Причинно следственную связь: Полезные советы: Причина и следствие при взыскании убытков

Но подождите. Вы знаете, что у вас недостаточно информации, чтобы сделать вывод о том, приводит ли присоединение к сообществам к лучшему удержанию. Все, что вы знаете, это то, что эти два понятия взаимосвязаны.

Чтобы развивать свой продукт, вам нужна сильная стратегия удержания.

Прочтите наше руководство, чтобы получить советы экспертов по инструментам, стратегиям и реальным примерам для повышения удержания пользователей.

📚 Загрузить руководство >>

Как проверить причинно-следственную связь в вашем продукте

Причинно-следственные связи не возникают случайно.

Может возникнуть соблазн связать две переменные как «причину и следствие». Но если сделать это без подтверждения причинности в надежном анализе, это может привести к ложноположительному результату, когда причинно-следственная связь, кажется, существует, но на самом деле ее нет.Это может произойти, если вы не тщательно проверяете взаимосвязь между зависимой и независимой переменной.

Ложные срабатывания проблематичны для получения информации о продукте, потому что они могут ввести вас в заблуждение, заставив думать, что вы понимаете связь между важными результатами и поведением пользователей. Например, вы можете подумать, что знаете, какое конкретное событие активации ключа приводит к долгосрочному удержанию пользователей, но без тщательного тестирования вы рискуете принять важные решения о продукте на основе неправильного поведения пользователя.

Проведите надежные эксперименты для определения причинно-следственной связи

Как только вы найдете корреляцию, вы можете проверить ее, запустив эксперименты, которые «контролируют другие переменные и измеряют разницу».

Два таких эксперимента или анализа, которые вы можете использовать для определения причинно-следственной связи с вашим продуктом:

• Проверка гипотез
• A / B / n эксперименты

Самая основная проверка гипотез включает в себя: H0 (нулевая гипотеза) и h2 (ваша основная гипотеза) .Вы также можете иметь вторичную гипотезу, третичную гипотезу и так далее.

Нулевая гипотеза противоположна вашей первичной гипотезе . Почему? Потому что, хотя вы не можете доказать свою основную гипотезу со 100% уверенностью (самое близкое, что вы можете получить, составляет 99%), вы можете опровергнуть свою нулевую гипотезу.

Первичная гипотеза указывает на причинно-следственную связь, которую вы исследуете, и должна определять независимую переменную и зависимую переменную.

Лучше сначала создать свой h2, затем определить его противоположность и использовать его для H0. Ваш h2 должен определять отношения, которые вы ожидаете между независимыми и зависимыми переменными. Итак, если мы используем предыдущий пример влияния социальных функций в приложении на удержание, ваша независимая переменная будет присоединяться к сообществам, а ваша зависимая переменная — удержанию. Итак, ваши гипотезы могут быть такими:

h2: Если пользователь присоединится к сообществу в рамках нашего продукта в первый месяц, он останется клиентом более одного года.

Затем отвергните h2, чтобы сгенерировать нулевую гипотезу:

H0: нет никакой связи между присоединением к сообществу внутри приложения и удержанием пользователей.

Цель состоит в том, чтобы увидеть любые фактические различия между вашими различными гипотезами. Если вы можете отклонить нулевую гипотезу со статистической значимостью (в идеале с достоверностью минимум 95%), вы ближе к пониманию взаимосвязи между вашими независимыми и зависимыми переменными.В приведенном выше примере, если вы можете отклонить нулевую гипотезу, обнаружив, что присоединение к сообществу привело к более высоким показателям удержания (при корректировке мешающих переменных, которые могут повлиять на ваши результаты), то вы, вероятно, можете сделать вывод, что между сообществами и пользователем существует некоторая связь удержание.

Чтобы проверить эту гипотезу, составьте уравнение, которое точно отражает взаимосвязь между ожидаемой причиной (независимая переменная) и следствием (переменная результата). Если ваша модель позволяет вам подставлять значение для вашей переменной воздействия и последовательно возвращать результат, который отражает фактические наблюдаемые данные, вы, вероятно, на чем-то натолкнулись.

Когда использовать проверку гипотез:

Проверка гипотез полезна, когда вы пытаетесь определить, действительно ли существует связь между двумя переменными, вместо того, чтобы смотреть на отдельные свидетельства. Возможно, вам захочется посмотреть на исторические данные, чтобы запустить продольный анализ , который отслеживает изменения во времени. Например, вы можете выяснить, являются ли первые участники запуска продукта вашими крупнейшими промоутерами. Вы можете посмотреть на шаблоны рефералов, а также сравнить эту связь с запуском продукта с течением времени.

Или вы можете запустить перекрестный анализ , который анализирует моментальный снимок данных. Это полезно, когда вы смотрите на эффекты конкретного воздействия и результата, а не на изменения в тенденциях за период. В качестве примера вы можете изучить взаимосвязь между праздничными рекламными акциями и продажами.

2. Эксперименты с A / B / n

В качестве альтернативы, тестирование A / B / n может привести вас от корреляции к причинно-следственной связи. Посмотрите на каждую из ваших переменных, измените одну и посмотрите, что произойдет.Если ваш результат постоянно меняется (с той же тенденцией), вы нашли переменную, которая имеет значение.

Эндрю Чен говорит об этом так: «После того, как вы нашли модель, которая вам подходит, следующим шагом будет ее A / B-тестирование. Сделайте что-нибудь, что отдает приоритет входной переменной и увеличивает ее, возможно, за счет чего-то еще ». Он продолжает: «Посмотрим, станут ли в результате эти пользователи более успешными. Если вы видите большую разницу в своей метрике успеха, значит, вы на правильном пути.Если нет, то, может быть, это не очень удачная модель ».

Когда дело доходит до доказательства того, что присоединение к сообществам приводит к более высокому уровню удержания, вы должны исключить все другие переменные, которые могут повлиять на результат. Например, пользователи могли пойти другим путем, что в конечном итоге повлияло на удержание.

Чтобы проверить, существует ли причинно-следственная связь, вам нужно найти прямую связь между присоединением пользователей к сообществам и долгосрочным использованием вашего приложения.

Начните с процесса адаптации.Для следующих 1000 пользователей, которые зарегистрируются, разделите их на две группы. Половина будет вынуждена присоединиться к сообществам при первой регистрации, а другая половина — нет.

Запустите эксперимент в течение 30 дней, а затем сравните уровни удержания между двумя группами.

Если вы обнаружите, что группа, которая была вынуждена присоединиться к сообществам, имеет относительно более высокий уровень удержания, тогда у вас есть доказательства, необходимые для подтверждения наличия причинно-следственной связи между присоединением к сообществам и удержанием. Эти отношения, вероятно, стоит изучить глубже, чтобы понять, почему сообщества стимулируют удержание.

Вы не будете уверены в родстве, пока не проведете эксперименты такого типа.

Когда использовать A / B / n-тестирование:

A / B / n, или сплит-тестирование, идеально подходит, когда вы сравниваете влияние различных вариантов (это может быть кампания, функция продукта или контент). стратегия). Например, сплит-тест процесса адаптации вашего продукта может сравнить эффективность различных стратегий на основе определенных характеристик, в том числе:

• Варианты копирования
• Различная графика
• Использование стороннего приложения для автоматического распознавания имени и компании ваши пользователи
• Уменьшение количества полей в вашей форме регистрации, если у вас есть одно

После запуска нескольких вариантов адаптации продукта вы можете взглянуть на результаты, чтобы сравнить такие показатели, как процент прерывания, конверсия и т. д. и даже удержание.

Действуйте в соответствии с правильными соотношениями для устойчивого роста продукта

Мы всегда ищем закономерности вокруг нас, поэтому наша цель по умолчанию — уметь объяснить то, что мы видим. Однако, если причинно-следственная связь не может быть четко определена, следует предположить, что мы наблюдаем только корреляцию.

События, которые кажутся взаимосвязанными на основе здравого смысла, нельзя рассматривать как причинные, если вы не можете доказать четкую и прямую связь. И хотя причинная связь и корреляция могут существовать одновременно, корреляция не означает причинную связь.

Чем больше вы научитесь определять истинные корреляции в своем продукте, тем лучше вы сможете расставить приоритеты для привлечения и удержания пользователей.

Определение причинности по Merriam-Webster

б : действие или агентство, оказывающие влияние в сложной ситуации причинно-следственная связь может быть множественной — W. О. Айделотте

Причинность в законе (Стэнфордская энциклопедия философии)

1.Введение

По-видимому, главные интересы, оправдывающие запись на причинно-следственная связь в законе в философской энциклопедии: понять какова концепция причинности в законе, если она существует; к посмотрите, как это понятие соотносится с понятием причинно-следственной связи. наука и в повседневной жизни; и изучить, какие причины существуют оправдание или объяснение любых различий, которые могут быть между две концепции причинно-следственной связи. Другие записи в этой энциклопедии сделка с природой причинно-следственной связи, как это отношение упоминается в науке и в повседневной жизни.Философский интерес к концепция причинно-следственной связи в законе в значительной степени носит сравнительный характер: как концепция закона отличается, если вообще, от более общей концепции причинно-следственной связи, анализируемой в философии, и есть ли веские причины объясняя, почему есть такие различия?

Эти три вопроса — какова концепция закона причинно-следственная связь и как и почему она отличается от общего понятия причинно-следственная связь в науке и повседневной жизни — обманчиво просты в их появление. Тем не менее, описывая такое понятие, как причинно-следственная связь, как она есть используется в дискурсе, таком как закон, зависит от ряда переменные, проверка которых на раннем этапе уточнит вопросы позже преследовал в этой записи.Эти предварительные, поясняющие переменных четыре.

Первое: человеческий закон, в отличие от «естественного закона» морали, по своей сути ограниченна в том смысле, что человеческий закон меняется от места к месту место. (Это происходит потому, что существование человеческого закона зависит от частично основаны на фактах институциональной истории, и эти факты отличаются от место на место.) Итак, возникает вопрос: «чей закон?» большой в начале такого запроса. Ниже приводится описание причинно-следственная связь, как она используется в том, что в широком смысле можно назвать Англо-американская правовая традиция — правовая традиция Соединенных Штатов. Королевство, владения его Содружества и США.Несмотря на это признание несколько узкой направленности, есть тем не менее универсалистский смысл этого анализа. Это потому что есть сильное сходство в юридическом использовании причинно-следственной связи во всех существующих в настоящее время правовых системах, даже если одна не ограничивается тем из англоязычного мира.

Во-вторых, даже когда мы ограничиваем наше внимание законом какого-либо юридического лица. традиции, в рамках этой традиции будут отдельные области права которые используют причинно-следственную связь в своих правилах ответственности, например, в областях договоров, правонарушений, имущественного, конституционного и уголовного права в англо-американская правовая традиция.Можно утверждать, что точный контуры (и, возможно, даже центральное понятие) причинности различаются между такими областями; например, можно предположить, что там существенное различие между понятием договорного права косвенные убытки после нарушения и уголовного законодательства понятие непосредственной причинной связи, необходимое для определения завершенного преступления (Мур 2009a: Приложение). Соответственно, чтобы избежать любых таких различия, которые могут существовать между областями права, в этой статье основное внимание уделяется то, что представители англо-американской правовой традиции считают преобладающее использование причинно-следственной связи в законе, которое заключается в назначении ответственность перед актерами, которые причинили другим вреда.Области закона, если такое назначение причинной ответственности преобладает в праве преступлений и деликтном праве. Вход соответственно сосредотачивается на этих двух областях права, потому что они являются центральными для англо-американской (и, вероятно, любой) правовой системы причинно-следственной связи. Они также являются областями права, в которых (безусловно) наибольшее внимание уделялось причинно-следственной связи как в праве, так и в праве. теория.

В-третьих, необходимо различать положения закона , содержащие концепция причинности, из предложений о закон причинно-следственная связь.Нас интересуют предложения первого типа; в последние предложения являются гипотезами теоретиков (например, настоящего автора) о содержании предложений, которые обязывают юристы в рамках своей роли юристов, т. е. закон . Но сам закон — это данные, из которых правовое понятие, такое как причинно-следственная связь в законе, должно быть извлечено.

В-четвертых, выделение контуров такого понятия, как причинность, из основная часть дискурса, такая как закон, не является (просто) вопросом цитирования или перефразируя явные юридические определения этого понятия, независимо от того, как такие определения претендуют на авторитетность.Юридические определения причинно-следственная связь — это только начало анализа того, что «Причина» означает в законе. Также необходимы два других предмета. Один это неявная концепция причины , которую нужно отделить от обычаев концепции в нормах права. Сложные правовые концепции как используются в решенных случаях лишь в редких случаях полностью совпадает с официальные юридические определения (которые Роско Паунд [1910] называл, соответственно, «закон в действии» и «закон в книги »), даже если такие определения однозначно говорят в пользу какой-то конкретной концепции.

Другой необходимый дополнительный элемент — это цель или ценность, которую выполняет правовые доктрины, использующие понятие причинно-следственной связи. Юридические концепции функциональные (иногда стилизованные, «интерпретирующие») концепции в что их значение определяется ценностями, которым они служат в доктринах в котором они появляются, поскольку это формируется лингвистическими (определение и использование) факты, упомянутые выше (Fuller 1958).

Таким образом, законная концепция причинности является продуктом трех факторов в сочетании:

1. Явное определение причинно-следственной связи в авторитетных правовых тексты.
2. Его неявное определение, извлеченное из совокупности употреблений концепции в правовых доктринах, составляющих свод права.
3. Значение (я), обслуживаемое использованием концепции причинно-следственной связи в правовые доктрины, использующие это понятие.

В дополнение к этим трем факторам (помня об предостережении, третий пункт, сделанный ранее, различая положения закона от суждений о праве) существует теории о том, что причинно-следственная связь означает или должна означать в законе. Такие теории были предложены теоретиками права, когда они высказывают положения о законах. Такой теории, несмотря на их неавторитетный источник, сыграли важную роль роль в истории мысли о природе причинности в закон. Некоторые из таких теорий, если их содержание точно отражает положения закона, даже стали частью закона, они теории (Раз, 2012).

2. Явное определение причинно-следственной связи законом

2.1 Доминирующее двухуровневое определение причинно-следственной связи в законе

Расхожее мнение о требовании причинно-следственной связи в обоих уголовное право и правонарушения состоит в том, что на самом деле он состоит из двух очень разные требования к ответственности.Первое требование — это требование «Дело в самом деле». Такое расхожее мнение гласит, что Требование «фактической причины» — единственное, что действительно причинно-следственная связь компонент двух требований закона (несмотря на тот факт, что оба они сформулированы в терминах причинности), потому что это учение единственное, что соответствует любому научному или даже фактическому понятие причинно-следственной связи. Вызывает ли курение сигареты рак, наличие водорода или гелия, вызвавшего взрыв, являются фактическими вопросы, которые должны быть решены самой лучшей наукой, которую могут собрать суды, и они классифицируются как вопросы «по факту».От Напротив, оспаривается, что второе требование, требование «Ближайшая» или «законная» причина — это оценочное вопрос, который должен быть решен аргументами политики, или является ли он тоже дело причинного факта. Предположим, обвиняемый зарезает свою жертву ножом, которая затем умирает, потому что ее религиозные убеждения таковы, что она отказывается лечение, зная, что такой отказ убьет ее ( Регина против Блауэ ). Призвал ли такой ответчик (юридически) смерть? Доктрины непосредственной причины используются для разрешения таких вопросы, спорный вопрос, являются ли такие резолюции естественного факта или морального факта («политика»).

2.2 Доминирующее определение фактической причины

Те, кто принимает условное разделение причинно-следственной связи в законе на две части, а затем сформулируйте очень минималистское представление о первом требование, что «причина по факту». Этот минималист требование, безусловно, является доминирующим явным тестом на причину в как правонарушения, так и уголовное право. Это « sine qua не », или тест« кроме ». Такой тест требует контрфактический вопрос: «но в отношении действий ответчика пострадала бы жертва так же, как она? Этот тест также иногда называется тестом необходимого состояния, потому что он требует действия ответчика были необходимы для потерпевшего вред.Именно этим и объясняется привлекательность этого теста. Тест кажется изолировать то, о чем мы, кажется, очень заботимся, объясняя событий и при оценке ответственности за них, а именно: акт ответчика имеет значение по сравнению с , каким был бы мир, если бы она не сделала то, что она сделала? Поскольку мы увеличиваем моральное порицание и юридическое наказание для актеров, которые причинили плохих результатов (а не просто попробуйте), нам, по-видимому, следует заботиться о том, будет ли конкретный плохой результат все равно произошло бы, даже без подсудимого.

2.3 Доминирующее определение непосредственной причины

Не существует равнозначного четкого, четкого определения юридического или ближайшего причина. На общем уровне общего определения наиболее одно получает бромиды: непосредственная причина не может быть удалено от его предполагаемого действия; это должен быть прямой вызвать эффекта; он не должен включать таких аномалия причинного пути, что является причудливым ; Это не может быть причинения вреда, который был непредвиденным актеру; это связь с причинением вреда не может быть случайной ; это должно сделать вред более вероятен; и др.Эти бромиды часто произносятся как если бы они были синонимами, что на самом деле раскрытые дела показывают, что они не.

3. Данные, из которых должно быть извлечено неявное понятие юридической причины: пятнадцать юридических фактов о причинной ответственности в англо-американском правонарушении и уголовном праве

К только что упомянутым определениям мы должны добавить факты использования о как «причинно-следственная связь» используется для решения проблем, которые возникают в частных случаях. Это позволяет сравнивать явных юридических определений причинно-следственной связи, которые у нас есть только что исследованы с концепцией причинно-следственной связи неявно в решенные дела.Это также позволяет философам сравнивать свои любимые решения различных причинных загадок с решениями тех те же загадки людей, у которых нет философских осей, которые нужно разгадывать, но чьи рассуждения несут с собой последствия в реальном мире, т. е. судьи. (Как сказал Дж. Л. Остин (1957), философы могут учиться у юристов по таким вопросам, как причинно-следственная связь, как юристы из философов.) со значительной избирательностью, некоторым упрощением и небольшая претензия на полноту, пятнадцать фактов выбраны ниже как существенное значение в юридическом употреблении понятия причинно-следственной связи.

1. В случае действий, а не бездействия, обычно (но не всегда — см. обсуждение действия сверхдетерминации ниже. случаев), если вред не зависел от действия ответчика, то ответчик не несет ответственности за это вред, потому что он, как утверждается, не причинил его (Американский юридический институт 1962 г.).

2. Если действия ответчика не увеличивают вероятность причинение некоторого вреда, и особенно если это действие уменьшает такие вероятности, то ответчик не несет ответственности за причиненный вред, поскольку он не считается его причиной, даже если причинение вреда контрфактически зависел от действий ответчика ( Oxendine v.Состояние ).

3. Что касается ответственности за упущения, обычно нет ответственность за бездействие по предотвращению причинения вреда даже в тех случаях, когда является контрфактической зависимостью возникновения этого вреда от этого упущение; но иногда (статус, обязательство и причинение опасности исключения) такая ответственность существует (при условии, что наступление вред на самом деле зависит от такого упущения; Дресслер 1995: 466–467).

4. Относительно ответственности за «двойные предупреждения» (где, например, обвиняемый препятствует тому, чтобы спасатель помешал другой от утопления), обычно есть предположительно причинно-следственная ответственность за непредвиденный вред в таких случаях, потому что ответчик предотвращение предотвращения какого-либо вреда средством предотвращения рассматривается как причина этого вреда.Однако иногда (для двойных предупреждений, составляющих «допущения» в понимании многовековых делающие / допускающие различение) двойные предупреждения рассматриваются так же, как упущения, так что нет юридической причинно-следственной связи и никакой ответственности, кроме для этих исключительных обстоятельств (статус, обязательство и возникновение исключений риска), которые существуют для ответственности за бездействие (Мур 2009a: 61–65, 459–460).

5. В случаях повышающих вероятность действий, бездействия и двойные превентивные действия, иногда и непоследовательно по-прежнему не несет ответственности за вред, который предположительно зависит от таких действия, бездействие и двойные предупреждения, если такой вред также не контрфактически зависят от этого аспекта этих действий и т. д., что сделал обвиняемого виновным.

6. Существует сложная структура ответственности по делам с множеством причин. влекущие за собой действия: во-первых, по обычной сопутствующей причине случаев (два или более факторов необходимы индивидуально и только совместно достаточное для некоторого вреда), обычно существует ответственность, даже если Действия ответчика — лишь один из многих причинных факторов, вызывающих вред и такая ответственность является полной («солидарной») индивидуальная ответственность виновных в совместном деликтном правонарушении и соучастники в уголовном праве.Во-вторых, в симметричном сверхдетерминация множества случаев одновременных причин (когда два или более факторов индивидуально достаточны и необходимы только совместно для некоторый вред), существует универсальная ответственность, если действия каждого из двух или более виновных обвиняемых достаточно независимо (и, таким образом, не требуется индивидуально) за вред, и почти всегда ответственность, если достаточное условие, альтернативное действия ответчика не являются действиями другого агента-человека, а являются природное событие или состояние, например лавина. В-третьих, есть также ответственность в смешанных случаях («смешанная» между случаи сверхдетерминации и одновременной есть три или более факторов, любых двух из которых достаточно для вред, означающий, что для этого вреда не требуется никакого фактора; Джонсон 2016). В-четвертых, существует также ответственность за асимметричный случаи сверхопределения одновременных причин, это те случаи, когда один фактор достаточен, а другие факторы не являются индивидуальными необходимого или индивидуально достаточного, такая ответственность единообразно налагается на большую причину (достаточный фактор) и неравномерно и непоследовательно навязывается по мелким причинам ( недостаточные и ненужные факторы; Райт 1985b).В-пятых, в упреждающее множество случаев с множественными причинами (когда достаточно одного фактор препятствует действию другого столь же достаточного фактора. в этом случае) ответственность за упреждение достаточного фактор, но нет ответственности за упреждаемую достаточную фактор.

7. Существует также сложная структура ответственности за вред в нескольких вызывать дела, связанные с упущениями, которые отличаются от действия, даже когда мы ограничиваем наш взгляд случаями упущения, когда — это юридическая обязанность каждого оммиттера не упускать для предотвращения этого вреда: Во-первых, каждый оппонент несет ответственность за обычные, садовые, случаи одновременного упущения, как и в случаях с несколькими причинами предполагающие действия, а не бездействие.Во-вторых, преимущественно (но не универсально) нет ответственности за сверхдетерминацию множество одновременных пропусков — это универсально верно там, где одним из отсутствий, достаточных для причинения вреда, является естественный, а не человеческий, и это преимущественно верно там, где все индивидуально достаточные для причинения вреда отлучки бездействие виновных людей (Fisher 1992). В-третьих, есть нет случаев упреждающего упущения, потому что такие дела концептуально невозможно, и поэтому любые вопросы об ответственности здесь спорные (Мур 2011b: 479–482; 2013: 342–348).

8. Существует также сложная структура ответственности за вред в нескольких вызывать случаи, связанные с двойными предупреждениями, а не действиями или упущения, и этот образец ответственности снова отличается от это в случае действий или бездействия: во-первых, есть ответственность в обычные, садовые, одновременные случаи двойной профилактики, а также есть за действия и бездействие. Во-вторых, преобладает (но не всегда) нет ответственность за сверхдетерминацию множество одновременных двойных предупреждений — это повсеместно верно, если одно из двойных превентивных действий, достаточных для причинение вреда является естественным событием, а не виновным человеком действия, и это преимущественно верно там, где все вдвойне профилактические действиями, достаточными для причинения вреда, являются действия виновные люди-актеры (Moore 2009a: 466–467).В-третьих, в отличие от случаев бездействия, есть такое понятие, как упреждающее двойное случай профилактики; в таких случаях существует ответственность за упреждение двойное предотвращение, но не для упреждающих действий, которые в противном случае это была двойная профилактика (Moore 2011b).

9. Ответственность существует за вред, причиненный ответчиком, даже если такой вреда не произошло бы, если бы не причудливо жертва ненормальное состояние до тех пор, пока это состояние существовало до действия ответчика (это «Человек с тонким черепом» или «вы воспринимаете свою жертву, как вы найди его »изречение).

10. Тем не менее, не существует ответственности за вред, частично причиненный ответчиком, если этот вред был частично причинен чудовищно крупным природным явлением что вмешалось между действиями ответчика и ущербом, который он частично вызвало (« против » часть доктрина «заменяющей причины» общего права; Ларремор 1909 г.).

11. Нет ответственности за вред, причиненный «совпадением». (определяется как причудливо необычное сочетание событий), хотя такого вреда не произошло бы, если бы ответчик не преступное действие, пока это совпадение не используется ответчик как средство причинения вреда (другая часть доктрина «заменяющей причины» общего права; Харт & Оноре 1959, 1985).

12. Намерение предполагает, что действие афродизиака распространяется на законных основаниях. соответствующее причинное влияние на то, что в противном случае было бы юридически удаленным событиях (принцип «не причинить вреда, если и задумано») общее право; Терри 1914: 17).

13. Под вмешательством человека-субъекта ветвь общего права заменяя доктрину причины, нет никакой ответственности, если последующий человек-субъект (а не естественное событие) вмешивается, чтобы «сломать причинная цепочка », существующая иначе (из-за контрфактических зависимость) между причинением вреда и более ранним действием ответчика, где этот вмешивающийся актер:

1. Действует после действий ответчика и, таким образом, не является соучастник вреда.
2. Совершает действие, имеющее причинно-следственную связь с вред.
3. Действует независимо от каких-либо мотивов к такому действию, предоставленных ответчик.
4. Действует с большой виновностью в причинении вреда (обычно намеренно или иногда по неосторожности, но не просто по неосторожности, в отношении вреда).
5. Действует добровольно в узком техническом смысле закона, а именно, соответствующие телесные движения не являются рефлексивными, выполняются пока спит, без сознания, в шоке, под гипнозом или иным образом не продукт воли ответчика.
6. Действует добровольно в том смысле, что его не принуждают угрозы, по естественной необходимости или по закону.
7. Ответственный агент (не очень молодой, сумасшедший или очень пьяный).

14. Набор доктрин, предполагающих скалярность причинной связи. поскольку это отношение используется в законе (moore 2009a: 65–76, 118–123):

1. Использование «силы причинной связи» как одного фактор (вместе со степенью вины) при распределении ответственности в дела по разным причинам в делах о правонарушениях, что особенно важно в строгих случаи ответственности, когда ответственность не зависит от вины (Закон США Институт 2010: сек. 6).
2. Кажущаяся зависимость от степени причинного вклада в лицензионное использование средств защиты от зла ​​в случаях пособничества или других лиц, чтобы причинить вред, а также в случаях перенаправления силы.
3. Загадочное использование чего-то вроде степени причинного вклада лицензировать баланс защиты зла в случаях ускорения (случаи, когда ответчик просто ускоряет нанесение ущерба, который должен был все равно случится.
4. «Исчезновение» степеней причинного вклада в случаях простой пространственно-временной удаленности.

15. Отсутствие ответственности в случаях причудливого маршрута, даже когда ущерб контрфактически зависит от действий подсудимых, в том числе от обоих случаи, когда маршрут необычный по сравнению с планы или ожидания ответчика, а также случаи, когда маршрут странно для стороннего наблюдателя.

4. Значение (я), обусловленное причинными требованиями Закона о правонарушениях и правонарушениях

Есть две причины заботиться об обосновании закона использование причинно-следственной связи в доктринах ответственности деликтного и уголовного права.Менее актуальным здесь является мотив правового реформатора, который состоит в том, чтобы оценить лучший тест на причинно-следственную связь и рекомендовать такой тест должен быть законодательно закреплен за для будущего легального использования. В во-вторых, и здесь более актуальным мотивом является то, что адвокат мотив, который заключается в понимании того, что требуется для установления причинной связи в настоящее время — это согласно действующему законодательству. Как было показано в секция 1, то, что закон предусматривает по данной теме, например причинно-следственной связи, частично составляется функцией, которую такое требование выполняет в совокупности закон, и такая функция, таким образом, составляет третий ингредиент, который нам нужен чтобы консультироваться, когда мы реконструируем концепцию причинности в законе.

Как юристы, так и теоретики права имеют неудачную склонность к провозглашая, что закон есть, должен и должен быть, автономный от других дисциплин (например, философии) в своем использование такого понятия, как причинно-следственная связь (Stapleton 2008; 2015). Как сэр Фредерик Поллак сказал более века назад: «адвокат не может позволить себе приключиться с философами в логических и метафизических противоречиях, которые окружают идею причина »(1901: 36). Однако существует ли такая концептуальная автономия? желательно, необходимо или даже возможно, предполагает, что закон целей для причинных требований, которые не совпадают с метафизика причинности так изучается философией.

Как мы увидим ниже в раздел 5.2, экономисты-юристы и другие утилитаристы считают, что правовые нормы привлечение к ответственности тех, кто причинил вреда, имеют в качестве своих обоснование предотвращения неоптимальных уровней такого вреда; они делают это стимулирование будущего поведения за счет возложения ответственности (или награды) за прошлое поведение. С такой точки зрения причинно-следственная связь в законе может означает нечто иное, чем при использовании в обычных или научный дискурс — чтобы получить побудительный эффект от правила причинно-следственной ответственности, можно легко определить «Причина» с повышением условной вероятности, так как экономисты-юристы действительно часто призывали.

Однако альтернативный взгляд на юридические цели возвращает закон в метафизика причинности. Согласно этой точке зрения, уголовное право служит ценность карательного правосудия так же, как деликтное право служит ценности исправительное правосудие. Карательное правосудие требует, чтобы те, кто виновно причинить вред терпят порицание и лишения наказания; исправительное правосудие требует, чтобы те, кто виновен причинить вред другому исправить эту несправедливость, компенсируя это Другие. В обоих случаях отправление такого рода правосудия требует, чтобы , а не , определяют «причину», как используется в юридической ответственности правила как что-либо иное, кроме того, с которым он идентифицирован в таких теории справедливости. Потому что такие моральные теории справедливости требуют, чтобы истинная метафизика причинности определяет, когда кто-то причинил травму или другой вред другому, так же как и закон о деликтах и ​​преступлениях. С такой альтернативной точки зрения обоснование причинно-следственных требований в праве о деликтных преступлениях и преступлениях, адвокат, таким образом, должен «приключиться с философ »по метафизике причинности. Те, кто так сами приключения не будут рассматривать всех кандидатов в концепция причинно-следственной связи закона с равным успехом.

Каким должен быть закон причинно-следственной связи , чтобы быть законом , если он должен служить значение (я), составляющее функцию правил, в которых причинно-следственная связь появляется, таким образом, имеет большое значение для закона причинно-следственная связь — это . По мере того, как мы переходим к описанию того, что концепция причинно-следственной связи, мы должны быть эклектичными в отношении того, что эти находятся. Таким образом, мы будем считать неурегулированным то, что большинство теоретиков считает урегулирован (не то чтобы они пришли к соглашению относительно , как урегулирован ), и рассматривать вещи не только с точки зрения тех, кто думает, что уголовное право и правонарушения служат целям возмездия и исправления справедливости, но и с точки зрения тех, кто думает, что эти области права служат другим ценностям (как утилитарным, так и другим), или даже никакого связного набора ценностей.

5. Объединение этих трех источников в понятие причинно-следственной связи в Законе

Как следует сочетать эти три ингредиента — явное юридические определения причинно-следственной связи, понятие, подразумеваемое в юридических обычаях «причинно-следственной связи», и ценность (я), служащих, требуя, чтобы причинно-следственная связь должна присутствовать, прежде чем кто-то будет нести ответственность за вред — это спорный вопрос, который теоретики права уже давно не согласен. Дальнейшее обсуждение не пытается подавить эти разногласия.Таким образом, описываются различные уплотнения и для каждого возникают некоторые проблемы.

5.1 Разнообразие причинно-следственных связей в законе

Предполагаемое преобладание критерия sine qua non в законе поверхностный. Реальность такова, что этот тест изменен / отменен в различные способы судов, которые якобы его применяют. В лучший способ понять различные модифицированные тесты на предмет фактической причины в закон путем изучения проблем, которые были подняты для контрфактический тест, поскольку именно эти проблемы мотивируют Фактически, альтернативные проверки причины.

5.1.1 Проблемы для контрфактической проверки фактической причины

В общем, существует четыре типа проблем с контрфактический тест на фактическую причинно-следственную связь, о котором говорится в правовом литература. Первая из этих проблем связана с доказательством и свидетельство. Фактически причинно-следственная связь как элемент дела prima facie должны быть доказаны стороной, несущей бремя доказывания. В уголовном дела, то есть обвинение, которое должно доказать сверх разумных сомневаюсь, что произошло бы без действий ответчика.Противоречия по своей природе трудно доказать с какой-либо степенью достоверности, поскольку они требуют, чтобы специалист по установлению фактов предположил, что произошли, если ответчик не сделал то, что она на самом деле сделал. Предположим, обвиняемый виновно уничтожает спасательный круг на морской буксир. Когда член экипажа падает за борт и тонет, был необходимое условие его смерти деяние подсудимого в уничтожить спасательный круг? ( New York Central RR. V. Гримстад ). Если бы спасательный круг был там, был бы кто-нибудь подумали использовать это? бросил вовремя? забросил это достаточно далеко? подобрал его достаточно близко к жертве, чтобы он дошел до него? Мы часто не хватает точной информации, которая могла бы подтвердить, в этом отношении виновность ответчика имела какое-либо значение.

Второй набор проблем проистекает из неопределенности смысла в тест, а не из-за трудностей фактической проверки. Есть отличный расплывчатость в контрфактических суждениях. Неопределенность заключается в с указанием возможного мира, в котором мы должны протестировать контрфактический (Cole 1964a, b; Lewis 1973b). Предположим, что подсудимый по неосторожности уничтожил спасательный круг, и матрос утонул из-за отсутствия одного. Когда мы говорим: «Но за действия обвиняемого уничтожить спасательный круг », какой мир мы себе представляем? Мы знаем, что должны устранить действия обвиняемого, но что мы заменить на? Спасательный жилет, который, в качестве альтернативы, был разрушены бурными волнами? Ответчик, который не уничтожил спасательный круг, потому что она уже вытолкнула жертву за борт когда рядом никого не было, чтобы бросить спасательный круг жертве? И так далее, и так далее.Чтобы сделать контрфактический тест определенным достаточно, чтобы дать один ответ, а не другой, мы должны предположить, что те, кто применяет этот тест, имеют возможность указать некоторые определенные возможный мир, который «похож» на наш реальный мир, за исключением что в этом мире подсудимая не делала того, что она делала на самом деле Мир.

Третий и четвертый группы проблем проистекают из неспособности контрфактический тест, чтобы соответствовать тому, что для большинства из нас (включая судей) твердые причинные интуиции. Третий комплекс проблем возникает из-за того, что контрфактический тест кажется слишком мягким в том, что он считает причина.Критика заключается в том, что тест, таким образом, является чрезмерно всеобъемлющим. В четвертый набор проблем возникает из-за того, что контрфактический тест кажется слишком строгие в том, что считается причиной. Критика здесь заключается в том, что тест недостаточно точен.

Чрезмерный охват теста в основном повышается в случаях совпадение. Предположим, что обвиняемый по вине задерживает свой поезд в т ₁ ; намного, намного позже на t ₂ , и гораздо дальше по рельсам поезд попадает в паводок ( Denny v.New York Central RR ). Была задержка на т ₁ нет произошел, не было бы никакого ущерба или гибели людей на т ₂ . В этом случае контрфактический тест дает нежелательный результат, когда задержка ответчика причинила вред. Такие случаи явного совпадения редки, но это верхушка айсберг здесь, в бесчисленных удаленных условиях, необходимых для постановка любого мероприятия. Кислород в воздухе над Англией, древесина в Шотландия, ожирение Генриха VIII и сэра Фрэнсиса Дрейка. проницательности, вероятно, были необходимы для поражения Англии испанская армада; но нам не следует говорить, что каждый из этих была причиной того поражения.Проблема сильно усугубляется признание пропусков как причин: испанская армада также потерпела поражение потому что марсианские космические корабли не пришли им на помощь.

Четвертый набор проблем для контрфактического теста связан с недостаточная инклюзивность теста, в основном проявляющаяся в теории права в хорошо известных случаях переопределения. Это случаи, когда каждое из пары двух событий, c ₁ и c ₂ , независимо достаточно для некоторого третьего события и .Логично, что достаточность c ₁ и c ₂ влечет за собой, что ни c ₁ , ни c ₂ индивидуально необходим для e , и, таким образом, на контрфактическом анализе причинно-следственной связи, ни один из них не может быть причина e . Закон однозначно отвергает этот вывод. (однако многие философы, такие как Дэвид Льюис, утверждали, неуверенность в собственной интуиции относительно причинно-следственной связи такие случаи), поэтому такие случаи представляют реальную проблему для контрфактических анализ причинно-следственной связи в праве.

Теоретики права давно различают два различных типа случаи сверхдетерминации. Первые — это случаи одновременной причины: два пожаров, двух выстрелов из дробовика, двух шумных мотоциклов достаточно чтобы сжечь, убить или напугать какую-нибудь жертву. Ответчик несет ответственность за только один огонь, выстрел или мотоцикл. Но его огонь, выстрел или шум присоединяются другой, и оба одновременно причиняют различный вред. На контрфактический анализ, огонь, выстрел или выстрел обвиняемого шум не был причиной какого-либо вреда, потому что не было необходимости причинение вреда — в конце концов, другой огонь, выстрел или шум был сам по себе достаточным .Но то же самое можно сказать о втором пожаре, выстреле или шуме. Так что на тесте, кроме была причина! И этот вывод казался нелепым юридическим лица, принимающие решения.

Случаи сверхдетерминации упреждающего вида различаются. Здесь две предполагаемые причины не одновременны, но упорядочены во времени. Огонь подсудимого приходит первым и сжигает здание жертвы; второй пожар появляется вскоре после этого и было бы достаточно, чтобы сжечь здание, только там не было никакого здания, чтобы сгореть.Здесь наша интуиция так же ясна, как и в параллельных случаях сверхдетерминации, но эти интуиции здесь иное: пожар подсудимого причинил вред, а второго огня не было. Однако контрфактический анализ снова дает контринтуитивное предположение, что ни один пожар не причинил вреда, потому что ни один огонь не был необходим (каждый был достаточным) для причинения вреда.

Довольно удачно расположенный между этими двумя видами сверхдетерминации. случаи — это то, что было названо асимметричной сверхдетерминацией случаи (Мур 2009a: 417–18).Предположим, что один подсудимый несмертен наносит удар жертве одновременно с другим обвиняемым, смертельно опасным наносит удар той же жертве; жертва умирает от потери крови, большая часть кровь хлынула из смертельной раны. Имеет несмертельные ранения ответчик стал причиной смерти потерпевшего? Не согласно контрфактический анализ: учитывая достаточность смертного, бессмертная рана не была необходима и, следовательно, не была причиной смерть. Этот вывод противоречит общепринятой интуиции, а также значительный (но не универсальный) юридический авторитет ( People v.Льюис ).

5.1.2 Модификации / отказ от контрфактического теста

Защитники контрфактического анализа «Фактическая причина» не лишена ответов на эти четыре возражений, но вместо того, чтобы заниматься этим дальше, мы перейдем к обсудить другие тесты, которые были заменены контрфактическими test в попытке избежать этих четырех проблем. Что касается проблема, связанная со случаями переопределения, наиболее известными альтернативой является предложение «INUS» (Недостаточно, но Необходимый элемент теста «Ненужный, но достаточный набор» (Маки 1980) или «NESS» (необходимый элемент достаточного набора) тест (Wright 1985b; 2013): событие c вызывает событие e тогда и только тогда, когда c является необходимым элементом в наборе условий достаточно для e , где сам набор не требуется для и .Именно упор на достаточность в этих тестах должен положить конец проблемам сверхдетерминации. в случаи одновременной причины — два достаточных огня, соединяющихся, чтобы гореть дом жертвы — каждый пожар считается необходимым элемент собственного достаточного набора, поэтому каждый пожар является причиной. в упреждающий случай — пожары не сливаются, и один приходит первым прежде, чем второй сможет добраться до места, чтобы сделать свою работу — первый огонь необходимый элемент достаточного набора, и причина — тоже; в второго огня нет, потому что он не считается частью набора, который достаточно на момент разрушения (в его наборе нет наличие дома для сжигания).

Были приняты и другие модификации контрфактического теста. во избежание проблем с тестом, существующим из-за случаи сверхдетерминации. Один из них — «мелкозернистый эффект »комментария к Типовому уголовному кодексу. На этот тест, никто не спрашивает, является ли вред определенного типа произошло бы, если бы не действия ответчика; скорее, один спрашивает, причинит ли конкретный ущерб, нанесенный на самом деле произошли в точности так, как это произошло, в отсутствие акт ответчика.Таким образом, в случае одновременной причины двух самостоятельно достаточное количество пожаров, которые соединяются, чтобы сжечь дом жертвы, не спрашиваем,

Был ли огонь ответчика необходим для уничтожения дом истца?

Скорее, мы спрашиваем,

Был ли акт ответчика необходим для уничтожения дом жертвы, где, когда и в каком виде уничтожен?

Гораздо более вероятно, что обвиняемый поджег был необходимо для разрушения дома жертвы всего за способом, которым он был уничтожен, поэтому контрфактический тест, кажется, работает лучше в совпадающие случаи сверхдетерминации с этой мелкозернистой эффектный подход.

Для случаев превентивного переопределения проблема проще для контрфактический тест. Здесь вводится оговорка о время события: если действие ответчика было необходимо для разрушение дома было раньше, чем это могло бы быть в противном случае, тогда он был причиной, но если его действие было необходимо только для дома разрушение происходит в то или иное время (в том числе позже), его действие не обязательно причина. Как показывают дела, причины должны ускоряют их эффекты; если они не смогут их ускорить (либо без изменения временного местоположения, либо путем замедления их), то такие факторы не являются причинами, даже если они необходимы, когда предполагаемый эффект произошел ( Oxendine v.Состояние ). Это помогает со случаями первопричины, потому что необходим упреждающий пожар к разрушению дома по t ₁ , даже если (учитывая, что сразу за ним упреждающий огонь на т ₂ ) что первый пожар не нужен ни для того, чтобы потом разрушить дом (при т ₂ ) или к разрушению дома когда-нибудь ( т ₁ или т ₂ ). Это условие относительно асимметричной во времени необходимости следует рассматривать как третья модификация контрфактической проверки закона.

Возражение совпадения против контрфактической проверки дает четвертый модификация этого теста. В таких случаях, как небрежное ускоряющийся поезд, который из-за своей скорости прибывает как раз к месту там, где падает падающее дерево ( Берри против округа Сахар Notch ), не следует спрашивать: «Но за вождение попал бы в поезд? » Скорее следует изолировать тот аспект деяния, который сделал его небрежным — поспешность, не сам акт — и спросите, был ли этот аспект необходим для поезд был сбит.И, возможно, езда с превышением скорости ограничение («превышение скорости») не было необходимо для удара, потому что любая скорость как выше, так и ниже ограничения скорости не привело бы к воздействие на поезд. Другими словами, в ускорении не было необходимости, только точная скорость, с которой фактически ехал водитель. Спрашивая после необходимость качеств таких действий, как превышение скорости, называется «Аспектная причина» версия контрфактического теста (Китон 1963; Райт 1985b).

Фактически, пятая модификация контрфактической проверки причины: скорее заменой, чем поправкой.Это Первый и Второе заявление о правонарушениях «существенный фактор» контрольная работа. Мотивированные в основном опасениями по поводу случаев сверхдетерминации, Американский юридический институт в первых двух документах Пересмотр призвал заменить критерий «существенного фактора» sine qua non как тест на правонарушение. Тест спрашивает только, было ли действие ответчика существенным фактором при производстве обжалуемого вреда. Это, по общему признанию, циркулярное и нечеткий тест, как полагали, помогает в случаях сверхдетерминации, таких как это совместных пожаров, потому что, пока каждый огонь был достаточно существенный (по сравнению с другим пожаром) каждый был причиной вреда, хотя ни один пожар не был необходимым условием вред.

Обратите внимание, что проверка существенного фактора «решает» проблема сверхдетерминации в основном потому, что в ней недостаточно сказано, чтобы получить в таких случаях попадает в неприятности. Таким образом, мы допускаем ясную причинно-следственную в этих случаях интуиция действует на полную катушку. ad hoc характер это решение очевидно, если увидеть, как Первый и Второй Пересмотр правонарушений удалось спасти все, что они могли тест sine qua non : если предполагаемый причинный фактор необходимое условие некоторого вреда, тогда (в соответствии с Пересмотр ) это само по себе существенное.Нужно Другими словами, «условие — вытяжка» — , достаточно для причины по факту. Но необходимое условие — вытяжка не нужна по причине на самом деле, так что фактор может быть существенным, даже если он не необходимое условие. Это означает, что следует использовать необходимое условие проверки, когда он работает, но когда он дает противоречивые результаты (как в случаях сверхдетерминации) один не следует использовать это, но вместо этого следует полагаться на причинную интуицию которые не основаны на контрфактических отношениях.Столько признается в недавнее возрождение примитивизма двух повторений о причинно-следственной связи, согласно которой человек явно направлен на поиск либо контрфактическая зависимость вреда, либо «фактическая вклад »в этот вред (Stapleton 2015).

Шестая и последняя модификация контрфактической проверки причины фактически мотивировано проблемой доказательства. Особенно в криминальном случаев (когда необходимо доказать причинно-следственную связь «сверх разумного сомневаюсь ») часто невозможно доказать, что вред не произошли, но по вине ответчика.Какие суды действуют принять — это подход «упущенного шанса» к контрфактам. На этот модифицированный тест, никто не спрашивает, был ли акт необходим для фактически причиненный вред; скорее, можно спросить только, был ли акт необходимо для причинения вреда, имеющего шанс произойти, что он причинил (Льюис 1986). Это «необходимо на случай (причинения вреда)» своего рода тест, а не тест «необходимо причинить вред» (Johnson 2005).

Чем на самом деле занимались суды и теоретики права в «Изменение» контрфактического теста этими шестью способами — это предлагать совершенно разные теории о природе причинной связи.В Например, тесты INUS и NESS на самом деле являются номинальной достаточностью тесты, версия универсальной теории причинно-следственная связь, которая сводит единичные причинные отношения к общей причинной связи. законов и существенно не использует контрафакты (за исключением поскольку контрфакты являются частью анализа идеи научный закон.) Другой пример — проверка существенного фактора. на самом деле законная версия примитивистского подхода к сингулярная причинность, версия сингулярных теорий причинности в метафизика.Необходимая случайная модификация находится в в действительности замена вероятностной теории причинности чисто контрфактическая теория. Таким образом, ошибочно думать, что точное определение причины в законе — sine qua не — фактически свидетельствует о глубоких или недвусмысленных обязательствах закон теории причинно-следственной связи, которая в своем природа (как, например, Lewis 1973a).

5.2 Скептические подходы к требованию причинности

В теории права, как и в философии, были свои скептики в отношении причинно-следственная связь.По большей части такой законно обоснованный скептицизм был направлен по непосредственной причине — половина общепринятого определения, состоящего из двух частей. причинно-следственная связь в законе. Как мы вскоре увидим, такой скептицизм там считает «ближайшая причина » неправильным употреблением и переосмысливает требование непосредственной причины в непричинной политике термины. Здесь рассматривается более радикальный скептицизм. Некоторые юридические теоретики скептически относятся к естественной связи между мир, названный «причинно-следственной связью». Этот скептицизм включает в себя то, что закон называет «фактическую причину», а также «ближайшую причина».

Прежде чем описывать такой скептицизм в отношении теории права, нам следует конечно, мы твердо понимаем, что такое скептицизм по поводу причинно-следственной связи. Брать Дэвид Хьюм, которого часто называют скептиком в отношении причинно-следственной связи. Юм классно идентифицировал единичные причинно-следственные связи как пространственно-временные примеров причинных законов, и он определил причинные законы как не более чем единообразие в последовательности между типами событий. Таким образом, Юм был вдвойне редукционист в отношении причинно-следственной связи, сокращая ее в конечном итоге к регулярному согласованию.В этом его обычно называют скептик.

Поскольку анализ Юма снимает «клей» с причинная связь — причина не делает своим следствием происходят, только регулярно следует за этим эффектом — это обычно классифицируется как скептически настроенный. И в каком-то смысле это так, если лечить «клей», необходимый для любого отношение собственно называют «причинным». Но взгляды Юма недостаточно радикальны, чтобы считаться скептическими в том смысле, в каком теоретики права.Ибо Юм дает то, что Саул Крипке называет «Скептическое решение» проблемы причинно-следственной связи (1982: 66–68): Юм не отрицает существования причинно-следственной связи, но он сводит его к чему-то менее онтологически странному, чем «клей».

Лучшей моделью радикального скептицизма, рассматриваемой здесь, является «Аскриптивистские» взгляды, которых когда-то придерживался Герберт Харт (но позже отвергнут). В известном анализе нашего использования причинного глаголы действия, такие как « A hit B », Hart призвал, чтобы мы описали без естественных отношений (например, A вызвала контакт с телом B ), но скорее мы возлагаем ответственность на A за контакт на корпусе B .(Харт 1949) Если этот фрагмент речи до Остина подействует анализа были верны, затем причинные (и, аналогично, более явные слова причинно-следственной связи) будут только ярлыками, используемыми для выражения выводы об ответственности. Такие слова не назовешь настоящими отношения, которые могли быть оправдывающими основаниями для отнесения ответственность перед кем-то.

Таковы выводы рассматриваемых здесь юридических скептиков. Такой скептики, похоже, отрицают, что причинно-следственная связь существует как любой вид естественного отношение, будь то «клейкое» естественное отношение, регулярное совпадение в природе или что-то еще.Потому что проще всего подходя к такому скептицизму исторически, я начну с плохого названы американскими правовыми реалистами (плохо названы, потому что ни в коем случае не они реалисты в философском смысле), с которыми почти все также возникли скептицизмы по поводу непосредственной причинной связи.

5.2.1 Скептицизм по поводу причинно-следственной связи американских юридических реалистов

В большинстве цитируемых работ Генри Эдгертона подробно описывается его скептицизм. о непосредственной причинной связи. Некоторые из них, однако, показывают, что он скептически относился к требованию причинно-следственной связи.Он отмечает, например, что симметрично совпадающие случаи сверхдетерминации были разделены на два лагеря доктринами причинности его времени: где было два виновных лица, подожгли (где пожары соединились, чтобы произвести больший огонь, сжигающий дом истца), любой из сторон явился причиной разрушения; но когда только один из пожаров имел виновное происхождение, другой либо естественного, либо невинного происхождения человека, то виновный актер не был причиной разрушения.На таких примерах Эджертон предположил, что требование фактической причины (как и ближайший причина требования) все вопрос политики, то есть в зависимости от «нашего свободного и независимого чувства справедливости и — возможно — интересы общества ».

Позднее проявление этого вывода юристов-реалистов было хорошо известным работа Wex Malone (1956). Мэлоун в основном сосредоточился на проблеме, которая чем занимались философы причинно-следственной связи 1950-х годов: прагматический особенности, по которым мы выбираем « причина » некоторых событие (Файнберг 1970: 143–147).Малоун обнаружил, что неудивительно, только контекстно-зависимые, практические интересы, определяющие такие формулировки причинных подчеркнув, и скептически пришел к выводу, что это все, что нужно было сама причинность. Говорят, что это «причина» некоторых вред был просто еще одним способом сказать, что кто-то несет ответственность за вред.

5.2.2 Скептицизм по поводу причинно-следственной связи критических теоретиков права

Скептицизм американского правового реализма имел два интеллектуальных потомки в теории права. Один из них состоит из самопровозглашенных «Критические» теоретики — критические юридические исследования движение (или «Критс»), расцвет которого пришелся на 1970-е годы и 1980-е годы в Америке.Большая часть скептицизма этого движения просто разогретый постмодернизм, который во многих дисциплины помимо закона (Мур 1989). Интеллектуально интереснее были критические замечания, основанные не на постмодернистских банальностях, а были специфичны для причинно-следственной связи.

Скептицизм Марка Кельмана был именно такого рода. Кельман призвал что все причинные требования в законе были частью «Либеральный миф» об объективных критериях ответственности, но вместо того, чтобы повторять (в очередной раз) банальность исторически сложившейся знающий, Кельман фактически привел аргументы против обоснования закона, аргументы, отрицающие, что такие проверки отразил что-либо в естественных фактах.Кельман точно понял, что вариант NESS теории контрфактов оказался неэффективным версии этого, и он представил некоторые из критических замечаний этого вариации, которые преследовали и другие, не являющиеся причинными скептиками. Из-за предполагаемой неудачи этого единственного варианта контрфактического теории причины на самом деле, Кельман пришел к выводу, что причина на самом деле сама не может быть на самом деле (Kelman 1987).

Общий положительный рецепт, который должен вытекать из скептицизм юридических реалистов и критиков не так очевиден.Один собирает этот некогда скептицизм (о том, что причинно-следственная связь объективный факт) снял шоры, мы видим, что это только интересы и политика, которые приводят нас к выводам о моральных ответственность и юридическая ответственность. Можно предположить, что положительный рецепт для нас — делать это открыто, уравновешивая все соответствующие соображения политики при принятии решения о том, кто должен нести ответственность, а затем формулировка этих выводов об ответственности с точки зрения того, что послужило причиной какие.

5.2.3 Скептицизм относительно причинно-следственной связи экономистов-юристов

Другой интеллектуальный потомок американских юридических реалистов на причинно-следственная связь — это движение права и экономики в современной правовой теория.Эти теоретики стремятся показать, что правовые нормы и учреждения либо являются, либо должны быть эффективными , в пост-Парето смысл этого слова, отличительный от современного благосостояния экономика.

Как и Криты, экономисты-юристы обычно радикально скептически относятся к причинно-следственная связь. Все ведущие ранние работы по причинно-следственной связи выражают скептицизм по поводу «причинности», выбирая любую реальную связь в мире. С этой скептической точки зрения юристы просто интуитивно экономики или какой-либо другой политики, уравновешивающей использование причинно-следственных связей идиомы, потому что это все, что может делать .Шавелл (1980), а Ландес и Познер (1983) явно полагаются на Эдгертона, точно подбирая то место, где Эджертон начал свой скептицизм, в правила ответственности за симметрично совпадающие сверхдетерминации случаи.

Как и другие скептики по поводу причинно-следственной связи, экономисты-юристы не останавливаются на достигнутом. содержание в их демифологизации метафизики причинности. Такой экономисты также более позитивно оценивают то, из чего следует обусловленные причинно-следственной связью требования об ответственности. В позитивные, реконструктивные предписания закона и экономики теоретики отличаются от критиков и юридических реалистов в политика, которой отдается предпочтение, гораздо более конкретна: ответственность (включая предположительно причинно-следственные требования к ответственности) должны давать стимулы к эффективному поведению.Однако незамеченным экономистами было что эта монистическая политика, ориентированная на эффективность, сделала их причиной скептицизм излишний и несущественный в их рекомендациях о том, что должно означать «причина» в законе.

Это потому, что если эффективность является нормативным показателем для обоих деликтов, и уголовного права, то есть основания для отрицания релевантности от метафизики причинности к интерпретации юридических обычаев «Причина», не зависящая от какого-либо скептицизма по этому поводу метафизика.Такая основа начинается с совершенно правильного понимания, что юридические тексты следует толковать в свете целей (ценностей, функции, «дух», «озорство» и т. д.) такие тексты обслуживать. Часто такие цели оправдывают переводчик при проведении юридическое значение термина должно сильно отличаться от его обычного значение на нелегальном английском. Так ли это в случае законное использование слова «причина» зависит от того, что считать цель тех юридических текстов, в которых используется слово «причина». Рассмотреть возможность Американский деликтный закон.. Следуя теории благосостояния А. К. Пигу (1920) какое-то время было модно думать, что цель правила ответственности в деликтном праве заключались в том, чтобы заставить каждое предприятие или деятельность внутри экономики, чтобы оплатить «истинную цену». Эти затраты включали ущерб, причиненный другим в результате деятельности, в той мере, в какой они включены традиционные статьи затрат производства, такие как рабочая сила, сырье материалы и капитал. Мысль заключалась в том, что только если каждое предприятие заплатил бы свою истинную стоимость, если бы товары или услуги, произведенные этим предприятие будет правильно оценено, и только если такая правильная цена произошло бы, если бы рынки достигли эффективного распределения ресурсов.Это стало известно как «ответственность предприятия» в теория деликтного права Америки 1950-х (Calabresi 1961).

Если бы целью деликтного закона было эффективное распределение ресурсов, и если бы такая эффективность могла быть достигнута только обнаружение «истинной стоимости» каждого вида деятельности, когда такие затраты определяются с точки зрения вредного воздействия этой деятельности, тогда слово «причина», используемое в правилах об ответственности за нарушение правонарушений, должно означать что бы ни говорила нам метафизика причинности, это слово означает. На эта теория — вредные эффекты, которые действительно вызывает деятельность это истинные затраты на эту деятельность; и это обоснование таким образом требует устойчивого использования некоторого метафизического взгляда на причинно-следственную связь.

Этот пигувианский взгляд на деликтное право уступил место взглядам после 1960 г. Рональд Коуз: деликтное право действительно существует для достижения эффективного распределения ресурсов, но такая эффективность будет достигнута, если деликтная ответственность отслеживает причинную ответственность или нет. Coase’s существенное понимание заключалось в том, что для экономически рациональных субъектов возможность затраты также являются реальными затратами, так что упущенная возможность принять оплата вместо причинения другому человеку вреда уже заставляет причинитель вреда, чтобы «усвоить» все издержки своей деятельности.Такой причинитель вреда не должен нести ответственности за такой вред, чтобы иметь он оплачивает «истинную цену» своей деятельности; он уже «Платит», отказываясь от возможности быть выкупленным пострадавший от вреда. Поскольку каждый причинитель вреда и пострадавший решает желаемый уровень своей активности, он учтет все последствия его взаимодействия без причинно-следственной ответственности вынуждая его сделать это (Coase 1960).

В этом анализе деликтного права Коузаном просто нет необходимости в обязательство включить причинно-следственную связь.Скорее, любая деликтная ответственность не имеет отношения к эффективному распределению ресурсов (в мире транзакционные издержки), или деликтная ответственность должна быть возложена на самые дешевые избегающий затрат (в мире, где транзакционные издержки высоки), чтобы побудить этого человека принять рентабельные меры предосторожности. В любом случае юридическая ответственность не должна отслеживать причинную ответственность, даже если когда есть высокие транзакционные издержки, причинитель вреда не должен быть самый дешевый способ избежать такого вреда.

Несоответствие причинно-следственной связи предоставлению эффективных стимулов имеет левые экономисты изо всех сил пытаются понять причину требование уголовного законодательства и правил ответственности за нарушение закона.Поскольку нет метафизическое прочтение «причины» соответствует цели эффективности, некоторые политические расчеты приводятся в качестве юридического значения «причина». Такой политический расчет обычно порождает вероятностная интерпретация «причины», так что любое деятельность, повышающая условную вероятность некоторого вреда, нанесшего произошедшее, как говорят, «причинило» этот вред (Калабрези 1975). Для любой теории, стремящейся использовать закон для стимулирования эффективное поведение в мире высоких транзакционных издержек, это Вероятностная интерпретация, по-видимому, как раз то, что требуется.К критиковать такое вероятностное толкование юридической причины обосновать, что вероятность является плохим метафизическим объяснением того, что причинно-следственная связь (Wright 1985a, 1987), таким образом, будет рядом с точка — до тех пор, пока придерживаются экономистов утилитарные взгляды на собственное функционирование концепции причинно-следственная связь в законе.

5.3 Разнообразие тестов на непосредственную причину в законе

Это было полезно для систематизации семи вариантов контрфактический тест, чтобы показать, как такие вариации были произведены в ответ на проблемы, которые, как считается, существуют для первого варианта, который был простым, неизменным контрфактическим тестом.Пока нет теста непосредственной причинно-следственной связи, которая является сравнительно доминирующей в законе (даже если только на словах) к контрфактической проверке причины на самом деле, это тем не менее, полезно отображать различные тесты на ближайшую причину в виде они реагируют на проблемы в других тестах непосредственной причинности. Некоторый обсуждение стандартных задач с каждой версией тестов в рамках юридическая теория, таким образом, включена, поскольку мы описываем, что мотивирует других тесты.

Основной принцип систематизации здесь — разделение тестов, которые не рассматривать непосредственную причинность как имеющую какое-либо отношение к реальной причинной связи отношения (общепринятый взгляд в теории права) из тестов, которые мотивированы противоположной мыслью.Начнем с первого своего рода тест, который следует называть ориентированной на политику непосредственной причиной тесты. Проверки ближайших причин, основанные на политике, сами по себе разделены на два лагеря. Некоторые — общие тесты политики — оправдано тем, что они обслуживают широкий спектр полисов, действительно, поскольку широки, как и политики, которые оправдывают ответственность за правонарушения или уголовное право. Напротив, другие тесты обслуживают только один политика: измерение виновности актера с точки зрения психическое состояние, которое у нее было или должно было быть, когда она действовала.

Начиная с общих основанных на политике тестов на ближайшую причину: Первая из них — это то, что мы можем назвать « специальной политикой . тесты ». Идея состоит в том, что суды уравновешивают ряд политик каждое дело, которое они рассматривают, когда обвиняемый был признан причинили фактически запрещенный законом вред. Они могут уравновесить определенные «социальные интересы», такие как необходимость сдерживания, с определенными «индивидуальными интересами», такими как несправедливость о привлечении ответчика к ответственности (Edgerton 1924).Суды тогда решить, куда приведет такой баланс. Какое бы решение ни было принято такая индивидуальная балансировка политики затем приводится в виде «Ближайшая» или «законная» причина. Такие ярлыки бывают просто выводы о балансе политики; ярлыки не к чему иметь дело с причинно-следственной связью в обычном или научном смысле (зеленый 1929 г.).

Второй вид теста здесь — это тот, который принимает общие правила юридической причинно-следственная связь. Такие правила приняты также по разным политическим причинам. не имеющий ничего общего с причинно-следственной связью, но такие правила отличаются от специальное испытание путем отказа от индивидуальной балансировки; скорее, это per se правила правовой причинно-следственной связи, которые приняты по политическим причинам.Таким образом, по общему праву правило убийства было то, что смерть должна наступить в течение года и дня вредные действия ответчика, иначе нельзя было бы сказать, что он юридически повлек за собой смерть. Аналогично, последнее правило правонарушителя обоих правонарушения и уголовное право постановили, что когда одна жертва оказывается смертельной ранен двумя или более нападавшими, действующими серийно с течением времени, а не согласованно, только последний нарушитель может считаться законным причина смерти. В качестве третьего примера, соблюдение деликтного права в течение некоторого времени так называемое «правило первого дома», согласно которому железная дорога, из-за небрежного искры которой сгорел весь город, была несет ответственность только за дом или дома, непосредственно воспламененные его искрами, не для других домов, загоревшихся от сожжения первых сожженных дома ( Ryan v.New York Central RR ). Нет никакого притворства проведение действительно причинно-следственных различий с помощью таких правил; скорее такие правила были приняты по явным причинам правовой политики. Первый дом например, было заявлено, что оправдывается политикой субсидирование тогда развивающейся железнодорожной отрасли путем ее защиты от ответственности, которая считалась потенциально разрушительной по своему степень.

Основная проблема как с ad hoc , так и с тестами политик на основе правил не лежит в основе их «функционалистского» подхода (Коэн 1935; 1937 г.).к юридическим понятиям, таким как причинно-следственная связь, поскольку мы всегда должны спросите о цели правила или учреждения, в котором цифры для выяснения его юридического значения. Но для всех, кто считает, что уголовное право и правонарушения имеют доминирующую, ориентированную на правосудие целей, открытость этих проверок политики будет дисквалифицирующий. Если карающее правосудие — это ценность, которую обслуживает преступник закон, и если такое правосудие требует, чтобы мы назначали наказание пропорционально причинно-следственной связи, то ближайший уголовный закон Тесты причин должны помочь определить, когда правонарушители действительно причиняют вред.Аналогичным образом, деликтный закон, использующий причинно-следственную связь для выделения лиц, причитающихся обязанности исправительного правосудия ограничат тех, кто несет такие обязанности компенсация тем, кто действительно причинил вред, за который компенсация испрашивается. С такой точки зрения деликтного права, ближайший причинно-следственная связь должна помочь отделить тех, кто действительно причинил вред от тех, у кого нет. Служить как карающим, так и исправительным справедливость, таким образом, последнее, что нужно делать, — это определять юридические причинно-следственной связи, так что на этикетке указывается баланс ценностей, а не фактическое положение дел (реальная причинность), определяющее моральное виновность.Явные тесты политики юридических реалистов анафема любой ориентированной на справедливость схеме наказания или компенсация.

Эта проблема не так очевидно заражает следующие два основанных на политике тесты на непосредственную причину, предсказуемость и степень риска в пределах риска тесты. Поскольку эти тесты действительно стремятся описать фактическое положение дел. что правдоподобно определяет как моральную виновность, так и связывает виновность ответчика в причинении особого вреда. Эти тесты таким образом обслуживая те виды политики, которым должна служить концепция причинно-следственной связи в ориентированных на правосудие теориях уголовного права и деликты.Их новизна заключается в перемещении того, как и где законно причинно-следственная связь определяет ошибку. По этим теориям «юридические причина »не является уточнением признанного определителя пустыни, истинная причинность; это скорее уточнение другого признанного определитель пустыни, преступное состояние ума.

Рассмотрим сначала хорошо известный тест на предсказуемость. В отличие от случая с тестами политики на основе правил, здесь нет множественности правила для конкретных ситуаций (например, затянувшиеся процессы смерти, вмешательство правонарушителей, железнодорожные пожары и т. д.). Вернее, есть один правило, универсально применимое ко всем уголовным и деликтным делам: было ли это предсказуемо для ответчика в то время, когда она действовала, что ее действие причинило бы вред, который это действительно причинило? (Зеленый 1967). Этот якобы универсальный тест на юридическую причинно-следственную связь обычно оправдывается одна из двух политик: несправедливое наказание (или извлечение компенсация от) кого-либо за вред, который они не могли предвидеть, или неспособность добиться какого-либо сдерживания путем введения санкций в отношении таких субъектов (поскольку обычно считается угрозой применения деликтных или уголовно-правовых санкций быть несуществующим из-за непредвиденных нарушений ответственности правила).

Некоторые юрисдикции ограничивают тест на предсказуемость одним видом ситуация. Когда какое-то человеческое действие или природное событие вмешиваются между действия ответчика и причиненный ущерб, ограниченный тест спрашивает не то, был ли предвиден окончательный ущерб жертве, но скорее, было ли это промежуточное действие или событие предсказуемо ответчик, когда он действовал. Этот ограниченный тест на предсказуемость похожи на ограниченные правила, которые мы видели раньше, и не похожи на универсальные проверка правовой причинно-следственной связи тест на предсказуемость обычно имеет целью быть.

Именно потому, что это тест на виновность, тест на предсказуемость становится объектом возражений на основе собственной политики. Возражение что избыточности. Почему мы должны спрашивать две виновности вопросы в определении виновности? После того, как мы удовлетворились мы считаем, что обвиняемый виновен — либо потому, что она умышленно или предвидела некоторый вред, или потому что она неразумно не предвидя некоторый вред, тест на предсказуемость предлагает нам спросить «Был ли вред предсказуем?» Это избыточно, потому что любой умышленный или прогнозируемый вред можно предвидеть, а любой вред — предвидеть достаточно, чтобы сделать актера неразумным за то, что он не предвидел этого, также предсказуемо.

Единственный способ избежать избыточности в тесте на предсказуемость — это переместить в сторону другой альтернативы — теста «вред в пределах риска». Что есть, закон мог бы сказать, что в ситуациях, когда ответчик виновны в намерении, предвидении или необоснованном риске причинения вреда тип H , но то, что фактически вызвало его действие, было случаем вреда типа J , следует спросить, был ли J предсказуемым, другой вопрос, чем тот, который задан и ответил на mens rea (что было около H ).Конечно, H должен быть «близко» к J , чтобы быть виноватым с уважение к ущербу, за который взыскивают ответственность. Но это для выполнить работу по тесту «вред в пределах риска», который должен решить, что следует называть «проблемой подгонки» mens rea (соответствие фактически нанесенного вреда, J , предполагаемому ущербу, умышленно или под угрозой, H ; Мур 2011а). К тому же делать такую ​​работу плохо. Предсказуемость — это не тот вопрос, который нужно задавать, чтобы соответствовать вред, фактически причиненный ответчиком, в отношении вида вреда в отношении в чем она была виновата (либо потому, что намеревалась добиться, либо предвидела, что она вызовет, или необоснованно рискнула добиться такого вред).Если во избежание дублирования необходимо провести тест на предсказуемость. ограничившись этой неизбыточной работой, от нее лучше отказаться Тест «вред в пределах риска».

Итак, давайте рассмотрим этот четвертый, основанный на политике критерий ближайшей причины, ошибочно названный тест «вред в пределах риска». Нравиться тест на предсказуемость, этот тест претендует на то, чтобы дело, которое универсально применимо ко всем деликтным и уголовным делам. Этот тест тоже оправдан политическими соображениями и не претендует на имеют какое-либо отношение к фактическим или научным причинно-следственным связям.Доктринально, однако этот тест отличается от простого теста на предсказуемость.

Рассмотрим сначала арену, от которой тест получил свое название: от преступлений или правонарушений риск создания . Если ответчик обвиняется в совершении убийства по неосторожности (или неправомерной смерти в правонарушения), например, этот тест требует, чтобы смерть жертвы подвергаться риску, из-за которого действия актера были небрежны. Если это по неосторожности уронил баллончик с нитроглицерином, потому что он может взорваться и убивает жертву, но вместо этого убивает его, порезав ему палец на ноге и заставив его истекать кровью до смерти, затем причиненный вред (кровотечение) не находился в пределах риска причинения вреда (взрыва), что сделало его небрежным брось банку (Американский юридический институт, 1934 г.).Аналогично, если заряд непредумышленное убийство (для которого требуется осознание риска в некоторые юрисдикции), этот тест требует, чтобы смерть жертвы подвергаться риску, осознание которого сделало обвиняемым действие безрассудно.

Распространение этого теста на преступления или правонарушения, не создающие риска, требует некоторая модификация. За преступления или правонарушения строгой ответственности, где нет mens rea требуется, тест требует, чтобы вред, который случился один из видов вреда, риск которого законодатель запретить такое поведение.За правонарушения или преступления, требующие знания (или «общее намерение») для своих мужчин rea , тест спрашивает, был ли причинен ущерб вида вреда, предвидением которого ответчик причинил ей виновный. За правонарушения или преступления, требующие цели (или «конкретных intent ’) для их mens rea , тест спрашивает, нанесенный ущерб был примером того вида вреда, который предполагалось ответчик, намерение которого сделало его виновным.

Что движет всеми этими вариациями соотношения «вред в пределах риска»? Тест заключается в следующем: при оценке виновных мужчин rea , всегда есть «проблема с посадкой».Предположим, ответчик намеревается ударить жертву палкой по лицу; предположим, что дальше он намеревается нанести удар, чтобы выколотить левый глаз жертвы. Как это происходит, жертва внезапно поворачивается, когда ее бьют, и теряет правое ухо к удару. Является ли нанесенный вред (потеря правого уха) пример типа предполагаемого вреда (потеря левого глаза) — вот что называется проблемой подгонки. Специалисты по установлению фактов должны соответствовать психологическому состоянию ответчик должен был посмотреть на фактический результат, которого он добился, и спросить, является ли он достаточно близко, чтобы его можно было наказать за умышленное преступление, такое как погром.(Если это недостаточно, то его все же могут признать виновным в некоторых меньший деликт или преступление в виде побоев или безрассудной угрозы.)

Существенное утверждение, лежащее в основе теста «вред в пределах риска», состоит в том, что «Юридическая причина» — это ярлык, который юристы должны поставить на проблему виновности, проблема называется проблемой соответствия. Сторонники этого испытать убеждение, что правовая причина, правильно понятая, на самом деле мужских rea доктрина, а не доктрина причинно-следственной связи (Американский закон Институт 1985).

Основная проблема теста «вред в пределах риска» заключается не в каком-либо направлений, которые мы только что исследовали в отношении предсказуемости как тест.Тест «вред в пределах риска» предназначен для ориентированная на справедливость политика в поисках истинного решающего фактора пустыни (преступное психическое состояние), и он не задает лишних вопросов. К степень виновности ментальных состояний намерения, предвидения и риск, мы должны сопоставить нанесенный вред с предполагаемым типом вреда, предвидеться или подвергаться необоснованному риску. Настоящие вопросы к Тест «вред в пределах риска» — вот почему этот вопрос о виновности обозначена как проблема юридической причинно-следственной связи , и действительно ли это оценка по преступным психическим состояниям — это все, что происходит или должно происходить под рубрикой «юридическое дело».

Рассмотрим этот последний вопрос в свете двух хорошо известных видов юридических причинять дела. Это освященная веками максима уголовного и деликтного права, что «Вы берете свою жертву, как вы ее найдете». Стандарт перевод: независимо от того, насколько ненормальным может быть жертва восприимчивости к травмам, и независимо от того, насколько они непредсказуемы поэтому могут быть травмы, обвиняемый считается виновным в законном причинении таких травм. травмы. Ударьте пресловутого человека с тонким черепом, и вы по закону причиной его смерти, если он умрет, независимо от того, насколько редким может быть его состояние быть.Это трудно согласовать с тестом «вред в пределах риска». А ответчик, который намеревается ударить или порезать, не обязательно (или даже обычно) собираются убить. Подсудимый, который предвидит, что его действия будут причинить жертве удар или порез, не обязательно (или даже обычно) предвидят, что жертва умрет. Ответчик, который по неосторожности риск того, что его действия приведут к удару или порезу жертвы, не обязательно (или даже обычно) небрежно, потому что рисковал смертью.

Случаи второго типа связаны с тем, что часто называют «Вмешивающиеся» или «заменяющие» причины.Предполагать обвиняемый устанавливает взрывчатку рядом со стеной тюрьмы, намереваясь взорвать стены и вывести некоторых сокамерников. Он предвидит практическое уверенность в том, что взрыв убьет охранника по ту сторону стена. Он зажигает запал бомбы и уходит. Как это происходит, предохранитель гаснет. Однако незнакомец проходит мимо стены, видит бомба и зажигает запал, чтобы получить удовольствие от взрыва; или, в качестве альтернативы, молния попадает в предохранитель, повторно зажигая его и устанавливая с бомбы.Когда охранник по ту сторону стены убит взрыва, стандартные доктрины промежуточной причинности утверждают, что юридически ответчик не причинил смерти охранника. Но это трудно сопоставить с результатом, который, казалось бы, должен быть получен при тест «вред в пределах риска». Ведь подсудимый не предвидеть только тип вреда, который был причинен? Так как вопрос о вреде в пределах риска задает простой тип токена вопрос — был ли нанесенный конкретный ущерб случаем вид вреда, предвидение которого подсудимым причинило ему виновен — тест не учитывает причудливость причинно-следственной связи (Мур 2009a: гл.10).

Типовой уголовный кодекс Американского института права изменяет принятие теста «вред в пределах риска» в разделе 2.03 путем отрицания ответственность за вред в пределах риска, который «слишком мал или случайно в своем возникновении иметь [справедливое] отношение к ответственность исполнителя или тяжесть его правонарушения » (Американский юридический институт, 1962 год). Этот язык не задумывался как общий, автономный тест на непосредственную причинно-следственную связь, как это иногда бывает истолковано, чтобы быть (Dan-Cohen 1983). Скорее, язык дает квалификационное предостережение относительно более общего вреда в рамках теста на риск Типовой уголовный кодекс.Такое предостережение является явным признанием неспособность теста «вред в пределах риска» учесть проблемы обычно рассматриваются как проблемы с промежуточной причиной.

Такое признание не является достаточно широким, чтобы покрыть неадекватность подхода «вред в пределах риска». Основная проблема с тестом в том, что он игнорирует все вопросы, традиционно решаемые под понятием юридической причины. Тест слеп не только к причудливость причинно-следственных связей в промежуточных причинных ситуациях, слепой не только к различию между предшествующим и последующие аномалии, столь важные для разрешения человек с тонким черепом, но тест также игнорирует все эти вопросы удаленности стремились уловить сэр Фрэнсис Чеканка Бэкона «непосредственная причинная связь».Даже где в цепи причинно-следственной связи нет внезапного «разрыва», как в Случаи промежуточной причины, есть сильное ощущение, что причинно-следственная связь угасает в пространстве и времени. Переход Цезаря через Рубикон вполне может быть необходимым условием для чтения этого эссе, но так много других событий также способствовали тому, что причинная ответственность давно иссякла. Логические отношения в суть теста «вред в пределах риска» — «был конкретный вред, который произошел, случай того вида вреда, который риск, предвидение или намерение, сделанное ответчиком виновен? »- неспособен уловить эту чувствительность к удаленность.Таким образом, тест «вред в пределах риска» не учитывает основной вопрос рассматривается по «юридической причине». В Тест «вред в пределах риска» задает вопрос, который хорошо подходит теории правонарушений и уголовного права, ориентированные на справедливость, но в неправильном месте и вместо других вопросов, требующих ответ за пустыню, которую нужно оценить.

Теперь перейдем от основанных на политике тестов на ближайшую причинность к эти тесты основаны на представлении о том, что непосредственная причинная связь, как и причина в Фактически, имеет отношение к реальным причинно-следственным связям в мире.Самый старый из эти тесты предложены монетами сэра Фрэнсиса Бэкона « causaxima » (1630: первая максима). Простой идея такого теста на удаленность заключается в том, что причинно-следственная связь является скалярной отношения — более или менее вид вещей, а не все или ничего что-то вроде того — и со временем это угасает.

Критика теста на удаленность, часто высказываемая в юридической литературе, заключается в том, что расстояние в пространстве и удаленность во времени не имеет отношения к степени причинного вклада. Примеры вроде человек v.Боткин , где на большое расстояние разошлись отравленные леденцы (от Калифорния жертве в Нью-Джерси), или оставлена ​​неразорвавшаяся бомба похоронены на много лет, прежде чем взорваться и ранить жертву, выступил в поддержку критики. Судья Кардозо ответил, что такая критика, несомненно, противоречила сильному мнению сообщества, которое пространственно-временное расстояние имеет значение для степени причинного вклада ( Берд против Сент-Пол Ф. и Миннеаполис Инс. Ко .), Но можно было бы надеюсь, что можно было сделать лучше, чем это.Пространственно-временное расстояние возможно, исправный прокси для количества событий или состояний дела, посредством которых причина оказывает влияние на свои следствия, и количество событий может иметь отношение к степени причинной вклад. Это метафизический взгляд на то, что причинно-следственная связь «Утомляет» свои звенья, и таким образом отношение не является полностью транзитивным.

Второй и совершенно особый вид теста на непосредственную причину это тест на «прямую причину». Несмотря на название, этот тест не требует полного отсутствия каких-либо событие или положение дел, которое находится между причиной и ее следствием, чтобы причина была «прямой».Даже древний прямое / косвенное различие между исками о нарушении права владения и о нарушении права владения в делах о правонарушениях было столь строгим в своем требовании прямолинейность (для посягательства; Скотт против Шепарда ). Напротив, цепей может быть достаточно прямого для проверки прямой причины хотя это довольно длинные цепи, простирающиеся на значительную пространство и время. Это только в том случае, если особого рода событие — «Вмешивающийся» (он же «заменяющий», «Посторонняя») причина — вмешивается в то, что цепочка недостаточно прямой.Таким образом, суть теста на прямую причину идея о том, что существуют эти промежуточные причины, разрывающие цепь.

Начиная с серии статей в 1950-х годах и заканчивая их массивная книга 1959 г., Причинность в законе , вторая выпуск 1985 года, Герберт Харт и Тони Оноре пытались описать идея вмешательства причинно-следственной связи, которую они видели в законе, вытекающем из повседневные причинные идиомы. Их концепцию легче всего увидеть в трех шаги. Во-первых, предположим некоторую версию контрфактического анализа: причина является, по крайней мере, необходимым условием для ее следствия, или, возможно, Состояние NESS (Оноре 1997).Во-вторых, причина не только в любое необходимое условие; скорее, из множества условия, необходимые для проведения любого мероприятия, всего два вида могут быть причинами, а не просто «предысторией» условия: «свободные, информированные, добровольные человеческие действия, и те аномальные сочетания природных явлений, которые мы в просторечии называем «Совпадения». В-третьих, такие добровольные действия человека и аномальные природные явления вызывают определенный эффект только в том случае, если другие добровольные действия человека или ненормальное природное событие не вмешиваются между первым таким событием и его предполагаемым эффектом.Такой выдающийся Другими словами, события — это разрывы причинно-следственных цепей. («Промежуточные причины»), поскольку они являются инициаторами причинно-следственные связи, поэтому, если они вмешиваются, они низводят все ранее такие события в статус простых фоновых условий.

Харт и Оноре опирались на значительную судебную поддержку их два кандидата на вмешательство (Carpenter 1932, 1940–43; Элдридж 1937 г.). Действительно, можно утверждать, что основные различие между основной и сообщниковой ответственностью в уголовном праве во многом зависит от этой концептуализации причинно-следственной связи (Кадиш 1985), как и различие в деликтном праве между «в концертный »и« одновременный провоцирующий »виды совместной деликты.Тем не менее одно беспокойство по поводу такого взгляда на причинно-следственную связь вызывает что он неполный в отношении удаленности круга вопросов обычно рассматривается под рубрикой «юридическое дело» в закон. Причинно-следственная связь в законе постепенно исчезает по мере того, как нарушается внезапно выключается, и анализ прямой причины игнорирует это.

5.4 Единые (или «одноуровневые») подходы к причинно-следственной связи в законе

Проблемы с традиционным юридическим анализом причинно-следственная связь — в терминах деления на фактическую причину и непосредственная причинно-следственная связь — соблазнили некоторых теоретиков права отказаться от раздвоение причинности в законе и поиск единого понятие причинно-следственной связи является гораздо более разборчивым (в чем позволяет в качестве причины), чем безнадежно беспорядочные контрфактические причинно-следственная проверка традиционного анализа.Действительно, поиск для унитарной концепции причинности, которая настолько различается, что может выполнять работу, которую при обычном анализе выполняют оба доктрины фактической и непосредственной причины. Это далеко не очевидно эта причинность на самом деле является достаточно различающим отношением, которое он может проделать такую ​​большую работу по распределению ответственности. Тем не менее, В юридической литературе есть три таких предложения, каждое из которых некоторая доктринальная поддержка в законе.

Один из них мы уже видели в четвертом варианте контрфактического испытать причину на самом деле.Если не спросить, есть ли ответчик акт был необходим для наступления вреда — если вместо этого и более разборчиво спросить, не аспект ее действия, повлекшего за собой халатность или иное виновный причинил вред — тогда можно провести тест на причинно-следственную связь почти так же различение как простой контрфактический тест в сочетании с Версия теста на непосредственную причину вреда в пределах риска (Keeton 1963; Райт 1985b). Это неудивительно, потому что оба теста неприемлемые какие-либо аспекты действий ответчика, которые , а не делают ее виновной.Для точки зрения аспектно-причинной связи такие не относящиеся к виновности аспекты действий подсудимого не являются (соответственно) причина вреда; для теста «вред в пределах риска», такие не относящиеся к виновности аспекты действий ответчика делают не соответствуют преступному психическому состоянию подсудимого. Ставит ли кто-нибудь это как причинно-следственная связь (точка зрения аспекта-причины) или как виновность ( « вред в пределах риска »), различающая способность примерно равна одно и тоже.

Второй единый взгляд на причинно-следственную связь в законе является старейшим из них. виды предложений.Он рассматривает причинность как метафизический примитивный. Причинность не сводится ни к чему другому или вещи, поэтому с помощью анализа мало что можно сказать об этом и так мало, что жюри должно быть сказано об этом (Смит 1911). Единственное, что мы можем сказать, это то, что причинно-следственная связь скалярное отношение, то есть вопрос степени. Одно может быть на больше причины одного события, чем другой вещи. Учитывая скалярность причинно-следственной связи, все, что нужно сделать закону, — это провести черту за ответственность где-то на шкале разметки степени причинности вклад.По вопросам, которые постоянно меняются, это заведомо произвольный выбор точной точки останова; где линия между средним и старым возрастом, рыжие и розовые, лысые и не лысые, или вызвано и не вызвано? Таким образом, этот подход выбирает соответственно нечеткая линия, ниже которой вклад в причинение определенного вреда будет проигнорирован для целей оценки обязанность. Пусть ответчик несет ответственность за некоторые вред только тогда, когда степень его причинного вклада в этот вред достигло примерно non de minimus , или «существенного», величина.Это первоначальный тест на «существенный фактор», как сформулировал Иеремия Смит в 1911 году. На распространенное возражение, что испытание мало что нам говорит, его защитники отвечают, что это добродетель, не порок, потому что о причинно-следственной связи мало что можно сказать. Нравиться злостная порнография, причинно-следственная связь является то, что мы можем «знать, когда мы видим его»(язык Поттер Стюарт о порнографии в Jacobellis v. Ohio ), без общих определений и тесты (Borgo 1979).

Третье и последнее из этих унифицированных понятий причинно-следственной связи: физикалист в своих амбициях.Некоторые теоретики думали, что мы можем сказать больше о природе причинно-следственной связи, чем о том, что это скаляр и что его значительное количество требуется для обязанность. С этой третьей точки зрения природа причинности должна быть найдено в механистических концепциях физики: материя в движении, энергия, сила (Бил 1895, 1920; Эпштейн 1973). Этот тест похож с точки зрения субстанционального фактора в понимании причинной связи быть скалярным, но отличается редукционистскими амбициями: причинность не примитивно, но может быть сведено к какой-то физической процесс.

Эта точка зрения легко справляется со случаями переопределения, которые являются такими проблема для общепринятого анализа. Когда два огня соединяются, два пули бьют одновременно, два мотоцикла пугают одну и ту же лошадь, каждый является причиной вреда, потому что каждый выполняет свою физическую работу. Когда одна несмертельная рана наносится вместе с более крупной смертельной раной. рана и жертва умирает от потери крови, каждая из которых является причиной смерти потому что каждый выполнял некоторую физическую работу (потерю крови), что приводило к смерть ( People v.Льюис ).

Такая механистическая концепция причинности в основном предлагается в юридической литературы из-за неуловимых и, казалось бы, таинственных использование «энергии» и «силы» теоретиками права (Харт и Оноре 1959). Можно подозревать, что такая точка зрения часто применяется присяжными, но если теоретики не могут объяснить общий характер отношения, интуитивно применяемый присяжными заседателями, этот тест имеет тенденцию рушиться к метафизически более щадящему (потому что примитивист) существенный факторный тест.

5.5 Краткое изложение различных концепций причинно-следственной связи в законе

Как мы видели, англо-американский закон о деликтах и ​​преступлениях имеет ошеломляюще большое количество концепций правовой причинно-следственной связи. Показано ниже приводится обзор того, что было описано выше, организованный переменные, которые обсуждались ранее.

1. Обычный раздвоенный тест: правовая причинность определяется два различных компонента, фактическая причина и непосредственная причинность, с каждый компонент этого раздвоенного теста, имеющий оспариваемые значения:
   1. Фактические тесты
      1. Явно определенный контрфактический тест: ответчик действие должно быть необходимо для причинения вреда.
      2. Модифицированные контрфактические тесты, в которых действия ответчика должно быть:
         1. Необходимый элемент совокупности факторов, которые вместе достаточное для причинения вреда, когда совокупность факторов является самой не является необходимым для причинения вреда («INUS» и «НЕСС» тесты)
         2. Необходимо до мелочей во времени, месте и способе проведения возникновение эффекта
         3. Необходимо для ускорения (но не замедления) эффект
         4. Не требуется в том смысле, что наличие акт необходим, если этот аспект Действия ответчика, которые сделали его виновным, необходимы
         5. «Существенный фактор» причинения вреда, где необходимость этого действия всегда является достаточным критерием причинный фактор является «существенным», но не является необходимый критерий
         6. Необходимо для увеличения шанса эффекта происходит (а не является необходимым для эффекта на самом деле происходит)
      3. Тесты для причинных скептиков: причина как вывод политика, а не естественное отношение, существовавшее до закона
         1. Специальная балансировка всех политик (Критические правовые исследования и юристов)
         2. Политика, основанная на поощрении, и вероятностные тесты причинно-следственной связи (экономисты-юристы)
   2. Тесты на приблизительную причину
      1. Тесты на близкую «причинную связь», которые должны быть балансом политики
         1. Тесты, основанные на широком спектре политик
            1. Специальная балансировка политик в каждом случае, когда результирующая политический баланс соблюдается как вывод «ближайшего причинно-следственная связь »в этом случае
            2. Правила обоснованы балансировкой политик, например:
               • Правило года и дня
               • Правило первого дома
               • Правило последнего нарушителя
         2. Тесты, основанные на единой политике определения виновности (умственное состояние) актера
            1. Тест на предсказуемость: был ли ущерб предсказуемым для ответчика, как он действовал?
            2. Тест «Вред в пределах риска»: был ли причинен ущерб экземпляром типа вреда, риск которого (либо намерение или предвидение что ответчик) сделал действия ответчика небрежными (или иначе виновный)?
      2. Тесты на непосредственную причинность как факт (около реальные причинно-следственные связи), а не вопрос политики
         1. Тесты на пространственно-временную близость и устранение причинно-следственной связи как он проходит через большое количество событий в цепочке между причинами и эффект
         2. Тест на прямую причину: внезапные обрывы в причинно-следственной цепочке, образованной наличие «вмешательства» или «Заменяющие» причины, которые буквально разрывают причинные цепи которые иначе существовали бы
      3. Тесты на непосредственную причинную связь, чтобы быть частично причинными, а частично политика: прямая причина в сочетании с требованием, чтобы промежуточная причина быть непредвиденной для ответчика в то время, когда она действовал
2. Единые тесты: юридическая причинность требует естественного, унитарного, причинного связь
   1. Причина аспекта (выше I.A.2.d.) агрессивно применяется
   2. Причина как скалярный примитив: исходный существенный фактор тест
   3. Физически редукционистские тесты: причина как физический процесс

6. Заключение

Хотя можно придерживаться мнения, что причинно-следственная связь в законе ничего не разделяет с причинно-следственной связью в науке и повседневной жизни (кроме использование того же слова), такая точка зрения очень противоречит здравому смыслу; некоторый Несомненно, существует связь между двумя концепциями причинности.Что оставляет еще два правдоподобных взгляда на эту связь. Сильный взгляд на это отношение будет заключаться в том, что концепции совпадают. Три единые тесты на юридическую причинно-следственную связь рассматривались в последний раз, и два вышеупомянутые метафизические взгляды на непосредственную причинность, все сделать такое сильное отношение правдоподобным. Более слабый взгляд на эту связь было бы рассматривать часть концепции закона причинность — «причина по факту» — быть тем же самым, что и причинно-следственная связь в науке и повседневной жизни, но с учетом другого часть — «непосредственная причинность» — быть выводы анализа политики, не имеющие ничего общего с чем-либо, что можно рассматривать как причинную связь в обычном смысле.

Чтобы решить, какая версия этого отношения является правильной, нужно для решения различных конкурирующих концепций причинно-следственной связи в рассмотренном нами законе. Чтобы иметь основу для сравнения, нужно также решить множество загадок, связанных с поиском истинная метафизика причинности в философии; среди прочего, это включает в себя отказ от всех функций обычного использования «Причина», которые являются просто прагматическими характеристиками соответствующих высказывание, а не семантические признаки, фиксирующие референцию срок.Это грандиозные задачи, которые нужно решать по обе стороны уравнение. Чтобы завершить их, юрист действительно должен «приключиться». сам с философами в логических и метафизических противоречиях, которые окружают идею причины » (Поллак 1901: 36). Для философов-юристов и философов-правоведов, это будет не стоимость, а выгода.

Корреляция против причинно-следственной связи | Введение в статистику

Корреляционные тесты для взаимосвязи между двумя переменными. Однако наблюдение за двумя переменными, движущимися вместе, не обязательно означает, что мы знаем, вызывает ли одна переменная появление другой.Вот почему мы обычно говорим: «корреляция не подразумевает причинно-следственной связи».

Сильная корреляция может указывать на причинно-следственную связь , но легко могут быть другие объяснения:

• Это может быть результатом случайной случайности, когда переменные кажутся связанными, но истинной основополагающей связи нет.
• Может быть третья скрытая переменная, которая заставляет отношения казаться сильнее (или слабее), чем они есть на самом деле.

Для данных наблюдений корреляции не могут подтвердить причинно-следственную связь…

Корреляции между переменными показывают нам, что в данных есть закономерность: переменные, которые у нас есть, имеют тенденцию перемещаться вместе. Однако сами по себе корреляции не показывают нам, перемещаются ли данные вместе , потому что одна переменная вызывает другую .

Можно найти статистически значимую и надежную корреляцию для двух переменных, которые на самом деле вообще не связаны причинно. На самом деле такие корреляции обычны! Часто это происходит потому, что обе переменные связаны с разными причинными переменными, которые, как правило, совпадают с данными, которые мы измеряем.

Пример: упражнения и рак кожи

Давайте подумаем об этом на примере. Представьте, что вы просматриваете данные о состоянии здоровья. Вы наблюдаете статистически значимую положительную корреляцию между упражнениями и случаями рака кожи — то есть люди, которые больше занимаются спортом, как правило, болеют раком кожи. Эта корреляция кажется сильной и надежной и проявляется во многих популяциях пациентов. Не вдаваясь в подробности, можно сделать вывод, что упражнения каким-то образом вызывают рак! Основываясь на этих выводах, вы можете даже разработать правдоподобную гипотезу: возможно, стресс от упражнений заставляет организм терять некоторую способность защищаться от солнечных лучей.

Но представьте, что на самом деле эта корреляция существует в вашем наборе данных, потому что люди, которые живут в местах, которые получают много солнечного света круглый год, значительно более активны в своей повседневной жизни, чем люди, которые живут в местах, которых нет. В их данных это отражается как усиление физических нагрузок. В то же время повышенное ежедневное воздействие солнечного света означает увеличение числа случаев рака кожи. На обе переменные — частоту физических упражнений и рак кожи — повлияла третья, причинная переменная — воздействие солнечного света, но они не были связаны причинно.

… но с хорошо спланированным эмпирическим исследованием мы,