Отличия научной психологии и житейской психологии: Психология научная и житейская: в чем разница?

Содержание

Психология научная и житейская: в чем разница?

40 000

Познать себя

Фото: Shutterstock/Fotodom.ru

Осознаем мы это или нет, с психическими явлениями мы сталкиваемся каждый день: наблюдаем перепады собственного настроения, видим, как по мере взросления меняется характер наших детей, понимаем, когда не в духе руководитель.

Казалось бы, специальные знания нам для этого не нужны. Более того: житейская психология — сфера, безусловно, более древняя. Еще до появления психологии как науки знания закреплялись в виде архетипов, фиксировались в пословицах и поговорках.

У психологии как у науки и житейской практики общая цель: научиться понимать психические явления и управлять ими. Так в чем же разница между ними?

Пять отличий сформулировала российский психолог Юлия Борисовна Гиппенрейтер.

1. Житейские психологические знания конкретны, научная психология выводит закономерности

Многочисленные телевизионные передачи («Давай поженимся», «Пусть говорят», «Мужское и женское», «Про любовь») строятся по одному и тому же сценарию. Обсуждаются детали проблемы, эксперты и зрители сопереживают герою, высказывают мнения и советы.

Но решаются ли таким образом психологические проблемы? Нет. Чаще всего в результате обсуждения возникает ощущение совпадения с жизненным опытом приглашенных экспертов. Зритель переживает эмоцию, но свою проблему не решает. То же самое происходит, если в роли «психолога» выступает подруга или соседка.

Ситуация

Молодая мать жалуется своей ровеснице, соседке по дому, на своего четырехлетнего сына: тот совсем перестал слушаться, разбрасывает и ломает игрушки.

Житейская психология

«Ты этого так не оставляй, — дает соседка универсальный совет. — Скажи мужу, чтобы был с ним построже! Наш теперь как шелковый стал — так отца боится».

Научная психология

Профессиональный психолог давать советы не будет. Он прежде всего постарается выяснить, что послужило причиной такого поведения ребенка. Может быть, сцены агрессии, которые тот увидел по телевизору? (Научная основа такого предположения — теория социального научения Альберта Бандуры.)

Или же отсутствие должного внимания со стороны родителей? (Психоаналитическая теория Зигмунда Фрейда.) А может, раздражительность матери или отца по выходным? («Воскресный невроз» или проявление экзистенциального кризиса из-за отсутствия смысла в жизни по Виктору Франклу.)

Выяснив причину, психолог будет работать именно с ней, адекватно подобрав метод коррекции.

2. Житейская психология опирается на опыт обыденной жизни, научная — на экспериментальные методы

В повседневной жизни мы вынуждены ограничиваться наблюдениями и размышлениями: «Почему это произошло со мной?» Научный путь состоит в схеме «эксперимент — теория — практика» и опирается на научные методы: анализ и синтез, эксперимент, проективные методики.

Ситуация

Молодой амбициозный руководитель неожиданно столкнулся с тем, что не может выдержать взгляда подчиненного, который вдвое старше его и пользуется особым авторитетом среди коллег. Проблему свою он, возможно, сформулирует так: «Что делать, чтобы не краснеть на совещании и не опускать глаза, как школьник?»

Житейская психология

Бытовой ответ может быть таким: «Смотреть не прямо в глаза, а чуть выше, на область лба». Даже если молодой человек опробует этот метод и временно решит проблему, такая «победа» будет мнимой.

Научная психология

Психолог будет решать более глубокую проблему, а не устранять ее «симптомы». В социальной психологии известен ряд экспериментов, описывающих поведение неформальных лидеров в организации: таким, вероятно, и стал подчиненный.

Так, эксперименты Элтона Мэйо выявили, что для деятельности группы важно неформальное лидерство. И задача руководителя не в том, чтобы уметь подавлять при общении, а в том, чтобы знать ресурсы своей команды и направлять их максимально эффективно на достижение организационных целей. Именно к этому и нужно стремиться.

3. Житейские психологические знания интуитивны. Научные — рациональны и осознанны

Способность к неосознанной обработке информации позволяет даже годовалому ребенку прекрасно понимать, с кем из взрослых он может капризничать, с кем нет, однако такие данные не подкрепляются ни логическими рассуждениями, ни доказательствами. Это интуиция. Конечно, у некоторых исследователей прекрасно развита интуиция, но свои догадки они всегда подкрепляют результатами экспериментов.

Ситуация

История с сыном-девятиклассником доводит мать до отчаяния: «В школе на него жалуются: учится хорошо, но на уроках смешит одноклассников, срывает занятия. Дома он тихий, внимательный. Я его хорошо чувствую — ну не может он так себя вести! Не знаю, кому верить: себе, сыну или учителям? Муж советует написать жалобу в департамент образования, пусть они разберутся. Но что-то меня останавливает от такого шага…»

Житейская психология

Интуитивные «чувствую» и «что-то» совершенно правильно не дают женщине сделать неверный шаг, однако ответа на свой вопрос при помощи интуиции она не получает.

Научная психология

Каково научное объяснение этой ситуации? В социальной психологии давно изучена и описана зависимость поведения от присутствия других людей.

Американский психолог Норман Триплетт еще в конце XIX века обратил внимание на то, что велосипедисты ехали быстрее, когда вокруг было много людей, и медленнее, когда в парке было безлюдно. Так был открыт эффект, позднее получивший название социальной фасилитации. Именно он стоит за действиями подростка, а подкрепляет его социальный мотив «занять определенный статус в референтной (эталонной, значимой) группе сверстников»: не удается через отметки, попробуем через шутки.

4. Научные знания передаются посредством закрепления в терминах и научной литературе. Возможности передачи житейских знаний весьма ограничены

Передается ли житейский опыт от старшего поколения к младшему? Как бы нам ни хотелось верить в это, нет. В 30 лет мы сокрушаемся: «Надо было слушать маму», но в 15 твердо уверены, что «ничего она не понимает». Накопление и передача научных знаний возможны благодаря тому, что эти знания формулируются и фиксируются в понятиях, определениях и законах. Основным способом передачи таких знаний становится научная литература.

Ситуация

Вопрос на одном из форумов: «Посоветуйте, что почитать, чтобы лучше разбираться в людях, находить подход к любому».

Житейская психология

В ответ посетители форума активно рекомендуют разную литературу: от Евангелия до Кастанеды. Форум занимает несколько страниц, на одной из них пользователь предлагает почитать учебник по психологии. Реакция остальных участников — сугубо негативная: «туман», «сложная терминология, абсолютно бесполезная для обывателя».

Научная психология

С точки зрения науки бурный протест против учебников психологии вызван именно стремлением сохранить свою «Я-концепцию» (по Роберту Бернсу): она запускает механизмы психологической защиты, если новый опыт не вписывается в существующие представления о себе, и помогает личности интерпретировать травмирующий опыт либо отрицать его.

5. Научная психология опирается на обширный фактический материал

Во всем своем объеме такой материал недоступен ни одному носителю житейской психологии, какую бы насыщенную жизнь он ни вел и с каким количеством людей ни общался.

Ситуация

Молодой специалист впервые в жизни назначен на руководящую должность. Ему предстоит выстроить отношения в команде, утвердив лидерскую позицию, но он не знает, на что опереться.

Житейская психология

Непрофессиональный сценарий решения противоречий в рабочем коллективе предполагает ситуативную рекомендацию, такую как: «Если хочешь сделать хорошо, сделай сам» или «Пропиши все в должностных инструкциях».

Научная психология

Психолог, консультируя клиента по проблеме лидерства в организации, будет опираться на теории трансформационного лидерства Джеймса Бернса, типов лидерства Фреда Фидлера, человеческих ресурсов Дугласа Макгрегора и другие. Каждая из них опирается на обширный эмпирический материал.

***

Не стоит рассматривать научную и житейскую психологию как противоборствующие стороны: они дополняют друг друга. Практика общения и жизненный опыт служат материалом для научного осмысления психических явлений и наоборот. Время отвлеченных идей прошло: сегодня главная задача тех, кто занимается проблемами человеческой психики, не произвести на свет еще одну гениальную идею, а сделать так, чтобы «она работала».

руководитель магистерской программы «Лидерство в управлении гражданскими и общественными инициативами» Московского института психоанализа, бизнес-тренер, коуч-консультант

Текст:Редакция PSYCHOLOGIES.RUИсточник фотографий:Shutterstock

Новое на сайте

Как стиль воспитания влияет на будущую личную жизнь детей

Скулшутинг: почему люди становятся «стрелками» и как обезопасить от них своих детей?

Как научиться принимать то, что мы не можем изменить

«Муж хочет детей, но я не готова рожать и даже не уверена, люблю ли супруга»

«Любовное письмо»: 7 советов психолога, как правильно расстаться

Поведенческая экономика: 10 глупостей, которые мы совершаем

«Мама и родители мужа давят, чтобы я скорее рожала: как понять, надо ли мне это самой?»

«За год я потеряла маму и тетю. Чувствую себя неживой»

1.2. Различия житейской и научной психологии

Любая наука имеет в качестве своей основы некоторый житейский, эмпирический опыт людей. У каждого человека имеется запас житейских психологических знаний. Об этом можно судить по тому, что каждый человек в какой-то мере может понятьдругого,повлиятьна его поведение,предсказатьего поступки, учесть его индивидуальные особенности,помочьему и т. п.

Вместе с тем житейские психологические знания существенно отличаются от научных. Ю.Б. Гиппенрейтер отмечает следующие отличия житейской и научной психологии:

1. Житейские психологические знания, конкретны; они приурочены к конкретным ситуациям, конкретным людям, конкретным задачам. Научная психология, как и всякая наука, стремится кобобщениям. Для этого она использует научные понятия. В научных понятиях отражаются наиболее существенные свойства предметов и явлений, общие связи и соотношения.

Научные понятия четко определяются, соотносятся друг с другом, связываются в законы. Научная психология ищет и находит такие обобщающие понятия, которые не только экономизируют описания, но и за частностями позволяют увидеть общие тенденции и закономерности развития личности и ее индивидуальные особенности.

Одной из существенных особенностей научных психологических понятий является то, что они часто совпадают с житейскими по своей внешней форме, т. е. выражаются теми же словами. Однако внутреннее содержание, значения этих слов, как правило, различны. Житейские термины обычно более расплывчаты и многозначны.

2.Житейские психологические знания носятинтуитивныйхарактер. В отличие от этого научные психологические знаниярациональныи вполнеосознанны.

3. Способпередачи знаний и

возможность их передачи.В сфере практической психологии такая возможность весьма ограничена.

Накопление и передача научных знаний возможна благодаря тому, что эти знания кристаллизуются в понятиях и законах. Они фиксируются в научной литературе и передаются с помощью вербальных средств, т. е. речи и языка, чем мы, собственно говоря, и начали сегодня заниматься.

4.Методы получения знаний в сферах житейской и научной психологии. Житейская психология ограничивается наблюдениями и размышлениями. В научной психологии к этим методам добавляетсяэксперимент. Суть экспериментального метода состоит в том, что исследователь не ждет стечения обстоятельств, в результате которого возникает интересующее его явление, а вызывает это явление сам, создавая соответствующие условия. Затем он целенаправленно варьирует эти условия, чтобы выявить закономерности, которым данное явление подчиняется. С введением в психологию экспериментального метода (открытия в конце прошлого века первой экспериментальной лаборатории) психология, как я уже говорила, оформилась в самостоятельную науку.

5. Научная психология состоит в том, что она располагает обширным и разнообразным фактическим материалом,недоступным во всем своем объеме ни одному носителю житейской психологии.

Современная психология имеет множество связей, как с гуманитарными, так и с естественными науками.

Вопросы психологии длительное время изучались в рамках философии, и лишь в середине XIX в. психология стала самостоятельной наукой, отделившись от философии. Однако, и сегодня существуют научные проблемы, которые рассматриваются с позиции, как психологии, так и философии. К ним относятся такие проблемы, как личностный смысл и цели жизни, моральные ценности и др.

Другой наукой, которая находит очень много общих с психологией интересов в разработке проблем, связанных с обществом и личностью, является социология. Здесь также наблюдается взаимоподдержка в развитии наук, но уже на уровне методологии исследования. Так, социология заимствует из социальной психологии методы изучения личности и человеческих отношений. В то же время психология широко использует в своих экспериментальных исследованиях приемы сбора научной информации, которые являются традиционно социологическими (опрос и анкетирование).

Не менее тесно связана психология с медицинскими и биологическими науками. Связь психологии с этими науками обусловлена двойственной природой человека как социального и одновременно биологического существа. Большинство психических явлений имеет физиологическую обусловленность, поэтому знания, полученные физиологами и биологами, используются в психологии для того, чтобы лучше понять те или иные психические явления.

Психология активно использует методы математической статистики для обработки данных, полученных в экспериментальных исследованиях.

Современная психология включает в себя множество отраслей.

Общая психология — отрасль психологической науки, объединяющая фундаментальные психологические знания. Она включает в себя теоретические и экспериментальные исследования, выявляющие наиболее общие психологические закономерности, теоретические принципы и методы психологии, ее основные понятия и категориальный строй. Возникновение общей психологии как самостоятельной и фундаментальной отрасли психологической науки связано с именем С.Л.Рубинштейна, который систематизировал психологические знания и предложил методологию исследования психических явлений.

На базе основных понятий общей психологии формируются понятия других отраслей психологической науки.

Одной из наиболее известных наук, имеющих большое практическое значение, является педагогическая психология — отрасль психологии, изучающая психологические проблемы обучения и воспитания.

Очень близка к педагогической психологии следующая отрасль психологической науки — возрастная психология, изучающая закономерности этапов психического развития и формирования личности от рождения до старости.

Дифференциальная психология — отрасль психологической науки, изучающая различия как между индивидами, так и между группами, а также причины и последствия этих различий.

Поскольку и педагогическая, и возрастная, и дифференциальная психология оперируют понятием «группа», в тесной связи с ними находится социальная психология, изучающая закономерности поведения и деятельности людей, обусловленные фактом их включения в группы, а также психологические характеристики самих групп.

Наиболее обширная классификация отраслей современной психологии имеет в своем основании деятельность. На данном этапе насчитывается более ста отраслей психологии, выделенных на этом основании. Прикладные вопросы, связанные с выполнением профессиональных задач решаются юридической, инженерной психологией, психологией спорта, психологией рекламы.

Вопрос 2 Отличие научной психологии от житейской

Житейские психологические знания конкретны и приурочены к определенным людям или ситуациям

Научная психология стремится к обобщениям и использует научные понятия

Житейские знания носят интуитивный характер

Научные знания – рациональный и осознанный

Житейская психология – основной метод наблюдения

В научной – эксперимент

В научной психологии накоплен обширный фактический материал, недоступный одному носителю житейских знаний.

Между психологией и другими науками существует двусторонняя связь: в одних случаях психология использует достижения других наук для решения своих проблем, а в других — науки используют психологические знания для объяснения или решения определенных вопросов. Межпредметные связи психологии и других наук способствуют их взаимному развитию и применению на практике.

Психология в разработке вопросов опирается на данные биологии, в частности анатомии и физиологии, на учение о высшей нервной деятельности. В свою очередь, данные психологии широко используются в медицине, в частности в психиатрии.

Педагогика широко использует психологические закономерности обучения и воспитания. Отдельные отрасли психологии (педагогическая и возрастная психология частности) связаны с разделами теории и методики педагогики, дидактики, методиками преподавания отдельных учебных предметов. Одной из актуальных психолого-педагогических проблем современности является формирование мышления в процессе обучения, которое бы обеспечивало ученику возможность самостоятельно усваивать информацию, которая постоянно обновления устанавливается, гарантировало развитие способностей субъекта продуктивной интелектуальнои деятельности. Продуктивный характер взаимосвязи психологии и педагогики проявляется в том, что создаются условия для опережение реальной педагогической практики, открываются новые пути для поиска эффективных современных технологий обучения и воспитание. Одновременно психология базируется на данных педагогики при изучении психологии формирования личности. Тесным является взаимосвязь психологии с литературой, языкознания, историей, искусством, кибернетикой и другими науками.

Принцип отражения. Раскрывает понимание сущности психического и его основных функций, уровней в развитии психики человека. Своеобразие психики человека – особой формы отражения, обусловлено многими обстоятельствами: особенности самой объективной реальности, воспринимаемой как органами чувств, так и с помощь речи; состояние головного мозга; физического и психического здоровья человека; содержание и состояние его психики.

Принцип детерминизма.

Объясняет причины развития психики, ее истока. Психика человека обусловлена и выступает результатом взаимодействия факторов биологического, природного, социального характеров. Вместе с тем психика не просто продукт, а результат взаимодействия и воздействия на человека социальных, биологических и природных факторов. Таким образом, психика способна изменяться и развиваться.

Принцип активности. Ориентирует исследователя при изучении психических явлений учитывать, что внешние и другие обстоятельства отражаются в сознании человека сознательно, целенаправленно, а не только зеркально.

Принцип развития. Раскрывает истоки человеческой психики, как динамического феномена. Психика может быть правильно понята, если рассматривается как результат социального взаимодействия, взаимодействия человека с социальной и природной средой как результат его деятельности и общения с другими людьми, результат его обучения и воспитания.

Принцип взаимосвязи, единства. Выделение двух граней проявления психического: субъективное (что и как мыслит, переживает, оценивает человек) и объективное (реальное поведение, действия и поступки человека, материализованные и объективированные результаты его деяний) дает основание утверждать, что наиболее адекватное понимание психического возможно на основе систем его субъективных и объективных проявлений.

Принцип целостного, системного подхода. Предполагает понимание и изучение взаимосвязанных и взаимообусловленных психических феноменов, ориентируя специалиста на осознание психики как целостного интегрального явления.

Принцип относительной самостоятельности. Не противоречит предыдущему принципу, а указывает на то, что всякое психическое явление имеет своеобразие, как своих физиологических основ, так и свои закономерности формирования, функционирования и развития.

Принцип личностного подхода, учета групповых, общественных интересов, ценностей. Изучение психики адекватно лишь при учете в совокупности личностных и групповых особенностей людей: их потребностей, интересов, жизненного и профессионального опыта, способностей, учета психотипических и индивидуально-психологических особенностей людей.

Принцип единства. Ориентирует специалистов на содержательный, аксиологический анализ психики людей с учетом конкретных исторических условий их жизни и деятельности.

Различия житейской и научной психологии

Существование житейской психологии ставит вопрос о ее взаимоотношениях с научной психологией. Этот вопрос, помимо академического интереса, имеет и практический смысл. Объективно наша жизнь пронизана психологическими связями и отношениями. Если существует в специфических формах житейская психология, а мы являемся ее живыми носителями, то вполне возможно допустить, что психологами мы становимся (или не становимся), усваивая психологические уроки обыденной жизни. Ведь называем же мы психологом человека, который владеет искусством понимать другого человека, способного оказывать на других психологическое воздействие, хотя хорошо знаем — психологического образования он не имеет. Нередко знатоки человеческой природы вовсе не знакомы ни с теоретическими основами, ни с практическими методами психологии.

Особый смысл вопрос о взаимоотношениях житейской и научной психологии приобретает в антроповедческих профессиях. Тот или иной уровень психологической культуры юриста сказывается на физическом и психическом здоровье, продуктивности деятельности многих людей. В юридической литературе постоянно отмечается, что талантливый юрист отличается от своих коллег, в первую очередь, психологической компетентностью. Так можно ли стать мастером юридической деятельности, уповая на свои житейские психологические знания? Ответить на этот вопрос можно лишь зафиксировав различия между житейской и научной психологией.

Существуют различия в объекте житейской и научной психологии, т.е. различия в том, кто и что становится источником психологических знаний. Объектом житейской психологии всегда выступают конкретные люди, с которыми мы непосредственно соприкасаемся. Индивидуальный психологический опыт в основном и составлен из опыта общения и взаимоотношений с ближайшим окружением. Объект научной психологии исторически изменялся и включал в себя многообразные проявления человеческой психики.

Отсюда следует и другое различие житейской и научной психологии — различие в уровне обобщенности знаний. Знания житейской психологии приурочены к конкретным ситуациям и к конкретным людям, а потому мало обобщены и ситуативны. Зачастую они выражаются образно, метафорически. Знания научной психологии отличаются обобщенностью, фиксируют факты и закономерности поведения, общения, взаимодействия людей, их внутренней жизни. Как правило, они выражены в понятиях. Понятие указывает на существенные и постоянные свойства человеческой психологии.

Житейские и научные психологические знания различаются также и в способах их получения. Житейские знания о психологии человека приобретаются путем непосредственного наблюдения за другими людьми и самонаблюдения. Научная психология для получения новых знаний и их логического структурирования использует целый арсенал методов: целенаправленное наблюдение, эксперимент, тесты, интерпретацию рисунков и т. д.

Многообразие методов получения знаний научной психологии приводит к еще одному существенному ее отличию от житейской психологии — к наличию обширного, разнообразного материала, отражающего психологические аспекты многогранной жизнедеятельности человека. Этот материал обобщен, систематизирован, представлен в логически непротиворечивых конструкциях, понятиях, теориях. Психологической науке свойственна осознанная тенденция к расчлененному описанию психологической реальности. Знания житейской психологии несистематизированы, фрагментарны, зачастую противоречат друг другу.

Существенно различны пути и способы передачи знаний житейской и научной психологии. Возможности трансляции обыденных психологических знаний от одного человека к другому, от старших к младшим весьма ограничены. Здесь как нельзя лучше применимо правило: каждый учится на своем собственном опыте и на своих ошибках. С одной стороны, существуют трудности вербализации индивидуального психологического опыта, выражения субъективных переживаний в языке для их передачи, а с другой — присутствует определенного рода недоверие к истинности сообщаемых сведений. Сказанное легко иллюстрируется извечной проблемой отцов и детей, старших и младших, когда подрастающее поколение не признает общезначимости ценностей, норм взаимоотношений, накопленного опыта старшего поколения.

Научно-психологические знания выверены и упорядочены в научных теориях, описаны в научных трудах. Существуют социально отработанные и закрепленные способы и формы пополнения и сохранения, воспроизводства и передачи научно-психологических знаний: исследовательские институты, учебные заведения, научная литература и др.

Сопоставление возможностей житейской и научной психологии показывает существенные преимущества последней для человековедческих профессий. Для продуктивного взаимодействия с другими нужны фундаментальные психологические знания, которые обобщали бы соответствующий опыт всего человеческого сообщества, а не только личный опыт встреч с другими и с самим собой. Вместе с тем недопустимо пренебрежительное отношение к житейской психологии. Обобщенный и научно выраженный опыт совместной жизнедеятельности людей получает свою значимость, когда он «пропущен» через внутренний опыт, когда он превратился в личное достояние.

Понимание другого возможно, если человек способен вообразить себя другим, пережить его состояние как свое. Не случайно говорят, что хорошие родители и педагоги те, кто помнят свое детство и свои детские переживания, и потому способны представить себя в ребенке. Продуктивная юридическая деятельность необходимо основывается на научной психологии, но юрист, помимо этого, должен быть хорошим житейским психологом, следующим своей интуиции, своему внутреннему опыту. Различные формы вненаучного психологического знания — народная мудрость, художественные произведения и т.д. — обладают одним несомненным достоинством — они достоверно и образно отражают реальные жизненные ситуации, целостность человеческой жизни, затрагивают глубинные слои души человека, наводят на размышления о себе, о своей душевной и духовной жизни.

Понятия и концепции научной психологии влияют на житейские представления людей о своей психической жизни. В разговорный язык проникают научные понятия психологии, и люди начинают выражать свои субъективные состояния через эти понятия. В первую очередь, это те понятия, которые описывают динамику и напряженность психической жизни, такие, как «комплекс», «стресс», «компенсация», «замещение» и др. Большое влияние на обыденное сознание оказали, например, работы известного врача-невролога, основателя психоанализа — З. Фрейда.

Поможем написать любую работу на аналогичную тему

Реферат
Различия житейской и научной психологии
От 250 руб
Контрольная работа
Различия житейской и научной психологии
От 250 руб
Курсовая работа
Различия житейской и научной психологии
От 700 руб

Получить выполненную работу или консультацию специалиста по вашему учебному проекту

Узнать стоимость

Сравнительный анализ и основные отличия житейской и научной психологии — Студопедия.

Нет

Содержание

Рекомендуемые лекции
Знания о жизни
Взгляд науки
Практика и не только

2020-06-03 2021-03-09 zzyxel СтудИзба Понятие «психология» имеет как научный, так и житейский смысл. В первом случае оно употребляется для обозначения соответствующей научной дисциплины, во втором — для описания поведения или психических особенностей отдельных лиц и групп людей. Поэтому в той или иной степени каждый человек знакомится с «психологией» задолго до ее систематического изучения. Чем же отличаются житейские психологические знания от научных? Существует пять таких отличий. 1) Первое: житейские психологические знания, конкретны; они приурочены к конкретным ситуациям, конкретным людям, конкретным задачам. Житейские психологические знания характеризуются конкретностью, ограниченностью задач, ситуаций и лиц, на которые они распространяются. Научная же психология, как и всякая наука, стремится к обобщениям. Для этого она использует научные понятия. Отработка понятий – одна из важнейших функций науки. В научных понятиях отражаются наиболее существенные свойства предметов и явлений, общие связи и соотношения. Научные понятия четко определяются, соотносятся друг с другом, связываются в законы. 2). Второе отличие житейских психологических знаний состоит в том, что они носят интуитивный характер. Это связано с особым способом их получения: они приобретаются путем практических проб и прилаживаний. Подобный способ особенно отчетливо виден у детей. Уже упоминалось об их хорошей психологической интуиции. А как она достигается? Путем ежедневных и даже ежечасных испытаний, которым они подвергают взрослых и о которых последние не всегда догадываются. И вот в ходе этих испытаний дети обнаруживают, из кого можно “вить веревки”, а из кого нельзя. В отличие от этого научные психологические знания рациональны и вполне осознанны. Обычный путь состоит в выдвижении словесно формулируемых гипотез и проверке логически вытекающих из них следствий. 3). Третье отличие состоит в способах передачи знаний и даже в самой возможности их передачи. В науке знания аккумулируются и передаются с большим, если можно так выразиться, КПД. Накопление и передача научных знаний возможна благодаря тому, что эти знания кристаллизуются в понятиях и законах. Они фиксируются в научной литературе и передаются с помощью вербальных средств, т. е. речи и языка, чем мы, собственно говоря, и начали сегодня заниматься. Рекомендуемые файлыFREE Проективные методики при изучении личности Психология Задания по психологии ПсихологияFREE Марианна Франке-Грикш – «ТЫ С НАМИ!» – Системные взгляды и решения для учителей, учеников и родителей ПсихологияFREE Психодиагностика самосознания Психология Учебная практика 7 – Отчет Социальная психологияFREE Комплекс статистических методов в помощь психологу Психология

4). Четверное различие состоит в методах получения знаний в сферах житейской и научной психологии. В житейской психологии мы вынуждены ограничиваться наблюдениями и размышлениями. В научной психологии к этим методам добавляется эксперимент.

5) Пятое отличие, и вместе с тем преимущество, научной психологии состоит в том, что она располагает обширным, разнообразным и подчас уникальным фактическим материалом, недоступным во всем своем объеме ни одному носителю житейской психологии.

Итак, обобщая, можно сказать, что разработка специальных отраслей психологии является Методом (методом с большой буквы) общей психологии. Такого метода лишена, конечно, житейская психология.

Таким образом, житейская психология – это психологические знания, почерпнутые людьми из обыденной жизни.

Научная психология – это устойчивые психологические знания, полученные в процессе теоретического и экспериментального изучения психики людей и животных.

Научная и житейская психология не являются антагонистами, они сотрудничают, дополняют друг друга. Т.е. научная психология, во-первых, опирается на житейский психологический опыт; во-вторых, извлекает из него свои задачи; наконец, в-третьих, на последнем этапе им проверяется.

Житейская и обыденная психология	Научная психология	Практическая психология
Объект конкретен	Объект исторически изменялся	Объект в каждом конкретном случае реален
Знания конкретны, приурочены к конкретным ситуациям	Знания стремятся к обощению	Обобщенные знания предельно конкретизируются
Характеризуются ограниченностью задач и лиц, на которые распространяются	Поиск общих тенденций и закономерностей развития личности	Отрефлексирование научных знаний и соотнесение с реальным поведением конкретного человека
Носят интуитивный характер	Рациональны и вполне осознанны	Осознанны
Передаются с трудом и в незначительной степени	Знания аккумулируются и передаются	Знания обобщаются и передаются
Методы ограничены	Множество методов	Совокупность различных методов
Материал ограничен, не происходит накопление	Располагает обширным материалом, который накапливается и осмысливается в специальных отраслях психологической науки	Располагает обширными знаниями, которые используют, исследуя конкретную жизненную ситуацию конкретного человека
Язык изложения ненаучный, понятный всем	Специфический язык изложения	“Перевод” научных знаний на язык понятный человеку
Проверка на достоверность собственным опытом	Проверка на достоверность с помощью специальных методов	Главный показатель – решены ли проблемы, которые беспокоили клиента
Рассматривается конкретный человек в конкретной ситуации	В каждом направлении изучается одна сторона личности человека	Рассматривается личность в целом
Нет концептуального аппарата	Концептуальный аппарат служит для объяснения психологических феноменов и для коммуникации внутри научного сообщества	Концептуальный аппарат предназначен для понимания проблем клиента и заказчика и для коммуникации с ним же

Сегодня можно выделить два подхода к рассмотрению психологии. Одним из них, научным, занимаются специалисты-психологи. В него входят академическая, прикладная и практическая психология.

Продукт академической и прикладной психологии — исследование проблемы с последующими рекомендациями по их решению, практической — воздействие с целью решения психологической проблемы.

Рекомендация для Вас – Соотношение модернизма и постмодернизма.

В.И. Слободчиков и Е.И. Исаев выделяют два понимания «практической психологии»:

1) практическая психология как «прикладная дисциплина», особенностью которой является «ориентация на академическую исследовательскую психологию естественнонаучного типа»;

2) практическая психология как «особая психологическая практика», где главная ориентация не на исследование психики, а на «работу с психикой».

Практическая психология – психология, направленная на практику и ориентированная на работу с населением: занимающаяся просветительской работой, предоставляющая населению психологические услуги и психологические товары: книги, консультации и тренинги.

Другой подход — так называемая житейская психология. Представления о ней формируются на основе повседневного общения с другими людьми. Суть житейской психологии в том, чтобы объяснить проблему через внешние обстоятельства, а решить ее надо, соответственно, через изменение этих внешних факторов.

Научная психология считает наоборот: внешние обстоятельства жизни человека являются следствием внутренних психологических причин. Поэтому, если человек хочет разобраться в свой жизни, то ему надо сначала познакомиться с особенностями своей психики. Психолог работает в невидимом субъективном мире, который от этого не менее реален, чем объективный. На этом уровне другая логика.

Поделитесь ссылкой:

Знания о жизни

Итак, важно понимать, что житейская психология далека от науки, она является неким синтезом знаний людей о жизни, о себе, квинтэссенцией опыта, наблюдений и переживаний. Конечно, выводы, сделанные на основе субъективного опыта, вряд ли могут быть объективными и приемлемыми для окружающих.

Житейская психология, ее основные признаки и характерные черты:

1. Конкретность и приземленность. Житейская психология склонна рассуждать о конкретных людях и ситуациях, в которые они попали, она опирается на субъективные переживания конкретных людей. Обычно вам в пример приводят истории, произошедшие с каким-то человеком, который попал в некую ситуацию и сделал для себя определенные выводы (естественно, этот вывод будет актуален и полезен для него, но не факт, что данное знание может быть широко применимо и использовано другими людьми).

Скачайте бесплатно: 5 книг, которые изменят вашу жизнь! ♡

2. Интуитивная природа знания. Особенности житейской психологии в том, что она опирается на интуицию, на субъективные чувствования, и обычно никто не стремится проверить свои ощущения или попытаться обдумать их. В этом чаще всего и есть главное ограничение интуитивного знания – его практически невозможно объяснить другому человеку, «я просто что-то осознал».

3. Недостаточная глубина знаний. Люди делают выводы поверхностно, не исследуя те или иные мотивы, эмоции или поведение других людей. Как правило, вывод делается быстро, без проверки его достоверности (отсюда берутся страхи, поверья, пословицы, суеверия, когда люди стараются следовать определенным правилам только потому, что так кто-то сказал; тут же обитает следование моде или опора на популярные книги или статьи, которые никакого научного знания в себе не несут).

4. Основной метод – наблюдение. Большинство из нас делают выводы о чем-либо, основываясь лишь на периодическом, краткосрочном наблюдении, которое совсем не соответствует его научному аналогу. В итоге это приводит к поверхностному восприятию реальности, так как все проверяется только на личном опыте, и, как известно, такой метод исключительно субъективен и ограничен.

Рекомендуем: Геронтопсихология — это

5. Житейская психология не имеет общей терминологии. Жизненный опыт многих людей связан с разными временами, эпохами, состояниями, поэтому каждый склонен описывать то или иное состояние «своими словами», в которые он вкладывает свой, только ему до конца понятный смысл. Нередко это приводит к недопониманию и подмене понятий.

Такие знания могут преподноситься весьма уверенно и открыто, вас могут убеждать, что данный метод или точка зрения верные, потому что так написано в журнале или потому что так делают все. Также вас могут уверять, что данный постулат проверен на собственном опыте. Например, человек встретил новый год в плохом настроении и весь будущий год у него не задался, после чего он несет это знание своим знакомым как догму.

Скачайте бесплатно: 5 книг, которые изменят вашу жизнь! ♡

Важно понимать, что внутреннее чутье, прозорливость, способность подмечать детали и генерировать житейские психологические знания имеет не каждый человек. Поэтому всегда стоит помнить, что не все чужие знания могут быть для вас полезными, но иногда можно прислушиваться и общаться с разными людьми, чтобы иметь представление о неком явлении либо узнать про чужой опыт, знание о котором может пригодиться.

Взгляд науки

Для начала важно понять определение психологии как таковой. Итак, психология – это наука сложная, она исследует один из самых загадочных и сложных механизмов в природе – человеческую психику. В связи с этим данная научная дисциплина требует внимания, глубины исследования, а также особых методов работы.

На протяжении всего 20 века данная наука набирала обороты, развивалась, находила всё новые и новые методы исследования человека. Профессиональный взгляд многих теоретиков помог этой науке стать одной из самых влиятельных в наше время. Теоретический аспект в ее рамках крайне важен, ведь теория дает общие представления о мире и человеке, которые существуют практически в каждой науке.

Рекомендуем: Что такое герменевтика?

В процессе длительных экспериментов, сбора и анализа теоретических и практических данных была сформирована научная или академическая психология, основные признаки которой таковы:

Скачайте бесплатно: 5 книг, которые изменят вашу жизнь! ♡

1. Обобщения. Данный признак говорит о том, что выводы делаются не на основе того, что пережил один конкретный человек, а на основе многих экспериментов и наблюдений. И когда некий факт, некая поведенческая реакция проявляется в схожих обстоятельствах у большего числа выборки, можно делать некий вывод, основанный на детальном анализе и обобщении.

2. Рационализация. Знания научная психология получает путем эксперимента и детального обдумывания его результатов. Данные должны рационально объясняться, должна прослеживаться причинно-следственная связь между явлениями.

3. Отсутствие ограничений – это означает, что данные, полученные в ходе научных экспериментов, применимы для большого числа людей. Например, данные об утомляемости школьников, о том, как функционирует внимание и какое максимальное количество объектов мы можем удерживать в кратковременной памяти, – все это едино для большей части генеральной совокупности.

Рекомендуем: Гипноз и гипнотический сон

4. Опора на различные методы. Как известно, научная психология имеет достаточно большой набор различных методов – от контент-анализа до психологического эксперимента. При использовании различных методов исследования психики и ее механизмов данные проверяются с целью выявления переменных, влияющих на эксперимент, и создания необходимых условий для исследования.

Скачайте бесплатно: 5 книг, которые изменят вашу жизнь! ♡

Наблюдение – длительное отслеживание проявления определенных признаков у наблюдаемых в естественных, а иногда и специально созданных условиях.
Опрос – сбор информации от большого числа людей при помощи вопросов, ответы на которые обрабатываются и группируются.
Тесты – метод количественного и качественного оценивания психических процессов человека, его поведенческих и эмоциональных реакций. С помощью тестов можно оценить как умственные и интеллектуальные способности человека, так и уровень его тревожности или творческих способностей.
Эксперимент – данный метод направлен на исследование конкретных психических явлений в определенных, специально созданных и контролируемых условиях. Практически любой эксперимент служит для подтверждения или опровержения некой теории или гипотезы.

5. Систематизация знаний – это теоретический подход. Все, что наука получает в ходе исследований и экспериментов, систематизируется, анализируется, на основе чего делаются определенные выводы. И нужно сказать, на то, чтобы систематизировать какое-либо знание или прийти к некоему выводу, необходимо много времени, иногда и несколько лет.

6. Основные особенности научного подхода – это наличие единого глоссария и использование единой терминологии. Психология как наука имеет четкую систему терминов, описывающих те или иные состояния, процессы. А это в свою очередь исключает разночтения, когда одно понятие подменяется другим.

7. Использование методов математической статистики для обработки данных. Они позволяют избежать ненадежности, субъективности и выводов «на глазок».

Рекомендуем: Графология: наука о почерке

Соотношение житейской и научной психологии очевидно – одна исследует практику и накапливает опыт, другая проверяет все через эксперимент. Но никогда не стоит забывать, что житейские психологические знания не являются научными, а значит, не всегда могут быть применимы тем или иным человеком и быть эффективными.

Скачайте бесплатно: 5 книг, которые изменят вашу жизнь! ♡

Если вспомнить все этапы становления психологии как науки, можно сказать, что данное знание во многом начиналось с использования метода интроспекции, когда ученый наблюдал за собой и своими субъективными переживаниями. На основе этого делались многие выводы и умозаключения.

Практика и не только

В результате исследований житейской и научной психологии появилась потребность в новом направлении, которое именуется как практическая психология. Основная сложность научного знания заключается в том, что оно может быть не востребовано долгое время, ведь теоретики часто изучают то, что может быть неинтересно и неважно в обычной жизни.

Практическая же психология отталкивается от «социального заказа», она опирается на то, что сейчас интересует людей, работников. Вот сфера ее интересов:

Она исследует, как группы людей влияют на отдельно взятую личность. И наоборот, как некоторые личности могут повлиять на сложившуюся группу людей.
Исследует общение между людьми и группами людей.
Она изучает индивидуальные проявления человека, его уникальность и неповторимость. То , чем конкретно этот человек будет отличаться от остальных.
Исследование того, как можно помочь конкретным людям с конкретными проблемами, опираясь на исследования научной психологии.
Практическая психология дает понимание того, что, несмотря на обобщения, каждый человек уникален, каждый несет в себе что-то неповторимое. Поэтому опыт, применяемый одним практиком, не всегда может «сработать» у другого.
В данном направлении важна личность исследователя, психолога, его опыт, методы и формы взаимодействия с клиентами. У каждого практика будет свой подход, взаимоотношение и коммуникация с клиентом.

Практическую психологию можно считать достаточно новым направлением, которое объединяет в себе различные системы знаний. Здесь и конкретная характеристика человека, присущая житейской психологии, и исследование через эксперимент, как в научной психологии, но при этом данное направление создает что-то свое.

Само по себе сравнение житейской и научной психологии – процесс бессмысленный, но важно понимать, что ни один житейский психолог не сможет помочь вам разобраться в вашей проблеме. И практикующий специалист, находящийся в научном русле, также не сможет помочь кому-то, если он будет оторванным от жизни. Важно, чтобы существовала синергия, синтез научных знаний и житейской психологии с ее мудростью.

Важно понимать, что каждое из этих направлений имеет свое отличие и каждое из них несет в мир что-то свое, специфичное и важное. Главное, не концентрироваться только на одном знании, а давать себе возможность исследовать разные направления, тогда картина мира будет наиболее полной. Житейская и научная психология, а также практическая психология – это база, на которой во многом строится сегодняшнее понимание психологии. Автор: Дария Потыкан

Отличия житейской и научной психологии. Научная и житейская психология Житейская психология

В основе любой науки присутствует некоторый житейский, эмпирический опыт людей, потому что каждый человек имеет свой запас жизненных психологических знаний. Есть и свои выдающиеся житейские психологи – великие писатели, священнослужители, к ним также можно отнести врачей, педагогов, т.е. представителей тех профессий, которые постоянно общаются с людьми. Определенными психологическими знаниями располагают и обычные люди, судя по тому, что каждый человек в какой-то мере в состоянии понять другого, оказать влияние на его поведение, учесть индивидуальные особенности и оказать помощь.

Житейская или донаучная психология

Если говорить о психологии как форме обыденного знания, то она появилась вместе с человеческим обществом. Мировосприятие в житейской или донаучной психологии вырастало из повседневной практики и жизненного опыта первобытного человека. Взаимодействуя друг с другом, люди учились различать психические качества, скрытые в поведении. За совершаемыми поступками угадывались мотивы и характеры людей.

Психологические знания возникали в процессе осмысления конкретных ситуаций. Содержание этих знаний ограничивалось выводами, которые можно было сделать, анализируя простые события, а причины, лежащие в их основе, легко прослеживались. Все сделанные выводы люди фиксировали в пословицах и поговорках, например, «повторенье – мать ученья», «семь раз отмерь – один раз отрежь», «не зная броду – не лезь в воду» и др.

Безусловно то, что донаучная психология не могла подняться до целостной оценки бытия и ограничивалась только символическим объяснением отдельных его фрагментов. Психологические знания первобытных людей соответствовали несистемному, фрагментарному мировоззрению, которое возникло и существовало в условиях неразвитости рациональных способов освоения действительности. Его называют топоцентрическим, т.к. содержание было ограничено знаниями только того места, где обитал род или племя. И тем не менее, охватывая все сферы жизни первобытного человека, это знание могло быть достаточно обширным.

Современные психологи считают, что зарождение этих знаний вызывалось такими очевидными проявлениями психики человека, как:

Сновидения;
Такие психические состояния, как радость, страх, грусть и др.;
Психические качества – доброжелательность, враждебность, хитрость, все они проявляются в общении людей.

Явления, которые наблюдали древние люди и, делая попытки их объяснить, приводили к выводу, что душа может выходить из тела человека. В момент смерти она покидает тело навсегда. Так в Индии появилось самое древнее и широко распространенное учение о переселении души из одного тела в другое.

Совсем не значит, что обыденные формы психологического знания, несмотря на свою простоту, оказывались ложными. Часть этих представлений сохранила свое значение до настоящего времени и вошла в сокровищницу современной психологической науки:

Все психологическое существует внутри человека;
Душа остается жить вечно и не умирает вместе с человеком.

Бессмертие души сегодня представляется иначе по сравнению с древними египтянами, которые считали, что душа умершего человека превращается в птицу и живет на его могиле.

Вечность, бессмертие души, по представлениям современного человека, связана с добрыми делами, совершаемыми им в течение жизни. Еще Серафим Саровский (1754-1833) утверждал, что если спасешься сам, то вокруг тебя смогут спастись тысячи.

Идея, появившаяся у первобытного человека о вечности души, таким образом, продолжает жить в общественном сознании и сегодня, пусть несколько в иной форме.

Психология должна была начаться с идеи души, считал отечественный психолог Л.С. Выготский. Эта идея стала первой научной гипотезой древнего человека и огромным завоеванием мысли.

Отличия житейской и научной психологии

Наличие житейской психологии вызывает вопрос о её взаимоотношениях с научной психологией. Кроме академического интереса этот вопрос имеет еще и практический смысл. Жизнь человека пронизана психологическими связями и отношениями, поэтому если существует житейская психология в каких-то специфических формах, то люди являются её носителями. А если это так, то вполне возможно допустить, что, усваивая психологические уроки обыденной жизни, люди становятся или не становятся психологами.

Можно назвать целый ряд отличий житейских психологических знаний от психологии научной:

Знания житейской психологии конкретны, приурочены к конкретной ситуации, конкретным людям. Например, ребенок в семье, решая конкретные прагматические задачи, точно знает, как надо себя вести с тем или иным родителем, чтобы добиться желаемой цели.
Научная психология стремится к обобщениям, как и всякая наука. Для достижения результата используются научные понятия, и их отработка как важнейшая функция науки. У научных психологических понятий есть одна особенность, которая заключается в частом совпадении с житейскими понятиями, т.е. выражается теми же словами, но внутреннее содержание все-таки различно;
Житейские психологические знания носят интуитивный характер, что зависит от способа их получения. Результат достигается в основном путем практических проб. У детей хорошо развита психологическая интуиция, приобретаемая испытаниями, которым они подвергают взрослых людей ежедневно и ежечасно. В результате получается, что дети прекрасно знают из кого можно «вить веревки». Подобным путем могут идти педагоги и тренеры, находя эффективные способы воспитания и обучения;
Научные психологические знания отличаются своей рациональностью и осознанностью. Научный путь заключается в выдвижении словесно формулируемых гипотез и проверке вытекающих из них следствий;
Способы и возможности передачи знаний. Такая возможность ограничена в сфере практической психологии, что вытекает их конкретного и интуитивного характера житейского психологического опыта. Житейский опыт старшего поколения передается младшему поколению в незначительной степени и с большим трудом, поэтому проблема «отцы и дети», будет вечной. Каждое новое поколение для приобретения этого опыта вынуждено самостоятельно «набивать шишки»;
Научные психологические знания аккумулируются и передаются с большим коэффициентом полезного действия, потому что они кристаллизуются в понятиях и законах, фиксируются в научной литературе. Их передача происходит с помощью вербальных средств – речи и языка;
Метод получения знаний в житейской психологии основан на наблюдении и размышлении;
К научным методам в психологии добавляется эксперимент, и исследователь уже не ждет стечения обстоятельств, а вызывает это явление сам, создавая для него соответствующие условия. Введение метода эксперимента позволило психологии оформиться в самостоятельную науку;
Преимущество научной психологии в том, что она располагает разнообразным, обширным, а порой уникальным фактическим материалом, что нельзя сказать о носителе житейской психологии.

Вывод

Таким образом, разработка специальных отраслей психологии является методом общей психологии, такого метода житейская психология не имеет, но тем не менее научная и житейская психология не являются антагонистами, сотрудничая, они дополняют друг друга.

Сравнительный анализ житейской и научной психологии в сжатом варианте показан в прилагаемой ниже таблице.

Герберт Спенсер

Любая наука имеет в качестве своей основы некоторый житейский, эмпирический опыт людей. Например, физика опирается на приобретаемые нами в повседневной жизни знания о движении и падении тел, о трении и энерции, о свете, звуке, теплоте и многом другом. Математика тоже исходит из представлений о числах, формах, количественных соотношениях, которые начинают формироваться уже в дошкольном возрасте.

Но иначе обстоит дело с психологией. У каждого из нас есть запас житейских психологических знании. Есть даже выдающиеся житейские психологи. Это, конечно, великие писатели, а также некоторые (хотя и не все) представители профессий, предполагающих постоянное общение с людьми: педагоги, врачи, священнослужители и др. Но, повторяю, и обычный человек располагает определенными психологическими знаниями. Об этом можно судить по тому, что каждый человек в какой-то мере может понять другого, повлиять на его поведение, предсказать его поступки, учесть его индивидуальные особенности, помочь ему и т. п.

Давайте задумаемся над вопросом: чем же отличаются житейские психологические знания от научных? Я назову вам пять таких отличий.
Первое: житейские психологические знания, конкретны; они приурочены к конкретным ситуациям, конкретным людям, конкретным задачам. Говорят, официанты и водители такси — тоже хорошие психологи.

Но в каком смысле, для решения каких задач? Как мы знаем, часто — довольно прагматических. Также конкретные прагматические задачи решает ребенок, ведя себя одним образом с матерью, другим — с отцом, и снова совсем иначе — с бабушкой. В каждом конкретном случае он точно знает, как надо себя вести, чтобы добиться желаемой цели. Но вряд ли мы можем ожидать от него такой же проницательности в отношении чужих бабушки или мамы. Итак, житейские психологические знания характеризуются конкретностью, ограниченностью задач, ситуаций и лиц, на которые они распространяются.

Научная же психология, как и всякая наука, стремится к обобщениям. Для этого она использует научные понятия. Отработка понятий — одна из важнейших функций науки. В научных понятиях отражаются наиболее существенные свойства предметов и явлений, общие связи и соотношения. Научные понятия четко определяются, соотносятся друг с другом, связываются в законы.

Например, в физике благодаря введению понятия силы И. Ньютону удалось описать с помощью трех законов механики тысячи различных конкретных случаев движения и механического взаимодействия тел. То же происходит и в психологии. Можно очень долго описывать человека, перечисляя в житейских терминах его качества, черты характера, поступки, отношения с другими людьми.

Научная же психология ищет и находит такие обобщающие понятия, которые не только экономизируют описания, но и за конгломератом частностей позволяют увидеть общие тенденции и закономерности развития личности и ее индивидуальные особенности. Нужно отметить одну особенность научных психологических понятий: они часто совпадают с житейскими по своей внешней форме, т. е. попросту говоря, выражаются теми же словами. Однако внутреннее содержание, значения этих слов, как правило, различны. Житейские термины обычно более расплывчаты и многозначны.

Однажды старшеклассников попросили письменно ответить на вопрос: что такое личность? Ответы оказались очень разными, а один учащийся ответил так: «Это то, что следует проверить по документам». Я не буду сейчас говорить о том, как понятие «личность» определяется в научной психологии, — это сложный вопрос, и мы им специально займемся позже, на одной из последних лекций. Скажу только, что определение это сильно расходится с тем, которые было предложено упомянутым школьником.

Второе отличие житейских психологических знаний состоит в том, что они носят интуитивный характер. Это связано с особым способом их получения: они приобретаются путем практических проб и прилаживаний. Подобный способ особенно отчетливо виден у детей. Я уже упоминала об их хорошей психологической интуиции. А как она достигается? Путем ежедневных и даже ежечасных испытаний, которым они подвергают взрослых и о которых последние не всегда догадываются. И вот в ходе этих испытаний дети обнаруживают, из кого можно «вить веревки», а из кого нельзя.

Часто педагоги и тренеры находят эффективные способы воспитания, обучения, тренировки, идя тем же путем: экспериментируя и зорко подмечая малейшие положительные результаты, т. е. в определенном смысле «идя на ощупь». Нередко они обращаются к психологам с просьбой объяснить психологический смысл найденных ими приемов.
В отличие от этого научные психологические знания рациональны и вполне осознанны. Обычный путь состоит в выдвижении словесно формулируемых гипотез и проверке логически вытекающих из них следствий.

Третье отличие состоит в способах передачи знаний и даже в самой возможности их передачи. В сфере практической психологии такая возможность весьма ограничена. Это непосредственно вытекает из двух предыдущих особенностей житейского психологического опыта — его конкретного и интуитивного характера.

Глубокий психолог Ф. М. Достоевский выразил свою интуицию в написанных им произведениях, мы их все прочли — стали мы после этого столь же проницательными психологами?
Передается ли житейский опыт от старшего поколения к младшему? Как правило, с большим трудом и в очень незначительной степени. Вечная проблема «отцов и детей» состоит как раз в том, что дети не могут и даже не хотят перенимать опыт отцов. Каждому новому поколению, каждому молодому человеку приходится самому «набивать шишки» для приобретения этого опыта.

В то же время в науке знания аккумулируются и передаются с большим, если можно так выразиться, КПД. Кто-то давно сравнил представителей науки с пигмеями, которые стоят на плечах у великанов — выдающихся ученых прошлого. Они, может быть, гораздо меньше ростом, но видят дальше, чем великаны, потому что стоят на их плечах. Накопление и передача научных знаний возможна благодаря тому, что эти знания кристаллизуются в понятиях и законах. Они фиксируются в научной литературе и передаются с помощью вербальных средств, т. е. речи и языка, чем мы, собственно говоря, и начали сегодня заниматься.

Четверное различие состоит в методах получения знаний в сферах житейской и научной психологии. В житейской психологии мы вынуждены ограничиваться наблюдениями и размышлениями. В научной психологии к этим методам добавляется эксперимент. Суть экспериментального метода состоит в том, что исследователь не ждет стечения обстоятельств, в результате которого возникает интересующее его явление, а вызывает это явление сам, создавая соответствующие условия.

Затем он целенаправленно варьирует эти условия, чтобы выявить закономерности, которым данное явление подчиняется. С введением в психологию экспериментального метода (открытия в конце прошлого века первой экспериментальной лаборатории) психология, как я уже говорила, оформилась в самостоятельную науку.

Наконец, пятое отличие, и вместе с тем преимущество, научной психологии состоит в том, что она располагает обширным, разнообразным и подчас уникальным фактическим материалом, недоступным во всем своем объеме ни одному носителю житейской психологии. Материал этот накапливается и осмысливается, в том числе в специальных отраслях психологической науки, таких, как возрастная психология, педагогическая психология, пато- и нейропсихология, психология труда и инженерная психология, социальная психология, зоопсихология и др.

В этих областях, имея дело с различными стадиями и уровнями психического развития животных и человека, с дефектами и болезнями психики, с необычными условиями труда — условиями стресса, информационных перегрузок или, наоборот, монотонии и информационного голода и т. п., — психолог не только расширяет круг своих исследовательских задач, но и сталкивается с новыми неожиданными явлениями. Ведь рассмотрение работы какого-либо механизма в условиях развития, поломки или функциональной перегрузки с разных сторон высвечивает его структуру и организацию.

Приведу короткий пример. Вы, конечно, знаете, что у нас в г. Загорске существует специальный интернат для слепоглухонемых детей. Это дети, у которых нет слуха, нет зрения, нет зрения и, конечно, первоначально нет речи. Главный «канал», через который они могут вступать в контакт с внешним миром, — это осязание.

И вот через этот чрезвычайно узкий канал в условиях специального обучения они начинают познавать мир, людей и себя! Процесс этот, особенно вначале, идет очень медленно, он развернут во времени и во многих деталях может быть увиден как бы через «временную лупу» (термин, который использовали для описания этого феномена известные советские ученые А. И. Мещеряков и Э. В. Ильенков).

Очевидно, что в случае развития нормального здорового ребенка многое проходит слишком быстро, стихийно и незамеченно. Таким образом, помощь детям в условиях жестокого эксперимента, который поставила над ними природа, помощь, организуемая психологами совместно с педагогами-дефектологами, превращается одновременно в важнейшее средство познания общих психологических закономерностей — развития восприятия, мышления, личности.

Теперь, когда мы убедились в целом ряде преимуществ научной психологии перед житейской, уместно поставить вопрос: а какую позицию научные психологи должны занять по отношению к носителям житейской психологии? Предположим, вы окончили университет, стали образованными специалистами-психологами. Вообразите себя в этом состоянии. А теперь вообразите рядом с собой какого-нибудь мудреца, необязательно живущего сегодня, какого-нибудь древнегреческого философа, например.

Этот мудрец — носитель многовековых размышлений людей о судьбах человечества, о природе человека, его проблемах, его счастье. Вы — носитель научного опыта, качественно другого, как мы только что видели. Так какую же позицию вы должны занять по отношению к знаниям и опыту мудреца? Вопрос этот не праздный, он неизбежно рано или поздно встанет перед каждым из вас: как должны соотноситься в вашей голове, в вашей душе, в вашей деятельности эти два рода опыта?

Я хотела бы предупредить вас об одной ошибочной позиции, которую, впрочем, нередко занимают психологи с большим научным стажем. «Проблемы человеческой жизни, — говорят они, — нет, я ими не занимаюсь. Я занимаюсь научной психологией. Я разбираюсь в нейронах, рефлексах, психических процессах, а не в «муках творчества».

Имеет ли эта позиция некоторые основания? Сейчас мы уже можем ответить на этот вопрос: да, имеет. Эти некоторые основания состоят в том, что упомянутый научный психолог вынужден был в процессе своего образования сделать шаг в мир отвлеченных общих понятий, он вынужден был вместе с научной психологией, образно говоря, загнать жизнь in vitro* «разъять» душевную жизнь «на части».

Но эти необходимые действия произвели на него слишком большое впечатление. Он забыл, с какой целью делались эти необходимые шаги, какой путь предполагался дальше. Он забыл или не дал себе труда осознать, что великие ученые — его предшественники вводили новые понятия и теории, выделяя существенные стороны реальной жизни, предполагая затем вернуться к ее анализу с новыми средствами.

История науки, в том числе психологии, знает немало примеров того, как ученый в малом и абстрактном усматривал большое и жизненное. Когда И. В. Павлов впервые зарегистрировал условнорефлекторное отделение слюны у собаки, он заявил, что через эти капли мы в конце концов проникнем в муки сознания человека. Выдающийся советский психолог Л. С. Выготский увидел в «курьезных» действиях типа завязывания узелка на память способы овладения человеком своим поведением.

О том, как видеть в малых фактах отражение общих принципов и как переходить от общих принципов к реальным жизненным проблемам, вы нигде не прочтете. Вы можете развить в себе эти способности, впитывая лучшие образцы, заключенные в научной литературе. Только постоянное внимание к таким переходам, постоянное упражнение в них может сформировать у вас чувство «биения жизни» в научных занятиях. Ну а для этого, конечно, совершенно необходимо обладать житейскими психологическими знаниями, возможно более обширными и глубокими.

Уважение и внимание к житейскому опыту, его знание предостерегут вас еще от одной опасности. Дело в том, что, как известно, в науке нельзя ответить на один вопрос без того, чтобы не возникло десять новых. Но новые вопросы бывают разные: «дурные» и правильные. И это не просто слова. В науке существовали и существуют, конечно, целые направления, которые заходили в тупик. Однако, прежде чем окончательно прекратить свое существование, они некоторое время работали вхолостую, отвечая на «дурные» вопросы, которые порождали десятки других дурных вопросов.

Развитие науки напоминает движение по сложному лабиринту со многими тупиковыми ходами. Чтобы выбрать правильный путь, нужно иметь, как часто говорят, хорошую интуицию, а она возникает только при тесном контакте с жизнью. В конечном счете, мысль моя простая: научный психолог должен быть одновременно хорошим житейским психологом. Иначе он не только будет малополезен науке, но и не найдет себя в своей профессии, попросту говоря, будет несчастен. Мне бы очень хотелось уберечь вас от этой участи.

Один профессор сказал, что если его студенты за весь курс усвоят одну-две основные мысли, он сочтет свою задачу выполненной. Мое желание менее скромно: хотелось бы, чтобы вы усвоили одну мысль уже за одну эту лекцию. Мысль эта следующая: отношения научной и житейской психологии подобны отношениям Антея и Земли; первая, прикасаясь ко второй, черпает из нее свою силу.

Итак, научная психология, во-первых, опирается на житейский психологический опыт; во-вторых, извлекает из него свои задачи; наконец, в-третьих, на последнем этапе им проверяется.

отрывки из книги Гиппенрейтер Ю. Б. «Введение в общую психологию»

В обыденной жизни мы нередко используем слова «психология», «психолог», «психологический», не всегда задумываясь над их значением. «Этот человек — хороший психолог», — говорим мы о ком-то, кто умеет налаживать и поддерживать контакты с людьми. «Такая уж у него психология», — объясняем мы интересы, склонности и поступки человека или характеризуем особенности его личности. Иногда можно услышать и фразу типа «Ну, он псих!», означающую эмоциональную характеристику другого человека как неполноценного или больного.

Психологические знания, накопленные и использующиеся человеком в повседневной жизни, называются житейской психологией . Они обычно конкретны и формируются у человека в процессе его жизни в результате наблюдений, самонаблюдений и размышлений.

Достоверность житейской психологии проверяется на личном опыте. Человек применяет эти знания во взаимодействии с другими людьми. Необходимость согласовывать свои действия с действиями другого, понимать не только слова, но и контекст высказывания, «прочитывать» в поведении и внешнем облике другого его намерения и настроения побуждает выделять и фиксировать многогранные проявления внутренней жизни.

Человек пытается объяснить тот или иной поступок другого особенностями его внутреннего мира. Для этого сравниваются разные поступки другого человека и делаются выводы о типичных свойствах его души. Таким образом, житейская психология переходит от наблюдения и попытки объяснения конкретного поступка к обобщенному пониманию человека. Желание лучше понять внутренний мир людей побуждает сравнивать их поступки друг с другом и приходить к общим выводам. В сущности, житейская психология — это обобщение повседневных психологических знаний.

Конечно, люди различаются в плане психологической зоркости и житейской мудрости. Одни весьма проницательны, способны но выражению глаз, лица, жестам, позе, движениям, привычкам легко уловить настроение, намерения или черты характера человека. Другие не обладают такими способностями, менее чувствительны к пониманию поведения, внутреннего состояния иного человека. Причем жизненный опыт оказывается здесь далеко не столь важным фактором. Замечено, что нет сильной зависимости между психологической прозорливостью и возрастом человека: есть дети, хорошо ориентирующиеся в психологических качествах других людей, и есть взрослые, плохо понимающие внутренние состояния людей .

Источником житейской психологии является не только собственный опыт человека, но и люди, с которыми он непосредственно соприкасается. Содержание житейской психологии воплощается в народных обрядах, традициях, поверьях, пословицах и поговорках, афоризмах народной мудрости, сказках и песнях. Эти знания передаются из уст в уста, записываются, отражают многовековой житейский опыт. Многие пословицы и поговорки имеют прямое или косвенное психологическое содержание: «В тихом омуте черти водятся», «Мягко стелет, да жестко спать», «Пуганая ворона и куста боится», «Хвалу, честь и славу и дурак любит», «Семь раз отмерь — один раз отрежь», «Повторение — мать учения».

Богатый психологический опыт накоплен в сказках. Во многих из них действуют одни и те же герои: Иванушка-дурачок, Василиса Прекрасная, Баба-Яга, Кащей Бессмертный — в волшебных сказках; Медведь, Волк, Лиса, Заяц — в сказках о животных. Сказочные персонажи часто характеризуют определенные психологические типы и характеры людей, встречающиеся в жизни.

Многие житейские наблюдения собирают писатели и отражают в художественных произведениях или в жанре моральных афоризмов. Широко известны сборники афоризмов, которые составляли в свое время М. Монтень, Ф. Ларошфуко, Ж. Лабрюйер.

Исторический экскурс

Мишель де Монтень (1533-1592) — французский писатель, политический деятель, философ. Среди наиболее известных произведений — книга эссе «Опыты» (1580-1588). Он жил в трудные времена — Варфоломеевская ночь, эпидемия чумы, религиозные войны. Однако его философия — живая, реальная, ясная и жизнеутверждающая.

Франсуа де Ларошфуко (1613-1680) — французский писатель-моралист. В афористической форме изложил философские наблюдения над природой человеческого характера. Ларошфуко хотел помочь человеку «познать самого себя» и считал величайшим подвигом дружбы открыть другу глаза на его собственные недостатки.

Жан де Лабрюйер (1645- 1696) французский писатель-моралист. В 1688 г. вышло первое издание книги «Характеры, или Нравы нынешнего века». При жизни автора официально она переиздавалась девять раз (1889 г. — первый русский перевод).

Задание для размышления

Объясните своими словами, какую психологическую мудрость выражают следующие афоризмы Монтеня, Ларошфуко, Лабрюйeра. Приведите примеры житейских наблюдений или ситуаций, в которых эти афоризмы подтверждаются.

См.: Слободчиков В. И., Исаев Е. И. Основы психологической антропологии // Психология человека: Введение в психологию субъективности: учеб, пособие для вузов. М. : ПІ кола-Пресс, 1995. С. 39.

Психология как некая форма обыденного знания возникла очень давно, практически с появлением человеческого общества. Накопление житейского опыта, в дальнейшем послужило базой для психологии, ориентированной на научное мышление. Житейская и научная психология отличаются разносторонним подходом, культурным уровнем и степенью организованности.

Житейские знания и весь накопленный опыт являются результатами стихийных наблюдений, тогда как научные построены на выводах профессионалов, сделанных ими во время организованных экспериментов.

Реальное соотношение житейской и научной психологии

Понятие «житейской психологии» включает в себя приобретение психологических знаний путем самонаблюдения, просмотра различных жизненных ситуаций или во время взаимодействия с окружающими людьми или средой. Восприятие мира человеком в донаучной психологии было обусловлено его повседневными занятиями и накапливанием опыта. О психических особенностях и характерах других людей было можно догадаться по их поведению и поступкам.

Противопоставление житейской и научной психологии в получении психологических знаний открыто демонстрирует основные различия между дисциплинами. В житейской психологии это было связано с размышлениями над конкретными событиями. Выводы можно было сделать довольно простые, так как найти причину происходящего казалось не так уж и сложно. Они нашли отражение в народных пословицах. Например: «Не зная броду, не лезь в воду», «Чужая душа — потемки» или «Умный не говорит все, что знает, а глупый не все знает, что говорит».

Житейская психология ограничивалась объяснениями отдельных фрагментов бытия, поэтому в психологических знаниях людей отсутствовала системность. На их мировоззрение оказывало существенное влияние отсутствие целесообразных способов изучения окружающей действительности. Но даже, несмотря на топоцентрическое содержание знаний, привязанных к месту, где обитало человеческое сообщество — род или племя, они могли быть весьма актуальными и значительными.

Их зарождение, по мнению современных психологов, было обусловлено следующими проявлениями психики:

эмоциональными состояниями — аффектом, страхом, фрустрацией;
сновидениями;
чертами характера — трудолюбием, самостоятельностью, правдивостью или жадностью, эгоизмом.

Идея души, возникшая еще у первобытных людей, до сих пор актуальна и жива в общественном сознании. Это первая научная гипотеза и огромное достижение мысли.

В отличие от житейской научная психология более всего настроена на изучение и понимание общих закономерностей жизни, учитывает факты, полученные опытным путем, занимается разработкой методов систематизированных наблюдений, моделирования, анализом документов. В научной психологии есть способы измерения психических явлений, результаты которых могут быть проверены.

Житейская и научная психология: сравнение характеристик

Человеческая жизнь состоит из различных взаимосвязей и отношений, причем психические, составляют явное большинство. Можно предположить, что люди — носители житейской психологии. Они получают постоянный опыт из различных ситуаций, умеют или не умеют использовать ее возможности. Соотношение житейской и научной психологии вызывает неподдельный интерес у многих современных людей, интересующихся особенностями поведения индивида в различных социумах. У житейской психологии есть ряд отличий от научной.

Среди них, например, такие:

Процессы	Житейская психология	Научная психология
Получение знаний	Приобретение опыта отдельным индивидом в конкретной ситуации, в результате метода практических проб, носит интуитивный характер	Абстрагированный опыт, понятийно оформленный, полученный с помощью систематизированных, целенаправленных, инструментально-оснащенных методов получают различные научные сообщества и объединения психологов
Пути сохранения знаний	Эмпиричные и безразличные к логической составляющей. Длительное время сохранялись и передавались в устной форме, в виде пословиц и поговорок. А также в личном опыте субъекта и в произведениях художественной литературы	Систематизированные знания, в виде гипотез, теорий и аксиом целенаправленно углубляются и аккумулируются. Сохраняются в письменных трудах, созданных в результате исследований.
Воспроизведение знаний и способы их передачи	Являются легкодоступными, но в большинстве случаев зависят от личного опыта. Передаются устным путем, во время общения и от поколения к поколению	Условия получения знаний всегда заранее определены. Знания систематизированы и в них легко ориентироваться. Служат базой при проведении новых практических исследований и теоретических разработок
Разница в подаче материала	Обычная разговорная речь	Специфический научный язык, точно описывающий происходящее, с обилием иностранных терминов

В житейской психологии осуществляется переход от наблюдения и объяснений конкретных поступков к обобщенному пониманию поведения и мыслей человека. Для научной психологии характерен рациональный подход, использование абстрактно-научных категорий, высокий интеллектуализм.

Житейскую и научную психологии нельзя противопоставлять друг другу.

Современные психологи черпают свои идеи из житейской психологии, признанной начальным этапом изучения психологических явлений и процессов, а также рационального познания мира.

Видео-лекция о житейской и научной психологии

«Подход к реальному миру» и его проблемы: критика термина «экологическая валидность»

Введение

Популярная цель психологической науки — понять человеческое познание и поведение в «реальном мире». традиционно проводились эксперименты в специализированных исследовательских учреждениях, также известных как «психологическая лаборатория» (Danziger, 1994; Hatfield, 2002). На протяжении всей истории психологии критики часто задавались вопросом, позволяют ли психологические лабораторные эксперименты обобщать результаты за пределами лабораторных условий, в которых эти результаты обычно получаются. В ответ многие исследователи выступили за более «экологически обоснованные» эксперименты, в отличие от так называемых «обычных» лабораторных методов (Neisser, 19).76; Анстоос, 1991; Кингстоун и др., 2008 г.; Шамай-Цури и Мендельсон, 2019; Осборн-Кроули, 2020). В последние годы несколько технологических достижений (например, виртуальная реальность, носимые айтрекеры, мобильные устройства ЭЭГ, fNIRS, биосенсоры и т. д.) еще больше побудили исследователей подчеркнуть важность изучения человеческого познания и поведения в «реальном мире». поскольку новые технологии помогут исследователям преодолеть некоторые ограничения, присущие лабораторным экспериментам (Schilbach, 2015; Shamay-Tsoory and Mendelsohn, 2019).; Sonkusare et al., 2019).

В этой статье мы покажем, что общее стремление исследователей понять человеческое познание и поведение в «реальном мире» путем проведения экспериментов, которые являются более «экологически обоснованными» (далее именуемые «подход реального мира» ) не без проблем. В частности, мы утверждаем, что популярный термин «экологическая валидность», который в настоящее время широко используется исследователями для обсуждения сходства и обобщения экспериментальных исследований с «реальным миром», окутан как концептуальной, так и методологической путаницей. Поскольку мы сами интересуемся когнитивным и поведенческим функционированием в контексте повседневного опыта людей и проводим эксперименты в различных «лабораторных» и «реальных» средах, мы видели, к чему может привести некритическое использование термина «экологическая валидность». к весьма вводящим в заблуждение и контрпродуктивным дискуссиям. Это относится не только к тому, как эта концепция используется во многих научных статьях и учебниках, но также в презентациях и обсуждениях экспериментальных исследований на конференциях, в процессе обзора и при разговоре со студентами о планировании эксперимента и анализе доказательств.

Хотя использование термина «экологическая валидность» ранее подвергалось критике со стороны нескольких ученых (Hammond, 1998; Schmuckler, 2001; ср. Araujo et al., 2007; Dunlosky et al., 2009), мы считаем, что эта критика в значительной степени был упущен из виду. Следовательно, необходимо будет покрыть часть той же земли. Вклад этой статьи тройной. Во-первых, мы расширяем критику термина «экологическая валидность» и применяем ее к сфере социального внимания. Во-вторых, мы тщательно изучаем некоторые допущения, лежащие в основе современной системы экологической валидности, в частности те, что касаются искусственности-естественности и простоты-сложности. Наконец, наша статья предназначена для обучения нового поколения студентов и исследователей историческим корням и концептуальным проблемам термина «экологическая валидность». Эта статья состоит из четырех частей. Во-первых, мы представим краткую историю так называемой дилеммы «реальный мир или лаборатория» и обсудим несколько определений и интерпретаций термина «экологическая валидность». Во-вторых, мы углубимся в исторические корни понятия экологической обоснованности и опишем, как существенно трансформировалось первоначальное значение этого понятия. В-третьих, мы тщательно изучим преобладающие предположения, которые, по-видимому, определяют то, как исследователи в настоящее время используют термин «экологическая валидность». Наконец, мы применим наш концептуальный анализ к конкретной области исследования, а именно к области социального внимания. В последние годы в этой области особое внимание уделялось вопросам экологической обоснованности и обобщаемости. Таким образом, поле социального внимания предлагает показательный пример для объяснения того, как некритическое использование терминов «экологическая достоверность» и «реальный мир» может привести к вводящим в заблуждение и контрпродуктивным выводам.

Краткая история дилеммы «Реальный мир или лаборатория» предположения и неконтролируемое наблюдение, а также вход в лабораторию для проведения контролируемого наблюдения и измерения»

(Hatfield, 2002, стр. 208). «Лаборатория психолога», особая комната, оснащенная всевозможными лабораторными принадлежностями и сложным оборудованием, считалась знаменитым средством путешествия психологии в науку (Danziger, 19).

94; Гудвин, 2015). Однако, несмотря на давнюю традицию лабораторных экспериментов психологов (историю и обсуждение см. в Gillis and Schneider, 1966), также было много критических голосов, говорящих, что лабораторные эксперименты психологии слишком ограничены в плане изучения того, как люди функционируют в повседневной жизни. . Например, Брунсвик (Brunswik, 1943, стр. 262) однажды написал, что экспериментальная психология ограничивается «узкими проблемами искусственно изолированных проксимальных или периферийных технических средств опосредования, которые не являются репрезентативными для более широких моделей жизни». Баркер (1968, стр. 3) писал, что «невозможно создать в лаборатории частоту, продолжительность, размах и величину некоторых важных человеческих состояний». Нейссер (1976, стр. 34) писал, что «современные исследования когнитивных процессов обычно используют стимульный материал, который является абстрактным, прерывистым и лишь отчасти реальным». Бронфенбреннер (1977, стр.

513) писал, что «многие из этих экспериментов связаны с незнакомыми, искусственными и кратковременными ситуациями, которые требуют необычного поведения, которое трудно обобщить на другие условия». Кингстон и др. (2008, стр. 355) заявил, что «исследования, проводимые в лабораториях, и результаты, которые они дают, в принципе и на практике вряд ли будут иметь отношение к более сложным ситуациям, с которыми люди сталкиваются в повседневной жизни e, » и Шамай-Цури и Мендельсон (2019, стр. 1) заявили, что « традиционные экспериментальные психологические подходы в основном сосредоточены на исследовании поведения людей как изолированных агентов, находящихся в искусственной, сенсорной и социально лишенной среде, что ограничивает наше понимание натуралистических когнитивных функций. эмоциональные и социальные явления».

По мнению этих ученых, психологическая наука столкнулась с мрачным затруднительным положением: открытия и результаты, основанные на тщательно контролируемых и систематически спланированных лабораторных экспериментах, могут быть не великим открытием, а всего лишь «простым лабораторным любопытством» (Gibson, 1970, стр. 426–427). Как Андерсон и др. (1999, стр. 3) сформулировал это так: «Общим трюизмом было то, что … лабораторных исследований хорошо показывают, вызывают ли некоторые манипуляции с независимой переменной изменения в зависимой переменной, но многие ученые предполагают, что эти результаты не обобщайте на «реальный мир». Общее беспокойство вызывает то, что из-за «искусственности» и «простоты» лаборатории некоторые (если не многие) лабораторные эксперименты неадекватно отражают «естественность» и «сложность» психологических явлений в повседневной жизни ( см. рисунок 1). Эта проблема знакома психологам как дилемма «реальный мир или лаборатория» (Hammond and Stewart, 2001). В основе психологической дилеммы «реальный мир или лаборатория» лежит пагубный методологический выбор: «Должна ли она [психологическая наука] преследовать цель обобщения, требуя, чтобы исследование было обобщаемо на «реальную жизнь» (также известное как «реальная жизнь»). -мир»), или ему следует стремиться к обобщению, придерживаясь своей традиционной парадигмы лабораторных исследований?» (Хаммонд и Стюарт, 2001, стр. 7).

Рисунок 1. Примеры исторических и современных лабораторных помещений и полевых экспериментов. (A) Лабораторная комната начала 20 века. Участник сидит перед «дисковым тахистоскопом», устройством для отображения визуальных изображений (адаптировано из Hilton, 1920). (B) Фотография полевого эксперимента Дж. Дж. Гибсона. Наблюдатели должны были оценить размер объекта на расстоянии (адаптировано из Gibson, 1950). (C) Лаборатория слежения за глазами 21 века. Участник сидит перед устройством слежения за глазами SMI Hi-Speed , установленным на вышке (по данным Valtakari et al., 2019). (D) Носимый айтрекер (едва заметный) используется для измерения поведения взгляда, когда участники шли по коридорам с толпами людей (Hessels et al., 2020). Заявление об авторских правах – Панели (A,B) . Все фотографии используются в соответствии с положениями Закона США об авторском праве 107 о «добросовестном использовании» и статьи 15a Закона об авторском праве Нидерландов в некоммерческих целях исследований, образования и научных комментариев. Фотография из книги У. Хилтона: Прикладная психология: движущая сила мысли (Дата публикации: 1920 г.). Получено 1 апреля 2020 г. с http://www.gutenberg.org/files/33076/33076-h/33076-h.htm. Фотография из книги Дж. Дж. Гибсона: «Восприятие визуального мира » (дата публикации — 1950 г., рис. 74, стр. 184) была извлечена из копии библиотеки Утрехтского университета. (C,D) Фотографии принадлежат авторам, и люди, изображенные на изображениях, дали согласие на публикацию.

Хотя психологическая наука состоит из многих специализированных областей исследований, цель понять человеческое познание и поведение в «реальном мире» стала признанной целью психологов и когнитивистов всех мастей. Действительно, примеры дилеммы «реальный мир или лаборатория» можно найти не только в различных «прикладных» областях психологии, таких как эргономика (Hoc, 2001), клиническая (нейро)психология (Wilson, 1993; Parsons, 2015), педагогической психологии (Dunlosky et al., 2009).), спортивной психологии (Davids, 1988), психологии маркетинга и потребителей (Smith et al. , 1998) и психологии вождения (Rogers et al., 2005), а также в так называемых «базовых» областях психологии. науки, такие как изучение восприятия (Brunswik, 1956; Gibson, 1979/2014), внимания (Simons and Levin, 1998; Peelen and Kastner, 2014), памяти (Banaji and Crowder, 1989; Neisser, 1991; Cohen and Conway). , 2007), социальное познание (Schilbach et al., 2013; Schilbach, 2015; Shamay-Tsoory, Mendelsohn, 2019).; Osborne-Crowley, 2020), принятие суждений и решений (Koehler, 1996) и развитие ребенка (Lewkowicz, 2001; Schmuckler, 2001; Adolph, 2019).

«Реальный подход»: призыв к экологической обоснованности

В последние десятилетия исследователи часто обсуждали, как они могут преодолеть некоторые ограничения лабораторных экспериментов. Возможно, самым большим общим знаменателем того, что мы называем «подходом к реальному миру», является сильный акцент на «экологической достоверности». (см., например, Дженкинс, 1974; Нейссер, 1976; Банаджи и Краудер, 1989 г.; Анстоос, 1991; Келер, 1996; Смайлек и др. , 2006; Риско и др., 2012; Шильбах, 2015; Каруана и др., 2017; Шамай-Цури и Мендельсон, 2019; Осборн-Кроули, 2020). Как сказал Нейссер (1976, стр. 33):

«Концепция экологической валидности стала знакома психологам. Это напоминает им, что искусственная ситуация, созданная для эксперимента, может существенно отличаться от повседневного мира. Когда это так, результаты могут не иметь отношения к явлениям, которые действительно хотелось бы объяснить».

Основная проблема, по мнению Нейссера и многих других, заключается в том, что эксперименты в психологической науке обычно «не имеют экологической обоснованности» (Нейссер, 1976, с. 7; Смилек и др., 2006; Шамай-Цоори и др.). Mendelsohn, 2019; Sonkusare et al., 2019). Анстус (1991, стр. 77) даже называл эту проблему «кризисом экологической достоверности» . Чтобы решить эту проблему, многие исследователи призвали к исследованиям с «большей» или «большей» экологической достоверностью. Например, Келер (1996, с. 1) выступал за «более экологически обоснованную исследовательскую программу», Schilbach (2015, стр. 130) выступал за «включение более экологически обоснованных условий», и Smilek et al. (2006, стр. 104) предположили, что «для того, чтобы результаты можно было обобщить на сценарии реального мира, нам нужно использовать задачи с большей экологической достоверностью». Ясно, что экологическая валидность рассматривается как важная черта экспериментальных исследований исследователями, придерживающимися «подхода к реальному миру». Однако, по нашему мнению, и мы не одиноки в этом отношении (см. также Hammond, 1998; Араужо и др., 2007 г.; Dunlosky et al., 2009), это понятие экологической достоверности вызвало значительную путаницу. Чтобы предвосхитить нашу критику экологической валидности, мы покажем, что это понятие в значительной степени оторвалось от своего первоначального происхождения (см. Brunswik, 1949) и теперь принимает различные интерпретации, основанные на сомнительных предположениях (об истории см. Hammond , 1998). Хуже всего то, что эта концепция часто используется как тупое оружие для критики и отклонения экспериментов, хотя исследователи редко прямо указывают, какое определение экологической валидности они используют или по какому набору критериев они оценивают экологическую валидность исследования (как указывалось ранее). Хаммонд, 19 лет98; Шмаклер, 2001; Дунлоски и др., 2009).

Большой зонтик экологической валидности

В последние десятилетия концепция экологической валидности была связана с различными аспектами психологических исследований, например, с экологической валидностью стимулов (Neisser, 1976; Risko et al., 2012; Jack and Schyns, 2017), экологическая валидность задач (Smilek et al., 2006; Krakauer et al., 2017), экологическая валидность условий (Schilbach, 2015; Blanco-Elorrieta, Pylkkänen, 2018), экологическая валидность исследовательские установки (Бронфенбреннер, 1977; Schmuckler, 2001), экологическая валидность результатов (Eaton and Clore, 1975; Greenwald, 1976; Silverstein and Stang, 1976), экологическая валидность теорий (Neisser, 1976), экологическая валидность планов исследований (Rogers et al. , 2005), экологическая валидность методов (Banaji and Crowder, 1989), экологическая валидность явлений (Johnston et al., 2014), экологическая валидность данных (Aspland and Gardner, 2003) и экологическая валидность парадигм. (Макдональд и Татлер, 2013; Шильбах и др., 2013). Однако, несмотря на популярное использование этого термина, конкретные определения и требования экологической обоснованности не всегда ясны.

Более пристальный взгляд на литературу показывает, что исследователи используют разные определения и интерпретации. Давайте рассмотрим некоторые примеры литературы, в которых исследователи были более точными в своих определениях экологической валидности. Например, Эшкрафт и Радвански (2009, стр. 511) определили экологическую валидность следующим образом: «Горячий обсуждаемый принцип, согласно которому исследование должно напоминать ситуации и задачи, характерные для реального мира, а не полагаться на искусственные лабораторные условия и задачи. так что результаты будут обобщаться на реальный мир, то есть будут иметь экологическую достоверность». Другое влиятельное определение экологической валидности было дано Бронфенбреннером (Bronfenbrenner, 1977), который определил экологическую валидность как «степень, в которой окружающая среда, с которой сталкиваются субъекты в ходе научного исследования, обладает свойствами, которые предполагается или предполагается, что исследователь» (стр. 516). По мнению Бронфенбреннера, экологическая валидность исследования не должна основываться на том, в какой степени контекст исследования напоминает или проводится в «реальной» среде. Вместо этого теоретические соображения должны направлять методологические решения о том, какой тип исследовательского контекста является наиболее подходящим, учитывая направленность исследования. Например, если кто-то интересуется поведенческими реакциями детей, когда их помещают в «странную ситуацию», то лабораторная комната может адекватно подходить для этой конкретной исследовательской цели. Однако если кого-то интересует, как дети ведут себя в домашней обстановке, лабораторная комната может оказаться не самым подходящим местом для исследования. Как Бронфенбреннер (1977, с. 516) заметил: «В частности, что касается маленьких детей, результаты показывают, что странность лабораторной ситуации имеет тенденцию увеличивать тревогу и другие негативные эмоциональные состояния и уменьшать проявления социальной компетентности».

Экологическая валидность также использовалась взаимозаменяемо (или считалась необходимым компонентом) «внешней валидности» (Berkowitz and Donnerstein, 1982; Mook, 1983; Hoc, 2001). Понятие внешней валидности обычно относится к тому, можно ли данный результат исследования или вывод, обычно полученные при одном наборе условий и с одной группой участников, также обобщить на других людей, задачи и ситуации (Campbell, 19).57). Например, в литературе по нейропсихологической оценке и реабилитации экологическая валидность в основном понимается как « … степень, в которой клинические тесты когнитивного функционирования предсказывают функциональные нарушения» (Higginson et al., 2000, стр. 185). . В этой области было много дискуссий о том, точно ли нейропсихологические тесты, используемые клиницистами, предсказывают когнитивные и поведенческие нарушения в повседневной жизни (Heinrichs, 1990; Wilson, 19).93). Одна из основных проблем заключается в том, что материалы теста либо слишком абстрактны, либо слишком общие, чтобы адекватно представить те проблемы, с которыми люди с когнитивными и неврологическими нарушениями сталкиваются в своей повседневной жизни, например, при приготовлении пищи или покупке продуктов в супермаркете. В ответ на это были предприняты различные усилия для повышения экологической достоверности нейропсихологических тестов, например, путем разработки показателей производительности, имеющих отношение к повседневным задачам и действиям (Шаллис и Берджесс, 19).91; Alderman et al., 2003), объединяя и сопоставляя результаты тестов с наблюдениями за поведением и самоотчетами (Wilson, 1993; Higginson et al., 2000), а также используя приложения Virtual Reality (VR) для создания тестовых ситуаций в при которых у пациента могут быть выражены когнитивные и функциональные нарушения (Parsons, 2015; Parsons et al. , 2017).

Исторические корни экологической валидности

Как мы видели, определения и интерпретации экологической валидности могут различаться не только у разных исследователей, но и в разных областях психологии. Таким образом, не всегда ясно, как следует интерпретировать это понятие. Интересно, что термин «экологическая валидность» имел очень точное значение, когда Брунсвик впервые ввел его в психологическую науку (19).49, 1952, 1955, 1956). Брунсвик ввел термин «экологическая валидность» для описания корреляции между проксимальным сенсорным сигналом (например, стимуляцией сетчатки) и дистальной объектной переменной (например, объектом в окружающей среде). В терминологии Брунсвика экологическая валидность относится к мере (коэффициенту корреляции), которая описывает вероятностную связь между дистальным и проксимальным слоями системы организм-окружающая среда. Согласно Brunswik (1955): «Корреляция между экологическими переменными, одна из которых может выступать таким образом в качестве вероятностного признака для другой, может, таким образом, быть названа «экологической валидностью»»9. 0014 (стр. 199). Брунсвик (1952) считал психологию прежде всего наукой об отношениях организм-среда, в которой «организм должен справляться с окружающей средой, полной неопределенностей» (стр. 22). В «линзовой модели» Брунсвика (Brunswik, 1952) экологическая достоверность перцептивных сигналов указывает на потенциальную полезность этих сигналов для достижения организмом своих поведенческих целей. Обратите внимание, что концепция экологической валидности Брунсвика сильно отличается от того, как этот термин обычно используется в наши дни, а именно для обсуждения и оценки сходства и обобщения некоторых лабораторных экспериментов с «реальным миром» (ср. Neisser, 19).76; Смайлек и др., 2006; Эшкрафт и Радвански, 2009 г.; Шамай-Цури, Мендельсон, 2019).

Размывание и искажение определения экологической валидности Брунсвика было задокументировано несколькими учеными (например, Hammond, 1998; Araujo et al., 2007; Holleman et al., в печати). Как объяснил Хаммонд (1998), первоначальное определение экологической валидности, введенное Брунсвиком (1949, 1952), было объединено с «репрезентативным планом» экспериментов Брунсвика (Брунсвик, 1955, 19). 56). Репрезентативным дизайном была методологическая программа Брунсвика для психологической науки, направленная на достижение обобщаемости результатов. Чтобы достичь этого, исследователи должны не только проводить надлежащую выборку со стороны испытуемых, выбирая субъектов, которые представляют конкретную «целевую группу» (например, детей, пациентов), но и исследовать стимулы, задачи и ситуации. которые являются репрезентативными для конкретной «целевой экологии». Таким образом, эксперимент можно рассматривать как образец этой «целевой экологии». В силу теории выборки исследователи могут затем определить, можно ли обобщить результаты до предполагаемых условий. Короче говоря, репрезентативный план требует, чтобы исследователи сначала определили условия, относительно которых они намереваются обобщить свои результаты, а затем указали, как эти условия представлены в экспериментальной схеме (Brunswik, 19).56). Для более подробного обсуждения репрезентативного дизайна см. Hammond and Stewart (2001); Дхами и др. (2004) и Хогарт (2005).

Системный подход к экологической достоверности?

Нынешнее отсутствие терминологической точности в отношении экологической валидности, мягко говоря, проблематично. Похоже, что в литературе нет ни единого согласованного определения, ни каких-либо средств классификации для определения или оценки экологической достоверности исследования. Кажется, это противоречит той относительной легкости, с которой исследователи обычно используют эту концепцию для обсуждения ограничений и недостатков лабораторных экспериментов. При этом исследователи редко разъясняют, как они определили экологическую (не)валидность исследования. Как Шмаклер (2001, стр. 419) указал: «Одним из следствий этой проблемы является то, что в большинстве экспериментальных ситуаций могут возникать опасения по поводу экологической достоверности». Чтобы преодолеть эти проблемы, некоторые ученые подчеркивают необходимость более систематического подхода к экологической валидности (Lewkowicz, 2001; Schmuckler, 2001; Kingstone et al. , 2008; Risko et al., 2012). Например, Левкович (2001, стр. 443) писал, что: «Чего не хватает, так это независимого, объективного и операционного определения понятия экологической достоверности, которое позволяет количественно оценить стимул или событие как более или менее экологически обоснованное. ». Согласно Schmuckler (2001), экологическая валидность может быть оценена как минимум по трем параметрам: (1) природа стимулов ; (2) характер задачи, поведения или ответа ; (3) характер исследовательского контекста . Исследователи в первую очередь обсуждали эти параметры с точки зрения их искусственности-естественности (например, Hoc, 2001; Schmuckler, 2001; Risko et al., 2012; Shamay-Tsoory and Mendelsohn, 2019; Sonkusare et al., 2019) и их простоты. – сложность (например, Kingstone et al., 2008; Peelen and Kastner, 2014; Lappi, 2015). Таким образом, можно сконструировать общую схему, в которой стимулы, задачи, поведение и исследовательские контексты могут оцениваться по континууму искусственности-естественности и простоты-сложности (см. также Risko et al., 2012; Lappi, 2015; Shamay-Tsoory). и Мендельсон, 2019 г.; Осборн-Кроули, 2020). На одном полюсе находится лаборатория, отличающаяся своей искусственностью и простотой. Другой крайностью является «реальный мир», характеризующийся своей естественностью и сложностью. В соответствии с этой многомерной структурой исследователи могут определить общую экологическую валидность исследования путем объединения (например, усреднения или суммирования) основных компонентов экологической валидности (т. е. стимулов, задач/поведения, исследовательского контекста) с точки зрения их относительной искусственности-естественности и простота-сложность. Однако, несмотря на то, что многие исследователи концептуализировали экологическую валидность наряду с этими измерениями, мы считаем, что есть несколько проблем, которые следует учитывать. Поскольку размеры этой структуры предположительно важны для определения экологической обоснованности экспериментальных исследований, возникает вопрос о том, как исследователи могут судить об искусственности-естественности и простоте-сложности конкретных экспериментов. Этот вопрос будет рассмотрен в следующих разделах.

Искусственность – естественность

Контраст между «искусственностью» и «естественностью» является особенно заметным предметом обсуждения в дилемме «реальный мир или лаборатория», а также когда исследователи говорят об экологической обоснованности экспериментальных исследовательских практик (Hoc , 2001; Kingstone et al., 2008; Shamay-Tsoory and Mendelsohn, 2019). Согласно Hoc (2001, стр. 282–283), «искусственные» ситуации — это «те, которые специально разработаны для исследований» , а «естественные» ситуации — это .0013 «целевые ситуации, которые необходимо понять в ходе исследования» . Важно отметить, что Hoc (2001) отмечает, что это различие проводится с точки зрения исследователя. Однако это различие между искусственностью и естественностью следует рассматривать и с точки зрения субъекта. Например, согласно Sonkusare et al. (2019): «натуралистические парадигмы могут быть эвристически определены как те, которые используют богатые мультимодальные динамические стимулы, которые представляют наш повседневный жизненный опыт, такие как видеоклипы, телевизионная реклама, новости и устные рассказы, или которые воплощают относительно неограниченные взаимодействия. с другими агентами, игровыми средами или виртуальными реальностями» (стр. 700). Кроме того, исследователи давно признали, что искусственность возникает, когда экспериментальные методы, используемые исследователями, противоречат естественности психологических явлений, которые они стремятся изучить. Следовательно, всегда существует неотъемлемый компромисс между степенью искусственности, обусловленной экспериментальными условиями, и естественностью изучаемых явлений (Brunswik, 1956; Barker, 1968; Banaji and Crowder, 1989; Kingstone et al., 2008). ; Риско и др., 2012; Каруана и др., 2017). Однако, как и Виноград (1988) по-прежнему трудно «провести черту, где кончается искусственность и начинается экологическая достоверность … для реальных событий» (с. 18).

Интересно, что дискуссии о естественности-искусственности экспериментальных методов имеют давнюю историю в психологии. К концу 19 века Торндайк (1899) и Миллс (1899) уже яростно спорили о том, какой методологии следует отдавать предпочтение для изучения поведения кошек. Миллс отклонил работу Торндайка из-за искусственности экспериментальных методов, используемых Торндайком (см. рис. 2), в то время как Торндайк рассматривал этологический подход, которому отдавал предпочтение Миллс, как набор некритических наблюдений и анекдотов. Миллс (1899, с. 264) написал, что: «Доктор. У Торндайка … сложилось впечатление, что я не проводил экспериментов или «решающих экспериментов» … Я могу заметить, что лаборатория в ее обычном понимании не совсем подходит для проведения психологических экспериментов над животными» . Точка зрения Миллса заключалась в следующем: нельзя ожидать, что «кошки, помещенные в небольшие вольеры … , будут вести себя естественно. Таким образом, по их поведению в весьма искусственной, аномальной обстановке ничего нельзя сказать об их нормальном поведении» 9 .0014 (Гудвин, 2015, стр. 200). В ответ на Миллса Торндайк (1899, стр. 414) ответил: «Профессор Миллс не рассуждает конкретно, не критикует конкретную непригодность в ситуациях, которые я придумал для животных. Он просто называет их неестественными». Торндайк явно не принял обвинения Миллса в искусственности его экспериментальных установок по изучению поведения кошек, потому что Миллс не дал определения, что вообще следует считать естественным поведением.

Рисунок 2. «Коробка-головоломка», разработанная Торндайком (1899, 2017) для изучения обучающего поведения кошек. Голодного кота помещают в коробку, которую можно открыть, если кошка нажмет на защелку. Кормовое вознаграждение («положительное подкрепление») будет получено кошкой, если она поймет, как сбежать из коробки. Торндайк обнаружил, что после нескольких попыток время, необходимое кошке, чтобы выбраться из ящика, уменьшается. Эксперименты с коробками-головоломками остаются популярными и сегодня для изучения когнитивных способностей животных, например, см. Richter et al. (2016) для исследования осьминогов. Заявление об авторских правах — изображение создано и принадлежит автору IH и основано на книге Э. Л. Торндайк: Animal Intelligence (Исходная дата публикации, 1911 г., рис. 1, стр. 30).

Мы думаем, что эта историческая дискуссия между Торндайком и Миллсом поучительна, потому что она характеризует сердце дискуссии об экологической достоверности в наши дни. А именно, что именно Миллс считал «естественным» или «нормальным» поведением? И как Миллс определил, что эксперименты Торндайка не смогли уловить «естественное» поведение кошек? Следуя точке зрения Торндайка по этому вопросу, мы думаем, что исследователи не могут легко определить естественность-искусственность любой данной экспериментальной схемы, по крайней мере, без уточнения того, что влечет за собой эти приписывания. Как Данлоски и др. (2009 г., п. 431) ранее заметил: «Натуралистический сеттинг ничего не гарантирует, особенно если учесть, что «натуралистический» никогда не распаковывается — что это значит?». Действительно, наш обзор литературы также показывает, что историческая дискуссия между Торндайком и Миллсом ни в коем случае не является дискуссией о прошлом. На самом деле, мы регулярно сталкиваемся с дискуссиями об «искусственности» и «естественности» экспериментальных установок, подачи стимулов, поведения участников или конкретных задач и процедур, используемых в экспериментах, не только в литературе, но и среди наших исследователей. коллеги и рецензенты. Мы должны часто спрашивать о деталях, потому что такие замечания обычно остаются неопределенными теми, кто их разбрасывает.

Простота – Сложность

Современная концепция экологической валидности также утверждает, что лаборатория и «реальный мир» обратно пропорциональны с точки зрения их простоты и сложности. Многие исследователи сетовали на то, что лабораторные эксперименты имеют «редукционистскую» тенденцию к упрощению сложности изучаемых психологических явлений (например, Neisser, 1976; Kingstone et al., 2008; Shamay-Tsoory and Mendelsohn, 2019; Sonkusare et al., 2019). Например, Sonkusare et al. (2019, п. 699) заявил, что «экологическая валидность этих абстрактных лабораторных экспериментов спорна, поскольку во многих отношениях они не напоминают сложность и динамику стимулов и поведения в реальной жизни». Но что именно понимается под сложностью? Рассмотрим несколько примеров из литературы. В области социального внимания исследователи часто использовали схематические изображения, фотографии и видео людей и социальных сцен в качестве стимулов для изучения когнитивных, поведенческих и физиологических процессов восприятия лица, следования взглядом и совместного внимания (Langton et al., 2000). ; Frischen et al., 2007; Puce and Bertenthal, 2015). Однако в последние годы велись серьезные споры о том, что такие стимулы не являются «экологически обоснованными», поскольку они не «запечатлеть сложность реальных социальных ситуаций» (Бирмингем и др., 2012, стр. 30). Хотя мы согласны с тем, что взгляд на фотографическое изображение лица человека отличается от взгляда на живого и дышащего человека, в чем эти ситуации различаются по сложности? Имеют ли эти ученые в виду, что смотреть на «живого» человека сложнее, чем смотреть на фотографию этого человека? Или они означают, что первое сложнее второго с точки зрения исследователя, который хочет понять когнитивные, поведенческие и физиологические процессы восприятия лица и социального внимания?

В качестве другого примера можно привести пятна Габора, которые часто используются психологами-экспериментаторами в качестве стимулов для изучения «низкоуровневой обработки изображений» (см. рис. 3). Психологи-экспериментаторы используют пятна Габора в качестве визуальных стимулов, потому что они обеспечивают высокую степень экспериментального контроля над различными параметрами стимула (например, шириной полосы пространственных частот, ориентацией, контрастом, размером, местоположением). Пятна Габора могут быть описаны с математической точностью (например, «синусоидальные решетки с гауссовскими окнами» 9).0014 Фредериксен и др., 1997, с. 1), а их пространственные свойства считаются хорошим представлением профилей рецептивных полей в первичной зрительной коре. Хотя бляшки Габора могут считаться «простыми» для исследователей, которые изучают взаимосвязь между низкоуровневой зрительной обработкой и нейронной активностью с точки зрения функций настройки ориентации и гемодинамического ответа, они также указывают на еще не объясненную «сложность» многих возможные связи между другими когнитивными процессами и паттернами нейронной активности в мозге. С другой стороны, наивный участник (который, вероятно, не имеет ни малейшего представления о том, что исследователи обнаружили в отношении низкоуровневой обработки изображений) может описать эти пятна Габора как размытые, полосатые, похожие на зебру круги и подумать, что они невероятно скучны. смотреть на многие испытания, спокойно лежа в МРТ-сканере.

Рисунок 3. Являются ли пятна Габора простыми или сложными по сравнению с изображением зебр? (A) Нашивка Габора. (Б) Фотография зебры. Уникальные полосатые узоры зебры делают их наиболее знакомыми людям, тогда как вопрос, почему у зебр такие красивые полосы, остается предметом многочисленных дискуссий среди биологов, см., например, Caro and Stankowich (2015) и Larison et al. (2015). Заявление об авторских правах. Изображения используются в соответствии с положениями Закона США об авторском праве 107 о «добросовестном использовании» и статьи 15a Закона об авторском праве Нидерландов в некоммерческих целях исследований, образования и научных комментариев. Изображение нашивки Габора было адаптировано из Todorovic (2016, 30 мая). Получено 1 апреля 2020 г. с http://neuroanatody.com/2016/05/whats-in-a-gabor-patch/). Фотография зебр была сделана Аджаем Лалу и опубликована владельцем в некоммерческих целях через Pixabay . Получено 1 апреля 2020 г. с https://pixabay.com/nl/users/ajayalu-1897335/.

Наша точка зрения заключается в том, что простота-сложность в глазах смотрящего. Кто скажет, что проще или сложнее? Физики, компьютерщики, теоретики информации и эволюционные биологи разработали различные определения и меры сложности (например, физическая сложность, вычислительная сложность, эффективная сложность, алгоритмическая сложность, статистическая сложность, структурная сложность, функциональная сложность и т. д.), обычно выражаемые в строго математические термины (Эдмондс, 1995; Гелл-Манн, 1995; Адами, 2002). Но какие определения и меры сложности используют психологи и когнитивисты? Исследователи в области психологии, по-видимому, более свободно использовали термин «сложность», например, для описания широкого круга биологических, поведенческих, когнитивных, социальных и культурных явлений, которые обычно содержат множество многих из (т. е. много частей, много переменные, много степеней свободы). Исследователи могут называть различные явления «сложными», потому что они просто (еще) не поняты, как в «мозг слишком сложен для нашего понимания» (Эдмондс, 1995, стр. 4). Тем не менее, такие интуитивные представления о сложности, вызваны ли они незнанием или используются для описания размера, количества или разнообразия чего-либо (Edmonds, 1995), не очень помогают оценить простоту-сложность стимулов, задач и действий. ситуации, и такие понятия не дают никакой формулы, по которой можно суммировать эти компоненты, чтобы определить общую экологическую достоверность данного исследования. Согласно Гелл-Манну (1995, с. 16):

«Как меры чего-то вроде сложности объекта в реальном мире, все такие величины в некоторой степени зависят от контекста или даже субъективны. Они зависят от крупности (уровня детализации) описания сущности, от предшествующих знаний и понимания мира, которые предполагаются, от используемого языка, от метода кодирования, используемого для преобразования из этого языка в строку битов и на конкретном идеализированном компьютере, выбранном в качестве стандарта».

«Реальный мир» или «Лаборатория»: ложная дилемма психологии?

Мы обсудили несколько проблем, связанных с использованием исследователями термина «экологическая достоверность». Короче говоря, понятие экологической валидности значительно трансформировалось за последние несколько десятилетий с тех пор, как оно было введено Брунсвиком (1949). Он утратил большую часть своей прежней теоретической и методологической целостности (историю см. в Hammond, 1998), и определения и требования экологической валидности, используемые сегодня исследователями, редко становятся явными. Таким образом, некоторые эксперименты могут считаться «экологически обоснованными» одним исследователем, в то время как другие могут небрежно отвергать их как «экологически недопустимые». Более пристальный взгляд на литературу показывает, что многие исследователи, кажется, предполагают, что все понимают, что подразумевается под этим термином, хотя на самом деле понятие экологической валидности редко определяется. Как таковая, концепция экологической валидности в основном используется в настоящее время для того, чтобы махать руками и делать утверждения о том, напоминают ли некоторые (лабораторные) эксперименты «реальную жизнь» или могут ли некоторые результаты, полученные в лаборатории, обобщаться или не распространяться на «реальную жизнь». -мир’

По нашему мнению, современная система экологической валидности в конечном итоге не может предоставить исследователям удобную исследовательскую программу. Судя по всему, исследователи в первую очередь основывают свои суждения об экологической валидности на собственных конкретных теоретических предположениях и соображениях о так называемой искусственности-естественности и простоте-сложности экспериментальных ситуаций, как правило, в отсутствие более формального набора критериев. Таким образом, хотя мы определенно симпатизируем «призыву к экологической валидности», поскольку он побудил исследователей критически относиться к ограничениям экспериментальных методов, мы также считаем, что некритическое использование термина «экологическая валидность» вызвало много путаницы. а в некоторых случаях даже было контрпродуктивным. Возможно, на наиболее проблематичное последствие использования термина «экологическая валидность» в качестве легкой замены термина «реальный мир» ранее указывал Хаммонд (19).98). Он прокомментировал это:

«Конечно, не существует такой вещи, как «реальный мир». Ему не было присвоено ни свойств, ни определений; он используется просто из-за отсутствия теории задач или других сред и, таким образом, не предлагает ответственно системы отсчета для обобщения» .

По мнению Хаммонда, цель понять когнитивное и поведенческое функционирование в «реальном мире» в принципе бессмысленна, если сначала не определить это понятие «реального мира». Таким образом, исследователи замкнулись в себе «на рога ложной дилеммы» (Хаммонд и Стюарт, 2001, стр. 7). Таким образом, чтобы разумно рассуждать о том, можно ли обобщить некоторые результаты и на частные ситуации, выходящие за рамки экспериментальных условий, в которых эти результаты были получены, исследователям сначала необходимо указать диапазон и распределения переменных и условий, к которым должны относиться их результаты. быть применимым. Поскольку понятию «реального мира» явно не хватает конкретности, эта фраза неизбежно мешает исследователям определить диапазон и граничные условия когнитивного и поведенческого функционирования в любом заданном исследовательском контексте и, таким образом, не позволяет добраться до контекстно-специфического и контекстуального функционирования. -общие принципы познания и поведения (см. также Kruglanski, 1975; Саймонс и др., 2017).

Природа окружающей среды?

Вместо того, чтобы пытаться понять когнитивное и поведенческое функционирование в «реальном мире», мы полностью согласны с Хаммондом (1998) в том, что задача исследователей — всегда определять и описывать конкретный контекст интересующего поведения. В конечном счете, настоящая задача для исследователей состоит в том, чтобы разработать теорию того, как конкретные контексты окружающей среды связаны с различными формами когнитивного и поведенческого функционирования. Но что составляет психологическую теорию окружающей среды? Исследователи в области психологии обычно интересуются природой организма, однако природе окружающей среды и ее взаимосвязи с когнитивными и поведенческими функциями уделяется значительно меньше внимания с теоретической точки зрения (Barker, 19). 66; Хефт, 2013). Интересно, что было несколько ученых, которые посвятили себя именно этому вопросу, и чьи теории познания и поведения включали в себя четкий взгляд на природу окружающей среды.

Согласно Толмену и Брунсвику (1935), природа окружающей среды, какой она представляется организму, полна неопределенностей. Организм воспринимает окружающую среду как совокупность ближайших «сигналов» и «знаков» (т. е. источников информации), которые являются «локальными представителями» различных отдаленных объектов и событий в среде организма. Чтобы функционировать более или менее эффективно, организму необходимо накапливать, комбинировать и замещать информацию, которую он получает от доступных «сигналов» и «знаков», чтобы он мог адекватно приспособить свои средства для достижения своих поведенческих целей (например, поиск пищи). или приют). Однако, поскольку окружающая среда по своей природе вероятностна и предсказуема лишь частично, организму постоянно необходимо корректировать свои предположения о состоянии окружающей среды на основе доступных источников информации. Другой пример приводит Баркер (1968), чья концепция «установок поведения» (см. также Heft, 2001) является ключевой в описании того, как окружающая среда формирует частоту и возникновение человеческого познания и поведения. Важным для параметров поведения является то, что они являются продуктом коллективных действий группы людей. Их географическое положение может быть указано (например, супермаркет, кинотеатр и т. д.), и они имеют четкие временные и физические границы (например, часы работы, дверь для входа и выхода из здания). Поведенческие установки «независимы» от субъективного опыта человека, однако то, что происходит внутри любой поведенческой установки, характеризуется высокой степенью взаимозависимости и эквивалентности действий между людьми (например, большинство людей в супермаркете покупают продукты, а люди в кинотеатрах смотрят фильмы). Другой «классический» пример теории окружающей среды можно найти в книге Дж. Дж. Гибсона 9.0013 Экологический подход к визуальному восприятию (1979/2014). Согласно Гибсону, существует сильная взаимность и взаимность между организмом и окружающей его средой. Он ввел понятие «возможности», чтобы объяснить, как неотъемлемый «смысл» вещей (то есть функциональное значение для человека) может быть непосредственно воспринят отдельным воспринимающим и как эта «информация» формирует возможности для потенциальных действий и переживаний. Например, по достаточно твердой и гладкой поверхности можно ходить, бегать или танцевать, тогда как шероховатая поверхность, загроможденная препятствиями, не допускает таких действий (Heft, 2001). Короче говоря, аффордансы — это свойства системы организм-окружающая среда. Это относительные для воспринимающего функциональные качества объекта, события или места в окружающей среде, и они зависят от конкретных характеристик окружающей среды и их взаимосвязи с функциональными способностями конкретного человека (для более подробного обсуждения см., например, Heft, 2001; Stoffregen, 2003).

Чтобы описать и конкретизировать окружающую среду и ее связь с когнитивными и поведенческими функциями, мы можем обратиться к этим ученым, чтобы они направили нас в более конкретном направлении. Хотя мы специально не рекомендуем какую-либо из этих точек зрения, мы думаем, что они проливают свет, потому что эти ученые побуждают нас задавать такие вопросы, как: каков конкретный функциональный контекст интересующих нас когнитивных и поведенческих процессов? Каковы релевантные переменные и условия в этом контексте, учитывая направленность исследования и уровень анализа? Что мы знаем или предполагаем знать о диапазоне и распределении этих переменных и условий? И как эти переменные и условия могут быть представлены в планах экспериментов для изучения конкретных паттернов когнитивного и поведенческого функционирования? Чтобы ответить на некоторые из этих вопросов, несколько исследователей подчеркнули важность наблюдения за тем, как люди ведут себя в повседневных ситуациях, прежде чем экспериментировать. Например, Кингстон и др. (2008) выступал за подход под названием Cognitive Ethology , в котором предлагается, чтобы исследователи сначала наблюдали за тем, как люди ведут себя в повседневных ситуациях, прежде чем отправиться в лабораторию. В том же духе Адольф (2019) предлагает исследователям начать с подробного описания интересующего их поведения, чтобы сначала определить «основные инварианты» этого поведения (стр. 187).

Поле социального внимания: прочь от реального мира и к конкретике О контексте

Чтобы показать, как некоторые из изложенных выше идей могут быть полезны исследователям, мы применим эти идеи к интересующей нас теме исследования: социальной внимание. Область социального внимания, как кратко обсуждалось ранее, в первую очередь сосредоточена на том, как на внимание влияют социально значимые объекты, события и ситуации, в первую очередь взаимодействия с другими социальными агентами. В последние десятилетия широко утверждалось, что экспериментальные схемы, используемые исследователями в этой области, нуждаются в большей «экологической достоверности», чтобы адекватно изучать соответствующие характеристики социального внимания в «реальном мире» (Риско и др., 2012). , 2016 г.; Шильбах и др., 2013 г. ; Каруана и др., 2017 г.; Макдональд и Татлер, 2018 г.; Шамай-Цури и Мендельсон, 2019 г.). В свете этих опасений несколько исследователей предложили изучить «социальное внимание в реальном мире» (Риско и др., 2016, стр. 1) и «социальное взаимодействие в реальном мире» (Macdonald and Tatler, 2018). , стр. 1; см. также Shamay-Tsoory and Mendelsohn, 2019). Один из примеров этого приведен Macdonald and Tatler (2018). В этом исследовании Макдональд и Татлер (2018) исследовали, как социальные роли, данные участникам, влияли на их поведение в социальных сетях во время совместной задачи: совместной выпечки торта. Участникам либо не давали явных социальных ролей, либо им давали роль «повара» или «собирателя». Макдональд и Татлер (2018) показали, что независимо от того, были ли назначены социальные роли или нет, участники не очень часто смотрели на своих партнеров по выпечке торта при выполнении задания. Сравнив свои результаты с другими так называемыми «исследованиями взаимодействия в реальном мире» (например, Laidlaw et al. , 2011; Wu et al., 2013), авторы заявили, что: «мы не можем обобщить конкретное количество взглядов партнера во время любого конкретного взаимодействия в реальном мире» (Macdonald and Tatler, 2018, стр. 2171). Мы считаем, что это утверждение ясно иллюстрирует, как использование ярлыков «реальный мир» и «реальная жизнь» может привести к вводящим в заблуждение и потенциально контрпродуктивным выводам, поскольку оно подразумевает, что «взаимодействия в реальном мире» охватывают четко определенную категорию поведения. . Однако, как утверждалось ранее, эти так называемые «взаимодействия в реальном мире» , а не четко определенная категория поведения. Вместо этого утверждения об обобщаемости необходимо рассматривать в более ограниченном и тщательно определенном контексте (см. Brunswik, 1956; Simons et al., 2017). Это сделало бы более ясным то, о чем говорят исследователи, вместо того, чтобы подводить исследования под большой зонтик «реального мира», например, если цель состоит в том, чтобы изучить, как различные контексты влияют на когнитивные и поведенческие процессы социального внимания. и ситуации, исследователи должны определить поведение социального взгляда как функцию этих различных контекстов и ситуаций.

Таким образом, вместо того, чтобы изучать социальное внимание «реального мира» в контексте социальных взаимодействий «реального мира», исследователи должны сначала попытаться описать и понять внимание, связанное с выпечкой торта (Macdonald and Tatler, 2018), внимание к еде (Wu et al., 2013), внимание в зале ожидания (Laidlaw et al., 2011), внимание при ходьбе по кампусу (Foulsham et al., 2011), внимание к сборке Lego-блоков (Macdonald and Tatler, 2013), внимание к словесным играм (Ho et al., 2015), внимание интервьюируемого (Freeth et al., 2013) и внимание к гаражной распродаже (Rubo and Gamer, 2018). Поступая таким образом, мы можем начать понимать контекстно-родовые и контекстно-специфические аспекты процессов внимания, что позволяет разработать более сложную теорию социального внимания. Эти примеры не только показывают широкий спектр поведенческих задач и контекстов, которые можно изучать в связи с социальным вниманием, они также показывают, что некритические ссылки на «экологическую достоверность», также известную как «реальность мира», не очень полезны для определения соответствующих характеристик. конкретных поведенческих контекстов.

Есть также хорошие примеры, когда исследователи более подробно указывали на специфические характеристики интересующих их социальных ситуаций. Исследователи в области социального внимания, например, пытались разгадать различные функции поведения взгляда. Одной из важных функций поведения взгляда является получение визуальной информации от мира, однако в социальном контексте взгляд может также передавать важную информацию другим, которая может использоваться для инициирования и облегчения социального взаимодействия (см., например, Gobel et al., 2015). ; Риско и др., 2016). В серии экспериментов исследователи систематически меняли возможность и степень возможности социального взаимодействия между двумя людьми, а также измеряли модуляцию взгляда в зависимости от социального контекста (Laidlaw et al., 2011; Gobel et al. , 2015 г. Григорий и Антолин, 2019 г.; Холлеман и др., 2020). В других исследованиях исследователи четко указывали на задачи-требования и социальные контексты, которые вызывают определенные модели поведения взгляда, например, в контексте взаимодействия лицом к лицу и разговорного обмена (Ho et al. , 2015; Hessels et al., 2015). др., 2019). Мы думаем, что если бы исследователи попытались быть более точными в своих описаниях задач-требований и социальных контекстов по отношению к взгляду, это могло бы стать прочной основой для более сложной теории социального внимания, однако такая работа остается сложной. недавний обзор см. в Hessels, в печати).

Заключение

Мы утверждали, что «подход реального мира» и его призыв к экологической обоснованности имеют несколько проблем. Само понятие экологической валидности редко определяется, и исследователи различаются его интерпретациями. Мы считаем, что ссылки на экологическую валидность и «реальный мир» могут стать излишними, если исследователи будут четко определять и описывать конкретные контексты поведения, в которых они заинтересованы. Это будет более конструктивный способ раскрыть контекстно-специфические и контекстно-родовые принципы познания и поведения. В заключение мы надеемся, что редакторы и рецензенты будут защищать журналы от публикации статей, в которых такие термины, как «экологическая достоверность» и «реальный мир», используются без уточнения.

Вклад автора

GH и RH составили рукопись. RH, IH и CK отредактировали и отредактировали рукопись.

Финансирование

GH и RH получили поддержку Консорциума индивидуального развития (CID). CID финансируется через программу Gravitation Министерства образования, культуры и науки Нидерландов и NWO (грант № 024.001.003 предоставлен автору CK).

Конфликт интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могли бы быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Ссылки

Aanstoos, C.M. (1991). Экспериментальная психология и вызов реальной жизни. утра. Психол. 1:77. doi: 10.1037/0003-066x.46.1.77

CrossRef Full Text | Google Scholar

Адами, К. (2002). Что такое сложность? Bioessays 24, 1085–1094.

Реферат PubMed | Google Scholar

Адольф, К. Э. (2019). «Экологическая достоверность: ошибочно принять лабораторию за реальную жизнь», в книге «Моя самая большая исследовательская ошибка: приключения и злоключения в психологических исследованиях 9». 0014 , Ред. Р. Штернберг (Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Sage), 187–190. doi: 10.4135/9781071802601.n58

CrossRef Full Text | Google Scholar

Олдерман Н., Берджесс П. В., Найт К. и Хенман К. (2003). Экологическая валидность упрощенной версии теста с несколькими поручениями. Дж. Междунар. Нейропсихология. соц. 9, 31–44. doi: 10.1017/s13556177036

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Андерсон, К. А., Линдси, Дж. Дж., и Бушман, Б. Дж. (1999). Исследования в психологической лаборатории: правда или банальность? Курс. Прямой. Психол. науч. 8, 3–9. doi: 10.1111/1467-8721.00002

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Араужо Д., Давидс К. и Пассос П. (2007). Экологическая валидность, репрезентативный дизайн и соответствие между ограничениями экспериментальной задачи и поведенческими установками: комментарий Роджерса. Кадар и Костолл (2005). Экол. Психол. 19, 69–78. дои: 10.1080/10407410709336951

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Google Scholar

Эшкрафт М. и Радвански Г. (2009). Познание , 5-е изд. Река Аппер-Сэдл, Нью-Джерси: Pearson Education, Inc.

Google Scholar

Аспланд Х. и Гарднер Ф. (2003). Наблюдательные меры взаимодействия родителей и детей: вводный обзор. Ребенок-подросток. Психическое здоровье 8, 136–143. doi: 10.1111/1475-3588.00061

CrossRef Full Text | Google Scholar

Банаджи, М. Р., и Краудер, Р. Г. (1989). Банкротство повседневной памяти. утра. Психол. 44:1185. doi: 10.1037/0003-066x.44.9.1185

CrossRef Full Text | Google Scholar

Баркер, Р. Г. (1966). «О природе окружающей среды», в Психология Эгона Брунсвика , изд. К. Р. Хаммонд (Нью-Йорк: Холт, Райнхарт и Уинстон).

Google Scholar

Баркер, Р. Г. (1968). Экологическая психология: концепции и методы изучения среды человеческого поведения. Стэнфорд, Калифорния: Издательство Стэнфордского университета.

Google Scholar

Берковиц Л. и Доннерштейн Э. (1982). Внешняя валидность не глубже кожи: некоторые ответы на критику лабораторных экспериментов. утра. Психол. 37:245. doi: 10.1037/0003-066x.37.3.245

CrossRef Full Text | Google Scholar

Бирмингем Э., Ристик Дж. и Кингстон А. (2012). «Исследование социального внимания: случай увеличения сложности стимулов в лаборатории», в Когнитивная неврология, развитие и психопатология: типичные и атипичные траектории развития внимания , редакторы Дж. А. Бурак, Дж. Т. Эннс и Н. А. Фокс (Oxford University Press), 251–276. doi: 10.1093/acprof:oso/9780195315455.003.0010

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Бланко-Элорриета, Э., и Пюлкканен, Л. (2018). Экологическая валидность в исследованиях двуязычия и преимущество двуязычия. Тенденции Cogn. науч. 22, 1117–1126. doi: 10.1016/j.tics.2018.10.001

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Бронфенбреннер, У. (1977). К экспериментальной экологии человеческого развития. 900:13 утра. Психол. 32:513. doi: 10.1037/0003-066x.32.7.513

CrossRef Full Text | Google Scholar

Брунсвик, Э. (1943). Органическое достижение и экологическая вероятность. Психолог. 50:255. doi: 10.1037/h0060889

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Брунсвик, Э. (1949). Замечания о функционализме в восприятии. Дж. Перс. 18, 56–65. doi: 10.1111/j.1467-6494.1949.tb01233.x

Полный текст CrossRef | Академия Google

Брунсвик, Э. (1952). Концептуальные основы психологии. Чикаго: Издательство Чикагского университета.

Google Scholar

Брунсвик, Э. (1955). Репрезентативный дизайн и вероятностная теория в функциональной психологии. Психолог. Откр. 62:193. doi: 10.1037/h0047470

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Брунсвик, Э. (1956). Восприятие и типичный план психологических экспериментов. Беркли: Издательство Калифорнийского университета.

Google Scholar

Кэмпбелл, Д. Т. (1957). Факторы, относящиеся к достоверности экспериментов в социальных условиях. Психолог. Бык. 54:297. doi: 10.1037/h0040950

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Каро, Т., и Станкович, Т. (2015). Согласованность полос зебры: комментарий к Ларисону и др. (2015). Р. Соц. Открытая наука. 2:150323. doi: 10.1098/rsos.150323

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Каруана, Н., Макартур, Г., Вулгар, А., и Брок, Дж. (2017). Моделирование социальных взаимодействий для экспериментального исследования совместного внимания. Неврологи. Биоповедение. Ред. 74, 115–125. doi: 10.1016/j.neubiorev.2016.12.022

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Коэн, Г., и Конвей, Массачусетс (2007). Память в реальном мире. Абингдон: Psychology Press.

Google Scholar

Данцигер, К. (1994). Конструирование предмета: исторические истоки психологических исследований. Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Google Scholar

Дэвидс, К. (1988). Экологическая валидность в понимании спортивных результатов: некоторые проблемы определения. Квест 40, 126–136. doi: 10.1080/00336297.1988.10483894

CrossRef Full Text | Google Scholar

Дхами М.К., Хертвиг Р. и Хоффраге У. (2004). Роль репрезентативного дизайна в экологическом подходе к познанию. Психолог. Бык. 130:959. дои: 10.1037/0033-2909.130.6.959

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Дунлоски Дж., Боттироли С. и Хартвиг М. (2009). «Грехи, совершенные во имя экологической достоверности: призыв к репрезентативному дизайну в науке об образовании», в Handbook of Metacognition in Education , eds DJ Hacker, J. Dunlosky и AC Graesser (Abingdon: Routledge), 442–452.

Google Scholar

Итон, У. О., и Клор, Г. Л. (1975). Межрасовая имитация в летнем лагере. Ж. Перс. соц. Психол. 32:1099. doi: 10.1037/0022-3514.32.6.1099

CrossRef Full Text | Google Scholar

Эдмондс, Б. (1995). «Что такое сложность? — философия сложности сама по себе с применением к некоторым примерам эволюции», в The Evolution of Complexity , Ed. JT Bonner (Дордрехт: Kluwer).

Google Scholar

Фоулшем Т., Уокер Э. и Кингстоун А. (2011). Где, что и когда распределение взгляда в лаборатории и естественной среде. Виз. Рез. 51, 1920–1931. doi: 10.1016/j.visres.2011.07.002

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Фредериксен Р., Бекс П. Дж. и Верстратен Ф. А. (1997). Насколько велик участок Габора и почему нас это должно волновать? JOSA A 14, 1–12.

Реферат PubMed | Google Scholar

Фрит, М., Фоулшем, Т., и Кингстон, А. (2013). Что влияет на общественное внимание? Социальное присутствие, зрительный контакт и аутичные черты. PLoS One 8:e53286. doi: 10.1371/journal.pone.0053286

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Фришен А., Бейлисс А. П. и Типпер С. П. (2007). Взгляд сигнализирует о внимании: визуальное внимание, социальное познание и индивидуальные различия. Психолог. Бык. 133:694. doi: 10.1037/0033-2909.133.4.694

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Гелл-Манн, М. (1995). Что такое сложность? Замечания нобелевского лауреата, автора книги «Кварк и ягуар» о простоте и сложности. Сложность 1, 16–19. doi: 10.1002/cplx.6130010105

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Гибсон, Дж. Дж. (1950). Восприятие визуального мира. Кембридж: Компания Houghton Mifflin.

Google Scholar

Гибсон, Дж. Дж. (1970). О связи между галлюцинациями и восприятием. Леонардо 3, 425–427.

Google Scholar

Гибсон, Дж. Дж. (2014). Экологический подход к визуальному восприятию: классическое издание. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Psychology Press. (Исходная дата публикации 1979 г.).

Google Scholar

Гиллис Дж. и Шнайдер К. (1966). «Исторические предпосылки репрезентативного дизайна», в The Psychology of Egon Brunswik , изд. К. Р. Хаммонд (Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Holt, Rinehart & Winston, Inc.), 204–236.

Google Scholar

Гобель М.С., Ким Х.С. и Ричардсон Д.К. (2015). Двойственная функция социального взгляда. Познание 136, 359–364. doi: 10.1016/j.cognition.2014.11.040

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Goodwin, CJ (2015). История современной психологии , 5 изд. Хобокен, Нью-Джерси: John Wiley & Sons.

Google Scholar

Гринвальд, А. Г. (1976). Внутрисубъектный дизайн: использовать или не использовать? Психолог. Бык. 83:314. doi: 10.1037/0033-2909.83.2.314

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Грегори, Нью-Джерси, и Антолин, Дж. В. (2019 г. ). Уменьшает ли социальное присутствие или потенциал для взаимодействия социальные взгляды в социальных онлайн-сценариях? Представляем парадигму «живой лаборатории». QJ Exp. Психол. 72, 779–791. doi: 10.1177/1747021818772812

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Hammond, KR (1998). Экологическая достоверность: тогда и сейчас. Доступно в Интернете по адресу: http://www.brunswik.org/notes/essay2.html (по состоянию на 1 апреля 2020 г.).

Google Scholar

Хаммонд, К. Р., и Стюарт, Т. Р. (2001). The Essential Brunswik: начало, объяснение, приложения. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Хэтфилд, Г. (2002). Психология, философия и когнитивная наука: размышления об истории и философии экспериментальной психологии. Язык разума. 17, 207–232. doi: 10.1111/1468-0017.00196

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Хефт, Х. (2001). Экологическая психология в контексте: Джеймс Гибсон, Роджер Баркер и наследие радикального эмпиризма Уильяма Джеймса. Хоув: Psychology Press.

Google Scholar

Хефт, Х. (2013). Экологический подход к психологии. Rev. General Psychol. 17, 162–167. doi: 10.1037/a0032928

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Heinrichs, RW (1990). Текущие и возникающие приложения нейропсихологической оценки: проблемы достоверности и полезности. Профессор психологии. 21:171. doi: 10.1037/0735-7028.21.3.171

Полный текст CrossRef | Академия Google

Hessels, RS (в печати). Как взгляд на лица поддерживает взаимодействие лицом к лицу? Обзор и перспектива. Психоном. Бык. Rev. doi: 10.31219/osf.io/8zta5

CrossRef Full Text | Google Scholar

Хесселс, Р. С., Холлеман, Г. А., Кингстон, А., Хуге, И. Т. К., и Кемнер, К. (2019). Распределение взгляда при личном общении зависит в первую очередь от структуры задачи и социального контекста, а не от стимулирующих факторов. Познание 184, 28–43. doi: 10.1016/j.cognition.2018.12.005

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Хесселс, Р. С., ван Дорн, А. Дж., Бенджаминс, Дж. С., Холлеман, Г. А., и Хуге, И. Т. К. (2020). Управление взглядом, связанное с задачей, в навигации человека в толпе. Внимание. Восприятие. Психофиз. doi: 10.3758/s13414-019-01952-9 [Онлайн до печати]

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Хиггинсон К.И., Арнетт П.А. и Восс В.Д. (2000). Экологическая валидность клинических тестов памяти и внимания при рассеянном склерозе. Арх. клин. Нейропсихология. 15, 185–204. doi: 10.1016/s0887-6177(99)00004-9

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Хилтон, В. (1920). Прикладная психология: движущая сила мысли. Общество прикладной психологии . Доступно в Интернете по адресу: http://www.gutenberg.org/files/33076/33076-h/33076-h.htm (по состоянию на 1 апреля 2020 г. ).

Google Scholar

Хо С., Фоулшем Т. и Кингстоун А. (2015). Говорить и слушать глазами: сигнализация взглядом во время диадных взаимодействий. PLoS One 10:e0136905. doi: 10.1371/journal.pone.0136905

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Hoc, J.-M. (2001). К экологической обоснованности исследований в области когнитивной эргономики. Теор. Выдает Эргон. науч. 2, 278–288. doi: 10.1371/journal.pone.0184488

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Хогарт, Р. М. (2005). Проблема репрезентативного дизайна в психологии и экономике. Дж. Экон. Методол. 12, 253–263. doi: 10.1177/0269216311399663

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Холлеман Г. А., Хесселс Р. С., Кемнер К. и Хуге И. Т. К. (2020). Подразумевается социальное взаимодействие и его влияние на поведение взгляда глазами. PLoS One 15:e0229203. doi: 10. 1371/journal.pone.0229203

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Холлеман Г. А., Хуге И. Т. К., Кемнер К. и Хесселс Р. С. (в печати). Реальность «реальной» нейронауки: комментарий Шамая-Цури и Мендельсона. Перспектива. Психол. науч.

Google Scholar

Джек, Р. Э., и Шинс, П. Г. (2017). К социальной психофизике лицевой коммуникации. год. Преподобный Психолог. 68, 269–297. doi: 10.1146/annurev-psych-010416-044242

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Дженкинс, Дж. Дж. (1974). Помните ту старую теорию памяти? Ну, забудь. утра. Психол. 29:785. doi: 10.1037/h0037399

Полный текст CrossRef | Академия Google

Джонстон П., Молинье Р. и Янг А. В. (2014). N170 наблюдался «в дикой природе»: устойчивые потенциалы, связанные с событиями, для лиц в загроможденных динамических визуальных сценах. Соц. Познан. Оказывать воздействие. Неврологи. 10, 938–944. doi: 10.1093/scan/nsu136

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Кингстоун, А., Смайлек, Д., и Иствуд, Дж. Д. (2008). Когнитивная этология: новый подход к изучению человеческого познания. Бр. Дж. Психол. 99, 317–340. дои: 10.1348/000712607×251243

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Келер, Дж. Дж. (1996). Переосмысление ошибки базовой ставки: описательные, нормативные и методологические проблемы. Поведение. наук о мозге. 19, 1–17. doi: 10.1017/s0140525x00041157

CrossRef Full Text | Google Scholar

Кракауэр Дж. В., Газанфар А. А., Гомес-Марин А., Макивер М. А. и Поппель Д. (2017). Нейронауке нужно поведение: исправление редукционистского уклона. Нейрон 93, 480–490. doi: 10.1016/j.neuron.2016.12.041

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Круглански, А. В. (1975). Два значения внешней недействительности. Гул. Относ. 28, 653–659. doi: 10.1177/001872677502800704

CrossRef Full Text | Google Scholar

Лейдлоу, К. Э., Фоулшем, Т., Кун, Г., и Кингстон, А. (2011). Потенциальные социальные взаимодействия важны для социального внимания. Проц. Натл. акад. науч. США 108, 5548–5553. doi: 10.1073/pnas.1017022108

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Лэнгтон, С. Р., Ватт, Р. Дж., и Брюс, В. (2000). Есть ли это у глаз? Сигналы направления социального внимания. Тенденции Cogn. науч. 4, 50–59. doi: 10.1016/s1364-6613(99)01436-9

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Лаппи, О. (2015). Отслеживание взгляда в дикой природе: хорошее, плохое и уродливое. J. Eye Mov. Рез. 8:1. doi: 10.1016/j.dcn.2019.100710

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Ларисон Б., Харриган Р. Дж., Томассен Х. А., Рубенштейн Д. И., Чан-Голстон А. М., Ли Э. и др. (2015). Откуда у зебры появились полосы: проблема, имеющая слишком много решений. Р. Соц. Открытая наука 2:140452. doi: 10.1098/rsos.140452

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Левкович, Д. Дж. (2001). Концепция экологической валидности: в чем ее ограничения и плохо ли быть невалидным? Младенчество 2, 437–450. doi: 10.1207/s15327078in0204_03

CrossRef Full Text | Google Scholar

Макдональд, Р. Г., и Татлер, Б. В. (2013). Делайте так, как говорят глаза: подсказки взглядом и язык в реальном социальном взаимодействии. Дж. Виз. 13, 1–12. doi: 10.1167/13.4.6

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Макдональд, Р. Г., и Татлер, Б. В. (2018). Взгляните на социальное взаимодействие в реальном мире: исследование двойного отслеживания взгляда. QJ Exp. Психол. 71, 2162–2173. doi: 10.1177/1747021817739221

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Миллс, В. (1899 г.). Природа интеллекта животных и методы его исследования. Психолог. 6:262. doi: 10.1037/h0074808

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мук, Д. Г. (1983). В защиту внешней несостоятельности. утра. Психол. 38:379. doi: 10.1037/0003-066x.38.4.379

CrossRef Full Text | Академия Google

Нейссер, У. (1976). Познание и реальность: принципы и последствия когнитивной психологии. Сан-Франциско, Калифорния: WH Freeman and Company.

Google Scholar

Нейссер, У. (1991). Случай неуместной ностальгии. утра. Психол. 46:34–36. doi: 10.1037/0003-066x.46.1.34

CrossRef Full Text | Google Scholar

Осборн-Кроули, К. (2020). Социальное познание в реальном мире: воссоединение изучения социального познания с социальной реальностью. Rev. General Psychol. 1–15. doi: 10.4324/9781315648156-1

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Парсонс, Т. Д. (2015). Виртуальная реальность для повышения экологической достоверности и экспериментального контроля в клинической, аффективной и социальной нейронауках. Перед. Гум. Неврологи. 9:660. doi: 10.3389/fnhum.2015.00660

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Парсонс, Т. Д., Карлью, А. Р., Магтото, Дж., и Стоунсайфер, К. (2017). Потенциал функциональных виртуальных сред для экологически обоснованных показателей исполнительной функции в экспериментальной и клинической нейропсихологии. Нейропсихология. Реабилит. 27, 777–807. doi: 10.1080/09602011.2015.1109524

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Пилен, М. В., и Кастнер, С. (2014). Внимание в реальном мире: к пониманию его нейронной основы. Тенденции Cogn. науч. 18, 242–250. doi: 10.1016/j.tics.2014.02.004

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Пьюс А. и Бертенталь Б.И. (2015). Многоликость социального внимания: поведенческие и нейронные измерения , редакторы А. Пьюс и Б. И. Бертенталь (Швейцария: Springer).

Google Scholar

Рихтер, Дж. Н., Хохнер, Б., и Куба, М. Дж. (2016). Тянуть или толкать? Осьминоги решают задачку-головоломку. PLoS One 11:e0152048. doi: 10.1371/journal.pone.0152048

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Риско, Э. Ф., Лейдлоу, К., Фрит, М., Фулшем, Т. и Кингстон, А. (2012). Социальное внимание с реальными стимулами против барабанных: к эмпирическому подходу к проблемам экологической достоверности. Фронт. Гум. Неврологи. 6:143. doi: 10.3389/fnhum.2012.00143

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Риско, Э. Ф., Ричардсон, Д. К., и Кингстон, А. (2016). Разрушение четвертой стены когнитивной науки: социальное внимание в реальном мире и двойная функция взгляда. Курс. Прямой. Психол. науч. 25, 70–74. doi: 10.1177/0963721415617806

CrossRef Full Text | Google Scholar

Роджерс С. Д., Кадар Э. Э. и Костолл А. (2005). Шаблоны взгляда при визуальном контроле движения по прямой дороге и торможения в зависимости от скорости и опыта. Экол. Психол. 17, 19–38. doi: 10.1207/s15326969eco1701_2

CrossRef Full Text | Google Scholar

Рубо, М., и Геймер, М. (2018). «Виртуальная реальность как показатель социального внимания в реальной жизни?», Документ , представленный на материалах симпозиума ACM 2018 года по исследованиям и приложениям отслеживания взгляда. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк.

Google Scholar

Schilbach, L. (2015). Глаза в глаза, лицом к лицу и мозг к мозгу: новые подходы к изучению поведенческой динамики и нейронных механизмов социальных взаимодействий. Курс. мнение Поведение науч. 3, 130–135. doi: 10.1016/j.cobeha.2015.03.006

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шильбах Л., Тиммерманс Б., Редди В., Костолл А., Бенте Г., Шлихт Т. и др. (2013). К нейробиологии от второго лица. Поведение. наук о мозге. 36, 393–414. doi: 10.1017/s0140525x12000660

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Шмаклер, Массачусетс (2001). Что такое экологическая достоверность? Размерный анализ. Младенчество 2, 419–436. doi: 10.1207/s15327078in0204_02

CrossRef Full Text | Google Scholar

Шаллис Т. и Берджесс П. В. (1991). Недостатки в применении стратегии после повреждения лобной доли у человека. Мозг 114, 727–741. doi: 10.1093/brain/114.2.727

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Шамай-Цури, С. Г., и Мендельсон, А. (2019). Реальная неврология: экологический подход к исследованию мозга и поведения. Перспектива. Психол. науч. 14, 841–859. doi: 10.1177/1745691619856350

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Сильверстайн, С. Х., и Станг, Д. Дж. (1976). Сидячее положение и взаимодействие в триадах: полевое исследование. Социометрия 39, 166–170.

Google Scholar

Саймонс, Д. Дж., и Левин, Д. Т. (1998). Неспособность обнаружить изменения людей во время взаимодействия в реальном мире. Психоном. Бык. Ред. 5, 644–649. дои: 10.3758/bf03208840

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Google Scholar

Саймонс Д. Дж., Шода Ю. и Линдси Д. С. (2017). Ограничения общности (COG): предлагаемое дополнение ко всем эмпирическим статьям. Перспектива. Психол. науч. 12, 1123–1128. doi: 10.1177/1745691617708630

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Смайлек Д., Бирмингем Э., Кэмерон Д., Бишоф В. и Кингстон А. (2006). Когнитивная этология и исследование внимания в реальных сценах. Мозг Res. 1080, 101–119. doi: 10.1016/j.brainres.2005.12.090

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Smith, P.W., Feinberg, R.A., and Burns, D.J. (1998). Изучение классических принципов кондиционирования в экологически обоснованном рекламном контексте. Дж. Рынок. Теор. Практика. 6, 63–72. doi: 10.1080/10696679.1998.11501789

CrossRef Full Text | Google Scholar

Сонкусаре С. , Брейкспир М. и Го К. (2019 г.). Натуралистические стимулы в неврологии: одобрение критиков. Тенденции Cogn. науч. 23, 699–714. doi: 10.1016/j.tics.2019.05.004

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Stoffregen, TA (2003). Аффордансы как свойства системы животное-среда. Экол. Психол. 15, 115–134. doi: 10.1016/j.humov.2019.01.002

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Торндайк, Э. (1899 г.). Ответ на «Природа интеллекта животных и методы его исследования». Психолог. Ред. 6, 412–420. doi: 10.1037/h0073289

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Торндайк, Э. (2017). Интеллект животных: экспериментальные исследования. Абингдон: Рутледж.

Google Scholar

Тодорович А. (2016) Что в пластыре Габора? Том. 2016. Доступно в Интернете по адресу: http://neuroanatody.com/2016/05/whats-in-a-gabor-patch/ (по состоянию на 1 апреля 2020 г. ).

Google Scholar

Толман, Э. К., и Брунсвик, Э. (1935). Организм и причинная структура среды. Психолог. Откр. 42:43. doi: 10.1037/h0062156

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Валтакари, Н. В., Хуге, И. Т. К., Бенджаминс, Дж. С., и Кейзер, А. (2019). Подход с отслеживанием глаз к автономным сенсорным меридиональным реакциям (АСМР): физиология и природа покалывания по отношению к зрачку. PLoS One 14:e226692. doi: 10.1371/journal.pone.0226692

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Уилсон, Б.А. (1993). Экологическая валидность нейропсихологической оценки: предсказывают ли нейропсихологические показатели работоспособность в повседневной деятельности? Заяв. Предотвращать. Психол. 2, 209–215. doi: 10.1016/s0962-1849(05)80091-5

CrossRef Full Text | Google Scholar

Виноград, Э. (1988). «Преемственность между экологическим и лабораторным подходами к памяти», в Emory Symposia in Cognition, 2. Переосмысление воспоминаний: экологические и традиционные подходы к изучению памяти , ред. У. Нейссер и Э. Виноград (Кембридж: издательство Кембриджского университета), 11–20. doi: 10.1017/cbo9780511664014.003

CrossRef Full Text | Google Scholar

Ву, Д. В.-Л., Бишоф, В. Ф., и Кингстон, А. (2013). Глядя во время еды: важность социального контекста для социального внимания. Науч. Реп. 3:2356. doi: 10.1038/srep02356

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Является ли психология наукой?

Хотя многие люди, изучавшие психологию, могут работать на должностях, которые, возможно, на первый взгляд не кажутся «научными», психологическая практика и образование основываются на результатах исследований, которые прочно основаны на научном методе. В психологии есть некоторые дисциплины, которые даже больше связаны с естественными науками, например нейропсихология, изучающая влияние мозга на поведение. Психология широко признана социальной наукой и включена в список признанных дисциплин STEM Национального научного фонда.

Психология как наука

Многие программы бакалавриата по психологии формируются в соответствии с целями, изложенными в «Руководстве по психологии бакалавриата» Американской ассоциации психологов, сказал доктор Мишель Хилл , старший заместитель декана программ психологии в Southern New Хэмпширский университет (SNHU). Второй целью руководства Американской психологической ассоциации (АПА) версии 2.0 является «Научное исследование и критическое мышление», которое включает следующие подцели: использовать научные рассуждения для интерпретации психологических явлений, демонстрировать грамотность психологической информации, а также интерпретировать, разрабатывать и проводить базовые психологические исследования. исследовательская работа.

По словам Хилла, более широкое признание психологии как науки является одним из основных пунктов рекомендаций АРА.

Научная дисциплина

Статус психологии как науки основан на использовании научного метода, сказал Доминелло. Психологи основывают свою профессиональную деятельность на знаниях, полученных посредством поддающихся проверке данных о человеческом поведении и психических процессах. Психологические исследования очень похожи на исследования в других областях науки. Именно посредством этих исследований психологи вносят свой вклад в исследования в своей области. «Профессионалы в области, которые «занимаются психологией» (например, исследованиями, преподаванием, психотерапией), понимают, что психология — это научная дисциплина», — сказал 9.0041 Доктор Николас Х. Доминелло , ведущий преподаватель программы бакалавриата по психологии SNHU.

Обучение планированию этих исследований и интерпретации результатов является важной частью психологического образования. По словам Доминелло, студенты бакалавриата учатся разрабатывать исследовательский вопрос и выбирать метод сбора данных, а также имеют возможность разработать и уточнить гипотетическое исследование.

Психология всегда растет и всегда строит сама себя, сказал он. «Предмет психологической науки, поведения и психических процессов обширен и сложен», — сказал Доминелло. «Поэтому установить убедительные доказательства сложно. Психологические исследования цикличны, и опубликованные результаты исследований часто вызывают дополнительные запросы. Каждый «кирпичик» знаний вносит свой вклад в общую структуру знаний о конкретном явлении».

Итак, если психологи согласны с тем, что психология — это наука, откуда возникает путаница? Что побуждает некоторых людей думать о психологии как о мягкой науке?

«Я чувствую, что отчасти это искаженное представление о психологии связано с разнообразием внутри области (т. е. различных подполей) и тем фактом, что результаты психологической науки часто приводят к большему количеству вопросов и направлений будущих исследований. Это контрастирует с некоторыми более традиционными науками, которые ищут только конкретные, окончательные ответы», — сказал Доминелло.

Методы исследования в психологии

Психология также использует более широкий набор качественных методов, чем некоторые традиционные науки.

«Хотя качественные исследования обеспечивают другой путь к пониманию, чем традиционные количественные методы, я чувствую, что они также являются «научными», просто основанными на других философских основаниях», — сказал Доминелло.

Методы исследования можно разделить на количественные и качественные. Результатом количественного исследования являются числовые данные, которые можно анализировать. В качественном исследовании используются такие методы, как опросы, интервью и наблюдения. Качественное исследование можно анализировать, группируя ответы по широким темам. Такое сочетание количественных и качественных методов необходимо для понимания человеческого фактора, присущего психология

«Психология как наука использует эту более широкую исследовательскую перспективу, чтобы лучше понять человеческие явления. При объединении качественные данные могут вдохнуть жизнь в количественные данные», — сказал Доминелло.

«Психология уникальна тем, что она расширяет и углубляет знания в сочетании со многими другими дисциплинами, потому что всем нам в той или иной степени интересно понять человеческое поведение, будь то собственное поведение или поведение других», — сказал Хилл. .

Это богатое сочетание качественных и количественных навыков делает психологию хорошей степенью бакалавра, которая может подготовить студентов к широкому кругу профессий. По словам Доминелло, люди со степенью бакалавра психологии могут продолжить карьеру в сфере социальных услуг, образования, управления персоналом и медицины, используя свое образование и навыки в качестве основы для понимания и работы с другими.

Где можно применить психологию

Хилл сказал, что акцент программы бакалавриата по психологии на эффективное общение, информационную грамотность и понимание человеческого поведения может применяться во многих областях, помимо психологии, включая продажи, маркетинг и многие другие.

Те, кто хочет работать психологом или заниматься научными исследованиями, должны получить дополнительное образование, помимо степени бакалавра, включая степень магистра психологии и часто степень доктора философии. По словам Доминелло, это углубленное образование в области психологии часто включает в себя укрепление исследовательских навыков и повышенное внимание к научному методу и дизайну исследований.

Является ли психология наукой? Короткий ответ — да, но длинный ответ гораздо более обширен и гибок. Психология начинается с научного метода, и исследователи используют многие из тех же методов, что и их коллеги в области естественных и физических наук, но психология также требует глубокого понимания человеческого поведения, которое выходит за рамки одной только науки.

Пит Дэвис — директор по маркетингу и коммуникациям высшего образования. Подпишитесь на него в Твиттере @daviespete или подключитесь к LinkedIn.

1: Психология

Последнее обновление
Сохранить как PDF

Идентификатор страницы: 16082

Анонимный
LibreTexts

Психология обычно определяется как научное исследование человеческого поведения и психических процессов, и этот пример иллюстрирует особенности, которые делают ее научной. В этой главе мы подробно рассмотрим эти особенности, рассмотрим цели психологии и ответим на несколько основных вопросов, которые часто возникают у студентов. Кто проводит научные исследования в области психологии? Почему? Говорит ли нам научная психология что-то такое, чего не говорит здравый смысл? Зачем мне изучать научный подход, особенно если я хочу быть клиническим психологом, а не исследователем? Это очень хорошие вопросы, и ответ на них сейчас обеспечит прочную основу для изучения остальной части материала вашего курса.

1.0: Prelude to the Science of Psychology
Многие люди считают, что женщины склонны говорить больше, чем мужчины, причем некоторые даже предполагают, что это различие имеет биологическую основу. По одной широко цитируемой оценке, женщины произносят в среднем 20 000 слов в день, а мужчины — только 7 000. Это утверждение кажется правдоподобным, но верно ли оно? Выяснить это решила группа психологов во главе с Матиасом Мелем.
1.1: Методы познания
Методы приобретения знаний можно разделить на пять категорий, каждая из которых имеет свои сильные и слабые стороны.
1.2: Понимание науки
Некоторые люди удивляются, узнав, что психология — это наука. Философы и ученые, глубоко задумавшиеся над этим вопросом, пришли к выводу, что общим для наук является общий подход к пониманию мира природы. Психология — это наука, потому что она использует такой же общий подход к пониманию одного аспекта мира природы: человеческого поведения.
1.3: Цели науки
Большинство явлений и теорий, которыми заполнены учебники по психологии, являются продуктами научных исследований. В типичном вводном учебнике по психологии, например, можно узнать о конкретных областях коры головного мозга, отвечающих за язык и восприятие, о принципах классического и оперантного обусловливания, предвзятости в рассуждениях и суждениях и об удивительной склонности людей подчиняться тем, кто наделен властью. И научные исследования продолжаются, потому что то, что мы знаем прямо сейчас, — это лишь поверхностные сведения.
1.4: Наука и здравый смысл
Некоторые люди задаются вопросом, необходим ли научный подход к психологии. Разве мы не можем прийти к тем же выводам, основываясь на здравом смысле или интуиции? Конечно, у всех нас есть интуитивные представления о поведении, мыслях и чувствах людей, и эти убеждения в совокупности называются народной психологией. Хотя большая часть нашей народной психологии, вероятно, достаточно точна, ясно, что многое из этого нет.
1.5: Психологи-экспериментаторы и клинические психологи
Научные исследования в области психологии обычно проводятся людьми с докторскими степенями и степенями магистра в области психологии и смежных областях, часто при поддержке научных сотрудников со степенью бакалавра или другой соответствующей подготовкой. Некоторые из них работают в государственных учреждениях, национальных ассоциациях (например, Американская психологическая ассоциация), некоммерческих организациях (например, Канадская ассоциация психического здоровья) или в частном секторе (например, в сфере разработки продуктов).

Мель, М. Р., Вазире, С., Рамирес-Эспарса, Н., Слэтчер, Р. Б., и Пеннебейкер, Дж. В. (2007). Действительно ли женщины более разговорчивы, чем мужчины? Наука , 317, 82. ↵

Эта страница под названием 1: The Science of Psychology распространяется под лицензией CC BY-NC-SA 3.0 и была создана, изменена и/или курирована Anonymous с использованием исходного контента, который был отредактирован в соответствии со стилем и стандартами LibreTexts. Платформа; подробная история редактирования доступна по запросу.

Наверх

Была ли эта статья полезной?

Тип изделия
Глава
Автор
анонимно
Лицензия
CC BY-NC-SA
Версия лицензии
3,0
Показать оглавление
нет
Теги
1. источник@https://2012books. lardbucket.org/books/sociology-comprehensive-edition

История психологии – Введение в психологию I

1. Введение в психологию

Цели обучения

К концу этого раздела вы сможете:

Понимать важность Вундта и Джеймса в развитии психологии
Оцените влияние Фрейда на психологию
Понять основные принципы гештальт-психологии
Оцените важную роль бихевиоризма в истории психологии
Понять основные принципы гуманизма
Поймите, как когнитивная революция сместила фокус психологии обратно на разум

Психология — относительно молодая наука, уходящая своими экспериментальными корнями в 19 век, по сравнению, например, с физиологией человека, возникшей гораздо раньше. Как уже упоминалось, любой, кто интересовался изучением вопросов, связанных с разумом, обычно делал это в философском контексте до XIX века. Двое мужчин, работавших в 19 веке, обычно считаются основателями психологии как науки и академической дисциплины, отличной от философии. Их звали Вильгельм Вундт и Уильям Джеймс. В этом разделе будет представлен обзор изменений в парадигмах, которые повлияли на психологию от Вундта и Джеймса до наших дней.

Действие: просмотр видео

Вильгельм Вундт (1832–1920) был немецким ученым, первым человеком, которого назвали психологом. Его знаменитая книга под названием « Принципы физиологической психологии » была опубликована в 1873 году. Вундт рассматривал психологию как научное исследование сознательного опыта и считал, что цель психологии состоит в том, чтобы идентифицировать компоненты сознания и то, как эти компоненты объединяются, чтобы привести к нашему сознательному опыту. опыт. Вундт использовал интроспекцию (он называл ее «внутренним восприятием») — процесс, посредством которого кто-то максимально объективно исследует свой собственный сознательный опыт, делая человеческий разум похожим на любой другой аспект природы, который наблюдал ученый. Версия интроспекции Вундта использовала только очень специфические экспериментальные условия, в которых внешний стимул был предназначен для получения научно наблюдаемого (повторяемого) психического опыта (Danziger, 19).80). Первым строгим требованием было использование «обученных» или опытных наблюдателей, которые могли немедленно наблюдать и сообщать о реакции. Вторым требованием было использование повторяющихся стимулов, которые всегда вызывали у испытуемого одно и то же переживание и позволяли испытуемому ожидать и, таким образом, быть полностью внимательным к внутренней реакции. Эти экспериментальные требования были введены, чтобы устранить «интерпретацию» в сообщении о внутренних переживаниях и опровергнуть аргумент о том, что нет никакого способа узнать, что человек точно наблюдает за своим умом или сознанием, поскольку это не может быть замечено другим человеком. . Эта попытка понять структуру или характеристики разума была известна как структурализм. Вундт основал свою психологическую лабораторию в Лейпцигском университете в 1879 году. (см. рис. 2). В этой лаборатории Вундт и его ученики проводили эксперименты, например, со временем реакции. Субъект, иногда в комнате, изолированной от ученого, получал стимул, такой как свет, изображение или звук. Реакцией испытуемого на раздражитель будет нажатие кнопки, и аппарат зафиксирует время до реакции. Вундт мог измерять время реакции с точностью до одной тысячной секунды (Nicolas & Ferrand, 1999).
Рисунок 2. (a) Вильгельма Вундта считают одним из основателей психологии. Он создал первую лабораторию для психологических исследований. (b) На этой фотографии он изображен сидящим в окружении коллег-исследователей и оборудования в своей лаборатории в Германии.
Однако, несмотря на его усилия по обучению людей процессу самонаблюдения, этот процесс оставался в высшей степени субъективным, и между людьми было очень мало согласия. В результате структурализм потерял популярность после смерти ученика Вундта Эдварда Титченера в 1927 году (Гордон, 1995).
Уильям Джеймс (1842–1910) был первым североамериканским психологом, поддержавшим другую точку зрения на то, как должна действовать психология (см. рис. 3). Джеймс познакомился с дарвиновской теорией эволюции путем естественного отбора и принял ее как объяснение характеристик организма. Ключом к этой теории является идея о том, что естественный отбор приводит к появлению организмов, адаптированных к окружающей среде, включая их поведение. Адаптация означает, что черта организма имеет функцию выживания и воспроизводства особи, потому что она была отобрана естественным путем. По мнению Джеймса, целью психологии было изучение функции поведения в мире, и поэтому его точка зрения была известна как функционализм. Функционализм сосредоточился на том, как умственная деятельность помогает организму вписаться в окружающую среду. Функционализм имеет второй, более тонкий смысл в том, что функционалистов больше интересовала работа всего разума, а не отдельных его частей, которые были в центре внимания структурализма. Подобно Вундту, Джеймс считал, что самоанализ может служить одним из средств изучения умственной деятельности, но Джеймс также полагался на более объективные измерения, включая использование различных записывающих устройств, исследование конкретных продуктов умственной деятельности, анатомию и физиологию. (Гордон, 19 лет95).
Рис. 3. Уильям Джеймс, изображенный здесь в виде автопортрета, был первым американским психологом.
Возможно, одной из самых влиятельных и известных фигур в истории психологии был Зигмунд Фрейд (см. рис. 4). Фрейд (1856–1939) был австрийским неврологом, который был очарован пациентами, страдающими «истерией» и неврозами. Истерия была древним диагнозом расстройств, в первую очередь у женщин с широким спектром симптомов, включая физические симптомы и эмоциональные расстройства, ни одно из которых не имело очевидной физической причины. Фрейд предположил, что многие проблемы его пациентов возникают из-за бессознательного. С точки зрения Фрейда, бессознательный разум был хранилищем чувств и побуждений, о которых мы не догадываемся. Таким образом, получение доступа к бессознательному имело решающее значение для успешного решения проблем пациента. Согласно Фрейду, доступ к бессознательному можно получить с помощью анализа сновидений, исследования первых слов, пришедших в голову людям, и посредством, казалось бы, невинных оговорок. Психоаналитическая теория фокусируется на роли бессознательного человека, а также на опыте раннего детства, и именно эта точка зрения доминировала в клинической психологии на протяжении нескольких десятилетий (Thorne & Henley, 2005).
Рисунок 4. (а) Зигмунд Фрейд был очень влиятельной фигурой в истории психологии. (б) Одна из его многочисленных книг, «Общее введение в психоанализ», поделилась его идеями о психоаналитической терапии; она была опубликована в 1922 году.
Идеи Фрейда оказали влияние, и вы узнаете о них больше, когда будете изучать развитие на протяжении всей жизни, личность и терапию. Например, многие терапевты твердо верят в бессознательное и влияние переживаний раннего детства на всю оставшуюся жизнь человека. Метод психоанализа, в котором пациент рассказывает о своем опыте и себе, хотя и не был изобретен Фрейдом, безусловно, был популяризирован им и используется до сих пор. Однако многие другие идеи Фрейда противоречивы. Дрю Вестен (1998) утверждает, что многие критические замечания в адрес идей Фрейда неуместны, поскольку они нападают на его старые идеи, не принимая во внимание более поздние работы. Вестен также утверждает, что критики не учитывают успех общих идей, которые Фрейд ввел или развил, таких как важность детского опыта во взрослой мотивации, роль бессознательных и сознательных мотивов в управлении нашим поведением, тот факт, что мотивации могут вызывать конфликты. которые влияют на поведение, влияние ментальных репрезентаций нас самих и других на наши взаимодействия и развитие личности с течением времени. Вестен определяет последующую исследовательскую поддержку всех этих идей.
Эмпирически продемонстрирована эффективность более современных итераций клинического подхода Фрейда (Knekt et al., 2008; Shedler, 2010). Некоторые современные методы психотерапии включают изучение бессознательных аспектов себя и отношений, часто через отношения между терапевтом и клиентом. Историческое значение Фрейда и его вклад в клиническую практику заслуживают его включения в обсуждение исторических движений в психологии.
Макс Вертхаймер (1880–1919 гг.)43), Курт Коффка (1886–1941) и Вольфганг Келер (1887–1967) были тремя немецкими психологами, иммигрировавшими в США в начале 20 века, спасаясь от нацистской Германии. Этим людям приписывают знакомство психологов в Соединенных Штатах с различными принципами гештальта. Слово «гештальт» примерно переводится как «целостное». основной акцент гештальт-психологии касается того факта, что, хотя сенсорный опыт можно разбить на отдельные части, то, как эти части соотносятся друг с другом в целом, часто является тем, на что человек реагирует в восприятии. Например, песня может состоять из отдельных нот, сыгранных на разных инструментах, но подлинный характер песни воспринимается в сочетаниях этих нот, образующих мелодию, ритм и гармонию. Во многих отношениях эта конкретная точка зрения прямо противоречила бы идеям структурализма Вундта (Thorne & Henley, 2005).
Действие: просмотр видео

К сожалению, переехав в Соединенные Штаты, эти люди были вынуждены отказаться от большей части своей работы и не смогли продолжать проводить исследования в больших масштабах. Эти факторы, наряду с ростом бихевиоризма (описанного далее) в Соединенных Штатах, помешали принципам гештальт-психологии быть столь же влиятельными в Северной Америке, как они были в их родной Германии (Thorne & Henley, 2005). Несмотря на эти проблемы, некоторые принципы гештальта по-прежнему очень влиятельны сегодня. Рассмотрение человеческой личности как целого, а не как суммы индивидуально измеренных частей, стало важной основой гуманистической теории в конце века. Идеи гештальта продолжали влиять на исследования ощущений и восприятия.
Структурализм, Фрейд и гештальт-психологи так или иначе занимались описанием и пониманием внутреннего опыта. Но другие исследователи были обеспокоены тем, что внутренний опыт может быть законным предметом научного исследования, и вместо этого предпочли изучать исключительно поведение, объективно наблюдаемый результат психических процессов.
Ранние работы в области поведения проводились русским физиологом Иваном Павловым (1849–1936). Павлов изучал форму обучающего поведения, называемую условным рефлексом, при которой животное или человек вырабатывали рефлекторный (бессознательный) ответ на стимул и со временем приучались производить реакцию на другой стимул, который экспериментатор связывал с исходным. стимул. Рефлексом, с которым работал Павлов, было слюноотделение в ответ на присутствие пищи. Рефлекс слюноотделения можно было вызвать с помощью второго стимула, такого как специфический звук, который предъявлялся несколько раз в сочетании с первоначальным пищевым стимулом. Как только реакция на второй стимул была «выучена», пищевой стимул можно было исключить. «Классическая обусловленность» Павлова — это лишь одна из форм обучения поведению, изучаемая бихевиористами.
Джон Б. Уотсон (1878–1958) был влиятельным американским психологом, самая известная работа которого произошла в начале 20 века в Университете Джона Хопкинса (см. рис. 5). В то время как Вундт и Джеймс были озабочены пониманием сознательного опыта, Уотсон считал, что изучение сознания ошибочно. Поскольку он считал, что объективный анализ разума невозможен, Уотсон предпочел сосредоточиться непосредственно на наблюдаемом поведении и попытаться взять это поведение под контроль. Уотсон был главным сторонником смещения фокуса психологии с разума на поведение, и этот подход к наблюдению за поведением и контролю за ним стал известен как бихевиоризм. Основным объектом изучения бихевиористов было усвоенное поведение и его взаимодействие с врожденными качествами организма. Бихевиоризм обычно использовал животных в экспериментах, предполагая, что то, что было изучено с использованием моделей животных, может быть в некоторой степени применено к поведению человека. Действительно, Толмен (1938) заявил: «Я полагаю, что все важное в психологии (кроме… таких вопросов, как общение и слова) может быть исследовано, по существу, посредством непрерывного экспериментального и теоретического анализа детерминантов поведения крысы в точке выбора в лабиринте. ”
Рисунок 5. Джон Б. Уотсон известен как отец бихевиоризма в психологии.
Бихевиоризм доминировал в экспериментальной психологии в течение нескольких десятилетий, и его влияние ощущается до сих пор (Thorne & Henley, 2005). Бихевиоризм в значительной степени ответственен за становление психологии как научной дисциплины благодаря своим объективным методам и особенно экспериментам. Кроме того, он используется в поведенческой и когнитивно-поведенческой терапии. Модификация поведения обычно используется в классе. Бихевиоризм также привел к исследованиям влияния окружающей среды на поведение человека.
Б. Ф. Скиннер (1904–1990) был американским психологом (см. рис. 6). Как и Уотсон, Скиннер был бихевиористом и сосредоточился на том, как последствия влияют на поведение. Поэтому Скиннер говорил о поощрении и наказании как о главных факторах поведения за рулем. В рамках своего исследования Скиннер разработал камеру, которая позволила тщательно изучить принципы изменения поведения посредством подкрепления и наказания. Это устройство, известное как камера оперантного обусловливания (или, более привычно, ящик Скиннера), остается важным ресурсом для исследователей, изучающих поведение (Thorne & Henley, 2005).
Рис. 6. (а) Б. Ф. Скиннер известен своими исследованиями оперантного обусловливания. (b) Модифицированные версии камеры оперантного кондиционирования, или ящика Скиннера, до сих пор широко используются в исследовательских учреждениях. (кредит: модификация работы «Глупый кролик»/Wikimedia Commons)
Ящик Скиннера — это камера, которая изолирует субъекта от внешней среды и имеет индикатор поведения, такой как рычаг или кнопка. Когда животное нажимает на кнопку или рычаг, коробка способна обеспечить положительное подкрепление поведения (например, еда), наказание (например, шум) или символический кондиционер (например, свет), который коррелирует либо с положительное подкрепление или наказание.
Действие: просмотр видео

Акцент Скиннера на положительном и отрицательном подкреплении выученного поведения оказал длительное влияние на психологию, которое несколько ослабло с ростом исследований в области когнитивной психологии. Несмотря на это, условное обучение по-прежнему используется для модификации поведения человека. Две широко читаемые и противоречивые научно-популярные книги Скиннера о ценности оперантного обусловливания для создания более счастливой жизни остаются аргументами в пользу его подхода (Greengrass, 2004).
В начале 20 века в американской психологии доминировали бихевиоризм и психоанализ. Однако некоторых психологов не устраивало то, что они считали ограниченными взглядами, столь влиятельными в этой области. Они возражали против пессимизма и детерминизма (все действия, обусловленные бессознательным) Фрейда. Им также не нравился редукционизм или упрощающий характер бихевиоризма. Бихевиоризм также детерминирован по своей сути, потому что он рассматривает человеческое поведение как полностью определяемое комбинацией генетики и окружающей среды. Некоторые психологи начали формировать свои собственные идеи, которые подчеркивали важность личного контроля, интенциональности и подлинной предрасположенности к «хорошему» для нашей самооценки и нашего поведения. Таким образом, появился гуманизм. Гуманизм — это перспектива в психологии, которая подчеркивает потенциал добра, присущий всем людям. Двумя наиболее известными сторонниками гуманистической психологии являются Абрахам Маслоу и Карл Роджерс (О’Хара, nd).
Абрахам Маслоу (1908–1970) был американским психологом, который наиболее известен тем, что предложил иерархию человеческих потребностей в мотивации поведения (см. рис. 7). Хотя эта концепция будет обсуждаться более подробно в следующей главе, здесь будет представлен краткий обзор. Маслоу утверждал, что до тех пор, пока удовлетворяются основные потребности, необходимые для выживания (например, в еде, воде, крове), потребности более высокого уровня (например, социальные потребности) начинают мотивировать поведение. Согласно Маслоу, потребности самого высокого уровня связаны с самореализацией — процессом, посредством которого мы полностью раскрываем свой потенциал. Очевидно, налицо направленность на положительные стороны человеческой натуры, характерные для гуманистической точки зрения (Thorne & Henley, 2005). Психологи-гуманисты в принципе отвергли исследовательский подход, основанный на редукционистском экспериментировании в традициях физических и биологических наук, потому что он упускал из виду «всего» человека. Начиная с Маслоу и Роджерса, существовала настойчивость в гуманистической исследовательской программе. Эта программа была в основном качественной (не основанной на измерениях), но в рамках гуманистической психологии существует ряд количественных направлений исследований, включая исследования счастья, самооценки, медитации и результатов гуманистической психотерапии (Friedman, 2008).
Рисунок 7. Иерархия потребностей Маслоу.
Карл Роджерс (1902–1987) также был американским психологом, который, как и Маслоу, подчеркивал потенциал добра, который существует у всех людей (рис. 8). Роджерс использовал терапевтическую технику, известную как клиентоцентрированная терапия, помогая своим клиентам решать проблемные вопросы, которые привели к их обращению за психотерапией. В отличие от психоаналитического подхода, при котором терапевт играет важную роль в интерпретации того, что сознательное поведение говорит о бессознательном, клиент-центрированная терапия предполагает, что пациент играет ведущую роль в терапевтическом сеансе. Роджерс считал, что терапевт должен демонстрировать три качества, чтобы максимизировать эффективность этого конкретного подхода: безусловное положительное отношение, искренность и сочувствие. Безусловное положительное отношение относится к тому факту, что терапевт принимает своего клиента таким, какой он есть, независимо от того, что он или она может сказать. Роджерс считал, что при наличии этих факторов люди более чем способны справляться со своими проблемами и решать их (Thorne & Henley, 2005).
Рисунок 8. Карл Роджерс, изображенный на этом портрете, разработал клиентоцентрированный метод терапии, оказавший большое влияние на клиническую практику. (кредит: «Didius»/Wikimedia Commons)
Гуманизм оказал влияние на психологию в целом. И Маслоу, и Роджерс хорошо известны среди студентов-психологов (подробнее об обоих мужчинах вы прочтете далее в этом тексте), и их идеи оказали влияние на многих ученых. Более того, подход Роджерса к терапии, ориентированный на клиента, до сих пор широко используется в психотерапевтических учреждениях (O’hara, n. d.)
Акцент бихевиоризма на объективность и сосредоточенность на внешнем поведении отвлек внимание психологов от разума на длительный период времени. Ранние работы психологов-гуманистов перенаправили внимание на отдельного человека в целом и как на сознательное и самосознающее существо. К 1950-м годам появились новые дисциплинарные подходы в лингвистике, неврологии и компьютерных науках, и эти области возродили интерес к разуму как к предмету научных исследований. Эта конкретная точка зрения стала известна как когнитивная революция (Miller, 2003). К 1967 года Ульрик Нейссер опубликовал первый учебник под названием Cognitive Psychology , который послужил основным текстом курсов по когнитивной психологии по всей стране (Thorne & Henley, 2005). Хотя ни один человек не несет полной ответственности за начало когнитивной революции, Ноам Хомский был очень влиятельным в первые дни этого движения. Хомский (1928–), американский лингвист, был недоволен влиянием бихевиоризма на психологию. Он считал, что акцент психологии на поведении был недальновидным и что эта область должна вновь включить психическое функционирование в сферу своей компетенции, если она должна внести какой-либо значимый вклад в понимание поведения (Miller, 2003).
Европейская психология никогда не находилась под таким влиянием бихевиоризма, как американская психология; таким образом, когнитивная революция помогла восстановить связи между европейскими психологами и их американскими коллегами. Кроме того, психологи начали сотрудничать с учеными в других областях, таких как антропология, лингвистика, компьютерные науки и нейробиология. Этот междисциплинарный подход часто называют когнитивными науками, и влияние и известность этой конкретной точки зрения находят отклик в современной психологии (Miller, 2003).
Феминистская психология
Психологическая наука оказала влияние на благополучие человека, как положительное, так и отрицательное. Доминирующее влияние западных, белых и ученых-мужчин в ранней истории психологии означало, что психология развивалась с предубеждениями, присущими этим людям, что часто имело негативные последствия для членов общества, которые не были белыми или мужчинами. Женщинам, представителям этнических меньшинств как в Соединенных Штатах, так и в других странах, а также лицам с сексуальной ориентацией, отличной от гетеросексуальной, было трудно войти в область психологии и, следовательно, повлиять на ее развитие. Они также страдали от отношения белых психологов-мужчин, которые не были застрахованы от ненаучных взглядов, преобладающих в обществе, в котором они развивались и работали. До 19В 60-х годах наука о психологии была в значительной степени «безженской» психологией (Crawford & Marecek, 1989), а это означало, что немногие женщины могли заниматься психологией, поэтому они мало влияли на то, что изучалось. Кроме того, экспериментальными субъектами психологии были в основном мужчины, что явилось результатом исходных предположений о том, что пол не влияет на психологию и что женщины не представляют достаточного интереса для изучения.
Статья Наоми Вайсштейн, впервые опубликованная в 1968 году (Вайсштейн, 19 лет).93), стимулировала феминистскую революцию в психологии, представив критику психологии как науки. Она также особо критиковала психологов-мужчин за построение психологии женщин исключительно на основе их собственных культурных предубеждений и без тщательных экспериментальных тестов для проверки какой-либо из их характеристик женщин. Вайсштейн использовал в качестве примера утверждения выдающихся психологов 1960-х годов, такие как эта цитата Бруно Беттлхейма: «. . . мы должны начать с осознания того, что, как бы женщины ни хотели быть хорошими учеными или инженерами, они в первую очередь хотят быть женственными спутницами мужчин и быть матерями». Критика Вайсштейна легла в основу последующего развития феминистской психологии, пытавшейся освободиться от влияния мужских культурных предубеждений на наши знания о психологии женщин и, по сути, обоих полов.
Кроуфорд и Маречек (1989) выделяют несколько феминистских подходов к психологии, которые можно охарактеризовать как феминистскую психологию. К ним относятся переоценка и обнаружение вклада женщин в историю психологии, изучение психологических гендерных различий и сомнение в предвзятости мужчин, присутствующих в практике научного подхода к знаниям.
Культура оказывает важное влияние на людей и социальную психологию, однако влияние культуры на психологию изучено недостаточно. Существует риск того, что психологические теории и данные, полученные в среде белого населения Северной Америки, можно будет предположить, что они применимы к отдельным лицам и социальным группам из других культур, и это маловероятно (Betancourt & López, 19).93). Одним из недостатков кросс-культурной психологии является то, что при поиске различий в психологических характеристиках между культурами по-прежнему необходимо выходить за рамки простой описательной статистики (Betancourt & López, 1993). В этом смысле она осталась описательной наукой, а не наукой, стремящейся определить причину и следствие. Например, исследование характеристик лиц, обращающихся за лечением от компульсивного переедания, у латиноамериканцев, афроамериканцев и американцев европейского происхождения выявило значительные различия между группами (Franko et al., 2012). Исследование пришло к выводу, что результаты изучения любой из групп нельзя распространить на другие группы, и все же потенциальные причины различий не были измерены.
Упражнение: просмотр интерактивной хронологии
Щелкните эту ссылку, чтобы получить доступ к интерактивной хронологии истории психологии: http://www.learner.org/series/discoveringpsychology/history/history_flash.html
Источник
OpenStax, Психология. OpenStax CNX. Загрузите бесплатно по адресу http://cnx.org/contents/[email protected].
Связь между психологией и другими науками
РЕКЛАМА:
Прочитав эту статью, вы узнаете о связи между психологией и другими науками.
(i) Психология и физические науки:
Психология – это наука об опыте человека. Но опыт предполагает двойственность субъекта и объекта, оба из которых реальны. Психология имеет дело с психическими процессами, такими как знание, чувство и воля, и для того, чтобы адекватно объяснить их, она должна изучать природу физических стимулов по отношению к знанию и волеизъявлению.
Но между психологией и физическими науками есть разница в трактовке физических объектов. Физические науки исследуют природу физических раздражителей помимо их связи с человеком. Но психология изучает характер взаимодействия человека с физическими раздражителями.
РЕКЛАМА:
Психологическая наука не занимается природой физических раздражителей самих по себе, кроме их отношения к индивидууму. В первую очередь это связано с поведением человека и косвенно с внешними раздражителями.
Физические науки исследуют природу физических явлений, и поэтому они помогают психологии объяснить опыт и поведение человека, которые являются реакциями на физические и социальные стимулы.
(ii) Психология и биология:
Психология – это наука об опыте и поведении. Однако опыт не может быть адекватно объяснен без сопутствующих физиологических процессов. Окружающая среда воздействует на ум через органы чувств; и разум реагирует на окружающую среду через мышцы. Органы чувств и мышцы являются органами тела. Таким образом, психические процессы тесно связаны с телесными процессами.
На самом деле психические процессы рассматриваются многими психологами как функции жизни. Они являются приспособлениями для лучшей адаптации психофизического организма к окружающей среде. Многие современные психологи рассматривают психологию с биологической точки зрения.
РЕКЛАМА:
Они считают, что сознание возникает, когда врожденные реакции не в состоянии приспособить организм к окружающей среде, и что высшие психические процессы развиваются, чтобы все более и более эффективно приспосабливать организм к сложной среде.
Связь между психологической наукой и биологической наукой очень тесная. Опыт и поведение человека можно объяснить с точки зрения некоторых основных понятий биологической науки. Э. Р. Гесс показал, что между психическими и нейронными процессами в человеческой личности существует тесная корреляция.
По его мнению, вполне вероятно, что существует связь между «психическими действиями и организацией мозга».
Субъективный опыт человека тесно связан со структурой головного мозга и свойствами его структурных элементов. Существует тесная связь между организацией мозга и устройством содержания сознания. Таким образом, очевидно, что связь между психологическими и биологическими науками очень велика.
(iii) Психология и физиология:
Психология – это наука об опыте. Переживания индивидуума тесно связаны с физиологическими процессами, особенно нервной системы. Следовательно, психология изучает эти физиологические процессы, чтобы адекватно объяснить психические процессы.
Он не изучает те физиологические процессы, которые не связаны с психическими процессами, поскольку в первую очередь занимается психическими процессами и поведением.
Психологию не следует путать с физиологией. Психология имеет дело с опытом, а именно со знанием, чувством и волей. Они связаны с физиологическими процессами, которые поэтому изучает психология. Психология также имеет дело с поведением, которое является выражением опыта.
Поведение – это телесная реакция человека на физическое и социальное окружение. Следовательно, психология изучает природу различных видов поведения. Она не изучает природу всевозможных физиологических процессов. Физиология же изучает природу всевозможных физиологических процессов — функции всех органов тела.
Бихевиористы стремятся свести психологию к физиологии, которая является биологической наукой. Они отказываются от концепции ума или сознания. Психология имеет дело с поведением, являющимся реакцией всего организма на раздражитель, а не его части. Но физиология изучает реакции различных частей или органов тела.
РЕКЛАМА:
Связь между психологической наукой и физиологией настолько очевидна, что за последнюю четверть века возникла очень важная дисциплина, известная как «физиологическая психология».
Физиологическая психология развивалась большими шагами, перенимая концепции и методы из других смежных дисциплин, таких как нейроанатомия, нейрофизиология, эндокринология, фармакология, клеточная физиология и биохимия. Исследования в области физиологической психологии пролили ценный свет на природу человеческой личности и телесного поведения.
(iv) Психология и логика:
Психология шире, чем логика, потому что она имеет дело со всеми видами психических процессов, а именно со знанием, чувством и волей. Но Логика имеет дело только с мышлением, которое является своего рода знанием. Это не касается чувства и желания.
Но Логика не тождественна психологии мышления, потому что психология — позитивная наука, а Логика — нормативная наука. Психология говорит нам, как мы на самом деле думаем, а логика говорит нам, как мы должны думать, чтобы прийти к истине.
Есть некоторые различия между психологией и логикой. Психология занимается изучением психических процессов, например, концепций, суждений и рассуждений, в то время как логика занимается психическими продуктами, например, понятиями, суждениями и умозаключениями.
Психология имеет дело с процессом рассуждения или мысленного исследования данных, тогда как логика имеет дело с результатом мысленного исследования или поиском новых отношений между данными.
Психология имеет дело с конкретными психическими процессами, т. е. представлениями, суждениями и рассуждениями, сопровождаемыми чувством и волей, в то время как логика имеет дело с абстрактными психическими продуктами, а именно понятиями, суждениями и умозаключениями, оторванными от чувства и воли.
Логика, как нормативная наука, основана на психологии, которая является позитивной наукой. Чтобы знать, как мы должны рассуждать, мы должны знать, как мы рассуждаем. Мы должны знать природу рассуждения, прежде чем мы сможем исследовать условия его достоверности.
Психология имеет дело с фактическим процессом рассуждения. Логика имеет дело с обоснованностью рассуждений и условиями их обоснованности. Тем не менее законы логики обусловлены законами, по которым мыслит человеческая личность. Все виды логического мышления ограничены ограничениями человеческого разума.
В последние годы связь между психологической наукой и логикой очень тесная. Многие современные психологи широко используют некоторые концепции символической логики или математической логики. На эмпирическом этапе развития психологической науки она больше занималась экспериментами.
Однако в последнее время он использует понятия и приемы символической логики для теоретической систематизации психологической науки. Далее ожидается, что с систематизацией теории психологической науки она будет более широко использовать символическую логику.
(v) Психология и философия:
Философия состоит из двух частей: эпистемологии и онтологии. Психология связана с эпистемологией. Психология исследует природу знания, чувства и воли. Он имеет дело со знанием как фактом, а также с природой и развитием знания индивидуального ума.
Это связано с достоверностью знаний. Психология допускает возможность познания и лишь прослеживает его рост и развитие в индивидуальной психике.
Но эпистемология исследует условия, при которых знание возможно, и имеет дело с действительностью знания.
Он пытается ответить на следующие вопросы:
(1) Возможно ли познание реальности?
(2) Представляет ли знание реальность?
(3) Каков источник истинного знания? Это опыт или разум, или и то, и другое?
(4) Каковы условия достоверности знаний?
(5) Каков диапазон, степень или предел знаний?
Таким образом, психология является основой эпистемологии. Он исследует природу знания как факта. Эпистемология, с другой стороны, исследует достоверность знания. Чтобы исследовать достоверность знания, мы должны знать, как мы на самом деле знаем.
Локк пытался решить проблемы эпистемологии путем психологического анализа процесса познания. Но Кант пытался решить их критическим методом, пытался выяснить априорные условия познания, являющиеся его предпосылками.
Психология связана с Онтологией или Метафизикой. Психология имеет дело со знанием как с фактом. Эпистемология исследует условия достоверности знания. Метафизика или онтология исследует конечную природу известной реальности.
Метафизика или онтология имеет дело с конечной природой личности, внешнего мира и Бога. Психология вообще не имеет отношения к Богу. Он предполагает реальность разума и внешнего мира, а также способность разума познавать мир. Метафизика доказывает реальность «я», мира и познания мира «я». Метафизика проверяет справедливость фундаментальных предположений психологии.
Психология возникла из философии, как и любая другая наука. Однако по мере развития психологии как самостоятельной науки она отделилась от философии. Недавно было обнаружено, что в психологической науке есть определенные теоретические проблемы, которые носят спекулятивный характер.
Эти спекулятивные проблемы психологической науки относятся к области философии. Философская психология занимается теми проблемами психологической науки, которые имеют философский подтекст.
(vi) Психология и социология:
Психология занимается моделями поведения человека по отношению к окружающей среде, как физической, так и социальной. Внешний мир или свет, звук, вкус, запах, тепло, холод и т. д. составляют физическую среду. Родители, родственники, друзья, враги, товарищи по играм, компаньоны и все люди, с которыми человек вступает в контакт и взаимодействует, составляют его социальную среду.
Индивидуальный разум растет и развивается благодаря взаимодействию с обществом. Он развивает свою личность посредством социального общения. Между личностью и обществом существует постоянное взаимодействие.
Социология изучает природу, происхождение и развитие общества. Он исследует нравы, обычаи и институты общества на всех его стадиях развития от дикаря до цивилизованного состояния. Следовательно, психология тесно связана с социологией.
Социология в первую очередь занимается изучением взаимоотношений между человеческими личностями в социальных группах. Он занимается изучением уз, связывающих людей в обществе. Природа межличностных отношений стала вполне понятной благодаря исследованиям в области психологии.
Таким образом, очевидно, что области психологии и социологии во многом пересекаются. Однако, несмотря на тесную связь между психологией и социологией, между ними есть определенные различия.
Психология занимается в первую очередь переживаниями и поведением человека. Социология, с другой стороны, занимается ролью, которую человек играет в обществе.
Социальная психология занимается коллективным поведением. Он исследует специфические характеристики индивидов, которые они приобретают как члены групп. Он изучает поведение толпы и толпы. Изучает психологические принципы социальной организации. Это место встречи психологии и социологии.
Психология, социология и социальная психология являются различными ветвями социальных наук. Психология и социология занимаются изучением поведения людей в социальной среде. Они изучают поведение с разных точек зрения.
(vii) Психология и образование:
Психология – это наука о поведении человека по отношению к окружающей среде. Образование — это наука о раскрытии способностей ученика и формировании его характера и поведения таким образом, чтобы он стал полезным и хорошо приспособленным членом общества.
Образование – это процесс гармоничного развития способностей человека и приспособления его к социальной среде путем изменения его поведения. Поэтому педагогическая психология применяет общие принципы психологии к практическим потребностям образования. Это дает психологическую основу для образования и делает его обоснованным.
Образование подразумевает двух действующих лиц — учителя и ученика. Учитель должен знать ум ученика. В противном случае он не сможет дать ему соответствующее образование. Существуют особые характеристики детской психики, которые различаются в зависимости от разных стадий ее развития.
Учитель должен использовать принципы психологии для развития у ребенка наблюдательности, внимания, памяти, воображения, мышления, эмоций, воли и характера.
Психология помогает педагогу, рассказывая ему о врожденной одаренности ребенка, о законах его психического развития, о влиянии среды на его психику. Она помогает педагогу, рассказывая ему, как один человек влияет на другого, как групповая жизнь влияет на человека и как корпоративная жизнь школы формирует личность ребенка.
Помогает педагогу, рассказывая ему о том, как строятся системы знаний, как получаются и усваиваются новые знания в уже сформированной системе знаний.
В последние годы для стимулирования творческого поведения используются психологические техники. Джексон и Мессик утверждают, что человеческое изобретение является результатом взаимодействия между творческой личностью, продуктом его творчества и реакцией на него окружающей среды.
Психологические принципы очень успешно применяются в образовательных проектах. «Человек сам создал человеческую цивилизацию посредством своих образовательных замыслов». Таким образом, очевидно, что связь между психологией и образованием очень тесная.
Образование является нормативной наукой. Это ставит точку в образовании. Психология не может помочь науке об образовании определить ее цель. Но он может указать средства достижения цели образования. Он изучает психические процессы, например, мотивы, эмоции и чувства ребенка, подростка и взрослого.
Поэтому я могу помочь в воспитании ребенка, подростка и взрослого. Он изучает поведение индивидуума и группы. Следовательно, это может помочь науке об образовании, которая стремится стимулировать интеллектуальный рост учащегося.
Главная ››
Как психология заполняет пробел от разочарования мира
Психология – это не только наука о разуме. Это форма знания, связанная с нашим мифическим пониманием более глубоких важных вопросов. В наш светский век многие люди уже не обращаются к священным книгам, чтобы понять, кто и что они собой представляют. Психология — это то, где многие находят смысл. Действительно, истории, которые мы рассказываем себе с помощью психологии, выполняют многие из тех же функций, что и традиционные практики верований мифологии. Находясь где-то между социальной наукой, естественной наукой и гуманитарной наукой, непросто определить, какой тип знания должен преследовать изучение разума. Психология претендует на статус физических наук, но пытается объяснить гораздо больше, а раскрывает гораздо меньше.
Сегодня термин «мифология» означает неподтвержденную легенду. Но это не совсем точно. Мифология на самом деле представляет собой набор верований, подкрепленных практиками или ритуалами, которые вместе успокаивают наше стремление к объяснению. Как писал в 1957 году румынский теоретик Мирча Элиаде: «Миф никогда полностью не исчезает из современного мира психики… он только меняет свой вид». И в наше время его аспект можно найти в психологии.
Мифология остается важной в западной культуре. Возьмем, к примеру, образец для подражания героя Геракла и Энея, современных революционеров, мучеников и диктаторов. Эти идеальные фигуры иллюстрируют модели человеческих достижений. Точно так же понятия спасения, прогресса и этики настолько составляют наши представления о реальности, что они часто передаются в формате мифологии. Существует избыток культурных продуктов, выполняющих функцию мифа, посредством которых персонажи и истории дают нам средства для понимания мира, в котором мы живем. пространства смысла-конструкции. Через комиксы о супергероях, к неясной имманентности современного искусства, от видений райских каникул до компьютерных игр и самомифологизации продукции социальных сетей, мы ищем более высокую почву за пределами банального и профанного. Мы даже заменили кипучий опыт священных обрядов не кровавыми жертвоприношениями или поисками видений, а нашим взаимодействием с искусством, наркотиками, кино, рок-музыкой и ночными танцевальными вечеринками. Наконец, люди разработали свои собственные способы создания рассказов о себе, которые включают мифические переходы в паломничествах или личные поиски на землях своих предков. Точно так же некоторые ищут внутренние пространства, в которых вера и смысл могут быть преобразованы в опыт.
Чтобы подготовиться к исследованию современной мифологии, мы можем оглянуться назад на цивилизации и рассмотреть функции историй, которые они рассказывали. История наводнения, например, повторяется в ранних городских обществах, знаменуя собой кризис в отношениях между человеком и божеством и постепенное самоутверждение и отделение человека от природы. Тогда как в осевое время (800–200 гг. до н. э.) вера развивалась в среде ранних торговых экономик, когда мы наблюдаем заботу о совести, морали, сострадании и склонности заглядывать внутрь себя. Согласно Карен Армстронг A Short History of Myth (2005), эти осевые мифы о внутреннем мире указывают на то, что люди чувствовали, что они больше не разделяют ту же природу, что и боги, и что доступ к высшей реальности стал невероятно трудным. Эти мифы были ответом на утрату прежних представлений о социальном порядке, космологии и человеческом благе и представляли собой способы изображения этих социальных преобразований в макрокосмических историях. Точно так же, как мы считаем, что миф о потопе или мифы о внутреннем мире были отражением того, как люди пытались осмыслить свой быстро меняющийся мир, наша зависимость от психологии может быть понята как результат изменений в образе жизни и практиках знания в 19ом и 20 веками.
Что такое мифология? Это организованный канон верований, объясняющий состояние мира. В нем также рассказывается история происхождения — например, индуистские законы Ману или библейская история сотворения мира, — которая создает условия для того, как мы воспринимаем мир. На самом деле, для Элиаде, все мифы давали объяснение мира благодаря объяснению происхождения вещей. Если все мифологии являются историями происхождения в этом смысле, то какие истории происхождения предлагает психология? В его знаниях объясняются два исходных элемента человеческой природы: история личности — то есть, что значит быть личностью и иметь идентичность — и, во-вторых, история нашей физической конституции в мозгу. Гуманистическое видение индивидуализма, достоинства человека как политического субъекта артикулирует прежнее представление о том, что значит быть личностью. Между тем нейронаука предлагает последнее онтологическую основу нашей материальности.
Современная психология — это форма мифологии, поскольку она является попыткой удовлетворить нашу потребность верить в истории, которые обеспечивают чувство ценности и значимости в контексте светской современности. Способы использования психологии — например, в экспериментах, в литературе по самопомощи, в личностных тестах или в сканировании мозга — являются средствами предоставления ритуалов для разыгрывания мифов о личности и материализме.
Более внимательное изучение природы верований имеет решающее значение для понимания того, зачем нам нужна мифология. Вера – наша путеводная звезда. Вера во что-то — это акт приверженности, направляемый эмоциями и закрепляемый привычкой и повторением. В нашу светскую эпоху человек должен пробираться через туманный ландшафт науки и суеверий. Когда нет господствующих традиций и так много возможных объяснений, как человек может преодолеть сомнения и взять на себя обязательства?
Наши действия мотивированы целым рядом убеждений, от неосмысленных и инстинктивных до сознательно сконструированных мета-убеждений, которые мы постоянно оттачиваем. Вера строится вокруг эмоций, она успокаивает переживание сомнения, которое порождает чувство тревоги и неуверенности. Это наиболее ясно заметно в акте приостановки вывода, скептического баланса сомнения, который открывает поиск подтверждения или опровержения веры. Субъективное состояние растерянности, которое бросает вызов и прерывает, наполнено аффектом, поскольку эмоциональным ядром действия разума является поиск основания для веры. Долг мыслителя к истине и от ошибок сам по себе является своего рода аффективным толчком. Требуя разрешения через обеспечение объяснения, процесс сомнения является стабилизирующим и направляющим фактором для размышлений. Как писал американский прагматик Джон Дьюи в 1910: «Проблема фиксирует конец мысли, а конец управляет процессом мышления».
В данном случае точность не является целью веры. Как утверждает американский философ Уильям Джеймс в книге The Will to Believe (1897), существует человеческая слабость, позволяющая вере основываться на эмоциональных факторах, таких как «живое представление» и «инстинктивная симпатия». Как мы узнали из нейробиологии принятия решений, маркетинга и поведенческой экономики, принятие решений само по себе зависит от эмоциональных факторов, таких как страх, надежда, предубеждение и подражание, не говоря уже о социальном давлении. Как рефлексивные, так и нерефлексивные убеждения подвержены эмоциональным влияниям.
Мы обитаем в вездесущей системе символов, в которой нам постоянно приходится находить закономерности, в которые можно верить. Ницше, Вильгельм Дилтей и Мишель Фуко указывали — это не бескорыстный набег. В частности, современное общество с его фактами, экспертами и изобилием информации выдвигает на первый план утверждение Джеймса о том, что, когда выбор между вариантами на интеллектуальных основаниях слишком сложен, решение принимают наши эмоции. Сомнение есть основа всякой веры, а вера в достижение истины есть страстное утверждение утешения объяснения. Что делает объяснение удовлетворительным, так это то, что оно согласуется с социальной системой, в которую человек встроен. Например, в индуистском обществе существует укрепляющая связь между сансарой (циклом существования), кармой и кастой, посредством чего положение человека в обществе объясняется его прошлыми жизнями. Авторитетная работа французского социолога Эмиля Дюркгейма о социальных истоках религии ясно показала, что само общество придает значение верованиям.
Способность иметь убеждения является частью набора способностей приматов сотрудничать, сотрудничать, совершать действия, воображать и развивать эстетическое чувство, которое позволяет испытывать благоговение и трансцендентность. Структуры, из которых состоит наш одомашненный социальный мир, зависят от принятия определенных убеждений, которые обеспечивают базовое понимание и практическую эвристику. Мифология — это сборник, объясняющий мир с помощью символов, взятых из реальной действительности людей. Мы обитаем в вездесущей системе символов, в которой нам постоянно приходится находить закономерности, в которые можно верить. Общие символы, которые мы используем для создания объяснений, составляют нашу социальную историю. Вместе эти элементы приводят к идеологическим обязательствам. Убеждения человека черпаются из этого совместного воображения общества и пронизываются субъективными эмоциональными вложениями.
Верить — значит следовать набору символов, рассеивающих сомнения. Верить — значит страстно посвятить себя способу познания мира. Любой заданный набор убеждений реален для всех, кто его разделяет. Или, как выразился Дюркгейм, нет ложных религий; все верны по-своему.
В светскую эпоху наши убеждения относительно природы разума не могут быть подтверждены никаким более высоким авторитетом, чем наше аффективное стремление к вере. Древний опыт одержимости богами, сверхъестественной необходимости напоминает иррациональный, аффективный тон творческого вдохновения и, безусловно, связан с тем, как мы, современные люди, приходим к принятию метафизических верований. Опыт обращения и пиковые моменты основаны на схожих эмоциональных элементах. Чувство благоговения перед наукой и технологиями в наше время порождает страстную веру в современную психологию, которая напоминает то, как люди в прошлом придерживались своих мифологий.
Эмоциональная мотивация к объяснению удерживает тревогу сомнения, потому что вера направлена на благо верующего. Это акт самовыражения, индивидуальное изобретение, в котором воображение имеет решающее значение для представления будущего. Вера в хорошо обоснованные выдумки или позитивные иллюзии является обычным явлением. На самом деле, некоторые истины создаются посредством веры или заставления верить, например, сказки, теории заговора и розыгрыши. Представления о разуме, независимо от того, сделаны ли они в лаборатории или в популярной психологии, опираются на такие благонамеренные выдумки.
Как наука стала источником смысла и значимости? Просвещение было сдвигом в сторону свободы суждений, освобождая людей от догм. Это привело к миру, в котором пространство для религиозных убеждений стало пространством для мнений, политической принадлежности и потребительства. Вера взяла на себя конститутивную роль в установлении автономии человека. Как писал американский философ Роберт Пиппин в 1991 году, быть современным означает «требовать независимости… свободы от… исторических традиций и власти управлять собственными убеждениями». Таким образом, современность поглощает энергию религиозной веры и производит заменители, такие как профессиональный спорт, марксизм-ленинизм, социальная справедливость и поклонение знаменитостям.
Ранее Реформация ослабила разделение между христианской верой и светскими способами познания, так что современная вера стала прежде всего формой автономии. Таким образом, стала возможной гуманистическая альтернатива вере. Действительно, гуманизм Просвещения не признает никакой цели, кроме человеческого процветания. Просвещение сыграло ключевую роль в этом современном изобретении имманентного порядка в природе, благодаря которому мир можно было понять на его собственных условиях, не прибегая к существованию божеств. Секуляризм подразумевает это удаление Бога и религиозной веры из публичного пространства, а также общий отпад религиозной веры и практики.
И все же современность характеризуется распространением веры. Верить сейчас в либеральную капиталистическую демократию — значит посвятить себя чувству собственной автономии посредством самоформирования, то есть путем сознательного выбора между вариантами убеждений. Вера — это выбор, выбор между набором теорий или истолкованием реальности. От радикального скептицизма Мишеля де Монтеня до метода сомнения Рене Декарта и « De omnibus dubitandum est » (1843) Сёрена Кьеркегора — очерка студента-философа, который довел сомнение до извращенных уровней — мы наблюдаем огромное значение веры для автономного обоснования знания в современности.
За более чем 100 лет исследований психологии нечего показать так, как это могут сделать физические науки
Макс Вебер утверждал, что раскол во Вселенной и последующая эпоха беспокойства являются неотъемлемой частью этих изменений. Неотъемлемым элементом этой концепции секуляризма является то, что он заменил заколдованный мир, где вера в трансцендентные существа, моральные силы и силу ритуала никогда не подвергались сомнению. В настоящее время, как пишет философ Чарльз Тейлор в 909 г.52 A Secular Age (2007), «единственное местонахождение мыслей, чувств, духовного стремления — это то, что мы называем умами… и умы ограничены, так что эти мысли, чувства и т. д. находятся «внутри» них». психологии теперь заключает в себе сферы, прежде предназначенные для духов, демонов и богов. То, что мир потерял, разочаровавшись, разум приобрел в эпистемологическом статусе. Дело не в том, что мы больше не верим в трансцендентность, а в том, что многие из нас могут представить, что влияние и причинная сила заколдованных процессов (и, следовательно, само значение) происходят только в уме.
Но разве психология не отличается от мифологии тем, что ее можно фальсифицировать? Несомненно, с 1879 года психологи разрабатывали методы эмпирического исследования сознания, начиная от интроспекционизма и заканчивая бихевиоризмом, когнитивным моделированием, коннекционизмом и т. д. Например, как когнитивный психолог, я обучен теории работы мозга и использованию статистических инструментов для исследования поведения. Тем не менее, наша область в настоящее время находится в кризисе из-за проблем с воспроизведением, экологической достоверностью, культурными ограничениями экспериментальных популяций и некоторыми этическими грешками. Откровенно говоря, за более чем 100 лет исследований нам не так много можно показать, как физическим наукам; пока что психология не очень эффективна в прослеживании общих закономерностей. Теории Зигмунда Фрейда были в значительной степени неопровержимы, и обещание о том, что разум есть мозг, еще не было реализовано. Возможно, было бы лучше представить эмпирическую психологию как набор прагматических методов для разработки полезных для дискурса метафор разума и удержания в надежде, что мы постепенно получим набор надежных корреляций между нейроанатомией и функцией.
Представление о психологии как о мифологии позволяет нам осознать, что психология является эксплицитным изображением того, что мы хотим понять о реальности и в конечном счете прагматических формах, которые принимает такое знание. Эмоциональная потребность иметь объяснения, достойные приверженности вере, больше, чем то, что мы можем когда-либо знать.
Психология стала использовать риторику личного просветления в своих терапевтических практиках и, таким образом, пытается служить средством спасения. Это видно из литературы по самопомощи. Область психологии приобрела популярность, опираясь на популярные метафоры, которые сформировали человеческую нишу в индустриальном ландшафте. В частности, психология подчеркивала давление общества на достижение эффективности за счет цели, интеграции и производительности. Идентичность и автономия как ключевые характеристики личности объединились, чтобы увековечить капитализм, распространив понятие меновой стоимости на все отношения и плавно слившись с техно-фетишизмом. Мифология традиционно была выражением заколдованного мира, а теперь психология представляет собой попытку заполнить лишенное очарования пространство богатой характеристикой внутреннего.
Мифология психологии удовлетворяет аффективные и когнитивные потребности веры. Для рефлективной веры она предлагает объяснение и путь к спасению через каузально-прогностические принципы и истории происхождения. Для нерефлексивной веры миф разыгрывается и закрепляется в наборе ритуалов. Например, можно полагать, что личность обусловлена химическим балансом (или дисбалансом) нейротрансмиттеров, и можно реализовать это с помощью ритуала приема лекарств. Вместе мифология и ее ритуальные практики обеспечивают платформу для создания смысла посредством принятия обязательств в акте веры. Он делает это, выражая, укрепляя и систематизируя убеждения таким образом, чтобы навязывать мораль и ручаться за совместную социальную деятельность. Миф укрепляет веру, оживляя наши представления о судьбе и судьбе, тем самым обеспечивая символы и выразительные способы справиться с жизненными опасностями. Существам, ищущим смысл, нужны истории, чтобы справляться с неизвестным и подсказывать, откуда мы пришли и куда идем. Мифология — это тот постоянный побочный продукт живой веры, который вызывает творчество в актах интерпретации и воображения. Таким образом, мифы являются ранним решением трагических фактов жизни, которые находятся за пределами поля зрения практического, логического, научного мышления.
В то время как огонь священн для брахманов, научный подход священен в светской современности.
Мифологические схемы, включая психологию, рассказывают о происхождении смертности, сексуальности, обществе, правилах и работе. Они предлагают мотивацию того, почему вещи такие, какие они есть. Наш общий мир поддерживается практикой обрядов, ритуалов. Как писал французский философ Жорж Батай, обряды представляют собой правила поведения в присутствии сакрального, тем самым защищая и изолируя его от профанного. В мифах и поддерживающих их ритуалах мы ищем утраченное чувство близости с трансцендентными источниками. Предоставляя объяснительные принципы, психология, таким образом, является средством, позволяющим людям поддерживать свою практику личности и материализма, чтобы мы могли смотреть в мир с большей уверенностью и большей энергией.
Священная природа символа или истории черпает свою силу из власти общества, которое, как утверждал Дюркгейм, является самим условием цивилизации. В то время как огонь священн для брахманов, научный подход и понятие либеральной личности священны в секулярной современности. Эта организация реальности исчерпывающе нравственна. Он определяет логику для группы, потому что моральная сила — это само общество, та система идей, посредством которой индивиды понимают себя и свое существование по отношению к условиям цивилизации, воплощенным в обществе. Джеймс утверждал, что общество поддерживает страстное утверждение наших желаний, когда мы принимаем преобладающие убеждения. Действительно, как отмечает антрополог Уильям Мацарелла в The Mana of Mass Society (2017), общество одновременно внешнее и интимное. Ранние антропологи использовали мана , термин, происходящий от полинезийской духовности, для обозначения этой силы, гарантирующей моральный, символический и культурный порядок. Мана в форме нашей истории происхождения личности и метафизического материализма справляется с тревогой сомнения для светских современников.
Психология как мифология обосновывает материалистическую и историческую историю происхождения человечества в неврологии и эмпирической психологии. Космология гуманизма Просвещения воплощается в ритуалах личности, разработанных в клинической психологии и, более эзотерически, в популярной психологии.
В то время как логика и наука оказались более эффективными в получении контроля над окружающей средой, аспект мифа, который диктует этику, недооценивается. Современный человек, как утверждал Элиаде, находится в тревожном подвешенном состоянии посреди инициатического ритуала умирания. Чтобы поверить в первостепенное значение идентичности и материализма, он должен столкнуться с вакуумом небытия, который сделал бы ритуалы жизни бессмысленными.

Отличия научной психологии и житейской психологии: Психология научная и житейская: в чем разница?

Психология научная и житейская: в чем разница?

Ситуация

Житейская психология

Научная психология

Ситуация

Житейская психология

Научная психология

Ситуация

Житейская психология

Научная психология

Ситуация

Житейская психология

Научная психология

Ситуация

Житейская психология

Научная психология

1.2. Различия житейской и научной психологии

Вопрос 2 Отличие научной психологии от житейской

Различия житейской и научной психологии

Сравнительный анализ и основные отличия житейской и научной психологии — Студопедия.

Рекомендуемые лекции

Пожалуйста, зарегистрируйтесь или войдите, чтобы добавить ответ.

Герберт Спенсер

Знания о жизни

Взгляд науки

Практика и не только

Отличия житейской и научной психологии. Научная и житейская психология Житейская психология

Житейская или донаучная психология

Отличия житейской и научной психологии

Реальное соотношение житейской и научной психологии

Житейская и научная психология: сравнение характеристик

Видео-лекция о житейской и научной психологии

«Подход к реальному миру» и его проблемы: критика термина «экологическая валидность»

Введение

«Реальный подход»: призыв к экологической обоснованности

Большой зонтик экологической валидности

Исторические корни экологической валидности

Системный подход к экологической достоверности?

Искусственность – естественность

Простота – Сложность

«Реальный мир» или «Лаборатория»: ложная дилемма психологии?

Природа окружающей среды?

Поле социального внимания: прочь от реального мира и к конкретике О контексте

Заключение

Вклад автора

Финансирование

Конфликт интересов

Ссылки

Является ли психология наукой?

Психология как наука

Научная дисциплина

Методы исследования в психологии

Где можно применить психологию

1: Психология

История психологии – Введение в психологию I

Цели обучения

Действие: просмотр видео

Действие: просмотр видео

Действие: просмотр видео

Феминистская психология

Упражнение: просмотр интерактивной хронологии

Источник

Связь между психологией и другими науками

(i) Психология и физические науки:

(ii) Психология и биология:

(iii) Психология и физиология:

(iv) Психология и логика:

(v) Психология и философия:

(vi) Психология и социология:

(vii) Психология и образование:

Как психология заполняет пробел от разочарования мира

About the Author

admin

Добавить комментарий Отменить ответ

Рубрики

Related Posts