Откуда берётся стыд и как с ним справиться
Содержание
- Как связаны вина и стыд
- Стыд и вина: клей цивилизации
- Эволюция эмоций самосознания
- Парадокс стыда и вины
- Когда стыд превращается в нарциссизм
- Как быть со стыдом и виной
- Отделяйте своё «я» от поступков
- Ищите истинную мотивацию поступков
- В следующий раз не подведите
- Делитесь стыдом, особенно когда он причиняет боль
- Выбирайте стыд, выбирайте ценности
Подумайте о чём-то, чего окружающие никогда не должны о вас узнать.
Это может быть убеждение, черта характера, специфичное желание или какой-то провал в прошлом, которого лучше бы никогда не случалось. Что бы это ни было, вам неуютно от мысли, что об этом кто-то может узнать. Сразу хочется свернуться калачиком, залезть под одеяло и спрятаться от внешнего мира.
Это чувство психологи называют «стыдом», и мы все его испытываем. Глубоко внутри нас есть нечто неприглядное, что мы тщательно скрываем от всех и делаем вид, что этого нет.
Стыд может серьёзно навредить. Чувство стыда ассоциируется с депрессией, неконтролируемым гневом и агрессией, проблемами со здоровьем, нарциссизмом. Поэтому стыд стал страшилкой в мире любителей саморазвития. Раскрой свой стыд. Избавься от него. Высвободи его. Пригласи его на выпускной и станцуй с ним под сладкие мелодии Барри Манилоу.
Джон Брэдшоу сформировал пугающий образ стыда в 1988 году в книге по саморазвитию «Исцеление стыда». С тех пор многие исследователи и популяризаторы саморазвития повторяют мантры о необходимости избавления от этого чувства.
Нам говорят, что ключ к земле обетованной, полной безграничной любви и абсолютного счастья, — в избавлении от стыда и чувства вины. Предлагают выкурить их из психики какой-нибудь мощной базукой — кружком объятий или дорогущим семинаром.
Хотя очевидно, что большинство из нас борется с чувствами стыда и вины, я думаю, что мы зашли с этим слишком далеко. Я предлагаю вернуться на несколько шагов назад и проанализировать, почему мы на самом деле испытываем стыд. После этого, возможно, станет понятно, почему многие так часто чувствуют себя кусками дерьма, и что же с этим делать.
Как связаны вина и стыд
Давайте начнём с очевидного: стыд и вину испытывают все люди. Хотя многие пользуются стыдом и чувством вины, эти чувства не были придуманы неким современным закулисным манипулятором. Стыд и вина — неотъемлемые части человеческой сущности.
Стыд — чувство разочарования или даже бесполезности. Вы испытываете его, когда не оправдываете ожиданий, которые возлагает на вас собственное «я».
Стыд — увеличительное стекло низменных черт нашей сущности. Поэтому инстинктивно мы пытаемся скрыть то, чего стыдимся.
Если нам стыдно за свои чувства, мы стремимся их скрыть. Если стыдимся тела, делаем всё, чтобы спрятать его. Если стыдимся своей коллекции Телепузиков, мы эээ… пытаемся спрятать коллекцию?
Вина, конечно, близка к стыду, но есть важное отличие: стыд это про то, кто вы есть, а вина — про то, что вы сделали.
Есть чёткое и очень важное разделение между виной и стыдом. Оба чувства можно испытать, когда мы делаем что-то не так. Но вина возникает, если вы говорите себе «я могу это исправить; это не то, кем я являюсь», тогда как стыд — «это то, кем я являюсь; другого пути нет». В результате вина, если с ней ничего не делать, со временем превратится в стыд.
Не помочь другу или не поздравить маму с днём рождения — кажется, это «одноразовые» ошибки. Мы чувствуем себя виноватыми. То, что мы делаем в ответ на это чувство, имеет широкий круг последствий для нашей личности и самооценки.
Если мы извиняемся и обещаем повести себя лучше в следующий раз, то уменьшаем вину и живём дальше. Но если мы закапываем свою ошибку и делаем вид, что её не было, или виним друга в том, что он переезжает слишком часто, а маму — в том, что она родилась в неподходящий день, вина усугубляется, превращаясь в стыд.
Это в конечном итоге вредит нам. Потому что «сокрытие» в реальной жизни выглядит как отражение ответственности. Как пассивная агрессия. Оно разъедает и отравляет наши отношения и уничтожает амбиции. Любой наркоман подтвердит, что стыд в больших количествах медленно убьёт вас изнутри.
Но это ещё не всё. Как и все эмоции, стыд может работать в обе стороны. Точно так же, как у счастья есть тёмная сторона и высшее значение можно найти в потере и сожалении, так и в вине и стыде есть определённая польза, о которой мало кто говорит.
Стыд и вина: клей цивилизации
Печальная сторона человеческого существования заключается в вечном напряжении между отдельной личностью и обществом.
Я хочу взять выходной и поехать на чужой машине. Я хочу голышом рассекать на лыжах и постить видео на YouTube. Но если бы все вели себя в соответствии с такими желаниями, мир бы сошёл с ума.
Соответственно, человеческое общество требует компромисса. Мы с вами с детства учимся отказываться от некоторых желаний, тем самым создавая общество, от которого получаем больше пользы. Не говори это. Не носи то. Скажи «спасибо» после того, как друг вытащил тебя из тюрьмы. Эти простые практики, заставляющие крутиться шестерёнки общества. Хотя они требуют жертв от отдельных личностей, в сумме они делают жизнь лучше.
Но как заставить людей отказаться от своих собственных импульсов и желаний для общего блага? От поведения, которое плохо сказывается на группе, даже если оно радует отдельную личность? Верно. Пристыдите их.
Эволюция эмоций самосознания
Психологи различают «базовые эмоции» и остальные. Базовые эмоции нацелены на выживание. Простейший пример — страх: боязнь некоторых вещей типа змей или обрывов даёт огромное преимущество в выживании.
Базовые эмоции даны нам от рождения. Они есть у всех.
Но по мере взросления что-то меняется, и наша эмоциональная палитра расширяется. Мы начинаем осознавать, что в мире есть другие люди, представления, идеи и суждения которых влияют на нас. Этот процесс порождает то, что психологи называют «эмоциями самосознания» — стыд, вина, смущение и гордость. Эти эмоции основаны на том, как нас воспринимают другие и как мы воспринимаем сами себя. Эмоции самосознания возникли по тонкой, но важной причине: они помогают отдельным людям кооперироваться и жить в группах.
«Колесо чувств», терапевтический инструмент, разработанный доктором Глорией Уилкокс. Центр включает шесть «базовых эмоций», которые постепенно конкретизируются и становятся более социально-зависимыми по мере движения к краям. Обратите внимание на эмоции самосознания — стыд, вина и смущение происходят от грусти, тогда как гордость — от счастья.
Представим, что мы дети, я отобрал у вас игрушечный грузовик и ударил им вас по голове.
Теперь представим, что я постарше и у меня уже есть эмоции самосознания. Я буду чувствовать себя виноватым и, возможно, немного смущённым или пристыженным. Я отдам вам грузовик. Извинюсь. На самом деле, отдам вам свой грузовик и скажу, что вы можете его забрать. Мы станем друзьями и будем вместе играть с грузовиками. Теперь я чувствую гордость. Я хороший мальчик. Ура!
Этот вид эмоций мягко подталкивает людей к более социальному поведению. Они помогают объединяться в группы и сообщества. Фраза «тебе не стыдно?» рассматривается как обвинение. И хотя большое количество вины и стыда разрушительно, полное отсутствие этих чувств может принести даже больший вред.
Вы не спите с супругами друзей и не испражняетесь в супермаркетах, потому что боитесь публичного осуждения. И это здоровый страх — угроза быть пристыженным держит вас, ваши гениталии и кишечник под контролем.
Чувство стыда ограждает нас от глупых поступков, а чувство вины — мотивирует исправлять ошибки. Когда мы чувствуем вину, мы пытаемся исправиться. Извиняемся и иногда предлагаем способы решения проблемы. Ощущения при этом не очень. Но это здоровые ощущения. Раскаиваясь в совершённом и предлагая пути решения, мы показываем другим, что:
- Знаем правила и знаем, что нарушаем их.
- Заботимся о других людях в группе, поэтому пытаемся исправить свои ошибки.
Короче говоря, стыд и вина решают проблему, присущую жизни в больших группах: они помогают регулировать поведение всей группы на индивидуальном уровне.
Парадокс стыда и вины
Возможно, вы подумали, «окей, Мэнсон, если стыд и вина так здорово удерживают нас от того, чтобы превратиться в негодяев, почему же они так сильно нас подводят во многих других ситуациях?»
Ну, опять-таки, эмоции работают в обе стороны. Стоит снова сказать это:
Не существует «хороших» или «плохих» эмоций; есть только хорошие или плохие причины, по которым вы испытываете эмоции.
Например, счастье обычно считается хорошей эмоцией. Многие говорят, что нам нужно как можно больше счастья. Но если я испытываю счастье, в то время как мучаю соседского кота… моё счастье не назовёшь хорошей эмоцией.
Аналогично, если мой стыд связан с тем, как я выгляжу — считаю, что моё тело уродливо и пытаюсь его скрыть — это нездоровая форма стыда. Но если мне стыдно оттого, что я неоднократно изменял своей девушке во времена колледжа, и этот стыд помогает мне не наломать дров в нынешних отношениях, что ж, в таком случае стыд хорош, потому что держит меня под контролем.
В каждом конкретном случае мы должны искать истоки нашего стыда и определять, полезен он или нет. Если полезен, стоит его принять и жить с ним. Если нет, нужно от него избавиться и начать с чистого листа.
Так как же самому пройти этот путь? Как откопать источники стыда и сбросить оковы ненависти к себе? Рад, что вы спросили… Но перед этим я хочу сделать небольшое отступление и поговорить на близкую тему, очень важную и актуальную.
Да, это горячо любимая всеми тема для обсуждения за ужином: нарциссизм.
Когда стыд превращается в нарциссизм
У стыда есть занятная черта, не присущая ни одной другой эмоции. Обычно эмоции тают со временем. А вот стыд каким-то образом остаётся. На годы. Десятилетия. На всю жизнь. Не просто остаётся, он словно гноится. Как смертельный гриб, поглощает всё больше пространства и отравляет его.
Всё потому, что стыд — не просто эмоция. Он частично зависит от нашего самоопределения, того, как мы видим самих себя. Если мы считаем себя ужасными и чего-то не достойными людьми, стыд будет преследовать нас бесконечно.
Другой аспект самоопределения: с течением времени мы начинаем всё больше убеждать себя, что наш стыд в какой-то степени уникален. В конце концов, годами мы чувствуем себя паршиво на фоне других. Следовательно, Вселенная выбрала нас, чтобы мы несли этот крест как избранные.
Восприятие себя как уникального неудачника, неполноценного человека — тяжкий психологический груз.
Он связывает нас непрекращающимся чувством беспокойства и вины. В результате, наше сознание отчаянно ищет способы справиться с этим. И обычно находит один из двух, начиная верить в:
- «Я кусок дерьма и миру будет лучше без меня» или:
- «Весь мир — кусок дерьма, потому что так со мной поступает, он мне за всё ответит».
Нарциссизм возникает, когда мы верим, что в той или иной степени имеем право на особое отношение к себе, потому что серьёзно отличаемся от всех вокруг. Нарциссизм может быть основан не только на иррациональной вере в превосходство, но и на иррациональном чувстве неполноценности.
Как только стыд превращается в нарциссизм, становится сложнее вытеснить его, потому что нарцисс убеждает себя, что это, на самом деле, не стыд, а нечто, что делает его особенным, заслуживающим внимания и симпатии в первую очередь.
В итоге: церковные служители, будучи гомосексуалами, поощряют преследование гомосексуалов; жертвы сексуальных домогательств становятся сексуально одержимыми; жертвы насилия верят в справедливость жесткости.
Двуличие и все кажущиеся парадоксальными убеждения человека, которые мы с вами так часто наблюдаем, если их «перемотать», так или иначе начинаются с чувства стыда.
Как быть со стыдом и виной
Нездоровый способ справляться со стыдом — закапывать его. Закапывать эмоции вообще вредно. Но закапывая стыд, мы даём ему власть над нами. Вместо этого лучше сделать обратное: обнажить стыд, поделиться им, раскрыть свои недостатки, чтобы они больше нас не сковывали. Это помогает добиться здорового восприятия себя и улучшает самочувствие.
Если стыд иррационален — то есть, вы стыдитесь вещей, которых стыдиться не стоит — делясь этими чувствами вы осознаете, насколько они бессмысленны. Вы увидите, что люди над вами не смеются, что время не останавливается, и что небеса на вас не падают.
Но если вы действительно сделали что-то постыдное, то, поделившись этим чувством, вы откроете дорогу к прощению и способности уживаться со своими ошибками и недостатками, чтобы в будущем совершать правильные действия.
Вот несколько советов:
Отделяйте своё «я» от поступков
Мы все творим глупости и о чём-то жалеем. Но то, что вы совершили ошибку, не значит, что вы полный неудачник.
Вы можете учиться на ошибках, неважно, насколько они серьёзны. Можете использовать провалы как мотивацию для того, чтобы в будущем поступить лучше. Можете рассматривать ошибки как предупреждение для других людей, которые проходят через аналогичные ситуации.
Неудачи и ошибки ценны. И неизбежны. Поэтому стоит говорить не «я плох», а «я совершил нечто плохое». Например, «я переехал соседского кота» вместо «я убийца кошек, уничтожитель всего кошачьего племени».
Ищите истинную мотивацию поступков
Вы завалили этот проект и подвели коллег не потому, что вы ужасный человек. Может, вы сделали это, потому что ощущали себя недооценённым на работе и чувствовали неуважение к себе. Или вас охватил гнев, и вы стали импульсивны. А может, вы не спали три дня и потеряли волю к жизни в самый неподходящий момент.
В любом случае, задавая вопрос «почему», вы извлекаете из ситуации важные уроки, которые помогут стать лучше. А когда вы станете лучше, сожалеть о том, что привело к этому улучшению, уже будет невозможно.
В следующий раз не подведите
Следующий шаг — использовать чувства стыда и вины для будущего. Они подталкивают нас к улучшению, подсказывая, где мы свернули не туда и что можно сделать, чтобы не повторять ошибок.
Делитесь стыдом, особенно когда он причиняет боль
Вопреки тому, что говорят нам инстинкты, открытое выражение чувства стыда и смущения обычно вызывает у других сочувствие и даже сближает с людьми. Это неочевидно: делясь тем, что, как кажется, стоит скрывать тщательнее всего, мы обретаем настоящую любовь.
Читайте также
Уязвимость — ключ к счастливым отношениям
Как ранимость и честность сделают вас сильнее
Это главное преимущество вещей вроде терапии, консультации или просто отвисания с близким другом в пятницу вечером под кесадилью, когда вы тихонько хныкаете, а он понимающе похлопывает вас по плечу.
Именно в такие моменты строятся самые прочные отношения.
Выбирайте стыд, выбирайте ценности
Стыд и вина отражают наши ценности. Выбирая лучшие ценности, вы освобождаете себя от нездорового стыда и приглашаете в свою жизнь здоровый.
Если вам стыдно не приходить на помощь другу, когда он в этом нуждается, и чувствуете себя из-за этого дерьмово, это хороший показатель того, что вы цените возможность быть другом, на которого можно положиться. Стыд помогает вам действовать в соответствии с этой ценностью, мотивируя честно поговорить с другом, извиниться и в будущем приходить к нему на помощь.
В конце концов, ценности определяют стыд. Хорошие ценности порождают здоровый стыд. Плохие ценности создают беспорядок в душе. И, как обычно, наши эмоции являются не корнем наших проблем, а скорее отправной точкой для их решения.
И нечего тут стыдиться.
Психология стыда
Прогрессирование аддиктивного процесса во многом связано со стремлением освободиться от психологического дискомфорта, обусловленного чувством стыда.
Чувство стыда занимает центральное место в структуре аддикции, поэтому остановимся на нём более подробно.
Анализ чувства стыда свидетельствует о том, что это чувство более деструктивно, чем чувство вины. Это связано с тем, что чувство вины носит более конкретный характер, касается определённого действия, поступка, активности или наоборот, отсутствия таковых. Чувство стыда затрагивает Я человека и формирует его низкую самооценку. («Я поступаю плохо и я не могу поступать хорошо, потому, что я плохой»).
Все эмоциональные ощущения и состояния человека подвергаются когнитивной оценке. Рефлексия эмоциональных состояний в то же время является рефлексией Я-состояния, свидетельствуя о том, как человек оценивает себя самого. Испытываемые человеком первичные эмоции в дальнейшем оцениваются им во взаимосвязи с оценками других. Анализ с этой точки зрения чувства стыда требует первоначального сравнения поведения человека с какой-то условной нормой. Эта норма может быть субъективной, установленной самим человеком для себя, или общепринятой, навязанной ему обществом и другими людьми.
Если поведение человека не соответствует субъективной или социальной норме, у него возникает чувство стыда.
При аддиктивных состояниях мы имеем дело с несоответствием человека как одной, так и другой нормам. Несоответствия приводят к возникновению стыда. На возникновение чувства стыда влияет факт обращения внимания окружающих на поведение и состояние человека, на его собственное отношение к этому. Имеет значение фиксация внимания человека на том, как его воспринимают и оценивают окружающие. Если он испытывает чувство стыда в связи с несоответствием, ему кажется, что и другие замечают это несоответствие и считают его неполноценным. Это способствует усилению подозрительности в отношении того, что окружающие могут заметить нарушение нормы и осудить его.
Большинство событий, вызывающих стыд, не являются автоматическим процессом и не возникают сами по себе. Например, оно может быть связано с ситуациями, когда успешное функционирование в рамках социально приветствуемого ролевого поведения противоречит собственным критериям морали.
Для понимания причин происхождения чувства стыда необходимо «читывать сложные социальные взаимодействия между людьми, так как компонент оценки другим, особенно значимым человеком, здесь всегда имеет большое значение.
Осознание человеком обращенного на него внимания может приводить к нарастанию подозрительности, типичной для аддиктивных лиц. Такая подозрительность, связанная с чувством стыда, является одним из механизмов изоляции аддиктов. Страх быть до конца понятыми окружающими активизирует механизм разрыва контактов со многими людьми. С этим связано избегание аддиктами сколько-нибудь глубоких контактов, потому что чем глубже контакт, тем вероятнее факт опознания их аддиктивной сущности, и тем вероятнее усиление у аддикта реакции стыда. Возникает страх возможных переживаний по поводу разрыва отношений. Следовательно, в проводимой с аддиктами коррекционной работе, необходимо анализировать механизм разрыва контактов с людьми и чувство стыда, которое эти люди могут испытывать.
По мнению Чарльза Дарвина, чувство вины это сожаление о своей ошибке. Тому же автору принадлежит выражение, что чувство сожаления об ошибке, когда в этот процесс включаются другие люди, может превратить чувство вины в чувство стыда. Речь идет о необходимости анализа социального значения действия, в результате которого человек, воспринимаемый глазами других, может испытывать чувство стыда. Естественно, что, находясь в состоянии одиночества, человек также может испытывать чувство стыда, но в первом случае всегда присутствует оценка себя другими людьми, мысль о том, что другие подумали об его поведении.
В феноменологической психиатрии описывается депрессия самомучения (Leonhard, Izard), которая строится на чувстве стыда. Ее развитию способствует постоянный анализ чувства стыда и возможного наказания.
Стыд приводит к торможению и блокаде очень многих желаний. С точки зрения Tomkins (1963), стыд тормозит удовольствие и мотивации. Возникновение чувства стыда может быть вызвано многими причинами: неудачами, поражениями профессионального характера, потерей значимых отношений, дружбы и пр.
Аддикты глубоко переживают эти потери, но не признаются в этом. Причиной стыда может быть собственная непривлекательность, когда человек теряет способность гордиться своим телом, видом и т.д.
У человека, испытывающего чувство стыда, редуцируются сферы интересов. Izard (1972) обращает внимание на то, что стыд сопровождается повышенным осознанием селфа. Речь идет о необычной форме восприятия селфа, восприятия себя беспомощным, маленьким, ни к чему неспособным, застывшим, эмоционально ранимым.
Lewis (1979,1993) отмечал, что стыд — это состояние потери ценности собственного Я. Причиной этого состояния являются текущие внешние воздействия, тем не менее, этот процесс более сложен, он может формироваться на ранних стадиях развития. Стыд имеет прямое отношение к осознанию Я, представлению о том, как это Я выглядит в восприятии и чувствах других людей. Автор выделяет чувство стыда, связанное с ощущением собственного Я и чувство вины, при котором речь идет о конкретном действии.
К развитию чувства стыда приводит переживание о себе, о том, как ты выглядишь. Раздражителем, провоцирующим возникновение этого чувства являются размышления Я о самом себе, неодобрение чего-то очень важного в себе, снижение самооценки.
Сопряжённым с чувством стыда является чувство собственной никчёмности, незначимости, презрения к себе. Это чувство закладывается в детстве и легко провоцируется специфическим поведением людей. Чувство стыда формируется под влиянием пренебрежительного отношения родителей, отсутствия необходимой интеллектуальной и эмоциональной поддержки, постоянного осуждения. На этом фоне любые отрицательные оценки, не имеющие отношения ни к родителям, ни к семье, воспринимаются как сверхценные и приводят к активации дремлющего рудимента.
Диагностика наличия чувства стыда строится на обнаружении у человека желания быть незаметным, спрятаться, исчезнуть; на появлении непонятных вспышек гнева, на ощущении психологической боли, страха, чувства вины.
Вспышки активности и агрессивности сменяются депрессией, подавленностью, отсутствием чувства радости, постоянной неудовлетворенностью. Чувство стыда может провоцировать суицидные мысли. Анализ депрессивных пациентов, совершающих суицидные попытки, проведенный Lewis (1993), показал наличие у этих лиц выраженного чувства стыда. Частые суицидные попытки у аддиктов также «завязаны» на этом чувстве. Таким образом, чувство стыда имеет прямое отношение к развитию аддиктивного поведения.
Чувство стыда «ставит» селф в трудное положение. Селф теряет способность конструктивно действовать, поскольку стыд блокирует активность. Вместо необходимых действий, селф начинает концентрироваться на самом себе, оказывается погруженным в самооценки, что мешает проявлению активности. Возникает нарушение адаптации, потеря способности ясно думать, высказываться и, тем более, рационально действовать.
Чувство стыда способствует переоценке человеком всего происходящего. Он придает значение вещам, которые этого значения не имеют и, наоборот, недооценивает значения действительно важных для него явлений.
Поэтому чувство стыда делает поведение иррациональным.
Разница между чувством стыда и вины в структурном плане заключается в следующем. При наличии у человека чувства вины какая-то часть селфа является субъектом. Большая часть селфа находится как бы во вне и оценивает этот субъект как часть своего Я, поступившую неправильно.
В противоположность этому чувство стыда «закрывает» селф-объектный круг. Носитель этого чувства рассуждает примерно так: «Как я могу оценить себя, если я недостоин того, чтобы оценивать себя?».
Влияние чувства стыда на блокаду мотивации исследовано Plutchik (1980). Он сравнивает процесс со «стоп» сигналом. Если человек начинает что-то делать, у него срабатывает «стоп» сигнал, ставящий под сомнение уверенность в правильности предпринимаемой активности, прерывающий его действия. Если ограничиться анализом только этой части процесса, то речь в данном случае идет о чувстве вины по поводу конкретного нарушения. Дальнейший анализ может быть произведен с использованием следующих рассуждений: «Ты поступаешь плохо потому, что ты не можешь так не поступать, просто в силу того, что ты сам — плохой человек».
Так выглядит вторая система нарушения — второй «стоп» сигнал, который блокирует всякую активность. Следовательно, анализ чувства стыда должен проводиться не только с акцентом на конкретные действия человека, но, прежде всего, на исследование его Я.
Чувство стыда может быть проанализировано через призму религиозной парадигмы. Тема стыда нашла свое отражение в Библии. Когда Бог спросил Адама и Еву, почему они прячутся, они ответили, что причина заключается в их наготе. Совершив первородный грех, съев яблоко с древа познания, они почувствовали, что должны быть осуждены. История непослушания Адама и Евы предопределяла наказание и важность возникшего у них чувства стыда.
В этой теме на первый план выступают следующие моменты. Непослушание Богу со стороны Адама и Евы было связано с их любопытством, т.к. их, прежде всего, привлекало познание неизвестного. Любопытство привело их к знанию, овладение которым явилось пусковым механизмом появления чувства стыда. Обнаружив свою наготу, они стали стыдиться ее.
И это было доказательством нарушения предписания Бога. Если бы они не приобрели знания, вкусив запретный плод, у них не возникло бы чувство стыда. Таким образом, любопытство привело к знанию, а знание привело к стыду.
Анализ этой части Библии позволяет исследовать процесс возникновения стыда. Для самоанализа чувства стыда и других, связанных с Я эмоций, необходимы определенные знания о правилах, норме и целях, с которыми человек должен сравнивать своё поведение. Следовательно, появление чувства стыда основано на определённых знаниях.
Ветхозаветный рассказ об Адаме и Еве является метафорической версией развития объективного самопознания. Древо познания дало возможность Адаму и Еве приобрести два вида знаний: знание о себе — объективное самопознание и знание о нормах, правилах и целях поведения.
На ранних этапах развития ребёнка формируются его селф объектные отношения в виде первичных контактов с наиболее близкими людьми. Окружающие ребёнка люди, выступающие в качестве объектов контактов, являются для него образцом для дальнейшего подражания.
Ребёнок зависит от них, он им доверяет. Интернализация ребенком возникших отношений влияет на атрибутирование (видение причин происходящих явлений).
Процесс атрибутирования может носить как внешний, так внутренний характер. Внешнее атрибутирование связано с нахождением в ком-то или в чем-то причины собственного поражения, неудачи, произошедшей драмы или трагедии, имеющих к себе непосредственное отношение. Внешнее атрибутирование не приводит к возникновению чувства стыда. Чувство стыда возникает при внутреннем атрибутировании, когда человек делает себя ответственным за произошедшее. Внутренняя атрибуция связана с концентрацией человека на самооценке своих поступков с позиции своего селфа.
Внутреннее атрибутирование нельзя недооценивать, так как оно оказывает большое влияние как на психическое самочувствие, так и на развитие чувства стыда. Так, например, если в жизни возникает какое-то неприятное событие и при его внутренней атрибуции человек считает себя его причиной, то в таком случае это событие способствует развитию чувства стыда.
Например, пациентка испытывает чувство вины, связанное с инфарктом у её матери. Причину события она видит в недостаточном с её стороны внимании по отношению к матери. В связи с этим она считает себя непосредственной виновницей е болезни. Чтобы избавиться от возникшего у нее чувства никчемности и стыда к себе, она принимает большие дозы транквилизаторов, т.е. находит приемлемый для себя аддиктивный выход из этой ситуации. Внутреннее атрибутирование, возникшее в данном случае, приводит как к развитию чувства стыда, так и к поиску аддиктивного варианта избавления от этого чувства.
При внешнем атрибутировании причины болезни будут объясняться по-другому: возрастом матери, с которой произошла катастрофа, не нездоровым образом жизни, наследственностью и пр. Чем большее количество внешних атрибуций используется для объяснения ситуации, тем в меньшей степени это приводит к развитию чувства стыда.
Предпочтительность того или иного атрибутирования закладывается в детстве.
В работе Morrison (1989) было показано, что родители, страдавшие различными формами депрессии, в ряде случаев способствовали развитию у своих детей чувства стыда и вины. Дети считали себя косвенными виновниками болезни родителей. Эти обвинения формулировались в процессе социальных контактов с детьми как результат упреков, что дети раздражают, мучают родителей, у которых нет сил заниматься ими. Таким образом, у детей возникало нереалистическое чувство вины, заключающееся в том, что их поведение привело к развитию депрессии у родителей, и они обязаны найти способ, который поможет родителям выздороветь. А поскольку они не в состоянии найти средства помощи, значит они недостаточно хорошо ищут, что свидетельствует о том, что они плохие.
Иногда родителями внедряется в сознание детей, например, такая формула: «Я, как мать, забочусь о тебе и помогаю тебе. Почему же ты не отвечаешь мне тем же?». Так, при непосредственном участии родителей закладывается предрасположенность к возникновению у детей отрицательных эмоций, которые в дальнейших контактах с окружающими могут проявить себя с удвоенной степенью выраженности.
Эти состояния могут способствовать возникновению различных психологических защит и выхода на аддиктивные реализации.
Интернализация или экстернализация чувства ответственности оказывает непосредственное влияние на то, будет ли человек впоследствии испытывать чувство стыда при различных неудачах и катастрофах, которые могут произойти с ним в жизни. Чем более выражена способность человека искать в произошедшем событии внешнюю причину, тем менее вероятно развитие у него чувства стыда.
Отрицательная сторона данного явления заключается в том, что постоянное стремление индивидуума к экстернализации происходящего может приобрести патологический характер. Так, например, известно, что аддикты в процессе аддиктивного поведения экстернально атрибутируют свои проблемы, связывая их наличие с причиной во внешнем мире. Таким образом, внешнее атрибутирование, с одной стороны, имеет положительное значение, избавляя человека от чувства стыда, а с другой, — отрицательное, проявляющееся в том, что таким образом он оправдывает своё деструктивное поведение.
Иными словами, с одной стороны, у человека может быть глубокое внутреннее интернализированное чувство стыда, и он считает себя плохим, с другой — он избавляется от этого чувства, уходя в аддикцию, которая приводит к возникновению новых проблем, атрибутирующихся с внешними причинами. Таким образом проявляется сочетание внешнего и внутреннего атрибутирования.
Если человека лишить возможности внешнего атрибутирования, он остается с внутренним чувством никчемности и неадекватности, справиться с которым значительно труднее. Это следует учитывать при проведении психотерапевтических подходов, т.к лишение человека его защитной системы в виде отрицательных проекций с доказательством их неправильности и необходимости самообвинения, а не обвинения окружающих не приведет автоматически к положительному результату. Лишившись психологической защиты, человек останется наедине со своими внутренними нерешёнными проблемами. Переживание такого состояния является крайне неприятным, более того, оно может приводить к развитию других отрицательных реакций, таких, например, как растерянность, депрессия, реакция гнева как на самого себя, так и на окружающих, возможно провоцирование какой-то другой формы деструктивного поведения.
Существуют специфические условия, оказывающие разные влияния на формирование чувства стыда в зависимости от пола.
Так, например, женщины в традиционных обществах воспитываются родителями и окружающей средой так, что они приучаются к взятию на себя ответственности за то, если они не справляются с каким-то заданием. Определённая дискриминация по полу, характерная для традиционных обществ, приводит к тому, что женщины, по сравнению с мужчинами, меньше награждаются за успехи и больше наказываются за неудачи. Это способствует большей возможности мальчиков фиксироваться на позитивном атрибутировании (Lewis,1993).
В случае лишения родителями любви своих дочерей они концептуализируют свою позицию словами: «Я не люблю тебя, потому, что ты плохая». Селф такого ребенка испытывает чувство ответственности за то, что его не любят. Это провоцирует формирование у ребенка чувства стыда. В дальнейшем такая женщина будет оценивать свои межличностные отношения с другими как неадекватные, считая себя неспособной на продуктивные отношения.
Таким образом, феномен лишения любви девочек приводит к трудностям в конструировании ими дальнейших межличностных отношений. Такие женщины считают, что, во-первых, они не могут выстраивать эти отношения, т.к. они хуже других, а во-вторых, они испытывают страх перед тем, что другие могут это понять.
Так формируются различные стили поведения, которые объективно «примыкают» к аддикциям, а по существу являются последними (созависимость) или ведут к их развитию. Например, объяснения людей, которые посвящают свою жизнь заботе о других с целью компенсации чувства нехватки любви, выглядят примерно так: «Если я буду заботиться о других и помогать им и это будет моим жизненным кредо, значит меня будут принимать окружающие. Если же я буду вести себя по-другому, я обнаружу свои отрицательные качества. Следовательно, я должна/ен помогать другим и смысл моей жизни должен заключаться именно в этом». В случае неудачи возникает экзистенциальный кризис.
Человек, неуверенный в качестве своих отношений с людьми, легко переходит к общению с событиями, активностями, неодушевленными предметами, «прилипает» к ним, уходя в аддиктивные реализации.
Лишение любви формирует комплекс нежеланного ребенка, что в дальнейшем приводит к низкой самооценке и неумению человека любить себя.
Анализ происхождения чувства стыда с акцентом на половые различия способствует лучшему пониманию межличностных конфликтов. Разница в социализации стыда у мужчин и женщин оказывает влияние на отношения мать-сын, отец-сын, мать-дочь и отец-дочь. Так, например, у женщин, воспитывающихся в традиционных обществах, где присутствует дискриминация по половому признаку (сексизм), легче возникает .чувство стыда, по сравнению с мужчинами. Возможно возникновение замещающих стыд реакций, таких, как печаль, грусть и гнев. Причем, если для женщин более характерными являются реакции печали и грусти, то для мужчин — реакции гнева.
По мнению Lewis (1993), эти явления более представлены в традиционных обществах. Поскольку мальчик, воспитывается с акцентом на специфическую для него мужскую роль, в его отношениях с матерью может возникнуть конфликт следующего рода.
Мать в традиционном обществе стремится к тому, чтобы ее сын испытывал чувства стыда в случае поведения, не соответствующего общепринятым нормам. Матери кажется, в связи с проекцией собственных переживаний (глубокое чувство стыда), что сын не испытывает достаточного чувства стыда за свой поступок, и, даже если он извинился, он все равно не пережил это чувство с необходимой степенью глубины. Он должен пережить его протрагированно. Сын испытывает чувство стыда, но в меньшей, чем бы этого хотелось матери, степени. И мать и сын не осознают происходящего. Конфликт, возникший между ними, может принимать различные формы, и зачастую он приводит к возникновению отдаленности сына от матери, т.к. мужская роль, характерная для сына, противоречит проявлению чувства стыда. Сын не хочет, чтобы к нему относились как к ребенку, а мать стимулирует его к отношениям зависимости, что провоцирует появление у сына реакции сопротивления.
Мальчики, нарушающие нормы поведения, выдвигаемые родителями, могут проявлять сожаление по этому поводу, чувство вины и желание больше этого не делать.
Мать рассматривает эти чувства с точки зрения женского, свойственного ей, традиционного отношения и ожидает от сына чего-то большего, например, возникновения протрагированного чувства стыда. Если она видит, что этого не происходит, она считает, что сын не выстрадал это по-настоящему, ею делается акцент на необходимость длительного страдания, что приводит к возникновению конфликта. Не осознавая происходящего, мать пытается заставить ребенка почувствовать те же ощущения, которые она сама ощущала или ощущает в подобных ситуациях. Мать ожидает, что ребёнок будет переживать это так же как она, а мальчик воспринимает желание матери добиться формирования у него чувства стыда как неприятное чувство. Он считает это несовместимым с его мужской ролью.
Hoffman (1988) установил, что такой процесс начинается уже с трехлетнего возраста. Попытку матери вызвать в сыне эмоциональное состояние, более свойственное женщинам, воспитывающимся в традиционном обществе, следует рассматривать в контексте Эдипова конфликта: мальчик стремится к автономии, к редуцированию чувства стыда, а мать пытается социализировать этот процесс таким образом, чтобы он не ограничивал чувство вины, и считает это полезным.
В отношениях мать-дочь этот конфликт представлен в меньшей степени, чем в отношениях между матерью и сыном. Меньшая интенсивность конфликта объясняется отсутствием разницы между полами, которая осложняет интеракцию. Дочери, как правило, реагируют на желания матери более адекватно, т.к. они выражают себя в соответствии с женской ролью. Так закладывается чувство стыда у девочек в традиционном обществе, где его формирование не встречает с их стороны большого сопротивления. Иногда при этом могут возникать малотипичные для этого состояния реакции злости.
Для современных обществ характерна тенденция сглаживания связанного с полом ролевого поведения. Так, например, воспитанная в условиях современного общества мать, стараясь воспитать у девочки чувство стыда, встречает с её стороны сопротивление. Разделение ролей, свойственное современному обществу, делает менее типичным процесс атрибуции, связанный со стыдом в аспекте социализации.
До сих пор не выделены основания, позволяющие установить наличие генетических отличий в развитии чувства стыда в зависимости от пола.
Если такие различия диагностируются, то их возникновение может быть объяснено ролевым поведением, социализацией и социальными условиями. С другой стороны, в связи с изменением роли женщины в последние 25 лет, особенно в США и Канаде, некоторые конфликты, присущие отношениям мать-сын, по всей вероятности, должны обнаруживаться и во взаимоотношениях мать-дочь.
Что касается роли отца в формировании у ребенка чувства стыда, то, к сожалению, на протяжении длительного времени на ЭТУ сторону вопроса обращалось мало внимания. Роль отца в этом Процессе может быть прямой и косвенной. Исследователями, Изучающими этот вопрос, обращается внимание на то, что роль отца оказывается более важной и значительно менее пассивной, чем это представлялось ранее. Так, например, Bernstein (1983) обращает внимание на значение влияния отцов на возникновение чувства стыда в детском и подростковом периодах жизни. Считается, что роль отца состоит в смягчении конфликта мать сын; в обучении сыновей другому, более активному способу поведения, включающему в себя агрессивные реакции.
Отцы во взаимоотношениях с сыновьями подсказывают им путь преодоления стыда по способу замены его гневом. Таким образом, происходит замена реакции переживания чувства стыда путем формирования другой реакции. В результате такого контакта сыновья начинают испытывать более глубокую привязанность к отцам, помогающим им освободиться от неприятного чувства стыда. В случае отсутствия такой поддержки возникает реакция отдаления ребенка от обоих родителей.
Психология стыда | Psychology Today
«Ибо, видя страдальца страдающим, я стыдился его из-за стыда его; и, помогая ему, я сильно задел его гордость».
Эти слова взяты из главы «Жалкие» философской книги Так говорил Заратустра , в которой философ Фридрих Ницше остро рассуждает о психологии стыда. Краткий текст, открывающий эту статью, содержит несколько интересных точек зрения.
Как только страдающий видит свои страдания, ему становится стыдно за себя. Как только свидетель становится свидетелем стыда страдальца, ему тоже становится стыдно.
Давайте рассмотрим это.
Стыд определяется как самокритичная эмоция, в соответствии с которой люди отрицательно относятся к себе. Обычно они считают себя ущербными. Например, они могут думать, что они уродливы, некомпетентны или глупы. Другими словами, в тот момент, когда нам стыдно, мы воспринимаем себя непоправимо и недвусмысленно отличными от идеального образа самих себя, который у нас был раньше. Нам стыдно не из-за действий, которые мы совершили, а из-за того, кто мы есть. По этим причинам, как прекрасно резюмировала Мэри К. Ламия, стыд — это вопрос сокрытия себя: в социальных контекстах люди избегают проявления стыда, чтобы не чувствовать себя бесполезными, неадекватными или ущербными.
Но что происходит в сценарии страдальца-свидетеля, предложенном Ницше?
В социальной ситуации страдалец не может долго избегать разоблачения своего страдания. Каждый раз, когда мы испытываем физическую боль и кто-то замечает наше состояние, мы всегда стараемся свести его к минимуму.
Совершенный идеальный образ себя представляет здоровая и крепкая фигура. Поэтому мы пытаемся, насколько это возможно, отсрочить разоблачение нашей болезни, но в какой-то момент мы должны уступить. Нам стыдно.
Разоблачение этого страдания вызывает у свидетеля жалость. Это то, что Ницше определяет как «стыдиться из-за [чьего-то] стыда». В этом контексте жалость — это чувство, которое устанавливает дистанцию между страдающим и свидетелем. В свете чьего-то терпения свидетель поначалу остается спокойным и невозмутимым. Они общаются вербально, используя неэмоциональный и рациональный тон. Другими словами, они пытаются свести к минимуму то, что видят. Они часто говорят больному не волноваться, потому что в происходящем нет ничего серьезного. Действительно, профессор Аарон Бен-Зеев говорит нам, что жалость — это «зрительский» опыт, согласно которому человек может пожалеть кого-то, установив при этом безопасную эмоциональную дистанцию от него. В сценарии страдалец-свидетель это попытка свидетеля трусливо упрочить свой идеальный образ, который сейчас находится под угрозой.
Но почему свидетель чувствует угрозу?
Физическое страдание обладает уникальными свойствами. Когда нам больно, мы тоже подлинные . Проявление физического терпения побеждает любую психологическую маску. Когда мы испытываем боль, мы можем только сообщить другим о своем состоянии и желании выздороветь. Каждое слово, которое мы говорим, каждое поведение, которое мы принимаем, должно достичь этой цели. Это неизбежно означает, что мы будем принимать только подлинные отношения с другими, отношения, которые помогут нам чувствовать себя лучше.
В этот момент свидетеля просят протянуть руку. Иметь дело с подлинностью других означает иметь дело с возможностью разоблачения собственной подлинности. Вот почему свидетель чувствует угрозу. Здесь снова уместны слова Ницше: «И, помогая [страдальцу], я [свидетель] жестоко ранил его гордость».
В психологических терминах это называется проекцией: свидетель пытается убедить себя, что, если вмешается, он причинит больше вреда, чем пользы.
Правда в том, что они боятся, что их «гордость» — их идеальная личность — может разбиться на куски, если они помогут страдающему. Вот почему они отчаянно начинают искать способы помешать себе действовать.
Возвращаясь к нашей исходной ситуации: как только страдание раскрывается, нередко возникает социальная ситуация — даже среди друзей, — в которой страдалец на мгновение маргинализируется, по крайней мере эмоционально, «толпой» друзей. Эта толпа состоит из людей, которые шпионят друг за другом, отчаянно пытаясь сохранить идеальный образ самих себя.
Таким образом, стыд является мощной социальной эмоцией, потому что он позволяет публично проявить истинные, подлинные аспекты индивидуальной идентичности. Страдалец — это существующий, неразгаданный символ подлинности, который нуждается в спонтанных и чутких контактах, отношениях и помощи. Свидетель неизбежно проникается таким откровением и внезапно получает возможность сознательно разорвать цепи вымысла и разоблачить себя подлинным образом.
Требуется только мужество, чтобы отойти в сторону от толпы.
Что такое стыд? Все, что вам нужно знать
Это квинтэссенция человеческих эмоций, говорит в своих трудах психолог из Нью-Брансуика, штат Нью-Джерси, доктор философии Майкл Льюис.
Все экстравагантное поведение является реакцией на него, говорит психиатр из Филадельфии Дональд И. Натансон, доктор медицины. Маскировка.»
После десятилетий безвестности — проведенных, как говорит Мидделтон-Моз, спутанных с чувством вины и затемненных им — стыд все чаще признается сильной, болезненной и потенциально опасной эмоцией, особенно для тех, кто не понимает ее происхождения или не знает, как с ней справиться. Управляй этим.
Комплексная реакция
По словам Алена Дж. Салерьяна, доктора медицинских наук, психиатра и медицинского директора амбулаторной клиники психиатрического центра Вашингтона, округ Колумбия, стыд — это сложная эмоциональная реакция, которую все люди приобретают в раннем развитии.
«Это нормальное ощущение себя и своего поведения, — сказал он, — не обязательно симптом болезни или патологии. Во многих ситуациях это ненормально, если мы этого не испытываем».
Смущение и застенчивость, например, — это две формы стыда, которые редко вызывают проблемы, если только они не являются экстремальными или продолжительными. А смирение, еще одна из форм, которые может принимать стыд, обычно считается социально желательным.
Но появляется все больше свидетельств того, что проблемы возникают, когда стыд или унижение становятся неотъемлемой частью представления человека о себе или чувства собственного достоинства. За последние два десятилетия психологи, психиатры и другие специалисты в области психического здоровья сообщали, что ненормальные способы обращения со стыдом играют важную роль в социальных фобиях, расстройствах пищевого поведения, домашнем насилии, злоупотреблении психоактивными веществами, дорожной ярости, буйстве на школьных дворах и на рабочем месте, сексуальных преступлениях и множество других личных и социальных проблем.
Важность адекватного самочувствия
Мэрилин Дж. Соренсен, доктор философии, автор книги «Разорвать цепь низкой самооценки» и клинический психолог из Портленда, штат Орегон, объясняет, как возникают такие расстройства.
«В раннем возрасте у людей развивается интернализованное представление о себе как о адекватных или неадекватных в мире», — сказала она. «Дети, которых постоянно критикуют, жестоко наказывают, пренебрегают, бросают или иным образом оскорбляют или с которыми плохо обращаются, получают сообщение о том, что они не «вписываются» в этот мир — что они неадекватны, неполноценны или недостойны».
Это чувство неполноценности является причиной низкой самооценки, говорит Соренсон.
«Люди с низкой самооценкой во многих ситуациях становятся чрезмерно чувствительными и боязливыми», — сказала она. «Они боятся, что не будут знать правил или что они ошиблись, оговорились или поступили так, как другие могут счесть неуместным. Или они могут почувствовать, что другие отвергают или критикуют их».
Как только формируется низкая самооценка, человек становится сверхчувствительным — он испытывает «приступы самооценки», которые принимают форму смущения или стыда, добавляет Соренсон.
«В отличие от чувства вины, которое является чувством того, что ты сделал что-то неправильно, — сказала она, — стыд — это чувство того, что является чем-то неправильным. Когда человек испытывает стыд, он чувствует, что «со мной что-то не так».
Мидделтон-Моз говорит, что это обычная эмоциональная реакция у взрослых детей родителей-алкоголиков, а также у тех, кто вырос с депрессивными родителями, жестоким обращением. , религиозный фанатизм, война, культурное угнетение или смерть взрослого или брата или сестры. Все эти переживания заставляют человека чувствовать себя уязвимым, беспомощным и пристыженным.
Глубокий, непродуктивный колодец
Аарон Кипнис, доктор философии, автор книги «Разгневанные молодые люди: как родители, учителя и консультанты могут помочь плохим мальчикам стать хорошими мужчинами» и клинический психолог, занимающийся частной практикой в Санта-Барбаре, Калифорния.
., согласен. Он говорит, что последствия стыда более разрушительны, чем последствия вины.
«Вина положительная», — сказал он. «Это реакция психологически здоровых людей, которые понимают, что сделали что-то не так. Это помогает им действовать более позитивно, более ответственно, часто исправлять то, что они сделали».
Но стыд непродуктивен, говорит Кипнис. «Стыд склонен подталкивать людей к деструктивному поведению. Когда мы сосредотачиваемся на том, что сделали неправильно, мы можем это исправить; но когда мы убеждены, что ошибаемся из-за стыда, все наше чувство собственного достоинства разрушается».
Вот почему чувство вины не вызывает гнева, ярости или других иррациональных поступков, которые вызывает стыд, добавляет Кипнис. «Многие проявления насилия ведут к глубокому стыду», — сказал он.
Ему стыдно, ей стыдно
Одинаково ли реагируют мужчины и женщины, когда их стыдят?
«В условиях стыда принято говорить, что мужчины «действуют», а женщины «действуют», — сказал Кипнис.
В своей книге «Стыд: разоблачение себя» Льюис говорит, что женщины не только испытывают больше стыда, чем мужчины, но и выражают его по-разному. Как правило, женщины справляются со стыдом через интроверсию и ненависть к себе, в то время как мужчины чаще проявляют крайний гнев и насилие.
Льюис обнаружил, что основными причинами стыда у женщин являются чувство непривлекательности или предполагаемые неудачи в личных отношениях. Напротив, он сообщил, что основной причиной стыда у мужчин является чувство сексуальной неадекватности.
В статье 1997 года в Electronic Journal of Sociology Томас Дж. Шефф, доктор философии, почетный профессор Калифорнийского университета в Санта-Барбаре, и Сюзанна М. Ретцингер, посредник по семейным отношениям в Верховном суде Вентуры, Калифорния, объясняют разницу в том, как мужчины и женщины справляются со стыдом, связанным с сексуальностью, который описывается как «весьма распространенный» в современном обществе.
Шефф и Ретцингер обнаружили, что женщины обычно испытывают циклы обратной связи стыд-стыд, в то время как мужчины испытывают циклы обратной связи стыд-гнев.
В петлях «стыд-стыд» люди стыдятся того, что им стыдно, что заставляет их стыдиться того, что им стыдно, что приводит к еще большему стыду и так далее. Этот круговой процесс часто приводит к замкнутости или депрессии.
В петлях стыда-гнева люди злятся из-за того, что им стыдно, и стыдятся из-за того, что злятся, и так далее. Это создает еще одну эмоциональную петлю, которая питается сама собой и часто приводит к антиобщественным действиям.
«Стыд по поводу сексуальности помогает объяснить направление, в котором сексуальность часто принимает женщин: отсутствие сексуального интереса, замкнутость, пассивность или поздний интерес», — говорят Шефф и Ретцингер в журнальной статье. «Но тот же стыд ведет мужчин в другом направлении — к дерзости, гневу и агрессии. Когда мужчина стыдится своей сексуальности и отвергается или неадекватно относится к женщинам и не признает эти чувства даже перед собой, вероятным результатом является сексуальное насилие».
Натансон еще более широко описывает потенциальные последствия стыда: «Нет никаких записей о насильственных действиях, кроме реакции на стыд или унижение», — сказал он.
Компас стыда: путь к лечению и выздоровлению
Натансон, автор книг «Многоликий стыд» и «Стыд и гордость: аффект, секс и рождение себя», сосредоточил большую часть своего внимания о том, как помочь пациентам и их терапевтам более эффективно справляться с эмоциями. После обширного исследования почти два десятилетия назад он пришел к выводу, что психоаналитическая терапия лечила почти все, кроме состояний, основанных на стыде, несмотря на то, что появляется все больше свидетельств того, что стыд не только является важной чертой многих психологических расстройств, но и что многие подходы к лечению часто вызывают или усугубляют болезненный стыд. реакции.
«Традиционный психоанализ рассматривал молчание как беспокойство, которое интерпретировалось как сопротивление лечению», — сказал он. «Но чаще молчание в терапии на самом деле является признаком того, что пациент стыдится говорить то, что он думает. Молчание терапевта только усугубляет стыд, но не избавляет его».
Натансон разработал «Компас стыда», чтобы обеспечить основу для лучшего понимания динамики стыда и унижения, а также для поддержки более эффективных подходов к реакциям, основанным на стыде, в ситуациях лечения. В этом компасе каждое из четырех основных направлений представлено реакцией на переживание, во время которого возник триггер стыда, был испытан физиологический эффект и имела место когнитивная реакция.
«Представьте себе точки «Отступление» на северном полюсе, «Атака на себя» на востоке, «Избегание» на южном полюсе и «Атака на других» на западе, — сказал он. «Каждый из них представляет собой библиотеку, в которой люди хранят огромное количество сценариев, которые они используют, чтобы реагировать на переживания стыда. Эти сценарии активируются последовательностью событий, включающей триггер, физиологический эффект и когнитивный ответ».
Это означает, что существует не одна сущность, которую можно назвать «стыд», а четыре отдельных сущности, четыре модели реагирования на жизненные события, говорит он.
Натансон добавляет, что информирование пациентов о том, что чувство стыда является нормальной частью лечебного процесса, является важным первым шагом к решению основных психологических проблем во всех четырех направлениях.
Лекарства от стыда
Натансон, Салерьян и другие терапевты соглашаются, что роль биологии в развитии стыда становится все более очевидной. Например, считается, что низкий уровень серотонина способствует врожденной уязвимости перед чувством стыда или унижения.
Оба эксперта говорят, что класс лекарств, известных как селективные ингибиторы обратного захвата серотонина, или СИОЗС, в том числе прозак, золофт, лувокс и паксил, эффективен при лечении стыда.
Но не все специалисты согласны с целесообразностью назначения СИОЗС или других препаратов. Мидделтон-Моз, например, говорит, что биология вряд ли может найти ключ к причине или излечению стыда. «Лекарства посылают еще один сигнал о том, что человек беспомощен; что это не они вносят изменения», — сказала она.
