Образ мира это: Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»

Раскрытие понятия «образ мира»

Возникновение понятия «образ мира»

А. Н. Леонтьев ввел понятие «образ мира» с целью решить проблемы обобщения огромной системы эмпирических данных, которая была накоплена в процессе исследований восприятия человека. Если провести аналогию, можно сказать, что понятие «образ» представляет собой интегрирующее понятие для системного описания процесса восприятия, учитывая совокупность его активных и реактивных составляющих, а «образ мира» представлен интегрирующим термином для описания всех феноменов познавательной деятельности человека. На сегодняшний день эта концепция обладает большим описательным потенциалом для любого направления отечественной психологии.

Если предположить, что предметом психологического отражения могут стать многоуровневые отношения реальности, имеющие значение для регуляции деятельности, Алексей Николаевич Леонтьев доказал в своих экспериментах по развитию неспецифической чувствительности, что испытуемые в соответствии с заданием обучались различать цвет кожей ладони (исследования Леонтьева 1981 года). Обнаруженные факты позволили ученому в дальнейшем заняться развитием взглядов о значении и роли активности в процессе становления ощущений, о детерминированных ощущениях предметной действительности.

При обобщении результатов большого числа исследований и достижений науки в области восприятия, психолог и исследователь А. Н. Леонтьев выдвинул «гипотезу уподобления». В соответствии с ней сущность механизма чувственного уподобления состоит в уподоблении динамики перцептивных действий свойствам отражаемого.

1. Человек осуществляет познание целостного предмета на ощупь после момента, когда движения его пальцев и ладони произведут описание контура, подобного форме предмета.
2. Человек зрительно опознает изображение (предмет) после момента, когда линия его взора, которая фиксируется посредством присоски с микро фонариком вокруг зрачка (луч фонарика отражает движение взора на фотобумаге), опишет контур, подобный рассматриваемому объекту.
3. Человек может трансформировать звук после момента, когда частота колебаний барабанной перепонки будет подобна частоте звуковых колебаний.

Эксперименты (исследования неспецифической чувствительности и слуха) дали возможность ученому предположить, «что процесс уподобления, исключая возможность внешнего практического контакта моторного органа и предмета, осуществляется с помощью «компарирования» сигналов в систем (внутреннем поле). Подобное предположение можно считать первой формулировкой тезиса о полимодальности и вероятной амодальности образа.

Развитие понятия «образ мира» в работах Леонтьева

При решении вопросов возникновения психики, А. Н. Леонтьев сузил условия (мир) до предмета потребности, включая его свойства, а решая вопрос возникновения и превращения образа, он, напротив, пытался доказать зависимость восприятия и всего предметного мира в общем. Он писал: «Одно из условий адекватности восприятия отдельного предмета представлено адекватным восприятием предметного мира в целом и отнесенностью предмета к этому миру».

Леонтьевым особо подчеркивалась: «а) предзаданность означенного, осмысленного предметного мира к определенному акту восприятия, необходимость «включить» этот акт в уже готовую картину мира; б) картина мира, выступающая в качестве единства индивидуального и социального опыта».

Акцентирование роли опыта человека и значения систем общественно-выработанных значений в ходе осознания опыта, отсутствие тождественности образа мира к наглядному или любому другому образу, всем комбинациям образов. А. Н. Леонтьев описал «вычерпывание» субъективного образа из мира, а Е. Ю. Артемьевой была впервые предложена интерпретация его в качестве впервые предложенной модели слияния в одном психическом акте процессов, образов и реальности.

Замечание 1

Проект ненаписанной книги Леонтьева включал информацию о развитии презентации расширяющегося времени, что завершается общественно-исторической перспективой, а расширяющееся пространства – космической перспективой («Оно уже не мое, а принадлежит всему человечеству»).

Образ мира помимо четырех пространственно-временных измерений также наделен пятым «квазиизмерением», которое представляет собой переход через чувственность, за ее границы, через сенсорные модальности к амодальному миру! Леонтьев утверждал, что предметный мир выступает в значении, при этом картина мира наполнялась значениями. Вводя пятое измерение, ученый подчеркнул тот факт, что образ мира возможно определить не только пространственными и временными характеристиками реальности (4-х мерная модель пространства и времени), но и значением того, что отражается в глазах субъекта. Значения выступают не в качестве того, что лежит перед вещами, а в том, что лежит за их обликом (познанные объективные связи предметного мира, различные системы, в которых они существуют и способны раскрывать свои свойства. Субъективность значения событий, предмета или действия над ними могут структурировать образ мира, но не по аналогии со структурацией метрических пространств, аффективно «стягивая и растягивая» пространство и время, расставляя акценты значения и нарушая их последовательность. Это ставит под сомнение (часто вообще ни во что не ставит) всю совокупность логических связей, что является элементом иррационального. «Образ мира» можно считать категорией, которая описывает пристрастную, субъективную картину мира, которая состоит из рационального и иррационального. Ее развитие происходит через систему деятельности, в которую включен человек.

Нужна помощь преподавателя?

Опиши задание — и наши эксперты тебе помогут!

Описать задание

Труд А. Н. Леонтьева «Образ мира» в двух томах определяет вероятностное осуществление трансформирования пятимерной модели, которая описывается категорией «образ мира». Можно сказать, что 4 измерения пространства и времени «пронизываются» пятым измерением в качестве значения. Оно представляет собой еще одну координату каждой точки четырехмерного пространства-времени. После проведения интерпретации, можно отметить, что подобно тому, как две точки, которые далеко отстоят на плоской геометрической фигуре, способны соприкасаться при складывании листа в трехмерном пространстве, далеко находящиеся по временно-пространственным координатам события, предметы и действия способны прикоснуться лишь по значению.

Они могут оказаться «до», хотя происходя «после». Это происходит только по той причине, что «пространство и время образа мира» — субъективные категории. Если же принять ко вниманию концепцию представленности значений и смыслов будущего, то становится понятно «кружение» субъективного времени образа мира, включая его «опережение» и «отставание» от конвенциональной реальности.

При использовании подобной модели, люди отказываются от равномерной модели неизменного пространства, которое заполнено предметами, и равномерных моделей времени, которые заполнены событиями и предметами в пространстве. при строгом логическом рассуждении, человек вообще должен при формулировании категории «образ мира» использовать уже не структуры описания материального мира, а структуры описаний определенных идеальных явлений, включая идею, мысль, понятие, значение, представление и др. Именно это и предполагал Леонтьев, отражая образ мира в качестве системы значений. Непринятие этого момента представляет собой методологический тупик для исследователей, которые предлагают модели, отражающие субъективно равномерные пространство или время, что позволяет с большой натяжкой описывать экспериментально полученные факты, беспомощные в прогнозировании субъективных временно-пространственных структур. Вопрос времени в образе мира в процессе разработки модели требует кардинально решить пока неразработанные проблемы синхронизации процессов «внутреннего» и «внешнего» мира и «переквалифицировать» экспериментальные данные обо всех познавательных процессах (главным образом, памяти) как таких, которые выстроены не только «в результате», но, прежде всего, «для» осуществления деятельности.

Определения по теме «образ мира»

Существует несколько разработанных рабочих определений, которые можно сформулировать на основе рассмотренного материала.

Определение 1

«Образ мира» является понятием, которое ввел в оборот А. Н. Леонтьев с целью формирования и описания интегральной системы значений человека. Категория выстраивается на основе выделения значимого (существенное, функциональное) в системе реализуемых субъектом деятельностей опыта (чувства, признаки, впечатления, нормы, представления). Образ мира презентирует познанные связи предметного мира, определяя, в свою очередь, само восприятие мира.

Для разных людей характерны разные образы мира по причине их различной культурно-исторической обусловленности в формировании, что включает культуру, социум, национальность. Различия существуют и в индивидуальных образах жизни, которые могут быть личностные, профессиональные, возрастные, бытовые и географические.

Пример функционального расчленения системы представлен проделанным А. Н. Леонтьевым расчленением сознания на его элементы или функциональные подсистемы. Они включают значение, личностный смысл и чувственную ткань сознания. Функция личностного смысла и значения в качестве составляющих сознания включают структурирование (трансформация чувственных образов сознания в соответствии с общественно-исторической практикой и опытом).

Замечание 2

«Образ мира» – понятие, созданное для описания интегрально идеального продукта процесса сознания, который может быть получен через постоянную трансформацию чувственной ткани сознания в значение.

Образ мира рассматривается в качестве процесса настолько, насколько изменяется идеальный интегральный продукт сознательной работы.

Понятие «сознание» нельзя отождествлять с категорией «образ мира». Это обусловлено тем, что чувственное (по Леонтьеву «чувственная ткань») не считается частью идеального образа. Среди детерминирующих факторов трансформации чувственных образов сознания в значения можно выделить закономерность функционирования образа мира и систему реализуемой субъектом деятельности, которая представляет собой движущую силу изменения (развития, превращения) образа мира.

При рассмотрении образ мира как сложившейся динамической системы, важно учесть, что она обладает устойчивой структурой, которая сохраняет систему от разрушения (часто от развития). Это способно придавать образу мира определенную степень консервативности. Вероятно, баланс между консервативностью и изменчивостью представляет собой одну из характеристик образа мира, которая позволяет определить типологию «образов мира» (например, возрастная) и алгоритм описания индивидуального образа мира.

Тамерьян Т

Т.Ю.Тамерьян

КОНЦЕПЦИЯ ОБРАЗА МИРА

 

Психологическая концепция образа мира в отечественной психологии была предложена А.Н.Леонтьевым и явилась дальнейшей разработкой теории сознания, заложенной в трудах Л.С.Выготского. Нейрофизиологические и психологические исследования, анализируя мир, пытаются объяснить механизмы, сопровождающие когнитивную деятельность человека (А.Н.Леонтьев, А.А.Леонтьев, Д.А.Леонтьев, В.П.Зинченко, С.Д.Смирнов, Б.М.Величковский, А.Wierzbicka).

Согласно концепции А.Н.Леонтьева, мир приобретает пятое квазиизмерение – своего рода переход через чувственность, за границу этой чувственности, через сенсорные модальности к амодальному мир. Картина мира наполняется знаниями, представленными невидимыми свойствами предметов. Эти свойства подразделяются на амодальные (открываемые экспериментом, мышлением) и сверхчувственные (некие «функциональные» свойства, которые в субстрате предмета не содержаться, а представлены только в значениях).

А.Н.Леонтьев подчеркивает, что «природа значения не только в теле знака, но и не в формальных знаковых операциях, не в операциях значения. Она – во всей совокупности человеческой практики, которая в своих идеализированных формах входит в картину мира» [1].

Предметные значения как составляющие образов опосредуют их существование в сознании человека. При мировосприятии в ситуативном фрагменте образа мира последовательно выделяются отдельные предметы. Это непрерывное переключение сознания с одного предмета на другой предполагает, как утверждает А.А.Леонтьев, одновременно переход предмета, т.е. его означенного образа, с одного уровня осознанности на другой: в сознании человека сосуществует и то, что является объектом актуального осознания, и то, что находится на уровне сознательного контроля [2]. Следовательно, движение сознания в образе мира имеет не планиметрический, а стереометрический характер. Образ мира предстает таким же многомерным, как и сам мир.

Реальный мир отражается в сознании как образ мира в виде многоуровневой системы представлений человека о мире, других людях, себе и своей деятельности. Образ мира – это «универсальная форма организации знаний, определяющая возможности познания и управления поведением [3]. Он предстает как «отображение в психике человека предметного мира, опосредованного предметными значениями и соответствующими когнитивными схемами, и поддающееся при этом сознательной рефлексии» [4].

Образ мира, не будучи рациональной конструкцией, отражает практическую «вовлеченность» человека в мир и связан с реальными условиями его общественной и индивидуальной жизни. Он отражает конкретно-исторический (экологический, культурный, социальный) фон, в рамках которого протекает вся психическая деятельность человека [5]. Следовательно, «образ мира должен являться тем постоянным и никогда не исчезающим фоном, который предваряет любое чувственное впечатление и на основе которого последнее только и может приобрести статус составляющей чувственного образа внешнего объекта» [6].

А.А.Леонтьев выделяет две формы образа мира: 1) ситуативный (или фрагментарный) – т.е. образ мира, не включенный в восприятие мира, а полностью рефлексивный, отдаленный от нашего действия в мире, в частности, восприятия. Как, например, при работе памяти или воображения; 2) внеситуативный (или глобальный) – т. е. образ целостного мира, своего рода схема (образ) мировоздания. Такой образ всегда рефлексивен, хотя глубина его осмысления, уровень рефлексии могут быть различными [7]. Д.А.Леонтьев предлагает построить континуум уровней рефлексии глобального мира: «предельный уровень такой рефлексии соответствует научного и – еще далее – философскому осмыслению мира» [8]. А образ мироздания он рассматривает как идеальное образование, связанное с нашей деятельностью в «непосредственном» мире только генетически [9].

Глобальный образ мира, формируемый в сознании человека, создается в процессе всестороннего постижения и познания окружающей действительности и воспринимается «как всеобъемлющая данность, в которую включен он сам наряду с другими людьми» [10]. Этот образ состоит из зафиксированных в виде понятий отраженных фрагментов окружающей человека реальности, который «содержит всегда с неизбежностью черты человеческой субъективности, специфичности» [11], так как в отличие от всех других существ человек, по выражению Х.Г.Гадамера, «имеет мир», всегда находясь внутри, а не вне его.

Образ мира как отображение в психике предметного мира, опосредованное предметными значениями и соответствующими когнитивными схемами и поддающееся сознательной рефлексии, имеет сложную иерархическую и динамическую структуру. Принято различать инвариант образа мира и вариант образа мира.

Инвариант образа мира обусловлен лежащими в его основ социально выработанными опорами (прежде всего значениями). Он является единым как для всего социума (социально-культурной общности, этноса), так и для некоторой социально-культурной группы внутри этого социума. Иными словами, система инвариантных образов мира или определенные абстрактные модели описывают общие черты в видении мира [12].

Инвариантный образ мира соотносится в особенностями национальной культуры и психологии, поскольку «в основе мировидения и миропонимания каждого народа лежит своя система предметных значений, социальных стереотипов, когнитивных схем. Поэтому сознание человека всегда этнически обусловлено; видение мира одним народом нельзя простым «перекодированием» перевести на язык культуры другого народа» [13]. Такой вариант мира непосредственно соотнесен со значениями и другими социально выработанными опорами, такими как социальные роли и социальные нормы, которые также относятся к классу значений [14]. Системы инвариантных абстрактных моделей («образов мира») описывают общие черты в видении мира носителями одной культуры.

Когда Д.А.Леонтьев отмечает, что сознание человека всегда этнически обусловлено (если эта обусловленности не преодолевается специально), он подразумевает обыденное сознание, т.е. образ мира в собственном смысле [15].

Возможно существование любого количества образов мира в зависимости от социальной структуры общества, культурных, профессиональных, этнических и языковых различий. Н.В.Уфимцева предложила также понятие «национальный образ мира» [16].

Вариант образа мира – это индивидуально-личностное «видение» мира конкретным человеком через призму личностных смыслов, установок и других компонентов структуры личности. Мир представляется человеку через систему предметных значений, как бы наложенных на восприятие мира [17]. Человек не «номинирует» чувственные образы предметов, поскольку предметные знания являются компонентом этих образов, тем что их цементирует и что делает возможным само существование этих образов [18].

Представляется возможным описать индивидуально-личностное видение мира, опосредованное личностно-смысловыми образования, которые обладают культурной основой, свойственной всем представителям определенной социальной группы или общности.

Индивидуально-личностное «видение» мира допускает два способа оперирования им. В виде рефлексивного образа, отделенного от непосредственного действия в мире (в частности, восприятия), и непосредственного движения в образе мира. Последнее характеризуется переключением внимания с одного объекта на другой и динамическими переходами от одного уровня осознания объекта к другому уровню осознания [19].Таким образом, движение сознания имеет не планиметрический, а стереометрический характер: сознание имеет глубину, а образ мира также многомерен, как и сам мир.

С.Д.Смирнов в монографии «Психология образа: Проблемы активности психического отражения» выделяет ряд свойств, характеризующих понятие «образа мира». Среди них:

1) образ мира не складывается из образов отдельных явлений и предметов, а с самого начала развивается и функционирует как некоторое целое. Это значит, что любой образ есть не что иное, как элемент образа мира, и сущность его не в нем самом, а в той функции, которую он выполняет в целостном отражении реальности. Эта характеристика образа мира определяется взаимосвязями и взаимозависимостями между элементами самой объективной реальности;

2) любой образ есть не что иное, как элемент образа мира;

3) образ мира в функциональном плане предшествует актуальной стимуляции и вызываемым ею чувственным впечатлениям;

4) в качестве главной составляющей познавательного образа выступает познавательная гипотеза, формируемая на основе широкого контекста образа мира в целом, то из этого следует, что сама гипотеза на уровне чувственного познания должна формулироваться на языке чувственных впечатлений;

5) деятельностная и социальная природа образа мира обеспечивает ему возможность функционирования в виде активного начала отражательного процесса, причем в плане развития образа мира деятельность всегда выступает как первичное и ведущее начало [20].

Автор заключает, что главный вклад в процесс построения образа предмета или ситуации вносят не отдельные чувственные впечатления, а образ мира в целом. Образ мира не выступает в качестве промежуточной переменной, которая обрабатывает, модифицирует и превращает в чувственный образ сенсорные полуфабрикаты, появляющиеся в результате воздействия стимуляции на органы чувств, наоборот, сенсорные «полуфабрикаты уточняют, подтверждают и перестраивают исходный образ мира» [21]. Из этого следует, что воспринимаемый мир есть форма существования схемы мира в той или иной модальности, но это схема получает свое «очувствление» лишь после апробации потоком сенсорных данных, вызываемых стимуляцией [22].

Резюмируя, С.Д.Смирнов выводит основные качества, присущие образу мира – целостность и системность, а также сложная иерархическая динамика. С.Д.Смирнов предлагает различать ядерные и поверхностные структуры образа мира [23]. Он полагает, что образ мира является ядерным образованием по отношению к тому, что на поверхности выступает  виде чувственно (модально) оформленной картины мира» [24]. Ядерные (представление мира) и поверхностные (знание о нем) структуры выделяются иначе, чем глубоки уровни познания. «Слои образа мира, глубинные и поверхностные, с разной степенью конкретности фиксируют окружающие предметы и способы действия с ними» [25]. При наблюдении объекта как явления и выявлении его сущности происходит движение ко все новым «поверхностям», вскрывая их одну за другой, при этом ядерными являются общие, структурные основы этого движения, которые действуют на любых его уровнях, но не сводятся к ним, отличаясь функционально.

Поскольку в современной когнитивной психологии считается, что представление мира присуще человеку по его родовому определению как носителю сознания, оно отражает практическую «вовлеченность» человека в мир, универсально и связано с реальными условиями его существования. Представление мира является основой познания человека в филогенезе и онтогенезе. Отсюда вытекает, что ядерные структуры – это фундаментальные опоры существования человека как сознательного существа, отражающие его действительные связи с миром и не зависящие от рефлексии по их поводу. В то время как поверхностные структуры связаны с познанием мира как специальной целью, построением какого-либо представления о нем (более или менее глубокого).

Содержательное различие между ядерными и поверхностными структурами объясняется с функциональных позиций, а не по своему психическому материалу. Ядерные структуры не проявляют себя самостоятельно. По мнению В.В.Петухова, ядерные структуры образа мира «амодальны в том смысле, что они безразличны по отношению к модальности своего поверхностного оформления. Они могут находить свое воплощение в любой конкретной психической действительности» [26].

Изменчивость слоев образа мира определяется их близостью к миру предметов, поэтому познание новых свойств предметов, выработка новых способов действий изменяют содержание и форму образа мира. С точки зрения отражения и действий субъекта понятие «образ мира» можно представить с внешней и внутренней сторон, в которой формируются цели и потребности, а также программа действий разной степени детализации. Причем на разных уровнях детальность представлений предметов определяется детальностью породивших их схем [27]. Образ мира выявляет более глубинные связи и отношения, которые могут проявляться за пределами профессиональных ситуаций, по сравнению с неотрефлексированным опытом, фиксирующим знания, навыки и умения.

Изучение представления об образе мира и описание его структуры и функциональных единиц заключается в выделении, описании и изучении тех явлений и процессов, которые образуют психологические опоры и способы представления мира. Психические образы сознания в разной степени доступны для анализа. Психические образы сознания, используемые в речевом общении и овнешняемые при помощи языковых знаков, отображаются не прямо, а превращенно. Кроме того, сама форма языковых знаков, часто имеющая не осознаваемое коммуникантами собственное значение, искажает их содержание.

В.В.Петухов предлагает использовать метод систематической интроспекции для обнаружения субъектом «естественных» и «незаметных» основ своей собственной психической деятельности [28]. Для этого необходимы определенные обстоятельства ее «проявления», условия, провоцирующие некую «потерю» или смену привычных объектов, знаний, способов поведения [29]. Указанные условия отчасти открывают путь к объективному изучению вариантов представлений мира.

Итак, образ мира как достояние индивида многообразен, он является продуктом переработки перцептивного, когнитивного и аффективного опыта, функционирует на разных уровнях осознаваемости при обязательном сочетании знания и переживания и лишь в неполной мере поддается вербальному описанию.

Образ мира представляет собой сложную иерархическую систему, характеризующуюся целостностью, системностью, актуальностью, субъективностью, неполной экспликацией, континуальностью, динамичностью и недоступностью полному восприятию.

Выделяются две формы образа мира – ситуативный (фрагментарный) и внеситуативный (глобальный).

Различают инвариант образа мира – абстрактные модели, описывающие общие черты в видении мира носителями одной культуры, и вариант образа мира – индивидуально-личностное видение мира в зависимости от социальных, культурны, профессиональных, этнических, языковых и прочих различий.

 

1.    Леонтьев А.Н. Образ мира//Избранные психологические произведения: В 2-х т. М., 1983. Т.II. С.261.

2.    Леонтьев А.А. Языковое сознание и образ мира//Язык и сознание: парадоксальная реальность. М., 1993. С.18.

3.    Смирнов С.Д. Понятие «образ мира» и его значение для психологии познавательных процессов//А.Н.Леонтьев и современная психология. М., 1983. С.152.

4.    Леонтьев А.А. Языковое сознание и образ мира//Языковое сознание: Тезисы докладов IX Всесоюзного симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации. М., 1966. С.105.

5.    Петухов В.В. Образ мира и психологическое изучение мышления//Вестник МГУ. Серия III. Психология. 1984. № 4. С.15.

6.    См. сноску 3. С.61.

7.    См. сноску 2. С.13.

8.    Леонтьев Д.А. Психология смысла. М., 1999. С.271.

9.    Там же.

10.                      Лебедева Л.Б. Высказывания о мире: содержательные и формальные особенности//Логический анализ языка: Противоречивость и аномальность теста. М., 1990. С.52.

11.                      Постовалова В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека//Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. М., 1988. С.44.

12.                      См. сноску 8. С.272.

13.                      См. сноску 2. С.20.

14.                      Там же. С.19.

15.                      См. сноску 8. С.272.

16.                      Уфимцева Н.В. Этнический характер, образ себя и языковое сознание русским//Языковое сознание: формирование и функционирование. М., 1998.

17.                      Леонтьев А.А. Языковое сознание и образ мира//Языковое сознание: Тезисы IX симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации. М., 1988. С.105.

18.                      Леонтьев Д.А. Психология смысла. М., 1999. С.269.

19.                      Там же.

20.                      Смирнов С.Д. Психология образа: Проблемы активности психического отражения. М., 1985. С.144-149.

21.                      Там же. С.142-143.

22.                      Там же. С.144.

23.                      См. сноску 3.

24.                      См. сноску 3. С.61.

25.                      Там же.

26.                      См. сноску 5. С.18.

27.                      См. сноску 3. С.61.

28.                      См. сноску 5. С.16-17.

29.                      Спивак Д.Л. Язык при измененных состояниях сознания. Л., Наука, 1989.

 

Образ Мира — это… Что такое Образ Мира?

образ мира — целостная, многоуровневая система представлений человека о мире, других людях, о себе и своей деятельности. В понятии О. м. воплощена идея целостности и преемственности в зарождении, развитии и функционировании познавательной сферы личности. О. м …   Большая психологическая энциклопедия

ОБРАЗ МИРА — целостная, многоуровневая система представлений человека о мире, других людях, о себе и своей деятельности. Деятельностная природа О. м. проявляется в наличии у него наряду со свойственными физическому миру координатами пространства и времени… …   Психомоторика: cловарь-справочник

ОБРАЗ МИРА — целостная, многоуровневая система представлений человека о мире, других людях, о себе и своей деятельности, в большей или меньшей мере осознанная система представлений человека о самом себе …   Словарь по профориентации и психологической поддержке

Инвариантный образ мира — психологическое понятие, абстрактная устойчивая модель, описывающая общие черты и видения мира различными людьми и характерная для этих лиц. Инвариантный образ мира непосредственно соотнесён со значениями и другими социально выработанными опорами …   Википедия

Субъективный образ мира у ребенка — система представлений ребенка об окружающей действительности, природной и социальной, о своем месте в ней. С. о. м. включает в себя также отношение к этой действительности и к себе самому и тем самым определяет позицию ребенка. С. о. м., который… …   Энциклопедический словарь по психологии и педагогике

Образ — 1. Постановка вопроса. 2. О. как явление классовой идеологии. 3. Индивидуализация действительности в О.. 4. Типизация действительности в О. 5. Художественный вымысел в О. 6. О. и образность; система О. 7. Содержательность О. 8. Общественная… …   Литературная энциклопедия

образ — субъективная картина мира или его фрагментов, включающая самого субъекта, других людей, пространственное окружение и временную последовательность событий. В психологии понятие О. используется в нескольких значениях. Наряду с расширительным… …   Большая психологическая энциклопедия

образ — 1. ОБРАЗ, а; мн. образы; м. 1. Внешний вид, облик; наружность, внешность. Бог сотворил человека по своему образу и подобию. Мне часто вспоминается её нежный о. О. молодого Чехова запечатлён на фотографиях. Это был настоящий дьявол в образе… …   Энциклопедический словарь

Образ —     ОБРАЗ (в поэзии). Вопрос о природе поэтического образа принадлежит к наиболее сложным вопросам поэтики, ибо в нем пересекаются несколько доселе еще не разрешенных проблем эстетики. Прежде всего следует отбросить те узкие и поверхностные… …   Словарь литературных терминов

ОБРАЗ ЖИЗНИ —         философско социологич. категория, охватывающая совокупность типичных видов жизнедеятельности индивида, социальной группы, общества в целом, которая берётся в единстве с условиями жизни. Даёт возможность комплексно, во взаимосвязи… …   Философская энциклопедия

НАЦИОНАЛЬНЫЙ ОБРАЗ МИРА В ТВОРЧЕСТВЕ МИТХАСА ТУРАНА | Опубликовать статью ВАК, elibrary (НЭБ)

Майнагашева Н.С.

Кандидат филологических наук

Хакасский научно-исследовательский институт языка, литературы и истории

Публикация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ научного проекта №16-04-00332

НАЦИОНАЛЬНЫЙ ОБРАЗ МИРА В ТВОРЧЕСТВЕ МИТХАСА ТУРАНА

Аннотация

В данной статье анализируются рассказы хакасского писателя Митхаса Турана с целью выявления и описания специфики национального образа мира писателя. Задачи – рассмотрение роли фольклорных и мировоззренчески значимых для хакасов мотивов и образов в художественном мире писателя. Исследование позволит выявить и описать основания национального образа мира хакасов, явленной в произведениях литературы. Актуальность обусловлена слабой изученностью данной проблемы в хакасской литературе.

Выявлен состав художественных компонентов в рассказе «Тополя», формирующих национальный образ мира самобытного писателя Митхаса Турана: родная земля и дом – чурт; тополь как родовое древо. В ходе исследования можно заключить, что основные элементы национального образа мира лежат в мифопоэтике и неосознанно воспроизводятся в художественных образах и мотивах, используемых писателем.

Ключевые слова: Митхас Туран, национальный образ мира, хакасы, хакасская литература

Maynagasheva N.S.

PhD in Philology

Khakass Research Institute of Language, Literature and History

NATIONAL IMAGE OF THE WORLD IN MITKHAS TURAN’S CREATIVE WORK

Abstract

In the article stories of Khakass writer Mitkhas Turan are analised to identify and describe the specificity of the writer’s national image of the world. Tasks are the consideration of the role of folkloristic and ideologically significant for the Khakass people motifs and images in the artistic world of the writer. The research will allow identification and description of foundation of the Khakass’ image of the world appearing in works of literature. The relevance is caused by poor study of this issue in Khakass literature.

The composition of artistic components in stories «The daughter of mountain spirits», «Poplars», «Goat legs», which form national image of the world of indigenous writer Mitkhas Turan, is identified: native land and home – churt; poplar as a kin tree; a shaman and mountain people. In the course of the research it is possible to make the conclusion that the main elements of national image of the world lay in mythopoetics and are unconsciously reproduced in artistic images and motifs used by the writer.

Keywords: Mitkhas Turan, national image of the world, the Khakass, Khakass literature

Национальное своеобразие культуры каждого народа представляет огромный интерес для науки. В исследовании национальных литератур важно выявление специфики воссоздания объективно существующего национального мира, т.е. среды, быта, религии, психологии народа, в художественных произведениях. Г. Д. Гачев отмечал, что для понимания национального своеобразия произведения важно понять «национальную художественную логику», т.е. «какой “сеткой координат” данный народ улавливает мир и, соответственно, какой космос (в древнем смысле слова: строй мира, миропорядок) изображает он в своем художественном творчестве» [1]. По мнению Г. Д. Гачева, единый мир все народы воспринимают по-разному. «Каждый народ видит Единое устроение Бытия (интернациональное) в особой проекции, которую я называю “национальным образом мира”. Это вариант инварианта (единой мировой цивилизации, единого исторического процесса)». Ученый каждый этнос рассматривает как особый «Космо-Психо-Логос», который включает в себя «единство национальной природы, склада психики и мышления» [2]. Хотя термин национальный образ мира неустойчив в современной науке, в методическом аспекте идеи Г. Д. Гачева нашли отражение и поддержку в трудах современных ученых: А. Ф. Кофмана [3], Т. И. Ходукиной [4], С. В. Шешуновой [5], Т. Е. Смыковской [6] и др. Исследователи в большинстве своем с целью выявления специфики образа мира рассматривают разнообразные этнокультурные образы и мотивы. Так, С. В. Шешунова в своей работе приходит к заключению о «единстве традиций народного творчества и христианской культуры в русской литературе», об их «целостности и взаимопроницаемости» [5, C. 323].

Вслед за вышеназванными исследователями, под национальным образом мира мы понимаем «комплекс взаимодействующих компонентов литературного текста, обладающих этнокультурной спецификой. Эти компоненты, по мнению исследователя, «выявляются в образном строе, сюжетно-композиционной и пространственно-временной организации текста» [5, с. 322].

Данная статья посвящена исследованию национального образа мира в творчестве Митхаса Турана (1929–1993), самобытного хакасского писателя. Актуальность обусловлена не изученностью данной проблемы не только в творчестве данного писателя, но и в хакасской литературе в целом. Есть ряд работ, в которых исследуется этнопоэтическое своеобразие и фольклоризм творчества отдельных хакасских писателей. Это работы Л. В. Челтыгмашевой [7], Н. С. Майнагашевой [9], [10], [11] и др. Выявление связей между фольклорными традициями и творчеством хакасских писателей в этих и других работах подтверждает свою плодотворность.

Целью данной статьи является выявление специфики национального образа мира в произведениях Митхаса Турана – Александра Яковлевича Черпакова – прозаика и драматурга, яркого представителя национальной литературы эпохи соцреализма. Для анализа нами выбраны рассказы, вошедшие в сборник «Чуртас чолларынча» («Дороги жизни») [12], и которые объединены сюжетно-композиционной организацией и особым охватом жизненного материала, типа конфликта, бытия героев в рассказах.

Бытие героев определяется рамками пространственных координат, сообщающих о важнейших содержательно-смысловых и эстетических аспектах произведения. Ю. М. Лотман отмечает: «Художественное пространство представляет собой модель мира данного автора, выраженную на языке его пространственных представлений» [13].

Жизнь героев Митхаса Турана неотделима от небольшого аала (деревни), того уголка земли, где жили их предки, живут сами и должны жить дети, от той речки, из которой пили воду их родители, и пьют они сами.

Все события в рассказах Митхаса Турана происходят в родной деревне героя или в окрестностях ее, тайге или соседней деревне. Таков дед Сарап в рассказе «Тиректер». Вне родной деревни для деда Сарапа все кажется бессмысленным. Здесь он прожил всю жизнь, и здесь произошли все ключевые моменты его жизни: здесь с братьями пережили голод в отцовском доме, похоронены родители, сам построил дом, родил и вырастил пятерых сыновей, самоотверженно трудился до старости. Здесь же растут тополя, посаженные его сыновьями. Отсюда он проводил пятерых сыновей на фронт, ни один из которых не вернулся. И только здесь обретает смысл тридцатилетнего ожидания возвращения младшего сына. Здесь все связано с его жизнью.

При виде знакомых гор вблизи родной деревни у старика появляется волнение. А увидев на краю деревни знакомые тополя, он быстрее и бодрее идет. Это и есть его земля. «Ниме-де тыңнап алып, пазох чöр сыххан. Хачанох сӱрiс чöрген нимезiн пу аал пазындағы пöзiк, пÿкÿл кöрiнген тиректерде кöр тапхан чiли пiлдiрген. Олар апсахха хайдағ таныстар, хайди чоон öс парғаннар! Пӱрлер кÿнге чалтырасчатхан осхас, сарнасчалар, кöглесчелер, постарынзар хығырчалар. Тиректер алнындағы тураның хыры, кöзенектерi илер пастабысты. Ол тиректер, чабызах, чарчых хырлығ тураӌах Сарап апсахти. Тураны чиит тузында позының холынаң турғысхан. Ол турада ипчiзi Хызина пис оол паза пiр хыс тöрiт пирген» [14]. (К чему-то прислушался, снова зашагал. Будто в этих крупно виднеющихся на краю деревни высоких тополях он нашел то, что давно искал. С ними старик давно знаком. Какие они большие стали! Их листья словно сверкают на солнце, поют, веселятся, к себе манят. Замелькали крыша и окна дома, что стоит возле тополей. Эти тополя и низенький с дощатой крышей дом – это его, Сарапа. Дом еще в молодости своими руками поставил. В этом доме жена его, Хызина, родила пятерых сыновей и дочку).

Подойдя к дому, к своему чурту (жилище), с которым связана жизнь старика, становится бодрым, ловким, и он, смело войдя в свой, теперь уже пустующий, дом своей палкой касается стола, печки, лавочки и других попадавшихся предметов, словно своим прикосновением он хотел «оживить» это все, чтобы в этом доме снова закипела жизнь: «Ибiне чит килгенiне алай тиректер пiди сууласпинаӊ удурлаанына апсах кöкiбiскен, öткiн хайын сыххан. Тайағынаӊ тура алнындағы тал сырыбынаӊ чiс салған тыынны сапхан. Анаӊ чуртынзар кöнi кире пастырған. Тура алнында хойыбысхан пора киреннi тепкледе пастырғлап, кöнi сенек iзiгiнзер парған <…>

– Кiзi пар ба? – öтiг тапсаан апсах турада. Тайағынаӊ столны, пестi, узун сiреенi, iдiс-хамыс тасхағын теертклеп чöрген» [14, с. 43]. (То ли что к своему дому подходил, то ли что тополя так шумно его встречали, старик осмелел, его движения стали ловкими. Своей палкой он стукнул по изгороди из ивовых прутьев. Затем прямо зашагал к дому. На ходу затаптывая густо растущую полынь перед домом, напрямик подошел к дверям сеней <…>

– Есть кто? – громко заговорил старик уже в доме. Своей палкой коснулся стола, печки, длинной скамьи, посудного шкафа).

Дом выступает здесь одним из важнейших элементов национального образа мира. Дом, хотя несколько лет там никто не жил, еще крепко стоял. Сарап ждет передать его сыну Торайу. Это важно для старика, ведь у хакасов младшему сыну передается родительский дом, и именно он продолжает жить в родительском доме. А вместе с ним будет жить и старик Сарап, будет продолжаться его род в этом доме. На четверых сыновей пришла похоронка, Сарап и это понимает: война никого не щадит. Старик Сарап ждет сына изо дня в день, из года в год уже тридцать лет. И это известно всем односельчанам. «Мало ли где может задержаться человек по дороге», – часто размышлял он про себя. Сарап состарился, но его сердце бьется только потому, что он твердо знал, что он должен увидеть младшего сына и передать в его руки дом. Сарап боялся упрека родственников, которые говорили, что он «с ума сошел», «ждет погибших сыновей» и сам того не замечает, как «сдурел». Особенно упрекал его в этом племянник Агур. Дед Сарап схож с невесткой Паюсой, женой другого племянника – Сыбоса – которая также ждет мужа с войны. Односельчане понимают старика и не говорят ему, что на деревенском памятнике в списке погибших есть все его пятеро сыновей. А сам он читать не умеет. Вернувшись от дочери в свою деревню, он как-то даже не узнает ее улиц. Только тополя в его огороде также шумят, на солнце переливаются их листья, и они словно переговариваются, увидев старика. Сарап радуется им, словно это сыновья встречают его. Он и в этот раз ловко открывает калитку, бодро заходит в дом, заглядывает во все комнаты, подпол, кладовку, разглядывает на стене портреты сыновей, проходит в заброшенный огород, и как всегда говорит: «Не застал я Торайа». Все это время следившая за ним Паюса боится потревожить его. Нет, Сарап не сумасшедший старик, он все помнит, всех узнает, просто для него время остановилось где-то там, в годы войны, когда сыновья уходили на войну, еще не женившись и не оставив детей. Старик даже мысли не допускал, что младший сын – хозяин дома и продолжатель рода – тоже погиб на войне.

Родная деревня и дом для Сарапа – уголок, дающий силы. Здесь – вся его жизнь. Смысл приезда старика Сарапа и на этот раз заключается в том, чтобы встретить сына в родном доме и передать ему дом. Сарап не может смириться с тем, что у него не осталось наследников, внуков и правнуков, продолжающих его род – тöл. У всех родственников есть потомки, хотя бы по одному сыну, как, например, у его племянника Сыбоса, также не вернувшегося с войны. Братья его ушли вместе с сыновьями – тоже не вернулись, но у них остались дети. «Вот вернется Торай, и продолжится линия рода от Сарапа. «Или он женатый вернется? Все может быть! До сих пор, конечно, и он женился. Пусть русскую, пусть хоть кого привезет. Здесь они и по-хакасски говорить научатся», – про себя размышляет старик Сарап, сидя за столом в доме Паюсы. Он вспоминает, как его и братьев отец привез сюда после того, как в старом месте умерли от тифа трое детей в их семье. Здесь они стали жить, тайга приняла их, кормила и поила. Остальные дети остались живы. Здесь они собирали разные растения, богатые витаминами, копали кандык и другие коренья. А река Тогыр чул кормила своим жирным и сытным хариусом. Только здесь Сарап чувствует себя счастливым, здесь, где он с детства жил с родителями и братьями, где сам построил дом, и где жена родила ему пятерых сыновей и единственную дочь. Теперь он живет в доме зятя, а там – другая жизнь, не его, Сарапа. Там хотя и дочь смотрит за ними, но это жизнь другого рода. Поэтому, как только наступает лето, из соседнего села, от дочери и зятя, возвращается он в родную деревню ждать сына. Дед Сарап на своих плечах несет гостинец для сына – тулуп (хак. – мешок с гостинцами для сына). Когда его старуха была в силе, клали в этот мешок масло и сыр домашний (пызылах), но она сильно сдала, и теперь в мешке лежали хлеб да конфеты с медовой начинкой.

Единственная дочь увезла стариков к себе в соседнее село, Сарап не мог смириться с тем, что живет в доме зятя и думал: «Кiзöлерi Алчыбай родынаӊ, Крис оолғы, амыр хылыхтығ, чабан полып ÿр тоғын парир. Че Сарап апсахтыӊ позыныӊ тöлi пар: Торай оолғы!» [14, с. 40]. (Зять из рода Алчыбай, сын Криса, спокойный, давно чабаном работает. Но у Сарапа свой потомок есть: сын Торай!).

Дочь у хакасов считается кiзi палазы – «чужим ребенком», она уходит в дом мужа, продолжает род мужа. Эти крепкие устои хакасской семьи понимает и принимает Сарап. Автор в рассказе даже не упоминает, сколько детей у дочери, а лишь говорит, какого рода/происхождения зять – Алчыбай.

Образ старика Сарапа соотносится с образом богатыря. Это теперь он стал таким немощным, а был ловким, сильным. «Оолғына ла сабыл чöрген тiрiг чÿрегi тыс чатырбинча парасханны. Хайдағ кÿлÿк полӌаң полды, киреенӌе колхоз чылғызын хадарған. Сас аттарға изер дее чох мÿнiбiсчең» [14, с. 45]. (Сердце, бившееся только ради сына, не давало покоя бедняге. Какой он был ловкий, проворный, до старости один пас колхозных лошадей. Запросто садился на диких, необученных лошадей).

Мотив возвращения домой в рассказе «Тополя» является одним из важнейших в сюжете рассказа, так как именно с ним связана идея произведения: старик Сарап снова и снова возвращается в свой дом, ожидая домой сына. А на этот раз возвращение старика в родной дом оказалось последним. Сарап перед смертью услышал слова, которые так он ждал все эти тридцать лет: «Сын Торайа». В его дом забрались мальчишки, зажгли свечку. Взрослые сбежались посмотреть. Один из них сказал, что он сын Торайа, и тогда старик, поверив в возвращение сына с внуком, тут же умирает. А когда он лежал в гробу, родственники заметили его «довольное лицо», как будто он говорил: «Прай ниме минiң сағызымнаң халды, Торай, чаалазып, отыс таа чыл пазынаң полза, ибiнзер читкенöк, пасха даа оолларым тiрiглер, ор хазыхтар, хыра саап, мал хадарып, хайнасхлапчалар. Прайзынаң хада чуртап, тосханӌа кÿлееттеп алдым, тöлiм ÿзiлбеен паза хаӌан даа ÿзiлбес» [14, с. 45]. (Все сложилось по-моему. Торай, отвоевав, хоть и через тридцать лет, вернулся домой. И другие сыновья мои живы-здоровы, жизнь кипит, они сеют и жнут, пасут скот. Досыта нажился, нагулялся со своими сыновьями, мой род не прервался и будет продолжать жить).

В этих словах автора прочитываются слова-желания старика, его мысли, передавшиеся и родственникам и односельчанам, которые вдруг как бы продолжают его мысли, его слова, и им передается вера в продолжение рода Сарапа. Продолжается во внучатых племянниках, в сыне Сыбоса и других родственников.

По мифологическим представлениям многих тюркских народов, тополь – мировое древо. У Митхаса Турана образ тополя встречается неоднократно, с их помощью он создает образ особой пространственно-временной среды, характерной для культуры хакасов. Тополя, растущие в огороде деда Сарапа, символизируют связь времен и поколений. Тополя связаны с домом как важнейшим элементом национального образа мира. Здесь жили его отец и мать, родился и вырос Сарап с братьями, выросли его сыновья, посадившие тополя, здесь живут представители рода сегодня, и все они осознанно или неосознанно связаны с этими тополями. Для Сарапа – это память о сыновьях, связь с тем временем, когда они были живы. Тополя, ставшие высокими и широкими, словно хранят их души. Тодыл, племянник Сарапа, тоже уже ставший стариком, идя в дом Сарапа, думает о тополях. «Тиректер харалып турғаннар. Кем оларны одыртхан? Чаадаң на айланза, Сарап улабазының огородында чиит тирегестер халбайыбыстыр. Амды хайдағлар – чалбахтар, пöзiктер! Аалның ноо даа саринаң кöрiнедiрлер. Чорых чöрiп, ибзер айлан килизең, олар ырахтынох сағып турған паарсах туған осхастар» [14, с. 51]. (Тополя чернели. Кто их посадил? Когда он только вернулся с войны, смотрит, а в огороде дяди Сарапа молодые топольки разрослись. А теперь какие – широкие, высокие! С любого конца деревни их хорошо видно. А когда возвращаешься с дороги домой, они, как приветливые родственники, встречают тебя).

У Митхаса Турана дом с тополями выступает своеобразной сакральной точкой, «максимально космологизированной» [15] не только для Сарапа, но и для всех представителей его рода – своеобразным центром мира.

В повести «Ветвистый тополь» [16] Абдаке крепких парней Куну сравнивает с крепким ветвистым тополем. Как отмечает исследователь Л. В. Челтыгмашева, образ тополя «символизирует крепость родовых устоев, идущих с древнейших времен, утверждает единство, мощь человеческого рода» [17].

У хакасов каждый род имеет свое родовое дерево, что связано с мифопоэтической моделью мира, предполагающей тесную связь человека и природы. Говоря о специфике мифопоэтической модели мира, В. Н. Топоров отмечает, что здесь «все причастно космосу. Связано с ним, выводимо из него и проверяется и подтверждается через соотнесение с космосом» [15, с. 162]. Для Митхаса Турана тополь как мировое древо является важнейшим образом в передаче основных представлений народа о вселенной.

Таким образом, рассмотренный рассказ Митхаса Турана позволяет выделить наиболее характерные образы и мотивы, воплотившие в себе национальный образ мира. Таковыми являются: чир-суғ ‘родная земля’ (букв.: земля–вода), чурт ‘дом’, ‘жилище’; тöл ‘род’,’потомство’; пай тирек ‘ветвистый тополь’ как родовое (мировое) древо. Эти образы и мотивы в творчестве Митхаса Турана поставлены в сюжетно-композиционный центр рассказа и имеют глубокую генетическую связь с общекультурной традицией. И можно заключить, что вышеназванные образы и мотивы национального образа мира генетически связаны с мифологическими представлениями народа о мире и в литературных произведениях являются своеобразным проявлением культурного бессознательного.

Список литературы / References

1. Гачев Г. Д. О национальных картинах мира / Г. Д. Гачев // Народы Азии и Африки. – 1967. – №1. – С. 77.
2. Гачев Г. Д. Национальные образы мира: Космо-Психо-Логос / Г. Д. Гачев. – М., 1995. – С.11.
3. Кофман А. Ф. Латиноамериканский художественный образ мира / А. Ф. Кофман. – М., 1997. – 320 с.
4. Ходукина Т. И. Национальный образ мира в поэзии Пушкина / Т. И.Ходукина. – М., 1999. – 49 с.
5. Шешунова С. В. Национальный образ мира в русской литературе: П.И. Мельников-Печерский, И.С. Шмелев, А.И. Солженицын: дисс… д. филол.н.: 10.01.01: защищена …: утв. 27.03.2007 / С. В. Шешунова. – Дубна, 2006. – Дубна, 2006. – 368 с.
6. Смыковская Т. Е. Национальный образ мира в прозе В.И. Белова / Т. Е. Смыковская. – М. : Изд-во «Флинта», изд-во «Наука», 2010. – 89 с.
7. Челтыгмашева Л. В. Фольклоризм хакасской прозы / Л. В. Челтыгмашева. – Абакан, 2010.
8. Челтыгмашева Л. В. Хакасская проза и проза Саяно-Алтая в культурно-этническом аспекте / Л. В. Челтыгмашева. – Абакан : Бригантина, 2014. – 103 с.
9. Майнагашева Н. С. Специфика создания национальной картины мира в драматургии В. Шулбаевой / Н. С. Майнагашева // Материалы Международной научно-практической конференции «Открытие и изучение орхоно-енисейской письменности» (К 115-летию дешифровки орхоно-енисейской письменности 23-24 октября 2008 г.). – Абакан: Хакасское книжное издательство, 2008. – С. 111-117.
10. Майнагашева Н. С. Национальный характер и национальная картина мира в драматургии В. Шулбаевой / Н. С. Майнагашева // Сборник мат-лов Международного конгресса «Актуальные проблемы комплексного исследования алтаистики и тюркологии» 17-20 июня 2009 г. – Кокшетау: Кокшетауский государственный университет им. Ч. Уалиханова, 2009. – С.141-147.
11. Майнагашева Н. С. Этнопоэтическое своеобразие драматургии А. Чапрая / Н. С. Майнагашева // Фольклор и литература народов Сибири и Дальнего Востока: традиции и новации. Материалы Всероссийской научно-практической конференции, посвященной столетию поэта, переводчика Г.У. Эргиса. – Якутск: Издательство ИГИиПМНС СО РАН. – С. 125–128.
12. Туран М. Чуртас чолларынча. Сборник рассказов на хакасском языке / М. Туран. – Абакан : Хакасское отделение Красноярского книжного издательства, 1984. –151 с.
13. Лотман Ю. М. Сюжетное пространство русского романа XIX века // Лотман Ю. М. В школе поэтического слова: Пушкин, Лермонтов, Гоголь / Ю. М. Лотман. – М. : Просвещение, 1988. – С. 252–253.
14. Туран М. Тиректер / М. Туран // Чуртас чолларынча. Сборник рассказов на хакасском языке. – Абакан : Хакасское отделение Красноярского книжного издательства, 1984. – С. 40.
15. Топоров В. Н. Модель мира (мифопоэтическая) // Мифы народов мира. В 2 т. Т.2. / В. Н. Топоров. – М. : Советская энциклопедия, 1988. – С. 162.
16. Туран М. Пай тирек. Повесть на хакасском языке / М. Туран. – Абакан : Хак. издат., 1981. – 112 с.
17. Челтыгмашева Л. В. Хакасская проза и проза народов Саяно-Алтая в культурно-этническом аспекте / Л. В. Челтыгмашева. – Абакан : Бригантина, 2014. – С. 35.

Список литературы на английском языке / References in English

1. Gachev G. D. O natsionalnykh kartinakh mira [About national world views] / G. D. Gachev // NarodyAzii i Afriki [Peoples of Asia and Afrika]. – 1967. – №1. – P. 77. [in Russian]
2. Gachev G. D. Natsionalnye obrazy mira: Kosmo-Psikho-Logos [National images of the world: Cosmo-Psycho-Logos] / G. D. Gachev. – M., 1995. – P. 11. [in Russian]
3. Kofman A. F. Latinoamerikanskii khudozhestvennyi obraz mira [Latin American artistic image of the world] / A. F. Kofman. – Moscow, 1997. – 320 p. [in Russian]
4. I. Natsionalnyi obraz mira v poezii Pushkina [National image of the world in Pushkin’s poetry] / T. I. Khodukina. –Moscow, 1999. – 49 p. [in Russian]
5. Sheshunova S. V. Natsionalnyi obraz mira v russkoi literature: P. I. Melnikov-Pechersky, I. S. Shmelyov, A. I. Solzhenitsyn: diss… d. filol.n.: 10.01.01: zashchishchena …: utv. 27.03.2007 [National image of the world in Russian literature: P. I. Melnikov-Pechersky, I. S. Shmelyov, A. I. Solzhenitsyn: diss…Doctor of Philology: 10.01.01: defended …: approved on 27.03.2007] / S. V. Sheshunova. –Dubna, 2006. – 368 p. [in Russian]
6. Smykovskaya T. Ye. Natsionalnyi obraz mira v proze V. I. Belova [National image of the world in V. I. Belov’s prose] / T. Ye. Smykovskaya. – Moscow : Publishing house «Flinta», publishing house «Nauka», 2010. – 89 p. [in Russian]
7. Cheltygmasheva L. V. Folklorizm khakasskoi prozy [Folklorism of Khakass prose] / L. V. Cheltygmasheva. – Abakan, 2010;
8. Cheltygmasheva L. V. Khakasskaya proza i proza Sayano-Altaya v kulturno-etnicheskom aspekte [Idem. Khakass prose and prose of the Sayan-Altai in a cultural and ethnic aspect] / L. V. Cheltygmasheva. – Abakan : Brigantina, 2014. – 103 p. [in Russian]
9. Mainagasheva N. S. Spetsifika sozdaniya natsionalnoi kartiny mira v dramaturgii V. Shulbaevoi [Creation specificity of the national world view in V. Shulbaeva’s dramaturgy] / N. S. Mainagasheva // Materialy Mezhdunarodnoi nauchno-prakticheskoi konferentsii «Otkrytie i izuchenie orkhono-yeniseiskoi pismennosti» (K 115-letiyu deshifrovki orkhono-yeniseiskoi pismennosti 23-24 oktyabrya 2008 g.) [Materials of the International Research and Practice Conference «Discovery and Study of Orkhon-Yenisei Script» (to the 115^th anniversary of deciphering of Orkhon-Yenisei Script on 23-24 October 2008)]. – Abakan : Khakass Book Publishing, 2008. – P. 111-117. [in Russian]
10. Mainagasheva N. S. Natsionalnyi kharakter i natsionalnaya kartina mira v dramaturgii V. Shulbaevoi [National nature and national world view in V. Shulbaeva’s dramaturgy] / N. S. Mainagasheva // Sbornik mat-lov Mezhdunarodnogo kongressa «Aktualnye problemy kompleksnogo issledovaniya altaistiki i tyurkologii» 17-20 iyunya 2009 g. [Collection of materials of the Interantional Congress «Relevant problems of a complex research of Altai studies and turkology» 17-20 June 2009]. – Kokshetau: Ch. Ualikhanov Kokshetau State University, 2009. – P. 141-147. [in Russian]
11. Mainagasheva N. S. Etnopoeticheskoe svoeobrazie dramaturgii A. Chapraya [Ethnic and poetic distinctness of A. Chaprai’s dramaturgy] / N. S. Mainagasheva // Folklor i literatura narodov Sibiri i Dalnego Vostoka: traditsii i novatsii. Materialy Vserossiiskoi nauchno-prakticheskoi konferentsii, posvyashchyonnoi stoletiyu poeta, perevodchika G. U. Ergisa [Folklore and literature of peoples of Siberia and the Far East: traditions and novations. Materials of Russian Research and Practice Conference Devoted to the centenary of poet, translator G. U. Ergis]. – Yakutsk : Publishing House IHSPSNPN of the RAS SB. – P. 125-128. [in Russian]
12. Turan M. Churtaschollaryncha. Sbornik rasskazov na khakasskom yazyke [Ways of life. Collection of stories in the Khakass language] / M. Turan. – Abakan: Khakass Branch of Krasnoyarsk Book House, 1984. – 151 p. [in Khakass]
13. M. Syuzhetnoe prostranstvo russkogo romana XIX veka [Plot space of a Russian novel of the XIXth century] // Lotman Yu. M. V shkole poeticheskogo slova: Pushkin, Lermontov, Gogol [At school of a poetic word: Pushkin, Lermontov, Gogol]. – Moscow : Prosveshchenie, 1988. – P. 252-253. [in Russian]
14. Turan M. Tirekter [Poplars] / M. Turan // Churtaschollaryncha.Sbornik rasskazov na khakasskom yazyke [Ways of life. Collection of stories in the Khakass language]. – Abakan : Khakass Branch of Krasnoyarsk Book House, 1984. – P. 40. [in Khakass]
15. Toporov V. N. Model mira (mifopoeticheskaya) [The world’s model (mythopoetic)] // Mify narodov mira. V 2 t. T. 2. [Myths of the world’s peoples. In 2 v. V. 2.] / V. N. Toporov. – Moscow : Soviet encyclopedia, 1988. – P. 162. [in Russian]
16. Turan M. Pai tirek. Povest na khakasskom yazyke [The branchy poplar. A tale in the Khakass language] / M. Turan. – Abakan : Khakass Publishing, 1981. – 112 p. [in Khakass]
17. Cheltygmasheva L. V. Khakasskaya proza i proza narodov Sayano-Altaya v kulturno-etnicheskom aspekte [Khakass prose and prose of peoples of the Sayan-Altai in a cultural and ethnic aspect] / L. V. Cheltygmasheva. – Abakan : Brigantina, 2014. – P. 35. [in Russian]

«Образ мира» представили жители района в своем творчестве

Праздничное открытие проекта «Творческая молодежь – детям и ветеранам» на тему «Образ мира» состоялось в библиотеке № 140 во вторник, 19 ноября.

Ведущей мероприятия выступила педагог-воспитатель школы № 508 Жанна Стадник. Свои работы представили участники Объединения «Юный фотограф» школы № 1861 «Загорье», клуба рукоделия «Василиса», воспитанники группы «Затейники» детского сада «Созвездие» образовательного учреждения № 508, а также Светлана Круглова, Ольга Фомичева, Рабият Буслаева, Галина Самохвалова, Наталья Холина и многие другие.

– Для нас стало хорошей традицией – встречаться осенью в уютной библиотеке № 140, где проходит проект «Творческая молодежь – детям и ветеранам». Ранее проведенные проекты были посвящены Году экологии и Бирюлевскому дендропарку, который праздновал свой юбилей в 2018 году. Ну, а на этот раз мы пригласили горожан посмотреть выставки работ, выполненных в различных стилях. Их авторами стали жители нашего района: это и дети, и взрослые, и наши уважаемые ветераны, – рассказала Объединенной редакции интернет-изданий Южного округа Жанна Владимировна.

Одна из экспозиций называется «Образ мира в фотографии». Ее представили ребята из «Юного фотографа» под руководством Светланы Кругловой. Ученики школы № 1861 занимаются фотоискусством в кружке «Мир в объективе». Они выставили для проекта самые лучшие свои работы, где показана природа районных парков и любимые места отдыха москвичей, а также живописные виды гор России.

Следующую выставку работ подготовила ученица шестого класса школы № 508 Вероника Зиновьева.

– И здесь посетители найдут «Образ мира». Вероника много путешествует со своей семьей и увлекается историей. Особенно тронул ее сердце Тунис. Экспозиция «юного корреспондента» так и называется «История Туниса – от Карфагена до республики». Ее любимая фотография, как сказала сама Вероника – это Амфитеатр в Эль Джеме, – пояснила педагог-воспитатель.

Персональную выставку подготовила и молодая художница из Бирюлева Восточного Ольга Фомичева. Ее картины отразили красоту природы России, а также стран Европы. Здесь можно увидеть такие работы, как «На Волге» и «Набережная реки Яуза».

Не остался в стороне и клуб «Василиса». Его руководитель Наталья Холина вместе с подопечными подготовили для проекта поделки из газет: плетеные рамки, подстаканники, газетницы, а также символы уходящего и Нового года.

В свою очередь ветераны района Галина Самохвалова и Рабият Буслаева представили изделия из бисера. Бирюлевские жительницы поделились секретом, как они тонко и душевно плетут красивые женские украшения: броши, бусы и браслеты. Выставка их работ называется «Секреты мастерства».

Самые маленькие участники проекта, воспитанники группы «Затейники» под руководством Жанны Стадник, решили порадовать гостей библиотеки поделками в стиле декоративно-прикладного творчества. Все изделия ребята подготовили своими руками. Выставка, где они представлены, называется «Мир глазами детей». Она очень понравилась всем участникам своей выдумкой и фантазией. Здесь можно увидеть такие работы, как: «Совенок», Барышня», композицию «Стрекоза на камушке» и многое другое.

Во второй части праздничного мероприятия состоялся мастер-класс в технике фотоколлаж «Мой район», который провела Светлана Круглова. Она показала желающим образцы фотоколлажей с применением фотографий, иллюстраций из журналов и просто красивых открыток. В заключение большого праздника все участники были награждены грамотами.

Фото предоставила Жанна Стадник

Метки: библиотека 140, выставка, Жанна Стадник, школа 1861, школа 508

Толстая С. М. Образ мира в тексте и ритуале. М., 2015.

Книга включает работы, относящиеся к области славянской этнолингвистики – дисциплины, изучающей язык, традиционную духовную культуру (обряды, обычаи, верования) и фольклор в их неразрывном единстве. Первый раздел книги посвящен теоретическим аспектам этнолингвистики и основным этапам ее формирования в отечественной науке и в польской этнолингвистической школе. Во втором разделе обсуждаются вопросы взаимодействия язычества и христианства в славянской культурной традиции и анализируются тексты, отражающие это взаимодействие. Третий раздел посвящен анализу структуры и поэтики фольклорных текстов разных жанров: пословиц, свадебных и похоронных причитаний, заговоров – и некоторых поэтических приемов: антитезы, отрицания, ритмических фигур и др. В четвертом разделе рассматриваются верования как особый жанр народной культуры и способы их выражения в слове, тексте, обряде, повседневной практике.

Книга рассчитана на фольклористов, преподавателей и студентов филологических и этнографических специальностей и всех интересующихся традиционной народной культурой славян.

ISBN: 978-5-91244-132-5

Содержание

От автора

I. Фольклор и этнолингвистика

Этнолингвистика в кругу гуманитарных дисциплин

Никита Ильич Толстой и его путь к этнолингвистике

Мир и человек в словаре «Славянские древности»

Этнолингвистика Ежи Бартминьского

Стереотип и картина мира

К прагматической интерпретации обряда и обрядового фольклора

Устный текст в языке и культуре

Категория оценки в языке и тексте

Аспекты, критерии и признаки славянской культурной общности

II.  Фольклор и книжная традиция

Христианство и народная культура: механизмы взаимодействия

О нескольких ветхозаветных мотивах в славянской народной традиции

Город Иерусалим, гора Сион и царь Давид

«Самарянка»: баллада о грешной девушке в восточно- и западнославянском фольклоре

Три мира польских колядок

Почему люди не знают срока своей смерти?

Рассказы о посещении «того света» в славянской устной традиции в их отношении к книжному жанру «видений»

Следы древнеславянской апокрифической традиции в полесском фольклоре: «Сказание о12 пятницах»

«Повесть чисел» в письменной и устной традиции

III.  Структура и поэтика фольклорного текста

Предметные оппозиции и их символические функции

Антитеза и антонимия (на материале сербских пословиц)

О прагматической семантике пословиц (на материале сборника Вука Караджича)

Многомерность текста (о семантической структуре балканской баллады «Братья и сестра»)

Мотив расставания с волей (крáсотой) в свадебных причитаниях Русского Севера

Семантика места и времени в севернорусской свадебной причети

Заметки о языке севернорусских причитаний

Аксиология родства в свадебном фольклоре (русско-сербские сопоставления)

Ритм и инерция в структуре заговорного текста

Из наблюдений над сербскими заговорами

Магические функции отрицания в сакральных текстах

Формула самоотречения в заговорах

Структура текста «Тетралогии» из Новгородского кодекса

Языковая игра и вербальная магия (этнолингвистическая заметка)

IV.  Верования и обряд

Полесские поверья о ходячих покойниках

Мотив посмертного хождения в верованиях и ритуале

Обычай «вторичного погребения» на Балканах

Дождь в фольклорной картине мира

Иномирное пространство сна

Несколько русско-сербских параллелей из области народного правосудия

Этнографические наблюдения в записках иностранных путешественников о России

Литература и сокращения

Библиографическая справка

Национальные образы мира — Вопросы литературы

Для бодрствующих существует единый и всеобщий космос (из спящих же каждый отвращается в свой собственный).

Гераклит (фр. 95).

Сначала – несколько тезисов (в жанре «ИДУ НА ВЫ»).

1. Проблема касается Целого. Оно постижимо лишь совместными усилиями рассудочного и образного мышления, и потому работа здесь идет «мыслеобразами».
2. Исследование одушевлено пафосом интернационализма и равноправия: в оркестре мировой культуры каждая национальная целостность дорога всем другим и своим уникальным тембром, и гармонией со всеми.
3. Каждый народ видит Единое устроение Бытия (интернациональное) в особой проекции, которую я называю «национальным образом мира». Это – вариант инварианта (единой мировой цивилизации, единого исторического процесса).
4. Всякая национальная целостность есть Космо-Психо-Логос, то есть единство национальной природы, склада психики и мышления.
5. Природа каждой страны есть текст, исполнена смыслов, сокрытых в Матери-и. Народ – супруг Природины (Природы + Родины). В ходе труда за время истории он разгадывает зов и завет Природы и создает Культуру, которая есть чадородие их семейной жизни.
6. Природа и Культура находятся в диалоге: и в тождестве, и 8 дополнительности; Общество и История призваны восполнить то, чего не даровано стране от природы. С этой точки зрения национальное – и позади и впереди и Пушкин более разветвленно и совершенно русский, чем князь Игорь.
7. Национальное (как и этнос, и язык) подвержено социальным, классовым дифференциям, растяжениям и расколам (две культуры в каждой национальной культуре), но это – проблема второго этапа и высшего пилотажа; сперва же нужно выяснить, что может стать раскалываемо.
8. Национальный образ мира складывается в пантеонах, космогониях, просвечивает в наборе основных архетипов-символов в искусстве. Ближайший к нам путь – анализ национальной образности литературы и рассмотрение чрез нее всей толщи культуры, включая и естествознание – как тексты научной литературы.

1

О национальных «особенностях», о национальном «своеобразии» давно и много мыслилось во человечестве. Для первобытных народов «люди» – это их племя, остальные же племена – это «нелюди», «природа». Человек, с одной стороны, отличает себя от природы, животных, а с другой – от себе подобных. У других – «все не как у людей». Для эллинов остальные народы – «варвары». «Немец» = «немой», «не мы» тут слышится. «Мы» – всегда ближайшая мерка и эталон «человека» вообще.

С развитием народонаселения Земли и учащением контактов начинается работа сравнивания. В ее ходе вытесывается как образ других народов, так и свой собственный. Национальное самосознание неотделимо от работы познания других народов. Своя мерка умаляется, видится уже не как всеобщая, а особенная, подобно тому как герой Горького, попав на «дно», убеждается: «все – люди,; все – человеки». Познание учит терпимости, расширяет кругозор.

Особенно остро задача национального понимания встала в XX веке. Тут парадокс: с одной стороны, народы мира максимально сближаются по образу жизни, быту, производству, культуре, а с другой – обостряется национальная чувствительность. Странно? Но уж по истории развития национальных чувств видно, что дело не в резкости различий, а в частоте контактов: будь одни о трех ногах, а другие – как лунно-машинные марсиане, если они ни разу не встречались, то и не знают о других и о своих особенностях. Но даже близнецы в семье – как резко различные индивидуальности чувствуются.

Так что единый диалектический процесс ассимиляции-диссимиляции народов и национальных культур идет и в наше время.

Задача познания национальных особенностей трояко важна: и практически, для взаимопонимания народов при контактах; для самопознания народа: что есть «я» в отличие от «другого»; наконец, теоретически: что есть «мы», человек вообще, по истине и существу, и что ему подлинно нужно, то есть через варианты – познать Инвариант. Он не дан нам в прямом опыте, а даны конкретные народы, так что добираться до него приходится косвенным путем.

И человечество – целостность, и народ – целостность. Каждый видит всю Вселенную, материальные и духовные в ней явления, но в особом аспекте, повороте. Возникает спектр национальных пониманий мира и представлений о «человеке вообще». Логика, философия исходят из точки О и дедуцируют части Единого Целого, «атрибуты» «субстанции». Но эта точка О нам не дана. Она невольно сдвигается и сливается у каждого народа со своим центром. Уразумение этого факта и было для меня исходным – я наткнулся на проблему национальных логик: что даже великая немецкая классическая философия, претендующая на универсальность мирообъяснения, локальна и носит отпечаток германского образа мира. И стал я искать определителей его.

Итак, начал я с утонченнейших духовных явлений: стал сравнивать философские и художественные системы, национальные стили в поэзии – и ничего достоверно уловить не мог: чувствуется некий «русский дух», «немецкий дух» – пахнет, а уловить ясные отличия, тем более выразить в словах и терминах, – не удается.

И тут стало ясно, что нельзя понять национальные отличия в линейном ряду: сравнивая поэзию – с поэзией, язык – с языком. Наблюдения отличий добываются, но каждый раз встает вопрос: «ну и что из того?», «а смысл-то каков тут?». И вот когда о смысле наблюденного встает вопрос, то уж никуда не деться, один путь: на выход к целостности национальной вселенной. Ибо от нее свечение в каждой детали: в позе, в жесте при «да» или «нет», в космогонической гипотезе, в музыке, в изображении времен года в поэзии…

Как же схватить национальную целостность?

Когда в науке исследуются национальные особенности чего-то одного – например, славянского романтизма в литературе, – всегда совершается выход к не-литературе: привлекаются обычаи старины, психика, картины, природа: горы, леса, степи… – отсюда черпают материал для «особенностей». Но такие частичные соображения раздражают случайностью утверждений, необязательностью. Ум ищет, домогается до первоисточника. И он – в национальной целостности, которую составляют: природа, этнос, язык, история, быт и т. д. Ее надо понять как особую систему взаимоотношений элементов. Элементы бывают разные, а если сходные с другими народами, то все равно выступают в особых сочетаниях.

Целое – это по крайней мере объем. А логика – это линейность последовательного движения, блюдет строгость уровней и плоскостей анализа, требует сопоставлять однородное с однородным, И вот ее инструментарий, оказывается, проскакивает через целостность, не зачерпывая ее. И в ходе многих попыток прорисовалось: нарушение рядности – как принцип познания целостности, объема; что логика типа «в огороде бузина, а в Киеве дядька» тут лучше работает. Надо выскакивать из монотонии как молено к более отдаленным друг от друга проявлениям национальной жизни – тогда дыхание целостности сильнее проявляется и улавливается.

Танец вальс и система Коперника однажды ослепительно просветили мне друг друга – как конгениальные образования в культуре Нового времени: двойное вращение особи (Земли, «плоти единой») – вокруг своей оси (= «я») и в поле-зале социума вокруг его центра (Солнца) – наиболее адекватно соответствовало мироощущению «доброго старого» Нового времени Европы от Ренессанса до XIX века включительно. И недаром в XX веке с появлением теории относительности и вальс отошел в старомодность, уступив место квантово-волновым, фазовым биениям современных танцев.

Наш принцип: все – во всем! Каждая деталь национальной целостности соотнесена с другой, далекой, и они объясняют друг друга. Потому здесь, в познании целостности, не могут действовать запреты сравнивать разноуровневые вещи, как это принято в строго тектоническом структурализме. Именно перескок с этажа на этаж (как электрона с орбиты на орбиту) и дает силовое поле Целого испытать-измерить. Все же перебрать нельзя, потому и приходится прыгать с отсека на кусок. Никогда строгой логике не удавалось зачерпнуть национальные отличия, дать их строгое описание (именно потому, что она не в силах работать с разнородным и разнорядным материалом), а вот анекдот – пожалуйста, берет курьез, а из него Целое просвечивает.

Образ, способный связывать разнородное, оказывается адекватной гносеологической формой для познания национальной целостности. Но тогда исследователь сам в первую голову должен снять с себя строго логические заклятия и запреты – и позволить себе самому прибегать к образному мышлению.

Но тогда он теряет логическую обязательность, формальную принудительность выводов своих и положений.

Да – но зато выигрывает в содержании. Он показывает, а не доказывает, и убеждает не «де-юре», а «де-факто»: тем, что как можно в более разнородных элементах национальной целостности обнаруживает связь и взаимное лицезрение. Тем больше полнота и резче глубина изображения, чем смелее проложенные там просеки и борозды.

И главный элемент, и фокус, и инструмент такой работы – это мгновенный перенос (= метафора) от субтильно-духовных явлений к грубо материальным вещам, минуя опосредствующие звенья, в которых велит увязнуть логика. Хлоп бабочку духа – сачком климата! Приведение к природе. Материализм.

– Например, чтобы понять Эрос и Психею, любовные сюжеты в русской литературе, к русскому Космосу надобен привод: «Здесь, где так вяло свод небесный На землю тощую глядит…» – вертикальный Эрос между Небом и Землей тут ослаблен, зато усилены горизонтальные напряжения (простор, пути-дороги, разлуки). Целостность России слагается в ходе исторического диалога (или полилога) действующих в ней сил: Мать – сыра-земля (таков тут тип Матерински-женского начала) имеет на арене своего тела, протяженного во Времени и Пространстве, поединок двух главных сил, ее любящих: Народ – Светер (Свет + Ветер – мой неологизм), шальной, удалой возлюбленный, привольный дух Востока; и Кесарь – Государство, строй, порядок, форма, принцип Запада. Меж ними и распялена душа (Психея) русской женщины. Онегин и Гремин – при Татьяне, Обломов и Штольц – при Ольге, Вронский и Каренин – при Анне и т. д. Но более полный вариант являет, так сказать, «комплекс Марии» из «Гавриилиады»: чтобы в трех ипостасях выступало мужское начало: «лукавый», «архангел» и «бог», то есть демонское, человеческое и ангельское. Таковы при Настасье Филипповне: Рогожин, Ганя Иволгин и князь Мышкин. Да еще кесарево начало – Тоцкий (высокий сановник). При Грушеньке: демонски-хтонический, инфернальный Федор Павлович, человечный Митя, ангельский Алеша – главные. А на втором плане – как в музыке «втора» и тень – несколько пародийно-комические: байронический поляк первой любви (передразнивается демонское начало им), порядочный купец Самсонов, содержащий ее ныне (кесарево, «в законе»), и мелкая умненькая человечинка всякая, вроде рассудочного Ракитина (передразнивающего Разум Ивана). В русской литературе восхитительно расцвела поэзия НЕОСУЩЕСТВЛЕННОЙ ЛЮБВИ: «в разлуке есть высокое значенье», – разводя влюбленных в разные точки российского пространства-времени, она перепоясывает космос России путями-дорогами любовных тяготений и создает животворящее силовое поле русской Психеи, русской душевности. Отсюда и провоцирующее: притягательно-отталкивающее держание русской женщины в любви… Тут жертвоприношение не только русскому космосу, но Всецелости русского бытия, включая и будущее, и Культуру.

Что самое стабильное в национальной целостности? Этнос? Язык? Психика? Обычаи?.. Все подвержено изменениям. Главное же, что постоянно питает и расширенно воспроизводит национальную целостность, – это природа, где совершается история данного народа. Она – Природина ему. Народ ей и сын и супруг (как Уран. Небо для Геи-Земли). Народ и страна присущи друг другу, составляют «плоть едину», меж ними взаимно однозначное соответствие. Природа – это не «географическая среда», Это – Матерь(я). Было и есть такое направление «географизм» – в описании народов и их свойств. Этот подход плосок, потому что сами элементы природы трактуются в нем плоско – в рядности науки географии, и объяснение получалось механично. Но если Природу понимать так, как ее толкуют народ, и фольклор, и поэзия:

Не то, что мните вы, природа:

Не слепок, не бездушный лик —

В ней есть душа, в ней есть свобода,

В ней есть любовь, в ней есть язык,

(Тютчев)

тогда она – Великая Матерь(я) и, как мать-кормилица и заботница, излучает душу – Психею, ее явления сочатся смыслом. Природа – это заповеди, скрижали и письмена самого Бытия, в которые надо вникнуть и расшифровать данному народу. Природа источает волю быть – и на то идет история народа. Так мы выходим на решающий узел проблем: соотношение в национальном – природы, народа, истории, культуры. И начнем тут лучше с примера.

В повести Чингиза Айтматова «Прощай, Гульсары!» герой вспоминает, как «раскулачили» юрту и предложили взамен брезентовую палатку… «Но что это за жилье? Ни встать, ни сесть, ни огня развести. Летом невозможная жарища, зимой собаку не удержишь от холода. Ни тебе вещи расставить, ни кухню устроить, ни убрать покрасивей. А гости появятся – не знаешь, куда их приткнуть.

– Нет-нет! – отказывалась Джайдар. – Как хочешь, а в палатку я жить не пойду. Палатка для бессемейных разве, и то на время, а мы с семьей, у нас дети. Купать их надо, воспитывать, нет, не пойду».

Тут полный дан анализ юрты как явления культуры – и в хозяйственно-экономическом («а потом оказалось, что отгонное животноводство немыслимо без юрт»), и в семейно-бытовом (как очаг), и в нравственном аспектах (детей воспитывать). «Как он мог не видеть в юрте удивительное изобретение своего народа, где каждая мельчайшая деталь была точно выверена вековым опытом поколений?» Брезентовая ж палатка – элемент другой культуры, не на этот космос рассчитанной.

Ведь что есть Культура? Это – совершенство в своем роде. Янки при дворе короля Артура бескультурен, как и Ахиллес в эпоху пороха и свинца: здесь оба они попадают в чужой род-огород, и каждый из них, который есть совершенство в своем роде, в своем отечестве пророк, – в чужом оказывается нелепостью.

Жизнь долгой работой естественного отбора создает высокук) культуру животных и растений, идеально прилаженных к данному космосу: саксаул = аксакал пустыни, карликовая береза – мастер Севера и т. п. Но подобно и люди-племена, поселившиеся на тех или иных пупырях или вмятинах Земли, средь лесов или среди снегов, в ходе труда-производства из здешних материалов развивают совершенную по данному месту породу культуры.

Культура есть прилаженность – человека, народа, всего натворенного ими, выплетенного из себя за срок жизни и историю – к тому варианту природы, который ему дан (к которому он придан, человек и народ, как соответствующая ему порода существ) на любовно-супружескую жизнь в браке и на взаимопроникновение в производстве, которое тоже род Эроса (недаром в «производственных» романах 30-х годов сцены трудового подвига структурно аналогичны кульминациям страсти в классическом любовном романе). И как жена – не перчатка, не скинешь, так и природа – народу: нельзя ее произвольно сменить без потери народом своей субстанциальной сути. Труд есть возделывание своей природы. Техника производства, орудия труда – это и инструментарий любви, объятий Народом Природины своей. Народ – сверху, как и небо. В нем – духовность. В мифологиях Небо – Отец, Народ – Сын, Природа – Мать. Вещи и произведения культуры в этом контексте все читаются.

К. Маркс усматривал в вещах материализованную психологию народа: «Мы видим, что история промышленности и сложившеесяпредметное бытие промышленности являются раскрытой книгой человеческих сущностных сил, чувственно представшей перед нами человеческой психологией»^{, в том числе и национальной, добавим.}

А история – что есть? Уход или приход к национальной сути? Если по горизонтали-плоскости смотреть, то – уход: возникает единая мировая цивилизация. Ее эпицентр – в сердце человечества, в заводе всемирной истории: оттуда распространяются волны и импульсы на периферию разных культур = семей народов с природами. Прилетает вертолет, звучит транзистор в киргизском аиле Куркуреу, на плато Аксае – и это уже руки другого супруга протягиваются обнимать и ласкать Природину, данную в жены именно данному народу, киргизскому. Миграции народов, обмен вещей и идей, разрушение экологической среды обитания.

Если ж на историю по вертикали смотреть, то она – приход народа к тождеству с природой своей. За время истории народ всю землю свою вылюбливает, внедряется шахтами в недра ее, постигает и низ, и небо: особый календарь свой по звездам составляет; приноравливается к природе и в одежде, и вещах быта, и в красках живописи, в песнях; телодвижениями в танце очерчивает структуру национального пространства-времени… История – в утробе национального Космоса, меж небом и землей, силами народа совершается.

Так получает свое разрешение антиномия национального и исторического. История – реализация потенций национального Космоса в браке с Социумом народа, в порождении-творчестве материальной и духовной Культуры. Значит, предметы быта тоже сочатся содержанием национального бытия, суть тело-идеи, являют духовенство вещества, и из этой материи тоже надо научиться вычитывать смыслы.

Национальный мир растет сразу с разных концов: и из земли и из неба, из прошлого (происхождения) и спереди – из цели-призвания, что чуется в мечте, идеалах, в зове-тяге вперед. Так что нами ищется энтелехия («целевая причина» – термин Аристотеля), или идея-призвание каждой национальной целостности.

Занимаясь Грузией, космосом гор, я был поражен обычаем, о котором рассказывает Акакий Церетели. Обычай «отдавать детей на воспитание в семью крестьянки-кормилицы (не просто на грудь: это и русские баре делали. – Г. Г.) издавна повелся в Грузии: царские дети и дети владетельных князей воспитывались в семьях эриставов», эриставы – в семьях дворян и т. д. Возникали молочно-побратимские узы…

Тут мне видится некий закон обратной связи. Гора (князь) добровольно идет вниз на поклон в долину, склоняется на смирение-отождествление-породнение с ней, с низами общества, с народом простым – тем, что самое свое дорогое, наследника, доверяет долине, народу, женщине-кормилице, Матери-Земле – на наполнение соками и смыслами вещими. И потом, когда воздымается вверх княжич и становится властителем, он уже никогда не будет жесток к народу, ибо там его молочные братья и сестры, побратимы, и узы эти сильнее даже родственных в Грузии. И грузин-простолюдин от этого же обычая так гордо смотрит аристократом, высокое самочувствие имеет, и нет в нем униженного чинопочитания и челобития («Ведь я – червяк в сравненье с Ним!…Лицом таким!») и той изумительно тонкой шкалы заискивающих улыбок и поклонов, многократно превышающей 14-классную этажность табели о рангах, которую отмечал Гоголь в психике чиновничества. В равнинном же космосе, например в России, действует естественная тяга к по-равнению и сглаживанию разного и отличного. И для того, чтобы возникло здесь творчество культуры, истории пришлось искусственно создавать разность потенциалов, сословные перегородки, барьеры. Тут история воздвигала каскады, на равнине космоса строила горы социальные, духовные: чтобы возникла напряженность силово-магнитного поля в духе, надобно было вызвать искусственный динамизм страстей, яростей, что утепляет космос матери – сырой земли… «Уровни энергетических состояний» (термин физика-атомщика Ферми) пришлось на Руси искусственно воздвигать… В Грузии ж совсем иное: самой природой, естественными условиями хребтов все партикуляризовано в ее космосе. И противовесное природе движение истории должно было быть направлено на склеивание сословий в общей жизни.

И тут важный закон всеобщей истории обнаруживается: вектор Социума (тип граждански-общественного устройства), его строительства и склада, не просто гармоничен и в резонансе с национальной Природиной, но направлен и дополнительно к ней: противоположно к складу местной природы образуется.

2

Самое трудное – понять логику мышления другого народа, национальный Логос. Некий ключ к сему мне подкинула болгарская народная притча «Уделы разных народов». «Когда делил Господь участи людям, первыми пришли к нему турки. По своей воле Бог дал им ГОСПОДСТВО («агалък»). Прослышали болгары, что Господь одаряет народы. «Так чего же хотите в дар?» – спросил их Господь. «Хотим господства», – ответили болгары. «Господство я дал туркам, пожелайте что-нибудь другое!» – сказал им Господь. «Ах, что же ты НАДЕЛАЛ, Господи?» («Каква РАБОТА си направил?») «Благословение мое на вас, болгары, – сказал Господь, – я своих слов назад не беру. А как раз вам я и дам в дар РАБОТУ. Ступайте и будьте здоровы». Прослышали евреи: «Господства хотим». – «Господство взяли другие». – «Как же ты проСЧИТался, Господи!» – «Так пускай СЧЕТЫ будут вашими». Прослышали французы – и те запросили господства. «Господство взяли другие». – «Ну же и ИСКУСНИК ты, Господи!» – «Так пусть тогда ИСКУССТВО будет за вами». Пришли цыгане и так посетовали, узнав, что господство отдано другим: «Эх, что за бедняги мы! Чужим, что ли, нам пробавляться?» «Так будьте БЕДНЯКАМИ и ищите ЧУЖОЕ!» – сказал Господь».

Эта притча обнажает механизм выхода коллективного бессознательного в сознание. Все народы хотят одного: власти, богатства, – но, получив отказ, выражают досаду разными словами, в которых невольно проговаривается сама суть данного народа: что у него на душе – проникает в ум. Эту подсказку сразу схватывает владыка в сфере Логоса и возвращает собственное волеизъявление данного народа ему уже как свой дар. (О, тут еще один историко-культурный сюжет – Предопределение и Свобода воли – просвечивает!) И каждый получает именно свое – не то, чего бы он хотел по зависти: чтобы быть «как все» («интернациональное»), – но ту ценность, что ему присуща специфично: себе в у-часть получает ту часть Бытия, которой он – заведующий (уже не завидующий).

Значит, обиняк, оговорка, косвенное – оказывается для нас прямее путь, чем сшибка Логоса с Логосом; и начал я упражнять некое боковое зрение: вслушиваться не в сказ, а в подсказ. Это помогло мне снять и чары немецкой классической философии. Помню, как, грызя ее – Каита и Фихте, Шеллинга и Гегеля – и чувствуя, как скрежещет все мое существо, когда я эту систему и язык мышления, как протез на живые зубы, всаживаю в себя, и боль, и уныние, и неверие в свою способность разумения стали охватывать, – вскипел мой ум, и в нем бунт и мятежное сомнение зародились. А так ли уж обязательно по таким колеям-рельсам уму ходить? Так ли уж всеобща и универсально-обязательна эта претендующая быть таковою логика и систематика? Не лежит ли на ней отпечаток именно германского склада ума, языка и типа мышления, так что мне, выросшему в России, совсем не обязательно по таким же орбитам двигаться, чтобы миропонимать?.. А так ли уж чист Чистый Разум?.. И в качестве гипотезы возникло предположение, что у каждого народа, культурной целостности, есть свой склад мышления, который и предопределяет картину мира, что здесь строится, и сообразуясь с которою и развивается история, и ведет себя человек, и слагает мысли в ряд, который для него доказателен, а для другого народа – нет.

Но как обнаружить-проникнуть в эти особенности? Когда ринулся в лоб и принялся сравнивать логику с логикой: систему Канта – с построениями Платона, Юма – с Дидро, Декарта – с Ньютоном, Вундта – с Джемсом… – ничего не вышло, никакой убедительности, ибо все вроде однотипной формальной логикой работают, доказывают свои положения и строят систему; отличия ж могут быть объясняемы разностью и исторических эпох, и индивидуальных миросозерцании и т. п. Тогда я стал выискивать образы и интуиции, наглядные примеры, к каким прибегают философы, поясняя свои логические построения. Этот путь уже кое-что дал. Расслышал я, что две «субстанции» в философии Декарта, которые у нас переводят как «протяжение» и «мышление», по-французски – от одного корня tendre = «тянуть»: extension (== «вытяжение») и entendement (== «втяжение»), – так просто, как выдох и вдох, – и вот где интуитивная основа их единства! Дом выступает как модель мира у Канта (он закладывает фундамент и строит здание Разума – постоянны эти образы у него), Шар-Сферос – у эллинов (Платон, Плотин, Архимед…), Путь-Дорога, Даль – у русских мыслителей, Крест декартовых координат, Корабль и ковчег – у англосаксов (Бэкон, «Моби Дик»…) – все эти архетипы многое сказуют… Значит, есть некий образный априоризм, что залегает под рассудочным и понуждает В своем силовом поле опилки рассудочных выкладок так или иначе располагаться. Но это силовое поле – уже сверх или под логикой: оно истекает из всего бытия данного народа, включая и особый склад природы (материю, вещество), быт, язык и историю (культуру) и этнос и характер (психику). Так я вышел к понятию: КОСМО-ПСИХО-ЛОГОС как единства тела (местной природы), души (национального характера) и духа (языка, логики). Следовательно, чтобы проступила особая логика, надо целостность бытия одного народа сравнивать с аналогичной целостностью другого. На этом фоне и национальные логики, как верхушки сих айсбергов, отличимы и понятны станут.

И вот начались мои интеллектуальные путешествия (моя кругосветка), что вылились за четверть века работы в серию художественно-научных сравнительных описаний духа разных народов в связи с природой, историей и культурой. Да, это мой способ путешествовать: умом и воображением. На несколько лет я погружаюсь в изучение той или иной страны (Германии, Индии, Эллады, Италии, Франции, Англии, Америки, Болгарии, Киргизии, Эстонии, Грузии и проч. и всегда – России), проникаюсь всеми ее особенностями: от кухни, игр и языка до картин мира у писателей и ученых, до национальных вариантов религиозного чувства, просвечиваю одно другим и обнаруживаю соответствия элементов из разных уровней внутри каждого образа мира^{. При этом размываются рубрики и не в привычных своих рядах рассматривается поэзия с поэзией, механика с механикой, а все глядится во все: нисходящие дифтонги итальянского языка – в теорию свободного падения Галилея; круги Данте аукаются в уровнях Ферми; немецкое блюдо «шницель» (от schnitzen – резать, кромсать) откликается в представлении германских ученых о дискретности вещества (квант Планка) и т. п.}

Предпосылка всего исследования такова: всем очевидно, что в ходе истории, и особенно в XX веке, сблизились и унифицировались все народы по быту (у всех телевизоры и авто…) и мышлению (интернационализм и математизация наук), и тем не менее в  ядре своем каждый народ остается самим собой до тех пор, пока сохраняется особенный климат, времена года, пейзаж, пища, этнический тип, язык и проч., ибо они непрерывно питают и воспроизводят национальные склады бытия и мышления. Соответственно и о Едином материальной вселенной (Космос) или духа (Логос) у каждого народа складывается свой образ. Инвариант бытия видится каждым в своем варианте, в особой проекции, как единое небо сквозь атмосферу, определяемую разнообразием поверхности Земли. Эпиграфом ко всей работе взято изречение Гераклита: «Для бодрствующих существует единый и всеобщий космос (из спящих же каждый отвращается в свой собственный)» (фр. 95), – так что национальные образы мира – это как бы сны народов о Едином. Зачем же заниматься снами? А чтобы не принимать их за действительность, отдавать себе отчет в ограниченности и локальности наших даже самых общих представлений. В то же время через сопоставление и взаимную критику разных «снов» есть надежда и до образа истинной реальности докопаться… Так что национальная особенность – это и подмога, и помеха, плодородящая почва для творчества и миропонимания, и сбивающий «шум», как в эфире…

Наши опыты – в ряду тех построений, что делали Монтескье, Гердер, Гегель, А. и В. Гумбольдты, Шпенглер, Тойнби; у нас – Н. Я. Данилевский и Лев Гумилев. См. также работы Д. С. Лихачева, В. В. Иванова, В. Н. Топорова, С. С. Аверинцева, А. Я. Гуревича и др. Подход к национальной логике со стороны языка намечен в гипотезе Сепира – Уорфа. Но у нас сам язык опущен в целостность национального бытия, выступает как ее глагол – Логос. Мысль нашего века узрела резкое различие между цивилизацией, которая едина и универсальна и есть механизм, и культурой, которая непременно натуральна и есть живой организм. И если в будущем культуры могут быть залиты и снивелированы цивилизацией, то пока они в высшем цвету, и наша задача: описать их в том состоянии, когда народы и культуры, быть может, поют свою лебединую песнь…

Национальный образ мира есть диктат национальной природы в культуре. Только ее вливание в дух, своего рода космософию, надо суметь прочитать. Для этого разработана тут своя методика и метаязык. В качестве такового принимается древний натурфилософский язык четырех стихий.

Хотите продолжить чтение? Подпишитесь на полный доступ к архиву.

Изображение объятия коронавируса названо World Press Photo of the Year

Дата выдачи: 15.04.2021 — 18:43

Фотография, символизирующая «любовь и сострадание» 85-летней бразильской женщины, получившей свои первые объятия за пять месяцев от медсестры через прозрачную «занавеску для объятий», была названа в четверг фотографией года World Press Photo.

Выбор победившей фотографии, изображающей глобальную пандемию, был почти неизбежен для конкурса, охватывающего год, когда в новостях по всему миру доминировал вирус, убивший почти 3 миллиона человек, в том числе более 360 000 человек в сильно пострадавшей Бразилии.

На снимке датского фотографа Мадса Ниссена запечатлен момент, когда медсестра Адриана Сильва да Коста Соуза обнимает Розу Лузию Лунарди в доме престарелых Viva Bem в Сан-Паулу 5 августа.

Штора из прозрачного пластика со сложенными желтыми краями в форме, напоминающей пару крыльев бабочки, обеспечивает защиту, как и маска для лица медсестры.

«Это культовое изображение Covid-19 увековечивает самый необычный момент нашей жизни повсюду», — сказал член жюри Кевин В.Й. Ли.«Я прочитал уязвимость, близких, утрату и разлуку, кончину, но, что важно, также и выживание — все в одном графическом изображении. Если вы посмотрите на изображение достаточно долго, вы увидите крылья: символ полета и надежды. ”

Изображение, сделанное Ниссеном для агентства Panos Pictures и датской ежедневной газеты Politiken, также выиграло первый приз в престижном конкурсе в категории General News Singles.

«Главный посыл этого изображения — сочувствие. Это любовь и сострадание», — сказал Ниссен. в комментарии организаторов конкурса.

«Это действительно, очень тяжелая, мрачная ситуация, и в этом ужасе, в этих страданиях, я думаю, эта фотография также проливает свет», — сказал Ниссен на церемонии награждения онлайн после того, как ему сказали, что он получил награду и 5000 -Евро (6000 долларов), который прилагается к нему.

Второе место в категории занял гораздо более мрачный снимок Covid-19 — тело предполагаемой жертвы коронавируса, плотно завернутое в пластик в больнице в Индонезии 18 апреля индонезийским фотографом Джошуа Ирванди.

Пандемия достигла даже категории Environment Singles: американский фотограф Ральф Пейс победил за изображение любопытного калифорнийского морского льва, плывущего к дрейфующей под водой маске в месте для дайвинга Breakwater в Монтерее.

Судьи просмотрели 74 470 фотографий 4315 фотографов перед тем, как выбрать победителей в восьми категориях, включая общие новости, спорт, окружающую среду и портреты.

История года World Press Photo Story была присуждена итальянскому фотографу-документалисту Антонио Фачилонго, работающему в Getty Reportage, за серию под названием «Хабиби» о палестинских заключенных в израильских тюрьмах, которые тайно вывозят свою сперму из мест заключения в надежде на выздоровление семья.

Победителем в категории Spot News Singles стало изображение, олицетворяющее дебаты о гонках в Соединенных Штатах. Фотография Эвелин Хокштейн для The Washington Post показывает, как белый мужчина и чернокожая женщина расходятся во мнениях по поводу сноса Мемориала освобождения в Вашингтоне, округ Колумбия, на котором изображен освобожденный раб, преклонивший колени у ног Авраама Линкольна.

Движение Black Lives Matter также представило серию фотографий фотографа Associated Press Джона Минчилло о последствиях убийства Джорджа Флойда, занявшего третье место в категории Spot News Stories, которую выиграл итальянец Лоренцо Туньоли, работавший на Contrasto для серии изображений. документирование разрушительного взрыва порта в Бейруте.

В категории «Современные проблемы истории» победил российский фотограф Алексей Васильев с серией о киноиндустрии на северо-востоке России, в регионе Саха. Фотограф Associated Press Майя Аллеруццо заняла второе место в категории с рассказом о группировке «Исламское государство», порабощающей езидских женщин в Ираке.

(AP)

Коронавирусное изображение объятий названо World Press Photo of the Year

Фотография 85-летней бразильской женщины, получающей свои первые объятия за пять месяцев от медсестры через прозрачную «занавеску для объятий», была названа фотографией World Press Photo of the Year Год.

Ключевые моменты:

• Судьи просмотрели 74 470 фотографий 4315 фотографов
• Г-н Ниссен также стал победителем конкурса World Press Photo of the Year в 2015 году
• Он получит 7720 долларов за свой победный снимок

Это был второй раз датский фотограф, сделавший снимок, получил престижную награду.

Выбор победившей фотографии, изображающей глобальную пандемию, был почти неизбежен для конкурса, охватывающего год, когда в новостях по всему миру доминировал вирус, убивший почти 3 миллиона человек, в том числе более 360 000 человек в сильно пострадавшей Бразилии.

Фотография Мадса Ниссена запечатлела «любовь и сострадание» того момента, когда медсестра Адриана Сильва да Коста Соуза обняла Розу Лузию Лунарди в доме престарелых Viva Bem в Сан-Паулу 5 августа.

Пандемия коронавируса была центральной темой среди победителей этого года. (

AP: Laurence Geai, World Press Photo

)

Ниссен, который также стал победителем конкурса World Press Photo of the Year в 2015 году за интимную фотографию гей-пары из России, получит 5000 евро (7720 долларов США) за свое изображение. .

«Главный посыл этого изображения — сочувствие. Это любовь и сострадание», — сказал Ниссен в комментарии, опубликованном организаторами конкурса.

«Это действительно, очень тяжелая, мрачная ситуация, и затем в этом ужасе, в этих страданиях, я думаю, эта картина также проливает свет».

Победителем конкурса Environment Singles стал любопытный калифорнийский морской лев. (

AP: Ralph Pace

)

Пандемия достигла даже категории Environment Singles: американский фотограф Ральф Пейс победил за изображение любопытного калифорнийского морского льва, плывущего навстречу. маска для лица, дрейфующая под водой на дайв-сайте Breakwater в Монтерее.

Третий приз за «Истории окружающей среды» показывает свинью, подвергшуюся воздействию газов, образующихся из жидкого навоза, скапливающегося под полом загонов европейской свинофермы. (

AP: Aitor Garmendia, World Press Photo

)

Судьи просмотрели 74 470 фотографий, сделанных 4315 фотографами, прежде чем выбрать победителей в восьми категориях, включая общие новости, спорт, окружающую среду и портреты.

Третье место в категории Sports Singles показывает голландский велосипедист Дилан Гроеневеген (слева), разбивший метры до финиша на Турне Польши. (

AP: Tomasz Markowski, World Press Photo

)

Контроль над огнестрельным оружием в США был ключевой темой многих работ, включая серию Габриэле Галимберти для National Geographic под названием «Ameriguns», которая выиграла первый приз в Portraits Stories. категория.

Торрелл Джаспер позирует со своим огнестрельным оружием на заднем дворе своего дома в Шривере, штат Луизиана. (

AP: Габриэле Галимберти, World Press Photo

)

Движение Black Lives Matter также было освещено, а сериал AP фотографа Джона Минчилло о последствиях убийства Джорджа Флойда занял третье место в Spot News.

Третий приз за Spot News показывает беспорядки в Миннеаполисе после смерти Джорджа Флойда. (

AP: John Minchillo

)

В категории Spot News Stories победил итальянец Лоренцо Туньоли, работавший на Contrasto за серию изображений, документирующих разрушительный взрыв в порту Бейрута.

Серия под названием «Взрыв порта в Бейруте» заняла первое место в категории «Местные новости». (

AP: Lorenzo Tugnoli, World Press Photo

) В первую ночь после взрыва многие автомобили были непригодны для использования, а дороги были заблокированы обломками, поэтому раненым пришлось идти пешком или перемещаться пешком в более безопасные районы города. . (

AP: Lorenzo Tugnoli, World Press Photo

)

Первое место в категории Nature Singles досталось Ами Витале из CNN за изображение жирафа, перевозимого в безопасное место на специально построенной барже с затопленного острова Лонгичаро на озере. Баринго, в западной Кении.

Первое место в категории «Природа для одиночных игр» досталось фотографии жирафа, спасенного от сильного наводнения на острове в западной Кении. (

AP: Ami Vitale, World Press Photo

)

AP

Первое изображение Земли за последние десятилетия, сделанное НАСА — Quartz

Если вы думаете, что видели новую фотографию всей Земли, сделанную НАСА в последние несколько десятилетий вас обманули.До сих пор не было сделано полного снимка Земли за 43 года. Сегодня (20 июля) НАСА опубликовало изображение, полученное с помощью космической климатической обсерватории (DSCOVR), ставшее первым снимком Земли с полным диском, выпущенным космическим агентством со времен Аполлона.

NASA, NOAA, USAF

Согласно веб-сайту NASA, голубоватый оттенок является результатом солнечного света, рассеянного молекулами воздуха.

Ниже приведен знаменитый снимок, сделанный, когда США последний раз отправляли людей на Луну в 1972 году на Аполлоне 17. (Все три астронавта утверждают, что сделали его.)

Apollo 17 / NASA

Фотография Blue Marble, сделанная во время миссии Apollo 17

Технология сильно изменилась с 1972 года. Там, где эти астронавты использовали средний формат Hasselblad и 35-миллиметровые камеры Nikon, загруженные специально изготовленной пленкой Kodak, DSCOVR Прибор спутниковой съемки оснащен 4-мегапиксельным ПЗС-датчиком, который улавливает 10 полос света, включая невидимые ультрафиолетовые и ближние инфракрасные волны.

NASA

Орбита спутника Terra

Хотя существует множество спутников, которые постоянно фиксируют вид Земли, большинство из них делают это на низкой околоземной орбите, на слишком близком расстоянии, чтобы увидеть всю Землю одновременно.Фотографировать Землю с низкой околоземной орбиты — все равно что пытаться сделать селфи на телефон в дюйме от носа.

Большинство изображений Земли в последние годы были визуализированы с использованием тысяч крупных планов, сделанных спутниками наблюдения на низкой околоземной орбите. Например, изображение ниже, которое когда-то было фоном по умолчанию на новых iPhone, представляет собой рендеринг нескольких изображений, сшитых вместе (плюс несколько отфотошопленных облаков), а не снимок.

Центр космических полетов имени Годдарда НАСА / Рето Штёкли и Роберт Симмон

Сеси-н’эст-па-ла-Терре.

Конечно, НАСА не единственное, кто участвует в космической игре. Другие космические агентства сделали снимки всего диска Земли после миссий Аполлона. Японский космический аппарат Хаябуса сделал полное изображение Земли в 2004 году во время своей миссии по сбору образцов с астероида. В январе 2015 года другой японский аппарат, метеорологический спутник Himawari-8, начал записывать изображения всего диска с 10-минутными интервалами. Даже спутники GOES Национального управления океанических и атмосферных исследований США делают снимки всего диска Земли, но эти метеорологические спутники находятся на геостационарных орбитах, что означает, что они снова и снова фиксируют один и тот же вид Земли.

DSCOVR может захватывать изображение всего диска в любой точке вращения Земли.

Изображения, полученные во время миссии DSCOVR, являются вспомогательной функцией спутника. Его основная функция: оставаться между Землей и Солнцем для обнаружения солнечного ветра в научных целях и в целях безопасности. (Проблема безопасности проистекает из опасений, что геомагнитный шторм, вызванный солнечным ветром, может нарушить все, от электросетей до системы GPS.) С этой точки обзора открывается вид на всегда полностью освещенную Землю, когда планета вращается перед ней .Ожидается, что спутник, запущенный ранее в этом году, будет делать полный снимок Земли не реже одного раза в день и передавать его домой.

Эпоха мира Изображение

Глава

• 175 Цитаты
• 3 Упоминания
• 271 Загрузки

Часть Основные тенденции современного мира книжная серия (MTMW)

Abstract

В метафизике осуществляется рефлексия относительно сущности того, что есть, и принимается решение относительно сущности истины. ¹ Метафизика обосновывает эпоху тем, что посредством особой интерпретации того, что есть, и посредством особого понимания истины, дает этой эпохе основу, на которой она по существу сформирована. ² Эта основа полностью господствует над всеми явлениями, которые определяют возраст. И наоборот, для адекватного отражения самих этих феноменов метафизическая основа для них должна быть постигнута в них. Рефлексия — это смелость превратить истину наших собственных предпосылок и сферу наших собственных целей в то, что больше всего заслуживает того, чтобы подвергаться сомнению. ³

Ключевые слова

План местности Обзор мира Современная наука Текущая деятельность Источник Критика

Эти ключевые слова были добавлены машиной, а не авторами. Это экспериментальный процесс, и ключевые слова могут обновляться по мере улучшения алгоритма обучения.

Из Вопрос о технике и другие очерки , пер. В. Ловитт (Нью-Йорк: Harper & Row, 1977), стр. 115–136.

Это предварительный просмотр содержимого подписки,

войдите в

, чтобы проверить доступ.

Предварительный просмотр

Невозможно отобразить предварительный просмотр. Скачать превью PDF.

Информация об авторских правах

© Palgrave Macmillan, подразделение Macmillan Publishers Limited 1977

Авторы и филиалы

Нет доступных филиалов

Интерактивная карта стран мира 🙂

Главная »Карты мира» Карта мира

Показано выше
Карта выше представляет собой политическую карту мира с центром в Европе и Африке.Он показывает расположение большинства стран мира и включает их названия там, где позволяет пространство.

Изображение круглой Земли на плоской карте требует некоторого искажения географических объектов, независимо от того, как карта сделана. Мы использовали проекцию Меркатора для этой карты, потому что это проекция, наиболее часто используемая в школах. На этой карте географические границы с трендом с севера на юг отображаются как вертикальные линии, географические границы с трендом с востока на запад — как горизонтальные линии. Этот тип проекции вызывает минимальное искажение формы страны около экватора, небольшое искажение в средних широтах, но сильное искажение вблизи полюсов.По этой причине карта не распространяется на северный и южный полюса.

Купить карту стены мира

Это большая настенная карта размером 38 на 51 дюйм с яркими цветами и хорошей детализацией.

Всего за 19,99 долл. США

Щелкните здесь, чтобы увидеть больше настенных карт!

Использовать Google Планета Земля бесплатно

Google Планета Земля — ​​это бесплатная загрузка, которую вы можете использовать для просмотра спутниковых снимков Земли крупным планом на настольном компьютере или мобильном телефоне. Загрузите Google Планета Земля.

Карта ночных городов мира

НАСА создало карту мира, которая дает вам вид на Землю из космоса в ночное время. Карта городов мира ночью.

Карты спутниковых изображений США

Просмотрите каждый из 50 штатов США на большом спутниковом снимке со спутника LandSat. Просмотр состояний.

Политическая карта мира ЦРУ

Политические карты мира, подготовленные Центральным разведывательным управлением США.

ЦРУ Карта часовых поясов мира

Стандартная карта часовых поясов мира Центрального разведывательного управления США в формате .pdf. Легко читается. Получите карту часовых поясов мира ЦРУ.

Контурные карты стран мира

Масштабируемые карты мира в формате .pdf, показывающие очертания основных стран. Получите контурную карту мира.

Купить карту физической стены мира

Это большая настенная карта размером 33 на 54 дюйма с изображенными физическими особенностями мира.

Всего 59,99 $

Дополнительная информация.
Показано выше
Представленная здесь карта представляет собой рельефное изображение мира с границами основных стран, показанными белыми линиями. Он включает в себя названия мировых океанов и названия основных заливов, заливов и морей. Самые низкие отметки отображаются темно-зеленым цветом с градиентом от зеленого до темно-коричневого и до серого по мере увеличения высоты.Это позволяет четко видеть основные горные хребты и низины.

Эта карта также является проекцией Меркатора с центром в Европе и Африке. На этих картах не показан масштаб в милях, потому что масштаб меняется с расстоянием к северу и югу от экватора. Масштаб сильно преувеличен по мере увеличения расстояния от экватора.

страны, отмеченные на карте стран мира:

Мы смогли показать 144 страны и территории мира на карте в верхней части этой страницы.Государственный департамент США признает 195 независимых стран. Мы не смогли показать каждую из этих стран на политической карте выше, потому что многие из них были слишком малы, чтобы их можно было нарисовать в таком масштабе. Вы можете найти полный список стран, признанных Государственным департаментом, на их веб-странице «Независимые государства мира». Список из 144 отмеченных стран и территорий на нашей карте показан ниже.

Афганистан
Алжир
Ангола
Аргентина
Армения
Австралия
Азербайджан
Бангладеш
Беларусь
Бельгия
Бенин
Бутан
Боливия
Ботсвана
Бразилия
Болгария
Буркина-Фасо
Бурма
Центральная Африка Чад
Чили
Китай
Колумбия
Кот-д’Ивуар
Кипр

Чехия
Дем.Республика Конго
Дания
Джибути
Эквадор
Египет
Экваториальная Гвинея
Эритрея
Эстония
eSwatini
Эфиопия
Фиджи
Финляндия
Франция
Французская Гвиана
Габон
Грузия
Германия
Габон
Грузия Гана
Германия
Габон
Грузия
Германия
Бисау
Гайана
Исландия
Индия
Индонезия
Иран
Ирак

Ирландия
Израиль
Италия
Япония
Иордания
Казахстан
Кения
Кувейт
Киргизия
Лаос
Латвия
Ливан
Лесото
Либерия
Ливия
Литва
Мадагаскар
Малави
Малайзия
Мадагаскар Мексика
Мозамбик
Намибия
Непал
Нидерланды

Новая Каледония
Новая Зеландия
Нигер
Нигерия
Северная Корея
Норвегия
Оман
Пакистан
Папуа-Новая Гвинея
Парагвай
Перу
Филиппины
Польша
Португалия
Катар
Республика Конго
Румыния
Россия
Саудовская Аравия
Россия
Сенегал
Сьерра-Леоне
Соломоновы Острова
Сомали
Южная Африка
Южная Корея
Южный Судан
Испания
Шри-Ланка

Судан
Суринам
Шпицберген
Швеция
Сирия
Тайвань
Таджикистан
Танзания
Таиланд
Гамбия
Тимор-Лешти
Того
Тунис
Турция
Туркменистан
U.A.E.
Уганда
Украина
Соединенное Королевство
Соединенные Штаты
Уругвай
Узбекистан
Венесуэла
Вьетнам
Западная Сахара
Йемен
Замбия
Зимбабве

Информация об авторских правах: изображения на этой странице были созданы Анжелой Кинг и Брэдом Коулом и принадлежат Geology.com. Эти изображения недоступны для использования за пределами наших веб-сайтов. Если вы хотите поделиться ими с другими, пожалуйста, дайте ссылку на эту страницу.Карты были созданы с использованием цифровой векторной графики по лицензии и авторскому праву Map Resources.

изображений и данных | Национальная служба спутников, данных и информации по окружающей среде NOAA (NESDIS)

Исследуйте мир в реальном времени

---

Спутниковые карты NOAA — новейшая 3D-сцена

Это изображение с высоким разрешением обеспечивается геостационарными метеорологическими спутниками, постоянно размещенными на высоте более 22 000 миль над Землей.

Используйте эту веб-карту для увеличения в реальном времени погодных условий, развивающихся по всему миру.

Загрузите изображение с помощью карт ниже.

Страница часто задаваемых вопросов

Спутниковые карты NOAA — последние 24 часа. и глобальный архив — загружаемые изображения

Щелкните карту СЛЕВА, чтобы просмотреть последние 24-часовые изображения Западного полушария и Тихого океана, полученные с помощью нашей геостационарной оперативной спутниковой системы наблюдения за окружающей средой (GOES).

Увеличивайте масштаб в разных местах, снимайте и загружайте изображения с помощью значка камеры.Вы также можете использовать значок «Слои» для просмотра изображений «Инфракрасное» и «Водяной пар».

Щелкните карту СПРАВА, чтобы увидеть всю Землю в том виде, в котором они ежедневно фиксируются нашими полярными спутниками, включая наш многолетний архив данных.

Используйте ползунок времени, чтобы вернуться во времени к прошлым спутниковым изображениям.

Узнайте больше об обеих этих картах здесь: Страница часто задаваемых вопросов

Образ дня

---

14 апреля 2021 г.

Вчера спутник GOES East наблюдал за облаками фон Кармана, плывущими вокруг мексиканского острова Гуадалупе, с помощью видимого канала спутниковой съемки с мелкими деталями.>>

Это изображение объединяет последние получасовые инфракрасные и видимые изображения GOES с набором данных НАСА «Голубой мрамор» для создания в реальном времени анимации погодных систем над континентальной частью Соединенных Штатов за последние 72 часа.

HD фильм | Быстрая загрузка фильма

Инфракрасные изображения можно «раскрасить» или «усилить цвет», чтобы выделить детали в узорах облаков.В зависимости от типа улучшения цвета используются для обозначения определенных аспектов данных.

HD фильм | Быстрая загрузка фильма

Изображение водяного пара, которое полезно как для определения местоположения влаги, так и для определения атмосферной циркуляции, создается с использованием длины волны, чувствительной к содержанию водяного пара в атмосфере.

HD фильм | Быстрая загрузка фильма

Коллекции спутниковых изображений

---

Посмотрите последние снимки значительных погодных и экологических явлений, полученные с геостационарных и полярно-орбитальных спутников NOAA.

Знаменитые спутниковые снимки исторических штормов, наводнений, пожаров и других событий, которые наиболее сильно повлияли на нашу жизнь.

Наши самые красивые спутниковые снимки, от уникальных ландшафтов до красочных изображений со всей нашей планеты Земля.

Посмотрите, как спутниковые данные NOAA используются для создания карт, измеряющих состояние нашей планеты.

Изображение объятия коронавируса названо фотографией года в мире прессы — Города-побратимы

Автор: МАЙК КОРДЕР

ГАГА, Нидерланды (AP) — Фотография, символизирующая «любовь и сострадание» 85-летней бразильской женщины, получившей свои первые объятия за пять месяцев от медсестры через прозрачную «занавеску для объятий», была названа фотографией World Press Photo Год в четверг.

Это был второй раз, когда датский фотограф, сделавший снимок, получил престижную награду.

Выбор победившей фотографии, изображающей глобальную пандемию, был почти неизбежен для конкурса, охватывающего год, когда в новостях по всему миру доминировал вирус, убивший почти 3 миллиона человек, в том числе более 360 000 человек в сильно пострадавшей Бразилии.

На снимке Мадса Ниссена запечатлен момент, когда медсестра Адриана Сильва да Коста Соуза обнимает Розу Лузию Лунарди в доме престарелых Viva Bem в Сан-Паулу.5.

Завеса из прозрачного пластика с желтыми краями, сложенными в форме, напоминающей пару крыльев бабочки, обеспечивает защиту, как и маска для лица медсестры.

«Это культовое изображение COVID-19 увековечивает самый необычный момент нашей жизни повсюду», — сказал член жюри Кевин Вай Ли об изображении для объятий. «Я прочитал уязвимость, близких, потерю и разлуку, кончину, но, что важно, также выживание — все в одном графическом изображении. Если вы посмотрите на изображение достаточно долго, вы увидите крылья: символ полета и надежды.”

Фотография, сделанная Ниссеном для агентства Panos Pictures и датской ежедневной газеты Politiken, также заняла первое место в категории General News Singles конкурса. Ниссен также получил награду World Press Photo of the Year в 2015 году за интимную фотографию гей-пары из России.

«Главный посыл этого изображения — сочувствие. Это любовь и сострадание », — сказал Ниссен в комментарии, опубликованном организаторами конкурса.

«Это действительно, очень тяжелая, мрачная ситуация, и в этом ужасе, в этих страданиях, я думаю, эта фотография также проливает свет», — сказал Ниссен на онлайн-церемонии награждения после того, как ему сказали, что он выиграл награду и 5000- к нему прилагается приз в евро (6000 долларов).

Второе место в категории занял гораздо более мрачный снимок COVID-19 — тело предполагаемой жертвы коронавируса, плотно завернутое в пластик, в больнице в Индонезии 18 апреля индонезийским фотографом Джошуа Ирванди.

Пандемия достигла даже категории Environment Singles: американский фотограф Ральф Пейс выиграл за свой снимок любопытного калифорнийского морского льва, плывущего к дрейфующей под водой маске в месте для дайвинга Волнорез в Монтерее.

Судьи просмотрели 74 470 фотографий 4315 фотографов и выбрали победителей в восьми категориях, включая общие новости, спорт, окружающую среду и портреты.

World Press Photo Story года был присужден итальянскому фотографу-документалисту Антонио Фачилонго, работающему в Getty Reportage, за серию под названием «Хабиби» о палестинских заключенных в израильских тюрьмах, которые тайно вывозят свою сперму из мест заключения в надежде поднять семья.

Победителем в категории Spot News Singles стало изображение, олицетворяющее дискуссию о гонках в Соединенных Штатах. Фотография Эвелин Хокштейн для The Washington Post показывает, как белый мужчина и чернокожая женщина не соглашаются по поводу сноса Мемориала эмансипации в Вашингтоне, округ Колумбия.С., на котором изображен освобожденный раб, преклонивший колени у ног Авраама Линкольна.

Движение Black Lives Matter также было представлено в сериале фотографа Associated Press Джона Минчилло о последствиях убийства Джорджа Флойда, занявшего третье место в категории Spot News Stories, которую выиграл итальянец Лоренцо Туньоли, работавший на Contrasto за серию документальных изображений.