика!
Итак, если агностики менее открыто говорят о своих убеждениях, значит ли это, что их легче свидетельствовать?
Как свидетельствовать агностику?
Когда дело доходит до апологетики и евангелизации, в центре внимания находятся атеисты.
Это кажется более драматичным, когда кто-то, кто прямо против существования Бога, приходит к вере. Но в то время как атеисты составляют 4% населения США, агностики составляют 5%, и многие из них могут быть восприимчивы к Евангелию.
Агностицизм определяется своей неуверенностью в убеждениях, и причины этой неуверенности очень индивидуальны. Кто-то из агностиков может задаться вопросом, является ли Библия исторически точной. Другой может задаться вопросом, почему добрый Бог допускает смерть и страдания в мире. Еще один может не доверять «организованной религии». Многие агностики задаются всеми этими и другими вопросами.
Невозможно описать все возможные причины агностицизма в короткой статье. Тем не менее, вот три полезных момента, которые следует учитывать, проповедуя агностику.
Чувствуют ли они срочность?
Некоторые агностики когда-то были верующими (или когда-то были атеистами) и переживают период переосмысления того, во что они верят.
Эти агностики находятся в переходном состоянии и активно пытаются найти новый «дом» веры. Некоторые из них имеют чувство безотлагательности и жаждут правды. Другие не торопятся и думают, что разберутся… в конце концов.
Другие агностики считают, что существование Бога невозможно ни доказать, ни опровергнуть объективно. Эти агностики укоренены в своем агностицизме и чувствуют себя комфортно в этой неопределенности. Они не видят никакой возможности изменения этого убеждения, поскольку нет никаких доказательств, которые могли бы его изменить.
Тем не менее, другие агностики считают, что, хотя существование Бога и можно доказать или опровергнуть, поиск истины не является для них приоритетом. Если Бог существует, они считают, что он достаточно хладнокровен, чтобы просто позволить им жить так, как они хотят.
Эти разные типы агностиков часто пересекаются, и они не всегда четко очерчены, но они подчеркивают общую проблему агностицизма: отсутствие срочности.
Если Бог действительно является совершенно добрым и всемогущим Богом, Который заботится о нас на личном уровне, разве это не меняет всего? Разве это не означает, что в жизни есть более важная цель, чем «делать то, что ты хочешь»? Не означает ли это, что мы готовимся к вечности? Если есть вероятность, что вы отбрасываете вечную радость, действительно ли вы хотите ставить против существования Бога?
Пока агностик не осознает важность своей веры или ее отсутствия, он никогда не сможет сделать выбор, который сам по себе является выбором.
Мы не можем сидеть на заборе в вечности.
Почему они сомневаются?
Некоторые агностики похожи на Нэнси Пирси. Это глубокие мыслители, задающие трудные вопросы, и большинство христиан, которых они знают, не могут дать убедительных ответов. Это заставляет агностиков сомневаться в Библии, христианстве и, в конечном счете, в Боге.
Апологетика невероятно полезна для достижения агностиков. Есть отличные книги, статьи, проповеди и даже подкасты о достоверности Писания, научных доказательствах Творца, тонкостях богословия, смысле христианской жизни и многом другом. На самом деле именно работа вдумчивых апологетов (таких как К. С. Льюис и Г. К. Честертон) вернула Нэнси Пирси к вере во Христа.
Однако «дискуссия» с агностиком не всегда является решением — или даже особенно полезным — в приведении этого агностика ко Христу. Некоторые агностики будут продолжать выдвигать аргумент за аргументом, пусть и неясным, ставя под вопрос существование Бога.
Это потому, что сколько бы барьеров ни разрушилось в их разуме, их сердца остаются закрытыми для Евангелия.
Открыто ли сердце?
Агностики сильно различаются по тому, почему они не уверены в Боге, и всегда разумно задавать вопросы и узнавать, почему кто-то верит в то, во что он верит. Это так же важно для понимания, где чье-то сердце, как и где их логика.
Евангелизация — это не просто логическое убеждение людей в том, что Бог существует и ему следует повиноваться. Евангелизация помогает людям осознать, насколько они нуждаются в Боге и как сильно Он их любит. Речь идет об открытии их сердец. И иногда у этих сердец есть шрамы, преграждающие путь.
Многие агностики пострадали от рук христиан, например, из-за «христианского» члена семьи, который исказил Писание, чтобы оправдать оскорбления, или из-за ядовитой церкви, наполненной сплетнями и лицемерием. Некоторые агностики ассоциируют христиан больше с вызывающими разногласия политическими деятелями, чем с Христом.
Тем не менее, другие испытали много зла и потерь и не могут заставить себя довериться Богу, который допустил бы это.
Это не те стены, которые можно разрушить логическим аргументом. Это стены, которые можно открыть только любовью Христа. И если в вашей жизни есть агностик, то вам дана возможность показать ему эту любовь на деле.
Свидетельство через любовь нельзя подделать. Если вы рассматриваете кого-то как «проект» или духовное достижение, которое нужно открыть, они это заметят. Но если вы проявляете искреннюю заботу о них во всех сферах их жизни, они будут более открыты для того, чтобы услышать, как вы искренне заботитесь об их отношениях с Богом. Такое свидетельствование обычно не является разовым разговором. На самом деле, часто требуется много разговоров, в том числе разговоров между вами и Богом.
Никакого аргумента или доброго поступка недостаточно, чтобы привести чье-то сердце к Богу. Такое свидетельство подготавливает путь, но только Святой Дух может провести человека через этот последний шаг.
Так что молитесь с терпением. Молитесь о мудрости. Молитесь о хорошей почве в сердце. И утешайтесь: работа Духа является доказательством, как никакое другое.
Фото предоставлено ©GettyImages/MangoStar-Studio
Тим Питц — редактор, публицист, а иногда и писатель (когда он перестает заниматься саморедактированием достаточно долго, чтобы набрать количество слов). Редакционная компания Тима, InkSword Editing, обслуживает различных авторов художественной и документальной литературы, а его блог предлагает бесплатные советы и рекомендации по работе в издательской индустрии. В свободное время Тим любит играть в ролевые игры, играть в фрисби и болеть за свою любимую футбольную команду, вечно душераздирающие Minnesota Vikings.
Основы нерелигиозного мировоззрения
Культуры всего мира имеют уникальные отношения с мировыми религиями.
В большинстве случаев культура определенного места может быть классифицирована как мусульманская, индуистская, католическая, буддистская, анимистическая или их комбинация. Однако все большее число людей во всем мире не считают себя принадлежащими к какой-либо религии.
Быть нерелигиозным означает, что вы не исповедуете какую-либо форму организованной религии. В некоторых случаях целые народы имеют долгую историю, лишенную какой-либо религии. В других случаях нерелигиозные начинали относиться к какой-то религиозной структуре, но отказывались от религии в ответ на оскорбления, лицемерие и кажущуюся неуместность в рамках традиции.
Нерелигиозные люди иногда стремятся ограничить влияние религии на общество и часто считают религию источником конфликтов и неприятностей. Они могут указывать на преследование людей религиозными лидерами как на свидетельство негативного влияния религии. Поэтому нерелигиозные люди отвергают представление о том, что религия может быть позитивной силой в культуре.
Вместо этого они обращаются к другим философиям, которые помогают им разобраться в окружающем мире.
Три основные группы нерелигиозных
Многие (не все) нерелигиозные люди считают себя атеистами, то есть не верят в существование Бога. Они также могут отрицать такие религиозные концепции, как жизнь после смерти, сверхъестественные чудеса, духовные реальности, ангелы, демоны, небеса и т. д. Для атеиста все, что мы видим здесь, на земле, — это все, что существует. Поскольку они не верят в то, что высшие силы осудят их или даже в вечное существование, атеисты обычно больше сосредоточены на том, что происходит здесь и сейчас. Обещание встречи с Богом после смерти их не мотивирует; они озабочены настоящим.
«Нерелигиозные люди отвергают представление о том, что религия может быть позитивной силой в культуре».
Другие нерелигиозные люди считают себя агностиками, что означает «без знаний». Агностик остается морально нейтральным в вопросе о существовании Бога.
Обычно агностики находятся где-то между желанием верить во что-то за пределами материального мира и потребностью в дополнительных доказательствах существования Бога. Они, как правило, медлительны с выводами о духовных вещах, и поэтому их могут оттолкнуть сильные утверждения и заявления об истине. Агностицизм сосредоточен вокруг того, что следует делать на основе того, что можно познать.
Гуманисты — еще одна группа нерелигиозных людей. Гуманизм, часто пересекающийся с атеизмом или агностицизмом, представляет собой философию, согласно которой люди должны думать сами, а не руководствоваться каким-либо набором доктрин. Вместо того, чтобы консультироваться с религиозными представлениями о том, как думать о мире или принимать жизненные решения, гуманист рассматривает жизнеспособные варианты и делает то, что он или она считает лучшим. Информация, логика и инстинкт имеют для гуманиста гораздо больше смысла, чем вера, благодать или Бог.
Проблема зла
Нерелигиозный человек, скорее всего, скажет, что люди морально нейтральны.
Как правило, они верят, что люди рождаются невинными, а затем их семья, школа, соседство или религия учатся или формируют их делать плохие вещи. Нерелигиозный человек сказал бы, что, несмотря на нашу склонность учиться и демонстрировать плохое поведение, у нас есть базовые способности к добру.
Многие нерелигиозные люди не верят, что у них или у мира есть проблема греха. Хотя они понимают, что в этом мире есть плохое — войны, страдания, стихийные бедствия и другие злодеяния, — они не обязательно приравнивают это к врожденной испорченности. Вместо этого они сказали бы, что страдания, существующие в мире, вызваны другими людьми и возникают, когда «права человека» не предоставляются всем людям как личностям. Если бы можно было искоренить несправедливость, бедность и неравенство, нерелигиозные люди верят, что мир был бы великим.
Решение, предлагаемое большинством нерелигиозных людей для прекращения страданий, заключается в обеспечении и уважении прав человека каждого человека.
Как правило, они предлагают решения, которые должны быть реализованы крупными организациями — правительствами или группами правительств, такими как ЕС или ООН. Эти институты могут способствовать развитию образования, в первую очередь научного образования, для исправления простого или преднамеренного невежества, которое заставляет людей нарушать права других.
Индивидуальность для нерелигиозных
Религия или духовное мышление часто являются личным делом нерелигиозных людей. Поскольку убеждения человека должны оставаться его собственными, навязывание универсального стандарта правильного или неправильного было бы нарушением прав человека и суверенитета его индивидуальности.
Апелляции к религиозным системам правильного и неправильного, добра и зла или моральным кодексам неубедительны для неверующих. Если кто-то не верит ни в какой религиозный закон, то обращение к этому закону от имени религии не будет иметь для него смысла, каким бы универсальным этот закон ни казался нам.
«Не прелюбодействуй» может уколоть совесть нерелигиозного человека, но, поскольку в их моральных принципах нет «правил» о том, как идти против совести, они вряд ли ответят раскаянием или верой. Нерелигиозным людям часто очень трудно увидеть необходимость спасения, потому что у них нет закона, объявляющего их виновными.
Нерелигиозное мировоззрение
Нерелигиозные люди часто сосредотачиваются на науке, текущей жизни и стремлении к личному счастью. Многие сосредотачиваются на текущих обстоятельствах и не заботятся о том, что произойдет с ними после их смерти. Они по-прежнему посещают исторические церковные здания, практикуют йогу и разрешают строить храмы и мечети, но обычно не думают о духовности или религии в своей повседневной жизни.
Кристофер Хитченс описал такое мировоззрение в своей книге Бог не велик . Он писал: «Наша вера — это не вера. Наши принципы — это не вера. Мы не полагаемся только на науку и разум, потому что это скорее необходимые, чем достаточные факторы, но мы не доверяем всему, что противоречит науке или возмущает разум.
. . . Литература, а не писание, поддерживает ум. . . . Мы не верим ни в рай, ни в ад. . . . Мы с уверенностью верим, что этическую жизнь можно вести и без религии».
Проблема, которую признают многие нерелигиозные люди, заключается в том, как коллективно вести этический образ жизни, при этом соглашаясь с тем, что этично, особенно при пересечении культур. Эндрю Копсон утверждает, что секуляризм — лучший способ взаимодействия с разнообразными обществами и создания кооперативного общества. Он использует современное определение секуляризма, основанное на работе социолога Жана Боберо, чтобы объяснить, как выполнить такую задачу.
- Отделение религиозных институтов от государственных и недоминирование религиозных институтов в политической сфере
- Свобода мысли, совести и религии для всех, при этом каждый может свободно менять свои убеждения и выражать свои убеждения в рамках общественного порядка и прав других лиц
- Отсутствие дискриминации со стороны государства по признаку религии или нерелигиозного мировоззрения, при равном отношении ко всем по этим признакам
Отсутствие религиозной веры не ново для человечества.
Как сообщает Pew Research, отказ от веры растет, по крайней мере, в западном мире. Религия для тех, у кого ее нет, устарела, превратившись в истории, рассказываемые на стенах музеев, поскольку человечество перерастает свою потребность в религиозных конструкциях и вере. Музыкант Реджи Уоттс хорошо резюмировал точку зрения нерелигиозного сообщества, написав в Твиттере: «Религии — это тренировочные колеса самопросвещения. Они могут быть полезны в начале, но в какой-то момент их нужно отпустить».
Чтобы узнать, как вдумчиво вести диалог с нерелигиозными людьми, ознакомьтесь с этой статьей.
Калеб Крайдер (Caleb Crider) является руководителем учебного проекта в IMB. Он является соавтором книги Tradecraft: For the Church on Mission. Вы можете найти его в Твиттере @CalebCrider.
Видео Эндрю Риверса, который живет со своей женой в Юго-Восточной Азии.
Трей Шоу и Шейн Микеска также внесли свой вклад в содержание этой статьи.
