Виды воображения
Выделить виды воображения можно по нескольким основаниям.
Непроизвольное и произвольное воображение
Процессы воображения разделяют по степени произвольности (сознательной преднамеренности). На одном полюсе (полностью непроизвольный процесс) находится работа воображения во время сна, то есть сновидения. В сновидениях воображаемые образы рождаются непреднамеренно и в самых неожиданных, причудливых сочетаниях, последовательностях. Непроизвольной также является деятельность воображения, развертывающаяся в полусонном, дремотном или трансовом состоянии.
Непроизвольное воображение тоже имеет некоторое (еще до конца не изученное психологами) значение. Зрительные и слуховые образы в снах — не просто отражение или повторение уже увиденного или услышанного. Это еще и обработка, глубокая проработка этих образов. Пусть сознание напрямую не участвует в обработке зрительных и слуховых образов во сне, тем не менее во сне происходит понимание многих вещей, особенно затрагивающих наглядное мышление, а не абстрактно-логическое.
Произвольное воображение имеет для человека более очевидное значение. Оно проявляется, включается в работу тогда, когда перед человеком возникает задача создания определенных образов, намеченных им самим или заданных ему со стороны. В этих случаях процесс воображения контролируется и направляется самим человеком.
К непроизвольному воображению некоторые специалисты относят и галлюцинации. Однако галлюцинации являются следствием расстройства психической деятельности и к тому же сложно сказать, что эти образы воображаются, они прямо и непосредственно располагаются в восприятии.
Виды произвольного воображения
В основе работы произвольного воображения лежит умение произвольно вызывать и изменять нужные представления. Произвольное воображение различается по ряду видов и форм.
Наиболее важные для психической деятельности человека виды произвольного воображения:
— воссоздающее воображение,
— творческое воображение,
— мечта.
Воссоздающее воображение — как это следует из названия — предназначено для воссоздания в сознании представления о реальном объекте по его описанию. Для качественного воссоздающего воображения характерно максимально полное соответствие описанию. Человек, сам того не замечая, очень часто задействует воссоздающее воображение.
Наиболее активно воссоздающее воображение работает во время чтения художественной литературы. Читая сухие строки: «Вошла дама, одетая в ярко-зеленые перчатки и с огромной шляпой на голове», мы дополняем этот образ в своем воображении: возрастом (если говорится, что это дама, да еще вычурно одетая, то, возможно, это пожилая особа), остальной одеждой (ведь была же еще какая-то одежда, возможно белое платье, как тогда было модно), обувью (она пришла с улицы, поэтому, возможно, была в сапогах), манерами и прочим. Не все эти мимолетные рассуждения точны, однако без них восприятие произведения было бы невозможным.
Как видно из предыдущего примера, на работу воображения большое влияние оказывает жизненный опыт и знания человека.
Один человек, прочтя «Человек сидел в фиакре», представит черную карету, из которой виднеется лицо мужчины. Другой человек представит скамейку, на которой сидит мужчина в какой-то одежде, напоминающей фрак.
Другие характерные примеры работы воссоздающего воображения — чтение (выслушивание) описания некоторого географического места или исторического события и воссоздание соответствующих образов. Здесь также происходит «расшифровка» текстового послания. Однако здесь есть два существенных отличия. Во-первых, текстовое послание может изобиловать специальными терминами и моделями, делающими невозможным воссоздающее воображение для неподготовленного человека (например: «градус», «широта», «формулярный анализ» и т.п.). Во-вторых, воссоздаваться могут не реальные образы, а схемы. Если вам говорят: «Представьте озеро Онтарио», то кто-то представит водную гладь с берегами, а кто-то — синий кружочек на карте.
«Пищей» или входящей информацией для воссоздающего воображения может быть не только текст, но и рисунок, схема, чертеж.
В этом случае успешность и качество воссоздания образа во многом определяется способностями человека к пространственному воображению и опытом чтения схем и чертежей.
Другой вид произвольного воображения — творческое. Оно характеризуется тем, что человек преобразует представления и создает новые не по имеющемуся образцу, а самостоятельно намечая контуры создаваемого образа и выбирая для него необходимые материалы. Творческое воображение, как и воссоздающее, тесно связано с памятью, поскольку во всех случаях его проявления человек использует свой предшествующий опыт.
Следующий, и особенный, вид воображения — мечта. Отличие данного типа воображения заключается в самостоятельном создании новых образов. Мечта имеет ряд существенных отличий от творческого воображения. В мечте человек всегда создает образ желаемого, тогда как в образах творческих вовсе не всегда воплощаются желания их создателя. В мечтах находит свое образное выражение то, что влечет к себе человека, к чему он стремится.
Мечта — это процесс воображения, не включенный в творческую деятельность, т.е. не дающий немедленно и непосредственно объективного продукта в виде художественного произведения, научного открытия, технического изобретения и т.д. Главной особенностью мечты является то, что она направлена на будущую деятельность, на желаемое будущее. В мечте может быть даже воображение воображения. Художник, например, может мечтать о том, как он придумывает, как рисует великий шедевр, какие муки творчества он испытывает, какие чувства у зрителей будет вызывать эта картина. У каждого человека свои мечты, и порою очень вычурны и несуразны. Не случайно в английском языке слово «dream» обозначает и сон, и мечту.
Мечта имеет несколько видов. Чаще всего человек строит планы в отношении будущего и в своей мечте определяет пути достижения задуманного. В этом случае мечта является активным, произвольным, сознательным процессом. Это один вид мечты.
Другой вид мечты бывает в тех случаях, когда она выступает в качестве замещения деятельности или даже психологической защиты.
Такие мечты навсегда остаются только мечтами. Одна из причин этого явления, как правило, заключается в тех жизненных неудачах, которые они постоянно терпят. В результате ряда неудач человек отказывается от исполнения своих планов сознательный, произвольный процесс, не имеющий практического завершения.
Еще один вид, произвольного воображения, похожий на мечту, — грезы. Если в мечте человек рисует образы желаемого будущего, то в своих грезах человек рисует альтернативное настоящее. Например, школьник, которого только что обидели старшеклассники, может грезить о том, что было бы, если бы он пришел сейчас в школу со своим, ручным львом, как его тогда все боялись бы. Мечты и грезы часто перетекают друг в друга. Грезы в каком-то смысле можно рассматривать как мечту о настоящем или даже мечту о прошлом.
Часто бывает, особенно у людей с хорошо развитым воображением, что грезы начинают подменять деятельность и преобладать в психической жизни личности. Это уже может свидетельствует об определенных нарушениях в психологическом здоровье.
Литература
Маклаков А. Г. Общая психология. СПб: Питер, 2001.
См. также
Воображение
- Активное воображение
- Воображение и личность
- Воображение и творчество
- Воображение ребенка в рисунке
- Индивидуальные особенности воображения
- Направленность личности и воображение
- Переработка представлений в воображаемые образы
- Развитие воображения
- Роль воображения в психической деятельности
- .
.. и другое
.. и другое
§ 2. Виды воображения
Непроизвольное и произвольное воображение. Наиболее простая форма воображения — это те образы, которые возникают без специального намерения и усилий с нашей» стороны. Глядя на причудливые облака, плывущие в небе, мы иногда непроизвольно видим в них лицо человека или очертание животного. Мальчик читает интересную книгу, он живет жизнью ее героев, сочувствует их радости и горю, борется с врагами, побеждает их. Интересная, увлекательная книга вызывает у мальчика яркие образы непроизвольного воображения.
Всякое увлекательное, интересное преподавание обычно вызывает яркое непроизвольное воображение у учащихся.
порой даже абсурдных, фантастических, нелепых картин и; собыские комбинации из обрывков следов прежних впечатлений и переживаний.
И. М. Сеченов считал, что сновидения и есть небывалая
комбинация бывалых впечатлений.
Целый ряд интересных опытов показал, что часто сновидения «фабрикуются» на основе внешних раздражений, которые спящий человек не осознает. Спящему подносили к лицу духи, и ему цветущий благоухающий сад. Тихонечко звонили над ухом дайкой, я люди во сне видели себя мчащимися на в колокольчиками и бубенчиками или видели, как у из рук падает поднос с хрустальной посудой, которая разбивается на мелкие осколки. Раскрываются и начинают зябнуть в прохладной комнате ноги спящего — ему снится, что он идет по льду и попадает ногой в прорубь. Неудачное положение тела затрудняет дыхание иди сдавливает сердце — снятся кошмарные сны.
Пока болезнь еще выявилась, в кору поступают лишь слабые сигналы, которые не замечаются, потому что подавляются другими впечатлениями. Ночью же эти слабые сигналы (при заторможенной второй сигнальной системе) мозг воспринимает, что вызывает • соответствующие сновидения. Например, один человек часто видел сны такого рода; то он подавался костью, то его кто-то душит. Внимательный осмотр врача ничего не выявил. Но через некоторое время в горле у него возникла опухоль. Произвольное воображение проявляется в случаях, когда новые образы или идеи возникают в результате специального намерения человека вообразить что-то определенное, конкретное. Инженер рассматривает сложный чертеж новой машины. Он старается представить себе ее внешний вид, принцип ее работы, делает для этого определенные усилия. Ученик, изучая ботанику, старается представить себе вид того или иного растения, изучая историю — представить себе образ исторического деятеля или полководца.
Воссоздающее и творческое воображение.
По степени самостоятельности воображения и оригинальности его продуктов различают Два вида воображения — воссоздающее и творческое воссоздающее воображение — это представление новых для, человека объектов в соответствии с их описанием, чертежом, схемой. Этот вид воображения используется в самых различных видах деятельности. В учении он играет особо важную роль. Усваивая учебный материал, выраженный в словесной форме (рассказ учителя, текст учебника), учащийся должен предста¬вить себе то, о чем идет речь; например, вообразить себе моря, озера, горы, незнакомые растения, животных. Особенно велика роль воссоздающего воображения при чтении художественной литературы: школьник с помощью воссоздающего воображения представляет себе героев, видит картины природы, чувствует себя участником событий, описанных в книге. Чтобы правильно представить себе то, что передано словом, нужно иметь доста¬точные знания. Только на знания опирается воссоздающее вообра¬жение. Если знания недостаточны, то и представления могут быть искаженными: так, некоторые дети представляют мамонта высотой с четырехэтажный дом, а гибель иноземных завоевателей на льду Чудского озера от рук воинов, Александра Невского в середине XIII в.
представляют таким образом: «Пушки пробили лед, и рыцари утонули». Чтобы создать у учащихся правильные представления о новом учебном материале, надо не только эмоционально, но и ясно и точно рассказывать о нем. С этой же целью важно дополнять словесную информацию наглядным материалом. Опора на наглядный материал всегда помогает работе воссоздающего воображения — воссозданный образ становится более точным, он более правильно воспроизводит реальную действительность. Наш римор, изучая литературное произведение, сюжет которого далек от современности, хорошо показать учащимся репродукции картин, изображающих быт и историческую эпоху того времени.
В отличие от воссоздающего воображения творческие вообра¬жение есть самостоятельное создание новых образов в процессе творческой деятельности. Творческая деятельность — это деятельность, которая дает новые, впервые создаваемые, оригинальные продукты, имеющие общественное значение: открытие новых закономерностей в науке, изобретение новых машин, отыскание способов выведения новых сортов растений или пород животных, создание произведений искусства, литературы и т.
п. Творческой деятельностью будет и трудовая деятельность передовиков, новаторов производства, рабочих-рационализаторов.Источник творческой деятельности — общественная необходимость, потребность в том или ином новом продукте. Еще наши далекие предки на заре человеческой истории вынуждены были придумывать, изобретать новое для удовлетворения потребностей. Работая руками, люди видели ограниченность возможностей человеческих рук и начали изобретать простейшие орудия и приспособления, которые могли быстрее ,и лучше выполнять функции рук (рис. 24). Роющая рука послужила прообразом лопаты; растопыренные пальцы, которыми человек сгребал сухие листья для подстилки, навели на мысль о граблях; сжатую в кулак руку он заменил молотком. В течение многих веков творческое воображение помогало человеку совершенствовать орудия труда.
Творческое воображение, конечно, гораздо более сложная психическая деятельность, чем воссоздающее. Представить себе образ деда Щукаря по описанию неизмеримо легче, нежели создать его.
Представить механизм по чертежу гораздо проще, нежели сконструировать его. И тем не менее четкой грани между воссоздающим и творческим воображением нет: артист создает образ в соответствии с ролью, музыкант-исполнитель исполняет произведение, написанное другим, но и артист, и музыкант дают чужим произведениям собственную оригинальную трактовку, что делает их творческими деятелями.
Учительский труд также может и должен быть творческим, если учитель работает не по шаблону, а постоянно ищет что-то
новое, разрабатывает новые и оригинальные методы обучения
Неправильно думать, что творчество — свободная игра воображения, не требующая большого, а иногда тяжелого труда. Все новое, значительное: открытия в области науки и техники, крупные произведения в области литературы и искусства — создано в результате огромного, напряженного труда. Так называемое вдохновение — оптимальная концентрация духовных сил и способностей человека — есть результат большого предшествующего труда. Недаром П.
И. Чайковский говорил, что вдохновение — такая гостья, которая не любит посещать, ленивых, а И. Е. Репин считал вдохновение наградой за каторжный труд.
В процессе творчества изобретатель, писатель норой многократно переделывают, изменяют образы творческого воображения по сравнению с первоначальным замыслом. Замышляя роман «Анна Каренина»; Л. Н. Толстой первоначально представлял себе героиню малопривлекательной, несимпатичной женщиной. Л. (‘. Пушкин, заканчивая «Евгения Онегина», выдал Татьяну Ларину замуж за генерала, что не входило .в его первоначальные намерения.
У людей творческого труда представления воображения иногда могут быть необыкновенно яркими и живыми, давать сильнейшую эмоциональную реакцию. П. И. Чайковский, по его словам, плакал, когда его Герман заколол себя. А. Н. Толстой, работая над трилогией «Хождение по мукам», отчетливо видел своих героев, даже разговаривал с ними. И. А. Гончаров также видел и слышал своих героев. М. И. Глинка, сочиняя оперу «Иван Сусанин», так живо представлял себе положение героя в сцене в лесу с поляками, что, по словам композитора, волосы у него становились дыбом и мороз подирал по коже.
Мечта как особый вид воображения. Мечтой называют создание образов желаемого будущего. Полезно ли, нужно ли мечтать? В. И. Ленин в работе «Что делать?» высказал согласие с известным русским критиком Д. И. Писаревым, который исчерпывающе ответил на этот вопрос. Д. И. Писарев считал, что все зависит от того, может ли мечта обгонять естественный ход событий или же она может уводить совершенно в сторону, туда, куда никакой естественный ход событий никогда не может привести. В первом случае мечта может поддерживать и усиливать энергию трудящегося человека, когда он способен изредка забегать вперед и созерцать воображением своим в цельной и законченной картине то самое творение, которое только что начинает складываться под его руками. Это помогает человеку, по мнению Д. И. Писарева, предпринимать и доводить до конца обширные и утомительные работы в области искусства, науки и .практической жизни.
Действенную, общественно направленную мечту, которая поднимает человека на борьбу, вдохновляет на труд, нельзя смешивать с пустой, бесплодной, необоснованной: мечтательностью, не побуждающей к деятельности, а уводящей от действительности, расслабляющей человека.
Бывают мечты и реального плана, но связанные с достижением мелкой, незначительной, по-мещански обыденной цели, когда все мечты человека ограничены желанием иметь модный костюм
модные пластинки. По этому поводу говорят так: «Если мечта — это полет, то есть полет орла и полет курицы!»
‘ Итак, мечта вдохновляет человека, помогает бороться с трудностями, дает возможность заглянуть в самое отдаленное будущее. Еще в древности люди мечтали’ о полетах, создали сказку о ковре-самолете. Эти мечты содействовали тому, что человек действительно научился летать. В наше время люди идут в мечтах дальше. К. Э. Циолковский теоретически обосновал возможным, чем человек только мечтал. Эту мечту о полетах успешно осуществляют советские люди. Ю. А. Гагарин первым в мире начал покорение космоса. Другие советские космонавты успешно продолжают полеты в космос и его дальнейшее освоение.
Активная, творческая мечта имеет огромное значение не только в жизни отдельных людей, но и в жизни всего общества.
В вашей Советской стране реализуются самые смелые мечты, если они направлены на благо народа. Марксистско-ленинское учение стало тем компасом, который ведет трудящихся от мечты к действительности, той непобедимой силой, которая побуждает двигаться вперед, к построению коммунизма в нашей стране.
Крутецкий В. А. Психология: Учебник для учащихся пед. училищ.— М.: Просвещение, 1980.—352 с, ил.
Главная страница =>библиотека=>оглавление
Воображение — такая древняя способность, что оно может предшествовать языку
Воображение является неотъемлемой частью нашей внутренней жизни. Можно даже сказать, что она составляет «вторую вселенную» внутри наших голов. Мы изобретаем животных и события, которых не существует, мы прокручиваем историю заново с альтернативными исходами, мы представляем социальные и моральные утопии, мы упиваемся искусством фэнтези и размышляем о том, кем мы могли бы быть и кем мы могли бы стать. Такие аниматоры, как Хаяо Миядзаки, Уолт Дисней и сотрудники Pixar Studios, мастерски владеют воображением, но они лишь создают публичную версию нашей повседневной личной жизни.
Если бы вы могли увидеть фантастическую смесь в голове среднестатистического пятилетнего ребенка, то Звездные войны и Гарри Поттер показались бы трезвыми и скучными. Так почему же философы, психологи и ученые так мало анализируют воображение?
Если не считать некоторых загадочных пассажей у Аристотеля и Канта, философия почти ничего не говорит о воображении, и то, что она говорит, кажется совершенно не связанным с творчеством, которое художники и неспециалисты называют «имагинативным».
Аристотель описал воображение как способность человека (и большинства других животных), которая создает, хранит и вызывает в памяти образы, которые мы используем в различных умственных действиях. Даже наш сон питается снами нашего непроизвольного воображения. Иммануил Кант рассматривал воображение как синтезатор чувств и понимания. Хотя между философиями Аристотеля и Канта есть много различий, Кант согласился с тем, что воображение — это бессознательная синтезирующая способность, которая сближает чувственные восприятия и связывает их в связные представления с универсальными концептуальными измерениями.
Воображение — это умственная способность, которая является посредником между частностей чувств — скажем, «светящиеся голубые цвета» — и универсалий нашего концептуального понимания — скажем, суждение о том, что «синий Америка Windows (1977) Марка Шагала прекрасен». философов, является своего рода познанием или, точнее, предварительным «процессом связывания», предшествующим познанию. Его работа бессознательна и прокладывает путь к знанию, но она недостаточно абстрактна или лингвистична, чтобы считаться действительным знанием.
Этот довольно механический подход к воображению находит отражение в более поздних вычислительных и модульных теориях разума, согласно которым человеческое мышление упаковано врожденными процессорами. Американский философ Денис Даттон, например, утверждал в книге The Art Instinct (2009), что пейзажи популярны, потому что они вызывают у наших предков врожденное инстинктивное предпочтение отдаленных позиций разведки, которые оценивали горизонт на предмет угроз и ресурсов.
Этот взгляд — господствующий в современной эволюционной психологии — кажется очень далеким от взгляда художника или даже инженера на творческое воображение.
Возможно, неудивительно, что философы и теоретики познания имеют довольно сухое представление о воображении, но наши повседневные представления о воображении ненамного лучше. Вслед за греками мы до сих пор думаем о собственном творчестве как о нисходящей на нас музе — своего рода одержимости духом или чудесном безумии, которое захлестнуло Винсента Ван Гога и Джона Леннона, но лишь просачивается в нас с вами. После смерти великого техасского гитарного импровизатора Стиви Рэя Вона Эрик Клэптон отдал дань уважения, назвав его «открытым каналом… музыка просто текла через него».
Мы настолько романтизировали творчество, что в итоге у нас в голове осталась непостижимая тайна. Возможно, мы больше не верим в одержимость музой, но мы еще не заменили эту «таинственную» точку зрения на лучшую. Как сказал австрийский художник Эрнст Фукс о таинственной потере себя, сопровождающей создание искусства: «Моя рука творила, приводила в транс, неясные вещи… Нередко я впадаю в транс во время рисования, мое состояние сознания угасает, уступая место к ощущению того, что я на плаву… делать вещи, о которых я мало что знаю сознательно.
» Этот мистический взгляд на воображение расплывчат и неясен, но, по крайней мере, он улавливает кое-что о децентрированном психологическом состоянии творчества. Психологи, такие как Михай Чиксентмихайи, прославляли этот аспект творчества, описывая (и рекомендуя) состояния «потока», но идея «потока» оказалась не более чем светским переописанием мистического взгляда.
Эволюционная мысль предлагает выход из этой путаницы. Как и другие развитые аспекты человеческого разума, воображение имеет свою историю. Мы должны думать о воображении так же, как археолог может думать о богатом месте раскопок со слоями возможностей, наложенными друг на друга. Оно возникает медленно в течение огромных промежутков времени, прерывистый процесс равновесия, который строится на нашем общем животном наследии. Чтобы понять это, нам нужно копаться в осадочных слоях ума. В Происхождение человека (1871), Чарльз Дарвин говорит: « Воображение — одна из высших прерогатив человека.
Благодаря этой способности он независимо от воли соединяет прежние образы и идеи и таким образом создает блестящие и новые результаты… Сновидение дает нам лучшее представление об этой силе; как говорит [поэт] Жан Поль Рихтер: «Сон — это непроизвольное искусство поэзии». Акварель Элизабет Маннсфельд, 19 лет29, 65 x 202,5 см © Frobenius-Institut Frankfurt am Main
Рихард Кляйн, Морис Блох и другие выдающиеся палеоантропологи относят воображение к довольно позднему периоду истории нашего вида, через тысячи лет после появления анатомически современного человека. Отчасти эта теория отражает предубеждение, что художественные способности — это своего рода эволюционный чизкейк — сладкие десерты, которые появляются как побочный продукт более серьезных когнитивных адаптаций, таких как язык и логика. Что еще более важно, он основан на относительно позднем появлении пещерного искусства в период верхнего палеолита (9).0003 c 38 000 лет назад). Археологи часто предполагают, что воображение развивается поздно, после языка, и наскальные рисунки являются признаком того, что современные умы работают, думают и творят так же, как мы это делаем сегодня.
Вопреки этой интерпретации, я хочу предположить, что правильно понятое воображение является одной из самых ранних человеческих способностей, а не недавно появившейся. Мышление и общение значительно улучшаются благодаря языку, это правда. Но «мышление образами» и даже «мышление телом» должно было предшествовать языку на сотни тысяч лет. Чтение, хранение и извлечение эмоционально закодированных репрезентаций мира является частью нашего наследия млекопитающих, и мы делаем это с помощью условных ассоциаций, а не пропозиционального кодирования.
Львы в саванне, например, учатся и делают предсказания, потому что опыт создает прочные ассоциации между восприятием и чувством. Животные, по-видимому, используют образы (визуальные, слуховые, обонятельные воспоминания) для навигации по новым территориям и решениям проблем. У древних людей между стимулом и реакцией образовался своего рода когнитивный разрыв — разрыв, который создавал возможность множественных ответов на восприятие, а не одного немедленного ответа.
Этот промежуток имел решающее значение для воображения: он создавал внутреннее пространство в нашем сознании. Следующим шагом было то, что ранний человеческий мозг начал генерировать информацию, а не просто записывать и обрабатывать ее — мы начали создавать представления о вещах, которых никогда не было, но которые могли бы быть. С этой точки зрения, воображение восходит к плейстоцену, по крайней мере, и, вероятно, возникло медленно у наших Homo erectus двоюродных братьев.
Когда мы слышим слово «чашка», двигательные части нашего мозга «подхватывают» «чашку». Репрезентация — это внутренняя ментальная сущность, имеющая значение через свои соответствие с внешним миром или через его связность в контексте других значимых переживаний (то есть других представлений, правил, схем и т.д.). Мое представление «собаки» заменяет настоящих млекопитающих из плоти и крови в мире. Традиционные семантические теории, исходящие из эмпиризма, позитивизма и даже некоторой семиологии, предполагали, что основным элементом значения является слово — «собака», «чиен» или «гоу».
Однако такие философы, как Марк Джонсон из Орегонского университета, бросили вызов этой модели значения, показав, что существуют глубоко воплощенные метафорические структуры.0003 внутри самого языка , а значение коренится в теле (а не в голове).
Значение не основано на словах, а связано с действиями, связанными с восприятием или образом. Даже когда наш мозг обрабатывает, казалось бы, нейтральные лексические термины, мы обнаруживаем более глубокую симуляционную систему образов. Например, когда мы слышим слово «чашка», наши нейронные моторные и тактильные системы включаются, потому что мы понимаем язык, «симулируя в уме, каково это — испытывать вещи, описываемые языком», как выразился ученый-когнитивист Бенджамин. Берген ставит его на Громче, чем слова (2012). Когда мы слышим слово «чашка», моторные части нашего мозга «подхватывают» «чашку».
Это было важное исследование того, как мы понимаем разум, но чтобы полностью понять воображение, нам также необходимо изучить эволюционный период до появления языка (слой доязыкового разума, к которому, как я полагаю, у нас все еще есть доступ).
Подобно доязыковым малышам или даже нечеловеческим приматам, взрослые люди имеют эмоциональное, ассоциативное представление, например, о собаке. У него могут быть милые ассоциации, которые побуждают нас приблизиться, или негативные чувства, которые побуждают нас избегать. Образ собаки в восприятии или в памяти будет нагружен чувствами и возможностями действия. Слово «собака», напротив, представляет собой более поздний, более ослабленный и абстрактный уровень репрезентации, лишенный большей части эмоционального и двигательного содержания.
Таким образом, воображение представляет собой слой ума, выше чисто бихевиористских стимулов-реакций, но ниже лингвистических метафор и пропозиционального значения. Наше современное воображение берет свое начало в этой ранней эре значения изображения или семантики изображения. Этот исторический момент (вероятно, начавшийся в раннем плейстоцене, c 2 миллиона лет назад) воспроизводится или воспроизводится в процессах современной нам творческой деятельности.
Это способность отключать разум от непосредственного потока восприятия и запускать симуляции контрфактических виртуальных реальностей.
Наша импровизационная и творческая жизнь сегодня имеет непрямой доступ к человеческому разуму предков. Понимание этой связи является целью растущего исследовательского движения, называемого биосемантикой, которое стремится обосновать человеческое значение в воплощенном взаимодействии социальных приматов, а не только в человеческом языке. Как человекообразные обезьяны, мы, люди, почти наверняка вовлечены в неуловимую антифонную коммуникацию с языком тела, которую мы наблюдаем у всех социальных приматов. Психологи приматов, такие как Луиза Барретт в Beyond the Brain (2011) начинают отслеживать сети взаимодействия, которые медленно формируются в процессе развития, давая приматам локальный словарь жестов, которые в конечном итоге служат более крупным функциям доминирования и подчинения, спаривания, союза, обмена едой, снабжения и так далее.
на. Но и мы оперируем этими воплощенными системами жестов со значением гораздо больше, чем мы осознаем. Веселый пример детского общения, которое на самом деле связано с эмоциональным выражением, чередованием и привязанностью, а не с описанием мира или передачей информации, смотрите в этом видео о «говорящих» близнецах.
Наши двоюродные братья-приматы обладают впечатляющими способностями (основанными на мозжечке) для определения последовательности двигательной активности — у них есть что-то вроде грамматики задач для выполнения сложных серий действий, таких как переработка несъедобных растений в съедобную пищу. Гориллы, например, едят крапиву двудомную только после сложной последовательности сбора и складывания листьев, в противном случае их рты будут разодраны множеством колючек. Это уровень решения проблем, который ищет более разумные ходы (и «складывает» успехи и неудачи) между телом и окружающей средой. Этот вид двигательной последовательности может быть первым уровнем импровизационной и образной грамматики.
Образы и последовательности поведения могли быть перестроены в уме с помощью грамматики задач задолго до появления языка. Лишь гораздо позже мы начали мыслить языковыми символами. В то время как все более абстрактные символы, такие как слова, усиливали отделение репрезентаций и симуляций от непосредственного опыта, они создавали и несли смысл, запуская древние воплощенные системы (такие как эмоции) у рассказчиков и зрителей.
Музыкант, танцор, спортсмен или инженер с богатым воображением опираются непосредственно на долингвистический резервуар значений (иногда называемый «горячей системой познания» — быстрый вентральный путь через мозг, который дает нам эмоциональные и полуинстинктивные решения проблем в наше окружение). Музыкальный импровизатор или интуитивный решатель проблем должен использовать это древнее познание языка тела и выражения эмоций, чтобы правильно ориентироваться в социальном мире. Мы пробуем это движение и наблюдаем за реакцией, пробуем это движение и наблюдаем.
Уворачиваемся и парируем этот приближающийся жест, принимаем тот. Пролететь мимо наших штанов в этих случаях не просто аналогия с доязыковой коммуникацией – это сама вещь.
Люди могут просто мечтать о желаемом теле, и сексуальное оборудование начнет набирать обороты для действия
Например, призыв и ответ, это одна из древнейших импровизационных техник, как и синхронизация наших мелодий и нашего тела движения (как в танце). Это древние процедуры для сплочения сообществ, воплощенные в перформансах, которые выражают и вдохновляют эмоции. На простом уровне люди синхронизируют свои движения, чтобы танцевать во времени. На более сложном уровне они вспоминают танец позже и экспериментируют с ним, заново изобретая его для себя. Такие методы моделирования позволяют нам исследовать открытые варианты на периферии социальных и технологических правил. В конце концов такое социально ограниченное исследование превращается во все более и более офлайновые эксперименты, превращаясь в формы мышления с образами, звуками, жестами.
Эмоциональный аспект такого рода симуляции в автономном режиме становится очевидным, если учесть, что нашим двоюродным братьям-животным нужны химические триггеры и явное восприятие сексуально привлекательного тела, чтобы возбудиться, но люди могут просто мечтать о желаемом теле и сексуальном оборудовании. начнет настраиваться на действия. Сначала наши предки симулировали других в реальном времени, копируя танцы и изготовление инструментов, но затем эти симуляции стали доступны в автономном режиме (без модели в реальном времени) по мере развития памяти и исполнительных функций.
Вычислительные теории разума, которые приравнивают наш разум к бинарному огню поиска в Google, могут согласовываться с нашим более современным лингвистическим мышлением, но не с нашим более ранним образным познанием. Мышление, основанное на образах, использует гештальты богатых информацией деталей, а также эмоциональные и двигательные ассоциации. Мы кодируем и манипулируем изображениями и жестами, тем самым формируя основу последующего смысла.
Как выразился Эрик Кандел в Age of Insight (2012):
Возможно, в ходе эволюции человека способность выражать себя в искусстве — на изобразительном языке — предшествовала способности выражать себя в устной речи. Как следствие, возможно, процессы в мозгу, важные для искусства, когда-то были универсальными, но были заменены по мере развития универсальной способности к языку.
Я верю, что изобразительный язык и язык жестов все еще с нами, и когда мы достаточно долго успокаиваем свое дискурсивное сознание — как мы это делаем в импровизационной и творческой деятельности — мы все еще можем разговаривать на этих более древних языках.
Редкий случай из медицинской литературы дает нам убедительные доказательства того, что образное мышление обладает собственной силой, независимой от языка. В ходе поразительного тематического исследования в 1998 году психолог Николас Хамфри из Кембриджского университета обнаружил поразительное сходство между стилями наскальной живописи в Шове и рисунками аутичной девочки 20-го века по имени Надя.
Случай с Надей указывает на возможность того, что живопись и рисунок, далеко не являющиеся прерогативой полностью современного разума, могли вообще предшествовать языку.
Надя родилась в 1967 году в Ноттингеме в Англии и страдала тяжелым нарушением развития. В шесть лет она все еще не могла говорить, у нее были физические недостатки и множество социальных недостатков. Но даже при этих существенных недостатках Надя могла рисовать с большой точностью и выразительностью уже в трехлетнем возрасте. Хамфри поместил детские рисунки Нади рядом с изображениями из Шове и заметил поразительное сходство в изображении животных, таких как лошади и слоны.
Вполне возможно, что Homo sapiens 40 000 лет назад были графически грамотными до того, как стали вербально грамотными. наложенные друг на друга. Эта параллель не является мистической или признаком врожденных представлений, а скорее указывает на то, что человеческий разум готов к точному моделированию. А графическое моделирование, как и лингвистическое описание, является своего рода знанием.
Мы не можем слишком доверять анекдотическим данным, но случай Нади должен, по крайней мере, вызвать некоторый скептицизм в отношении того, что у людей верхнего палеолита было современное мышление. Если Надя была так хороша в изобразительном искусстве, не имея при этом основы лингвистической символики, то вполне возможно, что Homo sapiens , жившие 40 000 лет назад, были графически грамотными до того, как стали вербально грамотными. Еще более сильная интерпретация состоит в том, что Надя была искушенной в живописи , потому что у нее практически не было концептуальных/лингвистических отвлечений. Без отчуждающих аспектов языковых символов Надя могла бы быть более чувствительной к восприятию, что привело к большей точности и выразительности ее рисунка.
Надя очень эффективно создавала смысл без пропозициональных инструментов. У наших недавних предков также мог быть впечатляющий нелингвистический ум — возможно, всегда в режиме воображения. Образное мышление могло иметь дополнительный эволюционный путь, наряду с языком, или могло развиться раньше в результате естественного отбора на способности изготовления орудий труда и техники украшения.
Воображение — будь то изобразительное или позже лингвистическое — особенно хорошо помогает в эмоциональной коммуникации, и оно могло развиться, потому что эмоциональная информация побуждает к действию и формирует адаптивное поведение. Мы должны помнить, что само воображение зародилось как адаптация во враждебном мире среди социальных приматов, поэтому, возможно, неудивительно, что хороший рассказчик, художник или певец может манипулировать моей внутренней второй вселенной, вызывая в моем сознании контрфактические образы и события. которые несут сильный эмоциональный заряд. Фантазия, которая действительно волнует нас — будь то высокая или низкая культура — имеет тенденцию резонировать с нашими древними страхами и надеждами. Ассоциативный ум горячего познания, расположенный больше в лимбической системе, действует как резервуар для творческих художников. Такие художники, как Эдгар Аллан По, Сальвадор Дали, Эдвард Мунк и Г. Р. Гигер, могут совершать контролируемые путешествия в свой примитивный мозг (неконтролируемое путешествие — это безумие), а затем привносить эти бессознательные силы в свои последующие образы или истории.
Воображение отлично справляется с ассоциациями образов, но оно также очень хорошо справляется с ассоциациями смешанной техники. Мышление и общение образами требует доступа к внутренним представлениям, но художник перемешивает эти образы в неестественные и неожиданные сочетания. Наши очень древние когнитивные способности к свободным ассоциациям переплетаются с более сложными аспектами познания, такими как исполнительная функция и способность смешивать или нарушать таксономические категории — гибридизируя образы. Когда мы представляем, мы смешиваем картинки и предложения, воспоминания и переживания в реальном времени, звуки, истории и чувства. Это мультимедийный процессор, который перескакивает через коннотации, а не вниз через логический вывод. Многое из этого бессознательно, вот почему сравнение с музой так мощно, но за этой фазой следует фаза повторного входа, когда свободные ассоциации или поток сознания возвращаются под исполнительный контроль и интегрируются в более сфокусированные проекты сознания.
Агент или художник.
Жизнь гоминина наяву могла быть ближе к свободным ассоциациям нашей современной жизни во сне
Мистериане сосредоточились на этой лишенной эго фазе потока воображения, в то время как механисты сосредоточились на комбинаторных результатах, производимых в темной машине воображения . Каждая модель отражает аспект воображения, но когда мы рассматриваем эволюцию разума, мы видим, как эти две модели интегрируются в деятельность нашего воплощенного познания.
На самой ранней стадии этого эволюционного процесса (вероятно, в эпоху плиоцена) у нас было своего рода непроизвольное воображение. В то время жизнь гоминина в бодрствующем состоянии могла быть ближе к свободным ассоциациям нашей современной жизни во сне. Наши предки, очевидно, могли видеть льва в саванне, но случайные образы львов в памяти также могли непредсказуемо возникать во время повседневной работы. Затем, в плейстоцене, возникло полупроизвольное воображение, подобное тому, что мы находим в горячем познании в реальном времени (все еще доступное в нашем современном импровизационном творчестве).
Мы можем представить, например, как ритуальное поведение, управляемое шаманами, приводило бы в сознание воображаемых существ (некоторые из которых основаны на львах) посредством привычных действий и жестов.
И, наконец, (от эпохи верхнего палеолита до эпохи голоцена) возникает произвольное воображение, которое собирает ассоциативные продукты первых двух фаз и ставит их под исполнительный контроль холодного познания (медленного логического обдумывания). Например, наскальные рисунки «человек-лев» в Холенштейн-Штадель в Германии и «человек-бизон» в гроте де Габийоу во Франции могут быть ранними примерами добровольного смешения форм животных и людей в изобразительном искусстве. Гибридные или составные существа занимают место в некоторых из наших самых ранних форм культурного самовыражения — от наскальной живописи до месопотамской, египетской и ведической мифологий. Такие нарушения зоологических категорий кажутся ранними (и постоянными) маневрами логики воображения.
Между модульной схемой и таинственным полетом фантазии лежит скромное царство эволюционных степеней.
Прежде чем у вас появится современный глаз, вам понадобится более простой оптический предшественник, а еще раньше — отзывчивая светочувствительная ткань. Эволюция идет вверх от земли, так сказать. Точно так же эволюция создала грубую способность к воображению до того, как язык и культура превратили ее в сложную. Необработанная система (с преобладанием эмоциональных и перцептивных ассоциаций) все еще жива и здорова в основе нашей психологии. Вы можете мельком увидеть его во сне или просто взять музыкальный инструмент или кисть и бумагу и открыть мысленное око предков.
Последняя книга Стивена Т. Асмы, ‘ Эволюция воображения ’ (2017), опубликована издательством University of Chicago Press.
Воображение при аутизме: шанс улучшить раннюю речевую терапию
1. Дубе В.В., Фарбер Р.С., Мюллер М.Р., Грант Э., Лорин Л., Дойч К.К. Сверхселективность стимулов при аутизме, синдроме Дауна и типичном развитии. Являюсь. Дж. Интеллект. Дев. Инвалид.
2016;121:219–235. doi: 10.1352/1944-7558-121.3.219. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
2. Ловаас О.И., Когель Р.Л., Шрайбман Л. Сверхселективность стимулов при аутизме: обзор исследований. Психол. Бык. 1979; 86: 1236–1254. doi: 10.1037/0033-2909.86.6.1236. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
3. Ploog B.O. Сверхселективность стимулов четыре десятилетия спустя: обзор литературы и его последствия для текущих исследований расстройств аутистического спектра. Дж. Аутизм Дев. Беспорядок. 2010;40:1332–1349. doi: 10.1007/s10803-010-0990-2. [PubMed] [CrossRef] [Академия Google]
4. Шрейбман Л. Диагностические особенности аутизма. Дж. Чайлд Нейрол. 1988;3:S57–S64. doi: 10.1177/0883073888003001S11. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
5. Уилсон С.М., Дронкерс Н.Ф., Огар Дж.М., Джанг Дж., Гроудон М.Е., Агоста Ф., Генри М.Л., Миллер Б.Л., Горно-Темпини М.Л. Нейронные корреляты синтаксической обработки при небеглом варианте первичной прогрессирующей афазии.
Дж. Нейроски. 2010;30:16845–16854. doi: 10.1523/JNEUROSCI.2547-10.2010. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
6. Уилсон С.М., Галантуччи С., Тарталья М.С., Райзинг К., Паттерсон Д.К., Генри М.Л., Огар Дж.М., ДеЛеон Дж., Миллер Б.Л., Горно-Темпини М.Л. Синтаксическая обработка зависит от дорсальных языковых трактов. Нейрон. 2011;72:397–403. doi: 10.1016/j.neuron.2011.09.014. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
7. Скейде М.А., Брауэр Дж., Фридеричи А.Д. Мозговые функциональные и структурные предикторы языковой производительности. Церебр. кора. 2015;26:2127–2139. doi: 10.1093/cercor/bhv042. [PubMed] [CrossRef] [Академия Google]
8. Мозли Р.Л., Коррейя М.М., Барон-Коэн С., Штыров Ю., Пульвермюллер Ф., Мор Б. Уменьшение объема дугообразного пучка у взрослых с высокофункциональными состояниями аутистического спектра. Фронт. Гум. Неврологи. 2016;10:214. doi: 10.3389/fnhum.2016.00214. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
9.
Zhang L., Li K., Zhang C., Qi X., Zheng N., Wang G. Дугообразный пучок при расстройствах аутистического спектра у детей раннего возраста с Языковая регрессия. Открытая мед. 2018;13:90–95. doi: 10.1515/med-2018-0014. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
10. Фридеричи А.Д. Мозговая основа обработки речи: от структуры к функции. Физиол. 2011; 91:1357–1392. doi: 10.1152/physrev.00006.2011. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
11. Вышедский А., Махапатра С., Данн Р. Языковые лишения детей: метаанализ опубликованных исследований подчеркивает важность раннего использования синтаксического языка для нормального развития мозга. Рез. Идеи Результаты. 2017; 3 doi: 10.3897/rio.3.e20696. [CrossRef] [Академия Google]
12. Вышедский А., Данн Р., Пирятинский И. Нейробиологические механизмы невербальных тестов IQ: значение для обучения невербальных детей с аутизмом. Рез. Идеи Результаты. 2017;3:13239. doi: 10.3897/rio.3.e13239. [CrossRef] [Google Scholar]
13.
Вышедский А. Произвольное и непроизвольное воображение: неврологические механизмы, путь развития, клинические последствия и эволюционная траектория. Эвол. Стад. Имагинат. Культ. 2020; 4:1–17. [Google Scholar]
14. Вышедский А. Нейробиология воображения и значение для эволюции гоминидов. Дж. Карр. Нейробиол. 2019;10:89–109. [Google Scholar]
15. Вышедский А., Хохлович Э., Данн Р., Файсман А., Элгарт Дж., Локшина Л., Ганкин Ю., Островский С., Деторрес Л., Эдельсон С.М., и др. Новое вмешательство префронтального синтеза улучшает речь у детей с аутизмом. Здравоохранение. 2020;8:566. doi: 10.3390/healthcare8040566. [PMC free article] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
16. Вышедский А., Данн Р. Ментальный синтез включает в себя синхронизацию независимых ансамблей нейронов. Рез. Идеи Результаты. 2015;1:e7642. дои: 10.3897/рио.1.e7642. [CrossRef] [Google Scholar]
17. Вальс Дж.А., Ноултон Б.Дж., Холиоак К.Дж., Бун К.Б., Мишкин Ф.С., Сантос М.Д.М., Томас К.Р., Миллер Б.
Л. Система реляционных рассуждений в префронтальной коре человека. Психол. науч. 1999; 10:119–125. doi: 10.1111/1467-9280.00118. [CrossRef] [Google Scholar]
18. Драгой О., Акинина Ю., Дронкерс Н. К функциональной нейроанатомии семантической афазии: история и десять новых случаев. кора. 2017; 97: 164–182. DOI: 10.1016/j.cortex.2016.090,012. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
19. Фомбонн Э. Эпидемиологические исследования аутизма и других распространенных нарушений развития: обновление. Дж. Аутизм Дев. Беспорядок. 2003; 33: 365–382. doi: 10.1023/A:1025054610557. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
20. Вышедский А., Ради К., Дюбуа М.С., Магфорд Э., Маслова В., Браверман Дж., Пирятинский И. Новый тест лингвистической оценки префронтального синтеза (LEPS) измеряет приобретение префронтального синтеза у нейротипичных детей и прогнозирует высокофункциональное и низкофункциональное распределение классов у людей с аутизмом. заявл. Нейропсихология. Ребенок. 2020: 1–16.
дои: 10.1080/21622965.2020.1758700. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
21. Beglinger L.J., Smith T.H. Обзор подтипов при аутизме и предлагаемой модели размерной классификации. Дж. Аутизм Дев. Беспорядок. 2001; 31: 411–422. doi: 10.1023/A:1010616719877. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
22. Boucher J., Mayes A., Bigham S. Память, речь и интеллектуальные способности при низкофункциональном аутизме. В: Буше Дж., Боулер Д.М., редакторы. Память при аутизме. Издательство Кембриджского университета; Кембридж, Великобритания: 2008 г. [Google Scholar]
23. Кристофф К., Габриэли Дж. Д. Фронтополярная кора и человеческое познание: свидетельство рострокаудальной иерархической организации префронтальной коры человека. Психобиология. 2000; 28: 168–186. [Google Scholar]
24. Дункан Дж., Берджесс П., Эмсли Х. Жидкий интеллект после поражения лобной доли. Нейропсихология. 1995; 33: 261–268. doi: 10.1016/0028-3932(94)00124-8. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
25.
Баттер С.М., Лурия А.Р. Высшие корковые функции человека. Являюсь. Дж. Психол. 1968;81:464. дои: 10.2307/1420653. [CrossRef] [Google Scholar]
26. Фустер Дж. Префронтальная кора. 4-е изд. Академическая пресса; Кембридж, Массачусетс, США: 2008. [Google Scholar]
27. Бейкер С., Роджерс Р., Оуэн А., Фрит С., Долан Р., Фраковяк Р., Роббинс Т. Нейронные системы, вовлеченные в планирование: А. ПЭТ-исследование задачи Лондонского Тауэра. Нейропсихология. 1996; 34: 515–526. doi: 10.1016/0028-3932(95)00133-6. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
28. Браун А.Р., Балкин Т.Дж., Весентен Н.Дж., Карсон Р.Е., Варга М., Болдуин П., Селби С., Беленький Г., Херскович П. Регионарный мозговой кровоток на всем протяжении цикл сна-бодрствования. Исследование ПЭТ с h3(15)O. Мозг Дж. Нейрол. 1997;120:1173–1197. doi: 10.1093/мозг/120.7.1173. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
29. Siclari F., Baird B., Perogamvros L., Bernardi G., Larocque J.J., Riedner B., Boly M., Postle B.
R., Tononi G. Нейронные корреляты мечтать. Нац. Неврологи. 2017;20:872–878. doi: 10.1038/nn.4545. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
30. Солмс М. Нейропсихология сновидений: клинико-анатомическое исследование. Издательство Lawrence Erlbaum Associates; Махва, Нью-Джерси, США: 1997. [Google Scholar]
31. Пирсон Дж. Человеческое воображение: когнитивная нейробиология визуальных мысленных образов. Нац. Преподобный Нейроски. 2019;20:624–634. doi: 10.1038/s41583-019-0202-9. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
32. Romeo R.R., Segaran J., Leonard J.A., Robinson S.T., West M.R., Mackey A.P., Yendiki A., Rowe M.L., Gabrieli J.D.E. Воздействие языка связано со структурной нейронной связью в детстве. Дж. Нейроски. 2018; 38:7870–7877. doi: 10.1523/JNEUROSCI.0484-18.2018. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
33. Американская ассоциация по изучению речи, языка и слуха Объем практики в патологии языка и речи. [(по состоянию на 8 ноября 2020 г.
)]; 2016 г. Доступно в Интернете: www.asha.org/policy/
34. Акс Дж. Б. Условная дискриминация во внутривербальных отношениях: обзор и рекомендации для будущих исследований. Анальный. Вербальное поведение. 2008; 24: 159–174. doi: 10.1007/BF03393064. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
35. Michael J., Palmer D.C., Sundberg M.L. Множественный контроль над вербальным поведением. Анальный. Вербальное поведение. 2011; 27:3–22. дои: 10.1007/BF03393089. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
36. Eikeseth S., Smith D.P. Анализ контроля вербальных стимулов в интравербальном поведении: значение для практики и прикладных исследований. Анальный. Вербальное поведение. 2013;29:125–135. doi: 10.1007/BF03393130. [PMC free article] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
37. Ловенкрон Б. Контроль суставов и выбор стимулов из их описания. Анальный. Вербальное поведение. 2006; 22: 129–151. doi: 10.1007/BF03393035. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
38.
Liu X., Han D., Somel M., Jiang X., Hu H., Guijarro P., Zhang N., Mitchell A., Halene T., Ely J.J., et al. Нарушение эволюционно нового паттерна синаптической экспрессии при аутизме. PLoS биол. 2016;14:e1002558. doi: 10.1371/journal.pbio.1002558. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
39. Хартсхорн Дж. К., Тененбаум Дж. Б., Пинкер С. Критический период для овладения вторым языком: данные 2/3 миллионов носителей английского языка. Познание. 2018; 177: 263–277. doi: 10.1016/j.cognition.2018.04.007. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
40. Крал А. Слуховые критические периоды: обзор с точки зрения системы. Неврология. 2013; 247:117–133. doi: 10.1016/j.neuroscience.2013.05.021. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
41. Куль П.К., Уильямс К.А., Ласерда Ф., Стивенс К.А., Линдблом Б. Лингвистический опыт изменяет фонетическое восприятие у младенцев в возрасте 6 месяцев. Наука. 1992; 255: 606–608. doi: 10.1126/science.1736364.
[PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
42. Вартенбургер И., Хекерен Х.Р., Абуталеби Дж., Каппа С.Ф., Виллрингер А., Перани Д. Ранняя настройка грамматической обработки в двуязычном мозгу. Нейрон. 2003;37:159–170. doi: 10.1016/S0896-6273(02)01150-9. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
43. Ким К.Х., Релкин Н.Р., Ли К.-М., Хирш Дж. Отдельные корковые области, связанные с родным и вторым языками. Природа. 1997; 388: 171–174. дои: 10.1038/40623. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
44. Snow CE, Hoefnagel-Höhle M. Критический период для овладения языком: данные изучения второго языка. Детский Дев. 1978; 49: 1114–1128. дои: 10.2307/1128751. [Перекрестная ссылка] [Академия Google]
45. Таллал П., Миллер С.Л., Беди Г., Байма Г., Ван Х., Нагараджан С.С., Шрайнер С., Дженкинс В.М., Мерцених М.М. Понимание языка у детей с нарушением способности к обучению языку улучшилось с помощью акустически модифицированной речи. Наука. 1996; 271:81–84. doi: 10.1126/science.271.
5245.81. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
46. Kilgard M.P., Merzenich M.M. Пластичность обработки временной информации в первичной слуховой коре. Нац. Неврологи. 1998; 1: 727–731. дои: 10.1038/3729. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
47. Филдс Р.Д. Белое вещество при обучении, познании и психических расстройствах. Тренды Нейроси. 2008; 31: 361–370. doi: 10.1016/j.tins.2008.04.001. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
48. Бейтсон П. Кратковременное воздействие нового стимула во время импринтинга у цыплят и его влияние на последующие предпочтения. Учиться. Поведение 1979; 7: 259–262. doi: 10.3758/BF03209281. [CrossRef] [Google Scholar]
49. Кнудсен Э., Кнудсен П., Эстерли С. Критический период для восстановления точности локализации звука после монауральной окклюзии у сипухи. Дж. Нейроски. 1984;4:1012–1020. doi: 10.1523/JNEUROSCI.04-04-01012.1984. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
50.
Broad K.D., Curley J.P., Keverne E.B. Связь матери и младенца и эволюция социальных отношений млекопитающих. Филос. Транс. Р. Соц. Б биол. науч. 2006;361:2199–2214. doi: 10.1098/rstb.2006.1940. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
51. Хорн Э.Р. «Критические периоды» в вестибулярном развитии или адаптация сенсорных систем гравитации к измененным гравитационным условиям? Арка итал. биол. 2004; 142:155–174. [PubMed] [Академия Google]
52. Каннингем М.А., Бейкер М.С. Обучение вокалу у белоголовых воробьев: чувствительная фаза и певческие диалекты. Поведение Экол. Социобиол. 1983; 13: 259–269. doi: 10.1007/BF00299673. [CrossRef] [Google Scholar]
53. Шерман С.М., Спир П.Д. Организация зрительных путей у нормальных и слабовидящих кошек. Физиол. 1982; 62: 738–855. doi: 10.1152/physrev.1982.62.2.738. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
54. Лоренц К. Эволюция и модификация поведения. Издательство Чикагского университета; Чикаго, Иллинойс, США: 1965.
[Google Scholar]
55. Берарди Н., Пиццоруссо Т., Маффеи Л. Критические периоды сенсорного развития. Курс. мнение Нейробиол. 2000; 10: 138–145. doi: 10.1016/S0959-4388(99)00047-1. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
56. Леннеберг Э.Х. Биологические основы языка. Хосп. Практика. 1967; 2: 59–67. doi: 10.1080/21548331.1967.11707799. [CrossRef] [Google Scholar]
57. Вышедский А. О происхождении человеческого разума. Три теории: уникальность человеческого разума, эволюция человеческого разума и неврологическая основа сознательного опыта. Мобильный справочник; Бостон, Массачусетс, США: 2008. [Google Scholar] 9.0007
58. Джегги С. М., Бушкуль М., Джонидес Дж., Перриг В. Дж. Улучшение подвижного интеллекта с помощью тренировки рабочей памяти. проц. Натл. акад. науч. США. 2008; 105:6829–6833. doi: 10.1073/pnas.0801268105. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
59. Даймонд А. Исполнительные функции. Анну. Преподобный Психолог. 2013; 64: 135–168.
doi: 10.1146/annurev-psych-113011-143750. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
60. Восс М.В., Нагамацу Л.С., Лю-Амброуз Т., Крамер А.Ф. Упражнения, мозг и познание на протяжении всей жизни. Дж. Заявл. Физиол. 2011; 111:1505–1513. doi: 10.1152/japplphysiol.00210.2011. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
61. Пирс Дж. Э., Сенгас А. Язык способствует ложному пониманию: свидетельство изучающих новый язык жестов. Психол. науч. 2009; 20:805–812. doi: 10.1111/j.1467-9280.2009.02377.x. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
62. Данн Л.М., Данн Д.М. ППВТ-4: Словарный тест в картинках Пибоди. 4-е изд. оценки Пирсона; Блумингтон, Миннесота, США: 2007. [Google Scholar]
63. Williams K.T. Тест на экспрессивную лексику, второе издание (EVTTM 2) J. Am. акад. Ребенок-подросток. Психиатрия. 1997;42:864–872. [Google Scholar]
64. Циммерман И.Л., Штайнер В.Г., Понд Р.Е. PLS-5: Дошкольная языковая шкала.
5-е изд. Психологическая корпорация; Сан-Антонио, Техас, США: 2011. [Google Scholar]
65. De Renzi E., Vignolo L.A. Маркерный тест: чувствительный тест для выявления нарушений восприятия у афазиков. Мозг Дж. Нейрол. 1962; 85: 665–678. doi: 10.1093/мозг/85.4.665. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
66. De Renzi E., Faglioni P. Нормативные данные и эффективность скрининга сокращенной версии Token Test. кора. 1978;14:41–49. doi: 10.1016/S0010-9452(78)80006-9. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
67. Контрольный список для оценки ментального синтеза ImagiRation (MSEC) [(по состоянию на 8 ноября 2020 г.)]; Доступно на сайте: http://imagiration.com/
68. Браверман Дж., Данн Р., Вышедский А. Разработка контрольного списка для оценки умственного синтеза (MSEC): инструмент отчета родителей для оценки умственного синтеза у детей с Языковая задержка. Дети. 2018;5:62. doi: 10.3390/дети5050062. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
69.
Римланд Б., Эдельсон С. Контрольный список для оценки лечения аутизма (ATEC) Научно-исследовательский институт аутизма; Сан-Диего, Калифорния, США: 1999. [Google Scholar]
70. Контрольный список для оценки лечения аутизма (ATEC) Исследовательского института аутизма [(по состоянию на 8 ноября 2020 г.)]; Доступно на сайте: www.autism.org
71. Тухман Р., Куккаро М., Алессандри М. Аутизм и эпилепсия: историческая перспектива. Мозг Дев. 2010;32:709–718. doi: 10.1016/j.braindev.2010.04.008. [PubMed] [CrossRef] [Академия Google]
72. Ким Х.-Дж., Чо М.-Х., Шим У.Х., Ким Дж.К., Чон Э.-Ю., Ким Д.Х., Юн С.-Ю. Дефицит аутофагии в микроглии нарушает синаптическое сокращение и вызывает дефекты социального поведения. Мол. Психиатрия. 2017; 22:1576–1584. doi: 10.1038/mp.2016.103. [PMC free article] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
73. Дрентхен Г.С., Барендсе Э.М., Альденкамп А.П., Ван Винендаал Т.М., Путс Н.А., Эдден Р.А., Зингер С., Тоонен Г., Хендрикс М.П., Кессельс Р.
