Проблема счастья философия: Счастье как философская категория в работах античных философов Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

Счастье как философская категория в работах античных философов Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ И ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ВЫСШЕГО ТЕХНИЧЕСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ

УДК 316

О. В. Каштанова

СЧАСТЬЕ КАК ФИЛОСОФСКАЯ КАТЕГОРИЯ В РАБОТАХ АНТИЧНЫХ ФИЛОСОФОВ

Ключевые слова: человеческие взаимоотношения, этика, духовность, чувства, счастье, одиночество.

Статья посвящена философскому осмыслению категории счастья. Сделана попытка ответить на вопрос о том, в чем заключается хорошая жизнь и к чему человеку следует стремиться в первую очередь. Проанализированы возможные причины осознанного или неосознанного воспроизведения человеком траектории своего жизненного пути, движение по которому способно привести его к счастливой жизни.

Keywords: human relations, ethics, spirituality, emotions, happiness, loneliness.

The article is devoted to philosophical reflection on the category of happiness. Attempts to answer the question of what is the good life, and what a person should strive for in the first place. The possible causes of conscious or unconscious person playing the trajectory of his career, the movement to which it can lead to a happy life.

Каждый из нас хотя бы раз в жизни задумывался о счастье. Представление о нем и способы его достижения у каждого свои. Для одного счастье -достижение желаемого благополучия, для другого -близость и радость встреч, осознание нужности и востребованности, для третьего — полнота и осмысленность собственной жизни. Счастье — есть некий идеал, реализованный в чем-то конкретном. Оно есть благо, необходимость которого признают все. Именно поэтому человек осознанно или неосознанно воспроизводит своеобразную траекторию жизненного пути, движение по которому способно привести его к его счастливой жизни. В зависимости от того, как он понимает назначение и смысл собственной жизни, происходит и понимание им счастья.

Согласно философскому энциклопедическому словарю, счастье — понятие морального сознания, обозначающее такое состояние человека, которое соответствует наибольшей внутренней удовлетворённости условиями своего бытия, полноте и осмысленности жизни, осуществлению своего человеческого назначения [12;667-669].

Вопрос о счастье — вопрос, прежде всего о том, в чем заключается хорошая жизнь и к чему человеку следует стремиться в первую очередь [2].

Как философская категория счастье представлено в работах философов разных периодов истории. Нас же интересует только античный период.

Древние трактаты выстроены в виде диалогов между философом с простолюдином, в которых дается разное понимание счастья мудрецом и человеком из массы, из толпы.

В античных текстах счастьем называется высшее состояние радости, удовлетворение сильного желания, радости достижения заветной цели.

Счастье понимается по-разному в силу различия желаний и целей людей. Другими словами, мнений о счастье в произведениях античных авторов можно встретить столько, сколько и людей, пишущих и думающих об этом предмете.

Часто эти мнения наивны, но вполне по-человечески понятны и современным людям, ибо

кто не хочет быть счастлив. Стремление к исполнению желаний, к покою, радости и благополучию понятно всем и без слов. Но вот как быть с этическими нормами.

И здесь через противопоставления и столкновения философы подробно рассматривают пары: счастье и судьба, счастье и удовольствие, счастье и власть.

И, как правило, в процессе своих рассуждений мудрецы приходят к парадоксу. Счастье и несчастье — соседи, две стороны одной медали.

В то время философами выдвигалась идея освобождения человека от власти внешнего мира и не включенность его в общественное целое. Такова была в значительной мере идея гедонистов и эвде-монистов, стоиков, эпикурейцев, а также киников.

Кратко рассмотрим учение и историю гедонизма.

В античности сложились два разных типа гедонизма. Автором одного был Аристипп, другого — Эпикур. Это были два полюса, между которыми прошла история гедонизма.

Водораздел проходил в двух измерениях. Были различия практического характера и различия между эгоистическим и неэгоистическим пониманием гедонизма.

Суть различий практического характера заключалась в следующем: удовольствие является единственным благом, но вот стоит пользоваться каждым удовольствием, которое возможно получить, или следует считаться с последствиями и выбирать только те удовольствия, которые не влекут за собой неприятностей.

Гедонистическая позиция, сформулированная Аристиппом, в качестве первоосновы сущего ставила принцип приоритета плотских удовольствий над всеми другими [1;209]. Последние в данном случае считались высшим благом и смыслом жизни. Их максимальное достижение и есть счастье, к которому необходимо стремиться.

Философ считал единственным благом только собственное, физическое, преходящее удовольствие независимо от того, что его вызвало.

Жизненные правила Аристиппа состоят в том, что необходимо заботиться только о том, чтобы как можно больше познавать удовольствия. Поскольку «удовольствие отличается от другого удовольствия только тем, что одно приятнее другого», то нет удовольствий низшего или высшего порядка. Ничто не способно сдержать человека в его стремлении к удовольствию. Все, что вне его, оставляет человека равнодушным. Поэтому по Аристиппу жизнь могла бы быть очень простой: наслаждайся сегодняшним днем, используй все удовольствия, особенно физические, не беспокойся о жизни и не сдерживай себя никакими правилами.

После Аристиппа осталась школа, называемая киренской, хотя ее ученики, верные принципу гедонизма, все же не сохранили его крайней формы. Они шаг за шагом отказались от его маргинальных тезисов и сделали гедонизм более умеренным. Заменили жизненную программу по Аристиппу на программу осмысленного подбора более продолжительных и возвышенных удовольствий. Эта новая программа считается с требованиями добродетели и мудрости. Выполнение ее способно ограничить страдания и сделать жизнь более приятной.

Позднейшие представители гедонизма по Эпикуру ввели понятие пользы и понимали ее как удовольствие, гарантированное от нежелательных последствий. Так понимаемая польза дала название типу гедонизма — «утилитаризм», а термин «гедонизм» остался за типом, разработанным киренаика-ми.

Различие между эгоистическим и неэгоистическим пониманием гедонизма проявилось в его истории.

Гедонизм признает удовольствие единственным благом. Однако это может быть или только собственное удовольствие, или также удовольствие, которое познает кто-либо другой. Те, кто держался первого типа, полагали, что каждый знает лишь собственное удовольствие и только его может оценить. Сторонники второго типа, в свою очередь, считали, что если собственное удовольствие является благом, то таковым должно быть и каждое удовольствие, испытываемое другими.

Эгоистический гедонизм имеет две разновидности. Одна из них постулирует: если благом является лишь собственное удовольствие, то только о нем следует заботиться. Другая разновидность провозглашает: поскольку собственное удовольствие связано с чужим, то и о нем следует заботиться, то есть целью для нее является только собственное удовольствие, а чужое служит лишь средством.

Гедонизм древних будучи по своей сути эгоистическим исторически развивался от радикальной разновидности к умеренному типу.

Утилитарные теории являются развитием гедонистических. Гедонизм киренаиков существовал в чистом виде только в самом начале своего развития.

Например, один из представителей данной школы — Гегесий даже приходил к отрицательным результатам: удовольствие либо недостижимо, либо обманчиво, а возможно и ничтожно мало по сравнению со страданием.

Благоразумие, по мнению Гегесия, не может обеспечить счастья, потому что мы не имеем истинного познания о вещах и легко можем обманываться во всех своих расчётах. Если же счастье недостижимо, то безумно к нему стремиться. Необходимо ограничиться свободой от страдания, а это всего лучше достигается равнодушным отношением ко всему. Реагировать негодованием в ответ на чье-либо преднамеренное или непреднамеренное поведение, значит нарушать свое душевное спокойствие. Когда же невозможно достигнуть равнодушия и страдание оказывается нестерпимым, то не стоит жить.

Впоследствии Гегесия как автора труда «Смерть посредством голодания» и красноречиво доказывающего бедственность жизни и утешительность смерти, прозвали «подстрекающим к смерти».

К гедонистическим учениям стоит отнести также эвдемонизм, кинизм.

Киниками обосновывалась идея особого образа жизни человека — вне связи с обществом, налагающим на него чуждые и враждебные обязанности, а также пропаганда свободы от устоявшихся нравственных норм и добровольное одиночество.

Основатель школы Антисфен Афинский высказывался о наилучшей жизни, заключающейся в избавлении от условностей, в свободе от обладания лишним и бесполезным. Он утверждал, что для достижения блага стоит жить, сочетая в себе простоту жизни, следование собственной природе и презрение к условностям.

Счастливая жизнь, по мнению Антисфена, достигается отстраненностью от того, что не является предельно необходимым для жизни человека, способностью к независимому существованию и самоограничению.

Один из его последователей — Диоген Си-нопский — утверждал, что одинок тот, кто не свободен, поскольку именно несвобода — показатель излишней привязанности к жизни и к тем благам, которые может получить человек. Приводя себя в пример, он говорил, что его свобода — путь к счастью, которое есть состояние радости, покоя его разума и души и поэтому он не печалится о меньшем или большем. Последнее приобретает у Диогена статус своеобразной проблемы человеческого существования, поскольку люди в погоне за достатком и материальным благополучием забывают о том, что истинно может пригодиться им для счастливой жизни. Люди излишне изнежены, обременены страстями и порой чрезмерно устремлены к богатству. Они настолько привязаны к жизни и так сильно стремятся ее продлить, что своими поступками способствуют возникновению обратного эффекта: в большинстве своем они не доживают до старости, страдая многочисленными болезнями. В этом человек, по мнению Диогена, несчастнее даже животных.

Эвдемонизм также признавал стремление человека к достижению счастья в качестве основы его поведения. Счастье связывалось с обладанием добродетелью.

Эвдемонизм утверждает о счастье то, что гедонизм об удовольствии: счастье обладает большей ценностью по сравнению со всем остальным.

Однако эвдемонизм играет со значением слова «счастье». Эвдемонизм употребляет слово «счастье» в разных значениях. То слово «счастье» означает интенсивное удовольствие, то — благополучную судьба, то — совершенство человека, то -жизнь, которой он удовлетворен. И каждое значение слова «счастье» есть другая теория.

Согласно Платону, сам человек, а точнее его способ восприятия мира, сформированный под воздействием случайных или намеренно созданных обстоятельств, оказывает влияние на стиль его жизни и манеру поведения в дальнейшем. В таком случае, философ спрашивает себя, что же делает человека лучше. Ответ на поставленный вопрос Платон находит в высказываниях Сократа, утверждавшего, что человеку не следует заботиться о делах своих раньше и больше, чем о себе самом [4,70-97] в вопросе самосовершенствования. В таком случае, необходимо «выйти за пределы» рамок материальной зависимости, благополучия и комфорта и посвятить свою жизнь служению добру и справедливости. Именно в этом случае возможно достижение истинного блага, как для самого человека, так и для всего общества.

Благо, по мнению Сократа, есть то, ради чего люди совершают те или иные действия, не всегда задумываясь над тем, сделают ли они его счастливым или нет. На вопрос о том, кого следует считать счастливым, Сократ отвечает — достойного и честного, чьи помыслы и действия не являются не справедливыми, а потому и не считаются творением зла.

Характеризуя сказанное, Сократ проводит градацию счастливых людей. На высшей ее ступени стоит человек, «…душа которого не затронута злом. Далее — тот, кто терпит зло и избавляется от него и лишь потом идет тот, кто остается несправедливым и не избавляется от зла» [5, 477-575] и именно он, по мнению Сократа, самый несчастный человек на свете.

Это несчастье сравнивается с больным телом, отягощенным самыми страшными болезнями, возникающими ввиду ведения человеком неправильного образа жизни, безудержного накопления им богатств, а также с вредом от внедрения в обществе законов, лоббирующих интересы и выгоды меньшинства, расточением похвал и порицаний людям, стремлением самому быть выше и лучше других. Все это способно привести к тому, что станет еще хуже, тогда зачем, по мнению Сократа, вообще жить… «раз жизнь от этого становится непригодной.» [5, 477-575].

Что же касается одиночества, то оно, по мнению Сократа, есть неумение владеть собой, не воздержанность, а также неспособность действовать так, как велит благоразумие и справедливость. Кроме того, одинокими можно считать и тех, кто, поддаваясь стереотипам поведения и установкам «вла-

стного меньшинства», поступает «вопреки чему-либо» из-за страха оказаться не тем, кем нужно и кем тебя не ожидают увидеть. В таком случае, одиночество также есть результат противоборства сильных и слабых социальных сил, первыми из которых являются действия под влиянием неких искусственно привитых образцов поведения, вторыми — действия, диктуемые разумом. К сожалению, вторые, по мнению Сократа, являются наиболее уязвимыми.

В работах Платона одиночество представлено как следствие дисгармоничности социальных отношений, потери общественной солидарности, как зло, избавление от которого следует искать в сближении с другими для наслаждения благом дружбы и любви. Последние категории в понимании Платона [6, 81-134] — ограничитель неблаговидных поступков, разоблачение и порицание которых близкими и любящими человека людьми воспринимается тягостнее любого самого тяжелого наказания.

Платон представлял любовь как неуемное стремление к целостности и неразрывности существования мужского и женского начала. Прежде. мы были чем-то единым, а теперь из-за нашей несправедливости мы поселены богом порознь… и вынуждены находиться вне близкой связи со своей половинкой, частичкой своего «Я» и стремиться к целостности и бытийности своего существования, к тому, что сейчас мало кому удается [6, 81-134].

Для Аристотеля счастье — совершенная деятельность и добродетельное поведение, доставляющая человеку удовольствие и удовлетворение собой.

В этом смысле счастливый человек — обладатель доброго и прекрасного.

Аристотель считал, что счастье есть обладание тем, что всего ценнее. Если самое ценное -знание, то счастлив тот, у кого оно есть, если же самым ценным является деятельность, то счастлив человек деятельный. В таком случае счастье не есть только удовольствие и везение. Счастливая жизнь обычно бывает приятной и удачной. Тот, кто обладает какой-либо ценностью, доволен. Удовлетворение же естественное следствие счастья, но не как его сущность. Человек счастлив не тем, что доволен, но доволен тем, что счастлив.

Подобное понимание счастья надолго закрепилось в этических работах философов поздних периодов. В частности, все споры о счастье стали включать вопросы о благах, необходимых для счастья.

Сам Аристотель считал, что для него необходимы различные блага. Чтобы быть счастливым, человек не может быть ни слишком уродливым, ни низкого происхождения, ни слабым и больным, ни нищим, ни одиноким, лишенным семьи и друзей; только сочетание различных благ составляет основу счастья человека [7;62].

Кроме того, Аристотель, желая выразить полное счастье, дополнял его блаженством. Тех, кто достигал его, он называл «счастливыми и блаженными». В том случае, когда человека преследует злая судьба и отбирает у него внешние блага, то, даже обладая другими наивысшими благами (в слу-

чае болезни и одиночества), он не познает блаженства. Он познает первое, но не второе.

Таким образом, счастье есть совокупность благоприятной судьбы, блаженства, удовлетворения жизнью, а также обладание наивысшими благами [7;64-66].

Этика Эпикура способствует выдвижению предположения о первичности интересов человека по отношению к требованиям и нуждам общества.

Эпикур видит общество как справедливый союз людей, взаимодействующих на основе некоего договора о полезном — «с целью не вредить друг другу и не терпеть вреда» [13, 216-217]. Вообще, идея справедливости отражена у Эпикура везде, где освещаются этические вопросы. Она есть необходимый критерий достойного существования и общества в целом и отдельного человека в нем. Она — все то, что служит пользой взаимному общению людей, которые строятся исходя из субъективных желаний, соображений пользы и удовольствия.

Подобные этические вопросы отражены не только у Эпикура, но также в работах Демокрита [3,664]. Суждения последнего оказали существенное влияние на убеждения Эпикура и легли в основу его утверждений о счастье, удовольствии и справедливости.

Удовольствие для Эпикура — верный способ устранения печали и страданий — безграничное по времени и по объему, то, что способно сделать нашу жизнь совершенной даже тогда, когда нас уже нет. Оно есть начало и конец счастливой жизни. Такова приятная жизнь, рожденная не развратом и чревоугодием, а разумом, нравственностью и справедливостью, трезвым рассуждением и благоразумием, величайшим из благ, позволяющим человеку жить, как богу среди людей [15,212-216].

Также рассуждает и Демокрит, говоря о необходимом для человека: душевной радости и благом состоянии духа. Первая способна возникнуть благодаря умеренности в удовольствиях и размеренной жизни, вторая — благодаря спокойствию и равновесию, не волнуемая никакими страхами и переживаниями [3,366-378].

Счастье, по мнению Эпикура [15,208-209], есть благо, дарующее нам все необходимое. При его отсутствии человек делает все, чтобы его иметь.

Для Демокрита счастье в умеренности имеющихся благ и в спокойствии души, свободной от страхов. Оно способно возникнуть в результате разграничения и отбора радостей, что уже само по себе ценно. Ценность в редкости, что само по себе увеличивает радость и приумножает удовольствие.

Дружба важна для осознания себя счастливым человеком. Ее наличие желанно не столько при просьбе помощи, сколько в самой уверенности ее получения. Для Демокрита дружба есть единомыслие.

В поиске ответа на то, что есть чело-век[14,182-184], Эпикур приходит к следующему: человек — неразрывный союз тела и души. Душу же Эпикур понимает как некую совокупность тонких частиц, рассеянных по всему организму.

Такое представление души Эпикура берет свое начало от атомистических рассуждений Демокрита. Пример одного из таких утверждений Демокрита: душа — шарообразные атомы, вызывающие движение живых существ [3,314].

Именно душа позволяет человеку, по мнению Эпикура, эмоционально реагировать на все происходящее. Отсутствие способности чувствовать — верный признак разрушения оболочки души или рассеивания какого-то количества ее частиц. Чрезмерный страх, страдание или же «нахлынувшее» счастье также вызваны движением частиц души.

Страдание человека для Эпикура есть смятение в его душе, возникающее при переносе мифических сюжетов в настоящую жизнь, замене реальных событий вымышленными, принятии выдуманных переживаний и ощущений за истинные.

Для Демокрита источник человеческих страданий душа-копилка несчастий, со свойством накопления и выплескивания вовне разнообразных страстей.

Единственный способ избавления от страдания — размышление о причинах возникновения того или иного явления и подобающее отношение к чувствам и переживаниям как всех людей, так и отдельного человека.

Соответствующее поведение способно привести, по мнению Эпикура, к состоянию безмятежности и покоя.

Одиночество для Эпикура естественно, а иногда даже необходимо. Совместно с благоразумием и нравственным поведением оно способствует совершенствованию ума и приводит к безмятежной жизни.

В обществе одиночество — один из способов защиты себя от недружественных нападок других людей, отчуждающих все, что отклоняется от принятой «нормы».

Так, Эпикур утверждает, что люди, все время близко соприкасаясь со своими собственными добродетелями, к подобным себе относятся хорошо, а на все, что не таково, смотрят, как на чуждое [16,209].

Для Демокрита одиночество неприемлемо. Общество возникло ввиду осознанной необходимости оказания помощи людьми друг другу. Другой вопрос, что общество, в процессе исторического развития изменяясь, способно породить одиночество — как форму ухода от пороков, нахождения иного пути к обретению добродетели [3,351-352].

Римские философы стоики считали, что истинным смыслом человеческого существования является поиск пути к добродетельной жизни через познание самого себя и своих взаимоотношений с другими.

По мнению Сенеки [8,40-64] человек должен приобретать необходимую систему знаний и навыков на протяжении всей жизни. Однако большинство людей вопреки здравому смыслу, во-первых, предпочитают принимать что-либо на веру и не рассуждать. О собственной жизни у них нет суждений, только чье-либо поведение, принимаемое ими за образец. Если же какой-то человек все же

осмелится выделиться из толпы, стать заметным благодаря чему-либо, он тут же становится объектом для порицания и насмешек.

Во-вторых, люди привыкли доверять первому встречному самое сокровенное, лишь бы он слушал. Либо не верить никому, даже самым близким или самому себе. И те и другие стараются избежать одиночества. Первые оптимистичны. Они ищут возможность для сближения, доверяя всем, как себе. Пессимизм вторых основан на страхе одиночества и единения с собой [9,9-12].

В- третьих, люди боятся и надеются, предвосхищают и тревожатся одновременно. Люди не умеют адекватно воспринимать настоящее, а также сопоставлять прошлое и будущее, боятся всего, что могло бы и не могло случиться.

В- четвертых, они возводят ореол вокруг материального благополучия, достатка и обесценивают себя на его фоне. Подобные действия наносят наибольший урон и способны довести до безумия тогда, когда мысли человека направлены на размышления о возможной утрате достатка. В таком случае, жизнь для него — постоянная гонка за средствами к жизни вместо нее самой. Он безуспешно спешит догнать то, что ускользает от него, откладывает жизнь в надежде вернуться к намеченному ее отрезку и прожить достойно.

В- пятых, люди воспринимают жизнь по-разному.

Сенека[10,16-40] убежден, что для одних она слишком коротка, чтобы что-то в ней успеть. Они проживают ее в надежде на полезность для других, тем самым без малейших колебаний жертвуют ей, не осознавая всей ценности своего пребывания на земле. Они растворены в желаниях и прихоти других, страшатся своего одиночества и готовы обменять жизнь на мнимый союз с другими. Такие люди сами с собой ни минуты побыть не в силах.

Другие, наоборот, оставив все и поднявшись выше людских предрассудков, тратят все отпущенное им время на свободу и независимость. Они легко жертвуют связями и близостью в обмен на возможность уединиться и посвятить свободное время тому, чтобы «научиться жить».

Третьи, напротив, овладевают мастерством приспособления к социальной среде настолько, что порой не отличить истинность и искренность их поступков и речей от ложных. Ими движет неоспоримое желание забраться и закрепиться на определенном пьедестале для приобретения желаемого статуса и роли.

Таким образом, одиночество человека, по мнению Сенеки, есть некая обедненность его внутреннего мира, в котором пороки, главенствуя над ним, провозглашают верховенство страстей и отчуждение от истинного блага — самого себя.

Другой представитель философии стоиков, Марк Аврелий, вводит понятие «единое Целое». Он описывает его как общее руководящее начало, элементы которого расположены в определенном порядке, взаимосвязаны и следуют друг за другом.

Движение внутри Целого — бесконечный, непрерывный поток сменяющих друг друга событий

по определенному кем-то заданному кругу. Все имеет свое начало и свой конец.

Человек — часть Целого и все, что не делает его худшим, чем он есть, не делает худшей и его жизнь и не вредит ни внешней, ни внутренней стороне его существа [11,18].

Его жизнь — ничтожный миг, на протяжении которого все его страдания и переживания предстают как непременный источник движения и развития. То, что он получает и чего лишается, не зависит от его личностных характеристик. Все случающееся с ним заранее предназначено ему, и он не в силах этому помешать. Он способен либо стойко перебороть, либо погибнуть вместе с предназначенным.

Взаимоотношения человека с обществом строятся на принятии или непринятии идеологии совместной жизни и общей деятельности. Поскольку все люди рождаются друг для друга и умирают для того, чтобы освободить место другим, одиночество противоестественно. Человек как частичка общества не способен выйти за его пределы без необратимых для него последствий. Отдаление от одного есть отвержение всего общества. Это есть измена своему назначению и верная гибель. Повторное воссоединение возможно, но восстановить былые отношения и былую связь не реально. Это будут уже иные, качественно новые отношения. Другое дело уединение«в себе». Оно есть путь к самосовершенствованию и душевной благоустроенности [11,16-22].

Исследуя природу происходящего отвержения общества, Марк Аврелий приходит к следующим выводам.

Отчуждение происходит вследствие непримиримости к действиям других, совершаемым ими по неведению и заблуждению. Только ответные благие поступки и общеполезная деятельность, становятся благом и для него самого, и для блага Целого.

Необходимо разобраться в руководящем начале людей, в том, что их заботит, к чему они стремятся и чего избегают.

Настоящее зло коренится не в помышлениях и в действиях других, а в их понимании и трактовке. Оно есть то, что зависит от нас самих.

Общение и единение людей естественно и неотвратимо. Как не избегают люди единения, все же им не уйти от него, ибо природа сильнее их. Легче поэтому найти нечто земное, не соприкасающееся ни с чем земным, нежели человека, не находящегося в общении с человеком [11,48-54].

Никакие мысли человека о себе не идут ни в какое сравнение с утверждением других о нем. Последнему человек придает особое значение, делая его первостепенным при определении своих поступков и мыслей.

Итак, следует любить все происходящее с тобой, стойко переносить выпавшие на долю несчастья, не поступать ни против своей воли, ни в противоречии с общим благом. Счастлив же тот, кто уготовил себе благую участь. Благая же участь — это благие склонности души, благие стремления, благие дела [11,23-28].

Подводя итог всему вышесказанному, стоит отметить, что осмысление взглядов на проблему

счастья крупнейших мыслителей прошлого позволит нам избежать многих ошибок при его определении и трактовке в последующем.

Литература

1. Карцева Л.В. Счастье как социологическая категория // Вестник КТУ: Т.15. №1; М-во образ.и науки России, Казан. нац. исслед. технол. ун-та. — Казань: КНИТУ, 2012.

— С.208-210.

2. Ловчев В. М. У истоков европейской алкогольной и безалкогольной традиций (алкоголь и другие психоактивные вещества в гомеровской Греции, Х1-УШ вв. до н.э.) // Вестник Казанского Технологического Университета. — Казань: Изд-во КНИТУ 2012. — Т. 15, № 22.

— С. 174-181.

3. Лурье С.Я. Демокрит: Тексты, перевод, исследования. -Л.: Наука, 1970. — С.366-378.

4. Платон Апология Сократа// Платон Собрание сочинений в 4 т.: Т. I / Общ. ред. А.Ф. Лосева и др.; Пер. с древнегреч.— М.: Мысль, 1990.— С.70-97.

5. Платон Горгий // Платон Собрание сочинений в 4 т.: Т. I / Общ .ред. А.Ф. Лосева и др.; Пер. с древнегреч.— М.: Мысль, 1990.— С.477-575.

6. Платон Пир // Платон Собрание сочинений в 4 т. Т. 2/Общ.ред. А. Ф. Лосева, В. Ф. Асмуса, А. А. Тахо-Годи; Пер. с древнегреч.— М.: Мысль, 1993.— С.81-134.

7. Татаркевич В. О счастье и совершенстве человека // Составление и перевод с польского Л. В. Коноваловой. Предисловие и общая редакция доктора философских наук профессора Л. М. Архангельского. — М.: ПРОГРЕСС, 1981. — 367с.

8. Сенека Луций Анней О блаженной жизни. Историко-философский ежегодник ’96. — М.: Наука, 1997. — С.40-64.

9. Сенека Луций Анней Нравственные письма к Луцилию/ Перевод и примечания С.А. Ошерова. — М.: «Наука», 1977. — С.9-12.

10. Луций Анней Сенека О скоротечности жизни. Историко-философский ежегодник ’96. — М.: Наука, 1997. -С.16-40.

11. Марк Аврелий Антонин Размышления/ Перевод, статья и текстологические примечания А.К. Гаврилова. -СПб.: «Наука», 1993. — 248с.

12. Философский энциклопедический словарь// Под редакцией ак. Л. Ф. Ильичева,ак. П. Н. Федосеева, д.ф.н. С. М. Ковалева, д.ф.н. В. Г. Панова. — М.: «Советская Энциклопедия», 1983.— С.667-669.

13. Эпикур Главные мысли // Материалисты Древней Греции. Собрание текстов Гераклита, Демокрита и Эпикура / Общая редакция и вступительная статья проф. М. А. Дынника. — М.: Государственное издательство политической литературы, 1955. — С.216-217.

14. Эпикур Письмо к Геродоту // Материалисты Древней Греции. Собрание текстов Гераклита, Демокрита и Эпикура / Общая редакция и вступительная статья проф. М. А. Дынника. — М.: Государственное издательство политической литературы, 1955. — С.182-184.

15. Эпикур Письмо к Менекею // Материалисты Древней Греции. Собрание текстов Гераклита, Демокрита и Эпикура / Общая редакция и вступительная статья проф. М. А. Дынника. — М.: Государственное издательство политической литературы, 1955. — С.212-216.

16. Эпикур Письмо к Пифоклу // Материалисты Древней Греции. Собрание текстов Гераклита, Демокрита и Эпикура / Общая редакция и вступительная статья проф. М. А. Дынника. — М.: Государственное издательство политической литературы, 1955. — С.209.

© О. В. Каштанова — ст. препод. каф. СПК КНИТУ, [email protected].

ПРОБЛЕМА СЧАСТЬЯ В ЭТИКЕ АРИСТОТЕЛЯ Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

Проблема счастья в этике Аристотеля The problem of happiness in Aristotle’s ethic

Логунова Е.В.

Студентка 3 курса, Липецкий государственный педагогический университет имени П.П. Семенова-Тян-Шанского,

РФ, г. Липецк e-mail: [email protected]

Logunova E. V.

3rd yearstudent, Lipetsk State Pedagogical University named after P. P. Semenov-Tyan-Shansky,

Russia, Lipetsk e-mail: [email protected]

Научный руководитель: Гречушкина, Н.В.

Кандидат филол. наук, доцент кафедры философии, социологии и теологии, Липецкий государственный педагогический университет имени П.П. Семенова-Тян-Шанского,

РФ, г. Липецк e-mail: [email protected]

Scientific adviser: Grechushkina N. V.

Candidate of philological Sciences. associate Professor of the Department ofphilosophy, sociology and theology,

Lipetsk State Pedagogical University named after P. P. Semenov-Tyan-Shansky, Russian

Russia, Lipetsk e-mail: [email protected]

Аннотация.

Статья посвящена изучению счастья в трудах Аристотеля. В работе отражены представления древнегреческого философа о счастливой жизни человека. Особое внимание в данной статье уделяется понятию «добродетель». Рассматриваются также свойства добродетели и ее взаимосвязь с понятием счастье. Кроме того, в работе присутствуют рассуждения о качествах, в связи с которыми в философии учение Аристотеля стали называть «этикой добродетели».

Annotation.

The article is devoted to the study of happiness in the works of Aristotle. The work reflects the ideas of the ancient Greek philosopher about a happy human life. Special attention is paid to the concept of «virtue»in this article. We also consider the properties of virtue and its relationship with the concept of happiness. In addition, the work contains arguments about the qualities in connection with which the philosophy of Aristotle’s teaching was called «ethics of virtue».

Ключевые слова: философия, счастье, человек, добродетель, счастливая жизнь.

Key words: philosophy, happiness, man, virtue, happy life.

Что такое счастье? Как его достигнуть? Хотя бы раз в жизни каждый человек задавал себе этот вопрос. Не является исключением и древнегреческий философ Аристотель — основоположник такой науки, как этика. Родился мыслитель в 384 году до н.э. в городе Стагир, который расположен на границе с Македонией. В дальнейшем Аристотель поступил в Академию Платона, где сначала являлся учеником, а затем был удостоен места учителя. Многообразие направлений мышления Аристотеля поражает. Одним из самых важных вопросов в этике Аристотеля является вопрос о сущности счастья. Его интересовал вопрос, в чем состоит счастливая

жизнь? В работах Аристотеля существует два подхода к решению данной проблемы — «интеллектуализм» и «инклюзивизм». Инструментализм подразумевает «доминирование реализации дианоэтических добродетелей в определении счастья», а инклюзивизм утверждает, что «оба вида благ считаются равнозначными для достижения счастья» [6].

Свои размышления о счастье философ приводит в книге «Евдемова этика», которая является одной из трех этических сочинений Аристотеля. Из каждой главы данного произведения можно вынести важный философский урок, который иллюстрирует важнейшие для нас повседневные проблемы, такие как принятие решений, поиск смысла жизни, понимание собственного характера, поддержание здоровья, выбор друзей и любимого человека, выполнение общественного долга, сопротивление отрицательным явлениям. Исследуемые Аристотелем аспекты понимания счастья активно обсуждали и другие философы Античности — Сократ и Платон.

Так, Платон выделял 5 видов счастья:

1. добрая слава

2. достаток

3. разумные желания

4. удача в делах

5. здравые чувства и тело

По мнению философа, счастливым можно стать, если желания в результате воспитания и опыта будут становиться разумными, здравые чувства неразрывно связаны с телесным здоровьем, а удача приходит сама, когда человек действует правильно. Добрая слава сопутствует тем людям, которые поступают хорошо по отношению к другим [5].

Сократ же указывает на тесную взаимосвязь двух понятий — счастье и свобода. Он считает, что счастье невозможно без свободы и в то же время у философа довольно схожее с Аристотелем определение счастья: «Лишь добродетельный человек счастлив, — говорит Сократ, — неправедный и злонамеренный — несчастлив всегда»[7].

Для того чтобы понять смысл философского вопроса о сущности счастья необходимо узнать, каково его значение в настоящее время. В «Толковом словаре» С.И. Ожегова счастье рассматривается как «чувство и состояние полного, высшего удовлетворения» [4]. Для Аристотеля же счастье — это деятельность совершенной жизни в согласии с совершенной деятельностью [1, с. 31]. Несмотря на различные формулировки, можно заметить, что и для лингвиста, и для древнегреческого философа, счастье является чем-то самым лучшим, самым прекрасным.

Пытаясь добраться до истины, в «Книге 1» Аристотель выделяет «компоненты счастливой жизни» [1, с. 13]. По его мнению, она зависит от трех вещей:

1) умственной деятельности

2) добродетели

3) наслаждения

Философ утверждает, что счастье состоит из чего-то большего и иного, чем ряд приятных эмоций. Аристотель выделяет три образа жизни. Первый — это жизнь ради удовольствия. Его ведут люди, целью которых является получение приятных эмоций. Второй образ — политический. Он присущ деятельному человеку, целью которого является почет. Третий образ жизни — созерцательный. Он связан с познанием вечных истин, истин самих по себе, не подверженных мнениям. Исходя из этого, можно сделать вывод, что счастье достигается в деятельности разума — лучшем образе жизни. Чтобы стать счастливыми, нужно заниматься созидательной деятельностью, которая направлена на достижение определенных целей. Но для того, чтобы жить счастливой

жизнью, человек должен сам исследовать себя и узнавать, в какой части нашего внутреннего мира находится благоденствие.

Именно самостоятельное осмысление своей жизни — залог счастья. Каждый человек может вести такой образ жизни, который сделает его более счастливым. Но Аристотель считает, что одного знания недостаточно. Человек, который стремится к счастливой жизни должен иметь возможность свободно выбирать из тех видов деятельности, которые ведут к высшему благу. Из этого можно сделать вывод что, что выбор определяется не только знанием, но и самим выбирающим [6, с. 45]. Иначе говоря, нужно приучать себя быть лучшей версий себя до тех пор, пока поведение человека не станет правильным. Аристотель подтверждает это тем, что не стоит учитывать мнение людей, которые необдуманно говорят о счастье. Ведь счастье не всегда очевидно. Человек, который кажется самым счастливым — может на самом деле быть глубоко несчастлив, а тот, кто покажется нам глупцом — может оказаться абсолютно счастливым человеком [1, с. 11]. Очевидно, что данным примером философ указывает на то, что счастья для каждого отдельного человека — индивидуально. Не существует такого предмета или явления, которое делало бы всех людей абсолютно счастливыми. То, что по природе присуще каждому, говорит Аристотель, то для каждого человека и есть наивысшее, а, значит, доставляет наивысшее удовольствие. Аристотель отрицает позицию счастья для всех одинаково хороших людей и ощущение счастья во время сна. Когда люди спят, они не совершают каких-либо действий, характеризующих их как счастливых или несчастных, добрых или злых. Поэтому сон в концепции Аристотеля — «безделье души, а не деятельность» [1, с. 31].

Вопрос о сущности счастья затрагивается Аристотелем и в «Книге 2», где вводится новое понятие. «Центральным понятием аристотелевской этики является понятие добродетели.» [4]. Добродетель — это наилучшее «расположение или состояние, или возможность всякой вещи, для которой есть применение или назначение» [1, с. 29]. «Добродетель человека, — утверждает Аристотель, — это, пожалуй, такой склад души, при котором происходит становление добродетельного человека и при котором он хорошо выполняет свое дело» [2, с. 85]. Выше всего Аристотель ставил разумную мудрость. Он объяснял это тем, что это та добродетель, с помощью которой можно постигнуть любую реальность, а также и Бога. Именно совершая добродетельную деятельность, можно достигнуть счастья. При этом понятие «благополучно жить» равнозначно «благоденствовать» и «быть счастливым». Следовательно, этика Аристотеля характеризуется единством счастья и добродетели

Аристотель выделяет два вида добродетели: мыслительную и нравственную. Первая возникает в результате обучения и непрерывной работы над собой. Мыслительная добродетель нуждается в постоянном упражнении. Нравственная же добродетель порождается привычкой, откуда и получила название «этос». Никакая из нравственных добродетелей не является врождённой по природе. Добродетели приобретаются личностью, а затем в них личность совершенствуется. Добродетель обретается осуществлением чего-либо. Ведя себя благоразумно, люди приучаются к благоразумию, а действуя мужественно, становятся мужественными. Но также можно и уничтожить добродетель. Человек, плохо играющий на кифаре, становится никчемным кифаристом. Трусость является следствием трусливых поступков. Американский философ А. Макинтайр характеризует приведенные Аристотелем добродетели: «Добродетели — это такие качества ума и характера, без которых нельзя достичь необходимого уровня мастерства в таких видах человеческой практики, как искусство и наука, и в таких видах производственной деятельности, как земледелие, рыболовство, архитектура и т.п. Во-вторых, добродетели — это такие качества, без которых человек не может вести наиболее приемлемую, в свете выбранной им деятельности, жизнь. И, в-третьих, это такие качества, при отсутствии которых невозможно

процветание общества и не может быть выработано адекватного представления о всеобщем человеческом благе» [3, c. 179].

Рассматривая нравственные добродетели, Аристотель приводит примеры свойств, с которыми вступает во взаимодействие добродетель [1, с.39]. Эти свойства носят свое название из-за избытка или недостатка чего-либо. Например, «гневливый» — это тот, кто гневается больше, чем следовало бы, а «отважный» — это тот, кто не боится того, чего следует бояться. Данные позиции подводят нас к одной из самых известных теорий Аристотеля — теории золотой середины. «Серединой» в этом случае выступает баланс между крайностями. Но как человеку узнать, в какой момент он достигнет середины? Ведь для каждого это понятие, как и счастье, строго индивидуально. Аристотель утверждает, что прийти, к состоянию гармонии и благополучия возможно через постижение последствий поступков или взглядов. Если они приводят к страданиям, то необходимо воздержаться от их исполнения или трактовки.

По мнению Аристотеля, добродетель умножается в дружбе, которая рассматривается как чистое зеркало блага: совершенная дружба возникает между людьми добродетельными и по добродетели подобными. Оба желают друг другу блага. Против дружбы добродетельных бессильна клевета. Трудно поверить в дурные рассказы о человеке, о котором долгое время составлял мнение сам. Дружба добродетельных личностей скреплена доверием и также ведет к благополучию.

Аристотель считал, что для благополучия человеку необходимы справедливость, мужество и самообладание — те самые качества, в связи с которыми в философии его учение стали называть «этикой добродетели». Счастье как добродетель рассматривается в тесном единстве с другими добродетелями, выступающими для личности в качестве важного нравственного ориентира, и утверждается за счет отрицания бессодержательности жизни вне добродетелей: «Никто не назовет счастливым того, в ком нет ни мужества, ни благоразумия, ни справедливости, ни рассудительности, кто, напротив, страшится всякой мимолетной мухи, кто, томимый голодом или жаждою, не останавливается ни перед каким из самых крайних средств, кто из-за четверти обола губит самых близких друзей…» [2].

Позиция Аристотеля, открытая еще в эпоху Древней Греции, не потеряла своей актуальности для нас -людей, живущих в XXI веке, в мире глобализации, где отсутствие добродетелей ставит вызовы самому существованию человечества. Каждая личность хочет обрести счастье, но зачастую не понимает, что путь к нему является следствием добродетельной жизни. Поэтому ценностный смысл счастья утверждается через постижение добродетелей как основы нравственной жизни, где само счастье выступает в качестве добродетели. Именно в непрерывном самосовершенствовании, в умении жить, исходя из принципа «золотой середины», отказываясь от крайностей, реализации добродетельной деятельности Аристотель видел путь к счастливой жизни. Мы должны реализовывать добродетели в личном нравственном опыте, воспринимая их в качестве жизненных ориентиров, с которыми мы сверяем свою жизнь, занимаясь постоянным нравственным самосовершенствованием и обретая счастье. Таким образом, истинное значение категории счастья Аристотеля заключается в том, что человеческое благо, как высшая цель, состоит в нашей способности придавать смысл тем формам жизни, которые мы сами готовы признавать счастливыми.

Список используемой литературы:

1. Аристотель. Евдемова этика. — М., 2005. — С. 7-76.

2. Аристотель. Никомахова этика / Пер. с древнегреч. Н. В. Брагинской // Аристотель. Соч. в 4 т. — М.: Мысль, 1983. — Т. 4. — С. 588.

3. Боррадори Джованна. Американский философ: беседы с Куайном, Дэвидсоном, Патнэмом, Нозиком, Данто, Рорти, Кейвлом, МакИнтайром, Куном / пер. с англ. 2-е изд., перераб. М.: Дом интеллектуальной книги; Гнозис, 1999. 208 с.

4. Гусейнов A.A., Иррлитц Г. Краткая история этики. — М., 1987. — С. 509-527

5. Гречушкина Н.В. Этика: теоретический курс: Учебное пособие / Н.В. Гречушкина. — Липецк: ЛГПУ имени П.П. Семёнова-Тян-Шанского, 2017. — С. 75

6. Евгений Крушельницкий. Философские уроки счастья [Электронный ресурс https://kartaslov.m/книги/Евгений Крушельницкий Философские уроки счастья/5#content]. (Дата обращения: 24.09.2020)

7. Макгилл В. Идея счастья / пер. с англ. Л. Д. Петровой // Категории человеческого существования. М.: ИНИОН, 1992. Вып. 5. Страдание и счастье: реферативный сборник. С. 42-59.

8. Платонов Р.С. Основные проблемы этики Аристотеля в историко-философском исследовании // Философская мысль. — 2019. — № 10. — С. 54 — 72.

9. Семёнов А.Н. Занимательная философия. — ООО «Издательство «Пальмира», 2016. — С. 21

10. Толковый словарь С.И. Ожегова [Электронный ресурс https://slovarozhegova.m/word.php?wordid=31210]. (Дата обращения: 12.09.2020)

Великие философы — о том, что такое счастье | Стиль жизни

Конечно, можно провести весь досуг за просмотром сериалов, но иногда кажется, что чего-то не хватает. В такие минуты стоит обратиться к мудрости величайших мыслителей: Кьеркегора, Сократа, Торо и Будды. Ведь философы изучали счастье задолго до того, как оранжевый стал хитом сезона.

«Нет пути к счастью, счастье — это путь», — Будда Гаутама, около 500 г. до н. э.

Больше других счастливы люди, которые находят удовольствие в самой жизни, а не в той или иной цели. Собственно, никакой цели нет. Согласно Будде, счастье — в пути.

«Из всех форм осмотрительности осторожность в любви, наверное, наиболее губительна для подлинного счастья», — Бертран Рассел, начало XIX века.

Для человека вроде Бертрана Рассела, любителя математики, естественных наук и логики, погружение в счастье — не очень характерно.

Тем не менее его идея, что для обретения счастья нужно броситься в омут любви с головой, верна — ее поддерживает и современная наука.

«Все люди хотят счастья, потому что все хотят чувства усиления власти; наибольшая власть требуется для преодоления себя», — Фридрих Ницше, конец XIX века.

Для Ницше, знаменитого нигилиста с усами, счастье — это мера того, насколько человек контролирует свое окружение.

Немецкий философ часто писал о влиянии, которую власть (или отсутствие власти) может оказывать на человека. Когда человек сопротивляется, он берет судьбу в свои руки. Позже из этого ощущения может вырасти счастье.

«Секрет счастья не в том, чтобы постоянно хотеть большего, а в том, чтобы приучить себя довольствоваться малым», — Сократ, около 450 г. до н. э.

Для Сократа, одного из величайших мыслителей древности, источником счастья не может быть награда или чужая похвала. Оно определяется внутренним ощущением успеха.

И, урезая потребности, мы можем научиться ценить простые удовольствия.

«Источник счастья следует искать в себе, а не в окружающих», — Платон, IV век до н. э.

Неудивительно, что Платон, ученик Сократа, определяет счастье похожим образом.

Счастье по Платону — это удовлетворение от собственных достижений: быстрее пробежать стометровку, прочесть больше книг и так далее, — а не от того, что эти достижения могут вам принести.

«Счастье зависит от нас самих», — Аристотель, около 300 г. до н. э.

Когда до проблемы добрался ученик Платона Аристотель, идея, что счастье — это то, что создаем мы сами, стала общепринятой.

Другими словами, это не дар других людей и не вещи, которые нам удается получить. Мы создаем счастье сами, и сами отвечаем за то, чтобы удержать его.

«Я понял, что добиваться счастья лучше, ограничивая свои желания, чем пытаясь удовлетворить их», — Джон Стюарт Милль, XIX век.

Джон Стюарт Милль был титаном либерализма и, пожалуй, одной из самых значимых фигур в истории. Он всеми силами распространял веру в свободу.

В вопросах счастья он придерживался мудрости древних греков. Милль верил в утилитаризм и не стремился к материальному изобилию.

«Чем больше человек медитирует на хорошие мысли, тем лучше будет его мир, и мир в целом», — Конфуций, около 500 г. до н. э.

Книга «Сила позитивного мышления» и последние исследования в области когнитивно-поведенческой терапии, подтверждающие связь между мыслями, чувствами и поведением, подкрепляют точку зрения Конфуция.

Конфуцианство считает счастье самосбывающимся пророчеством — чем больше мы находим для него причин, тем оно сильнее.

«Все величайшие блага человечества — внутри нас и в пределах нашей досягаемости. Мудрый человек доволен своей судьбой, какой бы она ни была, и не желает того, чего не имеет», — Сенека, I век до н. э.

Философ-стоик, любимец инвестора Нассима Талеба и маркетолога Райна Холидея, твердо верил в то, что теперь психологи называют «локусом контроля».

У некоторых людей он находится снаружи. Они чувствуют, что их действия определяют внешние силы. У других — кого Сенека считал счастливыми, — локус находится внутри.

«Если вы подавлены, вы живете в прошлом. Если нервничаете, вы живете в будущем. Если спокойны — живете в настоящем». Лао-цзы, около 600 г. до н. э.

Некоторые исследования показывают, что люди чувствуют себя наиболее счастливыми, когда их занятие требует полного сосредоточения и внимания: это может быть хороший разговор, творческая задача или секс.

«Жизнь не проблема, которую нужно решить, а реальность, которую нужно прочувствовать», — Серен Кьеркегор, философ начала XIX века.

Пародийный твиттер-аккаунт Kim Kierkegaardashian появился не на пустом месте — его вдохновителем стал датский философ, живший 200 лет назад.

Кьеркегор имел в виду, что счастье состоит в проживании настоящего момента. Когда мы перестаем воспринимать внешние обстоятельства как проблемы и начинаем думать о них как об опыте, нам легче получать удовольствие от жизни.

«Счастье капризно и непредсказуемо, как бабочка: когда ты пытаешься его поймать, оно ускользает от тебя, но стоит отвлечься — и оно само опустится прямо в твои ладони», — Генри Дэвид Торо, родился в 1817 году в США.

Неудивительно, что трансценденталист и сторонник гражданского неповиновения исповедовал пассивный подход к счастью.

Как он подробно описал в книге «Уолден», Торо старался избегать привычек. Он считал, что более хаотический подход к жизни принесет ему большее счастье.

Эта идея вполне сочетается с мыслью других философов, что жить нужно в настоящем.

Искусство быть несчастным

• Современная цивилизация потребления требует от нас все время быть счастливыми и наслаждаться.
• Возникла целая индустрия счастья, поддержанная массовой культурой, психотерапевтами и антидепрессантами.
• Стремление к абсолютному счастью в отношениях с другими – утопия. Люди ждут от отношений счастья, а при возникновении проблем бросают их и остаются одни.
• Нейронаука показывает важность эмоциональной боли, грусти и расстройства как ключевого условия социализации и эмпатии.
• Свобода означает и свободу человека быть несчастливым, работать со своим несчастьем, пытаться изменить себя и окружающую действительность.

Сергей Медведев: О режиссере Андрее Тарковском рассказывают, что в поздние годы жизни, уже знающий о своей смертельной болезни, он выступал с лекциями в одном из американских университетов. И там студентка задала ему вполне стандартный вопрос: «А что вы посоветуете для того, чтобы быть счастливым?» Режиссер ответил: «А с чего вы взяли, что вы должны быть счастливы?» Об этом и наша сегодняшняя программа – должен ли человек быть счастливым, создан ли он для счастья, как птица для полета?

^{Видеоверсия программы}

Сергей Медведев: У нас в гостях Жюли Реше, философ, некропсихотерапевт, и Владислав Земенков, культуролог, приглашенный преподаватель НИУ ВШЭ.

Я хочу поговорить об индустрии счастья, потому что, как я понимаю, современная культура фактически предлагает нам императив счастья – мы должны быть счастливы.

Жюли Реше: Да, есть такая тенденция. Это то, что мой научный руководитель Аленка Зупанчич называет биоморальностью, когда в качестве идеала пропагандируется абсолютно перманентно счастливый человек. И этот стереотип навязывается. Считается, что человек должен быть все время счастлив. Сам аппарат психологов рекламирует себя как предоставляющий людям возможность все время быть счастливыми. Счастье ассоциируется со здоровым психологическим состоянием. Люди пытаются быть счастливыми, но у них это плохо получается.

Сергей Медведев: А когда это все началось? Это синдром модерна? Ведь такого императива счастья не было, к примеру, в средневековой культуре.

Владислав Земенков: Проблема грусти неразрывно связана с вопросом о том, что такое счастье. И этим вопросом, безусловно, задавались еще до развития христианства, еще в античную эпоху — прежде всего, греческие философы. Аристотель развивал теорию эмоций в этической плоскости, он является автором такого термина, как «добродетель». В своей этике Аристотель развивал этот концепт счастья: счастье неразрывно связано с публичной, общественной жизнью человека, и для его достижения необходимо жить добродетельной жизнью, испытывать те или иные эмоции. Потом этот пафос поддержали более поздние философы, стоики, эпикурейцы, которые связывали счастье и удовольствие, во главу угла ставили избавление от боли, физических страданий.

Это, конечно, очень важно. Другое дело, что современная европейская цивилизация, цивилизация модерна, которая выстраивалась на основе христианской идеологии, безусловно, трансформировала это представление о счастье с учетом пожеланий античных философов и средневековых христианских представлений.

Сергей Медведев: Но она несла их вперед, в загробную жизнь.

Владислав Земенков: Да. Средневековая цивилизация, конечно, связывала счастье с божественным единением, с богом. Счастье средневекового человека – это довольствоваться тем, что у него сейчас есть, и ему будет воздаяние – счастье в загробном мире. Цивилизация модерна воплотилась в знаменитой ницшеанской фразе «бог умер», то есть умерло представление о божественном, о том, что нужно соединиться с богом, — оно, конечно, работает по-другому.

Сергей Медведев: Одна из таких генерирующих моделей счастья – это pursuit of happiness («погоня за счастьем»), которая записана в американской Конституции. Это американизация создала в современной культуре императив счастья?

Считается, что человек должен быть все время счастлив. Люди пытаются быть счастливыми, но у них это плохо получается

Жюли Реше: Сложно проанализировать истоки, но это действительно ассоциируется с Америкой, а сейчас развивается и в России. И очень странно, что изначальное понимание счастья в античности не было аналогично современному ощущению счастья (возможно, это связано с сегодняшней медикализацией). Оно ассоциировалось с определенным чувством удовлетворения от моральных поступков.

Сергей Медведев: Сейчас какой-то потребительский вариант счастья: счастье как некий продукт, который мы то ли потребляем, то ли сами производим при потреблении.

Жюли Реше: Да, сейчас ответственность за ощущение счастья возложена на самого человека. Возможно, это связано с пропагандой антидепрессантов.

Сергей Медведев: Это опять-таки очень позднемодернистский или даже постмодернисткий феномен – таблетка для счастья.

Владислав Земенков: Здесь нужно употребить термин «терапевтический поворот», то есть поворот не к психологии, а к развитию такого субстрата психологии, ее популярного направления. Это, наверное, послевоенная эпоха второй половины ХХ века с ее бурным развитием массовой культуры.

Сергей Медведев: Наверное, надо вспомнить и голливудский хэппи-энд. Вообще, массовая культура заточена на производство счастья, на разрешение конфликтов?

Жюли Реше: Здесь непонятно, что на что влияет – либо люди привыкли к хэппи-эндам и пытаются подстроить свою жизнь под такую концовку, либо происходит какой-то обратный процесс.

Сергей Медведев: Отличие современного искусства от массовой культуры в том, что современное искусство работает зоной боли. Происходит раздел между зоной боли и зоной комфорта, которая свойственна современной цивилизации. Люди не хотят говорить о некомфортных вещах – о болезни, смерти, раке…

Владислав Земенков: Мне кажется, человек, находящийся в зоне комфорта и движимый стремлением к счастью, порожденному массовой культурой, так или иначе, будет находить такие лакуны, в которых нужно выразить обратную тенденцию — тенденцию боли.

Другой очень важный разговор – это то, что в отличие от современной позитивной психологии, которая пытается разделить эмоции на негативные и позитивные, греческие философы не пытались разделить их, потому что на пути к счастью есть разные этапы, которые должен преодолеть человек. Без счастья ты не узнаешь горя; без горя ты не узнаешь радостей и так далее.

Сергей Медведев: Как я понимаю, позитивная психология вам не близка.

Жюли Реше: У меня обратный подход. Но здесь еще не учитывается дихотомия: счастье просто не распознаваемо без фона противоположностей, несчастий. И, стремясь к перманентному счастью, мы его не получаем, оно не достигается непосредственным путем, и поэтому мы становимся еще более несчастными. Удивительно: в культуре, где пропагандируется счастье, где работает много психологических методик для его достижения, сумасшедший уровень депрессии. Мы становимся все более и более депрессивными. Стремясь быть счастливыми, мы мало того, что несчастны, мы еще и по второму кругу несчастны, потому что не соответствуем этому моральному образу счастья.

Сергей Медведев: Современная культура, которая постоянно изобилует образцами успеха, счастья, все эти обложки глянцевых журналов, где все счастливы… Наверное, человек, глядя на эти образцы успеха, получает еще негатива: «А я стою с пачкой гречки — и что моя жизнь?!»

Жюли Реше: Часто думают, что я пытаюсь сделать людей более несчастными, но на самом деле… А я просто создаю пространство, где им позволительно быть несчастными. Это идея Жижека о правильном психоанализе, его непопулярной версии.

Сергей Медведев: Психоанализ работает с категорией счастья изначально, от Фрейда?

Жюли Реше

Жюли Реше: Да, изначально Фрейд хотел сделать пациентов счастливыми. Но это не концепция Фрейда, это скорее ретранслированное через Фрейда уже тогда распространенного мнения, что цель человека – быть счастливым. Человек нацелен на удовольствие и на то, чтобы избежать боли. Однако потом Фрейд стал сомневаться в своей теории, усложнил ее принципом стремления к смерти. Но все-таки для него превалирующей была идея стремления к счастью, к удовольствию. И практика психоанализа не учитывает дополненную теорию, она все еще существует в своей популярной версии позитивной психологии. А жижековский психоанализ направлен не то чтобы на что-то противоположное: он связан с мышлением, с возможностью человека узнать о себе больше, а это травмирующий опыт.

Все говорят, что психоанализ в традиционной форме не так связан со стремлением к удовольствию, как с объяснением человеку, внесением какой-то ясности, понимания, но все же это под общей тенденцией попыток сделать жизнь человека более легкой. Однако на самом деле познание так не работает. Вот сейчас популярна осознанность. Кажется, что когда мы становимся более осознанными, мы в гармонии с миром: нет! Настоящая осознанность, то есть настоящие сознание травматично, потому что там все непонятно, там все еще больше запутывается.

Сергей Медведев: Еще Экклезиаст сказал: «Кто умножает знания, умножает скорбь». Можно сказать, что счастье – это эмоция. А как только мы включаем рефлексию, начинаем рационализировать, понимать, проблематизировать собственную жизнь. И мы становимся более истинными, более благодетельными, но менее счастливыми.

Владислав Земенков: Здесь еще очень важно то, что вся современность выстраивается вокруг поисков аутентичности. И вот эта концепция истинности в каком-то смысле может быть сопоставлена с поисками естественного состояния человека, которые искали философы-просветители в XVIII веке, но с одним отличием: вся современная массовая культура выстроена таким образом, что всем надоели готовые шаблоны, готовые ответы. Все примерно понимают, как устроена массовая культура. Нужно искать альтернативы. И, посмотрев на какие-то независимые кинопроизводства, мы поймем, что все кинокартины выстроены вокруг поиска аутентичности. Большинство культурных произведений массовой культуры, относящихся к независимому кинематографу, выстроены вокруг идеи того, как человек пытается избежать общественных обязанностей, уходит от цивилизации. Эти процессы в чем-то похожи на те, которые происходили в XVIII веке, когда был заложен принцип стремления к счастью.

Сергей Медведев: То есть вот этот естественный человек Руссо…

Владислав Земенков: Да! Но в своем знаменитом педагогическом трактате «Эмиль» Руссо писал о том, что без грусти, страдания, боли невозможно проявлять эмпатию. Ребенок должен быть счастливым, но он все равно должен обжечься, чтобы узнать, что такое счастье. Руссо, подобно античным мыслителям, не пытался отделить все эти эмоции.

Сергей Медведев: Очень интересно, как эпоха Просвещения в итоге все равно кончается сентиментализмом и открытием чувствительного индивида, который затем уже превращается в романтического метущегося героя, который весь основан на несчастье, на противоречии.

Владислав Земенков: Романтизм очень важен для современного понимания счастья. Другое дело, что многие достижения романтизма до сих пор не до конца оценены по достоинству. Например, английский поэт Джон Китс является автором очень важного термина, который звучит как «отрицательная способность». Китс вменял эту способность художникам, творцам, поэтам. Она заключается в том, что человек, который расположен испытывать отрицательную негативную способность, на протяжении долгого времени способен пребывать в состоянии неопределенности. И в состоянии неопределенности, как он говорит, сумрака, тайны, загадки, он способен творить. То есть созидательная способность человека атрофируется, если человек пребывает в спокойном, комфортном состоянии, в состоянии определенности, стабильности — всех тех состояний, которые ценятся в современном обществе.

Сергей Медведев: О том, может ли человек избавиться от грусти, рассуждает психотерапевт Дмитрий Басов.

Все эмоции необходимы, лишних эмоций нет, и чувство грусти – очень важное чувство

Дмитрий Басов: Все эмоции необходимы, лишних эмоций нет. Все эмоции способствуют тому, чтобы мы могли приспособиться к окружающей действительности. И чувство грусти – очень важное чувство. Не зря депрессию называют королевой отрицательных эмоций. Собственно, именно в депрессивном, грустном, меланхоличном состоянии человек задумывается о реальности и может увидеть какую-то более целостную картину, понять, что же на самом деле он делает не так. Когда он в каком-то иллюзорном измерении, ему кажется: вот этого достигну, это сделаю… А потом – раз! – он достиг, сделал (или не получилось), а потом возникает депрессия, разочарование. И человек может задать себе вопрос – а того ли я хотел, или этого от меня хотела жена или мама в детстве, а, может быть, я сам хотел чего-то совершенно другого?

Сергей Медведев: Жюли, вы в своей практике различаете различные стадии несчастья, грусти, меланхолии и депрессии?

Жюли Реше: В принципе, в более обширном плане «депрессия» – это медицинский термин для грусти. И посредством распространения термина «депрессия» как раз происходит стигматизация грусти. Нужно ли лечить депрессию? Всегда ли это медицинское отклонение? Еще Аристотель заметил, что меланхолия свойственна людям, которые преуспели в поэзии, философии и искусстве, то есть вдумчивым людям. Он считал: если для других это отклонение, то для этих людей это что-то нормальное.

Есть еще интересная теория экзистенциального аналитика Алис Хольцхей-Кунц, которая предполагает, что депрессия может быть не у больных людей, не у людей с какой-то предрасположенностью к психическим расстройствам, а в первую очередь это повышенная чувствительность к реальности. Кто сказал, что в реальности, в природе все хорошо? Кто сказал, что там гармония? Обычно депрессия обусловлена обстоятельствами жизни, какими-то социальными сложностями. В депрессии у человека больше нет способности генерировать иллюзии, что все хорошо, поэтому снимаются розовые очки и, может быть, когда мы депрессивны, мы ближе подходим к реальности.

Понятно, что иллюзии помогают жить. Огромный аппарат иллюзий – это религия, где есть заботящийся о нас бог:это из социальной потребности в том, чтобы нас любили, чтобы о нас все время заботились.

Сергей Медведев: Ну, и рационализация боли и несовершенства мира: человек не может понять, почему и он страдает, и другие люди страдают, а тут есть хороший повод.

Жюли Реше: Как раз психологически здоровый в традиционном понимании человек, счастливый, без надуманных проблем, — это человек религиозный, который ориентируется на иллюзии.

Сергей Медведев: А вы согласны с тем, что депрессия – болезнь? Нужна ли тут медикализация?

Владислав Земенков: Здесь мы сталкиваемся с проблемой научного обоснования эмоций. Психология пытается ответить на вопрос – что такое эмоции? Например, изучая грусть, мы сталкиваемся с огромным количеством определений. В русском языке есть слова «печаль», «скорбь», «тоска», «хандра», «меланхолия», «депрессия». Если мы откроем любое определение «грусти», то это будет легкая неудовлетворенность жизнью, то есть поверхностное, не глубокое переживание.

Сергей Медведев: А депрессия – фундаментальное?

Владислав Земенков

Владислав Земенков: Да. Но тогда спрашивается, что такое «скорбь»? А у меланхолии, например, есть еще романтический и не всегда негативный оттенок ухода от реальности. Меланхолия — очень странное состояние, оно характеризуется большим количеством симптомов, которые современные врачи на 100% отнесли бы к проявлениям депрессии. Но, испытывая абсолютно болезненное состояние, полную неудовлетворенность жизнью, апатию, человек еще способен творить, созидать, он становится креативным и продуктивным.

Сергей Медведев: А у медицины свой интерес, и она постепенно осваивает все более широкий спектр эмоций, медикализируя, стигматизируя, а затем фармаколизируя их, то есть присваивая им некий ярлык болезни и предлагая лекарства?

Жюли Реше: Да, у врачей, возможно, есть свой интерес, и у фармакологических компаний тоже, но я бы не обобщала так относительно медицины, потому что все-таки там есть потенциал исследования, преобразования себя, нахождение новых возможных состояний человека.

Сергей Медведев: Депрессию надо лечить?

Жюли Реше: «Надо» и «не надо» — одинаково неправильные ответы.

Сергей Медведев: А что тогда делать?

Жюли Реше: Исследовать и усложнять. Следует сохранять вот эту сложность — чувство, что дальше возможны исследования, утончение и преобразование в категориальном аппарате медицины. Это важно.

Сергей Медведев: Русский человек больше склонен к грусти, к депрессии? В нем есть жажда страдания?

Жюли Реше: Мне кажется, это все-таки стереотип относительно русской культуры (возможно, я и ошибаюсь). Но в современном мире есть абсолютно универсальные тенденции, в которых стираются рамки между национальностями.

Сергей Медведев: Здесь поспорю: есть всемирные индексы счастья. Понятно, что есть одно отношение к жизни в Доминиканской республике и на Ямайке, и другое отношение к жизни в Дании, воплощенное Ларсом фон Триером. Россия тоже находится где-то на этом спектре.

Владислав Земенков: Очень важно то, что в русском контексте долгое время отсутствовало стремление к счастью. Даже если брать какую-то мифологию русской культуры, все-таки она выстраивается вокруг идеи страдания, боли, искупления. Если есть эмоциональный капитализм (культура счастья), то, напротив, есть эмоциональный социализм, в котором основная идея – это идея страдания: не выстрадаешь – не поймешь. Тут очень важная тема – любовь. В эмоциональном капитализме вся любовь завязана на счастье, то есть ты должен быть счастлив, а если ты испытываешь страдания, пребывая в романтических отношениях, то ты неправильно что-то сделал, ты должен себя исправить, записаться к психотерапевту. А в режиме эмоционального социализма ты должен страдать, и, вообще, настоящая любовь – это Анна Каренина, которая бросается под поезд.

Сергей Медведев: Вообще, традиционные любовь и смерть – это Ромео и Джульетта, Тристан и Изольда. Любовь – это всегда страдания. Для русского это – «жить не для радости, а для совести». Вот эта установка на правильность страдания, оправдание страдания, легитимизация страдания лежат в основе русской культуры вместе с водкой.

Владислав Земенков: Можно посмотреть на современный российский кинематограф, на последние картины, которые были оценены и западными зрителями. Все они завязаны на страдании, на достоевщине, на некоторых мрачных предчувствиях, которые пронизывают российское общество (допустим, Звягинцев). У меня есть гипотеза: может быть, русский человек и не откликнулся бы на российское кино, может быть, и зарубежные зрители, которые прекрасно знают, кто такие Толстой и Достоевский, не откликнулись бы на него, если бы не вот этот культ страдания, который все-таки есть в российской культуре.

Сергей Медведев: Жюли, вы работаете с темой смерти?

Жюли Реше: Несмотря на то, что я защитила докторскую по психоанализу, изначально я критиковала психоанализ, критиковала позитивную психологию, но пыталась как-то связать психоанализ с нейробиологией, о чем всегда мечтал Фрейд. И я подумала – наверное, это можно назвать нейропсихоанализом. Но потом я передумала, и в шутку это стали называть некропсихоанализом, зная мою любовь ко всему темному, мертвому и патологическому. Но в академической среде это скорее следует называть негативным психоанализом.

Сергей Медведев: К вам приходит человек с какой-то серьезной психологической травмой — что вы делаете?

Жюли Реше: Мы практикуем философию, размышления, углубление в познании себя, но не направленное на упрощение. Мы остаемся в том пространстве, из которого обещают возможность убежать позитивные психологии. Ко мне приходят люди, склонные к мышлению, которых раздражают позитивные психологи.

Сергей Медведев: Владислав, каково ваше отношение к боли? Она нужна?

Владислав Земенков: Здесь я скорее солидаризируюсь с Жюли. Я думаю, что способность к боли, к грусти, к эмоциональным состояниям, которые позитивные психологи определили как негативные, открывают нам дорогу к счастью. То счастье, которое нам обещают под разными видами (будь это покупка заветного путешествия в Гималаи или фармакологическое средство), — это все другое счастье: оно какое-то иллюзорное, ошибочное. Есть счастье, которое нельзя определить, но путь к нему сложен. Возможно, здесь есть какая-то христианская эсхатология – выстрадать, чтобы прийти к этому счастью.

Здесь скорее интересно другое — то, что способность испытывать и негативные, и позитивные эмоциональные состояния – это очень важное качество не только в индивидуальной, но и в политической, и в социальной жизни. Для того, чтобы выстраивать какие-то солидарные отношения, очень важно уметь проявлять эмпатию – это способность пропустить через себя эмоциональное состояние другого человека. Ошибочно думать, что эмпатия – это способность встать на место другого человека, это скорее способность откликнуться, воспринять его. Социальность – очень важная особенность. И боль, и страдания, и грусть открывают нам путь к пониманию другого.

Сергей Медведев: Жюли, вы согласны, что боль – это одна из базовых функций социальности?

У Жижека есть интересная идея о том, что счастье и правда несовместимы, потому что правда – это то, что болит

Жюли Реше: Да. Есть термин – «социальная боль». Мы все знаем из собственного опыта, что любая эмоциональная боль, связанная с проблемами в социальности, когда кто-то уходит, умирает или нас отстраняют от общества, более интенсивна, чем физическая боль. Мы нужны друг другу, мы не выживаем в одиночку. И чтобы закрепить в нас потребность в другом, в процессе эволюции выработалась способность социальной боли. А современные позитивные психологи и антидепрессанты предлагают заглушить боль – как правило, социальную. Само стремление к абсолютному счастью в отношениях с другими – это утопия. Но если бы мы могли этого добиться, например, с помощью каких-то наркотиков или еще чего-то такого, мы бы потеряли связь друг с другом.

Сергей Медведев: Это опасная утопия! Коллективное счастье – это одно из определений фашизма.

Жюли Реше: Да, а еще определение рая, где все счастливы… Хорошо, что мы перенесли это в потусторонний мир — это лучший вариант.

Сергей Медведев: Воплощения этого на земле кончались Сталиным и Пол Потом.

Жюли Реше: Сейчас основная проблема в парах – это то, что люди ожидают от отношений счастья, и как только получается какое-то разочарование, сложность, они сразу бросают их. И в результате они ни с кем не в отношениях. А как можно вырастить ребенка, испытывая одно только перманентное счастье?

Сергей Медведев: Может быть, борьба с недовольством, борьба с несчастьем – это одна из форм социального контроля? Общество пытается убрать недовольство из индивидов, потому что оно ведет к рефлексии, к реформам, к изменениям.

Жюли Реше: Аппарат счастья и несчастья, вот эта двойственность, — это форма взаимоотношений с реальностью. Когда обстоятельства чем-то не устраивают нас, мы ощущаем несчастье и пытаемся это изменить.

Сергей Медведев: Наверное, правительство и государство заинтересованы в подконтрольных счастливых массах.

Владислав Земенков: Это интересно, потому что современные политические режимы, так или иначе, работают с эмоциями. Есть даже отдельный термин – «политические эмоции», то есть те эмоции, которые пронизывают политическую жизнь граждан. Иллюзия счастья не просто существует где-то в воздухе, но и становится политическим вопросом. Кто дает нам счастье? Государство или общество, которое окружает нас в виде какого-то социального пакета, какая-то американская мечта, или это наша индивидуальная задача, наш выбор – принимать антидепрессанты, чтобы быть счастливыми, или нет. Этот вопрос связан не только с индивидуальной, но и с политической жизнью человека.

Жюли Реше: У Жижека есть интересная идея о том, что счастье и правда несовместимы, потому что правда – это то, что болит. Если мы хотим быть счастливыми, значит, мы хотим, чтобы нами манипулировали.

Сергей Медведев: А свобода – это, в том числе, и свобода человека быть несчастливым, работать со своим несчастьем и пытаться изменить окружающую действительность, чтобы убрать корни этого несчастья.

проблема счастья в восточной философии

Проблемы счастья в восточной философии ФИО научного руководителя ФИО студента Студент ФГБОУ ВО «Тувинский государственный университет» Аннотация: В данной статье рассмотрено понятие счастья в восточной философии, а также анализируются своеобразное решение проблемы счастья и современность философских воззрений великого философа ученого Аль- Фараби. Освещены взгляды о счастье и о путях его достижения в учении великого мыслителя Востока, видевшего человеческое счастье в гармонии с общечеловеческим и исходившего из убеждения, что счастье составляет главную цель человеческой деятельности. Ключевые слова: человек, счастье, общество, духовность, разум. Problems of happiness in Eastern philosophy ФИО научного руководителя ФИО студента Abstract: This article discusses the concept of happiness in Eastern philosophy, and analyzes the original solution to the problem of happiness and modern philosophical views of the great philosopher scientist al-Farabi. The views on happiness and the ways to achieve it in the teachings of the great thinker of the East, who saw human happiness in harmony with the universal and came from the belief that happiness is the main goal of human activity. Key words: person, happiness, society, spirituality, mind. «Счастье в представлении Аль-Фараби – это не то счастье, которое изображала традиционно-кораническая эсхатология (ад, рай и т. п.). Вместе с тем достижение счастья происходит не в мире материи, ибо душа должна все- таки освободиться от власти тела, чтобы достичь «последнего совершенства», которое и есть «высшее счастье». «Понять же и представить себе такое состояние души, – пишет он, – дело трудное и непривычное…». Ведь душа может достичь «последнего совершенства» и «высшего счастья», принадлежа как живому человеку, так и уже мертвому. Для понятия термина «счастье», я должна рассмотреть некоторые понятия, относящиеся к душе, так как душа является духовной частью человека. Одним из основных качеств человеческой души, по мнению Аль- Фараби, есть разумная способность души – это «потенциальный разум», «материальный разум». Человек получает его при рождении как «некую предрасположенность материи, подготовленной к приятию образов интеллигибельных, умопостигаемых вещей». Для превращения разумной способности в действительный, актуальный разум требуется «нечто», «некий актуальный и чистый разум», который и превращает «пассивный, воспринимающий разум» человека в разум актуальный. Этим «нечто» является Деятельный Разум, который подобен Солнцу, делающему потенциальное зрение и потенциально (при отсутствии света) видимые предметы актуальным зрением и актуально видимыми предметами (в результате освещения предметов своим светом). Так же и Деятельный Разум превращает потенциальный разум человека в актуальный, а потенциально умопостигаемые предметы – в актуально умопостигаемые» [6]. Для каждого человека понятие «счастье» имеет свое значение и смысл. Но все мы уверены, что если человек счастлив, улыбка светится на его лице, отличное настроение сопровождает повсюду, ему хорошо жить в этом мире. В данной статье попытаюсь выявить специфику категории счастье, соотнести понимание этой категории в основных древнегреческих философских школах и описать видение счастья глазами современного человека. Понятие «счастье» имеет многогранное содержание, которое трудно поддается систематизации. Польский исследователь В. Татаркевич написал фундаментальный труд «О счастье и совершенстве человека», который представляет широкий калейдоскоп мнений, оценок, суждений по двум тесно

Что такое счастье и как его достичь — советы Юрия Вагина :: Здоровье :: РБК Стиль

Тревожной осенью 2020 мы все чаще задаемся вопросами о том, что влияет на наше настроение и как его поднять в продолжительной перспективе. «РБК Стиль» обратился к автору нескольких книг о счастье Юрию Вагину, чтобы он рассказал о том, как люди в разное время трактовали счастье, и дал несколько советов о том, как его достичь в наше время.

Юрий Вагин,
врач‑психотерапевт со стажем работы более 30 лет, кандидат медицинских наук, директор психологического центра, автор популярных книг

Что такое счастье

Счастье ― это общая удовлетворенность жизнью и получение от нее хронического удовольствия. В этом определении два главных компонента: общая удовлетворенность и его длительность.

Общая удовлетворенность не предполагает, что у человека есть абсолютно все, что может предоставить жизнь, но у него есть что-то главное, что нужно для счастья. И счастье ― это длительное состояние (счастливое детство, счастливая старость, счастливая жизнь), а не кратковременная реакция, которую мы скорее назовем радостью.

Оксфордский словарь английского языка с этим соглашается. Счастье ― это состояние счастливого бытия (happiness ― the state of being happy) [1]. Знаменитый словарь французского языка Ларусса [2] не возражает: счастье ― это состояние полного удовлетворения (bonheur ― état de satisfaction complete). Разве что обратим внимание, что происхождение слова «счастье» во французском языке очень скромное: bonheur ― это всего лишь bon heur, то есть, хороший час. Видимо, раньше люди были скромнее и не требовали от жизни многого.

Два главных вопроса давно интересуют людей. Первый: достижимо ли счастье в принципе, то есть можно ли быть счастливым исходя из определения счастья длительное время, в идеале всю жизнь. Второй: если это возможно в принципе, что для этого нужно делать. Неудивительно, что все науки, имеющие отношение к жизни человека, так или иначе обращались к нему.

Кадр из фильма «Невероятная жизнь Уолтера Митти»

© imdb

Давайте обсудим, каким образом современным ученым удалось доказать, что все мы можем и должны быть счастливы всю жизнь, и какие два условия нужно для этого выполнять. Давайте выясним, почему Винни-Пух счастлив, а Кролик ― нет и как стать Винни-Пухом. Поговорим о том счастье жизни, которое не зависит ни от времени, ни от места жизни, ни от пола, ни от возраста, ни от культуры, ни от текущей ситуации в стране или в мире. Как говорил профессор Дамблдор в «Гарри Поттере»: «Счастье можно найти даже в самые трудные времена, нужно просто стремиться к свету».

Определение счастья: в философии, психологии и вере

Проблема счастья изучается давно. Первая сложность была с самим определением счастья. Определение Аристотеля «счастье — это деятельность души в полноте добродетели» [3] наиболее известно, но и наиболее расплывчато. Согласно Эпикуру, счастье есть благостное состояние, когда мы имеем все необходимое [4]. Мне нравится мудрое высказывание, приписываемое Фрейду, что счастливый человек с удовольствием идет на работу утром и с удовольствием вечером идет с работы домой [5]. Я для себя немного модифицирую это определение: счастливый человек утром понимает, что на работу идти не нужно, а вечером понимает, что и завтра идти не нужно, но это шутка.

Определения счастья связывают обычно с двумя факторами: удовольствием от жизни и его длительностью, продолжительностью и постоянством. Человека, который с удовольствием идет на работу, но старается остаться там как можно дольше, потому что ему не хочется идти домой, нельзя назвать счастливым. Человека, который не хочет утром просыпаться и идти на работу, тоже нельзя назвать счастливым. Счастливый человек счастлив с утра до вечера и, самое главное, с вечера до утра. Счастье ― это хроническое состояние. С этим положением соглашаются и большинство современных психологов.

Кадр из фильма «Всегда говори «ДА»»

© kinopoisk.ru

Теперь что касается вопроса принципиальной достижимости счастья. Богословы в большинстве своем считали, что счастье на Земле (рай на Земле) недостижимо, что наша земная и телесная жизнь ― это своеобразное наказание за наши грехи, а счастье достижимо лишь по ту сторону жизни. Апостол Павел в Послании к Римлянам (7:24) писал: «Бедный я человек! Кто избавит меня от сего тела смерти?» [6]

Мнения философов по вопросу возможности счастья разделились. Часть считала, что жизнь — страдания и нужно их стоически переносить (стоики), другая часть считала, что в жизни есть место удовольствию и счастью (гедонисты и эвдемонисты). Ученик Сократа Аристипп считал, что, правильно наполняя свою жизнь удовольствиями и не позволяя им властвовать над собой, можно достичь счастья [7].

Мнения психологов тоже разделились. Тот же Фрейд сомневался в возможности достижения счастья и говорил, что задача психоанализа заключается лишь в том, чтобы заменить невротическое страдание обычной человеческой болью. «Счастье по самой своей природе возможно лишь как эпизодическое явление», ― писал он [8]. Современные психологи (позитивная психология), в отличие от Фрейда, придерживаются позиции Аристиппа и считают, что при правильной организации жизни счастье достижимо и на Земле [9].

Что такое счастье: научный подход

Как это ни парадоксально, но окончательный ответ на вопрос, чего в жизни больше — счастья или страдания и возможна ли длительная счастливая жизнь в принципе, дали не теологи, не философы, не психоаналитики и не психологи. Его дали ученые-физики. Правда, не простые физики, а физики-биотермодинамики (Илья Пригожин, Эрвин Бауэр, Александр Зотин) [10]. Это очень интересно, поэтому давайте немного остановимся на этом моменте.

Кадр из фильма «Дикая»

© kinopoisk.ru

В целом термодинамика изучает обмен и превращение энергии в сложных системах. Например, какого размера и температуры должна быть батарея, чтобы в вашей комнате было зимой тепло. Это если коротко. Конечно, термодинамика занимается и более сложными системами.

Человек ― это сложная самоорганизующаяся система. Она тоже обменивается веществом и энергией с окружающим миром. Для этого мы с вами должны что-то брать из окружающей среды и что-то выделять обратно. Хрестоматийное школьное определение — в основе жизни лежит обмен веществ. Поэтому в средине XX века ряд ученых физиков, занимающихся термодинамикой, начали изучать биологические системы. На стыке наук возникло новое направление: биотермодинамика [11].

Лирики, конечно, спросят меня, а какое отношение имеет физика и биотермодинамика к счастью человеческой жизни? Рассказываю. Не буду долго и подробно перечислять как (на самом деле измерялась интенсивность поглощения кислорода развивающимися организмами), но очень быстро ученые-биотермодинамики определили, что максимальное жизненное напряжение у живого существа возникает в момент оплодотворения яйцеклетки. Затем на протяжении всей жизни это напряжение падает. А еще в конце XIX — начале XX века большинство психологов пришли к выводу, что увеличение напряжения вызывает страдание, а разрядка от напряжения, расслабление вызывает удовольствие [12]. Поскольку на протяжении всей жизни жизненное напряжение падает, сама жизнь организована таким образом, что она должна нам приносить хроническое удовольствие.

Жизнь напоминает поездку на санках со снежной горки. Родители поднимают нас в момент оплодотворения на самый верх горки, и дальше мы имеем возможность катиться по жизни вниз, получая от нее огромное удовольствие. Это не всегда получается. Почему взрослые люди, в отличие от детей, плохо умеют ездить на санках по горке жизни. Половина тормозит и пытается залезть назад, пугаясь старости и смерти, половина едет по горке кто боком, кто задом, и лишь единицы несутся с удовольствием на санках по жизни вниз, вызывая бурное осуждение окружающих, что так ездить (жить) нельзя.

И возникает резонный вопрос: если сама жизнь устроена так, что она может и должна приносить нам хроническое удовольствие, почему этого часто не происходит? Над ответом на этот вопрос и работают в последнее время ученые. И успехи есть. Со времен возникновения гештальт-психологии и гештальт-терапии стало понятно, что для получения удовольствия от жизни главное ― это правильно организовать всего лишь два основных процесса: получение всего, что нужно для жизни, и избавление от всего, что не нужно и мешает жизни [13].

Кадр из фильма «Ешь, молись, люби»

© kinopoisk.ru

Для любого врача ничего нового в этом нет. Мы с удовольствием вдыхаем и с удовольствием выдыхаем. С удовольствием греемся, когда холодно, и охлаждаемся, когда жарко. Еще Платон писал, что «врачевание — это, по сути, наука о вожделениях тела к наполнению и к опорожнению» [14], а Гиппократ писал, что «медицина есть прибавление и отнятие: отнятие всего того, что излишне, прибавление же недостающего» [15]. К сожалению, психологи, социологи и педагоги еще только начинают понимать значение для счастья этих двух главных процессов жизни: агрессии в хорошем смысле как способности получить от жизни то, что тебе нужно, и элиминации ― способности отказаться и убрать из жизни все то, что ей мешает [16].

Что делает человека счастливым

Некоторое время тому назад мы обследовали школьников старших классов на предмет их общей «счастливости», удовлетворенности жизнью и отсутствия нехороших суицидальных мыслей и суицидального поведения [17]. В том числе изучалось, насколько хорошо школьники умеют добиваться и брать (в хорошем смысле) от жизни то, что им нужно, и насколько хорошо они умеют отказываться от того, что им не нужно. Они соглашались или не соглашались с такими утверждениями, как «если мне что-то непонятно на уроке, мне несложно переспросить учителя еще раз», «если мне скучно в гостях, я могу встать и уйти домой», «я слишком долго терплю людей, которые мне неприятны», «мне трудно отказать человеку в просьбе» и тому подобные. В результате образовались две «кучки»: те, кто умел это делать хорошо (примерно 15%), мы условно назвали их «нахалами», и те, кто не умел ни добиваться того, что хотел, ни отказываться от того, что не хотел (примерно 85%), и мы условно назвал их «скромниками».

Дальше с помощью психологических тестов мы посмотрели, как связана общая удовлетворенность жизнью, тревожность, депрессивность и суицидальные мысли с группами «нахалов» и «скромников». Угадайте с одного раза, какая группа детей чувствовала себя счастливой, удовлетворенной жизнью, не испытывала тревоги, депрессии, имела планы на будущее, хотела учиться, завести семью, зарабатывать деньги и жить полной грудью? Правильно: «нахалы». «Скромники» не видели в жизни смысла, жизнь их напрягала, расстраивала, тревожила, утомляла, они не хотели иметь семью, заводить детей и боялись людей. Мы смеялись, что экспериментальным путем удалось доказать, что наглость — это не второе счастье. Наглость (в хорошем смысле этого слова) — это первое счастье.

Вспомните старый добрый российский мультфильм про Винни-Пуха. Моя любимая часть: «Винни-Пух и Пятачок идут в гости». Я часто показываю эту часть студентам, когда объясняю, чем отличается поведение счастливого человека от поведения тревожного и несчастливого невротика.

Винни-Пух — это эталон здоровой счастливой личности. Если у него есть проблемы (а у здоровых людей тоже бывают проблемы), он их не откладывает, а решает. Если Винни-Пух хочет есть, он отказывается идти с Пятачком в гости к себе, потому что тогда Пятачок пойдет в гости, а он ― Винни-Пух не пойдет в гости, поэтому Винни-Пух идет в гости к Кролику. Кролик — эталон невротической личности. И в чем ее суть? Какая главная проблема у человека, не умеющего жить счастливо? В мультфильме она четко показана. В неумении сказать «нет». Кролик сидит дома. Он не хочет никаких гостей. Ему хорошо. И когда Винни-Пух и Пятачок приходят к нему, чтобы решить свои проблемы (подкрепиться), Кролику нужно просто промолчать. Но он не может. Он ведь воспитанный Кролик, поэтому он идет на компромисс. «Никого нет дома», — говорит Кролик. Воспитанный Винни-Пух извинился бы и пошел дальше, но Винни-Пух не останавливается на пути к цели и идет дальше. «Как это никого нет дома? Чтобы сказать, что никого нет дома, дома кто-то должен быть». И дальше Кролик выходит, Винни-Пух заходит, все съедает (не забыв завязать рот Пятачку). Моя любимая сцена в мультфильме, когда несчастный Кролик с ужасом смотрит, как Винни-Пух уничтожает все его запасы, нервно перебирает под столом лапками и спрашивает: «Вам еще не пора?»

Проведите простой тест. Задайте себе вопрос: кто вы и ваши близкие в этом мультфильме, Винни-Пухи или Кролики? И если ваш ответ — Кролики, не удивляйтесь, что ваша жизнь часто наполнена страданием, а Винни-Пухи будут вас всю жизнь «объедать» и не потому, что они плохие, а потому что вы не умеете отказывать. 

Широко известны психологические исследования, которые показали, что в конце жизни многие люди переживают, потому что они слишком мало были с близкими людьми, слишком мало путешествовали, что именно этого им не хватило для счастья. Но однажды мне попалась работа российских психологов, которые пишут, что эти выводы не совсем применимы к российской действительности. Многие россияне в конце жизни переживают не о том, что мало путешествовали с близкими людьми, а о том, что слишком много терпели, слишком долго ждали, что их поймут, оценят, отблагодарят [18].

В последнее время очень актуальной стала тема «токсичных» отношений. Сложно стать счастливым без близких людей. Но чтобы хорошо, долго и счастливо выстраивать отношения с близкими людьми, вы должны придерживаться тех самых двух правил, которые мы уже разобрали выше: вы должны уметь выбирать тех людей, которые не отравляют вашу жизнь, и отказываться от общения с теми людьми, которые ее отравляют. Многие ли умеют это делать? К сожалению, нет. Возможно ли этому научиться? К счастью (именно к счастью), да. 

от Эпикура до Шопенгауэра — Моноклер

Рубрики : Лекции, Публичные лекции, Философия

В рамках лекции «Что мы знаем о счастье?» доктор философских наук Наталия Кузнецова знакомит нас с теориями счастья: от Аристипа и Эпикура до Канта и Шопенгауэра.

«Существует  одно  врожденное  заблуждение,

и  оно состоит  в том,  что мы  рождены для  счастья».

Артур Шопенгауэр

Существует ли счастье? Что мы действительно знаем о нём? Правильно ли воспитывать детей с мыслью о том, что они рождены для счастья, и может ли оно быть абсолютным благом и смыслом жизни? Это круг вопросов, над которыми бьются философы со времён античности.

В рамках своей лекции «Что мы знаем о счастье?» доктор философских наук, профессор кафедры проблем современной философии РГГУ Наталия Кузнецова знакомит нас с теориями счастья — от Аристиппа и Эпикура до Канта и Шопенгауэра — и рассказывает, сколько может быть понятий у счастья, чем отличается гедонизм от эпикурейства, какие изменения претерпел гедонизм в течение веков и как ему удалось стать философией XX века, несмотря на то, что после Канта и Шопенгауэра философы больше никогда не пытались рассматривать счастье как абсолютное благо и перестали встраивать это понятие в основу этических концепций.

«Однако, к сожалению, понятие счастья столь неопределенное понятие, что хотя каждый человек желает достигнуть счастья, тем не менее он никогда не может определенно и в полном согласии с самим собой сказать, чего он, собственно, желает и хочет. Причина этого в том, что все элементы, принадлежащие к понятию счастья, суть эмпирические, т. е. должны быть заимствованы из опыта, однако для идеи счастья требуется абсолютное целое — максимум блага в моем настоящем и каждом последующем состоянии. Так вот, невозможно, чтобы в высшей степени проницательное и исключительно способное, но тем не менее конечное существо составило себе определенное понятие о том, чего оно, собственно, здесь хочет».

Иммануил Кант

Кроме того, из этой интереснейшей лекции вы сможете узнать, почему рекламные слоганы «Не дай себе засохнуть», «Стремись к лучшему» и услуга для состоятельных людей «Бомжевой тур на 10 персон с 10 комплектами лохмотьев» — это вещи одного порядка, с какими психологическими и социальными проблемами сталкиваются впоследствии гедонисты и почему знаменитую фразу «Человек рождён для счастья, как птица для полета» из рассказа В. Г. Короленко «Парадокс» нельзя вырывать из контекста и рассматривать вне идей Шопенгауэра.

---

Смотрите/Читайте:

— Счастье или смысл: в чём мы больше нуждаемся?

— Даниэль Канеман о когнитивных искажениях, интуиции и счастье

— Координаты счастья и моральное лицензирование

---

Источник: PRESSCENTRERGGU / Youtube

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Проблема со счастьем — Обзор Athenaeum

Советский период обострил эти загадки. Величайшие русские писатели осознавали, что тоталитарные условия сделали абсурдной идею о том, что жизнь — это счастье. Испытанный экстремальными условиями утилитаризм потерпел неудачу. Условия были, конечно, экстремальными. Сеть концентрационных лагерей, известная как архипелаг ГУЛАГ; умышленное голодание миллионов крестьян при коллективизации сельского хозяйства; рутинное применение пыток во время следствия: все эти экстремальные ситуации послужили тестами для философии жизни.Как соотносились разные философии?

Сюжет романа Александра Солженицына В круге первом вращается вокруг действий якобы эпикурейца. Когда Иннокентий Володин, большевистский дипломат, поженились, и его жена Дотмара поженились, «их взгляды на жизнь были идентичны. Между желанием и исполнением не должно быть никаких препятствий или запретов. «Мы люди, которые ведут себя естественно», — говорила Дотмара. . . Мы делаем все, что хотим, ради этого ». Друзья Володина называют его эпикурейцем, и его жизнь превращается в испытание эпикурейских доктрин.

Может показаться странным, что большевик должен быть эпикурейцем, но роман ясно дает понять, что эти две формы материализма разделяют общий принцип: нет ценностей за пределами материального мира здесь и сейчас. Эпикуреизм применяет это понимание к человеку, так что единственным мерилом добра и зла является его удовольствие и боль. Большевизм коллективно применяет ту же идею. В большевистской этике, как и в эпикурейской, все другие стандарты, кроме получения желаемого — для большевиков это означало то, чего хочет Коммунистическая партия, — являются иллюзиями.

Не совсем правильно говорить, что эта доктрина позволяет партии, когда это необходимо, использовать массовые убийства, пытки или что-то еще, что работает. Сформулировать эту точку зрения таким образом — «когда необходимо» — значит предположить, что перед применением таких мер нужно определить, сработает ли какой-нибудь более гуманный метод. Но если других источников ценности нет, то в этом нет необходимости. Сострадание, справедливость, доброта, святость человеческой жизни: в большевистской философии все эти ценности могли исходить только от религии или ее близкого родственника, философского идеализма.Таким образом, проявление сострадания означало доказать, что человек не был настоящим материалистом и, следовательно, не настоящим большевиком. Если бы он знал, что для него хорошо, каждый большевик пытался показать, что у него совсем нет сострадания. Самыми жестокими методами были , предпочтение , и независимо от того, сколько людей приказал убить Сталин, его тайная полиция просила убить еще.

Точно так же Володину очевидно, что для отдельного человека единственным критерием оценки действия является то, приносит ли оно личное удовлетворение.Поэтому для него становится сюрпризом, когда через шесть лет после женитьбы удовольствия начинают вызывать у него отвращение. Володин натыкается на письма матери до революции и начинает следовать ее незнакомому образу мышления. Она говорит о том, что из любви к искусству не проводила ночи напролет, как будто искусство само по себе является ценностью! «Добро проявляется сначала в жалости», — пишет она, — учение, противоречащее большевистской морали Володина: «Жалость? Стыдное чувство. . . так он учился в школе и в жизни ». Столь же постыдно и сострадание.«Даже слова, которыми выражались его мать и ее подруги, были устаревшими. Если серьезно, они начинали некоторые слова с заглавных букв — «Истина, Добро, Красота, Добро и Зло, Этический императив». Что самое странное, мать Володина ценила терпимость к чужим убеждениям. «Если у меня правильное мировоззрение, — спрашивает себя ее сын, — могу ли я действительно уважать тех, кто со мной не согласен?»

Когда Володин читает о преступлениях, которые скрывает режим, его мировоззрение колеблется. «Великая правда для Иннокентия заключалась в том, что человеку давалась только одна жизнь.Теперь, с созревшим в нем чувством, он осознал другой закон: нам дана одна совесть ». Он разыскивает своего дядю Авенира, который, как он обнаруживает, живет в отдаленном месте. Несмотря на свое философское образование, Авенир занимается ручным трудом, потому что «когда я сливаю помои, это делается с чистой совестью. . . Но если у вас есть возможность удержаться. . . ты должен быть нечестным ».

Наконец-то арестован сам Володин. Как философия максимизации удовольствия и минимизации боли выдерживает испытание большевистскими пытками? Эпикур сказал: «Не бойтесь физических страданий.Длительные страдания всегда незначительны; значительные страдания недолговечны ». Но что, если вас лишают на несколько дней сна в ящике без воздуха? А как насчет десяти лет одиночного заключения в камере, где нельзя размять ноги? Это важно или незначительно?

Володин вспоминает слова Эпикура: «Наши внутренние чувства удовлетворения и неудовлетворенности — высшие критерии добра и зла» — и только теперь он действительно их понимает. «Теперь стало ясно: все, что доставляет мне удовольствие, хорошо; то, что меня не устраивает, плохо.Сталин, например, любил убивать людей — так что для него это было «хорошо»? » Какой мудрой кажется такая философия свободному человеку! Но для Иннокентия добро и зло теперь — разные сущности. «Его борьба и страдания подняли его на такую ​​высоту, с которой мудрость великого материалиста казалась детской лепетом». В философию удовольствия могут поверить только те, кто укрыт от жизни.

История Солженицына о системе советских исправительно-трудовых лагерей, Архипелаг ГУЛАГ , описывает условия настолько экстремальные, что зачастую единственным способом выжить был за счет кого-то другого.Украдите его еду, убейте его из-за обуви. Рано или поздно, пишет Солженицын, перед каждым узником ГУЛАГа встает выбор. Следует ли дать клятву «выжить любой ценой»?

Это великая развилка лагерной жизни. С этого момента дороги идут вправо и влево…. Если вы пойдете направо — потеряете жизнь, а если пойдете налево — потеряете совесть.

Если вы верите большевистскому кредо, согласно которому важен только материальный результат, вы идете налево. «Но это ложь!» — заявляет Солженицын.«Это не результат, а дух ». В плену Солженицын обнаружил, что выбор духа меняет всю вашу жизнь. «Твоя душа… теперь созревает от страданий». Вы впервые научитесь понимать настоящую дружбу. И вы признаете, что «смысл земного существования заключается не в благополучии, как мы привыкли думать, а… в развитии души». Солженицын объясняет: тюрьма научила меня, «как человек становится злым и насколько хорошим». Страдания подарили мне осмысленную жизнь, которой никогда не могло быть просто погоня за счастьем.Он заключает: «Благослови вас тюрьма за то, что вы были в моей жизни!»

Если мы хотим сделать нашу жизнь осмысленной, мы должны жить ради ценностей, выходящих за рамки счастья, ценностей, которые могут противоречить счастью. Иногда страдание может быть полезным не потому, что оно может сделать нас способными к большим удовольствиям, а потому, что оно может углубить душу. Мы должны жить и должны любить не только на этом клочке земли, не только здесь и сейчас, и не только ради самих себя, но и ради мира добра и зла, истины и лжи, и всего мира. великие ценности, исповедуемые в русской литературе.

Философия счастья в жизни (+ взгляд Аристотеля)

Фото Гадеса Фотография на Unsplash

Счастье. Это термин, о котором мы в наши дни не особо задумываемся… я предполагаю, что, на самом деле, вы думаете, что знаете, что имеется в виду, когда говорят, что кто-то счастлив.

Мы все надеемся быть счастливыми и жить «хорошей жизнью» — что бы это ни значило! Вам интересно, что это на самом деле означает?

Основная роль «философии» — задавать вопросы и размышлять о природе человеческого мышления и Вселенной.Таким образом, обсуждение философии счастья в жизни можно рассматривать как исследование самой природы счастья и его значения для Вселенной.

Философы вопрошали о счастье с древних времен. Аристотель, когда он спросил «, какова конечная цель человеческого существования », намекал на тот факт, что цель — это то, что он считал «счастьем». Он назвал это eudaimonia — « деятельность, выражающая добродетель ». Все это будет вскоре объяснено.

Цель этой статьи — исследовать философию счастья в жизни, включая более пристальный взгляд на философию Аристотеля и ответы на некоторые из этих «больших» вопросов о счастье и «хорошей жизни». В этой статье вы также найдете несколько практических советов, которые, надеюсь, вы сможете применить в своей жизни. Наслаждаться!

Прежде чем вы начнете читать дальше, мы подумали, что вы можете бесплатно загрузить наши 3 упражнения по позитивной психологии . Эти научно обоснованные упражнения исследуют фундаментальные аспекты позитивной психологии, включая сильные стороны, ценности и сострадание к себе, и дадут вам инструменты для улучшения благополучия ваших клиентов, студентов или сотрудников.

Вы можете бесплатно скачать PDF-файл здесь.

Взгляд на философию счастья

Счастье. Это термин, который в наше время считается само собой разумеющимся. Однако с незапамятных времен философы ищут счастья … в конце концов, цель жизни — не просто жить, а жить «хорошо».

Философы задают несколько ключевых вопросов о счастье: могут ли люди быть счастливыми? Если да, то хотят ли они этого? Если у людей есть как желание быть счастливыми, так и способность быть счастливыми, значит ли это, что они должны стремиться к счастью для себя и других? Если могут, они хотят и должны быть счастливы, но как они достигают этой цели?

Чтобы изучить философию счастья в жизни, сначала рассмотрим историю счастья.

Демокрит, философ из Древней Греции, был первым философом в западном мире, исследовавшим природу счастья (Kesebir & Diener, 2008). Он выдвинул предположение, что, в отличие от того, что считалось ранее, счастье не является результатом «благоприятной судьбы» (то есть удачи) или других внешних обстоятельств (Kesebir & Diener, 2008).

Демокрит утверждал, что счастье является «случаем разума», вводя субъективистский взгляд на то, что такое счастье (Kesebir & Diener, 2008).

Более объективный взгляд на счастье был предложен Сократом и его учеником Платоном.

Они выдвинули идею о том, что счастье — это « безопасное наслаждение добром и прекрасным » (Платон, 1999, стр. 80). Платон развил идею о том, что лучшая жизнь — это та жизнь, при которой человек либо стремится к удовольствию, проявляя интеллектуальные добродетели… аргумент, с которым не согласился следующий ключевой персонаж в развитии философии счастья — Аристотель (Waterman, 1993).

Философия Аристотеля будет подробно исследована в следующем разделе этой статьи.

В истории Греции (то есть в древнегреческие времена) в значительной степени преобладала выдающаяся теория гедонизма (Kesebir & Diener, 2008).

Гедонизм — это, попросту говоря, стремление к удовольствию как единственному внутреннему благу (Waterman, 1993). Таков был киренский взгляд на счастье. Считалось, что хорошая жизнь означает поиск удовольствий и удовлетворение физических, интеллектуальных / социальных потребностей (Kashdan, Biswas-Diener & King, 2008).

Краут (1979, стр. 178) описывает гедоническое счастье как « вера в то, что человек получает то важное, что он хочет, а также определенные приятные аффекты, которые обычно соответствуют этому убеждению » (Waterman, 1993).

В древности также считалось, что невозможно жить хорошей жизнью, не руководствуясь разумом и моралью (Kesebir & Diener, 2008). Эпикур, в творчестве которого доминировал гедонизм, утверждал, что на самом деле добродетель (жизнь в соответствии с ценностями) и удовольствие взаимозависимы (Kesebir & Diener, 2008).

В средние века христианские философы говорили, что, хотя добродетель необходима для хорошей жизни, одной только добродетели недостаточно для счастья (Kesebir & Diener, 2008).

Согласно христианским философам, счастье находится в руках Бога. Хотя христиане считали земное счастье несовершенным, они разделяли идею о том, что Небеса обещают вечное счастье (Kesebir & Diener, 2008).

Более светское объяснение счастья было введено в эпоху Просвещения.

В то время в западном мире удовольствие рассматривалось как путь к счастью или даже как к нему (Kesebir & Diener, 2008). С начала девятнадцатого века счастье считалось ценностью, получаемой из максимального удовольствия.

Утилитаристы, такие как английский философ Джереми Бентам, предложили следующее: « максимальное превышение удовольствия над болью как кардинальная цель человеческого стремления » (Kesebir & Diener, 2008). Утилитаристы считают, что мораль и законодательство должны основываться на том, что принесет наибольшее благо наибольшему количеству людей.

В современную эпоху счастье — это нечто само собой разумеющееся. Предполагается, что люди имеют право стремиться к счастью и достигать его (Kesebir & Diener, 2008). Об этом свидетельствует тот факт, что в декларации независимости США стремление к счастью защищено как одно из основных прав человека! (Конкл, 2008).

Зайдите в любой книжный магазин, и большие разделы посвящены широкому ассортименту книг для самопомощи, которые приносят счастье.

Что такое счастье?

Дать определение счастья невероятно сложно.Современная психология описывает счастье как субъективное благополучие, или « оценок людей своей жизни и включает как когнитивные суждения об удовлетворении, так и аффективные оценки настроений и эмоций » (Кесебир и Динер, 2008, стр. 118).

Ключевые компоненты субъективного благополучия:

1. Удовлетворенность жизнью
2. Удовлетворенность важными аспектами своей жизни (например, работой, отношениями, здоровьем)
3. Наличие положительного аффекта
4. Низкий уровень негативного аффекта

Эти четыре компонента фигурируют в философских материалах о счастье с древних времен.

Субъективное удовлетворение жизнью — важнейший аспект счастья, что согласуется с работой современного философа Уэйна Самнера, который описал счастье как « ответ субъекта на условия ее жизни, какими она их видит » (1999, с. 156). ).

Таким образом, если счастье — это «вещь», как его измерить?

Некоторые современные философы и психологи подвергают сомнению самооценку как надлежащую меру счастья. Однако многие исследования показали, что самооценка «счастья» (субъективного благополучия) достоверна и надежна (Kesebir & Diener, 2008).

Два других объяснения счастья в современной психологии — это, во-первых, концепция психологического благополучия (Ryff & Singer, 1996) и, во-вторых, теория самоопределения (Ryan & Deci, 2000).

Обе эти теории больше согласуются с эвдемонистскими теориями «процветания» (включая идеи Аристотеля), потому что они описывают феномен удовлетворения потребностей (таких как автономия, самопринятие и мастерство) (Kesebir & Diener, 2008).

Эвдемония будет подробно объяснена в следующем разделе статьи (продолжайте читать!), Но пока достаточно сказать, что эвдемонистские теории счастья определяют «счастье» (эвдемонию) как состояние, в котором человек стремится к высшему. человеческое добро.

В наши дни большинство эмпирических психологических исследований выдвигает теорию субъективного благополучия, а не счастья в эвдемоническом смысле (Kesebir & Diener, 2008).

Хотя термины эвдемония и субъективное благополучие не обязательно взаимозаменяемы, Кесебир и Динер (2008) утверждают, что субъективное благополучие можно использовать для описания благополучия, даже если это не совсем идеальное определение!

Могут ли люди быть счастливыми?

Чтобы адекватно ответить на этот вопрос, необходимо различать «идеальное» счастье и «настоящее» счастье.

«Идеальное» счастье подразумевает полный, продолжительный и совершенно совершенный способ существования… вероятно, вне чьей-либо досягаемости! (Кесебир и Динер, 2008 г.). Однако, несмотря на это, люди на самом деле могут испытывать в основном положительные эмоции и сообщать об общем удовлетворении своей жизнью и, следовательно, считаться «счастливыми».

На самом деле большинство людей счастливы. В исследовании, проведенном исследовательским центром Pew Research Center в США (2006 г.), 84% американцев считают себя «очень счастливыми» или «довольно счастливыми» (Kesebir & Diener, 2008).

Счастье также имеет адаптивную функцию. Как счастье адаптивно? Что ж, позитив и благополучие также связаны с тем, что люди достаточно уверены в себе, чтобы исследовать свое окружение и приближаться к новым целям, что увеличивает вероятность того, что они будут собирать ресурсы.

Тот факт, что большинство людей сообщают о том, что они счастливы, а счастье имеет адаптивную функцию, приводит Кесебира и Динера (2008) к выводу, что да, люди действительно могут быть счастливы.

Люди хотят быть счастливыми?

Подавляющий ответ — да! Исследования показали, что быть счастливым желательно.Хотя быть счастливым — это, конечно, не единственная цель в жизни, тем не менее, это необходимо для хорошей жизни (Kesebir & Diener, 2008).

Исследование Кинга и Напы (1998) показало, что американцы считают счастье более важным для суждения о том, что составляет хорошую жизнь, чем богатство или «нравственное совершенство».

Должны ли люди быть счастливыми?

Другими словами, оправдано ли счастье? Счастье — это не только результат положительных результатов, таких как улучшение здоровья, повышение производительности труда, более этичное поведение и улучшение социальных отношений (Kesebir & Diener, 2008).На самом деле он предшествует этим результатам и вызывает их!

Счастье

Счастье улучшает здоровье. Например, в исследовании, проведенном Danner, Snowdon & Friesen в 2001 году, изучалось содержание рукописных автобиографий сестер-католиков. Они обнаружили, что выражение в письме, которое характеризовалось положительным влиянием, предсказывало долголетие 60 лет спустя!

Достижение

Счастье рождается не в погоне за удовольствием, а в стремлении к достижению целей, которые отражены в собственных ценностях (Kesebir & Diener, 2008).

Счастье можно предсказать не только по удовольствию, но и по ощущению смысла, цели и удовлетворения. Счастье также связано с лучшими результатами в профессиональной жизни / работе.

Социальные отношения и просоциальное поведение

Счастье раскрывает в людях все самое лучшее … более счастливые люди более общительны, склонны к сотрудничеству и этичны (Kesebir & Diener, 2008).

Было также показано, что счастливые люди более позитивно оценивают других, проявляют больший интерес к социальному взаимодействию с другими и даже более склонны к самораскрытию (Kesebir & Diener, 2008).

Счастливые люди также с большей вероятностью будут вести себя этично (например, отказываются покупать что-либо, потому что известно, что это украдено) (Kesebir & Diener, 2008).

Как быть счастливым?

Условия и источники счастья будут изучены позже, так что продолжайте читать … пока коротко, счастье вызывается богатством, друзьями и социальными отношениями, религией и личностью. Эти факторы предсказывают счастье.

В этом разделе представлено исчерпывающее изложение философии счастья.Следуя краткому историческому обзору, мы исследуем возможность, желательность и оправданность счастья. А теперь перейдем к Аристотелю…

Аристотель о счастье

Скорее всего, вы слышали о древнегреческом философе Аристотеле. Знаете ли вы, что именно Аристотель ввел «науку о счастье»? (Погоня за счастьем, 2018).

Основатель лицея, первого научного института в Афинах, Аристотель прочитал серию лекций под названием «Никомахова этика», чтобы представить свою теорию счастья (Pursuit of Happiness, 2018).

Аристотель спросил: « какова конечная цель человеческого существования? ». Он считал, что стоящей целью должно быть стремление « к тому, что всегда желательно само по себе, а не ради чего-то другого » (Pursuit of Happiness, 2018).

Однако Аристотель не согласился с точкой зрения Киренаизма о том, что единственное внутреннее благо — это удовольствие (Waterman, 1993).

При разработке своей теории «счастья» Аристотель опирался на свои знания о природе.Он утверждал, что то, что отличает человека от животного, — это разумные способности, утверждая, что уникальная функция человека — рассуждать. Далее он сказал, что удовольствие само по себе не может привести к счастью, потому что животными движет погоня за удовольствиями, и, согласно Аристотелю, человек обладает большими способностями, чем животные (Pursuit of Happiness, 2018).

Вместо этого он предложил термин « eudaimonia ».

Проще говоря, эвдемония определяется как « деятельность, выражающая добродетель » или то, что Аристотель понимал как счастье.Теория счастья Аристотеля была следующей:

«Функция человека состоит в том, чтобы жить определенной жизнью, и эта деятельность подразумевает рациональный принцип, а функция хорошего человека — хорошее и благородное выполнение этих действий, и если какое-либо действие выполнено хорошо, оно выполняется. в соответствии с надлежащим совершенством: если это так, то счастье оказывается деятельностью души в соответствии с добродетелью »

(Аристотель, 2004).

Ключевым компонентом теории счастья Аристотеля является фактор добродетели.Он утверждал, что в стремлении к счастью наиболее важным фактором является «абсолютная добродетель» или, другими словами, хорошие моральные качества (Pursuit of Happiness, 2008).

Аристотель определил дружбу как одну из важнейших добродетелей в достижении цели эвдемонии (Pursuit of Happiness, 2008). На самом деле он очень ценил дружбу и описывал «добродетельную» дружбу как самую приятную, сочетающую в себе удовольствие и добродетель.

Аристотель далее выдвинул свою веру в то, что счастье подразумевает на протяжении всей жизни выбор «большего блага», не обязательно того, что приносит немедленное краткосрочное удовольствие (Pursuit of Happiness, 2008).

Таким образом, согласно Аристотелю, счастье может быть достигнуто только в конце жизни: это цель, а не временное состояние бытия (Pursuit of Happiness, 2008). Аристотель считал, что счастье недолговечно:

«ибо, как не одна ласточка или один прекрасный день дает весну, так и не один день или короткое время делают человека блаженным и счастливым»

(Аристотель, 2004).

Счастье (эвдемония) для Аристотеля означало достижение «даймона» или совершенного «я» (Waterman, 1990).Достижение «абсолютного совершенства нашей природы», как Аристотель понимал под счастьем, включает рациональное размышление (Погоня за счастьем, 2008).

Он утверждал, что образование было воплощением утонченности характера (Погоня за счастьем, 2008). Стремление к даймону (совершенному «я») придает жизни смысл и направление (Waterman, 1990). Ценность полноценной и целеустремленной жизни.

Усилия, которые человек прилагает для борьбы за даймона, называют « личностно выразительным » (Waterman, 1990).

Личная выразительность включает в себя интенсивное участие в деятельности, чувство удовлетворения при вовлечении в какую-либо деятельность и чувство действия в соответствии со своей целью (Waterman, 1990). Это означает приложить усилия, почувствовать вызов и компетентность, иметь четкие цели и концентрироваться (Waterman, 1993).

Согласно Аристотелю, эвдемония и гедонистическое наслаждение являются отдельными и различимыми (Waterman, 1993). Однако в исследовании студентов университетов было обнаружено, что личная выразительность (которая, в конце концов, является компонентом эвдемонии) положительно коррелирует с гедонистическим наслаждением (Waterman, 1993).

Телфер (1980), с другой стороны, утверждал, что эвдемония является достаточным, но не необходимым условием для достижения гедонического наслаждения (Waterman, 1993). Чем отличаются эвдемония и гедонистическое наслаждение?

Что ж, личная выразительность (от стремления к эвдемонии) связана с успешным достижением самореализации, в то время как гедоническое наслаждение — нет (Waterman, 1993).

Таким образом, Аристотель определил наилучшую возможную жизненную цель и достижение наивысшего уровня удовлетворения своих потребностей, самореализацию за много-много лет до Иерархии потребностей Маслоу!

Результаты исследования Уотермана 1993 года эмпирически подтверждают связь между «личной выразительностью» и тем, что Чиксентимикали (1975) описал как «поток» (Уотерман, 1993).

Поток, концептуализированный как когнитивно-аффективное состояние, представляет собой опыт, при котором задача, которую ставит перед человеком задача, согласовывается с навыками, которые человек имеет для решения таких задач.

Понимание того, что поток является отличительным когнитивно-аффективным состоянием, сочетает в себе гедоническое наслаждение и личную выразительность (Waterman, 1993).

Работа Аристотеля Никомахова этика внесла большой вклад в понимание того, что такое счастье. Подводя итог из «Погоня за счастьем» (2018), согласно Аристотелю, цель и конечная цель жизни — достичь эвдемонии («счастья»).Он считал, что эвдемония — это не просто добродетель или удовольствие, а скорее проявление добродетели.

Согласно Аристотелю, эвдемония — это цель всей жизни, которая зависит от рационального осмысления. Чтобы достичь баланса между избытком и недостатком («воздержание»), человек проявляет добродетели — например, щедрость, справедливость, дружбу и гражданство. Эвдемония требует интеллектуального созерцания, чтобы соответствовать нашим рациональным способностям.

Ответить на вопрос Аристотеля «, какова конечная цель человеческого существования » — непростая задача, но, возможно, лучший ответ заключается в том, что конечная цель человека — стремиться к «эвдемонии» (счастью).

Что такое настоящее счастье?

Как выглядит «настоящее» счастье? Это работа мечты? Есть ребенок? Заканчиваешь университет? Хотя счастье, безусловно, связано с этими «внешними» факторами, настоящее счастье совершенно иное.

Чтобы быть по-настоящему счастливым, чувство удовлетворенности жизнью должно исходить изнутри (Puff, 2018). Другими словами, настоящее счастье внутреннее.

Есть несколько характеристик, которые характеризуют «истинное» (или настоящее) счастье.Первый — это принятие. По-настоящему счастливый человек принимает реальность такой, какая она есть, и, более того, они действительно начинают любить то, что есть (Puff, 2018).

Это принятие позволяет человеку чувствовать удовлетворение. Настоящее счастье предполагает не только принятие истинного положения вещей, но и признание того факта, что изменения неизбежны (Puff, 2018). Готовность принять изменения как часть жизни означает, что по-настоящему счастливые люди могут адаптироваться.

Состояние настоящего счастья также отражается в том, что человек понимает быстротечность жизни (Puff, 2018).Это важно, потому что понимание того, что в жизни и хорошие, и плохие недолговечны, означает, что по-настоящему счастливые люди понимают, что «это тоже пройдет».

Наконец, еще один аспект настоящего счастья — это признание людей в жизни человека. (Пафф, 2018). Прочные отношения характеризуют людей, которые действительно «процветают».

Ценность и важность настоящего счастья в жизни

Автор фото rawpixel.com от Pexels

Большинство людей сказали бы, что если бы они могли, они бы хотели быть счастливыми. Счастье не только желанное, но и важно и ценно.

У счастливых людей лучшие социальные и рабочие отношения (Conkle, 2008).

С точки зрения карьеры счастливые люди с большей вероятностью закончат колледж, обеспечат себе работу, получат положительную оценку работы от своего начальства, получат более высокий доход и с меньшей вероятностью потеряют работу — а в случае увольнения — люди, которые счастливы, быстрее восстанавливаются на работу (Kesebir & Diener, 2008).

Положительные эмоции также предшествуют и способствуют карьерному успеху (Любомирский, 2018). Счастливые работники реже выгорают, отсутствуют на работе и бросают работу (Любомирский, 2018). Далее в этой статье мы более подробно рассмотрим взаимосвязь между счастьем и продуктивностью.

Также было обнаружено, что счастливые люди больше вносят вклад в жизнь общества (Conkle, 2008). Существует также связь между счастьем и сотрудничеством — те, кто счастливы, более склонны к сотрудничеству (Kesebir & Diener, 2008).Они также более склонны к этичному поведению (Kesebir & Diener, 2008).

Возможно, самая важная причина настоящего счастья в жизни заключается в том, что оно связано с долголетием. Истинное счастье является важным показателем более долгой и здоровой жизни (Conkle, 2008).

Не только счастье приносит пользу людям. Целые страны тоже могут процветать — согласно исследованиям, нации, которые оцениваются как более счастливые, также имеют более высокие показатели общего доверия, добровольчества и демократических взглядов (Kesebir & Diener, 2008).

Однако, помимо этих объективных причин важности счастья, счастье также приносит с собой некоторые положительные переживания и чувства. Например, настоящее счастье связано с чувством смысла и цели (Kesebir & Diener, 2008).

Это также связано с чувством удовлетворения, а также с чувством достижения, которое достигается за счет активного стремления к ценным целям и продвижения к ним (Kesebir & Diener, 2008).

Самые большие причины, которые приносят настоящее счастье в жизнь

Интересно, что объективные жизненные обстоятельства (демографические данные) составляют только 8–15% дисперсии счастья (Kesebir & Diener, 2008).Так что же вызывает настоящее счастье? Кесебир и Динер (2008) определили пять источников счастья:

Богатство — первая причина счастья. Исследования показали значительную положительную корреляцию между богатством и счастьем. Это тот случай, когда наличие достаточного количества (т. Е. Адекватных) денег необходимо для счастья, но недостаточно, чтобы вызвать счастье. Деньги дают людям свободу, а наличие достаточного количества денег позволяет людям удовлетворять свои потребности — например, жилье, питание и здравоохранение.

Удовлетворенность доходом , как было показано, связано со счастьем (Diener, 1984). Однако деньги — не гарантия счастья — подумайте о победителях лотереи. Хотя необходимо иметь достаточно денег, одно это не принесет счастья. Итак, что еще является источником счастья?

Наличие друзей и социальных отношений , как было показано, является основной причиной счастья. Люди в первую очередь социальные существа и нуждаются в социальных связях.

Чувство общности связано с удовлетворением жизнью (Diener, 1984). Заводить и поддерживать друзей положительно коррелирует с благополучием. Аристотель (2000) утверждал, что «никто бы не предпочел жить без друзей, даже если бы у него были все остальные блага» (стр. 143).

Фактически, связь между дружбой / социальной поддержкой и счастьем была подтверждена эмпирическими исследованиями. Более того, удовлетворение семейной жизнью и браком является ключом к субъективному благополучию (Diener, 1984).

Еще один источник счастья — религия . Хотя это не всегда верно, религия ассоциируется с большим счастьем. Были обнаружены положительные эффекты от участия в религиозных службах.

Было доказано, что сильная религиозная принадлежность также приносит пользу. Молитва и отношения с Богом также связаны с большим счастьем.

Наконец, большой детерминант счастья — личность . Исследования подтверждают тот факт, что индивидуальные различия в том, как человек реагирует как на события, так и на других людей, влияют на уровень счастья человека.

Lykken & Tellegen (1996) обнаружили, что стабильные темпераментные наклонности (наследуемые генетически) вносят до 50% в общую изменчивость счастья. Это исследование показало, что многие личностные факторы — экстраверсия, невротизм — а также самооценка, оптимизм, доверие, уступчивость, репрессивная защита, стремление к контролю и стойкость — все это влияет на то, насколько человек счастлив.

15 способов создать счастливые моменты в жизни

В определенной степени мы можем определить, насколько мы счастливы.Кейн (2017) придумал 15 способов увеличения счастья:

1. Находите радость в мелочах

Наслаждаться обычными моментами повседневной жизни — это навык, которому можно научиться (Тартарковский, 2016). Большинство из нас тратит так много времени на размышления о вещах, которыми в настоящее время даже не занимается! Это может нас расстроить.

Фактически, счастье можно предсказать по тому, куда направляется наш разум, когда мы не сосредоточены на настоящем. Ценя простые вещи в жизни, мы пробуждаем положительные эмоции … от восхищения красивым цветком до наслаждения чашкой чая, находя радость в мелочах, ассоциируется с увеличением счастья.

2. Начинайте каждый день с улыбки

Звучит просто, но улыбка ассоциируется с ощущением счастья. Положительное начало дня может значительно улучшить самочувствие.

3. Общайтесь с другими

Как упоминалось в предыдущем разделе, дружба и социальная поддержка определенно являются источником счастья. Итак, чтобы создать больше счастливых моментов в жизни, отойдите от стола и начните разговор с коллегой по работе или отправьте SMS кому-то, кого вы давно не видели.Используйте возможности для взаимодействия с другими людьми по мере их появления.

4. Делайте то, что вам нравится больше всего

Использование своих сильных сторон и поиск деятельности, ведущей к «потоку», было определено как устойчивый путь к счастью. Полное вовлечение в деятельность называется «потоком». Что составляет переживание потока?

Для начала задача должна требовать навыков, но не быть слишком сложной (Тартарковский, 2016). Он должен иметь четкие цели и позволять вам полностью погрузиться в то, что вы делаете, чтобы ваш разум не блуждал (Тартарковский, 2016).Он должен полностью поглощать ваше внимание и давать ощущение «в зоне» (Тартарковский, 2016). Возможно, самый простой способ определить ощущение потока — это потерять счет времени.

Делая то, что вам больше всего нравится, вы с большей вероятностью используете свои сильные стороны и обретете чувство потока.

5. Считайте свои благословения и будьте благодарны

Известно, что благодарность увеличивает счастье. Благодарность определяется как признание того, что у вас есть, и возможность размышлять над этим (Тартарковский, 2016).Благодарность создает положительные эмоции, укрепляет отношения и связана с улучшением здоровья (Тартарковский, 2016).

Примеры способов выразить благодарность включают ведение дневника благодарности или выражение признательности, например, отправка кому-либо открытки с благодарностью.

6. Будьте позитивны и старайтесь видеть лучшее в любой ситуации

Отношение к жизни «наполовину полный стакан», безусловно, может усилить чувство счастья. Находить положительные стороны даже в сложных ситуациях помогает вызвать положительный эффект.Как сказал Сигель, психолог из Гарвардской медицинской школы, «относительно небольшие изменения в нашем отношении могут привести к относительно большим изменениям в нашем чувстве благополучия» (Тартарковский, 2016).

7. Делайте шаги, чтобы обогатить свою жизнь

Отличный способ сделать жизнь счастливее — это узнать что-то новое. Умственная активность и развитие новых навыков могут способствовать счастью. Например, выучить музыкальный инструмент или иностранный язык — нет предела!

8.Создавайте цели и планы для достижения того, чего вы хотите больше всего

Стремление к тому, чего мы действительно хотим, может сделать нас счастливыми, если цели реалистичны. Наличие целей дает жизненную цель и направление, а также чувство достижения.

9. Живи моментом

Хотя легче сказать, чем сделать, полезный способ создать счастливые моменты в жизни — это жить настоящим моментом, а не размышлять о прошлом или сосредотачиваться на будущем. Пребывание в «здесь и сейчас» может помочь нам почувствовать себя счастливее.

10. Будьте добры к себе

Относитесь к себе так, как если бы вы относились к человеку, которого любите и о котором заботитесь. Проявление сострадания к себе может привести к счастливым моментам и улучшить общее самочувствие.

11. Обратитесь за помощью, когда она вам понадобится

Обращение за помощью может не сразу прийти в голову, когда вы думаете о том, как создать счастливые моменты. Однако обращение за поддержкой — один из способов достичь счастья. Как гласит старая пословица, «общая проблема — это проблема вдвое».

Если вам кто-то поможет, это не признак слабости. Скорее, обращаясь за помощью, вы уменьшаете бремя проблемы на себе.

12. Отпустите печаль и разочарование

Отрицательные эмоции могут поставить под угрозу чувство счастья, особенно если человек размышляет о том, что «могло быть». Хотя каждый иногда испытывает такие эмоции, удерживание чувства печали и разочарования действительно может отягощать человека и мешать ему чувствовать себя счастливым и довольным.

13. Практикуйте внимательность

Положительные эффекты от практики внимательности широко распространены и многочисленны, включая повышение уровня счастья. В этом блоге много материалов о внимательности и ее положительных эффектах. Внимательность — это навык, которому, как и любому другому навыку, можно научиться. Умение быть внимательным может помочь человеку стать счастливее.

14. Прогулка на природе

Известно, что физические упражнения выделяют эндорфины, поэтому физическая активность является одним из способов поднять настроение и создать счастливые моменты.Гулять на природе даже полезнее, чем просто ходьба, которая, как было доказано, увеличивает счастье.

15. Смейтесь и найдите время поиграть

Смех действительно лучшее лекарство! Смех ассоциируется с улучшением самочувствия. Кроме того, для чувства благополучия полезно не относиться к жизни слишком серьезно. Так же, как дети находят радость в простых удовольствиях, они также любят играть. Участие в «игре» — занятиях, проводимых исключительно для развлечения, — увеличивает счастье.

Пять причин быть счастливым с философской точки зрения

Фото Николь Де Хорс из Burst

Философы считают, что счастья недостаточно для достижения благополучия, но в то же время они согласны с тем, что это один из основных факторов, присущих людям, ведущим «хорошую жизнь». (Хейброн, 2011).

Каковы же тогда причины для счастья с философской точки зрения… что способствует тому, чтобы человек жил «хорошей жизнью»? Это также можно понимать как человека, имеющего «психосоциальное благополучие» (Haybron, 2011).

• Одна из причин, по которой человек может испытывать чувство счастья, заключается в том, что в последний день к нему относились с уважением (Haybron, 2011). То, как к нам относятся другие, способствует нашему общему благополучию. Уважительное отношение помогает нам развить чувство собственного достоинства.
• Еще одна причина чувствовать себя счастливым — это наличие семьи и друзей, на которых можно положиться и на которых можно рассчитывать в трудную минуту (Haybron, 2011). Наличие сильной социальной сети — важный компонент счастья.
• Возможно, человек узнал что-то новое.Они могут принять это как должное, однако изучение чего-то нового на самом деле способствует нашему психосоциальному процветанию (Haybron, 2011).
• С философской точки зрения причиной счастья является наличие у человека возможности заниматься тем, что у него получается лучше всего (Haybron, 2011). Использование сильных сторон для общего блага — один из ключей к более осмысленной жизни (Тартарковский, 2016). Например, музыкант может обрести счастье, создавая музыку, а спортсмен может чувствовать себя счастливым, тренируясь или участвуя в соревнованиях.Реализация нашего потенциала также способствует благополучию.
• Последняя причина быть счастливым с философской точки зрения — это человек, имеющий свободу выбирать, как проводить свое время (Haybron, 2011). Это свобода, которую нужно праздновать. Автономность может способствовать лучшему проживанию человеком своей жизни.

Обретение счастья в семейной жизни

Многие из нас проводят много времени с семьями. Однако, как бы мы ни любили наших партнеров, детей, братьев и сестер и расширенные семьи, иногда семейные отношения могут быть чреваты проблемами и проблемами.Тем не менее, мы можем обрести счастье в семейной жизни, выполняя простые, но эффективные вещи, предложенные Mann (2007):

• Наслаждайтесь семейным обществом
• Обменяться историями — например, о том, как прошел ваш день вечером
• Сделайте свой брак или отношения приоритетом
• Найдите время, чтобы поесть вместе всей семьей
• Просто весело проводите время друг с другом
• Убедитесь, что ваша семья и ее потребности важнее друзей
• Ограничение количества внеклассных занятий
• Развивайте семейные традиции и ритуалы чести
• Сделайте свой дом местом, где можно спокойно проводить время
• Не спорь перед детьми
• Не работай чрезмерно
• Побуждайте братьев и сестер ладить друг с другом
• Имейте семейные шутки
• Быть приспосабливаемым
• Общение, включая активное слушание

Найдите время, чтобы ценить свою семью, и сосредоточьтесь на мелочах, которые вы можете делать, чтобы обрести счастье в семейной жизни.

Взгляд на счастье и продуктивность

Цель любого рабочего места — иметь продуктивных сотрудников. Возникает вопрос — может ли счастье повысить продуктивность? Результаты однозначны!

Исследователи Бём и Любомирский определяют «счастливого работника» как человека, который часто испытывает положительные эмоции, такие как радость, удовлетворение, удовлетворенность, энтузиазм и интерес (Oswald, Proto & Sgroi, 2009).

Они провели как продольные, так и экспериментальные исследования, и их исследование ясно показало, что люди, которых можно отнести к «счастливым», имеют больше шансов добиться успеха в своей карьере.Amabile et al. (2005) также обнаружили, что счастье способствует большему творчеству.

Почему счастливые работники более производительны?

Было высказано предположение, что связь между позитивным настроением и работой, по-видимому, опосредована внутренней мотивацией (то есть выполнением задачи из-за внутреннего вдохновения, а не внешних причин) (Oswald et al., 2009). Это имеет смысл, потому что, если человек чувствует себя более радостным, он с большей вероятностью сочтет свою работу значимой и по сути своей полезной.

Некоторые экспериментальные исследования показали, что счастье повышает продуктивность. Например, исследования показали, что опыт положительного аффекта означает, что люди меняют свое распределение времени на выполнение более интересных задач, но все же могут поддерживать свою производительность для менее интересных задач (Oswald et al., 2009).

Другое исследование показало, что положительный аффект влияет на воспоминания и вероятность альтруистических действий. Однако большая часть этих исследований проводилась на лабораторных занятиях, участие в которых было бесплатным.Что, безусловно, приводит к очевидному вопросу… действительно ли счастье увеличивает продуктивность в реальной ситуации с занятостью?

Освальд и его коллеги (2009) провели небольшое исследование с очень четкими результатами о взаимосвязи между счастьем и продуктивностью. Они провели два отдельных эксперимента.

В первом эксперименте участвовали 182 участника из Уорикского университета. В исследовании участвовали некоторые участники, просмотревшие короткий видеоклип, призванный повысить уровень счастья, а затем выполнение задания, за которое им заплатили как за ответы на вопросы, так и за точность.Участники, просмотревшие видео, показали значительно большую продуктивность.

Самое интересное, однако, что 16 человек не показали повышенного счастья после просмотра видеоклипа, и эти люди не показали такого же увеличения производительности! Таким образом, этот эксперимент определенно подтвердил идею о том, что повышение производительности может быть связано со счастьем.

Освальд и его коллеги также провели второе исследование, в котором приняли участие еще 179 участников, которые не принимали участие в первом эксперименте.Эти люди сообщили о своем уровне счастья, и впоследствии их спросили, пережили ли они «плохое жизненное событие» (которое определялось как тяжелая утрата или болезнь в семье) за последние два года.

Был обнаружен статистически значимый эффект… переживание плохого жизненного события, которое эксперты классифицировали как «шок счастья», было связано с более низким уровнем выполнения задачи.

Изучение свидетельств определенно проясняет одну вещь: счастье, безусловно, связано с производительностью как в неоплачиваемых, так и в оплачиваемых задачах.Это имеет огромное значение для рабочей силы и дает стимул для работы над более счастливыми сотрудниками.

Как одиночество влияет на удовлетворенность жизнью?

Согласно гипотезе принадлежности, выдвинутой психологами Баумейстером и Лири в 1995 году, люди имеют почти универсальную фундаментальную человеческую потребность в определенной степени взаимодействия с другими и формировании отношений.

Действительно, у одиноких людей есть неудовлетворенная потребность в принадлежности (Mellor, Stokes, Firth, Hayashi & Cummins, 2008).Множество исследований показали, что одиночество очень негативно влияет на психологическое благополучие, а также на здоровье (Kim, 1997).

А как насчет «счастья»? Другими словами, может ли одиночество также повлиять на удовлетворенность жизнью?

Есть данные, позволяющие предположить, что одиночество действительно влияет на удовлетворенность жизнью. Грей, Вентис и Хейслип (1992) провели исследование 60 пожилых людей, живущих в этом районе. Их выводы были ясны: чувство изоляции и одиночества пожилых людей объясняет различия в удовлетворенности жизнью (Gray et al., 1992).

Очевидно, что одинокие пожилые люди в целом менее удовлетворены своей жизнью. В другом исследовании Меллор и его коллеги (2008) обнаружили, что менее одинокие люди имеют более высокий рейтинг удовлетворенности жизнью.

Можно предположить, что только пожилые люди склонны чувствовать себя изолированными и одинокими, однако интересное исследование Нето (1995) рассматривало удовлетворенность жизнью среди мигрантов второго поколения.

Исследователи изучили 519 португальских молодых людей, которые на самом деле родились во Франции.Исследование показало, что одиночество имеет явную отрицательную корреляцию с удовлетворенностью жизнью, выражаемой молодыми людьми (Нето, 1995). Действительно, наряду с ощущаемым состоянием здоровья, одиночество было самым сильным предиктором удовлетворенности жизнью (Нето, 1995).

Следовательно, да, одиночество влияет на удовлетворенность жизнью. Одиночество связано с чувством меньшей удовлетворенности своей жизнью и, предположительно, менее счастливым в целом.

6 Рекомендованных книг

Возможно, у вас есть желание разобраться в этой теме дальше… отлично! Вот несколько книг, которые вы можете прочитать, чтобы углубить свое понимание:

1. Изучение счастья: от Аристотеля к науке о мозге — С.Бок (2010) (Amazon)
2. Никомахова этика — Аристотель (2000). R Crisp, изд. (Амазонка)
3. Что такое счастье? — Ф. Фельдман (2010) (Amazon)
4. Подлинное счастье: использование новой позитивной психологии для реализации своего потенциала для длительного удовлетворения — М. Селигман (2004) (Amazon)
5. Философия счастья: теоретический и практический экзамен — М. Джанелло (2014) (Amazon)
6. Счастье: Путеводитель философа — F.Ленуар (2015) (Amazon)

Сообщение о возвращении домой

Не знаю, как вы, но, хотя изучение философии счастья увлекательно, оно также может быть невероятно захватывающим. Я надеюсь, что мне удалось упростить некоторые идеи о счастье, чтобы вы лучше понимали природу счастья и то, что значит жить «хорошей жизнью».

Философия может быть сложной, но если вы можете понять одну мысль из этой статьи, это то, что для людей важно и полезно стремиться к благополучию и «истинному счастью».Хотя Аристотель утверждал, что «eudaimonia» (счастье) не может быть достигнуто до конца жизни, советы в этой статье показывают, что каждый из нас способен создавать счастливые моменты каждый день.

Что вы можете сделать сегодня, чтобы принять «хорошую жизнь»? Какие у вас представления о счастье — каково для вас настоящее счастье? Что вы думаете о том, что означает философия счастья в жизни?

Эта статья может стать полезным ресурсом для более глубокого понимания природы счастья, так что не стесняйтесь возвращаться к ней в будущем.Я хотел бы услышать ваши мысли по этой увлекательной теме!

Надеемся, вам понравилась эта статья. Не забудьте скачать наши 3 упражнения по позитивной психологии бесплатно.

Если вы желаете большего, наш набор инструментов по позитивной психологии © содержит более 300 научно обоснованных упражнений по позитивной психологии, интервенций, анкет и оценок, которые практикующие могут использовать в своей терапии, коучинге или на рабочем месте.

• Амабиле, Т. М., Басаде, С. Г., Мюллер, Дж. С. и Став, Б. М. (2005). Аффект и креативность в работе. Administrative Science Quarterly, 50 , 367-403.
• Аристотель (2000). Никомахова этика . Р. Крисп (ред.). Кембридж, Англия: Издательство Кембриджского университета.
• Аристотель (2004). Никомахова этика . Хью Тредденик (ред.). Лондон: Пингвин.
• Баумейстер Р. Ф. и Лири М. Р. (1995). Потребность в принадлежности: желание межличностных привязанностей как фундаментальная мотивация человека. Психологический бюллетень, 117 , 498 — 529.
• Конкл, А. (2008). Серьезное исследование счастья. Ассоциация психологических наук . Получено с https://www.psychologicalscience.org/observe/serious-research-on-happiness
.
• Даннер Д., Сноудон Д. и Фризен В. (2001). Положительные эмоции в молодости и долголетии: результаты исследования монахини. Журнал личности и социальной психологии, 80 , 804 — 813.
• Динер, Э.(1984). Субъективное благополучие. Психологический бюллетень, 95 , 542 — 575
• Грей, Г. Р., Вентис, Д. Г., и Хейслип, Б. (1992). Социально-когнитивные навыки как детерминант удовлетворенности жизнью у пожилых людей. Международный журнал по проблемам старения и человеческого развития , 35, 205 — 218.
• Хейброн, Д. (2011). Счастье. Стэнфордская энциклопедия философии. Получено с https://plato.stanford.edu/entries/happiness
.
• Кейн, С. (2017). 15 способов увеличить свое счастье.Psych Central. Получено с https://psychcentral.com/lib/15-ways-to-increase-your-happiness
.
• Кашдан, Т. Б., Бисвас-Динер, Р., и Кинг, Л. А. (2008). Переосмысление счастья: цена различия между гедоникой и эвдемонией. Журнал позитивной психологии, 3 , 219 — 233.
• Кесебир П. и Динер Э. (2008). В поисках счастья: эмпирические ответы на философские вопросы. Перспективы психологической науки, 3 , 117-125.
• Ким, О. С. (1997). Корейская версия пересмотренной шкалы одиночества UCLA: тест на надежность и валидность. Журнал Корейской академии медсестер? , 871 — 879.
• Кинг, Л. А., и Напа, К. К. (1998). Что делает жизнь хорошей? Журнал личности и социальной психологии, 75 , 156 — 165.
• Lykken, D., & Tellegan, A. (1996). Счастье — явление стохастическое. Психологическая наука, 7 , 186-189.
• Любомирский, С.(2018). Счастье — следствие или причина карьерного успеха? Психология сегодня . Получено с https://www.psychologytoday.com/intl/blog/how-happiness/201808/is-happiness-consequence-or-cause-career-success
.
• Манн, Д. (2007). 15 секретов счастливых семей. Web MD. Получено с https://www.webmd.com/parenting/features/15-secrets-to-have-a-happy-family
.
• Меллор Д., Стокс М., Ферт Л., Хаяши Ю. и Камминс Р. (2008). Потребность в принадлежности, удовлетворении отношениями, одиночестве и удовлетворении жизнью. Личность и индивидуальные различия, 45 , 213 — 218.
• Нето, Ф. (1995). Предикторы удовлетворенности жизнью мигрантов второго поколения. Исследование социальных показателей, 35 , 93-116.
• Освальд А. Дж., Прото Э. и Сгрой Д. (2009). Счастье и продуктивность, Документы для обсуждения IZA, № 4645, Институт изучения труда (IZA), Бонн. Получено с http://hdl.handle.net/10419/35451
• Платон (1999). Симпозиум .Уолтер Гамильтон (редактор). Лондон: классика пингвинов
• Пафф Р. (2018). Подводные камни на пути к счастью. Психология сегодня. Получено с https://www.psychologytoday.com/us/blog/meditation-modern-life/201809/the-pitfalls-pursuing-happiness
.
• Райан Р. М. и Деси Э. Л. (2000). Теория самоопределения и содействие внутренней мотивации, социальному развитию и благополучию. Американский психолог, 55 , 68 — 78.
• Рифф, К. Д., и Сингер, Б.(1996). Психологическое благополучие: значение, измерение и значение для психотерапевтических исследований. Психотерапия и психосоматика, 65 , 14 — 23.
• Тартарковский, М. (2016). Пять путей к счастью. Psych Central. Получено с https://psychcentral.com/lib/five-pathways-to-happiness
.
• В погоне за счастьем (2018). Аристотель. Получено с https://www.pursuit-of-happiness.org/history-of-happiness/aristotle
.
• Уотерман, А. С. (1990). Актуальность аристотелевской концепции эвдемонии для психологического исследования счастья. Теоретическая и философская психология, 10 , 39 — 44
• Уотерман, А. С. (1993). Две концепции счастья: контраст личной выразительности (эвдемония) и гедонистическое наслаждение. Журнал личности и социальной психологии, 64 , 678 — 691.

Две философские проблемы в изучении счастья

Альмедер, Р .: 2000, Человеческое счастье и нравственность (Prometheus Press).

Аннас Дж .: 1993, Нравственность счастья (Oxford University Press, Нью-Йорк).

Google Scholar

Анна, Дж .: 1998, «Добродетель и евдемонизм», в E.F. Paul, F.D. Миллер-младший и Дж. Пол (ред.), Добродетель и порок (издательство Кембриджского университета, Нью-Йорк), стр. 37-55.

Google Scholar

Аристотель: 1962, Никомахова этика, пер. Оствальд, Мартин. (Макмиллан, Нью-Йорк).

Google Scholar

Остин, Дж.: 1968, «Удовольствие и счастье», Философия 43, стр. 51-62.

Google Scholar

Барроу, р .: 1980, Счастье и образование (издательство St. Martin’s Press, Нью-Йорк).

Google Scholar

Барроу, Р .: 1991, Утилитаризм: современное заявление (Эдвард Элгар, Брукфилд, Вирджиния).

Бендитт, Т.М .: 1974, «Счастье», Философские исследования 25, стр.1-20.

Google Scholar

Benditt, T.M .: 1978, «Счастье и удовлетворение — ответ Карсону», The Personalist 59, pp. 108-109.

Google Scholar

Бентам, Дж .: 1969, «Введение в принципы морали и законодательства» в M.P. Мак (ред.), Читатель Бентама (Пегас, Нью-Йорк), стр. 73-144.

Google Scholar

Брандт, Р.Б .: 1959, Этическая теория (Прентис-Холл, Энглвуд Клиффс, Нью-Джерси).

Google Scholar

Brandt, R.B .: 1967a, ‘Happiness’, в P. Edwards (ed.), Encyclopedia of Philosophy (Macmillan, New York).

Google Scholar

Брандт, Р. Б.: 1967b, «Гедонизм», в П. Эдвардсе (ред.), Энциклопедия философии (Макмиллан, Нью-Йорк), стр. 432-435.

Google Scholar

Брандт, Р.Б .: 1979, Теория добра и права (Oxford University Press, Нью-Йорк).

Google Scholar

Брандт, Р.Б .: 1989, «Справедливость к счастью», Социальная теория и практика 15, стр. 33-58.

Google Scholar

Брандт, Р.Б .: 1992, Нравственность, утилитаризм и права (Издательство Кембриджского университета, Нью-Йорк).

Google Scholar

Кэмпбелл, Р.: 1973, «Погоня за счастьем», Personalist, стр. 325-337.

Карсон, Т .: 1978a, «Счастье и удовлетворение: ответ Бендитту», The Personalist 59, стр. 101-107.

Google Scholar

Карсон, Т .: 1978b, «Счастье и хорошая жизнь», Юго-западный философский журнал 9, стр. 73-88.

Google Scholar

Карсон, Т .: 1981, «Счастье, удовлетворенность и хорошая жизнь», Pacific Philosophical Quarterly 62, стр.378-392.

Google Scholar

Карсон, Т.Л .: 1979, «Счастье и хорошая жизнь: ответ на Меле», Southwestern Journal of Philosophy 10, стр. 189–192.

Google Scholar

Купер Дж. М .: 1975, Разум и человеческое благо у Аристотеля (Издательство Гарвардского университета, Кембридж, Массачусетс).

Google Scholar

Cottingham, J.: 1998, Философия и хорошая жизнь (Издательство Кембриджского университета, Нью-Йорк).

Google Scholar

Cummins, R.A .: 1998, «Второе приближение к международному стандарту удовлетворенности жизнью», Social Indicators Research 43, pp. 307-334.

Google Scholar

Дэвис, В .: 1981a, «Удовольствие и счастье», Philosophical Studies 39, стр. 305-318.

Google Scholar

Дэвис, В.: 1981b, «Теория счастья», American Philosophical Quarterly 18, стр. 111–120.

Google Scholar

Динер, Э. и М.Б. Динер: 1998, «Счастье: субъективное благополучие», в H.S. Фридман (редактор), Энциклопедия психического здоровья (Academic Press, Нью-Йорк), 2, стр. 311-321.

Google Scholar

Динер, Э., Э.М.Сух и др .: 1999, «Субъективное благополучие: три десятилетия прогресса», Психологический бюллетень 125 (2), стр.276-302.

Google Scholar

Эбенштейн, A.O .: 1991, Принцип величайшего счастья: исследование утилитаризма (Гарленд, Нью-Йорк).

Google Scholar

Эдвардс, Р.Б .: 1979, Удовольствия и боли: теория качественного гедонизма (издательство Корнельского университета, Итака).

Google Scholar

Готье, Д.П .: 1967, «Прогресс и счастье: утилитарные соображения», «Этика» 78, стр. 77-82.

Google Scholar

Герт, Б .: 1988, Мораль: новое обоснование моральных правил (Оксфорд, Нью-Йорк).

Google Scholar

Гольдштейн, И .: 1973, «Счастье: роль негедонистических критериев в его оценке», International Philosophical Quarterly 13, стр. 523-534.

Google Scholar

Грайс, Х.С .: 1991, Концепция ценности (издательство Оксфордского университета, Нью-Йорк).

Google Scholar

Гриффин Дж .: 1979, «Разве несчастье морально важнее счастья?», Philosophical Quarterly, стр. 47-55.

Гриффин Дж .: 1986, Благополучие: его значение, измерение и моральное значение (Clarendon Press, Oxford).

Google Scholar

Гриффитс, П.Э .: 1997, Что такое эмоции на самом деле (Издательство Чикагского университета, Чикаго).

Google Scholar

Заяц, Р.М .: 1963, Свобода и разум (Oxford University Press, Oxford).

Google Scholar

Haybron, D.M. (готовится к печати) «Счастье и удовольствие», философские и феноменологические исследования.

Haybron, D.M. (неопубликованная рукопись а) «Счастье и важность удовлетворения жизни», факультет философии, Университет Рутгерса.

Haybron, D.M. (неопубликованная рукопись b) «Теория счастья (и, возможно, депрессии)», факультет философии, Университет Рутгерса.

Haybron, D.M. (неопубликованная рукопись c) «Три вещи, называемые счастьем», факультет философии, Университет Рутгерса.

Hill, T.E., Jr .: 1999, «Счастье и человеческое процветание в этике Канта», в E.F. Paul, F.D. Миллер-младший и Дж. Пол (редакторы), Human Flourishing (Cambridge University Press, Нью-Йорк), стр.143-175.

Google Scholar

Гоббс, Т .: 1962, Левиафан (Макмиллан, Нью-Йорк).

Google Scholar

Хадсон, Д. У .: 1996, Счастье и пределы удовлетворения (Роуман и Литтлфилд, Лэнхэм, Мэриленд).

Google Scholar

Джейкобс Дж .: 1985, «Место добродетели в счастье», Journal of Value Inquiry 19, стр.171-182.

Google Scholar

Канеман, Д .: 1999, «Объективное счастье», в Д. Канеман, Э. Динер и Н. Шварц (ред.), Благополучие: основы гедонической психологии (Фонд Рассела Сейджа, Нью-Йорк) , стр. 3-25.

Google Scholar

Кекес, Дж .: 1982, «Счастье», Mind 91, 358-376.

Google Scholar

Кекес, Дж.: 1988, Исследованная жизнь (издательство Бакнеллского университета, Льюисбург).

Google Scholar

Кекес, Дж .: 1992, «Счастье», в L.C. Беккер и К. Б. Беккер (ред.), Энциклопедия этики (Гарленд, Нью-Йорк), стр. 430-435.

Google Scholar

Кенни, А .: 1966, «Счастье», Труды Аристотелевского общества 66, стр. 93-102.

Google Scholar

Краут, Р.: 1979, «Две концепции счастья», The Philosophical Review 138, стр. 167–97.

Google Scholar

Люпер, С .: 1996, Неуязвимость: обеспечение счастья (Открытый суд, Чикаго).

Google Scholar

Lykken, D .: 1999, Happiness (Golden Books, Нью-Йорк).

Google Scholar

Ликкен, Д.и А. Теллеген: 1996, «Счастье — это случайное явление», Psychological Science 7 (3), стр. 186–189.

Google Scholar

Майерфельд Дж .: 1996, «Моральная асимметрия счастья и страдания», Южный философский журнал 34, стр. 317-338.

Google Scholar

Майерфельд Дж .: 1999, Страдание и моральная ответственность (Оксфорд, Нью-Йорк).

Макфолл, Л.: 1989, Счастье (Питер Лэнг, Нью-Йорк).

Google Scholar

Меле, A.R .: 1979, «О« счастье и хорошей жизни »», Southwestern Journal of Philosophy 10, стр. 181-187.

Google Scholar

Мейнелл, Х .: 1969, «Человеческое процветание», Религиоведение 5, стр. 147-154.

Google Scholar

Михалос, А.: 1980, «Удовлетворение и счастье», Исследование социальных показателей 8, стр. 385-422.

Google Scholar

Милл, Дж. С .: 1979, утилитаризм (Хакетт, Индианаполис)

Google Scholar

Монтегю, Р .: 1967, «Счастье», Труды Аристотелевского общества 67, стр. 87-102.

Google Scholar

Нозик Р.: 1989, Исследованная жизнь (Саймон и Шустер, Нью-Йорк).

Google Scholar

Пардуччи, А .: 1995, Счастье, удовольствие и суждение: контекстуальная теория и ее приложения (L. Erlbaum Associates, Махва, Нью-Джерси).

Google Scholar

Платон: 1992, Республика, пер. Грубе, Г.М.А. (Хакетт, Индианаполис).

Google Scholar

Ролз, Дж.: 1971, Теория справедливости (Издательство Гарвардского университета, Кембридж, Массачусетс).

Google Scholar

Решер, №: 1972, Благосостояние: социальные проблемы в философской перспективе (издательство Питтсбургского университета, Питтсбург).

Google Scholar

Решер, N .: 1980, Непопулярные очерки технологического прогресса (Университет Питтсбурга, Питтсбург).

Google Scholar

Скратон, Р.: 1975, «Разум и счастье», в R.S. Питерс (редактор), Природа и поведение (Макмиллан, Нью-Йорк), стр. 139–161.

Google Scholar

Сен, А .: 1987, Товары и возможности (Oxford University Press, Нью-Йорк).

Google Scholar

Сиджвик, Х .: 1966, Методы этики (Dover Publications, Нью-Йорк).

Google Scholar

Симпсон, Р.: 1975, «Счастье», American Philosophical Quarterly 12, стр. 169-176.

Google Scholar

Смарт, J.J.C .: 1973, «Обзор системы утилитарной этики», в J.J.C. Смарт и Б. Уильямс (ред.), Утилитаризм: за и против (издательство Кембриджского университета, Нью-Йорк), стр. 3-74.

Google Scholar

Спригге, T.L.S .: 1991, «Принцип величайшего счастья», Utilitas, стр.37-51.

Самнер, L.W .: 1996, Благосостояние, счастье и этика (Оксфорд, Нью-Йорк).

Татаркевич, В .: 1976, Анализ счастья, пер. Ротерт, Эдвард и Зелинскн, Данута (Мартинус Нийхофф, Гаага).

Telfer, E .: 1980, Happiness (St. Martin’s Press, Нью-Йорк).

Google Scholar

Thomas, D.A.L .: 1968, ‘Happiness’, Philosophical Quarterly 18, стр.97-113.

Google Scholar

Винховен, Р .: 1984, Условия счастья (Д. Рейдель, Дордрехт).

Google Scholar

Винховен, Р .: 1997, «Достижения в понимании счастья», Revue Québécoise de Psychologie 18, стр. 29-79.

Google Scholar

Фон Райт, Г. Х .: 1963, Разновидности добра (Рутледж и Кеган Пол, Лондон).

Google Scholar

Warner, R .: 1986, ‘Grice on Happiness’, в R. Warner and R.E. Гранди (ред.), Философские основания рациональности (Oxford University Press, Oxford), стр. 475-493.

Google Scholar

Уорнер, Р .: 1987, Свобода, наслаждение и счастье: эссе по моральной психологии (издательство Корнельского университета, Итака).

Google Scholar

Уилсон, Дж.: 1968, «Счастье», Анализ 29, стр. 13–21.

Google Scholar

Вольф, С .: 1997, «Счастье и смысл: два аспекта хорошей жизни», Социальная философия и политика 14, стр. 207-225.

Google Scholar

Почему наше стремление к счастью может быть ошибочным

Американский философ Роберт Нозик провел мысленный эксперимент, чтобы доказать это. Нозик просит нас представить «машину, которая может дать вам все, что вы пожелаете».Машина позволит вам испытать блаженство исполнения любого вашего желания. Вы можете стать великим поэтом, стать величайшим изобретателем из когда-либо известных, путешествовать по Вселенной на космическом корабле собственной конструкции или стать любимым шеф-поваром в местном ресторане. В действительности же вы окажетесь без сознания в резервуаре жизнеобеспечения. Поскольку машина заставляет вас поверить в реальность симуляции, ваш выбор окончательный.

Вы бы подключили? Нозик говорит, что вы этого не сделаете, потому что мы действительно хотим делать определенные вещи и быть определенными людьми, а не просто получать удовольствие.Эта гипотетическая ситуация может показаться легкомысленной, но если мы готовы пожертвовать безграничным удовольствием ради истинного смысла, тогда счастье — не высшее благо. Но если Нозик прав, то 81% опрошенных американцев, которые предпочли счастье великим достижениям, ошибаются, и исследования показали, что люди в большинстве своем предпочли бы не лезть в эту машину.

Машина опыта Нозика была нацелена на опровержение основного утверждения утилитаризма о том, что «счастье желательно и единственно желательно в качестве цели».В 1826 году философ, написавший эти слова, Джон Стюарт Милль, погряз в несчастье. В своей автобиографии Милль описывает то, что мы теперь называем депрессивной ангедонией: «Я находился в тупике нервов, которому иногда подвержены все; я был невосприимчив к удовольствию или приятному возбуждению; одно из тех настроений, когда то, что в другое время является удовольствием , становится безвкусным или равнодушным «.

Милл не мог получать удовольствия от жизни. Это было бы плохо для большинства людей, но для Милля это указывало на нечто еще более тревожное.Его с рождения учили, что конечная цель жизни — максимизировать удовольствие человечества и минимизировать его боль. Отец Милля был последователем классического философа-утилитариста Джереми Бентама и воспитал сына в соответствии с его взглядами. Бентам пошел дальше Эпикура, сделав счастье высшим призывом индивидуальной жизни и высшим призывом морали. Для Бентама все моральные, политические и личные вопросы можно решить с помощью одного простого принципа — «величайшее счастье для наибольшего числа».Но если это был единственный принцип, по которому нужно жить, как мог Милль оправдать свое собственное существование, хотя и лишенное счастья?

(PDF) Две философские проблемы в изучении счастья

224 ДЭНИЕЛ М. ХЕЙБРОН

Hill, T.E., мл .: 1999, «Счастье и человеческое процветание в этике Канта», в E.F. Paul,

F.D. Миллер-младший и Дж. Пол (ред.), Human Flourishing (Cambridge University Press,

New York), стр. 143–175.

Гоббс, Т .: 1962, Левиафан (Макмиллан, Нью-Йорк).

Hudson, D.W .: 1996, Счастье и пределы удовлетворения (Rowman & Littlefield,

Lanham, MD).

Джейкобс Дж .: 1985, «Место добродетели в счастье», Journal of Value Inquiry 19,

стр. 171–182.

Канеман, Д.: 1999, «Объективное счастье», в Д. Канеман, Э. Динер и

Н. Шварц (ред.), Благополучие: основы гедонической психологии (Russell

Sage Foundation, New Йорк), стр. 3–25.

Кекес Дж .: 1982, «Счастье», Mind 91, 358–376.

Кекес, Дж .: 1988, Исследованная жизнь (издательство Бакнеллского университета, Льюисбург).

Кекес, Дж .: 1992, «Счастье», в L.C. Беккер и К. Б. Беккер (ред.), Энциклопедия этики

(Гарленд, Нью-Йорк), стр. 430–435.

Кенни, A.:1966, «Счастье», Труды аристотелевского общества, 66, стр.93–102.

Краут, Р .: 1979, «Две концепции счастья», The Philosophical Review 138,

, стр. 167–97.

Люпер, С .: 1996, Неуязвимость: обеспечение счастья (Открытый суд, Чикаго).

Lykken, D .: 1999, Happiness (Golden Books, Нью-Йорк).

Ликкен, Д. и А. Теллеген: 1996, «Счастье — это случайный феномен», Psycho-

logic Science 7 (3), стр. 186–189.

Майерфельд Дж .: 1996, «Моральная асимметрия счастья и страдания», Southern

Journal of Philosophy 34, стр. 317–338.

Майерфельд Дж .: 1999, Страдание и моральная ответственность (Оксфорд, Нью-Йорк).

Макфолл, Л .: 1989, Счастье (Питер Лэнг, Нью-Йорк).

Mele, A.R .: 1979, «О« счастье и хорошей жизни »», Southwestern Journal of

Philosophy 10, стр. 181–187.

Мейнелл, Х .: 1969, «Человеческое процветание», Религиоведение 5, стр. 147–154.

Михалос, А .: 1980, «Удовлетворение и счастье», Исследование социальных показателей 8,

стр. 385–422.

Милл, Дж. С .: 1979, Утилитаризм (Хакетт, Индианаполис),

Монтегю, Р .: 1967, «Счастье», Труды Аристотелевского общества 67,

с.87–102.

Нозик, Р .: 1989, Исследованная жизнь (Саймон и Шустер, Нью-Йорк).

Пардуччи, А .: 1995, Счастье, удовольствие и суждение: контекстуальная теория и

ее приложения (L. Erlbaum Associates, Махва, Нью-Джерси).

Платон: 1992, Республика, пер. Грубе, Г.М.А. (Хакетт, Индианаполис).

Ролз, Дж .: 1971, Теория справедливости (издательство Гарвардского университета, Кембридж, Массачусетс).

Решер, №: 1972, Социальное обеспечение: социальные проблемы в философской перспективе

(Издательство Питтсбургского университета, Питтсбург).

Решер, N .: 1980, Непопулярные очерки технологического прогресса (Университет

Pittsburgh Press, Питтсбург).

Scruton, R .: 1975, «Разум и счастье», в R.S. Питерс (ред.), Nature and Conduct

(Макмиллан, Нью-Йорк), стр. 139–161.

Проблема счастья | Скотт Х. Янг

Представьте себе на секунду, что вы хотите купить машину. Вы определились, какой бренд и модель вам нужны, и сколько готовы потратить. Затем вы заходите в автосалон и уезжаете… на велосипеде.

Эта история кажется абсурдной, потому что люди не ищут машины или случайно не покупают велосипеды. Однако именно так мы стремимся к одной из самых важных для нас вещей — к счастью.

Недавно, в моем обзоре книги Алана Уоттса Мудрость незащищенности , я кратко упомянул то, что я назвал проблемой счастья. Проблема в том, что для вида, который утверждает, что хочет счастья больше, чем чего-либо еще, мы очень плохо его достигаем.Иногда мы берем машину, иногда уезжаем на велосипеде, а иногда мы уезжаем с меньшими затратами, чем мы начали, наши усилия по достижению счастья делают нас более несчастными, чем раньше.

Поскольку проблема счастья — одна из самых больших практических проблем в нашей жизни, я думаю, что она заслуживает более глубокого понимания. В этом эссе я хочу исследовать доказательства того, что существует проблема счастья, какова ее причина и как были разработаны различные подходы для ее «решения».

Что такое счастье?

Во-первых, я хочу обойти то, что может показаться важной проблемой, но в большинстве случаев в ней нет необходимости.Это факт, что счастье определяется по-разному.

Некоторые утверждают, что не желают счастья, этого сладкого чувства удовольствия. Вместо этого они хотят удовлетворения, смысла, волнения, приключений или даже целого ряда событий, которые делают жизнь интересной.

Хотя это может показаться проблемой, на самом деле это не для целей данного эссе. В большинстве случаев мой анализ может заменить слово «счастье» на любое субъективное чувство (или диапазон чувств), которое вы желаете, и оставить его неизменным.

Чтобы понять, почему, представьте, что, услышав жалобу друга о приобретении велосипеда, когда он хотел грузовик в автосалоне, вы ответили: «Что ж, эта проблема меня не волнует, поскольку я заинтересован в покупке внедорожника, а не грузовик.» Проблема не в том, что вы хотели чего-то отличного от друга, а в том, почему так сложно иметь дело с этим представительством.

Давайте не будем спорить по поводу определений и просто будем использовать слово «счастье» для обозначения любого эмоционального состояния или набора эмоциональных состояний, которые вы желаете в своей жизни.

Что, если счастье не самое главное?

Другой соблазнительный, но в основном не относящийся к делу вопрос заключается в том, что счастье не может быть истинной целью человеческой жизни. У нас есть обязанности и обязательства, которые выходят за рамки нашего собственного субъективного состояния. Возможно, это настоящие объекты, достойные преследования.

И снова мой анализ не зависит от того, что счастье является единственным стремлением нашей жизни. Важно только то, что счастье важно для нас хоть немного, не важнее всего остального.Если вы можете сказать: «При прочих равных, я бы предпочел быть счастливым», то вы соглашаетесь с тем, что наши трудности в поисках счастья заслуживают исследования.

Опять же, представьте, что вы возвращаетесь, чтобы обсудить свои неудачи в автосалоне с другом, который объясняет, что это не проблема, потому что, как всем известно, часы в любом случае важнее автомобилей. Вы можете даже согласиться с этим мнением о часах над автомобилями, но это все равно не меняет того факта, что вы все еще хотели машину и не могли ее получить.

Что делать, если я счастлив?

Последнее, распространенное возражение — сказать, что нет проблемы счастья, если вы счастливы. Если я счастлив, значит, нет проблем!

Однако «проблема» счастья не в том, что никто не счастлив. Очевидно, что это не так. Скорее «проблема» в том, что стать счастливым (или стать еще счастливее, если вы уже счастливы) нигде так просто, как получить что-либо еще в жизни.

Если вы пойдете в автосалон, вернетесь с велосипедом и скажете, что это не имеет значения, потому что у вас уже есть машина, это не имеет значения.Мы пытаемся понять не то, почему никто не владеет автомобилями, а то, почему этот автосалон не дает людям то, о чем они просят.

Глубина проблемы счастья

Лучшая книга, которую я прочитал, в которой представлены все научные доказательства того, что проблема счастья на самом деле является проблемой, — это книга Дэниела Гилберта «Наткнуться на счастье». Я лишь очень кратко резюмирую некоторые исследования, на которые он указывает в своей книге, которые показывают, насколько мы плохо понимаем, что делает нас счастливыми.

Одна проблема в том, что мы очень плохо представляем себе, как события повлияют на наше счастье. Когда их просили представить, каково было бы жить после парализующей аварии, большинство людей представляли себе, что жизнь будет невыносимо несчастной. Как ни странно, люди, прошедшие через этот опыт, в основном так же счастливы, как и раньше.

Наша неспособность выходит за рамки воображения того, чего с нами никогда не случалось. Даже воображение вещей, с которыми у нас есть конкретный опыт, показывает, что мы плохо умеем предсказывать, что сделает нас счастливыми.Когда люди просят спланировать питание в ресторане на несколько месяцев вперед, люди, как правило, выбирают большое разнообразие блюд вместо того, чтобы повторять несколько блюд, которые им больше всего нравятся. Люди ожидают, что однообразие им наскучит, но, поскольку блюда распределяются по времени, им это нравится больше, чем слишком большое разнообразие. Наши предположения о том, что делает нас счастливыми, часто ошибаются.

Эксперименты с памятью и счастьем, пожалуй, самые тревожные. Эксперименты, в которых испытуемые испытывали легкую боль (помещая руку в ледяную воду), показывают, что после умеренно болезненного переживания с менее болезненным переживанием воспоминание обо всем переживании становится менее болезненным, чем если бы умеренно болезненное переживание внезапно закончилось без дальнейшей боли.

Nostalgia — это одна из тех забавных редакций наших воспоминаний, которые делают предыдущие моменты более счастливыми, чем они могли бы быть. В моем случае я часто с любовью вспоминаю свои три месяца в Корее. Я помню походы в парк Сочо. Я помню, как тихо учился в кафе и ел кимбаб каждый день.

Однако эти воспоминания затушевывают то, что большую часть моего времени в Корее было неприятно. Я был утомлен, пытаясь говорить только на новом языке в четвертый раз за год.Я жила в потной комнате общежития размером с коробку из-под обуви, в которой были клопы. Один хороший друг из дома вспоминает, как я жаловался на это по телефону.

Итак, что было правильным? Было мое время там счастливым или несчастным? Возможно и то, и другое? Я не знаю точно, но знаю одно: я не могу полностью доверять своим воспоминаниям об этом опыте. Моя ностальгия по некоторым положительным аспектам, возможно, заключается в игнорировании моего прошлого психического состояния, потому что в настоящее время я не истощен, и поэтому идея пребывания в Корее кажется гораздо более приятной.

Причины проблемы счастья

В то время как решение проблемы счастья, на мой взгляд, является открытым вопросом — различные философские системы на протяжении тысячелетий пытались найти решение — причина проблемы на самом деле имеет убедительное объяснение.

Причина существования проблемы счастья в том, что мы не созданы для ее решения.

Все мы — продукты эволюционного дизайна. Мы развили руки для хватания, когда еще жили на деревьях.Наши глаза находятся на передней части лица, а не по бокам, как у коров и лошадей, для лучшего восприятия глубины. Группы северных европейцев и африканцев независимо развили способность пить молоко после младенчества.

Наш разум — такой же продукт эволюции, как и наши тела. Наши эмоции, язык, способность к разуму и абстрактное мышление были в конечном итоге развиты, потому что существа, которые обладали этим программным обеспечением, воспроизводили больше и выживали лучше, чем те, кто этого не делал.

С этой эволюционной точки зрения, есть своего рода бог, но он — слепой, инопланетный бог, единственное стремление которого — делать нас лучше и лучше в воспроизводстве и выживании в мире, в котором есть не только хищники и жертвы, но и другие люди. которые одновременно являются союзниками и конкурентами. Это неослабевающее желание выжить и воспроизвести жизнь не включает счастье в качестве конечной цели. Эволюции безразлично, счастливы вы или нет.

Счастье (и помните, это относится к любому субъективному состоянию, которое вы можете вообразить, например, удовлетворению или духовному экстазу) — это всего лишь инструментальная цель.Правильное количество счастья — это то, что побуждает нас делать то, что увеличивает наши эволюционные перспективы. Точнее, правильный алгоритм создания счастья — это тот, который в среднем улучшает эволюционные перспективы больше, чем альтернативные алгоритмы.

Почему эволюция создала проблему счастья

Теперь представьте, что вы конструируете двух разных существ:

Будучи А, все время счастлив. Этому существу требуется очень немногое, чтобы пребывать в состоянии субъективного блаженства.На самом деле, даже быть съеденным или голодать мало что может ослабить его энтузиазм к жизни.

Быть Б счастлив только тогда, когда он успешен. Это существо чувствует себя несчастным, когда находится в «плохом» состоянии, например, когда его едят или голодны, и чувствует удовлетворение в «хорошем» состоянии, например, когда оно вступило в брак или достигло более высокого статуса среди своих собратьев.

Какое существо, A или B, могло бы лучше сыграть в эволюционной игре, которую мы только что обсуждали? Совершенно очевидно, что B лучше приспособлен к выживанию и воспроизводству, чем A.

Однако теперь рассмотрим новый тип существа, C. Это существо будет счастливым в случае успеха, но только на мгновение. Он чувствует счастье и печаль в ответ на изменение состояния, но быстро возвращается к нейтральному исходному уровню. Независимо от того, насколько успешно это существо испытывает уровень счастья выше среднего лишь на мгновение, прежде чем вернуться к нейтральному состоянию.

Будет ли C лучше, чем B? Вполне возможно, что так и будет. В конце концов, Бытие Б, достигнув некоторого успеха, может стать самодовольным — менее мотивированным к действию, потому что оно уже достигло определенного уровня успеха.C, с другой стороны, всегда должен усердно работать, потому что его достижения постоянно сбрасываются.

Однако все эти существа, A, B и C, страдают от дизайнерской проблемы. Счастье, которого они хотят и, таким образом, мотивирует их поведение, совпадает со счастьем, которое они испытывают, и, таким образом, вознаграждает их поведение. Разве не было бы лучше, если бы эти две функции можно было разделить?

То есть представьте себе модификацию C, мы назовем ее C +. У C + есть все причуды того, что у C +, за исключением того, что помимо преходящей природы счастья, побуждения и мотивации C + могут управляться отдельно от счастья.Это означает, что C + часто хочет вещей, которые не сделают его счастливым, и его продолжают снова и снова обманывать.

Все эти гипотетические существа представляют собой упрощенные модели, но я считаю, что мы ближе к C + в дизайне по точно таким же причинам. Мы испытываем счастье выше среднего (а также счастье ниже среднего) обычно на короткие мгновения. Наши схемы «хотения» и «симпатии» также различны, что позволяет нам частично отключиться, что позволяет нам поддаться искушениям, которые на самом деле нас не удовлетворяют.

Почему нельзя напрямую увеличить эволюционную приспособленность?

Когда я впервые прочитал об эволюционном объяснении проблемы счастья, мне не понравился один вопрос. Если бы мы действительно были созданы для максимальной эволюционной приспособленности, почему бы нам не преследовать эту цель явно? Зачем вообще использовать эту окольную меру субъективного счастья? Почему бы просто не сделать нас роботами с прямой целью максимизировать физическую форму, целеустремленными автоматами, которым не нужны искусство, любовь или философское стремление?

Интересно, что у этого тоже есть эволюционный ответ, но он сложнее, чем предыдущие.Хотя создание существ, которые испытали мимолетное счастье или чьи побуждения были отделены от поведения, может потребовать некоторого размышления, это довольно просто. Почему мы в таком случае в значительной степени игнорируем эти более глубокие цели, нуждается в более подробном объяснении.

Простой ответ состоит в том, что игнорировать эти более глубокие мотивы — стратегически важно. Незнание более глубоких причин многих наших мотивов на самом деле помогает нам лучше их достигать. Причина в том, что мы не существуем изолированно — мы существуем в обществе, полном подобных существ, чьи интересы не полностью совпадают с нашими.

Чтобы помочь в достижении этой цели, эволюция наделила нас не только впечатляющим умом для создания воспоминаний и метания копий, но и для лжи, очарования и перехитрения наших собратьев. Фактически, многие ученые-когнитивисты сейчас утверждают, что сознание может не быть генеральным директором мозга, как оно ощущается, отдавая приказы и организовывая поведение. Вместо этого сознание может быть выразителем, объясняющим и рационализирующим поведение, чтобы представить сплоченный положительный образ другим членам общества.

Многие из наших эволюционных побуждений эгоистичны и находятся в конфликте с другими людьми. Однако если вы представитесь полностью честно, это не принесет вам большой популярности. Как социальные существа, популярность в качестве союзника и помощника имеет важное значение для эволюционного успеха.

Один из способов избежать этой проблемы — пойти на компромисс: проявить лишь некоторый эгоизм. Будьте достаточно самоотверженными, чтобы извлечь выгоду из той популярности, которую он приносит вам в виде союзников и товарищей. Когда самоотверженность стоит больше, чем возвращается, будьте эгоистичны.

Однако есть еще лучшая (и более хитрая!) Стратегия. Эта стратегия состоит в том, чтобы убедительно казаться более самоотверженным, чем вы есть на самом деле. Если вы сможете создать видимость благородства, вы получите преимущества популярности, но если вы на самом деле будете работать по более низким мотивам, вы получите преимущества личного эгоизма.

Это напряжение для преувеличения нашего альтруизма может объяснить разделение труда. Сделайте сознательный разум ответственным за представление наилучшего возможного образа самих себя, тайно преследуя более эгоистичные мотивы всякий раз, когда это может сойти с рук.Лучшая часть этого трюка — заставить сознательный разум не осознавать эти мотивации и дать ему возможность рационализировать их как менее уродливые, когда это возможно, чтобы уменьшить попытки активно лгать о них.

Таким образом, утилитарный принцип эволюции разделяется на тысячи различных целей и обоснований. У нас есть чувство милосердия, творчества, заботы и достижений. Основополагающие принципы этих мотивов становятся неясными, поскольку их слишком открытое следование может подорвать их.

Примечание. Большая часть этого раздела, посвященного скрытым мотивам, принадлежит книге Робина Хэнсона и Кевина Симлера «Слон в мозгу», которая скоро будет опубликована, и мне посчастливилось получить ее заранее.

Краткое изложение проблемы счастья

Обобщить этот удручающий взгляд на человеческую природу и проблему счастья просто:

1. Мы плохо представляем, что сделает нас счастливыми, принимаем решения, которые принесут больше счастья, и не помним, что делало нас счастливыми в прошлом.
2. Мы стали такими благодаря эволюционному замыслу.
3. Счастье мимолетно, потому что оно избегает самоуспокоенности основывать счастье на абсолютных условиях.
4. Счастье в значительной степени отделено от мотивации, потому что оно позволяет нам искренне стремиться к чему-то, даже если вознаграждение их не оправдывает.
5. Мы в значительной степени не осознаем основную логику, потому что, будучи скрытыми, мы можем представить себя более благородными, чем мы есть на самом деле, позволяя нам уйти от эгоизма, который был бы наказан, если бы другие знали о наших намерениях.

Продолжая наш пример с автомобилем, мы изо всех сил пытаемся купить автомобиль в автосалоне, потому что мы созданы так, чтобы не иметь машину очень долго, наше желание получить машину и чувство, которое мы испытываем, когда у нас есть одна, имеют отдельные механизмы и что то, что мы действительно хотим вместо машины, эгоистично, поэтому лучше притвориться, что мы хотим машину, и втайне руководствоваться желанием получить что-то еще.

Что нам делать с проблемой счастья?

Такое понимание проблемы цинично и удручает.В отличие от столь многих возвышенных философий человеческой природы, это объясняет тайны наших фундаментальных поисков в терминах, которые мало кто хотел бы признать. Как ни странно, это отвращение также является преднамеренным — если мы легко примем циничное объяснение, которое подорвало бы нашу способность проецировать более высокие желания в отношении самих себя.

Сначала я изо всех сил пытался принять это мировоззрение. Конечно же, должна быть ошибка? Как вы могли ходить, живя жизнью, если искренне верили, что это лежит в основе?

Но, потратив на это больше времени, я понимаю, что это осознание не так уж проблематично.Наш мозг устроен так, чтобы вполне естественно справляться с этим противоречием между нашими высокими и эгоистичными мотивами. В качестве ментальной модели для наблюдения за реальностью эта картина полезна для решения некоторых проблем, но было бы глупо применять ее ко всем занятиям. Правильный подход — рассматривать эту точку зрения как инструмент, который можно применить, когда более традиционный подход не работает.

Именно с этой идеей я хочу использовать эту точку зрения как линзу, которая аккуратно объясняет проблему счастья, как линзу для изучения некоторых возможных решений и того, что могло бы объяснить некоторые из успехов и проблем, с которыми они сталкиваются.

Примечание: это обсуждение в другой раз, но в последнее время я больше двигался к идее того, что что-то является правдой, будучи прагматичным, а не полностью соответствующим реальности. Люди хороши в разделении противоречивых идей, и это часто является особенностью, а не ошибкой.

Решения проблемы счастья

Хотя я не верю, что существует лучшая модель, чем эта концепция эволюционного замысла со скрытыми мотивами для понимания проблемы счастья, она, к сожалению, не предлагает много способов решения.

К счастью, эта проблема счастья известна довольно давно (если не считать этого объяснения), и существует множество различных философских традиций, пытающихся решить эту проблему. Я хотел бы очень кратко обсудить некоторые из этих предложенных решений и то, что наше новое понимание природы проблемы может сказать об их сильных и слабых сторонах.

Решение №1: Традиция

Одним из решений проблемы счастья является жизнь в традиционном обществе, где у всех одинаковая религия, нормы, ритуалы и верования.

Конфуций был ярым сторонником этого подхода, считая, что гармония в обществе исходит от каждого, кто соблюдает обряды и практики с древних времен. По сути, разумное поведение заключалось в том, чтобы точно знать, какой ритуал применялся в той или иной ситуации, и применять его без усилий.

Это не так глупо, как кажется. Жить в соответствии с произвольными обрядами и традициями сегодня может показаться абсурдным, но это освобождает человека от необходимости иметь причины для своих поступков. Помните, что основная проблема счастья заключается не только в том, что мы переживаем мимолетные радости, оторванные от наших желаний, но также и в том, что эти желания основаны на противоречиях с самими собой: мы хотим казаться, что искренне преследуем высшие мотивы, но на самом деле преследуем более низменные. единицы.Устраняя необходимость в непроизвольных причинах, можно аккуратно избежать многих из этих внутренних противоречий.

К сожалению, в современном обществе такой подход неприемлем. У нас слишком много плюрализма — слишком много разных религий, философий, сообществ, верований и разногласий. Наше общество требует реальных причин для поведения, которым должно быть дано оправдание. Призрак лицемерия вырисовывается в современном сознании.

Также вероятно, что этот подход какое-то время не работал.В конце концов, если бы жизнь в соответствии с надлежащими ритуалами и обрядами была такой простой, ей не понадобился бы Конфуций как защитник, а это было более двух тысяч лет назад.

Тем не менее, я думаю, что об этом подходе стоит упомянуть, потому что проблема счастья, скорее всего, будет проблемой, из которой трудно «придумать» выход. В этом есть смысл — наши скрытые мотивы находятся в противоречии с нашими заявленными мотивами, и рассуждения здесь, вероятно, превратятся в рационализацию.

Решение № 2: Исполняйте желания (самосовершенствование, гедонизм)

Если традиция не работает, следующий очевидный выбор — следовать и выполнять свои желания и побуждения.В этом суть классического самопомощи, гедонизма и даже многих современных религиозных подходов (они, однако, часто содержат оговорку, что истинное удовлетворение происходит после смерти).

Преимущество этих подходов в том, что они не пытаются отрицать основы наших желаний. Если мы действительно созданы эволюционной приспособленностью и достигаем этого, приобретая богатство, товарищей, атлетизм, социальный статус, престиж и навыки, тогда такой подход заставляет нас преследовать эти цели, по крайней мере, отчасти серьезно.

Этот подход также побуждает нас преследовать менее эгоистичные мотивы. Можно ставить цели стать лучше, быть более творческими, дружелюбными, умными и т. Д. Такой подход к жизни не обязательно должен быть эгоистичным, но он имеет тенденцию более прямолинейно следовать нашим желаниям.

Очевидный недостаток этого подхода — проблема самого счастья. Мы можем усердно работать над достижением целей только для того, чтобы испытать мимолетное счастье. Мы можем достичь новой точки в жизни и обнаружить, что она наполнена новыми, но столь же неприятными страданиями и разочарованиями, которых мы стремились избежать.

Решение № 3: Увидеть желания (буддизм, стоицизм)

Интересно, что и Запад, и Восток независимо друг от друга пришли к схожим наблюдениям по поводу проблемы счастья и отстаивали конкретное решение. И буддизм, и стоицизм выступают за то, чтобы избавиться от иллюзий многих наших желаний.

Подход, пропагандируемый обеими философиями, похож. Практикуйте умеренность или аскетизм и избегайте соблазнов. Признайте, что удовольствия и боль — противоположные стороны одной медали, и не пытайтесь преследовать одну и убегать от другой.Практикуйте присутствие в моменте и медитативный контроль над вниманием.

Различия между подходами к проблеме счастья незначительны, даже если этика и метафизика существенно различаются. Различия в методах заключаются скорее в другом вкусе, чем в содержании. Стоики выступают за укрепление психической стойкости, преодолевая трудности и следуя логике. Буддисты выступают за осознание трудностей и выявление противоречий, которые рассеивают иллюзии самости и двойственности.

Сильные стороны этого подхода в том, что они решают проблему счастья напрямую.Обратной стороной, конечно же, является то, что при этом они могут бороться против самой человеческой природы.

Еще одним недостатком этих подходов является то, что они основаны на тех же самых высоких принципах, которыми мы, кажется, обладаем, но не придерживаемся на самом деле. Поэтому, когда кто-то представляет себе буддийского монаха или ученого-стоика, мы, возможно, захотим, чтобы нас считали воплощением такого мудрого внешнего вида, но на самом деле мы не хотим быть такими. Это может создать такой же противоречивый подход, который ведет к постоянному отказу от жизни в соответствии с высшими идеалами.

Я вижу это внутреннее противоречие во многих людях, в том числе и во мне, которые очень заинтересованы в этих подходах к жизни, но изо всех сил пытаются применять регулярную медитацию или постоянно придерживаться такого отношения.

Решение № 4: Радикальное принятие

Окончательное решение (не решение?) Проблемы счастья — просто принять его. Не только признать, что желания мимолетны, а жизнь преходяща, но и признать, что человеческая природа построена на конкурирующих напряжениях.

У нас есть противоречие между нашими более высокими занятиями и нашими низменными мотивами.Напряжение между нашей способностью получать удовольствие и стремлением приобретать. Напряжение между нашими социально сконструированными «я» и нашим эфемерным сознанием. Это напряжение — естественное состояние, поэтому, возможно, лучше принять его полностью.

Я видел, как буддийские мыслители отстаивали что-то вроде радикального принятия или колебания между решениями № 3 и № 4. Возможно, это просто признак моего собственного невежества, что я не понимаю, насколько они на самом деле одинаковы?

Этот последний подход отрицает проблему, не игнорируя ее, а принимая ее полностью как есть.При таком подходе утверждается, что горячее солнце или круговой мир — это тоже не «проблемы», а факты природы, которые имеют оценочные суждения просто из-за нашего взгляда на них.

Преимущество этой окончательной позиции в том, что она также допускает неинтеллектуальный подход к проблеме. Поскольку именно мышление обостряет противоречие между нашими скрытыми и заявленными мотивами, ученые дзэн, которые считают, что правильная позиция не может быть интеллектуализирована, могут иметь правильное отношение к проблеме.

Оценка возможных решений

В то время как проблему счастья можно довольно ясно понять, ее решение кажется гораздо более чреватым потенциальными трудностями и противоречиями.

Преследование желаний прямо умиротворяет эволюционный механизм, который хочет, чтобы их преследовали, но становится жертвой разочарования, связанного с тем, что длительные радости и счастье не могут быть найдены в удовлетворении наших голодов и капризов.

Отказ от наших побуждений или их сдерживание может развеять иллюзию, но есть веские причины полагать, что это то, что многие из нас хотели бы, чтобы выглядело , чтобы делать, а не делать на самом деле, и поэтому многие наши попытки в этом направлении в конечном итоге являются саморазрушительный.

Неинтеллектуальный подход может быть многообещающим, но часто он может быть таким же парадоксальным и сбивающим с толку, как и исходная ситуация.

Я не претендую на решение проблемы, но моя нынешняя позиция представляет собой смесь всех предложенных подходов. Я верю в свои амбиции и желания, но в умеренных количествах и с пониманием того, что они не приведут к устойчивому росту счастья. Я считаю, что принятие какой-то регулярной медитативной, неинтеллектуальной точки зрения может помочь понять природу проблемы.

Проблема счастья непростая и трудная, но я также думаю, что она заслуживает глубокого понимания. Все остальное, о чем я пишу, будь то то, как улучшить свою карьеру, лучше учиться или выработать новые привычки, косвенно зависит от этого. Я думаю, что неправильное восприятие проблемы может причинить больше страданий, чем что-либо другое. И хотя я не верю, что решение сразу же очевидно, я думаю, что все, что вы делаете с пониманием проблемы, вероятно, лучше, чем с полным ее игнорированием.

Аристотель и его определение счастья

Согласно Аристотелю, счастье состоит в достижении в течение всей жизни всех благ — здоровья, богатства, знаний, друзей и т. Д. — которые ведут к совершенствованию человеческой природы и обогащению человеческой жизни. Это требует от нас делать выбор, некоторые из которых могут быть очень трудными. Часто меньшее благо сулит немедленное удовольствие и более соблазнительно, в то время как большее благо причиняет боль и требует каких-то жертв.Например, может быть легче и приятнее провести ночь перед телевизором, но вы знаете, что вам будет лучше, если вы потратите это на исследования для своей курсовой работы. Развитие хорошего характера требует сильного волевого усилия, чтобы поступать правильно, даже в сложных ситуациях.

Другой пример — употребление наркотиков, которое сегодня становится все более серьезной проблемой в нашем обществе. За довольно небольшую цену можно сразу отвлечься от неприятностей и испытать глубокую эйфорию, приняв таблетку оксиконтин или нюхая кокаин.Тем не менее, это кратковременное удовольствие неизбежно приведет к более длительной боли. Через несколько часов вы можете почувствовать себя несчастным, и вам потребуется снова принять лекарство, что приведет к бесконечной спирали потребности и облегчения. Зависимость неизбежно истощает ваши средства и становится бременем для ваших друзей и семьи. Все эти добродетели — щедрость, воздержание, дружба, храбрость и т. Д. — которые составляют хорошую жизнь, по-видимому, явно отсутствуют в жизни, связанной с употреблением наркотиков.

Аристотель резко критиковал бы культуру «мгновенного удовлетворения», которая, кажется, преобладает в нашем обществе сегодня.Чтобы достичь полной добродетели, нам нужно делать правильный выбор, а это значит, что мы должны смотреть в будущее, на конечный результат, которого мы хотим для своей жизни в целом. Мы не сможем достичь счастья, просто наслаждаясь моментом. К сожалению, это то, что большинство людей не в состоянии самостоятельно преодолеть. Как он сетует, «масса человечества явно раболепна в своих вкусах, предпочитая жизнь, подходящую для животных». Позже в «Этике» Аристотель обращает внимание на концепцию akrasia , или слабости воли.Во многих случаях непреодолимая перспектива какого-то большого удовольствия затемняет восприятие того, что действительно хорошо. К счастью, эта естественная предрасположенность излечима с помощью обучения, которое для Аристотеля означало образование и постоянное стремление к совершенству добродетели. По его словам, неуклюжий лучник действительно может поправиться с практикой, если он продолжает целиться в цель.

Отметим также, что недостаточно, чтобы думал, что поступает правильно, или даже намеревается, что поступает правильно: мы должны фактически сделать этого.Таким образом, одно дело думать о написании великого американского романа, другое — писать его на самом деле. Когда мы навязываем форму и порядок всем этим письмам, чтобы на самом деле создать убедительную историю или эссе, мы проявляем наш рациональный потенциал, и результатом этого является чувство глубокого удовлетворения. Или возьмем другой пример: когда мы реализуем свое гражданство путем голосования, мы проявляем свой рациональный потенциал еще одним способом, беря на себя ответственность за свое сообщество. Существует множество способов, которыми мы можем проявлять нашу скрытую добродетель таким образом, и кажется, что наиболее полным достижением человеческого счастья будет тот, который объединил бы все эти способы во всеобъемлющий рациональный жизненный план.

Согласно Аристотелю, есть еще одно занятие, которым мало кто занимается, чтобы жить по-настоящему счастливой жизнью: интеллектуальное созерцание. Поскольку наша природа должна быть рациональной, окончательное совершенство нашей природы — это рациональное отражение. Это означает наличие интеллектуального любопытства, которое увековечивает это естественное чудо познания, которое начинается в детстве, но, похоже, вскоре после этого исчезает. По мнению Аристотеля, образование должно быть направлено на воспитание характера, и это включает в себя практический и теоретический компоненты.