Подражание, заражение и внушение как механизмы влияния на человека
10.03.2020
Подражание направлено на воспроизведение индивидом определенных внешних черт и образцов поведения, манер, действий, которые характеризуются и сопровождаются при этом определенной эмоциональной и рациональной направленностью.
Первым изучил этот феномен Г. Тардт, опубликовав труд «Законы подражания». Подражание, по Тардту, выполняет функции воспроизведения и унификации изобретений и открытий, обеспечивая тем самым как прогресс, так и одновременно определенную стабильность социальных отношений и учреждений. Благодаря подражанию происходит «распространение нововведений» и одновременно благодаря этому механизму население Европы, как отмечал Г. Тардт, превратилось в «издание, набранное одним и тем же шрифтом и выпущенное в нескольких сотнях миллионов экземпляров». Уже в наши годы мы наблюдали действие этого механизма при смене мод.
Немецким социологом Г. Зиммелем подражание рассматривалось как «психологическое наследование». Вместе с тем он видел в подражании средство приобщения индивида к системе групповых ценностей, позволяющих избавиться от тяжести персональной ответственности и мук выбора за счет предпочтения той или иной модели поведения.
«Подражая, — писал Зиммель, — мы не только перекладываем с себя на других требование произвольной энергии, но одновременно и ответственность за совершенное деяние; так как оно освобождает индивидуума от мук выбора и позволяет ему выступать как сознание группы» .
В подражании Зиммель видел одно из существенных средств взаимопонимания.
Другим важнейшим способом групповой интеграции является механизм социально-психологического заражения. Его истоки уходят в глубины человеческой истории, а проявления заражения бесконечно разнообразны: от заразительных ритуальных танцев и плясок членов первобытной общины до спортивного азарта или религиозного экстаза или массового политически окрашенного психоза (национализм, фашизм), захватывающих в различные исторические отрезки времени большие социальные группы людей.
До сих пор во многом неясными являются сам механизм и функции социально-психологического заражения. В отличие от подражания, являющегося формой адаптации индивида к нормам, шаблонам и эталонам навязываемого по отношению к нему извне поведения, заражение выступает как форма спонтанно проявляющегося внутреннего механизма поведения человека. Заражение характеризует во многом бессознательную невольную подверженность индивида определенным психическим состояниям.
Как средство компенсации недостаточно организованной сплоченности группы осуществляется при условии недостатка средств и информации относительно путей достижения необходимой сплоченности на какой-то рациональной основе. В фашистской Германии специальным приказом членам гитлерюгенда предписывалось коллективное прослушивание речей фюрера по радио. В толпе легче поддаются заражению.
Следующим механизмом воздействия человека на человека выступает внушение. Между заражением и внушением есть много общего. Как заражение, так и внушение являются способами групповой интеграции, способами сколачивания, объединения общности в одно целое путем создания общего психологического состояния, перерастающего затем в совместную групповую и массовую деятельность. Существует большая степень взаимовлияния заражения и внушения друг на друга. Посредством внушения может осуществляться заражение группы или большой массы людей единым эмоциональным настроем. Но если заражение единым социальным настроением оказывается результатом внушения, то в свою очередь заражение может выступать уже в качестве важной предпосылки дальнейшего повышения эффективности внушающего воздействия.
Однако существуют различия между внушением и заражением. В отличие от заражения, представляющего способ сопереживания людьми одновременно общего психического состояния, внушение не только предполагает, но даже исключает психическое состояние, равновеликое сопереживание эмоций и представлений объектом и субъектом внушения, индуктором и реципиентом. Внушение — это одностороннее заражение.
В. М. Бехтерев писал, что «внушение есть один из способов влияния одних лиц на другие, которое может происходить как намеренно, так и не намеренно со стороны влияющего лица и которое осуществляется иногда совершенно незаметно для человека, воспринимающего внушение, иногда же оно происходит с ведома и при более или менее ясном его сознании» «.
Особой силой внушение действует на лиц впечатлительных и вместе с тем не обладающих достаточно развитой способностью к самостоятельному логическому мышлению, не имеющих твердых жизненных принципов и убеждений, а также тех, для кого характерны доминирование ситуативного психического настроя, состояния неуверенности в себе. Важна степень авторитетности источника информации, которая в свою очередь располагает к доверию и снимает сколько -нибудь значительное сопротивление внушающему воздействию. Другими условиями, повышающими эффективность внушения, являются присутствие других, например митинг, ослабление воли и физическая усталость людей.
Внушение выступает значимым фактором общественной жизни и находит применение во всех сферах социальных отношений. Б. Д. Поршнев объяснял некоторые важнейшие страницы древнейшей истории человечества через действие механизмов внушения (суггестии) и контрвнушения (контрсуггестии). Суггестия объясняет зависимость человека от принудительных сил коллективных действий и представлений, уходящую в глубокие недра социальной психологии.
Ключевые слова: Внушение
Источник: Социальная психология [Электронный ресурс] : учеб. пособие / Л.В. Лебедева. — М. : ФЛИНТА, 2013. — 229 с.
Материалы по теме |
---|
Что такое внушение Курт Теппервайн, Высокая школа гипноза |
Внушение Б. Карвасарский, Психотерапевтическая энциклопедия |
Косвенное внушение Б. Карвасарский, Психотерапевтическая энциклопедия |
Протрептика Б. Карвасарский, Психотерапевтическая энциклопедия |
Самовнушение Б. Карвасарский, Психотерапевтическая энциклопедия |
Методики самовнушения Федотов А.Ю., Основы индивидуальной и групповой психотерапии |
Способы психологического воздействия на людей Кишкель Е.Н. Управленческая психология |
Убеждение в деловом общении Горанчук В.В., Психология делового общения и управленческих воздействий |
Социально-психологические механизмы общения
7. 11.2012
Общение порождает ряд уникальный социально-психологических механизмов, посредством которых и формируются явления социальной психики. Такие механизмы, как заражение, внушение, убеждение, подражание и мода, основательно рассмотрены в социально-психологической литературе, поэтому представим их конспективно.
Заражение — это бессознательная, спонтанная форма включения личности в определенные психические состояния. Заражение осуществляется путем передачи психического настроя, обладающего большим эмоциональным зарядом, накалом чувств и страстей. Основа возникновения эффекта заражения — эмоциональное воздействие в условиях непосредственного контакта.
Источником заражения является носитель эмоционального заряда — индуктор. Индуктор передает эмоциональный заряд, который многократно усиливается в каналах взаимодействия. Возникает психический фон заражения. Он находится в прямой зависимости от величины аудитории и степени установочного эмоционального накала индуктора.
Заражение — сопереживание общего психического состояния большой группой людей одновременно.
Различают следующие формы проявления заражения: массовые психозы, спортивный азарт, религиозный экстаз.
Внушение — это социально-психологический механизм общения, ориентированный на формирование общего психического состояния и побуждений к массовым действиям.
Внушение представляет собой активное и персонифицированное воздействие одного субъекта на другой. Внушение осуществляется в основном вербальными действиями. Внушение адресовано не к логическому мышлению, а к эмоциональной готовности человека получить установку к действию.
Наиболее эффективно внушение действует на людей, для которых характерно доминирование ситуативного психического настроя, а также состояния неуверенности в себе.
К основным условиям эффективности внушения относят авторитетность источника информации, доверие к нему, отсутствие сопротивления к внушающему воздействию.
Убеждение — это социально-психологический механизм общения, процесс и результат программно-организованного воздействия. Убеждение оказывается с целью путем социально-психологического воздействия организовать превращение некоторой информации в систему установок и принципов личности.
Убеждение — это также система логических доказательств, ориентированных на критически настроенную личность.
Условием убеждающего воздействия является заинтересованность человека, которому адресовано воздействие, в чем-либо.
Заинтересованность — это (1) стремление получить определенную информацию, (2) потребность осмыслить что-либо.
Убеждение — это также элемент культуры личности, неразрывно связанный с ее эмоциональной сферой и побуждениями к действию.
Убеждение как процесс предполагает воздействие и на рациональную, и на эмоциональную сферы. Убеждение — это активное взаимодействие, перерастающее в дискуссию.
Согласно А. Г. Ковалеву, эффективность убеждающего воздействия достигается, если
- содержание и форма убеждения отвечают уровню возрастного развития личности;
- убеждение строится с учетом индивидуальных особенностей воспитуемого;
- убеждение выглядит последовательным и доказательным;
- оно содержит как обобщенные положения (принципы и правила), так и конкретные факты, примеры;
- опирается на разум убеждаемого, его опыт и знания;
- убеждающий глубоко верит в то, в чем убеждает.
Процесс убеждения — это психотехническая система рассуждений и доказательств, а также эмоциональных средств, действующих заразительно на убеждаемого.
Убеждение ориентировано на формирование сознательной деятельности масс.
Подражание — это социально-психологический механизм общения, обеспечивающий воспроизводство одним человеком определенных образцов поведения (манер, действий, поступков), которые имеют определенную эмоциональную окраску.
Согласно Г. Тарду, подражания делятся на следующие виды:
- логические,
- внелогические,
- внутренние,
- внешние,
- мода,
- обычай
- и пр.
Подражание определяют и как механизм массового поведения, и как творческий механизм «психологического наследования».
По А. М. Агальцову же, подражание есть воспроизведение образа или примера с учетом имеющегося опыта и обстоятельств воспроизведения.
Наиболее эффективно механизм подражания реализуется в моде.
Мода — это специфическая и весьма динамическая форма стандартизированного массового поведения, возникающая преимущественно стихийно под влиянием доминирующих в обществе настроений и быстро изменяющихся вкусов и увлечений.
Мода — это также социальная санкция поведения, вкусов и системы ценностных ориентаций.
Мода — это вместе с тем средство социально-психологической компенсации неудовлетворенности.
Мода выполняет следующие функции:
- коммуникативную,
- интеракционную (согласования),
- компенсаторную.
Рассмотренные социально-психологические механизмы общения, если перефразировать определение психологического механизма, данное Л. И. Анцыферовои, представляют собой закрепившиеся в социально-психологической организации общества функциональные способы его социальной жизни, в результате чего меняется режим его функционирования, «включается» процесс динамического преобразования.
Социально-психологические механизмы общения обеспечивают социодинамику, групповую динамику и психодинамику личности, так как являются каналами психического регулирования.
Ключевые слова: Общение
Источник: Руденский Е.В., Социальная психология
Материалы по теме |
---|
Игра, учение, труд, общение как основные виды жизнедеятельности человека И.Т. Кавецкий, Т.Л. Рыжковская, И.А. Коверзнева, В.Г. Игнатович, Н.А. Лобан, С.В…. |
Как влияет застенчивость на общение Ильин Е. П., Психология общения и межличностных отношений. — СПб.: Питер, 2009. — 576 с…. |
Способы общения Максименко С.Д., Общая психология |
Категория «общение» в психологии … |
Половые различия в использовании вербальных средств общения Ильин Е. П., Психология общения и межличностных отношений. — СПб.: Питер, 2009. — 576 с…. |
Закономерности общения и взаимодействия людей Гуревич П.С., Психология |
Психологические уловки в общении Панкратов В.Н., Манипуляции в общении и их нейтрализация |
Речь и общение. Язык. Знак и значение Общая психология: учебник / Л А. Вайнштейн, В А. Поликарпов, И.А. Фурманов. — Минск: Соврем… |
Способы управленческого воздействия: внушение, заражение, подражание и убеждение
- Главная ->
- Организационная психология ->
- Вопросы к экзамену
Существует несколько способов управленческого влияния на подчинённых. Способы управленческого влияния можно поделить на две группы: эмоциональное влияние на подчинённых и рассудочное влияние на подчинённых. Графически способы управленческого влияния на подчинённых рассмотрены на рис. 9.5.
Рисунок 9.5. Способы управленческого влияния на подчиненных
Как видно из рис. 9.5, выделились две большие группы способов управленческого влияния на подчинённых — эмоциональное и рассудочное. В группе эмоциональных средств влияния на подчинённых основное место занимает «заражение» и подражание.
«Заражение» — это, пожалуй, самый древний способ влияния на людей. Он характеризуется практически автоматикой, неосознанной передачей эмоционального состояния одного человека другому. Используя механизм заражения, менеджер может значительно повысить сплоченность коллектива, мобилизовать его на выполнение целей организации.
Подражание — это усвоение действий, поступков, манеры поведения и даже способа мышления других лиц. Если «заражение» характеризуется передачей эмоционального состояния, то осознанное подражание представляет собой способ заимствования того лучшего, что есть у других.
Подражанию легко поддаются впечатлительные и слабовольные люди, а также лица с недостаточно развитым самостоятельным мышлением. Зная это, важно выяснить, кто служит для них «эталоном» для подражания и в соответствии с этим осуществлять управленческие действия.
В группу способов рассудочного управленческого влияния на подчинённых входят: внушение, убеждение, просьба, угроза, подкуп, приказ.
Внушение — это воздействие, основанное на некритическом восприятии того, что внушение как способ влияния на подчиненных является бездоказательным и неаргументированным. Поэтому эффект воздействия достигается за счет личных качеств менеджера: его признание, авторитет, престиж и т. п. Чем они выше, тем эффективнее внушение.
Внушение является односторонним воздействием: активен, как правило, внушающий, а тот, кому внушают, — пассивен. Многие менеджеры успешно влияют на людей с помощью внушения. Особенно большой эффект внушения достигается, если подчиненный возбужден и срочно ищет выход из создавшегося положения. В этот момент он готов следовать любому совету руководителя. В данном случае внушение проявляется больше как убеждение.
Убеждение — эффективная передача своей точки зрения. Руководитель, который влияет на подчинённых путем убеждения, не говорит исполнителю, что надо делать, — он «продает» подчиненному то, что нужно сделать. Для эффективного убеждения используются различные приемы.
Как эффективно использовать способ управленческого влияние на подчинённых путем убеждения?
-
Постарайтесь точно определить потребности слушателя и апеллируйте к этим потребностям.
-
Начинайте разговор с такой мысли, которая обязательно придется по душе слушателю.
-
Постарайтесь создать образ, вызывающий большое доверие и ощущение надежности.
-
Просите немного больше, чем Вам на самом деле нужно или хочется (для убедительности приходится иногда делать уступки, а если с самого начала Вы будете просить больше, Вы, по-видимому, получите именно столько, сколько Вам действительно нужно). Этот метод может сработать и против Вас, если Вы запросите слишком много.
-
Говорите, сообразуясь с интересами слушателей, а не со своими собственными. Частое повторение слова «Вы» поможет слушателю понять, какое отношение к его или ее потребностям имеет то, что Вы, влияющий, хотите, чтобы он сделал.
-
Если высказываете несколько точек зрения, постарайтесь изложить последние аргументы, ибо, услышанные последними, они имеют наибольший шанс повлиять на аудиторию.
Как видно, убеждение, осуществляемое в словесной форме, опирается на рассуждения и логику, а воздействие на чувства и эмоции играет вспомогательную роль. Если внушение носит одностороннюю направленность, то при убеждении активны обе стороны. При этом ведущую роль играет убеждение.
Процесс убеждения представляет собой явную или скрытую дискуссию, цель которой состоит в достижении единства мнений или компромисса. В процессе убеждения рекомендуется использовать такие «усиливающие» аргументы, как:
-
аргумент к традиции;
-
аргумент к большинству;
-
аргумент к авторитетной личности;
-
аргумент к личности того, кто убеждает;
-
аргумент к мировому опыту;
-
аргумент психологического феномена (чувство обиды, зависти, «я лучше всех» и т. п.).
Самая слабая сторона убеждения — это медленное воздействие и неопределенность.
Просьба — способ управленческого влияния на подчиненного, основанный на добровольных, побуждающих, непринудительных мотивах. Прибегая к просьбе, менеджер пытается взывать к лучшей из сторон натуры другого человека. Положительный результат достигается в случае, если между руководителем и подчиненным существуют хорошие отношения.
Угроза — запугивание, обещание причинить подчиненному зло. Они основаны на том допущении, что страх иногда является достаточным мотивом, чтобы побудить человека выполнять поручения, с которыми он внутренне не согласен. Как правило, угрозы срабатывают на короткое время (пока подчиненный находится в «зоне страха», т.е. боится руководителя). Угроза вызывает борьбу между двумя личностями, и здесь проигравшим всегда будет тот, кто вынашивает мысль победить в будущем (никому не хочется быть постоянно проигравшим).
Подкуп — склонение на свою сторону, расположение в свою пользу подчиненного любыми средствами. Т.е. руководитель может предоставить своему подчиненному какие-либо преимущества, если он определенным образом изменит свое поведение. В некоторых случаях подкуп — это честный подход, предоставляющий подчиненному дополнительные вознаграждения за дополнительные усилия, например: «Поработай сегодня сверх нормы и завтра можно будет уйти с работы пораньше»
Приказ — официальное распоряжение властных органов. Исключается альтернатива, поскольку приказ не обсуждают, а выполняют. И если приказ не выполнен, за этим, как правило, следуют негативные последствия.
Теория заражения психологии толпы
Гюстав Лебон (1841-1931), французский социальный психолог, в своем классическом анализе толпы и поведения толпы, опубликованном в 1895 году под названием Толпа: исследование народного сознания, сформулировал теорию заражения, которая предполагает, что люди более склонны к антиобщественному поведению в толпе, потому что они анонимны и чувствуют себя неуязвимыми.
Теория заражения предполагает, что толпа оказывает гипнотическое воздействие на своих членов. Гипнотическое воздействие в сочетании с анонимностью принадлежности к большой группе людей приводит к иррациональному, эмоционально заряженному поведению. Или, как следует из названия, неистовство толпы как-то заразен, подобен болезни, и зараза питается сама собой, разрастаясь со временем.
Теория заражения фокусируется на социально-психологических аспектах коллективного поведения и пытается объяснить, как быстро передаются настроения, отношения и поведение и почему они принимаются другими (Turner and Killian, 1993).
Ле Бон (1960/1895) предположил, что толпа живет собственной жизнью, которая больше, чем убеждения или действия любого отдельного человека. В силу своей анонимности толпа превращает индивидуумов из разумных существ в единый организм с коллективным разумом. Он пришел к выводу, что толпа людей может в определенных случаях стать единым целым, действующим так, как если бы им руководил единый коллективный разум. Ле Бон писал,
- Кто бы ни был составляющий его индивидуум, каков бы ни был сходный или непохожий их образ жизни, их занятия, их характер или их интеллект, тот факт, что они превратились в толпу, дает им нечто вроде коллективного разум, который заставляет их чувствовать, думать и действовать совершенно иначе, чем каждый из них чувствовал бы, думал и действовал бы, будь он в состоянии изоляции. (1895/1960, стр. 27)
Лебон считал, что какими бы ни были индивидуальные качества людей в группе, толпа преобразит их, превратив из рациональных, вдумчивых личностей в импульсивных, неразумных и крайних последователей. Как только люди попадают под «закон ментального единства толпы» (1895/1960, с. 24), они действуют так, как диктует коллективный разум.
По сути, Лебон утверждал, что такие эмоции, как страх и ненависть, заразительны в толпе, потому что люди испытывают снижение личной ответственности; они будут делать что-то коллективно, чего никогда бы не сделали, действуя в одиночку.
Ле Бон был врачом, поэтому он рассматривал коллективный разум как своего рода болезнь, которая заражает одну часть группы, а затем распространяется на остальную часть толпы. После непосредственного наблюдения за многими толпами Ле Бон пришел к выводу, что эмоции и поведение могут передаваться от одного человека к другому так же, как могут передаваться микробы, и он полагал, что этот процесс заражения объясняет склонность членов группы вести себя очень похожим образом. (Уиллер, 1966).
Многие предположения Лебона были опровергнуты, но в одном он был прав: в группах распространено заражение. Люди бессознательно подражают друг другу во время повседневного социального взаимодействия: если один человек стоит, скрестив руки на груди, вскоре несколько других в группе также скрестят руки (Chatrand & Bargh, 1999).
Заражение — это распространение поведения, отношения и аффекта через толпы и другие типы социальных скоплений от одного члена к другому (см. истерическое заражение). В толпе каждое чувство и действие заразны. — Le Bon (1895/1960, стр. 50) |
Один человек, смеющийся в аудитории, вызовет смех у других. Сеансы вопросов и ответов после лекции обычно начинаются очень медленно, но вскоре они превращаются в снежный ком, поскольку все больше и больше спрашивающих начинают поднимать руки. Эмоции людей имеют тенденцию со временем сходиться, когда они часто взаимодействуют в группах (Anderson, Keltner, & Oliver, 2003).
Мимикрия других является настолько простым процессом, что исследователи полагают, что так называемые зеркальные нейроны Открывается в новом окне активны, когда наблюдают за действиями других, и что эти нейроны играют определенную роль в обеспечении идентичного поведения у наблюдателя (Семин, 2007). Мимикрия объясняет, почему члены коллективов действуют так, как будто ими руководит единый разум: когда один человек подражает другому, коллектив начинает действовать единым образом.
Лебон считал, что такие процессы заражения отражают повышенную внушаемость членов толпы, но могут иметь место и другие процессы. Поскольку многие настройки толпы неоднозначны, процессы социального сравнения могут побуждать участников в значительной степени полагаться на реакцию других участников при интерпретации ситуации (Singer et al., 19).82).
Заражение может также возникать в толпе через подражание, социальную помощь или подчинение (Chapman, 1973; Freedman & Perlick, 1979). Герберт Блюмер объединил эти различные процессы, когда утверждал, что заражение включает круговые реакции, а не реакции интерпретации (Blumer, 1946, 1951, 1957).
Во время интерпретирующих взаимодействий члены группы тщательно размышляют о значении поведения других и пытаются сформулировать правильные интерпретации, прежде чем делать какие-либо комментарии или приступать к действию.
Однако во время циркулярных реакций члены группы не в состоянии тщательно и осторожно изучить значение действий других и, следовательно, склонны неправильно понимать ситуацию. Когда они действуют на основе такого непонимания, другие в группе также начинают неправильно интерпретировать ситуацию, и таким образом инициируется круговой процесс, который в конечном итоге приводит к полномасштабному поведенческому заражению.
Критика теории заражения
Есть несколько несоответствий с теорией Лебона. Во-первых, теория заражения представляет членов толпы иррациональными. Однако во многом поведение толпы на самом деле является результатом рационального страха (например, попасть в ловушку в горящем театре) или рационального чувства несправедливости (например, расовые беспорядки в Цинциннати).
Во-вторых, поведение толпы часто инициируется и направляется отдельными людьми. То, что толпа, кажется, живет своей собственной жизнью, безусловно, верно, но не следует упускать из виду влияние отдельного человека.
Стоит отметить, что книга Лебона составлена с точки зрения испуганного аристократа. Он интерпретирует массовые эпизоды Французской революции как иррациональное возвращение к животным эмоциям, которые он считает характерными для толпы в целом. Блумер считает толпу эмоциональной, но способной на любые эмоции, а не только на негативные эмоции гнева и страха.
- Цитаты
теория убеждения – ВИРАЛЬНОСТЬ
В рамках потенциального совместного проекта между авторами и художниками в UEL (предназначенного для изучения того, как концепции в книге, такой как вирусность, могут быть преобразованы в медиа, отличные от книги, или как материал ниже может быть рематериализован) я размещаю изображения из книги вместе с некоторым контекстом (включая некоторые изображения, которые так и не прошли окончательный монтаж).
Возрождение диаграммы Тарда в эпоху сетей
Виральность начинается с интерпретации основополагающих социологических идей, выдвинутых Габриэлем Тардом в трех ключевых текстах: Социальные законы, Законы подражания, и Психологическая экономика. Эти книги представили сложную серию переплетенных микроотношений, схема которых представляет собой новую альтернативу доминирующим микро- и макроредукционизмам, которые так часто приписывают социальным, культурным и экономическим отношениям. Цель здесь состоит в том, чтобы отделить Тарда от коллективного сознания Дюркгейма и разгадать оспариваемые утверждения, которые пытаются сделать его праотцом как меметики, так и теории акторных сетей. Виральность вместо этого связывает Тарда с делезианской теорией сборки, связывая его с разрозненной серией прошлых и настоящих теорий заражения.
Сюда входят подходы к подражанию и конформизму, мании толпы и современные взгляды, основанные на когнитивной нейробиологии и теории аффекта. Вдохнув новую жизнь в эти микроотношения, Virality намеревается еще больше соединить Тарда с современной сетевой онтологией.
Что спреды? От мемов и толпы к фантомным событиям желания и веры
Виральность видеороликов LG15 на YouTube. Так называемый интернет-мем «Виральность» фокусируется на различных аспектах любви Обамы. Фото Джеффа Эллиса, обработано автором в фотошопеТо, что распространяется через социальную сеть, слишком часто приписывается двум в значительной степени неоспоримым логикам сходства и повторения. Во-первых, предполагается, что культурное заражение соответствует отличительной биологически детерминированной единице подражания (миму). Это, несомненно, механистическая виральность по аналогии с каноническим отпечатком генетического кода. Во-вторых, то, что распространяется, происходит в репрезентативном пространстве коллективной контаминации, в котором отдельные лица, становящиеся частью толпы, склонны мыслить одними и теми же ментальными образами (реальными и воображаемыми). Таким образом, разумный индивидуум, по-видимому, находится под властью невротического психического состояния единства, уникального для толпы, что делает субъективность уязвимой для дальнейших символических заразительных столкновений и увлечений.
Милгрэм Манхэттен Эксперимент
Большое влияние на вирусность, хотя и не совсем соответствующее диаграммам Тарда, следует добавить, Манхэттенский эксперимент Милгрэма. Спустя почти восемьдесят лет после размышлений Тарда об обществе подражания группа исследователей во главе с социальным психологом Стэнли Милграмом поставила эксперимент, призванный лучше понять, как социальное влияние распространяется на городскую толпу. Отражая в некоторой степени интерес Тарда конца XIX века к тому, как подражательные инфекции распространяются через социальные коллективы, в основном неосознанно, эксперимент Милгрэма в 1919 г.68 был разработан, чтобы стимулировать подражательное поведение людей при встрече с толпой. Для начала актера посадили на углу оживленной улицы Манхэттена и велели смотреть вверх на высокое здание, пока исследователи наблюдали за действиями ничего не подозревающих прохожих. Несколько прохожих заметили и тоже подняли глаза. Однако затем Милгрэм увеличил количество актеров, смотрящих ввысь, до пяти.
Направление Стэнли Милгрэма в небо людей (осуществленное нашими студентами, изучающими новые медиа в UEL), представляет собой интересный пример заразности фантомов (фото Джеффа Эллиса)Идея состояла в том, чтобы измерить, как это увеличение стимула повлияет на процессы принятия решений горожанами-прохожими, и записать, сколько еще из них впоследствии будут подражать толпе, смотрящей в небо. В первом тесте 20 процентов прохожих подняли глаза, но когда на углу улицы появились пять актеров, их число, по-видимому, подскочило до 80 процентов. Из этих результатов Милгрэм вывел свою теорию социальных доказательств ; то есть, как показывает наше выступление в UEL (изображение вверху справа), при столкновении с толпой человек делает заразное предположение , основанное на количестве свидетельств того, что есть что-то, на что стоит обратить внимание. Иными словами, подражание индивидом другим во многом зависит от его когнитивной оценки величины социального влияния.
Вирусное видео LG15, еще один пример заразности фантомов (Фото Джеффа Эллиса, фотошоп автора)Как становится очевидным в Вирусность , влияние Милгрэма на новый подход сетевых наук к заражению было значительным.
Сетевые ученые, такие как Альберт-Ласло Барабаси (под влиянием Милгрэма), разработали безмасштабную сеть. Эта сетевая модель стала излюбленной схемой заражения.Мало того, что его работа сильно повлияла на используемые модели, его идеи сыграли большую роль в акценте, придаваемом индивидуальной инстинктивной склонности к стадности или каскаду, особенно во времена образования пузырей и последующего финансового кризиса, а также во время распространения моды и увлечений. . Во многих из этих описаний предполагается, что имитационные решения (рациональные или иррациональные), соответствующие социальным действиям других, биологически запрограммированы в мозг, что позволяет человеку принимать поспешные суждения, чтобы избежать, например, угроз для его физического, эмоционального, или финансового благополучия. Примечательно, что даже при использовании онлайн-систем, таких как электронная почта, утверждается, что «человеческий мозг запрограммировал со склонностью следовать примеру других».
Барабаси описывает степенной закон, лежащий в основе модели без масштаба, следующим образом: «Если бы рост жителей воображаемой планеты подчинялся степенному закону, большинство существ были бы очень маленькими. Но никто не удивится, увидев время от времени монстра высотой в сто футов, ведь среди шести миллиардов жителей найдется по крайней мере один, ростом более 8000 футов». Этот снимок сделал Юсси Парикка на конференции в Барселоне несколько лет назад. Я думал, что это уловило что-то из степенного закона (Фотошоп автора)Акцент Милграма на внутренних мотивах индивида, направляющих процессы принятия решений (агентные состояния, как он это называл), во многом явно отличается от Тарда. Важна эволюционная склонность людей подчиняться, а не подражать. Как таковой, он не является чем-то необычным для когнитивного поворота двадцатого века (обсуждаемого во введении к Виральности ), в данном случае для социальной психологии, в которой поведение толпы обычно прослеживается до склонности индивидов, вовлеченных в естественная цепочка подчинения или иерархия, а не объединение или разъединение. Как утверждает Милграм, подражание ведет к конформизму, но послушание в конечном счете требует отчетливых социальных действий индивидуума. В то время как теория толпы приписывала заразный аффект мании и гипнозу, когнитивный поворот, напротив, отвергал бы такие идеи как причудливый психологизм. Тем не менее, Милгрэм был известен как великий манипулятор социальных контактов. Напоминая другие его знаменитые эксперименты, связывающие социальное соответствие с авторитетом и повиновением, его запуск массового заражения на Манхэттене, несомненно, был социально сконструирован. Его можно даже считать своего рода гипнотизером или подлинным вирусным маркетологом, поскольку он привносил внушаемость через точки очарования, обеспечиваемые его устремленными в небо актерами, в неврологический, биологический и социологический состав толпы. Из этого привилегированного положения Милграм не только наблюдал, но и контролировал непроизвольные, полусознательные и подражательные реакции, вызванные его экспериментом.
Две стратагемы вирусности (подход заимствован из Evil Media )
Стратагема 1: Иммунологическая
Иммунологическая стратагема состоит из двух частей. Первый объясняется здесь путем регистрации усилий, предпринятых антивирусной (AV) индустрией для противодействия сценам написания компьютерных вирусов (VX). И AV, и VX были замешаны в дискурсивном и преддискурсивном иммунологическом конфликте, который связывает цифровое заражение с опасениями по поводу биологического заражения. Этот явно асимметричный конфликт включает в себя своего рода мизотрамонтанизм (страх перед другим), который является эндемичным для предпринимательского стремления продавать больше безопасности через апелляцию к незащищенности, а также встраивается в материальность программных систем AV. Действительно, иммунологический конфликт — это больше, чем риторическая словесная война, направленная на «узаконивание» иммунитета (и целостности) дискурсивно обозначенного «я», противопоставленного враждебному «не-я». Он также присутствует в программных инфраструктурах, организующих сетевое пространство. Ясно, что язык играет важную роль. Как красноречиво выразился Шон Кубит, «метафора заражения состоит в том, чтобы одновременно предположить целостность клетки» и, следовательно, узаконить «контратаку, основанную на поддержании этой целостности и ограничении, если не уничтожении, способности вируса мутировать». Тем не менее, эти языковые ассоциации стали более конкретно встроены в логику будущего сетевого конфликта. Убедительная сила этой логики не фиксируется и не ограничивается языковыми представлениями, а трансформируется дискурсивным событий языка , упорядочивающих содержимое сборок, к которым они относятся. Таким образом, в отличие от лингвистической репрезентации, иммунологические бинарности «я» и «не-я» действуют как бестелесная трансформация посредством выражений, «вставленных в» содержание, то есть не представленных, а ограниченных, предвосхищенных, отодвинутых назад, замедленных или ускоренных, разделенных или объединенных. Таким образом, вторая часть иммунологической уловки ловко помещает широкий спектр новых сетевых угроз в центр дальнейших опасений по поводу отсутствия определяемого врага.
Подобно Войне с вирусами, уловки Войны с террором иллюстрируют, как усиление страхов, связанных с передаваемым и заразным неизвестным врагом, становится эндемичным для уловок все более неразборчивой парадигмы сетевой безопасности.
Стратагема 2: Вирусная любовь
Тард явно рассматривал любовь как мощное политическое понятие. На самом деле, в его научно-фантастическом романе-катастрофе « Подземный человек, 9 лет»0038, опубликованный в 1905 году, он пишет о судьбе человечества, поскольку оно вынуждено жить под поверхностью земли, когда солнце начинает умирать. Это катастрофическое экологическое событие провоцирует социальную нестабильность, характеризующуюся переходом от социальной иерархии к социальной гармонии. Как следствие, любовь не только заменяет энергию солнца, но и становится главной силой социальной власти. Любовь становится тем самым воздухом, которым дышит подземный человек. Возможно, неудивительно, что вскоре люди оказываются втянутыми в кровавый конфликт из-за этого драгоценного средства. С одной стороны, есть те, кто борется «за утверждение свободы любви с ее сомнительной плодовитостью», а с другой, есть те, кто хочет ее регулировать. В «вынужденной интимности пещеры, — пишет Тард, — нет середины между войной и любовью, между взаимной бойней и взаимными объятиями». Любовь это война .
Любовь Обамы распространяется через FacebookОна также эндемична для «внелогических» влияний, лежащих в основе законов подражания, и, указывая на желание любить как на ключевое в осуществлении власти, Тард аналогичным образом поднимает некоторые очень интересные вопросы, касающиеся то, что находится между «неуверенной плодовитостью» любви и тираниями, стремящимися регулировать ее течение. Действительно, кажется, что существует очень тонкая грань, разделяющая, с одной стороны, спонтанность любви, которая свободно распространяется, и, с другой стороны, любовь, которая контролирует. «Нет ничего более естественного, — утверждает Тард, — чем то, что любящие друг друга должны копировать друг друга», но любовь-подражание — это отчетливо асимметричное отношение, поскольку любящий в целом копирует возлюбленного.
Обама Любовь
В отличие от микробной инфекции неоконсерваторов и их обращения к политическому бессознательному через холодные, бесчувственные каналы таких советников, как Чейни, и нагнетания страха Рамсфелда, кампания Обамы надежды и перемен увенчалась успехом. чтобы эмпатически задействовать заразительные эмоции многих избирателей США. Действительно, эмпатия стала предпочтительным политическим инструментом — в ответ на неспособность Буша понять общественное настроение, особенно после того, как ураган Катрина обрушился на Луизиану. Но любовь к Обаме была также заразой, подходящей для эпохи сетей: политическая смена власти после распространения страха администрацией Дж. У. Буша посредством многократного использования телевизионных изображений 9/11 к предвыборной кампании Обамы надежды и перемен, распространяемой через фотографии Facebook и Flickr.
Тардинский гипноз: захват и побег в эпоху заражения
Нейроубеждение и некогнитивный капитализм
Тепловая карта с отслеживанием взгляда, фиксирующая внимание (или отвлекающие факторы) потребителя (изображение автора)Сила подражания Встреча — это событие, которое трудно понять, поскольку оно в общем и целом нематериально. Подражательный луч действительно является составной частью «неизвестного и непознаваемого». . . универсальные повторения». Это связано с тем, что социальная инфекция имеет субрепрезентативный аффективный заряд, который, кажется, проходит через социальную атмосферу, проникая в биологию зараженного тела через кожу, прежде чем вызвать социальные действия, эмоции и мысли. организующий принцип (если это правильное слово) аффективного заражения — это, в конце концов, его детерриторизованный поток и способность этого потока заражать все, с чем он вступает в контакт. Но то, что сегодня важно для маркетолога, не обязательно должно иметь предмет для убеждения. Хотя подражание-внушаемость, казалось бы, лишена тела, интенсивность ее течения не является совершенно неуловимой или даже неизмеримой. Технологические инновации позволили бизнес-предприятиям обнаруживать потоки влияния на поверхности кожи и в областях мозга еще до принятия решения. Таким образом, траектория Тардина становится прослеживаемой в усилиях маркетологов, направленных на то, чтобы задействовать аффективную способность потребителя к подражанию-внушаемости. Например, так называемые нейромаркетологи используют комбинацию отслеживания взгляда, кожно-гальванической реакции (КГР) и электроэнцефалографии (ЭЭГ) для разработки новых методов убеждения. Эти методы отображают корреляции между тем, что привлекает спонтанное внимание потребителя, и изменениями проводимости кожи и активности мозга, связанными с предполагаемыми эмоциональными состояниями, чтобы лучше стимулировать «склонность к покупке». Это более глубокая интенсификация технологического бессознательного, в настоящее время входящая в область нейроубеждения, где предварительное тестирование непроизвольного и спонтанного потребления помогает гарантировать, что маркетинговые сообщения быстрее запоминаются, без необходимости дорогостоящих посттестовых опросов. Конечно, это техноэкспансия в неврологическое бессознательное поднимает большие этические вопросы, касающиеся социальной власти. Действительно, технологии, используемые для того, чтобы задействовать внутренние отношения потребителей с брендами и продуктами, вмешиваются в, казалось бы, укоренившуюся западную парадигму, ориентированную на глаза. Чистый разум Человека Просвещения, связанный, как он часто бывает, с визуальным уклоном, репрезентативной объективностью и исключением субъективного аффекта, вступает в прямое противоречие с идеей о том, что нередуцируемые субрепрезентативные потоки могут на самом деле иметь собственный разум. Ничего нового в таком вызове нет. Понятие незатронутой глазоцентрической причины уже сталкивалось с вопросами, касающимися проблематичной функции дистанцирования, которую зрительная система устанавливает между субъектом и объектом, и здесь я аналогичным образом подхожу к проблемам, связанным с чистотой объективного пути, который, как предполагается, связывает объекты с глазами и умы.
Мозги птиц
Приведенное ниже взято из статьи, которая будет опубликована в Distinktion в декабре. Это не только прекрасно сочетается с обложкой (несчастный случай), но и указывает на мой следующий проект, связанный с нейрокультурой.
Общество подражания Тарда имеет множественные территориальные устройства, которые можно понять через Делезо-Гваттарианские концепции рефренов и линий бегства. Как пианист Гваттари понял, как ритм ритурнели составляет время и пространство, в котором исполняется музыка (Dosse, 2010, 253). Как возвращение к повторяющейся теме объединяет особенности импровизации, а повторение подражания приносит единство в композицию. Как и Гваттари, Тард использовал пример пения птиц, чтобы продумать, как виды создают территориальное единство.
Дизайн обложки Мартина ШмоллаОбычно считается, что меметическая птица имитирует песню своих матерей и других особей своего вида, чтобы очертить территориальные границы. Однако территориальное единство осложняется многочисленными примерами подражания между царствами. Как предполагают Делёз и Гваттари (1987, 302), « труд рефрена» может быть использован для «очень тонкой детерриториализации». всех посредников между ними», прежде чем вернуться к рефрену. В отличие от меметического пения птиц, которое требует, чтобы определенный вид выучил точную копию запоминающейся песни, прежде чем передать ее по наследственной линии, тардинская птица тянется и заимствует из системы взаимосвязанных линий связи. Подобно толстому шмелю Пруста, оплодотворяющему орхидею, социальное выходит за пределы видовой линии, чтобы заимствовать желания и изобретения других. На самом деле Тард ссылается на «глубоко укоренившееся желание подражать ради подражания», отмечая, как «[птица-пересмешник] может так точно подражать крику петуха, что обманываются даже куры» (Tarde 19).03, 67). Подражательное пение птиц, как утверждает Гваттари, становится непреднамеренным занятием частот (Deleuze and Guattari 1987, 331). Чем больше птиц, тем больше пересекаются линии видов, и чем больше линий связи пересекается, тем больше рефрены выставляются наружу. Социальное отношение становится множественностью, «определяемой извне: абстрактной линией, линией бегства или детерриторизации, в соответствии с которой они изменяются в природе и соединяются с другими множествами» (Делез и Гваттари 19).87, 9). Занятие становится неотделимым от разлагающихся линий полета, которые ведут к другим сообществам, производя смешение пения птиц. Думайте об этом как о ремиксе или скремблировании кодов, которые могут вернуться к рефрену, нарушить его повторение, прежде чем стать новой линией полета.
В то время как меметика, возможно, сделает все попытки животных быть социальными в человеческом мире бесплодными из-за их неспособности развить подражание в развитые когнитивные способности и язык, Тард утверждает, что каждое животное, как и каждый человек, «тянется» к социальному жизнь, чтобы удовлетворить свою врожденную способность к подражанию (Tarde 1903, 67). Это тардовское « sine qua non умственного развития», необходимое условие всей социальной жизни, предшествующей языку (Tarde 1903, 67). По его словам, «адаптивная способность мозговых функций, разума, отличается от других функций тем, что не является простой адаптацией определенных средств к определенным целям» (Tarde 1903, 67). ‘ и зависит в большей или меньшей степени от случайного ‘подражания внешним вещам’ (Tarde 1903, 67). До нейронаучного понимания в конце двадцатого века запрограммированной способности к подражанию, которая, возможно, первоначально развилась, чтобы помочь животным улучшить физические движения, и в конечном итоге стала доступной для более сложных функций, таких как язык, Тард поместил социальный разум в «бесконечное внешнее» или «внешний мир». подражания-повторения (Тард 1903, 67). Взаимные примеры не просто имитируются нисходящими, интернализованными когнитивными процессами ума, но также фильтруются через некогнитивное разделение чувств, ощущений и эмоций. Это взаимные магнетизмы, которые составляют часть «универсальной природы» — «постоянного и непреодолимого действия внушения на… мозг и мышечную систему» (Tarde 1903, 67), которое распространяется через социальную среду.
Нравится:
Нравится Загрузка…
Проблема влияния на других: почему убеждение частично зависит от личности
Автор статьи : Линда ШлегельЛинда Шлегель
Каждый день мы подвергаемся многочисленным попыткам убеждения. Компании пытаются убедить нас купить новую машину, одежду определенной марки, даже определенный вид продуктов питания в определенном продуктовом магазине. Политики стремятся убедить избирателей поверить в их политические планы и проголосовать за свои партии. Телеканалы пытаются привлечь зрителей, музыкальные исполнители ищут слушателей, кинопродюсеры или театральные режиссеры хотят увеличить количество людей, покупающих билеты на их постановки, разработчики социальных сетей и приложений пытаются привлечь больше пользователей, а знаменитости стремятся подтолкнуть людей подписаться на их учетные записи в социальных сетях или сделать пожертвование в выбранную ими благотворительную организацию. Короче говоря, попытки убеждения повсеместны.
Психология влияния, изучение (массовой) коммуникации и искусство убеждения или пропаганды привлекли значительное внимание ученых. [1] Значительный прогресс был достигнут от моделей линейной односторонней коммуникации к осознанию того, что убеждение — это интерактивный, многогранный и сложный процесс, который может быть сформирован, но никогда полностью не контролируется мессенджером. В то время как сообщение, стиль его доставки, средство и отправитель продолжают играть важную роль в убедительной коммуникации, исследования все больше осознают ограничения, связанные с сосредоточением внимания только на этих переменных. Превосходное сообщение, доставленное искусным отправителем с помощью предпочитаемого получателем средства, может все же не найти отклика у намеченной цели. Не существует «волшебной пули»; никакой хакслианской идеологической обработки, [2] или оруэлловское управление разумом. [3]
Вместо этого реальное убеждение опирается на выравнивание рамок; то есть приспособление индивидуальных восприятий к информации, сообщаемой в убедительном сообщении, — принципиально индивидуальный процесс. Стратегическая коммуникация и (контр)формирование все чаще применяются для изучения как разработки, реализации и воздействия экстремистских убедительных сообщений, так и изучения контрмер, включая контр-фрейминг и контрнарративы как часть противодействия насильственный экстремизм (CVE). Факторы, влияющие на эффекты убеждения, имеют большое значение как для целостного понимания радикализации, так и для проведения контркампаний, поскольку радикализация часто концептуализируется как изменение восприятия — переосмысление своего понимания мира.
Посредники резонанса сообщений
Убеждение и потенциальное согласование фреймов — это сложные процессы, на которые влияют многочисленные факторы, действующие на нескольких уровнях; прогрессивный рост исследований после окончания Второй мировой войны открыл множество «ингредиентов» для успешного убеждения. Отправитель, например, должен быть одновременно заслуживающим доверия и симпатичным, чтобы вызвать наибольшее убедительное влияние. Чем выше воспринимаемый авторитет и опыт артикулятора сообщений, тем выше его или ее потенциал убеждения, [4] , хотя надежность следует рассматривать по сравнению с другими артикуляторами рамы. [5] То же самое верно и для симпатии, [6] , которая часто связана с восприятием сходства. Чем в большей степени артикулятор фреймов воспринимается как часть группы получателя сообщения и чем выше воспринимаемое сходство, тем сильнее эффект убеждения независимо от содержания сообщения. [7] Например, американцы очень по-разному воспринимают фразу «небольшой бунт время от времени — это хорошо» в зависимости от того, считают ли они это цитатой бывшего президента США Авраама Линкольна, спасшего страну от гражданской войны. и рабство, или от Владимира Ленина, лидера коммунистического переворота в России. [8]
Довольно интуитивно понятно, что прием и выравнивание кадров также зависят от содержания сообщения и режима представления. Ряд научных исследований выявил множество факторов, поддерживающих выравнивание фреймов, в том числе фреймы тем, которые необходимо охватить, [9] культурные и дискурсивные структуры возможностей, которые необходимо учитывать в любой данный момент времени, [10 ] центральное значение сформулированных убеждений, [11] попытки убеждения со стороны других акторов и деятельность по контрфреймингу, [12] , а также факторы, относящиеся к способу доставки, такие как выбор носителя, [13] визуальное или аудиовизуальное кадрирование, [14] и трансмедийное повествование — распространение повествований по нескольким медиаканалам. [15]
Несмотря на все эти факторы, способные усиливать резонанс, наличие эффектов убеждения и выравнивание рамок зависит от индивидуальных характеристик. Хотя были предприняты попытки разработать основу для объяснения того, как индивидуальные характеристики формируют процессы убеждения, [16] и сопротивление убеждению, [17] ни одна теория не может объяснить многообразие факторов, которые, как было показано, влияют на индивидуальную убедительность и резонанс фреймов. В своем классическом обсуждении эффектов фреймов Сноу и Бенфорд подробно описывают, что фреймы должны вписываться в феноменологию человека, то есть они должны соответствовать текущему жизненному миру человека, предлагать ответы на личные трудности человека и помогать людям ориентироваться. повседневная жизнь. [18] Когда фреймы слишком абстрактны и далеки от личного опыта, они вряд ли найдут отклик и произведут убедительный эффект. [19]
Получатели сообщений не являются «чистыми листами», они сравнивают и противопоставляют попытки убеждения предшествующим знаниям и, как постулирует теория социального суждения, [20] , если фрейм слишком далек от других убеждений держится, они, скорее всего, откажутся от фрейма без особых размышлений. [21] Даже если фрейм не отвергается полностью, люди по-разному относятся к полученным сообщениям. Люди с высокой потребностью в познании (относительно стабильная черта) более мотивированы разрабатывать фреймы и «продумывать их», в то время как люди с высокой потребностью в аффекте предпочитают эмоциональные рамки высокой когнитивной вовлеченности. [22]
Чтобы еще больше усложнить ситуацию, убеждение зависит от того, насколько хорошо сообщения адаптированы к личности получателя, [23] политическая ориентация, [24] политические знания, [25] , пол, [26] возраст, [27] социальный статус, [28] и временные факторы, такие как эмоциональное состояние или настроение, [29] личная заинтересованность в проблеме, [30] или внешние отвлекающие факторы. [31] Короче говоря, существует слишком много индивидуальных переменных, чтобы их можно было принять во внимание, чтобы судить об эффектах убеждения ex ante с достаточной степенью достоверности. Артикуляторы фреймов не могут учитывать все эти переменные, пытаясь убедить аудиторию, даже при общении один на один, особенно потому, что некоторые факторы могут постоянно меняться по мере изменения мнений, ценности становятся более или менее заметными, а настроения колеблются.
Какими бы изощренными ни были попытки убеждения, это никогда не будет простым случаем «обезьяна видит, обезьяна делает»; последствия всегда будут зависеть от факторов индивидуального уровня. Это не означает, что зрители могут сознательно избегать попыток убеждения, но лежащие в их основе, подсознательные характеристики определяют восприимчивость к определенному сообщению в определенный момент времени.
Последствия исследований экстремизма и практики ПНЭ
Обилие индивидуальных факторов, влияющих на восприимчивость к попыткам убеждения, показывает, что не существует волшебного средства, которое убеждает при воздействии. [32] Сообщения могут быть тщательно составлены, увлекательно доставлены из надежного и приятного источника, но при этом не вызывать резонанса. В то время как политикам и компаниям нужно убедить только определенное количество людей, чтобы добиться успеха, и они могут полагаться на факторы, поддерживающие резонанс сообщений, которые они могут контролировать, в исследованиях экстремизма проблема индивидуальных различий в убеждении проявляется более остро.
С одной стороны, вопрос, который преследовал эту область с тех пор, как радикализация вышла на передний план общественного и научного внимания после 11 сентября — почему некоторые люди радикализируются, а другие, оказавшиеся в очень похожих условиях, — нет? без ответа и, вероятно, без ответа. Арчетти, например, постулирует, что не может быть модели, полностью объясняющей, что приводит людей к радикализации, потому что радикализация — это ситуативное явление. Это «результат, зависящий от времени и контекста: он зависит от уникальной позиции человека в конфигурации отношений в любой момент времени» 9.0070 [33] , которые постоянно меняются и поэтому не могут ни предсказать ex ante , ни полностью объяснить ex post , поскольку и индивидуум, и исследователь вряд ли смогут проследить все факторы, способствовавшие радикализации. Меняются не только отношения, но и индивидуальные характеристики, такие как эмоции, корыстные интересы и другие, могут также меняться, а это означает, что восприимчивость к попытке убеждения может колебаться внутри одного человека с течением времени.
С другой стороны, сила характеристик получателя в определении эффектов убеждения также является проблемой для специалистов по CVE. Они тоже сталкиваются с проблемой контроля над сообщением, мессенджером и средой, но все же могут не достичь своей целевой аудитории; потенциально с пагубными последствиями. Чтобы смягчить влияние индивидуальных характеристик, в кампаниях, направленных против повествования, могут использоваться узконаправленные стратегии. [34] Узкое вещание — это специализированное общение в сети; вместо того, чтобы транслировать сообщения широкому кругу участников, узконаправленное вещание нацелено на конкретную аудиторию. Социальные сети теперь предоставляют новые возможности узнать больше о своей аудитории, их личностях, характеристиках, предпочтениях и эмоциональных состояниях, [35] , а также социальные сети, влияющие на отдельных актеров, [36] , и даже могут использоваться для манипулирования переменные, такие как эмоции. [37] Вообще говоря, чем лучше человек знает свою аудиторию и чем более целенаправленны коммуникативные усилия, тем больше вероятность того, что он достигнет выравнивания фреймов.
Тем не менее узконаправленное вещание не может уничтожить уникальное социальное положение человека и его характеристики, влияющие на повествовательное убеждение. Индивидуум останется переменной, которую артикуляторы каркаса не в состоянии контролировать или даже предсказать ex ante . Никакая стратегия CVE не будет привлекательной для всех, кто подвергается риску радикализации, но и никакая экстремистская стратегия убеждения, способствующая радикализации, также не подойдет. (Контр)экстремизм, равно как и убеждение, как правило, есть и останутся явлениями, которые неизбежно несут в себе определенную степень неопределенности.
European Eye on Radicalization стремится опубликовать различные точки зрения и поэтому не поддерживает мнения, выраженные участниками. Взгляды, выраженные в этой статье, представляют только автора.
_____________________________
ССЫЛКИ
[1] van der Pligt, J. and Vliek, M. Психология влияния: теория, исследования и практика. Рутледж: Оксон
[2] Хаксли, А. (2004 [1932]). Дивный новый мир. Винтажная классика: Лондон
[3] Оруэлл, Г. (2008 [1949]). Девятнадцать восемьдесят четыре. Книги пингвинов: Лондон
[4] Benford & Snow, 2000; Хьюитт и Маккаммон, 2004 г.; Моррелл, 2015
[5] Матесан, И. (2012). Что делает негативные фреймы резонансными? ХАМАС и призыв оппозиции к мирному процессу. Терроризм и политическое насилие. Том. 24 (5), с. 671-705
Викторович, К. (2004). Обрамление джихада: конкурсы обрамления внутри движения и борьба Аль-Каиды за священную власть. Международный обзор социальной истории. Том. 49, стр. 159-177
[6] Рейнхард, М., Месснер, М. и Спортер, С. (2006). Явное убедительное намерение и его влияние на источники убеждения: определяющие роли привлекательности и симпатичности. Журнал потребительской психологии. Том. 16, стр. 249-259
Нисбетт, Р. и Уилсон, Т. (1977). Эффект ореола: свидетельство бессознательного изменения суждений. Журнал личности и социальной психологии. Том. 35, стр. 250-256
[7] Ван Баарен, Р., Холланд, Р., Стинарт, Б. и ван Книппенберг, А. (2003). Мимикрия за деньги: поведенческие последствия подражания. Журнал экспериментальной социальной психологии. Том. 39, стр. 393-398
Сейранян, В. (2014). Стратегии коммуникации, формирующие социальную идентичность, для мобилизации социальных изменений. Лидерство ежеквартально. Том. 25, стр. 468-486
Гиорги, С. (2017). Разум и сердце резонанса: роль познания и эмоций в эффективности фреймов. Журнал управленческих исследований. Том. 54 (5), стр. 711-738
Бандура, А. (2001). Социально-когнитивная теория массовой коммуникации. Медиапсихология. Том. 3, стр. 265-299
[8] Аш, С. (1948). Учение о внушении, престиже и подражании в социальной психологии. Психологический обзор. Том. 55, стр. 250-276
[9] Бенфорд, Р. и Сноу, Д. (2000). Процессы формирования и социальные движения: обзор и оценка. Ежегодный обзор социологии. Том. 26, стр. 611-639
[10] Тилли, К. (1978). От мобилизации к революции. Addison-Wesley: Reading
McCammon, H., Newman, H., Muse, C. и Terrell, T. (2007). Структуры движения и дискурсивные структуры возможностей: политические успехи движений присяжных за права женщин в США. Американский социологический обзор. Том. 72 (5), стр. 725-749
Матесан, И. (2012). Что делает негативные фреймы резонансными? ХАМАС и призыв оппозиции к мирному процессу. Терроризм и политическое насилие. Том. 24 (5), с. 671-705
[11] Сноу, Д. и Бенфорд, Р. (1988). Идеология, фреймовый резонанс и мобилизация участников. Исследование международного общественного движения. Том. 1, стр. 197-217
[12] Чонг, Д. и Дракман, Дж. (2007). Теория формирования и формирования мнений в конкурентной элитной среде. Журнал связи. Том. 57, стр. 99-118
Викторович, К. (2004). Обрамление джихада: конкурсы обрамления внутри движения и борьба Аль-Каиды за священную власть. Международный обзор социальной истории. Том. 49, стр. 159-177
Киндер, Д. и Сандерс, Л. (1990). Имитация политических дебатов с помощью вопросов опроса: мнение белых о позитивных действиях для черных. Социальное познание. Том. 8 (1), стр. 73-103
Сноу, Д. и Берд, С. (2007). Идеология, процессы формирования и исламские террористические движения. Мобилизация: международный журнал. Том. 12, стр. 119-136
[13] Уолтер Н., Мерфи С., Франк Л. и Баезконде-Гарбанати Л. (2017). Каждое средство рассказывает свою историю: влияние канала сообщений на повествовательное убеждение. Отчеты о коммуникационных исследованиях. Том. 34 (2), с. 161-170
Кит, С., Швальбе, К. и Силкок, В. (2009). Визуализация освещения в разных СМИ: изображение войны на разных платформах во время вторжения США в Ирак. Атлантический журнал связи. Том. 17 (1), стр. 1–18
Квон, К. и Мун, С-И. (2009). Плохой парень — один из нас: сравнение фреймов между американскими и корейскими газетами и блогами о стрельбе в Технологическом институте Вирджинии. Азиатский коммуникационный журнал. Том. 19 (3), стр. 270–288
[14] Уолтер Н., Мерфи С., Франк Л. и Баезконде-Гарбанати Л. (2017). Каждое средство рассказывает свою историю: влияние канала сообщений на повествовательное убеждение. Отчеты о коммуникационных исследованиях. Том. 34 (2), с. 161-170
Хансен, Л. (2011). Теоретическое обоснование образа для исследований в области безопасности: визуальная секьюритизация и кризис карикатур на Мухаммеда. Европейский журнал международных отношений. Том. 17 (1), стр. 51-74
Махортых, М. и Сидорова, М. (2017). Социальные сети и визуальное оформление конфликта на востоке Украины. СМИ, война и конфликт. Том. 10 (3), стр. 359–381
[15] Греттер С., Ядав А. и Глисон Б. (2017). Проходя грань между реальностью и вымыслом в онлайн-пространствах: понимание эффектов повествовательного транспорта. Журнал образования в области медиаграмотности. Том. 9(1), стр. 1-21
Дженкинс, Х. (2007). Transmedia Storytelling 101. Получено с: http://henryjenkins.org/blog/2007/03/transmedia_storytelling_101.html
[16] Модич Д., Андерсон Р. и Паломяки Дж. (2018). Мы сделаем так, чтобы вам понравилось наше исследование: разработка шкалы восприимчивости к убеждению. Получено с: https://journals.plos.org/plosone/article?id=10.1371/journal.pone.0194119
Алкис, Н. и Темизель, Т. (2015). Влияние индивидуальных различий на стратегии влияния. Личность и индивидуальные различия. Том. 87, стр. 147-152
[17] Макгуайр, В. (1964). «Сопротивление убеждению: некоторые современные подходы» Берковиц, Л. (ред.). Успехи экспериментальной социальной психологии. Academic Press: New York, стр. 191–229
Макгуайр, В. и Папагеоргис, Д. (1961). Относительная эффективность различных типов защиты от предшествующих убеждений в создании иммунитета против убеждения. Журнал ненормальной и социальной психологии. Том. 62 (2), стр. 327–337
Швейцер Т., Крочик М. и Йост Дж. (2011). Сопротивление и восприимчивость к убеждению в политическом спектре. Получено с: https://cpb-us-w2.wpmucdn.com/campuspress.yale.edu/dist/a/1215/files/2015/11/2011_Schweizer-Krochik-Jost-2011-1djc8xs.pdf
[18] Сноу, Д. и Бенфорд, Р. (1988). Идеология, фреймовый резонанс и мобилизация участников. Исследование международного общественного движения. Том. 1, стр. 197-217
[19] Там же.
Макдоннелл, Т., Бейл, К. и Тавори, И. (2017). Теория резонанса. Социологическая теория. Том. 35 (1), pp. 1-14
[20] Шериф С., Шериф М. и Небергалл Р. (1981). Отношение и изменение отношения: подход с вовлечением социальных суждений. Гринвуд Пресс: Вестпорт
Шериф, М. и Ховланд, К. (1961). Социальное суждение: эффекты ассимиляции и контраста в общении. Издательство Йельского университета: Нью-Хейвен
[21] Чау, Х., Вонг, К., Чоу, Ф. и Фунг, С-Х. (2014). Теория социальных суждений, основанная на модели формирования мнений, поляризации и эволюции. Physica A: статистическая механика и ее приложения. Том. 415, стр. 133-140
Бейл, К. (2016). Культурная несущая способность: защита донорства органов, дискурсивное обрамление и участие в социальных сетях. Социальные науки и медицина. Том. 165, стр. 280-288
[22] Качиоппо, Дж., Петти, Р., Файнштейн, Дж. и Джарвис, В. (1996). Диспозиционные различия в познавательной мотивации: жизнь и времена людей с разной потребностью в познании. Психологический вестник. Том. 119 (2), стр. 197-253
Пикша Г., Майо Г., Арнольд К. и Хаскинсон Т. (2008). Должно ли убеждение быть аффективным или когнитивным? Сдерживающие эффекты потребности в аффекте и потребности в познании. Бюллетень личности и социальной психологии. Том. 34 (6), с. 769-778
Уиллер С., Петти Р. и Бизер Г. (2005). Соответствие самосхемы и изменение отношения: ситуационные и диспозиционные детерминанты разработки сообщения. Журнал потребительских исследований. Том. 31 (4), стр. 787-797
Аппель, М. и Рихтер, Т. (2010). Транспорт и потребность в аффекте в повествовательном убеждении: модель опосредованной модерации. Медиапсихология. Том. 13 (2), стр. 101-135
Барч, А., Аппель, М. и Сторч, Д. (2010). Прогнозирование эмоций и метаэмоций в кино. Роль потребности в аффекте в переживании зрителями ужаса и драмы. Коммуникационные исследования. Том. 37 (2), стр. 167-19.0
[23] Хирш, Дж., Канг, С. и Боденхаузен, Г. (2012). Персонализированное убеждение: адаптация убедительных призывов к личностным качествам получателей. Психологическая наука. Том. 23 (6), стр. 578-581
Халко, С. и Кинц, Дж. (2010). Личность и технология убеждения: предварительное исследование мобильных приложений, способствующих укреплению здоровья. Конспект лекций по технологиям убеждения по информатике. Том. 6137, стр. 150–161
Каптейн М., Маркопулос П., де Рюйтер Б. и Аартс Э. (2015). Персонализация технологий убеждения: явная и неявная персонализация с использованием профилей убеждения. Международный журнал человеко-компьютерных исследований. Том. 77, стр. 38-51
[24] Даршинг С., Хилле С. и Вюстенхаген Р. (2017). Влияние политической ориентации на силу и временную устойчивость эффектов формирования политики. Экологическая экономика. Том. 142, стр. 295-305
[25] Бора, П. (2011). Концептуальные вопросы теории фреймов: систематическое исследование литературы десятилетия. Журнал связи. Том. 61, стр. 246-263
[26] Блайх, С. (2007). Это все одним словом? Влияние постановки вопроса на общественную поддержку расходов США на борьбу с ВИЧ/СПИДом в развивающихся странах. Международный журнал прессы/политики. Том. 12 (2), с. 120-132
Орджи, Р., Василева, Дж. и Мандрик, Р. (2014). Моделирование эффективности стратегий убеждения для разных типов игроков в «Серьезных играх для здоровья». Пользовательское моделирование и адаптированное к пользователю взаимодействие. Том. 24, стр. 453-498
[27] Ким Дж., Эллисон С., Эйлон Д., Геталс Г., Маркус М., Хиндл С., Макгуайр Х. (2008 г.) ). Болеть за (а затем бросать) проигравшего. Журнал прикладной социальной психологии. Том. 38, стр. 2550-2573
[28] Монтьель, К. и Шах, А. (2008). Влияние политического фрейминга и социальной позиции воспринимающего на атрибуцию черт террориста/борца за свободу. Журнал языка и социальной психологии. Том. 27 (3), с. 266-275
[29] Чанг, К. (2007). Интерактивные эффекты формирования сообщения, воспринимаемый риск продукта и настроение: пример рекламы продуктов для здоровья в поездках. Журнал рекламных исследований. Том. 47, стр. 51-65
[30] Хамби, А., Бринберг, Д. и Данилоски, К. (2017). Размышляя о путешествии: механизмы повествовательного убеждения. Журнал потребительской психологии. Том. 27 (1), стр. 11-22
[31] Биландзич, Х. и Буссель, Р. (2011). Удовольствие от фильмов как функция повествовательного опыта, воспринимаемого реализма и переносимости. Коммуникации. Том. 36, стр. 29-50
[32] Арчетти, К. (2017). «Нарративные войны: понимание терроризма в эпоху глобальной взаимосвязанности» в Мискиммоне, А., О’Лафлин, Б. и Розелле, Л. (ред.). Формирование мира: стратегические нарративы и международные отношения. University of Michigan Press: Анн-Арбор, стр. 218-245
[33] Archetti, C. (2015). Терроризм, коммуникации и новые медиа: объяснение радикализации в эпоху цифровых технологий. Взгляды на терроризм. Том. 9 (1). Получено с: http://www.terrorismanalysts.com/pt/index.php/pot/article/view/401/79. 4
[34] Моисей, З. (2018). Приглашенный профессор обсуждает меняющийся ландшафт онлайн-терроризма. Получено с: https://www.start.umd.edu/news/visiting-professor-discusses-changing-landscape-online-terrorism
Nguyen et al (2017). Адаптация способа представления информации: влияние на внимание и запоминание онлайн-информации у молодых и пожилых людей. Исследования человеческого общения. Том. 43 (1), стр. 102-126
Бараш, А. и Бергер, Дж. (2014). Вещание и узкое вещание: как размер аудитории влияет на то, чем люди делятся. Журнал маркетинговых исследований. Том. 51 (3), стр. 286-29.9
Кант, Т. (2014). Дать «Зрителю» голос? Положение человека по отношению к персонализации, узкому вещанию и общественному вещанию. Журнал радиовещания и электронных СМИ. Vol.58 (3), pp. 381-399
[35] Back, M., Schmuckle, S. and Egloff, B. (2008). Насколько экстравертным является [электронная почта защищена]? Определение личности по адресам электронной почты.