Что такое — поступок? От героизма до глупости
Фильм «Тот самый Мюнхгаузен»
Фильм «Андрей Сахаров»
Поступок — достойное действие, выбранное намеренно и свободно перед лицом трудных обстоятельств. Поступок может быть как действием, так и (когда-то бездействием), поступком может быть сказанное слово или принятое решение, поступок может быть выражен в жесте — в любой форме, которая станет значимой для окружающих. Главное то, что за свой поступок человеку приходится платить, иногда очень дорого, но человек к этому — готов.
Поступки бывают небольшими, незаметными и естественными — когда человек каждый день встает рано, делает зарядку (даже если не хочется). обливается холодной водой, завтракает чем следует, а не как попало, успевает на работу — и на работе занимается делом, а не развлечениями, работает честно. А вечером — торопится к семье, тут тоже не просиживает диван, а занят то ли делами, то ли близкими людьми: помогает им, радует их, разбирается с их проблемами, воспитывает.
.. Зря не ругается, обычно солнечный, хотя устает, а чтобы быть все-таки бодрым, ложится — вовремя!
Поступки бывают серьезными, трудными и заметными для многих: такое бывает, когда человек отстаивает свои принципы и вынужден противоречить общепринятым нормам и правилам. Поступком, а иногда и подвигом, нередко оказывается действие, где человек рискует значимыми для него вещами, а то и прямо их теряет. Отдать большую часть своего состояния на дело, которое тебе дорого; поступить честно и поставить крест на своей карьере; отдать свою жизнь за жизнь другого человека — в таких поступках человек проявляет себя как Человека с большой буквы, утверждает себя как Личность.
Фильм «Тот самый Мюнхгаузен»
Не стоит от себя бежать,
глаза потупив…
Поступки надо совершать!
Одни поступки!
Поступок — в трусе разбудить
замах героя.
Поступок — жить,
не затвердив чужие роли.
Поступок — быть собой в дыму
и клятве пылкой.
Поступок — вопреки всему
молчать под пыткой!
Поступок — много долгих дней
гореть, а после
хоть капля позы.
Прикажет время зубы сжать —
не протестуйте.
Поступки надо совершать!
Одни поступки!
И кровь твоя через ничто,
дымясь, проступит…
Ведь если жизнь – поступок,
то и смерть — поступок.
Р. Рождественский
Фильм «Корчак»
Януш Корчак воспитывал в трудные военные годы 200 сирот. Он не просто обеспечивал им жизнь — он дарил им жизнь сильную, яркую — он делал их людьми. И он же не бросил их одних на страшном пути в Треблинку. Его подвиг не звенел громко, это был подвиг каждого дня, который доказывал, что «добра в мире все же больше, чем зла». Навстречу смерти он и его дети вышли под зеленым знаменем короля Матиуша. В своем дневнике он писал: «Варшава — моя, и я — ее. Скажу больше: я — это она. Мне сказал один мальчик, покидая Дом Сирот: «Если бы не этот дом, я бы не знал, что на свете существуют честные люди, которые не крадут. Не знал бы, что можно говорить правду. Не знал бы, что на свете есть правда».
Именно в поступках проявляется и формируется личность человека.
Однако не все красивые и возвышенные поступки — умные поступки. Импульсивный поступок бывает красив, однако всегда больше ценится поступки обдуманные, когда человек перед трудным решением взвесил все важные обстоятельства, учел возможные последствия — и только после этого сделал то, что решил, наилучшим образом: тогда и так, как запланировал.
К красивым и необдуманным поступкам склонны Романтики, для которых важнее не реальный результат, а чистота помыслов и возвышенность мотивов. Их поступки нередко характеризуют настоящую высоту личности и одновремено проявляют недалекость ума, а то и социальную безответственность.
Многие поступки, которые оцениваются как поступки самой высокой пробы, которые характеризуют настоящую высоту личности, одновременно могут быть социально неответственными, поступками Романтика.
Мюнхгаузен готов взорвать полгорода, убить себя, лишить любимого мужа свою Марту, которая только-только его снова обрела — только чтобы сохранить верность своим принципам «Я никогда не вру».
Януш Корчак мог остаться в живых (ему это несколько раз предлагали), но отказался оставить детей, которых нацисты отправили в Маутхаузен, и погиб вместе с ними в газовой камере. Его можно понять — безмерная усталость от подвига каждый день, но по факту он сбежал от своей работы.
Можно по разному оценивать конкретные поступки конкретных людей, но нужно признать: высота поступка вполне может сочетаться с его кривой направленностью.
Зачем же Романтики совершают красивые подвиги?
Во-первых, они их совершают обычно не «Зачем», не «Для того, чтобы», а «Потому что». Не все люди привыкли внимательно просчитывать последствия, проще поступить в соответствии со своими принципами — и только. С другой стороны, в даже казалось бы бессмысленных красивых поступках есть свой нравственный смысл: сильный поступок — это всегда повод задуматься для многих окружающих. Это взрыв шаблонов, вызов жизни и миру, вызов существующим устоям, протест против них с подтекстом: «Задумайтесь! Жизнь должна быть другой, лучше, красивее, добрее!»
Наверное, для того и снимают фильмы про большие и светлые подвиги.
Они своей пронзительностью, благородством дотягиваются до души и будят ее. Дети с зеленым флагом Матиуша, гордо шествующие в свой последний путь и их учитель впереди — мало кого это не зацепит, а раз зацепит — значит заставит задуматься. Побольше бы нам таких фильмов, чтобы мы чаще учились у этих ярких персонажей их силе и смелости.
А дальше — труднее. Дальше — нужно учиться думать. Возможно, ваш яркий поступок заставит обратит на себя внимание, многие задумаются: а что дальше? Если действительно есть желание не только доказать всем, что они ленивые глупцы и сволочи, а объяснить, как жить правильно, воспитать и научить — то такую задачу подвиги Романтика не решают. Выстраивать жизнь труднее, чем красиво умереть, но именно это — выбор Творца.
Поступок как восхождение к субъектности. I часть //Психологическая газета
Отрывок из книги «Нравственность современного российского общества Психологический анализ», ответственные редакторы Журавлев Анатолий Лактионович, Юревич Андрей Владиславович
Категория поступка, несмотря на ее общеупотребительность, остается в психологии пока не разработанной ни по содержанию, ни по месту поступка в жизни человека.
Одним из наиболее эвристичных является понимание поступка С. Л. Рубинштейном, который определяет его следующим образом: «Поступок – это действие, которое воспринимается и осознается самим действующим субъектом как общественный акт, как проявление субъекта, которое выражает отношение человека к другим людям» (Рубинштейн, 1946, с. 543). В контексте этого определения психологический смысл поступка мы рассматриваем прежде всего в связи с реализацией потребности человека в целостности и подлинности.
Таким образом понимаемый поступок не столько актуализирует причастность к «конкретной единственности мира» (цит. по: Пешков, 1996, с. 57), сколько отчуждает от этого мира, сужает и поступок, и мир до коллизий, осуществляющихся в сфере самосознания. Тогда как, согласно словарю В. Даля, «поступок – всякое дельное дело или действие человека; подвиг, деяние, дея, исполнение чего» (Даль, 1907, с. 907), где выделяется несколько важных аспектов: это действие; действие исполненное, завершенное; это дельное действие, то есть имеющее позитивную ценность и смысл.«Потребность внутренней целостности… как одного из существеннейших фактов духовного развития» (Зеньковский, 1996, с. 129) можно реализовать путем психологической адаптации, приспособления к миру или к себе самому, посредством наращивания психологических «защит» в форме жизненных сценариев, коммуникативных игр, поведенческих программ и т. д. Этот путь достижения суррогата целостности хорошо иллюстрируется образом чеховского «человека в футляре» или «премудрого пескаря» М.
Такой ложный способ достижения завершенности преодолен самим же Родионом Раскольниковым посредством поступков же, поскольку поступок всегда представляет собой не только достижение завершенности, но и преодоление ее. Ведь, по словам Бахтина, в «ответственном акте – поступке отвлечения от себя или самоотречения… я максимально активно и сполна реализую единственность своего места в бытии. Мир, где я со своего единственного места ответственно отрекаюсь от себя, не становится миром, где меня нет, индифферентным в своем смысле к моему бытию миром, самоотречение есть обымающее [?] бытие-событие свершение» (там же, с. 62).
Поступок – это мгновение, момент связи, соединения себя, своей индивидуальной жизни, судьбы, с жизнью Мира, момент свершения себя в Мире. И в то же время, это момент достижения своей человеческой подлинности, которая и обозначает, и отграничивает индивидуальность данного человека.
Индивидуальность явлена в подлинности и причастности поступка.
Жизненный путь человека, его судьба и представляет собой череду поступков, в каждом из которых осуществлен момент одновременно и соединения человека с Миром, с абсолютным в нем, с образом человека вообще, и обретения своей индивидуальности и личной призванности вследствие переживания «участности» в событии Мира (термин М. Бахтина)*. В поступке человек предстает как двойной субъект: субъект собственной жизни и субъект социокультурный, исторический. Одновременно он и отчуждается от себя самого, становится трансгредиентным самому себе, актуализируя свою субъектность в Мире, и обретает себя самого, свою подлинность и индивидуальность. В поступке, таким образом, происходит развитие и осуществление субъектности.
Последнее означает, что действие может быть по своему смыслу антиподом поступка, выступать как «не-поступок» или «анти-поступок». «Не-поступок» есть отказ от самостоятельного, субъектного действия, как в отношении себя, так и в отношении Мира, то есть отрицание себя как субъекта, что актуализируется в подмене стремления к завершенности, индивидуальности стремлением к самодостаточности «человека в футляре».
Это отказ, в терминах А. В. Петровского и В. А. Петровского, от «надситуативной активности», дезавуирование возможности «инобытия» человека в другом, переживание зависимости от внешних обстоятельств, что и ведет к уплотнению вокруг себя различного рода психологических защит – «футляров».
* Так и Раскольников приходит к себе подлинному, к человеческому в себе не актами осознания,а «поступками», постепенно возвышаясь до открытия, что то, что он принимал за поступок, на самом деле таковым не было, а все подлинное в человеке свершается поступком любви.
Не-поступок является моментом отказа от себя, трагичным выбором зависимости, несвободы. Мотивом такого шага может быть страх перед миром и самим собой, страх перед принятием самостоятельных решений, перед ответственностью за себя, свою судьбу.
Глубинным смыслом, в контексте которого совершается не-поступок, является отсутствие у человека надежды и веры в возможность самоосуществления; в более широком плане речь идет об отсутствии у человека веры в Добро, Правду, Истину как в неких абсолютных сущностей.
Ведь если этих сущностей нет, то есть ли смысл в Совести, есть ли смысл в совершении усилий причастного действия? Не «умнее» ли, не прагматичнее ли защититься не-действием, или, что одно и то же, корпоративным действием, которое, на первый взгляд, является еще более надежной защитой, чем не-действие?). Человек, находящийся в состоянии не-поступка, вероятно, может быть отнесен к группоцентрическому уровню отношения к себе и другим, по терминологии Б. С. Братуся (Братусь, 2000), или описан в терминах низведения личности до состояния «агента», по С. Милгрему. Подобный уровень существования личности как нижний этап восхождения человека к самому себе в контексте определенного типа культуры (духовности) описан в различных антропологических социокультурных системах (например, уровень «смуты» в древне-китайской культуре, «невежества» в индуизме и т. д.) (Абаев, 1983; Психологические аспекты буддизма, 1986; Мудрецы Китая, 1994).
Другой тип не-поступка связан с утратой своей целостности посредством ухода в абстракцию идеала, омертвения себя и другого в идоле долженствования.
Этот тип отношения и действия особенно выражен в некоторых педагогических концепциях, например, в концепции воспитания всесторонне и гармонически развитой личности. Здесь идол хорошего ребенка, идеального ребенка поглощает подлинность действительного ребенка, лишает его возможности совершать поступок, в котором и свершается его целостность, реализуется его «не-алиби бытие». В этом смысле ошибка участного действия не является не-поступком или антипоступком. Это всего лишь ошибка, на которую имеет право каждый, ищущий своей подлинности и завершенности. И наоборот, ритуальная правильность действий «представителя» идеального ребенка, родителя, учителя, политика и т. д. становится содержанием не-поступка.
В обоих случаях человек утрачивает свою субъектность, он превращается в функцию, в вещь, в элемент некоего абстрактного целого. Антипоступок также представляет эрзац-попытку достижения целостности, однако эта попытка оборачивается для человека целостностью самоизоляции, поскольку антипоступок мотивирован сугубо эгоцентрическими побуждениями, то есть он, по-видимому, характерен для человека несоциализированного или утратившего по каким-либо причинам причастность к некоторому Мы.
Речь идет здесь как раз о том, что М. М. Бахтин обозначал как «самозванство» в жизни, «одержание бытием» (Бахтин, 1986). Если в поступке человек выступает как двойной субъект: субъект собственной жизни и субъект исторический (социокультурный, Мира), если в не-поступке человек утрачивает свою субъектность, то в антипоступке он становится эгоцентрическим субъектом, его эрзацем, противопоставляющим себя Миру и потому ограниченным в своей субъектности. Мир представлен эрзац-субъекту как объект манипуляций.
Эрзац-субъектность порождается в том числе психотехнологиями, призывающими клиента «любить себя», «гордиться собой», поскольку этот совет равнозначен призыву любить себя во всем своем эгоцентризме, в потакании своим пристрастиям, своей «свободе от», в то время как подлинная субъектность есть реализация «свободы для» ответственного принятия решения участным сознанием и совершения ответственного поступка в своем не-алиби бытии. Еще одна категория, применяемая в контексте представлений о поступке, – проступок.
В этом слове подчеркивается нечаянность, непреднамеренность действия, при котором человек переступает через Благо или преступает его. Оно синонимично слову «оступиться». «Совершить проступок – то есть провиниться, погрешить в чем, сделать недолжное» (Даль, 1907, с. 1347). «Проступок – вина, прегрешение, нарушение долга, правил, законов, запрещенное властью действие», – пишет В. Даль (там же). И в другом месте он говорит: «Проступок есть легкое нарушение закона, а преступление – более важное» (там же, с. 1033). Проступок ситуативен, это ошибка неопытности, апробирования своих возможностей. Он может быть обусловлен неумением владеть собой, может быть следствием страсти и т. д. Совершая проступок, человек может испытывать стыд, досаду, он может и оправдывать себя неопытностью или особенностями характера, но при этом он продолжает испытывать недовольство собой. Иначе говоря, в проступке человек не утрачивает субъектности и не превращает Мир в объект манипуляций.
Иная картина наблюдается при не-поступке или антипоступке.
Здесь происходит, как правило, вполне сознательный выбор позиции, жизненной установки. В качестве модели выделенных нами типов поступков и отношений представляет интерес психологический анализ поведения героев трагедии Софокла «Антигона». Исмена, сестра Антигоны, в ответ на предложение Антигоны разделить с ней «труд и кару» (похоронить мертвого брата Полиника вопреки запрету царя Креонта) говорит: «Я не бесчещу заповедей Божьих, но гражданам перечить не могу», и в другом месте: «Смириться надо: в женской мы родились доле. Сверх сил бороться – подвиг безрассудный» (Древняя Греция, 1995, с. 114). Решения здесь принимаются рассудком, по выгоде или на основе корпоративной морали, конформистски. Человек как бы заранее отказывается от возможности быть собой, от субъектности, отчуждает себя от действия и принятия решения. Антигона же, принимая решение похоронить брата, произносит: «Кто уличить в измене долгу нас посмеет… Меня и он (Креонт) не может прав моих лишить» (там же). В конфликте между Земным и Небесным, между Совестью и страхом перед нормой, правилом, последствиями Антигона выбирает поступок, Исмена – не-поступок.
Выбор же Креонта – антипоступок: «Кто круто горд, тот скоро упадет. И малая узда смиряет пылкого коня: не следует кичиться тем, кто сильному подвластен», – внушает он Антигоне; и затем обращается к старцам: «Раз провинилась, мой закон поправ; гордясь содеянным и надо мной глумясь вторично. Нет, не отдам ей власть мою на поруганье» (там же, с. 118). Подлинным мотивом действий Креонта (отказа признать неразумность своего запрета на погребение Полиника) является вовсе не восстановление справедливости («Нельзя злодеев с добрыми равнять» (с. 119)), но то, что «Она, одна из всех, осмелилась нарушить мой приказ» (с. 121). Здесь решение принимается на основе сугубо эгоцентрических побуждений, выбор Креонта откровенно циничен, и этот цинизм антипоступка неизбежно прорывается сквозь флер якобы отстаивания справедливости. Только страх перед последствиями, перед гневом богов, вестником которого является пророк Тиресий, вынуждает Креонта одуматься… Но поздно. Попытки Тиресия и Гемона, сына Креонта, обратить Креонта к «Разуму», к «завету Правды» не могут прорваться сквозь «спесь» и «разнузданный произвол».
Действия же Гемона («убил себя в укор отцу» (там же, с. 128), узнав о гибели Антигоны) – это, скорее, проступок. Побуждения его благородны, однако гнев и отчаянье приводят к трагическим последствиям. «Его шаги торопит гнев, советник лютый» (с. 122), – провожает уходящего Гемона Корифей.
Конечно, в реальной жизни поступки людей не столь однозначны и схематичны, однако в трагедии Софокла обнаженно представлена модель отношений между людьми, смыслы и мотивы их выборов и поступков: участности в событии, или нейтралитета, или одержания бытием, самозванства в Мире.
Еще одна важная сторона анализа поступка в контексте восхождения к субъектности представляет собой понимание его как момента онтологизации универсальных ценностей. В психологической теории поступок часто отождествляется с действием в структуре деятельности. Однако он не вписывается в известную структуру деятельности хотя бы потому, что трудно обозначить цели или задачи поступков. У поступка нет цели в общепризнанном значении этого слова.
Поступок, скорее, реализует чистый мотив, он осуществляется в контексте смыслов. Он совершается в каком-то смысле сам для себя, в этом отношении он близок к творчеству, причем речь идет о прокладывании своей судьбы, реализации своего призвания, о возделывании, со-творении собственной жизни.
Можно, например, согласиться с представлениями В.В. Столина о том, что поступок – это всегда выбор внутри определенной системы противоречащих друг другу мотивов, можно также отчасти согласиться с тем, что в результате этого выбора и собственно поступка происходит порождение конфликтных смыслов (Столин, 1983). Однако остается непонятным, зачем человек осуществляет выбор, что побуждает его делать этот выбор вновь и вновь, тем более что выбор этот неизбежно сопряжен с появлением конфликтных личностных смыслов, то есть сопровождается разнообразными негативными переживаниями. В поступке происходит преодоление «вещественного начала мира» и свершается свобода, поскольку он принципиально не прагматичен и цели его лежат не в вещном мире, а мире духа, системы ценностей.
Поступок совершается для того, чтобы утвердить в мире, обозначить в нем, в каком-то смысле отчуждая при этом от себя, некую ценность, некие смыслы, так же как в картине художника или открытии ученого реализуется, обозначается и отчуждается образ мира или научная концепция автора (происходит «энтелехия» смыслов и ценностей). Причем в качестве материала для такого утверждения и обозначивания выступает жизнь самого субъекта поступка. Таким образом, именно в поступке мы имеем дело с авторским созиданием собственной жизни и судьбы. Человек становится автором своей жизни. (Например, основания духовной жизни, которыми и актуализируется возможность поступка как свободного выбора субъекта, изложены апостолом Павлом: «Так и мы, доколе были в детстве, были порабощены вещественным началам мира. Ныне же познавши Бога, или лучше, получивши познание от Бога, для чего возвращаетесь к немощным и бедным вещественным началам и хотите еще снова поработить себя им? К свободе призваны вы, братия, только бы свобода (ваша) не была поводом к угождению плоти; но любовью служите друг другу.
Я говорю: поступайте по духу. Если же вы духом водитесь, то вы не под законом. Если мы живем духом, то по духу и поступать должны (Гал. 4: 3–5: 25). В поступке акт свободы свершается через авторское преломление вещного в духовном, через «вобрание» в себя духовным вещного. При этом поступок подчиняется не общепризнанным правилам, приличиям, нормам, но преодолевает их смыслами (смыслами приличий, норм, правил) и Совестью. Поступок может совершаться даже в ущерб собственной выгоде или вопреки общему мнению, поскольку он всегда, в конечном счете, есть деяние, осуществляемое наедине с собой (с Совестью) и само для себя, то есть результатом, продуктом поступка является сам человек и его Мир, «домостроительство», а не только изменения в самосознании. Модели полноценно функционирующей и самоактуализирующейся личности, например, в большей мере описываются через специфику переживаний, состояний, а не действий, тогда как «человек – сумма своих действий и поступков, а не сумма намерений» (Рождество.
..,1996).
В то же время поступок всегда есть действие, а не только стремление, или мысль, или переживание. Поступок может быть представлен в форме слова, произведения или собственно действия, однако в любом случае все формы поступка выполняют «иллокутивную» функцию, поскольку поступок всегда явление «знаковое», он содержит в себе некоторую силу воздействия как на самого поступающего, так и на мир вокруг него. Поступок воспроизводит вновь и вновь базовые ценности человека и его мира, он заставляет их быть, восстанавливает онтологичность ценности. В этом и состоит сила поступка как для самого человека, так и для мира – в поступке ценности становятся зримыми, очевидными, онтологичными. Причем эта сила обусловлена не только вещным или технологическим содержанием поступка, не только его вещественным результатом, но, скорее, социокультурным его контекстом, социокультурным смыслом. Например, поступок (или не-поступок, антипоступок) состоит не в том, что некто пишет (или не пишет) свою фамилию и ставит свою роспись под некоторым текстом: заявлением, докладной, доносом, то есть не в том, что этот некто оставляет следы на бумаге в форме определенного рода графем, и не только в том, какие вещественные результаты достигаются в итоге.
Поступок – в том, что некто осуществляет данное действие, имеющее определенный смысл и социокультурный контекст.
Что такое поведенческая психология? — iMotions
Определение поведенческой психологии довольно простое: это изучение того, как наше поведение соотносится с нашим разумом — оно рассматривает наше поведение через призму психологии и устанавливает связь между ними.
Понимание того, почему мы действуем определенным образом, всегда было центральной задачей для психологов, которые пытались заглянуть в разум и мозг, чтобы раскрыть то, что скрывается за ними. В то время как современные исследования часто используют методы нейровизуализации для поиска данных, демонстрирующих связь между мозгом и действиями, поведенческая психология берет свое начало еще до того, как такие методы стали обычным явлением.
Но как все это сложилось и как на самом деле выглядит теория?
Истоки поведенческой психологии
Кто основал поведенческую психологию? Истоки поведенческой психологии восходят к Джону Б.
Уотсону в 1913 году, который предложил психологам сосредоточиться на наблюдаемом поведении людей, а не на невидимой внутренней работе их разума (эта теория восходит к Фрейду).
Позже Б. Ф. Скиннер развил эту теорию и представил доказательства в ее пользу, став в процессе этого одним из самых важных психологов 20-го века. Он предположил, что все человеческое поведение определяется окружающей средой, что нас можно заставить действовать определенным образом в зависимости от предшествующих последствий предыдущих действий.
Джон Б. УотсонБ. Ф. Скиннер, по сути, предположил, что положительные последствия предыдущих действий приведут к тому, что человек будет выполнять больше этих действий, а отрицательные последствия приведут к тому, что человек завершит эти действия меньше.
Он знаменито заявил: «Дайте мне ребенка, и я превращу его во что угодно» — перефразируя свою веру в силу влияния окружающей среды на то, кем мы становимся. Бихевиоризм, по сути, был аргументом исключительно в пользу воспитания в споре о природе и воспитании.
Бихевиоризм в общих чертах
Бихевиоризм исторически состоит из двух центральных компонентов : оперантного и классического обусловленного.
Оперантное обусловливание, на котором основана большая часть современного бихевиоризма, определяется как формирование будущих действий на основе прошлых вознаграждений или наказаний и в значительной степени является контекстом, в который поведенческая психология помещает поведение.
Хотя это довольно простая концепция, существует больше к этому, чем кажется на первый взгляд. Например, положительное наказание относится к добавлению негативных последствий к поведению (например, ребенок должен убрать свою комнату за беспорядок), в то время как отрицательное наказание относится к устранению последствий в ответ на поведение (например, ребенок не получает любые карманные деньги за беспорядок в их комнате).
Существует также негативное подкрепление и положительное подкрепление.
Последнее, положительное подкрепление , — это то, что мы традиционно считаем наградой — в результате действия получается что-то положительное. Отрицательное подкрепление относится к отвращению чего-то негативного посредством действий (например, нанесение солнцезащитного крема, чтобы не обжечься).
Отрицательное подкрепление можно разделить на побег и активное избегание . Бегство относится к действиям, направленным на то, чтобы уйти от негативного стимула, в то время как активное избегание предотвращает столкновение с таким стимулом.
Классическое обусловливание определяется как ассоциация условного раздражителя (например, пищи) с нейтральным раздражителем (например, звонком). Нейтральный стимул в конечном итоге становится условным раздражителем (т. Е. Звонок становится вознаграждением благодаря ассоциации с едой даже в отсутствие еды). Исследования Павлова сыграли ключевую роль в формировании бихевиористского мышления.
Современная поведенческая психология
Бихевиоризм стал одной из ведущих психологических теорий 20-го века, и его принципы до сих пор лежат в основе многих современных исследований человеческого поведения.
Хотя радикальный подход Б. Ф. Скиннера в конечном итоге оказался более тонким — с появлением таких областей, как когнитивная психология (которую мы обсуждаем здесь в блоге), — он вдохновил на новые способы изучения человеческого поведения.
Современная поведенческая психология, или бихевиоризм, продолжает исследовать, как наше поведение может формироваться подкреплением и наказанием. Например, новые эксперименты по отслеживанию взгляда могут развить понимание того, как мы учимся с помощью положительной и отрицательной обратной связи.
Айтрекеры смогли выявить, как даже такие процессы, как небольшие движения наших глаз, могут управляться положительным и отрицательным подкреплением [1, 2]. Это имеет значение для исследований по широкому кругу тем, от фундаментальных исследований обучения до практики вождения.
В других исследованиях изучалось, как наше поисковое поведение управляется потенциальными подкрепляющими переменными в нашем окружении — другими словами, мы смотрим туда, где ожидаем найти что-то хорошее [3].
Исследования также изучали, как на нашу электродермальную (EDA/GSR) активность и частоту сердечных сокращений может влиять выигрыш или проигрыш в контексте азартных игр [4], показывая, как могут быть физиологические реакции как на отрицательные, так и на положительные стимулы (наказание и вознаграждение). захвачен.
Это может позволить исследователям более систематически понять азартные игры. Используя структуру поведенческой психологии, исследователи могут затем делать дальнейшие прогнозы, которые позволят им предложить потенциальные пути лечения или сдерживания [5].
В другом исследовании изучалось, как активность GSR может помочь в понимании фобических реакций в терапевтическом контексте [6], что может помочь в понимании того, что работает и что не работает в рамках терапевтического лечения.
Все вышеперечисленные исследования показали, как биосенсоры могут собирать данные, помогающие понять поведение человека в контексте поведенческой психологии.
Современная поведенческая психология может сегодня использовать методы исследования человеческого поведения для дальнейшего изучения связи между мозгом и поведением.
Чтобы узнать больше о поведенческой психологии и о том, как исследователи лучше понимают процессы, которые определяют наше поведение, загрузите наше бесплатное руководство по человеческому поведению ниже.
Для начинающих и продолжающих
- Доступное и исчерпывающее пошаговое руководство
- Ценное исследование человеческого поведения
- Узнайте, как вывести свои исследования на новый уровень
Ссылки
[1] Земля МФ. Движения глаз и контроль действий в повседневной жизни. Progress Retin Eye Res . 2006; 25: 296–324. doi: 10.1016/j.preteyeres.2006.01.002.
[2] Лэнд, М., Фурно, С. (1997). База знаний глазодвигательной системы. Philosophical Transactions of the Royal Society B: Biological Sciences , 352, 1231–1239.
[3] Sprague, N. Ballard, D. (2003). Движения глаз для максимизации вознаграждения. Достижения в системах обработки нейронной информации 16.
Кембридж, Массачусетс: MIT Press.
[4] Лоле Л., Гонсалвес С.Дж., Блащински А., Кларк А.Р. Электродермальная активность достоверно улавливает физиологические различия между выигрышами и проигрышами во время азартных игр на электронных автоматах. Психофизиология . 2012;49(2):154–163. doi: 10.1111/j.1469-8986.2011.01290.x.
[5] Ито, Дж. Р., Донован, Д. М., и Холл, Дж. Дж. (1988). Профилактика рецидивов при последующем уходе за алкоголем: влияние на исход употребления алкоголя, процесс изменения и посещаемость после лечения. British Journal of Addiction , 83, 171–181
[6] Оман, А., Фредриксон, М., Хугдал, К., и Риммо, П. А. (1976). Предпосылка эквипотенциальности в классическом обусловливании человека: условные электродермальные реакции на потенциально фобические раздражители. Journal of Experimental Psychology: General , 103, 313-337.[/fusion_builder_column][/fusion_builder_row][/fusion_builder_container]
3 способа объяснить поведение человека
Когда вы пытаетесь понять людей и объяснить, почему они делают то, что делают да, какую рамку вы используете? Наиболее распространенным, интуитивным (и очень полезным) подходом является фрейм «вера-желание».
То есть люди в повседневных ситуациях используют как убеждения, так и желания, чтобы объяснить, почему люди делают то, что они делают. Например, если бы мы наблюдали, как «Джон» выходит из дома, чтобы пойти в кино, мы объясняем это действие предположением, что Джон считает, что в кинотеатре показывают определенный фильм, и он хочет его увидеть. Мы можем быть гибкими с этой рамкой. Например, если бы Джон был кинокритиком, то мы могли бы предположить, что его состояние веры-желания посмотреть фильм отличается от того, если бы Джон был подростком, собирающимся посмотреть фильм на свидании со своей новой девушкой.
Хотя фреймы убеждений-желаний полезны в повседневной жизни, для более глубокого понимания нам нужен более сложный, научно обоснованный фрейм. Область психологии породила множество различных парадигм, но, к сожалению, эти парадигмы говорят на разных языках и говорят нам разные вещи о том, как понимать людей. Скиннеровские бихевиористы утверждают, что нам нужно избавиться от таких терминов, как убеждения и желания, и эмпирически наблюдать за тем, как окружающая среда влияет на частоту проявления поведения.
Когнитивные психологи используют язык обработки информации для объяснения убеждений и желаний. Теоретики Фрейда утверждают, что сознательные убеждения и желания в конечном счете играют довольно небольшую роль в объяснении того, почему люди делают то, что они делают, и что реальными движущими силами человеческого поведения являются подсознательные силы.
Я разрабатываю более единый язык для человеческой психологии и психотерапии. Он берет ключевые идеи когнитивистов, бихевиористов, теоретиков психодинамики и других парадигм (например, эволюционной психологии, русской теории деятельности) и объединяет их в более согласованную с научной точки зрения (и всеобъемлющую) систему. Когда мы смотрим на человеческое поведение через единую систему, наше понимание формируют три ключевых процесса.
Первый ключевой процесс инвестиции . Unified Framework характеризует человеческое поведение с точки зрения усилий, направленных на осуществление изменений. Независимо от того, собирается ли Джон уйти, потому что он хочет посмотреть фильм, хочет покритиковать фильм для своей работы или хочет быть со своей девушкой, его поход в кино — это форма инвестиций.
Как следует из термина «инвестиции», затраченные трудовые усилия (которые включают расчеты времени, калорий, альтернативных издержек, рисков и т. д.) направлены на достижение конкретных результатов. Отдача может заключаться в радости, которую он получает от самого фильма, от того, что он выполняет задание по работе, или от поцелуя своей девушки в конце фильма. Таким образом, мы можем спросить: откуда берутся наши склонности к инвестициям? Мы — развитые приматы, поэтому эволюция научила нас ценить определенные положения дел (например, безопасность, территорию, пищу, секс, более высокий социальный статус) выше других. Кроме того, люди различаются по темпераменту и нравам, на многое из которых сильное влияние оказывает генетика. Экстраверты находят стимулирующие социальные ситуации более полезными, чем интроверты. И, конечно же, изучение истории непосредственно формирует систему инвестиционной стоимости. Если бы Джон любил первые два Звездные войны фильмов, мы не удивляемся, когда слышим, что он очень хочет посмотреть третий.
Второй ключевой процесс социальное влияние . Как отмечал Аристотель, мы невероятно социальные животные, и одной из важнейших особенностей нашего окружения являются другие люди. И наши действия-инвестиции редко происходят на острове, но они происходят в контексте социальной матрицы. Социальное влияние здесь относится к двум вещам. Во-первых, это относится к процессу, посредством которого действия одного человека влияют на инвестиции другого человека. В текущем примере это будет относиться к тому, как случилось, что Джон пошел в кино (спрашивал ли он ее, спрашивала ли она его, было ли какое-то напряжение в процессе и т. д.). Важные процессы социального влияния включают в себя конкуренцию, сотрудничество и то, сближают ли обмены людей (т. е. делают их более зависимыми) или отдаляют друг от друга (становятся более независимыми).
Второе значение слова «влияние» — это ресурс. Если рассматривать его как ресурс, то он относится к способности управлять другими людьми в соответствии с нашими интересами.
Здесь это относится к уровню уважения и социальной ценности, которую другие люди проявляют к нам, степени, в которой они слушают, заботятся о нашем благополучии и готовы пожертвовать ради нас. Итак, если Джона привлекает его девушка, и она соглашается пойти с ним в кино, это показатель социального влияния как ресурса. Чем усерднее Джону приходилось работать, чтобы заставить ее уйти, тем больше возникают вопросы о его социальном влиянии. Если она расстается с ним, это явный признак потери социального влияния.
Третий основной процесс — это обоснование . На языке Единых рамок «обоснование» — это широкое понятие, относящееся как к систематической структуре, так и к легитимирующей функции вербального общения (в том числе письменного). Вы можете думать об оправдании как о чем-либо, что включает в себя вопросы и ответы, ведущие к заявлениям о том, что есть и что должно быть. Например, если Джон объясняет своей девушке: «Я видел первые два фильма из этой серии, и они мне понравились», или говорит: «Я просто счастлив быть с тобой, мы можем посмотреть все, что ты захочешь».
«оправдания». Точно так же, если Джону (как кинокритику) звонят и его редактор спрашивает, закончил ли он рецензию, есть общее, хотя и неявное, оправдание того, что Джон должен делать то, что хочет его босс. Аргументы, доводы за и против вещей, рационализации, законы и даже утверждения научной истины — все это «оправдания» в единой языковой системе. Этот блог служит основанием для размышлений о трех основных процессах, объясняющих, почему люди делают то, что они делают.
Если вы хотите лучше понять, почему люди делают то, что они делают, начните с этих трех основных процессов. Человеческое поведение — это, прежде всего, своего рода «делание» или инвестирование. Люди делают то, что они делают, из-за неявного или явного анализа затрат и выгод, направленного на определенные результаты. Затем мы можем обратиться к социальной матрице, чтобы увидеть влияние, которое такие инвестиции могут оказать на других, или то, как сами инвестиции могут быть сформированы факторами социального влияния.
