Высшие психические функции и время их формирования: Высшие психические функции

8. Развитие высших психических функция у человека.

По Л. С. Выготскому, необходимо выделять две линии психического развития ребенка — натуральное и культурное развитие. Натуральные (исходные) психические функции индивида по своему характеру являются непосредственными и непроизвольными, обусловленными прежде всего биологическими, или природными (впоследствии в школе А. Н.Леонтьева стали говорить — органическими), факторами (органическим созреванием и функционированием мозга). В процессе овладения субъектом системами знаков (линия «культурного развития») натуральные психические функции превращаются в новые — высшие психические функции (ВПФ), которые характеризуются тремя основными свойствами:

социальностью (по происхождению),
опосредствованностью (по строению),
произвольностью (по характеру регуляции).

Тем не менее, натуральное развитие продолжается, но «в снятом виде», т.

е. внутри и под контролем культурного.

В процессе культурного развития изменяются не только отдельные функции — возникают новые системы высших психических функций, качественно отличные друг от друга на разных стадиях онтогенеза. Так, по мере развития восприятие ребенка освобождается от своей первоначальной зависимости от аффективно-потребностной сферы человека и начинает вступать в тесные связи с памятью, а впоследствии и с мышлением. Таким образом, первичные связи между функциями, сложившиеся в ходе эволюции, заменяются вторичными связями, построенными искусственно — в результате овладения человеком знаковыми средствами, в том числе языком как главной знаковой системой.

Важнейшим принципом психологии, по Л.С. Выготскому, является принцип историзма, или принцип развития (невозможно понять «ставшие» психологические функции, не проследив детально историю их развития), а главным методом исследования высших психических функций — метод их формирования.

Частным следствием культурно-исторической теории является важное для теории обучения положение о «зоне ближайшего развития» — периоде времени, в котором происходит переструктурирование психической функции ребенка под влиянием интериоризации структуры совместной со взрослым, знаково-опосредствованной деятельности.

Л. С. Выготский показал, что человек обладает особым видом психических функций, которые полностью отсутствуют у животных. Эти функции, названные Л. С. Выготским высшими психическими функциями, составляют высший уровень психики человека, обобщенно называемый сознанием. И формируются они в ходе социальных взаимодействий. Высшие психические функции человека, или сознание, имеют социальную природу. Для того чтобы четко обозначить проблему, автор сближает три фундаментальных понятия, ранее рассматривавшихся как раздельные — понятие высшей психической функции, понятие культурного развития поведения и понятие овладения процессами собственного поведения.

В соответствии с этим свойства сознания (как специфически человеческой формы психики) следует объяснять особенностями образа жизни человека в его человеческом мире. Системообразующим фактором этой жизни является, прежде всего, трудовая деятельность, опосредствованная орудиями различного рода.

Основным признаком высших психических функций является их опосредствованность определенными «психологическими орудиями», знаками, возникшими в результате длительного общественно-исторического развития человечества, к которым относится, прежде всего, речь. Первоначально высшая психическая функция реализуется как форма взаимодействия между людьми, между взрослым и ребенком, как интерпсихологический процесс, и лишь затем — как внутренний, интрапсихологический.

При этом внешние средства, опосредствующие это взаимодействие, переходят во внутренние, т.е. происходит их интериоризация. Если на первых этапах формирования высшей психической функции она представляет собой развернутую форму предметной деятельности, опирается на относительно простые сенсорные и моторные процессы, то в дальнейшем действия свертываются, становясь автоматизированными умственными действиями.

Высшие психические функции имеют специфические признаки и формируются на основе биологических предпосылок. Они складываются прижизненно во взаимодействии ребенка с взрослым и окружающим миром в целом, а потому они социально обусловлены и несут в себе отпечаток той культурно-исторической среды, в которой развивается ребенок. Кроме того, такие функции по своей природе инструментальны: они осуществляются с использованием различных средств, способов, «психологических орудий». Используя эти орудия, человек овладевает возможностями регуляции своих отношений с предметным миром, другими людьми, овладевает собственным поведением. Диапазон спектра доступных индивиду способов опосредования высших психических функций является важным критерием степени развития личности. В этом контексте одной из задач психокоррекционной и психотерапевтической работы является расширение опыта человека в отношении развития арсенала способов опосредования собственной деятельности. И, наконец, высшие психические функции осознаваемы субъектом и доступны произвольной (волевой и целенаправленной) регуляции и самоконтролю.

Развитию высших психических функций свойственна определенная динамика, более новые и сложные функции надстраиваются над более ранними и простыми, «вбирая» их в себя. Генезис высших психических функций идет по пути преобразования развернутых наглядно-действенных форм в сокращенные, автоматизированные, выполняемые во внутреннем плане в виде так называемых умственных действий.

Опосредованность развития человеческой психики «психологическими орудиями» характеризуется еще и тем, что операция употребления знака, стоящая в начале развития каждой из высших психических функций, первое время всегда имеет форму внешней деятельности.

На второй стадии ребенок сам уже становится субъектом и, используя данное психологическое орудие, направляет поведение другого (полагая его объектом).

На следующей стадии ребенок начинает применять к самому себе (как объекту) те способы управления поведением, которые другие применяли к нему, и он — к ним. Таким образом, пишет Выготский, каждая психическая функция появляется на сцене дважды — сперва как коллективная, социальная деятельность, а затем как внутренний способ мышления ребенка. Между этими двумя «выходами» лежит процесс интериоризации, «вращивания» функции вовнутрь.

Интериоризуясь, «натуральные» психические функции трансформируются и «сворачиваются», приобретают автоматизированность, осознанность и произвольность.

Затем, благодаря наработанным алгоритмам внутренних преобразований, становится возможным и обратный интериоризации процесс — процесс экстериоризации — вынесения вовне результатов умственной деятельности, осуществляемых сначала как замысел во внутреннем плане.

Гениальная догадка Выготского о значении зоны ближайшего развития в жизни ребенка позволила завершить спор о приоритетах обучения или развития: только то обучение является хорошим, которое упреждает развитие.

В воззрениях Выготского личность есть понятие социальное, в нем представлено надприродное, историческое в человеке. Оно не охватывает все признаки индивидуальности, но ставит знак равенства между личностным ребенка и его культурным, развитием. Личность «не врожденна, но возникает в результате культур, развития» и «в этом смысле коррелятом личности будет отношение примитивных и высших реакций». Развиваясь, человек осваивает собственное поведение. Однако необходимой предпосылкой этого процесса является образование личности, ибо «развитие той или иной функции всегда производно от развития личности в целом и обусловлено им».

В своем развитии личность проходит ряд изменений, имеющих стадиальную природу. Более или менее стабильные процессы развития сменяются критичными периодами в жизни личности, во время которых идет бурное формирование психологических новообразований. Кризисы характеризуются единством негативной (деструктивной) и позитивной (конструктивной) сторон и играют роль ступеней в поступательном движении по пути дальнейшего развития ребенка.

Высшие психические функции

ПРОБЛЕМА ВЫСШИХ ПСИХИЧЕСКИХ ФУНКЦИЙ В ОБЩЕЙ ПСИХОЛОГИИ

Севастополь

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К ИССЛЕДОВАНИЮ ВЫСШИХ ПСИХИЧЕСКИХ ФУНКЦИЙ

1.1 Понятие и структуры высших психических функций в общей психологии

1.2 Физиологические основы высших психических функций

1.3 Факторы развития высших психических функций в онтогенеза и социогенез

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

ВВЕДЕНИЕ

Высшие психические функции (ВПФ) — специфически человеческие психические процессы. Они возникают на основе натуральных психических функций за счёт опосредствования их психологическими орудиями. В роли психологического орудия выступает знак. К ВПФ относятся: память, мышление, восприятие, речь. Они социальны по своему происхождению, опосредованы по строению и произвольны по характеру регуляции.

ВПФ разрабатывалась Л. С. Выготским, А. Р. Лурия, А. Н. Леонтьевым, А. В. Запорожцем, Д. Б. Элькониным, П. Я. Гальпериным. Было выделено четыре основных признака ВПФ — системность, социальность, опосредованность и произвольность.

Подобное определение не относится ни к идеалистическим, ни к «позитивным» биологическим теориям и позволяет лучше понять как располагаются память, мышление, речь, восприятие в человеческом мозге и с высокой точностью позволило определять местоположение локальных поражений нервной ткани и даже в некотором роде воссоздавать их.

Несмотря на большое количество научных трудов посвященных проблеме ВПФ, следует указать на отсутствие единого подхода к исследованию данного психического феномена.

Актуальность проблемы: основным признаком высших психических функций является их опосредствованность определенными „психологическими орудиями“, знаками, возникшими в результате длительного общественно–исторического развития человечества, к которым относится прежде всего речь. Первоначально высшая психическая функция реализуется как форма взаимодействия между людьми, между взрослым и ребенком, как интерпсихологический процесс, и лишь затем — как внутренний, интрапсихологический. При этом внешние средства, опосредствующие это взаимодействие, переходят во внутренние, т.е. происходит их интериоризация. Если на первых этапах формирования высшей психической функции она представляет собой развернутую форму предметной деятельности, опирается на относительно простые сенсорные и моторные процессы, то в дальнейшем действия свертываются, становясь автоматизированными умственными действиями.

Объект: высшие психические функции.

Предмет: подходы к исследованию факторов развития высших психических функций.

Цель: изучить существующие подходы к исследованию высших психических функций в общей психологии.

Задачи исследования:

1. Провести анализ научных источников по исследуемой теме.

2. Проанализировать и сравнить существующие подходы к исследованию высших психических функций в общей психологии.

3. Определить методы изучения высших психических функций.

4. Изучить факторы развития высших психических функций.

ГЛАВА I. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К ИССЛЕДОВАНИЮ ВЫСШИХ ПСИХИЧЕСКИХ ФУНКЦИЙ

1.1 Понятие и структуры высших психических функций в общей психологии

Высшие психические функции — сложные психические процессы, прижизненно формирующиеся, социальные по своему происхождению, опосредствованные по психологическому строению и произвольные по способу своего осуществления. В. п. ф. — одно из основных понятий современной психологии, введенное в отечественную психологическую науку Л. С. Выготским и далее развитое А.Р. Лурия, А.Н. Леонтьевым, А.В. Запорожцем, Д.Б. Элькониным, П.Я. Гальпериным и др. Выготский выделял два уровня психических явлений («натуральные» и «культурные» психические процессы, считая, что первый детерминирован преимущественно действием генетического фактора, а второй формируется всецело под влиянием социальных воздействий. Социальные воздействия определяют способы формирования В. п. ф. и тем самым их психологическую структуру. Важнейшей характеристикой В. п. ф. является их опосредствованность различными «психологическими орудиями» — знаковыми системами, являющимися продуктом длительного общественно-исторического развития человечества[11, c 56-60].

Концепция разрабатывалась Выготским и его школой (Леонтьев, Лурия и др.) в 20-30 гг. XX в. Одной из первых публикаций была статья «Проблема культурного развития ребенка» в журнале «Педология» в 1928 г.

Следуя идее общественно-исторической природы психики, Выготский совершает переход к трактовке социальной среды не как «фактора», а как «источника» развития личности. В развитии ребенка, замечает он, существует как бы две переплетенных линии. Первая следует путем естественного созревания. Вторая состоит в овладении культур, способами поведения и мышления. Вспомогательными средствами организации поведения и мышления, которые человечество создало в процессе своего исторического развития, являются системы знаков-символов (например, язык, письмо, система счисления и др.).

Овладение ребенком связью между знаком к значением, использование речи в применении орудий знаменует возникновение новых психологических функцией, систем, лежащих в основе высших психических процессов, которые принципиально отличают поведение человека от поведения животного. Опосредованность развития человеческой психики «психологическими орудиями» характеризуется еще и тем, что операция употребления знака, стоящая в начале развития каждой из высших психических функций, первое время всегда имеет форму внешней деятельности, т. е. превращается из интерпсихической в интрапсихическую[2,с. 56-70].

Это превращение проходит несколько стадий. Начальная связана с тем, что человек (взрослый) с помощью определённого средства управляет поведением ребенка, направляя реализацию его какой-либо «натуральной», непроизвольной функции. На второй стадии ребенок сам уже становится субъектом и, используя данное психологическое орудие, направляет поведение другого (полагая его объектом). На следующей стадии ребенок начинает применять к самому себе (как объекту) те способы управления поведением, которые другие применяли к нему, и он – к ним. Таким образом, пишет Выготский, каждая психическая функция появляется на сцене дважды – сперва как коллективная, социальная деятельность, а затем как внутренний способ мышления ребенка. Между этими двумя «выходами» лежит процесс интериоризации, «вращивания» функции вовнутрь.

Интериоризуясь, «натуральные» психические функции трансформируются и «сворачиваются», приобретают автоматизированность, осознанность и произвольность. Затем, благодаря наработанным алгоритмам внутренних преобразований, становится возможным и обратный интериоризации процесс – процесс экстериоризации – вынесения вовне результатов умственной деятельности, осуществляемых сначала как замысел во внутреннем плане.

Выдвижение принципа «внешнее через внутреннее» в Культурно -исторической теории расширяет понимание ведущей роли субъекта в различных видах активности – прежде всего в ходе обучения и самообучения. Процесс обучения трактуется как коллективная деятельность, а развитие внутренних индивидуальных, свойств личности ребенка имеет ближайшим источником его сотрудничество (в самом широком смысле) с другими людьми. Гениальная догадка Выготского о значении зоны ближайшего развития в жизни ребенка позволила завершить спор о приоритетах обучения или развития: только то обучение является хорошим, которое упреждает развитие[6, c 79-81].

В свете системного и смыслового строения сознания диалогичность является основной характеристикой сознания. Даже превращаясь во внутренние психические процессы, высшие психические функции сохраняют свою социальную природу – «человек и наедине с собой сохраняет функции общения». Согласно Выготскому, слово относится к сознанию как малый мир к большому, как живая клетка к организму, как атом к космосу. «Осмысленное слово есть микрокосм человеческого сознания».

В своем развитии личность проходит ряд изменений, имеющих стадиальную природу. Более или менее стабильные процессы развития вследствие литического накопления новых потенций, разрушения одной социальной ситуации развития и возникновения других сменяются критичными периодами в жизни личности, во время которых идет бурное формирование психологических новообразований. Кризисы характеризуются единством негативной (деструктивной) и позитивной (конструктивной) сторон и играют роль ступеней в поступательном движении по пути дальнейшего развития ребенка. Видимое поведенческое неблагополучие ребенка в критическом возрастном периоде не закономерность, а скорее свидетельство неблагоприятного течения кризиса, отсутствия изменений в негибкой педагогической системе, которая не поспевает за быстрым изменением личности ребенка[18, c 64-72].

Возникшие в тот или иной период новообразования качественно меняют психологическое функционирование личности. Например, появление рефлексии у подростка совершенно перестраивает его психическую деятельность. Это новообразование является третьим уровнем самоорганизации: «Наряду с первичными условиями индивид, склада личности (задатки, наследственность) и вторичными условиями ее образования (окружающая среда, приобретенные признаки) здесь (в пору полового созревания) выступают третичные условия (рефлексия, самооформление)». Третичные функции составляют основу самосознания. В конечном счете, они тоже представляют собой перенесенные в личные психологические отношения, некогда бывшие отношениями между людьми. Однако связь между социально-культурной средой и самосознанием сложнее и состоит не только во влиянии среды на темпы развития самосознания, но и в обусловливании самого типа самосознания, характера его развития[2,с.45-60].

Признаки высших психических функций:

Современные исследования значительно расширили и углубили общие представления о закономерностях, сущности, структуре ВПФ. Выготским и его последователями было выделено четыре основных признака ВПФ — сложность, социальность, опосредованность и произвольность[16, c 49-51].

Сложность проявляется в том, что ВПФ многообразны по особенностям формирования и развития, по структуре и составу условно выделенных частей и связей между ними. Кроме того, сложность определяется спецификой отношений некоторых результатов филогенетического развития человека (сохраняющихся в современной культуре) с результатами онтогенетического развития на уровне психических процессов. За время исторического развития человеком созданы уникальные знаковые системы, позволяющие осмыслить, интерпретировать и постигать сущность явлений окружающего мира. Эти системы продолжают развиваться и совершенствоваться. Их изменение определенным образом сказывается и на динамике самих психических процессов человека. Таким образом, осуществляется диалектика психических процессов, знаковых систем, явлений окружающего мира.

Социальность ВПФ определяется их происхождением. Они могут развиваться только в процессе взаимодействия людей друг с другом. Основной источник возникновения — интериоризация, т.е. перенос («вращивание») социальных форм поведения во внутренний план. Интериоризация осуществляется при формировании и развитии внешних и внутренних отношений личности. Здесь ВПФ проходят две стадии развития. Сначала как форма взаимодействия между людьми (интерпсихическая стадия). Затем как внутреннее явление (интрапсихическая стадия). Обучение ребенка говорить и мыслить — яркий пример процесса интериоризации.

Опосредованность ВПФ видна в способах их функционирования. Развитие способности к символической деятельности и овладение знаком является основным компонентом опосредованности. Слово, образ, число и другие возможные опознавательные приметы явления (например, иероглиф как единство слова и образа) определяют смысловую перспективу постижения сущности на уровне единства абстрагирования и конкретизации. В этом смысле мышление как оперирование символами, за которыми стоят представления и понятия, или творческое воображение как оперирование образами, представляют собой соответствующие примеры функционирования ВПФ. В процессе функционирования ВПФ рождаются познавательные и эмоционально-волевые компоненты осознания: значения и смыслы[13, c 124-127].

Произвольными ВПФ являются по способу осуществления. Благодаря опосредованности, человек способен осознавать свои функции и осуществлять деятельность в определенном направлении, предвосхищая возможный результат, анализируя свой опыт, корректируя поведение и деятельность. Произвольность ВПФ определяется и тем, что индивид способен действовать целенаправленно, преодолевая препятствия и прилагая соответствующие усилия. Осознаваемое стремление к цели и приложение усилий обусловливает сознательную регуляцию деятельности и поведения. Можно сказать, что идея ВПФ исходит из представления о формировании и развитии волевых механизмов в человеке.

Высшие корковые функции: ассоциация и исполнительная обработка (раздел 4, глава 9) Неврология в Интернете: электронный учебник по неврологии | Кафедра нейробиологии и анатомии

Интегративные области коры более высокого порядка, называемые ассоциативными областями, занимают место между сенсорными входами и моторными выходами. Иерархическая организация коры была предложена в 1870-х годах известным британским неврологом Джоном Хьюлингсом Джексоном. Эти ассоциативные области являются местом когнитивной обработки и являются центральными областями в быстро развивающейся области когнитивной нейронауки.

Рисунок 9. 1
Расположение первичных, унимодальных и мультимодальных (передних, лимбических, задних) областей. Выберите любую метку для выделения.

Три мультимодальные ассоциативные области будут обсуждаться в сочетании с тремя унимодальными ассоциативными областями и тремя первичными сенсорными областями.

Область лимбических ассоциаций
Расположена в передне-вентральной части височной доли, парагиппокампальной извилине.
Связывает эмоции со многими сенсорными входами.
Важен для обучения и памяти.
Задняя ассоциативная зона
Находится на стыке затылочной, височной и теменной долей.
Связывает информацию из первичных и унимодальных сенсорных областей
Важен в восприятии и языке.
Передняя ассоциативная зона
Находится в префронтальной коре.
Связывает информацию из других областей ассоциации.
Важен для памяти, планирования и формирования понятий более высокого порядка.
Три унимодальные ассоциативные области расположены рядом с соответствующими первичными сенсорными областями коры, как показано на рисунке. Общий принцип, который следует здесь усвоить, заключается в том, что по мере удаления от первичных сенсорных областей ассоциативные функции становятся более общими.

Сенсорная информация обрабатывается и передается от рецепторов по параллельным путям через первичную сенсорную кору и унимодальную ассоциативную кору к задней мультимодальной ассоциативной коре каждого полушария — задней теменной и височной коре.

Задняя мультимодальная ассоциативная кора тесно связана с передними ассоциативными областями, которые, в свою очередь, отвечают за концептуальные когнитивные функции и планирование двигательных действий.

После планирования двигательных действий в передней ассоциативной области фактическая обработка выходных данных двигательной реакции обратна обработке в сенсорной (вводной) системе. Премоторная кора расположена рострально по отношению к моторной коре — полям Бродмана 6 и 8.


Рисунок 9.2 Поток информации в двигательной системе противоположен потоку в сенсорной системе.

Извлечение информации, которая была изучена, по-видимому, также является обратной по отношению к путям и структурам, используемым для хранения этой информации.

Рисунок 9.3
Схема последовательной обработки сенсорной входной информации более высокого порядка и обратной в моторной иерархии, приводящей к выходным реакциям, которые взаимодействуют с окружающей средой. (Адаптировано из Fuster, J.M. Префронтальная кора: анатомия, физиология и нейропсихология лобной доли , 3-е изд. Филадельфия: Липпинкотт-Рэйвен, 1997.)

9. 1 Задняя ассоциативная область

Агнозия

Повреждение задних ассоциативных областей, иногда включая части унимодальных ассоциативных областей, может привести к агнозии, греческому слову, означающему «незнание». Поражения зрительной задней ассоциативной области могут привести к неспособности распознавать знакомые лица или узнавать новые лица, в то же время не затрагивая другие аспекты зрительного распознавания — дефицит, называемый прозопагнозией. Эти больные могут идентифицировать лицо как лицо, его части и определенные эмоции по мимике, но не могут идентифицировать лицо как конкретного человека. Они часто не могут узнать родственников, таких как родители или дети, а в некоторых случаях не могут узнать и свое лицо. Они не потеряли знания о своих близких родственниках и друзьях, потому что они используют звук голоса и другие сигналы, чтобы узнавать их. Поражения, вызывающие прозопагнозию, всегда двусторонние на нижней поверхности обеих затылочных долей и распространяются вперед на внутреннюю поверхность височных долей.

Пациенты с поражением задней мультимодальной ассоциативной коры (т. е. задней теменной коры) могут воспринимать и рисовать объекты, но не могут их назвать — дефицит, называемый ассоциативной агнозией. Они не забыли названия этих предметов, потому что могут правильно назвать их на ощупь. Другие повреждения затылочных долей и окружающей области могут привести к тому, что пациенты не смогут рисовать объекты, но, что примечательно, все еще могут называть их — дефицит, называемый апперцептивной агнозией.


.		Рисунок 9.5 Анимация, показывающая, как пациент с левым или правым повреждением тазобедренного сустава может попытаться скопировать рисунок.

Есть и другие случаи, когда поражения в сходных областях правого и левого полушария вызывают почти дополняющие друг друга различия в восприятии. Поражение правого полушария нарушает восприятие глобальных объектов, а поражение левого полушария нарушает восприятие локальных объектов. Это обнаруживается только в острой стадии сразу после инсульта и только при поражениях с центром в височно-теменном переходе (ВТП).

9.2 Контралатеральное игнорирование

Рисунок 9.6
Анимация, показывающая, как пациент с поражением задней теменной области справа демонстрирует отсутствие зрения слева.

Агнозии правой задней теменной зрительной коры являются одними из наиболее заметных. Мультимодальная задняя ассоциативная область получает информацию от зрительной и слуховой систем, а также от гиппокампа. Они возникают в результате неспособности воспринимать объекты, несмотря на нормально функционирующие сенсорные системы. Эти пациенты игнорируют предметы слева, включая левые половины предметов и левую половину собственного тела. Это называется синдромом контралатерального игнорирования.

Контралатеральное пренебрежение — это дефицит представления о себе на левой стороне тела и дефицит восприятия мира на левой стороне. Как правило, у пациентов, страдающих контралатеральным синдромом игнорирования, наблюдается паралич левой стороны.

Некоторые пациенты не моют и не одевают левый бок — синдром личного пренебрежения. Это пренебрежение может распространяться на отречение от левой стороны тела. Они будут делать такие замечания, как «Кто положил эту руку в мою постель», имея в виду свою левую руку.

Пренебрежение может распространяться не только на личное пространство, но и на окружающий мир. Например, они могут нарисовать цветок, лепестки которого находятся только с правой стороны, или цифры часов только с правой стороны и т. д.

Немного подумав, вы убедитесь, что это не сенсорная проблема. Не только правая половина всех объектов в окружающей среде имеет вход в сенсорную систему такого пациента. Большинство объектов состоит из нескольких частей. Вы можете думать об этих частях как об объектах. Так, например, каждый лепесток цветка является объектом. Они не «видят» только правую половину каждого лепестка. Это проблема бесконечного регресса.

Чтобы показать вам, насколько сложной может стать эта проблема игнорирования зрения, было проведено исследование группы пациентов с игнорированием зрения в Милане, Италия. В больничном смотровом кабинете их попросили представить известную общественную площадь Пьяцца дель Дуомо. Им сказали, чтобы они представили, что стоят лицом к собору. Затем их попросили вспомнить все здания на площади. Они вспомнили только здания справа от них (воображаемых). Потом им сказали, что они стоят на ступенях собора, а воображают, что смотрят в противоположную сторону. В очередной раз попросили вспомнить все строения на площади. Что они сделали, так это вспомнили все здания, которые им не удалось вспомнить во время их первого воспроизведения, потому что здания, которые раньше были слева от них, теперь находятся справа от их воображаемого права. Помните, что все это в их воображении, в их памяти.


Рисунок 9.7 Кафедральный собор Пьяцца дель Дуомо в Милане, Италия.

Это яркое свидетельство дефицита обработки. Память этих пациентов о Пьяцца дель Дуомо полна; у них нет дефицита памяти ни о какой части квадрата. Они также имеют полный доступ к своей памяти площади. Но в зависимости от воображаемой перспективы у них возникает дефицит воспоминаний об объектах с левой стороны их системы отсчета. Более того, они, по-видимому, не подозревают об этом дефиците. Их система отсчета сосредоточена по отношению к их телу, как в памяти, так и в реальной жизни. По-видимому, доступ к таким воспоминаниям, как сцены реального мира, осуществляется через контралатеральное полушарие. Дело не в том, что воспоминания были записаны с отсутствующими объектами слева, потому что они выросли, зная этот квадрат задолго до того, как произошло поражение их мозга. Это поднимает вопросы сознания, самосознания, исполнительного контроля памяти.

Чтобы еще больше усложнить ситуацию, одностороннее игнорирование зрения может быть сосредоточено по отношению к объекту, а не к телу пациента. Пациент с объектно-центрированным односторонним нарушением зрения. Слева: пациент следит за левой рукой исследователя, даже когда она повернута. Справа: пациент не обращает внимания на правую руку исследователя, даже когда тело исследователя повернуто на 90 градусов.

Двустороннее париетальное поражение может вызвать так называемый синдром Балинта. Это интересный синдром, потому что вместо того, чтобы пренебрегать обеими сторонами объектов и ничего не видеть, как можно было бы ожидать при двустороннем игнорировании полуполя, они видят один объект за раз — одновременная агнозия. Эти пациенты сообщают, что объект появляется автоматически и случайным образом заменяется другим объектом, и они не могут контролировать, какой объект будет воспринят. У этих пациентов есть проблемы с ADL, включая потерю, неспособность брать предметы, и они не могут есть, одеваться или передвигаться по комнате без посторонней помощи. Однако они могут правильно прикасаться к частям собственного тела.

9.3 Лимбическая ассоциативная область

Лимбическая ассоциативная область получает информацию практически из любой другой ассоциативной области и, следовательно, может соотносить все стимулы события, включая его эмоциональный контекст. Эмоция, связанная с событием, может определить, будет ли оно запоминаться и как долго. Это важно для выживания всех организмов. Собственно, это и имеется в виду под обучением. Вы не можете учиться без памяти. Когда голоден, найти еду — большое облегчение, и тогда человек с большей вероятностью вспомнит место, где ели. Когда кто-то чудом избегает опасности, он с большей вероятностью избегает таких хищников и мест, где они обитают. У пациента Х.М. лимбические ассоциативные зоны были удалены с двух сторон, он не мог сформировать какие-либо новые эксплицитные воспоминания, основанные на контекстной памяти, включая память о месте, времени и эмоциях.

9.4 Передняя ассоциативная зона

Рисунок 9. 8
Схематическое изображение траектории трамбовки через мозг Финеаса Гейджа.

Передняя ассоциативная зона находится в лобных долях. Он расположен рострально по отношению к постцентральным извилинам, Роландовой борозде и премоторным областям. Его задняя граница имеет сильвиеву щель. Ее называют префронтальной корой.

Первые доказательства роли префронтальной коры были получены в случае Финеаса Т. Гейджа. Гейдж был прорабом на железнодорожном строительстве в середине 19 века. Он был надежным, хорошо организованным и трудолюбивым. Он закладывал взрывчатку в отверстие, просверленное в скале железным стержнем весом 13 фунтов и длиной 3,5 фута. Заряд неожиданно взорвался, когда он упаковывал заряд взрывчатого вещества. Случилось так, что трамбовочный стержень вылетел из отверстия и прошел через переднюю часть его головы, разрушив большую часть его префронтальной коры. После того, как он восстановился физически (примечательно, всего за несколько недель), его личность изменилась. Коллеги сообщили, что «Гейдж не был Гейджем». Он был ненадежен. Его действия были импульсивными и мало заботились о последствиях. Он стал алкоголиком и бродягой.

Префронтальные лоботомии выполнялись в первой половине двадцатого века для облегчения психотических симптомов. В настоящее время они заменены медикаментозной терапией. При односторонней или двусторонней префронтальной лоботомии отсутствует способность запоминать и связывать вещи с течением времени. Отсроченное вознаграждение оказывает более пагубное влияние на обучение. Продолжительность концентрации внимания и способность концентрироваться значительно снижены. Абстрактное мышление в значительной степени исчезает. Префронтальная кора получает массивную информацию от сенсорных ассоциаций коры (соматосенсорной, зрительной и слуховой), а также от дорсомедиального ядра таламуса. Поражения дорсомедиального ядра таламуса могут вызывать многие из тех же симптомов, что и при префронтальной лоботомии.

Рисунок 9. 9
Основные пучки волокон, соединяющие области ассоциации.

Префронтальная кора подразделяется на три области.

Дорсальная (верхняя) префронтальная кора
Медиальная (окружающая основную борозду) префронтальная кора
Вентрально-орбитофронтальная (или нижняя) кора

А.		Б.

Рисунок 9.10 Подразделы префронтальной коры головного мозга обезьяны.

Префронтальный синдром (или фронтальный синдром) у больных обычно относится к поражению дорсальной (верхней) префронтальной ассоциативной области. Большинство исследований дорсальной префронтальной области сосредоточено в дорсолатеральной префронтальной области. Это область (46) на приведенной выше диаграмме сразу дорсальнее главной борозды (рис. 9)..10А). Это очень важная область для многих когнитивных способностей более высокого порядка. Дорсолатеральная префронтальная область вместе с поясной корой участвует в обработке внимания, планировании, обучении правилам и памяти. Например, при попытке выполнить арифметические действия пациент может успешно начать с последовательных вычитаний 7 из 100, но затем необъяснимым образом сдвинется и скажет: «100, 93, 93, 73…63 вместо 100, 93, 86, 79, 72 и т. д. Когда последовательности заучивают, дорсолатеральная префронтальная область и поясная кора очень активны. Но как только обучение завершено и автоматизировано, эти области перестают быть активными.

Многие нейроны в дорсолатеральной префронтальной области и в самой главной борозде (то есть в дорсальной и медиальной префронтальной коре) опосредуют память о том, ГДЕ находится объект. Эти нейроны получают входные сигналы от дорсального пути через заднюю теменную кору. Записи на обезьянах показывают, что «где» нейроны реагируют только на стимулы в определенной позиции в поле зрения и продолжают активироваться в течение периода задержки — предположительно, в памяти о событии. Когда они иногда перестают стрелять в течение периода задержки, это обычно сигнализирует о том, что обезьяна забыла местонахождение. Устройства слежения за взглядом используются для записи того, куда смотрит обезьяна, и обезьяну обучают смотреть в конкретное запомненное место.

В отличие от дорсолатеральной префронтальной области, нейроны в небольшой области (46) на рис. 9.10A сразу вентральнее основной борозды опосредуют память о том, ЧТО представляет собой объект, его форму и цвет. Это цель вентрального зрительного пути через нижнюю височную долю.

Нажмите на ярлыки, чтобы увидеть пути.

Орбитофронтальная кора и медиальная префронтальная кора имеют прямые связи с миндалиной и поясной корой лимбической системы и, таким образом, обеспечивают эмоциональный компонент запланированного поведения и памяти.

Дофамин является доминирующим нейротрансмиттером в префронтальной области. Истощение дофамина может вызвать симптомы, похожие на повреждения. Считается, что нарушения дофаминергической системы способствуют симптомам шизофреников, и у многих шизофреников наблюдается гипофункция префронтальных областей коры. Такие симптомы, как контроль чужими голосами, предполагают дисфункцию системы исполнительного контроля у шизофреников.

Например, если больные шизофренией проходят Висконсинский тест сортировки карточек, приток крови к префронтальным областям намного меньше, чем у здоровых людей. Показано, что приток крови к префронтальным областям является функциональной частью точного выполнения этой задачи, потому что, когда шизофреников вознаграждают за их правильные ответы, приток крови увеличивается намного больше, чем в норме, и они демонстрируют улучшенную производительность.

Еще одним свидетельством тесного взаимодействия между префронтальной корой и поясной корой является то, что нейровизуализация больных шизофренией показывает нарушение активации поясной коры при выполнении когнитивных задач, а посмертный гистологический анализ показал аномалии в поясной коре у больных шизофренией.

Некоторые заключительные мысли о латерализации когнитивной функции

Еще один способ определить, являются ли функции латерализованными в одном полушарии или представлены в обоих полушариях, заключается в тестировании пациентов с расщепленным мозгом, пациентов, у которых было пересечено мозолистое тело. Срез мозолистого тела является последним средством лечения трудноизлечимой эпилепсии. Затем стимулы могут быть введены только в одно полушарие, при этом другое не будет знать об этих стимулах. Пациентов можно протестировать, чтобы увидеть, как они обрабатывают эти стимулы.


Рисунок 9.12 Объект в левом поле зрения возбуждает области правого полушария, потому что сигналы от левой носовой сетчатки передаются контралатерально, а от правой сетчатки передаются ипсилатерально.		Рисунок 9. 13 Пациент с расщепленным мозгом смотрит в центр экрана и показывает, что он видел. Он может назвать объект или выбрать объект прикосновением и указанием.

Тахистоскопически стимулы предъявляются только к одному полушарию. Пациенты фокусируются на точке прямо посередине экрана. Если стимул появляется слева, он направляется в правое полушарие. Если стимул появляется справа, он направляется в левое полушарие. Так, в ответ на предъявление колбочки справа (левое полушарие) больной говорит «колбочка». Но при представлении слева пациент отрицает, что видел что-либо, а когда его настаивают на ответе, пациент болтает. Итак, когда колбочковый стимул находится слева, не может ли пациент распознать зрительный стимул как колбочку?

На самом деле пациент способен распознать стимул как конус. Но нужно быть умным, чтобы показать эту способность. Больной может правильно выбрать на ощупь правильный предмет. Или больной может правильно определить его, указав на него, но только левой рукой.

Можно было бы сказать, что это просто сопоставление — даже кросс-модальное (визуальное и тактильное) сопоставление — но не язык. Но вы можете убедить себя, что это действительно язык, потому что, если вы мигаете буквами D-O-G в правое полушарие, пациенты могут выбрать модель собаки — только левой рукой, конечно.

Другие результаты пациентов с расщепленным мозгом показали, что у большинства людей левое полушарие доминирует как в математике, так и в языке.

Рисунок 9.14
Некоторые функциональные специализации полушарий из исследований пациентов с расщепленным мозгом. (Адаптировано из Sperry, R.W. Боковая специализация в разделенных хирургическим путем полушариях. В: Schmitt, F.O., Worden, F.G. The Neurosciences: Third Study Program , MIT Press, 1974.)

Правое полушарие отвечает за музыку, распознавание лиц и все, что связано с пространственными отношениями.

Например, даже праворукие пациенты после резекции мозолистого тела (расщепленного мозга) лучше рисуют левой рукой, чем правой, поскольку именно правое полушарие контролирует левую руку.

Таким образом, правое полушарие имеет некоторые функции, которые превосходят функции левого полушария, и правое полушарие не совсем похоже на левое полушарие без языка. Другим примером превосходства правого полушария может быть то, что пациенты с расщепленным мозгом могут соединять деревянные кубики разных цветов левой рукой, чтобы получился узор лучше, чем правой рукой, что снова показывает, что правое полушарие лучше в пространственно-перцептивном отношении. задания.

В заключение следует отметить, что функции головного мозга, локализованные в определенных областях мозга, имеют большое клиническое значение. Локализация функции может объяснить, почему определенные синдромы характерны для заболеваний определенных областей мозга. Тем не менее ни одна часть мозга не работает изолированно. Каждая часть мозга работает согласованно со всеми остальными частями. Когда часть мозга удаляется, результирующее поведение может больше отражать скорректированные способности оставшихся «частей», чем удаленная часть.

Проверьте свои знания

Вопрос 1
А
Б
С
Д
Е

У больного 43-х лет с нарушением мозгового кровообращения диагностирована стойкая односторонняя пространственная агнозия или «зрительное игнорирование». Какая область мозга была наиболее вероятно вовлечена?

А. Недоминантная теменно-затылочная кора
B. Доминантная теменно-затылочная кора
C. Дорсальная префронтальная кора
D. Доминантная височно-затылочная кора
E. Недоминантная височно-затылочная кора

A. Недоминантная теменно-затылочная кора Этот ответ ПРАВИЛЬНЫЙ!
Поражение правой задней теменной зрительной коры (т. е. теменно-затылочной коры), скорее всего, приводит к нарушению зрения. Это было бы в правом полушарии для правшей, вызывающих игнорирование левого зрения. Хотя иногда поражение доминантного теменно-затылочного полушария (например, левого полушария у правшей) может привести к игнорированию зрения на доминантном участке, это менее вероятно, чем правильный ответ.
B. Доминантная теменно-затылочная кора
C. Дорсальная префронтальная кора
D. Доминантная височно-затылочная кора
E. Недоминантная височно-затылочная кора

А. Недоминантная теменно-затылочная кора
B. Доминантная теменно-затылочная кора Ответ НЕВЕРНЫЙ.
Эта область мозга обычно не связана с игнорированием зрения.
C. Дорсальная префронтальная кора
D. Доминантная височно-затылочная кора
E. Недоминантная височно-затылочная кора

А. Недоминантная теменно-затылочная кора
B. Доминантная теменно-затылочная кора
C. Дорсальная префронтальная кора Этот ответ НЕВЕРЕН.
Эта область мозга обычно не связана с игнорированием зрения.
D. Доминантная височно-затылочная кора
E. Недоминантная височно-затылочная кора

А. Недоминантная теменно-затылочная кора
B. Доминантная теменно-затылочная кора
C. Дорсальная префронтальная кора
D. Доминантная височно-затылочная кора Ответ НЕВЕРНЫЙ.
Эта область мозга обычно не связана с игнорированием зрения.
E. Недоминантная височно-затылочная кора

А. Недоминантная теменно-затылочная кора
B. Доминантная теменно-затылочная кора
C. Дорсальная префронтальная кора
D. Доминантная височно-затылочная кора
E. Недоминантная височно-затылочная кора Ответ НЕВЕРНЫЙ.
Эта область мозга обычно не связана с игнорированием зрения.
Архитектура мозга1
Ключевые понятия
Ранний опыт влияет на развитие архитектуры мозга , которая обеспечивает основу для всего будущего обучения, поведения и здоровья. Точно так же, как слабый фундамент ставит под угрозу качество и прочность дома, неблагоприятный опыт в раннем возрасте может ухудшить архитектуру мозга, причем негативные последствия сохраняются и во взрослой жизни.
Развитие архитектуры мозга ребенка обеспечивает основу для всего будущего обучения, поведения и здоровья.
Мозг формируется постепенно, снизу вверх. Базовая архитектура мозга строится в ходе непрерывного процесса, который начинается еще до рождения и продолжается во взрослом возрасте. Сначала формируются более простые нейронные связи и навыки, за которыми следуют более сложные схемы и навыки. В первые несколько лет жизни каждую секунду образуется более 1 миллиона новых нейронных связей.* После этого периода быстрого распространения связи сокращаются в результате процесса, называемого сокращением, который позволяет мозговым цепям работать более эффективно.
Архитектура мозга состоит из миллиардов связей между отдельными нейронами в разных областях мозга. Эти соединения обеспечивают молниеносную связь между нейронами, которые специализируются на различных видах функций мозга. Ранние годы являются наиболее активным периодом для установления нейронных связей, но новые связи могут формироваться на протяжении всей жизни, а неиспользуемые связи продолжают сокращаться. Поскольку этот динамический процесс никогда не останавливается, невозможно определить, какой процент развития мозга приходится на определенный возраст. Что еще более важно, связи, которые формируются рано, обеспечивают либо сильную, либо слабую основу для связей, которые формируются позже.
Взаимодействие генов и опыта формируют развивающийся мозг. Хотя гены обеспечивают схему формирования мозговых цепей, эти цепи укрепляются при многократном использовании. Основным компонентом этого процесса развития является взаимодействие между детьми и их родителями, а также другими лицами, осуществляющими уход, в семье или сообществе. В отсутствие чуткой заботы — или если ответы ненадежны или неадекватны — архитектура мозга формируется не так, как ожидалось, что может привести к несоответствиям в обучении и поведении. В конечном счете, гены и опыт работают вместе, чтобы создать архитектуру мозга.
Легче и дешевле сформировать прочные мозговые цепи в первые годы, чем вмешиваться или «исправлять» их позже.
Когнитивные, эмоциональные и социальные способности неразрывно переплетаются на протяжении всей жизни. Мозг является высокоинтегрированным органом, и его многочисленные функции работают в координации друг с другом. Эмоциональное благополучие и социальная компетентность обеспечивают прочную основу для новых когнитивных способностей, а вместе они являются кирпичиками архитектуры мозга. Эмоциональное и физическое здоровье, социальные навыки и когнитивно-лингвистические способности, возникающие в первые годы, важны для успеха в школе, на работе и в обществе в целом.
Игра «Архитектура мозга» была разработана, чтобы помочь объяснить науку о раннем развитии мозга — что способствует ему, что его подрывает и каковы последствия для общества.
Токсический стресс ослабляет структуру развивающегося мозга, что может привести к пожизненным проблемам в обучении, поведении, физическому и психическому здоровью. Переживание стресса является важной частью здорового развития. Активация реакции на стресс вызывает широкий спектр физиологических реакций, подготавливающих организм к встрече с угрозой.