Современный гуманизм: Современный Гуманизм (обзор) | Гуманистическое движение

Журнал Международная жизнь — Архив 1 номера 2012 года Новый гуманизм как мировоззренческая основа культуры мира

Понятие «гуманизм» впервые стало широко известно как литературное, художественное и философское движение эпохи Возрождения, пришедшее на смену схоластике и теоцентрическому догматизму средневековья. Гуманисты Ренессанса совершили подлинную революцию в умах современников, поставив в центр мироздания не бога-творца, а человека-творца во всей его силе и слабости, добродетели и пороке, свободе и ответственности. Отдав должное величию человеческой мысли, можно было бы оставить дальнейшие дискуссии на тему ренессансного гуманизма историкам, философам, искусствоведам и культурологам. Однако этот феномен, став ответом на вызовы своего времени, претерпел ряд существенных трансформаций в эпоху Просвещения и вышел сегодня далеко за пределы своего первоначального содержания и смысла. Он стал одним из прогрессирующих планетарных движений современной мировой цивилизации.

Известно, что XXI век не стал временем тишины и покоя. Мировоззренческая палитра не только усложняется, но и становится более хрупкой, неустойчивой. Кризисные явления современной цивилизации провоцируют лавинообразное распространение социальных пороков, глобализируют экстремизм, крайним проявлением которого является терроризм. Нет необходимости доказывать, что как оцененные, так и недооцененные пока мировым сообществом угрозы и вызовы XXI века могут и должны опознаваться и парироваться в рамках международного сотрудничества. Действительно, «наведение мостов», стремление к согласованным коллективным действиям — это уже, без преувеличения, предпосылки и императивы нашего дальнейшего существования.

Особенно актуальны проблемы достойного выживания человечества в связи с переживаемым сегодня многомерным глобальным кризисом, затрагивающим судьбы миллионов людей. Многие эксперты полагают, что сегодня нужно говорить о первом системном кризисе эпохи глобализации. Политики ставят во главу угла его социально-политическую составляющую, экономисты — финансовую, а философы на первое место выдвигают вопрос о тектонических сдвигах духовно-нравственной основы современной цивилизации и даже говорят о кризисе гуманизма, не устоявшего в ХХ веке против двух мировых войн и тоталитарных режимов. Это вызвало не только критику гуманизма как такового, но и широкое распространение антигуманизма, сопровождаемого призывами вернуться к традиционалистским или даже архаическим практикам жизни. Все это порождает тревожную ситуацию, экзистенциальную неопределенность и означает, по сути, потерю основных моральных и мировоззренческих опор человечества.

В этих условиях в мировом научном и политическом сообществе идут поиски такой ценностной платформы, которая стала бы мостом между Востоком и Западом, Севером и Югом, универсалией, способной стать той подлинно общечеловеческой основой, на которой и будет выстраиваться межкультурный и межцивилизационный диалог. 

В качестве одного из таких краеугольных камней культуры мира рассматривается новый гуманизм. Это мировоззренческое движение находится в состоянии поиска и развития, создавая для себя все новые формы тематического, организационного и институционального оформления. Так, в настоящее время в России и за рубежом существует ряд объединений гуманистов. Одно из самых влиятельных среди них — Международный гуманистический и этический союз (МГЭС), насчитывающий несколько миллионов членов и включающий в себя национальные гуманистические союзы и ассоциации более чем 35 стран. Известны и такие организации, как Европейская гуманистическая федерация, Совет по светскому гуманизму (США), Международная академия гуманизма и т.д.

Современный гуманизм прошел длительную, многовековую историческую эволюцию, начало которой было положено в I тысячелетии до нашей эры, а в XV веке, во времена расцвета Возрождения, он получил свое первое концептуальное выражение. Эпоха Ренессанса заимствовала идею антропоцентризма, существовавшую еще в античные времена. Принцип древнегреческого философа Протагора «Человек есть мера всех вещей» наполнился богатым философским, моральным и эстетическим содержанием. Великие умы Возрождения: Петрарка, Альберти, Фичино, Пико делла Мирандола и другие адаптировали эту идею к требованиям своей эпохи. Ренессансный гуманизм стал первой стадией развития гуманизма: именно в этот исторический период он впервые выступил как целостная система взглядов, что совершило переворот в общественном сознании людей того времени.

Главным принципом всей гуманистической этики Ренессанса было учение о высоком предназначении человека, о его достоинстве. И тем не менее у него были свои границы — отличительными чертами гуманизма Возрождения были его элитаризм и европоцентризм.

Утверждать общность и достоинство людей — сегодня не менее насущная задача, чем тогда¹. Однако в реалиях сегодняшнего дня идею о тождестве понятий «человеческий» и «европейский» («западный») необходимо подвергнуть обоснованной критике.

В эпоху модерна начало дискуссии о самом понятии «гуманизм» положили датский ученый Габриэль Сибберн (1824-1903 гг.) в книге «О гуманизме» (1859 г.), британский ученый Джон Маккиннон Робертсон (1856-1933 гг.) в книге «Современные гуманисты», британский философ Фердинанд Каннинг Скотт Шиллер (1864-1937 гг.) в трудах «Гуманизм: философские эссе» (1903 г.) и «Исследование гуманизма» (1907 г.) и т.д. По мере развития и укрепления движения гуманистов, вовлечения в эту сферу многих известных в мире естествоиспытателей, философов и историков термин «гуманизм» приобретал все новые грани толкования.

Надо сказать, что идеи гуманизма периодически «реанимировались» и обновлялись на протяжении длительного времени, продолжая развиваться, однако в рамках философского, точнее, мировоззренческого понимания. Впервые попытка осуществить «синтез» гуманистической идеи и социальной политики была предпринята уже в XX веке, вскоре после Второй мировой войны.

В 1946 году английский ученый-биолог и эволюционист, видный общественный деятель, первый директор ЮНЕСКО и основатель Всемирного фонда дикой природы Джулиан Хаксли написал статью «Философия и назначение ЮНЕСКО». Научная интуиция привела его к пониманию того, что ЮНЕСКО как международная организация не может быть связана с конкретными философскими школами — основой ее деятельности должна стать универсальная, всеобщая идея, базирующаяся на стремлении соединить узами дружбы народы мира и на признании равной степени ценности и значимости всех культур в процессе мирового развития.

Но Хаксли опередил свое время. На первой Генеральной конференции ЮНЕСКО в 1946 году его предложение принять философию неогуманизма в качестве базисной концепции было отклонено.

Лишь спустя три десятилетия идеи Хаксли получили новый импульс и развитие в работах Римского клуба, в его докладах решение глобальных проблем и вопросы дальнейшего развития человечества ставились в прямую зависимость от изменений его гуманистических целей, сознания, морали².

Конечно, нужно отметить, что важность и ценность неогуманистической парадигмы сегодня просто очевидна. И, к примеру, К.Мацуура, генеральный директор ЮНЕСКО (1999-2009 гг.) справедливо отмечал, что для Организации одним из важнейших вызовов на ближайшие десятилетия будет являться стремление «гуманизировать глобализацию».

Однако первым действительно своевременным шагом на пути ЮНЕСКО в осмыслении понятия нового гуманизма стало программное выступление нынешнего генерального директора ЮНЕСКО И.Боковой «Новый гуманизм в XXI веке». Одним из своих приоритетов И.Бокова видит принятие нового гуманизма в качестве руководящей концепции, особенностью которой будет обновление подходов к большинству традиционных направлений деятельности ЮНЕСКО: «Культурное разнообразие и межкультурный диалог участвуют в создании нового гуманизма, который примиряет глобальное с местным и на основе которого мы по-новому будем строить мир. Для меня гуманизм — это стремление к терпимости, знанию и культурному разнообразию… Быть гуманистом означает умение гармонично сочетать завещанную предками традицию с требованиями современности. Это значит наводить мосты между Севером и Югом, Востоком и Западом, укреплять человеческое сообщество для решения наших общих проблем»

3.

Подчеркнем, что ЮНЕСКО в качестве ведущего мирового гуманитарного форума располагает очень серьезным потенциалом в имплементации идей нового гуманизма в свою повседневную деятельность.

С большой теплотой вспоминаю свою первую встречу с И.Боковой в октябре 2009 года во Франции, тогда она еще только была избрана генеральным директором. В ходе насыщенной беседы обсуждались важные общие темы для налаживания плодотворного диалога между Федеральным агентством* (*Федеральное агентство по делам СНГ, соотечественников, проживающих за рубежом, и по международному гуманитарному сотрудничеству (Россотрудничество).

 и соответствующими структурами ЮНЕСКО. В частности, было обозначено возможное сотрудничество на таких ключевых направлениях, как диалог цивилизаций и толерантность, предотвращение разрушения культурного наследия человечества, повышение качества и доступности образования как фактора устойчивого развития и т.д.

И.Бокова тогда высказала намерение направить деятельность ЮНЕСКО на реальную связь с жизнью, экономикой и наукой. Фундаментальные науки, по ее мнению, могут стать важным звеном работы ЮНЕСКО, которая «должна служить людям, устойчивому развитию, расширению инновационной деятельности». Приветствуя инициативы нового генерального директора ЮНЕСКО, нельзя не отметить, что она учредила Группу высокого уровня по вопросам мира и диалога между культурами, сделала акцент на расширении партнерства с международной инициативой Альянс цивилизаций.

Особенно продуктивным сотрудничество России с ЮНЕСКО видится в рамках концепции нового гуманизма. Многовекторность российской внешней политики, уважение к разнообразию мира, бережное отношение к традиционным ценностям своей страны и других народов лежат в основе уважения к суверенитету, праву нации на выбор своего пути, международному праву в целом, без которых немыслимо развитие международного гуманитарного сотрудничества. Высокая степень открытости миру, «диалогичность» российской цивилизации особенно притягательны сегодня.

Стоит подчеркнуть, что отечественный концептуальный гуманитарный потенциал (русский космизм, ноосферология, евразийство, равно как и ряд других достижений в области общественных наук и культуры) всецело соответствует морально-интеллектуальным исканиям человечества в условиях меняющегося мира, в том числе в русле стремления к преодолению межцивилизационного раскола.

Русская культура обладает давними и глубинными гуманистическими традициями. Достаточно назвать имена А.С.Пушкина, Л.Н.Толстого и Ф.М.Достоевского, А.П.Чехова и А.М.Горького. В рамках русской философии развивались мощные традиции религиозного и светского (научного) гуманизма. К ней принадлежат В.С.Соловьев, Н.А.Бердяев, В.И.Вернадский и т.д. Эта традиция непрерывно развивалась и в XX веке. Концепция нового гуманизма получила свое выражение в трудах крупнейших философов и ученых, академиков И.Т.Фролова, Н.Н.Моисеева, А.Н.Яковлева, А.Д.Сахарова, В.Л.Гинзбурга и т.д. Сегодня эти глубинные интеллектуальные поиски продолжаются современными российскими учеными и философами. С 1995 года в России существует межрегиональная общественная организация содействия развитию гуманизма — Российское гуманистическое общество (РГО), основной целью которого является разработка новых форм просвещения, морального и культурного влияния во имя гуманизации человеческих отношений.

Среди документов, принятых гуманистами в последние годы, наибольшую известность имеет «Гуманистический манифест-2000: Призыв к новому планетарному гуманизму», подписанный более чем 30 известными российскими учеными (В.Л.Гинзбург, Н.Н.Моисеев, Г.И.Абелев, В.А.Кувакин, Е.П.Велихов, Э.П.Кругляков и т.д.). Манифест представляет собой программу построения глобального сообщества, являясь, по сути, мировоззренческой теорией эпохи неомодернизма, основанной на принципах светского гуманизма.

В продолжение вышесказанного приведу лишь несколько цитат: «Гуманизм как система духовных ценностей, в которой приоритет человека является определяющим, становится сегодня главным, центральным понятием в философии, науке, культуре в целом. Он провозглашается как политический принцип, стратегическая цель общественного развития»⁴.

По словам Н.Н.Моисеева, «новый гуманизм утверждается исходя из определенного понимания будущего человека и человечества и провозглашает поэтому справедливость и альтруизм, бережливость и щедрость, сострадание и ответственность, стремление к новому при уважении к настоящему и прошлому человека и человечества»⁵. 

По мнению известного философа В.А.Кувакина, одного из ведущих российских гуманистов и президента РГО, «современный светский гуманизм базируется на научном мировоззрении, общепринятых нравственных нормах, здравом смысле… и новейших формах рациональности… Это современная форма жизнеориентации человека, которая включает в себя… критичность, скептицизм, эмпатию, стоицизм, терпимость, сдержанность, осмотрительность, оптимизм, жизнелюбие, свободу, мужество, надежду, фантазию и продуктивное воображение»⁶.

Мы имеем все ресурсы и возможности, поддерживая эти идеи и сохраняя набранный темп, содействовать формированию мирового гуманистического движения под эгидой ЮНЕСКО. Учитывая достигнутый уровень развития научных исследований в области современного гуманизма, Россия могла бы стать своего рода интеллектуальным центром нового гуманизма, аккумулируя вокруг себя все заинтересованные силы в рамках проведения международных форумов. А в перспективе кажется вполне вероятным и создание такой новаторской структуры, как мировой институт нового гуманизма. Необходимость создания такого центра с каждым годом приобретает все более актуальный и злободневный характер. Мы уже растрачиваем ресурсы природные, давайте же беречь ресурсы интеллектуальные. Просто толерантности сегодня недостаточно. Друг друга следует не только уважать, но и познавать. Гуманизм как открытая мировоззренческая позиция, альтернативная любой претендующей на монополию идеологической системе, предлагает человеку осознание всякой жизни как ценности, а также учит его жить для ценностей за границами индивида, во благо ближнего, планеты и будущего человечества.

Немецкий философ Мартин Хайдеггер в своем «Письме о гуманизме»⁷ говорил о том, что в хронологии мировой истории Новое время началось с возникновением гуманизма. Таким образом, начало подлинного XXI века как века диалога, терпимости и устойчивого развития должно быть отмечено приходом и торжеством нового гуманизма как идейно-философской платформы развития человечества.

 

 ¹Сет С. Куда идет гуманизм //Курьер ЮНЕСКО. Октябрь-декабрь 2011. С. 9.

 ²См.: Peccei A. The Human Quality. New York, 1977; Пестель Э. За пределами роста. М., 1988.

 ³См.: Bokova I. Un nouvel humanisme pour le XXI siècle//UNESCO. Paris, 2010.

 ⁴Фролов И.Т. Новый гуманизм //Гуманизм на рубеже тысячелетий: идея, судьба, перспективы. М., 1997. С. 73.

 ⁵Моисеев Н.Н. Рациональный гуманизм // Общественные науки и современность. М., 1992. №3. С. 150.

 ⁶Кувакин В.А. Современный гуманизм // Высшее образование. №4. 2002.

 ⁷Хайдеггер М. Бытие и время. М., 1993.

Реальный гуманизм — идеология будущего?

В издательстве РГГУ вышла книга «Между реакцией и революцией. Гуманистическая идея в русской истории» профессора кафедры политической теории МГИМО Григория Водолазова. Автор рассказал «Экспертам МГИМО», чем отличаются термины «социализм» и «реальный гуманизм» и что значит быть социалистом сегодня.

— Григорий Григорьевич, один из разделов предисловия к вашей книге называется «Реквием». Вы, как я понял, сожалеете о неудаче российского проекта по созданию справедливого социалистического общества, на который Россия ориентировалась в XX веке. Вместе с тем, сейчас чаще можно услышать сожаление о том, что Советский Союз («великое государство, победившее фашизм») развалился, чем о нереализованных на практике идеях всеобщей социальной справедливости. Почему так происходит?

— Да, я сожалею о неудаче построения социалистического общества в нашей стране. Только надо отдавать себе отчет, что неудача эта связана не с «ложностью» или «утопизмом» социалистического проекта, как это сегодня нередко утверждают. Связана она с тем, что сталинская бюрократия в 30-е годы узурпировала политическую власть, предала и разрушила проект того справедливого строя (социального равенства, гуманизма, народоправства), во имя которого поднялся наш народ на революцию в октябре 1917 года и который, модернизировавшись в форму нэповского социализма, успешно воплощался в жизнь в 20-е годы (при Ленине и в первые годы после его смерти). То, что произошло в 30-е годы, было «бюрократической контрреволюцией». В результате был построен не социализм (как о том лживо сообщали официальные документы той поры), а социальный строй, который можно назвать «государственно-бюрократической формацией», а созданный политический режим можно характеризовать как тоталитарную (при Сталине) и авторитарную (при Брежневе) диктатуру бюрократии. Именно этот несоциалистический строй и этот недемократический режим, отстранив граждан от собственности (которая называлась «общественной», а на деле была «бюрократической») и от реального участия в управлении делами общества, и привели страну к экономической и социальной катастрофе 80-90-х годов. И тем предопределили развал великой страны.

— Вы в своей книге много пишете об истории гуманистических идей. А был ли в Советском Союзе гуманизм? Какой это был гуманизм, если для советской системы не была характерна ценность отдельного человека, а во главу угла ставились потребности всего общества?

— Ни в сталинские, ни в брежневские времена ни о каком гуманизме не могло быть и речи. Там, где люди, как любили говорить вожди, «винтики» (а то и «лагерная пыль») государственной машины, там, где «человек» — не «цель», а «средство» для чего-то другого, — там гуманизм может присутствовать только в парадных (и лживых) речах. Да, и не «потребности всего общества», как говорите вы, интересовали правящее бюрократическое сословие. Если бы так… Его заботило, в первую очередь, упрочение своего экономического и политического господства — и на национальной, и на международной аренах. Об обществе, о живущих в этом обществе людях думали, так сказать, по остаточному принципу, в последнюю очередь.

— Вы считаете, что из марксистского проекта на российской почве выросла «номенклатурная диктатура», из которой впоследствии, в 90-ых, начала формироваться «номенклатурная демократия». В чем ее особенности и каково, на ваш взгляд, ее будущее?

— Нет, не из марксистского проекта выросли «номенклатурный капитализм» и «номенклатурная демократия» (то есть демократия лишь для новой номенклатуры). А — вследствие разрушения марксистского проекта. Вследствие того, что большая часть правящего бюро-кратического слоя, которая все больше, так сказать, омещанивалась, обуржуазивалась, нашла в конце 80-х средство для продолжения своего (терпящего фиаско) господства в новых формах — в формах системы частной (а не прежней — государственно-бюрократической) собственности. Каково будущее, спрашиваете Вы, у российского (олигархического) капитализма и российской номенклатурной демократии? Отвечаю: у них нет будущего.

— Есть ли в России место для теории социализма сегодня?

— Есть место и для теории, и для практики социализма. Только это должен быть не тот традиционный, «фундаменталистский» социализм, абсолютизирующий общественную собственность и тотальное участие государства во всех делах социума. Это должен быть социализм, обогащенный целым рядом либеральных ценностей. Социализм, сочетающий общественные формы собственности с частными, плановую экономику с рыночной, ограничивающий роль государства в экономической и культурных сферах. Социализм, который ставит во главу угла интересы простых граждан страны, их материальное благополучие, их культурное развитие, их политические свободы. Социализм демократический и гуманистический. «Социализм с человеческим лицом», если хотите. В нем спасение России. Не путать только с «социализмом», который проповедуется современными лидерами КПРФ, ориентирующимися на «социализм» сталинского образца — который, как я уже сказал, от действительного социализма находится дальше, чем даже современный демократический капитализм.

Кстати, определенным шагом вперед была бы сегодня и программа демократического («конвергентного») либерализма. То есть либерализма, включающего в себя ряд важных социалистических ценностей: допущение форм общественной собственности, элементов планирования и программирования в экономике, расширение участия государства в экономических и социальных сферах, повышение роли независимых органов гражданского общества, расширение народоправства и т.п. С такими либералами демократические социалисты могли бы найти точки соприкосновения и в теории, и в практической деятельности.

— Что значит быть социалистом в XXI веке?

— Во-первых, это означает быть наследником не только формы социализма по Марксу. Марксизм — лишь один из источников современного социализма. Мы должны быть наследниками всей многовековой социалистической традиции. Особенное внимание у нас должны вызвать те домарксистские и немарксистские формы социализма, которые рассматривали социализм не как особую формацию, а как движение, направленное — во все эпохи, от рабовладения до капитализма — к достижению максимально возможного для тех условий равенства людей и тем способствовавшее гуманизации существовавших форм экономических и демократически-политических отношений. Необходимо учесть и одну важную поправку, которую время внесло в рассуждения Маркса. Он жестко связывал уничтожение эксплуатации с непременной ликвидацией частной собственности. История показала, что организованный в сильные профсоюзы и влиятельные партии рабочий класс в состоянии ограничить (а в перспективе — не допустить) присвоения своего труда предпринимателем и при наличии частной собственности.

Во-вторых, современные демократические социалисты не должны рассматривать свою позицию как единственно справедливую, единственно возможную и единственно допустимую. Естественно и законно наличие других политических позиций. Социалисты будут решительно защищать их моральное и юридическое право на существование, следуя знаменитому принципу вольтеровского либерализма: я не согласен с вашей точкой зрения, но готов отдать жизнь за ваше право ее высказать.

В-третьих, современные демократические социалисты — не абсолютные апологеты ленинской стратегии. Не все ее положения они оправдывают и в контексте тех времен, и уж тем более не склонны целиком переносить ее в дни сегодняшние. Но, подобно большевикам ленинской выучки, они не хотят, чтобы общество делилось на белую и черную кость, на людей благородно-голубой и неголубой крови, чтобы одни были управителями, а другие — бессловесным быдлом. Они хотят, чтобы в управлении государством участвовали все — в том числе и знаменитые «кухарки».

Еще одно. Современные демократические социалисты всерьез относятся к ленинскому девизу эпохи нэпа: «Мы вынуждены признать коренную перемену всей точки зрения нашей на социализм». То есть: допустить включение в социалистическую теорию и социалистическую практику ряда либерально-демократических ценностей, о чем я уже говорил.

Наконец, современные демократические социалисты — абсолютные противники сталинизма. Они должны быть социалистическими критиками той общественной системы, что, начиная с середины 20-х годов, формировалась в нашей стране. Это не означает, что они рассматривают ее существование как какое-то полное и нелепое «выпадение из истории». Методологически их анализ этой системы должен напоминать тот анализ, который дали капитализму в «Манифесте» Маркс и Энгельс: показать, как в условиях социально-антагонистической и политически жестокой общественной формации создавалось общественное богатство, решались задачи, поставленные историей, и как развитие кричащих противоречий этой формации сделало абсолютно невозможным ее дальнейшее существование, поставило задачу формирования новых общественных отношений.

Они обращают внимание, в частности, на то, что в специфических формах страна наша решала задачу создания основ индустриального общества, — то, что на Западе осуществлялось в кровавую эпоху первоначального накопления капитала, в жестокие периоды раннего капитализма. И худо-бедно эта задача оказалась, в принципе, решенной. Кроме того, давление и мощная инерция целого ряда социалистических установок Октябрьской революции способствовали осуществлению — хотя в чрезвычайно деформированном сталинизмом виде — таких исторических задач, как бесплатное всеобщее образование, бесплатное медицинское обслуживание, практически бесплатное жилье и т. п. Нет никакого смысла ликвидировать эти завоевания, доставшиеся такой дорогой ценой нашему народу.

— Какую основную задачу должны ставить перед собой современные социалисты?

— В 1956 и 1985 годах наше общество и приверженцы демократической социалистической идеи упустили чрезвычайно благоприятные возможности для эволюции общественных отношений страны в направлении демократического социализма и гуманизма. Своеобразие эпохи лихих 90-х- это переход власти от прежней партгосноменклатуры к номенклатуре нового (псевдодемократического) типа. Все основные боровшиеся за власть политические группировки (Демвыбор, Гражданский союз, Фронт национального спасения, «Наш дом — Россия» и другие) были всего лишь разными фракциями номенклатуры — старого и, нового типа. Так вот задача социалистов (и тогда, и сегодня) — не погрязнуть в хитросплетениях этой верхушечной политической возни, где речь идет о дележе собственности и власти между номенклатурными группами. Быть не «партией власти», а партией, способствующей и помогающей трудящимся прийти к реальной власти. Не верхушечным «союзам», «блокам», «круглым столам» следует уделять главное внимание, а деятельности «внизу» — внутри гражданского общества, способствуя различным формам народных объединений — созданию союзов учителей, врачей, инженеров, клубов ученых, деятелей культуры, объединений рабочих, фермеров.

— Нет ли противоречия в переходе от термина «социализм» к термину «гуманизм»», о чем вы пишите в своей книге? Не является ли это некоторой подменой понятий, которая осуществляется, чтобы не говорить о реформе социализма?

— Термин «социализм» действительно стал уж очень каким-то расплывчатым, обозначающим очень разные взгляды на социальную реальность и пути ее преобразования. Да, в середине XIX — начале XX века если человек называл себя социалистом, всем было ясно, чего он хочет, к чему стремится. Это означало, что вы — противник мира капитала, друг трудящихся, сторонник общественной собственности и социального равенства. Если же сегодня вы называете себя социалистом, то никому не будет понятно, кто вы. То ли, подобно членам французской социалистической партии, стремитесь усовершенствовать современный мир капитала, то ли, подобно лидерам КПРФ, тоскуете по «стабильным» и «светлым» сталинским временам, то ли разделяете устремления современной социал-демократии (этих «тоже социалистов»). А, может, вам близки установки Фиделя Кастро или Уго Чавеса? А вдруг вы — страстный поклонник идей «великого кормчего» Мао или чуть менее великого, но тоже знаменитого и «глубокоуважаемого вождя» Ким Ир Сена (и его теории чучхе)? А то, глядишь, вдруг вы почитаете лидера «красных кхмеров» Пол Пота? В общем, термином «социализм» вы не проясняете, а запутываете дело.

Кроме того, термин «социализм» относится к той эпохе, когда на первом плане стояла задача преодоления капитализма. В XX — начале XXI века появилась принципиально новая задача — преодолеть систему «бюрократического (казарменного) социализма», а затем и выросшую из него систему «бюрократического (номенклатурного) капитализма». Да, и та, и другая задачи, конечно, родственны. Они включают в себя примерно одинаковые ценности и цели. Но движущие силы антибюрократической борьбы, способы преодоления «бюрократического социализма» существенно отличаются от той борьбы, которая проходила и происходит в современном капиталистическом мире. Борьба за «антикапиталистический» социализм не может не отличаться (и весьма существенно!) от борьбы за «антибюрократический» социализм. При всей родственности это все же разные стратегии: для западного мира наиболее существенно движение от частной формы капиталистической собственности к доминированию собственности общественной, для России (эпохи «реального социализма») приоритетны задачи политической и экономической демократизации, позволяющие формально общественную собственность сделать реально общественной. И еще более специфичны будут формы преодоления нынешнего российского «номенклатурного капитализма» — они не могут не отличаться и от форм «антикапиталистической», и от форм «антибюрократической» борьбы.

Вот по всем этим причинам термин «социализм» сегодня не проясняет, а затемняет дело. Он уже не ориентирует, как прежде, а дезориентирует.

— И вместо него вы предлагаете термин «реальный гуманизм».

— Да. В нем фиксируется главная цель и главная ценность нового общества — человек. Этот термин указывает, что при строительстве нового общества речь идет, в первую очередь, не о росте материального богатства общества и даже не о развитии его производительных сил (хотя и то, и другое, безусловно, важно), а об очеловечивании деятельности людей, о ликвидации отчуждения человека — от орудий его деятельности, от процесса и целей труда. Речь идет о превращении каждого человека (в органическом единстве с другими) в подлинного и всемогущего субъекта истории, о превращении Homo economicus («экономического человека») в «человека творческого», который перестает быть придатком машины, как при капитализме, или винтиком бюрократического механизма, как при номенклатурных режимах. Речь идет о знаменитом — со времен Маркса — «скачке из царства необходимости в царство свободы», о превращении каждого индивида из односторонне сложившегося «профессионального кретина» (Маркс) в универсально и всесторонне развитого Человека.

В этом термине, кроме того, заложена идея, созвучная нашему времени и современным возможностям, — а именно, что все формы человеческой деятельности и борьбы должны быть подчинены в первую очередь моральным требованиям. Нравственность должна доминировать над экономикой, политикой и правом. Образно говоря, речь идет о превращенииэкономическо-капиталистического и административно-бюрократического обществ в подлинно человеческое сообщество. Нравственность, справедливость, гуманизм — вот главные движущие мотивы развития нового, грядущего общества. Добавим, что речь идет не просто об абстрактно-гуманистических настроениях и стремлениях, но о гуманизме, в полной мере учитывающем степень зрелости общества, масштабы потенциала сил, приступающих к его преобразованию, культурные традиции данного общества, его экономические, политические и правовые черты. Речь, стало быть, не о гуманизме благих пожеланий, но о гуманизме, замешанном на строгой социальной теории. Не о гуманизме бесплодных мечтаний, а о гуманизме выполнимом и абсолютно реалистическом. То есть о реальном гуманизме.

— Как родился этот термин?

— Он рожден в Марксовой плавильной теоретической печи. Правда, употребил его немецкий мыслитель, по сути, лишь однажды, и хотя в очень серьезном, можно даже сказать, в программном контексте, но он, судя по всему, не придал ему строгого категориального значения. У него этот образ носит скорее образный, нежели строго научный, категориальный смысл. Мы полагаем, что сегодня у нас есть все основания перевести это выражение из разряда «образов» в разряд строгих научных категорий.

А заимствование у Маркса термина, «перевод» его из второстепенных во всеопределяющий лишний раз продемонстрирует наше уважение к предшественникам и стремление подниматься на новый уровень теории, опираясь на предшествующий.

— Вы пишете о «новом гуманизме против современного либерализма». А почему к реалиям XXI века надо адаптировать именно социализм, а не либерализм?

— Потому, я уверен, что «конвергентный», демократический, гуманистический социализм (или реальный гуманизм, что-то же самое) — это самый эффективный путь развития страны и общества. Вместе с тем, «реальные гуманисты» (демократические социалисты) могли бы поддержать (пребывая в мягкой, конструктивной оппозиции) и проект «конвергентного либерализма». Поддержать — в уверенности, что практика социального развития подвигнет общество от «конвергентного либерализма» к «конвергентному», демократическому, гуманистическому социализму. Другими словами, к реальному гуманизму.

Точка зрения авторов, комментарии которых публикуются в рубрике
«Говорят эксперты МГИМО», может не совпадать с мнением редакции портала.

Коммерческое использование данной информации запрещено.
При перепечатке ссылка на Портал МГИМО обязательна.

Принцип гуманизации в образовании и трансформация идей гуманизма в современном обществе | Гайнуллина

Принцип гуманизации в образовании и трансформация идей гуманизма в современном обществе

Лилиана Файберговна Гайнуллина, Елена Людвиговна Яковлева

Аннотация

В статье анализируется гуманизм как мировоззренческая доктрина, провозглашающая человека в качестве высшей ценности, которая начиная с Античности тесно вплетена в систему образования. Идея гуманизма с развитием общества и философской и педагогической мысли претерпела существенные трансформации. Подчеркивается, что современный глобализирующийся мир, мир высоких технологий, информатизации и виртуализации общества, имеет своей оборотной стороной нарастание глобальных проблем, кризисов и рисков, катастрофический рост отчуждения и дегуманизации. Отсутствие единого понимания гуманизма применительно к реалиям XXI в. приводит к появлению различных производных от гуманизма направлений, таких как постгуманизм, трансгуманизм, техногуманизм. Рекомендовано возрождать гуманизм и гуманное начало в человеке, возлагая ведущую роль в этом процессе на систему образования как единство обучения, воспитания и развития человека.

Ключевые слова: гуманизм, образование, постгуманизм, трансгуманизм, техногуманизм, евгеника, сверхчеловек, человек как высшая ценность.

Литература

Баткин Л. М. Итальянское Возрождение: проблемы и люди. М., 1995.

Бодрийяр Ж. Прозрачность зла. М., 2012.

Гращенков В. Н. Портрет в итальянской живописи Раннего Возрождения. М., 1996. Т. 1.

Докучаев И. И. Ценность и экзистенция. Основоположения исторической аксиологии культуры. СПб., 2009.

Кант И. Критика практического разума // Соч.: в 6 т. М., 1965. Т. 4, ч. 2.

Кольцов Н. К. Улучшение человеческой природы // Русский евгенический журнал. 1922. Т. 1, вып. 1. С. 1–27.

Федоров Н. Ф. Собрание сочинений : в 4 т. М., 1995. Т. 2.

Хабермас Ю. Будущее человеческой природы. М., 2002.

Эпштейн М. Н. Техногуманизм. Эстафета свободы и разума: от Бога к человеку и его творениям [Электронный ресурс]. URL: http://mikhail-epstein.livejournal.com/8106.html (дата обращения: 25.07.2013).

(c) 2015 Лилиана Файберговна Гайнуллина, Елена Людвиговна Яковлева

Абсолют-банк сменил позиционирование в пользу digital-гуманизма | Маркетинг | Новости

Банк обновил коммуникационную платформу и фирменный стиль

Абсолют-банк начал позиционировать себя как банк, «который формирует свои решения в пространстве digital-гуманизма». Разработкой новой коммуникационной платформы бренда занималось агентство Otvetdesign.

Понятие digital-гуманизма в компании объясняют так: «От реальных потребностей человека — к технологическим решениям, способным их удовлетворить. От новейших технологических возможностей — к удобству их использования обычными людьми. От технологий — к человеку. От человека — к технологиям. И так бесконечное количество раз».

В 2018 году Абсолют-банк сменил бизнес-стратегию и в ключевых направлениях стал развиваться как цифровой банк. Коррекция бизнес- и маркетинговой стратегии повлекли за собой необходимость в смене позиционирования.

Digital-гуманизм стал ответом на потребительский инсайт, который заключается в том, что клиенты хотят самостоятельно пользоваться продуктами банка до тех пор, пока не возникнет какая-либо проблема. В этот момент искусственный интеллект, обычно помогающий пользователю, может потерять в эффективности и стать раздражающим фактором. «В нестандартных ситуациях требуется креативность. А это — чисто человеческая черта», — говорят в агентстве.

Вместе с позиционированием банк сменил фирменный стиль. «В обновленном лого сохранили фирменный оранжевый цвет — он является уникальным для банковской сферы и прочно закрепился в сознании аудитории за “Абсолютом”. Начертание стало менее строгим, более ясным и дружелюбным по восприятию. Знак всегда сопровождает зеленая точка — метафора включенности в процесс, нахождения онлайн, открытости к диалогу», — поясняют в Otvetdesign.

Зеленая точка также стала ключевым элементом фирменного стиля. «Расставить верные акценты и добавить внутреннего содержания ситуациям помогает именно этот фирменный маркер. Появляясь возле головы главного героя или одного из персонажей, зеленая точка подчеркивает включенность в ситуацию, связь между человеком и диджитал-средой», — отмечает Otvetdesign.

 

 

Гуманизм эпохи Возрождения и современный гуманизм.

ущественным отличием культуры Возрождения является гуманизм в его новоевропейском понимании. В античную эпоху гуманизм оценивался как качество воспитанного и образованного человека, возвышающего его над необразованным. В средневековую эпоху гуманизм понимался как качества греховной, порочной природы человека, ставившие его много ниже ангелов и Бога. В эпоху Возрождения человеческая природа стала оцениваться оптимистично; человек наделен божественным разумом, способен действовать автономно, без опеки церкви; грехи и пороки стали восприниматься позитивно, как неизбежное следствие жизненного экспериментирования.

Задача воспитания «нового человека» в эпоху Возрождения осознается как главная задача эпохи. Греческое слово («воспитание») является самым четким аналогом латинского humanitas (откуда берет свое происхождение «гуманизм»). Humanitas в ренессансном представлении подразумевает не только овладение античной премудростью, чему придавалось огромное значение, но также самопознание и самосовершенствование. Гуманитарно-научное и человеческое, ученость и житейский опыт должны быть объединены в состоянии идеальной virtu (по-итальянски одновременно и «добродетель», и «доблесть» — благодаря чему слово несет в себе средневеково-рыцарский оттенок). Натуроподобно отражая эти идеалы, искусство Возрождения придает воспитательным чаяниям эпохи убедительно-чувственную наглядность. Древность (то есть античное наследие), Средние века (с их религиозностью, равно как и светским кодексом чести) и Новое время (поставившее человеческий ум, его творческую энергию в центре своих интересов) находятся здесь в состоянии чуткого и непрерывного диалога.

Определенные стандарты воспитанности и образованности в эпоху Возрождения становились нормой; знание классических языков, осведомленность в истории и литературе Эллады и Рима, способность к стихосложению и музицированию стали условием для занятия достойного положения в обществе. Разуму, его облагораживанию посредством воспитания и образования именно тогда стало придаваться ведущее значение. Складывалось убеждение в возможности усовершенствовать посредством studia humanitas (гуманитарных наук) все общество. Именно тогда Томас Мор (1478–1535 годы) и Томмазо Кампанелла (1568–1639 годы) выступили с проектами построения идеального общества.

Истоки современного гуманизма восходят к эпохе Возрождения (15-16 вв.), когда в Италии, а затем в Германии, Голландии, Франции и Англии возникает широкое и многоликое движение против духовного деспотизма церкви. В противовес требованиям посвятить земную жизнь искуплению своих грехов, гуманисты провозгласили человека венцом мироздания, утверждали его право на земное счастье, на «естественное» стремление к наслаждению и способность к нравственному самосовершенствованию как духовно свободной личности. Изначально понятие «гуманизм» означало, как написано в Советском Энциклопедическом Словаре, «признание ценности человека как личности, его права на свободное развитие и проявление своих способностей». Конечно, здесь имелись в виду права взрослого человека, поскольку изначально никому не приходило в голову, что ребенок под флагом гуманизма будет настаивать на своем праве жить свободным образом так, как ему хочется, получая наслаждение от компьютерных игр и чупа-чупсов.

Современный гуманизм, формулируя позицию «Каждый человек имеет право стремиться к свободе и счастью», еще не вполне определился со своими главными тезисами. Как пишут современные российские гуманисты: «Я бы назвал тот гуманизм, который считаю истинным – если проще всего – бережным отношением к человеку. То есть это сочувственное и уважительное отношение к человеку как таковому, независимо от его отличий от других, например от принадлежности к тем или иным социальным группам (истинно или неистинно верующих, неверующих, элите, партиям, национальностям, полу и всему подобному). Гуманизм – это проект человеческого общежития, в котором общечеловеческие (точнее, «каждочеловеческие») ценности должны оставаться безусловно приоритетными, а все прочие – быть уважаемым частным делом каждого. Что такое «общечеловеческие (“каждочеловеческие”) ценности»? – Это, очевидно, жизнь и соответственно стремление к полноте жизни, счастью; это все потребности здорового человеческого естества, определяемые необходимостью поддержания и продолжения жизни в потомстве; это и «жизнесберегающее» требование добрососедства, для которого, уж точно, «худой мир лучше доброй ссоры»; это и неразрывная с представлением о полноте разумной жизни свобода личности (разумеется, как уже отмечалось, совместимая в общежитии с такой же свободой всякой другой личности), – свобода личности мыслить по-своему (исповедовать собственные ценности, свобода совести) и ее свобода чем-то обладать (право собственности)».

О гуманизме

Анатолий Стреляный: Среди многих европейских понятий, пришедших в Россию в 19-м веке, был и гуманизм, причем, к тому времени — уже разделенный. Можно было быть гуманитарием, можно было быть гуманистом, или просто — гуманным. То есть — добрым, «человечным» человеком. На Западе гуманизм возник в недрах католической церкви, а в Россию он пришел уже в светском виде, даже в виде антихристианства, и потому вызвал ожесточенное сопротивление православных. Утверждение достоинства человека противоречило их идеалу смирения. Между тем, слово «гуманизм» — не так уж далеко от смирения. Ведь на латыни человек и прах — земля — «homo» и «humus» — созвучны, а смирение — «humilias» — тоже созвучно. Помни, что ты — прах. Почему же гуманизм восстал против христианства? Как оценить критику гуманизма христианством? Могут ли они найти общий язык и пространство для сотрудничества? Яков Кротов: Этот выпуск нашей передачи будет посвящен гуманизму. В прошедшем году вышел в свет «Гуманистический манифест 2000», проект манифеста был написан американским гуманистом, профессиональным философом Полем Куртсом, но под ним поставили свои подписи десятки (а на сегодняшний день — уже даже и сотни) ученых, гуманистов, естественников и гуманитариев со всего мира. В числе участников нашей передачи — двое людей, подписавших «Гуманистический манифест». Первый мой вопрос — академику Гинзбургу: почему вы, физик, на первый взгляд — далекий от философских проблем, поставили свою подпись под «Гуманистическим манифестом 2000»? Виталий Гинзбург: Я читал, естественно, «Манифест», мне кажется, что это действительно разумное направление, которое дает ответ на тот вопрос, который очень часто ставится. Вот без религии — как же? Не будет религии, морали не будет, этики не будет, ничего не будет. Вот это, я считаю, совершенно чепухой. Почему человек, который является неверующим, обязательно должен быть каким-то негодяем, или вообще — нехорошим человеком? Совершенно не понимаю этого. Я, конечно, физик, астрофизик, это занимает мое внимание. Я никогда раньше, до последнего времени, ничего не писал о религии и вообще не интересовался этим вопросом. Я не религиовед, и я человек необразованный в этой области. Потому что я родился в 16-м году, когда я учился, я окончил только семилетку, никакого образования у нас не было. И если какое-то гуманитарное образование у меня есть, то это — исключительно то, что читал, но времени никогда не было, потому что я очень интенсивно работал всегда. Поэтому я, конечно, никогда даже высказываться на какие-то религиозные темы не стал бы. Но я считаю, что меня вынудили. Меня возмущает та волна клерикализма, которая сейчас поднялась, эта попытка возродить церковь. Вот в этой связи я и начал немножко генерировать, у меня «острая функция» на вот такие вещи. Один из пунктов, например: почему сейчас какая-то часть населения, недостойная внимания, просто повесила крест на шею из карьерных соображений, из соображений моды и так далее? Хотя я являюсь совершенным атеистом, повторяю, но ни в коем случае не могу сказать, что я могу упрекнуть религию в тех извращениях, которые имели место. Но я «загенерировал» и начал до какой-то степени действовать именно под влиянием того, что у нас возрождается религиозность. и делается это вопреки даже конституции. Православная церковь начинает занимать то место, которое занимала церковь до революции, а, может быть, даже больше, потому что тогда не было патриарха. Яков Кротов: Гуманизм предстает, таким образом, ответной реакцией на возрождение христианства. Причем — христианства именно в его средневековой форме, как государственной идеологии, подпитываемой государством и обязательной или, по крайней мере, усиленно предлагаемой для всех членов общества. Гуманизм 14-го столетия. Первым гуманистом традиционной в европейской культуре считают Франческо Петрарку. Гуманизм 14-го столетия — чем был вдохновлен он, насколько это был ответ на средневековое христианство, предшествовавшее ему? Михаил Андреев: Термин уже известен в римской древности. Во всяком случае, у Цицерона понятие «humanitos» используется весьма широко, и в значении близком, если не к современному, то, во всяком случае, к тому, какое это слово приобрело в эпоху Возрождения. А вообще понятие гуманизма и круг значений, с этим понятием связанный, сформировались в Италии в 14-15-м веке. Гуманизм, который возник тогда, разумеется, не имеет ничего общего с тем, что мы под гуманизмом понимаем сейчас. Во всяком случае, это — не человеколюбие в таком всем известном понимании этого термина. Гуманизм — это, прежде всего, особым образом ориентированное построение научных интересов. Сначала гуманизм существует только в рамках так называемых студиях-humanitatis, направленных на изучение человеческой природы и вообще человека в культуре. Гуманисты — то есть, люди, занимавшиеся в студиях- humanitatis. Первым гуманистом в этом смысле можно считать Петрарку. Противопоставляя себя вовсе не мракобесам и человеконенавистникам, они противопоставляли себя тем, кого мы сейчас называли бы «естественниками». Именно с этого начался петрарковский гуманизм, с того, что он сказал в лицо падуанским аверроистам, что они занимаются науками, во-первых, ненужными, а во-вторых, лишенными главного критерия, который и определяет научность — критерия точности. Это смешно, но, тем не менее, тогдашние гуманитарии обвиняли тогдашних естественников именно в том, в чем современные естественники до определенного момента очень любили обвинять современных гуманитариев. Во всяком случае, Петрарка говорил именно так. Мало того, что совершенно неинтересно знать, сколько перьев в хвосте у птицы, кроме того, выяснить это совершенно невозможно, но это совершенно не нужно для достижения свойственных человеку целей. Узнать, что собой представляет человек — вот это действительно цель истинной науки. То есть, гуманизм — это этика, история. В некоторой степени — философия. Ну и, разумеется, то, что мы сейчас называем — «изящные искусства». Яков Кротов: 15-го октября 1359-го года Петрарка написал в одном частном письме: «Христос — наш Бог, Цицерон же — кесарь нашей души. Различия признаю, противоположность отрицаю». Принцип Петрарки был — лучше желать добра, чем знать добро. Но в любом случае, путь к добру лежит через освоение новых пространств, новых миров, через усвоение античного опыта. В этом смысле подвиг гуманистов был подобен подвигу Христофора Колумба, только они путешествовали не в пространстве, а во времени, открывали совершенно новую для себя культуру, которая им заранее нравилась. И принцип был — чтобы понять другую культуру, другого человека, нужно знать его язык. Поэтому они стали учить латынь, они стали учить греческий — не только для того, чтобы говорить о Боге, а для того, чтобы понять античную цивилизацию. Поэтому первый гуманизм — это, прежде всего, лингвистическое явление. И, может быть, эта особенность гуманизма 14-го века не исчезла и по сей день в современной культуре. Главное — это стремление к другому человеку. Но если для средневекового христианства любовь к ближнему осуществляется, прежде всего, через рамки общины, церковной, государственной или национальной, все равно, то для гуманиста стремление к другому — это, прежде всего, освоение языка другого, погружение в культуру другого. И гуманизм — не только сострадание. Гуманизм — это еще (для первых гуманистов) отвага, разноречие, это расчетливость, это стремление к подвигу, к славе, к богатству и к точности. И затем отсюда взрывом разошлось стремление к точности, постепенно породило современную науку. Она уже угадывается в той тщательности, с которой Петрарка датировал свои письма, когда что написано. А как гуманист-гуманитарий определяет, что такое гуманизм, и как он изменился с 15-го столетия до сегодняшнего дня? Владимир Кувакин: Гуманизм следует понимать широко. Я думаю, что это — некая врожденная антропологическая черта человека, аналогичная, скажем, его разумности или способности верить, или способности быть критичным или скептичным. И в этом смысле — гуманизм, конечно, уходят корнями куда-то в древние времена, во времена становления человека. Впервые в культуре он заявляет о себе в Древней Греции, и его чертами являются демократия, уважение прав и свобод (как они тогда понимались) человека, и частная собственность. Три основополагающих черты гуманизма — правовая, экономическая и нравственная. Гуманизм — исключительно адаптивное, исключительно динамичное мировоззрение. Я понимаю не как милосердие, не как просто любовь к человеку, я бы дал, скорее, такое функциональное определение гуманизму. Гуманизм возникает там и тогда, где и когда человек обращает внимание на свою, присущую ему толику человечности. Когда он, грубо говоря, делает ставку на это, и пытается при этом ограничить или проконтролировать свои ресурсы зла и бесчеловечности, — там уже гуманность перерастает в гуманизм. Еще короче: гуманизм — это осознанная гуманность. Одно из заблуждений российского интеллигента (или — вообще в российской культуре) состоит в том, что гуманизм умер где-то с Ницше и Марксом. Конечно, об этом очень ярко писали наши русские религиозные философы, и во многом они были правы. Но в планетарном масштабе дело обстояло несколько иначе, потому что гуманизм довольно благополучно развивался во многих странах Западной Европы, в той же Индии, в Австралии, в Соединенных Штатах. Поэтому это был, конечно, некоторый кризис отдельных ответвлений гуманизма, в ницшеанстве или марксизме, особенно — в советской версии. Но это не значит, что гуманизм исчез, он едва ли когда-то исчезнет, если только вместе с человеком. Яков Кротов: Как складывались отношения гуманизма с христианством, которое доминировало в том мире, где появились первые гуманисты? Михаил Андреев: С самого начала христианской мысли обозначились два направления, которые успешно просуществовали бок о бок на протяжении полутора тысячелетий. Одно направление можно назвать направлением, условно говоря, культурного аскетизма. Оно предполагает, что под культурой (разумеется, когда речь идет о начальном периоде существования христианства, о первых пяти-шести веках), имеется в виду, прежде всего, языческая культура. Так вот, языческая культура, со всеми ее соблазнами, отвергается как нечто в принципе несовместимое с христианством, христианству противоречащее и для христианина вредное. Но это позиция, скажем, Тертуллиана, если взять самых ранних. В известной мере, в этой позиции затронут Августин. Примерно в то же время обозначилась и другая позиция в христианстве, которая постулировала напротив того: не только совместимость христианства и языческой культуры, но, более того, необходимость для христианина овладеть (если не в полном объеме, то по крайней мере в значительной степени) наследием языческой древности. Это — позиция Боэция и Кассиодора. Не думаю, что у Петрарки, первого гуманиста, первого поэта Возрождения, были какие-то существенные сложности, душевные сложности в отношениях с церковью. Споры исихастов и гуманистов — это, в сущности, очередная манифестация тех двух направлений в христианской мысли, о которых я уже говорил. Мне вообще привычка некоторых наших интеллектуалов коситься на эпоху Возрождения как, дескать, на тот печальный исторический момент, после которого все развитие, сначала западноевропейское, а потом мировой цивилизации, приняло нежелательный для этих интеллектуалов вид, представляется не очень убедительным. Яков Кротов: Какова связь гуманизма и христианства? Точка зрения Павла Гуревича, историка философии и психологии. Павел Гуревич: Настоящей родиной гуманизма является христианство, поскольку именно христианство утвердило в европейской культуре персоналистскую традицию, поставив в центр внимания живую, трепетную, чувствующую, мыслящую личность. Христианство создало волю к его мыслям, к его чувствам, и тогда мы можем говорить о гуманистическом мировоззрении. Яков Кротов: Какова связь гуманизма и христианства? Можно ли сказать, что христианство послужило для гуманизма такими же лесами, каким язычество послужило для христианства — питательная почва, с которой потом можно расстаться, но все-таки — питательная почва? И христиане считают, что без этой почвы гуманизм просто истощится. Михаил Андреев: Разумеется, поскольку печать христианства, наложенная две тысячи лет назад, неустранима, такая связь есть. Она не может не быть, она есть не только в гуманизме, она есть практически у любого, даже отчетливо антирелигиозного движения, возникшего в рамках культуры Западной Европы. Поскольку, с моей точки зрения, определяющим для становления гуманизма был вовсе не рост личностного сознания, а нечто другое, не риторические интересы первого гуманиста, — то выводить связь гуманизма с Евангелием из того, что именно в Евангелии впервые выдвинута новая концепция личности, я бы не стал. Яков Кротов: Когда мы открываем «Гуманистический манифест 2000», как, впрочем, и предыдущие «Гуманистические манифесты», ведь этот не первый, мы видим, что там утверждается, прежде всего, секулярный гуманизм, гуманизм атеистический. И так — с момента выхода первого «Гуманистического манифеста» в 1933-м году. Насколько гуманизм можно считать принципиально антихристианским, антирелигиозным явлением? Владимир Кувакин: Конечно, гуманисты считают, что все-таки в современном мире, когда происходит глобализация каких-то культурных, нравственных процессов, все-таки в ряде случаев религии играют, скорее, разделяющую, чем интегративную роль. Как бы, может быть, это ни показалось несправедливым, но лично я считаю, что большинство военных конфликтов — они либо мотивированы, либо здесь задействованы какие-то религиозные идеи. Можно об этом спорить. Но когда я вижу в одной из уважаемых мною газет, я не буду называть ее название, помещают снимок священника, который окропляет танк в Чечне, а на следующий день эта газета публикует того же священника, который окропляет святой водой солдата, очень от этого становится неприятно. Яков Кротов: За христианским скепсисом в отношении гуманизма часто скрываются совершенно противоположные вещи. Это подметил еще Николай Бердяев, который говорил о том, что, скажем, в консервативной католической среде гуманизм не любят, потому что не любят живого движения человеческого духа, но сами ничего этому противопоставить не могут. И Бердяев говорил, что истоки гуманизма отнюдь не в средневековом христианстве, отнюдь не в накоплении религиозного опыта на протяжении тысячи лет. Гуманизм — это реакция на нераскрытость истины о человеке в христианстве. Именно потому, что средневековье давило евангельскую истину, не позволяло благой вести о свободе и творческом призвании человека реализоваться в церкви, это начало реализовалось за пределами церкви. Словно вулкан, у которого главное жерло почему-то закупорено, и тогда огненная лава находит себе боковой выход и пробивается. Гуманизм тогда — это необходимый опыт человечества, но опыт недостаточный. За четыре века своего существования гуманизм утвердился не только в Италии, не только в Западной Европе, но и в России. Гуманизм накопил огромный исторический опыт, как положительный, так и сомнительный. Может быть, за четыре века изменились отношения гуманизма и христианства? Этот выпуск нашей передачи посвящен гуманизму в связи с выходом «Гуманистического манифеста 2000″. Это третий из гуманистических манифестов» 20-го столетия, причем, появляются гуманистические манифесты, начиная с 1933-го года, с завидной периодичностью и удивительным образом всегда совпадают с модными, популярными интеллектуальными веяниями. Например, «Гуманистический манифест 1», написанный в 33-м году, предлагал государственное, экономическое и социальное планирование, не атеистический, но все-таки, скорее, религиозный гуманизм. «Гуманистический манифест» 1973-го года (среди людей, которые его подписали, был и академик Андрей Сахаров и Джулиан Хаксли, и многие другие выдающиеся люди) защищал права человека, отстаивал право на передвижение между различными странами, когда люди, оказавшиеся за «железным занавесом», были этого права лишены. И многие марксисты подписали с чистой совестью этот манифест. Но уже о плановой экономике здесь речи не было. К концу 20-го столетия продолжается усиленная критика гуманизма, прежде всего, христианами. Например, 13-го декабря 2000-го года Александр Солженицын выступил против гуманизма, заявив, что «его развитие привело к секулярному антропоцентризму». И в этом отношении Солженицын продолжает давнюю традицию русской религиозной мысли, которая считала, что из гуманизма вышел марксизм, и Маркс, основываясь на гуманистическом потенциале, пришел к отрицанию самоценности личности и подчинил ее обществу. А затем пришел Ницше, и это был еще один кризис гуманизма. Потому что Ницше проклинает добрых и справедливых, потому что они ненавидят творящих. Что стоит за этими претензиями к гуманизму? Михаил Андреев: Что там Солженицын — в конце концов, более или менее об этом говорил Флоренский, то же самое утверждал в своей известной книге об эстетике возрождения Лосев. После Лосева более или менее в тех же терминах говорили Давыдов и Гайденко. Тенденция в русской гуманитарной мысли — гуманитарная мысль против гуманизма — на мой взгляд, все-таки «незащитима» ни с каких позиций, ни с исторических, ни с логических. Я помню давнюю полемику, самиздатовскую еще, Померанца со статьей Лившица «Почему я не модернист», в которой Лившиц как раз осуждал модернизм генетически, то есть, перечисляя все его корни, стараясь указать наиболее одиозные во всех отношениях. Померанц очень убедительно доказывал, что тот факт, что Розенберг или Гитлер цитировали Ницше, не превращает обязательно Ницше в провозвестника фашизма. Более того, нельзя, рассматривая Ницше как явление, считать, что фашизм из этого явления уже совершенно обязательно механическим образом произрастет. Точно так же обстоит дело и с гуманизмом, и с Возрождением, и с секуляризацией, и со всеми хорошо нам явлениями известными явлениями развития западной цивилизации. Яков Кротов: Меня смущает одно, притом, что я, скорее, согласен с этой мыслью, что точно так же часто оправдывают церковь, что из Евангелия не вытекает инквизиция, что из блаженного Августина не вытекают Крестовые походы, и так далее и тому подобное. Насколько далеко мы можем зайти в таком разрыве исторических связей? В чем же слабое место секулярного светского гуманизма? Павел Гуревич: Ну, слабое место заключается в том, что гуманизм — это интеллектуальная конструкция. То есть — это продукт мыслей, продукт умозрений, продукт хорошо выстроенного, логически выверенного мышления, которое не подкрепляется другими сторонами человеческой субъективности — любовью, состраданием, благодатью. Яков Кротов: Многие сегодняшние люди, верующие в Христа, называющие себя христианами, говорят, однако: я не хожу в церковь, зачем это нужно? Вера — это дело глубоко интимное. Сидишь дома, читаешь Евангелие. А выйти за порог, переступить порог церкви — это уже какая-то социальная активность. Я молюсь Богу один, зачем мне это делать вместе с другими? И здесь гуманизм как движение оказывается в одном положении с церковью, потому что и к нему можно обратить тот же вопрос — почему недостаточно быть гуманным человеком, гуманистом по убеждению, зачем нужно публиковать манифест, созывать конференции, издавать журналы? Зачем гуманисту нужна вот эта социальная активность? Владимир Кувакин: Для гуманистов важно выявить то общее, что их объединяет, де-факто обнаружить это. Не создать, не внушить ближнему и дальнему — будь гуманистом и тогда мы будем вместе, а важнее — постараться помочь людям обнаружить в себе вот эту естественную гуманность, возрастать от этой гуманности к гуманизму, отыскивая одновременно что-то общее в области ценностей фундаментальных с другими людьми. И когда постепенно люди объединяются в рамках этого общего, находятся общие дела. Но это — отнюдь не диалоги, здесь речь не идет о борьбе за какую-то политическую власть. Да, я согласен, безусловно, с тем, что гуманизм может — и де-факто он использовался — в целях, противоположных гуманизму, но таков общий рок любой идеи, любого мировоззрения, и нет такого учения, в том числе религиозного, который нельзя было бы использовать извращенным образом. Когда речь идет о современных гуманитарных миссиях, миротворческих миссиях, конечно, в ряде случаев они, может быть, являются в глазах некоторых стран двусмысленными, здесь говорят о двойных стандартах и так далее. Это очень сложный вопрос, и мы здесь его, безусловно, не решим. Ведь речь идет о мировоззрении гуманистическом, о гуманистической практике, реализации. Здесь может быть все что угодно, какие угодно расхождения и чаще всего именно они, а не какие-то гармонические расхождения между идеей и практикой. Я считаю, что одним из самых главных внутренних врагов человека является идеология. И в этом смысле легко ее превратить в гуманизм, в такую власть внутреннюю. Достаточно объявить его идеологией. Отношение к гуманизму современного россиянина довольно любопытно. С одной стороны, когда с людьми разговариваешь о человечности, о гуманности, постепенно договариваешься о том, что все мы — практические гуманисты. Когда речь идет о современном гуманизме, когда начинаешь говорить о его ценностях базовых, то некоторых людей смущают такие проблемы, как права и свободы человека, как признание суверенности частной собственности, принципы демократии, которые утвердились в большинстве цивилизованных стран Запада. Здесь возникает некая подозрительность, симптом нашего постсоветского сознания, проявление советской архаики. Яков Кротов: В современной России есть не только российское гуманистическое общество, есть, я бы сказал, и практикующие гуманисты. Образцом такого гуманиста для меня, например, является Сергей Ковалев. К сожалению, у таких гуманистов оказалось чрезвычайно трудно взять интервью, потому что они заняты гуманитарной деятельностью и поэтому практически недоступны, в отличие от философов, психологов и историков. И в то же время в России существует совершенно несомненная напряженность. Потому что очень часто можно из уст гуманитариев услышать обличение в адрес «образованщины». Сергей Аверинцев говорил о диком племени интеллигентов, очень напряженное отношение к тем людям, которые активно занимаются социальными проблемами, может быть, в ущерб своей профессиональной, интеллектуальной деятельности. А иногда этот термин, наоборот, обращают против тех интеллектуалов, гуманитариев, ну и «технарей» тоже, которые целиком погружены в профессиональную деятельность и поэтому, скажем, не подписывали каких-то правозащитных воззваний и так далее. Чем объясняется вот эта напряженность в статусе гуманитария, гуманиста в России и постоянное раздвоение в отношении к человеку-гуманисту? Михаил Андреев: В отношении русской культуры к культуре, то есть к самой себе, с довольно давнего времени заложена изрядная порция нигилизма, это факт совершенно неоспоримый, исторически неоспоримый, он просто прослеживается на конкретных примерах. Причем, как это ни забавно, но таким оселком или пробным камнем, или лакмусовой бумажкой для выявления нигилизма может служить как раз итальянское Возрождение. С кого началось отрицание Возрождения в русской культуре? С Базарова, естественно. Нигилист — он и должен отвергать культуру, тут ничего удивительного в этом нет. А вот когда с таким же отношением к культуре начинают выступать не нигилисты, а люди, в самой этой культуре работающие, и ее создающие, делом которых является не только резанье лягушек, тогда это, видимо, является уже показателем. А таких людей в русской культуре, как прекрасно известно, было много, и поздний лев Толстой, и совсем не поздний Флоренский. Ничего удивительного, что мы слышим слово «образованщина» применительно не только к продавшимся советской власти научным работникам, а применительно ко всем деятелям культуры и науки, которые, скажем так, осторожно скажем — которые отстаивают автономность своих занятий. Это типично русская черта, ничего гуманистического в ней нет. Яков Кротов: Русская и западная истории до сих пор — даже среди специалистов — до такой степени изолированы друг от друга, что не сразу осознаешь, что Петрарка — современник преподобного Сергия Радонежского. Не сразу понимаешь, что возлюбленная Петрарки Лаура умерла в 1348-м году в Авиньоне от той же самой чумы, которая в том же самом году выкосила почти весь дом Ивана Калиты, оставив в живых Дмитрия Донского. И вот Петрарка среди чумы создает пир гуманизма, пир интеллекта. Верит в то, что возможно осуществить прорыв к высочайшим идеалам, что возможно восстановить контакт с давно погибшей культурой. И затем, на протяжении столетий вот этот жизнеутверждающий, оптимистический, прогрессисткий пафос гуманизма продолжается и продолжается — пока, наконец, во второй половине 20-го века не появляется совершенно замечательное выражение — «гуманитарная интервенция», которое вызывает дикое сопротивление у многих людей, и они говорят, что такое — «гуманитарная интервенция». Это такое же противоречивое, бессмысленное сочетание взаимоисключающих терминов, как крестовый поход, крест не сочетается с войной, гуманизм не может сочетаться с интервенцией. Сохраняет ли современный гуманист веру в прогресс, и на чем он ее основывает? Виталий Гинзбург: По моему мнению, ученый, вообще говоря, несет ответственность за участие в работе над оружием массового уничтожения. Однако универсального суждения сделать нельзя, все зависит от ситуации, поэтому я и вставил выше слова — «вообще говоря». Например, Эйнштейн в значительной мере инициировал начало работы над созданием атомной бомбы в США. Были ли его действия оправданы? Несомненно — да, ибо он и его коллеги создавали страшную угрозу в случае, если бы гитлеровская Германия получила бомбу. Все известные мне советские физики, в частности, и Сахаров, оправдывали свое участие в атомном проекте необходимостью догнать США, то есть не допустить монополии США на обладание бомбой. И действительно, наличие страшного оружия не у одной, а у двух или нескольких сторон, в известных пределах стабилизирует ситуацию, возникает равновесие страха. Я сам участвовал — в известных пределах — в создании советской водородной бомбы. Но возможность ее агрессивного применения Советским Союзом мне тогда и в голову не приходила. Убежден, что также думали вообще все, с кем пришлось говорить совершенно откровенно. Мы не понимали истинного лица и роли Сталина. Человечество находится, безусловно, в очень тяжелой ситуации в целом: масса нищеты, рост населения, болезни и так далее. Какой выход? Я не претендую на то, что я знаю выход, и вижу, как это трудно, но я не хочу применять слово «верю», я уверен, это как-то мягче, что единственный путь для светлого будущего — это наука и гуманизм, а ни в коем случае не религия. Религия — это самообман. Вот что я считаю совершенно диким для современного, по-настоящему образованного человека, так это приверженность к какой-нибудь религии в буквальном смысле, то есть, веря в чудеса, вроде непорочного зачатия, воскресения из мертвых и так далее, и тому подобное. В далекие времена, когда науки не было, нельзя было отличить чудеса от реальности. Ведь чудо — это то, что не подтверждается научным анализом, тогда и возникла религия, впитавшая в свою структуру и определенные моральные и этические нормы. Но последние, то есть этические нормы, вполне могут быть приняты и, отбросив обветшалую религиозную оболочку. Так и поступают современные атеисты. К их числу относятся и светские гуманисты, я один из них, это международное движение, возглавляемое международной Академией гуманизма. Я никогда не был и не являюсь так называемым воинствующим безбожником, напротив, я убежденный сторонник свободы совести, полного права любого человека беспрепятственно верить в Бога, быть атеистом или агностиком. Другое дело — убеждение в архаичности религии и стремление пропагандировать научные знания и атеизм. Казалось бы, такое развитие науки, такие блестящие возможности, и рядом с этим — все это мракобесие, вся эта мразь. Яков Кротов: Возможно ли примирение христианства и гуманизма, или противоречие здесь неизбывно? Насколько отвержение Творца — это обязательная часть гуманизма? Владимир Кувакин: Здесь можно говорить скорее за себя, тем более, когда речь идет о гуманизме как исключительно свободном мировоззрении. Вот для меня вопрос так не стоит об отвержении Бога. Я бы сказал, что здесь вопрос стоит, скорее, о некотором таком дружественном расставании. Когда человек может прийти к выводу о том, что у него достаточно крепкие ноги, и он может испытать себя, и Бог и человек прощаются. Это — не смерть Бога, это даже не великое сиротство, о котором говорит Достоевский, но это то, что можно назвать богоотпущенностью. Если говорить о гуманисте, который перестал верить в Бога (ну, в данном случае это ко мне относится), я могу признаться. И здесь речь не идет о какой-то зависти, о конкуренции. Напротив, я думаю, нет ничего интереснее, чем быть — человеком. Ведь человек бесконечен, особенно вглубь. И здесь важно обозреть свои неисчерпаемые возможности. Зачем мне нужно быть природой, если я — человек? Зачем мне нужно быть Богом, если я — человек? Зачем мне быть небытием, если я есть как человек? Вот что интересно. И здесь, может быть, речь идет о каком-то потенциальном, возможном партнерстве, если действительно Бог существует. Но мой разум, мой жизненный опыт мне говорят, что это допущение ничем необоснованно. Хотя я, как бывший верующий, очень дружески расстался с Богом, если так можно сказать, хотя у меня не было никакого мистического опыта, но такой некий внутренний монолог у меня был. Яков Кротов: В 2000-м году вышел не только третий за 20-е столетие «Гуманистический манифест». В 2000-м году вышло капитальное монографическое исследование Леонида Баткина, одного из крупнейших специалистов в России по Ренессансу, посвященное истории гуманизма, развитию европейского представления о личности в гуманизме. Леонид Баткин говорит и о своей личной позиции, говорит о том, что гуманизм жив, что даже верующие люди сегодня, верующие христиане, все равно являются гуманистами, потому что их вера исходит из личности. Они веруют не потому, что они принадлежат к какой-то общине, к какому-то народу, к какой-то церкви, они принадлежат к церкви, к общине — потому что они, как личность, нашли Бога. Но сама личность не стоит ни на чем, и здесь — принципиальное отличие современного человека от человека средневекового. Это означает — современный христианин поднимает на себя двойной груз. Вера в Бога, вера в воскресение Христа после гуманизма теперь покоится именно на каждой личности. Но ведь никто не сказал заранее, что личность должна отвергнуть Бога. Если Бог оказывается реальностью, реальностью в личном опыте, отвергать его так же глупо, как отвергать другого человека, как отвергать самого себя. В 1911-м году Николай Бердяев в своей книге «Философия свободы» говорил, что распря гуманизма с Богом должна прекратиться. Потому что есть безумие безбожного прогресса, и это безумие дало себя знать через три года в Первой мировой войне, но есть и безумие благочестивого регресса. Истина лежит не посередине, не в отвержении крайностей, истина лежит в соединении гуманизма и веры. И на закате уже своих дней, после Второй мировой войны, Бердяев не потерял своей веры в, как он говорил, в интегральный гуманизм, то есть — гуманизм, соединенный с христианством. «Это соединение необходимо, — писал Бердяев, — потому что человек бесчеловечен, Бог человечен. Поэтому гуманизм основывается на существовании Бога. В церкви должна быть истина гуманизма, она должна как можно больше спасать и как можно меньше осуждать».

Гуманизм: понятие, история, современность.

Поможем написать любую работу на аналогичную тему

Получить выполненную работу или консультацию специалиста по вашему учебному проекту

Узнать стоимость

Гумани́зм (от лат. humanitas — человечность, humanus — человечный, homo — человек) — мировоззрение, в центре которого находится идея человека как высшей ценности; возникло как философское течение в эпоху Возрождения.

Гуманизм утверждает ценность человека как личности, его право на свободу, счастье, развитие, проявление своих способностей.

Истоки современного Г. восходят к эпохе Возрождения (15—16 вв.), когда в Италии, азатем в Германии, Голландии, Франции и Англии возникает широкое и многоликое движение против духовного деспотизма церкви, опутавшей жизнь человека системой жестких регламентаций, против ее аскетической и циничной морали. Социальную подоплеку Г. составляла борьба «третьего сословия» (буржуазии, крестьянства, ремесленников, городского плебса) против господствующей феодальной аристократии и духовенства. В противовес церковному требованию посвятить земную жизнь искуплению своих грехов, гуманисты провозгласили человека венцом мироздания, утверждали его право на земное счастье, на «естественное» стремление к наслаждению и способность к нравственному самосовершенствованию как духовно свободной личности. Позиции Г. отстаивали величайшие представители европейской культуры: Ф. Петрарка, Л. Валла, Дж. Пико делла Мирандола, Данте, Дж. Боккаччо, Леонардо да Винчи, Микеланджело. Дж. Бруно, Г. Галилей, Н. Коперник, Ф. Рабле, М. Монтень, Т. Мор, У. Шекспир, Ф. Бэкон, М. Сервантес, Эразм Роттердамский и многие др. Борьба против католицизма как священной санкции сословного феодализма достигает своего пика в движении Реформации (16 в.), принявшем массовый характер, и далее — в эпоху Просвещения, когда закладывались принципиальные черты европейской техногенной («фаустовой») цивилизации с ее оптимистическим культом разума, науки, свободной личности, индивидуализма и предпринимательской инициативы.

В традиционном Г. можно различить два основных течения. Буржуазный Г. исходит из священного характера частной собственности, которая только и может гарантировать свободное развитие «естественной природы» человека через накопление личного богатства. Г., выражающий мироощущение пролетариата, условием освобождения человека объявляет имущественное равенство или даже ликвидацию частной собственности. Эту программу защищали утопические социалисты (Мор, Т. Кампанелла, впоследствии Р. Оуэн, К.А. де Сен-Симон, Ш. Фурье), считавшие труд на благо всего общества не только главной обязанностью, но и источником наслаждения и счастья людей. Нередко делались и попытки достичь идеала равенства насильственным путем (гуситское движение в Чехии, Крестьянская война в Германии и т.п.). Сочетание идеала материального и духовного благополучия народа, гармонии «ума и сердца» с идеей коренного преобразования общественного строя характерно для рус. революционных демократов сер. 19 в. (В.Г. Белинский, Н.А. Добролюбов, Н.Г. Чернышевский, А.И. Герцен) и народников 1870-х гг.

Глубокие катаклизмы 20 в. (истребительные войны, тирания тоталитарных режимов, обострение глобальных проблем) поставили под сомнение ключевые установки европейской цивилизации, показав, что сам по себе научно-технический прогресс не только не обеспечивает гуманистического хода истории, но и неизбежно покушается на будущее, поскольку человек все более отчуждается от общества, превращается в «одномерное существо», в легко манипулируемого робота, в «винтик» огромной социальной машины. Происходит как бы возврат к ситуации эпохи Возрождения. В русле гуманистического движения возникают различные программы «человеческих отношений» (human relations), «генома человека», все активнее заявляют о себе движения «зеленых», требования гуманизировать культуру, науку, образование, политику, повысить качество жизни, дополнить научно-техническую революцию революцией моральной, яснее ставить и решать смысложизненные, экзистенциальные проблемы человеческого бытия. Все эти сдвиги наглядно проявляются в возрастающем влиянии на все сферы культуры антисциентистских, иррационалистических и даже мистических концепций, включая и филос. системы, ориентирующиеся на вненаучное знание, на воспроизведение внутреннего личностного мира человека (экзистенциализм, персонализм, философия жизни, сюрреализм, дадаизм, «театр абсурда» и т.п.). Поскольку глобальные проблемы носят универсальный характер, то успешная реализация идеалов Г. невозможна без международного сотрудничества различных регионов, стран и сообществ.

Из обзора истории формирования всемирного гуманистического движения и анализа основных разновидностей современного гуманизма следует вывод, что современный гуманизм не связан с какой-то одной интеллектуальной традицией, а питается различными гуманистически ориентированными философскими, художественными, научными, правовыми и другими традициями культуры. Одной из наиболее заметных среди них является философия. Связь философии и гуманизма очевидна, поскольку тема о человеке и его жизненном мире является одной из главных в философии и ключевой в гуманизме. Но далеко не очевидны механизмы «перетекания» идей из философии в гуманизм и обратно. Если философия призвана раздвигать метафизические, этические, гносеологические и иные горизонты человеческого знания, то гуманизм в своей практической направленности является скорее потребителем и «утилизатором» этих знаний, не ставя себе в долг заниматься специальными философскими исследованиями.

Внимание!

Если вам нужна помощь в написании работы, то рекомендуем обратиться к профессионалам. Более 70 000 авторов готовы помочь вам прямо сейчас. Бесплатные корректировки и доработки. Узнайте стоимость своей работы.

Что такое гуманизм? — Американская ассоциация гуманистов

Фред Эдворд

Такого рода ответ вы получите на вопрос «Что такое гуманизм?» зависит от того, какой гуманист вы спросите!

Слово «гуманизм» имеет несколько значений. А поскольку авторы и ораторы часто не разъясняют, какое значение они имеют в виду, те, кто пытается объяснить гуманизм, легко могут стать источником путаницы. К счастью, каждое значение этого слова представляет собой отдельный тип гуманизма — разные типы легко разделяются и определяются с помощью соответствующих прилагательных.Таким образом, обобщить все разновидности гуманизма относительно легко.

Литературный гуманизм — это приверженность гуманитарным наукам или литературной культуре.

Гуманизм эпохи Возрождения — это дух познания, который развился в конце средневековья с возрождением классической письменности и новой уверенностью в способности людей определять для себя истину и ложь.

Западный культурный гуманизм — хорошее название рациональной и эмпирической традиции, которая зародилась в основном в Древней Греции и Риме, развивалась на протяжении всей европейской истории и теперь составляет основную часть западного подхода к науке, политической теории, этике и праву. .

Философский гуманизм — это любое мировоззрение или образ жизни, основанный на человеческих потребностях и интересах. Подкатегории этого типа включают христианский гуманизм и современный гуманизм.

Христианский гуманизм определяется в Третьем новом международном словаре Вебстера как «философия, отстаивающая самореализацию человека в рамках христианских принципов». Эта более ориентированная на человека вера в значительной степени является продуктом эпохи Возрождения и частью того, что составляло гуманизм эпохи Возрождения.

Современный гуманизм , также называемый натуралистическим гуманизмом, научным гуманизмом, этическим гуманизмом и демократическим гуманизмом, определяется одним из ее ведущих сторонников, Корлиссом Ламонтом, как «натуралистическая философия, которая отвергает все сверхъестественное и полагается в первую очередь на разум и науку, демократия и человеческое сострадание ». Современный гуманизм имеет двойное происхождение, как светское, так и религиозное, и они составляют его подкатегории.

Светский гуманизм является продуктом просвещенческого рационализма восемнадцатого века и свободомыслия девятнадцатого века.Многие светские группы, такие как Совет по светскому гуманизму и Американская федерация рационалистов, а также многие академические философы и ученые, не входящие в другие организации, выступают за эту философию.

Религиозный гуманизм в значительной степени вырос из этической культуры, унитаризма и универсализма. Сегодня многие унитарные универсалистские общины и все общества этической культуры называют себя гуманистами в современном смысле.

Самая критическая ирония в отношении современного гуманизма — это тенденция его сторонников расходиться во мнениях относительно того, является ли это мировоззрение религиозным.Те, кто рассматривают это как философию, — светские гуманисты, а те, кто рассматривает это как религию, — религиозные гуманисты. Этот спор продолжается с начала двадцатого века, когда светские и религиозные традиции сблизились и породили современный гуманизм.

Светские и религиозные гуманисты придерживаются одного и того же мировоззрения и основных принципов. Об этом свидетельствует тот факт, что как светские, так и религиозные гуманисты были среди подписавших Гуманистический манифест I в 1933 году, Гуманистический манифест II в 1973 году и Гуманистический манифест III в 2003 году.С точки зрения одной только философии между ними нет разницы. Религиозные и светские гуманисты фактически расходятся во мнениях только в определении религии и в практике философии.

Определение религии, используемое религиозными гуманистами, часто является функциональным. Религия — это то, что служит личным и социальным потребностям группы людей, разделяющих одно и то же философское мировоззрение.

Чтобы удовлетворить личные потребности, религиозный гуманизм предлагает основу для моральных ценностей, вдохновляющий набор идеалов, методы работы с суровыми жизненными реалиями, обоснование для радостной жизни и общее чувство цели.

Для удовлетворения социальных потребностей гуманистические религиозные сообщества (такие как общества этической культуры и многие унитарные универсалистские церкви) предлагают чувство принадлежности, институциональную среду для нравственного воспитания детей, специальные праздники, проводимые с единомышленниками, уникальную церемониальную жизнь, выполнение идеологически последовательных обрядов перехода (свадьбы, приветствия детей, празднование совершеннолетия, мемориалы и т. д.), возможность утверждения своей жизненной философии и исторический контекст для своих идей.

Религиозные гуманисты часто утверждают, что у большинства людей есть личные и социальные потребности, которые могут быть удовлетворены только с помощью религии (взятой в только что подробно описанном функциональном смысле). Они не считают, что нужно делать выбор между удовлетворением этих потребностей в контексте традиционной веры или их отсутствием вообще. Люди, которые не могут чувствовать себя как дома в традиционной религии, должны иметь возможность найти себе убежище в нетрадиционной религии.

Однажды репортер спросил меня, не сводится ли это функциональное определение религии к удалению сущности и оставлению только поверхностных атрибутов.Я ответил, что истинная сущность религии — это роль, которую она играет в жизни людей и жизни общества. Доктрины могут отличаться от деноминации к деноминации, и новые доктрины могут заменять старые, но цель, которую религия служит для человек, остается прежней. Если мы определяем сущность вещи как наиболее прочную и универсальную, тогда функция религии является ее сердцевиной.

Религиозные гуманисты, понимая это, следят за тем, чтобы доктрине никогда не позволялось ниспровергать высшую цель удовлетворения человеческих потребностей здесь и сейчас.Вот почему гуманистические церемонии приветствия детей ориентированы на общину, а гуманистические свадебные услуги адаптированы к особым потребностям свадебной пары и их семей. Вот почему гуманистические поминальные службы сосредоточены не на спасении души умершего, а на служении выжившим, давая им незабываемые впечатления, связанные с тем, как умерший был в жизни. Вот почему гуманисты не обращают в свою веру людей на смертном одре. Они считают, что лучше позволить им умереть так, как они жили, не беспокоясь о чужих планах.

Наконец, религиозный гуманизм — это «вера в действие». В своем эссе «Вера гуманиста» министр Университета Кеннет Файфер заявляет:

Гуманизм учит нас, что аморально ждать, пока Бог действует за нас. Мы должны действовать, чтобы остановить войны, преступления и жестокость нынешнего и будущих веков. У нас есть замечательные способности. У нас есть большая степень свободы в выборе того, что мы будем делать. Гуманизм говорит нам, что какой бы ни была наша философия Вселенной, в конечном итоге ответственность за мир, в котором мы живем, лежит на нас.

Итак, хотя светские гуманисты могут во многом соглашаться с тем, что делают религиозные гуманисты, они отрицают, что эта деятельность должным образом называется «религиозной». Это не просто семантический спор. Светские гуманисты утверждают, что в религии так много критики, что доброе имя гуманизма не должно быть запятнано связью с ней.

Светские гуманисты часто называют унитаристов-универсалистов «гуманистами, еще не вышедшими из церковной привычки». Но унитаристы-универсалисты иногда возражают, что секулярный гуманист — это просто «нецерковный унитарий».”

Вероятно, самым популярным представителем светского гуманистического мировоззрения в последние годы был противоречивый писатель Салман Рушди. Вот что он сказал на канале ABC Nightline 13 февраля 1989 года по поводу своего романа Сатанинские стихи .

[Моя книга говорит], что существует старый, давний конфликт между секулярным взглядом на мир и религиозным взглядом на мир, и особенно между текстами, которые утверждают, что они вдохновлены Богом, и текстами, вдохновленными воображением.. . . Я не доверяю людям, которые заявляют, что знают всю правду и стремятся организовать мир в соответствии с этой единственной истиной. Я считаю, что это очень опасное положение в мире. Это нужно оспаривать. Этому нужно постоянно бороться самыми разными способами, и это то, что я пытался сделать.

В выпуске New York Review от 2 марта 1989 г. он объяснил, что в The Satanic Verses он:

попытался дать светское, гуманистическое видение рождения великой мировой религии.За это, видимо, меня надо судить. . . . «Сегодня рисуются боевые линии», — замечает один из моих персонажей. «Светское против религиозного: свет против тьмы. Лучше тебе выбрать, на чьей ты стороне ».

Светская гуманистическая традиция — это отчасти традиция неповиновения, традиция, восходящая к древней Греции. Даже в греческой мифологии можно увидеть гуманистические темы, которые редко, если вообще когда-либо, проявляются в мифологиях других культур. И уж точно они не повторяются в современных религиях.Лучшим примером здесь является персонаж Прометей.

Прометей выделяется тем, что древние греки восхищались им как тем, кто бросил вызов Зевсу. Он украл огонь богов и спустил его на землю. За это он был наказан. И все же он продолжал свое неповиновение, несмотря на пытки. Это один из источников гуманистического вызова власти.

В следующий раз, когда мы увидим поистине героического прометеевского персонажа в мифологии, это будет Люцифер в романе Джона Мильтона « Потерянный рай ». Но теперь он Дьявол.Он злой. Тот, кто бросает вызов Богу, должен быть олицетворением зла. Кажется, это данность традиционной религии. Но древние греки не согласились. Для них Зевс, несмотря на всю свою силу, все же мог ошибаться.

Представьте, как была шокирована моя подруга, когда я рассказал ей о своих взглядах на «нравственные нормы Бога». Я сказал: «Если бы существовал такой бог, и это действительно были бы его идеальные моральные принципы, я был бы терпимым. В конце концов, Бог имеет право на собственное мнение! »

Так склонен говорить только гуманист.Только гуманист может предположить, что даже если есть бог, можно не соглашаться с ним, с ней или с ней. В книге Платона « Евтифрон » Сократ показывает, что Бог не обязательно является источником добра или даже сам добро. Сократ спрашивает, хорошо ли что-то потому, что это предписано Богом, или потому, что это уже хорошо. Тем не менее, со времен древних греков ни одна основная религия не позволяла подвергать сомнению волю Бога и не превращала непослушного персонажа в героя. На эту традицию претендуют гуманисты.

В конце концов, человеческий прогресс в значительной степени противоречил религии или очевидному естественному порядку. Когда мы отклоняем молнию или эвакуируемся из города до удара торнадо, мы уменьшаем последствия так называемых «стихийных бедствий». Когда мы приземляемся на Луну, мы бросаем вызов гравитационному притяжению Земли. Когда мы ищем выход из кризиса СПИДа, мы, как утверждал покойный преподобный Джерри Фолуэлл, препятствуем «Божьему наказанию гомосексуалистов».

В политическом плане пренебрежение религиозной и светской властью привело к демократии, правам человека и защите окружающей среды.Гуманисты не извиняются за это. Гуманисты не искажают библейские доктрины, чтобы оправдать такие действия. Они признают пренебрежение Прометеем к их ответу и гордятся им. Ибо это часть традиции.

Другой аспект традиции секулярного гуманизма — скептицизм. Исторический образец скептицизма — Сократ. Почему Сократ? Потому что по прошествии всего этого времени он по-прежнему стоит особняком среди всех знаменитых святых и мудрецов от древности до наших дней. В каждой религии есть свой мудрец. В иудаизме есть Моисей, в зороастризме есть Заратустра, в буддизме есть Будда, в христианстве есть Иисус, в исламе есть Мухаммад, в мормонизме есть Джозеф Смит, а в Бахаи есть Баха-у-лах.Каждый из этих людей утверждал, что знает абсолютную правду. Это Сократ, единственный из известных мудрецов, утверждал, что ничего не знает . Каждый разработал свод правил или законов, кроме Сократа. Вместо этого Сократ дал нам метод — метод вопрошания чужих правил, перекрестного допроса. И Сократ умер не за правду, он умер за права и верховенство закона. По этим причинам Сократ — типичный скептический гуманист. Он выступает как символ греческого рационализма и выросшей из него гуманистической традиции.И ни один столь же признанный святой или мудрец не присоединился к его компании после его смерти.

Из-за сильной светской гуманистической идентичности с образами Прометея и Сократа и столь же сильного неприятия традиционной религии светский гуманист фактически соглашается с Тертуллианом, который сказал: «Какое отношение Иерусалим имеет к Афинам?»

То есть светские гуманисты больше отождествляют себя с рациональным наследием, символизируемым древними Афинами, чем с наследием веры, олицетворяемым древним Иерусалимом.

Но не думайте из этого, что секулярный гуманизм только отрицателен. Положительная сторона — это освобождение, лучше всего выраженное в словах американского агностика Роберта Ингерсолла:

.

Когда я убедился, что Вселенная естественна, что все призраки и боги — мифы, в мой мозг, в мою душу, в каждую каплю моей крови вошли чувство, чувство, радость свободы. Стены моей тюрьмы рухнули и рухнули. Подземелье было залито светом, и все засовы, засовы и кандалы превратились в пыль.Я больше не был слугой, крепостным или рабом. Для меня не было хозяина во всем мире, даже в бесконечном пространстве. Я был свободен думать, выражать свои мысли, свободен жить своим собственным идеалом, свободен жить для себя и тех, кого я любил, свободен использовать все свои способности, все мои чувства, свободен расправлять крылья воображения, свободен исследовать , гадать, мечтать и надеяться, свободно судить и определять для себя. . . Я был свободен! Я стоял прямо и бесстрашно, радостно глядя на все миры.

Достаточно, чтобы светский гуманист закричал «аллилуйя!»

Тот факт, что гуманизм может быть одновременно религиозным и светским, конечно, представляет парадокс, но не единственный такой парадокс.Другой заключается в том, что и религиозный, и светский гуманизм ставят разум выше веры, обычно вплоть до полного отказа от веры. Дихотомии между разумом и верой часто уделяется особое внимание в гуманизме, при этом гуманисты встают на сторону разума. Из-за этого религиозный гуманизм не следует рассматривать как альтернативную веру, а скорее как альтернативный способ быть религиозным.

Эти парадоксальные особенности не только требуют уникального подхода к религиозному гуманизму при изучении мировых религий, но также помогают объяснить продолжающиеся разногласия, как внутри, так и за пределами гуманистического движения, относительно того, является ли гуманизм религией вообще.

На этом парадоксы не заканчиваются. Религиозный гуманизм — это без бога, без веры в сверхъестественное, без веры в загробную жизнь и без веры в «высший» источник моральных ценностей. Некоторые приверженцы даже заходят так далеко, что предполагают, что это религия без каких-либо «верований» — знание, основанное на доказательствах, считается предпочтительным. Более того, общепринятое понятие «религиозное знание» как знание, полученное ненаучными методами, не принимается в эпистемологии религиозного гуманизма.

Поскольку и религиозный, и светский гуманизм так тесно отождествляются с культурным гуманизмом, они охотно принимают современную науку, демократические принципы, права человека и свободное исследование. Отказ гуманизма от понятий греха и вины, особенно в отношении сексуальной этики, ставит их в гармонию с современной сексологией и половым воспитанием, а также с аспектами гуманистической психологии. А историческая защита светского государства гуманизмом делает его еще одним голосом в защиту разделения церкви и государства.

Все эти особенности привели к старому обвинению в том, что люди преподают «религию светского гуманизма» в государственных школах.

Наиболее очевидный момент, который следует прояснить в этом контексте, заключается в том, что некоторые религии придерживаются доктрин, которые ставят их приверженцев в противоречие с определенными чертами современного мира. Других религий нет. Например, многие христиане-евангелисты, особенно те, кто входит в ряды «религиозных правых», отвергают теорию эволюции. Поэтому они рассматривают преподавание эволюции в научном курсе как оскорбление своей религиозной чувствительности.Защищая свои убеждения от воздействия идей, несовместимых с ними, такие верующие называют эволюцию «гуманизмом» и утверждают, что исключительное преподавание этой теории в классе естественных наук представляет собой брешь в джефферсоновской стене, разделяющей церковь и государство.

Это действительно правда, что религиозные гуманисты, принимая современную науку, соглашаются с эволюцией. Но люди, принадлежащие к основным протестантизму, католицизму и иудаизму, также принимают современную науку — и, следовательно, эволюцию.Эволюция сегодня является одним из последних достижений науки, и ее соответствующим образом преподают на научных курсах. То, что эволюция стала отождествляться с религиозным гуманизмом, но не с основным христианством или иудаизмом, является любопытной причудой политики в Северной Америке. Но это характерная черта всей полемики по поводу гуманизма в школах.

Другие курсы обучения также стали отождествляться с гуманизмом, включая половое воспитание, воспитание ценностей, глобальное образование и даже творческое письмо.Есть христианские фундаменталисты, которые хотят заставить нас поверить в то, что «ситуационная этика» была изобретена гуманистом года Джозефом Флетчером 1974 года. Но ситуационные соображения были элементом западной юриспруденции как минимум 2000 лет! Опять же, светские и религиозные гуманисты, находящиеся в гармонии с современными тенденциями, вполне довольны всем этим, как и приверженцы большинства основных религий. Нет никаких оснований рассматривать эти идеи как исключительное наследие гуманизма. Более того, существуют независимые светские причины, по которым школы предлагают такую ​​учебную программу.Пристрастие в пользу «религии светского гуманизма» никогда не было фактором их развития и реализации.

Обвинение в гуманистическом проникновении в государственные школы кажется продуктом смешения культурного гуманизма и религиозного гуманизма. Хотя религиозный гуманизм включает в себя культурный гуманизм, это не оправдание для отделения культурного гуманизма, обозначения его как исключительного наследия нетеистической и натуралистической религии, называемой религиозным гуманизмом, и объявления его чуждым.Сделать это означало бы отвернуться от значительной части своей культуры и возвести на престол стандарты христианского фундаментализма в качестве арбитра того, что является религиозным, а что нет. Более глубокое понимание западной культуры будет иметь большое значение в прояснении вопросов, окружающих полемику по поводу гуманизма в государственных школах.

Как только мы выйдем из области путаницы, можно будет прямо объяснить, что именно представляет собой философия современного гуманизма. Легко резюмировать основные идеи, которых придерживаются как религиозные, так и светские гуманисты.Эти идеи заключаются в следующем:

1. Гуманизм — одна из тех философий для людей, которые думают сами за себя. Нет области мысли, которую гуманист боялся бы оспаривать и исследовать.
2. Гуманизм — это философия, сфокусированная на человеческих средствах постижения реальности. Гуманисты не претендуют на обладание или доступ к предполагаемым трансцендентным знаниям.
3. Гуманизм — это философия разума и науки в поисках знаний. Поэтому, когда дело доходит до вопроса о наиболее действенных средствах познания мира, гуманисты отвергают произвольную веру, авторитет, откровение и измененные состояния сознания.
4. Гуманизм — это философия воображения. Гуманисты признают, что интуитивные чувства, предчувствия, предположения, вспышки вдохновения, эмоции, измененные состояния сознания и даже религиозный опыт, хотя и не являются действенными средствами приобретения знаний, остаются полезными источниками идей, которые могут привести нас к новым взглядам на мир. Мир. Эти идеи, после того как они были рационально оценены на предмет их полезности, затем могут быть применены к работе, часто в качестве альтернативных подходов к решению проблем.
5. Гуманизм — это философия здесь и сейчас. Гуманисты считают, что человеческие ценности имеют смысл только в контексте человеческой жизни, а не в обещании предполагаемой жизни после смерти.
6. Гуманизм — это философия сострадания. Гуманистическая этика занимается исключительно удовлетворением человеческих потребностей и решением человеческих проблем — как для человека, так и для общества — и не уделяет внимания удовлетворению желаний предполагаемых богословских образований.
7. Гуманизм — это реалистическая философия.Гуманисты признают существование моральных дилемм и необходимость тщательного рассмотрения ближайших и будущих последствий при принятии моральных решений.
8. Гуманизм созвучен современной науке. Поэтому гуманисты признают, что мы живем в естественной вселенной огромных размеров и возраста, что мы эволюционировали на этой планете в течение длительного периода времени, что нет убедительных доказательств существования отделимой «души» и что у людей есть определенные встроенные элементы. в потребностях, которые эффективно составляют основу любой ориентированной на человека системы ценностей.
9. Гуманизм созвучен современной просвещенной общественной мысли. Гуманисты привержены гражданским свободам, правам человека, разделению церкви и государства, расширению демократии участия не только в правительстве, но и на рабочем месте и в образовании, расширению глобального сознания и обмену продуктами и идеями на международном уровне, а также открытому подходу. к решению социальных проблем, подход, который позволяет тестировать новые альтернативы.
10. Гуманизм созвучен новым технологическим разработкам.Гуманисты готовы принимать участие в новых научных и технических открытиях, чтобы оказывать моральное влияние на эти революции по мере их возникновения, особенно в интересах защиты окружающей среды.
11. Гуманизм — это философия для тех, кто любит жизнь. Гуманисты берут на себя ответственность за свою жизнь и наслаждаются приключениями, связанными с новыми открытиями, поиском новых знаний, изучением новых возможностей. Вместо того чтобы находить утешение в заранее подготовленных ответах на великие вопросы жизни, гуманисты наслаждаются неограниченностью поиска и свободой открытий, которую это влечет за собой.

Хотя есть некоторые, кто полагает, что эта философия всегда имела ограниченные и эксцентричные последователи, исторические факты свидетельствуют об обратном. Среди современных приверженцев гуманизма были Маргарет Сэнгер, основательница организации Planned Parenthood и гуманист года Американской гуманистической ассоциации 1957 года; пионеры гуманистической психологии Карл Роджерс и Абрахам Маслоу, также признанные гуманистами года; Альберт Эйнштейн, отождествивший себя с гуманизмом в 1930-е годы; Бертран Рассел, вступивший в Американскую гуманистическую ассоциацию в 1960-е годы; пионер гражданских прав А.Филип Рэндоф, признанный гуманистом года 1970 года; и футурист Р. Бакминистер Фуллер, гуманист года в 1969 году.

Организация Объединенных Наций — это конкретный пример действующего гуманизма. Первым Генеральным директором ЮНЕСКО, организации ООН, продвигающей образование, науку и культуру, стал гуманист года 1962 года Джулиан Хаксли, который практически сам составил проект устава ЮНЕСКО. Первым Генеральным директором Всемирной организации здравоохранения стал гуманист года 1959 года Брок Чизхолм.Одним из величайших достижений этой организации стало стирание оспы с лица земли. А первым генеральным директором Продовольственной и сельскохозяйственной организации был британский гуманист Джон Бойд Орр.

Между тем, гуманисты, такие как «Гуманист года 1980» Андрей Сахаров, отстаивали права человека везде, где эти права ущемлялись. Бетти Фридан и Глория Стайнем боролись за права женщин, Матильда Крим боролась с эпидемией СПИДа, а Маргарет Этвуд остается одним из самых ярых защитников литературной свободы в мире — все гуманисты.

Список ученых легион: Стивен Джей Гулд, Дональд Йохансон, Ричард Лики, Э. Уилсон, Фрэнсис Крик, Джонас Солк, Стивен Вайнберг, Кэролайн Порко и многие другие — все члены Американской гуманистической ассоциации, президентом которой в 1980-х годах был покойный ученый и писатель Айзек Азимов.

В списках членов гуманистических организаций, как религиозных, так и светских, указано: Who’s Who . Благодаря этим людям, а также многим другим, менее известным, гуманистическая философия оказывает влияние на наш мир, намного превышающее количество ее приверженцев.Это кое-что говорит нам о силе работающих идей.

Это могло быть то, что побудило философа Джорджа Сантаяна объявить гуманизм «достижением, а не доктриной».

Итак, с современным гуманизмом можно найти образ жизни или мировоззрение, созвучное современному знанию; является вдохновляющим, социально сознательным и личным. Это мировоззрение не только мыслящего человека, но и взгляда чувствующего человека, поскольку оно вдохновляет искусство так же, как и науки; филантропия столько же, сколько критика.И даже в критике это терпимо, защищая права всех людей выбирать другие пути, свободно говорить и писать, жить своей жизнью в соответствии со своим собственным светом.

Так что выбор за вами. Вы гуманист?

Вам не нужно отвечать «да» или «нет». Ибо это не предложение «либо-либо». Гуманизм — ваш — принимать или просто черпать из него. Вы можете взять немного или много, отпить из чашки или выпить до дна.

Выбор за вами.

---

Это текст выступления, который был представлен различным аудиториям на протяжении многих лет.

© Авторские права 1989 и 2008 гг., Фред Эдворд

Гражданский гуманизм (Стэнфордская энциклопедия философии)

1. Тезис Барона

Барон использовал термин «гражданский гуманизм», чтобы описать слияние двух отдельные течения флорентийской мысли: аполитичные так называемые «Петрарханский» гуманизм, с одной стороны, и гвельфский традиция патриотического сопротивления флорентийского города-государства с другой стороны, имперское господство (Kallendorf 1996). В «Возрождение» древней буквы и мудрости ( studia humanitas ) ознаменовал революционное изменение в европейском сознании, но он оставался ограниченным созерцательным удовольствием и назиданием поэтов и ученых-квиетистов до начала пятнадцатого века. век.После этого он слился с напористой защитой суверенная независимость все более богатых, могущественных и уверенные купеческие города Италии. Слияние было произведено, согласно Барону, как ответ на кризис, а именно реакцию интеллектуальное и политическое руководство Флоренции агрессивным экспансионизм деспотов Милана. В результате экзальтация свобода сочетала патриотическую самооборону с отстаиванием республиканский образ жизни, который отходил от средневековых идеалов, утверждая мирские ценности и принятие активной жизни в манере, вызывающей воспоминания республики древности.Согласно тезису Барона, в лицо военной опасности модели общества, экономики и политики пришли к согласию в культуре, то есть этос, проникнутый образовательное видение. Главными поборниками этого были великие канцлеры Флорентийской республики Колуччо Салютати и, особенно Леонардо Бруни, высшие государственные служащие и общественные интеллектуалов, которые восстановили практическую значимость классическое обучение в процессе установления условий нового гражданский консенсус.

Помимо стремления отождествить гражданский гуманизм с определенным временем и место, барон изучал политическую культуру Флоренции эпохи Возрождения как пример образцового общественного существования. Флорентийский гражданский гуманизм стал для него решающим поворотом точка в истории. Для барона это было эпохальное событие, которое, глядя на назад к античности, направлен вперед к современности — движение что он всем сердцем принял как освобождающий, цивилизованный, прогрессивный процесс.Пришествие гражданского гуманизма ознаменовалось для барона Великого. победа светских экономических, социальных и политических идеалов над аскетизм, религиозный обскурантизм и иерархия средневековья. Гражданский гуманизм обеспечил жизненно важный инструмент для перевода возвысил древнюю идею гражданства до современной эпохи. Гуманист объявлена ​​защита республиканской свободы от монархической тирании для него начало современной демократической мысли, вознесенной на образовательный идеал классического вдохновения и в сопровождении обновленных культурное творчество.Таким образом, гражданский гуманизм был предвестником однозначно положительные тенденции в современной европейской цивилизации. В ценность таких достижений оказалась тем более убедительной, что они не были теоретическими постулатами, выведенными из абстрактных рассуждений, а представлены исторически реализованные образцы.

Баронская реконструкция гражданского гуманизма была направлена ​​не только на против потусторонних ценностей и представлений о средневековом почтении, но также против различных способов конструирования современности с точки зрения автономия личности.Под вопросом здесь, помимо характеристики исторический период, было определение и оценка современности сам. Барон хотел видеть автономное человечество, которое он воспринимал. возникновение в quattrocento Florence интегрировано в конституционный каркас и заякорены патриотической привязанностью к сообществу. Барон выступал за обширную научную программу по созданию итальянского гуманиста традиции как главный источник современности. Государства, которые он позиционировал как похвальные не воспринимаются как формальные рамки индивидуальной жизни цели — другими словами, пустой либерализм — но текстурированные целые в котором соткана человеческая автономия.Чтобы сказать несколько анахронично, принимая связь общественной солидарности в гражданском гуманизме и рассматривая его как эквивалент гражданского общества, Тезис Барона во многом перекликается с сегодняшним коммунитаризм.

2. Гражданский гуманизм и республиканизм

Как предполагалось ранее, и Барон, и Гарин в целом считали гражданскими гуманизм как эквивалент или как частный вариант республиканизм, имея в виду концепцию политики, в которой правительство в принципе общее дело граждан.В «Город» обеспечивает среду — общественное пространство — для человеческого удовлетворения. В частности, они, кажется, считают, что гражданский гуманизм происходит от классического республиканизма некоторые разновидности, приписываемые, в частности, Аристотелю, Цицерону и Полибию (хотя знание Книги VI последнего Истории до начала шестнадцатого века оспаривается [Nederman 2016]). Гражданский гуманизм в принципе связан с классическая образовательная программа, выходящая за рамки формирующих возможностей гражданского участия и предполагает сознательное возрождение древних идеалов.Республиканская откровенность, простота, оппозиция показной роскоши и роскоши — обычное дело, хотя и не всеобщее. республиканская тематика. Говорят, что гражданские гуманисты продвигают республиканские идеалы, отвечающие хрупкости республики и необходимости защитите его от разложения и разложения с течением времени.

По словам Барона, многие теоретики-гуманисты подчеркивали, что республика требует широкой гражданской добродетели, т. е. активной вовлеченность граждан, объединенных заботой об общем благе.В добродетели гражданства, в свою очередь, развиваются и укрепляются благодаря тому, что осуществляется в поддержании республиканских политических и правовых институтов и заставляя их работать, участвуя в их работе. Республиканская жизнь считается, что формирует общественный дух, на котором отдыхает. Республиканская свобода зависит от постоянной гражданской активности. В государственное устройство становится согласованным посредством общего принятия стандарты правосудия, которые представляют собой нечто большее, чем процессуальные нормы. Цель содружества — реализация человеческого потенциала, поощрение расцвета всех форм творчества и изобретательности постольку, поскольку они способствуют общественному благосостоянию.Республика — это необходимое средство самореализации, а не просто условие возможность частных начинаний. Кроме того, существует связь между свобода гражданина и независимость республики. Таким образом, гражданские армии и право на ношение оружия являются общими постулаты республиканской теории. Приверженцы «Барона» тезис »используют все эти слияния гражданского гуманизма и республиканизма, чтобы поддержать их утверждение, что эти две позиции неразлучны.

Одно важное расширение позиции барона было предложено Джон Покок (1975).Покок считает гражданский гуманизм эпохи Возрождения достойное проявление республиканско-патриотического коллектива настроения. Для Покока, как и для Барона, гражданский гуманизм должен быть рассматривал ответ на кризис, равносильный тому, что Макиавелли назвала бы поводом , момент беспорядка, который дает возможности для созидательной деятельности нового начала, которое, тем не менее, смотрит в прошлое, чтобы направлять свое будущее. Дилемма, стоящая перед По мнению Покока, флорентийские гражданские гуманисты должны были соответствовать этой идее. аристотелевского полиса в рамках христианского понимание времени.Одним из ответов на переживание беспорядка было явно милленаристское возвышение лидера Республика Флоренция с 1494 по 1498 год, доминиканский проповедник. Джироламо Савонарола. По мнению Покока, гражданский гуманизм обеспечил светская альтернатива пророческому республиканизму Саванаролы в форма возрожденной аристотелевской «науки добродетели» как средства преодоления временного существования республики. Дано сомнения, которые были высказаны в отношении философской глубины предполагаемый аристотелизм флорентийских гуманистов, другой недавний исследователь гражданского гуманизма Квентин Скиннер как альтернатива, подчеркнула его римские, а не эллинские предшественники (Бок, Скиннер и Вироли 1990: 121–141).Это не просто вопрос определения источников. Пересмотренная позиция Скиннера означает скорее, по его мнению, гражданский гуманизм отстаивал активное гражданство как средство к свободе от иностранного и внутреннего господства, скорее чем как самореализующаяся человеческая цель. В последнее время Скиннер изменил свою позицию с исторической претензии на полностью философский, в соответствии с чисто теоретической концепцией республиканизм обсуждался выше (например, Skinner 1998).

По иронии судьбы, в адаптации тезиса Барона Пококом добродетель противоположна собственности, и это городской, буржуазный предпринимателей и канцелярии модернизирующегося государства, само создатели гражданского гуманизма в сознании Барона, живущие в изнаночная сторона забора.Гражданские гуманисты Барона выступали за отход от средневековых идеалов созерцания и аскетизма к отстаивать активную жизнь, которая включала торговлю и прибыль (Jurdjevic 2001: 727–728). В пококинском варианте республиканизма гражданское добродетель противоположна видению гражданства, которое охватывает частное погоня за прибылью. Однако такой добродетельный строй не может быть Флоренция — и уж точно не Флоренция барона — дворца, из которых были построены на прибыль банков, производство, международная торговля и интерес к городу государственный долг.Взгляд Покока назад на Аристотеля (и даже Скиннера в Рим) не учитывали исторические реалии итальянских городов эпохи Возрождения, Флоренция в специфический.

3. Разновидности гражданского гуманизма

Интерпретация Барона предполагает, что в гражданском гуманизме есть ядро это объединяет всех, с кем связано. В другом словами, предполагается, что существует единый набор принципов, которым все гражданские гуманисты должны подписаться, чтобы заслужить это название.Покок попытался обойти эту проблему, рассматривая республиканизм. как «не программу, а язык». Таким образом, это было доступны для выбора, выборочно и тематически, как обстоятельства продиктованы или позволены. Взятый на лицо, Покок концепция республиканизма предлагает нам, в свою очередь, сказать то же самое о гражданского гуманизма, а именно, что его не нужно приравнивать к единому политическая позиция (то есть республиканизм). Хотя Покок не признать это, общая дискурсивная амбициозность гражданского гуманизма позволяет итальянским мыслителям применять свой язык в широком диапазоне политических форм и явлений.

3.1. Леонардо Бруни

Для барона и многих других Леонардо Бруни (1369–1444) был считается образцом итальянского гражданского гуманизма (Hankins 1995: 327; Witt 2003: 392–442), образец синтеза гуманистическое обучение и общественное участие: он дважды служил Канцлер Флоренции и периодически работал в административные должности папства. В то же время Бруни был потрясающий автор и переводчик, составивший многотомную историю флорентийский народ (на основании его доступа к первоисточникам), изготовление латинских версий произведений Аристотеля (в том числе Политика ) и другие греческие тексты, написание биографий известные итальянцы для массового потребления, среди многих других литературных виды деятельности.

Наиболее важно для текущих целей то, что Бруни использовал свои великие эрудиция защищать и продвигать дело республиканского правительства, тем более, что практиковал во Флоренции в его дни. Его Laudatio (1403–1404 [1978]) — это гимны городу в целом (например, в с точки зрения архитектурной и художественной красоты, ее чистоты, ее языковой стандарт и его обильные ресурсы), но также и специально для добродетели его граждан и его институтов. (Напомним центральную особенность упомянутого выше «баронского тезиса», вытекающего из утверждают, что Миланский кризис 1402 года породил гражданский гуманизм в как теория, так и практика, и Бруни является ее образцом.) Нравиться его современники, Бруни считал, что Флоренция была основана римляне в республиканский период, делая своих граждан характерно любителям свободы, которые также выступали против имперское и тираническое правление. Это наследие из Рима также принесло источник мягких и мирных отношений Флоренции с другими Итальянские города и их жители, знающие о своей защите всех Италии от господства угрожают миланцы. Флоренция была в эффект, спаситель итальянского народа.

И Panegyric , и Laudatio объясняют величие Флоренции с точки зрения ее самоуправляемой политической системы. Институты одновременно и поощряются, и поддерживаются общественными силами граждане. Бруни постулирует триаду фундаментальных республиканских принципы, которые объединяет Флоренция: свобода ( libertas ), равенство ( aequalitas ) и справедливое право ( ius ). В Флорентийская конституция устроена так, что граждане свободны, потому что они равны перед законом.Эти качества подводят нас к одному из Любимые концепции Бруни в его политической теории: гармония сотрудничество и баланс между всеми группами и классами в городе. Он отмечает, что другие итальянские города изобилуют классовыми конфликтами. между великими людьми и массой людей. Флорентийская республика отличается, потому что все его граждане участвуют, поскольку уместно, в правительстве, которое, потому что это проверено в его власть, сопротивляется искушению тирании, будь то немногие или многие.Гражданский гуманизм, по крайней мере, в понимании барона и ученых работающие в аналогичном ключе, прекрасно отражены в отчетах Флоренция в Panegyric и Laudatio .

3,2 Колуччо Салютати и Аурелио Липпо Брандолини

Однако фундаментальные предпосылки гражданского гуманизма эпохи Возрождения не выдерживают критики. обязательно влекут за собой республиканизм. Многие города Италией пятнадцатого века фактически управляли люди, которые самозваных князей или олигархических династий.В роли Квентина Скиннера наблюдалось много лет назад (1978: 118–128), гуманисты не были против изменения добродетелей, связанных с гражданским правительство в соответствии с условиями княжеского режима (см. также Скиннер 2002: 118–159). Барон пытался оправдать или отвергнуть такие идеи, но его аргументы были оспорены

Одной из наиболее заметных фигур, поднявших эту повестку дня, был Колуччо Салютати (1331–1406) в трактате под названием De tyranno ( О тирании ; 1400 [1927].Салютати был не только Инструктор Бруни, но также и его непосредственный предшественник, как Канцлер Флорентийской республики. По мнению Салютати, там веские причины, по которым следует быть готовым поддержать временами тиранические правители. В поддержку того, что может показаться на первый взгляд взглянув на странную позу для гуманиста, он вводит различие между двумя типами тиранов: те, кто правят без действительных титул (узурпаторы) и те, кто имеет законное право претендовать на должность но используют свои полномочия незаконно и несправедливо в результате гордые персонажи.Это различие является решающим для Салютати, чей главное беспокойство вызывает уместность убийства тиранов в целом и в частности с убийством Юлия Цезаря.

По словам Салютати, надлежащее обращение с тираном полностью в зависимости от того, узурпатор он или нет. Если так, то эти он может ссылаться на принцип римского права, согласно которому «Законно отразить силой нападавшего на человека или часть собственности и, если он будет настаивать, убить его », чтобы оправдать сопротивление тирану.Напротив, Салютати осуждает тех которые утверждают, что нечестивые князья должны быть убиты, даже если они держат свой офис по праву. Он утверждает, что только государственный орган, который назначил правителя на должность (будь то начальник или община) наслаждается право отстранить его от власти; частные лица, действующие в своих собственное право, не имею права голоса в этом вопросе.

Салютати завершает свой трактат, применяя свои аргументы к делу. Цезаря. Он претендует на доказательство (в весьма полемическом опровержении Цицерон), что Цезарь не был узурпатором, а считал законным офис, уполномоченный римским народом.Действительно, Салютати утверждает, что если Цезарь, казалось, вел себя тиранически, то это было потому, что бурные Условия времени требовали такого поведения. Цезарь должен быть восхваляли как спасителя Рима, а не осуждали как тирана. Следовательно, частным лицам было совершенно неправильно убивать Цезарь, поскольку он не узурпировал государственную власть. Более того, в той мере, в какой что он служил общему благу, римляне как народ не имели законный ордер на снятие его с должности. Салютати таким образом подходит, если он явно не поддерживает, концепцию доброжелательный деспотизм, бросающий вызов обычным основам различие между королем и тираном.

Еще один флорентийский гуманист — пусть и невысокого роста. Бруни и Салютати пошли еще дальше в восхвалении монархии. Аурелио Липпо Брандолини (c.1454–1497) в его De comparatione reipublicae et regni ( По сравнению Республика и королевства ; c. 1490) защищает королевство от обвинение его собратьев-итальянцев (особенно флорентийцев) в том, что он уступал республиканскому правительству. Написание в суде Венгерский король Маттиас, чьим покровительством он недолгое время пользовался, Брандолини построил диалог между флорентийским купцом Доменико и сам король, в котором все общепринятые доводы в пользу превосходство республик перед другими конституционными системами, особенно монархии, предлагается и исследуется только для того, чтобы быть уничтоженным.Несмотря на о том, написал ли Брандолини De comparatione просто как часть лести королю Маттиасу, его аргументы в пользу королевского сана все еще заслуживают серьезного внимания.

В первых двух книгах диалога дело Доменико в пользу превосходства республиканских конституций сняты Маттиас. Вряд ли это то, что можно ожидать от гражданского гуманиста. по крайней мере, если рассматривать Бруни как парадигматический пример этого. Но Брандолини удается использовать именно инструменты своего гуманистического воспитания. отвергнуть основные ценности, которые побудили гуманистов восхвалять флорентийских республиканская конституция.Более непосредственный интерес, в начале третьей и последней книги De comparatione , обсуждение переходит к рассмотрению и защите предложения что управление одним человеком лучше всего. Изначально эта позиция поддерживается набором аналогий с рулевым, военные командир, и глава семьи. После этого дебаты сосредотачивается на том, как правило одного превосходного человека составляет защита от реальной возможности деструктивной фракционности это проистекает из управления многих.

В качестве доказательства Маттиас приводит особенно ревизионистский отчет о Римская история, согласно которой ранние цари успешно сохранил мир и согласие. Их замена консулами привела естественно и неизбежно к упадку города со временем в серия гражданских войн, в которых разные люди боролись за власть. в В том же отрывке Маттиас указывает, что Лоренцо де Медичи в Флоренция достигла того же эффекта, что и римские монархи, а именно: устранение в городе смут, вызванных фракционностью.А единая, определяющая политическая воля приводит к единству. Брандолини тем самым занимает позицию, прямо противоположную Бруни, который, как было замечено, утверждал, что флорентийская республиканская конституция была источником гармонизация между классами. Брандолини и Бруни сосредотачиваются на точно такая же проблема — как обуздать фракцию, ведущую к классу конфликт, но они приходят к совершенно разным выводам. Возможно, в позиции Бруни нет ничего более Образцом гражданского гуманизма, чем у Брандолини.

3.3. Эней Сильвий Пикколомини

Было бы трудно найти кого-нибудь в пятнадцатом веке. лучше, чем Эней Сильвий Пикколомини (1405–1464), чтобы претендовать на мантию гражданского гуманизма. Как это было с авторами уже обсуждалось, он был погружен в studia humanitas от прекрасное флорентийское образование. Почти точный современник великого гуманисты Пальмиери, Валла и Патрици, он наслаждался безупречным репутация его сочинений; его письма, в частности, сравнивают выгодно по своему стилю, а также по содержанию с лучшими гуманистическая литература.Он занимал должности при императорском дворе в качестве секретаря и дипломата, и в конце концов поднялся по служебной лестнице. церковное предпочтение быть возведенным до папского престола как Пий II — часто называют первым «папой-гуманистом». Тем не менее, в его самое известное произведение политической мысли, De ortu et auctoritate imperii Romani ( О происхождении и авторитете римского Empire ; 1446), Пикколомини выступил в защиту универсалиста, имперский и даже абсолютистский идеал правления под знаменем Священная Римская империя.Как и многие авторы ранее опрошенных, такая позиция может показаться совершенно несовместимой с гражданскими гуманизм.

Аргумент Пикколомини начинается, но не заканчивается королевская власть. Короли были впервые утверждены в самые ранние времена человечества. истории, чтобы защитить права более слабых людей от травм со стороны сильнее. Это общая тема для многих республиканских гражданских гуманисты, оттянутые от позиции, которую занимал Цицерон, который был важным источник для них. Король считается олицетворением справедливость.Его моральный облик превосходит других, поэтому он не требует закона как основы своего правления, так как его суждения настолько укоренены в чувстве справедливости и равноправия, что наслаждаются силой закона. Традиционный рассказ о распаде царской власти вовлекают снижение морали сменяющих друг друга королей, что приводит к тирания. В отличие от этого, Piccolomini обнаруживает совершенно иную врожденную слабость в политических договоренностях, связанных с королевской властью, независимо от моральных качеств конкретного королевского чиновника.

В De ortu он указывает, что создание короля не было уникальное или единичное событие. Скорее всего, во всем мире есть много королей, которые правят множеством территорий. Как эти королевства определили и расширили свои географические границы или сферы юрисдикции, они неизбежно вступили в конфликт. И так как было нет средств арбитража между такими равными полномочиями, решение споры между ними происходили путем вооруженных столкновений. Эти последующие конфликты между королевскими властями и их народами напрямую функция неизбежного структурного ограничения, присущего локализованное или региональное королевство как таковое .Это не морально только коррумпированные правители, которые несут ответственность за столкновения из-за земель и права. Вместо этого любой король, должным образом выполняющий свои обязанности, будет, как предполагает Пикколомини, неизбежно вступит в спор с другой король и будет вынужден обратиться к войне.

Следовательно, политическая модель независимой сети королевские саны несовместимы с той целью, которая требовала создание королей, а именно поддержание справедливого и гармоничного отношения между людьми.Децентрализованное распределение королевских власть в конечном итоге производит эффект, прямо противоположный намеревался. Царство, наделенное полномочиями проводника социальной гармонии, доказывает, что быть его врагом, скорее сбивая с толку, чем укрепляя справедливость, которая правитель обвиняется в поддержке. Обратите внимание, как проблемы конфликт и отсутствие гармонии, к которым обращались многие гражданские гуманисты, проявляются и в мысли Пикколомини. Однако его решение сильно отличается от его флорентийского коллеги.Поскольку особенность королевских режимов противоречит предопределил конец политической власти, достижение справедливости и порядок, который приходит с ним, может быть достигнут только универсальностью политическое правление, то есть единая мировая империя. В имперском правительстве только политическая власть наконец обретает форму, совместимую с цель его первоначального разрешения. Еще раз, можно правдоподобно утверждают, что принципы гражданского гуманизма могут двигаться в довольно расходится с республиканизмом (Lee 2018).

3,4 Никколо Макиавелли

Макиавелли (1469–1527), несомненно, самый известный из всех авторы обсуждали здесь в связи с его Il principe ( Князь ; ок. 1512–1513) и (в меньшей степени) Discorsi ( Discourses ; c. 1514–1519). В бывший — несколько печально известная книга советов для правителей, желающих получить и держи власть; последний оценивает сильные стороны республиканской системы государственного управления. правительство. Макиавелли принимал активное участие в управлении республикой. Флоренции, выступая в нескольких важных официальных должностях, до Переворот 1512 года против режима, созданного семьей Медичи, стоил ему его позиция.Реже признается, что он написал в основном — поэзия, пьесы, истории, военные руководства — и оставили нам большую коллекцию корреспонденции и депеши о его дипломатической деятельности. Ученые из многих точки зрения, судите Макиавелли, чтобы быть воплощением гражданского гуманизма республиканизм во время позднего итальянского Возрождения (Najemy 1996). В Академическая литература по мысли Макиавелли огромна. Любой серьезная попытка резюмировать это — глупая затея.

Проще говоря, Макиавелли инкапсулирует множество форм гражданского общества. гуманизм.С одной стороны, Discorsi , как говорят, олицетворяет республиканские идеалы самоуправление и активное гражданство, обычно связанные с сущность гражданского гуманизма. (Как упоминалось во введении, Макиавелли — одна из главных исторических фигур, для которых современные республиканские философы ищут идей и вдохновения.) С другой стороны, Il principe иллюстрирует тенденцию некоторые гражданские гуманисты, о которых говорилось выше, обращали внимание на монархические режимы как предпочтительная форма правления.Множество научные усилия были направлены на попытку примирить эти две явно очень противоречивые позиции. Некоторые переводчики предположить, например, что Discorsi представляет его «Настоящие» взгляды, и что Il principe — сатира или попытка вернуть себе место во флорентийском правительстве или раскрыть своим согражданам «настоящую» внутреннюю работу княжеские режимы. Другие предполагают, что Il principe отражает Истинные учения Макиавелли и принципы, приписываемые Discorsi немного больше, чем продолжение его более ранних тракт.А некоторые просто утверждают, что никакого согласия невозможно.

Таким образом, должно быть очевидно, что характеристики гражданского склонности к гуманизму, приписываемые учеными Макиавелли, могут быть понимается множеством способов. Учитывая разнообразие интерпретации, возможно, будет полезнее идентифицировать один центральная тема, разделяемая Il principe и Discorsi и уже обсуждались различные гражданские гуманисты. Конкретно, Макиавелли, как и предыдущие флорентийские гуманисты, в своей сочиняет ссоры, возникшие из-за конфликтов между противоборствующими совокупность интересов, будь то классы или политические образования.Все авторы, к которым обращались ранее, хвалили свою излюбленную форму правления (республика, монархия, империя) на том основании, что она внесла гармонию и мир между противоборствующими группами.

В обеих своих работах Макиавелли признает существование внутри каждое сообщество двух несовместимых по своей сути классов: grandi (дворяне) и popolo (мессы). Дворяне стремятся доминировать над теми, кто ниже их; массы хотят только быть свободными от господства. Он явно считает, что эти две партии никогда не смогут собраться вместе мирным способом.Их интересы просто несоизмеримый. Итак, дилемма Макиавелли состоит в том, как избежать дворяне и массы от войны друг против друга. Он обеспечивает две возможности. В Il principe он отмечает, что принц кто хочет сохранить свою власть, должен обуздать устремления благородство в той мере, в какой правитель может разумно считать хладнокровное убийство как один из его инструментов. Народ, напротив, следует относиться мягко. В самом деле, Макиавелли настаивает на том, что если принц должен выбрать сторону того или иного класса, он всегда должен принимать вверх дело масс.Почему? Во-первых, потому что их количество так намного больше, чем у знати, что они обязаны победить. Во-вторых, потому что popolo настолько далеки от машинного оборудования. правительства во главе с князем, что они не в состоянии соблюдать иногда порочные средства, которыми он должен править. В-третьих, потому что они, будучи необразованными, легко руководствуются внешним видом и не могут постичь истину, которую князь старается скрыть.

Discorsi рассматривает классовые конфликты совершенно иначе. способом, а именно как положительное или продуктивное свойство хорошо развитого республиканский строй.Образец идеальной республики Макиавелли Древний Рим, в котором царили смятения. По его словам, разрешая, а не подавляя столкновение между этими двумя набор интересов, Рим преуспел в актуализации и поддержании первостепенная ценность свободы. В республике римского типа дворянство (через Сенат) несет основную ответственность за управление, но люди проверяют эту власть с помощью уравновешивающих контор (например, трибуны) и народное инакомыслие. Борьба между ними фактически порождает свободу целого, как с точки зрения самоуправление, неподвластное внешним силам или тирании, и заверяя, что желание людей не подчиняться достигнуто.

Макиавелли признает, что принимает необычную перспективу, так как обычно вина за крах Римской республики был назначен враждующим группировкам, которые в конечном итоге разлучили его. От напротив, он настаивает на том, что именно эти конфликты породили «Творческое напряжение», которое было источником римской свободы. Другие республиканские модели (например, принятые в Спарте или Венеции) привели к более слабым политическим системам, которые либо стагнируют, либо склонны к распаду при изменении обстоятельств.Конечный признак уникальное величие Римской республики — завоевание огромных территории, в результате grandi и popolo отложив в сторону свою бесконечную борьбу (по крайней мере, на время), чтобы сотрудничать в порабощении и эксплуатация обширных земель. Таким образом, классовая борьба социализируется и ставится к эффективному использованию. Было высказано предположение, и не без оснований, что сигнальным элементом политического проекта Макиавелли было продвижение Флоренция как новый Рим, который установит свое господство над остальными Италии.Возможно, не будет большим преувеличением назвать его гражданином. гуманист с империалистическими претензиями (Hörnqvist 2004).

4. Предыстория гражданского гуманизма

Как отмечалось ранее, Барон утверждал, что рождение гражданского гуманизма произошел именно из-за кризиса 1402 года во Флоренции. Эта позиция был поставлен под сомнение по различным историческим причинам, в первую очередь со стороны Зайгель (1966). Одна проблема с утверждением Барона проистекает из его очевидное незнание политической философии предыдущего веков.Задолго до начала quattrocento , политические авторы (некоторые флорентийского происхождения) предприняли защита республиканской системы правления в целом и Римская республика, в частности, с точки зрения гражданского гуманизма. Написание c. 1265 г., флорентийский государственный служащий, сослан во Францию, Брунетто. Латини (1948), доказывал превосходство республик (коммун) над другие типы телосложения, а также подробно описаны механизмы республиканского управления. Около 1300 г. еще один итальянец, Получивший образование в Париже философ-схоластик Птолемей из Лукки (1997), составил обширное резюме, в котором Римская республика была идеальным вариантом. форма правления.Размер списка про-республиканских политических теоретиков, писавших до 1402 г., можно было многократно умножить.

Почему барон был невнимателен к европейскому республиканизму до Возрождения? Ответ можно найти в том, что представлял для него гражданский гуманизм: современность, светскость, рациональность; в общем, «слава» Эпоха Возрождения в отличие от мрачного средневековья. Ученые давно осознали, что разделительная линия, проведенная между средневековыми и ранние современные периоды совершенно необоснованны (Nederman 2009).Просто как гражданский гуманизм как обозначение интеллектуального движения в традициях западной политической теории оказывается довольно вместительный, поэтому его существование и развитие следует рассматривать как более текучей исторически, чем это часто утверждалось.

Гуманизм — Энциклопедия философии Рутледж

DOI

10.4324 / 9780415249126-N025-1

DOI: 10.4324 / 9780415249126-N025-1
Версия: v1, Опубликовано в Интернете: 1998
Получено 31 мая 2021 г., с https: // www.rep.routledge.com/articles/thematic/humanism/v-1

---

Краткое содержание статьи

Философский термин «гуманизм» относится к серии взаимосвязанных концепций о природе, определяющих характеристиках, силах, образовании и ценностях человека. В каком-то смысле гуманизм — это связная и узнаваемая философская система, которая выдвигает существенные онтологические, эпистемологические, антропологические, образовательные, эстетические, этические и политические требования. С другой стороны, гуманизм понимается скорее как метод и серия слабо связанных вопросов о природе и характере людей.

С четырнадцатого века до конца девятнадцатого века гуманизм минимально означал: (1) образовательную программу, основанную на классических авторах и концентрирующуюся на изучении грамматики, риторики, истории, поэзии и моральной философии; (2) приверженность видению, интересам и центральной роли человека; (3) вера в разум и автономию как фундаментальные аспекты человеческого существования; (4) вера в то, что разум, скептицизм и научный метод — единственные подходящие инструменты для открытия истины и структурирования человеческого сообщества; (5) вера в то, что основы этики и общества следует искать в автономии и моральном равенстве.С конца девятнадцатого века гуманизм определялся, в дополнение к вышесказанному, тем, как определенные аспекты основных гуманистических убеждений, такие как человеческая уникальность, научный метод, разум и автономия, использовались в таких философских системах, как экзистенциализм. , Марксизм и прагматизм.

Цитирование этой статьи:
Luik, John C. Humanism, 1998, DOI: 10.4324 / 9780415249126-N025-1. Энциклопедия философии Рутледжа, Тейлор и Фрэнсис, https: // www.rep.routledge.com/articles/thematic/humanism/v-1.
Авторские права © 1998-2021 Routledge.

Гуманизм: опасная современная философия древнего происхождения

На протяжении всей истории человечества тем, кто посвятил свою жизнь Богу, приходилось сопротивляться влиянию окружающего их общества. Праведный Лот был обеспокоен поведением нечестивого народа Содома. Даниилу и трем его друзьям пришлось противостоять влиянию и стандартам Вавилона и Персии. Христиане первого века должны были отвергнуть гностицизм, сексуально аморальный образ жизни Коринфа, интеллектуальное тщеславие греков и язычество римлян.

Тот же принцип применим и к сегодняшним христианам. Мы также должны отказаться от мирских ценностей в пользу послушания Богу и научиться думать так, как Он думает. Как народ Божий, мы должны остерегаться неправильных влияний и ценностей, которые постоянно бомбардируют нас с целью отделить нас от Бога в нашем мышлении и образе жизни. Revelation 18: 4 Revelation 18: 4 И я услышал другой голос с неба, говорящий: выйди из него, народ мой, чтобы вы не участвовали в грехах его и не принимали язв его.
Американский король Джеймс Версия × говорит нам выйти из этого мира, чтобы мы не разделяли его грехи и не получали его бедствий.

Точно так же, как Павел напомнил членам Коринфа, что они не игнорировали уловки сатаны, чтобы обмануть их (2 Коринфянам 2:11 2 Коринфянам 2:11 Чтобы сатана не получил над нами преимущества: мы не игнорируем его уловки.
Американский король Джеймс, версия ×), нам нужно знать философии, которые могут обмануть нас сегодня.Увещевание «Не обманывайтесь» можно найти во всей Библии (Второзаконие 11:16 Второзаконие 11:16 Берегитесь себя, чтобы не обманулось сердце ваше, и вы отвернулись и служили другим богам и поклонялись им; Американский король Иаков Версия ×; Луки 21: 8 Луки 21: 8 И сказал он: берегитесь, чтобы вас не обманули: ибо многие придут во имя Моё, говоря: Я Христос; и время приближается.
Американский король Джеймс Версия ×; 1 Коринфянам 6: 9 1 Коринфянам 6: 9 Разве вы не знаете, что неправедные не наследуют Царствия Божия? Не обманывайтесь: ни блудники, ни блудники идолопоклонники, прелюбодеи, женоподобные женщины и обидчики самих себя с человечеством,
Американский король Иаков Версия ×; 15:33; Галатам 6: 7 Галатам 6: 7 Не обманывайтесь; Бог не поругаем: ни за что. сеет человек, и и пожнет.
Американский король Джеймс Версия ×). Этот совет чрезвычайно важен, потому что сатана чрезвычайно успешен в своих обманах (Откровение 12: 9 Откровение 12: 9 И был изгнан великий дракон, тот старый змей, называемый Дьяволом, и сатана, который обманывает весь мир: он был низвержен на землю, и его ангелы были изгнаны вместе с ним.
Американский король Джеймс Версия ×), и предсказано, что он будет продолжать добиваться успеха до конца этого века (Откровение 13:14 Откровение 13:14 И обманывает живущих на земле посредством тех чудес, которые имел власть творить в глазах зверя, говоря живущим на земле, чтобы они сделали образ зверю, у которого была рана меч, и действительно жил.
Американский король Джеймс Версия ×).

Одна из самых влиятельных философий сегодняшнего дня — это философия современного гуманизма. Такой образ мышления оказывает глубокое влияние на современные страны и народы. Эта философия лежит в основе культурной войны, происходящей в Соединенных Штатах и ​​многих других западных странах. Хотя сторонники современного гуманизма указывают на возрождение интереса и поддержки в прошлом веке, основные принципы гуманизма на самом деле довольно древние.

Определение современного гуманизма

Чтобы лучше понять эту философию, подумайте о том, что Фредерик Эдворд, исполнительный директор Американской гуманистической ассоциации, написал в статье под названием «Что такое гуманизм?». для веб-сайта его ассоциации (www.jcn.com/humanism.html).

Обобщив литературный гуманизм, гуманизм эпохи Возрождения, культурный гуманизм, философский гуманизм и христианский гуманизм, Эдвардс переходит к современному гуманизму, широкой философии, состоящей из светского гуманизма и религиозного гуманизма.

«Современный гуманизм, также называемый натуралистическим гуманизмом, научным гуманизмом, этическим гуманизмом и демократическим гуманизмом, определяется одним из его ведущих сторонников, Корлиссом Ламонтом, как« натуралистическая философия, которая отвергает всякое сверхъестественное и полагается в первую очередь на разум и науку, демократию и человечество. сострадание.’ Современный гуманизм имеет двойное происхождение, как светское, так и религиозное, и они составляют его подкатегории.

«Светский гуманизм — это продукт просвещенческого рационализма 18 века и свободомыслия 19 века… Религиозный гуманизм возник из этической культуры, унитаризма и универсализма. Сегодня многие унитаристско-универсалистские общины и все общества этической культуры называют себя гуманистами в современном смысле …

«Светские и религиозные гуманисты придерживаются одного и того же мировоззрения и основных принципов. Об этом свидетельствует тот факт, что и светские, и религиозные гуманисты были среди подписавших Гуманистический манифест I в 1933 году и Гуманистический манифест II в 1973 году.С точки зрения одной только философии между ними нет разницы. Религиозные и светские гуманисты фактически расходятся во мнениях только в определении религии и в практике философии «(там же).

В центре внимания гуманизма

Все эти философии сосредоточены на людях. Люди, а не Бог, находятся в центре всего этого мышления. В рамках светского гуманизма и даже в меньшей степени религиозного гуманизма все, что связано со сверхъестественным (включая Бога, Библию, ангелов, демонов), не рассматривается.

В целом светские гуманисты считают любую религию суеверной мыслью, сдерживающей прогресс человечества. «Светские гуманисты утверждают, что в религии так много критики, что доброе имя гуманизма не должно быть запятнано связью с ним. Светские гуманисты часто называют унитаристов-универсалистов« гуманистами, еще не вышедшими из церковной привычки »» (там же .).

Что касается религиозных гуманистов, таких как унитаристы-универсалисты, Эдвардс объясняет, что «определение религии, используемое религиозными гуманистами, является функциональным.Религия — это то, что служит личным и социальным потребностям группы людей, разделяющих одно и то же философское мировоззрение »(там же).

Светский гуманизм и религиозный гуманизм согласны с тем, что люди сами решают, каковы их человеческие потребности, и создают образ жизни в соответствии со своими желаниями. Поскольку весь современный гуманизм способствует свободному мышлению, свободному от каких-либо внешних правил или влияний, светские гуманисты неохотно принимают религиозных гуманистов, которые думают, что им следует заниматься каким-то видом религиозной деятельности, хотя и разработанной ими самими для улучшения своей жизни, а не обязательно основанной на руководстве от Бога или Его Слово.

Светский гуманизм

В то время как обе ветви современного гуманизма, религиозная и светская, оказали глубокое влияние на западные общества, последнее привлекло больше внимания и добилось большего успеха как в Европе, так и в Соединенных Штатах в последние годы.

Согласно Эдворду, «секулярная гуманистическая традиция — это традиция неповиновения, традиция, восходящая к древней Греции. Даже в греческой мифологии можно увидеть гуманистические темы, которые редко, если вообще когда-либо, проявляются в мифологиях других культур.И уж точно они не повторяются в современных религиях. Лучшим примером здесь является персонаж Прометей.
«Прометей выделяется тем, что древние греки боготворили его как того, кто бросил вызов Зевсу. Он украл огонь богов и низверг его на землю. За это он был наказан. И все же он продолжал свое неповиновение среди своих пыток. корень гуманистического вызова власти …

«Представьте, как была шокирована моя подруга, когда я рассказал ей о своих взглядах на моральные нормы Бога.Я сказал: «Если бы существовал такой бог, и это действительно были бы его идеальные моральные принципы, я был бы терпим». В конце концов, Бог имеет право на собственное мнение! »

«Только гуманист склонен говорить так. Только гуманист может предположить, что даже если есть бог, можно не соглашаться с ним, с ней или с ним …

«Большая часть человеческого прогресса идет вразрез с религией или очевидным естественным порядком. Когда мы отклоняем молния или эвакуируемся из города до удара торнадо, мы уменьшаем последствия так называемых« стихийных бедствий ».«Когда мы приземляемся на Луну, мы бросаем вызов гравитационному притяжению Земли. Когда мы ищем решение кризиса СПИДа, мы, по словам Джерри Фолвелла, препятствуем «Божьему наказанию гомосексуалистов».

«Политически неповиновение религиозным и светским властям привело к демократии, правам человека и даже защите окружающей среды. Гуманисты не извиняются за это. Гуманисты не искажают библейские доктрины, чтобы оправдать такие действия. Они признают пренебрежение Прометеем своим ответ и гордиться этим.Ибо это часть традиции »(там же).

Гуманисты весьма гордятся своей традицией неповиновения авторитету (включая Бога) и верят, что их действия сделали мир лучше для жизни. Они считают, что их подход более внимателен и внимателен к людям и что их образ мышления превосходит другие.

Светские гуманисты с гордостью утверждают, что их философия предназначена для здесь и сейчас, а не для какой-то предполагаемой жизни после смерти. Большинство отвергают религиозные представления о грехе, вине, вере, авторитете, откровении и даже о Боге, которые они считают произвольными и суеверными.Они верят в эволюцию — в то, что человек эволюционировал на Земле со всеми способностями внутри себя для создания мирного и счастливого общества.

Они считают, что у нас, людей, есть только одна жизнь, чтобы жить, и что каждый человек должен быть свободен прожить ее так, как он или она выбирает. Они являются сторонниками современных сексуальных ценностей, определенных самими людьми, и поддерживают все современные идеи прав человека, включая право женщины на аборт, если она того пожелает.

Светские гуманисты гордятся своей защитой светского государства и искренне борются за отделение церкви от государства.Они гордятся «прогрессом», который они принесли Европе и США в этих областях. Прежде всего, они наслаждаются просветлением, которое приходит к людям, когда они отбрасывают предвзятые идеи и думают самостоятельно (см. Также Британскую гуманистическую ассоциацию, www.humanism.org.uk/site/cms/contentChapterView.asp?chapter=309).

Происхождение гуманизма

В то время как современные гуманисты указывают на Прометея в греческой мифологии как на героя, бросающего вызов Зевсу, настоящее происхождение людей, бросающих вызов Богу и думающих о себе, восходит к Адаму и Еве в Эдемском саду.Здесь сатана, представленный змеем, предложил Еве подумать о себе, есть ли плод, запрещенный Богом. Он предположил, что, принимая собственное решение, она стала бы подобна Богу — способной решать, что правильно, а что нет (Бытие 3: 1-5 Бытие 3: 1-5 [1] Змей был хитрее любого зверя земного). поле, которое создал Господь Бог, и сказал женщине: «неужели Бог сказал: не ешьте от всякого дерева в саду?» [2] И сказала женщина змею: мы можем есть плоды садовых деревьев. [3] А о плодах дерева, которое находится посреди рая, Бог сказал: не ешь от него и не прикасайся к нему, чтобы не умереть.[4] И сказал змей женщине: нет тебе смерти; [5] Ибо Бог знает, что в день, в который вы вкусите от этого, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло.
Американский король Джеймс Версия ×).

Сатана представил Еве основную философию самоопределения как мышление более высокого уровня — что-то положительное и полезное для нее. Сатана предложил Еве отказаться от Божьих правил и думать самостоятельно. Основываясь на предложении сатаны гуманизма, Ева была обманута (1 Тимофею 2:14 1 Тимофею 2:14 И Адам не был обманут, но обманываемая женщина была в согрешении.
Американский король Джеймс Версия ×). Она съела запретный плод и отдала его Адаму, который сделал то же самое.

Принимая решение съесть плод, Ева рассудила, что на самом деле ей не нужно подчиняться Богу. Конечно, результат действия Адама и Евы был трагическим для них (они потеряли доступ к Древу Жизни, представляющему вечную жизнь, Бытие 3: 22-24 Бытие 3: 22-24 [22] И сказал Господь Бог: Вот, Адам стал, как один из нас, чтобы знать добро и зло; и ныне, как бы он не простер руки своей и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не остался жив вовек. [23] И выслал его Господь Бог из сада Едемского, чтобы возделывать землю, откуда он взят.[24] И он выгнал человека; и поставил он на востоке от Эдемского сада херувимов и пылающий меч, который обращался во все стороны, чтобы охранять путь дерева жизни.
Американский король Джеймс Версия ×) и трагедия для всего человечества после этого (смерть пришла ко всем из-за греха, Римлянам 5:12 Римлянам 5:12 Почему, как одним человеком грех вошел в мир, а смерть грехом ; и таким образом смерть перешла на всех людей, потому что все согрешили:
Американский король Джеймс Версия ×).

Призыв к гуманизму

Торговая идея современного гуманизма состоит в том, что эта философия предназначена для образованных людей, которые заботятся о других людях и которые хотят сделать этот мир лучшим местом для жизни. Обратите внимание на следующие цитаты современных гуманистов:

«Гуманисты признают, что только тогда, когда люди чувствуют себя свободными думать самостоятельно, руководствуясь разумом, они лучше всего способны развивать ценности, которые успешно удовлетворяют человеческие потребности и служат человеческим интересам» — Исаак Азимов, писатель и бывший президент Американской гуманистической ассоциации.

«Мне кажется, что идея личного Бога — это антропологическая концепция, которую я не могу воспринимать всерьез. Я также не могу представить себе какую-либо волю или цель за пределами человеческой сферы … Науку обвинили в подрыве морали, но это обвинение несправедливо .Этическое поведение человека должно основываться на сочувствии, образовании, социальных связях и потребностях; никакой религиозной основы не требуется. Человек действительно был бы в плохом состоянии, если бы его сдерживали страх наказания и надежда на награду после смерти. »- Альберт Эйнштейн, ученый, лауреат Нобелевской премии по физике, создатель теории относительности.

«Когда мы говорим о равенстве женщин и мужчин, черных и белых, всех людей в мире, мы говорим о гуманизме» — Глория Стайнем, основательница журнала Ms., лауреат премии Humanist Pioneer.

«Гуманизм во всей его простоте — единственная подлинная духовность» — Альберт Швейцер, получивший Нобелевскую премию мира.

«Гуманизм — это философия радостного служения общему благу всего человечества, применения новых идей научного прогресса на благо всех» — Линус Полинг, ученый, гуманист года в 1961 году, лауреат Нобелевской премии по химии в 1954 году. , Нобелевская премия мира 1962 года (www.americanhumanist.org/humanism/famous.html).

Светский гуманизм был особенно успешным в западных обществах. По данным социолога Джорджа Барна от 8 октября 2002 года, «большинство американцев считают, что« истину можно открыть только с помощью логики, человеческих рассуждений и личного опыта ». Большинство американцев (54%) придерживаются этой точки зрения, которая противоречит как традиционному протестантскому убеждению, что Библия является источником истины, так и католической точке зрения, согласно которой Библия и папская власть передают истину »(« Американцы черпают богословские убеждения из Различные точки зрения, www.barna.org/FlexPage.aspx?Page=BarnaUpdate&BarnaUpdateID=122, курсив добавлен повсюду).

Размышляя о последствиях этого опроса, Барна написал: «За последние 20 лет мы стали свидетелями того, как теологические взгляды нации постепенно становились все менее согласованными с Библией. Американцы по-прежнему уважают Библию и любят думать о себе как о людях, верящих Библии, но факты говорят об обратном: христиане все чаще принимают духовные взгляды, которые исходят из ислама, Викки, светского гуманизма , восточных религий и других источников.

«Поскольку мы остаемся в значительной степени безграмотным по Библии обществом, немногие обеспокоены или даже осознают сползание к синкретизму — системе убеждений, слепо объединяющей убеждения с разных точек зрения» (там же).

«Опросы о религиозных убеждениях в Великобритании показали, что 30-40% (и 65% молодых людей) объявляют себя атеистами или агностиками. Опрос Министерства внутренних дел (2004 г.) показал, что почти 22% не верят, и эта религия играла незначительную роль в жизни большинства из тех, кто называет себя христианами.Многие люди, даже если они не называют себя гуманистами, живут своей жизнью в соответствии с [гуманистическими] принципами, изложенными выше, и многие тысячи людей ежегодно пользуются услугами Британской гуманистической ассоциации; организованный гуманизм — это верхушка очень большого айсберга »(www.humanism.org.uk/site/cms/contentChapterView.asp?chapter=309).

Бог в современном гуманизме

Хотя Бог сотворил его с удивительной замысловатостью (Давид признал, что он «чудесно сотворен», Псалтирь 138: 14 Псалом 138: 14 Я буду восхвалять вас; ибо я ужасно и чудесно сотворен: дивны дела ваши; и что душа моя хорошо знает.
Американский король Джеймс, версия ×), мы, люди, не были созданы с врожденными знаниями, чтобы адекватно принимать каждое решение относительно того, как нам лучше всего жить. Как объяснил пророк Иеремия: «О Господь, я знаю, что путь человека не в нем самом; не в человеке, который ходит, чтобы направлять свои собственные шаги» (Иеремия 10:23 Иеремия 10:23 О ГОСПОДЬ, я знаю что путь человека не в нем самом: он не в человеке, который идет, чтобы направлять свои шаги.
Версия американского короля Якова ×).

По иронии судьбы отправная точка для лучшей жизни — полная жизнь с избытком, которой Бог хочет, чтобы каждый из нас наслаждался (Иоанна 10:10 Иоанна 10:10 Вор приходит не для того, чтобы украсть, и убить, и погубить: Я пришел для того, чтобы они имели жизнь и имели ее с избытком.
Американский король Джеймс Версия ×) — значит признать эту важную библейскую истину о том, что у нас нет ответов на все вопросы и что мы нуждаемся в Боге. инструкция.

Когда люди верят, что Бога нет и что у них есть ответы на все вопросы жизни, они обманываются.Давид писал: «Глупец сказал в сердце своем: нет Бога» (Псалом 14: 1 Псалом 14: 1 ) Глупец сказал в сердце своем: Бога нет. Они развращены, они сделали мерзкие дела, нет ничего доброго
Версия американского короля Якова ×). Отрицая существование Бога, люди, по сути, по глупости делают себя Богом.

Отрицая Бога, люди невольно открываются для ошибочного мышления. В письме к римлянам Павел объяснил, как развивается такое ошибочное мышление: «Ибо с тех пор, как сотворен мир, Его невидимые атрибуты ясно видны, будучи поняты по сотворенным вещам, даже по Его вечной силе и Божеству, так что они не существуют. извините, потому что, хотя они знали Бога, они не прославляли Его как Бога, и не были благодарны, но стали тщетными в своих мыслях, и их глупые сердца были омрачены.Считая себя мудрыми, они обезумели »(Римлянам 1: 20-22 Римлянам 1: 20-22 [20] Ибо невидимое в Нем от сотворения мира ясно видно, будучи понятым из вещей, которые есть сотворены даже Его вечная сила и Божество, так что им нет оправдания: [21] Потому что, когда они знали Бога, они не прославляли Его как Бога и не были благодарны; но тщетны в своих фантазиях, и их глупое сердце омрачено. [22] Считая себя мудрыми, они обезумели,
Американский король Джеймс Версия ×).

Заменив «истину Божью на ложь [о том, что не было Бога, который объяснил бы людям, как жить]», люди затем «поклонялись и служили твари [себе], а не Создателю» (стих 25). Это ошибочное мышление привело к принятию сексуальной безнравственности, включая гомосексуальность, ненависть к Богу и неспособность правильно отличить добро от зла ​​(стихи 26-31). Таким образом, гуманизм игнорирует уроки тысячелетней истории и человеческого опыта, изложенные в Библии.

Никому из нас не нужно следовать приведенному выше рецепту катастрофы.Вместо этого мы можем принять решение признать Бога и Его направления к счастью.

Если вы подвергаетесь бомбардировкам современного гуманизма и не знаете, чему верить, закажите наши бесплатные буклеты Главный вопрос жизни: существует ли Бог? , Верна ли Библия? и Какова ваша судьба? Все можно заказать, загрузить или прочитать на нашем веб-сайте www.ucg.org/booklets. Все это поможет вам понять значение выбора между Богом и современным гуманизмом.

Бог не хочет, чтобы кого-то обманули. Помните этот важный совет: «Остерегайтесь обмануть вас философией и пустым обманом, согласно человеческим традициям, согласно основным принципам мира, а не согласно Христу» (Колоссянам 2: 8 Колоссянам 2: 8 Остерегайтесь, чтобы кто-нибудь не испортил вас философией и тщетным обманом, по человеческим традициям, по зачаткам мира, а не по Христу.
Американский король Джеймс Версия ×). ООН

---

60 лет Организации Объединенных Наций: признаки неудач гуманизма

Автор: Ховард Дэвис,

Организация Объединенных Наций: Нет лучшего места, где каждый день проявляется человеческий потенциал добра и зла или где круглосуточно и без выходных демонстрируются великолепие и фундаментальные проблемы человеческой натуры.

Когда я посетил штаб-квартиру ООН в июне, один из сотрудников ООН так охарактеризовал для меня его основную проблему в интервью: «Это отличная идея, но люди ошибаются.«

Рассмотрим лишь несколько недостатков Организации Объединенных Наций:

• «Спонсируемый ООН скандал« Нефть в обмен на продовольствие »в Ираке, вероятно, является величайшим финансовым грабежом в мировой истории», — сказал мне бывший офицер Госдепартамента США Джек Скраггс. Ранее он работал послом США в ООН.

Совет Безопасности ООН создал программу «Нефть в обмен на продовольствие» в 1995 году для оказания гуманитарной помощи иракскому народу, пострадавшему от санкций, введенных в отношении Ирака после поражения Саддама Хусейна в первой войне в Персидском заливе.По его условиям, Ирак мог продавать сырую нефть через ООН, а вырученные средства аккуратно распределялись на гуманитарную продовольствие и помощь непосредственно иракскому народу, чтобы диктатура Саддама не принесла прибыли.

Теперь выясняется, что у народа Ирака могли быть украдены десятки миллиардов долларов, когда доходы от продажи нефти пошли на личные банковские счета многих официальных лиц, компаний и даже миллиарды долларов самому Саддаму.

• Было несколько периодов, когда ООН использовалась для сохранения или установления мира, но гораздо больше, когда она была неспособна предотвратить войну или геноцид.

Корея, Шестидневная война, Вьетнам, Камбоджа, Биафра, Судан, Руанда, советское вторжение в Афганистан, ирано-иракская война, Босния, гражданская война в Анголе, продолжающаяся война в Республике Конго и многое другое — все это примеры врожденной неспособности людей мирно управлять собой.

• Другие недавние неудачи ООН включают изнасилование женщин миротворцами ООН в Республике Конго и в нескольких других горячих точках мира, нянчиться с режимами-изгоями, постоянную антиамериканскую и антиизраильскую риторику и чрезмерные административные расходы.

Высокие идеалы ООН являются одними из лучших попыток человека принести мир и процветание, но они, оказывается, просто возятся с человечеством, которое глубоко ущербно, и мировой системой, которая злобно слепа в своем эгоизме. Организация Объединенных Наций ничего не может сделать, чтобы изменить эти основные проблемы. Вот почему необходимо божественное вмешательство, чтобы исправить основы.

— (Из статей, представленных для журнала Сентябрь / Октябрь .)

Примеры гуманизма

Гуманизм подчеркивает человеческое достоинство и любовь к природе.Согласно этой философии, люди решают проблемы с помощью рационального мышления и без влияния светских или религиозных институтов. Гуманизм поддерживает свободу личности, а также права человека и ответственность за человечество и планету.

Примеры гуманизма в искусстве и науке

Вот несколько примеров гуманизма:

• Научные труды Петрарки (1304–1374), которого часто называют отцом гуманизма. К ним относятся Канцоньерка , сонеты и письма.
• Статуя Давида работы Микеланджело изображает человеческую форму в одиночку, без украшений и без других людей или предметов.
• Рисунок Леонардо да Винчи «Витрувианский человек» символизирует идеальное человеческое тело, геометрию и человеческий потенциал.
• Питер Брейгель Старший рисовал сцены повседневной жизни, например, «Свадебный танец».
• «Гамлет» Уильяма Шекспира включает самоанализ, самосознание и размышления о человечестве.
• Еврипид обращается к необходимости порядка в обществе наряду со свободой выбора в «Вакханках» и показывает богов с человеческими чертами.
• Трагедия Софокла «Антигона» показывает чудеса человека: его творческие способности и благородство.
• Эразм высмеивал религиозные обряды в Кораблекрушение .
• Эссе Джованни Пико делла Мирандола «Речь о достоинстве человека» поддерживает достоинство человека, его неограниченные возможности и свободу выбора.
• Мария Монтессори создала метод обучения, который рассматривает ребенка как единое целое и затрагивает когнитивные, социальные, творческие и эмоциональные аспекты роста и развития.
• Организация Объединенных Наций и ЮНЕСКО продвигают права человека, образование, мир и социальный прогресс.
• Светские и религиозные взгляды на мир сравниваются в книге Салмана Рушди « Сатанинские стихи».
• Потолок Сикстинской капеллы, расписанный Микеланджело, показывает, как художник ценит человеческую форму, особенно в изображении Адама, который изображен обнаженным.
• Ричард Докинз выступил против религии в своем телесериале «Корень всего зла».»
• Демократия — это пример гуманизма, потому что она дает контроль над страной отдельным гражданам.
• Состояние человека и последствия личного выбора можно увидеть в Рождественская песнь Чарльза Диккенса.
• Прометей из греческой мифологии был дерзок и украл огонь у богов для использования людьми.
• В фильме Джона Мильтона «Потерянный рай» говорится о достоинстве человека, его свободе выбора и его внутренней борьбе.
• «Звездный путь», телесериал, созданный Джином Родденберри, показывает человеческий поиск знаний и уважение ко всем культурам.
• Марка Твена Приключения Гекльберри Финна демонстрирует гуманизм, когда Гек обращается с рабом Джимом как с человеком и признает его ценность.
• Гуманизм в психологии проявляется в позитивном подходе к поведению людей, который подчеркивает благородство и способность к саморазвитию через личный опыт и самосознание.
• Никколо Макиавелли, написавший Принц , обратился к идее о том, что люди должны нести ответственность за свои действия, что они играют определенную роль в своей судьбе и не должны винить во всем Бога.
• Развитию науки способствовал Фрэнсис Бэкон, который изобрел современный научный метод.
• Протагор, философ из Древней Греции, возможно, был одним из первых гуманистов, о чем свидетельствуют его слова: «Человек есть мера всех вещей».

Теперь у вас есть много примеров гуманизма. Посмотрите некоторые из этих фильмов или прочтите некоторые из этих книг, чтобы узнать немного больше о том, как они заключают в себе гуманизм.

Истоки и эволюция гуманистической психологии

Истоки

Истоки гуманистической психологии можно проследить еще в средние века, когда зародилась философия гуманизма.Основное убеждение этой философии состоит в том, что каждый человек имеет ценность и право на самореализацию посредством разума и рационального мышления.

Раннее движение гуманизма зародилось в Европе 15 века как протест против консервативной религиозной догмы церковных ученых и философов. Современная гуманистическая психология возникла примерно в середине 1950-х годов как область деятельности клинических психологов, социальных работников и консультантов против бихевиоризма и психоанализа.

Evolution

В начале 20 века в психологическом мышлении доминировали две философии: бихевиоризм и психоанализ.Бихевиористские психологи изучают явное поведение и считают, что люди вынуждены действовать определенным образом с помощью вознаграждений и наказаний. Бихевиористы стремятся манипулировать человеческим поведением с помощью соответствующих подкреплений.

Школа психоанализа стремится понять бессознательные мотивации и внутренние инстинкты, которые вызывают поведение. Эту точку зрения высказал Фрейд, который считал людей порождением инстинктов жизни и смерти. Жизненные инстинкты в первую очередь предполагают выживание и размножение; влечения голода, жажды и секса подпадают под эту категорию.Инстинкты смерти отражают пессимизм человечества.

Хотя бихевиоризм и психоанализ способствовали пониманию человеческого поведения, они не включали целостного взгляда на человека. Гуманистическая психология возникла в середине 1950-х годов и дополнила бихевиоризм и психоанализ, сосредоточив внимание на личности в целом.

Гуманистическая психология продолжала развиваться во второй половине 20 века. Некоторые ключевые моменты в развитии области включены в следующий список:

• Абрахам Маслоу Мотивация и личность , написанный в 1954 году.
• Первая книга по гуманистической психологии была написана в 1958 году Джоном Коэнандом под названием Гуманистическая психология .
• В 1961 г. был основан журнал Journal of Humanistic Psychology под руководством А. Ю. Сутича.
• В 1962 году была организована Американская ассоциация гуманистической психологии.
• В 1963 году Джеймс Ф. Т. Бугенталь представил первый позиционный документ по гуманистической психологии в США.
• В том же 1963 году в Государственном колледже Сонома, Калифорния, была открыта первая аспирантура по гуманистической психологии.
• В 1970 году было создано подразделение Американской психологической ассоциации под названием «Гуманистическая психология».
• Также в 1970 году Американская ассоциация гуманистической психологии расширилась до международной организации под названием Ассоциация гуманистической психологии. В 1970 году Ассоциация гуманистической психологии провела свою первую международную конференцию в Голландии.

Резюме:

• Истоки гуманистической психологии можно проследить еще в средние века, когда зародилась философия гуманизма.
• Современная гуманистическая психология возникла в середине 1950-х годов как реакция на школы бихевиоризма и психоанализа.
• В отличие от бихевиоризма и психоанализа, гуманистическая психология изучает людей как организованное целое, которое лучше всего понимается в контексте их окружающей среды.
• Гуманистическая психология превратилась в жизненно важную область психологии во второй половине 20 века.

Руководство по гуманизму эпохи Возрождения

Гуманизм эпохи Возрождения, названный так, чтобы отличить его от гуманизма, появившегося позже, был интеллектуальным движением, которое зародилось в 13 веке и стало доминировать в европейской мысли в эпоху Возрождения, в создании которой оно сыграло значительную роль.В основе гуманизма эпохи Возрождения лежало изучение классических текстов для изменения современного мышления, разрыва со средневековым мировоззрением и создания чего-то нового.

Что такое гуманизм эпохи Возрождения?

Один из способов мышления стал олицетворением идей эпохи Возрождения: гуманизм. Термин произошел из программы исследований под названием «studia humanitatis», но идея назвать это «гуманизмом» действительно возникла в 19 веке. Остается вопрос, что такое гуманизм эпохи Возрождения.Основополагающая работа Джейкоба Буркхардта 1860 года «Цивилизация эпохи Возрождения в Италии» закрепила определение гуманизма в изучении классических — греческих и римских — текстов, чтобы повлиять на ваш взгляд на мир, взяв из древнего мира, чтобы реформировать «современный». «и дает более мирское, человеческое мировоззрение, сосредотачиваясь на способности людей действовать, а не слепо следовать религиозному плану. Гуманисты верили, что Бог дал человечеству возможности и возможности, и мыслители-гуманисты должны были действовать, чтобы извлечь из этого максимальную пользу.

Это определение по-прежнему полезно, но историки все больше опасаются, что метка «гуманизм эпохи Возрождения» подталкивает широкий диапазон мысли и письма к одному термину, который не может адекватно объяснить тонкости или вариации.

Истоки гуманизма

Гуманизм эпохи Возрождения зародился в конце 13 века, когда жажда европейцев к изучению классических текстов совпала с желанием подражать их авторам в стиле. Они не должны были быть прямыми копиями, а опирались на старые модели, подбирая словарный запас, стили, намерения и формы.Каждая половина нуждалась в другой: вы должны были понимать тексты, чтобы участвовать в моде, и это вернуло вас в Грецию и Рим. Но то, что было разработано, не было набором имитаторов второго поколения; Гуманизм эпохи Возрождения начал использовать знания, любовь и, возможно, даже одержимость прошлым, чтобы изменить то, как они и другие видели и думали о своей собственной эпохе. Это была не подделка, а новое сознание, включающее новую историческую перспективу, дающую исторически обоснованную альтернативу «средневековому» образу мышления.Гуманизм начал влиять на культуру и общество и в значительной степени влиять на то, что мы сейчас называем Ренессансом.

Гуманисты, действовавшие до Петрарки, называемые «протогуманистами», были в основном в Италии. Среди них был Ловато Деи Ловати (1240–1309), судья из Падуас, который, возможно, был первым, кто смешал чтение латинских стихов с написанием современной классической поэзии, чтобы добиться большого эффекта. Другие пытались, но Ловато добился гораздо большего, восстановив, среди прочего, трагедии Сенеки. Жажда возвращения в мир старых текстов была характерна для гуманистов.Этот поиск был жизненно важен, потому что большая часть материала была разбросана и забыта. Но у Ловато были пределы, и его стиль прозы оставался средневековым. Его ученик Муссато связал свои исследования прошлого с современными проблемами и писал в классическом стиле, комментируя политику. Он был первым, кто сознательно писал древнюю прозу за много веков, и подвергся нападкам за симпатию к «язычникам».

Петрарка

Франческо Петрарку (1304–1374) называли отцом итальянского гуманизма, и, хотя современная историография принижает роль индивидов, его вклад был велик.Он твердо верил, что классические произведения не только соответствуют его эпохе, но и видел в них моральное руководство, которое может реформировать человечество, ключевой принцип гуманизма Возрождения. Красноречие, волновавшее душу, равнялось холодной логике. Гуманизм должен лечить человеческую мораль. Петрарка не особо применял эти мысли к правительству, но работал над объединением классиков и христиан. Протогуманисты были в основном светскими людьми; Петрарка подкупил религию, утверждая, что история может иметь положительное влияние на христианскую душу.Говорят, что он создал «программу гуманизма», и он утверждал, что каждый человек должен изучать древних и создавать свой собственный стиль.

Если бы Петрарка не был жив, гуманизм считался бы угрозой христианству. Его действия позволили гуманизму более эффективно распространяться в конце 14 века. Вскоре гуманисты занялись карьерой, требующей навыков чтения и письма. В 15 веке в Италии гуманизм снова стал светским, и дворы Германии, Франции и других стран отвернулись, пока более позднее движение не вернуло его к жизни.Между 1375 и 1406 Колуччо Салютати был канцлером Флоренции, и он сделал город столицей развития гуманизма эпохи Возрождения.

15 век

К 1400 году идеи гуманизма эпохи Возрождения распространились, чтобы речи и другие речи стали классическими: необходимо было распространение, чтобы большее количество людей могло понять. Гуманизмом начали восхищаться, и высшие классы отправляли своих сыновей учиться ради славы и карьерных перспектив. К середине 15 века гуманистическое образование было нормальным явлением для высших слоев Италии.

Цицерон, великий римский оратор, стал основным примером для гуманистов. Его усыновление совпадает с поворотом в мирское. Петрарка и компания были политически нейтральными, но теперь некоторые гуманисты утверждали, что республики превосходят господствующие монархии. Это не было новым явлением, но оно повлияло на гуманизм. Греческий язык также стал более распространенным среди гуманистов, хотя он часто оставался вторым после латыни и Рима. Однако теперь было переработано огромное количество классических греческих знаний.

Некоторые группы хотели строго придерживаться цицероновской латыни как модели языков; другие хотели писать на латыни, которую они считали более современной. Они договорились о новой форме образования, которую переняли богатые. Начала зарождаться и современная историография. Сила гуманизма с его текстуальной критикой и изучением была продемонстрирована в 1440 году, когда Лоренцо Валла доказал, что «Дар Константина», якобы передававший большую часть Римской империи Папе, был подделкой.Валла и другие настаивали на библейском гуманизме — текстуальной критике и понимании Библии — чтобы приблизить людей к искаженному слову Божьему.

Все это время гуманистические комментарии и сочинения становились все популярнее и многочисленнее. Некоторые гуманисты начали отказываться от реформирования мира и вместо этого сосредоточились на более чистом понимании прошлого. Но мыслители-гуманисты также начали больше рассматривать человечество: как создателей, изменивших мир, которые сделали свои собственные жизни и которым следует не пытаться подражать Христу, а найти самих себя.

Гуманизм эпохи Возрождения после 1500 г.

К 1500-м годам гуманизм стал доминирующей формой образования, настолько распространенной, что разделилась на ряд подразвитий. По мере того, как усовершенствованные тексты передавались другим специалистам, таким как математики и ученые, получателями также становились мыслители-гуманисты. По мере развития этих областей они разделились, и общая программа гуманистической реформы разделилась. Идеи перестали быть прерогативой богатых, поскольку печатание вывело дешевые письменные материалы на более широкий рынок, и теперь массовая аудитория перенимала, часто бессознательно, гуманистическое мышление.

Гуманизм распространился по Европе, и пока он раскололся в Италии, стабильные страны на севере способствовали возвращению движения, которое начало оказывать такое же огромное влияние. Генрих VIII поощрял англичан, обученных гуманизму, заменять иностранцев в своем штате; во Франции гуманизм считался лучшим способом изучения Священного Писания. Жан Кальвин согласился, открыв гуманистическую школу в Женеве. В Испании гуманисты столкнулись с церковью и инквизицией и слились с уцелевшей схоластикой, чтобы выжить.Эразм, ведущий гуманист XVI века, появился в немецкоязычных странах.

Конец гуманизма эпохи Возрождения

К середине 16 века гуманизм потерял большую часть своего могущества.