Соотношение житейской и научной психологии: 3. Соотношение житейской и научной психологии

3. Соотношение житейской и научной психологии

Житейская психология — это психологические знания, почерпнутые людьми из обыденной жизни.

Они обладают следующими основными отличительными характеристиками:

— конкретностью, т.е. привязанностью к конкретным ситуациям, конкретным людям, конкретным задачам человеческой деятельности;

— интуитивностью, свидетельствующей о недостаточной осознаннос­ти их происхождения и закономерностей функционирования;

— ограниченностью, т.е. слабыми представлениями человека о спе­цифике и сферах функционирования конкретных психологических фе­номеном;

— основываются на наблюдениях и размышлениях, а это означает, что обыденные психологические знания не подвергнуты научному ос­мыслению;

— ограниченностью в материалах

, т. е. человек, обладающий теми или иными житейскими психологическими наблюдениями, не может их срав­нить с подобными же у других людей.

Научная психология – это устойчивые психологические знания, полученные в процессе теоретического и экспериментального изучения психи­ки людей и животных.

Им присущи свои особенности:

— обобщенность, т.е. осмысленность конкретного психологического явления на основе специфике его проявления у многих люден, во мно­гих условиях, применительно ко многим задачам человеческой деятель­ности;

— рационализм, свидетельствующий о том, что научные психологи­ческие знания максимально исследованы и осознаны;

— неограниченность, т.е. они, могут использоваться множеством лю­дей;

— основываются на эксперименте,

т. е. научные психологические зна­ния исследованы в различных условиях;

— слабая ограниченность в материалах, означающая, что научные психологические знания изучены на основе многочисленных и часто в уникальных условиях.

«Конечно, бытие определяет сознание. Это, как правило. Однако, к счастью, часто случа­ется так, что сознание опережает бытие. Ина­че мы до сих пор сидели бы в пещерах». А. и Б. Стругацкие

Наблюдение — наиболее распространенный метод, с помощью кото­рого изучают психологические явления в различных условиях без вмеша­тельства в их течение.

Наблюдение бывает житейским и научным, вклю­ченным и невключенным.

Житейское наблюдение ограничивается регистрацией фактов, но­сит случайный, неорганизованный характер. Научное наблюдение яв­ляется организованным, предполагает четкий план, фиксацию резуль­татов в специальном дневнике. Включенное наблюдение предусматри­вает участие исследователя в деятельности, которую он изучает. В невключенном этого не требуется.

Эксперимент — метод, предполагающий активное вмешательство исследователя в деятельность испытуемого с целью создания наилучших условий для изучения конкретных психологических явлений.

Эксперимент может быть лабораторным,

когда он протекает в спе­циально организованных условиях, а действия испытуемого определя­ются инструкцией; естественным, когда изучение осуществляется в ес­тественных условиях; констатирующим — когда изучаются лишь необ­ходимые психологические явления; формирующим — в процессе которо­го развиваются определенные качества испытуемых.

Метод обобщения независимых характеристик предполагает выявление и анализ мнений о тех или иных психологических явлениях и процессах, полученных от различных людей.

Анализ результатов деятельности – метод опосредованного изу­чения психологических явлений по практическим результатам и пред­метам труда, в которых воплощаются творческие сипы и способнос­ти людей.

Опрос

– метод, предполагающий ответы испытуемых на конкретные вопросы исследователя.

Он бывает письменным (анкетирование), когда вопросы задаются на бумаге; устным, когда вопросы ставятся устно; и в форме интервью, во время которого устанавливается личный контакт с испытуемым.

Тестирование – метод, во время применения которого испытуемые выполняют определенные действия по заданию исследователя.

Различают тестирование проективное, исследующее разнообразные проявления психики индивидов (обычно оно включает использование конститутивных, интерпретативных, катарсических, импрессивных, экспрессивных и аддитивных методик) и тестирование психокоррекционное (обычно предполагающее применение методик поведенческой и когдитивистской коррекции, психоанализа, гештальт — и телесно-ориентированной терапии, психодрамы, психоанализаза и трансперсонального подхода).

примеры, сходства и различия, взаимосвязь

Психология выделилась как самостоятельная наука в середине XIX века. Но возникает вполне логичный вопрос: разве до этого не существовало психологических феноменов типа стресса и неврозов, разве люди не общались и не конфликтовали, разве не было личных проблем. Были. Но носило это характер народной мудрости, наблюдений. До научной психологии была житейская.

СОДЕРЖАНИЕ

• 1 Что такое житейская психология
• 2 Что такое научная психология
• 3 Различия житейской и научной психологии
• 4 Сходство научной и житейской психологии

Что такое житейская психология

Житейская психология – факты, полученные путем личных наблюдений. Это субъективное понимание психологических закономерностей и особенностей мира. По-другому житейскую психологию называют мудростью.

Источники житейской психологии:

• повседневное общение и взаимодействие;
• совместная деятельность;
• люди, которые встречаются на жизненном пути.

Примеры житейское психологии: обряды, традиции, народные сказки, поговорки, пословицы, легенды, поверья и другое народное творчество. Многие паблики в соцсети ВКонтакте или сайты в интернете – результат житейской психологии. То есть это чей-то личный опыт, бытовые наблюдения, история жизни или успеха конкретно этого человека. Сейчас модно разбираться в психологии, говорить о самосовершенствовании.

Житейская психология имеет арсенал инструментов. Например, искусство. Через картины, музыку, книги мы узнаем внутренний мир других людей. У каждого зрителя формируется свое субъективное представление об авторе и его жизни. Никаких терминов и теорий – только житейская психология и личное восприятие. Но главный метод житейской психологии – «проб и ошибок».

Житейская психология – личный опыт и способы жизни, подошедшие одному человеку. Это как раз тот случай, когда мы говорим «я делаю так-то, но не факт, что тебе это подойдет».

Благодаря житейской психологии человек знает, как общаться с собственными родителями, друзьями, сестрами и братьями. Однако без определенных научных знаний человеку неизвестно, как вести себя с новым знакомым. Так, например, дети, привыкшие с помощью слез манипулировать родителями, оказываются в растерянности, когда этот прием не работает на другом взрослом.

Хорошие житейские психологи – водители, охранники, бармены. Они ежедневно общаются с большим количеством людей, выслушивают их проблемы и делают соответствующие выводы.

Что такое научная психология

Научная психология – материал, полученный методом экспериментов и исследований. Психология в научных терминах и теориях.

Источники научной психологии:

• книги, научные статьи и другие публикации;
• эксперименты;
• учителя и наставники, передающие теоретический опыт (обучение в университете по направлению психологии).

Основа научной психологии – житейская психология. Только заметив что-то на практике, ученые решают найти научное объяснение и определить масштабность процесса.

Научная психология дает общие рекомендации по взаимодействию. Например, известно, что все люди заражаются эмоциями группы; мозг каждого человека реагирует повышением настроения на вынужденную улыбку. А яркие цвета возбуждают психику каждого индивида, холодные оттенки нагоняют тоску и т. д. Значит, можно смело использовать эти приемы в быту.

Различия житейской и научной психологии

Анализом сходства и отличий двух видов психологии занимается научный тип. Но среди исследований нельзя найти единый список отличий. Однако можно выделить общие пункты:

1. Объект изучения. Научная психология изучает психически процессы, житейская – конкретного человека или условия. Например, житейская психология говорит, что все люди разные, а научная психология это же объясняет особенностями психической системы (темперамент).
2. Обобщение. Житейская психология описывает конкретных людей и конкретные условия. Нередко это носит абстрактный и образный характер или представлено стереотипом. Научная психология обобщает, классифицирует, систематизирует.
3. Способ получения знаний. Житейская психология пользуется только неорганизованным наблюдением и самонаблюдением. Научная психология использует массу инструментов: специально организованное наблюдение, эксперимент, тесты, опросы, диагностики и другое.
4. Способ передачи знаний. Житейская психология передается в основном устно, например, от бабушек к внукам. Или через народное творчество. Научная психология передается с помощью специальной литературы, учебников, университетов.
5. Факты, аргументы, осознание. Житейская психология не дает объяснений по пунктам. Человек просто говорит, что он резко что-то осознал или просто знает, что это работает. Научная психология объяснит, почему это работает: какие гормоны включаются, какие доли мозга задействованы, какое свойство психики используется.
6. Язык. Научная психология оперирует терминами и понятиями. Житейская психология объясняет что-то «своими словами», по-простому.

Сходство научной и житейской психологии

Сходство научной и житейской психологии в том, что они помогают людям понимать друг друга. Результат объединения двух направлений психологии – практическая психология.

Как выглядит объединение научной и житейской психологии:

• Изучение влияния группы на человека и личности на группу (психология управления и лидерства).
• Определение особенностей взаимодействия двух групп или двух людей.
• Изучение уникальности человека, особенностей поведения (психология личности).

Практическая психология начинается с житейского наблюдения, а заканчивается научным изучением. И третьим этапом, наоборот, выдвинутая теоретическая гипотеза проверяется на частных случаях в быту, отмечается широта ее применения.

Житейская и научная психология важны друг для друга. Это взаимно дополняемые виды. Житейская психология – личный опыт каждого. Научная психология – обобщенный опыт всего социума. Но разве можно делать общие выводы о закономерностях общества, не зная психику каждого отдельного индивида. И так же нельзя понять систематические знания, не прочувствовав их лично на практике. Разве может учитель следовать только написанному в учебнике материалу, игнорируя условия среды и особенности именно тех детей, с которыми он взаимодействует. Так что, по сути, речь идет о теоретической и практической психологии.

Соотношение научной и житейской психологии

Еще задолго до появления научной сложилась житейская психология, потому как каждый  из нас для себя психолог. За всю историю эволюции человек научился: наблюдать за другими людьми, объяснять причины их поведения. По мнению американского психолога  Джорджа  Келли, человек исследует, изучает окружающих и конструирует их в своем сознании. Так, у всех народов есть сходные наблюдения за людьми, выразившиеся в пословицах. Например, французы говорят: «В тихий ручей не погружай ни руки, ни даже пальца», а русские: «В тихом омуте черти водятся». Переносный смысл этих пословиц сходен.

У каждого из нас есть запас житейских психологических знаний. Есть даже выдающиеся житейские психологи. Это, конечно, великие писатели, а также некоторые (хотя и не все) представители профессий, предполагающих постоянное общение с людьми: педагоги, врачи, священнослужители и др. Но и обычный человек располагает определенными психологическими знаниями. 06 этом можно судить по тому, что каждый человек в какой-то мере может понять другого, повлиять на его поведение, предсказать его поступки, учесть его индивидуальные особенности, помочь ему и т. п.

Давайте задумаемся над вопросом: чем же отличаются житейские психологические знания от научных?  Существует пять таких отличий.

1) Первое: житейские психологические знания, конкретны; они приурочены к конкретным ситуациям, конкретным людям, конкретным задачам.

 Говорят, официанты и водители такси — тоже хорошие психологи. Хорошими  житейскими психологами, по мнению немецкого философа Вильгельма Дильтея, являются писатели, художники, актеры.

Но в каком смысле, для решения каких задач? Как мы знаем, часто — довольно прагматических. Также конкретные прагматические задачи решает ребенок, ведя себя одним образом с матерью, другим — с отцом, и снова совсем иначе — с бабушкой. В каждом конкретном случае он точно знает, как надо себя вести, чтобы добиться желаемой цели. Но вряд ли мы можем ожидать от него такой же проницательности в отношении чужих бабушки или мамы. Итак, житейские психологические знания характеризуются конкретностью, ограниченностью задач, ситуаций и лиц, на которые они распространяются.

Научная же психология, как и всякая наука, стремится к обобщениям. Для этого она использует научные понятия. Отработка понятий — одна из важнейших функций науки. В научных понятиях отражаются наиболее существенные свойства предметов и явлений, общие связи и соотношения. Научные понятия четко определяются, соотносятся друг с другом, связываются в законы.

Например, в физике благодаря введению понятия силы Исааку Ньютону удалось описать с помощью трех законов механики тысячи различных конкретных случаев движения и механического взаимодействия тел.

То же происходит и в психологии. Можно очень долго описывать человека, перечисляя в житейских терминах его качества, черты характера, поступки, отношения с другими людьми. Научная же психология ищет и находит такие обобщающие понятия, которые не только экономизируют описания, но и за конгломератом частностей позволяют увидеть общие тенденции и закономерности развития личности и ее индивидуальные особенности. Нужно отметить одну особенность научных психологических понятий: они часто совпадают с житейскими по своей внешней форме, т. е. попросту говоря, выражаются теми же словами. Однако внутреннее содержание, значения этих слов, как правило, различны. Житейские термины обычно более расплывчаты и многозначны.

Однажды старшеклассников попросили письменно ответить на вопрос: что такое личность? Ответы оказались очень разными, а один учащийся ответил так: «Это то, что следует проверить по документам». Мы не будем  сейчас говорить о том, как понятие «личность» определяется в научной психологии, заметим  только, что определение это сильно расходится с тем, которое было предложено упомянутым школьником.

 

2). Второе отличие житейских психологических знаний состоит в том, что они носят интуитивный характер. Это связано с особым способом их получения: они при обретаются путем практических проб и прилаживаний.

Подобный способ особенно отчетливо виден у детей. Уже упоминалось об их хорошей психологической интуиции. А как она достигается? Путем ежедневных и даже ежечасных испытаний, которым они подвергают взрослых и о которых последние не всегда догадываются. И вот в ходе этих испытаний дети обнаруживают, из кого можно «вить веревки», а из кого нельзя.

Часто педагоги и тренеры находят эффективные способы воспитания, обучения, тренировки, идя тем же путем: экспериментируя и зорко подмечая малейшие положительные результаты, т. е. в определенном смысле «идя на ощупь». Нередко они обращаются к психологам с просьбой объяснить психологический смысл найденных ими приемов.

В отличие от этого научные психологические знания рациональны и вполне осознанны. Обычный путь состоит в выдвижении словесно формулируемых гипотез и проверке логически вытекающих из них следствий.

Внимание!

Если вам нужна помощь в написании работы, то рекомендуем обратиться к профессионалам. Более 70 000 авторов готовы помочь вам прямо сейчас. Бесплатные корректировки и доработки. Узнайте стоимость своей работы.

Расчет стоимостиГарантииОтзывы

3). Третье отличие состоит в способах передачи знаний и даже в самой возможности их передачи.

 В сфере практической психологии такая возможность весьма ограничена. Это непосредственно вытекает из двух предыдущих особенностей житейского психологического опыта — его конкретного и интуитивного характера. Глубокий психолог Ф. М. Достоевский выразил свою интуицию в написанных им произведениях, мы их все прочли — стали мы после этого столь же проницательными психологами? Передается ли житейский опыт от старшего поколения к младшему? Как правило, с большим трудом и в очень незначительной степени. Вечная проблема «отцов и детей» состоит как раз в том, что дети не могут и даже не хотят перенимать опыт отцов. Каждому новому поколению, каждому молодому человеку приходится самому «набивать шишки» для приобретения этого опыта.

В то же время в науке знания аккумулируются и передаются с большим, если можно так выразиться, КПД. Кто-то давно сравнил представителей науки с пигмеями, которые стоят на плечах у великанов — выдающихся ученых прошлого. Они, может быть, гораздо меньше ростом, но видят дальше, чем великаны, потому что стоят на их плечах. Накопление и передача научных знаний возможна благодаря тому, что эти знания кристаллизуются в понятиях и законах. Они фиксируются в научной литературе и передаются с помощью вербальных средств, т. е. речи и языка, чем мы, собственно говоря, и начали сегодня заниматься.

4). Четверное различие состоит в методах получения знаний в сферах житейской и научной психологии.

В житейской психологии мы вынуждены ограничиваться наблюдениями и размышлениями. В научной психологии к этим методам добавляется эксперимент.

Суть экспериментального метода состоит в том, что исследователь не ждет стечения обстоятельств, в результате которого возникает интересующее его явление, а вызывает это явление сам, создавая соответствующие условия. Затем он целенаправленно варьирует эти условия, чтобы выявить закономерности, которым данное явление подчиняется. С введением в психологию экспериментального метода (открытия в конце прошлого века первой экспериментальной лаборатории) психология,  оформилась в самостоятельную науку.

 

5) Пятое отличие, и вместе с тем преимущество, научной психологии состоит в том, что она располагает обширным, разнообразным и подчас уникальным фактическим материалом, недоступным во всем своем объеме ни одному носителю житейской психологии.

Материал этот накапливается и осмысливается, в том числе в специальных отраслях психологической науки, таких, как возрастная психология, педагогическая психология, пато-и нейропсихология, психология труда и инженерная психология, социальная психология, зоопсихология и др. В этих областях, имея дело с различными стадиями и Уровнями психического развития животных и человека, с дефектами и болезнями психики, с необычными условиями труда — условиями стресса, информационных перегрузок или, наоборот, монотонии и информационного  голода и т.п.,- психолог не только расширяет круг своих исследовательских задач, но и сталкивается с новыми неожиданными явлениями. Ведь рассмотрение работы какого-либо механизма в условиях развития, поломки или функциональной перегрузки с разных сторон высвечивает его структуру и организацию.

В  г. Загорске существует специальный интернат для слепоглухонемых детей. Это дети, у которых нет слуха, нет зрения, нет зрения и, конечно, первоначально нет речи. Главный «канал», через который они могут вступать в контакт с внешним миром, — это осязание.

И вот через этот чрезвычайно узкий канал в условиях специального обучения они начинают познавать мир, людей и себя! Процесс этот, особенно вначале, идет очень медленно, он развернут во времени и во многих деталях может быть увиден как бы через «временную лупу» (термин, который использовали для описания этого феномена известные советские ученые А. И. Мещеряков и Э. В. Ильенков). Очевидно, что в случае развития нормального здорового ребенка многое проходит слишком быстро, стихийно и незамеченно. Таким образом, помощь детям в условиях жестокого эксперимента, который поставила над ними природа, помощь, организуемая психологами совместно с педагогами-дефектологами, превращается одновременно в важнейшее средство познания общих психологических закономерностей — развития восприятия, мышления, личности.

Скороходова Ольга Ивановна (1911—1982) — российская слепоглухая писательница и поэтесса, психолог, автор многочисленных научно-популярных статей и нескольких книг. Ученица И.А. Соколянского. В детстве в восьмилетнем возрасте (а не в пятилетнем, как указано в ее книгах) перенесла менингит и полностью потеряла зрение, а затем и слух. В 1922 г. была отправлена в школу слепых г. Одессы, а в 1925 г. была принята в организованную И.А. Соколянским школу-клинику для слепоглухонемых в г. Харькове (практическое и исследовательское учреждение). Там, благодаря специальным занятиям, у нее была восстановлена уже почти распавшаяся устная речь и начались систематические занятия с использованием дактильного алфавита (пальцевой азбуки глухих) и рельефноточечного шрифта Брайля для слепых. В школе не только исследовали детей, вели тщательное наблюдение за ними, но и направляли их развитие. На определенном этапе перед ней была поставлена задача научиться наблюдать за происходящими вокруг событиями и вести дневниковые записи. Умение наблюдать и описывать те или иные события развивались Соколянским у С. параллельно, она неоднократно возвращалась к записям своих наблюдений в поисках наиболее удачных и точных литературных форм их изложения. Эти занятия продолжались в Москве, куда С. переехала в 1944 г. и завершились изданием ее первой книги «Как я воспринимаю окружающий мир» (1947). С 1946 г. С. — научный сотрудник Института дефектологии. Ее публикации и выступления приобретают большую популярность. В 1954 г. выходит новое дополненное издание ее книги «Как я воспринимаю и представляю окружающий мир», переизданное в 1956 г. В 1961 г. С. защищает дис. на степень канд. педагогических наук (по психологии) и становится с.н.с. лаборатории изучения и воспитания слепоглухонемых детей, возглавляемой А.И. Мещеряковым. Принимает активное участие в организации Загорского детского дома для слепоглухонемых (1963). В 1972 г. выходит 3-е дополненное издание ее книги под названием » Как я воспринимаю, представляю и понимаю окружающий мир» (переиздана в 1990).

 

Итак, обобщая, можно сказать, что разработка специальных отраслей психологии является Методом (методом с большой буквы) общей психологии. Такого метода лишена, конечно, житейская психология.

Таким образом, житейская психология  — это психологические знания, почерпнутые людьми из обыденной жизни.

Научная психология – это устойчивые психологические знания, полученные в процессе теоретического и экспериментального изучения психики людей и животных.

А теперь уместно поставить вопрос: а какую позицию научные психологи должны занять по отношению к носителям житейской психологии?  У братьев Стругацких находим такую мысль:

« Конечно, бытие определяет сознание. Это как правило. Однако, к счастью, часто получается так, что сознание опережает бытие. Иначе мы до сих пор сидели бы в пещерах».

История науки, в том числе психологии, знает немало примеров того, как ученый в малом и абстрактном усматривал большое и жизненное. Так, выдающийся советский психолог Л. С. Выготский увидел в «курьезных» действиях типа завязывания узелка на память способы овладения человеком своим поведением.

О том, как видеть в малых фактах отражение общих принципов и как переходить от общих принципов к реальным жизненным проблемам, вы нигде не прочтете. Вы можете развить в себе эти способности, впитывая лучшие образцы, заключенные в научной литературе. Только постоянное внимание к таким переходам, постоянное упражнение в них может сформировать чувство «биения жизни» в научных занятиях. Ну а для этого, конечно, совершенно необходимо обладать житейскими психологическими знаниями, возможно более обширными и глубокими.

В конечном счете, научный психолог должен быть одновременно хорошим житейским психологом. Иначе он не только будет малополезен науке, но и не найдет себя в своей профессии, попросту говоря, будет несчастен.

Научная и житейская психология не являются антагонистами, они сотрудничают, дополняют друг друга.  Итак, отношения научной и житейской психологии подобны отношениям Антея и Земли; первая, прикасаясь ко второй, черпает из нее свою силу. Т.е. научная психология,

• во-первых, опирается на житейский психологический опыт;
• во-вторых, извлекает из него свои задачи;
• наконец, в-третьих, на последнем этапе им проверяется.

 

Поможем написать любую работу на аналогичную тему

• Реферат

  Соотношение научной и житейской психологии

  От 250 руб

• Контрольная работа

  Соотношение научной и житейской психологии

  От 250 руб

• Курсовая работа

  Соотношение научной и житейской психологии

  От 700 руб

Получить выполненную работу или консультацию специалиста по вашему учебному проекту

Узнать стоимость

Е.

Е. Соколова. Проблема соотношения житейской и научной психологии: Psychology OnLine.Net

Е.Е. Соколова. Проблема соотношения житейской и научной психологии
Добавлено Psychology OnLine.Net
11.10.2008

Житейская и научная психология различаются по ряду основа­ний¹.

1. Субъектом житейского психологического познания может быть любой человек, которому необходимо для каких-то целей учиты­вать психологию другого человека или свою собственную. Совсем маленький ребенок, например, быстро распознает, в каком на­строении находится его мама и стоит ли сейчас к ней приставать со своими проблемами. Взрослый человек в той или иной форме также учитывает психологию окружающих людей («Моя свекровь по утрам ужасно раздражительна, и лучше с ней на кухне не встре­чаться») и что-то может сказать и о своих психологических осо­бенностях («У меня мягкий характер»). Мы говорим также о том, что прекрасными психологами являются выдающиеся писатели, актеры, режиссеры и т. п. К сожалению, многие криминальные личности также весьма хорошо разбираются в человеческой пси­хологии и пользуются нашими слабостями с целью получения выгоды для себя.

Субъектом же научного познания изучаемой в психологиче­ской науке реальности может быть как отдельный представитель научного сообщества, так и само научное сообщество в целом. Поэтому так важно для любой науки — и тем более психологии — знание закономерностей жизни различных научных сообществ, одной из типичных форм которых является научная школа.

2. Объектом познания житейского психолога выступают, как правило, другие люди и он сам в повседневных ситуациях обще­ния. Поэтому получаемые в них знания заведомо ограничены эти­ми обыденными условиями и привычными объектами. Когда жи­тейский психолог оказывается в каких-либо экстремальных ситу­ациях, он с удивлением обнаруживает, что ничего не знал ни о себе, ни о других людях, потому что теперь они ведут себя как-то иначе (неслучайно народная мудрость утверждает, что «друзья познаются в беде»). Или, скажем, житейский психолог никогда не сталкивался с психически больным человеком, и поэтому ни­какой житейский опыт не поможет ему в практической работе в клинике. Напротив, обучение научной психологии предполагает знакомство с поведением людей (в том числе с отклонениями в развитии) в самых различных, в том числе экстремальных, ситу­ациях, и не только людей, но и обладающих психикой животных. При этом в научной психологии объектом исследования выступа­ют также тексты различного рода, представляющие собой «сле­ды» деятельности человека, объективированную форму существо­вания его мыслей, чувств и т.п. (мемуары, письма, созданные человеком литературные тексты, картины и т.п.). Овладевая мето­дами научной психологии, человек получает возможность приоб­рести знания о любом объекте психологических исследований.

3. Соответственно различаются и методы получения знаний в житейской и научной психологии. Житейский психолог может для решения своих задач использовать самонаблюдение и наблюдение за поведением других людей. Решая задачи научной психологии, профессиональные психологи не ограничиваются этими метода­ми, а используют также различные виды психологического экс­перимента, изучение продуктов деятельности человека и другие методы, о которых мы поговорим ниже.

4. Используя наблюдение и самонаблюдение, житейский пси­холог приходит к соответствующим обобщениям полученного опыта, выраженным в форме так называемых житейских понятий. Они конкретны и ситуативны, нечетко определены и не связаны в систему, более того, в житейских обобщениях могут уживаться друг с другом прямо противоположные истины, и житейский пси­холог это не всегда замечает (те же пословицы русского народа фиксируют эту противоречивость житейского познания: «Без тру­да не вытащишь и рыбку из пруда», «Терпенье и труд все пере­трут» — и «Работа не волк, в лес не убежит»). Житейский психо­лог может попытаться использовать созданное в собственном опыте обобщение в других ситуациях — и потерпит крах. Так, например, подросток, имея опыт общения с собственными родителями, на которых он обычно «давил» и получал желаемое, может посове­товать другу сделать то же самое, а когда друг, испробовав пред­ложенный способ, поделится с ним своей неудачей, подросток может очень удивиться: почему же не получилось? А потому, что созданное подростком обобщение изначально ограничено имею­щимся у него опытом и его перенос в другие, отличные от исход-1 ной, ситуации весьма ограничен или вообще невозможен.

Напротив, научно-психологические знания в идеале представ­лены в виде более или менее единой системы научных понятий, отличающихся более строгим и более высоким по уровню обоб­щением не только опыта знакомых данному психологу конкрет­ных ситуаций, но и опыта работы других психологов. И поэтому, работая, например, в семейной консультации, профессиональ­ный психолог-практик никогда не даст своему клиенту конкрет­ный совет, который уже однажды привел к успеху, — он прежде всего проанализирует ситуацию и выделит то существенное в ней, которое либо оправдывает использование данного приема, либо запрещает его использование и дает основание применить что-то еше (ведь психолог владеет знаниями о психологических законах, которые в реальных конкретных ситуациях могут проявляться прямо противоположным образом в зависимости от условий). Не всегда, конечно, научно-психологическое познание в реальности отвеча­ет требованию создания системы собственно научных понятий (в силу специфики предмета и исторического пути психологии в ней много еще житейских или близких к ним понятий), однако стре­миться к решению данной задачи необходимо. Л. С. Выготский как методолог психологической науки всегда высоко оценивал собствен­но понятийную работу в психологии, потому что понятия — это не слова, это обобщенные способы познания мира и управления им.

5. Знания житейского психолога отличаются от собственно на­учных понятий не только уровнем обобщения — они более субъек­тивны, пронизаны эмоциональным отношением к познаваемому; при этом человек в обыденной жизни, как правило, не задается вопро­сом, как именно получил он то или иное знание (чаще всего это происходит интуитивно). Напротив, научная психология всегда стре­мится к строго рациональному познанию изучаемой реальности (от­давая себе отчет в том, насколько это сложно именно в психологии) и постоянно обсуждает принципы и методы научного познания.

6. Наконец, полученное в житейской психологии знание прак­тически невозможно передать другому человеку как раз в силу его интуитивности, эмоциональности и видимой несистемности (мож­но, впрочем, что-то извлечь из опыта хорошего житейского психо­лога, долго находясь рядом с ним, присматриваясь к используе­мым им приемам и т. п.). Напротив, для системы научно-психоло­гического познания характерно постоянное стремление к упорядо­чиванию полученных знаний и методов их постижения и создания способов трансляции (передачи) этих знаний новым поколениям исследователей. Это происходит разными способами, главным из которых является организация специального обучения психологи­ческим дисциплинам в соответствующих учебных заведениях. Здесь уже требуется профессиональная работа преподавателей психоло­гии, которая также имеет свои особенности (не всегда исследова­тель может быть хорошим преподавателем и наоборот). Тем не ме нее эти две сферы работы профессиональных психологов (исследо вание и преподавание) связаны друг с другом не менее тесно, чем психологическая наука и практика. Однако рассмотрение их соот­ношения выходит за рамки курса «Введение в психологию».

---

1. При подготовке данного текста использованы некоторые материалы из книги Б. Гиппенрейтер «Введение в общую психологию» [22].

Соотношение академической, житейской и практической психологии

Понятие «психология » имеет как научный, так и житейский смысл. В первом случае оно употребляется для обозначения соответствующей научной дисципли­ны, во втором — для описания поведения или психических особенностей отдель­ных лиц и групп людей. Поэтому в той или иной степени каждый человек знако­мится с «психологией » задолго до ее систематического изучения.

Чем же отличаются житейские психологические знания от научных? Существует пять таких отличий.

1) Первое: житейские психологические знания, конкретны; они приурочены к конкретным ситуациям, конкретным людям, конкретным задачам. Житейские психологические знания характеризуются конкретностью, ограниченностью задач, ситуаций и лиц, на которые они распространяются.

Научная же психология, как и всякая наука, стремится к обобщениям. Для этого она использует научные понятия. Отработка понятий — одна из важнейших функций науки. В научных понятиях отражаются наиболее существенные свойства предметов и явлений, общие связи и соотношения. Научные понятия четко определяются, соотносятся друг с другом, связываются в законы.

2). Второе отличие житейских психологических знаний состоит в том, что они носят интуитивный характер. Это связано с особым способом их получения: они приобретаются путем практических проб и прилаживаний.

Подобный способ особенно отчетливо виден у детей. Уже упоминалось об их хорошей психологической интуиции. А как она достигается? Путем ежедневных и даже ежечасных испытаний, которым они подвергают взрослых и о которых последние не всегда догадываются. И вот в ходе этих испытаний дети обнаруживают, из кого можно «вить веревки», а из кого нельзя.

В отличие от этого научные психологические знания рациональны и вполне осознанны. Обычный путь состоит в выдвижении словесно формулируемых гипотез и проверке логически вытекающих из них следствий.

3). Третье отличие состоит в способах передачи знаний и даже в самой возможности их передачи.

В науке знания аккумулируются и передаются с большим, если можно так выразиться, КПД. Накопление и передача научных знаний возможна благодаря тому, что эти знания кристаллизуются в понятиях и законах. Они фиксируются в научной литературе и передаются с помощью вербальных средств, т. е. речи и языка, чем мы, собственно говоря, и начали сегодня заниматься.

4). Четверное различие состоит в методах получения знаний в сферах житейской и научной психологии. В житейской психологии мы вынуждены ограничиваться наблюдениями и размышлениями. В научной психологии к этим методам добавляется эксперимент.

5) Пятое отличие, и вместе с тем преимущество, научной психологии состоит в том, что она располагает обширным, разнообразным и подчас уникальным фактическим материалом, недоступным во всем своем объеме ни одному носителю житейской психологии.

Итак, обобщая, можно сказать, что разработка специальных отраслей психологии является Методом (методом с большой буквы) общей психологии. Такого метода лишена, конечно, житейская психология.

Таким образом, житейская психология — это психологические знания, почерпнутые людьми из обыденной жизни.

Научная психология – это устойчивые психологические знания, полученные в процессе теоретического и экспериментального изучения психики людей и животных.

Научная и житейская психология не являются антагонистами, они сотрудничают, дополняют друг друга. Т.е. научная психология, во-первых, опирается на житейский психологический опыт; во-вторых, извлекает из него свои задачи; наконец, в-третьих, на последнем этапе им проверяется.

Сегодня можно выделить два подхода к рассмотрению психологии. Одним из них, научным, занимаются специалисты-психологи. В него входят академическая, прикладная и практическая психология.

Продукт академической и прикладной психологии — исследование проблемы с последующими рекомендациями по их решению, практической — воздействие с целью решения психологической проблемы.

Рекомендация для Вас — Соотношение модернизма и постмодернизма.

В.И. Слободчиков и Е.И. Исаев выделяют два по­нимания «практической психологии » :

1) практическая психология как «прикладная дисципли­на » , особенностью которой является «ориентация на акаде­мическую исследовательскую психологию естественнонауч­ного типа » ;

2) практическая психология как «особая психологиче­ская практика » , где главная ориентация не на исследование психики, а на «работу с психикой » .

Практическая психология — психология, направленная на практику и ориентированная на работу с населением: занимающаяся просветительской работой, предоставляющая населению психологические услуги и психологические товары: книги, консультации и тренинги.

Другой подход — так называемая житейская психология. Представления о ней формируются на основе повседневного общения с другими людьми. Суть житей­ской психологии в том, чтобы объяснить проблему через внешние обстоятельства, а решить ее надо, соответственно, через изменение этих внешних факторов.

Научная психология считает наоборот: внешние обстоятельства жизни человека являются следствием внутренних психологических причин. Поэтому, если человек хочет разобраться в свой жизни, то ему надо сначала познакомиться с особенностями своей психики. Психолог работает в невидимом субъективном мире, который от этого не менее реален, чем объективный. На этом уровне другая логика.

Соотношение научной и житейской психологии

введение

В современной жизни очень часто в ходу понятия «психолог», «психология», «психологический». Мы их слышим на работе, в транспорте, по телевизору и т.д. Однако не всегда под этими словами подразумевается то, что должно. Так, к примеру: обыденных разговорах психолога чаще всего путают или с врачом, однако психолог чаще всего имеет дело с людьми здоровыми и в полной мере врачом не является. Если же имеется ввиду, именно лечение – то здесь уместнее применять слово «психиатр».

Так же «психологами» часто называют людей, которые имеют лишь поверхностное  отношение к этой науке. Можно  услышать к примеру: Этот менеджер –  хороший психолог, он может продать  все, что угодно, хоть теплые одеяла в Африку. Казалось бы  — какая  связь? Как можно практически  «продавца» назвать «психологом»? Однако можно, только это будет скорее всего не «психолог-профессионал», а «психолог-любитель». Получается, что психология – это не только область научных знаний и теорий, а еще и личный опыт, наблюдения, жизненные знания каждого конкретного человека – жизненная психология. Поэтому основная цель данной работы обозначить отличия между жизненной психологией и научной психологией, а так же   понять чем отличается «психолог-профессионал» от «психолога-любителя». 
 
 
 
 
 
 
 
 

Соотношение научной и житейской психологии. 

Любая наука имеет в качестве своей  основы некоторый житейский, эмпирический опыт людей. Но иначе обстоит дело с психологией.  

Как известно, многие люди считают себя «неплохими психологами»: они умеют выслушивать, оказывать моральную поддержку, помогать в ответах на те или иные вопросы. У каждого из нас есть свой запас житейских психологических знаний.

Об этом можно судить по тому, что каждый человек в какой-то мере может  понять другого, повлиять на его поведение, предсказать его поступки, учесть его индивидуальные особенности и т. п.

Существуют так  же два значения слова «психолог»:

1) Представитель науки, профессиональный исследователь закономерностей психики и сознания, особенностей психологии и поведения людей.

2) Человек, «понимающий  душу», разбирающийся в людях,  их поступках, переживаниях. Подлинные  знатоки человеческих отношений  – писатели, мыслители.

Основателем научной психологии принято считать В Вундта, открывшего в 1879г. первую экспериментальную психологическую лабораторию. Житейская психологическое знание всегда было включено в различные виды человеческой практики (различие и учет особенностей психического склада). В этом уже и есть отличие житейской психологии от научной. Но оно далеко не единственное. 

Ниже  приведены ответы на вопрос: чем же отличаются житейские психологические знания от научных?

Можно примерно выделить пять таких отличий. 

Первое: 

Житейские знания конкретны, связаны с конкретными  жизненными ситуациями, в то время  как, научная психология стремится  к обобщенному знанию, основанному  на выявлении общих закономерностей  жизни и поведения людей.  

Говорят, менеджеры по продажам, официанты, водители такси, — тоже хорошие психологи. Но в каком смысле, для решения каких задач? Как мы знаем, часто — довольно банальных (получить больше чаевых, привлечь клиентов, больше продать и т.д.). Также конкретные задачи решает ребенок, ведя себя одним образом с матерью, другим — с отцом, и снова совсем иначе — с бабушкой. В каждом конкретном случае он точно знает, как надо себя вести, чтобы добиться желаемой цели. Но вряд ли мы можем ожидать от него такой же проницательности в отношении чужих людей. Итак, житейские психологические знания характеризуются конкретностью, ограниченностью задач, ситуаций и лиц, на которые они распространяются.

Научная психология, как и всякая наука, стремится к обобщениям. Для этого она использует научные понятия. Отработка понятий — одна из важнейших функций науки. В научных понятиях отражаются наиболее существенные свойства предметов и явлений, общие связи и соотношения. Научные понятия четко определяются, соотносятся друг с другом, связываются в законы.

Можно очень долго описывать человека, перечисляя в житейских терминах его качества, черты характера, поступки, отношения с другими людьми. Научная же психология ищет и находит такие обобщающие понятия, которые не только экономят описания, но и за позволяют увидеть общие тенденции и закономерности развития личности и ее индивидуальные особенности. Нужно отметить одну особенность научных психологических понятий: они часто совпадают с житейскими по своей внешней форме, т. е. попросту говоря, выражаются теми же словами. Однако внутреннее содержание, значения этих слов, как правило, различны. Житейские термины обычно более расплывчаты и многозначны.

Второе: 

Житейские знания больше носят интуитивный  характер (это связано с тем, что они приобретаются путем «проб и ошибок» или «испытательным» путем), а в психологической науке стремятся к рациональному объяснению психических явлений, то есть к лучшему их пониманию и даже прогнозированию.  

Подобный  способ особенно отчетливо виден  у детей. Путем ежедневных испытаний, которым они подвергают взрослых, дети обнаруживают, из кого можно «вить веревки», а из кого нельзя.

Часто педагоги и тренеры находят эффективные  способы воспитания, обучения, тренировки, идя тем же путем: экспериментируя  и зорко подмечая положительные и отрицательные результаты, т. е. в определенном смысле «идя на ощупь». Нередко они обращаются к психологам с просьбой объяснить психологический смысл найденных ими приемов.

В отличие  от этого научные психологические  знания рациональны и вполне осознанны. Обычный путь состоит в выдвижении словесно формулируемых гипотез и проверке логически вытекающих из них следствий.  

Третье: 

 Житейские знания передаются в очень ограниченных вариантах (из уст в уста, через письма и т. п.), а научные знания передаются через специальную систему фиксации накопленного опыта (через книги, лекции, аккумулируются в научных школах и т. п.). Это непосредственно вытекает из двух предыдущих особенностей житейского психологического опыта — его конкретного и интуитивного характера.

Передается ли житейский опыт от старшего поколения  к младшему? Как правило, с большим трудом, в незначительной степени и с большой потерей знаний. Вечная проблема «отцов и детей» состоит как раз в том, что дети не могут и даже не хотят перенимать опыт отцов. Каждому новому поколению, каждому молодому человеку приходится самому «набивать шишки» для приобретения этого опыта.

В то же время в науке знания аккумулируются и передаются с большой эффективностью. Накопление и передача научных знаний возможна благодаря тому, что эти знания кристаллизуются в понятиях и законах. Они фиксируются в научной литературе и передаются с помощью вербальных средств. 

Четверное: 

В житейской  психологии получение знаний осуществляется через наблюдения, рассуждения или  через непосредственное переживание  человеком тех или иных событий. В научной психологии новые знания получаются также в специальных  исследованиях и экспериментах, а также в особых формах научного мышления и воображения (то, что называют «воображаемым экспериментом»). 

Суть  экспериментального метода состоит  в том, что исследователь не ждет стечения обстоятельств, в результате которого возникает интересующее его  явление, а вызывает это явление  сам, создавая соответствующие условия. Затем он целенаправленно варьирует  эти условия, чтобы выявить закономерности, которым данное явление подчиняется. С введением в психологию экспериментального метода психология, оформилась в самостоятельную  науку.  
 

Пятое: 

Научная психология располагает обширным, разнообразным  и уникальным фактическим материалом, недоступном ни одному носителю житейской психологии.  

Материал  этот накапливается и осмысливается, в том числе в специальных  отраслях психологической науки, таких, как возрастная психология, педагогическая психология, пато- и нейропсихология, психология труда и инженерная психология, социальная психология, зоопсихология и др. В этих областях, имея дело с различными стадиями и уровнями психического развития животных и человека, с дефектами и болезнями психики, с необычными условиями труда — условиями стресса, информационных перегрузок или, наоборот, монотонии и информационного голода и т. п., — психолог не только расширяет круг своих исследовательских задач, но и сталкивается с новыми неожиданными явлениями. Ведь рассмотрение работы какого-либо механизма в условиях развития, поломки или функциональной перегрузки с разных сторон высвечивает его структуру и организацию.  

Системность и упорядоченность научного знания, позволяет каждому психологу–профессионалу ориентироваться во всем многообразии этого знания. 

Итак, можно  сказать, что разработка специальных  отраслей психологии является самым главным методом общей психологии. Такого метода лишена, конечно, житейская психология.  
 
 
 
 
 

Позиция научной психологии по отношению к  житейской психологии 

Рассмотрев  основные отличия научной психологии от житейской, уместно задаться следующими вопросами: какую же тогда позицию научные психологи должны занять по отношению к носителям житейской психологии? Считать ли житейскую психологию «ересью и самовнушением» или стоит прислушиваться к ней и идти «рука об руку»? 

История науки, в том числе психологии, знает немало примеров того, как  ученый в малом и абстрактном  усматривал большое, главное и жизненное. Когда И. В. Павлов впервые зарегистрировал условнорефлекторное отделение слюны у собаки, он заявил, что через эти капли мы в конце концов проникнем в муки сознания человека. Выдающийся советский психолог Л. С. Выготский увидел в «курьезных» действиях типа завязывания узелка на память способы овладения человеком своим поведением. Это говорит о том, что зачастую внимание к житейскому опыту позволяет нам открывать новое и полезное для науки в целом, и для научной психологии в частности.

Уважение  и внимание к житейскому опыту, его  знание предостерегут еще от одной  опасности – работы «вхолостую». В науке существовали и существуют, целые направления, которые заходили в тупик. Однако, прежде чем окончательно прекратить свое существование, психологи некоторое (а часто и довольно долгое) время работали над ними.

Развитие  науки напоминает движение по сложному лабиринту со многими тупиковыми ходами. И только тесный контакт с жизнью позволяет развить, как часто говорят, «хорошую интуицию» для того, что бы это движение продолжалось и продолжалось без лишних поворотов и тупиков.

В конечном счете: научный психолог должен быть одновременно хорошим житейским  психологом.

Психолог-профессионал и психолог-любитель 

Как было сказано выше, существуют несколько  разных представлений о психологе, как о профессии или как  о «жизненном пути». Условно можно обобщить их назвать их «психолог-профессионал» и «психолог-любитель».

Здесь можно поставить следующий вопрос моей работы: Как же отличить «психолога-профессионала» от «психолога-любителя» 

Условно можно выделить следующие принципиальные отличия:

1. Наличие  теоретической базы у специалиста,  где главное — систематизированные,  обобщенные представления о психике  и психологии. У «любителя» могут  быть достаточно обширные психологические  знания. 

Например, он накупил себе множество книг и  даже прочитал их, но он часто не имеет  общей картины, хотя может «красоваться»  в каких–нибудь компаниях познаниями, своей «эрудицией». А то время как, специалист–психолог просто вынужден иметь обобщенную ориентировку в многообразном и проблемном психологическом знании (а не просто знать отдельные «случаи» и явления, забавные «истории» и «факты», а также правильно произносить некоторые «экзотические» фамилии известных авторов). 

2. Опора  специалиста на метод научного  познания, позволяющий ему не  только ориентироваться в многообразных  научных проблемах, но и уметь  находить их для себя там,  где обыватель их просто не  способен увидеть. Без метода  научного познания психолог, даже  обладающий многообразным систематизированным  знанием, часто оказывается бессильным  что–либо понять в проблемах  окружающего мира. Получается ситуация, когда знания «вроде бы и  есть», но «помочь они никак  не могут»… 

Психология как наука

1.1 Психология как наука

Цели обучения

1. Объясните, почему использование нашей интуиции в отношении повседневного поведения недостаточно для полного понимания причин поведения.
2. Опишите разницу между ценностями и фактами и объясните, как научный метод используется для их разграничения.

Несмотря на различия в интересах, областях исследований и подходах, всех психологов объединяет одно: они опираются на научные методы. Психологи-исследователи используют научные методы для создания новых знаний о причинах поведения, в то время как психологи-практики , такие как клинические, консультационные, промышленно-организационные и школьные психологи, используют существующие исследования для улучшения повседневной жизни других. Наука психология важна как для исследователей, так и для практиков.

В некотором смысле все люди являются учеными. Нам всем интересно задавать вопросы о нашем мире и отвечать на них. Мы хотим знать, почему что-то происходит, когда и есть ли вероятность того, что это произойдет снова, и как их воспроизвести или изменить. Такое знание позволяет нам предсказывать собственное поведение и поведение других. Мы можем даже собирать данные. Любая информация, собранная посредством формального наблюдения или измерения. (т.е. любая информация, собранная посредством формального наблюдения или измерения ), чтобы помочь нам в этом начинании. Утверждалось, что люди являются «обычными учеными», которые проводят исследовательские проекты, чтобы ответить на вопросы о поведении (Nisbett & Ross, 1980). Nisbett, R. E., & Ross, L. (1980). Человеческий вывод: стратегии и недостатки социального суждения . Энглвуд Клиффс, Нью-Джерси: Прентис Холл. Когда мы плохо справляемся с важным тестом, мы пытаемся понять, что послужило причиной нашей неспособности запомнить или понять материал и что может помочь нам добиться большего успеха в следующий раз. Когда наши хорошие друзья Мониша и Чарли расстаются, несмотря на то, что у них, казалось, были отношения, созданные на небесах, мы пытаемся определить, что произошло. Когда мы размышляем о росте террористических актов по всему миру, мы пытаемся исследовать причины этой проблемы, глядя на самих террористов, ситуацию вокруг них и реакцию других на них.

Проблема интуиции

Результаты этих «повседневных» исследовательских проектов могут научить нас многим принципам человеческого поведения. На собственном опыте мы узнаем, что если мы сообщаем кому-то плохие новости, он или она может обвинить нас, даже если эта новость не была нашей ошибкой. Мы узнаем, что люди могут впадать в депрессию после того, как они не справляются с важным заданием. Мы видим, что в нашем обществе часто встречается агрессивное поведение, и разрабатываем теории, объясняющие, почему это так. Эти идеи являются частью повседневной социальной жизни. На самом деле многие исследования в области психологии связаны с научным изучением повседневного поведения (Heider, 19).58; Келли, 1967). Хайдер, Ф. (1958). Психология межличностных отношений . Хиллсдейл, Нью-Джерси: Эрлбаум; Келли, HH (1967). Теория атрибуции в социальной психологии. В Д. Левине (ред.), Небраска, симпозиум по мотивации (том 15, стр. 192–240). Линкольн: Университет Небраски Press.

Проблема, однако, с тем, как люди собирают и интерпретируют данные в своей повседневной жизни, заключается в том, что они не всегда особенно тщательны. Часто, когда одно объяснение события кажется «правильным», мы принимаем это объяснение за истину, даже когда возможны и потенциально более точные другие объяснения. Например, свидетели насильственных преступлений часто чрезвычайно уверены в том, что они опознают лиц, совершивших эти преступления. Но исследования показывают, что очевидцы не менее уверены в своих опознаниях, когда они неверны, чем когда они верны (Cutler & Wells, 2009).; Wells & Hasel, 2008). Катлер, Б.Л., и Уэллс, Г.Л. (2009). Экспертные показания по опознанию очевидцев. В JL Skeem, SO Lilienfeld и KS Douglas (Eds.), Психологическая наука в зале суда: консенсус и противоречие (стр. 100–123). Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Guilford Press; Уэллс, Г.Л., и Хазел, Л.Э. (2008). Идентификация очевидца: вопросы общеизвестности и обобщения. В E. Borgida & ST Fiske (Eds. ), За гранью здравого смысла: психологическая наука в зале суда (стр. 159–176). Молден, Нью-Джерси: Блэквелл. Люди также могут убедиться в существовании экстрасенсорного восприятия (ЭСВ) или предсказательной ценности астрологии, когда нет доказательств ни того, ни другого (Гилович, 1993). Гилович, Т. (1993). Откуда мы знаем, что не так: Ошибочность человеческого разума в повседневной жизни . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Свободная пресса. Кроме того, психологи также обнаружили, что существует множество когнитивных и мотивационных искажений, которые часто влияют на наше восприятие и приводят к ошибочным выводам (Fiske & Taylor, 2007; Hsee & Hastie, 2006). Fiske, S.T., & Taylor, S.E. (2007). Социальное познание: от мозга к культуре . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: McGraw-Hill.; Хси, С.К., и Хасти, Р. (2006). Решение и опыт: почему мы не выбираем то, что делает нас счастливыми? Trends in Cognitive Sciences, 10 (1), 31–37. Таким образом, принятие объяснений событий без их тщательной проверки может привести нас к мысли, что мы знаем причины вещей, хотя на самом деле это не так.

Фокус исследования: бессознательное предпочтение букв собственного имени

Исследование, опубликованное в Journal of Consumer Research (Brendl, Chattopadhyay, Pelham, & Carvallo, 2005) Brendl, C.M., Chattopadhyay, A., Pelham, B.W., & Carvallo, M. (2005). Брендирование букв названия: валентность передается, когда активны конкретные потребности продукта. Journal of Consumer Research, 32 (3), 405–415. показывает, до какой степени люди могут не знать о причинах своего собственного поведения. Исследование показало, что по крайней мере при определенных условиях (и хотя они этого не знают) люди часто предпочитают названия брендов, содержащие буквы их собственного имени, названиям брендов, не содержащим букв их собственного имени.

Участники исследования были набраны парами и им сказали, что исследование представляет собой дегустацию различных сортов чая. Для каждой пары участников экспериментатор создал два чая и назвал их, добавив основу слова «оки» к первым трем буквам имени каждого участника. Например, для Джонатана и Элизабет названия чаев были бы Джоноки и Элиоки.

Затем участникам показали 20 пакетов чая, которые якобы проходили испытания. Восемнадцать пакетов были помечены выдуманными японскими именами (например, «Матаку» или «Сомута»), а два были помечены торговыми марками, составленными из имен участников. Экспериментатор объяснил, что каждый участник попробует только два чая и сможет выбрать один пакет из этих двух, чтобы забрать домой.

Одного из двух участников попросили нарисовать листочки бумаги, чтобы выбрать два бренда, которые будут дегустированы на этой сессии. Однако жеребьевка была сфальсифицирована таким образом, что для дегустации всегда выбирались два бренда, содержащие имена участников. Затем, пока заваривался чай, участники выполняли задание, направленное на повышение их потребности в самооценке, и ожидалось, что это усилит их желание выбрать марку с буквами их собственного имени. В частности, все участники писали о том аспекте себя, который они хотели бы изменить.

После того, как чай был готов, участники попробовали его, а затем решили взять с собой пакетик одного из чаев. После того, как они сделали свой выбор, участников спросили, почему они выбрали именно тот чай, а затем им объяснили истинную цель исследования.

Результаты этого исследования показали, что участники выбирали чай, в состав которого входили первые три буквы их собственного имени, значительно чаще (64% времени), чем чай, в который входили первые три буквы имени их партнера (только 36% случаев). Более того, решения принимались бессознательно; участники не знали, почему они выбрали именно тот чай, который выбрали. Когда их спросили, более 90% участников думали, что выбрали на основе вкуса, тогда как только 5% из них упомянули настоящую причину — что название бренда содержит буквы их названия.

Как только мы узнаем об исходе определенного события (например, когда читаем о результатах исследовательского проекта), мы часто верим, что могли бы предсказать исход заранее. Например, если половине учащихся сказать, что исследования, касающиеся притяжения между людьми, показали, что «противоположности притягиваются», а другой половине сказать, что исследования показали, что «одни птицы слетаются в стаи», большинство учащихся считают, что результат, о котором они только что прочитали, верен, и что они могли бы предсказать результат до того, как прочитали об этом. Конечно, оба этих противоречивых результата не могут быть истинными. (На самом деле, психологические исследования показывают, что «одного поля ягоды слетаются в стаю» — это, как правило, так.) Проблема в том, что простое чтение описания результатов исследования заставляет нас думать о многих известных нам случаях, подтверждающих эти результаты, и, таким образом, делает их правдоподобными. Тенденция думать, что мы могли бы предсказать что-то, что уже произошло, что мы, вероятно, не смогли бы предсказать , называется ошибкой ретроспективного взглядаСклонность думать, что мы могли бы предсказать что-то, что уже произошло, чего мы, вероятно, не могли бы

Почему психологи полагаются на эмпирические методы

Все ученые, будь то физики, химики, биологи, социологи или психологи, используют эмпирические методы для изучения интересующих их тем. Эмпирические методы включают в себя процессы сбора и организации данных и формулирования выводов об этих данных. Эмпирические методы, используемые учеными, разрабатывались в течение многих лет и обеспечивают основу для сбора, анализа и интерпретации данных в рамках общей структуры, в рамках которой можно обмениваться информацией. Мы можем обозначить научный метод как совокупность допущений, правил и процедур, которые ученые используют для проведения эмпирических исследований. как набор допущений, правил и процедур, которые ученые используют для проведения эмпирических исследований .

Хотя научные исследования являются важным методом изучения человеческого поведения, не на все вопросы можно ответить, используя научные подходы. Утверждения, которые не могут быть объективно измерены или объективно определены как истинные или ложные, не входят в область научного исследования. Поэтому ученые проводят различие между ценностями и фактами. Ценности — это личные утверждения, такие как «Аборты не должны быть разрешены в этой стране», «Я попаду в рай, когда умру» или «Важно изучать психологию». Факты — это объективные утверждения, точность которых подтверждена эмпирическим исследованием. Примеры: «В 2009 году в Соединенных Штатах было совершено более 21 000 убийств» или «Исследования показывают, что у людей, подвергающихся сильному стрессу в течение длительного периода времени, возникает больше проблем со здоровьем, чем у тех, кто этого не делает».

Поскольку ценности нельзя считать ни истинными, ни ложными, наука не может их ни доказать, ни опровергнуть. Тем не менее, как показано в Таблице 1.1 «Примеры ценностей и фактов в научных исследованиях», исследования иногда могут предоставить факты, которые могут помочь людям развить свои ценности. Например, наука может быть в состоянии объективно измерить влияние нежеланных детей на общество или психологическую травму, полученную женщинами, сделавшими аборт. Влияние смертной казни на уровень преступности в Соединенных Штатах также можно определить. Эта фактическая информация может и должна быть доступна, чтобы помочь людям сформулировать свои ценности в отношении абортов и смертной казни, а также дать возможность правительствам сформулировать соответствующую политику. Ценности также часто играют роль при определении того, какое исследование целесообразно или важно провести. Например, правительство США недавно поддержало и предоставило финансирование для исследований по ВИЧ, СПИДу и терроризму, отказывая в финансировании исследованиям с использованием стволовых клеток человека.

Таблица 1.1 Примеры ценностей и фактов в научных исследованиях

Личная ценность	Научный факт
Социальные выплаты должны быть уменьшены для родителей, не состоящих в браке.	В 2010 году правительство США выплатило более 21 миллиарда долларов на страхование по безработице.
Пистолеты должны быть запрещены.	В 2009 году в Соединенных Штатах от применения огнестрельного оружия погибло более 30 000 человек.
Синий — мой любимый цвет.	Более 35% студентов колледжей считают синий своим любимым цветом.
Важно бросить курить.	Курение увеличивает заболеваемость раком и сердечно-сосудистыми заболеваниями.

Источник: Стангор, К. (2011). Методы исследования в области поведенческих наук (4-е изд.). Маунтин-Вью, Калифорния: Cengage.

Хотя ученые используют исследования для установления фактов, различие между ценностями и фактами не всегда четкое. Иногда утверждения, которые ученые считают фактическими, позже, на основании дальнейших исследований, оказываются частично или даже полностью неверными. Хотя научные процедуры не обязательно гарантируют, что ответы на вопросы будут объективными и непредвзятыми, наука по-прежнему остается лучшим методом для получения объективных выводов об окружающем нас мире. Когда старые факты отбрасываются, они заменяются новыми фактами, основанными на более новых и правильных данных. Хотя наука несовершенна, требования эмпиризма и объективности дают гораздо больше шансов на точное понимание человеческого поведения, чем при использовании других подходов.

Уровни объяснения в психологии

Изучение психологии охватывает множество различных тем на разных уровнях объяснения. Более низкие уровни объяснения более тесно связаны с биологическими факторами, такими как гены, нейроны, нейротрансмиттеры и гормоны, тогда как средние уровни объяснения относятся к способностям и характеристикам отдельных людей, а самые высокие уровни объяснения относятся к социальным группам. организаций и культур (Cacioppo, Berntson, Sheridan, & McClintock, 2000). Cacioppo, JT, Berntson, GG, Sheridan, JF, & McClintock, MK (2000). Многоуровневый интегративный анализ человеческого поведения: социальная нейронаука и дополняющий характер социальных и биологических подходов. Психологический бюллетень, 126 (6), 829–843.

Одну и ту же тему можно изучать в рамках психологии на разных уровнях объяснения, как показано на рис. 1.3 «Уровни объяснения». Например, психологическое расстройство, известное как депрессия , затрагивает миллионы людей во всем мире и, как известно, вызывается биологическими, социальными и культурными факторами. Изучение и помощь в облегчении депрессии могут быть достигнуты на низком уровне объяснения путем изучения того, как химические вещества в мозге влияют на переживание депрессии. Этот подход позволил психологам разрабатывать и назначать лекарства, такие как прозак, которые могут уменьшать депрессию у многих людей (Williams, Simpson, Simpson, & Nahas, 2009).).Уильямс, Н., Симпсон, А.Н., Симпсон, К., и Нахас, З. (2009). Частота рецидивов при длительной терапии антидепрессантами: метаанализ. Психофармакология человека: клиническая и экспериментальная, 24 (5), 401–408. На средних уровнях объяснения психологическая терапия направлена ​​на то, чтобы помочь людям справиться с негативным жизненным опытом, который может вызвать депрессию. А на самом высоком уровне психологи изучают различия в распространенности депрессии между мужчинами и женщинами и в разных культурах. Возникновение психологических расстройств, включая депрессию, значительно выше у женщин, чем у мужчин, а также выше в западных культурах, таких как США, Канада и Европа, чем в восточных культурах, таких как Индия, Китай. и Японии (Чен, Ван, Польша и Лин, 2009 г.).; Сидат и др., 2009). Чен, П.-Ю., Ван, С.-К., Польша, Р.Э., и Лин, К.-М. (2009). Биологические различия в депрессии и тревоге между Востоком и Западом. CNS Neuroscience & Therapeutics, 15 (3), 283–294; Сидат, С., Скотт, К.М., Ангермейер, М.К., Берглунд, П., Бромет, Э.Дж., Бруга, Т.С.,… Кесслер, Р.К. (2009). Межнациональные ассоциации между полом и психическими расстройствами в исследованиях Всемирной организации здравоохранения по вопросам психического здоровья. Архив общей психиатрии, 66 (7), 785–795. Эти половые и культурные различия дают представление о факторах, вызывающих депрессию. Изучение депрессии в психологии помогает напомнить нам, что ни один уровень объяснения не может объяснить все. Все уровни объяснения, от биологического до личного и культурного, необходимы для лучшего понимания человеческого поведения.

Рис. 1.3 Уровни объяснения

Проблемы изучения психологии

Понять и попытаться снизить издержки психологических расстройств, таких как депрессия, нелегко, потому что психологические переживания чрезвычайно сложны. Вопросы, которые задают психологи, столь же сложны, как и вопросы врачей, биологов, химиков, физиков и других ученых, если не сложнее (Wilson, 19).98). Уилсон, Э. О. (1998). Согласие: единство знаний . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Винтажные книги.

Основная цель психологии — предсказывать поведение, понимая его причины. Делать прогнозы сложно отчасти потому, что люди разные и по-разному реагируют в разных ситуациях. Индивидуальные различия Различия между людьми по физическим или психологическим параметрам. являются различиями между людьми по физическим или психологическим параметрам. Например, несмотря на то, что многие люди испытывают по крайней мере некоторые симптомы депрессии в некоторые периоды своей жизни, этот опыт резко различается у разных людей. Некоторые люди переживают серьезные негативные события, такие как тяжелые телесные повреждения или потеря близких людей, не испытывая сильной депрессии, в то время как другие люди испытывают тяжелую депрессию без видимой причины. Другие важные индивидуальные различия, которые мы обсудим в следующих главах, включают в себя различия в экстраверсии, интеллекте, самооценке, беспокойстве, агрессии и конформизме.

Из-за множества индивидуальных различий, влияющих на поведение, мы не всегда можем предсказать, кто станет агрессивным или кто лучше всего покажет себя в аспирантуре или на работе. Прогнозы, сделанные психологами (и большинством других ученых), являются только вероятностными. Мы можем сказать, например, что люди, которые набрали более высокие баллы в тесте на интеллект, в среднем будут лучше, чем люди, которые набрали более низкие баллы в том же тесте, но мы не можем сделать очень точные прогнозы о том, как именно будет работать каждый отдельный человек.

Еще одна причина, по которой трудно предсказать поведение, состоит в том, что почти все поведение определяется множественно или создается многими факторами. И эти факторы встречаются на разных уровнях объяснения. Мы видели, например, что депрессия вызывается генетическими факторами более низкого уровня, личностными факторами среднего уровня и социальными и культурными факторами более высокого уровня. Вы всегда должны скептически относиться к людям, которые пытаются объяснить важное человеческое поведение, такое как насилие, жестокое обращение с детьми, бедность, тревога или депрессия, с точки зрения одной причины.

Кроме того, эти многочисленные причины не являются независимыми друг от друга; они связаны таким образом, что при наличии одной причины, как правило, присутствуют и другие причины. Это совпадение затрудняет точное определение того, какая причина или причины действуют. Например, у некоторых людей может быть депрессия из-за биологического дисбаланса нейротрансмиттеров в их мозгу. Возникающая в результате депрессия может привести к тому, что они будут вести себя более негативно по отношению к окружающим их людям, что затем приведет к тому, что эти другие люди будут более негативно реагировать на них, что затем усугубит их депрессию. В результате биологические детерминанты депрессии переплетаются с социальными реакциями других людей, что затрудняет выявление последствий каждой причины.

Еще одна трудность в изучении психологии заключается в том, что человеческое поведение в значительной степени обусловлено факторами, которые находятся за пределами нашего осознания, что делает невозможным для нас, как отдельных лиц, их действительное понимание. Роль бессознательных процессов подчеркивалась в теоретизировании австрийского невролога Зигмунда Фрейда (1856–1939), который утверждал, что многие психологические расстройства вызываются воспоминаниями, которые мы вытеснили и, таким образом, остаемся вне нашего сознания. Бессознательные процессы станут важной частью нашего изучения психологии, и мы увидим, что современные исследования подтверждают многие идеи Фрейда о важности бессознательного в управлении поведением.

Ключевые выводы

• Психология — это научное исследование разума и поведения.
• Хотя легко думать, что повседневные ситуации имеют здравый смысл, научные исследования показали, что люди не всегда так хорошо предсказывают результаты, как они думают.
• Предубеждение ретроспективного взгляда заставляет нас думать, что мы могли предсказать события, которые на самом деле не могли предсказать.
• Люди часто не осознают причин своего поведения.
• Психологи используют научный метод для сбора, анализа и интерпретации доказательств.
• Использование научного метода позволяет ученому объективно собирать эмпирические данные, что способствует накоплению научных знаний.
• Психологические явления сложны, и делать прогнозы относительно них сложно из-за индивидуальных различий и из-за того, что они многократно детерминированы на разных уровнях объяснения.

Упражнения и критическое мышление

1. Можете ли вы вспомнить случай, когда вы использовали свою интуицию для анализа результата, а потом с удивлением обнаруживали, что ваше объяснение было совершенно неверным? Этот сюрприз помог вам понять, как интуиция иногда может подводить нас?
2. Опишите научный метод так, чтобы его мог понять человек, ничего не смыслящий в науке.
3. Рассмотрите поведение, которое вы считаете важным, и подумайте о его возможных причинах на разных уровнях объяснения. Как вы думаете, как психологи будут изучать такое поведение?

Статус психологии как науки: особенности и внутренние проблемы. Выход из нынешнего тупика к концептуальной интеграции

• Список журналов
• Открытый выбор Спрингера
• PMC7801307

Интегративная психология и поведенческие науки

Integr Psychol Behav Sci. 2021; 55(1): 212–224.

Опубликовано в сети 17 июня 2020 г. doi: 10.1007/s12124-020-09545-0

Информация об авторе Информация об авторских правах и лицензиях Отказ от ответственности

Психология занимает исключительное положение среди наук. Тем не менее, даже спустя 140 лет после того, как психология стала независимой дисциплиной, она все еще борется со своими основными основами. Его ключевые явления, разум и поведение, плохо определены (и вместо этого их определение часто делегируется нейробиологии или философии), в то время как специфические термины и конструкции множатся. Единая теоретическая база не разработана, и ее отнесение к категории «мягких наук» приписывает психологии более низкий уровень научности. В статье эти проблемы сводятся к особенностям феноменов изучения психологии, их взаимосвязи с повседневным знанием и языком и их центральной роли (что может объяснить обилие и неясность терминов и понятий), а также к их сложным отношениям с другими феноменами изучения. Он показывает, что адекватные исследования таких разнообразных явлений и их взаимосвязей с самым неуловимым из всех — непосредственным опытом — по своей сути требуют множества эпистемологий, парадигм, теорий, методологий и методов, дополняющих те, что разработаны для естественных наук. Их систематическая интеграция в пределах одной дисциплины, необходимая в связи с совместным проявлением этих явлений в отдельном индивидууме как основной единице анализа, делает психологию фактически самой сложной наукой из всех. Но номотетическая методология Гальтона превратила большую часть сегодняшней психологии в науку о популяциях, а не об индивидуумах, показав, что слепая приверженность естественнонаучным принципам не способствовала, а препятствовала развитию психологии как науки. Наконец, в статье представлены парадигматические рамки, которые могут обеспечить прочную основу для концептуальной интеграции и новых разработок.

Ключевые слова: Опыт, Терминология, Мягкая наука, Номотетика, Конструкт, Интегративная структура воспринимать, понимать, определять, исследовать, анализировать и интерпретировать явления окружающего мира. Ученым удалось изучить далекие галактики, квантовые частицы и эволюцию жизни на протяжении 4 миллиардов лет — явления, недоступные невооруженному глазу или давно умершие. Тем не менее, психология все еще борется со своими самыми основными основами. Феномены нашего личного опыта, непосредственно доступные каждому в каждый момент бодрствования, остаются сложными объектами исследования. Более того, психические явления существенны для всех наук (например, мышления). Но почему мы изо всех сил пытаемся научно изучить средства, необходимые для создания любой науки? Учитывая успехи в других областях, разве это не противоречие само по себе?

В этой статье изложены три ключевые проблемы психологии (плохие определения явлений исследования, отсутствие унифицированных теоретических основ и якобы более низкий уровень научности), которые часто обсуждаются и находятся в центре обзора Загариа, Андо и Зеннаро (2020). Затем эти проблемы сводятся к особенностям феноменов изучения психологии и концептуальным и методологическим проблемам, которые они влекут за собой. Наконец, в статье представлены парадигматические рамки, которые могут обеспечить прочную основу для концептуальной интеграции и новых разработок.

Отсутствие надлежащих терминов и определений феноменов обучения

Предполагается, что вводные учебники представляют собой краеугольные камни установленной научной базы знаний. Однако в учебниках по психологии представлены определения ее ключевых феноменов — разума (психики) и поведения — которые противоречивы, двусмысленны, перекрывают друг друга, цикличны и зависят от контекста, а значит, неубедительны (Zagaria et al. 2020). Характерно, что многие популярные учебники определяют «разум» исключительно как «мозговую деятельность», тем самым превращая центральный объект психологического исследования в один из нейробиологических. Чем же тогда психология отличается от нейронауки? Некоторые даже считают определение разума неважным и оставляют его на усмотрение философов, тем самым классифицируя его как философский феномен и снова вынося из области психологии. В то же время мейнстримные психологи часто гордо дистанцируются от философов (Александрова, Хейброн, 2016), прямо ссылаясь на жизненно важное различие между наукой и философией. Поведение также обычно сводится к нечетко определенным «действиям», «действиям» и «поступкам» и, что сбивает с толку, часто даже приравнивается к разуму (психе), например, в концепциях «внутреннего и внешнего поведения» (Uher 2016b). ). Все это заставляет задаться вопросом, что такое психология на самом деле.

Словно чтобы компенсировать неудовлетворительный дефиниционный и концептуальный статус ее ключевых феноменов в целом, психология страдает от хаотического распространения терминов и конструктов для конкретных феноменов разума и поведения (Zagaria et al. 2020). Это означает, что разные термины могут обозначать одно и то же понятие (звенящие ошибки; Келли, 1927) и одни и те же термины — разные понятия (звенящие ошибки; Торндайк, 1903). Более того, многие психологи изо всех сил пытаются объяснить, что на самом деле представляет собой их наиболее часто изучаемый феномен — конструкты (Slaney and Garcia 2015). Эти недостатки и несоответствия связаны с глубоко фрагментированным теоретическим ландшафтом.

Отсутствие концептуальной интеграции во всеобъемлющие рамки

Как никакая другая наука, психология охватывает огромное разнообразие устоявшихся эпистемологий, парадигм, теорий, методологий и методов. Является ли это результатом беспрецедентной сложности дисциплины и, следовательно, необходимого научного плюрализма (Fahrenberg, 2013) или, скорее, следствием того, что этот плюрализм ошибочно принимается за безудержное распространение точек зрения (Zagaria et al., 2020)?

Многие сетуют на отсутствие единой теории в психологии. Многие «интегративные теории» были предложены в качестве всеобъемлющих структур, но без учета противоречивых предпосылок, лежащих в основе различных теорий. Такие интегративные системы просто обеспечивают важные обзоры необходимого множества исследовательских точек зрения и методологий, необходимых в данной области (Fahrenberg 2013; Uher 2015b). Zagaria и коллеги (2020) предположили, что эволюционная психология может обеспечить столь необходимую парадигмальную основу. Эта область, однако, является одной из самых молодых и наиболее спекулятивных дисциплин психологии, потому что (в отличие от биологических явлений) психические, поведенческие и социальные явления не оставляют в себе окаменелых следов. Их возможные предковые формы могут быть реконструированы только косвенно из археологических находок и исследований современных людей, что делает эволюционные исследования склонными к спекуляциям и предубеждениям (например, гендерная предвзятость в интерпретации археологических находок; Ginge 19).96). Межвидовая сравнительная психология предлагает важные коррективы посредством эмпирических исследований современных видов с различными когнитивными, поведенческими, социальными и экологическими системами и различной степенью филогенетического родства с людьми. Это позволяет сравнивать и проверять гипотезы, что невозможно при изучении только людей, но все же сталкивается с ограничениями, учитывая недоступность человеческих предков для прямого изучения (Uher 2020a).

Но самое главное, эволюционная психология также не дает последовательных терминов и концепций ; его ключевые конструкты «психологическая адаптация» и «эволюционировавшие психологические механизмы» так же расплывчаты, двусмысленны и плохо определены, как «разум» и «поведение». Более того, сильная исследовательская эвристика, сформулированная в четырех вопросах Тинбергена о причинности, функции, развитии и эволюции поведения, не является достижением эволюционной психологии, а исходит из теоретической биологии, то есть опять же извне психологии.

Психология — «мягкая наука» на донаучной стадии?

Выраженные несоответствия в терминологическом, концептуальном и теоретическом ландшафте психологии уподоблены донаучной стадии зарождающихся наук (Zagaria et al. 2020). Поэтому психология была объявлена ​​«мягкой наукой», которая никогда не сможет достичь статуса «точных наук» (например, физики, химии). Эта категоризация подразумевает веру в то, что некоторые науки обладают лишь незначительными возможностями для накопления надежных знаний и меньшими возможностями для достижения теоретического и методологического консенсуса (Fanelli and Glänzel, 2013; Simonton, 2015). В частности, гуманитарные науки будут иметь лишь ограниченные возможности для применения «научного метода», общего набора принципов, включающих систематические наблюдения, эксперименты и измерения, а также вывод и проверку гипотез, которыми руководствуется научная практика (Gauch 2015). Идея предполагаемого отсутствия методологической строгости и точности «мягких наук» восходит к Канту (1798/2000) и подпитывается повторяющимися кризисами репликации, обобщения, достоверности и других критериев, считающихся важными для всех наук.

Но деление наук на «твердые» и «мягкие», предполагающее, что одни будут более научными, чем другие, непродуманно и упускает из виду, почему вообще существуют разные науки. Принципиально то, что возможности реализации тех или иных исследовательских практик не являются вопросом научной дисциплины или приписываемого им уровня научности, а зависят исключительно от конкретных изучаемых феноменов и их свойств (Uher, 2019).). Для изучения явлений, которые в значительной степени зависят от контекста и постоянно меняются сами по себе, таких как явления разума, поведения и общества, старые знания не могут иметь постоянной актуальности, как это имеет место для (например, неживых) явлений и свойств, которые сравнительно инвариантны сами по себе. Наоборот, точные и достоверные исследования требуют постоянной адаптации концепций, теорий и методов (Uher 2020b).

Классификация наук по степени, в которой они могут реализовать «научный метод», разработанный для естественных наук, является отражением методоцентризма, который овладел психологией в последнее столетие, когда ремесло статистического анализа стала доминирующей деятельностью психологов (Lamiell 2019; Валсинер 2012). Разработка все более сложных инструментов для статистического анализа, а также рейтинговых шкал, позволяющих эффективно генерировать якобы количественные данные для миллионов людей, ввела психологов в заблуждение, заставляя их адаптировать свои исследовательские явления и исследовательские вопросы к своим методам, а не наоборот (Omi 2012; Тоомела и Валсинер, 2010; Угер, 2013). Но методы — это всего лишь средство для достижения цели. Науки должны быть сосредоточены на феноменах и проблемах, и они должны развивать эпистемологии, теории, методологии и методы, которые подходят для изучения этих явлений и исследовательских проблем в своей области.

Исключительное положение психологии среди наук и ее ключевые проблемы прослеживаются в особенностях изучаемых явлений и связанных с ними концептуальных и методологических проблемах.

Опыт: Элементарный для всех эмпирических наук

Опыт является элементарным для всех эмпирических наук, которые по определению основаны на опыте (от греческого empeiria, что означает опыт). Основоположник психологии Вильгельм Вундт уже подчеркивал, что всякий конкретный опыт всегда имеет две стороны: данное объективное содержание и субъективное его восприятие индивидами, т. е. объекты опыта в себе и переживающие их субъекты. Это влечет за собой два основных способа трактовки опыта в науках (Вундт 189).6а).

Естественные науки исследуют опосредованное опытом объективное содержание, которое может быть получено путем вычитания из конкретного опыта всегда содержащихся в нем субъективных аспектов. Следовательно, естествоиспытатели рассматривают объекты опыта в их свойствах как воспринимаемые независимо от переживающих их субъектов, используя перспективу опосредованного опыта (mittelbare Erfahrung; Wundt 1896a). Поэтому ученые-естествоиспытатели разрабатывают теории, подходы и технологии, которые помогают свести к минимуму участие человеческих перцептивных и концептуальных способностей в процессах исследования и отфильтровать их влияние на результаты исследований. Такому подходу способствуют особенности естественнонаучного изучения явлений (в частности, неживого мира), в которых могут быть выявлены общие закономерности, неизменные соотношения и природные константы, сохраняющиеся во времени и пространстве и поддающиеся измерению. и математически формализованы (Uher 2020b).

Психологи, в свою очередь, исследуют переживающих субъектов, их понимание и интерпретацию их эмпирического содержания и то, как это опосредует их конкретное переживание «реальности». Это включает в себя перспективу непосредственного опыта (unmittelbare Erfahrung) с непосредственным указанием на отсутствие других феноменов, опосредующих их восприятие (Wundt 1896a). Непосредственный опыт включает в себя связанные процессы, причем каждый процесс имеет объективное содержание, но в то же время является и субъективным процессом. Внутренний опыт, подчеркивал Вундт, не является особой частью опыта, а скорее представляет собой совокупность всего непосредственного опыта; таким образом, внутренний и внешний опыт не представляют собой отдельные каналы информации, как это часто предполагается (Uher 2016a). То есть психология имеет дело со всем опытом в его непосредственной субъективной реальности. Неотъемлемое отношение к воспринимающему и переживающему субъекту— предметная ссылка — поэтому является фундаментальной категорией в психологии. Субъекты — это чувствующие и мыслящие существа, способные к преднамеренным действиям, которые преследуют цели и ценности. Это влечет за собой свободу действий, волю, ценностную ориентацию и телеологию. Как следствие, подчеркнул Вундт, исследования этих явлений могут определить только законоподобные обобщения, допускающие исключения и особенности (Fahrenberg 2019). Учитывая это, бессмысленно использовать соотношение теорий и законов в качестве показателей научности (например, в Simonton 2015; Zagaria et al. 2020).

Конструкты: концепции в науке и повседневной психологии

Процессуальная и преходящая природа непосредственного опыта (и многих видов поведения) создает дополнительные трудности, поскольку в любой момент существует только часть процессуальных сущностей (Whitehead 1929). Таким образом, эмпирические феномены могут быть поняты только путем обобщения и абстрагирования от их возникновения во времени, что приводит к понятиям, убеждениям и знаниям о них , которые также являются психическими феноменами сами по себе, но отличаются от тех, о которых они говорят (отраженных в терминах опыта). cing по сравнению с experien ce ; Эрлебен против Эрфарунга; Угер 2015б, 2016а). Абстрактные понятия, поскольку они теоретически сконструированы, называются конструктами (Kelly 1963). Все люди имплицитно развивают конструкции (посредством похищения, см. ниже), чтобы описать и объяснить закономерности, которые они наблюдают в себе и своем мире. Они используют конструкции, чтобы предвидеть неизвестное будущее и выбирать между альтернативными действиями и ответами (Kelly, 1963; Valsiner, 2012).

Конструкты о переживаниях, опыте и поведении составляют важную часть наших повседневных знаний и языка. Это влечет за собой сложности, потому что психологи не могут просто отложить эту повседневную психологию в сторону, чтобы заниматься своей наукой, тем более что они изучают явления, которые находятся в центре повседневного знания и в значительной степени доступны только через (повседневный) язык. Поэтому психологи не могут изобретать научные термины и понятия, совершенно не связанные с терминами повседневной психологии, как это могут делать естествоиспытатели (Uher 2015b). Но это также означает, что для того, чтобы сначала очертить изучаемые феномены, психологам не нужно разрабатывать научные определения, потому что повседневная психология уже предоставляет некоторые термины, неявные концепции и понимание, даже если они двусмысленны, противоречивы, цикличны, накладываются друг на друга, зависят от контекста и предвзяты. Этим можно объяснить распространение терминов и понятий и отсутствие четких определений ключевых явлений в научной психологии.

Конструкции и языковые методы влекут за собой дополнительные трудности. Конструирование конструктов позволило ученым превратить абстрактные идеи в сущности, тем самым сделав их концептуально доступными для эмпирического изучения. Но эта энтификация вводит психологов в заблуждение, заставляя упускать из виду их сконструированную природу (Slaney and Garcia 2015), приписывая конструктам онтологический статус (например, «черты» как психофизические механизмы; Uher 2013). Поскольку исследования многих феноменов психологического изучения тесно связаны с языком, психологи должны отличать свои изучаемые феномены от терминов, понятий и методов, используемых для их изучения, на что указывают термины «психология».0013 ical по сравнению с psych ological (от греческого -λογία, -logia для совокупности знаний) — различия, которые обычно не делаются в англоязычных публикациях, доминирующих в современной психологии (Lewin 1936; Uher 2016a).

Исключительное положение психологии среди наук и философии

Понятия опосредованного и непосредственного опыта освещают особые взаимоотношения психологии с другими науками и философией. Вундт придумал естественных наук (Naturwissenschaften; напр., физика, физиология) как вспомогательные по отношению к психологии и психологии, в свою очередь, как дополняющие естественные науки «в том смысле, что только вместе они способны исчерпать доступные нам эмпирические знания» (Fahrenberg 2019; Wundt 1896б, стр. 102). Исследуя универсальные формы непосредственного опыта и закономерности их связи, психология также является основой интеллектуальных наук (Geisteswissenschaften, обычно (ошибочно) переводимых как гуманитарные науки; например, филология, лингвистика, право), которые исследуют действия и эффекты, возникающие в результате непосредственного опыта человека (Fahrenberg 2019).). Психология также обеспечивает основу для культурных и социальных наук (Kultur- und Sozialwissenschaften; например, социология; антропология), которые исследуют продукты и процессы, возникающие в результате социальных и социальных взаимодействий между переживающими субъектами, которые являются мыслящими и интенциональными агентами, преследующими ценности, цели. и целей. Более того, поскольку психология рассматривает субъективное и объективное как два основных условия, лежащие в основе теоретического размышления и практического действия, и стремится определить их взаимосвязь, Вундт рассматривал психологию также как подготовительную эмпирическую науку для философия (особенно эпистемология и этика; Fahrenberg 2019).

Исключительное положение психологии на стыке с разнородными науками и с философией находит свое отражение в крайне разнородном изучении феноменов, изучаемых в ее разнообразных субдисциплинах, охватывающих все области человеческой жизни. Некоторыми примерами являются ощущения и восприятие людьми физических явлений (например, психофизика, экологическая психология, инженерная психология), биологические и патологические явления, связанные с опытом и поведением (например, биопсихология, нейропсихология, клиническая психология), опыт и поведение людей в отношении другим и в обществе (например, социальная психология, психология личности, культурная психология, психолингвистика, экономическая психология), а также в разные периоды и сферы жизни (например, психология развития, психология образования, психология труда). Ни одна другая наука не исследует такое разнообразие изучаемых явлений. Их исследование требует множества эпистемологий, методологий и методов, которые включают экспериментальные и технологические исследования (например, нейровизуализация, электромиография, регистрация жизни, видеоанализ), интерпретационные и социальные исследования (например, текстов, рассказы, мультимедиа), а также исследования, включающие самоотчет и самонаблюдение (например, интервью, анкеты, управляемый интровопрос).

Все это показывает, что психология не может быть единой наукой. Адекватные исследования столь многих различных видов явлений и их взаимосвязей с самым неуловимым из всех — непосредственным опытом — по своей сути требуют множества эпистемологий, парадигм, теорий, методологий и методов, дополняющих разработанные для естественных наук, которые также необходимы. . Их систематическая интеграция в пределах одной дисциплины, необходимая в связи с совместным проявлением этих явлений в отдельном индивидууме как основной единице анализа, делает психологию фактически самой сложной наукой из всех.

Идиографические и номотетические стратегии генерации знаний

Непосредственный опыт, учитывая его субъективный, процессуальный, контекстно-зависимый и, следовательно, постоянно меняющийся характер, всегда уникален и беспрецедентен. Изучение таких частностей по своей сути требует идиографических стратегий, в которых локальные явления единичных случаев моделируются в их динамических контекстах для создания из них обобщенных знаний посредством абдукции. При похищении ученые делают выводы из наблюдения удивительных фактов в обратном направлении к возможной теории, которая, если бы она была верна, могла бы объяснить наблюдаемые факты (Пирс 19).01; СР 7.218). Абдукция приводит к созданию нового общего знания, в котором теория и данные замкнуты в незамкнутый цикл, что позволяет дополнительно обобщать, расширять и дифференцировать созданное новое знание. Обобщая то, что было когда-то и в другое время, идиографические подходы составляют основу номотетических подходов, которые направлены на выявление общего общего для всех частностей класса и на вывод теорий или законов, объясняющих эти общие . Этот вундтовский подход к номотетическому исследованию, потому что он в каждом конкретном случае на основе позволяет создавать обобщенные знания о психических процессах и функционировании, тем самым наводя мост между развитием личности и теории (Lamiell 2003; Robinson 2011; Salvatore and Valsiner 2010).

Но вера в превосходство естественнонаучных принципов привела многих психологов к ложному толкованию номотетических стратегий исключительно в терминах методологии Гальтона, в которой многие случаи агрегированы и статистически проанализированы на уровне выборок . Это ограничивает исследования проверкой гипотез на групповом уровне и развитием теории индуктивным обобщением, которое неинформативно в отношении отдельных случаев и не может выявить то, что действительно является общим для всех (Lamiell 2003; Robinson 2011). Это влечет за собой многочисленные заблуждения, такие как широко распространенное убеждение, что межиндивидуальные структуры идентичны и даже отражают внутрииндивидуальные структуры (Molenaar 2004; Uher 2015d). Гальтоновская номотетическая методология превратила большую часть современной психологии в науку, изучающую популяции, а не отдельных людей. То есть слепое следование естественнонаучным принципам не продвинуло, а, наоборот, существенно затормозило развитие психологии как науки.

Открытие Вундтом первой психологической лаборатории ознаменовало ее официальное начало как самостоятельной науки. Его динамичное развитие за последние 140 лет свидетельствует о важности психологии, а также об особенностях ее изучаемых явлений и сложных задачах, которые они влекут за собой для научных исследований. Тем не менее, учитывая ее историю, кажется маловероятным, что психология сможет, наконец, выбраться из болота концептуальной неопределенности и теоретических несоответствий, используя только свои собственные концепции и теории, совершив подвиг, подобный подвигу легендарного барона Мюнхгаузена. Однако психология может извлечь выгоду из своего исключительного сочетания пересечений с другими науками и философией, которое возникает из-за ее уникальной ориентации на человека. Несмотря на сложность, это представляет собой богатый источник для принятия перспектив и стимулирования новых разработок, которые могут существенно дополнить и расширить его собственные подлинные достижения, как показано в изложенной сейчас парадигме.

Парадигма трансдисциплинарной философии науки для исследования личности (парадигма TPS)

Парадигма трансдисциплинарной философии науки для исследования личности и тщательное изучение самых основных предположений, которые различные дисциплины делают об исследованиях отдельных лиц, чтобы помочь ученым критически осмыслить их; обсуждать и уточнять свои теории и практики; и черпать идеи для новых разработок (поэтому философия науки ). Он включает в себя систему взаимосвязанных философских, метатеоретических и методологических рамок, которые последовательно строятся друг на друге (следовательно, парадигма ). В этих рамках концепции из различных направлений мысли, как исторических, так и более поздних, и из разных дисциплин (например, психологии, наук о жизни, социальных наук, физических наук, метрологии, философии науки), которые имеют отношение к изучению объектов исследования в ( отношения к) индивидам систематически интегрировались, совершенствовались и дополнялись новыми, тем самым создавая единые рамки, выходящие за пределы дисциплинарных границ (поэтому междисциплинарный ; Угер 2015а, б, 2018в).

Философские рамки: предположения об исследованиях индивидов

Философские рамки определяют три набора предположений, сделанных в TPS-парадигме, о природе и свойствах индивидов и явлениях, изучаемых в них (отношениях к ним), а также о понятия, с помощью которых можно получить о них знание.

1. Вся наука делается людьми и, следовательно, неразрывно связана с человеческими перцептивными и концептуальными способностями и ограничивается ими. Это влечет за собой риски определенных заблуждений человеческого разума (например, чрезмерное упрощение сложности, Ройс 189).1; овеществление лингвистических абстракций, Уайтхед, 1929). Ученые, изучающие людей, сталкиваются с особыми проблемами, потому что они сами являются людьми, а значит, неотделимы от объектов своего исследования. Это влечет за собой риски антропоцентрических, этноцентрических и эгоцентрических предубеждений, влияющих на метатеории и методологии (Uher 2015b). Концепции из социальной, культурной и теоретической психологии, социологии и других областей (например, Gergen 2001; Valsiner 1998; Weber 1949) использовались, чтобы открыть метаперспективы исследовательских процессов и помочь ученым задуматься над их собственными предпосылками, идеологиями и языком, который могут (непреднамеренно) повлиять на их исследования.

2. Индивидуумы представляют собой сложные живые организмы , которые можно рассматривать как открытые (диссипативные) и вложенные системы. На каждом иерархическом уровне они функционируют как организованные целостности, из которых возникают новые свойства, которые невозможно предсказать из их составляющих, и которые могут возвращаться обратно к составляющим, из которых они возникают, вызывая сложные паттерны восходящей и нисходящей причинности. С повышением уровня организации появляются все более сложные системы, менее ограниченные правилами, высоко адаптивные и исторически уникальные. Поэтому расчленение систем на элементы не может выявить процессов их функционирования и развития в целом; предположения об универсальном детерминизме и редукционизме должны быть отвергнуты. Соответствующие концепции из термодинамики, физики жизни, философии, теоретической биологии, медицины, психологии, социологии и других областей (например, Capra 1997; Хартманн 1964; Коффка 1935; Морин 2008; Пригожин и Стенгерс, 1997; Варела и др. 1974 год; фон Берталанффи, 1937) о диалектике, сложности и нелинейных динамических системах, использовались для уточнения их актуальности для исследований людей.

3. Понятие комплементарности применяется для того, чтобы подчеркнуть, что с помощью различных методов можно получить якобы несовместимую информацию о свойствах одного и того же объекта исследования, которые, тем не менее, все в равной степени существенны для его исчерпывающего описания и которые могут поэтому их следует рассматривать как дополняющие друг друга. Приложения этой концепции, происходящие из физики (дилемма волна-частица в исследованиях природы света; Бор 1937; Heisenberg 1927), к проблеме тела и разума подчеркивают необходимость методического дуализма для объяснения наблюдений за двумя категорически разными реальностями, которые требуют разных систем отсчета, подходов и методов (Brody and Oppenheim 1969; Fahrenberg 1979, 2013; Walach 2013). . Дополнительность применялась для уточнения особенностей психических явлений и получения методологических концепций (Uher, 2016a). Он также применялся для разработки решений номотетико-идиографического противоречия в исследованиях «личности» (Uher 2015d).

Эти предпосылки лежат в основе метатеоретической и методологической основы.

Метатеоретическая структура

Метатеоретическая структура формализует доступность феномена для человеческого восприятия в повседневных условиях с использованием трех метатеоретических свойств: внутреннего-внешнего, временной протяжённости и пространственности, понимаемых дополнительно как физическое (пространственное) и «нефизическое» (без пространственных свойств). ). Частные сочетания их форм в данных явлениях использовались для метатеоретического определения и дифференциации друг от друга различных видов явлений, изучаемых в (отношении) индивидов: морфологии, физиологии, поведения, психики, семиотических представлений (например, языка), искусственных внешних явлений. модификации внешности (например, одежда) и контексты (например, ситуации; Uher 2015b).

Эти метатеоретические концепции позволили интегрировать и развивать устоявшиеся концепции из различных областей для разработки особенностей явлений психики ³ и их функциональных связей с другими явлениями (например, односторонний разрыв психики-внешнести; Uher 2013) , чтобы проследить их онтогенетическое развитие и исследовать фундаментальную незаметность чужих психических явлений и ее роль в развитии деятельности, языка, обучения, культуры, социальных институтов и обществ в эволюции человека (Uher 2015a). Метатеоретическое определение поведения ⁴ позволил провести четкое разграничение между психикой и физиологией и прояснил, когда уровень содержания языка сам по себе составляет поведение, показав, как язык расширяет поведенческие возможности человека далеко за пределы любого неязыкового поведения (Uher 2016b). Метатеоретическое определение «личности» как индивидуальной специфики всех видов явлений, изучаемых у людей (см. выше), выдвинуло на первый план уникальное созвездие вероятностных, дифференциальных и временных паттернов, которые сливаются вместе в этой концепции, проблемы, которые это влечет за собой, и центральную роль язык в формировании понятий «личность». Это также позволило использовать новые подходы к концептуальной интеграции разнородного ландшафта парадигм и теорий в исследованиях «личности» (Uher 2015b, c, d, 2018b). Концепция семиотических репрезентаций подчеркивала составную природу языка, включающего в себя психические и физические явления, то есть как внутренние, так и внешние явления. Было показано, что неспособность рассмотреть триадические отношения между значением, означающим и референтом, присущие любой знаковой системе, а также их неотделимость от индивидуумов, их использующих, лежит в основе различных концептуальных ошибок, особенно в отношении генерации и измерения данных (Uher 2018a, 2019).).

Методологическая основа

Метатеоретическая структура систематически связана с методологической структурой, состоящей из трех основных областей.

1. Общие понятия согласования феномена и методологии . Три метатеоретических свойства были использованы для получения следствий для методологии исследования, что привело к новым концепциям, которые помогают выявить ошибки и несоответствия (например, методы nunc-ipsum для переходных явлений, введение , вопрос 9). 0014 по сравнению с дополнительными вопрошающими методами устранения методологических проблем в предыдущих концепциях интроспекции; Угер 2016а, 2019).

2. Были разработаны методологические концепции для сравнения индивидуумов внутри и между ситуациями, группами и видами (Uher 2015e). Подходы к таксономизации индивидуальных различий  в различного рода явлениях в человеческих популяциях и других видах были систематизированы на основе лежащих в их основе причин. Были разработаны различные новые подходы, особенно поведенческие, для систематической проверки и дополнения широко используемых лексических моделей, полученных из повседневного языка (Uher 2015b, c, d, 2018b, c).

3. Теории и практики генерации и измерения данных из психологии, социальных наук и метрологии, науки об измерениях и основы физических наук, были тщательно изучены и сопоставлены. Этот междисциплинарный анализ выявил два основных методологических принципа измерения, лежащих в основе метрологических концепций, которые также применимы к психологическим и социальным исследованиям (прослеживаемость генерации данных, прослеживаемость числовых значений; Uher 2020b). Дальнейший анализ изучал участие человеческих способностей в создании данных в эмпирических науках (Uher 2019).), а также интерпретация и использование стандартизированных оценочных шкал оценщиками (Uher 2018a).

Эмпирическая демонстрация этих разработок и анализ в различных эмпирических исследованиях с участием людей разного социолингвистического происхождения, а также нескольких видов приматов (например, Uher 2015e, 2018a; Uher et al. 2013a, b; Uher and Visalberghi 2016) показывают целесообразность этого направления исследований. Основанный на устоявшихся концепциях из различных дисциплин, он предлагает множество возможностей для плодотворного межнаучного сотрудничества, которые ждут своего изучения, чтобы продвинуть увлекательную науку о людях.

Я заявляю, что являюсь единственным автором этого исследования.

Это исследование проводилось без финансирования.

Конфликты интересов/конкурирующие интересы

Я заявляю, что у меня нет конфликтующих или конкурирующих интересов.

² http://researchonindividuals.org.

³ Психика определяется как «совокупность явлений непосредственной эмпирической реальности живых организмов, как сознательных, так и бессознательных» (Uher 2015c, p. 431, взято из Wundt 189).6а).

⁴ Поведение определяется как «внешние изменения или деятельность живых организмов, которые функционально опосредованы другими внешними явлениями в настоящий момент» (Uher 2016b, стр. 490).

Примечание издателя

Springer Nature остается нейтральной в отношении юрисдикционных претензий в опубликованных картах и ​​институциональной принадлежности.

• Александрова А. и Хейброн Д. М. (2016). Является ли проверка конструкции действительной? Философия науки, 83(5), 1098–1109. 10.1086/687941
• Бор Н. Причинность и дополнительность. Философия науки. 1937; 4 (3): 289–298. дои: 10.1086/286465. [CrossRef] [Google Scholar]
• Броди Н. , Оппенгейм П. Применение принципа дополнительности Бора к проблеме разум-тело. Журнал философии. 1969;66(4):97–113. дои: 10.2307/2024529. [CrossRef] [Google Scholar]
• Капра Ф. Сеть жизни: новый синтез разума и материи. Нью-Йорк: якорные книги; 1997. [Google Академия]
• Фаренберг, Дж. (1979). Принцип дополнительности в психофизиологических исследованиях и соматической медицине. Zeitschrift für Klinische Psychologie und Psychotherapie, 27 (2), 151–167. [PubMed]
• Fahrenberg J. Zur Kategorienlehre der Psychologie: Complementaritätprinzip; Perspektiven und Perspektiven-Wechsel. Ленгерих: издательство Pabst Science Publishers; 2013. [Google Scholar]
• Фаренберг, Дж. (2019). Вильгельм Вундт (1832 – 1920). Введение, цитаты, рецепция, комментарии, попытки реконструкции . Ленгерих: Издательство Pabst Science.
• Fanelli D, Glänzel W. Библиометрические доказательства иерархии наук. ПЛОС ОДИН. 2013;8(6):e66938. doi: 10.1371/journal. pone.0066938. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Gauch, HGJ (2015). Научный метод на практике. Кембридж: Издательство Кембриджского университета.
• Герген, К. Дж. (2001). Психологическая наука в постмодернистском контексте. Американский психолог, 56(10) , 803–813. 10.1037/0003-066Х.56.10.803. [ПубМед]
• Джиндж, Б. (1996). Определение пола в археологических записях: пересмотр наших стереотипов. Etruscan Studies, 3, Статья 4.
• Хартманн Н. Der Aufbau der realen Welt. Grundriss der allgemeinen Kategorienlehre (3. Aufl.) Берлин: Вальтер де Грюйтер; 1964. [Google Scholar]
• Heisenberg, W. (1927). Über den anschaulichen Inhalt der Quantenttheoretischen Kinematik und Mechanik. Zeitschrift für Physik, 43 (3–4), 172–198. 10.1007/BF01397280.
• Кант, И. (1798/2000). Anthropologie in pragmatischer Hinsicht (Рейнхард Брандт, изд.). Феликс Майнер.
• Келли ТЛ. Интерпретация образовательных измерений. Йонкерс: Мир; 1927. [Google Scholar]
• Келли Г. (1963). Теория личности: психология личных конструктов . В.В. Нортон.
• Коффка К. Принципы гештальт-психологии. Нью-Йорк: Харкорт, Брейс и Мир; 1935. [Google Scholar]
• Lamiell, J. (2003). За пределами индивидуальных и групповых различий: человеческая индивидуальность, научная психология и критический персонализм Уильяма Стерна . Таузенд-Оукс, Калифорния: Sage Publications. 10.4135/9781452229317.
• Ламьелл, Дж. (2019). Злоупотребление психологией статистическими данными и упорное игнорирование ее критиков . Спрингер Интернэшнл. 10.1007/978-3-030-12131-0.
• Левин К. Основы топологической психологии. Нью-Йорк: Макгроу-Хилл; 1936. [Google Scholar]
• Molenaar PCM. Манифест психологии как идиографической науки: Возвращение человека в научную психологию, на этот раз навсегда. Измерение: междисциплинарные исследования и перспективы. 2004;2(4):201–218. doi: 10. 1207/s15366359mea0204_1. [CrossRef] [Google Scholar]
• Морин Э. О сложности. Кресскилл: Хэмптон Пресс; 2008. [Google Scholar]
• Оми Ю. Противоречие между теоретическим мышлением и эмпирическим методом: неизбежная судьба психологии? Интегративная психология и поведенческая наука. 2012;46(1):118–127. doi: 10.1007/s12124-011-9185-4. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Пирс, К.С. (1901/1935). Сборник статей Чарльза Сандерса Пирса (CP 7.218—1901, О логике построения истории из древних документов, особенно из свидетельств) . Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.
• Пригожин, И., и Стенгерс, И. (1997). Конец определенности: время, хаос и новые законы природы . Свободная пресса.
• Робинсон О.К. Идиографическая/номотетическая дихотомия: прослеживание исторических истоков современных заблуждений. История и философия психологии. 2011;13:32–39. [Google Scholar]
• Ройс, Дж. (1891). Религиозный аспект философии: критика основ поведения и веры. Бостон: Хоутон, Миффлин.
• Сальваторе С., Валсинер Дж. Между общим и уникальным. Теория и психология. 2010;20:817–833. doi: 10.1177/0959354310381156. [CrossRef] [Google Scholar]
• Simonton DK. Психология как наука в рамках гипотетической иерархии Конта: эмпирические исследования и концептуальные следствия. Обзор общей психологии. 2015;19(3):334–344. doi: 10.1037/gpr0000039. [CrossRef] [Google Scholar]
• Slaney KL, Garcia DA. Конструирование психологических объектов: риторика конструктов. Журнал теоретической и философской психологии. 2015;35(4):244–259. doi: 10.1037/teo0000025. [CrossRef] [Google Scholar]
• Thorndike EL. Заметки о детской учебе. 2. Нью-Йорк: Макмиллан; 1903. [Google Scholar]
• Тумела, А., и Валсинер, Дж. (2010). Методологическое мышление в психологии: 60 лет сбились с пути? Издательство информационного века.
• Уэр Дж. Психология личности: лексические подходы, методы оценки и концепции черт раскрывают только половину истории — почему пришло время для смены парадигмы. Интегративная психология и поведенческая наука. 2013;47(1):1–55. doi: 10.1007/s12124-013-9230-6. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Uher, J. (2015a). Деятельность, обеспечиваемая психикой: исследования с использованием парадигмы трансдисциплинарной философии науки для исследований людей. В CW Gruber, MG Clark, SH Klempe и J. Valsiner (Eds.), Ограничения свободы действий: исследования теории в повседневной жизни. Анналы теоретической психологии (том 12) (стр. 177–228). 10.1007/978-3-319-10130-9_13.
• Ухер Дж. Понимание «личности»: проблемы психолога и основные принципы парадигмы трансдисциплинарной философии науки для исследования личности. Интегративная психология и поведенческая наука. 2015;49(3): 398–458. doi: 10.1007/s12124-014-9283-1. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Уэр Дж. Разработка таксономий «личности»: метатеоретические и методологические обоснования, лежащие в основе подходов к отбору, методов генерации данных и принципов сокращения. Интегративная психология и поведенческая наука. 2015;49(4):531–589. doi: 10.1007/s12124-014-9280-4. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Уэр Дж. Интерпретация таксономий «личности»: почему предыдущие модели не могут отразить индивидуальный опыт, поведение, функционирование и развитие. Основные таксономические задачи еще впереди. Интегративная психология и поведенческая наука. 2015;49(4): 600–655. doi: 10.1007/s12124-014-9281-3. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Uher, J. (2015e). Сравнение людей внутри и между ситуациями, группами и видами: метатеоретические и методологические основы, продемонстрированные в поведении приматов. В Д. Эмманс и А. Лайхинен (редакторы), Сравнительная нейропсихология и визуализация мозга (Том 2), серия Нейропсихология: междисциплинарный подход (стр. 223–284). 10.13140/RG.2.1.3848.8169
• Ухер, Дж. (2016a). Изучение работы психики: метатеоретические и методологические основы. В J. Valsiner, G. Marsico, N. Chaudhary, T. Sato & V. Dazzani (Eds.), Психология как наука о человеке: Иокогамский манифест (стр. 299–324). 10.1007/978-3-319-21094-0_18.
• Ухер Дж. Что такое поведение? И (когда) это языковое поведение? Метатеоретическое определение. Журнал теории социального поведения. 2016;46(4):475–501. doi: 10.1111/jtsb.12104. [CrossRef] [Google Scholar]
• Уэр Дж. Количественные данные рейтинговых шкал: эпистемологическое и методологическое исследование. Границы в психологии. 2018;9:2599. doi: 10.3389/fpsyg.2018.02599. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Uher J. Таксономические модели индивидуальных различий: руководство по трансдисциплинарным подходам. Философские труды Королевского общества B. 2018; 373 (1744): 20170171. doi: 10.1098/rstb.2017.0171. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Uher, J. (2018c). Парадигма трансдисциплинарной философии науки для исследования личности: основы науки о личности и индивидуальных различиях. В V. Zeigler-Hill & TK Shackelford (Eds.), Справочник SAGE по личности и индивидуальным различиям: Том I: Наука о личности и индивидуальных различиях (стр. 84–109). 10.4135/9781526451163.н4.
• Ухер Дж. Методы генерации данных в эмпирических науках: различия в доступности изучаемых явлений и процессах кодирования данных. Качество и количество. Международный методологический журнал. 2019;53(1):221–246. doi: 10.1007/s11135-018-0744-3. [CrossRef] [Google Scholar]
• Уэр Дж. Уникальность человека исследуется с уникальной человеческой точки зрения: эпистемологические и методологические проблемы. Журнал теории социального поведения. 2020;50:20–24. doi: 10.1111/jtsb.12232. [Перекрестная ссылка] [Академия Google]
• Ухер, Дж. (2020b). Измерения в метрологии, психологии и социальных науках: прослеживаемость генерации данных и числовая прослеживаемость как основные методологические принципы, применимые в разных науках. Качество и количество. Международный методологический журнал, 54 , 975-1004. 10.1007/с11135-020-00970-2.
• Uher J, Addessi E, Visalberghi E. Контекстуализированные поведенческие измерения личностных различий, полученные в поведенческих тестах и ​​социальных наблюдениях за взрослыми обезьянами-капуцинами (Cebus apella). Журнал исследований личности. 2013;47(4):427–444. doi: 10.1016/j.jrp.2013.01.013. [Перекрестная ссылка] [Академия Google]
• Uher J, Visalberghi E. Наблюдения в сравнении с оценками личности: мультивидовое исследование с использованием пяти методов выявило многочисленные предубеждения в оценках и методологические ограничения стандартизированных оценок. Журнал исследований личности. 2016;61:61–79. doi: 10.1016/j.jrp.2016.02.003. [CrossRef] [Google Scholar]
• Уэр Дж., Вернер К.С., Госселт К. От наблюдений за индивидуальным поведением к социальным представлениям личности: пути развития, предвзятость атрибуции и ограничения методов анкетирования. Журнал исследований личности. 2013;47(5):647–667. doi: 10.1016/j.jrp.2013.03.006. [Перекрестная ссылка] [Академия Google]
• Валсинер, Дж. (1998). Направляемый разум: социогенетический подход к личности. Издательство Гарвардского университета.
• Валсинер Дж. Направленная наука: История психологии в зеркале ее создания. Нью-Брансуик: Издатели транзакций; 2012. [Google Scholar]
• Варела Ф.Г., Матурана Х.Р., Урибе Р. Автопоэзис: организация живых систем, ее характеристика и модель. Биосистемы. 1974; 5 (4): 187–196. doi: 10.1016/0303-2647(74)
  -8. [PubMed] [CrossRef] [Академия Google]
• фон Берталанффи Л. Das Gefüge des Lebens. Лейпциг: Тойбнер; 1937. [Google Scholar]
• Валах, Х. (2013). Psychologie: Wissenschaftstheorie, Philosophische Grundlagen und Geschichte (3. Aufl.) . Штутгарт: Кольхаммер.
• Вебер, М. (1949). О методологии социальных наук (Э. Шилс и Х. Финч, ред.). Нью-Йорк: Свободная пресса.
• Уайтхед А.Н. Процесс и реальность. Нью-Йорк: Харпер; 1929. [Google Scholar]
• Wundt, W. (1896а). Основы психологии . Штутгарт: Кёрнер. Получено с https://archive.org/.
• Wundt W. Über die Definition der Psychologie. Философские исследования. 1896; 12:9–66. [Google Scholar]
• Загария А., Андо А. и Зеннаро А. (2020). Психология: Гигант на глиняных ногах. Интегративная психология и поведенческие науки. 10.1007/с12124-020-09524-5. [PubMed]

1.1 Психология как наука – Введение в психологию

Цели обучения

1. Объясните, почему использование нашей интуиции в отношении повседневного поведения недостаточно для полного понимания причин поведения.
2. Опишите разницу между ценностями и фактами и объясните, как научный метод используется для их разграничения.

Несмотря на различия в интересах, областях исследования и подходах, всех психологов объединяет одно: они опираются на научные методы. Психологи-исследователи используют научные методы для создания новых знаний о причинах поведения, в то время как психологи-практики , такие как клинические, консультационные, промышленно-организационные и школьные психологи, используют существующие исследования для улучшения повседневной жизни других. Наука психология важна как для исследователей, так и для практиков.

В некотором смысле все люди являются учеными. Нам всем интересно задавать вопросы о нашем мире и отвечать на них. Мы хотим знать, почему что-то происходит, когда и есть ли вероятность того, что это произойдет снова, и как их воспроизвести или изменить. Такое знание позволяет нам предсказывать собственное поведение и поведение других. Мы можем даже собрать данные (т. е. любая информация, собранная посредством формального наблюдения или измерения ), чтобы помочь нам в этом начинании. Утверждалось, что люди — это «обычные ученые», которые проводят исследовательские проекты, чтобы найти ответы на вопросы о поведении (Nisbett & Ross, 1980). Когда мы плохо справляемся с важным тестом, мы пытаемся понять, что послужило причиной нашей неспособности запомнить или понять материал и что может помочь нам добиться большего успеха в следующий раз. Когда наши хорошие друзья Мониша и Чарли расстаются, несмотря на то, что у них, казалось, были отношения, созданные на небесах, мы пытаемся определить, что произошло. Когда мы размышляем о росте террористических актов по всему миру, мы пытаемся исследовать причины этой проблемы, глядя на самих террористов, ситуацию вокруг них и реакцию других на них.

Проблема интуиции

Результаты этих «повседневных» исследовательских проектов могут научить нас многим принципам человеческого поведения. На собственном опыте мы узнаем, что если мы сообщаем кому-то плохие новости, он или она может обвинить нас, даже если эта новость не была нашей ошибкой. Мы узнаем, что люди могут впадать в депрессию после того, как они не справляются с важным заданием. Мы видим, что в нашем обществе часто встречается агрессивное поведение, и разрабатываем теории, объясняющие, почему это так. Эти идеи являются частью повседневной социальной жизни. На самом деле многие исследования в области психологии связаны с научным изучением повседневного поведения (Heider, 19).58; Келли, 1967).

Проблема, однако, с тем, как люди собирают и интерпретируют данные в своей повседневной жизни, заключается в том, что они не всегда особенно тщательны. Часто, когда одно объяснение события кажется «правильным», мы принимаем это объяснение за истину, даже когда возможны и потенциально более точные другие объяснения. Например, свидетели насильственных преступлений часто чрезвычайно уверены в том, что они опознают лиц, совершивших эти преступления. Но исследования показывают, что очевидцы не менее уверены в своих опознаниях, когда они неверны, чем когда они верны (Cutler & Wells, 2009).; Уэллс и Хазел, 2008 г.). Люди также могут убедиться в существовании экстрасенсорного восприятия (ЭСВ) или предсказательной ценности астрологии, когда нет никаких доказательств ни того, ни другого (Гилович, 1993). Кроме того, психологи также обнаружили, что существует множество когнитивных и мотивационных искажений, которые часто влияют на наше восприятие и приводят к ошибочным выводам (Fiske & Taylor, 2007; Hsee & Hastie, 2006). Таким образом, принятие объяснений событий без их тщательной проверки может привести нас к мысли, что мы знаем причины вещей, хотя на самом деле это не так.

Фокус исследования: бессознательное предпочтение букв собственного имени

Исследование, опубликованное в Journal of Consumer Research (Brendl, Chattopadhyay, Pelham, & Carvallo, 2005), демонстрирует, в какой степени люди могут не знать о причинах собственного поведения. Исследование показало, что по крайней мере при определенных условиях (и хотя они этого не знают) люди часто предпочитают названия брендов, содержащие буквы их собственного имени, названиям брендов, не содержащим букв их собственного имени.

Участники исследования были набраны парами и им сказали, что исследование представляет собой дегустацию различных сортов чая. Для каждой пары участников экспериментатор создал два чая и назвал их, добавив основу слова «оки» к первым трем буквам имени каждого участника. Например, для Джонатана и Элизабет названия чаев были бы Джоноки и Элиоки.

Затем участникам показали 20 пакетов чая, которые якобы проходили испытания. Восемнадцать пакетов были помечены выдуманными японскими именами (например, «Матаку» или «Сомута»), а два были помечены торговыми марками, составленными из имен участников. Экспериментатор объяснил, что каждый участник попробует только два чая и сможет выбрать один пакет из этих двух, чтобы забрать домой.

Одного из двух участников попросили нарисовать листочки бумаги, чтобы выбрать два бренда, которые будут дегустированы на этой сессии. Однако жеребьевка была сфальсифицирована таким образом, что для дегустации всегда выбирались два бренда, содержащие имена участников. Затем, пока заваривался чай, участники выполняли задание, направленное на повышение их потребности в самооценке, и ожидалось, что это усилит их желание выбрать марку с буквами их собственного имени. В частности, все участники писали о том аспекте себя, который они хотели бы изменить.

После того, как чай был готов, участники попробовали его, а затем решили взять с собой пакетик одного из чаев. После того, как они сделали свой выбор, участников спросили, почему они выбрали именно тот чай, а затем им объяснили истинную цель исследования.

Результаты этого исследования показали, что участники выбирали чай, в состав которого входили первые три буквы их собственного имени, значительно чаще (64% времени), чем чай, в который входили первые три буквы имени их партнера (только 36% случаев). Более того, решения принимались бессознательно; участники не знали, почему они выбрали именно тот чай, который выбрали. Когда их спросили, более 90% участников думали, что выбрали на основе вкуса, тогда как только 5% из них упомянули настоящую причину — что название бренда содержит буквы их названия.

Как только мы узнаем об исходе данного события (например, когда читаем о результатах исследовательского проекта), мы часто верим, что могли бы предсказать исход заранее. Например, если половине учащихся сказать, что исследования, касающиеся притяжения между людьми, показали, что «противоположности притягиваются», а другой половине сказать, что исследования показали, что «одни птицы слетаются в стаи», большинство учащихся считают, что результат, о котором они только что прочитали, верен, и что они могли бы предсказать результат до того, как прочитали об этом. Конечно, оба этих противоречивых результата не могут быть истинными. (На самом деле, психологические исследования показывают, что «одного поля ягоды слетаются в стаю» — это, как правило, так. ) Проблема в том, что простое чтение описания результатов исследования заставляет нас думать о многих известных нам случаях, подтверждающих эти результаты, и, таким образом, делает их правдоподобными. Тенденция думать, что мы могли бы предсказать что-то, что уже произошло, что мы, вероятно, не смогли бы предсказать , называется предубеждением задним числом, или склонностью думать, что мы могли бы предсказать что-то, что уже произошло, что мы, вероятно, не смогли бы предсказать.

Почему психологи полагаются на эмпирические методы

Все ученые, будь то физики, химики, биологи, социологи или психологи, используют эмпирические методы для изучения тем, которые их интересуют. Эмпирические методы включают в себя процессы сбора и организации данных и формулирования выводов об этих данных. Эмпирические методы, используемые учеными, разрабатывались в течение многих лет и обеспечивают основу для сбора, анализа и интерпретации данных в рамках общей структуры, в рамках которой можно обмениваться информацией. Мы можем обозначить научный метод как набор допущений, правил и процедур, которые ученые используют для проведения эмпирических исследований 9.0014 .

Рисунок 1.2

Психологи используют множество методов для измерения и понимания человеческого поведения.

Тим Ширман-Чейз — Психологический тест «Волонтерская служба» — CC BY 2.0
CAFNR — CC BY-NC 2.0

Хотя научные исследования являются важным методом изучения человеческого поведения, не на все вопросы можно ответить, используя научные подходы. Утверждения, которые не могут быть объективно измерены или объективно определены как истинные или ложные, не входят в область научного исследования. Поэтому ученые проводят различие между ценностями и фактами. Ценности — это личные утверждения, такие как «Аборты не должны быть разрешены в этой стране», «Я попаду в рай, когда умру» или «Важно изучать психологию». Факты — это объективные утверждения, точность которых подтверждена эмпирическим исследованием. Примеры: «В 2009 году в Соединенных Штатах было совершено более 21 000 убийств» или «Исследования показывают, что у людей, подвергающихся сильному стрессу в течение длительного периода времени, возникает больше проблем со здоровьем, чем у тех, кто этого не делает».

Поскольку ценности нельзя считать ни истинными, ни ложными, наука не может их ни доказать, ни опровергнуть. Тем не менее, как показано в таблице 1.1 «Примеры ценностей и фактов в научных исследованиях», исследования иногда могут предоставить факты, которые могут помочь людям развить свои ценности. Например, наука может быть в состоянии объективно измерить влияние нежеланных детей на общество или психологическую травму, полученную женщинами, сделавшими аборт. Влияние смертной казни на уровень преступности в Соединенных Штатах также можно определить. Эта фактическая информация может и должна быть доступна, чтобы помочь людям сформулировать свои ценности в отношении абортов и смертной казни, а также дать возможность правительствам сформулировать соответствующую политику. Ценности также часто играют роль при определении того, какое исследование целесообразно или важно провести. Например, правительство США недавно поддержало и предоставило финансирование для исследований по ВИЧ, СПИДу и терроризму, отказывая в финансировании исследованиям с использованием стволовых клеток человека.

Таблица 1.1 Примеры значений и фактов в научных исследованиях

Личная ценность	Научный факт
Социальные выплаты должны быть уменьшены для родителей, не состоящих в браке.	В 2010 году правительство США выплатило более 21 миллиарда долларов на страхование по безработице.
Пистолеты должны быть запрещены.	В 2009 году в США погибло более 30 000 человек из-за огнестрельного оружия..
Синий — мой любимый цвет.	Более 35% студентов колледжей считают синий своим любимым цветом.
Важно бросить курить.	Курение увеличивает заболеваемость раком и сердечно-сосудистыми заболеваниями.

Стангор, К. (2011). Методы исследования в области поведенческих наук (4-е изд.). Маунтин-Вью, Калифорния: Cengage.

Хотя ученые используют исследования для установления фактов, различие между ценностями и фактами не всегда четкое. Иногда утверждения, которые ученые считают фактическими, позже, на основании дальнейших исследований, оказываются частично или даже полностью неверными. Хотя научные процедуры не обязательно гарантируют, что ответы на вопросы будут объективными и непредвзятыми, наука по-прежнему остается лучшим методом для получения объективных выводов об окружающем нас мире. Когда старые факты отбрасываются, они заменяются новыми фактами, основанными на более новых и правильных данных. Хотя наука несовершенна, требования эмпиризма и объективности дают гораздо больше шансов на точное понимание человеческого поведения, чем это возможно при использовании других подходов.

Уровни объяснения в психологии

Изучение психологии охватывает множество различных тем на многих различных уровнях объяснения, которые являются точками зрения, которые используются для понимания поведения . Более низкие уровни объяснения более тесно связаны с биологическими факторами, такими как гены, нейроны, нейротрансмиттеры и гормоны, тогда как средние уровни объяснения относятся к способностям и характеристикам отдельных людей, а самые высокие уровни объяснения относятся к социальным группам. организаций и культур (Cacioppo, Berntson, Sheridan, & McClintock, 2000).

Одну и ту же тему можно изучать в рамках психологии на разных уровнях объяснения, как показано на рис. 1.3 «Уровни объяснения». Например, психологическое расстройство, известное как депрессия , затрагивает миллионы людей во всем мире и, как известно, вызывается биологическими, социальными и культурными факторами. Изучение и помощь в облегчении депрессии могут быть достигнуты на низком уровне объяснения путем изучения того, как химические вещества в мозге влияют на переживание депрессии. Этот подход позволил психологам разрабатывать и назначать лекарства, такие как прозак, которые могут уменьшать депрессию у многих людей (Williams, Simpson, Simpson, & Nahas, 2009).). На средних уровнях объяснения психологическая терапия направлена ​​на то, чтобы помочь людям справиться с негативным жизненным опытом, который может вызвать депрессию. А на самом высоком уровне психологи изучают различия в распространенности депрессии между мужчинами и женщинами и в разных культурах. Возникновение психологических расстройств, включая депрессию, значительно выше у женщин, чем у мужчин, а также выше в западных культурах, таких как США, Канада и Европа, чем в восточных культурах, таких как Индия, Китай. и Японии (Чен, Ван, Польша и Лин, 2009 г.).; Сидат и др., 2009). Эти половые и культурные различия дают представление о факторах, вызывающих депрессию. Изучение депрессии в психологии помогает напомнить нам, что ни один уровень объяснения не может объяснить все. Все уровни объяснения, от биологического до личного и культурного, необходимы для лучшего понимания человеческого поведения.

Рисунок 1.3 Уровни объяснения

Проблемы изучения психологии

Понять и попытаться снизить цену психологических расстройств, таких как депрессия, нелегко, потому что психологические переживания чрезвычайно сложны. Вопросы, которые задают психологи, столь же сложны, как и вопросы врачей, биологов, химиков, физиков и других ученых, если не сложнее (Wilson, 19).98).

Основная цель психологии — предсказывать поведение, понимая его причины. Делать прогнозы сложно отчасти потому, что люди разные и по-разному реагируют в разных ситуациях. Индивидуальные различия — это различия между людьми по физическим или психологическим параметрам. Например, несмотря на то, что многие люди в какой-то момент своей жизни испытывают по крайней мере некоторые симптомы депрессии, эти переживания резко различаются у разных людей. Некоторые люди переживают серьезные негативные события, такие как тяжелые телесные повреждения или потеря близких людей, не испытывая сильной депрессии, в то время как другие люди испытывают тяжелую депрессию без видимой причины. Другие важные индивидуальные различия, которые мы обсудим в следующих главах, включают в себя различия в экстраверсии, интеллекте, самооценке, беспокойстве, агрессии и конформизме.

Из-за множества индивидуальных различий, влияющих на поведение, мы не всегда можем предсказать, кто станет агрессивным или кто лучше всего покажет себя в аспирантуре или на работе. Прогнозы, сделанные психологами (и большинством других ученых), являются только вероятностными. Мы можем сказать, например, что люди, которые набрали более высокие баллы в тесте на интеллект, в среднем будут лучше, чем люди, которые набрали более низкие баллы в том же тесте, но мы не можем сделать очень точные прогнозы о том, как именно будет работать каждый отдельный человек.

Еще одна причина, по которой трудно предсказать поведение, заключается в том, что почти все поведение определяется многократно или создается многими факторами. И эти факторы встречаются на разных уровнях объяснения. Мы видели, например, что депрессия вызывается генетическими факторами более низкого уровня, личностными факторами среднего уровня и социальными и культурными факторами более высокого уровня. Вы всегда должны скептически относиться к людям, которые пытаются объяснить важное человеческое поведение, такое как насилие, жестокое обращение с детьми, бедность, тревога или депрессия, с точки зрения одной причины.

Кроме того, эти множественные причины не являются независимыми друг от друга; они связаны таким образом, что при наличии одной причины, как правило, присутствуют и другие причины. Это совпадение затрудняет точное определение того, какая причина или причины действуют. Например, у некоторых людей может быть депрессия из-за биологического дисбаланса нейротрансмиттеров в их мозгу. Возникающая в результате депрессия может привести к тому, что они будут вести себя более негативно по отношению к окружающим их людям, что затем приведет к тому, что эти другие люди будут более негативно реагировать на них, что затем усугубит их депрессию. В результате биологические детерминанты депрессии переплетаются с социальными реакциями других людей, что затрудняет выявление последствий каждой причины.

Еще одна трудность в изучении психологии заключается в том, что человеческое поведение в значительной степени обусловлено факторами, которые находятся за пределами нашего сознательного понимания, что делает невозможным для нас, как отдельных лиц, их действительное понимание. Роль бессознательных процессов подчеркивалась в теоретизировании австрийского невролога Зигмунда Фрейда (1856–1939), который утверждал, что многие психологические расстройства вызываются воспоминаниями, которые мы вытеснили и, таким образом, остаемся вне нашего сознания. Бессознательные процессы станут важной частью нашего изучения психологии, и мы увидим, что современные исследования подтверждают многие идеи Фрейда о важности бессознательного в управлении поведением.

Key Takeaways

• Психология — это научное исследование разума и поведения.
• Хотя легко думать, что повседневные ситуации имеют здравый смысл, научные исследования показали, что люди не всегда так хорошо предсказывают результаты, как они думают.
• Предубеждение ретроспективного взгляда заставляет нас думать, что мы могли предсказать события, которые на самом деле не могли предсказать.
• Люди часто не осознают причин своего поведения.
• Психологи используют научный метод для сбора, анализа и интерпретации доказательств.
• Использование научного метода позволяет ученому объективно собирать эмпирические данные, что способствует накоплению научных знаний.
• Психологические явления сложны, и делать прогнозы относительно них сложно из-за индивидуальных различий и из-за того, что они многократно детерминированы на разных уровнях объяснения.

Ссылки

Брендл, К.М., Чаттопадхьяй, А., Пелхэм, Б.В., и Карвалло, М. (2005). Брендирование букв названия: валентность передается, когда активны конкретные потребности продукта. Journal of Consumer Research, 32 (3), 405–415.

Качиоппо, Дж. Т., Бернтсон, Г. Г., Шеридан, Дж. Ф., и МакКлинток, М. К. (2000). Многоуровневый интегративный анализ человеческого поведения: социальная нейронаука и дополняющий характер социальных и биологических подходов. Психологический бюллетень, 126 (6), 829–843.

Чен, П.-Ю., Ван, С.-К., Польша, Р.Э., и Лин, К.-М. (2009). Биологические различия в депрессии и тревоге между Востоком и Западом. CNS Neuroscience & Therapeutics, 15 (3), 283–294.

Катлер, Б.Л., и Уэллс, Г.Л. (2009). Экспертные показания по опознанию очевидцев. В JL Skeem, SO Lilienfeld и KS Douglas (Eds.), Психологическая наука в зале суда: консенсус и противоречие (стр. 100–123). Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Guilford Press.

Фиске, С.Т., и Тейлор, С.Е. (2007). Социальное познание: от мозга к культуре . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: McGraw-Hill.

Гилович, Т. (1993). Откуда мы знаем, что не так: Ошибочность человеческого разума в повседневной жизни . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Свободная пресса.

Хайдер, Ф. (1958). Психология межличностных отношений . Хиллсдейл, Нью-Джерси: Эрлбаум.

Хси, С.К., и Хасти, Р. (2006). Решение и опыт: почему мы не выбираем то, что делает нас счастливыми? Trends in Cognitive Sciences, 10 (1), 31–37.

Келли, Х. Х. (1967). Теория атрибуции в социальной психологии. В Д. Левине (ред.), Небраска, симпозиум по мотивации (том 15, стр. 192–240). Линкольн: Университет Небраски Press.

Нисбетт, Р. Э., и Росс, Л. (1980). Человеческий вывод: стратегии и недостатки социального суждения . Энглвуд Клиффс, Нью-Джерси: Прентис Холл.

Сидат, С., Скотт, К.М., Ангермейер, М.К., Берглунд, П., Бромет, Э.Дж., Бруга, Т.С.,… Кесслер, Р.К. (2009 г.). Межнациональные ассоциации между полом и психическими расстройствами в исследованиях Всемирной организации здравоохранения по вопросам психического здоровья. Архив общей психиатрии, 66 (7), 785–795.

Уэллс, Г.Л., и Хазел, Л.Е. (2008). Идентификация очевидца: вопросы общеизвестности и обобщения. В E. Borgida & ST Fiske (Eds.), За пределами здравого смысла: психологическая наука в зале суда (стр. 159–176). Молден, Нью-Джерси: Блэквелл.

Уильямс, Н., Симпсон, А.Н., Симпсон, К., и Нахас, З. (2009 г.). Частота рецидивов при длительной терапии антидепрессантами: метаанализ. Психофармакология человека: клиническая и экспериментальная, 24 (5), 401–408.

Уилсон, Э. О. (1998). Согласие: единство знаний . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: винтажные книги

Актуальна ли социальная психология в повседневной жизни?

Социальная психология часто формально определяется как научное исследование того, как на мысли, чувства и поведение людей влияет реальное, воображаемое или подразумеваемое присутствие других людей. Неформально это научное исследование повседневной жизни.

Многие люди впервые столкнулись с областью социальной психологии благодаря знаменитому исследованию Стэнли Милгрэма о подчинении властям. Эти исследования и последующие репликации предполагают, что большинство индивидуумов будут подчиняться приказу того, кто, по их мнению, является законной авторитетной фигурой, наносить болезненные удары электрическим током другому человеку (на самом деле актеру, работающему с экспериментаторами). На самом деле, большинство участников исследований Милгрэма были готовы наносить удары током вплоть до конца эксперимента, напряжением до 450 вольт, и еще долго после того, как другой человек переставал реагировать (Beauvois et al., 2012; Burger, 2009).; Долинский и др., 2017; Милграм, 1963).

Эти находки обычно оставляют неизгладимый след в умах тех, кто о них узнает. Помимо того, что эти результаты удивительны, они раскрывают способность социальных сил влиять на человеческое поведение — не только в лабораторных условиях, созданных Милгрэмом, но и в реальных условиях.

---

Опасения по поводу актуальности социальной психологии

Тем не менее эксперименты, подобные экспериментам Милгрэма, больше не являются нормой в социальной психологии. Вместо того, чтобы поместить участников в то, что они считают реальной социальной ситуацией, требующей поведенческой реакции, современные исследования часто просят участников ответить на вопросы об их мыслях, чувствах и поведении, часто сидя перед компьютером и отвечая на некоторые гипотетические вопросы. а не реальные события (Anderson et al., 2019; Сассенберг и Дитрих, 2019). Эта ситуация привела к критике, что психология больше не является наукой о поведении, а изучает самоотчеты и щелчки компьютерной мыши (Baumeister et al., 2007).

В самом деле, независимо от причин или обоснованности методологических кардинальных изменений, произошедших в психологии (тема подробно обсуждается в другом месте; Anderson et al., 2019; Rozin, 2009; Sassenberg & Ditrich, 2019), многие социальные психологи выразили озабоченность по поводу того, что способность их области предоставлять достоверную информацию о важном социальном поведении в реальном мире — именно о тех видах поведения, которые исторически изучались в этой области, — со временем ослабла (Baumeister et al., 2007; Cialdini, 2009).; Долинский, 2018; Элсворт, 2010).

---

Последствия неактуальности: сокращение образования, исследований и государственной политики

Взаимосвязь между методологией социальной психологии и ее релевантностью в реальном мире важна, и я надеюсь, что исследователи продолжат обсуждать и решать в будущих исследованиях.

Тем не менее, методологические тенденции, отмеченные выше, поднимают другой ряд проблем, которые, возможно, являются более коварными и которым еще предстоит привлечь внимание социальных психологов: возможность того, что представители общественности, включая тех, кто выступает в качестве участников социально-психологических исследований, придут к рассматривать психологию как предприятие, мало похожее или имеющее отношение к повседневной жизни. Если это произойдет, может последовать несколько негативных последствий.

• Вероятность того, что студенты будут заниматься психологией, будет меньше. Студенты часто интересуются практическими применениями психологии. Область, которая имеет мало отношения к важным, реальным проблемам, может решить, что полевые студенты не для них.
• Социальным психологам может быть сложнее получить финансирование. Большая часть финансирования исследований поступает из государственных и частных грантов. Психологи уже сталкиваются со многими препятствиями в борьбе за свою долю финансирования исследований, но область, которая должна доказывать свою основную значимость, вряд ли будет процветать.
• Исследователи других дисциплин могут быть менее заинтересованы в сотрудничестве с социальными психологами. Наука носит совместный характер и становится все более междисциплинарной. В мире, где актуальность социальной психологии широко ставится под сомнение, исследователи вне психологии могут быть менее склонны включать социально-психологические процедуры, теории и открытия в свою собственную работу.
• Политики вряд ли будут рассматривать социальную психологию как источник полезной информации. Психологи могут внести большой вклад в решение социальных проблем. Однако область, которая считается неактуальной, вряд ли будет доверена для решения этих или любых других проблем, как это случалось в прошлом.

Таким образом, то, как люди за пределами социальной психологии рассматривают релевантность этой области в реальном мире, имеет далеко идущие последствия. Тем не менее, в настоящее время у нас нет хорошего представления о взглядах неспециалистов на текущие социально-психологические исследования.

---

Считает ли общественность социальную психологию не имеющей отношения к повседневной жизни?

Именно этот пробел в знаниях я и мой соавтор Анна Рейман надеялись устранить в статье, недавно опубликованной в Journal of Experimental Social Psychology . Чтобы получить точное представление о том, как неспециалисты воспринимают современные социальные психологические исследования, мы подготовили простым языком резюме вопросов, процедур и результатов исследования репрезентативной выборки из 114 исследований, опубликованных в трех ведущих журналах по социальной психологии в период с 2018 по 2018 год. 2019.

В августе 2020 года мы представили эти резюме более чем 300 сотрудникам MTurk, набранным с помощью платформы CloudResearch, которая все чаще используется как источник участников исследований в области социальной психологии (Anderson et al. , 2019).). Каждый участник был случайным образом распределен в одну из двух групп.

Первая группа участников прочитала пять случайно выбранных резюме, описывающих основных вопроса исследования и результаты пяти из 114 статей (т. е. на какие вопросы исследователи надеялись ответить о человеческой психологии и какие ответы они нашли?). Прочитав резюме, участники ответили на вопросы о том, насколько важным и актуальным они считают это исследование для повседневной жизни.

Вторая группа участников прочитала пять случайно выбранных резюме, описывающих метод и процедуры , использовавшиеся в пяти из 114 исследований (т. е. что испытывали и делали участники исследования и какие показатели были собраны исследователями?). Затем эти участники ответили на вопросы о том, насколько реалистичными, по их мнению, были процедуры исследования, как в смысле того, служат ли вещи, которые участников просили сделать, хорошим представлением обычных повседневных социальных ситуаций, так и в отношении того, вероятно ли поведение участников в исследовании. прогнозировать их поведение в реальном мире. Хотя это не единственные параметры, о которых мы могли бы спросить, мы приспособили наши вопросы к опасениям, наиболее выраженным социальными психологами. Кроме того, мы спросили о демографических характеристиках участников (например, о политической ориентации, уровне образования), их предыдущем опыте работы с психологией и их общем отношении к этой области.

---

Что думают участники?

Интересно, что мы обнаружили, что восприятие неспециалистами современных социально-психологических исследований, похоже, не совпадает с взглядами социальных психологов на их собственную область.

Наши участники, как правило, «отчасти соглашались» (т. е. 5 баллов по 7-балльной шкале, которую мы использовали) в том, что в исследованиях, о которых они читали, использовались реалистичные методы, они были информативны в отношении социального поведения в реальном мире и имели отношение к их повседневной жизни. жизни. Кроме того, эти представления не различались в зависимости от политической ориентации участников, уровня образования, количества предыдущего опыта работы с MTurk (возможно, включая опыт участия в психологических исследованиях) или предыдущего опыта и знакомства с социальной психологией и методами исследования (например, пройдя курсы в колледже по этим предметам).

Вместо этого единственная статистически значимая корреляция, которую мы наблюдали, была с отношением участников к психологии в целом: люди с более позитивным взглядом на эту область также выражали более позитивное отношение к конкретному исследованию, о котором они читали в нашем исследовании. (Стоит отметить, что, поскольку эта переменная была измерена в конце нашего исследования, возможно, что на эти оценки повлияли участники исследования, о которых только что закончили читать.)

---

О чем нам говорят эти результаты?

Во-первых, неспециалисты — те, кто не имеет формального опыта или обширной подготовки в области психологических исследований — похоже, не разделяют мнение, выраженное в недавних критических анализах, о том, что социальные психологи больше не изучают «важные вещи, которые делают люди» (Baumeister et al., 2007). , стр. 396). Скорее, наши участники склонны выражать несколько положительное мнение о применимости и актуальности современной социальной психологии в их собственной жизни. Хотя этот вывод абсолютно не означает, что проблемы, поднятые социальными психологами, недействительны или не заслуживают беспокойства, он говорит нам о том, что в настоящее время эти проблемы вряд ли окажут негативное влияние на способность этой области привлекать новый интерес, финансирование и таланты.

Во-вторых, эти результаты также повышают вероятность того, что восприятие серьезности проблем, преследующих социально-психологические исследования, частично зависит от того, как эти проблемы определяются и измеряются. Возможно, мы получили бы другие результаты, если бы просто спросили участников, характеризуют ли исследования, о которых они читали, «реальное поведение» — понятие, которое, несмотря на то, что оно было в центре внимания нескольких недавних обзоров (Baumeister et al., 2007; Doliński, 2018), может быть довольно сложно точно определить и ввести в действие (Fiedler, 2018; Garcia-Marques & Ferreira, 2018; Kruglanski et al., 2018). Таким образом, методологическая критика социальной психологии может выиграть от более тщательного рассмотрения вопросов о том, каких именно качеств предположительно не хватает в этой области и почему эти качества важны для начала.

Наконец, было бы интересно посмотреть, как бы выглядели наши результаты, если бы мы провели точно такое же исследование с выборкой экспертов. Возможно, самое большое значение имеет не опыт, а то, как сформулированы соответствующие вопросы о социально-психологической методологии.

---

Ссылки

Андерсон, К. А., Аллен, Дж. Дж., Плант, К., Куигли-Макбрайд, А., Ловетт, А., и Роккум, Дж. Н. (2019). МТуркификация социальной и психологии личности. Бюллетень личности и социальной психологии, 45 (6), 842–850. https://doi.org/10.1177%2F0146167218798821

Бовуа, Дж. Л., Курбе, Д., и Оберле, Д. (2012). Предписывающая власть телеведущего. Перенос парадигмы послушания Милгрэма в контекст телевизионного игрового шоу. Европейский обзор прикладной психологии, 62 (3), 111-119. https://doi.org/10.1016/j.erap.2012.02.001

Burger, JM (2009). Копирование Милгрэма: будут ли люди по-прежнему слушаться сегодня? Американский психолог, 64 (1), 1–11. https://doi.org/10.1037/a0010932

Кэмпбелл, Д. С., и Рейман, А. К. (2022). Потеряла ли социальная психология связь с реальностью? Изучение общественного восприятия реализма и последовательности социально-психологических исследований. Journal of Experimental Social Psychology, 98 , 104255. https://doi.org/10.1016/j.jesp.2021.104255

Cialdini, RB (2009). Мы должны расстаться. Перспективы психологической науки, 4 (1), 5–6. https://doi.org/10.1111%2Fj.1745-6924.2009.01091.x

Долински Д., Гржиб Т., Фольварчны М., Гжибала П., Кшишиха К., Мартыновска К. и Трояновски, Дж. (2017). Вы бы ударили током в 2015 году? Послушание в экспериментальной парадигме, разработанной Стэнли Милгрэмом через 50 лет после первых исследований. Социальная психология и наука о личности, 8 (8), 927-933. https://doi.org/10.1177%2F1948550617693060

Ellsworth, PC (2010). Взлет и падение высокоэффективного эксперимента. В MH Gonzales, C. Tavris, & J. Aronson (Eds. ), Ученый и гуманист: Фестиваль в честь Эллиота Аронсона (стр. 79–106). Психология Пресс.

Гинер-Соролья, Р. (2019). От кризиса доказательств к «кризису» релевантности? Основанные на стимулах ответы на неизменную актуальность социальной психологии. Европейский обзор социальной психологии, 30 (1), 1–38. https://doi.org/10.1080/10463283.2018.1542902

Милграм, С. (1963). Поведенческое исследование послушания. Журнал ненормальной и социальной психологии, 67 (4), 371–378. https://doi.org/10.1037/h0040525.

Розин П. (2009). Какие эмпирические исследования мы должны публиковать, финансировать и вознаграждать?: Другая точка зрения. Перспективы психологической науки, 4 (4), 435–439. https://doi.org/10.1111%2Fj.1745-6924.2009.01151.x

Сассенберг, К., и Дитрих, Л. (2019). Исследования в области социальной психологии изменились в период с 2011 по 2016 год: увеличились размеры выборки, больше показателей самоотчетов и больше онлайн-исследований. Достижения в области методов и практики психологической науки, 2 (2), 107–114. https://doi.org/10.1177%2F2515245919838781

Шейн, К. (2020). Важность контекста в моральных суждениях. Перспективы психологической науки, 15 (2), 207–215. https://doi.org/10.1177%2F1745691620

3

Чувство любви в повседневной жизни связано с улучшением самочувствия — ScienceDaily

Поэты и авторы песен могут склонны сосредотачивать свое мастерство на страсти и романтике, но это могут быть и невоспетые, Кратковременные чувства любви в течение дня, которые связаны с психологическим благополучием, по словам группы исследователей во главе с двумя исследователями Пенсильванского государственного института вычислительной техники и данных (ICDS). Они добавили, что результаты могут однажды привести к вмешательствам, направленным на повышение благополучия.

В ходе двух исследований исследователи обнаружили, что люди, которые испытали более сильное «чувство любви» — кратковременные переживания любви и связи в повседневной жизни — также имели значительно более высокий уровень психологического благополучия, который включает в себя чувство цели и оптимизма, по сравнению с теми, у кого были более низкие оценки чувства любви. Они также обнаружили, что люди с более высоким уровнем чувственной любви, как правило, имеют более высокие показатели экстраверсии личности, в то время как люди с более низкими показателями чувственной любви чаще проявляют признаки невротизма.

«Мы использовали очень широкий подход, когда смотрели на любовь», — сказала Зита Оравец, доцент кафедры человеческого развития и семейных исследований и соавтор факультета ICDS. «Бытовая чувственная любовь концептуально гораздо шире, чем романтическая любовь. Это те микромоменты в вашей жизни, когда вы испытываете резонанс с кем-то. Например, если вы разговариваете с соседом, и он выражает заботу о вашем благополучии, то вы может резонировать с этим и пережить это как чувство любви, и это может улучшить ваше благополучие».

По словам исследователей, базовый уровень чувственных любовных переживаний испытуемых в целом повышался на протяжении всего исследования, что свидетельствует о том, что подталкивание к признанию примеров любви и привязанности во время исследования могло также постепенно усиливать общее чувство испытуемых. быть любимым. Более сильные переживания чувственной любви, в свою очередь, связаны с улучшением психологического благополучия.

«Это то, что мы видели в литературе по внимательности, когда людям напоминают сосредоточить внимание на положительных вещах, их общее осознание этих положительных вещей начинает расти», — сказал Оравец. «Точно так же, просто обращая внимание на эти повседневные моменты чувственной любви, мы также можем повысить наше осознание общих положительных аспектов любви в нашей повседневной жизни. Этот эффект повторяется в обоих исследованиях, подразумевая, что повышение осведомленности о чувственной любви в сегодняшняя жизнь сама по себе может быть вмешательством, которое повышает уровень ощущаемой любви в течение более длительного периода времени».

Исследователи, которые сообщают о своих выводах в текущем выпуске Personality and Individual Differences , добавили, что, поскольку исследования показали только корреляцию между чувством любви и благополучием, для установления причинно-следственной связи потребуются дополнительные исследования. Исследователи заявили, что если будет установлена ​​более прочная связь, могут быть разработаны возможные вмешательства, такие как отправка регулярных напоминаний на смартфон человека, чтобы привлечь внимание к чувству любви, которую он может испытывать в этот момент, чтобы улучшить психологическое благополучие. Подобные вмешательства были разработаны для внимательности и благодарности.

реклама

---

Команда использовала смартфоны для сбора данных об участниках на протяжении всей их повседневной жизни. В первом исследовании приняли участие 52 человека разного возраста. Второе исследование состояло из 160 студентов бакалавриата. По словам Тимоти Брика, доцента кафедры человеческого развития и семейных исследований и соавтора ICDS, участники получали шесть случайных подсказок в течение дня в течение четырех недель, чтобы оценить чувство любви и благополучия. Он добавил, что отправка этих сообщений случайным образом в течение дня имеет решающее значение для управления возможными последствиями предвзятости ожиданий.

«Это важно с исследовательской точки зрения», сказал Брик. «Если участники ожидают звонка или сообщения в определенное время дня, они больше не реагируют на то, что происходит в их повседневной жизни, а ожидают подсказки и реагируют на это ожидание».

Сбор данных несколько раз в течение дня от более чем 200 субъектов в течение месяца может дать много данных, сказал Брик. Кроме того, эти повседневные переживания любви имеют тенденцию колебаться во время исследования, что может привести к тому, что исследователи назвали «зашумленными» данными.

«Часто очень трудно измерить психологические величины, потому что мы не всегда имеем четкое представление о том, что происходит у нас в голове», — сказал Брик.

Оравец добавил: «Но с помощью правильных статистических методов мы можем начать задавать вопросы о сложных понятиях, таких как любовь или сострадание, и, надеюсь, разрабатывать меры для их продвижения».

Чтобы проанализировать этот большой объем зашумленных данных, исследователи использовали тонкие статистические инструменты. По словам Оравеца, исследователи специально использовали байесовскую модель латентных стохастических дифференциальных уравнений, чтобы избавиться от шума в данных и выявить процессы, происходящие под ними. По ее словам, этот метод особенно подходит, чтобы помочь ученым исследовать сложные социальные системы, которые часто включают отношения, которые генерируют сложные, сильно изменчивые данные.

По словам исследователей, этот статистический метод может использоваться больше, поскольку социологи начинают собирать большие объемы реальных данных с датчиков на носимых устройствах. Для анализа исследователи использовали вычислительные ресурсы передовой компьютерной инфраструктуры ICDS.

В команду также входили Джессика Дирсмит, клинический доцент педагогики Университета Дюкен; Саида Хешмати, доцент кафедры психологии Клермонтского университета; и Иоахим Вандекеркхове, доцент кафедры когнитивных наук Калифорнийского университета в Ирвине.

Это исследование было поддержано Фондом Джона Темплтона.

Рецензия на книгу: Психология и поведение в повседневной жизни

С первых дней своего становления как самостоятельной дисциплины психология занималась человеческим опытом, деятельностью и саморефлексией, но вопрос о том, как вести свою жизнь, не привлекали особого внимания (Carolyn, 2014). Эта книга о психологических исследованиях и ведении повседневной жизни в современном обществе. Он переносит психологические исследования из лаборатории в реальный мир. Сосредоточив внимание на вопросе о том, как люди как активные чувственные субъекты проживают свою повседневную жизнь, он исследует образ жизни как основу для понимания дилемм и противоречий, с которыми мы сталкиваемся в повседневной жизни.

Структурно книга состоит из трех частей, тематически организованных в 13 глав. В первых главах собраны последние междисциплинарные эмпирические исследования важности окружающей среды. В первой главе подчеркивается способность концепции поведения в повседневной жизни реформировать точку зрения психологии. В главе 2 представлен социологический подход к исследованию поведения в повседневной жизни. Таким образом, общество можно понять через повседневную жизнь людей, совершающих эти действия. В главе 3 представлена ​​важность повседневной жизни для психологии, включая обсуждение социологического подхода, анализ того, почему это понятие до сих пор не исследовано в психологии, а также размышления о том, как изучать поведение жизни с точки зрения психологии. предметы. В главе 4 основное внимание уделяется важности конкретной практики повседневной жизни: ходьбы и практики воздействия как альтернативной модели обучения. В главе 5 сообщается о подходе к ведению повседневной жизни в контексте критической психологии. Изучение образа жизни должно включать такие понятия, как габитус, перформативность и привилегия, основанные на критических теориях воплощения, а не на философии сознания. Глава 6 иллюстрирует и размышляет о том, как проводить эмпирические исследования повседневной жизни. Повседневная жизнь часто концептуализируется с точки зрения приземленного или обыденного. Тем не менее, для все большего числа людей разрушение и экстраординарность стали нормой (Highmore, 2002). В главе 7, основанной на эмпирическом исследовании образа жизни детей, основное внимание уделяется конфликтам в повседневной жизни и их связи с социальными, политическими и структурными конфликтами. В этой главе обсуждаются проблемы, связанные с тем, как концептуализировать значения социального происхождения детей, а также как концептуализировать их личную свободу действий. Отправной точкой повседневной жизни в главе 8 является знаменитое изречение Адорно «нет правильной жизни в неправильной» (Adorno, 2005). Признание этой дилеммы — первый шаг из нее (стр. 164). Однако, чтобы преодолеть такое ограниченное представление о человеческой деятельности и субъективности, необходимо осознать различные формы и способы, которыми мы невольно поддерживаем в наших собственных мыслях и действиях условия, которые мы хотим преодолеть. Это включает в себя необходимость признавать и сопротивляться многочисленным давлениям, которые заставляют нас игнорировать всю противоречивую информацию, чтобы поддерживать видимость того, что мы можем жить правильно, в отличие от других (Holzkamp, ​​2013).

В средней части исследуется взаимодействие между повседневной жизнью во всем мире и современными глобальными явлениями, такими как рост долговой экономики, гегемония рынка труда и усиление зависимости от цифровых технологий в образовательных учреждениях. Глава 9 исследует повседневную жизнь в тени роста долговой экономики в Соединенных Штатах. Глава завершается историческим очерком антидолгового движения в Соединенных Штатах, которое возникло после финансового кризиса 2008 года и потенциально может бросить вызов современному поведению в повседневной жизни в условиях долговой экономики. В главе 10 эти вопросы обсуждаются посредством исследования того, как реструктуризация мировой экономики повлияла на репродуктивную деятельность и гендерные отношения, роли технологий в этом процессе и инициатив, предпринятых женщинами во всем мире для создания более совместных и справедливых форм воспроизводства. В главе 11 исследуется противоречивое значение цифровых технологий в обучении учащихся. Цифровизация высшего образования радикально меняет отношения обучения и преподавания, в том числе содержание обучения и образ жизни студентов. Основываясь на усовершенствованной концепции обучения, он показывает, как цифровизация учебной среды учащихся изменяет структуру участия и как она может катализировать, но также и замораживать текучесть обучения и преподавания.

Наконец, последняя часть книги посвящена тому, как социальная психология может улучшить наше понимание нашей жизни и предоставить возможности для коллективной работы по разрешению социальных конфликтов. Предпоследняя глава исследует отношения между теорией и повседневным пониманием как основной вызов в изучении образа жизни (стр. 226). Глава представляет работу с памятью как возможный подход к решению этой проблемы и представляет ее отдельные этапы, теоретические основы и возможности для эмпирического исследования повседневной жизни. В заключительной главе авторы расширяют методологическую дискуссию о том, как эмпирически исследовать повседневную жизнь, сосредоточив внимание на взаимосвязях субъективных и структурных аспектов людей, ведущих свою повседневную жизнь в социальных практиках и вне их (стр. 241). В этой главе освещаются возможности организации коллективного исследовательского сотрудничества, позволяющего развивать знания об общих проблемах и противоречивых жизненных условиях в их значениях для разных людей.

Эта книга представляет собой базовое введение в психологические исследования поведения в повседневной жизни в современном обществе. На протяжении всей книги работа с «поведением повседневной жизни» и уточнение этого понятия могут способствовать пониманию психологических явлений по мере того, как они разворачиваются в реальности повседневной жизни, и способствовать фундаментальному обновлению психологической теории, методологии и практики. Важность поведения в повседневной жизни для психологии заключается в его концептуальной релевантности при изучении и понимании повседневной деятельности отдельных субъектов для организации, интеграции и осмысления множества социальных отношений и противоречивых требований в различных контекстах, в которых они происходят. они заняты своей повседневной жизнью (стр. 1). В некотором смысле вышеизложенное содержание этой книги настолько обширно, что некоторые увлекательные детали, такие как размышления о новых методологиях и исследовательских практиках, облегчающих эмпирические исследования повседневных реалий и проблем в жизни людей, не могут быть представлены конкретно. В этом контексте растет потребность в психологии для исследования и понимания того, как люди сталкиваются и испытывают локальные изменения в отношении социальных систем, институтов, технологий и повседневных практик в ходе своей повседневной жизни. Психологическая теория и исследования, в свою очередь, должны связать свое понимание чувственной деятельности и переживаний человека с социальными практиками и структурами, в которых люди живут и испытывают свои проблемы.

Авторские взносы

BL и KL написали рукопись, а больший вклад внесла BL. Затем KL предоставил правки и предложения для пересмотра. Оба автора внесли свой вклад в статью и одобрили представленную версию.

Конфликт интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могли бы быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Примечание издателя

Все претензии, изложенные в этой статье, принадлежат исключительно авторам и не обязательно представляют претензии их дочерних организаций или издателя, редакторов и рецензентов. Любой продукт, который может быть оценен в этой статье, или претензии, которые могут быть сделаны его производителем, не гарантируются и не поддерживаются издателем.

Ссылки

Адорно, Т.В. (2005). Минимум морали: размышление об ущербной жизни. Лондон: оборотная сторона.

Google Scholar

Кэролайн, Х. (2014). «Циссексизм», в Энциклопедии критической психологии , изд. Т. Тео (Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Springer). п. 235–237.

Google Scholar

Хаймор, Б. (2002). Читатель повседневной жизни. Лондон: Рутледж.

Google Scholar

Хольцкамп, К. (2013). «Психология: социальное самопонимание о причинах действий в ведении повседневной жизни», в Психология с точки зрения субъекта: Избранные сочинения Клауса Хольцкампа , редакторы Э. Шраубе и У. Остеркамп (Лондон: Palgrave Macmillan). стр. 233–234.

Google Scholar

Ключевые слова: поведение в повседневной жизни, критическая психология, человеческое поведение, социальная психология, методология

Образец цитирования: Лю Б. и Ли К. (2021) Рецензия на книгу: Психология и поведение в повседневной жизни. Фронт. Психол. 12:720997. doi: 10.3389/fpsyg.2021.720997

Поступило: 05 июня 2021 г.; Принято: 16 июля 2021 г.;
Опубликовано: 06 августа 2021 г.

Отредактировал:

Цян Шен, Чжэцзянский технологический университет, Китай

Рецензировал:

Оле Дрейер, Копенгагенский университет, Дания

Copyright © 2021 Liu and Liu Это статья с открытым доступом, распространяемая на условиях лицензии Creative Commons Attribution License (CC BY).