Психологические материалы — Проблема субъекта в психологической науке. А. В. Брушлинский.
А. В. Брушлинский
см также «краткая биография. А. В. Брушлинский«
Психологический журнал, 1991, № 6. С. 6-10.
В самой природе младенца — уже в пренатальном периоде его развития — имеются внутренние условия, исходные основы и простейшие проявления социальности: он рождается не животным, а именно человеком, еще только начинающим свой жизненный путь, путь становления субъекта в ходе освоения культуры, всего исторического опыта человечества. Такое освоение в условиях обучения представляет собой, бесспорно, фундаментальную основу всего психического развития человека, но оно осуществляется в процессе общения и его деятельности — изначально социальной, самостоятельной, творческой и т. д., а не по формуле «от социального к индивидуальному», односторонне механистически раскрывающей действительно важнейшую роль обучения и воспитания.
Из этой формулы следует, что источники активности данного индивида (мотивации, инициативы и т. д.) изначально и целиком находятся вне его (а не в процессе его непрерывного взаимодействия с окружающей действительностью). Здесь только одностороннее, однонаправленное движение от общества к индивиду. Отсюда пассивность последнего: он оказывается лишь объектом общественных воздействий и продуктом развития общества, а вовсе не субъектом. Это обстоятельство нередко даже не замечается авторами и сторонниками подобных точек зрения, что существенно тормозит дальнейшее развитие нашей науки, особенно преодоление в ней рецидивов тоталитаризма.
Анализируемая нами формула психического развития чело¬века «от социального к индивидуальному» часто трактуется более обобщенно в виде известного методологического принципа «от (только) внешнего к внутреннему», лежащего в основе прежних и новейших вариантов теории интериоризации как механизма возникновения психического. Согласно этой теории, вначале под влиянием лишь внешних (педагогических и др.
) воздействий у маленького ребенка начинается внешняя деятельность и в результате ее интериоризации порождается, возникает психическое. Другими словами, психические процессы суть не что иное, как перенесенные в идеальный план и преобразованные внешние, материальные действия. Но если психическое действительно порождается внешней, предметной деятельностью по мере ее интериоризации, то (по логике рассматриваемой теории) в начале этой деятельности вообще нет никаких, даже простейших психических компонентов, участвующих в ее регуляции. Иначе говоря, изначально «до-психическая» и «непсихическая» деятельность порождает затем самое психическое. Здесь недостаточно учтено, что любая деятельность человека и его любые, даже элементарнейшие практические действия (в отличие от чисто физиологических реакций) всегда и необходимо имеют в своем составе хотя бы простейшие психические явления, которыми они уже изначально регулируются.
Это обстоятельство уточнено и конкретизировано нашей гипотезой о возможности пренатального (внутриутробного) возникновения человеческой психики.
Предполагается, что простейшие психические явления начинают возникать у еще не родившегося младенца под влиянием первых внешних воздействий (звуковых и т. д.), изначально сразу же опосредствованных специфическими внутренними условиями (наследственными и врожденными задатками и др.). Тем самым в конце пренатального периода в ходе начинающегося взаимодействия индивида с внешним миром уже могут возникнуть самые элементарные психические явления, хотя деятельность и даже простейшие действия у данного младенца еще отсутствуют. Такая гипотеза, подтверждаемая сейчас некоторыми новейшими экспериментальными данными, невозможна с точки зрения теории интериоризации и ее исходного основания «от (только) внешнего к внутреннему». Эта теория не реализует известный принцип детерминизма: все внешние причины всегда и изначально действуют только через внутренние условия. Для нее внешние (педагогические и другие социальные) воздействия — по крайней мере вначале — осуществляются прямо и непосредственно, т. е.
не через внутренние условия. Если обобщить все сказанное, то оно сохраняет свою силу и в отношении новейшей разновидности теории интериоризации. Она исходит из того, что становление индивидуальной деятельности внутри и на основе совместной деятельности представляет собой именно процесс интериоризации. Здесь справедливо подчеркивается, что необходимо значительно углубить изучение сложнейшей диалектики совместного и индивидуального во всей жизнедеятельности субъекта, но при этом по-прежнему используются традиционные для теории интериоризации подходы и способы исследования. Последняя, как мы видели, означает переход от внешнего к внутреннему, т. е. от внешнего действия (вначале якобы еще не имеющего в своем составе ничего психического) к внутреннему действию (уже включающему в себя психическое). В случае переноса той же логики (от внешнего, вначале вовсе лишенного внутреннего, к внутреннему как порожденному таким внешним) на соотношение совместной и индивидуальной деятельности не возникает ли снова то же неразрешимое противоречие: вначале лишь совместное (без индивидуального) и только потом индивидуальное (порождаемое таким совместным)?! Опять от социального к индивидуальному! Опять источники активности индивида оказываются вне его, и он перестает быть субъектом!
Для того чтобы преодолеть подобные затруднения, необходимо, на наш взгляд, учесть, что совместная деятельность не существует до и без индивидуальных деятельностей, а эти последние не формируются в результате лишь первой.
Если провести вышеуказанные различия между социальным и общественным, тогда станет ясным, что индивид изначально (а не когда-то потом) является социальным и, стало быть, его развитие конкретно осуществляется в бесконечно многообразных направлениях, т. е. не только от общественного (совместного и т. д.) к индивидуальному.
Поэтому, на наш взгляд, нуждается в соответствующем уточнении и другой общий принцип, тоже реализующий идею «от социального к индивидуальному» и получивший теперь довольно широкое распространение: всякая высшая психологическая функция появляется в развитии ребенка дважды, в двух планах— сначала социальном, потом психологическом, вначале между людьми как категория интерпсихическая, затем внутри ребенка как категория интрапсихическая. Здесь как будто правильно и четко утверждается изначальная социальность, но она противопоставляется психическому, находящемуся внутри ребенка и (по логике анализируемого принципа) перестающему «потом» быть социальным. Но главное состоит в том, что по-прежнему признается лишь одно направление развития: от только совместного (межиндивидуального) к (внутри) индивидуальному.
Одновременное, предшествующее или последующее движение от индивидуального к общественному не учитывается. Неужели ребенок вообще никогда не остается в одиночестве, вовсе не проявляет никакой инициативы, не становится субъектом, безропотно принимает и исполняет все, что его заставляют делать и думать взрослые?! Быть может, этот наш риторический вопрос особенно сильно заострит обсуждаемую здесь проблему субъекта и высветит невозможность ограничить ее лишь односторонним, однонаправленным движением «от (активного) общества к (пассивному) индивиду».
В свое время столь явный диктат общества был очень хорошо (хотя, по-видимому, и не вполне осознанно) выражен известными словами популярных песен: «Когда прикажет страна быть героем, у нас героем становится любой…»; «И где бы я ни был, и что б я ни делал, у Родины вечно в долгу…». Тот же диктат и сегодня санкционирован по-прежнему чуть ли не общепризнанной идеей о подчинении личных интересов общественным. При этом не учитывается, что, подобно тому, как нет общественной деятельности до и без индивидуальных деятельностей, точно так же не может быть общественных интересов вне и без личных.
Если человеческий индивид изначально и всегда является социальным (см. выше), то соответственно социальное и общественное не существуют обособленно, сами по себе, как платоновские идеи или продукты отчуждения — вне и помимо индивидуального. Следовательно, общественные интересы суть также и личные, т. е. интересы тех или иных групп индивидов (конечно, не обязательно всех людей, входящих в данную общность). И тогда на первый план выходит согласование и единство интересов разных субъектов (общества, групп, индивидов и т. д.).
Таким образом, проведенный анализ показывает, что широко распространенные в психологии и смежных науках формулы «от социального к индивидуальному» и (более обобщенно) «от внешнего к внутреннему» сводят социальность лишь к одному ее типу — (принудительному) влиянию общества на индивида без учета всех видов взаимодействия общественного и индивидуального, особенно влияния индивида на общество. В итоге лишь последнее (в лице его руководящих органов) рассматривается как субъект, а индивиду, личности уготована пассивная роль объекта.
В противоположность этому гуманистическая трактовка человека как субъекта помогает целостно, системно раскрыть его специфическую активность во всех видах взаимодействия с миром (практического, чисто духовного и т. д.). По мере взросления в жизни человека все большее место занимают саморазвитие, самовоспитание, самоформирование и соответственно больший удельный вес принадлежит внутренним условиям, через которые всегда только и действуют все внешние причины, влияния и т. д. Например, воспитание духовности невозможно без самовоспитания.
Ввиду уникальности, активности, ответственности, самостоятельности индивида как субъекта встает немыслимый для тоталитаризма вопрос о том, насколько другие люди и общество в целом имеют моральное право воспитывать, формировать ребенка, подростка, юношу, любого человека в духе строго определенных нравственных ценностей (до недавнего времени такая проблема могла бы обсуждаться у нас лишь нелегально). С одной стороны, никто не обладает абсолютной истиной и единственно верными идеалами и не может вести за собой людей, навязывая им те или иные взгляды, вмешиваясь в их жизнь и пытаясь ее изменить.
С другой стороны, основой всякого общества, бесспорно, является определенная система социальных норм и духовных ценностей; их освоение и развитие каждым человеком абсолютно необходимы. Возможное противоречие между этими обоими положениями позитивно разрешается, очевидно, благодаря тому, что подлинное воспитание представляет собой сотворчество, освоение и созидание духовных ценностей в ходе совместной деятельности субъектов — воспитателей и воспитуемых. Это сотворчество прежде всего именно общечеловеческих ценностей, поскольку они образуют тот наиболее общий и потому особенно прочный фундамент духовности, на основе которого каждый выбирает и прокладывает свой жизненный путь, формируя более конкретные и частные нравственные ценности и идеалы.
Таким образом, воспитание и обучение знаменуют особенно прочную духовную связь любого индивида с обществом, точнее, такую взаимосвязь между ними, которая не только не отрицает, а, напротив, предполагает активность, самостоятельность обучаемых индивидов как субъектов.
Приходится это специально подчеркивать, поскольку в нашей стране на протяжении последних десятилетий вся политика в отношении средней школы и большинства вузов была направлена на жесточайший контроль сверху за всей системой образования и ее полную унификацию. Не предусматривалось никакой самодеятельности учителей и тем более учеников. Лишь некоторые психологи категорически возражали против такой строго регламентированной, авторитарной системы обучения, однако в целом в психологической науке преобладали теории и идеи, выражающие и даже оправ-дывающие столь негуманную педагогическую практику, подрывающую основы подлинной духовности. Многие из таких теорий и идей сохраняются до сих пор, причем их авторитарный характер не только не преодолен, но часто даже не осознается. <…>
Человек как субъект — это высшая системная целостность всех его сложнейших и противоречивых качеств, в первую очередь психических процессов, состояний и свойств, его сознания и бессознательного. Такая целостность формируется в ходе исторического и индивидуального развития.
Будучи изначально активным, человеческий индивид, однако, не рождается, а становится субъектом в процессе общения, деятельности и других видов своей активности. Например, на определенном этапе жизненного пути уже ребенок становится личностью, а каждая личность есть субъект(хотя последний, как мы видели, не сводится к личности).
Принцип субъекта в отечественной психологии — Психология — 2005. Том 2. № 4
Аннотация
Гегелевская категория субъекта как источника активности, самодвижения и саморазвития сознания из гносеологической была преобразована в онтологическую С.Л. Рубинштейном. В статье рассматриваются последовательные этапы развития категории субъекта в школе С.Л. Рубинштейна. На основании анализа ряда актуальных проблем из сферы психологии личности и ряда других отраслей автор приходит к выводу, что противоречивость состояния современной психологии, которое часто характеризуется как ее кризис, на самом деле связана с распространением нового методологического принципа субъекта, новой субъектной парадигмы.
Рубрика издания: Философско-методологические проблемы
Литература
- Абульханова К.А. О субъекте психической деятельности. М., 1973.
- Абульханова К.А. Диалектика человеческой жизни. М., 1977.
- Абульханова К.А. Деятельность и психология личности. М., 1980.
- Абульханова К.А. Принцип субъекта в философско-психологической концепции Сергея Леонидовича Рубинштейна // Сергей Леонидович Рубинштейн. Очерки. Воспоминания. Материалы. М., 1989. С. 10-60.
- Абульханова К.А. Стратегия жизни. М., 1991.
- Абульханова К.А. Мировоззренческий смысл и научное значение категории субъекта // Российский менталитет. Вопросы психологической теории и практики. М., 1997а. С. 56-74.
- Абульханова К.А. Российский менталитет: кросскультурный и типологический подходы // Российский менталитет. Вопросы психологической теории и практики. М., 1997б. С. 7-37.
- Абульханова К.А. Проблема определения субъекта в психологии // Субъект действия, взаимодействия, познания (психологический и философский анализ) / Под ред. Э.В. Сайко. М., 2001.
- Абульханова К.А. Субъектная парадигма отечественной психологии. // Субъектность в личностном и профессиональном развитии человека. Казань, 2004. С. 4-5.
- Абульханова К.А., Брушлинский А.В. Философско-психологическая концепция Сергея Леонидовича Рубинштейна. М., 1989.
- Абульханова-Славская К.А. Диалектика определения природы психического. // Проблемы материалистической диалектики как теории познания.
- Ананьев Б.Г. Человек как предмет познания.. М., 2000.
- Ананьев Б.Г. О проблемах современного человекознания. М., 1977.
- Анцыферова Л.И. Проблема субъекта, принцип детерминизма и зона ближайшего развития // Психологическая наука в России XX столетия. М., 1997. С. 186-206.
- Анцыферова Л.И. Психологическое содержание феномена «субъект» и границы субъектно‑деятельностного подхода // Проблема субъекта в психологической науке. М., 2000. С. 27-42.
- Барабанщиков В.А. С.Л. Рубинштейн и Б.Ф. Ломов: преемственность научных традиций. // Проблема субъекта в психологической науке / Под ред. А.В. Брушлинского, М.И. Воловиковой, В.Н. Дружинина. М., 2000. С. 43-52.
- Брушлинский А.В. Проблемы психологии субъекта. М., 1994.
- Брушлинский А.В. Исходные основания психологии субъекта и его деятельности // Психологическая наука в России XX столетия. М., 1997. С. 208-268.
- Брушлинский А.В. Психология субъекта. СПб., 2003.
- Выготский Л.С. Исторический смысл психологического кризиса // Выготский Л.С. Собр. соч. В 6 т. М., 1982. Т. 1. С. 291-436.
- Дильтей В. Описательная психология. СПб., 1996.
- Деркач А.А. Теоретические проблемы акмеологии // Психология личности: новые исследования. М., 1998. С. 14-24.
- Иванова Р.И., Симонов А.Л. Реализация методологической функции философии в научном познании и практике. Новосибирск, 1984.
- Кольцова В.А., ОлейникЮ.Н. История психологии: теоретические и методологические проблемы исследований // Современная психология. М., 1999. С. 578-590.
- Кольцова В.А. Проблемы методологии науки и историко-психологических исследований в трудах С.Л. Рубинштейна // Проблема субъекта в психологической науке. М., 2000. С. 105-120.
- Рубинштейн С.Л. Принцип творческой самодеятельности // Вопросы психологии. 1986. № 4. С. 101-107.
- Рубинштейн С.Л. Проблемы психологии в трудах Карла Маркса // Рубинштейн С. Л. Проблемы общей психологии. М., 1973. С. 19-46.
- Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. М., 1946; 2‑е изд. М., 1989. В 2 т.; 3-е изд. СПб., 1998; 4‑е изд. СПб., 2003.
- Рубинштейн С.Л. Бытие и сознание. М., 1957.
- Рубинштейн С.Л. Человек и мир. М., 1997.
- Славская А.Н. Личность как субъект интерпретации. Дубна, 2002.
- Татенко В.А. Психология в субъектном измерении. Киев, 1996.
- Юревич А.В. Методологический либерализм в психологии. // Вопросы психологии. 2001. № 5. С. 3-18.
- Buler K. Krisis of Psychologie. Stuttgart, 1924.
- Hyden L.$Ch. Soviet psychology, Rubinstein and the international crisis of psychology. The Eight Annual conference of Cheiron Europe, 1989.
- Hyden L.$Ch. The conceptual structure of Soviet psychology in Vygotsky’s, Leontyev’s and Rubinstein’s theories. University of Stockholm, 1988.
СПб., 2003.
Л. Проблемы общей психологии. М., 1973. С. 19-46.Абульханова К.А.
В чем проблема психологии и почему она важна?
Одна из моих целей в этом году — познакомить людей с тем, что я называю «проблемой психологии».
Это четко определенная проблема, и когда вы научитесь ее видеть, это поможет вам понять, что существуют глубокие и глубокие проблемы в том, как современные академические системы формируют наши знания о мире.
Учитывая, что сейчас 2023 год, возможно, уместно сформулировать наше первоначальное понимание, спросив чат-бота ChatGPT с искусственным интеллектом: «В чем проблема психологии?» Вот ответ, который он дал:
Неверно сказать, что у психологии есть одна всеобъемлющая проблема, которую она пытается решить. Скорее, психология — это широкая область, охватывающая широкий круг тем и направленная на понимание многих аспектов человеческого поведения, мышления и опыта. Некоторые конкретные области, которые могут изучать психологи, включают восприятие, познание, эмоции, развитие, личность, социальное поведение и психическое здоровье. В этих широких областях психологи могут быть заинтересованы в понимании того, как люди обрабатывают информацию, как они формируют и поддерживают отношения, как они справляются со стрессом и невзгодами, а также как они учатся и адаптируются к новым ситуациям.
Цели психологии разнообразны, но обычно они включают в себя лучшее понимание того, как люди функционируют, и использование этих знаний для улучшения жизни людей.
Это хороший обзор текущего состояния психологии. В то же время, если вы умеете читать ответ чат-бота, он раскрывает проблему, о которой я говорю. Итак, в чем именно состоит «та самая» проблема, на которую я указываю, и почему она так важна? Проблема психологии заключается в том, что среди психологов нет консенсуса — даже в общих чертах — относительно вещей в мире, которыми занимается психологическая наука.
Для замечательного контраста рассмотрим биологию. Все биологи согласны с тем, что биология — это наука о жизни. Жизнь, определяемая здесь как набор всех живых существ, их структур и поведения, представляет собой ясный и очевидный набор вещей в мире. Мы можем обратиться к физическим наукам и увидеть ту же закономерность. Например, физика — это наука о поведении энергии и материи в разных масштабах, от частиц до галактик и формы всей Вселенной.
Модели поведения материи и энергии — очевидные вещи в мире, которыми занимаются физические науки.
Дело в том, что различные естественные науки, от физики и химии до биологии и всех наук между ними, изучают четко определенные вещи в мире. Мы можем ввести технический термин, чтобы прояснить это, и сказать, что каждая из этих наук имеет четкий «онтологический референт» для своего предмета. Например, поведение энергии и материи в масштабах пространства и времени является онтологическим референтом для физики. Мы также можем определить нервную систему как онтологический референт нейробиологии, а поведение живых организмов — как онтологический референт биологии. В каждом случае область науки соответствует четкому онтологическому референту.
Это соответствие между областью науки и онтологическим референтом нарушается, когда мы подходим к психологии. То есть среди психологов нет единого мнения о том, чем занимается наука психология. Рассмотрим, например, что некоторые психологи говорят, что психология связана с поведением, в то время как другие говорят, что она связана с разумом или психическими процессами.
По мнению некоторых психологов, практически все животные проявляют интерес к психическим процессам или поведению. И есть особая ветвь области, называемая сравнительной психологией, которая исследует психические процессы во всем царстве животных. И все же другие психологи утверждают, подобно ChatGPT, что психология касается только человеческого поведения, мыслей или сознательного опыта. Конечно, поведение и разум, животные и люди — это очень разные категории в мире. И, надеюсь, это проясняет и доводит до сознания тот факт, что психологи не могут договориться о том, что такое психология. Наука не имеет четкого онтологического референта. И это проблема психологии.
Это можно сформулировать в форме вопроса:
Почему физические и биологические науки имеют четкий онтологический референт и почему эта связность полностью нарушается, когда мы доходим до психологии?
На мой взгляд, эта проблема должна быть широко известна как одна из величайших проблем в науке и философии.
Раньше было так, что многие люди боролись с этой проблемой. Действительно, историкам психологии эта проблема известна как «кризис психологии». Однако, несмотря на то, что это хорошо задокументировано, со временем область психологии потеряла интерес к этой проблеме. Они решили, что это что-то, что не может быть решено, и решили, что на самом деле это не проблема. Моя только что вышедшая книга, Новый синтез для решения проблемы психологии: преодоление пробела в просвещении подробно объясняет, почему господствующая точка зрения неверна. Это очень важная проблема не только для психологии, но и для науки и философии.
Моя цель на этот год — помочь другим людям понять, почему эта проблема так актуальна и почему ее решение приведет к изменению нашего научного понимания мира и нашего места в нем. Итак, с помощью этого блога я призываю вас повысить свою осведомленность о проблеме и задаться вопросом, почему ученые не смогли сформулировать в мире то, чем занимается психологическая наука.
Кроме того, если вы знаете студентов-психологов или профессоров психологии, обязательно спросите их о проблеме и посмотрите, есть ли у них разумный ответ.
Единая теория познания — Проблема психологии и ее решение
Центральное место в Единой теории познания занимает утверждение о том, что наука о психологии сталкивается с серьезной проблемой относительно ее концептуальной согласованности. Большинство учебников определяют эту область как науку о «поведении и психических процессах». Однако, как известно исследователям этой дисциплины, нет единого мнения относительно того, что означают эти термины, и разные парадигмы (например, бихевиоризм, когнитивизм, психодинамическая, гуманистическая) делают разные онтологические и эпистемологические предположения. Русский психолог Лев Выготский определил эту проблему как «кризис» в психологии еще в XIX веке.20 с. Энрикес переименовал ее в «проблему психологии» и утверждает, что это одна из величайших (но обычно игнорируемых) концептуальных проблем нашего времени.
Это глубокая концептуальная проблема для области психологии, и , она представляет собой серьезную проблему как для науки, так и для философии в целом.
С точки зрения Единой концепции неспособность дать эффективное определение психологии в значительной степени является следствием Разрыва Просвещения , который состоит из двух ключевых философских проблем, связанных с современностью. Одним из них является неспособность разработать эффективную языковую систему для связи между «материей» и «разумом». Во-вторых, это неспособность полностью понять правильное соотношение между социальным знанием вообще и научным знанием в частности.
Древо познания — это новая теория научного познания, которая устраняет обе грани Пробела Просвещения и дает ученым способ определить разум по отношению к материи и научное знание по отношению к социальным системам обоснования (т. е. Культуре). Именно путем получения правильного описательного метафизического обрамления Единая Метапсихология порождает новый подход к решению проблемы психологии.
Это включает в себя как разработку правильной языковой игры для науки, разума и поведения, так и создание метатеоретических структур, которые усваивают и объединяют ключевые идеи и эмпирические данные в единое целое. Первая книга Энрикеса, Новая Единая Теория Психологии затронула метатеоретическую проблему. Его незавершенная работа Проблема психологии и ее метафизическое решение посвящена правильному определению науки, разума и поведения.
TOK Обучающие видеоролики о проблеме психологии и ее решении
Решение проблемы «Поведение-Разум-Разум-Разум»
30-минутный обзор проблемы и ее решения
Набор слайдов только для Части I.
Набор слайдов только для Части II.
Очерки о проблеме психологии
Основная психология и перспектива Дерева знаний
Психология определила
Получение ясного о проблеме психологии
Три великих ветвях психологии
«Психология ака.
?» Дебаты
Это миф, что психология — молодая наука
В поисках единства в раздробленном поле
Вавилонская башня психологии
Какой должна быть психология?
Великая объединенная теория психологии
Кто такой врач-психолог?
О разуме и сознании
Что такое психические процессы?
Что такое разум?
Три мировоззрения о природе сознания
10 Проблемы с сознанием
Трудных проблем сознания две, а не одна
Картирование человеческого сознания
Единый подход к человеческому сознанию
Значение слова «разум»
Нам нужно новое определение разума
Человеческий разум: подход к информационному интерфейсу
Театр сознания: A0 New Map 90
Вся боль связана с психологией
Степени свободы
ToK и концепция поведения
Понимание поведения с помощью системы ToK
С научной точки зрения скажите «да» поведению, «нет» физикализму
Периодическая таблица поведения для психологии
Вот что не так с ядром психологии
Разговор — это поведение или психический процесс?
Разрыв Просвещения и метафизическая проблема психологии
Проблема психологии и система ToK
Периодическая таблица поведения Слайд-дек
Ниже приведены некоторые публикации, посвященные проблеме психологии и ее решению.
